Читать онлайн ЗОНА ОТЧУЖДЕНИЯ. Душа контролера.

СТАЛКЕР. ДУША КОНТРОЛЕРА

ГЛАВА1. ДОЦЕНТ ФОЛЬКЛЕРНОГО ИСКУССТВА

– Сергей Павлович, Вы, конечно, не обижайтесь на меня темного и дремучего, но, по–моему, Вы рехнулись! – мужчина лет сорока с мощным, словно у борца, торсом, со стуком поставил кружку на стол. Серые глаза, холодные, словно январское небо на рассвете, внимательно следили за собеседником.

– Но поймите же, Денников, это… – невысокий сутуловатый старик потрепал куцую белоснежную бороденку.

– Никакого Денников! Максим Сергеевич Денников остался по ту сторону Периметра. Здесь я, сталкер Хмурый или просто Макс, запомните это уважаемый Сергей Павлович. Иначе разговора у нас не выйдет.

– Я помню… помню, уж простите, просто это как-то… как–то по-мальчишески. Какие-то клички, прозвища вместо нормальных имен…

– Слушай сюда профессор сказочных наук, – сталкер зло прищурился, будто разглядывая сидящего напротив сквозь прицел, – слушай и запоминай, это не просто прозвища или клички, это имена, которые дает нам сама Зона. И шутить на эту тему не стоит.

– Очередное сталкерское табу? – старик снова вцепился в свою козлячую пародию на подбородке.

– Не просто табу, профессор.

– Я, кстати, доцент, – Сергей Павлович театрально склонил голову.

– Ну, значит, тебя Зона окрестила Профессором, – Денников коротко хохотнул. Одним глотком допил пиво.

– А Вы, стало быть, мой крестный? – рассмеялся доцент.

Хмурый улыбнулся, кивнул.

– Быстро соображаете, ладно, подведем итог нашей беседе. Итак: Вы хотите, чтобы я провел Вас по Зоне… словно на экскурсии. Деньги, которые Вы за это предлагаете, не просто не серьезны, а смешны. Вы никогда не были в Зоне, следовательно, я буду не просто проводником для Вас, а нянькой. Ко всему прочему, я потеряю уйму времени, понесу затраты, и ничего не получу в замен… Как Вы думаете, я соглашусь?

– Вы торгуетесь, уважаемый Ден… Хмурый, значит, беседа еще не закончена.

– Просто я не хочу грубить Вам, и вместо того чтобы послать к чертям, объясняю, что расклад не в Вашу пользу. Но беседа закончена, не вижу смысла ее продолжать. Хотя если хотите, можете составить мне компанию в упражнениях по поглощению сего божественного напитка – Хмурый кивнул на непочатую бутылку пива.

– Сколько? Сколько нужно Вам заплатить, чтобы Вы согласились?

– Много, очень много, да и то не факт, что я согласился бы… – Хмурый разлил пиво по кружкам, сдул пену, пригубил. – Понимаете Вы чужой для Зоны. И вести Вас, может выйти себе дороже. Тем более, что Вы собираетесь болтаться по Зоне бесцельно, а она этого не любит.

– Вы говорите так, будто считаете Зону живой.

– Именно так и считаю.

– Но это же абсурд! Это всего лишь территория зараженная радиацией и мало изученным пси-излучением.

– Я не собираюсь с Вами спорить или в чем-то убеждать. Так что, предлагаю все же переключиться на потребление сего чудо-пойла, – сталкер выразительно повел бровью, вновь переведя взгляд на пиво.

Сергей Павлович едва притронулся к пиву, зажмурился, катая напиток во рту.

– Неплохое пиво для территории в полной блокаде.

– Да, неплохое, – Хмурый кивнул. – А на счет полной блокады… Вы-то ведь сюда тоже как-то попали, почему же здесь не быть хорошему пиву? Тем более, откровенно говоря, пиву тут, не в пример, более рады.

– Не очень-то вежливо, господин Хмурый.

– Ага, – Денников снова кивнул, – но тут больше ценят не вежливость, а откровенность. Я как раз откровенен.

– А что мешает сочетать эти вещи? – Сергей Павлович в очередной раз ухватил себя за жидкую бороденку.

– Да ничего не мешает, просто тут, это не там – Хмурый ткнул пальцем за спину собеседнику, в направление Периметра, – тут, зачастую не хватает время на вежливость, и не менее часто, она тут противопоказана.

Профессор поперхнулся очередным глотком, прокашлявшись, спросил:

– Это почему же?

– Все просто, часто вежливость могут принять за слабость, а слабые в Зоне, долго не живут.

Хмурый подхватил кошку, прыгнувшую ему на колени, почесал за ухом, вызвав тем самым удовлетворенное урчание. Обернулся к стойке бара, за которой полируя стаканчики из нержавейки стоял Алексей Хмырь, бывший сталкер, хороший сталкер, но не очень удачливый. «Блуждающий Трамплин» перекрутил ему левую ногу, вывернув стопу в обратную сторону, тут кстати тоже есть широченное поле для диспута, не считать ли такую травму удачей, ведь мог и просто всего изломать превратив за секунду в мешок с костями и фаршем.

– Хмырь, давно это Балда зверинец начал у себя разводить?

Бармен оскалбился, из-за чего лицо иссеченное шрамами перекосилось совсем дико.

– Ты про Мурку что ли, так это ее к нам Верка приволокла, забрала у кого-то из «молодых». Балда конечно поорал, что у него бар, а не зоопарк, но животину не пристрелил. А сейчас и вовсе считает ее едва не главной «фишкой» «Пьяного Зомби». По всей Зоне только у нас поди и есть кошка. К тому же чует, зараза, выбросы получше любой аппаратуры, часов за пять до начала очередного светопредставления в подвал щемится.

Хмурый вновь обернулся к столу. Водрузил на струганные доски локти, подпирая подбородок, произнес:

– Вот видите, Профессор, а Вы говорите полная блокада…

Сергей Павлович кивнул, отодвинул наполовину опорожненную кружку. Глянул в окно, сквозь которое в бар врывались солнечные лучи полдня. Покачал рукой, будто бы проверяя, слушается ли она его. Произнес тихо, словно только для себя:

– … и днем, и ночью, кот ученый, все ходит по цепи кругом…

– Пушкин? – Хмурый улыбнулся, вновь обратив свое внимание на уютно устроившуюся у него на коленях кошку, погладил.

– Да, действительно, Александр Сергеевич Пушкин… Знаете, Хмурый, а есть ли в зоне артефакты, правильно я их называю? Артефакты так или иначе связанные с цепью? – Профессор изобразил руками нечто неопределенное.

– Да нет вроде бы… по крайней мере мне что–то ни черта не вспоминается так вот, сразу. А что думаете примерить сказку на Зону?

– В целом, да, – кивнул Сергей Павлович, – есть у меня одна теория…

Договорить он не сумел, Хмурый захохотал в голос, спугнув даже задремавшую было у него на коленях кошку. Просмеявшись, сказал весело:

– Все же, Профессор, сдается мне, что я был прав, когда предполагал Вашу… эээ не вполне нормальность.

– Вы тоже считаете меня неадекватным?

– Тоже? – Деников не удержавшись, снова захохотал. Почти просмеявшись, уронил взгляд на головной убор собеседника, лежащий тут же на столе, и снова расхохотался, панама доцента филологии была верхом идиотизма во всех смыслах: бледно голубая с розовой надписью «я по жизни отдыхаю» и нелепым рисунком не то медведя, не то бурундука, а то и вовсе ублюдка этих двух млекопитающих.

В бар, оглушительно хлопнув дверью, ввалилась компания «зеленых», гогоча над какой-то шуткой, они подвалили к барной стойке. Профессор с любопытством уставился на вновь прибывших, Хмурый лишь коротко кивнул Паше Энерджайзеру, старшему в этой группе.

– Кто это? – шепотом поинтересовался Профессор.

– «Свобода». Группировка пропагандирующая защиту Зоны и всех ее обитателей от тотального уничтожения или полной изоляции. Своего рода «гринпис» по условиям Зоны. Хорошие в принципе ребята, хоть и не нормальные по большей части. Вон тот тощий и усатый, Паша Энерджайзер, главный в этой пятерке, душевный парень, правда, со своими сдвигами. Хотя чему удивляться, он же полжизни дурью дымит, едва ли не с начальной школы.

Свободовцы тем временем отошли от стойки и принялись рассаживаться за соседним столом. Из обрывков разговора Хмурый понял, что они только вернулись с рейда на болота, где пару дней выслеживали и добивали разбитую на прошлой неделе банду мародеров Михы Креста. Что ж отличное дело, а то бандюки в последние время совсем обнаглели. Миха Крест тот же со своими отморозками занял мост через реку Паленко и решил дань за проход брать. Только вот если вольные сталкеры, еще мирились с этим, и, скрипя зубами, платили, то клановцы с этим категорично не согласились, и на прошлой неделе отряд «Долга» при поддержки вольных сталкеров, устроил форменное побоище и, не считаясь с потерями, выбил бандитов из занятого КПП на равнину, где за них с суровым азартом принялись уже свободовцы, благо территория принадлежала их клану и знали они ее на «ура».

– За помин наших братьев, погибших во имя свободы! – гаркнул за соседним столом Энерджайзер, и «зеленые» дружно чокнулись металлическими кружками. Выдохнули словно заклинание:

– Да примет Зона убитых нами, и убитых у нас.

– Они что, обсуждают убийство? – придвинувшись, пораженно зашептал Профессор.

Хмурый кивнул, улыбаясь.

– Ох, беда с вами с интеллигентами, сдается мне, Вы вообще плохо представляете, где оказались. Здесь как бы Вам сказать идет война, и беззаконие полнейшее царит. Поэтому я и рекомендую настоятельно Вам, побыстрее, свалить отсюда. А то тонкая настройка Вашей, несомненно, светлой души, может изломаться о дерьмовое окружение настоящей жизни.

– Но ведь… ведь, – пораженно зашептал Сергей Павлович, по обыкновению, вцепившись в бороду, – это ведь варварство, каменный век какой-то…

– Ага, – кивнул, все еще улыбаясь, Хмурый. – Да и я, по вашим критериям, завзятый душегуб. И знаете, сплю отлично, кошмарами не мучаюсь и не жалею, что отправил чертову уйму народа на тот свет. Ну, вот ни капельки. Потому что отлично понимаю, что убитые мною так же собирались убить меня, просто мне повезло чуть больше. Я оказался немного быстрее, немного умнее, немного удачливей…

Паровский с ужасом уставился на него, будто собеседник только что появился за столом из воздуха. Замотал головой, словно стараясь избавиться от наваждения.

– Хмурый, ты совсем в юмор вдарился, если таких нервных стариканов в отмычки решил брать! – под взрыв хохота донеслось из–за соседнего стола.

– Не понял. У кого–то язык длинноват или вовсе лишний!? – не оборачиваясь, произнес Хмурый.

– Идиот, – Энерджайзер отвесил шутнику подзатыльник, – ты совсем рехнулся!?! Хмурый, извини, неудачная шутка, мы не лезем в чужие дела.

Смех затих, и в баре разлилось тяжелое молчание.

Денников поднялся, не спеша подошел к столу за которым сидели свободовцы, раздвинув двоих, оперся обеими руками о столешницу, не повышая голоса произнес:

– Значит так, я предыдущее высказывание опущу, только из–за теплого отношения вот с этим шалопаем – Денников ткнул пальцем в Энерджайзера, – но на будущее, если я общаюсь с клиентом, и кто–то из вас вдруг решит, что имеет право прерывать это общение ради своего остроумия, кастрирую. И дважды повторять я не буду. Ясно?

– Ясно, ясно. – Ответил за всех Паша.

– Ну, вот и славно.

Хмурый подошел к стойке. Постоял несколько секунд, раздумывая о чем–то, глянул на Профессора и, кивком подозвав Хмыря, произнес:

– Обсчитай нашу трапезу, я плачу.

Хмырь кивнул, не преминув изобразить на лице удивление, не часто Хмурый платил за клиента, вернее такого еще не было вообще. Как правило, клиенты платили за него, в независимости сумели его нанять или нет.

Профессор тем временем чутко прислушался к доносящимся из–за соседнего стола приглушенным голосам, свободовцы о чем–то яростно спорили:

– Слышь, Энерджайзер, чего это мы перед ним пасуем? Что нам бродяга какой–то сделает? Мы ж его как тузик грелку…

– Идиоты малолетние, жить надоело? Без года неделя в Зоне, а уже лезете ветерана цеплять… да он один с десяток, таких как вы, положит за минуту и даже не вспотеет…

– Ну, конечно, прям так и положит, – не унимался задиристый острослов, минуту назад получивший подзатыльник.

– Дурак ты, Гвоздь… Года два назад на него ребята из «Греха» наехали, хотели у него Компас приватизировать… отобрали, ранили, но он ушел, а через месяц бойцы из «Греха» стали с умопомрачительной скоростью пропадать. И не только одиночки, а и тройки, и даже пару раз полноценные группы… через пару месяцев его официально пригласили руководители грешников. Уж не знаю, что у них был за разговор, но тем же вечером в «Сто рентген» ушлые люди видели, как Хмурый сдавал заказчику Компас… так–то вот. Так что попридержи язык, а то влет осНаташешься без такового.

Хмурый меж тем рассчитался и, сделав Сергей Павловичу ручкой, вышел из бара.

Профессор поднялся, едва ли не трусцой кинулся следом, на ходу водружая свой немыслимый головной убор поверх обширной лысины. Догнал сталкера уже на крыльце, и вцепившись по–стариковски костлявой рукой в плечо Денников произнес:

– Хмурый, подождите. Я так понимаю, Вы не принимаете мое предложение?

Сталкера стряхнул с себя руку ученого, не разворачиваясь, ответил:

– Правильно понимаете, уважаемый Сергей Павлович.

– Но что же мне теперь делать? Хотя бы посоветуйте к кому можно обратиться.

– Я советую Вам как можно быстрее покинуть Зону. Это единственное, что я Вам могу рекомендовать. Иначе, боюсь, к завтрашнему утру, Вы лишитесь всех своих капиталов, а возможно и жизни. Прощайте.

– Смею надеяться все же до свидания.

– Наверное, все же, прощайте. Вряд ли мы когда-нибудь увидимся еще.

Поправив винторез, Хмурый двинулся по дороге, серой змеей убегающей на восток.

ГЛАВА2. ЛАСКА УНИЧТОЖАЮЩАЯ КРЫС

Профессор зашел в бар, потерянно огляделся, будто потерявшийся ребенок. Подошел к барной стойке, несколько минут штурмовал высокий стул, усевшись все–таки, позвал бармена:

– Здравствуйте, меня зовут Паровский Сергей Павлович…

– Профессор, кажется, будет вернее, а меня Хмырь.

– Очень приятно, а не подскажите, где бы я мог… найти себе проводника… ну или, кого–нибудь способного провести по Зоне.

Бармен подмигнул ему:

– Что, Хмурый отшил–таки?

– Да. Денников отказался от сотрудничества, – тяжело вздохнул Профессор. – Но, может это и к лучшему, я тут кое–что услышал из его биографии и, честно говоря, напуган этим.

– Да брось, Профессор, – осклабился Хмырь, – Макс Хмурый отличный мужик, один из по–настоящему правильных вольных бродяг. Ладно… Плеснуть беленькой?

Паровский непонимающе кивнул. Хмырь из под стойки ловко выставил стаканчики из нержавейки, плеснул в них отработанным движением по сто грамм водки. Профессор осторожно взял стаканчик, принюхался.

Бармен, наблюдающий все это, сипло рассмеялся.

– Не боись, наука, не отравим. Дрянь конечно редкостная, уж не знаю из какого навоза ее гонят, но мозги отлично прочищает, да и радионуклиды из организма выводит. Ты главное, одним махом, на выдохе… – Хмырь ловко закинул содержимое своего стаканчика в рот, крякнул – раз и все, давай, попробуй. Тем более, без этого умения в Зоне делать нечего.

Профессор глотнул водку, закашлялся, огненная вода была явно крепче привычных сорока градусов.

До вечера Паровский так и не нашел себе проводника, свободовцы его и слушать не стали, а завалившиеся ближе к вечеру тройка небритых мужиков, от которых явно несло уголовщиной, сами проявили к нему неприкрытый интерес. Причем, смотрели они на него так, что через пять минут, Сергей Павлович откровенно занервничал, дважды нервно проверил наличие своей сумки на соседнем стуле, а там и вовсе подсел за барную стойку, ища спасения в обществе Хмыря. Бармен ситуацию сразу же просек, и подмигнув ему, доверительно пояснил:

– Это ребятки Зомбаря – бандюки. Но тут можешь не боятся, внутри бара не тронут, так что не боись, наука, не съедят тебя у нас в хате. Ты лучше скажи, кто ж тебя сюда притащить умудрился?

– Да сталкерша одна, Наташа… а местного имени–прозвища она не называла, но должна сегодня прийти за второй частью денег. У нас договоренность была тут встретиться по окончанию контракта, правда, что теперь делать я не знаю, Денников сотрудничать отказался, и эти ребята из гринписа вашего, тоже. Может, Вы, мне кого-то посоветуете?

Хмырь на последнюю фразу хохотнул.

– Я бы посоветовал покинуть Периметр, а то боюсь, не придется Вам встретить пенсию.

– Вообще–то я уже на пенсии, – с вызовом произнес Сергей Павлович.

– Ну, поздравляю, – бармен вызов в голосе собеседника проигнорировал, – только не пойму, чего ж Вы в таком случае сюда поперлись-то? Пенсионеру следует сидеть на лавочке во дворе и вести чинные беседы с такими же пенсионерами. Или кляня власть, резаться в домино и вспоминать дни минувшей молодости под чаек–портвишок.

– Какое-то у Вас своеобразное представление о времяпрепровождении людей на пенсии, – с легкой обидой в голосе прокомментировал услышанное Паровский.

– Ну, уж какое есть, в любом случае, интеллигентному дедушке вроде Вас, делать в Зоне нечего – Хмырь принялся протирать стеклянные стаканы, полируя их белым полотенцем до блеска. Это тоже была своеобразная фишка «Пьяного Зомби», они единственные кто, не смотря на сложности и затраты, подавали пиво в высоких пивных стаканах, правда не все посетители решались заказывать пиво в такой посуде, ибо штраф за разбитый стакан по меркам внешнего мира был нереально высок.

– Ой, ну вот только Вы не начинайте. Я все для себя решил, я добрался сюда, неужели Вы думаете, что теперь сумеете меня переубедить?

– Ничего такого я не думаю, я просто советую. Хотите сдохнуть в Зоне, ради бога, я Вас сюда не приглашал и гнать отсюда тоже не собираюсь, чай в няньки не записан.

В бар тем временем начал стекаться народ, сначала друг за другом заявились две компании по три человека, а там и одиночки потянулись, в итоге, когда сумерки начали уступать место полноценной ночи в «Пьяном Зомби» уже было битком. Хмырю теперь было не до Профессора, и чтобы не навязываться и не смущать своим присутствием, Паровский вышел на крыльцо, подышать свежим воздухом и привести мысли в порядок. Ветер не по–летнему холодный хлестнул по лицу, рванул за полы расстегнутой ветровки. В район поясницы уткнулось что–то твердое.

– Руки вверх, яйцеголовый, – голос человека, стоящего за спиной Паровского, был хрип и надсажен.

Сергей Павлович вздрогнул и вжал голову в плечи, что делать дальше он решительно не представлял. Но ему тут же подсказали, не преминув закрепить сказанное подзатыльником:

– Крабы вверх, наука! А то я из твоей печени сейчас начинку для пирожков вышибу.

– Каких крабов? – заикаясь переспросил Паровский.

– Это значит, руки вверх, дедуля – пояснил из-за спины другой голос, гнусавый, словно говоривший страдал хроническим насморком.

Дождавшись, пока он вскинет дрожавшие от волнения руки, его тычками повели за стоящий слегка в стороне сарай. Зайдя за ветхую постройку, его бесцеремонно развернули, и он наконец–то сумел рассмотреть своих пленителей. Как он и ожидал, это были двое из той криминальной тройки, которых Хмырь поименовал Зомбовскими. Совсем молодой еще парень, богом не обиженный ростом, наголо обритый держал в руках обрез одноствольного ружья, судя по всему, им он и тыкал, только что, в спину ученого, потому как у второго в руках оружия не было, зато до боли знакомая сумка наблюдалась. Сергей Павлович внутренне обругал себя за рассеянность, как можно было забыть труд последних десяти лет. Держащий в руках его сумку, был явно из тех, кто хаживал в места не столь отдаленные. Пальцы на обеих руках исколоты перстнями, читать татуировки профессор не умел, но знал, что подобные письмена наносят только в тюрьмах. Второй кстати в отличие от рослого молодого богатыря, был невысок и субтилен, с худой цыплячьей шеей из которой гордо словно Эльбрус выпирал кадык. Лет пятидесяти, с холодным бездушным взглядом, он немигающе уставился на и без того испуганного старика, с нехорошей улыбочкой произнес:

– А мы сидим, никого не трогаем, а тут глядь, а Вы, уважаемый, сумочку свою забыли. Ну, вот решили нагнать, так сказать, и восстановить справедливость…

– Спасибо большое, – заискивающе улыбнулся Паровский и протянул руку, к его неожиданности, бандит ему сумку тут же передал.

– Мы ж видели, как Вы за нее переживали пока в баре сидели, так и мацали ее, так и мацали. Ценное что-то в ней, ага?

– Очень, – прижав сумку к груди, закивал профессор.

– Ну, вот и ладушки, – улыбнулся хилый и продолжил, – мы значит, Вам помогли, теперь, как в цивилизованном мире положено, не мешало бы отблагодарить нас таких заботливых и честных. За потраченное время, за недопитое пиво, за честность, ведь могли и присвоить Ваше барахлишко.

– Я вам премного благодарен, – протянул руку для рукопожатия ученый.

Бандиты глядя на этот жест зашлись хохотом.

– Слышь, Дохлый, – не просмеявшись до конца, произнес молодой верзила, – дедуля походу не отдупляет ни хера, он с тобой петюней решил рассчитаться.

– Да уж, уважаемый, сдается мне, Вы, немного, не понимаете ситуации – все еще улыбаясь, произнес Дохлый, и уже в следующую секунду, без замаха впечатал костлявый кулак в скулу старику. Несмотря на субтильность удар получился жестким и мощным, старик от него кулем опрокинулся на землю.

– За что? – вскинулся с полным непонимания негодованием Сергей Павлович.

– Да просто так, – хищно улыбнулся Дохлый, – походу жизни. Жизнь она, знаете ли, суровая штука.

Немного подумав, бандит добавил:

– Суровая и дорогая, так что с тебя, старче, штука баксов за жизнь и штука баксов за наши хлопоты, и я даже не поинтересуюсь, что у тебя в сумке… хотя вру, конечно, поинтересуюсь, – он снова по барски улыбнулся, поверженному деду, – сами понимаете, ну, чтоб не продешевить, выставляя цену за нашу честность.

– Но у меня нет таких денег, тысячи долларов! Вы хоть представляете себе какие это деньги!? – запинаясь от волнения, ответил Паровский.

– Ясно, не хотите по-хорошему, – бандит обернулся к своему напарнику, – Бизон, вломика, старче покрепче, можешь даже что-нибудь ему сломать, но сильно не увлекайся.

Здоровяк, хищно улыбнувшись, кивнул, заправил обрез за ремень штанов за спиной и, сложив ладони в замок, вытянул руки перед собой, громко хрустнув пальцами.

– Что вы собираетесь делать? – жалобно заблеял Профессор.

– Пизды тебе сейчас пропишу, пидор маразматичный, раз ты по-людски не понимаешь, – задушевным голосом произнес Бизон, нависая над испуганным стариком.

В следующую секунду бандит вздернул за шиворот Сергей Павловича на ноги, и медленно, с ленцой, замахнулся, явно наслаждаясь исказившемся в страхе лицом беззащитного против него старика. Доцент-филолог вжал голову в плечи, зажмурился, с ужасом ожидая побоев. В следующее мгновение, он, ойкнув, повалился на землю придавленный немалым весом здоровяка-бандита. Открыл глаза, на лицо ему медленно, тягуче текла теплая кровь вперемешку со слюной изо рта мертвого Бизона, в шею которого по самую рукоятку был вогнан нож. Рука в черной безпалой перчатке, на секунду появилась в его поле зрения, ухватила рукоять ножа, дернула, освобождая клинок из плена плоти, и на ученого хлынул настоящий кровавый поток. Кое как извернувшись из-под трупа, Паровский уперся дрожащими руками в землю и его вырвало. Кто-то участливо похлопал его по плечу, Сергей Павловичь повернул голову, рассматривая стоящего рядом с собой человека затянутого в черную одежду.

– Наташа? – произнес он, не скрывая удивления, опознав в своем спасителе сталкершу, которая провела его в Зону.

– А, Вы, ожидали увидеть тут бетмена? – позволила себе улыбнуться женщина, и тут же, став серьезной, добавила, – поднимайтесь, нужно срочно уходить. Сейчас всем на ПДА упадет сообщение о их смерти, а значит нас начнут очень рьяно ловить их друзья-подельнички.

– Вы их убили? Как же так можно? А как же полиция? – затараторил Профессор, пребывая в состоянии близком к истерике.

– Успокойтесь, – бросила через плечо сталкерша, сноровисто обшаривая карманы убитых и что–то быстро перекладывая в свою сумку.

– Вы что их обворовываете? – Паровский замер, забыв даже на мгновение о своих переживаниях, – это же мародерство!?!

– Именно, – согласилась Наташа и поднялась, на ходу запихивая в нагрудный карман снятую только что с Дохлого гранату. – Но их дружки так и так постараются нас ухандохать, так что не переживайте. И мне больше нравится слово, трофеи.

– Нас теперь арестуют? – спросил и сам же испугался своего вопроса ученый. – Я же получается теперь ваш сообщник, я тоже преступник!?!

Голос его сорвался на фальцет, сталкерша недовольно покачала головой, взяла его аккуратно под локоть.

– Сергей Павлович, Вы, когда пересекли Периметр, уже стали преступником, понимаете? Здесь, своя жизнь, своя специфика. И привыкайте спокойно относится к процессу выживания, в том числе и к тому, что придется убивать других, если хотите сами остаться в живых. Я Вас не запугиваю, просто, если Вы не возьмете себя в руки и не примете реалии жизни такими, какими они есть, до завтрашнего вечера Вы, скорее всего, не доживете…

Бревна стены, чуть выше ее головы, вдруг брызнули во все стороны щепками. Она прыгнула в сторону, на лету подбивая плечом Профессора и он кубарем покатился по жухлой траве. На крыльце бара снова бахнуло, в воздухе над ними пронесся с глухим гудением смертельно опасный свинцовый рой.

– Картечью садит, – скорее для себя, а не для профессора произнесла Наташа.

– Слышь, Профессор, жопа тебе! Зомбарь тебя теперь живьем и очень медленно псевдоплотям скормит, – силуэт говорившего был отлично виден в лунном свете. Он стоял в полный рост на последней ступенька крыльца бара и, не таясь, неспешно, перезаряжал двуствольный обрез, видимо уверенный, что старик, хоть и угробивший каким–то неясным образом его дружков, не опасен.

– Это что за чучело? – прошептала женщина, вопросительно глядя на испуганного до смерти ученого.

– Он был с ними, – Паровский мотнул головой в сторону убитых.

Наталья услышав это, длинно выругалась, яростно глядя на филолога, зашипела:

– Почему не сказали об этом сразу!!! Ведь по чистой случайности в живых до сих пор!!! Вы, совсем рехнулись!!!

– Я -я- я – проблеял Сергей Павлович, но выдавить из себя что–то более–менее связанное не смог.

Сталкерша глядя на него, снова чертыхнулась, сама виновата, что взять от интеллигентного пенсионера, который, скорее всего, и колбасу воспринимает как плоды цветения свинины, а тут, враз, оказался в обстановке боевых действий.

– Слушайте меня внимательно, ползите медленно за угол этого сарая и сидите там тихонечко-тихонечко, словно вы мышка-норушка. Я скоро к Вам присоединюсь, и мы тихонько и быстро отсюда уйдем.

– А Вы?

– А я разберусь с этим любителем пошмалять в темноту, иначе скоро нагрянут его дружки и станет нам совсем плохо. А так, может, еще успеем оторваться. Все, ползите отсюда.

Не обращая больше никакого внимания на перепуганного ученого, она принялась лихорадочно расчехлять винтовку. Вообще–то СВД, на такой дистанции это излишне, но ничего другого у нее не было, американский дробовик Remington 870 безвозвратно погиб неделю назад в карусели, превратившись в бесформенный перекрученный моток проволоки. Когда она закончила, бандит уже двигался в ее сторону, шел он вразвалочку, видимо надеясь разглядеть труп ученого в густой тени от сарая, впрочем, ее тут же перестало беспокоить, на что там надеялся этот лихой владелец обреза, потому что, едва наведя на него винтовку, она выстрелила. Расстояние, отделявшее ее от жертвы, было не более пятнадцати метров, а посему промахнуться было просто невозможно. Да она и не промахнулась, бандита подкинуло в воздух, и об землю шлепнулся уже абсолютный труп. Тихо завибрировал ПДА на запястье, она глянула на экран, и так предполагая, что там увидит. Ну, точно, на синем экране мигали три сообщения: «21:20 Убит бандит Дохлый сталкером Лаской. Бар «Пьяный Зомби»», «21:20 Убит бандит Бизон сталкером Лаской. Бар «Пьяный Зомби»», «21:31 Убит бандит Шелуха сталкером Лаской. Бар «Пьяный Зомби»», чертов всезнающий Синоптик, теперь дружки убитых бандитов знают, кого им следует искать. Через секунду, упало еще одно сообщение: «Сталкер Ласка, за уничтожение трех опасных преступников Зоны, Вам объявлена благодарность от клана «Долг» и рассчитана премия в размере двести тысяч рублей. Для получения явиться на базу «Долг»», она хмыкнула, хоть что–то хорошее. Вообще–то она не любила клановцев, считая их всех немного ненормальными, но к долговцам это не относилось, серьезные хмурые ребята из Долга дважды спасали ей жизнь, причем, оба раза абсолютно бесплатно. Впрочем, это все лирика, сейчас план минимум сделать от сюда ноги, а план максимум еще и успеть покемарить. За последние сутки ей почти не пришлось спать и есть, потихоньку организм начинал сдавать, она это чувствовала. Быстро обшмонав только что убитого бандита и не глядя покидав все найденное в рюкзак, она рывком поднялась и в несколько шагов достигла сарая за которым прятался ученый. Старик впал в своеобразный шок, он сидел на корточках обняв колени и немного раскачиваясь повторял словно мантру одно слово: «безумие… безумие… безумие…». Она решила не тратить время на приведения старика в чувство, подняла его, подхватив под локоть и потащила сквозь густо разросшиеся заросли лопуха. Сейчас самое главное было уйти отсюда как можно дальше, иначе бандиты их схватят еще до наступления утра.

Разбудила ее вибрация ПДА, она потерла глаза, отгоняя сон, прошлась ладонями по голове слегка массируя затылок и только после взглянула на мигающее на экране сообщение: « 8: 20 Зомбарь объявил награду в пять тысяч долларов за голову сталкера Ласка и сопровождаемого ней ученого. За живого ученого бонус в тысячу долларов». Дело скверное, нельзя сказать, что по меркам Зоны объявленная награда попадает под определение «баснословно больших денег», но сумма все же не маленькая, поиздержавшийся сталкер вполне может и шмальнуть в спину в надежде поправить свое финансовое положение. А уж про всякое отребья, вроде бандитов или мародеров, и говорить нечего, эти за лишнюю копейку удушат, глазом не моргнув. Она протянула руку к спящему ученому, слегка потрясла за плечо.

– Сергей Павлович, вставайте! За Периметром отоспитесь, если выбраться сумеем, а сейчас, некогда вылеживаться, на нас сезон охоты открыли.

– А? Что? – ничего не соображая спросонья, протянул ученый.

– Так, отсюда до Периметра, если повезет, часа четыре, – не слушая Паровского, принялась рассуждать вслух Наталья. Осталось только решить к какому посту двигаться, примерно на одинаковом расстоянии находились два поста: русский и украинский. На русском можно проскочить буквально за символическую плату, а можно и под арест попасть, там все будет зависеть от смены. А если идти через украинский пост, заплатить придется больше, но зато, там воякам на все, абсолютно на все, по хрену.

– Наташечка, – залепетал за ее спиной Профессор и тем самым сбил ее с мысли, – Наташа, о какой охоте Вы вели речь?

– Сегодня утром за наши головы в сети была объявлена награда, моя им нужна в любом состоянии, а вот за Вашу, Сергей Павлович, если она будет все еще приделана к живому телу, еще и дополнительная плата обещана.

– Вы что, серьезно? – возмутился Паровский, – А если это у Вас шутки такие, то они совершенно дурацкие!

Ласка глянула на него и откровенно фыркнула, настолько потешно выглядел этот, неизвестно зачем сюда пришедший, интеллигент.

– Я абсолютно серьезна. Мы, теперь, желанная добыча любого профессионального стрелка у которого по превратности судьбы, сейчас, в карманах гуляет ветер. Непрофессионалы нас тоже постараются при возможности угробить, но это уже так, мелочи жизни.

Говоря все это, женщина натянула армейские берцы на ноги, застегнула расстегнутые на ночь штаны. Поднялась и, взявшись за застежку кожаной куртки-косухи, продолжила:

– У меня складывается стойкое убеждение, что Вы, уважаемый Паровский, не понимаете до конца где оказались. Это же З–О–Н–А!

Она широко развела руки, подкрепляя свои слова этим простым жестом.

Профессор непонимающе закрутил головой, словно только что здесь оказался, забубнил себе под нос:

– Но ведь это же дикость какая–то, право слово, ну не Дикий же Запад тут, на дворе двадцать первый век, как ни как.

Махнув на него рукой, Наталья достала из рюкзака припасы, тут же на валуне быстро настрогала из колбасы и обветренного батона пару бутербродов. Закинув винтовку за спину, сунула один бутерброд в руки все еще не пришедшего в себя пенсионера и зашагала в направлении украинского поста, быстро жуя свою часть завтрака. Профессор топал следом, все еще что–то возмущенно бубня, но это ее мало занимало. Сейчас она лихорадочно прикидывала, насколько дорого ей обойдется выход за Периметр и возвращение назад. Сюда она провела Паровского чисто за символическую плату в пятнадцать тысяч рублей, пожалев старика, над которым вовсю потешались в «Штях» другие сталкеры. Да и к тому же, ей все равно нужно было самой внутрь, так что взять на себя роль проводника ей ничего не стоило, благо по пути… было. А вот теперь, как говорится, геморрою прибавилось. Сегодня вечером она должна встретиться со своим заказчиком в «Ста рентгенах», и времени остается в обрез, нужно спешить, вопреки главному правилу Зоны, ибо, спешка в Зоне – это смерть.

– Куда Вы меня ведете? – догнал ее Паровский.

– За Периметр, – коротко, будто плюнула, ответила ему Ласка, внимательно изучая поляну впереди. Ага, не почудилось ей, воздух метрах в пяти перед ними едва заметно дрожал. Не иначе Трамплин притаился, ну, да, так и есть, вон и крысиная тушка торчит из земли, аномалия вбила грызуна в твердый грунт, словно гвоздь в доску, лишь хвостик и задние лапки торчат. – Стойте!

Ученый среагировал на ее окрик двумя шагами вперед, лишь потом остановился и развернулся, непонимающе глядя на проводницу.

– Что такое?

– Медленно, очень медленно идите ко мне Сергей Павлович, – стараясь, чтобы голос оставался спокойным и ровным, произнесла Наташа, хотя руки в буквальном смысле чесались влепить старику пару увесистых оплеух.

– Что, какая–то аномалия? – закрутил головой Паровский и, собрался было, снова развернуться.

Внутренне взвыв, сталкерша плюнув на тактичность и воспитание, рывком увлекла к себе ученого и без всякого сожаления вбив ногу ему в живот перекинула через себя, исполнив классический прием дзюдо. Паровский шмякнулся о землю будто мешок с картошкой, болезненно закашлялся, захрипел:

– Что Вы себе позволяете?

Ласка, молча, сняла с него нелепую панаму, подобрала камень поувесистее. Вложив снаряд внутрь головного убора, размахнулась и швырнула его в центр близкой аномалии. Головной убор, пролетев три метра, вдруг резко устремился вверх, завис на секунду и тут же пулей полетел вниз. Раздался хлопок с посвистом и, у самой земли взвихрилось облако ниток и пыли, все, что осталось от творения неведомого дизайнера, явно страдающего каким–то психическим расстройством.

– Две согласных на гласную, – восхищенно протянул Паровский, моментально забыв обо всем остальном, – это что?

– Это, Сергей Павлович, Трамплин в который вы едва не угодили. Помните, о чем мы договаривались с Вами позавчера? Идете, след в след, за мной, и, все, что я говорю, тут же исполняете, иначе все будет для Вас очень и очень печально, так же как с вашей шапкой сейчас.

– Вот, кстати, зря вы ее туда кинули, мне она нравилась, – произнес старик и пригладил взъерошенные легким ветерком редкие волосы на макушке. – К тому же не дорогая была и качественная.

Ласка честно пыталась сдержаться, но не вышло, и она грохнула смехом.

– Вы что, серьезно? Это же самая безумная шляпа, которую мне приходилось видеть.

– Очень деликатно с Вашей стороны обсуждать мой гардероб. Хотя, что вы можете понимать. Знаете, у нас в детстве не было ничего такого, да и вообще большая часть моей жизни прошла в серых тонах: серые будни, серая хрущовка, серая одежда, все–все было серым, невзрачным. А эта панамка, она такая… такая яркая, такая красочная… была.

Сталкерша немного смутилась, произнесла, виновато:

– Простите, я не думала, что эта шляпа… эта панама так много для Вас значит. Обещаю купить и выслать Вам новую, как только выберу свободную минутку, договорились?

– Не стоит беспокоиться, я человек, знаете ли, старой закалки, а мы люди запасливые, – с этими словами, он достал из бокового кармана сумки панамку, точную копию недавно уничтоженной, и явно довольный удивлением на лице Наташи, натянул ее на голову. – Только пообещайте, что эту Вы не уничтожите так легкомысленно как предыдущую, эта последняя.

Ласка вскинула руку в клятвенном жесте, и совершенно серьезно ответила:

– Обещаю сделать все от меня зависящее, чтобы этот аксессуар Вашего гардероба покинул Зону вместе с вами в целостности и сохранности.

– Прекрасно, а теперь позвольте продолжить свой вопрос, после которого Вы меня так немилосердно швырнули. Зачем мне за Периметр? Поймите, я потратил уйму денег, чтобы попасть сюда, и я не собираюсь покидать Зону, пока не закончу свои исследования.

– Это Вы поймите, Сергей Павлович, Вас тут прожует и выплюнет любой паршивый мутант, любой даже самый захудалый сталкер, да даже отмычка вас угробит влет! С Хмурым, как я и предполагала, Вы не договорились, а искать себе нового проводника сейчас, когда за Вашу голову объявлена награда будет форменным безумием. Единственный для Вас шанс прожить отмеренный небесами срок, это как можно скорее покинуть Зону! Поймите, я Вам не нянька, у меня есть свои неотложные дела, которые и так из-за Вас пришлось отодвинуть, ужать сроки для их выполнения. Я все еще могу вывести Вас за Периметр, но вот уговаривать времени у меня совершенно нет.

– А меня и не нужно уговаривать, – упрямо вскинул подбородок с куцей бороденкой Паровский, – куда Вы, кстати, направились бы, не будь рядом меня?

Сталкерша долго, не менее пяти минут, внимательно смотрела в глаза пенсионера, ловя во взгляде ученого и отчаяние, и мольбу, и решимость, наконец, она произнесла:

– У меня сегодня вечером встреча с заказчиком в баре «Сто рентген».

– Я добавлю Вам тысячу, к тем деньгам, что уже должен, если Вы возьмете меня с собой.

Ласка сдержалась, чтобы не рассмеяться, даже не улыбнулась, что поделать, если пенсионер-филолог рассуждает какими-то, своими, далекими от реальности Зоны суммами. Тысяча рублей! С ума сойти, интересно, он хотя бы представляет, что тут это всего две небольшие банки тушенки, не самого лучшего качества, кстати говоря.

– Сергей Павлович, если Вы не покинете Зону, то к утру уже будете, скорее всего, мертвы.

– Хватит меня запугивать, полторы тысячи?

Ласка откровенно фыркнула, решив приблизить собеседника к реальности.

– Уважаемый Паровский, полторы тысячи рублей здесь, это всего лишь десяток патронов к охотничьей хлопушке. Я Вам это говорю, не для продолжения торгов и набивание себе цены, а чтоб Вы осознали, у Вас нет суммы способной кого-то заинтересовать здесь, – она расстегнула нагрудный клапан у куртки, достала семь тысяч полученные от него два дня назад, – возьмите, и, кстати, ничего Вы мне не должны, просто позвольте я выведу Вас от сюда, здешняя жизнь она не для Вас.

Взяв у нее деньги, скорее на автомате, неосознанно, ученый так и остался сидеть на земле, совершенно потерянный, понурив голову.

– Из-за этого Хмурый и отказал мне? – спросил он, не поднимая головы, – какая сумма нужна, чтобы нанять тут проводника?

– Тысяча долларов, и это не цена Хмурого, это расценки новичка, Хмурый вообще один из самых дорогих бродяг, его прайс начинается от десяти тысяч американских фантиков. Но даже если бы Вы располагали такой суммой, думаю, он все равно отказался бы, никто не захочет носиться по Зоне непонятно куда и зачем, устраивая вам экскурсию.

– Десять тысяч долларов!?! Вы серьезно!?! – округлил на нее глаза ученый, став похожим на сову, – это же… это же астрономическая сумма денег.

Ласка сокрушенно покачала головой, понимая насколько далек от окружающей жизни сидящей перед ней растерянный старик. Но долго предаваться размышлениям на эту тему не было времени, намного более жизненно необходимым было понять, почему не сработал датчик аномалий, почему не предупредил ее о приближение к Трамплину. Она сдернула прибор с пояса, нажала кнопку подсветки, вопреки ожиданию экран остался темным, кнопка включения принесла такой же результат, то есть никакого. Никаких видимых повреждений, даже при тщательном осмотре, она не обнаружила, прибор был цел, и еще вчера вечером, абсолютно, исправен, что заставило его сейчас отказаться работать, она не понимала. Постучав пальцем по дисплею, и не добившись, как и прежде, никакого результата от сложной электроники, она тяжело вздохнула и повесив на пояс ставший бесполезным датчик, скинула рюкзак. Дело дрянь, без исправного регистратора аномалий, придется вернутся к изначальному сталкерскому методу болтометания, а это неимоверно замедлит ее, так что нужно решать куда идти или к Периметру, или в «Сто рентген» и туда, и туда она теперь точно не успеет. Видимо и вправду придется брать с собой в бар Паровского. Кулек с гайками лежал в отдельном кармашке, вопреки общепринятому правилу, Наташа использовала вместо болтов гайки, с привязанными красными лентами вдетыми в середину. Руководствуясь чистым практицизмом, в отличие от болтов гайки и привязывать удобней и кидать.

– Какие–то сложности? – спросил подошедший к ней ученый.

– Что, так заметно? – деланно бодро улыбнулась сталкерша, развязывая мешочек и подвешивая его на карабине к поясу.

– У вас лицо встревоженное, и фальшивой улыбкой меня не обмануть, я тридцать лет проработал преподавателем в университете, а уж как умеют держать мину неподготовленные студенты на экзамене… ну, да это не важно, что же все–таки случилось?

– Мы ослепли, – и, видя, что, Паровский ее не понимает, пояснила, – у меня отчего–то сдох датчик аномалий, то есть мы в любой момент можем вляпаться в нечто ужасное и смертельное.

– А что, до этого было иначе, – улыбнулся Сергей Павлович.

Наталья тоже улыбнулась, в принципе пожилой ученый прав, опасностей не прибавилось, просто обнаружить их теперь будет сложнее.

– Вы правы. А теперь, новость, которая Вас несомненно обрадует, хотя на мой взгляд это безумство. Я возьму Вас с собой, просто не успею вывести вас и вернуться назад без датчика. Так что мы разворачиваемся и идем в бар «Сто рентген».

Паровский счастливо улыбнулся и тихо, почти шепотом произнес:

– Хорошее утро, надеюсь, и день будет такой же.

Ласка глядя на счастливое лицо старика так же тихо произнесла:

– Интересно кто из нас более безумен в этой ситуации…

ГЛАВА 3. ШАМАН КАЗАХСКОГО РОЗЛИВА

Хмурый вальяжно развалился под одиноким дубом, росшим на обочине заброшенной автострады. Спешить никуда не было нужно, денег в наличие хватало и он, занявшись приготовлением трапезы, предался любимому занятию – мечтаниям как бросит Зону раз и навсегда и поедет жить куда-нибудь на побережье моря, а лучше океана. На лазурном берегу он откроет ресторанчик и будет доживать жизнь в тишине и спокойствии. Кашеварить он любил с детства, считая приготовление пищи родственницей алхимии. Вот и сейчас, достав пластиковый бокс из рюкзака, аккуратно вскрыл его, и принялся перебирать хранящиеся внутри колбы с приправами. Большинство сталкерской братии не понимали этого его «чудачества», предпочитая в походах обходиться просто тушенкой, но Хмурый все же при каждом удобном случае готовил полноценную пищу. Отчасти потому, что это успокаивало нервы, отчасти потому, что это позволяло ему думать, что он еще не все потерял, что Зона еще не съела его до конца. В той прошлой жизни, что осталась за Периметром, они с его Еленкой всегда готовили вместе, это был их своеобразный ритуал. Тогда все было не так, тогда он еще часто смотрел на небо мечтая о светлом будущем, таком, где обязательно фигурирует пара деток и собака, свой дом и уютная старость в компании любимой. А мечта о домике на побережье была их совместной, козырной, как любила говорить Лена. Сейчас все конечно было не так, он то и сейчас частенько глядел на небо, но лишь для того, чтоб определить, не приближается ли очередной Выброс. Его Еленка погибла девять лет назад, от руки безжалостного Квазимарова, и к своему стыду, Хмурый так и не сумел отправить его на прогулку в Ад. Он всадил в Квазимарова четыре пули, перед тем как уйти в Зону, но, уже оказавшись тут узнал, что поганец умирать отказался и стараниями врачей все же выкарабкался. Поначалу он хотел было вернуться и добить урода, но Артем Кулешов – друг детства, теперь работающий в полиции в городке Бебск, это ему строго настрого делать запретил, сказав, что по нему и так кружат листы федерального розыска. Хмурый от идеи не отказался, но с местью все же решил повременить.

От размышлений о домике и прошлой жизни его отвлек звук, совершенно неуместный в Зоне. Сначала он услышал песню про тополиный пух и жаркий июль, которую кто–то выводил заунывным голосом, а чуть позже разглядел и исполнителя позабытого всеми шлягера прошлого века. Байгуча был единственным в своем роде. Шестидесятилетний представитель Казахстана, верхом на лошади, одевающийся в костюм белогвардейского казака, с непременной шашкой на левом боку и двухсотлетней винтовкой маузера за спиной. Многие, впервые встретив его в Зоне, принимали за галлюцинацию. Байгуча никогда не пользовался ни старыми методами проверки тропы от аномалий, ни уж тем более новомодными датчиками. Но по Зоне, тем не менее, ездил на своей косматой лошадке уже третий год. Правда, он не причислял себя к сталкерам, вообще не идентифицировал себя тут ни с кем, упорно представляясь как «Говорящий с духами» – этакий шаман Зоны. Кое-кто утверждал, что видел его катающимся по поверхности во время выброса, кое-кто, что мол видел его кормящим с руки химеру, но верилось во все это плохо. Сталкеры любили травить байки и понять, где правда, а где ложь иногда удавалось с трудом, а чаще не представлялось возможным вовсе.

– Здорова, косматый, – поприветствовал подъехавшего Хмурый, кивнул на котелок, – садись, отобедаем.

– С превеликой охотой, – отозвался на приглашение казах и ловко спрыгнул с лошади, бухнув хромовыми сапогами об утрамбованную землю. Накинув уздечку на ближайший сучок, подошел к сталкеру, протягивая руку.

Они обменялись крепким рукопожатием, несмотря на субтильное телосложение, едва ли не тщедушное, рука у Шамана была сильная, жесткая, как дубовая доска.

– Присаживайся, – Хмурый описал широкий полукруг, кивнул на булькающий котелок, – черпай похлебку, для хорошего человека не жалко.

Дважды приглашать Байгуча не пришлось, усевшись на землю в позу полулотоса, казах извлек из сумки на боку небольшую металлическую миску и, зачерпнув через край сталкерского варева, принялся наяривать ложкой как обдолбавшийся ЛСД барабанщик рок группы на юбилейном концерте. Вторую порцию он съел с такой же скоростью, а вот над третьей уже успокоился, ел медленно, катая еду по рту, явно наслаждаясь вкусом.

– Хорошая еда, – похвалил Байгуча, соскребая остатки со стенок миски и облизывая ложку.

– Это ты просто голодный, – Хмурый усмехнулся, – когда последний раз ел?

– Неделю назад, или что–то около того.

– А что так, патроны закончились? Ты ж вроде тушканов навострился стрелять.

– Патроны есть, только нельзя мне было мясо есть… нельзя вообще было есть до сегодняшнего утра. А сейчас вот ехал к Сидорычу за тушенкой. Тебя встретил. Отобедал. Хорошо.

Хмурый улыбнулся, Байгуча даром, что странный, едва ли не сумасшедший, умудрялся находить такие артефакты, что иные старожилы диву давались. Несколько экземпляров он вообще единственный кто находил. Взять хотя бы «Болотные шишки» в количестве семь штук, которые он приволок неизвестно откуда с год назад в «Сто рентген». Длинные зеленные веретенца покрытые чешуйками давали владельцу возможность дышать под водой, фонили эти шишки конечно же изрядно, однако разошлись быстрее чем пирожки в студенческой общаге. Больше подобные артефакты никто никогда не находил, а сам Байгуча на все расспросы отвечал с улыбкой, что там, где он их взял больше нету и не будет.

– Интересное что–то везешь или так по мелочи?

– Пушкина читал? – совершенно неожиданно вопросом на вопрос ответил казах.

– Приходилось, – вешая котелок с чаем над костром, кивнул сталкер.

– Помнишь там строчка была про кота ученого?

– Угу, мне ее вчера даже наизусть зачитывали… – ответил Хмурый, вспомнив ужин в компании Паровского.

– Вот я нашел этого ученого кота, так и назвал «Кот-Ученый», – Байгуча поднялся, покопался в седельной сумке. – Вот, лови!

Сталкер без труда поймал черный круглый камешек с парой острых наплывов на одной стороне, благодаря которым он и вправду напоминал, отдаленно, кошачью голову. Чуть больше грецкого ореха, камешек был приятен на ощупь, и совершенно неожиданно был вовсе не холодным, а приятно теплым.

– И что в нем такого ученого? – покачивая на ладони неизвестный артефакт, спросил Хмурый.

– А ты внимательно вокруг посмотри, – загадочно улыбаясь, произнес Байгуча.

Хмурый обвел поляну взглядом и вдруг ахнул, когда до него дошло, что теперь он видит аномалии, четко, словно их обвели углем. Вон на краю опушки маленький, можно сказать детский трамплин, у разрушенной остановки шагах в пятидесяти впереди притаилась жарка, матерая, мощная, в такую и в усиленном экзо скелете никто не сунется, в центре нее пульсировал огромный «Ломоть мяса». Аномалии теперь выглядели по неземному красивыми, в них буквально бурлила энергия, причем в каждой своя, своего цвета, своей структуры.

– Шаман, где ты его взял? – спросил севшим голосом Хмурый.

– Понравился да? Как думаешь, много за него Сидорыч тушенки с махоркой даст?

– Тушенки??? Ты что не понимаешь, что это? Да тебя за него убьют просто, это-это… я не знаю… продай его мне, я тебе столько тушенки куплю, до конца времен хватит.

– Значит понравился, – улыбнулся казах, – хочешь я его тебе подарю?

Хмурый лишь кивнул, боясь полагаться на голос.

– Значит теперь твой, только его нельзя постоянно у тела держать, иначе твое время сгорит и постареешь быстро-быстро… и умрешь потом совсем.

– Спа–си–бо.

Медленно по складам выдавил сталкер, во рту пересохло так, что язык прилипал к небу.

– С меня прицеп… да какой там, с меня камаз тушенки.

Байгуча ощерился в довольной улыбке.

– Камаз не надо. Пару ящиков занеси на недельке, и я буду довольным. Юрта пока так же на краю Большой Мусорной Горы стоит.

Хмурый кивнул, все так же зачарованно глядя на сокровище в своих руках.

– Ты о нем еще кому-нибудь рассказывал?

– Нет. Не трясись, никто не знает. Только ты не думай, что теперь властелином мира станешь, духи не любят самоуверенных.

– Ну, не знаю, о таком подарке можно было только мечтать.

Хмурый спрятал артефакт в контейнер на поясе и словно выключатель в голове повернули, мир снова стал прежним.

– Не пользуйся ним слишком часто, – напомнил казах.

– Я помню, – кивнул Хмурый, эйфория внутри него потихоньку стала отступать, – а ты сам вообще никакими артефактами не пользуешься? Почему?

– А зачем? – улыбнулся по всегдашней своей манере Байгуча. – Духи мне и так помогают.

Сталкер кивнул, воздействие артефакта полностью кончилось и сознание вновь стало чистым, и тут же испугано забурлило мыслями. Во-первых, артефакт как-то меняет мыслительный процесс, это однозначно плохо. Во-вторых, если про него узнают, на него начнется форменная охота по всей Зоне, это прям, к бабке не ходи. В-третьих, Байгуча что-то сказал про опасность постоянного использования, а казах ни разу не ошибался в определении тех цацек, которые сам же приносил.

– Байгуча, – Хмурый обратился к раскуривающему трубку казаху, – я обычно не пристаю с расспросами, но сегодня придется изменить традиции, расскажи мне про этого «Кота ученого».

Казах ухмыльнулся, выпустил огромное облако сизого дыма и, умиротворенно покусывая деревянный мундштук, кивнул.

– Ну, спрашивай, раз так тебе нужно.

– Где ты его взял и почему такое странное название, и почему раньше никто ничего подобного не находил.

– Где взял там больше нету, и вряд ли будет… я три недели назад проснулся среди ночи – духи разбудили. Разбудили и поведали, что скоро они все сойдутся в одном месте для общей пляски и родят общее дитя. Они показали мне место, где это должно случиться, я пошел и взял. А то, что носить нельзя постоянно, я к месту Большой Пляски пришел не первым, дня на три позже чем другие… они первые нашли «кота ученого», только он их за три дня всех сожрал, одни шкилеты остались.

Хмурый про себя улыбнулся, вот оно как оказывается, казах просто артефакт-то смародерничал. Пусть даже и шел, основываясь на какие-то свои виденья за ним, хотя может про виденья и вовсе сочиняет, напускает мистического тумана. Стоп! Но раз он не первый кто нашел артефакт, значит, о нем могут знать.

– А, у кого, ты его забрал? – спросил сталкер и, видя во взгляде собеседника непонимание, пояснил, – Ну, кто первый нашел эту цацку? Кого этот «кот ученый» сожрал?

– А, – улыбнулся Байгуча, – ученые… с Янова видимо… двое… высохли совсем, потемнели как головешки. Нельзя много использовать дитя духов… иначе сожрет твою силу всю до последней капли…

– Это я уже слышал, – перебил шамана Хмурый, – ты лучше скажи, ученые одни были, не было рядом трупов солдат или сталкеров?

– Нет, не было, – не задумываясь, ответил казах.

Странно, очень странно. Макс лихорадочно размышлял, ученые никогда не сунуться в Зону без сопровождения взвода военных сталкеров. По крайней мере, он что-то никогда не слышал иного. А значит, либо военсталы были и почему-то ученых бросили, либо эти ученые были не ученые, а ряженные или ученные не на госслужбе. Вот о подобном ему слышать доводилось, частные корпорации иногда легально, а чаще нелегально отправляли сюда специалистов разной степени подготовки. Дохли подобные спецы, знакомые со спецификой Зоны лишь по фильмам и учебникам, пачками. Не все конечно, вон полгода назад Коля Шнурок из Долга со своими бойцами вытащил тройку таких крутых и несгибаемых со Свалки, где они сидели в насквозь проржавевшем автобусе и клацали от страха зубами на всю округу. Они, видите ли, пришли поймать живого снорка для какой-то компании за Периметром. И даже умудрились выследить и поймать заказанную тварь, даром, что все поголовно в отряде были крутые спецназовцы, имеющие за плечами по не одной пройденной военной компании. Вот только Зона на медали и ордена внимания не обращает. В общем, дальше для них начались сплошь поганые сюрпризы: началось все с того, что снорк вопреки их ожиданиям долго валяться в беспамятстве отказался, хотя чего удивляться они ему наркоз из расчета на человеческую массу и метаболизм ввели. И когда их сидящих у костра расслабленных, попивающих коньяк и гогочущих, вдруг начал разрывать на кусочки очнувшийся акробат Зоны, началась паника. Из девяти человек, до утра дожили лишь трое, их-то и спас Шнурок со своими людьми.

– Ладно, поехал я, спасибо за угощение.

Выдернул его из размышлений Байгуча, поднимаясь от костра.

– С меня тушенка, – улыбнулся ему в след Хмурый.

– Ага, я помню, целый камаз, – хохотнул казах, запрыгивая в седло.

– Это точно.

Зачерпнув кружкой чая и глядя вслед удаляющемуся сыну степей, Хмурый вернулся к размышлению. Итак, у него на руках неизвестный артефакт, скорее всего уникальный, которым изначально владели какие-то неизвестные, ряженные под ученых. С одной стороны то, что это были не клановцы несомненный плюс, значит никакая из группировок не заявит свои права на владения артефактом. А раз это были и не ученые, а в этом Хмурый был почти железно уверен, значит и так называемые «официальные власти» тоже вне игры. Смущало другое, почему убитых артефактом Байгуча обнаружил всего двоих. Даже опытные сталкеры при «уходе на глубину» предпочитают ходить тройками, а уж сторонние специалисты из-за Периметра обычно и вовсе экспедицией меньше семи человек не ходят. А этих было двое, и они дошли достаточно глубоко без проводников. Значит либо и вправду были крутыми специалистами, либо свезло так свезло. Такое тоже иногда бывает, Зона иной раз любит пошутить. Корж вон вообще раз прошел Зону из конца в конец, не встретив по пути ни одной аномалии, даже самого завалящегося мутанта не увидел, хотя вылез на охоту за артефактами одним из первых сразу же после выброса. Правда, это никак не помогло ему в последнем выходе, гробанулся вместе со всей группой где–то на Янтаре. Не плохо было бы собственного спокойствия ради, все же узнать о них побольше.

Он отставил кружку, достал КПК, и быстро набрал сообщение Синоптику. Через неполную минуту компьютер в его руках дернулся, сообщая о принятом сообщении. Хмурый открыл входящие, пробежал глазами, хмыкнул. Итак, что мы имеем, из запрошенных смертей, случившихся в промежутке семи–десяти дней назад двое неизвестных могут быть только безликими М6 и М7. «Объект М6 смерть от естественных причин, предположительный возраст 79–80 лет. Янов.» и вторая СМСка такая же, только про объект М7 и возраст указан – 92 года. Хмурый хмыкнул, по сравнению с ними, Паровский еще молокосос, а если без шуток, то получается Байгуча был прав, видимо этот артефакт многократно ускоряет метаболизм и человек используя его буквально выжигает себя. Стоп, но, если есть М6 и М7, значит должны быть и предшествующие им носители буквенно-циферных ников. Он снова забегал пальцами по сенсорной клавиатуре. В этот раз ответ от Синоптика пришлось ждать дольше, никак не менее десяти минут. Синоптик был как всегда краток: «Объекты М1, М2, М4, М5 – мертвы, объект М3 находиться в Припяти. Объект М–8 в районе бара «Сто рентген»». А вот это уже интересно, вот это уже можно и посмотреть кто это. Хмурый поднялся, затушил костер, быстро собрался и зашагал в сторону бара, благо тут было, как говорится, рукой подать. В общем-то, он не собирался сегодня заходить в «сотку», да и в целом объявляться там в ближайшее время, уж больно сильно на него обиделся Бармен за последнюю драку случившуюся по вине Хмурого, но видимо придется потерпеть. Да и глядя на ситуацию отстраненно, Бармен должен признать, что хоть Хмурый и был одним из участников погрома, инициатором выступал не он. Размышляя таким образом, он на автомате обошел «Карусель», подсознательно отметил, что где-то по ту сторону лесопосадки хнычут псевдоплоти, не иначе нашли дохлятину и теперь вяло дерутся за лишний кусок. А вот выстрел прозвучал для него неожиданно, ствол дерева перед ним брызнул щепками в лицо, заставив зажмуриться. Тело сработало на автомате, и от второго выстрела он уже укрылся за этим самым деревом. Врубил сканер, определяя, что за псих решил с ним стреляться. Неизвестный псих тем временем, поняв, что упустил свой шанс достать его из засады, шарахнул из подствольника в кусты за Хмурым. Земля вздрогнула, на сталкера посыпались комья грязи вперемешку с ветками и листьями.

– Засранец, – скидывая мусор с головы, по-волчьи оскалился Хмурый, – ведь только вчера голову помыл.

Пискнул сканер, оповещая об окончании сканирования, Макс глянул на прибор. Итак, стреляться с ним удумал некто Шмаль, судя по представленной на экране информации ни в какую группировку он не входил, значит или вольник, или бандит. Хмурый быстро набрал ему СМС, суть которой, если убрать мат сводилась к двум простым вопросам: с чего ли он решил стреляться с ним и знает ли в общем с кем связывается. Шмаль ответил емко и коротко, Хмурый дважды перечитал его сообщение хохоча в голос, давненько его не решались посылать, придётся гасить упыреныша. Скинув рюкзак, взял в руки винторез, аккуратно ползком сместился на двадцать метров левее, Шмаль не жалея патронов лупил по тому месту, где он был минуту назад. Не иначе уже третий рожок сменил, с неудовольствием подумал Макс, подобное расточительство явно указывало на недальновидность стрелка.

– Молодежь, – сплюнул Хмурый и закинул винтовку за плечо, – ладно, я сегодня добрый, будем воспитывать.

Через пять минут он уже обошел горе стрелка, хмыкнул, как и ожидал, увидел молодого пацана. Вихрастый, рыжий, в конопушках он лихорадочно пытался снарядить рожок, получалось у него это, честно говоря, хреново. Хмурый подошел к нему со спины вплотную, и едва ли не на ухо, спросил сочувственно:

– Что, не получается?

Парень вздрогнул, испуганно шарахнулся, налетел боком на дерево, ойкнул. Хмурый, наблюдая все это, покачал головой.

– Клоун ты, Шмаль, ну какой из тебя боец? Ни–ка–кой, – и в подтверждение сказанному влепил первую, ленивую зуботычину.

Шмаль хрюкнул, захлебываясь кровью, хлынувшей из разбитого носа, по-бабьи вскинул руки пытаясь защититься от второго удара. Денников скривился, бить пацана дальше смысла не было, он лишь отпихнул ногой оружие, которое этот горе боец выронил из рук, не преминув заметить, что армейский комплекс «Гроза», явно не соответствует всей остальной амуниции.

– Два шага назад – коротко распорядился Хмурый, – и руки держи вверху. Можешь за головой сложить, главное, чтоб я их видел.

Дождавшись пока пленный выполнит указания, Макс уселся на поваленное дерево и еще раз внимательно оглядел своего недавнего противника. Среднего роста, обычного телосложения. Рыжий, лицо сплошь покрыто веснушками. По виду лет двадцать не больше. Над верхней губой пушатся топорщась во все стороны дурацкие усы. Одет в далеко не новый армейский комок НАТО, а вот на ногах берцы явно отечественного производства, из разряда «смерть ногам от кровавых мозолей». Рюкзак, судя по всему, почти совершенно пуст, валяется скомканной тряпочкой рядом с лежанкой этого бандита недоделанного. Хмурый ухмыльнулся, интересно откуда такие долбоебы берутся? Зачем он вообще пришел в Зону? Скорее всего, очередной романтик, который напредставлял себе тут Дикий Запад с дуэлями и золотыми приисками. Таких на местном сленге принято называть «двести тридцать пятыми», по аналогии с ураном. Потому как время жизни этих пришельцев сродни периоду полураспада, в зависимости от везения. Зона, как правило, таких искателей приключений осваивает за срок от пары дней до месяца. Придурок перед ним, судя по небритости и потасканности свой срок исчерпал, явно не первую неделю тут шарахается. И судя по потерянному виду и отчаянью в глазах, прекрасно это понимает.

– Чего молчишь? – прервал невеселые размышления пацана Макс.

– А что-о с-с-сказать? – пацан, от страха, стал заикаться.

– Ну, для начала, расскажи, как ты докатился-то до такой жизни, что стал устраивать засады на вольных бродяг, уважаемых, к слову, людей? А самое главное, как тебя при твоих невероятных боевых умениях до сих пор за яйца на ближайшем дереве не повесили?

– Я хороший стрелок, – вскинулся, было, парень, но увидев улыбку на лице сталкера, тут же снова поник. – И я не бандит… мы с другом сюда пришли. Хотели стать богатыми…

– Ясно, – перебил Хмурый, – очередные придурки, ага? В мечтах-то поди все было просто и красиво. Вы ясное дело находите самые редкие артефакты, да не по одному. А целыми полянами, да? Богатеете за неделю и становитесь живыми легендами, на которых с завистью смотрят бывалые ветераны сталкеры и перед которыми девки с визгом раздвигают ноги и выстраиваются в очередь к кроватям? Друг-то где?

– Умер… – едва слышно ответил Шмаль, сглотнул нервно и продолжил, – нас в группу взяли четыре дня назад. Серьезные сталкеры, к Янову собирались. А потом ночью на нас напали споки, ну те, которые с хоботом.

– Снорки, – поправил его сталкер.

– Да, снорки… ночью на лагерь налетели, мы и понять ничего не смогли… я в трубу под дорогой заползти успел… стрельба быстро прекратилась… утром когда вылез, нашел всех мертвыми. Всех, кто был в группе… и Валерка тоже… они ему горло порвали… голова только на позвоночнике держалась.

Глаза парня заметно повлажнели, было видно что, он вот-вот расплачется. Хмурый скривился, но ничего не сказал. Шмаль сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться, и продолжил.

– В общем, я забрал оружие у Магадана, он нашу группу вел, боеприпасы собрал, какие нашел и двинулся назад, только оказалось, что я заблудился. Два дня кружил… болты давно кончились, так что стал кидать патроны, которые не подходили к автомату. Пару раз чуть не влетел в аномиалии… в первый раз что–то хлопнуло совсем рядом со мной и камни с ветками улетели в небо… а второй раз у какой–то брошенной остановки вспыхнул настоящий фонтан огня. А вчера вечером заметил группу из трех человек, хотел к ним присоединиться. А они начали стрелять, еле-еле отвязался… вот и все, если вкратце.

– Да… автомат схватить додумался, это ты молодец, а вот про детектор и не подумал даже. А значит все же придурок. Болты с патронами тоже на удачу швырял?

Пацан только кивнул в ответ, и Денников, покачав головой, продолжил.

– Уж не знаю, чем ты глянулся Зоне, но раз все еще жив, значит у нее на тебя свои планы. Магадана я знал… дерьмо был как сталкер, но мужик в целом, вроде бы, не плохой. Зачем вы шли, ты скорее всего не знаешь, и вот теперь перед нами, Шмаль, встает самый интересный вопрос, что мне с тобой делать, гаденыш? Ты на меня напал, без повода, кстати, хочу отметить, и уже этого достаточно, чтобы тебя пристрелить, а то и вовсе прирезать, чего зря боезапас переводить…

Пацан на этих слова побледнел едва ли не до состояния меловой бумаги, Хмурый скривился.

– Не трясись, я не душегуб, правда, что с тобой делать ума не приложу.

– Может я к вам в отмычки… – робко начал парнишка и испугано замолк, когда сталкер жестко взглянул ему в глаза.

– Интересный у тебя способ набиться в ученики, – губы Хмурого раздвинулись в улыбке, но глаза остались холодными, жесткими. – Сначала стреляешь, а теперь в отмычки просишься.

– Есть хотелось… и пить… – понурил голову Шмаль.

– Бандитские у тебя замашки, если ты за банку тушенки готов в людей стрелять, – без капли сострадания подвел итог сталкер. Посидел, прикидывая варианты, хладнокровно пускать пацана в расход не было никакого желания, но и миром разойтись вряд ли получится.

Несостоявшийся убийца, тихонько вздохнул, пытаясь привлечь к себе внимание, и когда сталкер поднял на него взгляд, выпалил на одном выдохе:

– Если с собой не возьмете, то пристрелите просто – я один все равно не выберусь никуда.

Хмурый ухмыльнулся, просек видать молодой засранец, что его убивать не будут и теперь пытается на жалость давить.

– Ладно, не ной, сейчас пойдем, подберем мою снарягу. Потом двинемся в один местный бар, там я тебя подарю бармену, пусть он решает, что с тобой таким красивым делать.

Наблюдая как парень наклонился за своим оружием, сталкер не выдержал и заржал в голос.

– Ты совсем что ли на голову больной? Забудь про пушку! Не потребуется она тебе. Поесть я тебе и так дам, а ствол тебе не положен, ибо стреляешь ты из него не по тем людям. Так что рюкзак свой поднимай и потопали. Ты понуро, но с легкой надеждой, как мотылек в ночи, завидевший лампу вдали, а я сурово и сосредоточенно, как сталкер взявший в плен бандита, что в общем–то полностью соответствует ситуации.

Закинув трофейный автомат за спину, Хмурый еще раз бегло оглядел место стычки и двинулся вслед за Шмалью.

Через десяток шагов, пленный вдруг замер, при чем так резко и неожиданно, что идущий следом Макс чуть не снес его.

– Чего замер, болезный? – ласково, но с нотками раздражения спросил он у пацана.

– У меня ни детектора, ни болтов, а вдруг впереди что–то опасное есть.

– Ты смотри–ка, а голова у тебя не только шапку носить, – осклабился сталкер и пихнул пленного в поясницу, – раньше бы тебе начать ней думать. Топай, давай, за аномалиями я слежу, тут их нет. Так что не трясись, коммандос доморощенный.

ГЛАВА 4.НОЧНОЙБЛЮЗВ«СТОРЕНТГЕН»

К полудню, Наталья уже неимоверно измучилась, постоянное пробрасывание тропы, и последующий подбор гаек выматывал, поясница ломила дико, словно она в одиночку разгрузила вагон цемента. Так что, хоть они и выбивались по времени из запланированного ней графика, она все же объявила небольшой привал. Присев в тени старой липы и привалившись спиной к стволу, она устало прикрыла глаза.

– Сергей Павлович, Вы не могли бы взять на себя обязанность дозорного, минут на пять.

– Да–да, конечно. Отдыхайте.

– Если увидите хоть что–то, сразу же скажите мне. Сразу же. И никуда не выходите из-под тени, я окружающее пространство не прокидывала.

– Я понял, – он пригладил свою козлиную бородку и приложил ладонь козырьком к глазам. Понаблюдав за ним несколько секунд из-под ресниц, Наталья провалилась в сон. Технике «волчьего сна» ее обучил Виноградов Виктор Петрович, по прозвищу ВВП, сталкер у которого она начинала отмычкой, еще пять лет назад. Единственный из сталкеров, кто вообще взялся ее чему-то обучать, остальные либо смеялись, либо, не особо выбирая выражения, предлагали по-быстрому обслужить их и угомониться, осев в каком-нибудь баре шлюхой, «Как бабе в Зоне и положено, если уж ее принесла сюда нелегкая». ВВП ее и вытащил из–под Кирпича, когда тот уже стянул с нее штаны и прилаживался половчее изнасиловать на брошенной нежилой палубе «Складовского». Разговор между сталкерами после этого случился быстрый и кровавый, Кирпич с пробитой арматурой головой, так и остался на той палубе умирать в собственных соплях и крови, со скинутыми до щиколоток портками, нелепо отклячив тощий зад в потолок. А ВВП, сплюнув выбитый в скоротечной стычке зуб, поднял ее, велел одеваться и двигать за ним. Растерянная, перепуганная, униженная она поплелась за своим спасителем, не зная даже, чего ей ожидать, но все вышло как нельзя лучше. ВВП снял отдельную каюту у Бороды и, уложив ее спать, сам ушел в бар. Вернулся Виктор лишь под утро, и сам с ходу предложил два варианта, либо они расходятся каждый своей дорогой, либо она идет к нему в отмычки. Дважды уговаривать ее не пришлось, и рассвет она встретила, шагая следом за ВВП. В тот первый ее выход в настоящую ходку Виктор и научил ее спать на один глаз – воинской технике древних славян, когда ты моментально проваливаешься в сон, чтобы через пятнадцать минут проснуться, оценить обстановку и снова уснуть. Поначалу такой сон воспринимался ей как сплошное мученье, этакой добровольной экзекуцией, но уже неделю спустя, она научилась даже полностью высыпаться таким рваным ритмом.

Вот и сейчас, спустя пятнадцать минут, открыв глаза, она чувствовала себя так, словно поспала пару часов. Найдя взглядом Паровского, выругалась, забыв о ее наказе, ученый сидел метрах в трех впереди и, склонившись над планшетом, что–то писал в большой пухлый ежедневник. Ее так и подмывало, тихо подкрасться и влепить хорошую затрещину ученому, но она сдержалась. Сделала лишь холодным тоном замечание:

– Я, конечно, понимаю, что Ваша писанина, много важнее наших никчемных жизней, но все же впредь, попрошу расставлять приоритеты иначе.

– А! А, вы уже проснулись, – обернулся к ней Сергей Павлович, пряча свой ежедневник в сумку, – да нет, я просто смотрю вокруг никого, тихо все, ну вот и решил черкануть пару строк в свой дневник.

– Да, это конечно Вас оправдывает, я и забыла, что вы великий специалист по Зоне, и можете вот так сходу определить, что вокруг все спокойно и нам ниоткуда не грозит опасность, – голосом близким к абсолютному нулю отчеканила Ласка.

Старик на секунду смутился ее отповедью, но тут же позволил себе улыбнуться.

– Ну, ведь если бы какая-то опасность была, Вы бы не легли спать, не так ли?

– Нет, не так. Ладно, Вы, я так понимаю, из тех людей, которых в просторечье принято называть «твердолобыми», и к тому же свою твердолобость используете, чтобы жить в иллюзиях крайне далеких от реальности. Что ж Ваше право, делайте что хотите, чем быстрее Вы гробанетесь, тем легче мне будет.

Отругав ученого, она отвернулась, сердито раздувая ноздри. Сергей Павлович потоптался на месте, явно понимая, что надо бы найти возможность, чтобы примириться с проводницей, но не представляя, как это сделать.

– Наталья, Вы меня простите, я, наверное, тот еще спутник… я понимаю, как Вам со мной должно быть тяжело. Просто все вокруг так необычно, так…

– Так, пора с этим кончать, – оборвала его Ласка, – Вы еще скажите какая тишина и спокойствие вокруг – настоящая лепота.

– Вот-вот, видите, Вы ведь тоже так думаете, – закивал Профессор.

– А вспомните-ка лучше вчерашних бандитов, – Професор от этих ее слов вздрогнул всем телом, лицо его стало стремительно бледнеть, но сталкерша, не обращая на это никакого внимания, безжалостно продолжила, – так вот, вчера это правило для Зоны, а сегодня – исключение. Тут всюду смерть, всегда и везде тебя поджидает тут смерть, а Ваша лепота это из разряда романтики, которая присутствует только у Вас в голове. И последнее, мне надоело с Вами спорить, потому делайте то, что я говорю и повторять я больше ничего не буду, не устраивает такое положение вещей, валите куда хотите. Баста!

– Я понял! – ученый, испуганно кивая, затравленно заглянул ей в глаза, – Я обещаю Вас слушаться, только не бросайте меня тут одного.

– Я подумаю, – она ловко, единым движением поднялась, закинула рюкзак и винтовку за плечи и двинулась к недалекой рощице, коротко бросив через плечо, – за мной, след в след.

Злилась она не только на ученого, но и на себя. Они выбивались из графика, а быстрый сон хоть и расслабил психику, но не дал отдохнуть телу, поясница заныла с новой силой уже после первого подбора гайки.

– Наташа, – робко произнес из–за ее спины Паровский, – а можно вопрос?

– Смотря что Вы хотите спросить?

– Я просто смотрю за Вами, и мне подумалось, что это очень утомительно кидать и после подбирать эти гайки… почему бы не привязать одну на длинную бечевку и…

Ласка громко усмехнулась.

– Думаете, что тут одни дураки? Ребята, которые первыми начинали исследовать Зону, пытались делать нечто подобное, но почти все экспериментаторы закончили более чем печально. Гравитационные аномалии веревки рвут или вырывают из рук, некоторые привязывали веревку вокруг кисти и стали однорукими инвалидами, а кого–то через подобную завязочку затащило в аномалии. Были те, кто вместо веревок стал использовать тросики, чтоб избежать постоянных обрывов, этих как правило с удовольствием жгли «электры» и «жарки». Так что новатором Вас назвать в этой области не получится.

– Какие ужасные вещи Вы мне рассказываете.

– Это жизнь, – хохотнула Наталья, – привыкайте.

В «Сто рентген» они добрались уже в сумерках. Неприметное снаружи здание, оставшиеся в наследие от советской эпохи, стараниями Бармена, заявившегося сюда одним из первых после зарождения Зоны, стало знаменитым перевалочным пунктом. Про «Сто рентген» знали даже те, кто никогда не бывал в Зоне. В первые года, военные даже пару раз пытались раздолбить из вертолетов это пристанище сталкеров, но со временем от этой идеи отказались. А после и вовсе пару раз тут отдыхали отряды военсталов. Неказистый первый этаж ушлый владелец Бара отвел под комнаты для постояльцев, а вот сам Бар и свое жилище спрятал в подвальных помещениях это бывшего не то склада, не то рабочего барака.

Чувствовала себя Ласка препаршиво, поясница и ягодицы горели так, что каждый шаг ей давался с трудом, шея тоже затекла и отдавалась пульсирующей болью в голову. Это было второе самое худшее ее состояние в Зоне по личной шкале отвратительного самочувствия. Первое место занимала теперь уже далекая ночь, которую ей пришлось провести у Радара. Ее тогда крепко потрепали бюргеры, и едва она выбралась из их подземелья, как на нее навалилось толпа зомби. Каким-то чудом она сумела вскарабкаться на дерево, где и провела всю ночь под проливным дождем, стуча зубами от холода и до одури боясь уснуть и свалиться бессознательным кульком на голову бродящих внизу зомби. В тот раз все обошлось, ей, конечно, пришлось на месяц покинуть Зону и вылечить воспаление легких, но это так, ерунда, как говорится, мелочи жизни. Сейчас она чувствовала себя не многим лучше. В принципе, сейчас, при необходимости она даже была бы в состоянии набить морду мародеру или даже постреляться с парочкой бандитов, но это было из разряда чисто гипотетических соображений. На самом деле тело отзывалось на каждое движение ломотой и тупой ноющей болью, требуя полноценного отдыха и ужина.

Найти аргументы для Паровского, чтобы убедить его остаться в снятой ней на ночь комнате оказалось не так–то просто. Профессор упрямо желал пойти и немедленно начать поиски проводника. Наконец–то ей удалось уговорить его дождаться ее возвращения, правда с условием, что она после поможет ему в его поисках. Ласка, избавившись от опостылевших за сегодняшний день рюкзака и винтовки, бодро сбежала на первый этаж. Окинув внимательным взглядом еще незаполненный бар, лишь за одним из столов в углу сидели трое с нашивками «Чистого неба», и, не обнаружив больше ничего интересного, направилась к хозяину этого пристанища. Бармен ей приветливо улыбнулся, без всяких слов выставил на стойку пару стопок из нержавейки и наполнил виски, для большей части посетителей такое угощение без серьезного повода было не по карману, а ей оно доставалось бесплатно. Просто именно она договорилась чуть больше года назад с поставкой этого дорогостоящего напитка сюда по копеечной для Зоны цене. Бармен, накручивающий на заморском пойле чуть ли не четыре цены, ей наливал его бесплатно, да и на остальные товары и услуги делал очень приличные скидки.

– Привет, Дим, какие новости в гадском королевстве? – спросила Наталья, чекаясь стаканчиком с Барменом.

– За твою голову не кисло башляет Зомбарь. Штопор на прошлой неделе с Долговцами схлестнулся в Долине. Будем, – он ловко опрокинул стаканчик в рот, длинно выдохнул и продолжил, – Конькобежца пристрелили где-то в районе Выжигателя.

Ласка запрокинув голову, вылила виски в рот, кинула плитку шоколада из под любезно выставленной Барменом миски и разжевав, откомментировала услышанное:

– Какая сука завалила Никиту?

– Вроде как бандосы, хотя изначально, не его жали… как я понял, он ввязался кого–то защитить, вот его и положили. Вы вроде как дружили, еще по одной за светлую память?

– Наливай.

Выпили не чокаясь, Бармен, покопавшись в выдвижном ящике, достал пухлый конверт, передал ей.

Она взяла, глянула мельком содержимое, весьма внушительная пачка американских фантиков, вздернула вопросительно бровь.

– Курьером передали тебе, курьер из новых, я его не знаю. Мужик с виду серьезный, хваткий, но не сталкер. Сказал, что это яйцеголовые со второй заимки тебе какой–то фильм оплатили.

Ласка фыркнула, засунула конверт в нагрудный карман. Ученые явно платят не со своего кармана, всего-то дел было, расставить четыре камеры на озере, а через неделю собрать. Вечер начинал ей нравиться. Она отцепила детектор, положила на стойку перед собой.

– Можешь посмотреть?

– Что с ним? – Бармен придвинул девайс к себе, щелкнул тумблером. Экран тут же замерцал зеленым светом. Владелец «Ста рентген» покрутил его, посмотрел на показания и снова повторил, – что с ним?

Ласка пожала плечами.

– Не знаю, но сегодня он сам вырубился, я из-за него чуть в аномалию не влетела. Сам понимаешь, ходить с оборудованием, которое капризничает по Зоне – это безумие.

– Понятно, оставишь его, я тебе взамен такой же выдам. Еще что-то?

– Да, мне бы что-нибудь для ближнего боя, лучше, конечно же, армейский дробовик, но на худой конец сгодится и обрез.

– Понял, есть у меня одна идея – Бармен загадочно улыбнулся, и, опередив ее возражения, добавил – тебе понравится. Завтра уходишь?

– Точно.

– Тогда через пару часиков подойди, я все подготовлю. Кстати, вот, как заказывала, пришлось помучаться, пока мои проныры раздобыли эту чуду машинку, – он передал ей поясную кобуру с торчащей из нее пистолетной рукояткой.

– Отлично! – сталкерша прицепила кобуру к поясу, легким отработанным движением выхватила пистолет «Bersa». Прицелилась в воображаемого противника, затем крутанув оружие на пальце, вставила в кобуру.

– Я его уже пристрелял, – с улыбкой наблюдая за ней, прогудел Бармен, – стоимость пистолета включу в твой заказ на вечер, а это за счет заведения. Скажем так, подарок от меня.

Он словно заправский фокусник выложил поясное портмоне с двумя снаряженными обоймами.

– Тебе, я смотрю, нравиться заставлять меня то и дело расстегивать штаны, – улыбнулась Наталья, прилаживая подарок на ремень с левой стороны.

– Это точно, – кивнул Бармен, – но разве это грех, любоваться красивой женщиной, особенно когда она, стоя перед тобой, то и дело расстегивает штаны.

– Спасибо. – Хохотнула Ласка и тут же став серьезной спросила, – Он уже там?

– Ага, – Бармен кивнул, и тихо, так что даже она едва услышала, добавил – с ним кстати Жукоед.

– Вот дерьмо! – не удержавшись, выругалась Наташа, вдарив кулаком по стойке.

– Налить еще? – Понимающе кивнув, спросил Бармен.

– Да… хотя нет, а то я его точно пристрелю.

– Не думаю, что тебе стоит напоминать правила, внутри никакой стрельбы.

– Я помню, – тяжело вздохнула сталкерша и твердым шагом двинулась в «деловой» коридор.

Жукоед, сталкер-мародер, год назад она поклялась, что убьет его, чего бы ей это не стоило. Причина столь теплых отношений была проста и пожизненному банальна. Он помог ей выбраться из аномальной ловушки, после чего опоил каким-то отваром, который должен был ей якобы помочь успокоить нервы. Когда она пришла в себя, то обнаружила, что лежит в жестко зафиксированной позе, на кровати в одной из брошенных квартир Припяти, а из одежды на ней только нательный крестик. Имел ее этот паскудник почти неделю, в перерывах, глумления ради, рассказывая, что ей дескать не на что обижаться, это не его инициатива, да и вообще она не в его вкусе, просто он проиграл спор, по условиям которого и обязан ее как следует попользовать. На шестой день она сумела таки освободиться, и вырваться из плена, после скоротечной схватки в которой Жукоед лишился левого глаза, но все же выжил. Она пыталась достать его еще дважды после этого, но паршивец все время умудрялся остаться живым. Более того, после второго неудавшегося покушения, он кинул в сталкерскую сеть «пламенный привет «горячей штучке»» – видеозапись своего извращенного развлечения с ней, и это стало самым жестоким испытанием, которое ей пришлось тут пройти. К слову сказать, Миксера, сталкера который и заказал это в споре, из–за обиды, что она его когда-то, еще будучи отмычкой ВВП, грубо отшила, Ласка уже благополучно отправила на тот свет. Зона быстро научила ее платить по счетам.

В «деловом» коридоре тускло мерцала одинокая лампочка, обе двери комнат, используемых как кабинеты для скрытных переговоров плотно закрыты. Ее дверь, та что справа, комната там вдвое меньше чем та, что напротив и начисто лишена окон, но почему-то ее заказчик всегда выбирал именно ее. Дверь открылась едва она потянулась к ручке, ее явно ждали, и конечно же распахнул ее никто иной как Жукоед. Он расплылся в наглой самодовольной улыбке, недвусмысленно облизался, пошло причмокивая, прошелся немигающим взглядом единственного глаза по груди, промежности, ногам, так же медленно вернул взгляд к лицу. Она спокойно стояла, так же беззастенчиво разглядывая свою работу – его пустую глазницу, несмотря на клокочущую ненависть, внешне Наталья осталась совершенно безмятежной. Даже когда их взгляды встретились, она не отвела глаз и не пристрелила его, несомненно, заработав тысячу очков по своему внутреннему рейтингу.

– Хорошо держишься, – кивнул ей Жукоед и отошел в сторону, освобождая проход.

– Надо было выколоть тебе и вторую буркалку, – в упор глядя на него, сказала Ласка, проходя в глубь комнаты, к столу за которым расположился ее заказчик.

– Наташа, – голос заказчика был тихим и бесцветным, – сейчас этот сталкер служит мне, и я не хотел бы, чтобы с ним что-то случилось.

– Здесь с ним ничего не случиться, – начала, было, она, но он ее небрежно перебил, плавно взмахнув рукой.

– Я знаю это сталкерское табу на стрельбу внутри баров, но я имел ввиду совершенно другое, Вы же понимаете.

– Это Зона, за пределами баров, никто не может гарантировать никому безопасность, – пожала плечами Ласка, без приглашения усаживаясь на свободный стул.

– Я знаю, что Вы дважды пытались его убить, и хочу попросить Вас чтобы Вы впредь оставили такие попытки.

– Я поклялась, что убью его… и убью.

– И переубедить Вас не получиться?

– Вы знаете, что он со мной сделал? – вздернула бровь Наталья.

– Если судить по видео, ничего… противоестественного.

Ласка вскинулась, но сидящий в темноте человек снова махнул рукой, заставляя ее молчать.

– Десять тысяч долларов, достаточно чтобы купить Ваше прощение?

– Нет, – жестко, насколько могла, отчеканила Наталья, – никаких денег не хватит, я убью его и точка.

– Сто тысяч.

– Нет, повторюсь, дело тут совсем не в сумме…

Заказчик снова попытался ее перебить, но в этот раз она не обратила на взмах руки никакого внимания.

– И, в общем, Вы же не для этого сюда пришли, чтобы заниматься моими разборками. Может, уже перейдем к делу?

– Мы уже давно его и обсуждаем. Вы хороший специалист, давно зарекомендовавший себя в нашем сотрудничестве с лучшей стороны. Арсений Слизняков, тоже хороший специалист.

Ласка откровенно фыркнула, Жукоеду явно больше повезло с прозвищем, чем с именем и фамилией.

Заказчик запнулся, вопросительно на нее посмотрел.

– Я сказал что-то смешное?

– Мое чувство юмора понятно далеко не всем, так что не обращайте внимания, продолжайте.

– Итак, нам нужно, чтобы в этот раз Вы поработали в паре со Слизняковым. Несколько дней назад, мы потеряли связь с нашими специалистами, которые выполняли тут определенное задание. Предположительно они мертвы, скорее всего, так же потерян крайне важный для нас объект. Мы хотели бы чтобы вы нашли наших людей, но прежде всего, чтобы вы вернули эту нашу вещь. Оплата тройной тариф против обычного. Вы заинтересованы?

Вот теперь Наталья откровенным образом от удивления уронила челюсть. Обычный тариф подразумевал тысячу баксов в день, плюс покрытие всех расходов.

– Что у Вас украли?

– Это закрытая информация, к тому же я не услышал, согласны ли Вы работать в паре с Арсением.

– А Вы уверенны, что я не смогу обойтись без компании этого засранца?

– Уверены. Вы не обладаете всеми необходимыми качествами.

– Ну, тогда, извините, но вынуждена отказаться.

– Уверенны? – собеседник знакомым жестом пригладил волосы, Ласка уже хорошо знала этот жест, так заказчик делал, когда нервничал или был чем-то крайне недоволен.

–Не уверенна, но все равно откажусь, – насколько могла непринужденно пожала плечами Наталья.

– Вы помните, что мы не даем никому второго шанса?

– Помню, это-то и расстраивает больше всего, но дело Ваше, передумаете – найдете меня, с Вашими-то возможностями. – Она поднялась, кивнула, прощаясь своему собеседнику, и развернулась к дверям. Уже приоткрыв дверь в коридор, произнесла стоящему у дверей Жукоеду: – А ты почаще оглядывайся за спину, теперь я знаю где ты, А–р–с–е–н–и–й.

Мародер на ее слова натянуто улыбнулся, но в глазу все же мелькнуло что–то, страх или беспокойство, Ласка довольно этому улыбнулась и покинула комнату.

Когда она вышла в зал, инстинкт выработанный тут на пристальный взгляд буквально взвыл на мгновение, но поймать буравящий взгляд она не успела. Непринужденно подойдя к стойке и заказав коктейль, еще раз внимательно оглядела сидящих. Посетителей прибавилось, в центре разместились «Свободовцы» чуть в стороне от них сидели вольные, в противоположном конце сидели трое из «Греха», не понятно, как их вообще сюда пустили. Сталкерская братия относилась к фанатикам с нескрываемой осторожностью и неприязнью. В зале оказалось еще два субъекта сидящие порознь, но отчего-то одинаково ей неприятных. Первый был неприметным и серым во всех смыслах, с пустыми, рыбьими глазами, он что–то бормотал себе под нос и то и дело прикладывался к большой пивной кружке, а второй – здоровый амбал с лицом имбицила усевшись за ближайший к бару столик, пытался склеить одну из двух местных шлюх с красивым именем Розалина.

Девица громко смеялась над абсолютно не смешными шутками возможного клиента и то и дело одергивала топик, без всякой нужды, просто чтобы подразнить мужика. Наташа с плохо скрываемым отвращением отвернулась, глянула на Бармена.

– Давай, что ли еще бахнем.

– Легко, – наполняя стопки, согласился он, – чего мрачная такая вышла?

– Да, я из-за этой мрази хорошего клиента походу потеряла.

– Ты про Жукоеда? – понимающе кивнул Бармен.

– Про него, суку, но ничего скоро я до него доберусь.

– Не заводись, Наташ, холодная голова – залог успеха.

Они чокнулись, выпили. Сталкерша несколько секунд постояла, прислушиваясь к себе и отмечая, как заморский алкоголь начинает постепенно расслаблять нервную систему.

– Это кто такой? – она мотнула головой назад, на тискающего шлюху незнакомца, – что-то я его рожу не припомню.

Бармен выглянул из-за нее, хмыкнул.

– Это Никита, бандит с поэтичным погонялом Синеглазка.

Наташа, жующая соленые орешки, форменным образом поперхнулась.

– Синеглазка? – она залилась смехом, – вот эта горилла?! Я, иногда, просто в шоке с вас.

– В смысле с нас? – удивленно вздернул брови владелец «Ста рентген».

– С мужиков, – все еще посмеиваясь, пояснила сталкерша, – симпатичного парня можете назвать Щетиной или Сморчком, а тут питекантроп с позывным Синеглазка.

– В этом, наверное, есть своеобразный здешний юмор, – Бармен тоже улыбнулся и налил еще пару стопок, – давай, за местный колорит.

– Ну, так, что за птица эта Синеглазка? – повторила свой вопрос Ласка, когда виски перестало драть горло. – И почему все же Синеглазка, если у него цвет глаз, вроде бы, карий?

– Да не, Синеглазка он не за цвет глаз, а за то, что все время под шафе. А в остальном, примитив, ни в какой банде не состоит по причине своего характера, откровенно говоря, крайне хренового. Агрессивный, вспыльчивый, что при его габаритах немного пугает. Крутиться в основном на Свалке, грабя одиночек. На клановцев, вроде, не лезет. Понимает, что можно и по зубам огрести, а то и вовсе лишиться челюсти в купе со всей головой. Сюда чуть больше недели как приперся, пожаловался что его странный ускоглазый дед со свалки прогнал. Здесь, как правило, ведет себя тихо, но все равно, к такому лучше спиной лишний раз не поворачиваться. Так оно надежней будет.

– Понятно, а вон тот – Наташа кивнула на пьющего в одиночестве «серого».

– А вот этот, хрен его знает кто. Ребята никто его не опознал. Скорее всего, залетчик из внешнего. У него и сталкерского лаптопа нет, либо он отключен. В общем, абсолютно «темная лошадка». Твой коктейль.

Он выставил перед ней бокал с красно–желтым содержимым, «Кровь снорка» – адское пойло, благо хоть безалкогольное, которое готовили только в «Сто рентген», рецепт хранился в строгом секрете. Что за ингредиенты туда мешал Бармен, никто не знал, но мозги прочищал коктейль почище нашатыря. Наталья глубоко выдохнула и в несколько больших глотков выпила содержимое. Горло полыхнуло огнем, а мозг покрылся корочкой льда, через долгие секунды это ощущение пожара и одновременной заморозки схлынуло, она помотала головой, окончательно приходя в себя.

– Ты единственная, кто как и Псих пьет «Кровь снорка» одним махом, правда Псих и «Слезы снорка» пьет как не в себя, – уважительно глядя на нее, изрек Бармен.

– Не понимаю, как его можно пить по-другому, – Ласка пожала плечами, – это как в прорубь нырнуть, уж лучше сразу с головой, чем постепенно. Ладно, через пару часов зайду за заказом.

– Угу. – Бармен обернулся к двери, ведущей на кухню, крикнул, – Катыш, ты там, что спать лег, долго люди заказ ждать будут!?!

Внутренние разборки владельца бара и его работников ее мало интересовали и Ласка двинулась наверх, пора было подыскать Паровскому новую няньку и подумать, что делать дальше.

ГЛАВА5. ОПЛАТА ПО СЧЕТАМ

В Бар «100 Рентген» Хмурый в сопровождении пацана пришел в последние секунды заката. Бармен, увидев сталкера, форменным образом обалдел, выпустив из рук тарелку которую тщательно протирал стоя за барной стойкой он только и выдавил:

– Ты…

– Здоров, братан, да это я, – улыбнулся сталкер, хотя внутри все похолодело от предчувствия, что его сейчас выставят за дверь.

– Ты же знаешь правила, ты ведь один из тех, кто их принимал…

Хмурый виновато тряхнул головой:

– Да, Дим, все верно. Я знаю о недопустимости разборок внутри баров, и да, я устроил тут драку…

– Д–р–а–к–у!? – Бармену явно не хватало воздуха, он ошалело огляделся, словно желая удостоверится, что находится все еще внутри собственного бара. – Ты мне весь первый этаж разъебал. У меня на ремонт ушло столько времени и денег… персонал почти весь разбежался после карнавала, который ты тут устроил прошлый раз.

– Ух ты! – Восторженно протянул Шмаль и уважительно взглянул на пленившего его сталкера.

– Ух ты??? – Бармен только теперь обратил внимание на спутника Хмурого. – Ух ты!?! Он тут шесть человек выпотрошил, и еще с десяток поломал. А тебя, блядь, ух ты??? Ты вообще кто такой?

– Вот кстати, знакомься это Шмаль, – ухватился Макс за возможность сменить тему разговора. – Он мне немного задолжал и я в знак нашего примирения его тебе дарю. Делай с ним что хочешь, хоть на кухне за кастрюлями сгнои, хоть на тефтели к картошке пусти.

– Ты совсем головой тронулся, Макс? Давно в работорговцы подался?

– Да не, ты не понял, он в меня шмалять начал, ну а я вот решил его не убивать, а тебе в дар принести, на перевоспитание, так сказать, ну и в помощь.

Бармен недоверчиво окинул взглядом парнишку.

– Вот этот смарчек решил с тобой стреляться один на один?

– Ага, – ухмыльнулся сталкер, – даже в эротическое пешее путешествие меня послал, не побоялся.

– Ну и на хера мне отбитый на всю голову сопляк? – Бармен перегнулся через стойку и потыкал пальцем в юношу. – Малец, ты хоть представляешь с кем хлестаться–то хотел?

– Угу, – восхищенный неожиданным пониманием своей крутости улыбнулся Шмаль.

– Ну что, возьмешь к себе пацана? Его поднатаскать надо. Объяснить по чем фунт лиха и в чем специфика местной жизни, – Хмурый покрутил головой разминая шею. – Может еще и вырастит из него какой толк…

– Зубы мне не заговаривай, – Бармен снова злобно зыркнул на сталкера, но даже пацан просек, что злоба эта была больше напускной, показушной. Однако сдавать свою позицию хозяин был не намерен, – хрен с тобой, Макс. Раз пришел, и я тебя сразу не пристрелил, считай что «Сто рентген» для тебя снова открыт, но если повторишь свою выходку…

– Спасибо, Дим, я ценю твой поступок. Правда спасибо. – Хмурый протянул правую ладонь над стойкой. Секунду поколебавшись Бармен ее сжал в крепком рукопожатии.

– Смотри чтоб мне не пришлось жалеть.

– Обещаю.

– А мне что делать? – напомнил о себе мужчинам парень. – Я получается теперь могу остаться тут? А что надо будет делать? Охранять бар? Ходить в рейды? А артефакты будем искать?

– Ну, конечно, – прогудел Бармен и подтолкнул парнишку в сторону двери ведущей на кухню. – И первым заданием для тебя будет начистить завтра утром ведро картошки. Остальные инструкции получишь у Катыша, это такой хмурый мужик на кухне. А сегодня он тебе расскажет, где можно помыться и найти тут койку.

– Ну, неееет. Я ж не для этого в Зону пришел… – начал было вяло протестовать Шмаль, но тут же осекся под взглядом Хмурого.

– Не гунди! Ты, теперь в полной власти этого дядьки, считай долг отрабатываешь за то, что меня убить хотел. Через год приду, если к тому времени не сбежишь и умудришься остаться в живых, хрен с тобой, возьму тебя в ученики.

– Серьезно? – рыжий аж вытянулся по стойке смирно.

– Серьезней не бывает, но, если Дима на тебя пожалуется, отведу тебя в Припять и скормлю по кусочку Бюрерам. А теперь марш на кухню, с этой минуты он, – Хмурый указал пальцем на Бармена, – для тебя друг, брат, сват, командир и отец родной.

Дождавшись пока юноша скроется в подсобном помещении, Бармен кивнул сталкеру.

– Ну, рассказывай какая нелегкая тебя ко мне принесла? Не из-за пацана же ты сюда притащился.

– В общем-то, как раз из-за него. Не стрелять же его было.

– Стареешь, Хмурый, ой стареешь. Ты, конечно, злобным изувером никогда не был, но и излишнюю сентиментальность я за тобой что-то не припомню.

– Может быть, уж явно не молодею, но все одно стою пока десятка молодых да ретивых. Комната у тебя найдется переночевать, а то смотрю народу много? – Хмурый окинул бар взглядом, в котором на этот момент находилось около двадцати посетителей, что по меркам Зоны было крайне многолюдно.

– Найдется, – Бармен обернулся к висящей за его спиной ключнице, открыв которую снял один из ключей с номером «13». – Ужинать тут будешь или с собой возьмешь в номер?

Хмурый еще раз осмотрел зал, свободный столик был только один, рядом с мрачными бойцами-фанатиками из «Греха».

– За стойкой тут поем, если место будет. Яичницу с сосисками сделаешь или сейчас этого в меню нет?

– Минут через двадцать спустишься, все будет.

– Спасибо…

– Да иди уже, – махнул на него рукой Бармен. – А то дождешься и я передумаю.

Хмурый подмигнул Бармену, положил пачку купюр на стол, там было значительно больше чем стоил ночлег, взяв ключ со стойки двинулся к лестнице, ведущей на второй этаж.

Комната, ключ от которой дал ему Бармен, была особенной, в отличие от других она находилась в дальнем конце коридора и была недоступна обычным сталкерам. Точно такими же были комнаты под номерами «11», «17», «22», и «777», этакие своеобразные вип-номера забронированные на постоянной основе. Одиннадцатая принадлежала «Долгу», семнашкой пользовались исключительно цеховики из наемников. В двадцать вторую Бармен селил тех, кто работает на него или ученых. Что касается трех семерок или как называли ее меж собой сталкеры – «джекпот», то в ней хозяин «Ста рентген» расселял, как правило, богатеев из-за Периметра, хотя ходили слухи, что там же пару раз останавливались мафиози работающие в Зоне или как-то с ней связанные. Чертова дюжина была отдана на пользование вольникам, но пускал в нее Бармен далеко не всех. На памяти Хмурого в ней кроме него и его друга Психа, останавливался когда-то легендарный Стрелок, на этом список сталкеров имеющих доступ к тренашке вроде, как и заканчивался. Учитывая, что по слухам Стрелок уже более как десять лет покинул Зону, а Псих год назад исчез, в районе Темных Болот разыскивая Доктора. То получается, что эти апартаменты были только для Хмурого. Воспоминание о друге заставили сталкера тяжело вздохнуть.

– Эх, Псих, куда же ты сгинул… – прошептал себе под нос Макс поднимаясь по лестнице. Иллюзий Хмурый не питал, понимал, что, если человек в Зоне исчезал на долгое время, значит он исчез навсегда. Но мириться с мыслью о гибели товарища не хотел. У него было мало друзей, особенно здесь, внутри Зоны, именно поэтому его тут и окрестили Хмурым. Не то чтобы он сторонился людей, скорее не стремился завязать ни с кем приятельских отношений, с Психом было иначе.

Они познакомились во время схватки с одним из самых грозных мутантом Чернобыля. Вернее сказать, Псих его тогда спас. Хмурый помнил тот рейд, словно только вчера вернулся из него. Дело было совершенно «плевым» ученым с Янова зачем-то потребовалось пять артефактов – Ломоть мяса. И Хмурый взял заказ в тот раз скорее от скуки, нежели из-за недостатка средств или личного интереса. Артефакты, как и ожидалось, он раздобыл достаточно быстро в окрестностях Свалки. По пути назад устроил привал в одном брошенном хуторе, место было хоженным-перехоженным, иной раз там за день по нескольку групп сталкерских проходило и шанс встретить там опасного мутанта был такой же, как распить бутылку водки под чипсы на Красной Площади на троих с Путиным и Римским Папой. Однако, Зона та еще шутница и у нее свое понимание теории вероятности. Кровосос навалился на него со спины, когда он готовил похлебку на костре, и не было бы никакого больше Хмурого сейчас, если бы не Псих. Макс помнил, как обожгло щеку жаркое зловонное дыхание монстра, как пытался извернуться и дотянуться до валяющегося рядом ножа. И как понимал, что это последние секунды его жизни, о победе речи не шло, хотелось просто ткнуть чернобыльскую гадину напоследок, чтоб уж совсем дешево не продавать свою жизнь. До ножа он так и не дотянулся, – кровосос за секунду опутал голову щупальцами и присосался к шее, когда из кустов напротив, вдруг совершенно неожиданно выскочил человек с криком: «Панки, хой! Добегался, падла!» и запустил обломком кирпича в дынеобразную голову твари. Один из самых опасных мутантов Зоны, у которого отбивать жертву не рискнула бы и Химера, от такой наглости явно ошалел. Единым взмахом отшвырнув Хмурого, он опустился на корточки и обиженно заклекотал, словно растревоженный орел. В следующую секунду, Хмурый стал свидетелем того, во что никогда бы не поверил, если бы услышал это хоть от кого. Кровосос одним прыжком достиг неизвестного спасителя, навис над ним двух метровой скалой, скрыв от глаз Макса. А в следующую секунду мутант медленно опустился на колени и завалился на спину с торчащей из правой глазницы автомобильной монтировкой. Только после этого Хмурый рассмотрел своего спасителя внимательнее: худощавый мужик лет тридцати пяти, одетый в камуфляжные штаны, тельняшку и черный плащ на распашку. На голове ковбойская шляпа, на бедре револьвер и куча каких-то амулетов на шее. Лицо узкое, костистое, неприветливое, но на губах у мужика словно застыла полуулыбка, а глаза и вовсе блестят куражом и какой-то безбашенностью, если не безумством. И одежда, и то как держался незнакомец, все выдавало в нем чужака в Зоне и в тоже время было чувство, что он тут самый обычный и естественный элемент среды.

– Вот сука, да?! – улыбаясь произнес неизвестный и пнул мертвого кровососа. – Два дня за ним бегаю. Ты не обижайся мужик, что он на тебя налетел, я этого не хотел.

Макс сидящий на жопе и с отвращением оттирающий вонючие слюни кровососа со своей шеи, на эти слова не выдержал и заржал в голос.

– Не обижайся… бу-га-га, а-ха-ха, да я тебе теперь жизнью обязан, не выскочи ты, я бы уже через пару минут был бы мертв… так что спасибо тебе… –Хмурый усилием воли взял себя в руки и посмотрел на спасшего его. – А ты кто такой, в общем? Что-то не припомню я, чтобы приходилось слышать от кого-то, об отмороженном ковбое, который в рукопашную сходится с мутантами.

Мужик, пожал плечами.

– Даже и не знаю, что о себе сказать. Зовут Тоха, ну Антон то есть, в Зону пришел не так давно, – он снова пожал плечами, и пнул лежащую у его ног тушу, – а про мутанта. Просто я с мужиками в баре поспорил, что смогу спеленать такую тварь без огнестрела. Да и самому стало интересно, получится ли или нет. Получилось.

На последнем слове, он по-мальчишески улыбнулся явно довольный собой. Макс меж тем поднялся, отряхнул штаны и еще раз внимательно осмотрел собеседника.

– То есть, ты просто на спор пошел шляться по зоне чтоб подраться с кровососом?

– Выходит, что так.

– Я тебе премного благодарен за спасение и крайне не желаю тебя обидеть, но не могу не спросить, у тебя давно чердак протекает? На спор… на что хоть спорили?

– На детектор аномалий.

У Хмурого буквально отвалилась челюсть, он даже не смог сразу вопрос сформулировать.

– То есть ты, без детектора, на спор ушел махаться в Зону с одним из опаснейшим ее порождением?

– Типа того… – улыбнулся «ковбой».

– Ты совсем, что ли псих?

– Я слышал тут нельзя без правильного прозвища… типа Зона не примет. Пару раз мне пытались какие-то обидные погоняла дать, пришлось драться, убеждая, что это мне не подходит. Из-за этого и в отмычки никто не берет, таскаюсь сам по себе, – вроде бы невпопад ответил спаситель и продолжил. – Вот Псих мне нравится, я могу оставить это как свое имя тут?

Сталкер снова расхохотался – Зона все же та еще шутница.

– Конечно, оставляй, тебе, судя по всему, это ой как подходит. А если кто спросит, кто тебя так окрестил, говори всем Макс Хмурый. Присаживайся к костру, угощайся, разговаривать лучше всего «за столом».

Это была их первая встреча, первая, но далеко не последняя. Макс, вздохнул, отгоняя воспоминания о друге, и уселся на кровать. Следовало подумать, как выявить искомый объект «М-8». Скинув рюкзак и свою амуницию, аккуратно поставил винторез в угол рядом с изголовьем кровати. Подхватив «грозу», он вышел из комнаты, пора было продать трофей и разжиться информацией.

Бармен автомат оценил весьма высоко, и немного поторговавшись, больше для удовольствия, нежели действительно пытаясь ужать друг друга в финансовом плане, они вдарили по рукам. Дима достал внушительную пачку банкнот и принялся отсчитывать нужную сумму, но Хмурый сидя напротив хитро сощурился.

– Не набивай зря мозоли на пальцах.

Бармен отсчет купюр остановил, глянул на него вопросительно.

– Оставь себе, – кивнул на причитающиеся ему деньги Макс. – Мне нужна информация.

Всего за пару секунд хозяин бара сгреб уже выложенные купюры в одну кучу, быстро собрал их в стопку, и постучал об стол выравнивая пачку. Наблюдающий за ним сталкер улыбнулся.

– Дим, ты фокусы не пробовал изучать? Судя по скорости и сноровке, с которой ты обращаешься с деньгами, у тебя должно было бы неплохо получаться.

– Не думаю, – покривился Бармен, убирая деньги в карман жилетки. – Деньги они для меня как живые, их охота держать в руках, а карты… просто кусочки картона без всякой ценности. Рассказывай, что за информация тебе нужна?

– Дело вот в чем, – придвинулся к нему Макс. – Мне нужно узнать, что за группа работала в центре Зоны. В нашей сети у них были не позывные, а только буквенно-цифирные никнеймы от М-1 и до М-8.

Бармен ухмыльнулся, дескать совсем ты нюх потерял, сталкер.

– Хмурый, ну ты чего, ну понятное дело, раз так шифруются то это либо наемники, либо шваль какая-то из-за Периметра… что в общем, тоже своего рода наемники.

– Да это понятно, – хмыкнул сталкер. – На сегодняшний день в живых из группы осталось только двое. И один из них последний раз был запеленгован у тебя в окресностях.

– О, как! – вздернул брови Дмитрий и потер переносицу. – А чем они в Зоне занимались ты, конечно же, не знаешь.

– Ты сама проницательность. Если бы я мог ответить на эти вопросы, на кой ляд мне бы пришло в голову платить тебе за информацию?

– Это ты прав, вот когда прав, тогда прав. Ну, сам понимаешь, за всеми посетителями я не слежу, – Бармен улыбнулся своим же словам и продолжил, – но один странный пассажир у меня тут пару дней уже трется. Судя по всему, ждет кого-то, но…

Бармен замолчал, поставил перед гостем тарелку, на которой аппетитно парила яичница и пара сосисок. Хмурый и сам не заметил, как весь напрягся, слушая владельца «Ста рентген», словно гончая, почуявшая зверя.

– Что за «но», не тяни.

– Странный он какой-то. Почти не с кем не общается, спиртное потребляет ровно до состояния захмелеть и баиньки. И у меня, в общем, сложилось впечатление, что он обгашенный чем-то. Словно не совсем в реальности пребывает.

– Да ну, ты гонишь, кто под препаратами в Зону полезет?!

Бармен пожал плечами, но упрямо повторил.

– Реально впечатление, что он не до конца воспринимает окружающую его реальность.

Хмурый посидел, раздумывая над услышанным, наколол сосиску на вилку и, откусив, принялся меланхолично жевать. Уникальный артефакт, оказавшийся у него, активно обрастает вопросами и тайнами своего происхождения. Если этот неизвестный «наркоман» связан с артефактом, то что? Ответа у него не было.

– А что говорят ребята? С кем он сюда пришел?

Бармен, сделав несколько пометок в своем блокноте, кивнул, давая понять, что вопрос услышал. Через некоторое время, отложив в сторону свою писанину, ответил.

– А вот тут самое странное. Пришел этот чудик из центра Зоны, по крайней мере появился с той стороны. Пришел один. И самое удивительное его никто не опознал за эти дни. И в сети он ни разу не засветился. И вот еще что, он сюда заявился с кейсом, которые я только у яйцеголовых видел.

– Ну не томи, что в кейсе-то было?

– А мне почем знать-то? – попытался сделать удивленное лицо Дмитрий.

– Хочешь сказать ты не знаешь что у него в кейсе?

– На что ты намекаешь? Чтоб я лазил по личным вещам клиентов? – Бармен обиженно засопел, косясь на собеседника и явно дожидаясб извинений.

– Дима, я тебя слишком давно знаю, и конечно не обвиняю ни в чем, но уверен, что ты знаешь, что в этом чемодане. Так что там?

Бармен махнул рукой, дескать, хрен с тобой, и перегнувшись заговорщицки зашептал:

– Да вот самое и непонятное, у него в этом саквояже приборы для операций.

– Для каких еще операций? – совершенно не врубился в услышанное сталкер.

– Хирургических, чего тупишь-то, – явно удивился непонятливости друга Бармен.

– Странно, кого он тут оперировать собрался-то? А тут, у тебя в смысле, он надолго?

Дмитрий лишь хмыкнул на этот вопрос.

– Ты же знаешь, у меня ценник – штука деревянных за ночевку. Так вот он по приходу, положил на стойку штуку баксов, и просто сказал, что пока побудет тут. Сам понимаешь, я после этого с вопросами к нему не полез. Мне не важно, что за «непонятик» хочет тут кинуть якорь, если он исправно платит и не приносит никаких проблем.

– Не самые большие деньги так-то для тебя.

– Согласен, но вполне достойные, чтоб не лезть с расспросами, – подмигнул ему Дима. – Ладно, не переживай, мне и самому было любопытно, а раз ты оплатил инфу, пробьем его по всем каналам, что-нибудь да накопаем.

Хмурый меж тем дожевал свой незамысловатый ужин и поднялся.

– Хорошо, буду ждать.

Он уже развернулся, отходя от барной стойки, когда Бармен цепко схватил его за руку. Макс непонимающе обернулся к другу, тот едва заметно указал одними глазами за один из столиков в зале и едва слышно произнес:

– Вон он, кстати.

После чего отпустил его руку и вернулся к своим записям, мгновенно преобразившись в скучающего бармена занятого рутинной работой. Макс хорошо запомнил куда указывал взгляд Димы, а потому он без труда определил столик, за которым расположился неизвестный, которого они только что обсуждали. Несколько секунд он внимательно оглядывал незнакомца, стараясь как можно более подробно запомнить его облик. И двинулся в свою комнату. Завтра, если получится, попробует познакомиться с этим странным гостем, а сейчас следует все как следует обдумать. Уже на выходе из зала, спиной почувствовал чей-то пристальный взгляд, на автомате резко развернулся, ища опасность. Его глаза врезались в холодный и пустой взгляд «непонятика», секунду другую он словно давил на него, как в игре «кто первый моргнет», и вдруг все закончилось. Неизвестный уткнулся в свою пивную кружку, словно разом потерял интерес ко всему окружающему. Пожав плечами, Макс вышел в коридор и направился к лестнице.

Зайдя в свою комнату, и заперев дверь на засов, уселся на единственный табурет и принялся разбирать и чистить винторез. Он любил ухаживать за Карателем, так его винтовку прозвали бандиты давным-давно, но имя прилипло накрепко. За чисткой-смазкой ему хорошо думалось, а подумать было о чем. Он не сразу понял, что его что-то явно внутренне гнетет, давит. На душе было муторно, он знал это чувство, обычно так внутри у него все ныло перед выбросом. Улыбнулся сам себе, ну хоть в безопасности переждет очередную аномальную вакханалию. КПК привычно пискнул, сообщая о принятом сообщении, Хмурый развернул к себе экран и прочел короткое СМС: «Всем внимание, в ближайший час будет незапланированный Выброс, всем срочно найти укрытие. Синоптик».

– В гадалки, что ли податься, – пробурчал сталкер и улегся на кровать, не снимая ботинок. В отличие от большинства он спокойно переносил Выброс в психо-эмоциональном плане, его, как тут принято говорить, «не накрывало». Не пробивало на «хи-хи» или на откровенности, но вот физически «ломало». Самой близкой аналогией его самочувствия в такие моменты было бы алкогольное похмелье или пищевое отравление. Вот и сейчас он почувствовал, как на него накатывает тошнота, а мышцы становятся ватными, словно после многодневной простуды.

Сталкеры предпочитали пережидать Выбросы под землей, стараясь перед аномальной бурей забраться поглубже в подвалы и погреба. В «Ста рентгенах» подвал был переоборудован в бар и жилые помещения местных обитателей, «второй» этаж Бармен так же по возможности «экранировал» и запечатал как мог. Окна были закрыты тяжелыми деревянными ставнями обитыми снаружи железом. Стены изнутри так же были усилены строительными бутербродами из листов железа, дерева и пластика. В общем, пережить выброс тут было вполне можно и даже с комфортом. Хмурый поправил подушку под головой и прикрыл глаза, где-то далеко-далеко раскатисто рыкнул первым громом начинающийся Выброс. Ночную тьму разрезали кривыми ломанными линиями багровые сполохи молний. Макс открыл глаза и непонимающе уставился на дверь, силясь понять, показалось или нет. Нет, не показалось, в дверь кто-то снова тихо, но весьма настойчиво постучал.

– Друг, я не знаю, кто ты, но надеюсь, твой визит может подождать пару часов, – громко и отчетливо произнес Хмурый. – Ты, возможно, пропустил сообщение Синоптика, но сейчас Выброс нас накроет, и я хотел бы встретить его, лежа на кровати.

Макс отвернулся к стене и снова зажмурился, стараясь дышать ровно.

– Простите великодушно, тут такая оказия получилась… – донеслось до него бормотание из-за двери и глаза сами непроизвольно открылись.

– Да быть такого не может, – пробурчал сталкер и опять закрыл глаза. Размышляя над тем, с чего бы вдруг у него стали проявляться звуковые галлюцинации.

В дверь снова постучали, вернее даже, что скорее, интеллигентно поскребли.

– Понимаете, дверь захлопнулась на внутреннюю щеколду… может быть вы бы могли помочь мне… или хотя бы дать нож…

Хмурый рывком сел на кровати, помотал головой.

– Совсем что ли я умом тронулся? – спросил сам себя и, поднявшись, подошел к двери, рывком открыл ее и пораженно замер. Перед ним стоял Паровский Сергей Павлович собственной персоной. – Да нет… ну, этого не может же быть. Вы же мне просто мерещитесь…

– Максим, как я рад Вас видеть! Это же настоящее везенье, – искренне обрадовался ему доцент филологической кафедры. – Поможете мне, а то дверь захлопнулась, а скоро вернется Наташа, а я тут… а вещи все там… и ее тоже… и дверь…

– Стоп, – прервал сбивчивую тираду старика Хмурый. – Во-первых, Вы мне не мерещитесь, а во-вторых, как Вы тут оказались? Я же сказал Вам двигать за Периметр.

– О, это длинная история, – всплеснул руками Профессор. – Меня одна девушка привела… она меня от бандитов спасла… а теперь они за нашу голову объявили награду и…

Старик вдруг осекся и испуганно уставился на сталкера.

– Вы…Вы же… Вы же не убьете нас? – проблеял он, плохо справляясь с волнением.

– Чего? – Макс прищурился, стараясь сфокусироваться на фигуре собеседника, и еле справился с накатившей новой волной слабости, его качнуло и чтоб не упасть, попытался удержаться за стену, как раз там стоял его винторез. Перед глазами все поплыло, поэтому он и не увидел, как Профессор схватил табурет, стоящий тут же у двери, и со всего маху опустил ему на голову. Вспышка в сознании слилась с первым раскатом докатившегося до Бара Выброса, и он провалился во тьму.

Сознание возвращалось к нему медленно, вот он все еще лежит на пляже в Майями, слушает шум волн, в который вплетается песня уличных музыкантов, расположившихся вдалеке, но песок почему-то начинает просвечивать старыми досками, а нежный солнечный свет вдруг начинает мигать, песня рассыпалась на тарабарщину, которое сознание медленно собрало в обрывки фраз.

– Сергей Павлович, Вы совсем головой тронулись…

– Я всего лишь защищался… он собирался напасть на нас… на меня…

– Вы только посмотрите какая шишка… теперь точно он Вас убьет как очнется.

Что-то холодное и влажное легло ему на затылок, отгоняя боль и звон из головы.

– Ааааа, – застонал Хмурый и перевернулся на спину. Вернее попытался, но с удивлением понял, что не может из-за связанных за спиной рук.

– Подожди, сейчас, – приятный женский голос окончательно вернул его в реальность. Девушка или женщина несколько секунд повозилась с его запястьями, но лишь зло выдохнула в сторону. – А понапутали-то, хрен развяжешь… ну чего Вы стоите, дайте нож.

– У меня нет, вернее есть, но он остался в сумке в комнате.

Женщина явно недовольно фыркнула, через мгновенье холодный металл несколько раз коснулся запястий Хмурого и завязки с его рук упали. Он медленно повернулся на спину, и как не старался сделать это аккуратно, но все равно в голове словно взорвали бомбу. Поднял руку и ощупал затылок, там уже надулась порядочная гематома. Переключил внимание на гостей. Паровский держался в дальнем конце небольшой комнатушки, рядом с ним на корточках сидела женщина. Черные слегка вьющиеся волосы небрежно, словно обрезанные ножом, свободно ниспадают до уровня плеч. Лицо с легкой восточной ноткой, большие карие глаза, смотрят настороженно и изучающе, пухлые губки поджаты, словно она собралась драться или спорить. Он видел ее несколько раз в «Штях», и даже вроде как-то их знакомили.

– Юля… Белка? – Хмурый вопросительно приподнял бровь.

– Наташа, Ласка, – позволила себе улыбнуться женщина, блеснув жемчужинками зубов. – Значит вспомнил?

Макс нахмурился, покачал головой.

– Честно говоря, нет… да это и не очень важно… гораздо важнее за что же ты меня по маковке так приласкала?

Сталкерша на его слова улыбнулась и скосила глаза на притихшего Паровского.

– А это не я, это вон тот интеллигентного вида дедушка тебя стулом оприходовал.

– Ах да, точно, он же ко мне прямо перед Выбросом пришел… – сталкер перевел злой взгляд на старика. – Сергей Павлович, не поленитесь объяснить суть своего разбойничьего нападения? Или Вы мне так за обиду мстили, что я отказался провожатым у Вас быть?

– Да, нет, что Вы… я испугался и взгляд у вас такой был с прищуром, и за винтовкой вы потянулись, когда я про награду сказал… вот с перепугу и шарахнул вас табуреточкой.

Сталкер медленно и аккуратно поднялся, голова слегка кружилась, но на ногах он стоял вроде бы весьма крепко. Потрогал еще раз шишку и выдал вердикт услышанному.

– И откуда в Вас столько ненависти к едва знакомому человеку, а с виду вроде интеллигент. Как совсем не убили, удивляюсь…

– Простите великодушно, – Профессор тоже поднялся и теперь заискивающе заглядывал в глаза сталкера. – Мне Наталья объяснила, что Вы не из той породы людей, которая всяким душегубством занимается за деньги.

– Учитывая жесткие и даже жестокие реалии жизни, надо будет исправить этот свой недостаток в биографии.

Сталкер взял протянутую ему Лаской влажную тряпку, приложил к затылку и уселся на койку.

– Наташа, внятно сможешь объяснить, за что мне этот старче башню решил расколупать?

Женщина, привалившись спиной к стене напротив него, скрестила руки на груди и явно задумалась, решая с чего ей следует начать.

– Ты же вчера вечером с ним встречался в «Пьяном Зомби»?

– Было дело. И я так понимаю, он тебя нанял в няньки? Рискуешь…

– Не перебивай, – женщина, запрокинув голову, слегка покачала ею влево-вправо, словно разминая шею.

Хмурый про себя ухмыльнулся, на него подобные ужимки не действуют, он уверен, что она просто тянет время, размышляя, что ему говорить, а что нет. В принципе он был без претензий за это, не любил, когда лезли в его личное пространство, но и сам излишнего любопытства к личным подробностям чужих жизнях почти не проявлял.

– На него напали гопари Петюни Зомбаря. Я вмешалась. В общем, теперь за наши головы объявлена награда.

Сталкер повернул голову с ухмылкой взглянул на пенсионера, замершего в углу у стола.

– Я ж говорил Вам, возвращайтесь за Периметр, не место тут Вам, Сергей Павлович, – он вновь обернулся к Наташе. – Награда большая?

Ласка внимательно изучила лицо собеседника, можно сказать пристально разглядела каждый сантиметр его лица. Хмурый невозмутимо ждал, не пытаясь играть с ней в «гляделки» или как-то иначе эмоционально давить. Наконец, она кивнула и, глядя в глаза Хмурого, произнесла:

– Пять тысяч зелени за мою голову и плюс еще штука за живого Сергей Павловича.

– Не кисло, – присвистнул Макс. – Это скольких ты умудрилась укокошить, что за тебя бандит аж пять кусков башлять решил?

– Троих, – Наташа пожала плечами.

– Ясно, – едва заметно покивал Хмурый и обернулся к Профессору. – А Вы-то зачем сдались бандитам? Да еще и живым?

Паровский нервно дернулся, словно ему засунули лягушку за пазуху.

– Я?

– Ну не я же, – хмыкнул сталкер.

– Не знаю… я не знаю, у вас тут, в общем, дичь какая-то творится. Награда за убийство прямо по сети гуляет. Как так можно? Мы же не варвары… – старик длинно выдохнул и несколько затравленно огляделся. – Неужели нельзя просто договорится, я ведь не сделал ничего плохого.

Хмурый задумался, награда за голову женщины не баснословная, конечно, но отнюдь и не маленькая. Многие из тех, что поглупее и пожаднее могут попробовать заработать такие вот «легкие» деньги. Она ему, конечно, никто, но бросать ее в такой ситуации будет как-то, не по-мужски что ли, сталкер внутренне посмеялся над собой же. Скажи ему кто-нибудь еще вчера, что он будет сидеть и думать, как спасти людей, которые часом ранее его табуреткой приласкали, не за что бы ни поверил. Но при всем этом, не бросать же их… Девочка сразу видно серьезная и хваткая, такие редкость, а уж в Зоне так и вовсе нет таких. Да и чудаковатого пенсионера бросать было жалко, дедушка просто не понял куда пришел и если его не вытащить в самое короткое время, то гробанется он тут однозначно. «Эй, старик, пора завязывать походу с Зоной, сентиментальным становишься», – попытался мысленно обругать сам себя Хмурый, вспомнив недавние слова Бармена, но вышло как-то вяло, без задора. И только теперь понял, что все это время он нагло таращился на внушительную грудь гостьи. Смутился, отвел глаза, чертыхаясь про себя. «Нашел время! Сисек давно не видел… хотя явно хороши, размера четвертого, может третьего, но уж никак не меньше… Да, чтоб тебя. Соберись!», – отвесил себе же мысленный подзатыльник Макс. Посмотрел в лицо Ласки, она так и стояла напротив, лишь глаза чуть прищурились и озорно блестели, не иначе заметила его плотоядный взгляд. Но ни язвить, не иначе комментировать это женщина не стала. Макс кивнул ей, чувствуя, что все же слегка покраснел, она едва заметно улыбнулась и отвела взгляд, якобы рассматривая что-то в дальнем углу потолка.

– Почему вы молчите, думаете, нас теперь обязательно убьют? – нарушил воцарившуюся в комнате тишину Паровский.

– В общем-то, думаю я совершенно обратное – ответил сталкер. – А именно, как умудриться теперь, вывести вас за Периметр так, чтоб нас по пути всех вместе не грохнули.

– Но я же уже говорил, мне не надо за Периметр, – устало произнес Сергей Павлович, однако сталкеры не обратили на его слова никакого внимания.

– Думаешь все настолько серьезно? – спросила у Хмурого Наталья.

– Хы-х… за твою голову впервые выставляют награду? – вместо ответа спросил ее Макс.

– Такую большую да… до этого была другая… – она сбилась, подыскивая слова, но Хмурый и так понял, что же имеется ввиду.

– Ты про тот спор, где призом была ты сама?

Женщина вздрогнула как от пощечины, глянула смущенно на Профессора и после зло посмотрела на Макса.

– Это очень по-хамски с твоей стороны…

– Извини, я совсем не хотел тебя обидеть, – Хмурый примирительно развел руки с открытыми ладонями. – Я вообще думал, ты давно с этим смирилась и… забила, что ли.

– По-твоему на это можно забить? – Ласка зло прищурилась, как кошка перед прыжком на зазевавшуюся птичку.

– Наверное, это не самое подходящее слово… но как ты можешь на это повлиять? Что было – то было. Можно, конечно, терзаться этим изо дня в день, а можно забить. Махнуть рукой и отпустить. Жизнь продолжается, в конце концов.

– Тебе легко говорить, это ведь не тебя… – она вдруг осеклась, перевела взгляд на притихшего Профессора. Тот присел на край кровати подальше от Хмурого, но слушал внимательно. – Ладно, не хочу это обсуждать. Тем более с тобой мы даже не друзья…

Хмурый пожал плечами, как хочешь, дескать.

– У тебя сейчас есть какой-то контракт? – спросил он у Наташи.

– Нет. Должен был быть с сегодняшнего дня, но нет.

– Бывает, – не то согласился, не то, просто избегая дальнейшей беседы на отвлеченную тему, произнес Макс. – Деньги есть?

– Если ты мне хочешь предложить свои услуги в качестве проводника или телохранителя, то зная твой прайс, я не потяну, – улыбнулась женщина.

Сталкер непонимающе уставился на нее, а через секунду рассмеялся.

– Нет, я не про это. Я просто думаю, тебе тоже надо покинуть Зону пока тут все не утрясется, вот и спрашиваю, есть ли у тебя деньги, чтоб пару-тройку месяцев пожить тихонько где-нибудь за Периметром?

Ласка на его разъяснение улыбнулась.

– Я могу на пару месяцев взять перерыв, но ты думаешь, что все настолько серьезно?

– Не знаю. Честно. Бандиты они же везде одинаковые. Жадные и ленивые, желающие всего и сразу. Но…

– Ну не томи, что еще? Хуже-то уже вряд ли что-то обрисуешь, чем уже есть, – Наталья привычно откинула челку с правого глаза.

– «Но» заключается в том, что если Зомбарь осерчал на тебя сильнее, чем мы думаем, то охота может продолжиться за тобой и за Периметром. А тут еще неугомонный старче на мою шею.

Сталкер перевел взор на пенсионера.

– Все, Профессор, Ваши научные изыскания в Зоне закончены. Отдыхайте, а завтра утром двинемся к Периметру.

Макс поднялся, положил мокрую тряпку на стол и повернулся к Ласке.

– Наташа, не отсвечивай лишний раз в общем зале. Ужин я вам принесу в комнату, а утром, тихонько свалим.

– Ужин я уже принесла, – женщина кивнула на стоящие на столе тарелки и на секунду закусила губу рассматривая лицо Хмурого, затем, подхватив миски с едой, круто развернулась на каблуках, – пойдемте в нашу комнату, Сергей Павлович.

Уже в дверях она остановилась, пропустила вперед Паровского, а сама обернулась к сталкеру.

– Почему?

– Что почему? – не понимая переспросил Макс.

– Почему ты решил мне помочь? Ты ведь отказался от контракта с Паровским?

– Просто так, по-твоему, на все всегда нужна причина?

– Именно так, ты не озвучил цену за свои услуги, а я не люблю быть должной. Все что мне доводилось слышать о тебе, ты чертовски несговорчивый и чертовски дорогой сталкер. Может быть даже самый дорогой. И я хочу понять в какую игру ты решил поиграть? Но в любом случае, я точно не желаю быть в этой игре инвентарем.

Макс позволил губам растянуться в едва заметной улыбке.

– Не веришь в бескорыстную помощь от людей?

– От людей? – переспросила Наталья и откровенно рассмеялась. – Нет, не верю. А уж в то, что такую помощь можно получить от тебя, так и подавно.

Макс покачал головой.

– Женщина, ты не в том положении, чтобы оскорблять меня. И ты мне ничего не должна и не будешь должна. Я просто хочу помочь… хотя, судя по всему, мне уже пора начинать жалеть об этом решении. А теперь вали отсюда, а то точно наговоришь лишнего. Завтра утром лясы поточим, если тебе такая охота, можем даже закуситься, но завтра.

И не оставляя собеседнице время на ответ, Хмурый деликатно, но настойчиво подвинул Ласку в коридор и захлопнул перед ней дверь.

Сделав пару шагов, упал на кровать и, глядя в потолок произнес:

– И вот спрашивается, на хера оно мне все вот это вот надо?

ГЛАВА 6. БЕЗУМНЫЙ ПОБЕГ

Хмурый проснулся как обычно, еще затемно. Несколько минут полежал, не открывая глаз, прокручивая в голове события прошедшего дня. Поймал себя на том, что воспоминания о Ласке, вызвали у него улыбку. После смерти Лены, он не то, чтобы избегал общения с противоположным полом, но как-то не возникало у него интереса в этом общении. Однако, вчерашняя неожиданная встреча с хваткой и упрямой женщиной, отчего-то осталась в памяти и даже как-то согревала душу. Сталкер снова улыбнулся, соглашаясь со своим внутренним собеседником, что из них получилась бы неплохая команда, в перспективе.

– Харэ мечтать, пора вставать – сам себе приказал Макс и открыл глаза.

Уходить из «Сто рентген» следует быстро, пока большая часть постояльцев еще спит. Так намного больше шансов, не посадить себе никого на хвост. Да и знать меньше людей будет в какую сторону они двинулись. А значит, пора будить нежданных подопечных. Он прислушался, стараясь понять показалось или нет. Не показалось, где-то на чердаке скреблась крыса или какой другой зверек, тихо-тихо, но в полной предрассветной тиши он звук отчетливо уловил. Поставил себе в памяти галочку, чтоб не забыть сказать об этом владельцу. Хмурый зажег фонарь, обулся и надел рюкзак, собранный еще с вечера, подхватил винторез и вышел из комнаты. В общем коридоре царил густой и липкий полумрак. Сиротливая лампочка, свисающая с потолка на пожеванном-потрепанном проводе, была не в силах разогнать темноту, своим тусклым светом она лишь задвинула ее по углам. Третья дверь слева от его комнаты была приоткрыта и Макс не сразу сообразил, что это именно та дверь, которая ему нужна. В затылке неприятно засвербело нехорошим предчувствием. В одну секунду он оказался рядом, опустился на колено и аккуратно распахнул ее, поводя стволом винтореза в поисках цели.

Внутри все было тихо. Ласка мирно посапывала, обняв подушку и подогнув ногу. Волосы ее разметались, видимо она несколько раз переворачивалась во сне. Одеяло немного сползло, и Хмурый невольно задержал взгляд на наполовину неприкрытой груди. Заметив рукоять пистолета в изголовье, между кроватью и матрасом, отметил, что девчонка молодец, настоящий бродяга готовый к драке в любой момент. Перевел луч фонаря на соседнюю кровать. Паровский, судя по всему, был любителем спать укрывшись с головой. Именно его и решил будить первым сталкер, здраво рассудив, что интеллигенту потребуется больше времени, чтобы собраться в дорогу. Поднявшись на ноги, подошел к кровати занимаемой пенсионером и приподнял край одеяла. Несколько следующих секунд Макс непонимающе таращился на свернутый куль из какого-то тряпья.

– Ну и что это значит? – спросил сам у себя Хмурый и пожал плечами. – Совсем что ли дед умом тронулся?

Повернулся к мирно спящей женщине и присев перед ней на корточки, аккуратно потряс за плечо.

– Наташа… Наташа, вставай!

Она открыла глаза, похлопала ресницами, разглядывая его. Зевнула, подтягивая одеяло под подбородок и сонно пробурчала.

– Ты чего, такая рань… в кой-то веке на нормальной кровати сплю…

– Просыпайся, Наташ! Дед наш сбежал!

Глаза Ласки моментально открылись. Она откинула одеяло и села, спустив голые ноги на пол и совершенно не заморачиваясь тем, что ее фигуру от глаз Макса скрывала только легкая майка.

– Как сбежал? Куда сбежал?

Хмурый показал на соседнюю кровать.

– Как-то так.

Ласка поднялась, взяла штаны, висящие в изголовье, и принялась одеваться. Хмурый даже не сразу услышал вопрос, разглядывая аппетитные ягодицы.

– Ну что ты как пацан, – фыркнула Наташа, поймав его взгляд и распрямляясь.

– А? – Макс попытался сделать вид, что он вовсе и не пялился на нее секунду назад, а просто задумался.

– Ага, – улыбнулась женщина, но тут же став вновь серьезной продолжила, – что делать будем? Паровский в одиночку и пару часов не проживет за стенами Бара.

– Куда он мог уйти? И зачем? – Хмурый выглянул в коридор, убеждаясь, что там никого нет, и продолжил, – Он и так грабанется в Зоне, а уж когда за его голову награда висит… ну, его выбор.

Ласка меж тем надела куртку и застегивая молнию, взглянула на собеседника.

– Я не могу его вот так бросить… он тут оказался явно случайно. Жалко его. Ты не обязан нам помогать…

Сталкер несколько долгих секунд глядел в глаза женщины, наконец, кивнул.

– Хорошо, попробуем найти. Потом я выведу вас за Периметр, и вы на некоторое время «ляжете на дно». И к нашему вчерашнему разговору, я не душегуб и не людоед, кто бы, что тебе не рассказывал. И помогаю я потому, что это правильно. Ты ж вот заботишься о Профессоре, вот и я такой же, – произнес Макс и на секунду замолчал. Ласка даже подумала, что на этом его речь окончена, но он продолжил, – Безумного дедушку мне жалко… а ты… ты мне понравилась и поэтому я не хочу, чтоб тебя загасили бандиты. Больше эту тему не поднимаем?

Наталья взгляд не отвела, и все то время что он говорил, смотрела ему прямо в глаза. Теперь же она улыбнулась, кивнула, тряхнув черной челкой.

– Договорились.

Внизу в общем зале было тихо, лишь Бармен уже стоял за стойкой и что-то считал, делая записи то в блокнот, то в бухгалтерскую книгу. Заметив их, приветственно кивнул и, захлопнув записи, отодвинул их аккуратно в сторону.

– Так и знал, что ты опять спозаранку упрешься, – улыбнулся он Максу. Переведя взгляд на Наталью, хитро прищурился, – Вот за тобой не помню я что-то любви к ранним подъемам.

Наташа вместо ответа, лишь на мгновенье завела глаза вверх, а после выразительно скосила их на Хмурого, дескать все это не по ее воле.

– Дима, бар на ночь закрывается? – сразу перешел к делу Макс.

– Само собой и ребята дежурят у обеих дверей, – ответил Бармен. – А что? Случилось что-то?

Хмурый пожал плечами.

– Сами еще не понимаем. Профессор пропал, судя по всему, сбежал.

– Куда он сбежать от сюда мог? – улыбнулся Дмитрий. – Шутите что ли?

– Совсем нет, правда сбежал, – ответила ему Ласка.

– А куда и зачем ему от вас бежать? – явно ошарашенный услышанным спросил владелец бара.

Женщина кивнула, покосилась на Хмурого.

– Макс убедил нас, что лучшим вариантом сейчас на время «исчезнуть с радаров» бандитов.

– Ну, все правильно, бегать по Зоне сверкая жопой, когда над головой висит награда не самый умный поступок, – согласился с услышанным Бармен и перевел взгляд на Хмурого. – Ты и сопроводить их взялся до Периметра, я так понимаю?

– Все верно понимаешь, вот только подопечный очень беспокойный достался.

Ласка отметила для себя, что в отличие от нее, Бармен ни капли не удивился тому, что Хмурый решил им почему-то помочь. От этих размышлений ее отвлек очередной вопрос Хмурого.

– Дима, он тут внутри где-то мог спрятаться? Или выйти отсюда не через двери.

– Да нет, выхода у меня только два. На ночь у каждого дежурит кто-то из ребят. Правда они больше нацелены не пустить незваных гостей еже ли что, а не на то, чтоб удерживать постояльцев внутри. Ну, пойдем проверим что ли.

Дмитрий сложил свои записи в выдвижной ящик стола и, выйдя из-за барной стойки, уверенно двинулся к коридору ведущему к «парадному» входу «Сто рентген». Напротив, тяжелой металлической входной двери, закрытой на внушительного вида засов, привалившись спиной к стене, сидел один из вышибал бара, на коленях которого покоился помповый дробовик. Хмурый даже попытался вспомнить его погоняло, Рузвельт или Никсон.

– Черчилль, как обстановка? – спросил у охранника Бармен.

– Нормально все, босс, – улыбнулся здоровяк и потянулся так, что аж суставы в плечах щелкнули. – Спокойно и тихо, как всегда, в общем. А что?

– Никто не выходил ночью через эту дверь? – спросил в свою очередь Хмурый.

Охранник хохотнул, словно услышал шутку и уставился на них так, будто ожидал ее развития, не дождавшись, ответил.

– Да кто ж в ночь, сразу после выброса попрется-то? Не, я бы не особо удивился, если бы ты или твой дружбан Псих, решились на такое, ну может еще Покемон. А так…

– Значит, не было никого, – подытожил Бармен и двинулся обратно, бросив через плечо. – Пойдемте, запасной выход проверим. А ты давай, не спи тут. Бди!

Изначально никакого второго входа-выхода из подвала, в котором расположился бар, не было. Но Дмитрий отличался предусмотрительностью и все всегда делал на совесть. А потому в первый же год, обустроил запасной путь, на «всякий пожарный», как любил говорить Катыш – сталкер который ошивался в Баре намного больше времени, чем проводил в Зоне. А в итоге, так и вовсе, ставший главным помощником Бармена.

Узкий коридор вывел их в маленький тамбур с неприметной дверью. Здесь так же находился охранник, сидящий на табурете и что-то увлеченно читающий в свете тусклой лампочки свисающей с потолка. Хмурый знал этого жилистого высокого мужика, разменявшего шестой десяток лет и известного всей округе, как заядлый игрок и спорщик.

– Спица, здарова, рассказывай, как ночь прошла?

Спица закрыл книгу, заложив страницу на которой остановился указательным пальцем, и коротко отрапортовал.

– Да никак. Никто не приходил, никто не уходил. Просвещаюсь вот сижу, – он выразительно потряс истрепанной книжкой.

Бармен обернулся к сталкерам.

– Не покидал ваш дедуля моего бара.

Ласка растерянно оглянулась на Хмурого, тот прищурившись явно о чем-то усиленно размышлял. Поймав ее взгляд, он кивнул каким-то своим мыслям и обратился к владельцу «Ста рентген».

– Дима, а как у тебя дела с крысамии обстоят?

– Отлично, – не понимая, куда клонит сталкер, ответил Бармен. – У меня по углам «Тещины слезы» закопаны, а они сам знаешь любую мелкую нечисть за версту держат.

– Тогда есть у меня одно предположение… где у тебя выход на чердак?

– Думаешь, Сергей Павлович на чердаке спрятался? – Изогнула дугой смоляную бровь Наталья.

– Но не под кроватью же он спрятался… хотя под кровать я, честно признаться, не заглядывал.

– А почему именно чердак? – спросил Бармен, шагающий первым в их поисковом отряде.

– Мне кажется, я утром, когда собирался, слышал какой-то шум на крыше, подумал, что крысы, но раз ты говоришь у тебя «слезы» всюду… – пожал плечами Макс. – Да и где тут еще спрячешься. Не завод и не стадион все ж таки.