Читать онлайн Тени богов. Пороки

© Йоргос Апостолидис, текст, 2025

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025

вара – люблю, прощай

вио – два

ит – во

ки – с

кял – старая

каэрн – вперед

на – чтобы

нак – новая

накс – учитель

нат – смерть

нэрн – смотри

номэ – имя

орано – воин

рат – ты, тобой

риверимм – достойный

рим – солнце

роэ – вставать, восходить

серес – луна

симо – молчать

сок – брат

сэ – на

торн – великий

эман – кровь

Энон – Единственный

эр – я

эт – в

эфен – родиться

Пролог

Как долго… Как долго я ждал во тьме сомнений, что они называют светом правды. Как долго исполнял то, что считал нужным, то, что считал правильным. Как долго не слышал истины, что беззвучно кричала из сотен зашитых долгом ртов. Как долго не видел ее, смотря на мир через призму оков, что они называют клятвами верности. Но дольше всего я ждал его – того, кто наконец показал мне путь, который я так давно хотел найти, но который скрывала пустота лжи. И никто не заставит меня свернуть ни силой, ни словом. «Наш мир словно испорченное поле, на коем, кроме сорняков, что убивают взращиваемое, лишь островки, нетронутые напастью, найдем мы после бесчисленных поисков. Такое поле невозможно спасти, если только не выжечь его полностью. Лишь абсолютное очищение способно помочь заблудшим душам, что погрязли во лжи и грехах. А с ними погибнут и нетронутые пороком, ведь даже чистейшие из них знают, что такое грех, что такое зло. Но в мире моем не будет ни первого, ни второго, ибо не останется тех, кто помнил бы о них…» Так он сказал, и сила была в его словах. Я разрушу для него старый мир, а он создаст новый – свободный от темноты, что кроется в сердцах и помыслах ныне живущих. И вера моя сильна как никогда прежде, ибо его предназначение в созидании, мое же – в служении ему, беззаветном и осмысленном. И он сможет исполнить задуманное. Ибо он – мессия.

Глава первая

Конец

В этот осенний день Райан Валентайн вспомнил своих родителей. Долгие годы его не оставлял один и тот же вопрос: почему жестокая судьба забрала именно их? Теперь Райана и его близких разделяла пропасть длиною в жизнь – жизнь, которую они не смогут прожить вместе. Молодой человек всеми силами пытался не потерять ни одного воспоминания о родителях, благо бабушка много о них рассказывала.

Его отец, Дэвид Валентайн, был самым добрым человеком на земле, всегда вел себя слишком скромно, слишком мило. Все в округе любили и уважали его за добрый нрав и открытое сердце. Он был высок и красив и наверняка должен был стать королем выпускного бала: все девчонки уже не только округи, но и всего города влюблялись в него. Однако их привлекала все же не столько его внешность, сколько благородный характер. Если он и помогал девочке в школе с уроками английского, или отдавал учебник, если она забыла свой дома, или ходил с ней за покупками, то только из добрых побуждений, а не из-за желания угодить.

Мать же Райана была душой компании, главной заводилой. Ее имя постоянно звучало в любом разговоре, все парни мечтали с ней поговорить, словно это могло стать самым главным событием в их жизни. Но любила она только одного человека. Дэвида. Это она просила помощи в изучении английского, который знала в десять раз лучше него самого. Это она все время забывала учебник. Это она постоянно не могла ничего выбрать в магазине. Такова была Кристина Райт. И именно в миг своего триумфа, когда мама Райана должна была стать королевой бала, она взяла за руку его будущего папу, отвела в сторону и сказала правду. В ответ она увидела счастливую улыбку, за которой последовал поцелуй, что и решил их судьбу. Ведь теперь они не могли уже представить жизнь друг без друга. А в зале еще долго ждали, когда Кристина придет за короной.

Через семь лет на свет появился Райан Валентайн, долгожданный первенец. Родители любили его всем сердцем, без остатка, будто бы зная свою судьбу. И никогда не просили для себя ни воздаяния, ни любви в ответ. Они просто любили и были счастливы. Кристина превратилась в милую домохозяйку, а Дэвид – в доброго трудоголика. И они были рады тому, что имеют, не пытаясь обрести материальное богатство, ибо для них семья была самым большим достоянием, что могут получить люди.

Авария лишила Райана всего, что он любил. Самого светлого и дорогого…

Но та рука, что забрала у него одно, дала ему другое. Эмми и Майкл – те люди, ради которых Райан готов был умереть и, что важнее, ради которых готов был жить, а это намного труднее.

До того несчастного случая парень не то что не считал их друзьями – даже не разговаривал с ними. Когда всем было все равно, когда его жизнь словно застыла, а мир несся вперед, будто корабль, без оглядки на тех, кто остался за бортом, – именно в это мгновение Эмми стала для Райана спасательным кругом. Все старались делать вид, будто ничего не случилось, и только Эмми пыталась что-то предпринять. Чтобы немного прийти в себя, хватило бы и слов, просто скромной поддержки, но ее бескорыстное и горячее стремление помочь возродило в нем желание жить. С тех пор Райан и Эмми держались вместе, и молодому человеку пришлось принять и Майкла.

Майкл тоже лишился родителей, но это не сильно его печалило, по крайней мере, всем так казалось. Дело в том, что он их даже не видел: мать умерла при родах, а отец, напившись с горя, попал в аварию. Опекуном Майкла стал его дядя, дядя Джонатан, для которого существовала только выпивка, будто он старался все забыть и ни секунды не думать о племяннике. Майкл рос диким существом, меняя пристрастия и увлечения словно перчатки. Однако дядя Джонатан все же пытался заботиться о нем как мог: видя мятежный дух племянника, он старался ограждать его от неверных поступков, сдерживать его, что не нравилось юноше. Майкл воспринимал заботу как кандалы, как попытки дяди, который утопил свои дни на дне бутылки, прожить жизнь за племянника, прожить так, как хотелось бы самому. Так не могло длиться вечно, и в итоге, после бунта Майкла, дядя Джонатан сделал ему единственную за все время уступку – позволил бросить дорогую частную школу и перевестись в самую простую и обычную, где по стечению обстоятельств учились Райан и Эмми. И Эмми не смогла не попытаться разделить с Майклом его горести.

Как странна судьба. Именно она свела их вместе – тех, кто лишился родителей и кто хотел не жалости, а понимания. Эмми тоже была сиротой. Родители оставили ее совсем одну в огромном и суровом мире. Ребята никогда не обсуждали, но, видимо, именно это сделало Эмми сильнее, помогло ценить каждого человека, любить и сочувствовать всем от души… Райан не мог в нее не влюбиться, но и не мог в этом признаться, ведь боялся, что его чувства не взаимны. Боялся, что она любит Майкла. Боялся бороться за нее. И страх наполнил его решимостью никогда не показывать, что он по-настоящему чувствует, прожить всю жизнь рядом и быть лишь другом.

Сегодня друзья должны были встретиться в кино, а Райан, как обычно, задерживался. Поступив в университет, он переехал от бабушки в общежитие. Его бабушка была удивительной женщиной. Она прожила крайне тяжелую жизнь, полную борьбы и потерь, но нисколько не утратила врожденного жизнелюбия. Раньше Райан не придавал большого значения времени, что они проводили вместе, и ее словам, что звучали для него обыденно и просто, но теперь глубоко осели в сознании. Он часто беседовал с ней обо всем: о нынешней и будущей учебе, о девушках, о правильном выборе сейчас и потом. Бабушка заботилась о Райане ровно два года, пока уже ему не пришлось ухаживать за ней.

За два месяца до его дня рождения Райану приснился сон. С ним говорили мама и папа.

– Какой же ты красивый у меня, медвежонок, – с нежной улыбкой сказала, как в детстве, Кристина.

– Он больше похож на волчонка, в нем течет кровь воина. Правда, сынок? – с доброй улыбкой продолжил Дэвид.

– Медвежонок, у нас мало времени. Запомни, скоро придет твое время позаботиться о бабушке. Не бойся, все будет хорошо.

– Придется немного тяжело, но ты же у нас справишься, сынок?

– Все будет хорошо. Я обещаю. Ты только улыбайся. Договорились? – исчезая, прошептала женщина.

– Ты только не беспокойся о дне рождения, это все мелочи. Ты справишься, сынок, – растворяясь вслед за ней, сказал сильным, добрым голосом отец.

Мало кто понимает, каково это – проснуться в поту, струящемся по лицу, и попытаться поймать рукой сон. А потом понять, что это вовсе не пот. Понять, что ты настолько бессилен, что даже слезы остановить не можешь. Никто не знает, каково это – два месяца каждую секунду держать в голове такие слова. Но самое ужасное – когда эти слова сбываются.

В день рождения Райана у бабушки случился инфаркт. И рядом не было никого, чтобы помочь. А она, стойкая до мозга костей, до последнего эритроцита в крови, держалась.

– Все будет хорошо, сынок… – Она называла внука «сынок», но в ту минуту Райана бесило, что все твердят: «Все будет хорошо», а хорошо не было. – Сейчас выпью таблетки, и все будет хорошо…

В больнице парню объяснили, что настолько обширный инфаркт редко переживают.

– Она, видимо, кому-то сильно задолжала на небесах, раз так сильно не хочет туда, – с каменным лицом пошутил врач.

– Напротив, ей просто сильно должны на Земле, – не сдержавшись, передернул Райан.

Следующий год был не настолько страшным. Состояние бабушки было тяжелым, но стабильным, ее боли – постоянными, но уходящими, а тело готово было бороться. И не то чтобы из последних сил.

Они жили потихоньку, и в какой-то период ей стало намного легче. Райан привык к бабушкиному храпу, а ее состояние позволяло ему отлучаться на несколько часов после школы. Ее дом, ее улица, что была далеко от прежнего места жительства парня и от школы, напоминали деревню, и это было блаженством. Каждый день Райан перемещался из одного мира в другой без страха быть пойманным. Он жил двумя жизнями, и это было волшебно. Хотя – даже тремя. Жизнью в школе – в огромном цивилизованном мире; жизнью у бабушки – в старой доброй деревне; и жизнью после того, как все засыпáли, – персональной сказкой троих друзей: Райана, Эмми и Майкла.

Они собирались каждую ночь и делали всякие глупости и не только. Ребята приезжали к Райану, а Сальватор – водитель Майкла и по стечению обстоятельств замена старшему брату, которого не было, – всегда им помогал. И, конечно, у него всегда была куча вредной, но вкусной еды. Так прошел год – за учебой, едой и сном. А потом стало тяжело.

Просто бабушка Райана перестала храпеть. После инфаркта она походила на паровоз, но это успокаивало, означало, что она жива. Как же тяжело – не физически, а морально – чувствовать, что каждый день может стать для нее последним. Ты спишь, пусть снятся даже кошмары, и вдруг тебя словно окунают в холодную воду. Ты открываешь глаза, вскакиваешь и бежишь в ее комнату, потому что не слышишь ничего. Забегаешь к ней и различаешь то, что никогда бы не услышал, будь все хорошо, – едва слышное биение ее сердца. Тихий стук крови по венам. Тебе становится спокойно, но собственное сердце не успокаивается, оно стучит и стучит, и до утра уснуть не удается. Именно так себя чувствовал Райан.

Привыкнуть к такому не получалось, оставалось только принять. Уезжая в университет, Райан беспокоился, но бабушка должна была справиться. Она дала так много мудрых советов, ценность которых парень стал понимать только сейчас. Она сильно переживала о его будущем окружении, ведь теперь жизнь молодого человека была полностью связана с общежитием и университетом. Впервые ему предстояло жить без родных.

Его соседом оказался крайне интересный парень, из королевской семьи некоего государства, но почему-то он жил в самой обычной комнате вместе с Райаном и вовсе не походил на принца в обычном представлении.

– Привет, меня зовут Озз, можешь называть меня просто Оз! – Широченная улыбка на смуглом лице выглядела очень добродушной.

– Райан, Райан Валентайн. Приятно познакомиться. Можешь обращаться как угодно, – не ожидая, что тот вообще будет с ним говорить, выпалил парень.

Озз быстро разложил все свои вещи, будто привез всего пару маек и тройку книг. Складывалось ощущение, что здесь не обошлось без магии.

– Можно вопрос?.. – Что-то толкало Райана спросить.

– Да, конечно, но ты все равно ее не знаешь.

– Что, прости?

– Ты хотел спросить, что за страна такая, где я принц. Я говорю, ты все равно ее не знаешь. Она, так сказать, не от мира сего.

– Замучили с этим вопросом? – поздно сообразив, что вопрос звучал действительно глупо, виновато сказал Райан.

– Да нет. Со мной вообще мало общаются. Даже не пытаются заговорить. Только парень из «Альфа Омега» вроде как попытался пригласить в их секту «анонимных правителей мира, пока папа спит», но я отказался. Не для того я переехал сюда, чтобы жить, как в Селуне.

– Так вот как твоя страна называется.

– Именно. Я и не собирался делать из этого секрет. Ну ладно, мне пора. Еще увидимся! – сказал он и исчез в дверном проеме, не дослушав: «Конечно!» – в ответ.

Райан усмехнулся и вдруг чем-то порезался. Кровь из пальца полилась неестественно сильно, и стало ужасно больно. Именно тогда зашел неизвестный парню мужчина.

– Валентайн? – сухо спросил он.

– Да, – последовал короткий ответ.

– Тебя зовут к телефону, – произнес мужчина и мгновенно вышел из комнаты.

– Хорошо.

Ничего не подозревая, Райан побрел по коридору.

Все было слишком странно… Парень подошел к телефону, стальной голос лечащего врача бабушки сказал только одно: «Она не мучилась». Райан сполз по стене и не слышал ничего, что врач говорил дальше.

Так странно, когда на похороны больше людей приходит из-за родственников умершего, а не из-за него самого. Эмми и Майкл были рядом с Райаном, но его мысли витали далеко. Девушка его обняла, сказала что-то в духе: «Она прожила долгую и счастливую жизнь», но впервые это звучало не как обычные соболезнования. Бабушка действительно прожила долгую жизнь и бóльшую ее часть действительно была счастлива, как бы сильно эта жизнь ее ни била. Что сказал Майкл, Райан не запомнил. Но по его глазам видел, что тот прикидывал, кого бы убить, чтобы Эмми вот так обняла его и была с ним, только с ним одним. Райан заметил это и невольно улыбнулся, что обрадовало обоих его друзей. Тогда они виделись в последний раз.

Но сегодня для Райана ничего не имело смысла, потому что наконец он увидел их снова. Первый месяц учебы в университете полностью лишил его свободного времени, да и Майкл с Эмми были заняты. Но вечером их троица должна была встретиться. Пойти в кино. Они всегда обожали ходить в кино, жить жизнями героев. Эмми постоянно была главной героиней, оплотом чистоты и глубины. Майкл же олицетворял принца, супергероя, что вечно всех спасал. Райану же отводилась роль второстепенного персонажа – друга или знакомого, который по обыкновению умирал и о котором все печалились настолько же сильно, насколько быстро забывали о его существовании, потому что сюжет двигался дальше.

Уже было поздно. Майкл хотел заехать, но Райан отказался и теперь жалел. И еще как некстати профессор Стретч увидел его.

«„Занят ли я? Нет, профессор… Могу ли я занести Даррену его учебник, забытый в аудитории? Конечно, профессор…“ Эх, когда ты научишься говорить нет, Райан? Не оправдываться, что ты только первокурсник и нельзя отказывать профессору. Слава богу, Даррен живет в соседней комнате…» – такие мысли пронеслись в голове парня, и он направился к общежитию.

Он собирался просто пройти мимо их с Озом комнаты, даже не заходя в нее. И если бы Райан знал, чтó случится потом, он бы закрыл глаза и бежал без оглядки.

Проходя по коридору, Райан заметил, что дверь в их комнату открыта. Оз должен был находиться внутри, поэтому ощущения, что что-то не так, не возникло. В самом коридоре было немного тускло и мрачно – с лампочками, видимо, появились проблемы. Подойдя к двери, парень машинально заглянул внутрь. В комнате было темно, а света с улицы не хватало: падая меж плотных занавесок, он оставлял на полу лишь небольшую освещенную полоску.

Ничто не нарушало тишины. Молодой человек подумал, что Оз спит, поэтому решил не мешать и уже собирался идти дальше, как вдруг увидел… нечто. В левой части комнаты, которая была не видна из-за двери, разрезав полоску света, промелькнула фигура. Это был Оз.

Происходило что-то непередаваемое, необъяснимое и немыслимое. В ужасе Райан кинулся было к соседу, но на свет вышло оно.

Силуэт мужчины средних лет в разорванной рубашке выглядел крайне устрашающе. Дымящийся черный кинжал, торчащий из правого плеча, его будто не заботил.

Существо медленно повернуло голову в сторону Райана:

– Хм, игрушка. Ты так сладко пахнешь…

С этими словами существо ринулось к парню, и он увидел огромные когти на руках и удлиненные клыки.

Перед смертью – а именно ее приближение почувствовал Райан – жизнь не пролетела у него перед глазами. Просто остановилось время и появилась возможность поразмыслить над происходящим. Он подумал, что стоило верить в байки, которыми нынче кормят всеми способами. Что-то подсказывало, что перед ним, наверное, вампир, но уж больно страшный, серьезный и опасный – вампир, который не хотел много говорить (что странно, учитывая все сериалы и саги), вампир, который просто-напросто хотел убить. Он явно не был лишен интеллекта, что пугало еще сильнее. Печалило только одно: Райан пропускает кино. «Закрою-ка глаза, может, так будет легче…» – подумал он.

Не успев зажмуриться, он услышал какой-то звук и увидел улыбающегося Оза. Он подмигнул соседу, и в руке у него, словно из тени, появился такой же изогнутый кинжал, что торчал из плеча вампира. Оз, опережая движения сурового противника, метнул орудие с огромной скоростью.

Если бы вампир захотел, он убил бы Райана, но тогда кинжал вонзился бы монстру в голову. Его глаза смотрели в глаза Райана, и они смеялись. Бешено, безудержно, словно сошли с ума на пару со своим владельцем. И парень понял: вампир позволяет ему жить. В последнюю секунду монстр убрал голову, но тут стало понятно еще одно: существо решило убить Райана руками его соседа, ведь кинжал никуда не исчез.

Молодой человек никогда не поверил бы, что время может остановиться дважды. В этот раз размышлений было гораздо меньше: «Спасибо, Оз, что попытался спасти. Да ладно, Оз, с кем не бывает. Одним знакомым больше, одним меньше…» Продолжало печалить, что Райан даже не знал названия фильма, который пропускал.

В последний, как казалось, миг его жизни летящий кинжал превратился в дым, который, порывом ударив в голову, отбросил парня к стене. Хватая ртом воздух от боли, Райан невольно вдохнул этот дым, но спустя мгновение снова смог дышать, будто только что вынырнул из воды.

– Беги, Райан, беги, а мы потанцуем, – с неизменной улыбкой произнес Оз.

«Надо его послушать, ведь танцы явно не мое», – подумал Райан. И ноги готовы были сами его понести.

Внутри разливалось непонятное желание бежать, но, главное, с желанием пробудилась и непонятная сила. Перед тем как последовать совету, молодой человек увидел, как принц Селуны резко взмахнул правой рукой от левого бедра, и в вампира полетели шесть кинжалов, половина из которых почти воткнулась в Райана.

Его побег начал воплощаться в реальность. Парень, не разбирая дороги, побежал по коридору. Уже через пару секунд разбилось окно, и чудесное приземление со второго этажа показалось чем-то обыденным, хотя пару минут назад мнилось фантазией. Райан бежал как сумасшедший и побил, наверное, все мировые рекорды на спринтерских дистанциях.

На бегу он необъяснимо спокойно набрал Майкла.

– Вы уже на месте? – спросил Райан, будто ничего не случилось.

– Почти. Ты что, едешь в такси с открытым окном? – нервно спросил Майк.

– Нет, ладно, скоро буду, у меня серьезный разговор, но ты не поверишь.

Райан бросил трубку, попутно разгоняясь еще больше. Он думал о том, что должен оказаться у кинотеатра как можно быстрее. И уже спустя несколько минут он стоял возле нужного здания. «Почему у входа пусто? Неужели сеанс уже начался?» – быстро пронеслось у него в голове.

Из переулка прямо в лицо подул холодный ветер, и Райан услышал странный шепот:

– Спеши, мой друг, их судьба в твоих руках…

Не понимая, что происходит, он юркнул в переулок и пошел на звук. Узкий проулок в конце расширялся, открывая то ли стоянку, то ли широкий подъезд к черному входу кинотеатра. А там кто-то держал девушку, и что-то в ней было знакомое.

Райан попытался подойти ближе, но его схватили за ногу.

– Стой, дурак! Ты что, совсем слепой? – практически накричал на него Майкл. Он стоял на одном колене, сжимая кусок трубы. Помятый, но не раненый, парень был не на шутку взбешен.

Райан рванул ногу и успел сделать всего два шага, как снова увидел того вампира. Только на этот раз не было ни клыков, ни когтей. Перед ним стоял высокий красивый мужчина лет сорока.

– Привет, моя сладкая игрушка. Твои кукольные друзья мне по вкусу. Признáюсь, на секунду мне подумалось, что вы выживете. Правда, смешная мысль?

Сказав это, он завертел Эмми в руках, будто в танце. Потом подбросил ее в воздух и отвернулся, а она, будто подвешенная за ниточки, продолжила следовать за ним в метре от земли.

– Правда, у нас отлично получается? Знаешь, она ведь умрет из-за тебя. Плохо, плохо, не стоит заводить друзей-теней. – Тут он остановился, перенес вес на одну ногу и, уперев обе руки в бока, сказал почти ошарашенно: – Ты не мог просто умереть? Думаешь, мне нравится быть здесь? Ты тупой, ничтожный кусок мяса! Зачем стал убегать, трус? Тебя родители не учили, что невежливо убегать, когда с тобой беседуют? Или, о боги, ты думал, что сможешь выжить? Ах-ах, ведь так? Ты думал, что не умрешь? Ну и как?.. – С этими словами мужчина взял Эмми обратно в руки, откинул ее голову и почти вонзился в ее шею зубами. – Много придумал планов, как изменишь свою жизнь? Давай я начну за тебя? – И он прокусил девушке шею.

Райан не мог даже шевельнуться, все тело не слушалось, а былая сила пропала. Он обмяк.

Тут из-за его спины выскочил Майкл. Он намеревался разнести мужчине голову или что-то вроде того, но вампир откинул его одним взглядом. Райан не знал, что делать. Он упал на колени и плакал, не в силах повторить то, что сделал для Эмми Майкл.

Именно тогда, когда надежда была потеряна, появились они. Райан не слышал их приближения, да и не мог услышать. Пришедшие окружали их. Каждый был одет во все черное со знаком волка, нанесенным на одежду. У одних знак был на спине, у других – на плече, но неизменно волк был вышит красными нитями. Всего парень успел насчитать двенадцать незнакомцев.

– Тревор, ты ослушался Совет в последний раз, – выходя из темноты, громко и презрительно сказал, по-видимому, их главарь.

Он единственный был без волчьего знака, в длинном расстегнутом пальто, из-под которого выглядывала багряная рубашка. Средней длины волосы были зачесаны назад, а лицо было поразительно белым. Даже ярая ненависть не вызывала прилива крови к лицу, а он явно злился.

– Михаэль, так ты решил меня учить? – отбросив Эмми в сторону, сказал вампир. – Думаешь, можешь указывать мне? Мне! Тому, кто видел Его лицо, Его ученику? Вернись к Саю и передай слово в слово: «Когда я вернусь, пощады не будет никому». У меня нет хозяев. В отличие от тебя… пес.

Последнее слово он сказал запоздало и с явным презрением, а безумная злость превратилась в столь же безумный смех.

– Ты попытался убить Принца теней, – вампир в пальто словно зачитывал перечень преступлений, в которых обвинялся безумный монстр.

– «Попытался»? Да вроде как убил, – достав черный кинжал и ковыряясь им в только что выпущенных когтях, надменно произнес Тревор.

– Мы добивались этого союза тысячу лет, а ты попытался все разрушить, – Михаэль бесчувственно напомнил, видимо, о чем-то важном, но Тревор всем видом показывал, что презирает их союз.

– Помнится, и тысячу лет назад я обещал убить их всех. Так и сказал: «Убью каждую гребаную тень и каждого ничтожного труса, что попытается подружиться с ними». А я вампир слова. Хотя откуда тебе знать. Сколько тебе лет? Сто? Или девяносто девять, о великий избранный?

Градус издевательства стремительно поднимался, и было понятно, что сейчас один из них умрет.

Все те, кто пришел позже, уже держались за оружие, но их глава, Михаэль, не собирался выходить из себя.

– За неповиновение ты осужден. Совет считает тебя настолько ничтожным, что ты даже не узнаешь своего наказания, когда я тебя доставлю, – обнажая меч, сказал он.

– Так ты все-таки надеешься выжить? Ах-ах, а я нашел тебе друга, такого же, как и ты, дурака. Взгляни на него, – указал на Райана Тревор, но Михаэль не собирался тратить на молодого человека и секунды своего времени. – Что, даже не посмотришь? Я забыл, тебе больше нравятся глупые смельчаки, как тот мальчишка. Обещаю, он умрет сразу же за тобой!..

Даже не договорив, Тревор метнулся вперед, выпуская всю животную ярость.

Райан с трудом понимал, чтó видел. Он чувствовал себя муравьем, что смотрел на схватку двух львов, и не осознавал происходящего. Каждое движение, каждый выпад были частью чего-то большего, чего-то запутанного и крайне обдуманного.

Тревор в первую очередь был ощутимо сильнее, и его мощные удары должны были сломить сразу же, моментально, безвозвратно. Михаэль каждый раз от них уходил, но отчего-то сам не атаковал. Быстрые движения завели его к стене, в которую со всей силы влетел Тревор. Поднялась пыль, но уже спустя секунду можно было разглядеть Михаэля, стоящего на коленях позади безумного соперника и с воздетым кверху клинком. Конец его обильно покрывала кровь, которую, не дав ей стечь к рукояти, Михаэль стряхнул резким движением руки.

– Ах-ах, думаешь, твои хилые удары смогут остановить меня? Я на твоем месте побеспокоился бы о себе, – не поворачиваясь, сказал Тревор, намекая на собственное попадание по противнику.

Михаэль даже не попытался отвести глаз от врага – не мог или не хотел себе это позволить. Левый бок и правая нога были задеты, следы крови на асфальте говорили о серьезности повреждений.

– Все еще питаешь иллюзии? – спросил Тревор. – Я не обычная ночная моль, я владыка тьмы. И ты должен гордиться тем, что умрешь, познав всю мою мощь!

С этими словами из спины Тревора вырвались два огромных черных перепончатых крыла, а тело стало темнеть на глазах. Он обернулся и более ничем не напоминал человека. Эта тварь стала заметно выше, метра два с половиной ростом, и даже глаза его превратились в два горящих злостью красных уголька.

– Ну, как тебе, избранный? Готов встретить судьбу? – в голосе безумного вампира слышались демонические нотки, будто говорили одновременно два или даже три человека.

– Боюсь, судьба не готова ко встрече со мной, – закрыв глаза и подняв меч, негромко сказал Михаэль.

Спустя секунду он открыл глаза и пустым взглядом посмотрел на противника. Ни лицо, ни тело не выдали хоть какое— нибудь проявление эмоций. И от этого становилось страшно.

Видимо, Тревора это раздражало сильнее всего, и он с ужасающим криком бросился на Михаэля.

– Каэрн сэ нат, риверимм, – промолвил невольный защитник Райана, и все окружающие вампиры метнулись вперед.

Они налетали на Тревора и умирали, словно мотыльки, встречающие огонь. Они знали, что умрут, знали, что должны умереть, но делали это счастливыми от осознания причастности к великому, ибо великим было пленение этого сумасшедшего и крайне опасного существа.

Первого Тревор смял ногой, которая стала напоминать огромную демоническую лапу; второго и третьего проткнул крыльями и отбросил; четвертого рассек правой рукой, пятого – обеими; шестого и седьмого, оборачиваясь, поймал руками – одного левой вбил в землю к своим ногам, а другого правой поднял над землей.

– Это все, избранный? – крикнул безумный вампир, не осознавая, что это его последние слова. Хотя, знай он это, мало что изменилось бы.

Михаэль уже отсек ему правую руку и правое же крыло: пока Тревор занимался мелкими сошками, их предводитель исчез из его поля зрения, зашел за спину и, при первом же удобном случае выскользнув из-за нее, прошел под правой рукой, которая держала того самого седьмого, попутно с силой вздымая меч, которой моментально выполнил свою работу. Тревор повернул голову направо, а меч Михаэля уже прошел над ней и, опустившись, отрубил ему левую руку и крыло. Михаэль, разворачиваясь, ушел туда же, откуда пришел, – за спину противника.

– Передать что-нибудь владыке Саю? – спросил без капли сарказма победитель.

Но он не успел ничего услышать, потому что пять мечей его слуг, оставшихся в живых, уже были у Тревора в груди. Его голова тяжело рухнула вперед, как у загнанного скакуна после сотни километров пути без передышки.

– В саркофаг его, – приказал Михаэль, – а я разберусь с детьми.

Вампиры быстро исчезли с телом Тревора и его конечностями.

Райан не понимал, кто идет ему навстречу: друг или враг. Вампир убрал меч – при желании он мог бы порвать его голыми руками.

– Что у нас тут? Как тебя зовут? Отвечай, – властно приказал Михаэль.

– Райан, – подчиняясь, ответил парень.

– Откуда ты здесь и почему он хотел тебя убить? – абсолютно спокойно, будто ничего не произошло, спросил Михаэль.

– Я сосед Озза, и монстр хотел убить его, а не меня. Я просто все видел… – не понимая, что именно нужно вампиру, начал молодой человек.

– Ты сосед принца Селуны? Как ты остался жив? Тебя спас Озз? – услышав это имя и потеряв самообладание, стал расспрашивать вампир.

– Я не знаю! Если бы я знал! Мои друзья… – Райан хотел было рассказать о походе в кино, но понял, что Эмми нигде нет, а Майкл лежит в луже собственной крови. – Я должен им помочь!

– Девчонки физически нет, не теряй времени. Я обменял ее на информацию о том, где сейчас Тревор. Парень умрет через пару минут, – с убивающим спокойствием и ненавистной безразличностью сказал Михаэль.

Райан не знал, что принять первым: то, что Эмми потеряна, или то, что Майкл умрет. Понимая, что судьба друга может закончиться быстрее, он закричал:

– Спаси его, пожалуйста!

– Тебе не удастся ввести меня в заблуждение, трусливый человек, – сказал вампир, будто Райан в самом деле хотел это сделать. – Ты больше беспокоишься о девчонке.

– Спаси его, пожалуйста! Какой смысл думать о ней, если мой друг умрет раньше?

Несмотря на то что вампир был прав, жизнь Майкла висела на волоске, и Райан не мог его потерять.

– Ты даже не подозреваешь, какие глупые слова сейчас сказал. Еще час, и она потеряна для тебя навсегда, – из уст Михаэля эти слова звучали как самый суровый приговор.

– Пожалуйста, помоги ему… Он даже носит то же имя, что и ты! – Райан выпалил это просто так, от отчаяния, но, как оказалось, это принесло самые богатые плоды.

По непонятной причине вся выдержка Михаэля улетучилась. Он словно испугался, обрадовался и не поверил своему счастью одновременно.

– Вторая луна, – едва слышно прошептал он и, сев на одно колено рядом с Майклом, спросил у Райана: – Как его зовут, мальчик? Говори его полное имя. И не вздумай меня обмануть. – Глаза вампира пронизывали насквозь.

– Майкл Орано. Михаэль Орано, – слабым голосом произнес Райан.

– Вторая луна, Вторая луна, – все твердил Михаэль.

Незаметно появившиеся сзади вампиры, коих стало уже десять, услышав слова «Вторая луна», со страхом и непониманием смотрели то на Майкла, то на его возможного спасителя.

– Я спасу его, но он пойдет со мной, – смотря Райану в глаза, сказал предводитель вампиров. Его взгляд излучал искренность, верность и прямоту мотивов. Такие люди вызывают уважение, становятся героями эпохи, остаются вне времени. Но он не был человеком, а другого выбора у Райана не имелось.

– Так тому и быть, – промолвил он, будто судьба Майкла зависела от него, будто его друг – это его собственность.

– Так тому не быть! – раздалось откуда-то сверху, и короткие автоматные очереди изрешетили всех вампиров позади Михаэля и молодого человека.

Михаэль встал и бесстрастным голосом назвал имя:

– Аякс.

Прямо перед вампиром приземлился огромный бородатый мужчина в белом костюме и с гигантским мечом. «Боже, как же они таскают такое оружие по улице перед простыми людьми? Пусть уже почти полночь, но все же…» – подумал Райан. Мужчина был поразительно одарен физически, и пускай Тревор в демоническом облике был больше, но в голове у парня складывалось впечатление превосходства этого Аякса над всеми виденными им сверхсуществами.

– Пытаешься нарушить закон, болгарский Бэтмен? – с издевкой сказал новоприбывший.

– Хоть раз при встрече попытайся сказать «румынский», – с привычной уже апатией медленно произнес Михаэль.

– Так ты ж не румын, – искренне удивился громила.

– И не болгарин тоже, гений, – безучастно ответил вампир.

– Твоя лесть тебя не спасет, – излишне громко сказал Аякс и, повернувшись к Райану, прошептал: – Хотя он недалек от истины, я и вправду хорош интуитально.

– Интеллектуально, – не зная зачем, поправил его парень.

– Да ладно, он таких слов тоже не знает, – ухмыльнулся Аякс.

– Удивлю тебя, но знаю. А еще я знаю, что ты знаешь, что я вас слышу. Зачем ты здесь?

Похоже, вся ситуация начала выводить Михаэля из себя.

– Вы напали на граждан, Легион такого не прощает, – резко посерьезнел Аякс.

– Виновного наказали, он действовал по своей воле. Четвертый пункт третьей статьи Соглашения гласит, что мы вправе сами наказывать нарушителя, а ты видел, что мы так и сделали, – быстро, но так же бесстрастно проговорил Михаэль. – Я не собираюсь тратить на разборки всю ночь.

– Ты собираешься забрать парня, – сказал Аякс. – Мы оба знаем, что ты без него не уйдешь. Это не в твоих правилах, а принципы ты не меняешь.

– Тогда тебе лучше отступить, риверимм, – положив руку на меч и смотря исподлобья, промолвил Михаэль, пытаясь избежать лишней крови. – Без меня мальчишка умрет.

– Но умрет человеком. Это само по себе достойно, – сказал Аякс и вытянул большой меч. – Жаль, что и тебе придется умереть. В атаку, Легион! – крикнул он безапелляционно, и с крыш посыпался град пуль.

Михаэль, метнувшись к Майклу, прошел под мечом Аякса, схватил умирающего парня, прыгнул на лезвие меча уже дважды промахнувшегося гиганта и сказал Райану, глядя в душу через его глаза:

– Он будет жить. Только смотри, не пожалей об этом, – и исчез в мгновение ока.

Великан попытался было что-то сделать, но не успел даже заметить, в каком направлении скрылся вампир.

– Чертов попрыгун, – угрюмо сказал Аякс. – А с тобой нам надо поговорить. Может, ты еще не понимаешь, но… добро пожаловать в Легион! – засмеялся бородатый великан и бросил в сторону: – Заберите его.

Райана отвели к белой машине с нарисованным огромным красным крестом по бокам и закинули в нее с особым старанием. Он не понимал, что происходит, а в голове было только одно имя: Эмми!

Глава вторая

О, новый дивный мир

Эмми пришла в себя в полуподвальном помещении. Голубая блузка была слегка порвана у шеи, которую обработали и тщательно забинтовали. Рядом с довольно жесткой кроватью стоял поднос с едой. Нет, это был не завтрак в постель, а если бы и был, то весьма скудный. Эмми заметила стакан и потянулась к нему.

На полу у двери сидел неопрятный, странный на вид юноша. Внешне он выглядел как ровесник Эмми, но так казалось скорее из-за его странной одежды. Он был одет в потертые коричневые джинсы и футболку с длинным рукавом, поверх которой был накинут меховой жилет. Образ довершало нечто похожее на шапку-ушанку.

Со стороны могло сложиться ложное впечатление, что они напоминают Красавицу и Чудовище, но соответствовала этому образу только девушка.

Эмми отличалась изяществом и красотой уже в юные годы, однако все разговоры и досужие слухи обходили ее стороной. Для одних она была девушкой Майкла, для других – Райана. Одни не донимали ее из-за страха, другие – из-за лени. Ее имя никогда не всплывало в частных беседах и сплетнях. Эмми была тем самым парнем в метро, который проехал мертвым от смены до смены. Она всегда жила своей жизнью. Даже с дядей и тетей она практически не говорила, словно те жили с кошкой, которую нужно просто кормить. Правда, в отличие от кошки, ей еще надо было оставлять деньги на карманные расходы. Может, поэтому Эмми никогда не задумывалась о собственной красоте. Каждый день она смотрела в зеркало, но не замечала глубины своих выразительных зеленых глаз и блеска длинных светлых волос. Она была достаточно высока, стройна и грациозна; ее легко можно было бы перепутать с принцессой какой-нибудь страны, но из-за злого рока она была обычным человеком.

Эмми посмотрела прямо в глаза парню, и тот отвел взгляд.

– Т-т-ты не бойся, – сказал он, хотя казалось, что он боится гораздо сильнее, – меня зовут Мышь, ты в безопасности.

– Эмми, – ответила девушка. – Где мои друзья? – Тон вопроса был достаточно серьезным, несмотря на бархатный голос.

– Я-я-я думаю, Джей все тебе расскажет, – протянул он и вышел из комнаты, словно зовя за собой.

Эмми поставила стакан, надела свою, снятую кем-то обувь и пошла за ним. Сначала они оказались в длиннющем коридоре, в котором было много постоянно суетившихся, сновавших то туда, то сюда людей; затем – на обширной кухне с десятком поваров, оттуда они вышли в зал бара. Все работали не покладая рук, словно готовились к вечеринке. Все это время Мышь передвигался чуть ли не согнувшись, перебегая от одной стойки к другой, будто боясь всех людей и света, и Эмми шла скорее на непонятный зов, нежели за непонятным проводником.

За барной стойкой стояли двое взрослых мужчин. Оба были рослые, хотя один существенно фигуристее и крепче, и оба мучнисто-белые. Первый напоминал сурового викинга с бородой, а второй сиял мертвенным лоском. Коричневые джинсы бородатого были в тон джинсовой куртке, второй же носил черный кожаный жилет на голое тело. Они вели серьезный разговор, попутно отдавая приказы расставляющим столы, но оба обернулись на вошедшую Эмми.

– Кто это у нас тут проснулся? – улыбаясь, задал вопрос мужчина в жилете. – Надеюсь, тебе понравилась моя стряпня? Для такой красавицы я готовил сам, – с гордостью закончил он.

– Простите, я не успела попробовать, – смущаясь, ответила красавица.

– Это он тебе не дал! – делая вид, что выходит из себя, отозвался второй, явно намекая на Мышь. – Но хоть раз он сделал доброе дело: Джей готовит ужасно, – добавил он и опасно улыбнулся.

– Словом «ужасно», мой друг, можно описать твое умение находить общий язык с кошками, – ответил, как уже поняла Эмми, Джей. – Не слушай его, Тед привык мне завидовать, – продолжил он, нарочито поднимая левую бровь.

– Спасибо за гостеприимство, но мне хотелось бы узнать, что с моими друзьями и когда я могу покинуть вас и отправиться к ним.

Вежливость Эмми подкупала моментально.

– Ну, понимаешь… Не думаю, что ты с ними увидишься в ближайшее время, – начал Джей, но, взглянув ей в лицо, обнадеживающе продолжил: – Не беспокойся, все будет хорошо.

– Что с ними? – почти со слезами на глазах спросила Эмми.

– Для тебя они оба мертвы, а тебя отдали Мыши за помощь, – сказал Тед, не желавший оттягивать мгновение, когда она должна узнать тяжелую правду. – Мы мало что скажем о них наверняка, но можем рассказать о том, что случилось.

– Я вас слушаю, – пытаясь казаться спокойной, тихо сказала Эмми. Она хотела было найти Мышь глазами, но его и след простыл.

– Мы не знаем почему, но вас собиралось убить одно из самых безумных существ в нашем мире, Тревор. Он принадлежит к клану вампиров… – начал было Джей, но его недоумевающе прервала Эмми:

– Вампиров? Вы серьезно?

Мысли сменялись в ее голове слишком быстро. Очнувшись, она не понимала, где она и что происходит. Эмми почти забыла всю прошедшую ночь, и только боль в шее напоминала о случившемся.

– В нашем мире, детка, – а «в нашем» я говорю потому, что он теперь и твой, – живут не только вампиры, – сказал Джей, наклоняясь к Эмми и нежно кладя руку ей на плечо. – Этот мир гораздо более опасное и серьезное место, чем тебе казалось. Когда-то, лет пятьдесят назад, я был таким же, как ты, несмышленышем, который выжил благодаря случайности. И меня тоже все это раздражает. Я ненавижу вампиров, оборотней и других тварей, что живут здесь, хоть сам я вампир, а Тед оборотень.

– Ты вампир, а Тед оборотень, – повторила Эмми, понимая, что это ненужное уточнение.

– Да, но не все так просто. Нельзя одним словом назвать кого-то и описать его полностью, всю его жизнь и все, что с ним связано. Меня сделали тем, кого ты видишь перед собой. Без моего желания. Просто потому, что кому-то хотелось повеселиться. Просто потому, что кто-то считает себя Лордом ночи. Я ненавижу их… бóльшую часть, – уточнил Джей. – Ты не представляешь, какие они. Все эти игры за власть, я ненавижу их и поэтому заставляю уважать себя. Здесь, в нашем баре, собираются все. Наш бар – это спасительный уголок, оазис, а у меня достаточно сил, чтобы меня боялись, – забываясь в собственной злости, сказал мужчина.

Тед опустил голову, взял стакан с виски и выпил его залпом.

– Все, Джей, успокойся. Вы, вампиры, слишком тяжело все переживаете. Давай, брат, успокойся, – сказал он серьезно. – Вампиры и оборотни ненавидят друг друга уже тысячи лет. Не думаю, что встретишь еще хотя бы одну такую парочку. За мои триста лет я не встречал похожих на нас.

– Так вы тоже не стареете? – Эмми заинтересовалась.

– Не поверишь, но есть даже люди, которые не стареют. Но они очень-очень опасны. В первую очередь для других людей.

– Один из них наш гость, сидит в том углу, – вмешался Джей. Не будь он выведен из себя, то никогда бы этого не сказал.

– А зачем он здесь? – спросила его Эмми. Сейчас она постоянно задавала вопросы, что было для нее крайне непривычно, поэтому толика смущения присутствовала в каждом из них.

– Я организовываю аукционы. Раз в месяц сюда приходят все: вампиры, оборотни, тени, люди, представители всех организаций и всех кланов – ради того, чтобы купить старые безделушки, которые, по их словам, обладают великой силой, – усмехнулся Джей.

По нему было видно, что он не верил во всю эту чушь. Словно ярмарочный зазывала, он знал, что все это лишь шоу, но шоу, которое приносило ему деньги и уважение, дарующие власть.

– Каждый мой официант и повар способен убить. Верно, Джимми? – подмигнул Джей одному из работающих в зале и помахал рукой. Не прошло и секунды, как в вампира воткнулись три небольших ножа. – Надо лишить премии этого идиота, – сказал мужчина, с напускной болью доставая кинжалы.

– Вы знали, что он это сделает. Тед это знал. Я это знала. Зачем делать вид, будто это не трюк, чтобы запугать или развлечь? – уверенно сказала Эмми.

Оборотень и вампир переглянулись. И тут же засмеялись.

– Знаешь, а ты мне нравишься, – сказал Тед. – Хотя каждый наш официант реально способен убить, – возвращаясь к изначальной теме, зловеще произнес он.

– Но больше всего боятся Теда и Эрла, второго оборотня, – подхватил Джей. – Сейчас он занят, сторожит кое-что. Понимаешь, в каждом втором способном вампире видят мессию, а у каждого клана он свой. Меня пытались сделать новым идолом, золотым изваянием, но я не такой. Я не верю в их магию, я верю только в своих девочек, – сказал он, переводя взгляд на два изящных пистолета. Один был белый, другой, как водится, черный, каждый с крестом противоположного цвета на рукояти. – Мои святые меня не оставят.

– Нас боятся, – продолжил Тед. – Не буду хвастаться, но сила Джея и наша с Эрлом способна сделать очень многое. Мы живы только по одной причине: наше уничтожение принесет пиррову победу любому сопернику, если он вообще ее добьется. Мы словно динамит: дотронься до нас – и взорвешься вместе с нами.

Мы катализатор: дотронься до нас – и мы начнем менять этот мир. Не многие знают, у кого настоящая власть: у Легиона или у кланов вампиров. Но есть и другие силы, ушедшие давно либо играющие в другой лиге. В любом случае мы решили сделать первый шаг, – завершил Тед и хлопнул очередной пустой стакан о стол.

– Легион и кланы? Расскажите, что это, – попросила Эмми.

– Это, как бы сказать, два новых дома для твоих друзей, – пояснил Джей, стараясь сделать новость не настолько ранящей. – Я не уверен, что сейчас ты с ними по одну сторону баррикады. Легион – это вершители святой воли. Они словно наше правительство. Когда-то они были очень сильны, их боялись, но сейчас они теряют власть. Раньше они могли просто убивать всех существ подряд, а сейчас им приходится вступать в переговоры.

– Хотя так мы узнали, что они умеют разговаривать, а не только сразу палить из всех оружий, что есть, – пошутил Тед.

– Легион вышел из Европы, – продолжил рассказывать Джей. – Когда-то он базировался то в Риме, то в Константинополе. Сейчас его главный дом – это Америка. Помнишь про людей, которые не стареют? Один из них управляет здесь. И с ним его верная гвардия, его жнецы. Они самые страшные создания, поверь мне, страшнее любого вампира и тем более оборотня.

– Ты серьезно? – от негодования Тед развел могучие руки в стороны, наглядно показывая, что даже сейчас он опаснее любого вампира.

– Тедди, согласись, вы не убиваете людей уже лет, эм… двести? Так же вроде? – обосновывая свою позицию, ответил Джей.

– Убивать вампиров приятнее, – улыбнулся Тед в ответ.

– Самому приятнее, пьянчужка ты моя старая, – отозвался Джей. – Так вот, Легион здесь устраивает свои порядки. Всем выгоднее, если он будет убиваться, чтобы угомонить кланы. Легион пришел за ними. Нельзя оставлять кланам такую базу для наращивания силы. И что самое ужасное, самый сильный клан, клан Соргоса, тоже здесь. Он ужасен, и о нем почти ничего не известно, как и о самом его создателе. И у нас для тебя две новости: плохая и веселая. С какой начать?

– С плохой, – ответила Эмми. Она не понимала, что веселого здесь может быть, но еще больше – что может быть еще хуже в сложившейся ситуации.

– Один из твоих друзей у Легиона, и это чертовски плохо. Говорят, его забрал сам Белый жнец, – ответил за вампира Тед.

– Кто такой Белый жнец? – спросила Эмми.

Она поймала себя на мысли, что говорит с ними абсолютно буднично, словно ничего не произошло. Хотя она находилась в компании двух убийц, по сути, она привыкла верить людям. Ненависть Джея ко всем передавалась даже стенам здания, Тед же во всем поддерживал друга. Видимо, за три сотни лет он устал жить обычной жизнью и сейчас все свое естество направлял на воплощение в реальность замыслов товарища. Ему очень нравилась такая жизнь, полная авантюр и угроз, жизнь против течения. Эрл оставался загадкой, но было ясно, что он представляет собой неменьшую угрозу, чем эти двое. А то, как ловко кидали друг другу ножи повара, только подтверждало тот факт, что каждое существо здесь способно постоять за себя. Но Эмми задала вопрос и сейчас ждала на него ответ.

– Белый жнец… Он псих. Это человек, который живет старыми законами. Он делает вид, что ему все равно, но на самом деле никто не знает, что им движет, – сказал Джей.

– Говорят, его охраняют духи предков, – подхватил Тед. – Он прибыл из Европы вслед за главой Легиона и слушается его, словно пес. Он убивает с легкостью, с жадностью, так сурово и жестоко, как не способен ни один монстр, вампир или оборотень, а его самого и пули не берут. Наверное, его подстрелили уже раз двадцать, и это в нашем-то мире, где меч и клыки – лучшее оружие. Однажды мне пришлось помериться с ним силой, и, поверь мне, он гораздо больший монстр, нежели я.

– Если бы ты обернулся, то порвал бы его, – негодующе бросил Джей.

– Если бы он взялся за меч, то мы бы оказались равны, но тогда один из нас точно не ушел бы живым, – ответил оборотень. – Единственная его слабость – это жажда соперничества. Она пробуждает в нем некую воинскую честь, хотя чести в нем нет. Он не позволит себе убить безоружного, даже больше: он любит создавать себе преграды. Он никогда не носит огнестрельное оружие, он никогда не работает в группе, он всегда стремится быть везде первым и бросается на врага бездумно, – закончил Тед.

– Зато он никогда не оставляет своих. Твой друг в надежных руках и, скорее всего, выживет. Обязательно выживет, если его приютит Белый жнец, – обнадеживающе добавил Джей.

– А в чем веселая новость? – пытаясь отвлечься, спросила Эмми.

– Тебя продали Мыши, – быстро отозвался Джей, будто это был вопрос о покупке кофе.

– Меня продали? – Естественное непонимание и неприятие Эмми вылилось наружу. – Как такое вообще возможно?

– Ты должна его благодарить, он спас вас. Он увидел Тревора и незамедлительно сдал его клану. Если бы не Мышь, вы бы все были мертвы, – пригнувшись и смотря прямо в глаза, пояснил Джей.

– Мышь – особое существо в нашем мире, – издалека начал Тед. Он уже вернулся с новой бутылкой виски, успев прикончить предыдущую во время разговора. – Понимаешь, он вхож в каждый из миров. Он торгует со всеми. Даже мы не знаем, сколько у него клиентов и какой они породы. Он работает так же, как и мы, только торгует не раз в месяц, а каждый день, без выходных. Мышь продает все, но лучше всего идет информация, – пояснил Тед и влил в себя одним махом очередную порцию виски. – Пару раз его хотели убить, но каждый раз Мышь ускользал, доказывая свою живучесть. Но его смерть никому не нужна, поэтому виновных всегда ловили. Некоторых – мы. Понимаешь, Мышь никогда не берет слишком много и всегда предоставляет качественный товар. Даже более качественный, чем кто-либо еще.

– То есть я отношусь к разряду «недорого»? – немного возмутившись, спросила Эмми.

– Ты сильно ему понравилась, но он уже тобой не владеет. Я купил тебя, – сказал Джей. – И я тебя отпускаю, ты вольна уходить. Но только при одном условии: ты пробудешь здесь до конца аукциона.

Эмми была ошарашена. Она не знала, с чего начать. С того, что ее продали? С того, что рабство вообще существует в этом новом и навсегда чуждом мире? С того, что она вроде нравится Мыши, но он ее продает? Или с того, чтобы поблагодарить Джея за освобождение?

Она выбрала самое незначительное, но самое занимательное.

– Зачем он меня тогда продал? – спросила Эмми гордо.

– Потому что не мог удержать, – отозвался Тед. – Мышь может ускользнуть, спрятаться, но в нем нет никакой силы. Конечно, у него есть пара фокусов, но это все мыльные пузыри, да и он не дурак. Понимая, что потеряет тебя в любом случае, он решил тебя перепродать. Я уверен, он будет ждать, когда сможет вернуть тебя назад. И вообще, нам не понять его мотивов.

– Мне тоже, – искренне сказала Эмми.

– Если все пройдет гладко, это будет последний аукцион. Та штука, она якобы из Города вечного мрака. Не спрашивай, что это за город, – опередил Джей, – я мало верю в сказки, а значит, мало могу рассказать. Тот предмет, его хотят все, абсолютно все. Даже японские демоны и тени. Они впервые будут здесь в городе. Ради этого они пожертвовали многим. А мы после аукциона исчезнем.

– Если вообще можно исчезнуть, брат, – грустно сказал Тед.

– Все, не надо скорби, – приободрил всех Джей. – Тебе, Тед, стоит пойти с красавицей в город. Прости, я не могу. Кстати, как тебя зовут, красавица?

– Эмми, – ответила она, – но я хотела бы услышать про этот город.

– Хм, – задумался Тед, – только один человек здесь, в этом баре, может тебе о нем рассказать. И это именно человек, а значит, тебе к нашему другу. Если не побоишься. Признаться, мы платим ему очень много, он живая легенда. Он один стóит тысячи монстров. Говорят, он почти демон, – пугающим голосом, словно это байка у костра, добавил он.

– Как его зовут? – абсолютно без страха и очень заинтересованно спросила Эмми.

– Гектор, – в один голос сказали мужчины.

В дальнем углу зала зажглись два зеленых огня. В полумраке Эмми с трудом различала одежду, но заметила, что гость сидит в длинном балахоне с огромным капюшоном. Бесстрашная девушка пошла к нему. Приблизившись, она заметила, что руки его сложены крестом на груди, а рукава болтаются. На столе был стакан с непонятно каким напитком красного цвета, но явно не с кровью. Уже почти подойдя к столику, Эмми прихватила бесхозно стоящий стул и села прямо напротив загадочного незнакомца.

– Расскажите мне про Город вечного мрака, – сказала она без толики раздумий, сама не понимая, почему это ее так тревожит.

– Вы уверены, что стоит тревожить тени прошлого, принцесса? – голос незнакомца был на удивление приятным, но грубоватым.

Они пристально смотрели друг другу в зеленые глаза. Он, словно хищник, прячущийся в тени деревьев, наблюдал за ней, будто она добыча. Еще секунда, и зверь, который, помимо обладания огромной силой, способен был понимать ее и отвечать ей, бросится в атаку. К ее счастью, зверь был сыт.

– И все же прошу, – настаивала Эмми.

– Тогда я расскажу тебе сразу о двух великих городах: Городе вечного мрака и Городе тающего света. Ты уверена в своих желаниях, девочка? – резко перейдя на «ты», спросил незнакомец.

– Как никогда, – почти раньше вопроса решительно ответила Эмми.

– А ты интересная, – улыбнулся Гектор, – весьма интересная.

– Знаю, – сухо ответила Эмми, хоть так и не считала. – Лучше скажите то, чего я не знаю. Расскажите о городах.

– Пусть будет так, – вяло отозвался этот суровый человек, которого так сильно все боялись.

Глава третья

Вторая луна

Кого ты привел к нам, Михаэль? – приходя в себя и не открывая глаз, услышал Майкл. Голос был властным, но не угрожающим.

– Я дал слово. Другой рассказал все и о Треворе, и о Принце теней. Продажная Мышь не врал нам. В ответ пришлось спасти его. Теперь же он наша кровь, мы не можем от него отказаться, – смиренно доложил отвечающий.

– Твое слово, оно стоило того, чтобы пожертвовать братьями и разозлить Белого жнеца? – вопрос прозвучал серьезно, из-за чего совсем не казался риторическим.

– «Честь – это все» – так вы учили меня, владыка. Или мне стоит забыть ваши наставления? – бесстрастно спросил Михаэль.

– Честь… А если я скажу, что мы не можем больше себе ее позволить, что тогда? Если скажу, что спасти братьев можно, только потеряв честь? Что ты сделаешь, сын мой? Предашь себя или свою кровь? – монотонную властность в голосе пронизывали нотки скорби.

– Я остался бы верен и крови, и чести и с радостью отдал бы свою жизнь, – ответил ученик.

– Как жаль, что ты так похож на меня в молодости. А этот мальчишка… Вставай, молодая кровь, мы знаем, что ты все слышал, – обращаясь явно к Майклу, сказал старейшина. – Вставай и займи свое место среди новой семьи.

– Вставай, тебе приказали, – тихо, но вкрадчиво сказал Михаэль. – Ты должен пройти последнее испытание.

Майкл открыл глаза и поднялся. Он обнаружил, что находится посередине огромного пустого зала, рядом был только его спаситель. Не понимая, где старейшина, Майкл быстро повернул голову на Михаэля и заметил, что тот смотрит немного вверх. Взгляд недавно обращенного проследовал в том же направлении и остановился на двенадцати вампирах, сидящих на двенадцати мраморных тронах. Лицо каждого прикрывала маска волка, выглядывающая из-под капюшона; все были облачены в черную облегающую одежду и кожаные печатки. Посередине, на самом видном месте, восседал их глава, старейшина клана. На лице не было маски, капюшон был откинут назад. Старейшина выглядел не то чтобы старым, лет на сорок пять, но на лице отчетливо отражалась память прошедших веков, которые моментально накидывали отпечаток в десять-пятнадцать дополнительных лет.

– Как тебя зовут? – спросил старейшина.

– Его зовут Кайл, – ответил за Майкла его новый наставник.

– Кайл, отныне ты сын ночи и наша кровь, отныне ты часть клана Соргоса и новая рука Совета, отныне цепи судьбы для тебя разорваны, – сказал старейшина и встал. – Познакомьте его с братьями. Нас же ждут неотложные дела. Впустить посланника теней.

За спиной Майкла распахнулась дверь, и в зал вошли трое человек, одежда которых слегка дымилась. Один из них, наиболее молодой и шедший первым, не отводил глаз от стоящих в центре учителя и ученика.

– Я чувствую присутствие Райана, – прошептал он, но, резко повернув голову, провозгласил: – Доброй ночи, владыка! Надеюсь, мы сможем устранить недоразумение, что возникло между нами.

– Принц Озз, мой мальчик, конечно, мы все решим. – Странным образом старейшина стал много мягче, но тут же вернув властность в голосе, приказал: – А вам пора, сын мой.

Михаэль развернулся и вышел в открытые двери. Майкл, чуть опешив и получив от него пару негодующих взглядов, отправился за ним.

Они шли по темному, с ужасно высоким потолком коридору, широкому и огромному, со множеством дверей вдоль стен.

– Меня зовут не Кайл, – хамовато начал было Майкл, – я…

– …Кайл Тэль, – закончил Михаэль голосом ученика, резко прикрыв ему рот и смотря в глаза.

Майкл был шокирован, но его дерзкая натура не позволяла показывать это, поэтому он сделал вид, что ни капли не удивлен. Однако это не помешало ему заметить, что стены стали словно чуточку ближе, когда он попытался заговорить. Теперь же они вернулись в изначальное положение, коридор стал даже шире.

Они прошли еще совсем чуть-чуть, когда Михаэль открыл дверь и приказал:

– Тебе сюда.

Майкл не сильно сопротивлялся. Он шагнул вперед в большой дверной проем и очутился словно в океане. Комната была подавляюще пустой, но не из-за отсутствия вещей, а из-за своих размеров. В противоположном конце Майкл заметил несколько арок, ведущих в другие комнаты, и уже представил там, как ему казалось, типичные для вампиров хранилище тел и тренажерный зал. Ему не терпелось испытать, каким он стал, и отомстить тем, из-за кого он стал таким. Однако изменений в себе он не чувствовал. Он огляделся и заметил, что и столы, и кровать окружают полупрозрачные занавеси, словно в комнате живет тяжелобольной. На стене, у обеих арок и над дверью висели странные амулеты, а на потолке был детально повторяющий их узор.

– Теперь нас не услышат, – заметив взгляд Майкла, сказал вампир. – Теперь мы можем поговорить, Майкл Орано.

– Ты знаешь, как меня зовут! – Гнев в парне вспыхнул моментально. – Почему тогда ты назвал меня Кайлом?!

– Потому что отныне тебя зовут Кайл, – грубо и бескомпромиссно сказал Михаэль. – Ты ничего не знаешь ни о новом мире, ни о новых порядках. И первым делом тебе стоит научиться уважению и подчинению.

При этих словах Майкл упал на колени от боли. Его прижимало к полу, словно на плечах оказалась вся тяжесть мира. Он пытался не сломаться пополам и даже смог поднять голову и гневно уставиться на нового хозяина.

– Не сдаешься, да? Мне это нравится. Вставай, – сказал Михаэль, и Майкла отпустило.

Только тогда ученик понял, что в его стойкости не было никакой заслуги. По улыбке учителя было видно: если бы он захотел, то сломал бы каждую кость в его теле. Но это не входило в его планы, узнать которые стало жизненно необходимым.

– Зачем я тебе? Я не верю в честь и прочую чушь, – не отрекаясь от своей напористости и дерзости, начал Майкл. – Я знаю, всем что-то нужно, разнице лишь в цене.

– И иногда она слишком велика. Даже для тебя, юный лорд, – повернув голову, сказал Михаэль. Он продолжал улыбаться, хотя было очевидно, что он не делал этого очень долго и не привык к улыбке.

– Так чего ты хочешь? – нетерпение вырывалось все сильнее.

– Я хочу, чтобы ты подчинился мне. Ты, как ученик правой руки Совета, узнáешь историю клана и историю рода. Но не от меня. А теперь слушай меня внимательно, ибо только здесь стены лишены ушей: никому не говори свое настоящее имя! Если его узнают, то в лучшем случае тебя выкрадут, лишат крови, засунут в непроницаемый гроб и закопают очень-очень глубоко, – тревожаще серьезно сказал Михаэль. Улыбка исчезла, и Майкл нутром понял всю сложность ситуации.

– Почему? – всего одно слово прозвучало из уст, кажется, неуспокаивающегося Майкла.

– Я не понимаю, ученик: ты настолько храбр или настолько глуп? – отвлекаясь и шагая к первой арке, спросил Михаэль.

Как только вампир к ней подошел, Майкл увидел, что оттуда протянулась не то человеческая рука, не то волчья лапа. Она передала Михаэлю бокал с алой жидкостью и растворилась в воздухе. «Что за черт?..» – промелькнуло в голове Майкла. Он закрыл глаза и встряхнул головой, желая развеять наваждение. Вновь взглянув на арку, он не заметил около нее учителя. Михаэль по-прежнему стоял рядом, словно вовсе и не отходил, только его взгляд наполнился интересом и удивлением. Майкл осмотрелся – бокала нигде не было.

– Что с тобой, ученик? – искренне не понимая, что происходит, спросил учитель.

– Ничего. Видимо, к глупости добавятся еще и кошмары, – по-своему жестко отшутился Майкл. – Так почему я столь важен?

Не сводя с него глаз, Михаэль ухмыльнулся.

– Все дело в пророчестве, – сказал он и пошел к арке.

На этот раз Майкл последовал за ним, но учитель не остановился около нее, как в видении, а зашел внутрь. Быстро пройдя за учителем и окинув комнату взглядом, Майкл обнаружил огромную библиотеку в два этажа. Учитель стоял на втором. Парень быстро поднялся.

– Мы не знаем своей истинной природы и не знаем, какой цели служим, и у каждого было свое видение, – словно прочитав, сказал Михаэль, вглядываясь в книгу. – Изначально было двенадцать кланов, и скоро ты узнаешь их историю, но есть одно пророчество: Вио серес, кял ки нак, роэ ит номэ Орано, эфен эт эман, на симо рим – «Две луны, старая и новая, взойдут именем Воина, рождаясь в крови третьего плода, чтобы заставить молчать солнце», – прочел он властно и добавил, отрывая взгляд от книги: – Это о нас с тобой.

Майкл был ошарашен. Никогда он не представлял, что все будет так. Он не думал, что его человеческая жизнь закончится так бесповоротно и безапелляционно. Планы были совсем другими: у него будет Эмми, и у них будут дети – наследники империи, которую он планировал создать. Однако он хотел не империю убийц и не власть над вампирами.

Он решительно не понимал, что происходит и что значат эти слова. Но он знал: все сказанное – правда. Попытайся он убежать, в лучшем случае его свяжут и заставят молчать. И сделает это человек… нет, вампир, стоящий рядом.

Михаэль буквально светился темной силой, которая, вопреки досужим мнениям, не была чем-то злым, скорее являла как раз достоинства светлой стороны: честь, достоинство, храбрость. Михаэль не врал – он недоговаривал. И не скрывал этого! Он был честен во всем, даже в своем нежелании раскрывать карты. Майкл понимал: у учителя припрятаны козыри в рукаве, но он не знал, сколько и какого значения. Оставалось исполнять приказы.

По непонятной причине всего за двадцать минут разговора Майкл почувствовал в нем кровного брата, которого никогда не было и которого он так страстно желал. Оставалось понять это пророчество.

– Так что оно значит? – с интересом и впервые без грубости или наглости спросил Майкл.

– Есть три главных правила жизни вампира: кровь – наша мать, мать любят, поэтому ценят жизнь носителя; закон – наш отец, отца чтят, поэтому служат ему беспрекословно; солнце – наша истина, а свет истины слишком силен для забывших и прóклятых, – с тяжестью сказал учитель. – Но скоро все изменится.

– Так солнце убивает нас? – немного не понимая такого почтения к естественному врагу, спросил Майкл.

– Солнце сжигает, и не думаю, что ты сможешь провести на нем больше минуты. Оно не убивает моментально, но и не щадит часами. Однако мы с тобой доберемся до истины, – положив руку ему на плечо, сказал Михаэль. – Ты со мной?

– Только объясни две вещи: как мы до нее доберемся и на каком языке ты говорил? – спросил Майкл неожиданно для себя самого. Этот вопрос не выходил из его головы.

– Мы сможем гулять под солнцем, а язык этот – это язык Высшей магии, – быстро ответил вампир. – А теперь тебе пора учиться, но сперва ты должен стать настоящим вампиром.

Он положил книгу, взял со стола бокал крови – тот самый, что видел Майкл – и протянул вперед. Майкл не понимал, отчего так сильно верит учителю. Обычно он не верил никому, даже такому трусу, как Райан, у которого не хватило бы сил соврать. Он не верил даже Эмми, у которой были силы не врать. Может, он наконец просто нашел того, кто так похож на него самого? Может, он наконец обрел семью?

Нервничая, что было для него непривычно, он взял бокал и быстро выпил содержимое. Михаэль улыбнулся, Майкл улыбнулся в ответ. Что-то происходило. Внутри словно зажглась сверхновая. Майкла качнуло вперед, бокал в руке лопнул. Он не успел сказать: «Что за черт?», как потерял сознание. Последнее, что он запомнил, было лицо Михаэля, который его подхватил и куда-то понес, его улыбка и слова: Эр ки рат, сок.

Майкл пришел в себя в относительно светлой комнате с огромным количеством свечей. Рядом с ним стояли учитель и еще четыре вампира. Один из вампиров был довольно пожилой, в белой рясе; казалось, он будет еле волочить ноги и едва говорить. Остальные же – в обычных черных джинсах и рубашках со знаком волка, которые были уже и на нем самом.

– Ты переодел меня? – со злостью спросил Майкл.

– Для этого есть служанки, – смеясь и вмешиваясь в разговор, ответил один из вампиров. – А ты и вправду интересный, раз обращаешься к величайшему воину клана на «ты».

– Мне показалось или я говорил не с тобой? – сказал Майкл и быстро ударил вампира в живот. Тот попытался схватить его руку, но беспомощно согнулся.

– Кайл, держи себя в руках, – властно приказал Михаэль.

Сейчас он был тем самым вызывавшим трепет Великим Воином и не мог позволить ученику вести себя неподобающе.

Впервые за долгое время Майклу стало страшно. Ему не было страшно, когда его чуть не порвал тот старый огромный вампир, ему не было страшно, когда умерли родители, когда недавно на него напали и чуть не зарезали ножом. Сейчас же внутри себя Майкл почти трясся от страха только от взгляда учителя, но не мог позволить себе это показать.

– Торн Орано, не стоит сразу многого требовать от него, – бодро сказал старик. – Мы простим ему его минутную слабость, ведь он всего лишь молодой вампир. Я видел тысячу таких же, я видел вас таким же. Я уверен, это всего лишь недоразумение. Отныне Кайл и его обучение – моя забота, – склоняя голову, добавил он.

– Учитель Крио, он не стоит ваших усилий, – склоняя голову в ответ, произнес Михаэль и обратился к Майклу: – Когда я вернусь, ты должен знать все о двенадцати кланах, об истории нашей крови. И не перечь. Я не прощу тебе такого же фокуса с учителем Крио.

– Учитель сам не простит, – сказал вампир, которого ударил Майкл, что крайне его разозлило.

Парень замахнулся для второго удара, но на него снова, как тогда в комнате, будто что-то упало.

– Я неясно выражаюсь? – гневно и одновременно тихо и спокойно спросил Михаэль. – Эти три вампира – твои подчиненные. Как мой ученик ты соберешь своих риверимм, и эти будут первыми. Надеюсь, тебе нравится Ройс, он такой же несдержанный и бесполезный, как и ты.

– Я уверен, мы что-нибудь придумаем, – сказал учитель Крио.

– Не сомневаюсь. Вара, накс, – ответил Михаэль и растворился во тьме.

Майкл остался совсем один.

– Ну что ж, начнем, дети, – произнес учитель, и парень почувствовал себя так, словно вернулся на школьную скамью.

Глава четвертая

Мрак и свет

Ты слышала когда-нибудь о Великом Завоевателе? – спросил Гектор.

Даже сидя, он выглядел больше Эмми раза в два. Казалось, что он нависает над ней, словно гора.

– Нет, но вроде бы я и не спрашивала, – не пытаясь обидеть, ответила Эмми. Она еще не понимала, что «обидеть» этого человека невозможно.

– Чтобы понять историю городов, ты должна знать о том, с кого все началось, – фраза звучала словно поучение, но таковым не являлась.

– Это он их построил? – казалось, на лету схватывала Эмми.

– Нет. Великий Завоеватель не был обычным человеком. Он был первым, кто жил вечно и в чьих венах вместе с кровью струился свет. Говорят, он прибыл из другого измерения. Говорят, владея Тайной магией, он перемещался из мира в мир и завоевывал их один за другим. Он искал власти и силы. Покоряя же и меняя миры, Завоеватель становился все сильнее и опаснее. Поступки его не поддавались логике, он не служил ни свету, ни тьме, но силы и первого, и второй упустили возможность его уничтожить, пока он был слаб или хотя бы находился в пределах досягаемости. Обретя силы воина со способностями и знаниями могущественного чародея, он стал неуязвим. Когда Завоеватель прибыл на Землю, убрав завесу между нашим миром и миром, который он только что поставил на колени, его уже ждали. Но ждали не мечи и не копья, не армии воинов, не армады темных существ. Его ждало что-то гораздо более опасное – женщина.

Этот странный, непонятный человек продолжал рассказывать, не отводя взгляда от Эмми, смотря прямо в глаза и не моргая. Она старалась отвечать тем же, но иногда срывалась и моргала, но делала вид, что ничего не случилось.

– Его встретила самая красивая девушка, случайно оказавшаяся там. Завоеватель впервые был сражен. Был сражен не сталью и не словом, а красотой, которую боялся осквернить. Он мог бы легко овладеть ею силой, но Владыка миров почему-то решил, что много выше такого способа добиться желаемого. Завоеватель с ней заговорил, притворившись усталым путником; она ответила, что живет на окраине маленького города, и пригласила к себе. Завоеватель, опять же скрыв свою суть, последовал за ней.

Долгим был их путь. Они прибыли в огромный, невиданно красивый и величественный город. Селуна широко раскинулась на благодатной земле. По сторонам каменных улиц, отбрасывая праздничные тени на брусчатку и на шумящие морскими приливами фонтаны, то нежно-зеленым, то щадяще-желтым светом горели необычайные огни. В городе Завоеватель увидел несколько агор. Уже вечерело, и дневные собрания ремесленников и ученых, бурно обсуждавших свои труды, сменялись ораторами и артистами, преображая площади в арены для словесных поединков и изысканных выступлений.

Эти бесстрашные, горящие огнем жизнелюбия и желания достичь совершенства на своей стезе люди впечатлили Завоевателя. Хоть темнота приближающейся ночи и опускалась на город, жители не собирались расходиться. Зажигались все новые огни, и всюду большие компании радостно обсуждали насущные и философские вопросы.

Завоеватель внимательно наблюдал за их действиями, словами, внешним видом и старался понять, чем они занимаются. Селуна напоминала большой целостный механизм, где мастера самых разных ремесел соседствовали с музыкантами и уличными актерами, моряки – с врачевателями, а стражники своей учтивостью дополняли картину миролюбия и взаимопонимания.

Именно в этом и заключались заветы основателей Селуны, благородных пращуров, тех, кто отдал душу в вечное служение потомкам, дабы никто не мог исказить искренность их помыслов и сбить грядущие поколения с пути добродетели.

Несмотря на позднее время, у неописуемо красивых и невообразимо больших фонтанов играли дети. Один мальчик, убегая от друга, нечаянно врезался в Завоевателя. Владыка миров, удивляясь сам себе, улыбнулся. Он не помнил, когда последний раз хоть что-то вызывало в нем подобные чувства. Завоеватель добродушно потрепал мальчика по голове, тот широко улыбнулся в ответ и вновь бросился наутек. А сопровождающая путника девушка молча и безразлично продолжала свой путь.

Преодолев весь город, пройдя от одной его окраины до другой мимо всех площадей и памятников героям, мимо огромного дворца, окруженного тысячью каменных львов, они пришли в небольшую хижину.

Когда они дошли до скромного крова, девушка накормила притворяющегося усталым гостя. В беседе за скромным ужином она рассказала, что ее мать не пережила роды, а отец умер, когда она была еще совсем мала. Неизвестный странник понравился ей, но она не позволяла себе слепо следовать наитию чувств, ибо не могла нарушить клятву, данную почившему отцу. Перед смертью он взял с нее слово, что она выйдет замуж только за того, кто укротит всех окружающих дворец львов, вдохнув в них вторую жизнь, ведь это были не просто статуи – в них дремали души основателей города, самых первых, правивших еще до двух братьев; выйдет только за того, кто станет законным королем Селуны.

Необычная клятва не смутила Завоевателя: девушка слишком ему понравилась. Да и за вечность своих скитаний он уже перестал обращать внимание на такие мелочи. Завоеватель улыбнулся, встал, оделся и со словами, что ему надо кое-что сделать, ушел.

Утром, когда девушка проснулась, в ее двери постучал королевский посланник, сопровождаемый отрядом воинов. Девушке громогласно объявили, что ее ждет король Селуны. Когда непонимающую бедняжку везли в открытой повозке, она видела, что все жители города высыпали на улицы и шли за ней по пятам, неся с собой цветы и благовония. Эскорт достиг огромной площади перед дворцом, которую уже заполнила толпа людей. Девушка покинула повозку и начала подниматься по длинному мосту к дворцу. Она не увидела ни одного льва – лишь золотоволосых, лучезарных воинов в сияющих доспехах. Она поднялась, а в центре зала, у двух тронов, ее ждал Завоеватель. В тот же час он взял ее в жены, хотя она не успела даже переодеть обноски, что служили ей одеждой.

Завоеватель провел с ней долгий и счастливый год. Но потом он осознал, что теряет то, ради чего отправился в путешествие, и потому исчез. Долго думал он, долго странствовал по еще не познанным уголкам Вечного Творения, но отныне больше не убивал и не покорял своей воле. Через три года он вернулся, а любимая жена ждала его с сыном. Завоеватель почувствовал себя смертным. Он провел весь день с маленьким сыном и всю ночь с его матерью, а наутро опять исчез: Завоеватель испугался дрожи в руках, которую не могли унять ни самая древняя магия, ни самые темные порывы и желания. И он снова ушел, даровав любимой жене бессмертие и вечную молодость; сын же был бессмертен и без того, ведь в нем текла его кровь.

На этот раз Завоеватель обошел уже покоренные миры, смотря на все деяния рук своих, порой ужасаясь своей жестокости, порой печалясь о своей несдержанности. В непрестанных раздумьях он провел пять лет в путешествиях, после чего вернулся к жене. Но теперь его ждали уже два сына. Завоеватель почувствовал, что такое счастье, и решил отречься от притязаний на мир, проведя спокойный год с детьми.

Но потом по непонятной причине он решил уйти в свой родной мир, мир первозданной Тайной магии, – в пустой, застывший во времени дом некогда безжалостного и великого Завоевателя. Детей он оставил на двух выбранных людей: один был Львом, второй – бывшим королем Селуны, который радостно предался воле Завоевателя как высшего существа. Жена же короля правила в его отсутствие.

Спустя десяток лет Завоеватель вернулся, но как же он удивился, обнаружив, что его собственные потомки рвут королевство на части!..

Гектор, продолжая смотреть в глаза Эмми, сделал небольшую паузу, а затем продолжил свой рассказ:

– Старший сын, на стороне которого стояли Львы, всеми силами оберегал власть, данную отцом; младший же, наслушавшись гнусной лжи бывшего короля о том, что тот последует его же путем, станет никому не нужным ничтожеством, начал войну. Многие погибли, многие лишились дома и покоя.

Завоеватель прибыл как раз к решающей схватке братьев. Старший, будучи сильнее, но не настолько коварнее и хитрее, как брат, только сейчас смог застать противника врасплох. Он повалил младшего и уже занес меч, когда отец остановил все Тайной магией. Младший тотчас начал жаловаться, что действия брата только подтверждают слова бывшего короля. Старший же взмолился о справедливости, ведь он не нарушил ни словом, ни делом заветы отца, а лишь следовал пути, начертанному свыше. Половина Львов встала на сторону старшего, половина осталась с младшим, жители же Селуны дрожали от страха, бывший король бежал. Оба просили стать им судьей, но оба просили смерти противнику.

Завоеватель был зол. Как никогда прежде гнев наполнил его. Но отеческая любовь сделала его мягче. И повелел Завоеватель, и сила была в его словах.

Он говорил, что за верность слову отца, за честь день он дарует старшему сыну. За глупость свою, что родила сомнения в сердце, вознаграждает он ночью младшего. За жестокость, за жажду крови он наказывает их днем и ночью. С того часа днем столица Селуны стала Городом тающего света, и был он похож на обласканный самим солнцем величественный город; старший правил в нем вместе с верными Львами, что были бессмертными. Ночью же обиталище детей Завоевателя обращалось в Город вечного мрака, подобный самым страшным кошмарам, но чарующим и притягивающим взгляд своей суровой и опасной красотой; им правили младший и его Львы. Те люди Селуны, что остались в стороне и не сражались, были превращены в теней и служили обоим владыкам, оберегая их и довольствуясь и солнечным светом, и лунным, и была взята с них клятва всегда служить добру.

Короля же Завоеватель призвал, и тот явился. За свою ложь он был превращен в мерзкую тварь, создание ночи, самую отвратительную тень, обнажающую его душу, а вместе с ним пали и те жители Селуны, что остались ему верны в подлости и злобе. Завоеватель запечатал его в неизведанном месте, чтобы мучениям не было конца, и в этом возродилась его ярость, ярость прежнего Завоевателя.

Когда награды и наказания были розданы, Завоеватель ушел с верной женой навсегда. Никто не знает, куда и зачем, никто никогда и не узнает. Хотя некоторые рассказывают странную легенду о том, что якобы, уединившись с женой в далеком и забытом мире, Завоеватель тоже выполнил данное давным— давно обещание. Когда его дом умирал, он поклялся, что вернет надежду и что снова родится ребенок на этой замерзшей во тьме земле, и именно поэтому он ушел. А два города остались.

Днем, когда сияние солнца переполняло Город тающего света, и крыши домов золотились, и весь дворец, доспехи Львов и озеро вокруг отзывались ему, тогда в каждой отбрасываемой тени отражался второй – Город вечного мрака. Когда же ночь наступала и он занимал свое место, пугая и вороша воспоминания, тогда на лике луны в ее свете виделся Город тающего света.

Вскоре оба города заселили самые разные создания: старшему пришлись по душе новые люди и их герои; младший же приютил вампиров, оборотней и других тварей. Мир между городами был хрупок, ведь теперь только новые жители вершили его судьбу, выполняя волю своих господ в час, когда они были отрезаны от города.

Все это я видел своими глазами, ибо как потомок Льва и сын я жил в обоих мирах. Я видел величайшего героя людей – Гектора, в честь которого и был назван; я видел Адриана – первого среди вампиров; я видел Балейда – первого среди волков; я видел Короля теней – моего названого брата. Но однажды всему пришел конец.

В один полный света, славный день луна решила покинуть отведенный ей час и закрыла собой солнце. Тогда в тени двух светил вышли наружу оба царства. Готовые к битве войска младшего в полном облачении появились за городом. Строй за строем вышли они – твари и некогда гордые Львы. Прислужники старого короля – прóклятые тени – все до единого были там, кроме своего владыки. Но самым страшным и повергающим в ужас был сам младший: из-за тяжелой поступи его огромного, свирепого черного коня содрогалась земля и замирали сердца его врагов; лицо владыки Города вечного мрака скрывала пугающая маска, а шлем венчали демонические костяные рога. Всем видом младший напоминал древнее божество, призванное кровавыми ритуалами. Его тело, словно вторая кожа, покрывали вороненые хищные доспехи, а из спины взмывали два стальных крыла, покрытых бритвенно-острыми перьями. Он воздел к небу, и к солнцу, и к луне свой большой лазуритового цвета меч. Было очевидно, что затмение – дело его рук, дело его слов, что несли Тайную магию. Младший направил меч вперед, и вся темная армада обрушилась на город.

Я был там. Я стоял за спиной Немея, Первого Льва, которому был оруженосцем. Я видел, как Хранитель дня смотрел на все полчища тьмы, на суровое предательство и счастливым было его лицо. Грозная радость осеняла владыку. Он приказывал, а мы слушались. Все воины облачались как только могли, а он, Величайший, бросился первым. Владыка прыгнул с балкона своего замка, а мы последовали за ним – я, отец и все Львы, ибо Львы всегда были готовы. Но он, славнейший из всех, бежал далеко впереди. Он пронесся по мосту и дальше через город, по пути облачаясь в доспехи силой Тайных слов.

И вот, когда полчища брата окружили город и начали крушить стены, открылись врата. И там стоял владыка в сиянии собственной силы. Когда мы подоспели, он уже начал бой и обагрил клинок. Мы, Львы, сражались подле него у широких врат. Там же был и младший со своими Львами. Проклятые и другие твари боялись вмешиваться, они обходили и нападали на город со всех сторон, но его уже вышли защищать люди и тени. Однако вампиры и оборотни появились словно из ниоткуда – они, с самого начала действуя согласно плану, вырываясь из домов, появились в пределах городских стен. Названый брат мой, Король теней, своими клинками поразил, но оставил в живых Балейда, а я убил кровожадного Тилиера, что хоть и вел всех вампиров, но не был им владыкой, отцом или хозяином; затем я тотчас поспешил на помощь отцу. Братья вели свою битву, и не было печальнее нее.

Умирая, Львы младшего рассыпáлись камнем, из коего были сделаны вначале, ибо снова стали каменными сердца их. Львы старшего же, умирая, превращались в живых львов, ибо отвагой своей и честью доказали, что чисты их помыслы и живы души.

И там, пред вратами двух городов, умерли все Львы. И мой отец, и великий Немей, и предатель Мадар, и черствый Ортей. Остались лишь два брата да я, лежащий в крови отца своего и слушающий его последние слова. И тогда вновь в поединке сошлись братья.

Как никогда был силен младший; как никогда был непреклонен старший. Младший окутал себя Тайными словами; старший полагался на меч свой, что был на самом деле частью души его. Долгой и упорной была их борьба; но вскоре вознесся младший над старшим, весь в крови, но не своей, а брата, и занес меч, чтобы убить связанного изреченными Словами, что несли магию. Но заплакала душа старшего, разорвала оковы, и нанес он удар. Во вспышке света, что последовала, исчезли оба брата, исчез великий город, исчезли все Львы и все фонтаны, а я остался. Ведь я не был связан с городом. На месте остались и все люди, и все тени. Остались и вампиры, и оборотни, и проклятые, и все твари младшего. Они убили бы нас, но солнце вышло вновь, прогоняя ночную тьму и сжигая ее детей. Так мы спаслись. Те, в чьих венах течет кровь Львов, не умирают своей смертью – они живут долго, целую вечность. Но не все дети были детьми Львов старшего. Были и другие, что остались верны отцам своим в их падении. Они до сих пор, как и я, блуждают по свету.

После битвы вампиры и оборотни стали ненавидеть друг друга, придумывая взаимные претензии и обиды. Проклятые погибли в лучах нового солнца, и остался только их король, демон, заточенный непонятно где. Тени же остались живы, но ушли, создав в умах и сердцах своих новое царство, новую надежду, Новую Селуну. Нет границ и земель у их царства, но нет и оков и страхов, и каждый день живут они, оберегая простых людей, неся свою клятву Великому Завоевателю, что пришел, как потоп, а ушел благодатным дождем, наполнив иссохшие жизни вечным смыслом…

– Я могу этому верить? – вопрос, заданный Эмми, не относился к разряду риторических.

– В том-то и вся прелесть, что ты можешь верить чему угодно. Будешь ли ты права, поверив? Это уже тебе решать, – завлекающе закончил Гектор.

– Даже если это неправда, то все равно очень красиво… А когда это было? – спросила Эмми, ошарашенная столь долгим и красивым рассказом.

– До того как стали считать время, принцесса, задолго до новых Львов и нового Завоевателя.

– Вы покажете мне свое лицо? – спросила она.

– Как только ты покажешь свое, – ответил Гектор.

Эмми не поняла его, но сочла это концом разговора. Она молча встала и вернулась к Джею с Тедом.

– Ну что ж, Тедди, нам пора, – сказала Эмми, будто это она их ждала.

– Ну что ж, пойдем, принцесса, – улыбаясь, промолвил он, выпил очередной стакан виски и повел ее за собой.

После всего произошедшего Эмми почему-то стало спокойно и легко.

Глава пятая

Начало крови

Мы должны знать, кто мы и откуда, – начал учитель Крио. – Но многое знать не дано, а о многом можно лишь догадываться.

Майкл сидел в центре большого помещения, совмещающего функции библиотеки и учебного зала. Три других ученика сидели рядом. Один из них, забросив ногу на ногу, сидел с закрытыми глазами, другой следовал его примеру. Майкл оглядел их. Третий, тот, кого он ударил, Ройс, казалось, не беспокоился вовсе и просто смотрел на учителя. Майклу хотелось узнать их получше, но прерывать учителя он не собирался: свежо было напоминание Михаэля.

– Вначале первый из нас, наш Отец и начало нашей крови, был проклят за дела свои. Свершилось это в незапамятные времена, когда Врата не были закрыты, до того, как засияли Города своей тьмой и чистотой. Никто не сохранил имени его, ибо ученики боялись делиться им, ведь само имя несло силу. Первый был проклят, но дальше он сам создал новый вид, – серьезным тоном сказал учитель, поднимая руку и очерчивая пальцем круг.

Ученики взглядами проследили за движением руки – все, кроме Ройса – и увидели на стене много гербов разного цвета. На каких-то были изображены животные, на каких-то – люди.

– Первый неизвестен, но известны его Предки, двенадцать его учеников, основателей изначальных кланов. Чем сильнее был клан, тем выше он стоял в иерархии; но не всегда глава вышестоящего был сильнее главы нижестоящего или вассального. Кланы делились по страстям, которые преследовали их при жизни и не оставили и даже обострились после смерти.

Безусловно, вампиры – одни из самых занимательных созданий. Несмотря на неверные домыслы, мы способны чувствовать, способны любить и ненавидеть. По сути, только мертвое тело мешает нам стать новой ступенью эволюции. В этом, скорее всего, и заключается проклятие – быть переполненными страстями, но неспособными их реализовать. К тому же солнечный свет, вызывая реакцию в клетках наших тел, разрушает их. В этом есть особый смысл, ведь искусственный свет способен лишь напугать вампира, да и то неопытного, лишенного учителя. Неумолимая жажда тоже вымысел. Правда, молодые вампиры не способны ее контролировать, вернее, способны контролировать, когда не голодны.

При этих словах Ройс повернулся к Майклу.

– Главная наша сила, заставляющая всех бояться нас, – продолжал учитель, – это не физическое превосходство, не невероятная скорость и даже не вечная жизнь. Наша главная особенность и гордость – это магические силы.

Сказав это, учитель исчез, оставив всего лишь шлейф черной тени.

– К сожалению или к счастью, – продолжил он, появляясь позади учеников, сопровождаемый восторженным взглядом Майкла, – огромное количество вампиров умерло и умирает, не реализовав своего потенциала. Причем, могу сказать с уверенностью, потенциал вампиров крайне высок. Мы способны даже гулять под солнцем и обходиться без крови, не говоря уже о возвращении людского начала, но для этого нужна огромная, огромная сила. Сила, что с каждым годом все растет… Конечно, если мы работаем над собой, – усмехнулся учитель. – Главная же проблема вампиров – их любовь к независимости. На заре становления, как уже было упомянуто, было создано двенадцать первых кланов. В разное время количество их менялось: от полусотни в Средневековье до около тридцати сейчас, причем от первых двенадцати осталось только семь. Предки, как называли глав первых двенадцати кланов, покинули свои дома: кто-то был убит, некоторые исчезли по неизвестной причине.

Древний вампир подошел к центральному гербу. На нем красовался красный человек с клыками, вампир на черном фоне.

– Итак, Первый клан, клан Адриана, тьма…

Три других ученика ударили о деревянный пол ногами, издавая призывный звук, будто начинался турнир и объявлялись его герои.

– Адриан был самым темным из всех Предков, а может быть, и среди всех вампиров, однако это не означало, что он был самым кровожадным. Его отличали лишь жажда властвовать над всеми и всем и огромная сила. Это вкупе с талантом лидера позволило ему создать самый сильный клан. Адриан не любил магию, но столь сильное существо не могло позволить себе не обладать ею в совершенстве. Он мог принимать облик истинного Лорда ночи с лицом и телом человека, правда, с огромными клыками и когтями, мощным хвостом и крыльями…

Майклу сразу вспомнился Тревор, который почти полностью совпадал с этим описанием.

– В такой форме Адриан был почти неуязвим: обычно плоть вампира крепка, как камень, а в такой форме она втрое крепче.

Учитель впервые за время рассказа сел на стул с высокой спинкой и оттуда продолжил. Ему было жалко Адриана, потому что история его была печальна. Он вел войну с двумя восставшими кланами, кланами сестры и брата. Он хотел поглотить их, забрав войска, а их самих сделать своими генералами, при этом он напал и на теней, и на оборотней, которых уничтожил великое множество. Его сил не хватало, но гордыня не позволила ему примириться с родственниками, и он погиб от руки брата.

– И все? Я думал, вы расскажете подробнее, – не сдержался Майкл.

– О, я обязательно расскажу, дитя, – улыбнулся учитель.

Он был вовсе не зол, скорее ужасно рад, что такое нетерпеливое желание знания родилось в этом ученике, оправдывая все надежды учителя.

Учитель Крио продолжил говорить о клане. Оставшиеся три темных владыки Адриана примирились с другими вампирами, но оборотни, впервые собравшись в огромном количестве, убили бóльшую часть прежних союзников, а острые клинки Короля теней добили оставшихся, ведь только Адриан мог сравниться с ним. Некогда величайший клан ныне напоминание всем: гордыня может обернуться бездной.

– Второй клан, клан Турона, кровь… – указав на красный герб с розой, продолжил учитель.

Ученики дружно ударили ногами снова, на этот раз с Майклом: ему понравилась эта игра. Кажется, она понравилась и учителю, продолжающему рассказ чуть ли не нараспев. Он стал описывать клан и говорить в основном о его Предке.

– Турон был самым красивым вампиром. Он создал клан из любителей искусства, из умеющих созидать и творить. Он сумел построить империю на любви друг к другу. Клан Турона вел всего две войны: первая была спровоцирована Адрианом, считавшим туронийцев романтичными слабаками; вторая – война Кровавой розы, в которой участвовали оставшиеся семь кланов против новых пятнадцати. Обе войны клан Турона выиграл: первый раз – с ним, второй – без него. Судьба этого Предка неизвестна: он исчез сразу после смерти Адриана, хотя связь между смертью одного Предка и исчезновением другого не подтверждена.

Третий клан, клан Йораны, свет…

Герб являл женщину на белом фоне с книгой в руке. С каждым кланом удары становились сильнее.

Йорана – первая женщина, ставшая Предком. Неутомимая и безжалостная, добрая и мягкая, она была самим воплощением Богини ночи: друзья любили ее, враги боялись. Йорана первой достигла совершенства в магии, именно ее опасались больше всего другие Предки, именно ее клан был единственным в альянсе с Адрианом. Однако она любила вампиров и не воевала с ними, за что была убита во время войны Кровавой розы: Богиня ночи отказалась от битвы с новыми кланами, Гаркаст же, глава Десятого клана, бросил ей вызов. Йорана считалась самым сильным вампиром того времени, Гаркаст же всегда слыл самым вспыльчивым. Битва длилась около часа. Йорана использовала все свои силы: всю свою мощь и неутомимость она обрушила на Гаркаста; он же, в свою очередь, встретил ее неуловимостью и чрезвычайной скоростью.

Старик рассказывал о всех пируэтах меча Гаркаста, о каждом заклинании Йораны так, будто видел их своими глазами, будто вспоминал снова и снова ту битву, каждый их шаг, и это будоражило его сознание.

– Он убил ее одним ударом в сердце. Говорят, сердце вампира не бьется. Это ложь. Просто в наше время никто к нему не прислушивается, поэтому и не замечают его биения, – задумчиво закончил учитель эту историю и пошел дальше по списку.

– Четвертый клан, клан Нилораты, тьма…

Женщина-вампир на красном фоне до невозможности напоминала Майклу Первый клан. Нилората – сестра Адриана и Тимандра, аристократическая семья.

Майкл понял, почему учитель Крио тогда рассказал не все. Он не хотел выдавать сразу всю историю, дабы оставить молодых вампиров заинтересованными.

Два брата и сестра были обращены вместе, говорил учитель, возможно – самим Единственным, как они называли своего Отца. Если Адриан и Тимандр обладали огромным могуществом, как физическим, так и магическим, то Нилората, которую Адриан звал Лорой, всегда была одарена лишь искусством манипуляций, хотя ее потенциал равнялся силе братьев.

То, что случилось в семье, можно назвать только трагедией. Во время войны с оборотнями и тенями Адриан оставил оборону дома на трех темных владык, а сам с отрядом из десяти воинов вторгся в обитель клана сестры. Десять против сотни. Учитель Крио сказал, что если бы не участие Адриана, то можно было бы смело ставить на сотню.

Самый сильный вампир в очередной раз доказал свою непобедимость, пусть и ценой жизни своих спутников. Оставшись один на один с Лорой, Адриан попытался склонить ее к повиновению: сестра была несравнимо дороже воинов. Но она отказала. Адриану понадобилось меньше десяти секунд, чтобы одолеть ее. Лора потеряла сознание, и единственный раз за всю жизнь рука Адриана дрогнула – он не нанес решающего удара.

В это время появился Тимандр со своим кланом, что неимоверно разозлило Адриана, и он без слов бросился на брата. Тимандр же воспользовался разъяренным состоянием горячо любимого врага и нанес ему три удара в спину, пока того отвлекали тимандрийцы. В ответ на смертельные раны Адриан преобразился в Лорда ночи, что было доступно лишь сильнейшим, и бросился на брата. Тимандр же сражался с помощью двух коротких мечей.

Битва была жестокой. Случайно попадавшие под руку тимандрийцы были разорваны Адрианом, но и сам он погиб, погиб красиво и грациозно, в борьбе с достойнейшим противником: когда Адриан попытался схватить брата и вонзить когти в бока, Тимандр сделал сальто и, залетая за спину брата, воткнул мечи в глаза Лорду ночи, вложив всю мощь в клинки, ибо отсечь голову ему было не под силу. После смерти брата Нора, так ее называл второй брат, пропала, но клан ее жив до сих пор и считается процветающим.

Кто-то говорил, что Нилората покончила жизнь самоубийством, но учителю Крио казалось иначе.

– Пятый клан, клан Ан-Конама. Две луны…

Время словно остановилось. Майкл не мог позволить себе выдать свой интерес, но на этот раз он промедлил с ударом, прервав учителя и не дав ему продолжить. Конечно, все это заметили.

Учитель Крио повернулся, искренне недоумевая.

– Что такое, дитя? – спросил древний вампир, немного погодя.

– Как такое может быть? Две луны? Что это вообще значит? Или раньше вампирам виделись целых два ночных светила?

Не сдерживая горячего темперамента, Майкл спрашивал с таким напором и искренностью, что неожиданно для себя заставил всех поверить в свою неосведомленность. Он даже не понял, что спас себя. Учитель Крио был настолько сильным существом, что мог бы разорвать их четверых одним ударом, если бы понял, что Майкл – новая Луна. Внешность обманчива, однако старик, коим он казался, мечтал не о власти, а о спокойствии. Как и предупреждал Михаэль, найдутся те, кто испугается, и в лучшем случае не убьют, а закопают поглубже. Учитель Крио со временем стал мягок, а единственной страстью, помимо знания, был клан. Он не мог позволить случиться переменам, тем более сейчас, когда клан Соргоса стоял выше всех и оберегал других.

– Ты не знаешь о пророчестве, дитя? – спросил учитель.

– Пророчество, учитель? – считая, что над ним шутят, резко переспросил Майкл.

Его дерзость подкупала моментально, и он даже не осознавал, что сидящие рядом трое уже не мыслили себя без него.

– Да, о пророчестве, мое нетерпеливое дитя. Оно возникло благодаря Ан-Конаму, единственному Предку, любившему и ценившему жизнь людей. Из-за любви к ним он и не стал главой всего вампирского сообщества, а ведь мог! Первый и единственный вампир, который смог ступить под лучи солнца, первый полностью отказался от крови. Но самое невероятное, его не обращали, он был проклят так же, как и Первый! Непонятно, кем и когда, но его клан был создан раньше остальных. Но, отказываясь от крови, – продолжал учитель, – Ан-Конам терял свои силы. Я и все вампиры верим в это. Он пропал первым из Предков после Великой жатвы, когда в одну ночь были выпиты тысячи людей. Уходя, он оставил пророчество, что было выжжено на телах всех тех, кто участвовал в Жатве: Вио серес, кял ки нак, роэ ит номэ Орано, эфен эт эман, на симо рим – «Две луны, старая и новая, взойдут именем Воина, рождаясь в крови третьего плода, чтобы заставить молчать солнце», – перевел учитель. – Я сам видел вампиров с этими метками, я касался символов, что написаны языком Тайной магии, и они отвечали мне. Появятся два новых великих вампира, они смогут ходить под солнцем, но не отказываясь от крови. Они станут владыками, но никому не известно, что принесут они: смерть всему в этом мире или же новый рассвет, – закончил старик.

И только сейчас Майкл осознал всю степень серьезности своего положения. Если он и вправду один из двух владык, во что так яро и упорно верит Михаэль, тогда каждый захочет лишить его жизни, а кое-кто и крови.

– Так, что у нас дальше? Шестой клан, клан Тилиера, смерть.

Алое море на деревянном гербе…

Старый вампир немного раззадорился. Тилиер был самым кровожадным вампиром. Перед битвой он погружался в кровь младенцев, считая, что она дает ему силу. Ненавидел Ан-Конама и Тэона, главу следующего клана, за их любовь к людям. Сам Тилиер погиб во время войны Города тающего света и Города вечного мрака от руки великого Гектора. Клан спасся, но потом был уничтожен потомками Соргоса за нарушение кодекса.

– Да, я хорошо помню тот день, – забываясь, сказал учитель. – Такие глупые, словно их Отец, они решили, что могут лезть в дела, превышающие их разумение. Тогда я командовал войсками… Хотя здесь нечем хвалиться, обычные вампиры, правда, с богатой родословной… Нечем хвалиться, но есть чему поучиться: гордыня медленно и верно ведет к смерти вампира.

Учитель, помолчав, продолжил:

– Седьмой клан, клан Тэона, свет. Книга на белом фоне… Тэон был самым мудрым Предком, а еще братом Йораны.

Вторым и последним отказался от крови людей, но не столько из любви к ним, сколько для того, чтобы доказать, что он не зависит ни от чего. Обладал магической силой меньшей, чем у сестры. Но он не растрачивал ее попусту. Собрал у себя не воителей, а мудрецов, которые и по сей день славятся на весь мир. После ухода Ан-Конама Тэон стал первым защитником людей.

– Но, как я уже говорил, его сестра была убита, – сказал учитель, вставая. – Не в состоянии отомстить, он выждал, когда Гаркаст станет уязвимым, а после лично развеял прах его и всего клана по ветру. Но их дуэль была особой, потому что впервые в истории Тэон, победив, выпил Гаркаста, забирая с каждым глотком всю его силу. Мы не знаем, как такое возможно, ответ лежит только в Тайной магии, которая, как оказалось, не была тайной для Тэона.

Майкл задумался. Безусловно, такое вполне возможно повторить. Что было сделано раз, может быть сделано снова. Кстати, Майклу стоит вообще забыть свое имя. Кайл. Теперь он Кайл. Кайл Тэль.

– Восьмой клан, клан Тимандра, тьма. Черный герб с красным мечом… Я уже много говорил об этой семье. Тимандр убил брата, потерял сестру. Многих бы это сломило, его же сделало сильнее. Он велел замуровать себя в гробнице, вход в которую закрыт по сей день. Ныне его клан – один из самых сильных, потому что в нем осталось десять из первых пятнадцати вампиров, а десять вампиров возрастом не младше четырех тысяч лет – это грозная сила.

Учитель перешел к следующему клану:

– Девятый клан, клан Мемнота, злость. Человек, пронзенный копьем, на сером фоне…

Герб этого клана больше всего понравился Майклу, так как был самым живым, будто сам Предок создал его. Учитель рассказал, что имя Мемнота стало нарицательным, потому что его, единственного из Предков, убили люди. И не в оправдание этому учитель заметил, что люди иногда способны удивлять даже самих себя.

– Десятый клан, клан Гаркаста, ярость. Бурый медведь, стоящий на двух лапах… Как мы помним, дети, Гаркаст отправлен в бессрочный отпуск, отправитель – Тэон.

Юные вампиры то и дело закрывали глаза, представляя сцены из прошлого. После упоминания имени Гаркаста они открыли глаза, и все четверо переглянулись и зло улыбнулись.

Встав под одиннадцатым по счету гербом, учитель Крио сделал небольшую паузу. Он видел, как улыбаются его ученики, и улыбнулся им в ответ. Медленно и властно, словно представляя короля, он объявил:

– Одиннадцатый клан, клан Соргоса, тень. Волк в черной оправе…

Вместо привычного хлопка о пол трое учеников тихо зарычали, будто они волки. Хотя, по сути, они и были волками: опасность в глазах, верность в сердце и непокорность в душе.

Учитель продолжил, и ученики умолкли и стали жадно слушать.

– Соргос – самый таинственный Предок, наш Отец и начало нашей крови. Он пришел из ниоткуда и туда же ушел. Никто и никогда не видел лица Соргоса, даже я, – указал на себя пальцем учитель, – кроме его ближайших учеников. Даже не все Предки имели честь говорить с ним лицом к лицу. Быть может, – задумался учитель, – именно поэтому наш клан вначале считался слабейшим, хотя сейчас он монарший в вампирском сообществе? Но обо всем по порядку, – мудро промолвил древний вампир, который, и это было видно, предвкушал эту часть рассказа с самого начала. – Как уже было сказано, – произнес учитель, хотя ничего такого не говорил, – Предки хоть и не разглашали такие сведения, но знали о происхождении друг друга. О происхождении же Соргоса не знал никто. Ходили слухи, что он был одним из тех, кто был проклят, а не превращен! У него не было Отца, поэтому его не связывали узы страха и никто не мог ему приказывать. Именно поэтому он не явился на оба совета Правителей ночи.

– Что такое «советы Правителей ночи»? – жадно спросил Майкл.

– Я все расскажу, дитя, не бойся. Главы первых кланов дважды собирались, дабы определить четкую иерархию нашего мира и выбрать единого правителя. Оба раза были неудачными, ведь каждый хотел власти, хоть и боялся Адриана. Но разве можно приручить волка? – спросил учитель, зная, что за этим последует.

– Можно, – сказал Майкл. – Главное, никогда не отводить взгляда.

– Ты беспокоишь меня, дитя, но какое же приятное это беспокойство. Наконец у Великого Воина появился достойный ученик… – произнес учитель Крио и вернулся к истории: – Соргос заставил всех бояться, и дело было не просто в неповиновении и скрытности, нет. В древние времена оборотни и вампиры постоянно воевали. Иногда война затихала, иногда разгоралась вновь. Чаще всего – из-за представителей той или иной стороны, считающих себя настолько сильными, чтобы уничтожить противостоящий вид. Таким был Отан, любимый сын и темный владыка Адриана. Он глупыми речами внушал молодым и неопытным веру в еще не добытую победу. И так было собрано невиданное войско: пять сотен вампиров, сильных и слабых, мудрых и не особо. Даже те из Предков, кто был против, не могли ничего сделать, ибо сам Адриан покровительствовал Отану. Владыка смерти, так глупец именовал себя, обладал огромной, даже для вампира, силой, которая была подобна мощи Предка, даже больше! Отан мог бы стать одним из самых опасных охотников ночи, что, наверное, и способствовало его неоправданной самоуверенности и вере в свою опасную задумку. Итак, все войско выступило в поход. Разделившись на пять частей, вампиры окружали и уничтожали оборотней. Потери были малы, победы значимы. Отан стал бы героем, если бы не одно но: оборотни не так глупы, как описывает их молва. Видя уничтожение своих братьев, они пришли в ярость, собрались и не оставили вампирам ни шанса. День за днем, прячась по ночам, они нападали на отряды Отана. К концу пятого дня осталось только семьдесят вампиров. Но Отан не собирался останавливаться. Он решил собрать еще бóльшую армию. Но тут вмешался Соргос…

Трое риверимм Майкла пришли в возбуждение. По ним было видно, что они знали эту историю наизусть, но каждый раз испытывали необычайное удовольствие, будто слышали ее впервые.

Учитель Крио продолжил, смакуя каждое слово, дабы растянуть удовольствие:

– Соргос поочередно убил каждого из оставшихся в живых вампиров, а Отана связал цепью, предварительно оторвав ему руки в их недолгой схватке, и, стоя над огромной ямой с новорожденными оборотнями, отловленными им заранее, медленно спустил тело вниз. Говорят, Отан долго оставался жив и умер спустя два часа мучений.

Адриан был вне себя и собирался наказать «выскочку», который после этого посмел всегда носить волчью маску, но все остальные Предки были на стороне Соргоса. Своим поступком он доказал свое могущество.

Предки не убоялись, и через много лет, когда Адриана давно уже не было в живых, еще один Предок вспомнил дерзость и неповиновение нашего Отца…

Учитель улыбнулся. Три молодых волка ответили улыбкой.

– Однажды Гаркаст, чертов глупец, в пылу захотел уничтожить клан Предка, которого даже ни разу не видел. Он вспомнил время, когда убил Йорану, и, поддавшись гордыне, возомнил себя новым Адрианом. Дурак забыл, как закончил его обожаемый идол.

Гаркаст собрал войска, заручился поддержкой других кланов и без предупреждения атаковал нашу цитадель. Тогда мы жили в горах, а личные покои Соргоса никто никогда не посещал. Благодаря безупречной разведке нашего клана мы знали каждое движение Гаркаста. Мы играли с ним в кошки-мышки. Хотя не мы – он. Ни одного из нас не было с ним. Соргос сражался один. Когда воины Гаркаста зашли в личные покои Отца глубоко внутри цитадели, они попали в лабиринт, выхода из которого не было… – В руке учителя зажегся темный огонь. – Магия гораздо более опасная вещь, чем кажется, дети, – произнес учитель, и огонь в его руке погас, а вместо него появился кинжал. – Выбраться из лабиринта удалось только Гаркасту. Когда он стоял у выхода, в темноте появились два огненно-красных глаза. А потом Предок услышал слова, надолго охладившие его пыл: «Ты пожелал того, чего не достоин. Впредь ты будешь знать, каково это – быть униженным. Всего не возьмешь силой. Если я захочу, то сам нанесу визит». После этого в страхе бежавшего Гаркаста убил Тэон. Но вы уже знаете об этом… Ныне, спустя тысячу лет, наш клан, клан Соргоса, из самого слабого превратился в самый великий. Мы тайно влияем на все происходящее в мире, выходя за рамки сообщества вампиров. Я думаю, – заканчивал свою речь учитель, – Соргос был бы рад.

Учитель снова сел. По нему было видно, что он гордился собой и своими слушателями. Сейчас же ему хотелось немного помолчать, но не отдохнуть, ведь он ни капли не устал. Учитель Крио ждал реакции Майкла на долгую, многочасовую беседу.

– А как же Двенадцатый клан? – спросил Майкл.

– Разве я не сказал о нем? – лукаво спросил учитель. Майкл не сразу понял, в чем дело.

– Двенадцатый и последний клан, клан Анориэны… У него нет цвета, нет герба – нет ничего. Клана нет, как и его Предка, – нет до тех пор, пока ты не нарушаешь закон. Анориэна – судья, Анориэна – мститель. Никто не может узнать ее клан, но когда кто-то нарушает закон, следует ее кара. В стародавние времена все было не так. Все знали, где ее логово, цитадель мести, все узнавали и почитали ее служащих. Но сейчас все не так. Она карает по собственному кодексу и не признает ничьей власти. Мы говорим «она», но на самом деле не знаем, жива Анориэна или нет. Бойся встретиться с ее кланом, ибо никто не выжил, чтобы рассказать о всей суровости ее справедливости… Но, думаю, твой Отец выжил бы, – добавил старик.

– Не думаю, – из ниоткуда сказал Михаэль, появляясь за спинами учеников.

– Учитель! – нетерпеливо вскочил Майкл.

– Как прошло обучение? – спросил Великий Воин то ли учителя Крио, то ли своего подопечного.

– Неожиданно, – сказал Ройс.

– Пугающе, – добавил второй риверимм.

– Быстро, – закончил третий.

– Хорошо, – как всегда, леденяще спокойно принял отчет Михаэль. – Ройс, Ворн, Тул, вернитесь к тренировкам. Кайл скоро присоединится к вам, а пока нам надо поговорить, – повернувшись к нему, сказал Лорд ночи.

Майкл последовал за ним. Все время в коридоре они молчали, но Майкл заметил кровь на одежде учителя. И, что пугало больше всего, казалось, это не кровь его врагов.

«Зато я узнал имена тех двух», – подумал Майкл за пару секунд до того, как его учитель открыл дверь.

– Итак, – сказал Михаэль, – поговорим о том, что ты узнал.

Наконец! После часов лекций Майкл мог говорить. И теперь он понимал: только своему учителю, своему Отцу, он может говорить все прямо в глаза, как он привык.

И это его радовало.

Глава шестая

Тень дня

Летним ранним утром солнце уже светило ярко. Его лучи грели стены домов, ласкали жителей королевства и бесцеремонно заигрывали с золотой броней королевских стражников. Они стояли неподвижно, словно статуи, коими раньше и были; их лица озаряла добрая улыбка. Сегодня родился маленький Львенок, сын Ориона и племянник им всем. Львята рождались редко, и после изгнания Леандра этот малыш стал первым. Поэтому сегодня Хранитель дня, их король, призвал всех взглянуть на новорожденного. Он хотел лично дать ему имя.

В тронном зале собралось много людей, в основном те, кто поддерживал Хранителя. Собрались все до единого Львы света во главе с Немеем, пришли и люди нового племени, которых приютил король, были же здесь и тени. Ничто не могло испортить этот день, ведь в свет его страшились явиться соглядатаи Владыки ночи.

В тронный зал вошли Орион и его жена Эллея, девушка лет девятнадцати. Она происходила из достойного рода, известного больше добродетелью, чем богатой историей. Ее отец, Перий, был тем, кто пытался сдержать братоубийственную войну, но поняв, что это бесполезно, принял сторону старшего брата. После этого он стал тем, кто оставался в Вечном дозоре ночью, когда Хранителя дня сменял Владыка ночи, когда уходили все Львы света и единственной защитой для достойных людей становились речи Перия. Ночью он выступал в роли регента Хранителя дня, и ему было гораздо тяжелее других. Служа свету и днем, и ночью, Перий часто забывал о сне и отдыхе, изматывая себя заботами о других. Ему было бы намного легче, стань он тенью, но человеческий удел был ему милее. Тяготы его службы не были забыты, и сейчас он сидел одесную короля. Перий смотрел на свою дочь, счастливую молодую женщину, которая шла рука об руку с одним из самых верных Львов, и был счастлив ее счастьем. Музыка, громкая и радостная, лилась очень плавно, словно боясь разбудить младенца.

Когда Орион и Эллея подошли к трону, Хранитель уже поднялся им навстречу.

– Орион, Эллея, – поздоровался он с ними поочередно.

– Приветствуем, Хранитель, – ответили они вместе.

– Каждый день, Орион, ты заставляешь меня гордиться. Сегодня же ты сделал меня счастливым.

Хранитель спустился с возвышения, где располагался трон, и подошел к ним.

– Сегодня в моей семье… – обратился он к публике, – в нашей семье родился новый герой. Это не только сын друга людей, но и наш с вами. – Хранитель очертил взглядом круг тех, к кому обращался. – Наша с вами обязанность – вырастить его, не дать ступить на тропу зла и оставить свет в этих маленьких глазах незапятнанным.

Король взял ребенка на руки. Тот, не открывая глаз, потянулся вперед, влекомый теплом, исходящим от тела короля. Хранитель улыбнулся. Он уже любил этого малыша как своего родного сына и уже выбрал ему роль при дворе. Но будущее было ему неведомо, а посему он обратился к той, чье присутствие многих настораживало.

– Кассандра, я знаю, что ты здесь. Подойди… – Хранитель, не отрывая глаз от малыша, призвал кого-то из толпы. К нему вышла высокая, стройная женщина, единственная одетая в черное. – Прочти его судьбу, Кассандра, – сказал Хранитель.