Читать онлайн Помада

Глава I. Аромат Сатоми

Привычное первое сентября в обычный школьный день. Ребята успели соскучиться друг по другу. Они успели съездить в летний коттедж семьи Сакураба на Окинаве, пережить жару в тридцать пять градусов, обломаться со свиданками, а также еще много чего другого. Что обычно сулят каникулы? Верно. В первый учебный день повышаются шансы, что переведется кто-то новенький. Такуми и Эрика не успевают толком войти в класс, а уже оживленно спорят о чем-то. Им даже не нужно для этого повод искать. Они настолько привыкли цепляться к словам друг дружки, что это уже стало частью какого-то своеобразного ритуала. Но Эрике, сказать по правде, это нравилось. Если уж не ответные чувства, то пускай все будет так, как есть. Китагава маячил по классу и рассматривал девичьи загары. Ну как же без него обсуждать отдых на пляже? А вдруг кого удастся уговорить показать чуть больше? Сакураба же был не в классе. Он стоял в коридоре и болтал с Маи, девушкой, что уже училась в выпускном классе. Поглядывал на нее и невольно улыбался. У Юки нет проблем с тем, чтобы смотреть людям в глаза. Хотя в Японии это и является несколько сомнительным жестом, были среди близких друзей у Юки те, на кого он мог смотреть не отводя взгляд в любое время. Хашимото успешно входила в этот скромный список. Они всегда болтали о чем-то своем. Маи никогда не говорила о том, как несчастна с Хидэ в отношениях, а он никогда не спрашивал о нем, потому что ненавидел всей душой. По правде говоря, он и чувствовал, что она чем-то отягощена, а понять пока что не мог. За этими разговорами Хашимото будто бы оживала. Он наблюдал, как она опускает голову, когда смеется. Как тоненькие и аккуратные пальчики миниатюрной ручки аккуратно убирают прядь каштановых волос в сторону. Все в ней было мило. Она ему напоминала бурундучка. Такого милого и беззащитного. А сама же Маи ласково называла Сакурабу кроликом. За то, что у него такие забавные передние зубы. Он и не обижался. От нее это очень приятно было слышать. Она никогда не имела в виду этим ничего плохого в конце концов. – А чем ты занята сегодня после клубных занятий? – поинтересовался Юки, опираясь плечом о стену. – Даже не знаю… Если Хидэ будет свободен, то проведу время в его компании. – А если не будет? – понадеялся Сакураба, чуть прищурившись. Девушка чуть помялась и вся ушла в плечи, обнимая свою сумку. Юки очень хотелось провести с ней хоть немного времени. Они знакомы с детства. А этот прохвост Хидэ никогда ему не нравился. Сначала он задирал девчонок в песочнице, а прошло время – всех их поимел. Вот так вот жестоко и беспощадно время к девушкам. И он искренне не понимал, почему такая девочка, как она, согласилась встречаться с таким придурком, как он. Не верил Юки в искренность намерений Хидэ. Да, он хоть и кричал о своих великих чувствах, но…не находил Юки это искренним абсолютно никак. Он уделяет ей недостаточно времени. Шляется не пойми где, а потом объявляется и тянется к ней за поцелуйчиками. Еще неизвестно откуда он притащился с этими губами, да и стоит ли вообще его в них целовать.

– Если ты хочешь, я бы мог позвать тебя погулять?

Покрасневшая словно первоклассница Маи вновь опускает взгляд и прячет улыбку за густыми локонами.

– Будет видно.

Сакураба довольно улыбается, расценивая ее ответ как «да». Но внимание парня привлек удаляющийся в сторону его класса силуэт абсолютно незнакомой пигалицы.

– Встретимся на перемене? – улыбнулся он девушке напоследок.

Та кивнула и помахала ему, уходя в сторону лестницы. Зайдя в класс, парень занял свое место и начал высматривать ту, что недавно он заметил своим боковым зрением. Странно. Неужели ему показалось? Нет. Такого просто быть может. Точно прошла вихрем какая-то незнакомка. И что-то она за собой будто потянула. Какой-то шлейф не самых приятных чувств. Юки огляделся. Вроде бы как даже все в норме. Китагава на месте, эти двое тоже.

Эрика показывала своим подружкам фотографии, которые она успела сделать за весь отдых.

– Так ты гуляла со своим крутым парнем о котором рассказывала?

– Да, – довольно заулыбалась девушка.

– Чего? Какой парень? Ну кому ты врешь? – послышалось издалека возмущение Такуми.

Парень тут же развернулся и начал вышагивать в сторону Мацумии, намереваясь прочитать ей морали на этот счет, как между ними, буквально словно из ниоткуда возникла она. Та самая девушка, которая пронеслась ураганом рядом с Юки. Она преградила Таку путь и впилась в губы, обнимая за шею. Глаза у него чуть ли не вылезли из орбит. Он не верил тому, что с ним происходит. Не поверил никто вообще. Это его первый поцелуй на его недавно прошедший праздник в честь восемнадцатилетия. Особенно Эрика никак не могла этого принять. Девушка очень медленно, но уверенно от обиды начала переходить к гневу. Загадочная незнакомка чуть отстраняется и улыбается, укладывая руки на щеки Такуми. Смотрит на него, будто на ребенка.

– Клубника? – только и мог спросить покрасневший Таку.

– Клубника, – подтвердила она, – Меня зовут Оно Сатоми. И это мой аромат.

Глава II. Горькое послевкусие

Эрика не могла поверить в то, что она увидела. Такое чувство, будто через этот поцелуй, эта дерзкая Сатоми из Таку всю душу высосала. Он перестал быть похожим на себя.

– Ну хватит тут стоять и балдеть! – начала трясти она его.

И за это она получила толчок в грудь. Отнюдь не аккуратный и дружеский, а агрессивный.

– Отстань от меня!

Он еще и нервный стал. Как же так, его потревожили. Помешали прибывать в том самом состоянии. Жизнь-то наладилась. Его поцеловали. А она тут мешает! Таку посмотрел на Эрику с такой злостью, какую никогда не испытывал ранее по отношению к ней.

– Что ты творишь? – вмешался Хироки, вставая перед другом, – У тебя что? Пелена на глазах? Так не делают!

– Уйди с глаз моих долой, – бездушно процедил Таку, смотря на Китагаву.

Казалось, что при таких взаимных и не очень приятных гляделках, они сейчас сцепятся. Но благо учитель вошел в класс, оповещая о начале занятий. Сатоми смотрела на это все с удовлетворением. Девушка подмигнула Таку и так мило зажала кончик ручки зубами. После того, что она сотворила с ним, он будет готов буквально на все.

Первый учебный день после отдыха выдался крайне изнурительным для Мацу. Она ушла домой даже не дожидаясь никого из своих друзей. И даже собиралась сознательно игнорировать Такуми. Возможно позже она поделится с Сакурабой о том, что у нее на душе. Но не сейчас. Определенно не сейчас. Девушка хлопнула входной дверью и кинула сумку на пол. Удивленная мать выглянула с кухни и осмотрела дочь, отмечая довольно нетипичное для нее настроение. Мать Эрики звали Кейко. Она со своей дочкой чуть ли не две капли воды. Это та же Мацу, но более взрослая. Примечательным является то, что родила Кейко еще в восемнадцать. Так что разница в возрасте у них не такая уж и большая. Таку уже давно не ходит в гости к Мацу. Она ему не разрешила. Почему? Потому что тот пускал слюни и засматривался на ее взрослую версию в открытую, находя ее более привлекательной.

– Эрика? Ты сегодня не в настроении, – подметила молодая женщина, подходя к дочке.

Кейко нагнулась и подняла сумку с пола, начиная отряхивать.

– Дочка, что случилось?

– Мам, а что может случиться? – огрызнулась Эрика, – Скажи мне, пожалуйста, на милость. Что может случиться? Все как и обычно!

Девушка начала размашисто жестикулировать, пару раз довольно грубо задевая мать.

– Все, мам. Я в комнату, короче, – пробурчала она, забирая сумку.

Сколько они живут вместе, у них так и не получалось найти общий язык друг с другом. Эрика втайне мать не уважала. Она не любила, когда мужчины и парни засматриваются на нее в магазинах. Это вызывало в ней ревность. «Чем же я хуже?» все думала она. Вымыв руки, девчонка шмыгнула в комнату и закрылась в ней. Сумка опять безбожно летит на пол. Такое бывает редко, что свидетельствует о том, что Мацу и правда в очень дурном настроении. Она не торопилась делать уроки. Как при таком стрессе можно вообще сосредоточиться? Переодевшись в домашнее, она достала свой ноутбук и легла с ним на постель. Может просмотр бьюти-каналов поднимет ей настроение? Эрика посмотрела несколько роликов и попутно решила попробовать на себе некоторые уроки макияжа. Девушка тщательно следила за каждым действием, происходящим на дисплее. Когда дело дошло до контуринга лица, то Мацу увлеклась настолько, что сделала себя неузнаваемой. Это был туториал с европейской техникой нанесения макияжа. Завершив каждый штрих всей оставшейся косметикой, она превратилась в кого-то другого. Эту Эрику было не узнать. А когда она присобачила еще и накладные ресницы, то и вовсе стала напоминать девушку из эскорт-клуба. Но Мацу не торопилась смывать лицо. Вместо этого она надела одно из своих летних платьев и начала позировать перед зеркалом, пробуя себя в разных и непривычных ракурсах. Мало…очень мало. Недостаточно. И тогда она достает щипцы и завивает себе волосы. Ах, да. Образ надо завершить еще и бижутерией. Все. Теперь точно готово. Она уже представила, как открылись бы рты ее друзей, когда те увидели бы ее в таком вызывающем виде. Снова девушка вертится у зеркала, пытаясь изучить себя в новом образе. Она вытягивала губы трубочкой, причмокивала воздух, подмигивала, проводила руками по собственному телу, закусывала указательный палец.

– Это то, чего ты так хотел? Это оно? – будто обращалась она к кому-то по ту сторону зеркала.

Мацу приоткрыла дверь и осмотрелась, нет ли матери рядом. Звуки жарки, что доносились снизу, дали повод расслабиться и быстренько прошмыгнуть в ее комнату. Там она стянула материнское платье красного цвета с темным поясом. Ее красные туфли и…да. Абсолютно верно. Комплект нижнего белья: бюстгальтер, трусики, а с ними и чулки на застежках. Вернувшись с этим добром в комнату, Эрика включила на ноутбуке один из своих плейлистов на проигрывание и начала переодеваться, после чего продолжила эти заигрывания перед зеркалом. Она очень быстро вошла в образ, который ей не принадлежал. Почему? Это ведь совсем не про нее. Особенно эта алая помада на губах. Что она хотела всем этим себе доказать? Погружаясь в неизведанные глубины своих фантазий, девушка видит себя в полутемном помещении, окутанном дымкой, приятно пахнущей. Аромат мягкий и ненавязчивый. Вновь она переходит к кокетливым, таким заигрывающим, почти кошачьим движениям перед темным силуэтом, сидящим в ее воображении на большом, кожаном, пупырчатом диване красного цвета. Какое-то время Мацу не позволяет себе подойти ближе, но она продолжает дразнить своего единственного наблюдателя, периодически открывая вид на кружевной чулок.

– Онда-кун, – срывается с ее губ.

Наконец-то свет падает на ее зрителя. Сейчас в ее мире, что закрыт ото всех, но доступен только ей, там Такуми влюбленный в нее до гробовой доски, без единой капли стыда, пожирает взглядом соблазнительное тело одноклассницы. Кроме нее он не видит никого более. Словно его приворожили. Эрика усаживается ему на колени. Она представляет как ее рука, становится его рукой. Представляет, как прикосновения желанных рук бродят вдоль ее талии и опускаются на бедра. Легкое сжатие и девушка приоткрывает алые губы от наслаждения. Вторая ее рука кокетливо играется с прядью волос. А потом…она воображает поцелуй. Страстный и наполненный жгучей ревностью. Ведомая восторгом, она отрывается и подставляет ему свои ключицы для поцелуев. Эрика счастлива. До поры до времени, пока не замечает в дымке появление другого, третьего силуэта.

– Тебе никогда не стать лучше меня.

Тонкие губы растягиваются в неприятной и унизительной ухмылке. Она отчетливо может видеть этот блеск. И чувствует, как в воздухе повис аромат клубники. Эта проклятая алая помада.

– Эрика?

Кейко прибывала в тихом ужасе. Эрика, в общем-то тоже. Обе смотрели друг на друга с таким страхом, будто оказались на месте какого-то непростительного преступления.

– Что ты делаешь с моим платьем? Это же мои туфли! И мои…

Женщина не успевает договорить и просто зажимает рот ладонью. Мацу быстро приходит в себя и ее захлестывает волна гнева.

– Кто тебе разрешил заходить без стука? Это твоя комната, что ли? Убирайся!

Девушка стремительно настигла нарушительницу покоя и с силой вытолкнула мать за пределы комнаты. Хотя та и не сопротивлялась, потому что находилась в состоянии шока после увиденного, но было неприятно. Эрика подперла дверь стулом и опустилась на колени, начиная беззвучно плакать. Пальцы с силой сжимают красиво и аккуратно завитые пряди, а макияж начинает стекать вместе со слезами. Почему? Почему она не такая хотя бы на секунду? Почему она не может быть той единственной для него?

Глава III. Осень бывает невероятно нежна

Сакураба упустил из виду то, что Эрика ушла раньше всех. Так бы он уже перехватил ее и проводил бы домой лично. Но зато он успел перехватить Хироки на выходе из класса.

– Эй.

Китагава обернулся и посмотрел на Юки, вопросительно изогнув тонкую бровь. Юки взял друга за руку и повел к дальней лестнице.

– У меня плохое предчувствие.

– Это ты о чем?

– Ну, просто. Оно плохое, понимаешь? Я не прошу тебя бежать за Эрикой и хватать ее. Просто пиши ей. Ладно? Я, как освобожусь, обязательно ей позвоню и узнаю, как у нее дела обстоят. Мне нужно завершить несколько дел. Так что сегодня вечером спишемся.

– Но а что мне ей писать? – удивленно спросил Китагава, почесывая затылок.

– Просто не оставляй ее одну. Неужели так сложно?

Сакураба покачал головой и махнул рукой другу, после чего пошел переодевать обувь. Сегодня он следовал иному маршруту. Этот самый маршрут вел его в пекарню. Надобно бы даже сказать, что пекарня не из дешевых. Парень довольно долго стоял и выбирал пирожные. Для себя? Нет… Вовсе нет. У Маи сегодня занятия в клубе. Он бы очень хотел сегодня сыграть роль милого ухажера и угостить ее. Где Канемото? Почему он опять не пришел в школу? Такое чувство, что ему плевать на чувства девушки в целом. Она сама по себе почти все время напролет. Юки никак не хотел этого видеть. Душевные порывы толкали его присутствовать одновременно и с Эрикой, и с Маи. Каждая из них нуждалась сейчас в поддержке. Но Сакураба только в одном экземпляре. Так что в случае с лучшей подругой, он решил довериться Хироки. И хотя идея была сомнительна сама по себе, Юки хотел верить, что Китагава не подведет его.

Парень вернулся к школе и принял расслабленную позу ожидания. Время в пути было рассчитано с умом. Он вернулся за десять минут до окончания клубных занятий. Стоял и наслаждался дневным солнцем, погодной благодатью и времени юности. Юки специально спрятал упаковку с пирожными за спину, дабы сюрприз стал для девушки приятной неожиданностью. Вот она и вышла в сопровождении других девчат. Маи не могла не вызывать улыбку на его лице. И если в кругу друзей за такое явление ребятам надо побороться, то здесь это происходило естественным путем. Увидев ожидающего ее Юки, Хашимото неловко закусила губу и опустила голову. Дистанция между ними начала сокращаться. И вот когда она уже стояла практически в трех шагах от него, то сразу же перевела на парня свой смущенный взгляд.

– Ты все это время ждал меня…

– Это правда только наполовину. Не все.

Дабы точно заверить ее в правдивости сказанных собою же слов, Юки протягивает пирожные, не прерывая зрительного контакта.

– Ты, должно быть, голодна. Занятия в клубе изнурительны в такое время. Поэтому я просто хожу в библиотеку.

– Спасибо, – приняла пирожные Хашимото, отдавая легкий поклон.

Она прижала к себе угощение и неспешным шагом направилась на выход, в сторону школьных ворот. Он последовал за ней своим привычным размеренным шагом.

– Ты не изменяешь себе. Сколько помню себя, ты сказал, что отрицаешь электронные книги.

– Ты и это помнишь? – приятно удивился Сакураба, смотря в спину девушки.

Вскоре, он решил ускорить шаг, чтобы сравняться с ней.

– Конечно. Как такое забудешь? Ты ведь бросил вызов мейнстриму.

– Ты тоже себе не изменяешь, – ровным голосом проговорил Юки.

Но он имел в виду кое-что другое. Неспособность Маи изворачиваться в непростых ситуациях. Например, с этим ее Хидэ. Ведь она сама чувствует, что что-то не так, но не делает ничего, продолжая уверять всех и каждого, будто все хорошо. Привязана? Возможно. Ощущает, что станет самой ужасной девушкой на свете, если первая решится положить конец недобросовестным отношениям. Слишком много вины Хашимото берет на себя. Как и ожидалось. И правда, время шло, но ничего в них не менялось.

Остановились они в парке. Разумеется, что она не хотела есть в одиночку. И хотя Юки очень долго отказывался, но ей удалось его убедить присоединиться. Ребята давно уж думали, где бы могла находиться у Сакурабы та самая «волшебная кнопочка», что могла бы изменить его. В их глазах он был слишком серьезным и слишком сдержанным парнем. Что в пору для сына какого-нибудь известного политика. А Маи нажимала на нее постоянно. Сама того не понимая.

Ему не хотелось расстраивать ее, поэтому он согласился разделить с ней купленные им же угощения. Они поболтали, посмеялись. Юки невольно приметил, как прекрасно все окружающее его в этот момент. Осенняя пора – волшебная. Не зря творцы теряют голову. Они бегут из своих домов с холстами и фотоаппаратами, жадно пытаясь запечатлеть каждый ее миг. Осень, пожалуй – самое очаровательное и таинственное время года, отмеченное особыми красками. Ему казалось невероятным совпадением, что сама Маи родилась осенью. Сакураба мог отождествлять ее с ней очень легко. Нет, она не та самая осенняя пора, что называют «бабьим летом». Она та, когда ты не поймешь будет ли завтра холодно, или же выглянет солнце. Одна сплошная загадка, не поддающаяся предсказаниям синоптиков. Это последний раз, когда они могут провести эту осень вместе. А потом она пойдет учиться в университет. Они уже не смогут пересекаться в школьных коридорах. Юки прикладывал множество усилий, дабы выкинуть эти мысли из головы, потому что они не просто удручали, но и неприятно тяготили, будто груда кирпичей в связке, которую он обязан влачить вслед за собой. Время слишком неумолимо и скоротечно. Сколько не проси его, оно не замедлит свой ход. Так что, подобно одному из творцов, Юки пытался запечатлеть в памяти каждый миг, проведенный с ней.

Глава IV. Разные люди – разные вещи

Хироки показалось, что в один момент вся их дружная компашка просто развалилась в пух и прах. Он остался один. Совершенно один. И ему хотелось банально развести руками и пойти себе домой, смирившись. Но он не сделал этого. Иногда и в нем просыпается чувство долга, несмотря на врожденное раздолбайство. Время от времени. Вместо попытки сбежать, парень решил проследить за Такуми. Он заметил, что парочка в лице Сатоми и его друга не торопится никуда. Они грязно поглощали друг друга губами чуть ли не на каждом углу. Насколько же это было дико и неприлично даже в глазах такого извращенца как Китагава. Что ж, видимо даже Оно переплюнула его. Хотя, что греха таить. Если бы он был на месте Такуми, то он бы и сам разомлел еще похлеще того. Да, Хироки признался сам себе, что частично он где-то и позавидовал другу. На того, не столь мужественного, низенького ростом и не такого уж красивого, буквально просто так рандомно повисла шикарная красавица. А ведь у Китагавы гораздо больше преимуществ на фоне друга. Например, он не сутулится. А еще он достаточно высокий. И по его логике, в паре с Сатоми он бы выглядел очень пафосно и круто. Но так уж карты легли.

– У меня в трусиках намокло, – проговорила в самые губы парню Сатоми.

У Такуми даже кровь в висках застучала от такого признания. В штанах начало неумолимо становиться тесно. Всего-то от нескольких слов. Таку бы и рад сказать ей что-то на это, да он и сам скоро там истекать начнет. Так что они без пяти минут имеют почти одну проблему на двоих.

– Моя мамка на работе сейчас. Пойдешь ко мне домой? – хитро заулыбалась Сатоми, приставив колено к его паху.

Другой бы уже занервничал за свое достоинство, а он нет. Таку позволил ей дразнить себя. Девушка начала натирать его круговыми движениями, добавляя ощущений, которых он раньше никогда не испытывал.

– Блин, ну как я могу сказать тебе «нет»? – чуть ли не простонал он.

Он не стал ломаться. Она, в общем-то, тоже. Полчаса на автобусе и они на месте. Дом у его новой одноклассницы похож примерно на то, над чем работала некогда еще не очень известная на тот момент миру художница Йоко Оно – что-то совсем авангардное и непонятное. Самое приятное в этом доме – подсветки, играющие разными цветами. На этом плюсы закончились. Сейчас же и вовсе освещение было «холодным», но это не отторгало. Множество разных картин с обнаженными женщинами, преимущественно иностранками. Вечно брякающий подвесной светильник с изображением разных поз из камасутры. Таку мог явно почувствовать, как сильно пропитался этот дом сигаретным дымом. Не то тяжелыми, не то ментоловыми. Все это условно перебивает запах легкого парфюма, коего явно ощущается меньше. Современная модульная стенка с подсветкой, а на ней стоят еще непочатые бутылки разнообразного алкоголя. Онда на секунду подумал, что это тот самый мир о котором он мечтал. Взрослый мир. Определенно скажешь, что в такой квартире живут настоящие женщины. Более того, женщина-разведенка с дочкой. Тут нет и намека на присутствие мужчины. Не мечта ли это для столь непопулярного парня, вроде него? Впрочем, если только он приходящий, но не более. Все здесь кричит о свободе слова и действий. Этот маленький домик будто бы отдельный мир, далекий от Японии. Перешагивая порог, ты понимаешь, что способен на все. И Таку думал также.

***

– Блин, Юки! Я говорю тебе. Она его так засосала! – кричал чуть ли не на всю улицу возмущенный Хироки в свой телефон, – Да! Он даже не сопротивлялся. Я, кстати, так и не заметил, куда пошла Эрика… Я не идиот! Ну хватит так меня называть… Ну не бубни ты. Я схожу и проверю сейчас.

Завершив вызов, Хироки злобно цокнул, убирая телефон в сумку.

– Вот же ж зануда какая. Эксплуататор, – бубнил парень, почесывая пятую точку.

Шумно втянув воздух сквозь зубы, Китагава отправился в сторону улицы, где живет Мацумия. Самым лучшим способом будет просто проверить, дошла ли она. Не сорвалась ли куда-нибудь. Оказывается, что она влюблена в Таку! Да-да, он узнал об этом от Юки. Потому что сам никак не догадывался об этом в течение стольких лет. Дерутся себе и дерутся. Ссорятся себе и ссорятся. Ему-то какое дело? Главное, что порой с этого можно знатно так поржать. Остановившись возле входной двери, Китагава быстренько привел себя в порядок и постучал. Дверь ему открыла Кейко. Обожаемая всеми юношами женщина. Тот аж начал заикаться, выпучив на нее свои извращенские глаза. Странно. Они с Эрикой одно лицо, но сам факт, что она на его слэнге «милфа», да еще и с каким телом…определенно заслуживает внимания. Тем более, он ведь юный пацан. Гормоны шалят. Возраст-то какой. Тут Хироки и начал прикидывать у себя в голове свои развратные мысли, что если бы у него был выбор между Сатоми и мамой Эрики… Он бы, не задумываясь, выбрал вторую.

– Добрый день, – проговорил он с глупой улыбкой.

– Китагава-кун, – улыбнулась ему в ответ женщина, – Как дела?

– Да все хорошо. Я вот тут просто мимо проходил… И хотел спросить как там Эрика.

– Ох, – только и сорвалось с уст женщины.

– Что-то случилось? – встревожился парень, буквально приподнимаясь на цыпочках.

– Она себя очень странно ведет сегодня.

– И не мудрено! – вырвалось у него.

– Ты что-то знаешь? – тут же поинтересовалась Кейко.

– Ну…

Не говорить же ей, что она просто приревновала Онду к какой-то гламурной девице в классе. Знает ли мама о том, что она чувствует к Таку? А если он выдаст ее, а потом она начнет отчитывать его? Нет уж. Проблем ему точно не надо. Да и совать нос не в свои дела было не в стиле Китагавы.

– Вообще-то, она и Онда поссорились сегодня.

– Как и всегда, да? – усмехнулась она тихо в ладонь. – Такая странная девочка. Иногда у меня есть чувство, что она к нему неровно дышит. Он прекрасный мальчик. Мне кажется, что еще не совсем до конца разобрался сам в себе. Но главное, что хороший.

Ему так хотелось не согласиться сейчас. Понятие «хороший» относительно даже для Китагавы, а на нее, видимо, Онда когда-то произвел приятное впечатление. Что есть, то есть. У него ведь имеется талант обольстителя. Понятно почему для нее он «хороший мальчик».

– Зайдешь? Эрика у себя.

– Да. Спасибо, – поклонился Китагава, заходя в дом.

Что же, он выполнил свою программу максимум. Осталось лишь поговорить с Мацу, а потом можно и по своим делам идти. Госпожа Мацумия пообещала занести ей в комнату чай и после удалилась в сторону кухни. Разувшись, Хироки пошел наверх, следуя прямиком к комнате подруги. Он хотел уже постучать в дверь, но та открылась так резко, что стук пришелся прямо по лбу Эрики.

– Ты совсем уже?! – взбесилась девушка, выпучив глаза на друга.

– Откуда ж я знал, что ты так по-хулигански двери открываешь! Поговорить надо. Пойдем.

Он толкнул ее обратно и закрыл за ними дверь.

– Дай угадаю. Тебя послал Юки, – пробурчала Мацу, поворачиваясь спиной к Хироки.

Тот ничего не ответил. Она раскусила его, а значит это в комментариях не нуждается. Он просто лишний раз развел руками, мол «ничего не поделаешь».

– Ну, насчет того, что случилось сегодня… Не бери в голову, а? Это же совсем не его типаж, – неубедительно пытался заверить он Эрику, проходя в центр комнаты.

– Не тебе ли не знать, что его типаж каждая, кто позволит ему трахнуть себя? – с каким-то разочарованием обратилась девушка к Хироки.

– Ну, пойми его! Точнее… Пойми. Мы, парни, устроены немного иначе. Те, кого мы любим и те, кого мы хотим – это совершенно разные вещи! Я понимаю, что звучит это дико. Только парень может понять парня в этом, но…пожалуйста, попытайся и ты, если любишь его.

– Ты сам-то себя слышал? Понять… Как я могу вообще принять тот факт, что он трахает другую? И с чего ты взял, что он меня любит? Он никогда не говорил мне об этом.

– Мне тоже, но…вдруг он что-то испытывает к тебе, но на данном этапе запутался?

– С левой девахой запутался, да?

Хироки понял, что в таких спорах он смыслит гораздо меньше, чем в уроках английского. Ощущая свой явный проигрыш, он решил, что лучше бы перевести тему.

– Слушай, – неловко улыбнулся он, присаживаясь на край ее постели, – Хочешь сегодня в кино сходить?

– С тобой? Ты смеешься, что ли? – уничижительно рассмеялась Эрика, оборачиваясь к Китагаве, смотря на него, как на сумасшедшего.

– Ну да. Это звучит глупо, – согласился он, – Тогда… Как тебе мысль, чтобы сходить в кино с Сакурабой?

Одна мысль абсурднее другой. Что он вообще пытается сказать своим приходом?

– Слушай, Китагава, тебе бы отдохнуть. Иди уже домой. Я позвоню. Может прогуляемся потом. Но ты Юки не трогай сегодня. Пускай он занимается своими делами.

– Какими делами? – тут же проявил интерес Хироки.

– Библиотека. У него же библиотека, – раздраженно напомнила она другу, пытаясь согнать его с собственной постели, – Если я почувствую, что захочу пройтись, то так уж и быть, я возьму тебя с собой. А теперь дуй до дому.

Хироки не стал упираться. Ему уже самому домой хотелось, он был голоден. Эрика не позволила ему даже на чай остаться.

***

– Сатоми! Сатоми, ты меня любишь? – задыхаясь спрашивал Такуми, смотря на девушку снизу вверх.

Но та будто бы нарочно игнорировала его. Сейчас она просто седлала его, а другое ее волновало меньше всего. Что он там говорит? Любовь? Боже, да как же можно такой чушью помышлять в таком страстном процессе? Ответом ему была ладонь, что уперлась в его лицо, будто бы пытаясь отвернуть голову парня в сторону.

– Люблю. Конечно же люблю, – прошипела она, избегая визуального контакта.

Жесткий трах не подразумевает любви. Но вдруг у него сейчас перестанет стоять, скажи она ему что-то такое, что в первый раз у него вызовет очень неприятные чувства? Онда никак не ожидал, что в свой первый раз будет лежать бревном и бездействовать. Обычно он представлял себя в активной роли. Таким прямо страстным любовником, способным покорять любые любовные вершины. Но ожидание часто не сходится с реальностью. Вот какой он важный урок получил в свой первый раз. Презерватив был до жути неудобный, он почти не сходился. И хотя он получал удовольствие, но чувствовал скованность. Ему в принципе не нравилось ощущение чего-то постороннего на своем детородном органе. Когда он представлял это с Эрика, то никак не воображал, что между ними будет резина «Hello Kitty!». Но сейчас он начал прозревать. Во всем есть свой смысл о котором он раньше не думал. «Минутное» удовольствие ведь не стоит таких жертв. Ему бы не хотелось никаких последствий, никакой ответственности. Да и Сатоми тоже. Какая-то «другая любовь» у него к ней получается? Да и с Эрикой бы он не хотел облажаться. Рановато ему еще ударяться во все эти пеленочки, да памперсы. Еще впереди столько времени. И пускай оно будет направлено на поиски удовольствия и безумного секса. Ведь только сейчас он начал познавать себя и свое тело.

Сатоми сквернословила буквально каждую минуту. То от удовольствия, то от раздражения, когда ей приходилось проверять его и поправлять презерватив.

– Да сними ты уже его и сделай это руками! – начал раздражаться парень.

– Ага, конечно. Подрочить ты и дома можешь сам, – отвесив пощечину Такуми, прорычала Оно.

По-хорошему, он должен был бы кончить быстро. Но было препятствие. Все было очень неудобно, не столь сказочно, как в мечтах, да и приходилось постоянно прерываться. Начинало уже откровенно побаливать все там внизу.

– Мать твою, Сатоми! – зарычал сквозь зубы Таку, ухватив девушку за бедра.

Он активировался и сам начал двигать тазом. А вот Сатоми это не понравилось. Ведь с таким темпом резинка окажется внутри, а с ней потом и результат его оргазма. Она уже хотела начать сопротивляться, но он свое дело сделал и, к их общему счастью, ничего не пошло не по плану.

– Ты уже, что ли? – огорчилась она.

Жалость-то какая. Она думала, что он мачо из хентая. Сможет кувыркаться с ней весь вечер и всю ночь. Потому что все ее предыдущие бойфренды были не такие. И он, наверное, тоже не такой? Впрочем, рано судить еще…

– Ты девственник, что ли? – спросила она с легким конфузом.

– Ну, в общем-то, да. Был, – несколько со стыдом подтвердил Онда, стягивая с себя уже ненужную ему резинку.

Сатоми перехватила презерватив, связала ее понадежнее, да кинула под постель. Таку на нее так пренебрежительно посмотрел в этот момент. На его лице были такие эмоции, словно он сейчас негодовал молча: «Вот, значит, как ты с моими детьми обращаешься?». Не то чтобы он хотел «довести их до ума», опять же. Просто сам факт, что ему данный жест показался каким-то неприятным, грубым и неуважительным. Эрика бы так не сделала… А тем временем его нынешняя любовница открыла ящик прикроватной тумбочки и выудила оттуда пепельницу, зажигалку и сигареты.

– Ну ничего. Это дело наживное. Научишься трахаться. Тут ничего сложного. Но и не думай, что это легко. Мне хочется, чтобы ты доставлял мне удовольствие как можно дольше. Хватай, – протянула она ему сигарету.

Сначала Таку растерялся, глядя на протянутую ему тонкую сигарету, но потом все же решился стать ей достойной партией. Почему бы и впрямь не научиться курить? Он ведь мгновенно станет старше в глазах окружающих.

– Туалет, если выходить, будет по коридору справа, первая дверь.

– Зачем ты мне сейчас дала эту информацию? – удивился он, зажимая между губ сигарету.

Сатоми зажгла огонек и прикурила, а потом дала прикурить и Такуми.

– Держу пари, что ты и не курил никогда. Так вот, будем учиться курить в затяг. Ты же не хочешь, чтобы у тебя был рак губы?

Таку аж вздрогнул. Сатоми бы хорошо заработала на собственной рубрике «Вредные советы» в какой-нибудь бульварной газетенке. Конечно же, он все хотел попробовать без последствий, во всех отношениях. Но курение в затяг не всегда в первую пору переносится благополучно. В общем-то, он понял это с первой попыткой сделать затяжку. Сатоми себе молча покуривала и пялилась в потолок, пока ее партнер откашливался. Она ему попутно объяснила, как лучше, но закончилось это тем, что Таку весь позеленел и рванул искать туалет. Поблевал он с добрые минуты две, а потом прополоскал горло, умылся и вернулся к Сатоми, что уже успела сходить за бутылкой вина и минералкой. Таку бы и сам не изъявил желание запивать алкоголем после рвоты, так что он принял бутылку с минералкой. Тут без альтернативы.

– И это тоже дело наживное. Знаешь, есть столько вещей о которых ты еще не знаешь. А они невероятно клевые, – ухмыльнулась она, заканчивая курить.

Таку посмотрел в пепельницу. Его недокуренная сигарета против ее полностью выкуренной была словно вызовом. Он не может поиграть. Не может быть слабаком рядом с такой сексапильной девушкой.

Он снова забрался в постель и накрылся одеялом с головой, будто ребенок.

– Ты знаешь, я смотрел очень много порно. И представлял порой очень жесткие вещи. И все это было ярко и интересно. Но первый раз…какой-то тусклый и скучный, абсолютно бесцветный.

– Добро пожаловать в реальную жизнь, – рассмеялась Сатоми, – Дай угадаю. А еще ты думал, что все девчонки испытывают струйный оргазм и пока ты толкаешь туда-сюда, то у девушки все это время будут сочиться реки смазки?

Парень аж присел и удивился.

– А разве нет?

Снова эта реакция приводит Сатоми в какое-то умиление и в то же время вызывает просто дикий хохот. Безнадежный неудачник.

– А еще, наверное, ты думаешь, что трахая девушку, влюбляешь ее в себя, верно?

– Разве это не естественный исход таких вещей? Становишься ближе, – рассуждал без пяти минут юный мужчина.

– Да чушь это все. Чтобы трахаться необязательно нужны какие-то чувства. Ты можешь заниматься сексом…И да, там действительно нужны чувства. А когда ты трахаешься, то тебе достаточно только желания и крепкого стояка. Это как захотеть поесть или же сходить в туалет. Базовые потребности. Тут не нужно какого-то сакрального смысла.

Впервые в жизни в самом Таку заговорил голос Сакурабы в голове. Он и выдал, подумав с несколько секунд предварительно:

– Базовые потребности выполняешь, чтобы жить. Не так ли? Это не просто какое-то желание.

– Ой, все.

Сатоми отпила очередной глоток вина и решила закурить еще одну сигарету.

– Пора выбивать из тебя зануду.

– О чем это ты?

– О том, что у нас грандиозные планы на вечер.

Глава V: Глупость, которая пошла во благо

Эрика сидела с матерью на кухне и они вместе готовили гедза. Кейко возилась с начинкой, а Эрика занималась тестом.

– Мам, а ты никогда не думала о том, чтобы потом выйти замуж и родить еще кого-нибудь? – вдруг поинтересовалась девушка, что было неожиданно для нее самой.

– Конечно же мне хотелось. Но я очень сильно любила твоего отца. Люблю до сих пор, – чуть грустно улыбнулась женщина, не отвлекаясь от работы.

– Ну а… А что особенного было в моем отце?

И хотя не так давно между ними был конфликт, сейчас они общались так, будто бы ничего так не произошло. Это один из особых навыков Кейко, который она оттачивала годами – перестать обижаться на дочь с таким трудным характером, что ей достался от бабушки. В конце концов, детей не выбирают.

– Он был настоящим джентльменом. И если бы не он, то я бы никогда не влюбилась. У него были красивые руки, – с упоением рассказывала мама.

– И все? – удивилась Эрика, прерываясь.

– Нет, конечно. Я с ним была как за каменной стеной. Я понимала, что он мог иногда невероятно жутко дурачиться, но при этом всегда был готов меня защищать, несмотря ни на что. Он, все же, был настоящим мужчиной для своего возраста.

– Хм… Так как он умер?

Теперь настала очередь прерваться для Кейко. Он отложила нож в сторону и сжала руки в кулаки. И даже будто бы перестала дышать.

– Его убили. Он не сам умер.

– Но ты же говорила…

– Знаю. Я не хотела, чтобы ты думала, что твой отец убийца. Знаешь, он просто пытался защитить меня. Произошла поножовщина. Врачи ничего не успели сделать.

Эрика заметила, как мать будто бы даже уменьшилась в размерах, уходя головой в подрагивающие от скорби плечи. Она мелко дрожала, уходя в себя, и не произнося ни слова более. Может зря она затеяла этот разговор? Выпотрошила душу матери… Как же теперь она сможет нормально заниматься делами? Надо что-то делать. Девушка вытерла руки полотенцем и подошла к Кейко, обнимая ее как-то неуверенно. Объятия в их семье не приняты, потому что Эрика их не признавала. И сейчас для них обеих это было странно.

– Прости.

Кейко думала, что ослышалась. Но голос дочери звучал убедительно и даже как-то виновато.

– Прости, что иногда я бываю груба и не забочусь о твоих чувствах. Это не намеренно. Я и сама не понимаю, что со мной происходит.

– Ты ведь…могла бы со мной делиться этим. Мы ведь мать и дочь. Единственные, кто есть друг у друга.

Эти слова не были облегчением, а повисли какой-то неприятной мрачной тучей над головой девушки. Она сменилась в настроении и больше ей не хотелось обнимать мать.

– Ты дальше справишься сама? – поинтересовалась она, уходя в сторону раковины, чтобы помыть руки.

– Конечно.

– Я позвоню Китагаве. Нам надо встретиться по поводу совместного школьного проекта.

– Вот как…

– Вернусь позже.

Оставляя этот тяжелый и неловкий разговор позади себя, Мацумия вернулась к себе и начала переодеваться для прогулки. Почему ее так выбили из себя слова о том, что они с мамой могут делиться друг с другом? Для нее подобное поведение было…чем-то диким. Она никогда и ни о чем ей не рассказывала, считая мать абсолютно чужим человеком, который вряд ли поймет все ее жизненные проблемы, которые, по сути, сейчас раздуты ровно также, как и ее самомнение. Как и у всех подростков. Разумеется, ты ведь такая особенная в этом мире. Никто не сможет понять твои проблемы. Ведь только тебе одной восемнадцать в этой жизни, никто не проходил через то, что прошла ты. Ох уж этот юношеский максимализм.

– Алло? Китагава. Хочу развеяться.

***

Шибуя, пожалуй, крайне очевидный выбор среди подростков. Специальные районы всегда привлекательны для них. Ведь там можно завести столько интересных знакомств. Впрочем, это не было основной целью Мацумии. Просто ей хотелось затеряться в этой толпе. А Хироки нужен был просто для компании. Одной-то в толпе теряться порой не очень охота.

– Зачем мы здесь так поздно, а? – недоумевал Хироки, у которого чуть ли глаза на лоб не вылезали от всего происходящего.

– Ну, ты же сам предложил побыть вместе, – только и ответила Мацумия, – Хочешь колу?

– Не, когда девчонка платит за меня, это как-то совсем такое себе. Лучше я.

Хироки не очень-то хотелось тратиться. Естественно тут все будет намного дороже, а он копил деньги для совершенно иных целей. Но что уж поделать. Он сам прекрасно понимал на что подписывается, когда она сказала куда они поедут. Парень подошел к автомату и всыпал несколько монет в приемник. Пока Эрика ожидала, то ей на глаза будто бы попались довольно знакомые силуэты. Она сорвалась с места тут же, дабы подтвердить свои догадки.

– Эрика! – окрикнул ее опешивший Китагава.

Она то и дело протискивалась через толпу. Спешила так, как никогда. Ведомая чувством обиды и несправедливости по отношению к ней и ее чувствам годами, она хотела убедиться наверняка и посмотреть им в глаза после всего. Да, она не ошиблась. Стоило Мацу выбраться вперед, как она намеренно сделала так, чтобы они столкнулись.

– Черт возьми, смотри куда прешь! – выругалась Сатоми, понимая, что теперь вся оставшаяся минералка у нее на груди.

– Эрика? – удивился Онда, выпучив глаза.

– Эрика, блин! – раздался голос позади.

Таку был очень удивлен, когда встретил этих двоих, Китагава довольно быстро нагнал ее. И нет, у него не было мыслей о том, что они могли бы следить за ними. Ведь за ними никто не шел все это время.

– Что вы здесь делаете?

– А! Так это наши одноклассники? – оживилась тут же Оно, продолжая отряхивать грудь.

Хироки смотрел на это неотрывно, разумеется.

– Ну да. Это мои…одноклассники.

А почему же не «друзья»?

– Так это ж офигенно. Значит они могут пойти с нами.

– А куда вы идете? – поинтересовался Китагава.

– В одно специальное место, куда вы точно не попадете просто так. Ай да за мной, пацаны и пацанессы.

Ей Богу, знала бы Эрика, что это будет за место, то ни за что бы на свете не согласилась. Здесь было раза в два более шумно, чем на оживленной улице. Музыка играла настолько громко, что едва ли кровь из ушей не текла. Но толпе, похоже, уже было все равно. Впрочем, чему удивляться, если здесь всякие сидят? И накуренные, и обколотые и напившиеся.

– Что это за место? – неподдельно ужаснулся Китагава, осматриваясь.

Да, если бы не все эти торчки, то он бы подумал, что попал в рай. Весь здесь на сцене танцуют девушки топлесс. Но весь настрой сбивали эти неадекваты, что взаимодействовали с ними.

– Сатоми! – раздался голос позади них.

Ребята обернулись и увидели, как Оно оживленно рванула к той, кто ее позвал.

– Мам, привет!

– О, привет, Сатоми.

Девушку поприветствовала не только мать, но и ее очередной любовник. С этим она, впрочем, уже давно тусуется. Он ведь полицейский. А любой полицейский, прежде всего, мужчина. А значит даже на такого есть свои рычаги давления. Иначе почему Сатоми так спокойно разгуливает в подобном месте? Ее возрастной категории это запрещено. Это как раз карается разборками в полицейском офисе. Но ее мамочка точно знает, как все уладить в неформальной обстановке. Китагава снова осмотрел женщину своим заинтересованным взглядом. Он понял, что если бы выбор стоял между двумя «милфами», вроде матери Эрики и матери Сатоми, последнюю он бы точно не выбрал никогда. Было видно, как на женщине пагубно сказались дурные привычки. Ее голос не был нежным и женственным. А на лице выступало столько морщин, что можно было только гадать сколько ей лет на самом деле. Пожалуй, чем действительно могла похвастаться эта дамочка, так это богатой шевелюрой, что была сегодня собрана в добротный высокий пучок. Макияж был слишком броским, а одежда слишком вызывающей.

– Ты пришла с друзьями? – довольно спросил подвыпивший мужчина, поглядывая на свою пассию, что сейчас крутилась по ту сторону барной стойки, смешивая ему очередной коктейль.

– Да. Это мои новые одноклассники, – представила их Оно, в особенности заостряя внимание на Таку.

Для матери было понятно, что ее девочка уже нашла себе мальчика. А эти двое с ней, наверное, такая же парочка, со свободными взглядами и нравами. Но даже Хироки понятия не имел о таких «свободных нравах», что были чем-то привычным в семье Сатоми.

– Ну, занимайте столик. Я принесу напитки.

Как же сомнительно это прозвучало из ее уст. Эрика поняла, что ей сейчас больше всего хотелось схватить Таку за руку и просто вывести его из подобного места прочь. А потом дать деру со всех ног. Но судя по тому, каким восхищенным он выглядел сейчас, восхищенно оценивая данный гадюшник, его под простым предлогом отсюда не вытащишь. Без него она не уйдет. Может есть хоть что-то, что она сможет сделать, чтобы отрезвить его? Оставалась лишь хрупкая надежда на то, что Хироки не до конца еще потерял голову от всей этой похабной обстановки. Китагава был впечатлен настолько, что фотографировал это место без конца. Последние два фото он случайно скинул сообщением в общий чат. Оно сразу же было прочитано. Естественно это были не Таку и Эрика. Тихо выругавшись, он тут же поспешил удалить все «улики». Но Сакураба-то был хитрее. Он успел сделать скрин одной из фоток.

– Что за фигня вообще?

Юки встал из-за своего фортепиано и прошел к дивану, усаживаясь рядом с Маи, что сидела с чашкой чая в руках.

– Смотри, – он показал подруге снимок и та ужаснулась.

– Это что за место такое?

– Не знаю, но я чувствую, что пора его пробить по приложению.

Юки не растерялся в данной ситуации. Он скачал с Аппстора приложение, обрезал фотку в редакторе и загрузил ее в онлайн-карты. Буквально несколько секунд на идентификацию и…вот оно. Сакураба раскашлялся, когда на Яху вышел запрос с данным заведением. Отзывы прилагались. Как они вообще туда попали? Это ж надо было так ему испортить вечер с Хашимото. Девушка уложила свою руку ему на колено, чем быстро привлекла внимание шокированного парня к себе.

– Проводишь меня до остановки?

Ей не надо было что-либо объяснять. Она прекрасно понимала, что Сакураба в любое время сорвется и придет на помощь своим друзьям. Это в нем она и любила больше всего.

Глава VI. Наваждение

Эрика все это время наблюдала за своим возлюбленным, увлеченным так страстно другой девушкой, спаивающей его. Хироки и вовсе уже весь вспотел. Он выпил, конечно, полтора стакана…чего-то там, но на этом решил остановиться. Ведь даже у него есть своя норма, которую он четко осознает. Сатоми так громко хохотала, попутно вливая пойло в Таку, а тот даже не сопротивлялся за что получал развратные поцелуи в награду. Мацу была готова поклясться, что стерва была готова сожрать его. Он был весь в ее слюнях. Такое чувство, что им даже и дела не было до того, что происходит вокруг и что на них вообще смотрят.

– Сатоми, а чем ты любишь заниматься в свободное время? – спросила как можно более обыденно Эрика, стараясь спрятать свои истинные эмоции.

Девушка отстранилась от своего партнера и посмотрела на Мацумию с таким видом, будто бы у нее спросили что-то абсолютно бредовое.

– Я-то? – указала она на себя.

А затем Оно устроилась поудобнее, в развалочку так, ножка на ножке, закурила сигаретку. И с первым выдохом дыма, она еще и подняла взгляд кверху, будто обдумывает какой-то сложный философский вопрос.

– Бухаю, трахаюсь, зависаю в клубах. Люблю шмотки, гламур, понюхать какую-нибудь дурь время от времени. Ну такое, знаешь. Не люблю сидеть дома. Компьютерами не увлекаюсь. Люблю природу, да. Особенно рыбалку. Когда мне нахер никто не сдался, я просто уезжаю и рыбачу.

Хироки с таким удивлением посмотрел на Сатоми. В принципе, вся картинка прояснялась и все было логично. Ровно до того момента, пока Оно не включила в список любимых вещей рыбалку.

– Еще я вписки люблю.

Эрике стало дурно, когда она услышала это слово. Как правило она его ассоциировала с чем-то аморальным. Впрочем, она и не ошиблась. Хироки подразумевал, что она просто про какую-то тусовку говорит. Но отнюдь его интуиция не так хороша, как у подруги.

– А вы давно все дружите? – поинтересовалась Сатоми, осматривая парочку.

Таку очень быстро встрял, будто бы она его спросила.

– Ну…так. Общаемся время от времени.

На такой ответ они даже и добавить ничего не смогли, насколько были в ужасе от такого поведения друга. Нет, они знали давно, что Таку странный, наверное, с тех пор, как из мамы появился на свет, но чтобы настолько… Эта девица совсем ему мозг отбила, что ли?

– Ну да. Время от времени мы каждый день ходили в гости друг к другу. Вместе играли в приставку, – вставил свои «пять копеек» Китагава, пытаясь хоть немного привести этим фактом своего друга в чувства.

– А, – протянула Сатоми, смотря на него.

Хиро почувствовал себя будто на иголках. И в то же время, он испытал какое-то странное наваждение. Такое чувство, что Сатоми не просто так водила пальцем по губам. Она вот-вот собиралась погрузить его в рот. Причем это бы явно выглядело очень провокационно, будь оно так. Хироки выдохнул, когда та полезла к себе в сумочку. Девушка демонстративно начала прихорашиваться, нанося на губы свою алую помаду с приторным клубничным ароматом. Эрику дергало. Она смотрела за этим и злилась. Она смотрела какими развратно-алыми становились губы Сатоми. И она была готова поспорить, что у Такуми сейчас эрекция от одного лишь вида на эти губы. Он перестал замечать кого-то кроме нее. Когда ведущий объявил очередную песню, Сатоми оживилась вмиг и хлопнула в ладоши.

– Это же моя любимая песня!

Девушка тут же принялась скидывать с себя туфли и забралась на стол, начиная танцевать прямо перед ребятами. Сказать, что они очумели – ничего не сказать. А вот соседние столики оценили Сатоми бурными аплодисментами и задорным свистом. Девушка входила в настроение все больше и больше. Мимо проходящий официант был тут же оставлен Оно, и она перехватила бутылку сакэ с подноса, чуть приседая. Рыжеволосая поманила Таку пальцем, заставляя податься к ней вперед. И вот, он послушно наклоняется и поднимает голову вверх, зачарованно осматривая вид, что открылся перед ним. Бесспорно он первым же делом изучил ее подол. Но позже она сама воспрепятствовала этому. Сатоми подняла ногу и приставила пальцы стопы к губам парня, после чего начала выливать содержимое бутылки прямо по колену. Повторила фокус Сантанико Пандемониум с успехом, чем вызвала восторженные возгласы среди мучжин. Кое-что безусловно попадало прямиком ему в рот. И все это под гул толпы и громкие аплодисменты. Хироки не выдержал этого зрелища. Всему есть свой предел. Здесь уже все вышло за рамки.

– Достаточно! – вспыхнул Китагава, поднимаясь со стула.

Он хватает за руку Мацу и уводит. Протиснуться через толпу просто нереально. Это какая-то нечеловеческая давка, просто мясорубка. Пару раз даже он случайно выпускает руку Эрики из своей, но оборачивается и начинает вновь и вновь искать ее. Им чудом удается выбраться из этого гадюшника. Они оба мокрые. Там ведь абсолютно нет воздуха. Какое же удивление их постигает, когда они видят одиноко стоящего около фонарного столба Юки. Тот осматривает их с некоторое время, а потом подходит. Смотрит на расстроенную Эрику. Да на ней просто лица нет. А потом смотрит на Китагаву. Он понимает, что тот слегка выпивший, но при этом и сам не особо в духе. Осталось выяснить причину.

– Что случилось? – как можно спокойнее спросил Юки своего друга.

Китагава в ответ только тяжело дышал, стирая пот с лица.

– Ну что вы убежали? Это же было так весело! – раздался женский хохот позади.

Сакураба перевел взгляд за плечо Китагавы и увидел, как эта непутевая девица волочет за собой уже абсолютно невменяемого Онду. Будто щенка. Кажется, что до Юки примерно дошло, что случилось. Он осторожно обходит Хироки и становится прямо напротив Такуми. Смотрит в его осоловевшие глаза и пытается понять, что и когда пошло не так у этого парня. Разочарование вмиг настигает Сакурабу. Если бы он был хоть на секунду хулиганом, то уже бы проучил своего друга по самое не балуй. Но он не из тех, кто применяет насилие и силу. Однако, есть более мягкая альтернатива. Удивление отразилось на лицах коллективно, когда Юки награждает пьяного Онду тяжелой, крайне обидной пощечиной. Звук от шлепка стоял такой, что оглянулись даже те, кто шел неподалеку. Таку уложил руку на горящую от удара щеку, зашипел, но не сказал ни слова. Сатоми же не обратила никакого внимания на то, как ощущает себя ее партнер. Ее куда больше привлекло проявление силы Сакурабы. Вот что ей действительно нужно. Он сразу же показал истинного себя. Девушка осталась под впечатлением. А вот сам Юки больше не мог выносить ее присутствия.