Читать онлайн Все еще люди

Часть 1. Пролог

«Что есть страна без людей? Что есть мир без корпораций? Они вездесущи, они управляют вашей жизнью с самого рождения. Вы! Лишь винтики в их великой экономической войне друг против друга. Корпорации – как много зла и добра в этом слове одновременно! Вы, люди, уже рождаетесь записанными в актив той или иной конгломерации, у вас нет права выбора. За вас всё уже решили.

Вы будете учиться, работать и оставаться в живых до тех пор, пока будете нужны. Страховки, жильё, развлечения и многое другое – всё вокруг построено ими, лишь для одного: управления вашим сознанием. Да, они у вас в голове. Они управляют вами. Вы несвободны, даже если верите в свободу. Каждый ваш шаг, каждое ваше слово диктуется ими с самого вашего рождения.

Корпорации – враги и добродетели человечества. И даже ваша ненависть против них будет использована ими во благо самих себе. Это тот мир, где вы, нынешнее поколение, уже обречено. И только мы думаем о будущем, о том, что мы дадим нашим детям, внукам и правнукам. Только мы задумываемся над тем, как стать светом для мира, раздираемого этими подонками.

Вступай в ряды Krieg Korps! Нам нужны люди, что построят новый мир своими руками! Мы принимаем всех, независимо от возраста и образования. Мы дадим вам всё, что вы захотите. В обмен мы построим лучший мир. Лучший мир будущего. Без корпораций!»

Часть 1. Глава 1

10 июня XX26 год. 18:45 по местному времени. Военная база близ города Хамти

В вечернем небе, разрывая белые густые облака, стальная птица медленно направлялась в сторону военного аэродрома. Сделав необходимый разворот и выправив курс на полосу, огромный транспортный самолёт начал сбавлять скорость, выпуская закрылки и шасси, готовясь к посадке. Через несколько минут колеса стальной птицы мягко коснулись земли, начав торможение. Самолет еще некоторое время двигался по взлётно-посадочной полосе, остановившись в нескольких метрах перед самым концом. Низкий рокот двигателей все еще эхом распространялся вокруг, разрывающий тихий вечер, но постепенно затихал, отдаваясь во владение тишине.

Не успев захватить свою исконную власть, прозвучал новый шум. Джипы, набитые солдатами, стремительно направлялись в сторону остановившегося воздушного судна. Десять военных машин уже через пару минут останавливались, высаживая свой десант возле медленно открывающегося трапа самолёта. Внутрь грузового отсека стальной птицы подул вечерний воздух, пронизывая пассажиров своей прохладой.

– С вещами на выход! – кричали солдаты, сопровождавшие пассажиров самолёта, повторяя один и тот же приказ.

Более сотни людей спешно начали покидать свои места быстро хватая сумки, лежавшие подле них. Солдаты продолжали кричать приказы, требуя от разнородной толпы двигаться быстрее, сопровождая это различными оскорблениями. Здесь среди множества молодых людей, разной комплекции, одетые в различные одежды от камуфляжа и до простого городского стиля, находились и молодые девушки, которые подобно и парням были столь же разнообразны. Через некоторое время хаотического сбора, подгоняемые военными, разношерстная толпа с вещами быстро спускалась по уже опущенному трапу самолета.

– Всем построиться здесь! – кричал отдавая приказ один из сопровождавших толпу солдат, но услышав недовольные перешептывание где-то в глубине строя, направился в сторону звучавших, громко крикнув, – Всем заткнуться!

Множество людей сразу обернулось в сторону назревающего конфликта, некоторые в ступоре остановились, не смея двинуться с места, а некоторые начали перешептываться между собой. Сопровождающие солдаты толпы медленно потянулись к своему оружию.

– Я сказал вам, закрыть хлебала! – крикнул во всю глотку солдат, дойдя до первых переговорщиков и со всей силы ударил одному парню в живот прикладом винтовки.

– Н-но… – попытался что-то сказать парень, согнувшись от боли и выронив сумку из руки, но сразу после этого получил еще один удар прикладом в спину.

– Пока вас не спросили, вы должны молчать! – громко крикнул солдат, а потом нанес еще один удар по парню, отправляя того на землю, – сохранять молчание или вам нужно объяснить это иначе? – с этими словами он демонстративно снял предохранитель с винтовки.

В толпе сразу воцарилась тишина, кто-то лишь молча переглядывался друг с другом, но больше никто не решался озвучить и буквы своих мыслей. В этом молчании, следуя приказам сопровождавших солдат, через небольшое время сотни людей были построены в несколько линий перед автомобилями. У джипов ожидающе стояли военные одетые в полную боевую выкладку – униформа, бронежилет, наполненная разгрузка. Также у многих виднелись и кибернетические импланты заменившие части тела: руки, глаза, части лица. Военные выглядели сурово и угрожающе, особенно с оружием, которое было у них в руках.

– Добро пожаловать в Ад, сосунки. – громким голосом, похожим на крик, с полной уверенностью в глазах и словах произнес один из ожидавших, начиная медленно подходить к построению.

– Теперь вы собственность Krieg Korps. Надумаете сбежать, сопротивляться или просто не выполнять приказы – вас убьют на месте. И когда я говорю, убьют, я говорю откровенную правду. Вы здесь лишь по одной причине. Ваша жизнь не стоит ничего. Так что, я дам вам шанс. Все, кто думают, что ошиблись, что не справятся, и решили отправиться обратно домой – выйти из строя. А те, кто готов – оставайтесь на месте, – после этих слов, говоривший достал сигарету и демонстративно закурил, смотря на добровольцев перед ним.

Люди в строю начали переглядываться друг с другом, задавая немые вопросы. Какой-то парень вышел из строя, он дрожал как банный лист. За ним стали выходить еще и еще. Два, три, пять, десять человек уже стояло перед строем и вояками. Одна маленькая девушка попыталась сделать неуверенный шаг вперед, но стоявший рядом с ней парень, просто нагло схватил ее за руку и мотнул головой из стороны в сторону.

У парня была небрежная прическа черных волос, отрешенный взгляд, грубые черты лица с выраженными скулами. На вид ему было лет двадцать пять, возможно, больше, но что больше всего бросалось в глаза, его одежда. Он был одет в нечто подобное военной униформы, среди большинства здесь находившихся в гражданской одежде. Парень очень странно смотрел на девушку будто ожидал реакции при этом продолжая держать за руку.

Маленькая девушка недолгое время пыталась сообразить, что ей сделать. Посматривала то в одну сторону, то в другую, то на выходящих перед строем людей, но все же убрала ногу обратно и осталась стоять на месте. Стоящий рядом парень в тот же момент отпустил ее руку. Девушка и сама не знала, почему она так поступила. Словно растущий страх внутри нее, сковал тело. Время шло медленно, даже очень. Казалось, что секунды длятся вечностью.

– Это все? – громко переспросил мужчина, убирая окурок в карманную пепельницу, – что же, сержанты, сопроводите согласившихся в расположение части.

Мужчины в униформе начали движение, махнув рукой и отдав приказ следовать за ними оставшимся стоять в строе людям – те, лишь безропотно подчинились. Вначале движение толпы было медленным, но вскоре, под криками сержантов, которые то и дело приказывали пошевеливать своими задницами – стало ускоряться и людям в небрежном построение пришлось перейти на легкий бег. В этот момент позади послышались выстрелы и крики. Многие не сразу осознали, что происходит, молчаливо переглядываясь друг с другом.

– Это военное преступление! – послышался женский крик из толпы.

– Всем стоять! – тут же громко скомандовал один из сержантов, останавливаясь перед толпой, – Кто это сказал? Кто?

Взгляды множества людей в толпе косились на присутствующих среди них девушек, но никто не осмеливался сознаться. Военные держа руки на оружие, начали медленно подходить к толпе.

– Кто мать вашу это сказал? – сержант уже крича спрашивал во второй раз, вглядываясь в толпу людей, но в ответ ему была все та же тишина. Лишь через несколько секунд одна из юных девушек решительно вышла вперед перед ним, выбравшись из плотного построения людей.

– Вы совершаете военное преступление! – ей почти удалось сказать уверенно, но страх читался в голосе.

– Твое имя? – крикнул сержант ей в лицо, подойдя чуть ли не вплотную. Он был выше нее на голову.

– Эмили Фукс, – девушка смотрела ему прямо в глаза и в ее голосе стало чуть больше уверенности, пока ей не прилетело прикладом в живот.

– Вы, грязь на наших сапогах! Вы, дерьмо в туалете! Закон охраняет только людей, а вы, не люди! – с этими словами, сержант схватил ее кривившееся от боли лицо, посмотрев в глаза, – Тебе ясно? – после чего, мужчина с силой отшвырнул Эмили в толпу добровольцев. – Вам всем блять, ясно? – удостоверившись, что все поняли, он развернулся и продолжил движение в сторону военной части.

Через небольшой промежуток времени конвой людей вскоре прибыл на место назначения. Вокруг на большой территории были расставлены множества казарм, между которыми то и дело проходили простые солдаты, периодически рассматривающие людей в гражданской одежде.

Толпу прибывших на самолете стали строить в строй перед большим зданием, оно мало чем отличалось от других по своему строению. Серая коробка с закрытыми окнами и немного горбатой крышей. Над входной дверью был непонятный символ, который явно что-то значил.

– Сейчас будут называть ваши имена, и вы последуете за вызывающим, – произнес сержант, когда толпа, наконец, встала в подобие строя. – Остальные же ждут здесь.

Началось томительное ожидание неизвестного. Люди просто уходили внутрь, а потом через некоторое время, просто вызывали следующих. Время неумолимо тянулось к закату. Вечер становился все прохладнее. Легкий озноб пробирал до самых пят, тех кто не оделся по погоде. Кто-то из добровольцев даже уселся на землю, не встретив сопротивления от сержантов. Другие последовали его примеру, но многие все же оставались стоять.

– Элис Мерсер, – вдруг прозвучало имя от одного из сержантов.

Маленькая девушка на ватных ногах направилась за ним в дом. Внутри было множество комнат отделенных друг от друга. Сержант ведущий ее, даже не обращал внимания на девушку, идущую следом, что разглядывала обстановку. Он вел Элис по пустому коридору, где на стенах были вывешены эмблемы и флаги. Черный фон с белым орлом, перед которым был череп и надпись Krieg Korps. Больше разглядывать было нечего, почти что стерильно чистые серые стены.

Легкий свет от длинных ламп освещал их недолгий путь. Ее завели в комнату, закрыв за ней дверь. Перед девушкой предстал небольшой кабинет с одним столом и двумя стульями напротив. Все это больше походило на допросную, а ее собеседник уже сидел на своем месте. Мужчина в такой же черной униформе, как и все солдаты жестом пригласил ее присесть.

Элис усаживаясь на стул, попутно разглядывала неизвестного перед собой. Взрослый мужчина, на вид лет тридцать – сорок, с короткой прической и бородой черных волос. На лице множество шрамов, которые слегка уродовали. Кибернетические глаза собеседника также внимательно изучали девушку, казалось, что он не упускал ни одного ее движения.

– Элис Мерсер, семнадцать лет, мобилизованная, – низким голосом слегка отдающим кибернетическим звуком, произнес мужчина, будто читая это откуда-то, но на столе перед ним ничего не было, – прежде чем начнем, я хочу, чтобы ты отвечала на мои вопросы свободно и правдиво. Начнем с простого, ты знаешь о событиях, что сейчас происходят в Восточной Азии?

– Я… – небольшой ком в горле, от длительного молчания и стресса, помешал Элис начать уверенно. Кашлянув, она смогла продолжить, – я слышала лишь, что здесь конфликт между корпорациями. Я редко смотрю новости, – не зная куда девать руки, она стала теребить подол черной юбки, что была на ней надета.

– Введу тебя в курс дела. Здесь не просто местечковый конфликт. Здесь разгорается настоящая война. Знаешь, что такое война? Это смерть, смерть повсюду. Подсчет убитых уже перевалил за несколько тысяч и это только начало. Корпорации готовятся к полномасштабному конфликту и для этого, нанимают множество частных компаний. И даже твоя корпорация, что продала тебя буквально в рабство, на убой. Сделала это и с тобой. Ты нужна им лишь, как средство, которое в будущем принесет активы в этой части мира. У тебя буквально теперь нет имени, фамилии, прошлого и будущего, за тебя все решили, – мужчина придвинулся ближе, кладя руки на стол, – и если добровольцы, пришедшие добровольно имеют хоть какое-то представление обо всем, даже возможный военный опыт, то таких, как ты, – мужчина провел взглядом по телу Элис, – мы называем мертвецы. У вас нет даже мотивации, чтобы сражаться здесь. А отсутствие мотивации означает лишь одно – смерть. Ты уже никчемный боец.

Наступившая тишина пугала Элис, которая хотела возразить мужчине напротив, но ей было нечего сказать. Она лишь молчала, слегка опустив глаза, смотря на свои руки. Мужчина же ждал, а его пальцы тихо и ритмично отбивали стук.

– Что же, – нарушил тишину военный, после долгих минут тишины, – у меня есть предложение для такой красивой девушки, как ты. Мы перепродаем тебя, какой-нибудь корпорации. Например, в сфере услуг, чтобы ты смогла окупить свою покупку в быстрые сроки. Думаю, ты уже взрослая и понимаешь, что я имею в виду. Взамен, у тебя спокойная гражданская жизнь, хорошая оплата труда и прочее-прочее, подальше отсюда и от нас. Согласна?

– Нет! – неожиданно выпалила Элис, вставая со стула и продолжая свою речь, – если вы правда говорите, что мы никто и теперь рабы, то сами могли сделать это! Даже без моего согласия! Почему вы спрашиваете тогда о таком? Да, у меня нет мотивации тут быть, да меня продали, как животное, отдав во владения вам! Вы, как и все эти проклятые корпорации имеете право распоряжаться моей жизнью, как вам заблагорассудится, но я имею гребаную гордость и не позволю себя так просто продать! – глубоко дыша и сверля взглядом мужчину перед собой, девушка медленно начала возвращаться в реальность, осознавая только что сказанные слова.

– Присядь, – спокойным тоном произнес мужчина, откидываясь на спинку стула, когда Элис соизволила присесть, продолжил. – У нас мало женщин на службе, а девушек твоего возраста тем более. У тебя небольшой шанс справиться даже с обучением. Поэтому, я и предлагаю тебе, лично, закончить этот фарс и просто заняться тем, что тебе будет по силам. Мне не нужны солдаты, что не смогут тягаться даже на минимальном уровне с парнями. Мне не нужны сопли и нытье. Ты должна будешь быть такой же, как и парни, что прибыли сюда вместе с тобой. Все еще считаешь, что тебе это по силам? – на его лице появилась кривая ухмылка.

– Где я могу получить униформу? – кротко и злостно ответила Элис.

– Что же, ладно, но если передумаешь, мое предложение будет в силе до конца обучения. Солдат ждет тебя за дверью, он покажет тебе все.

Элис направилась к выходу, чуть ли не хлопнув дверью перед уходом. Распаленный разум девушки, не сразу заметил мужчину, что ждал возле двери. Один из таких же безликих, какими ей казались все здесь. Солдат молча пошел вперед, выводя ее из дома через заднюю дверь, а девушка лишь поплелась следом.

Мужчина проводил ее до казарм, где теперь Элис будет жить. Санузел и ванная оказались общими, как и место для сна и отдыха. Множество двойных кроватей было расставлено вдоль общего зала. Здесь уже находились те, кто прибыли вместе с девушкой на самолете. Некоторые парни уже оделись в униформу солдат Krieg Korps. Другие в этот самый момент еще переодевались, светя голыми торсами перед девушками, которые еще раздумывали над переодеванием.

Солдат проводивший Элис, указал ей на спальное место и оставив ее, молчаливо ушел. Верхняя койка почти в центре левой стороны казармы. На постели была разложена новая одежда и несколько подсумков. Рядом с кроватью стоял небольшой шкаф для личных вещей, на котором висела пустая табличка с привязанным маркером. Элис недолго думая, написала там свое имя. Краем уха, она слышала тихие разговоры между девушками на другой стороне казармы. В отличие от парней, которые общались громко, не стесняясь никого и даже отчасти позволяли себе вальяжность и неформальность общения.

Элис долго смотрела на униформу, лежавшую на постели. Черные лонгслив, куртка и штаны с ремнем из стропы. Рядом со шкафчиком стояли военные ботинки черного цвета, явно подходившие под любую непогоду, будь то снег или ливень. Элис открыла подсумки, в них лежали вещи для личной гигиены, а также комплекты нижнего белья и несколько пар носков. Краем глаза, она заметила, как некоторые девушки вместе с вещами уходили в сторону душевых. Элис же, уселась на один из табуретов возле кровати. Положив ногу на ногу и скрестив руки на груди, она, смотря в пол, думала о том, что же происходит с ее жизнью.

– Эй, с тобой все нормально? – неожиданно прозвучал женский голос и рука спрашивающей девушки легла на правое плечо. Элис резко перевела взгляд. Рядом с ней стояла на вид взрослая девушка примерно двадцати пяти лет одетая в военную форму цвета хаки. Короткие блондинистые волосы, круглое лицо с правильными чертами и выразительными зелеными глазами. Она смотрела с некоторой заботой и волнением. Элис ненароком встала с табурета и поняла, что окликнувшая девушка была выше на голову.

– Все… нормально, – едва смогла выдавить из себя Элис.

– Точно? Ты просто выглядишь, слегка… напуганной, что ли? Точно все в порядке?

– Да, все в порядке, – Элис убрала руку девушки со своего плеча.

– Я Эмили Фукс, – девушка в ответ протянула руку для рукопожатия, – похоже, я твоя соседка по койке.

– Элис Мерсер, – с этими словами она пожала руку своей собеседницы. Эмили же раскладывала свои вещи в ящик, попутно подписав его.

– Ты же, та что кричала, что они совершают военное преступление?

– Ага, я, – девушка начала исследовать подсумки на своей кровати, – хорошее у них обеспечение, – после этих слов, Эмили убрала вещи с постели чуть в сторону и присела на нее.

– Я работала репортером в одной из фирм, так что знаю немного про законы. А когда началась вся эта фигня с Тихо-Азиатским конфликтом, мне настоятельно рекомендовали отправиться сюда, для военной корреспонденции. Как-то так. А ты, как здесь оказалась?

– Вручили повестку в военную часть вместе с дипломом об окончании школы, – Элис встала рядом с девушкой, опираясь на кровать спиной. – Наверное, подумали, что отличница справится и с этим, – несколько нервный смешок вырвался с ее уст.

– А я то гадала, почему ты выглядишь такой юной, секрет думала какой. А ты, оказывается, просто сама такая, – улыбаясь произнесла Эмили и слегка коснулась ладонью, руки собеседницы, – наверное, даже ничего не знаешь про Krieg Korps, да? Пока есть время, могу ввести немного в дело, если хочешь.

– Не то чтобы хотела, но послушать, наверное, стоило бы.

– Первое упоминание о них появилось одиннадцать лет назад. Массовый спам, в котором они сообщали, что весь мир принадлежит корпорациям, и пытались открыть людям глаза. Попутно зазывая к себе, для борьбы с устоями мира. Спустя несколько месяцев, все это было вычищено подчистую и только видевшие эти сообщения в живую, еще помнят об этом инциденте. Люди задавались вопросами, что за Krieg Korps такие. Да и вообще думали, что это какая-то шутка. О них не было никаких известий, пока не начался Сибирский конфликт, – Эмили словно заведенная, говорила и говорила, даже не особо обращая внимание, слушает ли ее собеседница, – шесть лет назад корпорации Stoneology и FuelMix не поделили сферы влияния в том регионе. Начался локальный конфликт с привлечением различных частных военных компаний. Я тогда еще только начинала работу в журналистике и, к сожалению, всей информации точно не знаю.

– Так вот, одной из мифических группировок, там числилась Krieg Korps, упоминание о которой было чуть ли не в каждой корпорации. Представляешь? – девушка заулыбалась, издавая легкий смех. – Многие люди сообщали, что они, так или иначе, причисляют себя к ним. Поднялась шумиха вокруг этого, и начались чистки в рядах многих корпораций. А Сибирский конфликт был в скором времени замят, активы поделены, а Krieg Korps назвали простой частной военной компанией, созданной специально под это событие конгломерацией больших гигантов. А потом, мое любопытство не давало мне покоя. Я вынюхивала все о них, собирая информацию по кусочкам пазла. Мне часто пытались обломать мой нос, но все же я смогла кое-что узнать. Krieg Korps не только частная военная компания, они действительно куда больше, чем кажутся и те миллионные сообщения были частью их какого-то грандиозного плана. Они все еще держатся в тени, скрываясь под десятками наименований. Это огромная сеть корпораций, представляешь? Хотя может даже все это просто фикция, я так до конца и не разобралась. В общем, я здесь еще и по личной причине, хочу узнать, кто же они такие. Эта информация же всколыхнет весь мир, представляешь?

Эмили говорила все это негромко, но с таким энтузиазмом, что Элис могла спокойно понять: эта девушка действительно журналист до мозга костей. Ее не волновало, что может произойти с ней, через какие трудности надо пройти. Она хотела докопаться до сути поставленной себе цели. Элис даже не находила и слов чтобы ответить своей собеседнице или вставить вопросы. Между тем казарма наполнилась людьми, добровольцами и немного знакомыми лицами. Подходивший к ним парень, что остановил Элис от выхода из строя, не успел сказать и слова, как крик сержанта раздался на всю казарму.

– Завтра начинается ваша новая жизнь! Всем приготовиться к отбою и никаких разговоров между собой! Всем ясно? – его голос звучал от одного конца зала до другого, так что каждый мог услышать его команду. За ним вошли десяток солдат, что начали вставать по периметру помещения, смотря за каждым находившимся здесь добровольцем. – Покидать помещение разрешено, только по четыре человека, под надзором одного из солдат! Через полчаса, чтобы все лежали по своим койкам! – с этими словами, он несколько раз прошелся по центру внимательно осматривая всех присутствующих и вышел из комнаты.

Те, кто был поумнее и поопытнее, начали формироваться в небольшие отряды и направляться в душевые, поочередно. За каждым из них следовал солдат. Все происходило молча, без каких-либо разговоров. Никто не хотел нарваться на наказание. Элис, Эмили и двое парней, среди которых был тот самый, наглец, были в числе последних на умывание. Душ был закрыт, поэтому единственное, что можно было сделать перед сном, почистить зубы, умыться и сходить в туалет.

Когда они вернулись в помещение, свет был приглушенным в ночном режиме. Элис забралась наверх в свою постель, раздевшись под одеялом и закрыв глаза, попыталась уснуть. Сон давался поначалу тяжело, мысли продолжали выползать из разных уголков, а слушать, как дышат и сопят почти сотня человек, было небольшой мукой, но вскоре усталость взяла верх и Элис провалилась в сон.

Часть 1. Глава 2

11 июня XX26 год. 6:00 по местному времени. Военная база близ города Хамти

Яркий свет ламп ударил в глаза Элис. Спустя лишь пару секунд раздался громкий звук четко вышагивающих военных ботинок, а потом и крика: «Рота, подъем!» Было слышно, как многие имевшие опыт вскакивали сразу со своих кроватей. Кто-то же медлил спросонья, не особо понимая, что происходит. Элис открыла глаза оттого, что Эмили в одном нижнем белье теребила ее за руку, молча и гневно смотря на соню. Понимая, что это мало чем помогает, она скинула с нее одеяло и чуть ли не за шиворот вытащила с постели. Едва открывающую глаза Элис, тянули за руку к центру комнаты.

– Я неясно выражаюсь? Встать, всем, живо! Построиться у линий! – крик становился почти оглушительным.

Элис протирая глаза ото сна, под звуки все еще встающих, заметила, что все находящиеся здесь, кроме солдат и кричащего, в одном белье. Кровь прилила к голове, щеки слегка покраснели. Эмоции брали верх, ей казалось, что все рассматривают ее юное тело и черное белье на ней. Элис то и дело пыталась укрыть свое тело руками от всевидящих взглядов толпы.

– Вам, сосункам не повезло. С этого дня и до самого окончания вашей подготовки, я, Алексей Мясников буду вашим сержантом. Я буду сниться вам в кошмарах. Я ваш самый страшный ад, который вы можете себе представить, – он проходил по центру комнаты, внимательно осматривая каждого из добровольцев. – Каждый раз, когда вы захотите что-то мне сказать. Вы обязаны произнести «сэр»! Всем ясно? – небольшое молчание и тишина среди всех присутствующих. Крик сержанта как гром среди ясного неба пронзил ее. – Я неясно выразился? ВАМ ВСЕМ ЯСНО?

– Да, сэр, – кто-то, из присутствующих произнес это, и все подхватили, произнеся это наперебой.

– А теперь еще раз, хором! – с этими словами сержант вскинул руку к верху, подобно дирижеру.

– Да, сэр! – на этот раз почти сотня людей, смогла хоть немного крикнуть синхронно.

– Мне доложили, что, несмотря на приказ о запрете разговоров, некоторые личности нарушили его. У них есть десять секунд, чтобы признаться в этом! Время пошло, – его громкий уверенный голос, пробирал до самых костей. Он проходил мимо каждого, быстро всматриваясь в лица. По истечении времени никто не признался. – Упор лежа принять!

Медленно и нехотя все опускались на пол, опираясь на руки. Сержант лишь прохаживался по комнате из одного края в другой.

– Все будут стоять так, пока нарушившие приказ не сознаются! Вам следует хорошенько запомнить две вещи. Первое – я ненавижу тех, кто нарушают приказы. Второе – еще больше я ненавижу тех, кто не сознается в своих нарушениях.

Руки Элис затекали, начинали ныть от боли. Прошла почти минута, но так никто и не решался сознаться или произнести что-либо. Вместе с девушкой на пол упали еще несколько человек, потом еще и еще. Сержант подошел к одному из парней, лежавших на полу, на вид казавшимся сильным, и присел в нескольких сантиметрах от него.

– Имя, рядовой? – Мясников кричал, кричал так, что даже люди на другом конце казармы слышали его.

Парень попытался встать, но в тот же момент ощутил на своей голове тяжелую руку сержанта и грозный взгляд. Рыжие волосы парня, подстриженные в весьма модной волчьей прическе, растрепались. Новобранец взглядом зеленых глаз посматривал то на других, то на сержанта.

– Приказа встать не было! ИМЯ! – Мясников теперь кричал парню в ухо.

– Лорен… сэр, – парень явно был ошарашен поведением сержанта, дрожащий голос выдавал неуверенность и страх.

– У меня соседку зовут Лорен, и я пиздец ее ненавижу. А что, насчет фамилии, солдат? У тебя она есть? Ирис, мать ее?

Лицо парня слегка скривилось, а подбирающийся ком в горле не желал, чтобы, Лорен произнес следующие слова. Время неумолимо бежало вперед, а терпение сержанта заканчивалось.

– Фамилия!

– И-Ирис, сэр, – едва слышно произнес Лорен, слегка зажмурив глаза, но в глубине души надеялся на лучший исход.

– Хаа… – сержант неожиданно выдохнул, убирая руку с головы и вставая перед парнем. Было видно, что Мясников немного опешил от такого совпадения. – Какого хера, рядовой? Какого, мать твою, хера тебя зовут как и ее?

– Я не знаю, сэр.

– Ну что же, соседка. Лорен Ирис, мать твою. Знай же, я, блять тебя ненавижу, я устрою тебе сладкую, сука, жизнь, – не дожидаясь ответа, сержант повернулся в сторону добровольцев. – Десять отжиманий! Выполнять! – вновь кричащий приказ, так чтобы каждый присутствующий слышал его.

Рота принялась выполнять приказ, приняв упор лежа и под громкий счет сержанта, началось долгое и мучительное испытание. Мясников делал значительные паузы между нумерацией, а иногда даже возвращался к прошлым. Элис едва держалась на руках, спина и руки зудели и требовали пощады. Она вновь услышала счет «Пять», когда уже самолично насчитала одиннадцать повторений. Все же, физическая подготовка была не самым лучшим ее показателем в школе и после «пятого» раза, больше не смогла подняться. В голове гудело, она едва слышала и понимала, что происходит вокруг нее.

– Выполнять упражнение! Шесть! – сержант проходил мимо каждого, но сейчас больше не подходил и не кричал на тех, кто уже не мог подняться, – ну что, вам еще хочется поговорить? Обсудить, какая блять погода за окном? Или может вкус жареного мяса в ресторане Bon goût? Семь!

Элис ловила воздух ртом, насыщая свои легкие кислородом, надеясь, что хоть так усталость отойдет быстрее. Она посмотрела на Эмили, что стойко продолжала выполнять упражнение, пот тек с ее головы, оставляя мокрые пятна на полу. Казалось, Эмили держится из последних сил, и опустившись сделать еще одно отжимание ее дрожащие руки не выдержали нагрузки, подкосившись, и девушка завалилась на пол. Тяжело дыша, Эмили напряженно улыбнулась Элис, но не проронила ни слова.

– И-и-и, – сержант тянул букву значительно долго, будто специально делает так, чтобы упало как можно больше новобранцев, – десять! – после последней цифры, послышались тихие падения последних девяти добровольцев, что стоически прошли этот нелегкий путь. – Надеюсь, вы вынесли урок, но если еще хоть раз кто-то нарушит приказ. Этим всем, вы не отделаетесь. Я вам гарантирую. Всем встать!

Новобранцы принялись вставать, следуя приказу Мясникова. Многие все еще глубоко дышали, трусили руками, пытаясь сбить усталость и легкую пронизывающую боль.

– А сейчас, – сержант обвел рукой добровольцев. – Раздевайтесь!

Этот приказ встретил непонимание со стороны многих, особенно со стороны девушек. Для Элис же это прозвучало очень страшно, ей было даже некомфортно находиться среди других людей в нижнем белье, а о том, чтобы оголиться. Она начинала не находить себе место. Жалобно посмотрела на свою знакомую Эмили, которая уже начинала снимать со своего тела белье. А потом и на других, которые так же медленно и неуверенно стали раздеваться. Сержант буквально просверлил ее взглядом, и большими шагами направился к ней.

– Имя Фамилия, рядовой! – вблизи его голос звучал для девушки просто оглушительно, выбивая почву из-под ног.

Мужчина лет не больше тридцати с короткими светлыми волосами, с треугольным типом лица стоял прямо напротив Элис. Его серьезные, даже злые голубые глаза вызывали лишь страх. Черная военная униформа с закатанными рукавами, дополняла образ ужасного человека. Грубый мужские руки, явно видавшие тяжелую работу и палец точно указывающий на лицо девушки.

– Э-Элис М-Мерсер… сэр, – очень робко, едва выдавив из себя слова, ответила девушка. Она не находила себе место, пыталась увести глаза в сторону, но там была куда менее лицеприятная картина множества голых людей.

– Выполнить приказ!, – его голос прозвучал еще громче, чем ранее. Элис дрожащими пальцами и сгорая от накатившего стыда, страха, начала медленно раздеваться. – Для всех остальных, что нужен отдельный, блять, приказ? Живо снять с себя одежду! – его голос звучал настолько громко и пронзительно, что, наверное, если бы не стены, был слышен на километры.

Оставшиеся в одежде, стараясь не смотреть друг на друга, стали раздеваться. Сержант, четко отмеряя шаг, прошелся по комнате, осматривая каждого здесь присутствующего, наблюдая за тем, как люди прилюдно оголяют свои тела. Удостоверившись в том, что все раздеты, мужчина продолжил: «А теперь все, повторяйте за мной. Я солдат Krieg Korps, у меня нет пола, нации, вероисповедания! Передо мной такие же солдаты, у которых нет пола, нации, вероисповедания! Я не позволю себе даже помыслить о другом! Я вижу в себе и других лишь солдат, без пола, нации, вероисповедания!»

Медленно и хором все добровольцы повторяли за сержантом, он повторил эти фразы три раза после чего продолжил: «Рядовой Мерсер, отправляйтесь в душевые и приведите себя в порядок, у вас десять минут. Остальным оставаться на местах!»

Девушке не надо было повторять дважды, она, быстро схватив вещи и подсумки, пулей побежала в сторону душевых. Элис первым делом принялась мыть свое тело, тщательно тря свою кожу. Ей казалось, что взгляды людей отпечатались на нем. Больно, чуть ли не сдирая кожу, она терла, пытаясь избавиться от этого ощущения, даже не замечая, как слезы текли по щекам, сливаясь с водой. Выйдя из душа, девушка принялась одеваться. Она долгое время стояла перед зеркалом у раковины после того, как почистила зубы. Ее ярко-синие глаза были опухшими. Волосы льняного цвета едва доходящие до плеч, сейчас с трудом держали прическу. Бледная и нежная кожа покрылась красными пятнами, которые все еще не проходили. Элис смотрела в свое отражение, смотрела в свои глаза, не отводя взгляда. Ей было паршиво на душе. Ее заставили оголиться прилюдно, смотреть на голых мужчин. На глазах снова наворачивались слезы. А там, в спальном помещении звучал лишь один неразборчивый крик сержанта.

Элис долгое время смотрела в зеркало, стараясь успокоить сама себя. Ей жутко хотелось что-то ударить, разбить. Позволив лишь легкий удар по своему отражению, прямо в свою щеку, она остановилась. Она видела перед собой заплаканную девушку в мешковатой одежде, которая была на пару размеров больше, девушку, что боялась дальнейшего. Ей было жалко ее и противно одновременно. Элис снова умылась холодной водой, пытаясь вернуться в реальность, выбраться из омута бушевавших эмоций внутри себя.

– Рядовой Мерсер, время вышло, – сообщил солдат у дверного проема, возвращая из раздумий девушку. Элис медленно оттолкнулась от умывальника и на ватных ногах последовала за ним. Не ожидая от молчаливых вояк каких-то слов, для нее стало неожиданностью, что он решил продолжить. – Не дай ему себя сломать, а потом ты привыкнешь.

После этих слов они вернулись в спальное помещение, где все уже были одеты в униформу солдат, а сержант прохаживался вдоль каждого, осматривая, правильно ли они оделись. Мясников сразу обратил внимание на вошедшую обратно Элис и своим обычным громким голосом произнес: «А вот и наша соплячка! Может, тебе еще время нужно, чтоб вытереть слезки?»

– Никак нет, сэр! – собрав волю в кулак, громко крикнула Мерсер, вкладывая в эти слова все свои накопившиеся эмоции. Стараясь выплюнуть их из себя как можно дальше. – Разрешите встать в строй, сэр!

На лице сержанта промелькнуло легкое едва уловимое удивление, но быстро сошло на нет, вернувшись к серьезному и жестокому человеку. Он большими шагами направился к девушке и приблизившись достаточно близко, чтобы между ними оставалось расстояние едва ли в метр, закричал.

– Ты опоздала на минуту и двадцать семь секунд! Десять приседаний!

В голове Элис была пустота, но переборов себя принялась выполнять приказ, словно отрешенная от реальности. Сержант по уже привычному поведению принялся комментировать и отчитывать. Несколько попыток он не засчитал, крича о том, что упражнение сделано неверно и требовал сделать правильно. Элис едва справилась с приказом, мышцы ног неистово болели. Сержант скомандовал, вернуться в строй. Девушка медленно направилась на свое место рядом с Эмили.

– Итак, раз наша нюня вернулась, все остальные могут приступить к утренним процедурам! У вас есть час! – после этого он вышел из спального помещения, оставляя солдат присматривать за добровольцами.

Элис глубоко выдохнула, когда сержант ушел, скорее не от усталости, что пробирала все ее тело, а оттого что все закончилось. Обессилено, она села на табуретку, стоявшую подле кровати. Сейчас – девушка не хотела буквально ничего, подобно выжатому лимону она тупо смотрела в потолок над собой. Первое время, девушка даже не слышала слов, что говорила Эмили, но когда та схватила ее за руку, пришлось посмотреть на нее.

– Все нормально? Ты оглохла? Что случилось? – ее тон голоса был волнительным, такой словно она переживала за Элис, как сестра или мать.

– Да оставь ты ее. Не видишь, ей надо прийти в себя, – грубовато произнес парень, что подошел сзади Эмили. Тот самый парень, что остановил Элис от шага из строя. Его взгляд с серо-буро-зелеными глазами, подобный уставшего человека или безразличного ко всему, был прикован к Эмили. На правой щеке, на скуле парня, красовался небольшой рваный шрам.

– А ты вообще, кто такой? Твоих советов не спрашивали, – обернувшись, довольно резко ответила ему Эмили.

– Рядовой Генри Майер, можешь звать …

– Мне плевать, Penner, – вдруг осекла его Эмили, произнеся последние слова на непонятном для Элис языке.

– Как ты меня назвала? – к удивлению Элис, его тон оставался все таким же спокойным.

– О-с-е-л! – Эмили произнесла это четко и ясно, выговаривая чуть ли не по буквам и подходя к нему ближе. Девушка была чуть ниже него ростом, но выглядела будто равной ему.

– Слышь, коза, – его спокойный тон слегка разбавился нотками возмущения.

Элис засмеялась, ненароком, невольно. Она просто наблюдала за ними, и в какой-то момент ей стало просто смешно. Возможно, реакция на стресс, возможно что-то еще неведомое ей, вытащило ее из прострации. Элис смеялась звонко и долго, почти не унимаясь, под взгляды не понимающих Эмили и Генри. Впервые за несколько дней, она почувствовала небольшую легкость, небольшой приток счастья.

Посмеявшись от души, Элис убедила обоих, что с ней все нормально и им стоит заняться утренними процедурами, попросив оставить ее наедине с собой. Первым ушел Генри, Эмили еще долго спрашивала девушку о том, точно ли все нормально и подобные вопросы, но вскоре сдалась и тоже ушла заниматься личной гигиеной. Элис впервые, наверное, за все это время решила детальнее осмотреть сослуживцев. Почти все они были в районе двадцати пяти – тридцати лет, возможно, несколько моложе. Многие из них уже сбивались в небольшие группы, в которых шли оживленные беседы. Где-то она даже мельком слышала обсуждения о том, какая девушка кому больше понравилась и различные смешки над более толстыми товарищами. Она же сидела одна, даже не думая подойти к кому-то. Элис легонько улыбнулась, вспоминая эти уже прошлые воспоминания, вспоминая о том, как там сейчас ее друзья и подруги. Так и прошло время, отведенное всей роте на принятие утренних процедур.

Вернувшийся ровно по окончанию времени сержант, вновь принялся строить добровольцев у линий. Он долгое время молчал, прохаживаясь и осматривая всех, после чего скомандовал: «Все за мной!» – И двинулся на выход из казармы. Легкое подобие строевого построения шло за сержантом, солдаты, что сторожили новобранцев, сменялись другими. Элис краем уха слышала, что те быстро перекидывались словами, но что-то разобрать было трудно.

На улице стояла утренняя летняя погода. Солнце уже светило, разбивая своими лучами облака нагревая землю и воздух от прохладной ночи. Вокруг можно было заметить сотни полноправных солдат Krieg Korps, которые прохаживались между построенных домов. Это было похоже на добротную деревню, где жило как минимум тысяча, а то и больше человек. Как утята за своей мамой уткой, добровольцы шли за своим сержантом по грунтовым улицам. Где-то проезжали джипы с откинутым верхом, наполненные солдатами до отказа. Где-то грузовики с крытой крышей и брезентом, явно груженные чем-то тяжелым. Все это походило на сборы, напряжение чувствовалось в воздухе, что-то должно было произойти в скором времени.

Местом назначения оказалось огромное поле, почти в центре военной части. Расчищенное от всего, что могло оказаться на земле. Где-то раскрашена в белый, создавая линии и узоры. Сержант вновь скомандовал построиться, теперь уже в линию в два ряда, указав на нужное место. Солдаты расположились, кто позади новобранцев, кто перед. Мясников кричал по своему обычаю, Элис даже немного стала привыкать к такой громкости разговора.

– С этого момента, каждое утро в восемь часов, вы будете здесь в полном сборе. Каждый из вас, кто надумает не прийти сюда в назначенное время, будет наказан. Я узнаю, где вы. Я найду вас, и вы будете молиться о том, чтобы я был в хорошем расположении духа. Всем ясно?

– Да, сэр! – ответ не заставил долго себя ждать, в этот раз новобранцы почти научились отвечать синхронно.

– Направо! Бегом марш!

Простая пробежка, которую Элис много раз выполняла на физкультуре в школе, сейчас оказалась намного сложнее. Первой проблемой было – сохранение строя. Сержант каждый раз кричал, если строй разваливался, но еще и дополнял это дополнительным кругом для всех. Второй проблемой стал темп, бегать наравне с парнями для Элис было очень сложно. Рост стал чуть ли важной причиной для этого, ее короткие ноги буквально не поспевали за их широкими шагами. В ней было всего метр шестьдесят три, когда вокруг все были на голову и даже на полторы выше нее. Словно для подписания контракта необходимо было пройти минимальный потолок роста. Третьей и последней проблемой стала одежда. Непривычная, болтающаяся на ней, постоянно пыталась мешать и ботинки, грубые и тяжелые, что словно гири уселись на ее ногах, не позволяя поднимать ноги. У нее заболело в груди уже на третьем круге, дыхание начало сбиваться, а сержант кричал, кричал чтобы все продолжали движение и не смели останавливаться. Силы покинули Элис на четвертом круге, она просто начала падать в сторону от построения. Кто-то ее подхватил, она чувствовала чью-то руку, что закидывала ее руку к себе на плечо. Все было как в тумане, она мало соображала и не понимала, что происходит.

– Я абсолютно недоволен вашим результатом! – сквозь туман, послышался голос сержанта. К этому моменту пробежка уже закончилась и Элис медленно приходила в себя, очень многие из новобранцев не могли даже нормально стоять, их тоже кто-то поддерживал, не давая им упасть. Перед глазами Мерсер все кружилось и вертелось, а сержант все продолжал. – Бег означает жизнь! Запомните это, мертвецы. Если вы остановитесь или упадете, вы трупы! Пулям плевать, если вы устали и не можете бежать! Пулям плевать на вас! Если вам дан приказ бежать, вы должны бежать! – после этих слов, Мясников осмотрел строй добровольцев. Сержант, который бежал рядом со строем, даже не вспотел, никакого сбитого дыхания. По нему не было видно даже намека на усталость. А вот новобранцы, больше половины из них, просто выдохлись.

– Десять минут на отдых и продолжаем!

Элис сразу же улеглась на землю, смотря в небо над собой и глубоко дыша. Казалось, что по ее рукам и ногам бегают маленькие мошки, а во рту горело от дыхания. Голубая пелена с небольшим количеством облаков, сейчас вовсю позволяла летнему солнцу подогревать черную униформу военных.

– Встать в строй! Приступаем к следующему упражнению! – прозвучал крик сержанта с новым приказом.

Следующим на очереди были прыжки в высоту на месте. Сержант требовал, чтобы все прыгали так, чтобы лица были на одном уровне. Он будто издевался над маленькой Элис, которой приходилось тратить очень много сил, чтобы хотя бы допрыгнуть до головы стоящих, не говоря уже о прыгающих сослуживцев. Благо это длилось недолго и снова команда на отдых. Мышцы ныли, не хотелось даже разговаривать или отвечать кому-то. Согнувшись пополам, Элис пыталась лишь приводить себя в чувство перед следующим упражнением, а оно точно будет. В голове была уже лишь сплошная пустота.

К счастью для многих, сержант решил не добивать новобранцев, что едва держались на ногах. Дав им непродолжительный отдых, сержант просто осматривал каждого, словно пастух вверенное ему стадо овец. Иногда Мясников о чем-то шептался с солдатами Krieg Korps. Элис едва не проклинала все вокруг, а в первую очередь себя, эмоции снова начали брать верх над разумом. Спасением от этого стал вновь крик сержанта, после чего началась монотонная муштра. Мясников учил добровольцев строю, как правильно стоять, как правильно двигаться, где и кто должен стоять. Элис теперь понимала, для чего здесь нанесены линии и, похоже, не забудет никогда.

– Ну что, песики, проголодались? Налево! За мной! – сержант крикнул этот приказ спустя немалые несколько часов, после чего развернулся и отправился вперед.

Еле переставляя ноги, Элис шла вместе со всеми за своей мамой уткой, который вел их к столовой. В воздухе витал запах сваренной каши, не самая лучшая и вкусная еда. Желудок девушки сразу отозвался. Элис не ела со вчерашнего дня, скорее всего, как и остальные добровольцы. Сержант дал им час на употребления пищи и свободное время. Подносы стояли рядом с раздатчиком пищи, в котором уже была загружена приготовленная еда. Элис взяла свой поднос, на который автомат выплюнул порцию каши, налил в кружку чай и вывалил один кусок жареного мяса. После чего – девушка направилась искать свободное место.

Желание Элис посидеть в тишине и одиночестве за трапезой, разрушились, когда к ней подсела Эмили. Казалось, эту девушку не прошибить ничем, она выглядела намного лучше Мерсер, следов усталости уже как и не бывало, а ее лицо источало лишь радость. Вокруг стали слышны периодические разговоры и постукивания приборами о подносы. Столовая в один момент превратилось в еще одно напоминание школьных дней. Оживленная, веселая и наполненная некой радостью, которые девушка не могла разделить с другими.

– Надо было меньше курить и больше заниматься спортом. Эх, сейчас бы покурить, – начала разговор Эмили, попутно поедая свой завтрак. – А ты не куришь, Элис?

– Нет, – коротко ответила девушка, задумавшись на секунду о сигаретах.

– Могу угостить, если спрячешь рога, – прервал их недолгий диалог Генри Майер, что уже ставил поднос напротив них. Рядом с парнем был еще один, чуть меньше ростом с медного цвета волосами и такой же небрежной прической. Взгляд второго с серого цвета глазами выражал полное равнодушие к ситуации. Парень был скорее астенического телосложения, явно выделяясь на фоне Генри, более костлявым видом.

– Угостишь, тогда и подумаю, осел, – с этими словами, Эмили тут же протянула руку к собеседнику, который недолго думая вынул пачку сигарет и передал девушке. Та, быстро вытащила две штуки и положила себе деловито в нагрудный карман и вернула пачку. – Ладно, Генри, побуду доброй.

– Вот и хорошо. Мы так и не познакомились, это Итан. Итан Вуд, – показал Майер на своего рядом сидящего уже спутника, тот лишь кивнул в ответ.

– Эмили Фукс, а это Элис Мерсер, – деловито ответила Эмили, так же показывая жестом на рядом сидящую девушку, чье внимание было больше приковано к еде, нежели к людям. Элис хотела сказать, что и сама может назвать свое имя, но момент был утерян, а встревать в разговор не очень хотелось. А вот Эмили, точно хотела продолжить, ее любопытство взяло верх. – Ты же не простой доброволец, да? Я имела дела с военными, и они отличаются от обычных людей.

– Так заметно? – на что Майер, получил лишь утвердительный кивок, – ладно-ладно, я и Итан уже служили. Вместе прошли Сибирский конфликт.

– Тогда почему вы не… – Эмили не успела закончить фразу, как все это время молчаливый Вуд решил перебить.

– Потому что прошло шесть лет, а мы больше не были причислены к армии. Мы тогда были мобилизованы на время конфликта и когда контракт был окончен, нас отправили по домам, – парень говорил это достаточно тихо, так что приходилось прислушиваться. – Да и Генри преувеличивает наши заслуги, мы были далеко от военных действий. За все время было всего пару случаев, когда нам приходилось стрелять. В основном мы стояли на постах и проверяли документы.

– Ну вот, ты, как всегда, все испортил, – Майер разочарованно вздохнул, но продолжил. – В общем, да, как-то так все и было. Сейчас же, – он задумался над следующими словами, – сейчас нас готовят к полноценным военным действиям в основных рядах.

Эти слова немного шокировали девушек. Элис, конечно, задумывалась, над словами того вояки, что предлагал ей отказаться, но не воспринимала их серьезно. Думая лишь о том, что это было сказано, чтобы напугать, но сейчас слова, произнесенные от такого же добровольца, как и она, словно гвозди вошли в ее голову со страшной силой. Девушка даже опустила ложку, полную каши, на поднос.

Новость о своей будущей жизни, девушку не радовала, вновь в голове всплыла мысль, что возможно стоило отказаться, принять предложение. Элис даже перестала вникать в последующий разговор, словно отключившись от реальности. Перед глазами всплывали картины из фильмов, которые она когда-то смотрела. Свистящие пули, канонады взрывов и кричащие люди и кровь. Повсюду. Желудок словно отозвался на это все и уже не хотел принимать в себя пищу.

– Эй, Элис, не бойся, нас же не отправят сразу туда, – пыталась вернуть в реальность Эмили, но взгляды парней говорили об обратном.

– Схожу, подышу воздухом, – Элис встала из-за стола почти сразу, унося наполовину съеденный завтрак. Ей захотелось побыть одной, вновь посмотреть на то, где она оказалась, словно бы вернуть себя в реальность происходящего. Поставив поднос на стойке, девушка направилась на выход из столовой, оставляя в непонимающем состоянии своих собеседников.

То, что, было на улице, лишь подтверждали слова Генри: множество солдат, сотни техники. Элис только сейчас увидела стоянки с десятками танков, точно готовых к военным действиям. За небольшое время – она слышала пролетающие мимо самолеты и пару вертолетов. Девушка понимала, что, скорее всего, этот военный лагерь расположен далеко от фронта, но присутствие войны ощущалось очень сильно. Элис слышала пару разговоров, пока стояла возле входа в столовую о том, когда будет отправка на фронт. На лицах некоторых солдат она видела напряжение, а у кого-то и нетерпение.

Девушка простояла так, почти до самого конца отведенного времени. Ее никто не тормошил, не подходил к ней, будто она стала тенью или частью стены столовой.

Сержант вернулся точно в срок, заставляя новобранцев вновь собраться в строй. В этот раз мужчина был более молчалив, лишь проверив, все ли на месте, и скомандовал идти за ним. Он отвел своих утят в еще одно здание, которое возвышалось над остальными, больше походившее на склад или ангар. Внутри располагались складные столы и стулья, по обе стороны помещения. Мясников скомандовал собрать их и выстроить в подобие учебного класса, пока сам доставал портативный проектор с голографическим экраном.

Впервые за время проведенное в военной части, Элис оказалась в той среде, что была до боли знакома. Учебный класс. Добровольцам не заняло много времени, чтобы оборудовать его. Каждый сидел отдельно за своим столом и слушал лекции Мясникова. Первый урок был посвящен основам основ. Звания, должности, типы и рода войск, находящиеся в подразделениях Krieg Korps. Вся информация подавалась емко и в то же время доступно. Сержант за это время сильно изменился в характере, становясь похожим больше на строгого учителя, чем на ходячий кошмар.

После небольшого перерыва – начался второй урок, который вел один из солдат. Мужчина рассказывал про вооружение, технические данные, где применяется и прочее-прочее. По сравнению с сержантом, который отправился по своим делам, предоставив обучение добровольцев солдатам, он был более лоялен и даже отвечал на тупые вопросы без крика. Информации, которую приходилось запоминать, в голове становилось очень и очень много, но впереди ждал еще один урок. Один из самых важных уроков для пехоты, как назвал его новый солдат ставший, временным учителем. Тактика боя.

Это был самый длительный урок по сравнению со всеми остальными. В нем раскрывались часто применимые принципы использования тактики в современной войне. Для многих новобранцев стал понятен следующий фактор, пехотинцам достается самые сложные и опасные задачи на поле боя. Ближний бой, так называется то, когда враг находится в нескольких сот метров перед тобой. У тебя нет возможности вызвать артиллерию, запросить помощи, которая прибудет лишь через несколько минут. Даже запуск дронов, является затруднительным. По статистике в ближнем бою погибает наибольшее количество солдат, но самое страшное было впереди. Учитель перешел к главному. Зачистка помещений. Это самое опасное, что предстоит выполнять пехотному взводу. Любое нарушение основных правил, может привести к потерям не только бойца, но и всего отряда зачистки.

К тому моменту, как сержант вернулся и сообщил об окончании теоретических занятий, наступил вечер. Легкий прохладный ветер продувал улицы военной части, небо медленно заволакивало тучами. Первый месяц лета в этом региона, радовал многих и удручал одновременно, ведь поговаривают, что может начаться сезон дождей. Элис лишь из интернета знала, что такое этот сезон дождей, и надеялась не узнать на практике. Она не особо любила дождь, который сбивал краску с домов и улиц, людей и создавал серость. Поглощающую все, серость.

Ужин прошел спокойно. Элис показалось на миг, что ее слова, сказанные в обед, возможно, даже ранили чем-то новых знакомых, потому что ей пришлось есть одной. Одной без своих знакомых, ведь трудно найти в общей столовой место, где не будет никого из соседей. Девушка мало слушала и вникала в их разговоры, отчасти даже несколько личные разговоры. Такие люди есть везде, в школе, на улице, в магазинах, буквально везде. Они разговаривают о своих жизненных проблемах, интересах и много о чем еще, буквально не обращая внимания на людей вокруг. Элис уплетала свой ужин как можно быстрее – ей хотелось небольшого одиночества, подумать обо всем.

После ужина Мясников собрал добровольцев вновь на плацу. Вновь легкая физическая нагрузка, бег, приседания, отжимания, а потом еще около часа погонял их по строевой подготовке. Элис, несмотря на все это, начала медленно понимать, как живет армия. Все вокруг походило на школу, только на целый день. Жесткое расписание, дисциплина и порядок. Единственное, но самое важное отличие. Кричащий сержант, хотя и в ее школе были кричащие на учеников учителя. Отличие в том, что они делали это изредка, а Мясников будто не говорил иначе, из-за чего у Элис стала прорастать небольшая, все еще в зерне, но привычка.

Вымотанные после всего, добровольцы вернулись в казармы, их все еще сопровождали солдаты Krieg Korps. Единственное напоминание, что ты подобен заключенному, что ты можешь умереть за любой проступок. Это напрягало многих, но и к этому привыкаешь. Перед отбоем у них еще было два часа свободного времени, на что угодно. Кто-то отправлялся в душ, смывая с себя всю грязь и пот накопившиеся за день, кто-то просто лежал, смотря в потолок, кто-то общался обо всем на свете со своими новыми знакомыми. Элис долгое время не могла подойти к своей кровати, на которой сидела Эмили и чистила ботинки. Девушке, казалось, что она виновата и следует извиниться, но не находила слов, как начать разговор. Генри и Итан не помогут в этом деле, да и кто они вообще. Наглые парни, что, скорее всего, пытаются найти женского внимания. Спустя десять минут раздумий, Элис все же решилась идти без какого-либо плана.

– Эмили, извини за то, что сказала в обед, – произнесла девушка, подходя к своей соседке по койке и становясь возле нее.

– А, Элис. Да господи, забей. Все нормально, – Эмили прекратило свое занятие и посмотрела на собеседницу.

– Но…

– Забей. Ясно? Просто забей, – тут же перебила Эмили, не давая, попытаться, даже объясниться Элис, – и хватит смотреть с таким лицом, словно виноватая в чем-то. Присаживайся, – Эмили чуть отодвинулась в сторону, освобождая места для девушки.

– Просто… Ладно, – Элис повинуясь словно приказу, уселась рядом, но осталась все еще напряженной.

– Слушай, здесь все напряжены, некоторые вообще на грани. Им блин по двадцать пять с хвостом лет, а ты вообще только школу закончила. Сколько тебе, восемнадцать? – Эмили слегка повернулась в сторону девушку вполоборота, закидывая ногу на постель.

– Семнадцать, – Элис под добродушным взглядом своей знакомой, все же стала приходить немного в норму, – я пошла в пятилетнем возрасте.

– Ну вот! Так что, я вообще удивлена, как ты держишься. Да ты сильнее любого из нас здесь, – Эмили улыбнулась, легкой улыбкой, словно своей подруге. – и я серьезно, – с этими словами девушка легонько дотронулась носа Элис и сделав «буп», убрала. – пошли покурим.

– Я не курю, – тут же отчеканила Элис, словно свою заповедь.

– Господи, постоишь рядом, – Эмили надела ботинки и встала перед знакомой, приглашая ту, жестом за собой. – Пошли! Поболтаем о женском.

Девушки вместе вышли из казармы, под присмотром одного из солдат. Парень даже протянул зажигалку, дав прикурить сигарету. Эмили и Элис расположились недалеко от входа, на углу здания, так чтобы их было трудно заметить при выходе из казарм. Вечернее время медленно сменялась ночью. Загорались огни фонарей, освещая только главные проезжие улицы военной части. Во многих домах в окнах горел свет. Иногда доносились громкие звуки, напоминающие разговор. Изредка по улочкам проходило пара-тройка солдат Krieg Korps. Мужчина, что сопровождал их, встал в нескольких метрах от девушек и делал вид, будто не слушает их разговор.

– У тебя же есть семья, да? – наконец голос Эмили потревожил их молчание. Девушка медленно вбирала в свои легкие дым, стараясь растянуть сигарету как можно дольше.

– Да, мама и папа. Еще младший брат. Ему сейчас восемь, – Элис оперлась на стену спиной, слегка поднимая голову к небу. – Родители и настояли на том, чтобы я отправилась по повестке.

– А мои меня выгнали из дома, когда корпорация дала мне назначение в журналистику. Сказали, что у меня теперь есть работа, жилье и образование. Сказали, чтобы я начала взрослую жизнь отдельно от них, – Эмили говорила это медленно и с некоторой долей грусти в голосе, – и таких, как я множество. Родители больше не думают, что делать со своими чадами. Корпорации дают все. Это вроде хорошо, но… – сделав значительную паузу, девушка в один мах докурила сигарету и, выдыхая столб дыма, продолжила, – но, после… Когда я начала жить отдельно. Мне чертовски не хватало их в своей жизни. Я типа понимаю все… я уже взрослая и прочее-прочее… Черт, так хочется приехать иногда к ним, чтобы они меня поддержали.

– Эмили… – Элис повернула голову на свою собеседницу и увидела у нее слезы, медленно спускающиеся по щекам. Инстинктивно, не ожидая от самой себя, девушка обняла Эмили обеими руками.

Они простояли так несколько минут, обнимаясь и ища утешение и поддержку друг у друга. Элис не понимала, не понимала, как взрослая девушка может волноваться о таком. Почему ее, это так мало беспокоило. Она сама хотела отчасти поскорее выбраться из родительского гнезда, начать жить взрослой жизнью, без контроля и упреков. Без требований и ссор.

– Ну все, коротышка… все, хватит, – Эмили потрепала свою знакомую по голове и освободилась из объятий. Сейчас девушка вновь стала той, которую Элис видела постоянно. Добрую, улыбчивую и оптимистичную девушку. – Спасибо.

– Эй, я не коротышка, – немного гневно ответила Элис, сверля взглядом знакомую.

– Ладно-ладно, Элис.

Обнявшись еще раз, они в скором времени вернутся в казарму. Приняв душ и необходимые процедуры перед сном, девушки лягут на свои кровати. Спустя недолгое время, в казарму войдет сержант, чтобы огласить на всю казарму: «Отбой», – и переведя свет в ночной режим, оставит добровольцев наедине с их возникающими мыслями.

Часть 1. Глава 3

Двенадцатое и тринадцатое июня для добровольцев прошли без значительных проблем. Жесткий график, составленный в первый день прибывания, не претерпел каких-либо серьезных изменений, кроме завтрака. Теперь новобранцы вдоволь могли насладиться утренним приемом пищи длительностью в час, прежде чем начать физические нагрузки на плацу. Элис за эти два дня смогла более менее втянуться, как и все остальные. Крик сержанта стал обыденностью, он редко превышал громкость своего «обычного» разговора. Только на физических нагрузках, когда он вновь всех назвал кучкой не на что ни годных отбросов. Лорену тогда доставалось больше всех. Сержант комментировал буквально любое его неверное выполнение упражнений. К сожалению для многих, Мясников не только лишь ему уделял свое внимание. Доставалось всем.

Теоретические занятия, для Элис давались легко. Это было той же школой, просто иной предмет изучения. Она порой даже задавала интересные вопросы на них, что подмечали учителя, проводившие лекции. Здесь было ее поле боя, на котором она могла делать значительные успехи, по сравнению с физической подготовкой. Элис всерьез изучала все что преподается, найдя свою отдушину в этом месте, который все еще вызывал иногда страх и опасения за будущее.

Вечерняя физическая нагрузка сменилась полосой препятствия. Вот где действительно начался ад для Элис. Она не справлялась со многим, слышала крик и ор сержанта, так что аж закладывало уши. Ее показатели были самыми худшими во всем отделении. Для нее, это было действительно трудно. Эмоционально и физически она выгорала после них. Не хотелось ничего, кроме как лечь и ничего не делать. Хотелось бросить все, убежать, но бежать было некуда. Тот вариант, что ей предложили, как альтернативу, отметался сразу. В это время на помощь приходили разговоры с Эмили, Генри и Итаном.

Нет, они не говорили ей, что она справится, что сильная и прочее. Они просто отвлекали ее разговорами о чем угодно. Например, Генри рассказал, что у него есть сестра, которая еще ходит в школу. Рассказывал, как он пугал ее ухажеров и всячески оберегал, а потом она даже заявила ему, чтоб он перестал это делать, ведь она уже взрослая. Потом он уехал в Сибирь. Генри за эти разговоры, никогда не рассказывал о том, что там происходило, и всегда переводил разговор в другое русло.

Итан, как-то рассказал о своем детстве. Он жил в плохом районе города, к нему часто подходили более взрослые дети с целью затереть за жизнь. Он всегда дрался с ними. Его избивали, даже нос как-то сломали, но он раз из раза продолжал это делать. «Если дашь слабину, от тебя никогда не отстанут», – так он сказал в конце своего рассказа.

Эмили же, почти постоянно трещала без умолку. Ее рассказы в основном были о ситуациях на интервью, о журналистике и всяком таком. Иногда она ругалась с Генри, хотя назвать это руганью, было бы слишком. Скорее это было похоже на взаимный обмен колкостями. Они словно испытывали на прочность свои характеры, а может, просто два похожих человека. Элис в такие моменты снова возвращалась в школьные воспоминания, которые теперь очень и очень далеко.

Четырнадцатое июня началось и шло как обычно, кроме теоретического обучения. Первой и второй лекцией занимались солдаты Krieg Korps, рассказывая о первой медицинской помощи и тактики ведения боя. После окончания, когда добровольцы еще отдыхали, в ангар вошел Мясников. За ним следовали еще несколько солдат из Krieg Korps, таща с собой груженые ящики. Новобранцы быстро вернулись за свои столы, когда сержант вытаскивал из уже открытого ящика винтовку.

– Это то, чему вы можете доверять свою жизнь. То, с чем вам необходимо будет делить постель. Вы должны знать свое оружие, как своих близких и родных. Ваше оружие, это часть вас самих, если кто-нибудь потеряет или сломает его, я лично устрою ему разговор с предками. Всем ясно?

– Да, сэр!

– Начнем с простого. Основным вооружением пехоты в Krieg Korps считается штурмовая винтовка AR24, капризная и нежная до чертиков, – с этими словами сержант показывал оружие перед собой. – В вашем случае, у вас нет времени на полноценную подготовку армейского стандарта, поэтому вы будете постигать все в кратчайшие сроки. У вас есть час на то, чтобы научиться делать хотя бы частичную разборку оружия для его чистки. Начнем по порядку!

Первым в порядке было раздача автоматов новобранцем. Полноправные солдаты раздавали их, кладя на столы перед учениками. Вскоре перед глазами Элис лежало оружие смерти. Его прямая конструкция, черная окраска, вновь напомнили ей о том, что она уже в другом мире. Сержант по своему обыкновению кричал, рассказывая о том, как устроен автомат. Где находится спусковой крючок, ствольная коробка, прицел и прочее-прочее. Он рассказывал все это так, будто перед ним сидели дети начальных классов. Потом началась разборка и сборка. Сержант показывал медленно, пока добровольцы повторяли за ним. Солдаты Krieg Korps следили за каждым движением учеников, иногда помогая им и показывая, как правильно сделать разборку.

У Элис выходило скверно, но не потому, что она не могла запомнить или повторить движения за сержантом. Ее разум будто отказывался держать в руках оружие смерти. Несколько раз детали винтовки выпадали у нее из рук, на что вскоре обратил внимание уже сам сержант. Его быстрые и громкие шаги разносились по ангару, и когда он был уже совсем рядом, уши закладывало от его крика.

– Рядовой Мерсер, у вас руки из жопы? Или, может, они приспособлены для чего-то другого?

– Никак нет, сэр, – уже по привычке, громко ответила Элис, вставая из-за стола. Это походило на отчитывание провинившегося ученика, как в школе.

– Тогда в чем твою мать, проблема, рядовой? – лицо сержанта было, чуть ли не впритык к уху Элис, может, он думал, что так дойдет быстрее? Девушка ловила на себе взгляды других учеников. Она долгое время пыталась найти подходящие слова, явно зля своего учителя.

– Это оружие, сэр, – такой тупой ответ, не ожидала и сама Элис от себя, попытавшись исправить, она добавила, – оно убивает людей, сэр, – это звучало еще более тупо. Она понимала это, но сказанного не вернуть, и уже была готова к чему угодно.

– А ты у нас пацифистка, что ли? – с этими словами сержант, начал отходить от девушки и прохаживаться по своеобразному классу, смотря на остальных своих учеников. – Перед вами лежат просто куски железа и пластика. И больше ничего. Оружие не убивает, убивают люди, что жмут на спуск. Вы же не задумываетесь о том, что нож, которым вы пользуетесь изо дня в день, тоже является оружием? Потому что мать его, вы с помощью него готовите себе еду! А кто-то, таким же ножом режет людей в переулке! Но раз ты у нас такая умная, – Мясников с серьезным лицом полной злобы посмотрел на Элис, а потом перевел взгляд на одного из стоявших солдат. – Солдат, принеси даме АК-314К, раз ей не нравится наше оружие. Рядовой Мерсер, собрать винтовку и сдать! Остальные, чего разинули рты? Продолжать выполнять упражнение!

Элис села обратно на стул, пытаясь сбросить с себя волнение, страх и растущее негодование на саму себя. Корила себя за тупейший ответ сержанту, пока пыталась собрать винтовку в первоначальное ее состояние. Пальцы дрожали, перед глазами вновь все плыло. Ей приходилось вновь и вновь перебарывать свое состояние, чтобы продолжить выполнять приказ. Отдав рядом стоящему солдату AR24, она ожидала, слушая, как другие выполняют упражнение. Звук стука металла расходился внутри помещения, периодические выкрики сержанта, подсказки от солдат. Все сливалось в какофонию звуков. Пока прибежавший солдат не положил новый автомат перед ней.

По сравнению с предыдущим, который был чуть ли не с завода, новый и смазанный. Этот выглядел, так, будто его достали прямо из боевых действий. Множественные сколы на поверхности, различные перемотки, которые явно были нужны для нормального функционирования, но которых не должно быть изначально. Пока Элис рассматривала автомат, она даже не заметила, как сержант оказался рядом с ней.

– Знакомься, пацифистка. Автомат АК-314К и приставка «К» значит сразу две вещи: первое – крупнокалиберный, он под усиленный патрон, чем заводской автомат этой марки и второе – кровавый, который был прозван уже моим отрядом. Этот автомат, трофей с Сибирского конфликта и специально для тебя скажу, что с его помощью было убито сотни людей, он побывал в самых опасных точках и переживал десятки владельцев. Вот он, – сержант взял автомат в руки, – несет в себе смерть. Так что, приступаем к разборке, – он положил его вновь на стол и стал медленно показывать, как разбирать и собирать автомат. Казалось, что он вот-вот рассыпется в руках, но, к удивлению Элис, автомат даже не скрипел.

Тем временем, солдаты Krieg Korps занимались с другими добровольцами, перехватив эстафету сержанта и уже в полной мере обучали и помогали сладить с оружием всем. Сейчас это вновь стало походить на обычный школьный класс, где несколько учителей помогают учащимся с трудными задачами в их жизни. Где хоть и кричат, но показывают снова и снова, как делать важные вещи. Только не для Элис.

Автомат вызывал дикий страх, она повторяла все показанные движения сержанта быстро, максимально быстро для себя. Не потому, что, старалась выслужиться перед ним, а просто чтобы побыстрее убрать автомат из своих рук. Его холодная сталь словно впитывалась в кожу, пробирая до самых пяток. Элис будто видела перед собой людей, что стреляли из него, трупы, которые они оставляли за собой. Никто бы не поверил в это, поэтому она молчала, пытаясь вновь и вновь сделать разборку и сборку так быстро, как она могла.

– Боишься его, да? – почти под конец занятий, к удивлению Элис, этот вопрос сержант произнес обычным тоном. – Вижу, что боишься солдат. Значит, я не ошибся, – после этих слов он ушел проходить по ангару, проверяя работу остальных.

Девушка непонимающе смотрела вслед Мясникову, а потом перевела взгляд на собранный автомат перед собой. «Почему? Почему я и правда боюсь просто куска металла? Он же просто лежит передо мной и не может ничего сделать. Почему он вызывает такие ощущения?» – в раздумьях Элис провела последние минуты занятия.

– Итак, новобранцы, оружие на плечо, столы и стулья убрать! – сержант вновь по своему обыкновению кричал приказ, дождавшись, пока новобранцы выполнят его, он вновь построил их в строй. – Урок окончен. Вернуться к распорядку дня!

Странное ощущение беспокойство не покидало Элис ни на секунду. Обед прошел, как и обычно в общей столовой. Раздатчик еды вывалил картофельное пюре на поднос девушки, но на мгновение она увидела вместо этого кровавое месиво. Элис едва не перевернула поднос от неожиданности, но рука Эмили, стоявшей рядом, помогла удержать его. Бывшая журналистка смотрела на свою подругу с немым вопросом, но Элис, не видя его, направилась к столу. Звук стучащих столовых приборов медленно искажался, на всем пути. В один момент превратившись в звук выстрелов из автомата, когда Элис уже принялась за поглощение пищи. Она замерла. Эмили, в этот момент сидевшая напротив, не на шутку испугалась от такого вида.

– Эй, Элис. Элис, – позвала свою подругу девушка, чем вернула ее в реальность, но привлекла внимание Генри и Итана, что садились рядом.

– Все нормально, – кротко ответила Элис и отрешенно вернулась к приему пищи.

Эмили обратилась, с немым вопросом на лице, к парням, и уже три пары глаз рассматривали и изучали поведение Элис. Она пугала. Ее действия были чуть ли не автоматическими, при этом девушка смотрела будто бы в никуда. Абсолютно нереальный и отрешенный взгляд. Генри показал остальным, что лучше ее сейчас не трогать. Они так и поступили, решили оставить ее в покое. Быстро доев свой обед, Генри с Эмили, вышли из столовой, оставляя Итана присматривать за девушкой.

На улице стояла прохладная летняя погода, все еще держа всех в напряжение, что ливневые дожди обрушатся на этот уголок. Генри передал сигарету Эмили, и они оба закурили, облокачиваясь на стену здания. Парень держал долгую паузу, пытаясь вспомнить подобное поведение. Докурив одну сигарету, он тут же достал другую.

– У нее ПТСР, – поджигая сигарету, тихо произнес Генри.

– ПТСР? – удивленно посмотрела Эмили на парня.

– Посттравма…

– Я знаю, что это, осёл, – Эмили жестом показала, что ей тоже нужна новая сигарета. – В смысле. Откуда? Как?

– Не знаю, но я видел пару раз такое, – Генри передал девушки новую сигарету и дал зажигалку, чтобы она прикурила. – Нам надо сообщить сержанту.

– Нам нельзя.

– Слушай, это не то, с чем мы сможем ей помочь.

– Я понимаю, понимаю. Черт, – Эмили не могла найти слов, чтобы возразить решению Генри, но она понимала, что это не вариант и надо что-то сказать. – Скажем и что дальше? Ее же не вернут домой. Да и кто ее лечить будет? Пулю в лоб и все их лечение.

– Если это выйдет из-под контро…

– Тогда я сообщу лично, – тут же перебила Эмили.

Обед, как и свободное время закончились, о чем сообщили солдаты в столовой. Элис, сидевшая все это прямо и смотря куда-то вдаль, словно робот, поднялась и отнесла пустой поднос. Итан следовал за ней, пока не встретился со знакомыми. Генри и Эмили шепотом рассказали об их разговоре, вводя его в курс дела. Тем временем добровольцы отправлялись на вечернюю полосу препятствий. У каждого на плече висела винтовка, что теперь станет их спутником на всю оставшуюся жизнь.

Все время, проведенное на полосе препятствий, Эмили, Генри и Итан не сводили глаз с сержанта и Элис, надеясь, что тот не заметит изменения в девушке. Они даже старались вести себя неаккуратно, заваливать простые упражнения, лишь для того, чтобы Мясников большую часть времени был отвлечен. У них это получилось, как им показалось. По виду Элис сложно было сказать, что с ней что-то не так, она выполняла упражнения, старалась изо всех сил. На крик сержанта, всегда отвечала тут же, но ее взгляд, сильно отличался от обычного.

Вскоре уставшие и вымотанные добровольцы вернулись в казарму. На четвертый день солдат, присматривающих за ними, осталось всего пятеро. К ним уже все привыкли и мало обращали на них внимание. Даже сейчас, когда Эмили смотрела за тем, что делала ее подруга. Элис медленно сняла свой АК-314К с плеча и поставила в открытый ящик. То, что произошло после, для Эмили стало настоящим шоком, разрядом тока, прошедшего по всему ее телу. Элис закричала, закричала так, словно ее раздирали на куски.

Она видела перед собой множество трупов, израненных, сваленных в кучу на огромном костре. Видела, как множество их глаз смотрели точно на нее. Слышала крик, раздавшийся в округе, – «Живее, у нас много работы!» Слышала где-то вдалеке стрекот пулемета. Непрекращающийся. Словно поставленный на повтор. Слышала позади себя взрывы снарядов, что взрывались, разнося жилую постройку на части. Грохот, всеобъемлющий грохот падающих стен, разбивающиеся вдребезги, словно стекло. Видела, как солдаты в военной униформе стаскивали людей в иной форме к костру, бросая их как поленья. Слышала крик матери и плач ребенка, пробирающие до самых костей. К Элис двигалась фигура, державшая перед собой автомат. АК-314. Словно гром раздался щелчок предохранителя. Солдат медленно начал направлять оружие в ее сторону.

– НЕ-Е-ЕТ! НЕ НАДО! НЕ СТРЕЛЯЙТЕ! – ужасный крик, нечеловеческий, вырывался изо рта Элис.

Добровольцы, находившиеся в спальном помещении, замерли, абсолютно не понимая, что происходит. Эмили под крик, быстро закрыла шкаф, убирая автомат из виду. Элис все еще продолжала кричать, сваливаясь на пол, начиная отползать назад, словно отчего-то. По ее щекам начали бежать слезы, непрекращающимся ручьем. Один из солдат подбежал к ней, когда крик сержанта, влетевшего в спальню, звучал с такой же силой.

– Что, мать вашу, происходит?! – ему хватило двух секунд, чтобы принять быстрое и самое действенное решение. Сержант подбежал к Элис и, схватив ее за шиворот, потянул за собой, оставляя всех новобранцев наедине с их потрясением. – Солдат, принеси ее винтовку! – крикнул Мясников, захлопывая дверь в свой кабинет.

Крик Элис исчезал, переходя на негромкий плач, который вскоре был не слышен вовсе. Солдат открыл ящик и, забрав АК-314К унес из казармы к сержанту. Генри тем временем подошел к Эмили, которая все еще сидела и не понимала, что ей делать. Ее тело отказывалось слушаться, а в голове было пусто.

– Эй, все будет нормально, – словно сам не веря в свои слова, произнес Генри и присел рядом с девушкой. – Ты сама то. Держись, – с этими словами он попытался обнять ее и, не видя сопротивления, прижал к себе.

– Это моя вина… Нужно было сообщить раньше, – тихо говорила Эмили, крепко сжимая Генри, пытаясь передать ему свою злость на саму себя.

– Не твоя. Все будет нормально.

***

Сержант, затащив Элис в свой кабинет, усадил ее на стул. Быстро схватил стоявшую бутылку с водой и начал опустошать ее, обильно поливая голову девушки. Следом за первой последовала и вторая, крик медленно сходил на нет. Мясников смотрел на пустые глаза Элис и влепил ей пощечину, а после еще одну. Медленно, он приводил ее в сознание, когда солдат зашел с автоматом.

– Положи на стол и покинь помещение, – скомандовал обычным голосом сержант и принялся проверять реакцию зрачков девушки. Пока солдат выполнял приказ, Мясников продолжил. – Рядовой Мерсер. Элис Мерсер!

– Да, сэр, – зрачки и взгляд Элис медленно приходили в норму, пока вода все еще каплями стекала по лицу. Перед ее глазами проявлялись очертания кабинета, лица сержанта. Он сидел перед ней с немного тревожным взглядом.

– С кем ты обычно общаешься? – голос сержанта был тихим, располагающим к себе, больше не вызывающим никакого страха.

– Эмили Фукс, Генри Майер, Итан Вуд, сэр, – с этими словами Элис хватаясь руками за голову, опустила ее на колени.

– Слушай сюда, я сейчас выйду и через пять минут вернусь. Ничего не делать, это приказ, – Мясников с этими словами встал и направился на выход, мимоходом взглянув на лежавший автомат на столе.

Элис все это время оставалась в одном положении. Тараканы всех видов выбежали из темных уголков ее разума. Они кричали, ругались, спорили друг с другом. В ее голове происходила какофония шума, создающаяся из ее же мыслей. Медленно, шаг за шагом она возвращала свое сознание в свои собственные руки, выгоняя и давя каждое насекомое. Ее тело непроизвольно напрягалось и тут же расслаблялось. Послышался звук открывающейся двери, и Элис медленно подняла голову. В кабинет вошел сержант, со спокойным выражением лица.

– Элис, нам нужно серьезно обсудить один вопрос, – Мясников достал сигарету и поджег ее. Взяв один из свободных стульев, он уселся напротив девушки, – Мне нужно, чтобы ты говорила правду. Какой бы она ни была.

– Да, сэр… хорошо… я постараюсь, – Элис приходилось прилагать усилия, чтобы смотреть в лицо сержанту.

– Ты проходила лечение у психиатров, по поводу ПТСР?

– Да, в детстве.

– Значит, – Мясников сделал долгую затяжку, раздумывая над следующими словами, – мне придется сообщить руководству, и тебя спишут.

– Нет… – очень тихо произнесла Элис, опуская взгляд вниз, – не делайте этого, сэр.

Снова рой новых тараканов полез из всех щелей. Они кричали и говорили, что это ее шанс вернуться к обычной жизни, что этого ей только и надо, но самым громким, был самый жирный из них. Его кибернетические глаза словно смотрели на нее из глубин ее разума, а голос заглушал всех «…такой красивой девушки, как ты… в сфере услуг… понимаешь, что я имею в виду…», – повторял он снова и снова, разжигая огонь гнева в теле Элис.

– Слушай, я не твой личный психолог. У меня нет времени нянчиться с тобой. Не хочешь быть списанной и уйти на гражданскую жизнь?

– Нет! – Элис перебила сержанта криком, вскочив со стула, и устремила взгляд прямо ему в глаза, наполненный злобой и гневом.

– Сядь, – голос Мясникова в этот момент прозвучал приказным тоном, и девушка спустя мгновение уселась обратно, продолжая злобно смотреть в глаза сержанту. Сержант долгое время молча наблюдал за ней, пытаясь найти решение, подходящее для нее и для него. – Рядовой Мерсер, это будет полностью твоя ответственность. Еще хоть один такой эпизод и я, не раздумывая, подпишу приказ о твоей негодности. Тебе ясно?

– Я… справлюсь, – голос Элис дрожал, а взгляд возвращался в норму. Она не верила в это. Она давно не ощущала такого, и вот с ней это опять случилось.

– Рядовой Мерсер, приступить к сборке и разборке автомата! – Мясников передал АК-314К девушке. Он внимательно наблюдал за ее выражением лица, действиями, взглядом, выискивая любое малейшее изменение.

– Да, сэр! – Элис взяла автомат в руки и тут же ощутила новый прилив страха, возникающий в ее разуме. Она боролась с этим изо всех своих сил, но он становился с каждой минутой все сильнее. Девушка схватила АК двумя руками и бросила его со всей силы на пол. – Я не боюсь тебя! Не боюсь! Ты! Просто кусок металла! Тебе не убить меня! Не сломать! Я не позволю тебе сделать этого! Не по-зво-лю! – Элис кричала, кричала, что есть мощи и со всей злостью, что она испытывала самой к себе за этот неостановимый страх, растущий в ней.

– Рядовой Мерсер, вы услышали мой приказ? – спокойным тоном произнес Мясников, убирая окурок в пепельницу.

Элис не ответила, лишь уселась на пол возле своего автомата и приступила к разборке. Злость, что она источала, можно было ощутить чуть ли не рукой, только прикоснись к воздуху возле нее. Элис давила в себе страх, давила злостью и гордостью, она не собиралась покидать это место и стать работницей в сфере услуг. Только не из-за автомата, куска железа и пластика. Ее выворачивало наизнанку, разум просто пылал от переизбытка эмоций. А в мыслях звучал лишь один душераздирающий крик, – «Не позволю!»

Ее руки действовали словно отдельно, полностью повторяя движения, которые она тренировала на том уроке, пока в душе кипела настоящая война. Иногда ей казалось, что она победила, но страх с новыми силами возвращался к ней, искажая реальность видениями и звуками, но она продолжала бороться. Бороться, ради одной лишь цели, чтобы ее не продали в самое гнусное, по ее мнению рабство. Только щелчки и дыхание двух людей звучали в этой комнате. Сержант все это время внимательно наблюдал за Элис, в глубине души надеясь, что ему не придется сообщать об этом начальству.

Последний щелчок прозвучал и перед девушкой снова лежал полностью собранный автомат. Она недолго смотрела на него, после чего взяла в руки и, выпрямившись в полный рост, встала перед сержантом.

– Это, мой автомат, сэр. Я пройду с ним до самой своей смерти. И никогда больше, он не будет меня пугать. Приказ выполнен, сэр! – Элис говорила четко и уверенно, а в внутри все еще продолжалась борьба.

– Вольно. Можешь вернуться, но запомни, это полностью лежит на тебе.

– Да, сэр! – с этими словами, девушка медленно вышла из кабинета сержанта, держа перед собой АК.

Элис вернулась к своей постели, где все еще продолжала сидеть Эмили, а по соседству Генри и Итан. Они молчаливо смотрели, как их маленькая подруга медленно берет подсумки с принадлежностями для душа и, не выпуская из рук автомат, отправляется в умывальную. Эмили попыталась встать и двинуться за Элис, но рука Генри остановила ее. В этот раз она решила довериться ему, ведь уже совершила ошибку.

Элис одна из последних зашла в умывальную, там она поставила автомат возле раковины и смотрела на себя в зеркало. Выглядела она паршиво, немного перекошенное лицо, сжатые зубы и злой, пугающий взгляд. Она смотрела на себя до тех пор, пока в этом помещение больше не осталось никого, кроме нее. После чего взяв автомат, направилась в душ. Под громко льющийся водой, Элис плакала. Плакала навзрыд, пытаясь хоть как-то выплеснуть скопившиеся эмоции.

Вернулась она уже после прозвучавшего отбоя. Элис забралась в свою постель вместе с автоматом и, обняв его, постаралась заснуть. Ей снился ее город, в котором она провела всю свою жизнь. Снились военные действия, что была свидетельницей, как стрекочет пулемет где-то вдалеке. Видела взрывы снарядов на горизонте. Сводки новостей и звуковые сигналы о том, что всем гражданским необходимо найти укрытие. Все это было ее обыденной жизнью. Хоть это и случалось редко, но они были, раз в месяц, два. Редко, но на протяжении всей ее жизни. Вскоре яркие картинки воспоминаний медленно затухли, исчезая в беспросветной темноте.

Часть 1. Глава 4

Наступило пятнадцатое июня. Эмили проснулась от крика сержанта, а также от света ламп, что перешли в дневное освещение. Впервые за эти дни она видела, как Элис уже встала со своей постели, оделась и, держа автомат, шла к линии построения. На мгновение Эмили показалось, что видела дрожащие руки девочки и капли пота на ее шее. Не придав этому особого значения, так как нужно было собираться, Эмили начала готовиться к утренней поверке. Все прошло спокойно, даже чересчур спокойно. Сержант мало кричал, ни к кому особо не докапывался насчет униформы и вообще выглядел, будто не спал всю ночь. Вскоре он вообще ушел, оставляя новобранцев на солдат. К утру их прибавилось. Теперь десять вооруженных человек, следили за порядком и расписанием.

Времени на разговоры утром просто не было, поэтому Эмили решила заняться этим за завтраком. Стоя у раздатчика пищи, она внимательно следила за своей подругой. Та, вела себя, как обычно, но ее мышцы лица, рук и шеи порой кратковременно напрягались, а взгляд иногда бегал из стороны в сторону. Эмили хотела подойти к ней и окликнуть, но в этот момент позади раздался голос Генри, стоявшего недалеко.

– Эмили, нужно поговорить.

Генри отвел ее за другой стол, подальше от Элис, после того как они наложили себе еды в поднос. Парень сидел рядом со спокойным лицом, но очень серьезным взглядом. Недалеко послышался тихий разговор новобранцев. Небольшой группы парней, что за последние дни почти постоянно находились вместе. Они обсуждали Элис. Эмили это сразу поняла, когда один из них произнес, – «Почему она до сих пор тут? Она же больная!» Эмили резко встала, хотела выкрикнуть парочку хороших слов в их сторону, но рука Генри с силой схватила ее запястье. Теперь ее гнев был направлен уже на него.

– Не привлекай внимание, – тихо произнес Генри. – И сядь уже.

– Кхрр… – недовольно «съела» слова Эмили, но уселась на место, продолжая гневно смотреть на собеседника. – Они же говорят о ней, называют ее больной. Генри, мы это так опустим?

– К сожалению, да, – парень убрал свою руку с запястья девушки и вернулся к приему пищи. – Уже многие говорят об этом, ты ничего не изменишь, если будешь лезть к каждому. А вероятнее всего, усугубишь ситуацию, поэтому сядь и ешь, будто ничего не случилось.

Негодование Эмили росло, но она понимала. Прекрасно понимала слова Генри. Она ничего этим не добьется. Он был абсолютно прав в этой ситуации. С неохотой Эмили вернулась к еде, иногда недовольно тыкая ложкой в кашу. В ее голове роились мысли, мысли о том, как сейчас помочь Элис.

– За Элис сейчас приглядывает Итан. Послушай, я знаю, что ты хочешь ей помочь. Я тоже это хочу, но это так просто не лечится, – Генри задумался, вспоминая методы лечения ПТСР.

– А она может сама справиться? – с грустью в голосе произнесла Эмили, даже не надеясь, что такое вообще возможно.

– Шанс есть, но я не уверен. Я ничего не знаю о том, что с ней случилось.

– Я тоже, – Эмили сделала глубокий выдох, с грустью в глазах смотря, на кашу, что уже никак не вызывала аппетит. – Что будем делать?

– Если я правильно понимаю, сейчас она борется с этим, поэтому предлагаю следующее: мы наблюдаем за ней; не трогаем ее; наблюдаем за обстановкой и не позволяем кому-то к ней доебаться. В остальном – просто живем этой обычной жизнью.

– Ладно… я постараюсь.

Время бежало быстро и неумолимо. Элис все время старалась себя сдерживать. Гнев был ее единственным способом потушить пожар быстрорастущего страха внутри нее. Иногда голоса и звуки вокруг вновь искажались, выдавая ей картины прошлого. Крики сержанта на плацу раздавались взрывом снаряда. Ей снова и снова приходилось переживать те самые воспоминания, и с каждым разом они словно усиливались. Искали, где нажать сильнее, где ее оборона стала слабее. Элис держалась изо всех своих сил, пытаясь не дать даже повода усомниться сержанту в неправильно принятом решение.

На лекциях и тренировке сборки и разборки, Элис выпала из реальности. Она была самой тихой и сидела подобно натянутой струне. Руки повторяли движения, а разум был где-то далеко за пределами этой военной части. Иногда Элис давала себе пощечины, когда понимала, что оказывалась слишком далеко. Со всей силы и злости, чтобы напомнить самой себе, что ей нельзя сдаться. Нельзя, чего бы ей это ни стоило.

Если бы не вечернее занятие, возможно, Элис и не смогла бы сладить со всем этим. Перед полосой препятствия – сержант отвел новобранцев немного в сторону. Здесь располагалось нечто подобное октагону, арены для спаррингов.

– Новобранцы! – крик сержанта, стоящего перед строем, разносился на округу вычищенного поля. – Двое, тех, что будут названы, сдают свои автоматы солдатам. После чего надевают защиту и перчатки для бокса. Расходятся по углам и когда я скажу «начали», сходятся в драке, до тех пока я не остановлю спарринг. Первое правило – бить только в корпус тела. Второе правило – не добивать. Всем ясно?

– Да, сэр, – хором ответил строй.

– Готовность пять минут!

Генри внимательно следил за состоянием Элис, пока на фоне разгорались бои. Впервые за долгое время, новобранцы могли снять свой накопившийся гнев, вкладывая его в свои удары. Шум толпы с каждым новым боем усиливался, словно давая и им заряд некой эйфории. Элис же стояла словно вкопанная, крепко сжимая своими тонкими пальцами автомат. Ее иногда потряхивало от звуков удара на ринге, но ничего критичного Генри не наблюдал.

– Рядовой Мерсер и рядовой Робер, приготовиться к бою! – огласил следующих бойцов крик сержанта.

Пока Элис готовилась к бою, по толпе проходили тихие разговоры, которые слышали ее друзья. Разговоры в которых Элис называли «больной», «слабачкой», «нюней», иногда звучали и фразы, – «Надеюсь, из нее выбьют весь дух… Надеюсь, он изобьет ее и она заплачет» и подобные. Итан слыша все это, злился. Его мышцы начинали напрягаться, он ведь и сам часто слышал подобное в детстве.

Соперник Элис, Робер был крепким парнем, который показывал достаточно хорошие успехи на физических тренировках. Перед началом боя он принял боксерскую стойку. Итан в этот момент чуть ли не сорвался с места, понимая, что у Элис никаких шансов. Ее просто будут избивать, как мешок с песком. Он не понимал, почему сержант так поступил, разве он не видит, что они противники невероятно разных категорий. «Это нечестно», – громким голосом раздалась мысль в его голове, единственная мысль. Эмили приходилось удерживать его от необдуманных действий.

– Начали! – скомандовал сержант и противники начали сближаться.

Это сложно было назвать боем. Робер просто бил раз за разом по телу Элис, не давая той ни единого шанса на ответ. Многие в толпе кричали и ликовали, подбадривая парня. «Давай! Бей ее сильнее! Так тебе и надо», – кричали они. Первый удар в голову Элис пришелся в тот момент, когда от удара в живот ей пришлось согнуться от сбитого дыхания. Ее медленные и размашистые удары в ответ даже не достигали соперника. Второй удар в голову, произошел когда она слегка откинулась назад, стараясь вернуться в стойку.

– Сержант! Он бьет ее в голову! – Генри кричал так сильно, как мог.

В этот момент произошел третий удар, от которого Элис уже теряла сознание и падала на землю. Итан в этот момент словно обезумевший зверь, сорвался с места, грубо отталкивая зевак в сторону от себя. Он налетел на Робера, повалив того с разбега и забравшись сверху, начал нещадно бить. Бить в голову, пробивая блок своими кулаками. Бил так, словно он хотел его убить на этом же самом месте, раскроив ему голову.

– СТОЯТЬ! – крик сержанта гремел, раскатистым громом, – солдаты!

Через пару секунд парней уже растаскивали по разным углам, а Элис осторожно выносили из октагона, чтобы оказать первую помощь. Мясников с гневным лицом подошел к Итану, которого держало двое солдат за руки. Тем временем Эмили, пробираясь через толпу, искала Генри.

– Ты не слышал приказа, рядовой?! – сержант прижался лбом ко лбу Итана и кричал так громко, как мог.

– Сэр, он нанес ей три удара в голову! Они разной подготовки и весовой категории! – Итан кричал в ответ, все еще подгоняемый своим гневом оттого, что случилось.

– И?! Думаешь, в бою ей встретится противник по ее шансам? Думаешь, там за этим кто-то будет следить?! Надеть перчатки и защиту! – после этих слов сержант направился к Роберу, – если ты нанес ей травму, я лично нанесу тебе такие травмы, что ты не вылезешь с постели, до конца своей жизни. Ясно?

– Да, сэр, – произнес в ответ Робер.

– Сдать перчатки! – сержант дождался, пока рядовой снимет их, после чего надел сам. Он осматривал всех присутствующих, гневно и пытаясь понять, кто еще замыслил что-то. Он ждал, пока Итан приготовится к бою, после чего вновь закричал, – рядовой Вуд, сержант Мясников. Начали.

Итан не успел сделать и шага на сближение, как возле него уже оказался Мясников и пробил по корпусу. Удар сержанта, что ощутил парень, был похож на удар профессионального бойца. Дыхание сразу остановилось, а затем последовали еще три удара по корпусу, окончательно заканчивая этот поединок. Итан просто свалился на ноги, пытаясь вздохнуть.

– Солдат, обозначь следующих и следить за правилами! – с этими словами сержант скинул перчатки на землю и направился в сторону, куда уносили Элис.

Генри и Эмили уже были тут, смотря за тем, как Элис обрабатывают рассеченную левую бровь и приводят ее в чувство. Автомат был в ее руках, потому что все это время она повторяла лишь одну фразу, – «Где мой автомат?» Томительное ожидание для ее друзей, вскоре завершилось, когда Элис открыла глаза.

– Что с ней? – послышался голос сержанта, обращенного к солдату, что оказывал медицинскую помощь.

– Зрачки реагиру…

– Со мной все нормально, сэр! Я могу продолжить! – тут же криком перебила медика Элис.

В ответ тот лишь отрицательно помахал головой сержанту. Мясников подошел ближе, смотря только на девушку. В ее бездонные ярко-синие глаза, которые выражали только решимость и гнев. Ее пальцы с силой впивались в цевье АК. Она смотрела прямо в голубые глаза сержанта, не отводя взгляд в сторону и не моргая. «Я не сдамся. Не сдамся», – повторяла она сама себе мысленно, словно пытаясь передать их сержанту.

– Приведи ее в чувства до начала занятий на полосе, – Мясников обратился к медику. – Приказ понятен?

– Да, сэр, – тут же ответил солдат и принялся к дальнейшей обработке ран на девушке.

– А вы! – сержант обратился к Генри и Эмили. – Свалили отсюда!

Генри пришлось уводить Эмили за руку, потому что та была в небольшом шоке от происходящего. Ее тоже пришлось приводить в нормальное состояние до начала вечерних занятий. Ей было страшно за Элис. Она не понимала, что происходит с ее подругой. Пару дней назад она была совершенно другой. Простой девочкой окончившую школу, а сейчас. Эмили даже не могла найти подходящих слов, чтобы описать, что она видит сейчас в ней.

После полосы препятствий, где Элис показывала самые худшие даже для самой себя успехи, ее забрали медики в лазарет. Гнев многих новобранцев теперь медленно переключался и на Итана, а впоследствии на всех остальных. Они медленно становились изгоями общества лишь потому, что старались быть добрыми. Итан объяснил Эмили, что это нормально. Так, всегда происходит. Людям нужен объект их гнева, чтобы снимать стресс в такой ситуации. Генри лишь подтвердил его слова.

Парни сидели на табуретках, сгруппировавшись возле кровати Эмили, на которой она умостилась. Их небольшой диалог, в котором основной темой была Элис и ее состояние, и то, почему ее до сих пор не вернули из лазарета, был прерван ехидным комментарием.

– Ее теперь до конца месяца не выпишут, – улыбаясь, произнес Робер, когда вместе с еще двумя парнями проходил мимо. – А может, и вовсе избавятся от этой малявки.

– Ладно-ладно, Жабьер, мы поняли, – громко, так чтобы слышало большинство находившихся здесь добровольцев, произнесла Эмили. – Ты просто ее боишься. Боишься, что она выйдет и прирежет ночью. Как жабенка.

– Слышь… – начал было говорить Робер, стараясь показать Эмили, где ее место, но увидел поднимающегося Итана, который резко подошел к нему, сталкиваясь нос к носу. Парень по сравнению с Робером был меньше и худее, но его злобное выражение лица, словно напоминало о совсем недавней драке. Робер постарался сохранить уверенность.

– Слышу. И тебе советую услышать. Она вернется Робер или я сам порешу тебя, – с этими словами, Итан сильно толкнул от себя парня, которого тут же подхватили его друзья. После чего поправил воротник, как бы невзначай.

– А ну, прекратили! – крикнул солдат Krieg Korps, что стоял недалеко, его рука даже схватилась за пистолет.

Робер осекся, посмотрел на Итана перед собой, потом на солдата. Понимая, что затеять сейчас драку сродни самоубийству, он одернул рубашку в ответ, после чего произнес, – если вернется, устрою ей жаркую ночку, – после чего отвесил смешок и с друзьями отправился дальше.

– Итан, сядь, – тут же приказным тоном произнес Генри, когда увидел, что тот готов сорваться прямо сейчас на наглеца. Итан глубоко выдохнул, когда уже сделал шаг вперед. Увидев солдата, что до сих пор держится за пистолет и внимательно за ним смотрит, парень остановился. Сдерживаясь от желания покалечить человека на месте, Итан все-таки вернулся к друзьям.

Генри лишь снова попытался объяснить всем, что не стоит привлекать лишнее внимание еще больше, чем оно уже есть. Вновь попросил Итана вести себя, как и раньше, напоминая ему, почему он здесь. На вопрос и любопытство Эмили, которая уже чуяла интересную историю, ей лишь сказали, что всему свое время. Время медленно тянулось за диалогом и ожиданием, когда вернется Элис. В душ они шли по очереди, так чтобы, если их подруга вернется, было хотя бы двое, кто мог бы ее защитить от всякого. Вскоре свет был приглушен и объявлен отбой, но постель Элис осталась пустой на эту ночь.

***

Наступило шестнадцатое июня. Первая половина дня прошла спокойно и по расписанию, кроме отсутствия Элис, постоянных гневных взглядов на тройку друзей и иногда даже «случайных» толканий. В остальном ничего необычного не происходило. У Эмили была даже идея спросить насчет Элис у самого Мясникова, но поймать его в свободное время было невозможным, а в остальное время можно было получить дичайший крик в ответ, если обратишься не вовремя. Рисковать она не захотела, до вечера.

В итоге ей и не пришлось этого делать, Элис Мерсер вернулась, когда начались тренировки по сборке разборке автомата. Ее сопровождали два очень крепких солдата Krieg Korps, в военной униформе и при полном снаряжении, готовые отправиться на войну уже сегодня. Было немного странно наблюдать, как Элис даже говорила с ними по пути и на прощание улыбнулась. Да и вид ее, был совершенно иной. Спокойная, никаких подергиваний мышц, уверенный взгляд. Эмили словно наблюдала старую версию Элис.

– Рядовой Мерсер, вернулась из лазарета, сэр. Разрешите вернуться к распорядку дня, сэр, – громким голосом произнесла Элис, перед Мясниковым, когда входила в ангар. После того как разрешение было получено, девушка уселась на свое место, кладя перед собой тот самый автомат АК-314К и приступала к занятиям.

Когда занятия закончились, сержант отдал приказ о том, чтобы солдаты сопроводили новобранцев до полигона. Сам же Мясников ушел куда-то в другую сторону, нежели солдаты вели добровольцев. На улице все также стояла летняя прохлада, и все еще дурные мысли о держащемся в небе дожде сохранялись у всех. До самого стрельбища новобранцам пришлось добираться более получаса на своих двоих.

Полигон, где им предстояло научиться стрелять из оружия, представлял из себя огромное поле в пару километров длиной и один шириной. Здесь были обустроены места, откуда велась стрельба, а вдалеке расположены поднимающиеся мишени на разной дистанции. Автоматизация мира привела к тому, что многие работы заменили роботы с программой, значительно улучшая качество жизни рядового человека. Готовка, уборка, заказы, даже автоматический смыв в унитазах, все это было не роскошью, а обычной рядовой возможностью рабочих людей. Для богатых все это упаковывали в лучшие компоненты, иногда внедряя в программируемых роботов обрезанные искусственные интеллекты.

В огромных мегаполисах искусственный интеллект даже заменил живых домашних питомцев, которые стали предметом роскоши и показателем достатка. Все это лишь потому, что корпорациями были установлены налоги на них, да и цены на меховых друзей варьировались от одной до трехгодовых зарплат обычного офисного работника. Поэтому увидеть на военном полигоне отряд солдат, дрессирующих настоящих живых собак, для многих стало удивлением.

Громадные псы, достигающие в холке почти полтора метра, сразу настораживали. Если такая вцепиться в тебя, то просто так ты не отделаешься легким испугом. Элис смотря на небольшую свору из пяти собак, которые сейчас вовсю бегали и прыгали возле своих хозяев, вспомнила небольшой ролик, который она видела в интернете.

Польская кросс-овчарка, стоящая баснословных денег за одного только щенка. Порода, выведенная специально для военных подразделений, и способная под пулями выполнять приказы своего хозяина. Их черно-белый окрас вкупе с ростом пугал до жути рядового гражданина, а лай вгонял в дрожь. В ролике, который лишь едва-едва, знакомил с этой породой, говорилось о том, что бежать от нее бессмысленно, а свора натасканных псов могла уложить целый отряд пехоты. Пара собак посмотрела своими черными глазами на идущих новобранцев, но потом вновь вернулась к играм с хозяевами.

Солдаты, сопровождающие добровольцев, расположили их у огневых рубежей, давая им время до того, как сержант даст следующие указания. Многие, в том числе и Элис просто уселись на землю, давая себе малейший отдых от продолжительной ходьбы в строе. Девушка сняла автомат с плеча и положила его на землю перед собой, перекручивая ремень на запястье, чтобы никто не смог его быстро выдернуть. Элис смотрела на него с небольшим страхом, что все еще был внутри нее, но словно приглушенный, будто газ к конфорке подают на самом медленном огне. Спустя непродолжительное время для Элис не было удивлением, что к ней подошла Эмили, которая точно хотела с ней о чем-то побеседовать.

– Ну и ношу тебе сержант предоставил таскать, – с этими словами Фукс уселась рядом, ставя свой автомат перед собой, – не тяжело?

Только сейчас Элис, впервые смогла в действительности сравнить эти два автомата, без ревущего внутри страха, изменяющего сознание. Ее АК отличался более длинным стволом, мощной затворной рамой и вообще принципиально другим принципом работы. Длина оружия достигала чуть больше метра, против семидесяти – восьмидесяти сантиметров у AR. Что насчет веса, килограмма три или четыре, возможно, чуть больше, как ей показалось. Девушка теперь поняла, что имела в виду собеседница, с ее ростом этот автомат казался огромным.

– Все… Все в порядке, справлюсь, – робко отвечала Элис, переведя взгляд на свою собеседницу.

– Ладно-ладно, – по лицу Эмили можно было понять, что она хотела что-то еще сказать, но от чего-то себе не позволила продолжить. По крайней мере, сразу. – Я тут. Пообщалась с девушками, и они говорили, что подумывают отказаться от всего этого. Сказали, что им предлагали такую возможность. А тебе?

Элис в этот момент невольно вспомнила кабинет с мужчиной, его глазами, которые тогда осматривали ее тело, вдоль и поперек. Вспомнила его слова, буквально слово в слово, что по сей день мучат ее.

– Предлагали, – Элис не дала возможности спросить или перебить ее, продолжила сразу, – в сферу услуг, чтобы вернуть им деньги.

– Сферу услуг? Типа в официанты или? – к удивлению Элис, было непонятно почему Эмили не поняла сразу, что имелось в виду, ведь она была куда взрослее.

– Не знаю, мне точно не сказали, но намекнули, что, скорее всего, надо будет обслуживать мужчин, – девушка слегка сжала кулаки на цевье своего автомата, громко выдыхая. Для нее, даже эта мысль, стать обслугой кому-то была словно из кошмаров. Все-таки родители ей вбивали стойкое воспитание того, что она сама должна добиваться чего-то в жизни, не надеясь на кого-то. А про сексуальное воспитание вообще узнавала только от одноклассниц, которые шепотом общались об этом на перемене, да из интернета.

– Ну и ебанина. Блять, – Эмили вздохнула и достала сигарету из кармана. – Ты же… не сдашься, да?

Элис хотела бы сказать, что думает или даже сказать правду, что иногда кричит внутри ее разума. Голова подсказывает о самосохранение, поиске легкого пути, а сердце буквально кричит о том, что нужно бороться. Словно на перепутье. Элис не могла найти ответ на такой простой вопрос. Она все еще, где-то в глубине своей малой души имела сомнения в правильности своего решения. От ответа ее спасли подошедшие Итан и Генри.

– Эй, Немка, огоньку дать? – с этими словами, Генри уже доставал и чиркнул зажигалкой. Вообще, это было странно для Элис, те редкие фильмы, которые она видела о войнах, да и вообще репортажи о солдатах, что защищают страну, корпорацию и других официальных лиц. В них всегда говорили, что никаких вредных привычек у их бойцов, все проходят строжайший отбор не только по здоровью, но и по физическим показателям. А здесь вокруг, можно было увидеть разный, очень разный контингент людей. Будто здесь обычные люди с улицы.

– Ты ошибся, – Эмили подкурила сигарету и задымила. – Я родилась и выросла в Романской Хунте, так что романка или румынка, как нас еще называют.

– Ну раз такое дело, – Генри уселся рядом, показывая жестом своему товарищу, присесть тоже, – Я родом с Федеративных Штатов Британии.

– Чешская Республика, – коротко ответил Итан, так же усаживаясь рядом с собеседниками.

После этого все посмотрели на Элис, ожидая от нее ответа. Девушка от такого внимание вначале встала в ступор, но потом постаралась вспомнить, отгоняя ненужные воспоминания в сторону.

– Польский военный округ Прусской конгломерации, – она говорила это, стараясь так, чтобы никто другой, кроме собеседников не услышал.

На их лицах возникло удивление, Эмили даже закашлялась от дыма сигареты. Все дело в том, что Польский военный округ Прусской конгломерации до сих пор считается местом боевых действий между местными корпорациями. Оттуда по сей день поступают сообщение, редкие, но периодические о взрывах, стрельбе на улицах городов, даже ввод армий соседних стран. Ситуация вокруг Польского военного округа Прусской конгломерации такова, что она зажата между двух заинтересованных в ней странах – Прусской Конгломерации и Польского Союза Корпораций. И все это осложняется тем, что ни одна страна мира не решается изменить ситуацию, а корпорации наживаются на бесконечном конфликте, продавая вооружение и помощь пострадавшим от войны. Бесконечный поток денег, выгодный почти всем.

– Черт, теперь понятно, – стараясь спокойно нарушить тишину в диалоге, произнес Генри.

– Осёл! – тут же громко высказалась Эмили и даже слегка ударила того в плечо.

– Понятно, что? – попыталась поинтересоваться Элис.

Попытка продолжить диалог закончилась на звуках ревущих моторов двух подъезжающих грузовиков к полигону. Солдаты Krieg Korps, перекрикивая шум, скомандовали всем построиться. Душевный разговор пришлось отложить на потом, видя, как, сержант Мясников вылезал из кабины остановившегося грузовика в нескольких метрах от строя новобранцев. Эмили быстро докуривала сигарету, надеясь, что за это не будет наказания. Сержант выглядел очень серьезным, даже несколько гневным.

– Новобранцы! Первое, что отличает военного от обычного гражданского, умение стрелять! – Мясников кричал, кричал так, будто вкладывая в свой крик злобу, льющуюся в крови, – и первое ебаное правило, которые вы должны запомнить на всю свою оставшуюся жизнь – не направлять ствол на того, кого вы не собираетесь убить! Увижу, что хоть один из вас долбаебов нарушит это правило, я расстреляю его на месте. Всем ясно?

– Да, сэр! – добровольцы крикнули хором в ответ.

– Вы будете учиться стрелять боевыми патронами! Любая неосторожность будет означать смерть! Ваша или чья-то еще! Запомните сосунки, вы должны быть абсолютно уверены, куда вы будете стрелять! Держать оружие на предохранителе до тех пор, пока вам не разрешат его снять! Выполнить проверку!

– Да, сэр! – снова хоровой ответ не заставил себя долго ждать и послышались одиночные щелчки предохранителей.

– Стрелять вы будете по десять человек за раз, целый магазин, одиночными выстрелами! Пока одни стреляют, другие заряжают боекомплект в магазины автоматов и ни в коем случае не присоединяют его к оружию! Я надеюсь у вас есть хоть доля мозга, что отвечает за самосохранность! Если же ее нет, я буду стрелять первым, не раздумывая! – с этими словами, сержант быстро достал пистолет из кобуры и незамедлительно выстрелил над головами новобранцев. Пуля шла достаточно высоко и не могла никого задеть, но все над кем был произведен выстрел, инстинктивно пригнулись. Мясников поставив оружие на предохранитель, вернул его в кобуру, – смирно! Смирно блять! – сержант резко подошел и стал за шиворот поднимать новобранцев, которые еще находились в небольшом шоке. Элис стояла смирно, даже не шелохнувшись, ведь в этот момент воспоминания из прошлого вновь проникли в ее разум.

Возвращаясь домой из школы и заворачивая за угол в переулок домов, там произошел взрыв. Взрыв на пятом этаже дома, возможно, граната, потому что после этого последовали автоматные очереди внутри здания. Свист пуль, выбивающиеся стекла и падающие на землю, разлетающиеся в стороны. А Элис тогда просто стояла возле угла дома, ее сознание будто улетучилось в тот момент. Она не слышала крики раненых, не слышала подбегающего к ней военного, что махал перед ней оружием и точно что-то кричал. Тогда ее вернули в реальность сильной пощечиной, щека после того случая болела еще несколько дней спустя.

– А теперь слушайте приказ! – Элис вернулась в реальность, когда сержант уже стоял перед восстановившимся строем новобранцев, – два грузовика, набитые ящиками с боекомплектами и магазинами. Вы все, разгружаете их здесь! Вскрываете и начинаете заряжать магазины. Как только первые магазины будут заряжены, я вызываю первых десятерых и они приступают к стрельбе! И так по очереди. До тех пор, пока не расстреляете весь боекомплект. Боекомплект и магазины для АК-314К помечены крестом! Это для того, чтобы вы не перепутали, а не чтобы вы все это повесили на Мерсер, ясно? Приступать к выполнению задачи!

Надо сказать, что большинство добровольцев чуть ли не ринулись вперед от нетерпения, но, когда увидели полностью забитые кузова грузовиков, слегка опешили. Ящики чуть ли не вываливались, по примерным подсчетам их было чуть ли сотня. Приступив к разгрузке, многие поняли, что это то еще физическое упражнение, каждый из ящиков весил более пяти килограмм. А еще это способствовало постепенному пониманию, как сделать быстрее и организованнее. С течением времени новобранцы разделились на группы, что вытаскивали из кузова ящики и передавали носильщикам, те, в свою очередь, относили их до полигона и менялись с другими.

Элис было тяжело, ведь автомат нельзя было снимать, она и другие понимали это точно, вдобавок еще и ящик. Силы постепенно уходили из ее рук, и в один момент ящик выпал из ее хвата. Крик сержанта не заставил долго себя ждать, надо сказать, он был достаточно начитанным, раз подобрал десятки синонимов и выражений для обозначения криворукости Элис. Злость и адреналин от крика только давали пинка и сил. Элис, конечно, хотелось, подгоняемая своим гневом, развернуться и крикнуть в ответ сержанту, но головой она понимала, что это будет последнее, что она сделает.

Разгрузка боекомплекта заняла почти час. Новобранцы смотрели на огромную гору ящиков, с которым им предстояло начать работу. Никто не давал им отдыха, наоборот, даже подгоняли их. Поэтому запыхавшиеся и уставшие, добровольцы принялись вскрывать ящики один за другим. Магазины, боеприпасы. И самое сложное оказалось в зарядке магазинов. Сержант показал лишь пару раз, как загонять патрон. И сделал он это так быстро, словно смеялся над всеми или издевался. Приходилось учиться на месте, додумывать и понимать принцип. Добровольцы и тут умудрились начать помогать друг другу, показывая и помогая другим, как правильно это сделать. И как только первый десяток магазинов были заряжены, начался ад для человека, что вчера еще сидел в уютном офисе и не слышал свиста пуль в паре метров от себя.

Солдаты Krieg Korps, занимались первой десяткой приступивших к стрельбе, они показывали им и доносили всю необходимую информацию. А еще следили, чтобы никто не нарушил технику безопасности. Сержант же следил на оба фронта и за стреляющими, и за заряжающими. Он был подобен акуле, плавающей вокруг отдыхающих в море, готовый в любой момент наброситься и сожрать. И когда послышались первые выстрелы. Человек на самом деле очень трусливое животное, боится громких звуков, неожиданных, резких, а когда ты еще знаешь, что неосторожный выстрел может кого-то ранить или убить, нутро в тебе переворачивается. Так и произошло, новобранцы инстинктивно сжимались, прятались за ящики, кто-то даже отворачивался и бросал магазин. Ведь у тебя в руках, то что может выстрелить, это сложно вначале понять, что простой патрон ничего не сделает. Это приходит медленно и осознанно. Крики сержанта под выстрелы звучали просто шокирующе. Элис в это же время, никак не обращая на это все внимание, продолжала выполнять задачу. Ее взгляд был устремлен только на патрон и магазин, один за другим, ничего больше.

–…Рядовой Мерсер, Рядовой Фукс… Рядовой Майер, Рядовой Вуд… – выцепила Элис из крика сержанта, что озвучивал следующую десятку, знакомые слова. – Взять магазин и приступить к тренировке!

Элис быстро схватила один из магазинов для своей винтовки и направилась на место. К своему удивлению, сержант заменил солдата Krieg Korps и решил самолично обучать ее.

– Вставляешь магазин сюда, – он показал необходимое отверстие и спокойно дождался выполнения своего приказа. Мясников все это время контролировал, где находится ствол автомата, и в какую сторону он направлен. – Следующее, встань в стойку и упри приклад в плечо, – с этими словами он показал, как нужно встать и поправлял ее. – Расслабься, ты не с парнем на первом свидании! – он слегка поводил ствол АК из стороны в сторону. – Никакой жесткости не должно быть! Ты должна видеть красную точку в прицеле, вот здесь. Видишь? – в ответ ему был лишь легкий кивок. – Отлично, целься в ту мишень. Обеими глазами! Открой их и соедини точку, и мишень! Снимай с предохранителя, переведя на одиночный режим. Передерни затвор и нажимай на спусковой крючок.

Послышался выстрел. По сравнению с легкими хлопками от AR24 подобный звуку удара хлыста, к которым уши уже начали привыкать. АК-314К раздался громким раскатистым взрывом, похожий на хорошо начиненную петарду. Элис даже заметила пламя на мгновение, высвободившееся из ствола. В плечо тут же отдало, а ствол задрался на десятки сантиметров вверх. Это походило больше на ручную пушку, чем на автомат. Сержант же заметил самое главное, что не видели другие, взгляд девушки. Он словно говорил – «еще, еще, я хочу еще». Удовольствие, наслаждение, желание, все это буквально пылало в ее глазах.

Элис ощущала себя чуть ли не на седьмом небе, такое ощущение было впервые. Ощущение возможностей, силы и экстаза. Ее мало интересовало, что пуля прошла мимо мишени, а плечо слегка отдавалось болью. Потому что сейчас, именно сейчас. Она может выстрелить. Может убить того солдата.

– Рядовой Мерсер! – сержант махал ладонью перед лицом Элис, – слышишь меня?

– Да… сэр, – кротко ответила Элис, возвращаясь в обыденную реальность.

– Хорошо, упор в плечо, ты должна чувствовать вот тут. А теперь повторяй до тех пор, пока не свалишь эту ебучую мишень!

Это в кино легко стрелять, а когда у тебя затекли мышцы, устали, автомат норовит вырваться из рук, становится очень тяжело. Так, казалось, и Элис с ее пониманием о мире из фильмов, книг и роликов с интернета. Каждый последующий выстрел происходил гораздо позже, чем последующий. На пятнадцатом патроне мишень, засветившись искрами металла, качнулась и упала, чтобы спустя несколько секунд подняться. Элис явно видела попадание, отверстие, которое оставила пуля, проходя навылет. По размеру, напоминающее яблоко или грушу, настолько оно было большим.

– Поздравляю с попаданием рядовой Мерсер, теперь вали все мишени, которые видишь. Начинай с ближней! – казалось, сержанту было все равно на накатывающую усталость у девушки.

Элис отстрелялась последней, положив еще две мишени на ближней дистанции, сержант сообщил о необходимости убедиться, что патронов больше нет. Отсоединить магазин, проверить наличие патрона в патроннике и вернуть предохранитель на место. Выполнив все, так как и сказал Мясников, она начала возвращаться к другой, более обыденной и рутинной задачи. И только сейчас поняла, как долго задержала других отстрелявшихся, Эмили даже сидела на земле. Только сейчас до нее дошло, что сержант вызывал по десять человек и пока не отстреляется последний, следующих не позовут. И сейчас под крик Мясникова, что озвучивал следующую десятку, словно провинившаяся ученица, заставивших других ждать ее, Элис возвращалась к ящикам, закидывая автомат на плечо.

Часть 1. Глава 5

Усталость начала брать верх над новобранцами после третьего отстрелянного магазина, и когда последний десяток отстрелял его, сержант осмотрел вверенных ему людей, что чуть ли не вытаскивали языки наружу. Их утомляла в большей степени не стрельба, а заряжание магазинов, суставы пальцев у многих начинали сильно болеть от такой мелкой моторики. Мясников посмотрел на ящики, изучая, сколько из них было пустых и осталось не вскрыто. Он знал, что взял куда больше, чем добровольцы могли отстрелять, все потому, что после их занятия придут уже регулярные солдаты Krieg Korps, для стрельбища. Да и ящиков с патронами было куда больше магазинов, все не зарядить, нужно отстреливать и заряжать снова. Сержант остановился посреди сидевших добровольцев, некоторые из которых уже почти лежа заряжали магазины.

– Устали собачки? Что же, час отдыха! Солдаты, достаньте им из грузовиков, чем набить животы, – с этими словами, сержант просто наблюдал, как отряд добровольцев чуть ли не падает на землю от радости.

Элис только сейчас поняла, как страшно проголодалась, хотелось съесть что угодно, буквально. Желудок предательски урчал, отзываясь словно по рефлексу, ведь утром в лазарете ей даже не удалось нормально и позавтракать. Солдаты вытащили из кабин грузовиков два ящика, который тут же вскрыли. Полевая еда, кофе в пакете, который надо лишь надломить, и он сам приготовится в напиток, энергетический батончик и один рацион сухого пайка, состоящий из риса и консервированного мяса. Все это выдавалось каждому в руки в порядке очереди. Трое знакомых уже по обычаю сидели вместе и о чем-то беседовали, Элис присоединилась к ним чуть позже.

– Мы тут обсуждаем собак, – уведомила о теме разговора Эмили.

Собаки с хозяевами сейчас были дальше ста метров от добровольцев, бегая вокруг и порой выполняя команды апорт, сидеть, лежать и другие. Сейчас они походили больше на обычных домашних питомцев, хоть встретить таких и было редкостью. Не вызывающие страх, а даже небольшое умиление их поведением.

– Польская кросс-овчарка, – уточнила Элис, вскрывая пакет с едой.

– Она самая, – подтвердил Генри, медленно поедая рацион. – Суровая порода, преданная только одному хозяину и подчиняющее только ему. Если хозяин погибнет, собаку усыпляют.

– Помнишь, у нас на посту была такая, – продолжил обсуждение Итан.

– Ага, чистый зверь.

– И что с ней случилось? – заинтересовалась Эмили.

– Ночь тогда была, верно? – Итан посмотрел на Генри, и тот лишь утвердительно кивнул. – Вроде пятеро местных пытались тогда пересечь границу через наш блокпост. Мы проверяли документы и даже не заметили, как один из них начал доставать пистолет из-за спины. Пес, вроде Ривером звали, сорвался в этот же момент. Мы услышали только хруст костей, а когда уже посмотрели, пес вцепился ему в шею. Как мы поняли позже, этот зверь оторвал ему предплечье и кисть, в котором был пистолет, а потом уже и до горла добрался.

– Жуть, – подытожила Эмили, услышав рассказ. Она даже забылась на мгновение и перестала есть.

– Потом собаку усыпили, а хозяина разжаловали, – грустно продолжил Итан.

– Но она же спасла вам жизнь! – громко негодуя, произнесла Фукс.

– По уставу – постовые собаки должны задерживать нарушителя живьем. Покалеченным или раненным, но живьем, – глубоко выдохнул Генри. – Как мы потом узнали, кто-то из высших чинов отдал приказ об отправке на пост боевой собаки. Явно не смыслящий в том, для чего они предназначены, скорее всего, просто черкнул наудачу. Больше нам собак на пост не отправляли.

– Это неправильно, – грустно произнесла Эмили.

– А боевые? – вдруг спросила Элис, ей захотелось узнать больше о меховых существах, что буквально недалеко радуются жизни.

– Для выполнения боевых задач и уничтожения сил противника. Их натаскивают не бояться выстрелов, отключают в них инстинкт самосохранения и учат убивать. А еще учат молчать. Они не должны подавать голоса без приказа, – подробно попытался объяснить Генри, вернувшись к своему обеду. – Эти, скорее всего, боевые, поэтому их обучают возле стрельбища. Не советую к ним подходить, кто знает, на каком они этапе обучения.

После этого – разговор сошел на нет, все занялись поглощением пищи. На вкус для Элис еда оказалась просто безвкусной, словно из нее извлекли все, что могло хоть как-то возбуждать рецепторы языка. А может все дело в усталости, которая лишь сейчас медленно начала отходить, да и погода, что не прибавляла радости новобранцам.

Оставшееся время отдыха было посвящено светским беседам, где Эмили рассказала парням о том, как попала сюда, но умолчав о ее любопытстве насчет Krieg Korps. Генри же после школы по распорядительству корпорации был вынужден отправиться в полицейскую школу. По истечении которой его отправили на Сибирский конфликт, как военного полицейского, а по возвращении с него он долгое время пытался вернуться в мирное русло жизни. Не вышло, и он стал подавать документы в разные частные военные компании, которые каждый раз просто отодвигали его дело в долгий ящик.

Итан Вуд отправился на Сибирский конфликт из-за денег. У него была любимая, с которой он собирался играть свадьбу, но средств катастрофически не хватало. Пришлось взять кредит. Брать кредит у корпорации, это самая глупая затея, которая могла прийти им в голову. Ты буквально закладываешь все, имущество, работу, собственную жизнь, отдавая это с колоссальными процентами. Такое себе легальное рабство, как поговаривают среди обывателей. Свадьбу они сыграли, но погрязли в неустойках. Пришлось искать варианты. Так, он подписал контракт на отправку на фронт, а спустя полтора года, ему сообщили, что жена покончила с собой. Ее насиловали долгое время, пичкая наркотой. Она, как он узнал, стала просто живой собачкой какого-то богатея из корпорации, у которой они брали кредит. Вернувшись на родину, он отомстил, грязно и не думая о последствиях. Его посадили, но Krieg Korps выкупила его задницу и расположила в уютной и хорошей тюрьме. Золотая клетка, как он ее назвал. А потом предложили этот вариант.

Элис, слушая всех их, даже не знала, что о себе и рассказывать. Спокойная школьная жизнь хоть и в опасном округе, но настоящие боевые действия были далеки от родного города. Пару раз в месяц или два, может, что и происходило, но в основном мелкие локальные стычки людей разных корпораций, о которых даже замалчивали в средствах массовой информации. Ей казалось, что рассказывать о ее школьных переживаниях было бы полнейшей глупостью. Поэтому лишь смогла рассказать о том, что ей вручили повестку вместе с дипломом об окончание школы. Глупо как-то это звучало для нее. У нее-то и проблем особо не было.

Оставшееся время они просто предавались молчанию, а вокруг кипела жизнь и диалоги, которые сливались для Элис в один белый шум. Сержант тоже, похоже, решил отдохнуть и уселся на один из пустых ящиков, на котором медленно и нерасторопно предавался обеду. «Сколько еще здесь сломанных людей? Может, сержант такой, потому что с ним тоже что-то случилось в жизни?» – впервые задумалась Элис, глядя на спокойное лицо Мясникова. Девушка до конца отдыха так и не решится нарушить тишину между сослуживцами и не спросив о том, кто же такой сержант.

– Отдохнули? Мусор собрали и сложили в ящик! – Мясников, словно робот точно определял время, отведенное им для добровольцев, и, уже стоя перед сидевшими, кричал, отдавая приказы. Новобранцы нехотя вставали, возвращаясь в уже немного привычное выполнение приказам. Передышка и правда помогла многим восстановиться от усталости. Мусор летел в ящик, а сержант уже назвал десятку, которая должна приступить к тренировке. Полигон вновь озвучивался хлопками, разносящиеся по округе и клацающих звуков патронов, входящих в магазин. Когда вновь наступил черед Элис стрелять, сержант корректировал ее стрельбу, стойку и нажатие на спусковой крючок.

– Нажимай расслабленно и прекрати уже ждать выстрела! Пуля уходит в сторону, потому что ты дергаешь рукой при нажатии! – Мясников говорил это на повышенных тонах, но лишь для того, чтобы Элис слышала его сквозь шум выстрелов. – И хватит бояться отдачи, с него можно стрелять одной рукой! Дай сюда. Предохранитель! – тут же крикнул сержант, когда Элис только начала передавать винтовку. – Каждый раз, когда ты не собираешься стрелять, он должен быть на месте!

Элис тут же поправилась, возвращая на место предохранитель и передавая АК сержанту, который попросил солдата Krieg Korps принести полный магазин. Поменяв магазины местами, он вытянул руку вперед, держа винтовку одной рукой. Снял предохранитель, передернул затвор и зажал спусковой крючок. Послышалась автоматная очередь. Громкая, непрекращающаяся, просто череда взрывов в воздухе, а из ствола можно было наблюдать изрыгающее пламя. К удивлению Элис, сержант не позволял винтовке высоко подниматься, контролируя ее одной лишь кистью, лишь иногда прижимая другой приклад к предплечью ведущей руки. Отстреляв магазин и проверив патронник, он вернул автомат Элис, не забыв про технику безопасности. Новобранцы смотрели на них, позабыв вообще обо всем, но взгляд сержанта вернул их в реальность, и они вновь вернулись к своим делам.

– Понятно теперь? Он не вышибет тебе плечо, если ты сама этого не захочешь! – в ушах Элис слегка отдавало неприятным, но терпимым звоном, сквозь который слышался громкий голос Мясникова. – Приступай к выполнению.

Элис старалась выполнять все наставления сержанта, пыталась упорно и долго, ища правильные ощущения для стрельбы. В этот раз ей уже удалось поразить мишень и на средней дистанции, одну на множество попыток, но все же. Стрельба из АК ее словно возбуждала, поэтому она отдавала себя полностью. Мощный и тяжелый, но в то же время требующий нежность и легкость в обращение, странное и немного захватывающее ощущение. Отстрелявшись и вернувшись к ящикам, Элис только сейчас обратила внимание на то, как учили солдаты Krieg Korps новобранцев. Они чуть ли не разжевывали все до мелочей, поправляли учеников, направляли их, следили за каждым движением.

Семь полных магазинов, столько после отдыха предстояло отстрелять новобранцам на полигоне. И когда последняя десятка отстреляла свой уже десятый магазин за день, сержант не огласил имена следующих. Он дождался, пока новобранцы вернутся к ящикам, и осмотрел всех. Все ящики за это время были вскрыты, четыре полностью заполненных заряженными магазинами, в остальных, что еще были полны, оставался только боекомплект. Тучи полностью затянули небо, предвещая возможный дождь.

– В целом я могу сказать, что вы не безнадежны. Так что, я сделаю из вас солдат, достойных Krieg Korps. Не все, конечно, показывают достойные результаты, но я надеюсь на то, что в следующий раз они включат свои мозги, – на фоне крика сержанта, звучали несколько грузовиков, ехавших в сторону стрельбища. – Ваше время вышло, так что ноги в руки и направляйтесь в военную часть чистить свое оружие. Затем у вас свободное время до отбоя, всем ясно?

– Да, сэр! – хором ответили новобранцы, немного уставшим голосом.

– Вы что-то сказали?

– Да, сэр! – в этот раз, крик строя разнесся по округе.

– Вольно.

Время тянулось уже к вечеру, колонна новобранцев спешно собиралась направляться обратно в расположение. В этот раз их сопровождают всего шесть солдат Krieg Korps. Грузовики, проехавшие мимо, начали выгружать свой груз на стрельбище. Бойцов в полной боевой экипировке, с бронежилетами, выгрузкой и в совершенно другой форме. Эта форма больше походила на полевую, которая в фильмах видела Элис, сероватого цвета с нанесенным универсальным рисунком маскировки. Такой подходит к любой местности, позволяя выполнять боевую задачу почти где угодно.

У бойцов было и весьма нестандартное оружие, у кого-то нанесенный камуфляж, у кого-то различные приборы и приспособления, и все винтовки казались абсолютно разными. Кто-то даже вытаскивал снайперские, кто-то пулеметы. Пока новобранцы ушли настолько далеко, что было уже не разглядеть, что там происходит, можно было заметить, как регулярные солдаты вытаскивали ящики с боекомплектом, а несколько о чем-то общались с сержантом.

По пути до самого места, где предстояло заняться чисткой оружия, Элис едва слышала странные разговоры в колонне добровольцев. Она смогла уловить лишь небольшую часть, более громкие слова и возмущения. Одни возмущались поведением сержанта и то, как он их уже достал, другие некую малолетку, с которой чуть ли не нянчатся, как в детском саду. Дают крутые игрушки и подобное. Люди не меняются, даже в школе происходит такое, если ты сильно выделяешься, то тебя будут обсуждать за спиной. По крайней мере, она надеялась, что все это останется разговорами.

Чистка оружия проходила в отдельном помещении, в зале похожим на тот, где добровольцам выдавали винтовки. Когда Элис разобрала АК, то увидела, насколько он был грязным. Пороховые газы скопились чуть ли не везде. Приходилось их тщательно вычищать, не оставляя и следа от них. Элис заметила, то, что скрывалось от ее глаз все это время, на тыльной стороне крышки ствольной коробки имелась надпись: «War does not determine who is right – only who is left1». Элис долго думала над ней, стараясь перевести, но все было тщетно.

Языковой барьер мира был стерт. Корпорации ввели в дошкольную и школьную программу Мировой язык. Обязательное обучение всех людей, в одно время было подобно сегрегации. Новый язык насаждался весьма агрессивно и всех, кто не мог выучить его за год, хотя бы на минимальном уровне – увольняли с мест работы и не принимали на новые. Только таким жестким подходом, корпорации в считаные десять лет смогли заставить людей говорить на одном общем языке, стирая границы между ними. Все еще оставались и местные языки стран, которым обучали, как дополнительным. Похоже, надпись была именно на каком-то из них, который Элис не знала.

Завершив чистку оружия, добровольцев отвели в казармы, где началось их свободное время. Кто-то сразу же отправился в душевые, там даже выстроилась небольшая очередь жаждущих смыть с себя пыль и пот. Элис же, положив винтовку в шкаф, улеглась на свою постель. Отдохнуть было сложно, казарма гудела разговорами. Порой даже очень громкими разговорами. Явно стресс сказался на многих, и они пытались его выплеснуть на других. Начались мелкие склоки, кто-то высказывался, что одни слишком мало делали, другие докапывались до мелочей. Где-то даже был слышен голос Генри, который пытался успокоить наиболее буйных. Казалось, что люди превращались в животных. И если бы не один инцидент, то можно было бы сказать, что все прошло более или менее спокойно.

Элис вышла из душевой кабины одной из последних. Одевшись в униформу и высушивая волосы над раковиной с помощью полотенца для этого. «Чудо изобретения, которая за несколько минут позволяет убрать любую жидкость с любой поверхности, продающаяся по самым низким ценам», – вспоминала Элис рекламу этого полотенца, которую часто крутили по телевизору.

Она не особо обращала внимание на девушек, что стояли в умывальном помещении, даже не вслушивалась в их разговор, они мало ее заботили. Элис предавалась размышлениями о том, что же за истории здесь у других людей. Почему они идут в армию, частную армию, где законы пишутся высшими чинами. Им ведь плевать на законы стран, как должны люди страдать, чтобы выбирать этот путь?

Высушив волосы и накинув полотенце на голову, Элис повернулась и оперлась на умывальник, все потому, что увидела неприятное зрелище. Перед ней стояло три девушки с серьезными лицами и явно желающие докопаться до нее. Рослые, с хорошей физической формой. По виду можно было сказать, что они бывшие бандиты или просто близкие к этому по духу.

– Слышь, мелочь больная. А чего это к тебе сержант так ласково относится? – произнесла та, что стояла в середине, прямо напротив Элис. Ее лицо выражало пренебрежение.

– Может внучка или дочка, а? – тут же предложила стоявшая с левой стороны.

– Да не. Просто он ее потрахивать хочет, – предположила та, что была справа.

– Хаха, да. Видать, поэтому и не списал, – засмеялась в центре, явно поддерживая такую шутку, – Слышь, мелкая, а ротик-то у тебя рабочий? – с этими словами она протянула руку, чтобы схватить Элис за нижнюю челюсть.

Мерсер увела наглую руку девушки в сторону, после чего последовал хлесткий удар в живот. Его тут же скрутило, а дыхание перехватило, но, похоже, девушкам этого было мало. Под веселый и задорный смех они принялись избивать Элис, не давая ей даже продохнуть. Удар за ударом, словно какую-то грушу, а не живого человека. Элис старалась закрыться руками, но ее руки сразу же отводили в сторону. В один момент девушка почувствовала боль в щеке. Один удар пришелся прямо в челюсть. Легкий привкус железа Элис почувствовала в своем рту.

– Дура, не бей по голове! – тут же вскрикнула та, что была справа.

– Да плевать! – и с этими словами девушка в центре нанесла еще один удар прямо в голову.

Сколько это продолжалось, Элис не помнит, казалось, что время тянулось бесконечно, а смех девушек, наслаждающихся избиением той, что не могла дать отпор, пробирал до самых пят. Страх сковывал девушку, и каждый пропущенный удар только усиливал его. Элис смутно помнила следующие минуты в том самом помещении.

Солдаты Krieg Korps выломали дверь в умывальную, едва не срывая ее с петель. А потом последовали тихие выстрелы, отправляя во всех присутствующих электрические дротики. В конвульсивных подергиваниях четыре девушки упали на пол. Взяв беспомощные тела за шиворот, их потащили в казарму, сковывая стяжками по рукам и ногам. Эмили была в шоке, наблюдая эту ситуацию, и даже не могла ничего сказать. Один из солдат быстрым шагом вышел из казармы, оставляя других смотреть за буйными. В тихом молчании добровольцы стояли вокруг связанных, боясь что-либо сказать.

Сержант Мясников с силой открыл дверь в казарму, та издала громкий хлопок о стену. За ним следом вошел и солдат. Сержант явно был не в восторге от произошедшего, да и застали его точно посреди какого-то личного дела. Из униформы на нем были только майка-безрукавка и штаны, а во рту дымилась сигара, которая начала заполнять помещение табачным запахом.

– Вы совсем ахуели? – его крик буквально закладывал уши всех присутствующих, – вы, чем тут блять занимаетесь? Кто видел драку? – в ответ он видел лишь непонимающие лица добровольцев. Молчание повисло на несколько секунд в казарме. Сержант сделал долгую затяжку, сигара ярко светилась красным огоньком и, выдохнув тяжелое облако дыма, произнес, обращаясь к солдатам Krieg Korps, – Дай пистолет, поднимите их.

Один из солдат передал свой пистолет сержанту, тот проверил магазин на наличие патронов в нем и защелкнул обратно. Поднятых девушек он осматривал очень внимательно, хотя невооруженным взглядом было видны кровоподтеки на лице Элис, когда у других не было никаких повреждений.

– Рядового Мерсер в карцер, остальных привести в чувство! – отдал он приказ, держа в руках пистолет, продолжая травить свой организм табаком. Лицо сержанта источало только злость и гнев.

Солдат, державший Элис достаточно быстро, начал уносить ее легкое тело из казармы. Эмили хотела двинуться с места, что-то сделать или сказать, но рядом стоящий Генри буквально преградил ей путь, мотая головой из стороны в сторону. Трех девушек, пребывающих в бессознании, окатили холодной водой из бутылки. Сейчас они увидели перед собой сержанта, что был явно не в восторге от их выходки.

– Вы гребаные животные, – с этими словами, сержант крепко сжал в руках пистолет, – По закону военного времени, каждого, кто хоть пальцем тронет сослуживца, без намерения спасти или его личного согласия, подлежит расстрелу!

– Вы не имеете пра… – попыталась возразить девушка, что начала все это, но тут же ощутила ствол у себя во рту.

– Закрой свой поганый рот, когда тебе не давали слова! – сержант злостно выплевывал эти слова ей в лицо, – я не имею права, это ты хотела сказать, да? Кто еще блять считает, что я не имею права пристрелить собак? – последняя фраза нечеловеческим криком вырвалась изо рта сержанта, обращенная в сторону добровольцев, стоящих позади него.

Шок и немое молчание было лишь ответом сержанту. Даже Эмили не могла найти каких-то слов, чтобы остановить Мясникова от зверства. Они избили ее подругу, она это видела здесь и сейчас, это мог понять даже тупой, но убивать за это. Она правда пыталась придумать хоть что-то, но эмоции и переживание за Элис поглощали ее разум. А Генри, что стоял перед ней словно стена, огораживающее Эмили от гнева сержанта, точно не хотел бы, чтобы она влезла сейчас. Ей пришлось промолчать, ей пришлось заткнуть свой язык и не проронить ни слова, надеясь, что все обойдется.

– Я, мы! – произнесли девушки, переглянувшись друг с другом, что участвовали в драке, – Мы же не сделали ничего плохого!

– Тогда и я, не сделаю ничего плохого, – с этими словами сержант вытащил пистолет изо рта девушки и нанес быстрые и сильные удары в живот всем троим. Их скрючило от боли, если бы не солдаты, что удерживали их прямо, они бы лежали на полу, а Мясников продолжил. Он приставил пистолет к виску главной зачинщице, – Последнее слово.

– Мой… кха… отец… убьет тебя, – сильно кашляя ее голос звучал жалко.

Сержант грубо вдавил ствол пистолета в висок девушки и медленно надавил на спусковой крючок. Эмили в это время закрыла руками свое лицо, стараясь не смотреть на то, что произойдет. Послышался щелчок и больше ничего. Мясников вернул пистолет обратно солдату и отошел на пару шагов, вытирая руки о штанины.

– Шавок в клетку, – с этими словами он еще раз ударил их, на этот раз правая нога била точно в грудь. Кашляющих и кричащих от боли девушек, солдаты стали уносить, словно мешки с дерьмом из казармы. Сержант пару секунд смотрел им вдаль, после чего повернулся к стоящим позади него добровольцам, – вы думаете, что это их вина, да, сопляки? Это и ваша вина тоже! Вы недосмотрели за своими сослуживцами. Вы не предотвратили драку! Вы виноваты так же, как и они! И раз у вас блять есть еще силы на такую хуйню, то шагом марш за мной!

Добровольцы медленно отправились за сержантом, выходя из казармы. На улице капал мелкий дождь, обрушиваясь прохладной водой на непокрытые головы людей. Он вел их за собой на плац, где гонял их утром. По пути сержант что-то сказал одному из солдат Krieg Korps, и тот бегом убежал в другую сторону.

***

Элис пришла в себя в темном помещении, на руках чувствовался холодок от железа. Сама она, подобно мешку, лежала в углу комнаты. Все тело болело, а во рту все еще чувствовался вкус крови. Лицо горело, отзываясь каждый раз ноющим и тянущим ощущением. Элис попыталась встать, но стрельнувшая боль в боках, дала понять, что это глупая затея. Девушка глубоко и звучно выдохнула, пытаясь вспомнить последние события. Помнила драку, какой-то громкий грохот и потом. Тело невольно сжалось от воспоминания, словно электрический импульс прошел сквозь него.

– Эй, сосед, пришел в себя? – послышался низкий грубый голос из-за стены.

– Д-да, – ответила Элис, а потом сплюнула собравшуюся кровь на пол возле себя.

– Девушка? Не прочь немного поболтать, а то тут и делать-то нечего.

– Можно попробовать, – ответила Элис, а потом с силой откашлялась. Боль в теле снова отдалась с новым запалом.

– Джо. Джо Шнайдер, а тебя как?

– Элис Мерсер.

– Давно тут? Я не про эту темную комнату, а вообще, если что.

– Шестой день.

– А, ты из этих, что ли, новобранцев?

– Ага.

– И чего тут, что успела натворить уже?

– Меня избили, – Элис словно не верила своим словам, разве это ее вина в произошедшем? Почему она здесь, в кружащейся голове, начали шевелиться мысли, выползающие из уголков сознания.

– Ха-ха-ха, – голос за стеной залился громким смехом, – прости-прости, просто это немного забавно. А я вот избил одного из офицеров. Кстати говоря, потому, что он отвечал за новый набор. Ну, ваш набор. Там просто сброд, неготовых к войне. Ты прости если что, ну типа. Ты не сброд, просто… – после этого голос замолчал.

– Просто люди без военного опыта, да? – Элис решила пропустить обидные слова мимо ушей. Хотя они не были для нее чем-то обидным, она и сама знала, что ей тут не место. Она все же далека от всего этого.

– Ну да, вы же и дня на фронте не выдержите, – Джо сделал небольшую паузу, прежде чем продолжил, – у вас же сержант Алексей Мясников заправляет тренировкой?

– Да, он. Ты знаешь его? – Элис позволила себе спросить этот вопрос. Она надеялась, что хоть кто-нибудь удовлетворит ее проявившееся любопытство.

– Ага. Не повезло вам, – будто понимая, что девушка захочет узнать больше, парень продолжил, – о нем я узнал на Сибирском конфликте. Слышала, наверное, про этот инцидент между корпорациями. На самом деле, я мало что могу о нем рассказать, только то, что слышал от других. Он долгое время служил в Федеративных Штатах Британии морпехом. Вроде как это элитные подразделения пехоты. Короче, опыта у него хоть отбавляй, а как начался Сибирский конфликт, их подразделение перекинули на фронт. После которого он и присоединился к Krieg Korps. Я слышал, что его называют одним из самых жестоких и суровых сержантов по подготовке. Да и результаты доказывают, из более сотен новобранцев под его руководством, на службу поступают, дай бог третья часть.

***

Сержант выстроил добровольцев в строй по два, он ничего не говорил, лишь продолжая курить сигару, и просто ждал. Спустя время, новобранцы увидели возвращающегося солдата, несущего пистолет и разгрузку с магазинами под него. Мясников поблагодарил служащего и надел на себя разгрузку, проверил пистолет на наличие патронов в нем. Направил ствол пистолета в землю, щелкнул затвором и нажал на спусковой крючок. Хлопок выстрела раздался по плацу, а пуля осталась в земле, пробурив небольшую ямку.

– Сейчас у вас есть два варианта, либо вы победите меня в бою, либо будете мертвы. Приступайте! – Мясников стоял перед ними, продолжая курить, словно бесконечную сигару, его тело было расслаблено, а пистолет еще смотрел в землю возле него. Он словно не боялся людей перед собой, даже насмехался над ними.

Один из парней ринулся из строя прямиком на сержанта. Почувствовал резкий удар в живот и недолгий полет в воздухе. Приземлился уже позади Мясникова, видя, как тот, даже не смотря в его сторону, направляет пистолет. Выстрел. Пуля в сантиметре вонзилась в землю перед лицом парня. Следующий вырвался из строя, пытая счастья. Мясников ловко увернулся от летящего в него удара, ударяя рукоятью оружия в спину и ставя подножку. Выстрел. Еще одна пуля вонзилась в землю рядом с лицом лежавшего.

– Следующий, – сержант выдохнул застоявшийся дым во рту.

Многие пытали свое счастье, но ни одному из них не удавалось даже зацепить Мясникова. Каждый из них лежал на земле, пронзенный острой болью в теле. Сержант подобно бурлящему потоку воды, обходил их и сносил своей силой. А после лишь следовал выстрел. Под срывающимся дождем раздавались хлопки, раздающиеся по округе. Мясников даже не сменил свое выражение лица, будто все стоящие перед ним были для него даже не людьми. Презрение. Оно злило людей, и они пытались снова и снова, обреченные на провал.

– А вы, что не слышали приказа? – обратился сержант, смотря на восемнадцать человек, оставшихся стоять в строю.

– Мы солдаты Krieg Korps! И по закону военного времени, каждого, кто хоть пальцем тронет сослуживца, без намерения спасти или его личного согласия, подлежит расстрелу! – крик Эмили разнесся в ответ сержанту. По ее щекам текли слезы, она не верила, что говорит это. Не верила, что делает правильно. Она лишь надеялась, на то, что верно поняла сержанта.

– Мы солдаты Krieg Korps! И по закону военного времени, каждого, кто хоть пальцем тронет сослуживца, без намерения спасти или его личного согласия, подлежит расстрелу! – хоровым криком повторил строй, среди которых был и Генри с Итаном.

– Встать в строй мешки с дерьмом! – крикнул сержант на тех, что были позади него, разряжая пистолет и доставая новую сигару, – а теперь, новобранцы. Бегом марш!

Дождь сорвался в полную силу, одаривая живительной влагой нарезающих круги по плацу добровольцев частной военной компании. Крики сержанта разлетались по округе, заставляя подниматься тех, что падали на землю от бессилия. Вечер медленно уступал свою смену ночи. Мясников смотрел на то, как падают последние бегуны, а в глубине души, задумывался лишь над одним. Сколько из них выживут в мясорубке, под названием война.

***

– Он же не убивает новобранцев? – Элис, спустя время, спросила голос за стеной.

– Не в его стиле. Он заставляет людей, самих отказаться от военной службы. Но вроде это было в то время, когда он был государственным военным. Krieg Korps все-таки… – голос за стеной замолчал, обрывая себя на полуслове.

– Я поняла.

– Эй вы, заткнулись. Отбой! – послышался громкий крик из-за двери и стук металлическим предметом.

Собеседники за стеной пожелали друг другу спокойной ночи и принялись готовиться ко сну. Боль в теле у Элис никак не проходила, доставляя неудобство, а огромный поток мыслей заставлял ее задуматься о многом. О сержанте, о том, как он себя ведет, об Эмили, Генри и Итане. О своем будущем. Вскоре мысли стали тягучими словно мед, и Элис погрузилась в сон.

Часть 1. Глава 6

***

Ранним утром сержант Мясников прибыл в кабинет на разговор. В небольшом помещении за офисным столом сидел крупный мужчина с объемной черной бородой, закуривающий сигару. Он смотрел на прибывшего сержанта укоризненным взглядом, пока медленно делал затяжку. Выпустив изо рта густой клуб дыма, мужчина сделал небольшую паузу.

– Какого хуя? – громко произнес он, ударив по столу кулаком, – какого, мать твою, хуя? – продолжая высказывать недовольство, мужчина медленно поднимался со своего стула. – Избиение рядового в душе; избиение трех рядовых – офицером и ебучий цирк с конями на плацу с использованием БОЕВЫХ, блять, патронов!

Мясников держался, пытаясь не показать виду, что это его как-то задевает. Держась по стойке смирно и смотря в сверлящий его взгляд лейтенанта, сержант не позволял себе даже дышать. Грузный мужчина медленно вышел из-за стола, двигаясь в сторону подчиненного. Лейтенант был в гневе, нет, скорее в бешенстве оттого, что вытворил сержант и хотел указать тому на его место.

– Ты блять, что себе позволяешь? Прошла одна неделя, одна ебучая нахуй неделя, а ты, – лейтенант, что был на голову ниже сержанта, начал тыкать пальцем в грудь подчиненного, – ты совсем охуел?! Совсем с катушек съехал?! Понимаешь вообще, что ты творишь?

– Да, сэр, – сержант отчеканил слова.

– Да за твои выходки, я должен тебя выкинуть отсюда, вперед ногами! Это не свобода действий, сержант. Это произвол! – мужчина продолжал грубо тыкать пальцем в грудь сержанта. Тычки начинали становиться все более серьезными, медленно переходя в легкие удары. – Объяснения! Объяснения, сержант!

Дым от сигары, что курил офицер, поднималась ввысь. Волей неволей Мясникову приходилось вдыхать его. Молчание медленно затягивалось, а лейтенант становился с каждой секундой все беспокойнее. Взгляд его уже даже не сверлил, а бурил, пытаясь проделать дыру в лице Мясникова.

– Лейтенант Уинтер, я сержант Мясников, сознаюсь в превышение полномочий по отношению к добровольцам и созданию опасной ситуации для их жизни, без уведомления высшего состава. Я осознаю всю глубину своих нарушений и полностью признаю свою вину.

– И это все блять? Мне нахуй не сдались эти твои отговорки. ПРИЧИНЫ! – крик мужчины разнесся по всему кабинету, а его сформировавшийся кулак впечатался в грудь сержанта, но этого ему показалось мало. Он схватил подчиненного за шиворот и прижал к закрытой двери. Сигара покинула рот Уинтера и упала на пол кабинета, медленно сгорая.

– Личный мотив, сэр. Эмоции, сэр, – сержант отвечал спокойным ровным тоном. – Я допустил оплошность, сэр. Недосмотрел за новобранцами, из-за чего произошла драка. После чего, постарался перенести их гнев на себя.

– Ты отвечаешь за них головой, сержант! И ты проебался! Проебался по полной! Да я бы тебя расстрелял на этом блять месте, – офицер с этими словами отошел от Мясникова, подбирая и отряхивая упавшую сигару. Вновь поджег ее и раскурил, подходя к своему столу. – Ознакомься, – Уинтер передал сержанту папку с документами.

Мясников медленно открыл ее и принялся изучать внимательно. С каждым предложением, что он читал, его гнев начал подступать с самого нутра. Содержание бумаг выводило сержанта из себя, он уже даже не мог сохранять спокойное лицо. Уинтер же, опершись на свой стол, смотрел внимательно за своим подчиненных, медленно покуривая сигару и выдыхая огромные клубы дыма.

– Они не готовы, сэр! – Мясников крикнул в сторону собеседника, поддаваясь эмоциям.

– А то я блять не знаю! – Уинтер крикнул в ответ, слегка осаживая своего подчиненного. – Это приказ сверху. Доставили в четыре утра.

– Это ошибка, они не могут так поступить, – сержант стал говорить тише, но все еще оставался на взводе, не веря своим глазам.

– Если бы это было так, – еще один клуб дыма отправился в сторону. – Именно поэтому, сержант Мясников. Вам сойдет все с рук, но еще один такой проступок и вы окажетесь в списке оставшихся. Вам ясно?

– Да, сэр, – сержант сделал паузу, раздумывая над дальнейшим. – Разрешите просьбу.

– Нет, сержант. Все уже решено.

– Отправьте меня вместе с ними!

– Покиньте помещения! – крик офицера вновь раздался по всему кабинету, заставляя сержанта повиноваться приказу. Мясников со злостью, что разъедало все его внутренности, передал папку с приказом №574 лейтенанту, едва не швырнув ее, а впоследствии вышел из кабинета. Кабинета, что изменил всю его дальнейшую жизнь.

***

Элис очнулась от проникающего тусклого света из коридора, когда дверь камеры медленно открылась. Преграждая путь раздражающему сетчатку глаз свету, девушка увидела перед собой силуэт солдата Krieg Korps, державшего АК. Элис, покачиваясь, попыталась встать, но боль отдалась в боку, стрельнув через все тело. Удерживаясь за стену, девушка еле стояла на ногах, наблюдая, как к ней заходят еще несколько военных.

– Твой автомат, солдат, – мужчина, просто всучил оружие девушке в руки и начал развязывать кандалы.

– Выглядит паршиво, может, в лазарет ее? – спросил один другого, что стоял за первым и достал фонарик, переключая его в щадящий режим, чтобы не ослепить тут всех.

– Приказ есть приказ, – махнул рукой другой и стал доставать из подсумка с красным крестом что-то в ампулах и новый шприц. – Рядовой Мерсер, верно? Надеюсь, ты не будешь усложнять нам работу?

– Что это? – освободившись из пут, Элис поставила автомат возле себя, а ремень по привычке накинула на запястье.

– Обезболивающее, – медик уже набирал в шприц лекарство.

– Ладно, – девушка протянула руку, и игла вошла в вену. Секундное жжение, а потом расслабленность прошлась волной по всему телу, уничтожая каждый спазм или даже намек на болевые ощущения. Такую легкость испытать дано не каждому, когда у тебя не болит ничего, ничего не защемляет. Элис даже не заметила, как ее расслабленное тело стало медленно падать, слегка наклонившись от стены. Девушка ощутила, как ее взяли за униформу и начали вытаскивать из камеры, а глаза медленно стали смыкаться, вновь унося разум куда-то далеко.

***

Голова Элис раскалывалась на две части, но не от приступа боли. Сквозь едва отступающий сон она начала слышать разрывающийся вой сирены. В помещении, который больше походил на вычищенный склад, десять на десять метров начали просыпаться и другие находившиеся тут люди. Под световое шоу оранжевого цвета и непрекращающийся вой, закладывающий уши. Когда большинство людей находилось на ногах, матерясь и крича, чтоб это прекратилось, ненадолго все стихло. Элис перед собой видела все словно в беловатой дымке. Туманный взгляд не позволял рассмотреть помещение более внимательно.

– Доброе утречко, бойцы. Вчера была совершена диверсия, и враг оставил вам подарочек. У вас пять минут, чтобы собрать вещи и выйти из здания, – сразу же после секундной тишины послышался голос Мясникова из динамиков. – Повторяю. У вас пять минут. Наслаждайтесь музыкой.

Вой сирены, тут же вернулся после сообщения сержанта. Элис постаралась осмотреть более внимательно, протирая глаза и отправляясь на поиски своего автомата и друзей. Общаться было полностью бессмысленно, даже нет смысла пробовать перекричать этот ужасающий вопль аварийной сигнализации. Автомат девушка обнаружила недалеко от места своего ночлега, рядом с ним был и небольшой вещмешок с ее инициалами. На быстрый осмотр, оказалось, что там находились подсумки с различной медициной. Друзей она нашла чуть позже, когда новобранцы поняли, в чем будет проблема выбраться. Газ. Слезоточивый газ начал медленно пробираться струями через вентиляционные отверстия. Многие начали инстинктивно закрывать одеждой органы дыхания. Только вот это, уже никак не могло помочь.

Элис натолкнулась на Генри, когда ее глаза залились слезами, не давая ничего увидеть дальше своего носа. Кашель пробирал до самых пяток, отдаваясь уже болью и требуя чуть ли не освободить пустой желудок. Девушка почувствовала руку у себя на плече, потом еще одну и еще. Кажется, все были в сборе, но найти выход оказалось еще большей проблемой. Где он был, никто даже не успел и увидеть, все произошло слишком быстро. Коммуникации нет вообще, даже и шанса на нее. Друзья пытались найти выход, честно пытались, иногда расходясь и натыкаясь на стены, ощупывали их на скрытые двери. Сержант искусно спрятал выход, ведь когда он открылся, перед ним не оказалось никого. В помещение ворвался прохладный и влажный вечерний воздух, а сирена тут же утихла.

– В полет птенцы. Время сделать первые взмахи крыльями! – кричал сержант, смотря на новобранцев и показывая им взмахи руками. – Летите! Летите на волю!

Инстинкт самосохранения человека работает просто, ты убегаешь из опасности в меньшую опасность, и он сработал, сработал как надо. Толпа новобранцев, чуть ли, не сбивая друг друга с ног, ринулась на выход из помещения. Махая крыльями и пытаясь вдохнуть свежий воздух, продышать свои легкие от газа, они поняли одно. На улице идет мелкий, но все же дождь. Элис пыталась привести себя в чувство, ее организм очень не хотел отпускать газ из легких и приходилось насильно его выгонять. Она даже засунула два пальца в рот, чтоб вызвать рвоту. Вообще, так сделало много новобранцев, потому что сержант не ждал все это время. Он отдавал приказы.

– Итак, курочки мои, как вам утренняя газовая атака? Нравится? Это только начало. Нам пришли донесения, что солдатам необходимо подкрепление и припасы, они окружены. Новобранцы! Ваша задача – доставить ящики с грузом, – сержант показал на пять деревянных коробок, каждая из которых была весом по десять – пятнадцать килограмм. – Через территорию противника! К выполнению задачи приступить! Вперед-вперед-вперед!

– Д-да… кха-кха… сэр! – кашляя наперебой отвечали новобранцы.

Медленно они начали приходить в себя, осматривались. При себе каждый имел свой автомат и вещмешки с подсумками. На лицах новобранцев были видны различные выделения организма, что они пытались убрать, смыть. По взглядам можно было легко понять, что никто из них не угадывал местность. Возле помещения, небольшой кибитки, которая была явно поставлена как место ночлега, вокруг новобранцев был дикий лес. Тропический дикий лес, почти без единого следа жизнедеятельности человека. Заросший, с оголенными корнями у деревьев и все это в скором времени будет утопать в воде, падающей с неба.

Думать было некогда, как и приходить в себя слишком долго. Новобранцы уже начали разбиваться на группы, решая, кто будет первым нести ящики. Одним из них взялся за это Генри. Когда группы были сформированы, вся рота двинулась вперед, за сержантом, что шел чуть впереди, но постоянно контролировал движение новобранцев. Элис и многие другие наконец уже пришли в себя, спустя минут десять ходьбы через лес. Автоматы цеплялись за ветки и сучья, ботинки порой утопали в грязи, так что приходилось помогать вытаскивать их. Все это походило на просто прогулку с отягощением, многие стали даже улыбаться. Прогремел хлопок, поднимая небольшой белый дым в воздух.

– А-а-а! – раздался крик одного из парней, несущих коробку с боеприпасами. Он лежал и кричал, так, словно ему оторвало ногу.

– У вас солдат умирает, может, блять, сделаете хоть что-то? – раздался крик сержанта спустя десяток секунд, видя, что новобранцы до сих пор ничего не предпринимают. Его голос лишь слегка перекрывал крик раненого.

Генри, что был совсем недалеко, как и несколько еще парней подбежали из числа первых. Они не понимали, что происходит. Парень, что кричал, был совершенно цел, только вот… они увидели, как вся штанина парня была испачкана красной жидкостью. Никаких струй или чего-то еще, просто будто нанесена, но его крик. Он словно был действительно ранен.

– Хуле вы стоите, ебанаты? У вас ОДНА минута или он умрет! – сержант в этот момент уже стоял рядом с раненым и кричал на новобранцев.

Думать было нельзя, вообще никак нельзя. Генри стал рыться в вещмешке, что он прихватил с собой из помещения. Он быстро достал из медицинского подсумка необходимый резиновый инструмент. Раненный все время, что ему накладывали жгут, кричал не переставая. Пришлось вкалывать еще и обезболивающее. Сержант явно был недоволен результатами по скорости оказания помощи.

– Поздравляю солдаты, у вас трехсотый на руках и его следует донести до места назначения. Ах да, дальше, похоже, минное поле, – Мясников посмотрел на часы на правой руке. – После взрыва на минном поле, время реагирование противника на этот сектор составит примерно двадцать минут. А это значит, у вас большие проблемы, рядовые.

– Что, черт возьми, происходит? – крикнул кто-то из новобранцев, не выдержав напряжения и непонимания.

– Ах да. Пулеметы. Не забывайте о них, когда собираетесь разговаривать, – с этими словами сержант чуть отошел к краю пролеска, по которому двигались новобранцы, и спустя пару секунд раздался стрекот пулемета где-то сбоку.

Нескольких людей тут же подкосило, и они закричали, остальные же успели лечь на землю, буквально впечатывая свое тело туда и пытаясь зарыться как можно глубже. Те, кто верил, что звук не пробьет дерево и попытался скрыться за одним из больших стволов, итог разочаровал. Они падали, будто их пробивало пулей навылет. Раненых стало гораздо больше в считаные секунды. Необходимо было оказывать им медицинскую помощь, но пулемет не прекращал стрекотать. Некоторые добровольцы, перехватив свои винтовки, направили их в сторону звука, но крик сержанта заставил их остановиться.

– Было бы так замечательно, если бы вы. Выдали блять себя противнику своим огнем, да? Какого хуя не оказываете помощь, вы хотите тащить трупы? Так вы собираетесь поступить с сослуживцами?

Один из раненных был рядом с Элис, поэтому ей пришлось вспоминать все, что говорилось на лекциях. Пытаясь не отвлекаться на стрекот пулемета, который чуть ли не звучал у нее над головой, и крик раненого солдата, она начала накладывать жгут на ранение ноги. С максимальным для себя усилием Элис затянула эластичное средство первой помощи в районе верхней трети бедра. После чего ввела в плечо раненому шприц с обезболивающим. Элис старалась, старалась как могла, пытаясь каждый раз выныривать из своих воспоминаний. Сейчас они становились очень яркими, настолько, что девушка даже не могла понять, что из них, правда.

К моменту, когда стрекот пулемета пропал, всем остальным раненым была оказана первая помощь. Сержант внимательно наблюдал, как накладываются жгуты. Несколько раз он кричал, что нужно перевязать. Приходилось накладывать новые. Когда Мясников оказался доволен результатами, он скомандовал продолжить движение дальше. Только вот, дух новобранцев резко начал падать, но уже никуда нельзя было деться. Выход был только один, идти вперед, через минное поле. Пришлось разбивать роту на группы, медиков, разведчиков, носильщиков и всех остальных. Элис, к счастью для себя, попала во всех остальных. Итан в разведчики, а Эмили помогала с ранеными и их переноской, Генри так и продолжил нести ящик, он пока что не выглядел уставшим.

Медленно, стараясь идти нога в ногу по следам впереди идущих, новобранцы двинулись вперед в молчании. Молчание иногда прерывалось резкими и быстрыми вскриками раненных. В один из таких разов кто-то из разведчиков шуганулся этого звука позади и ненароком задел натянутую леску. Прозвучал взрыв, задевший сразу двоих. Итан и еще парочка рядовых сразу побежали к ним, но ориентируясь на звуки криков, вновь прозвучал пулемет. Новобранцы прижимались к земле, а вокруг послышались новые крики раненых.

Для Элис ситуация становилась почти невыносимой, нельзя даже было крикнуть или как-то выплеснуть эмоции. Ты просто лежишь и слышишь, как над тобой звучит пулемет. Впереди минное поле, которое просто тормозит всех, не позволяя пройти этот участок быстро. На задние ряды и смотреть лучше вообще не стоит. Видя лица раненных, слыша их крики, ты начинаешь ненароком, но реально верить, что их ранили, что они при смерти. Застывшая агония боли на их лицах. Многие новобранцы были напуганы, так же как и она, но медленно, они продолжали свой путь, надеясь выбраться из этого кошмара.

Генри, идущий впереди, для себя подметил, что есть парочка людей немного, но разбирающиеся в понимание местности. Они иногда подмечали мелкие детали, небольшие кучки листьев, где их не должно было быть, мелкие подкопы у деревьев и подобное. На их примере можно было учиться, если бы не взрыв, прозвучавший возле одного из них, унося того прямиком в царство боли. Обманка минера сработала, как и было задумано. Вновь после крика, прозвучал пулемет, но на этот раз обошлось без жертв, новобранцы успели припасть к земле.

– У вас осталось пять минут! Расстояние до цели примерно километр! Советую поторопиться, – кричал сержант на фоне стрекота пулемета.

Элис лежала, уткнувшись мордой в землю, пыталась понять, что делать дальше, а делать было нечего. Встать и получить заряд боли от пулемета, не вариант, побежать сломя голову через минное поле – вообще не вариант. Так, вряд ли кто-то вообще доберется до конца. Оставалось надеяться на людей поопытнее и следовать за ними. Элис гневалась, гневалась на саму себя, что никак и ничего не может сделать. Ощущала себя слабой, беспомощной.

Когда пулемет стих, новобранцы вновь продолжили путь. К концу заданного времени, раненных набралось столько, что пришлось всех «все остальные» задействовать для их переноски. Где-то вдалеке на горизонте впереди замаячил небольшой просвет в лесу на поляну. Небольшая надежда появилась в глазах, увидевших это, но спустя минуту прозвучал первый минометный взрыв прямо позади роты новобранцев. Инстинктивно все припали к земле и обернулись назад. Даже отсюда, даже сквозь моросящий дождь можно было увидеть большое облако густого белого дыма, поднимающегося ввысь.

– Первый подарок мимо, скорректируйте огонь, – крикнул сержант в ручную рацию. Такие рации уже давно вышли из основного оборудования военных, но их еще иногда используют для коротких передач на очень малую дальность.

Кто-то из новобранцев не выдержал, когда прозвучал еще один взрыв слева от роты в нескольких десятков метров. Оглушающий, словно проникающий тебе в голову напрямую. Парень потерял голову, просто встал и побежал. Побежал куда глаза глядят. Прозвучит взрыв гранаты на минном поле, но страх, одолевающий всех, было не остановить. Еще несколько новобранцев поднялись и побежали, кто-то решил побежать вбок, пытаясь избежать всего этого и тут же его тело «закоротило». Крик десятков раненых разнесся по округе, на фоне еще одного взрыва минометного снаряда позади новобранцев, а потом и стрекот пулемета.

Страх сковывал, ты просто не понимаешь, что тебе делать. Ты уже и сам готов умереть, чтобы только не слышать этого. Сдаться. Элис не позволила себе этого сделать. Не сейчас и не потом, ей просто нельзя сдаваться. Это все она слышала не впервой, не так близко, но слышала и ощущала этот страх за свою жизнь. Нужно было действовать. Она посмотрела на своих знакомых, которые вместе с еще несколькими опытными парнями организовывали других, стараясь привести тех в чувства. Всем было уже наплевать на разговоры, крик приказов и команд разносился так же громко, как и крики раненых. Нужно было выбираться отсюда, чего бы это ни стоило.

Единственно верное решение было найдено спустя еще пару взрывов минометного снаряда недалеко от роты новобранцев. Передвигаться только ползком и небольшими перебежками, когда пулемет стихал. За все это время, многие уже запомнили, на сколько секунд он замолкает. Друг за другом в три ряда, новобранцы двигались вперед, стараясь обходить любые странные места. Оставалось всего чуть-чуть. Как вновь раздался взрыв гранаты, кто-то из центра построения задел натянутую леску. Шесть раненых одномоментно, дичайших криков боли, закладывающий уши даже больше, чем от взрывов.

Кто-то кричал, что нужно их оставить, кто-то, что необходимо оказать первую помощь. При этом, некоторые просто без слов двинулись дальше. В основном это были новобранцы с ящиками, они заметно так устали за все это время. Элис помогала оказывать помощь раненым, стараясь делать это максимально быстро. Ведь с каждым взрывом миномета он становился все ближе. Взрыв прозвучал прямо сзади новобранцев, оглушительный, закладывающий уши, в тот момент, когда они двинулись дальше вперед. Элис вздрогнула, словно ощутила, как что-то прошлось по ее телу, невидимое, но ощутимое. Вновь приказы от более опытных, чтоб никто не останавливался и продолжал движение, приводил в чувства шокированных. Сержант же, за этим спокойно наблюдал со своей тропинки возле пролеска смерти.

Наконец, в числе последних Элис и Эмили с остальными медиками, что тащили раненых, увидели перед собой расступающиеся стволы деревьев, предъявившие их взору небольшое поле с одним небольшим ангаром. Запыхавшиеся, уставшие и замученные не только физически, новобранцы вставали в подобие строя перед сержантом. Многие, кто был не в силах стоять, просто сидел, кто-то даже лежал, часто хватая воздух ртом.

– Почти половина раненых! Около половины из них двухсотые! Время выполнения задачи превысило допустимое время! Вас засек противник! И если бы это было настоящее сражение, вы бы все уже были мертвы! Все! Поголовно! – кричал сержант, пока вдали утихали звуки взрывов. Он был недоволен, очень недоволен по выражению лица и взгляду, что бросал на своих подопечных.

За все это время, Элис, наконец, увидела над собой небо, что было объято тучами, льющие на всех под собой живительную влагу. Уже наступал глубокий вечер с его пронизывающим холодным ветром. Сержант все это время отчитывал всех, под иногда раздающиеся крики раненых, которым сейчас начали вкалывать какую-то жидкость в шприцах пришедший отряд солдат Krieg Korps, а потом и всем остальным.

– Размещайтесь на отдых в ангар, у вас два часа отдыха. Советую, мать вашу, выставить часовых! Снаряжение вы найдете там же. Солдат внутри проведет инструкцию насчет вооружения. Вольно! – Мясников с этими приказом, развернулся и оставил новобранцев наедине с собственными мыслями. Спустя недолгое время они отправились в ангар, помогая возвращаться в реальность бывшим раненым.

Внутри ангара размещалось несколько солдат Krieg Korps, возле которых на полу лежало десять крупных деревянных ящиков. Новобранцы поставили свою ношу подле них и вставали в строй, для получения необходимой информации. Отодвинув крышки открытых ящиков, один из военных достал оттуда разгрузку, потом бронеплиты и сами плитники, показывая их новобранцам и объясняя, для чего они необходимы. В других ящиках находилось военное оборудование, ручные рации, рации на шею, подсумки, медицина и различные обвесы на автоматы. В последних лежали шлемы и прибор для автоматов, который позволяет изменить способ стрельбы.

Одна из лучших технологий для тренировки солдат и симуляции настоящего боя. Прибор вставляется в затворную раму и газовый поршень, позволяя слегка снизить ударную силу и использовать резиновые патроны уменьшенной силы. Бьют больно, но не причиняют серьезных повреждений. Шлемы для такого типа тренировок используются полностью закрытого типа, чтобы исключить попадания в мягкие ткани лица и уязвимые части скелета черепа.

В ящиках с боекомплектом, как раз и лежали те самые упаковки с необходимыми новобранцам патронами. Естественно, их нужно было зарядить самолично в магазины. Также новобранцев не оставили и без индивидуальных пакетов с едой, один пакет в одни руки до завтрашнего дня. Времени особо не было, поэтому новобранцы быстро делились на группы, пытаясь выяснить, кто пойдет на часы, а кто останется в ангаре. В итоге, было решено, что раненым нужно прийти еще в себя, поэтому половина выживших отправится на улицу сейчас, а через час будет смена. Те, кто будет их менять, пока что остались в ангаре, взяв на себя задачу по зарядке магазинов и разбору ящиков с обмундированием.

Элис в этот раз отправилась с часовыми в первых рядах. Ее напарником выступил Итан, Эмили решила встать в пару с Генри. Элис было слишком плохо, чтобы устраивать ревностные скандалы или что-то подобное, потому она просто кивнула и отправилась искать место для отдыха-патруля. Они с Итаном разместились недалеко от ангара, прячась под высоким деревом с густым кустарником, им казалось, что их будет очень трудно заметить здесь. Желание перекусить было отложено на потом, когда они смогут расслабиться в уютном, комфортабельном, пятизвездочном ангаре из железа, без света и постелей.

– Условия просто шик, – вырвались слова с уст Элис. Она уже даже и забыла, когда последний раз говорила за этот день.

– А? Чего? – повернув к ней голову, спросил Итан, но в ответ получил лишь отмашку рукой, мол «ничего». – Ты, кстати, молодец, я думал, что ты не выдержишь.

– Да боже… Ладно… – слегка выпалила Элис, казалось, что гнев, наконец, достиг ее начавшего отдыхать разума. – Да, я видела вокруг себя примерно такое, видела и похуже. И все это не самые лучшие мои воспоминания из детства, понимаешь? У меня нет трагичной судьбы, нет каких-то особых проблем, я просто обычная школьница из военного города, – казалось, ее мысли начали в один момент путаться, и она просто высказывала все, что скопилось у нее на душе. Элис сидела, опираясь спиной к стволу дерева, и посмотрела наверх, на густую крону дерева над собой. Зеленую, обвитую лианами.

– Именно поэтому… Ты молодец. Не сломалась, не стала такой, как я, а училась и двигалась к лучшему, – Итан продолжал осматривать пространство вокруг себя через ветви кустарника перед собой.

– Ха, и поэтому я тут, да? Типа лучшая из лучших, вот тебе подарок. Путевка в ад? – девушка начала медленно заводиться, а тараканы выползать из темных уголков разума.

– Может, как раз им и нужные такие, как ты.

– Какие Итан? Или думаешь, что раз я одна из лучших была в учебе в школе, значит, стану лучше других убивать людей? Ты представляешь, чтобы я стреляла в человека? Стала убийцей! – последние слова Элис произнесла несколько громче обычного, но в ответ Итан не произнес ни слова. Оставляя этот странный спор без возможного продолжения.

Генри и Эмили были на противоположном периметре, так же спасаясь от дождя, что иногда решал усиливаться редкими порывами, под большим деревом. Место было не так много и приходилось ютиться, прижавшись друг к другу боком. Они сидели молча, вглядываясь в наступающую темноту вечера. Генри не хотел тревожить девушку расспросами о том, как она и все ли хорошо. Ведь как он помнит, это ее первое такое испытание. Он же, что-то подобное уже проходил в учебке перед Сибирским конфликтом.

Эмили же, думала, задумывалась о том, как сильно изменилась Элис за несколько дней. От маленькой боящейся всего школьницы, до той, кто готов рвать землю под собой, но идти до конца. Думала, о том, что, может быть, все это была просто мишура в начале, а вот сейчас, Элис такая, какая есть на самом деле. Эмили задумывалась и о себе, она сама пытается не сдаться, остаться и завершить свою цель, но если на войне будет так же, как и здесь. Пальцы девушки иногда подрагивали от таких мыслей. В один из долгих моментов сидения с Генри, она повернулась к нему, посмотрев ему в глаза.

– Закрой глаза, – тихо произнесла она Генри, когда он перевел взгляд на нее.

– Что? Зачем? – непонимающе взглянул парень на лицо девушки, что медленно приближалось.

В этот момент Эмили воспользовалась его замешательством и, прикрыв ему глаза рукой, поцеловала в губы. Это не был долгий и страстный поцелуй, скорее похожий на детский или когда целуют в лоб, чтобы проверить температуру больного родственника. Мгновение – и Эмили уже отпрянула назад, отворачиваясь в сторону от парня, проводя языком по своим губам. Генри продолжал смотреть вслед, на спину и затылок девушки, с легким непониманием о произошедшем.

– Соленые, – так же тихо, как и в первый раз, произнесла Эмили.

– В смысле? Ты о чем вообще?

– Говорят, губы человека, что уготован тебе судьбой, будут сладкие на вкус, – после чего Эмили сделала глубокий вдох и разочарованно выдохнула. – На этом все, осел. Ты просто тупой и не поймешь ничего! – сменив тон на ехидный, девушка перевела тему, стараясь завершить ее.

– Сама такая. Веришь во всякое дерьмо. Небось еще к гадалкам ходишь! – заартачился парень, но с уловимой насмешкой.

– А вот и ходила, и мне сказали, что я встречу рыцаря на белом коне и будет у него миллиард миллиардов денег! Да-да, так мне и сказали. А тебе вот мымра какая-нибудь попадется, сто процентов даю!

В таком дружеском издевательском тоне, они проговорят еще несколько минут, после чего вновь наступит тишина. «Вот же дурак. Сладкие на вкус…» – по завершении разговора промелькнет мысль в голове у Эмили.

Часть 1. Глава 7

Вечер медленно уступал свое место спускающейся темноте. Легкие порывы ветра колыхали ветви деревьев, создавая шорох листвы. Никаких взрывов, громких звуков или даже крика сержанта. Спокойная и тихая атмосфера леса успокаивала людей находившихся здесь, а мелкий дождь барабанил по крыше ангара. Так прошел час, когда первых охранников импровизированного лагеря сменила следующая группа. Генри, Элис, Итан и Эмили вместе со всеми вернулись в ангар, наконец позволяя себе небольшой отдых. Разместившись в небольшом уголке, они принялись за свой поздний ужин.

Казалось что ни у кого нет желания что-то обсуждать, да и в ангаре было словно гробовое молчание. Большинство новобранцев, пришедших в себя после «ранения» были ошарашены, удивлены и пытались понять, что происходит. Внутри больше не было никого постороннего, только рота новобранцев, которым теперь предстояло самое сложное испытание в их жизни.

Полевая еда для Элис показалась ужасной на вкус. Небольшие галеты были подобно бумаге, а кофе холодным, как и основное блюдо состоявшей из готовой каши с мясной добавкой. Несмотря на все это, со своей задачей еда справлялась на все сто процентов. Насыщая организм и восстанавливая силы перед следующим днем. Под мусор был выделен отдельный пустой ящик из которого уже достали снаряжение. После еды, Элис опершись на стену ангара, попыталась дать себе немного поспать. Она устала, дико устала и сейчас все тело буквально кричало об этом. Глаза сомкнулись и девушка провалилась в дрему, крепко сжимая рукой свой автомат, расположив его перед собой, подобно мягкой игрушке.

Громко раздавшийся крик неизвестного солдата, а также легкий толчок в плечо, разбудили Элис, вытаскивая из объятий сна. Она на автомате подскочила, вставая на ноги и открывая глаза. Мужчина в звание капрала и еще четверо рядовых солдат Krieg Korps уже находились возле разобранных ящиков и проверяли заполненность магазинов. Новобранцы в полном сборе стояли напротив, ожидая приказов.

– С этого момента, вы должны будете носить минимально необходимое оборудование. Начнем по порядку, – капрал взял в руки тактическую разгрузку и плитник, в который сразу всунул через верх бронеплиту. – Для тех, кто не знаком с этой вещью. Это тактическая разгрузка, она сцепляется с плитником, в котором находится ваша единственная защита. Бронеплита. Она выдерживает несколько попаданий с автомата, – после чего солдат указал на карманы для магазинов. – Здесь вы располагаете магазины. К ней также можно прицепить различные дополнительные обвесы, например медицинский подсумок. Он должен располагаться сзади, как и другие типы подсумок. Рядовой Ирис, подойди.

– Да, сэр, – с этим легким выкриком из строя вышел Лорен, вставая перед капралом, который без лишних слов передал парню предмет обмундирования. Пока новобранец надевал на себя разгрузку, капрал достал из другого ящика систему по изменению принципа стрельбы оружия.

– Данный набор, позволит вам научиться обращаться с вашим оружием в дальнейших тренировках. Передай автомат, рядовой, – скомандовал капрал, когда Лорен закончил надевать разгрузку. Взяв оружие в руки, мужчина принялся выполнять частичную разборку. – Эта система крепится вот здесь, проследите внимательно, чтобы оно встало, как надо, – капрал медленно показывал новобранцам перед собой, как следует вставить небольшой предмет сферического типа на затворную раму. После чего собрав автомат, присоединил магазин с резиновыми пулями и передернул затвор. – В таком случае, вы сможете без страха убить кого-то или покалечить, использовать свое оружие по назначению, – с этими словами, он совершил одиночный выстрел в ногу Лорену.

Гильза тут же выскочила из патронника, освобождая место для следующего патрона. Звук от выстрела был намного тише, чем когда проходили стрельбы. Лорен схватился за ногу, небольшая боль в ноге отдавалась подобно удару кулака. Терпимая, но неприятная. Парню даже не понадобилось попытаться сдержать крик.

– Как ощущение, солдат? – возвращая предохранитель на место, спросил капрал, возвращая автомат его владельцу.

– Неприятно, сэр! – громко произнес Лорен, слегка почесывая место попадания, после чего взяв в руки свое оружие встал ровно.

– Как видите, ничего смертельного. Приступить к установке системы и одевайтесь, – громко скомандовал капрал, после чего вместе с солдатами Krieg Korps, начал раздавать амуницию новобранцам.

Ангар наполнился звуками разборов автоматов, шорохом одежды. Элис несколько раз поправляла ремни разгрузки, находя правильную регулировку на свое тело. Сейчас она слегка порадовалась, что ее грудь не такая большая, как у большинства девушек. Со стороны ей показалось, что она похожа на маленького парня, столь сильно изменился ее силуэт, в котором уже не угадывалась ее женская фигура. В систему защиты, также входили наколенники и тактические перчатки, которые были выданы всем.

– Итак, с этого момента, вы обязаны самолично следить за своим снаряжением. Наличие боекомплекта, наличие защиты и прочее прочее. Вы обязаны всегда быть в полной боевой готовности, – капрал осматривал новобранцев, что уже стояли в полном боевом обмундировании. – А также быть готовыми к любой неожиданной ситуации. Голодные, уставшие, ночью или днем. Неважно. Противника желающего вас убить, это заботить не будет. Провести проверку снаряжения!

После этой команды Генри и Итан вместе с более опытными новобранцами, сразу двинулись к ящику со шлемами, которые еще не были розданы. Капрал улыбнулся, глядя на то как за остальные последовали их примеру. Пока новобранцы надевали шлема закрытого типа, состоящие из безухого шлема, очков, маски и наушников, один из солдат Krieg Korps незаметно вытащил из своего подсумка гранату.

– Граната! – крикнул капрал, когда солдат державший ее, выдернул чеку и кинул под ноги толпе новобранцев, которые все еще надевали шлемы.

Начался хаос и давка, некоторые новобранцы стояли в ступоре, пытаясь понять что происходит. Другие же старались выбежать через единственную дверь в ангар. Элис почувствовала, как ее хватают сзади за разгрузку и резко тащат к выходу. Меньше половины новобранцев успеет выскочить наружу, прежде чем прозвучит громкий хлопок и повалит белый дым.

– Стоять на месте! Вы все мертвы! – крикнул капрал, после оглушительного звука взорвавшейся учебной гранаты. Мужчина окинул взором количество «погибших» от данной проверки. – Вернуться в строй!

Несколько минут потребовалось, чтобы новобранцы оставшиеся в ангаре, пришли в себя от громкого звука и смогли встать в строй. Элис возвращаясь обратно, обратила внимание на то, кто ее потянул к выходу, это была Эмили, которая кажется теперь вообще не отходила от нее ни на шаг. Элис слегка кивнула подруге, выражая благодарность за свое спасение, когда уже находилась во вновь сформированном строю.

– Ебать как плохо. Вы ни на что не способны. Привести себя в порядок и двадцать кругов вокруг ангара. Приступить! – громко скомандовал капрал.

– Да, сэр, – хором ответили новобранцы и принялись готовиться к наказанию за свою провинность.

Строем они вышли на улицу, медленно набирая темп для бега. В полной выкладке бегать для Элис оказалось еще тяжелее, чем обычно, да и так не прошедшая усталость за переход через минное поле начала напоминать о себе с каждым кругом. Девушка держалась из последних сил, чтобы не свалиться с ног, постоянно твердя себе в мыслях, что нельзя сдаться. Нельзя ни в коем случае. Иногда она видела впереди себя бегущих Итана и Генри, казалось что для них даже в таком наряде, бегать привычно. Эмили же, не подавала виду или в действительности была более стойкой, чем Элис. Легкими мазками в голове бывшей школьницы рисовался образ. Образ человека, которым она хочет стать. Сильная, на которую можно положиться, такой чтобы заботились не о ней, а полагались на ее возможности. Едва уловимый, очень далекий и размытый образ.

Пока что, это было слишком далеко. Элис бежала последние круги на издыхание, держась только на силе воле, плетущаяся в самом конце. Она закончила бег последней и просто свалилась на землю, пытаясь перевести дыхание. Многие из новобранцев устали, но казалось, что никто не устал больше чем она. Элис это злило, злила ее беспомощность и слабость. Бесила и Эмили, что сейчас сидела возле нее и смотрела на нее переживающим взглядом. «Мне нельзя сдаваться. Мне нельзя оставаться такой же слабой», – повторяла Элис сама себе. Она еще не понимала, что зерно мотивации зарождалось в ней в этот самый момент.

– Новобранцы, не забывать про часовых и приготовиться ко сну, – капрал с солдатами Krieg Korps стояли напротив собравшихся новобранцев. Сняв с пояса рацию, он протянул ее перед собой. – Ваша связь со штабом, в случае обнаружения противника или необходимости, сообщать по ней. Рядовой Майер, отвечаешь за передачу информации.

– Да, сэр, – произнесли как могли новобранцы, а Генри повторил отдельно еще раз, когда забирал рацию из рук капрала.

– Хорошего вам сна, новобранцы, – ехидно улыбнувшись под маской произнес капрал и после этих слов вместе с солдатами возглавляемые им, отправился в неизвестном направление, уходя вглубь леса.

– Тебе помочь? – спросила Эмили, когда все начали расходиться, а Элис продолжала лежать на земле, борясь сама с собой и нежеланием вставать.

– Почему… почему тебе дается это так легко? – тихо спросила в ответ Элис.

– Ты о беге? – на что Эмили, получила легкий кивок в ответ, – я часто ходила в спортзал. Нам журналистам постоянно приходится бегать за всякими сенсациями или какими-то инцидентами. Вот и… – Эмили ненадолго задумалась, а потом схватила за ремень разгрузки Элис. – Вставай давай, а то еще простудишься.

– Ладно… ладно… – Элис поддаваясь желанию своей подруги и опершись об АК встала с земли. Вся ее спина и часть волос были покрыты грязью, но ее это мало волновало. Не сейчас. Не сегодня. Раньше бы, она задумалась о том чтобы помыться или как-то привести себя в порядок, но сейчас хотелось просто упасть в какой-нибудь угол и уснуть.

В этот раз часовыми отправили тех, кто еще не был. Они разбились на несколько групп, чтобы полностью охватить ночь. Кто-то пытался возражать насчет этого, но те, кто тащил их тела на своем горбу через минное поле, быстро объяснили почему они обязаны заняться этим. Небольшие склоки и ругани к счастью не переросли в нечто большее. Элис уселась на одно из свободных мест, опершись спиной к стене и в таком положение просто уснула, сама не заметив когда. Эмили улеглась рядом с ней, недалеко расположился Итан, а Генри все это время оставался в полудреме. Для бывшего полицейского, оставаться на связи было привычным делом.

В скором времени внутри ангара раздавались только сопения спящих и небольшой храп от нескольких. Маленькое помещение в котором они расположились здесь, словно селедки в банке, не имели ни коек, ни кроватей и приходилось лежать или сидеть на голом полу. Барабанящий дождь по крыше к глубокой ночи усилился. Тихая и спокойная ночь вскоре была нарушена громким звуком взрыва разрывающегося снаряда неподалеку от ангара. Ударная волна заставила задребезжать металлическую крышу и стены. Сон новобранцев, как рукой сняло. Они проснулись сразу же, в абсолютном непонимание что происходит.

– Прием. Новобранцы, это штаб. В соседнем секторе обстрел артиллерией. Это боевые снаряды. Прием, – тут же прозвучал голос сержанта в рации.

– Прием, повторите, боевые? – несмотря на растущую тревогу в сердцах новобранцев, Генри держался спокойно, стараясь понять, что имеет ввиду Мясников.

– Прием. Это значит, что они вас убьют нахуй, если вы уйдете за территорию ангара! Конец связи! – это был даже не крик, а ор сержанта в рацию, от которого разрывался динамик.

– Всем оставаться на своих местах! – тут же крикнул Генри, подобно сержанту. Его слова подхватили еще несколько опытных парней, стараясь не допустить разрастания паники среди новобранцев. – Сообщите часовым! Они должны вернуться! – продолжал он отдавать приказы, а Итан уже выбегал из ангара, передавая его часовым.

Эмили только спустя время, когда все новобранцы уже находились в ангаре, заметила, что Элис все еще спит. Будто ее это вовсе не потревожило. Еще один взрыв где-то вдали, но по сравнению с остальными новобранцами, что пугались его, ее маленькая подруга, продолжала спать, никак не обращая на это внимание. Кто-то кричал, ругался. Опытным людям, приходилось успокаивать наиболее эмоциональных, объясняя им, что все нормально и никто не умрет. Около трех часов гремели канонады взрывов этой резко ставшей неспокойной ночи. Когда все утихло, многие даже не верили в это, но сообщение в рацию от сержанта подтвердило об окончание работы артиллерии. Новобранцы еще долго не могли уснуть, ожидая еще чего-нибудь подобного и только Элис спала все это время, чем шокировала Эмили, которая прижималась от каждого взрыва снаряда.

Утро восемнадцатого июня началось с громкого крика сержанта, слышимого в ангаре даже с улицы. Новобранцы уже по привычке быстро вставали со своих мест и двигались в сторону звука, собираясь в строй. Некоторые так и не смогли уснуть после ночного обстрела. Сержант внимательно осматривал каждого, все складки, неправильные перехлесты на одежде, внешний вид, но ничего не говорил. Рядом с ним стояла еще парочка солдат Krieg Korps в полной боевой выкладке, как и новобранцы. Дождь, вновь сменился на мелкий и противный, он никак не желал прекращаться. За ночь появились небольшие лужи, да и грязь станет основным спутником для тренировок.

– Вижу все на месте, значит погибших нет. Хоть в чем-то вы преуспели. Бегом марш за мной! – с этими словами сержант развернулся на месте на сто восемьдесят градусов и трусцой побежал вперед, когда вслед уже звучало привычное: «Да, сэр».

Бежать по размытой дороге, где ноги так и норовят соскользнуть на грязи, а она сама облепляет сапоги, было трудно. Трудность добавлял и рельеф, с каждым километром дальше, он становился более сложным. Сержант направлял их вверх в горный массив, полностью проросший высокими деревьями. Туристы бы радовались виду леса, еще более дикий и красивый. Зеленый цвет преобладал везде, словно он был единственным здесь. Из-за чего потеряться новобранцам в черных униформах, было сложно.

Утренний марш-бросок дальностью около пяти километров, заставил Элис и многих мало тренированных людей выложиться на все возможные силы. Этого не хватало и более подготовленным к такому, приходилось помогать преодолеть это упражнение. Сержант же каждый раз кричал о том, какие они бесполезные, о том что они вообще не заслуживают тут место и должны подумать, чтобы вернуться домой. Его колкие замечания, только усиливали злость Элис на саму себя за слабость, когда ее поддерживал Генри, помогая бежать.