Глава 1
Его пальцы во мне. Такие нежные и одновременно сильные, что я боюсь услышать всего два слова.
– Я закончил. – Произносит он.
– Хоть пальцами. На этот раз хорошо поработал.
– В отличие от твоих губ.
Я сжимаю свои губы так сильно. В один момент мне уже кажется, что к ним перестает поступать кровь. Но его слова возвращают меня в реальность.
– Прости.
– Да ничего.
Иногда я не могу понять, говорит он правду или нет, но какое-то напряжение появляется всякий раз, когда он надевает трусы. Это сложно описать, но без одежды он другой. Он раскрепощенный, веселый и галантный. А без нее он глухой, слепой и черствый. Мне даже имя его не хочется называть. Вот такие вот у нас отношения.
– Я пойду. – Сказал он бархатным голосом.
– Вот так. В трусах?
– Может, заскочу к кому-нибудь по пути.
– Козел.
Он закрывает дверь. И изо рта у меня вырывается.
– Завтра я тебя брошу.
– Окей. – Он услышал.
Сердце забилось сильнее. Я не ожидала, что он это услышит. Но все же холод комнаты заставляет меня направиться к шкафу.
На первой полке свитеры. На второй – рваные свитеры. А на третьей – штаны и трусы.
После всего я так сильно хочу надеть трусы, но не хочу их испортить. Новые штаны будет легче найти.
– Какая я же мерзкая.
Я снова смотрю на одежду. Она вся черная. Единственное не черное в моем шкафу – это сам шкаф. Ну и наполовину порванный. Сквозь него видна моя талия. Но мне это нравится. Это придает мне уверенности.
Выйдя из комнаты, я замечаю пустой коридор. Грязные стены всё такие же грязные, как и пять лет назад. Грязь в углах комнаты увеличивается с каждым месяцем, но никто даже не собирается это исправить. Никто. В том числе и я. Я просто прохожу мимо и даю себе ложную надежду, что пыль защищает нас от холода.
Никак не могу понять, почему я каждый день осматриваю стены бункера. Может быть, я понимаю, что только они защищают меня от холода. А может быть, я в душе надеюсь, что в один прекрасный день на одной из стен образуется трещина, и мы увидим мир, который так давно не видели.
– Эй, мисс Голый живот! – Этот голос я узнаю из сотен других.
– Не называй меня так. – В моем голосе читается улыбка.
– Ни за что на свете! – Кира, наконец, подбегает ко мне.
Ее лицо такое уставшее.
– Хочу тебе кое-что сказать.
– Я внимательно вас слушаю, мисс Закрытый живот.
– Бункер открылся.
Бункер никогда не открывался. Я живу тут всю свою жизнь, и никогда не было даже намека на открытие.
– Давай по порядку. – Это единственные слова, которые промолвило мое оцепеневшее тело.
– Вчера я подслушивала разговор двух охранников, и они говорили, что могут открыть бункер, если захотят.
– Вот так, случайно. Разговаривали именно об этом и именно в тот момент, когда ты их подслушивала.
– Да. – В голосе Киры чувствуется страх и неуверенность одновременно.
Я знаю Киру слишком долго, чтобы не понять то, что это ложь. Да она и не старается это скрыть.
– Ладно. Это ложь. – Кира опускает взгляд.
– Расскажи мне правду.
– Я не подслушивала. Я к ним подошла и спросила, могут ли они открыть бункер. На пару секунд, чтобы я вышла.
Взгляд Кира прикован к полу. Она будто не может посмотреть мне в глаза. Будто есть тайна, которую она боится рассказать. Я прекрасно знаю эту тайну. Мне хочется обнять Киру, как она неожиданно продолжает.
– Тебе нужно с ними переспать.
В этом была вся Кира.
– А почему не ты?
– Я не хочу.
– Но решила, что я хочу.
– Угу.
– Ладно. – Я даже не собираюсь отказываться.
– Только они сказали, что все презервативы закончились.
– Ну и ладно.
– Обожаю тебя.
Кира подпрыгивает от радости и обнимает меня так сильно, как никогда раньше. Ее теплый свитер даже немного согревает меня.
– Девушки, я все прекрасно понимаю, но быстро за работу.
Это был старик, управляющий. Никто не знал его имени, а он и не торопился его рассказывать. Может быть, он хотел скрыть свое прошлое, а может, хотел начать жизнь с чистого нуля. Я не знаю. И узнавать как-то не хочется. Мне известно только то, что в этом бункере старик – это единственный мужчина, который не смотрит на меня так, будто бы хочет раздеть. Может и хочет, но его мужская сила давно испарилась.
– Простите, мы сейчас же побежим работать.
Спустя всего мгновение Кира испаряется. Будто ее тут и не было.
– Быстрая у тебя подруга.
– Сама иногда поражаюсь.
– Бери с нее пример.
– Тоже заставлять ее заниматься сексом с охранниками?
– Я имел в виду другое. – Его глаза будто потускнели.
– Да, я понимаю.
Будучи в импровизированной оранжереи, я немного успокаиваюсь. Запах цветов слишком мне приятен, чтобы я продолжала злиться на этот мир. А буйство красок поражает мое воображение. Впервые в этом году большая часть цветов не погибла.
Я подхожу к одному цветку и не могу от него оторваться. Он какой-то особенный. Может быть, дело в его форме, а может в запахе. Любопытство поражает мое воображение, и у меня не остается никакого иного выхода, кроме как сорвать этот цветок. Можно назвать это воровством, но цветы – это не самая важная вещь для выживания. Так что никто даже не заметит. А если и заметит, но придётся импровизировать.
– Так вот ты где! – Как же я устала от этой скрытности людей.
Я одна. Но голос продолжает говорить.
– Опоздания у нас не любят. – Я узнаю этот тембр голоса.
– Тебя тоже никто не любит.
Слегка обиженная фигура выходит из большого шкафа.
– Макс, значит.
– Он самый. – Его голос сильно изменился. Видимо, тайна внушала ему уверенности.
– Уходи.
– Я просто хотел с тобой увидеться. – Почему-то все в этом бункере вечно смотрят на пол, когда врут.
– А еще. – Я хочу услышать правду.
– Я хотел сделать духи из цветов. – Это была правда.
– Это не твоя работа.
– И я хотел посмотреть на твою задницу. – Эти слова пробуждают меня, как брошенный камень в лицо.
– Уходи.
– Скоро вернусь.
– Если я до этого не поставлю замок на дверь.
Он знает, что этого нельзя делать, и уходит, не сказав мне этих слов. А я снова остаюсь одна. Хоть бункер и небольшой, но мне нечасто выпадает возможность побыть с собой наедине. Без мужчин, без женщин, без детей и без этого старика. Но тревожные мысли всегда со мной, и от них не спрятаться уже никогда. Всего один вопрос сейчас меня интересует. Он должен был быть задан Кире, но она не отвечает на вопросы. Она их создает или задает. Но все же мне любопытно, что же она ищет за пределами бункера. У нее есть ответ на этот вопрос, и она никогда и никому его не расскажет. Ну и ладно.
Я лучше пока посижу тут. Среди цветов очень комфортно, и можно не думать о быстром перепихоне с одним из охранников сегодня. Колени сами прижимаются к груди, а руки обнимают ноги. Становится так тепло. Только иногда я вспоминаю о холоде, когда живот соприкасается с ногами через дыру в свитере.