Читать онлайн Потоки сознания

Глава 1

Невезучий луг

Олег косил газон. Трактор «Беларусь» с дисковой косилкой, переваливаясь с боку на бок, шустро бежал по зелёному, хорошо пролитому ночным майским ливнем, лугу. Едва выросшая после зимы трава вминалась в землю тяжёлыми колёсами «Беларуси». Размокшая от ливня земля, как кожа расползалась под колёсами трактора, обнажая мясо чернозёма. Большие куски дёрна вылетали из-под колёс. Подскакивающая на ухабах косилка, срезая траву вместе с корнями, уродовала луг окончательно. Луг превращался в грязный чёрно-зелёный полосатый матрас.

Лугу не повезло. Его косили часто. Он находился сразу за воротами городского «Зелёного хозяйства». Чтобы его скосить трактористу не надо было тащиться через весь город, забитый светофорами, машинами и людьми. Выехал и коси! Спутники «ГЛОНАСС» строго следили за тем, как трактор наматывал километраж кружа по невезучему лугу. Начальство «Зелёного хозяйства» отчитывалось перед городом об объёмах выполненных работ. Где и как были выполнены объёмы начальство волновало мало. Луг находился сразу за воротами. Луг косили часто.

Было ли Олегу жалко луг? Осознавал ли он какое уродство оставляет после себя? Осознавал ли он что глубокие вмятины от тракторных колёс со временем превратятся в овраги? Что обнажённая земля станет мёртвым песком под жаркими лучами летнего солнца? Что сейчас он ранит живой мир? Мир, который проснулся и начал радостно жить после долгой зимы.

Олег не чувствовал, что луг живой. Он не замечал его весенней красоты. Красоту он с семьёй каждое лето ездил смотреть на юг. Море, пальмы, прибрежные горы, ухоженные приморские улочки. Вот там красота! Здесь? Здесь – работа. Здесь он зарабатывал для семьи деньги на жизнь, и на поездки к тёплому морю.

Олег косил газон. Олег был человеком взрослым, кое-что повидавшим в своей жизни. Он знал немало людей, которые также как он, день за днём, без лишних эмоций, механически выполняли свою работу, стараясь при этом не упустить свою выгоду. А раз таких как он много, то и волноваться не о чем. Чем он хуже других бездумно, бездушно и безропотно, как роботы, выполняющих свою работу в цехах, в офисах и в высоких кабинетах?

Олег любил себя, любил свою жену и своих детей, любил свой дом, любил сад и огород вокруг него, любил свой забор. На большее его любви не хватало. Безобразия, которые творились за границами его участка, его не касались. За границами своего участка Олег и сам мог творить безобразия. Например, уродовать трактором луг. Совесть Олега, при этом, оставалась совершенно спокойной. Он ведь не делал ничего противозаконного. Олег косил газон. У него был наряд.

Родина. Олег служил в армии. Он защищал свою Родину. Луг был частью Родины. Получалась ерунда. Получалось, что Родина, это то место где ты зарабатываешь деньги. На жизнь, на семью, на отдых на море, на новую машину, на учёбу своих детей. Получалось что Родина – это ресурс, и защищать её надо не из-за любви к ней, не из желания беречь её и заботиться о ней, а только для того чтобы этот ресурс не достался другим. Олег спокойно превращал кусочек своей Родины в грязный уродливый матрас.

Луг можно было косить и в другой день. Можно было подождать, когда земля просохнет. Тогда колёса трактора не рвали бы луг на куски, не оставляли бы на нём таких глубоких вмятин. Луг можно было косить аккуратнее, бережнее, не торопясь, стараясь нанести ему как можно меньше ран. Для этого надо было всего лишь немного любить этот луг. Олег не любил луг. Он косил газон. Он зарабатывал деньги. У него был наряд.

Глава 2

Невезучий луг

Олег косил газон. Трактор «Беларусь» с дисковой косилкой, переваливаясь с боку на бок, шустро бежал по зелёному, хорошо пролитому ночным майским ливнем, лугу. Едва выросшая после зимы трава вминалась в землю тяжёлыми колёсами «Беларуси». Размокшая от ливня земля, как кожа расползалась под колёсами трактора, обнажая мясо чернозёма. Большие куски дёрна вылетали из-под колёс. Подскакивающая на ухабах косилка, срезая траву вместе с корнями, уродовала луг окончательно. Луг превращался в грязный чёрно-зелёный полосатый матрас.

Лугу не повезло. Его косили часто. Он находился сразу за воротами городского «Зелёного хозяйства». Чтобы его скосить трактористу не надо было тащиться через весь город, забитый светофорами, машинами и людьми. Выехал и коси! Спутники «ГЛОНАСС» строго следили за тем, как трактор наматывал километраж кружа по невезучему лугу. Начальство «Зелёного хозяйства» отчитывалось перед городом об объёмах выполненных работ. Где и как были выполнены объёмы начальство волновало мало. Луг находился сразу за воротами. Луг косили часто.

Было ли Олегу жалко луг? Осознавал ли он какое уродство оставляет после себя? Осознавал ли он что глубокие вмятины от тракторных колёс со временем превратятся в овраги? Что обнажённая земля станет мёртвым песком под жаркими лучами летнего солнца? Что сейчас он ранит живой мир? Мир, который проснулся и начал радостно жить после долгой зимы.

Олег не чувствовал, что луг живой. Он не замечал его весенней красоты. Красоту он с семьёй каждое лето ездил смотреть на юг. Море, пальмы, прибрежные горы, ухоженные приморские улочки. Вот там красота! Здесь? Здесь – работа. Здесь он зарабатывал для семьи деньги на жизнь, и на поездки к тёплому морю.

Олег косил газон. Олег был человеком взрослым, кое-что повидавшим в своей жизни. Он знал немало людей, которые также как он, день за днём, без лишних эмоций, механически выполняли свою работу, стараясь при этом не упустить свою выгоду. А раз таких как он много, то и волноваться не о чем. Чем он хуже других бездумно, бездушно и безропотно, как роботы, выполняющих свою работу в цехах, в офисах и в высоких кабинетах?

Олег любил себя, любил свою жену и своих детей, любил свой дом, любил сад и огород вокруг него, любил свой забор. На большее его любви не хватало. Безобразия, которые творились за границами его участка, его не касались. За границами своего участка Олег и сам мог творить безобразия. Например, уродовать трактором луг. Совесть Олега, при этом, оставалась совершенно спокойной. Он ведь не делал ничего противозаконного. Олег косил газон. У него был наряд.

Родина. Олег служил в армии. Он защищал свою Родину. Луг был частью Родины. Получалась ерунда. Получалось, что Родина, это то место где ты зарабатываешь деньги. На жизнь, на семью, на отдых на море, на новую машину, на учёбу своих детей. Получалось что Родина – это ресурс, и защищать её надо не из-за любви к ней, не из желания беречь её и заботиться о ней, а только для того чтобы этот ресурс не достался другим. Олег спокойно превращал кусочек своей Родины в грязный уродливый матрас.

Луг можно было косить и в другой день. Можно было подождать, когда земля просохнет. Тогда колёса трактора не рвали бы луг на куски, не оставляли бы на нём таких глубоких вмятин. Луг можно было косить аккуратнее, бережнее, не торопясь, стараясь нанести ему как можно меньше ран. Для этого надо было всего лишь немного любить этот луг. Олег не любил луг. Он косил газон. Он зарабатывал деньги. У него был наряд.

На зелёных макушках клёнов

Над лугом нависали высокие кудрявые клёны. На зелёных макушках этих клёнов лежал дух. Наши предки считали, что у всего, у каждой сущности в этом мире, есть своя душа. Они не ошибались. На макушках клёнов лежал дух этого места, этого уголка земли. Дух спокойно наблюдал за тем, как Олег уродовал луг. Дух вспоминал. Несколько лет назад, когда денег у города не было, луг не косили тракторами и летом ровный луг зарастал высоким, душистым клевером, и на нём паслись козы и коровы. Местные жители косили клевер острыми ручными косами для своей скотины. Луг выглядел ровным, красивым и ухоженным. Потом, когда деньги у города появились, городское «Зелёное хозяйство» начало следить за благоустройством территории, начало косить газоны. Год за годом трактористы «Зелёного хозяйства» уродовали луг. Год за годом ровный луг постепенно превращался в изрытый оврагами пустырь.

Дух равнодушно смотрел на грязный матрас, в который превращался луг. Дух не расстраивался. «И это пройдёт.» – вздохнул он. Дух видел и не такое. Когда-то на месте луга было совхозное поле. Чего только на этом поле не росло: пшеница, ячмень, овёс, кукуруза, свекла, клевер. Трактора бессчетное количество раз выворачивали плугами землю. Но делали они это как-то бережно. Поле оставалось ровным. Те трактористы понимали, что уродовать землю нельзя. Земля их кормила. Земля не была для них чужой и мёртвой. Те трактористы с любовью и радостью смотрели на ровную пашню, на дружные всходы посевов, на зреющий на поле урожай. У них с полем была неразрывная связь, связь их душ с душой поля.

Ещё раньше на этом месте был лес. Могучий великан лес с корабельными соснами. Люди вырубили его. Лес пошёл на строительство больших кораблей с чугунными пушками. Дух помнил и это. Корабли нужны были людям, чтобы в далёком южном море расширить и защитить границы своего государства. У людей была цель. Потом у людей появились другие цели. Построенные корабли не пригодились и сгнили. На месте леса появилась лесостепь с молодыми деревцами.

Дух видел много людей. Приходившие в его владения люди становились частью его самого. Дух объединял, впитывал в себя, всё существующее в этом кусочке пространства. Дух чувствовал тех, прежних, людей. Они строили великие планы, они думали о будущем своей семьи, своей страны. Лес, пашня нужны были им чтобы выжить, чтобы прокормить свои семьи и не умереть с голоду, чтобы сохранить и защитить свою Родину, чтобы сделать её сильнее. Дух помнил, как тяжело им всё это давалось, как трудна и опасна была их короткая жизнь. Дух помнил, как бурно те люди радовались своим удачам и победам, и каким пронзительным и неутешным было их горе. Дух помнил какими искренними были их надежды и мольбы. Дух слышал музыку их душ. Душу Олега дух не слышал. Её слабый голос заглушал громкий злой рок в наушниках тракториста:

«Ели мясо мужики, пивом запивали,

О чем конюх говорил, они не понимали.»

Олег косил газон. Он не осознавал, что, в это самое время, он стал частью этого уголка пространства, что дух этого места соединил с этим местом и его, и трактор с косилкой, высоко выбрасывающий комья дёрна. Дух соединил в себе всё воедино. Соединение было его неотъемлемой и непрерывной функцией. Олег не чувствовал соединения. Не каждому человеку в его суетной жизни дано почувствовать соединение с окружающим миром, почувствовать, что он является частичкой чего-то большого, бесконечного и непрерывного. Мир, частью которого ощущал себя Олег, имел четкие границы. Этот мир был ограничен забором его участка, кабиной его трактора, нарядом на работу от начальства, его семьёй. Душа Олега давно, ещё с детства, отгородилась от мира бескрайнего. Распахнуть душу на распашку и впустить в неё бескрайний мир отважится не каждый. Никому не нужны чужая боль и грязь. А боли и грязи в бескрайнем мире всегда хватало. Если впустить в свою душу чужую боль, то вместе с ней туда обязательно прокрадётся ответственность. Быть ответственным за чужую боль Олег совсем не хотел. Олег берёг свои нервы.

Присоединив к себе Олега с его трактором дух стал чуть больше. Он знал, что это мимолётно. Трактор с Олегом скоро доуродует луг и уедет. Последние века дух привык уменьшаться. Дух помнил каким полным и весёлым он был, когда его владения были покрыты густым могучим лесом. Лес был наполнен жизнью: мхи, лишайники, грибы, ягоды, травы, звери, могучие сосны, непроходимые заросли кустарников, кишащие птицами, змеями и муравьями. Дух объединял их всех! Потом лес вырубили. Ему на смену пришла лесостепь и дух уменьшился во много тысяч раз. Эта перемена была столь стремительна, что духу стало не по себе, и он загрустил. Потом на месте лесостепи появилось поле и духу опять пришлось уменьшится во много раз. Потом на месте колхозного поля появился красивый луг и дух обрадовался и немного подрос. Радость была не долгой – на месте красивого луга теперь «красовался» уродливый газон. Дух знал, что он не умрёт до тех пор, пока существует это место. Даже если это место будет покрыто совершенно безжизненным озером раскалённой магмы, жалкие остатки духа будут неотлучно витать над ним, печально наблюдая за происходящим.

Дух был спокоен. Он знал, что и газону придёт конец. Человечество смертно так же, как и человек. Так же, как и у человека, смерть у человечества может наступить внезапно. Но даже если человечеству удастся дожить до своей глубокой старости, всё равно… Всё равно время жизни человечества будет мгновением по сравнению со временем жизни, изуродованной им за это мгновение планеты. Всё вернётся: и луга, и лесостепи, и могучие леса. Они будут уходить и возвращаться много раз. А люди? Возможно вернуться и они, или кто-то похожий на них, и он опять будет наблюдать как они из слабых неуверенных детей будут превращаться в самоуверенных наглых подростков.

Дух равнодушно смотрел с верхушек клёнов на резво бегающий внизу трактор. Ещё чуть-чуть и последний кусочек луга вот-вот превратиться в краешек полосатого матраса. Но тут дух почувствовал новое присоединение. Он почувствовал присоединение такого, с чем ему за все миллиарды лет своего существования встречаться ещё не приходилось.