Читать онлайн Счастье с доставкой

Одна девушка ждала-ждала принца на белом коне…

А пришёл почтальон и принёс ей пенсию.

Анекдот №651905

И встретишь ты, когда не ждёшь,

И обретёшь, не там, где ищешь…

М. Волнорезова

Даруй мне, Господи, спокойствие принять то, что я не в силах

изменить, Мужество изменить то, что я могу изменить,

и мудрость отличить одно от другого.

Источник: wikipedia

Глава 1. Случайно выжившие

Жить осталось час. Твои действия? Как бы прожила это время, что сделала? Вспоминала про что, или о ком? Последние желания пред уходом?..

Прозвучал сигнал по громкой связи, и Елена вышла из состояния задумчивости. Чёрное табло с красными буквами и цифрами мигнуло: наконец-то объявили путь прибытия электропоезда. Толпа ожидающих пассажиров на мосту вздрогнула и живой рекой в объединённом порыве устремилась вниз по лестнице.

Елена измерила взглядом расстояние и приняла решение. Нет, туда, вместе со всеми, нам не нужно. Куда угодно, только не туда. Как будто, не пускает что-то, толчок в грудь: стой!

– Пойдём-ка, по другой стороне, – сказала она сыну. – Там народу никого, а путь – один и тот же. Сядем в вагон у головы состава. Зато, потом, у нас, идти ближе к остановке будет! Сразу выйдем и напрямик.

Елена махнула рукой, указывая дорогу до электрички, и они повернули с моста на лестницу влево, где впереди было свободно.

Электричка прибыла в город по расписанию. Елена шлёпала в больших кедах быстрыми шагами по перрону, по бетонным плитам моста и лестницам, вверх, потом вниз, оставляя позади прохожих, торопилась домой. Её взгляд по привычке скользил сканером внимания по лицам пассажиров. Нет, всё равнодушные, отрешённые взгляды. Пустые глаза, или ищущие, но не её, а кого-то другого…

Елена сунула руки глубже в карманы зип-куртки, и снова задумалась.

Где ты? Я точно знаю, что ты есть на этом свете. Возможно, даже живёшь в моём городе.… Тот человек, кого я много лет ищу. Я не знаю, как ты выглядишь, не знаю твоего адреса прописки, где работаешь и кем, ездишь ли на автомобиле или ходишь пешком. Не знаю, один ли живёшь, с родителями, или состоишь в браке, и сколько у тебя детей…

Овдовев девять лет назад, я живу с тех пор без мужчины. Воспитываю сына, ухаживаю за старенькой мамой, работаю над книгами, занимаюсь небольшим своим магазином, хобби и котом. Год назад я решила ни в чём себе не отказывать и начала жить в радость. Так, чтобы ежедневно себя чем-то радовать!..

Елена улыбнулась.

Мой человек, я верю, что ты есть. Твои глаза я узнаю из сотен тысяч других глаз. Я почувствую тебя сердцем при встрече. Сейчас… я ощущаю, что ты жив. Будь это не так, я бы сразу поняла, по нарастающему чувству безнадёжности внутри…

И всё же, дело вот в чём. Я обращаюсь к тебе, где бы ты ни был. Вдруг.… Вдруг, – я допускаю и такое, – мы с тобой НИКОГДА не встретимся в этой жизни? Что тогда? Знаешь что, я отказываюсь от поисков тебя! Клянусь, я искала повсюду очень долго! Достаточно долго. Всё не то и не те, чужие люди. Иногда мне казалось, что нашла, но нет.

И внезапно я осознала! Я отрицала, не принимала факта, что по теории вероятности возможен любой исход событий, даже отрицательный. Теперь я стала старше и мудрее, и у меня есть силы принять и его. И жить дальше. Да! Просто жить дальше. Без тебя. Быть счастливой, растить сына, радоваться, как он взрослеет и меняется, наслаждаться улыбкой мамы и теплом её рук. Много посещать интересных мест по городам, и узнавать этот яркий мир каждый день.

Очень хотелось бы с тобой, радоваться этому вместе, но ты выбрал другой путь, – без меня, без нас. Жизнь одному, или с другой, любимой или не любимой, но с другой женщиной. Жить не со мной. Что ж, я принимаю твой выбор. Имеешь право поступать, как хочешь, это – твоя жизнь. Может, для тебя сейчас лучше именно так. Ты полностью свободен.

Елена вздохнула, окинула взглядом дорогу впереди до главной площади. Прошла внизу высоток через тенистую липовую арку-туннель из зелёной листвы. Идти ещё три минуты спокойным шагом. Оглянулась через плечо, сын шёл рядом на шаг позади.

…Я прекращаю твои поиски. С меня хватит. Я не пёс Хатико, а живой человек! И у меня больше не осталось сил ждать неизвестно чего. Я выбираю жить. Я сама по себе уже – СЧАСТЬЕ. Понимаешь?

Мне кажется, ты тоже ищешь меня. Давно. Именно меня. И тоже очень устал… Прошу тебя, не сдавайся! Дальше решай сам, ты – мужчина. Сделай уже, наконец, это последнее усилие и найди меня. Я здесь…

Имей в виду, это будет очень не просто. Я интроверт, и редко выбираюсь из дома далеко надолго. Да и в силу обстоятельств, это пока не возможно. Так что…

Елена подняла взгляд к небу, скрестила пальцы на руке и сформулировала своё желание – послание к Мирозданию:

– Мир, Вселенная, Мироздание, Люди и Ты… Кто Ты там есть, свыше, всё про всех знающий? Я обращаюсь к вам…– сказала Елена мысленно. – Пусть он сам уже меня найдёт! Я больше не могу, всё.… Сам пусть придёт. Вот, прямо ко мне домой! Лично. Я дома, там проще всего меня застать. Адрес.… Знаешь. С доставкой на дом, да! Именно такой человек мне нужен. Как говорится: «Получите. Распишитесь! Ваше СЧАСТЬЕ!». Как пароль-отзыв…

Елена рассмеялась своим мыслям. Ей понравилась шутка.

– Пусть, он самый обычный мужчина, обычнее некуда, – продолжила она. – Лишь бы мозги не делал. Остальное не важно! Равный человек мне.… С более сильным мужчиной я буду чувствовать себя в клетке. А слабый – сам не задержится рядом, мы не поладим… Моя родная душа.

Елена остановилась на светофоре, подождала, пока проедут автомобили и автобусы. «Жёлтый» сигнал сменился на «зелёный», запищал датчик, начал мигать обратный отсчёт. Елена двинулась дальше по зебре. Поворот налево. Металлический забор. Клумбы цветов. По правой стороне тротуара киоск «Мороженое».

Навстречу шла стайка шумных подростков, с банками лимонада в руках и пломбиром в стаканчиках. Девчонки хихикали, парни о чём-то оживлённо им рассказывали. Елена пропустила ребят, обойдя группу справа, и направилась дальше к ближайшему магазину на площади. Молодёжь остановилась на переходе под светофором, ждать «зелёный».

Двадцать секунд спустя Елена толкнула дверь продуктового магазина. Маршрут ежедневный, изучен ей до метра, всё знакомо, много лет ходила по нему к этим дверям. Она пропустила выходящего покупателя и шагнула в тамбур, следом вошёл сын. Потянула ручку второй двери на себя, уличная дверь закрылась за ними. И в этот момент где-то разбилось стекло. Глухой хлопок, клацнуло, посыпались осколки. Звук тихий: « Бух, ш-ш-ш-х-х-х-х, клик, х-х-х-х-х…»

– О! – Удивлённо воскликнула Елена. – Похоже, что-то уронили в торговом зале с витрины на пол?

За спиной у неё и сына жёстко захлопнулась вторая дверь.

Елена обернулась и молча кивнула сыну на стопку корзин: возьми. Огляделась по сторонам. Никто из служащих не спешил с тряпкой убирать разбитый товар. Во всём магазине было очень спокойно, без суеты и разговоров. Шелестели кондиционеры, тихо тарахтели холодильники. Вдоль витрин с продуктами передвигались немногочисленные покупатели. И всё.

– Эм, удивительно…– Елена посмотрела на сына с улыбкой. – А где пятно на полу? Что упало-то?

Подросток пожал плечами.

– Я не видел, – буркнул он тихо и тоже улыбнулся.

Елена выбрала пять сочных персиков, бутылку молока и хлеб, подросток в последний момент сунул в корзину упаковку чипсов; пропустила вперёд себя к кассе девушку со стаканом кофе. Семь минут спустя они вышли из магазина на улицу.

– Авария, – констатировал факт сын тихим голосом за спиной у мамы.

– Где? – спросила Елена удивлённо.

Она встревоженно огляделась по сторонам, потом проследила за его взглядом.

– Вон, – кивнул подросток в сторону перекрёстка.

Они подошли поближе. Туда уже подтягивался народ. Толпа зрителей окружала место ДТП. Подкатила, сверкая красно-голубыми огоньками, жёлтая «Газель» с надписью «Реанимация». Остановилась. Вышли работники «Скорой Помощи», склонились возле проезжей части. Поверх голов не видно происходящего, Елена привстала на цыпочках. Автомобиль на месте ДТП перегородил полосу движения, в обе стороны нарастала пробка. Медики уложили пострадавшего на носилки, подкатили их к машине и погрузили внутрь салона…

Елена смотрела и смотрела, не в силах отвести испуганного взгляда от дороги и спасателей.

– Неужели?.. Дети? Попали под машину?! – вырвалось у неё непроизвольно.

Она огляделась по сторонам и увидела ребят: нет, вон они все, стоят на той стороне улицы, снимают место аварии на телефоны. Успели перейти. Елена облегчённо выдохнула.

– Значит, странный звук в магазине была не разбитая бутылка, – промолвила Елена глухим голосом.

Она продолжила анализировать мысленно случившееся.

Это столкнулись машины на перекрёстке! Прямо на зебре, на том самом месте, по которому мы только что прошли, несколькими минутами ранее.… Сначала мы перешли на светофоре, потом транспорт проехал. Потом на ту сторону перешли дети. Авария.… Двадцать секунд идти до двери магазина от киоска с мороженым, от зебры полминуты. Максимум! Плюс время на ожидание сигнала… Секунд сорок… Минута? Меньше.

У Елены похолодело в животе, ноги стали тяжёлыми. Страх смерти, – так близко, совсем рядом, пролетевшей на скорости от них сегодня! – задел её лицо леденящим ветерком. Она вздрогнула.

– Там же запросто могли быть мы с тобой, – произнесла она шёпотом в сторону, чтобы не напугать сына, и добавила уже громче, обращаясь к нему: – Повезло просто. Мы случайно перешли дорогу раньше!..

Елена задумчиво смотрела на происходящее.

– Сорок секунд, – едва слышно произнесла она.

Сегодня она вытянула в лотерею жизни счастливый билет с шансами на двоих. А вот тем на трассе не повезло. Мотоциклист – в машине реанимации, доктора прямо в эти минуты борются за его жизнь. Второй, водитель автомобиля со встречной полосы, ранен, с ним тоже медики работают. Лобовое столкновение на полной скорости мотоцикла… Мужик в красной футболке ходит, разводит руками, что-то объясняет. Свидетель ДТП, пассажир из авто? Ещё кто-то в побитой машине находится, не выходит, возможно, ранен. Сотрудники ГАИ приехали. Фотограф снимает пятно на асфальте, разбитый мотоцикл и покорёженный бампер…

– Пойдём? – сын тронул Елену за рукав кофты.

– Да. Сейчас… – машинально отозвалась она.

Они стояли в двадцати метрах от места ДТП за железным забором. Елена смотрела на людей, выполняющих своё дело, на зевак вокруг. Ей было страшно, жутко, не по себе до дрожи, и всё-таки, очень хотелось узнать, спасут ли пострадавшего мотоциклиста. Мысленно она просила, чтобы доктора успели его откачать – ведь у него дома кто-то ждёт, близкие есть.

Елена закрыла ладонью глаза, провела рукой по лицу, сдирая «паутину». От волнения у неё немела кожа на лице. Надо уходить.

– «Реанимация» всё ещё не уехала, машина стоит, не увозят в больницу… – произнесла Елена. – Десять минут, всё ещё стоит, не увозят, или больше.… Сколько минут прошло? – спросила она тихо у сына.

– Пойдём, – ныл тихо подросток усталым голосом.

Снова потянул её за рукав. Елена сдалась. Она медленно шагнула прочь от забора. Неохотно отвела взгляд от зебры и перекрёстка, от жёлтого салона с «маячками», от толпы с телефонами. Всё. Пора уходить. Мама одна дома, надо идти ужин ей готовить и про самочувствие узнать: сама она давно по квартире не ходит, больше, чем на три часа, одну не оставишь.

Всю дорогу Елена размышляла.

– Сорок секунд, – произносила она мысли вслух едва слышным голосом. – Где мы их сэкономили? Шли всё время быстрым шагом без остановки, от вокзала до магазина, здесь никак бы не получилось… Город! Точно. На мосту, когда объявили путь и все толпой пошли направо, на «9Б», а мы – вопреки остальным, – налево, на «9А», где была лестница свободна, никого… Больше негде. Как раз и вышло, метров сто дороги срезали по нашему городскому перрону. Поверни я тогда вместе со всеми, попали бы под колёса… Сорок секунд.

Нам была спасена жизнь сегодня. И показана эта авария. Зачем? Для чего? Чтобы что?

Значит, рано на тот свет. Есть ещё здесь, на земле, какие-то незавершённые дела. Для чего-то меня здесь оставили жить дальше?.. Живи! Ты нужна. И твой сын нужен здесь, живым. Вы оба нужны. Всё не случайно. Понять бы ещё, для чего именно, зачем. Что, каких действий, поступков, от меня ждут. И кто?… Одни вопросы без ответов.

Глава 2. Доставка на дом

У жизни, у Мироздания, своё, очень своеобразное чувство юмора. С чудесами.

В июне приехала младшая сестра Елены из Москвы в двухнедельный отпуск. Забежала в гости к родным на пару часов, за несколько дней до отъезда, по семейной традиции со своим кофе, конфетами и колбасой.

– Таня, – говорила мать младшей дочери москвичке. – Надо в банк сходить. Узнай на счёт моей карты: чтобы на следующие пять лет её продлить, надо или нет ехать к ним? Если надо, откажись. Я туда не поеду, в офис, а то придётся меня по частям собирать!

Пожилая женщина рассмеялась своей шутке.

– Хорошо, я схожу, – ответила Таня.

– И ещё узнай, потом, – продолжила мать, – про оформление документов, чтобы пенсию мне на дом приносили.… Узнай вот. У тебя это лучше получится, язык хорошо подвешен, с людьми работаешь.

Сестра позвонила Елене на следующий день.

– Придёт сотрудник на дом, завтра утром, – раздался её громкий командный голос в телефоне. – Ждите. Она позвонит с городского номера. Приготовь к её приходу мамин паспорт, для оформления заявления на доставку… Карту банк автоматически продлил, она рабочая. Такие новости. Всё, до связи.

Таня дала отбой.

Елена сделала пометки в блокноте.

Сотрудница оказалась женщиной элегантных лет, с укладкой роскошной копны завитушек цвета блонд, в форме госслужащего, с тонкой папкой документов в ухоженных руках. Две с половиной тысячи в месяц на маникюр, машинально подумала Елена, взглянув на её красивые ухоженные ногти. Руки самой Елены были далеки от подобного идеала, и она лишь вздохнула. Красивая женщина, какие глаза яркие, выразительные!

Елена проводила важного посетителя в комнату. Женщина присела на стул и достала бумаги для заполнения. Елена передала ей паспорт матери.

– Она сама распишется, – сказала Елена. – Она плохо слышит, говорите громче, пожалуйста, если что…

Сотрудница кивнула в ответ:

– Хорошо.

Пятнадцать минут спустя.

Кот свернулся у порога на туфельках гостьи, устроился по удобнее, закрыл глаза и заурчал.

– Котик, отпусти меня! – Сказала женщина приятным голосом и улыбнулась. – Он кошку чувствует, запах.

– Кис – кис, – позвала Елена питомца.

Кот неохотно покинул своё нагретое место, и получил поглаживание по спинке.

Хороший, душевный человек, подумала Елена. Животных любит или дома есть.

– Заявление я оформила, – сообщила сотрудница деловым голосом информацию. – Пенсию вашей маме будут приносить на дом. Я дам номер телефона – это Отдел доставки пенсий и пособий на Почте. Вы позвоните по нему в первых числах месяца. Вам скажут, какого числа будут приносить именно в ваш дом. В этом месяце, возможно, снова придёт на карту, а со следующего – уже точно на дом. Кто там у них на доставке?..

Она на секунду задумалась, и произнесла с лёгкой грустинкой:

– Миша работает… Запишите номер телефона, – она назвала цифры. – Почтовое отделение №5, Отдел доставки… Будут вопросы – все туда задавайте.

Елена кивнула, взяла с полки тетрадь и ручку. Сотрудница продиктовала вновь под запись фразу для получения необходимой информации. Попрощались. Женщина, постукивая каблучками по лестнице, ушла. Красивая, подумала Елена снова, закрывая дверь за ней.

Вечером три дня спустя снова пришла Таня с тортом.

– Твой любимый «Тирамису», – сказала она Елене.

– А я для тебя сливки нашла к кофе, 10-ти процентные, как ты любишь, – ответила Елена с улыбкой.

Они долго говорили про дела, старались ничего не упустить важного. Таня рано утром улетала обратно в Москву, там её ждала семья и служба. Сёстры обнялись на прощанье в коридоре.

– Я к вам в следующий раз смогу только через год прилететь, – сказала Таня с грустью в голосе. – Летом также. Этой осенью отпуск будет, в Москве останусь. Запланировали санаторий, лечение пройти, обследование.

Елена кивнула.

– Если вдруг чего, конечно…– голос Тани прерывался от волнения. – Надо будет моё присутствие… Звони, я приеду, меня начальство отпустит дня на три… Если срочное, что-то случится…

– Я поняла, – кивнула Елена снова. – Попрощаться, документы…

– Ты же знаешь, – сказала Таня. – Здесь от меня мало что зависит. Что могла, сделала.

Её глаза стали мокрыми.

– Ты нам так помогла! Очень! Ведь я бы повезла её в банк за этой карточкой! – сказала Елена с чувством. – Продлять им её надо каждые пять лет и личное присутствие! Правила эти.… Хоть на каталке, а приезжай!.. Говорила сотрудница банка ей оформить нотариальную доверенность. Она же наотрез отказывалась, упиралась, как дитё малое, а без документов – только личное присутствие получателя в банке.

– Да всё думает, что её обмануть кто-то хочет, квартиру отнять, – ответила Таня. – Это у неё с 90-ых ещё, страх остался. Когда под видом соцзащиты разные мошенники ходили, пенсионеров убивали. На улице прямо возле Почты деньги отбирали, грабили… Я в Москве свою квартиру буду получать от ведомства. Мне эта муходрянь ваша, с тараканами и алкашами…

Сестра брезгливо махнула рукой вокруг, показала взглядом на окно (маленький, по меркам Москвы, городок Обломовск) и на стены вокруг (соседские квартиры).

– …Ничем не поможет, и нафиг не нужна, – продолжила Таня с пафосом. – Возвращаться всё равно я сюда не собираюсь. Жить – тем более. Здесь у вас НИЧЕГО нет! Цивилизация остановилась в развитии на уровне 80-х, 90-х, всё стареет только, а нового ничего нет. Надо жить там, где хочется, а не так, как наши родители жили, по принципу: «Где родился, там и сгодился»!.. Не понимаю. Как вы тут живёте!..

Таня пожала плечами.

Елена от её слов почувствовала боль в горле.

– Живём, – ответила она глухо, делая частые паузы. – Так. Кому-то же надо. Жить. Остаться здесь, чтобы вам – ТАМ… Чтобы жили бы. Служили спокойно, а не вот это всё… Мы тебя любим.

Сёстры снова обнялись на прощанье.

– Звони, если что, – сказала Таня. – Пиши. Я на связи. Ну, всё. Пора…

В её голосе слышались слёзы.

Елена закрыла за младшей дверь и тихо беззвучно заплакала. Все всё понимают. Сделать ничего нельзя. «Делай что можешь, из того что есть, и будь что будет», – кто-то это сказал. Забыла. Спасибо за всё, как есть.

Елена напечатала подряд три больших главы книги. В итоге, творческий ступор, переработка. Нужно отдыхать. Жара. Духота стоит в комнатах…

Она встала из-за стола, подвигаться, сделать уборку, приготовить сыну и маме обед.

Давление от такой жары, на улице и дома плюс тридцать семь градусов, и днём и ночью!.. На сегодня проработать по плану финальный поединок главного героя и антагонистов, а также, заключительная глава. Желательно, и её успеть закончить, чтобы не выпасть из графика.

Елена взяла записную книжку и ручку, сверилась с ежедневником.

Встретить сотрудника из Социального фонда. Продолжить писать книгу. Прослушать лекции. Встретить сестру, проводить – сделано. Отредактировать набранный текст, диалоги… Выбрать название для книги… Составить бюджет на следующий месяц… Оплатить по счёту…

Елена проставила галочки, где выполнено.

Месяц спустя.

Утром в обозначенное время 14 числа раздался стук в дверь. Елена вздрогнула, сняла и отложила на тумбу в прихожей наушники, в которых слушала лекции. Она ждала почтальона, и всё же его приход стал для неё неожиданным.

На площадке стоял мужчина средних лет в светлой серо-полосатой футболке и широких гавайских шортах в меленькую тёмно-серую клетку, с большой чёрной сумкой в руке. Улыбался. Его широко раскрытые глаза темнели двумя антрацитами в полумраке лестничной площадки.

– Здравствуйте! Почта! Доставка на дом! – громко сказал почтальон.

Он назвал фамилию матери Елены, получателя пенсии, и вопросительно-изучающе посмотрел Елене в глаза, ожидая от неё положительного ответа. Елена сглотнула комок и кивнула.

– Да, – ответила утвердительно. – Здесь она живёт… Здравствуйте. Проходите.

Она растерялась, глядя на большого мужчину размером со шкаф, закрывавшего собой весь дверной проём от солнечного света. Вблизи человек показался ей очень большим.

МИША, думала Елена. Восемьдесят плюс килограммов СЧАСТЬЯ и детской радости. Улыбка на лице и в глазах такая, словно сбылась мечта всей его жизни! Детский сад какой-то, на выезде…

Елена три секунды смотрела на Мишу, ошеломлённая первым впечатлением, потом, спохватившись, поспешно пропустила сотрудника Почты вперёд. Она смущённо окинула взглядом свой коридор: под ногами в проходе стояли четыре полных пакета с гуманитарной помощью. Вещи, обувь в коробках, и прочее.

Пару дней назад попалось в социальной сети объявление. Елена тут же начала готовить, собирать всё необходимое, упаковывать. Сейчас, взглянув на свой перманентный творческий бардак в доме, ей стало неудобно перед незнакомым мужчиной. Смутилась.

А он, не обращая внимания на её замешательство, направился прямиком в комнату.

Точно так же врачи заходят в дом, отметила мысленно Елена. Интересно, он в медицине где-то работал? Имеет отношение… Может, часто общался с врачами?

Холодок пробежал у неё в животе, в голове возникла картинка: мужчина в куртке идёт по коридору отделения больницы, вот также… Она видела его со спины, словно шла позади.

– Здесь она, проходите, – пригласила Елена вслух. – Пойдёмте. Сюда, пожалуйста.

Она сделала знак рукой, предлагая следовать за ней, и толкнула чуть приоткрытую дверь в спальню. Вошли вместе. С порога комнаты увидела мать, до этого сидевшую за столом и разукрашивающую свои картинки, в согнувшейся неестественной позе. Женщина уронила голову на сложенные на коленях руки.

– Мама! – невольно вскрикнула Елена.

Дочь мгновенно подалась вперёд всем телом, тронула мать за руку. Спит. Дышит. Елена с облегчением выдохнула. Адреналиновая волна страха схлынула. В комнате резко стало душно.

– Мам… – повторила Елена более громким голосом.

Потрясла легонько мать за плечо.

– Ма, к тебе пришли. Миша пришёл, Почта, пенсию принесли. Просыпайся.

Она улыбнулась, увидев, что мать открыла глаза, и с облегчением выдохнула.

– А? Что, пенсия? Пришли уже? – Громко воскликнула пенсионерка.

Пожилая женщина резко дёрнулась вверх, со сна заморгала часто, подслеповато щуря глаза от света, увидела мужчину на пороге комнаты и широко улыбнулась ему.

– Здрасьть! А мы вас ждём! – протянула она «ё» медовым голоском.

– Здравствуйте! Почта! Пенсию вам принёс! – сказал почтальон громко. – Пусть дочка распишется. Дочка ваша?

Мужчина обернулся и посмотрел на Елену.

– Дочь! Моя. Да, – сказала пенсионерка.

– Да она сама может, распишется, – улыбнулась Елена в ответ на его улыбку.

Ах, ёлки, про стул совсем забыла! Спохватилась она. Как неудобно получилось, отвлеклась на работу, переволновалась и забыла стул принести человеку.… Дышит как… Жара на улице. Воды принести ему? Да что же я всё забыла-то! Стою…

Мужчина огляделся по сторонам в поисках стула, не увидел рядом и плюхнулся на край кровати. Отдышался несколько секунд, быстро поднимался на верхний этаж.

– Паспорт ваш можно? – обратился к получателю денег для идентификации личности.

Елена подала ему в руки документ матери. Сотрудник просмотрел страницы, сверил лицо с фото.

– Свидетельство о собственности надо? У нас всё есть, – зашевелила губами пожилая женщина и засмеялась.

Засуетилась, шаря руками по столу, перебирая предметы: стопку старых газет с кроссвордами, ручки , книги – в поисках папки с документами. – Лена, подай мне вон ту, розовый пакет…

– Не надо, – громко и твёрдо ответил почтальон. – Только один паспорт, больше ничего.

Он раскрыл сумку, достал квитанцию.

– Распишитесь. Вот здесь, – пододвинул женщине листок и положил рядом ручку.

Пенсионерка вывела свою подпись в бланке.

– Мам, не надо ничего, тебе же говорили! Сотрудница из фонда, – заметила Елена устало.

Миша оторвал часть бланка, убрал в сумку. Вернул корешок обратно на стол, отсчитал деньги и назвал громко сумму.

В этот момент по комнате разлилось воркующее курлыканье:

– Ку-кру-у-зо!

Почтальон обернулся на звук. В большой клетке на пластиковой трубе-ветке сидел белый голубь, переминался с лапки на лапку и раздувал зоб. Посматривал на гостя круглыми красными глазками.

– Ку-кру-у-зо!

– Голубь? – рассмеялся добродушно почтальон Миша.

– Да, – кивнула в ответ Елена. – Это Кукуруза.

– Ку-кру-у-за! – подтвердила певуче птица. – Ку-кру-у-зо! Хо-о-ор.

Голубь почесал клювом себе спину, пригладил пёрышки под крылом.

– И что, он весь день так? – спросил мужчина тихо и удивлённо.

Елена кивнула в ответ, ага.

– Бабушка глуховата, не слышит, а меня – не бесит, – она рассмеялась.

– Я бы так не смог, – чуть слышно произнёс в ответ, мысли вслух самому себе, гость.

Он вздохнул, пожал плечами, повернулся в сторону выхода из комнаты.

– До свидания! Хорошего вам дня! – попрощался Миша с пенсионеркой всё с той же широкой доброй улыбкой.

Направился к входной двери, и едва не налетел на пакеты с вещами, стоявшие в прихожей. Елена быстро прошла вперёд Миши и торопливо передвинула их в сторону с прохода.

– Гуманитарная помощь, вот, собрали, – сказала Елена поспешно и тихо. – Мы сегодня же всё отнесём! Их не будет…

Она чувствовала стыд за беспорядок. Почтальон почему-то улыбнулся на эти слова. И тогда она ворчливо добавила ещё тише, с ноткой раздражения, уже больше самой себе:

– Бабушка совсем старенькая стала, всем предлагает «собственность» эту… Пожилые, будто ребятишки, наивные…

Вижу его в первый и последний раз в жизни, подумала Елена машинально. Пришёл, и ушёл, больше не увидимся. Можно сказать…

Елена в тот момент именно так всё и представляла. Незнакомец внушал ей доверие.

Почтальон отпер замок, шагнул за дверь на площадку. Обернулся к Елене.

– А соседка ваша что, дома?.. Надя, – спросил мужчина.

Он кивнул на дверь напротив, наискосок.

– Надя? Да, дома должна быть, – сказала Елена. – Они всегда дома, редко куда выходят!.. Не открывают, что ли? Странно. Дома она была, я вот её голос на площадке слышала, несколько дней назад!

Елена улыбнулась. Она попыталась вспомнить и не вспомнила, как давно это было, сколько дней прошло. Дня три-четыре или уже больше? Неделя? Две недели?.. Она совсем потеряла счёт времени с этой сумасшедшей жарой!

Почтальон Миша стоял посреди площадки в подъезде и смотрел на дверь соседей, как показалось Елене, странным, по-детски растерянным взглядом… Улыбка сошла с его лица, взгляд стал грустным, собачьим…

– Стучались уже к ним? – продолжила Елена. – Вы постучитесь, (они откроют…)

Елена осеклась, замолчав на полуслове, не договорив, смотрела на лицо Миши.

– Спросить? – поинтересовалась тихо.

Она с готовностью помочь шагнула на площадку через порог квартиры, прямо босиком.

Миша качнул головой, нет.

– Не нужно, – шепнул он тихо-тихо.

Потом обернулся к Елене и попрощался уже обычным голосом:

– До свидания!

И пошёл к лестнице быстрыми шагами, больше не оборачиваясь.

– До свидания, – произнесла Елена, поддавшись его тревоге и растерянности.

Задумалась. Она смотрела ему вслед, пока мужчина не скрылся из виду, прислушивалась к звукам затихающих внизу шагов. Он точно раньше к соседям приходил! Она вспомнила его голос, через закрытую дверь слышала не раз. Вот это его громкое добродушное: «Почта! Здравствуйте!»

– Точно-точно, был здесь, приходил раньше! – воскликнула она очень тихо. – И в подъезде мы случайно виделись, на первом этаже. Такой знакомый взгляд!

Она вновь посмотрела на дверь. Странно, почему соседи не открыли. Уехали что ли куда? Куда они могли уехать, оба старики пенсионеры, ровесники мамы моей, а ей – семьдесят стукнуло. Надя, бодренькая седая женщина, правда, в последнее время редко куда выбиралась, разве что до ближнего магазина.

Я встречалась с ней на лестнице, всегда предлагала по пути отнести её сумку наверх. Надя улыбалась, отказывалась:

– Сама, потихоньку, как-нибудь. Аритмия замучила, чтоб её…

Женщина смеялась над своей болячкой. И поднималась с остановками и улыбкой на лице дальше.

А муж её совсем домосед. Тихий, незаметный дедушка, выходил только на площадку, цветы свои поливать: двух декабристов – белый да розовый, – и кактус. Сейчас лето, они зимой зацветут. Да ещё сигарету выкурить.

– Какой красивый цветок! – заметила Елена Наде.

Несколько месяцев назад они разговорились в подъезде.

– Это Витя занимается у нас цветами, – улыбнулась соседка. – Муж. Хочешь, возьми себе цветок, если нравится! Возьми, возьми, – и так тепло посмотрела в глаза.

Елена смутилась от неожиданности. Отказалась.

– Такой красивый цветок! – сказала она с восхищением. – Пусть радует, здесь на окне в подъезде стоит.

Она улыбнулась в ответ соседке. Это был их последний разговор.

Елена посмотрела на подоконник: белого декабриста унесли, горшка не было на месте. Она давно хотела отщипнуть отводок, посадить дома веточку.… Остался только розовый куст, задвинут в самый уголок. Стоит бутылка пластиковая с водой. Банки с окурками тоже не было…

Елена вошла обратно в квартиру и закрыла дверь.

– Потом у соседа Кольки спрошу, он через стенку от них живёт, – промолвила она.

И конечно, она забыла спросить. Отвлеклась в тот день. А узнала случайно от него же, через месяц…

– Баба Надя соседка умерла, – сказал Колька. – Знаешь?

Елена ахнула от неожиданности. Погрустнела. Колька протянул ей в руки почтовый конверт из ящика.

– В самый пик жары, – добавил он. – Сердце не выдержало. Дед Витя один остался. Ходит по квартире с ходунками, но его навещают, работники из социальной службы.… И курьеры продукты приносят.

– А дети, есть у них? – спросила тихо Елена. – Внуки?

– Живут в Краснодарском крае! Далеко. Были пять лет назад, сын приезжал. Дочери, где живут, не знаю.

– Как? – Удивилась Елена. – Родители же! Как.… К ним часто кто-то заходит, я слышу через дверь, разговаривают. Я думала, это родственники…

– А, – сказал Колька кратко. Махнул рукой и добавил: – Э, Мила моя, да кому старики нужны!.. Старики больные никому не нужны. Соседка, наверно, под ними живёт, и уборщица подъезда…

Вернувшись в комнату матери, Елена села на край кровати.

– «Миша», – она улыбнулась. – Как тебе? Я думала, придёт парень лет тридцати, или тридцати пяти, не больше. Она его так назвала, по-детски как-то, Мишей. Сотрудница. Помнишь?

Елена рассмеялась.

– А тут, совсем взрослый мужчина пришёл, – продолжила она. – Состоявшийся в жизни, мой ровесник или чуть моложе. Неожиданно, просто… Было бы правильно Михаил и по Отчеству.

– Ку-кру-у-зо! – подтвердил голубь в клетке, хлопнув крыльями.

– Вот, почитай, что тут пишут в газете про врачей, – сказала ей мама.

Женщина протянула дочери свежий номер, сменила тему разговора.

– И зачем мне это знать? – Елена вздохнула. – Зачем эта информация, что даст? Ничего.

Всё-таки, она взяла газету и прочла заметку вслух: о бедственном состоянии медицинского автопарка в городе, мнение главврача, и прочее. Следующий пост: открытое год назад отделение Паллиативной помощи на улице Пирогова, дом 10, пользуется высоким спросом у жителей города. Отделение было создано на базе бывшего ковидного госпиталя под руководством главврача, Имя Фамилия, фотография…

Елена дочитала вслух местные новости и отложила газету обратно на стол.

Во второй половине дня, Елена с сыном отнесли четыре полных пакета вещей в приёмный пункт гуманитарной помощи «Армия Добра» для жителей Курской области.

– Через две недели 1-е сентября, мой сын пойдёт в школу, – говорила Елена матери дома. – Страшно представить, что так будет не у всех. Дети должны получать образование, а не думать о выживании!

На следующий день она подготовила ещё пять пакетов: чистые детские вещи, постельное бельё, одеяло, мягкие игрушки, обувь в коробках, школьную форму. Завернула в пыльник-чехол тёплое зимнее пальто. Маме уже не понадобится, на улицу давно не выходит, чего место в шкафу ему занимать. А так, кого-то согреет в холода. Добавила два пальто сверху своих.

– Я не смогла остаться в стороне, – сказала Елена. – Едва попалось объявление в сети, начала собирать.

– Возьми вот этот пакет ещё, – ответила мать дочери. – Я тут приготовила. Отнесёшь, попутно.

В пакете оказались вещи, что сестра присылала год назад для мамы: неиспользованный комплект постельного белья, тонкое одеяло, куртка, новые тёплые носки. Рубашки и пара новых красивых платьев времён Союза…

– Мне уже не надо, – сказала просто пенсионерка.

У Елены дрогнуло в груди. Отнесла…

Вчера, когда Елена передала вещи, выйдя из пункта на улицу, она не сдержала накативших эмоций и заплакала.

– Вещи моего сына нужны ребёнку, – сказала она. – Пусть, я не знаю этого незнакомого мальчика, одного из многих!! Но, сама мысль, что где-то выстрелы, смерть, боль, и плачут дети, меня взбудораживает до глубины души…

Она позвонила в домофон. Открыли быстро.

– У вас что?.. Детские, женские, и вещи для мальчика? – Спросила женщина, пропустила Елену и подростка в комнату. – А нам как раз нужно для мальчика!

Первая сотрудница, что встречала на входе и принимала пакеты, очень обрадовалась, услышав ответ Елены.

– Туфли в коробке, новые… – сказала вторая удивлённо. – Платья, даже с этикетками. Тоже новые?.. Игрушки с этикетками… А это что?

Она раскрывала пакеты один за другим, заглядывала внутрь.

– Школьная форма, – Елена смутилась, говорила тихо. – Сын вырос, не носил ни разу. Осталась… Платья ещё, обувь… Просто размер не подходит. Игрушки… много родственники дарили. А там свечи, канцелярия. Костюм тёплый на осень малышу…

Она купила комплект формы, но ребёнок заболел в начале учебного года. Елена в душе порадовалась, что прислушалась к своей интуиции, не поленилась, и тщательно почистила вещи роликом и машинкой, погладила утюгом, помыла подошвы на обуви. Запаковала всё по коробкам, зип-мешочкам, свернула, подписала, где и что, размеры… Стыда-то было бы сейчас!

Елена смущённо перебирала пальцы, складывала в замок. В голове крутились мысли. Шапку из меха кролика надо было всё-таки оставить дома, низ выглядит убитым.… И белые босоножки без стелек тоже оставить, хорошие, но не новые…

Женщина достала всё из пакета, проверила и эти вещи, и переложила к другим в коробку на полу. Приняли.

– Вот, все бы так приносили, как вы, – вздохнула вторая сотрудница, и улыбнулась. – В плёнке, в коробках.… С этикетками.

А что, может быть иначе? Елена с удивлением посмотрела ей в глаза.

– Да мне, как-то, неудобно было бы предлагать… – промолвила она едва слышно. – Там люди.

Родственники работают на упаковке товара, и если что-то привозят – всё завёрнуто в пузырчатую плёнку, в три степени защиты! Елена увидела, порадовалась, и заразилась от них полезной привычкой: ей стало естественным приводить точно так же всё в товарный вид. Даже, когда бесплатно отдаёшь, даришь. Елена каждый раз мысленно представляла лица своих родственников.

Женщина аккуратно распаковывала коробки с обувью, раскладывала на столе вещи из остальных пакетов, и складывала обратно.

– Нас обязывают теперь всё проверять, – добавила она тихим, извиняющимся, голосом. – Всё смотреть, что поступает на пункт…

– Я понимаю, – ответила Елена также тихо. – Если вам что-то не подходит, можно сразу вернуть. По любой причине.

Она заметила, что говорит по привычке, текст по скрипту, как на работе.

– Вот, посмотрите! – женщина открыла видео в чате. – Принесли вчера, на соседний приёмный пункт, в ДК. Теперь у нас распоряжение, после такого…

На записи девушка за кадром показывала кучу старой развалившейся грязной обуви на полу в углу. Плакала, её голос дрожал от слёз: «Это всё на выброс, только в мусор… Неужели до контейнера трудно дойти? Девчонки до позднего вечера работают!.. Зачем такое приносят, и главное, кто… Всё-всё проверяйте!…Чтобы такого не было, чтобы не отправить…»

Елена смотрела на экран. Внутри, в груди, нарастал комок боли. Хотелось заплакать. Досмотрела до конца с заложенным носом и мокрыми глазами.

Первая женщина, что встречала на входе, сфотографировала Елену рядом с сыном на фоне плаката на стене «Армия Добра» на телефон.

– Смотрите в камеру, улыбайтесь! – сказала она весёлым голосом.

Она записала их имена и фамилии в тетрадь. Подросток смотрел в камеру серьёзным взглядом. Как Елена ни старалась, улыбка у неё тоже получилась грустной…

В пункте вдоль всех стен от пола до самого потолка возвышались коробки и короба в несколько рядов с гуманитарной помощью. Узкий проход вёл к решетчатому окну. Стол с толстой тетрадью преграждал к нему путь. Три женщины с утра до вечера здесь встречают горожан, принимают пакеты, сортируют вещи, упаковывают и передают дальше.

– Приедет грузовик, отвезут на сортировочный пункт, – сказала третья сотрудница. – А может, сразу в зону СВО повезут. Очень много вещей собрали в этот раз…

По улице долго шагали молча. Когда прошли от пункта половину пути до своего дома, Елена не выдержала и разговорилась, поделилась воспоминаниями. Ей нестерпимо захотелось выговориться.

– В школе нам на уроках рассказывали о жителях блокадного Ленинграда, – сказала тихим голосом сыну. – О том, как всей страной собирали для фронта, для Победы.… У нас тепло, светит солнце, цветут цветы. Работают магазины, есть Интернет, и самое главное, живы близкие! Так, сынок, не у всех и не везде…

– Тебе плохо? – спросил мальчик.

– Мне очень… грустно, – Елена кивнула. – И тревожно на душе, будто предчувствие.

Сын молча достал из сумки пол-литровую бутылку воды и протянул её маме.

Елена улыбнулась, обняла его.

– То, что нужно сейчас. Спасибо, сынок!

Он всё понимает, совсем уже взрослый парень! Как он незаметно вырос…

Глава 3. Хранители времени

Елена перелистывала страницы ежедневника, перечитывала заметки. На сегодня запланирована поездка в Зоопарк, сын её очень ждёт.

– Это уже семейная традиция у нас! – сказала Елена весело. – Каждый год в конце августа посещать Зоопарк в городе!

Она приготовила завтрак и обед для мамы. Загуглила расписание электричек, проверила деньги на дорогу, воду с собой, заряд в телефоне. Поехали.

Они около четверти часа шагали по смешанному лесу, от последней станции аттракциона «Железной Дороги» к кассам парка. Вокруг высоко в ветвях чирикали птицы на разные голоса, долбил в стволе дупло дятел. Тёплый ветерок приносил запахи сосновой смолы и скошенной травы, собранной в скатки на поле неподалёку, сладостную нотку малиновых ягод, нагретых на солнце. Окутывал дымком, будоражащий голодный желудок, аромат жареных на углях шашлыков. Дополнял букет кисловатый, дерущий нос, мускусный запах амбре тигра, – верный признак, что животные где-то неподалёку. Клеток с ними ещё не было видно из-за густой листвы, только слышны вдалеке вскрики в лесу.

– Я прямо чувствую себя женой Рокфеллера или нефтяного магната! – со смехом сказала Елена сыну. – Два билета на поезд до Зоопарка, по стоимости, вышли столько же, сколько дорога в настоящей электричке. Туда и обратно.

– Чувствую себя мажором, – согласился сын с улыбкой.

– Без остановок ехать тридцать минут! – продолжила Елена с восхищением. – Но оно того стоило. Хотя бы разок побывать там.… Из окон вагончика виден лес, много грибов под деревьями, эстакада!.. Красиво. Очень! Сюда хочется вернуться. А бассейн на станции ты видел? Народу пара человек всего! Лежаки, пляж с белым песочком. Голубая-голубая в цвет неба, зеркальная на солнце, гладь воды вровень с горизонтом, когда смотришь из окна вагона… Большой бассейн, выложенный мелкой бирюзовой мозаикой… – Елена мечтательно прикрыла глаза. – Картина, как на Бали, только пальм не хватает! Вместо них вокруг кедры. Кокос в руки и ты в Тай-Ланде! Чем тебе здесь не Тай? У нас тоже красиво!

Она рассмеялась, потом погрустнела. О Тай-Ланде ей только мечтать осталось…

– Гляну по карте, где это. Эстакада, которую мы проезжали. Побываю. Потом. Грибов – море!

Больше трёх часов гуляли по зоопарку, фотографировали разных животных, арт-объекты. Фото на фоне огромного фонтана с фигурами.… Хрустели на скамейке жареной картошкой на палочке.

Они вернулись домой под вечер. Больше часа пересматривали все вместе отснятые в зоопарке фото и видео.

Четыре дня спустя.

Елена принесла тарелку овощного супа маме, выложила хлеб на блюдце, чай с лимоном.

На столе лежали нетронутые с утра цветные ручки, которыми она каждый день раскрашивала детские книжки. Кроссворд не разгадывали вместе несколько дней. Она так и сидела весь день на своём стуле, как Елена её посадила утром, смотрела в окно, спала или думала о чём-то своём…

– Ма, ты таблетки принимала утром свои? – спросила Елена.

– Ела, ела, что надо всё принимала, – она рассмеялась.

Лицо вытянулось гримасой, что-то насторожило Елену в её мимике, но она не могла определить, что конкретно… Смех? Улыбка? Интонация? Глаза?

– Ты не знаешь, почему у меня нога не шевелится? – спросила мать с усмешкой.

– В смысле? Где? Какая? – Елена даже растерялась от неожиданности. – Да перестань ты ржать, объясни нормально.

Смешно ей, обхохочешься.

– Ну, вчера, – нетерпеливо сказала мама. – Вырубилась, ни с того ни с сего, когда вставать начала. Я из-за стола встала когда, и нога подвернулась.

Она смотрела на Елену по-детски большими глазами.

Елена с сыном подняли вчера её с полу. Бабушке посидеть захотелось. Она и раньше так падала, внезапно. Усадили на стул, пододвинули к столу. Раз в пару месяцев, она стабильно плюхалась мягким местом. Поднимали вдвоём.

Елена почувствовала накатывающую волну душного страха. Пальцы её сжались сами, готовясь к действиям, мысли в голове запрыгали вопросами теста, требуя ответов и немедленно. Память выдала события прошедших дней, все контрольные точки. Вчера, когда Елена вечером, как обычно, последние три года до этого, помогала добраться до кровати и лечь, ей показалось, что у мамы взгляд поплывший, чуть другой, чем всегда. Будто она прислушивается к чему-то, внутри себя … смотрит сквозь неё, на то, что за спиной…

Елена переспросила ещё, всё ли в порядке.

– Всё хорошо, – в ответ, и улыбка. – Спасибо.

Елена пожелала спокойной ночи, погасила свет…

Утром. Принимала ли она лекарства свои от давления? Спросила, говорит, принимала, но по лицу не догадаешься, правду или нет говорит. А давление мерила? Сколько?

Елена посмотрела в тетрадь на столе со столбиками цифр и датами. Мерила, записано. Последняя запись вчера днём, 30 августа. А вечером записи нет… Сегодня пусто.

Ноги у неё давно еле-еле шевелятся, отёки не спадают. Весь день сидеть на стуле – конечно! Гипертоническая болезнь диагностирована около десяти лет назад. Сколько раз говорила ей, – сотни! – встань, пошевелись хоть немного, просто постой у стола. Бесполезно. Сядет и сидит…

Вчера вечером чашку уронила на пол. Елена принесла тряпку, вытерла с полу …

Улыбается своей неловкости.

– Ты не знаешь, чего я всё роняю? – спрашивает.

У Елены похолодело внутри. Время!

Она схватила мать за руку. Кисть чуть влажная, тёплая, но тонус практически отсутствует в мышцах пальцев.

– Твою ж дивизию!.. – ругнулась Елена шёпотом и мысленно. – Сожми мою руку. Пальцами со всех сил, сильно, как можешь.

Реакция в ответ едва-едва.… Или, нет совсем? Елена потёрла колючим массажным ёжиком пальцы, кожа порозовела. Движения минимальны или ноль.

– Слышишь меня? – Елена всматривалась в её глаза. – Подними руки вверх. Обе поднимай.

– Слышу, – говорит мама тихо и улыбается.

Рука левая пошла вверх, правая чуть шевельнулась в плече, локте, кисть осталась лежать на месте. Пальцы будто бледнее и как не живые, но живые… Елена вздрогнула от этой мысли.

– Ноги можешь поднять вверх?

Улыбается. Шевельнула левой ногой, немного вверх . Мать отлично веселила новая игра, суета и беспокойство дочери.

– Давно это у тебя? – спросила Елена настороженно. – Давно, говорю, не гнутся пальцы? И нога, правая. Вчера вечером? Позавчера было?.. Сегодня только? Утром? Мурашки, онемение есть?

Елена старалась говорить спокойно, усилием воли гасила эмоции тревоги.

– Не знаю, – детский голосок в ответ. – Всегда так было…

Мать растерянно смотрела перед собой. Большой ребёнок.

– Наклони голову, вправо, влево, – дочь смотрела ответное действие. – Язык покажи. Улыбнись. Смотри на меня, сколько пальцев на руке?

Елена проводила тест-опрос, отдавала короткие команды, запоминала реакции. И они ей совсем не нравились. Она приняла решение. Надо звонить в «Неотложку». Срочно!!

Она дрожащими руками схватила телефон, вышла в кухню и набрала «103». Ответили быстро. Описала симптоматику, данные пациента, приблизительное время начала. Приедут, вызов приняли. Отправила сына вниз открыть дверь подъезда для «Скорой». Нашла паспорт и полис, медицинскую карту…

Пять минут спустя.

– Что, в больницу поедем, подлечиться? – спросил доктор постарше, с такой интонацией и улыбкой на лице, будто предлагал восьмилетней дочке увеселительную поездку за город на шашлычки и рыбалку.

– Не, не поеду! – рассмеялась мама Елены. – Здесь буду. Да мне и так хорошо, дома. Всё есть, – она с улыбкой посмотрела на дочь.

– А чего так? – переспросил доктор тоже с улыбкой, но настаивать не стал…

Елена стала серьёзной, энтузиазм растаял и её лицо застыло напряжённой маской.

– Мне ЭКГ надо снять, – сказал другой врач, молодой. – Давайте, на кровать вас переложу.

И он профессиональным захватом военврача перетащил семидесяти килограммовое тело больной пациентки на кровать. Подключил электроды, зажужжал электрокардиограф на столе, вышла лента. Доктор передал ЭКГ другому врачу.

– Сахар семь, – сказал военврач.

Назвал почти шёпотом препарат, коллега согласился. Он записывал данные в карту вызова, наскоро заполнял листы бланков, вносил результаты осмотра и проведённого тест – опроса, неврологическую симптоматику.

Обращаясь к женщине на кровати, военврач добавил:

– Я сейчас вам укол сделаю, будет легче…– сделал инъекцию. – Диабет есть у неё? Диагностирован? – спросил доктор у Елены. – Инфаркт был?

– Нет. Не диагностировали, во всяком случае, – ответила она. – У неё опухоль ЦНС сосудистая была, доброкачественная, операция в 90-ых. Это важно указать в карте? Гипертония ещё…

Не ответили.

Елена старалась не путаться на пути у докторов в узком проходе комнаты.

Проходя мимо постели, Елена почувствовала, как мать схватила её за руку:

– Не сдавай меня!..

Голос такой жалобный, плачущий, как у девочки лет четырёх, когда мама уходит, а дочку оставляет надолго в детском саду…

У Елены всё сжалось внутри, заплакало детским плачем: «Не отдавай меня, мама!..»

– Тише-тише, – шёпотом произнесла она матери. – Всё хорошо, не бойся. Я с тобой, я здесь.

Мама смотрела ей в глаза. Взгляд до мурашек жалобный, так бездомные котята смотрят. Елена погладила её по руке и вышла из комнаты. В глазах выступили слёзы. Вдох-выдох глубокий.

Она зашла на кухню, где за столом над бумагами работал доктор.

– Я правильно понимаю, у неё участок мозга перестал работать?– спросила она тихо, подбирая слова.

– Возможно, – также спокойно и тихо в тон ответил доктор.

Естественно, без данных МРТ – это гадание по монетке. Причиной, вызвавшей окклюзию сосуда, может быть много чего. Приблизительно только определить область поражения, и диагноз под вопросом.

Елена вспомнила картинку в учебнике-атласе, зоны коры больших полушарий, проекции, человечек Голлем. Сосудистую сетку красно-синей паутины артерий и вен.

– Если её в больницу положить. Ей будет лучше? Обследовать, – она цеплялась за надежду: а вдруг? – Лечение какое…?

– Что я вам скажу. Время тромболизиса прошло. Лучше ей не будет. В больнице она будет просто лежать. Дальше будет только хуже.

Последнюю фразу доктор сказал очень тихо. По интонации – раздосадован, что отвлекают от заполнения, он спешил закончить работу с документами. Или Елене показалось так.

– Ясно, – уронила Елена также тихо.

– Мы всем предлагаем стационар. Обычно, все отказываются. Так положено, предлагать…

– Так положено, по инструкции, – кивнула Елена, закончив за него фразу мысленно.

Поняла. Её голос стал едва слышным. Она знала уровень местной медицины.

– А ей можно Эналаприл давать дальше? – спросила она, собравшись с силами. – Её лекарства, что принимала раньше от давления.

Сейчас они уедут, а ей что делать? Гипертонический криз, инсульт неясной причины, больная дома. Из лекарств – вода с Парацетамолом, старые таблетки для снижения давления, да кота Вампира приложить к голове – к больному месту.

Доктор посмотрел суровым взглядом: приём окончен. Елена остановилась на половине фразы, вышла из кухни. На моё усмотрение, понятно… Больному нужен постельный режим и постоянный уход.

Пару минут спустя доктор вернулся к коллеге. Собрали свои укладки со стола.

– Вызовите врача из поликлиники, – порекомендовал напоследок врач «Скорой». И повторил на пороге то же самое тихо: – Врача из поликлиники вызовите.

– Спасибо вам! – поблагодарила Елена.

Хранители Времени. Эти двое – лучшие!

Ушли. Пациент в сознании и ясной памяти, от госпитализации отказался добровольно. Все необходимые мероприятия на дому проведены в полном объёме…

Елена села на стул у постели мамы. Взяла её за руку.

– Доктор знакомый приезжал к тебе снова, – сказала она. – Помнишь его?

– Не…

– Видела, сколько чемоданов у них с собой было?! – Елена улыбнулась. – Лабораторию на столе развернули! Всё для тебя, для одной.

Елена говорила с улыбкой на лице, бодрым голосом, чтобы заглушить внутренний страх.

– Прогресс, какой большой, в медицине! – продолжила она. – Раньше, лет двадцать пять назад, с одной сумкой приезжали…

Знакомый доктор, тот, что моложе, военврач, как определила Елена. Она вспомнила видео, практические занятия по тактической медицине, оказание неотложной помощи в «красной» и «зелёной» зоне, как раненых выносить и переворачивать… Он уже приезжал к маме девять лет назад, ночью, на другой адрес. Узнала его по сильным рукам и профессиональному захвату. Только старше выглядит теперь. Всё так же на «Скорой» работает…

Двое суток позднее, после вызова на автоответчик, пришла девушка-фельдшер из поликлиники.

– Она до сих пор у вас дома?! – удивилась доктор. – Почему вы отказываетесь от больницы? – обратилась она к больной в постели.

От звенящего на всю комнату голоса у Елены заломило уши. Звук встряхнул, вселил надежду.

– Рано ещё умирать! – громко продолжила возмущаться доктор. – Ещё можно пожить, внуков растить. Надо бороться! Инсульт дома не лечат!.. А ей необходимо обследование и лечение в стационаре!

Елена кивнула: она это знает. Осталось донести до больного.

– Вы хотите поехать в больницу? – спросила девушка-фельдшер у больной в кровати.

– А кто же меня спрашивает-то, хочу я или не хочу, – сказала мать Елены.

И тут Елену накрыло волной раздражения: пока этот большой ребёнок упирается и цепляется за свои игрушки, уходит самое драгоценное время! Да уже ушло, чего уж говорить. Теперь, только последствия её упрямства разгребать. И конечно ей, Елене, а мама, как обычно, «в домике».

– Да тебя уже четыре человека за последние два дня спрашивают! – не выдержала Елена. – Все только твоего согласия и ждут! Три доктора и я. Не спрашивают её! Носятся вокруг, как с дитём детсадовцем! «Скорая» ждать не будет, пока ты наиграешься, им жизнь спасать нужно ехать!…

– Я могу вам прямо сейчас направление в стационар выписать, – предложила фельдшер. – Неврологическое или Первичное Сосудистое Отделение, они сами разберутся.… Или назначить лечение на дому: сосудистые, витамины, только они не помогут, нужен стационар. Понимаете? Вам в больницу надо и чем скорее лечение начнётся, тем лучше. Третьи сутки с инсультом дома … У неё паралич развивается. Нельзя же так. Надо бороться! Поедете в больницу или дома останетесь? Решайте сами, сейчас.

Пациентка в постели заулыбалась.

– Не знаю, а вы что скажете? – наивно спросила она. – Я не врач, не разбираюсь в этом, тёмный дремучий человек…

– Едем, – резко отрезала Елена. – Какие витамины с параличом и давлением 180!

Девушка измерила давление.

– 160 на 90 сейчас у неё, – сказала фельдшер. – Я вам выписываю направление.… Вот. Паспорт и полис ваш, я заполню карту.

Девушка попросила документы пациента. Елена в ответ кивнула.

– Ага, сейчас…

Паспорта на столе не оказалось.

Ровно час назад он лежал на самом видном месте, поверх полиса, и теперь его нигде не было. Елена быстрыми шагами ходила по комнате, от стола с пакетом документов до тумбы в прихожей, перетрясла все предметы вокруг, – паспорт исчез. Его не было ни в коридоре, ни в кухне. Впрочем, откуда ему там взяться.

Фельдшер терпеливо ждала ещё минут десять, пока шли поиски. Улыбалась.

– Может, в сумку положили или в другую комнату унесли? – участливо предположила она версию.

Елена с сомнением покачала головой.

– Я заранее документ подготовила к приходу врача, – ответила она. – Всё лежало стопкой на столе.

Елена чувствовала себя неуютно под взглядом фельдшера.

– Я вам завтра позвоню с 12 до 14 часов, – предложила девушка. – Вы мне тогда номер её паспорта продиктуете?

Елена согласно кивнула, хорошо.

– Найдётся, – уверенно сказала она. – Куда ему тут деться-то, на пространстве кубического метра? Найдётся.

Врач из поликлиники вручила Елене заполненный бланк направления на стационар.

– Найдите, кто её спустит вниз до машины, – девушка кивнула в сторону больной. – И вызывайте «Скорую». Скажите, чтобы отправили машину с носилками, её нести на носилках нужно.

– Ясно, – коротко ответила Елена.

– Ждите моего звонка, – сказала фельдшер. – Завтра с 12 до 14 часов. Диагноз… ОНМК? Под вопросом. Речь сохранена, скажите, когда будете звонить в «Скорую».

И она ушла на другие вызова.

Елена в очередной раз обшарила комнату, кровать и стол. Перетрясла все бумажки, пакеты и мешочки. Спустя полчаса документ нашёлся: он завалился в узкое пространство между ножкой стола и пакетом с наполнителем для клетки голубя. Потому-то Елена и заметила его, только когда отодвинула стол от стены. Кто бы знал-то, что он там!

– И теряться не думал, – промолвила она.

Догадка в мыслях мигнула скачком электричества в сети.

– Кот!! Иди сюда, друг мохнатый! Чёртов Вампир! Без крыльев… Я тебе хвоста надеру! – ругалась она на кота.

Кот в ту же секунду спрыгнул со стола, юркнул крысой под кровать и притих в тёмном углу…

– Чтоб его! – сердилась Елена. – Уронил паспорт!

Мама расхохоталась в постели. Елена села на стул возле стола, подперла голову рукой.

– И что теперь делать? – спросила дочь. – Звонить опять в поликлинику роботу? Двое суток будут заявку обрабатывать опять… Ждать завтрашнего дня, звонка от доктора, – решила она. – Пока людей поищу, кто тебя понесёт до машины.

И Елена стала просматривать доски объявлений и контакты в записной книжке…

Взглянув на жёлтый листок направления в руке, Елена задумалась, её терзали сомнения. Правильно ли я поступаю? А как лучше помочь? Не навредить? Страшный выбор.

Доктор «Скорой»:

– Лучше не будет. В больнице она будет просто лежать. Семьдесят лет!

Фельдшер из поликлиники:

– Надо бороться! Семьдесят лет – ещё жить и жить! Инсульт дома не лечат! Обследование, стационар.

Мама:

– Не сдавай меня!..

Итак, твой выбор? Принимай решение.

На следующий день начался ад изнуряющего ожидания. Время ползло, доктор с поликлиники не звонила, телефон лежал на столе чёрным экраном. Елена проверяла звонки каждые пять минут. Глухо. Цифры часов сменились на 14:00, потом на 14:15…

Елена схватила телефон.

– Хватит ждать! – злилась она. – Чего я жду-то? Чтобы номер паспорта сообщить? А то они в электронную карточку пациента посмотреть не могут или в Журнал вызовов «Скорой»? Там есть все данные пациента! Я чего жду?! В больницу же надо везти, диагностику делать. Начать уже!

И она набрала номер. На другом конце с готовностью отозвались. Приехали грузчики на заявку. Елена набрала «103» и сообщила данные больного. Диспетчер выслушала, пощёлкала кнопками.

– Ждите, – ответил женский голос в телефоне.

И зазвенели гудки.

Люди стояли на площадке в подъезде, нервно переговаривались, ждали. Минут через десять накал достиг точки кипения.

– Заказчик ждёт, – поторопил один грузчик.

– Девушка, мы коммерческая организация, – напомнил другой голос.

– Потормошите их там, – посоветовал третий.

Через пятнадцать минут Елена снова позвонила в «Неотложку».

– Когда приедут? – спросила она спокойно. – Сколько конкретно ждать? Уточните по срокам и действиям на месте до приезда «Скорой», чем больной помочь, пока машина в пути?

– Ждите, – был тот же ответ. Гудки.

Потом она требовала. Потом голос упал, сорвался в тихое отчаяние.

– Когда? – спрашивала она настойчиво. – Час? День? Сколько времени подождать?

– Все машины на выезде. Ждите.

– Сколько времени подождать? – снова спросила Елена, чувствуя, что вот-вот вызов сбросят. – У меня документ на руках!

– Это не вы решаете! – громко ответил женский голос диспетчера. – Врач должен позвонить. Звонка от врача не было. Я сообщу заведующей, почему возникла такая ситуация.

Елена едва удержалась, чтобы тоже не повысить голос до крика.

– Девушка, не надо заведующую дёргать, – сказала она нервно. – Я не жалобу подаю. Врачи всё правильно сделали. Я прошу отвезти больного с инсультом в стационар и провести обследование. Направление на руках. Зачитываю…

Елена прочитала текст из бланка документа, фамилию ответственного доктора, должность.

Если бы мне нужно было узнать давление, подумала она, я не стала бы беспокоить! Я бы сама измерила, а не звонила бы в «Скорую».

– Тут шесть человек ждут, непонятно чего, – напомнила Елена. – Через час приедете?

– Ждите, – раздались короткие гудки.

Спокойно, Лен, успокаивала она себя. Дыши. Здесь давление не поможет. Это чёткий алгоритм действий, машина, система. Медицинская сортировка больных по степени тяжести и ещё кучи критериев. Сама знаешь порядок…

– Они не приедут, – сообщил один из грузчиков, подтвердив её опасения.

Елена отпустила их по своим делам. Ушли.

– Вам надо денег заплатить? За ожидание, – спросила Елена у самого старшего мужчины, главного.

Тот посмотрел на неё сочувственно, даже обиделся немного.

– Не нужно, – ответил коротко и махнул рукой. – Мы же ничего не сделали. Что, говорят машины на выезде все?

Елена кивнула в ответ. Бригадир нервно сунул руки в карманы штанов, словно ища сигареты по привычке, не нашёл. Снова посмотрел на Елену. Взгляд добрый, словно ему всё это уже знакомо. Кивнул.

– Они в первый раз через четыре минуты приехали! – сказала Елена.

Он в ответ снова кивнул.

– Звоните, если приедут, – сказал бригадир. – Мы рядом. Поможем.

Пошёл вниз по лестнице догонять рабочих.

Елена зашла домой и закрыла дверь квартиры, прислонилась спиной к холодной стене.

– Почему её не забирают? – шепнула она самой себе, размышляя вслух. – Инсульт не лечат дома… В реанимации под наблюдением. Это операция. Стационар. Реабилитация. Принимать решение за больного – подписывать согласие – мне… или нет?

А если она не перенесёт операцию? Будущему мужу было 18 лет, когда это случилось, а ей уже 70… Реабилитация после инсульта длится годами!.. Всё зависит от времени, сколько прошло до начала лечения…

На мгновение перед мысленным взором возникла картинка: мама на аппарате ИВЛ в палате реанимации. Врач в белом халате сообщает, что она не проснётся после наркоза. Кома. Отключить? Подпишите согласие. На столе перед Еленой появляется бланк с текстом…

Она вскрикнула, судорожно вдыхая воздух, обхватила голову руками, вытерла влажной ладонью лицо, горячие глаза.

– Нет! Не, нет, нет!.. – Елена мотала головой. – Она живая!

Видение глюк исчезло… Внезапно, Елена обнаружила себя уже сидящей на кухне за столом. Она не помнила, когда пришла сюда.

– Сколько я суток не спала? – шепнула она себе. – Больше двух? Третьи пошли.

Елена вошла в спальню к матери, присела на край постели.

– Сказали ждать, – проговорила она тихо.

Мама Елены улыбается в ответ дочери:

– Да я никуда не тороплюсь. Куда торопиться.

Приближался вечер.

Елена слонялась из кухни в коридор и обратно. Сын дважды бегал вниз проверить дверь подъезда, чтобы открыта была, подкладывал камушек в щель. На третий раз Елена спустилась сама. Дверь в подъезд была закрыта. На площадке между этажами привычно галдели ребятишки соседей. На улице мелко накрапывал дождь. Елена выглянула во двор, вдохнула жадно влажный тёплый воздух, пахнущий мокрой листвой и землёй. Она обожала этот запах… Потом ногтями отодрала листок с объявлением, прикрыла дверь. Время 21 час. Врачи не приедут сегодня.

Поднимаясь обратно, встретилась с соседями через стенку.

– Ты узнавала? – забросал вопросами Колька. – Про письмо? На счёт газа? Как там? Нового чего? Уже ездила в город?

Елена улыбнулась уголками губ и посмотрела на него, на его жену Катю, на собаку, на него опять. Видимо, в её взгляде было что-то пугающее – Колька опустил глаза и отшатнулся в испуге к стене, как от сильного резкого толчка в грудь.

– Нет, – ответила Елена глухим низким шёпотом.

У неё голос пропал, осиплый стал, незнакомый. Колька пропустил её вперёд, ни о чём больше не спрашивая…

Елена вернулась домой.

Трижды за вечер, после отъезда бригады грузчиков, звонил их руководитель организации. Предлагал помощь.

– Мы рядом, – напомнил руководитель. – Все готовы, дайте знать только, как «Скорая» приедет. В течение тридцати минут будем у вас.

Елена поблагодарила его за работу, понимание и участие. Дала слово сообщить о приезде…

Стемнело.

– Они не приедут, похоже, – обескураженно выговорила Елена шёпотом. – Я всё сделала правильно. Согласно Инструкции. Они не получили какие-то данные? Нет мест в больнице? Противопоказания к транспортировке? К операции? Да что могло пойти не так?!

Елена села на стул у кровати, взяла мать за руку.

– Всё будет хорошо, – сказала спокойно и улыбнулась. – Подождём.

А та вдруг посмотрела на дочь пристально, сжала её пальцы левой рукой, как в детстве, когда Елене было страшно идти в школу, и говорит устало, с интонацией, как сказала бы: «Выход там, направо».

– Займись своими делами…

Снова улыбнулась, откинулась на подушку. И выдохнула с облегчением. Отлично всё. Отстань от меня, и займись своими делами.

«Займись своими делами»?! Своими делами… Спокойно, Ленок. Спокойно.… Дыши.… Так. Сердце долбит. Это давление. Давление померь. Себе, глупышка. Себе…

170 на 100, так много! Обычно 110 на 70, 120 максимум. Ложись, полежи. Вот так. Отдохни с полчаса. Третьи сутки без сна прошли, ничего не ела три дня. Два стакана воды за сегодня,– это что? Отдыхать. Немедленно!

Елена полежала час. Сна нет. Помыла пол в квартире, стало свежо. Закинула вещи в стиральную машину на быструю стирку. Развесила сушиться бельё. Приготовила лёгкий ужин. Никакого кофе на ночь, ещё чего! Чай и вода.

140 на 85… 135 на 80… 22:30 на часах.

Елена зашла в комнату матери. Спит. Села рядом у кровати, взяла осторожно за руку, нащупала пульс – подрагивает жилка на запястье. Сняла минутное видео для родственников. В социальной сети завал голосовых сообщений. Ответила коротко: «Она спит, всё хорошо. Какой бесконечный день…».

Сестра ответила: «Спасибо тебе! Держи руку на пульсе».

Отбой. Всем отдыхать.

Надо поспать. Никто не приедет. Всё. Спать. Ложись. Выпей мелатонину… половинку таблетки, одной много будет. Телефон в сторону. Почти ночь уже, 23 часа. Спать.

На следующее утро Елена проснулась рано. Едва открыла глаза, как тревожные мысли вновь атаковали уставший мозг. Весь день прошёл в напряжённой борьбе в её голове. Желание действовать здесь и сейчас – выжимало «газ» до упора, ожидание команды «сверху» – саботировало по тормозам: «Стоять! Жди».

– Как я её повезу? – спрашивала Елена себя. – Надо, чтобы пациента приняли там, на месте, в стационаре! А без звонка от лечащего врача – это так у них не работает. Диспетчер так и сказала, что это не вам решать, это доктор решает! Да я согласна! Решайте уже, наконец, хоть что-нибудь!.. Она же умрёт у меня тут на руках, со дня на день… Никаких лекарств, для лечения инсульта, тоже нет. Они в стационаре под наблюдением, или по рецепту… Диагностики – нет! МРТ, УЗИ сосудов… Мне, что делать, сейчас? Гипертонический криз третьи сутки! Надо дозу так рассчитать, чтобы медленно выводить из него. Давление резко вниз – она в кому свалится, быстро сбивать нельзя. Оставить выше, чем надо, – ослепнет, или почки откажут, отек мозга, отёк лёгких вдруг? Или всё сразу вместе, с инсультом…

В ответ промолчала тишина. В зеркале в прихожей отразилось напуганное бледное лицо с тёмными пятнами под глазами, растрёпанные седо-русые волосы до плеч торчали в стороны. Елена не спала нормально трое суток подряд и у неё начались панические мысли. Моментами её накрывало от ужаса, бросало в жар, потели ладони, голос осип до шёпота от обезвоживания и волнения.

Она обняла сына. Подросток не понимал, чем может помочь маме в ситуации, глядел на неё большими глазами. Елена посмотрела по сторонам, в окно на небо: здесь старшей была только одна она. Вокруг неё дети.

И она вспомнила всё, чему научилась за всю свою жизнь. В любой непонятной ситуации, когда не знаешь, что делать, просто принимай решения. Принимай их каждую минуту. И так до тех пор, пока ситуация не изменится, не станет ясной и чёткой, полностью понятной. Елена приняла решение.

– Скоро вечер, – сказала она сыну. – Пойдём-ка, сходим с тобой до аптеки, сынок. Маме нужно кое-что купить….

Елена записала на листок список необходимых вещей и лекарств, для лечения гипертонии. Вышли из дома.

– Ма, смотри, какие я тебе стринги прикупила! – сказала Елена матери дома, когда вернулись с покупками. – Белые труселя с рюшечками! Пошили на фабрике специально для тебя. Подходят для нашего сибирского солнца! Будешь лежать, как на пляже, загорать, отдыхать, женихов привлекать!

Голос её звучал бодро и весело. Она говорила спокойно, без малейшей ноты страха. Плюхнула тяжёлую упаковку памперсов на пол возле стола, две упаковки одноразовых пелёнок, выложила коробочки с таблетками из пакетика. Юмор подействовал и ситуация разрядилась. Бабуля в койке хохотнула, звонко рассмеялась шутке.

– Всё будет хорошо, мам, – сказала Елена. – Она права. Надо бороться! – И добавила тихо, глядя в сторону: – Мы своих не бросаем… Я не убийца старушек!

– Приготовь пакет. Вдруг, приедут, – сказала мать. – Вон там, с документами на столе. Возьми, подай мне его сюда… Самое ценное… Вот.

Она прижала к груди левой рукой свою «игрушку».

Елена с горечью вздохнула.

«Самое ценное»! Это?! .. Самое ценное – время нашей жизни, а ещё – люди! Самые близкие люди, что с тобой рядом! Это – самое ценное!.. А разве нет? А она про какие-то бумажки всё. С собой их на тот свет в могилу хочет забрать, цепляется за них, ничто иное ей значения не имеет. И никто. И всегда так было.

Елена отвернулась от матери и незаметно вытерла выступившие на глазах слёзы.

Елена проснулась рано утром до будильника. Мама тихо спала у себя на кровати. Сын спал в другой комнате. Кот и голубь спали. Всё хорошо.

Она медленно поднялась с постели. В левом плече стрельнула боль. Елена пощупала руку, болел плечевой сустав, позади. Вспомнив события прошедших дней, догадалась: повреждение могло произойти в тот момент, когда она изо всех сил тянула мать с полу, где та полулежала возле стола в луже. Елена старалась поднять её, обхватив руками за подмышки, и усадить на стул. Она не учла лишь свои силы: мать, весело смеясь, как маленькая девочка, повисла всем весом семидесяти с лишним килограммов на левой руке у дочери, неподвижным обмякшим телом.

Последнее, что Елена запомнила, перед тем как это тело под воздействием гравитации плавно выскользнуло из её рук на пол, было это.

– Я же не удержу тебя! – Елена чувствовала, как внутри неё нарастало отчаяние. – Держись!.. Будь всё проклято, держись, ну хоть немного-то! Ногой упирайся! Двигай ногу! Ещё двигай..

Детское хихиканье в ответ на её крик о помощи. Потом резкая боль в плече, и пальцы сами разжались…

Никто её не готовил к тому, что в жизни всё несколько иначе. К тому, что реальная худенькая женщина весом меньше шестидесяти килограммов физически долго не в состоянии удержать на весу на вытянутых руках семидесяти килограммового человека, ничего не делающего для своего спасения.

И это только в кино герой вкалывает шприц-тюбик раненому, – всегда с собой носит! Прямо через грязную одежду, – привет, столбняк! А потом на автомобиле, на полном ходу, может затормозить полицейским разворотом у дверей больницы, выложить друга с огнестрельной раной в бедре на ступеньки, и вот уже к нему спешат медики в белых халатах… Ага!

Она улыбнулась, представив эту сцену.

И что весь этот звёздный цирк может произойти именно с ней, Еленой. Вот прямо сейчас и происходит. Где, в какой Инструкции это есть: как правильно действовать на любой случай?

Она каждую минуту балансирует на лезвии, его острый край упирается ей в сонную артерию. Вчера был скачок давления 169 на 90, когда её накрыло паникой. Елена представила на миг картину, и ужаснулась. Двое взрослых с инсультами в квартире, и ребёнок сам по себе, – это было бы перебор, полный конец… Могло быть и хуже, запросто. То, что все остались живы, четверо суток спустя, – чудо. Невероятный, счастливый случай, не иначе. Или нет?

Надо отдохнуть, отвлечься мыслями, хоть немного…

В сети в новостях мелькнуло объявление. Елена зачитала его вслух сыну.

– «В городе, на площади возле научно-технической библиотеки, на несколько дней будет продемонстрирована передвижная выставка трофейной военной техники НАТО. Вход свободный…» Едем? Поехали!

Подросток в ответ молча кивнул маме. Собрались быстро.

– Есть три часа на всё, туда и сразу обратно, – проговорила Елена, проверяя вещи в дорогу. – Посидеть несколько часов с ней есть кому, я договорилась,… если что, на телефоне…

Они около часа ходили вдоль рядов разбитых машин. Подросток снимал на видеокамеру. Елена с застывшим лицом молча смотрела на всё, напряжённо сжимая в кулаке ремешок сумки. Шла за сыном следом, не в силах отвести взгляда, переполненного ужасом…

Покорёженные броневики. Прямое попадание снаряда в салон. Стены из металла толщиной в палец, изрешеченные пулевыми отверстиями. Пробитое насквозь лобовое стекло, – на месте, где был водитель – круглое отверстие с веером трещин.

Железный салон-гроб на ребристых колёсах от самосвала, – это же верная погибель при попадании снаряда! Пространство два на полтора на два метра и толстые металлические стены, – внутри страшного ящика всё, что там было, выгорело до пепла… Расплавленный металл, торчащий кусками утеплитель из обшивки дверей, куски пауков-проводов, гнутые коленчатые антенны, разодранные толстые покрышки… Бронированный танк с погнутым дулом, разбитой гусеницей, оторванным люком, с помятыми боками…

Машины, сеющие смерть вокруг. Было в их формах и обличии нечто чужое, не русское, жуткое… Что за дикий, нездоровый ум придумал и создал вас, направил на живых людей! На наших ребят!… Этому злу нет прощенья, и жалости. То – не люди были, кто создавал, и направлял…

Неделю спустя.

Три коротких стука. Елена дёрнулась и едва не опрокинула на себя стакан с горячим кофе со стола. Открыла дверь.

– Здравствуйте! Почта. Пенсию принёс, – сказал Миша с большой доброй улыбкой на лице.

– Проходите, пожалуйста. Здравствуйте, – Елена впустила почтальона в дом.

– Распишетесь? – спросил Миша в коридоре.

– Заходите. Бабушка вас ждёт… – Елена поколебалась секунду и тихо добавила: – Да.

Миша сел на стул возле стола, отдышался после быстрой ходьбы и подъёма на верхний этаж. Посмотрел на пенсионерку в постели.

– Здравствуйте! – повторил он громко. – Пенсию вам принёс!

Он улыбался тепло и радостно, как мальчишка, прибежавший показать маме свой рисунок в альбоме или поделку-самоделку.

Елена посмотрела на его лицо и тоже улыбнулась. Такой добрый вид у этого человека, на душе становится тепло сразу! Тёплый взгляд, лучики солнышка. От него тепло идёт. Мне так спокойно стоять рядом с этим мужчиной… Безопасно. Очень приятное ощущение.

– О, хорошо! Здрасьть! – отозвалась мама Елены сладким голосом, каким разговаривает с четырёхлетним внуком. – А мы вас тоже ждём!

– Ку-кру-у-зо! Ку-кру-у-зо… Хо-о-р, – пропел голубь в клетке за спиной у Миши.

Узнал Елену, оживился, как только она вошла в комнату, обрадовался.

– Она не может ручку держать в руке, – произнесла тихо Елена.

Секунда на обдумывание услышанной информации, и решение принято. Ничего не дрогнуло в мимике мужчины.

– Дочь за вас распишется? – спросил Миша громко.

– Лан. Хорошо. Спасибо, – ответила ему мама Елены.

– Распишитесь, – он положил перед Еленой бланк на стол. – Вот тут…

– Свою подпись поставить? – спросила Елена. – У меня фамилия другая…

Он поколебался полсекунды.

– Её фамилию напишите.

– Хорошо, – Елена вывела в бланке фамилию матери.

Почтальон оторвал корешок квитанции, часть спрятал в сумку. Отсчитал деньги на стол, назвал громко сумму. Поднялся из-за стола, засобирался.

– Ку-кру-у-зо! – отозвался голубь.

– Он у вас летает или в клетке сидит всё время? – спросил Миша.

Посмотрел на белого пернатого крикуна возле своего уха.

– Летает, – рассмеялась Елена, – По комнате, немного. Я его выпускаю полетать. Вампир за ним охотится. Это кот. А, так, летает.… Да.

– А чем его кормить? – Миша добродушно смотрел на Елену.

– Он семечки любит без кожуры, – ответила она. – Овсяные хлопья и просо.

Елена прислушивалась к звуку голоса человека рядом с ней, и он ей нравился. Она улыбнулась в ответ, ей было приятно внимание к её птичке.

– До свидания! Хорошего дня! – сказал почтальон женщине в постели.

Вышел из комнаты, направился к выходу.

– Спасибо! – произнесла Елена с теплотой в голосе.

– До свидания, – Миша улыбнулся ей и вышел за дверь.

Елена закрылась за ним. Вернулась обратно в комнату матери.

– Какой вежливый молодой человек, – задумчиво произнесла Елена с улыбкой. – Приятно общаться.

Глава 4. Три дня в октябре

Месяц после инсульта.

Елена делала пометки и записи в ежедневнике.

1 октября.

Быстро устаю. Прямо с утра. Да… (Смайлик). Рутина… Завтрак всем. Маму с утра переодеть в сухое, постельное бельё сменить, дезинфицирующую обработку кожи провести пенкой и кремом от пролежней, бальзам от сухости кожи, измерить давление, записать в тетрадь, дать таблетки по часам и витамины, покормить завтраком…

Два часа интенсивной работы. Отдых.

Клеёнку разрезала на части, стало легче двигать вверх – скатывается с подушки, как с горки, на толстом матрасе! Надо следить за тем, чтобы голова всё время была выше уровня плеч.

Елена часто все действия по уходу за лежачей больной сопровождала шуткой, взбодрить себя и маму в постели, настроение поднять.

– Старею, как думаешь? – спросила она весело. – Встала на кровать, подтянула край клеёнки с одеялом вверх вместе с тобой на двадцать сантиметров, – всё, одышка! – она рассмеялась. – А если рейки вес не выдержат нас, двоих человек, провалятся вниз? Будешь, как летучая мышь тогда спать, вниз головой! Как Бэтмэн!

Мама Елены в постели смеётся в ответ.

– Грузчиков придётся вызывать, – продолжила Елена. – Матрас на место укладывать и реечное дно вставлять, а это – три тысячи готовь опять. Я тебя только с домкратом с полу подниму…

Смех в ответ.

– Чего парня-то себе не выбрала в роддоме, вместо меня? – Елена вспомнила замшелую шутку. – Когда предлагали… Девки одни!

Хохочет мать в ответ.

– Плечо вывихнула левое, пока тебя тягала туда-сюда, – грустно сказала дочь. – Болит плечо, сустав. Руку больно… Ночью болит сильно, уже стреляет.

Мама хохочет, ей шутка зашла.

– У тебя рука болит? Ха-ха-ха!

Елене стало не по себе от её реакции. Страшно. Это нервное.

– Да, – сказала она сердито. – Месяц уже болит, и боль только нарастает с каждым днём. С прошлой недели болит спина. Скоро перейду на обезболивающие? Вампирчика буду прикладывать, он без рецепта от врача прилагается, в подарок!

Мать не расслышала слов. Елена повторила громче в два раза.

– Кота твоего, говорю, буду прикладывать!..

И помолчав, добавила очень тихо, в сторону, убедившись, что её не услышат.

– Приём у доктора 3500 рублей, за рецептом сходить. Рентген суставов, УЗИ, анализы ещё…

– Кота прикладывать! Ха-ха-ха! – повторила мама за дочерью.

Смешно ей. Вот, и хорошо, пусть. Лишь бы улыбалась.

Каждый день Елены начинался с маминого доброго утра. Когда Елена заходила к ней в комнату и видела, что та не спит, успокаивалась: глаза открыты, дышит ровно, рука перебирает край одеяла или хвост капельницы-поилки, или фотоальбом с фотографиями внуков.

– Доброе утро, Лена, – говорит мать с улыбкой.

Её глаза блестят в луче солнца из окна, улыбка косоватая, добрая, счастливая. Белые пятнышки на радужке. Елена не знала точно, видит ли мама её. Слышит ли, как она входит в комнату. Голову поворачивает на звук шагов и взгляд снизу вверх. Улыбается, но смотрит в точку рядом с дочерью.

Сегодня Елена принесла ей утром завтрак: творог с молоком, свежие ягоды, банан, чай с вареньем. Это лучшее, что есть в доме, самое вкусное. На обед напекла пирожков с картошкой, её любимую выпечку, принесла пару самых больших, мягких и толстых.

В какой-то момент, когда мама спала, Елене показалось, что она ушла…

Она вздрогнула: кожа на лице сероватого цвета, бледно-бордового. Елену окатило волной страха. Подскочила, потрогала. Дышит. Спит. Лицо спокойное, безмятежное… Она постояла рядом у изголовья кровати, послушала дыхание. Вышла.

– Привет! Завтрак подъехал! Завтракать будешь? – Елена посмотрела на мать с улыбкой.

Глаза в ответ посветлели в лучах света из окна, узнала, лицо задвигалось и потекло в улыбке. Губы приоткрылись несколько раз и снова улыбка косонькая. Моргает глазами.

– Вкусный полезный завтрак, – повторила Елена. – Потом давление померить и зарядку делать!

Она улыбнулась маме, посмотрела на лицо. Мама улыбалась ей в ответ. Елена подоткнула нагрудник. Покормила с ложечки.

– Давай лапку, – Елена протянула манжету тонометра к руке. – Сунь пальчики, зайчик!

Мама сунула левую руку в отверстие. Зашелестел прибор.

Каждое утро, день и вечер Елена измеряла давление, показывала экран и просила назвать цифры вслух, которые видит: верхнее давление, нижнее и частота пульса. Мама называет их вслух, несколько коверкает окончания, будто перекатывает во рту орехи. Тест пройден, отлично.

– Какие цифры ты видишь? – спросила Елена.

Она шевелит губами в ответ. Долго всматривается в экран. Снова шевелит губами. Смотрит на дочь и улыбается.

– Какие цифры? – повторила Елена вопрос голосом тише.

Мама улыбается в ответ. Махнула рукой: ладно, убери.

– Видишь цифры? – повторила Елена.

Моргает глазами в ответ.

– Слышишь меня хорошо?

Снова «да» в ответ глазами и улыбкой. Потом тихо выговорила «да».

– Давление высокое или нормальное? – Спросила Елена.

– Нормально, – выдохнула мама в ответ. – Да.

Елена с облегчением выдохнула тоже. Мама её слышит, узнаёт, понимает речь…

Сложно выговорить цифры или забыла их названия. Это бывает при инсульте. Человек забывает самые простые вещи. Она не помнит, какой сегодня день и месяц. Не помнит, уходил ли внук в школу – уходил, значит, будний день, а если остался дома – то выходной.

– Посмотри, кто к тебе пришёл! – Елена почесала по спинке кота.

Тот довольно заурчал, устроился на кровати в ногах удобнее, лапами примял одеяло, лёг.

– Кто это, видишь? – Елена улыбнулась.

Мама пробует приподняться в кровати, помогая себе левой рабочей рукой. Видит кота и улыбается ему, шевелит губами. Снова ложится на подушку.

– Сколько пальцев на руке я показываю? – Елена поднесла раскрытую ладонь поближе к её лицу, подальше.

Улыбается. Смотрит на дочь, шевелит губами. Елена согнула пятый палец внутрь.

– А сейчас сколько пальцев?

Внутри нарастал комок, закопошился страх в животе. Спокойно, Ленок. Дыши ровнее, голос уверенный, без нервоза.

Елена согнула ещё один палец, показала три, потом два – «козу».

Мать улыбается молча в ответ, глаза моргают, блестят, узнала. Шёпотом, одними губами:

– Да.

Или «два». Елена улыбнулась. Хорошо.

– Ты сегодня таблетки принимала утром? – Елена принесла ей обед, чашку супа с овощами, мясным фаршем и фасолью.

– Нет, – вспоминает мама.

Елена достала из упаковки таблетку и витаминку шарик.

– Конфетку хочешь? – показала вкусняшку.

Мама оживилась, протянула руку: «Давай!» Елена развернула маленькую карамельку, подала ей в руку. Мама сунула всё в рот по одной штуке. Довольная счастливая улыбка на лице. Елена покормила её супом с ложечки, не торопясь. Торопиться некуда, все везде успеют. Оставила хлеб.

Елене страшно тоскливо от мысли, что она больше не услышит маминого голоса. Дома весь день стоит тишина. Сын сходил в школу на уроки, вернулся домой. Показал Манту – красную точку на предплечье.

– Сегодня поставили, – сказал парень.

– Хорошо, милый, – Елена погладила его по густой шевелюре волос.

– Пожаришь пирожки?– спросил он в ответ.

Елена улыбнулась.

– Хорошо, сейчас пожарю.

Из оставшегося куска теста вышло четыре пирожка, на них хватило картошки, один сделала с половинкой сосиски. Вторую половинку унёс со стола кот.

– Мам, – позвал кот, вспрыгнув на скатерть «гибкое стекло» и заглядывая Елене в глаза.

Мама-кошка погладила питомца, Вампир довольно завихлял хвостом. Едва Елена отвлеклась на сковородку и повернулась к нему спиной, остаток сосиски был скинут на пол. Секунда и пушистый хвост унёс лакомство в зубах, прятать в спальню. Там, под кроватью в тёмном углу, кот, урча, быстро доел свой трофей.

– Ну и ладно! На «кис-кис» не откликаешься, очень занят сейчас ты, да? – сказала Елена питомцу, заглядывая под койку.

Сын доел пирожки. Елена допила третью чашку кофе. Помыла волосы, высушила полотенцем. Надела на руку красивый браслет.

Кот унюхал аромат мяты шампуня, запрыгнул Елене на плечи, стал тереться мордашкой об её волосы, урчать, впил когти в скомканную пахучую копну кошачьего счастья.

– Ай! Кот! – Елена поправила его лапы на своей голове.

Вампир обнял её за шею, облизал. Простила за сосиску?

– Я знаю, что ты любишь мои чистые волосы, котик!..

– М-р-р-р…. М-р-р-р…

Кусь! Ухо вкусное. Волосы вкусные. Не удержался.

Мама вчера назвала Елену «котёночек». Перед тем, как та выключила в комнате свет на ночь.

– Котёночек, – и улыбнулась дочери так тепло-тепло, глядя в глаза.

Точь-в-точь, как Миша, подумала Елена вдруг. Когда на пороге квартиры стоит, он также улыбается…

4 октября. Сегодня мама перестала разговаривать.

Скоро перестанет произносить и эти короткие «да», «нет». Клетки-нейроны в её голове медленно гасли, а с ними уходили и привычные действия, – те, что человек совершает ежедневно. Навыки самообслуживания, первые полученные в раннем детстве нейронные связи.

– Спасибо за всё, что есть и за всё, чего нет, – сказала шёпотом Елена. – Сегодня мама сама поела, попила чай. Дышит сама, без аппарата ИВЛ. Спит без боли… Спасибо за всё!

Она смотрела в окно на небо, по лицу скатились слёзы.

Пообедали с сыном в тишине. Дома непривычно тихо. Не хочется ничего слушать и смотреть в Интернете. Всё кажется не важным. Чуждым. Мозг не хочет воспринимать информацию из внешнего мира, отгораживается.

– Я могу для неё ещё что-то сделать? – спросила Елена тихо у пустоты.

Посидеть рядом, пришёл ответ в мысли.

Елена обработала матери кожу пенкой и кремом утром, сменила постельное и нательное бельё. Поменяла сок в бутылке, чтобы свежим был постоянно.

Рвущая уши тишина.

Елена мечтала о тишине. Всё время кто-то требовал её внимания, гремела стройка под окнами, кукурузил голубь в клетке, разговаривали люди на улице, в подъезде, в телефоне.

И разом стало тихо. Будто, убрали громкость на приёмнике, невидимая рука крутанула колёсико, и звуки пропали. Утром. Сегодня.

Потом понемногу стали включаться обратно. Улица, подъезд, телефон. Все. Отозвались. Сын, голубь, кот!

Кроме маминого голоса.

И тишина загремела вокруг с многократно возросшей силой. Оглушила. Ударила в голову, в висок, отдалась в больной левой руке.

Елена ходила по кухне. Включила свет. Темнело. Голубь пел кукурузную песню. Мама спала. Сын смотрел в наушниках видео на YouTube, смеялся, как может радоваться счастливый и беззаботный ребёнок его возраста, глядя мультфильмы.

– Пожаришь картошку? – спросил он.

Елена кивнула. Он спрашивал час назад. Она отвлеклась, забыла, и вдруг вспомнила. Картошка!

На улице темно. Ещё грохочет трасса под окнами. Скоро стихнут все звуки. И тогда тишина вновь завопит на весь дом. Это потом. Сейчас картошку пожарить на ужин, слушать, как масло щёлкает в сковородке.

Елена принесла маме чашку с её любимой жареной картошкой. Поделила на двоих – сыну и ей, самой не хочется ничего, кроме кофе. Поставила чашку на одеяло, подоткнула под шею слюнявчик, поправила подушки. Записала в тетрадь давление и пульс до ужина, дала выпить лекарства.

Мама ковыряла ложкой в чашке, хочет сама всё-таки, а не только чтобы дочь с ложечки её кормила, как ляльку. Елена не препятствовала, картошка не вытечет, ничего страшного. Сама – это хорошо.

Она вышла из комнаты. Минут через пять заглянула – мать ест рукой, как в детстве когда-то. Улыбается. Смакует каждый ломтик. Елена тихо отошла от двери. Пусть. Всё хорошо. Сама – это замечательно!

Кофе усыпляет, не бодрит. Порадовать себя сегодня. Обязательно. Выйти в плюс…

Заказ на WB приехал – нейтрально, ноль. Безразлично по эмоциям.

Кофе купила новый с карамелью, вкусный, – нейтрально.

Вампир сосиску стащил – нейтрально.

«Котёночек» мама вчера назвала, единственное ласковое слово от неё услышала, за много-много лет… Елена улыбнулась уголками губ, вспомнила. Уже нейтрально.

Красивый браслет на руке, сама его сделала. Постирала вещи, аромат кондиционера приятный, – нейтрально.

Вчера был красивый закат, сфотографировали, – нейтрально.

Деньги на карте остались. Всё оплачено: квартплата, услуги, интернет, продукты – нейтрально…

Мама, живи только! Это всё, что сейчас нужно. Самое важное, самое главное. Просто живи!

Я рядом. Я с тобой. Всё, как ты и хотела: ты дома, а не в больнице. Фото новые напечатаны, друг сделал их в лучшем виде. Сообщения переданы. Пенсию тебе на дом Миша приносит. Дома рядом с тобой близкие любящие люди, ты не одна. И мэрия ничего у тебя не отбирает – я не позволю! Мне Таня сегодня опять рассказала про твой страх, в сообщении.

Я тут. Я сумею тебя защитить. Все вместе мы сильны, – одна семья.

Я выполнила твою просьбу. Во время приезда «Неотложки» ты схватила меня за руку.

– Не сдавай!

Твой взгляд обжог сердце до глубокой раны, я снова и снова его вижу, слышу твой тихий плачущий вскрик и чувствую твою руку. Ты боролась за жизнь. «Не сдавай: с тобой я дома и кроме тебя тут никто не поможет».

– Я дала тебе слово и выполнила обещание, – сказала Елена тихо. – Не сдала. Это был очень тяжёлый выбор.

Елена вытерла выступившие на глазах слёзы.

Проходя по коридору мимо комнаты матери ранним утром, едва рассвет наполнил её светом достаточно, чтобы различать предметы, Елена привычно скосила взгляд и замедлила шаг. Каждый раз она боялась увидеть неживое остывшее тело на постели. Этот страх давно затаился в глубине её памяти.… Дышит, голова запрокинута на подушке назад, улыбается, увидела дочь у двери.

Елена помахала рукой и улыбнулась.

– Привет! Привет, мам, доброго утра.

Улыбка в ответ глазами. Живая. Новый день. Через два часа сын уйдёт в школу, и у Елены начнётся привычная ежедневная работа.

Елена приготовила полезный завтрак для мамы, себе чашку кофе. Проверила газ в плитке – по-прежнему, нет, третий день как отключили. Печь не издала ни звука. Елена погасила спичку.

– Неплохо бы прикупить электроплитку с одной конфоркой. Вдруг, СВЧ скажет «пока», – сказала Елена сыну.