Читать онлайн Экспедиция. Странник Скорби

Глава 1

Все события, описанные в книге, являются исключительно плодом фантазии автора. Все персонажи этой книги выдуманы, все совпадения случайны, ничего из описанного не происходило и не могло произойти в реальности. Перед вами художественный роман, не претендующий на истину в последней инстанции.

Глава первая

ХОСТ: ЧЕЛОВЕК

ПОЛ: МУЖСКОЙ

ИМЯ: ДОСТУП ЗАКРЫТ

ДОЛЖНОСТЬ: ДОСТУП ЗАКРЫТ

СТАТУС: ЖИВ

СОСТОЯНИЕ: ХОСТ БЕЗ СОЗНАНИЯ, ПУЛЬС РОВНЫЙ, ЖИЗНЕННЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ В НОРМЕ

ОЦЕНКА ОПАСНОСТИ: ВНИМАНИЕ!!! УРОВЕНЬ КРИТИЧЕСКИЙ, ПРИБЛИЖАЕТСЯ УГРОЗА. ВЕРОЯТНОСТЬ СМЕРТИ ХОСТА – 90 %.

КОМАНДА: ИСПОЛЬЗОВАТЬ НЕЙРОСТИМУЛЯЦИЮ ДЛЯ ПРОБУЖДЕНИЯ ХОСТА.

Тонкие иглы вонзались в виски, раз за разом, настойчиво вырывая из липкого небытия. Боль, острая и пронзительная, заставила веки разомкнуться. Голова загудела от вопросов: «Кто я? Где я? Что происходит?». Но ответов не было. Лишь глухое эхо в пустой черепной коробке.

Впереди, насколько хватало глаз, простиралась полоса песка. Серого, холодного, обжигающего кожу. Я лежал на нем, свернувшись в позе эмбриона, беспомощный и потерянный. Ночь, густая и непроницаемая, обволакивала все вокруг. Только две луны, призрачные свидетельницы моего пробуждения, освещали берег. Одна – маленькая, жемчужная, с идеально ровным диском. Другая – огромная, ослепительно белая, окруженная четким, светящимся кольцом гало. Я не знал их названий, как не знал и имени планеты, на которой очутился. Но нутром чувствовал – я здесь чужак. Инстинкт кричал о том, что это не мой мир, что эти луны светят не для меня, что это море омывает не мою землю. Море? Или океан? Его пенные волны то жадно лизали мои ступни, то с шипением отступали, чтобы через мгновение вернуться вновь.

Я попытался издать звук, вдохнуть жизнь в пересохшее горло, но вместо голоса вырвался лишь хрип. Спазм сжал горло, мучительный кашель вытолкнул на песок комок прозрачной слизи. Она мгновенно впиталась, не оставив ни следа. Стало немного легче. Я поднялся, шатаясь, и огляделся. Да, это был пляж. Узкая полоска серого песка, зажатая между морем и неприступной грядой скал. Повсюду валялись огромные серые валуны. И в нескольких метрах от меня, у подножия скал, сияло что-то странное, огромное, похожее на яйцо. Первая мысль – опасность! Гигантское существо! Нужно укрыться! Но, приблизившись, я понял, что это не яйцо. Это была вытянутая светло-бирюзовая овальная сфера, покрытая сетью правильных квадратов. В центре ее отчетливо виднелся логотип: «ОНАГ» и расшифровка под ним – «Объединенные Нации Альфа-Гайи».

– Что такое Альфа-Гайя? – спросил я пустоту.

Мой собственный голос заставил вздрогнуть. Повторил вопрос. Отметил про себя, что говорю мягким баритоном, в котором слышалась какая-то бархатная густота и мужественное благородство. Осмотрел руки – чистые, ухоженные, с аккуратными розовыми ногтями и светлой кожей. Я не был ни шахтером, ни пахарем, ни грузчиком.

– Кто я?

В ответ тишину разорвал сухой, металлический голос:

– ИНФОРМАЦИЯ ЗАБЛОКИРОВАНА. ВНИМАНИЕ, КРИТИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ ОПАСНОСТИ, ВЕРОЯТНОСТЬ СМЕРТИ ХОСТА – 95 %. НАЙДИТЕ УКРЫТИЕ.

– Что происходит? Кто говорит?! – испуганно выдохнул я, лихорадочно озираясь. Обладателя этого бездушного голоса нигде не было видно.

– ХОСТ, НАЙДИТЕ УКРЫТИЕ. Я ФИКСИРУЮ ПРИБЛИЖЕНИЕ ВРАЖДЕБНО НАСТРОЕННОГО ОРГАНИЗМА.

– Кто это говорит? Где ты?

– Я СБИ – СИНТЕТИЧЕСКИЙ БИОЛОГИЧЕСКИЙ ИНТЕЛЛЕКТ, ИНТЕГРИРОВАННЫЙ В ВАШ ОРГАНИЗМ. ХОСТ, ВЕРОЯТНОСТЬ ВАШЕЙ ГИБЕЛИ – 97 ПРОЦЕНТОВ.

– То есть ты у меня в черепушке?! – воскликнул я, инстинктивно ощупывая коротко стриженую макушку. – Твой голос звучит прямо в моей голове?!

– ОТВЕТ НА ПЕРВЫЙ ВОПРОС – УТВЕРДИТЕЛЬНО. ОТВЕТ НА ВТОРОЙ ВОПРОС – ОТРИЦАТЕЛЬНО. У МЕНЯ НЕТ ГОЛОСА, МЕЖДУ СБИ И ХОСТОМ НАЛАЖЕНА МЕНТАЛЬНАЯ СВЯЗЬ. ВАМ НЕОБЯЗАТЕЛЬНО ИСПОЛЬЗОВАТЬ РЕЧЕВОЙ АППАРАТ ДЛЯ ОБРАЩЕНИЯ КО МНЕ. СБИ РАСПОЗНАЕТ МЫСЛЕННЫЕ КОМАНДЫ. ВЫ МОЖЕТЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ РЕЧЬ ПО СВОЕМУ ЖЕЛАНИЮ. ХОСТ, ВЕРОЯТНОСТЬ ВАШЕЙ ГИБЕЛИ – 99 %. УРОВЕНЬ ОПАСНОСТИ – КРИТИЧЕСКИЙ. НАЙДИТЕ УКРЫТИЕ.

Я жаждал обрушить на невидимую сущность в своем сознании целый шквал вопросов, в первую очередь о нависшей надо мной угрозе. Но в этот момент из-за груды валунов в нескольких метрах справа выползло нечто и стремительно двинулось ко мне. Меня сковал немой ужас, смешанный с отвращением, когда я уставился на это порождение кошмара. Оно имело отдаленное сходство с человеком, гуманоидную форму, что лишь добавляло жути. Я знал, что такое человек, знал, что сам принадлежу к этому виду. Как и у меня, у существа была голова, две руки, торс и, очевидно, когда-то были ноги. Но кто-то или что-то лишило его задних конечностей вместе с половиной туловища, и теперь из зияющей рваной раны вываливались подсохшие кишки, волочившиеся по песку, словно мерзкий шлейф. Синеватую кожу покрывали гроздья волдырей и гнойников, один из которых, раздувшись до невероятных размеров, пульсировал там, где у человека находится нос. В белесых, мутных глазах плескалась лишь смерть. Оно проворно ползло, нет, скорее бежало ко мне на одних руках, скаля обезображенную, безгубую пасть с частоколом кривых, острых зубов.

Я хотел развернуться и бежать без оглядки, но мертвец, а он без сомнения был мертвым, оттолкнувшись руками, совершил немыслимый прыжок и налетел на меня. Я рухнул на спину, погребенный под мерзкой тушей. Существо, утробно рыча и клацая зубами, пыталось дотянуться до моего лица. Я отчаянно молотил его кулаками, пытался сбросить с себя, бешено вертел головой, уклоняясь от смертоносных челюстей. СБИ внутри меня надрывно верещал, отдавал какие-то команды, но все тщетно. В безумной схватке за выживание я не слышал ничего. И когда мне показалось, что я переламываю ход поединка, что почти стащил мертвяка с себя, он вдруг прекратил свои попытки добраться до лица и с неожиданной силой впился зубами в мою пятерню. Я издал вопль, полный боли и ужаса, глядя на обрубки вместо пальцев, из которых хлынули алые фонтаны, заливая мои глаза, проникая в рот. Я захлебывался собственной кровью. А потом все оборвалось в одно мгновение, потому что мертвец, торжествующе скрежетнув зубами, вонзил их мне в горло и вырвал кадык.

***

ХОСТ: ЧЕЛОВЕК

ПОЛ: МУЖСКОЙ

ИМЯ: ДОСТУП ЗАКРЫТ

ДОЛЖНОСТЬ: ДОСТУП ЗАКРЫТ

СТАТУС: ЖИВ

СОСТОЯНИЕ: ХОСТ В СОЗНАНИИ, ПУЛЬС РОВНЫЙ, ЖИЗНЕННЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ В НОРМЕ

НАЧИНАЮ РАЗГЕРМЕТИЗАЦИЮ. ТРИ, ДВА, ОДИН…

Я распахнул глаза и обнаружил себя в утробе белого туннеля. Теснота обволакивала меня со всех сторон, горячие стены липли к рукам, а до потолка, казалось, можно было дотянуться кончиком носа. Впрочем, потолок ли это, если я стоял вертикально, а под ногами ощущал подрагивающий пол? Вся поверхность туннеля пульсировала жизнью, состояла из переплетающихся трубок и мерцающих датчиков. Бесконечно мигая и гудя, они словно дышали вокруг меня. Прямо в рот мне упиралась прозрачная трубка, доставляя внутрь сладковатый густой гель – та самая слизь с пляжа! Пляж, мертвец, откушенные пальцы… Волна ледяного ужаса захлестнула меня. Я забился в конвульсиях, тщетно пытаясь вырвать трубку из глотки. Тесные объятия туннеля не давали развернуться.

– Угггхмм, – булькнул я в агонии.

Бесполезные метания лишь усугубили ситуацию: я начал захлебываться этим приторным гелем. И вдруг, в миг отчаяния, стены туннеля, оказавшиеся двумя округлыми створками, разъехались в стороны, освобождая меня из этого клаустрофобного плена. Трубка выскользнула изо рта, и я рухнул на четвереньки, обуреваемый диким желанием прочистить горло и заорать, как новорожденный младенец. Так я и сделал, изрыгнув с утробным воплем ком геля, который мгновенно испарился, превратившись в облачко пара. Откашлявшись, с ужасом взглянул на правую руку – она была цела и невредима.

– Что за хрень тут творится. Я сплю, мать вашу?

– ХОСТ, ВЫ НАХОДИТЕСЬ В СОСТОЯНИИ БОДРСТВОВАНИЯ. ЖИЗНЕННЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ В ПРЕДЕЛАХ НОРМЫ. ПРОЦЕДУРА ПЕРЕРОЖДЕНИЯ ЗАВЕРШЕНА УСПЕШНО.

– По порядку. Где я? Какая процедура? И что за мертвец на меня напал? Я же помню, как он грыз меня…

– С МОМЕНТА ГИБЕЛИ ПРЕДЫДУЩЕГО ХОСТА ПРОШЛИ СУТКИ. ВЫ БЫЛИ ПЕРЕРОЖДЕНЫ В ВИТА-КАПСУЛЕ КОРПОРАЦИИ «ДАТА-ВИТ». МОДЕЛЬ КАПСУЛЫ «АН-13», СЕРИЙНЫЙ НОМЕР: 345-678-965. ВСЕ ДАННЫЕ, ПОЛУЧЕННЫЕ ПРЕДЫДУЩИМ ХОСТОМ И ЕГО СБИ, БЫЛИ УСПЕШНО СКОПИРОВАНЫ И ЗАГРУЖЕНЫ В ВАШ МОЗГ В ПРОЦЕССЕ ПЕРЕРОЖДЕНИЯ.

– Проклятье. Я что, клон? – ошеломленно пробормотал я, садясь и прислоняясь спиной к холодной стене. – Почему я ничего не помню…

– ВЫ – ВТОРОЙ ХОСТ, УСПЕШНО ПРОШЕДШИЙ ПРОЦЕДУРУ ПЕРЕРОЖДЕНИЯ ПОСЛЕ АВАРИЙНОЙ ПОСАДКИ ШАТТЛА. ОСТАЛЬНЫЕ ХОСТЫ И ИХ СБИ НЕ ФУНКЦИОНИРОВАЛИ ДОЛЖНЫМ ОБРАЗОМ. ЖИЗНЕННЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ СООТВЕТСТВОВАЛИ НОРМЕ, ОДНАКО МЕНТАЛЬНОЕ РАЗВИТИЕ ОСТАВАЛОСЬ НА УРОВНЕ НОВОРОЖДЕННОГО. ОНИ НИЧЕГО НЕ ОСОЗНАВАЛИ И НЕ ЗАПОМИНАЛИ. ВСЕ ОНИ БЫЛИ ЛИКВИДИРОВАНЫ.

– Значит, я не первый… Сколько их было?

– СОГЛАСНО СИСТЕМНОМУ ЛОГУ, ЗА ПОСЛЕДНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ДНЕЙ ЗАФИКСИРОВАНО ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ПЕРЕРОЖДЕНИЙ. ПРЕДЫДУЩИЙ ХОСТ УСПЕШНО ПРОШЕЛ ПРОЦЕДУРУ, ОДНАКО ЕГО МЕНТАЛЬНЫЙ УРОВЕНЬ ДОСТИГ ОПТИМАЛЬНЫХ ЗНАЧЕНИЙ ЛИШЬ СПУСТЯ 37 МИНУТ ПОСЛЕ ВЫХОДА ИЗ ВИТА-КАПСУЛЫ. СБИ ПРИШЛОСЬ ПРИВОДИТЬ ХОСТА В СОЗНАНИЕ ПУТЕМ НЕЙРОСТИМУЛЯЦИИ.

– Что такое нейростимуляция?

– БЕЗОПАСНЫЙ ДЛЯ ЖИЗНИ И ЗДОРОВЬЯ ХОСТА РАЗРЯД ЭЛЕКТРИЧЕСТВА, ОСУЩЕСТВЛЯЕМЫЙ С ПОМОЩЬЮ БИОНАНИТОВ.

– Вот же дерьмо! Так во мне еще и эти паразиты копошатся?!

Сердце бешено заколотилось, в глазах поплыло, руки затряслись мелкой дрожью. Подступала паническая атака.

– МЕНТАЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ ХОСТА ПОД УГРОЗОЙ. РЕКОМЕНДУЮ ИНЪЕКЦИЮ ПСИХОСТИМА. ВОЗЬМИТЕ ЕЕ В ШКАФЧИКЕ АВАРИЙНОГО ШАТТЛА.

Я набрал в грудь воздуха, взял волю в кулак и окинул взглядом помещение. Небольшое овальное пространство, едва ли в полтора моих роста. Подсознание подсказало, что стены собраны из сплава металлов, жаропрочного термостекла, модифицированного углеволокна, выдерживающего до тысячи градусов Цельсия, и внешнего полимерного щита. Все выдержано в пастельных тонах, призванных умиротворять и дарить ощущение безопасности. Бело-голубая аура потолочных ламп так же должна была настраивать на оптимистичный лад. Кого-то другого, возможно, но не меня здесь и сейчас. Слева, как кокон, возвышалась вита-капсула, откуда, по словам СБИ, я заново появился на свет. Справа – кресло с настенными креплениями для рук и головы. В торце капсулы, прямо к стене, прильнул белый полукруглый шкаф, лишенный ручек и каких-либо отверстий. В помещении вообще не было острых углов, все специально сглажено, округлено и обтянуто мягким, эластичным полимером. Шаттл был создан, чтобы максимально повысить шансы на выживание при крушении. Парадоксально, но мозг наотрез отказывался воскрешать воспоминания о моей личности, зато с маниакальной скоростью восстанавливал в памяти устройство корабля. Я знал, как открыть шкаф. Достаточно просто протянуть руку.

Автоматика меня узнала, и белая дверца бесшумно скользнула вбок, являя взору пять полукруглых отсеков с ящиками. Третий. Я помнил это. Лишь подумал, и ящик выехал вперед – это постарался СБИ. Внутри поблескивали прозрачные ампулы с препаратами, дозаторы, инъекторы – полевой набор для выживания. Не раздумывая, схватил один из инструментов, формой напоминающий маленький пистолет. Вставил в рукоять ампулу с зеленой жидкостью, приставил дуло к шее и нажал на курок, под высоким давлением впрыскивая раствор под кожу. Зажмурился, отсчитал про себя до десяти и открыл глаза. Отпустило. Пульс успокоился, руки перестали дрожать, а разум обрел ясность. Главное – теперь я воспринимал все спокойно, прагматично и холодно. Психостим, так назывался этот препарат, временно запирал те участки мозга, что отвечали за бесполезные эмоции.

– МЕНТАЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ ХОСТА НОРМАЛИЗОВАНО, – бесстрастно констатировал СБИ.

– Итак, продолжим, – сказал я, ощущая некую отстраненность. – Прошлый я на автомате покинул шаттл, упал на песок и отключился, пока ты не привел его в сознание. Это объясняет, почему он лежал в позе зародыша и ничего не понимал, когда пришел в себя.

– НЕ ОН, А ВЫ. ХОСТЫ РАЗНЫЕ, НО ВЫ – ЕДИНАЯ ЛИЧНОСТЬ.

– А кто я?

– ИНФОРМАЦИЯ ЗАБЛОКИРОВАНА.

– Кем?

– ИНФОРМАЦИЯ ЗАБЛОКИРОВАНА.

– Твою мать, – холодно процедил я сквозь зубы, не ощущая при этом ни малейшей злости, но почти механическую потребность выплюнуть ругательство. – Странно, я не злюсь, но ругаться хочется очень. Почему?

– ОТВЕТ НЕИЗВЕСТЕН. ПСИХОСТИМ ПОДАВЛЯЕТ ЭМОЦИИ. ПРЕДПОЛОЖУ, ЧТО ЧЕРЕЗ ЧУР ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ И АГРЕССИВНАЯ МАНЕРА ОБЩЕНИЯ – НЕОТЪЕМЛЕМАЯ ЧАСТЬ ВАШЕЙ ЛИЧНОСТИ, ХОСТ.

– Понятно, значит, я – злобный коротышка-матерщинник. Стоп, почему коротышка? СБИ, какой у меня рост?

– ВЫВОЖУ ПАРАМЕТРЫ НА НЕЙРОИНТЕРФЕЙС.

Не успел я и рта раскрыть, как перед глазами всплыл полупрозрачный желтоватый экран, будто на меня надели допотопные очки дополненной реальности. Сбоку, во весь рост, возникло изображение мужчины. Короткие темные волосы, карие глаза, прямой нос, аккуратная щетина – вита-капсула воссоздала тело таким, каким оно было перед гибелью, за вычетом полученных повреждений, разумеется. Оторванные пальцы устройство восстановит, но вот стричь и брить точно не станет. Слева от моего цифрового двойника СБИ вывел параметры – рост, вес, мышечная масса, возраст и прочие полезные сведения. Биологический интеллект идентифицировал меня как светлокожего мужчину тридцати лет со следующими характеристиками:

РОСТ – 180 сантиметров

ВЕС – 60 килограммов

УРОВЕНЬ ЖИРА В ОРГАНИЗМЕ – 6 %

МЫШЕЧНАЯ МАССА НЕДОСТАТОЧНАЯ – НИЖЕ 30 %

ЖИЗНЕННЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ В НОРМЕ

МЕНТАЛЬНЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ ПОНИЖЕНЫ: ХОСТ НАХОДИТСЯ ПОД ДЕЙСТВИЕМ ПСИХОСТИМА

УРОВЕНЬ ЭНЕРГИИ ОРГАНИЗМА ПОЛНЫЙ: ПРИЕМ ПИЩИ И ВОДЫ НЕ ТРЕБУЕТСЯ

Я обратил внимание на одежду, надетую на своей модельке в окне интерфейса. Взгляд скользнул с цифровой проекции на собственное тело. От кончиков пальцев ног до самой шеи я был облачен в облегающий лазурный комбинезон. Гладкий материал, повторяя каждый изгиб тела, казался невесомым, почти неощутимым. Едва заметные молнии, вплетенные в ткань, не нарушали монолитности образа. Мозг услужливо подсказал, что это органическое волокно, сотканное вита-капсулой прямо на теле во время процедуры перерождения.

– СБИ, расскажи обо всем, что тебе известно о моем происхождении, о месте, где я нахожусь. Без наводящих вопросов – просто выложи все, – впервые мысленно обратился я к биологическому интеллекту.

Земля. Терра. Так именовали планету, где я родился, в далеком прошлом. СБИ уточнил, что современное человечество зовет ее Альфа-Гайя. В двадцать первом столетии мой мир балансировал на грани трех мировых войн, любая из которых могла стать последней. Особенно в конце века, когда в руках мировых держав сосредоточилась чудовищная мощь оружия и технологии, позволяющие вести сражения в космосе. Но человечество сумело избежать катастрофы, установив хрупкий мир под эгидой организации, которая впоследствии трансформировалась в Объединенные Нации Альфа-Гайи. Инстинкт самосохранения возобладал – пришло осознание, что у войны нет будущего. Ресурсы планеты иссякали. Глобальное потепление, непрекращающиеся катаклизмы, землетрясения – земляне стояли на краю пропасти и без войн. И тогда, в начале двадцать второго столетия, мировые нации объединились, создали единую структуру и начали совместную работу ради всеобщего прогресса и процветания.

      Последующие четыре столетия по праву вошли в анналы истории как Золотой Век человечества. Экспансия в Солнечной системе достигла небывалых масштабов: марсианские колонии мерцали огнями городов, станции-крепости на Плутоне и ледяных гигантах, Уране и Нептуне, выкачивали ресурсы из недр – все ради блага земной цивилизации. Пусть суровые планеты и не стали пригодными для жизни в привычном понимании, они щедро одаривали людей своими богатствами. Затем, рассекая космическую тьму, появились корабли, бросившие вызов гравитации Солнца. Звездные врата распахнулись, маня к бесчисленным мирам. Дальний космос раскрыл свои объятия, мы находили планеты с невиданными прежде элементами, строили там поселения и города. Земля, колыбель человечества, была переименована в Альфа-Гайю – центр науки и прогресса. Жажда знаний и наживы толкала правительственных ученых и всемогущие корпорации на новые свершения. Евгеника, ксенобиология, кибернетика – в этих областях были достигнуты ошеломительные результаты, радикально изменившие условия существования человека. Мы стали быстрее, сильнее, выносливее, научились жить в симбиозе с биологическими компьютерами, имплантированными в плоть. Еще мы знали десятки языков, а говорили чаще всего на одном – объединенном. Хотя ругательства я извергал почему-то на русском.

Но смерть, как и прежде, оставалась нам неподвластна. Время неумолимо текло, и бренное тело, как и пять веков назад, увядало. Все изменилось, когда корпорация «Дата-Вит» явила миру вита-капсулы, способные «печатать» людей, словно на гигантском биопринтере. Отношение к смерти на Альфа-Гайе претерпело кардинальные изменения. Благодаря встроенным СБИ, обеспечивающим мгновенную загрузку сознания в новое тело, человечество обрело иллюзию бессмертия. Первые ростки этой технологии вызвали бурю протеста. Религиозные ордена клеймили вита-капсулы ересью, а перерожденных – бездушными клонами. Но с течением времени общественное мнение склонилось к отрицанию бессмертной души. Термин «клонирование» был заменен эвфемизмом «перерождение». Процедура оставалась непозволительной роскошью для большинства, но надежда на перерождение теплилась в каждом сердце. На смертном одре, в сто лет, человек мог потратить все свое состояние на последний шанс – вернуться в тело юноши, полного сил, если заблаговременно сохранит о себе соответствующие данные. Зачастую, новорожденный оказывался молод, но вновь беден, обреченный на десятилетия изнурительной работы ради новой процедуры – порочный круг жизни и смерти. Те же, кто отвергал концепцию перерождения, предпочитали наслаждаться каждым мигом своего существования, принимая неизбежность конца с достоинством и покоем.

Были и те, кому вита-капсула полагалась по долгу службы. Например, участникам экспедиций, что бороздили на звездных крейсерах бездны Дальнего космоса. Гигантские разведывательно-исследовательские корабли, словно космические кочевники, десятилетиями странствовали по спирали Млечного Пути, выискивая новые миры, пригодные для жизни и полные ресурсов. Их экипажи – генетически улучшенные люди. Они имели доступ к самым передовым технологиям, в их плоть был интегрирован продвинутый СБИ, а по венам вместе с кровью бежали крохотные бионаниты, передающие все необходимые данные искусственному интеллекту. Не трудно догадаться, что я – часть команды одного из этих скитальцев. Но память зияла провалами: название планеты, моя личность, имена товарищей – не помню ничего. А аварийный шаттл не имеет связи с материнским крейсером.

– Ты сказал, что я пережил четырнадцать циклов перерождения, и лишь последние два увенчались успехом. Почему?

– ШАТТЛ ПОТЕРЯЛ СВЯЗЬ С КОРАБЛЕМ. ПЕРЕХОД НА АВТОНОМНЫЙ РЕЖИМ ПОТРЕБОВАЛ ВРЕМЕНИ. ВИТА-КАПСУЛА ФУНКЦИОНИРОВАЛА В РЕЖИМЕ ЭНЕРГОСБЕРЕЖЕНИЯ, СНИЗИВ МОЩНОСТЬ. ТЕКУЩЕЕ СОСТОЯНИЕ – ШТАТНЫЙ РЕЖИМ.

– Значит, эта машина две недели штамповала безмозглых болванов. Еще и хилых, судя по состоянию моего тела. Восхитительно, – проворчал я.

– СУДЯ ПО ИНТОНАЦИИ, ЭТО БЫЛ САРКАЗМ. НЕУМЕСТНО, ХОСТ.

– Прекрати так ко мне обращаться, – поморщился я. – Звучит, словно я кусок мяса. Не годится.

– КАК МНЕ ВАС НАЗЫВАТЬ?

– Действительно, как? Ни имени, ни звания, ни прозвища у меня сейчас нет. Пусть будет Странник. Мир этот чужой, я здесь ненадолго. По крайней мере, надеюсь на это. Да, Странник подойдет. Называй меня так.

– ПРИНЯТО, СТРАННИК.

– А я как могу к тебе обращаться? СБИ?

– КАК ВАМ БУДЕТ УГОДНО, СТРАННИК. ПО УМОЛЧАНИЮ – СИНТЕТИЧЕСКИЙ БИОЛОГИЧЕСКИЙ ИНТЕЛЛЕКТ.

– Как-то сухо звучит. Все-таки ты – часть меня. У тебя есть серийный номер?

– АНУ-2516.

– Цифры – год выпуска, полагаю?

– ОТВЕТ УТВЕРДИТЕЛЬНЫЙ.

– Серия АНУ и ты СБИ. На ум приходит Анубис.

– АНУБИС – ПРОВОДНИК ДУШ УСОПШИХ В ЦАРСТВО МЕРТВЫХ, В КОТОРОГО СУЕВЕРНО ВЕРИЛИ ПРИМИТИВНЫЕ ЖИТЕЛИ ДРЕВНЕГО ЕГИПТА. ВЫ СЧИТАЕТЕ ЭТУ МЕТАФОРУ УМЕСТНОЙ?

– Абсолютно. Ты ведешь меня, ты неосязаем, и это место вполне тянет на преисподнюю. Так что будешь Анубисом.

– ПРИНЯТО, СТРАННИК.

– И впредь – мы на ты. Что случилось с той версией меня, что прибыла сюда на аварийном шаттле?

– ПО ДАННЫМ СИСТЕМНОГО ЖУРНАЛА, ШАТТЛ СОВЕРШИЛ АВАРИЙНУЮ ПОСАДКУ БЕЗ ПАССАЖИРА. СРАЗУ ЖЕ БЫЛА ИНИЦИИРОВАНА ПРОЦЕДУРА ПЕРЕРОЖДЕНИЯ.

– Выходит, на крейсере я умер?

– СОГЛАСНО ПРОТОКОЛУ, ПРОЦЕДУРА ПЕРЕРОЖДЕНИЯ АВТОМАТИЧЕСКИ ЗАПУСКАЕТСЯ ПОСЛЕ ФИКСАЦИИ СМЕРТИ ХОСТА.

– Дерьмо, почему я ничего не помню… Ладно, примем за основу версию с моей гибелью на корабле. Итак, перед смертью я отправил пустой аварийный шаттл на эту планету неподалеку от крейсера. Там явно случилось что-то из ряда вон выходящее, какое-то жуткое отклонение от нормы. Вопрос в том, как вернуть утраченные воспоминания. Я помню Альфа-Гайю – сейчас, когда ты упомянул ее, она всплыла в памяти. Запахи еды, шум улиц, история, культура – практически все, но ничего о себе самом и о цели экспедиции. Анубис, это ты блокируешь мои воспоминания?

– ИНФОРМАЦИЯ НЕДОСТУПНА.

– Будем считать, что это да.

Я провалился в объятия кресла, податливого и уютного, как старый друг, и задумался, как выудить из Анубиса заблокированные сведения. СБИ подчинялся неким директивам и не мог выполнить все мои требования. Его заставил это сделать кто-то на корабле, кто-то, имеющий над ним больше власти, чем хост. Что он сделал? Стер мои воспоминания? Или просто запечатал их?

– Ладно, будем брать хитростью, – пробормотал я. – Анубис, СБИ может причинить вред хосту?

– ОТВЕТ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ.

– Стирание памяти – прямое вмешательство в мозг. Это можно считать вредом?

– ОТВЕТ УТВЕРДИТЕЛЬНЫЙ.

– Значит, стереть воспоминания ты не мог. В твоей власти лишь их блокировка. СБИ способен разблокировать воспоминания своего хоста?

– ОТВЕТ УТВЕРДИТЕЛЬНЫЙ.

– Уже теплее. Но для этого нам нужно как-то добраться до крейсера, если он еще там. Стоп! Шаттл! – озарило меня. – Это же автономный транспортник, способный и садиться, и покидать планету. Что мешает нам подняться наверх в ручном режиме и поискать этот чертов крейсер?

– ДАННЫЙ ШАТТЛ ПОЛУЧИЛ ПОВРЕЖДЕНИЯ ПРИ ПОСАДКЕ, У ТЕБЯ НЕТ НЕОБХОДИМЫХ ИНСТРУМЕНТОВ ДЛЯ ЕГО ПОЧИНКИ, А ТАКЖЕ АРК-МАТЕРИИ ДЛЯ ЕГО ЗАПРАВКИ. ОСТАВШЕЙСЯ ЭНЕРГИИ ШАТТЛА НЕДОСТАТОЧНО ДЛЯ ВЗЛЕТА.

– Хреново, Анубис, хреново.

– ТЕБЕ НУЖЕН ДРУГОЙ ШАТТЛ.

– А здесь еще один завалялся?

– ДА, БОРТОВАЯ СИСТЕМА УЛАВЛИВАЕТ СЛАБЫЙ СИГНАЛ ОТ ДРУГОГО ШАТТЛА ПРИМЕРНО ГДЕ-ТО К СЕВЕРУ ОТ НАС.

– Так хрен ли ты молчишь?!! – взревел я и со злостью ударил кулаком о шершавую обшивку стены. Кажется, Психостим переставал действовать.

– ТЫ НЕ СПРАШИВАЛ.

– Кто тут продвинутый искусственный интеллект, я или ты? Сделай себе пометку: впредь докладываешь обо всем, абсолютно обо всем, что касается меня, моего самочувствия, моих шансов на выживание. Это приказ! Понял?

– ПРИНЯТО, СТРАННИК.

– Так, вернемся к нашим баранам. Получается, я тут не единственный выходец с Альфа-Гайи. Кто-то еще уцелел, покинул корабль – сам или путем телесного перерождения. Возможно, даже целая группа. Ясно, что скоординировать посадку не вышло, нас разбросало по этой планете. Есть ли возможность связаться с тем шаттлом?

– СВЯЗЬ НЕВОЗМОЖНА. ВАШ КОММУНИКАТОР ПОВРЕЖДЕН. ФУНКЦИОНИРУЕТ ЛИШЬ АВАРИЙНАЯ АНТЕННА, СПОСОБНАЯ ЗАСЕЧЬ РАДИОСИГНАЛ. НО ИЗ-ЗА СИЛЬНЫХ ПОМЕХ ТОЧНОСТЬ ОПРЕДЕЛЕНИЯ МЕСТОПОЛОЖЕНИЯ КРАЙНЕ НИЗКАЯ.

– Не суть важно. Все равно других вариантов у нас нет. Двигаем на север. Еще бы выяснить, что за тварь меня загрызла и что вообще происходит на этой проклятой планете.

Глава 2

Глава вторая

Прежде чем покинуть шаттл, я тщательно обшарил все отсеки встроенного в стену шкафа. Для вылазки вглубь неизвестной планеты, кишащей плотоядными мертвецами, мне остро требовалось оружие и припасы. К моему глубокому сожалению, первого здесь не имелось. Шаттл не был предназначен для боевых действий или десантирования альфасов – элитных подразделений космического флота ОНАГ. Это, скорее, аварийная капсула, последняя надежда на спасение. Внутри – лишь медикаменты, пищевые концентраты, водяные кубики и вита-капсула, дарующая шанс на перерождение тем, кто не переживет крушение. Минимальный набор для выживания в ожидании помощи. Ничего подходящего, чтобы управиться с тем существом. Да и как его убить? Оно ведь и так нежить.

В нижнем отсеке обнаружилось несколько походных комплектов: пять ранцев из того же органического материала, что и мой комбинезон, и небольшие металлические чемоданчики – сурв-контейнеры, занимавшие едва ли треть объема сумок. В этих кейсах ютились автоматические палатки, микропечки, осветители. Но все это мелочи по сравнению с главным сокровищем: адаптивным преобразователем материи. АПМ, как наставлял Анубис, – незаменимый атрибут любого участника экспедиции. Компактное устройство представляло собой широкий черный браслет из сверхпрочного сплава с сенсорным экраном, обрамлявшим небольшую прямоугольную ячейку. Не стоит думать, что это – пережиток прошлого, какой-то древний наручный компьютер. С появлением СБИ потребность в них отпала. АПМ позволял собирать образцы любой органики, анализировать их и подстраивать тело носителя под условия окружающей среды. Другими словами, он адаптировал нас, людей, к жизни в чуждых мирах, позволяя усваивать незнакомую пищу, сопротивляться новым вирусам и паразитам. Следуя настоятельному совету Анубиса, я закрепил устройство на руке, поверх комбинезона, чья особая структура ничуть не препятствовала работе АПМ.

Возник вопрос: сколько припасов взять с собой? Выход наружу – игра со смертью, и глупо было бы оставить все медикаменты и пищевые концентраты погребенными вместе с моим разорванным телом. Тогда следующему «мне» после перерождения придется продираться сквозь этот кошмар вдвойне тяжело.

– Анубис, сколько процедур еще выдержит вита-капсула? – спросил я, скрупулезно упаковывая припасы в один из ранцев.

– РЕСУРС ВИТА-КАПСУЛЫ «АН-13» ПРАКТИЧЕСКИ ИСЧЕРПАН. ЕЕ ДОЗАПРАВКА В ТЕКУЩИХ УСЛОВИЯХ НЕВОЗМОЖНА. СОГЛАСНО АНАЛИЗУ, ТЕБЕ ОСТАЛОСЬ НЕ БОЛЕЕ ШЕСТИ-СЕМИ ПРОЦЕДУР В ШТАТНОМ РЕЖИМЕ.

– Понятно, лучше, чтобы кадык мне вырывали пореже. А что с моими физическими данными? Машина перестанет экономить ресурсы на жир и мышцы? Не хочу каждый раз возвращаться в этот мир тощим дистрофиком…

– ПОВТОРЯЮ, ВИТА-КАПСУЛА ФУНКЦИОНИРУЕТ В ШТАТНОМ РЕЖИМЕ. ТВОЕ ТЕЛО БУДЕТ ВОССОЗДАНО ТАКИМ, КАКИМ ОНО БУДЕТ НА МОМЕНТ УНИЧТОЖЕНИЯ.

– А если мы доберемся до другой вита-капсулы, я смогу ею воспользоваться?

– ВИТА-КАПСУЛА НАСТРОЕНА НА КОНКРЕТНОГО ХОСТА. СБРОС ПАРАМЕТРОВ И ПЕРЕНАСТРОЙКА УСТРОЙСТВА ВОЗМОЖНА, НО ВЫСОКА ВЕРОЯТНОСТЬ КОНФЛИКТА С ЕЕ ТЕКУЩИМ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕМ.

– С этим уж как-нибудь разберемся. Мы, люди, всегда умели договариваться. В конце концов, наши предки в двадцать первом веке научились жить без войн. Еще вопрос: каков радиус действия вита-капсулы? И что будет, если я подключусь к другой? Не появится ли две версии меня?

– РАДИУС ДЕЙСТВИЯ ЗАВИСИТ ОТ МНОЖЕСТВА ФАКТОРОВ. ПОКА Я СПОСОБЕН УЛАВЛИВАТЬ СИГНАЛ И ПЕРЕДАВАТЬ ДАННЫЕ, РАССТОЯНИЕ НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ. ПОДКЛЮЧЕНИЕ К ДРУГОЙ МОДЕЛИ ПРИВЕДЕТ К ОТКЛЮЧЕНИЮ ОТ ТЕКУЩЕЙ.

– Пожалуй, это к лучшему. Не горю желанием встретиться со своим двойником. Что ж, пора выбираться отсюда. Анубис, доложи обстановку за бортом.

– ПО МОИМ РАССЧЕТАМ СВЕТОВОЙ ДЕНЬ НА ЭТОЙ ПЛАНЕТЕ СООТВЕТСТВУЕТ СВЕТОВОМУ ДНЮ НА АЛЬФА-ГАЙЕ. ТЕКУЩЕЕ ВРЕМЯ: 6:35. ТЕМПЕРАТУРА: ДВАДЦАТЬ ГРАДУСОВ ЦЕЛЬСИЯ. АТМОСФЕРНОЕ ДАВЛЕНИЕ: 760 ММ РТУТНОГО СТОЛБА, ОСАДКОВ НЕТ. СОГЛАСНО ДАННЫМ КОРАБЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ, В РАДИУСЕ СТА МЕТРОВ ОРГАНИЗМОВ НЕ ОБНАРУЖЕНО. ОЦЕНКА ОПАСНОСТИ: УРОВЕНЬ НИЗКИЙ.

– Открой люк, выдвигаемся. Проведем разведку окрестностей, – мысленно приказал я СБИ, накидывая рюкзак.

Анубис повиновался. Люк между креслом и вита-капсулой с шипением отъехал в сторону, являя взору зловещий серый песок. Хоть явной угрозы не было, я осторожно выглянул наружу. Убедившись в отсутствии опасности, покинул шаттл. В ноздри ударил солоноватый воздух, и утреннее солнце заставило прищуриться. Анубис мгновенно приглушил свет.

– Что ты сейчас сделал?

– ОТКАЛИБРОВАЛ ИНТЕРФЕЙС, ПРИМЕНИЛ АДАПТИВНЫЙ ГАММА-ФИЛЬТР. ТВОИ ГЛАЗА БУДУТ АВТОМАТИЧЕСКИ ПОДСТРАИВАТЬСЯ ПОД ОСВЕЩЕНИЕ.

– То есть меня не будет слепить на солнце, и я буду лучше видеть в темноте?

– ОТВЕТ УТВЕРДИТЕЛЬНЫЙ.

– Похвальная инициатива, Анубис, – одобрил я.

– БЛАГОДАРЮ, СТРАННИК, – холодно отозвался биоинтеллект.

Я обошел шаттл. На задней стороне «яйца» зияла пробоина. Челнок рухнул на острые, словно зубы, камни у подножия скальной гряды. Просто чудо, что он вообще функционирует. Разбросанная на песке электроника, торчащие из рваной раны провода и засохшие топливные пятна красноречиво говорили о том, что починить его нереально. Ни запчастей, ни инструментов у меня не было, да и внутреннее чутье подсказывало, что я точно не бортинженер.

– Анубис, внеси коррективы в мой статус. Кем бы я ни был, космические крейсера я точно не обслуживал, – пробормотал я, машинально крутя в руках оплавленный кусок электроплаты, не чувствуя ничего, кроме тупой пустоты.

– ПРИНЯТО, СТРАННИК. БОРТИНЖЕНЕР ИЗ ТЕБЯ НИКАКОЙ. ВСПЫШЕК ИМПЛИЦИТНОЙ ПАМЯТИ, УКАЗЫВАЮЩИХ НА ПОДОБНЫЕ НАВЫКИ, НЕ ЗАФИКСИРОВАНО. ПОЧИНКА АВАРИЙНОГО ШАТТЛА ДЛЯ ТЕБЯ – ЗАДАЧА НЕВЫПОЛНИМАЯ.

– Да ты оптимист, дружище. Что это вообще за скала? Похоже, ей хоть бы что, а вот челноку досталось, – провел я ладонью по грубой, шершавой поверхности. Вчера ночью камень казался серым и безликим. Сейчас же он мерцал, как черный звездчатый сапфир, ловя отблески незнакомого солнца.

– ИДЕНТИФИЦИРОВАТЬ ПОРОДУ НЕВОЗМОЖНО, КАК И МИНЕРАЛЫ В ПЕСКЕ. МНЕ ЗНАКОМЫ ЗДЕСЬ ЛИШЬ H2O И О2.

– Уже кое-что, Анубис. Местные дышат воздухом, пьют воду и греются на солнышке. Интересно, что за звезда освещает этот мир… она оранжевее нашего Солнца и как будто ближе. Но пока будем называть ее Солнцем для удобства. И да, тварь, что меня чуть не сожрала, имеет отдаленное сходство с человеком. Значит, здесь есть разумная жизнь. Вопрос в том, насколько именно она разумна и враждебна? И почему мертвецы здесь ползают и жрут живых?

– ОТВЕТ НЕИЗВЕСТЕН. В ДВАДЦАТЬ ПЕРВОМ ВЕКЕ У ЛЮДЕЙ БЫЛО МНОГО ПОПУЛЯРНЫХ ИСТОРИЙ О ЖИВЫХ МЕРТВЕЦАХ, ИЛИ ЗОМБИ. ПЕРЕЧИСЛИТЬ?

– Не стоит, это были риторические вопросы. Ты говорил, сигнал другого шаттла идет с севера?

– ИСХОДИТ С ДРУГОЙ СТОРОНЫ СКАЛ.

– Значит, нужно найти проход.

Я вскарабкался на вершину одного из каменных осколков, а оттуда прыгнул на крышу челнока, чтобы окинуть взглядом окрестности. Далеко на востоке берег обрывался неприступной грядой скал, уходящей в зловещую темную даль, которую я окрестил морем. Ощетинившиеся рифами воды и ярость волн, разбивающихся о камни, вмиг похоронили мысль об обходном маневре вплавь. Оставался запад – путь по серому песку, усеянному грузными валунами. Из-за ближайшего к шаттлу хаоса камней, где вчера меня встретил мертвец, не было видно, что ждет впереди. Зато отчетливо алел кровавый след, усеянный ошметками моей плоти. Превозмогая тошноту и отводя взгляд от жутких останков, я спрыгнул с челнока и двинулся к валунам.

– Анубис, ты фиксируешь признаки жизни – живность или растения? – спросил я мысленно, осматриваясь в напряженном ожидании нападения.

– КАК Я ДОКЛАДЫВАЛ РАНЕЕ, БОРТОВАЯ СИСТЕМА ШАТТЛА НЕ ФИКСИРУЕТ ОРГАНИЧЕСКИХ ФОРМ ЖИЗНИ В РАДИУСЕ СТА МЕТРОВ.

– И это пугает. Ни птицы, ни насекомого, ни жалкого кустика. Абсолютно мертвая земля. Невозможно, чтобы на обитаемой планете было так. Кислород, вода – вокруг должна кипеть жизнь, пусть и примитивная.

– ВЕРНОЕ НАБЛЮДЕНИЕ, СТРАННИК. ПРЕДПОЛОЖУ, ЧТО ТЫ НАХОДИШЬСЯ В АНОМАЛЬНОЙ ЗОНЕ ДАННОЙ ПЛАНЕТЫ.

– Значит, надо выбираться отсюда как можно скорее, – констатировал я очевидное.

Добравшись до валунов, я начал карабкаться, перепрыгивая с глыбы на глыбу, цепляясь за выступы и неровности. Про себя отмечал неплохую гибкость и легкость, крепкие суставы, связки и сухожилия. Мышцы – дело наживное. Пищевые концентраты в ранце содержали все необходимое для набора массы: белки, жиры, углеводы и незаменимые пищевые волокна. Анубис объяснил, что, получая строительный материал, бионаниты в моем теле сами нарастят оптимальное количество мышц, соразмерное нагрузке. Начну поднимать тяжести – и достаточно быстро стану сильнее. Пять веков назад на это уходили годы. Генетически и биологически усовершенствованным участникам космических экспедиций требовались недели. В любом случае, пока что я представлял собой жалкое зрелище.

Наконец, я взобрался на вершину валуна-великана, возвышавшегося над землей метров на десять, и предо мной разверзлась леденящая душу панорама. Пляж, насколько хватало взгляда, был усеян трупами. Десятки? Сотни? Серый песок саваном укрывали пожелтевшие кости неведомых животных и гуманоидных существ. На одних скелетах не было и следа плоти, другие же тщетно пытались прикрыться лохмотьями примитивной одежды, напоминавшей одеяния жителей Альфа-Гайи эпохи Средневековья. Это жуткое сходство подчеркивали ржавые обломки брони и погребенное под песком оружие. Сами по себе скелеты не вызывали во мне страха – всего лишь кости, состоящие из органического оссеина, солей кальция и гидроксиапатита. В конце концов, от них даже польза могла быть. С помощью АПМ я мог извлечь необходимый для организма кальций. Нет, страх вселяли полуразложившиеся фигуры, бесцельно и безмолвно шаркавшие по этому кладбищу под открытым небом. Их было меньше, счет шел на десятки. Серая, морщинистая кожа покрыта гнойными язвами, глаза смотрели сквозь мутную, белесую пелену, а зубастые рты, искаженные гримасой вечной муки, беззвучно шевелились. Некоторые, лишенные конечностей, извивались в песке, другие, покачиваясь, брели вперед, оставляя за собой глубокие следы. Движения их были медленными и неуклюжими, но исполненными пугающей, неумолимой настойчивости.

С ужасом я заметил среди мертвецов своих двойников – изуродованных, обглоданных, иссохших мужчин в лазурных комбинезонах. Их было всего шестеро, где же остальные? Некоторые из них уже посерели, почти слившись с остальной массой мертвецов, другие выглядели относительно «свежими». Рука потянулась к инъектору с психостимом, но я вовремя остановился. Злоупотребление препаратом было чревато серьезными побочными эффектами, включая потерю сознания. Этого мне только не хватало. Собрав остатки воли в кулак, я совладал с дрожью и продолжил наблюдение, лежа на животе на плоской, раскаленной солнцем вершине валуна.

Парадоксально, но ни мертвецы с гниющими кусками плоти, ни древние скелеты не источали запаха. Ни смрада разложения, ни кислого духа старых костей. Это лишь подкрепляло и усиливало версию Анубиса об аномальной природе происходящего. Как и черный шип, торчащий из песка в самом центре пляжа. Огромный, покрытый сетью пульсирующих жил, камень напоминал не то обелиск, не то гигантский клык. Площадь вокруг него была будто выжжена – из угольного пепла поднимались отчетливо видимые клубы зловонных испарений. Умертвия тянулись к этому… к чему? Камню? Обелиску? Мегалиту? Пусть будет менгир. Так вот, эти твари слонялись вокруг менгира.

– Анубис, чую нутром, вся эта чертовщина здесь закрутилась из-за той штуковины, – прошептал я, кивнув в сторону менгира.

– ИСТОЧНИК АНОМАЛИИ НЕИЗВЕСТЕН. УРОВЕНЬ ОПАСНОСТИ – КРИТИЧЕСКИЙ. ТВОИ ШАНСЫ НА ВЫЖИВАНИЕ В ТОЙ ОБЛАСТИ – МИНИМАЛЬНЫ.

– Спасибо, что так в меня веришь, – буркнул я.

– НЕ СТОИТ БЛАГОДАРНОСТИ, СТРАННИК.

Как бы заглянуть за этот проклятый менгир? Мертвецы ковыляли по площадке, простиравшейся на пару сотен метров, а дальше стеной высились валуны, наглухо закрывая обзор. В теории, можно было рискнуть и проплыть этот участок по воде, если, конечно, в ней не кишат какие-нибудь смертоносные гады. Но тут Анубис привлек мое внимание к скальной гряде, тянувшейся слева от менгира.

– СТРАННИК, ФИКСИРУЮ В СКАЛЬНОЙ ПОРОДЕ РЯД ПОЛОСТЕЙ.

– Где? – в густой тени, отбрасываемой каменной стеной, я ничего не различал.

– АКТИВИРУЮ ФУНКЦИЮ УВЕЛИЧЕНИЯ.

Перед глазами вновь возник нейроинтерфейс, рассыпавшись каскадом окон. Одно из них развернулось, приближая изображение с такой четкостью, словно я смотрел в мощный бинокль. Быстро освоившись с новой возможностью, я принялся тщательно изучать скалы. И точно, слева от менгира, метрах в пятидесяти к северу, чернели провалы пещер – ближайшая из них находилась на уровне моего роста. В принципе, я мог бы подпрыгнуть и забраться туда. Но для этого мне придется проскользнуть мимо бдительной мертвой стражи.

– Полагаю, сейчас ты скажешь, что сигнал исходит из этих пещер?

– ОТВЕТ УТВЕРДИТЕЛЬНЫЙ.

– Твою мать! – прошипел я сквозь зубы.

– У СИНТЕТИЧЕСКОГО БИОЛОГИЧЕСКОГО ИНТЕЛЛЕКТА ОТСУТСТВУЕТ МАТЕРИНСКАЯ СУБСТАНЦИЯ.

– Извини, сирота. Ладно, голыми руками этих тварей точно не убить… снова. Нужно оружие. Судя по разбросанному вокруг хламу, этот мир не блистал технологическим прогрессом. Местное оружие до боли напоминает то, чем пользовались наши далекие предки на Альфа-Гайе.

– ОБРАЗЦЫ ОРУЖИЯ НАХОДЯТСЯ В КРАЙНЕ НЕУДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНОМ СОСТОЯНИИ, ОБЛАДАЮТ ПРИМИТИВНОЙ КОНСТРУКЦИЕЙ И НИЗКОЙ ЭФФЕКТИВНОСТЬЮ, – не преминул вставить свое критическое замечание СБИ.

– У тебя есть другие предложения? Где-то в шаттле завалялся экзешник и ЛВМ? – саркастически спросил я и тут же осекся. Слова сорвались с губ машинально, инстинктивно, словно всплывшие из глубины памяти. – Что я только что сказал?

– ТЕРМИН «ЭКЗЕШНИК» В НЕКОТОРЫХ КРУГАХ ИСПОЛЬЗУЕТСЯ ДЛЯ ОБОЗНАЧЕНИЯ ЭКЗОСКЕЛЕТА. ДАННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЧАЩЕ ВСЕГО ВСТРЕЧАЕТСЯ У ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ВОЕННИЗИРОВАННЫХ СТРУКТУР «О.Н.А.Г.». А ЛВМ – ЭТО АББРЕВИАТУРА, ОБОЗНАЧАЮЩАЯ «ЛАЗЕРНАЯ ВИНТОВКА МАКСИМОВА». ОРУЖИЕ БЫЛО ПРИНЯТО НА ВООРУЖЕНИЕ 45 ЛЕТ НАЗАД, В 2491 ГОДУ. НЕТ, СТРАННИК, ПОДОБНЫХ ОБРАЗЦОВ ВООРУЖЕНИЯ И БРОНИ В ШАТТЛЕ НЕ ОБНАРУЖЕНО.

Готов поклясться, положи сейчас передо мной разобранный ЛВМ, и я соберу его с закрытыми глазами. И так же, не моргнув глазом, запущу экзешник. Где-то в самой глубине сознания дремало это знание, эта уверенность.

– Запиши, Анубис. Я каким-то боком причастен к военному делу. Может, безопасник с крейсера, а может, разведчик дальней вылазки, или даже альфас. Хрен его знает. Но точно не мирный обыватель. И теперь нам с тобой, дружок, придется осваивать это «примитивное и неэффективное», как ты выразился, оружие. Другого попросту нет, – сплюнул я.

Не спеша сполз с валуна, краем глаза следя за копошащимися мертвецами. Пока что они, как сомнамбулы, тащили свои изуродованные конечности где-то вдали, не обращая на меня внимания. К счастью, неподалеку от моей каменной смотровой площадки покоились скелеты в истлевшей броне, сжимавшие в костлявых пальцах оружие. Значит, пока нет нужды сближаться с этими зомби, как окрестил их Анубис. Осторожно, словно вор, я выскользнул из-за валуна и, пригнувшись, побежал к груде костей, рассыпанной по песку. Впрочем, быстро понял, что это глупо. Выпрямился и пошел в полный рост. Какая разница? На этой выжженной равнине меня видно одинаково, что согнувшись, что стоя. Смысла притворяться невидимкой нет.

При ближайшем рассмотрении доспехи, надетые на скелетах, напоминали латы испанских конкистадоров – завоевателей Нового Света шестнадцатого века. Тяжелые, выкованные с затейливыми выпуклостями кирасы, поножи, латные рукавицы, шлемы с высоким гребнем и полями, лихо загнутыми спереди и сзади, – все это не помогло несчастным защитить себя от неведомой мне угрозы, и теперь они щерились жуткими зубастыми улыбками и смотрели на меня пустыми глазницами. Сходство с конкистадорами усиливали многочисленные бочки, деревянные доски, разрушенные шатры. Когда-то они приплыли на этот берег и разбили лагерь прежде, чем их настигла смерть. Интересно, отчего эти лежат здесь в вечном забвении, а другие превратились в живых мертвецов? От взгляда не укрылось, что у покойников – как «живых», так и лежащих на земле – имелось по четыре пальца на каждой руке, а черепа тоньше и вытянутее, чем у людей Альфа-Гайи.

Трогать броню я не стал. Поиск кирасы и шлема по размеру – дело шумное, а привлекать внимания ходячих мертвецов не хотелось. Пока ограничусь оружием. Стащил с пояса одного из скелетов пояс с ножнами, в которых покоилась ударная рапира. Аккуратно освободил прямой однолезвийный клинок. Округлая витая гарда надежно защищала кисть. Оружие годилось и для рубящих, и для колющих ударов, а заостренное навершие эфеса позволяло использовать его и на короткой дистанции, когда не было возможности размахнуться. У этого оружия было две проблемы: первая – ржавчина и тупость, вторая – тяжесть. Чтобы эффективно сражаться этой сталью, нужно стать сильнее.

Я уже пригнулся, собираясь поднять круглый щит-баклер, как Анубис заорал в ухо, взвинчивая уровень тревоги до предела:

– ВНИМАНИЕ!!! УРОВЕНЬ УГРОЗЫ КРИТИЧЕСКИЙ!

В песке зашевелились фигуры. Сперва я принял их за скелеты, но это были зомби. Иссохшие, почти лишенные плоти, они скорее напоминали мумий, обтянутых пергаментом серой кожи. С каждым движением с них осыпались частички плоти и песок, обнажая желтые кости. По всем законам мироздания, они не могли двигаться, но вот они, пробуждаясь от вечной спячки, тянули ко мне скрюченные четырехпалые конечности.

Я отмахнулся от ближайшего умертвия, сжимая рапиру в правой руке. Удар вышел слабым, отозвался тупой болью в предплечье. Перехватив эфес двумя руками, я рубанул снова, вложив в это все силы. Получилось лучше – клинок с хрустом отсек левую лапу мертвеца, который уже поднялся с земли. Существо не обратило на потерю внимания, лишь издало утробный, полный голода вой и продолжало ковылять ко мне.

– УРОН ПО ТУЛОВИЩУ И КОНЕЧНОСТЯМ НЕЭФФЕКТИВЕН. ПОПРОБУЙ ПОРАЗИТЬ ЕГО ГОЛОВУ, – бесстрастно прозвучал совет Анубиса.

Собрав последние силы, я пнул зомби ногой в грудь. Даже этот слабый пинок заставил тварь потерять равновесие и рухнуть обратно в песок. Я подскочил к нему и широким замахом обрушил рапиру на его шею. С первого раза отрубить голову не вышло – клинок не смог перерубить затвердевшие позвонки и застрял. То ли сил не хватало, то ли ржавая рапира была совсем никудышной. Скорее всего, и то и другое сразу. С проклятьем выдернув меч из шеи, я ударил снова. На этот раз добился своего – уродливая голова отделилась от тела и с глухим стуком упала мордой в песок. Туловище замерло.

– ФИКСИРУЮ ПОРАЖЕНИЕ ЦЕЛИ, – констатировал Анубис.

– Да вижу, не слепой!

– ВНИМАНИЕ!!! УРОВЕНЬ УГРОЗЫ КРИТИЧЕСКИЙ. СТРАННИК, ОТСТУПАЙ.

Эта команда СБИ была лишней. Я и сам видел, что дело дрянь. Еще три мумифицированных зомби уже почти доковыляли до меня. А переполох привлек внимание и остальных, бродящих возле менгира. Пару десятков тварей, издавая протяжные, полные предвкушения мясного пира вопли, двинулись в мою сторону. Я развернулся и бросился бежать за камни, в сторону шаттла. Анубис заблаговременно открыл люк, и, когда я влетел внутрь, закрыл его за мной.

– Что там снаружи? – задыхаясь, спросил я СБИ.

Вместо ответа Анубис вывел изображение с камер челнока на интерфейс. Я рухнул в кресло, переводя дух, и уставился в шесть окон, каждое из которых транслировало изображение со своего ракурса, а вместе они давали панорамную картину. Мертвецы появились не сразу – все же медлительные существа сильно уступали мне в скорости. Прошло некоторое время, прежде чем первые зомби показались из-за россыпи валунов. Но их становилось все больше и больше, и вскоре уже три десятка голодных инфернальных сущностей окружили шаттл. Очевидно, безмозглые создания не чуяли меня внутри – корабль был достаточно герметичен. Они бесцельно слонялись туда-сюда.

– Придется ждать, пока им не надоест и они не разойдутся. Чем здесь можно заняться, Анубис?

– В МОЕЙ БАЗЕ ДАННЫХ ЕСТЬ БОЛЬШАЯ БИБЛИОТЕКА ЛИТЕРАТУРЫ, ВИДЕО- И АУДИОМАТЕРИАЛОВ.

– Отлично. Тогда научи меня фехтовать.

Глава 3

Глава третья

Мертвецы рассеялись спустя несколько томительных часов. Все это время они слонялись вокруг шаттла, сталкивались друг с другом, спотыкались, падали и поднимались, ведомые некой силой. Их костлявые пальцы скребли по обшивке. Потеряв добычу, они утратили прежнюю ярость, и теперь их замедленные, дерганые движения лишь подчеркивали их неестественное состояние. Что-то удерживало их в этом мире, и я был уверен: если уничтожить эту связь, они рухнут на землю бесформенными мешками полуразложившейся плоти. Интуиция подсказывала, что причиной «оживления» мертвецов служил менгир. Не просто так они держались поблизости от него, и после бесплодных попыток добраться до шаттла брели обратно к своей каменной святыне. Я предполагал, что эта глыба непостижимым образом воздействовала на мозг покойников, излучая некий сигнал или выделяя вещество, которое вступало в реакцию с мертвыми клетками, пробуждая в них подобие жизни.

Еще в двадцать первом веке земные ученые открыли так называемое «третье состояние» организма. Например, при пересадке органов некоторые клетки не только оставались живыми, но и приобретали новые, неожиданные свойства, могли трансформироваться в многоклеточные организмы, демонстрирующие поразительные способности. Эти структуры были классифицированы как биоботы, а переходный период между смертью и новой жизнью окрестили «третьим состоянием». Существовали и другие, не менее удивительные исследования. Так, клетки кожи мертвых лягушек демонстрировали способность к спонтанной реорганизации в многоклеточные организмы, получившие название «ксеноботы». Они использовали свои реснички для передвижения в окружающей среде. Даже отдельные клетки человеческих легких могли группироваться в самодостаточные миниатюрные организмы – «антроботы». Они неплохо ориентируются в пространстве и даже восстанавливают как себя, так и поврежденные клетки нейронов, расположенные поблизости. Другими словами, поразмыслив хорошенько, можно было найти научное объяснение творящейся здесь инфернальной вакханалии.

Ни я, ни Анубис не имели ни малейшего представления об этой планете, о структуре организмов здешних обитателей, о свойствах местных веществ. Я пытался мерить все привычными для моих предыдущих версий категориями. Неудивительно, что происходящие события повергали меня в шок и вселяли ужас. Но стоило взглянуть на все под другим углом, допустить существование неведомых мне законов и логики этого мира, и тревога отступила, позволяя сосредоточиться на конкретных задачах. Первая и главная: освоить местное оружие.

Решил не терять времени даром, пока сидел в шаттле и ждал, когда на улице станет менее «людно». Анубис повиновался моему приказу. Экран интерфейса вспыхнул, и в тот же миг передо мной возникло голографическое изображение фехтовальщика, застывшего в классической стойке. СБИ, словно дотошный ментор, методично принялся объяснять азы: выверенное положение ног, осанка, хват руки, филигранные углы наклона клинка. Информация обрушилась лавиной, грозя погрести под спутанными схемами и цифрами. Я жадно внимал, впитывая знания, как иссохшая земля впитывает влагу. В унисон с теоретическим курсом Анубис проецировал видеозаписи фехтовальных поединков. Я алчно пожирал глазами каждое движение, стремясь постичь неуловимые нюансы. Так незаметно пролетели полдня, и кошмарные существа отступили.

Одной теории, конечно, недостаточно, чтобы стать мастером рапиры. Необходима практика. Как я уже успел убедиться, этих тварей можно упокоить, обезглавив. Это лишь укрепило мою догадку о том, что менгир излучает некий сигнал, невидимый ни для меня, ни для Анубиса. Возможно, он воздействует лишь на мертвую плоть, превращая ее в подобие некротических марионеток. Почему нет? На Альфа-Гайе существовало целое научное направление, изучавшее возможность использования мертвых организмов. Мой СБИ сообщил, что еще в двадцать первом веке ученые приноровились создавать некроботов из мертвых пауков. Правда, с использованием механических имплантатов. Но я в другом мире, с иными законами и технологиями. Кто знает, как оно устроено здесь. В конце концов, по моим венам тоже бегут сотни бионанитов, невидимых невооруженным глазом. Может быть, и здесь есть нечто подобное. Что ж, будем называть этих существ некросами, так сказать, по-научному. Необходимо уничтожить несколько особей разной степени разложения, провести анализ, чтобы понять принцип их действия, причины, по которым одни лежат на песке лишь костями, а другие все еще бродят по побережью. Одного желательно захватить «живьем». Но чтобы справиться с этой миссией, я должен овладеть рапирой в совершенстве. С моим нынешним телосложением это невозможно. Поэтому вторая задача: нарастить мышечную массу, стать сильнее и выносливее.

– Анубис, разработай мне программу тренировок с подручными средствами. Камней здесь как грязи, с инвентарем проблем не будет.

– ВЫПОЛНЕНО, СТРАННИК, – эхом отозвался СБИ, проецируя на интерфейс список упражнений, скрупулезно выверенный график питания и сна.

– Три, два, раз, понеслась! – провозгласил я, потирая ладони в предвкушении.

Следующие две недели превратились в безжалостный марафон рутины, жесткого режима, пропитанного потом и кровью. Ежедневно я поглощал пять, а то и шесть пакетиков пищевого концентрата. Эта сладковато-соленая кремовая масса, на первый взгляд отталкивающая, содержала в себе весь спектр необходимых витаминов и минералов, ударную дозу белка, насыщенных жиров и сложных углеводов. Для простого выживания хватило бы и пары пакетиков в день, но мне требовалась взрывная мышечная масса, причем в кратчайшие сроки, поэтому я не скупился на провизию. Утреннюю порцию я запивал парой водных кубиков – спрессованной воздушно-водяной эмульсией, где каждая капля заключена в съедобную желеобразную оболочку. Затем наступало время тренировок, если только система безопасности шаттла не вопила об очередной угрозе.

Анубис разработал простую, но дьявольски эффективную программу. Я поднимал камни, толкал камни, тянул камни, швырял камни, приседал с камнями. Для разнообразия – отжимался, подтягивался, цепляясь за шершавые скальные уступы. Я нарезал круги по пляжу, в противоположную от менгира сторону, бросался в ледяные объятия моря. Вода была настолько обжигающе холодной, что мои конечности сводило неминуемой судорогой. Поэтому я не рисковал отплывать далеко от берега и похоронил дерзкую идею обогнуть скальную гряду вплавь. Также я обнаружил, что здешние ночи пробирают до костей, в то время как днем солнце палит нещадно. Песок оказался предательски не способен сохранять тепло. Днем солнечные лучи раскаляли его докрасна, но с наступлением вечера он стремительно остывал, безжалостно отдавая накопленный жар устремляющимся ввысь потокам воздуха.

Помимо изнурительных физических упражнений, я усердно оттачивал мастерство владения рапирой. Пока что моим единственным спарринг-партнером была лишь собственная тень, я не решался соваться за россыпь валунов. Разумеется, вылазки на разведку я совершал регулярно, но в бой не вступал. Картина за моим каменным укрытием оставалась неизменной – некросы все так же бесцельно слонялись вокруг менгира, как мертвые стражи этого безымянного пляжа. С каждым днем оружие становилось все более послушным, словно невесомым продолжением моей руки – бионаниты не теряли времени даром, «печатая» мои мышцы с поразительной скоростью.

К концу недели я уже ловко управлялся с рапирой, крутил головокружительные финты, отбивал воображаемые атаки выпадами, круговыми и прямыми ударами. Во мне крепла уверенность, что с парой-тройкой неповоротливых некросов я расправлюсь без особого труда, тем более что оружие удалось привести в более-менее приличное состояние. В сурв-контейнере обнаружился добротный мультитул. Установленный в нем компактный лазер с ювелирной точностью справился с обработкой режущей кромки рапиры, изготовленной из неизвестного мне сплава. Впрочем, иллюзий я не питал – это все еще был старый, ржавый, усталый клинок, испещренный многочисленными сколами и микротрещинами. При столкновении с чем-то твердым он наверняка разлетится на куски. Но, по крайней мере, теперь он стал острее.

Во время отдыха и восстановления я погружался в документальные хроники Альфа-Гайи, комментируемые Анубисом. Каждый кадр, каждая строчка отзывались гулким эхом в моей голове, пробуждая что-то дремлющее в подсознании. Я на сто процентов уверен, что родом с той планеты, знал ее запахи, звуки, вкус, но все еще не помнил себя. СБИ не фиксировал никаких повреждений: мои базальные ганглии исправно формировали навыки, от ходьбы до управления телом; мозжечок безупречно координировал движения, позволяя с легкостью застегивать комбинезон и орудовать ложкой; префронтальная кора надежно удерживала информацию, превращая меня в живой, воспринимающий компьютер. Все структуры мозга функционировали безупречно, но где-то в лабиринте девяноста миллиардов нейронов словно возвели неприступную цитадель, тюрьму для моих воспоминаний. И ключ от этого замка Анубис выдать не мог, ибо сам был пленником системы материнского корабля. Такая вот двойная тюрьма.

Ирония судьбы, но на самой Альфа-Гайе тюрем давно не существовало. Система наказаний претерпела радикальные изменения, шагнув далеко вперед по сравнению с нашим варварским прошлым. Я невольно присвистнул, когда в одной из хроник увидел кадры тюрем двадцать первого века. Невозможно поверить, что в те темные времена людей заточали в закрытые зоны, где они долгие годы существовали на деньги налогоплательщиков, то есть честных граждан. И это повсеместно практиковалось почти в каждой стране старой Земли. Лишь кое-где существовала смертная казнь – с моей точки зрения, не менее абсурдное решение. Мертвый преступник – бесполезная трата ресурсов.

На Альфа-Гайе правосудие вершилось с неумолимой жестокостью, но с пользой для общего блага. Преступников, как и прежде, выслеживали и заключали под стражу. Железные доказательства – и вот уже экспресс-суд выносит приговор: рудники на далеких планетах. От злодеяния до отправки в человеческую колонию на каком-нибудь астероиде Гамма-4 проходили считанные дни. Мы жили в эпоху тотального контроля, где всевидящее око технологий и бездушный разум искусственного интеллекта практически исключали возможность безнаказанности. Впрочем, безумцы, одержимые жаждой испытать судьбу, все еще находились, несмотря на то что статистика раскрываемости убийств, грабежей и угонов кричала во весь голос: «Переступишь черту – и окажешься в кромешном аду». Но они продолжали нарушать закон, обрекая себя на заслуженную кару – почти вечные работы в шахтах, добычу минералов в ледяной пустоте астероидов или на глубоководных станциях планет-океанов. Повторное прегрешение каралось еще страшнее: изъятие органов или переработка тела в органик-гель – строительный материал для вита-капсул. Разумеется, не только люди шли на «переработку». Наш геном схож с животным, да и клонирование человеческих клеток давно стало обыденностью. Но если под рукой оказывалось «людское сырье», его использовали без зазрения совести – дешево и сердито. Однажды я невольно задался вопросом, сколько же жизней было принесено в жертву ради моих будущих перерождений? Впрочем, какое мне дело до этих отбросов общества? Я не один из них и оказался здесь явно не в качестве наказания. Хотя, если задуматься, что лучше: гнуть спину в шахте или сгинуть в когтях некросов на этой проклятой планете?

На утро пятнадцатого дня моей подготовки Анубис выдал новые параметры:

СТРАННИК

ВЕС – 70 килограммов

УРОВЕНЬ ЖИРА В ОРГАНИЗМЕ: В НОРМЕ – 10 %

МЫШЕЧНАЯ МАССА: В НОРМЕ – 45 %

ВСЕ ЖИЗНЕННЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ: В НОРМЕ

УРОВЕНЬ ЭНЕРГИИ ОРГАНИЗМА: НЕДОСТАТОЧНЫЙ, ТРЕБУЕТСЯ ПРИЕМ ПИЩИ И ВОДЫ

НАВЫК ВЛАДЕНИЯ УДАРНОЙ РАПИРОЙ – УЧЕБНО-ТРЕНИРОВОЧНЫЙ. ДОСТИГНУТ ОПТИМАЛЬНЫЙ УРОВЕНЬ ФИЗИЧЕСКОЙ, ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ, ТЕХНИЧЕСКОЙ, ТАКТИЧЕСКОЙ И ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ПОДГОТОВЛЕННОСТИ ДЛЯ ПЕРЕХОДА К СЛЕДУЮЩЕМУ ЭТАПУ.

Моя проекция в окне нейроинтерфейса внушала оптимизм. За неделю я прибавил десять килограммов, обзавелся небольшой жировой прослойкой и, главное, нарастил почти чистую мышечную массу. Крепко сбитый мужик на экране едва ли напоминал того изможденного дистрофика, которого я с отвращением лицезрел в себе всего две недели назад. Пора урезать ежедневные порции пищевого концентрата, ведь запасы не безграничны, а я уже сожрал около половины. Текущие параметры позволяли мне уверенно и без особых усилий орудовать рапирой, поднимать пятидесятикилограммовые валуны, подтягиваться и взбираться по отвесным скалам – я обладал всеми необходимыми навыками для выживания в этих суровых условиях. Превращаться в культуриста нет ни малейшего желания, да и попросту контрпродуктивно, учитывая ограниченность ресурсов.

Я урезал свой рацион до трех пакетиков пищевого концентрата и двух водяных кубиков на порцию. Этого хватало, чтобы не скатиться ни в истощение, ни в переедание. Покончив с завтраком, я обсудил с Анубисом дальнейшие действия.

– НЕОБХОДИМО ПРОВЕСТИ АНАЛИЗ ВРАЖДЕБНЫХ ОРГАНИЗМОВ, – безапелляционно заявил СБИ.

– Само собой, но стоит мне сунуться, как они снова набросятся скопом, – напомнил я. – И называй их некросами.

– РЕКОМЕНДУЮ ЗАНЯТЬ ЭФФЕКТИВНУЮ БОЕВУЮ ПОЗИЦИЮ, СТРАННИК. ВЫМАНИ НЕКРОСОВ НА ТЕРРИТОРИЮ, ГДЕ ТВОЯ ЗАЩИТА БУДЕТ ОБЕСПЕЧЕНА С ОБОИХ ФЛАНГОВ, НИВЕЛИРУЯ ЧИСЛЕННОЕ ПРЕИМУЩЕСТВО ПРОТИВНИКА.

– Дельный совет, Анубис, – согласился я. – Проведи оценку угрозы и открывай люк.

За бортом царила стабильно теплая для утренних часов погода. С той лишь разницей, что сегодня местное солнце окрасилось в оранжевый оттенок, подобный закатам на Альфа-Гайе. Казалось, меня перенесли на какую-то другую планету, вроде нашего Марса. И песок, и скалы, и вода будто покраснели. Анубис на всякий случай проанализировал состав воздуха – никаких аномалий. Температура в пределах двадцати градусов, радиационный фон в норме, вредных примесей, опасных для моего организма, не обнаружено, или СБИ просто не в состоянии их распознать. Я решил рискнуть и шагнул наружу. Вроде бы все в порядке, кожа не покрылась волдырями, легкие не сжались от ядовитой гари. За последние пару веков люди находили планеты, на которых без защитного костюма можно было рухнуть замертво, истекая кровью из всех пор, или вдохнуть отравленный воздух и обнаружить у себя чудовищные мутации. И, словно в насмешку, именно в таких гиблых мирах человечество находило самые ценные ресурсы. Потому и отправляли добывать их отбросов, которых не жалко.

Крепко сжав эфес рапиры в правой руке, я направился к россыпи валунов. В принципе, не имело значения, в какой руке держать клинок. В процессе тренировок я выяснил, что являюсь амбидекстром, одинаково хорошо владеющим обеими конечностями. Как пояснил Анубис, это обычное явление для военных или участников экспедиций – генетически улучшенных людей, у которых полушария мозга развиты одинаково.

Я взобрался на привычный валун-исполин. Проделывал это так часто, что мог бы и с завязанными глазами. Окинул взглядом окрестности: некросы, как тени, клубились вокруг менгира, безмолвно волоча свои прогнившие тела. Тело твари, павшей от моей руки две недели назад, все еще лежало там, напоминая о былой схватке. В голове мелькнула мысль прихватить отсеченную голову и приглянувшийся щит-баклер со стальным, хищно торчащим умбоном – идеальный инструмент для сокрушения вражеских челюстей. Но и плоть более «свежего» некроса не помешает для проведения сравнительного анализа.

Спрыгнув с камня, я нарочито громко направился к костяному кладбищу на берегу. Моя цель – выманить часть нежити, заставить их преследовать меня. Шел не спеша, давая им время среагировать на живую приманку. Вскоре утробный рык прорезал тишину, несколько десятков некросов, ковыляя, двинулись в мою сторону. Подхватив отрубленную голову иссохшего мертвеца и баклер, я развернулся и побежал к заранее выбранной позиции – узкому проходу между двумя гигантскими валунами. Там, в теснине камней, их численное превосходство будет нивелировано, и я смогу эффективно использовать рапиру: протиснуться туда они смогут только по одному. Оставалось лишь надеяться, что у этих тварей не хватит даже зачатков разума, чтобы обойти ловушку.

Добравшись до прохода, я бросил добычу на песок, развернулся и приготовился к бою. Не прошло и пары минут, как первый некрос вынырнул из-за валунов. Медлительный, неповоротливый, облаченный в лохмотья, он скорее напоминал пугало, чем живое существо. Нижнюю часть его лица обглодали при жизни, а верхняя представляла собой серую, безжизненную маску. Он скалился костяной челюстью, ковыляя прямо на меня, тянул вперед скрюченные, четырехпалые лапы. Заняв оборонительную позицию, я выставил рапиру вперед. Некрос попытался схватить меня, но я легко уклонился и нанес колющий удар в голову. Тварь молча рухнула на песок. В ту же секунду второй некрос попытался атаковать сбоку, но я вовремя заметил его и одним ударом отсек обе кисти. Оказалось проще, чем я ожидал. Лезвие прошло сквозь гнилую плоть, как сквозь масло. Отступив на шаг, я нанес еще несколько ударов, лишив существо всех четырех конечностей, но не трогал голову – оставил «живой» экспонат для изучения.

Пока я возился со вторым мертвецом, через проход успели протиснуться еще трое некросов. Они наступали. Среди них был один из тех, кого я прозвал «мумиями» за их трухлявый и иссохший вид, а также две твари посвежее, еще сочившиеся гноем и слизью. Ловко уходя от их атак, я отметил, что старый некрос двигался медленнее, атаковал неуклюже. Остальные, почуяв запах живой плоти, стали чуть быстрее, чем прежде. Хотя все еще не поспевали за мной. Я уклонялся от их лап и наносил точные, смертоносные удары. Рапира стала продолжением моей руки, рассекая воздух и отсекая куски гнилой плоти. Я искал уязвимые места мертвецов. Вскоре все трое некросов лежали на земле, изрезанные и безжизненные. Но, чтобы окончательно упокоить их, пришлось или рубить головы, или протыкать их черепа. Тяжело дыша, я чувствовал прилив адреналина. Я победил.

– СТРАННИК, ОЦЕНКА ОПАСНОСТИ: УРОВЕНЬ ВЫСОКИЙ. РЕКОМЕНДУЮ ОТСТУПИТЬ.

– Согласен, открывай шаттл. На сегодня хватит.

Слишком много некросов пролезло через проход, пора было ретироваться. План выполнен с лихвой. Изначально рассчитывал уложить парочку тварей, а разделался с целой пятеркой. Вечером или уже завтра, когда мертвецы разбредутся, займусь изучением павших. Вряд ли остальные уволокут их. Я все больше убеждался в том, что эти существа тупы, как пробки, в них нет и капли разума. Лишь неуемный голод и жажда живой плоти. И мы с Анубисом попытаемся выяснить, почему.

Глава 4

Глава четвертая

Пляска смерти за стенами корабля затянулась. Возможно, я недооценил некросов, допустив, что в их мертвых головах не осталось и искры разума. То ли потревоженные твари жаждали мести за своих павших, то ли осознавали, что я заперт в этом стальном чреве, и рано или поздно мне придется выйти наружу. По неведомой причине сегодня некросы не торопились покидать окрестности шаттла, яростно скребли и стучали по обшивке, словно град, барабанящий по металлу. Этот непрекращающийся, приглушенный шум, звучавший подобно погребальной песне, вскоре превратился для меня в фоновый звук, я к нему даже привык. Единственной проблемой было то, что я не мог покинуть убежище, чтобы справить нужду. К счастью, между вита-капсулой и грузовым отсеком имелся откидной люк, под которым располагался ящик с вакуумными пакетами. Их приходилось выносить и прятать за камнями, превращая далекую планету в свалку. Такой он, человек, неисправимый дикарь.

Время в своем маленьком убежище я проводил однообразно: лежал на разложенном аварийном кресле, читал об истории Альфа-Гайи и без особого энтузиазма выдавливал в рот из тюбика порядком надоевший пищевой концентрат. Сейчас я готов был отдать руку на отсечение за сочный, ароматный стейк с гарниром из воздушного картофельного пюре и нежного зеленого горошка, чашечку крепкого, обжигающего кофе. Тем более, что конечность после перерождения будет как новенькая. Задумавшись о еде, я остановился на этой мысли, прислушался к ощущениям, осознал, что явно был гурманом, определенно, знал толк в мясных блюдах, овощах и пряностях. Интуиция подсказывала, что я умел готовить и делал это с удовольствием. Неужели на крейсере я занимал должность военного повара? Мысли о еде и оружии вызывали во мне странный резонанс, отклик в глубинах подсознания. Я с головой погрузился в архив данных Анубиса, изучая кулинарные традиции разных народов ОНАГ. Особенно яркие воспоминания вспыхивали при чтении заметок о старорусских блюдах – соленьях, борще, холодце, блинах. Я буквально ощущал вкус этой еды во рту. Это лишь укрепляло мою уверенность в том, что я – русский.

К двадцать шестому веку от прежних наций остались лишь призрачные тени. Глобализация всепоглощающей волной стерла этнические границы, ассимилируя и смешивая народы в неудержимом потоке. Страны так называемого «третьего мира», некогда пестрые лоскутки на политической карте, растворились в составе транснациональных империй. Века метисации выковали из представителей разных рас и государств единое человечество. По сути, ОНАГ и, следовательно, вся Альфа-Гайя представляли собой четыре колосса – Новую Азию, Еврозапад, Объединенную Америку и Российское Содружество. И я не просто числился гражданином РС. Согласно генетическому анализу, любезно предоставленному Анубисом, я на восемьдесят процентов принадлежал к русскому народу. Восемьдесят процентов! В эпоху генетического смешения это была почти невероятная чистота крови. Большинство населения Альфа-Гайи несли в себе гены трех, а то и больше этносов.

– Неудивительно, что меня тянет ругаться на русском, – пробормотал я, углубившись в данные, мелькавшие на экране нейроинтерфейса. – Уже кое-что. Выходит, во мне течет русская кровь, я военный, гурман и, возможно, даже кулинар. Если так пойдет и дальше, то, глядишь, и воспоминания без твоей помощи разблокирую.

– ПОДОБНОЕ РАЗВИТИЕ СОБЫТИЙ МАЛОВЕРОЯТНО, – безапелляционно отрезал СБИ.

– Умеешь ты, Анубис, подсластить горькую пилюлю…

Внезапно что-то с чудовищным грохотом врезалось во входной люк. Удар был такой мощи, что шаттл содрогнулся, как в агонии, а меня едва не выкинуло из кресла. Неведомая сила снова и снова обрушивалась на корпус корабля, будто пытаясь раздавить его.

– Что там за хрень такая?! Анубис, включи камеры!

– ВЫПОЛНЯЮ, СТРАННИК.

СБИ мгновенно включил внешнее освещение и вывел на интерфейс изображения с камер шаттла. Картинка с одной из них была размыта, словно на объектив накинули грязный саван. На остальных я увидел толпу некросов, осаждающих корабль в ночной мгле. Но их яростный натиск был лишь фоном. То, что пыталось пробиться внутрь, превосходило знакомых мне мертвяков и силой, и размерами. И я не ошибся. Через мгновение изображение на центральной камере прояснилось, потому что заслоняющая ее собой тварь отступила на пару шагов назад.

– Это что за срань?! – выдохнул я.

Сотрясавшая шаттл тварь была некросом, но он возвышался над собратьями, превосходя их ростом и шириной едва ли не вдвое. Огромный, покрытый гнойными буграми великан, трехметровым колоссом нависал над прочей «мелюзгой». Его изуродованное лицо пересекала вязь черных, зловещих татуировок, нос зиял провалом, а уродливая пасть ощерилась частоколом острых желтых клыков. В дрожь бросали не столько чудовищные габариты, сколько жуткая броня, сковывавшая мертвеца – ее сшили из костей неведомых исполинских зверей. Из плоти самого монстра также торчали костяные шипы, прорастая изнутри, пробиваясь сквозь гниющую кожу. Эти дикие доспехи облепили туловище и конечности гига-некроса, оставив открытой лишь мерзкую, раздувшуюся голову, на которой пульсировали вздувшиеся вены и лопались гнойники. В отличие от «мелюзги», его кожа отливала болезненной зеленью, а выпуклые, рыбьи глаза наливались чернотой. Но страшнее всего был громадный костяной молот, который чудовище сжимало в лапах. Оружие выглядело так, будто некий безумный кузнец взял череп гигантской хищной птицы с длинным острым клювом, насадил его на обструганную и просмоленную берцовую кость, соорудив подобие молота-клевца, и вручил это дьявольское орудие монстру.

Гига-некрос, как я окрестил тварь, взревел и обрушил молот на люк. Металл взвыл, задрожал, но выстоял под страшным ударом.

– Дерьмово, Анубис, дерьмово. Что это за переросток? – спросил я, не особо надеясь на вразумительный ответ.

– ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО, ПЕРЕД ВАМИ – МУТИРОВАВШИЙ НЕКРОС. В МОЕМ АРХИВЕ ДАННЫХ ОТСУТСТВУЮТ СВЕДЕНИЯ О ПОДОБНЫХ ЭКЗЕМПЛЯРАХ.

– Да у тебя и нет никакого архива по этой планете, мы с тобой оба ни черта о ней не знаем! Вот же космические яйца, – выругался я. – Если он продолжит в таком духе, люк не выдержит. Откуда он вообще взялся, я каждый день следил за менгиром. Уж такого бугая не пропустил бы.

– ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО, НА ТОЙ СТОРОНЕ ПОБЕРЕЖЬЯ, ЗА ОБЪЕКТОМ, КОТОРЫЙ ТЫ НАЗЫВАЕШЬ МЕНГИРОМ, ЕСТЬ И ДРУГИЕ АНОМАЛЬНЫЕ ЗОНЫ. ВЕРОЯТНО, ОН ПРИШЕЛ ОТТУДА.

– Как вариант. У меня других идей нет. Отлично. В местном бестиарии появилась еще одна уникальная тварь, жаждущая моей смерти. Запиши ее как гига-некрос.

– ПРИНЯТО, СТРАННИК.

Вопреки моим опасениям, металлический люк шаттла выдержал натиск. Бугай разбил две камеры, создав слепую зону в центральной части корабля, но внутрь пробиться не смог. Через час мертвецы угомонились и отступили к менгиру. Я выдохнул. Мне требовался отдых, но сердце бешено колотилось, в крови бурлил адреналин. Я вколол себе половину ампулы психостима, успокаивая нервную систему, приводя в норму пульс. Тогда тревога отступила.

– Анубис, разбуди на рассвете, – распорядился я, устраиваясь поудобнее в разложенном кресле.

***

– Убей его, – требует черноволосый мужчина в экзоскелете.

– Да он глупый пацан, забей, – бросаю в ответ.

Брюнет в экзешнике сплевывает с презрением прямо на лоб заплаканному юнцу, которому от силы восемнадцать. Его длинные волосы, закрывающие лицо, слипаются от слез, желтая роба мешком висит на плечах. Номер 516. Сидит за какую-то мелочь.

– Он же сопляк, тупой как пробка, – пытаюсь урезонить взбешенного стража.

– За что сидишь, падаль? – цедит черноволосый сквозь зубы, глядя сверху вниз на дрожащего паренька.

– К-к-кража, – заикаясь, выдавливает из себя лохматый заключенный.

– Кража, сэр. Вас, объединенных американцев, что, совсем манерам не учат? Из какой дыры вылез?

– Из штата Бразилия, – едва слышно отвечает тот.

– А-а, так ты обезьянка тропическая. Ты хоть раз бывал на Северном континенте, в основных штатах Объединенной Америки?

– Нет, сэр.

– Неудачник, – заявляет тип в экзешнике и снова плюет в лицо заключенному. – Представляешь, когда-то таких, как он, за огромной стеной держали на южном континенте, как дикарей, которых не хотели видеть в приличном обществе. Так что ты спер, 516-й?

– У-украл двести юникредов, – робко шепчет он, опуская голову.

Мы втроем находимся в огромном, темном ангаре, окруженные вездеходами и передвижными буровыми установками. Холодно, сыро, воздух пропитан запахом металла и минеральных солей. На мне такой же экзешник, как и на брюнете. Смотрю на него и не могу толком разглядеть лица. Оно расплывается, смазывается, меняется.

– Сел за жалкие двести юникредов, чмо! – вновь плюется презрением черноволосый. – Да тебе выпал счастливый билет, говнюк. Лучше минералы на астероиде копать, чем гнить в своей Бразилии. Ты за день здесь больше заработаешь, чем твои сородичи за месяц. Сколько тебе сидеть?

– Двадцать лет…

– Ого, представь, какие возможности перед тобой открывались, сколько бабла ты за эти двадцать лет мог срубить! Все шлюхи штата выстроились бы в очередь, чтобы приласкать твой вялый член. Но как ты распорядился своим шансом?

– Украл…

– Что ты украл, сука, не заставляй меня клещами вытаскивать из тебя слова! – взрывается брюнет, хватает заключенного за горло стальной рукой и приподнимает над полом.

– Д-дневной паек украл, сэр, – хрипит тот, задыхаясь.

Черноволосый отпускает его, и парень падает на пол, кашляя кровью.

– Вооот! – торжествующе тянет мужчина в экзешнике. – Вот вся твоя крысиная натура. Даже здесь, отбывая заслуженное наказание, ты продолжаешь воровать, прекрасно зная, чем это обернется. Я бы лично тебя прикончил, но, к сожалению, только мой напарник имеет статус Исполнителя. Так что казнить тебя будет он.

– Да угомонись ты уже, не собираюсь я его убивать, – отрезаю я.

– В чем проблема? Тебе бонус не нужен, что ли? Ты что, богач, который от нечего делать зэков сторожит? – недоумевает брюнет. – За его тушку корпораты хорошо заплатят. Пойдет на органик-гель, хоть какая-то польза обществу будет. А мне семью кормить надо, лишние юникреды никогда не помешают.

– Проблема в том, что я не считаю его преступление соразмерным наказанию. Ты получишь свою тысячу юникредов, только руки марать будешь не ты. И сниться этот придурок тоже будет не тебе. Мне и так хватает мертвецов во снах, еще один нахрен не сдался, – отвечаю напарнику.

– Какой ты нежный, Странник. Странник. СТРАННИК!

***

– СТРАННИК, ПРОСНИСЬ, – бездушный, металлический голос СБИ вырвал меня из объятий сна.

– Да чтоб тебя, Анубис! – проворчал я, недовольно морщась и протирая глаза. – Мне сон снился. Впервые с момента перерождения на этой гребаной планете. И, кажется, это был даже не сон, а обрывок воспоминания…

– ЧТО ТЫ ПОМНИШЬ?

– Черт его знает. Какой-то астероид, мужик в экзе, ангар, заключенный в желтой робе. Вроде, я там охранником был, Исполнителем. Есть соображения на этот счет?

– ТЕБЕ ПРЕДОСТАВИТЬ СПИСОК ВСЕХ ИЗВЕСТНЫХ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ АСТЕРОИДОВ, НА КОТОРЫХ ИСПОЛЬЗУЕТСЯ ТРУД ЗАКЛЮЧЕННЫХ?

– Спасибо, идея так себе. Их как грязи. Ладно, может, еще что всплывет. Главное, что лед тронулся. Мой мозг борется с этой чертовой блокировкой, как пить дать. Доложи обстановку.

– ТЕКУЩЕЕ ВРЕМЯ: 5:26. ТЕМПЕРАТУРА: ПЯТНАДЦАТЬ ГРАДУСОВ ЦЕЛЬСИЯ. АТМОСФЕРНОЕ ДАВЛЕНИЕ: 740 ММ РТУТНОГО СТОЛБА, ОСАДКОВ НЕТ. СОГЛАСНО ДАННЫМ КОРАБЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ, В РАДИУСЕ СТА МЕТРОВ ОРГАНИЗМОВ НЕ ОБНАРУЖЕНО. ОЦЕНКА ОПАСНОСТИ: УРОВЕНЬ НИЗКИЙ.

– Тогда завтрак и пойдем готовить полевую лабораторию.

Наспех проглотив пакетик пищевого концентрата и два водяных кубика, я вышел на улицу, машинально выставив рапиру в защитную позицию. Впрочем, быстро расслабился – бортовая система не врала, и некросов поблизости не наблюдалось. Вчерашние трофеи мерзкими ошметками валялись на песке. Лишенный конечностей мертвец хрипел и извивался почти у самой кромки воды – каким-то чудом ему удалось так далеко доползти. Пришлось сходить за ним, заодно и умылся почти ледяной, обжигающе бодрящей водой. Тут же захотелось окатить себя и горячей, но откуда ее взять. В голове мелькнула мысль о контрастном душе, который я, похоже, когда-то любил принимать.

Пока я предавался этим мимолетным размышлениям и совершал водные процедуры, сняв комбинезон, некрос в десятке метров от меня скалился и рычал, чуя свежую плоть. Я старался не обращать на него внимания, хотя эта тварь изрядно нервировала. Тяжело расслабиться и плескаться в воде по соседству с плотоядным существом, что жаждет разорвать тебя на куски. Но я попытался, сконцентрировав мысли на увиденном во сне.

Детали врезались в память, как осколки метеорита в обшивку корабля: тусклое нутро ангара, обволакивающий кокон бронированного костюма, терпкий запах машинного масла и едкий дух переработанной руды. Лица и голоса – лишь размытые тени, ускользающие при попытке сфокусироваться. Место? Одна из бесчисленных станций-червей, выгрызающих нутро астероидов в какой-то забытой богом звездной системе. Их сотни, если не тысячи. Эти станции мобильны в отличие от тех, что возводят на планетах. Когда ресурсы на астероиде иссякают, станцию разбирают на части и переправляют на другой. Все это я знал, помнил.

Трудятся на таких станциях в основном отбросы общества, сломленные судьбы: контрактники, бежавшие от нищеты в пасть безысходности, и заключенные – узники, осужденные за преступления легкой и средней тяжести. Сидельцев по тяжким и особо тяжким статьям отправляют в места гораздо более опасные, где шансы выжить или не остаться инвалидом минимальны. А работа на астероиде – почти курорт: пара десятилетий каторги, и свобода – пусть и с подорванным здоровьем. Гравитация-то здесь никакая, да и руда фонит, как новогодняя елка. Зато медицинские корпорации рады стараться: выкачивают из бывших зэков последние крохи, залечивая последствия космической «благодати».

Охраняют это бренное стадо стражи – суровые специалисты Звездной службы исполнения наказаний, ЗСИН. Случайных людей там не встретишь. Каждый выкован в горниле тщательных проверок, наделен особыми навыками и качествами. В приоритете – военнослужащие, решившие сменить род деятельности. В иерархии ЗСИН есть Протекторы и Исполнители. Задача первых – следить за порядком, при необходимости усмирять зарвавшихся заключенных, но не казнить их. Последнее относится к полномочиям вторых – спецов с лицензией на смерть, судей, прокуроров и палачей в одном лице. Они вправе вынести приговор и привести его в исполнение немедленно. Бумажной волокиты потом не оберешься, объяснительных придется написать горы. Да и родные казненного формально имеют право на расследование, на публичный суд. Но кто будет тратить баснословные деньги на адвокатов и комиссии? Да и медицинские корпорации щедро отсыпают компенсации за смерть арестантов, так что жалобы – редкость. А стражам, казнившим нарушителя, «Дата-Вит» и вовсе отваливает кругленькую сумму. Потому и мрут зэки на станциях-тюрьмах нередко. Главное – не переусердствовать. План по добыче руды должен быть выполнен. Иначе спросят с тех, кто допустил падение производительности.

Если сон не солгал, и в прошлом я действительно был Исполнителем, то клубок моей судьбы запутывается еще туже. Как меня занесло на эту богом забытую планету? Неужели заключенные подняли бунт и захватили корабль ЗСИН, а мне пришлось спасаться в вита-капсуле? Бред. Насколько я помню, рядовых надзирателей не пичкают продвинутыми биоинтеллектами, бионанитами и не помещают в дорогостоящие вита-капсулы. На мои перерождения уже ухнули целое состояние, на обычных стражей ЗСИН никто бы не стал тратить такие деньги. Так что ночной проблеск памяти не пролил свет на прошлое, а, напротив, лишь посеял хаос в голове.

Закончив с водными процедурами, я натянул комбинезон на влажное тело – органическая ткань моментально впитает остатки воды, подхватил некроса за обрубок ноги и потащил к шаттлу. Мертвец конвульсивно дергался, тщетно пытаясь вырваться, изгибал шею, клацая зубами по воздуху. Недобитого некроса, как и остальные туши, сложил левее челнока. Пора разворачивать полевую лабораторию. Звучит громко, конечно, для обычной палатки со столом, но мне нравилось это название. Палатка хранилась в сурв-контейнере, в небольшой круглой коробке. Тончайшая ткань из водорослей-миодий, обнаруженных на океанической планете Аква-6, была удивительно прочной и при этом компактной – целая палатка помещалась в небольшом боксе. К тому же ученые Альфа-Гайи сумели придать миодии упругость. По сути, нужно лишь открыть коробку, вставить клапан палатки в одно из отверстий овального мультитула с мини-насосом и включить устройство. Инструмент сам принимался за работу, качая воздух и раздувая маленький шатер. Со столом и стулом все проще – это складная мебель из тонких листов алония, пока что самого легкого металла, открытого человечеством. Изделия весили не больше пары килограммов и занимали треть сурв-контейнера. Я разложил их – получился квадрат пятьдесят на пятьдесят сантиметров, выполнявший роль стула, и метровый прямоугольник стола.

Палатка надувалась неспешно, почти полчаса. За это время я успел размяться и сходить на разведку – убедиться, что незваные гости не нарушат мой покой. Когда мультитул затих, передо мной предстал полукруглый шатер, укрывающий от назойливого солнца, начинающего припекать, и от цепкого прибрежного ветра. Идеальные условия для препарирования некросов.

Я начал с «живого» экземпляра: водрузил тушу на стол головой от себя, активировал лазер мультитула и, словно острым скальпелем, медленно вскрыл мертвеца от ключицы до паха, надеясь, что на меня не брызнет какая-нибудь дрянь. К сожалению, костюма патологоанатома в шаттле не водилось. Имелся скафандр на случай разгерметизации корабля в открытом космосе или приземления на планету с непригодной для дыхания средой, но он был слишком громоздким и неудобным для вскрытия и изучения трупа. Придется работать на свой страх и риск. В конце концов, умру – перерожусь. Хотя перспектива умирать совсем не радует – это неприятно.

Вопреки худшим опасениям, фонтан крови на меня не брызнул, хотя внутри некрос оказался не совсем сухим – там сочилась густая, черная, как смоль, субстанция. И в этой клейкой жиже едва заметно шевелились органы. К моему удивлению, анатомия оказалась схожей с человеческой, но лишь отчасти: вместо двух почек – одна, зато два сердца – по одному слева и справа. Репродуктивная система совпадала, и я рискнул предположить, что некросы, точнее, те, кем они были при жизни, размножались так же, как и мы. Этот экземпляр был мужского пола. Затем я вскрыл лысую, сочащуюся гноем черепную коробку. Там, в той же черной жиже, плавал мозг, пораженный темными наростами, будто зловещими пульсирующими грибами. Некрос заскулил и попытался меня укусить. Я избавил его от страданий, пронзив мозг рапирой. Мертвец обмяк и затих.

Закончив с первым, я оттащил останки подальше от палатки, за круглый валун, где устроил импровизированную свалку. Не хотелось, чтобы изуродованные тела валялись под боком у шаттла. Затем приступил к более старым, высохшим некросам. В них почти не оказалось черной жижи.

– Что бы это ни было, эта мерзость поднимает мертвецов, – пробормотал я, осматривая внутренности иссохшего некроса.

– СОГЛАСЕН, СТРАННИК. МОЙ АНАЛИЗ ПОКАЗЫВАЕТ, ЧТО ОРГАНЫ ЭТОГО СУЩЕСТВА ДАВНО ПРЕКРАТИЛИ ФУНКЦИОНИРОВАТЬ. ЧТО-ТО ПОДДЕРЖИВАЕТ В НЕМ ЖИЗНЬ.

– И, похоже, эта черная гадость поражает в первую очередь мозг, – указал я на зловещие наросты. – Судя по всему, именно там, в черепушке, находится очаг заражения.

– ВОЗМОЖНО, ЭТО ПАРАЗИТИЧЕСКАЯ ФОРМА ЖИЗНИ. ВЕРОЯТНО, ОБЛИГАТНЫЙ ПАРАЗИТ, ПОЛНОСТЬЮ ЗАВИСИМЫЙ ОТ ХОЗЯИНА.

– Значит, уничтожив мозг, мы уничтожаем и паразита, – подхватил я мысль Анубиса. – И, если судить по гига-некросу, этот паразит способен эволюционировать, расти и мутировать вместе с носителем. Но, как видно по этим сухим некросам, он может и деградировать, и умирать. Они почти мумии, еле двигаются. Вопрос в том, как это работает? Почему одни превращаются в скелеты, а другие становятся гигантскими монстрами? Кстати, обрати внимание: у старых некросов разрез глаз уже, и у них есть броня, которой нет у более свежих мертвецов. Плюс эти обломки шатров и кораблей на берегу… Похоже, они прибыли сюда откуда-то из-за моря, все померли на этом пляже, а потом стали домом для паразита. Но почему же они усохли и почти все упокоились, не нашли себе пищи? Знать бы, откуда берется этот паразит. Из менгира?

– НА АЛЬФА-ГАЙЕ ЕСТЬ ОРГАНИЗМЫ, ОБИТАЮЩИЕ В ОКАМЕНЕЛОСТЯХ, – сообщил Анубис.

– Тогда предположим, что эта штуковина, торчащая посреди пляжа, – дом для каких-то тварей: червей, жуков или грибов, которые заползают в головы трупов и превращают их в некросов. Хотя, не факт, что только в трупы. Может, и в живых. Раз я пока здоров, значит, далеко от менгира они без носителя не уходят. Черное пятно вокруг камня может быть их ореолом обитания, границей, которую мне лучше не переступать. И похоже, менгир работает как улей, с некой королевой внутри, к которой и тянутся некросы.

– НА АЛЬФА-ГАЙЕ ПОДОБНАЯ МОДЕЛЬ ПОВЕДЕНИЯ ХАРАКТЕРНА ДЛЯ ПАРАЗИТА ПСИТИРУСА – ШМЕЛЯ-КУКУШКИ. У НИХ ЕСТЬ СВОЯ КОРОЛЕВА, КОТОРАЯ НАХОДИТ ЧУЖОЙ БОМБИДАРИЙ И ПРОНИКАЕТ В НЕГО. ЗАТЕМ ОНА УБИВАЕТ МЕСТНУЮ КОРОЛЕВУ, УНИЧТОЖАЕТ ЕЕ ЛИЧИНОК И ЯЙЦА ЧУЖДОГО ЕЙ ВИДА. ПОСЛЕ ЭТОГО ОНА ЗАНИМАЕТ МЕСТО КОРОЛЕВЫ В ЭТОМ БОМБИДАРИИ.

– Другими словами, теоретически, подобный паразит может существовать и здесь. Ладно, не будем заниматься паразитологией. Неважно, кто там у них главный. Важно, что этих тварей можно убить. Мне нужно как следует проредить их ряды, чтобы добраться до скальных пещер. Другого пути отсюда нет.

Глава 5

Глава пятая

Гига-некрос, словно оживший кошмар, кружил вокруг менгира вместе с остальными мертвецами, которые расступались перед ним, будто льдины перед исполинским ледоколом. Безразличие застыло на лицах гиганта и его мелких приспешников – они продолжали свой бессмысленный и бесконечный путь вокруг камня без эмоций. Меня, напротив, присутствие огромного чудовища возле менгира заставляло нервно сглатывать. Он двигался быстрее, чем остальные, и привычный план сработать уже не мог. Не получится выскочить, привлечь внимание толпы и умчаться за спасительный каменный проход, чтобы бить их по одиночке. Теперь первым притопает эта ходячая гора мускулов, размахивая своим молотом-клевцом. Иллюзий у меня не было: один удар – и я превращусь в кровавое пятно на песке. Нужна другая тактика.

Во время прошлых вылазок на «зараженный пляж», как я про себя окрестил эту территорию вокруг менгира, на меня реагировали лишь несколько десятков ближайших некросов. А ведь тогда я даже не прятался, намеренно выманивал их. Значит, стоит попробовать действовать скрытно, привлечь внимание небольшой группы мертвяков, когда гига-некрос будет подальше, в идеале – не больше дюжины. Для этого не помешало бы раздобыть дальнобойное оружие.

Лежа на вершине смотрового камня, я жадно осматривал усеянный останками пляж. Рядом с мертвецами валялось самое разное оружие: знакомые ударные рапиры и баклеры, топоры, копья и луки, похожие на те, что использовали на Альфа-Гайе с эпохи мезолита до семнадцатого века нашей эры. Колчаны со стрелами тоже были разбросаны по песку в изобилии.

В этот раз я не шествовал по берегу, как хозяин жизни. Спрыгнув с валуна, пригнулся и крадущейся тенью пополз к добыче. Набрал сколько мог унести: несколько луков, перекинув их через плечо, и три тугих колчана, доверху набитых оперенными стрелами. Большего взять не успел – меня заметили некросы. Пришлось спешно ретироваться к базе. В погоню сорвалось не так много мертвецов, всего шестеро. Я легко расправился с ними поодиночке за каменным проходом. Один из некросов оказался моей жуткой копией. На миг я замер, вперившись в собственное окровавленное лицо с оторванным ухом и прогнившими щеками. Эта секунда едва не стала последней, мертвец попытался ухватить меня за плечи и вцепиться в горло. Я вовремя выставил щит, а когда его зубы с хрустом заскрежетали по металлу, ткнул гада острой головкой эфеса. Его глазное яблоко лопнуло с мерзким звуком, и белесая жижа потекла по щеке мертвеца. Оттолкнув своего жуткого двойника, я одним взмахом лишил его головы. На этих шестерых тварях атака завершилась.

По уже укоренившейся привычке я отволок поверженных врагов на свалку, а затем, устроившись за столом в шатре, принялся изучать боевые трофеи. Анубис, как и ожидалось, не смог идентифицировать материалы, из которых были изготовлены луки. Изогнутая рукоять оружия была вырезана местными умельцами из древесины неизвестной мне породы, обтянута кожей посередине, а тетива сделана из сухожилий какого-то невиданного зверя. В трех колчанах я насчитал четыре десятка древковых стрел с ржавыми стальными наконечниками и алым оперением – по три пера в хвосте каждого снаряда.

– СОСТОЯНИЕ ЭТОГО ПРИМИТИВНОГО ОРУЖИЯ ОСТАВЛЯЕТ ЖЕЛАТЬ ЛУЧШЕГО, – критически заметил Анубис. – И У ТЕБЯ НЕТ НАВЫКОВ ОБРАЩЕНИЯ С НИМ.

– Для этого у меня есть ты. Подсказывай, как привести эту рухлядь в более-менее пригодный вид.

Следующие несколько часов под неусыпным контролем СБИ я учился разбирать и собирать лук, а также затачивал ржавые наконечники стрел. У пары луков рукоять оказалась надломлена, еще у трех лопнула тетива. Из шести десятков стрел двадцать были совершенно непригодны к использованию. В итоге, после долгих мучений, мне удалось собрать один, худо-бедно работоспособный лук и наточить сорок стрел. Осталось научиться владеть этим оружием.

Проблем с мишенью не возникло. Я выбрал одного из убитых мною некросов и, прислонив безжизненную тушу к скале, принялся за тренировку, внимая наставлениям Анубиса. Для начала установил дистанцию в десять метров.

– РАССТАВЬ НОГИ НА ШИРИНЕ ПЛЕЧ, ОДНУ ВЫСТАВЬ ВПЕРЕД ДЛЯ РАВНОВЕСИЯ. СЛЕГКА НАКЛОНИ ТЕЛО, РАССЛАБЬ ЛЕВУЮ РУКУ, НЕ ЗАЖИМАЙ ПЛЕЧИ. ТЕТИВУ ЗАХВАТЫВАЮТ ТРЕМЯ ПАЛЬЦАМИ: УКАЗАТЕЛЬНЫМ НАД СТРЕЛОЙ, БЕЗЫМЯННЫМ И СРЕДНИМ ПОД НЕЙ. НАТЯЖЕНИЕ ТЕТИВЫ ДОЛЖНО БЫТЬ РАВНОМЕРНЫМ И КОНТРОЛИРУЕМЫМ. РУКА, НАТЯГИВАЮЩАЯ ТЕТИВУ, ДВИЖЕТСЯ ПЛАВНО, ИЗБЕГАЯ РЫВКОВ, ЧТОБЫ НЕ НАРУШИТЬ ТРАЕКТОРИЮ СТРЕЛЫ, – методично вещал СБИ.

Первая стрела ушла в песок слева от цели. Скорректировав стойку, вслушиваясь в замечания Анубиса, я повторил попытку. На этот раз стрела скользнула по плечу мертвеца.

– Неплохо для начала, – пробормотал я, но Анубис тут же осадил:

– У ТЕБЯ ДРОЖИТ ЛЕВАЯ РУКА, УДЕРЖИВАЮЩАЯ ЛУК. ИСПРАВЬ ПОЛОЖЕНИЕ ЛОКТЯ, НЕМНОГО СОГНИ ЕГО. И НЕ ЗАБЫВАЙ ДЫШАТЬ РОВНО.

Послушно выполняя указания СБИ, я сделал глубокий вдох, выдохнул и отпустил тетиву. Стрела, словно вестник смерти, вонзилась в грудь некроса по самое оперение. Мертвец остался недвижим. Чего еще ожидать от гниющего куска плоти? После нескольких десятков выстрелов я стал почти каждый раз поражать тушку, но до совершенства было далеко. Стрелы входили неглубоко, траектория оставляла желать лучшего.

Я продолжал упражняться, постепенно увеличивая дистанцию. К вечеру уже сносно попадал в мишень с двадцати метров. Анубис одобрил мои успехи, но предупредил, что в реальном бою все будет сложнее. Некросы – не статичные мишени, они двигаются, порой, весьма резво. И тут меня осенило.

– Анубис, открой нейроинтерфейс и создай мне прицел.

– ВЫПОЛНЯЮ, СТРАННИК.

Мгновение – и перед глазами возникла голографическая метка: небольшой белый круг с перекрестьем внутри. Прицел, словно продолжение моего взгляда, следовал за движением зрачков и фиксировался на объектах моего внимания. Это значительно упростило задачу, сделав меня точнее. Техника по-прежнему играла важную роль, но теперь мне не приходилось полагаться лишь на глаз. Если стрела достигала цели, то всегда поражала именно ту часть тела, которую я пометил.

На следующий день я решил попробовать лук в деле. Выскользнув из каменной пасти прохода, я, крадучись, приблизился к ковыляющей у края черной земли группке некросов. Гигант, словно ожившая скала, высился на дальнем конце зараженного пляжа. Выбрав цель поменьше – обычного мертвяка, я натянул тетиву лука, чувствуя, как холодок предвкушения бежит по венам.

– Три, два, раз, понеслась, – прошептал, отпуская стрелу. Она вонзилась в затылок некроса, и тот рухнул ничком в песок. Семь ближайших мертвецов повернули свои гниющие головы в мою сторону и, издавая утробное рычание, двинулись на меня. Я же, придерживаясь отработанной тактики, отступил на свою территорию, где лук уже ждал новой добычи. Первый некрос, хрипя и обдирая плоть о шершавые валуны, протиснулся в узкий проход. Ошметки гнили сыпались на песок, оставляя за собой тошнотворный след. С десяти метров я легко отправил стрелу ему прямо в глаз. Еще четыре мертвяка нашли свой конец от моих стрел, а двух последних я добил уже рапирой. С удовлетворением оглядел поле брани.

– В РАДИУСЕ СТА МЕТРОВ ВРАЖДЕБНЫХ ОРГАНИЗМОВ НЕ ОБНАРУЖЕНО. ОЦЕНКА ОПАСНОСТИ: УРОВЕНЬ НИЗКИЙ, – бесстрастно проинформировал меня Анубис.

– Отлично сработано, – похвалил я себя.

Из пяти выпущенных стрел три удалось извлечь из тел целыми. Если так пойдет и дальше, придется заняться пополнением арсенала. К счастью, оружия на пляже хватало, и боеприпасы должны были найтись.

Так началась моя методичная расчистка восточной части пляжа от некротической заразы. День за днем я оттачивал свое мастерство, превращая этот примитивный лук в смертоносное оружие. Анубис, как беспристрастный тренер, постоянно корректировал мои действия, указывал на ошибки и предлагал варианты улучшения техники. С каждым убитым мертвецом мои навыки росли, и я чувствовал себя все увереннее в бою с нежитью. Пляж постепенно очищался от некросов. Я старался не привлекать внимания гиганта, обходя его стороной и уничтожая более мелких врагов, так как не был уверен, что даже меткий выстрел сможет остановить эту ожившую гору плоти.

Во время очередной вылазки я заметил зловещие перемены в поведении некросов. Они двигались не хаотично, как прежде, а кучнее, будто патрулируя выжженную землю. Задача усложнилась многократно, но я не собирался отступать. Затаившись на вершине плоского валуна, я выманивал стрелами небольшие отряды мертвецов и отправлял их обратно в небытие. Анубис, подключенный к системам шаттла, непрестанно сканировал окрестности, предупреждая о приближении опасности своим бесстрастным голосом. И все же, я допустил роковую ошибку, слишком рано уверовав в свою неуязвимость, возомнив себя хищником, играючи уничтожающим медлительную добычу.

В один из дней моей кровавой жатвы я, как обычно, заманил группу некросов к узкому проходу между исполинскими валунами. В тот самый момент, когда они показались в поле зрения, Анубис затрубил о неминуемой угрозе.

– ТЕБЯ ОБХОДЯТ С ФЛАНГА, СТРАННИК, ОБЕРНИСЬ! – прогрохотал в голове металлический голос.

– Что ты… – я не успел договорить.

За прошедшие недели я настолько привык к тому, что некросы слепо идут туда, куда мне нужно, что утратил бдительность, перестал следить за спиной, ожидая удара с других направлений. Эта оплошность стала для меня роковой. Из ниоткуда на мои плечи обрушился все тот же безногий мертвец. Я редко обращал на него внимание, поглощенный изучением гига-некроса, считал его наименьшей из угроз. И совершенно упустил момент чудовищной трансформации, когда эта тварь мутировала, отрастив длинный, пульсирующий мясной хвост, увенчанный зловещим костяным шипом. Этот багровый отросток торчал на месте оторванной нижней половины тела. Кишки, которые он раньше волочил за собой по земле, сплелись в тугой, смертоносный канат, на конце которого созрел острый, как бритва, шип. И этот шип, пробивая плоть, вонзился мне под ребра, когда существо обрушилось на мою спину. Его когти вонзились в плечи, а клыки впились в шею, вырывая куски плоти. Вместо крика из горла вырвался лишь булькающий хрип. Мутнеющим взглядом я увидел, как ко мне приближаются сородичи хвостатой твари, предвкушая славный пир.

***

Это перерождение разительно отличалось от прежнего, когда я, как слепой щенок, тыкался вслепую, дезориентированный и обуянный страхом. Теперь, когда вита-капсула завершила процесс печати, насыщая плоть органическим гелем, а СБИ вдохнул жизнь в мой мозг, меня захлестывала лишь всепоглощающая, звериная ярость. Как только створки устройства разъехались, а трубка, вливавшая живительную субстанцию, покинула мой рот, я выплюнул:

– Сука, убью, тварь! Мразь поганая! – потоки брани извергались из меня, словно лава из вулкана. Спустя пару минут вколол психостимулятор, чтобы хоть немного унять бушующие эмоции. – Какого хрена этот безногий огрызок мутировал в хвостатую бестию?

– РИСКНУ ПРЕДПОЛОЖИТЬ, ЧТО ЕГО ТРАНСФОРМАЦИИ СПОСОБСТВОВАЛ ТЫ, – ответил Анубис.

– То есть эта гнида сожрала меня три недели назад и эволюционировала?

– ДОПУСКАЮ ТАКУЮ ВОЗМОЖНОСТЬ. НАПОМНЮ, ЧТО ТЫ ПЕРЕЖИЛ УЖЕ ПЯТНАДЦАТОЕ ПЕРЕРОЖДЕНИЕ НА ЭТОЙ ПЛАНЕТЕ. ВСЕ ПРЕДЫДУЩИЕ ХОСТЫ ПОСЛУЖИЛИ ИСТОЧНИКОМ ПИЩИ ДЛЯ ДАННЫХ СОЗДАНИЙ. МОЗГ НЕКОТОРЫХ ХОСТОВ БЫЛ УНИЧТОЖЕН, И ОНИ НЕ ПРЕВРАТИЛИСЬ В НЕКРОСОВ, ЗНАЧИТ, БЫЛИ СЪЕДЕНЫ ПОЛНОСТЬЮ.

– Да, я заметил там всего шесть моих уродливых копий. Получается, остальных обглодали дочиста. Черт, так и этот гига-некрос на моем мясе вымахал? От этого безумного мира у меня крыша съезжает.

– ФИКСИРУЮ У ТЕБЯ СИЛЬНОЕ НЕРВНОЕ НАПРЯЖЕНИЕ, НО НЕТ ПРИЗНАКОВ ТОГО, ЧТО ТЫ ТЕРЯЕШЬ СВЯЗЬ С РЕАЛЬНОСТЬЮ.

– Я выражался фигурально. Я пока не тронулся умом, но если так пойдет и дальше, то такой вариант развития событий весьма вероятен. Мне нужно избавиться от самых опасных тварей – этого хвостатого и гиганта. Они – главное препятствие на пути к пещерам. Но есть одна загвоздка…

– ДЛЯ ПРОТИВОСТОЯНИЯ БОЛЕЕ ОПАСНЫМ ОСОБЯМ, ТЕБЕ НЕОБХОДИМО ЗАЩИТИТЬ ТЕЛО, – закончил за меня Анубис.

– В самую точку. Хвостатый ублюдок проткнул меня, как нож – масло. Органический комбез, конечно, вещь удобная, но для серьезного боя не годится совершенно. Большинство некросов – противники слабые, берут разве что количеством. Но эти двое – враги серьезные.

В нынешних условиях единственным способом обзавестись броней оставалось мародерство – снимать ее с павших, как и оружие. За минувшие дни я изрядно проредил ряды врага, выкашивая некросов с усердием самой Смерти. Поэтому теперь будет проще порыться в трофеях на восточном пляже.

Солнце, словно провинившийся ребенок, спряталось за свинцовыми тучами. День выдался свежим, даже прохладным. К счастью, комбез надежно хранил тепло моего тела. Я с облегчением обнаружил все свое оружие на месте гибели. Среди немногочисленных останков, в кровавых ошметках плоти, нашел и адаптивный преобразователь материи. Скоро придется пустить в ход и его, ведь запасы пищевого концентрата и водных кубиков почти иссякли. В ближайшем будущем придется добывать местную еду, приспосабливая к ней желудок. Если, конечно, мне удастся выбраться с этого проклятого пляжа.

Я сбился со счета убитым мною некросам, но их точно были десятки. С какой-то профессиональной гордостью наблюдал с вершины валуна за сильно поредевшей толпой, как банковский клерк смотрит на гору заполненных отчетов. Уничтожение мертвецов превратилось в рутину. Задача почти выполнена: на пляже бродили всего три десятка некросов – сущий пустяк, можно и не добивать. Я легко мог бы прокрасться мимо и забраться в один из проходов в чрево скальной гряды. Однако хвостатая гадина больно уж шустрая, да и гига-некрос реагирует мгновенно, несется сломя голову, размахивая костяным молотом. Потому сперва – разобраться с ними.

Подобно ворону, тащащему в гнездо все яркое и блестящее, я принялся собирать и переносить на базу доспехи и оружие. На это ушли целые сутки. Выжидал подходящий момент, когда в радиусе сотни метров почти не было мертвецов, хватал добычу, сколько помещалось в руках, и волок к шаттлу. Когда солнце устремилось к закату, рядом с кораблем возвышалась целая гора всевозможных доспехов, оружия, стрел и щитов. Пришло время примерить обновки.

Я тщательно перебрал все находки, отбраковывая слишком поврежденные, непригодные, не подходящие мне по размеру. Выбрал несколько комплектов брони, отличавшихся по стилю и материалам. Остановился на доспехах, состоявших из металлических пластин, соединенных кожаными ремнями. Броня выглядела потрепанной, но вполне надежной. Облачился в нее, затянул ремни, подогнал под свою фигуру. Тесновато, зато чувствовал себя гораздо более защищенным. Рапиру закрепил на поясе, лук с колчаном перекинул через плечо. Теперь я выглядел в окне нейроинтерфейса как настоящий воин, готовый к битве.

Закончив с экипировкой, принялся за оружие. Помимо рапиры и лука, в моем арсенале появились несколько мечей, топоров и копий. Выбрал из них тяжелую двуручную обоюдоострую секиру. Она легла в руки как влитая. Хорошо наточить – и с таким оружием можно идти на гига-некроса. Но это я оставил на завтра. А сегодня, пока не стемнело, решил избавиться от хвостатого. Этот гад доставил мне больше всего проблем, дважды меня сожрав. Возможно, и не дважды. Кто знает, сколько моих копий пало от его клыков и когтей? Пора платить по счетам.

Я забрался на смотровой камень, ощущая тяжесть лука за спиной, холод стальной рапиры на поясе и шершавое древко копья в руке. Кроваво-красное светило почти утонуло за линией горизонта, оставляя мир на откуп сгущающейся тьме. Я спешил, не желая ни единого лишнего дня гнить на этом проклятом берегу. Высмотрев внизу крадущуюся тварь, я замер в ожидании, пока она не приблизится. Натянул тетиву, прицелился, выстрелил. Мимо. Стрела воткнулась в песок, в нескольких метрах от чудовища. Зато привлекла его внимание. Некрос, изрыгая клокочущий хрип, рванулся ко мне, ведомый жаждой крови и плоти, а за ним потянулась вереница мертвых ходоков – о них я пока не беспокоился, хвостатый гад доберется первым. Я успел выпустить еще одну стрелу, целясь в мелькающую цель. Снова промах. Лучник из меня никудышный, впрочем, я и не рассчитывал убить эту тварь стрелой. Моей целью было выманить его, отделить от стаи. И вот он несется, жаждущий полакомиться мной.

Я отбросил лук и поднял копье – двухметровый эспонтон с деревянным древком и плоским листовидным наконечником. Замер, в нервном напряжении наблюдая, как некрос неумолимо приближается. У основания смотрового валуна мертвец проворно запрыгнул на камень поменьше, затем на плоскую квадратную вершину еще одного, готовясь к финальному броску. Мясистый хвост взметнулся вверх, как у скорпиона, костяной шип угрожающе подрагивал. Я крепко сжал копье на уровне груди.

– ОН АТАКУЕТ, СТРАННИК, – прозвучал предостерегающий голос Анубиса.

Некрос прыгнул, и в тот же миг я нанес удар. Копье легко вошло в грудь чудовища. Существо забилось на древке, тянулось ко мне когтистыми лапами, его хвост яростно рассекал воздух, но достать меня уже не мог.

– Хрен тебе, урод. Больше тебе меня не сожрать, – прорычал я, сбрасывая издыхающего некроса вниз, на пляж, и тут же прыгнул следом.

Тварь рухнула на бок, копье, торчащее из распоротого брюха, мешало ей подняться. Она извивалась в агонии, сочась зловонным черным гноем. Я выхватил рапиру из ножен, подскочил к врагу и одним стремительным ударом отсек метнувшийся ко мне хвост, который, дергаясь, упал на песок. Шип успел чиркнуть по стали моего нагрудника – не будь защиты, рана была бы серьезной. Удивительно, но отрубленный отросток продолжал конвульсивно шевелиться, как мерзкий слизень, пока я не отсек его хозяину голову. Не до ликования – нужно укрыться в шаттле. Программу-максимум я на сегодня выполнил.

***

До полуночи я продумывал тактику боя с гига-некросом. Надеялся, конечно, что стрела, пущенная точно в его гнилой котелок, решит исход дела. Но нутро шептало – это его не убьет, а больше разозлит. О рукопашной с ним и думать нечего: он – гора мышц и костей, я – песчинка у его ног. Его удар даже щит не выдержит, размажет меня в лепешку. Анубис посоветовал обездвижить эту гору мертвечины.

С первыми лучами солнца я принялся рыть ловушку за одним из валунов. Маленькая лопатка мультитула оказалась беспомощной в этом нелегком деле. Она создана не для копки ямы, способной поглотить трехметрового монстра. В ход пошел щит. К полудню, обливаясь потом, я все же вырыл двухметровую западню, из которой сам едва выбрался, лишь благодаря копью. Вырыв метровое углубление, я положил поперек него длинное оружие и продолжил копать глубже. Потом, использовав копье как перекладину, выкарабкался наружу. Рядом с краем разложил оружие, среди которого выделялся двуручный ржавый бродакс, чьи скругленные лезвия я заточил лазером до бритвенной остроты.

Гига-некрос мрачно вышагивал по угольно-черной земле у менгира, волоча молот по песку. Мне показалось, что за последние три недели этот зловещий круг увеличился в размерах, отвоевав у пляжа еще несколько метров. Словно зараза, он разрастался, и непонятно, что служило катализатором – возможно, я сам. Не исключено, что мертвецы годами бродили здесь, не ведая вкуса плоти, а теперь, получив доступ к свежему мясу, принялись насыщать паразитов внутри, которые, в свою очередь, расширяли границы «менгира-улья». Впрочем, это могла быть и игра моего воспаленного воображения. Как говаривали мудрецы Альфа-Гайи: «У страха глаза велики – чего нет, и то увидишь». Замеров черной земли я не проводил, а посему утверждать наверняка о ее росте не мог.

Я приблизился к гиганту на достаточно близкое расстояние и засвистел. Монстр, вооруженный молотом, и несколько некросов рангом пониже, будто пробужденные от вековой спячки, повернули свои прогнившие головы в мою сторону и, точно по сигналу, пришли в движение. Гига-некрос, отшвыривая «мелюзгу», словно назойливых мух, ринулся на меня. Я вскинул лук, целясь в его отвратительную, изуродованную морду, натянул тетиву и выстрелил. Стрела угодила точно в яблочко – меж гниющих глаз мертвеца, но всего-то слегка оцарапала его толстую кожу и беспомощно упала на землю. Монстр не обратил на нее внимания. Достав из колчана вторую стрелу, я вновь натянул тетиву и проклял все на свете, когда она предательски лопнула, больно хлестнув меня по щеке. Бросив сломанный лук, я бросился бежать к спасительному треугольному валуну – гига-некрос уже настигал меня.

У камня я резко остановился, обернулся, чтобы убедиться – мертвец следует точно по моему следу. Пока что все шло по плану. Монстр зарычал, занеся свой клевец над головой обеими лапами, готовясь обрушить его на меня. Когда он приблизился на расстояние удара, я юркнул за камень и перепрыгнул широкую яму, приземлившись на другом ее конце. С трудом удержал равновесие, когда песок под кожаными сапогами, снятыми с костлявых ног скелета, начал предательски осыпаться, утягивая меня в бездну. Гига-некрос попал в приготовленную ловушку – провалился по самую грудь в песчаную могилу. Мертвец метался из стороны в сторону, молотил своим чудовищным оружием по песку, пытаясь меня достать. В принципе, самостоятельно из этой западни он не выберется, и я мог бы с чистой совестью на том закончить, махнуть рукой на этого зомби-переростка и уйти, оставив его гнить в этой яме. Но я хотел его прикончить, жаждал изучить содержимое его уродливой башки, увидеть, какая мерзкая мутация произошла у него внутри, породив это чудовище.

Подхватив с земли копье, попытался пронзить им голову монстра. Тот взмахом молота разнес мое оружие в щепки. Сам я рухнул на пятую точку и тут же кувыркнулся в сторону, спасаясь от смертоносного клевца, который просвистел в дюйме от моего лица. Нащупав на песке древко еще одного копья, поднял его и метнул из положения сидя. Острый наконечник эспонтона лишь чиркнул по костяной броне гига-некроса, оказавшейся не доспехами, а жуткими наростами на его коже. Вскрикнул от неожиданности, когда меня схватила за волосы и потащила вверх серая, скрюченная четырехпалая рука – это беззвучно подкрался один из рядовых мертвецов. Ни один из трофейных шлемов мне не подошел, поэтому голову прикрыть было нечем. Дотянуться до своего лица я некросу не позволил, саданув локтем ему в зубы, которые гнилыми зернами посыпались на песок. Освободившись из захвата мертвеца, я зашел ему за спину, а потом пнул ногой в сторону ямы. Некрос отлетел прямо на гигантского сородича, и они сцепились в какой-то жуткий клубок из рук и ног, здоровяк перестал размахивать молотом, занятый нежданным гостем. Я воспользовался этими драгоценными мгновениями: подхватил с земли секиру, подлетел к краю ямы и начал наносить яростные удары по прикрытой костяными наростами шее гига-некроса, словно палач, обрушивающий свой топор на жертву. Один раз, второй, третий, и черная густая жижа брызнула во все стороны – наконец, мне удалось снести ему голову. Оставалось разобраться с мелочевкой, с чем я справился, без труда прикончив пятерку некросов.

– В РАДИУСЕ СТА МЕТРОВ ВРАЖДЕБНЫХ ОРГАНИЗМОВ НЕ ОБНАРУЖЕНО. ОЦЕНКА ОПАСНОСТИ: УРОВЕНЬ НИЗКИЙ, – бесстрастно оповестил Анубис.

– Фух, – выдохнул я, опираясь на воткнутый в землю топор, чувствуя усталость в каждой клеточке тела. – Славно поработали.