Читать онлайн Сосед

Сосед

1

Луч утреннего апрельского солнца неприятно полоснул по лицу Виктора, выдергивая его из крепкого сна. Он недовольно застонал, ведь ночь без случайных пробуждений давно стала редкостью. Ночные кошмары мучили молодого человека в течение почти двух лет, с тех пор как…

Виктор с недовольным прищуром перевернулся на другой бок и попытался снова уснуть. Нет. Надо вставать. Через пару мгновений Виктор отжался от кровати, растягивая затекшие за ночь мышцы, после чего привычным движением сдвинул себя к краю спального места. Безмолвно ожидавшее его каждое утро кресло стояло напротив. Протертое сидение непрозрачно намекало на необходимость замены. “Пропержено совсем стало”, – как любил говорить дед при жизни.

Взъерошив неухоженные, напоминавшие хаотичный вихрь, черные волосы, Виктор приступил к утреннему массажу и разминке. Это одна из привычек, которую Константин Иванович, для своих “дед Костя”, глубоко вбил внуку на уровне подкорки. У ветерана Великой Отечественной войны было свое представление о воспитании мальчика. Сколько слез и соплей пришлось наматывать на кулак, прежде чем научиться самостоятельности, – страшно подумать. Однако теперь Виктор был бесконечно благодарен деду за те безжалостные, граничившие с жестокостью, уроки жизни. Это выковало его характер и напрочь уничтожило чувство жалости к себе.

“Выкинь эту дурь из головы. Наступит день, и никто не прибежит помогать – ты должен все делать сам”, – откликнулось из глубин подсознания.

Конечно, порой становилось совершенно невыносимо. Так, что все воспитательные оплеухи и понукания переставали работать. В ободряющих беседах дед был не силен, поэтому на помощь приходила мама. Привычным образом она каждый вечер массировала безжизненные ноги сына, параллельно рассказывая ему различные истории, а когда дед перегибал палку, утешала и вытирала слезы с глаз. Как же давно это было…

Закончив с упражнениями, Виктор ловко переместил себя на металлического ишака – еще одно интересное сравнение от деда.

“Ишак, потому что коню в скорости в разы уступает”, – говорил Константин Иванович, ухмыляясь. Почему-то дед находил эту шутку смешной.

Через десять минут на кухне, располагавшейся на том же этаже, что и спальня, запахло жареной яичницей. Бормотание старенького телевизора прямиком из девяностых немного оживило двухэтажный дом. Виктор давно смирился с внезапно нагрянувшим одиночеством, однако необходимость общения все же была ему присуща, так что он заполнял пустоту любыми доступными суррогатами. Конечно, телевизор в две тысячи седьмом среди молодежи уже считался чем-то начинавшим отживать свои последние годы. Тем более, когда речь шла о том толстом монстре, который целиком занимал одну из кухонных панелей. Однако дед, как и многие его сверстники, отказывался признавать технологический прогресс. Он с удовольствием изучал расписание телевизионных программ, держа в одной руке газету, а в другой – ручку, обводя кружочком интересующие его передачи. В его спальне на втором этаже даже стоял древний магнитофон с длинной, вытягивавшейся антенной. Вечерами Константин Иванович звал внука к себе в комнату и они, под аккомпанемент любимых песен, еще в молодости записанных на кассеты, решали сканворды, обсуждали прочитанные книги и тихонько подпевали известным советским певцам.

Дед настоял на том, чтобы спальня Вити была на втором этаже, даже учитывая последствия аварии. Это был один из многочисленных радикальных методов для закалки характера внука, которого постигла такая беда. Как считал Константин Иванович: чем больше мальчик будет проводить времени в нытье и размышлениях о своей несчастной судьбе, тем хуже для него. В чем-то он, по мнению Виктора, оказался прав, хоть у мальчика неоднократно возникало ощущение, что дед это делал не из большой любви, а из элементарной жестокости.

Учитывая, что большую часть воспитания фигуру отца заменял Константин Иванович, у маленького Вити привились некоторые повадки и привычки. Одной из таковых было рассматривание окрестностей через громоздкий бинокль, который был, наверное, старше самого Виктора. Учитывая удаленность от черты города, любоваться можно было разве что птицами, косяками летавшими у крон деревьев, и изредка забредавшими лисами и зайцами. Однако Виктор перенял от деда еще одно увлечение – следить за местными жителями. Парень помнил, как Константин Иванович, словно разведчик, сидел с биноклем минута за минутой и делился наблюдениями с домашними:

“Егоровна вон, потопала… Опять за водкой небось. Дура, всю красоту свою загубила. Эх-хе-хе…”.

Со временем большинство соседних домов опустело. Кто переехал ближе к городу, а кого действительно сгубила водка. В конечном итоге Виктор имел в качестве соседей лишь пожилую пару в доме через дорогу и еще через несколько заброшенных домиков одну молодую семью, приезжавшую летом на выходных. Дядя Гриша и тетя Полина были хорошими друзьями Константина Ивановича и помогали Виктору с продуктами. Парень составлял список всего необходимого и передавал главе семейства. На выходных же пара отправлялась в город на своей старенькой, но надежной “Волге”, изредка уговаривая Виктора поехать с ними – благо, машина позволяла вместить инвалидное кресло. В такие дни молодой человек испытывал сладостное страдание, видя красивых молодых девушек и понимая, что никаких шансов у него, колясочника, нет. Он с грустной завистью смотрел на бежавших в местный торговый центр мальчишек, судя по крикам, опаздывавших на сеанс в кино. Он с улыбкой встречался взглядами с карапузами в колясках, которым еще только предстояло учиться ходить. Такой небольшой городок, и сколько в нем движения… К концу дня Виктор обычно пресыщался впечатлениями от кипевшей вокруг него жизни, к которой он не считал себя вправе прикоснуться, и возвращался в свою берлогу в весьма подавленном настроении.

Все живое общение после исчезновения мамы практически пропало из жизни молодого человека, однако на смену людям пришел интернет. Да, со своими особенностями в виде кратковременных разрывов соединения прямо посреди партии в компьютерной игре или вовсе отключением на сутки в связи с авариями. Да, с довольно скромной пропускной способностью. И все же Виктору этого было достаточно. Работа копирайтером не требовала особых усилий от парня, годы проводившего за книгами и написанием сочинений под строгим контролем деда. А развлечений различные компьютерные миры были готовы предоставить на несколько жизней вперед. Благо, трафик был безлимитным, так что скачивать игры можно было в любое время, в любом количестве.

Парочка онлайн-игр действительно заменяли Виктору социальную жизнь, так как согласование рейдов и совместных матчей требовало хотя бы минимум коммуникации. Несмотря на сформированное онлайн-сообщество, предпочтение молодой человек отдавал визуальным новеллам, где горячо любимое чтение было совмещено с визуальным и музыкальным рядом. К тому же, в таких играх, в отличие от книг, можно было влиять на исход событий, принимая те или иные ключевые решения. В такие моменты казалось, что реальная жизнь не столь уж и притягательна, ведь пиксельные персонажи всегда будут ждать, вне зависимости от того, можешь ты ходить или нет. В реальности же… Дом. Книги. Игры. День за днем. День за днем.

Закончив с завтраком и посудой, Виктор уверенно покатил кресло к столу с уже ждавшим его ноутбуком. Можно сказать, это был прощальный подарок от мамы, который та сделала буквально за несколько месяцев до исчезновения. Модель была не самая новая, игровой машинку было сложно назвать, но с задачами она справлялась исправно. Свежие игры, типа того же Dragon age: Origins, запускались, но с минимальными настройками графики. Виктора это ничуть не смущало – богатая фантазия охотно дорисовывала все картины, что не давались электронике.

Как учил Константин Иванович, утро должно быть продуктивным. В связи с этим первые несколько часов после завтрака Виктор добросовестно уделял заказам по работе. В профиле молодой человек не стеснялся указывать свое состояние здоровья, что помогало в построении клиентской базы. По крайней мере, он так считал. Неважно было, делали это потенциальные заказчики из жалости или нет, но более чем за год продуктивной работы у Виктора сформировался отличный рейтинг с большим количеством положительных отзывов, чем он крайне гордился. Парень уже неоднократно задумывался о том, чтобы и вовсе начать писательскую карьеру, однако каждый раз его творческие позывы натыкались на неприятное воспоминание, связанное с дедом. Когда мальчику было тринадцать, он решился на написание рассказа и, более того, осмелился показать черновые работы самому страшному критику в доме. Константин Иванович, даже не дочитав до конца произведение, разнес его в пух и прах, весьма категорично комментируя каждую сюжетную нестыковку, пропущенную запятую или ошибку в слове. Стоит ли говорить, как сильно Витя расстроился и, что страшнее, разочаровался в своих возможностях. Теперь сама мысль о создании чего-то своего вызывала у молодого человека ощущение кома в горле и легкую дрожь в руках. Благо, что выполнение задач по копирайтингу давалось Виктору довольно легко, так как за него заранее решали, чему должен быть посвящен текст, каков нужный объем и т.д. Еще в начале карьеры парень брался лишь за один заказ за раз, боясь не уложиться в срок. Однако со временем навык настолько закрепился, что сейчас Виктор был готов штамповать тексты с закрытыми глазами – только дай тему.

Разумеется, о крупных заработках речи не шло, но на ежедневные расходы хватало и даже что-то оставалось сверх необходимого. После своего первого особо крупного заказа Виктору пришлось задуматься о том, как правильно распорядиться накопленными деньгами. Желания целиком погружаться в изучение вопроса не было, так что молодой человек воспользовался кажущимся надежным способом увеличения своего баланса, пусть и довольно долгим. Свободные средства Виктор распределял между несколькими государственными фондами, которые должны были увеличить инвестиции в разы. Нюанс лишь в том, что произошло бы это лишь через несколько лет. В любом случае, Виктору это виделось грамотным распоряжением честно заработанных денег.

После работы за компьютером тело требовало движения, так что пришло время комплекса упражнений, разработанных Константином Ивановичем для внука. Они отличались своей неоднозначностью и этической сомнительностью, но Виктор с подросткового возраста, сперва через слезы, а затем с несгибаемой решительностью выполнял их каждый день. Разумеется, это отразилось как на формировании характера мальчика, так и на состоянии тела.

Молодой человек привычным движением перекочевал с кресла на диван и стащил с себя кофту с футболкой. Несмотря на свое увечье, Виктор мог без ложной скромности похвастаться крайне сильными, сухими руками и торсом, хотя внешне, за привычной мешковатой одеждой, это было незаметно. Наклонившись вбок и перебирая кистями, парень постепенно стащил себя на пол. Уверенно работая руками и извивая корпус, словно змея, Виктор стремительно подполз к лестнице и начал карабкаться наверх. Добравшись до последней ступеньки, парень развернулся и глубоко вздохнул. К этому сложно было привыкнуть… Выпрямившись максимально вверх, Виктор ухватился за перила и подтянул себя со всем корпусом одними руками. Дальше было самое трудное. Крайне медленно, выверяя каждое движение, Виктор с сосредоточенным выражением лица начал спуск. Ноги мертвым грузом стаскивались по ступенькам, усложняя задачу. Наконец, спустя несколько минут, Виктор, тяжело и глубоко дыша, но с победной улыбкой развалился на полу.

– Ну что, дед, доволен? – пробормотал он. – На что-то я еще сгожусь…

Переведя дыхание, Виктор отжался от пола и начал новое восхождение.

***

Уже начало смеркаться, когда со двора раздался шум двигателя. Виктор чутко уловил незнакомый звук и направил кресло к окну, попутно захватив бинокль. У пустовавшего дома, неподалеку от жилища дяди Гриши и тети Полины, скрипя подвеской, припарковалась газель с накрытым брезентом кузовом. Трое мужчин вылезли из кабины автомобиля и бодро зашагали к его задней части. Виктор глянул через увеличивающие линзы и увидел содержимое кузова, с которого смахнули полог: расставленная мебель, плотно упакованные мешки, даже пара туристических чемоданов. Судя по всему, у него появился новый сосед…

За спиной резко звякнуло. От неожиданности Виктор едва не выронил бинокль из рук. Телефон. Виктор уже и забыл о его существовании – настолько редко им пользовался. По сути, единственным его собеседником в последнее время был дядя Гриша. Этот случай не стал исключением.

– Алло, Витюнь! Ты? – хриплым от сигарет голосом прокряхтел дядя Гриша.

– Здравствуй, дядь Гриш! А кто ж еще? Я, конечно, – с улыбкой ответил Виктор. Приятно было осознавать, что кому-то есть до него дело.

– Видал, чего на улице-то? – продолжил старик.

– Вечер? – на автомате пошутил молодой человек.

– Да нет, ты глянь в окно-то, – как ни в чем не бывало гнул свое дядя Гриша.

– Шучу я, уже увидел. Вы знаете, кто это? У нас сосед, что ли, новый? – чуть более серьезно ответил Виктор.

– Да хрен его знает, кто! Думал, может, ты в курсе. Вы ж сейчас все в интернете своем найти можете-то.

Виктор издал гавкающий смешок. Представление пожилого мужчины о возможностях интернета, да и возможностях молодого человека, явно не соответствовали действительности.

– Дядь Гриш, ну что ты в самом деле! Я же не герой какого-то боевика американского. Только там такое могут. Зато могу прогноз погоды на завтра сказать. Интересует?

– Ой, ну тебя, Витька! Короче, я собираюсь к ним. Хочешь, айда вместе? Я за тобой зайду, подсоблю…

Виктор кашлянул, ощущая, как внутри начал расти гнев. Чего он терпеть не мог, так это проявлений жалости к своей персоне. Он не позволял себе этого с подросткового возраста, так зачем позволять другим?

– Мне всяко спокойнее будет, если ты меня прикроешь. Вдвоем так-то сподручнее, – поспешно добавил дядя Гриша.

– Если что, беру на себя самого большого из них, – буркнул Виктор. – Ладно, я пока соберусь. Жду тебя тогда через пару минут, дядь Гриш.

– Добро, Витюнь! Я мигом, – бросил старик и положил трубку.

Виктор молча уставился в окно. Странно это все было. Их местность можно было назвать вымиравшей деревней, из которой только убывал народ. А тут новое лицо. В то же время, учитывая обстоятельства, любопытство требовало утоления. Виктор глубоко выдохнул, потянувшись, и направился к куртке.

Через пять минут в дверь постучали. Виктор, уже готовый к выходу, тут же открыл и, удивленно изогнув бровь, уставился на прибывшего гостя. Вернее, на то, что было у того в руке. Старик, сутуло наклонившись, держал потертую двустволку и тепло улыбался. Его нос горбинкой смешно свисал чуть ли не к самым губам. Крупные уши оттопыривались под обшарпанным кепи. Весь лоб был испещрен морщинистыми бороздками. Только глаза сохраняли бодрость и молодость, озорно взирая на молодого человека.

– Дядь Гриш, если мы так каждых гостей будем встречать, деревне точно хана! – хмыкнул Виктор.

– Полно тебе шутковать-то, – пробормотал дядя Гриша, перешагнув порог. – Сейчас времена такие, что никому верить нельзя. Да и я больше так, для страховки… Ты сам-то как, готов?

Виктор с улыбкой кивнул и позволил старику помочь с коляской. В этом он тоже соблюдал независимость и самодостаточность, лишь изредка давая матери и дяде Грише проявлять заботу. Только дед до самой кончины сохранял непреклонность, считая, что “парень сам должен уметь все делать, руки ж на месте”. Повесив двустволку на плечо, старик вывел коляску наружу и уверенно направил в сторону “газели”.

Мужчины как раз возвращались из дома к машине за новой партией вещей, когда дядя Гриша с Виктором добрались до места. Один из них остановился и оценивающе оглядел двустволку, в то время как двое других как ни в чем не бывало продолжили работу.

– Здравствуйте, соколики! – приветливо начал дядя Гриша. – А вы какими судьбами в наших краях?

– Здорово, отец, – через спину ответил мужчина, оставшийся снаружи машины около кузова.

– Здрасте, – раздался высокий голос изнутри.

– Здравствуйте, – вторил мужчина, продолжавший внимательно оглядывать новоприбывших. – Я, видимо, ваш новый сосед.

Что-то странное было в его манере говорить. Словно никаких эмоций в слова не вкладывалось.

– Алексей. Очень приятно, – он улыбнулся одним уголком рта, шагнув вперед и протянув руку.

Дядя Гриша тут же аккуратно обогнул коляску и принял рукопожатие.

– Григорий Иванович. А это Витя, – он махнул головой в сторону молодого человека.

Виктор, сцепив зубы, резко двинул вперед. Пренебрежительного отношения к своей персоне он уже вдоволь наелся от своего деда, так что не был намерен терпеть подобного. Даже если не со зла.

– Я за себя сам могу сказать, дядь Гриш, – выпалил он и вытянул руку. – Виктор. Очень приятно.

Мужчина, если и был удивлен сценой, то виду не подал. Вежливо кивнув Григорию Ивановичу, он задержал на Викторе изучающий взгляд и повторил приветственный ритуал уже с ним. Тот оценил крепкое рукопожатие и тактичность новоприбывшего.

– Мужчины, я бы и сам был рад вас позвать в гости на новоселье, но в другой день – вы меня застали в самый разгар переезда, – ровным тоном сказал он, вновь позволив себе улыбку одним уголком рта. – Просить вас о помощи было бы неучтиво с моей стороны, так что с вашего позволения мы продолжим работу.

После небольшой паузы, словно взвесив все в уме, он добавил:

– Приглашаю вас завтра в семь вечера. Как вы на это смотрите?

Алексей в ожидании перевел взгляд с Виктора на Григория.

– Да я, это… Неудобно как-то, – неуверенно начал дядя Гриша.

– Мы с удовольствием. Спасибо за приглашение, – кивнул Виктор. – Хорошо вам обустроиться. Дядь Гриш, пойдем? Не будем мешаться под ногами.

– Благодарю за понимание, – тем же ровным тоном произнес Алексей и, не дожидаясь ухода собеседников, ловко взгромоздил на каждое плечо по одному крупному джутовому мешку из кузова.

Несколько мгновений спустя, дядя Гриша пришел в себя и развернул кресло Виктора. Мужчины молча продолжали путь до самого крыльца дома. Здесь их разговор уже не могли услышать.

– Что думаешь, дядь Гриш? Чего-то ты растерялся совсем там, – прервал молчание Виктор, как только оказался за порогом. Старик, не дожидаясь приглашения, прошагал следом и задумчиво уставился в окно, из которого было видно дом нового соседа. Виктор сбросил с себя куртку и двинул в сторону чайника.

– Может, по чаю врежем?

Старик все так же стоял у окна, даже не сняв куртку.

– Ау, дядь Гриш! Прием! – громко крикнул Виктор.

Григорий, вздрогнув, наконец, оторвал взгляд от окна.

– А? Чего, Кость? – спросил он словно в трансе.

– Я говорю, чайку давай врежем, – уже не так уверенно повторил Виктор, удивляясь тому, что старик вспомнил его деда. – Все нормально, дядь Гриш?

– А… Конечно, давай, Витюш, – чуть менее рассеянно спросил дядя Гриша. – А есть чего покрепче?

Виктор изогнул бровь, но кивнул и направился к шкафу со спиртным. Сам он употреблял алкоголь исключительно по праздникам, чтобы не сбивать рабочий настрой и не ломать наработанную усердным трудом дисциплину. Он еще с подросткового возраста научился понимать, сколь опасно пресечь черту, за которой начиналась начальная стадия алкоголизма. Многие знакомые из деревни стали тому печальным примером. В то же время, Виктор не припоминал, когда видел в последний раз дядю Гришу таким озадаченным. Нет, даже ошеломленным. Так что он без лишний вопросов достал бутылку армянского коньяка и, чмокнув крышкой, наполнил рюмку.

Дядя Гриша опрокинул ее и скорчил гримасу. К облегчению Виктора выражение лица старика снова стало осмысленным.

– Чего случилось, дядь Гриш? – заботливо спросил молодой человек.

Тот зыркнул на Виктора и, крякнув, начал тереть лицо ладонями.

– Да чего-то я устал, наверное, Витюш… Сам не свой стал, когда подошли мы к ним, – со слабой улыбкой начал дядя Гриша. – Не знаю я, напасть какая-то. Ты уж извини…

– За что тебе извиняться, дядь Гриш, ты что? Все хорошо. Ты сейчас как себя чувствуешь? Не болит ничего? – обеспокоился Виктор.

– Налей-ка мне еще одну, Витюш. Первая как-то мимо прошла, – попросил дядя Гриша.

Виктор наполнил рюмку, которую старик тут же опрокинул в себя. Молодой человек открыл пакет с хлебом и, вынув кусок, протянул дяде Грише. Тот благодарно кивнул и закусил. На его щеках заиграл легкий румянец.

– Ох, спасибо большое! Все в порядке, это я чего-то расклеился. Может, давление взыграло, хрен его знает. Ничего такого, с чем бы стопочка водки не справилась, – гораздо увереннее воскликнул дедуля.

– Это коньяк, дядь Гриш, – с улыбкой ответил Виктор.

– Ой, да какая разница, – махнул рукой старик. – Наливай давай!

***

Выпроводив приблизительно через час дядю Гришу, Виктор, тоже приятно захмелевший, – не заставлять же пить старика в одиночку – подкатил к окну. Газель уже успела отчалить от дома, в котором непривычно горел свет. Молодой человек машинально прихватил с собой бинокль, что, впрочем, не принесло никаких результатов. Судя по всему, Алексей приступил к обустройству нового жилья, так что смысла в дальнейшей слежке не было. Да и после коньяка глаза уже начинали слипаться. Виктор наскоро разобрался с ванными процедурами и отошел ко сну, едва его голова коснулась подушки.

2

Утро выдалось не столь добрым, как того бы хотел Виктор. Голова не болела, но словно налилась чугуном. Поморщившись от утренних лучей солнца, молодой человек ощутил крайне неприятную вещь – лень. Вставать совершенно не хотелось, хоть он и проспал положенные по заветам деда семь часов. Можно было бы поваляться ещё немного, все равно спешить никуда не надо… Стоп!

Виктор встряхнул голову и слишком поздно понял, насколько это была плохая идея. По вискам тут же неприятно врезало изнутри. Несмотря на это, Виктор заставил себя встать и приступить к утреннему ритуалу. Поначалу тело отказывалось слушаться, будто изъявляя свою волю – вернуться ко сну. Однако Виктор был непреклонен. Закончив с упражнениями, он закинул свое тело в кресло и отправился делать завтрак. Пару минут и чашку кофе спустя самочувствие парня пришло в норму. Виктор с подросткового возраста привык пить черный крепкий кофе, хотя на вкус напиток был не очень приятным. Пару раз он, как его мама, пробовал добавлять молоко, однако дед тут же поднимал его на смех, заявив, что кофе теряет свой эффект при каких-либо добавках, так что настоящие мужики предпочитают черный без сахара. Справедливости ради, горький вкус действительно хорошо пробуждал от дремотного состояния, так что последствия затянувшегося вечера с дядей Гришей стремительно канули в лету.

В остальном, утро прошло довольно привычным образом – Виктор пролистал новостную ленту за едой, не уловив ничего интересного, и приступил к работе под гул телевизора.

Ближе к двенадцати раздался телефонный звонок. Виктор с улыбкой снял трубку и озорно провозгласил:

– Утро добрым не бывает, да, дядь Гриш?!

– Ой, ну тебя, Витька… – ворчливо начал Григорий. – Чего за бурда-то у тебя такая тяжелая была? По голове будто сковородкой шарахнули.

– Вчера ты не жаловался, – хохотнул молодой человек. – Ладно, дядь Гриш. Ты как, готов сегодня к близким знакомствам?

– Чего? – недоуменно спросил старик. – А, ты про соседа-то. Оклемаюсь небось. Рассольчика хряпну и буду как новенький. А во сколько он звал-то?

– В семь вечера, так что времени вагон, дядь Гриш. Ну что, айда еще по одной?

– Шутник, етить твою… – буркнул старик. – Все, до вечера, в общем. Я зайду за тобой ближе к делу.

– До скорого, – ответил Виктор и положил трубку.

Расправившись с работой, молодой человек решил в оставшиеся часы немного поиграть в компьютер. К бормотанию телевизора добавился легкий шум запустившихся кулеров ноутбука и вентиляторов из подставки. Виктор не так давно приобрел эту диковинку. Выглядела она действительно как обычная прямоугольная подставка с выдвигавшимися ножками для расположения под наклоном. Сверху на устройство водружался ноутбук, к которому USB-шнурком и подсоединялся. Таким образом и пыли попадало меньше через нижние отверстия компьютера, и перегрева удавалось избежать. Пару раз, еще во времена старого компьютера, Виктору приходилось сталкиваться с тем, что прямо во время напряженной перестрелки или интересного диалога экран ноута резко гас, сопровождая шок игрока унылым затуханием кулеров, в связи с чем и была совершена покупка.

Виктор черкнул “Йо” в общую группу и в ожидании ответа запустил браузер. Прошерстив почту, Виктор заметил сообщение в группе их города, в котором говорилось о пропавшей женщине. Взгляд молодого человека тут же посуровел. Подобные вещи после исчезновения мамы не могли оставить его равнодушным. Вопреки мнению дяди Гриши и тети Полины, Виктор не верил, что мать его оставила по собственной воле. Доказательств этому не нашлось, однако парень был непреклонен в своем мнении. Поначалу соседи пытались, как им казалось, вразумить мальчика, однако в конечном итоге оставили попытки его разубедить. Виктор не питал лишних иллюзий по поводу поисков мамы и ее возможного похитителя, поэтому все, что оставалось, – следить за новостями, беспомощно скрипя зубами.

Валерия Стеблева, девушка двадцати двух лет, была объявлена пропавшей. Последний раз ее видели три дня назад, выходившей из местного ТЦ в сторону дома. Рост средний, телосложение обычное, волосы черные, длинные. Особые приметы: крупная родинка на подбородке.

Виктор оторвался от статьи и задумался. Первые подозрения сразу же пали на нового соседа. С другой стороны, Алексей приехал только вчера, а женщина пропала аж три дня назад. Самая простая теория не выдержала первого аргумента. Со вздохом Виктор оторвался от экрана и протер глаза. Стоило бы разузнать как можно больше о новоприбывшем, благо сегодня был повод. Так, на всякий случай.

От раздумий Виктора оторвало пиликание сообщения в скайпе.

– Здорово. Чего так рано? – как всегда деловито поинтересовался Масяня.

Прозвище совершенно не соответствовало ни темпераменту, ни манере речи парня из чата. По его словам, оно приелось со школы, потому что тот носил футболку с данным персонажем. Сам Масяня являлся довольно педантичным и деловым студентом третьего курса, всегда спокойно и монотонно вел разговор, даже если собеседник был на эмоциях. Более того, никто из ребят в чате никогда не слышал его смеявшимся. Зануда, одним словом. Настоящее имя Масяни знал только его одноклассник, Ваганыч, который, в противоположность своему приятелю, являлся душой компании, хоть и появлялся не так часто в сети.

Виктор едва не застонал, когда увидел никнейм ответившего. В дружной компании, когда звонок был групповым, никаких проблем с занудствованиями Масяни у него не возникало. Однако вести с ним беседу один на один, да еще и играть вместе… Больше походило на несбыточные фантазии.

Решив, что на безрыбье и рак рыба, Виктор ответил:

– Да вот, пара часиков нарисовалась. Катанем немного?

– Давай. “Варик” или Дота? – поинтересовался Масяня.

В Доту Виктора сейчас особо не тянуло – не хотелось сильно нервничать перед встречей, пусть и ни к чему не обязывавшей. Выбор пал на “Варкрафт 3” по сети. Молодые люди запустили игру и создали групповой звонок.

Стоило отдать должное Масяне: отсутствие разговоров на общие темы его ничуть не волновало. Если речь шла об игре, то и во время звонка почти все его реплики имели отношение к стратегии или тактике боя. Поначалу Виктор ощущал легкую неловкость, но спустя минут десять включил музыку и спокойно продолжил не-общение с собеседником.

Ближе к шести часам молодые люди поблагодарили друг друга за игры и разошлись. Виктор потянулся всем телом и решил немного размяться. Раздался звонок телефона.

– Здравствуй, дядь Гриш! – не задаваясь вопросом, кто на другом конце провода, поздоровался Виктор.

– Привет, Витюнь. Ну я это… Через часик за тобой забегу тогда. Добро?

– Договорились, дядь Гриш, – ответил молодой человек.

– Все хорошо у тебя-то? – спросил старик.

Виктор рассмеялся.

– Конечно! Чего мне сделается? Давай, дядь Гриш, до скорого. Я пока собираться буду.

– Ага, ну ладно тогда, – обронил Григорий, после чего раздались гудки.

Виктор недоуменно покосился на телефон и медленно опустил его на базу. Поведение дяди Гриши казалось немного странным. Конечно, можно было списать на старость, однако это только расстроило Виктора. Осознание того, что единственные окружавшие его люди уже далеко не молоды, всегда присутствовало, но молодой человек отгонял эти мысли, как назойливую мошку. Стоило признать, Виктор был зависим от дяди Гриши с тетей Полиной. Если бы с ними что-то произошло, то самому добраться до ближайшего магазина было бы проблематично, не говоря уже о поездках в город. Ближайшая автобусная остановка находилась приблизительно в полутора километрах от его дома. Казалось бы, не так много. Однако коляска и бездорожье делали такой путь соизмеримым со вскарабкиванием на гору без страховки.

Виктор в очередной раз отмахнулся от нехороших мыслей и быстро приступил к упражнениям, чтобы отвлечь свой разум.

***

За окном раздались сперва едва слышные, но постепенно все более отчетливые голоса. Дядя Гриша и тетя Полина снова о чем-то спорили – горячо, но по-старчески мило. Виктор как раз закончил переодеваться и, стараясь не шуметь, подъехал ко входу, чтобы подшутить над стариками.

– Говорил тебе, в больницу ложиться надо! Ты всё “Не хочу! Само пройдет.” Теперь чего делать будем-то? – едва ли не кричал дядя Гриша.

– Хорошо все будет. Даст Бог, еще пару лет потерпишь меня, – раздался скрипучий и спокойный женский голос. – Всё, иди за Витькой, потом поговорим. А то напугаешь еще мальчика…

Виктор угрюмо смотрел в дверь. Больница? Раздался стук. Виктор не сдвинулся с места. Пара лет? Стук повторился.

– Витька! Ты куда пропал-то? Пора выходить уже! – бодро кликнул дядя Гриша.

Виктор направил взгляд в потолок и глубоко вздохнул. Он кожей ощущал, как приступ паники подкрадывался к нему. Один. Он останется совсем один. Забытый и никому не нужный. В такой же заброшенной деревне. Сколько он так протянет? Месяцы? Годы?.. Руки покрылись мурашками, волосы вздыбились.

– Ну чего ты там? Уснул, что ли?! – снова громыхнул кулаком о дверь дядя Гриша.

Виктор озадаченно посмотрел на дверь. Не время для проявления слабости и малодушия.

– Соберись! Ты справишься, – раздался одновременно голос деда Кости и Виктора. Молодой человек испуганно развернулся почти всем корпусом, едва не опрокинув свое кресло. На него в ответ смотрел лишь пустой экран телевизора, в отражении которого размывался силуэт Виктора. Пару секунд растерянный взгляд парня блуждал по комнате в поисках чего-либо неестественного, пока вдруг входная дверь со скрипом не распахнулась, уперевшись на половине пути в колесо кресла.

Дядя Гриша с широко распахнутыми глазами влетел в комнату и поймал ошалевший взгляд Виктора. Немая сцена длилась всего несколько секунд. Явно обеспокоенный долгим молчанием хозяина дома, дядя Гриша волнительно изрек:

– Ну и дурак ты, Витька, етить твою…

Он спокойно подошел сзади к коляске и ловким движением направился к выходу. Снаружи их встретила теплой улыбкой тетя Полина:

– Чего волновался-то? Видишь, все хорошо. Да, Витюнь?

Старушка была очень приятной и доброй. Виктор ни разу за всю жизнь не слышал от нее хоть одного дурного слова или выражения. Молодой человек списывал это на фанатичную веру – тетя Полина при любом удобном случае не упускала возможность перекреститься или начать бормотать молитвы. Сама женщина была маленького роста и довольно тучной. Виной тому был сахарный диабет, из-за которого кухонный стол стариков ломился от кучи коробочек и блистеров таблеток.

Волосы Полины Сергеевны всегда были собраны в тугой пучок на затылке. Обвисшие щеки забавно подергивались всякий раз, когда она заходилась смехом. Водянистые, глубоко посаженные голубые глаза всегда смотрели как будто сквозь собеседника, а не прямо на него. Вот и сейчас ее взгляд словно был направлен на нечто внутри дома, а не на молодого человека.

Виктор судорожно сглотнул и выпалил:

– Здравствуй, теть Полин… Как ты?

– По возрасту, Витюш, по возрасту.

Дядя Гриша зыркнул на свои старенькие кварцевые часы с кожаным ремешком и деловито изрек:

– Давайте поспешим, что ли. А то нехорошо опаздывать-то.

Тетя Полина отрывисто засмеялась, покачивая головой. Щеки ее при этом смешно затряслись, что вызвало у Виктора улыбку. Григорий Иванович отреагировал вскинутой головой и раздутыми ноздрями.

– Все, потопали, – коротко скомандовал дядя Гриша.

– Веди, командир, – хихикнула тетя Полина.

По пути мужчины, словно сговорившись, не обсуждали произошедшее в доме. Тетя Полина, которая давно не видела Виктора, искренне интересовалась новостями из его жизни, даже учитывая, что касались они в основном мира по ту сторону экрана ноутбука. Молодой человек, как умел, посвящал женщину в тексты из свежих заказов, упоминая, разумеется, и общение со знакомыми из игрового чата. Тетя Полина выглядела крайне довольной тем, что у Виктора был свой круг общения. Она частенько говорила, что при постоянном общении со стариками сам превратишься в одного из них, даже с молодым телом. Она не лезла в душу, достаточно было того, что молодой человек общался со сверстниками. Виктор понимал, что виртуальное и живое общение не одно и то же, однако предпочитал не расстраивать лишний раз старушку.

Едва группа дошла до дома, как входная дверь распахнулась, и Алексей со своей уже привычной улыбкой одним уголком рта вышел навстречу гостям. При свете дня мужчина походил на члена дворянской семьи. Виктор с завистью провел взглядом по его статной фигуре и армейской выправке и невольно фыркнул. Алексей сразу показался ему позером, из тех, которые по любому вопросу имеют собственное мнение размером с вагон и маленькую тележку. Темные глаза мужчина обладали странным притягивающим свойством, на которое Виктор вчера не обратил внимание. Создавалось ощущение, что попадаешь в трясину, утопая все глубже с каждым мгновением.

– Добрый вечер, уважаемые, – ровно произнес Алексей, выдергивая Виктора из задумчивости. – Прошу вас, проходите.

С этими словами он, оставшись снаружи, пригласительным жестом позвал всех внутрь дома. Прибывшие гости поздоровались, после чего Дядя Гриша подвел коляску к первой ступени крыльца и многозначительно посмотрел на хозяина дома.

– Прошу простить, – спокойно отчеканил Алексей и плавным движением спустился вниз. – Вы позволите?

Он вопросительно взглянул прямо в глаза Виктора, от чего тому резко стало не по себе. Ощущение было сродни тому, когда смотришь на стрекозу. Или богомола. Совершенно безэмоциональный и холодный взгляд. Виктор сглотнул и нервно кивнул. Алексей нагнулся, прихватил кресло и медленно приподнял его, озираясь на дядю Гришу.

– Не тяжело? – спокойно поинтересовался он.

– Нормалек, – тяжело проскрипел дядя Гриша.

Мужчины довольно быстро затащили кресло внутрь, после чего Алексей помог тете Полине подняться по лестнице, что произвело на нее явно благоприятное впечатление.

– Прошу, располагайтесь. Чувствуйте себя как дома. Мне нужно проверить газовый баллон. Я вернусь к вам буквально через пять минут, – констатировал Алексей и, не дождавшись ответной реакции, исчез за поворотом дома.

Дядя Гриша, сперва несколько растерявшийся, снял куртку и повесил на крючок в прихожей, после чего помог с верхней одеждой жене. Виктор, озираясь, неспешно стащил с себя ветровку. Алексей успел хорошенько прибраться к приходу гостей – полы и мебель в условной прихожей сверкали, как новенькие. Аккуратный коврик с надписью “Welcome” украшал сам вход. Небольшая банкетка, на которую грузно уселась тетя Полина, чтобы стянуть обувь, выглядела недешевой: аккуратное вельветовое сидение было уложено на как будто бы позолоченные ножки. На расстоянии вытянутой руки располагался обувной комод, где, помимо закрывавшихся полок были и открытые. Верхнюю занимали крытые бордовые тапочки, остальные пустовали.

Посреди комнаты величественно выделялся, стягивая на себя все внимание, явно старинный обеденный стол из красного дерева с замысловатыми округлыми узорами. Под ним, занимая почти всю кухню, располагался красный ковер с замысловатыми узорами. Виктор слегка улыбнулся явно устаревшей моде, но оценил качество вещей. Проблем с деньгами новый сосед явно не испытывал.

– Богато живет-то, – пробормотал дядя Гриша, словно читая мысли Виктора.

– И не говори, – вторила ему тетя Полина.

Старики, разинув рты, любовались интерьером и не скрывали своего восхищения вперемешку с завистью. Виктор все так же молча изучал комнату, позволив себе лишь легкое любопытство. В голову лезли совершенно разные мысли: начиная с того, что он находился в доме у бандита; заканчивая тем, что Алексей мог являться какой-то знаменитостью, о которой Виктор попросту ничего не знал. Несмотря на внешний лоск в окружающей обстановке, молодой человек ощущал явный дискомфорт. Был ли он вызван непривычным уровнем жизни соседа или же шестое чувство пыталось о чем-то предупредить – Виктор судить не брался. По крайней мере, пока что. Однако шевеление волос на загривке не позволяло полностью расслабиться. Даже запах в помещении стоял странноватый – смесь застоявшейся пыли, чего-то сладковатого и металлического. Виктор не спешил с выводами, но первые впечатления о новом соседе складывались неоднозначные. И далекие от положительных.

Виктор прокатил себя в комнату, располагавшуюся через арку от кухни с прихожей. Здесь порядок был наведен еще не до конца. Две кучи коробок, пустых и еще не вскрытых, возвышались в углу комнаты в ожидании своего часа. В противоположном углу стояла простенькая одноместная кровать, на удивление контрастировавшая с предметами интерьера в соседней комнате. Не то чтобы спальное место являло собой что-то ужасное, однако на фоне ранее увиденного Виктор не удивился бы, став свидетелем трехметрового ложе с балдахином. Напротив, вся комната являла собой олицетворение минимализма. Помимо скромной кровати, небольшой тумбочки с черно-белой фотографией группы людей и неразобранных коробок, в комнате не было ничего, представлявшего интерес.

– В этой комнате я, к сожалению, пока не успел прибраться, – раздался спокойный голос из-за спины, заставивший Виктора вздрогнуть. – Прошу на кухню.

Алексей, не дожидаясь ответа, взялся за ручки коляски, легко развернул и аккуратно вытолкнул непрошенного гостя. Виктор почувствовал себя нашкодившим котенком, которого застали на месте преступления и вынесли за шкирку прочь. Привычные возражения насчет того, что он и сам в состоянии управиться с коляской, застряли в горле. Близкое присутствие Алексея словно придавливало собственную волю молодого человека. Тем более, он и сам чувствовал вину за то, что влез, куда не следовало.

– Прошу к столу. Ужин уже готов, – коротко констатировал гостям Алексей.

Дядя Гриша и тетя Полина с застывшими на лице улыбками закивали и без лишних слов последовали словам хозяина дома. Алексей бережно придвинул кресло Виктора к столу и плавно двинулся к духовке.

– Сегодня у нас филе индейки в духовке с помидорами и сыром. Надеюсь, вам понравится, – улыбнувшись краем губ, объявил Алексей.

Тетя Полина, словно проснувшись, начала вставать, приговаривая:

– Ох, Лешенька, что ж ты сам-то? Давай я тебе помогу.

– Не стоит, – немного повысив голос, оборвал Алексей. – Вы – мои гости, посему отдыхайте, прошу.

Виктор, все это время не спускавший глаз с хозяина дома, заметил, как тот слегка нахмурился после слов тети Полины.

Алексей открыл духовку, и манящий аромат готового мяса и помидоров врезался в ноздри. Виктор сглотнул тут же начавшую обильно выделяться слюну. В животе протяжно заурчало. Дядя Гриша и тетя Полина, явно так же впечатленные, замерли в ожидании. С натянутой варежкой Алексей без особых усилий извлек из духовки лист с мясом, после чего переложил блюдо на заранее приготовленную тарелку с длинными краями.

– Пахнет очень аппетитно, Лешенька, – отметила тетя Полина с теплой улыбкой.

Виктор заметил, как уголок рта Алексей дернулся, хоть мужчина и не остановился, ловко препарировав мясо ножом.

– Благодарю вас, – отчеканил он. – Однако попрошу вас впредь использовать мое полное имя, если вас не затруднит. Личная просьба.

С этими словами он развернулся и со своей полуулыбкой вперил взгляд прямо в глаза старушки. Через пару мгновений мужчина как ни в чем не бывало продолжил подготавливать мясо к подаче. Тетя Полина выглядела слегка ошеломленной:

– Конечно, Ле… Алексей. Как скажешь… – пролепетала она.

Дядя Гриша недоуменно смотрел то на свою жену, то на хозяина дома, явно не понимая, что делать.

– Ну, это… Не повод это для ссоры-то, – в конце концов пробормотал он.

Закончив приготовления, Алексей водрузил в центре стола тарелку с мясом и принялся раскладывать щедрые куски гостям.

– Прошу прощения за резкость, – произнес Алексей, когда очередь дошла до тети Полины. – Вы ни в чем не виноваты. Мне стоило донести свою просьбу более деликатно,

– Что ты… Алексей, – с небольшой паузой начала старушка. – Все хорошо, дорогой. Куда в нашем возрасте обиды-то держать. Здоровья на них никакого не хватит. И без того все не слава Богу.

– Не поделитесь, что вас беспокоит? – с неподдельным интересом спросил Алексей. – Видите ли, я практикую пусть и нетрадиционные, но крайне действенные методы исцеления от различных болезней. Это мое хобби, можно сказать.

– Ой, да что ты, – неуверенно произнесла тетя Полина. – Это для молодых, наверное. У нас-то уже никаких сил нет, куда нам…

– Да подожди ты отнекиваться, – встрял дядя Гриша. – Ну-ка, что там за методы такие? Какую хворь берут?

Алексей улыбнулся, даже чуть шире, чем обычно. Тема явно пришлась ему по нраву.

– Обо всем по порядку. Предлагаю для начала насладиться ужином. На сытый желудок разговоры будут идти приятнее.

Все присутствовавшие согласились – больно манящим был запах еды. Ближайшие десять минут раздавались в основном звяканье посуды и едва слышимые звуки пережевывания пищи. Помимо ароматной индейки, гостей ждали бокалы, наполненные красным вином. Виктор обратил внимание на полнейшее отсутствие суеты в движениях и аккуратность Алексея. Тот крайне медлительно разрезал свою порцию на тончайшие кусочки и неспешно пережевывал каждый из них, явно наслаждаясь процессом. К тому моменту, когда тарелка дяди Гриши опустела, Алексей едва успел расправиться с половиной содержимого своей. Хозяин дома сразу обратил внимание на сей факт и незамедлительно предложил добавки. Через некоторое время гости, тяжело дыша, оторвались от своих тарелок. Один Алексей сохранял невозмутимость и не порывался за дополнительной порцией. Насколько мог заметить Виктор, мужчина ограничился тем, что находилось в его тарелке с начала ужина. Хозяин дома был явно доволен тем, как без слов оценили его кулинарные навыки.

– Ох, спасибо большое, Алексей! Где же ты так готовить выучился-то? – расслабленно поинтересовался дядя Гриша.

– На здоровье, – кивнул Алексей, пригубив вино из бокала. – Моя жизнь была довольно богатой на события, так что среди прочих навыков я отточил свое кулинарное мастерство. Знаете, если подходить ко всему, что делаешь, с полной самоотдачей, даже самые простые вещи могут приносить удовольствие. Смею заметить, порой не только мне, но и окружающим.

Мужчина снова улыбнулся уголком рта, отчего Виктору стало не по себе. Однако из вежливости он согласно закивал в ответ.

– Алексей, голубчик, можешь нам рассказать, как ты подался в медицину? – спросила тетя Полина.

– О, это довольно долгая и скучная история. Скажу лишь, что с малых лет питал немалый интерес к биологии. В основном, к анатомии человека, разумеется. Крайне интересно, какие механизмы заложены в людях, как в виде…

Алексей задумчиво уставился на бокал и ненадолго замолк.

– Если кратко, я изучал различные методы воздействия на человеческое тело. Среди них различные виды массажа, мануальная терапия, акупунктура… Исходя из многолетнего опыта могу сказать, что мои методы подходят для практически любой, как вы изволили выразиться, хвори.

Виктор перевел взгляд на дядю Гришу с тетей Полиной. Они завороженно, едва ли не раскрыв рты, внимали словам хозяина дома, что было для них крайне несвойственно. Обычно пожилая пара считала, что знает о любом предмете разговора несоизмеримо больше в силу возраста. Алексей же, которому на вид было от тридцати пяти до сорока лет, явно завоевал их авторитет за каких-то полчаса. С легким чувством зависти Виктор проткнул кусочек помидора и, медленно жуя, продолжил слушать.

Алексей еще немного поразглагольствовал насчет своего опыта и предложил свою помощь совершенно бесплатно, в качестве дружеского соседского жеста. Тетя Полина сразу оживилась и чуть ли не со слезами на глазах принялась осыпать мужчину благодарностями. Тот с легкой улыбкой кивнул и уверил, что сделает все от него зависящее.

– Возможно, я мог бы дать часть рекомендаций уже сейчас, если вы поделитесь деталями, – предложил Алексей.

– Ой, Алексей… Давай лучше в другой раз! Все-таки новоселье празднуем, а тут я со своими болячками, – стала отнекиваться тетя Полина, многозначительно покосившись на Виктора, что, впрочем, не ускользнуло от его внимания.

Алексей, слегка приподняв бровь, кивнул и сменил тему для разговора.

– Позвольте полюбопытствовать. Мне казалось, что вы приходитесь друг другу родственниками, – не обращаясь ни к кому из гостей конкретно, изрек мужчина, не продолжая мысль.

– Мы близки, но не родня, – объяснил Виктор. – Дядя Гриша и тетя Полина помогают мне, чем могут, учитывая мое…положение. Я живу отдельно в доме в конце улицы.

– Вот как, – понимающе кивнул Алексей. – Прошу прощения, если обидел своими домыслами. Вчера мне показалось, что вы, Виктор, приходитесь внуком Григорию Ивановичу.

– Не стоит, – примирительно вскинул руки молодой человек. – В городе нас многие принимают за родственников.

– Да Витька нам и есть родной, – громыхнул дядя Гриша. – Мы его еще с пеленок помним! И всегда рядом были, в случае чего.

Виктор слегка зарделся. Было бы глупо отрицать, что слова дяди Гриши теплом отзывались в груди. Даже учитывая тот факт, что вызваны они были, возможно, парой опорожненных бокалов вина. Виктор и сам, к собственному удивлению, с большим удовольствием напал на напиток. Однако, помня вчерашний вечер, молодой человек держал себя в руках, опасаясь ступить на кривую дорожку. Виктор решил ограничиться одним бокалом, тем более что букет вина раскрывался не сразу – опорожнять все залпом казалось непозволительной грубостью.

Алексей одарил дядю Гришу задумчивым взглядом, после чего встретился глазами с Виктором. Последовала легкая полуулыбка. Молодой человек, ощутив неловкость, сосредоточился на своем бокале.

Дальнейший вечер прошел за обсуждением общих тем, чему Виктор был крайне рад. Почему-то ему становилось не по себе, когда Алексей проявлял заинтересованность касательно его персоны. Объяснения этому Виктор найти не мог, что только усугубляло негативные впечатления.

На улице уже не было видно почти ни зги, когда гости засобирались домой. Старики рассыпались в благодарностях, что приятно ласкало самолюбие Алексея, судя по выражению его лицу. Виктор даже заметил, как ставшая привычной полуулыбка почти стала полной. Тетя Полина договорилась о приватной встрече с Алексеем на следующий день, на свежую голову, как она выразилась. Однако Виктор понимал, что дело было в лишних ушах. В его ушах. Захмелевший дядя Гриша примостился за креслом Виктора, чему тот не стал препятствовать. Старику он доверял, как никому другому, так что можно было сосредоточиться на своих мыслях.

– Ох, Алексей, ох, удивил-то! Спасибо тебе большое, новоселье удалось, – протяжно замурлыкал дядя Гриша.

– Благодарю за теплые слова, – поблагодарил хозяин дома. – Надеюсь, собираемся не в последний раз. Полина Сергеевна, жду вас завтра. Подходите, когда вам будет удобно – я до вечера дома.

– Хорошо, дорогой! – отозвалась тетя Полина, выходя за дверь.

Алексей неспешно, но в то же время ловко водрузил на себя ботинки и отправился помогать старушке спуститься с лестницы на крыльце. Дядя Гриша тихонько шикнул со спины. Виктор немедленно обернулся и вопросительно уставился на старика.

– Ты чего молчишь-то? – прошептал дядя Гриша. – Алексею хоть скажи что-то хорошее – вишь, как старался. Все для нас!

На Виктора напало резкое чувство стыда. С одной стороны, он понимал, что вечер прошел отлично, однако что-то неподвластное разуму не давало ему покоя и заставляло быть настороже. Несмотря на противоречивые чувства, Виктор озорно улыбнулся и промолвил:

– Прости, дядь Гриш, все еще в шоке от мяса. Да и вино было шикарное, а?

Дядя Гриша тут же расплылся в улыбке:

– Ох, не говори… Мед, а не вино.

Алексей, успевший подняться на подмогу, вопросительно взглянул на дядю Гришу. Тот уверенно кивнул и, крякнув, вцепился в ручки коляски, когда мужчина поднял ее переднюю часть. Через минуту все собрались у нижней ступени – пришло время прощаться. После очередных потоков лести от стариков Виктор вставил и свое слово:

– Благодарю за гостеприимство, – выпалил он и вытянул руку. – И за вкусный ужин.

Алексей с полуулыбкой принял рукопожатие.

По пути домой Виктору, как он ни старался, так и не удалось выведать у стариков, что же беспокоило тетю Полину. Супруги лишь красноречиво переглядывались и отшучивались по этому поводу. Виктор отступил на этот раз, но для себя решил, что при следующих посиделках с дядей Гришей непременно стоило бы прощупать почву. Разумеется, после нескольких рюмок чая или чего покрепче.

Когда компания приблизилась к своим домам, Виктор взглянул на черные окна своего жилища, и по его телу пробежала дрожь. Впервые ему не хотелось возвращаться внутрь. Казалось, что окна стали напоминать пасти, гостеприимно распахнутые навстречу своей жертве. Тишина, царившая на улице и внутри дома, стала пугающе звенеть в ушах. Виктор вспомнил голос деда, раздавшийся из-за его спины. Страх и гордость бились внутри него не на шутку. Просить дядю Гришу посидеть с ним или, что казалось еще более глупым, напроситься к старикам на ночь, или же включить свет во всем доме и телевизор – варианты проносились в голове Виктора по кругу. Молодой человек прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Этот раунд остался за гордостью.

Виктор тепло попрощался с дядей Гришей и тетей Полиной. Супруги проводили молодого человека до самой двери и неспешно двинули к своему жилищу. Виктор излишне рьяно рванулся к выключателю, щелкнул им и с облегчением сосредоточил взгляд на тускло освещенной комнате. Две лампочки из трех не работали, но хозяин дома, редко включавший основной свет, не спешил обращаться за помощью к дяде Грише. Молодой человек направился к телевизору – сосущая тишина все еще ощутимо давила на голову. Когда-нибудь руки дойдут и до батареек для пульта, а пока Виктор нажал на кнопку внизу экрана и выжидающе замер. Внезапно свет моргнул. В груди больно екнуло. На мгновение Виктору показалось, что на лестнице мелькнул черный силуэт, однако он не отрывал взгляд от телевизора. Лоб покрыла испарина. Лампочка едва слышно начала потрескивать, после чего вновь засияла. На экране, наконец, появилось изображение – фильм, судя по всему, про каких-то полярников. Виктор удовлетворенно оторвался от экрана. Его не интересовало старое кино, но для общего фона – то, что нужно.

Молодой человек стянул с себя одежду и направился в ванную комнату. Прохладная вода освежила голову Виктора, чему тот был несказанно рад. Такая глупость: голоса, силуэты… Словно мальчишка! Виктор невольно ухмыльнулся своим мыслям. По сути, таковым его и считали. Дядя Гриша с тетей Полиной продолжали держать его в неведении, оберегая от правды, какой бы неприятной она ни была. Зато новоприбывшему соседу, которого они едва знали, решили все выдать, стоило тому сообщить про, как он выразился, нетрадиционную медицину.

На смену страху пришло раздражение. Алексей… Вся его манерность, дворянские замашки, высокомерие… Виктор, сжав кулаки, скрипнул зубами. Это явно фальшь. Фальшь, которую наивные старики были не в состоянии разглядеть за холодными, безэмоциональными глазами. Что-то явно с ним было не так. Виктор кое-как обтерся полотенцем и направился в гостиную. По пути он включил ночник, после чего щелкнул выключателем на входе. Комната погрузилась в уютный полумрак, слегка подрагивавший от сменявшихся кадров фильма.

Виктор вцепился в бинокль и уверенно подкатил к окну, выходившему на дорогу к дому Алексея. С первого этажа обзор был не самым лучшим – мешал покосившийся деревянный забор смежного дома. Однако молодого человека это не остановило. Он вперил взгляд в линзы и принялся наблюдать. Темная фигура соседа сновала среди окон кухни-гостиной. Видимо, Алексей прибирался после ухода гостей. Виктор, нервно покусывая губы, оторвался от бинокля. О чем он только думал? Человек просто старался быть гостеприимным и вежливым. Он даже не устроил сцену из-за того, что Виктор влез в его комнату. Молодой человек прикрыл глаза ладонью и вздохнул. Чувство вины незаметно подкралось и уже распахнуло свои объятия.

Виктор, нахмурившись, направил кресло к столу с ноутбуком. Нужно было немного разгрузиться. Слишком много мыслей и впечатлений для его привычной рутинной жизни. Ноутбук тепло заурчал, успокаивая хозяина. Появился рабочий стол. Внезапно пиликнул автоматически запустившийся скайп, заставив глаза Виктора расшириться от удивления. Больше сотни сообщений. Молодой человек щелкнул по окошку и принялся за чтение. Первые десятки строк были по поводу игры, так что Виктор стремительно их промотал, едва удостоив взглядом. Дальше началось кое-что поинтереснее.

Ваганыч, прозванный так за свои остроумные шутки, был тем еще хохмачом. По имени, Радмиром, его обычно никто не называл. Создавалось впечатление, что он сам предпочитал именно прозвище. Ваганыч написал в чат с вопросом насчет того, можно ли у кого-то перекантоваться на неопределенный срок. Ребята, заинтересовавшись, тут же стали заваливать Радмира вопросами, на которые тот отшучивался в привычной манере, не сообщая ничего конкретного. Виктор увидел, что парни все еще были на аудиоконференции, поэтому решил, не долистав переписку до конца, присоединиться к ним.

– О, Бур, здорово! – поприветствовал его первым Ваганыч.

Прозвище Виктора не славилось какой-то предысторией. Сложилось само собой от фамилии – Буров.

– Здорово, – откликнулся молодой человек, – Чего у вас тут за движуха? Я не все еще дочитал.

– Да забей, ничего такого. Место нужно, но у пацанов то предки, то еще чего… Разберусь, короче.

– Ладно, ребзя, я спать потопал, – зевая, объявил Масяня.

– Давай, доброй ночи, пупсик, – съехидничал Ваганыч.

Один за другим, парни отключались от звонка, так что через несколько минут обсуждения последних игровых матчей, в конференции остались Ваганыч и Виктор. К тому времени второй уже успел дочитать переписку, вполуха слушая разговоры ребят. Радмиру нужно было уехать из Москвы и осесть где-нибудь на неопределенное время.

– Слушай, Ваганыч, а все-таки чего у тебя произошло? – попробовал поинтересоваться Виктор.

– Да блин, уже пожалел, что написал вообще, – драматично вздохнул Радмир. – Короче, проблемы у меня, чувак. Надо просто не высовываться, чтобы все устаканилось. Месяц максимум, думаю.

Виктор крепко задумался. Воспитание велело ему относиться ко всему с подозрением. Тем более, ситуация с Радмиром действительно выглядела, мягко говоря, странной. С другой стороны, сколько можно было жить под диктатом деда? Создавалось впечатление, что даже его кончина была неуважительной причиной для того, чтобы оставить Виктора в покое и позволить тому жить по-своему. Молодой человек все равно постоянно слышал у себя в голове ворчливый голос деда, твердивший, как ему следует поступать. Хватит!

– Слушай, раз такое дело, приезжай ко мне. Я тут все равно один торчу, нас никто заколебывать не будет, – выпалил Виктор.

Последовало молчание. Виктор неловко почесал голову.

– Эм… Ваганыч? – неуверенно спросил он.

– Да, я просто охренел сначала, если честно, – расхохотался Радмир, после чего резко смолк. – Ты серьезно, что ли? Погоди, ты серьезно?!

– Да серьезно! Ну а чего, у нас тут жопа мира, хотя интернет есть. До города добираться долго, зато тебя вряд ли кто искать будет. Тут, конечно, тоскливо бывает, но в целом место – самое то, чтобы не высовываться.

С каждым словом Виктор, словно параллельно с собеседником, убеждал себя в целесообразности предложения.

– Блин, Бур, я в ахере… – промолвил только Радмир. – Спасибо, чувак.

– Да чего там, свои же люди, – с улыбкой ответил Виктор, явно довольный собой.

Молодые люди еще некоторое время обсуждали детали предстоящей поездки. Радмир уточнил точный адрес, как добираться с автобусной остановки и на что ориентироваться, чтобы не заблудиться. На предложение Виктора встретить того на вокзале или хотя бы на автобусной остановке Ваганыч, узнав, что за рулем будет дядя Гриша, резко отказался.

– Чувак, мне бы вообще ни с кем особо не контактировать, понимаешь? Чем меньше я засвечусь, тем лучше. Давай я лучше до тебя как-нибудь сам дочапаю. Если что, наберемся, ты мне подскажешь, че-кого, – предложил Ваганыч.

Виктор недоуменно улыбнулся и задал закономерный вопрос:

– Ну а как, ты вообще ни с кем из моих знакомых собираешься не разговаривать, что ли? На улицу не выходить?

– Ну да, – категорично заявил Ваганыч. – Короче, на месте разберемся, но доеду я сам.

– Базар, – согласился Виктор.

В конечном итоге ребята договорились о встрече через пару дней. Радмиру нужно было время на сборы и “уладить все дела”, с чем Виктор не стал спорить. После окончания звонка молодой человек немного завис взглядом в мониторе, осознавая, что только что произошло. Первый радостный импульс начал угасать. На смену ему начало расти чувство тревоги. От чего или от кого убегал Радмир? Как они будут жить вдвоем? Что, если они не поладят? Виктор опустил взгляд на подлокотники своего кресла. Черт подери, как его друг отреагирует на то, что он – калека? Молодой человек перевел глаза на бормотавший телевизор – группа полярников озадаченно склонилась над искореженным телом мертвого коллеги.

3

Следующее утро не принесло никаких сюрпризов. Виктор усердно восстанавливал свою рутину после богатых на события дней. Днем молодой человек уловил краем глаза движение за окном и увидел тетю Полину с дядей Гришей, которые, неспешно покачиваясь, ковыляли к дому Алексея. Виктор раздул ноздри и отвел взгляд. Нужно было срочно себя занять. Необходимый объем работы был выполнен, все привычные упражнения сделаны, так что выбор пал на видеоигры. Виктор черканул в чат и, пробежав глазами по списку участников, увидел только один профиль, помимо своего, помеченный зеленым, – Масяня. Молодой человек обреченно вздохнул, однако, вспомнив предыдущую игровую сессию, пришел к выводу, что все не так уж плохо. Ребята решили созвониться, так что уже через пару минут Виктор с нацепленными наушниками приветствовал собеседника.

– Привет. Что-то ты зачастил с дневными сессиями. Отпуск взял, что ли? – с усмешкой спросил Масяня.

– Ага, пожизненный. Сам-то чего не на учебе? Маме сказал, что ко второй? – парировал Виктор.

– Препод по матану заболел, а остальные пары неинтересные, – проигнорировав колкость, ответил парень.

– Понятно, – не зная, что ответить, пробормотал Виктор.

На удивление Масяня сам задал направление беседе.

– До чего вчера досидели, кстати? Ваганыч нашел себе хату временную, не в курсе?

– Кстати, да. Пацаны разбежались, потом мы с Ваганычем вдвоем остались. Ну ты сам понимаешь, романтика, все дела… – Виктор сделал многозначительную паузу, но поняв, что реакции от Масяни можно ждать до второго пришествия, продолжил. – В общем, он у меня перекантуется, пока все не уладит.

– О, – только вымолвил Масяня.

– Ого, – вторил ему Виктор.

Молчание, продлившееся почти минуту, явно затянулось, так что Виктор решил взять инициативу в свои руки.

– Ну так чего, в Варик погнали?

– Ага, давай, – тихо промолвил Масяня.

– А что тебя так смутило-то? Ревнуешь? – съехидничал молодой человек.

– Пхех, – к удивлению Виктора усмехнулся Масяня. – Ладно, ты держи в курсе, окей? Учились вместе все-таки…

Виктор удивился внезапному приступу заботы.

– Так сам у него спросишь, когда он приедет. Через денек-другой уже должен. Заодно появляться чаще будет в сети. Ну если, конечно, шапочка из фольги не заблочит сигнал.

– Ты про что? – заинтересовался Масяня.

– Да он чего-то из своей поездки тайну создает. Не хочет, чтобы кто-то из местных даже про него в курсе был. Хрен знает, чего он очкует, но это его дело.

– Вот как, – протянул собеседник Виктора. – Тогда тем более, держи в курсе. Как бы он дров не наломал…

– А что, уже было что-то?

Однако добиться ответа Виктору не удалось. Масяня словно исчерпал лимит откровений на день и готов был говорить только по делу. Или, как в случае молодых людей, по игре.

***

Через несколько часов Виктору наскучило тыкание пальцем по мышке, так что он, наскоро распрощавшись с Масяней, отключился от аудиоконференции и подкатил к телефону. Дядя Гриша снял трубку через пару гудков:

– Слушаю, – сказал старик.

– Говорю, – сострил молодой человек.

Григорий Иванович издал нечленораздельный звук, после чего повисла пауза, однако через несколько мгновений Виктор не выдержал и прыснул.

– Да это я, дядь Гриш! – воскликнул он. – Как вы там?

– Витька! Шутник хренов… – буркнул собеседник. – Да мы потихоньку, вот недавно вернулись от Алексея.

Виктор услышал, как кто-то шикнул на старика. Последовала возня и треск закрываемой ладонью трубки. Через какофонию звуков молодой человек не сумел уловить слов, однако приблизительно представлял тетю Полину, отчитывавшую супруга за длинный язык.

Через несколько мгновений в трубке раздалось:

– Хорошо все, в общем, Витюнь! Не волнуйся за нас, что с нами сделается-то.

– Дядь Гриш, пойдем, может, прогуляемся? Вчера хорошо так на свежем воздухе постояли, поговорили, – зашел с другого угла Виктор. – А потом давай по чаю врежем?

– Ох, Витька… Штирлиц хренов, – вполголоса пробормотал старик. – Ладно, минут через двадцать буду, седлай своего ишака.

Виктор с удивлением поднял бровь, но никак не прокомментировал шутку. Довольно удивительно было слышать слова деда от кого-то еще.

– Жду тогда, до скорого, дядь Гриш.

– Ага, – только выдохнул Григорий Иванович, и в трубке раздались прерывистые гудки.

Виктор занялся сборами, и уже через каких-то десять минут подъехал к окну в ожидании. Молодой человек начал планировать, какие вопросы стоит задавать сразу, а какие лучше оставить на вечерний чай; стоит ли говорить о приезде Ваганыча или оставить все в тайне, как тот и просил; высказать свое мнение насчет Алексея сразу или не спешить с выводами… За думами Виктор совсем потерял счет времени. Внезапный стук в дверь прервал его немой разговор с самим собой.

– Иду, – выкрикнул молодой человек и, нацепив ветровку, выкатил наружу, где его уже ждал улыбавшийся дядя Гриша с сигаретой в зубах.

Старик кивнул, поправив свое кепи, и начал обходить кресло Виктора. Тот запротестовал:

– Я сам, а то ты меня разбаловал в последние дни. Руки уже скоро забудут, как колеса крутить.

Старик сперва ринулся возражать, но быстро сдался. Все-таки толкать кресло по земле – дело энергозатратное. Мужчины неспешно побрели по тропинке в сторону дома Алексея, откуда шли дороги на выезд и в лес. Виктор решил не нападать с вопросами сразу, так что беседа двигалась в том же темпе. Вдруг раздался хлопок входной двери, и навстречу мужчинам плавно спустился по лестнице Алексей. Виктор тут же напрягся всем телом и скрипнул зубами от досады. Внутри еще теплилась надежда, что их пути разойдутся, однако сосед целенаправленно скользил к ним. Виктор обреченно вздохнул и приветливо оскалился.

– Здравствуй-здравствуй, хранитель наш, – с искренней теплотой начал Григорий.

Алексей ответил фирменной полуулыбкой и махнул рукой:

– Не стоит так, Григорий Иванович. Помогаю по мере возможностей. Приветствую, Виктор, – кивнул он молодому человеку. – Я случайно увидел вас на прогулке. Позволите составить вам компанию?

– Конечно, что ты! – не дав Виктору слова, воскликнул дядя Гриша. Алексей благодарно улыбнулся уголком рта и выжидающе уставился на второго собеседника.

Молодой человек лишь процедил:

– Конечно, почему нет.

***

Алексей был мастером непринужденных бесед, так что даже враждебно настроенный Виктор постепенно расслабился и начал принимать участие в разговоре. Дядя Гриша с уважением слушал соседа, не позволяя себе встревать посреди монолога, что лишний раз удивило Виктора, вызвав легкий укол зависти. Увлеченные общением мужчины не заметили, как достигли леса. Создавалось впечатление, что почти нетронутые цивилизацией деревья величественно упирались своими кронами до самого неба. Набухшие почки уже начали распускаться, окрашивая длинные ветви в зеленые цвета. Весна медленно, но верно забирала свое, вопреки запоздалому появлению.

Несмотря на окружавшую его красоту, Виктор невольно поежился, косо стрельнув взглядом на подступавшие стволы деревьев. Лес с самого детства пугал его, во многом из-за страшных историй отца. Тот любил вечерами, загадочно выглядывая в окно из спальни сына, убаюкивающим голосом рассказывать различные сказки про кота Баюна, бабу Ягу, кикимор, леших, чертей и прочих нечистых обитателей дремучей чащи. Порой становилось настолько жутко, что маленький Витя натягивал одеяло до самого подбородка и просил отца не уходить, пока он не заснет. Иной раз истории бывали и из жизни. Однако от этого они не становились менее мрачными и, даже напротив, пугали мальчика еще сильнее. Одно дело, когда речь заходила о вымышленных чудовищах, которые могли настигнуть в ночных кошмарах или в пугающей тьме комнаты. Гораздо страшнее было осознавать, что при свете дня реальная угроза никуда не исчезала. Медведи-людоеды, которые познав однажды вкус человеческой плоти, уже не могли его забыть до самого конца своей кровавой жизни. Волки, что километрами преследовали свою добычу, загоняя ее до бессилия и безжалостно разрывая на куски, еще не испустившую последний вздох. Бешеные лисы с облезлой клочьями шерстью и безумными сверкающими глазами, чей внешний вид напоминал какой-нибудь фильм о зомби-апокалипсисе, а один лишь укус мог стать фатальным. Дикие лоси, что внезапно появлялись в лагерях туристов и затаптывали своими могучими копытами каждого, кто по несчастливой случайности оказался на их пути…

Виктор судорожно сглотнул, но старался не выдавать своей нервозности. Дядя Гриша как бы невзначай подошел к молодому человеку и заботливо положил ему руку на плечо:

– Давай подсоблю, Витюнь. По такой дороге-то руки отвалятся катить твоего ишака, – тепло улыбнулся старик.

Виктор благодарно кивнул и прижал предательски дрожавшие кисти к животу. Алексей оценивающе окинул взглядом обоих и продолжил путь как ни в чем не бывало. Через пару минут несколько обвыкшийся Виктор взял себя в руки, слегка посетовав на себя за малодушие – так испугаться каких-то детских страшилок, подумать только. Его размышления прервал Алексей, плавно шагавший немного впереди со сцепленными за спиной руками:

– Вы нечасто выбираетесь сюда на прогулку?

– С чего вы взяли? – тут же спросил Виктор.

Алексей бросил еще один оценивающий взгляд через плечо на собеседника.

– Поддерживаю беседу, и только, – примирительно бросил он.

Дядя Гриша больно тыкнул Виктора пальцем в плечо и неодобрительно нахмурился. Молодой человек вздохнул и ответил:

– Вы правы, мы тут нечасто бываем. Мне это место…не нравится оно мне.

Алексей замедлил ход и с искренним удивлением в глазах посмотрел на Виктора, поравнявшись с его креслом. Не успел он задать свой вопрос, как молодой человек продолжил:

– Знаю, что вы скажете… Умиротворяющее место, свежий воздух. Казалось бы, тишь да гладь. Но знаете, как говорят – в тихом омуте черти водятся. Вот мне кажется, что мы сейчас именно в таком омуте. Не знаю, как еще объяснить.

Дядя Гриша весело добавил:

– Говорил я твоему папке, чтобы меньше тебе страшилок травил. Не слушал меня ни хрена, вот теперь пожалуйста.

Виктор поднял голову и с немым укором посмотрел на старика.

– Что? Не так, что ли?

– Любопытно, что вы говорите о лесе, как о ком-то живом, – продолжил Алексей, не обратив внимания на комментарии дяди Гриши.

Виктор недоуменно посмотрел на мужчину.

– В тихом омуте черти водятся – так говорят про человека, – объяснил он.

Дальнейшего продолжения мысли не последовало.

Раздался громкий шлепок. Дядя Гриша оторвал ладонь от шеи, рассеянно глядя на нее.

– Комарье чертово, – пробормотал он. – Еще ж холодно. Откуда они взялись-то?

***

Когда начало смеркаться, компания вышла из леса и неторопливо направилась в сторону домов. В ходе разговора Алексей невзначай поинтересовался самочувствием Полины Сергеевны. Виктор тут же навострил уши, однако дядя Гриша ограничился лишь общими фразами.

– Дядь Гриш, да скажи уже, в чем дело! – не выдержал молодой человек. – Я не слепой и не хрустальный, если что. Ладно тетя Полина, но ты-то чего скрываешься?

Григорий опешил, явно не ожидая такого напора. Однако Виктор и не думал останавливаться:

– Говоришь, что я вам как родной, а на деле что получается?! Человек приехал два дня назад, – он махнул рукой в сторону Алексея. – И уже в курсе всего, а я?

Виктор запнулся и сглотнул подкативший к горлу ком. Он смахнул предательски хлынувшие слезы пальцами, сделав вид, что ему что-то попало в глаз. Старик беспомощно осунулся и посмотрел в ожидании поддержки на Алексея. Тот бесстрастно перевел взгляд с молодого человека на Григория, но считать что-то в его холодных глазах было невозможно. Старик медленно стянул с головы кепи и с грустью уставился под ноги. Он шумно и глубоко вздохнул. Последовала долгая пауза, которую Виктор не смел прерывать. Лишь одинокие порывы ветра заставляли шелестеть могучие деревья.

– У Поли рак, – вдруг выпалил дядя Гриша, и его нижняя губа задрожала. – Последняя стадия, неоперабельная…

У Виктора упала челюсть. Он много чего ожидал, от риска инфаркта до осложнений с сахарным диабетом, но не этого.

– Я и сам говорил ей, что тебе надо сказать, – с шумом втянув воздух, продолжил дядя Гриша. – Но ты ж знаешь Полю… На все воля божья, и все тут. Нечего мальчика пугать.

Старик с отрешенным выражением лица потянулся рукой в карман и достал пачку сигарет. Виктор отвернулся, переваривая услышанное. Последовал шипящий звук зажженной спички. В нос вдарил тяжелый запах дешевого табака. Виктор закашлялся.

– Давайте ко мне, – предложил Алексей. – Домой сейчас идти явно не стоит. Заодно все обсудите.

Старик лишь рассеянно кивнул и потопал по тропинке, дымя сигаретой. Виктор все еще удрученно пялился себе под ноги, слишком шокированный новостью, чтобы возражать, когда Алексей взялся за ручки и покатил кресло. Весь путь до дома прошел в молчании.

4

Виктор с прищуром смотрел на ненадолго выглянувшее солнце, размышляя о вчерашнем дне и страшной новости. На сердце скребли кошки. Хоть молодой человек и понимал, что бессилен что-либо исправить или как-то повлиять на происходящее, легче от этого не становилось. Виктор скосил взгляд в сторону – на экране терпеливо ожидавшего ноутбука отображалась очередная статья, посвященная возможным методам лечения рака. Виктор скривил рот. В голове смешались всевозможные способы воздействия: от погружения тела человека в резервуар с горячей водой и травяных отваров до традиционной химиотерапии. Чем дальше Виктор искал, тем яснее становилось осознание – даже при лечении у лучших врачей с передовым оборудованием шансов у тети Полины нет. Возможно было только купить немного времени, но какой ценой… Виктор протер воспаленные от недостатка сна глаза и, не открывая их, погрузился в обрывочные воспоминания.

Дядя Гриша сумел выдавить из себя слова только благодаря Алексею. Тот взял всю инициативу на себя и, подготавливая стол к обсуждению, заговаривал старика, как мог. Виктор сперва вяло вставлял свои пять копеек, но постепенно расшевелился. На смену шоку пришло осознание, что горе было не у него одного, и дядя Гриша нуждался в поддержке как никогда. После пары рюмок коньяка (“Хороший, не то, что у Витьки-то!”) старик немного расслабился и пустился в ностальгию по прошлому. Алексей, казалось, полностью был поглощен историями дяди Гриши, был внимателен и задавал уточняющие вопросы.

Виктор рассеянно слушал в очередной раз рассказ про то, как их с тетей Полиной дочь Надя поступила сама на бюджет в городской институт управления, как закончила вуз лишь с парой четверок и как стала работать в уважаемой компании. Тут взгляд старика немного потускнел, и он с грустью заметил, что в последние годы их девочка стала крайне редко звонить, не говоря уже о том, чтобы приехать в гости в деревню. Пока Алексей предлагал дяде Грише самому проявить инициативу и предложить дочери встретиться у нее, Виктор, понемногу отпивая чай, озирал комнату. Что-то явно поменялось в интерьере с момента прошлого посещения. Виктора осенило. На стене появилась старая черно-белая фотография в рамке, где были запечатлены сидящая на стуле красивая женщина неопределенного возраста и высокий молодой человек лет двадцати-двадцати пяти в военном мундире. У женщины были крупные голубые глаза и пышные светлые волосы. Молодой человек стоял рядом с ней, положив руку на плечо, с гордо выпрямленной спиной и вздернутым подбородком. Обоих объединял холодный и пронзительный взгляд, от которого даже через фотографию волосы на загривке начинали шевелиться.

Виктор нервно отвернулся и встретился глазами с Алексеем, который наблюдал за ним с интересом. Молодой человек словно снова увидел человека с фото, только повзрослевшего и возмужавшего. Сомнений в том, что на фото Алексей со своей матерью, практически не возникало. Мужчина еще немного посверлил Виктора глазами, после чего вернулся к беседе с уже изрядно подвыпившим дядей Гришей.

Алексей вызвался проводить домой обоих, когда стало ясно, что Григорию Ивановичу пора на боковую. Старик поначалу храбрился и заявлял, что сам в состоянии дойти, но встав из-за стола и едва не упав на ровном месте, быстро сдался, чему Виктор только обрадовался. В конце концов, вести пьяного старика, будучи в коляске, представлялось невозможным. Дядя Гриша не без сторонней помощи влез в свой бушлат и с Алексеем на подхвате побрел в сторону одинокого дома с включенным светом. Виктор самостоятельно накинул куртку и выкатил кресло на улицу. Всю дорогу до дома дядя Гриша бормотал какую-то белиберду, благодарил Алексея и Виктора за все и извинялся за свое поведение, благо путь был недолгим. Тетя Полина открыла дверь в явно недобром расположении духа с кулаками, упертыми в бока. На едва стоявшего на ногах дядю Гришу посыпались обвинения и причитания:

– Ты что мне сказал?! С Витькой на часик погулять пойдем. Телефон даже с собой не взял! Чем думал вообще?

– Боюсь, это моя вина, Полина Сергеевна, – взял удар на себя Алексей. – Виктор узнал про ваш… недуг, и я решил пригласить господ в свой дом. Григорию Ивановичу было очень нелегко. Как, впрочем, и Виктору. Прошу, не злитесь. Вам сейчас противопоказано нервничать, вы же сами знаете.

Тетя Полина опешила от сказанного. Морщины на ее лице стали глубже, привычная Виктору теплая улыбка и живость в глазах начали угасать, будто больше не было причин притворяться. Она перевела мрачный взгляд на мужа:

– Проговорился, значит, старый…

– Григорий Иванович тут ни при чем, – снова вмешался Алексей. – Я взял на себя инициативу. Виктор сразу заподозрил неладное, и мне показалось, что он достаточно зрел и ответственен, чтобы суметь переварить эти ужасные новости.

В глазах тети Полины сверкнула искра гнева, но стоило ей взглянуть в глаза Алексею, и через пару мгновений не успевший разгореться огонь потух.

– Ладно, чего уж там… Несите его на кровать, – она отступила от дверного прохода, пропуская внутрь Алексея с дядей Гришей, обвившего его шею.

Виктор медленно подкатил к осунувшейся старушке и неловко улыбнулся. Тетя Полина ответила горькой усмешкой. Не говоря друг другу ни слова больше, они неловко обнялись. Тетя Полина уткнулась подбородком в затылок Виктора и прижала его голову к себе. На несколько минут силуэт невысокой старушки и сидевшего в кресле молодого человека замер. Лишь редкие порывы ветра теребили подол юбки женщины и непокрытые волосы мужчины. Виктор ощутил что-то горячее на темени. Не выдержав, он задрожал и заплакал. Молодой человек потерял счет времени, когда раздался спокойный голос Алексея:

– Полина Сергеевна, вам нужен покой. Пожалуйста, постарайтесь отдохнуть.

После некоторой паузы он добавил:

– И не злитесь на мужа. Он очень вас любит и беспокоится.

– Да… Да, ты прав, Алексей, – рассеянно сказала тетя Полина, неохотно отрываясь от Виктора.

– Позвольте, я вас провожу.

– Ну уж ладно, не развалюсь! Идите с Богом… Утро вечера мудренее.

Алексей без лишних слов взялся за ручки коляски и освободил дверной проход. Виктор с все еще влажными глазами смотрел на тетю Полину, не зная, что сказать.

– Доброй ночи, теть Полин. Все будет хорошо, мы справимся…

Старушка одарила молодого человека теплой улыбкой, по которой уже успел соскучиться Виктор:

– Спокойной ночи, Витенька. Ты береги себя, ладно?

Алексей едва видно кивнул, словно слова были адресованы ему, после чего двинул в сторону дома Виктора. За спиной послышался стук закрывшейся двери. Свежий порыв ветра дунул прямо в лицо Виктору, немного отрезвляя.

– Не стоит так сильно расстраиваться. Все зависящее от нас мы сделаем, а дальше…

Алексей не стал продолжать.

– Что дальше? Смерть?

– Возможно.

Виктор удивленно обернулся, не веря своим ушам.

– Какого хрена ты несешь? – прошипел он.

Алексей приподнял бровь.

– Прошу прощения?

– Я говорю, какого хрена ты несешь? Тетя Полина не умрет! Мы ее вылечим. Мы найдем способ. Ты же говорил, что поможешь ей. Ты…

– Заткнись. Тебя слышно.

Слова подействовали на Виктора, как затрещина. Под холодным взглядом Алексея, твердо державшего коляску, молодой человек сполз по креслу и тупо уставился перед собой. Оставшийся путь до дома Виктора прошел в безмолвии. Достигнув порога, Алексей спокойно сказал:

– Ключи.

Виктор без возражений сунул руку в карман и протянул ключи. Через пару мгновений оба уже были внутри. Виктор привычно щелкнул выключателем у входа. Лампочка моргнула пару раз, и комнату залил тусклый свет. Алексей сделал несколько шагов в глубь дома, озираясь по сторонам.

– У тебя уютно. Молодец, держишь все в порядке.

Виктор, не отвечая, насуплено уставился на собеседника. Мужчина, не обращая внимания на хозяина дома, немного задержал свой взгляд на прикроватной фотографии, после чего продолжил изучать кухню. Дойдя до электрического чайника, он по-хозяйски взял его и набрал воды. Щелкнув кнопкой нагрева, Алексей вежливо поинтересовался:

– Чаю?

– Я у себя дома вообще-то.

– Разве я это отрицаю?

Алексей наугад открыл первый шкаф и наткнулся на пакет с листовым чаем. Он одарил одобрительной улыбкой Виктора и принялся к подготовке заварочного чайника. Засохшие листья, облепившие стенки заварника, вызвали на лице мужчины гримасу отвращения. Он снова обернулся к Виктору, на этот раз с укором в глазах.

– Только тебя похвалил, а тут такой беспорядок…

Виктор тоскливо наблюдал за происходящим. В голове стоял кисель из тягучих мыслей. Совершенно непонятно, что и зачем делал Алексей. Впрочем, Виктору было все равно. Лишь ужасно хотелось спать.

БАХ!

Виктор тут же встрепенулся и во все глаза уставился на источник шума. Алексей с дикими глазами сверлил взглядом молодого человека, уперевшись обеими ладонями в обеденный стол.

– Не засыпай, мы еще не закончили, – сказал он.

Холодность и спокойствие голоса лишь еще больше выбили из колеи Виктора. Создавалось ощущение, что он оказался в одном доме с психопатом. Первой промелькнула мысль о побеге. Виктор едва не хрюкнул от смеха, представив себя улепетывавшим на кресле в кромешной тьме от взрослого мужчины. От дяди Гриши помощи ждать в ближайшее время точно было бесполезно. Он был совсем один. Последовавший страх стрельнул разрядом по спине.

Алексей обвел ленивым взглядом Виктора, после чего отвернулся к чайнику и изрек:

– Не стоит меня бояться. Я позволил себе изойти на эмоции, потому что не ожидал… Не ожидал, что ты такой…

Он драматично вздохнул и махнул рукой.

– О чем ты вообще говоришь? – спросил Виктор.

– Скажи мне, сколько ты собираешься жить?

Алексей стрельнул взглядом, отчего на Виктора обрушалась очередная волна страха.

– Я… Я не понимаю…

Мужчина развернулся и уверенно двинулся в сторону молодого человека. Виктор лишь успел обреченно откинуться на спинку кресла, когда Алексей навис над ним, обрушив руку изголовье. Скорость, с которой все произошло, была невообразимой.

– Ты мертв, – прошептал мужчина в лицо Виктору.

Только сейчас молодой человек заметил, что в руке Алексея был кухонный нож. Виктор запоздало дернулся, но его, словно тисками, прижали к месту.

– Ты мертв, – повторил Алексей. – Ты жив, потому что я тебе позволил. Понимаешь это?

Виктор сглотнул и начал было поднимать руку, чтобы отгородиться от ножа, но тут же получил болезненный удар по кисти.

– Смотри мне в глаза, – с убийственным спокойствием сказал Алексей.

Тело перестало слушаться Виктора. Все еще удерживаемый одной рукой Алексея он чувствовал себя абсолютно беспомощным перед лицом безумца. Он попытался отвернуться, но последовавший подзатыльник отбил последние зачатки воли. На глаза навернулись слезы, которые Виктор попытался смахнуть рукой, но его снова удержали. Алексей уверенно потянул за воротник футболки и как мог протер лицо молодого человека.

– Смотри мне в глаза, – тот же спокойный голос.

– Да что тебе от меня надо? Отвали!

Шлеп!

От хлесткой пощечины тыльной стороной ладони голова Виктора резко дернулась в сторону. Перед глазами появились темно-фиолетовые круги.

– Смотри мне в глаза.

– Сука, я тебя убь…

Шлеп!

Очередная пощечина по другой щеке заставила голову Виктора, как мячик, отскочить от спинки кресла. На футболку прыснули сопли. В шее что-то замкнуло. Стало очень больно поворачивать голову.

– Смотри мне в глаза.

– Ты мне шею сломал, урод, – с надрывом в голосе выдавил Виктор.

Алексей со вздохом положил нож на стол и деловито, обойдя кресло, взялся обеими руками за голову молодого человека и резко дернул. Вспыхнула сильная боль, за которой тут же последовало облегчение. Виктор распахнул глаза, снова замыленные слезами.

– Как?..

– Смотри мне в глаза.

– Да задрал ты, ладно!

Шлеп!

Еще одна пощечина, уже не такая болезненная, но от этого не менее обидная. Виктор втянул в себя сопли и потянулся вытереть глаза. Снова получив по рукам, Виктор вынужденно сглотнул очередную порцию унижения, когда Алексей натянул воротник запачканной футболки и быстро протер лицо молодого человека.

– Смотри мне в глаза.

Виктор обреченно поднял взгляд.

– Ты. Мертв, – отрывисто сказал Алексей.

– Чего?..

Шлеп!

Еще одна несильная пощечина.

– Ты. Мертв.

Виктор кивнул, продолжая смотреть в глаза Алексею.

– Ты жив только потому, что я тебе позволил.

Лезвие ножа убедительно уперлось в шею, подкрепляя слова. Виктор замер, не смея шевельнуться.

– Отныне твоя жизнь принадлежит мне. Ты жив, потому что я так захотел. Тебе это понятно?

Виктор покорно кивнул, едва шевельнув головой, в страхе наткнуться на лезвие.

– Чудесно.

Алексей резко отступил и как ни в чем не бывало продолжил заваривать чай. Закончив с приготовлениями в полной тишине, он поставил заварник на стол и пригласительным жестом указал Виктору на дымящуюся чашку с чаем. Тот, наспех обтерев лицо предплечьем, подкатил к столу. Дрожавшие руки отказывались слушаться, поэтому молодой человек не спешил брать в руки горячую чашку. Алексей выдавил подобие улыбки и, присев на стул, сделал небольшой глоток.

– Нам предстоит тщательная работа, – сказал он.

Выдержав паузу, Алексей снова уверенно поднес ко рту чашку и отпил напиток, продолжая сквозь пар наблюдать за Виктором. Юноша не знал, куда деть свои руки и куда спрятать взгляд. Ему лишь хотелось, чтобы этот сумасшедший убрался из его дома.

– Ты слаб. Конечно, я не ожидал, что ты будешь в таком плачевном состоянии, – сказал Алексей и обвел взглядом коляску. – Хорошая новость в том, что это исправимо.

– Что? – недоуменно спросил Виктор.

Алексей продолжал неотрывно глазеть на молодого человека. Сделав еще один глоток, он продолжил:

– Что последнее ты помнишь о своем отце?

– Отце?

Алексей криво ухмыльнулся и с легким нажимом промолвил:

– Да, об отце. Ты намерен и дальше отвечать на вопросы вопросом?

Виктор вжался в кресло еще сильнее, хотя казалось, что дальше уже некуда. Алексей отхлебнул еще немного, подняв брови в ожидании.

– Нет, – выдавил Виктор.

Алексей коротко кивнул и провернул кисть пару раз, намекая, что ждет продолжения.

– Отец, да. Ммм… Сложно сказать. Мне было всего десять лет, когда все произошло. Воспоминания очень обрывочные из-за аварии…

Алексей ритмично закивал, подбадривая юношу.

– Мне не рассказывали в деталях, что произошло. Дед знал обо всем, ведь это он меня спас после аварии. Но его больше нет.

Виктор глубоко вздохнул. В глазах защипало, на этот раз от горечи болезненных воспоминаний.

– Возможно, мама тоже была в курсе, но разговоры на эту тему стояли под запретом. А теперь и мамы…

Голос молодого человека задрожал, как и руки, обхватывавшие чашку.

– Это все? – деловито поинтересовался Алексей, делая еще один глоток. – Негусто.

Виктор в недоумении поднял глаза и встретил взгляд, в котором не отражалось ни намека на сочувствие. Юноша лишь помотал головой и пробормотал:

– Урод…

Алексей на мгновение замер. Словно хищник, решавший для себя, стоит ли еще помучить жертву, он что-то обдумывал. В конце концов он выдал:

– На первый раз прощаю. Свои люди все-таки. Но предупреждаю, что в следующий раз будут последствия. Болезненные.

Мужчина замолчал, приподняв брови в немом вопросе.

Виктор сглотнул и выдавил:

– Ясно.

– Тебе не хватает дисциплины и уважения. Мы над этим поработаем.

Последовал глубокий вздох. Алексей перевел взгляд на прикроватную тумбочку, обдумывая дальнейшие слова.

– Я бы хотел все рассказать, но не могу – тебя это сломает в твоем текущем состоянии. Поэтому ты должен верить мне, ведь ты жив…

Алексей замолк в ожидании.

– Потому что ты мне позволил, – тихо вымолвил Виктор.

Мужчина улыбнулся уголком рта и кивнул. Он быстро и бесшумно выскользнул из-за стола и в несколько шагов навис над коляской.

– Не буду более злоупотреблять твоим гостеприимством. Спасибо за чай. Можешь не провожать.

Он проследовал до двери и, уже коснувшись дверной ручки, сказал через плечо:

– Хорошая фотография. Хотя в жизни она была еще красивее.

Виктор недоуменно посмотрел вслед Алексею и прежде, чем он успел задать вопрос, дверь захлопнулась. Молодой человек подкатил к двери настолько быстро, насколько мог, и щелкнул замком. Прижавшись головой к прохладному дереву, Виктор, наконец, отпустил себя. Тело содрогалось в извергавшихся рыданиях, но легче не становилось. Казалось, что за сегодняшний вечер Виктор пролил больше слез, чем за последние лет пять. Легким утешением служил тот факт, что Алексей убрался прочь. Однако Виктор съеживался еще сильнее от одной мысли о следующей встрече с соседом. Непонятно было, как поступить дальше. Что он мог противопоставить здоровому мужику с такой нечеловеческой силой?

– Ну и чего ты нюни распустил? Слезами делу не поможешь, – раздалось в комнате.

Виктор вытаращил глаза и в испуге замер. Увидев свое отражение в зеркале на шкафу, что стоял под лестницей, он хихикнул. И еще раз. Мгновение спустя он уже заливался хохотом, обливаясь слезами и соплями, которые не могли остановить смех. Кажется, это финиш. Может, это всего лишь сон, и нужно как следует треснуть себя, чтобы проснуться. Вспомнив оплеухи Алексея, Виктор отмахнулся от этой мысли. Отражение по-прежнему глядело в ответ с глупой улыбкой на лице.

– Ну, что делать будем? – спросил Виктор.

Отражение лишь повторило вопрос. Виктор развел руками. Двойник ответил тем же. В голову пришла совершенно идиотская затея.

– О! Идея! – воскликнул Виктор, подняв кверху указательный палец.

Отражение показало на второй этаж. Прямо на комнату деда. Виктора осенило.

– Молодец, – сказал он отражению и направился к лестнице.

Зацепившись за перила, Виктор привычно забрался на второй этаж и направился в спальню. Разложенный диван, успевший покрыться пылью, уныло стоял в углу комнаты. Виктор на руках подполз к изголовью и, крякнув, одной рукой приподнял половину конструкции. Диван жалобно скрипнул, явно недовольный тем, что его покой потревожили. Виктор, напрягая мышцы рук, дожал до характерного щелчка и принялся изучать содержимое кармана. Набитый до отвала старыми комплектами белья и толстым слоем пыли, диван ударил в нос запахом затхлости. Без всяких церемоний Виктор принялся вытаскивать простыни и пододеяльники. Добравшись до самого дна, молодой человек наклонился и всунул голову. Вот оно! В самом краю кармана лежало что-то продолговатое, обернутое в простыню. Дрожащей рукой Виктор подтянул предмет к себе и аккуратно извлек его.

Виктор бережно развернул простыню, и взглянул на обрезанный ИЖ. Потертый, но все еще красивый приклад из натуральной древесины приятно ощущался на коже. Отполированный ствол приятно блестел в лунном свете.

Еще во времена своей молодости дед с дядей Гришей приобрели одинаковые ружья для охоты. Таким образом закадычные товарищи хотели скрепить узы дружбы. Однако дед спилил ствол после того, как Виктор с отцом попали в аварию. Мальчик боялся спросить у грозного воспитателя, зачем он это сделал, а со временем и вовсе забыл про истоки двустволки. Дед строго запрещал Виктору иметь дело с оружием. В последний раз ему приходилось держать эту вещь лет пять назад, за что он получил страшный нагоняй от деда. Теперь никто был не в состоянии запретить ее трогать. Возможно, даже использовать. Да, ублюдок получит свое…

Виктор переломил ствол и уставился сквозь дуло на пол. Патроны… Конечно, как он мог забыть. Еще раз нырнув головой в карман кровати, молодой человек обшарил все стенки по периметру, но так ничего и не нашел. Виктор прополз до тумбочки, где поочередно прошерстил каждую полку, не церемонясь с вещами деда. По спине проскользнул разряд тревожности, словно кто-то очень внимательно наблюдал за всеми его телодвижениями. Виктор медленно развернулся с распахнутыми в ужасе глазами. Разумеется, никого в комнате не было. Через несколько мгновений напряженного ожидания Виктор облегченно выдохнул. Стоило ему повернуться обратно к тумбочке, за спиной раздалось легкое шипение. Молодой человек вздрогнул и, схватив обрез, выставил его перед собой, словно тот мог его защитить.

– Кто тут? – спросил он.

Глотка сильно пересохла от напряжения, поэтому слова едва не застряли внутри. Судорожно сглотнув, Виктор дрожащей рукой продолжал удерживать оружие. Шипение продолжало ненавязчиво звучать из противоположного угла комнаты. Виктор осторожно пополз в сторону источника шума, почувствовав, как взмокла спина. Преодолев половину комнаты, молодой человек уставился на источник шума, нервно усмехнувшись. Старенький проигрыватель включился сам по себе и начал издавать это подозрительное шипение, обозначив окончание записи на кассете. Виктор ностальгически обвел теплым взглядом устройство и нажал на кнопку перемотки пленки в начало песни. Через пару мгновений комнату уже наполнило приятное журчание балалаек и глубокий голос Людмилы Зыкиной.

– Издалека долго течет река Волга… – тихонько вторил ей Виктор.

Молодой человек прислонился спиной к проигрывателю и глубоко вздохнул. На скупую ностальгическую слезу уже не осталось никаких сил, поэтому он продолжил в молчании наслаждаться песней. Внезапное прозрение осенило Виктора. А что, если?.. Молодой человек резко развернулся и принялся обыскивать каждую полку. Рядом уже скопилась небольшая горка кассет, когда Виктор наткнулся на неплотную стенку из ДСП. Слегка нажав, он сдвинул ее в сторону и обнаружил, что искал. Дед держал небольшой схрон со старинными монетами, медалями, несколькими фотографиями и полупустой коробкой с патронами, слегка потемневшей, как будто от влажности. Виктор извлек два патрона и поместил их в обрез, громко захлопнув затвор. Теперь можно было не беспокоиться насчет нежеланных гостей.

Аккуратно опустив ружье, Виктор потянулся за фотографиями. С улыбкой он посмотрел на деда с женой в молодости. Тот, еще молодой, с горделиво выпрямленной спиной и огромными усищами на лице обнимал красивую женщину, смотревшую в камеру как будто с легкой ухмылкой. Жаль, что так и не удалось узнать бабушку – та скончалась от инфаркта еще в раннем детстве Виктора, так что он ее совершенно не помнил. Дальше шли пара фотографий со свадьбы отца и мамы. Конечно же, с участием деда, иначе зачем бы он хранил их. Присутствовавшие на фото люди приветливо и беззаботно улыбались. Пожалуй, только выражение лица отца оставалось задумчивым, даже с улыбкой на улице. Виктор отстраненно помял уголки фотографии пальцами, после чего решительно убрал изображение себе в карман спортивных штанов. Следующая фотография заставила молодого человека замереть. Дед гордо стоял с комочком, завернутым в простыни, и широко улыбался в камеру. На заднем плане можно было увидеть фигуру мамы, так что сомнений не оставалось – в руках у деда был он, Виктор.

– Дедушка, – прошептал он, разглядывая фото.

Шипение проигрывателя вывело молодого человека из задумчивости. Виктор сунул фотографию следом за предыдущей себе в карман и принялся за уборку.

Через какие-то полчаса молодой человек уже медленно пережевывал классическое холостяцкое блюдо – пара бутербродов с маслом и сыром и уже ставший холодным чай, оставшийся от Алексея. Виктор жевал, раздумывая над тем, как поступить. Нет-нет, да возникала мысль взять оружие и наведаться в гости к Алексею прямо посреди ночи. Однако Виктор понимал, что мужчина не так-то прост, а будучи прикованным к коляске, молодой человек терял всякое преимущество. К тому же, был ли он готов выстрелить в человека? Сейчас, когда первоначальные эмоции немного утихли, Виктор уже не мог однозначно ответить на этот вопрос. Однако одно можно было сказать точно – позволять ублюдку так с собой обращаться он не позволит. Теперь уж точно.

Прикончив незамысловатый ужин, Виктор привел себя в порядок в ванной и направился к постели. Перекочевав с кресла на свое ложе, он зацепился взглядом за фотографию на тумбочке. С нее на Виктора смотрела улыбавшаяся мама. Фото было сделано еще в городе, до переезда в деревню. Мама в свободном бежевом платье стояла, прислонившись к крупному стволу дерева, а на заднем плане виднелась мостовая, тянувшаяся вдаль к небольшим пятиэтажкам. Ее темные длинные волосы струились по плечам красивыми локонами. Слегка вздернутый нос и задорный взгляд выдавал в ней веселую бунтарку. Она выглядела такой счастливой на фотографии… С той женщиной, которая жила в этом доме еще какой-то год назад уже осталось мало его общего. Казалось, тираничный отец и жизнь в деревне потушили ее внутренний огонь. Виктор хранил это фото, потому что ему хотелось помнить маму такой.

Что там сказал Алексей? В жизни она еще красивее? Была. Точно. Была еще красивее. В голове возникло множество вопросов, один неприятнее другого. Откуда он знал маму? В каких отношениях они состояли? Неужели они были вместе? С этим уродом? Не может быть. Могла ли она убежать из деревни к нему?

Виктор все сильнее сжимал приклад накрытого одеялом обреза. Любовь к матери смешалась с чувством преданности. В конце концов, даже дядя Гриша с тетей Полиной неоднократно утверждали, что она сама сбежала. Не выдержала такой жизни. Так оказалось еще, что и этот ублюдок тоже как-то с ней связан. В сердце Виктора вновь зажегся губительный огонь ненависти. Даже не пытаясь его погасить, молодой человек начал строить у себя в голове всевозможные сцены того, как он выпытывает информацию у обидчика. Как мучает его. Как мстит за всю причиненную боль. За сегодняшние унижения. Под сладостные мысли об отмщении Виктор и не заметил, как сон настиг его.

5

Вся ночь прошла крайне тревожно. Виктор то и дело просыпался от собственных стонов и судорог, с дикими глазами пялясь по несколько минут на арку, ведшую к выходу. Только утешительно лежавший рядом обрез давал молодому человеку возможность позволить себе снова сомкнуть глаза. Когда полуденное солнце пробивало себе путь сквозь облака, Виктор все еще лежал в постели. Лениво потянувшись, молодой человек взял телефон, чтобы проверить время, и охнул. Так поздно он никогда не вылезал из кровати. Сперва засуетившись, Виктор одернул себя. Спешка была ни к чему. Стоило привести себя в порядок, после чего проведать дядю Гришу с тетей Полиной.

Закончив с недолгой разминкой, Виктор дернул челюстью и поморщился. Лицо все еще слегка саднило от вчерашних пощечин. Однако куда сильнее инцидент задел гордость молодого человека. Страх сменился праведным гневом и злостью на себя за проявленное малодушие. Как и говорил дед: “Стоит один раз проглотить унижение, и об тебя так и будут вытирать ноги”. Виктор стиснул зубы до неприятного скрипа. Больше он не потерпит подобного. В самом крайнем случае, он знал, что делать – Виктор скользнул взглядом по перекочевавшему на стол обрезу.

Едва прикончив завтрак, молодой человек вздрогнул от раздавшегося стука в дверь. Виктор схватил ружье и рванул к окну. Аккуратно отодвинув шторку, молодой человек увидел сутулую коренастую фигуру. Со вздохом облегчения Виктор сунул обрез под одеяло и направился к двери. Дядя Гриша со слегка потертым лицом слабо улыбнулся и, поприветствовав молодого человека, перешагнул порог дома.

– Витюнь, я вчера ничего не набедокурил? – извиняющимся тоном спросил он.

– Да ты что, дядь Гриш, все в порядке, – сказал Виктор. – Я тут хотел кое-что обсудить…

– Да мы уже с Полей поговорили. Она, конечно, и на меня, и на Алексея позлилась сначала, но в целом, это хорошо, что теперь ты все знаешь. Смысл скрывать-то? Все равно б узнал.

Дядя Гриша рассеянно помял кепи в руках и, немного поразмыслив, продолжил:

– Мы еще поговорили, с Алексеем-то. Мировой человек. Сказал, сделает все, что от него зависит. Сейчас как раз процедуры проводит. Да, побольше б таких людей…

– Погоди, тетя Полина у него?

– Ну да, процедуры там… Я ж говорил только что.

Виктор, покусывая губы, бросился к кровати, где лежал прикрытый одеялом обрез.

– Дядь Гриш, он не тот, за кого себя выдает! Нам надо к тете Полине. Этот урод ее угробит.

Дядя Гриша вытаращил глаза, когда увидел обрез в руках Виктора. Кепи глухо стукнулась об пол. Старик вытянул руки и осторожно двинулся навстречу молодому человеку.

– Витька, ты чего удумал-то? Давай обговорим все, присядем…

– Я уже насиделся! Пока мы ждем, непонятно, что он творит с тетей Полиной.

– Да он ее лечит же, ты чего? Она сама вчера мне и сегодня с утра все уши прожужжала, какие у Алексея руки золотые.

– Да я заметил, – буркнул Виктор. – На своей роже удостоверился.

– Ты чего такое говоришь-то? – недоуменно спросил дядя Гриша.

– Он вчера ко мне наведался. Мы тебя домой отвели, потом пришли сюда. Твой ангел-хранитель меня избил и начал угрожать. Я этому уроду башку прострелю!

– Витя, да ты чего… Не мог он так. Он ж порядочный человек…

– Ты о чем говоришь, дядь Гриш?! Я тебе только что сказал – он меня избил.

Голос Виктора едва не срывался на крик. Глаза начала застилать влажная пелена. Подбородок задрожал, как и руки, державшие оружие.

Дядя Гриша неспешно приблизился и, аккуратно забрав обрез, бросил его на кровать. Старик присел на корточки и привлек к себе трясшегося юношу.

– Ну все, не плачь… Все хорошо будет, Витенька. Нам всем тяжело, но прорвемся как-нибудь. Как всегда…

Виктор медленно отстранился от дяди Гриши. Даже сквозь слезы можно было разглядеть явное разочарование.

– Ты меня вообще не слушал, да?

– Конечно, слушал.

– Значит, не веришь мне?

Дядя Гриша примирительно вскинул руки.

– Конечно, верю! Витенька, может, ты что-то не так понял. Может, перенервничал – день вчера такой тяжелый был.

Виктор застонал от бессилия.

– Да полно тебе! Вот что, давай мы сейчас успокоимся и вместе пойдем к Алексею. Как раз где-то минут через сорок они должны закончить. Давай я пока чайку заварю, а?

Виктор лишь равнодушно махнул рукой.

Пока заваривался чай, молодой человек начал свой рассказ с самого начала. К тому моменту, когда история подошла к завершению, минутная стрелка прошла половину своего привычного пути. Дядя Гриша задумчиво смотрел прямо перед собой, обдумывая услышанное.

– Чертовщина какая-то… Такой вежливый и обходительный, и тут на тебе. Ничего не понимаю.

– Говорю тебе, он опасен. И мы теряем тут время, пока он наедине с тетей Полиной.

Виктор устало помассировал виски и вздохнул.

– Но ты предпочтешь и дальше мне не верить.

– Ну! Полно тебе говорить такое, – поморщился дядя Гриша. – Но вчера-то он ничего плохого Поле не сделал. А мог бы, правильно?

– Я психологией шизиков не увлекаюсь. Чего он решил себя именно со мной так проявить – не знаю. Короче, ты со мной или нет, дядь Гриш?

– Ты с плеча не руби, – сказал дядя Гриша, строго взглянув на Виктора. – Ишь чего удумал-то, человека жизни лишать.

Старик перевел взгляд на покоившийся на кровати обрез и спросил, кивком указав на оружие:

– Ты вообще, где его отрыл-то?

– Дедовский, – буркнул Виктор. – Ты же с ним на охоту ходил, не видел разве?

Рука дяди Гриши замерла, не донеся кружку с чаем до рта. Взгляд старика стал растерянным, словно он погрузился в воспоминания.

– Ты чего, дядь Гриш? – спросил Виктор.

Голос Виктора выдернул старика из оцепенения. Тот что-то пробубнил, встал из-за стола и подошел к кровати. Взяв оружие в руки, он со всех сторон начал его осматривать, периодически что-то бормоча под нос. Резко развернувшись, дядя Гриша с огнем в глазах спросил:

– Он все это время был здесь? С тех самых пор?

– Ты о чем? – растерянно ответил Виктор.

Дядя Гриша твердым шагом приблизился к молодому человеку и, нависнув над ним, с жаром в голосе спросил:

– Ты видел, как дед его спиливал? Он тебе рассказывал что-то?

Виктор опешил от такого напора, поэтому промямлил что-то невразумительное. Старик прикрыл глаза и уже более спокойным тоном повторил вопрос. Молодой человек задумался и ответил:

– Я не помню… Я его нашел, лет пять назад, когда дед еще жив был. Помню, он мне тогда всыпал по первое число. Сказал, чтобы я не смел в руки брать…

– А почему ствол спилил, рассказывал? – перебил дядя Гриша.

– Да не помню. Я вроде и не спрашивал даже. А что произошло? Почему он его спилил?

– Хорошо… Хорошо…

Старик облегченно выпрямился и поковылял с обрезом к лестнице.

– Дядь Гриш. Что произошло с этим стволом?

Старик замер на мгновение, потом помотал головой и потряс обрезом.

– Вот это я верну на место. Прежде чем браться в следующий раз за оружие, будь уверен, что готов его применить.

С этими словами дядя Гриша, кряхтя, поднялся на второй этаж и исчез в комнате деда. Виктор лишь с удивлением в глазах проводил его взглядом. Сверху раздался шум возни, хруст дивана, поскрипывание старого пола. Через пару минут дядя Гриша уже спускался вниз, криво улыбаясь Виктору. Молодой человек настаивал на своем.

– Что за история с обрезом?

– Витька, не сейчас, – не терпящим возражений тоном отрезал старик.

– А когда? Такое впечатление, что я вообще самым последним все должен узнавать. Про болезнь тети Полины, теперь это…

Дядя Гриша достал сигарету и сунул в зубы. Минуя кресло Виктора, он поднял с пола свое кепи и водрузил на голову.

– Некоторые вещи лучше не знать. А коль узнаешь, так жалеть будешь, что вопросы задавал, – деловито заявил он.

– Ладно, я понял, – сказал Виктор. – Помогать не хочешь, рассказывать – тоже. Значит, сам справлюсь. Как и всегда.

Старик укоризненно взглянул на юнца, которого любил, как внука. Поморщившись, он приблизился к креслу и положил руку на плечо молодого человека.

– Полно тебе херню-то нести, – с нервной улыбкой сказал он, – С тобой я. Куда ж я денусь с подводной лодки.

Виктор благодарно накрыл руку старика своей.

– Но стрелять ни в кого не будем, ясно тебе?

Последовал тяжелый вздох и бурчание, которое дядя Гриша воспринял, как согласие.

– Дядь Гриш, только подожди меня на улице, ладно? Я минут через пять присоединюсь.

– Давай-ка я лучше останусь и помогу, – подозрительно нахмурился старик.

Виктор вздохнул и раздраженно продолжил:

– Посрать мне можно в уединении?

                              ***

Вскоре старик и молодой человек добрались до входа в дом Алексея. Несмотря на уговоры Виктора, дядя Гриша наотрез отказался тайком проникать в жилище. После вежливого стука пришлось подождать минуты две, прежде чем хозяин дома объявился у входа. Он встретил гостей привычной улыбкой уголком рта, отчего Виктора передернуло. Мужчина деловито протирал бумажной салфеткой руки от масла, судя по блестящей коже. Он пригласил пришедших внутрь со словами:

– Вы вовремя, мы как раз закончили. Могу предложить вам чай, если хотите. Полине Сергеевне обязательно надо поесть после процедур и выпить как можно больше жидкости. Буду рад, если вы мне подсобите, Григорий Иванович.

Дядя Гриша приветливо улыбнулся.

– Конечно, Алексей, о чем речь.

Виктор угрюмо пялился на мужчину и ничего не говорил. Алексей скользнул по его лицу глазами и с ухмылкой направился на кухню. Дядя Гриша кинул озабоченный взгляд на стиснувшего зубы Виктора и толкнул кресло вглубь дома.

– Слушай, Алексей… Тут дело такое, – начал старик. – Я вчера перебрал немного, не помню половины.

– Ничего страшного, Григорий Иванович. Мы вас в лучшем виде до дома доставили, – ответил хозяин дома.

– Это да, спасибо вам сердечное. А ты расскажи мне, что дальше-то было?

Алексей развернулся с выражением искреннего недоумения на лице.

– Не понимаю. Что вы имеете в виду?

– Ну меня до дома проводили. А дальше-то что? Вы с Витькой куда пошли?

Алексей вновь скользнул глазами по юноше.

– Я предложил Виктору проводить его до дома. Мы немного поговорили и попрощались. А в чем дело?

Дядя Гриша фальшиво усмехнулся, потирая подбородок пальцами.

– Да вот видишь, в чем дело-то. У Витьки другая версия имеется.

Алексей удивленно приподнял бровь.

– И какая же, позвольте узнать?

Виктор, до этого момента державший рот на замке, прервал молчание.

– Да ты и сам знаешь, урод! Чего из себя корчить невинность?

Алексей окинул юношу оценивающим взглядом. Последовало напряженное молчание, во время которого ни один мускул на лице мужчины даже не дернулся.

– Так чего скажешь-то, Алексей? – спросил дядя Гриша.

Мужчина вперил взгляд в старика. На мгновение Виктору даже показалось, что дядя Гриша дернулся.

– Григорий Иванович, не хотелось это ворошить, но раз вопрос встал ребром, у меня нет выбора.

– Ты про что это? – растерянно спросил старик.

– Вчера, после того как мы вас проводили до дома, кое-что действительно произошло.

Алексей выдержал паузу.

– Я рассказал Виктору о вашей предстоящей поездке.

Дядя Гриша немного смутился. Он попытался что-то спросить, но под взглядом Алексея словно обмяк и ушел в себя. Глаза старика блуждали по комнате, ни на чем не концентрируясь, словно дядя Гриша впал в полудрему.

– Ты чего с ним делаешь, сука? – выпалил Виктор, сунув руку во внутренний карман ветровки.

– Виктор, я понимаю, что это сложно для тебя, – продолжил как ни в чем не бывало Алексей. – И я понимаю, что пока малознакомый человек для тебя, но все будет в порядке. Я позабочусь о тебе, пока Григорий Иванович и Полина Сергеевна будут на отдыхе.

Виктор, к собственному удивлению, почувствовал искренность в словах мужчины. Наверное, он действительно все делал из лучших побуждений. А вчерашнее было просто каким-то недоразумением. Слова и взгляд Алексея убаюкивали, выветривая весь накопленный гнев. Да и сам мужчина стал вызывать гораздо больше симпатии. Да, с ним будет безопаснее. На лице юноши начала проступать улыбка. Но это была не улыбка облегчения, а вымученный оскал. Лоб Виктора покрыла испарина. Руки налились свинцом. Морок, навеянный Алексеем, слабел, но вместе с ним убывали и силы Виктора.

Мужчина продолжал что-то говорить с легкой ухмылкой, однако разобрать его слова было невозможно из-за звона в ушах. Гул становился все громче, застилая все внешние звуки.

Виктор, не слыша собственных стонов, медленно вытащил руку из-за пазухи и нацелил на Алексея обрез.

– Витька! – только и успел выкрикнуть дядя Гриша.

Громыхнул выстрел. Барабанные перепонки уныло отозвались иной тональностью звона. Через мгновение Виктор почувствовал резкий толчок сзади, после чего оказался на полу, больно треснувшись головой.

– Чего творишь, ирод? – выдохнул дядя Гриша откуда-то издалека.

Перед глазами маячили пятна всевозможных цветов. Виктор тряхнул головой, но тут же пожалел об этом – боль незамедлительно отозвалась по всему черепу.

– Алексей… Алексей, ты как? – снова раздался голос дяди Гриши.

Виктору, наконец, удалось сфокусировать взгляд на пару мгновений. Он увидел старика, склонившегося над телом Алексея и что-то причитавшего. Виктору хотелось сказать, что с ним, кстати, все в порядке, но слова застряли на полпути, уперевшись в подкативший комок обиды.

– Обрез забери у него, – услышал Виктор и обомлел.

Руки затряслись еще сильнее, чем прежде. Этого просто не могло случиться. Он выстрелил почти в упор. Он не мог промахнуться. Что же это такое? Оставшихся сил хватило на то, чтобы поднять ствол, но на пути уже вырос дядя Гриша. Его лицо не выражало никаких эмоций. Он довольно лихо преодолел расстояние, разделявшее его с распростертым на полу Виктором, и выбил ногой оружие из рук.

К еще большему своему ужасу, Виктор увидел, как фигура на полу медленно приподнималась. Алексей деловито оглядел порванную рубашку, усеянную маленькими дырочками в районе груди, после чего неспешно поднялся на ноги.

– Не такой уж ты и безнадежный, – пробормотал он.

Убийственное спокойствие мужчины пугало Виктора еще сильнее. Он понимал, что жить ему осталось совсем недолго. Окинув отчаянным взглядом комнату, он увидел, как позади стоял дядя Гриша с обрезом в руках, молча ожидавший новых команд.

Алексей отряхнул с себя пыль и медленно прошествовал к Виктору. Юноша задыхался от ужаса и предвкушения расправы. Предательский спазм вынудил его издать то ли стон, то ли всхлип.

– Кажется, ты вчера ничего не понял, да? – спросил Алексей.

Он уселся на корточки перед Виктором и поцокал языком.

– Больно ударился?

Вопрос так и сквозил фальшью, однако Виктор даже при большом желании не смог бы выдавить и слова из себя. Нахлынувший ужас сковал все тело незримой цепью, которая едва оставляла возможность дышать.

– Что у вас происходит? Что за грохот? – раздался голос с другого конца комнаты.

Тетя Полина с измятым от массажного стола лицом в наспех накинутом сарафане обеспокоенно взирала на всю сцену с лестницы. Она поочередно перевела взгляд с мужа на Алексея, потом на распластанного на полу Виктора.

– Гриша, что случилось? Почему Витя на полу? Что это у тебя в руках? – запричитала она.

– Стой на месте, – властно сказал Алексей.

Тетя Полина тут же умолкла и потупила взгляд.

– Наведи на нее обрез, – продолжил мужчина.

Дядя Гриша медленно поднял ствол и невидящими глазами уставился на свою жену.

– Я спрошу один раз, – сказал Алексей, повернувшись к Виктору. – Хочешь, чтобы они остались в живых?

Виктор слабо кивнул. От испуга мочевой пузырь сдавило так, словно он был готов лопнуть в любой момент.

– Тогда будешь делать то, что я скажу. Тебе ясно?

Голос Алексея был спокоен, но глаза сверкали безумным огнем. Виктор понимал, что тот не шутит. В голове промелькнула совершенно случайная мысль о том, какой безмятежной была жизнь раньше.

Молодой человек снова кивнул. Лицо Алексея сразу смягчилось, будто бы он только что никому не угрожал и не получил заряд дроби в грудь. Он легко поднял кресло Виктора вместе с ним, после чего подошел к дяде Грише и что-то шепнул тому на ухо. Старик кивнул и устремился вместе с обрезом из дома. Алексей повторил те же махинации с тетей Полиной, все еще стоявшей в трансе у лестницы. Старушка сперва внимала словам мужчины, а уже через мгновение совершенно ясными глазами посмотрела на Виктора и удивленно спросила:

– Витюнь, а ты чего тут делаешь?

***

Виктор ожидал чего угодно, только не этого. Униженный и побежденный он знал, что за этим последует. Алексей просто выждет нужный момент и отыграется на нем по полной за доставленные неудобства. Виктор судорожно сжал рукоять ножа, единственного оставшегося оружия, стиснув зубы. Какого черта! Он проживал свою жизнь и никого не трогал. Почему именно с ним это происходит? Неужели он мало настрадался, попав в аварию и лишившись возможности ходить? Или мало было боли, когда он под суровым надзором деда выполнял эти изнуряющие спуски и подъемы по лестнице? Да и сейчас ситуация обстояла не лучшим образом. После смерти деда и исчезновения мамы боль никуда не уходила. Она терпеливо выжидала, лишь изредка вырываясь в приступах жалости к себе и сдавленных рыданиях, которые никто не мог услышать и разделить боль. Боль ждала подходящего момента, чтобы взорваться и выплеснуться всем неуемным буйством воспаленного разума. Алексей лишь подливал масло в и без того разраставшийся внутренний пожар. Если он сомневался в том, что у Виктора хватит духа дать отпор, то молодой человек был готов его разочаровать.

В кармане завибрировало. Виктор недоуменно глянул на экран и издал протяжный стон.

“Ну как, ждешь? Я где-то через два часа уже буду”, – сияло на экране. В конце стоял улыбающийся смайлик.

Вот черт! Виктор совсем забыл про Ваганыча. Да и тот молодец, хоть бы уведомил, когда собирался выезжать. Теперь уже разворачивать его было бы неправильно. Молодой человек откинулся на спинку кресла и принялся лихорадочно размышлять.

Если познакомить Ваганыча сходу со всеми, тот может воспринять это в штыки. В конечном счете, договаривались о сохранении статуса инкогнито. Да и чем это могло помочь. Алексею эта новость вообще могла напрочь снести крышу. Кто знает, на что он тогда будет способен. Нет, у него определенно был какой-то интерес, иначе он бы уже давно мог расправиться с Виктором. К тому же, он откуда-то знал маму. Нужно было выжидать и при возможности выяснить как можно больше деталей. А в случае, если ситуация вышла бы из-под контроля, лишняя пара рук, о которой никто не в курсе, пришлась бы очень кстати.

Ухмыльнувшись про себя, Виктор быстро настрочил ответ и в ожидании замер у окна с биноклем, судорожно наблюдая за домом Алексея.

***

Улицу уже застлали сумерки, когда тихий стук в дверь вывел Виктора из оцепенения. Он встревоженно вздрогнул и, взвешивая что-то про себя, уставился на нож в руке. Повторный стук вынудил его чертыхнуться и оставить оружие. Накинув на него плед, Виктор двинул ко входу. На пороге стоял Ваганыч, ехидно ухмылявшийся хозяину дома.

Болезненно худощавая фигура молодого человека бросалась в глаза из-за довольно высокого роста. Ваганыч вполне мог бы сойти за Слендермена, стоило лишь облачить его в костюм и натянуть на голову холщовый мешок. Руки и ноги его выглядели как ветки чахлого дерева. У Виктора промелькнула странная мысль, сломается ли такая конечность, если наотмашь ударить по ней. Он поспешно отмахнулся от идеи, удивившись самому себе.

Взъерошенные кудрявые волосы черного, как смоль, цвета топорщились во все стороны и, пожалуй, закрывали половину обзора их владельцу. Хитрый, с прищуром, взгляд темных глаз говорил то ли о готовившейся очередной остроумной шутке, то ли о помышлении чего-то недоброго.

Молодой человек был облачен в потертого вида спортивный костюм, местами подранные кеды и шапку, которую в народе называли “гандончиком”. На одной лямке за спиной у него висел крупный рюкзак, видавший виды.

– Бур, ты, что ли?

– Ваганыч, ты, что ли?

Радмир обнажил зубы, которые даже на первый взгляд были в плачевном состоянии, оценив шутку Виктора.

– Давай залезай, аноним, – сказал Виктор.

Ваганыч поспешно зашел внутрь, чтобы не привлекать лишних глаз. Он потоптался на месте, после чего неловко начал:

– Это… Спасибо, для начала. Выручил по-братски.

Виктор махнул рукой.

– Фигня, свои же. Давай разувайся и проходи, покажу тебе тут всё.

Ваганыч рассеянно кивнул и принялся за свою одежду. Попутно он беглым взглядом осматривал дом, смешно дергая шеей, чем напомнил Виктору полевую мышку, которую он как-то видел в передаче про животных.

– Я б тебя не узнал даже, – попытался завязать разговор Виктор. – На фотке другой человек совсем.

– Так че, я ж не по объявлению с сайта знакомств приехал. А среди пацанов можно и собой побыть.

Ваганыч осклабился, снова обнажив неприятный частокол. Виктор сдержанно улыбнулся уголком рта.

– Так че, ты всегда…ну на этой штуке? – он потыкал в сторону инвалидного кресла.

– Почему же? Сейчас отдыхаю просто. По выходным кроссы наяриваю по деревне.

Ваганыч сперва немного нахмурился, а через пару мгновений захохотал в полный голос. Виктор улыбнулся, довольный своей шуткой.

– А неплохо ты меня… Я ж сначала чуть не поверил. Ох, Бур, собака!

Ваганыч потряс пальцем и полез в рюкзак, который все это время держал в руках.

– Вот. Презент тебе небольшой по-братски.

Он извлек помятую упаковку вафельного Чуда и довольно осклабился. Виктор вежливо поблагодарил товарища и попросил его положить угощение на стол.

– Ты, наверное, с дороги устал совсем. Давай перекусим немного, и я тебе покажу, где спать будешь.

Ваганыч согласно кивнул и ринулся помогать с приготовлением нехитрого ужина. Через какие-то десять минут молодые люди уже сидели за столом и жадно уминали яичницу с бутербродами и чаем. Виктор не спешил с вопросами, чтобы не утомлять новоприбывшего прежде времени. С другой стороны, Ваганыч не создавал впечатление человека после продолжительного пути. Едва успев заглотнуть очередной кусок пищи, он тут же вставлял свои пять копеек, либо что-то спрашивая про дом и жизнь в деревне, либо отмачивая очередную попытку пошутить. Почему-то в скайпе общение с ним казалось более увлекательным.

– Так че, ты один совсем тут живешь? Давно так?

– Уже несколько лет, привык.

– А родственники? Бабушки там, мама-папа?

– Никого нет.

– Хреново, наверное. Хотя на мозг никто не капает, че.

Ваганыч расплылся в довольной улыбке. Виктор ответил кислым оскалом. Чем дальше продолжалось общение, тем более неудачной казалась идея совместной жизни с Ваганычем. Виктор явно представлял себе все не так. Бестактность и глупость товарища могли казаться смешными до тех пор, пока самолично с ними не столкнешься вживую.

Добив ужин как можно быстрее, Виктор устало сообщил, что у него был тяжелый день, поэтому разговоры стоило отложить до завтра. Он попросил Ваганыча достать из шкафа постельное белье вместе с полотенцем, после чего показал на второй этаж, мол, спальня там. Радмир с довольным видом, перешагивая две ступеньки за раз, поднялся наверх.

– Так че, ты не заморачивайся, наверное. Я разберусь тут, – неловко начал он.

– Нет, – отрезал Виктор. – Ты пока проходи в крайнюю комнату, я сейчас тебя догоню.

Молодой человек подкатил кресло поближе к перилам и начал свое восхождение. Ваганыч, так и не послушав и не проследовав в комнату, спустился на пару ступенек и начал надоедать своими неловкими попытками помочь, от которых Виктор раздраженно отмахивался.

Закончив подъем, молодой человек уверенно пополз в свою старую комнату. Он остановился у порога и удивленно оглянулся.

– Ну, чего встал-то?

Ваганыч, стоя на месте, смотрел на Виктора со смешанным выражением страха, восхищения и жалости.

– Я просто… Не знал, что ты так… Ну…

– Теперь знаешь, – твердо сказал Виктор. – Жалеть меня не надо, я уже привык. Пойдем, комнату покажу.

Он в пригласительном жесте махнул головой и заполз внутрь. Ваганыч медленно поплелся следом.

***

Обустроив гостя и спустившись вниз, Виктор принял душ и облегченно улегся в кровать. Пожевав губы, молодой человек крикнул:

– Ваганыч!

Раздался топот ног на втором этаже, и спустя мгновение с у деревянной перегородки показалось бледное лицо.

– Чего такое?

– Ты в ванную-то собираешься? А то я спать уже буду скоро.

– А, это, – задумчиво произнес Радмир. – Да я завтра утром уже сполоснусь. Устал с дороги, сил нет уже мыться.

– Понял. Ну ладно, давай, спокойной ночи.

– Ага, и тебе.

Ваганыч рассеянно улыбнулся и потопал обратно в комнату. Виктор же недовольно поморщился, отметив про себя, что его и без того вызывавший неприязнь товарищ еще и грязнуля. В своих размышлениях молодой человек не заметил, как сон захватил власть над ним.

6

Кто-то грузно уселся у изножья кровати, отчего веки Виктора стремительно разлепились. Первой мыслью промелькнуло, что в дом проник Алексей, заставив сердцебиение молодого человека участиться. Виктор рванулся за ножом под подушкой, но через мгновение понял, что тело его не слушается. От нахлынувшего ужаса захотелось кричать, однако из горла раздался лишь едва слышный стон.

– Все в порядке, парень, – раздался скрипучий голос откуда-то снизу. – Не мучай себя понапрасну.

Виктор попытался еще пару раз хотя бы немного двинуть рукой, но почти сразу бросил затею, осознав тщетность усилий. Только глаза слушались команд, что посылал его мозг, поэтому молодой человек решил разглядеть источник голоса. Положение, в котором находились оба, позволяло Виктору лишь слегка различить контур темного силуэта.

“Кто ты?” – мысленно прокричал молодой человек, хотя губы его даже не дернулись.

– Виктор, времени очень мало, – сказал голос с грустными нотками.

“Откуда ты знаешь меня?” – настаивал на своем Виктор.

– Дольше меня тебя разве что мамка знала, – ответил голос с горькой усмешкой.

Глаза молодого человека, и без того распахнутые донельзя, казалось, были готовы вывалиться из орбит. Что за чертовщина творится?

– Виктор, соберись. Я ненадолго тут…

Попытавшись дернуться еще несколько раз для острастки, Виктор угомонил свой ум и послал мысль: “Слушаю тебя…”

– Заварил ты кашу, вот что. Врага себе нажить успел, да еще и хрен пойми кого в дом родной притащил. Нехорошо.

Менторский тон голоса заставил Виктора рефлекторно закатить глаза. Однако делать было нечего – придется слушать.

– Ладно-ладно, не петушись, – сказал голос мягко. – Я тебе ж только хорошего желаю… Разобраться со всем этим теперь надобно. Оставишь все, как есть – быть беде. А коли напролом полезешь, сам знаешь, что тебя ждет. Пора перестать жалеть себя за то, чем обделен, и сосредоточиться на том, в чем твое преимущество.

Голос взял паузу, дав Виктору время на раздумья. Если отбросить поучительные нотки, он был прав по фактам. Ваганыч явно не походил на человека, с которым стоило идти в разведку, а теперь делил одну крышу с Виктором. Что касалось Алексея, дело приобретало все более странные и жуткие очертания. Судя по всему, тот обладал замысловатой техникой гипноза, к которой у Виктора по иронии судьбы выработался иммунитет. А что насчет выстрела?! Как объяснить, что человек, получивший заряд дроби в упор, спустя минуту встал как ни в чем не бывало? Возможно, патроны были не первой свежести или наполнены солью… В таком случае выстрел был бы болезненным, но не фатальным.

От размышлений Виктора отвлек шелестящее хихиканье.

– Да, как в любой заднице найдется дырка, так и всему происходящему найдется объяснение.

Виктор услышал краем уха легкое потрескивание, как будто что-то тлело.

– Вот что, – сказал голос. – Держи ухо востро и поговори насчет всего с Иванычем. Наедине. А с падалью этой вдвойне будь осторожен. Он еще опаснее, чем ты думаешь.

Раздался глубокий вдох, после чего Виктор почувствовал едва ощутимое холодное прикосновение на кончиках пальцев рук и столь же легкий запах табака.

– Держись, Витя.

С этими словами сознание покинуло Виктора.

6

Утро встретило Виктора не самым радостным образом. Виски сдавливало стальным обручем. Глаза болели и остро реагировали на любой яркий источник света. Мышцы тоже отзывались непривычной усталостью и ломотой. Силы покидали Виктора капля за каплей.

Ваганыч надоедал с самого утра своей болтовней, но не встретив ответной реакции, замолк, погрузившись в себя и свой телефон. Через какое-то время он изъявил желание погулять в лесу, на что Виктор лишь слабо махнул рукой. В конце концов, если кто-то увидит Ваганыча, это его проблемы.

Воспоминания о ночном сновидении лишь еще сильнее давили на молодого человека. Он что-то читал на форумах о сонных параличах, когда человек не может двигаться, при этом находясь между сном и бодрствованием. Поговаривали, что во время таких случаев человек мог увидеть и услышать нечто потустороннее. Однако более скептично настроенные участники форума насмехались над мистификацией сонного паралича, объясняя все галлюцинации играми подсознания, не более того.

В размышлениях Виктор выполнил серию утренних упражнений, несмотря на недомогание, и так же механически проглотил завтрак.

Раздался стук в дверь.

Молодой человек вздрогнул, но двинул к двери, даже не посмотрев в окно наружу. Скрипнули петли. На пороге с легкой улыбкой стоял дядя Гриша, держа кепи в руках. Виктор оглядел старика с ног до головы, не говоря ни слова. Словно вчера ничего и не произошло. Лишь виноватый взгляд дяди Гриши выдавал, что что-то было не так.

– Привет, Витюнь, – начал он.

– Здравствуй, дядь Гриш, – сказал Виктор. – Заходи, что ли.

Молодой человек развернул кресло и, не оглядываясь, уехал на кухню. Григорий Иванович неловко помял кепи и пошел следом.

– Витюнь, я чего зашел-то… Мы с тобой вчера к Алексею-то зашли, а дальше я того… Не помню ничего, представляешь?

Виктор оглянулся и пристально посмотрел на старика.

– Прям совсем ничего?

Григорий Иванович замялся и в сомнениях зажевал губами.

– Обрывки какие-то только… Как во сне все.

Старик подошел и устало опустился на стул, укладывая кепи на колени. Он почесал редеющие волосы на затылке и продолжил:

– Я только помню-то, как мы уже с Полей дома оказались, а Алексей сказал, что все в порядке, мол, мы все вопросы уладили. Так я и спросил, а где Витька-то… Ты, то есть. Ну он и ответил, что ты отдыхаешь. Разнервничался, мол, слишком много стресса. Но вопросы уладили. Ну мы с Полей и не дергали тебя вчера больше. А сегодня думаю, дай-ка, проведаю. Мало ли что.