Читать онлайн Когда случается невозможное. Том 1

Лима́р

За три года до описываемых событий

Сундук у меня получался справный, оставалось только крышку подогнать, ею я сейчас и занимался. Строгал доски, из рубанка лезла золотистая стружка, одуряюще пахло древесной смолой. За работой всегда хорошо думалось, вот и сейчас разные мысли лезли в голову.

Отец у меня был человеком немногословным, серьёзным и порядочным, происхождения самого простого. Мать подарила жизнь ещё семи братьям, поэтому хозяйство у нас не просто крепкое, а самое что ни на есть крупное, даже батраков нанимали. Большинство из нас, как и батька, пошли по столярному делу, и только двое занимались огородом и скотиной.

Жили мы дружно. Два десятка лет назад отец удачно купил эту землю, и теперь у нас был свой дол, хоть и в приграничье. Сейчас наша семья держала две лавки. Одну в соседнем государстве, Альмендри́и, в городе И́тарь, что была до нас ближе. А вторая в столице Шемалья́ны, в Великой Бухте, Не́йпе. Обеими лавками управляли дядья, братья отца.

Отец, хоть сам читать и писать умел плохо, считал хорошо и на образование для сыновей не скупился, что в нашей глуши редкость. Только если маг какой уродится, того азбуке, конечно, обучат, а остальным зачем она, коли только в поле горбатиться?

– Сын, мы с матерью хотели поговорить с тобой, – сквозь шум послышался голос отца, и хлопнула дверь мастерской.

Отряхнув руки от стружки, я размял шею и вышел на двор.

Двор у нас справный.

Площадку между постройками замостили камнем ещё дюжину лет тому назад, дорожки выложили, колодца аж целых два вырыли в разных концах участка. Я подошёл к ближайшему, поплескал прохладной воды на лицо и смыл с рук древесную пыль. И намучились же мы, когда его копали, не земля, а сплошные камни. Хотя их тоже в дело потом пустили.

Всего на участке стояло семь домов. Отцовский и по одному для каждого из шести женатых братьев. Уже разметили места и под восьмой с девятым, мой да Натара, вот только строить их ещё не начинали. Холостым свой дом был не положен, поэтому мы с братом жили пока что в отчем. Дома у нас добротные – даже водопровод есть. Заставили женщины провести – сговорились и взбунтовались. Правда, стоило это маготехническое изобретение, как строительство ещё одного дома, но спокойствие в семье дороже.

А батя, небось, опять про женитьбу будет говорить. Вот не милы мне девки местные. Остальные братья, кроме нас с Ната́ром, давно уже женаты, да и племянников с племянницами у нас уже дюжина. Старших грамоте обучали да к делу привлекали. У одного из братьев жена образованная, из столичных, вот она ребятню и учила. Нас-то заезжий грамотей обучал в своё время. За учёную невесту батя в Нейпе выкуп дал порядочный, а когда та не пошла замуж за назначенного брата, лютовал сильно. Ох и вышел бы скандал, если б старший сам первым от своей невесты не отказался, заметив их с Дави́ром переглядки. Так и сложилось у неё в итоге с Давиром, который старше нас с Ната́ром всего на четыре года, а невесты своей, Лади́ги, младше на два. Шутили мы, конечно, знатно, но любовь. Что поделаешь? Живут они дружно и радуются, деток только пока у них нет.

Вот поэтому я жениться и не торопился. Хотелось мне семью по любви, как у Давира. Натар тоже к браку не стремился, да и куда, молодые мы с ним ещё.

Открыв дверь в горницу, я опешил. За столом сидели не только родители, но и все остальные братья. Видимо, серьёзный будет разговор. Дел-то невпроворот просто так днём рассиживаться!

Я с тоской вздохнул. Точно женить будут, угнетатели.

– Лима́р, садись. Речь пойдёт о вас, младшие сыновья. Хочу я вам сказать, что парни вы достойные: серьёзные, ответственные, работящие. В нашу, Арскую породу, – сказал отец, потирая коротко стриженую бороду.

Он повернулся к нашему старшему, Куре́лу. Разница у нас с ним была почти семнадцать лет, так что он многие дела вёл сам и готовился принять главенство в семье.

– Говори, Куре́л.

– Семь лет назад, когда у вас проявилась магия, мы с отцом и братьями сговорились отправить вас на обучение. Всё это время мы откладывали, кумекали, присматривались. Через месяц в Ковене будет набор в Школу Магического Мастерства, и мы готовы оплатить вам обоим полный учебный курс, три года, – с гордостью пристукнул Курел по столу широченной ладонью.

Такого я, конечно, не ожидал. Магия у нас была, только вот насколько сильная? Магов среди простого люда была малая толика, едва один на сотню. А сильных среди них и того меньше. К чему деньги понапрасну тратить? Ну какой из меня маг? Брат вроде тоже магическими талантами не блистал, всё больше тяготел к изготовлению топорищ да древков для копий и алебард. Мы – обычные столяры-ремесленники.

– Ежели получится дар ваш развить, то будете магические артефакты делать, на сундуки защиту ставить, на лари заклинания накладывать супротив гниения, разложения да древоточцев всяких, – важно продолжил отец. – Да что говорить, все и так знают, сколько возможностей разных перед умелым магом открывается. А вы, сыновья, ещё и столяры отличные. Редко кто из магов так простое ремесло ведает, как вы в него вникли. Будут наши сундуки да шкафы ещё в Императорском Дворце стоять!

За столом дружно вздохнули. Все взгляды были устремлены на отца. Он же, не торопясь, отхлебнул из кружки, вытер рот рукавом и посмотрел на нас с братом.

– А теперь ещё одно. Три года срок немалый. Может, встретите там какую магичку, может, и до женитьбы дело дойдёт. Знайте – благословение моё получаете выбрать себе любую! Одно только ставлю условие: при любом исходе наказываю продолжить дело семейное! Ну, что скажете, сынки?

– Спасибо, отец! Мы не подведём! – обрадовался Натар.

Брат всегда был готов хоть к пчёлам в улей, лишь бы с приключениями.

– Даже не знаю, что и сказать… – замялся я. – За обучение, небось, цена немалая…

– Немалая, но и не настолько великая, чтобы оставить вас без знаний. Али мы не видим, как ты книжки тайком читаешь да на дальнем поле тренируешься? Али не замечаем, как Натар навострился очаг магией разжигать? – усмехнулся один из средних братьев.

– Вернётесь домой – обучение сторицей окупится! – улыбнулся Курел.

– А посему учёбе быть! – стукнул отец тяжёлой ладонью по столу.

К недоделанному сундуку я возвращался с широченной улыбкой на губах.

Танари́л

За полгода до описываемых событий

После короткого разговора с отцом мне приходилось сдерживать шаг, чтобы не бежать. Я был воодушевлён до предела. Во всём Великом Лесу, раскинувшемся под древним синим небом, не было более счастливого перворождённого, чем я.

Отец и Советник назначили день, и скоро прекраснейшая Ланадриэ́ль станет моей женой. Я глубоко вздохнул и улыбнулся. Моя наречённая была не только одной из красивейших лала́р1 Великого Леса, но и девушкой удивительной чистоты и целомудрия. Рядом с ней я робел от любви и восхищения, лишь изредка позволяя себе коснуться струящихся золотым великолепием волос.

Мне не верилось, что я наконец смогу сделать её своей. Каждый раз, когда мы отправлялись на прогулку, Ланадриэль застенчиво розовела, опускала глаза в пол и не позволяла даже взять себя за руку. Я декламировал ей самые изысканные стихи, посвящал ей песни, находил её неотразимый образ в лучших картинах мира. При одном лишь взгляде на неё в душе рождалось светлое, восторженное чувство. Как же сладко было знать, что оно взаимно! Ланадриэль говорила о своей любви ко мне робко, стесняясь. И каждое такое признание заставляло ощущать за спиной крылья. Я любил страстно, беззаветно, преданно, и был любим в ответ.

И вот теперь назначен день свадьбы!

От волнения я впервые влетел в её покои без стука. Светлая резная дверь отворилась бесшумно. Слова извинений уже хотели сорваться с языка, но увиденная картина меня парализовала.

Намотав на руку золотистые локоны, прикосновения к которым я лелеял в душе, как самую большую драгоценность, мою невесту грубо имел мой единственный брат. От шока я застыл, не в силах ни уйти, ни отвернуться. Ланадриэль протяжно застонала, и брат ускорил темп.

Глядя на это предательство, во мне умер младший принц Великого Леса Танарил Коравиэль.

Магия скользнула к кончикам пальцев, а смертоносные знаки начертил я сам. Наблюдая, как навечно каменеют сплетённые в похотливом соитии фигуры, я зло оскалился. Защита дворца взвыла, оповещая, что было применено убивающее заклинание.

Я обошёл получившиеся статуи по кругу. Даже сейчас, став серо-мраморной, моя невеста была прекрасна. Забавно, что её восхитительное тело мне удалось рассмотреть только в камне.

Лицо брата было искажено судорогой удовольствия, и в этом был свой символизм. Именно за наслаждениями он гонялся, именно их он ценил превыше всего в жизни. Брат был старше на пять лет, и для него не существовало большей радости, чем забрать что-то моё. С раннего детства я был вынужден прятать свои игрушки, хранить в секрете имена друзей, держать в тайне местонахождение любимых вещей и много учиться, чтобы иметь возможность защищаться.

Однако скрыть помолвку было невозможно. О ней было объявлено, когда окрепла моя уверенность в чувствах Ланадриэль. Двух других невест брат соблазнил, и я стал осторожнее. Мне казалось, что он не сможет её заинтересовать, ведь она была совсем иной: нежной, чувствительной, ранимой, поэтичной и неиспорченной. Или это тоже было обманом?

Первым в покои уже бывшей невесты ворвался начальник стражи дворца. Увиденное шокировало его не меньше меня, и он замер там же, где стоял я несколько секунд назад. Вот только ошеломила его не измена Ланадриэль, а окаменевшее тело наследного принца. Да, с моей лёгкой руки Великий Лес в один миг лишился обоих наследников. Старший брат мёртв, а меня теперь должны казнить за его убийство.

Я рассмеялся. Нужды нашего народа я всегда ставил выше своих. В отличие от брата, я был погружен в жизнь страны, заменял его в Суде, возглавлял посольства и делегации, лично посещал больницы, школы и дома помощи. Брат же предпочитал проводить время за азартными играми в компании любовниц и друзей. Он любил скачки, охоту и путешествия в другие миры, на которые мне вечно не хватало времени из-за учёбы или обязанностей. Теперь же одним заклинанием я перечеркнул будущее страны, для которой так много сделал и которое имело для меня такое огромное значение.

И это было ужасно смешно.

Я хохотал, когда в покои своей единственной дочери ворвался Советник. Ох, до чего же уморительно белым он стал! Мой отец тоже вскоре появился, вслед за ним вбежала и мать. Увидев подвиг первенца, увековеченный в камне, она с кулаками бросилась на меня. От безудержного хохота уже болел живот, сводило скулы, но перестать смеяться было невозможно.

Отец отвёл меня в камеру сам.

Следующие месяцы я воспринимал сквозь пелену абсолютного равнодушия.

Мать меня вообще не навещала, словно второго сына у неё никогда не было. Не удивительно, ведь я убил её любимчика. Это ведь с её негласного одобрения брату можно было забирать у меня всё что угодно. «Он – Наследный Принц», – с придыханием говорила мать. Именно она настояла, чтобы брат переехал в мои покои, едва он этого захотел, а потом обратно, когда они ему надоели. Именно она распорядилась, чтобы я взял на себя его обязанности в Суде – ведь ему предстояло нести нелёгкое бремя правителя, поэтому сейчас требовалось больше времени на развлечения. Именно она устраивала браки обесчещенных им лалар, деньгами, угрозами и шантажом затыкая рот их родственникам. Именно она заставила меня поверить, что одним фактом своего рождения я бесконечно что-то должен другим.

Я не понимал, почему тянут с моей казнью. Совершённое мною преступление по закону каралось смертью. Во все времена. Если это была пытка, то весьма изощрённая: месяц за месяцем я был вынужден страдать от воспоминаний и злости, ожидая казни. Зато я научился тому, чего не умел с самого детства: ставить свои интересы выше интересов других. Даже на допросах я упирал на то, что не помню, как и что сделал, настаивая, что в момент убийства мой разум был помрачён. Видимо, это и сыграло решающую роль. Если изначально казалось, что меня могут пощадить, то теперь думалось, что я сделал лишь хуже. Пожизненное заточение ужасало сильнее, чем быстрая смерть.

– Приветствую тебя, Танарил, – вошёл в камеру отец.

Он навещал меня довольно часто, хотя говорить было не о чем.

Я видел, как он сдал за последние полгода, но изменить прошлое никто уже не в силах. Хотел бы я его изменить? Да. Никакая женщина не стоила моей свободы и жизни. Я не должен был убивать брата. Мне следовало развернуться и уйти, оставив эту лживую шлюху Ланадриэль на развлечение брату. Уехать из Великого Леса. В конце концов, я молод, хорош собой, одарён магией и получил прекрасное образование. Да, я отомстил брату за все обиды, за каждую отобранную и сломанную вещь, за соблазнённых невест и растоптанную любовь. Стало ли мне от этого легче? Нет.

– Приветствую тебя, отец, – ответил я.

– Сегодня тебе вынесен окончательный приговор, – отец сжал губы. – Пожизненное изгнание без права возвращения в Великий Лес.

Не веря своим ушам, я переспросил:

– Изгнание? Не казнь? Не заключение?

– Изгнание. Я многое отдал за то, чтобы спасти тебе жизнь, сын. Я виноват перед тобой. Я видел, насколько избалованным и испорченным рос твой брат, но так и не решился преподать ему серьёзный урок. Ты же знаешь, как долго и отчаянно мы ждали его появления на свет… Я был недостаточно строг с ним. Избаловал одного сына и из-за этого лишился двоих, – отец отвернулся к каменной стене, справляясь с эмоциями.

– Мать не придёт? – без особой надежды спросил я.

– Нет. Она считает, что ты должен был уступить Ланадриэль брату. Мы бы даже смогли устроить их брак, если бы кто-то из вас троих рассказал о том, что происходит, – с горечью ответил отец.

– Не думаю, что она нужна была ему в качестве жены… – усмехнулся я.

– Ты должен был прийти ко мне! – отец резко повернулся и сжал кулаки. – Я бы принял меры, лишил бы его титула, наконец! Чаша моего терпения и так была переполнена!

– Теперь этого уже не изменить. Я был настолько глуп, что позволил себе по-настоящему полюбить женщину. Больше я такой ошибки не совершу. Сейчас, когда я думаю об этом, то не понимаю, как я вообще мог быть так слеп? Она же играла мною!

– Не все женщины одинаковы, сын. В другой мир ты придёшь без обязательств, и я от всего сердца желаю тебе найти своё счастье, – отец положил ладонь мне на плечо, и несколько секунд мы молчали.

– Когда? – спросил я.

– Сейчас.

– Какой мир?

– Этого я не знаю. Один из Основного списка. Выбор будет делать Советник. Это его право, как потерявшего дочь, – отец до боли сжал моё плечо и отвёл взгляд.

Значит, ждать хорошего не приходится. Это будет худший из обитаемых магических миров, пригодных для жизни и известных нам. Ну что же, лучше так, чем год за годом гнить в темнице.

Вслед за отцом я вышел на улицу. После полугода в камере даже воздух тут казался сладким. Отец передал мне внушительного размера рюкзак.

– Здесь золото, камни, артефакты, одежда и еда. То, что может тебе понадобиться в другом мире. Прощай, сын.

– Прощай, отец, – я крепко обнял его и вгляделся в родное лицо в последний раз, – и прости.

– И ты прости меня, сын. Будь счастлив.

Екатерина

За день до описываемых событий

С группой не сложилось с самого начала. Как я ни надеялась вписаться в новый коллектив, но всё пошло по старому, известному ещё со школы сценарию.

Сначала дали кличку – Сова. И если бы дело было только во внешности… Перед одной из первых лекций в аудиторию забежал мышонок. Девушки завизжали, парни начали его пугать и швыряться скомканной бумагой. Стало жалко крохотного пищащего от ужаса зверька, один из одногруппников его чуть книжкой не прибил. Я всего-то хотела выпустить мышонка на улицу. Но когда меня угораздило его поймать и вынести из класса, по возвращении мне уже выдали прозвище. И спросили, вкусная ли была мышь.

В общем, уже третий год я была Совой. Одногруппники с удовольствием у меня списывали, даже звали в группы на практические занятия, но вне института со мной никто не общался. Девочки тут были другие, не такие, как я. Холёные, загорелые, красивые и уверенные в себе.

За кличку было обидно. Мне, конечно, хотелось с кем-нибудь пойти на свидание, может быть, даже начать встречаться. Но я была Совой – корпела над книжками, сдавала рефераты досрочно и имела повышенную стипендию. Никому в голову не придёт сказать: «сексапильная, как сова». Вот и про меня так не говорили. А втайне хотелось. Однако ни у кого интереса я не вызывала. Даже тощий прыщавый Славик не обращал на меня внимания, прожигая взглядом красотку Вику.

Жила я в общаге. После смерти бабушки мой дядя воспользовался болью и неопытностью племянницы, уговорив подписать документы «о наследстве». Документы оказались отказом от принадлежавшей бабушке однушки. Так я лишилась единственного жилья и всех родственников. Это только усугубило горе, но я выкарабкалась. Нашла подработку няней в очень хорошей семье, даже в суд на дядю подала с помощью моей работодательницы, юриста в декретном отпуске. Только вот особой надежды что-то выиграть не было.

Когда мне предложили отправиться в магический мир на конкурс невест, я сначала решила, что это дурацкая шутка. Я и на конкурс? Занять там почётное последнее место?

Вот только мысль эта так и застряла в голове. Зудела, нудела, гундела, сидела противной занозой. Здесь у меня всё равно ничего нет. Так почему бы и не попробовать? Книжки про попаданок я читала, они все находили большую и светлую любовь. И если тут я далеко не эталон красоты, то, может, в другом мире ценятся плосковатые худощавые девицы с большими, как у совы, глазами? Может, где-то там сидит великий маг, только и мечтая о таком сокровище, как я?

На очередную встречу с господином Таверве́лем я снова пришла на дрожащих ногах.

– Екатерина! Солнечного дня, – устало поприветствовал он.

На улице лил противный дождь, ботинки промокли, и я бы заподозрила, что он издевается, но он всегда так здоровался.

– Так что, вы надумали?

Вопрос справедливый. Это наша с ним девятая встреча. Кажется, мои вопросы и уточнения начали его раздражать. Встречи эдак с третьей.

– Здравствуйте. Вы знаете, у меня есть ещё несколько вопросов, – вздохнула я, доставая исписанный блокнот. – Вот, к примеру, одежда. Должна ли я буду покупать её за свой счёт, или мне её предоставят? И если предоставят, то будет ли у меня выбор?

– Одежду вам предоставят, выбор будет, – обречённо вздохнул маг.

– В договоре это не прописано. А если предоставят, то отдельно, или вычтут из положенного ежемесячного содержания в размере ста золотых?

– Отдельно, – уныло выдохнул он, поглядывая на стену, где вверх ногами висели часы с римскими цифрами.

Нужно сказать, что офис у него был странный. Нелепый офис, если честно. Например, на новом столе стояли монитор и клавиатура, но подключены они никуда не были ввиду отсутствия системного блока. Стулья так и вовсе были упакованы в плёнку, а из-под паласа торчала бирка. На стене висела репродукция Пикассо «Купальщица, открывающая кабинку». Тоже вверх ногами. Хотя тут иноземных магов осуждать нельзя. Я и сама-то знала, как правильно, только потому, что в художественной школе реферат делала по творчеству основоположника кубизма и рисования у женщин разных глаз.

Хозяин у офиса тоже был странный и нелепый. Подведённые чёрным карандашом тёмно-карие глаза выглядели притягательно и отталкивающе одновременно.

– Мы могли бы… пожалуйста… внести соответствующие правки в договор? – вежливо попросила я.

Повинуясь короткому взмаху пухлой руки, договор стал длиннее ещё на один параграф.

– Вы понимаете, что речь идёт о полном обеспечении? – тоскливо спросил он.

– Да, но хотелось бы всё-таки уточнить некоторые моменты. Вопрос питания в договоре не раскрыт. Будет это трёхразовое полноценное питание? Можно ли прописать определённое соотношение белков, жиров и углеводов? Видите ли, питание бывает крайне несбалансированным, – натянуто улыбнулась я.

А то с них станется кормить меня одним рисом. Или, к примеру, предоставить питание трёхразовое – по понедельникам, средам и пятницам. Раз уж оказалось, что родному дяде нельзя доверять, то что уж говорить о дяде чужом?

– Ещё вопросы имеются? – Таверве́ль подпёр подбородок рукой.

– Да, вы знаете, вот пункт о проживании. Здесь не уточняется, будет это отапливаемое помещение или нет, снабжено ли оно окном, стенами, потолком, полом, отличным от земляного? Будут ли иметься удобства в виде водопровода и канализации? Будет ли комната оснащена мебелью? И если да, то какой? Необходим инвентарный список и описание всех предметов. Если мебели не будет, то как же я буду спать? На полу? Имеется ли система охлаждения воздуха на случай жары?

Маг посмотрел сквозь меня подведёнными глазами. Тяжело вздохнув, он добавил в договор новые пункты.

«Предоставленное место постоянного (временного) проживания должно быть оснащено полом, стенами, окном, крышей, мебелью, включающей в себя следующий перечень, но не ограниченной им: кровать, комод, шкаф, стол, стул, тумбочка, табуретка, торшер, карниз с занавеской, не менее одной штуки. Кроме того, в помещении должен быть обеспечен доступ в ванную комнату, оснащённую ванной, раковиной, зеркалом и адекватным отхожим местом».

– Такая редакция вас устроит?

– Да, только хотелось бы ещё добавить полотенца, подушку, матрас, одеяло, выполненные из экологически чистых и гипоаллергенных материалов, – я попыталась улыбнуться, чтобы выглядеть дружелюбнее.

– Как скажете, – пожал плечами он.

– Кроме того, по прибытию вы должны предоставить убедительные доказательства, что император настоящий, – сурово нахмурила брови я.

– Обязательно, – кивнул маг чуть раньше, чем я закончила говорить.

Это заставило меня заподозрить, что он не слушал.

– И ещё раз: какой штраф за несоблюдение или разрыв договора с вашей стороны?

– Пункт сорок восемь. Компенсация в размере десяти тысяч золотых, – ткнул он пальцем в тридцать шестой пункт на другой странице.

– Может ли договор быть аннулирован? – осведомилась я.

– Нет, только расторгнут. Аннулировать магические договоры могут только боги. Хотите, пропишем отдельный пункт на случай вмешательства богов? – с улыбкой спросил он.

Я заподозрила издёвку, но уверенности не было.

– А насколько это вероятно? – уточнила я.

– Абсолютно невероятно, – ответил он.

– Тогда думаю, что не стоит, – вздохнула я.

Теперь договор состоял из сорока семи страниц. Изначально предложенный магом черновик имел всего четыре странички и был возмутительно неподробным. С помощью моей нанимательницы-юриста мы подготовили пакет правок, и Тавервель каждый раз их безропотно вносил. И каждый раз это всё сильнее воодушевляло, убеждая в том, что я им действительно нужна.

– Вы знаете, теперь я готова. Это были последние пункты, – храбро выдохнула я.

– Очень рад. Очень, искренне рад, что в портал пройдёте именно вы, – лучезарно улыбнулся он. – Вы этого достойны, как никто!

Мне стало приятно. Хоть Тавервель и был не особо привлекательным мужчиной, такое отношение льстило. Видимо, аккуратность и внимание к деталям – немаловажные черты для будущей императрицы. К сожалению, с таким тщанием я пока относилась только к разного рода договорам и документам, да и то лишь после приснопамятного случая с дядей.

Подписав договор, я попрощалась с Тавервелем и вышла из кабинета. Сбор был назначен на завтра, с собой ничего брать не нужно. К сожалению, в Карасте́ль – мир, куда я направлялась, – можно попасть только голышом. Оказывается, у многих миров есть такое свойство. В одном люди утрачивают память о прошлом, в другом лишаются магических способностей, в третьем – обретают двойника. Это мне тоже рассказал Тавервель.

Так что Карасте́ль – ещё не самый худший вариант. Тем более что на выходе меня будут ждать с ворохом одежды. И после этого начнётся конкурс невест. В моей группе уже больше десяти девушек. Однако магов, ведущих отбор, было двое, и я не знала, какие конкурсантки будут в другой группе. Я даже своих соперниц пока не видела, знала только, что отбирали девственниц с определённой реакцией крови на кровь императора, которая означала возможность зачать и выносить наследника.

Глубоко вздохнув, я отправилась в салон красоты. Всё равно местные деньги мне теперь не нужны, так хоть шикану напоследок.

Екатерина

Портал оказался довольно мерзкой штукой. Как и обещали, вся одежда истлела на входе. Это же коснулось и нежного серебристо-бежевого лака на ногтях. За маникюр было особенно обидно, я даже замерла на секунду, переживая свою потерю. Жаль. Вчера за него отдала едва ли не последние деньги.

Сделав шаг вперёд внутри сине-фиолетового кокона, я упёрлась в упругую прозрачную стену. Это что за дела? Усилив напор, попыталась глубоко вздохнуть и осознала, что воздуха тут нет. В панике начала метаться по всему межпортальному пространству в поисках выхода. К счастью, он нашёлся, и я вывалилась в другой мир, жадно хватая воздух ртом.

И только потом осознала, куда попала. Вокруг был лес! Зимний лес! Холодный, полный нетронутых сугробов зимний лес! И посреди него абсолютно голая я. Без единого клочка одежды или представления о том, куда идти и что делать.

Ни тропинки, ни следов, ни жилья не виднеется вдалеке, хотя вокруг светло и видимость нормальная, метели нет. От безысходности я взвыла. Мой отчаянный вой разнёсся по лесу и растворился где-то среди белоствольных деревьев.

Наверное, от паники и выброса адреналина в первые секунды мороза я не почувствовала. Зато сейчас он схватил меня в ледяные тиски. Вероятно, так чувствует себя олень на дороге в свете приближающихся автомобильных фар. Я осознала, что сейчас умру.

В этот момент ровно передо мной возник зев ещё одного портала. Он отличался по цвету от того, которым шла я. Внимательно уставилась на него в надежде, что сейчас появятся встречающие, оденут, дадут стакан подогретого магией чая, и мы дружно посмеёмся над тем, что я вышла куда-то не туда. В последнем сомневаться не приходилось: окружающая обстановка ничуть не напоминала дворец, в котором я должна была очутиться.

Тем временем портал разросся в размерах, и из него вышел совершенно голый мужчина. На то, что это именно мужчина, я обратила внимание прямо сразу, а вот тот факт, что он эльф, я, к своему стыду, заметила гораздо позже. Оглядевшись и осмотрев себя и меня, он расхохотался.

Мужчина был явно не в себе. В ситуации смешного было примерно… ничего.

Он же оглядел меня ещё раз, особенно задержав взгляд на груди и внизу живота.

– Итак, где это мы? – весело спросил он.

– Понятия не имею, – ответила я, даже не сообразив, что отвечаю по-русски.

А на каком языке говорил он? И почему я его поняла?

– Что, ни единой идеи?

– Я должна была попасть в Карасте́ль, – сглотнула я, обнимая себя за плечи. – Вы умеете порталы открывать?

– Умею, – усмехнулся он.

– Может, мы тогда куда-нибудь пойдём порталом? Туда, где тепло? Желательно, во дворец императора Альмендри́и, – робко предложила я.

– Понятия не имею, кто это такой и где находится его дворец. Я в этом мире первый раз, а порталом могу уйти только в знакомое место или в пределах прямой видимости, – он огляделся, – что в данном случае ничем не поможет.

– И что же делать? – жалобно спросила я.

– Тебе? Понятия не имею, – ухмыльнулся он, применил какое-то колдовство и теперь стоял спокойно.

Судя по всему, холод ему больше не досаждал.

– Вы могли бы меня научить, как согреваться? Пожалуйста!.. – я умоляюще посмотрела на него.

Эльф был довольно высоким, не меньше метра восьмидесяти пяти. Черты лица правильные, по-мужски красивые, без перехода в смазливость. Волосы пепельно-светлые, почти белые, глаза выразительные, ярко-зелёные. Причёску не разглядеть, но, кажется, две тонкие косички на висках вплетаются в большую косу где-то на затылке. Волосы длинные, да и выглядел он именно так, как должен выглядеть приличный эльф: прекрасно. Уши изящные и длинные, раза в два длиннее обычных, и заканчивались острым кончиком, где сейчас виднелись дырочки, а раньше, наверное, были серёжки. Неужели он тоже только что перешёл в этот мир, как и я?

– А ты что, не умеешь? Тогда повторяй: hroa lauca2, – и показал замысловатый жест.

– Не получается, – дрожащими губами проговорила я.

– Конечно, потому что ты магию не вкладываешь в заклинание. Сосредоточься и вложи в него силу.

Видимо, организм мобилизовал все ресурсы для выживания. Как иначе объяснить, что у меня получилось? Да я в штанину обычно с первого раз не попадаю!

– Теперь держи это заклинание в голове. Как только отвлечёшься, оно рассеется, тогда делай новое. И так раз за разом, до тех пор пока не дойдёт до автоматизма. Поняла?

– Д-д-да!

Тепло окутало мгновенно, но какое-то время я всё ещё стучала зубами по инерции.

– Спасибо! А вы проводите меня в город?

– А что мне за это будет? – насмешливо выгнул бровь он.

Я совершенно растерялась.

– А что вы за это хотите?

– Как насчёт тебя? – улыбнулся он.

От неожиданности я даже дрожать перестала. Меня? В том самом смысле? Хочет? Эльф?

– Я не могу, у меня есть магический договор. Я одна из невест императора Эринара Торманса и должна попасть на конкурс невест, – ответила я, уняв дрожь.

– Договор? Ну-ка, давай посмотрим, что у тебя за договор, – весело предложил он, а я закивала. – Повторяй за мной, – он сделал несколько жестов и сказал: – nirmë ten3.

Я повторила, и с пятого раза передо мной возник договор.

Сорок семь листов с таким трудом выверенного текста стали ни на что не годны. Договор был аннулирован. Я застонала от собственной глупости. Следующий раз если кто-то скажет, что событие «абсолютно невероятно», то я хорошенько к нему подготовлюсь.

– Он аннулирован, – обречённо сказала я.

– Вижу. Значит, ты больше не невеста императора. Итак, моё предложение: я научу тебя некоторым базовым заклинаниям, выведу к ближайшему жилью и позабочусь о тебе на протяжении всей дороги, буду кормить. Дальше по обстоятельствам. Взамен ты станешь моей любовницей на весь срок соглашения.

– И где здесь ближайшее жильё? – спросила я, откровенно паникуя.

Эльф на вид был, конечно, очень даже ничего, но не так я представляла свой первый раз.

– Дня два пути или около того.

– А порталом куда-нибудь? – слова выговаривались с трудом.

– Я в этом мире ничего не знаю, а портал между мирами в одиночку открыть не смогу. Хотя даже если и открыть, он тоже попадёт в случайное место. Зимний лес – не самый худший вариант. Итак, твоё решение? – очаровательно улыбнулся он.

– А мы можем как-то без этого обойтись?

Эльф ещё раз окинул меня взглядом.

– Нет, я слишком изголодался по женской ласке, а ты слишком обнажена и слишком красива, чтобы я смог к тебе не приставать.

– Что будет, если я откажусь?

– Ничего, разойдёмся каждый своей дорогой, – насмешливо ответил он, прекрасно понимая, что одной мне не выжить.

– Хорошо, я согласна, – обречённо ответила я.

Всё-таки секс с эльфом – это лучше, чем смерть. Лучше же, да?

Тем временем эльф подошёл и отвёл мои руки в стороны, открывая себе вид на моё тело. Я смутилась, но вырываться не стала.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Екатерина. Катя, – голос дрожал, – а тебя?

– Танари́л. Я буду звать тебя Ка́та, Катари́на. Так мне нравится больше, – он притянул меня к себе и притиснул к телу.

От ощущения обжигающе горячей кожи я отпрянула, а затем сама прижалась за новой порцией тепла. Катарина – действительно звучало как-то более утончённо.

Всё было неправильно. Всё было настолько неправильно, что мозг перестал это даже осознавать. Итак, минут двадцать назад я была в родном городе, стояла в очереди в портал, смотрела, как Тавервель накладывал на нас какое-то заклинание, отчего все становились брюнетками. Сама я была от природы русой и сероглазой, а другие девушки с похожей внешностью сильно потемнели после его колдовства. Видимо, я тоже, но без зеркала сказать сложно. В портал заходила четвёртой по счёту, а вывалилась из него в лесу одна, и мой договор был аннулирован. Значит, вмешались боги.

И теперь я стою по колено в сугробе абсолютно голая и обнимаюсь с симпатичным наглым эльфом. Без договора, еды, одежды, каких-либо гарантий и перспектив. Но с магией, которую я совершенно не знаю, а вот эльф с ней прекрасно знаком. И может меня обучить. Значит, если я хочу выжить, то должна держаться его и впитывать знания по максимуму. Придётся расстаться с невинностью, но я не особо ею дорожила. Для покойной бабушки она была гораздо большим сокровищем. Через месяц мне исполнится двадцать один год, и признаваться кому-то, что у меня до сих пор не было никаких отношений, уже становилось неловко. Почему-то на мою девственность клевали исключительно неприятные мужики за тридцать пять с замашками домашних тиранов. А хорошие парни сторонились, стоило рассказать о моей невинности.

– Танарил? Я… у меня… – замялась я, – я не… я даже…

– Заикаешься? – удивлённо спросил он.

– Девственница, – с трудом признала я и посмотрела в его невероятные зелёные глаза.

– Ну да, естественно, невеста же, – хмыкнул он. – Ничего, я не привередливый.

– И что, мы прямо так? Тут? В снегу? – разволновалась я.

– Ну почему в снегу? Cemen lauca4, – приказал он, и снег вокруг нас начал таять, обнажая лесную подстилку из опавших листьев бордового цвета, – Heca5!

Насекомые, спящие в листьях, дружно расползлись в стороны. Удивляться сил уже не было, поэтому просто отметила для себя, что «хека» – это разогнать насекомых. Хорошее заклинание, пригодится. Если что, буду по крестьянским амбарам подрабатывать. Есть же тут амбары?

Тем временем ложе было готово. Поверх листьев Танарил раскидал листки с моим договором, а затем приказал:

– Ostimi minna lannë 6!

Листья и листки слились, переплелись между собой, образуя широченное покрывало тёмно-бордового цвета. Эльф уложил меня на импровизированное ложе, сам лёг на бок рядом и стал меня разглядывать. Именно так, как Славик Вику, – жадно, вожделенно, с нескрываемым мужским интересом.

Было странно, страшно, любопытно, неловко и приятно одновременно.

– Танарил? Как ты сюда попал? – спросила я, ловя его взгляд.

– Захотел уйти из своего мира, – ответил он, проводя пальцами по груди и рождая во мне смятение и интерес.

Его прикосновения были волнующими и пугающими одновременно.

– Почему ты захотел уйти?

– Потому что меня предали моя невеста и мой брат. Я застал их в весьма недвусмысленной позе. После чего полгода размышлял о том, чего я хочу, а затем случайным образом отправился в этот мир. Здесь встретил и захотел тебя. Всё просто.

– И что будет дальше? – судорожно сглотнула я.

– Если ты о ближайшей паре часов, то тебе будет приятно. Если о более отдалённом будущем, то понятия не имею.

Видимо, разговоры ему надоели, и он накрыл мой рот поцелуем. Потрясающим, горячим, страстным поцелуем. Я сама не заметила, как обвила его шею руками и пробежала пальцами по толстой косе. Ох, какая длинная! Спина широкая и тренированная, но не перекачанная. Фигура гармоничная и поджарая. Размах плеч тоже внушительный, а на животе – кубики. В обычной жизни я бы такого красавчика не заинтересовала даже на одну ночь. А здесь я чувствовала, что он буквально горит от желания.

Его руки тем временем гладили моё тело. Сначала легко, едва касаясь, затем нежно, а потом требовательно и даже властно.

– Танарил? – спросила я, когда его губы опустились к шее, лаская горячим влажным дыханием тонкую кожу, – Есть какое-то заклинание, чтобы не было больно?

Он перевёл на меня взгляд умопомрачительных зелёных глаз и сказал:

– Расслабься, ни крови, ни боли не будет.

Я ему поверила, и с меня словно спали оковы настороженности, неуверенности в себе и боязни что-то сделать не так. Стыдно тоже не было. Он мог не спрашивать и не уговаривать, а взять силой. Или даже подчинить каким-то заклинанием. Конечно, он мог бы предложить мне покровительство и защиту просто так. Это было бы благороднее. Но что, если я действительно ему просто очень сильно понравилась? В бедро упиралось недвусмысленное свидетельство его желания. В конце концов, он ничем мне не обязан. Опять же, откуда я знаю, какие законы благородства в его мире? Может, он как раз и поступает очень даже по-джентельменски?

Тем временем его движения заставили все мысли покинуть привычное место обитания, а в игру вступили ощущения. Конечно, никаких чувств к Танарилу у меня не имелось, но он был привлекателен, приятен, нежен и даже чуток. А ещё он не торопился, позволяя мне медленно распаляться в его руках. Он то целовал шею, то гладил спину, то прижимал меня к себе, заставляя ощущать твёрдость его возбуждения.

И я отвечала, как умела. Гладила, целовала, наблюдала и впитывала его реакцию на эти ласки, наслаждалась его непривычным мужским запахом.

– Мне нравится твоё тело, такое стройное и изящное. И такие нежно-розовые маленькие соски, – он поцеловал каждый, – идеальные пропорции.

Идеальные пропорции? Это он про мою единичку и впалый живот?

– Мне тоже нравится твоё тело, – от смелого признания лицо залилось румянцем.

– Странно, что волосы такие тёмные, а кожа нежно-молочная, как у перворождённой, – прошептал он в ответ.

– Это не мой цвет, нас заколдовали, – ответила я, прижимаясь теснее.

– Но зачем? – удивился он, а затем коснулся моих волос. – Apanta anwa7!

– Не знаю, – завороженно ответила я, наблюдая, как возвращается мой родной светло-русый цвет.

– Так намного лучше. Хороший цвет, пепельный, не золотой, – похвалил он, увлекая меня новым, ещё более дурманящим поцелуем.

Мне казалось, что его ласки длились бесконечно, проникали под кожу, успокаивали волнение, усмиряли недоверие. Когда я расслабилась окончательно, он оказался сверху, придавив тяжёлым телом к земле. Поцелуи стали тягучими и долгими, и я сама подалась навстречу ему, повинуясь желанию. Он вошёл в меня плавно, медленно увеличивая давление и шепча какие-то слова. Боли не было, но чувствовать его в себе оказалось настолько непривычно, что я задохнулась от нахлынувших ощущений.

Постепенно его движения теряли плавность и становились более жадными. Этот ритм гипнотизировал. Я совершенно заблудилась в лабиринте противоречивых ощущений и доверилась эльфу полностью. Спустя несколько сильных толчков его тело напряглось, и он горячо запульсировал внутри меня.

Я думала, что на этом всё закончится, но ошиблась. Всё только началось. Несколько глубоких вдохов спустя он продолжил целовать и гладить меня, удивляя такой настойчивостью.

– Теперь твоя очередь, – хрипло прошептал он мне на ухо и лёг на бок рядом, развернув меня к себе спиной. Его руки беспрепятственно скользили по телу и животу, оглаживали грудь, нежили тонкую кожу между ног. Повторное проникновение стало неожиданностью, а его пальцы начали ласкать там, где тело давало совершенно новый для меня отклик. Он двигался плавно, размеренно, позволяя прочувствовать всю гамму ощущений от его прикосновений. Острое предвкушение удовольствия накатило неожиданно, когда он нежно прикусил мочку уха, а потом продолжил ласкать ушную раковину, то касаясь языком, то легко сжимая зубами, то сминая губами. Тело затрепетало и покрылось мурашками, пробудилась чувственность, и я всё сильнее поддавалась на дразнящие ласки пальцев.

Инстинктивно я попыталась двинуться ему навстречу, раскрыться сильнее, впустить всю полноту этого удовольствия. Почувствовав отклик, он усилил натиск, и я содрогнулась от яркого, невозможного блаженства. Он ускорился в ответ, сжал сильнее, действуя грубее и жёстче, но каждый толчок внутри меня теперь отзывался коротким спазмом наслаждения. Его второй оргазм я ощутила ещё полнее, интуитивно подстраиваясь под него.

– Это было чудесно, – прошептала я чужим голосом.

– Мне нравится, как ты откликаешься на мои ласки, – ответил он. – И у тебя невероятно чувствительные ушки.

– Даже предположить не могла, что это так. А у тебя? Если я сделаю то же самое? – с интересом обернулась я.

– То мне это очень понравится, только прошу тебя быть очень нежной, – улыбнулся он.

Я попробовала. Сначала осторожно провела подушечкой указательного пальца по самому краешку уха, изучая такую необычную форму. Затем втянула в рот мочку и легонько прикусила. Судя по реакции тела, ему очень понравилось.

Почему-то стало легко и весело. Улыбка расцвела на лице. Хотелось смеяться и танцевать.

Наверное, подкаты у эльфов звучат так: «Какие планы на вечер? Может быть, соберёмся, поласкаем друг другу уши?», «Такие мочки я бы кусал всю ночь», «Девушка, я по ушам вижу, что у вас давно никого не было». Хотелось глупо захихикать, но откровенно балдеющий в моих руках эльф такого издевательства не заслужил. Кроме того, несмотря на обстановку, на произошедшее, на туманность дальнейших перспектив, мой первый раз мне понравился. Без лепестков роз, но в романтичном зимнем лесу. Вряд ли кто-то ещё мог похвастаться таким опытом. Опять же, с красивым эльфом, а не с занудным и до прозаичности обыкновенным одногруппником.

Я гладила и целовала Танарила очень долго. Он впитывал ласку, как сухой песок воду, жадно требуя ещё и ещё. Когда наши тела переплелись в третий раз, я лежала на боку, лицом к нему и имела полный доступ к его главной эрогенной зоне, ушам. Оказалось, что я даже могу управлять его ритмом: сознательно или нет, он ускорялся и замедлялся в ответ на мои ласки. Это было забавно и мило. В какой-то момент он полностью перехватил инициативу и заставил меня забыть обо всём, кроме своих движений. Разбуженная чувственность требовала прикосновений к конкретной точке, и каждый раз, когда наши тела сливались нужным образом, я не могла сдержать стона наслаждения. Бурный взрыв удовольствия оглушил и ослепил, заставив жадно хватать ртом ледяной воздух. Эльф испытывал то же самое, до боли сжимая моё тело в объятиях.

Когда все закончилось, он уложил меня к себе на грудь и задумчиво поглаживал спину. Было в этом единении что-то очень личное, гораздо более интимное, чем секс.

Мы молчали.

– Танарил, я больше не смогу… – честно призналась я, когда его поглаживания стали чуть более настойчивыми. – Кроме того, лёжа здесь мы к жилью не приближаемся.

– Не могу сказать, что хочу приближаться к жилью, но жить, питаясь зайцами в лесу, тоже так себе перспектива.

– А почему я тебя понимаю? Ты же говоришь на другом языке?

Наконец на ум пришёл рациональный вопрос. Бедный, он, наверное, поразился гулкой пустоте, которая сейчас царила у меня в голове.

– У магов гораздо сильнее развиты интуиция и восприятие мира. У нас больше чувств, мы способны воспринимать большее количество информации и передавать энергию разными способами. Мы также можем воздействовать на других не только физически, но и эмоционально, энергетически. Например, внушить другому страх или заставить ощутить боль без прикосновения. Так вот, язык – это информация и эмоции. Ты считываешь их, не разбирая конкретные слова. Ты понимаешь смысл, но, скорее всего, не сможешь повторить произносимые мною звуки. Чем сильнее маг, тем сильнее его восприятие.

– То есть я сильная магичка? – искренне удивилась я.

– Сильная и необычная. Я чувствую в тебе все элементы одновременно, такого я ни разу не встречал. Среди перворождённых наиболее распространена магия Земли, Воды, Света и Воздуха. Я владею стихией Земли.

– А как же ты применял заклинание согревания? Для этого не нужен огонь?

– Нет, я применил формулу. Заклинания могут быть напитаны разной силой, и тогда результат получается немного иным. Каждый элемент индивидуален, а их смеси рождают десятки вариаций. Мы с тобой можем использовать одну и ту же формулу, но выглядеть это будет по-разному. Однако есть и ограничения. Например, огонь из пустоты я разжечь не смогу, а огневик не сможет сдвинуть гору. Но лечить себя до определённой степени мы можем оба, просто это лечение проявится иначе. Как так вышло, что ты не владеешь своей магией? – с любопытством спросил он.

– Я родилась в мире, где о ней есть только истории и легенды. Мы ей не пользуемся, я даже не знала, что она у меня есть, – я провела рукой по сильному плечу и посмотрела эльфу в глаза.

– Забавно. Ты голодная?

– Нет, может, пойдём? – предложила я.

– Как скажешь, – он поднялся сам и помог встать мне. Пока я обтиралась снегом, чувствуя себя невероятно уязвимой, он отряхнул покрывало и накинул мне его на плечи. – Это не для тепла, а для спокойствия, если устанешь от него, то я заберу.

Повинуясь его жесту и заклинанию, впереди образовалась подтаявшая дорожка. Идти босиком было не особенно приятно, и я несколько раз ойкнула, уколов ногу. Тогда Танарил сделал для меня что-то наподобие обуви из земли, песка и камней. На ощупь она была вполне удобной, по ощущениям напоминая чешки.

Я шла вслед за ним, любуясь его гармоничной фигурой.

Пожалуй, это был самый странный, непредсказуемый и удивительный день в моей жизни.

Танарил

Заходя в портал, я думал о том, что первое, что сделаю в другом мире – это найду сговорчивую красотку и отыграюсь за все месяцы вынужденного воздержания. Темница была устроена так, что у пленников, даже самых благородных, не было абсолютно никакой приватности, поэтому последнюю пару месяцев я просто изнывал от наплывов желания, перемежаемого приступами философского фатализма.

Когда я вышел из портала голый, без денег, вещей и артефактов, подаренных отцом, но зато едва ли не в объятия абсолютно обнажённой человечки, то рассмеялся, в очередной раз убеждаясь в том, какое великолепное у Рока чувство юмора.

Девушка была почти так же красива, как перворождённая, чего стоили одни только огромные глаза цвета стали. Тонкая и хрупкая, она ничуть не уступала самым изящным лала́рам Великого Леса. Мне не понравились только тёмные короткие волосы, но привередничать в зимнем лесу было бы глупо. Девушка дрожала от холода, и я не мог понять, почему она не использует магию. Когда выяснилось, что она не знает, где мы и что делать, взял ситуацию в свои руки.

Её растерянность и наивность обратил себе на пользу, и уже спустя пятнадцать минут наслаждался телом незнакомки. Забавно – чтобы уложить её в постель, не понадобились ни деньги, ни статус, ни ухаживания. Достаточно было смутной угрозы оставить её тут одну. Наверное, подумала, что я и правда могу так поступить.

Оказалось, что девушка невинна, и это несколько подпортило мне настроение. Но близости с женщиной хотелось гораздо сильнее, чем играть в благородство. Да и за время, проведённое в тюрьме, я решил слушать в первую очередь свои желания.

Я не был тщеславен в том, чтобы стать первым, скорее в том, чтобы моей любовнице понравилось. С девственницами же вечная морока, какое удовольствие в зажатой, напряжённой, ничего не умеющей девице? Раскачивать её пришлось долго, я уже почти потерял терпение, но в какой-то момент она расслабилась, и дальше всё прошло, как мне хотелось.

Когда проявился её истинный цвет волос, стало совсем хорошо. Тёмный оттенок перестал царапать взгляд. Длина, конечно, просто возмутительная: волосы едва доставали до лопаток, но вроде бы есть заклинание роста. Если решу попридержать девочку возле себя, то поднапрягусь и вспомню.

Ушки у неё оказались не менее чувствительными, чем у перворождённой, и это по-настоящему завело. А ответными ласками я откровенно наслаждался, испытывая весь спектр удовольствия. Свою неопытность Ката компенсировала старанием, что тоже было неплохо.

Мне повезло. Мир мог оказаться гораздо менее дружелюбным, а человечки тут могли быть кряжистыми и мясистыми. Я вспоминал фигуры знакомых мне женщин этой расы и убеждался, что хоть в чём-то мне улыбнулась Удача. Виденные мною ранее человечки и близко не могли сравниться красотой с этой. Даже отдалённо напоминать лалар Великого Леса для такой непрезентабельной расы, как люди, – колоссальный успех.

Глядя в огромные, словно штормовые озёра, глаза, я даже начал подумывать о том, что стоит о ней позаботиться и убедиться, что она не исключение из известного мне правила. А что если в этом мире нет перворождённых? Очевидно, что Советник решил отомстить, и меня ждёт множество малоприятных сюрпризов.

В любом случае двигаться нужно, в этом Ката была права. Она покорно и, главное, молча шла за мной до тех пор, пока не стемнело. Если ей требовалась остановка, то она деликатно спрашивала. Удобная девушка. Решив не утомлять мою невольную любовницу, я объявил привал, согрел землю и устроил на ней второе покрывало из листьев. Оно, конечно, получилось чуть более грубым, чем то, что было у Каты, но в текущих обстоятельствах лучше, чем ничего. Охота много времени не заняла, лес сам подсказал, в какой норе можно разжиться спящей ящерицей размером с ногу. Мне также досталось несколько корнеплодов, которые можно было запечь на углях.

Я обучил Кату разжигать огонь, и у неё получилось довольно быстро.

– Nar! – приказала она, начертив специальный знак.

Влажные ветви задымили в подготовленном кострище. Плюсов в соседстве с Катой становилось всё больше, от огня стало уютнее. Я, конечно, тоже мог разжечь огонь магией и трением, но, учитывая промёрзшие дрова, это потребовало бы больших усилий. А она пусть тренируется, ей полезно. Даже удивительно, насколько легко она осваивает магический язык перворождённых!

Бордовая ящерица оказалась не особо вкусной, а вот печёные корнеплоды понравились. Никогда таких не пробовал. Мякоть у них была рассыпчатая и фиолетовая. Я сделал мысленную пометку поискать такие же завтра во время пути.

Перед сном Ката смешно обтиралась снегом, фыркая и приглушённо ругаясь. Раскрасневшуюся и порозовевшую, я принял её в свои объятия и с наслаждением вторгся в горячее узкое лоно… Уснул практически сразу, полностью удовлетворённый и довольный собой. Надо же, как мало оказалось для этого нужно: всего лишь смена впечатлений, открытое небо над головой и секс с красивой человечкой.

Катарина

Странно, как моё сознание легко адаптировалось к новым реалиям. Есть ящерицу, спать на покрывале из опавших листьев, отдаваться эльфу? Легко. Это точно я? Та самая девушка, которая иногда по двадцать минут выбирала в столовой пирожное? Или как раз отсутствие выбора так положительно сказывалось на моём самочувствии? Вместо того чтобы по полчаса примерять разные джинсы перед выходом из комнаты, я просто накидывала одно покрывало и шла. Не хватало только привычных удобств. Например, предложенный с утра Танарилом корешок мне понравился на порядок меньше, чем зубная щётка с пастой. Но выбора что? Правильно, не было. Поэтому я его пожевала, закусила остатками бордовой игуаны и двинулась вслед за Танарилом.

Всё утро расспрашивала его о магии, её особенностях, путешествиях между мирами и о том, что нас может ждать тут. Сначала он отвечал охотно, а затем я почувствовала, что болтать ему надоело, и отстала.

Остановку в обед мы сделали в небольшом овражке, где Танарил накопал местных фиолетовых картофелин. Из камней он сделал пиалы, согрел воду и заварил какие-то хвойные иголки странного бордового цвета. Напиток мне не понравился, но так как в этом ресторане больше ничего не предлагали, то я сначала безропотно выпила, а потом расплатилась за еду древним как мир способом. Ещё и щедро оставила на чай.

– Танарил, а можно сделать из покрывала одежду? – спросила я, пока мы шли.

– Можно, если у тебя есть иголка и нитка. Ножик я сделаю из камня.

Присмотревшись к покрывалу, я приуныла. Оно было цельное, нитку из него вынуть бы не вышло при всём желании.

– А нельзя сделать нитку?

– Я могу сделать верёвку, тогда можно будет подвязать покрывало, – неожиданно миролюбиво предложил он.

– О, это было бы здорово!

Пальцы быстро уставали придерживать ткань. Эльф сотворил небольшое полотно и порезал на длинные полосы, похожие на верёвки.

– Держи, – протянул он одну и подпоясался второй.

Сейчас мы выглядели, как жители Древнего Рима, одетые в тёмно-бордовые тоги.

Я не удержалась и рассмеялась.

– Танарил, вопрос. Ты говорил, что ты слышишь землю. Может, она тебе нашепчет? Может, тут клад какой прикопан где-то? Золото, драгоценные камни? Или что тут в этом мире ценится – свинец и гранит?

– У нас как платёжная единица золото используется в том числе, но это только для отсталых районов, в остальном мы уже давно перешли на поручительские платежи, – эльф мерно вышагивал впереди.

– Это так?

– Деньги хранятся в банке, и банк тебе выдаёт чековую книжку на сумму, что имеется на твоём счету. Если ты кому-то платишь, то он вместо реальных денег просто получает в доступ больший баланс на своей книжке. Как бы тебе объяснить подоходчивее… – задумался эльф.

– А зачем? У нас такое тоже есть. Электронные деньги. Можно карточкой платить или телефоном, – пожала я плечами.

– Чем?

– Телефоном, это такой аппарат. Им можно фотографировать, создавать такие маленькие мгновенные картинки происходящего, как картина у художника, только электронная. А ещё можно звонить и разговаривать с любым человеком, у которого тоже есть телефон, даже на огромные расстояния, через весь мир. И считать он может, и как часы используется, и как будильник. Кроме того музыку умеет проигрывать. Да много чего ещё, – улыбнулась я.

– И это всё один только артефакт?

– Нет, что ты, это не артефакт, у нас же нет магии. Это прибор.

– И ты сможешь такой сделать, если дать тебе все необходимые материалы? – заинтересовался он.

– Нет, не смогу. Я же не инженер и не электронщик, – с сожалением вздохнула я. – Ну так что там по кладам, есть они тут?

Танарил посмотрел на меня, затем сделал несколько жестов и сказал:

– Saca malta8!

К моему большому удивлению он повернулся ко мне с улыбкой.

– Есть одно место, да и крюк небольшой, вот только по ощущениям немного там.

– Ну и что? Это лучше, чем ничего! – обрадовалась я. – Сейчас нам даже за еду и одежду нечем заплатить. Вот придём мы в город, и что? Кто нам поможет-то?

Эльф хмыкнул и немного сменил траекторию пути.

До указанного им места мы шли пару часов.

На дне оврага Танарил заклинанием обнажил землю, и перед нами предстал закопанный труп. Радовало только то, что он был очень старый, сгнивший до костей. Не скрывая брезгливости, Танарил выудил горсть различных монеток из истлевшего кошелька и отдал мне. Я оттёрла их снегом и пересчитала. Пять золотых, три серебрушки и россыпь из двадцати трёх медяшек. Интересно, это много? Или мало?

– Ещё искать золото будем? – насмешливо спросил Танарил, протягивая мне небольшой кусок ткани, отрезанный от своего покрывала.

Сообразив, что он имеет в виду, я сделала из него узелочек-кошелёчек и передала обратно.

– Бери себе, я, если нужно будет, всегда сам заработаю, – усмехнулся он.

– А что ты умеешь делать? – с любопытством спросила я, а он задумался.

– Мои навыки, конечно, специфичны. Я работал в Суде, но местных законов я не знаю. Я довольно хорош в бою, длительное время изучал магию и мог бы её преподавать при необходимости. Кроме того, меня обучали управлению, политике и торговле. И с ремёслами знаком, поверхностно, но в достаточной мере, чтобы разбираться и управлять каким-либо делом.

– Ты из знатной семьи?

– Можно и так сказать, но значения это не имеет, обратно в свой мир я не вернусь, а тут я никто. А ты что изучала?

– Экономику и бухгалтерию, только закончить не успела. Но вообще я с цифрами хорошо дружу, внимательно отношусь, ошибки неплохо нахожу.

– Ты должна была стать женой управляющего или руководителя?

– Да нет, у нас женщины сами работают наравне с мужчинами, – пожала плечами я, следя за тем, чтобы не наступить на какой-нибудь сучок.

– А как же рождение детей? – с любопытством спросил он.

– Семья помогает обычно, есть детские сады, где можно оставить малыша на какое-то время, можно няню нанять, поэтому женщины могут сами детей заводить, не обязательно для этого иметь семью.

– Странный мир, ребёнку нужна полноценная семья и обеспечивать её должен отец, – твёрдо сказал эльф, а я тихонько обрадовалась.

Не то чтобы я строила на него настолько далеко идущие планы, но вдруг? Хорошо же заранее знать мнение по вопросам семьи.

Хотела спросить, бывают ли у них браки с человеческими женщинами, но вовремя прикусила язык. Мало ли, испугается ещё моих матримониальных аппетитов и оставит тут в лесу одну. Лучше сначала выйдем к людям. То, что с каждой минутой он мне нравился больше и больше, глупо было отрицать. Красивый, уверенный в себе, спокойный, ироничный и собеседник интересный. А ещё очень страстный любовник. В общем, базовый набор качеств идеального парня наличествует. Нахрапистый, конечно, но разве это плохо?

Прерывая мысли о Танариле, в зимнем лесу началось световое представление. То ли вчера закат был не таким ярким, то ли мы вышли в другую местность, но сейчас весь лес впереди нас был залит густым жёлто-оранжевым светом заходящего солнца. Сугробы искрились и начинали алеть на глазах. Мы вышли на небольшой пригорок и увидели заиндевелый, мерцающий в закатных лучах зимний лес.

Эльф остановился и молча наблюдал за буйством красок, расцвечивающих окутанную инеем рощу впереди. От красоты захватывало дух.

Я тихонько замурлыкала одну из любимых песен мамы, она всегда пела её под гитару, если мы с родителями выбирались на природу.

Я вижу, как закат стекла оконные плавит,

День прожит, а ночь оставит тени снов в углах.

Мне не вернуть назад серую птицу печали,

Все в прошлом, так быстро тают замки в облаках.

Там все живы, кто любил меня,

Где восход – как праздник бесконечной жизни,

Там нет счета рекам и морям,

Но по ним нельзя доплыть домой.

Вновь примирит всё тьма, даже алмазы и пепел,

Друг равен врагу в итоге, а итог один.

Два солнца у меня на этом и прошлом свете,

Их вместе собой укроет горько-сладкий дым.

Возьми меня с собой, пурпурная река,

Прочь унеси меня с собой, закат.

Тоска о том, что было, рвется через край,

Под крики серых птичьих стай.9

Эльф обернулся и задумчиво посмотрел на меня.

– Красивые слова. Почитай мне поэзию твоего мира, – он наблюдал за тем, как позади далёких гор скрывался алый диск солнца.

Наизусть я, оказывается, знала не так много, и всё больше о любви. Однако эльф не привередничал, слушал с интересом, иногда спрашивал о значении некоторых слов. Больше всего ему понравились стихи Цветаевой «Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес» и «Мне нравится, что Вы больны не мной», он даже попросил прочесть их дважды. Его до глубины души поразило, что в нашем мире есть женщины-поэты.

В итоге на ночлег мы так и остались на уступе, с которого наблюдали за закатом.

На ужин были секс и поэзия. Вот что значит спутаться с озабоченным эльфом-эстетом.

Утром небо затянуло сизыми тучками. На завтрак мы запекли фиолетовый картофель, и я начала немного скучать по бордовой ящерице. В сравнении с пустой картошкой она была не так уж и плоха.

– Скорее всего, эту ночь тоже придётся провести в лесу. Мы движемся медленнее, чем я предполагал, – сказал эльф.

– Придётся, так придётся, – флегматично ответила я, в который раз убеждаясь, что отсутствие выбора – это невероятное благо.

– Ты почитаешь мне стихи? – спросил он, когда мы начали спускаться с небольшого холма.

Вот ведь попался ценитель поэзии. Почитала, а куда было деваться? Он слушал внимательно и даже с трепетом. На каких-то местах останавливался и просил повторить. Да, такими темпами мы и завтра ночевать будем в лесу.

А затем Танарил запел. Голос у него оказался сильный и ошеломляюще красивый. Мне даже неловко стало, что я до этого при нём позволила себе что-то намурлыкивать. Больше ни при каких обстоятельствах! Птицы заслушались, лес замер в восхищении, а я увлеклась и врезалась в дерево. Когда он остановился впереди, подошла и уткнулась лицом в его спину, чувствуя, как вибрирует его голос внутри. Это было настолько потрясающе, что можно было остаться без второго по счёту ужина.

Его пение пробрало до такой степени, что к глазам подступили слёзы. Песни были трагичные и полные боли: об изменах любимой. Видимо, личная драма наложила отпечаток, дав эмоциональную глубину. Я шла за эльфом, как привязанная, полная какого-то священного благоговения. К сожалению, петь на морозе долго он не мог, но этого и не требовалось.

С наступлением третьей ночи, я прижалась к нему настолько привычно, что мне уже начинало казаться, что прошлого не было. Зимний лес, эльф и фиолетовая картошка – были, а всё остальное только пригрезилось.

К обещанному Танарилом поселению мы вышли в районе полудня следующего дня. Высокая серая каменная стена тянулась, насколько хватало взгляда. Искать ворота пришлось долго, но зато их открыли почти сразу после того, как мы постучали.

Внутри были люди, дома и пахло едой!

Лимар

Дежурство на воротах было неприятной, но неизбежной обязанностью. Коли поступил в Школу Магического Мастерства Ковена, изволь участвовать в жизни города.

Поначалу я, конечно, был поражён величием города-государства. Всё тут было самым передовым, магию использовали во всём, начиная с оснащения ванных комнат и заканчивая приготовлением еды.

Сами камни здесь буквально пронизаны колдовством. Даже дома и заборы строились с помощью магов земли. До чего богато смотрелось! Можно, конечно, долго рассуждать о расточительности подобного подхода, но Ковен мог себе это позволить. Снаружи из-за стены постройки казались невзрачными и серыми, но стоило войти внутрь – и Ковен раскрывался, сиял лазурью. Местные величали его Небесным Городом. Жили тут в основном маги. Наезжали и простые люди, что не обладали способностями и работали по контракту, но по окончании его срока им надлежало уехать из города магов. Находиться тут можно было только с личного разрешения Телиуса Араньяса, Главенствующего Архимага. Без его одобрения тут даже мухи не родились.

Мы с братом уже почти три года учились в Высшей Школе. Много воды утекло, пообтесались мы, уразумели всякое, знакомства завели. Сюда попадали только взрослые маги, заключившие контракт с Ковеном на обучение. После окончания учёбы платники могли остаться и работать здесь по соглашению или даже получить одну из обеспечиваемых Ковеном должностей в других государствах. Лучшие контракты предлагали на родине, в Шемальяне. Принцип был прост: организация или Гильдия запрашивала нужного специалиста, а Школа получала комиссионные с каждой зарплаты устроенного таким образом мага.

Подобных работ предлагалось немало, у нас с братом вариантов было море необъятное. Маги нужны были везде. Да ещё по прибытии в Школу оказалось, что у меня редкий дар универсального мага. Владею сразу всеми шестью стихиями. Такие маги требовались всюду, ведь я мог работать с пространством. Последние два года брал разные заказы, изготавливал сундуки, шкатулки, шкафы и лари на продажу. Последний договор принёс очень хорошие деньги. Я зачаровал тысячу сумок-безразме́рок и наконец смог рассчитаться с семьёй за наше с братом обучение.

Свой дальнейший путь я сейчас и обдумывал. Предлагалось несколько должностей на родине, в Нейпе, с очень достойным окладом. Мог я остаться и здесь, в привычной мастерской, работать на Ковен по контракту. Либо же вернуться домой, колдовать над изделиями, которые изготавливали братья. На последнем дюже настаивал отец. Нужно было также учитывать и решение Натара, всё-таки мы с ним очень близки, не только делили утробу матери, но и крепко дружили. У него оказался талант к работе с металлом, и сейчас он бесплатно трудился подмастерьем у местного кузнеца, набирался опыта. Отец такому раскладу радовался несказанно, всё-таки свой маг-кузнец в семье – это дорогого стоит. Уже сейчас Натар мог изготавливать петли и замки отменного качества.

За последний год мы плавали домой трижды. Я каждый раз зачаровывал большую партию подготовленного семьёй товара. Доходы резко выросли, и отец купил скотину и дорогие инструменты.

Однако сундук, сработанный магом-универсалом с нуля, сильно отличался от сундука просто зачарованного. В первую очередь размером внутреннего пространства. Поэтому отец хотел, чтобы после учёбы мы вернулись домой и принялись за дело с размахом. Вот только мы с братом хоть и скучали по родным, всё же привыкли за последние три года к вольной жизни. Да и немного могла предложить наша родная станица в плане развлечений.

Кроме того, больно хотелось мир посмотреть.

Мы сошлись с двумя северянами, которых тут величали варварами. Высокие, статные парни рыжей масти разительно отличались от других народов. Среди выходцев с Северного Плато пространственников почти не было, поэтому у них в кланах тоже легко можно было бы найти хорошую работу на пару-тройку лет. Да и такие оружейники, как брат, там требовались всегда. Ребята звали к себе в клан на приработок. Говорят, что северный континент очень красив.

Я также не бывал в Минхатепе, государстве на юге. Там климат разительно отличался от нашего, животные и растения были совсем иными, а внутри страны лежала настоящая пустыня. Минхатепцы говорили, что нет зрелища прекраснее, чем закат в пустыне. Ещё бедняги всё время мёрзли и тратили огромные усилия на обогрев своих комнат, поэтому селились всегда исключительно вместе.

Северяне, напротив, до самой зимы ходили в рубахах-безрукавках и коротких штанах чуть ниже колена. Летом же и вовсе старались лишней одеждой себя не обременять, смущали редких магичек и порой нещадно обгорали на нашем солнце.

Хоть до Северного Плато от Ковена плыть было неблизко, варваров здесь обучалось в избытке. А куда им ещё деваться? Не в Альмендри́ю же, эти северян не особо жаловали, как, впрочем, и шемалья́нцы, а окромя Ковена, Шемалья́ны и Альмендри́и стран на континенте больше не имелось. А до Минхате́па путь и вовсе далёкий, это ж самый юг. Вот и отирались рыжие тут, своей-то Академии на Северном Плато не было, как и у меня на родине, в Шемальяне.

Мысли текли плавно и размеренно, я уже начал задумываться о том, что буду брать в столовой на обед, когда в ворота раздался стук. Мои напарники-дежурные встрепенулись, кто-то даже проснулся, а я двинулся открывать ворота.

Судя по магическому отклику, к нам пожаловало двое пеших. Интересно, откуда они тут вообще могли взяться? От всего мира Небесный Город отделён высочайшими горами, совершенно непроходимыми зимой. И Штормовым морем, которое порой подбирается к горам вплотную, подмывает целые скалы и обрушивает в себя тонны горной породы. Проехать точно нельзя. А магический купол вокруг Ковена искажает порталы.

Обоих пришедших я определил, как сильных магов, артефактов при них не было никаких.

Неужто ещё невесты?

Три дня назад в кабинете Архимага из портала вывалилась девица из другого мира, утверждающая, что она одна из невест императора Альмендрии Эринара Торманса. Оказалось, что девушка – сильная магичка, и Араньяс уже пристроил её в Ковен. Быть невестой огневика-императора – участь действительно незавидная. Говорят, любовниц у него целый гарем. Ещё говорят, что в постели он не может контролировать свой огонь, и после каждой ночи с ним женщинам приходится долго лечиться от ожогов.

Новую девушку, Лилию, мы с братом видели в столовой. Необычная, голубоглазая и светловолосая. Я таких никогда не встречал. Северянки рыжие, а все остальные нации чёрной масти с карими глазами. Вот оттого и любопытно живётся в Ковене: что ни день, то что-то новенькое увидишь. Брату девица очень по нраву пришлась, он от её форм глаз никак не мог оторвать и всё подбивал меня пойти к ней познакомиться. Вот и шёл бы сам, мне иномирная магичка не особо глянулась.

Ворота я открывал с помощью четырёх других дежурных. Ещё одна дань защите Небесного города: ворота поддаются только усилиям пятерых. Это правило ввели много веков назад, когда мятежный маг смог в одиночку впустить врага при осаде.

Взору предстала дивная картина.

Две бледноглазые бледноволосые девицы. Одна с белой косой, грубоватым лицом и длинными ушами, как у си́дхов. Вторая же явно была человеческой магичкой, вот только выглядела очень юной. Ростом едва ли доставала мне до груди, а ручки и ножки у неё тоненькие, словно тростинки. В деревне к ней никто бы не посватался, такая под коромыслом того и гляди переломится. Однако сила в ней ощущалась сродная моей. Проверив обеих через специальный амулет, я убедился, что одна – универсальная магичка, а вторая обладает сильнейшим даром Земли. Вот Аранья́с будет рад! Женщин в Ковене всегда было мало, и прибытие сразу трёх – небывалая удача. Особенно сидхи обрадуются, их у нас всего ничего, и девок среди них нету. А эта, хоть и не красавица, но зато ушастая, своя.

– Добро пожаловать в Ковен! – гаркнул я, повинуясь инструкции. – Доложите, кто вы, откуда и с какой целью прибыли.

– Меня зовут Танарил, – ответила сидха низким голосом.

Неужто пьющая?

Черты лица у неё вроде и правильные, губки вроде пухленькие, а всё равно смотришь – и нет в ней привлекательности.

– Меня зовут Катарина, – нежным, мелодичным голосом ответила вторая.

И подняла на меня совершенно невероятного цвета огромные глаза. Тёмно-серые, как грозовое небо. На худеньком личике они ярко выделялись, притягивая взгляд. Сколько же ей лет? Небось, совсем ребёнок. Такую если откормить, глядишь, и выйдет что путное. А пока одни только глазищи и есть.

– Я прибыла из другого мира, чтобы стать невестой императора, но мой договор оказался аннулирован. Нам необходимы еда, одежда и ночлег.

– Я вас провожу к Те́лиусу Аранья́су, здесь он главный, – я шире распахнул створки ворот и впустил загадочных гостий.

Девицы двинулись следом за мной. Глазастая осматривалась с восторгом и интересом, а ушастая всё больше кривила губы. Может, если б улыбнулась, то и поприятнее бы выглядела.

От ворот до резиденции Архимага идти было не меньше сорока минут, но я прогулке был рад. Всё-таки надоедает стоять в карауле у ворот, раньше я хоть сумки эти грешные брал в подработку, а теперь и вовсе скукотища. Сундук-то с собой не потащишь, а шкатулки у меня пока получались так себе. Грубоватые, мужские. Одна покупательница как-то спросила, почему на крышке труп с отрезанной головой, а это был цветок. И вот же незадача, я с тех пор сам тоже там только покойника и видел. Пришлось Натару дарить, ему эдакий декор пришёлся по душе.

– Извините, а где мы находимся? – спросила глазастая.

Эх, жалко, что не запомнил, как её величали.

– Так в Ковене, Небесном городе-государстве магов, – с улыбкой ответил я.

– Как интересно! А как тут у вас всё устроено? – с любопытством озиралась она по сторонам.

Вот же дети, всё им интересно.

– Так просто устроено. Все находящиеся в городе делятся на следующие категории: граждане Ковена, студенты-платники, студенты-бесплатники и наёмные работники. Среди ко́венцев тоже есть своя иерархия. Возглавляет Небесный город Телиус Араньяс, у него в доверенных лицах дюжина архимагов, составляющих Малый Круг. И поболее десяти дюжин сильнейших магов-магистров, входящих в Большой Круг. Эти должности самые престижные. Следом по статусу идут маги-мастера, а далее – обычные граждане: слабо одарённые маги, их семьи, жёны, родственники.

Ушастая тоже к разговору прислушивалась, но рта не открывала. Вот ведь неприветливая девка!

– А студенты-бесплатники что делают? – пытливо уточнила сероглазая.

– Сначала учатся, а потом отрабатывают в Ковене стоимость своей учёбы. В основном артефакты делают или чары какие накладывают, или целителями по контракту работают, или строят что-то тут, в Ковене. Мало ли дел и задач? С твоим талантом тебя с руками оторвут, – заверил я её.

– С каким талантом? – распахнула она и без того огромные глаза.

– Так с пространственным, стало быть, – растерялся я. – У нас магов-универсалов мало. Кроме меня, только трое. Хочешь, я тебя к себе в мастерскую возьму в подмастерья?

– Конечно, хочу!

Улыбка у неё была очень красивой, сияющей. И сразу из ребёнка она превратилась в очень юную, но симпатичную девушку.

– Ты не спеши соглашаться, рассмотри все варианты, – буркнула вторая.

Теперь понятно, отчего она такая недовольная, завидует, небось.

– Танарил, разве это не здорово, что у меня редкий дар? А то я уже начала бояться, что перспектив в этом мире нет никаких, – по-доброму ответила глазастая.

– Насчёт перспектив рано радуешься, нужно всё узнать. Посмотрим, что скажет этот Телиус Араньяс, – хмыкнула ушастая.

А что он скажет? За таких сильных магичек сразу драка выйдет. Не отпустит их Араньяс, будет увещевать и уговаривать остаться.

– А у нас ещё одна невеста есть, Лилия. Прибыла три дня назад, только прямо к Араньясу в кабинет. Осваивается. Тоже, наверно, из вашего мира, – решил я поддержать разговор.

– Мы из разных миров, – недовольно передёрнула плечами сидха.

– О, как хорошо! Это, наверное, из моего мира. У нас есть такое имя, Лилия, – обрадовалась глазастая.

Вот сразу видно: светлый и душевный человек. Тут в Ковене таких мало, больше всё носы дерут и говорят через губу. Понятно, что я породой не вышел, но талантом-то посильнее многих буду. Да и статью в отца удался.

– Так я вас познакомлю, – зачем-то сказал я.

Сам я эту Лилию только издалека и видал, но слово не птица, вылетело – не поймаешь. Я привык за сказанное ответ держать. То-то Натар обрадуется.

– Было бы чудесно! Спасибо. Извините, мы с вами так и не познакомились. Как вас зовут? – улыбнулась она.

– Лимар. Я из Шемальяны, – не улыбнуться в ответ было невозможно.

– А я Катарина, – сказала она, глядя при этом на ушастую спутницу.

– Долго ещё идти? – недовольно спросила та.

– Так уж скоро придём.

– Ката, говорить буду я, – сурово нахмурилась ушастая.

Я её про себя иначе, как девкой, не называл. Неприятная особа.

– Почему? Может, у меня тоже будут вопросы. Опять же, умения у нас явно разные, тебе-то нет, наверное, смысла в ученики идти, а вот я бы хотела. Учиться магии – это же так здорово! – миролюбиво ответила вторая, которую я ласково окрестил барышней.

– Катарина, ты не умеешь магией управлять? – удивился я.

На ней ведь было какое-то довольно мудрёное согревающее заклинание. Лично я такого даже не знал.

– Нет, не умею. Я из мира, где магия есть только в сказках и легендах, – развела руками она.

– Странно, а как же то заклинание, которое на тебе?

– Это всё Танарил, – с нежностью сказала Ката.

– Мы пришли. Сейчас, – я постучался в приёмную Телиуса.

Го́брин, его помощник, вышел и окинул нас неприязненным взглядом.

– Это из другого мира, доложи Телиусу, – сказал я.

Го́брин мне не особенно нравился, был он язвительный и какой-то вечно недовольный. Может, от того, что ростом не вышел? Однако Телиус ему доверял. Гобрин не входил в Малый Круг, а был личным помощником Телиуса. Широковатое лицо, небольшие, глубоко посаженные чёрные глаза, чуть полноватая фигура. Он бы вполне мог быть и симпатичным, но недовольная гримаса всё портила. Стригся он коротко, как и все другие мужчины, только на затылке волосы были подлиннее.

У меня волосы давно отросли, а я всё никак к цирюльнику не попаду, скоро до позорного дойдёт: придётся их в хвост или пучок забирать. Говорят, что в Альмендрии некоторые мужчины носят косы, но сам лично я таких не видал, да и думается, что брешут. Мужчина носит косы! Тоже мне хохма.

Из-за того, что брату нужно учиться в кузне, мне приходилось брать дежурства и отработки за двоих, плюс с заказами управляться. В общем, не было времени красоту наводить. Хорошо хоть бриться было не нужно, я освоил отличное заклинание против роста волос и теперь подумывал, не применить ли его на голове? Вечно стружка и пыль в кудри забивается, а лысину тряпочкой протёр – и красота!

– Проходите, – прерывая мои мысли, Гобрин широко раскрыл перед нами дверь.

Меня, возможно, не приглашали, но любопытство пересилило, и я тоже пошёл. В конце концов, обещал же барышню в подмастерья взять. Мне тут сулили крупный да срочный заказ на три тысячи сумок, один я не выдюжу, а терять заказчика неохота.

Мы вошли в просторную приёмную.

Всё тут было оформлено самым достойным образом: окна, двери, столы и деревянные части кресел тёмно-коричневого цвета; а полы, стены, занавеси, ковры да обивка на креслах и диванах бежевая, цвета топлёного молока. Мне это сочетание очень нравилось. Сразу видно, что богатые люди живут: в грязных портах на такой диван не сядешь. Вот будет у меня дом, я также сделаю. У нас в деревне принято ярко дом украшать: красным, зелёным, розовым, жёлтым. Иной раз заходишь в избу, и в глазах рябит. А здесь куда ни глянь – спокойствие и благодать. И даже цветочки в вазе на столе стоят. Бесполезные, конечно, но это тоже у богатых принято: зимой на столы свежие цветы ставить. По первой, когда видел красильки́ в букете, то на смех пробивало. Понятно же, что варенье из них нужно делать, а не на столе держать. Но сейчас уже пообвыкся. Красильки́ – хорошие цветы: в разных видах на стол годятся.

Постучав в тёмно-коричневую двустворчатую дверь, ведущую в кабинет Архимага, я дождался короткого ответа и вошёл, пригласив за собой двух магичек.

– Господин Телиус, тут к вам две девицы, тоже невесты, – отрапортовал я, когда они зашли.

– Я не девица! – возмутилась ушастая сидха.

– В смысле? – искренне изумился я. – Ходишь в платье, носишь косу, росту с девицу…

– Я не девица!!! – гаркнула она… он… оно…

Окончательно запутавшись, я сделал к нему шаг и задрал бордовый подол.

И правда не девица.

– Слушай, ты прости, – от всей души повинился я, – но кто мог подумать, что ты мужик? Разве я мог предположить, что в невесты императору берут парней?

Катарина захихикала, Телиус затрясся в своём кресле, издавая булькающие звуки. Сидх, который не девица, некрасиво покраснел пятнами. Эдак его удар хватит.

– Я не невеста императора, ты, деревенский выблудок! И лапы свои от меня убери, пока я тебе их не поотрезал, – процедил он.

А вот сейчас стало обидно. За три года в Школе я пообтесался и теперь искренне считал, что могу и за городского сойти.

– Мальчики, не ссорьтесь, – раздался весёлый голос Телиуса.

Кажется, я первый раз видел, как он смеётся.

– Да я не… я случайно, – насупился я и скрестил руки на груди.

По сравнению со мной сидх действительно выглядел как девица. Разве я виноват? Да у него косища до пояса!

– Итак, давайте разбираться. Меня зовут Телиус Араньяс, я возглавляю Ковен. Бывшие невесты тут имеются или Лимар совсем всё перепутал? – с улыбкой спросил он, складывая унизанные перстнями пальцы на животе.

– Невеста – это я, – сказала глазастая. – Я по ошибке вышла из портала не во дворце, а в лесу.

– Не по ошибке, а по божественному провидению! – весомо возразил Телиус, воздев к потолку указательный палец с двумя кольцами и одним перстнем.

И как он их носит? Я тоже пробовал, потом рубанком зацепился и палец себе оторвал. Лекарь меня последними словами крыл, пока обратно приращивал.

– Договор ведь аннулирован, так?

– Так, – кивнула Катарина.

– Значит, боги решили избавить тебя от этой ужасной участи быть невестой и женой Эринара Торманса. Он, конечно, один из сильнейших магов современности, но его несдержанность уже вошла в поговорки. После ночи с ним бедных покрытых ожогами девиц без сознания уносят в лазарет. Ни одна приличная семья за него дочь не отдаст, а толковая магичка даже нос в его сторону не повернёт. Тормансам же для продолжения династии нужна сильная кровь, вот и искали они девиц в других мирах. Как тебя зовут, девочка?

– Катарина, – скромно ответила она.

– Катарина, дочка, я о тебе позабочусь. Ты обучена магии?

– Нет, только нескольким заклинаниям, что мне показал Танарил по пути сюда.

– Пусть так. Я дам тебе жильё, одежду, назначу стипендию. Гобрин принесёт тебе стандартный ученический договор с отработкой. Мало ли у нас таких магов учится? А у тебя прекрасный, сильный дар. Вместо того, чтобы рожать детей этому демону, будешь учиться и заниматься интересной работой. А замуж выйдешь, за кого захочешь, – слова Телиуса лились патокой.

Я даже удивился. Видимо, оценил дар. Или что-то другое у него на уме? Ох, непрост был Архимаг, в каждом сундуке у него по три дна.

– Спасибо, это очень щедро… но какая вам в этом выгода? – тоже почувствовала подвох Катарина.

– Мало у нас пространственников. Включая Лимара, всего четверо. А он уже почти доучился, того и гляди от нас уедет, шельмец. Уж я его уговариваю остаться, а он всё думает. Для Ковена твой дар важен и полезен, дочка, поэтому я готов не просто взять тебя в ученицы, но и обучать лично, когда ты освоишь основы, – он умильно улыбнулся и чуть склонил голову набок.

Бедная Катарина! Обучать лично – это же персональная пытка! Надо её спасать.

– Катарина уже дала согласие идти ко мне в подмастерья, на первых порах я бы справился и сам, – осторожно предложил я, не желая навлечь гнев Главенствующего.

– Прекрасно, – прищурился Араньяс, и я почувствовал, как в его мозгу происходит рождение плана, как использовать это себе на пользу. – Хочешь быть её ментором? Я только рад. Минимальный срок полгода, знаешь сам. Учёбы у тебя осталось три месяца, ещё три поработаешь в мастерской по стандартному контракту, как раз передашь дела, закончишь все заказы.

Глаза Араньяса смотрели на меня с плотоядным ожиданием. Три месяца. Как отреагирует Натар?

– Только контракт не стандартный, а как для обученного мага-универсала, – ответил я.

Минимальный менторский срок действительно полгода, об этом я как-то не подумал. Но что такое лишние три месяца? Особенно если учесть, что платят обученным универсалам очень хорошо.

– Договорились, Лимар, – ласково улыбнулся он.

Ох, и не любил я такой тон. Ничего хорошего он не предвещал.

– Теперь с тобой, сидх, – перевёл Телиус взгляд на покрытого пятнами ушастого. – У тебя сильный дар Земли, и мне это как нельзя на руку. Судя по всему, магии ты обучен.

– Да, это так, – сдержанно ответил он.

– Как твоё имя?

– Танарил Коравиэль, – ответил ушастый.

– Работа по земному профилю у нас ведётся очень большая, и твоё появление как нельзя кстати. Понимаю, что тебе необходимы деньги, поэтому предлагаю выдать тебе сегодня же аванс в размере половины стандартного месячного оклада. Если проявишь себя в полной мере, то повышу плату до оклада мастера или даже магистра. Всё будет зависеть от твоих способностей.

Я мысленно присвистнул. Оклад магистра – это то, сколько буду получать я, учитывая редкость дара.

– Спасибо, это более чем щедрое предложение. Однако я бы не хотел связывать себя контрактом на длительное время. Мне бы для начала присмотреться, освоиться, узнать больше об этом мире, и уже тогда принимать решение, где я осяду, – с достоинством ответил сидх.

Для мужика без штанов он держался на удивление уверенно.

– Минимальный контракт полгода, – ответил Араньяс.

– Такой срок меня устроит, – кивнул ушастый.

– И последний вопрос: вы пара? – хитро сощурился Араньяс.

– Нет, – спокойно ответил сидх.

– Да, – сказала Катарина одновременно с ним, а затем несколько обиженно поджала губы.

– Хм, понятно. Что ж, Лимар, проводи Катарину в общежитие на женский этаж, пусть её поселят рядом с Лилией. Покажи столовую, библиотеку и другие общие школьные территории, но только после того, как она будет готова к такой прогулке. Я пока распоряжусь насчёт одежды, денег и предметов первой необходимости, их принесут прямо в комнату. На дежурство можешь сегодня не возвращаться. Катарина, договор тебе тоже принесут в комнату. Лилия свой уже подписала и будет учиться у нас ближайшие три года. Вы двое можете быть свободны. А ты, Танарил, останься, у меня к тебе есть несколько вопросов.

Катарину я вывел из кабинета Араньяса под руку.

До общежития идти было недалеко.

– Повезло тебе, что ты не попала в лапы к этому императору. Говорят, что он сущий демон.

– У вас есть демоны? – подняла она на меня свои огромные глаза.

– Нет, в нашем мире уже нет, есть в других, – ответил я. – А этот Эринар, дурное про него говорят. Вроде бы дар он свой плохо контролирует, любовниц своих калечит, да и вообще… жизнь у императриц недолгая, это всем известно.

– В смысле «недолгая»? – изумлённо запнулась девушка.

– В прямом: как родят одного-двух наследников, так их в расход и пускают. Видишь ли, женщина магические способности ребёнку отдаёт. У такой одарённой магички, как ты, первенец гарантированно будет сильным магом. Второй наследник – чуть послабее, но тоже силён. А вот дальше, когда мать утратит способности, то будет как с обычной женщиной. Может, маги родятся, а может, и нет. Только вот позволить себе наследника императора без дара Альмендрия не может, поэтому обычно у них императрицы после вторых родов идут в расход. Такие вот дела. У меня в семье магических способностей у отца нет, были только у деда. Из восьми сыновей только двое нас со способностями, да и то потому, что двойняшки. У таких детей всегда больше шансов магию иметь.

– Вот оно как… Подожди, как это женщина утрачивает способности? Что, совсем? – встрепенулась она.

– Ну как, долголетие остаётся, артефактами ты сможешь пользоваться, хотя не всеми. Вот язык понимать, как сейчас, уже не сможешь. Кстати, что-то Телиус про это ничего не сказал, а надо же вас обучить. Тут, конечно, все маги, и большинство вас и так поймёт, но читать и писать-то тебе тоже надо, – нахмурился я. – Ты пока будешь мыться и собираться, я сбегаю к Гобрину и напомню про это.

– Спасибо, Лимар, я даже не знаю, как тебя отблагодарить, – радушно улыбнулась она.

– Знамо, как! Расскажешь мне о своём мире. Интересно ведь. На обед пойдём вместе и Лилию позовём.

Заведующий жилым блоком, к счастью, был на месте. Комнату определили быстро, он также принёс Катарине постельное бельё, полотенца, занавеси, одеяло и покрывало. Мне комната понравилась: просторная, светлая, сухая. Для девушек в Ковене всё самое лучшее, вот только всё равно верхний женский этаж всегда полупустой. Мало их, магичек.

Я проверил, хорошо ли запирается окно, а комендант показал барышне, как гасить и зажигать свет и как включать и набирать в ванну воду.

– Позже я покажу, где можно стирать и сушить бельё, для этого у нас есть подсобный этаж, там установлены специальные магические машины. Вот здесь список правил общежития. Есть ли ко мне вопросы? – уточнил комендант, кладя на стол сложенный листок.

– Пока нет, голова кругом от обилия информации, – развела руками Катарина.

– Если будут, то приходите, не стесняйтесь. Буду рад помочь! – отсалютовал заведующий и отбыл.

– Ты пока иди купайся, а я занавески тебе повешу, а потом к Гобрину схожу. Ты просто сама не достанешь, – с сомнением прикинул я высоту карниза и её рост даже с учётом стола.

Только если шкаф подвинуть, а так она не осилит. Проще самому сделать. Оставлять окно без занавесей мне не хотелось, мало ли найдётся вокруг любопытных с магическими линзами.

Ох и нелёгкая это работа – вешать занавески! Руки затекли уже на первых трёх петлях, а их было какое-то несчётное количество. На пятой петле я подумал, что учителя по боевой подготовке что-то в ней упускают, раз меня способен уложить на обе лопатки простой кусок полотна. К седьмой я не чувствовал рук и почему-то ног. К девятой закружилась голова. К двенадцатой я подумал, что Катарина мне не жена, не сестра и даже не подруга. И охрана её сомнительных прелестей от взглядов не стоит моей скоропостижной кончины во цвете лет. Наконец, закрепив последнюю, пятнадцатую петлю, я со звоном в ушах спустился со стула. Почему-то занавешенной оказалась только половина окна. Недоумённо посмотрев на занавесь, я увидел, что на полу лежит ещё один сложенный отрез такой же расцветки. Да это какое-то форменное издевательство! Там что, тридцать петелек на два куска ткани шириной с руку каждый? На вторую занавесь я смотрел с ненавистью. Однако отступать не привык. В конце концов, это всего лишь отрез полотна, неужто я его не одолею?

Минут пятнадцать спустя пришлось признать, что нет, не одолею. В жизни каждого мужчины есть битва, которую он проиграл, и это была моя. Проклятые петельки издевались, крючки так и норовили из них выскользнуть, а сама занавесь весила столько, что сделали её как минимум из шкуры грагомо́та10.

Опустив руки, я уныло смотрел, как триумфально и самодовольно свисает незакреплённый угол и́рретовой11 занавески. Да чтоб тебя! И зачем столько петелек? Хватило бы по три на каждую половинку!

Заскрипев зубами, я таки обуздал слабость, дрожь в руках и круги в глазах. С победным рыком воткнул последний крючок почти туда, где находилась последняя петля.

В этот момент из ванной как раз вышла Катарина, замотанная в полотенце. Ей оно доходило чуть ли не до пят, настолько махонькой она была.

– Ой, спасибо огромное, Лимар! Сама бы я ни за что не дотянулась. Вот только… – смутилась она.

– Что?

– Кажется, ты их наизнанку повесил, – робко сказала она. – Обычно же вешают лицом в комнату, а не к окну.

С ненавистью посмотрев на всё-таки победившие занавески, я ответил:

– А у нас так принято!

И ушёл, пока она не начала спорить.

Катарина

Оставшись в одиночестве, я растерялась. Не стоило мне злить Лимара своим замечанием. Всё-таки старался, вешал. Перевешу потом тихонечко, никто и не заметит.

Принять горячую ванну после стольких дней скитания по лесу было сродни продолжительному оргазму. Или даже лучше. Да, теперь я могла сравнивать. Местные блага цивилизации порадовали. Унитаз несколько отличался конструкцией, и вода в нём текла всегда, но ничего критичного в этом не было. В конце концов, у нас в общаге тоже вода текла всегда, вот только это противоречило изначальной инженерной задумке.

О, с каким блаженством я сделала все свои дела, а потом ещё и зубы почистила от души! Вместо пасты тут был зубной порошок, и в нём ощущалось присутствие магии, но только совсем немного. Зеркало отразило меня, но не меня. Что-то со мной сделало то заклинание Тавервеля, всех превратившее в брюнеток. И вроде всё то же самое: глаза вроде мои, только стали темнее и теперь обрамлены более выразительными и густыми ресницами. Нос и рот как были маленькими, так и остались, никаких вареников вместо губ не выросло, но выглядело лицо так, будто я нанесла едва заметный дневной макияж. Тон кожи ровнее, глаза ярче, а едва уловимая асимметрия бровей исчезла. В общем, заклинание пошло мне на пользу.

В остальном всё осталось прежним: всё тот же впалый живот и та же единичка, которой я немного стеснялась. Даже тайком почитывала форумы о пластике груди, прикидывала, сколько лет нужно копить, чтобы сначала купить жильё, а потом сделать вожделенную троечку. По моим подсчётам получалось, что примерно до старости. Однако мечтать и рассматривать фото «до и после» никто не запрещал.

Мысли плавно перетекли на Танарила, которого, кажется, мой глобальный недостаток совершенно не волновал. Вернее, волновал, но в хорошем смысле этого слова. Рядом с ним я впервые почувствовала себя по-настоящему желанной и женственной. Не незаметной заучкой-Совой, а девушкой, которую хотят. Тем обиднее было от него слышать, что мы не пара. С другой стороны, обещание своё он выполнил, даже деньги мне отдал. Именно они придавали всему произошедшему какой-то странный привкус. Будто бы я очень дёшево продала свою невинность. Однако разве был выбор? Сдохнуть там в лесу нетронутой и гордой? Как бы развивались события, если бы я отказалась? Он бы развернулся и ушёл, а я бы всё равно, наверное, это ему и предложила, потому что больше нечего. Или и правда загнулась бы в каком-нибудь сугробе.

А так – новый магический мир, в котором у меня есть редкий дар и нет обязательств перед страшным императором. Почему-то в рассказанное верилось сразу. С самого начала знала, что был в этом отборе какой-то подвох, слишком уж легко Тавервель на всё соглашался. Всем известно, что бесплатный сыр стоит дорого. Мне казалось, что я всё предусмотрела, а вмешались боги, и обстоятельства сложились иначе. Надо им, наверное, помолиться?

Отношения с религией у меня были непростые. Я верила в какую-то высшую силу, но чётко сформулировать, что она собой представляла, не могла. Современная же церковь со всеми этими золотыми алтарями, дорогими яхтами и пьяными священниками, садящимися за руль, вызывала недоумение.

Сразу вспоминалась притча, когда собрались люди всем миром, воззвали к Богу, и Он откликнулся. «Господи, сделай так, чтобы не было воровства, обмана, войн, убийств и насилия!» – взмолились люди. «А что, вам это не нравится?» – искренне удивился Бог. «Нет, конечно!» – отозвались люди. «Ну тогда не делайте этого», – с недоумением ответил Господь.

В общем, теологических споров я избегала, ни к какой конфессии толком не принадлежала, но и отрицать ничего не решалась. И сейчас впервые убедилась в том, что боги существуют. Вмешательство в мою судьбу пришлось как нельзя кстати. Я и на конкурс-то собиралась без особых надежд, даже среди моей группы соперниц были куда более фактурные и красивые девушки. Просто решила, что раз в родном мире нет ничего, кроме сомнительной возможности доказать через суд дядин обман, то почему бы не уйти в другой? Переезжают же люди в другие страны, а это почти что то же самое, только с магией.

Когда зимний лес остался позади, и нас с эльфом пустили в Ковен, я поначалу не поверила своим глазам. Никогда не видела такой красоты! Все здания построены вроде из простого серого камня, но он отливал насыщенной лазурью, создавая впечатление нереальности. Выглядело это как декорации к какому-то невероятному фильму наподобие «Аватара». Здания вроде бы обычные – стены, крыши, окна и двери. Но какие это были окна, стены, крыши и двери!

Постройки из гладкого, шлифованного, плотно пригнанного камня выглядели добротно и основательно. Нигде ни трещинки, ни щелочки. Арочные окна и двери с широкими проёмами создавали впечатление, будто дома смотрят на улицу широко распахнутыми яркими глазами. Стёкла отливали тёмно-синим, который так хорошо сочетался с цветом самих стен. Оттенки рам и дверей у домов различались, но это была та самая разница, которая делает единый архитектурный ансамбль нарядным и радующим глаз. Многие дома были, как паутиной, оплетены светлыми и белыми стеблями разных вьюнов и плющей. Весной в Ковене, наверное, чудо как красиво!

Крыши у зданий – разные по форме, но все с одинаковой тёмно-серой черепицей, некоторые увенчаны маленькими нарядными башенками. Иногда кое-где мелькало круглое мансардное окно. Улицы, несмотря на зиму, были чисто убраны от снега. Дорожки замощены квадратными гранитными брусками размером с мужской кулак. Из этих квадратиков разных оттенков серого под ногами собирались целые орнаменты. Где-то с растительным, где-то с симметрично-геометрическим, где-то с хаотично-абстрактным узором. В паре мест орнамент извивался спиралями, а на одной дорожке я с изумлением узнала греческий меандр.

Пока я шла и с жадностью впитывала красоты Небесного города, Танарил хмурился. Возможно, от того, как разительно он отличался от местных мужчин. Черноволосые и черноглазые, довольно смуглые, они уместнее смотрелись бы в каком-нибудь южном портовом городе, чем среди снежных лесов. Кроме того, поражал их рост. Пока мы шли по улочкам, я успела отметить, насколько высокая нация эти ковенцы. Мужчины под два метра, женщин заметила всего несколько, но они были не меньше ста восьмидесяти сантиметров.

Я со своим ростом метр шестьдесят четыре тут была просто кнопкой!

Сопровождающий нас Лимар также производил впечатление. Гренадёрского роста, с плечами аховой ширины и копной густых вьющихся волос, он скорее походил на киноактёра, чем на обычного парня. Никогда по высоким парням не загонялась, но знала пару девиц, которые здесь бы просто завыли от счастья.

Неудивительно, что Лимар принял Танарила за девушку. Вся эта ситуация забавляла настолько, что я не удержалась от смеха. Может, поэтому эльф сказал, что мы не пара? Обиделся? Но что я могла сделать? Искреннее недоумение и неверие на лице Лимара были настолько уморительными, что я не смогла скрыть улыбку. Он точно не издевался, столь неподдельные эмоции сложно изобразить, да и зачем? Такие парни, как Лимар, обычно были добродушными и незлобивыми, скорее готовыми прийти на помощь, чем посмеяться. Танарил, кстати, достаточно жёстко прошёлся на тему его происхождения, хотя тот искренне извинился и явно не имел намерения обидеть, просто заблуждался. Эльф – очень красивый парень, поэтому за не слишком женственную девушку его вполне можно принять, пусть и с натяжкой.

Слоняясь без дела по комнате, я осматривала обстановку.

Просторное прямоугольное помещение с высокими потолками, метра три или три с половиной. Стены и полы выполнены из того же голубоватого камня, под ногами лежал тёмно-бежевый пушистый ковёр. Стол и стул из светлого или белёного дерева стояли у окна, сбоку от них находился трёхстворчатый шкаф, верхняя половина отводилась для развешивания одежды, даже вешалки местные в наличии имелись. Нижняя часть представляла собой вместительный комод. Всё понятно и вполне обыденно.

Вопросы вызывала только кровать. Обойдя странный предмет интерьера по кругу, я так и не поняла, почему она устроена именно так. Для начала форма – не квадратная, а круглая. Кровать имела диаметр метра два с половиной, не меньше. Основой служило огромное металлическое кольцо, цепями подвешенное к кольцу поменьше, которое, в свою очередь, на одной толстой цепи крепилось к потолку. Вся эта конструкция драпировалась тончайшей тканью, словно кровать одета в балдахин из органзы или шифона. Выглядело это как номер в отеле для новобрачных. Подвешена кровать была довольно высоко, между ней и полом – не менее полуметра пустого пространства. Мне показалось, что конструкция несколько фонит магией.

Жаль, что Лимар ушёл, хотелось спросить, почему кровать устроена именно так, а не стоит на ножках на полу. Можно ли доверять кольцу с металлической сеткой?

В дверь кто-то постучал. Подойдя, отметила резную створку из светлого дерева с массивной старинной ручкой в виде бабочки. Открыв дверь, я увидела русую голубоглазую курносую девушку. В глаза сразу бросились рост и выдающиеся формы. Про таких говорили «кровь с молоком». Шикарный бюст буквально рвался наружу из блузки с высоким воротом, в которую была одета незнакомка.

– Я Лиля! – радостно объявила она.

– Привет! Я Ката, – улыбнулась я, пропуская её внутрь.

Помимо шикарного бюста, у Лили была не менее шикарная корма, которая плавно покачивалась в такт ходьбе, пока она заходила в комнату.

Одета она была непривычно. Бёдра облегали светлые широкие брюки-трубы, сверху – блузка с длинными рукавами и массивным высоким воротом, от которого посередине шёл шов. У талии блуза разделялась на две полы. Эти самые полы спускались примерно до колена и свободно разлетались при ходьбе. Костюм, судя по виду, шился из мягкой, но довольно плотной ткани.

– Я тебе кое-что принесла из того, что мне мало, – положила девушка свёрток на кровать. – Я так рада, что тут есть кто-то ещё из наших! Тебе уже рассказали про императора?

– Да, немного, – робко ответила я.

– Ой, а я не поленилась, почитала книжки в библиотеке по генеалогии императорской семьи. В общем, повезло нам несказанно. Императрицы долго не живут, это факт. Мать у текущего императора погибла, когда ему было пять. Ещё у него были два старших брата, обоих убили, есть младший брат и две сестры-двойняшки, все сводные. У них там в последнее время что ни месяц, то покушение, а ещё, скорее всего, скоро начнётся война с Минхатепом. Альмендрийцы вроде бы год назад похитили их фари… ну то есть царевну, и с тех пор никто не знает, где она. Так что нам неописуемо повезло! Отсидимся в тихом Ковене, поучимся, отработаем и будем дальше жить в своё удовольствие, – задорно улыбнулась она.

Лиля мне понравилась. Она так и пылала энергией, позитивом и любовью к жизни. Наверняка она из тех, кто за словом в карман не лезет, а не придумывает, как я, достойный ответ только к третьему часу бессонной ночи, лёжа в постели и переваривая произошедший ещё утром конфликт. Она быстрым вихрем пронеслась по комнате, выглянула в окно и вернулась ко мне.

– Да уж. Ты вышла порталом тут? В Ковене? – заинтересовалась я, рассматривая принесённые ею вещи.

Это оказался костюм, как у неё, только меньшего размера и голубовато-серого оттенка. Белья не было, зато имелась шубка из серого меха.

– Да! Мать, ты бы видела лицо Телиуса! Бедняга поперхнулся чаем, растопырил усы и принялся было меня атаковать. А я же голая, с визгом бегала от него по кабинету, пока он его не разгромил. Когда же ему надоело измываться над собственной мебелью, мы поговорили. Я предварительно завернулась в остатки занавески, так что выглядела вполне подобающе для светской беседы, – рассмеялась она. – Тогда-то мы и выяснили всё про отбор, аннулированный договор и прочее. Он, кстати, повёл себя очень достойно, приставать не стал, без вопросов предоставил самое необходимое, принял на учёбу и даже денег выдал на первое время.

– Да, обо мне он тоже позаботился и даже дочкой назвал, – поделилась я.

– Это такая манера речи. Мужик он, конечно, себе на уме, но лично мне показалось, что ждать от него подлянки не стоит. Он даже обрадовался. Я уже потом поняла почему. Знаешь, сколько тут магичек учится? – азартно спросила она.

– Понятия не имею, – честно призналась я.

– Семь! Теперь восемь. И это на двести с лишним мужиков. Ох и выбор у нас будет, Катка. Кстати, что за имя такое странное?

Лиля снова прошлась по комнате, потрогала стол и стулья, коснулась пальчиками шкафа и наконец села на покачнувшуюся кровать.

– Почему странное? Катарина, – улыбнулась я.

Всё-таки нравилось мне, как звучало это новое имя. Вполне подходяще для нового мира.

– А, ну ладно. Ката так Ката. Так что одевайся, я тебе экскурсию устрою, – предложила она.

– Так обуви нет. И ещё Лимар должен прийти и всё показать, у него поручение от Телиуса, – ответила я.

– Лимар… Не знаю такого. Ну ладно, подождём, втроём веселее, – покладисто согласилась она. – А одеться тебе всё равно стоит.

Я пошла в ванную и на голое тело надела принесённый наряд. Выглядело это всё красиво и почему-то футуристично. Мягкая ткань плавно обрисовала грудь, широкие штаны сели идеально. Я такое никогда в жизни не носила, но сейчас почему-то чувствовала себя уверенно и даже привлекательно.

– Лиля, а бельё тут есть?

– Да, только придётся тебе самой покупать, мне такое принесли, что просто мрак. Зато потом в магазине подобрала неплохие трусики. Не сравнятся с нашими, конечно, но тоже ничего. А вот верх мне пришлось шить на заказ. Оказалось, на мой размер груди у них тут ничего нет. Я так понимаю, что местные в этом плане не сильно одарены, – с превосходством сверкнула она глазами, – так что выбрать не из чего. Заказ обещали через два дня доставить, вот теперь жду. Но на твой размер выбор есть, – вынесла вердикт Лиля, глядя на меня.

– И как ты тут? Какие первые впечатления?

– Жить можно! – с оптимизмом ответила она, – Я сама из посёлка, росла в частном доме с сортиром на улице, воду из колонки носила, в общую баню ходила раз в неделю по четвергам, остальные дни в тазу мылась. Я тут пока что только и делаю, что каждый день в ванной по часу отмокаю. Жрачка только у них так себе, на двоечку. В остальном всё очень даже! И мужики… Ты видела какие? Чернявые, высоченные, плечистые, мускулистые, и глазами так и зыркают… Райское местечко!

Она подмигнула и выразительно улыбнулась. Глядя на её довольный вид, невозможно было ни расстраиваться, ни погружаться в задумчивость. Может, она и права: вода есть, еда имеется, одежда тоже, и даже ожоги от рук демона-императора не грозят. Чего грустить?

Пока мы переглядывались с весёлыми лицами, принесли одежду и обувь. Парнишка-посыльный окинул нас с Лилей жадным взглядом, но ничего не сказал. Почему-то присланные сапоги все были разных размеров. Кое-как натянув одни, я настороженно пошевелила пальчиками на ногах. Эх, в такой обуви я быстро разотру ноги до крови.

– Ты не знаешь, есть тут обувная лавка? – повернулась я к своей гостье.

– Да, и не одна. Только дорого всё! Телиус денег дал ровно на нормальные сапоги, а так как мне нужно было ещё и бельё, то хожу в чём дали, – она окинула взглядом принесённое. – Можно вот эти померить? Кажется, мой размер.

– Конечно! У меня тридцать шестой, – поделилась я.

– А у меня тридцать девятый. Ну так я и повыше буду, – наклонилась к сапожкам Лиля.

Она действительно была выше сантиметров на десять или даже больше.

В дверь снова постучали. На этот раз вернулся Лимар в сопровождении второго такого же рослого и плечистого парня. Эти двое были похожи, как братья.

– Лиля, это мой сопровождающий, Лимар. Он будет проводить экскурсию, – представила его я и вопросительно посмотрела на второго парня.

– Очень приятно! А это мой брат Натар, мы покажем вам Высшую Школу, – добродушно улыбнулся Лимар. – Но сначала обед!

– И я очень рад познакомиться, – серьёзно кивнул второй. – Нужна помощь с подгонкой сапог?

Оказалось, что имеется специальное заклинание, чтобы обувь села по ноге. Это же просто магия какая-то! Мы с Лилей быстро поделили выданные сапоги и ботинки, чтобы Натар их заколдовал. Оказалось, что Лимар это умеет лучше.

– Мы это заклинание обязательно выучим, оно довольно простое, – пообещал мне стражник.

– Лимар, а ничего, что ты пропускаешь службу? И как так вышло, что ты и на воротах стоишь, и учишься? – спросила я, когда мы вышли из комнаты.

– На воротах дежурят все по очереди, пересменка в обед, так что я всё равно уже почти закончил. А вот показать вам, прекрасные барышни, Школу будет очень приятно. Итак, проследуйте за мной. Сейчас мы находимся в коридоре женского этажа. Знаете, чем он особенен? – с улыбкой начал он.

– Нет, – с любопытством посмотрела на него Лиля.

– Тем, что дай волю, тут бы дежурило всё мужское население Школы, – хохотнул Натар. – Я сам тут впервые. На этот этаж могут заходить только те, кому персонально это было разрешено. Списки висят у заведующего, даже есть свой дежурный, у лестницы. Именно поэтому женский этаж – самый последний. Охранять проще.

– Ого, а почему так? – удивилась я.

– Потому что прекрасных магичек слишком мало, а женского внимания хочется всем, – пояснил Лимар.

– То есть вам сегодня повезло? – кокетливо спросила Лиля.

– Легендарно! – Натар сделал широкий жест рукой и с улыбкой посмотрел на неё.

Та хихикнула и перевела тему:

– Чем ещё известен этот коридор?

– Говорят, что то ли пять, то ли пятьдесят лет назад здесь от неразделённой любви погиб прекрасный юноша… и до сих пор можно слышать его горький плач по ночам, – заговорщически зашептал Лимар.

– Наверное, его возлюбленной не нравились плачущие под дверью нытики, – насмешливо сказала Лиля.

– Этого мы уже никогда не узнаем, – пожал плечами Лимар.

Тем временем мы пересекли коридор и начали спускаться по широченной витой каменной лестнице. Её спираль привела нас в просторный холл, на противоположном конце которого угадывался силуэт второй такой же лестницы. Находящиеся там парни перестали вести горячие споры и обернулись на нашу компанию. В основном взгляды упирались в Лилю.

– В центральной части здания на верхних этажах расположена библиотека, на втором находится бальный зал, а на первом – столовая с кухней, – низким голосом пояснил Лимар.

– Обед пока не начался, но лучше нам пойти заранее, чтобы избежать толкучки. А то вас-то пропустят, а нас нет, – добавил его брат.

– И во сколько подают завтрак, обед и ужин? – спросила я.

– Завтрак с восьми до десяти утра, обед с часу до трёх, а ужин с семи до девяти.

– А занятия когда?

– Зависит от расписания. Вы с Лилей будете в группе новичков, и занятия у вас начнутся только через неделю. Новый курс стартует каждые полгода. Эх, даже жалко, что мы с Лимаром уже почти закончили обучение. У нас в группе девушек не было, – нарочито грустно вздохнул Натар.

– Неделя – это дюжина дней, чтобы ты не путалась, – добавила Лилия и заправила за ухо русую прядь.

– Лиля, а почему ты не брюнетка? Вас не заколдовали перед порталом? – вспомнила я.

– Заколдовали, но пока Телиус в меня магией швырялся, то он колдовство снял и поставил блок на мои способности. Блок до сих пор стоит, он сказал, что ещё два-три дня это продержится. Хорошо, что он меня не смертоносными заклинаниями атаковал, а только защитными и блокирующими, – улыбнулась Лиля.

– Весело, конечно, меня в сугроб, тебя – под перекрёстный магический огонь, – усмехнулась я.

– Могло быть и хуже, – уверенно заявила Лиля. Вот это оптимизм! – Ты так и не рассказала, как у тебя всё прошло на выходе.

Я замялась. Рассказать-то вполне могла, но при наших спутниках делать этого точно не собиралась.

– Сначала вывалилась в лесу, одна. А затем там же появился эльф, Танарил. Он и помог мне выжить и до Ковена добраться.

«А также расстаться с иллюзиями и невинностью», – мысленно прибавила я.

– Мальчики, вы нас проводите сегодня в город по магазинам? – спросила Лиля, кокетливо глядя на Натара.

Тот расплылся в улыбке. Лимар тем временем отправился за едой и возвратился с двумя полностью заставленными подносами. Я бы под таким весом прогнулась, а он держал их на могучих ладонях, будто они ничего не весили. Мощный парень, и брат ему под стать. Хотя на меня такие пропорции скорее пугающее впечатление производили. Братья были похожи, только Лимар казался флегматичнее, а Натар – более цепким и предприимчивым.

– Конечно. Сейчас пообедаем, посмотрим Высшую Школу, а затем можно и в город выбраться. Сегодня солнечно и не очень морозно, – кивнул Натар, расставляя тарелки на столе.

Еда пахла странно, но я решила дать ей шанс.

Судя по тому, как страдальчески сморщилась Лиля, запах не почудился.

Братья ели с аппетитом, с удовольствием наворачивая какую-то тёмную массу. Лимар расставил передо мной три миски: варёный злак наподобие бурого риса, чёрное рагу из кусочков овощей с каким-то серым мясом и сдобно выглядевшая булочка бордового цвета. К ним прилагался стакан с бледно-розовым напитком, по виду компотом. С него и начала. Он пах так же, как и рагу, а на вкус напоминал детский эксперимент, в котором кто-то решил сварить сладкий компот из базилика, чеснока, лука и кинзы, щедро добавив туда чего-то кислого.

Наверное, если бы я за последние дни ела что-то помимо фиолетовой картошки, то меня бы стошнило. Но осознавший наше бедственное положение желудок решил не выпендриваться и попробовать смириться с местной едой. Видя мои затруднения, Лимар принёс стакан воды. С ней дело пошло лучше. Злак, напоминающий на вид бурый рис, на поверку им и оказался. Или чем-то настолько похожим, что я решила не заморачиваться с терминологией.

– Почему еда чёрная? – с тоской спросила я, помешивая ложкой сомнительного вида рагу.

– Так оно с морскими гадами, – охотно пояснил Натар.

Гады должны сидеть в тюрьме, а не плавать в еде. Я морепродукты не любила совершенно: ни креветки, ни мидии, ни даже рыбу не жаловала, хотя выросла в речном городе. Слово «уха» вызывало во мне тоску, а запах жаренных водоплавающих навевал недоумение и желание проветрить помещение. Кроме того, в моей картине мира еда не должна быть чёрной. Исключение – шоколад. Сделав над собой усилие, попробовала. Вязкая жижа с явным рыбным духом имела тот же привкус кислого варёного базилика, лука и чеснока. Даже пустой желудок сказал, что он пока не настолько отчаялся, чтобы такое переваривать.

Уверенно отодвинув рагу и компот, я поела пустого риса и с опаской закусила булочкой. Она, кстати, оказалась сладковатой и вполне питательной.

– Ты что, не будешь? – с искренним изумлением спросил Лимар, указывая на мою почти нетронутую порцию чёрного варева.

– Нет, спасибо. Привкус странный. Да и рыбу я не люблю, – ответила ему.

– Привкус – это от травки, феа́рдрайо́чты, – сказал Натар.

– Как?

– Феардрайочта, такая трава, повышающая скорость восстановления магических сил, в Ковене её используют как приправу. Я поначалу тоже не ел, а потом ничего, втянулся. Мы её феа́рой называем, если укорочено, – пояснил Лимар. – Так ты правда не будешь? Вон какая тощая. Есть надо.

И этот туда же. Вот дался им всем мой вес. Я и так ем, причём много, просто не толстею. Зато стоит пару дней понервничать, как сразу минус два кило. Бабушка меня даже на глистов и паразитов проверяла. Всё в порядке, просто такой метаболизм.

– Нет, ешь сам, если хочешь.

Лимар хотел. Они с Натаром честно поделили порцию на двоих. Лиля отдала ещё и половину своего рагу, вторую съела сама, но без особого восторга.

– У них тут вся еда с этой феа́рой. Я первый день вообще есть не могла, на второй кое-как поклевала… Сегодня уже получше, даже обратно не просится, – улыбнулась Лиля. – Если ты рыбу не любишь, то нелегко тебе придётся. Они тут в основном только ею и питаются, говорят, что она лучше усваивается и помогает увеличивать резерв… при длительном употреблении.

– Ерунда, просто рыба тут в море дармовая, а скот выращивать дорого и негде. Птичник есть, но птицу дают только по праздникам, – прокомментировал Лимар.

– А эта феара или ферула, как её ещё тут называют, в сыром виде воняет зверски. Запах напоминает смесь навоза, серы и переваренной капусты. В процессе готовки зловоние меняется на вот этот душок, – брезгливо передёрнула плечами Лиля. – Ты бы знала, до чего она въедливая! Вкус во рту ещё несколько часов после еды остаётся и не удаляется даже полосканием, а запах держится около суток, то есть в текущих условиях не выветривается вообще. Добро пожаловать в вонючий новый мир!

– Неужели эта феара или ферула настолько полезна? – изумилась я.

– К сожалению, – вздохнула Лиля и отодвинулась от стола, – После неё все жуют синий корешок, который убирает неприятный запах и привкус. Вот видишь, рядом с булочкой маленький кусочек? Это он.

– Лимар, а почему кровать такой формы? – задала я следующий волнующий вопрос.

– Так это из-за клопов, – флегматично ответил он, а я вздрогнула всем телом. – О, это знатная история. Лет триста назад двое магов повздорили, и один на другого наслал постельных клопов. Искусанный колдун долго пытался вытравить их магией, вот только насекомые к ней приспособились и начали плодиться, как сумасшедшие. Когда весь Ковен взвыл от нашествия устойчивых к магии клопов, на борьбу с ними бросили все силы. Истребить их вышло только лет двести назад, справился с ними Телиус. Говорят, это стало решающим аргументом в том, кто возглавит Ковен. А кровати, подвешенные к потолку, так и остались, к ним привыкли, и теперь даже гордятся.

– Но самих клопов уже нет? – на всякий случай уточнила я.

– Нет, истребили, – хохотнул Натар.

– Лиля, а кроме феары этой чего ещё опасаться? – перевела я взгляд на «бывалую» приятельницу.

– Насекомых боишься? – с интересом спросила Лиля.

– Допустим, – с плохим предчувствием ответила я.

– Представляешь себе мухоловку? Такая дрянь многоногая, любит под ванной жить. Так вот, тут у них такие же водятся, только размером с ладонь. Сами по себе ползают, насекомых едят, тараканов всяких. Людей не трогают, не кусаются, не ядовитые. За сотни лет проживания в Ковене мимикрировали под местные камни и теперь отливают голубизной. Я пару раз такую в темноте встретила, визжала так, что чуть не охрипла. Но сейчас уже ничего, привыкла. Я свою Иркой назвала, была у меня такая мокрица знакомая на селе, вот прям очень похожа, один в один. А с этой мы уже подружились. Я ей как-то сама муху отнесла, она выползла и угощение схарчила. Спасибо, конечно, не сказала, но от Ирки я другого и не ожидала, – пожала плечами Лиля.

Меня передёрнуло. Вонючая еда и многоножки размером с ладонь. Одна новость круче другой.

– Нужно дойти до магистра Ироле́са, чтобы он обучил Катарину языку, – сказал Лимар, когда мы закончили с едой.

Сейчас мы общались на смеси нашего и их языков, особенно непросто приходилось Лиле. Её уже обучили, поэтому братьям она отвечала на общем, как тут называли язык, а мне – на русском. К счастью, все друг друга понимали.

Обучение заняло буквально несколько минут. Немолодой худощавый маг с обведёнными чёрным карандашом глазами надавил мне на виски, что-то пробормотал, меня окутала магия Тьмы, пропитала насквозь, тёмной кисточкой прошлась по разуму, а затем я обнаружила, что с лёгкостью говорю на общем. Даже толком кабинет не успела рассмотреть, как меня из него выставили, буркнув что-то про дела.

– Считается, что общий, который магией можно учить, нам дали боги. Раньше-то все на разных языках говорили, но общий – он проще. Теперь его все учат, даже кто магичить не умеет. В Альмендрии ещё говорят на аристократическом. Наша знать тоже на шемальянском говорит, но никто его не учит, больно муторно. А на общем вон как удобно – все его понимают, куда ни поедешь – всюду тебе раздолье. Это боги хорошо придумали, это они молодцы, – за разговором Натар проводил нас обратно в главный холл.

После мы оделись потеплее и пошли гулять по территории Высшей Школы.

Гигантское здание в форме буквы П делилось на три части: жилое крыло справа, общие зоны – столовая, библиотека, бальный зал – посередине. И отдельно учебное крыло слева. Там находились кафедры, кабинеты преподавателей, аудитории и классы для практических занятий. Мы прошли мимо здания, и сквозь окна первого этажа рассмотрели огромный зал для тренировок, сейчас пустой.

Во дворе был разбит небольшой парк, куда выходили окна личных кабинетов преподавателей, лучших комнат общежитий, включая наши с Лилей, столовой и бальной залы. Окружали здание Высшей Школы ученические сады, огороды, открытая тренировочная площадка и полоса препятствий. Территория школы была обнесена живой изгородью из хвойного плюща. Странное бордовое растение с острыми и толстыми колючками сплелось плотным забором высотой метра три.

– Что это за дерево? – я потрогала рукой хищные кончики.

– Это вечно-багряный вьюн, который свои острые листики-иголки не сбрасывает даже зимой, – ответил Натар.

– Эту разновидность вывели здесь, в Ковене, и используют вместо колючей проволоки, уж больно цепкие и острые у него иголки. Осторожно, одежду легко может порвать, – Лиля предпочла держаться от живого забора подальше.

Оказалось, что рядом находилась ещё Общая Школа, где обучались дети. Повзрослев, они устраивались на работу в Ковене или по его протекции в другие страны. Здание для детей было поделено между младшими, старшими и средними классами. Колючий плющ не позволял малышам свободно гулять по территории Ковена.

В Высшей Школе учились только взрослые и исключительно иностранцы, поэтому из неё выходить в город разрешалось, но только в определённые вечерние часы. Видимо, чтобы днём ученики посвящали время наукам, а не праздным шатаниям по окрестностям. Ворота в Школу открывались по расписанию, для всех хождений в неурочное время требовалось специальное разрешение.

Пройдясь по территории, мы вернулись внутрь. Меня поразили огромные часы. Увидев их в холле, я сначала не поняла, что это такое. Гигантская система из двух колб выглядела как инсталляция в музее современного искусства, а оказалась клепсидрой. Кстати, часов в сутках тут было столько же, сколько и у нас.

Потратив ещё час на осмотр всех помещений и библиотеки с огромными книжными стеллажами от пола до потолка, мы снова вышли во двор. До открытия ворот оставалось полчаса. Мы планировали сходить в город и вернуться до окончания ужина.

– Давайте я ваши сапоги зачарую, чтобы не промокли, – предложил Лимар.

– Погоди, только помедленнее! Покажи, как это делать, – Лиля с любопытством уставилась на его руки.

– Смотри, чертишь вот такой знак прямо на сапоге, напитываешь его магией и сразу же произносишь заклинание!

Дальше он пробормотал что-то неразборчивое. Какой-то «контаруморм». Магический знак едва заметно замерцал в пространстве и впитался в обувь. Лиля колдовать не могла, а я попыталась повторить, но ничего не получилось. Ладно, потом ещё попробую.

В город мы вышли сразу же после того, как распахнулись ворота.

Школа находилась довольно близко от центра и стояла в окружении кучи других зданий, но из-за высокой изгороди их не было видно. Я с удовольствием гуляла по Небесному городу и наслаждалась голубоватыми и синеватыми отсветами стен.

Братья не заходили в торговые лавочки, предпочитали дожидаться на улице, чтобы не смущать нас. Вместе с выданными Ковеном и найденными у неизвестного мертвеца деньгами, у меня было восемь золотых и россыпь серебряных и медных монет. Оказалось, что это не так уж мало. Хватило на бельё, носки, шарф, перчатки и даже осталось.

На одном из углов сиял начищенной витриной парфюмерный магазин.

Лиля меня затащила туда буквально силой.

– Добрый вечер!

– Солнечного дня вам, госпожи. Желаете ли получить бесплатный образец индивидуально приготовленных духов? – предложил вихрастый юноша из-за прилавка.

– Бесплатный? – уточнила Лиля.

– Да, первый флакончик бесплатно, в дальнейшем маленький флакон пять, а большой – десять золотых.

Помнится, я посчитала, что денег у меня немало? Видимо, ошиблась, не хватило бы даже на большой флакон духов. У меня оставалось около семи золотых, включая все остальные монетки.

Лиля без промедления заказала себе бесплатный образец. Мастер вышел к ней навстречу, долго обнюхивал, трогал запястья, а затем исчез на добрые пятнадцать минут. Мы тем временем разглядывали витрину и полки позади прилавка. На них стояли подписанные скляночки с духами. Прикольно, с подарком на день рождения можно не заморачиваться – купила именной аромат и однозначно угадала. Только цена кусалась.

Маг появился обратно с крохотным флакончиком. Запах был необычный. Игривый, немного томный, цветочный и сладкий. Лиле он подходил идеально. Широко раскрыв глаза, девушка глубоко вдыхала новый аромат, который с каждой секундой всё ярче раскрывался от контакта с кожей.

Мне, конечно, тоже захотелось. Сердечно поблагодарив мастера, Лиля вышла наружу поболтать с братьями, а я осталась ждать, пока парфюмер сделает вторые духи.

Мой запах оказался совсем иным. Тонкий, лёгкий, едва уловимый, но при этом такой, от которого невозможно оторваться. Какие-то растительные нотки перемешались с совсем нежными цветочными оттенками. Совершенно незнакомый, но прекрасный аромат! Решив, что куплю следующий флакончик сразу же, как получу стипендию, я от души поблагодарила мага-парфюмера и вышла наружу.