Читать онлайн Любовь в 11 метрах

Глава 1.

Спираль вендингового автомата крутилась со скоростью, стремящейся к «Твой дед быстрее челюсть вставляет», пока я нетерпеливо стучала ногой по глянцевому полу и кусала щеку. Свершилось! Шоколадный батончик наконец-то упал, я тут же его вскрыла и откусила. А то мой желудок готов был взвыть и заплакать.

Возможно, желудок не может плакать, зато я могу, и чаще всего это происходит, когда я голодная.

В кармане завибрировал телефон, и я открыла сообщение.

Папа: Я задерживаюсь, буду через час.

Ну конечно. Вилем Веерман, спортивный директор английского футбольного клуба премьер-лиги, а по совместительству мой отец – самый пунктуальный и ответственный человек во всем, что касается работы. Не семьи. Ни в коем случае! Семья подождет.

Если бы знала, то зашла бы поесть в кафе при аэропорте. Я засунула батончик в рот и прикусила, а двумя руками стала набирать ответ.

Я: Вызову такси

Адрес квартиры у меня был, чего нельзя сказать о желании шататься по аэропорту. И вообще, я хочу помыться. Мама считает, что у меня какое-то ОКР. Я с ней не согласна, я не мою руки каждые пять минут. Я всего лишь считаю, что после дороги нужно обязательно залезть в ванную. И пусть перелет длился чуть больше часа. Ванна! Срочно нужна ванна! И побольше вонючей пены.

Я шла к выходу из терминала, вбивая данные в Убер, когда боковым зрением заметила какое-то мельтешение и оглянулась. Молодой парень сидел на одном колене и нервно взъерошивал свои волосы, словно перед ним было зеркало в гримерке, а его ждал рок-концерт. Но ни зеркала, ни гитары рядом с ним не было. Вот как выглядит ОКР, мама!

Второй рукой он что-то сжимал – выглядел парень очень обеспокоенно. Я закусила щеку изнутри, раздумывая, подойти или нет. Вдруг ему нужна помощь? Я медленно направилась к невротику, внимательно разглядывая его. Светло-голубой свитшот был какого-то необъятного размера и висел мешком. Я задалась вопросом, где он такой раздобыл, потому что выглядел незнакомец очень широкоплечим и довольно высоким, несмотря на то, что сейчас находился полусидя.

Я все еще колебалась, обращаться к нему или нет. Просто гляну, а там сориентируюсь по ситуации. Не то, чтобы я не могла мимо любого нервного человека пройти. Но здесь меня что-то зацепило. Ну кроме, конечно, его красивого лица. Прямой нос, высокие скулы, я даже разглядела его ресницы – до того они были длинные. Его лицо показалось мне смутно знакомым. Как будто я видела его раньше.

А еще я считаю, что нельзя быть равнодушным. Пять месяцев назад, когда меня сбила машина, ко мне подбежали прохожие и предложили помощь. Какая-то женщина даже отдала мне свой шарф, чтоб я могла промокнуть волосы, вымокшие в луже. Мне помогли. И если я могу помочь, то почему бы не сделать это? Вдруг у него паническая атака?

Я сделала еще шаг, сокращая между нами расстояние.

– Привет! Тебе помочь?

Дальше все происходило как в самых нелепых комедиях про неудачников. Парень поднял голову и вздрогнул, а бумажка, которую он так крепко сжимал, вылетела из рук, и он кинулся за ней. Черт! Надо помочь ему! Я побежала за ним, ощущая вину за то, что он потерял что-то ценное.

Наверное, это была плохая идея. Потому что когда незнакомец поймал ее, я поздно замедлилась и врезалась в его спину. Мы упали друг на друга, а бумажка опять вылетела из его рук и попала в поломоечную машину.

Ой-ой!

Я сделала глубокий вдох, почувствовав приятный аромат парфюма, от незнакомца пахло чем-то свежим. Мои руки слегка сжали ткань кофты, под которой угадывались сильные мышцы.

– Ты встанешь? – спросил он.

– А, да. Прости.

Я поднялась и отряхнулась, наблюдая, пока он делает тоже самое. Какой он высокий! Наверное, где-то метр девяносто или даже выше на пару сантиметров. Глаза парня метнулись к поломоечной машине, во взгляде отразилась паника.

– Извини, пожалуйста, – сказала я. – Я хотела помочь, ты выглядел очень нервным. Там было что-то важное?

– Да, – ответил он, не глядя на меня.

– Что это было? Хочешь, я куплю новое?

Незнакомец наконец-то соизволил на меня посмотреть, слегка сощурился, а затем покачал головой.

– Забудь, ты не виновата. – Он развернулся и пошел к своим вещам.

– Что это было? – Я пошла за ним.

– Это от жвачки…

– Ты погнался за мусором? – ляпнула я и тут же пожалела.

– Не мусор! Это мой талисман на удачу! – его немного загорелое лицо окрасил легкий румянец. Я бы тоже постеснялась признаваться незнакомому человеку, что мой талисман какая-то обертка.

– Заведи новый талисман. – Я немного улыбнулась.

– Это не так работает, – раздраженно ответил он. Парень хотел еще что-то сказать, в его глазах отражалось очень много мыслей, которые, видимо, лихорадочно проносились в голове. Но лишь обреченно покачал головой.

– До свидания! – Это было сказано чопорным тоном, намекающим на то, что мне все-таки лучше свалить.

– Пока…

Он взял вещи и направился в противоположную от меня сторону. Я спешно покатила сумку к выходу, где меня уже ждало такси, и оглянулась еще раз. Какой суеверный! Почти как футболист.

Я сфотографировала из окна такси «Лондон Хитроу» и выложила фото на страничку соцсети. Предыдущая была сделана из Схипхола. Сердце болезненно сжалось.

Я только уехала, а уже скучала по Амстердаму. Открыла свой профиль и стала листать ленту. Тут были разные фото: с едой и кофе, с моим белым лабрадором Рокетом и другими собачниками в парке, с лучшими подружками – Эвой Петерс и Лотте Бремер, множество селфи. Я открыла одну, где я стояла и улыбалась в магазине. Я подписала фотографию как: «Ее боялась социофобия». Почему-то мне тогда показалось это очень остроумным.

Моя любимая фотография – я, в окружении пяти лабрадоров и их хозяев. Мы все улыбаемся, потому что собачники не могут быть несчастными.

Телефон стал вибрировать от уведомлений о лайках от моих знакомых и друзей. Моя однокурсница Санса отправила смайлик с разбитым сердечком, намекая, что она будет скучать. А парень с потока, Том, прокомментировал: «Возвращайся скорее, встречать будем женевером1». Какая глупость! Кто, вообще, пьет такое? Но, видимо, мои друзья считают, что нужно будет отметить мое возвращение чем-то по-настоящему голландским.

Я грустно улыбнулась. До возвращения еще очень долго. Да и на самом деле я не посещала тусовки с того самого момента, как попала в аварию. Большая часть моих друзей с тех пор кажутся мне всего лишь иконками в соцсетях. Я зашла на страницу к бывшему парню, который даже не приехал ко мне ни разу, пока я лежала в больнице, – наверное потому что как раз перед этим он меня бросил, – и закусила щеку. Черт! Надо завязывать с этим.

Хорошо хоть, что Эва и Лотте остались рядом в реальной жизни. Я тут же отписалась им в нашем чате, что приехала – хотелось сказать им отдельно.

Зазвонил телефон, на заставке высветилась светловолосая женщина с улыбкой. Мама часто улыбалась, эту привычку я взяла от нее.

– Сандра, – раздался встревоженный голос.

– Я в такси.

– А Вилем не приехал?

– Он опаздывал, а я уже устала торчать здесь.

– Как обычно, – заворчала мама.

– Все в порядке, не переживай. Я уже взрослая девочка.

Она хотела что-то еще сказать, но видимо вспомнила наш последний спор, где я пыталась ей напомнить, что мне уже девятнадцать, потому и замолчала.

– Напиши, как доедешь, – тихо сказала мама.

– Конечно.

Она отключилась, я проверила оповещения на телефоне, новых сообщений от папы не поступало.

Уровень волнения моей мамы можно назвать стремящимся к адекватности. Мы не всегда с ней сходились во мнениях, бывало, что спорили, но это все прекрасно объяснялось разницей поколений и тем, что она, все-таки, была воспитана в другой стране. Но отношения у нас были теплые. Она оставила фамилию отца даже после развода. Прожив десяток с лишним лет в Нидерландах как Веерман, странно было бы менять ее обратно на Кузнецову.

Мои мысли вернулись к парню в аэропорту. Надеюсь, что с ним все в порядке. Выглядел он и правда взволнованным. У него были красивые волосы, а их цвет напомнил мне шоколад.

Когда я была маленькая, папа привозил мне целые упаковки, когда возвращался из командировок из Брюсселя. Я с детства всем говорила, что бельгийский шоколад самый лучший в мире, потому что они регулировали состав шоколада с девятнадцатого века. Это я, конечно, не сама узнала, а от родителей. И когда выросла поняла, что всякие «Риттер спорт» и «Сникерс» тоже неплохи. Но привычки и предпочтения, зародившиеся в детстве, всегда самые сильные. Несмотря на сложные отношения с отцом, он до сих пор покупает мне шоколад, организовывая доставки на дом, даже находясь в другой стране.

Может у этого парня обертка от жвачки тоже с детства? Поэтому так важна?

– А включите музыку погромче, пожалуйста, – обратилась я к таксисту.

Он улыбнулся и что-то нажал на аудиосистеме, звук из динамика стал сильнее.

– Первый раз в Лондоне? – спросил водитель.

– Не совсем, но первый раз за несколько лет. А вы давно тут?

– Всю жизнь, – ответил мужчина, и я рассмотрела его получше. Седые волосы, небольшие морщины около глаз, белые перчатки. Он словно олицетворение интеллигенции. – Вам понравится Лондон, но не с самого начала. Нужно привыкнуть.

– Говорят, что если надо привыкать, то не надо привыкать.

Он покачал головой, усмехнувшись, и пусть он ничего не сказал, мне показалось, что его глаза говорили: «Новое поколение, они ничего не хотят ждать».

– Что? Вы считаете, я не права? – спросила я и захихикала. Хотела было сказать, чтобы таксист снова отрегулировал звук, но он убавил громкость и без моей просьбы.

– Я лишь считаю, что жизнь гораздо сложнее, чем кажется, и нельзя придумать универсальные правила-цитаты под все ситуации. Этим люди хотят облегчить жизнь, но разве она не прекрасна в своей сложности?

– Ну как же…

И хотя мы с водителем оказались людьми разных поколений, болтать с ним было приятно. Он не был одним из тех, кто видит человека, который проводит девяносто процентов времени в телефоне и сразу делает выводы о нем. Нет. Он просто слушал меня, не перебивал, а периодически отвечал с интересом. Мы не пришли к единому мнению, но он попросил меня дать Лондону шанс.

Я наблюдала из окна машины город, который ненавидела в детстве. Сейчас я не ощущала тех эмоций, а искренне старалась посмотреть на него по-новому, не примешивая обиды прошлого. Не очень люблю зацикливаться на негативе.

Хотя мама считает, что я очень эмоциональная: смеюсь до боли в животе, шучу о том, о чем нельзя, и иногда чересчур раздражительная, и упрямая. Я ей много раз говорила, что упрямство – не эмоция. Но попробуйте переубедить мою мать, с которой, мы, на минуточку, родственники.

В детстве мне казалось, что этот город серый, как, впрочем, и Англия в целом. Но сейчас я отмечала огромное количество парков и зелени. Зеленый… Так бы я ответила на вопрос, если бы меня спросили, какого цвета Лондон. Когда-то я любила зеленый цвет, а во время одной из поездок в Ирландию заставила отца купить мне какой-то дурацкий шарф с лепреконами и отказывалась потом его снимать. Но это все было до моей ненависти к футболу и зеленому цвету.

Машина подъехала к дому, я вышла, забрала вещи и подошла к крыльцу. Солнце слепило глаза. У меня есть какое-то странное везение. Всегда, когда я приезжаю в Лондон, – хотя я не была тут уже давно, – он встречает меня теплыми лучами. Видимо этот город меня любит. Вот только я от него не в восторге.

Я оглянулась по сторонам. Не хотелось признавать, но… здесь красиво. Хотя, чего еще ожидать от Сент-Джонс-Вуд. Красноватые фасады трех и четырехэтажных зданий в свете солнца, чистые дороги и атмосфера ухоженности.

Я позвонила в дверь, помня, что у отца должна быть домработница. Мне открыла дверь женщина примерно сорока лет. Ее рыжие волосы были подстрижены в каре до подбородка, а серые глаза сощурились, когда она улыбнулась.

– Заходите, мисс Веерман, – обратилась она ко мне.

– Спасибо, э-э…

– Глория, Глория Смит.

– Очень приятно познакомиться, мисс Смит! – улыбнулась я, чем вызвала легкую ответную улыбку.

– Мистер Веерман задерживается, он предупредил, что вы можете не дождаться его в аэропорту. Я приготовила обед, поешьте с дороги. Жаль, что он опаздывает.

– Спасибо большое, не беспокойтесь. Я привыкла к… своему папе. А что вы приготовили?

– Там лежат сэндвичи с беконом.

– Мои любимые! А вы сами поели?

– Не переживайте, мисс Веерман, отдохните лучше с дороги.

Мисс Смит помогла мне вкатить чемодан и сразу рассказала, где что здесь. Квартира была двухуровневой с парой спален, гостиной и кухней. Когда я последний раз навещала отца, а это было семь лет назад, он жил в другом районе и снимал квартиру. Тогда и родители были вместе, вернее сказать, не в разводе.

Вместе. Слово, которое сложно было к ним применить в принципе. Но развод… Все началось именно с покупки этого дома. Мама не понимала, зачем приобретать жилье в Лондоне, если тут всего лишь работа. И папа предложил переехать.

Когда-то она, действительно, переехала. Из Санкт-Петербурга в Амстердам. Даже шутила, что невелика разница. Один построен по подобию другого.

Переехать в двадцать три года в другую страну, когда ты еще молодая подвижная, стремишься узнать весь мир – это одно. Влюбиться настолько, чтоб для тебя привычным приветствием стало «Hallo», а не «Здравствуйте».

Но когда ты построила карьеру, растишь дочь-подростка, а своего мужа видишь, если повезет, раз в месяц, то переезд не воспринимается как счастливое воссоединение семьи. Скорее, как поворотный момент, когда нужно сказать, что дороги расходятся.

Так оно и случилось. Мне на момент развода было четырнадцать. Не сказать, что я горевала. По факту, ничего не изменилось же. Только стала видеть папу еще реже, но опять же… мне от этого ни горячо, ни холодно, ведь футбол забрал его гораздо раньше. Хотя… разве можно забрать то, чего у тебя никогда не было?

Отец всегда принадлежал футболу, а не мне или маме. Меня можно назвать эгоисткой, наверное. Ведь у меня всегда было много игрушек и много красивой одежды. В конце концов, не всем детям покупали только бельгийский шоколад, потому что они отказываются есть другой. Но ведь есть вещи куда важнее денег?…

Когда мне было одиннадцать, папа приехал на мой день рождения из Лондона. Он всегда раньше поздравлял меня лично. Я показывала ему свои фотографии и поделки. А потом он решил поделиться своей жизнью и открыл галерею телефона. Я ожидала увидеть типичные фото, которые еще называют дурацкими. Например, я и Биг-Бэн, я дразню гвардейца у Букингемского дворца или вот я караулю ее величество. Нет…

На этих фотографиях почти не было его. Только фото футболистов. Он называл мне имена, рассказывал, сколько они стоят и что принесет тот или иной игрок команде. Я заплакала, устроила истерику, кричала, что мне неинтересно знать, как зовут этих глупых спортсменов. Но по правде говоря, я запоминала каждое имя. Каждое имя того, кто забрал у меня папу.

Больше он не приезжал лично, сначала потому что были матчи, игры… А потом, видимо, сам понял, что я не жажду его присутствия.

Я уже не подросток и спокойно разговариваю с отцом, не устраиваю истерики и не ревную к каждому парню, кто пинает мяч. Но нелюбовь к футболу сохранилась.

Что же я делаю в ненавистном мне городе? Реабилитация левой ноги проходила тяжелее, чем я ожидала. Я могу ходить, сидеть, но не бегать, а еще колено ноет при любом удобном и неудобном случае. Так мой отец и пригласил меня сюда. Ведь спортивные врачи лучше всего знают, как восстанавливаться после травм. Футболистам часто приходится в кратчайшие сроки восстанавливаться.

А еще он решил, что сейчас самое время укреплять спемейные узы. Наверное, это у него возрастное. Если бы он узнал, что я считаю его стариком в сорок восемь… Мне бы не было стыдно.

Мама не хотела меня отпускать, но не могла больше видеть, как я реву в своей комнате от болей в ноге. Хотя она догадывалась, что болело еще и сердце. Стефан, мой бывший, ни разу не навестил меня в больнице. В какой-то момент я подумала, что если бы я умерла, то ему бы стало стыдно, но потом я испугалась этих мыслей.

Я все дни проводила в постели, что было мне не свойственно, – я же люблю людей и общение, – отчислилась из университета, все равно половину заданий мне было не наверстать, да и если честно, я не очень хотела учиться там с самого начала. Когда у родителей много денег, то чаще всего они решают, каким будет твое образование. Хотя бы первое.

Конечно, можно отказаться от всего и строить жизнь самостоятельно. Но я не решалась. Не потому что не хотела отказываться от новых мобильников и привычки не задумываться, сколько стоит такси. А потому что именно тут эгоизм закончился. Я не смогла сказать: «Предки, пока! Вы и ваши советы не нужны». Ну может, отцу и смогла бы. Но не маме. Она считала, что мне нужно юридическое образование, а я просто согласилась – не хотела ее разочаровывать. Тем более к восемнадцати годам я не успела осознать, кем хочу стать и спокойно согласилась на учебу на юрфаке.

Я училась на первом курсе, когда попала под машину. Перелом ноги – не худшее, что бывает в таких ситуациях. Постельный режим, невозможность гулять с Рокетом, не сесть на велосипед, чтоб доехать до любимой кондитерской. Не могу сказать, что у меня началась депрессия, – к психиатру я не ходила, – но я не вернулась к учебе.

Мама решила, что переезд на время реабилитации необходим. Я не только вылечу ногу, но и развеюсь и забуду своего тупого бывшего.

Я не горела желанием лицезреть дождливую столицу Англии и жить с отцом. Быть близкой к футболу… Но я адекватная – ну хотя бы пока сытая – и понимаю, что вопрос здоровья важен. Периодически меня посещали мысли, что может без учебы на юридическом я подумаю о том, что хочу дальше? В какой-то момент понимаешь, что дорога твоей жизни не все время прямая и нужно свернуть на развилке. Даже если не нравится. Просто настает время перемен.

– Чай? – выдернула меня из мыслей мисс Смит.

– Да, давайте!

Женщина налила мне горячий напиток и придвинула ко мне тарелку. Я набросилась с аппетитом на еду, все-таки батончик из автомата – неполноценная еда.

– Очень вкусно.

– Я рада, – усмехнулась она, а когда чай был допит, сразу предложила подлить. – Добавки?

– Нет-нет. Если честно, я бы полежала.

– Тогда давайте я вам покажу комнату, – предложила домработница.

Я кивнула и прошла за ней, затаскивая чемодан на верхний этаж. Из окна были видны дома, такие же кирпичные и чересчур чистые, и несколько пабов – зеленые вывески на кирпичных зданиях, в которых вечером собираются люди пропустить пинту пива, а во время трансляций матчей там вообще не протолкнешься. Это я тоже узнала от отца.

Милая комната: большая кровать, блестящие поверхности шкафов, туалетный столик и письменный стол у окна. Я подошла ближе, на столе лежала упаковка шоколада, криво перевязанная лентой, и открытка. Я развернула ее.

«Маленькой сладкоежке от папы»

– Он сам перевязывал, да? – спросила я.

– Так заметно?

Я вместо ответа показала перекрученную ленту и усмехнулась. На самом деле, это приятно, что он не поручил это еще кому-то сделать.

– Кровать и туалетный столик позавчера привезли, тут был раньше кабинет, – пояснила мисс Смит, проводя рукой по комнате.

Я улыбнулась и кивнула.

– Вам что-нибудь нужно еще? – спросила она меня.

– Я хочу принять ванную.

– Она здесь же, на втором этаже.

– Спасибо.

– А я уже закончила, так что пойду.

– Хорошо, до свидания!

Я повернулась к окну и посмотрела на улицу еще раз.

Ну что ж… Добро пожаловать в Лондон, Александра Веерман.

Глава 2.

Я пролежала в ванной полчаса, расслабляясь в воде, а затем вышла, надела халат и упала на кровать. На телефоне было несколько непрочитанных сообщений.

Мама: Рада, что ты добралась.

Папа: Жаль, что ты уехала, мне все равно нужно было в аэропорт.

Папа: Я задержусь на работе, но вечером буду дома. Не теряй.

Задерживается… Ничего нового, собственно. Но зачем ему в аэропорт, если там нет меня? Впрочем, меня это мало волнует. Интересней, что он мне скажет. Я ведь сюда приехала не валяться на кровати и не по музеям ходить. Реабилитация – важный процесс, но он не будет занимать все мое свободное время. Я планировала найти подработку, не смогу же я весь год ничего не делать.

Был еще один момент, который заставлял меня нервничать: он хочет видеть меня тут год, если быть точнее – сезон, как он сказал.

Неужели… он хочет заставить меня ходить на все матчи? Ну нет, спасибо! Пусть даже не думает. Я на это не подпишусь. Я не дам ему затянуть меня в его мир. Я смирилась, что у нас разные вселенные, но при условии, что меня не засосет эта черная футбольная дыра.

Моя ненависть к футболу сейчас равна примерно ненависти мясоедов к вегетарианцам. Фактически ее нет, но ровно до момента, когда мясоеду не говорят, что мясо есть вредно.

Я выглянула в окно и задумалась. Может прогуляться? Проверить местную инфраструктуру, поглазеть на красавчиков, если они тут есть, конечно. Я уж и не помню, когда последний раз позволяла себе свободно смотреть на парней. Кажется, это было в школе, до универа… а потом Стефан мне запретил общаться с любым, кто мог, по его мнению, быть угрозой нашим отношениям.

Когда я распустила волосы из пучка, они легли светлой волной на спину. Я вгляделась в камеру телефона, внимательно рассматривая свои корни. Я немного осветлилась прямо перед переездом, и даже когда корни отрастут – ничего страшного, окрашивание лишь придало волосам более светлый и золотистый оттенок. Мой родной цвет тоже светлый, как и у обоих родителей.

Я слегка подкрасила ресницы и нанесла бальзам для губ. Мама вечно покупала мне косметику: палетки теней, помады, скульпторы, румяна… Я люблю макияж, но только если есть повод. Например, вечеринка, тогда в ход идут и стразы, и всевозможные блестки. Но в обычной жизни я обхожусь минимальным набором. Проблема в том, что обычная жизнь слишком затянулась. Последний раз стразы были на мне, когда в гостях была Эва, и мы украшали гипс на моей ноге.

Я надела серые легинсы, накинула зеленую толстовку с капюшоном и обула кроссовки с толстой белой подошвой. Не то что бы я хотела выглядеть выше, метр шестьдесят семь меня устраивает, но в такой обуви я чувствую себя еще лучше.

Я сфотографировалась и послала маме, и ответ не заставил себя ждать.

Мама: Толстовка круто смотрится

Я отправила ей смайлик поцелуя. Толстовка и правда классная, подчеркивает зеленый цвет глаз, так что я не стала сильно подводить глаза.

Я доела сэндвичи, оставленные Глорией, и закрыла дверь на ключ, который был оставлен для меня, и вышла, вдыхая июльский теплый воздух, разбавленный ветром. Открыла гугл карты и посмотрела, что есть рядом. Наверное, стоит в первую очередь посетить центральную улицу – Сент Джонс Хай Стрит. Если уж и посещать паб, то на главной улице района.

Я оглянулась, рассматривая людей и здания. Где-то здесь есть Эбби Роуд со студией, где записывались еще Битлз. Возможно, я бы прошлась мимо нее, если бы была их фанаткой. И хотя мои вкусы можно частично отнести к ретро, «ливерпульская четверка» не была моим фаворитом.

Я вставила эйрподсы в уши и включила один из любимых плейлистов. Обычно я люблю слушать город, улыбаться прохожим, а иногда и болтать с кем-то. Но это будет слишком ударной дозой Лондона по мне, а привыкать надо постепенно. Я вспомнила разговор с таксистом и усмехнулась.

Проходя мимо бутиков, я загляделась на яркие стильные витрины. Я люблю красивую одежду. Посмотреть на манекены. Ну ладно-ладно, иногда покупаю.

Если открыть мой шкаф дома, то можно найти толстовки от известных брендов. А еще там можно откопать розовое боа, которое кричит: «Моя религия – фламинго» или прозрачные шаровары, словно я собралась рассказывать сказки чуть больше тысячи ночей2. Большая часть гардероба – это что-то кэжуал и без брендов, разбавленная ерундой, которую мама называет павлиньей. Опять же, когда есть повод.

В будние дни я придерживалась в одежде одного правила: что-то большое и что-то узкое. Легинсы и толстовка, либо водолазка и широкие брюки. Все просто.

Я точно не смогла бы стать юристом и вечно ходить в пиджаках. У меня аллергия на них, и я не шучу. Я знала, что мой мир – он другой, какой именно еще не понимала полностью. Но точно другой. Иногда частичка этого мира прорывается из меня в видео розового боа и дерзких шуток. Может быть все в нашей жизни происходит не просто так? И реабилитация – это возможность познакомиться с самой собой?

Колено начало ныть, я стала идти медленнее. Глянула на время. Двадцать минут всего, а уже началось. Впрочем, именно поэтому я тут. Избавиться от дурацкой боли и зажить нормальной жизнью.

Мой взгляд зацепился за старую вывеску «Сладости от Лонгов». Несмотря на то, что буквы выцвели, и лишь моя фантазия намекала на то, что когда-то надпись была розовой, а не бежевой, в этом была определенная эстетика, которая привлекала. В магазин хотелось зайти, для того, чтоб узнать, что же скрывается за этой дверью.

Я аккуратно повернула дверную ручку и вошла, попадая в мир чего-то очень старого. Обычно, когда речь идет о сладостях, представляются яркие витрины, чтоб прям прищуриться захотелось, и обстановка внутри магазина должна быть такой же. Но нет. На полу лежал ковер приглушенного бордового цвета, а полки, заставленные стеклянными банками с конфетами, напоминали, скорее, полки в аптеке. В нос ударил запах лакрицы, ванили и чего-то еще, одновременно приторного и пряного.

– Добрый день! – поздоровалась продавщица.

Я улыбнулась ей. Это была девушка, по виду – моя ровесница. Ее черные волосы были убраны в очень короткий хвостик, а челка слегка лезла в серые глаза. В ушах и носу поблескивал металлически пирсинг, но сама при этом она выглядела очень мило. Продавщица улыбнулась мне в ответ и спросила:

– Первый раз у нас?

– Да, и в принципе первый раз в Англии за семь лет.

– О! – удивилась она. – Тогда я обязана сделать так, чтоб этот визит запомнился. Что ты любишь?

– Если честно, то шоколад, – пожала я плечами.

– Ну-у, ты же в Англии. Как насчет отступиться от твоих привычек и попробовать что-то новое?

– А если подробнее?

– Лакрица?

– Нет, – скривилась я. Продавщица заметила мое искривленное лицо и засмеялась.

– Я поняла. Тогда-а, – она отошла к одной из банок и принесла ее. – «Джели бэйбис»? А еще есть малиновый мармелад.

– Тут все желейное?

– Нет, но это очень популярно. Или мне, все-таки, поискать шоколадные конфеты?

Я закусила щеку, раздумывая, а затем покачала головой. Надо делать шаги в новое. Пускай такие маленькие и незначительные. Меня же никто не заставляет переставать любить шоколад, просто предлагают попробовать что-то новое.

Девушка взвесила мне два вида конфет, я не удержалась и одну попробовала прямо в магазине после того, как расплатилась.

– Очень вкусно! – воскликнула я, катая на языке слегка кисловатый малиновый мармелад.

– Приходи еще, будем пробовать остальное. Надолго в Лондоне?

– На год.

– Приличный срок, – цокнула она.

– Так вышло, – слабо улыбнулась я. – Как тебя зовут?

– Кэссиди. Кэссиди Лонг.

Я улыбнулась. Имя напомнило мне любимую героиню из детского мультика. Не помню, о чем он был. Но героиня всегда казалась мне веселой и неунывающей, особенно с учетом того, что она была призраком.

– Я – Сандра, – кивнула я. – Это твоя лавка?

– Моих родителей, я подрабатываю тут летом. Семейный бизнес, все дела.

– Прикольно.

– Я тут еще пару месяцев, до сентября точно. А потом я начинаю учиться на первом курсе. Так что заглядывай!

– Обязательно!

Что-то нормальное. Вот что дало мне посещение лавочки со сладостями. Моя ровесница, разговор ни о чем и конфеты, которые я положила в сумку. А еще я ощутила дикий укол тоски.

Больше всего на свете мне захотелось позвонить своим подругам Эве или Лотте, или отправить голосовое сообщение. Но сейчас они обе с родителями в горах, где будут еще неделю, а там связь не ловит. Я бы тоже там могла быть, но нога не позволила.

Мне было очень грустно от того, что их поездка выпала именно на момент моего переезда. Конечно, мы попрощались, устроили долгие посиделки и не спали всю ночь, как того требуют правила ночевок у подруг. Но в день, когда я оказалась в чужом городе, мне хотелось просто услышать их голос.

Я знала, что родители Лотте устроили эту поездку на день ее рождения. Она была против, но несмотря на то, что они ее баловали и многое разрешали, некоторые вещи в ее жизни решались за нее. Я поддержала решение Эвы отправиться с ней, ведь имениннице явно нужна будет поддержка, когда ее будут сжирать комары.

Я продолжила гулять по Сент Джонс Хай Стрит медленнее, чем хотелось бы. Колено чертовски болело, но я продолжала шагать. Уже вечерело, и я сменила плейлист девяностых на ранние песни Бритни Спирс.

Сделала еще пару фотографий, одну из которых выложила на свою страницу. Телефон снова разрывался от уведомлений.

Нужно куда-нибудь присесть и перекусить, пока мой желудок снова не взревел, и я вместе с ним. Я ничего не могла с собой поделать: когда я голодная, чувствую себя диким животным, которого заботит только одно – еда.

Я зашла в паб с забавным названием «Старый лебедь». Внутри был такой интерьер, что не только к названию можно было отнести слово «старый». Мебель из темного дерева, бордовый ковер и обои с изображением маленьких белых лебедей не делали это помещение светлее. Но здесь было так людно, что атмосфера не казалась мне гнетущей или мрачной.

Пинта пива и «фиш энд чипс». Если честно, я начала нервничать, что за первый день впитаю слишком много, так сказать, английского, что вскоре меня начнет тошнить, и я захочу уехать. А может я просто еще не осознала, на какой срок я приехала и веду себя как типичный турист. Все, что нам известно об Англии? Да, пожалуйста, и повторите, господин официант. Как жаль, что Лотте не на связи. Можно было бы с ней поспорить, через сколько я буду проверять цены на билеты Хитроу – Схипхол.

Я отпила холодного пива и отправила кусочек картошки в рот. Глубоко вздохнула. Нельзя расклеиваться, Сандра. Всего лишь первый день, ну! Возьми себя в руки. У кого есть еще возможность лечиться у спортивных врачей?

Ну я ведь не пессимистка. Я скорее из тех людей, про кого говорят «улыбка до ушей». Точнее, говорили когда-то… Но сегодняшний день нельзя назвать обычным. Все-таки, не каждый день меняешь место жительства, пусть и временно. Но это было не от большого желания есть овсянку по утрам и пить чай по десять раз в день. Да, знаю, что это миф про овсянку, а по потреблению чая Англия вообще не на первом месте в Мире. Я загуглила перед перелетом.

У меня упала долька картошки, и я решила ее поднять, чтоб не мусорить. Наклонилась и ударилась головой об стол. Черт! Лучше встать из-за стола и аккуратно поднять.

Когда я выпрямлялась, то врезалась в какого-то высокого парня. В нос ударил запах свежего парфюма, а я успела выругаться, сначала по-голландски, затем по-английски, и в третий раз еще по-русски. Услышала когда-то от бабушки.

Я посмотрела на того, с кем столкнулась и обомлела. Это же тот парень из аэропорта! Я открыла рот от удивления. Он осмотрел меня, его брови поднялись вверх. Я осознала, как выгляжу. Подняла картошку с пола и стою с ней в руках, да еще и рот открыла. Если бы мы попали в мультик «Леди и Бродяга», то роль Бродяги можно было бы отдавать мне. А он скорее был бы Леди. Хотя… его непослушные волосы не вписываются в ее образ. Нет. Мы бы не были героями этого мультика.

– Привет, – улыбнулась я.

– Привет? – переспросил он.

– Я знаю, что мы незнакомы. Но мы виделись в аэропорту…

– Я помню, – это было сказано очень спокойно, но при этом звучало как приговор в зале суда. Сандра Веерман, вы виновны во всех бедах этого молодого человека. Я бы могла крикнуть: «Протестую, ваша честь». Честное слово, не постеснялась бы.

– Забавно, что мы снова столкнулись. Ты тут живешь?

– Да… – А вот это звучало неуверенно. Он забыл, где живет?

– Меня зовут Сандра. А тебя?

– Доминик.

– О, скажешь что-нибудь о семье?3

Он еще выше поднял брови. О боже, ну куда? Они же сейчас скроются за твоими волосами.

– Прости? Тебя интересует, как зовут мою мать?

– Да так… шутка. Еще раз извини, что так вышло в аэропорту.

Парень долго смотрел на меня и молчал, мне даже стало неловко, и я подумала, что он вообще ничего не ответит.

– Ерунда. – Хотя по его голосу было понятно, что он врет. Та бумажка была важной для него. – А тебе не обязательно было бросать все дела ради извинений.

– Что?

– Ну, ты же выследила меня, чтоб извиниться?

Моя очередь пришла смотреть долго и не мигая на него.

– Это тоже шутка, – добавил он поспешно и слегка улыбнулся, от чего стал еще красивее, если это возможно. – То есть, я не думаю, что ты следишь или шпионишь за мной.

– А-а! – выдохнула я и широко улыбнулась.

– Ты три раза выругалась, – вдруг заметил он. – На разных языках.

– Дурацкая привычка. Мои родители из разных стран. Сейчас я уже не путаюсь в языках, но в моменты эмоций проскальзывает.

– Понимаю.

– Правда?

– Да, я тоже с детства с несколькими языками. Я – билингв4. А ты, получается, тоже?

– А я не выпендриваюсь, – сорвалось с моих губ прежде, чем я остановила себя. Доминик сжал губы. – Это тоже…

– Шутка? – с усмешкой спросил он.

– Да.

Я посмотрела на его шоколадные волосы и задумалась. Его цвет ближе к молочному или горькому шоколаду? Его темные слегка волнистые завитки торчали так, как будто он опять страдал от приступа ОКР и пытался себе внушить, что если его прическа будет достаточно растрепанной, то мир не рухнет. И все же… такой красивый цвет. Шоколадный…

– Говоришь, билингв? – спросила я и дождалась его кивка. – А ты откуда?

– Из Бельгии, – ответил он.

В моей голове со скоростью света завертелись все винтики, чтоб пазлы сложились в одну целую картину, где написано «Бельгийский шоколад». Мой любимый, между прочим! Я не выдержала и засмеялась.

– Ты опять придумала шутку? – в его взгляде отразилось непонимание.

– Вроде того, – пожала я плечами.

Не буду же я ему рассказывать о том, что сравнила его волосы с шоколадом, и что самый лучший считаю бельгийским. Он решит, что я с ним флиртую. Не то чтобы я стеснялась, нет. Я спокойно это делала раньше, до отношений… Но слова о шоколаде, Бельгии и его волосах… это будет самым тупым подкатом в мире. А нет ничего хуже, чем тупые подкаты.

– Не бери в голову, – и я потрясла своей на этих словах.

– Приятного аппетита, – кивнул он. – Только… с пола не ешь, пожалуйста.

– Почему? Так вкуснее! – широко улыбнулась я, обезоруживая его. Пошути тут мне еще.

– Правда? – его брови поднялись опять.

– Не веришь? Я докажу.

Я стала подносить ко рту упавший кусочек картошки, внимательно следя за взглядом Доминика. Он нахмурился. Не верил мне. Но я мастер блефа. Я не собиралась откусывать, рука с долькой зависла в воздухе близко к моим губам. Он не выдержал первым и отвел мою руку.

– Ты с ума сошла? Знаешь, сколько там бактерий?

– Да не стала бы я его есть. Расслабься.

– А выглядело…

– Папа раньше любил покер и научил блефовать, – улыбнулась я. – Жаль, что только блефу, а не покеру.

Отец и правда раньше встречался с друзьями и играл в карты. Он пытался меня научить, но я тогда была слишком маленькая, чтоб запомнить все детали и научилась только блефу. Но мне нравилось слушать про покер. Ведь это не футбол. Слушать про флеш-рояль и каре было куда веселее, чем запоминать то, что в регионах Испании есть королевская команда, а есть команда против.

– Обычно отцы учат чему-то другому.

– Например?

– Не знаю… – смутился он.

– А чему тебя учил твой?

Он стушевался, я увидела, как его голубые глаза стали темнее. В голове промелькнуло сравнение с предгрозовым небом. Что ж… стоит замолчать, если не хочу, чтоб меня ударило молнией.

– Думаю мне пора. Еще раз приятного аппетита! – Он нервно дернул плечом.

– Пока-пока! – Я старалась улыбаться, считая, что от этого люди становятся спокойнее.

Доминик ушел, а я с облегчением упала обратно на сидение. Надеюсь, я его ничем не обидела. Я редко смущаюсь или теряюсь, но как будто тут был момент, когда нужно было потеряться. Хотя, он тоже пробовал пошутить.

Я посмотрела на время. Пора возвращаться домой. Может быть к этому моменту отец, все-таки заждался меня.

– Я тебя потерял, – сказал папа первым делом, когда я зашла.

– Я была на центральной улице. И тебе привет, кстати.

Он встретил меня у порога и крепко обнял. Я неловко похлопала его по плечу. Обнимашки остались в там, детстве, где я еще пыталась выучить имена его любимых игроков. Это место позади, сейчас мы в точке «мне насрать».

– Как долетела? Давай чай налью?

– Чай – это такая коричневая жидкость? А кофе нет?

– Я не умею его варить, – виновато улыбнулся отец.

Я пожала плечами и прошла за ним попутно осматривая его. Вилем Веерман – высокий мужчина, выше меня, и это бесит. Когда он рядом, эта разница в росте напоминает о том, что где-то внутри меня есть маленькая девочка, дочка, которая любит топать ногой и капризничать. Приходится лишний раз себе напоминать, что мне уже не пять.

Так. Я – взрослая, спокойная, рассудительная…

– Твои футболисты не отпустили тебя вовремя, чтоб забрать дочь из аэропорта? Или ты не сильно пытался уйти? – Едко спросила я. Пока капризная девчонка побеждала во мне, забивая пенальти с 11 метров.

Отец оглянулся на меня, поднял иронично брови и покачал головой. Ничего не сказал, только слегка усмехнулся. Я думаю, он видел эмоции и капризы похлеще – футболисты те еще истерички. Он привык быть спокойным и рассудительным, не нести всякую чушь, ну, кроме той, что связана с его работой.

– Был срочный созвон с Португалией, – пожал плечами, принявшись хозяйничать на кухне.

– М-м, ясно, – протянула я. – Надеюсь, оно того стоило.

– Не очень. – Он слегка поморщился, поставил чайник, достал сладости. – Впрочем, это уже не важно. «Норсвуд» получил алмаз, который хотел. Это самое главное.

– «Норсвуд»… – задумчиво произнесла я и уселась на стуле по удобнее.

– Да, это название команды.

– Я поняла. И… – я сделала глубокий вдох. – Я благодарна, что ты договорился с врачами. Очень буду рада наконец-то избавиться от этой боли.

– Сильно болит? – на его лице застыло выражения беспокойства.

– Ну, последние минуты до дома были невыносимы, если честно.

– Все поправимо.

– Какой план? Я хожу к твоим врачам, а потом свободна?

– Ты не планируешь работать?

– Планирую, – осторожно ответила я, закусив губу.

– Вот и славно. Я подобрал тебе вакансию у нас.

– Что-о-о? – Я соскочила со стула, не знаю зачем, видимо, от эмоций. Захотелось показать отцу средний палец, но это было бы слишком, даже для меня.

– Работать ассистентом у меня.

– Ни. За. Что. – отчеканила я.

– Почему? Ты же собиралась работать. Кто тебя возьмет с учетом твоей реабилитации? У тебя будут процедуры…

– Уверена, что такие места есть.

– Жалкие подработки ради чего?

– Каждая работа хороша.

– Разумеется. Но если есть хорошая и престижная, зачем отказываться в угоду своим капризам?

– Это не капризы!

– Сандра…

– Я и так тебя буду видеть каждый день дома, еще и на работе придется. Знаешь, говорят, после определенного возраста с родителями нужно видеться дозированно.

– Ты маме говорила об этом? – с ироничной улыбкой спросил отец. Я замолчала и гневно вздохнула, посмотрела на него с прищуром. Но он поймал меня! – Но мысль хорошая, взрослым надо жить отдельно.

– Что это значит?

– Ты соглашаешься работать – я снимаю тебе отдельную квартиру.

Я закусила губу. Предложение заманчивое. Даже очень. Но есть один маленький нюанс. Его работа – футбол, а эту черту я не перейду.

– Чего ты упрямишься как ребенок? У тебя даже зарплата будет. Не как моя, но знаешь, Сандра, не все же сразу.

– Папа… – начала я и осеклась.

Он был прав. Это глупо и по-детски отказываться от этого предложения. Работа в клубе премьер-лиги – хороший опыт и строчка в резюме. А еще отдельное жилье и нормальная зарплата. Явно больше любой, которую я бы сейчас смогла найти. С моим-то коленом. Хоть я и не сильно нуждаюсь в деньгах, все-таки, это не мои деньги, а родителей.

– Мне не нравится эта идея, вообще похоже на шантаж.

– Это называется сделка, Сандра. Ты подумай, я тебя не заставляю сразу давать ответ. У тебя есть пара дней. К врачам поедем послезавтра. Хотелось бы, чтоб к этому моменту ты определилась. Дикие коты тебе понравятся.

– Дикие коты… – закатила я глаза. – И против кого они играют? Домашних собак?

– Очень смешно, – безэмоционально прокомментировал мою шутку отец. – У них зеленая форма, подойдет к твоим глазам.

– Ну да-а, это многое меняет. Я такая в твоем представлении? Выбираю работу под цвет глаз? Буду встречаться с одним из твоих пацанов, потому что селфи с ним круто будет смотреться в моей соц.сети. Ну знаешь… лента в одной цветовой гамме.

Сначала в глазах отца я увидела предупреждение, но оно быстро сменилось расслаблением, а потом он рассмеялся.

– Что смешного?

– Ты и футболист? – сквозь смех спросил он. – Взять тебя на работу к нам – все равно что в монахини постричь.

Сравнение отличное, он прав. И я подхватила его смех, осознавая абсурдность ситуации.

Уют. Это я ощутила, когда наш смех постепенно стих. Я посмотрела в синие глаза своего отца, все еще улыбаясь. Телефон свибрировал, я увидела, что мне пришло сообщение от мамы, и моя улыбка резко погасла.

– Передай Софии привет от меня, – сказал он кивнув на телефон.

– Ладно. А ты знаешь, как отвадить от меня парней, – уже серьезно произнесла я. – Ну или меня от них.

– Сандра… я не буду вести с тобой неловких разговоров. Единственное правило – не водить никого сюда! Точка.

Я уже хотела спросить, почему, но заставила свой рот закрыться. Есть темы, которые не стоит обсуждать, есть слова, которыми не стоит подначивать человека, особенно отца девочки.

– Получается, если я буду работать у тебя, то съеду.

– Если отработаешь месяц и продолжишь – да. Согласна?

– Нет, конечно. Я просто спросила.

– Еще раз повторю, что я даю тебе время подумать.

– Хорошо, завтра обязательно посмотрю подходит ли мне ваш оттенок зеленого. Без этого решение не приму. – Я знала, что сарказм сочился из моих слов.

– И с мамой посоветоваться не забудь, – иронично ответил отец, никак не отреагировав на мои колкости.

– Обязательно посоветуюсь! – рявкнула я.

– Ладно. Сменим тему. Как тебе Лондон?

– Солнечный. – Мой тон был равнодушным. А отец на этих словах усмехнулся и покачал головой. – Что?

– Если Лондон встречает тебя солнцем – это хороший знак судьбы.

– Ты это только что придумал?

– А если и так? У каждой пословицы есть момент, когда она была сказана впервые, как и у каждой традиции…

– Есть момент первого действия, – закончила я его фразу. – Ты заставляешь своих футболистов ходить в один писсуар?

– Мы дикие коты, а не аристократы.5

– Это самое странное, что я слышала.

– Удивлен, что ты помнишь об этом.

– Конечно помню, ты же с таким восторгом мне это рассказывал.

– Все отцы совершают ошибки.

Я никак не прокомментировала его фразу, допила дурацкий чай и отставила пустую кружку.

– Завтра пойду погуляю, а сейчас я пойду спать.

– Хорошо, спокойной ночи! Завтра днем придет мисс Смит, приготовит обед. На завтрак возьми еду в холодильнике. Можешь, кстати, взять мою вторую машину.

– Окей! – ответила я, зная, что вряд ли я сяду за руль машины.

Итак… Я и Лондон. Небо не рухнуло. Рухнет ли оно, если я приму предложение отца? Проверять не хотелось, если честно. Затея – дерьмо, это ясно, как день.

Глава 3.

– Что он тебе предложил?! – мама не кричала, она прям вопила.

Я сидела на кухне и лениво ела хлопья с йогуртом. Передо мной стоял телефон, а на экране было взволнованное лицо мамы. Она сегодня собрала волосы в строгий пучок, а губы накрасила бордовой помадой. Моя мама – пример для меня в том, как производить впечатление.

Мы созвонились пару минут назад по видеосвязи, я ей вкратце рассказала, как прошел вчерашний день. И вот, сообщила новость о работе.

– Работать его ассистентом, а он мне снимет отдельное жилье.

– Мог бы и просто снять, – сказала она, а потом тут же спохватилась. – Хотя… ты бы тогда жила одна.

– Мне девятнадцать, мам.

– Всего лишь девятнадцать!

– И я умею готовить.

– Я вижу, – недовольно нахмурилась она, видимо, разглядев мои хлопья.

Да-да, я просто залила малиновым йогуртом хлопья и положила рядом с собой яблоко. Мама считает, что у меня плохо развиты кулинарные навыки. Я же думаю, что не всем людям нужно уметь варить суп из тысячи ингредиентов и печь торт из настоящих яиц. Если я выбрала йогурт с нормальным сроком годности – проверку на выживаемость и самостоятельность прошла.

– Как там Рокет? – попыталась я переключить тему.

– Мы сегодня погуляли, побегали, но ему мало, – вздохнула мама и навела камеру на моего питомца – светлого лабрадора.

Я улыбнулась и рассмотрела внимательнее питомца в камере. Он радостно вилял хвостом и грыз свою любимую игрушку – резиновую курицу с выпученными глазами. Я звала ее суповым набором.

– Ему и до этого было мало, с тех пор как я перестала с ним гулять как раньше. Рокет! – сказала я громче. – Вот увидишь, скоро вылечу ногу, прилечу обратно и мы снова будем бегать как раньше! Мы еще покатаемся на велосипеде!

Мама улыбнулась и кинула лакомство моему любимцу, тот поймал его, а потом потыкался смешно носом в камеру, услышав мой голос, а я очень захотела домой – гулять с ним в парке, который находился в пяти минутах от нашего дома. Там была специальная площадка для собак и много лужаек, где мы бегали вместе с ним.

Несмотря на огромное количество людей с которыми я общалась в универе, комфортнее всего чувствовала себя в парке. Собачники со своими питомцами казались мне какими-то настоящими, по питомцу сразу видно, что за человек рядом с ним. Это не соцсеть, где ты можешь создать себе образ. Питомец – зеркало человека.

Я откусила яблоко, глубоко вздохнула и посмотрела в глаза маме.

– Я… не знаю, как мне поступить. Я ненавижу все, что связано с футболом, как бы по-детски это не звучало. Но… он прав. Кто возьмет меня на неполный рабочий день? Да, такие работы есть. Но мое колено… Я не смогу быть полноценным работником, а там и врач рядом.

– Это да. А еще футбольный клуб – приличное место работы и хорошая строчка в резюме, – медленно произнесла она.

– А еще там же футболисты, мама. Потные и глупые.

– Ты же не в раздевалку к ним работать идешь. Твоя работа – офисная.

– А вдруг я загляну к ним в раздевалку?

– Значит, я буду рада узнать, что твое сердце уже не разбито.

Я замерла и опустила взгляд на хлопья. Сердце пропустило удар. Грустно и тоскливо.

– Прости, – тут же виновато добавила мама. – Уже прошло…

– Пять месяцев.

Образ Стефана тут же всплыл в голове – он был высоким, с короткостриженными бронзовыми волосами и зелеными глазами. Он тоже учился на юрфаке, на пару лет старше меня, мы познакомились на первой моей тусовке с ребятами из универа. Сначала у него была девушка, но потом он с ней расстался, и на одной из вечеринок позвал меня на медляк, потом мы играли в бутылочку, а затем по закону жанра уже целовались без бутылочки.

Я не могу сказать, что это моя первая любовь. Первый раз я влюбилась еще когда мне было пять лет – мальчик в садике галантно поделился игрушками. Настоящий джентльмен! Кто в пять лет делится своими машинками с девочками? Первая любовь была такой… милой, жаль, что я уже имени его не помню.

Я часто влюблялась до Стефана во всяких красавчиков, правда, на пару дней. Но он… мои первые серьезные отношения. Расставание с ним меня подкосило, причем во всех смыслах. Особенно с учетом того, что прямо после разговора с ним я попала в аварию.

Я любила его, а он… возможно тоже, но его патологическая ревность была сильнее всего. Не знаю, что именно пошло не так, но я считаю, что не заслуживала того, чтоб быть просто брошенной по телефону. Он обвинил во всем меня, что это я несерьезно ко всему отношусь, что если я много улыбаюсь – значит ищу еще кого-то.

Когда меня сбила машина, то на одну секунду мне подумалось, что если я умру, то ему будет очень стыдно. Но я вообще далека была от смерти, так что сильно помечтать о душевных муках Стефана не удалось. Муки были лишь у меня, в сердце и с ногой.

– Что ты делаешь? – нахмурившись спросила мама, выдернув меня из мыслей. Она явно увидела, что я не просто смотрю на экран, но и нажимаю что-то. – Нет-нет, Сандра! Ты разговариваешь со мной, не надо залезать к нему на страничку.

– Я не делаю этого, – соврала я не очень убедительно.

– Прекрати, делай это хотя бы когда мы попрощаемся.

Славно, что она не питала иллюзий, что я вообще не буду заходить к нему.

– Ладно, – кивнула я. – Так что ты думаешь?

– Красивые мальчики в форме… стоит приглядеться.

– Мамаааа… работа, мы говорим о работе.

– Как бы я не относилась к работе твоего отца – шанс, правда, хороший, милая. Да и… я сама была когда-то влюблена в футбол. Тем более, это временно. Никто не заставляет тебя работать там вечно, да и ты вряд ли захочешь.

Я усмехнулась. Я думала, что она скажет мне, что идея – полная чушь, и мне будет легче. Что-то пошло не по плану, и теперь решение реально за мной.

– Ладно, я подумаю, – буркнула я и отпила кофе, который не сумела нормально сварить. – Потом напишу.

– Конечно, люблю тебя!

– А я тебя!

Мама отключилась, а я тут же схватила телефон и полезла на страничку к Стефану. Глупая Сандра!

На страничке моего бывшего ничего нового. Под новым я имею в виду девушек. Это успокоило меня.

В ленте было его селфи после пробежки, я отлистала дальше. А вот и общее фото с ребятами из универа, и самое главное достояние – фотографии морских свинок. Их у него живет пять, одну из которых по имени Блутвюрст6 подарила ему я. Это я помогла ему выбрать имя, и считала, что я очень остроумная. Стефан, впрочем, не разделял моего остроумия, но дареной свинке имя не меняют. Правда?

Руки зачесались открыть чат и написать что-то вроде: «Как дела у твоей колбаски», а он бы мне ответил: «Пока бегает живая». Ох, опять! Дурацкая привычка, дурацкая! Представлять диалоги, которых не будет. Неужели я настолько жалкая? Вчера о нем даже не вспоминала.

Я ощутила некую благодарность к Лондону и к переезду, да даже к разговору с отцом. Одна ерунда заменяет другую ерунду. Ужасно, но работает!

О нет! Нет-нет-нет! Твою мать!

Я случайно лайкнула его старое фото. Не свежее, которое лайкаешь просто на автомате из разряда «Ну а что такого», а старое. Он поймет, что я зависала на его странице. Какой стыд. Убрать лайк – детский сад какой-то, оставить – выглядит как намек бывшей подружки, что умоляет вспомнить о ней.

Стоп! Я же в Лондоне… я даже не столкнусь с ним, я даже могу не отвечать на его сообщения, и мне ничего за это не будет. А почему я вообще решила, что он напишет мне? Из-за лайка, что ли? Не напишет он, так, скорее… посмеется. Ну вот и пусть потешит свое эго, это будет мой подарок ему!

Я вышла из приложения, допила кофе и пошла одеваться. Папа что-то говорил про то, чтоб я посетила какие-то места. Я даже не запомнила какие, но он оставил ключи от своей второй машины. С утра он сказал, что ездит в основном на своем рэнджровере, а вторая стоит бо́льшую часть времени в гараже, поэтому я могу пользоваться.

Я спустилась в гараж и подняла брови. Меня удивил не столько Порш 911, сколько его расцветка. Темно-зеленая, как цвет хвойного леса. Как их дурацкий «Норсвуд».

«Зеленый подойдет к твоим глазам» – вспомнила я слова папы. Очень забавно, сделаю селфи. Но я тут же психанула, что думаю о таких глупостях, и сжала руку в кулак.

Красиво. Что бы я не говорила, а машинка классная. Хотя будь она оранжевой или розовой – было бы еще круче.

Для меня это просто красивый автомобиль, по корпусу которой приятно провести рукой, – тайком от отца, разумеется, а то заляпаю еще. Для папы же… готова поспорить – это какое-то воплощение его детской мечты.

Если честно, я сторонилась машин с момента аварии, но… я только посижу. Дрожащей рукой открыла дверь и уселась, поерзала на сидении. Приятный запах кожи врезался в мой нос, я положила руки на руль. Рука легла на рычаг, и я поняла, что тут механическая коробка передач.

Механика… Дерьмо! Я училась, но с горем пополам. Даже преодолей я страх, я бы не смогла на ней водить.

Может быть попросить отца помочь вспомнить, как это водить? Хотя… мне и так предстоит с ним проводить слишком много времени. Ну нет, спасибо. Я обойдусь без машины.

Я бы могла заполнить свою ленту фотографиями на фоне Букингемского дворца, Биг-Бэна, сделать селфи рядом с гвардейцем. Но я же не турист, приехавший восхищаться дурацким Лондоном.

«Кладбище одиноких дам» – так я подписала фото, и так называлось кладбище Скрещенных Костей. В Англии не принято было называть вещи своими именами, а потому не говорили «проститутка». Как будто это равноценные понятия! Я тогда что, проститутка получается, если одинока?

В любом случае, среди моих веселых милых фоток эта будет смотреться весьма остро и провокационно. Пошутить на грани? А как еще показывать свою смелость, если тебе всего девятнадцать?

Телефон завибрировал, парень с потока написал: «Тебе такое не грозит, красотка». Я усмехнулась, убрала телефон в карман и продолжила путь. Это было не просто, периодически я искала скамейки, чтоб посидеть, ругалась на саму себя, колено и судьбу и продолжала путь дальше, стараясь улыбаться.

Я люблю улыбаться, люди любят, когда я улыбаюсь. Это было нашим камнем преткновения в отношениях. Стефан бросал хмурые взгляды на всех, кто дольше чем на секунду задерживал на мне взгляд. Мы часто ссорились из-за этого. Мне казались его страхи глупыми, а его просьбы опускать глаза в пол, когда кто-то на меня слишком долго смотрит и улыбается, тупыми. Как мы вообще начали встречаться? Хотя… по началу все было и правда хорошо.

Сейчас у меня по плану было увидеть самую первую кофейню Лондона, но перед этим я хотела разбавить что-то туристическое чем-то девчоночьим, а именно шоппингом. Было бы веселее, если бы Лотте и Эва были со мной. Сложно хихикать самой с собой если честно, так и с ума сойти можно. Зато я сделаю много-много фотографий и напишу им. Вернутся из похода и посмотрят.

Я зашла в бутик без особого намерения потратить деньги, но руки сами потянулись к оранжевому топу на вешалке. Консультант, милая девушка, еще поздоровавшаяся со мной на входе, заметила мой интерес и аккуратно подошла ко мне.

– Этот топ есть еще в зеленом цвете, отлично подойдет к вашим глазам, – предложила она мне.

– Спасибо, – кивнула я. Никогда не избегала зеленого цвета, учитывая, что это цвет моих глаз. Но после вчерашнего разговора с отцом, это вызывало у меня кривую улыбку и нервные смешки. – А есть что-нибудь белое?

– Рубашки?

– Нет, свитшоты или укороченные водолазки. У меня в гардеробе много широких брюк, вроде карго, хотелось бы к ним что-то обтягивающее.

– Поняла вас, пойдемте покажу сейчас.

Джессика – я прочла это на бейджике – проводила меня к другим вешалкам. Что-то рассказывала мне про современные тренды, я сказала, что у нее потрясающий оттенок помады, а она любезно рассказала, где его купила. Мы мило общались, и я даже подумала, что не все тут чопорные, можно спокойно улыбаться.

В магазин зашли две девчонки моего возраста и тоже стали выбирать одежду. Краем уха я услышала их.

– Ты видела его? Такооой классный! – закатила брюнетка глаза, явно имея в виду не свитер на вешалке.

– Да ну, – пожала плечами вторая. – Я не люблю таких.

– А мне он напомнил Дэвида Бэкхэма в молодости.

– Он в молодости был некрасивый, Джуди.

– Ой, посмотрите на нее. Ты еще скажи, что у Викки Бэкхэм вкус не очень.

– Нет, нет. Это другое.

Они заливисто рассмеялись, а мне разговор перестал быть интересным, понимая, что речь идет о футболистах.

– Тут все любят футбол? – спросила я у Джессики, которая уже принесла мне юбки к водолазкам. Девушка удивленно подняла брови и улыбнулась.

– Это же Англия, – пояснила она. – Тут его не любят, им живут и дышат.

– А кто ваш любимый футболист?

– Джек Грилиш, – чуть смущаясь ответила Джессика. – Люблю нескучных мужчин.

– Ясно.

– А ваш?

– А я не из Англии, – покачала я головой. – Но я слышала что-то о команде «Норсвуд», – аккуратно сказала я. – Говорят, они взяли какой-то алмаз себе.

– «Норсвуд»? О, дикие коты, тоже классные. Кого взяли не знаю, но ходил слух, что он красавчик.

– Какая прелесть, – невпопад ответила я и зашла в примерочную.

Мне понравилось то, что я увидела в зеркале. Мне уже не пятнадцать, чтоб страдать из-за бедер, которые по сравнению с узкой талией выглядят широкими. Нет, я считаю это достоинством, как и свой третий размер груди. А вот роста хотелось бы побольше. Если буду работать у отца, то там, среди высоких футболистов, он мне пригодится. Впрочем, я не буду там работать! Какие глупые мысли, Сандра.

После примерки я прошла на кассу и оплатила покупки. По плану было посетить еще что-нибудь, но я слишком долго уже ходила пешком, и несмотря на то, что делала передышки, колено стало болеть. Уже два раза я останавливалась и пыталась продышаться. Резкая боль появлялась очень неожиданно. Иногда мне казалось, что я готова свалиться прямо посреди улицы.

Я зашла в карты и посмотрела, где есть ближайшая кофейня. До первой исторической я явно не дойду. Карта показывала, что за углом есть как раз «Старбакс». Я сделала вдох-выдох и заставила себя идти. Жаль, что фраза «взять себя в руки» только образная. Мне бы сейчас не помешало именно пойти на руках. Или чтоб меня кто-нибудь взял на руки.

– Холодный белый мокко, пожалуйста, – сделала я заказ баристе.

Cела за столик с напитком, сделала аккуратный глоток и расслабилась. Приятный легкий шоколадный вкус в кофейном напитке поднимал настроение, и мне начало казаться, что здесь не так уж и плохо.

Я оглядела «Старбакс». Они везде похожие – мебель в коричневых тонах, меню почти везде одинаковое, как и стаканчики, в которых подают кофе. Можно закрыть глаза и на миг даже представить, что я дома.

Просмотрев галерею, я выбрала и отправила фотографии маме, Эве и Лотте. На свою страничку я больше ничего нового не выкладывала. Телефон завибрировал. Я чуть не поперхнулась, увидев, кто мне написал.

Открыла приложение, а руки затряслись. И господи, хорошо, что это написано в личные сообщения, а не в комментарии под фото. Иначе я бы просто умерла. И легла бы там, где сделала фотографию, которую прокомментировал Стефан Хопф, мой бывший парень.

Стефан: Кладбище одиноких женщин? Интересное место?

Простой вопрос, который заставил мой пульс подскочить от волнения. И это не было приятным волнением. Так себя чувствуют студенты на экзамене, когда преподаватель их валит. Хотя, буду честна. Это не просто вопрос. Между бывшим нет просто вопросов.

Я: Историческое.

К сообщению добавила ссылку на информацию о локации. Все? У меня высший бал? Я свободна?

Стефан: Присмотрела себе место?

Я ощутила, как щеки начали гореть, а в уголках глаз собираться слезы. Дышать стало тяжелее. Еще этот дурацкий смайлик в конце, будто он просто пошутил, как будто мы просто друзья. Как будто я не подарила ему девственность, черт подери!

Я снова зашла к нему на страницу и получила очередной удар под дых. Свежее фото на его странице, он в потрясающей толстовке, которую подарила ему я, и девушка, стоящая спиной к камере. Волосы были убраны в косу, а свет падал так, что я не могла разобрать ее цвет волос, то ли каштановый, то ли темно-рыжий. Я приблизила лицо Стефана, ощущая себя странно-одержимой маньячкой.

Я была очень сильно в него влюблена. Он в меня тоже. Ну, он так говорил, и я ему верила. И я до сих пор верю, что так оно и было. Но во что я не могу до сих пор поверить, так это в то, что мы расстались из-за его маниакальной ревности. Точнее из-за его убежденности, что для меня существую лишь я сама, что я сама хочу привлекать к себе внимание.

Эва говорила, что он просто мудак.

Я лайкнула фотку. Я же выше всех этих конфликтов. Тем более, мы правда мирно расстались.

Стефан: Почему ты уехала?

Боже! Какой тупой вопрос от него. Зачем… зачем он вообще продолжает мне писать? Это же он меня бросил.

Я: Из-за ноги, у папы в клубе врачи будут заниматься реабилитацией.

Кто-нибудь сломайте мне еще руки или хотя бы пальцы. Заберите телефон! Это так жалко звучит. Я и моя больная нога.

Стефан: Не скучай.

Спасибо, придурок!

Недостаточно холодный кофе! Мне нужно еще холоднее, чтоб меня остудить. Щеки и уши горели. От стыда и злости. Я редко ощущала себя жалкой. Но сейчас был тот самый момент.

Из мыслей меня выдернул звук фотоаппарата. Ненастоящего, разумеется. Кто-то из посетителей решил сфотографироваться, не отключив звук телефона. Я осмотрела кафе и сразу нашла их.

Молодой мужчина в толстовке делал селфи с двумя девушками и отдал одной из них телефон обратно. Они, радостные, что-то ему сказали, а потом он пошел брать кофе. Я присмотрелась к нему, лицо было незнакомо, а на глаза надеты темные очки. На вид ему около тридцати, длинные прядки русых волос забавно торчали. Что в нем особенного?

Я поймала взгляд одной из девушек и улыбнулась ей.

– А это кто? – тихонько спросила я.

– Тимо Вернер, – хихикнула она, словно мне о чем-то это говорило.

Так… нужно проверить, кто это. Футболист, команда «Тоттенхем». Ясно. Футбол не любят, им живут и дышат, ага. Футболисты крутые ребята и все такое…

Мысль резко прервалась, ее заменила абсолютно другая, совершенно сумасшедшая.

То, что произошло дальше, я вспоминала потом как временное помутнение рассудка. Я быстро напечатала сообщение Стефану.

Я: Скучать не придется. Папа берет меня на работу к себе ассистентом. Работа среди футболистов не может быть скучной.

И после написала отцу, что согласна. Я сошла с ума!

А еще хорошо, что я нечасто ругала футбол при Стефане. Он знал, только то, что я обижена на отца из-за того, что он много пропадал на работе.

Папа: Боюсь спрашивать, что заставило тебя передумать. Но я рад.

Забавно, как быстро он прочитал мое сообщение.

Стефан: Поздравляю

Да подавись ты своим поздравлением!

Импульсивный, эмоциональный выбор. Но я в принципе была эмоциональной девчонкой. Уже выходя из кофейни я ощутила жгучий стыд и не понимала, как буду смотреть в глаза папе. Как будто из этой войны победителем выходил он. Но по факту, это была лишь моя внутренняя война. С кем и против кого?

На этот вопрос у меня не было ответа пока что.

Зачем я на это согласилась? Наверное, чтоб не ощущать себя жалкой. Где-то внутри дать себе пинка под зад, заставить куда-то идти. Не важно куда, просто дальше. А еще хотелось доказать своему бывшему, что у меня тоже все хорошо. Что жизнь бьет ключом, а в моей ленте будут проскакивать спортивные накачанные парни. В конце концов, надо хоть на десятую долю отбить его ревность и одержимость мыслью, что я со всеми флиртую. Теперь, когда я свободна – можно реально это делать.

Глава 4.

Этим утром мама бы мной гордилась. Нет, не потому что я рано встала, это сущий пустяк для Софии Веерман, рано вставать должны все люди по ее мнению.

Я посмотрела на себя в зеркало и утвердительно кивнула – ей однозначно стоит послать фото.

Я уложила волосы, придав нужный объем, а концы закрутила вовнутрь, чтоб они аккуратно лежали. Легкий тон, немного румян, теплые коричневые тени, лишь чтобы сделать глаза чуть выразительнее, тушь и персиковый блеск для губ. Идеально!

И сегодня это было мое желание – быть ярче, чем в другой день. Обычно я шучу, болтаю, но сегодня я не знала, как мне себя вести. А лучший способ хоть как-то себя проявить без слов –позаботиться о своей внешности.

Белая укороченная водолазка и песочные карго. Собственно, я готова.

Когда я спускалась по лестнице, то слегка нервничала. Вчера папа особо сильно меня не расспрашивал, поняв, что я не сильно горю желанием ему рассказывать причину, почему я передумала. Он знал, что я не скажу правду.

Действительно, какому отцу понравится, что его дочь собралась работать только ради того, чтоб утереть нос бывшему парню и доказать себе, что она не размазня. Работать, чтобы познакомиться с тупыми футболистами… замечательно, Сандра! Бьем рекорды по количеству дурацких решений, так держать!

– Доброе утро!

– Доброе, – бодро ответил папа, тут же набирая кому-то сообщение в телефоне, даже не догадываясь, какая война идет внутри меня, и как я храбрюсь. – Скорее завтракай и поехали.

– Ага, – ответила я и запихнула в себя сэндвич. – Мы заедем за кофе?

– У нас есть автоматы там, – ответил он, открывая передо мной дверь.

Я скривила нос. Фу, кофе из автоматов! Папа правильно понял мое выражение лица и усмехнулся.

– Рядом есть Старбакс, сходишь в перерыв.

– Ладно.

– Ты почему такая недовольная? Сама согласилась.

– А у меня был выбор? – недовольно пробурчала я и столкнулась с его ироничным взглядом. Да, был. Это я сумасшедшая сделала неверный. Дыши-дыши, Сандра.

– Тебе понравится у нас, коллектив хороший, парни тоже.

– Заберу кого-нибудь себе. – Я поиграла бровями, а отец поднял одну и скривил губы. Мол, да-да, так я тебе и поверил.

– Ты еще скажи, что выйдешь за кого-нибудь замуж и останешься в Англии.

– Я же не совсем сумасшедшая!

Он расслабился после моих слов, стал как-то спокойнее. Мне тоже было хорошо.

– Ты маме вчера сказала, что согласилась? – спросил папа.

– Написала, да. Но она была занята, мы не созванивались, – дернула я плечами.

Мы доехали довольно быстро, за минут пятнадцать. Стадион «Хай Форест» находился в районе Сент-Джонс-Вуда, как раз недалеко от Лондонского зоопарка. Отец аккуратно припарковался, вышел из машины, я следом за ним.

Оглядела территорию и кивнула в сторону мусорных баков.

– Почему они не зеленые?

– А почему должны быть? – спросил папа с непониманием.

– Ну типа мерч ваш, все такое.

– Мерч?

– Ну вы же уличные коты.

– Дикие, Сандра, ди-ки-е, – устало ответил он. – Ты…

– Ой, ладно, не переживай. Я не буду так шутить при других, но согласись, шутка хорошая.

– Не соглашусь.

Я наморщила нос и показала ему язык.

– А как отнесутся все остальные, что ты меня привел? – спросила я, когда мы уже шли по коридору, и осматривала бежевые стены коридоров.

– Нормально, мы же берем иногда студентов на оплачиваемую стажировку. Тем более ты будешь помогать мне, никому мешаться не будешь.

– А тебе правда нужна помощь?

– Небольшая пригодилась бы. Когда начнется сезон, в августе, возможно работы будет побольше. Но у меня есть и другие работники, так что время на реабилитацию будет оставаться. Но подмога нужна, мой помощник частично теперь будет работать в отделе аналитики.

– А к врачам когда?

– Сегодня заглянешь, чуть попозже. Для начала нужно тебя представить всем, но первым делом покажу кабинет.

– Мой? – радостно спросила я.

– Мой, твой стол рядом с моей приемной. Что? – спросил он, глядя на меня. – У тебя и так будет отдельное жилье потом.

– Я ничего не говорю.

Все логично. Я, конечно, дочка директора, но как бы… не девочка с серебряной ложкой во рту. Раз уж буду работать – надо работать, как бы банально это не звучало. И я не хотела бы, чтоб за моей спиной завистливо шептались.

– Вилем, доброе утро! – крикнули двое мужчин, направляющихся к нам.

Я слегка прищурилась, присмотрелась. Они были примерно лет сорока пяти-пятидесяти, один высокий, второй коренастый. Тренеры, значит. Наверное, тот, что пониже был атакующим полузащитником в молодости, а второй центровым защитником.

И откуда эта информация у меня в голове?

– Доброе утро! – улыбнулся мой отец и пожал им руки. – Это моя дочь – Александра, я говорил, что беру ее ассистентом. Александра, это мистер Ричардсон и мистер Лоуфайт.

– Очень приятно! – энергично закивала я.

– Заходите на тренировку, мисс Веерман, – вежливо ответил мистер Ричардсон.

– Всенепременно!

Кабинет отца был просторный, в серо-бежевых оттенках, с небольшими деталями темно-зеленого, светлый – благодаря окнам в пол, а еще из них было хорошо видно стадион. Мужской кабинет, тут не было всяких розовых штучек, ручек с перьями и прочей дребедени. Стол был воплощением минимализма, никаких лишних бумажек, все папочки ровно лежат.

Прямо за дверью стоял мой стол, стеклянный и широкий, а на нем лежал беленький макбук.

– А где твой первый ассистент?

– Он сейчас будет сидеть у аналитиков, я тебя с ним познакомлю еще. Его зовут Кир Пападопулус, – сказал папа совершенно будничным тоном. Я прыснула от смеха и подняла брови. – Сандра…

– Он ходит с лавровым венком на голове? – спросила я, но тут же постаралась принять серьезный вид. – Откуда он?

– Он родился здесь. – Отец недовольно глянул на меня. – Еще вопросы?

– Нет, ладно. С чего начнем? – спросила я, хлопнув в ладоши.

– Я покажу тебе все, познакомлю с отделом закупа, пиар-отделом, познакомлю с командой и еще с несколькими людьми. По факту, офис уже в курсе.

– А игроки нет?

– Да что ж ты так к ним рвешься-то? – покачал он головой. – На тебя не похоже. Ладно, идем!

Обстановка в клубе мне нравилась, как бы странно это не звучало. Тут были люди и в строгих костюмах, и в джинсах и свитшотах, и просто в спортивной форме. Все разные, это, правда круто. Я некомфортно себя ощущаю в жестких рамках, когда все вокруг одинаковые.

Отец показал мне зону кофе-поинта, я отказалась наливать эту бурду из автомата и взяла сок. Мы проходили мимо людей, я здоровалась и периодически потягивала напиток из трубочки.

– А это наш пиар-отдел, – сказал папа.

Он открыл дверь в кабинет, разительно отличавшийся от других. Здесь на стенах были расклеены разные картинки с цитатами, ставшими в интернете легендой. Какая-то девчонка с выбритым виском метала дротики в дартс, а парень в костюме что-то быстро печатал на клавиатуре. Часть команды проводили какие-то созвоны, а кто-то смотрел видео, у одного из парней я нашла открытый твиттер.

Когда мы зашли, то все подняли головы, поздоровались с нами, а отец представил меня, сказал, что показывает мне здание и сразу кивнул на выход. Я еле заставила себя поднимать ноги, потому что я захотела плюхнуться в кресло к парню с открытым твиттером и посмотреть, что он читает. Но потом я себя одернула. Он читает про футбол, а это совсем не круто!

– Пошли на поле, посмотришь на ребят, раз уж так рвалась к ним.

– Я хочу в туалет. Покажешь, где он?

– Пойдем.

Он довел меня до нужной двери, а затем объяснил, как идти потом на тренировочную площадку. Я кивнула, вроде запомнила.

Выйдя из дамской комнаты, я оглядела коридор, вспомнила описание дороги и медленно пошла. Прямо – налево – направо… Я не особо понимала куда идти, просто повторяла инструкцию.

Резкая боль стрельнула в колено, я согнулась, а затем прислонилась к стене и съехала по ней. Вдох-выдох. Надо выровнять дыхание. Дыши, Сандра, дыши. Боль не постоянна, она заканчивается.

Ужасные минуты слабости! Но хорошо, что они не вечны. Я выпрямилась, готовая идти дальше и осознала, что не понимаю в какую дверь мне зайти, чтоб коридор вывел меня на площадку. Твою мать!

Я попыталась вспомнить какие повороты по инструкции папы прошла, а какие нет, но ничего не помогало. Может быть тут должны быть таблички? Я покрутила головой, осмотрела стены и печально вздохнула. Нет.

Ну ладно. Кажется… я сейчас должна выбрать вторую дверь слева. Может и нет, но лучше куда-то идти, чем стоять на месте. Я на всякий случай написала папе, что заблудилась, но он не прочитал. Видимо, с кем-то разговаривал. Поэтому я продолжила путь. Когда за дверью оказался еще один коридор, похожий по описанию на тот, про который он говорил, я обрадовалась. По-моему, мне нужна вторая дверь. Я резко дернула ее на себя и во что-то врезалась.

Что-то оказалось голой грудью парня. Высокого и волосатого. Фу! Я думала, они бреются. Он был очень высокий, мне пришлось задрать голову, чтоб увидеть нахмуренное лицо, которое при виде меня стало расслабляться.

– Заблудилась, крошка? – ехидно спросил он.

Я заглянула за его спину, увидев переодевающихся футболистов. Ох, кто-то стоял в трусах! Я отвела взгляд. Я не флиртую с раздетыми парнями! Ни в коем случае. Это чересчур даже для меня. Улыбаться только людям в одежде!

– Ага, – слабо выдавила я и вызвала у него снисходительную улыбку. Ну да. Заблудилась. Так он мне и поверил.

– Где тренировочная площадка? – спросила я, придав голосу храбрости и улыбнулась.

– Мы тебе автограф и тут дадим, – сказал кто-то сзади.

Я хотела рявкнуть, что мне не нужны автографы от глупых футболистов, но заставила себя прикусить язык.

– Где расписаться? – спросил тот, что передо мной.

– В регистрационном офисе7 будешь расписываться, – не удержалась все-таки, я. – А я ищу тренировочную площадку. Будь хорошим мальчиком и объясни мне нормальным языком, где площадка.

В его глазах что-то заиграло, я поняла свою ошибку и помолилась богу футбола – не знаю, есть ли такой – чтобы он никак не пошутил про то, что может сделать языком или что я могу.

– Налево как выйдешь, прямо по коридору, последняя дверь и затем еще раз направо, – услышала я.

Я дернула головой в сторону голоса и столкнулась с красивыми голубыми глазами. А еще обладатель голоса взъерошивал рукой на голове волосы цвета шоколада… и это был Доминик.

– Спасибо, – ответила я и быстро выскочила из раздевалки, успев заметить, что на него бросили недовольные взгляды.

Пазл в голове медленно складывался. Папа поехал в аэропорт, несмотря на то, что я уже уехала оттуда. Доминик переживал из-за обертки от жвачки, потому что она была его талисманом, а футболисты очень чувствительны к таким вещам. Он гулял в том же районе, где я жила, потому что, скорее всего, тоже где-то недалеко жил.

Так это он тот алмаз, про который говорил отец? Я вспомнила его голубые глаза. Скорее топаз.

Я потрясла головой, все еще сбрасывая неловкость от такого количества парней, да еще полуголых. Это неловко даже для меня. Одно дело улыбнуться парню в кафе в ответ, другое совсем – оказаться под взглядом минимум пятнадцати мужчин одновременно, несколько из которых были в трусах. Трусах!!!

Когда я оказалась на улице, то тут же добежала до папы и резко вдохнула. Он удивленно на меня посмотрел.

– Порядок? – спросил он, оглядывая меня цепким взглядом. – Ты чего бегаешь? Нога заболит.

– Все хорошо, – ответила я, ощущая все еще горячие щеки.

Он представил мне еще пару тренеров, которых я не видела, и мы отошли чуть подальше.

– Посмотрим чуть-чуть?

– Конечно, – кивнула я. Он удивленно поднял брови, но никак не прокомментировал.

Да, в любой другой момент я бы сказала что-то вроде: «Все здесь понятно, трава зеленая, форма зеленая. Можно и из окна посмотреть». Но сейчас я была не способна здраво соображать.

Идея с кем-нибудь познакомиться ради того, чтоб утереть нос Стефану перестала мне казаться привлекательной. Эти ухмылочки все еще стояли перед глазами, и меня передергивало. Черт! Это будет сложнее, чем я думала. Не то чтобы я хотела заводить серьезные отношения с кем-то или заниматься сексом. Ничего подобного! Просто общение и флирт.

С другой стороны, в этом был плюс. Моя совесть чиста, ведь я для них тоже всего лишь очередная смазливая мордашка.

Раздался свисток, и я вынырнула из своих мыслей, поняв, что футболисты построились в шеренгу на площадке. Я разглядывала их и внимательно. Они тоже увидели меня. Я пододвинулась ближе к отцу и тут же отругала себя.

Сандра, ну ты же никогда не была трусихой.

– Вратарь, – кивнул папа в сторону широкоплечего брюнета, – является капитаном команды. Его зовут Умар Зума.

Я присмотрелась, на вид ему было лет тридцать, может чуть старше. Он выглядел очень спокойным, можно сказать, что на лице у него написано «Я познал дзен». У него была темная кожа, а черные волосы были сбриты под ноль. Первое, что может прийти в голову при виде него, это то, что он суровый, но именно выражение полного дзена все смягчало.

– А это кто такой смешной? Третий слева от него, – спросила я, глядя на высокого молодого парня со светлыми волосами. Несмотря на свой рост, он выглядел слегка нервозно и смешно.

– Томас Вебер, перед прошлым сезоном купили у «Майнца 05», нападающий.

– Выглядит забавным.

– Он еще не совсем влился, если честно. Рядом с ним Ксавье Альварес, тоже нападающий, испанец.

– Выглядит солидно.

– Просто не побрился сегодня, ему двадцать два.

– А кто этот? – я аккуратно кивнула в сторону Доминика.

– Доминик де Косте́р, наш новый игрок, опорный полузащитник. – Лицо папы осветила счастливая улыбка. – Подает большие надежды, я считаю его молодым гением. – Увидев, что я фыркнула, он с укоризной посмотрел на меня. – Он молодой Фернандо Торрес, только из Бельгии. До этого играл в «Генке» и успел себя очень хорошо зарекомендовать. Мы взяли еще двоих, но постарше. Совсем юнцы – большой риск.

– Он выглядит слишком милым и застенчивым, – я нахмурилась.

– Ну, еще не успел раскрыться, ему всего двадцать.

Доминик поймал мой взгляд и тут же резко нахмурился, отвернулся. Забираю назад свои слова о том, что он милый. Тренер просвистел, и парни побежали по кругу.

– Досидим до начала игры? – спросил папа.

– Конечно.

– Слишком легко соглашаешься. Кто тебя подменил? – с улыбкой спросил папа. – Пришельцы?

– Может быть я встала на темную сторону силы?

– А может вернулась на светлую? – его брови иронично поднялись, а я покачала головой в ответ.

«Звездные войны» – из эпохи моих родителей. Они оба ярые фанаты. Меня же к ним причислить нельзя, но я в курсе всей этой культуры, понимаю их шутки и цитаты. Единственное, что мне нравилось самой – это пара Рейло. Кайло Рен и Рей, папа говорит, что эти части безнадежно испорчены, и старые лучше. Я же лет пять назад перечитала все самые горячие фанфики по ним. И пусть Кайло Рен не очень симпатичный, но он определенно горяч. А то, что про него придумывают в интернете еще горячее.

Я снова вернула внимание на поле. После разминки они стали отрабатывать пасы, а затем мистер Ричардсон оглянулся на нас, слегка кивнул и дал команду провести тренировочный матч. Периодически отец мне называл имена игроков, рассказывал, в каком году они пришли в «Норсвуд». Что-то я запоминала, а что-то нет.

– Двадцать два человека, – покивала я, пересчитав их всех.

– Да, – подтвердил отец. – Два вратаря: Умар и Кевин.

– Кевин…

– Не де Брейне, разумеется. Всего лишь Адамс.

– Будь он Кевином де Брейне8, то не стоял бы на воротах. – Я пожала плечами, обвела еще раз взглядом площадку и заметила, что отец пристально на меня смотрит. – Что?

– А говорила дурацкая игра, – тихо произнес он.

– Я до сих пор так говорю.

– Откуда знаешь тогда…

– Ой, ты бываешь болтлив, даже если я тебя не просила подготовить пересказ спортивных новостей. – Я слегка укусила внутреннюю сторону щеки.

Что, если я иногда захожу слишком далеко в своих высказываниях? Я еще раз посмотрела на папу и поняла, что все в порядке. Он спокойно воспринимает то, что я ерничаю.

Первый тайм был окончен, мы спустились вниз с трибун. Некоторые парни валялись на траве, некоторые подошли к тренерам и стояли недалеко как раз.

– Мистер Веерман, – махнул кто-то рукой, кажется, Милош, игрок из Румынии. Милый мальчик, он скользнул по мне любопытным взглядом карих глаз, но ничего не сказал.

– Привет! – улыбнулся папа. – Как настрой, коты?

И тут они все… зарычали. Реально по-кошачьи, не по-тигриному, а как кошки. За мусорные баки, надеюсь, они не дерутся.

Я поймала взглядом Доминика, того, кого уже не раз встречала, и кто помог мне в раздевалке. Он смотрел на меня. Слишком внимательно смотрел. Я хотела улыбнуться как обычно, но вместо этого растерялась от его взгляда. Я не могла определить, что он выражает, какие эмоции у него в душе. Я даже ощутила легкое стеснение, не знаю от чего.

– Представите нас? – спросил тот парень, с кем я столкнулась в раздевалке. Сейчас я смогла его разглядеть. На вид ему двадцать пять.

– Камилло Каррера, – кивнул отец на футболиста, а затем посмотрел на меня, а после обвел взглядом всю команду. – Мой новый ассистент – Александра, – он выдержал небольшую паузу, буквально пару секунд, – Александра Веерман.

Камилло сделал шаг назад, в глазах Томаса что-то, что разгоралось ранее, потухло. Вообще, в воздухе повис шлейф осторожности. Надо разрядить обстановку. Я немного улыбнулась и стала осматривать всех, избегая взглядом Доминика, почему-то взгляд его ярких-голубых глаз мне вообще не помогал расслабиться и расслабить других.

– Дикие коты, значит? – спросила я и перехватила предостерегающих взгляд отца, как будто я могла оговориться и назвать их уличными. – Ну, тогда мяу!

Послышались смешки, хорошие смешки. Капитан и еще один парень рядом рассмеялись, а я ощутила, как в теле пропадает напряжение, держать спину прямой уже кажется более легким. Может, я слишком быстро сделала выводы, что они вульгарные, глупые и пошлые. Это всего лишь парни, парни, которые бегают за мечом.

– Нам пора работать, – тихонько взял меня за плечи отец и повел к выходу.

Мы зашли в здание, я скрепила руки за спиной и уже задорно улыбалась.

– Мяу? – спросил папа и почесал голову. Он думает, что ему это послышалось?

– А что я должна была сказать? Мур?

– Хорошо, что не предложила в мусорные баки залезть, и на том спасибо.

Тут телефон завибрировал, мне пришло сообщение от…

– Кто это? Предлагает встретиться у кофе-поинта и взять ноутбук. – Я показала телефон отцу, он проверил номер, и в глазах вспыхнуло узнавание.

– Это Кир, бери компьютер и поспеши. Он не любит, когда опаздывают.

Я закатила глаза и слегка рассмеялась.

– Как же вы тогда сработались?

– Я его начальник, а не наоборот. А теперь беги, а после можешь заскочить к врачам.

– Ладно-ладно.

Глава 5.

Я подошла к месту встречи, огляделась. Тут было уютно – мне еще в первый раз понравилось это место, когда отец показывал мне его. Одна из стен была отделана серо-коричневым декоративным кирпичом. За стеклянными витринами стояли контейнеры с едой вроде хлопьев, печенья, батончиков. А сверху на кухонном острове стояли тарелки с фруктами и кофейный автомат. Я подошла ближе и слегка с опаской провела пальцами по нему и тут же отругала себя за это. Это же глупость – думать, что если я постою дольше нужного рядом с ним, то потеряю вкус к хорошему кофе и буду вечно пить только бурду отсюда.

– Александра! – раздался бодрый голос.

Я оглянулась и увидела мужчину лет тридцати пяти, невысокого, но крепкого, – футболка прям-таки натягивалась на его торсе. У него были слегка волнистые черные волосы и сильный характерный нос, а кожа буквально сияла, словно он недавно вернулся из отпуска с теплого моря. Улыбка обнажала ряд белоснежных зубов. Однако взгляд слегка настороженный.

– Можно просто Сандра, – кивнула я.

– Приятно познакомиться. Я – Кир, но думаю мистер Веерман и так рассказал обо мне. – Он был обладателем очень глубокого и низкого голоса, но при этом интонация была чисто деловой, далекой от сексуальной.

– Он хотел нас лично познакомить, но у него сейчас важный созвон.

– Да-да, я знаю. Открывай почту, я сейчас настрою синхронизацию и введу тебя в курс дела. – Кир подошел к кулеру и налил горячей воды, а затем кинул пакетик черного чая.

– Не пьешь кофе? – спросила я, проследив за его движениями.

– Тут мало кто его пьет. Хотя с утра бывает…

– Видимо поэтому тут такая отстойная кофемашина.

– Рядом есть «Старбакс», – ответил Кир, щелкая в моем компьютере. Сразу создал несколько папок мне, включил сортировку и подключил меня к нескольким общим почтам. – Я подключу тебе почту Вилема и еще парочку, чтоб тебе дублировались письма, которые приходят в другие отделы.

– Хорошо. А по поводу «Старбакса»… я не могу бегать все время туда.

– Если будешь хорошо работать – останешься тут, можно будет купить кофемашину, какую ты хочешь, раз уж ты войдешь в штат полноценно.

Я усмехнулась и проигнорировала его слова. Я тут не останусь и просить покупать что-то для меня не собираюсь. Может мне еще и кружку завести?

– Купи себе кружку, – словно читая мои мысли, сказал Кир. – Тут, конечно, есть фирменные, но у нас традиция, что каждый покупает себе что-то особенное сначала, а потом на годовщину работы мы ему дарим уже то, что у нас ассоциируется с человеком. Так… – он стал настраивать мне программы для видеоконференций. – Я подключил почту к календарю. Есть несколько типов встреч. На некоторых хватит тебя, на некоторые ходит сам Вилем, но есть те, на которых вы оба должны присутствовать.

– Поняла.

Кир рассказывал мне про спонсоров, про отношения с другими спортивными клубами, про тренерский состав и всю команду. Рассказывал, в чем сильные стороны, в чем слабые и какая стратегия у них на ближайший сезон.

– Сейчас конец июня, проведем пять дружеских матчей, уже договорились с «Атлетик Бильбао», «Рома» и «Майнц 05». То есть не с АПЛ. АПЛ – это английская премьер-лига.

– Да, я знаю аббревиатуру.

– Отлично, я думал сначала, что ты вообще нулевая.

– О, нет. Я знаю термины.

– Мистер Веерман упоминал, что тебя нельзя записать в футбольные фанаты.

– Любить и знать – разные вещи.

– И то верно, – вздохнул Кир. – Так вот, проведем пять матчей. А в августе уже начинается сезон. В прошлом году мы были на десятом месте, наша мечта – занять первое. Но в мечты пусть верят игроки, а мы– он обвел руками все помещение – люди тут – реалисты. И у нас не мечты, а задачи. И самая главная – занять место выше шестого. Если займем шестое – будем играть в Лиге Конференции, если пятое, то в Лиге Европы. Ну на Лигу Чемпионов еще не замахиваемся. В системе игр разбираешься?

– Да, немного, – кивнула я и заправила волосы за уши, как будто это могло мне помочь лучше слышать его и разбираться в стратегии.

– Мы уже пару лет держимся на десятом месте, а шесть лет назад были то на пятнадцатом, то вылетали. Мы идем вперед, без резких рывков, медленно и постепенно. Но наши противники не дремлют. «Челси» недавно обновили весь состав, потратили кучу денег, взяли себе Кайседо, Чуквуезе и других. Вообще они много молодых набрали, мы пока так не рискуем.

– Но мы купили де Костера, – кивнула я.

– Все верно. Проверим, как он играет. Также, – Кир постучал пальцем по столу, словно хотел что-то вспомнить.

– «Тоттенхем» взял себе нового тренера Постекоглу. Посмотрим, что будет.

– А что делает «Норсвуд»? Ну то есть мы, – поправилась я.

– Мы закупили в этом году трех новых игроков, включая Доминика, который самый молодой наш игрок сейчас. Пригласили нового тренера по аутам. Главный тренер, Ричардсон, сказал, что хочет разработать новую стратегию. Посмотрим, как команда сыграет в товарищеских матчах, насколько знаю, они планируют сделать небольшую перестановку сил, выпустить несколько человек из запасного состава, а парочку из основного посадить на скамейку на некоторых играх, у нас несколько травмированных. Но это уже не твои заботы, так что не забивай свою голову этими мелочами.

Я внимательно слушала все, что говорил Кир, вносила в заметки телефона, который он также помог синхронизировать с календарем и почтой. Потом дал задание – посмотреть у кого контракты заканчиваются в этом сезоне, и найти нового скаута9 в штат.

Информации было много, писала я тоже много, потому что понимала, что сразу все не запомню. Под конец разговора все сливалось в одно. Нужно еще что-то сделать и еще, и с кем-то созвониться, а потом еще с кем-то… Кир наливал себе чай еще два раза, он много разговаривал и периодически пил.

– Фух, вроде все рассказал основное, но ты пиши, – кивнул он мне в конце. Мы уже поделили обязанности, он четко обрисовал, чем буду заниматься точно я. – Первое время я буду курировать тебя и на твоих собственных задачах, но потом постепенно отпущу тебя на поле.

– Поле, – усмехнулась я. – Мяч тоже дашь?

– Пенальти бить пока не будешь, но в будущем все может быть. – Он рассмеялся, а затем заглянул к себе в телефон и спохватился. – О боже мой! Я должен бежать. У меня сегодня репетиция танца.

– Танца?

– Да! Совершенно забыл. И там все организуй, и тут все организуй. Я женюсь в мае следующего года, и Мэри хочет, чтоб все было идеально. А я… обычный человек, не танцор. Но ради нее учусь делать разные «Па». Лучше бы мы на свадьбе забивали мяч в ворота. Я может и не игрок, но это делаю лучше, чем танцую.

– Зачем согласился? – спросила я, захихикав и посмотрев в сторону кулера. Может быть, мне тоже чай налить?

– Танцевать? – недоуменно спросил он.

– Ну да.

– Ну как же! Это же… это важно для моей Мэри. А когда что-то важно для твоего любимого человека, то можно и постараться. Она вот ради меня наденет под платье футбольные кроссовки. Ну все, пока-пока! Не кипишуй, не паникуй, если что – пиши!

– Пока!

Я помахала ему рукой и осталась у кофе-поинта одна, размышляя о том, что его невеста будет танцевать с ним на свадьбе в футбольных кроссовках. Забавно. Но для меня это – за гранью понимания. Можно же сделать для всех комфортно…

С другой стороны, его поступок казался мне очень романтичным. Он старается ради своей невесты. Интересно, а папа ради мамы делал что-то подобное?

***

– Сколько времени вы можете ходить спокойно до того момента, как начинает болеть нога?

– По-разному, зависит от скорости и ходила ли я до этого. Обычно час, но если я долго гуляю, а потом отдыхаю и снова начинаю ходить, то боль возвращается через минут двадцать.

– Резкая или тянущая?

– Чаще резкая. Она как будто стреляет, я хочу иногда упасть или сползти по стенке. Бывает так и случается. Это так больно…

Миссис Хендерсон – врач-физиотерапевт, женщина средних лет. У нее светлая стрижка ежиком и округлое лицо, но я сразу поняла, что этой миловидностью не стоит обманываться. Голубые глаза смотрели на меня так внимательно, что иной раз мне казалось, что она не физиотерапевт, а психолог. Того гляди и в голову мою заберется. Но пока она задавала вопросы только про ногу.

Она сразу посмотрела мои анализы, которые я переслала ей по электронной почте и назначила новые. Сказала, что меня можно довольно быстро поставить полноценно на ноги, но это работа в тандеме, и она хотела от меня, чтоб я подходила к вопросу о здоровье со всей серьезностью.

Это не проблема. Моя нога и здоровье – то, что волнует меня сильнее всего на данный момент. Я готова на все, чтоб снова полноценно жить.

Конечно, где-то в глубине души я понимала, что сейчас на мою жизнь нога не так сильно влияла, как прямо после аварии. Сейчас у меня есть лишь неудобства при прогулках, резкая боль от длительной ходьбы и невозможность гулять и бегать со своей собакой. Но когда случилась авария…

Я выпала из социума, из нормальной жизни студентов, я как будто разом лишилась нескольких друзей. Да, Эва и Лотте были рядом. Но… я думала у меня гораздо больше близких людей. Как же я ошибалась.

То, что это все произошло во время расставания со Стефаном, тоже сыграло свою роль. Моя больная нога разделила жизнь на «До» и «после». И я с этим «после» никак не могла свыкнуться и хотела вернуться к «до».

– Мы сделаем еще раз рентген, сходи завтра на него, потом зайди ко мне. Также… – она перечислила еще несколько анализов, которые я должна сделать и шумно выдохнула. – Не переживай, не таких ремонтировали. Немного физиотерапии, специальных упражнений и инъекций, и ты пойдешь на поправку. Также проверим твой общий анализ крови, нужно понять, каких не хватает микроэлементов, после этого я выпишу кальций или цинк и еще что-нибудь, и все в комплексе тебе поможет.

– Я рада это слышать, – покивала я, не улыбаясь. Рядом с миссис Хендерсон я не хотела улыбаться, потому что пока поводов не видела, а надевать маску дружелюбия и позитива при враче не хотелось. Я знала, что с медиками нужно быть честными, и поэтому нисколько не приукрашивала то, как я себя чувствую.

– Самое главное, это не получать новые травмы, не перенапрягать ногу лишний раз. Нагрузка нужна, но посильная. А также, конечно, следить в целом за здоровьем, потому что если ты будешь болеть – силы организма будут тратиться на иммунитет и борьбу с болезнью, а нам нужно максимально все мобилизовать для ноги. Ну и конечно… поменьше стресса.

– Я постараюсь.

– Я знаю, что Веерман взял тебя ассистентом. Это нервная работа…

– Я справлюсь.

– Давай себе отдыхать. В твоей ситуации это важно.

– Но ведь футболисты как-то умудряются быстро восстанавливаться.

– Но ты не футболист. – Она слегка склонила голову и подняла брови, слегка улыбнувшись.

– Я понимаю.

– Хорошо. Тогда до завтра, Александра!

– До свидания, миссис Хендерсон.

Я вышла из ее кабинета и проверила телефон на наличие новых сообщений. Отец ничего не писал. Ну ладно. Мне нужно было проверить даты контрактов игроков, и поскольку я успевала это сделать, решила посетить одно место, в котором захотелось побывать.

Особое место – библиотеку.

Меня нельзя назвать книжным червем. Я редко читала раньше, но опять же… травма все изменила. Рано или поздно ютуб надоедает, блогеры с идеальными фотографиями тоже. Сначала я решила перечитать все любимые фанфики по Рейло, потом нашла пару оригинальных произведений, а затем уже в ход пошли бумажные книги.

Может быть, моя кожа не покрывалась мурашками от запаха страниц книги, только что привезенной из типографии, и я не вздрагивала от удовольствия, слыша, как хрустит корешок, но мне нравилось, что книги помогали отвлечься от реальности.

Я не ждала много от библиотеки в офисе футбольного клуба, поэтому не удивилась, что когда только зашла, то первое, что увидела – полки с биографиями футболистов, книги по стратегии, что-то о продуктивных тренировках и другие издания со спортивной тематикой.

Я покрутила головой, осмотрелась и увидела дальше полки с художественной литературой. Здесь была классика и что-то из современного. Я хихикнула, увидев «Сумерки» и «Голодные игры».

В библиотеке было тихо, и это мне нравилось, но бежевые стены с орнаментом из футбольных мячей портили общее впечатление. Я аккуратно подошла к полке с произведениями Джейн Остин и взяла «Гордость и предубеждение». Возможно ее стоит наконец-то прочитать. Я смотрела мини-сериал с Колином Фертом, фильм с Кирой Найтли и даже нечто странное под названием «Гордость и предубеждение и зомби».

Тут что-то зашуршало сзади меня, я не успела оглянуться, как услышала мужской голос.

– Там нет зомби, – сообщили мне, и я подпрыгнула от неожиданности. Резко обернулась и увидела в пуфике-груше под пледом Доминика, который почти слился с интерьером.

– Я знаю, я смотрела сериал по оригинальной книге.

– Тогда хорошо, а то многие думают, что это книга с экшоном, а потом разочаровываются.

– А ты читал? – вырвалось у меня со смешком.

Щеки парня покраснели, кажется, я его смутила вопросом о книгах Джейн Остин. Но он выдержал мой насмешливый взгляд и ответил:

– Да, потому что фанател по зомби несколько лет назад.

– Но там же их нет.

– Я узнал об этом как раз, когда прочитал.

Я вернула книгу обратно, полностью развернулась лицом к Доминику и оглядела его. Он держал книгу так, что я не видела ни названия, ни обложки. В его руках с длинными пальцами книга смотрелась очень естественно, как будто он был не футболистом, а каким-нибудь модным библиотекарем, если такие существуют, конечно. Волосы были не так растрепаны, как во время тренировки или в аэропорту, но все равно находились в легком беспорядке. Такая прическа словно призывала подойти и поправить его прядки, торчащие в разные стороны. Голубые глаза смотрели на меня с интересом и настороженностью, а румянец на щеках был все еще заметен.

Он был смущен, что я его застала здесь?

– А ты читаешь, да?

– А что еще можно делать тут?

– Комиксы смотреть… просто прятаться ото всех. Я не знала, что спортсмены любят читать.

– Или не думала, что умеют? – спросил он, слегка наклонив голову набок, словно испытывал меня.

– Такие мысли меня тоже посещали. – Я слегка улыбнулась и заправила волосы за уши. Он думал, что я могу смутиться? Ну уж нет… Хотя я определенно испытывала небольшую неловкость и еле заставляла себя смотреть ему в глаза. Не знаю, от чего была эта робость.

– Тогда считай, что я разбиваю стереотипы. Какие у тебя еще есть? – с усмешкой спросил Доминик.

Что футбол дурацкая игра, на которую люди спускают слишком много денег. Это бизнес, а не спорт. Хобби, увлечения… как ставки на гоночных лошадей. Это культурное явление. Но я не стала ему этого говорить.

– Ты считаешь, что я полна стереотипов?

– Такого я не говорил. – Он покачал головой и слегка улыбнулся, от чего стал выглядеть более открытым.

– Что посоветуешь почитать?

– А какие у тебя цели? – спросил он опять совершенно спокойно, никак не отреагировав на мою улыбку – не улыбнулся в ответ, только сжал книгу сильнее.

– Почитать, – ответила я, а он покачал головой так, что прядки упали ему на лицо, и я не могла понять улыбается ли он.

– Что любишь читать обычно?

– А ты? – выпалила я совершенно невпопад.

– Мне казалось, что речь идет не обо мне. – Он странно напрягся на этих словах.

– Просто спросила…

– Из светского любопытства? – Его брови поднялись вверх.

– Можно и так сказать, – пожала я плечами.

– Так что ты любишь?

– Я новичок в этом. Недавно я читала «Сумерки».

– Это ж старье, – нахмурился он, а я удивилась. Думала, что будет стебаться над тем, что я читаю глупые книжки для девочек-подростков про вампиров, но он обратил внимание на совершенно другое. – Впрочем, это громкое название, неудивительно, что ты начала свой путь с этого.

– Может посоветуешь что-то свое, одно из любимых? – спросила я, выгнув бровь.

– Вряд ли тебе понравится «Мартин Иден».

– Считаешь меня недостаточно умной для такого?

– Считаю, что сначала надо научиться получать удовольствие от книг, а потом уже пробовать что-то вне своих обычных предпочтений и… – его щеки слегка покраснели. – Нет, не считаю тебя неумной.

– Что ж… приятно слышать.

Я готова признать, что внешне он очень привлекателен. Красивый, но мужественный – не смазливый мальчик-моделька с обложек журналов. Ясный осознанный взгляд без пафоса и наглости, лицо с правильными чертами лица. Ну и, конечно, как и у любого спортсмена, хорошая фигура.

Адекватная, человеческая. На самом деле, это заблуждение считать, что у всех, кто занимается спортом профессионально не пресс, а чисто кубик-рубик и банки на бицепсах. И это хорошо, что лишь заблуждение. Кому понравится все время трогать манекен?

Нет, фигура футболистов подтянутая, с мышцами, с рельефом, но… настоящая. Ты понимаешь, что перед тобой человек из плоти и крови, он дышит и он живой.

– Я не уверен, что могу точно посоветовать, – сказал Доминик, выдергивая меня из размышлений о фигурах спортсменов. – Но слышал, что сейчас популярно романтическое фэнтези с драконами или эльфами.

– А названия подскажешь?

– Нет, я такое не читал. Но уверен, что ты можешь зайти на «Goodreads»10 и поискать там. Я даю наводку, драконы и эльфы. Точнее… не эльфы, кажется фейри.

– Не слышала, – покачала я головой. – Спасибо, – искренне поблагодарила я. – И спасибо, что подсказал дорогу, там… в раздевалке.

– Рад был помочь, – улыбнулся он, и мне стало чуть легче дышать от его небольшого проявления эмоций, а потому я улыбнулась в ответ. Он опустил глаза и взъерошил волосы.

– Тогда до встречи.

– Пока, – ответил он. – Приходи, если что.

– Хорошо, – ответила я и слегка улыбнулась. – Была рада познакомиться… еще раз.

– Взаимно, Сандра.

Я вышла из библиотеки, вернулась на свое рабочее место и открыла компьютер, чтоб подготовить Киру список спортсменов, у которых истекает контракт в следующее трансферное окно11, а именно зимой. Работа не сложная, но откладывать смысла нет. Сделаю это, а потом обязательно схожу за нормальным кофе.

Глава 6.

Работа в клубе проходила довольно спокойно. Правда отец говорил, что это пока не начался активный сезон. В августе стартуют игры английской премьер-лиги, а с октября Кубок Лиги. Я внимательно слушала отца и Кира, старалась быстро запоминать информацию, делала себе много заметок в телефоне, чтоб поменьше задавать глупых вопросов.

Я старалась не вспоминать своего бывшего. Хотя… кому я вру? Я каждый день захожу на его странички и проверяю, не появились ли новые фото. Не то что бы я сталкер… Вовсе нет. Но я считаю, что у любой пары после хренового расставания начинается игра под названием: «У кого лучше».

В один из дней я вышла на тренировочную площадку с утра, где уже разминалась часть игроков. Увидев меня, ребята улыбнулись и продолжили дальше свои упражнения. Я подошла к скамейкам и перед тем, как сесть, достала телефон, чтоб сделать пару фотографий.

– Привет! – раздалось позади меня.

Я вздрогнула от неожиданности и чуть не уронила телефон, но мужские руки поймали его и подали мне обратно. Я посмотрела на руки, слегка задержав взгляд. Длинные пальцы, чистые и аккуратно подстриженные ногти – я считаю, это очень важно – широкие ладони. Руки Доминика де Костера как будто были созданы для рекламы дорогих часов. Ну или просто для пускания слюней.

– Не хотел тебя пугать, – произнес он. – Держи.

– Хорошо, что рядом нет поломоечной машины, которая его засосет, – пошутила я и забрала телефон.

– Это точно. Фотографируешь?

– Да, хотела на страничку выложить к себе. – Я заправила светлые пряди волос за ухо и пожала плечом. – Считаешь это глупым?

– Нет, – покачал он головой. – Просто интересно, почему ты это делаешь. Ты не похожа на обычную футбольную фанатку.

– Так и есть, – ответила я, не став раскрывать тему дальше. Не стоит игроку в начале общения заявлять, что то, чем он занимается – полная чушь. – Но кадр красивый.

– Любишь делать красивые фотографии? – заинтересованно спросил Доминик, слишком внимательно глядя на меня.

– Люблю делиться с другими людьми.

– Чем?

– Фото… – неуверенно ответила я. – Странный вопрос. На него сложно ответить. Чем я люблю делиться…

– Простой вопрос. – Доминик пожал плечами, а затем добавил: – Ты выглядишь запутавшейся. – Его взгляд скользнул от моих глаз по лицу, шее, волосам.

– Что ты имеешь в виду? – я растерялась. Никто никогда не говорил мне такого. Я же Александра Веерман! Я всегда выгляжу уверенной в себе.

– Растерянной, будто что-то ищешь.

– Ерунда! – Я постаралась как можно шире улыбнуться, его взгляд потеплел, а щеки слегка покраснели.

Он хотел еще что-то спросить, но тренер окликнул его, и Доминик пошел на тренировку.

Спустя неделю после сдачи анализов я пришла в отсек тренажёрного зала на физиопроцедуры и чувствовала себя странно. Очень странно. Вроде серьезное место, а внизу ковер был стилизован под газон футбольного поля.

– Так комфортно? – спросила миссис Хендерсон, глядя на меня.

– Да, кажется.

Мне прописали курс физиотерапии: ионофорез12 и занятия с аппаратом Артрамот. Аппарат выглядел как какое-то недоразумение. Я лежала на кушетке, мою ногу присоединили ремешками к металлическим рейкам, а стопа упиралась в регулируемую подставку, если можно так назвать. Это как костыли от колена до пальцев, или как клетка.

Миссис Хендерсон сообщила, что задача аппарата создавать автоматическое сгибание колена под небольшим градусом. А еще она сказала, что в остальное время я пока буду ходить в тугих бинтах, чтоб не было слишком большой нагрузки на ногу, и чтоб в обычной жизни я не геройствовала и не пыталась проверить, как сильно я могу сгибать колено.

Посмотрев анализы, она также выписала какие-то уколы, таблетки. В этом я не разбиралась и просто завела себе напоминания на телефоне, чтоб по расписанию все принимать.

Спустя час миссис Хендерсон принесла другой аппарат, прикрепила тканевые пласты, от которых шли провода, к ноге и стала запускать небольшие импульсы тока. Немного было щекотно, но я спокойно сидела.

Только когда процедуры были окончены, я взяла телефон и открыла сообщения.

Отец написал, что ждет меня и Кира на важный разговор. Я догадывалась, что он хочет обсудить. На прошлой неделе я нашла четырех футболистов, у которых заканчивался контракт в январе. Двоих мы готовы были отпустить со спокойной душой, учитывая, что они были изначально в аренде, а не куплены. Еще один согласился продлить контракт, а вот один… отказался. Конечно сейчас еще конец июля, и все может измениться. Но действовать необходимо уже сейчас.

Когда я вошла в кабинет папы, то столкнулась с его напряженным взглядом. Конец света, что ли, наступил? Он увидел меня и немного выдохнул.

– Как дела? – спросил он.

– Нормально, лечусь. Ждем Кира, да?

– Да, – кивнул он, глядя на стакан в моей руке. – Тебе надо принести свою кружку.

– Мне и так комфортно, – процедила я сквозь зубы.

Почему всем хочется привязать меня к месту этой кружкой? Хотя, возможно, я слишком остро реагирую. Впрочем, я могу остро реагировать. Мне всего девятнадцать. Ну вот… я неделю назад говорила маме, что я совсем взрослая. И что я делаю? Сижу и шиплю внутри на отца, как какой-то дикий кот!

Мой взгляд остановился на фигурке этого самого животного, которое стоит у отца и является маскотом13 и прозвищем команды «Норсвуд». И я захотела еще сильнее зашипеть. Сначала меня преследовал зеленый, а теперь это. А может это все навязчивые мысли, и мне нужно сходить к психологу.

– Добрый день! – раздался голос у дверей. В кабинет зашел Кир Попадопулус, старший ассистент моего отца.

Я посмотрела на Кира и улыбнулась. Но улыбка потухла, когда я увидела, что его взгляд так же напряжен, как и у моего отца.

– Почему он не согласился? – задал вопрос Пападопулус.

– Потому что его зовет к себе «Арсенал», – устало ответил мой отец.

Речь шла о Камилло Каррера, атакующем полузащитнике, итальянце, красавчике – я успела это оценить за пару раз, что встречалась с ним в коридоре, – и игроке, который не хочет продлевать контракт. А значит является проблемой моего отца, что автоматически делает его моей проблемой и проблемой Кира. И хотя мне безразлично, что тут происходит, общее настроение мне передается.

Ах, да. Не проблема, а труднорешаемый кейс. Тут какая-то мода заменять слова, описывающие реальную суть вещей на более модные. Наверное, это из-за популярных книжек по менеджменту.

– Я отправила резюме кандидатов, подходящих на роль скаутов в отдел, – сказала я, чтоб хоть как-то разрядить эту обстановку. – Жаль, что футболисты не размещают свои резюме на таких порталах. Было бы проще. Кто-то пытался создать такой сайт, может дать тех.задание разработчикам?

Кир ухмыльнулся. Он не знает, что я хочу сморщить нос от всего, что связано с футболом, но он за неделю привык к моей иронии. Папа никак не ответил на мою шутку.

– Он же понимает, что первое время будет сидеть большую часть времени на скамейке запасных? – задал риторически вопрос Кир.

– Конечно, – отец кивнул.

– И все равно хочет уйти несмотря на то, что у нас он показывает себя во всей красе?

– Да, я говорил с ним. Дважды. Сказал, что не буду давить, дам ему еще время. Но на следующей неделе с ним поговорит Умар. Кто, как не капитан может повлиять на него.

– А есть еще варианты, кого поставить на его место?

– Чтоб так виртуозно играли? Нет, – покачал головой Кир. – Будем искать.

– У нас же есть запасные! – воскликнула я.

– Они не годятся, нам нужно найти кого-то с такими же умениями.

– А если кому-нибудь поменять позицию? – сказала я и поразилась самой себе. Ну вот, неделя, а я уже бодро участвую в обсуждениях.

– Сложно взять и просто изменить позицию игроку. Когда мы набирали игроков на сезон, мы вообще не предполагали, что нам придется искать атакующего полузащитника. Каррера не собирался уходить.

– Но «Арсенал» выплыл нежданно, – ответил отец, а потом тихо, сквозь зубы выругался. После этого он нервно покосился на меня, и я коварно улыбнулась. Да-да, я все слышала, господин отец года.

– На следующей неделе мы играем с «Атлетик Бильбао» дружеский матч, – сказал Кир. – Надо обсудить с тренерами и попробовать на них сменить тактику.

– Это возможно? – спросила я.

– Обсудим с Ричардсоном как с главным тренером.

Мы закончили наши обсуждения, мне дали еще заданий, а затем отец поинтересовался, как мое лечение. Я рассказала ему без деталей и выскользнула его кабинета. Ноги сами повели меня в библиотеку.

Чтоб добраться до библиотеки, нужно пройти через коридор истории. Это место, где висят фотографии выдающихся футболистов за всю историю «Норсвуда», медали, кубки и прочая чепуха.

И тут я как раз столкнулась в коридоре с тем самым Камилло, которому был посвящен разговор, а также с Итаном Гринфилдом, центровым полузащитником лет тридцати пяти на вид.

– Привет, – подмигнул мне Камилло.

В ухе блестело золотое колечко, а взгляд был такой наглый, что он походил больше на цыгана, сбежавшего из табора, чем на итальянца. Да, он красавчик, и я даже приметила его себе для исполнения плана под названием «Утри нос бывшему и запости пару фоток с красавчиком». Но его наглость намекала на то, что я сама же потом пожалею об этом. Но Камилло все время на меня смотрит жадным взглядом, хотя я уверена, он на всех симпатичных девчонок так смотрит.

Итан Гринфилд ухмыльнулся при виде меня, но я за неделю и несколько пересечений уже уяснила, что это лишь бравада. На самом деле он вежливый и не придурок, хотя я иногда сомневаюсь в его умственных способностях.

А Камилло… раздражает. А еще потому что я видела, как он поддразнивал Доминика на площадке, но тот, кажется, жестко ему ответил, потому что даже из окна я увидела круглые глаза Каррера.

А почему я беспокоюсь, что он что-то говорил Доминику? Я не лезу в разборки футболистов, это не мои проблемы.

– Привет, мальчики, – я расплылась в улыбке, которая работает безотказно на всех.

– Мяу, – ехидно ответил Итан. Да, шутка «Мяу» запомнилась.

– Очень смешно. Вдохновляетесь подвигами прошлого? – кивнула я в сторону кубков.

– Да, вот, толкуем кое о чем, – сказал Итан.

– А ты тоже пришла вдохновиться? – спросил Камилло.

– Нет, пришла посмотреть на красавчиков, которые тут играли, – я обвела рукой фотографии на стенах.

– Если хочешь увидеть красавчика, приходи на тренировки, – опять подмигнул Камилло, а Итан закатил глаза, что не укрылось от глаз первого. – Чего?

– Сандра – дочь Веермана, будь повежливее.

– Прошу прощения, синьорина.

Кажется, он флиртует со мной…

– Может быть загляну, – улыбнулась снова я. – Автограф, правда, просить не буду.

– Конечно, у твоего отца есть, наверняка, подписи чуваков покруче.

– Но возможно, мы сделаем фото, – я дернула слегка плечом и склонила голову на бок.

– Хоть сейчас!

Я была уверена, что Камилло добавит «кошечка» или еще какое-нибудь глупое слово, но его пихнул в плечо Итан. Я по глазам увидела, что он хотел бы тоже подкатить ко мне, но я немного не его поколения. Он смотрел «Сверхъестественное», а я «Эйфорию».

– Кам… – прошипел Итан. – Идем, мы обедать хотели.

– До встречи! – я помахала им и зашла в библиотеку.

Доминик поднял на меня взгляд, в его глазах что-то на долю секунды вспыхнуло, но он тут же опустил взгляд в книгу, а на щеках появился румянец. Он стесняется того, что читает?

– О, ты прочитала что-то и пришла за новой рекомендацией?

– Можно и так сказать, – ответила я и посмотрела на него. В его руках та же книга, я угадала это по цвету обложки, но все еще не могла разглядеть названия. – Расскажешь, что читаешь?

– Нет, – ответил он, отчего я ощутила легкую обиду.

– Ладно. – Надеюсь мой голос прозвучал спокойно и равнодушно.

– Так что ты прочитала? Про драконов или фейри?

– Про фейри.

Я развернулась лицом к полкам и начала перебирать книги.

– А как называется? – Его голос стал мягче, я обернулась к нему со скрещенными на груди руками и подняла брови. – Я расскажу тебе, когда дочитаю, чтоб поделиться полными впечатлениями. Не обижайся… – он сделал паузу, а затем голос стал еще мягче. – Пожалуйста.

– Я не обижаюсь, а прочитала «Десятину»14. – Я развернулась к нему.

– Не слышал, – он покачал головой.

– Это книга автора Холли Блэк, у нее есть еще цикл «Воздушный народец». Но прочитала я более раннюю книгу, кажется, ее издали в 2002.

На этих словах его лицо озарила широкая улыбка и от этого глаза сузились. Доминик громко рассмеялся. Уверена, что будь мы в настоящей библиотеке, нас бы выгнали. Он отложил книжку и продолжил смеяться, а я закатила глаза и улыбнулась. Я знаю, что он сейчас скажет, и я угадываю.

– Это же еще старее, чем «Сумерки». Следующее, что ты прочтешь будет цикл, по которому сняли сериал «Дневники вампира»? Книги-то в 90-е написаны.

Я хихикнула и подошла к нему поближе.

– Я не подумала об этом, если честно.

Доминик слегка подвинулся в пуфике в сторону и посмотрел на меня. Я пожала плечами и села к нему, одновременно при этом заходя на «Goodreads».

– Смотри, – я показала ему экран телефона. – Рейтинг «Десятины» – 3,715. Это неплохо, у «Сумерек» – 3,65. А ведь они известнее.

– Ты музыку каких годов слушаешь? – вдруг неожиданно он меня спросил. – У тебя в плейлисте можно найти Джастина Бибера и Мадонну?

– Там «Queen» и «Let Zeppelin».

– О, музыка старше книжек.

– Ну-у, у меня есть Imagine Dragons еще. Это современное.

– Я знаю, не оправдывайся, бабуля.

– Эй! – Я слегка пихнула его плечом. – Меня еще никто не называл бабулей.

– А как тебя обычно зовут?

В голове всплыла синьорина от Камилло, красотка от Эдварда к фотке… и еще куча дурацких прозвищ.

– Папа зовет меня сладкоежкой, – улыбнулась я.

– Ты любишь сладкое?

– Да. – Особенно бельгийский шоколад, но об этом я решила благополучно умолчать. – А ты?

– Не очень. Разве что… обожаю вафли с джемом.

– Бельгийские вафли? – спросила я и захихикала.

Мне нравилось с ним болтать, а еще у него была довольно понятная речь. Есть такая особенность, что понятнее всего на английском языке разговаривают НЕ англичане. Этот как раз тот случай.

– Так что прочитаешь что-нибудь поновее к следующему разу? – спросил меня Доминик, нервно теребя свои волосы и опять взлохмачивая их.

– Возможно.

Он улыбнулся, и его глаза тепло сощурились. Я оглядела его и заметила спортивную футболку на нем. Я только сейчас вспомнила, что он футболист. С ним легко забывала об этом. Моя ненависть к этому виду спорта отходила на второй план, как и стереотипы о футболистах. В библиотеке не было Александры Веерман, обиженной дочери директора футбольного клуба, и не было Доминика де Костера, футболиста «Норсвуда». Тут просто Сандра и Доминик, два человека, которые встретились в библиотеке.

– Тогда до встречи, – сказала я, вставая с пуфика.

– До встречи!

Я улыбнулась на прощание и дошла до пиар-отдела, забрала бумаги и отнесла отцу. Выглянув в окно, я увидела, что на поле начиналась еще одна тренировка, и сделала фото игроков из окна.

«Норсвуд готовится к сезону» – подписала и разместила на своей страничке. Посыпались лайки. А я ощутила какое-то странное ощущение внутри себя, которому не могла дать названия.

Тут же появились уведомления в чате с Эвой и Лотте. Они вчера вернулись из похода, и я уже успела поделиться с ними своей глупой идеей запостить пару фоток с красавчиками. Эва была против, а Лотте поддержала.

Лотте: «Я не поняла, почему так далеко? И почему они не с голым торсом?»

Эва: «Сандра…»

Советы Эвы всегда были в духе моей мамы или диснеевского мультфильма: отпусти и забудь.

Я отправила смайлик с высунутым языком и вернулась за свой рабочий стол.

– Ты еще не ходила в «Старбакс»? – спросил меня отец, который, судя по всему, заметил меня только тогда, когда я уже собиралась уходить из его кабинета.

– Нет, – ответила я и вернулась за свой стол.

– Не переживай, скоро чай полюбишь!

– Ага, и сфотографируюсь на фоне Биг-бэна. Что дальше?

– Не знаю, но на следующей неделе на матче против «Аттелик Бильбао» я жду, что увижу тебя в фирменном шарфике «Норсвуда».

– Может мне еще кричать: «Дикие коты, вперед»?

– Ну, нет. На осуществление этой задачи я дам тебе пару месяцев.

– О, да. А потом, когда я уеду, я буду включать трансляции матчей или даже ходить в пабы.

– Ну нет. В чудеса я не верю, – усмехнулся отец с иронией. – Я пошел к аналитикам, а ты посмотри письма скаутов, выдели те, которые на твой взгляд с самыми здравыми рассуждениями.

– Есть, босс!

– Не паясничай! – пожурил он меня не всерьез.

Отец ушел, а я осталась выполнять рабочие задачи, периодически поглядывая на свой стакан с водой и мечтая о кофе с корицей.

Глава 7.

– Ну как я вам?

Я отошла от телефона, встала на середину комнаты и покрутилась. Мы устроили видеосозвон с Эвой и Лотте утром прямо перед тем, как я собиралась отправиться на матч «Норсвуд» против «Атлетик Бильбао».

– Подожди-подожди, покажи обувь, – попросила Лотте.

Я усмехнулась и задрала здоровую ногу, демонстрируя розовые кроссовки. Я решила, что они классно будут смотреться с розовым свитшотом и зеленым шарфиком. Кто-то говорит, что зеленый и розовый – ужасное сочетание. Но я считаю, что это круто.

– Отпад! – У Лотте высокий голос, и она всегда старается говорить ниже, чтоб не срываться на писк. А когда она смеется, то ее каштановые кудряшки до плеч смешно трясутся.

Мы познакомились с ней в старшей школе, когда она переехала с родителями в Амстердам из Аудеватера. К тому моменту мы с Эвой уже знали друг друга, как говорится, всю жизнь, а если быть точнее, то с садика. Но Лотте проникла в наш дуэт, преобразовав его в трио.

Эва – спокойная, рассудительная. Иногда мне кажется, что они двое – две полярные части меня. Просто та часть, что ближе к Эве, проявляется реже. Обычно я громче, веселее, и именно я и Лотте предлагаем развлечения, за которые нам стыдно. Но Эва хорошо справляется с ролью голоса разума, виртуозно, можно сказать. Мы даже пару раз называли ее «мамочка».

– Как ты себя ощущаешь в этом? – Эва указала на шею, и я понимаю, что речь идет о зеленом шарфике с символикой «Норсвуд».

– Как на свалке? – выпалила Лотте и начала хихикать. Эва улыбнулась и закатила глаза.

– Да-да, как уличный кот.

– Дикий, – усмехнулась Эва, которая уже выучила все, что произошло в моей жизни, о чем я писала в чате, пока они были в походе, и при любом удобном случае пародирует моего отца. – Время, девочки! Сандре скоро выходить.

И именно в этот момент я услышала, что снизу прокричал отец, чтоб я выходила.

– Все, пока! – я отправила воздушный поцелуй в камеру.

– Согласись уже на свидание! – крикнула Лотте.

Я показала ей средний палец и выключила камеру. Речь шла о Камилло. Мы уже пару раз пересекались в коридорах и непринужденно болтали, я даже сделала одну фотку. Он успел позвать меня на свидание, но я отказала.

Мне не особо он нравился, если честно. Хотя сначала я решила, что он довольно симпатичный. Камилло – веселый парень. Но больше про него нечего сказать. План утереть нос Стефану не казался стоящим того. Лотте была расстроена, а Эва говорила, что я правильно поступаю, не поддаваясь на провокации.

А еще я немного рассказала о Доминике. С ним мне нравилось общаться. Он умный, даже по меркам обычных людей, а не только футболистов. Эва предположила, что мне нравится Доминик. Но я считаю, что это несусветная глупость. Ну разве я могу влюбиться в футболиста? Ну нет. У меня прививка от них.

– Не забудь кричать и хлопать, – выдернул отец меня из моих мыслей, когда мы приехали к «Хай Форест», домашнему стадиону команды «Норсвуд». – Шарфик тебе идет.

Я медленно подняла на папу взгляд, надеясь, что он передает мой посыл: «Убивать!»

– Вот! Отличный взгляд, так смотри на игроков другой команды.

– Я думала, у вас не агрессивная политика, – сказала я закрывая дверь машины.

– Тебе разрешается.

– Ну, это «Дикие коты», а я буду дикой кошечкой.

Он поморщился от моих слов, лицо стало совсем кислым.

– Не очень хочется слышать подобное от своей дочери.

Я рассмеялась и похлопала по плечу.

Стадион был забит болельщиками «Норсвуда». Игроки размялись и как раз заходили в раздевалку для напутственных слов от их тренеров.

Маскот в костюме дикого лесного кота бегал и поднимал руки вверх. Я знаю, что это не просто символ команды. Это еще и привлечение внимания к проблеме исчезновения диких кошек, они по всему миру на грани вымирания. И знаю, что часть дохода клуб жертвует Лондонскому зоопарку, который занимается восстановлением популяции.

Это я уважаю. Хоть что-то полезное от спорта и кучи денег, что вращаются в этих кругах.

Мы прошли в вип-ложу, где разместилась администрация клуба. Отец отлучился вниз к команде, сказать напутственные слова вместе с тренерами. Я сидела недалеко от мужчины пятидесяти лет. Я присмотрелась получше и узнала в нем Лиама Джонсона, президента футбольного клуба. Он заметил мой взгляд и повернулся ко мне, а затем увидел мой шарфик.

– Надо срочно сказать Вилему, что тебе еще нужен свитшот, – сказал он.

– Оу. – Мои щеки порозовели, и я не знала, что ему ответить.

– Или ты за «Аякс»16, а тут по работе? – усмехнулся он.

– Нет-нет, я не за «Аякс». Я вообще долгое время была далека от футбола, – сказала я аккуратно.

– О! Это же отлично! – на лице мистера Джонсона расцвела радость.

– Почему?

– Значит ты навсегда за «Норсвуд».

Не знаю, почему он так решил. Но президент клуба уже отвернулся и смотрел на поле, куда стали выходить игроки. В его глазах загорелось неподдельное счастье и гордость, что я отчего-то тоже глупо улыбнулась.

Я уверена, что все дело в стадионе и окружающих людях. Когда ты в толпе, которая скандирует и болеет, ты не можешь не проникнуться этой энергией. Мне стало очень тепло, я ощутила, как кровь прилила к щекам, а еще, что я глупо улыбалась.

– Порядок? – спросил только что подошедший отец.

– Да.

– Ты что, выпила? – задал он вопрос осмотрев меня цепким взглядом.

– Нет. С чего ты взял?

– Показалось.

Заиграл гимн нашей команды, мы встали, чтоб его послушать. Так как «Атлетик» тут в гостях, то гимна их клуба не играло.

Мы сели, капитаны обменялись рукопожатиями между собой и с судьями, а затем игра началась. Я смотрела на «Норсвуд» в темно-зеленой форме и «Атлетик Бильбао» в бело-красную полоску и… ничего не понимала.

Мяч стали передавать очень быстро, я еле успевала за ним следить. Я хотела сосредоточиться на тех, кого знаю и первым делом попыталась найти Доминика, но поняла, что его нет на поле.

– А вы не выпускали новеньких? – спросила я у папы.

– Не сейчас, – покачал он головой. – Ричардсон хочет посмотреть на игру, по ходу игры будет менять.

Я нашла Умара, что было, в принципе, несложно. Он ведь вратарь, где ему еще быть. Итан был где-то посередине как центровой защитник, недалеко от него бегал Камилло как атакующий полузащитник.

Тут Камилло забрал мяч и побежал вперед, а затем сделал пас Ксавье Альваресу, нападающему. Тот сделал какой-то резкий выпад в сторону «Атлетик Бильбао», а затем обошел их защитника, направляясь прямо к воротам. Ксавье был очень быстрым и агрессивным, не уступая «Атлетик Бильбао», ведь он сам был испанец. Впрочем, в испанской команде не так уж и много испанцев, как и в «Норсвуде» не одни англичане.

Альварес отдал пас Томасу Веберу, тот стал вести мяч, затем снова сделал пас Альваресу, и тот забил гол. Часть болельщиков «Норсвуда» сразу встала и стала аплодировать. Я оглянулась на тех, кто в нашей ложе. Мистер Джонсон разочарованно трясет головой.

– Пап… – обращаюсь я к отцу.

– Офсайд.

Слово, которое я слышала тысячу раз. Но так и не поняла, что оно означает.

– Поясни.

– Если игрок дает пас тому, кто ближе к воротам, чем защитник противника, то гол не засчитывается. Это офсайд. Томасу нужно было бить самому, либо Ксавье должен был стоять чуть дальше.

– Но стой он дальше, то не забил бы.

– А ты думала, что все так просто? – рассмеялся отец.

Мда… Вот же дурацкая игра!

Остаток первого тайма я искренне старалась следить за мячом и игроками. «Норсвуд» даже забил гол. На этом моменте я искренне стояла и хлопала, потому что эта вечная слежка за мячом меня утомила, а тут хоть что-то произошло. Главное, не начать хлопать, когда забьет «Атлетик».

Я удержалась. Когда прямо за пять минут до конца тайма забили в наши ворота, я осталась сидеть на месте. В этот момент на поле произошла непонятная каша. И я повернулась к отцу.

– Что происходит?

– Тейлора, кажется, сломали. Это опорный защитник, – пояснил отец. – Надеюсь не на весь сезон. Но уже сделали замену.

– Сломали?! – ужаснулась я.

– Ну, может растяжение.

Ох уж этот футбольный сленг!

Тейлор еле-еле доиграл первый тайм, не стал уходить. Я так обрадовалась, когда закончился тайм, даже выдохнула. Я не могла смотреть, как он морщится.

Я решила спуститься вниз вместе с отцом, и мы зашли в раздевалку. Ну и вонь же тут!

В раздевалке уже стояли тренеры, и главный из них – Ричардсон – вещал что-то очень мотивирующее.

Я поймала взглядом Доминика и чуть было не открыла рот от удивления. На его голове была не прическа, а настоящее гнездо. И он продолжал лохматить свои волосы.

– Де Костер, – обратился к нему тренер. – Соберись и покажи класс.

Так… его выпускали на поле как замену Тейлору. Точно, он тоже опорный полузащитник.

Доминик слабо кивнул, а затем все стали возвращаться на поле, я поймала его взгляд, улыбнулась и прошептала одним губами: «Удачи». Он слегка улыбнулся и кивнул мне.

Второй тайм начался очень жарко. «Атлетик Бильбао» стали еще агрессивнее. Мне кажется, или я не знаю полной правды о таком понятии, как дружеский матч?

Болельщики из гостевой ложи кричали так, что мне становилось страшно. Болельщики – это самые страшные люди на Земле, сто процентов. Если их команда проиграет, я бы не хотела оказаться рядом с ними.

Я внимательно следила за номером 20, а именно за Домиником. Он был очень быстрым, но при этом как будто очень спокойным. Хотя разве можно разглядеть лицо игрока отсюда?

Я замечала, что периодически во время пасов он перебрасывался гневными взглядами с Камилло. Видимо, их конфликт не сошел на нет, а только начал набирать обороты. Я уже слышала, что они ссорились на тренировках. Мне было сложно понять, почему. Хотя… Камилло слишком темпераментный и острый на язык, в то время как Доминик выглядит очень отстранённым и периодически надменным, а иногда раздраженным.

Сорок пять минут второго тайма истекли очень быстро, новых голов не прибавилось. Но я видела, что отец доволен. Он говорил о том, что «Норсвуд» отлично выступил в защите, даже там, где это казалось невозможным. Но при этом и забить тоже не удалось. Опять был офсайд, и один прямо в штангу.

Как это бывает часто – по словам отца – последние минуты были очень напряженными. «Атлетик» прямо взбесились, и я увидела, как они понеслись. Но тут мяч забрал Доминик, а затем сделал пас Камилло. Камилло стал атаковать, а затем сделал пас для Ксавье Альвареса и… время вышло.

1:1.

– А разве не будет серии пенальти? – спросила я у папы. – Чтоб узнать победителя.

– На дружеских матчах нет.

Мы спустились вниз, и я удивилась. Думала, что ребята расстроятся ничьей, но они не теряли бодрости духа.

– Альварес, – сказал Ричардсон, главный тренер, – следи за тем, где ты находишься. У тебя проблемы с офсайдами. Каррера, больше командой работы. – Он раздавал всем советы или наставления, даже отметил работу Умара, хотя, как по мне, он отдыхал в этом мачте. – Де Костер, неплохо, но больше смелости. Мяч чувствуешь хорошо.

– Надо было быстрее мне отдать, – сказал Камилло. – Тогда бы я успел передать его и гол бы был у нас.

– Может ты не в курсе, – сказал Доминик, – но передвигаться со скоростью света не подвластно ни одному человеку.

– Это ты так думаешь! – рыкнул тот. – Надо быть еще быстрее. Ты уже не в «Генке», ты в АПЛ!

– Каррера! – рявкнул тренер. – Держи себя в руках. Де Костер играл хорошо.

– Ладно-ладно, – примирительно ответил он, выставив руки ладонями вверх, но взгляд, который он бросал на Доминика оставался раздраженным. – Просто считаю, что ему нужно быть побыстрее и погорячее.

– А может тебе надо быть поспокойнее, когда игра закончилась? – парировал Доминик, резко сняв футболку.

Я быстро втянула в себя воздух, надеясь, что это было бесшумно. По его обнаженным плечам стекали капельки пота, но мне не казалось это противным. Это выглядело так, словно он натерся маслом для загара. Я отвела взгляд в сторону и встала поближе к отцу.

– Заканчивайте припираться! – рявкнул Умар. – Мы – одна команда!

Тем не менее, они еще остались немного поспорить, а мы покинули раздевалку.

Я решила задержаться в коридоре и подождать Доминика. Мне хотелось его лично поздравить, это ведь первая его игра в составе «Норсвуда». Не тренировка, а именно матч. Наверное, для него это очень волнительно. Мне не терпелось поскорее его расспросить обо всем.

Двери раздевалки периодически открывались, и оттуда выходили игроки, которые уже приняли душ. В это время дверь снова открылась, и я в надежде подняла взгляд, стремясь увидеть Доминика, выразить свою дружескую поддержку. Но он был не один. Я не успела ничего сказать, как ко мне подбежал Камилло и крепко к себе прижал.

– Эй, красотка! Ты ждешь меня? – сейчас его голос казался самым раздражающим звуком в мире. – Я знал, что ты будешь меня ждать!

Я попыталась вырваться из его объятий, но из него так и лилась радость, что он ничего не замечал. Мне стало очень неловко. Доминик поднял брови, поджал губы, а затем отвернулся и тут же ушел из коридора.

Наконец-то Камилло отпустил свои лапища и отошел от меня.

– Видела, как я был хорош? – спросил он у меня, подмигнув.

– Ага, – еле слышно выдавила я, все еще готовая сорваться и побежать за другим игроком.

– Пойдем отмечать?

– Разве вы не будете командой что-то делать?

– Вообще нет, но возможно потусим с Итаном и Томом.

– Ну вот. Не думаю, что я там к месту.

– Ошибаешься! – он ухватил меня за руку и готов был потащить.

– Эй, Камилло, – окликнул его Итан, вышедший из раздевалки. – Ей неловко. Лучше позови ее куда-нибудь потом вдвоем.

– Раздаешь советы, как обращаться с девушками? – спросила я его.

– Я в этом мастер! – ответил Итан.

– Кто тебе об этом сказал? Они тебе соврали!

– Мне больше нравилось, когда ты говорила: «Мяу», – пробурчал Итан, а затем рассмеялся. – Расслабься. Идем, приятель.

Он похлопал Камилло по спине.

– Я тебе напишу! – сказал он.

– У тебя нет моего номера, – напомнила я.

– Тогда напиши ты мне. У тебя-то, наверняка, телефоны всех игроков есть. – Он был прав. Я заставила себя улыбнуться и кивнула.

– Как-нибудь напишу.

Он подмигнул еще раз и ушел вместе с Итаном и выбежавшим к ним Томасом. А я ощущала себя героиней тупого сериала. И не знала, как поступить.

Я написала в общий чат подружек: SOS! Это жесть!

Эва: Что случилось?

Я вкратце описала ситуацию и свои чувства по этому поводу.

Лотте: А в чем проблема? Ты говорила, что не рассматриваешь Доминика, как парня. Как и всех футболистов. Хотя, я считаю, что можно пофлиртовать с итальянцем, сфоткаться… Стефан себе локти сожрет!

Эва: Найди его и поговори с ним. С Домиником, не Камилло.

Лотте: И что ей ему сказать? Ой, прости. Камилло отличный вариант для мести бывшему, а ты не подходишь?

Эва: Сандра, заканчивай свой детский сад, и просто веди себя так, как хочется тебе. Хватит придумывать и строить из себя невесть что. Ты не такая.

Я в раздражении убрала телефон, осознав, что подружки мне не особо помогли. Но в чем-то Эва была права. Это фарс надо было заканчивать. Цель моего приезда в Лондон – вылечить ногу и забыть бывшего. Месть я придумала себе сама.

Я дошла до рабочего стола и нашла в компьютере телефонные номера игроков. Надо написать Доминику… хотя… зачем мне оправдываться? Ведь и правда ничего такого не было.

Я залезла к себе на страничку в соц.сети, проверила фотографии и видео с игры, лайки. Все как обычно. Я еще раз обновила и… увидела новую фотку Стефана. Дурацкую романтичную фотку его руки, сжимающей ладошку девушки.

Со мной он на такие не соглашался, говорил, что это глупо.

Я ощутила дикую усталость, будто это я сегодня бегала на поле за мячом. Передо мной на компьютере светились номера телефонов. Я записала себе два в телефон… просто на всякий случай.

Я открыла чат с Камилло, не решаясь ему написать. Он меня раздражал, а перед глазами все еще стояли удивленные голубые глаза Доминика. Пришло сообщение в чат.

Лотте: Совмести приятное с полезным – замути с Домиником

Я: Нет! Я не буду его использовать. Я бы хотела с ним дружить!

Лотте: С парнями не дружат, дурында

Я ощутили очередной приступ вины, хотя разум говорил, что я ни в чем не виновата.

Поздравляю, Сандра. Ты опять вляпалась во что-то!

Я решила немного прогуляться по району Сент-Джонс-Вуд перед тем, как пойти домой. Я видела на улицах часть футбольных болельщиков, которые выходили подышать воздухом из пабов, и которые громко обсуждали сегодняшний матч. Пабы были заполнены битком. Не сказать, что и в обычные дни они пустуют, но сегодня был прямо ажиотаж.

Я остановилась перед «Сладостями от Лонгов», куда уже заходила раза три за свое время пребывания в Лондоне. Мне очень понравилось там, а продавщица Кэссиди всегда предлагала мне что-нибудь новенькое попробовать.

– Амстердааам! – воскликнула она, когда я зашла в магазинчик. Мы успели с ней чуть больше поболтать в прошлые разы, и я рассказала, откуда я родом. Теперь она окрестила меня этим прозвищем. А я ей так и не смогла придумать.

– Привет!

– Я для тебя приготовила одну вещь… – ее глаза заговорщически зажглись, и она поправила свои короткие черные волосы, которые сегодня были распущены и убраны под ободок.

– Мне уже страшно, – усмехнулась я.

– Это не совсем традиционная сладость, скорее финская.

– О, нет…

– Салмиак!

– Какой кошмар! Но давай сюда…

Я жевала самую ужасную конфету в мире, пока Кэссиди рассказывала о себе. Она сообщила, что хочет съездить когда-нибудь в Румынию.

– Румынию? Что ты хочешь там увидеть, графа Дракулу?

– Да! – воскликнула она и засмеялась. – Но сперва мне бы отложить денег, чтоб просто жить отдельно. Я с сентября буду учиться и планирую съехать от родителей к этому времени.

– Уже думала, где будешь жить?

– Пока нет, но думаю, что где-нибудь тут недалеко. Я люблю этот район.

Мы поболтали с ней еще пять минут, она рассказала о том, что хочет учиться на кондитера, но родители заставили ее идти учиться на скучный менеджмент, и что они уже пытаются выгнать из дома. Точнее не совсем выгнать, а отправить в свободное плаванье. А у Кэссиди не хватает денег, чтоб остаться в этом же районе.

– А меня мои слишком опекают, – пожаловалась я.

– Это потому что они в разводе. Моим хватает друг друга. Наверное, уже спят и видят, как сделают из моей комнаты еще одну спальню.

– Фу-фу! – скривилась я так, будто все еще жевала салмиак.

Мы еще немного поболтали, а потом я попрощалась и пошла в сторону дома, включив в этот раз современные треки.

Глава 8.

Выходные пролетели быстро, и спасибо высшим силам или кому бы то ни было за то, что папа не лез ко мне с предложениями о совместном времяпрепровождении. Хотя в прошлые выходные он пытался, предлагал сыграть в монополию вдвоем. Вдвоем! Хорошо, что я ему рассказала, как на самом деле в нее играют. А вот показывать желания не было.

Чем старше он становится, тем чаще вспоминает о том, что семья – это самое дорогое. Неужели его ребята, пинающие мяч, больше не дают ему того ощущения важности и значимости?

А еще я с нетерпением жду того момента, когда съеду от отца. Хочется чуть меньше его видеть, исключительно чтоб продолжать его любить.

Да, я люблю папу. По-своему как-то, но люблю. В конце концов, он все еще следит, чтоб у нас дома не заканчивался бельгийский шоколад. Хоть с этой обязанностью он справляется, и пусть придумал себе ее сам.

После выходных навалилось много рабочих задач. Отец с беспокойством спрашивал, справляюсь ли я после восстановительных процедур. Но нога восстанавливалась хорошо, миссис Хендерсон сообщила, что все идет по плану.

Уже к среде стало чуть полегче, я часть работы разгребла.

– Отнеси это Ричардсону, – кивнул отец на бумаги.

Я уже не задавала вопросов, почему нельзя просто послать на электронную почту документы. Я хорошо запомнила, что главному тренеру надо все держать в руках, все, что в телефоне – нельзя пощупать, а значит нереально. Интересно, он видел игру на PlayStation? Как он относится к тому, что там можно играть за парней, которых он тренирует? Наверное, думает, что молодежь совсем с ума сошла.

На обратном пути я дошла до кофе-поинта и взяла несколько протеиновых батончиков.

– Мяу! – воскликнули рядом со мной.

Я обернулась и увидела Камилло, широко улыбнулась. Не хотела этого делать, но новое фото Стефана с девушкой стояло перед глазами и заставляло меня это делать.

– Привет-привет!

– Совсем не испугалась? – спросил он. – Я думал, что застал тебя врасплох.

– Меня сложно застать врасплох, – усмехнулась я. – Но возможно, у тебя когда-нибудь получится, если будешь хорошо стараться.

– Ты так мне и не написала. – Он наигранно надул губы, а мне стало смешно. Футболисты – просто взрослые дети.

– Дел много было, отец засыпает работой. Да и на лечение ноги уходит много времени.

– А что у тебя с ногой? Выглядит вполне здоровой! – он опустил взгляд вниз и попытался просмотреть, как будто он мог что-то увидеть под штанами. Хотя готова поспорить, что хотел бы, но явно не мою травму.

– Да так, ерунда. Не бери в голову! – я пожала плечами и прошла мимо него, чтоб вернуться за рабочее место.

Камилло слегка ухватил меня за руку и немного сжал.

– Когда мы пойдем на свидание?

– Свидание? – улыбнулась я самой невинной улыбкой, словно ничего не понимала.

– Ну, ты и я, вместе…

– Мы сейчас стоим вместе, – я наклонила голову на бок и продолжала улыбаться.

– Ты понимаешь, о чем я.

– Думаю, мне нужно время еще, чтоб понять. Возможно, я погуглю значение этого слова. Или ты можешь мне рассказать.

– Может я лучше покажу?

– Я предпочитаю сначала прочитать, а потом посмотреть. С недавнего времени, – оговорилась я. Но я не увидела понимания в его глазах. Будь здесь Доминик, он бы сразу понял, что речь про книги и их экранизации, но Камилло продолжал просто глупо улыбаться. – Ладно, может если ты пришлешь мне определение слова «свидания», возможно, я соглашусь.

– А твой номер…

– Придумай что-нибудь! – я поиграла бровями, а затем покинула кофе-поинт.

Кофе! Мне нужен кофе! Нормальный. И перекусить. У меня никогда не было проблем с аппетитом, но обилие рабочих задач заставляли меня забывать о еде. А ведь миссис Хендерсон сказала, чтоб я следила за своим питанием, и что моему организму нужно много витаминов и полезных микроэлементов.

Отец словно прочитал мои мысли и вышел из кабинета, чтоб прочитать пару нотаций.

– Сандра, ты когда есть пойдешь? Тебе же нужно ногу восстанавливать. – В его глазах я прочла беспокойство.

– Сейчас дойду до «Старбакса», как раз захотела кофе.

– У нас есть кофемашина.

– Не называй этот аппарат так. Он не достоит этого звания.

Папа усмехнулся и покачал головой.

Я быстро встала из-за стола, чтоб он не успел задать новых вопросов.

Кофемашина, кружки… это все, чтоб я привязалась к этому месту. А делать я этого не собираюсь. Да, я работаю и стараюсь делать это хорошо. Нормально общаюсь с людьми и не говорю при любом удобном случае, что футбол – ерунда. И все, точка. Да, я даже перестала считать всех футболистов глупыми. Но это ничего не значит!

Ну, ладно. Я только одного футболиста перестала считать глупым… с которым я не общалась все эти дни. Я больше не ходила в библиотеку. Не знаю почему, но было неловко. Я пересекалась иногда с Домиником в коридорах, он всегда смотрел на меня так… разочарованно.

Я бы тоже не очень была рада, если бы у меня с какой-то девчонкой был конфликт, и мой друг с ней бы общался. Друг? Знакомый… но тогда какая бы мне была разница?! Боже, как это сложно!

Впрочем, возможно я придумала это все только потому что он был нахмуренный все время. Один раз я видела его у кофе-поинта, он как раз набирал себе фруктов. Я попробовала ему улыбнуться. Но он на меня не смотрел в это время, поэтому не заметил. Это было так неловко и глупо. Поэтому, когда он повернулся, я просто молча прошла дальше. Не очень взросло, наверное.

До кофейни я дошла быстро, есть хотелось безумно. В «Старбаксе», как обычно, было шумно и пахло кофе.

Я заказала моккочино и киш и села за столик, чтоб в полной мере расслабиться и насладиться вкусом. Но уже доедая последний кусочек, поняла, что этого мало, и снова встала в очередь. Мне нужно было достать карту, и я полезла в сумочку, и как на зло, ощутила дикую слабость, а сумка выпала из рук. Я потянулась за ней, но вместо того, чтоб просто ее поднять ухватила за ремень и вещи рассыпались.

Пришлось отойти от очереди, чтоб собрать вещи. Колено неприятно заныло. Тут в поле зрения появились уже знакомые мужские руки и подали мне вещи, я, не поднимая головы, сказала:

– Спасибо.

Попыталась встать, но ощущение боли скрутило меня. Но мужские руки легли мне на плечи, и меня медленно подняли.

– Ох, еще раз спасибо, – начала я говорить и убедилась, что это Доминик. – Привет!

Он отлично выглядел, я даже засмотрелась какое-то время на него. А растрепанные волосы ничуть не портили его. Мне кажется, что на какой-то момент я даже забыла, как дышать. А когда вспомнила, от него повеяло знакомым ароматом свежести, захотелось подойти поближе и уткнуться в его футболку.

Почему мы всегда встречаемся в тот момент, когда я лажаю? То картошка упадет в кафе, то в мужскую раздевалку зайду. Кто-то решил снять глупую мелодраму со мной в главной роли и поэтому я путаю двери, а вещи падают из рук?

– Привет. Ты в порядке? – спросил он, осматривая меня цепким взглядом.

– Да, такое бывает со мной, не волнуйся. Это… ничего особенного.

– Часто так бывает? – переспросил он с тревогой в голосе.

– Все нормально, это после травмы.

Он медленно под руку подвел меня к очереди, я заколебалась, понимая, что не решила, что хочу купить и покачала головой, пропуская его вперед. Тут он взял шоколадный брауни, и я проводила его тоскливым взглядом. Кажется, это был последний на витрине.

– Ты хочешь его? – спросил он, заметив мой взгляд. – У вас есть еще? – обратился он к баристы.

– Нет, это был последний, – ответила девушка.

– Тогда можно мне чизкейк.

Ему подали еще десерт, он взял тарелочку, а мне протянул брауни.

– Не стоило, – пролепетала я.

– Ты же хотела.

– Но…

– Приятного аппетита, Сандра.

Доминик забрал свой кофе и чизкейк и пошел к столику, а я вернулась за свой и бросила на него еще один взгляд. Он надел эйрподсы и, видимо, включил видео, так как перевернул телефон в горизонтальное положение.

Что ж… он разговаривает со мной. Значит он не ненавидит меня? Почему-то от этой мысли стало весело, и когда я доела десерт, то у выхода снова посмотрела на него. Он почувствовал мой взгляд, наверное, и поднял на меня глаза. Доминик поднял уголок губ, слегка улыбаясь. Я помахала и вышла из «Старбакса», ощущая странную радость.

Когда я вернулась в офис, то узнала, что через пару дней мы должны были отправиться на стадион «Опель Арена» в городе Майнц, где состоится дружеский матч Норсвуд – Майнц 05.

Я предупредила миссис Хендерсон, что меня не будет несколько дней, но она уже была в курсе и скорректировала лечение.

– Не забудь собрать чемодан, – сказал отец, перед тем, как мы выходили из офиса. В этот раз вместе.

– Конечно, я помню, – кивнула я, а затем указала рукой на мусорные баки. – А это возьмем с собой?

– Сандра, – покачал он головой, но я готова была поклясться, что увидела проблеск улыбки. Мои шутки смешные! Пусть скрывает, сколько угодно, но он хочет смеяться с них. – Не бери слишком много вещей.

– Я умею собирать чемоданы, я не маленькая девочка.

– Для меня ты навсегда останешься маленькой девочкой.

Я проигнорировала его фразу. Мне кажется, что когда я действительно была маленькой девочкой, которой нужен был папа, его не было рядом. Но я не сильно горюю по этому.

Наверное…

– Вот он! Лучший запах! – воскликнул Томас.

Он вышел из автобуса и громко дышал перед отелем. Его вдохи были такие глубокие, что мне казалось, будто Томас хочет вдохнуть весь воздух Германии.

– Сосисок? – спросила я.

– Дома! – торжественно объявил он.

– Ты же родился в Штутграде, – сказал Умар, который смотрел на него с недоумением.

– И что? – Томас обернулся, и его выражение лица вопило о том, что капитан ничего не понимает, собственно, так и было.

– Шевелитесь, давайте! – скомандовал Ричардсон.

Команда приободрилась и направилась к отелю. Я мельком увидела Доминика, который оглянулся на меня, но тут же пошел дальше. И я поняла почему – ко мне подошел Камилло.

– Будешь болеть за меня? – нахально спросил он.

– Я думала, что болеют за команду.

– Я – часть команды.

– Значит, буду и за тебя болеть, – ответила я.

В это время на меня посмотрел отец, и я улыбнулась ему, а Камилло слегка занервничал и тут же опустил руку.

– Боишься моего отца? – спросила я с ехидством.

– Нет, но Веерман такой грозный иногда.

– Вовсе нет, он – душка, – рассмеялась я. – Хочешь подойдем пообщаться?

– Да нет, мне пора разложить вещи, подготовиться к матчу завтра, – уклончиво сказал Камилло.

– Будешь набивать мяч в номере?

– Нет.

– Тогда как будешь готовиться?

– Ну… там по-всякому, – замямлил игрок.

– А, ну удачи. Готовься хорошо во всем этом всяком, – усмехнулась я и пошла вперед.

Папа ничего мне не говорил до тех пор, пока мы не поднялись к номерам.

– Пропустишь? – спросил он, входя в мой номер.

– Ты уже заходишь, – пожала я плечами. – Что хочешь найти? Или кого?

– Вот именно, что никого. Сандра, что это было?

– Какая разница?

Отец подошел к мини-бару и взял стеклянную бутылочку «Фанты». Он сейчас выдержит паузу, откроет бутылку, сделает глоток и будет говорить. Мастер блефа!

– Если это все ради того, чтоб я…

– Да почему ты думаешь, что все упирается в тебя? – спросила я, сев на кровать.

– Я просто предположил. Если хочешь общаться – общайся, просто странный выбор.

– О! Неужели? А я-то думала, что он – лучший нападающий полузащитник, крутой игрок и все такое…

– А как мужчина он так себе.

– Ой, нет. Обсуждать, кто какой мужчина, мы не будем с тобой. Иди к себе в номер.

– Я – твой отец.

– А еще ты директор, и ты мог бы мне сказать: «Вау, Сандра, может быть ты уговоришь Камилло остаться», – сказала я и тут же испугалась, что он может так сказать, а его молчание только усиливало это.

Молчал он долго. Пока не допил «Фанту». Но я тоже умею выдерживать паузы, делать вид, что не паникую. Все-таки блефу я научилась у него.

– Несмотря на все, что есть в моей жизни, и кем бы я ни был, я всегда помню, что я – твой отец, – сказал он тихо и прошел к двери, а затем обернулся, не дожидаясь ответа, продолжил: – Надеюсь, что ты когда-нибудь это поймешь. Не сиди долго в телефоне, завтра рано вставать. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответила я.

Я приняла ванну с пеной, натерлась любимыми лосьонами, которые еле уместились в мой чемоданчик, а затем переоделась в свободный бархатный спортивный костюм и легла на кровать. Я продолжала думать о словах папы, но никакие умозаключения в мою голову не шли. Я просто крутила наш диалог в мозгу по несколько раз.

«… кем бы я ни был, я всегда помню, что я – твой отец…»

Он знает, кто он. А я… я знаю, кто есть я? Или люди о таком задумываются, когда их возраст перемахнет хотя бы за четверть века?

Я бросила тоскливый взгляд на мини-бар и поняла, что мне не хочется ни колы, ни чая. Сейчас бы выпить кофе, хорошего кофе. И пусть пора спать, кофе на ночь еще никому не вредил. Если меня спросят, кто это сказал, то отвечу, что я.

В круглосуточном баре внутри отеля я заказала латте с корицей у баристы и уточнила можно ли его унести в номер. Кофе, не баристу, разумеется. Он разрешил.

Я взяла стакан с латте и спустилась с крыльца отеля. Рядом стояла деревянная скамейка, на которую я присела и глубоко вдохнула. Для кого-то воздух здесь пах домом, а для меня сейчас ночными размышлениями.

– Не поздновато для кофе? – раздался голос рядом со мной.

Я обернулась и увидела Доминика. В спортивных светлых серых брюках – матерь божья, их нужно запретить, это же как белые майки без нижнего белья на девчонках – и свободной синей футболке; на бедрах была повязана кофта. Волосы слегка блестели, наверное, он из душа сразу вышел.

– В самый раз, – ответила я и слегка улыбнулась. – Присядешь?

– Конечно. – Доминик опустился рядом со мной и взъерошил волосы. Какая же забавная у него привычка. – На самом деле я бы тоже не отказался от чашечки.

– Так закажи.

– Нельзя, тренер запрещает. Надо завтра быть бодрым и выспавшимся.

– Поэтому я взяла латте, он не такой крепкий. Да и я считаю ерундой то, что кофе нельзя на ночь. Меня оно не спасало в ночи подготовки к экзаменам.

– Тем не менее не буду нарушать запрет.

– Какой хороший мальчик, – усмехнулась я.

– Не совсем. Я уже должен лежать в кровати, а я тут.

– Вау! Тогда ты бунтарь! – иронично сказала я. – Но не переживай, – прошептала я и слегка наклонилась к нему. – Я никому не расскажу твой секрет.

– Правда? – так же шепотом спросил он.

Наши лица были в паре сантиметрах друг от друга, я ощутила приятный запах мужского шампуня и скосила глаза на его волосы, слегка влажные.

– Правда-правда, – кивнула я. – Может быть еще немного бунтарства?

В его глазах застыл немой вопрос, и я придвинула стакан с латте ближе.

– Пара глотков.

– Не слишком много бунтарства на сегодня будет для меня? – спросил он, слегка улыбаясь.

– В самый раз. Давай, он с корицей.

– Хорошо.

Я передала ему стакан, и Доминик сделал два глотка, а затем вернул мне стакан. Я слегка поерзала и села в нормальное положение, то есть немного отодвинулась от него, чтоб между нами была хоть какая-то дистанция.

– Ну как? – спросила я.

– Вкусно.

– Ты согласился потому что он с корицей? Скажи, что да. Корица всегда решает!

– Не поэтому, – ответил он, пристально глядя на меня.

– Ну, возможно ты прав, – пожала я плечами. – Корица не всегда все может решить. Я вообще люблю моккачино17.

– Почему?

– Да так, – я отвела глаза и закусила губу. – Просто вкусно, наверное, потому что я люблю шоколад. А какой кофе любишь ты?

– Флэт уайт.

– Оу! Я такое не пью – слишком крепко для меня, насколько помню, там двойная доза эспрессо. Хотя, теперь я понимаю, почему ты не пьешь его на ночь. Это, и правда, может быть вредно для сна.

– Возможно.

– Можно вопрос?

– Конечно, – пожал он плечами.

– Ты… не ладишь с Камилло?

– Или он не ладит со мной, – ответил Доминик спокойно и свободно. – Впрочем, не только со мной. Я вижу, что у него есть конфликты с ребятами. Просто раз он в команде дольше меня, то его авторитет тоже больше.

– Но он же… – запнулась я, не зная, можно ли мне говорить детали контрактов.

– Собрался уходить? Не переживай, он не держит это в секрете. Но он хорошо играет, за это его можно уважать. Он не лажает, старается, продолжает на поле быть таким игроком, словно будет вечно играть за «Норсвуд». Это хорошее качество для игрока.

– Возможно, да.

– Он тебе нравится? – спросил он, снова пристально посмотрев на меня.

– Нет, – покачала я головой. – С чего ты взял?

– Ты с ним часто общаешься, делаешь селфи.

– Это сложно.

– Расскажи.

– Это будет очень жалко звучать, не хочется, чтоб кто-то узнал обо мне такое.

– Ну… ты сохранишь мой секрет, а я твой, – подмигнул он мне.

– Я в начале года рассталась с парнем, – начала я медленно, а смотрела только в свой кофе, боясь поднять взгляд.

– Сочувствую.

– Спасибо, но я вроде в порядке уже.

– Вроде?

– Была бы в полном, то не творила бы такую ерунду.

– Какую?

Я подняла глаза на Доминика и увидела, что он смотрит на меня совершенно спокойно, с полной готовностью выслушать весь тот бред, который только может вывалить на него девятнадцатилетняя девчонка. В его лице не было ехидства или жалости. Просто желание послушать историю.

– Мы не очень хорошо расстались с бывшим. Точнее, он бросил меня по телефону, я попала в аварию и теперь у меня есть травма ноги. Я бросила юрфак, не доучившись даже один курс и… вот я здесь на восстановлении колена. Я выложила фотку к себе с необычной достопримечательностью и… – я рассказала всю историю переписки со Стефаном, периодически то нервно смеясь, то прикладывая ладонь по очереди к щекам, ощущая, как они горят.

– Он – настоящий мудак, – сказал Доминик. – Даже если бы ты была последней стервой в отношениях, так вести себя может только полный идиот.

– Я знаю. Но… мне захотелось ему показать, что я тут не скучаю, не грущу. И вообще, что у меня все хорошо.

– И ты захотела встречаться с кем-то ему на зло?

– Не встречаться, я не настолько жалкая, чтоб начинать отношения, дабы утереть кому-то нос. Просто создать видимость общения, видимость…

– Того, что ты счастлива, – закончил за меня мысль Доминик.

– Да… не знаю, для кого. Для него или себя, – ответила я еле слышно. – Но мне не очень нравится Камилло, точнее он веселый, но как парня я его не рассматриваю. Я очень глупая?

– Нет, ты – обычная девушка, которой обидно. Только…

– Только что? – спросила я чуть резче, чем хотела бы. Но я ощущала себя очень уязвимой рядом с ним.

– Почему именно Камилло?

– Он – несерьезный.

– Что прости? – Доминик тихонько рассмеялся и покачал головой. – Вот теперь я не понимаю, где логика.

– Его… не жалко, – ляпнула я. – То есть… в том смысле, что для него это тоже все легко. Нет ничего серьезного. Я не боюсь ему разбить сердце или сделать больно, знаю, что не сделаю. И знаю, что у него много поклонниц, и что несколько раз на неделе он точно просыпается не один. Это… флирт, игра. Никто не проиграет, никому не будет больно. Я не влюблюсь в него, а он в меня. Я может и глупая, но не подлая. Я бы не стала использовать человека, которому могу сделать больно.

– Оу… а то я хотел сказать, что я готов подставить свое лицо под удар, точнее под камеру телефона.

– Нет, – покачала я головой. – Ты – хороший человек, таких нельзя использовать. Я в принципе не хотела никого использовать… Это все так ужасно, я запуталась, что мне нужно.

Он долго молчал, а я допила кофе, чтоб хоть как-то занять себя, но он все-таки сказал:

– Похоже тебе нужен хороший друг тут.

– Возможно… не думала об этом.

– Друг нужен всем, а тебе особенно. Если хочешь я… могу быть им. – Он резко покраснел, начал пять взъерошивать свои волосы. – Боже! – он рассмеялся. – Так еще говорят?

– А что не так?

– Я думал это остается в детстве, когда ты подходишь в садике к человеку и говоришь: «Давай дружить».

– Жаль, что это остается в детстве. Было бы проще. С возрастом даже слова «Будешь моей девушкой» почти не говорят. Люди просто становятся кем-то друг другу, а потому пытаются понять кем.

– Тогда будем друзьями? – спросил он.

– А тебя не смущает, что я пыталась флиртовать с придурком, с которым у тебя конфликт?

– Нет, все в порядке. – Он опустил взгляд вниз, осмотрел меня. – Ты замерзла.

Доминик встал и развязал рукава кофты, которая была на нем, а затем накрыл мои плечи. Я сделала глубокий вдох и утонула в ароматах мужского геля для душа, одеколона и еще чего-то.

Майнц больше не пах ночными размышлениями, он был пропитан для меня чем-то теплым и заботливым.

– Спасибо, но ты… у тебя волосы мокрые.

– Уже почти сухие, ерунда.

– Не заболей. Тебе завтра играть. Пойдем во внутрь. Ты, кстати, чего вышел так поздно? – спросила я, вставая со скамейки.

– Просто подышать ночным воздухом.

Доминик проводил меня до номера.

– А где твой номер? – спросила я.

– Здесь же на этаже, по левую сторону. Спокойной ночи!

– Спокойной ночи!

Я вошла к себе в комнату, уселась на кровать и поняла, что осталась в его кофте, в которую хотелось закутаться поплотнее. А вот окно открыть наоборот побольше, воздух Майнца стал для меня слишком манящим. Как будто в нем появилось что-то особенное.

Подойдя к окну, я оглядела местный парк, деревья, укутанные сумраком и улыбнулась. И одна мысль пронзила меня как стрела. Окна Доминика находятся на противоположной стороне, а значит выходят на крыльцо отеля, где недалеко сидела я. Он вышел, потому что увидел меня?

Я отогнала непрошенную мысль и потрясла головой. Нужно ложиться спать, но кофту его я так и не сняла, оставшись в ней.

Глава 9.

Я всегда делилась с Эвой и Лотте всем, что происходило в моей жизни. Они знали какой вкус жвачки я люблю, ну да, той самой, что должен взять парень перед поцелуем. Подруги знали, какой фильм я готова пересматривать вечно – «Война невест» – были в курсе, что я выливаю полфлакона пены для ванны за один раз, и что когда я надела первый раз стринги, то они так впивались в мою задницу, что я сняла их в школьном туалете, и проходила весь день в брюках без них.

К слову, они знали многое обо мне. Я и никогда не думала, что буду скрывать от них то, что мой новый друг, Доминик, одолжил мне кофту, а я ее не вернула ему, да еще и спала в ней.

Я уже знала, что Лотте будет вопить о том, что я ему нравлюсь, а Эва просто многозначительно молчать. Впервые в жизни мне захотелось оставить какое-то ощущение уюта внутри себя. Не давать ему названий и ярлыков.

А еще я впервые дружила с парнем. То есть я общалась с ними и до этого, но это был либо флирт, либо просто легкое общение. А когда я встречалась со Стефаном, то вообще не особо могла с кем-то общаться.

Сейчас же в моей жизни появился первый друг мужского пола, душевный и искренний. И это ощущение накрывало меня каким-то невообразимым трепетом. Который сильно контрастировал с тем, что я испытывала к Камилло. Со скукой.

– Сегодня я забью гол в честь тебя, – сказал он мне перед тем, как я поднялась в гостевую ложу.

Вот же самоуверенный засранец!

Я успела помахать Доминику и послать ему воздушный поцелуй. Исключительно дружеский. Он широко улыбнулся и пошел в раздевалку. Надеюсь, что поцелуй на удачу сработает, раз уж из-за меня он потерял свой талисман. А футболисты верят в разные знаки.

Кстати, раз мы с ним друзья, надо будет спросить, что там за обертка от жвачки была счастливая.

Игра началась бурно. Я еле успевала смотреть за мячом. Замен игроков было больше, за первый тайм провели уже три. В этот матч тренеры решили, видимо, всех прогнать на поле, посмотреть на игру каждого.

– А почему «Норсвуд» в зеленом? – спросила я у отца. – Разве команда не должна менять домашнюю форму на гостевую?

– Не обязательно. Если не совпадает по цвету с командой, которая играет дома, то можно остаться.

Я кивнула и вернула взгляд к полю. «Майнц 05» в красных футболках смешались с «Норсвудом» в зеленом. Я не замечала, как летело время, как я вставала с места и хлопала, когда мы забивали. Отец бурно кричал: «Дикие коты вперед!». Меня на такое еще не хватало.

Доминика выпустили довольно рано, тренеры поменяли видимо тактику. Мне показалось, что позиция игроков на поле изменилась.

– Они что-то по-другому сделали? – снова обратилась я к отцу.

– Да, Камилло больше в нападении, а Доминик из опорного полузащитника сейчас как нападающий.

Я покивала с умным видом, словно я хорошо уже разбираюсь, но от отца это не укрылось, и он лишь посмеялся.

– Ты когда-нибудь будешь все понимать.

– Нет-нет. Тебе кажется.

Он ничего мне не ответил.

Матч закончился со счетом 1:0 в пользу «Норсвуда».

Я, конечно, радовалась этому. Но еще больше обрадовалась, когда увидела улыбающегося Доминика. И именно к нему подошла после окончания матча, когда мы покидали стадион, и слегка приобняла.

– Ты отлично сыграл, – сказала я. Я может и не сильно разбиралась в футболе, но могла оценить, кто как старался.

– Спасибо.

– Мяу-мяу, кошечка! – голос Камилло становился все громче, а значит он приближался.

– Привет, – улыбнулась я.

– Доминик, – кивнул он ему, смерив того презрительным взглядом.

– Камилло.

– Общаетесь, значит?

– Доминик – мой хороший друг, – сказала я с нажимом.

– Друг? – недоуменно спросил итальянец.

– Да, – ответила я и увидела каким упрямым стал взгляд Доминика.

Тут Камилло расплылся в расслабленной улыбке, видимо, ощутил себя альфа-самцом, у которого нет конкуренции.

– Ну дружите, ребятишки, – слащаво сказал он.

Вот спасибо, засранец! Разрешил! Мне очень хотелось перестать с ним общаться, потому что на меня тут же наплывали воспоминания о запретах и контроле общения от Стефана.

– Мы будем праздновать сегодня в баре отеля, – сказал подошедший к нам Джон. – Приходи.

– Вечеринка? – обрадовалась я, ведь я так давно не была на вечеринках.

– Ну, насколько возможно, – ответил Умар. – Все-таки, нам нельзя много пить. А лучше вообще всем взять по лимонаду.

– Не нуди, кэп! – толкнул его Томас. – Что может быть лучше баварского пива?

– Мы не в Баварии, придурок!

– Но пиво-то тут есть баварское.

– Оно есть и в Лондоне, – ответил Доминик.

Умар засмеялся и потрепал по плечу бедного Томаса.

– В общем, тренеры тоже возможно будут, так что присоединяйся.

– О, – воскликнула я. – Да? Хорошо.

– Это, конечно, дружеский матч, но мы победили. Надо немного отпраздновать! – сказал Камилло и подмигнул мне.

Вечеринка в компании футболистов. Жизнь умеет шутить шутки надо мной!

Они, действительно пили лимонады и другие безалкогольные напитки. Со стаканом светлого пшеничного сидел только Томас, но и то он его растягивал уже в течении часа. Я ощущала себя случайной взрослой, заглянувшей на детский утренник.

Но так было до тех пор, пока не присоединились тренеры, мистер Джонсон – президент клуба, мой отец с Киром, и еще несколько человек.

Я оглянулась на Томаса, который сидел и бормотал что-то про дом и запах родных земель. А еще он усиленно искал глазами двух цыпочек, заглянувших на вечеринку. У него была какая-то мания до большой груди. Когда я его спросила об этом, он вымолвил лишь это:

– Я так лучше ощущаю себя дома.

Не удивлюсь, если до этого он жил в большой сиське. Периодически он пялился на меня, но что-то мне подсказывало, что моего третьего размера было маловато для него. Папа и тренеры обсуждали с ребятами планы, но это было очень абстрактно. Их речи были полны мотивации, вдохновения, а не стратегии. То, что нужно для хорошего вечера. Ведь у нас не тренировка, а вечеринка.

– Фото с чемпионом? – спросил Камилло, подсаживаясь ко мне у барной стойки. Я тяжело вздохнула, но согласилась зачем-то. – Ты подпишешь меня как «Мой чемпион»?

– О неет! – рассмеялась я.

– Почему?

– Мы не на том уровне отношений.

– А на каком мы? – спросил Камилло с излишней задорностью.

– На том, где я иду спать, – ответила я, слезая со стула.

– Кофе? – спросил, только что подошедший к нам, Доминик.

– Кофе на ночь вредно, – Камиллло хмуро посмотрел на него.

– Кофе от друга всегда полезно, – улыбнулась я.

Камилло отхлебнул своего безалкогольного мохито и пожал плечами, а затем посмотрел на меня, а потом на Доминика.

– Интересные у вас вкусы, конечно.

– Ты тоже хочешь кофе? – спросила я, подперев лицо ладошкой.

– Ну, мы же с тобой не друзья, – ответил он и щелкнул меня по носу. Я заметила краем глаза, как ноздри Доминика раздулись, а на лице дернулись желваки.

К нам подошли еще ребята, мы обсуждали игру, шутили про команду Майнца и много смеялись. Камилло больше не лез ко мне. А когда я уходила, то заметила, что к нему стали подходить другие девушки. Он был не против их компании, и я расслабленно улыбнулась.

– Сегодня у нас ты – хорошая девочка? – услышала я, когда дошла до номера, и оглянулась. Доминик пошел за мной до этажа, но сейчас стоял около своего номера.

– А хорошие девочки пьют пиво? – моя бровь поднялась вверх. – Кстати, я не вернула тебе кофту.

– Ерунда, – он потряс головой, а затем взъерошил волосы снова наверх.

– Давай верну. Зайдешь?

Доминик довольно быстро преодолел расстояние от его номера до моего, а затем зашел ко мне. Его взгляд упал на раскрытый чемодан, куда я уже покидала часть бутылочек с пеной для ванны и лосьонов для тела.

– Ты ограбила магазин косметики?

– Нет, просто я – амбассадор вкусных вонючек.

– Вкусных вонючек? – переспросил он.

– Не буду же я тебе рассказывать названия всех этих банок.

– Почему нет? Ведь мы друзья.

Я рассмеялась и села в кресло, подтянула колени к себе и кивнула на кофту, висящую рядом.

– Спасибо тебе.

– Не за что. – Он подошел ко мне, протянул руку и в какой-то момент мне показалось, что он потреплет меня по волосам, но он лишь забрал свою одежду.

– Обращайся, если замерзнешь, – сказал Доминик.

– Хорошо, мой личный согреватель – усмехнулась я, а сердце пропустило удар от своих же слов. – Спокойной ночи!

– Спокойной ночи.

Дверь закрылась, а я обхватила себя руками еще крепче, совершенно не понимая своего состояния.

Мы вернулись в Лондон рано утром. Я сходила на процедуры, а затем вернулась домой. Отец дал мне сегодня дополнительный выходной. Я сидела на диване в гостиной и массировала ногу. Миссис Хендерсон сказала, что это полезно.

Я набрала маму и поставила телефон на подставку.

– Как дела, милая? – радостный голос матери всегда действовал на меня успокаивающе или подбадривающе, в зависимости от того, в чем я нуждалась.

– Все хорошо, смотри, я массирую ногу.

– А что это у тебя с глазами?

– А что с ними?

Я резко села и подвинула телефон поближе, и стала рассматривать себя в камеру телефона, при этом показывая маме.

– Что не так, мам?

– Они какие-то необычные.

– Зеленые. Или ты про покрасневшие белки? Хотя вроде не красные. Я просто не выспалась в Майнце.

– Ты влюбилась, Сандра? – спросила она резко, видимо, устав ходить вокруг да около.

Я громко рассмеялась от ее вопроса, а затем резко замолчала.

– Чего? Не говори ерунды.

– Вилем сказал, что к тебе подкатывает какой-то молодой человек. Он достойный?

– Не говори в одном предложении такие слова как «подкатывает», «молодой человек» и «достойный». Пожалуйста.

– И тем не менее. Александра Веерман! Ответь на мой вопрос, сейчас же!

– Мы просто общаемся.

– Твой отец высказал некоторые опасения насчет него…

– И решил, что ты повлияешь на меня, раз он не может? Я еще серьезно поговорю с папой!

– Речь сейчас не о нем, а о молодом человеке, – она увидела мой взгляд и тут же поправилась. – О парне. Футболист?

– Мама, ничего серьезного.

– Так ты хочешь вступить в несерьезные отношения?

Я застонала от бессилия. И как ей объяснить всю ту кашу, что происходила в моей голове и жизни? Если я ей расскажу, она не поймет. Скажет какую-нибудь ерунду вроде: «Плюнь и разотри», «Насри и подотри», «Поправь свою корону и гордо шагай как настоящая королева». У нее имелись фразы на любой вкус.

– Я просто общаюсь, ничего такого. Папа преувеличивает. Что он вообще может знать обо мне? Он столько лет не вспоминал обо мне.

– Ты строго его судишь, Александра. – Опять! Опять она называет меня полным именем. Это не к добру точно! – Он заботился о тебе, несмотря ни на что.

– Где он был, когда мне исполнилось шесть лет? – спросила я.

– Он…

– Подписывал контракт с новым игроком.

– Это был его первый контракт как спортивного директора. И он приехал потом.

– Когда я уже задула все свечи на торте? Знаешь, мне тоже исполнялось шесть лет первый раз. Первый и единственный. Шесть лет бывает раз в жизни! А где он был, когда я первый раз выступала в школьном спектакле. Ты не помнишь? А я помню! Он был на матче!

– Сандра… да, он не идеален. Никто не идеален. Зато помнишь, как у тебя появился Рокет?

Пес услышал свое имя и подбежал к камере, начал вилять хвостом, и я слабо улыбнулась. Старику Рокету было уже больше десяти лет, хоть и вел он себя, как щенок, я видела, что годы берут свое.

– Да, – тихо ответила я.

Конечно, помню… Рождество. Холодный воздух. Я босиком спускалась со второго этажа дома с завязанными глазами. Мне в руки поставили коробку, из которой высунулся мокрый язык и лизнул меня в нос.

Папа часто был в разъездах, и я, обиженная маленькая девочка, в сердцах сказала, чтоб не возвращался без собаки. Так у меня появился Рокет.

Интересно, папа, действительно, думал, что я не пущу его на порог собственного дома, если он не привезет мне мохнатого друга? Не знаю.

– Все чувства нормальны, Сандра, – прервала мои размышления мама. – Но иногда нужно идти дальше. Это как езда на велосипеде: крути педали, чтоб ехать дальше.

– Я знаю, – тихо ответила я, вспомнив, что давно не каталась на велосипеде. – Но ты…

– Обижалась на него. Но это не твои заботы, Сандра. Это отношения мужа и жены, а не ребенка. Я жалею, что ты видела, как я плакала, когда мы развелись.

– Он сделал тебе больно.

– Это было общее решение.

– Ты так злилась на него.

– Я винила его в том, что я бросила свою страну, что он отнял мои лучшие годы. Но он был хорошим мужем и отцом, просто много работал. Кому-то так нормально. Не бери на себя мои чувства, я тоже была молодая, глупая и обиженная.

– Ты сейчас с ним нормально общаешься?

– Без конфликтов.

– Хорошо.

– Сандра, подумай над тем, что я сказала.

– Ладно.

– И не заводи несерьезных отношений, – подытожила мама, а я закатила глаза.

– Спасибо, мама. Я подумаю над этим на досуге. Мне пора.

– Куда? – встрепенулась она.

– Просто по делам. Все, целую, люблю. Пока.

– Пока, милая.

Она отключилась. А я снова откинулась на диван, размышляя, когда я упустила момент, и мама стала нормально отзываться об отце.

– Что будете на обед? – спросила мисс Смит, входя в комнату.

– Без разницы, – подняла я голову.

– Тогда я сделаю мясной пирог.

– Да, спасибо большое!

– Ерунда!

Когда я перееду, пожалуй, буду скучать по ее стряпне. Насчет переезда…

Я оделась и вышла на улицу. Ноги сами меня привели к «Лавке Лонгов».

– Амстердам тут, – объявила я с порога.

Кэссиди улыбнулась, а покупатель, который расплачивался, удивленно поднял брови. Я похлопала ресницами и подошла ближе. Когда покупатель вышел, то я сразу выпалила:

– Ты говорила, что хочешь снять квартиру в этом районе, верно?

– Хочу, но не могу, – пожала она равнодушно плечами. – Я не потяну здесь квартплату. Она здесь охренеть какая большая. У меня знакомые сдают неплохую квартиру недалеко отсюда, тоже в этом районе. Недалеко от стадиона «Хай Форест», но даже их цены я не тяну.

– А если снимать с кем-то? – я склонила голову на бок и прикусила щеку изнутри от волнения.

– Да, я думала об этом. Но я не знаю, кого позвать. Моих школьный друзей, кто остался, не пытаются выгнать из дома.

– Я тоже ищу жилье.

– Я думала, что ты живешь с папой.

– Планирую съезжать.

– Тогда это ахренительные новости! – воскликнула Кэссиди. – Я через неделю готова буду! Это замечательно. Возможно, я договорюсь со знакомыми, и они еще сбавят цену.

– Значит, договорились, – улыбнулась я.

Мы сверили еще раз номера телефонов. Мы обменялись ими раньше, когда планировали прогуляться и выпить кофе, но времени все не находилось.

– Мармеладки? – спросила она напоследок.

– Давай, – усмехнулась я и сразу целую горсть засунула себе в рот.

Когда я вернулась, то поняла, что мисс Смит уже ушла. Я положила себе кусок пирога и отправилась сразу в свою спальню, открыла бутылочку спрайта и отписалась в чат, что я на месте. Тут же поступил звонок.

– Привет! – Лотте радостно улыбалась и махала рукой. – Как там Франкфурт?

– Майнц, – закатила глаза Эва. – Она была в Майнце.

– Майнц, Франкфурт. Какая разница? – хихикнула та. – Давай, выкладывай.

– Ну, я была на вечеринке, – сказала я.

– О! – вымолвили обе хором.

– Но там пили лимонады, – продолжила я и увидела, как их лица грустнеют. – Футболисты – спортсмены, ведущие здоровый образ жизни.

– Правда? – слишком подозрительно спросила Лотте.

– Да.

– Тогда у них и должны быть регулярная половая жизнь, раз они так пекутся о здоровье, –прыснула она. – Тебе предлагали приобщиться к их образу жизни?

– Нет, – чопорно ответила я, а затем подумала. – Ну, возможно, Камилло хотел попытаться. Но я думаю, что он боится из-за моего отца.

– Твой отец внушает страх.

– Ну нет! Он может и внушал его лет десять назад. А сейчас он выглядит как милый дедулька.

– Сандра, ты слишком строга к возрасту! – в голосе Эвы звучала укоризна. – Он же еще не седой даже у тебя.

– Откуда мне знать? Может его светлые волосы поседели, просто я не заметила! Во всяком случае, я не понимаю, как его можно бояться.

– Вот и пусть боятся! – воскликнула Лотте. – Трусов мы не потерпим!

– Мы? – с улыбкой спросила я.

– Да! Следующего твоего парня будет проверять команда «Злой и молчаливый полицейский».

– Это как?

– Я буду злым полицейским, который допрашивает и устраивает испытания, а Эва молчаливым. Она будет так смотреть, как она умеет. – Лотте на этих словах сощурила глаза и поджала губы. – И любой трус обделается в штаны.

– Какой кошмар!

– Я так не смотрю, – ответила Эва обиженным тоном и прищурила глаза, от чего мы рассмеялись.

– Я скучаю, девочки, – сказала вдруг я тихо, опустив глаза. А затем снова вернула взгляд на экран телефона.

Подруги смотрели на меня с грустными улыбками, в глазах Лотте сверкали слезы.

– Мы тоже, Сандра, – сказала Эва. – Мы тоже.

– Расскажите мне что-нибудь. Может быть, даже сплетни.

– Сейчас лето… какие сплетни, – ответила Лотте. – Или тебя интересует конкретно один молодой человек?

Я открыла рот и тут же закрыла его. Как забавно, что все эти дни я не вспоминала о Стефане, даже не мониторила его страничку в соц.сетях. Точнее, я помнила, зачем все затеяла, но как будто мысли о моих действиях занимали больше времени, чем сам мой бывший. Наверное, это хороший знак.

– Ну давай. Информация о Стефане. Выкладывай, я жду! – сказала я, несмотря на все свои размышления.

– Я видела его в кафе, – сказала Эва. – Позавчера.

– И говоришь мне об этом только сейчас?!

– Там ничего интересного. Он заходил со своим другом Джейком. Девушки я его не видела.

– Хотела бы я знать, кто она.

– Ну, мы знаем, что у нее длинные рыжие волосы, – пожала плечами Лотте. – Если судить по фотке у него в ленте.

– Да пофиг, – сказала я. – Хотя… нет! Мне интересно.

– Ты скучаешь по нему? – спросила Эва.

– Нет. Наверное… меня мучает скорее обида и глупое стечение обстоятельств. Почему он просто бросил меня без особых объяснений?

Мы еще долго болтали об отношениях, парнях, потом переключились на какие-то глупости вроде губной помады и духов. Так что когда я с ними попрощалась, внутри было теплое ощущение. Но не такое теплое как…

Тут телефон свибрировал, я быстро разблокировала его и открыла мессенджер.