Читать онлайн За нами не заржавеет

Трёхрукий обычно приходил по четвергам. Заваливался в маленькую квартиру деда Максима без стука – дверной сканер считывал голографический код визитёра, светящийся над титановым запястьем, и гостеприимно отпирал замок. Максим по очереди пожимал две правые руки гостя, с лязгом хлопал его по металлическому плечу, и оба располагались в креслах рядом с журнальным столиком.

Последние два года заказы поступали редко, и Трёхрукий задерживался ненадолго – они обменивались немудрёными новостями, обсуждали очередную выходку лысого пьянчуги Бориса, и гость прощался.

Но на прошлой неделе Трёхрукий выложил на журнальный столик зелёный квадратик микрочипа. Сервоприводы в руке Максима тихо зажужжали, сжимая все пальцы, кроме указательного, в кулак. На участке, заменяющем подушечку пальца, отодвинулась верхняя пластинка, и в образовавшееся отверстие как раз уместился зелёный чип. Максим замер, считывая доступную информацию.

– Как обычно, – глухо сказал Трёхрукий. – Фото и видеосъемка с кодировкой «анти-дипфейк». Оплата после проверки качества и удаления со всех иных носителей, кроме чипа.

– Где? – скупо уточнил Максим.

– Кратер Аркадия. Заброшенное поселение первопроходцев.

Максим кивнул. Трёхрукий поднялся и по очереди протянул две правые титановые ладони, прощаясь.

– Клиент будет там послезавтра, – уточнил он.

– Успею.

***

Футбольный мяч, покрытый кирпично-красной пылью, выкатился с детской площадки и замер возле лавки, приткнувшись к титановым ногам деда Максима. Сервоприводы на руке зажужжали – дед аккуратно подхватил мяч и поднёс к лицу. Седые брови сошлись на переносице, живой левый глаз прищурился, а механический правый сузил диафрагму, фокусируясь.

– Ты тупой? – донёсся с площадки звонкий голос. – Зачем было так лупить, иди теперь сам у деда мяч забирай.

Через пару секунд на седую голову Максима упала тень, загораживая от неярких лучей далёкого солнца. Он ухмыльнулся в белоснежные усы и протянул мяч худому черноволосому мальчишке лет десяти, одетому в тёплую кофту. Сразу видно – приезжий, ещё не адаптировался к марсианской прохладной погоде. Мальчишка смело протянул ладони, готовясь подхватить мяч, но рука деда застыла, не разжимая пальцы.

Мальчишка переступил с ноги на ногу и оглянулся на приятелей, которые столпились возле сетчатой решётки, ограждающей площадку. Они знали, что будет дальше, потому и отправили новенького.

– Можно? Пожалуйста! – спросил мальчишка, взглядом указывая на мяч, зажатый в титановых пальцах.

– Десять отжиманий, – сказал дед.

– Чего? – мальчишка оглянулся на приятелей.

– Ну, ты там долго? – нетерпеливо крикнули от забора. – Не тупи, делай, что говорят!

Мальчишка шмыгнул носом, опустился на корточки и положил ладони на прорезиненное покрытие площадки. Рукава кофты у мальчишки задрались, и на правой руке Максим заметил переливающийся всеми цветами инфо-браслет. Девочки предпочитали инфо-кольца и серьги, а мальчишки – браслеты и очки, чтобы подключаться к планетной инфо-сети. С двенадцати лет почти все пользовались височным коннектором, который крепился прямо к коже.

Приятели за спиной подбадривали мальчишку криками, трясли решётку, хохотали и свистели. Он вытянул ноги, принимая стойку для отжиманий.

– Колени ровно держи, – скомандовал дед Максим, подкидывая мяч в руках. – Чему вас на Земле только учат?

Мальчишка согнул локти, кое-как их выпрямил и тут же упал на живот, прижавшись щекой к мягкому покрытию.

– Раз, – бесстрастно сказал дед, закрутив мяч на указательном пальце.

Дверь в подъезд стандартного двухэтажного дома, напечатанного из реголита, отъехала в сторону. Громыхая титановыми ступнями, во двор вышел Борис – стародавний приятель Максима, в команде с которым они высадились на Марс сто пятьдесят лет назад.

– Почто ребёнка мучаешь, ирод? – хрипло спросил Борис издалека, охватив взглядом всю сцену возле лавочки.

Мальчишка поднялся на четвереньки и сердито уставился на нового деда. В отличие от Максима, щеголявшего хоть и седой, но густой шевелюрой, голова Бориса была полностью лысой, покрытой старческими пятнами. Зато оба глаза были свои, человеческие.

– Держи! – Борис махнул титановой рукой, перехватывая мяч, и протянул его мальчишке.

Максим откинулся на спинку лавочки и сказал сварливо:

– Не мешай учить молодежь. Это я ещё стихи наизусть у него не спросил.

Мальчишка подхватил мяч и бегом вернулся на площадку, подальше от двух стариков, которые не пойми кто – не то люди с металлическими телами, не то роботы с человеческими головами.

– И чему ты их всё пытаешься научить? – Борис опустился на лавку, поёрзал, устраивая ноги под нужным углом, гулко постучал ладонью по колену, проворчал: – Чёрт, надо смазать.

– Слишком легко им всё даётся, – ответил Максим, глядя на мальчишек, которые снова гоняли мяч, звонко перекрикиваясь. Голоса их отражались эхом от стен и поднимались вверх. Максим поднял голову, разглядывая крыши, за которыми виднелась старая вышка связи, белёсое небо и мелкие облачка. – Запоминать ничего не надо, всё в инфо-сети есть. Воздуха в достатке, воды тоже. – Он кивнул на подъезд, откуда как раз вышел ещё один металлический дед с лейкой в руках. За ним следом на полусогнутых ногах семенил обшарпанный робопёс. – Семён, вон, цветочки поливает. А сто лет назад за разбазаривание ценного ресурса его бы в колонию на астероиды сослали.

Борис посмотрел на старика, который, присев возле клумбы, аккуратно поправлял металлическими пальцами белые соцветия. Его тонкие тёмно-коричневые губы, выделявшиеся на фоне бледных обвисших щек, шевелились, словно он разговаривал с растениями.

– Не нагнетай, – поморщился Борис. – Пенсию ветеранскую платят? Жильё социальное дали? Чего тебе неймётся, покоритель?

Возле лавочки внезапно вспыхнула голограмма с текстом «Двор благоустроен по программе «Марс – детям» на средства корпорации «Терра Нова». «Терра Нова» – построим новый мир вместе!» Буквы переливались так же ярко, как инфо-браслет мальчишки. Максим поморщился. Хорошо, хоть звук у рекламы отключили по коллективной просьбе ветеранов, а то раньше эта радужная дребедень ещё и с музыкой врубалась. Ладно у них, ветеранов, сердце стальное, а вот младенцы в соседней высотке просыпались и плакали.

– Вот! – Борис ткнул пальцем в голограмму. – Спасибо «Терра Нове» за нашу счастливую старость. – Он нажал кнопку на груди. С тихим шипением открылось углубление в районе желудка, откуда Борис достал фляжку, погнутую так, словно по ней потоптались его титановые ноги. – Выпьем?

Максим подкатил живой глаз к небу и скривил губы.

– Нет? Ну, как хочешь. – Борису давно не требовался компаньон, чтобы затуманить мозги этанолом. Он споро открутил крышечку, глотнул содержимое фляжки и шумно выдохнул.

Жидкость попала в грудной отсек для питательных веществ, около минуты крутилась там, пока датчики определяли её состав и расщепляли, а после часть пошла ниже, в бак для отходов, а часть – в жидкостные трубки, соединенные с сосудами шеи. Борис блаженно зажмурился, от чего морщин вокруг его глаз стало ещё больше.

К подъезду высотки подъехал электросамокат, лихо затормозив, так, что из-под колёс поднялось облачко рыжей пыли. С подножки самоката спрыгнул подросток лет шестнадцати, одетый в бежевые шорты до колен и зелёную футболку, поверх которой была накинута чёрная безрукавка из псевдокожи с блестящими шипами на плечах. Его светлые волосы были выбриты на висках и затылке, а с макушки опускалась длинная чёлка с зелёной прядью, закрывающая половину лица. Подросток вежливо кивнул деду Семёну, который поливал клумбу из лейки, и заскочил в подъезд.

– Васька к Маринке побежал, – проворчал Максим. – Охмуряет девку уже неделю.

– Т’бе-т что, – лениво спросил Борис. Язык у него уже заплетался. – З’видуешь?

Максим опустил взгляд на свой торс, лишенный первичных половых признаков, и в который раз задумался, правильно ли поступил, записавшись в юности в ряды добровольцев-покорителей Марса. Он тогда был чуть постарше Васьки и также полон сил и энтузиазма.

Поначалу модификации первопроходцев, обустраивающих новую планету, были не столь масштабными: им заменили лёгкие и желудок, чтобы можно было обходиться без воздуха и пищи по нескольку дней. Тем, кто больше времени работал на поверхности, поменяли кожу – для защиты от космической радиации. Но травмы и повреждения, которые сопровождали нелёгкий процесс терраформирования, привели к постепенной замене конечностей, а потом и всего тела. Максим уже не помнил, когда последний раз был с женщиной. Впрочем, его это не волновало, – нет тестикул, нет гормональных всплесков, нет проблем с противоположным полом.

Запустив таяние ледников и возродив флору, первопроходцы остались не у дел. Эксперимент по столь глубокой модификации признали нерентабельным и психологически некорректным, так что Венеру отправились покорять роботы и обычные люди в усиленных скафандрах. Большинство модифицированных стариков осели на Марсе в заслуженном статусе пенсионеров.

Максим до последнего работал на дальних рубежах красной планеты – сопровождал грузовые караваны, возводил холмы для защиты от пылевых бурь, а позже, когда атмосфера стабилизировалась, водил туристов по горам. И только пару лет назад он вернулся в город, где ему была выделена крохотная квартирка от корпорации «Терра Нова».

Тех, с кем он начинал в одной команде, к тому времени осталось немного. Район на окраине был одним из нескольких, специально предназначенных для ветеранов-первопроходцев. Здесь рядом с новой высоткой стояло три двухэтажки, отведённых под социальное жильё. Рядом располагался автоматизированный магазинчик с запчастями, смазками и питательными веществами для металлических стариков, и даже концертный зал «Ветеран» на пятьдесят мест. Там иногда выступали заезжие политики, которые на камеру жали старикам титановые руки и вручали грамоты в честь очередного юбилея «Терра Новы». Один раз приезжали настоящие музыканты – редкость во времена, когда почти всю музыку пишет искусственный интеллект. Песни они пели про героические события, даже про покорение Марса было несколько треков – на радость ветеранам.

Максим припомнил бодрые рифы электрогитары, черноволосого солиста в кожаной куртке с такими же шипами на плечах, как у Васьки, и ухмыльнулся в усы. Всё собирался найти в инфо-сети песни той группы, даже название их записал – «Радиация», – да постоянно что-то отвлекало.

Из подъезда выбежал Васька, мотнул головой, откидывая с глаз зелёную чёлку, и вскочил на электросамокат. Следом выпорхнула девушка с коротко остриженными голубыми волосами в облегающих джинсах и белой футболке с надписью на спине «Построим новый мир вместе!». Она запрыгнула на подножку самоката позади Васьки, обхватила его за талию и что-то сказала ему на ухо. Оба засмеялись, и самокат рванул с места, оставив шлейф рыжей пыли.

Максим сфокусировал механический глаз, приблизив самокатчиков, и заметил, как надпись на футболке девушки мигнула и сменилась на другую: «Верните Барсика!»

Сквозь пыль протопал к лавочке Семён, следом за ним мелкими шажками шёл робопёс. Дед сел рядом с Максимом, пошамкал коричневыми губами и спросил, не поворачиваясь к собеседникам:

– Смотрели новости? На этой неделе голосование по поправкам к закону о модификации.

Борис промолчал, продолжая щуриться на солнце. Максим тронул бороду и ответил:

– А нам какая печаль? Политики пусть в этих поправках копошатся, выгоду себе ищут. Нас не касается.

Семён шумно выдохнул через нос. Помолчали.

– А глава Марсограда показывал новый жилой комплекс, – снова подал голос Семён. – Ну, пока в проекте, само собой. Повышенной, говорит, комфортности, о как! – старик многозначительно поднял металлический палец и кинул взгляд на друзей. Те воздержались от комментариев, так что Семён продолжил: – Говорит, мол, Марсоград сейчас – свободная экономическая зона, здесь самые низкие налоги, безопасная среда и чистый воздух.

Борис хмыкнул и покрутил головой, но Семён вошёл в раж и рассказывал, тряся обвисшими щеками и помогая себе взмахами стальной руки:

– Молодые специалисты, говорит, рвутся сюда вместе с семьями, подальше от перенаселённой Земли. Но им подавай комфорт и звукоизоляцию. Так что старые двухэтажки для них не вариант.

– Лучше скажи, что за история с Барсиком? – полюбопытствовал Максим. – Васька подружку на очередной митинг покатил. За что в этот раз глотки рвут?

Семён охотно пояснил:

– Так это уж неделю обсуждают. Дамочка одна, землянка, забрала из приюта беспризорного кота, все документы на него оформила, а потом оказалось, что у него чип перепрошит, а настоящие хозяева его ищут. Теперь половина народу требует кота вернуть, а другая половина – оставить. Митинги собирают, как положено, плакатами цифровыми машут.

Борис тихо хихикнул и глотнул из фляжки. Максим цокнул языком и поднял брови.

– Тоже мне проблема, – проворчал он. – Вот когда мы на Кидонии…

– Ой, не начинай, – поморщился Борис.

Во двор заехал одноместный электромобиль – белый с синей полосой на борту и проблесковым маячком на крыше. Хлопнула дверца, и к трём ветеранам на лавочке подошёл подтянутый широкоплечий мужчина в синей полицейской форме. Его густые брови, прямой нос, и выдающийся подбородок с ямочкой так и просились на агитационный плакат о мужественных покорителях Солнечной системы. Нашивка на груди гласила: «Участковый».

– Приветствую, – сказал полицейский, по очереди пожимая титановые ладони стариков.

– И тебе добрый день, Алексей, – благожелательно ответил Максим. – По делу в наши края? Или так, поболтать?

– По делу, Максим Петрович, – кивнул участковый и сжал губы в линию, собираясь с мыслями. Максим сфокусировал механический глаз, отмечая капли пота на виске участкового, бьющуюся жилку возле воротничка и мелкое подрагивание зрачков. Нехорошее предчувствие разлилось холодом между бровей. – Подросток пропал. – Участковый подтвердил догадку Максима.

– Кто? – спросил Семён, выражая общий молчаливый вопрос.

– Женька-хакер. То есть Евгений Скрипкин, – ответил участковый.

– Так он не из нашего района, здесь почти не бывает, – сказал Максим.

– Вчера его видели с Борисом Ивановичем. – Участковый кивнул на Бориса, который по-прежнему щурился на неяркое солнце, поглаживал лысину и благостно улыбался. – Свидетели говорят, они сильно ругались.

– Алексей, ты намекаешь, что наш Борис, заслуженный ветеран покорения Марса, что-то сделал с хамоватым подростком? – спросил Максим, сдвигая седые брови.

– Я провожу опрос подозреваемых. – Участковый запнулся и поправил себя: – То есть свидетелей.

– Каких ещё подозреваемых? – Максим поднялся с лавки, возвысившись над участковым на полторы головы, и упёр руки в бока. Крепыш-участковый рядом со стальным дедом сразу стал выглядеть худосочно.

На виске у Алексея замигал, переливаясь радугой, кружок размером с монетку. Глаза участкового на несколько секунд стали пустыми – он слушал сообщение по инфо-сети. Затем он цепко взглянул на собеседников, сделал шаг в сторону, чтобы Максим не загораживал путь, и потянул из кобуры на поясе служебный пульт.

– Борис Иванович Ветряков, вы подозреваетесь в убийстве несовершеннолетнего гражданина Марса Евгения Скрипкина. До выяснения обстоятельств вам запрещено покидать квартиру. Предъявите код.

Борис пошевелил бровями, словно пытаясь разогнать алкогольный туман в мозгу, и, повинуясь приказу, протянул вперёд правую руку. Над запястьем в дополненной реальности загорелась голограмма с куар-кодом, участковый считал её сканером пульта и нажал несколько кнопок. Ничего не произошло. Алексей встряхнул пульт и пробормотал:

– Вечно тут связь барахлит!

Зажав нужную кнопку, он снова направил пульт на Бориса и, стараясь, чтобы голос сохранял твёрдость, сказал:

– Борис Иванович Ветряков, на ближайшие семь суток ваша подвижность снижена на семьдесят процентов.

Борис дёрнулся и закричал:

– Ты что творишь, дай хоть до дома дойти!

Алексей секунду размышлял, потом кивнул и нажал кнопку отмены.

– Немедленно проследуйте в свою квартиру, – сказал он. Пульт не опустил, словно держа старика на прицеле.

– Лёшка, что происходит? – грозно навис над участковым Максим. – Я ж тебя с рождения знаю, ты можешь по-человечески объяснить! С какой стати ты Борис Иваныча обездвижил?

– Дядь Максим, приказ начальства, – запинаясь, пробормотал участковый и пожал одним плечом. – Если я не выполню, по логам будет видно, что я не активировал пульт сразу после сеанса связи. А это – пособничество преступнику.

– Да кого ты посмел назвать преступником! – не успокаивался Максим. Его громыхающий голос гулко отражался от стен. Мальчишки на футбольной площадке притихли и, сбившись возле забора, наблюдали за сценой возле лавочки. Забытый мяч одиноко лежал посреди поля. Борис в это время, почувствовав, что вновь может управлять телом, легко поднялся на ноги и пошёл в подъезд, бормоча себе под нос.

– Все вопросы к начальнику отделения, – сказал участковый, избегая смотреть в глаза разъярённому Максиму, и поспешил вслед за подозреваемым.

Через пару минут Алексей, украдкой вытирая пот, выскочил из подъезда. Возле электромобиля его ждали, одинаково скрестив руки на груди, дед Максим и дед Семён. Второй был чуть ниже ростом, но также возвышался над участковым, словно титановая статуя. Поняв, что пробраться к машине мимо них не получится, Алексей остановился перед ветеранами, чуть ссутулившись.

– Ещё раз и медленно: за что ты обездвижил Бориса? – процедил Максим.

– Женьку-хакера нашли мёртвым, – тихо сказал участковый. – Причина смерти – остановка сердца от удара током.

– И при чём тут наш товарищ?

– По цифровому следу последняя операция Женьки, – это платёж в магазине запчастей по чужому коду. По коду Бориса Ивановича.

– То есть он хакнул нашего Борьку? – переспросил Семён, пожевав губами. – От молодёжь, никакого уважения! Вот раньше…

– И ваши в полиции посчитали, что заслуженный покоритель Марса убил подростка из-за мелкого воровства? – спросил Максим.

– Они столкнулись на улице где-то за час перед этим, – сказал участковый. – Свидетели подтверждают, что Борис Иваныч был сильно пьян. Как обычно. – Последнее замечание Алексей проговорил вполголоса, но Максим его услышал, сжал кулак и угрожающе покачал им перед носом участкового. – И все помнят тот случай, когда Борис Иваныч отмечал увольнение из охраны и сжёг разрядом распределитель в подъезде. Весь дом сидел без света несколько часов.

– То есть больше никаких версий не рассматривается? – спросил Семён. – А как же презумпция невиновности?

– Мы же его не в тюрьму забрали, – развёл руками участковый. – А просто ограничили перемещение до окончания разбирательства.

Максим несколько раз разжал и снова свёл пальцы, жужжа сервоприводами. Алексей чуть отклонился назад, нервно сглотнув. Переглянувшись, деды отошли в сторону от машины, и участковый, тихо выдохнув, нырнул в электромобиль. Аккуратно сдав назад, он объехал ветеранов, и, дал по газам, торопясь уехать подальше.

Мальчишки на спортплощадке загомонили вполголоса, но затихли, увидев, что дед Максим к ним. Оглядев компанию, дед ткнул титановым пальцем в сторону высокого светловолосого парнишки в красной футболке:

– Стас!

– Я! – Тот вытянулся в струнку и чётко шагнул вперёд, как на строевом смотре. Его светлые, почти бесцветные брови, были сурово сведены к переносице.

– Найди мне адрес этого Женьки-хакера.

– Есть!

– Остальные – узнайте подробности его смерти и доложите. Что, где, как. Жду в течение часа.

Максим развернулся и пошёл обратно к лавочке, но услышал окрик в спину:

– Простите! А разве детям можно лезть в такие дела?

Дед оглянулся. Ребята расступились в стороны, оставив пустое пространство вокруг новенького в тёплой кофте. Максим подошёл и наклонился, уперев руки в колени, так, что его глаза оказались напротив лица мальчишки. Тот храбро смотрел в живой глаз деда, хотя взгляд то и дело перескакивал на механический, который чуть слышно жужжал, меняя фокусировку.

– Как звать? – спросил дед.

– Меня? Игорь, – чуть запнувшись, ответил мальчик.

– Откуда?

– С Земли.

– Это понятно. Откуда именно с Земли?

– Северо-Западный округ.

Максим выпрямился и, глядя сверху, сказал:

– Мы здесь на Марсе друг за друга в ответе. И дети в том числе. Так?

– Так! – нестройно ответили мальчишки.

Максим развернулся пошёл к подъезду – нужно было поискать информацию по своим каналам. Не всё ж Трехрукий будет выдавать задания, пусть когда-то и сам поработает. За спиной деда ребята собрались в кружок и зашептались. Убийство подростка – такого на их памяти не случалось. Забытый футбольный мяч, задетый кем-то, тихо закатился в ворота.

***

Шагая по адресу Женьки-хакера (по официальным документам – Евгения Скрипкина), Максим с гордостью озирал улицы Марсограда. В том, какой стала столица, была и его заслуга. Его и других первопроходцев, которые больше сотни лет упорно занимались терраформированием красной планеты, забыв о своих желаниях, о своих убеждениях, горя лишь мечтой о цветущих яблонях, воспетых в стихах несколько веков назад.

Вдоль широких тротуаров, выложенных плиткой с хитрым геометрическим рисунком, росли густые кустарники, подстриженные ровными кубиками, через равные промежутки возвышались неприхотливые тополя, адаптированные к недостатку света. По ровным дорогам из самовосстанавливающегося асфальта с шелестом проезжали одно- и двухместные электромобили. По выделенной полосе лихо неслись электросамокаты. Покачиваясь, прополз голубой электробус – наполовину пустой в середине рабочего дня.

Между высотками виднелись дворы с детскими площадками наподобие той, рядом с которой днями просиживали ветераны. Правда, тут на футбольных площадках не было ребятни. Гуляли мамочки с колясками, малыши копались в кирпично-красном песке. А вот дети постарше либо сидели на лавочках, уткнувшись в голографические экраны, проецируемые у кого серьгами, у кого браслетами, либо вообще не появлялись во дворах. В своём дворе Максим шпынял таких подростков, приучая к физическим нагрузкам и жизни в реальности, а не в «дополняшке», как её называли дети. Правда, не всем родителям это нравилось, но к словам ветеранов в их микрорайоне прислушивались.

Проходя мимо площади Первопроходцев, Максим увидел тот самый митинг, куда унеслись Васька с голубоволосой Мариной. Несколько десятков молодых людей стояли с мигающими плакатами по обе стороны от центрального памятника. У одной группы надписи требовали «Верните Барсика!», а у другой – «Руки прочь от Барсика!» По периметру площади контролировали порядок несколько рядовых роботов-полицейских – прямоугольные металлические короба высотой по грудь взрослого, выкрашенные в белый цвет. Как и на служебных электромобилях, посередине у роботов шла синяя полоса, а на макушке торчал проблесковый маячок. Отверстия, из которых роботы распыляли слезоточивый газ, были закрыты; динамики инфразвука на «плечах» втянуты внутрь корпуса. Тут же стоял дежурный наземный дрон скорой помощи, ярко-оранжевый, с красным крестом на боку, похожий на гигантскую аптечку.

Максим переключил механический глаз на дополненную реальность и взглянул на памятник в центре площади. Трое суровых первопроходцев, выполненных из красноватого марсианского камня, держали на вытянутых вверх руках шар, символизирующий покорённую планету. В «дополняшке» первопроходцы моргали, улыбались и переступали с ноги на ногу, а Марс в их руках был окутан облаками, под которыми виднелась зелень лесов и синь океанов.

На полицейских роботах в дополненной реальности светились улыбающиеся зелёные смайлики, сигнализируя о низком уровне угрозы.

Дед перевел взгляд к подножию памятника, где две группировки скандировали лозунги про далёкого земного Барсика, которому от этих митингов было ни холодно, ни жарко. В толпе мелькнула зелёная чёлка Васьки. Его подругу загораживали спины других демонстрантов, но Максим успел приметить голубую макушку. Впрочем, две трети собравшихся красили волосы в яркие цвета, так что сборище их напомнило деду попугайчиков, которых он видел в далёком детстве на земном птичьем рынке.

На Марсе домашних питомцев почти не было – кошки и собаки плохо адаптировались, а мелочь вроде хомячков, черепашек и попугаев пока даже не пытались завозить – зверьё не выдерживало перелёта. Так что друзьями человека в основном выступали робопсы. Хотя дед Семён пытался одомашнить летающих дронов, но у тех объем памяти справлялся только с простыми задачами «принеси – подай».

Покачав головой, Максим пошёл по краю площади. Ближайший полицейский робот моргнул датчиком, сканируя лицо ветерана. В дополненной реальности улыбающийся зелёный смайлик приветливо отдал деду честь и снова сфокусировался на митингующих.

Дед свернул в нужный переулок и углубился во дворы с малоэтажной застройкой.

Погибший Женька был марсианином во втором поколении – он, как и его родители, появился на свет на красной планете. Для его семьи маленькая квартира с реголитовыми стенами была единственной реальностью, хотя центр города постепенно прирастал высотками из экобетона.

Максим добрался до нужного двора и огляделся. В здешние края, похоже, ещё не дошла программа «Марс – детям». На пыльной площадке между домами скрипела автоматическая карусель, мигая в «дополняшке» разными цветами. Вместо огороженного футбольного поля в центре двора коробился старым асфальтом прямоугольный участок с обшарпанными пластиковыми воротами в середине. Вторые ворота кто-то утащил к мусорному контейнеру, загородив проезд, и оранжевый робот-дворник жужжал колёсиками на одном месте, пытаясь перевалить через препятствие.

Максим проверил статус ворот – в дополненной реальности они до сих пор числились как годные, а виртуальный значок мусорной корзины рядом с ними был заблокирован – муниципальное имущество мог отправить в утиль только представитель городской власти с правом доступа. Цокнув языком, дед чуть согнул колени, подхватил брошенные ворота и легко перенёс их обратно на площадку. Робот-дворник резво подъехал к контейнеру и зашуршал, проверяя пометки на вещах, – если последний владелец не ставил статус «утилизация», робот обязан был послать запрос прежде, чем увозить мусор на переработку или сжигание.