Читать онлайн Тени нашего города

Глава 1

Нервно оглядываясь назад, я перешла на бег. Дыхание сбивалось, а страх толкал меня в спину, заставляя бежать все быстрее. Кровь шумела в висках, и сердце колотилось так, словно вот-вот пробьет ребра. Бок нещадно резал от боли.

Ночной влажный воздух, предвещающий дождь, проникал в легкие обжигающим жаром. Я бежала, не разбирая дороги, и, кажется, загоняла себя в тупик все больше и больше.

Сама виновата. Сама полезла туда, куда не следовало. Честно говоря, в какой-то момент я даже поверила, что мое присутствие осталось незамеченным, но ОН меня заметил.

Ни одной проезжающей машины, ни одного прохожего, даже свет в окнах домов был везде выключен.

Мои мысли вернулись к маме и брату. Как же я виновата перед ними! Мама завтра ждала меня на ужин. Она хотела, чтобы я помогла ей организовать маленький семейный праздник, которого так давно не было в стенах нашей квартиры. Братик очень часто звонил мне, прося прочитать ему сказку на ночь. И сегодня он звонил перед моей вылазкой, только на этот раз я не ответила.

«Прости меня, Кирюша!» – мысленно молила я, предчувствуя, что больше его не увижу.

Пока мама сутками пропадала на работе после смерти отца, я сидела с Кирюшей вместо прогулок с друзьями. Ему часто снились кошмары, но после моих сказок он всегда успокаивался. Кирюша первым чувствовал, что со мной что-то не так, и всегда старался поднять мне настроение своим теплым детским смехом. А еще он приносил конфеты, которые мама покупала ему.

Сегодня город выглядел неестественно пустым. Ночные фонари гасли один за другим, оставляя за спиной непроглядное полотно ночи. Я родилась и выросла в этом городе, знаю каждую его улицу и могу отовсюду найти выход, точно зная, куда ведет та или иная тропинка. Но именно сейчас мне казалось, что я потерялась.

Хотелось кричать о помощи, но я боялась, что, если сделаю это, не смогу бежать, и он нагонит меня.

Когда лампочка ночного фонаря треснула, как будто, я на миг замерла от испуга. Последние искры света посыпались на меня и растаяли, едва коснувшись земли.

За спиной отчетливо раздался тяжелый, шаркающий шаг, сопровождаемый хрустом ломающихся костей. Я свернула в узкий переулок и оказалась перед старым кирпичным забором с небольшими выступами.

Внутри все рухнуло от чувства безысходности. Отсюда я убегала, а теперь вернулась вновь.

Кратко оглядевшись, в конце улицы увидела мужской темный силуэт. Он не отбрасывал тень, точно сам ею и являлся. И он гнался за мной.

Чувствуя себя крысой, загнанной в угол, я быстро залезла на забор, пробралась по нему на крышу так, словно делала это десятки раз, и по шиферу забралась в окно, которое являлось единственным входом и выходом из этого проклятого здания.

«Заброшки не для таких слабых девчонок, как ты, – заносчиво произнес Андрей, откровенно насмехаясь надо мной перед группой исследователей руин, подобной ему. Он был безумно красивым парнем, первым среди первокурсников нашего университета. Тонкие бледно-розовые губы, острые скулы, высокий лоб, натуральные блондинистые волосы и ярко-голубые глаза. Андрей был высоким и накаченным, а улыбка его впечатляла, словно он сошел с обложки журнала. Какая девчонка не влюбится в него? Я тоже влюбилась.

Узнав, что он занимается диггерством, я решила, что у меня есть шанс, и впервые рискнула. Желая показать, что достойна внимания, я сказала:

– Спорим, что смогу сама проникнуть в заброшенный госпиталь и принести оттуда сувенир?

– А давай! – задорно согласился парень, подмигнув своим товарищам.

Смех в компании поутих. В их числе было еще двое парней с его курса нашего местного университета.

– Но этого будет мало, – продолжил он. – Мне нужно видеодоказательство. Принесешь – будешь с нами».

Военный госпиталь считался одним из старейших зданий города. Когда город еще именовался военным портом, военная часть была перенесена, а сам госпиталь закрыт, оставив за собой заброшенные вещи. Ходили слухи, что там произошла вспышка туберкулеза или еще чего-то похуже. Эта заброшка считалась самой охраняемой, и далеко не каждый решался туда зайти. Страшнее встречи с отрядом милиции была только возможность заразиться чем-то неизлечимым и умереть в муках.

Меня с детства привлекало все заброшенное и покинутое. Казалось, что история в этих местах остановилась, и я могла бы прикоснуться к ней. Втайне я мечтала столкнуться с чем-то по-настоящему мистическим и потусторонним, а также увидеть призрак отца.

В первый раз я все тщательно спланировала и, легко проникнув внутрь через окно, освещала себе дорогу фонариком. Окно вело в палату с пробитым полом, дверь в которую давно снесли. Следом начинались коридоры с двумя крыльями, а напротив была первая обваленная лестница на первый этаж. Телефон с включенной камерой записывал каждый шаг, а сердце ускорялось от любого шороха за спиной.

Сначала это казалось ярким приключением, и я уже представляла, как предъявляю Андрею эту запись и описываю все, что видела, во всех красках. Запах пыли и эхо собственных шагов наполняли пространство вокруг. Я бежала вдоль коридора к дальней лестнице, мимо палат, двери которых были распахнуты, словно приглашали войти. В одной из комнат свисала белоснежная тюль на окнах. Откуда она могла здесь взяться?

Услышав позади, со стороны единственного выхода, знакомые шаркающие шаги, я закрыла рот ладонью, подавляя истерический вопль. Бежать уже не было сил, а куда деваться – я просто не знала. Добравшись до конца коридора и увидев целую лестницу вниз, я спускалась осторожно, нащупывая каждую ступеньку и время от времени спотыкаясь. Постоянно казалось, что кто-то смотрит мне в спину. За мной все отчетливее слышались тяжелые шаги. Они нагоняли меня, а тени на стенах танцевали под бликами горящих фонарей и вспышками молний, пробивающимся сквозь заколоченные окна.

Дождь забарабанил по крыше, а дикий ужас усиливал громкий раскат грома.

На первом этаже заброшенной больницы оказалось намного меньше света. Телефон, как назло, разряжен. Вспотевшими руками я пыталась его включить, но едва заметив корягу с ржавыми гвоздями, упала на холодный бетонный пол, оцарапавшись о битые стекла. Телефон выпал из рук и потерялся в темноте.

Не найдя иного выхода, я нащупала палку и сжала ее в руках, забившись в угол, пытаясь не дышать, но заглушить стук сердца не удалось. Слезы градом стекали по щекам.

«Боже, если ты есть, помоги», – молилась я, вспоминая лицо Кирюши и мамы. Лучше бы я ответила на звонок. Лучше бы никуда не пошла и осталась в общежитии.

В следующий миг я увидела его. Вспышка молний осветила коридор, пробиваясь сквозь заколоченные окна. Под черным капюшоном его мертвое, разложившееся лицо искажала неестественно большая улыбка от уха до уха. Глаза были стеклянными и неподвижными, а каждый его шаг сопровождался хрустом костей. Он не отбрасывал тень.

Я закричала во весь голос, замахнувшись палкой, надеясь прогнать его и вновь убежать прочь, но ощутила, как нечеловеческая сила вырвала ее из рук, и наступила тишина, окутанная бесконечным холодом.

22 сентября. Сводка из новостных газет

Утром в заброшенном госпитале было найдено тело молодой студентки педагогического вуза Екатерины Мирской 18 лет, ранее считавшейся пропавшей безвести.

Глава 2

Андрей

Утро в общежитии всегда начинается раньше, чем прозвонит будильник телефона. Соседи хлопают дверями, пол скрипит под ногами, а разговоры эхом разносятся по этажам.

– Андюх, просыпайся, – толкнул меня в бок сосед по комнате Виталик, который также является другом и напарником по ночным вылазкам по заброшкам города.

Я вяло продрал веки и взглянул на взволнованного парня, уже готового к первой паре. Виталий Смирнов, как и большинство студентов, был родом из этого города, но выбрал жизнь в общежитии, потому что дома у него несколько младших братьев и сестер. Там не было личной комнаты и тишины. Самым главным аргументом стала сложность с транспортным сообщением: он жил почти на краю города, можно сказать, в деревне, и автобусы ходили далеко не всегда. К тому же кому не хочется немного самостоятельности после восемнадцати?

– Чего тебе, я спать хочу… – протянул я, зевая и пытаясь снова погрузиться в блаженную дремоту.

– Помнишь Катьку Мирскую? Ту, что пропала? – возбужденно проговорил Виталик.

– Ну, помню, – без интереса ответил я.

Новость о ее пропаже в конце прошлой сессии гремела на просторах города, но вскоре появились слухи, что она просто сбежала в другой город, и на этом шумиха стихла.

– Вчера нашли ее тело в заброшенном госпитале, – произнес Виталик.

Все остатки сна немедленно исчезли.

– Да ты гонишь! – воскликнул я, не веря своим ушам, и приподнялся на локтях.

Но Виталик выглядел серьезно.

– Все сегодня только и говорят об этом, – сказал он, протягивая мне мобильный телефон. На белом фоне экрана отображался заголовок о том, что в военном госпитале было найдено тело. Судмедэксперты оценили, что она умерла как раз в конце июня, вскоре после того, как она подошла ко мне.

– Мы ведь были там после этого… – проговорил я, все еще не в силах поверить в происходящее. Новость казалась неестественной, напоминала глупый розыгрыш. – Мы были, и ничего странного не видели.

– Это было несколько месяцев назад. Ты ведь не знаешь, когда именно она там была, – пожал плечами Виталик.

По ребрам словно заскребли кошки, вновь пробуждая чувство вины. Он ведь сам ее туда отправил, надеясь, что она испугается и не пойдет. А теперь она мертва…

– Думаешь, это убийство? – засомневался я.

Пять лет назад (в 2007 году) назад весь город охватила паника из-за серийного убийцы, но его поймали и признали невменяемым (в 2008 год). Убийцу поместили в психушку. Именно поэтому мама и отправила меня жить в общежитие, где много людей и всего в паре шагов от университета. Пусть это было давно, воспоминания о том времени до сих пор отзывались во мне ужасом.

Дома круглые сутки крутился местный новостной телеканал. Мама не разрешала выходить за продуктами даже в магазин, а в школу я всегда ходил с кем-то, как малолетка.

– Надеюсь, нет, – протянул он.

Воцарилась неловкая пауза, после которой глаза Виталика загорелись азартом.

– А пойдем туда ночью? – вдруг предложил он.

В любое другое время я бы с удовольствием согласился. Мне нравилось исследовать заброшенные места, как в городе, так и за его пределами. Больше всего мне нравилось фотографировать и находить вещи, которые можно было продать на цветмет или на барахолке. Виталик всегда тянулся к острым ощущениям. Димон, наш сокурсник голосом разума, удерживая нас от необдуманных действий. Да и в компании всегда безопаснее. У нас даже сформировалось негласное правило: до полуночи мы должны успеть вернуться.

– Ты с ума сошел, там сейчас менты будут ошиваться. Как потом я в глаза родителям посмотрю? – возмутился я. – Может, лучше снова на маяк?

Так мы называли техническим заброшенным зданием рядом с самим маяком. Там нет охраны, и открывается потрясающий вид на море.

– Ты хочешь узнать, что случилось с той девчонкой? – поддразнил меня друг.

Я задумался. С одной стороны, мне было все равно, но с другой – очень хотелось убедиться, что это не убийство, и что не я виноват в ее исчезновении.

– Ладно, но не сегодня. Нужно подождать хотя бы пару дней, чтобы не попасться, – ответил я.

Виталик кивнул, попрощался и убежал на занятия. Я же начал собираться ко второй паре, занятый только мыслями о новостях, о Катьке. Девчонка была симпатичной, и известие о ее пропаже потрясло всю нашу компанию.

Прохладный душ помог мне отвлечься от ненужных размышлений и настроиться на новый учебный день. Выйдя из общаги с рюкзаком за спиной, я подошел к соседнему корпусу за десять минут до начала занятий, где уже собиралась приличная толпа студентов.

Погода выдалась прохладной. Серые кучевые облака то и дело скрывали последние лучи еще теплого осеннего солнца, а ветер заставлял меня вздрагивать в легкой футболке. За воротами паровались автомобили, и каждый второй шептался о Катьке. На доске объявлений меня встречала ее выцветшая фотография с добродушной улыбкой и большими наивными глазами, которая до жути напоминала о том, что произошло.

Я подошел к своей компании, и пожал руку Димону. У него одного в нашем кругу, у кого была машина. Он всегда выступал в роли основного транспорта для наших вылазок к заброшкам.

– Как ты? Все нормально? – спросил он, прикуривая сигарету. Я отмахнулся от дыма и кивнул.

– Все хорошо, – ответил я, собираясь рассказать о предложении Виталика, когда рядом с нами остановился мотоцикл, больше всего напоминавший крашеное ведро с гайками.

Водитель сняла шлем, и я узнал в ней девушку со светлыми русыми волосами, собранными в тугую косу. Она была одета в черные брюки и кожаную куртку. Оценивающе посмотрев на нас, она заглушила мотор, вытащила ключ из зажигания, достала рюкзак из-под сиденья и направилась к главному входу в университет.

– Мне показалось, или это была Кристина? – задумчиво спросил Димон, не сводя с девушки взгляда.

– Сестра того психопата? – уточнил я.

– Вот тебе на, – хмыкнул Виталик. – Нашли тело, а она тут как тут.

– Ага, приехала, чтобы следы замести, – усмехнулся я, сам не в силах оторвать от нее взгляда.

Судя по шепоткам и удивленным взглядам других студентов, многие ее узнали, и, похоже, не особенно были рады ее появлению.

Прозвенел звонок, и я вместе с друзьями направился в аудиторию. Второй парой была лекция по психологии для всего потока. Показав вахтерше студенческий билет на входе, я на автомате убрал его в карман. Без него в корпус могли и не пустить.

Аудитория располагалась в самом конце коридора, прямо за лестницей, ведущей на второй и третий этажи. Университет представлял собой большое трехэтажное здание с высокими потолками и разветвлённой структурой крыльев. За университетом располагался огромный стадион, на котором у нас почти каждый день проходили занятия.

После летних каникул стены обновили, окрасив в белый и светло-зеленые тона, а у гардеробной установили дополнительные скамейки. На окнах висят новые занавески, придавая помещению более современный вид.

Лекционная аудитория была почти полностью заполнена, даже до последнего ряда. Преподавательница, Ульяна Ивановна, женщина средних лет в строгом черном костюме, настраивала проектор вместе с группой студентов, которые активно обсуждали что-то между собой.

Заняв место где-то посередине, я вытащил из рюкзака тетрадь с ручкой, намереваясь безмятежно продремать всю пару. Как только прозвенел следующий звонок, шум разговоров стих, и Ульяна Ивановна включила первый слайд на проекторе.

«Социальная психология.

Принципы и теории взаимодействия между людьми, формирование групповой динамики, а также влияние окружающей среды на поведение личности».

– Всем здравствуйте, сегодня мы начинаем новую тему – социальная психология, – начала своё введение Ульяна Ивановна, а затем зачитала определение со слайда. – Скажите, кто из вас может привести яркий пример?

В этот момент в дверь лекционной постучали, и на пороге появилась Кристина.

– Извините, я новенькая, только что перевелась с Владивостока. Можно войти? – вежливо спросила она, не обращая никакого внимания на воцарившуюся тишину, которую можно было сравнить разве что с гробовой.

Обычно даже на задних партах всегда кто-то перешептывался, и идеальная тишина на лекциях была настоящей редкостью.

– Кристина, верно? – уточнила преподавательница, на что девушка кивнула. – Проходи, в перерыве подойдёшь ко мне.

– А вот вам и яркий пример, – неожиданно произнес я, когда Кристина проходила мимо нашего ряда, явно намереваясь устроиться на последней парте. – Сестра психопата, который терроризировал весь город, под давлением общества исчезает из виду после ареста своего братца и появляется только тогда, когда находят тело пропавшей девочки.

Я хотел, чтобы она обратила на меня внимание, и, похоже, цель была достигнута. Она остановилась и посмотрела на меня с таким уничтожающим взглядом, что я не удержался и улыбнулся.

– Прокопьев, это некрасиво, – вмешалась Ульяна Ивановна. Кристина, не ответив на мой выпад, молча развернулась и села на самом дальнем ряду, прячась от моего взгляда за двумя братами-близнецами, которые не отрывали глаз от карточной игры под партой.

– Разве это не так, Ульяна Ивановна? Разве психопатов вообще допускают к педагогике? – не унимаюсь я.

– Именно ты, Прокопьев, и являешься ярким примером данной темы, а не Кристина, – ответила она с недовольством. – Ты открыто начинаешь травлю и веселишься от этого, а Кристина даже слова тебе не сказала. Что касается второго вопроса, то, разумеется, нет, если на то есть заключение психиатра. Остальное, надеюсь, у тебя хватит ума додумать самостоятельно.

– Так защищает её! – прошептал Димон, возмущённо наклонившись ко мне. – Как будто не она рассказывала нам пару лекций назад, что психические заболевания могут быть наследственными. Мало ли кто у неё в роду был, может, сам Чикатило.

Мы с Димоном и Виталиком рассмеялись, но после замечания Ульяны Ивановны быстро затихли. Виталик уткнулся в телефон, а я, убаюканный монотонным голосом преподавательницы, чуть-чуть задремал. Димон тем временем рисовал заброшенный госпиталь в тетради вместо конспекта. Ему явно было неинтересно, и я понимал почему: последняя их ночная вылазка завершилась успешно, они наполнили карманы всякими безделушками и благополучно сбагрили их на городской барахолке за несколько тысяч рублей.

– Пссс… – привлёк моё внимание Виталик, толкнув меня в бок.

– Чего тебе? – сонно пробормотал я.

– У сестры психопата вообще нет социальных сетей. Ни страниц в «ВКонтакте», ни на «Одноклассниках», а в «Аське» показывает, что заходила последний раз почти четыре года назад.

Виталик протянул мне телефон, показывая фото с профиля. На снимке девушка с светлыми волнистыми волосами, пронзительно зелеными глазами и ямочками на щечках, её пухлые губки придавали ей ещё больше привлекательности. Она выглядела очень юной, но уже тогда была красивой. Сейчас ее волосы стали чуть длиннее, глаза подчеркнуты черной подводкой, а взгляд значительно ожесточился. В целом видно, что она подтянулась с того времени – грудь стала более округлой.

Я вновь попытался найти взглядом сестру психопата, чтобы сравнить её с тем, кем она стала, но смог увидеть только её макушку.

– Ты прав, на заброшку надо идти сегодня, – тихо произнес я, привлекая внимание и Димона. – Пойдем втроем: Димон останется снаружи и будет на связи с нами. Мы же обойдем госпиталь. Если наша новенькая как-то связана с тем, что случилось с Катькой, мы поймаем её с поличным. – Интригующе добавил я.

– А как же милиция? – вспомнил о моих утренних упреках Виталик.

– Конечно, они уже всё, что могли, подчистили, но могли что-то и упустить. Поэтому Димон останется на страже и даст нам время улизнуть незамеченными. Как вам план?

– Очень сомнительное мероприятие, – обрелеченно вздохнул Димон. – Я в деле.

– И я, – задорно согласился Виталик.

Прозвенел звонок, и мы были одними из первых, кто покинул аудиторию. На протяжении оставшихся пар мы обсуждали детали вылазки: что взять с собой, как не привлекать внимание фонариками и множество других мелочей, словно это действительно было огромное и веселое приключение.

Я постоянно искал взглядом Кристину, но в итоге она сама нашла меня в тот момент, когда я меньше всего этого ожидал.

Выходя из университета, я неожиданно ощутил сильный удар в пах, а затем в шею. Кристина крепко сжала мою футболку и прошипела мне в лицо, обдавая сладким мятным дыханием:

– Если ты еще хоть слово скажешь про меня или моего брата, то я найду способ подтвердить все слухи, которые ты распускаешь.

Я рассмеялся ей в лицо и сильно сжал ее запястья, заставив её милое личико сначала исказиться в изумлении, а затем в отвращении.

– Так и подтверждать ничего не нужно. Ты ненормальная, как и твой брат-убийца, которого ты так рьяно защищаешь. Психованная шизофреничка, которая во время всего судебного процесса кричала о демонах. Так что мой тебе совет: беги в психушку к своему дорогому братцу.

Кристина снова попыталась меня ударить, но я поставил блок, не сводя с неё взгляда. Удары у этой психованной были сильными, но вырваться из моего захвата она не могла. Только шипела, как дикая кошка.

Почему-то мне нравилось травить ее и наблюдать за рекцией. Таких, как она, не должно быть в нашем городе, особенно после всего, что произошло. И как же нужно быть наглой, чтобы снова вернуться сюда!

– Урод, – прошептала она, плюнув мне в лицо. На мгновение моя хватка ослабла, и Кристина вырвалась, бросив на прощание: – Оборачивайся теперь.

– Ну-ну, – присвистнул я ей вдогонку, не отводя взгляда, пока она не скрылась за воротами университета.

Глава 3

Кристина

– Ненавижу! – вскинула я руку, бросая дротик в мишень. Он точно попал в центр, но, шлепнувшись, упал на пол иглой вниз. Меня всю трясет.

– Ненавижу этот город!

Второй дротик зацепил край мишени и надежно в ней застрял.

– Ненавижу этих людей!

Третий дротик сбил второй, и оба упали на пол. Я рычу от безысходности. Слова Прокопьева, как заноза, вонзились в подкорку и теперь вертелись в голове каждый раз, когда я закрывала глаза. Хотелось придушить его прямо в аудитории. Жаль, что попытка проучить его обернулась для меня еще большим унижением. Но я точно еще поквитаюсь. Таких наглецов, как Андрей Прокопьев, нужно ставить на место сразу. Школа научила главному правилу выживания: бей первым, чтобы тебя боялись и не трогали.

– Тише, Кристина. Будь спокойнее, – с улыбкой произнес Паша, вальяжно расседая в кожаном кресле за дубовым столом своего собственного кабинета, украшенного рисунком знаменитого амурского тигра. – Ты только приехала. Как, кстати, Влад?

Четвертый дротик, вылетев из моих рук, пролетел в сантиметре от лица первого начальника «риэлторской конторы» и застрял острием в стене.

– И ненавижу тебя, – с особым наслаждением завершила я свой очередной список из «ненавижу».

Выдохнув, я развалилась на диване и прикрыла глаза.

– Он по-прежнему не разговаривает, – хрипло произнесла я, сдерживая подступивший к горлу ком.

То, что случилось четыре года назад, полностью сломало меня и разрушило нашу семью. Теперь Влад находится в психиатрической больнице на пожизненном сроке, отец после развода нашел молодую жену и уехал в Москву, полностью оборвав с нами все контакты. Мать отдала меня бабушке, едва я закончила девятый класс. Что с ней стало, я даже не знаю и боюсь спрашивать.

– Сочувствую, – без тени иронии произнес Паша.

Он когда-то был обычным барыгой, втянувшим моего брата в мутные схемы, а затем и меня. Теперь же занимал кресло в офисе «Тигра» (как он его называет), который спонсируется государством в борьбе с нечистью по всему Приморью. До сегодняшнего дня наше общение было исключительно телефонным и ограничивалось банковскими приложениями, на которые регулярно перечислялась моя зарплата за убитых тварей, скрывающихся в тенях.

Но возвращаться в город «Анна» я не собиралась.

– Что тебе удалось узнать? – прервал мои размышления парень, которого теперь можно было назвать молодым мужчиной.

– Немного. Екатерина Мирская часто посещала заброшенные здания, но раньше делала это только днем. После одного спора с Андреем Прокопьевым она однажды ночью полезла в военный госпиталь. Больше ее никто не видел. К тому же в вещдоках не оказалось ее телефона. – Я прямо посмотрела в его глаза. – Ты уверен, что это не то же самое, что и пять лет назад?

– Я больше не занимаюсь той ерундой. Используя ресурсы государства, я поджег тот дом священным маслом. После этого в городе не осталось нечисти.

– А зачем тогда вызвал меня?

– Потому что убийство здесь неоднозначное, и нужны твои таланты, – честно сказал Паша, направив на меня проницательный взгляд.

Я тяжело сглотнула, пытаясь справиться с нарастающими воспоминаниями.

– Влад, пожалуйста, убери нож! – в отчаянии закричала я в темноте квартиры. Черный силуэт, следовавший за ним, медленно приближался. Это был демон, который овладел Владом, после того как он едва не стал жертвой маньяка.

Глаза Влада горели в темноте, словно два светящихся диска полной луны, и в этом свете я увидела его потерянный взгляд, полон страха и боли.

– Я знаю, это не ты. Прошу тебя, борись! – моё сердце разрывалось от страха, но голос казался слишком слабым, чтобы достичь его.

Почему не просыпается мама? Почему она не спасает меня?

Влад, как марионетка, ведомая невидимой нитью, медленно подошёл ко мне, и острая нержавеющая сталь вонзилась мне в живот. От невыносимой боли слёзы полились из глаз, и я потеряла равновесие.

Ладонями я коснулась раны, чувствуя горячую кровь, заструившуюся по пальцам.

Влад склонился надо мной, как коршун с безмолвной угрожающей грацией. Его голос звучал чуждо, как будто бы принадлежал кому-то другому.

– Теперь ты нам не помешаешь, моя дорогая сестренка… – его звонкий смех раздавался, смешиваясь с эхом других, незнакомых голосов.

– Я тебе не позволю, – закричала я, вытянув руки и сжимая шею брата, ощущая, как нечто тёплое и родное помогает мне не упасть. На самом деле я не могла поверить, что всё еще держусь в сознании, но знала, что не должна сдаваться.

– Кирилл, Марк, помогите, – шептала я, выискивая среди теней своих верных друзей.

Вдруг что-то изменилось в взгляде Влада; его глаза осветились, и он истошно закричал. Затем наступила оглушительная тишина, как будто все звуки и мир вокруг нас разом исчезли».

Прошло несколько дней в реанимации, прежде чем ко мне пришла мама. Она выглядела седой, будто постарела на десять лет, хотя ей всего сорок. Мама рассказала, что Влад больше никого не обидит. Я говорила маме, что Влад не виновен, но меня она не слышала. Только Паша мне объяснил, что демона я убила своей кровью, а тени помогли мне выжить.

Но это была не победа, а начало ада, который никогда не закончится.

– Я могу убивать людей, как сосуды, и видеть теней, а ты способна получать видения и контактировать с ними напрямую. Поэтому мне нужна твоя помощь, Кристи. – Его голос вывел меня из размышлений. – Я чувствую, что в этот раз дело не чисто, и возможно, всё гораздо глубже. – Паша повторил слова, которыми уговорил меня приехать по телефону.

Я молчала, понимая, что уже согласилась, но справиться с эмоциями было сложно.

– Не дай этой твари уничтожить другие семьи, как однажды уничтожили твою. – Кивнула, смахнув с лица слезинку.

– Надеюсь, твоё начальство прислало провизию? Мои запасы уже изрядно истощились, – с резким сменой тона произнесла я, стараясь звучать более бодро.

– В сейфе, – сказал Паша, бросив на стол ключи.

Сейфом у него называлась подсобная комната с железной дверью, где хранились каменная соль, святая вода, множество книг с обрядами призыва и защиты от различных существ, а также эликсиры. Эти последние давали физическое преимущество над тварями, включая скорость, регенерацию и ночное зрение. Однако, ознакомившись с побочными эффектами, я категорически отказалась от постоянного их использования – ведь существует риск не дожить даже до тридцати. Но на всякий случай, чтобы спасти жизнь, я всегда ношу с собой пару бутылочек.

Проверив мобильный телефон, и фонарик, я вернулась в кабинет Паши, который уже активно заполнял бумаги.

– Готова? – окинул он меня взглядом. – Отлично, с ментами я договорился, они сегодня сделают вид, что не заметят тебя. Действуй тихо, и, пожалуйста, будь на связи. Если что-то произойдёт, я сразу примчусь.

– А чем ты будешь заниматься? Я думала, ты составишь мне компанию, – дерзко поинтересовалась я.

– Помимо отчётов в управление охотников, мне ещё приходится вести бизнес, продавать и сдавать квартиры в аренду, чтобы как-то содержать офис и покрывать наши с тобой расходы. Но если ты хочешь, можешь составить мне компанию позже…

– Я пошла! – произнесла я, не дав ему договорить, и развернулась, услышав за спиной тихий смешок.

– Так и думал. Удачной охоты, – бросил он мне в след.

Офис Паши находился в самом центре города, на последнем этаже огромного стеклянного здания под названием «Бизнес-центр Алтай». День уже плавно переходил в ночь, и я вдруг осознала, что не поела толком. Подойдя к мотоциклу, оставшемуся от Влада, вспомнила о том, как мама категорически против его использования. Тем не менее, я забрала его к бабушке в деревню и там училась ездить, преодолевая свой страх.

Я не спеша провела рукой по холодному металлу старенького «Урала», вдыхая запах масла, впитавшегося в резину, который смешивался с морским бризом. С небольшим усилием я уселась на сиденье, которое давно было подстроено под меня. Стальные ручки слегка затерлись, но это меня не смущало. Я без лишних раздумий вставила ключ в замок зажигания, провернула его, и старый мотор охотно завелся, издавая характерное оживленное рычание. Уверенно схватившись двумя руками за руль, я с легким толчком поставила ноги на тормоза. Мотоцикл с натянутыми пружинами слегка подался вперед, и, убедившись, что все работает, я тронулась в путь к заброшенному госпиталю.