Читать онлайн Мемуары. Муж биполярник, пень и подгузники: хроники терпилы

«Муж биполярник, пень и подгузники: хроники терпилы»

Если вы ищете слёзную исповедь – закройте эту книгу. Здесь не будет покаянных соплей, потому что их и так было слишком много. Это не инструкция по выживанию. Это хроника. Жизни с рассеянным склерозом, с мужчиной, который слышал голоса пня, и с обществом, которое видит в тебе не человека, а «алкашку». Здесь нет морали, но есть правда. Иногда циничная. Иногда смешная. Иногда страшная. Выключайте сочувствие – включайте мозг.

Пролог

Как я выжила в условиях, когда мой собственный организм против меня… Мне 37 лет и у меня рассеянный склероз. Возможно многие подумают о проблемах с памятью у пожилых… Нет, это не «бабушка забыла, где очки». Рассеянный склероз – это когда твои же иммунные клетки с упоением жрут изоляцию нервов, словно это шоколадная глазурь, и когда твой иммунитет внезапно решает, что оболочка твоих нервов – враг, и начинает методично уничтожать тебя изнутри. Этой заразой болеют даже дети! А результат этих атак может быть абсолютно разный.

Началось у меня с онемения всего тела ниже груди, половина тела как после новокаина у криворукого стоматолога (потом через месяц само прошло, так бывает в начале болезни), потом зрение (один глаз видит все в тумане), далее срочное МРТ, где мой мозг выглядел как изъеденный молью свитер. Когда после МРТ врач сказал «Рассеянный склероз», я сначала обрадовалась – ну хоть не рак! Наивная. А потом дошло: это не уйдёт. Никогда. И мой иммунитет теперь будет методично гробить мою нервную систему, пока я не превращусь в пародию на себя.

И да, я тогда ещё не знала, что через пару лет буду ловить ртом асфальт (особенно приятно наслаждаться им после дождя, животворящая сила осадков с грязью так изящно красит лицо, делает улыбку как у Джокера) , а соседки будут тыкать в меня пальцами: “Видали? Это та пьяная!” Ведь через несколько лет возникла пьяная походка (крики прохожих «Алкашка» незабываемы) с падениями лицом в асфальт, из-за чего я лишилась зубов… Спасибо родителям за помощь – теперь у меня обе челюсти от уха до уха металлокерамика.

Особенно было очень эпичным падение, совмещенное с эпизодом нарушения речи. Лежу, значит, протягиваю руку, прошу помочь встать, щелкаю челюстью, сплевывая пару зубов, но услышав мою несвязную речь, две проходящие подружки убегают со словами «Да она пьяная, пойдем»

А еще хожу в трусиках-подгузниках, потому что мой мочевой пузырь теперь живёт по своему графику. Как и кишечник. Болею, точнее моему преданному спутнику жизни около 17 лет, ужасно не хочется приближаться к неизбежному итогу – дефилировать в инвалидном кресле…

Говорят, стресс провоцирует обострения, и судя по моему хроническому стрессу у меня просто должно было что-то тяжелое и неизлечимое возникнуть.

Но моя история не о моих физических болячках, это до одури скучно. Я не люблю плакаться о своих проблемах.

Рассеянный склероз – это когда твоё тело предаёт тебя первым. Но, как выяснилось, не последним. Потому что следом идут мужчины, которые уверены, что их бред гениален, а твоя болезнь – просто досадная помеха их “великим планам”.

Это не история про “ой, как несправедлива жизнь”. Это дневник человека, который почти 17 лет живёт в режиме “выжить любой ценой” – с атакующим телом, психами и обществом, которое то кричит “алкашка!”, и советует “просто взять себя в руки”. Люди думают, что инвалидность – это когда тебе уступают место в автобусе. На деле – это когда тебя в этом автобусе тычут пальцем и шепчут «алкашка» Если вы ждёте жалости – закройте книгу. Здесь будет только правда. Голая, циничная и без ретуши.

Часть 1

«Знакомство с Адом»

С моим первым мужем мы познакомились по классике – через подругу, с которой я снимала квартиру. Влюблен, как выяснилось, он был в нее, но тут я нарисовалась, звезда. Если бы я знала, что этот «роман» закончится дуркой и говорящим пнём, я бы бежала, спотыкаясь, не разбирая дороги. Сейчас, кстати, спотыкаться из-за болезни у меня получается отлично.

И вот значит покорила я мужчинку с футбольным фетишем (забыть бы имена всех футболистов, но я забываю периодически более важные фамилии). Ненавижу футбол и свое понимание офсайдов, пенальти и тому подобной дури, лишний для моего и без того сражающего до изнеможения гиппокампа….

И где-то через полгода моего возлебленного начала посещать грусть, тоска окаянная, взгляд в стену, как у пса, прочитавшего только что квантовую механику, и особенно с утра, к вечеру хоть как-то отпускало… Спустя месяц слез и мучений он решил пойти у родителей недельку пожить, мои слова о необходимости визита к психиатру были восприняты не серьезно со взглядом на меня как лишенную рассудка.

Через несколько дней выяснилось, что будущий драгоценнейший супруг устроил себе "эксперимент по альтернативному кровопусканию" с помощью хлебного ножа (рана – шедевр рваного пост-панк-арта, а швы – будто их накладывал ученик Франкенштейна на спор).

Мамаша, разумеется, рванула в церковь – по совету одной мудрейшей бабки – ставить свечку за здравие (ну а как же, ведь святой дух точно справится с биохимией мозга лучше, чем какие-то там таблетки). Когда я увидела эти "декоративные полосы" на его руках, первой мыслью было: "Хоть бы не испортил мамину скатерть". А потом – стыд. Потому что нормальные люди в такой момент должны рыдать и рвать на себе волосы, а не считать убытки за мебель. Но, как выяснилось, “нормальное” в нашей паре скоро стало редкостью.

Предполагаемая мною депрессия обзавелась галлюцинациями, и тем временем он уже слышит голоса (симптом Кандинского-Клерамбо по классике). Не Бога – нет. Пня. Да-да, того самого, во дворе, с изящными веточками, похожими на кошмарные лапы с когтями, сколотая кора, на нем грибы как бородавки… Причем у основания у пня было небольшое уютное дупло, как уютное кафе для белок. Дубовый товарищ нашептывал ему вероятно через это дупло «план мероприятий», и мой будущий муж послушался.

Итого была вызвана скорая и паренька упаковали санитары. Так как в местном психоневрологическом (далее ПНД) диспансере не вяжут, а его нужно было, чтоб руки на себя не распускал, его этапировали в районную за городом знаменитую дурку Ковалевку, где вязка милое дело.

Ну я естественно, как жена декабриста, ездила за десятки километров ежедневно с гостинцами в сие местечко. Там пахло хлоркой, кашей и страхом. Запомнилось торжественное женское шествие по территории Ковалевки с мочалками и трусами в общественную купальню, видимо банный день наступил… Праздник!

Санитары тащили его под мышки, как мешок с картошкой, а он бормотал что-то про пенёк. Я тогда ещё не знала, что это станет нашим семейным фольклором: “Помнишь, как ты с пеньком разговаривал?

Сняли острое состояние, галоперидол родненький. Перевели после в городской ПНД, там диагноз депрессия. Пока что депрессия…

Часть 2.

«Эволюция Ада»

Принимались антидепрессанты полгода… Но спустя несколько месяцев мамаша заявила «Да бросай ты это пить, давай лучше винишка выпьем». Ну вот резкая отмена лекарств и вызвала следующий этап – инверсию депрессии в гипоманию, которая впоследствии переходит в манию (далее манечка). У человека возникает необычно высокая самооценка: ощущение себя особенно умным, сильным и красивым, само обаяние, он может быть уверен, что обладает особыми способностями или умениями.

Потребность во сне намного меньше, чем обычно. Спит по 2 часа, ест как узник Освенцима, говорит со скоростью пулемёта. Его мысли скачут, как блохи на раскалённой сковороде. Чрезмерная болтливость, прямо словесный понос, речь настолько быстрая, что другим трудно уследить за ней. Ему кажется, что он соображает намного быстрее, что у него больше мыслей, а другие ничтожный прах зловонный. Со стороны другим может казаться, что человек перепрыгивает с одной темы на другую.