Читать онлайн Тайна чёрной розы

© Нимф Е., текст, 2024

© Издательство «Союз писателей», оформление, 2024

© ИП Соседко М. В., издание, 2024

Пролог

На саралишском ночном небе зажигались серебряные звёзды, сплетаясь в таинственные созвездия. Если приглядеться, то человеческому взору становилось видно, что звёзды образовывали гигантские силуэты богов Пантеона. В ту ночь вся Сарали была погружена в глубокий сон, только в лесном крохотном домике на берегу Жемчужной реки горел свет. Там жила лесная нимфа словесности Есфирь. В этот поздний час девушка не спала. Она вышла из домика на берег, держа в руках большую прозрачную жемчужину. Девушка хотела отмыть свою драгоценность и подготовить к тому, чтобы поместить в неё новую сочинённую историю. Саралишская нимфа словесности с момента возникновения королевства в параллельном временном потоке ведёт летопись, описывая события, которые имели огромное значение для истории Сарали. Летописи Есфирь были настоящими произведениями искусства, напоминающими захватывающие волшебные саралишские сказки, в которых рассказывалось об одном подданном, совершившем невероятный подвиг, изменивший ход истории королевства. Также лесная нимфа словесности дополняла свои труды древними мифами о саралишских богах Пантеона, чтобы напомнить людям, благодаря кому они каждый день могли открывать глаза и делать вдох.

Каждую летопись Есфирь хранила в гигантских прозрачных жемчужинах, которые создавала из первых капель росы: девушка рано утром приходила на лесную опушку, с осторожностью прикасалась к травинкам и собирала в корзину капельки. Когда нимфа возвращалась домой, она брала одну из них и начинала быстро-быстро крутить между белоснежных ладоней до тех пор, пока вместо мелкой росинки не появлялась большая жемчужина. Это чудесное превращение происходило из-за того, что Есфирь обладала магией воды. Те же манипуляции проделывала с остальными росинками и, превратив в крупные прозрачные жемчужины, оставляла их возле камина, где пылал волшебный огонь. Синие языки пламени выглядывали из очага и принимались тихонечко лизать только что созданные нимфой шарики. С каждым огненным касанием новые творения Есфирь становились твёрдыми и начинали блестеть, словно далёкие звёзды на ночном саралишском небе. Девушка оставляла свои изделия возле волшебного синего огня до вечера.

После захода солнца Есфирь брала уже затвердевшую жемчужину, несла к реке и при свете серебряной луны опускала в воду. Ведь в быстром течении реки хранились черновики историй, придуманных лесной нимфой. Как только у неё появлялся замысел летописи, она развивала мысли, а когда вырисовался внятный сюжет, Есфирь принимала заклинание «Мыслярио храняриус варио рекарус», и возникшие идеи едва заметными струйками вылетали из сознания и устремлялись к буйным волнам жемчужной реки. В её течении хранились все наброски историй Есфирь до момента, пока в неспокойных водах не оказывалась жемчужина. Нимфа подносила жемчужину к бледно-розовым губам и шептала название одной из историй, которую впитывал в себя драгоценный прозрачный камень, погрузившись в бурный поток. Когда гигантская волшебная жемчужина заполнялась одной летописью, девушка доставала из реки своё изделие и возвращала его в свой домик, где нанизывала на прочную нить, сплетённую из конских волос, вырванных из хвоста единорога, и получившиеся бусы вешала под потолком своей спальни. День ото дня она всматривалась в каждую жемчужину и следила за тем, как развивалась история определённого героя той или иной летописи.

В тот тёплый звёздный вечер Есфирь была одета в голубое воздушное платье: рукава, концы которых украшали пышные воланы, чуть спускались с плеч, а возле кистей находились милые рюши, похожие на браслеты. Лиф был расшит множеством мелких оборок, напоминающих лепестки полевых цветов, что шли двумя извилистыми дорожками и на талии изящно сплетались в атласный пояс, завязанный небольшим аккуратным бантом. От пояса начиналась роскошная воздушная юбка небесного цвета чуть ниже колен, а на баске[1] красовалась точно такая же волнистая атласная лента, как и на лифе платья. Этот нежный наряд Есфирь сама сшила из громадных лепестков саралишской синеглазки, растущей лишь в Зачарованном лесу, где она и жила.

По саралишским божественным законам ни одна нимфа не могла показываться людям. Если одна из лесных волшебниц попадалась на глаза подданным Сарали, то тут же теряла свою магию и умирала. Каждая нимфа старалась маскироваться, выбирая одеяния под цвет основных волшебных даров. Например, Есфирь была наделена двумя видами волшебства: водной и магией слова. Она всегда одевалась в светло-голубые платья, маскируясь под цвет жемчужной реки.

Девушка, как обычно, с жемчужиной в руках направлялась к реке, босыми ногами осторожно ступая по дорожке, выложенной плоскими булыжниками. Ей нравилось прогуливаться, наслаждаться ночной прохладой и ощущать лёгкое дуновение ветерка, который игриво щекотал оголённые плечи. Есфирь собиралась поместить в жемчужину историю о чёрном ловеласе Фернандо. Нимфа не заметила, как преодолела путь к жемчужным водам. Спустя пять минут лесная красавица очутилась на берегу реки, подняла голову и окинула взглядом небо, и серебристый лунный свет легонько коснулся её золотых волос, среди которых прятались розовые пряди, и широкий лоб, что покрывала густая чёлка, кончики которой были слегка завиты и едва касались тонких бровей. Брови имели идеальную форму, они напоминали красивые маленькие арки. А глаза Есфирь были похожи на два неглубоких озерца, в которых всё, что видела нимфа, преображалось и становилось в два раза прекрасней. Маленький и аккуратный носик придавал миловидность всему лицу лесной красавицы. Однако самой чудесной частью лика являлись пухлые светло-розовые губы, похожие на лепестки пепельной саралишской розы.

Есфирь опустила голову и шагнула в холодную воду. Нимфа зашла неглубоко, остановившись в десяти шагах от берега. Луна освещала её золотую макушку, серебристый свет оставлял яркие блики. Если кто-то ночью увидел бы нимфу в реке, то ему показалось бы, что в её пряди вплетены драгоценные камни, переливавшиеся всеми оттенками синего. Лесная нимфа словесности огляделась по сторонам, убедилась, что поблизости никого нет, поднесла к губам гигантскую жемчужину и прошептала:

«Сказ о тайне чёрной розы, легенда о трагичной судьбе Фернандо Лимитли!»

Произнеся последнее слово, девушка оторвала от губ драгоценный камень и резко опустила в реку. В воде жемчужина зажглась ярким светло-голубым светом и завращалась в руках девушки. Она сделала восемь оборотов и остановилась, после чего Есфирь вытащила её из воды и на вытянутых руках подняла к луне. Водная волшебница посмотрела на чистую жемчужину и увидела, что в центре неё начали мелькать чёрные картинки, которые быстро-быстро сменяли друг друга. Есфирь всегда казалось, что внутри её драгоценного камня находится маленький человечек и с бешеной скоростью перелистывает страницы книжки. Лесная нимфа воды и словесности так увлеклась завораживающей сменой тёмных силуэтов, что не заметила, как в жемчужине появилось изображение священной горы Пилио, где обитали все саралишские боги. Вдруг Есфирь почувствовала сильный порыв ветра и в этом дуновении услышала нежный чарующий голос, который обращался к ней.

– Есфирь, дитя моё, услышь меня сейчас! К тебе обращается твоя мать, Бэйбина, богиня женских родов. Молю, ответь мне! – взмолился таинственный голос.

– О Бэйбина, я слышу тебя! И отвечаю на твой зов! Скажи, что тебя так встревожило в этот поздний час? – Водяная волшебница закрыла глаза и увидела перед собой красивую высокую женщину в бархатном платье, её шелковистые чёрные длинные волосы ниспадали волнами на оголённые плечи. Есфирь удалось разглядеть лишь её большие бездонные зелёные глаза, а остальная часть лица была скрыта чёрной маской. Тут девушка вспомнила, что Бэйбина, саралишская богиня деторождения, всегда надевала маску, когда ей нужно было явиться перед своими подопечными[2] и дочерьми – всеми нимфами королевства.

Она скрывала свой лик, боясь, что её божественная красота может навредить саралийцам, даже убить. Ведь Бэйбина обладала невероятной внешностью, которая сводила с ума всех богов Пантеона мужского пола. Саралишская повелительница женских родов не хотела, чтобы люди теряли голову и начинали мечтать о том, какими способами достичь такой же невообразимой красоты.

Забеспокоилась лесная нимфа воды и словесности о том, что впервые к ней за помощью обратилась сама повелительница деторождения. Есфирь сразу же поняла, что в Сарали произошло нечто серьёзное.

– Дочь моя! Прошу тебя отложить все сюжеты саралишских летописей и уделить время истории юного чёрного ловеласа Фернандо Лимитли. Если нужно будет, то ты вмешаешься в его судьбу.

– Но по саралишским божественным законам я не могу принимать никакого участия в чьей-то судьбе!

– Есфирь, хочу напомнить, что по приказу божественной матери ты можешь это сделать! А я приказываю тебе стать одним из персонажей сказа о тайне чёрной розы, – в сознании нимфы просьба Бэйбины зазвучала властными нотками.

– А что с милордом Лимитли может случиться? Чем я могу ему помочь? – поинтересовалась водная волшебница, искренне не понимая, какую помощь она может оказать одному из сыновей Купидона, который в десять раз могущественнее неё.

– Дочь моя, ты должна заточить себя в эту жемчужину, отыскать наследника дома Лимитли и не позволить ему отдать своё сердце Крае, жрице страсти, околдованной чёрной магией Гекаты.

– И как я помешаю их встрече?

– Это очень просто! Тебе нужно передать ему розовую жемчужину. Этот драгоценный камень является мощнейшим защитным амулетом для сердца чёрного ловеласа, закрывающим его от воздействия тёмного заклинания ложной влюблённости. – Саралишская богиня деторождения щёлкнула пальцами правой руки, и тут же на её ладони появилась небольшая розовая жемчужина. Сверху этой крохотной драгоценности находился маленький замочек, в который была вдета серебряная цепочка. Бэйбина приблизилась к водяной волшебнице и надела украшение ей на шею.

– А как я смогу её передать сеньору Лимитли? Ведь мне нельзя попадаться на глаза ни одному человеку!

– Я дам тебе сонную пыльцу от бога сновидений. С её помощью ты сможешь проникнуть в мысли спящего Фернандо и сообщить, где ему нужно будет искать эту жемчужину. А сама оставишь её в саду саралишской Ловеласской академии и спрячешься в Зачарованном лесу, там я верну тебя из легенды о чёрном ловеласе.

– А что будет, если наследник дома Лимитли и Края полюбят друг друга и станут парой? Если я не ошибаюсь, то в Сарали жрицы страсти могут выходить замуж и становиться матерями.

– Понимаешь, на Краю наложено заклинание ложной влюблённости, то есть молодому человеку достаточно только посмотреть на неё – и он сразу же потеряет голову и будет готов на всё, чтобы покорить её сердце. Если юный чёрный ловелас попадёт под эти чары, то он рано или поздно воспользуется любовной магией, дарованной ему Купидоном, для того чтобы соблазнить свою возлюбленную и провести с ней жаркую ночь. А ты прекрасно знаешь, что ни один воин бога любви не может колдовать в своих корыстных целях, ведь это считается высшим саралишским грехом. Каждый божественный волшебный дар даётся для того, чтобы подданные использовали его в служении обществу и богам. А если-и-и-и…

– Да, да, да, я знаю: если кто-то из ловеласов с помощью любовного волшебства удовлетворял свои похотливые потребности, то представал перед ректором саралишской Ловеласской академии, который лишал виновника магии. И тот считался опозоренным, то есть человеком, лишённым божественных даров, также он становился лакомым кусочком для Аида, бога мёртвых. Владыка Загробного мира только и ждёт, пока один из сыновей Купидона согрешит, чтобы завладеть его сердцем и превратить в верного воина тьмы, – Есфирь перебила свою божественную мать, немного устав от нравоучений.

– Совершенно верно! – подтвердила Бэйбина.

– Я правильно понимаю… если один ловелас перейдёт на сторону Аида, то всю Сарали поглотят самые извращённые грехи и наступит полнейший хаос? А всё потому, что силы получат сильного союзника – Фернандо Лимитли?

– Всё верно. Ты готова отправиться в сказ о тайне чёрной розы и разрушить коварные планы бога мёртвых?

– Да! Только мне непонятно, как я смогу попасть внутрь своей жемчужины.

– Ты должна произнести заклинание: «Мояус жемчужиус, втяниус меняус», которое перенесёт тебя в легенду о трагической судьбе чёрного ловеласа. Благословляю тебя, дитя моё! – едва слышно сказала саралишская богиня деторождения.

– Мояус жемчужиус, втяниус меняус! – Есфирь выкрикнула заклинание, наклонившись над гигантской жемчужиной. В то же мгновение лесная нимфа воды и словесности почувствовала, как усилился ветер, с новым сильным порывом появилась неведомая сила, которая, словно большая могущественная рука, появилась из белоснежного камня, схватила нимфу за тонкую талию и затянула прямо в таинственную историю о чёрной розе, что вот-вот расцветёт в саду усадьбы графа Лимитли…

Роза первая. Где-то в саралишском Пантеоне

– Посмотри, как много тайн скрывает каждый лепесток чёрной розы! – многозначительно произнёс вечно юный Купидон, сильно зажмурившись от солнечного света, который быстрыми зайчиками прыгал по белоснежному лицу.

– Купи, ты как всегда! Со своей любовью к символизму просто не можешь обойтись без того, чтобы в любой вещи не найти сакральный смысл. Малыш, ты не хочешь признать, что у всего на свете есть только два предназначения. Первое из них: всё, что есть у человечества, создано для того, чтобы восхищать, любить, желать, страдать и биться за право этим обладать. А второе: соблазнять всеми благами других, чтобы получить нечто большее. Смотри, тебе кажется, что в лепестках этой чёрной розы сокрыто множество тайн? Я при первом взгляде на эту бархатную красотку смогла раскрыть все её секреты и могу сказать, что она всеми лепесточками кричит о своём желании, чтобы кто-нибудь сорвал и вдыхал её сладкий аромат. Вот тебе и все тайны чёрных роз. – Хитрая усмешка украсила алые губы Гекаты, богини похоти и страсти.

Купидон, быстро махая белоснежными крыльями, парил на уровне одного из трёх ликов своей божественной подруги. Девушка была одета в тёмно-красное кожаное платье, его корсет обтягивал изящную фигуру, туго завязанными атласными бантами доходил до бёдер, которые прикрывала пышная юбка до пят, в складках которой прятались пятна крови. Если окинуть взглядом корсет, то можно увидеть, что многочисленные ленты переплетались между собой и были похожи на перепутанные лесные дорожки. Узоры плавно оплетали белоснежные руки и тонкую шею, на которой красовался маленький атласный бант. Весь соблазнительный образ богини похоти и страсти хорошо дополнял длинный кожаный плащ с тремя капюшонами, два из которых закрывали две головы девушки.

У Гекаты было три головы, каждая из которых отвечала за определённые магические и божественные свойства. Средняя не обладала волшебными силами – была просто частью тела обыкновенного человека. Левая голова отвечала за чары страсти: если саралишский молодой человек посмотрит в зелёные глаза левого лика, то сразу же влюбится в богиню и потеряет рассудок. Эта «влюблённость» являлась воздействием страстной магии, которая заключена в её глазах. Правая голова внешне ничем не отличалась от двух остальных – только цветом глаз. Они были карими с красноватым оттенком. Если присмотреться, то можно увидеть в них танцующие огоньки. В глазах на третьем лице Гекаты скрывалась страшная магия похоти, которая начинала действовать только при зрительном контакте с саралишскими парнями. Никогда Геката не открывала все три лика одновременно, а показывала нужное ей лицо в зависимости от того, какие цели преследовала девушка.

Когда богиня похоти и страсти хотела просто сходить с кем-то на свидание, она накладывала на себя заклятие «Фламирое», с помощью которого скрывала две другие головы, и представала перед потенциальным кавалером в облике обыкновенной прекрасной девушки. Однако при первом зрительном контакте со своим поклонником Геката шептала заклинание «Кралио» и активизировала волшебство в своих глазах. Так она поступала, когда ей хотелось приятно провести время с молодым человеком Сарали. Прежде чем произнести заклятие «Фламирое», Геката мысленно фокусировалась на том, что она хотела испытать на встрече с очередным любовником. Изначально любовные шалости повелительницы похоти и страсти обходились невинными прогулками под луной, иногда – страстной ночью. Так продолжалось до тех пор, пока богиня не увлеклась Соблазгарио Нимфириусом[3]. С этого момента Гекате стало мало романтических встреч со смертными жителями Сарали, теперь ею двигало неутолимое желание вступать в физическую связь каждую ночь. В скором времени Соблазгарио Нимфириус пробудил в Гекате жажду крови. Осознав это желание, трёхликая богиня стала заканчивать свои свидания кровавыми убийствами кавалеров и забирала вырезанные сердца бедных влюблённых юношей. С каждым днём её кровожадность и пристрастие к Соблазгарио Нимфириусу всё росли и росли.

Богини использовали Соблазгарио Нимфириус, когда вступали в интимные отношения с другими божественными жителями горы Пилио. Также в саралишском Пантеоне ежегодно отмечался День Одиноких Сердец, когда каждая богиня спускалась на саралишские земли к своим подопечным, страдающим от одиночества, и вселяла в их сердца Соблазгарио Нимфириус. Этот дар помогал несчастным найти свою истинную любовь. Ночью в День Одиноких Сердец на священном пике во дворце Айяза устраивался шикарный приём, во время всеобщего веселья Демониосы Бланкосы[4] в шести руках выносили маленькие коробочки, в которых лежали кожаные мешочки с эльфийской пыльцой. Получив мешочки с магическими дарами, богини отправлялись в дома несчастных подданных королевства, пока те спали, и плели прекрасные романтические сны. Божественные покровительницы тихонько подкрадывались к спящим саралийцам и посыпали их пыльцой. Попадая на людские тела, этот волшебный порошок мгновенно впитывался в кожу, постепенно проникая в кровь. Достигнув сердца, крошки эльфийской пыльцы превращались в невидимую сеточку и плотно опутывали его. Нити туго натягивались и легонько сжимали сердце, выпуская из себя капельки магии соблазнения. Этот вид волшебства позволял каждому человеку без труда обольстить объект вожделения и добиться его расположения.

Аид, бог мёртвых, узнал, как эльфийская пыльца действует на разум богинь. Ему стало известно, что Соблазгарио Нимфириус освобождает тайные желания божественной плоти, превращая её в живое неуправляемое существо, вечно желающее страстного сближения с мужчиной. Владыка Загробного мира договорился с Демониосами Блан-косами, чтобы они на время одолжили мешочки с Соблазгарио Нимфириусом, обещая помочь им вырваться из-под власти Айяза. Долго не думая, белые демоны согласились и отдали хозяину Царства мёртвых волшебные дары. Получив их, Аид стал втайне посыпать головы богинь саралишского Пантеона, в скором времени они постепенно теряли контроль над плотью. Через несколько дней божественные покровительницы, словно под гипнозом, выходили на ночные улицы Сарали и соблазняли мужчин, вступали с ними в связь. Несчастные саралийцы не выдерживали их порывов страсти и умирали с первыми лучами солнца, а женщины, ничего не помня, возвращались в свои храмы. Однако через сутки к ним приходила жуткая головная боль, а затем всплывали все события прошлой ночи, приводя великих правительниц королевства в ужас. Они, не теряя ни минуты, мчались во дворец Айяза к владыке Пантеона и сознавались в совершённых магических преступлениях. Главный бог внимательно оглядывал грешниц, замечая у них на волосах остатки эльфийской пыльцы. Он понимал, что это дело рук Аида. Владыка священного пика не мог изгнать хозяина Загробного мира из саралишского Пантеона и превратить его в смертного, потому что он должен участвовать в управлении королевством, чтобы контролировать жизнь усопших саралийцев в Замке смерти.

Айяз запретил на приёмах в День Одиноких Сердец брать мешочки с Соблазгарио Нимфириусом из рук белых демонов – только подходить к нему и просить эльфийскую пыль. Ещё владыка горы Пилио приказал заранее сообщать ему, когда та или иная божественная пара собирается вместе возлечь на ложе любви, чтобы с помощью волшебных даров посильней между ними разжечь страсть. Все боги не пытались оспорить его решение, ведь это было бесполезно, потому что весь Пантеон боялся главного бога. Всем прекрасно было известно, что Айяз в минуты гнева не просто страшен, но опасен. Когда он злился, устраивал на территории королевства стихийные бедствия. Айяз одним выдохом мог поднять сильный ветер и превратить его в ураган, который не раз разрушал некоторые районы Сарали. Также он поднимался в небо, усаживался на край облаков, начинал горевать и рыдать. Айяз мог страдать несколько дней, в такие периоды в Сарали шли проливные дожди, их капли были настолько огромными, что при попадании на землю могли затопить несколько домов. Самым любимым природным явлением, которое могло стать идеальным инструментом кары виновных, для Айяза являлись грозы и молнии.

Главный бог частенько отправлялся в небеса и со всей силы метал молнии и грохотал ужасающим хохотом. Грозы в Сарали длились ровно месяц, когда молнии рассекали небеса, и тогда местные жители запасались водой, чтобы затушить сильные пожары, которые вспыхивали после того, как метательные снаряды попадали в деревья. Их ветви моментально загорались, пламя стремительно распространялось кругом и захватывало всё, что попадалось ему на пути. Все боги знали, что отрицательные эмоции Айяза тесно связаны со сменой погоды и возникновением стихийных бедствий, поэтому всячески старались избегать конфликтных ситуаций, которые могли вывести Айяза из себя.

Хозяева Пантеона не хотели подвергать жителей Сарали опасности и выбрали во всём слушаться главного бога, даже поддержали его решение ограничить использование Соблазгарио Нимфириуса. Теперь каждая богиня должна была спрашивать у Айяза разрешение брать эльфийскую пыльцу, прежде чем предаться страсти со своим божественным возлюбленным. Только Геката не пожелала подчиняться Айязу, нарушала его запреты на физическую близость с людьми и продолжала свои страстные ночные похождения. Она, конечно же, тщательно скрывала все романтические встречи, но не забывала, что в ней не дремлет бунтарский дух, и не боялась посыпать свои три головы эльфийской пылью. Ведь Геката считала, что Соблазгарио Нимфириус не причинит ей вреда, ведь она, богиня похоти и страсти, без труда могла управлять своими потаёнными желаниями, которые пробуждали волшебные дары. Однако богиня ошибалась, недооценила воздействие магической пыли на свою плоть и стала рабыней. На первый взгляд всего лишь вредная привычка, но она не замечала, как день за днём слепо следовала на поводу у греховных и низких желаний, совершенно забыв о своих обязанностях перед народом Сарали.

Сильную зависимость и резкие изменения в поведении Гекаты заметил весь Пантеон богов. Она каждый день становилась более похотливой, развратной и ненасытной до страсти и плотских утех. Теперь богиня во всём на просторах Сарали искала способ для удовлетворения своей плоти. Айяз и другие боги на горе Пилио, где располагался белокаменный храм с восседавшими божествами королевства, раз в неделю собирались и обсуждали поведение бога, который злоупотреблял своей властью и причинял вред народу Сарали. Эти еженедельные собрания назывались «Роали». В последние три недели хозяева Пилио обсуждали зависимость Гекаты от Соблазгарио Нимфириуса, изменения в её поведении. Все боги были обеспокоены тем, что Геката соблазняла каждого мужчину королевства и безжалостно играла с пленёнными сердцами. Айяз долго терпел её похотливые выходки, до тех пор пока она не стала похищать сердца у саралишских ловеласов. Это привело в ярость главного бога, потому что богиня похоти и страсти перешла все границы: начала не только влюблять молодых юношей из графских семей, которых в Сарали называли ловеласами и считали подопечными Купидона, но и сводила их с ума.

В Сарали семьи графов имели огромный вес и принимали активное участие в управлении королевством. Все представители графских семей состояли в дружеских отношениях с королевской семьёй, которая уже пятнадцать лет находилась на престоле Сарали. Только короли знали, что каждый граф является ловеласом – получеловеком-полубогом. В их сердцах обитали маленькие Купидоны, которые были заключены в мужские тела и отправлены в человеческий мир для того, чтобы следить за деятельностью жриц страсти, что находились под опекой Гекаты. Но в последние десять лет отношения между жрицами и ловеласами сильно ухудшились из-за того, что служительницы богини похоти и страсти стали участвовать в её кровавых убийствах молодых людей. Частые ночные нападения стали останавливать ловеласов, они охотились на жриц и отнимали у них страстные чары, с помощью которых управляли чувствами жителей Сарали. Ловеласы отслеживали девушек, когда те под покровом ночи искали прекрасных юношей для своей госпожи, вручали им письма, в которых были приглашения на свидание с Гекатой. На бумагу было наложено заклинание «Магнитарио Сердцао». Оно действовало как гипноз. После того как юноши начинали читать письмо, открыв конверт и достав зелёный листок, бумага вспыхивала зелёным светом в их руках. Когда в глаза парней попадало свечение письма, они тут же теряли память и здравый смысл, а все мысли были заняты желанием овладеть самой прекрасной богиней Пантеона Сарали. Под воздействием этого заклинания молодые люди, словно одержимые, отправлялись на свидание со своей смертью. Айяз узнал о преступлениях Гекаты и приказал Купидону поместить маленьких ангелов в сердца графов и наделить молодых парней волшебными силами. Они должны были охотиться на жриц страсти и возвращать их на путь добра, чтобы они перестали исполнять прихоти своей покровительницы.

Бог любви не хотел создавать отряд полубогов, с помощью которых обязан был помешать кровавым планам Гекаты, но он не мог не подчиниться Айязу. Купидон скрепя сердце вырвал несколько перьев из своих белоснежных крыльев и произнёс заклинание «Перьело оживрио». После этих слов пёрышки превращались в маленькие копии Купидона. Когда на небосклоне Сарали появлялась полная луна, бог любви спускался с Пилио и искал беременных женщин из графского сословия, которые ждали появления сыновей. Когда Купидон находил будущих матерей, то заряжал свой лук специальными стрелами, на кончиках которых были насажены небольшие хрустальные шары, где сидели маленькие ангелочки. Бог любви натягивал тетиву, целился девушкам в живот, где рос плод. Прежде чем выстрелить, Купидон шептал заклинание «Оружарио без вредарио», которое позволяло стрелять в людей и не убивать их. После долгих приготовлений Купидон выпускал стрелу, и во время полёта до своей цели из-за большой скорости она рассыпалась на мелкие щепки, а от наконечника отсоединялся хрустальный шар с маленьким ангелом и устремлялся прямо в живот беременной женщины. Попадая внутрь утробы, маленький купидончик в хрустальной сфере продолжал свой путь в грудную клетку ребёнка. Когда же он проникал в тело малыша, шар мгновенно исчезал, и ангел любви со стремительной скоростью летел в сформированное сердце. Достигнув его, купидончик прикреплялся к одной из четырёх камер сердца и с каждым вдохом ребёнка наполнял его любовью и магией чувств. С рождения у мальчика в левом ухе красовалась жемчужная серьга. Молодая мать, заметив её, сразу же понимала, что у неё родился ловелас – будущий охотник на жриц страсти.

Появление на свет сыновей в графских семьях было большим счастьем, потому что такие мальчики могли принести пользу саралишскому обществу и спасти чью-то жизнь от кровавой расправы Гекаты. В скором времени рождение новых ловеласов перестало приносить радость – когда один юный охотник на жриц был зверски убит. Роберто, король Сарали, во время молитвы и поклонения Айязу узнал, что Геката начала охотиться на ловеласов и вырезать у них сердца. Эта новость привела в ужас все графские семьи. Матери стали просить короля освободить их сыновей от обязанностей охотников, но глава королевства не мог нарушить слово, данное Айязу, – обещание отдавать каждого сына в отряды ловеласов. Саралишский король не мог ослушаться ни одного бога Пантеона, а если же пойдёт против божественной воли, то вызовет гнев всего Пантеона, что приведёт к разрушению королевства. Чтобы избежать гибели Сарали, король Роберто отклонил просьбы графинь и продолжил посылать ловеласов на смерть. Жестокие убийства ловеласов начали волновать богов Пантеона. Они боялись, что жажда крови Гекаты окончательно сведет её с ума и богиня вырежет их всех. Сам Купидон пытался поговорить с ней и убедить остановиться, вернуться к своим божественным обязанностям, снова служить народу Сарали. Геката не думала останавливаться и шла по окровавленным телам к своей таинственной цели. Бог любви во время очередного Роали попросил Айяза дать ему возможность переговорить с Гекатой с глазу на глаз. Владыка Пантеона согласился.

Купидон пригласил богиню прогуляться в вечном цветущем саду, расположенном напротив храма на горе Пилио. Геката предложила дойти до золотого фонтана, подала своему другу руку, и они спокойно пошли по садовым каменным дорожкам. Не прошло и двадцати минут, как они оказались возле фонтана и множества кустов чёрных роз. Купидон взлетел, махая белоснежными крыльями, парил на одном уровне со средним ликом Гекаты. Бог любви старался с пониманием выслушать её размышления о том, что каждым стремлением человечества движет желание чем-то или кем-то обладать. Купидон не мог поверить, что его подруга превратилась в похотливую женщину, которая не может сопротивляться своим плотским желаниям. Бог любви дождался, когда Геката закончит пошлую бессмысленную речь, и попытался убедить её в том, что человечество не может жить только похотью:

– Геки, конечно, в твоих словах есть доля правды, но для каждого человека любовь стоит выше, чем стремление чем-то или кем-то обладать. Я всегда воспитываю людей в безграничной любви, чтобы в их сердцах зарождалось это прекрасное чувство таким, каким я задумывал. Ведь любовь является основой всего, что окружает всё живое. Когда в утробе женщины появляется новая жизнь, я начинаю создавать малышу любящее сердце, которое будет ему необходимо для того, чтобы с появлением на свет и до смерти стремиться к добру и желать любви всему миру. А желание обладать в парадигме моих ценностей является всего лишь дополнением, и, к сожалению, оно приводит к тому, что человек постепенно начинает служить силам зла и превращается в прожорливое плотское чудовище. Драгоценная Геката, пойми! Когда человеческое сердце попадает в хищные лапы похоти, из него уходит любовь и всё добро. Нет, я не хочу сказать, что мечтать что-то иметь – плохо. Это тоже можно отнести к влиянию похотливой плоти. Нет, такие стремления совершенно нормальные, но не когда эти желания становятся единственным смыслом и человек делается их вечным рабом. Знаешь, почему так происходит? Всё потому, что люди, попавшие в сети похотливых плотских желаний, забывают обо всём, что я вкладывал в их сердца до появления на белый свет. В таких случаях человечество не испытывает чувства любви к тому, чем они хотят обладать, потому что похоть застилает им глаза. Ведь стремление завладеть чем-либо без любви всегда превращается в безумную охоту за бесконечными желаниями плоти и почти погубили божественную природу. Прошу, милая Геки, остановись! Вернись к великой миссии Пантеона богов – наполнять жизнь подданных Сарали благословениями! Вспомни, Айяз забрал тебя из мифов Земли, чтобы ты помогала ему разбираться в человеческих любовных делах, – Купидон умолял опомниться богиню похоти и страсти.

– Купи, какой ты милый! Благодарю за заботу! Но я не собираюсь возвращаться в слуги Айяза. С меня хватит исполнения бесконечной работы на благо и процветание Сарали и её жителей. Теперь я хочу подумать о моих бедных дочерях! – Геката пропустила мимо ушей просьбы бога любви.

– Твоих дочерях?

– Да, мои бедные девочки, Страсть и Похоть! Они всегда были в тени твоей отвратительной Любви, которая правит сердцами людей. Теперь я хочу уничтожить её и всех, кто встанет на моём пути… – Геката залилась было злобным смехом, но её пафосную речь прервал грозный голос, который раздался как гром с небес. Купидон сразу же понял, что это говорил Айяз.

– Геката, я разочарован в тебе! Мне больно видеть, как ты становишься рабыней своей плоти! Мы, боги Пантеона, давали тебе много шансов, чтобы ты вернулась во служение человечеству, но ты продолжала путь во тьму. Я терпел до тех пор, пока ты не начала убивать ловеласов. А они неприкасаемы, потому что эти знатные молодые люди являются полубогами и охраняют королевство от сил зла! Ты своими похотливыми поступками нарушаешь порядки нашего мира и ставишь под угрозу его существование. Чтобы избежать гибели Сарали, во время Роали я и другие боги приняли решение, что пришла пора изгнать тебя с нашей горы и отправить в бесконечный космос, где ты не сможешь никому навредить, – Айяз вынес суровой приговор. Однако Геката вовсе не испугалась, а лишь усмехнулась.

– Ах, боюсь, боюсь! Айяз, я должна расстроить тебя, ведь вашим планам не суждено сбыться. Видишь ли, я заключила сделку с Аидом, богом мёртвых, который обещал освободить моих бедных дочерей. А я помогу ему взойти… Впрочем, не буду раскрывать наши с ним планы. Теперь прошу меня простить. Я должна явиться в подземное царство. Ах да! Купи, мне искренне жаль тебя, потому что мы с Аидом погубим всех ловеласов. И начнем с рода Лимитли! – Богиня похоти и страсти поклонилась. Топнув каблуком, исчезла в клубе дыма, который появился после удара хрупкой женской ножки. А Купидон остался в одиночестве парить в саду чёрных роз…

По окнам хлестал дождь, сверкали молнии на ночном небе, всё было окутано мраком. Во всех домах Сарали не горели фонари, все погрузились в сон, кроме поместья графа Лимитли. В спальне плясало пламя тысячи свечей, расположенных на настенном подсвечнике, напоминавшем земное бра. В ту ночь молодая графиня Луиза Лимитли мучилась от невыносимой боли. Она лежала на их с мужем постели и кричала, умоляла Айяза помочь ей родить ребёнка и остаться в живых.

– О великая Бэйбина! Помоги! – вскрикнула белокурая женщина, лежавшая на супружеском ложе.

– Госпожа Лимитли, ещё немного. Ваш малыш уже видит свет! – седой старик подбодрил страдающую во время родов женщину. Услышав эти слова, она сделала глубокий вдох и продолжила тужиться. Через мгновение раздался пронзительный плач ребёнка, и к матери бросилась служанка, чтобы принять малыша. Прежде чем закутать ребёнка в одеяльце, доктор Фраго произнёс: «Пуповинаус резус!» В воздухе появились маленькие ножницы и перерезали пуповину. Служанка укатала мальчика в одеяло и положила на грудь госпоже Лимитли.

Так появился Фернандо Лимитли, чёрный ловелас.

Роза вторая. Три отряда ловеласов

История чёрного ловеласа началась поздней ночью, когда на Сарали обрушилась сумасшедшая гроза. За окнами нашего поместья бушевал ветер и яростно обрывал листья с деревьев. Все жители королевства закрылись у себя в спальнях за семью замками и молились всем богам Пантеона. Всем казалось, что приближается нечто ужасное. На улице не стояла гробовая тишина, потому что в каждом уголке королевства бушевал шквальный ветер, который был готов снести всё на своём пути. За закрытыми дверями спален напуганные жители Сарали прятались под одеялом и молились Ветеровсу, богу ветра, чтобы он не разрушил ни один дом. К счастью, Ветеровс услышал их мольбы и обошёлся тем, что обрывал листья и ломал деревья. Все боялись этой ужасной бури, ведь в землях Сарали считалось, что ночная гроза – предвестник плохих событий. Когда начались жуткие кровавые убийства молодых людей, после них прокатывались сильные грозы. Тогда удары молний нанесли колоссальный вред, была сожжена пара десятков деревьев и несколько деревянных домов.

Когда же начали погибать ловеласы, всем стало ясно, что надвигаются страшные события, влекущие серьёзные изменения в повседневной жизни Сарали. Подданные короля Роберто всегда были уверены, что эти изменения не несут ничего хорошего, за ними следовали только горе, беды и несчастья. И вскоре король объявил, что богиня похоти и страсти, находясь под воздействием нимфского табака, потеряла рассудок и начала охотиться на ловеласов. Так ей приказал Аид. Ловеласы мешали ему сеять страх и хаос на землях Сарали, потому что этих юношей призвал сам Купидон, чтобы они охраняли сердца людей от власти негативных чувств и эмоций, в том числе и страха. На просторах Сарали ловеласы являлись полубогами, следившими за тем, чтобы жители королевства сохраняли чистые души и сердца и в них оставался жить единственный дар Купидона – Любовь. Благодаря ему на землях Сарали процветали счастье, радость, благополучие и крепкие браки.

Купидон с самого дня зарождения жизни каждого человека прямо в самое сердце отправлял свой дар в виде небольшого мешочка с розовым мелким порошком, который, попадая в сердце маленького ребёнка, закладывал вечное стремление к свету, доброте и любви. Купидон считал, что если на ребёнка в утробе матери не попадал порошок любви, то его нельзя выпускать в жизнь, потому что он родится злым и жестоким и не будет знать ничего, кроме ненависти ко всему вокруг и желания это уничтожить. Чтобы избежать появления жестокого человека, который мог разрушить все королевство, бог любви всегда работал с сердцами нерождённых детей. К каждой беременной женщине посылал маленьких безликих светлых демонов, похожих на светло-розовых человечков. Эти необычные существа по зову своего повелителя отправлялись в утробу будущей матери, где уже рос ребёнок, держа в ручках те самые мешочки с любовным порошком. Оказавшись внутри женского лона, человечек за счёт острого обоняния находил зародыш малыша и проникал в его тельце. Попав внутрь малыша, мелкий демон доставал из мешочка горстку порошка и начинал посыпать жизненно важный орган. Как только щепотка любовного снадобья оказывалась на сердце, то сразу же активизировалась любовная магия, защищающая ещё не рождённого младенца от сил зла и различных соблазнов. Этот порошок должен оберегать сердце каждого подданного Сарали на протяжении всей жизни.

Однако это было эффективно до того момента, пока человек не начинал испытывать негативные эмоции. Тогда любовный порошок испарялся и человеческое сердце оставалось беззащитным: им могли завладеть похоть и страсть и превращали в раба своей плоти. Чтобы спасти несчастного от власти страстей, крылатый бог призывал на помощь ловеласов, они освобождали сердца от греховных стремлений. Чтобы защитить сердца и души сыновей графов, Купидон создал особый магический оберег. Когда он узнавал, что в графской семье ожидается появление сына, то отправлялся в их поместье и с помощью своих стрел, на концах которых были прикреплены небольшие хрустальные шарики, где сидели маленькие копии бога любви, целился в то место, где дремал милый малыш. Купидон выпускал необычные стрелы, всегда попадающие в цель, и когда наконечник достигал плода, хрустальные шары распадались, а ангелочки с большой скоростью стремились в сердце мальчика. Оказавшись в нём, маленький купидончик ручками прикасался к стенкам сердца и через свои изящные пальцы пропускал не только любовь, но и божественную магию, направленную на управление чувствами и эмоциями других людей. На протяжении всей жизни ловеласа этот ангелок с каждым ударом сердца питал его кровь волшебством.

В рождении ловеласов был момент, заключающийся в том, что каждый шарик с купидончиком сделан из разноцветного хрусталя. Это означало, что каждый ангел нёс определённый вид магии в крохотное тельце сына графа. На просторах Сарали существовало три вида волшебства: красный, зелёный и чёрный. По видам магии формировались отряды ловеласов. Красные ловеласы следили за правонарушениями жриц страсти. Как только красный отряд замечал похотливые преступления, то сообщал зелёным ловеласам: те выходили на улицы королевства и ловили коварных служительниц Гекаты. Когда же зелёные ловеласы не могли обезвредить похитительниц мужских сердец, то за дело принимались чёрные. Этот отряд владел магией чувств и эмоций, также они являлись прекрасными ищейками, которые могли найти кого угодно в любой точке света. Именно чёрные ловеласы позже были призваны богом любви на борьбу с Гекатой и её развратными преступлениями. В Сарали считалось большим благословением, когда в графской семье рождался мальчик.

Когда малыш громким криком заявлял о своём появлении, его родители обращали внимание на то, с каким камнем была серёжка в его левом ухе. Если у маленького мальчика серёжка с красным рубином, то он в двенадцать лет отправлялся на учёбу и службу в отряд красных ловеласов. Если же у ребёнка серьга с изумрудом, он отправлялся в отряд зелёных ловеласов. А маленького графа с жемчужной серёжкой ждала судьба чёрного ловеласа. В каждом драгоценном камне была заключена уникальная магическая сила, которую бог любви вкладывал в момент зачатия будущего ловеласа. В красные рубины Купидон вложил поисковую магию, которая позволяла красному отряду отслеживать волшебные преступления. Этот вид магии работал следующим образом: когда на улицах Сарали случались противозаконные действия, то красные драгоценные камни в серьгах ловеласов загорались алым светом и через них низкими вибрациями сообщалось о магических преступлениях. Как только красный отряд получал сообщения о происшествиях, то сразу передавал полученную информацию команде зелёных. Капитан красного отряда с помощью заклинания «Активираус серьгиоз» заставлял серьгу светиться, и молодой человек мог связаться со своим коллегой из зелёной команды, обладающим анализирующей магией. Зелёный отряд занимался обработкой полученной от красных ловеласов информации о преступниках. Работа зелёных ловеласов состояла в том, чтобы по имеющимся данным составить психологический портрет злоумышленника. Для этого каждый член зелёной команды указательным пальцем касался своей изумрудной серёжки и шептал заклинание «Раскрываус личноус». После этих слов зелёный ловелас закрывал глаза и рисовал в своём воображении портрет преступника. К его облику подопечный Купидона добавлял сведения о его злодеяниях, в своём сознании зелёный волшебник всё это соединял воедино, и перед ним вырисовывался мотив преступлений. Узнав, почему человек, волшебное существо, служитель или служительница бога или богини переступали черту закона, составив психологический портрет, зелёный ловелас сообщал о результатах своей работы капитану отряда. Тот, в свою очередь, изучал анализ личности злоумышленника, проверяя полученные сведения по общей саралишской базе данных, в которой находилась информация о подданных королевства, страдающих психическими заболеваниями, вызванными неправильным использованием благословения богов.

В землях Сарали каждый человек находился под покровительством определённого бога. Когда в королевстве в какой-то семье появлялся ребёнок, то на Пантеоне созывалось Роали, где боги выбирали того, кто на протяжении всей жизни будет охранять новорождённого и помогать ему принимать правильные решения. В восьмой день рождения своего подопечного бог ночью спускался к нему. Пока малыш видел цветные сны, его божественный покровитель наклонялся над спящим ребёнком и с нежностью целовал его. Во время этого поцелуя бог вдыхал в юного подданного Сарали частичку той магии, которой владел он сам. Например, если на Роали выбор владык горы Пилио падал на Бахуса, бога вина, то его бесчисленные подопечные в качестве благословения получали виноградную магию. Этот дар заключался в том, что каждый владеющий им в любое время мог выращивать виноград где угодно и из созревших плодов всегда получалось превосходное вино. Так происходило из-за того, что виноградная магия позволяла человеку овладеть всевозможными знаниями в области ботаники и виноделия, необходимыми для изготовления прекрасного напитка.

У одного бога Пантеона Сарали были сотни подопечных, каждому из них он успевал уделять время. Когда восьмилетний житель королевства получал благословенный дар, он вынужден был всю жизнь бороться с искушением использовать свои волшебные силы в личных и корыстных целях. К сожалению, большинство подопечных богов грешили и применяли магию, чтобы исполнить потаённые желания. Со временем на просторах Сарали с помощью волшебных божественных даров жители стали переступать черту закона, даже отнимали жизни у своих врагов. Это происходило из-за того, что в жизни каждого гражданина королевства наступал тот момент, когда ему казалось, что он такой же, как бог, и может всё. В такие моменты жители Сарали ещё больше желали овладеть своим даром на таком же уровне, как их божественный покровитель, быть равноправными властелинами своих стихий и добиться места в Пантеоне, стать одними из богов. Такое желание возникало потому, что грезившие о божественной власти мечтали о том, чтобы использовать свою магию в собственных корыстных целях. Чтобы достичь этих великих стремлений, обезумевшие мечтатели совершали магические преступления, тем самым нарушали запрет своих божественных покровителей, которые запрещали колдовать ради плотских мечтаний.

Часто, попав в ловушку жажды высшей власти, несчастные были так сфокусированы на своих желаниях, что теряли рассудок: они были одержимы мечтой, и это толкало их на различные преступления. Когда подданные Сарали в своём безумии совершали противозаконные действия, они автоматически попадали в базу данных психически больных людей королевства. Эта база формировалась главой академии ловеласов, где обучались юные графы. Директор ловеласского высшего учебного заведения был редким подопечным Купидона, который обладал сразу тремя видами магии (красной, зелёной и чёрной). Он хорошо знал, как устроен каждый божественный дар, и понимал, какие последствия могут быть, если человек начинал использовать свои волшебные силы, чтобы удовлетворить плоть.

Ректор академии ловеласов за счёт широких магических способностей мог проследить за тем, как похотливые желания влияют на психическое и магическое здоровье каждого жителя Сарали. Когда же ему удавалось установить эту взаимосвязь, он определял, к какому расстройству психики привело злоупотребление божественным даром. Свои умозаключения глава Ловеласской академии заносил в базу данных психических и магических заболеваний, расположенную в академической библиотеке. Эта база данных представляла парящие длинные кабели, которые светились зелёным неоновым светом. Эти кабели крепились к огромным крюкам, прибитым к потолку. На этих светящихся нитях на тонких скрепках висели пятнадцать толстых папок, в которых хранились файлы с информацией обо всех психических заболеваниях, вызванных похотливыми желаниями человеческих сердец, из-за которых подданные Сарали теряли чистый разум.

Главу Ловеласской академии звали Рамон де Картерзе. Он не только являлся ректором престижного высшего заведения Сарали, но и руководил деятельностью всех трёх отрядов ловеласов. Рамон де Картерзе следил за тем, чтобы каждая команда подопечных Купидона выполняла свои обязанности перед обществом и защищала от опасного влияния плотского воздействия на человеческие сердца. На протяжении двадцати пяти лет Рамон де Картерзе изучал изменения психики каждого, кто без страха падал в бездну греха. Чаще всего тёмные мечты человечества сводились к тому, что каждый грешник страстно желал чем-то обладать: большими территориями, человеком, которого безответно любил, бесконечным богатством или безграничной властью. Чтобы осуществить мечты, житель Сарали злоупотреблял своим божественным магическим даром. В эти моменты в сердце происходили волшебные реакции, в результате которых пробуждались тёмные силы, они брали верх над разумом и превращали людей в рабов похоти.

Откуда же в человеческих организмах взялась тёмная спящая магия? Это объясняется тем, что при рождении каждый бог Пантеона вдыхал жизнь в младенца, а вместе с этим передавал частичку своего волшебства, в том числе Гекаты. Богиня страсти и похоти, вдыхая в новорождённого малыша новую жизнь, вкладывала в его сердце крупицу магии похоти и вожделения. Из-за этого небольшого количества волшебства Гекаты в каждом подданном королевства зарождалось стремление мечтать и добиваться чётко поставленных целей, но когда любое стремление становилось помутнением рассудка, частичка магии богини начинала активно распространяться по всему организму и оставлять за собой чёрные опухоли. Они разрастались и облепляли все внутренние органы, образуя на них тугие сетки, которые скреплялись друг с другом бесконечными крепкими узлами. Такие хитросплетения при появлении того или иного похотливого желания начинали стягиваться и сдавливать все человеческие органы до тех пор, пока люди не удовлетворяли прихоти своей плоти. Когда житель Сарали исполнял потаённые чёрные желания, внутренняя тёмная магия похоти не успокаивалась, а становилась сильней. С исполнением каждого грязного мечтания тёмные опухоли вырастали в два раза и опутывали всё больше внутренних органов. В итоге внутренности превращались в туго натянутую рыболовную сеть, которая оплетала весь организм, включая и мозг. Тогда способность здраво мыслить терялась, потому что человек был полностью поглощён плотскими стремлениями. Он просто не мог думать ни о чём, кроме как об удовлетворении. Самые крупные тёмные опухоли, которые образовывались в мозгу, приводили к тому, что несчастные жители Сарали теряли голову и становились безвольными рабами своих желаний. В таком состоянии ими начинала управлять Геката и заставляла совершать страшные преступления.

Рамон де Картерзе долгие годы изучал влияние чёрных опухолей на мозг бедных рабов и пришёл к выводу, что они за короткий срок могут превратить обычного человека в отвратительное существо, живущее примитивными инстинктами. Как только подданные королевства опускались до животного уровня, богиня похоти и страсти сразу же брала их под своё крыло и делала из них слуг, которые выполняли её преступные распоряжения.

Обычно в студенческую библиотеку, где находилась саралишская база данных психических заболеваний, вызванных плотскими и похотливыми желаниями, заходил капитан зелёного отряда ловеласов и начинал искать нужную ему информацию. Прежде чем отправиться в библиотеку, зелёный ловелас подробно изучал полученные от красного отряда сведения о личности преступника, выписывал десять признаков психологического заболевания и только потом шёл в читальный зал, где находилась база данных. Оказавшись в студенческой библиотеке, капитан зелёного отряда произносил заклинание: «Открываум файлуим», после чего файлы вылетали из папок и по очереди приближались к ловеласу. Молодой человек пробегал по каждому файлу глазами и искал десять совпадений с той информацией, которой владел. Когда же глава команды зелёных ловеласов находил совпадения, анализировал информацию о душевных болезнях, вызванных злоупотреблением божественного дара, без труда мог определить, какой вред психики получил преступник из-за того, что угождал своей плоти. Как только капитану зелёных ловеласов удавалось поставить диагноз, не теряя времени, он касался своей изумрудной серёжки, шептал слова заклинания: «Серьгиус сигналиум», за счёт которого сообщал свои выводы коллеге из чёрного отряда. Получив сведения о психическом состоянии нарушителя саралишского закона, глава чёрных подопечных Купидона созывал отряд на собрание, где подробно обсуждались детали преступления. Собиралась команда чёрных ловеласов, чтобы выбрать одного члена отряда, который отправится на место происшествия. На этих собраниях проводилось голосование, которое происходило путем гадания на лепестках чёрной розы. У каждого ловеласа на атласном камзоле была приколота брошь в виде розы. По приказу своего капитана юноши снимали эти броши, клали на левую ладонь и медленно пальцами правой руки проводили по каждому лепестку, при этом шептали краткий стишок:

Когда чёрные ловеласы произносили последнюю строчку, брошь чёрной розы взмывала в воздух и начинала быстро вращаться. С каждым вращением роза отбрасывала лепесток, который приземлялся на ладонь ловеласа. Пока брошь парила в воздухе, из её сердцевины исходил тёмно-алый свет, который распадался на двадцать пять лучей, потому что в бутоне чёрной розы было двадцать пять лепестков, и сопровождал их падение. Если на руке молодого человека оказывалось пятнадцать лепестков, то этот чёрный ловелас и отправлялся на поимку магического преступника. Оказавшись на месте противозаконного происшествия и найдя нарушителя саралишского закона, ловелас не терял времени зря, а пытался избавить сердца несчастных от похотливого и страстного желания, убивающего их души и разум. Чёрный ловелас касался своей жемчужной серёжки, громко вскрикивая слова заклинания «Взглядаус в сердцеум», позволяющего заглянуть в сердце преступника и определить, какой грех им овладел. Когда он касался серьги, её камень загорался ослепительным белоснежным светом, и из потока появлялись длинные и изящные руки, обтянутые белой кожей. Они тянулись к искалеченному грехом сердцу и, достигнув грудной клетки и проникнув в неё, стремились к жизненно важному органу. У белоснежных рук удлинялись указательные пальцы и касались страдающего сердца. В этот момент чёрный ловелас через наколдованные руки, подключая своё сознание, начинал искать тот грех, который поработил душу и разум несчастного жителя Сарали. Когда же юноша находил источник душевной болезни, то пальцы заколдованных рук мгновенно превращались в трубчатые щупальца, и через них он высасывал похотливое желание. Как только молодой граф заканчивал выкачивать грех из бедного страдающего сердца, он призывал того бога, подопечным которого преступник являлся, и божественный покровитель спускался с Пантеона, чтобы вернуть освобождённому утреннюю магию. А чёрный ловелас возвращался в Ловеласскую академию, где сообщал Рамону де Картерзе о проделанной работе.

Так в Сарали строилась служба трёх отрядов ловеласов, которые стояли на страже сердец жителей королевства. Преданность своему делу отважных воинов Купидона очень мешала Гекате и Аиду, тёмным изгнанным божествам, которые желали занять место Айяза и править всем Пантеоном и каждой чистой душой, превратить всё государство в царство греха и разврата. Избранные богом любви юноши всегда мешали Аиду и Гекате воплощать свои коварные планы по захвату Пантеона и Сарали. Вскоре бог смерти заключил сделку с богиней похоти и страсти, чтобы она помогла избавиться от ловеласов, и обещал освободить её любимых дочерей – Страсть и Похоть, которых Купидон заточил в тюрьму Тиранию, чтобы они не могли соблазнять мужчин Сарали и превращать в своих рабов.

Геката согласилась и стала помогать Аиду. Они вместе придумали грандиозный план: превратить молодых девушек, находившихся под покровительством богини похоти и страсти, в прекрасных соблазнительниц, чтобы красть сердца влюблённых в них подопечных Купидона. Всем было известно, что сила всех ловеласов скрыта не только в жемчужных серёжках, но и в их сердцах. Изгнанные боги смекнули, что если они будут бить прямо в сердца, то смогут уничтожить всех ловеласов и завоевать Пантеон и Сарали. Трёхликая богиня отправилась в королевство в теле красивой женщины и собирала вокруг cебя самых красивых девушек, наделяла их своей страстной магией. Когда саралишские красавицы получали волшебные дары Гекаты, они становились не только подопечными богини, но и жрицами страсти, которые служили ей и тем жителям, у кого были проблемы в сердечных делах. Изначально жрицы страсти были призваны для того, чтобы помогать людям строить отношения и создавать крепкие семьи, но когда Геката встала на сторону Аида, то начала использовать своих прекрасных подопечных как оружие для того, чтобы соблазнять ловеласов и похищать их сердца. Чтобы жрицы страсти беспрекословно слушались свою божественную покровительницу, Геката накладывала на них тёмное заклинание «Сердцуим соблазнтиум», оно позволяло ей, подчинить девичье сознание, внушить им похотливые мысли и настроить их на то, чтобы они своей красотой сводили с ума всех молодых людей, в том числе и ловеласов, и приводили к госпоже. А она жестоко убивала влюблённых до безумия юношей, вырезала их сердца и исчезала в Царстве мёртвых.

Так началось истребление ловеласов. Такое положение дел очень волновало не только граждан Сарали, но и всех богов Пантеона, в особенности Купидона. Во время одного Роали Айяз приказал богу любви дать Луизе Лимитли родить самого сильного чёрного ловеласа, способного остановить изгнанных богов и сохранить жизнь саралишским мужчинам. Купидон исполнил приказ главного бога Пантеона. Однажды ночью он спустился с горы Пилио и отправился в поместье семьи Лимитли. Оказавшись возле открытого окна спальни графской четы, достав из-за спины лук и стрелы с насаженными хрустальными шарами, в которых сидели маленькие купидончики, выстрелил в госпожу Луизу Лимитли. Это произошло в тот момент, когда Луиза со своим мужем были так близки и принадлежали друг другу. Бог любви выстрелил, и его стрела устремилась прямо в живот жены графа Лимитли, где уже зарождался маленький Фернандо, их чудесный любимый сын, самый сильный и могучий чёрный ловелас, Фернандо, одинокий воин Купидона. Лишь он один способен остановить конец прекрасного королевства.

Роза третья. Саралишские законы жизни и смерти

С?р??ишс?и?????ны жи?ни и с??р?и

Раздался гром, и сверкнула белоснежная кривая молния, после того как бог любви сделал выстрел, и его стрела устремилась прямо в утробу Луизы Лимитли. Пока молодая супружеская пара сливалась в порывах страсти и любви, острая деревянная стрела летела, а маленький купидончик внутри хрустального шара пробуждался и готовился к путешествию в сердце малыша. Как только стрела Купидона приблизилась к животу прекрасной жены графа Леонардо Лимитли, от её наконечника отсоединился шар и полетел внутрь женщины. Оказавшись в теле Луизы Лимитли, хрустальный шар распался и купидончик попал в тёмную непонятную полость. Маленький ангелок быстро махал крылышками, и с каждым взмахом его пёрышки загорались яркими огоньками, которые освещали тьму. Когда оба крыла светились, купидончику удавалось оглядеться и понять, где он находится. В свете золотых огоньков крылышек ангелок определил, что парит внутри женского лона, где ооцит уже принимал сперматозоида.

Весь процесс оплодотворения сопровождался тусклым свечением, из которого формировалась розовая сфера. Купидончик не успевал и моргнуть, как перед ним возникала прозрачная сфера, похожая на небольшой купол, внутри него уже появился сладко дремлющий зарождающийся малыш. Маленький купидончик понимал, что это и есть будущий чёрный ловелас. Ангелок ускорял движение белоснежных крыльев, залитых золотым светом, и стремительно приближался к куполу. Купидончик протянул к нему ручку, ему удалось сделать отверстие размером со своё тельце, и с большой скоростью проник внутрь. Как только крылатый малыш оказался в сфере, за ним сразу же закрылось отверстие, и купидончик теперь парил рядом со спящим ребёнком. Он был прекрасным, словно один из богов Пантеона спустился с горы Пилио и стал этим прелестным маленьким мальчиком, который крепко спал в утробе госпожи Лимитли и ждал своего появления на свет, где его встретят отец и мать и окружат любовью и заботой. Ангелок залюбовался малышом, ему начинало казаться, что перед ним вершина искусства всего человечества, в этом ещё не рождённом ребёнке сочетались всевозможные краски, которые только существовали на просторах Сарали.

В королевстве зарождение новой жизни протекало иначе, чем на Земле. Когда мужчина и женщина решали зачать ребёнка, в момент соединения клеток вместо эмбриона в чреве сразу же появлялся младенец, спящий под куполом. Это происходило из-за того, что во время оплодотворения влюблённые использовали специальное заклинание «Зачатикус ребёникус», запускающее слияние мужских и женских клеток. Влюблённая пара могла добавить одно слово, обозначающее пол будущего ребёнка, например «мальчикаус» или «девчокаус». Затем вступали в сексуальную связь, тогда начинала действовать магия любви, которая давала новой жизни возможность зародиться. При слиянии двух клеток заклинание начинало формировать тот самый купол и плод любви в нём. Когда же будущие родители заканчивали заниматься сексом, то в женском лоне уже был сформирован младенец, который развивался в течение девяти месяцев. Как только плод закреплялся в утробе матери, то сразу же поступал сигнал, исходящий из сердца женщины, который послали мелкие существа Еони, живущие в сердцах каждого гражданина Сарали, кроме ловеласов. Еони походили на крошечных чёртиков с красной кожей, они являлись демонами, созданными Псизони – саралишской богиней душ человеческих.

Во власти Псизони находились души всех подданных Сарали. Эта богиня следила за сохранением чистоты души в период влюблённости и романтических отношений. В этом активное содействие оказывали её верные помощники – Еони. Псизони создала их из тех феромонов, что выделялись при встрече первых саралишских влюблённых. Еони получились наполненными чистым и искренним чувством любви, эти маленькие существа всегда готовы защищать любовь от различных соблазнов, способных крепкую и настоящую привязанность двух сердец превратить в отвратительное страстное желание плоти. Создав Еони, Псизони приказала им стать её верными слугами и помогать следить за чистотой человеческих душ и сердец, а также они должны были жить в сердцах, откуда и наблюдать за развитием романтических отношений. Эти краснокожие чёртики дремали в человеческих сердцах до тех пор, пока мужчина или женщина не влюблялись и не начинали желать, чтобы их чувства оказались взаимными. Когда у кого-то из жителей Сарали проявлялись чувства, то Еони мгновенно просыпались, их пробуждение сопровождалось душераздирающими воплями, а человек эти ужасающие крики ощущал лёгким покалыванием крохотной иголочки. Почувствовав несильную боль в области сердца, люди не придавали тому большого значения, а просто списывали неприятные ощущения на недомогания от любовной лихорадки. Этот недуг на просторах Сарали сопровождал каждого в первые дни его влюблённости. В этот период человеку могло казаться, что он чем-то болен или вовсе потерял рассудок, потому что не мог ни о чём думать, кроме как об объекте своей любви. Нередко влюблённые подданные королевства испытывали физическую боль, но никто не догадывался о том, что она была вызвана пробуждением мелких краснокожих демонов.

Когда Еони издавали свой вопль, являющийся сигналом для Псизони, богиня душ человеческих начинала пристально следить за новой парой и развитием их отношений. Задача богини заключалась в том, чтобы чувства каждой пары влюблённых заканчивались браком и рождением ребёнка. Если у партнёров возникали проблемы в отношениях, то Псизони узнавала об этом через краснокожих чёртиков. Еони, заметив разлад в любви, не теряя ни минуты, заходились жутким криком, а их вопли слышала богиня душ человеческих и бросалась на помощь влюблённым. Если же Псизони допускала расставание, то её ожидало наказание Айяза – двести ударов молниями по спине. Чтобы избежать кары главного бога Пантеона, богиня всегда старалась сохранить любовь двух сердец, связав их навеки. Поместив одного Еони в сердце человека, Псизони брала в руки две огромных стальных спицы и начинала вязать нереальных размеров шаль. Богиня вязала крючком и в каждую петлю вкладывала жизненный момент, который день за днём вёл ко встрече будущих влюблённых.

В Сарали каждая пара создавалась в день рождения одного из партнёров: когда мальчик или девочка появлялись на свет, Купидон сразу же подбирал им пару, с которой они должны быть вместе. Как только бог любви создавал будущий романтический истинный союз, то он сообщал о своём решении Псизони, она с помощью лилового шара ненадолго заглядывала в будущее, там находила указанную Купидоном пару и улавливала те феромоны, которые будут выделять будущие влюблённые. Богиня душ человеческих, беря в руки маленький кувшинчик, просовывала руки внутрь шара и собирала в воздухе те самые феромоны. Затем Псизони убирала белоснежные руки, державшие наполненный кувшинчик, из шара и принималась за создание маленьких краснокожих помощников. Этот процесс занимал у богини весь день, он представлял собой сложный магический ритуал, состоящий из двадцати восьми заклинаний. Работа над сотворением Еони начиналась с того, что Псизони выпускала собранные феромоны влюблённых из кувшинчика и помещала их в высокую глиняную бутылку, которую закупоривала пробкой. После чего богиня брала в руки этот сосуд и начинала его быстро трясти, при этом шептала различные древние божественные заклинания. Шёпот Псизони напоминал пугающее шипение змеи, как говорили другие боги Пантеона, которые случайно заставали её за этим непростым ритуалом. Повелительница душ человеческих приходила в ярость, если её отвлекали, когда она создавала Еони. Если Псизони хотя бы ненадолго теряла контроль над магическим процессом создания краснокожих чертиков, то весь ритуал проваливался и феромоны вырывались из глиняной бутылки и улетали в неизвестном направлении. Если феромоны исчезали и не становились Еони, то в будущем молодой человек и девушка, обещанные Купидоном друг другу, переставали быть истинной парой, потому что у них при встрече не вырабатывались химические элементы, называемые любовью на человеческом языке. Каждая такая неудача Псизони сильно расстраивала бога любви, потому что потеря химических любовных элементов приводила к тому, что разрушались целые судьбы жителей Сарали, написанные богами на горе Пилио, и нарушались законы жизни королевства.

На просторах Сарали каждая судьба человека, начиная с его рождения и заканчивая смертью, прописывалась богами Пантеона. Хозяева горы Пилио большое внимание уделяли сердечным делам своих человеческих творений и заботились о том, чтобы у каждого из них появился возлюбленный и сложился крепкий и счастливый супружеский союз. От количества семей и рождённых в королевстве детей зависело его процветание и будущее. Ведь каждый супружеский союз играл важную роль в продолжении рода.

В Сарали было принято, чтобы каждый год рождалось не меньше пятисот детей, что важно для того, чтобы число подданных превышало количество душ в Царстве мёртвых. Если же случалось так, что людей умирало больше, чем рождалось, то Аид являлся к Айязу на гору Пилио и заявлял, что за каждую лишнюю душу в его Царстве он имел право забрать у Аяйза один из тридцати шести камней равновесия жизни, чтобы открыть в своих владениях ещё пятнадцать световых ячеек, в которых каялись души жителей Сарали после смерти. С помощью каждого камня равновесия жизни бог мёртвых мог создавать световые ячейки для каждой человеческой души. После смерти каждый житель Сарали попадал в Царство мёртвых, где Аид помещал их в световые ячейки, в которых души впадали в глубокий сон и начинали вечную загробную жизнь. Эти ячейки назывались Фрирало, они были похожи на падающие лучи радужных цветов, только приглушённых оттенков. Эти лучи находились в покоях мёртвых, в каменном дворце Аида, и образовывали в воздухе берлант. В течение шести часов они превращались в прозрачный драгоценный камень, но так только казалось. Это всегда была игра света, оптический обман, на самом деле Фрирало не имели твёрдой оболочки, а просто в воздухе семь лучей света били с разных углов покоев мёртвых и соединялись в центре между потолком и полом. Чтобы создать Фрирало, Аиду требовался один камень равновесия, который нужно было высоко подбросить. Пока камень летел вниз, хозяин Царства мёртвых выкрикивал слова заклинания: «Каменяус превращаус во Фрирало!» – и небольшое твёрдое тело превращалось в семь разноцветных потоков света, которые разлетались в разные концы покоев мёртвых. Затем Аид произносил ещё одно заклинание: «Лучиус соберикус в точкаус». С помощью него все семь потоков света собирались в одной точке, и образовывалось Фрирало. В народных легендах Сарали, в которых упоминался бог мёртвых и его тёмная обитель, понятие «Фрирало» объяснялось световым гробом для души, где покоились души умерших и отправлялись в Загробный мир.

В королевстве считалось, что каждый житель после смерти попадал в Царство мёртвых, где Аид ухаживал за его душой и помещал во Фрирало, откуда она начинала свой путь в мир иной, там и обретала бессмертие. Однако ни в одной из саралишских легенд не упоминалось о том, что внутри этих световых гробов человеческая душа испытывала жуткие страдания и боль. Это происходило из-за того, что Аид использовал камни равновесия жизни не по назначению, то есть с помощью них нельзя было отправлять человеческие души в мир иной. Изначально бог мёртвых открывал саралишским душам врата в Загробный мир с помощью ключа Анхилии, богини смерти, возлюбленной Аида, но после её исчезновения ключ тоже был утерян, и Аиду пришлось искать другие способы выполнять свою работу и дарить душам бессмертие. Бог мёртвых в библиотеке своего каменного дворца нашёл древние свитки, где были записаны тексты о различных магических артефактах, среди которых хранилась информация о камнях равновесия и Фрирало. Также говорилось о том, что с помощью этих камней в экстренных случаях можно создавать Фрирало, через которые можно отправлять души людей в мир иной. Аид зацепился за эту идею, но пришёл в ярость, когда прочитал далее, что камни равновесия жизни хранятся в короне Айяза. Чтобы их получить, Аид должен убедить главного бога Пантеона, что у него нет другого выхода, кроме как создать Фрирало. Если он этого не сделает, то его Царство будет переполнено душами и начнётся хаос, в результате которого духи мёртвых могут вырваться в мир живых и погрузить его во тьму. Аид не стал ничего придумывать, а поднялся на гору Пилио и рассказал Айязу, что потерял ключ Анхилии, больше не может открывать врата в Загробный мир и его Царство приближается к перенаселению мёртвыми душами. Главный бог Пантеона внимательно выслушал повелителя умерших и согласился помочь ему, снял корону с головы и с помощью одного из трёх зубцов своего жезла, который всегда держал в левой руке или возле себя, выковырял один камень равновесия жизни. Но предупредил, что для создания каждого Фрирало требуется новый камень, потому что во время создания светового гроба он превращается в разноцветные потоки и распадается на семь лучей.

Также Айяз сказал, что с каждым отданным камнем равновесия он будет слабеть, потому что в них заключены его божественные силы, за счёт которых может поддерживаться порядок во всей Сарали. Если главный бог пожертвует всеми тридцатью шестью камнями своей короны, то потеряет контроль над королевством. Чтобы этого не допустить, Аид должен отправить на поиски ключа Анхилии своего верного пса Цербера. На этом повелители двух миров и договорились. Бог мёртвых получил камень равновесия и удалился в своё Царство. Как только камень оказался в руках Аида, то он почувствовал, что у него появилось желание захватить весь Пантеон богов и стать владыкой Сарали. Такое воздействие на повелителя Царства мёртвых оказало сияние камня, в котором была заключена тайная и тёмная мечта, что скрыта в каждом сердце и становилась наваждением, толкающим человека. В сердце Аида скрывалось желание обладать безграничной властью, а не управлять только вечно мрачным Царством мёртвых. Он всю жизнь скрывал это, но, взяв камень равновесия жизни, увидел в его сиянии, как прекрасно обладать высшей властью и царствовать над всем миром. Также ему показалось, что если он станет владыкой Пантеона, то сможет всё за счёт новых божественных сил, которые есть только у главного бога горы Пилио. Тогда Аид сможет найти возлюбленную Анхилию, богиню смерти, и стать правителем всей Сарали.

Аид с трудом оторвал взгляд от сияния камня равновесия жизни и с улыбкой стал создавать план захвата горы Пилио и всего королевства. Он тут же забыл про обещание, данное Айязу. Бог Царства мёртвых решил, что каждые три месяца будет забирать у Айяза по одному камню, но не превращать их во Фрирало, а собирать для своей будущей короны, которую изваяют его верные демоны. А из душ, что не в силах попасть в Загробный мир, Аид планировал сделать армию злобных духов, которые будут держать в страхе всю Сарали. В итоге ужасающей армии богу мёртвых показалось мало, и он решил найти сильного союзника, у которого был зуб на владыку Пантеона и который хотел бы его сместить с трона. Выбор Аида пал на Гекату, богиню похоти и страсти.

Он узнал про её зависимость от Соблазгарио Нимфириуса и желание страстно развлекаться с человеческими мужчинами. Это не понравилось Айязу. Он решил в качестве наказания отнять у Гекаты её любимых дочерей, Страсть и Похоть, и отправил их в тюрьму Тиранию. Этот поступок владыки горы Пилио только разозлил трёхликую богиню, и она стала соблазнять ещё больше саралишских мужчин, чтобы доказать Айязу, что он ей не указ и что она может делать то, что захочется её плоти. Аид заметил непокорность богини похоти и страсти и во время одного Роали подошёл к ней и предложил свою помощь в освобождении дочерей, а взамен попросил помочь ему завладеть всеми камнями равновесия жизни.

– Приветствую вас, прелестная Геката! Вы и ваши три лика прекрасны, как первые рассветные лучи солнца. – Трёхликая богиня услышала, как её поприветствовал Аид.

Она стояла возле золотого фонтана и любовалась тем, как била вода. В центре фонтана возвышалась громадная золотая статуя Айяза, украшенная радужными самоцветами. В каждом драгоценном камне были сделаны маленькие отверстия, через которые били тысячи струек воды. Механизм фонтана был устроен таким образом, что внутри статуи хозяина горы Пилио располагался гигантский насос, качающий воду со дна каменной чаши фонтана. С разных сторон к нему были подведены тоненькие шланги, присоединённые ко всем самоцветам, и через них поступала вода. Когда эти водные потоки выходили из дырочек, то напоминали высокие арки, доходившие до небес. Сама же вода переливалась всеми цветами радуги, от её красоты невозможно было отвести глаз.

Как только у Гекаты за спиной раздался голос бога мёртвых, ей показалось, что водные потоки стали замедляться и снижаться, вскоре перестали струиться высокими дугами. Тут Геката вспомнила, что речь Аида могла лишить движения и умертвить всё что угодно. Богиня похоти и страсти развернулась и увидела, что перед ней стоял Аид. Он был одет в длинную тёмно-зелёную тунику, заколотую на правом плече большой золотой брошью с изображением трёхголового Цербера. Его одеяние доходило почти до пола, из-под длинной юбки были видны лишь стопы в коричневых кожаных сандалиях. У туники отсутствовали рукава, так что Геката смогла заметить, что его кожа была синей на руках, вены на которых обвиты крупными кольцами. Трёхликая богиня подняла свою среднюю голову и посмотрела на бога мёртвых. Оттенок его лица ничем не отличался от цвета всего тела. Выражение лица Аида напоминало лик безмолвной мраморной статуи. Геката медленно поднималась взглядом по выпуклым частям его лица.

Её взор уже миновал плотно сжатые тёмно-синие губы и орлиный нос, ненадолго остановился на глазах цвета морской волны. Взгляд его устремился прямо в глаза богини. Геката быстро перевела взгляд на его густые волнистые брови. Если к ним приглядеться, то можно увидеть, что мелкие волоски напоминали колышущиеся язычки пламени тысячи свечей, окрашенных в цвет морской пены. Его необычные брови идеально сочетались со странной причёской, напоминающей пламя факела, который вечно горел всеми оттенками синего цвета. У корней этой причёски волоски были тёмно-синего цвета с лёгким оттенком фиолетового, а к кончику факела постепенно становился ярко-голубым. Причёска Аида называлась Огниво смерти, её пламя обладало одним из сильнейших видов магии – Сиянием гибели. Если живой человек смотрел на волосы Аида больше десяти минут, то начинал задыхаться, терял сознание и умирал. Поэтому при посещении храма Аида жители королевства старались не смотреть на Огниво смерти у статуи, расположенной в центре зала жертвоприношений. Также Сияние гибели могло забрать жизнь у любого бога, если владыка Царства мёртвых точил зуб на кого-то из божественных коллег. Всё же Аид с помощью своего Огнива смерти не мог убить Айяза, потому что камни равновесия жизни в его короне защищали владыку Пантеона от Сияния гибели. Когда тридцать шесть камней были собраны, активизировали Кристалио – защитное поле, которое не пропускало никакое магическое воздействие на бога. Поэтому Аид и решил для начала лишить хозяина горы Пилио всех защитных камней, а только потом убить его. Ещё по движению Огнива смерти другие боги Сарали могли прочитать мысли владыки Царства мёртвых.

Геката заметила, что на голове бога смерти синее пламя быстро колыхалось из стороны в сторону. На просторах саралишского королевства считалось, что это указывало на то, что в голове Аида уже возникла идея, чтобы кому-то из жителей Сарали или богов сделать заманчивое предложение, пообещав исполнить его заветное желание, а взамен потребовав помочь ему воплотить очередной коварный план. Богиня похоти и страсти поняла, что Аид не просто так подошёл к ней. Под белоснежными улыбками на своих трёх ликах скрыла то, что догадалась, с какой целью бог мёртвых пытается завести разговор. Геката быстро поклонилась и ответила на его приветствие:

– Добрый день, смердящий Аид! О, какой прекрасный парфюм, если не ошибаюсь, он сделан из свежих воплей умерших убийц? – с нежностью поинтересовалась Геката, и белоснежные сияющие улыбки украсили все три её лика. Во время Роали богиня похоти и страсти являлась на гору Пилио с непокрытыми тремя головами, чтобы Айяз мог высказать свои претензии всем трём, потому что каждая голова Гекаты участвовала в похотливых преступлениях, ведь в глазах трёх ликов содержалась различная любовная магия. Каждый вид волшебства страсти она использовала в зависимости от своих желаний и планов на очередную жертву.

– Вы совершенно правы! Я вижу, что в ваших зелёных глазах печаль. Наверное, вас опять отчитал Айяз за страстные ночные свидания с саралишскими красавцами?

– Да, я снова получила выговор, и владыка отказал мне в свидании с моими дорогими девочками. Знаете, Аид, я готова на всё, чтобы вновь увидеть их и обнять, – всплакнула трёхликая богиня похоти и страсти.

– Я понимаю вас! И могу вам помочь! Я предлагаю объединиться, освободить несчастных девочек и отомстить Айязу. – Аид приблизился к Гекате и обнял её.

– Вы предлагаете объединиться против владыки Пантеона и подарить свободу моим дочерям? Это же почти невозможно, если только не отнять у него все камни равновесия жизни, и тогда он начнёт слабеть и терять контроль и власть над всей Сарали. – Геката догадалась, что задумал бог мёртвых, и прижалась к его груди.

– А вы очень догадливы и умны! Да, я собираюсь забрать все тридцать шесть камней. У меня уже есть один. Я обманом достал его у Айяза, сказав, что мне нужно создать Фри-рало, чтобы отправить душу умершего в Загробный мир, но на самом деле отдал этот камень одному из своих демонов, чтобы тот уже начал ваять корону. Однако возникла проблема: как завладеть остальными камнями? Я подумал, что нужно отвлечь внимание владыки Пантеона, чтобы он не заметил пропажу драгоценностей.

– И вы решили воспользоваться тем, что я сейчас в отчаянии и соглашусь вам помочь стать новым главным богом Сарали? – вмешалась в разговор правая голова Гекаты и отодвинулась от бога мёртвых.

– Нет, я вовсе не хотел воспользоваться вашим горем, лишь всем сердцем желаю помочь и отомстить вашему обидчику. Можете успокоить ваши прелестные головки, – улыбнулся Аид.

– Допустим, что это так, но позвольте узнать, почему у вас такие отношения с Айязом? За что хотите ему отомстить? – решил поинтересоваться левый лик богини похоти и страсти.

– Милые дамы! Не беспокойтесь, я не буду скрывать от вас свои мотивы. Я считаю, что наш великий Айяз виновен в исчезновении моей дорогой Анхилии. Даже не сомневаюсь в том, что он выкрал мою невесту, чтобы разрушить нашу любовь и жениться на ней! Я хочу её вернуть и заставить владыку так же страдать, как и я страдаю от боли разбитого сердца. – Аид уже начал задыхаться от злости, которую испытывал при воспоминании о разлуке со своей возлюбленной.

– Тогда наш драгоценный Айяз должен ответить за ваше несчастье и вернуть то, что принадлежит вам по праву. Я согласна помочь, но предлагаю начать наши действия с того, чтобы отвлечь внимание владыки Пантеона. У меня есть план! – Улыбка вновь появилась на трёх ликах Гекаты.

– Я польщён вашим коварством и прытким умом! Я выслушаю план и надеюсь, что он поможет нам достигнуть желанных целей. – Аид вновь поцеловал руку богини похоти и страсти.

– Мой план очень прост: нужно избавиться от всех ловеласов, которые охраняют сердца и души жителей Сарали…

– И как нам это поможет?

– Вам же нужна сильная армия, чтобы захватить престол горы Пилио.

– Но я могу создать войско из мёртвых душ, которые не отправились в мир иной, – возразил Аид.

– Ах, милый смердящий Аид, вы даже не представляете, на что способны люди, обезумевшие от жажды плоти! Они готовы на всё, чтобы исполнять свои похотливые желания. Мы с вами можем воспользоваться слабостью плоти и обманом превратить их в верных солдат. Смотрите, когда я развлекаюсь с саралишскими юношами, прежде чем дать им доступ к своему телу, требую что-то для меня сделать. Например, убить неверную жрицу страсти. А теперь представьте, что могут сделать подданные Сарали, если мы пообещаем им безграничную силу, за счёт которой они смогут бесконечно удовлетворять свою плоть, – объяснила Геката.

– Гм, ваша идея звучит заманчиво! Я готов поверить в то, что армия плотских рабов поможет мне захватить престол Пантеона и вернуть милую Анхилию, а вам – дочерей. Но есть один нюанс: это Купидон и Псизони, которые пекутся о том, чтобы любовь побеждала все похотливые человеческие желания. Вы прекрасно знаете, что сила любви является единственным оружием, способным разрушить власть плоти и греха, – Аид высказал свои опасения.

– Смердящий Аид, не беспокойтесь! Я планирую отвлечь Купидона смертями ловеласов, а для дорогой Псизони приготовлю сотни тысяч разбитых изменами сердец! Пока они будут решать проблемы, мы с вами начнём формировать нашу армию для захвата горы Пилио и Сарали!

– А, вот что вы задумали… Мне нравится ход ваших мыслей. Я хочу верить в то, что наш план можно осуществить и великий Айяз поплатится за всё! – громко расхохотался бог мёртвых.

– Только есть одно но. Если в семье графа Лимитли родится чёрный ловелас, который должен стать сильнейшим подопечным бога любви, именно он унаследует шляпу Рамона де Картерзе, потому что тот является отцом Луизы Лимитли и станет дедом будущего чёрного ловеласа, а значит, он будет новой главой Ловеласской академии. Если это произойдёт, то мы никогда не сможем стать новыми правителями Сарали, – богиня похоти и страсти открыла факт, который мог разрушить их планы.

– Значит, мы должны не допустить рождения этого мальчишки! – Аид поставил перед Гекатой новую задачу.

– Не волнуйтесь, мой господин, я позабочусь об этом! – Геката поклонилась Аиду.

– Просто чудесно! Предлагаю нам заключить сделку и закрепить её капельками наших магических сил, – злобно улыбнулся бог мёртвых, взмахнул правой рукой, громко произнёс заклинание: «Иглаус ас ладуас запреаус», и в центре его ладони появилась небольшая серебряная игла. Аид опустил руку и развернул её ладонью вверх. Геката не стала долго раздумывать – левой крохотной белоснежной ручкой потянулась к ладони владыки Царства мёртвых и укололась иглой. Тут же образовалась маленькая ранка, из которой потекла светло-красная жидкость, покрытая белым порошком, называемым Элор. В нём и содержалась божественная магия.

Эта капелька задержалась на несколько секунд, пока Аид укалывал сам себя. Волшебная жидкость в венах бога мёртвых была тёмно-фиолетовой, а Элор – золотистым. Капелька магии Аида упала с его ладони и устремилась навстречу повисшей в воздухе крупице волшебства Гекаты. Через пару минут эти капли встретились и прямо в воздухе начали смешиваться, выделяя цветные порывы дыма, которые сплетались в ужасающий узор. Со временем стало видно, что узор напоминает череп. В Сарали знак черепа считался печатью, которой скреплялись магические сделки между богами Пантеона.

Так Аид и Геката заключили зловещий договор, благодаря которому они должны были захватить королевство и гору Пилио, но их замыслам не суждено было сбыться, потому что диалог двух обиженных богов подслушал Купидон, который прятался в кустах чёрной розы, растущих позади золотого фонтана. У бога любви был отличный слух, поэтому он без труда смог услышать каждое слово заговорщиков. Белоснежный ангел пришёл в ярость оттого, что его возлюбленная не сделала никаких выводов после Роали, где Айяз сделал ей последнее предупреждение за похотливые похождения, на которые она отправлялась каждую ночь. Геката решила снова ослушаться владыку горы Пилио и встать на сторону Аида. В то же время Купидону было больно, потому что он прошлой ночью умолял Богиню похоти и страсти остановиться в своих деяниях и обещал помочь вернуть её дорогих девочек. Ведь Страсть и Похоть являлись и его детьми. Бог тоже был недоволен тем, что Айяз заключил их в Тирании, и пытался найти различные способы освободить юных богинь плотских утех, но пока всё было безуспешно. Купидон мечтал, что, как только вернёт свободу своим любимым дочерям, он сможет воссоединиться с возлюбленной. Но не теперь, когда он узнал, что его ненаглядная Геката ради девочек перешла на сторону бога мёртвых и заключила с ним сделку. Последней стрелой в разбитое сердца Купидона стал страстный поцелуй богини похоти и страсти и Аида. В этот момент ему показалось, что у него вот-вот остановится сердце от боли предательства любимой. У Купидона за секунду перед глазами пронёсся самый счастливый день в вечной жизни, когда они с Гекатой поклялись друг другу в любви и зачали дочерей. Бог любви даже не мог представить, что прекрасная трёхликая дева легко предаст его и восстанет против целого Пантеона.

Отвратительней всего было то, что Геката нацелилась погубить всех саралишских ловеласов, которых очень любил Купидон, как своих родных сыновей. Бог любви всё-таки оторвал взгляд от целующихся Гекаты и Аида. Он собрал всю волю в кулак, расправил белоснежные, слегка позолоченные крылья и взлетел. Преданный Купидон отправился к подножию горы Пилио, где в маленьком каменном храме обитала Псизони.

Роза четвёртая. Правила жизни Пантеона

Бог любви быстро взмыл ввысь, достигнув вершины горы Пилио, и стремительно полетел вниз, словно острая стрела, выпущенная из его лука, которая стремилась к сердцу, тоскующему по любви. Пока Купидон на бешеной скорости приближался к подножию божественной возвышенности, у него из головы никак не исчезала картина предательства любимой Гекаты. Ему было трудно поверить в то, что его возлюбленная могла так легко нарушить клятву любви и переступить через них ради того, чтобы противостоять воле Айяза и освободить их дочерей. Он летел вниз с большой скоростью, ветер сопровождал его полёт и раздувал золотистые мелкие кудри. Время от времени ему казалось, что ветер принимал человеческий облик и запускал руки в белоснежные перья крыльев бога любви, принимаясь щекотать их. Купидону всегда было некомфортно днём спускаться с горы Пилио, потому что в дневное время на просторах Сарали часто поднимались сильные ветра.

Крылатый бог носил шёлковую тунику голубого цвета, украшенную золотыми вышитыми стрелами. Юбка туники доходила до колен, на длинные ноги были надеты чёрные кожаные сандалии, чьи хлястики обвивали голени. Голубая туника прикрывала белоснежную грудь Купидона не полностью, оголяя правую часть так, что все боги Пантеона могли лицезреть его прекрасную грудь. Купидон летал быстро, но не мог привыкнуть к саралишским ветрам и всегда замерзал во время полётов. Однако в этот раз он не обращал внимания на холод, потому что был погружён в мысли об отношениях с Гекатой. Ему хотелось понять, когда любовь начала исчезать из её сердца.

Ему вдруг вспомнился тот день в саду чёрных роз, расположенном возле дворца всех саралишских богов. Тогда стоял летний жаркий вечер, на небосводе Арикоз, бог солнца, громадной кистью уже заканчивал писать очередной превосходный закат. Все боги Пантеона были твёрдо убеждены, что повелитель дневного светила являлся самым искусным художником, создающим великолепные картины на бескрайних небесных просторах Сарали. Многим жителям горы Пилио нравились его изображения заката, особенно влюблённым божественным парам, которые часто любовались алыми картинами, где была запечатлена плавная смена времени суток. В тот вечер Купидон пригласил трёхликую Гекату прогуляться в саду чёрных роз и полюбоваться очередной работой Арикоза. Повелительница похоти и страсти согласилась. Когда прекрасная богиня услышала это предложение, три её лика засияли искренними улыбками, а в шести разноцветных глазах плясали весёлые огоньки. Эти огоньки говорили о том, что богиня похоти и страсти была в ожидании исполнения заветного желания. В тот вечер она всем сердцем желала, чтобы Купидон признался в любви и нарёк её своей возлюбленной. Геката страстно любила его и не могла дождаться того дня, когда они произнесут клятву верности и любви и соединят свои сердца. В Пантеоне саралишских богов существовал закон, согласно которому каждая влюблённая пара божественных существ должна была начать свои романтические отношения с клятвы, данной на закате, сотворенном Арикозом. На горе Пилио это обещание богов называлось Ироело и считалось сложным магическим ритуалом, во время которого между двумя сердцами возникала невидимая цепь, соединяющая их на протяжении всей бессмертной жизни. Если двое жителей священной горы Сарали не совершили Ироело, то их союз сочетался незаконным и несчастные боги представали на суде, который проводил сам Айяз. Во время судебного процесса главный бог Пантеона подвергал незаконных влюблённых самой жестокой и невыносимой пытке. Айяз вырывал из груди сердца и своим жезлом из одной сердечной части удалял маленький мешочек, в котором содержалась божественная магия. Этот мешочек назывался Жерул, в нём хранилось бесконечное количество Эролов, содержащих волшебные божественные силы, и с каждым ударом сердца из него выскакивали небольшие тела, похожие на разноцветные камешки. Когда эти камешки выпадали из Жерула, то мгновенно попадали в кровь и наполняли всё тело волшебством. Когда же владыка Пантеона богов убирал Эрол из сердца, то несчастный житель горы Пилио лишался своих божественных сил и становился обычным человеком. Пока Айяз проводил магическую операцию на вырванных сердцах виновных богов, незаконные влюблённые подвергались воздействию заклинания «Умертвякус наус времяус», которое умертвляло их на время. Сам процесс удаления Эролов занимал не больше пятнадцати минут, а по его завершении Айяз возвращал им сердца. После этого боги превращались в обычных подданных Сарали и изгонялись из Пантеона. Все влюблённые божественные пары боялись гнева и наказания Айяза и стремились заключить Ироело. Геката и Купидон тщательно скрывали свои встречи ото всех богов Пантеона, чтобы никто из них не узнал, что они ещё не дали друг другу клятву любви.

Богу любви вспомнилось, как он в тот вечер хотел заключить Ироело с Гекатой. Купидон тогда спешил на белоснежных крыльях, каждое пёрышко светилось золотистым светом, и это означало, что повелитель нежного чувства сильно волновался, даже нервничал. В таком возбуждённом состоянии он обычно был, когда ему предстояло совершить важное дело, от которого зависела его собственная судьба или жизнь подданного Сарали. Обычно Купидон очень переживал, когда отправлялся в графские поместья и запускал свои стрелы с хрустальными шариками на наконечниках, в которых сидели маленькие купидончики. В эти моменты он нервничал из-за того, что не знал наверняка, попадёт ли стрела прямо в женское лоно, где уже зарождалась новая маленькая жизнь. Бог любви переживал ещё больше, когда наблюдал за тем, как малыш рос и учился своей ловеласской магии. Купидон раз в месяц выделял одну ночь и облетал все те дома, где росли и воспитывались юные ловеласы. Однако в тот вечер, перед встречей со своей возлюбленной, бог любви не просто волновался, а не знал, как контролировать страх того, что богиня похоти и страсти откажет и разобьёт ему сердце. Если это произойдёт, то Купидон потеряет свою божественную магию и больше не сможет соединять человеческие сердца, предназначенные друг другу. Тогда вся Сарали останется без любви и погрузится во тьму.

Геката в тот прекрасный вечер бежала в сад чёрных роз и всё время спотыкалась. Трёхликая богиня надела шикарное бархатное платье с пышной длинной юбкой. На трёх головах были заплетены толстые длинные разноцветные косы, подвязанные атласными красными лентами, украшенными мелкими жемчужными бусами. На бегу косы развевались, и казалось, что за ней следуют три огромные змеи, что охраняли прекрасную божественную деву. В тот вечер она не стала прикрывать свои головы капюшонами, как делала обычно, отправляясь выполнить какой-нибудь любовный ритуал, когда об этом молили жители королевства. Геката отлично помнила, что во время заключения Ироело у неё должны быть открыты три головы. Это нужно было для того, чтобы она могла ублажать возлюбленного всеми видами своей магии, которые были заключены в её шести глазах. На центральной голове красовалась тёмно-синяя коса, которая начиналась у правого виска и наискосок тянулась через всю голову прямо до земли. Такая же причёска повторялась на двух других головах. На левой была заплетена то ли зелёная, то ли голубая толстая коса (в лучах заката казалось, что волосы имели оттенок морской волны), а на правой в косу были убраны волосы красного цвета, которые напоминали кораллы на дне океана. С такой тяжёлой причёской ей было непросто бежать на встречу со своим возлюбленным, но она не обращала внимания на неудобства, а продолжала свой путь. Её бег сопровождался звонким цоканьем острых алмазных каблучков. В тот вечер на ножках Гекаты были надеты туфли, сделанные из лёгкого алмаза, существующего только на просторах Сарали. Эти туфли прелестно смотрелись на белоснежных ступнях богини похоти и страсти. Геката не замечала, что алмазные туфли сильно натёрли ноги, ведь её голова была занята мыслями лишь о любимом Купидоне.

Вот трёхликая богиня уже миновала золотой фонтан, тут она подняла одну из трёх голов к алым небесам и увидела, что в десяти метрах от верхушек кустов чёрных роз парил её любимый Купидон и с каждой секундой приближался к земле. Геката из последних сил ускорилась и полетела в колючие кусты. Когда она забежала в кусты роз, подстриженные и образующие вечнозелёный и цветущий квадрат, в центре уже стоял бог любви. Геката, долго не думая, бросилась в его объятия. Купидон сомкнул свои сильные руки на талии возлюбленной и стал целовать три чудесных лика. Они не произнесли ни слова, а увлеклись страстными поцелуями, совсем не заметили, что начали совершать Ироело. Клятва любви двух богов Пантеона давалась без слов: влюблённая пара сливалась в единое целое в пылком поцелуе и мысленно объяснялась в чувствах. Во время романтического ритуала между божественными участниками возникала глубокая духовная связь. Вскоре после начала Ироело два бога чувствовали, как их сердца начинала связывать невидимая нить, которая с каждым новым вдохом делала виток вокруг жизненно важного органа и медленно сдавливала его.

Когда Купидон во время страстных поцелуев руками проник внутрь лифа платья Гекаты и стал аккуратно ласкать её грудь, ему казалось, что его сердце кто-то сковал тяжёлой цепью. Слыша тихий стон своей ненаглядной, бог любви получал доступ к её мыслям и мог установить с ней связь. Это удавалось сделать благодаря тому, что божественные существа вместе с эндорфинами выделяли волшебное вещество, которое называлось Фраклио. В легендах Сарали оно описывалось как специальный феромон, выделяемый только влюблёнными богами Пантеона. Когда кто-то из них получал удовольствие во время Ироело, выдыхал едва заметный дымок, а партнёр медленно втягивал его носом. Когда Фраклио попадал в дыхательные пути возлюбленного, тому открывался доступ к мыслям партнёра, и они вступали в мысленный диалог. В момент заключения Ироело по ниточкам пробегали тысячи импульсов и ускоряли движение волшебства в жилах саралишских богов. С каждым импульсом в венах накапливалось определённое количество Фраклио, обычно на каждую железу могло поступить по шесть импульсов. Когда это происходило, определённое количество толчков собиралось на одной линии феромонов, из которых образовывалось небольшое мягкое воздушное тельце, что продолжало своё путешествие по божественным венам. Это воздушное образование, напоминающее облачко, и было тем самым Фраклио, что выделялось у саралишских богов во время романтического обряда. В воздухе вокруг влюблённой пары оно превращалось в громадный пузырь. Фраклио, вырвавшись на волю из чувственных желёз, имеющихся только у богов Пантеона, сразу же образовывало вокруг вступивших в Ироело огромный воздушный пузырь розового цвета. Оказавшись внутри него, влюблённые жители горы Пилио могли слышать мысли друг друга. Эти железы находились в венах богов, где текла магия, они были похожи на тонкие туго натянутые нити, располагающиеся по всему телу. Когда из красиво сложённого тела Гекаты выделилось большое количество Фраклио в виде непонятного тягучего вещества, попав в чистый воздух, оно сразу же начинало принимать форму огромного прозрачного пузыря, который стремительно раздувался возле целующихся Гекаты и Купидона. Внутри него действовало заклинание «Слыхаус мысляус», позволяющее влюблённым богам слышать мысли друг друга и строить диалог в сознании. Когда центральная голова богини похоти и страсти оказалась в пузыре, в ней появилась откровенная мысль, которая, благодаря действию заклинания, преобразовалась в нежный стон. Он эхом распространялся в двух других её головах. Этот страстный возглас услышал возлюбленный Гекаты.

– Милый мой Купидон! В этот чудесный вечер я отдаю тебе своё сердце! Оно наполнено даже не столько любовью, сколько жгучим желанием вечно быть с тобой и служить во благо народа Сарали! – с жаром прошептала Геката и прильнула к богу любви, продолжив его целовать. Теперь же лицо Купидона поцелуями осыпали гранатовые уста всех трёх ликов богини похоти и страсти.

Теперь она ласкала любимого сразу тремя головами. Центральная хорошенькая головка находилась на одном уровне с прекрасным ликом Купидона. Приблизившись к его пухлым алым губам, Геката мгновенно впилась в них и принялась ласкать. Трёхликая богиня чувствовала сладкий вкус екивики – любимой ягоды Купидона, которая росла в саду Айяза. В процессе поцелуя богиня наконец перестала стесняться своих чувств, которые так боялась признать. Ей казалось, что на неё оказывала сильное влияние магия похоти. Геката всегда гнала от себя мысли о том, чтобы предаться плотским утехам со своим возлюбленным, ведь Айяз с юных лет внушал ей, что она должна лишь создавать страстное и похотливое желание и дарить его жителям, но никогда не стремиться с помощью своей силы сотворить для себя такое же влечение к какому-то богу до того времени, пока кто-то из них не предложит ей заключить Ироело. Если же трёхликая богиня допустит всего лишь мысль о том, чтобы за счёт своих чар отважиться соблазнить того или иного бога, то её ждёт жестокая расплата.

Для богов Пантеона Айяз создал целый свод правил, и одно заключалось в том, что всем жителям горы Пилио запрещалось использовать своё могущество в личных и корыстных целях. Ведь их владыка каждому из них даровал волшебные силы для того, чтобы они служили подданным Сарали и с помощью своих чар облегчали и улучшали им жизнь. Если какой-то бог набирался наглости и применял магию в своё благо, то Айяз лишал виновного его чар и бессмертия, делал из него жреца или жрицу и отправлял служить в храмы бывших собратьев у подножия священной горы. Любой бог очень боялся потерять своё могущество и бессмертие и стать человеком. А хуже всего было стать прислужником для других членов Пантеона. Все боги расценивали наказание как унижение. Когда кто-то из божественных властителей королевства становился смертным, он терял свою индивидуальность, которая отличала его от остальных хозяев Пилио. И в одно мгновение несчастный переставал быть значимым для кого-то и больше не способен был помогать своим саралишским подопечным. Чтобы избежать этой участи, все боги старались не нарушать запрет Айяза и не допускали мысли о том, чтобы использовать свои могущественные силы для достижения желанных целей. Но сложно это сделать, когда жители горы Пилио влюблялись и были готовы пойти на всё, чтобы добиться расположения своего избранника, даже применить магию и влюбить его в себя. Но страх перед владыкой Пантеона их останавливал.

Для трёхликой богини похоти и страсти было невыносимо не прибегать к волшебству, потому ей пришлось смиренно ждать того счастливого часа, когда в лучах заката Купидон предложит заключить Ироело. Она ожидала этого вечера долгие пять лет и каждый день с трудом сдерживалась, чтобы не наложить страстные чары на бога любви. Однако Купидон всегда находил различные способы, чтобы убедить её в том, что стоит подождать совершения романтического ритуала, и тогда они будут принадлежать друг другу. Ещё он обещал, что совсем скоро они смогут заключить Ироело, но прошло пять лет, прежде чем два влюблённых бога смогли соединиться в страстном поцелуе. Теперь Геката в объятиях Купидона поняла, что так долго ждать счастливого момента стоило того, особенно когда Купидон нежными руками начал поглаживать её грудь. На ласковые смелые действия своего возлюбленного Геката ответила тремя поцелуями: уста на центральном лике жадно впивались в губы Купидона, а на левом и правом усыпали его мраморные щёки гранатовыми бархатными лепестками.

Богиня страсти и похоти так увлеклась ласками, что не заметила, как её боковые головы принялись оставлять дорожки из поцелуев на белоснежной изящной шее Купидона. Эти горячие чувственные поцелуи доставляли удовольствие, из его груди вырвался сладостный стон, который выделял некоторое количество Фриклио, что укрепило стенки пузыря, где находились влюблённые боги. Когда же одна из голов Гекаты, медленно скользя и продолжая осыпать жаркими поцелуями, добралась до широкой груди Купидона и начала её пылко целовать, бог любви оторвался от губ своей возлюбленной и с жадностью накинулся на её среднюю белокурую лебединую шею, по которой его алые губы осторожно спускались к набухшим грудям Гекаты. Достигнув одной из красивых частей тела богини похоти и страсти, Купидон принялся устилать жаркими поцелуями грудь Гекаты. Ощутив нежное касание его губ, трёхликая девушка смогла освободить своё сознание и мысленно стоном дотронулась до разума крылатого любовника.

– О Купи! Я тебя так люблю! Какое же счастье находиться в твоих объятиях и чувствовать бесконечную нежность в каждом поцелуе. Знаешь, сейчас кажется, что меня ласкаешь не ты, а само солнце, потому что я чувствую такое тепло, с которым ещё никогда не встречалась. А может, Арикоз твои уста пропитал солнечными красками, которые использует для написания закатов не небосводе Сарали, чтобы наши поцелуи сделать более горячими и чувственными? – с нежностью поинтересовалась богиня похоти и страсти.

– Геки, как ты догадалась? Я действительно напитал их красками Арикоза, чтобы дарить тебе самые тёплые поцелуи, сделать наш Ироело незабываемым и вспоминать его все вечные годы, что мы проведём вместе. О любимая! Ты согласна своё сердце соединить с моим? – Оторвавшись от её груди, Купидон с надеждой посмотрел в карие глаза своей ненаглядной.

– Да! Да, милый Купидон! Я готова вечно принадлежать тебе одному и подарить божественных наследников твоей магии! Я клянусь именем Айяза, что никогда тебя не предам! – поклялась Геката и ещё крепче обняла бога любви.

– Милая моя, я тоже своё сердце отдаю в твои прекрасные руки! И обещаю быть верным тебе одной, оставаться с тобой все вечные дни, и даже если Пантеон будет разрушаться, я не оставлю тебя! – страстно обещал Купидон и с жадностью впился в её гранатовые губы, а руками продолжил ласкать набухшие груди.

– Обещай, что свою любовь подаришь не только мне, но и нашим детям! Прошу тебя, возлюби их и окружи такой заботой, которая сможет защитить от всевозможных опасностей и невзгод, даже от гнева Айяза! – в сознании Купидона отозвался мольбой голос трёхликой богини.

– Геки, я постараюсь сделать всё, что в моих силах, но не могу гарантировать защиту нашим детям. Если они нарушат один закон владыки горы Пилио, то я ничего не смогу сделать. Ты же знаешь, что никто из богов не имеет права ослушаться Айяза, даже если его воля касается божественных союзов и их детей. Или ты забыла, что любое слово хозяина Пантеона является законом?

– Нет, Я помню, но считаю, что мы можем заступиться за своих любимых чад на суде, если они пойдут против воли Айяза. Или для тебя его слово дороже собственных детей? – с недоумением спросила богиня похоти и страсти и отстранила два своих лика от его груди.

– Любимая, пойми, что каждый из нас обязан слушаться во всём владыку Пантеона. Если мы не будем подчиняться Айязу, то на горе Пилио наступит хаос, который может привести к разрушению Сарали и гибели её жителей. Поэтому я считаю, что мы с тобой должны так воспитать наследников наших магических даров, чтобы у них было уважение к владыке Пантеона и стремление угождать ему во всём. Тогда ничего не будет угрожать нашему королевству.

– То есть ты намерен растить будущих рабов нашего всемогущего Айяза? Или безотказных слуг для человечества, которые будут исполнять все его желания? По твоей логике они должны быть послушны, не иметь желаний, а бояться разозлить Айяза лишь одной мечтой о собственном благополучии?! – Геката начала возмущаться, руками оттолкнулась от груди Купидона и вырвалась из его объятий.

– Милая, не горячись, прошу тебя! Я не говорил, что планирую из наших детей делать чьих-то рабов. Просто сказал, что мы должны вырастить из них достойных богов, которые способны всю свою жизнь посвятить служению подданным королевства и проливать свет на их судьбы в тёмные дни. Чтобы молодые боги стали хорошими покровителями и могли полностью отдать себя служению тому, кто в них нуждается, должны научиться быть верными тем идеалам, которые знакомы им с детства. Верность Айязу и послушание являются основными ценностями для каждого бога саралишского Пантеона, потому что он в нас вдохнул жизнь и призвал помогать ему управлять королевством. Также смыслом вечной нашей жизни является поддержание порядка на просторах Сарали и помощь её жителям в преодолении жизненных трудностей. Мы все наши ценности передаём новому поколению богов, чтобы оно продолжило трудиться на благо государства. Если преданность саралишскому народу кажется тебе рабством, то твоим сердцем завладели какие-то личные желания, которые могли возникнуть при одном условии. Неужели ты нарушила один из запретов Айяза? Скажи честно… Ты же не курила нимфский табак? – с надеждой спросил бог любви и снова потянулся к Гекате, чтобы обнять.

– Ну как… не курила… может, сделала несколько затяжек. А что в этом такого? – с недоумением поинтересовалась трёхликая богиня похоти и страсти и наклонила боковые головы к мраморной груди Купидона, чтобы снова поцеловать. Однако бог любви остановил её, убрал руки с талии возлюбленной, взял ими центральный лик за разгорячённые от страсти щёки и посмотрел ей в глаза.

– Любимая, ты же прекрасно знаешь, что нимфский табак имеет колдовской наркотический эффект, который влияет на плоть, освобождает её, даёт ей власть над божественным разумом и сердцем и каждого из нас превращает в эгоистичного грешника, не способного ни на что, кроме исполнения корыстных желаний. Теперь я вижу, что ты находишься под воздействием этого эффекта. У тебя возникли мысли о том, чтобы не прививать нашим детям божественные ценности и учить служить жителям Сарали. Поверь, этих размышлений достаточно, чтобы пойти против воли Айяза и распространять неповиновение владыке Пантеона среди своих наследников. Если ты не перестанешь думать о том, что мы все рабы Айяза, и это внушишь нашим детям, то я вынужден буду разорвать с тобой романтический союз и сообщить обо всём владыке, чтобы не допустить разрушения божественных устоев и всего королевства. Поэтому я прошу тебя прекратить думать, что наши с тобой наследники должны бояться хозяина горы Пилио. Лучше давай предадимся страсти и будем наслаждаться друг другом. Если после заключения Ироело у нас появятся дети, тогда и подумаем, как их уберечь от дурных помыслов и гнева Айяза. А теперь иди ко мне и позволь продолжить дарить тебе жаркие страстные поцелуи! – соблазнительно произнёс Купидон, убрав руки с центрального лика Гекаты, обхватил её за талию и привлёк к себе.

– Милый Купи, я так не могу! Я заранее должна знать, что моим прелестным деткам ничего не будет угрожать, только потом могу даровать им жизнь и впустить в наш мир. – Трёхликая богиня попыталась не поддаваться порыву страсти и вырваться из объятий возлюбленного.

– Геки, чего ты от меня хочешь? Чтобы я пообещал то, что не смогу исполнить?

– Нет, я просто хочу, чтобы ты в трудные жизненные моменты всегда выбирал интересы семьи, а не какие-то иллюзорные божественные ценности Айяза и всего Пантеона. А иначе клятва любви не имеет никакого смысла, потому что рано или поздно кто-то из нас может предать ради высоких саралишских идеалов. Знаешь, курение нимфского табака помогло мне понять, что я готова пожертвовать всем, даже своей магией, ради тех, кого люблю! Только тогда Ироело будет иметь огромное значение для каждого бога Пантеона Сарали. Ты не согласен?

– В твоих словах есть зерно правды, но я не могу полностью согласиться с тобой. Ещё раз повторю: если боги будут ставить на первое место личные интересы и желания плоти, то они забудут про исполнение своих обязанностей перед всем народом королевства. Такая перестановка приоритетов может привести к разрушению не только Пантеона, но и всей Сарали, потому что хозяева горы Пилио перестанут заботиться о благополучии государства и его жителей. Геки, пойми, пожалуйста, каждый из нас был создан для того, чтобы следить за подданными Сарали, обладающими той же магией, что и бог, под покровительством которого они находятся. Мы просто не можем отнимать время у человеческих подопечных, ведь они нуждаются в нас двадцать четыре часа в сутки. Если мы ночью и днём не окружим людей заботой и любовью, то они не будут знать, как использовать волшебные силы, куда нужно направлять свою магию, чтобы не встать на сторону зла. Мы не можем ставить себя на первое место, потому что должны нести ответственность перед саралишским народом, чтобы он не погрузился во тьму. Также нам нужно быть примером для своих подопечных, на который они будут равняться и стремиться служить окружающим, как их боги. Если все боги будут зациклены на себе, то наши возлюбленные подопечные увидят только эгоистичных существ, неспособных любить и жертвовать личными интересами ради других, чтобы спасти или вытянуть их из тяжёлых жизненных ситуаций. Я хочу сказать, что для богов Пантеона на первом месте всегда будет благополучие тех, за кого они в ответе, а не собственные проблемы, потому что в этом и заключается вся наша вечная жизнь. К сожалению, я не могу обещать, что сделаю выбор в сторону своей семьи, когда будет идти речь о судьбе Сарали.

– То есть ты готов пожертвовать мной и нашими детьми ради благополучия королевства? – с ужасом спросила Геката и резко отдалилась от возлюбленного.

– Если встанет выбор между личным счастьем и жизнью моих подопечных, то выберу второе, потому что я – бог. Я должен заботиться в первую очередь о народе Сарали, – Купидон ещё раз повторил, словно заученную речь, одну из главных божественных ценностей, которые существовали на горе Пилио.

– Тогда зачем тебе со мной заключать Ироело? Если ты не готов отложить свои обязанности перед чужими людьми ради тех, кого якобы любишь? Кажется, я поняла… Ты просто хочешь избежать разговоров других богов о том, что нарушаешь один из запретов твоего драгоценного Айяза! А я-то думала, что ты меня любишь! – начала злиться трёхликая богиня похоти и страсти.

– Геки, милая! Я тебя, конечно, люблю! И хочу заключить Ироело, чтобы навечно соединить наши сердца. Поверь, мне плевать на то, что о нас подумают все остальные. Для меня важнее всего быть с тобой, и я не волнуюсь, совершим ли мы романтический ритуал. Любимая, да, для меня служение жителям Сарали всегда будет важней всего, но ты тоже много значишь. И я не могу представить жизнь без тебя. Если ты так хочешь услышать, что наша любовь и дети тоже дороги, то отвечу так: если когда-нибудь нужно будет выбирать между моими божественными обязанностями перед саралишским обществом и будущей семьёй, то я всё сделаю, чтобы сохранить нас с тобой и уберечь детей от различных невзгод. Чтобы их не постигли никакие напасти, я постараюсь объяснить нашим наследникам, что они должны быть преданы служению своим подопечным, но не забывать о тех, кого любят. Я прошу тебя… Давай вместе воспитаем достойное новое поколение богов. Я тебе обещаю, что не буду превращать их в рабов Айяза, а попробую научить находить время на самих себя. Милая Геката, согласна стать мне верной женой и явить на этот свет прекрасных юных богов? – Купидон пошёл на уступки трёхликой богине и решил доказать, что любит её и хочет быть с ней. Крылатый любовник попытался притянуть милую Гекату к себе.

– Купи, обещай, что не дашь владыке Пантеона превратить наших чад в его рабов! – взмолилась Геката и прижалась к груди бога любви.

– Геки, я клянусь тебе, что никто из богов или жителей королевства не тронет наших прелестных детей! – пообещал Купидон с улыбкой и снова запустил нежные руки в бархатный лиф, продолжив ласкать набухшие груди.

– О милый! Я верю тебе! Я надеюсь, что ты сдержишь своё слово и наших детей никто и пальцем не тронет! – страстно выдохнула богиня похоти и страсти и приблизила две боковые головы к мраморной груди Купидона, снова принявшись покрывать её жаркими поцелуями.

– Милая моя, я клянусь своими стрелами, что не дам в обиду наших наследников и сделаю всё, чтобы защитить их. Однако с тебя хочу взять слово, что ты бросишь курить нимфский табак и возьмёшь под контроль свою похотливую природу. Если ты продолжишь потакать плотским капризам, то можешь потерять здравый смысл и превратиться в отвратительное существо, которое служит только похоти. Геки, ради меня и наших детей остановись губить себя, прошу! Поверь, нимфский табак медленно убивает тебя и день за днём отнимает волшебные дары, необходимые для служения саралишским подопечным. Я не хочу потерять тебя!

– Купи, милый, я обещаю, что постепенно брошу курить. Ты же знаешь, что нельзя резко отказываться от нимфского табака, потому что я в одну секунду могу потерять свою магию. Я прошу тебя, не предавай меня. Я не переживу этого!

– Я клянусь именем Айяза, что никогда и ни за что не оставлю тебя! И помогу пройти через все жизненные трудности. Поверь, мы вместе со всем справимся, потому что наша любовь сильнее всего, что уготовлено для нас! – искренне пообещал Купидон и прильнул к гранатовым губам на центральном лике Гекаты, а руками продолжил нежно поглаживать её груди.

Всего через несколько минут страстных ласк бог любви на миг оторвался от сладких уст богини похоти и страсти и прошептал заклинание: «Любовняус ложеус!» – и прямо в пузыре, где находились Купидон и трёхликая Геката, возникло ложе, укрытое одеялом из лепестков роз. Купидон взял на руки свою возлюбленную и понёс на мягкое и шикарное ложе, куда осторожно положил трёхликую богиню и продолжил нежно ласкать. Геката заключила его в объятия и принялась всеми своими губами целовать грудь и лик возлюбленного. Под страстные стоны двух влюблённых богов Пантеона совершался романтический ритуал и появлялась новая божественная пара, которая должна быть вместе во веки веков.

Во время Ироело Купидона и Гекаты вокруг их сердец начала образовываться невидимая цепь. Это происходило из-за того, что в порывах страсти начинало действовать заклятие «Сердцеус связакиус наус векаус!», которое само активизировалось, когда два бога вступали в интимные отношения. Данное заклинание начинало действовать в тот момент, когда два жителя горы Пилио клялись друг другу в любви, и тут же в их сердцах просыпалась магия. Пробуждение магии происходило за счёт того, что из сердечного Жерула появлялось двенадцать Эролов, а под воздействием заклинания «Сердцеус связакиус наус векаус» они превращались в невидимую цепь. Эти маленькие камешки, содержащие божественные волшебные силы, вылетая из мешочка, мгновенно переплавлялись в звенья цепи. Эта цепь в момент, когда один из богов получал наслаждение от страстных ласк, начинала сковывать влюблённое сердце и постепенно стремилась вырваться из груди, чтобы соединиться с цепью, что выходила из сердца второй половинки. Когда же они встречались, посередине колец образовывался сомкнутый замок. Если два любящих сердца связывались, это означало, что Ироело заключено, и влюблённые боги становились истинной парой, а в лоне богини уже зарождалась новая жизнь.

Редко жители горы Пилио не могли совершить романтический обряд: когда во время интимной связи любовники понимали, что не любят друг друга. Тогда они не могли быть вместе, потому что не активизировалось заклинание «Сердцеус связакиус наус векаус». Обычно в таких случаях боги шли к Айязу и сообщали о своей неудачной попытке заключить Ироело. Владыка, получив эту информацию, не обвинял в грешной страстной связи, с пониманием выслушивал и давал время определиться с чувствами друг к другу, а также позволял ещё раз попробовать совершить романтический обряд. Если же и во второй раз во время страстной встречи богов не удавалось соединить сердца, когда об этом узнавал хозяин Пантеона, навсегда запрещал им встречаться, чтобы избежать похотливого соблазна вступать в интимные отношения, потому что они не стали истинной парой. Если вдруг до Айяза доходили слухи о том, что боги продолжали встречаться и предаваться плотским утехам, не теряя времени, вызывал виновных к себе и судил их. Во время судебного процесса владыка вырывал сердца, удалял Эролы с волшебными божественными силами, превращая несчастных осуждённых в обычных людей, и изгонял с горы Пилио.

В случае Гекаты и Купидона получилось заключить Ироело, и они стали истинной парой, а в лоне трёхликой богини уже появились два прелестных младенца, которые и стали причиной ссоры с Купидоном и ненависти к Айязу. До того влюблённые боги наслаждались друг другом на ложе, покрытом лепестками роз…

Богу любви было больно вспоминать заключение Ироело с Гекатой. Тогда ему казалось, что они навсегда соединили не только сердца, но и души. Он всю вечную жизнь хотел провести со своей возлюбленной, но Френия, богиня судьбы, испортила его планы и дала другое развитие их отношениям. Купидон никак не мог забыть предательство своей трёхликой возлюбленной. Она же клялась ему в любви на ложе…

Как… как милая его богиня могла забыть данное ею обещание? Неужели втайне от него продолжила губить себя нимфским табаком и предавалась похотливым мыслям и идеям? Возможно, жестокое наказание их дочерей стало для неё сильнейшим ударом, после которого в её сердце появилась злоба на Айяза. Именно гнев вызывал у Гекаты желание отомстить владыке Пантеона за то, что он отправил её любимых девочек в вечное изгнание. Однако они нарушили главный запрет Айяза: стали использовать свои силы для того, чтобы исполнять личные похотливые желания. Главный бог не терпел, когда другие жители горы Пилио начинали удовлетворять свои потребности с помощью магии и забывали о том, что должны все силы отдавать служению тем людям, которые находились у них на попечении. Когда же саралишские боги ставили личные интересы на первое место, они нарушали магический порядок, который существовал на просторах Сарали. В королевстве всё держалось на божественных плечах. Каждый из них отвечал за определённую сферу жизни государства, начиная с управления страной и заканчивая распределением талантов и профессий подданных. Каждый житель горы Пилио держал в руках несколько тысяч нитей судеб своих подопечных. День ото дня бог дёргал за них и двигал в правильном направлении, которое было записано в Книге Френии, богини судьбы. Все боги всё время пристально следили, чтобы каждая жизненная линия чётко тянулась по дороге, уготовленной повелительницей человечества.

Обычный день Купидона начинался с того, что он просыпался на рассвете и отправлялся в свой храм, расположенный у подножия Пилио. Оказавшись на месте, бог любви садился на золотой трон, с помощью заклинания «Деус статусукис» принимал вид мраморной статуи и весь день изображал из себя кусок неподвижного камня. На самом деле Купидон выслушивал просьбы людей, приходящих к нему с молитвами о помощи в поиске вторых половинок или с просьбами о благословлении отношений. Когда к богу любви кто-то из подданных Сарали обращался с мольбой о счастье, он внимательно вслушивался в их молитвы и мысленно связывался с Френией, сверялся, не противоречат ли эти мольбы тому, что было написано в Книге богини судьбы. В той книге было столько глав, сколько жителей насчитывалось во всём королевстве, и это число пополнялось, когда в семье рождался ребёнок. Богиня судьбы тщательно следила за тем, чтобы каждый житель Сарали прожил так, как было написано в её Книге. Если же человек отклонялся от прописанного жизненного пути, то Френия брала в руки перо и дополняла судьбу маленькими линиями, которые выводили к изначальному жизненному сюжету. Когда же с ней связывался Купидон, она, не теряя времени, открывала свою Книгу и сверяла молитвенную нужду, поступившую богу любви, с текстом судьбы того человека, который молился в храме Купидона. Если же Френия подтверждала, что эта просьба присутствует в судьбе конкретного подданного Сарали, то бог любви мог ответить положительно на эту молитву и помочь решить любовный вопрос. Получая отрицательный ответ от Френии, Купидон спешил ментально связаться с Присланном, богом сновидений, чтобы тот через сон донёс, что молитвенная нужда человека пока не может быть удовлетворена. Если же бог любви получал подтверждение повелительницы судеб человеческих, что для поступившей мольбы о счастье есть место в жизни конкретного жителя королевства, то Купидон по возвращении к себе домой направлялся в спальню, где висели тысячи нитей судеб. Беря одну из своих стрел, подходил к громадной позолоченной раме, в которой вместо зеркала были сплетены те самые нити, напоминающие толстые канаты. Они крепились к верху рамы гвоздями и доходили до нижней части. Эта конструкция называлась Судьбаум и располагалась слева от постели крылатого бога. Судьбаум висел на толстенных цепях, завязанных тугим узлом, зацепленным и прибитым огромным золотым гвоздём. После целого дня, проведённого в храме, Купидон приходил к этой раме, доставал из колчана стрелу и вонзал в один узел на нити судьбы того человека, который обращался к нему в молитвах. Нити судьбы состояли из двухсот узлов, каждый из них олицетворял важный момент в жизни, описанный в Книге судьбы Френии. Когда бог любви вонзал стрелы в узлы, это означало, что он благословляет этого человека. Попав в важный жизненный момент, орудие Купидона пропитывало волокна каната волшебным соком, состоящим из магии любви. У Купидона было два колчана стрел – розового и фиолетового цвета. Во втором находились орудия бога любви, на наконечниках которых были насажены хрустальные шары с купидончиками внутри. А в розовом колчане хранились стрелы, вымоченные в соке волшебства любви.

Крылатому богу раз в месяц приходилось вымачивать их в соке и только потом вонзать в узлы нитей судьбы. Этот магический нектар Купидон изготавливал самостоятельно. Чтобы его получить, ему нужно было собрать тридцать чёрных роз в саду Айяза. Применив заклинание «Пыльярус собиракиус», бог любви собирал пыльцу, из которой делал сок для стрел, и, пользуясь заклинанием «Пыльярус воус сокиус», превращал её в волшебный нектар. Купидону было хорошо известно, что в пыльце содержалась магия любви, которую заключила Фалори, богиня растений. Это волшебство при превращении в сок обретало огромную силу: попадая на узел нитей судьбы, благословляло тот любовный вопрос, который волновал больше всего какого-то подданного Сарали.

Помимо изготовления волшебного нектара, бог любви самостоятельно делал стрелы. Ему раз в полгода Фалори разрешала ломать несколько ветвей кустов чёрных роз. Собирая нужное количество веток, Купидон во дворе своего дома обрезал листья, а цветы складывал в деревянную шкатулку, потом доставал из неё бутоны и работал с их пыльцой. На эту шкатулку было наложено заклинание «Опыляюс автомикус», с помощью которого бутон розы, находясь внутри деревянного ящичка, автоматически опылялся, что обеспечивало появление пыльцы в искусственных условиях. По окончании Купидон громко произносил слова «Лучиус лезвиус», после чего из указательного пальца левой руки появлялось острое лезвие, с помощью которого он заострял концы веток, придавая им форму треугольника. Далее бог любви быстро проговаривал заклинание «Лезвиус убиратус», и лезвие втягивалось обратно в палец. В конце крылатый бог распределял стрелы в два цветных колчана. Если он складывал своё орудие в фиолетовый, прежде насаживал хрустальные шарики, где сидели маленькие купидончики, и отправлял в колчан. А наконечники стрел, предназначенные для узлов нитей судьбы, вымоченных в волшебном соке, сделанном из магии любви, складывал в розовый колчан. Заготовленных стрел богу любви хватало на полгода.

Бог любви отвечал на молитвы выстрелами стрел из фиолетового колчана в нити судьбы по разрешению Френии. Как только сок из магии любви проникал в волокна толстенных канатов жизней, то мгновенно разногласия между влюблёнными рассеивались и никогда в их судьбы не возвращались. Это получалось из-за того, что волшебный нектар на наконечниках стрел Купидона при взаимодействии с нитями судьбы саралишских жителей пропитывал их благословением бога любви. Прежде чем выстрелить в узлы канатов жизней королевства, Купидон повторял мольбы человека, в конце благословлял и выпускал стрелу в цель. Так подданные Сарали получали ответы на свои молитвы от Купидона.

По ночам Купидон смотрел на настенную трёхмерную карту всего королевства, на которой были изображены дома всех жителей. Бог любви внимательно всматривался в окна графских поместий и искал, пока в одном из них не замигает розовый свет. Этот сигнал означал, что в особняке супружеская пара занималась зачатием ребёнка. Если свет постепенно становился кроваво-красным, это означало, что в семье графа был зачат мальчик. Видя смену цвета огонька, Купидон перекидывал через плечо розовый колчан и отправлялся в нужное ему поместье, чтобы поместить в сердце будущего ловеласа маленького купидончика. Если сигнал оставался прежнего цвета, это говорило богу любви, что должна родиться девочка. На зачатие будущей графини крылатый бог никак не реагировал. Купидону с трудом удавалось найти свободную минуту для того, чтобы подумать о себе или тайно встретиться с Гекатой и совершить Ироело.

По такому графику жили и другие боги саралишского Пантеона. Им было некогда заниматься личной жизнью. Для них на первом месте всегда стояло благополучие жителей Сарали, потому что от их служения зависело будущее всего королевства. Только сейчас Купидон понял, почему его дочери осмелились наплевать на своё служение людям. Это произошло из-за того, что их мать во время беременности продолжала курить нимфский табак, волшебные свойства которого негативно сказывались на каждом жителе горы Пилио. Бог любви не понимал, как на нерождённых дочерей мог влиять табак, возможно, через пуповину он вместе с питательными веществами поступал в организмы маленьких богинь. Купидон твёрдо решил: когда девочки родятся, он запретит им брать в руки курительную трубку, чтобы нимфский табак не смог освободить их плотские желания, которым они могли полностью отдаться и стать рабами. Но когда юным богиням было шестнадцать лет, Геката дала им попробовать покурить, и им понравилось. С первой затяжки плоть божественных девушек пробудилась и потихонечку начала овладевать их сердцами. С того дня в душах молодых богинь появилось желание вступать в интимные связи с людьми. Под покровом ночи они спускались с горы Пилио и соблазняли саралишских юношей. Об этих похождениях узнал Купидон. Крылатый бог попытался остановить своих дочерей. Он по ночам запирал их дома, прятал курительную трубку матери, проводил многочасовые воспитательные беседы. Но всё было бесполезно, потому что Страсть и Похоть за счёт волшебных сил всегда выбирались из запертого дома, обходя магическую защиту, поставленную строгим отцом, и отправлялись на страстные преступления.

Устав с ними бороться, Купидон пошёл к Айязу и рассказал обо всех прегрешениях своих дочерей. Владыка Пантеона пришёл в ярость из-за того, что две юные богини посмели ослушаться его слова и начали близкие отношения с саралишскими мужчинами. Главный бог приказал Купидону привести Похоть и Страсть на суд. Через пару часов юные богини предстали перед Айязом и выслушивали суровый приговор. Глава Пантеона в качестве наказания избрал заключение в тюрьме Тирании. Да, он мог вырвать из их сердец все Эролы и сделать их жрицами в одном из храмов, но побоялся, что Геката спустится к ним и попытается вернуть силы. Геката, узнав об этом, не могла найти себе места от горя и умоляла своего возлюбленного, чтобы он попросил владыку о помиловании их девочек. Но Купидон вместо этого признался ей, что он сам передал дочерей в руки правосудия хозяина священной горы, потому что их поступки угрожали судьбе королевства.

Эта новость стала для трёхликой богини новым ударом, который она восприняла как предательство, после чего она в бешенстве разорвала их романтический союз. Купидон умолял не разбивать ему сердце и не действовать сгоряча, но Геката не желала его слушать и заявила, что намерена заключить сделку с Аидом и освободить любимых дочерей. Также предупредила, что если он попытается её остановить, то она нанесёт смертельный удар по самому дорогому – начнёт убивать ловеласов. Купидон всё же попытался переубедить её, что жутко разозлило богиню похоти и страсти, и она исполнила угрозу – стала проливать кровь подопечных бога любви.

После первого убийства ловеласа Купидон перестал уговаривать свою возлюбленную вернуться к нему, чтобы они вместе продолжили искать способы освободить своих дочерей. Упрямство Гекаты не знало границ и быстро превращало её в кровожадное существо, желающее отомстить владыке Пантеона. Крылатый бог дал Гекате последний шанс и завёл очередную беседу во время Роали, на котором все жители горы Пилио обсуждали поведение богини похоти и страсти и решали, что с ней делать дальше. Геката не присутствовала на этом собрании, а Купидон отпросился у Айяза, для того чтобы окончательно выяснить отношения с трёхликой богиней. Эта последняя встреча окончилась неудачей, и Геката озвучила их с Аидом план. Также сообщила, что главная её цель – сын графа Лимитли, потому что он должен стать сильнейшим ловеласом и управлять всеми отрядами, чтобы противостоять силам зла из Загробного мира. Так было написано в главе судьбы Фернандо Лимит-ли Книги Френии. После той встречи с Гекатой в саду Айяза Купидон окончательно отказался от идеи наладить отношения с ней и стал разрабатывать план спасения семьи Лимитли. Для начала он решил объединиться с Псизони, для того чтобы она помогла создать защиту для души Фернандо или же сделала исключение и дала ему Еони. Купидон так увлёкся воспоминаниями о своей несчастной любви, что не заметил, как миновал половину горы Пилио и приближался к её подножию, где и жила Псизони, богиня душ человеческих.

Роза пятая. Сделка Псизони и Купидона

Купидон отвлёкся от своих печальных мыслей и заметил, что пролетел уже половину горы Пилио и теперь находился на уровне четвёртого яруса священной возвышенности. Божественный пик делился на восемь ярусов, он был похож на многослойный громадный саралишский торт, который ежегодно пекли на День Единения Богов.

В этот день и образовалась Сарали, и античные боги прибыли на земли, которые находились в параллельном измерении. Если на Земле шёл двадцатый век, то в Сарали только начиналось восемнадцатое столетие. Между двумя мирами была разница в три века. Параллельное королевство возникло в первом веке нашей эры, когда христианство стало популярно и люди начинали постепенно отказываться от языческих религий. Античным богам очень не нравилось, что земляне переставали им поклоняться и уверовали в Иисуса Христа. В те далёкие времена люди, не думая, сносили храмы, которые строили для молитв и жертвоприношений богам, а теперь произведения архитектуры считали атрибутами язычества, которые отдаляли от их Спасителя. Человечество первого века нашей эры по разным причинам выбирало христианство и старалось стереть всяческие упоминания того, что люди поклонялись и молились разным богам.

Когда древние люди начали разрушать храмы или прекращали проводить магические ритуалы, древнегреческие и египетские боги собрались вместе на Олимпе и стали решать, что им делать. Зевс предложил использовать всю свою магию, чтобы открыть временной портал и отправиться в параллельное королевство. У Зевса была Книга Судьбы Мира, где записана история каждой страны. Читая её, главный бог Олимпа наблюдал за тем, как развивается мир в каждом столетии. Ему давно было известно о Рождении Христа и о том, что оно повлечёт за собой потерю власти над человечеством и Землёй. Он до последнего верил, что ему и другим богам удастся избежать забвения и они смогут сосуществовать вместе со Спасителем душ человеческих. После Рождества Христова его надежды рухнули и началось падение веры в древних богов. В дни зарождения христианства первые властители мира почувствовали, как они слабеют и теряют волшебные силы. Зевс не стал терять времени, а созвал всех своих божественных коллег из разных эпох, но на его зов откликнулись лишь египетские божества, а восточные и славянские посчитали, что они смогут избежать забвения, надеясь остаться в сказках, легендах и мифах. А остальные собрались на Олимпе и обсуждали, как им сохранить своё былое могущество.

Большинство богов предлагали договориться с Иисусом о том, чтобы Он разрешил им остаться в храмах, навечно застыв в каменных статуях, и продолжать исполнять божественные обязанности для тех, кто не терял веру в них. Глава Олимпа сразу же отверг эту идею, заявив, что Христос пришёл на Землю освободить души человеческие от грехов, а язычество было в их числе (поклонение идолам). Поэтому Зевс, выслушав предложения своих божественных коллег, только потом озвучил идею о том, чтобы открыть временной портал в параллельный мир и там создать новое королевство. Также владыка Олимпа предложил взять с собой тех людей, которые сохранили веру в них. Все боги согласились и прикоснулись к жезлу Зевса, отлитому из золота и украшенному разноцветными драгоценными камнями. На верхушке красовались три зубца, тоже усыпанные драгоценностями. Во время собрания на Олимпе каждый бог хватался прямо за эти камни, а при касании они мгновенно зажигались яркими огнями. Это означало, что разноцветные драгоценности начали поглощать волшебные силы языческих богов и превращать их в электрические импульсы, которые мелкими искорками пробегали по всему жезлу Зевса. Когда они подбирались к трём зубцам, то вырывались из них и били двадцатью молниями. Из этих молний образовывались огромные энергетические потоки, которые быстро закручивались, образуя нереальных размеров воронку болотного цвета, а когда в неё добавлялись новые электрические потоки, она увеличивалась в размерах. Постепенно в центре открывался портал, где виднелась огромная тарелка, по краям которой были изображены странные знаки, напоминающие какие-то образы.

Когда портал открылся полностью, все боги увидели, что по краям той тарелки чёрной краской были нанесены их изображения. А в центре красовался портрет красного чёрта с гигантскими окровавленными рогами. Его лицо почти не отличалось ничем удивительным, кроме цвета кожи, которая была тёмно-красной. В его бездонных чёрных глазах вместо зрачков полыхали два ярких высоких костра, из-за них взгляд чёрта становился зловещим. Он не мог полностью закрыть свою пасть из-за того, что верхние белоснежные острые клыки мешали сомкнуть бордовые губы. Этот монстр был нарисован по пояс обнажённым. На груди выступали округлые мускулы, глядя на которые можно было сделать вывод о том, что он обладал огромной силой.

Все античные боги не могли отвести глаз от рогатого существа. Они подумали, что перед ними сам Люцифер и они открыли портал в ад. Зевс хотел убрать левую руку с жезла и закрыть болотную воронку, а для этого достаточно было всем богам отпустить жезл, но руки нужно убирать по очереди, то есть первым должен разжать ладонь глава Олимпа, а потом остальные отпускали бы жезл Зевса. Эта чёткая последовательность была необходима для того, чтобы закрыть портал. Когда каждый бог убирал левую руку с драгоценных камней, из них мгновенно испарялись божественные магические силы и возвращались в тела языческих властителей мира. Как только Зевс начинал разжимать пальцы, то портал медленно уменьшался и с каждой убранной рукой сужался. Зевс не успел даже один палец разогнуть, как вдруг портрет рогатого существа ожил и грозно поприветствовал открывших портал:

– Приветствую вас! Я Гуреал, древний страж миров и времён. С какой целью вы открыли ворота в Сарали, королевство в параллельном временном потоке? – спросил краснокожий чёрт.

– Приветствую вас, Гуреал! Я Зевс, главный бог Олимпа. Мы с братьями, другими божествами, открыли портал в ваше государство, чтобы каждый из нас смог найти новый дом. Также мы хотим забрать с собой тех людей, которые смогли сохранить веру в нас, и вместе с ними создать новое королевство. Если вы согласны нас пустить на свои земли.

– В вашем предложении я не вижу ничего, что могло бы противоречить саралишским законам. Тем более сейчас в Сарали не лучшие времена. На наших землях люди не могут выжить, каждый человек, попадая в Сарали, умирал через сутки, потому что ему не хватало магических сил, чтобы перенести перегрузки, которые возникали во время путешествия между временами.

Сарали находится на стыке прошедших и настоящих времён, где образовалась небольшая планета, похожая на Землю, только вместо кислорода её окутывал ветер восьми голосов. В них содержалась сильная жизненная магия, но она с каждым годом исчезала. Это происходило из-за того, что люди Земли перестали верить в волшебство и другие миры и стали поклоняться одному Богу и Его Сыну. Эти изменения отразились на саралишских восьми ветрах, их потоках, потому что они не подпитывались верой в новые мифы и сказания. Всё внимание человечества приковано к христианству, а язычество стремительно уходит в сказания и легенды. А до Рождества Христова каждый день появлялись новые мифы, в которых присутствовали вы все, и эти истории распространялись не только по Земле, но и в параллельных мирах. Это происходило из-за того, что у всех миров есть точки соприкосновения, через которые передавалась информация, в том числе и истории разных народов, – Гуреал начал объяснять, как была устроена Сарали.

– То есть вы хотите сказать, что любое наше действие отражается на Земле и ваши дела тоже должны быть видны в земном мире? Ни я и никто из моих божественных коллег не замечал, как это влияет на нашу жизнь и людей. Я не понимаю, как связаны Земля и Сарали?

– На Земле всегда были и будут войны, которые возникают из-за того, что на просторах нашего королевства появлялись баллады о великих земных сражениях. Каждый житель легендами, сказками и стихами пишет историю своих миров, не осознавая этого. Все выдуманные сюжеты влияют на судьбу любого народа как в положительном ключе, так и в отрицательном.

Между земным миром и нашей планетой существуют тесные временные связи, возникшие из-за пересечений исторических событий, которые описываются в легендах. Например, наш знаменитый поэт Акели сочинил эпичную поэму про Троянскую войну, и она случилась в реальности на Земле. А в Древней Руси люди слагали множество сказок про всякую нечисть, а именно про Бабу-ягу, Лешего и Кощея Бессмертного, и все они постепенно появлялись на территориях Сарали, только с другими именами. Эти сказочные существа становились местными жителями нашего королевства. Они дышали восемью ветрами и за счёт них подпитывали силы. Так строилась взаимосвязь между Землёй и Сарали. Между ними существует маховик времени, именно он и связывает наши планеты. Маховик назывался Времятикус – громадный лиловый шар, внутри которого били мелкие молнии. Эти разряды электричества означали, что где-то на Земле звучала сказка или легенда. Через сутки после возникновения молний во Времятикусе в Сарали прибывали новые жители. Этот шар появился, когда в наших мирах прозвучали первые истории, и их герои отправились в путешествия по родным планетам, а потом продолжали свой путь в космосе. В бесконечном звёздном пространстве впервые выдуманные персонажи встретились, в эту секунду и образовался Времятикус и стал тем местом, где сталкивались не только герои легенд, но и разные времена и эпохи.

– Как же возникновение христианства и Библии угрожает существованию вашего королевства? Ведь на страницах Книги Жизни встречается немало героев, которые со временем могут стать основными действующими лицами новых земных сказаний и отправятся в маховик времени. Или же у вас перестали рождаться легенды? – Зевс продолжал искать нестыковки в рассказе чёрта.

– Неужели вы не понимаете, что вера людей в Спасителя душ человеческих убивает всех языческих богов и существ? Когда грешники покаялись перед Своим Отцом и уверовали в Его Сына, то предыдущих повелителей земного мира силой мысли превращали в персонажей литературных произведений и переставали в них верить. Да, до пришествия Христа люди придумывали себе всякую нечисть, но в действительности верили в свои выдумки. После Воскресения Спасителя все фантазии и религиозные верования стали умирать, а персонажи саралишских легенд, прибывая во Времятикус и не замечая своих земных соседей, возвращались на свою родину и горевали из-за того, что не смогли вырваться за границы времени королевства. Когда кто-то из героев наших сказаний не мог покинуть родные земли, он переставал верить в свою значимость, начинал терять волшебные силы и медленно уходить в забвение. Почти то же самое происходило с земными героями сказок и языческими богами: когда в них отказывались верить люди, эти несчастные существа теряли смысл жизни. Всё это могло привести к разрушению маховика времени, тогда смерть лапами захватила персонажей саралишских и земных легенд. – Гуреал обрисовал мрачную перспективу развития судьбы олимпийских богов.

– Как же наше появление в Сарали может спасти нас и вас от гибели?

– Если вы станете новыми правителями нашего королевства, то любое нехристианское божество сможет избежать гибели и сохранить свою значимость за счёт того, что вы совершите добровольный переход из одного мира в другой. Такой переход изменит все законы, по которым существуют параллельные миры. Ещё никогда в истории ни одной Вселенной не было случая, когда какое-то выдуманное существо или языческий бог по своей воле пересекали бы невидимые границы между мирами. Обычно они отправлялись в путешествие к Времятикусу силой человеческого слова. Когда жители из разных Вселенных сочиняли мифы или слагали балладу о каком-то герое, то при каждом упоминании о нём авторы, не осознавая этого, направляли его в другой мир. Это случалось из-за того, что в любом слове содержалась особая магия, называемая смыслом. Каждый человек в самую простую речь вкладывает определённую мысль, которую хочет донести до собеседника. Когда же люди начинают сочинять истории, у них появляется сильное желание поделиться сюжетом, чтобы его исполнить, а автор, не жалея никаких сил, вплетает в слова различные смыслы и идеи. Во время переплетения сюжетов и основных смыслов просыпается волшебство, сила которого заключается в том, чтобы одной мыслью диктовать персонажам волю творца словесности, лишая их возможности самостоятельно распоряжаться своими судьбами. Именно стремление поделиться литературными произведениями со всем миром и оживляет героев сюжетных перипетий и отправляет их в путешествия по родной планете и уголки бескрайней Вселенной. Желание показать рукописи о судьбах своих выдуманных миров возникает у писателей и поэтов из параллельных вселенных, и магия слова и смыслов действует таким же образом, как и на Земле. Однако, когда герои легенд и баллад осмеливались действовать не так, как писал автор, разрушалась тесная связь между ними и их создателем. Только так фантастические существа и языческие боги могут обрести свободу от человеческих мыслей, заложенных в их историях, и стать самостоятельными жителями любых существующих параллельных миров. Только с приходом Христа человечество начало понимать, что каждая древняя религия является лишь плодом их фантазии. Прочитав библейский стих «Не сотвори себе кумира», большинство людей убедилось в том, что необходимо отказаться от язычества, чтобы угодить своему Единому Богу, и уничтожить всё то, что считается грехом в Священном Писании. Неужели ни один из вас не знал о том, что каждое мифическое божественное существо лишь плод человеческой фантазии? – удивился Гуреал незнанию очевидного факта.

– Нет, нам это не было известно. Я полагал, что мы являемся создателями всего человечества, но теперь начинаю вспоминать, что каждый из нас появился и стал повелителем Земли спустя много лет после грехопадения. Я никогда не мог и подумать, что наши роли в жизни людей лишь сказка, выдуманная грешниками, которые желали убежать от своего Создателя. Я всё же не понимаю, как вашему миру может угрожать христианство? – искренне не понимал глава Олимпа.

– Любовь людей к Спасителю день за днём будет убивать желание открывать другие миры и узнавать их, внушая мысль о том, что Бог подарил жизнь лишь Земле. Если это произойдёт, то все параллельные вселенные начнут разрушаться из-за потери веры в них…

– Стоп, вы минуту назад говорили, что в каждом мире уже есть жители, которые сочиняют истории и дают жизнь своим божествам. А теперь заявляете, что любое выдуманное существо может умереть из-за того, что кто-то в какой-то Вселенной… Я и мои божественные коллеги не видим, как всё это связано, – Зевс окончательно запутался в рассказе краснокожего чёрта.

– Ах да… Я забыл уточнить ещё одну важную деталь! Наверно, сказывается столетняя усталость от того, что всё время слежу за работой Времятикуса, – тяжело вздохнул Гуреал. – Да, в каждом мире живёт свой уникальный народ, непохожий на другие. Цивилизация любого параллельного мира берёт начало из земных легенд, сказаний и стихов. То есть, когда на Земле только начинали рождаться волшебные истории, под воздействием магии сло́ва их персонажи оживали и не только отправлялись в странствие по родной планете, но и вырывались за пределы одной Вселенной, где образовывали параллельные королевства, – Гуреал дополнил свой рассказ о других мирах.

– То есть первые жители вашей Сарали – выдуманные герои древних земных историй? А теперь они медленно умирают из-за того, что люди перестают верить в них, я правильно понимаю? – Зевс решил уточнить ещё один момент.

– Да, именно так. Если вы согласитесь перейти в Сарали, то разорвёте крепкую связь между земными авторами и всеми персонажами, тем самым спасёте всех их от забвения. Есть один нюанс: когда каждый из вас пройдёт через Времятикус, ваши имена автоматически изменятся, потому что внутри маховика времени бьют молнии, на которые наложено заклинание «Имеенус измяунус». Вы не сможете пройти сквозь маховик времени, чтобы вас не ударила молния. Когда кто-то из выдуманных героев оказывался внутри него, его бил сильный электрический заряд. Это значило, что тот мир, в который персонаж земных легенд или баллад стремится попасть, принимает его и признаёт своим жителем. Когда молния касается головы попавшего во Времятикус, не только происходит смена имени, но и удар награждает путешественника новой волшебной силой и социальными ролями, которые он будет выполнять в параллельном мире. Это заклинание действует не только на мифических существ, но и на языческих богов, – наконец краснокожий чёрт закончил объяснять взаимодействие всех параллельных миров.

– То есть все олимпийские властители Земли обретут новые силы и имена, но сохранят свой божественный статус?

– Да, на землях Сарали все вы станете истинными правителями и будете управлять судьбами саралишских подданных. Вы готовы перейти через Времятикус и спасти параллельные миры? – Гуреал потребовал от главы Олимпа озвучить окончательное решение. После этих слов все языческие боги, которые всё ещё держались за жезл Зевса, начали шептаться между собой. Их шёпот превращался в сплошной гомон, сквозь который с большим трудом Зевс слышал протяжное «да».

– Гуреал, мы согласны совершить переход через маховик времени и стать правителями Сарали. Скажешь, как нам перейти в ваше королевство?

– Вам достаточно прикоснуться к своим изображениям на тарелке, после чего вы окажетесь возле маховика времени. Вам нужно лишь пройти через него. Оказавшись во Времятикусе, каждый из вас должен произнести одну фразу: «Я хочу в Сарали», и тогда попадёте в нужное вам королевство.

Краснокожий чёрт замолчал. Тарелка, которая всё это время находилась в портале, быстро завращалась, и все рисунки, изображённые на ней, засветились изумрудным светом. Портрет Гуреала начал кружиться вокруг собственной оси. Всё это превратилось в непонятный вихрь, который с каждым новым вращением вырывался за границы воронки и приближался к богам. Жезл в руках Зевса внезапно стал горячим, а из драгоценных камней пошёл зелёный пар с горько-сладким запахом. Каждое божество отдёрнуло левую руку от жезла и начало вдыхать странный запах, который одурманивал сознание и отвлекал от безумства вихря. Никто из них не заметил, как они оказались парящими в воздухе, образовав большой круг, в центре которого крутилась тарелка. Теперь же она замедляла вращение и вскоре остановилась. Перестав кружиться, чёрные рисунки оторвались от поверхности блюда и полетели к ногам языческих богов.

Бывшие жители Олимпа опустили головы. Прямо над большими пальцами ног парили их трёхмерные изображения. Боги, недолго думая, потянули к ним носки и коснулись их кончиками пальцев. Тут же из тёмных рисунков выползли длинные фиолетовые щупальца и крепкой хваткой стали оплетать ноги богов. Добравшись до колен и завязавшись под ними тугими узлами, щупальца вмиг превратились в толстенные древесные корни, обладающие огромной силой. Они начали затягивать древних богов в трёхмерные портреты. Эти изображения, нарисованные на краях тарелки, на самом деле являлись проходами для каждого языческого повелителя Земли, ведущими к тому месту, где находился Времятикус. Олимпийские и египетские боги не успели оглядеть свои проходы, как уже оказались в космическом пространстве, где в центре летал огромный лиловый шар. Внутри него ежесекундно били молнии, бывшие властители земного мира были очарованы его красотой. Если внимательно присмотреться, то можно было увидеть, что маховик времени имел шаровидную форму, но на самом деле Времятикус представлял собой громадные часы. Казалось, что их подвесили на тоненькую прозрачную нить, на которой они медленно раскачивались взад-вперёд. Вместо обыкновенного циферблата у маховика времени располагалось пространство, заполненное светлым фиолетовым веществом, напоминающим тягучую массу, которую постоянно пронзали тысячи электрических зарядов. Оправа Времятикуса была сделана из золота, а из нижней её части плавно выходили две пухленькие коротенькие ножки. Они опирались на огромные серебристые звёзды, расположенные под необычными часами. Этот магический прибор выглядел словно сказочный элемент, что появился в далёком космосе.

Бывшие языческие боги с трудом оторвали взгляды от Времятикуса и стали с осторожностью приближаться к нему. Застыв в метре от него, Зевс первым коснулся маховика времени, и его рука окунулась в тягучее светло-фиолетовое вещество. Оно утянуло бывшего владыку Олимпа внутрь.

Когда он оказался во Времятикусе, в него тут же ударила молния. Прежде чем Зевс получил по голове сильным электрическим зарядом, он успел прошептать: «Я хочу в Сарали» – и растворился в потоке маховика времени. Примеру Зевса последовали остальные боги и попали в земли Сарали. С этого момента началось становление нового королевства. Волшебным пришельцам с Земли не нужно было долго объяснять местным жителям, кто они такие, потому что их уже ждали. За два года до Рождества Христова саралишские жрецы предвидели пришествие новых богов, которые станут править их миром, и открыли своё предсказание народу. Поэтому подданные Сарали не удивились появлению божественных существ, а радостно встретили своих повелителей. Взаимоотношения с новыми богами начались с постройки храмов для каждого из них. Эти святые дома были возведены на разных уровнях горы Пилио. У подножия стояли жилища служителей, жрецов и их помощников.

На втором уровне устроились все саралишские низшие богини, чуть выше расположились боги мужчин, управляющие сменой времён года. Затем шли храмы повелительниц времени. Следующий уровень священной возвышенности занимали повелители природных явлений. Ещё выше поселились богини чувств человеческих, на пятом уровне находились святые дома для богов политических и дел государственных. Затем шёл уровень покровительниц саралишских художников, писателей и поэтов. На седьмом ярусе за порядком в королевстве наблюдали божественные советники саралишских королей и остальной знати. А на вершине Пилио возвели дворец Айяза, верховного бога, именно он ещё недавно был Зевсом, повелителем молний. Теперь бывший владыка Олимпа стал главным правителем Сарали, обладал всеми видами магии и каждый день следил не только за тем, как протекает жизнь подданных, но и за порядком на священной горе.

После возведения всех храмов был устроен великий праздник – День Божественного Возвышения. Тогда впервые саралишские кондитеры испекли торт, похожий на гору Пилио, и готовили его каждый год в знак уважения богов.

Купидон снова отвлёкся от воспоминаний о том, как он и другие боги оказались в Сарали. На всю гору Пилио было наложено заклинание «Историас вспомниас». Во время спуска каждого бога к подножию священной горы оно позволяло вспомнить историю прибытия на земли Сарали и освежить моменты, которые всегда терялись в божественной памяти. Каждый житель Пантеона мог отменить действие этого заклинания, произнеся «Неус историас вспомниас», и знания саралишской истории не всплывали в памяти. Этой отменой боги пользовались, когда спешили по делам служения и им нужно было быстро добраться до подножия Пилио. Купидон забыл отменить заклинание, и ему пришлось окунуться в прошлое. Бог любви надеялся найти в истории ответ на вопрос, который не давал ему покоя: почему при ударе молнии во Времятикусе у него и Аида не поменялись ни имена, ни волшебные силы, ни социальные роли, которые должны были выполняться перед саралишским обществом? Он не раз спрашивал об этом у Френии, богини судьбы, но та лишь пожимала плечами.

Ещё один вопрос, на который Бог любви никак не мог найти ответ: почему Псизони жила в одиночестве у подножия горы Пилио, а не осталась в храме повелительниц чувств человеческих? Ему с большим трудом верилось в то, что ей хотелось быть поближе к людям, чтобы было проще управлять сознанием каждого подданного Сарали. Так свой выбор объясняла сама Псизони. Крылатый бог прекрасно знал, что между богиней душ человеческих и гекатой случилась крупная ссора, причиной которой являлся сам Купидон. Ведь две божественные девы были влюблены в него и безумно хотели стать той единственной, с которой он заключил бы Ироело. Чтобы выяснить, кто из них достоин быть возлюбленной Купидона, они решили сразиться друг с другом на вершине священной горы. По законам саралишского Пантеона, если на сердце одного жителя Пилио претендовали двое, то эти кандидаты должны были биться за своё счастье. В сражении за любовь боги использовали боевые заклинания, основанные на своих чувствах, которые они испытывали к объекту обожания. Бой Гекаты и Псизони закончился грандиозным скандалом. Трёхликая Богиня похоти и страсти вышла биться под воздействием нимфского табака и при финальном ударе применила запретное тёмное заклятие, которое Псизони не смогла отразить. После этой атаки богиня душ человеческих с трудом очнулась, увидела на своём теле синий пепел и яростно закричала, что её соперница нарушила закон и сражалась под чарами запрещённой курительной смеси. Однако никто из тех богов, которые наблюдали за боем двух богинь, не поверил в слова Псизони: они посмеялись над ней, посчитав все её обвинения всего лишь неумением принимать поражение. Такая реакция жителей горы Пилио стала ошибкой, которая положила начало разрушению Пантеона и Сарали.

Бедная Псизони в поисках поддержки побежала к Айязу. Она была уверена в том, что владыка Пилио поверит ей и поможет вывести Гекату на чистую воду. Она уже отправилась в его дворец и, оказавшись в саду Айяза, вдруг в зарослях кустов чёрных роз услышала страстные вздохи. Богиню душ человеческих одолело любопытство, и Псизони нырнула в колючие заросли роз. Пробравшись сквозь множество острых веток, богиня увидела, как её возлюбленный предавался страсти с Гекатой. Купидон на минуту отвлёкся от ласк, услышав шуршание листьев, и посмотрел в сторону кустов, но увидел лишь, как промелькнули кончики фиолетовых волос. Купидон сразу же понял, что их видела Псизони, но не придал этому никакого значения. Богиня душ человеческих забыла о планах обратиться к Айязу за помощью, потому что бежала прочь из сада. Несчастная Псизони, рыдая, спускалась с вершины Пилио на уровень, где жили повелительницы чувств подданных Сарали. Прибежав к своим, заплаканная девушка услышала, как две богини обсуждали её позор после завершения сражения с Гекатой. С того дня, где бы она ни появилась, сразу же поднимался гогот, который смешивался с шёпотом и обсуждением того, что она посмела обвинить высшую богиню в страшном преступлении – в использовании запретного заклинания. Псизони долго не могла терпеть слухи у себя за спиной и приняла решение спуститься к подножию священной горы, где поселилась в маленьком каменном заброшенном храме.

Купидон склонялся ко второй причине, которая заставила богиню душ человеческих стать отшельницей и жить вдали от остальных богов. Крылатый повелитель любви побаивался, что Псизони откажется помочь ему защитить будущего чёрного ловеласа – Фернандо Лимитли. В глубине души он надеялся, что богиня душ человеческих захочет отомстить Гекате, ведь из-за неё ей пришлось уйти со своего уровня горы Пилио. В то же время Купидон прекрасно понимал, что в сердце у Псизони сохранилась обида на него за то, что он заключил Ироело с трёхликой богиней похоти и страсти, хотя ему было известно, что она курила нимфский табак и находилась под властью своей плоти. Купидон до последнего надеялся, что его любовь к Гекате сможет разрушить похотливые путы, захватившие её разум, но все эти надежды рухнули, когда любимая заключила сделку с Аидом и начала охотиться на ловеласов, во второй раз разбив сердце Купидону. Ему больше ничего не оставалось, кроме как найти союзника среди тех богов, у которых был зуб на Гекату или же Аида. На ум ему пришла только Псизони, потому что он знал её историю и чувствовал себя виноватым в том, что с ней произошло, но всё равно решил заключить сделку с богиней душ человеческих.