Читать онлайн Страшные Истории. Глава 2

Содержание

«История №1»

«Бабкин дом»

«История №2»

«Последний арендатор»

«История №3»

«Сестра в серебристой Королле»

«История №4»

«Земля под полом»

«История №5»

«Запретная дверь»

«История №6»

«Волки»

«История №7»

«Зимняя ночь страха»

«История №8»

«Рассказ»

«История №9»

«Происшествие»

«История №10»

«Автомойка»

«История №11»

«Брат»

«История №12»

«Дневной гость»

«История №13»

«Тень во дворе»

«История №14»

«Запредельный маршрут»

«История №15»

«Одноглазый»

«История №16»

«Трехглазый»

«История №17»

«Безглазый»

«История №18»

«Черный кот»

«История №19»

«Соседи»

«История №20»

«Дверной глазок»

«История №21»

«Тишина в комнате 307»

«История №22»

«Последний звонок»

«История №23»

«Нянечка»

«История №24»

«Фото»

«История №25»

«Игра»

«История №26»

«Чат»

«История №27»

«Железная дорога»

«История №28»

«Поезд»

«История №29»

«Зуб»

«История №30»

«Машина»

«Глава 2 Мрачные рассказы»

«История №1»

«Бабкин дом»

(18+)

Ветер выл, словно голодный зверь, срывая с крыши старого дома листья, похожие на высохшие пальцы. Дом этот, стоявший на самом краю деревни, пустовал уже лет тридцать, с тех пор как пропала старуха Надька, известная всем как Бабка. Говорили, что она колдовала, что в её доме творилась нечисть. Я никогда не верил в эти сказки, пока не увидел дом своими глазами.

Это был не просто старый дом, а как будто старый сгнивший сарай наполненный зловещим покоем. Окна, словно глазницы, были пусты, затянуты паутиной, дверь скрипела, словно стонала от боли. Ночью, под луной, дом казался ещё более жутким, его силуэт напоминал скрюченную фигуру, готовоую сползти с холма и поглотить всё на своём пути.

Я, будучи подростком, жаждавшим острых ощущений, решил проникнуть внутрь. Друзей у меня не было, поэтому я шёл один, с фонариком в руке и сердцем, бешено колотившимся в груди.

Дверь поддалась с лёгким скрипом. Запах плесени и сырости ударил в нос. Внутри было темно и холодно, воздух густой и тягучий. Фонарик еле освещал узкий коридор, ведущий вглубь дома. Стены были покрыты трещинами, потолок местами провалился, образуя зияющие дыры. Я слышал, как за моей спиной что-то шуршит, но старался не оглядываться.

В одной из комнат я обнаружил старую книгу, переплетённую в человеческую кожу. Страницы были исписаны непонятными символами, а чернила казались влажными, как свежая кровь. Когда я коснулся страницы, я почувствовал холод, пронзивший меня до костей.

Внезапно, в доме погас свет. Фонарик выпал из моих рук. Я упал на колени, закрыв глаза от ужаса. Я слышал, как что-то приближается, как что-то ползёт по полу, его дыхание тяжелое и горячее.

Тогда я услышал её голос, тихий и хриплый, словно шепот ветра:

–"Ты не должен был сюда приходить…"

Я выбежал из дома, не оглядываясь. Я бежал, словно за мной гналась сама смерть. Дома я долго не мог прийти в себя. Я больше никогда не приближался к Бабкину дому. И по сей день, я слышу по ночам её голос, шепчущий из темноты: "Ты… не… должен… был…"

«История №2»

«Последний арендатор»

(18+)

Хэллоуин. Глупая идея – прогуляться по кладбищу в паре кварталов от дома. Но нам было плевать на страшилки. Мы же не верили в эту чушь, правда?

Рядом стояло зловещее здание – проклятое, как шептались местные. Там постоянно открывались рестораны, но ни один не задерживался больше месяца. Говорили, что повара слышали голоса на пустой кухне, а посетители – шаги в темноте, когда все уже ушли.

А еще… у этого места был "задний двор". То самое кладбище.

В ту ночь в здании горел свет.

Мы замерли. Оно же должно было быть пустым – новый арендатор еще не нашелся. Но в одном из окон стояла женщина. Длинное розовое платье, будто выцветшее от времени. Она не двигалась. Просто смотрела.

– Наверное, манекен, – фальшиво рассмеялся кто-то из нас.

Но манекены не следят за тобой взглядом.

Мы медленно шли вдоль здания, а ее силуэт скользил за нами – от окна к окну. Беззвучно. Без шагов.

– Она… она не может так быстро… – кто-то прошептал.

И тогда мы побежали.

Крики, спотыкающиеся шаги, ледяной ветер в лицо. Мы обернулись – окна позади были пусты.

Значит, она ушла?

Но, добежав до торца здания, мы увидели ее.

Она стояла снаружи.

Хотя там не было дверей.

Хотя там не было окон.

Розовое платье колыхалось на ветру, а ее лицо… оно было нечетким, будто размытым. Но мы чувствовали ее улыбку.

Мы рванули прочь, не оглядываясь.

На следующий день в зела табличка "Сдается в аренду".

А через неделю там открылось новое кафе.

«История №3»

«Сестра в серебристой Королле»

(18+)

В колледже я каждые выходные мотался домой – 145 километров по пустынному шоссе. В ту субботу моя подруга Лена решила составить мне компанию, но на своей машине – серебристой «Тойоте Королле».

А ночью мне приснилась девочка.

Маленькая, бледная, в платьице, которое казалось чуть больше ее самой. Она взяла меня за руку и прошептала:

– Пожалуйста… позаботься о моей сестре.

Потом протянула фотографию.

Авария.

Две машины – серебристая «Королла» и черный «Форд Эксплорер» – переплелись в металлическом скрежете.

Я проснулся в холодном поту.

Утром сразу позвонил Лене.

– У тебя есть сестра? – выпалил я, хотя знал только о ее братьях.

Тишина. Потом глухой голос:

– У мамы… была мертворожденная девочка.

– Сколько бы ей сейчас было?

– Пять…

Столько же, сколько той девочке во сне.

Я уговорил Лену ехать в моей машине. Она смеялась, называла меня параноиком, но согласилась.

А на следующий день, уже дома, я включил новости.

Авария.

Тот же участок шоссе.

Тот же черный «Форд Эксплорер».

Но «Короллы» там не было.

Лена до сих пор благодарит меня за «бредовый» сон.

А я… Я иногда просыпаюсь от легкого прикосновения к руке. Будто кто-то говорит спасибо.

«История №4»

«Земля под полом»

(18+)

Этот дом стоял на древней земле. Мы знали – до нас здесь жили другие. Их следы находили повсюду: наконечники стрел в огороде, странные камни, выложенные полукругом у старого дуба, пепел костров под тонким слоем почвы.

Когда мы с мамой переехали сюда после развода, дом казался слишком большим для нас двоих. И слишком тихим.

Первое время я списывал странности на скрипы старого дерева. Но потом шаги начали спускаться по лестнице каждую ночь – тяжелые, мокрые, будто кто-то поднимался из подвала, ступая босыми ступнями по дереву.

Я проверял – никого.

Мама говорила, что я слишком много смотрю ужастиков.

Но в ту ночь, когда мы с Димкой остались одни, дом показал себя.

Мама уехала в командировку. Идеальный повод устроить вечеринку для двоих: музыка, пиво, может быть, даже девочки.

Но мы даже не успели открыть первую банку.

Подвал.

Там было прохладно даже в самый жаркий день. Мы спускались, смеясь над своими глупыми страхами, когда я заметил – плакат «Желтая подводная лодка» висит криво.

– Ты задел его? – спросил Димка.

Я поправил.

Прошли дальше.

И замерли.

Все фотографии на стенах были наклонены влево.

Ровно так же.

Будто кто-то прошел, задевая каждую.

Тишина сдавила горло.

– Прикол… – прошептал Димка, но голос дрожал.

Потом мы увидели дверь в кладовку.

Она была приоткрыта.

А внутри горел свет.

Кладовка.

Комната без пола – только земля, холодная и липкая, будто только что перевернутая лопатой.

Я знал: выключатель в трех метрах от входа.

– Кто-то… забыл выключить, – сказал я, но сердце колотилось так, что в висках звенело.

Я шагнул внутрь.

Земля пахла могилой.

Рука потянулась к выключателю – и тут Димка вскрикнул.

– След!

На полу, в липкой грязи, отпечаталась стопа.

Но не человеческая.

Слишком длинная. Слишком узкая.

Пальцы… их было слишком много, искривленных, как корни старого дерева.

А между ними – что-то блестело.

Я рванул выключатель.

Тьма.

Только запах сырости и тихий, мокрый звук – будто кто-то сделал шаг в нашу сторону.

Мы не дышали.

Потом – хлоп! – дверь захлопнулась сама.

Мы бежали.

Наутро я позвонил маме.

– Ты включала свет в кладовке?

– Я там не была неделями, – ответила она. – Там вообще нет лампочки.

Я не стал рассказывать про след.

Но иногда, когда ночью шаги спускаются в подвал…

Я слышу, как скрипит дверь кладовки.

«История №5»

«Запретная дверь»

(18+)

В четверг утром дом принял меня с равнодушной прохладой. Как и планировал, я проверил все комнаты, убедился, что все в порядке. Уже собирался уходить, когда что-то кольнуло в памяти – в подвале все еще горел свет. Проклятие, оставил включенным. Обычно я бы просто выключил его в следующий раз, но почему-то мне не хотелось оставлять горящий свет в пустом доме. Не колеблясь, я спустился вниз.

Странное дело, но пребывание там утром, залитым скупым, рассеянным светом, ощущалось иначе. Подвал, обычно вызывающий дрожь, в то утро казался… почти уютным? Прекрасным местом – пожалуй, слишком сильное определение, но в нем не было того угнетающего чувства, которое я испытывал прежде. Спустившись по шаткой лестнице, мой взгляд неминуемо упал на дверь. На ту самую дверь. Больше не казалась страшной, не вызывала желания бежать без оглядки. Наоборот, появилось какое-то странное, болезненное любопытство. Почему бы ее не осмотреть? Просто заглянуть, удовлетворить любопытство?

Я подошел к проклятому шкафу и, отчетливо помню, совсем не чувствовал страха. Не было ни малейшего намека на ту парализующую панику, которая сковывала меня раньше. Пока… Пока я не протянул руку к отверстию дверной ручки, чтобы открыть ее.

Как только моя рука приблизилась к металлу, я почувствовал это электрическое ощущение (мгновенно!). Словно воздух перед грозой, наэлектризованный до предела. Мое воображение мгновенно нарисовало картину: рука проходит сквозь это отверстие, тонкая, костлявая, с ледяными пальцами, и хватает меня за запястье. Дергает внутрь, в темноту.

Это было похоже на педаль газа, вдавленную в пол. От нуля до ста, от полного отсутствия страха к уверенности, что произойдет нечто ужасное, чудовищное, если я открою эту дверь. Трудно описать это иначе, чем это электрическое чувство. Оно пульсировало, вибрировало в воздухе, проникало сквозь кожу, достигало костей.

С трудом оторвав взгляд от дверной ручки, я развернулся и быстрым шагом поднялся наверх. Хватит. Хватит с меня подвалов и старых домов.

Я собрал оставшиеся вещи наверху, напоследок окинул взглядом дом и вышел, захлопнув за собой дверь. Больше я туда не возвращался.

Месяц спустя я встретился с братом на «счастливый час» в одном из местных баров. После пары стаканчиков виски разговор неизбежно свернул к теме моей неудачной покупки. Мы начали шутить обо мне, моем лунатизме и, конечно, жутком подвале. В какой-то момент я не выдержал: «Ты так ни разу и не ответил мне, что за дверью, черт возьми?»

Он помрачнел. «Ты правда хочешь это знать?»

Сначала он отшучивался, отмахивался, но потом, видя мое упорство, стал настаивать, что я не хочу этого знать. Наконец, с тяжелым вздохом, он рассказал мне. И я ему, конечно же, не поверил. Это же мой старший брат, который за всю жизнь миллион раз вешал мне лапшу на уши.

С его слов, у предыдущих (и первых) владельцев дома была дочь-подросток. Девочка, которая оборудовала подвал под свою спальню. И та дверь вела в ее шкаф. Однажды ночью она свернулась там калачиком, приняла смертельную дозу таблеток и навсегда уснула в этой темной коморке. Семья собиралась перестроить подвал, сделать из него что-то полезное, но после того, как разобрала его на части, поняла, что они не смогут этого сделать. Не смогут жить с этим. Им пришлось переехать.

Вот почему подвал оставался недостроенным. И вот почему моему брату достался этот огромный дом по смехотворно низкой цене. Продавец был обязан сообщить о случившемся самоубийстве. Брат сказал, что если я ему не поверю, пусть посмотрю рыночную стоимость одинаковых домов в этом районе (я знал, сколько они заплатили за свой дом, и сумма действительно оказалась намного ниже). Они с женой считали себя достаточно адекватными людьми и не стали отказываться от такой невероятно выгодной сделки. Просто решили, что о трагичной истории дома никому не расскажут. После того, как они переехали, его жене нравился подвал. Но брат этот подвал возненавидел. Он извинился за то, что ничего не рассказал мне до того, как я остался там. Считал, что у меня никогда не возникнет причины спускаться вниз.

«Теперь вот ,что меня убедило», – сказал я, нервно потягивая виски. «Хорошо, единственное, что заставляет меня хотя бы немного поверить тебе, это то, что в последнее утро, когда я был там, я подошел к двери шкафа…» – и в этот момент я увидел, как меняется лицо моего брата. Оно побледнело, челюсть напряглась. Но я решил закончить: «…Когда я подошел, чтобы открыть ее, воздух был как…»

В то же самое мгновение, одновременно, мы произнесли одно и то же слово. Я сказал: «Электричество…». И мой брат, осипшим голосом, ответил: «…Электричество».

Я увидел его лицо, его искренний ужас, и понял, что он говорит правду. Впервые в жизни, он не врал мне.

И тогда, я понял, что я не один чувствовал это.

«История №6»

«Волки»

(18+)

Дело было так: стояла непроглядная зимняя ночь. Ветер выл, словно потерянная душа, заметая снегом все вокруг. Деревушка наша, затерянная в глуши, будто вымерла, только скрип старых половиц в избе напоминал о жизни. Отец, как обычно, задержался в лесу, на промысле. Мать сидела у печи, тихонько пряла шерсть, и лицо ее было бледным, как полотно.

Мне, тогда мальчишке лет десяти, не спалось. Что-то тревожило, давило на душу, как перед бурей. Снаружи, за тонкими стенами избы, творилось что-то неладное. Я слышал… что-то.

Сначала это был тихий, еле слышный вой, доносившийся откуда-то издалека. Он казался частью ветра, но в нем была какая-то особая, зловещая нота. Мать тоже услышала, замерла и подняла голову. Лицо ее посерело еще больше.

Вой становился все громче, приближался, и теперь я отчетливо слышал не один, а несколько голосов. Это были волки. Зимой они часто кружили возле деревни в поисках пищи, но этот вой… он был другим. В нем не было голода, а была какая-то дикая, злобная радость.

Внезапно вой прекратился. Наступила зловещая тишина, которая давила на уши сильнее, чем любой крик. И тогда я услышал… скрежет. Он доносился от двери. Кто-то, или что-то, скреблось в дверь.

Мать вскочила с лавки, перекрестилась и толкнула меня к печи.

– Сиди тихо, не высовывайся, – прошептала она дрожащим голосом.

Скрежет становился все сильнее, дверь тряслась. Затем раздался громкий треск, и дверь начала поддаваться. Волки пытались ее выломать.

Мать схватила кочергу и встала перед дверью, готовая защищаться. Но я знал, что это бесполезно. Дверь старая, волков много, а мать – всего одна.

И вот дверь распахнулась.

В проеме стояли волки. Огромные, черные, с горящими глазами. Их было пятеро, а может, и больше – в темноте не разглядеть. Вожак, самый крупный, сделал шаг вперед, оскалив зубы в жуткой ухмылке.

Но они смотрели не на мать. Они смотрели на меня.

Их глаза, горящие в темноте, казались дьявольскими, а в их взгляде читался не голод, а какая-то зловещая цель, какое-то знание, которое пугало меня до глубины души.

И вот тут волки заговорили. Их голоса сливались в один, хриплый и жуткий, который эхом отдавался в моей голове: "Мы пришли за тобой…"

Что было дальше, я помню смутно. Крики матери, рычание волков, кровь и темнота. Я очнулся утром в ледяной избе. Мать лежала неподвижно у двери, а волков и след простыл. Но их слова навсегда остались в моей памяти: "Мы пришли за тобой…" И я знал, что они еще вернутся. Что рано или поздно они придут за мной, и тогда уже никто не сможет меня защитить. Потому что они – не просто волки. Они – что-то другое, что-то гораздо страшнее. Что-то, что ждет меня в ночи.

«История №7»

«Зимняя ночь страха»

(18+)

Зима в этом году выдалась лютой. Мороз пробирал до костей, снег засыпал все вокруг, словно мир накрыли погребальным саваном. И в этой белой, мертвой тишине стоял он – старый дом, в котором я вырос. Дом, который я поклялся себе никогда больше не видеть. Но долг, как известно, сильнее страха.

Дед Игнат умер. И хотя я не поддерживал с ним связь долгие годы, он был моей единственной родней. Адвокат позвонил, сообщил о завещании и назначил дату. И вот я здесь, стою перед покосившейся калиткой, скрипучей на петлях, словно предсмертный вздох.

Ночь выдалась непроглядной. Луны не было видно, а тусклый свет редких уличных фонарей едва пробивался сквозь пелену снега. Дом стоял темным, зловещим силуэтом, его окна казались пустыми глазницами, устремленными в меня. Я достал ключ, который адвокат вложил мне в руку, и с трудом попал в замочную скважину. Ржавчина хрустнула, и дверь со скрипом отворилась, впуская меня в ледяную пасть дома.

Внутри было еще холоднее, чем на улице. Запах сырости, плесени и чего-то старого, забытого, пропитал все вокруг. Фонарик в моем телефоне выхватил из темноты обшарпанные стены, пожелтевшие обои, пыльные портреты в тяжелых рамах. Все здесь дышало прошлым, прошлым, которое я так отчаянно пытался забыть.

Я двинулся по скрипучему коридору, пытаясь не смотреть на тени, пляшущие на стенах. В каждой комнате меня встречала унылая картина запустения: поломанная мебель, рассыпавшиеся книги, покрытые паутиной зеркала. В гостиной я нашел камин, забитый золой и гниющими дровами. Попытался его растопить, но безуспешно. Сырость поглощала любое тепло.

На втором этаже, куда вела крутая лестница, было еще хуже. Скрип половиц отдавался эхом в пустых комнатах, усиливая чувство тревоги. В одной из комнат я нашел старый дневник, лежавший на полу рядом с перевернутым стулом. Обложка была потертой, страницы пожелтевшими. Я поднял его, чувствуя, как сердце начинает биться чаще.

Это был дневник деда Игната. Я открыл его на первой странице и начал читать. Записи начинались с далекого детства, описывали его жизнь в этом доме, его игры, его радости. Но постепенно, с каждой новой страницей, тон дневника менялся. Появлялись намеки на странные события, происходящие в доме. На ночные шорохи, на тени, мелькающие в углах комнат, на ощущение чьего-то пристального взгляда.

Чем дальше я читал, тем сильнее меня охватывал ужас. Дед писал о том, как он начал видеть странные вещи, как его стали преследовать кошмары, как дом, казалось, ожил и стал питаться его страхом. Он писал о том, что в доме живет нечто злое, нечто, что хочет выбраться наружу.

В одной из последних записей дед писал о двери. О старой, дубовой двери в подвале, которая всегда была заперта. Он писал о том, что за этой дверью скрывается источник всего зла, что творится в доме. Он писал о том, что никогда, ни при каких обстоятельствах, эту дверь нельзя открывать.

Я похолодел. Подвал! Я совсем забыл о подвале. Он находился под кухней, туда вела узкая лестница, о которой я не вспоминал с детства. Но сейчас, после прочитанного, мысль о подвале вызывала у меня невыносимый ужас.

Я отложил дневник и спустился на первый этаж. Кухня встретила меня запахом гнили и тишиной. Я нашел лестницу в подвал, скрытую за старым буфетом. Она была крутая и узкая, ступени скрипели под ногами, словно протестовали против моего вторжения.

В подвале было темно и сыро. Фонарик выхватил из темноты паутину, висящую повсюду, банки с соленьями, покрытые плесенью, и старые инструменты, ржавеющие на полках. И в дальнем углу подвала я увидел ее. Дверь.

Она была старой, дубовой, почерневшей от времени. Металлические петли покрылись ржавчиной, а замок выглядел массивным и надежным. Вокруг двери царила какая-то неестественная тишина, словно все звуки поглощались ею.

Я стоял, как парализованный, не в силах отвести от нее взгляд. В голове крутились слова деда: "Нкогда не открывай эту дверь". Но любопытство, подстегиваемое страхом, победило.

Я протянул руку к замку. Он был холодным и влажным. Я вставил в него ключ, который нашел в дневнике деда. Он вошел с трудом, и я почувствовал, как сердце замирает в груди. Повернул. Замок щелкнул.

Дверь медленно, с ужасным скрипом, начала открываться. Из-за нее повеяло ледяным холодом и запахом гнили. Фонарик выхватил из темноты что-то, что заставило меня закричать от ужаса.