Читать онлайн Секреты крови

От автора:

Дорогие читатели, вы открыли черновик моей новой книги. История полностью самостоятельна. Ее можно читать отдельно от моих предыдущих книг. "Секреты крови"– сказка о Золушке, попавшей в опасный мир мафии.

Книга является первой частью дилогии!

Главы будут выходить раз в неделю – две. Если не готовы долго ждать, не покупайте, пожалуйста, черновик.

Знаю, что многие из вас ждут вторую часть "Рынка чувств". Книга пишется. Планирую выпустить ее полностью, а не по главам. (Но все может измениться).

Вся актуальная информация о моей работе, выходе новых глав, книжных новинках вы можете найти в моем телеграм канале.

А также поступила в продажу моя первая печатная книга "Научи меня жить"в издательстве АСТ. Книгу можно приобрести на Wildberries, Ozon, Читай город. Вторая часть "Научи меня жить 2: цена свободны"доступна к предзакажу на сайте Читай город.

Всем остальным – приятного прочтения и добро пожаловать в новую фантастическую историю.

Глава 1

Оливия

Бледно-зеленые стены, потрескавшиеся местами от выцветшей краски, отражали усталость и безнадежность, царившие в палате больничного хосписа. Я сделала тяжелый вздох и вновь ощутила уже такой привычный запах изнеможденности и обреченности. Воздух был стерильным и пропитанным антисептиком.

Последние пару недель я навещала маму после школы, но сегодня мне пришлось соврать ей и сказать, что сегодня суббота. Мама давно потерялась во времени и пространстве. Врач сказал, что ей осталось недолго, поэтому я хочу провести эти последние дни со своим единственным родным человеком.

За окном медленно сгущались сумерки. Тусклое освещение лампы над кроватью бросало бледные тени на ее лицо, исхудавшее и бледное от болезни. Мама спала под действием наркотика, который давали всем больным в хосписе. Последнее время боль не покидала ее ни на секунду.

Я крепко сжала мамину руку, глотая непрошеные слезы и чувствуя, как тепло постепенно покидает ее пальцы. Уже столько выплакала с тех пор, как нам стал известен диагноз. Мама стойко приняла эту новость, а я расклеилась не на шутку. Остаться сиротой в семнадцать лет – это не то, о чем мечтает каждый подросток. В головах у моих одноклассников были другие проблемы: как написать доклад по английской литературе или с кем пойти на выпускной бал. В глубине души я смирилась с тем, что мама скоро меня покинет, но легче от этого не становилось. К нам уже дважды приходили социальные службы. Так как мне еще не исполнилось восемнадцать, меня заберут под опеку, а я этого не хочу. Внутри бушевали отчаяние и беспомощность, смешанные с глубоким чувством одиночества и страха перед неминуемой потерей. Кроме мамы у меня не было никого, кто мог бы поддержать и помочь пережить предстоящее горе.

Глаза продолжали наполняться слезами. Я пыталась их сдерживать, глядя на спокойное, безмятежное лицо мамы, но не получалось. Не знаю, придет ли она в себя после убойной дозы лекарств. Доктор сказал мне, чтобы я готовилась к тому, что она может так и не прийти в себя, умерев во сне.

Я огляделась. В палате царила мертвая тишина, нарушаемая лишь тихим гудением медицинской аппаратуры и едва уловимым дыханием мамы. Сердце сжималось от боли, чувствуя потерю и бессилие перед лицом неизбежного.

***

– Оливия, – послышался хриплый голос, оторвавший меня ото сна.

Я резко дернула головой, не совсем понимая, где нахожусь. Мама едва уловимо сжимала мою руку.

– Детка, дай мне, пожалуйста, воды.

Потянувшись к прикроватному столику, я налила воды из графина и протянула бумажный стаканчик маме. Последнюю неделю у нее совсем не было сил, поэтому мне приходилось ее кормить и помогать пить.

Мама сделала пару глотков и отстранилась.

– Кажется, мое время пришло, – тихо сказала она, смотря на меня смиренным взглядом.

– Не говори так, пожалуйста, – прошептала я, боясь произнести эти слова громче, чтобы не выдать свой дрожащий голос.

Она положила вторую ладонь на наши сцепленные руки. Я с трудом сдерживала себя, чтобы не разрыдаться перед ней. Ее пальцы были такими костлявыми и бледными.

– Мы обе знаем, что все кончено.

– Мам…

Я сделала глубокий вдох, и она крепче сжала мою руку:

– Прости, что не рассказала тебе раньше.

– О чем?

– Я просто хотела защитить тебя. Надеялась, что протяну до твоего совершеннолетия.

Мама стала хрипеть. Кашель последнее время сильно мучил ее, потому что метастазы распространились и в легкие. Я приподняла маму и поднесла стакан с водой к ее губам. Она сделала пару глотков и с облегчением откинулась на подушки.

– Твой отец…

Я затаила дыхание, ведь знала лишь одну информацию: папа бросил маму, когда узнал о ее беременности. Всю свою пока что недолгую жизнь я тихо ненавидела этого человека.

– Он не отказывался от тебя. – Мама вновь начала кашлять. – Твой отец не знает о том, что ты родилась.

Эта новость ударила как гром среди ясного неба. Как так случилось, что мама не сказала ему? Он был плохим человеком?

– Твой биологический отец из непростой семьи. Не думаю, что я могу рассказать тебе больше, дорогая, но между мной и твоим папой была чистая и искренняя любовь.

Я не могла дышать. Все эти годы была уверена в том, что мама ненавидела моего отца, потому что он бросил нас, но правда оказалась сложнее.

– Твой дедушка был против наших отношений. Он задолго до моей встречи с твоим отцом договорился о браке между ним и дочерью своего бизнес-партнера. Твой папа хотел жениться на мне, но нам не дали этого сделать.

Тело пробрало дрожью.

– Почему вы не поженились тайно, мам? Мы ведь живем не в средневековье. Или дедушка грозился лишить папу наследства? И он выбрал деньги, а не тебя, верно?

Мама почувствовала в моем голосе дольку пренебрежения и покачала головой:

– Милая, все было не так… Это сложно.

– Так объясни мне! – потребовала я, наконец, ощущая привкус предательства на языке.

Она сделала глубокий вдох и произнесла:

– Позвони ему. Скажи, что я попросила его о тебе позаботиться, пока ты не встанешь на ноги. Его имя…

И тут мама начала дышать чаще, как будто ей не хватало воздуха. Я не на шутку испугалась.

– Мама?

– Его имя Альберто Гравиано. Позвони ему скорее…

Дрожащими пальцами я стала набирать номер телефона, который продиктовала мама. Она долгие годы помнила его наизусть. Несмотря на предсмертное состояние, мама не смогла забыть даже это. Как только она назвала последнюю цифру, то вновь впала в небытие. На секунду подумав, что случилось самое страшное, я бросила тревожный взгляд на монитор. Пульс еще был. Слабый, но был.

Я осторожно прикрыла за собой дверь и, пройдя в конец коридора, встала у окна. Сильный ветер гнул деревья и царапал окно, неприятно раздражая слух. Палец завис над экраном. Он заметно дрожал. Найдя в себе силы, я все же нажала на вызов. Гудки шли долго. Я ждала, кажется, целую вечность. Уже хотела отключиться, когда в трубке послышался женский голос:

– Резиденция Гравиано. Чем могу помочь?

Я потеряла дар речи. Язык прилип к небу от волнения. Нужно было прорепетировать речь.

– Алло, – нетерпеливо потребовала ответа женщина.

– Могу услышать мистера Гравиано? – выпалила я как на духу. – Альберто Гравиано. – Решила уточнить на случай, если у моего отца были братья или сыновья.

– Вы хоть знаете, сколько сейчас времени? Из какого часового пояса вы звоните?

Этот грубый голос начинал меня раздражать. У меня и без того была куча проблем, и какая-то хамоватая женщина, находящаяся на том конце провода, не ухудшит моего разбитого состояния.

– Это очень важно, – единственное, что я смогла вымолвить. – Пожалуйста.

– Я посмотрю, спит ли он. Если да, то я не буду его будить, и вам придется позвонить утром.

– Хорошо, спасибо.

– Как вас представить?

Я на мгновение задумалась. Женщина была мне неизвестна, как и ее мотивы. Я не могу сказать ей правду о том, кем являюсь.

– Скажите ему, что звонит Бритни Миллер.

Я решила представиться именем мамы. Надеюсь, он помнит ее, как и она его.

– Ожидайте.

Послышался шорох. Я стала медленно мерить шагами небольшой коридор в ожидании ответа. Каким бы он ни был. Кажется, я ждала целую вечность и вся изнервничалась.

– Брит? – послышался грубый мужской голос. – Это правда ты?

Слезы брызнули из глаз, услышав родной голос впервые.

– Что с тобой случилось? Почему ты плачешь?

Папа все еще думал, что ему звонит моя мама.

– Это не Бритни, – наконец, призналась я, всхлипывая. – Я ее дочь.

В трубке повисло молчание.

– Я твоя дочь, – решила уточнить.

Отец выругался и тяжело вздохнул. Слова резко вылетели из моего рта, сорвав плотину, едва сдерживающую меня. Я стала рыдать в трубку и объяснять все:

– Знаю, что мама скрывала от тебя, что я родилась. Она убеждала, что это ради моей безопасности, но я не знаю, почему. Мама умирает. У нее четвертая стадия рака. Она сказала позвонить тебе и попросить, чтобы ты позаботился обо мне. Так как мне только через три месяца исполнится восемнадцать. К нам уже дважды приходили социальные службы.

– Черт возьми! – единственное, что ответил он.

Я не в праве винить его за немногословность. Человек только что узнал, что его возлюбленная из прошлого умирает и что у него есть дочь.

– Она изредка приходит в себя. Врачи говорят, что мама не протянет и пару дней.

– Где ты сейчас? – поинтересовался он.

– В хосписе онкологического отделения в больнице Святого Винсента в Индианаполисе, – как на духу протараторила я.

– Я скоро приеду за тобой. Путь из Чикаго не близкий, но обещаю, что через пару часов буду уже рядом.

– Хорошо, – всхлипнула в ответ в трубку.

Когда я решила, что разговор окончен, и отстранила телефон от уха, чтобы отключить звонок, послышался голос:

– Как тебя зовут?

Я немного опешила, понимая, что не назвала ему своего имени.

– Оливия, – прошептала я, испытывая странное чувство, когда называла родному отцу свое имя. – Меня зовут Оливия, – повторила я чуть громче и увереннее.

– Оливия… – Он цокнул языком, будто пробовал мое имя на вкус.

Интересно, о чем отец подумал и что испытал, разговаривая сейчас со мной?

– До скорой встречи, дочь.

***

Слезы душили, а от рыданий болело горло. Уже несколько часов я не могла остановиться. Мне приходилось отказываться от успокоительных капель, которые все предлагала мне медсестра. Я должна была оплакать маму. Никогда не прощу себя, что не была с ней рядом в тот момент, когда ее сердце остановилось. После разговора с отцом я поспешила вернуться к ней и услышала, что прибор стал пищать, показывая тонкую полоску на экране монитора, свидетельствующий о том, что пульс отсутствовал. Я стала кричать и звать на помощь, но что врачи могли сделать, если именно в этот момент Бог решил забрать ее у меня.

– Оливия, к тебе пришли. – Послышался голос доктора.

Я ощутила тяжелую мужскую руку на своем плече. Подняв голову, увидела лишь размытые силуэты. Из-за слез я не могла четко разглядеть лица. Кто это? Снова социальная защита? Я прижала кулаки к глазам и сильнее потерла веки. Поморгав несколько раз, стала видеть четче.

– Оливия. – Позвал один из мужчин, стоявший в центре.

На нем был костюм, и на лице застыло выражение встревоженности. Папа… Он сделал шаг вперед и бросил взгляд на тело мамы, безмятежно лежащее на больничной койке. Отец подошел ближе и раскрыл свои объятия, в которые я с радостью прильнула. Как только его руки сомкнулись у меня за спиной, из меня вновь вырвались рыдания. Теперь уже не только от скорби по маме, но и от эмоций, переполнявших меня от первой встречи с отцом. Это чувство не поддается никакому словесному описанию. Счастье, опустошенность, тревога, боль, облегчение – все это не идет ни в какое сравнение с тем, что я испытывала сейчас, находясь в отцовских объятиях. Таких родных и чужих одновременно.

Его губы коснулись моего виска, а ладонь с волос переместилась на щеку, чтобы вытереть слезы. Никто никогда так не обнимал меня. Никогда. Можно ли почувствовать родную душу за секунду? Оказалось, что можно.

– Ты должна быть сильной, Mia cara (итал. моя дорогая).

Отстранившись от крепких объятий, я бросила слезливый взгляд на маму.

– Ты не успел увидеть ее. – Мой голос вновь дрогнул. – В последний раз.

Отец обхватил мои плечи и мягко потащил к выходу. Я стала упираться, но мужчина был настойчив.

– Мы больше ничем не поможем ей, дочь. Нам нужно уезжать.

Я судорожно покачала головой:

– Ее нельзя тут оставлять, я…

– Обещаю, что мы похороним твою мать по всем правилам. Я организую ей похороны, но не здесь, а в Чикаго. А теперь нам пора уезжать.

Умом я понимала, что нужно ехать. Ведь именно за этим я звонила отцу, но сердце не позволяло сделать шаг прочь от мамы. Я вернулась к койке и в последний раз взглянула на ее сухое, истощенное лицо. Коснувшись ее волос, едва сдержалась от истерики.

– Прощай, мам. Я так сильно тебя люблю.

Я поцеловала ее в лоб. Тело еще не успело остыть. Со стороны могло показаться, что женщина спит, но это было не так.

– Пойдем, дочь.

Сильные мужские руки потянули меня за собой, и я даже не сопротивлялась.

Не помню, как мы оказались на улице и как сели в автомобиль. Меня не заботило даже то, что отец приехал с кучей охраны. Мама ведь говорила о том, что он из богатой семьи.

– У тебя есть вещи, которые ты бы хотела забрать?

– А? – переспросила я, не сразу поняв его вопрос.

– Я забираю тебя в Чикаго, Оливия. Прямо сейчас. Тебе нужно собрать вещи?

– Д-да, конечно. А как же моя школа?

– Предоставь это мне.

Глава