Читать онлайн Хычины из Балкарии

© Абдулаев З.М., 2025

© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2025

Все персонажи вымышлены, совпадения случайны.

Глава 1

Все, решено окончательно – я уезжаю. Здесь нет перспектив и быть не может. Хотя говорят, что скоро промышленность будет активно развиваться, город заживет и жизнь наладится. Для геологов, инженеров и шахтеров – это хорошо. Цинк и медь нужны государству, поэтому Ветроградский медно-цинковый комбинат будет работать всегда. Только я не геолог, я – врач.

Да, для докторов здесь тоже есть перспектива, но только для спортивных врачей, травматологов, физиотерапевтов и бальнеологов, в этом районе прекрасные горы, возможности для развития альпинизма и горного туризма. Альпинистам без травматологов никуда. Инструкторы по ЛФК и массажисты тоже пригодятся. Можно построить турбазы, дома отдыха, где они могли бы работать.

Еще есть источники целебной минеральной воды, можно построить санатории, пансионаты, грязелечебницы и зарабатывать на оздоровительных процедурах. Только я не бальнеолог и не физиотерапевт. Я – хирург с десятилетним стажем, а для хирурга здесь нет перспектив. Как и для врача скорой помощи. Несмотря даже на то, что я главный в СМП, но и главный не потому что я самый лучший, а потому что единственный. Хотел написать неповторимый, но постеснялся.

Перспектив на скорой помощи тоже нет и не будет. Скорую вызывает одна и та же публика: алкаши, бомжи, халявщики, которым лень прийти в поликлинику, и старые одинокие бабульки, которым не с кем поговорить. Особенно раздражают алкаши, которые заранее знают, что их отвезут на скорой в отделение интенсивной терапии, прокапают бесплатно глюкозу, реамберин и раствор Рингера, а наутро еще и покормят. По распоряжению главного врача Михаила Мурзенкова. Хорошо еще, что пива не наливают для поправки.

Почему бы и не бухнуть, когда тебя культурно обслужат, поставят капельницу, приведут в норму, еще и пожрать дадут на халяву. Это вместо того, чтобы отправить в вытрезвитель и полить холодной водичкой из-под шланга. Алкаши там в почете, попробуй не обслужи и не отвези с улицы в отделение интенсивной терапии. Придумали же название. Лучше бы интенсивно обеспечивали лекарствами и медицинским оборудованием. Интенсивно сделали ремонт больницы. Интенсивно построили новые здания для скорой помощи и инфекционного отделения.

Еще было бы неплохо, если бы главный бухгалтер Евгения Пермякова прекратила интенсивно воровать, а две ее помощницы – Соня Трофименко и Антонина Зеленцова – начали интенсивно худеть, потребляя меньше бюджета больницы. Особенно Сонька – золотая ручка так разжирела, что глупо спрашивать, куда делись зарплаты и премии сотрудников больницы.

Интенсивная терапия должна проводиться в отделениях хирургии, терапии, а особенно в детском отделении. Там зимой интенсивные холода, детки мерзнут. В терапевтическом отделении интенсивные дожди, а деньги на кровлю в жирненьких щечках Женьки Пермяковой, Тоньки и Соньки – золотой ручки. Ну, еще и в медицинском центре «Прометей» в горах, хозяин которого – главный врач Ветроградской больницы. Зачем он так назвал медцентр? Ведь Прометей принес людям огонь и тепло.

Непонятно, почему больные и медперсонал должны интенсивно замерзать, пока больница интенсивно разваливается? И при этом для алкашей должно создаваться отделение интенсивной терапии с халявной едой и лекарствами.

Справедливости ради скажу, что недавно главный врач закрыл отделение интенсивной терапии. Лавочка для алкоголиков прикрылась, помещение передали отделению скорой помощи. Хоть что-то хорошее увидел в больнице Ветрограда перед отъездом. Теперь коллектив скорой помощи будет в тепле и чистоте.

А алкашей куда? Впрочем, мне какое дело? Я увольняюсь, больше не буду заниматься бомжами и алкоголиками, валяющимися на улице, якобы больными и умирающими. Сейчас я думаю о дальнейших планах да где найти работу и временное жилье бы в Москве.

Жители Ветрограда еще не знают, что я написал заявление по собственному желанию и несу его главному врачу. Наивно полагают, что я иду по главной улице Ветрограда на помощь отдыхающим на асфальте перепившим алкоголикам. Поэтому прохожие кричат мне вслед: «Доктор, помоги, окажи помощь, отвези больного в интенсивку». Будто я должен его тащить на себе или доставить на личном автомобиле.

На мой культурный ответ, что я в больнице не работаю, получаю ответ: «Какая разница, работаешь в больнице или нет, окажи помощь и иди дальше». Я иронизирую: «Разница? Один целует, другой дразнится», затем предлагаю им оказать помощь алкашу. Мне говорят, что таких врачей пожизненно диплома лишать надо. Я разворачиваюсь и кричу, что не они мне вручали диплом.

В городе полно таксистов, продавцов, однако бесплатно тебя не обслужат. При этом я не возмущаюсь и не предлагаю лишить их лицензии. Собака лает, а караван идет… дальше, в больницу. В последний раз. Подхожу к воротам Ветроградской ЦРБ, хочу зайти на станцию скорой помощи, только ноги не идут.

Сотрудники обиделись на меня из-за того, что я не подписал заявление против главного врача. И так ходили слухи, что я мечу на место «Зюганова», все решили бы, что я – инициатор такого заявления и хочу занять его место. Это был инициатива коллектива, которую я не поддержал. В знак протеста коллектив отделения скорой помощи отказался прийти на похороны моей бабушки. Хотя мне до лампочки, придут они или нет, бабушке – тем более.

Обидно, что зря я переживал за них, добивался для отделения нового здания, снаряжения для бригад скорой помощи. Напрасно я сюда приехал, да что об этом говорить? Сейчас нужно думать, как обустроиться в Москве, а скорая Ветроградской ЦРБ, как и сама больница, мне уже неинтересны. Один из этапов моей жизни, который, слава Богу, уже пройден.

В последний раз подхожу к двери больницы, и мне навстречу выходит анестезиолог Зоя Курдюкова с довольным лицом, с огромным от жира животом и толстой попой. Она, правда, уже не Курдюкова, а Абраева, вышла замуж недавно за моего родственника. Но от перестановки фамилий курдюк на животе, попе, а особливо в мозгах, не меняется.

– Ты что, беременна? – спрашиваю я, учитывая недавнее событие в ее жизни. – В полку Абраевых прибудет?

– С чего ты взял? – с усмешкой спросила Зоя.

– У тебя на лице столько счастья, как будто двойня намечается.

– Да нет, это я тебя увидела и в предвкушении того, что с тобой сейчас будет.

– Не понял тебя, Зоя.

– Письмо, которое вы написали коллективом скорой помощи в прокуратуру, у главного врача. Попадет тебе от шефа. Это ведь ты надоумил их, чтобы Мурзенкова убрали и тебя поставили.

– Расслабься, Кудря, там нет моей подписи.

– Мог бы и подписать, за коллектив встать горой.

– За коллектив, который не только не приехал на похороны моей бабушки, а даже не соизволил ко мне подойти и пособолезновать? Кудря, иди лучше домой, мужа кормить. Ну, и основным делом заняться, род Абраевых увеличивать.

Отодвинув в сторону жирный курдюк Абраевой-Курдюковой, я зашел в здание больницы. Общаться с молодой снохой-коллегой не было смысла и желания. Кудря – своеобразный человек. В юности подрабатывала санитаркой, была тихой, скромной девочкой. Теперь выросла до главного анестезиолога Ветроградской ЦРБ, стала заносчивой, чванливой и высокомерной.

Никакой этики, тактичности и уважения к старшим. Даже к родной учительнице. Я доставил в больницу пожилую женщину на скорой помощи. Берия Брониславовна Щенкова была классной руководительницей Зои.

Ее отец – бывший работник НКВД – назвал дочь в честь своего шефа, Лаврентия Павловича. Очень милая интеллигентная старушка, каких мало в столице сплетников и склочников, городе Ветрограде. У нее случился инсульт, и мы привезли ее в больницу.

Зоя, вальяжно передвигая толстыми бедрами, спустилась в приемную. Брезгливо посмотрела на свою учительницу, разве что не плюнула. Затем громко и торжественно объявила: «Нет показаний к госпитализации в реанимационное отделение». Затем развернулась и так же надменно вернулась в отделение, усиленно вертя попой для увеличения скорости в жирненьких ножках.

«Да уж, – думал я тогда, глядя вслед уходящей толстой кудринской ягодичной площади, – сильно тебя Берия Брониславовна в детстве обидела. Пришла пора счеты сводить, позабыв при этом клятву Гиппократа».

Да меня это уже не касается, как и все остальное в больнице и в Ветрограде. Я навсегда уезжаю в Москву.

Я – врач-хирург и не хочу терять квалификацию в провинции. И так три года зря потерял. Друзья предупреждали меня, что так и будет, рассказывая разные истории про нашу больницу. Одна из них мне запомнилась лучше других. Ее мне рассказал знакомый хирург, долгое время работавший в больнице города Ветрограда. Как говорится, с тонким намеком на толстое обстоятельство.

Глава 2

Есть в одном городе, расположенном среди гор, районная больница. В каком районе и среди каких гор, точно не помню. То ли на Урале, то ли на Кавказе, а может, это Карпаты. Вполне возможно, что это Альпы, Австрия или Швейцария.

Больница стоит на горе, ее очень хорошо видно, когда заезжаешь в город. Вид у нее вполне приличный, если смотреть издалека, но когда заходишь внутрь, то приходишь в ужас.

На входе на территорию больницы – станция скорой помощи. Здание старое, его все по непонятным причинам называют сараем. По непонятным, потому что до уровня сарая эта развалюха не дотягивает. Коровы в сараях находятся в лучших условиях, чем фельдшера скорой помощи. Здание находится на бывшей помойной яме, которую засыпали, но вонь оттуда постоянная. Отсюда и инфекционные болезни.

Что касается инфекций, их некому лечить, поскольку инфекциониста в больнице нет, а инфекционное отделение разваливается, как и отделение переливания крови. Отделение терапии напоминает Лондон: очень часто идут дожди. Крышу ремонтировать некому, да и незачем, поскольку терапевтов мало и больных тоже.

Все убегают из этой больницы, лечиться там никто не хочет. Роддом закрыли, и рожать теперь надо ехать за 100 км. Педиатрическое отделение также закрывается из-за нерентабельности. Хирургия, правда, держится, слава Богу, но надолго ли ее хватит?

Да, сейчас модернизация, оптимизация и т. д., но скажите, пожалуйста… На фоне всего этого – в штате главного врача пять заместителей. Даже есть заместители по организационно-методической работе и по работе с организациями. Так ответьте, какую организационно-методическую работу они проводят и с какими организациями сотрудничают?

Зачем там нужна зам. главного врача по экономике? Тупица, которая в экономике ни черта не соображает. Главного бухгалтера – о ней отдельный разговор – недостаточно?

Мало того, что это безмозглое быдло на роль экономиста не тянет, так она еще вмешивается в работу врачей, чего делать не должна. Может запросто подойти к хирургу или терапевту, отдежурившему ночь, и спросить, почему его не было на работе. Хотя все видели, что хирург всю ночь оперировал и принимал больных. Понятно, что эта дама психически нездорова, но зачем принимать ее на работу?

Штат бухгалтерии чрезмерно расширен. И бухгалтеры расширены. Практически ни одного худого бухгалтера не найдешь.

Главный врач больницы профессор Мурзенков Михаил Михайлович по кличке Зюганов – человек в принципе неплохой. Только очень уж меркантильный. Оно и понятно, дети учатся в Москве, в престижных институтах. Нужно делать деньги и вкладывать их в семью. Коммунистом он не был, но был очень похож на лидера КПРФ.

Параллельно с работой на должности главного врача у «Зюганова» рос медицинский центр высоко в горах. Понятно, там горнолыжный курорт, туристы ломаются часто, а ближайшая больница далеко. Куда им обращаться? Только в частный центр.

Профессор Мурзенков, конечно, понимал это и построил медицинский центр «Прометей» в нужном месте, благополучно перетащив туда половину медоборудования райбольницы. Больница разваливается, и теперь ее называют не больницей на горе, а, меняя ударение, больницей на го́ре людям.

Вот такая история, которую мне рассказал коллега. Должен отметить, что он был прав и ситуация в больнице ничуть не изменилась. Чтобы поменять ситуацию со здравоохранением Ветрограда, мне предлагали должность главного врача больницы или поликлиники, от которой я отказался, и правильно сделал.

Городская поликлиника тоже не ух ты какое медучреждение со склочным коллективом и вечно бухим хирургом Порошоковым. Второй хирург, пожилая женщина Светлана Хубечкина, – тоже бывшая алкоголичка, ныне зашитая торпедой. Третий хирург, уролог Лев Черняев, также поклонник Бахуса. Медсестра Наталья Святославовна также вечно пьяная.

Вот в таком коллективе я подрабатывал на полставки. Пригласила меня на работу главный врач Пугачева Агнесса Евгеньевна. Хорошая женщина и специалист грамотный. Только вот слухи до нее дошли, что я на ее место претендую, и невзлюбила меня. Хотя я и в мысли не допускал подобное.

Возглавляла пьяное хирургическое царство старушка Светлана Анатольевна Хубечкина. Милая сухонькая бабулечка с постоянной папироской в руках. Пить она бросила давно, а вот с сигаретой практически не расставалась. Постоянно в кабинете дым стоял, хоть топор вешай.

В молодости старушка Хубечка бухала по-страшному, так что пришлось торпеду зашивать, а алкогольную эстафету принял Витя Порошоков, бухает наперегонки с медсестрой Святославной и Левой Черняевым.

Я в этом марафоне участия не принимаю, хотя периодически от него страдаю. Когда Виктор Петрович Порошоков заявляется на работу в пьяном состоянии, меня срочно вызывают заменить его. Уволить его не могут, так как жена его работает в администрации города. Леву Черняева тоже не тронут, его сестра – замглавврача поликлиники, а жена – заместитель «Зюганова» в нашей больнице.

Когда-то я в сердцах бросил фразу: «Если стану главным врачом, то наведу порядок». Ну а поскольку Ветроград – столица сплетен, то мои неосторожные слова дошли до Мурзенкова и Пугачевой. Я ведь имел в виду период старости, вернувшись из Москвы, набравшись опыта лечебной, организационной и руководящей работы.

Сейчас у меня другие планы. Я – врач-хирург и хочу развиваться в своей профессии.

Глава 3

Разумеется, я не стал говорить об этом главному врачу Михаилу Михайловичу Мурзенкову. В конце концов, не мое это дело. Просто пришел к нему и положил заявление на стол.

– Что это? – удивленно спросил «Зюганов».

– А ты не видишь, Михалыч? Ухожу я от вас, покидаю родные края. Прощай, немытый Ветроград.

– Саша, а почему таким тоном? Ты на что-то обиделся?

– Михалыч, а ты не знаешь? Нечего трепаться, что я на твое место претендую.

– Кто треплется? Я, что ли? Ты от меня слышал подобное? Я – главный врач, депутат и выше этих сплетен. На личности переходить не собираюсь. Еще не хватало, чтобы я на личности переходил.

– Забавно, Пугачева говорит то же самое. Ничего не слышала, ничего не говорила. Хотя думает, что я мечу на ее место. Ну скажите мне на милость, на хрена мне должность главного врача поликлиники и больницы? Покажите пальцем, что хорошего дают ваши должности?

– Саша, дорогой, но Агнесса Евгеньевна действительно считает, что ты хочешь убрать ее с должности главврача поликлиники и сесть в ее кресло.

– Михалыч, это она так считает. Я думаю, что мне нужно другое кресло… московское. Я тебе расскажу историю, после которой ты поймешь, что я не хочу ни твоей должности, ни кресла Агнессы Пугачевой. Подходит ко мне одна мадам и с хамоватым видом заявляет: «Что, Санек, кроме как главным врачом больницы Ветрограда стать, на большее тебя не хватило? Все, конец твоей карьере?» Скажи, Михалыч, после таких слов хочу ли я быть главврачом?

– Ну, не кипятись, старик, ну дура баба, ляпнула фигню, а ты купился. Подожди, у нас перспективы есть. Я же построил медицинский центр «Прометей».

– Да знаем, знаем. Весь район гудит о твоей частной клинике, особенно обсуждают, на какие деньги построено здание и откуда оборудование.

– Серьезно? И что говорят?

– Да не только говорят, телегу накатали в прокуратуру. Мне тоже предлагали подпись поставить в жалобе.

– Да я в курсе, что ты не согласился. Молодец, спасибо тебе большое.

– Михалыч, во-первых, ты же знаешь, я не кляузник. Во-вторых, за людей, которые не удосужились мне пособолезновать и приехать на похороны бабушки, я впрягаться не собираюсь. В-третьих, мне никакого дела нет до твоего «Прометея». Кстати, очень глупое название. Конечно, я Прометея уважаю, но связи с тобой и твоим центром не вижу. Прометей принес огонь и тепло людям, а твой дружок, мэр Ветрограда, Семен Китов принес холод в их дома. Развалил ЖКХ, и теперь ветроградцы мерзнут зимой. Знаешь, как они греются дома? Кладут баклажку с горячей водой в кровать и только через 20 минут ложатся в теплую постель. Это в XXI веке, понимаешь! Так что до Прометея вам далеко.

– Не паясничай, я хотел предложить тебе работу.

– Спасибо, Михалыч, я В МОСКВУ, МОСКВУ, МОСКВУ. «Три сестры», Чехов.

– Ну, как скажешь, Саня, удачи тебе.

Мурзенков молча подписал мое заявление, мы пожали друг другу руки и попрощались. Я забрал трудовую книжку и вышел из кабинета главного врача. Настроение было хорошим, душой я уже был в Москве. Попрощавшись с друзьями-хирургами Сергеем Гуляевым и Андреем Балалыкиным, я поехал домой, собрал вещи и покинул славный город Ветроград.

Глава 4

Через два дня я вылетел в столицу. В Москве я поселился у родственников в подмосковном Жуковском. Полковник авиации Герой РФ Абраев Георгий Андреевич и его жена Любовь Васильевна с радостью приняли меня.

Пришлось каждый день добираться до Москвы на электричке. Только дорога была мне в радость. Я же в Москву еду, в столицу родины. На работу я устроился в Институт имени Склифосовского. С работой мне помог мой друг и бывший однокурсник Макар Буйко, о котором я напишу позже. Он уезжал на родину, на Байкал, и предложил мне свое место.

Работал я дежурантом в экстренной хирургии, сутками пропадал в больнице. Если работать по графику «сутки через трое», опыта не наберешься. Я наблюдал за операциями хирургических корифеев и ассистировал им. Андрей Андреевич Гуляев, Петр Андреевич Ярцев, Александр Сергеевич Ермолов многому меня научили. Работать с такими мастерами было одно удовольствие.

Дни и ночи я пропадал в Склифе, работал в приемном отделении, оперблоке и в отделении хирургической гастроэнтерологии. Институт находился в центре города, на Сухаревке, в 10 минутах ходьбы от Кремля. Только гулять по Москве мне не очень хотелось.

Сначала она мне не нравилась. Суетливая, напоминающая большой муравейник. В дальнейшем я привык к столице нашей родины, и мне казалось, что нет на свете города прекрасней. С удовольствием посещал музеи, выставки, концерты, а театры я не любил и не понимал до тех пор, пока… пока в моей жизни не появилась ОНА – АННА.

В один прекрасный день я увидел ее по телевизору. Сериал «Оттепель» – один из немногих, который мне нравился. Может, потому, что он о творческих людях: режиссерах, операторах, сценаристах. А может быть, потому, что он о той прекрасной советской поре 1960-х годов и шестидесятниках?

По этим же причинам я смотрел и сериал «Уходящая натура» с ее участием. Или не по этим? Может, дело в ней? Если нет, тогда почему я смотрел эти сериалы невнимательно, любуясь только ею и не понимая, о чем эти фильмы?

В любом случае я благодарен создателям этих сериалов за то, что помогли мне встретить ее, ну и ей спасибо за то, что появилась в моей жизни, стала королевой вдохновения, мечтой и смыслом жизни.

В этот момент я понял, что стану писателем, так как появилась писательская муза, помогающая творить. Раньше я понятия не имел, кто такая муза и с чем ее едят. А как только встретил ее, начал сочинять стихи и писать рассказы.

Что касается врачебной деятельности, то я стал работать с еще большим энтузиазмом. Вдруг, не дай Бог, у нее или у ее родителей, родных и близких будет аппендицит, грыжа, желчекаменная болезнь и т. д. Для меня было бы счастьем быть ей полезным, сделать что-то доброе и приятное для своей музы. Для любимой актрисы.

Я думал, что она играет только в кино, а то, что она еще и театральная актриса, не знал. Однажды я переходил Сухаревскую площадь, торопясь на работу в родной Склиф. Я повернул голову в сторону светофора и увидел афишу. Спектакль «Страсти по Бумбарашу», в главной роли – АННА ЧИПОВСКАЯ.

Радости моей не было предела. Я ее ищу по всему белому свету, мечтая познакомиться, а она рядом. Театр Табакова находился через дорогу от Института Склифосовского, а я об этом не знал. Неудивительно, ведь я с головой погрузился в работу. Светской жизни не видел, театры не посещал.

Как выяснилось, очень зря. Тогда бы я чаще видел Анну Чиповскую, может, и познакомился бы с ней, а сейчас Анна играет последний спектакль и уходит из театра Табакова. После работы я купил букет цветов и пришел в театр.

Я с нетерпением ждал ее выхода, и вот она на сцене в роли Соньки-разбойницы. Я долго смотрел на нее влюбленными глазами и не мог поверить, что это она, моя любимая Анна Чиповская. Несмотря на отрицательную роль и на то, что ее чересчур перекрасили под злую бандитку, Аня была великолепна.

После спектакля я вручил ей букет цветов и первую книгу «Записки хирурга Ветроградской больницы». Книге она обрадовалась больше, так как очень любила читать. Я это понял, когда встречал у служебного входа, чтобы получить автограф.

Кроме автографа и желания лично познакомиться, была третья, более печальная, причина для встречи с Анной. ПРОЩАНИЕ НАВСЕГДА. В этот день я решил уехать из Москвы. Разумеется, я не стал об этом говорить Ане, мысленно попрощавшись с любимой актрисой.

Анечка вышла через полчаса после спектакля, совершенно не похожая на Соньку-бандитку. Без грима и макияжа Анна оказалась милой, юной и нежной девочкой. С наивной улыбкой и детскими добрыми глазами. Я был счастлив, что познакомился с ней. Вместо традиционных пожеланий она написала «СПАСИБО ЗА КНИГУ» и расписалась в моем блокноте.

Я понял, что Анна очень любит литературу, и это мне добавило стимула для написания еще множества рассказов и повестей. Я сказал, что уезжаю из Москвы, и пообещал прислать ей новую книгу, как только допишу и напечатаю. Она улыбнулась, сказала: «УДАЧИ» и, помахав ручкой, ушла с друзьями-актерами и актрисами.

Я долго смотрел вслед своему кумиру и думал. Маленькая девочка, а сколько в ней божества, вдохновения, обаяния, грации и доброты. Все это наполняет сердце счастьем, любовью и радостью. Отсюда и желание писать, творить и созидать. Спасибо Анечке за то, что появилась в моей жизни. Ее милую улыбку и слова пожелания удачи я запомнил навсегда.

Почему я собрался уезжать из Москвы? В это время Макар Буйко пригласил меня на берег Байкала в город Таранов. Его только что назначили главным врачом Тарановской ЦРБ.

Макар часто рассказывал мне о родном Таранове. Говорил, как тоскует по нему и мечтает вернуться на родину. Я, в отличие от него, о Ветрограде и слышать ничего не желал.

Поначалу я не соглашался, не хотелось уезжать из Москвы, но Макар смог убедить меня. Как главный врач он сделает хорошую зарплату, да и жильем обеспечит. Домик на берегу Байкала уже ждет меня.

Работать в НИИ СП имени Склифосовского было моей сокровенной мечтой, но не единственной. Еще мечтал жить на Байкале и стать писателем. Считаю, что все мечты должны сбываться. В Склифе поработал, теперь вторая мечта должна реализоваться. Ну а третья, писательство… как Бог даст.

Я не мог и подумать, что этот город на берегу Байкала станет мне родным. А того, что я найду там свое счастье и любовь, и представить не мог. Раньше я никогда не слышал про город Таранов, но всегда мечтал побывать на Байкале. Макар часто рассказывал мне историю возникновения Таранова.

Глава 5

Возникновение города Таранова.

В далекие времена в одной деревне жил купец Степан Таранов. Было у купца три дочери – послушные, трудолюбивые, помогали родителям.

Иначе и быть не могло, ведь Степан не только занимался воспитанием дочерей, но и на личном примере показывал, что нужно зарабатывать трудом. Трудился он с утра до ночи, занимался торговлей.

Семья Степана владела магазином, и он сам ездил в заморские страны за товаром, не имея помощников. Дома прислугу не держал, так как считал, что дочери должны работать и за собой ухаживать.

Степан общался со многими людьми и прекрасно знал, что получается из детей в тех семьях, где у каждого ребенка няньки, гувернантки и т. д. Не говоря уже о маменькиных сынках, которым не давали работать, а сдували с них пылинки.

Такие дети росли разбалованными, невоспитанными и не приспособленными к жизни, еще и неблагодарными. Степан не хотел, чтобы нечто подобное выросло из его дочерей, поэтому приучал их к труду с детства.

Конечно, Степан не только заставлял девочек работать. Огромное значение придавал он образованию. Нанимал лучших учителей для своих дочек, чтобы они могли продолжить его дело, девочки должны были научиться читать, писать и считать, чтобы в торговых делах не обманули.

Правда, старшая дочка, Мария, отказалась идти по стопам отца. Ей очень нравилось лечить людей. Она захотела стать целительницей. Ее в округе так и называли – Марья-целительница.

Степан был очень рад, что в доме будет доктор, поэтому тяжелым физическим трудом Марью не обременял. Средняя дочь, Елена, и младшая, Анастасия, решили продолжить отцовское купеческое дело, обучились соответственно торговому делу.

Елена хорошо разбиралась в продуктах, знала, что любят жители деревни, и занималась продуктовыми товарами. Младшей дочери Насте очень нравились женские наряды, она и сама неплохо шила модные платья. Естественно, этого не могли не оценить местные девушки, поэтому Настины платья шли нарасхват, особенно свадебные.

Семья жила счастливо, ни в чем не нуждаясь. Степан и его жена не могли нарадоваться на дочерей. Правда, Степану не нравилась излишняя доброта Марьи-целительницы. Лекарь без доброты и милосердия – это не лекарь, но доброта Марии не знала границ.

Она с утра до вечера принимала больных, а ночью готовила разные настойки, бальзамы от всех болезней. Отдыхала она только один раз в неделю, но отдыхом это назвать нельзя было, поскольку этот день Мария использовала не для отдыха. Она ходила в лес за целебными травами и ягодами, чтобы готовить из них настойки.

Мария переживала, что в деревне не было лечебницы, больные лечились на дому и течение болезни проследить было невозможно. Это осложняло работу Марии, и она обращалась к отцу и сестрам с просьбой о помощи.

Степану, которому торговые отношения были ближе, чем милосердие и безвозмездная помощь людям, это не нравилось, поэтому он спорил с дочерью.

– Мария, какая еще лечебница в нашей деревне? О чем ты говоришь, дочка? И так ты этих бездельников бесплатно лечишь. Нечего дармоедов баловать и на шею вешать.

– Папа, что ты говоришь? – отвечала Мария. – Как ты можешь? Они же больные. Без лечебницы они погибнут.

– А с лечебницей и твоей благотворительностью погибну я. Больше тебе ничего не нужно? – рассердился Степан.

– Нужно, отец, нужно, – не растерялась Мария. – Ты же ездишь в заморские страны за товаром для Елены и Насти. Привези мне новые лекарства, которые сильнее местных трав. Кроме того, я чувствую, что мне не хватает знаний, которые я обрела, обучаясь медицине. Привези мне новые книги о науке врачевания.

– Тебе ли не хватает знаний, Машенька? – Степан громко рассмеялся. – Доченька, ты же у меня самая умная. А денег на лечебницу не проси, у тебя же сестры замуж скоро выходят. Нужны деньги, чтобы две свадьбы сыграть.

– Отец, а если, не дай Бог, ты заболеешь? – спросила Мария грустным голосом.

– Машенька, я не заболею, посмотри сюда, – ответил Степан, демонстрируя мускулы.

Свадьбы у сестер получились пышные, гуляла вся деревня. Мария не понимала, как люди могут тратить столько денег на выпивку и закуску. Не жалеть сотни тысяч на свадьбу, кольца и наряды, а на собственное здоровье и здоровье людей не потратят и рубля.

Елена вышла замуж на богатого купца, а Настя – за отставного военного генерала. Старый вояка не бедствовал и имел военную охрану. Степан был рад: у него больше денег и военная защита.

Правда, не понимал он, что угроза может быть не только военная и экономическая. Подлецам и врагам свойственно наносить удар в спину. Особенно если они в кругу близких и друзей.

У Степана был близкий друг, купец Василий Бочкарев. Жил он в городе вместе с братом. Пока у них было поровну денег и имущества, они были дружны. Когда же Степан разбогател, а у Василия дела не заладились, в душе у Васи появилась зависть и злоба.

Была еще и страшная обида. Василий любил Елену, среднюю дочь Степана Таранова. А младший брат Васи, Сергей Бочкарев, – Анастасию. Сергей был вором и мошенником, поэтому шансов у него не было. Степан в жизни не отдал бы дочь за вора и проходимца.

Василий мог бы жениться на Елене, но она предпочла более богатого, да и Степану обедневший друг в зятья не годился. Вот и решили Василий с Сергеем отомстить. Долго думали и решали, как это сделать.

Уголовник и вор Сергей предлагал ограбить и убить, Василий отказался.

– Совсем, Серега, озверел ты в тюрьмах, да и отупел, братец. Любая собака поймет, что это мы сделали, и проклянет. Тут разум нужен и хитрость. Смотри, что у меня есть, – Василий вытащил из кармана пузырек с каплями.

– Что это? – спросил Сергей.

– Когда я поехал за границу по торговым делам, то познакомился с одним ученым. Он изучает вирус, который вызывает болезни хуже оспы и сибирской язвы. Я купил у него настойку, зараженную вирусом. Сейчас мы поедем в гости к Тарановым и «поздравим» их.

– Здорово придумал, брат, – обрадовался Сергей.

Братья поехали в имение Тарановых и там отметили свадьбу со Степаном и его зятьями. Вернувшись домой, Василий решил отпраздновать победу.

– Ну-ка, Серега, налей вина, отметим устранение конкурентов. Теперь не будет ни Степана, ни зятьев его, имущество и дочки его теперь наши.

Сергей налил брату вина и сам выпил за удачу, но удача отвернулась от него. Почувствовав неприятный вкус, он повернулся к брату и потребовал показать бутылку.

– Серега, где ты взял это вино? – испуганно, предчувствуя беду, произнес Василий.

– У Тарановых стащил, смотри, какая бутылка красивая. Что, только Степану и его зятькам можно пить такое? Где справедливость?

– Да-а, только Степану и его зятьям нужно пить ТАКОЕ вино, и в этом вся справедливость, идиот. Это я привез две бутылки вина Тарановым в подарок, предварительно залив туда настойку с вирусом. Одну – Степану, другую – его зятькам. А ты, придурок, украл одну из них, воришка, уголовник, кретин, скотина безмозглая.

Вася Бочкарев хотел убить брата, но опоздал. Вирус, находящийся в вине, сделал это быстрее, а после принялся за Василия. У Васи проснулось позднее раскаяние. Он вызвал кучера.

– Кузьма, гони скорее в имение к Тарановым, скажи, чтобы ни в коем случае не пили из бутылки, которую я привез. Еще скажи, что я извиняюсь перед Степаном, я подонок и св… – не договорив, Василий рухнул замертво.

Кузьма, который все слышал (была у кучера привычка подслушивать), прискакал в деревню и все рассказал Степану и его семье.

Зятья Степана не пили из этой бутылки, но сам Таранов пригубил и был в шоке. Елена и Настя бросились к Маше, но Марья-целительница только беспомощно разводила руками, глядя на отца, теряющего сознание.

– Что же делать? Что же делать? – шептала она. Лена и Настя рыдали, глядя на умирающего, мужья пытались их успокоить.

– Я знаю, что делать. Дайте осмотреть больного, – раздался голос молодого парня, вошедшего в дом.

Молодой человек уверенно подошел к Степану и сделал ему укол, затем обратился к Маше:

– Не волнуйтесь, милая Маша. Я ввел вашему папе противоядие, он придет в себя.

Парень не ошибся, через пять минут Степан встал как ни в чем не бывало. Радости родных и близких не было предела.

– Скажите мне, кто вы и как я могу вас отблагодарить? – спросила Маша у незнакомого доктора.

– А вы разве не знаете? Неужели не помните нищего мальчика, который умирал от голода и болезни? Вы вылечили меня и тайком от родителей кормили и помогали деньгами.

– Захар, это вы? – удивленно вскрикнула Мария. Ей было трудно узнать в одетом по-европейски господине нищего мальчишку, которому она когда-то помогла.

– Так точно, дорогая Марья-целительница. Захар Авдеев собственной персоной.

Мария хотела обнять Захара, но ей пришлось встать в очередь. Желающих обнять спасителя было очень много, и первым был Степан.

– Проси, сынок, что хочешь. Ты спас мне жизнь, а я сделаю твою жизнь лучше. Где ты был раньше?

– Я уехал за границу, деньги, которые мне дала Мария, потратил на учебу. Стал лекарем и вернулся в родные края. Просить я могу только одного – РУКИ ВАШЕЙ ДОЧЕРИ, МАРИИ.

Мария ответила согласием не раздумывая, Степан тоже долго не думал, отдавать дочь за Захара или нет. Не откладывая, сыграли третью свадьбу, во время которой Степан обратился к дочери:

– Машенька, какая же я сволочь. Запрещал тебе помогать больным, бедным и строить лечебницу, а ведь это могло стоить мне жизни. Да уж, не в деньгах счастье. Если бы Захарка не стал врачом и не потратил деньги на медицинское образование, меня бы не было в живых.

После чего он попросил музыкантов остановиться и сделал объявление. Благо на свадьбе была вся деревня.

– Дорогие земляки! Я принял решение построить самую лучшую лечебницу, самую лучшую школу и самую лучшую библиотеку у нас в деревне. Лучшие ученики будут отправляться за границу на учебу за мой счет. И лечение будет бесплатным. Будем вкладываться в учебу и здоровье, друзья, ведь это наше будущее.

Без здорового поколения общество обречено. Через год лечебница Степана Таранова была открыта и просуществовала столетия. Многие корифеи медицины, ученые, профессора, академики работали здесь. В этой клинике теперь предстояло работать и мне.

Глава 6

Город находился на берегу Байкала. Озеро я очень любил, только из-за холода купаться в нем не мог. Больница располагалась на окраине города и напоминала больницу Ветрограда.

Макар познакомил меня с коллективом, предупредил о стукачах и интриганах, мешающих работать. Впрочем, мне не привыкать – Ветроградская ЦРБ такая же. Домик я снял у пожилого бурята Толика Джумбаева. Он с женой жил в соседнем доме, а здесь раньше жила его дочь, Сегелма. Она погибла в Москве от рук неизвестного убийцы. Родители не могли находиться в доме, где все напоминало о погибшей.

Рядом с Толиком жил знаменитый на всю округу алкоголик Сева Бульдозер. По профессии бульдозерист, а по жизни – веселый пьяница. Жил он с дочерью, которая так же, как и я, работала в Тарановской ЦРБ.

Я не обращал внимания на соседей и даже не смотрел в сторону дома Севы. Как потом выяснилось, зря, в будущем он стал мне родным домом. Ну, не будем торопить события. Я не смотрел в их сторону по двум причинам. Во-первых, не люблю пьяниц. Во-вторых, мое внимание привлек дом другого соседа. Вернее, нежный дымок и запах незнакомой мне еды. Кажется, там пекли пироги, но это не пицца и не дагестанские чуду. Еще там, по всей вероятности, готовили колбасу, но явно не краковскую и не ливерную.

Когда дымок дошел до ноздрей и моими обонятельными рецепторами, как Бетховен на рояле или Паганини на скрипке, начали играть запахи жареного теста, картофеля и нежного сыра, я приблизился к соседскому дому завороженный и очарованный незнакомым блюдом.

Когда я подошел к калитке, дверь открылась, вышел парень крепкого телосложения, чуть лысоватый, с угрюмым взглядом и добрыми глазами. Угрюмое лицо, увидев меня, расплылось в доброжелательной улыбке.

– Что-нибудь хотели? Заходите в дом, – произнес парень, встав в стороне от открытой двери и указывая широкой ладонью на дом.

– Да нет, – смущаясь, произнес я. – Просто интересно, что за блюдо вы готовите. По запаху не могу определить, раньше с таким не сталкивался. Похоже на осетинские пироги, если не ошибаюсь.

– Ошиблись, но ненамного, это балкарские хычины. Я из Кабардино-Балкарии, мы соседи с осетинами.

Моим соседом оказался балкарец по имени Эльдар Абаев. Мы познакомились, он меня пригласил в дом и угостил прекрасным блюдом – балкарскими хычинами. Эти изумительные тонкие пироги, толщиной не более 3 мм, покорили мое сердце сразу, как я их увидел. Они показались ясным солнышком над долиной вечной мерзлоты, а когда я попробовал хычин и проглотил его, меня охватило ощущение, что этот кусочек солнца растопил всю мерзлоту внутри меня. Тепло пошло от желудка по всему телу. Это чудесное блюдо полностью захватило мой разум. Я больше ни о чем не мог думать, только о прекрасном балкарском хычине, который открыл для себя.

Я долго разговаривал с Эльдаром, пока его жена Ирина накрывала стол. Он много рассказывал о своей земле, о своем народе, изгнанном Сталиным в Среднюю Азию 8 марта 1944 года. Раньше я не слышал о балкарцах. Нет, я знал, что есть республика Кабардино-Балкария, но историей народов никогда не интересовался, хотя понимал, что человек должен всесторонне развиваться и знать что-то еще, кроме хирургии: литературу, историю, культуру народов Российской Федерации.

Вернее, понял я это после того, как решил стать писателем. Надо было изучать историю объекта или персонажа, который является героем моего романа или повести. Также необходимо знать историю края, который описываешь. Иначе будет хохма на всю округу, когда повесть прочитают люди более компетентные в вопросах, освещаемых в моих произведениях. Вот и сосед мой, Эльдар, мог бы стать интересным героем моего романа, но для начала я должен с ним поближе познакомиться. Больше разузнать о его народе, обычаях, национальных блюдах. Например, балкарский хычин. Это же не просто еда, а лицо балкарского народа, его символ, визитная карточка. Конечно, лучше балкарца его никто не приготовит и не опишет. Поэтому прежде чем писать о балкарских хычинах, надо побольше пообщаться с Эльдаром, узнать рецептуру, секреты приготовления. Мой дорогой сосед с большим удовольствием откликнулся на мою просьбу и рассказал о традициях и обычаях балкарского народа. И о национальной кухне, в которой, кроме хычин, много интересных блюд.

Также, узнав, что я – врач-хирург, он подарил мне необычное лекарство. Я изучил его и начал рекомендовать своим пациентам. Лекарство, которое я применял, было приготовлено из травы, привезенной Эльдаром из Кабардино-Балкарии. Называлась она байдаевкой, по-балкарски «байда ханс».

Это чудо-средство помогало при язвенной болезни, трофических язвах и остеомиелите. Эльдар рассказал мне историю своей жизни.

Глава 7

Эльдар лежал на тюремной шконке и думал о будущем. «Завтра последний день тюремного заключения и… СВОБОДА!» Так крикнул бы любой на его месте, но у Эльдара не возникало чувства радости. На воле никаких перспектив. Да что там перспективы… ни работы, ни жилья.

Домой возвращаться не хотелось, отец вечно пьяный и злая мачеха. «Вот была бы жива мама, встретила бы с радостью, любовью и балкарскими хычинами. А так кому я нужен на этом свете?» – так думал Эльдар. Его мать умерла, когда ему было 10 лет. Отец быстро женился, новая жена была такая стерва, что в последующем Эльдару все менты, вертухаи и надзиратели казались ангелами.

Эльдар терпел мачеху, пока не окончил школу, а затем собрал вещи и ушел из дома, предварительно забрав у мачехи все деньги, украшения и золото. Уходить из дома, а тем более грабить мачеху он не собирался. Просто однажды жена отца совершила из ряда вон выходящий поступок. Эльдар повесил на стену портрет мамы, а мачеха сняла его со стены и выкинула в мусорку.

Эльдар в бешенстве набросился на нее с кулаками и жестоко избил, затем приставил нож к горлу и заставил повесить портрет обратно. Отца дома не было, где-то пьянствовал с дружками. Эльдар понял, что больше оставаться в этом доме невозможно, поэтому, забрав свои вещи и ценности мачехи, покинул отчий дом. На прощание сказав ей: «Я ухожу, но когда-нибудь вернусь, и не дай Аллах, я не увижу мамин портрет на стене».

Мачеха не стала спорить и возмущаться по поводу экспроприации драгоценностей также не рискнула. Она была, конечно, сволочью и мразью, но дурой не была. Во-первых, понимала, что спорить с Эльдаровым ножом глупо, а во-вторых, была счастлива, что Эльдар уходит навсегда.

Покинув дом, Эльдар поселился у своего друга Мурадина в поселке Хасанья, рядом с Нальчиком. Мурадин жил в квартире жены. Дом в Хасанье пустовал, Мурадин собирал там свою компанию. Эльдару не нравились друзья Мурадина, мутные ребята. Потом понял, что это банда, а Мура, как называл Мурадина Эльдар, был их главарем. Мура и его шайка занимались грабежами и награбленное держали в доме, где теперь жил Эльдар.

Продавая награбленное, друзья тратили деньги на рестораны, женщин и наркотики. Эльдар не хотел иметь дело с криминалом, но пришлось. Мачеха написала на него заявление в полицию, и надо было «вежливо» попросить ее забрать заявление обратно. Кто смог бы помочь в данной ситуации, если не Мура и его друзья? Естественно, друзья поехали домой к Эльдару и объяснили мачехе, что будет с ней, если не заберет заявление. Эльдар объяснил отцу, что сделает с ним, если тот не перестанет бухать.

Портрет мамы висел на стене, что успокоило Эльдара. Стало быть, мачеха – разумная женщина, если выполнила одно его требование, значит, и заявление тоже заберет.

Так оно и случилось, перепуганная до смерти отцовская жена забрала заяву, правда, отец требование не выполнил, пить не перестал. Ну, здесь ничего не поделаешь, горбатого могила исправит. Эльдар быстро влился в банду Мурадина. Участвовал во всех налетах и грабежах. Его новые друзья были надежными ребятами, но ему не нравилось, что они употребляют наркотики. Конечно, выпить и покурить травку он любил, но колоться категорически отказывался. В один день Мура предложить ему «ширнуться», на что Эльдар ответил отказом:

– Мура, я с «крокодилом» дело иметь не буду.

– Какие крокодилы, бегемоты? Настоящий героин из Афгана, – смеясь, ответил Мурадин.

Конечно, настоящий героин был редкостью, и Эльдара потянуло на экзотику. Это была его серьезная ошибка. Он думал, что один или два укола не вызовут зависимости, и ошибся. Постепенно Эльдара затянуло в наркотический омут, чтобы колоться, нужны были деньги. Всякой химией Эльдар колоться не хотел, а чистый героин стоил дорого. Он, Мура и компания понимали, что на заводе честным трудом и в совхозе на трудодни деньги на веселую жизнь не заработаешь, поэтому снова и снова шли грабить и воровать.