Читать онлайн Принцесса степей: Рост и Испытания. Том 2

Часть 1: Путь Ученика

Аннотация

Ла-Мэй, принцесса степей, сделала первый шаг на пути к совершенству, найдя свой уникальный способ постижения Ци через связь с природой. Теперь ей предстоит укрепить эту основу, научиться управлять своей нестандартной силой и доказать свое право находиться в секте Чистого Потока. В этом томе ее ждут новые испытания: опасные миссии учеников, встреча с могущественными культиваторами из других сект, раскрытие тайн Камня Предков и углубление понимания древнего зла, угрожающего ее дому. Ее уникальные способности – дар степей и связь с Ци Жизни – станут как источником невероятной силы, так и причиной зависти и новых конфликтов. Путь ученика полон опасностей, но Ла-Мэй не остановится, пока не найдет способ спасти свой народ.

Глава 14: Постижение Основ

Время в секте Чистого Потока продолжало течь, подчиняясь размеренному ритму медитаций, лекций и тренировок. Для большинства учеников этот период был временем монотонного, но неуклонного прогресса – медленного накопления Ци в Даньтяне, очищения меридианов, освоения базовых техник. Для Ла-Мэй это было время глубокого, хоть и мучительно медленного, самопознания и постижения мира через совершенно иную призму.

Она все еще не могла медитировать так, как учили наставники. Сидение в позе лотоса, попытки сосредоточиться на Даньтяне и притянуть Ци из воздуха оставались для нее неестественными и малоэффективными. Она чувствовала себя запертой в четырех стенах, в то время как ее сущность жаждала простора степей и прямого контакта с природой. Наставник Чэнь уже не выражал открытого разочарования, лишь равнодушно кивал, когда она безуспешно пыталась повторить движения других.

Однако ее истинное обучение проходило под руководством Старейшины Хуэя. Его уроки были скорее наставлениями, беседами и совместными прогулками по территории секты. Он не давал ей сложных формул или техник, а учил *чувствовать*. Почувствовать, как живет старое дерево, как дышит земля под ногами, как движется вода в ручье, как ветер обнимает склоны гор.

"Ци – это не только энергия, которую можно собрать и использовать, как топливо," – говорил Старейшина, сидя с ней у ручья. – "Ци – это сама суть жизни, поток, что связывает все во вселенной. Твои предки, Ла-Мэй, чувствовали этот поток интуитивно. Твой дар – это не способность *собирать* Ци, а способность *резонировать* с ней. Чувствовать ее движение в мире и находить ее отклик в себе."

Ла-Мэй проводила часы у ручья, закрыв глаза, сосредоточившись не на Даньтяне, а на течении воды. Она представляла, как вода впитывается в землю, питает корни деревьев, испаряется и поднимается в небо, возвращаясь дождем. Она пыталась почувствовать этот круговорот, этот непрерывный поток жизни и энергии. И постепенно, с каждым днем, ей удавалось уловить его все яснее – спокойную, текучую энергию воды, стабильную, питающую энергию земли, легкую, подвижную энергию воздуха.

В эти моменты Камень Предков на ее шее начинал мягко вибрировать, становясь теплым, словно древний метроном, задающий ритм для ее связи с миром. И тогда, лишь тогда, она чувствовала слабый, но устойчивый отклик внутри себя, в Даньтяне. Это было не ощущение наполнения, а скорее ощущение присутствия, тихого тепла, медленной циркуляции, словно крошечный ручеек пробивался через ее меридианы, повторяя ритм ручья внешнего.

Это была ее "Основа". Не плотный сгусток собранной Ци, как у других учеников на уровне *Сбор Ци*, а тонкая, но живая связь. Старейшина Хуэй называл это "Основой Гармонии" или "Основой Жизни", отличая ее от стандартной "Основы Накопления".

"Твоя сила не в количестве Ци, что ты можешь собрать, а в глубине твоей связи с миром," – наставлял Старейшина. – "Ты не можешь выстрелить потоком огня, как ученики стихии Огня. Но ты можешь почувствовать, как Ци течет в дереве, и, возможно, использовать это знание. Ты чувствуешь Ци воды. Возможно, ты научишься двигаться, как вода – плавно, неуловимо, огибая препятствия."

Ла-Мэй начала интегрировать свое постижение Ци Жизни с физическими тренировками. Наставник по боевым искусствам, хоть и не понимал сути ее методов, признавал ее упорство и природный талант. Она продолжала оттачивать свой уникальный стиль – смесь степной интуиции, скорости и ловкости, теперь дополненную едва уловимым, но растущим чувством *потока*.

Когда она двигалась, она пыталась чувствовать себя не просто телом, а частью окружающего пространства, подобно ветру, скользящему по степи, или воде, обтекающей камни. Ее движения становились более плавными, менее предсказуемыми для противника. Она могла интуитивно почувствовать направление атаки не только по движению тела противника, но и по едва заметному возмущению Ци вокруг него, по "неправильному" потоку, который предвещал удар. Это было тонко, ненадежно, но иногда давало ей долю секунды преимущества.

На спаррингах с Цзянь Ли она отрабатывала эту "интуитивную защиту". Цзянь Ли, будучи прилежным, но не самым талантливым учеником, был идеальным партнером. Он использовал стандартные базовые техники, и Ла-Мэй училась чувствовать его Ци, ее намерение, и уклоняться или парировать, используя свою скорость и "чувство потока".

"Я… я не понимаю, как ты это делаешь," – говорил Цзянь Ли, вытирая пот после очередной тренировки. – "Ты не ставишь блоков Ци, но мои удары все равно не достигают цели. Или… или ты их как-то сдвигаешь в последний момент? Это не техника уклонения, которой нас учили."

"Я просто… чувствую, куда пойдет удар," – объясняла Ла-Мэй, сама не до конца понимая. – "Как чувствуешь, куда побежит газель на охоте. Это не знание разума, это… знание тела. И… я чувствую энергию вокруг тебя перед ударом. Она меняется. Словно… предупреждает меня."

Мин Хуа продолжала наблюдать за ней свысока. Она достигла уровня *Сбор Ци Средней Стадии* и гордилась своей растущей силой. Ее Ци была мощнее, ее заклинания – хоть и базовые – эффективнее. Она видела, что Ла-Мэй не отстала в "классическом" понимании, но замечала ее странные успехи на тренировках и растущую уверенность. Это злило ее.

"Все еще играешь в свою 'дикарскую магию', Ла-Мэй?" – презрительно бросила она однажды, проходя мимо, когда Ла-Мэй сидела у ручья. – "Чувствуешь камешки и травку? Какая польза от этого в настоящем бою? Когда тебе придется столкнуться с культиватором, который может испепелить тебя одним взглядом, твои 'ощущения потока' не спасут тебя."

Ла-Мэй стиснула зубы, но промолчала. Слова Мин Хуа ранили, потому что в них была доля правды. Ее сила была тонкой, интуитивной, совершенно неприменимой в прямом столкновении с мощью культиватора, освоившего боевые техники Ци. Она могла чувствовать поток, но не могла использовать его для атаки или мощной защиты. Ее Основа была заложена, но она была невероятно хрупкой.

Но Старейшина Хуэй учил ее не сдаваться. "Каждая великая сила начинается с малого," – говорил он. – "Река начинается с ручья. Гора растет из камня. Ты постигаешь основы своего уникального пути. Не пытайся быть такой, как другие. Найди силу в том, кто ты есть."

Он начал давать ей более сложные задания. Чувствовать не только статические объекты природы, но и движущиеся – полет птицы, движение облаков, изменение направления ветра. Пытаться чувствовать Ци не только в природе, но и в других живых существах – в животных, в других людях. Это было намного сложнее, требовало огромной концентрации и приносило лишь слабые, неопределенные ощущения.

Несмотря на трудности, Ла-Мэй работала без устали. Мысли о своем народе, о ползущей тени в степях, о надежде, возложенной на нее отцом и Шаманом, гнали ее вперед. Она не могла подвести их. Она должна была найти способ превратить эту хрупкую "Основа Гармонии" в силу, способную сражаться.

Она постигала основы своего пути. Это было не так, как у других. Медленно, интуитивно, через связь с миром природы. Ее Даньтянь не был наполнен собранной Ци, но в нем пробуждался иной вид энергии, резонирующий с жизнью вокруг. Ее тело училось двигаться в гармонии с этим невидимым потоком.

Это было лишь начало. Путь ученика был долог, а путь к истинному совершенству – бесконечен. Но Ла-Мэй сделала первые, самые важные шаги. Она нашла свою уникальную дорогу и начала постигать ее основы. И она была готова к тому, что впереди ее ждут еще более сложные испытания. Угроза в степях не забыта, и время не ждало.

Глава 15: Шёпот За Спиной

Принцесса степей Ла-Мэй оставалась в секте Чистого Потока, и хотя ее физическое присутствие стало привычным, ее *принадлежность* к этому миру по-прежнему вызывала неприятие. Ее уникальное положение – ученицы, принятой лично Старейшиной Хуэем, несмотря на отсутствие "духовного корня" в стандартном понимании – было источником постоянного, пусть и тихого, недовольства.

Шепот. Он стал фоновым шумом ее жизни в секте. Негромкий, но вездесущий. За спиной, когда она проходила по коридору. В столовой, когда она садилась за общий стол. На тренировочном поле, когда она пыталась освоить движения, для которых, как считали другие, нужна была только Ци.

"Смотри, дикарка опять пришла. Наверное, будет пытаться двигать камни силой мышц," – услышала она однажды, проходя мимо группы учеников, сидящих на траве. Слова были произнесены якобы вполголоса, но достаточно громко, чтобы она услышала.

"Интересно, сколько еще Старейшина Хуэй будет терпеть ее? Она же просто тратит ресурсы секты," – донеслось до нее в другой раз.

"У нее нет таланта. Никакого. Просто милость Старейшины. Повезло ей, а не нам," – это был постоянный мотив.

Шепот был как рой москитов – не смертельный, но постоянно раздражающий и болезненный. Ла-Мэй, с ее обостренными степными чувствами, тонко чувствовала эти настроения. Колючие взгляды, отдернутые руки, когда она случайно касалась кого-то, внезапное замолкание разговоров, когда она подходила ближе. Она была клейменой – чужачка, которой не место среди "избранных".

Мин Хуа была, конечно, дирижером этого хора недоброжелательности. Она сама редко говорила гадости напрямую в присутствии наставников (хотя на тренировках позволяла себе многое), но за их спинами активно распространяла слухи и подпитывала общее предубеждение.

"У нее нет духовного корня, это факт. Какой культиватор из нее выйдет? Никакого!" – говорила она своим подругам, достаточно громко, чтобы слышали другие. – "Она только позорит секту Чистого Потока. Приняли бродяжку с границы, пока настоящие таланты вынуждены искать место в других сектах!"

Ее слова находили отклик. В мире культиваторов, где талант и духовный корень были мерой всего, Ла-Мэй была аномалией. Ее приняли не за врожденные способности, а за что-то неуловимое, увиденное Старейшиной Хуэем, и за древний артефакт. Для многих это казалось несправедливым.

Больше всего Ла-Мэй ранило не прямое оскорбление, а это постоянное ощущение отторжения, невидимая стена, которую возводили между ней и другими. Она пришла сюда с благородной целью – спасти свой народ. Она работала до изнеможения, пытаясь постичь эту чуждую силу. И в ответ она получала лишь презрение и сомнения в ее праве здесь находиться.

"Тебе стоит просто вернуться в свои степи, дикарка," – сказала ей однажды Мин Хуа после неудачной попытки Ла-Мэй почувствовать Ци во время медитации. – "Там тебе место. Среди пыли и зверей. А не здесь, среди тех, кто постигает истинную силу."

Ла-Мэй стиснула зубы. Слова были острыми, как осколки льда. Она чувствовала, как гнев поднимается в груди, но глубоко внутри лежала боль. Боль от того, что ее старания не видели, ее цель – игнорировали, а ее саму судили лишь по внешности и отсутствию "правильного" таланта.

Иногда, когда одиночество становилось невыносимым, она искала Цзянь Ли. Он был единственным, кто не смотрел на нее свысока, кто слушал ее, кто верил ей.

"Они… они говорят, что у меня ничего не получится," – тихо говорила она ему однажды вечером, сидя у ручья. – "Что я зря здесь. Что я трачу время."

Цзянь Ли слушал, хмурясь. Он видел несправедливость, видел упрямство и злобу Мин Хуа, видел слепоту других учеников.

"Они говорят так, потому что не понимают," – отвечал он. – "Они привыкли видеть только один путь к силе. Твой путь другой. Его не видно на их камнях, его не описать в их книгах. Но это не значит, что его нет." Он посмотрел на Камень Предков на ее шее. – "Старейшина Хуэй верит в тебя. Я верю в тебя. А их шепот… это просто шум. Не слушай его."

Его слова были бальзамом на раны. Цзянь Ли не мог остановить шепот, но его поддержка помогала Ла-Мэй выдержать его.

Она знала, что он прав. Эти люди судили ее по своим меркам, меркам мира, который ценил лишь определенный вид таланта и определенный путь к силе. Они не видели ее степной силы – силы выживания, интуиции, единения с природой. Они не видели веса Камня Предков, не чувствовали отчаяния ее народа.

Каждый язвительный комментарий, каждый презрительный взгляд, каждый шепот за спиной не ломал ее, а, наоборот, укреплял. Это была еще одна преграда, которую нужно было преодолеть. Они сомневались в ней? Пусть. Она не нуждалась в их одобрении. Ей нужна была сила. Сила, чтобы вернуться домой и сразиться с тьмой.

Шепот был всего лишь ветром. Не тем ветром, что пел песни в степи и нес запахи свободы, а холодным, злобным ветром, пытающимся сбить ее с ног. Но принцесса степей знала, как стоять твердо против любого ветра.

Она перестала прислушиваться к шепоту. Сосредоточилась на уроках Старейшины Хуэя, на попытках почувствовать Ци Жизни, на тренировках, где ее физические навыки продолжали расти. Она работала еще усерднее, чем раньше. Не для того, чтобы доказать что-то им, тем, кто шептался за ее спиной. А для себя. Для своего народа. Для умирающей степи.

Шепот не прекратился, но он потерял свою остроту. Он стал просто фоном, напоминанием о том, где она находится и почему. И о том, что ее истинный путь лежит не в том, чтобы вписаться в этот мир, а в том, чтобы найти в нем силу, необходимую для спасения своего собственного. Путь ученика был полон не только трудностей в культивации, но и испытаний духа. И Ла-Мэй была готова к ним.

Глава 16: Верный Союзник

Время в секте Чистого Потока продолжало идти по своим строгим правилам, не обращая внимания на личные трудности или успехи учеников. Прошло еще несколько месяцев с тех пор, как Ла-Мэй почувствовала тот первый, слабый проблеск Ци в своем Даньтяне, основанный на ее связи с природой. Прогресс был мучительно медленным. Классическая медитация по-прежнему давалась ей с трудом, сбор Ци из воздуха оставался почти невозможным.

Тем не менее, она упорно следовала советам Старейшины Хуэя, проводя часы у ручья, в лесу, среди камней, пытаясь *чувствовать* мир вокруг себя. Это "чувствование" становилось немного яснее с каждым днем. Она могла уловить пульсацию жизни в коре дерева, тихое движение энергии в земле под ногами, прохладное дыхание Ци, текущее с ветром. И это, в свою очередь, вызывало ответное эхо в ее Даньтяне – все еще слабое, но более устойчивое, чем раньше. Она могла поддерживать этот внутренний отклик на протяжении более долгих периодов, хотя этого было совершенно недостаточно для активного использования Ци.

Ее необычный метод вызывал еще большее непонимание и скрытое осуждение. Ученики шептались за ее спиной, наставники пожимали плечами. Только Старейшина Хуэй продолжал направлять ее, его вера в ее уникальный путь не ослабевала.

Мин Хуа не теряла времени. Узнав о "прогрессе" Ла-Мэй – этом ее странном, "неправильном" пути – она лишь удвоила свои усилия по дискредитации. Если раньше это были просто насмешки, то теперь Мин Хуа стала более изобретательной. Она использовала свое более высокое мастерство Ци и уже уверенно перешла на следующий уровень после Ученика Ци, к стадии Сбора Ци, и ее Ци была заметно сильнее для мелких, но чувствительных уколов. Слабый толчок Ци, когда Ла-Мэй проходила мимо, заставляющий ее споткнуться. Небольшая, но неприятная волна духовного давления во время медитации, направленная только на Ла-Мэй. Случайно "забытый" предмет на ее пути. Все это было трудно доказать, но постоянно подтачивало нервы.

Единственным, кто открыто поддерживал Ла-Мэй, был Цзянь Ли. Их дружба, зародившаяся в первые дни ее пребывания в секте, окрепла. Цзянь Ли, сам не обладающий выдающимся талантом, но усердный и добрый, видел несправедливость в отношении к Ла-Мэй. Он восхищался ее стойкостью, ее упорством перед лицом постоянных неудач и насмешек. Он помогал ей с учебой, объяснял сложные концепции культивации простыми словами, насколько мог. Он стал ее связующим звеном с этим чужим миром, помогая понять его правила и обычаи.

"Не обращай на нее внимания, Ла-Мэй," – говорил Цзянь Ли после очередной колкости от Мин Хуа. – "Она просто завидует."

"Завидует?" – удивленно переспрашивала Ла-Мэй. – "Чему? У нее есть талант, сила… У меня ничего этого нет."

"Ты не понимаешь," – тихо отвечал Цзянь Ли. – "У тебя есть то, чего нет у нее и у большинства из нас. Упорство. Воля. И… и что-то еще. То, что увидел Старейшина Хуэй. То, что позволяет тебе чувствовать мир не так, как другие. Мы все идем по проторенной дороге. Ты прокладываешь новую. Это труднее, но, возможно, приведет куда-то, куда мы никогда не доберемся."

Их верность друг другу подверглась испытанию во время одного из ежемесячных заданий секты для младших учеников. Задание заключалось в том, чтобы очистить небольшой лесной участок на территории секты от "Блуждающих теней" – слабых, полуматериальных существ, порожденных остаточной темной энергией. Эти создания были неуязвимы для обычного физического воздействия и требовали для рассеивания минимального количества Ци, направленной в удары или простейшие световые заклинания. Ученики, достигшие стадии Ученика Ци, обычно легко с ними справлялись.

Ла-Мэй была включена в группу, в которой, конечно же, оказалась и Мин Хуа, а также Цзянь Ли и несколько других учеников. Мин Хуа сразу же взяла на себя командование, раздавая указания с высокомерным видом.

"Ла-Мэй, ты останешься позади," – сказала она, даже не глядя на нее. – "Ты все равно не можешь использовать Ци. Только будешь обузой. Мы разберемся сами."

Ла-Мэй стиснула зубы. Она знала, что Мин Хуа права в том, что ее обычные удары будут бесполезны против этих созданий. Но она не собиралась стоять в стороне, пока другие рискуют.

Группа вошла в лес. Атмосфера здесь была тяжелой и гнетущей, пронизанной холодком и смутным ощущением присутствия чего-то неприятного. Даже для Ла-Мэй, привыкшей чувствовать энергию природы, эта "темная" энергия была чужеродной и отталкивающей.

Вскоре появились первые "Блуждающие тени" – мерцающие, полупрозрачные фигуры, скользящие между деревьями. Ученики начали атаковать их, направляя Ци в ладони или оружие. Тени дрожали, шипели, но рассеивались под воздействием энергии.

Ла-Мэй, несмотря на приказ Мин Хуа, следовала за группой на небольшом расстоянии. Она не могла использовать Ци для атаки, но она пыталась *чувствовать* этих существ. Они были сгустками искаженной энергии, смутно похожими на тени зла из ее степей, но гораздо слабее. Камень Предков на ее шее стал прохладным, слабо вибрируя, словно реагируя на их присутствие.

В какой-то момент группа вошла в небольшую поляну, где скопилось больше теней. Ученики начали активно сражаться, их Ци сияла в полумраке леса. Мин Хуа демонстрировала свою силу, рассеивая тени с легкостью. Однако, одна из теней, казавшаяся чуть крупнее и плотнее других, внезапно рванулась в сторону, обходя одного из учеников, и устремилась в сторону, где стояла Ла-Мэй.

"Осторожно!" – крикнул кто-то.

Ла-Мэй видела приближение тени. Она чувствовала ее холодную, злую энергию. Обычное уклонение или парирование было бесполезно. Тени могли проходить сквозь физические препятствия.

В этот момент, инстинктивно, Ла-Мэй сосредоточилась не на тени, а на *жизни* вокруг себя. На энергии дерева, к которому она стояла спиной. На энергии земли под ногами. На слабом тепле в своем Даньтяне, связанном с Камнем Предков. Она не пыталась атаковать тень, она попыталась *оттолкнуть* ее, используя не свою Ци, а… Ци Жизни вокруг себя, направляя ее через свою связь, усиленную камнем.

Это был неконтролируемый, инстинктивный выброс. Вокруг Ла-Мэй возникла едва заметная рябь в воздухе, словно горячий воздух над костром, но прохладный на ощупь. Тень, столкнувшись с этой рябью, зашипела еще громче. Она не рассеялась, но ее движение было остановлено, словно она наткнулась на невидимый барьер. На мгновение тень замешкалась, словно сбитая с толку этой неожиданной защитой, совершенно непохожей на обычные техники культиваторов.

Этот миг колебания был достаточен.

"Ла-Мэй!" – раздался крик Цзянь Ли. Он, увидев опасность, бросился к ней. Не раздумывая, он направил всю свою, пусть и не очень сильную, Ци в кулак и нанес удар по замешкавшейся тени. Удар был не слишком мощным по меркам секты, но он содержал достаточно чистой Ци, чтобы рассеять Блуждающую тень.

Тень исчезла с громким шипением. Цзянь Ли остановился рядом с Ла-Мэй, тяжело дыша, его лицо было встревоженным.

"Ты… ты в порядке?" – спросил он, осматривая ее. – "Что это было? Я… я почувствовал что-то. Что-то вроде барьера…"

Ла-Мэй тоже была потрясена. Она не ожидала, что ее инстинктивная реакция сработает. Это было нечто новое, нечто, что она не могла повторить по своему желанию. "Я… я не знаю," – честно ответила она. – "Я просто… почувствовала энергию вокруг и попыталась… оттолкнуть ее?"

К ним подошла Мин Хуа, ее лицо выражало смесь гнева и недоумения. "Что это было, Цзянь Ли?! Ты оставил свой участок! И ты… ты что-то сделала," – она посмотрела на Ла-Мэй с подозрением. – "Какой-то трюк?"

"Она была в опасности, Мин Хуа!" – резко ответил Цзянь Ли, что было очень на него не похоже. Обычно он избегал открытого противостояния с ней. – "И она… она остановила тень! Я видел это! Это было не похоже на Ци, но оно сработало!"

Мин Хуа фыркнула, не желая верить своим глазам. "Нелепости. Тени останавливают только Ци. Наверное, тебе показалось. И даже если так, ей все равно понадобилась *твоя* Ци, чтобы разобраться с ней. Она все равно бесполезна!"

"Она *не* бесполезна!" – возразил Цзянь Ли, становясь между Ла-Мэй и Мин Хуа. – "У нее есть другие силы! И мы должны помогать друг другу!"

Их спор привлек внимание других учеников и даже проходящего мимо младшего наставника. Мин Хуа, не желая терять лицо, попыталась сменить тему, настаивая на продолжении выполнения задания. Цзянь Ли, убедившись, что Ла-Мэй не ранена, остался рядом с ней до конца задания, помогая ей справляться с тенями, пока она пыталась понять, как она создала ту странную рябь.

После выполнения задания, когда группа возвращалась в секту, Цзянь Ли задержался с Ла-Мэй.

"Ты действительно остановила ее, Ла-Мэй," – тихо сказал он, глядя на нее с глубоким уважением. – "Это было нечто невероятное. Я никогда такого не видел."

"Я сама не понимаю, как," – ответила Ла-Мэй. – "Это просто… произошло. Когда я почувствовала опасность и сосредоточилась на энергии вокруг себя. Камень Предков тоже завибрировал сильнее." Она прикоснулась к камню под одеждой.

Цзянь Ли кивнул. "Значит, Старейшина Хуэй прав. Твой путь другой. И он может быть очень сильным." Он посмотрел ей прямо в глаза. – "Я… я всегда буду рядом, Ла-Мэй. Чем смогу, помогу. Ты не одна в этом."

Впервые за все время в этом чужом мире Ла-Мэй почувствовала, что у нее есть настоящий союзник. Не просто наставник, который верил в нее, а сверстник, который видел ее трудности, верил в ее потенциал и был готов встать рядом, несмотря на насмешки и презрение других.

"Спасибо, Цзянь Ли," – прошептала она, ее голос был полон искренней благодарности. – "Ты… ты мой верный союзник."

Этот момент стал точкой невозврата в их дружбе. В мире, где сила и талант определяли твое место, Цзянь Ли выбрал встать на сторону той, у кого, казалось, не было ни того, ни другого, руководствуясь добротой и верой. Ла-Мэй обрела не просто друга, а опору. И она знала, что теперь она не одинока на своем сложном и опасном пути к совершенству. Верный союзник был найден.

Глава 17: Нестандартные Способности

Весна принесла в горы свежесть и новые испытания. Ла-Мэй провела уже больше года в секте Чистого Потока, и, хотя она по-прежнему не соответствовала традиционным представлениям о культиваторе, ее уникальный путь медленно, но верно давал ростки.

Ее внутренняя Ци, рожденная из резонанса с Ци Жизни окружающей природы, была слабой по сравнению с той, что циркулировала в Даньтянях других учеников уровня *Ученик Ци*. Она не могла использовать ее для усиления ударов так, чтобы пробить крепкую защиту, или формировать даже самые простые заклинания. Медитация в зале по-прежнему была скучной и малоэффективной.

Но когда она была на природе – у ручья, в лесу, на залитом солнцем холме – ее связь с миром становилась почти осязаемой. Она чувствовала, как энергия земли питает деревья, как вода несет в себе силу течения, как ветер переносит жизненную Ци. Камень Предков на ее шее пульсировал в такт этим ритмам, а ее собственный Даньтянь отвечал слабым, но устойчивым теплом.

Старейшина Хуэй сосредоточил ее обучение на развитии этой связи. Он учил ее чувствовать *состояние* природы – различать боль увядающего растения, страх загнанного зверя, спокойствие древнего камня. Он предполагал, что Ци Жизни не только дает силу, но и несет в себе информацию, мудрость мира

Однажды утром в секте поднялась суматоха. В дальнем углу территории, где располагался небольшой питомник для редких лекарственных растений и нескольких низкоуровневых духовных зверей, возникла проблема. Несколько ценных трав внезапно начали чернеть и увядать с пугающей скоростью, а маленький Духовный Кролик, обычно ручной и спокойный, метался по клетке, его шерсть вздыбилась, а глаза горели неестественной краснотой, словно он был охвачен безумием.

Наставники и старшие ученики пытались помочь. Целители секты пытались использовать свои техники Водной Ци для очищения и исцеления, но растения реагировали вяло, а кролик становился только агрессивнее. Кто-то предположил, что это болезнь, кто-то – что вредитель или проклятие.

Мин Хуа, уже достигшая начальной стадии *Сбор Ци*, пыталась использовать свою Лесную Ци, которая должна была способствовать росту и исцелению растений. Но когда она направила свою энергию на увядающую траву, чернота распространилась еще быстрее.

"Что за мерзость!" – воскликнула она, отдергивая руку. – "Моя Лесная Ци только ускоряет ее гибель!"

Наставник Чэнь, наблюдавший за происходящим, покачал головой. "Я никогда не видел ничего подобного. Эта скверна… она сопротивляется обычным методам исцеления."

В этот момент Ла-Мэй, которая стояла в стороне, наблюдая за происходящим, почувствовала знакомое, неприятное ощущение. То же самое чувствовала она в степях, когда земля трескалась, а животные болели. То же чувствовала в горах, проходя мимо пораженных мест. Это была *та самая* скверна.

Камень Предков на ее шее слабо завибрировал, став холоднее обычного. Он тоже чувствовал ее.

Не раздумывая, Ла-Мэй шагнула вперед. "Я думаю, я знаю, что это," – тихо сказала она.

Все взгляды обратились к ней. Наставник Чэнь нахмурился. Мин Хуа фыркнула. "Ты? Что ты можешь знать, дикарка? Ты даже Ци толком почувствовать не можешь!"

Старейшина Хуэй, который тоже пришел посмотреть на проблему, подошел ближе. В его глазах читалось предвкушение. "Пусть попробует, Мин Хуа. Возможно, ее 'знание' иного рода."

Ла-Мэй подошла к клетке с кроликом. Животное металось, билось о прутья, из его пасти капала темная слюна. От него исходила аура боли и искажения. Ученики и наставники держались подальше, опасаясь заражения.

Ла-Мэй медленно протянула руку к клетке. Она не пыталась использовать Ци в привычном понимании. Вместо этого она закрыла глаза и сосредоточилась на *чувстве* кролика. На его боли, на его страхе, на искажении его жизненной силы. Она почувствовала ту же темную, отталкивающую энергию, что видела в степях, разъедающую его изнутри.

Затем она сосредоточилась на *своей* связи с Ци Жизни. Не на сборе ее в Даньтяне, а на резонансе с жизненной силой *вокруг* себя – в деревьях, в земле, в воздухе. Она почувствовала, как Камень Предков на ее шее начинает тепло пульсировать, усиливая эту связь. Она представила, как эта чистая, живая энергия проникает в нее, наполняет ее Даньтянь не как накопленная сила, а как *поток*. И затем, интуитивно, она направила этот поток – не *из* себя, а *через* себя, как проводник – к страдающему кролику.

Ее рука, протянутая к клетке, начала слабо светиться. Это было не яркое, стандартное свечение Ци, а мягкое, зеленовато-золотистое сияние, теплое и живое. Оно отличалось от любого элементарного свечения, которое видели культиваторы.

Когда это сияние коснулось кролика, тот дернулся. Его метания не прекратились сразу, но стали менее хаотичными. Ла-Мэй сосредоточилась, усиливая поток. Она чувствовала сопротивление темной скверны, словно та пыталась оттолкнуть эту живую энергию. Но Ци Жизни была настойчивой, мягкой, но проникающей.

Постепенно, очень медленно, красное свечение в глазах кролика начало меркнуть. Его дыхание стало спокойнее. Зеленоватое сияние окутывало его. Через несколько минут кролик обмяк и лег на дно клетки, тяжело дыша, но уже без признаков безумия. Чернота на его шерсти начала тускнеть.

Ученики и наставники смотрели с изумлением. Они видели, как их стандартные методы провалились, а это… это странное, невиданное сияние добилось результата.

Затем Ла-Мэй повернулась к увядающим растениям. Она прикоснулась к одному из них. Снова сосредоточилась, чувствуя боль растения, его угасающую жизнь, и ту же черную скверну, словно сосущую из него силы. Она направила поток Ци Жизни через свою руку в растение.

Зеленоватое сияние перешло на стебель и листья. Чернота на них, казалось, замерла, а затем начала медленно отступать. Листья, хоть и оставались поникшими, приобрели более здоровый оттенок. Процесс был медленным, требовал концентрации и истощал Ла-Мэй.

Мин Хуа смотрела на это с неприкрытой злостью и неверием. "Это невозможно! Она не может использовать Ци! Это какой-то трюк!"

"Это не трюк, Мин Хуа," – спокойно сказал Старейшина Хуэй. Он подошел ближе, его взгляд был прикован к Ла-Мэй. – "Это… иная форма взаимодействия с энергией мира. Ци Жизни. То, о чем я говорил." Он посмотрел на Наставника Чэня. – "Обычная Ци, основанная на элементах, может быть неэффективна против этой скверны, потому что эта скверна сама является искажением жизни, анти-Ци Жизни. Но прямое обращение к жизненной силе мира… возможно, только это может противостоять ей."

Ла-Мэй отдернула руку от растения, чувствуя сильную усталость. Поток Ци Жизни прекратился, но растение выглядело немного лучше. Кролик в клетке спокойно спал.

Она не "вылечила" их полностью. Скверна, вероятно, еще оставалась. Но она остановила ее распространение и ослабила ее воздействие. Она сделала то, что не смогли сделать опытные культиваторы с их стандартными техниками.

"Я чувствовала эту же скверну в степях," – сказала Ла-Мэй, тяжело дыша. – "Она пожирает жизнь. Она как ржавчина на Ци Жизни."

Старейшина Хуэй кивнул, его лицо стало серьезным. "Ты оказалась права, дитя. Это не просто болезнь. Это что-то… чуждое. И, похоже, твоя уникальная связь с Ци Жизни – это единственное, что может напрямую противостоять ей на этом уровне."

В этот день Ла-Мэй показала секте не просто "дикарку без таланта". Она показала ученицу с *нестандартными способностями*. Способностями, которые были непонятны, но, как оказалось, могли быть невероятно полезны. Ее путь к совершенству лежал не через стандартные техники, а через развитие этой уникальной связи, этого дара степей. И этот дар, возможно, был ключом к борьбе с тьмой, что ползла по ее родному миру.

Насмешки не прекратились полностью, но теперь в них слышались нотки неуверенности. Уважение еще не пришло, но появился интерес и… опасение. Мин Хуа смотрела на нее с еще большей ненавистью, понимая, что уникальность Ла-Мэй может стать ее самым большим преимуществом. А Цзянь Ли смотрел с гордостью и облегчением.

Ла-Мэй, несмотря на усталость, чувствовала прилив сил. Она не была сломлена чужим миром. Она начала находить в нем свое место, используя силу, которая всегда была в ней, силу, которую она принесла с собой из бескрайних, диких степей.

Глава 18: Пробуждение Камня

Прошло еще два года с момента, как Ла-Мэй впервые переступила порог секты Чистого Потока. Два года упорного труда, разочарований и маленьких, с трудом добытых побед. Ее "основа" – то крошечное эхо Ци Жизни в Даньтяне, которое ей удалось пробудить, – росло медленно, мучительно медленно. Оно было подобно одинокому ростку в сухой степи, борющемуся за каждый глоток влаги.

Ее положение в секте укрепилось, но не изменилось кардинально. Она больше не была совершенно чужой, но и своей не стала. Ученики привыкли к ее присутствию, к ее необычному стилю, к ее постоянной борьбе с базовой культивацией. Некоторые продолжали смотреть свысока, другие просто игнорировали. Мин Хуа сохраняла свою неприязнь, хотя их открытые столкновения стали реже – Ла-Мэй научилась избегать ее, а Мин Хуа находила новые объекты для своих амбиций и интриг на более высоких уровнях обучения.

Цзянь Ли оставался ее верным другом. Он достиг небольших успехов в культивации, его Ци была стабильной, хоть и не выдающейся. Он с восхищением наблюдал за упорством Ла-Мэй и ее уникальными физическими навыками. Они часто тренировались вместе, и Цзянь Ли был одним из немногих, кто видел, как Ла-Мэй иногда удается использовать свою "связь" для интуитивного уклонения или предчувствия опасности – моменты, которые он не мог объяснить с точки зрения стандартных техник Ци.

Основной прогресс Ла-Мэй происходил под руководством Старейшины Хуэя. Он продолжал учить ее чувствовать и взаимодействовать с Ци Жизни, энергией природы. Они проводили долгие часы у ручья, на склонах гор, в глубине лесов, окружающих секту. Ла-Мэй научилась ощущать пульс земли, шепот ветра, скрытую силу воды, медленный рост растений. Ее интуиция, ее степной дар, стал ее основным инструментом. Камень Предков на ее шее оставался ее постоянным спутником, его тепло и вибрации были тихим подтверждением того, что она движется в верном направлении.

"Ты пытаешься собрать Ци внутрь, как учат всех," – говорил Старейшина Хуэй, наблюдая за ее тщетными попытками медитации. – "Но твой путь другой, Ла-Мэй. Ты должна *резонировать* с Ци Жизни *вовне*, а затем позволить этой резонансу пробудить и питать твою внутреннюю энергию. Твой Даньтянь – не сосуд, который нужно наполнить, а скорее… эхокамера. Он должен откликаться на зов мира."

Именно на этом "резонансе" Ла-Мэй и сосредоточилась. Она проводила часы, сидя у старого дерева, которое Старейшина Хуэй показал ей много лет назад. Она прислонялась к нему, пытаясь почувствовать его глубокие корни, его связь с землей, его силу, тянущуюся к небу. Она пыталась слиться с его дыханием, с его жизнью, позволить его энергии пройти *через* себя, чувствуя при этом Камень Предков на шее.

Однажды, сидя так у дерева, в разгар весны, когда вся природа вокруг казалась наполненной невероятной жизненной силой – почки набухали, трава зеленела на глазах, воздух был полон запахов и звуков, – Ла-Мэй почувствовала особенно сильный поток Ци Жизни, исходящий от дерева. Он был мощнее, чем когда-либо раньше, словно дерево тоже пробуждалось после зимней спячки с утроенной силой.

Она сосредоточилась, пытаясь резонировать с этой энергией. Позволила ей течь через свое тело, направляя ее через меридианы, как учил Старейшина Хуэй (хотя это было не стандартное направление Ци). Камень Предков на ее шее внезапно стал очень горячим, его вибрация усилилась в сотни раз, став почти болезненной.

Ла-Мэй стиснула зубы, не прерывая концентрации. Она чувствовала, как энергия дерева, усиленная Камнем Предков, хлынула в нее мощным потоком. Это было не просто тепло в Даньтяне, это было ощущение, словно тысячи крошечных ручейков света пронеслись по ее меридианам, очищая и расширяя их с неимоверной скоростью. Ее Даньтянь, ее "эхокамера", внезапно наполнился ярким, теплым светом – не золотистым светом Ци, как у других, а мягким, зеленым сиянием, напоминающим светлячков в летнюю ночь.

Это было слишком много, слишком быстро! Ее тело не было готово к такому потоку энергии. Она почувствовала острую боль, словно меридианы вот-вот разорвутся. Но Камень Предков пульсировал в унисон с ее сердцем, словно направляя этот хаотичный поток, не давая ему уничтожить ее.

В этот момент, сквозь боль и ошеломление, в ее сознании промелькнули образы – не просто мысли, а *видения*. Картины древней, доисторической степи. Могущественные шаманы, общающиеся не просто с духами, но с самой *сущностью* земли. Великие звери, наполненные силой природы. И Камень Предков – огромный, сияющий, стоящий в центре ритуального круга, связанный невидимыми нитями с землей и небом, с каждым живым существом вокруг.

Затем видения сменились ощущением присутствия. Не духа, а чего-то более фундаментального. Ощущением древнего, дремлющего сознания внутри Камня Предков. Словно камень "проснулся", реагируя на мощный поток Ци Жизни и ее собственный усиленный резонанс.

"Дитя Степей…" – раздался в ее сознании голос. Он был негромким, но звучал словно эхо веков, словно шум ветра в горах и рокот земли. – "Ты чувствуешь… Ты слышишь зов… Гармония… не борьба…"

Боль немного отступила, сменившись ощущением невероятной полноты и ясности. Зеленое сияние в Даньтяне стало стабильным, пульсирующим. Она чувствовала Ци Жизни не только вокруг себя, но и внутри, текущую по меридианам, питающую ее тело. Это была *ее* Ци. Не та, которой учились другие, но реальная.

Камень Предков на ее шее успокоился, но теперь он светился слабым, постоянным зеленым светом, видимым даже через одежду. Он больше не был тусклым, невзрачным камнем. Он пробудился.

Когда Старейшина Хуэй нашел ее, она все еще сидела у дерева, тяжело дыша, но ее глаза сияли. Зеленый свет вокруг ее шеи и слабый зеленый отсвет из-под одежды ясно показывали, что произошло нечто экстраординарное.

"Ла-Мэй! Что случилось?" – воскликнул Старейшина, его лицо было одновременно встревоженным и изумленным.

"Старейшина… Камень… Он пробудился," – прошептала она, ее голос был хриплым. – "И я… я почувствовала. Почувствовала Ци Жизни… внутри. По-настоящему.

Старейшина Хуэй подошел ближе, его взгляд был прикован к светящемуся Камню Предков. Он осторожно прикоснулся к нему. Камень был теплым, и Старейшина почувствовал мощную, древнюю энергию, исходящую от него – энергию, совершенно отличающуюся от обычной Ци, используемой культиваторами.

"Пробуждение… Я надеялся, но не смел верить," – пробормотал он. – "Камень Предков… его истинная сила пробудилась. И он связал тебя с Ци Жизни на совершенно новом уровне. Ты больше не просто чувствуешь ее *вовне*. Ты можешь пропускать ее *через* себя. Это… это меняет все."

Он посмотрел на Ла-Мэй с глубоким почтением. "Ты заложила основу, Ла-Мэй. Не обычную, но, возможно, более древнюю и сильную. Твой Даньтянь теперь наполнен не просто накопленной Ци, а живой энергией мира, резонирующей через камень. Ты достигла уровня *Сбор Ци*, но своим собственным, уникальным путем."