Читать онлайн Полное собрание стихотворений и поэм. Том IV
- Автор: Эдуард Лимонов
- Жанр: Стихи и поэзия, Русская поэзия
Размер шрифта: 15
Публикуется с сохранением авторской орфографии и пунктуации. 18+ (Запрещено для детей. В соответствии с Федеральным законом от 29 декабря 2010 г. № 436-ФЗ.)
© ООО Издательство «Питер», 2025
© Савенко Б. Э., Савенко А. Э., наследники, 2021
* * *
Пели оперу. Я вошёл.
Э. В. Лимонов
К Фифи
(2011)
Основу этого новейшего по времени сборника моих стихотворений составляют послания к молодой женщине, скрытой под именем Фифи.
Достигнув известного возраста, когда мужчина опять становится похотливым как подросток, я записал в бешенстве страсти свои местами эротические, местами порнографические признания и видения.
У старого козла Пабло, художника Пикассо, есть поздний цикл гравюр, знаменитая серия «347», где набухшие яйца, вздыбленные члены, вывернутые наружу девки, мятежные быки и агрессивные тореадоры смешаны воедино в космогонию похоти. Вот и у меня получилось нечто подобное в том же возрасте, что и у Пабло. (Впрочем, свистопляска похоти перемежается более спокойными стихотворениями на иные темы.) Что до названия сборника, то, ну конечно, оно смоделировано по названию катулловского цикла «К Лесбии».
И ещё. В 1997 году на окраине Георгиевска, что в Ставропольском крае, мне привелось увидеть посаженного на цепь, почему-то недалеко от церкви, прямо на улице, огромного старого козла. Его привезли для случки из дальней станицы. Седая шерсть клочьями, бешеные глаза, это чудовище рыло копытами землю и ревело, требуя козочек. В сущности, лирический герой моей книги стихов, партнёр Фифи по любовным утехам, порой недалеко отстоит от того сказочного чудовища.
Эдуард Лимонов
Потерпевший кораблекрушение солдат
- Лежат на рифах осьминоги
- Весь берег крабами богат,
- Но Боги, о Большие Боги!
- Здесь нет ни девок, ни солдат!
- Лишь небо тяжестью накроет,
- Когда полуденно красив
- Идёт ко мне, идёт и воет
- Могучий океан, – прилив:
- Лишь ночью звёздами богато,
- Бриллиантами освещено,
- Ночное небо на солдата,
- На выброшенного куда-то
- Своё набросит кимоно.
- Где я? Здесь Фиджи? Самоа ли?
- Необитаема людьми
- Улеле? Или Укаяли?
- Тебя минуют корабли.
- И лишь меня волной прибило.
- Как долго буду здесь пленён?
- Здесь зелено, здесь очень мило,
- Но я один, пусть я спасён…
«Какая тонкая Фифи…»
- Какая тонкая Фифи,
- Такая нежная такая,
- Как будто Вас зовут Софи
- И на дворе начало мая.
- Но это август нас слепил,
- Но это в августе, подружка,
- Свой хобот я в тебя вонзил,
- О, похотливая зверушка..!
«С бутылкою Martini…»
- С бутылкою Martini
- Шкодлива как коза
- Фифи явилась Skinni,
- Весёлые глаза
- О, мрачный Эдуардо!
- Фифи свою встречай,
- Кончай глушить «Бастардо»,
- Martini наливай!
- Трусы снимай с девчонки,
- Но медленно снимай,
- И градус напряжёнки
- Тем самым повышай.
Фифи
- Мне зуд шампанского в крови
- На сером утреннем рассвете
- Бог похоти швырнул: «Лови!».
- С ней кувыркайся словно дети!
- Ты пахнешь мёдом и мочой
- И молоком столь нежно-сладко
- Раздвинь же ножки и раскрой
- Стыдливый вход в тебе, лошадка!
«Доллар: тридцать-двенадцать…»
- Доллар: тридцать-двенадцать,
- Подешевел «Газпром»
- Утро. Пора одеваться,
- Ехать и в жизнь вонзаться
- Этаким топором.
- Утро. Уже газеты
- Не развернуть в авто
- В вечность ушли Советы
- Девушки Гали, Светы,
- Их не рожает никто.
- Модны Анастасии,
- Мальчики все Максимы
- Утро в Москве, в России
- Все мы ветром носимы
- Не все наклонимы выи…
Ф
- Мы будем ехать в пароходе
- Вокруг волна, за ней волна…
- О, не сиди в каюте, вроде
- Ты несчастлива и больна!
- Пойдём на палубу, где ветер,
- Пойдём в открытый ресторан!
- О, слава Богу! «доннер веттер!»
- Там нет занудливых цыган!
- Играют танго… (Как «Титаник»!
- До айсберга часа за два…
- Иль на вокзал, перрон «Майданек»
- Сгружают трупы, как дрова.)
- Прикрой, мой друг, твои коленки,
- Прикрой и щель, – хранитель сперм,
- Я Вас люблю до расчленёнки
- И Вас родивший город Пермь.
- Когда же мы пройдём у Даний
- И Скагеррак, и Каттегат,
- Зелёных волн среди качаний
- Средь тошноты, в плену страданий
- На узкой койке распластат…
- Тогда предстанут нам Бискайи,
- Но чтобы не зайти в штормы,
- Мы взяли вдруг, и поискали
- Сто устриц в отмелях, с кормы…
Смерти Космос молчаливый
- Смерти Космос молчаливый
- Где угрюмые планеты
- Вытянуты, словно сливы,
- Совершают пируэты.
- Где в кладбищенском метане,
- Омываемы эфиром
- В хроме, никеле, титане
- Носятся вокруг пунктиром.
- Замурованы в граниты
- Бледные метеориты.
- Астероиды в повязках
- С маской ужаса на коже
- Сотрясаясь в страшных плясках
- Ищут в злобе своё ложе.
- На боку земли зелёном
- В лунном свете на поляны
- Им помочь быть приземлённым
- Выбегают великаны.
- Полифемы краснокожи
- Астероидов скликают
- И глаза их среди рожи
- Одинокие пылают.
«Я ел блестящий огурец…»
- Я ел блестящий огурец
- И размышлял, что я отец
- Двух крошек: паренька и девки…
- Но вот какой: Лилит иль Евки?
- Ты кем же станешь, Сашка, дочь?
- Я не смогу тебе помочь
- Поскольку буду в Елисейских
- Полях. А не в полях расейских.
- Ты кем же станешь, рыжий клопик?
- Так маленький, что микроскопик
- К тебе бы надо применять…
- Не стань отъявленная блядь!
- Но прояви себя в искусстве,
- В искусстве всё себе позволь.
- Как папка твой, купаясь в чувстве,
- Ты чти страдания и боль.
- Не избегай страданий, Саш!
- И ты, Богдан, как папка ваш…
«Если поедете в Бухару…»
- Если поедете в Бухару,
- То возьмите меня в Бухару.
- Я так люблю большую жару,
- Люблю большую жару.
- А в той Бухаре будет там базар
- Базар будет благоухать,
- И будет там проходить Бальтазар.
- И бёдрами колыхать,
- Станет там белых верблюдов строй,
- А на одном из них
- Я буду сидеть с молодой женой
- Между горбов двоих.
- И будет там проходить Гаспар,
- А с ним идти Мельхиор
- Такой у них в Бухаре базар
- Заведён с античных пор.
- Там будут пахнуть чеснок с хурмой,
- Цвести на холмах кизил.
- Я так хочу, чтобы там со мной
- Местный султан дружил.
- Там козочек-девок в сандалиях
- Ловить буду, лапать всех
- Цветёт в феврале там миндаль, и ах!
- Цветёт в январе орех…
- Создам для себя я большой гарем,
- Где жаркие телеса
- Меня отвлекут от тяжёлых тем
- На долгие три часа…
- Из Ингланда крошку мне украдут
- И украдут из Китая,
- В гареме сладко они запоют,
- Философа ублажая.
СПБ
- Глухие улицы ночные
- И мрачноваты и пусты
- Стоят дома, как домовые,
- Как будто дамы пиковые…
- Двоятся на Неве мосты.
- Под брызгами дождя на стёклах
- Автомобиля моего
- Охранники сидят промокло
- И ждут неведомо чего
- Но лишь приказа моего.
- Когда-то этот город чудный
- С одной актрисой рассекал
- Роман имел с ней непробудный
- На Пряжке жил, отель был мал,
- «Матисов дворик» назывался
- Был рядом сумасшедший дом,
- Дом сумасшедшим и остался,
- А мы с актрисой не вдвоём.
- У нас есть детки молодые,
- У деток будет жизнь своя.
- Но в том, что мы с тобой чужие,
- Виновна ты, невинен я…
«Я не хочу стать грустным стариком…»
- Я не хочу стать грустным стариком,
- Я лучше буду воином и трупом,
- Прикрытым окровавленным тулупом,
- С другими убиенными рядком.
- Я не хочу быть грустным стариком.
«Я слушал пение кастратов…»
- Я слушал пение кастратов,
- Луна светила, падал снег
- То сер, то грязно-розоватов
- Один в ночи, вдали от всех
- Я слушал пение кастратов
- Не диск таинственный винила
- С иголкою соединясь
- Мудей магическая связь
- Из Беловодия стремясь
- Ко мне межзвёздность приносила…
- И дома нет, и нет семьи
- Утащены волною дети
- А я сижу при лунном свете
- Поют скопцы как соловьи
- Что им отъяли штуки эти
- Заносится горячий нож
- Секущий горло ледяное
- Поёшь, поёшь, поёшь, поёшь,
- Пока он падает, стальное
- Сечёт им связки лезвиё
- И плачет и скорбит зверьё…
- Я слушал пение castrati
- Виттори, Сато, Фолиньяти
- Их визг, свистящий из ночи
- Поскольку режут палачи.
Монета
Ф.
- Простая медная монета —
- Ты, греком созданный «обол»,
- В ходу была ты в час рассвета
- У гладиаторских у школ
- Тебя рабы передавали
- Платя за уголь и вино
- Тебя гетеры принимали
- В час когда станет всё равно
- Взамен цистерция и драхмы
- Вот я возьму тебя с собой
- И там такой устроим трах мы
- Значительный и непростой
- Воспользовавшись твоим полом
- Проэксплуатировав всю ночь
- Я расплачусь с тобой «оболом»,
- Моя развратнейшая дочь!
«В лагерях великие дали…»
- В лагерях великие дали
- В лагерях огромное небо
- Все занозы видны, детали
- И забора и булки хлеба
- Там на вышках стрелки с чубами
- Нам накрашены ярко-ярко
- Эти девки играют с нами
- Посылая губов подарки
- А в руках у них карабины
- А глядят они, кареоки,
- Как внизу мельтешат мужчины
- И убоги и одиноки.
«Девки красивые, девки печальные…»
- Девки красивые, девки печальные
- Сиськи спесивые, письки нахальные.
- Девки, глядящие в зеркало,
- «Жизнь бы меня не коверкала
- Лучше бы тихо лизала
- Я бы счастливо лежала…»
- Девки лежат с кавалерами
- Либо слились с интерьерами.
В «свете»
- Какого Фета нужно вам
- От этих безобразных дам?
- От этих котиков морских
- В нарядах сложных и смешных…
- Жабо у той, волан у этой
- Ну Боже мой, какого Фета!
- Ты затесался в это стадо
- Больших животных зоосада!
- Какого Фета, право слово!
- Алкая девушек Крамского
- Высоких незнакомок с перьями
- Ошибся ты, чудак мой, дверьями…
Фифи: 1920
- На ломберном столе так сладко
- Играет тихо граммофон
- С яйцом, подкипячённым всмятку,
- Лежит Линней (или Бюффон?)
- За этим столиком трофейным,
- Фифи, ты утро провела,
- Откушала конфет с портвейном
- И снова бродишь у стола…
- С тебя стекают платья струи…
- После полудня, наконец,
- Звонит тебе твой милый Луи,
- Убийца, гангстер и подлец…
- «Договорились. В полшестого!»
- И, бросившись в постель опять,
- Ты спишь, зверёк, темноголово,
- Предвосхищая, как сурово
- Тебя без жалости, без слова
- Брутальный Луи будет мять.
- Скорей доспать бы к цифре «пять»!
Ленни
- Поехать бы в Копенгаген
- Снять себе тёплый номер
- В отеле у Northern Sea
- И пригласить девчонку
- Дырку, ямку, воронку,
- Заставить её: «Соси!»
- Груди этой особы
- Самой высокой сдобы
- Заправлены в кружева
- Она как крестьянка практична
- Как шлюха она неприлична
- Как дьявол она жива
- Её угощая шнапсом
- Поглаживая по попе
- Сидеть буду я в Европе
- В её королевстве датском
- Смотреть буду из окна
- И будет блеять она…
- Такие мои вот планы
- Не нужно мне, нет, нирваны
- Но бритой датчанки щель
- А за окном метель
- Пусть зло заметает проливы
- Чтоб были бы мы счастливы…
- …Селёдка… пирог мясной…
- И ляжет она со мной
- Живот у неё большой
- И маленькие колени
- Зовут её фройляйн Ленни
- Русалка страны водяной.
К Фифи (подражание Катуллу)
I
- Я на старости лет связался с сучкой
- Я добыл её в недрах Интернета
- Двадцать восемь Фифи (а я – колючка:
- Двадцать восемь плюс тридцать восемь: лета)
- О, Фифи! У тебя ребёнка тело!
- Хоть сама ты ребёнка и имеешь
- У меня с тобой чувственное дело
- Под моими ласками ты млеешь.
- Я тебе, о Фифи, противен, видно!
- До конвульсий, до сладкого «прихода»
- Нет, мне это нисколько не обидно
- Создала вас, проклятых дырок, так природа!
II
- Пять трусов мне оставила девчонка
- Чтобы я бы, видимо, молился?
- На трусы её, что ли? Я не знаю,
- Над трусами я блядскими склонился
- Испарения девкины вдыхаю…
- Ты чего этим хочешь, моя сучка,
- Моя маленькая, бритая ты ранка?
- Обоняю: твоя течка, твоя случка,
- Твоя нервная писька-хулиганка…
III
- Современные девки как гетеры
- Попку мажут и волосы сбривают
- На интимных своих местах сверх меры
- Благовонные масла возлагают…
- Чтоб найти их, не в переулки Рима
- Обращаю стопы свои в сандалях,
- В интернетные дебри нелюдимо
- Еду я на невидимых педалях.
IV
- Попка маленькая, узкие лодыжки,
- Килограмм сорок восемь, не иначе
- В этой девочке Египта и мартышке
- В этой сверхъестественной задаче.
- Ты еврейка, Фифи, а вы, евреи,
- Происходите от какой-то тайны,
- Потому от тебя я свирепею
- И стучусь в твои недра у «вирджайны».
V
- Метр семьдесят высоты, рот влажный,
- Веки крупные, тонкая, как кошка.
- В офис тело несёшь многоэтажный
- Там его истязаешь днём немножко…
- Но в субботы ты спешишь, озябший зяблик,
- Сквозь машины, мороз и коридоры
- Чуть постанывая, словно в шторм кораблик,
- Чтобы снял бы я с тебя все запоры…
- Твои козьи грудки оттяну вниз
- Твои ножки в основаньи заломаю
- Пусть глядит ваш бог – шакал Анубис
- Как я дочерью его тут помыкаю…
И восстаёт…
- И восстаёт из любовных забав,
- Чистая, плотская «Love»,
- Чистая похоть встаёт и долбит
- Твой возмутительно голенький вид.
- Безукоризненны мы же с тобой
- Ты – своей белой ночной худобой,
- Я – своим жилистым деревом-телом,
- Лаокооном в узлах озверелым.
- Булькает, бьётся, тромбирует пара,
- Ты моя голая Килиманджара!
- Страшный, пораненный, в яйцах раздутый,
- Я – твой палач, моя девочка, лютый!
- Я – твой мучитель, а ты от меня,
- Где ты скрывалась в течение дня?
- Что ж ты скрывалась, иди же сюда!
- Ваша распахнутая звезда
- Манит меня своей алой трясиной
- Всей глубиною своей кобылиной…
- Алая рана, и мокрые ножки,
- Сука Фифи, без единой застёжки
- Все твои тайны мне, девка, открыты,
- Бродят на теле твоём паразиты
- Рук моих, ног моих, пальцев и губ…
- Что же, с тобой я достаточно груб?
- – Как? Недовольна? Грубее? Мощнее?
- Ну что за женщины ваши, евреи..!
«Дитя фэстфуда и ноутбука…»
- Дитя фэстфуда и ноутбука,
- Вас минимальные трусы
- Охватывают, моя сука,
- До самой встречной полосы.
- О, ножки, ножки, ножки, ножки,
- Переступает как лошадка
- А вот животик моей крошки
- Атласен, бел и дышит шатко.
Ф
- Я тебя распробовал, подружка!
- Оказалось, – ты жуткое отродье,
- Оказалось, – ты глубокая ловушка,
- А не безобидная зверушка,
- Проносящая брюшко по природе…
- Ты свирепее Дурги, богини Кали
- Рассмеявшись, ты член мой защемляешь
- Полагаю, ты сгубить меня мечтаешь
- И обсасываешь мысленно детали
- Как валюсь я на твой белый круп, лошадка,
- Как при этом «приход» ты получаешь
- Я уверен, иссосёшь меня ты сладко
- А потом уже ментов навызываешь…
- Ты натянешь сапоги свои и кепку,
- Приготовишься лгать милиционерам:
- «Понимаете, он сжал меня крепко
- И упал на меня таким манером…
- Я его не очень-то и знаю…»
- Тут проснусь я от смерти и воскликну:
- «Эту жуткую девку я сношаю
- Уже год, но всё в тайну не проникну…»
Ф
- Вам двадцать восемь чёрных лет
- Я ваш любовник и поэт
- Вы обладательница гривы
- Прямой и грубой. Вы счастливы.
- Вам не знаком ни стыд, ни срам
- Пусть вы и замужем, мадам,
- Меня во всю себя пускаете
- И ничему не возражаете…
- Вам двадцать восемь. Ни слезы…
- У вас так щиколотки тонки!
- Худые бёдрышки девчонки,
- Сосцы библейские козы…
- Вы деловиты и развратны
- Вы бизнес-woman, аккуратны
- Верхи хотят, хотят низы
- Как и в библейские разы
- Духов вечерних запах кислый,
- И шорох розовых чулок
- В предвосхищении конкисты
- Над нами вспыхнул потолок…
Кёнигсберг
- Видна здесь наций двух (не новость!)
- Влиятельность наверняка…
- России крепкая рука
- И трехэтажная суровость
- Германского особняка
- Дома сарайны и протяжны
- По-протестантски тяжелы
- Когда-то их венчали важно
- Здесь рейха третьего орлы.
- А ныне ни деревьев стрижки
- Ни шевелюры облаков
- Нам не напомнят об отрыжке
- Германских кожаных богов…
- Лишь нежный облик Светлогорска
- Бутылочного моря мгла
- Да пуговиц с патроном горстка
- Да, здесь Германия жила.
- Но и России здесь немного
- И если ты повременишь
- То ты увидишь, как убого
- Ещё летает русский стриж
- Ещё идут черны матросы
- По кромке берега и льда
- Однако все они раскосы
- Под жёлтым ангелом стыда
- И ничего уже не будет
- А только будет ничего
- Поскольку здесь забыли люди
- Германских кожаных бого…
Ф
- И я, влюблённый психопат.
- Я, русский джентльмен.
- Люблю ваш, леди, круглый зад
- И тесной попки плен
- Стояли мы вдруг у окна
- Глядели в ночь, дыша
- (Вибрировала вся она
- Всем телом малыша).
- И я наощупь вниз проник,
- Потом поддел вас ввысь
- О, девочка, горяч родник,
- В который мы влились!
- В Европе рождество идёт
- В Европе рождество…
- А русский джентльмен суёт
- Вам в ваше естество
- И вы попятились, дрожа
- Вы любите меня!
- Сомкнулись вы вокруг ножа
- Как рана из огня.
«И я сидел вроде Катулла…»
- И я сидел вроде Катулла
- И из окна мне в шею дуло
- Вертел в руках обол я медный
- Был русский я, и русский бедный…
Сон
Ф.
- Герой-любовник к вам крадётся
- И вот сейчас, сейчас уже
- Он в горло нежное вольётся
- Девчонки в сонном неглиже
- Прильнув к окровавленной вене…
- К артерии! Что говорю!
- Причастие от крови в пене
- Всосёт, приникнув к алтарю
- Плечей твоих, моя девчушка,
- Он изгибает нежный лук…
- В его руке – большая кружка…
- Тебе конец… проснулась вдруг!
- И я лежу с тобой, довольный,
- К тебе втыкаюсь между ног
- Хотя и я немного больный.
- Но не вампир, спасибо Бог!
В истории
- Омываемы пеною вольных морей
- И варяг, и казак, и еврей…
- Шелестят там колосья родных ковылей
- Над Хазарией чёрных ночей
- А в проливе меж Крымом с Кавказом
- Всем доступные в мире заразам
- Ходят джонки, каяки, каноэ
- Возят в гости Руно золотое
- По Истории бродят в камзолах
- Заговорщики злые. В подолах
- Им приносят монахини, каждому, плод —
- Наслаждений, распутства, невзгод…
- Там красавицы с лилией схожи
- Там стройны, величавы вельможи
- Там кладёт свои головы на эшафот
- Безупречно красивый народ…
- Государя там ждут в переулке,
- Вот и бомба в красивой шкатулке!
- Вот и белым платочком сигнал,
- Страшный взрыв… государь пострадал…
- Там любовники в груди вцепились
- Дуэлянты за выстрелы скрылись
- Из-за облачка дыма, вдруг – ус,
- Улыбается страшный француз…
- Там и я, о Фифи, обитаю
- По Сараево целясь, стреляю.
- Ведь в Истории выбора нет,
- Если ты и солдат, и поэт.
Фифи в Африке
- Танзания и Танганьика
- Хоть их обоих имя дико
- Они не страны из мечты,
- В них улетела, девка, ты.
- Фифи, танзанские надгорья
- И танганьикские поля,
- В которых красная земля
- Туда поехала ты с горя
- По приглашенью короля,
- Зелёного горошка что ли?
- Иль детских памперсов царёк
- Тебя, Фифи моя, увлёк?
- Пообещав слонов и соли,
- И океана уголок?
- А я? А я, мыслевладелец?
- Оставленный средь печенег
- Москвы и узник и сиделец
- Поэт с тобою общих нег,
- В снегу завял, развился кашель
- Опухли яйца как плоды
- (Которых нет на свете краше
- И замечательней ялды!)
- Я тут скучаю и дичаю
- Из залы в кабинет вползаю
- И жду, когда твои причуды
- Пройдут как гланды и простуды.
«Хорошенькая египтянка…»
- Хорошенькая египтянка
- Освободилась от бинтов
- О, это мумия беглянка,
- Египетских сестра богов!
- Фифи – ты Хатшепсут в чулках
- Зелёных, розовых и белых,
- Тысячелетия в песках
- Ты пролежала загорелых
- Тебе проснуться Гор велел
- И Петисушес – крокодил
- Сам от бинтов тебя раздел,
- Водою Нила окропил…
- Внедрили в Интернет, и вот
- Ко мне подсунули на ложе,
- И она так себя ведёт!
- – Ты Хатшепсут, признайся, всё же!
- Ты их агент, ты их Змея?
- Лазутчица, шпионка Нила
- От страсти багровею я,
- Сплетясь с сестрою крокодила.
«Жизнь – лишь разгадыванье сказок…»
- Жизнь – лишь разгадыванье сказок
- Освобожденье от оков
- Вот Дед Мороз, высок и вязок
- Набрал тебе подснеж-ников
- Ты, спотыкаясь, возвращалась
- И мачехе с порога вдруг, —
- Вся гроздь подснежников швырялась
- На жирную босую грудь…
- Принцесса ты на горошине…
- Чувствительностью возгордясь,
- Ты отдаешь себя мужчине,
- Имеешь с этим князем связь.
- Потом болеешь, и художник
- Глядит, как демон из окна,
- Тобою выбранный заложник
- Француз, поэт, Париж… весна…
- Уже не верим в Дед морозов
- Но верим мы в искусства глубь
- Париж зелён, лилов и розов,
- Возьми, Париж, нас, приголубь!
- А годы поедают годы…
- Всё более ты тяжела
- Желавши Золушкой свободы,
- Ты мачехой её нашла.
- А я? В бойцов я верил строгих
- И в сербской армии служил…
- От ваших сказок многоногих
- Я убежал что было сил.
«Горький кофе колумбийский…»
- Горький кофе колумбийский
- Офицер сосёт австрийский
- Третий рейх кончается
- Вдруг бомбят ночную Вену
- И в пирожные, и в стену
- British shell втыкается
- Рыжий злой английский парень
- Королеве благодарен
- За штурвалом лыбится
- Вся Германия в руинах
- И в воронках и в морщинах
- В четвертушках, половинок
- Зданиями дыбится.
Люди в кепках
- Мир был прост пред Первой Мировой:
- Пышные короны у царей
- Сбруи драгоценные, конвой,
- Ротшильды, всяк финансист – еврей,
- Каски и высокие фуражки,
- Гретхены, смиренные Наташки,
- Биллы, Гансы, Вани-замарашки…
- Армии как псы, всяк пёс – цепной.
- Но когда счёт трупов под Верденом
- (Восемьдесят тысяч трупов в сутки!)
- Мир уверил, что по этим ценам
- Смысла нет держать вас, проститутки!
- Бросились свергать их, свирепея,
- Русские, германцы, солдатня…
- Выдирать царей из Эмпирея,
- (Жаль, что рядом не было меня!)
- Жилистые, страстные солдаты,
- Обменяв шинели на пальто
- Были им пальто коротковаты,
- Кепки впору были им зато…
- Людям в кепках крепко надоели
- Люди в котелках и шишаках
- Балерины их, все их фортели
- Пьяные Распутины в соплях
- Все князья великие в усах
- Кайзер, канцлер, хруст в воротничках…
- Вышли люди боевого склада
- Младших офицеров племена
- Кепка покрывала как награда
- Их мужами сделала война
- Вышли и сказали: «Так не надо,
- С нами обращаться, куль говна!»
- Взяли револьверы и винтовки,
- Сбросили на землю трёх царей
- Ленин, Гитлер были им обновки —
- Вышедшие из простых людей…
- Лишь английский плебс лицом о лужу
- Все другие хорошо успели
- Вышли те, кто с пулемётом дружит
- Пулемёты выдавали трели…
- Мясники, литейщики, артисты,
- Вышибалы и торговцы жестью
- Криминал, студенты, журналисты
- Навалились все ребята вместе…
- Власть схватили. Котелки бежали
- Шишаки и аксельбанты тоже
- Кепки управлять Европой стали
- В Дойчланд и у нас провозглашали
- Власть такую, что мороз по коже…
Ф
- Желе взбивать в твоей щели,
- Вонзивши в устрицу орудье…
- Любили молча, как могли
- И я сжимал твоё безгрудье…
- Тянул соски, топтал, валил,
- Опять топтал, в щели взбивая…
- «Ну ты, Фифи! Ну ты…» и бил
- И бил тебя не уставая.
- Возможно королев страшит,
- Комар, вколовшийся в предплечье,
- Тебя, моя Фифи, смутит,
- Ну, разве если искалечу…
«Есть ли у Фифи моей любовник…»
- Есть ли у Фифи моей любовник?
- Муж-то точно есть, я это знаю
- Ходит ли ещё в один терновник,
- Где ей натирают двери к Раю?
- Трёх ты получается счастливишь?
- Ну и сучка, ну и вертихвостка!
- Нет, ты мне, Фифи, не опротивишь,
- Но ты что, маньяк сего отростка?
- У тебя чего, зуденье в ляжках?
- Я готов тебе себя удвоить…
- Нет, мне ну совсем не будет тяжко
- Лишь бы угодить тебе, милашка,
- Чтобы твою письку успокоить…
- Брось свои вреднейшие привычки.
- Кобелей накапливать, красотка,
- Собирать в горсти уды, как спички,
- У тебя в щели там что, чесотка?
Ф
- Я подарю Вам динозавра
- Окаменелый позвонок
- Чтоб вспомнили меня, кентавра,
- Дрожащего у вас, меж ног
- Какая страшная мошонка!
- Какой крутой, свирепый рог
- А Вы, Вы хрупкая девчонка,
- Мой сладкий яблочный пирог…
«Трусы Фифи лежат на стуле…»
- Трусы Фифи лежат на стуле
- Их двое… позабыла ты
- О, как бы ветры не продули,
- Тебя, исчадье наготы!
- Когда они со свистом входят
- О, ветры, между ног девицы…
- Девицы могут простудиться
- И никого тогда не родят…
- А вот ещё set back другой, —
- На нежной коже, там внутри
- Вскочить вдруг могут волдыри
- И помешают нам с тобой
- Иметь ряд важных отношений
- (Ну, в виде половых сношений…)
- Поэтому, вернись! Трусы!
- Но уж уехала подруга
- Завернутая в джинсы туго
- (Воображаем хвост лисы…)
Землетрясение на Гаити
- Раздавленных негров большие тела…
- То вуду подспудная сила
- Собралась в комок и вдруг разорвала
- Под морем запасы тротила…
- Разгневанный неграми в складках Земли
- Свирепый огонь накопился
- Проклятые негры его довели
- И вот он освободился…
- Мертвы под отелями. Вот пароход
- На набережную обрушен
- И пальм, как в расчёске, не достаёт
- Зубцов, что обломаны тушей.
- Взлетевших над морем гранитных пород
- О, негры, что вы натворили!
- Забыли, чем кончил библейский народ?
- Вы ганжу всё время курили…
- Злодеи, в грехах вы затмили
- Содом и Гоморру! Вам ганжа и ром
- Великих богов заменили
- Но Вуду великий устроил погром
- Поскольку богов вы забыли…
- Лежите же, негры, на солнце тела
- Раздулись в кровавую падаль
- Республика ваша нечистой была
- Нечистому следует падать…
- Несёт мертвечиной от Мексики вон,
- Но ветер относит на Кубу
- Такую по качеству тухлую вонь,
- Подобно гниющему зубу…
Жаждущий Валгаллы
- «Годы мои преклонны
- Их омрачает забота».
- – Так говорю себе я:
- «Если ты не погибнешь в битве,
- Над тобой не склонится девственная Валькирия,
- Мерцающая доспехами (эффект Avrora Borealis),
- Ты не получишь права на вход в Валгаллу,
- Не будешь сидеть за одним столом с богом Одином
- (Там пирует Один, поедая с падшими воинами
- Сладкое мясо хряка Шримнира,
- Запивая его козьим кумысом от Хейдрум-козы),
- Ты не будешь участвовать в этих попойках,
- А потом в страшных битвах,
- И снова в попойках
- Сладкое мясо хряка Шрумнира —
- Вечная свинина будет тебе недоступна…»
- – Нужно погибнуть в битве
- Боязно не погибнуть в битве
- Страшно лишиться Валгаллы
- Жажду я вечной Валгаллы – этой счастливой казармы…
- А годы мои преклонны…
«Во лесу-лесочке…»
- Во лесу-лесочке
- На зелёной кочке
- Кот сидел щербатый
- Рыжий-полосатый
- Маленькие детки
- Мимо проходили
- Вкусные котлетки
- В сумке проносили
- Рыжий-полосатый
- Хвост подняв трубою
- Замяукал сладко
- Взяли чтоб с собою
- – Госпожа Сашуля!
- – Господин Богдан!
- Буду вам сынуля
- С хвостиком пацан…
«Подобно устрице пронзённой…»
- Подобно устрице пронзённой
- Фифи лежит в меня влюблённой
- Лежит и плачет подо мной.
- Рыдай, Фифи, я демон твой!
- Под стать напитку голубому
- Рассвет в окне залил окно
- Хотя всё в общем-то темно
- Темно однако по-другому
- А розовый понизу пласт
- Нам обещает день весёлый
- Который солнце нам придаст
- Хотя февраль повсюду голый
- Лежи, Фифи, и попкой белой
- Ты влилась в мой могучий пах
- Тобой безумной и умелой
- Фифи, я на всю жизнь пропах.
«Угрюмых правил у грамматик…»
- Угрюмых правил у грамматик
- В ту пору я ещё не знал
- Я не спускался в математик
- Зубов размеренный оскал
- Я был ребёнок узколицый
- Я офицерский был сынок…
- Домов задрипанные лица
- Жил в Харькове, как в театре «Док».
«Зима изнурительная. Строг и суров…»
- Зима изнурительная. Строг и суров
- Города облик, Москвы,
- Это собрание грязных домов
- Крепко не любите вы
- Это скопление, этот продол,
- Праздник для Шахерезад
- Я не люблю тебя, Moscow, подол
- Твой для меня грязноват
- Глупой Волхонкой в Охотный Ряд
- Автопоток, впадай!
- Очи ментов с операми горят
- Здесь их находится рай!
- Кремль итальянский с цыганской косой
- На косогоре – татарский собор
- Базиль блаженный, Борис смурной
- Мрачных царей набор
- Сталинских семь крепостей видны,
- Храмы Змеи стоят
- Думаю, что уничтожим мы,
- Этот поганый град!
Убираю постель
- Фифи ушла. Немного грустно
- Зачем ты скрылась в двери щель?
- И мне вдруг кисло и капустно
- Убрать смятённую постель…
- Где попа девушки лежала
- Постель там больше пострадала
- Подковырнута простыня
- Там, где терпела от меня…
- Фифи, Фифи, во мгле зелёной
- Тебя везёт теперь такси
- А я, любовник потрясённый,
- С гримасой может некраси-
- (Вой, Эдвард! Ляжки у девчонки
- Не прикасаются к тебе
- И нет вулкана, нет воронки,
- В которую проник в борьбе!)
- Снимаю медленно покровы
- Подушек, пледа, простыней.
- Четырёхрукий, двухголовый
- Здесь охорашивался змей?
- Кладу на полку наши страсти
- Чешуйки кожи, волоски,
- Слюну из моей волчьей пасти
- Засохшей спермы пузырьки…
- До пятницы пускай томятся,
- Лежат, вздыхают, вспоминают
- Через неделю вскобелятся,
- Запенятся, возобладают…
- Дворцовая площадь
- На площади Дворцовой – дождь
- И если ты в сопровожденьи
- Пяти охранников идёшь
- В раздумьи, да ещё в волненьи…
- Ты против Зимнего, до пят
- Штаб Генеральный замер строго
- Там кони (Клодтовы?) висят
- Колонны. Встала как бефстроган
- Лишь там державность горяча,
- Там слёзы застят моё зренье,
- Единственная, как свеча
- Колонна для успокоения…
- А больше нет в России мест
- Ну разве Кремль с Петром сравнится?
- Россия кто? Большая птица
- Впотьмах присевшая на крест.
Законы Хаммурапи
- Учу законы Хаммурапи,
- Чтоб терракотовых вождей
- Диктаторов чужих сатрапий
- Я понимал бы как людей…
- В горячей мгле Месопотамий
- Там где поэт Саддам Хусейн
- Создал режим гиппопотамий
- А янки прыгали в бассейн
- Потомки бродят Хаммурапи
- Стенают и стреляют вдаль
- А с терракотовых сатрапий
- Собрали финик и миндаль
- Эдем меж Тигром и Евфратом!
- …Затем повесили его,
- Кадык его объяв канатом,
- И снявши смерть на видео.
Ф
- И в тело ваше узкое, глубокое.
- Моё заходит тело одинокое
- И тело ваше, влажное, кривляется,
- Сжимается, дрожит и разжимается…
- В окно заглядывает небо любопытное
- Что в комнате возня парнокопытная
- Что фырканья, что стоны, сквернословия
- И грива ваша виснет с изголовья…
Ф
- Бёдрышки хрупкие ваши
- Всех и овальней и краше…
- Груша! Какие лекала!
- Помню, собакой стояла,
- Попкой красивой играя,
- Сука моя молодая!
- Девка моя! Потрох сучий!
- Мучай меня дальше, мучай!
- Сдавливай задним проходом,
- Путайся, хочешь, со сбродом!
- Но приходи, улыбаясь!
- Вечером, переминаясь,
- Стаскивай куртку в прихожей
- Не добираясь до ложа,
- Стань моя девочка, doggy,
- Шире раздвинь твои ноги…
- Старый развратный козёл, —
- Ввёл я себя в тебя, ввёл!
- «Сука, кобыла, собака…
- Вот тебе, вот тебе!» всяко…
- Ведь все ушли в конце концов
- По-деловому ездят «кары»
- Туда-сюда, сюда-туда
- Сквозь затруднённые бульвары
- Сквозь пережитые года
- Еще «полуторки» я помню
- Они в резине молодой
- А в них стояли, словно кони,
- Солдаты потною толпой,
- Голов ежи, на них пилотки
- Послевоенные улыбки
- Тех женщин ботики и «лодки»
- Да, были среди них красотки,
- Хотя вокруг не пели скрипки…
- Рычали краны и прицепы
- Собою стройки бороздили
- Эфир? «Хованщины», «Мазепы»…
- А вдалеке кирпич носили…
- Отец мой, в гимнастёрке новой
- Журнал он «Радио» читает
- А мать стоит на всё готовой,
- Но для чего, сама не знает…
- По-деловому ездят «кары»
- По набережной, где река
- Лежит пустая… За бульвары.
- А ну-ка выпьем коньяка!
- За тех, кто жил, их больше нету
- За женщин в ботиках, отцов,
- Тех, чей сапог топтал планету
- За этих русских храбрецов
- Ведь все ушли в конце концов…
Фифи (вид из спальни)
- Она на чёртика похожа!
- Промежность кремом натирает
- Видна мне, как, согнув в прихожей
- Колени, в туалет шагает…
- Она – моя большая драма
- Она – последняя быть может
- Моя возлюбленная дама.
- Ведь жизни путь-то мною прожит?!
- А я в постели пребываю,
- Я жду её, сейчас вернётся
- Из темноты я наблюдаю,
- Как на свету ей всё неймётся.
- В век маньеризма эту деву
- Живописали бы охотно.
- Тонка, изящна, бёдра, чрево, —
- Всё хорошо бесповоротно.
- На грациозных и высоких
- Ногах несётся груша-попа
- Там, в недрах жарких и глубоких
- Для каждого быка – Европа
- Черноволосое отродье!
- Еврейка Древнего Египта
- Тобой любим я даже вроде,
- О, дочка Сциллы и Харибта!
Из окна
- Заходит солнце. Дом восточный
- Дом генеральский, сильный, прочный
- На набережной освещён
- Стал бледно-жёлтым, сильный он.
- А я, которого квартира
- В юго-восток обращена
- Слежу с вниманьем командира
- На небеса, на времена
- Там неба синяя туника
- Там пара пятен облаков
- Там происходит зло и дико
- Общенье бесов и богов
- Вниз падает незримый демон
- Природа в рёв! Природа в вой!
- И мы не знаем точно, где он
- Но был визгливый и живой…
- Там лапок точки и тире
- Там бог клюющий падишаха
- И обнажённая, как Маха
- У Гойи, стрижена каре
- Плывёт Фифи на небосклоне
- Лежит, обрублен её хвост,
- Бледны её глаза, ладони
- Иссечены кнутом корост…
- Заходит солнце. Дом восточный
- Дом, помещённый над рекой —
- Москвой и жёлтый и порочный,
- Покрытый солнечной корой.
- Послужит местом, где девица
- Фифи опустится, вздохнёт
- Черноволоса, бледнолица
- Через чердак ко мне войдёт…
«От императорского Рима…»
- От императорского Рима
- В Москве нет ничего, пойми!
- Здесь женственность неоспорима
- Лишь громко хлопают дверьми,
- Но мужественности ноль здесь, Дима!
- В Москве как будто бы в улусе
- Приземистых сараев ряд
- В метро Коляны и Маруси,
- Сомкнувшись бёдрами, стоят.
- Тот, кто не самка, тот кастрат.
- Бездарный город! Монументы
- Здесь редкость, если б не Сталин
- То изучали бы студенты
- Сплошную степь, а Кремль – один.
- От императорского Рима
- В Москве ну разве что есть МИД
- Как храм Змеи, смотри-ка, Дима,
- Он над Смоленкою висит.
- Степей московских мёрзлый глянец
- Мороза неживая гладь
- В Москву приедет иностранец
- Ну разве только умирать
- А не средствасвои влагать…
- Прекрасны наших женщин глуби
- А вот земля у нас плоха
- Шесть месяцев мы ходим в шубе
- И нету лоз для коньяка…
- Красотки наши безотказны,
- Однако, как они глупы!
- Мужчины русские бессвязны.
- За Геркулесовы столпы.
- Глянь внутрь свободных Португалий
- Другая жизнь, цветёт лимон
- А здесь ни пляжа, ни сандалий
- И не танцуют вальс-бостон.
Фифи в Хельсинки
- Фифи лежит, во сне я вижу,
- С мужчиною большим и рыжим
- Под потным этим простаком
- И стонет от него тайком…
- Фифи раскрыта как тетрадка,
- Она забыла обо мне
- Там в Хельсинки, под финном сладко
- Язык плывёт в его слюне…
- Его бесстыдный член в ней шарит!
- Её в волнение привёл!
- Сейчас ещё разок ударит,
- Фифи слаба, ведь женский пол
- Настроен на экстаз насилий,
- Вот финн ушёл, она одна,
- Стук в дверь. Открыла без усилий,
- Шеф входит. К шефу, как жена…
- Она, нагая, приникает,
- А он её меж ног ласкает
- И как собачку ставит в позу…
- И членом мнёт, мерзавец, розу.
- Идёт качание, долбёж…
- Фифи, ты и ему даёшь?
Фифи с итальянцами
- Вижу я международно
- (в злые губки не целуй!)
- Что в тебя вошёл свободно
- Итальянский красный уй.
- Что, его не вынимая,
- В задик вдруг вошёл другой,
- Что пипи твоя ночная
- Вдруг подёрнулась слезой
- Что и в ротик твой шершавый
- Засадили третий, злой.
- Издевались всей оравой
- Итальянцы над тобой
- Чтоб, униженная, тихо
- Ты сидела бы потом
- С писькой красной, как гвоздика,
- Пахнув спермой и котом.
- И тебя по бледной коже
- По шарам тяжёлых век
- Облизал бы вдруг похожий
- На меня вдруг человек…
«Ты любишь твой жёлтый берет…»
- Ты любишь твой жёлтый берет,
- Ты любишь твой жёлтый берет,
- В кафе никого больше нет
- Нам танго играет квартет.
- В кафе не пришёл никто
- Сегодня. Где Жан Кокто?
- Где друг его Жан Марэ?
- Здесь дело не в ноябре…
- Ты любишь твой жёлтый берет
- Он лихо, берет, надет
- За ним, за окном Paris
- Смотри на меня, умри…
- Какой же я был молодой…
- Сидел там в кафе с тобой
- Весёлый и пьяный был,
- Твой жёлтый берет хвалил…
На площадь!
- На площадь! Родина! На площадь!
- Где стяги северный полощет
- Тревожный ветер колесом
- Мы их ряды собой сомнём
- И будет жить гораздо проще…
- Мы будем Родину беречь
- С её горящими глазами
- И берега её стеречь
- И расширять родную речь
- Над казахстанскими степями…
- Мы Русь, уверен, заберём,
- Поэтому беги на площадь!
- Под проливным беги дождём
- Где стяги северный полощет.
- Россия хочет перемен!
- Беги, хватай друзей за руки,
- Не будет больше серых стен
- И серых лиц, режима скуки.
- Полковников пинком под зад
- Да здравствует живая площадь!
- Ты рад? И я безмерно рад!
- И мы стоим единой рощей.
- Собою ветер шевеля
- Прекрасны и разнообразны
- Страны печали утоля
- И все места отмывши грязны…
- «Подвиньтесь! Мы, народ, тут встанем!»
- И из-под наших хмурых век
- Всю площадь огненно оглянем
- Народ-хозяин. Человек…
Ф
- Эх, из чайничка-кофейничка,
- Я тебя бы поливал
- Чтобы ты росла бы веничком,
- Ну а я бы ликовал…
- Ты, Фифи, Фифи моя цыганочка,
- Ты жидовочка моя,
- Есть в тебе, подружка, раночка,
- Что люблю тревожить я.
- Я люблю, люблю её растягивать
- Часть себя в неё влагать,
- А ты любишь, девка, вздрагивать,
- Когти в спину мне вонзать…
- Эх из чайничка-кофейничка
- Поливал тебя бандит,
- Ты расти, расти моё растеньичко,
- Мой подружек Афродит…
День Победы
- Я полон гулов детства моего
- Народа бесшабашного и злого,
- Орущего прекрасно бестолково,
- О, пьяного народа торжество!
- Безногие мордатые орлы
- На пьедесталах бюстов вдруг ансамбли!
- Летящие за водкой (им до баб ли)
- Подшипники визжат как кандалы…
- Теперь вас нет. Смирились под землёй,
- Но я, ваш младший современник дикий,
- Вам подношу кровавые гвоздики
- С упавшими: слезинкой и соплёй…
«Пейзаж желтеет. Набухают…»
- Пейзаж желтеет. Набухают
- На деревах московских почки
- Уже в колясочках катают
- Младенцев, самки-одиночки…
- А я корплю над текстом «Мозес»
- Над египтянином тружусь
- И в запах горных алых roses,
- То погружусь, то окунусь…
«Поеду что ли, в Вавилон…»
- Поеду что ли, в Вавилон,
- А то бои идут в Багдаде,
- Греми, обшарпанный вагон,
- Сидят вокруг арабы-дяди.
- Рябит от фесок и бейсболок
- И в полотенцах на плечах,
- Мужчины свешивались с полок…
- Поеду в Вавилон на днях.
- Там по тропинкам Вавилона,
- Где овцы протоптали путь
- Ходили же во время оно,
- Пророки же, чтоб словом дуть.
- Чтоб обличать царей, и овцы
- Смотрели мирно из-под век
- Адепты Ганди и толстовцы
- Зачем безумен человек
- Исайя, что кричишь, Исайя?!
- Ведь всё равно придёт Христос
- И по волнам ступня босая…
- Дорога свяжет, не бросая
- Нас с Вавилон, под стук колёс.
«Ветер. Вечер. Свет линейный…»
- Ветер. Вечер. Свет линейный
- Перспектива нулевая
- Он сидит в виду бассейна
- Силуэт сидит у края.
- На плече его блик солнца,
- Он сидит ко мне спиною
- Молодого вавилонца
- Светлый нимб над головою…
- Молодой месопотамец,
- Арамеец ли, шумерец?
- Плеск воды и света танец
- Это мой единоверец, —
- Мне не нужно поворота
- И лица его не надо,
- Я-то знаю, что он кто-то
- Не из Рая, не из Ада…
Фифи в виде француженки бреет п
- Весна. Мир сетчат и салатов,
- Пора уже сажать фасоль
- И паучишек-акробатов
- Видна дорожная бемоль
- Из-под поверхности ребристой
- Зимой там подоконник был
- Колонной бледною туристов
- Взвод паучишек проходил…
- А ты? Ты брила свою щёлку
- И пела, отведя бедро,
- Про Жанну, Жана и помолвку,
- А бритву опустив в ведро…
- Ты мне намеренно открыла
- Рукою тонкой оттянув,
- Всё то, что лезвие не брило,
- Собой, француженкой, взмахнув…
Ф
- Какого цвета на тебе трусы?!
- Поганая, несносная девчонка!
- По тощей попе бы отшлепать звонко,
- На пухлой попе ставя полосы,
- Ремня военного, поскольку я полковник
- Из войска грубого суровейших вояк
- Не наказать нельзя тебя никак,
- Мой нежный, мой капризный уголовник!
- Иначе ты, своих не различая,
- Себя раздашь кому попало вдруг
- Желанию преступно потакая,
- Беря пример с развратнейших подруг.
- Иди сюда! Так, сиськи на колени!
- В ромашках у тебя твои трусы
- (Овальных поп прекрасных поколений
- Украсили укусы бы осы!)
- Сейчас вот я, угрюмый, многолетний
- Тебя сомну в желающих руках
- И пусть про нас с тобой распустят сплетню,
- Моя Фифи, Марьям, моя Sarah!
«Два задержаны студенты…»
- Два задержаны студенты
- Бомб при них ингредиенты
- Провода и изоленты…
- Всё как водится, как встарь
- Вот сейчас проедет царь…
- И махнёт рукой с канала
- Дочь большого генерала
- Полетит в канал фонарь
- Торс жандарма полкареты
- О, российские сюжеты!
- О, российский календарь!
- Ничего не изменилось!
- Так же хмур и зол тиран
- Так же небо наклонилось
- Почему, скажи на милость?
- Русь за стилем обратилась
- К вам, Багдад и Тегеран?
Dirty old man
- Меня просмотрят в интернете
- Примером поражаясь «Ну?!»
- Старушки, дамы, даже дети
- Я прогремел на всю страну
- Тем, что лежу на девке жирной,
- Она же пятками сучит
- Мне самому смотреть противно,
- Что я мужик, не инвалид!
- Я верю, вы меня поймёте!
- Зачем в Кремле Вам импотент?
- Меня возьмёте и наймёте,
- И стану я ваш президент!
- Жорж Клемансо погиб в минете,
- Жорж Помпиду любил партуз
- А Клинтона с Левински (дети!)
- Я превзойду в один укус!
«Дети… Ну чего возьмёшь с детей…»
- Дети… Ну чего возьмёшь с детей!
- Каждый в бессознанье пребывает,
- Бегает Богдан, как воробей,
- Голову склоняет, поднимает…
- Сашка, упоённая собой,
- Словно червячок она стремится
- А куда стремиться ей, малой?
- Чтобы пожевать или напиться?
- Дети – это глупые шары,
- Ничего от них не ожидайте…
- А скорее выйдя из игры,
- Будьте равнодушны, не страдайте.
- Катя, злобный, равнодушный мать,
- ДНК с изъянами, банальна,
- Красоту продолжит мать терять
- По своей системе – пятибалльна…
- Ваш отец – седой Ересиарх
- На рассвете смотрит вглубь рассвета
- Он – папаша Лир, ночной монарх,
- Не боится написать про это.
- Что любовь – родительская чушь,
- Что живут отдельно и летают
- Сонмы равнодушных сонных душ,
- И они друг друга не узнают…
Людоед
- Ты часть моей драмы, ты часть моей жизни,
- Ты, хочешь не хочешь, жена
- Ты тёмная сила в которую (брызни!)
- И бёдер твоих белизна.
- Ты узкий проход, ты ужастик-ущелье
- Ты косточек с мясом набор.
- Так буду сидеть на твоём чудо-теле я
- Тебя пожирать как Бог Гор!
- Начну тебя с трепетных губ между ног
- И с львиных зубов бесконечно роняя
- Столь вкусные нити тебя и трусов
- Я тигром тебя загрызу, о родная!
- Затем я раскрою твой тесный живот,
- Запутав в кишках похотливые руки,
- Я страстно вопьюсь тебе в мокренький рот
- И будет священным съедание суки…
Ф
- Она придёт
- И ляжечкой о ляжку
- Потрет
- И суковатого бродяжку
- Взглотнёт
- И будет туго и спокойно
- Язык и зубы: жернова
- И так причмокивает знойно…
- О, острова! О, острова!
«Старик гуляет, заложив за спину руки…»
- Старик гуляет, заложив за спину руки,
- Он на бульвар бежал, оставивши квартиру,
- Здесь шумные ему не докучают внуки,
- Гулять ушёл, и хватануть эфиру,
- Не слышать и не видеть театр Кабуки —
- Его ужасной бабушки-жены…
- На старике отглажены штаны
- Начищены до блеска его туфли
- И лишь глаза весёлые потухли
- При общем ликовании весны…
Он
- Он – старый изверг, сексом бредит
- Он презирает «дебет-кредит»
- О девок трёт своё яйцо
- Он старый монстр в конце концов!
- Он юношей недавно был
- Поскольку возраст свой забыл
- Еврейке юной, натирая,
- Щель, шепчет ей: «Моя, нагая!»
- У голенькой сосёт из губ,
- Он девкоед и девколюб!
««Ты плотояден, словно зверь…»
- «Ты плотояден, словно зверь!
- Ты пьёшь вино железной кружкой!
- Ты обзавёлся, плюс теперь
- И похотливою подружкой!
- Когда возьмёшься ты за ум!»
- Мне снилась мать моя живая
- Стоит в пустыне Кара-Кум
- И обвиняет меня, злая,
- А я присел на табурет
- В пустыне Кара-Кум светает
- Мне матери ответа нет…
- Звук никакой не вылетает
- Из глуби горла моего…
- А мать стоит и машет палкой,
- «Родила сына одного,
- Но блудным сыном стал он, жалко!»
В прошлой Польше
- С летом будешь ты на «ты»,
- Дети, внуки и кроты…
- Щавелевые борщи,
- Мухи, блохи и клещи…
- Лето медленно подходит
- (Удаляется – бегом!)
- Лето хриплый хрип заводит
- Патефоном с петухом.
- Если к лука килограмму
- Подложить редиски пук
- К краю рамы сдвинуть даму,
- Будет дача и досуг…
- Если китель вдруг военный
- Появился на стене
- Значит в доме спрятан пленный
- И скорее «да», чем «не…»
- Красноармеец убегает
- За котёнком с молоком
- А Пилсудский нам моргает:
- Маршал, демон, военком…
- Жарко… Налетели осы,
- Три огромные осы
- Исторически курносы
- Там настенные часы
- Там сокрыты в летней сини
- «Чудо Вислы», мрак «Катыни»…
«В море льются нефти бочки…»
- В море льются нефти бочки
- Бочки «баррели» зовутся
- Это всё ещё цветочки,
- У природы слёзы льются
- Катастрофы по цепочке
- Пострашнее революций
- От исландского вулкана
- Только воздух просветлел
- Глядь, в заливе Мехикано
- Взрыв. «“Петроль” Петраль! Путана!»
- Сам Обама стал как мел,
- Потому что нефти силы
- Штаты, видно, похоронят
- Не талибы, не тамилы,
- Не иракские громилы
- Но из недр бочки гонят…
- Хлюпает вино Петроля,
- Что ж, такая ваша доля…
- Бьёт прибой в Луизиану
- В Алабаму бьёт прибой
- Чёрный, вязкий, по Корану
- То колдун с Афганистану
- Плюнул в янки. Харкнул злой…
Воспоминанье
- В Москве нету свежей рыбы
- Вот в Ницце, в Марселе, там
- Повсюду жареной рыбой
- Несёт с вином пополам
- И там мы сидим, мадам…
- Там к вечеру город целый
- Становится рестораном,
- О как хорошо быть белым
- Writer(ом) обезумелым
- Writer(ом) очень пьяным…
- Толпы многотысячный гул,
- И шум ото всех столов
- Где каждый турист свой стул
- Подвинул либо нагнул,
- Откинулся, весь багров.
- Объевшись морских даров…
- Тебе подмигнул араб?
- Разделаюсь я с арабом!
- «Ты вздумал шутить с саабом?»
- Араб оказался слаб
- Облили его кебабом…
- А после спустились к морю,
- Ты туфли свои сняла
- И я стоял на дозоре
- Пописать ты отошла…
- И очень смешной была
- Молодость-сука зла.
- Молодость – это горе…
- Поскольку в РФ, в ночи,
- Глядя в тюремную стену,
- Я молча считал кирпичи…
- Я больше тебя не раздену…
- И не войду в ту пену,
- Которая там кричит…
- Там writer с певицей хмурой
- Идут, пошатнувшись, парой,
- Одною сплошной фигурой
- А попа её – гитарой,
- И он там ещё не старый
- Над ними кружат амуры
- В ногах их рычат котяры…
В ожидании Фифи
I
- Поя… Фифи, иль не появится?
- Ко мне приехать ей понравится?
- Сегодня вечером, когда,
- Зажжётся Сириус-звезда?
- Спустившись с неба в авионе,
- Переведя немного дух,
- Как матерь божья на иконе
- Худущая, с глазами пони,
- Она в такси приедет вдруг!
- Чуть заикаясь в букве «ка»,
- Попросит выпить коньяка,
- Поскольку оный не найдётся
- Она в «мускат», в бокал вопьётся
- А позже в ванную уйдёт
- Где совершит переворот
- Вернется уж не Матерь Божья,
- А Магдалина придорожья.
- Свиреп подросток молодой!
- А сиськи, сходство ей с козой
- Вдруг подчеркнут, и её плоть
- Познаю я, прости, Господь!
- Плоть козочки, кобылки-пони
- И мы ускачем от погони…
- Поя… Фифи, иль не появится?
- Ко мне приехать ей понравится?
II
- Ну и где ты, Фифи?
- Я хожу и психую.
- Я глотаю вино,
- Прикасаюсь я к «кую»,
- «Вы гражданку Фифи не видали?» —
- Вопрошаю я взором оконные дали…
- Она пахнет теплом,
- Она домик для пчёл,
- О, в неё я вошёл!
- О, Шалом!
III
- Ночные бабочки летают
- Как чёрный тополиный пух,
- Они собою запятают
- (Как запятые в ней порхают!)
- Всю комнату часов до двух…
- А я сижу и зол и бешен,
- Желавший твоего огня,
- Чтоб твоих вишен и черешен
- Былобы вдоволь у меня…
- Что ж ты ко мне не прилетела?
- Иль заикаешься с другим,
- Его заманивая смело,
- Преступным телом молодым..?
Ф
- Действительность так фантастична!
- Она по-своему мила
- Вот в зоопарке (не столичном)
- Ты со слоном видна была
- Вот и с жирафом постояла
- В твоих лиловых сапогах
- Ты и фламинго обнимала
- Им пах, уверен, твой пропах
- Зверей «по мылу» мне прислала,
- И я их долго лицезрел
- Меня, скорее, удручало:
- «Кто же её запечатлел?»
- Хотя циничный, злой и страшный
- Корявый труженик борьбы,
- Привык политик рукопашный
- Я мухоморы есть грибы,
- Ходить под кепкою с ментами,
- Порой сидеть в глухой тюрьме
- И всё же я бессилен с вами
- Как перед самкою саме…
- ц, и мне совсем не безразлично,
- Кто экзотичных сняв зверей,
- Имел вас в позе неприличной
- В отеле сразу у дверей…
- И, не снимая аппарата,
- Тобой стуча об объектив,
- В тебя вонзался воровато…
- Надеюсь, молод и красив…
Ф
- Если девка своевольна,
- Непослушна, неправа,
- Ей приятно сделать больно,
- Ей сдавивши шара два.
- Ей, отрадно раздвигая,
- Полушарья ягодиц,
- Зло шептать «Ну что?», втыкая,
- Самой тесной из девиц.
- «Будешь слушаться?» – «Не буду!»
- Заикается от злости,
- «Ну, тогда подвергну блуду,
- Как подстилку, как Иуду,
- Словно нищенку в коросте…»
- Крик: «Тебя я ненавижу!»
- «Ненавидишь?» Тык в проход
- «О, как я тебя унижу!
- Обхвативши твой живот..!»
- Девки любят униженья,
- Им приятен нервов звон
- Тела лёгкие мученья,
- Вызывающие стон…
Над Коктебелем во сне
- О, Коктебеля скромные утехи!
- Холмов полынных полотно,
- И обжигающие чебуреки,
- И известью гашённое вино!
- О, солнце раскалённое Тавриды!
- Пирог слоёный жёлтых берегов
- Как будто бы гиганты Атлантиды
- В изгнании здесь жили без богов
- Я, узами скреплённый Гименея,
- Здесь с жёнами «одна» и «два» гостил
- Страстями молодыми пламенея
- Их на гранитах и базальтах пил…
- Их рук остались, видишь, отпечатки,
- И сохранили горные орлы
- Соития на зорких глаз сетчатке
- Поскольку наблюдали со скалы…
Коктебель: воспоминание
- И лета мирный запах щей
- (Иль это суп из овощей?)
- Разрушенная колоннада…
- Мне ничего в Крыму не надо
- Помимо брошенных вещей…
- Здесь камень горный лёг столбом,
- Здесь черноморское ущелье
- А тут из скал курится зелье
- У дамы-ведьмы в голубом…
- Ей-богу, я простой пацан
- С интересующимся взглядом.
- Хожу с большой водою рядом
- И головы несу кочан…
- А лета мирный запах щей
- (Иль это суп из овощей?)
- Из хаты «тiточки» Маруси
- Той, у которой ходят гуси
- И по двору, и вне дверей
- Большого, важного сарая…
- О, господи, не надо Рая,
- Ты помести меня у скал
- Чтобы поселок Коктебеля
- Собою море прикрывая
- А псы искали бы трюфеля..!
«Косое солнце выходило…»
- Косое солнце выходило
- Стояло, ослепляя дом,
- Пейзаж неистово коптило,
- Попутно зажигая хром,
- И никели автомобилей,
- Взрывая до десятка раз
- Железные бока рептилий.
- Прохожему сжигая глаз…
Антропологов
- Антропологов с немецкими фамилиями
- Продвигавшихся по Нигеру с флотилиями
- Археологов – учёных из Германии,
- Заболевших пирамидоманией.
- Белокурых бестий с сломанными шляпами,
- Окружённых неграми с арапами,
- Улыбающихся, стоя с карабинами,
- С тушами слоновьими и львиными,
- Я любил при тусклой лампочке разглядывать,
- Я вгрызался в мясо книг, способных радовать
- И мне нравились шикарные истории
- Европейцев, основавших лепрозории
- Вдохновляли меня дамы тонконогие
- Белые чулки их, юбки строгие
- Лица, осенённые панамами
- Я мечтал дружить с такими дамами…
Ф
- Живу, чудак, «memento mori»
- Влияет только в смысле том,
- Что рву я мартовским котом
- Тебя на части категорий
- Живу, чудак, вожу губой
- По твоим прелестям, подруга,
- Себя в тебя вбиваю туго
- В твоей промежности шальной.
- Там, с бледно-розовой подкладкой
- Я до утра играю сладко
- Как будто егерь молодой…
- Либо охотник, конюх смутный
- Сплелся с девицею распутной
- Одной распутною весной
- И стон стоит и «Боже мой!»
- До дрожи зелены в окне
- Туберкулёзные растенья
- А ты скажи спасибо мне,
- За тот экстаз столпотворенья,
- В который я тебя вовлёк
- Терзая твой разрез, зверёк!
Небытие
- С небытием встречаться рано,
- Пожалуй, мне ещё успеть
- Придётся деду-хулигану
- Немало девок претерпеть
- Небытие, качая шеей
- Пусть ждёт меня чудовищем
- И наблюдает свирепея
- Как я у девок мякоть ем
- Как глупые и молодые
- Лежат и стонут и мычат
- Как сиськи их нестроевые
- И животы у них торчат…
- – Слезай, проклятый, с этой внучки!
- Хрипит ко мне небытие.
- – Не отрывай меня от случки!
- Приди позднее – еее!
- И, фыркая и рассердившись,
- Стоит поодаль в темноте
- Пока я с внучкой вместе слившись,
- Её качаю на хвосте…
Сметана нынче уж не та
- Сметана нынче уж не та,
- Нет густоты в сметане
- Как будто молоко дают
- Коровы-пуритане
- Редиска нынче уж не та
- Упругости в редиске
- Не нахожу я ни черта.
- Как грудки гимназистки,
- Редиски были при царе,
- При Сталине все были
- А в современности поре
- Смягчали и оплыли…
- На хлеб противно мне смотреть,
- После войны – был сладкий
- Тяжёлый, сытный, молодой.
- Не то что нынешний – пустой
- И словно вата – гадкий.
В еврейском квартале, 1984
- Цирюльник кофе пьёт густой,
- Парикмахером воображая,
- А музыкант идёт с трубой
- Домой, ругаясь и хромая.
- Вот лавочку закрыл еврей
- К метро «Сент-Поль» бредёт усталый
- И давит девочка угрей
- Покрыта шалью обветшалой
- На подоконнике стоят
- Бутылка, с кружкою молочной
- Угри меж пальцами скользят
- Внимая музыке восточной
- Рю дэз Экуф в рю дэ Розьер
- Вливается как бы копытом
- А я гляжу из-за портьер
- В мир литератором небритым,
- Моя подруга ходит петь,
- Печальной, в кабаре ночное
- Мне предстоит всю ночь сидеть
- И Дафнисом мою ждать Хлоэ…
«Банальный люд, простой, как пыль…»
- Банальный люд, простой, как пыль,
- Как в Риме, или Тегеране,
- Повсюду одинаков стиль,
- Что в Библии, а что в Коране.
- И даже Торы кто адепт,
- Кто Яхве строго почитает
- Всяк одинаково одет,
- Мобильник, джинсы из Китая.
- Поедешь в город Амстердам
- Там также пьется «кока-кола»
- И среди будничных реклам
- Голландцы бродят полуголо…
- Ох, надоела нам земля!
- Весьма прогорклая планета,
- Впотьмах начавшая с нуля,
- Где ж межпланетная карета?!
«Быть может потому что дождь…»
- Быть может потому что дождь,
- Быть может, потому что сильный,
- Ты, старый парень много пьёшь,
- Ты, старый парень, что, двужильный?
- Быть может, потому что дождь,
- Ты, старый парень, опечален,
- И в пять часов уже встаёшь,
- В одной из двух возможных спален…
- Глядишь сквозь толстый слой дождя
- Всё было, всё красиво было
- У одинокого вождя
- Подружка – страстная кобыла…
«Лежишь, Фифи, подростком белым……»
- Лежишь, Фифи, подростком белым…
- Длинён твой позвоночный столб,
- Объектом столь незагорелым
- Он в попу, лучшую из колб,
- Перетекает, раздуваясь,
- Люблю тебя, моя тинейджер,
- В тебе я роюсь, опьяняясь,
- Как вдруг напившийся нью-эйджер…
Аптека
- Металлический запах лекарств
- Атмосферой скончавшихся царств
- В нос шибает, гнетёт человека
- В помещении с нимбом «Аптека»
- В помещение с этим названьем
- Входят старцы, томимы желаньем
- Утолить свои язвы и боли,
- Там горчичники, капсулы, свечи и соли,
- Нашатырный укус аммиака
- С валерьянкой смешался двояко…
- Там таблетки такие дают
- От которых иные прекрасно живут,
- Там для женщин стыда и морали
- Продаются такие спирали,
- Что препятствуют деторождению,
- О, Аптека, ты Химий богиня!
- А рецепты несут предложения
- О слиянии Яня и Иня…
Love making
- И словно злостного гимнаста,
- Тошнит с подходов полтораста
- И словно нежного шпажиста
- Саднит с уколов так под триста…
- Приходит сладкая истома
- С испариной у военкома
- Когда он саблю в ножны вставил
- И рукоять рукой поправил,
- И снова вынул, любоваться…
- Так мы с тобой привыкли драться…
- Тереться нежно друг о друга
- В часы случайного досуга
- Любви науку совершенствуя
- Причёсывал тебя по шерсти я.
- И возвращая долг сторицей
- Ты озером ласкала Рицей
- Мои все члены молодца
- Так продолжалось без конца.
Рыбки
- Рыбки золотые,
- Рыбки с перламутром,
- Кормит их Хозяин
- В нашей зоне утром
- Белый и пузатый
- В гимнастёрке гадкой
- Это подполковник
- Жить при нём несладко
- В лагере далёком
- Среди зоны красной
- Рыбкой быть отлично
- Зэком быть опасно.
- Перешлют мне с воли
- Щучку молодую
- Вот она распорет
- Рыбку золотую
- Рыбке с перламутром
- Горло перекусит
- Как тебе, Хозяин,
- Рыбный суп по вкусу?
Ф
- Тобою пахнет в моём зале,
- О, грациозная газель!
- Ты помнишь, мы с тобой шептали,
- Впотьмах друг друга целовали
- И шёл таинственный апрель…
- С большою мокрозадой свитой
- Сатиров, нимф и мудрецов,
- Аполло – бог наш знаменитый
- Кривлялся, пел и был здоров
- Средь оперившихся кустов…
- Ты помнишь, как зудели страсти!
- Как тонкокостная весна
- Прилипшая к Аполло пасти
- Дрожала, им угнетена?
- Ты помнишь, девка, наши части?
- Моя тяжёлая рука
- На горле, сжав твоём, владела,
- Как ты, довольная, хрипела,
- Теряя жизнь свою слегка…
- Мокры, девица, твои ляжки
- А косы древние черны
- Остались на твоей рубашке
- Следы насилья и войны…
- Ты плачешь? Так рыдай свободно!
- Аполло молодая дочь
- Продолжу я тебя толочь
- Не обращаясь благородно
«Время, размахивая хвостом…»
- Время, размахивая хвостом,
- Сбивает артистов с ног,
- Время заносится пыльным песком,
- Который принёс Восток
- Время накатывает червём
- Массой ползёт на базальт
- И дыры грызёт моментально в нём
- Как будто он сыр и асфальт.
- – Хоть ножки и ручки от нас оставь!
- Ни ножек, ни ручек, ни поп…
- Фрагменты костей достигают вплавь
- Музеев лихих Европ.
- Под пыльным стеклом, в окруженьи кольчуг, —
- С мечами и утварью – вождь,
- Представлен лишь черепом. «Кременчуг», —
- Подписано, «найден в дождь».
«Вот кислород небес сжигая…»
- Вот кислород небес сжигая
- Летит по небу авион
- Иголкою стремится он, —
- Прокола линия прямая.
- Там удаляются в железе
- К местам своим пригвождены
- Аборигены Полинезий
- И европейцев злых штаны
- Худые девушки-подростки,
- И самки, мягкие, как скот…
- В эфирном раненом надрезе
- Кочуем в транспорте народ.
Апостол Павел
- Апостол Павел кривоногий
- Худой, немолодой еврей,
- Свой ужин ест один, убогий,
- Присел на камне у дороги
- И бурно чавкает скорей.
- А рыбы вкус уже несвежий,
- Прогорклый вкус у овощей
- Но Павел дёснами их режет
- Поскольку выбили зубей…
- Ему «Послание к галатам»
- С утра покоя не даёт
- Кирпич, конечно, церкви атом,
- Но он христианство создаёт,
- И варвар нам подходит братом…
- И церковь божия растёт…
- Поел и лёг, приплыл на лодке
- Его забрать Мельхишиэк
- Апостол Павел… Куст бородки
- Босой, немытый человек…
- Сектант по сути бомжеватый,
- Но в глубине его сумы,
- Лежит «Послание к галатам»
- И вот его читаем мы…
Чудесны нравы насекомых
- Чудесны нравы насекомых
- Ещё таинственны они
- Вот ос висят с деревьев комы
- Попробуй ос таких сгони!
- Их усики, пыльца, глазищи,
- И ядовитые щипцы
- Оса, себе что пищи ищет,
- Напоминает букву «Цы».
- Кружила над одеколоном,
- А нынче лижет цикламен
- Свистит паранормальным тоном,
- Парализуя women с men,
- Египетским ты, казням, слышал?
- Египет бедный подвергал
- Тот, имя чьё еврей не пишет…
- Я казнь одну вчера видал
- Мне Яхве страшен и всевышен
- Вдруг окна гнусом забросал!
- Бежал я, ужасом объятый
- И эти окна закрывал
- Всю ночь на них был гнус крылатый
- Митинговал и бушевал…
- Не спал я, парился, томился,
- Включая свет, я видел, как
- На стёклах моли слой возился
- Как бы короста на щеках…
- Хичкока вспомнил я, фильм «Птицы»,
- Фильм «Насекомые» смотрел
- Зачем слетелись, что творится?
- В чём замысел? Меня чтоб съел
- По миллиграмму мелкий гнус?
- Отдельный слаб его укус
- Но повторённый миллионно —
- И жизнь слетела, как корона,
- И я лежу, с колёс турус.
- Поутру в непристойном свете
- Увидел я ещё живой
- Со стёкол снялись штуки эти,
- Ну эти «моли», этот слой.
- Прошли египетские казни?
- Иль это был инстинкт слепой?
- Что насекомых вечно дразнит
- И гонит мощною толпой…
«И сумерки тюремные…»
- И сумерки тюремные
- Своим лёгким крылом
- Ласкают брови тёмные
- Под тюремным челом
- И сумерки патлатые
- В виде мягких котят
- Витают над палатою
- Где сумасшедшие спят
- Сквозь потолок просвечивают
- Котята страны
- Их доктора залечивают
- До полной тишины
- «Ля-ля-ля!» восторженное
- Над Родиной летит
- То Кащенко встревоженная
- Забыла про стыд…
- Ты в комнату протяжную
- Заходишь легка
- Мне снилась тварь продажная
- А ты – высока…
- Гола и обольстительна,
- Ты даже свята!
- Гола, гола мучительно
- Подружка кота…
«Где политический сквозняк…»
- Где политический сквозняк
- Столкнётся с телом, осторожен…
- Без Библии нельзя никак
- Без «Капитала» путь тревожен
- Марксиста забубённый путь
- Смущает в 21-м веке
- Ты, упади к нему на грудь,
- Скажи, что ложно в человеке,
- Искать вульгарный профицит!
- Ведь человек – страстей игрушка!
- Напомни, что писал Тацит,
- Плутарх, Светоний, о, подружка!
- Свали марксиста на кровать
- И возбуди, штаны снимая,
- Он не успеет подсчитать
- Есть в том ли выгода прямая,
- Чтобы тебя схватив за грудь,
- Забыть о про-летари-ате
- И злого Маркса вспомянуть
- Он не успеет на кровати…
«Мир теряет magic style…»
- Мир теряет magic style
- Вопиюще несерьёзный
- Он размытый, а не грозный
- Не кричит он больше: «Хайл!»
- Мир теряет magic style
- Продают везде бананы
- Даже ледяные страны
- Получают их в февраль…
- Мир становится единым,
- Полимерным, магазинным,
- Не норд-ост и не мистраль
- Мир теряет magic style
- Нам диктует средний класс
- Свои скушные законы
- Вешает свои иконы
- Быть политкорректным Вас
- Заставляют миллионы
- Обезьянов без хвостов
- Ну а мы хотим иного
- Мира свежего, живого
- Magic, Magic, ты готов?
- Выходи на площадь снова!
- Самый свежий из богов,
- С замечательной улыбкой
- С ожерельем черепов
- Перепачкан в крови липкой.
- В жертву не приносим скот
- Не зарезаны бизоны,
- Мagic любит свой народ —
- Человеческие стоны…
- Не священен обезьян
- Но священен бог с игрушкой
- Черепом, как колотушкой
- Прибивающий землян
- Мир теряет magic style,
- Вопиюще несерьёзный,
- Не ацтекский он, не грозный,
- Не кричит он больше «Хайл!»
Атилло длиннозубое (2012)
Тех, без трусов, и тех – в трусах
Я как-то вывесил несколько стихотворений из этой будущей книги в моём ЖЖ. Так один юный пользователь написал пренебрежительно:
«Лимонов под Пушкина косит!» А имел он в виду стихотворение «Под сладострастный плоти зов», со строчками:
- О, как люблю я этих дам!
- Поверженных, со щелью голой,
- С улыбкой сильной и весёлой,
- Во взбитых набок волосах,
- Тех, без трусов, и тех – в трусах…
У юноши оказался цепкий взгляд. Действительно, такие весёлые и возмутительные строки написал бы Пушкин, живи он в 2011 году.
А ещё Лимонов может напомнить Гумилёва, а ещё Ходасевича, а ещё Кузмина. Потому что он подсознательно продолжает эту аристократическую ветвь русского поэтического классицизма, оборвавшегося со смертью Ходасевича в эмиграции и со смертью Кузмина в России.
Дальше за ними была пресная советская поэзия, а потом пришёл Бродский с бензопилой своего авторитета и выкосил напрочь небродские поэтические растения.
Я горжусь моим стилем. Он элегантный.
Стихи мои смелые, простые, но агрессивные, благородно коверкающие русский язык. И очень быстрые.
Читатель заметит, что я охвачен похотью и озабочен Бездной Космоса и человеком. В Космосе, куда стремился крестьянин Циолковский, человеку было бы отвратительно. Там минусовые и плюсовые температуры в тысячи градусов, там Геенна огненная и ледяной Ад. «Там глыбы льда летают в гневе лютом». Но Космос величествен. А человек прост.
Э. Лимонов
Классицизм
- Два близнеца, друг другу иностранцы, —
- Классических два полюса Земли,
- Где мёртвых льдов немыслимые глянцы
- Лежат безмолвны в ледяной пыли…
- Там стаи смерти бродят без дороги,
- Там с капюшоном смёрзся капюшон.
- У призраков отрезанные ноги,
- Как будто частокол сооружён…
- Там глыбы льда летают в гневе лютом,
- Там в пирамиду вделан страшный глаз,
- И дьяволы расселись по каютам
- У парохода, что во льду завяз…
- Антарктика и Арктика седые,
- Великия и страшныя страны,
- Две неживые, обе ледяные,
- Как будто две поверхности Луны…
- …………………….
- Ребёнку под соплёй в носу сюиту
- Видна из колыбели вся Луна.
- Там тоже смерть живёт по сателлиту,
- Но не прельщает крошку и она…
Шестидесятые
- И Пехлеви, и Сорейя,
- Была ведь некогда семья,
- И шах Ирана прилетал,
- И Сорейёй своей блистал…
- Их принимал, и был готов
- Их принимать всегда Хрущёв…
- Был также Кеннеди весёлый
- С Жаклин пикантною своей,
- «Стоп! Век мужланов однополый!»,
- Сменив воинственных вождей,
- Сшив минимальные «бикини»,
- Толпу вокруг себе собрав,
- Вдруг, европейские богини
- Своих отвоевали прав…
- Там, в климате шестидесятых,
- Все были веселы, юны,
- Вопросов не было проклятых,
- И покорители Луны,
- Улыбчивые астронавты
- С Ален Делоном и Бардо,
- На их Grand Prix гоняли авто,
- И Ив Монтан был не седо…
- (й…)
«Автобусная остановка…»
- Автобусная остановка,
- Неоновый и трупный свет.
- Проспект весь залит им неловко,
- Хоть утро, но рассвета нет…
- Глухое лето. Вонь пожаров.
- Сирен невидимых галдёж.
- Что, Эдуард, каких ударов
- Ещё от Родины ты ждёшь?
- Жена предаст? Уже предали.
- В тюрьму отправят? Уже был.
- Среди проклятий и заздравий
- Ты Фантомасом проходил…
- Что? Дети станут наркоманы?
- Да чёрт их, Господи, возьми!
- Смотрю я вниз как ветераны
- И гопники, и хулиганы
- Автобуса мудрят с дверьми…
О Индия!
- О Индия, покрытая плащом
- Парчовой ткани полководца!
- О Индия, залитая дождём,
- Вдоль Ганга неглубокие болотца.
- Завоевателей исламских ятаган,
- Слоны, по бивням бьющие ушами,
- И табор возвратившихся цыган,
- Цыганок с голубыми волосами…
- О Индия! Ты с ляжками богинь,
- Проколотых пупков слепые очи.
- У бога Кришны – множество святынь,
- А к Раме с Вишну очередь короче…
- И если я в курениях лежу
- С еврейкой шалой и чудесной,
- В тебя я, Индия, гляжу
- В моей беспечности воскресной…
- Над Варанаси утренний туман,
- Костры сжигают загорелых трупов.
- О Родина пророков и цыган,
- Рабиндранатов и Юсупов…
- В кальсонах в пятнах неопрятный люд
- Сел в третий класс задрипанной дороги.
- А рядом на волах собой трясут
- Богини, свесив жирные их ноги…
- Старик в чалме витает над холмом,
- Богиню Кали в грязных тюрьмах славят.
- А от меня какую кость оставят,
- Чтобы боготворить её потом?
«Девицы с обильными телесами…»
- Девицы с обильными телесами
- Могут служить кормилицами,
- Ангелами они не могут служить
- Трудно им сквозь эфир парить.
- Девиц с обильными телесами
- Надо пинать, награждать тумаками,
- Ибо тяжёлый они материал,
- Пусть и не камень, и не минерал…
«Я делал всё, что подобает гению…»
- Я делал всё, что подобает гению,
- Писал я в сутки по стихотворению.
- Порой число их доводил до трёх,
- С еврейкой-девкой грех меня увлёк…
- Ещё был очарован гностиками,
- Ещё был окружен чертями с хвостиками…
- Платон, его герой Сократ…
- Я был всей этой дикой шобле рад…
«Вдруг мотоцикл, как зажигалка…»
- Вдруг мотоцикл, как зажигалка,
- Визжит в ночи, неумолим.
- И уши бы заткнуть, да жалко
- Руки поднять, бороться с ним!
- Паяльной лампою туманной
- Средь облаков горит луна.
- Пойду-ка душ приму я в ванной,
- Из холодильника вина
- Налью себе бокал. Вспотеет.
- И. Феста труд на полке взяв,
- Ну что там Гитлер уже смеет,
- На путче зубы обломав?
- В Ландсберге отсидев два года,
- Вернулся фюрер к Рождеству
- На выборах в Рейхстаг народа
- Лесть не достанется ему…
- Ещё. Но к власти он стремится…
- У нас в Москве жутка жара…
- Египетская казнь всё длится,
- Брать респираторы пора…
Родители
- И все их разговоры о картошке,
- Их разговоры о картошке, мне,
- О потолке протёкшем, о Серёжке,
- О Сашке, пьяным умершем во сне…
- О тёте Мусе, о погибшей Анне…
- Как бабочка я умирал от них.
- Их запах!!! Знаю, в Библии, в Коране
- Всяк должен чтить родителей своих,
- Но непокорен ветхому Адаму,
- С сочувственной гримасой рта,
- Я буду помнить молодую маму,
- А не потом, которая не та…
- Отец святой и радиолюбитель,
- Отец придуманный и неживой,
- Который был физический родитель
- Того, кто с нимбом жил над головой…
У Ново-Архангельского кладбища в Балашихе
- Торговки мёртвыми цветами
- Стоят в рейтузах меж лотками,
- Штаны позорят их, смешны,
- Сменили бы они штаны…
- У кладбища, где крематорий
- Спокойно трубами дымит,
- Мы ждём печальных категорий
- А их нелепый внешний вид —
- Позорит жизнь, и смерть снижает.
- Скорее щеголять бы им,
- Одетым в камень из скрижалей,
- Одетым в погребальный дым,
- Чтоб животы их спрятать, ляжки,
- В дам из торговок превратить.
- Чтобы звались не Людки, Машки,
- Чтобы Изольдами им быть…
- Валькирии в очках подобна,
- Вот ты, страшна, немолода,
- Как памятник свежа загробный,
- Ну что ты стала здесь сюда!
- Вон! По домам или могилам,
- Балашихи окрестной дочь.
- И прихвати их всех, чтоб было
- Здесь чистым место! Пшли все прочь!
В крематории
- И умер Фауст Ларионов,
- И второпях его сожгли.
- Нарушил несколько законов,
- В тюрьме его повесили…
- Или повесился наш Дима?
- Об том не зная, все мрачны,
- Мы там стояли нелюдимо,
- Нацболы: девки, пацаны…
- Был гроб ему предельно узок.
- От нижней челюсти волна
- Спадала вниз тяжёлым грузом
- На воротник рубашки… на
- Пониже галстук старомодный…
- Обряжен был тюрьме под стать,
- Поскольку сирота безродный,
- И всё равно его сжигать…
Я – Дьявол – отец твой
- Я – Дьявол – отец твой, мой маленький сын!
- Я нравлюсь тебе, о трусишка?!
- Остался, печальный, ты в мире один
- О, мой ненаглядный сынишка!..
- Надеюсь, гвардейцы помогут тебе,
- Помогут тебе ветераны.
- Но жаль, что до бритвы на Вашей губе
- Не дожил я, мессир Богдан, и…
- Я за руку вёл бы тебя не спросясь,
- Увлёк бы тебя в направленьи,
- Со мной бы ты понял всю дикую вязь
- Сей жизни, как Гитлер и Ленин…
- Однако, невидим, я рядом, Богдан,
- Мой маленький детка, Богдашка.
- Держись и крепись, будь с меня, великан,
- Я возле! Твой Дьявол-папашка!
- И эту уж руку Бог не разомкнёт!..
- Держу я тебя – я надёжный!
- Твой Папка летает как древний пилот,
- Как вирус ужасный и сложный…
Большие жары 2010
- В июль и август с потным телом…
- Ни зги! Потом пошли дожди.
- В июле родина горела,
- Чтоб в августе бы преть, среди…
- В окне Москва лежит нагою,
- Как некрасива тётка, ты!
- И ядовитый дождь собою
- Жжёт ядовитые цветы.
- И ядовитый воздух льётся
- Сквозь мои лёгкие свистя.
- Как уксус этот воздух жжётся,
- Совсем дышаться не хотя.
- Тяжёлый город планомерный,
- Во времена ещё чумы,
- Возможно, был такой же скверный,
- А может быть, сквернее мы…
Герой буржуазии
- Он замечательно одет,
- Костюм и галстуки под цвет,
- Он – блудный сын России —
- Герой буржуазии!
- Он представляет средний класс,
- Он презирает, братцы, вас,
- Считает вас чужими,
- Ленивыми и злыми.
- Он утверждает, что народ
- Российский мёртв который год.
- А есть лишь только группы,
- Безвольные, как трупы…
- Он говорит через губу,
- Имеет модную «трубу»,
- Автомобиль зеркальный,
- На газе – туфель бальный…
- Он иностранец молодой,
- Как тяготится он страной!
- Сбежать всегда готовый,
- Он русский – суперновый.
- Откуда деньги у него?
- Он вам не скажет ничего…
- Он – блудный сын России —
- Герой буржуазии!
- Но мы, чужой ему народ,
- Следим за ним двадцатый год,
- За тем, что вытворяет,
- Пусть он об этом знает…
Буксир затонул в море Лаптевых
- Море Лаптевых, плюс четыре.
- Моря злой и холодный оскал.
- Вас – четырнадцать, вы на буксире,
- Ну а он закоптил, зачихал…
- И ко дну, загребая бортами
- Гравитация их повлекла…
- Дети, надо ли быть моряками?
- Чтобы мама напрасно ждала…
- Море Лаптевых, область недуга,
- Море Дьявола, море богов,
- Здесь ветрами завязанный туго
- Мир пульсирует парой пупков.
- Здесь плывут не в себе человеки.
- Лучше жаркий войной Дагестан,
- Или даже сибирские реки,
- Чем туманный холодный чулан
- Моря Лаптевых… В круговращеньи
- Металлических чёрных штормов
- Только три моряка в обращеньи,
- А одиннадцать в пастях богов…
«Подружку жду из-за границы…»
Фифи
- Подружку жду из-за границы.
- Где ты, любовница моя?
- Должна бы завтра приземлиться…
- Мой орган, бешено стоя,
- Меня смущает как мужчину
- В преклонном возрасте уже.
- Я представляю: «суну, выну»,
- И голую, и в неглиже…
- Мне стыдно, приезжай скорее!
- Остановить чтоб мой раздрай.
- Дочь белорусского еврея
- И мамы родом: Пермский край…
- Была ты в Осло, Барселоне,
- Ты путешествуешь как бес,
- Как можно жить в подобном тоне,
- Неделями чтоб девки без?
Художник из Парижа
- С утра мелькает шляпою расхожей,
- Заводится от прожитых чудес,
- Приехал! И колёсами в прихожей
- Тележки, заостряет букву эС.
- Он прилетел из нудного Парижа.
- Возможно, у него большая грыжа,
- Скорее же он ходит грыжи без…
- Но замедляет каменные ноги…
- Я не скажу «у смерти на пороге»,
- Но статуса перемещённых лиц
- Мы с ним давно уж удостоили-с…
- Художник, книгу заложив ножом,
- Ест курицу и помидор зелёный,
- А я гляжу… Вот, пылью утомлённый,
- Он кажется мне шаржем, нет – шаржом
- На положенье и моё. В квадрате…
- Я лишь стройнее и многоволос…
- Он мог бы малевать бы на Арбате,
- Но вот ему в Париже привелос…
Поверь мне, Сашка
Дочке Саше
- Кокто, волнообразный Жан,
- Для общей массы парижан
- Так неизвестным и остался.
- Но в мире полусвета, где
- Кокто был рыбою в воде,
- Жан крайне громко раздавался…
- Кокто смеялся, он кривлялся,
- А Жан Марэ его любил,
- Марэ он страстно отдавался,
- А после – раненый ходил…
- Надели глянец на героев:
- Коктейли, слава, синема.
- На самом деле их, изгоев,
- Не знали в Paris-Panam(a)[1].
- На самом деле лишь нацисты
- И знаменитые воры
- Сумели страстны и игристы
- Взорвать мозги своей поры.
- Послевоенная же бражка,
- Где каждый третий – гей иль блядь,
- Нет, не могли, поверь мне, Сашка,
- Парижский люд собой пленять…
«Возникшая на фоне капюшона…»
- Возникшая на фоне капюшона.
- Идёт в чулочках белого нейлона.
- Добыча педофила-маньяка.
- Как ангел, и как пёрышко легка…
- – Как Вас зовут, тревожная конфетка?
- Куда идёте? – спросит серый волк.
- – А я иду, свободная нимфетка,
- На ног нейлон спадает платья шёлк.
- – Я укушу Вас, можно? – Можно-можно!
- Вы можете меня и покусать! —
- Волк пахнет мазью, лыжной и сапожной,
- А я учусь, способная, на «пять».
В бинокль
- Индустриальный грохот слышен
- В моё открытое окно.
- Июль асфальтом жарким пышет,
- В глазах от солнца мне темно.
- В большую бабу лифчик впился,
- Её разрезали трусы,
- И город предо мною лился,
- Все его, восемь, полосы.
- Туда – четыре, и обратно.
- Ещё и боковые два!
- По ним авто, стремясь отвратно,
- Передвигаются едва…
- Часов неслышные трофеи.
- Мы – жертвы мировой жары.
- Если подумать – все евреи,
- Или большие комары…
«Капризный гений прихотливый…»
- Капризный гений прихотливый,
- Я – леший Финского залива,
- А Вы – русалка из Невы.
- Сквозь мусор плаваете Вы,
- Скользя над банкою консервной,
- Над костылём и прочей скверной, —
- Колёс, кастрюль, велосипедов
- Эпохи прадедов и дедов.
- Поранить Вас грозит вода,
- Так выходите из туда!
- И к лешему на грудь спешите.
- Ну вот, Вы, девушка, дрожите!
- Вас крепким потом отпою,
- Русалку склизкую мою,
- Подругу страстную событий
- Между приплытий и отплытий.
«Под сладострастный плоти зов…»
- Под сладострастный плоти зов,
- Под капитанский шёлк усов,
- Под стон рыдающей кровати,
- Под грузом одеял на вате,
- Под менструацию в крови,
- Под мощные толчки любви,
- Трагедией в районе лона,
- Как и сейчас, во время оно,
- Мы наслаждались горячась,
- Всегда куда-то торопясь…
- Чтоб пеною шипящей слиты
- Колени, бёдра и ланиты,
- Мельканье юбок тут и там…
- О, как люблю я этих дам!
- Поверженных, со щелью голой,
- С улыбкой сильной и весёлой,
- Во взбитых набок волосах,
- Тех, без трусов, и тех, в трусах.
- Под сладострастный плоти зов
- Аристократов и низов…
Ересиархи
- Нечёсаные пророки,
- Глазницы у них глубоки.
- Симон, Маркион, Мани…
- За ересью Оригена,
- Возможно, видна Геенна,
- На огненную взгляни!
- Патлатые и босые,
- Пророки, как домовые,
- Стоят у седых колонн,
- Ютятся в сырых пещерах,
- Кричат со столпов о верах,
- Симон, Мани, Маркион…
- Летит над Иерусалимом,
- Рептилий и птиц помимо,
- Оскаленный Симон-маг!
- Но Пётр своим лазерным взором,
- Следящий за каскадёром,
- Сбивает его рейхстаг!
- О, гностики, жёлты, сизы,
- Замшелые, как карнизы,
- И ржавые, как Вавилон,
- Пыльные, как растафаре,
- Шумные, как на базаре,
- Апокрифы, не канон…
«Жизнь тревожна. Разве нет…»
- Жизнь тревожна. Разве нет?
- Вот сейчас потухнет свет,
- Электричество исчезнет.
- Умер ведь Назым Хикмет,
- Вот-вот Кастро волнорезнет…
- Жизнь тревожна. Света нет,
- Газ по трубам не втекает.
- Даже чаю не бывает,
- Если чай не подогрет.
- Разводить костёр в квартире?
- И приходится сойти,
- Во дворе, в убогой дыре,
- Огнь домашний развести…
- Нащипать оконной пакли,
- Наломать сухих оград,
- Вырубить дворовый сад,
- Апокалипсис, не так ли?
- Будем жить. При немце жили…
- И, землянок накопав,
- Еле дух переводили,
- Все же не откочевав.
- Хотя нужно бы, на юг.
- Ты мне недруг, а не друг,
- Потому войду я в доли
- С тем, кто нёс мешок фасоли,
- Кто имеет соли пуд…
- Ну и будет мне зер гуд…
Вопросы к Создателю
- – Когда варил из Хаоса планеты,
- Вычерпывая, как хохол, галушки
- Из их небесной, что без дна, кадушки,
- Был ты один? – Изволь держать ответы…
- – Когда ты острова на воды ляпал,
- Как будто бы на сковородку тесто,
- И каждому определилось место,
- Когда с высот ты их на воду капал…
- – Ты всё один был, совершая это?
- Или тебя сопровождала свита
- Из пауков железного скелета?
- – Скажи, кусок вселенского бандита!
- Когда ты человека сотворяя,
- Из красной глины замешавши тело,
- Вдруг наклонился, дух в него вдувая,
- Ты знал, что совершаешь злое дело?..
На смерть хрущёвки
- Здесь экскаватор, бьёт дубиной
- Он по хрущёвке, бесноват…
- Пятиэтажной бормашиной
- Здесь недра мокрые бурят…
- А я стою и наблюдаю,
- Пацанчик в шестьдесят семь лет,
- Как сносят дом. – Какого чаю?
- Вам дом мешает, педсовет?!
- Рукой железной, трёхсуставной,
- На птицу древнюю похож,
- Здесь экскаватор, Идол главный,
- Весь в зубьях его страшный нож.
- Гребёнкой мощною ласкает
- Он череп здания слегка.
- И тем былое разрушает,
- И падает он свысока,
- Как гильотина на француза,
- Будь ты Дантон иль Робеспьер…
- Но дом советского союза!!!
- Я прошептал: «Простите, сэр!
- За этих варваров удары,
- За дикарей слепой порыв».
- Не могут Вани-комиссары
- Прийти на помощь, расстрелив
- Усатого бульдозериста,
- Прорабов трёх, и двадцать пять
- Узбеков, и таджиков триста.
- «Простите, сэр Хрущёв опять!»
- О, инкубатор плодородный!
- Хрущёвка славная вовек.
- В ней зачали в былые годы
- Немало русских человек!
«Я старый философ, на гибель богов…»
- Я старый философ, на гибель богов
- «Титаника» гибель похожа.
- Страшнейшим, могучим тайфуном без слов
- Из Вагнера льётся тревога…
- В пробоины бьёт, сногсшибая народ,
- – Прощайте, друзья-пассажиры! —
- Вот юная леди, ломаясь, плывёт.
- Злой айсберг наносит им дыры…
- И Вагнер, и Вагнер, и Вагнер притом…
- «Титаник» – как утлая лодка
- Колышется и загребает бортом.
- Ди Каприо сценой короткой
- Заставил заплакать весь зал в темноте,
- Холодная крутит пучина.
- И Вагнер, и Вагнер… Во всей красоте…
- С зловещей улыбкой мужчина
- Над волнами после летал не спросясь,
- И выл, и жужжал, и смеялся,
- Пока, в непроглядную бездну стремясь,
- «Титаник» во тьму опускался…
- Я старый философ, на гибель богов
- Такой равнодушно взирает.
- Как над океаном, тяжёл и багров
- Рассвет не спеша наступает…
Луна
- Сидел и ел, луна светила
- И полнолунием была,
- Тарелку супную солила
- Своей сметаною дотла.
- И этот глянец погребальный,
- И этот погребальный крем
- Напоминал, что Рим тотальный
- Собою начал агнец Рем…
- Потом был Рем уже немецкий,
- И Гитлер Ромулом другим,
- Рейх основавши молодецкий,
- Расправился проворно с ним…
- – Луна не это намекает!
- – А что ты знаешь о Луне?
- Там механизмы промокают
- На нам невидной стороне.
- Для пересадок там площадка —
- Цивилизаций след иных,
- Иного, высшего порядка,
- Помимо умыслов земных.
- Не для того, чтоб любоваться
- Луны кладбищенской красой,
- Чтоб было легче добираться
- Нам во Вселенной небольшой, —
- Луна основана подручно
- На четверть, или часть пути.
- И менструируют беззвучно
- Все наши самки по пути…
«Вот с рюкзачком и в кедах красных…»
- Вот с рюкзачком и в кедах красных,
- А также красное пальто,
- Стоит худышка лет опасных
- И ждёт маршрутное авто…
- Ей капюшон на брови сбился,
- Гляжу мечтая, полупьян
- (Я на GQ вчера напился),
- Как я её поймал, мужлан…
- Ну то есть заманил под видом
- Чтобы прочесть её стихи
- («– Заложницу я вам не выдам!
- – Стреляйте в сердце, мужики!»).
- Такие страстные мыслишки
- Под скальпом, господи, седым,
- Как у зловонного мальчишки
- В мозгах, под скальпом молодым…
«Воскресное утро, сдобренное женщиной…»
- Воскресное утро, сдобренное женщиной, —
- Бледная попа из-под одеяла,
- Прекрасные радости – простая трещина,
- Но она ликовала, она страдала…
- Будем обедать в солнечном свете,
- А под вечер, когда поблекнет день,
- Будем смотреть кинофильм, как дети,
- Попивая вино, развивая лень…
- И я вновь в тебя въеду на жеребце мохнатом,
- И я вновь тебя, как город, займу,
- Перетряхну твои молекулы, каждый атом,
- Каждый твой волосок подыму…
- Ранним утром в понедельник женщина уходит,
- Пьёт торопливо утренний чай,
- На лице своём спешно порядок наводит,
- Уезжает в Бирму или Китай.
- Там среди иероглифов бродят мужчины,
- Там тарзанят, смеются, работают, пьют,
- До следующего воскресенья слиплись половины.
- Но спасибо, Христос, за воскресный уют!
Воспоминание
- Жан Катала трубку курил,
- Парализованный, в кресле сидя,
- Жан Катала переводил,
- Мухи при том не обидя…
- Люси ему помогала жить,
- Люси тоже переводила,
- Некоторое время к ним заходить
- Мне очень нужно было…
- Славный Paris тогда пах углём,
- А югославы каштаны жарили,
- Мы о Париже всплакнём таком,
- Позже по нём ударили…
- Город великий быть должен с гнильцой,
- В меру облезлый, слегка разрушенный,
- Вот он и был – раритет такой —
- Город печальный, ветрами скушанный.
- А когда город – фонтаны и лак,
- Стёкла его помытые, —
- Думаешь: «Что за тщеславный дурак!
- Крыши зачем так крытые!»
- Здесь не живут, не прижав девиц,
- С задниц штаны им не стягивают,
- Нету энергий у ваших лиц!
- Ножки у вас подрагивают…
- Средневековый тогда Paris
- Был пролетарским городом.
- Вот и Наташа идёт, смотри!
- Пьяная, очень гордая…
В дороге
- Близ церкви, с сонными «Продуктами»
- Здесь обитает тихий «Хлеб»,
- Написанный большими буквами,
- А рядом – красный «Ширпотреб».
- Затем кусты, деревья хилые
- И километры пыльных рощ.
- О Русь моя, своими силами
- Я вырастал здесь, тих и тощ.
Глядя во двор
- Вот обыватели – медведи…
- Ребёнок на велосипеде
- Пересекает, клопик, двор.
- Вот жирной бабушки позор,
- Что волочит сардели-ноги
- И круп коровы на себе…
- О обыватель! Слава, Боги!
- Что не подобен я тебе.
- Пьяней, болван! Ходи по кругу!
- Глыбообразный, как медведь,
- Имей в сто килограмм супругу,
- Детьми умеющий греметь,
- Вопи детьми, вози соплями,
- Еду тащи, носи горшки,
- Я – кто всю жизнь сражался с вами,
- И вы – зловонные кишки…
«Время втекает в раковину вечности…»
- Время втекает в раковину вечности
- Иногда застаивается,
- Порой бурлит…
- Втягивает в себя наши страсти-мордасти,
- «Га-га-га!
- Плюф!
- Шпок-шпок», —
- Говорит.
- Время впендюривается
- И распендюривается.
- – А Вы верите в Бога-Отца,
- Сынок?
- – Я верю в спичечный коробок…
«Реальность жёсткая в шестом часу утра…»
- Реальность жёсткая в шестом часу утра,
- От лампочек предутренние тени.
- Твои, скорее жёлтые, колени,
- Сырая мгла осеннего двора…
- Как неуютно! Как нехорошо!
- Зачем так неприятно и тревожно?
- До сей поры мне было жить несложно —
- Чего ж теперь такой пейзаж пошёл?
«Комфорт дипломатических приёмов…»
- Комфорт дипломатических приёмов
- Вблизи открытых плоских водоёмов.
- Разносит алкоголь официант…
- На деревах повязан красный бант
- И лампочки весёлые моргают.
- Их тушат, а потом опять втыкают…
- Лужайка пахнет мясом и «петролем»,
- Все атташе пропахли алкоголем
- Военные. А вот идет кузина,
- В руке её глубокая корзина,
- А в ней благотворительные чеки…
- Ликуйте, подопечные узбеки!
- Достанется вам дань гуманитарная,
- Машина будет куплена пожарная.
- ……………………..
- Уж атташе, как древние драконы,
- Проспиртовались ровно по погоны,
- Они такие газы изрыгают,
- Что спичку поднеси, и запылают…
«Реки Иордан неглубоки…»
- Реки Иордан неглубоки
- Тяжёлые полосы вод,
- Всклокоченные пророки
- Впотьмах проклинали народ…
- Фигура по водам ходила,
- Ступнями приклеенная.
- Вот, как это в древности было…
- Фигуры светились края.
- – Учитель! – Учитель! – Учитель! —
- Кричали ученики.
- И к ним обернулся Спаситель
- На самой средине реки…
«Вонючим праздником несёт…»
Ф.
- Вонючим праздником несёт,
- Игрушек чепухой,
- Пирог распотрошённый ждёт.
- Портвейн стоит густой…
- А вот и тёмный виноград!
- А вот и крем-брюле!
- Я – молодой аристократ,
- Ты – Золушка в золе…
- Однако в полночь перейдёт
- К тебе моя судьба,
- Контесса юная ведёт
- На поводке раба.
- Черты ужасные зимы
- Видны в моём окне.
- От Питер Брейгеля чумы
- Как убежать бы мне!
- О Питер Старший, погоди,
- Вот я тебя сотру!
- Контессу взяв за две груди
- Неистово ору…
Туристы
- Немного спермы на постели
- В сезон туристский – Новый год
- Нет, не в вульгарном Коктебеле,
- Но в Лондоне, коль повезёт!
- Но в Гамбурге! А то в Берлине!
- Он, волосатый, словно жук,
- Она, трясясь на армянине…
- И он, вдруг выскочил из, вдруг!
- Стирайте простыни, германцы!..
- Здесь девка русская была,
- И с армянином танцы-шманцы…
- Она, святая, провела
- И армянина… довела…
- Туристы, харакири дети,
- Икрой из самолётных брюх
- Вываливаются на рассвете,
- Их алкоголь внутри протух…
- И я, который музыкален,
- Членистоног и многоног,
- Заглядываю в сотни спален,
- Неспящий Бог, конечно, Бог…
«Архитектура умирает…»
- Архитектура умирает,
- Лишь храмы Господу стоят.
- Христианин порочный знает,
- Что в храме всё ему простят.
- Он жёлтую закупит свечку,
- Зажжёт, поставит и замрёт.
- Господь ему простит овечку
- И ту сиротку не зачтёт,
- Которую он испохабил,
- Когда он в армии служил.
- Господь с креста ему простил
- И хватку за кадык ослабил.
«Уютные московские квартиры…»
- Уютные московские квартиры,
- Где старый хлам, где у диванов дыры,
- Где книги жёлтые в слоях столетней пыли,
- Где вы рожали, спали и любили…
- Храня своё старинное добро,
- И из подушек падало перо,
- И крошки булок падали под ноги,
- И были вечера ваши убоги…
Вид из окна
- Идёт пацан, везя ногами
- Огромный город, тучи, мрак.
- Асфальт провис под башмаками,
- А в голове – ареопаг.
- Сверлящих мыслей панегирик,
- Печальных знаний колесо,
- И смерть с блестящею косой
- В пейзажах раненых Де Кирик…
- Идёт пацан, согбенный хлопчик,
- Сутулый хлипкий дилетант,
- Не раз свалившийся на копчик
- Не путать с гением… талант…
В церкви утром
- Архиепископ, наслаждаясь,
- Читает текст, совсем седой.
- Архимандрит стоит, касаясь
- Почти что потолка главой.
- Таскают два семинариста
- Свечей почтенные тела.
- Тепло, светло и очень чисто…
- Толпа смутилась и вошла…
- В фуфайке нищенка слепая,
- Согбенная, костыль в руке,
- Прошла, как будто запятая,
- И тихо стала в уголке…
- Так это что? Предбанник бани?
- Что это всё? Чистилище?
- Где собрались в такие рани
- Среди иконок и мощей,
- Не выспавшись и всласть зевая…
- Нагружены своей бедой
- Стоят, крестясь и воздыхая,
- А воздух всё ещё ночной…
- Но церковь Божия, с оградой
- И с воронами над тобой —
- Как будто капля винограда
- Вас отражает, Боже мой!..
Фараон из саркофага
- Большой и старый работяга,
- Одетый в куртку, сапоги
- И каску красную, бедняга…
- Рассвета нет ещё, ни зги.
- Как фараон из саркофага,
- Походкой каменной ноги,
- В моём дворе внизу шагает.
- Навстречу – персонаж второй,
- Но он с лопатою играет,
- А первый пришагал пустой…
- Приземистые и седые,
- Так старые, как башмаки,
- Вот работяги вековые,
- Экс-пролетарии простые,
- Пришли чинить нам утюги?
- Не электричество погасло,
- Но больше не течёт к нам газ!
- И потому сквозь грязи масло
- Они бредут в который раз,
- Чтоб раскопать трубу в асфальте
- И над зловонной загрустить,
- Затем согнуться, и пенальти,
- В трубу зловонную забить…
«С телом школьницы послушной…»
Ф.
- С телом школьницы послушной,
- Ты ко мне, моя Юдифь…
- Запорхнула, злой и душной,
- Словно бы к солдату тиф…
- Как погрома дочь нагую,
- Найденную под бельём,
- Я тебя исполосую,
- Надругаюсь, иссосу и
- Оккупирую живьём…
- Ненависть мужчины к самке
- На тебя я навлеку,
- Продырявив твою ямку…
- В розовую влез кишку
- И варюсь в её соку…
«О шлюха грязная моя…»
Ф.
- О шлюха грязная моя!
- О злая сука!
- Внутри тебя, моя змея,
- Что нынче сухо?
- Другой нещадно разрывал
- Тебя, лихую,
- И вот цветок засох, завял…
- Дай поцелую!
- Подросшей шерсти мятый клок
- И губ усталых,
- О мускулистых губ комок,
- Кровавых, алых…
- О шлюха грязная моя!
- Елозишь попой?
- Ну вот в тебе мой рог, снуя…
- Как бык с Европой…
Седых волос
- Седых волос, по-волчьи серых
- Настриг ты, Эдик, две горсти.
- Возьми в ведро их опусти,
- А после волосы спроси —
- Вас сколько волосы, о, сэры?!
- Ты начал жизнь ещё в те годы,
- Когда германский фюрер шёл,
- Пригнав к нам целые народы,
- Чтоб русский захватить престол.
- К нему выходит Сталин грубый,
- Даёт подножку, великан,
- И затрещали наши чубы,
- Прически фрицев и славян…
- Прожил ты, Эдик, чрез Хрущёва
- В Америке, где правил Форд.
- Избрали Картера «святого»,
- Юродивого, право слово,
- И был он мягок и нетвёрд…
- Тебя любили твои жёны,
- Их телеса были красивы,
- Вы выходили на балконы,
- Великолепны и спесивы…
- Затем в Париж уехал праздный,
- В еврейском гетто обитал,
- Был и стремительный, и разный
- Твоих годов девятый вал.
- Твоих волос, как твоих дней!..
- Ты на войну приехал стройный,
- О, элегические войны!
- Средь сербских девок и парней!..
- ……………………
Нидерланды
- Язык голландский длиннозначен,
- Как угри мокрые из вод
- Из рта голландец достаёт,
- И каждый взвинчен и взлохмачен…
- О, Нидерландов полость злая!
- Зачем Испании они,
- Впотьмах лежащие у края?
- Наследство, Карл, назад верни!
- Зачем Испании лимонов
- Печальных Нидерландов спесь?
- Что герцог Альба делал здесь,
- Оставив кости легионов
- В селёдочной стране тритонов?..
«Ты как очковая змея…»
Ф.
- Ты как очковая змея!
- Как насекомое большое,
- Везущее в песке собою,
- Твой путь прослеживаю я.
- На нашей огненной постели
- Твои следы окаменели.
- Здесь брюшком вдавленный гранит,
- Здесь, зад воздев, она лежит,
- Навеки окаменевая.
- Любя и громко проклиная…
«Металлургический завод…»
- Металлургический завод
- Раскрыл свой огненнейший рот,
- Горит зубами золотыми,
- А я иду, пацан лихой.
- В авоське – ужин, мать с собой
- Дала руками молодыми…
- Я третьей смены ждал как сна.
- Метафизические сгустки
- Летали, и плыла луна,
- Кривясь, лимоном, по-французски…
- Когда по улице я шёл
- И разговаривал брат с братом,
- С ночным, блатным пролетарьятом,
- Слова как топором колол
- И фразы подымал домкратом…
- Мне разговор был чугуном.
- Я не умел чирикать фразы.
- Металлургическим ковшом
- Я отливал всё это сразу…
- Металлургические стразы,
- Горячих слов металлолом.
- В порнографическом соседстве —
- Вот, что я слышал в моём детстве…
«Все ящики истории задвинув…»
- Все ящики истории задвинув,
- Закрыв тяжёлый кабинетный стол,
- Создатель, свои жабры срочно вынув,
- Гулять по небу облаком пошёл…
- Пока владельца в кабинете нету,
- Я проскользну, и ящики открыв,
- Такое вам устрою! Всю планету
- Взяв, ядерной судьбою озарив…
- ……………………
- Спустился Апокалипсис белёсый,
- Проносятся: ребёнок, лев, газель…
- Как будто ярко-рыжие матросы
- До визга разогнали карусель…
«Придёт Атилло длиннозубое…»
- Придёт Атилло длиннозубое,
- Прикрыт окровавленной шубою,
- Приедет идолище плотное,
- Седое, злое, беззаботное.
- Буржуев пуганёт, как бич,
- Построит гуннов, как Ильич,
- И житель моногородов,
- Голодный, злой и исхудалый,
- Пройдёт сплочённою Валгаллой
- Сквозь вату европейских снов…
- Ужо тебе! Буржуй – Ваал!
- Ты столько благ насоздавал.
- И вот – ужасное Атилло,
- Пришедшее издалека,
- Как партизаны Ковпака,
- Европу чохом захватило…
Поэтесса
- На exhibition «Красные варенья»
- Читают также и стихотворенья.
- Спиною к банкам юные выходят
- И монотонно звуки производят…
- Вот ангелом, что с розовым бантом
- (Есть туфельки, подкрашенные губки…),
- Прелестная конфетка и фантом —
- К нам вышла ты, в миниатюрной юбке…
- И каждый оглушительно вздохнул,
- Поскольку мы узнали дочь порока.
- Порочный стол… порочный стул…
- Порочных глаз святая поволока…
- ……………………..
- Порочный на висок свалился локон…
«Во двор заходят два бомжа…»
- Во двор заходят два бомжа.
- Спокойные и деловые,
- Не озираясь, не дрожа,
- Над мусором склоняют выи.
- Коллекционируют оне.
- Блондин – бутылки, рыжий – банки.
- Благопристойные вполне,
- Невозмутимые, как танки.
- Предприниматели страны,
- Чисты, и джинсы их опрятны,
- России вольные сыны,
- На её ярком солнце – пятны…
Юбилей
- Над нашим юбилеем – свет,
- Восток алеет не напрасно,
- Так вспомним их, сквозь толщу лет
- В день замечательный и красный.
- Бурыгин, Гребнев и Червочкин,
- Золотарёв, Страдымов, Соков, —
- Идут таинственной цепочкой
- По снегу, каждый – чёрной точкой,
- В страну восходов и истоков…
- Их поразительный парад
- Погибших за судьбу народа
- Величественней год от года,
- Страшнее каждый год подряд…
- Над нашим юбилеем – снег,
- Скупой, сухой и чем-то хмурый,
- Он – родственник снежинок тех,
- Когда мы все прощались с Юрой
- Нас никогда не усмирить,
- Мы будем страшными и злыми
- Летать российскими святыми,
- Коль враг сумеет нас убить…
- Победа будет всё равно!
- Пусть Родина сейчас надменна,
- Она же примет нас смиренно,
- В слезах, коленопреклоненна,
- Как мать, признавшая сынов!
«О, как же дети монотонны…»
- О, как же дети монотонны!
- И как скучны они, ей-Бог!..
- Куда как лучше многотонный
- Со дна восплывший осьминог.
- Он двигает клешни-плутархи,
- Он ударяет в нос чернилом,
- Его ловили патриархи,
- В Завете Ветхом уже был он…
- А что ребенок – обезьянка?!..
- Нелепый получеловек…
- Мне интереснее из танка
- Из люка вылезший узбек…
Несовершенство женщин и властей
- Несовершенство женщин и властей,
- Их злобные и глупые натуры,
- Ох, не сносить героям всех костей!
- Им не поможет цвет адвокатуры…
- Нам камуфляж из розовых плечей
- И лоскутков материи на чреслах
- Не заглушит зловония зверей!
- (А людоеды разместились в креслах…)
- У Вас такая жёсткая рука,
- Пусть кажется лишь стебельком ленивым.
- Вы – хуже палача из ВэЧека,
- Мне ваших глаз двухцветные оливы
- Переупрямить и переломить,
- Нет, никогда, зверёк, не удавалось!
- (А власть въезжает в Кремль руководить
- Под общую тревогу и усталость…)
Подвал
- Пройдём вдоль сыростей сухих,
- Гидроцефальных головастиков,
- Котов оскопленных, котих,
- (Вот весь в шерсти, ползёт он лих…)
- В Подвал, весь полный жутких свастиков…
- Где каждый хилый малолет
- Мечтал о Дойчланд старых лет,
- Штурмовиком шёл драться весело,
- Мечтал погибнуть Хорстом Весселем…
- Баранки в лужицах мочи,
- Мочой воняют кирпичи,
- Но ты, подвал, с свободой дружен…
- Здесь был мальчишка осупружен,
- Играя с девкой во врачи…
- (А девки мякоть горяча!
- Играй, играй с ней во врача!)
- Здесь «мама», «жопа», «Света», «.уй»,
- Дыра со знаком восклицательным,
- Так на колени! И целуй,
- Целуй стену с лицом мечтательным!
- Подвал – ты родина мальчишки,
- А не отец, и мать, и книжки!
- И вот, оставив мерседес,
- Сюда вошёл, как в дикий лес,
- Мужчина в бабочке и смокинге.
- И, Господи, в каком он шокинге!
- И чётки он перебирает,
- И, улыбаясь до резцов,
- Он ходит здесь, в стране мальцов,
- И всё вздыхает он, вздыхает…
Акулы нападают на купающихся туристов
- Египет. Туристы. Акула.
- Туристы. Египет. Вода.
- Из Красного моря надуло
- Могучих акул стада.
- И кушают пенсионеров,
- И, кровь их всосав как компот,
- Германских и русских старперов
- Акула немножко жуёт…
- Обглоданные как куры,
- Беспомощные старики.
- А нечего ездить здесь, старые дуры!
- И старые дураки!
- Как блохи скача по планете,
- Губители почвы и вод.
- Спасибо акулам на свете.
- Туристам, ну что ж, не везёт…
«Межрасовый секс»
- О, жёлтая зима, как слёзы мавра,
- Катящиеся вдоль московских щёк!
- Арап со скальпом, резаным из лавра,
- Приди, о Пушкин, и уйди ещё!
- На мглистую табачную сонливость
- Его горячих абиссинских глаз,
- Наташи, белой, молодая живость,
- Привыкла отвечать не два, не раз…
- ……………………..
- Все остальное, в дебрях Интернета,
- Под рубрикой «межрасовый порно»
- Узнать об отношениях поэта
- Легко и даже может быть смешно…
«Я блаженно поскучаю…»
- Я блаженно поскучаю
- В этот день с самим собой.
- У окна я помечтаю,
- Глядя в город ледяной.
- Повздыхаю о мадоннах,
- Шлюх знакомых вспомяну,
- Что в страстях я многотонных
- Ужасающе тону,
- Я признаю и вздохну…
- Вспомню позы, вспомню складки
- Увлекающих одежд,
- Неустанных шлюх повадки,
- Сиськи девочек-невежд,
- Простофиль в любви науке.
- Был забавно неуклюж,
- Начинающие суки,
- Ваш дебют. А ныне муж
- Тискает в чаду квартиры
- Ваши сиськи, ваши дыры,
- Неумелый, как студент…
- И недолог инцидент…
- Я блаженно проскучаю
- Целый день с самим собой.
- Имена повспоминаю,
- Покачаю головой…
«Всё в этой жизни парадокс…»
- Всё в этой жизни парадокс
- Отец с конвоями в Сибири…
- Бродвейский лоск,
- Нью-йоркский кокс,
- Гантели, автоматы, гири.
- Парижа пузырьки со дна,
- Зелёной Сеной ошампанен…
- Балканы. Сербия. Война,
- Где пулемётами изранен…
- Лежал воинственен и дик
- Сараева разбитый остов.
- Из ран сочащихся гвоздик
- Нам было сосчитать непросто…
Бонд… Джеймс Бонд…
- Стояли миноносцы тесно
- На рейде (Аден? Джибути?),
- Где два матроса неизвестных
- Нам удивились по пути…
- Красотки чёрные, щеками
- Пылали алыми как мак,
- И кок с льняными волосами
- Рубил на палубе форшмак.
- В иллюминатор толстым слоем
- Впивался солнца жирный блин.
- И неудачно, геморроем,
- Был болен доктор Сухомлин…
- Красотка, бледная шпионка,
- И мальчик, молодой шпион,
- В каюте, что за стенкой тонкой,
- Совместный издавали стон…
- И Морзе стук в радиорубке,
- И Джеймса Бонда каблуки,
- Носили дамы мини-юбки,
- А сэры – длинные носки.
- Тогда подтяжки облегали
- У Бонда долговязый спин,
- И «Астон-Мартины» шуршали…
- (Не Лады жёлтые Калин)…
- Красотка, бледная шпионка,
- Стоит на палубе одна.
- И вот теперь болит печёнка
- У доктора Сухомлина…
- На рейде багровеют флаги
- Советских, вражеских судов.
- У Бонда, жирного бродяги,
- Ни бороды нет, ни усов…
В спецприёмнике
- Холодные монастыри
- И тюрьмы ледяные.
- Смотри, смотри, смотри,
- Что у тебя внутри,
- И совершай гримасы злые.
- Ты – заключённый number one,
- В углу лежащий на матрасах.
- Читаешь Золотой Коран
- При мытарях и лоботрясах,
- А конвоиры – в серых рясах…
- Ты – заостренное бревно,
- По рукоять в Россию вбитый
- И никогда ей не забытый,
- Ты будешь, парень, всё равно.
- Пусть холодно здесь и темно…
Хадис
- Там далеко, на пламенном Востоке,
- Где слитки золота мясисты и глубоки,
- Среди цветов и розовых собак,
- Образовался зыбкий Мангышлак…
- В клубах волнообразного гашиша
- Вот минарет – лазоревая крыша.
- На чайнике веков, на темени Аллаха,
- Кипит Восток, и набекрень папаха…
Электронные пантеры
- О, как пустынны наши скверы!
- В них эха нет, сколь не кричи.
- Фонтаны брызжут, светло-серы,
- И бьют холодные ключи,
- Да электронные пантеры
- Безмолвно прыгают в ночи.
- В садово-парковых ансамблях
- Живет, свирепствуя, душа
- Хачатуряна, «Танец с саблей»
- Там исполняют не спеша.
- Поскольку это быстрый танец,
- Ты понимаешь, иностранец,
- Взялся чужое исполнять
- Не должно «немцам» доверять…
- Видны в деревьях джентльмены,
- Под ручки водят квёлых дам.
- Прибыв с окраин Ойкумены,
- Здесь каждый – Воин и Адам.
- В великой тьме тригонометрий
- Светится сад, светится сквер.
- И на трапециях, при ветре,
- Глаза светятся у пантер…
«Столь отвратительный пейзаж…»
- Столь отвратительный пейзаж,
- В so called Родине-России,
- Мне должно вытерпеть. Осилю?
- А что ты, Родина, мне дашь
- За изнурительный пейзаж?..
Сооруди мне, мамка…
- Сооруди мне, мамка, винегрет,
- Да положи мне парочку котлет,
- Пойду я, Эдик, солнышком палимый,
- В мой цех литья, которого уж нет.
- Пусть надо мной порхают херувимы.
- На тот завод, который весь ушёл
- Сплошным массивом в прошлое густое,
- Я пошагаю как усталый вол,
- Вспахавший поле твёрдое и злое…
- И мамка улыбается: «Держи!»
- Иду с авоськой и безумно рады
- Мне звери: мыши, кошки и ужи,
- И даже львы с цементной балюстрады,
- Что охраняли в Дом культуры вход…
- Меж львов вхожу и просто поражаюсь —
- Весь салтовский исчезнувший народ
- Собрался там… Дивлюсь… и просыпаюсь.
«Железные руки мороза…»
- Железные руки мороза
- Россию схватили опять,
- И солнца холодная роза
- Над городом встала сиять…
- Попадали камнем вниз птицы,
- Замёрзли во сне воробьи,
- Как газ, продолжают сочиться
- Мороза густые струи…
- Зачем мы живём здесь упрямо?
- Не лучше ль пожитки сложить
- И к родине тёплой Адама,
- К Евфрату и Тигру спешить…
Верлибры
I
- Хорошо быть Великим Кормчим,
- Хоть каждый день ешь себе рыбу,
- Обсасывая косточки…
- Зато столько раз могли убить, но не убили
- Прошёл весь Великий поход и ни одной царапины
- Любимые книги, правда, пришлось оставить
- В одной был засушен цветок провинции Гуандун,
- Сентиментальная память об актрисе с косичками.
- О, актриса с косичками, похожая на лисичку,
- Из провинции Гуандун!
- Под окном – маисовое поле,
- В императорском дворце
- Смотри сколько хочешь в шевелящийся маис
- Из окна дворцового павильона.
- О Великий Кормчий, состарившийся стручок фасоли,
- Ты богат!
- Хоть каждый день ешь свежую рыбу,
- Рыбу с красной фасолью,
- Красную фасоль с рыбой
- Из провинции Гуандун…
- (После войны мы ели фасоль с луком
- И с постным маслом,
- Больше ничего не было в продаже
- В освобождённом Харькове.
- Фасоль почему-то была…)
II
- Неудавшиеся путчисты,
- Капитан, ушедший из армии с треском,
- Отсидевший в тюрьме начальник разведки,
- С виду – обыкновенные старики, но трагические фигуры.
- Профессор экономики – бывший глава мятежа…
- Нет, я не смог вас выдержать долго,
- Я убежал после торжественной части,
- Я не могу видеть сотни стариков сразу,
- Я могу принимать их только по одному, порционно…
- Старики все равно пахнут смертью,
- Даже если это – трагические старики…
III
- Раньше умывались в фаянсовых вазах,
- Изображавших императоров Священной
- Римской Империи,
- Девушек-прорицательниц с распущенными волосами,
- Пастушков, подкрадывающихся к пастушкам,
- Чтобы извлечь у них между ног искры…
- Такова была умывальная культура…
- Мыло делало воду мутной,
- И можно было увидеть в глубине чертей…
- – Герр Бетховен, пожалуйста, умываться и бриться! —
- И нужно было толкнуть его в бок локтем,
- Потому что, как известно, он ничего не слышал.
- Героическая симфония стучала у него в голове
- Швейной машинкой жены лакея,
- Зашивающей панталоны мужа,
- Ставящей заплату на ягодицу…
- – Герр Бетховен!—
- И можно было угадать в глубине чертей,
- В глубине фаянсовой вазы,
- В мыльной воде, герр Бетховен…
«Ты обладаешь девкой стоя…»
- Ты обладаешь девкой стоя,
- Ведь девка – существо простое,
- Вечерний час вдоль девки льётся,
- Она и стонет, и трясётся,
- Тебе – мужчине отдаётся…
- Кишка у девки горяча,
- И ножки пляшут ча-ча-ча.
Дон
- Река лежит как макарона,
- И начинается узка,
- Преодолеешь в полплевка
- Верховья Дона.
- Но разливается на юг
- Казаку забубённый друг,
- Вода мощна и непреклонна
- В низовьях Дона.
- В Старо-Черкасской русский род
- Как в старой опере живёт.
- С монастырём подворье дружит,
- Ему музеем верно служит.
- Над камышами – пароход
- Россией-Родиной плывёт.
- Здесь Разин был, и Пугачёва,
- Здесь видели солдата злого.
«Выходит дама молодая…»
Ф.
- Выходит дама молодая
- В окрестностях шести утра
- И, сапогами снег сминая,
- Пересекает даль двора.
- Я из окна смотрю, тяжёлый,
- Как эта женщина моя,
- Объект ещё недавно голый,
- Взрезает волны бытия.
- Японка? Или парижанка?
- Не обернулась на окно.
- Ну что же ты, взгляни, беглянка!
- Как я стою, в руке вино
- Зажато, красное, в бокале.
- Стою я, старый самурай.
- Идёшь ты, дама, по спирали,
- Уносишь раскалённый рай —
- Твой треугольник разозлённый,
- Одетый в нежные трусы,
- Зубастый, перенапряжённый
- И чуть колючий, как усы…
Тост
- Ну что ж, за девок и детей!
- За пламенных вождей!
- За смерть, засевшую в углу,
- За гильзы на полу!
- За «тёлочку», в зубах трусы,
- За женских туфелек носы,
- За белый зад, за тёмный взгляд.
- Пусть «Очи чёрные» гремят…
- И стонут пусть бойцы,
- Что жизни порваны концы,
- Но их хирург связал, еврей,
- За спасших нас людей!
- За устриц, что дрожат во рту!
- За «выйти из тюрьмы»-мечту!
- За автоматный дробный стук!
- За внутренности сук!
- Я подымаю свой стакан,
- Известный старый хулиган.
- Да здравствует! Да здра…
- Великий Солнце, Ра!
Два трактора
- Ну что ж, весна! День тёмный и мохнатый,
- Без женщины, ее тяжёлых век…
- Вне ног её (прекрасные канаты!)
- Под юбкой две дыры, входыаптек…
- День тёмный, удивительно тревожный.
- Ах, лечь бы спать, но невозможно спать,
- Чтоб ночь пришла, черна, как крем сапожный,
- Чтоб ночь пришла, мне нужная, опять!
- Без женщины, столь нервных окончаний,
- Её всегда катящихся шаров,
- Пластичных рук, шершавых сочетаний,
- Без нежных шей, без пламенных узлов…
- Два трактора в окне прилежно роют,
- По жёлтой глине ползают босы…
- Своим жужжаньем острым беспокоят,
- Вертя в грязи колёса-колбасы…
- Чего же ты, день тёмный и мохнатый,
- Меня прижал у мокрого окна,
- И я теку, столь плотно к вам прижатый?!
- К двум тракторам. Без женщины. Весна…
«Я люблю твоё детское нижнее бельё…»
- Я люблю твоё детское нижнее бельё,
- И то, как ты заикаешься,
- Люблю твои чёрные волосы —
- Гриву кобылки,
- Ты ведь маленькая кобыла, Фифи,
- Разве не так?
- Ну разве не так?
Берроуз
- Сухопарую желчность Берроуза Вилли
- Вы уже смаковали? Уже Вы вкусили?
- С шоколадной коробкой сухого морфина
- Ни за чем человеку его половина…
- Продавцом без изъянов готового платья
- Не готов его скромную руку пожать я.
- Убивает жену, уезжает в Танжер,
- Наркоман, джентльмен, сатанист, voyager,
- Сухопарый, дощатый, худой, в плоской шляпе,
- На диване, в кровати и в кресле-канапе.
- Вилли! Вилли! Вставайте! Не спите, не спите!
- Вам пора, электрический стул посетите!
- У Берроуза старого стиля ботинок,
- Нет шнурков, вместо них только жабры резинок.
- Boys бегут с оглушительным криком «Ура!»,
- И мачете, ножи, лезвия топора…
- И мачете, мачете, мачете стальные,
- Эти boys, эти юноши ледяные
- Подъязычной таблеткой, уколом у локтя
- Как и следом глубоким горящего когтя,
- Вилли глазом вращает, зрачок, как юла,
- И жена, распростёртая подле стола.
«Феллахи свергли фараона…»
- Феллахи свергли фараона.
- Каира тёмные сыны
- Среди туристского сезона,
- Как будто дети сатаны,
- Стащили с трона Мубарака.
- Зоологических богов
- (Там Бог-шакал и Бог-собака)
- Они не тронули, однако,
- Не отвинтили им голов.
- Феллахи поступили мудро,
- Им надоел их фараон.
- И вот, главу посыпав пудрой,
- От власти отрешился он.
- Найдут другого Фараона
- Каира тёмные сыны,
- Тутмоса или Эхнатона…
- Из чувства мести и вины…
«Как иногда приятно есть…»
- Как иногда приятно есть
- Простую колбасу на хлебе,
- И ожидать благую весть,
- Не в Интернете, но на небе…
- Бокал простейшего вина
- Над Ленинским проспектом… В дали…
- Мне длань Создателя видна
- Все её дактило-детали
- Вообразим, что некто худ,
- И смугл лицом, и бел главою
- На нас обрушит груду чуд,
- Тебе и мне кивнув чалмою…
«Тушеобразен и свиноподобен…»
- Тушеобразен и свиноподобен —
- Вот бизнесмен российский словно Робин,
- Не Робин Good, но грузный Робин Bad,
- В лэндроуэре едет на обед.
- Вот его друг – заморская свинья.
- Вот его девка в коконе тряпья,
- А вот его охранники-дебилы.
- Что Ельцин с Горбачевым натворилы…
«Менты снуют в автомобилях…»
- Менты снуют в автомобилях,
- Уже над городом рассвет,
- И никого из близких нет
- Уже мне в этих Фермофилях,
- Теснинах, то есть, городских…
- Вот фонари погасли разом,
- Гляжу вооруженным глазом
- На панораму бед людских.
- Двуногим смятая природа
- Забита в камень и асфальт
- Менты как грязная погода
- Ментов апофеоз, гештальт…
«– Вам надо отдохнуть… – Мне надо отдохнуть…»
- – Вам надо отдохнуть… – Мне надо отдохнуть?
- В полях замученных пролечь мой должен путь.
- Прогулок по лесам, которых не хватает,
- Я должен совершить, где паучок летает…
- Прогулок по земле, пропитанной бензином,
- Иду я Бог-отцом на встречу с Богом-сыном.
- А йодистый раствор, что воздухом зовётся,
- Болезнетворных спор от тяжести трясётся…
- Я, у кого из вен и брать не нужно сгустки,
- Иду как гобелен и лаю по-французски,
- Лежу как минерал на фоне Подмосковья.
- Эй, Эдвард, генерал! Здоровья Вам! Здоровья!
«Конец апреля. Новый май…»
- Конец апреля. Новый май
- Мне дышит в спину глоткой свежей
- До боли девку продирай
- В её межножести промежий.
- Конец апреля. Холодны
- Ножи и вилки на балконе,
- А на поверхности луны
- Видны усы, как на иконе.
- И борода его. Он худ,
- Спаситель землю озирает,
- На всех балконах съезд Иуд,
- Спаситель видит их и знает…
«Сколько отправилось на тот свет…»
- Сколько отправилось на тот свет
- Очень серьёзных людей.
- Нет Слободана со мной рядом, нет,
- Переловили сербских вождей.
- В холле гостиницы «Континенталь»
- Рухнул мой друг Аркан,
- В гневе черкает свой календарь
- Шешель в тюрьме-капкан.
- Я знал всех крупных bad boys, ну да…
- А кого знаете Вы?
- Ваши друзья? Ну таких стада…
- А мои друзья мертвы…
«Пейзажа глубина была…»
- Пейзажа глубина была, —
- Кустов мохнатых беспорядок.
- Ты рядом школьницею шла,
- Неся и книжек, и тетрадок.
- Гудели пчёлы тяжело,
- И лепестки к ногам летели.
- …Твои сандалики в апреле,
- Когда немыслимо тепло…
- Вся Украина в маргарине
- И в масле плавала… Прошло?
- Нет, не прошло, но в прорезине
- Идёт кобылка всем назло…
- Не школьница, но грациозна.
- Она подпрыгивает и…
- На круп её и пах серьёзно
- Взглянули мрачные вожди.
«Пока ты молод и здоров…»
- Пока ты молод и здоров
- Ты держишь девку и собаку,
- Гуляешь с ними средь кустов.
- Нередко затеваешь драку.
- Но попадая девке в пах,
- Вдруг ощущаешь перемену:
- «Ну как же дикий зверь запах!
- Рывком сейчас тебя раздену
- Не как Прекрасную Елену,
- Но шлюху как на трёх гробах!»
- Перекрестились два пути,
- Два существа дрожат согласно
- Собаке должно в дверь скрести,
- Тебе – подмахивать мне, ясно?
- Я, коль не молод, хоть здоров.
- Приходит девка по субботам,
- Ты к ней бросаешься багров
- И предаёшься тем работам,
- От коих твой пылает хвост.
- И чудодейственная сила
- Вдруг поднимает твой нарост,
- И лучше всех сейчас нам было!
Блик-папка
- Я садился моим деткам в волосёнки,
- Я их ласково и нежно целовал.
- Поливал медовым цветом их глазёнки,
- Я им утром их реснички щекотал…
- Путешественник внимательных флотилий,
- В моём мире и бесплотном, но густом,
- Я хотел, чтоб мои детки ощутили,
- Это я – тепло на лобике крутом…
- Сквозь пространство древних лет от Гильгамеша,
- Через булькающих сотни языков,
- Через Индию, сквозь штат Уттар-Прадеша,
- Прилетал к вам вечный папка в пене снов…
«Все твои страсти, девка, – три кишки…»
- Все твои страсти, девка, – три кишки.
- Могло быть шесть, могло быть и побольше,
- Куда вставляют трости мужики
- И где тот пан, у кого трость как в Польше.
- Все твои страсти, девка, – предъявлять
- Твой розовый отверстие для входа,
- Что мамка завещала охранять
- От всякого прохожего народа…
- От этого ты лезешь на рожон,
- Тебя до слёз мужчина вдохновляет,
- Измята вся и выжата, твой стон,
- Однако ещё большего желает…
«Ряд печальных расхождений…»
- Ряд печальных расхождений
- Между духом приключений
- И способностью их жить.
- Вот что может наступить,
- Если возраст стал тяжёлым.
- Потому ты торопись!
- К девкам страстным, девкам голым
- Угрожающе тянись…
«Небес от виртуальных, чёрных…»
- Небес от виртуальных, чёрных,
- Пронзённых взорами учёных,
- Мыслителей, святых пророков,
- С тяжёлым лбом владивостоков,
- От этих пожилых небес
- Вдруг отделился с рёвом бес,
- Крылами чёрными захлопав,
- Обрушился он на холопов.
- Через небес пергамент старый
- Других вселенных видны пары,
- И тройки, и большие ямы
- (Бледнейте в гробах, мандельштамы!).
- Кричит парнокопытный бес,
- На самый свод небес залез.
- Клюёт разгневанного Бога,
- И туч сгущается берлога…
- На самом деле в чёрных дырах
- Зрел отрицательный заряд,
- Нам (Стивен Хоукинг!) говорят
- Об этих дырах как вампирах,
- Хрустят вселенные в зубах,
- И не успеешь даже «Ах!».
«Я, овеваемый тюрьмою…»
- Я, овеваемый тюрьмою,
- В стране тяжёлых, вязких каш —
- Нимб над священной головою,
- Жил средь воров, Серёг и Саш.
- Жил как зелёный Бодхисатва
- И медными руками ел
- Затем, надёжно и бесплатно,
- Внезапно полностью прозрел…
- Там сквозняки тюрьмы простые
- Меня трепали словно куст,
- И молодые часовые
- Светились лицами искусств.
«По Петербургу густо-жёлтому…»
- По Петербургу густо-жёлтому
- Ты, Достоевский лысый, шёл к кому?
- Ты, Гоголь, от кого бежал?
- Литейный в ужасе дрожал,
- И Лиговский, закрыв лицо руками,
- Ты оросил проспект слезами…
- В ночной Исакий Гумилёва,
- Поверив в Ставке Могилёва,
- О Николай, ты стал кровав!
- Был ВЧК при этом прав…
«О длинноносые мужчины…»
- О длинноносые мужчины!
- О гауляйтер Польши Кох!
- Их грузные бронемашины
- Германских полевых дорог…
- Прорубливая меж Силезий
- Мечом, что метит в Кёнигсберг.
- И вот орда германцев лезет,
- Пересекая вены рек…
«Как молодая игуана…»
- Как молодая игуана,
- Как пожилой Чуфут-Кале,
- Над Ленинским проспектом рано
- Сижу, шершавый, на скале.
- Спешит Фифи в железный офис,
- Её энергий тёмных гроздь
- Желает выпрыгнуть вдруг off из
- Куда вонзался злой мой гвоздь…
«Вот кинооблик Императора…»
- Вот кинооблик Императора,
- Безвольного, женой зажатого,
- Показывают в Могилёве,
- И всё уже на честном слове,
- И вниз Империя обрушивается,
- И армия в царя не вслушивается,
- И к Ленину бегут солдаты,
- И Троцкому они придаты…
- А Алексей-царевич, сын,
- Теряет кровь как керосин,
- Всё бледный бродит и лежит,
- Над ним Распутин ворожит,
- И жёлтая жена царя,
- Что по-немецки говоря…
- Такая вышла кинолента
- О жизни в сердце континента…
«Криптид в составе «Точки.ру»…»
- Криптид в составе «Точки.ру»,
- Где птеродактили в Перу
- Летают, зубы обнажая,
- Драконы жёлтого Китая…
- И птерозаврами кишит
- Известно, Замбия ночная,
- Там «конгамато» пролетит,
- Зубами острыми зияя.
- И, ужасами искажён,
- В воде французик бледнолицый
- Глядит наверх, заморожён,
- В того, что принял он за птицу.
«Прекрасных девок нежные тела…»
- Прекрасных девок нежные тела
- («…Распутница! Психея! Маргарита!»),
- Как Беатриче Данте повела
- Меня к окну, окно было открыто.
- И, оттопырив кобылиный круп,
- Как ты, о моя тонкая, дрожала!
- Уверен, что слюна из твоих губ,
- Пусть я не видел, но она бежала…
«Как жаль, что войн в Европе нет…»
- Как жаль, что войн в Европе нет,
- В проливах не всплывут подлодки,
- Тяжеловесны и коротки,
- Сигарной формы, ржавый цвет…
- Германский офицер с усами
- Стоит на палубе, и нас
- Рассматривает он «цейсами»,
- Интересуясь: «Was ist das?»
- А мы, селёдкою пропахли,
- Стоим в тяжёлых свитерах
- Фрицы в подлодке своей чахли,
- А мы прогоркли на ветрах…
В судах
- Суды вонючие России,
- Где судьи бродят как Кащеи
- И пресмыкаются как змеи,
- И продвигаются как Вии,
- Где узники дрожат в оковах,
- Где плачут родственники плохо
- Потеет едкая эпоха,
- И сотрясается в основах…
- Там приставы все косоглазы,
- Там плоскостопы адвокаты,
- Милиционеры долговязы
- И неуклюжи, как солдаты…
- Там лица судорогой сводит,
- Глаза ленивые и злые,
- Там упыри и ведьмы ходят,
- Все в прокурорах – голубые…
- Вот – секретарь парнокопытный,
- И опер вот – членистоногий,
- Сам Дьявол, бледный, но безрогий,
- Им председатель колоритный…
- Он мантией взмахнёт – и серой
- Все коридоры он окатит,
- И клювом, птичьею манерой,
- Вдруг осуждённого он схватит…
«Толпа рабочих, с братом брат…»
- Толпа рабочих, с братом брат,
- Бетонный строят зиггурат.
- И неприятные, сырые,
- Восходят стены дрожжевые
- И крупных окон в них набор,
- Но Господь, зрением остёр,
- Он сверху землю озирает
- И что построят – разрушает…
- Он явно никогда не рад,
- Что люди строят зиггурат.
- Невидимым плевком в полёте
- Он тихо харкнет по работе.
- И стены мощные падут.
- «Вас здесь не любят и не ждут,
- Ишь что надумали, приматы!»
- И из ушей он вынет ваты…
«Не в августе подул сквозняк…»
- Не в августе подул сквозняк,
- Свободой в Родину подуло,
- Когда эМ. Горби снял пиджак,
- Нас платьем Тэтчер захлестнуло
- Озноб международных встреч,
- Нарзана брак и кока-колы,
- Свободе предстояло течь
- Струёй сквозь этой Тэтчер полы
- Ей тощий Рейган подсобил,
- И, скорчившись от страшной боли,
- эМ. Горби Родину убил
- Своей свободой поневоле.
Смерть Лоуренса Аравийского
- Полковник Лоуренс крадётся
- (Сквозь дюны мотоцикл чихал…),
- Вот-вот сейчас с фурой столкнётся
- Нацистов яркий идеал
- Ночная Англии дорога
- Посланника не встретит King,
- Но встретит шасси фуры строго
- И смерти вдруг ужалит sting
- Нацисты с орденами рады,
- Ещё не знают ничего
- Что Эдуард за их награды,
- Их нюрнбергские парады,
- Лишится трона своего…
- Полковнику в глаза, как лазер
- Ударил с фуры яркий фар,
- И был убит арабов father,
- Враг оттоманов легендар…
Хиппи в Монголии
- Дожди в неделю Курултая…
- Как сыро вдоль стены Китая!
- Дымит жаровня залитая
- Обильной влагой дождевой
- А мы сидим, согнув колени,
- Занявши древние ступени,
- Опухшие от сна и лени,
- Как два китайца мы с тобой…
- Кочевники нас придушили,
- Ограбили и оскорбили,
- Там, в отдалении, шумят…
- Вождя ублюдки избирают,
- Дрова тяжёлые таскают
- И водку рисовую чтят…
- «Вставай, а то возьмут нас снова
- И изнасилуют опять!»
- «Я не могу, я не готова
- И ни идти, и ни стоять…»
- Гарь, ветер, белые тюрбаны.
- «Спешим, пока им не до нас!»
- Туристами в такие страны
- Кто ж ездит в столь опасный час.
«Как тайна тайн природа молчалива…»
- Как тайна тайн природа молчалива,
- Бежит лисица через жалкий лес,
- А в Африке у льва свалялась грива,
- В саванне вонь бензина, след колес…
- Природа ненавидит человека,
- Готовит бунт – вулканы, ледники
- Нахмурились: «Да будет он калека!
- Собьём с него генетики куски!
- И разума лишённый обезьян,
- Как волк трусцой из городов сбежит».
- А Бог бормочет наверху: «Смутьян!»,
- Он не вмешается, не защитит…
Новый Джеймс Бонд
- О Господи, на что он годен!
- Смотрю на Бонда в свете ламп
- Шон был приятно старомоден,
- А этот как-то сиволап…
- Зачем он так дерётся много?
- Как будто полицейский-brute?!
- Он выглядит вполне убого,
- Не джентльмен, совсем не good…
«Мэри Клинг умерла в прошлом году…»
- Мэри Клинг умерла в прошлом году
- Это была маленькая загорелая женщина
- С острыми чертами лица,
- соответствовавшими её фамилии
- Четырнадцать лет Мэри Клинг
- была моим литературным агентом
- Девки в агентстве La nouvelle
- agence плакали от неё
- А мне нравилась Мэри
- и её крепкие сигареты
- Мы отлично ладили с ней,
- оба злые и агрессивные…
- Однажды она продала
- мою книгу в 135 страниц
- За 120 тысяч франков
- В издательство Flammarion!
- Мы оба гордились тогда…
- Эх, Мэри, Мэри, эх!
- Когда ты вошла в мир
- иной в сигаретном дыме,
- Я уверен, они там все вскочили…
Пласты воспоминаний
- Пласты седых воспоминаний
- Всплывают медленно со дна
- Как моя мать была юна
- В эпоху путчей и восстаний!
- Ей год был, когда взяли Рим
- Arditi в чёрном облаченье,
- И три, когда ушёл сквозь дым
- В кромешный Ад товарищ Ленин…
- В её двенадцать Гитлер взмыл
- Кровавым стягом над Рейхстагом,
- А в её двадцать – к нам вступил
- Гусиным шагом…
- Дивизии и сгустки рот…
- Вот в танковом кордебалете
- К нам вся Германия идёт,
- А матери, – лишь двадцать эти…
- Она бежала на завод
- И бомбы скромно измеряла
- Пусть к нам Германия идёт!
- Чтоб ты пришла и здесь пропала!
- Отвинтим головы врагам,
- Прокатимся по ним на танках,
- Как мы катались по горам,
- Когда детьми были, на санках…
- В двадцать два года я был сдан
- На руки миру и природе.
- Отец – солдат, войны капкан,
- Потом – победа… Легче, вроде.
- И ей двадцать четыре было,
- Когда оружье победило…
«Сентябрь холодный и прямой…»
- Сентябрь холодный и прямой,
- Зачем-то на ноябрь похожий,
- И с диктатурою самой,
- С режимом полицейским, всё же
- Сентябрь строительством гудит,
- Через дожди здесь льют бетоны
- Из телевизора галдит
- Нам кто? Двулицые Нероны.
- Один – советский офицер,
- Которому моча бьёт в темя,
- Другой же – питерский позёр,
- Такое нам двоится время…
Кротовья нора
- Ну что я там забыл, в Европе этой?
- Их скушные, безводные музеи,
- Их пыльные военные трофеи,
- Их жирные Амуры и Психеи,
- Пейзажи с Ледой, лебедем продетой?
- Проткнутой. А немецкие полотна?!
- Бобов с свиньёй покушавшие плотно,
- Их мастера писали жирных дам!
- За всю Европу я гвоздя не дам,
- Не дам истёртых тугриков с Востока,
- Где Туркестана грезит поволока…
- Жил в Вене. Переполненный музей!
- Сквэр – километры ляжек, сисек, задниц,
- Австрийских нашпигованных проказниц.
- Немецкую тушёнку дам – глазей!
- Оправленную в Греции сюжеты
- Богов с Богинями похабные дуэты,
- Особенно Юпитер-сексопил,
- Что не одну матрону загубил.
- Потом я в Риме стены изучал,
- Твой потолок, Сикстинская капелла!
- Я восхищался, а потом скучал,
- Всё более скучал, зевая смело:
- «Европа лишь кротовая нора».
- Прав Бонапарт, ура ему, ура!
«И сильные движенья таза…»
Ф.
- И сильные движенья таза,
- И два горящих карих глаза,
- Живот, колени и чулки…
- Меня до гробовой доски
- Твоего тела злой клубок
- Тревожить будет, о, зверёк!
«Улыбаясь как гестапо…»
- Улыбаясь как гестапо,
- На Люциферов похожи,
- Опера как два Приапа
- Корчат из себя прохожих,
- Во дворе уныло бродят,
- Дверь в подъезд обозревают,
- Себе места не находят,
- Курят, сплюнут, – и зевают…
- Жду к себе сегодня даму,
- Каблуки, перчатки, шляпа.
- Ева прибежит к Адаму:
- «Здравствуй, мой любовник-папа!»
- И пока люблю я тело
- На кровати, в кресле, стоя,
- Станут слушать оголтело
- Эти Родины герои
- Наши крики, наши стоны,
- Наши хриплые проклятья,
- Рапортуя в телефоны
- Про любовные занятья…
«Я заметил, что полная луна…»
- Я заметил, что полная луна
- осенью похожа на бледную попу
- китайской красавицы
- Луна висит в пространстве белом,
- Как попа девушки больной.
- Меланхоличной и несмелой,
- Туберкулёзной, молодой.
- Луна потеет хладной попой,
- Как девушка, забывшись сном,
- Луна висит над всей Европой,
- Но в тучи скроется потом…
- А над Китаем, над Бейджином,
- Она уже немолода,
- Висит, как блюдо с кокаином…
- Пасёт она во сне стада,
- Степных волков косяк летучий…
- И с разрешения дворца
- Она подбрита, и колючий
- Овал ждёт красного самца…
Смерть Дарвина
- В воде болот, под низкой атмосферой
- И крокодил, и человек больны
- Бактерии с чумою и холерой
- Уронены как масло на штаны
- Как бутерброд, что из горсти креола
- Упал и разлагается, и вот,
- Вернувшись из далёких странствий квёлый
- От паразита Дарвин и умрёт…
- Через полсотни лет его настигла
- Личинка паразита с палуб «Бигла»,
- С тех пор многометровый паразит
- Внутри кишок у Дарвина шуршит…
- И умер Дарвин деловито,
- О насекомоядных говоря,
- Колонии кишечных паразитов
- Ведь населяют южные моря…
- Природа отомстила джентльмену
- За грех его «Origins of the man»,
- Червя ему послав в кишок геенну,
- И от червя скончался джентльмен…
«Я бы почитал бы книгу об осьминогах…»
- Я бы почитал бы книгу об осьминогах.
- Их удивительные нравы меня бы увлекли.
- Как лежат они, скользкие,
- в подводных чертогах,
- Такие себе мощные, тонкорукие короли…
- Я бы прочитал книгу о твоём кишечном тракте,
- Где плывут, простуженные, шампанское и икра.
- А потом бы я двигал в твоём бухте-барахте,
- И вся бы плакала твоя нора…
«В обветренном автомобиле…»
Ф.
- В обветренном автомобиле,
- В сухой и голубой ночи,
- Вы незнакомкою забыли
- Passeport, помаду и ключи…
- Passeport, ключи, помаду rouge.
- Что скажет ваш угрюмый муж,
- Когда узнает, где Вы были,
- Что Вы Limonoff посетили?
- Звоните в дверь: «Ты где была?»
- «Passeport в такси я забыла».
- «Откуда ты в такси бежала?» —
- «Ах, Limonoff я посещала!»
- «Скандал! Такого старика!
- Тварь! На колени падай ниц!
- Отставив пару ягодиц.
- И я побью тебя! Слегка…»
«Я помню Парижа ликующий лай…»
Н. М.
- Я помню Парижа ликующий лай,
- У Трокадеро песнопения,
- И Башни Эффеля, иди выбирай
- Ты угол кромешного зрения.
- Матросы, туристы, продажа воды,
- Улыбки, по ветру летающие
- Мы были тогда веселы, молоды,
- И будущего алкающие
- И вот это будущее пришло…
- Зачем мы его вызывали?
- И снегом мне голову залило,
- А Вас в крематорий забрали…
Кастелло Сент-Анджело в Риме
(воспоминания)
- Здесь полз по крыше Казанова,
- Была она тогда свинцова,
- Здесь из тюрьмы он убегал,
- Свинец горячий обжигал
- Любовника уже больного
- Бежал из замка Казанова?..
- Нет, Бенвенуто здесь сползал!
- Конечно, Боже мой, Челлини!
- То он из замка убежал
- Под струнный цокот мандолиний…
- Гудел тысячелетний Рим,
- Вино открыли по тавернам…
- Приятно предаваться сквернам
- Нам, Бенвенутам молодым…
- Их символизм заметил хоть я!
- Стоят внизу там, далеко,
- Бабушка – чёрные лохмотья,
- И девка – белые трико…
- Два параллельных, что ли, мира?
- Один в другой не заходя…
- Старухе – холодно и сыро.
- А девка – выпятив грудя —
- Гудит жарой младого тела,
- Кипящий выделяет пар
- Старуха чёрное надела,
- И в крематорий едет стар…
Вид из окна
- А девка двигается к парню,
- Который ждёт её урча,
- К нему, к нему, скорей на псарню,
- Чтоб быть любимой хохоча…
- Философ синего рассвета,
- Поставлен я, как педагог,
- Глядеть на их несходство это,
- Двух поколений… и эпох.
Фея племени dog
- – Сотнями пламенных языков лижет раны она,
- И нас исцеляет её слюна!
- – Она нам даёт повыть на луну,
- Когда выходит луна!
- – Она исцеляет собачью спину,
- Когда спина ранена!
- – И если ты спишь на морозе, в ночь,
- И не уследил, подмёрз,
- Она приходит тебе помочь,
- Вылизывает твой ворс!
- – Сама она не собака, она
- И не выглядит как луна.
- Она как волчица в двадцать локтей
- И не любит она людей!
- – На шее её черепа детей,
- Цветы растут из ушей!
- – Орхидеи свисают ей на зрачки,
- Лилии на груди!
- – В шерсти её поют сверчки,
- Lundi, mardi, mecredi…
- – В красных её глазах – Love,
- Она – фея племени «Dog».
- – Нас ласкает, когти свои убрав,
- Она, может, собачий бог!
«В газонах, лишаями, снег…»
- В газонах, лишаями, снег
- Лежит с утра. И страшно скучно
- Средь металлических телег,
- Несущихся куда-то кучно…
- Зачем цивилизаций гроздь
- Созрела до такого Ада?
- И первый выкованный гвоздь
- Привёл нас всех, куда не надо…
- Москва, большая, холодна,
- Скопление бараков длинных,
- Завоевателей пустынных
- Не привлекала, нет, она
- Буонапарт сюда пришёл,
- Чтоб в Индию потом спуститься
- А неприятельский монгол
- Мог в самом деле заблудиться
- Степь в это место привела…
- Снега, тоска, и только боги
- Глядят из каждого угла,
- Как многоножки многоноги…
Думаю о девках
- Я думаю о девках и хожу
- Во всю длину ночной моей квартиры,
- Как я с азартом девке засажу…
- И здравствуйте, о знойные Каиры!
- И здравствуйте, горячие Багдады,
- Что обещают сдвоенные зады!..
- Я думаю о девках молодых,
- Бока угрюмых кобылиц седлаю,
- Хожу, ночную пыль собой пугаю,
- Умело, с ходу взнуздываю их,
- Себя в их жаркий horror погружаю…
- Что лучше девки в жизни может быть?
- Нет, ничего с ней, нежной, не сравнится,
- С горячей с ней, закрытою… Открыть!
- Спеши! Спешу моллюском насладиться…
- О мякоть! О, живот! О, два плода!
- В моих руках она поёт и стонет…
- «Иди оттуда! И беги сюда!»
- Сейчас себя передо мной уронит…
- И вся дрожит, и вся, как карусель,
- Хмель головы, летаю вверх ногами,
- Переплетён я осьминогом с вами,
- Как палуба вздымается постель…
- Я думаю о девках «Как плохи!
- Ужасны! Отрицательны! Неверны!»
- В крови по локоть две твоих руки…
- Отверстия доступные для скверны…
- Я думаю о девках… Ночь. Проспект…
- Внизу одна из них в луне шагает,
- Я крикну ей: «Сюда иди, объект!
- Тебя поэт здесь, наверху, желает!»
СССР – наш Древний Рим (2014)
Агрессивные и злые
Выйдя на свободу из лагеря летом 2003-го, я обнаружил, что на меня набросились (как подлинная стихия – как вода или огонь) стихи.
Я не пишу моих стихотворений. Это они мною пишут, подчинив своей воле, агрессивные и злые.
И делают это упрямо и настойчиво. «СССР – наш Древний Рим» – уже шестой по счёту сборник стихотворений после выхода на свободу.
В нём – тревоги, воспоминания, фантазии, исторические размышления и реминисценции. Стихотворная стихия бросает меня куда хочет и во времени, и в пространстве.
СССР, Европа, Византия, средневековая Германия, Сирия, Париж, Порт-о-Прэнс (Гаити), Британия, Петербург, Древняя Иудея, Китай, Ближний Восток, Молдавия, Нью-Йорк, Самарканд, Италия, город Энгельс Саратовской области, Украина, Кронштадт, деревня в Ульяновской области, Гималаи, Алтай, а то и вовсе Бездна Хаоса, где носятся «как яйца твёрдые, планеты»…
Стихотворная стихия заставляет меня разговаривать с мёртвыми так же просто, как с живыми.
В результате эта книга, мой интерактивный сон, моё видение, мой кошмар, получилась ещё и эмоциональным портретом меня, каким я оказался в 2012 и 2013 годах.
Сейчас я уже другой.
Эдуард Лимонов
СССР – наш Древний Рим
I
- СССР – наш Древний Рим!
- Над нами нависает хмуро,
- Его тверда мускулатура.
- И мавзолей – неистребим!
- Его зловещи зиггураты,
- Его властители усаты,
- И трубки дым неумолим,
- СССР – наш Древний Рим!
- Патриции, диктатор, плебс…
- Чьи триумфаторы могучи,
- Чей Jupiter грозит из тучи
- О, как бы он бы к нам не слез!
- Помпей, и Берия, и Сулла
- И Сталин Троцкого прогнал
- В изгнание – как ветром сдуло!
- И Троцкий в Мексике пропал…
- Мы к Гитлеру в Берлин входили,
- Как в Карфаген, разя слонов,
- Поджилки им мечом рубили,
- Насилуя германских вдов…
II
- СССР – наш Древний Рим,
- Плебеи с ружьями в шинелях,
- Озлясь, историю творим,
- Нашлёпки снежные на елях…
- Германию схватив за грудь,
- Свалила на ковёр Россия
- И перья тряс из Одиссия
- Скуластенький какой-нибудь,
- Монгол с задумчивым блином
- Лица из жёлтой терракоты,
- Мы все римляне, и сойоты
- Нас станут воспевать потом…
- Где Петербурга желтизна
- И крыш пруссаческая зелень
- Любезна Бисмарку она,
- И Фриц с Россией неразделен…
Валентине Матвиенко
- Женщины с мужскими голосами,
- Крупные, бокастые премьеры
- С крашенными густо волосами,
- Наглы и грубы как офицеры.
- Утюги, тяжёлые бабищи,
- Сходные по силе с битюгами.
- Нет у них ножей за голенищем
- Но обезображены усами…
- Ходят, как тяжёлые коровы,
- Прочности паркетов проверяют.
- Да, они, конечно, нездоровы…
- Мышцами, однако впечатляют…
«Бандитский лагерь низкорослый…»
- Бандитский лагерь низкорослый
- Ежи седеющих голов,
- Здесь каждый зэк стоит – подросток,
- Здесь всякий молод, нездоров…
- Печёт их солнце на рассвете,
- И на закате их печёт,
- Они все лёгкие, как дети,
- Поскольку вечно на диэте —
- Ни грамма жира не растёт…
- Придут поспешно офицеры,
- Их сосчитают, и уйдут.
- Постны, хмуры и грязно-серы,
- Они стоят, сирены ждут
- Завоет скорбная сирена,
- Рассыпятся бедняг ряды.
- Их приняла иная смена —
- Ну, если образно, замена:
- «Ежов» сдал пост для «Ягоды»
«Нет ничего… Бессмыслен щебет детский…»
- Нет ничего… Бессмыслен щебет детский,
- Родителей столовая возня,
- Как взбунтовавшийся орешек грецкий,
- Несётся шар земной, неся меня…
- Ад ледяной, и жаркий Ад огня…
- Как яйца твёрдые, планеты
- Несутся, свои оси наклоня,
- Сквозь и метеориты, и кометы…
- Нет ничего – ни злобы, ни любви
- И только мира жалкий подоконник,
- Где как цветок стою я, жизнь прерви!
- Ты, случай! И себе не назови!
- Мгновенно так,
- как взмахом сабли, конник!
2012-й
- Две тыщи двенадцатый! Ну, выходи!
- Сейчас посчитаем с тобою,
- Кого мы пригрели на тёплой груди,
- Какому зловещему строю,
- Мы не преградили змеиный их путь.
- Сейчас мы врагов посчитаем!
- И тех, что друзьями нам лезли на грудь,
- Но Каины стали, узнаем!
- Две тыщи двенадцатый, потен и зол
- Он лезет в дверную щёлку.
- Найдётся на нас аккуратный Мавзол,
- Без внутренностей на полку,
- Истории свалит, лежали чтоб мы
- Один, – Эдуард Великий,
- В гробу лакированном из хохломы
- Иль купленным в шведском их Ikey
- …………………….
- Здесь небо неяркое, холоден свод,
- Невест не спеша выбирают —
- Не скифы, но финны, угрюмый народ,
- Хоть «русским» себя называют.
- Отсутствует тот же у них хромосом,
- Что у могикан с ирокезами.
- Напившийся водки опасным бесом
- С гранатой бежит и обрезами.
- Две тыщи двенадцатый, нас рассчитай
- На мертвых и на живых!
- Одних съевропей, а других окитай!
- И плюх, и бум-бум, и колых…
«Итак, мой друг, мы терпим крах…»
- Итак, мой друг, мы терпим крах,
- В кромешном утреннем тумане
- Как девочка, кричащая в горах
- То «тётя Надя!» то «тётя Аня!»
- Как девочка, отставшая от группы,
- Ей со скалы видны бараньи трупы,
- Ей страшно так!
- Остаться черепом в предгориях Алуппы,
- А над тобой – зловещий Аю-Даг…
- То тётю Аню окликают,
- То тётю Надю назовёт.
- Весной здесь кости собирают
- Туристов, выпавших в пролёт.
- Ущелья дно здесь каменисто,
- Покато, но искривлено.
- «Ущельем мёртвого туриста»
- Народом прозвано оно…
- И мы, мой друг, как та девчонка,
- Блуждаем, бегаем, зовём.
- А снегу много, льда лишь плёнка
- И за туманом ждёт фантом…
«Я не владелец ничего…»
- Я не владелец ничего,
- Я лишь отец мальца и крошки.
- Фифи приходит, выгнув ножки,
- Партнёрша тела моего.
- Я – нож для её круглой ложки,
- Я – лунки её злобный кий,
- Я узкоусый хан Батый,
- Вспоровший внутренности кошки…
Анатомия героя
- Ужасный череп шишковатый,
- Такой израненный и злой
- Как будто страшные солдаты
- В футбол играли головой.
- Нога отвратна – до колена,
- Осколки, оцарапав всю,
- Ей перебили жилы, вены…
- Как карта острова Хонсю,
- Ты смотришься, нога героя…
- Зубов отсутствует штук шесть
- (Но нету, Боже, геморроя,
- И член серьёзный ещё есть!)
- Но, перейдём к груди. В ней астма.
- Приходит, впрочем, не всегда…
- Вам, в общем, стало уже ясно
- Что чуть коптит моя звезда…
- Однако мозг мой не натружен,
- Четыре сотрясенья пусть.
- Ещё я дважды был контужен,
- Однако прочь пошла ты, грусть!
- Придёт вот девка молодая
- И всеми этими… изъян
- Дразня, прельщая и пугая,
- Восторжествую, словно хан…
«Мир приключений узкоглазых…»
- Мир приключений узкоглазых,
- Стоящий к Западу спиной,
- Монгол с таинственной чалмой,
- В лазурном небе водолазы,
- В скафандрах, с шлангами петлёй,
- Проносятся, как злые духи,
- Как бесы мчатся над землёй,
- Страшны, смешны, и многоухи…
- Бездонный Хаос населён
- Метаном, скалами, огнями,
- Планетами иных времён
- И молодыми валунами…
Европа спит
- Европа спит и чмокает во сне,
- Ей в плоть сухую врезалась пижама,
- Европа спит, немолодая дама,
- Очки на стуле, предки на стене…
- Из орд германских, франков, визигот.
- Из англов, саксов, крови с алкоголем,
- Был создан твой ублюдочный народ
- Насильственно держащий под контролем
- Всю сушу, а ещё пространство вод…
- Растения политы. Пол метён,
- Ни пятнышка на потолке от мухи.
- И шелест, алых, с свастикой знамён
- Не потревожит сон сухой старухи…
- Забыла, как была она пьяна,
- С нацистами весёлая, лежала…
- (Эсэсовцев не помнишь имена?
- Не помнишь, для них ноги раздвигала?)
- Лишь помнит, что «Капут!» она кричала,
- Когда была проиграна война…
- Европа спит, но турки в чайхане
- Сговаривались тихо до рассвета,
- С арабами участвовать в войне,
- Джихад в Берлине завершить до лета…
- Над белою Европою луна,
- Как символ бед и атрибут сражений,
- Аукнется ливийская война,
- Откликнется сирийская война,
- И турки и арабы до пьяна
- Читают прейскурант вооружений…
- Европа, сука старая, сопит,
- На ухо съехал чепчик протестантский,
- К утру придёт партнёр американский
- И на войну с Ираном пригласит…
Они
- Хмуро было в Париже,
- Желтел по садам песок,
- С женщиной шёл я рыжей
- В самом начале, ad hoc…
- Птицы вечерние пели,
- Нервно звучали, вразброд.
- Было всё это в апреле,
- «Рыжая, стой! Дай рот!»
- Вонью несло помады,
- Пудрою, плюс алкоголь,
- Были мы жизни рады,
- Что как зубная боль…
- Помню, у Пантеона
- Я ей спустил чулок,
- Гладил рукою лоно,
- Молод и одинок…
- Птицы уже молчали,
- Вне фонарей, в тени,
- Долго друг друга мяли
- Я, и она, они…
- Нет, не цвели каштаны…
- Или уже цвели?
- Зубов твоих, о капканы!
- Глаз твоих, о нули!
«Март ледяной. Знамён суровых шелест…»
- Март ледяной. Знамён суровых шелест,
- Диктатора продолговатый гроб.
- Его Асгарты ожидает прелесть,
- Где рядом Один бы уселся чтоб…
- Март ледяной. Их бог его сажает…
- И Сталину смеётся сквозь усы,
- Кумысу козьего доверху наливает,
- Свинины отрезаются кусищи и кусы…
- Март ледяной. Поверхности сияют
- Небес кубы. Пространства океан
- Друг к другу головы согласно наклоняют.
- Их Один бог. И Сталин наш тиран.
- Валькирии с огромными глазами
- Стоят не шелохнувшись за дедьми,
- И трубки возбуждающий дымок
- Двоих окутал, там где только мог…
Двадцатый век
- Я там жил и копошился
- Маленьким червём,
- Продвигался и учился,
- Мокнул под дождём
- Отупев от свежей булки
- С русским молоком,
- Ковыляя в переулке,
- В школу шёл, как гном.
- И немытые воняли
- В нос учителя,
- И планеты по спирали
- Двигались, юля.
- Умирал товарищ Сталин,
- Готвальд умирал,
- И Морис Терез притален
- В клубе выступал.
- Имре Надь чудил с друзьями,
- Венгрия бурлит,
- В танках, двигаясь рядами,
- Русский победит…
- Но растительные силы
- Протыкали снег,
- В школе нудные зубрилы —
- Шёл двадцатый век…
Пиратка
- Живописно на реях распяты
- Королеве подарком – пираты,
- В Темзу входит блистательный флот,
- Мертвечиной, однако, несёт…
- Парусина воняет пиратами
- И раздутыми и ноздреватыми,
- Им глаза злобно выел туман,
- И висит среди них Марианн.
- Зуб сверкает её золотой,
- Была чудною девкой с косой,
- Родилась на лугах Ийоркшира
- Ишь, воняет головкою сыра!
- Платье чёрное, был абордаж,
- Не починишь уже, не продашь,
- Эх пиратка, пиратка, пиратка,
- Ты попалась как куропатка.
- Королевскому флоту в штаны,
- Где все лучшие люди страны…
- Гоу-ой, Гоу-ой!
- Что они сотворили с тобой…
- Окровавлена белая ножка
- И раздавлена ты, как картошка…
- Гоу-ой, Гоу-ой!
- Королева с подзорной трубой…
«Садятся сугробы……»
- Садятся сугробы…
- И в грязь превратились чащобы…
- Ты хочешь, мы чтобы?
- Ясны, молоды, твердолобы…
- Помчались бы смелые
- С новыми куртками, блузками
- В кабриолете?
- С вином и закусками?
- В ярком, шуршащем пакете?
- Ты хочешь насилия
- Над молодою травой?
- Ты хочешь консилиум
- Звёзд и луны над собой?
- Ты хочешь меня обнимать
- Молодыми коленками?
- И шумно от счастья дышать
- Твоих лёгких, ты стенками?
- Холодными и молодыми коленками?
- И лёгких не только,
- Но и дыры твоей стенками?
- Изволь-ка…
- Я не трепещу над клиентками…
«Твой гладкий бок аквамаринов…»
- Твой гладкий бок аквамаринов.
- О, добродушная волна!
- Как ты мягка, как ты нежна!
- Лишь лёгкий насморк от бензинов,
- Лишь кислый запах от вина…
- Другое дело шторм погоды —
- Сквозь дыры в чёрных небесах
- На нас, озябших, льются воды,
- Хлябь на рубашках, и штанах…
- И лодки, видишь, во дворах…
- И страшен, вовсе не резинов,
- Бросается девятый вал
- На строй ларьков и магазинов,
- Что человек напластовал
- Вблизи у Понта, что Эвксинов…
- Удар, ещё удар – и Ад!
- И молнии вонзились в крыши,
- Давно уже сбежали мыши,
- И ускользнул ползучий гад,
- Уже предупреждённый свыше…
- А человек спешит с платком,
- Замотанным на шее белой,
- И, может быть, идёт с мешком,
- Он с этим воем не знаком
- И с этой жуткой децибелой
- Однако же, когда мягки,
- Тебя качают волны тихо,
- Мы забываем, мужики,
- Почём фунтыморского лиха.
Пасхальное
- Пасхальная погода… Дождь идёт,
- Простые радости… Яичко золотое,
- И курицы хрустящий переплёт,
- И мясо её, нежное такое!
- Не утка по-пекински, что тверда!
- Но курицы мясистость православной!
- (Свинины богомерзкая еда
- Отдельно, на тарелке самой главной)
- Вставай, Христианин, разговейся, сын!
- И напряжёнными очами
- Гляди, заворожённый гражданин,
- Вверх, где Господь витает вверх ногами!
«Линкор «Миссисипи» не спрячешь в автобус…»
- Линкор «Миссисипи» не спрячешь в автобус,
- Линкор «Миссисипи» не вложишь в карман,
- Такому линкору положен не глобус,
- Планета, вода, океан, капитан…
- Линкор «Миссисипи» – серьёзное дело,
- Там каждая пушка стоит как скала,
- Оттуда железо летело, свистело,
- Америка страны линкором брала…
- Линкор «Миссисипи» с япошками дрался,
- Летало железо, раскалено,
- Одной своей пушкой внезапно взорвался,
- Сто сорок матросов поражено…
- Америка странами повелевала,
- И на Филиппинах дрожали листы,
- Потом переваривала, лежала,
- Как самка Дракона, – Америка, ты!
- Линкор «Миссисипи» мне ночью приснился,
- И сонно нащупав рукою тетрадь,
- Линкору я чувственно подчинился —
- Вот эти стихи ему начал слагать…
Сказка
- Меланхоличные дороги
- И флегматичные поля
- Стоят там в блохах козероги,
- Крутыми бёдрами юля.
- Дракон больной, в хвощей болоте
- Лежит, разбухший как рюкзак,
- Кащей, слугой при Дон-Кихоте,
- И спит в хлеву Иван-дурак.
- Царевна с опиумным маком
- Опасно углубилась в лес,
- А вслед за ней, покрытый лаком
- Вампира чёрный мерседес.
- Опасен аленький цветочек,
- Наркобарона душит страсть
- И, к ране приложив платочек,
- Она готовится упасть!
- Иисус Христос в скупой Гааге
- Сидит в кубышке под замком,
- И слышен голос Леди Гаги
- Царевна, полная отваги,
- Легла с Иваном-дураком…
«И вот в апреле стало сухо…»
- И вот в апреле стало сухо,
- О, воздух тёплый-то какой!
- В Москве История-старуха
- Бредёт, морщиниста, с клюкой.
- На Лобном месте – здесь казнили,
- Пал на Болотной Пугачёв.
- Смотреть на казнь его ходили
- (Вот вас куда привёл, глупцов,
- Ваш загорелый плут, Немцов!)
- Стал на пригорке храм пузатый,
- Бетонный брюхом, тучный поп.
- Лужков, и Ельцин бесноватый.
- Его воздвигли, нынче чтоб,
- В нем Pussy Riot выступали
- В зеленых, розовых чулках,
- Начальство чтобы проклинали
- В своих девических стихах.
- Теперь томятся за решёткой,
- Зато и всей стране слышны.
- Но, разберёмся, разве кротко
- Храм выстроил святой с бородкой?
- Нет, правильные пацаны,
- Читай – бандиты всей страны…
- Ведь с них же дань тогда собрали
- Лужков и Ельцин похмельной
- «Что сеяли, то и пожали!» —
- Смеётся бабушка с клюкой…
- Идёт История-старуха,
- И шамкая, и хохоча,
- Вот прислонила бабка ухо
- Вдруг к мавзолею Ильича,
- И слушает его довольно,
- И вновь склоняясь на клюку,
- Спешит старуха добровольно
- Через Москву на всём скаку.
«Армии много ели…»
- Армии много ели,
- Армии мясо варили,
- И у костров сидели,
- Вина гекталитры пили.
- Армии штык точили,
- Армии саблями взмахивали,
- Армии девок любили,
- И без стыда оттрахивали.
- Девки плодоносили,
- Но от кого, не знали,
- Так как отцов убили,
- То сиротами стали.
- Чада у девок утробные.
- Плачут о них места лобные,
- Этих детишек прижитых,
- Что от солдат убитых…
«О Питера клоповник старый…»
- О Питера клоповник старый,
- Фонтанки мокрой хлипкий чмок,
- Волны то всплески, то удары,
- И Зимнего зелёный бок…
- И рыбного дождя рябого
- Удары с ветром по зонту
- И тень от шпиля золотого,
- По Петропавловке, в поту…
«Дай мне твою молодёжную руку…»
- Дай мне твою молодёжную руку!
- Я – динозавром, а ты – мотылёк,
- Все это глупости, дочка Фейсбука,
- Я от тебя не настолько далёк.
- Я человек – исчезающей расы,
- Спорить не стану. Средь новых людей,
- Все израсходовав боеприпасы,
- Я задержался, потомок вождей…
- Вы – чистоплотные дети Фейсбука,
- Ездите в Канны, сидите в кафэ,
- Одолевает вас сытая скука,
- Ну а мой батька ходил в галифэ,
- С кантом, которого дети боялись
- ОГПУ, после НКВД,
- Мощным Бетховеном дни нам казались,
- Тыщи «Титаников» гибли в воде.
- По Маросейке и по Пироговке
- Столько воздвигли красивых домов,
- Вот я пошарю в тебе, в чертовке,
- В поисках юных твоих миров.
- Твой неприятель из Древнего Рима,
- Буду тебя как добычу терзать
- Неукротимо и неумолимо
- НКВД тебя будет пытать…
- Что же, красивая дочка Фейсбука,
- Свежая, словно политый цветок!
- Дай мне твою молодёжную руку
- Я – динозавром, а ты – мотылёк…
«Недавно, в две тыщи шестом…»
- Недавно, в две тыщи шестом,
- Ты ехал счастливым отцом
- С семьёй, в глубине кадиллака,
- А ныне один, как собака.
- Недавно, всего лишь шесть лет
- Писал ты, и муж, и поэт
- Балладу о счастье и доме,
- Вот спишь на соломе, в Содоме…
«По миру скушному бродили…»
- По миру скушному бродили,
- И мир нам открывался, кос,
- Остатки мумий находили,
- С клоками выцветших волос…
- В музеях пыльных трепетали
- Пред блюдами голландских рыб…
- Но времени не понимали
- Среди соборов мшистых глыб…
- Как исторические боги,
- Разрытые из недр скорей,
- Надменны и единороги,
- Мы походили на чертей…
Колониальные товары
- Ну что ж, старик! – дождливым днём,
- А мы хоть ветрены, но стары,
- Давай с тобой, старик, вздохнём,
- Припомнив надпись под слоном:
- «Колониальные товары»
- На старой улице, в подвал
- Вели ужасные ступени,
- И открывалась дверь в пенал,
- Где Индия и где Непал,
- Где осьминогом танцевал
- Бог Шива в птичьем опереньи.
- Там продавали ром, табак,
- И жёлтый виски продавали,
- Коробки с кофе открывали,
- И он благоухал, о как!
- Ты помнишь, мальчик мой, матрос,
- Туда зашёл походкой смелой,
- И дверь пружинами гудела,
- Поскольку был силён, барбос!
- Через витрину ты глядел,
- Как он купил бутылку рома,
- (Во рту табачная оскома).
- Матрос был пьян, матрос был смел…
- Потом в тюрьме, тюрьмы на дне
- Ты вспоминал не раз их чары
- И видел на тюрьмы стене,
- Раджу на стареньком слоне,
- Верните же, верните мне —
- «Колониальные товары»…
«Ну вот и состоялась порка…»
- Ну вот и состоялась порка!
- Уже погасли фонари
- И ваших трусиков восьмёрка
- Висит на ручке у двери.
- Эдмонд Дантес с маркиз де Садом
- Любуются сейчас вдвоём
- Твоим роскошным юным задом,
- Что раскраснелся под ремнём!
- Жюльетта, ты в шестом часу!
- Отверстий выточенных формы,
- И кавалеры колбасу
- Суют в тебя весьма проворно…
- И каждый этот их прибор
- Нам жеребца напоминает,
- Когда он стонет и страдает,
- Кобылу мощно пригибает
- И ударяет о забор…
«Всю ночь проспект-то не молчит…»
- Всю ночь проспект-то не молчит!
- Но пролетают молодые
- Автомобили боевые,
- И каждый крыльями стучит!
- Железо острое несётся —
- «Сейчас я в порошок сотру
- Дороги жёлтую кору
- Устрою чёрную дыру…
- Никто, пожалуй, не спасётся!»
- Ночной-то город мрачноват,
- А вот куда идёт, скажите,
- Отряд нахмуренных солдат?
- Ужели в сонность общежитий?
«Под утро мне снятся советские песни…»
- Под утро мне снятся советские песни
- И мама в советском, несложном пальто
- Ну мама, воскресни, воскресни, воскресни!..
- Я буду примерным сыночком за то…
- Я буду ходить в ненавистную школу,
- Давиться яишницей, меньше читать,
- Не стану в ботинках по мытому полу,
- И может быть буду очки надевать…
- Там печка горит, там стоят табуреты,
- На кухне соседей толпятся столы,
- Отец мой пришёл, как горят эполеты!
- Погоны от Сталина, яркие, злы…
- Повсюду потом, в болевых заграницах
- Я буду погоны отца вспоминать,
- И видеть во сне, как пришёл заступиться,
- Обидчиков сына пришёл покарать.
- А мама, а мама моя молодая!
- Мой эльф, моя мама, принцесса татар!
- Ты мне никогда не приснилась седая,
- И даже сейчас, когда я уже стар…
«Древнееврейская вода…»
- Древнееврейская вода
- И лёгкий запах парусины.
- Древнееврейские раввины,
- С котомками туда-сюда,
- И храм, которого портал,
- Квадратный, каменный и мрачный,
- Раскинулся на весь квартал,
- Как ассириец в паре фрачной.
- Злой бороды резной оскал,
- Кинжала бронзового отсвет,
- Евреев пленных он согнал
- На вавилонских реках постных…
- И плакал загнанный народ…
- А между тем, всегда желанны,
- Еврейки каждый год приплод
- Им приносили постоянны…
«Гвозди уж дождь забивает…»
- Гвозди уж дождь забивает,
- Осень пришла – портниха,
- Завтра похолодает,
- Станет спокойно, и тихо.
- Только не надо снега,
- Рано ещё для льдинок,
- – Ольга, ты любишь Олега?
- Ольга грызёт ботинок…
- Дом сумасшедших это,
- Кончилось бабье лето…
«Советская еда родная…»
- Советская еда родная,
- Ломоть, что срезан с каравая,
- Котлеты, борщ, сырой компот
- И водки крепкий переплёт…
- Объединив ингредиенты,
- Приклеив, присоединив
- Завода крепкие моменты,
- И Серп и Молот посолив,
- Был я и молод и счастлив…
- Сейчас я дую на ладони,
- Мои колени вдруг остры,
- Как кракелюры на иконе,
- Морщины резкие стары…
- Мне холодно. Мне спать тревожно.
- Куда идти? Уже пришёл…
- Мне жизнь мою ножом сапожным
- Семидесятый год вспорол…
«Во мраке тюрем погребальных…»
- Во мраке тюрем погребальных,
- Средь лиц печальных и нахальных
- Я процветал, и цепенел,
- Судьбу переносить умел…
- Мои глаза сияли остро,
- Я был отдельный, спорный остров,
- Как будто я ходил в чалме —
- Так я сидел средь них в тюрьме!
Простые брючки
Ф.
- Простые брючки на персоне.
- Весёлый, оттопырен зад.
- Не Вас ли, сучка, на иконе
- Я видел много лет назад?
- О как же Вы преобразились!
- Развилась грудь и строен стан!
- Еврейка юная, влюбились
- В героя зарубежных стран…
- Какие Вы прошли бордели,
- И кто Вас сзади обожал?
- На чьих коленях Вы сидели?
- Не знаю, и никто не знал…
- Простые брючки с каблуками
- И цокот каблучков-копыт,
- Бесовка, я связался с Вами,
- А всё мой волчий аппетит…
- «Вдовы Клико» Ваш темперамент,
- Подобен льду шампанских пен,
- И загорится мой пергамент
- От наших непристойных сцен…
- Простые брючки… это ж надо!..
- Однако не встречал ещё
- Круглей и аппетитней зад,
- И внутренностей – суп-харчо…
«Энциклопедии прошедших моряков…»
- Энциклопедии прошедших моряков,
- Проплавывавших над морской трясиной
- Вы удивляете детальностью крысиной,
- При свете ламп, вас чтущих чудаков…
- Вблизи достопочтенный Бенарес
- Оказывается страшным Варанаси,
- И обитающийся в Ганге бес
- Плывёт, сквозь океаны, восвояси…
- А вот в Антверпен Рубенса нагой
- Из Индии чужой спешит Даная
- С тяжёлой нидерландскою спиной,
- В Антверпене Анверс предполагая…
Селёдка-смерть
- Там высоко подпрыгивают звери,
- Парит дракон над лесополосой,
- Вот там, у Лукоморья суеверий,
- Стояла смерть с чешуйчатой косой…
- Русалка рыбная с стеклянными глазами,
- Она силком скакнёт к тебе на грудь,
- Чтобы селёдочными телесами
- Тебя осилить, милый, как-нибудь…
- Её икра тебя в себя заглотит,
- Ты станешь жалок, мягок, форм лишён,
- Она тебя укусит, искомпотит,
- Селёдка-смерть в один деми-сезон…
«Летняя жара…»
- Летняя жара.
- Муха жужжит с утра,
- И радиола играет уже,
- На первом этаже…
- Это – СССР,
- – Это окра-ина,
- Салтовка, например,
- Неба голубизна…
- Яблони и бузина,
- Детских, прозрачных лет…
- Вот тебе, вот тебе, на!
- Видишь её ты, дед?
«Я классический поэт…»
- Я классический поэт,
- Просыпаюсь я ночами,
- И горячими руками
- Свой записываю бред.
- Где террасы Вавилона,
- Зиггураты, злые львы,
- Слуги вносят фараона,
- Бог, как чучело Совы.
- И, классическим поэтом,
- Подорвавшимся в ночи,
- Став мистическим предметом,
- Я колеблюсь у свечи
- Электрического тела.
- Что же, лампочка-свеча?
- Ты когда-нибудь глядела
- В злые очи палача?
- Ну а я видал их сотни
- Копошащихся червями
- Этих призраков Капотни,
- Измельчённых под дождями…
«Ясноглазые шлюхи…»
- Ясноглазые шлюхи,
- С большими глазами-озёрами,
- На верёвочках ухи,
- Лежат, воспалясь, под старпёрами.
- Им ты шепчешь на ушко:
- Сейчас твою плоть продырявлю!
- Своей мощною пушкой
- Сломаю там всё, не поправлю!
- Да-да-да, ты меня, чужестранец, насилуешь.
- Ты меня истязаешь, меня заставляешь, не милуешь,
- Я тебе подчиняюсь испуганно, я покорная,
- Словно волку попавшая в зубы я козочка горная…
«Девки вынули тонки ноги из тесных брюк…»
- Девки вынули тонки ноги из тесных брюк,
- Попы в юбках напоминают? От груш до брюкв…
- Раздражают одним появлением скользких сись,
- Бабье лето пришло, эй, Адамы, держись!
- Вот, схватившись за поручень, боком входит она,
- Обнажая чулок до конца откровенного дна.
- Все античные боги, о как они были правы!
- Нимфы бродят по улицам бледной Москвы.
- Маргарином бы солнце, но только оливковым маслом!
- Я бы всех их забрал, наслаждаясь отменным их мясом,
- Я бы бил их, топтал, доказал, что я есть в самом деле…
- А они бы визжали, они бы пыхтели…
- Я любую из вас подыму до шкалы Магдалины,
- Пусть несёте вы сумки, пакеты и даже корзины.
- Я похабный старик? Нет, похожий на юного фавна,
- Разорву вас, вакханки, я с вепрем мистическим равно.
- Изначально два вида создал наш Создатель.
- Вид был внутренний Ев, и Адама – он членобладатель.
- Побеждённые Евы взяты были в плен, и веками
- Их насиловал вид с ярко-красными черенками…
Восемнадцатый съезд
- Всё изготовлено в Китае.
- И полотенце, и парик,
- И ваза, крупно завитая,
- И только Мунка жёлтый «Крик»
- Вопит норвежцем полуголым,
- И Ницше, с круглой головой,
- Ест экскременты прямо с полу,
- Вылизывая за собой…
- Поверхность жёлтого Китая,
- Съезд восемнадцатый. Дракон
- Парит, крылами задевая,
- На Тянь-Ань-Мынь спустился он…
- В Политбюро, оскалив зубы,
- Сидит рептилий жёлтый ряд,
- И ящеры, лизнувши губы,
- Вслух о юане говорят.
- Ну да, юань, когда планета
- Со свистом спрыгнула с орбиты.
- Европа есть? Европы нету.
- Была Германия разбита…
- Последний сгусток пасьёнарный
- Был в сорок пятом умерщвлён,
- И вот нас ждёт теперь бездарный
- Китай, чешуйчатый Дракон…
- Он, да, с Америкой сразится.
- Избегнет всех стальных рогов,
- Потом планетой насладится,
- Мышей съест, кошек и жуков…
- Русь, задремавшая в прохладе,
- Закутавшись в своей Сибири,
- Ты, вялая, чего же ради
- Картошку ешь свою в мундире?
- Иди! Вмешайся! Озверей!
- Но, не желая осложнений,
- Мечтая умереть скорей?
- Заснула Русь без сновидений…
Карта Ближнего Востока
- Вот результат сражений и коварства:
- Их контуры прорезаны с мелка.
- Раскроены на карте государства,
- Как рукава и полы пиджака…
- Там в Сирию Ливан подрезан с моря,
- Израиль к Иордании пришит,
- Ирак же, натерпевшись столько горя,
- С Ираном разозлённым вдоль лежит.
- Сошлись в братоубийственных границах!
- Страна стране покоя не даёт,
- Ирак с Кувейтом не соединится,
- Пускай один народ внутри живёт…
- Аравии Саудовской морщины,
- Пустыни, как засохший твёрдо торт,
- В одеждах развеваются мужчины…
- Бен Ладенов стремительный проход!
- Её по краю, – эмиратов кусы,
- Дубай, Даби, Катар и Бахрейн,
- Где служат палестинцы и индусы
- И где вас ждёт расплавленный бассейн.
- На тропик Рака, как шампур, надеты
- Египет, Ливия, Алжир и Мавритания —
- Страна, где лёгкие и тёмные поэты
- Отправились с верблюдами в скитания.
«Поджарые девки гуляют как бесы…»
- Поджарые девки гуляют как бесы,
- Их сопровождают, на них наклонившись, повесы
- На башенных кранах работают злые таджики.
- И из ресторанов баранины запах, аджики…
- Нет, это не Русь, но Орда, но хазары.
- Не скифы – славяне, но кажется, что янычары…
- Заколят на завтрак они для себя Винни-Пуха
- И это не смерть, это голода злая старуха…
- На белой земле, где когда-то учил Ломоносов,
- Везут на верблюдах сушеных в дыму абрикосов,
- И органы власти, такие же, в чёрных халатах,
- Как черти снуют, при дубинках, ножах и ухватах…
«Пустые улицы. Трамваи…»
- Пустые улицы. Трамваи.
- Брусчатка выпуклых дорог.
- Круглы там были караваи,
- Которые наш город пёк…
- Мы телефонов не знавали,
- Стучали мы друг к другу в дверь
- И дверь, представьте, открывали!
- Не то что, как живут теперь…
- Простые курточки. И кепки,
- Причёски скромные «под бокс»,
- Носы и рты крестьянской лепки,
- Пластинки «танго» или «фокс».
- Супы, борщи, всегда котлеты,
- Пальто под крепкий нафталин,
- И тараканы как кадеты —
- Всё нынче вызывает сплин.
- Я встал, Москва. И полвторого.
- Где этот мир горелых каш?
- Я в библиотеку шёл здорово,
- Один, как голый карандаш…
«Актрисы моей юности скончались…»
- Актрисы моей юности скончались,
- Актрисы моей зрелости мертвы,
- Качели их внезапно откачались,
- Не топтаны лужайки их травы…
- Их газовые платья ветром сдуты,
- Их шляпы под забор занесены,
- Их фото возбуждаются якуты,
- Сняв из тюленя жирные штаны.
- Их недопитой стынет «Кока-Кола»,
- Найдёт флакон «Шанели номер пять»,
- Их внучка, торопящаяся в школу,
- И кошку, ну духами поливать…
«Печален мир англо-саксонский…»
- Печален мир англо-саксонский,
- Их церкви постны и темны,
- Что храм голландский, что эстонский
- Их храмы все закопчены.
- Длинны их лица, носа складки,
- Укладка губ, шиньён волос,
- Всё с протестантом не в порядке —
- Или он хром, или он кос…
- Мир протестантов сух и пресен:
- Картошка, сельдь, лиловый лук.
- Нам только шнапс там интересен
- Да Рубенс – автор жирных сук.
- Вот на портрете, равнодушный,
- В сутане, подбородков три,
- Изображён нам Лютер скушный,
- Их прародитель, – посмотри!
- А впрочем, был там парень ловкий,
- Маг, чародей, мошенник, чёрт,
- Студенты, девки и чертовки
- Сдавали Фаусту зачёт.
- Вот на бочонке Аусбурга
- Он вылетает, многобров
- Друг девок, страстный чернокудро —
- Рога, вихры… и без штанов…
«Невиданные холода…»
- Невиданные холода.
- Автомобили с шлейфом пара,
- Как прожитые мной года…
- Как лермонтовская Тамара,
- Его кавказская гряда.
- Автомобили навсегда.
- И самолёты без радара.
- Изобретений жёсткий чих,
- Пролёт строений жесткокрылых
- Сменил наездников унылых
- На лошадях своих простых.
- Что если новый Тамерлан
- К нам вздумает явиться в гости,
- То танков рёберные кости
- Сомнут татаров и славян…
- Невиданные холода…
- Давно забытые, скорее…
- В те золотые времена,
- Когда там древние евреи
- К нам напрягали стремена?..
- Я только рыцарь и поэт,
- Я дервиш в ваточном халате,
- Я маг, живущий на зарплате
- У великана. Он эстет…
- О Стоунхэндж моей души!
- Сварились каменные слёзы!
- Ты к предкам, парень, не спеши!
- Стояли сильные морозы.
- Была поверхность ледяной…
- И воздух каменным глотался,
- Так ты парнишкой и остался
- Парящим над твоей страной.
Наташе Медведевой
- Несчастная самоубийца
- Не досмотрела жизни край
- Забыв совет пифагорийца,
- Число поглубже выбирай.
- Ты умерла на сорок пятом,
- Сорок четыре завалив,
- Теперь на гранулы разъята
- И трупом цельным не приплыв,
- Ты грезишь в утреннем тумане
- Под брюхом у проточных вод,
- Ты приземлишься в океане,
- Туда, где Сена отнесёт.
- Поразмышляв, я подивился,
- Что родилась ты на Сенной
- (Париж на Сене приютился,
- Где ты жила потом со мной…)
- Так лейтмотивом стало сено,
- Сухое месиво из трав,
- И жизни грустная измена
- Тебя на части разломав.
- Куда же поструились ножки?
- А пепел черепа, куда?
- Ты помнишь, что ребёнка кошки
- Мы приютили в те года…
- Я утопил тогда беднягу,
- И вот сквозь два десятка лет
- Тебя развеял под корягу
- Твоих товарищей квартет.
- Тебя его постигла участь,
- Котёнка звали Казимир —
- Теперь усов его колючесть,
- Ласкает череп твой из дыр…
«Панки должны на скинов с ножами…»
- Панки должны на скинов с ножами,
- А те отбиваться бейсбольными битами,
- А между увечными, между убитыми
- Пусть бродят ангелы с волосами…
- Должны бы германцы сражаться с узбеками,
- Кровь должна течь там неслабыми реками,
- Бледных японцев должны бы чечены
- Ставить затылком под скалы и стены.
- Вся эта грозная междуусобица
- Как бы морозная плазма, сукровица…
- Должна быть прелюдией к спуску Валькирии.
- Знаете Вагнера Рихарда? Рихарда!
- Или войною гражданскою в Сирии
- Пахнуть должна эта чихарда…
- Панки должны, сжимая ножи,
- Юркие, пламенные, как миражи,
- Вдруг появляться между солдатами
- Глыбами каменными и ноздреватыми…
- В общем должна совершаться история
- От Джона Леннона до Пифагория…
Девка из Манчестера
- Ко мне явилась девка из Манчестера,
- Из этой Great из рыжей Британи
- (Могла бы быть молочней и упитанней!),
- Багаж за ней тащили негров шестеро…
- В морозной плазме воздуха московского
- Меня приняв за Вову Маяковского,
- Она снимает белые чулки,
- А негры удаляются легки.
- Скажи, скажи мне девка из Манчестера,
- Лиса твоя с пальто на кресло брошена,
- Ты отчего в метель не запорошена,
- И кто такие этих негров шестеро?
- Не дьяволу ли служишь, рот помадою,
- Признайся, кем ты послана, не адом ли?
- «Нет, – девка говорит. – Трусы лови!
- Служу я исключительно любви…»
«Напитка остались лишь капли……»
- Напитка остались лишь капли…
- Года за спиной, словно цапли,
- Стоят, силуэт к силуэту,
- И семьдесят будет поэту…
- Ты выпил священную сому,
- Жизнь из белладонны и хмеля.
- Что, чаша уходит к другому?!
- Другого качает качеля?
- Но ты ведь пьянел, был желанен,
- Был зол, был как молния резок,
- Живи ещё этот отрезок,
- И будь как всегда окаянен!
«Предметы, предметы, предметы……»
- Предметы, предметы, предметы…
- Материи острой углы
- Булыжники, трупы, кометы,
- Летящие из-за скалы…
- Материя свищет святая,
- И дух отступает святой.
- О Бездна моя молодая!
- О Смерть, о блондинка с косой!
«Загадка мира исчезает…»
- Загадка мира исчезает,
- Гудит прибой Prosperite,
- Прохожий маг идёт, вздыхает
- В своём простуженном пальте.
- Небес кусок аквамаринов,
- А невский лёд невзрачно сер,
- Кто виноват из вас, кретинов,
- За смерть страны СССР?
- Нева. Дворцы. Квартиры. Брусья.
- Торцы окна. Решётки рам.
- Из голубого приэльбрусья
- Вы как газель пришли, мадам…
- На городские мостовые,
- И в парках бродите пока.
- Британские городовые,
- Как доберманы полевые,
- Спасаются от ВЭЧЕКА…
- Хранят в печах архимандриты
- Горшки с начинкой гречных каш.
- А грациозные сунниты?
- В крови шиитов их moustache…
«Сгниёт красавец в паре фрачной…»
- Сгниёт красавец в паре фрачной,
- Останется лишь, хороша,
- Ты – тела двигатель прозрачный,
- Размером с спичечный, – душа.
- Сотлеет девочка нагая,
- От форм которой трепетал,
- Останется нам кость сухая,
- Воображаемый овал.
- А вот душа, с великой злобой,
- От этой девочки сбежав,
- С волками взвоет по чащобам,
- В глуши оврагов и дубрав…
Тушкованэ мясо
- Свирепо открывать штыком,
- Тушёнку жирную, простую —
- А там говяжина с жирком!
- О, я открыл, и я ликую!
- Тушкованэ! Какой комфорт!
- Какая благость! Жизнь какая!
- Завидует мне мой эскорт,
- Солдат пропащих, замирая.
- Поёт говядина с вином,
- Смыкаясь в близости чудесной,
- К утру в атаку мы пойдём
- Наевшись смеси столь воскресной!
- Пронзит ли пуля? Не пронзит?
- Молдова красно-золотая
- В Бендерах солнечных стоит,
- Где Карла шведского тень злая…
- Бессмертие мне суждено.
- О нет, не может быть иначе
- Лежит страна как полотно,
- Не Веронезе, так Карпачче…
«По КНР носился первый снег…»
- По КНР носился первый снег,
- Пляс Тянь-Ань-Мынь скрывалась в тьме молочной,
- Ты шла со мною школьницей порочной,
- Собравшись с взрослым мэном на ночлег
- С ночной футболкой в красном рюкзачке.
- Смешной пучок топорщится метёлкой,
- Типичной китаянкой с чёрной чёлкой
- С зацепкой и прорехой на чулке…
- Среди велосипедов и телег,
- И лошадей с монгольскими глазами
- Мы шли ко мне в отель мой на ночлег,
- И топтуны не расставались с нами.
- Шпионка ты раскосая моя,
- Распить тебя, как выпить чашку чая.
- Со школьницей Великого Китая
- Мы рассекали волны бытия…
«Что женщина? Взволнованный сосуд…»
- Что женщина? Взволнованный сосуд!
- Что ожидает столь нелёгкий труд
- Нагромождения корявых поз,
- Когда самец пыхтит как паровоз…
- Что женщина? Распаренная грудь.
- И месиво мясов каких-нибудь?
- Что женщина? Печальный анекдот
- Про в две горсти захваченный живот?
- (Но женщина, – ещё печальный рот,
- который друга пламенного ждёт…)
- Нам женщина страну напоминает,
- Что путешественник с горы обозревает…
- Вообще-то женщина скорее многонога,
- Гола, мягка, и нет, не недотрога —
- Дотрога всею плотию своей,
- Похуже, чем бывает у зверей.
- Она, пожалуй, устрашит зверюгу.
- Когда рычит, отставив тело к другу,
- И волосы роняя на паркет…
- О женщина! О жаркий новый свет!
В курфюрствах
- А в этих курфюрствах
- Дубравы, овраги, холмы,
- В Бирхаллах шипящие Вурсты,
- И в треуголках большие умы.
- Подзорные трубы
- С утра изучают ландшафт,
- И жирные губы
- Лакают на брудершафт.
- Свежи бородавки,
- И гол и подвижен кадык.
- В дверях мясной лавки
- Огромною тушей мясник.
- От пива хмелён
- И обличьем багров,
- И Фрицы, и Гансы,
- И каждый из здешних немцов.
- Герр доктор гуляет
- Во влажном лесу
- И держит фиалки,
- Приблизив опасно к носу,
- Красавица Хельга
- Печёт поутру пирожки,
- Труба испускает
- Немецкого дыма кружки.
- И вкусно, и сытно,
- И старая площадь пуста,
- И лишнего нету
- На тротуаре листа.
- Булыжники. Бочки,
- Большие носы и очки,
- И барышень нежных
- Так розовы мочки,
- И в крупную вязку носки.
- Уютные домики
- В рамах стоят из плюща,
- И бегают дети немецкие,
- Тихо пища.
- И, кланяясь Богу,
- Но в меру себя осеняя крестом,
- Шли бюргеры в церковь,
- Чтоб пива напиться потом.
- Был немец в курфюрствах
- Здоров, и сметлив, и понятен.
- Вот немец в империи
- Был нам всегда неприятен…
«Зажглись рекламы дружно и зловеще…»
- Зажглись рекламы дружно и зловеще
- В витринах, не живы и не мертвы.
- На суд людской вы выставлены, вещи, —
- Костюмы, юбки, чучело совы…
- Неоны знойно вещи разогрели,
- Они дымятся, скоро и пожар.
- Однако вы запомнить их успели,
- Чтобы купить бы юбки, туфель пар,
- И чучело совы с собой возьмёте,
- Бесплатно, как бы бонус, как бы приз,
- Зачем же говорить о злом расчёте?
- Пойдите и купите вещи, please!
- Зажглись рекламы, город зеленеет,
- Краснеет и синеет, и дрожит,
- Сетчатка глаза орлит, не совеет,
- И в кассу заплатить клиент бежит!
«Когда я буду как скелет…»
- Когда я буду как скелет,
- Скелетом возвращусь обратно,
- Ты обними меня, мой свет.
- Ты игнорируй струпья, пятна
- Червей, ползущих изо рта,
- Ты мне скажи: день добрый, милый!
- Нет, я совсем не занята,
- Готова говорить с могилой.
- И я скажу тебе, ну, Фиф,
- Ну ты даёшь, ты даже выше!
- Всех ожиданиев моиф,
- Ну ты даёшь, вы, черви, кыш, и…
- Я обниму тебя, мой друг,
- Скажу: «Вот женщина святая!»
- К тебе явился я, супруг.
- Из гроба, словно из трамвая,
- Поскольку мертвецам – почёт,
- Поскольку им надгробья ставят,
- Ты поцелуй меня в мой рот,
- И черви пыл свой поубавят!
«Никого жалеть не надо……»
- Никого жалеть не надо…
- Выпил парень чашку яда?
- Героин его кусил?
- Ну и что, он тоже жил!
- Всё в владениях подлунных
- Под зудящий грохот струнных
- Возвышает, веселит.
- Вот летит метеорит,
- Прожигая атмосферу.
- За царя, страну и веру
- Приливаются моря,
- Мокробрюхо говоря.
- В темноте плывут моллюски
- Через Берингов пролив.
- Жирны в крыльях, в попе – узки,
- Груди щупальцем прикрыв.
- Алеуты смотрят хмуро
- Звёзды капают во льды,
- Сатанинская фигура,
- Без усов и бороды
- Трусит курсом безучастным,
- Полюс Северный сломав,
- Путь его пунктиром красным
- Беспокоит сон держав…
- Это Каин встал из гроба.
- И бредёт сквозь тундры к нам
- Сатанинская особа
- Ужас древний городам…
На смерть птички Максима в Америке
- Погибла маленькая птичка,
- Ребёнок крошечных годов,
- Как рот раскрывшая синичка,
- Промёрзшая средь холодов.
- Жлобы заморские, рыгая,
- Её забили на лету,
- А ты, страна моя больная,
- Что ж ты продала сироту?
«Жестокий семьдесят шестой…»
- Жестокий семьдесят шестой,
- Нью-Йорк суровый и простой.
- Стояла смерть за мной с косой.
- От льда трещали перевалы.
- И я, взобравшийся на скалы,
- Над Мэдисон вверху парил,
- Я Демоном в Winslow жил.
- Куски яишницы подлунной
- И увертюры мощной струнной,
- К Венере всходит Гондурас,
- И демоны морочат нас.
- Меркурий, Марс водой залиты,
- В садовых лужах сателлиты,
- Вином и сыростью несёт
- И лишь чума тебя спасёт…
«Все эти бабушки, все эти дети…»
- Все эти бабушки, все эти дети
- Ездили ранее в твёрдой карете.
- Их сотрясало, их так бросало!
- Но путешествие всех развлекало.
- Стали бывало. Сойдут по ступеням
- В глубь ресторации, к Фролам и Феням.
- Их, улыбаясь, встречал ресторатор,
- Немец побритый иль грек Пантократор.
1 Paname (Panama) – так называют на арго свою столицу парижане; один из народных «ников» Парижа (комментарий Э. В. Лимонова).
Продолжить чтение