Читать онлайн Опасная близость

Глава 1

Глава 1 Леонид

Смотрел на город из окна своего кабинета и думал, что он похож на огромную опухоль. Разрастается, поглощает все вокруг и никогда не останавливается. Как жаль, что против этого нет химиотерапии.

Год отсутствия не изменил ничего – те же серые коробки зданий, те же уродливые дорожные развязки, те же муравьи-люди. И тот же привкус дерьма во рту при мысли о предательстве.

Офис встретил меня безупречной чистотой и сдержанной роскошью. Ничего лишнего: темное дерево, кожа, металл. Холдинг «Щит» – мое детище, компания, которую я создал с нуля десять лет назад. Двадцать семь офисов по всей России, больше трех тысяч сотрудников, годовой оборот в миллиарды. И все это едва не пошло прахом из-за одного человека, которого я считал другом.

На столе лежала папка с отчетами, которые я просматривал ночью. Увлекательное чтение, если тебе нравятся триллеры про корпоративную измену.

«Год в отсутствие основателя: как просрать успешный бизнес за 365 дней». Бестселлер, мать его.

Интерком на столе ожил голосом секретарши:

– Леонид Викторович, все собрались в конференц-зале. Начинать через пять минут, как вы просили.

Новая секретарша. Светлана. Или Анна? Кажется, все-таки Анна. Прежняя, Маргарита Степановна, вышла на пенсию – единственный человек, о чьем присутствии я искренне сожалел. Она держала приемную как генерал фронт: ни одного шпиона не пропустила бы.

– Иду, – ответил коротко.

Машинально поправил ворот рубашки и бросил взгляд в зеркало. Шрам на правой скуле почти незаметен, но я-то знал, что он там. Напоминание о том, как я чуть не сдох от руки человека, которому доверял. Тридцать девять лет, а ощущение, будто все девяносто. В глазах застыл холод, который не растопило даже майское солнце.

За год, что жил в тайге уже и забыл как выглядит этот шрам, отпустил там бороду, зарос, мать постоянно ругалась. Ну, ничего, вот и она дождалась того, что я вернулся к людям.

Доверие – это яд замедленного действия. И для меня он почти сработал.

В конференц-зале пахло страхом и дорогим одеколоном. Двенадцать руководителей направлений холдинга «Щит» сидели за длинным столом, как на Тайной вечере. Только я точно знал, что Иуды среди них минимум двое.

– Добрый день, – сказал, занимая место во главе стола. – Начнем без лирики. Я ознакомился с отчетами за год. Результаты… неудовлетворительные.

Как прогнивший труп на солнце.

– За последний год мы потеряли три ключевых контракта. Выручка упала на восемнадцать процентов. Текучка кадров в оперативных подразделениях зашкаливает. Кто-нибудь хочет объяснить, какого черта здесь происходило?

Мертвая тишина. Переглядываются, как школьники, застигнутые за курением в туалете. Наконец Демидов, финансовый директор, прокашлялся:

– Леонид Викторович, после вашего… отъезда возникли определенные сложности. Северов, которого вы оставили за главного, проводил рискованную политику. Многие решения принимались без должного анализа.

Северов. Глеб Северов. Мой заместитель, друг семьи, шафер на моей свадьбе. Человек, который спланировал мое убийство с той же тщательностью, с какой выбирал себе галстуки.

– Где сейчас Северов? – спросил я, хотя прекрасно знал ответ.

– Покинул компанию семь месяцев назад, – Демидов избегал смотреть мне в глаза. – По официальной версии – по состоянию здоровья.

По неофициальной – сбежал с деньгами клиентов и моей женой на какой-нибудь тропический остров. «Здоровье» у него, видите ли, пошатнулось. Жаль, что не голова.

– Вы заметили его махинации слишком поздно, – я посмотрел на Демидова в упор. – Это ваша работа – контролировать финансовые потоки.

– Мы пытались вас предупредить, – вмешался Кравцов, начальник службы безопасности, крепкий мужик с армейским прошлым. – Но вы были недоступны, а Северов имел все полномочия…

– Хватит! – я ударил ладонью по столу. Все подпрыгнули, как по команде. Забавно, как этот простой жест превращает совещание в допрос. – Я не собираюсь слушать оправдания. Факт в том, что за год моего отсутствия компания покатилась под откос. И каждый из вас несет за это ответственность.

Я включил проектор и вывел на экран график падения основных показателей. Красивая диаграмма, похожая на кардиограмму умирающего.

– То, что вы считали временными трудностями, на самом деле системный кризис. Мы теряем рынок. «Северный Альянс» забрал наши контракты по охране банков. «ТехноЩит» вытесняет нас из сферы технических систем безопасности. И самое неприятное – все эти конкуренты внезапно получили доступ к нашим внутренним документам и коммерческим предложениям.

Я обвел взглядом стол. Кто-то смотрел виновато, кто-то испуганно, а некоторые слишком старательно демонстрировали возмущение. Интересно, много ли среди них тех, кто уже примерял мое кресло?

– У нас утечка, господа, – сказал я спокойно. – Причем на высоком уровне. Кто-то из руководства сливает информацию конкурентам. Возможно, тот же человек, который помог Северову вывести деньги и скрыться. И я намерен найти этого человека.

И закопать живьем. Хотя нет, это слишком быстро. Есть методы интереснее.

– Леонид Викторович, – подала голос Наталья Верещагина, новый коммерческий директор, маленькая женщина с глазами хищной птицы. – Мы уже проводили внутреннее расследование. Безрезультатно.

– Значит, проведем еще раз, – отрезал я. – С сегодняшнего дня все коммерческие предложения согласовываются лично со мной. Доступ к базе клиентов ограничивается. Все совещания только в этом зале, после проверки на прослушку.

Я захлопнул ноутбук, как гроб на похоронах.

– У каждого из вас неделя, чтобы предоставить план по выводу своего направления из кризиса. Если план меня не устроит – будем искать вам замену.

Они смотрели на меня как кролики на удава. Хорошо. Страх – отличный мотиватор.

– Все, совещание окончено.

Когда руководители начали вставать, я добавил:

– Кравцов, Демидов, останьтесь.

Два человека, которым я доверял больше остальных. Хотя «доверял» – слишком сильное слово. Скажем так, считал их менее вероятными предателями.

Когда дверь за остальными закрылась, я подошел вплотную к Кравцову:

– Завтра к девяти утра хочу видеть полный отчет о перемещениях Северова и Елены за последние полгода. Все счета, все контакты. Если понадобится – привлекай внешних специалистов, бюджет без ограничений.

– Будет сделано, – кивнул Кравцов. – Но Северов не дурак, он хорошо заметает следы.

– У каждого есть слабое место, – я усмехнулся. – У него это страсть к часам Patek Philippe и казино. Начни с этого.

И страсть к чужим женам. Но эту тему я не собирался обсуждать ни с кем. Она была только моей.

Повернувшись к финансовому директору, я уже мягче произнес:

– Сережа, ты со мной с самого начала. Я знаю, ты не мог быть замешан в махинациях Северова. Но мне нужна вся информация, даже та, что не попала в официальные отчеты.

Демидов, грузный мужчина под шестьдесят, вздохнул так тяжело, словно на его плечах лежал весь холдинг:

– Я догадывался, что он ворует. Но доказать не мог – он блокировал все мои запросы. А потом появилась эта новая программа учета, и доступ к первичной документации получили только доверенные люди Соколова.

– Эта программа еще используется?

– Да, на ней завязана вся система.

– Завтра же пригласи специалистов для аудита. Хочу знать все лазейки, которыми он пользовался.

Оставшись один, я подошел к окну. Москва клубилась внизу, безразличная к человеческим драмам. Соколов действовал не один, это очевидно. У него были сообщники внутри компании, и они все еще здесь, в этом здании. Возможно, я только что говорил с ними.

Ничего, время у меня есть. Хорошая месть, как хороший коньяк, требует выдержки.

Вернувшись в кабинет, я обнаружил на столе чашку свежесваренного кофе и стопку документов на подпись. Рядом лежала записка, выведенная аккуратным почерком: «Решила, что после такого совещания вам понадобится кофе. Анна».

– Что за детский сад? – пробормотал я, но кофе все же отпил. Крепкий, с легкой горчинкой – надо же, угадала. Или хорошо проинструктирована.

В дверь постучали, и на пороге появилась та самая Анна – высокая блондинка лет двадцати пяти с фигурой, по которой плачет обложка «Максим», и в костюме, явно купленном на размер меньше, чем нужно.

– Леонид Викторович, к вам Валентин Михайлович из «АлмазИнвеста». Говорит, срочно.

«И на каком кастинге ее отобрали? "Мисс грудь офиса 2025"?

– Без записи не принимаю, – ответил, стараясь не смотреть на расстегнутую верхнюю пуговицу ее блузки.

– Но он настаивает. Сказал, это касается взлома их системы безопасности вчера ночью.

Я поднял взгляд. «АлмазИнвест» – один из ключевых клиентов, которых увел «Северный Альянс». Тот самый, с которым работал Северов лично.

– Хорошо, пусть войдет.

Анна не спешила уходить, покачиваясь на своих десятисантиметровых каблуках:

– Леонид Викторович, можно личный вопрос?

– Нет.

Она либо не расслышала, либо решила, что «нет» – это новое «да»:

– Там внизу спрашивали, правда ли, что вы провели год в тибетском монастыре? Журналисты хотят интервью…

«Тибетский монастырь? Серьезно? А не в космос ли я летал на секретную миссию?»

– Никаких интервью, – отрезал я. – И прекратите слушать сплетни. Я был в служебной командировке, это все, что должен знать персонал.

– Конечно, – Анна улыбнулась так, словно я рассказал отличную шутку. – Просто вы вернулись такой… загадочный. И этот шрам…

Она сделала шаг в мою сторону, явно нарушая все границы деловой этики. Я встал из-за стола, возвышаясь над ней.

– Анна, – мой голос мог бы заморозить ад. – Если вы намерены работать в этой компании дольше сегодняшнего дня, запомните три правила. Первое: не обсуждайте меня с журналистами. Второе: не распространяйте слухи. Третье: держите профессиональную дистанцию. Это понятно?

Улыбка девушки увяла, но в глазах мелькнуло что-то похожее на вызов:

– Кристально ясно, Леонид Викторович. Извините за беспокойство.

Ясно ей, как же. Недели не пройдет, как придется искать новую секретаршу. Эта явно из тех, кто спит с боссами для продвижения по карьерной лестнице.

Она повернулась, чтобы уйти, но на пороге столкнулась с входящим мужчиной в костюме, который стоил как подержанный Мерседес.

– Валентин Михайлович! Проходите, Леонид Викторович вас ждет.

Когда дверь за ними закрылась, я мысленно добавил в список дел поиск новой секретарши. С этой будут только проблемы. И мне хватает проблем с женщинами, чтобы добавлять еще одну.

После тяжелого разговора с Валентином – бывшим клиентом, который, оказывается, пришел не возвращаться, а предупредить о странностях в их системе безопасности – я открыл сейф и достал старую фотографию.

Я и Северов на охоте, оба улыбаемся, обнявшись как братья. Рядом с нами Лена, моя жена, смотрит в камеру с едва заметной улыбкой.

Какой же я был наивный идиот.

Разорвал снимок на мелкие кусочки. Улыбка жены теперь казалась мне насмешкой, а дружеское объятие Северова – удавкой. Да, я был слеп. Но больше этого не повторится.

Взлом в «АлмазИнвесте» выглядел как обычное ограбление, но что-то в деталях настораживало. Слишком профессионально, слишком избирательно. Словно кто-то искал конкретную информацию.

Совпадение? Не верю в совпадения. В этом мире все связано – особенно дерьмо, которое обязательно найдет вентилятор.

Интерком на столе ожил, прерывая мои размышления:

– Леонид Викторович, к вам Мирослава Орлова. Говорит, по личному вопросу.

Я нахмурился:

– Кто?

– Владелица ювелирного бутика «Лунный камень». Она не записана, но очень настаивает.

– У меня нет времени на…

– Она говорит, что это касается Виталия Князева и последних ограблений.

Я замер. Имя Князева всплывало в моем собственном расследовании, связанном с исчезновением бывшего друга. Слишком много совпадений для одного дня.

– Пусть войдет, – решил я. – И, Анна, больше никаких посетителей на сегодня.

– Конечно, Леонид Викторович, – в голосе секретарши появились заискивающие нотки. – Хотите, чтобы я принесла еще кофе? Или, может быть, что-нибудь перекусить? Вы весь день ничего не ели.

Боже, дай мне сил не придушить эту назойливую блондинку.

– Просто пригласите посетительницу.

День определенно обещал быть длинным. И судя по тому, как развивались события, очень интересным.

Дверь открылась, и я на мгновение забыл, зачем вообще вернулся в этот офис. На пороге стояла женщина, которая заставила мое сердце пропустить удар – впервые за целый год.

Высокая, стройная, платиновая блондинка с небесно-голубыми пронзительными глазами. Дорогой, но сдержанный костюм не мог скрыть изящество фигуры. А во взгляде читалась смесь решимости и затаенного страха.

– Мирослава Орлова, – представилась она, делая шаг в мою сторону. – Мне сказали, что только вы можете помочь в моей ситуации.

Кто-то явно приукрасил мои возможности.

– Это зависит от ситуации. И от того, что вам известно о Виталии Князеве.

Глава 2

Глава 2 Мирослава

Я ненавижу просить о помощи. Особенно мужчин.

Сидя в кабинете Леонида Ратникова, я чувствовала, как внутри нарастает знакомое раздражение. Снова приходится объяснять, доказывать, просить. Снова оказываться в позиции слабой. И снова – перед мужчиной с холодным взглядом и этой невыносимой самоуверенностью в каждом жесте.

– Итак, Мирослава Андреевна, – его голос звучал так, словно он делал мне одолжение, – расскажите подробнее о вашей связи с Виталием Князевым.

«Связи».

Само это слово заставило меня внутренне содрогнуться. Словно Виталий до сих пор имел на меня какие-то права. Словно мы до сих пор были чем-то связаны, кроме горечи и страха.

– Бывший муж, – я старалась говорить спокойно, хотя в горле стоял ком. – Развелись год назад. Он финансист, специализируется на сомнительных сделках и манипуляциях на рынке ценных бумаг.

– И вы знали об этом, когда выходили за него?

Вот оно. Типичный мужской подход.

Раз была с негодяем – значит, либо дура, либо такая же. Виталий, его деловые партнеры, даже мой отец – все они считали женщин существами второго сорта. Теперь к этому списку можно было добавить и Ратникова.

– Когда я выходила за него, он был подающим надежды аналитиком в крупном банке, – я не собиралась оправдываться, но и позволить ему судить меня не могла. – Вся грязь всплыла позже.

Он что-то отметил в блокноте. Наверняка «наивная дура».

И самое обидное – я не могла с этим спорить. Дура и есть. Клюнула на красивые слова и обещания. Поверила, что он поддержит мой талант, а не попытается его присвоить.

– Причина развода? – спросил он, не поднимая глаз.

– Официальная или настоящая? – внутри снова вспыхнул гнев. Всегда эти игры. Никто не хочет знать правду.

– Обе.

Я почти физически ощутила, как разрываюсь между желанием выложить всю горькую правду и стремлением сохранить хотя бы видимость контроля над ситуацией. В конце концов, этот человек был мне чужим, а я доверила ему слишком много.

– Официально – несовместимость характеров. На деле – он пытался присвоить мои разработки. А когда я заикнулась о разводе, намекнул, что я могу не дожить до суда.

Страх. Вот что я чувствовала тогда.

Животный, парализующий страх, когда муж, человек, с которым ты делила постель, говорит такие вещи без тени улыбки. И стыд – за то, что позволила загнать себя в угол, за то, что не распознала его истинную сущность раньше.

Ратников смотрел на меня с легким интересом. Не сочувствием – именно интересом. Как энтомолог на редкое насекомое.

– И все же вы дожили.

А ты ждал другого исхода?

– У меня были доказательства его махинаций, – позволила себе холодную улыбку, хотя внутри все дрожало от воспоминаний. – Страховка, так сказать. Он получил развод и обещание моего молчания, я – свободу и право на мои разработки.

Свобода. Какое обманчивое слово.

Год я жила с ощущением, что Виталий вот-вот нанесет удар. И теперь это происходило – красные розы без шипов, разгромленный бутик, анонимные звонки. Снова страх загонял меня в угол, снова я вынуждена обращаться за помощью к чужому человеку.

Ратников продолжал изучать меня взглядом, от которого пробегал холодок по спине. Серые глаза, как зимнее небо – безжалостные и пронзительные. На скуле тонкий шрам, придававший его лицу хищное выражение. Весь его облик кричал об опасности, и все же… что-то в этом человеке внушало странное доверие. Может быть, его прямота? Или уверенность, с которой он держался?

– Почему вы считаете, что за нападениями стоит именно Князев? – его вопрос вернул меня к реальности.

Я показала ему фотографии разгромленного бутика, объяснила про розы без шипов – символ, который Виталий использовал как предупреждение. Все время, пока я говорила, Ратников сохранял каменное выражение лица.

Интересно, он вообще умеет улыбаться?

– Как вы узнали обо мне? – спросил он неожиданно.

Я почувствовала легкое превосходство. Наконец-то я могла показать, что тоже владею информацией:

– В определенных кругах ваша репутация… выразительна. Говорят, вы решаете проблемы, которые не по зубам официальным структурам. И якобы у вас личные счеты с некоторыми деловыми партнерами Князева.

Что-то промелькнуло в его глазах – быстро, как тень от облака. Затронула ли я больную тему? Или это просто игра света?

– Хорошо. Я возьмусь за ваше дело.

Его согласие застало меня врасплох. Я готовилась к долгим объяснениям, к необходимости убеждать и уговаривать. А он просто… согласился?

– При одном условии, – добавил он, и я внутренне вздрогнула. Вот оно. Конечно, у таких, как он, всегда есть условия. – Вы будете следовать моим инструкциям беспрекословно. Без обсуждений, без компромиссов. Если я скажу закрыть бутик – вы закроете. Если скажу не выходить из дома – будете сидеть дома. Ясно?

Жар поднялся к моим щекам, и я с трудом подавила желание встать и выйти. Снова контроль. Снова диктат. Как будто я вернулась в свой брак – туда, где каждое решение принимал Виталий.

– Послушайте, я пришла к вам за профессиональной защитой, а не за новым контролирующим мужчиной в моей жизни, – слова вырвались сами собой, резче, чем я планировала. – Я не собираюсь становиться безвольной куклой.

– Тогда вам лучше поискать другого специалиста.

Его тон остался ровным, но я почувствовала холод, исходящий от каждого слова. Этот человек не привык к возражениям. Возможно, он не так уж отличался от Виталия – только методы другие.

Внутри боролись два чувства: гордость и страх. Гордость требовала встать и уйти, хлопнув дверью. Страх шептал, что Ратников, возможно, единственный, кто действительно мог помочь.

– Сколько это будет стоить? – спросила я, отступая.

– Вы получите счет, когда работа будет выполнена.

Уклончивый ответ. Как удобно. Снова позиция силы – он определяет условия, я подчиняюсь. Почему все отношения с мужчинами сводятся к этому?

– Я предпочитаю знать условия заранее, – настаивала я.

– Не сомневаюсь, – в его голосе промелькнула насмешка, от которой захотелось влепить ему пощечину. – Но в данном случае цена будет зависеть от сложности ситуации. Которую мы пока не определили.

Он встал, давая понять, что разговор окончен. Высокий, широкоплечий, с военной выправкой – он буквально заполнял собой пространство кабинета. Рядом с ним я, несмотря на свой немаленький рост, чувствовала себя хрупкой и уязвимой. Это бесило еще больше.

Когда я вышла из здания «Щита», меня трясло. От злости, от унижения, от странного, необъяснимого волнения. Ратников был олицетворением всего, что я ненавидела в мужчинах: властность, самоуверенность, покровительственный тон.

И все же… что-то в нем зацепило меня. Может быть, эта непробиваемая уверенность? Или скрытая за холодным фасадом боль, которую я заметила, когда упомянула о его «личных счетах»?

Соберись, Мира. Он всего лишь средство. Способ решить проблему и вернуться к нормальной жизни.

Но где-то в глубине души я понимала – нормальная жизнь осталась в прошлом. И этот ледяной человек с серыми глазами теперь был частью моего настоящего. Нравилось мне это или нет.

***

Вечером, когда люди Ратникова закончили установку систем безопасности в бутике, я чувствовала себя опустошенной. Весь день, наблюдая за их работой, я боролась с противоречивыми эмоциями. С одной стороны, профессионализм этих мужчин впечатлял и вселял надежду, что теперь я действительно под защитой. С другой – я снова теряла контроль над своей жизнью.

Когда их руководитель, Кравцов, объявил, что теперь они должны установить такие же системы в моей квартире, я взорвалась:

– Исключено! Не сегодня. Я устала и хочу отдохнуть.

На его лице отразилось удивление, быстро сменившееся хмурым неодобрением. Видимо, сотрудники Ратникова не привыкли к отказам.

– У меня приказ… – начал он.

– А у меня нет настроения превращать свою квартиру в крепость среди ночи, – отрезала я. – Скажите своему Ратникову, что я не его подчиненная.

Слова вырвались сами собой, резкие, как пощечина. Но они отражали то, что накипело за день: ощущение, что моя жизнь снова выходит из-под контроля, что выбор опять делают за меня. Мне нужно было это высказать, чтобы не задохнуться.

Уже дома, лежа в постели, я анализировала свои чувства к Леониду Викторовичу. Раздражение – да. Недоверие – безусловно. Но было что-то еще… что-то, чего я не хотела признавать даже перед собой.

Интерес? Любопытство? Или, не дай бог, влечение?

Прекрати. Ты просто устала и запуталась. Он всего лишь человек, которого ты наняла для работы.

Телефон на прикроватной тумбочке завибрировал. Сообщение.

«Не отключайте телефон на ночь. Л. Р.»

Даже в текстовом сообщении чувствовалась его властность. Ни «пожалуйста», ни полного имени – просто приказ и инициалы, словно я была обязана понимать, от кого это.

«Еще указания, мистер Ратников?»

Ответ пришел мгновенно:

«Да. Не открывайте дверь никому. Даже если это курьер, полиция или сосед с пожаром. Утром объясню. Л. Р.»

Его категоричность и уверенность в своей правоте вызывали одновременно раздражение и странное ощущение безопасности. Как будто этот человек действительно мог защитить меня от Виталия, от его угроз, от всего мира.

«Вы всегда такой параноик или только с избранными клиентами?»

На этот раз пауза была дольше, но ответ все же пришел:

«Те клиенты, которые не выполняли моих инструкций, больше не являются клиентами. По очевидным причинам. Спокойной ночи, Мирослава Андреевна. Л. Р.»

Я отложила телефон, чувствуя странную смесь раздражения и… чего-то еще. Что-то в манере Ратникова, в его безапелляционности, одновременно отталкивало и притягивало. Он был полной противоположностью изворотливому, гладкому Виталию. И несмотря на всю свою властность, Ратников казался… честнее?

Не будь дурой. Все мужчины одинаковы. Просто разные маски.

Но сон не приходил, и я лежала в темноте, слушая, как колотится сердце. Почему-то образ Ратникова – его холодный взгляд, тонкий шрам на скуле, властный тон – не выходил из головы. Я злилась на него, я не доверяла ему, но почему-то чувствовала, что моя жизнь уже не будет прежней. И дело было не только в угрозах Виталия.

С этими мыслями я провалилась в беспокойный сон, в котором серые глаза Леонида смотрели на меня так, словно видели насквозь, со всеми моими страхами, сомнениями и тайными желаниями.

Глава 3

Глава 3 Леонид

Просматривал досье на Мирославу Орлову уже третий раз. Сам не понимал, зачем. Информации было достаточно с первого прочтения – стандартный набор: выписки со счетов, история звонков, маршруты передвижений. Как будто человека можно разложить на файлы и папки.

Но что-то заставляло меня снова и снова возвращаться к ее фотографиям. Эта холодная блондинка со взглядом дикой кошки не выходила из головы с момента нашей встречи. В ней чувствовалась внутренняя сила. Порода. Стержень. Таких сложно сломать, хотя Князев явно пытался.

Ну и что там особенного? Просто очередная аристократка с проблемами. Такие думают, что весь мир им должен.

Машинально коснулся шрама на скуле. Дурная привычка, появившаяся после предательства. Напоминание – блондинка уже была в моей жизни. И от нее остался только этот шрам и пустота внутри.

«Мирослава Андреевна Орлова (урожденная Светлова), 33 года. Происходит из аристократического рода Орловых-Светловых. Образование: МГХПА им. Строганова, факультет дизайна…»

Красный диплом, блестящие рекомендации. Училась и работала как проклятая, несмотря на благородное происхождение. Удивительно – обычно эти потомки дворян только и делают, что хвастаются фамильными реликвиями да ищут богатых спонсоров. А эта пахала, чтобы выбиться из безденежья. Пока не встретила Князева.

«Брак с Виталием Князевым продлился 4 года. Запись о разводе датирована 05.05.2024…»

Ровно год назад. Когда моя жизнь тоже летела к чертям. Забавное совпадение – она избавилась от мужа-мерзавца, а я получал пулю от своего лучшего друга. По заказу любимой жены.

«В качестве причины развода указана несовместимость характеров…»

Стандартная формулировка для прикрытия дерьма. Сам использовал ее в бумагах после исчезновения Елены. Хотя точнее было бы написать «несовместимость пули с головой мужа».

Но в случае Мирославы была и другая причина – не указанная в официальных бумагах, но обнаруженная моей командой. Бесплодие. Вернее, проблемы со здоровьем, из-за которых она не могла зачать.

А Князев, судя по всему, мечтал о наследнике для своей финансовой империи. Типичная история – мужчина винит женщину в том, что она не может родить, словно она нарочно это делает.

Интересно, насколько глубоко этот мерзавец ранил ее? Унижал? Изменял? Угрожал? Мужчины вроде Князева редко ограничиваются словесными оскорблениями.

На экране появилась фотография с открытия ее бутика. Мира в вечернем платье, подчеркивающем стройную фигуру. Светлые волосы уложены так, что подчеркивают изящество шеи. На запястьях массивные серебряные браслеты – извивающиеся змеи, явно ее собственная работа.

Стильно. Дерзко. Черт возьми, красиво.

А на шее – тот самый медальон с фамильным гербом, о котором упоминалось в досье. Фамильная реликвия Орловых-Светловых, передаваемая из поколения в поколение. Единственное, что осталось у нее от прежнего благополучия? Или дань традициям?

Романтические отношения после развода: отсутствуют по видимым признакам.

Это не укладывалось в голове. Женщина такого уровня, с такой внешностью – и одна? Либо до смерти напугана Князевым, либо травма от неспособности иметь детей оказалась слишком глубокой. В любом случае, одиночество было ее сознательным выбором.

Да она просто разумный человек. В отличие от тебя. Знает, что от мужчин одни проблемы.

В дверь постучали, и на пороге нарисовалась моя секретарша Анна. Сегодня ее блузка расстегнута еще на одну пуговицу, а юбка, кажется, усохла за ночь сантиметров на пять. Скоро от нее вообще ничего не останется, кроме каблуков и аромата духов.

– Леонид Викторович, я принесла вам кофе, – проворковала она, наклоняясь к столу так, что я невольно вспомнил все серии «Национальной географии» про брачные игры в дикой природе.

Господи, за что мне это? Секретарша прямо из анекдота про начальника и блондинку.

– Спасибо, Анна, – отвернулся к окну. – Что-то еще?

– Мирослава Андреевна приехала, – в ее голосе звенели льдинки. – Я сказала ей подождать.

Конечно, сказала. И наверняка осмотрела с ног до головы, как бойцовая собака потенциального соперника. Интересно, она всех женщин-клиентов так встречает, или только тех, кто выглядит как модель с обложки журнала?

– Пусть войдет через пять минут, и, Анна… найдите в отделе кадров форму на перевод.

– Перевод? – ее глаза расширились. – Но почему?

– Потому что вы здесь не для участия в конкурсе «Мисс мокрая блузка», – сказал спокойно. – А для работы.

Ее лицо пошло красными пятнами:

– Вы не можете меня перевести только потому, что я…

– Могу. И сделаю это. Вопрос только в том, будет ли в личном деле пометка о профнепригодности, или вы уйдете с хорошей характеристикой.

Она выскочила из кабинета, хлопнув дверью так, что задрожали стекла. Через секунду раздался звон разбитой посуды.

Отлично, стервозная блондинка в приемной, аристократичная блондинка за дверью. Что я сделал в прошлой жизни, чтобы заслужить это? Убил Пушкина?

Ответ был прост: выбрал не тех людей. И судя по тому, как я сейчас пялился на фото Миры, продолжал делать те же ошибки.

Снова посмотрел на снимок. Даже с экрана она словно бросала вызов. Ее взгляд говорил: «Попробуй справиться со мной, если осмелишься».

Не выйдет, ваше сиятельство. Я здесь, чтобы решить твою проблему с Князевым, а не стать очередным поклонником этого холодного совершенства.

Кстати, о Князеве. В соседней папке лежали собранные на него материалы – холеный сорокапятилетний мужчина с зализанными волосами и улыбкой хищника. Типичный представитель породы «скользкий гад». И все же женщины вроде Миры выходили за таких. Почему?

Деньги, власть, уверенность. Плюс умение изящно вешать лапшу на уши. Классический набор крысолова.

Из досье следовало, что Князев был крупной рыбой. Связи в правительстве, в банковской сфере, партнерство с теневыми фигурами бизнеса. А еще – деловые отношения с Максимом Рудиным, партнером моего друга предателя Глеба Северова. Круг замыкался.

Посмотрел на часы, пора встречаться с Мирославой. Чувство было такое, словно иду на первое свидание. Чушь какая.

Держи дистанцию, Ратников. Она клиент с аристократическими замашками, а не объект для твоих фантазий.

Когда Мира вошла в кабинет, я намеренно не поднял головы от бумаг. Старый прием, чтобы показать, кто здесь главный. Но она не стала ждать приглашения, а просто опустилась в кресло напротив.

– Доброе утро, Леонид Викторович, – ее голос звучал холодно-вежливо. – Вижу, вы уже изучили всю мою жизнь. Нашли что-нибудь интересное?

Поднял взгляд и на секунду потерял дар речи. Сегодня она была в строгом костюме цвета слоновой кости, подчеркивающем фигуру. Никаких лишних украшений – только серебряная цепочка с тем самым медальоном. Волосы собраны в элегантный пучок.

Доспехи деловой женщины. Броня против мира мужчин, которые хотят тебя контролировать. Интересно, сколько времени она потратила, чтобы создать образ неприступной крепости?

Внутри что-то дрогнуло. Почему-то захотелось увидеть ее другой – с распущенными волосами, смеющуюся, настоящую. Ту, которой она была до Князева.

– Доброе утро, Мирослава Андреевна. Да, мои люди поработали ночью. Стандартная процедура.

– И какие выводы? – в ее глазах промелькнул вызов.

– Ситуация серьезная, – я не видел смысла лгать. – Князев – опасный и влиятельный человек. Но у вас чистая история, нет очевидных уязвимостей, которые он мог бы использовать. Кроме бутика, конечно.

– «Лунный камень» – не уязвимость, – она подалась вперед. – Это все, что у меня есть.

– Именно поэтому, – я посмотрел ей прямо в глаза, – это и есть ваше слабое место. То, за что вы будете бороться любой ценой.

Она молчала, обдумывая мои слова. А я не мог оторвать взгляд от ее лица – точеные скулы, прямой нос, упрямо сжатые губы. Аристократические черты, передаваемые поколениями. И глаза – голубые, глубокие, как горные озера.

Красивая женщина. Слишком красивая для моего душевного равновесия.

Любой другой на моем месте уже таял бы от ее ледяного совершенства. Но я слишком хорошо знал, что за красивым фасадом часто скрывается расчетливость и холодный эгоизм. Это урок, который преподала мне жена. Урок, который я не забуду.

Машинально коснулся шрама. Мира заметила этот жест, ее взгляд на мгновение задержался на нем.

– Что это? Неудачная драка?

– Можно и так сказать, – я не собирался откровенничать. – Но мы здесь не обо мне.

– А жаль, – она откинулась в кресле. – Было бы справедливо: вы знаете обо мне все, я о вас – ничего.

Я усмехнулся:

– Поверьте, вам это знание ни к чему. Не всем нужны скелеты в шкафу.

– Я сама решу, что мне нужно, – парировала она.

Черт возьми, она хороша. Даже в этой ситуации не теряет хватки. Типичная представительница своего круга – не привыкла слышать отказы.

Вот она – та самая независимость, которую я видел в ее досье. Никаких уступок, никакого страха. Даже моя жена Елена в лучшие дни не была такой сильной. Или такой упрямой.

Прекрати сравнивать их, идиот. Ничем хорошим это не кончится. Одна холодная стерва уже едва не отправила тебя на тот свет.

– Хорошо, Мирослава Андреевна, – я решил перейти к делу. – Давайте начистоту. Ваш бывший опасен, и мы должны защитить вас. Нужна личная охрана и ограничение ваших перемещений.

– То есть, домашний арест? – ее глаза сузились.

– Разумная предосторожность, – поправил я. – Только дом и бутик, никаких публичных мест, где вас легко перехватить.

Она решительно покачала головой:

– Неприемлемо. Я не буду жить в клетке. У меня бизнес, встречи, презентации.

Ну конечно. Ее высочество не может отказаться от светской жизни даже под угрозой расправы. Наверняка привыкла быть в центре внимания с пеленок.

– Вы понимаете, что подвергаете себя риску? Князев не из тех, кто останавливается на полпути.

– Я лучше знаю Виталия, – в ее голосе прозвучала горечь. – Поверьте, я прожила с ним четыре года. Я знаю, на что он способен.

В ее тоне было что-то такое, от чего у меня внутри все сжалось. Что именно ей пришлось пережить с этим человеком? Что скрывалось за формулировкой «несовместимость характеров»?

Смотрел на нее и понимал – спорить бесполезно. Эта женщина не отступит. И черт возьми, я уважал ее за это.

– Хорошо.Тогда компромисс: вы никуда не ходите одна. Мои люди будут с вами постоянно. Все встречи предварительно согласовываются, маршруты проверяются.

Она постукивала пальцами по подлокотнику. Тонкие пальцы, без вычурного маникюра.

Интересно, какие они на ощупь? Твердые от работы с металлом или нежные, как у всех женщин? Черт, Ратников, о чем ты думаешь?

– Согласна, – наконец произнесла она. – Но охрана не должна выглядеть как охрана. Никаких громил в черных костюмах. Это отпугнет клиентов.

– Сделаем, – кивнул я, отмечая про себя, что даже под угрозой жизни она прежде всего думает о бизнесе. Впрочем, если бутик – все, что у нее осталось после развода, это объяснимо.

– И еще, – она подалась вперед, – я хочу, чтобы вы лично присутствовали на моей презентации в эту пятницу. Новая коллекция, важные гости. Если Виталий что-то планирует, он может выбрать именно это событие.

Это было неожиданно. И подозрительно. С чего вдруг такое требование?

– Вы доверяете мне больше, чем моим людям? – спросил я с нескрываемым скептицизмом.

– Я не доверяю никому, – она холодно улыбнулась. – Но вы производите впечатление человека, который не любит проигрывать. А значит, сделаете все, чтобы защитить свою… клиентку.

Небольшая пауза перед словом «клиентка» не ускользнула от моего внимания. Интересно, она тоже чувствовала это странное напряжение между нами? Или я просто выдавал желаемое за действительное? А может, это была намеренная манипуляция – аристократки умеют играть на мужском эго.

– Я буду на презентации, но с одним условием.

– Каким же?

– Вы расскажете мне все, что знаете о деловых связях Князева. Особенно о его отношениях с Максимом Рудиным.

Ее брови слегка приподнялись:

– Рудин? Тот самый медиамагнат? Какое отношение он имеет…

– Просто ответьте, – перебил я. – Что вы знаете о их связи?

Мира помолчала, словно решая, как много рассказать:

– Они партнеры по нескольким проектам. Виталий часто упоминал его, когда мы были вместе. Говорил, что Рудин – человек с большим будущим.

– Что еще? – я не мог скрыть нетерпения.

– Однажды я слышала, как Виталий говорил с ним по телефону о каком-то «Северове», который «больше не проблема».

По моей спине пробежал холодок. Северов. Они говорили о Глебе Северове? Или обо мне? В определенных кругах меня тоже иногда называли «Северовым» из-за северного происхождения.

– Когда это было? – спросил я, стараясь сохранять спокойствие.

– Примерно год назад, незадолго до нашего развода, – она внимательно посмотрела на меня. – Это важно?

– Возможно, – уклончиво ответил я.

Мы замолчали. В воздухе повисло напряжение – не только из-за упоминания Рудина и «Северова», но и из-за того, что не было сказано. Из-за взглядов, которыми мы обменивались. Из-за того, как она нервно поправила прядь волос, выбившуюся из идеальной прически.

Черт возьми, я влип. Эта женщина была не просто красива – она была интересна. Умна. Сильна духом. Несмотря на свою холодность и аристократические замашки, она явно прошла через ад и выстояла.

И, что самое опасное, она становилась не просто клиентом, но и ключом к моему прошлому. К людям, которые пытались меня убить. К Северову, к моей бывшей жене, к Рудину.

Используешь женщину как приманку? Ничем не лучше ее бывшего.

Снова коснулся шрама. Может быть, голос был прав. Но у меня не было выбора. Слишком многое стояло на кону.

Держи дистанцию. Не привязывайся. Не давай себе даже думать о ней иначе, чем о клиенте. Особенно о такой – с родословной длиннее, чем список моих врагов.

Но я уже знал, что это будет чертовски трудно.

Глава 4

Глава 4 Мирослава

Третий наряд за вечер, а я все еще недовольна своим образом. Изумрудное платье слишком откровенное, темно-синий костюм чересчур строгий.

И я прекрасно знаю, почему так стала беспокоиться о внешности.

С появлением в жизни Леонида Ратникова.

Я злилась на себя. Сегодня презентация моей новой коллекции, к которой я шла долгие месяцы после унизительного развода. А я, как подросток, перебираю гардероб, думая о том, что скажет хмурый мужчина с серыми глазами и шрамом на скуле.

Машинально коснулась фамильного медальона Орловых-Светловых – единственного, что осталось от былого благополучия нашей семьи. Он всегда придавал мне силы в трудные моменты, напоминая о том, что за столетия мои предки пережили куда большие испытания.

Зачем мне так важно мнение Ратникова? Почему от мысли, что он будет рядом весь вечер, внутри все скручивается в тугой узел? Это просто мера безопасности, ничего личного. Он делает свою работу. А я веду себя как наивная дурочка.

Телефон завибрировал. Сообщение от него.

«Машина будет через 20 минут. Не выходите, пока не позвоню. Л.Р.»

Всегда по делу. Никаких лишних слов. Даже смайлика. Типичный Л.Р.

Но мое сердце все равно делает этот нелепый кульбит. Один вид его инициалов на экране – и я превращаюсь в девочку-подростка.

Соберись, Мира. Ты пережила четыре года с Виталием, его унижения из-за твоего бесплодия, выстояла, построила свой бизнес. Неужели позволишь какому-то угрюмому мужчине с красивыми глазами выбить тебя из колеи?

Красивыми глазами? Когда я начала находить привлекательными эти серые льдинки, которые смотрят на мир с вечным подозрением?

И все же… они действительно красивые. Особенно в те редкие моменты, когда в них мелькает что-то человеческое – усталость, удивление или… интерес? Нет, я просто выдаю желаемое за действительное.

Прекрати! Он всего лишь делает свою работу. Защищает клиентку. Между нами ничего нет и быть не может.

Когда телефон зазвонил, я вздрогнула.

– Мирослава Андреевна, мы на месте, – его голос, низкий и напряженный, отозвался внутри странной дрожью. – Спускайтесь, я встречу вас у подъезда.

– Буду через минуту, – ответила я и, повинуясь импульсу, спросила: – Что-то не так?

Пауза, короткая, но заметная.

– Нет. Просто мера предосторожности.

Он отключился без прощания. Что-то в его тоне заставило меня насторожиться. Он не договаривал.

Спускаясь на лифте, я чувствовала, как нарастает напряжение. Это был не только важный профессиональный вечер – это был вечер, когда Виталий мог нанести удар. Мы оба это понимали.

Но, выходя из подъезда и видя Леонида у черного внедорожника, я ощутила странное спокойствие. Его присутствие действовало на меня успокаивающе.

Мужчина был в темно-сером костюме, идеально подчеркивающем его фигуру. Никаких ярких аксессуаров – только запонки и часы, сдержанные, но явно дорогие. Телохранитель, замаскированный под бизнесмена. Или наоборот?

– Вы выглядите… – начал он и запнулся, явно подбирая нейтральное слово.

– Неуместно? Вызывающе? – я решила помочь, скрывая внезапную уязвимость за сарказмом.

– Сногсшибательно, – неожиданно ответил он, и в его глазах промелькнуло что-то, похожее на теплоту. – Но сейчас не время для комплиментов. В машину, пожалуйста.

Мое сердце пропустило удар. Комплимент от Ратникова? Это что-то новенькое. И почему от его слов внутри разлилось предательское тепло?

В машине, кроме водителя, был еще один человек – невысокий мужчина с внимательным взглядом, представленный как Артем, специалист по безопасности.

– Изменения в плане? – спросил Леонид, когда мы тронулись.

– Нет, – ответил Артем. – Периметр чист, предварительная проверка гостей завершена.

Я почувствовала укол раздражения:

– Вы проверяли моих гостей? Без моего ведома?

– Публичные лица, публичное мероприятие, – кратко ответил Леонид. – Стандартная процедура.

– Не припомню, чтобы я соглашалась на слежку за своими клиентами, – во мне закипал гнев, который, как я знала, был лишь защитной реакцией на страх. – Это переходит все границы.

Леонид повернулся ко мне, в его глазах читалась усталость:

– Мирослава Андреевна, если бы мы не проверили гостей, вы могли бы сегодня не дожить до финала вечера. Князев не тот человек, который играет по правилам.

– Я знаю Виталия лучше, чем кто-либо, – отрезала я, невольно вспоминая последние месяцы брака – унижения, изматывающие ссоры, его издевательские комментарии о моей «никчемности как женщины», неспособной родить ему наследника.

– Вы дрожите, – тихо заметил Леонид.

Я даже не заметила, что мои руки сжались в кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.

– Просто волнуюсь перед презентацией, – соврала я, отворачиваясь к окну.

Он не стал спорить, но я чувствовала его взгляд. Пронзительный, видящий все страхи, которые я так старательно прятала.

– Не слишком ли близко будете находиться? – усмехнулась я, пытаясь разрядить обстановку. – Люди могут подумать, что вы мой новый ухажер.

– Пусть думают, – неожиданно ответил он. – Это даже на руку. Если Князев или его люди наблюдают, они будут осторожнее.

Мне не понравилось, как легко он согласился играть роль моего мужчины. Словно это была всего лишь тактическая уловка, ничего большего.

А чего я ожидала? Что он признается в тайной симпатии? Глупости.

Презентация прошла как в тумане. Приветственная речь, аплодисменты, шампанское, восторженные отзывы о коллекции «Лунная соната». Я улыбалась, отвечала на вопросы, но все время ощущала присутствие Леонида. Он стоял чуть в стороне, но я постоянно чувствовала его взгляд – внимательный, оценивающий каждого, кто приближался ко мне.

В какой-то момент ко мне подошел высокий седеющий мужчина – представитель ювелирного дома «Империал».

– Потрясающая работа, Мирослава Андреевна, – произнес он, целуя мне руку. – Мы были бы заинтересованы в совместном проекте.

Это был шанс, о котором я мечтала. Но что-то в его взгляде насторожило – слишком оценивающий, словно я сама была товаром.

И тут рядом материализовался Леонид:

– Прошу прощения, – его голос звучал вежливо, но с нотками стали. – Мирославу ждут другие гости.

– А вы, простите?.. – мужчина окинул Леонида оценивающим взглядом.

– Леонид Ратников, – он протянул руку для рукопожатия. – Друг Мирославы.

В том, как он произнес слово «друг», явно читалось «и не только». Я едва сдержала улыбку – Ратников играл роль ревнивого спутника потрясающе достоверно.

– Это было необязательно. Представитель «Империала», я давно хотела с ними работать.

– Он также старый друг Князева, – тихо ответил Леонид. – И известен привычкой смешивать бизнес с удовольствием.

Меня захлестнула волна противоречивых эмоций. С одной стороны, его забота трогала. С другой – раздражало, что он принимал решения за меня.

Когда большинство гостей разошлись, я наконец позволила себе расслабиться. Леонид тихо переговаривался с Артемом в углу зала.

– Ну что, попался кто-нибудь подозрительный? – спросила я, подходя к ним.

– Нет, – ответил Леонид. – Вечер прошел без происшествий.

– Расстроены? – я не удержалась от легкой усмешки. – Никакой опасности, никакой возможности проявить героизм?

– Скорее, обеспокоен, – его лицо оставалось серьезным. – Слишком спокойно. Не в стиле Князева.

Я почувствовала, как холодок пробежал по спине:

– Что вы имеете в виду?

– У нас есть информация, что он знал о презентации. Знал, что вы будете здесь. Но не сделал ни одного хода. Почему?

– Может, он решил оставить меня в покое? – сказала я без особой надежды.

Леонид покачал головой:

– Такие люди не отступают. Они меняют тактику.

Я вздохнула. Он был прав. Виталий не из тех, кто прощает. За четыре года брака я хорошо изучила его мстительный характер.

– А вы? – вопрос вырвался сам собой, и я тут же пожалела о нем.

– А я буду координировать операцию, – он слегка нахмурился. – Почему вы спрашиваете?

– Просто… – я замялась, не желая признаваться, что уже привыкла к его присутствию. – Думала, вы лично занимаетесь этим делом.

– Я свяжусь с вами завтра. Машина ждет, – сказал он, снова отстраняясь, возводя невидимую стену между нами.

– Знаете, что самое утомительное в общении с вами, Леонид? – я не сдержалась. – Эти постоянные переключения. То вы почти человечны, то снова превращаетесь в робота.

– Я просто делаю свою работу, – его голос звучал напряженно.

– Уверена, что делаете, – я развернулась, но в последний момент обернулась: – И спасибо за комплимент. Насчет того, что я выгляжу сногсшибательно. Это было… неожиданно.

Что-то промелькнуло в его взгляде – на мгновение мне показалось, что маска профессионализма треснула, и я увидела настоящего Леонида. Мужчину, который чувствует больше, чем показывает.

Но момент прошел, и он просто кивнул.

– Артем проводит вас.

Дома я долго стояла под душем, смывая напряжение дня. Успех презентации грел душу, но мысли о Виталии и его возможных планах тревожили.

А еще был Леонид. Который прочно обосновался в моих мыслях.

Это просто благодарность. Он защищает тебя, естественно, ты испытываешь симпатию.

Но я знала, что лгу себе. То, что я чувствовала к Леониду Ратникову, выходило за рамки благодарности. Меня тянуло к нему – к его силе, к его уверенности, к тем редким моментам, когда лед в его глазах таял, и проглядывал настоящий человек.

И это пугало до чертиков. После Виталия я поклялась себе, что больше никогда не позволю мужчине иметь такую власть надо мной. Никогда не буду зависеть эмоционально от того, кто может причинить боль. Особенно после тех унижений, которые пережила, когда не смогла дать мужу наследника.

Телефон звякнул, сообщая о новом сообщении. Я была уверена, что это Леонид, и уже протянула руку, но остановилась.

Вот оно. Я ждала сообщения от него. Хотела его получить. Уже зависела от этих коротких строчек с инициалами в конце.

Нет. Так нельзя.

Телефон звякнул снова. Настойчиво. Я все-таки взяла его.

И похолодела.

Два сообщения, оба с незнакомого номера:

«Красивое платье, Мира. Изумрудный цвет всегда был к лицу тем, кто скоро будет плакать».

И второе, еще более пугающее:

«Твой новый друг тебя не спасет. Он не смог спасти даже себя».

Глава 5

Глава 5 Леонид

Смотрел на отчеты по вчерашней презентации и видел только ее – Мирославу в изумрудном платье, с этой чертовой полуулыбкой, от которой что-то переворачивалось внутри.

Соберись, Ратников! Ты не влюбленный подросток.

Впрочем, я и в подростковом возрасте не был особо влюбчивым. Сначала военное училище, потом служба, потом частный бизнес. Когда там было разводить сантименты? Даже с Леной все начиналось как холодный расчет. До тех пор, пока я не сделал ошибку – позволил себе привязаться.

И чем это закончилось? Пулей. Лучший друга предал, а жена с ним же и сбежала.

А теперь я снова наступаю на те же грабли.

Но Мирослава не была похожа на Лену. И все же я не мог отделаться от мысли: а что, если эта женщина тоже обманывает? Что, если ее связь с бывшем мужем глубже, чем она признает? Что, если даже ее обращение ко мне – часть какого-то плана?

Я становлюсь параноиком. Следующий шаг – проверка кровати на жучки и пистолет под подушкой.

Хотя пистолет под подушкой у меня и так был. Старая привычка.

Я снова коснулся шрама на скуле. Вчера она спросила о нем. Прямо, без намеков: «Что произошло?»

И я почти сказал правду. Почти позволил себе открыться перед этой женщиной с глазами цвета холодного моря.

Недопустимая слабость для профессионала.

Телефон зазвонил, вырывая из раздумий. Кравцов.

– Докладывай, – ответил, откидываясь в кресле.

– Технические службы проверили ее квартиру, пока она была на презентации. Никаких жучков, никаких следов проникновения.

– Странно, – я нахмурился. – Князев знал о презентации, но не предпринял никаких действий?

– Может, мы его спугнули?

– Такие, как Князев, не пугаются, – покачал головой. – Они меняют тактику.

Еще меня беспокоило, как легко он согласился на развод с Мирой. Мужчины вроде него не отпускают свое. Они мстят. Они наказывают. Они уничтожают то, что не могут контролировать.

Тогда почему он позволил ей уйти? Почему год бездействовал, а потом начал эти странные демонстративные атаки на бутик?

И главное – как это связано с ее бывшем мужем и моим бывшем другом?

– Продолжай наблюдение, – сказал Кравцову. – И проверь связи Князева с медиамагнатом Рудиным за последний год.

– Думаешь, это все связано?

– Не верю в совпадения.

Завершив разговор, снова вернулся к файлам. Детальный отчет службы безопасности о презентации лежал открытым на мониторе, но вместо сухих фактов я видел ее – в центре зала, светящуюся от успеха, с бокалом шампанского в тонких пальцах.

Когда я сказал, что она выглядит сногсшибательно, это был не просто комплимент. Чистая констатация факта. В тот момент я забыл обо всем – о Князеве, о возможной опасности, о профессиональной дистанции.

На мгновение я снова стал просто мужчиной, завороженным красивой женщиной.

И где моя хваленая выдержка? Одна блондинка в красивом платье, а я уже готов потерять голову?

Хотя объективно, дело было не в платье. Дело было в силе, которую излучала Мирослава. В ее уверенности, в способности держать удар, в прямом взгляде. Те же качества, которые когда-то привлекли меня в военной службе – достоинство, независимость, умение принимать решения.

Было в ней что-то… созвучное мне.

Интерком на столе ожил, возвращая к реальности:

– Леонид Викторович, к вам Анна из кадров по поводу перевода.

Черт. Я совсем забыл об этой проблеме.

– Пусть войдет.

Анна вплыла в кабинет, излучая смесь обиды и решимости. Сегодня ее одежда была подчеркнуто скромной – строгая блузка, застегнутая на все пуговицы, юбка ниже колен. Видимо, решила продемонстрировать свою деловую сторону.

– Вот документы на перевод, – она положила папку на стол. – Согласно правилам, вы должны указать причину.

– Профессиональное несоответствие, – ответил, не глядя в документы.

– На каком основании? – в ее голосе звенел вызов. – Я всегда исправно выполняла обязанности!

Да, особенно обязанность демонстрировать декольте.

– Анна, давайте не будем усложнять. Вы хотели большего, чем просто работа секретаря. Я не заинтересован. Отсюда и конфликт интересов.

Ее лицо залилось краской:

– Вы совершенно неправильно поняли! Я просто…

– Просто примеряли роль моей спутницы, – закончил за нее. – Особенно после вчерашнего визита Мирославы Орловой.

– А, так вот в чем дело, – ее губы скривились в усмешке. – Эта блондинка в дорогом платье? Не думала, что вы клюнете на такой очевидный типаж.

Боже, да она ревнует. Будто мы с ней хоть что-то начинали.

– Мирослава Андреевна – клиент нашей компании, – произнес я ровным тоном. – Ее внешность не имеет никакого отношения к моему решению о вашем переводе.

– Конечно, – она едко усмехнулась. – Клиент. И поэтому вы лично сопровождали ее вчера?

Так, теперь мне отчитываться перед секретаршей?

– Анна, – мой голос стал жестче. – Вам нужна причина перевода? Хорошо. Непрофессиональное поведение, неумение соблюдать субординацию и неуместное любопытство к личной жизни руководства. Достаточно?

– Вы не сможете…

– Смогу, – отрезал. – И сделаю. Либо перевод с хорошими рекомендациями, либо увольнение с указанием истинных причин. Выбирайте.

Она схватила папку и вылетела из кабинета. На этот раз обошлось без хлопанья дверью, но я был уверен, что война не окончена. Такие, как Анна, мстят за уязвленное самолюбие.

Еще одна проблема на мою голову.

Вернулся к отчетам. Один момент с презентации не давал мне покоя – тот представитель «Империала», старый друг Князева, слишком явно проявлял интерес к Мирославе. И не только деловой.

Что еще меня беспокоило – реакция Миры на мои слова о координации операции. Она явно ожидала, что я лично продолжу ее охрану. И была… разочарована? Или мне показалось?

Я слишком много думаю об этом. Сконцентрируйся на деле, а не на эмоциях клиентки.

Но почему-то ее последние слова перед отъездом продолжали звучать в голове: «Эти постоянные переключения. То вы почти человечны, то снова превращаетесь в робота».

Почти человечен. Вот как она меня видела.

А как я видел себя?

Последний год я существовал в режиме мести – холодной, расчетливой, методичной. Я отказался от всего – от эмоций, от привязанностей, от простых человеческих удовольствий. Все ради одной цели – найти и наказать тех, кто пытался меня убить.

Но рядом с Мирой что-то менялось. Словно треснула ледяная корка, под которой я похоронил себя после предательства. И это пугало.

Привязанность – слабость. Уязвимость. Я не мог себе этого позволить. Особенно сейчас, когда нити от Князева начинали тянуться к Рудину и Северову.

И все же… что-то во мне сопротивлялось полному возвращению к холоду. Что-то требовало позвонить, услышать ее голос, убедиться, что она в порядке.

«Просто профессиональная забота о клиенте», – убеждал я себя, нажимая на кнопку быстрого набора.

Гудки. Один, второй, третий. Она не отвечала.

Неприятный холодок пробежал по спине. Мира всегда отвечала на звонки. Всегда.

Я набрал номер Артема, который дежурил возле ее дома:

– Докладывай.

– Все спокойно, босс. Клиентка дома, никаких посетителей, никаких подозрительных активностей.

– Она не отвечает на звонки.

– Может, спит? Вчера был тяжелый день.

Я посмотрел на часы – 10:42 утра. Возможно, он прав. Но интуиция, выработанная годами службы, подсказывала иное.

– Проверь, – приказал я. – Поднимись к двери, убедись, что все в порядке.

– Сделаю.

Пока я ждал ответа, в голове проносились самые мрачные сценарии. Князев мог подкупить кого-то из персонала здания. Мог использовать старые связи в полиции для получения ключей. Мог…

Успокойся. Ты ведешь себя как параноик.

Телефон зазвонил.

– Артем?

– Никто не открывает, босс, – в его голосе звучало беспокойство. – Я звонил в дверь, стучал. Тишина.

Я почувствовал, как внутри все сжалось.

– Взламывай. Я буду через двадцать минут.

Отключился, на секунду замер. Что если я ошибаюсь? Что если она просто приняла снотворное и крепко спит? Или вышла через черный ход, не предупредив охрану?

Или это все часть игры? Проверка моей реакции?

Не важно. Лучше выглядеть идиотом, чем потерять клиента.

Клиента. Я все еще пытался мыслить о ней как о клиенте. Хотя где-то глубоко внутри уже знал – это давно не так. Мирослава как-то стала… важной. Слишком важной.

И эта мысль пугала больше, чем все угрозы ее бывшего мужа.

Глава 6

Глава 6 Мирослава

Сообщения с угрозами пульсировали в темноте экрана, словно ядовитые змеи, приготовившись к броску.

«Красивое платье, Мира. Изумрудный цвет всегда идет тем, кто скоро будет плакать».

«Твой новый друг тебя не спасет. Он даже себя не смог спасти».

Отложила телефон, но слова продолжали звучать у меня в голове. Виталий. Это мог быть только он. Я хорошо знала эту манеру – сладко угрожать, заставляя жертву дрожать в ожидании удара. За четыре года брака он превратил это в искусство.

Сказать Леониду или нет?

Я мерила шагами спальню, за окном ночной город горел огнями, безразличный к моим страхам. В голове крутились обрывки воспоминаний – наша первая встреча с Виталием, его обаятельная улыбка, комплименты моему таланту. Как быстро все это превратилось в контроль, унижения, постоянное давление.

«Ты должна соответствовать…»

«Настоящая жена уже давно бы родила…»

«С твоей родословной – и такая никчемность…»

Вздрогнула, когда память услужливо подкинула мне его голос, произносящий эти фразы. Сколько ночей я провела в слезах, думая, что действительно недостаточно хороша? Сколько раз я клялась себе, что больше никогда не позволю мужчине иметь надо мной такую власть?

И вот теперь, когда я наконец-то построила новую жизнь, он снова вторгся в нее. Снова пытался контролировать, пугать, подчинять.

Подошла к окну, прижалась лбом к холодному стеклу. Где-то там, в ночи, был Артем – человек Леонида, охранявший мой дом. Знал ли он об этих сообщениях? Следил ли за моим телефоном по приказу своего начальника?

Мысль о Леониде вызвала странную смесь чувств. Раздражение от его властности, спокойствие от его уверенности, странное волнение от его редких улыбок. И что-то еще – что-то, чему я боялась дать имя.

Не будь дурой, Мира. Ты просто напугана и цепляешься за своего защитника.

Снова взяла телефон, открыла сообщения с угрозами. Переслать их Леониду? С одной стороны, он должен знать – это часть его работы по моей защите. С другой – от мысли, что придется снова быть слабой, просить о помощи, полагаться на мужчину, внутри поднималась глухая ярость.

«Твой новый друг тебя не спасет. Он даже себя не смог спасти».

Эта фраза беспокоила меня больше всего. Что Виталий знал о Леониде? Какая история связывала этих людей? И почему я чувствовала, что меня используют как пешку в их игре?

Я схожу с ума от усталости и страха.

Часы на прикроватной тумбочке показывали 3:17. Еще одна бессонная ночь, наполненная призраками прошлого. Я не могла так продолжать – впереди был рабочий день, встречи с клиентами, контроль поставок для бутика.

В ванной достала из шкафчика коробку с антидепрессантами. Рука дрогнула, вспоминая, как начала принимать эти таблетки в последние месяцы брака по рекомендации психотерапевта, они были единственным способам отключиться от реальности хотя бы на несколько часов.

Разве я не обещала себе больше не прибегать к ним?

Но усталость брала свое. Я проглотила таблетку, запила ее водой из-под крана и вернулась в постель. Телефон положила рядом – без звука, но на случай экстренных звонков.

Леониду я так и не написала.

Утром. Решу утром.

Таблетка начало действовать, погружая сознание в вязкую дремоту. Последняя мысль перед тем, как провалиться в сон, была о Леониде – его глазах, когда он произнес тот неожиданный комплимент, в них на мгновение растаял лед.

Сон был тяжелым, мучительным, наполненным образами из прошлого. Я снова была в особняке мужа. Холодном, безупречном, как музей. Нла по длинному коридору, а стены вокруг сжимались, превращая проход в туннель. В конце виднелась фигура Виталия – он стоял спиной ко мне, но я точно знала, что это он. Рядом был кто-то еще – смутный силуэт другого мужчины.

Пыталась закричать, но горло сдавливал невидимый обруч. Пыталась бежать, но ноги увязали, как в болоте. А потом раздался выстрел – оглушительный в тишине сна. Фигура мужчины рядом с Виталием дернулась и начала падать. Медленно, словно в замедленной съемке. И в этом падении я на мгновение увидела лицо.

Леонид. Его глаза смотрели прямо на меня – с удивлением, с упреком, с чем-то еще, чего я не успела понять.

Страх накрыл меня черной волной, выбивая воздух из легких. Я рванулась вперед, пытаясь дотянуться до падающего тела, но оно рассыпалось на тысячи осколков, как разбитое зеркало.

Нет! Нет!

Просыпалась рывками, выныривая из кошмара в реальность. Сердце колотилось как безумное, на лбу выступила испарина. В полусне еще звучало эхо выстрела, и я не сразу поняла, что странный грохот доносился не из сна, а из прихожей.

Удары. Кто-то бил в дверь.

Страх, оставшийся после кошмара, превратился в реальный, осязаемый ужас. Резко села в постели, прислушиваясь. Снотворное еще не полностью выветрилось, сознание плыло, но инстинкты кричали об опасности.

Новый удар – сильнее предыдущего. Звук треснувшего дерева. Еще один. Кто-то методично выламывал мою входную дверь.

Виталий. Он все-таки пришел за мной.

Схватила телефон – руки так тряслись, что я трижды промахнулась мимо значка разблокировки. Наконец экран засветился, показывая двенадцать пропущенных звонков. Все от Леонида. И еще с трех неизвестных номеров.

Еще один удар, и я услышала, как замок поддался. В следующую секунду раздался мужской голос, от которого у меня внутри все сжалось:

– Мирослава Андреевна! Вы здесь?

Это был не Виталий. Это был Артем – охранник, которого приставил ко мне Леонид. Почему он выламывал мою дверь?

– Что происходит? – вышла из спальни, все еще не до конца осознавая реальность происходящего.

Артем стоял в проеме выбитой двери – напряженный, с пистолетом в руке. При виде меня на его лице отразилось облегчение:

– Слава богу, вы живы. Босс уже едет.

– Живы? – непонимание смешалось с остатками сна и страха. – Почему я должна быть мертва?

– Вы не отвечали на звонки, – Артем быстро осматривал прихожую, не опуская оружие. – Босс решил, что Князев мог добраться до вас.

Леонид волновался. Настолько, что приказал взломать мою дверь.

Эта мысль почему-то согрела меня, пробившись сквозь остатки сонливости.

– Я приняла успокоительное, и телефон был без звука.

Снаружи послышался быстрые шаги. Через мгновение в дверях появился Леонид – взъерошенный, в одной рубашке, с выражением тревоги на обычно бесстрастном лице.

Наши взгляды встретились, и я увидела, как меняется выражение его лица – от панического страха к облегчению, от облегчения к гневу.

– Какого черта, Мирослава Андреевна? – его голос звучал хрипло, словно он долго кричал. – Почему вы не отвечали на звонки?

Я хотела огрызнуться, сказать, что не обязана отчитываться о каждом своем шаге. Но что-то в его глазах – искренняя тревога, неподдельное облегчение – заставило меня промолчать.

Вместо этого я просто произнесла:

– Мне прислали сообщения. Вчера. После презентации.

И протянула ему телефон с открытыми угрозами.

Глава 7

Глава 7 Леонид

Мира стояла в дверном проеме спальни, растрепанная, сонная, в тонкой шелковой сорочке, едва прикрывающей бедра. Живая. Целая. В безопасности.

– Мирослава,– выдохнул, чувствуя, как адреналин, кипевший в крови всю дорогу сюда, начинает отступать, оставляя дрожь в пальцах.

Господи, я даже не понимал, насколько боялся найти ее мертвой.

Инстинктивно оглядел ее с головы до ног, оценивая ситуацию профессиональным взглядом– нет ли следов борьбы, крови, травм? Но где-то в середине этого осмотра профессионализм дал сбой.

Тонкая ткань сорочки обрисовывала каждый изгиб тела, почти ничего не скрывая. Длинные стройные ноги, плоский живот, изящный изгиб талии. И грудь– небольшая, но идеальной формы, с торчащими от холода или волнения сосками, отчетливо проступающими сквозь шелк.

Твою мать, Ратников, ты совсем с катушек съехал? Женщина только что была в опасности.

Отвел взгляд, но было уже поздно. Тело предательски быстро отреагировало, стояк уперся в ширинку.

Мирослава заметила мой взгляд– как можно было его не заметить? Ее щеки вспыхнули румянцем, она машинально скрестила руки на груди, словно пытаясь защититься от моего неуместного внимания.

– Я… сейчас,– пробормотала она и скрылась в спальне.

– Босс, периметр чист,– доложил Артем, вернувшись после осмотра квартиры.– Никаких следов проникновения.

– Хорошо,– кивнул, пытаясь переключиться на рабочий режим.– Посмотри, пожалуйста, что можно сделать с дверью– можно ли ее временно укрепить?

А потом пойди погуляй часика три, потому что я сейчас готов трахнуть стену просто от того, как выглядит эта женщина в полупрозрачном шелке.

Мне пришлось признать очевидное: у меня слишком давно не было женщины. Весь этот год в лесной глуши, полностью сосредоточенный на восстановлении и планах мести, я никого к себе не подпускал. Да и после возвращения в Москву женщины интересовали меня меньше всего.

До сегодняшнего утра.

Надо решить этот вопрос. Сходить в какой-нибудь приличный бордель. Или подцепить случайную девицу в баре. Что угодно, лишь бы перестать пожирать глазами клиентку.

Мира вернулась уже в халате– темно-синем, плотно запахнутом, подчеркивающем хрупкость ее фигуры. Волосы собраны в небрежный пучок, но несколько прядей выбились и падали на лицо. Она заправила одну прядь за ухо жестом, от которого у меня перехватило дыхание.

Какого черта со мной происходит? Леня, сука, соберись!

– Кофе?– спросила она, направляясь на кухню.

– Да. Спасибо,– мой голос звучал хрипло.

Последовал за ней, пытаясь сосредоточиться на деле, а не на том, как изящно изгибается ее шея, когда она наклоняется над кофеваркой.

Квартира Миры была под стать ей самой – сдержанно-элегантная, с несколькими дорогими, но не кричащими предметами искусства. На стене висели эскизы, наброски украшений, выполненные уверенной рукой. В углу кухни стоял небольшой верстак с инструментами для работы с металлом.

Она действительно мастер. Не просто красивая блондинка с хорошей родословной и классными сиськами.

Артем заглянул на кухню:

– Босс, я временно закрепил дверь. Нужно будет вызвать мастеров.

– Займись этим. И жди внизу. Я позвоню.

Когда мы остались вдвоем, Мира поставила передо мной чашку с кофе:

– Черный, без сахара. Верно?

– Да,– я удивился ее наблюдательности.– Откуда знаете?

– У вас лицо человека, который пьет горький кофе,– она слабо улыбнулась, и эта улыбка, еще сонная, неуверенная, что-то сделала с моим сердцем.– И вы всегда отказываетесь от сахара в офисе.

Она наблюдает за мной. Интересно.

– Покажите сообщения,– вернулся к делу, доставая телефон.

Мира разблокировала свой смартфон и протянула мне. Я прочитал угрозы, чувствуя, как внутри меня нарастает холодная ярость.

«Твой новый друг тебя не спасет. Он даже себя не смог спасти».

Эта фраза попала точно в цель. Знал ли отправитель о покушении на меня? О предательстве бывшей жены и бывшего друга? Или это просто совпадение?

– Почему вы не переслали их мне немедленно?– спросил , стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно.

Мира опустила глаза:

– Я собиралась. Утром. Просто… я не привыкла полагаться на других.

– Даже когда вам угрожают?– я не мог скрыть раздражения.

– Особенно когда мне угрожают,– она подняла глаза, и я увидел в них вызов.– За годы с Виталием я поняла, что в конечном счете могу рассчитывать только на себя.

В ее словах слышалась боль, и мне впервые захотелось узнать, что именно она пережила с этим человеком. Что скрывалось за сухой формулировкой «несовместимость характеров» в документах о разводе?

– Вы знаете, кто отправитель?– задал вопрос, хотя ответ был очевиден.

– Виталий,– она произнесла его имя так, словно выплевывала что-то горькое.– Его стиль. Особенно упоминание о платье. Он всегда замечал такие детали.

– А вторая фраза? Про «нового друга»?– я внимательно следил за ее реакцией.

Она нахмурилась:

– Это меня больше всего смутило. Откуда он знает о вас? И что он имеет в виду?

Хороший вопрос. Какой интерес бывший муж Мирославы может иметь ко мне? И как это связано с моим предателем Северовым и магнатом Рудиным?

– Виталий может знать обо мне из деловых кругов. Но фраза «он не смог спасти даже себя» намекает на нечто большее. На информацию, которая не является общедоступной.

Мира обхватила свою чашку обеими руками, словно грея их.

– Что с вами случилось, Леонид?– спросила тихо, но прямо, глядя мне в глаза.– Кто пытался вас убить?

Я машинально коснулся шрама на скуле. Внутри мгновенно сработал барьер. Год назад мой лучший друг и деловой партнер Глеб Северов пытался меня убить по заказу моей жены Елены. Это конечно только мои догадки, но все же. Я выжил только потому, что в последний момент отступил в сторону. Первая пуля задела скулу, вторая прошла рядом с сердцем.

Но я не сказал ей этого. И мои люди почистили о том случае всю информацию в интернете. Слишком рано, слишком рискованно, я еще не был готов открыться этой женщине, как бы сильно она меня ни притягивала.

– Это не имеет отношения к вашей ситуации. Важно лишь то, что Князев каким-то образом связан с людьми, у которых есть личные счеты со мной.

Она внимательно посмотрела на меня, явно не удовлетворенная ответом.

– Вы мне не доверяете.

Это был не вопрос, а утверждение. И оно попало точно в цель.

– Я никому не доверяю, Мирослава Андреевна. Это не лично к вам. В моей профессии доверие – роскошь, которую нельзя себе позволить.

– Но вы ожидаете, что я доверюсь вам?– в ее голосе слышался вызов.– Передам свою безопасность в ваши руки?

Умная. Чертовски умная женщина.

– Я не прошу доверия,– произнес медленно.– Я прошу сотрудничества. Для вашей же безопасности.

– И как это связано с Виталием?– Мира задумчиво водила пальцем по ободку чашки.

– Пока не знаю. Но круг замыкается. Ваш бывший муж имеет деловые связи с Максимом Рудиным, который, в свою очередь, связан с людьми, желающими мне зла.

– И вы думаете, что это сводится к чему-то большему, чем просто его желание отомстить мне за развод?

– Да,– я отставил чашку.– Теперь понимаете, почему я воспринимаю эти угрозы всерьез? Это больше, чем просто запугивание бывшей жены. Вас могут использовать, чтобы добраться до меня.

Или наоборот – меня используют, чтобы добраться до тебя. Но зачем? Что в тебе такого особенного, Мирослава Орлова?

Мира встала и подошла к окну. Утреннее солнце золотило ее волосы, делая их почти серебряными. На шее блестел тот самый медальон – родовой герб Орловых-Светловых. Она машинально коснулась его, словно ища поддержки.

– Что будем делать?– спросила не оборачиваясь.

– Мы перевезем вас в безопасное место,– ответил, уже просчитывая варианты.– Квартира под охраной, минимум контактов с внешним миром.

– Нет,– она резко повернулась.– Я не стану прятаться. У меня бизнес и обязательства.

– Мирослава,– я встал и подошел ближе,– это не игрушки. Они ни перед чем не остановятся.

– Я знаю,– в ее голосе звенела сталь.– Поверьте, я лучше многих знаю, на что способен Виталий. Но я не сдамся без боя. Только не снова.

Мы стояли так близко, что я чувствовал тепло ее тела, легкий аромат кожи – что-то свежее, с нотками ванили. Она была такой хрупкой и такой сильной одновременно. И внезапно мне захотелось защитить ее не просто как клиентку, а как… кого-то важного. Единственно важного.

Черт, Ратников, ты же клялся не привязываться. Не повторять ошибок.

Но когда я смотрел в эти глаза, полные решимости и скрытой боли, все клятвы казались пустыми словами.

– Хорошо, – отступил на шаг, восстанавливая безопасную дистанцию. – Но на моих условиях. Круглосуточная охрана. Бронированный автомобиль. И вы переедете в одну из моих квартир, где уже установлена защита.

Я ожидал возражений, но она только кивнула:

– Согласна. Но работать я продолжу.

– С ограничениями. Никаких публичных мероприятий без тщательной подготовки.

– Договорились,– она протянула руку, словно скрепляя сделку.

И внезапно мне захотелось поднести их к губам, поцеловать эти пальцы, такие сильные и такие уязвимые одновременно.

Господи, Ратников, ты совсем крышей поехал? Сосредоточься на деле и сними уже себе бабу.

– Соберите необходимые вещи. Мы уезжаем через час.

Глава 8

Глава 8 Мирослава

Ратников вез меня по городу, сосредоточенно глядя на дорогу. Его руки уверенно лежали на руле, пальцы слегка постукивали в такт неслышной мелодии. Я украдкой изучала его профиль. Суровый, со шрамом, который он трогал в задумчивости.

Идеальный герой остросюжетного романа. Если бы только жизнь была романом, а не этим абсурдным кошмаром с преследующим меня бывшим мужем.

– Мы приехали, – голос вырвал меня из размышлений.

Я ожидала увидеть какой-нибудь безликий охраняемый комплекс – убежище для особо важных клиентов. Вместо этого мы остановились у старого дома в центре города, с лепниной и высокими окнами. Это один из тех районов, где квадратный метр стоит как крыло самолета.

– Это ваша конспиративная квартира? – я не смогла скрыть удивления.

– Это моя квартира, – просто ответил он, выключая двигатель. – Никто не будет искать вас здесь.

Интересный ход, господин Ратников. Я-то думала, что меня запрут в бункере с тремя замками, а оказалось, что я буду жить у самого хозяина «Щита». Что дальше? Предложите разделить ужин при свечах? Или…

– А вы сами где будете жить? – вопрос вырвался прежде, чем я успела его обдумать.

– У меня есть другая квартира, – он пожал плечами, словно это ничего не значило. – Я давно здесь не был. Но система безопасности регулярно обновляется.

Конечно, ты же миллионер. Наверняка коллекционируешь недвижимость, как другие коллекционируют марки. И женщин, точно, я в этом уверена.

Пока мы поднимались в лифте, я пыталась представить, как выглядит жилище человека вроде Леонида Ратникова. Наверняка это холодное, функциональное пространство с минимумом мебели и максимумом гаджетов. Как в фильмах про шпионов – кнопка в стене, и выезжает целый арсенал оружия, или выпускает парализующий все живое газ.

Реальность оказалась и ближе к моим ожиданиям, и одновременно дальше от них. Квартира была просторной, с высокими потолками и окнами от пола до потолка. Дорогая, но не кричащая мебель преимущественно темных тонов. Никаких личных фотографий, никаких сувениров или безделушек. Только пара картин на стенах – абстрактные пейзажи, скорее всего, подобранные дизайнером.

– Спальня там, – Леонид кивнул в сторону коридора. – Ванная рядом. Кухня полностью оборудована. В холодильнике, правда, пусто, мы закажем продукты.

Мужчина до мозга костей. Никаких лишних деталей, никакой мягкости. Интересно, что бы сказал психолог о человеке, в чьей квартире нет ничего личного?

– Тут… уютно, – солгала я, оглядываясь.

– Не стоит быть вежливой, – он усмехнулся, и от этой редкой улыбки его лицо неожиданно преобразилось. – Я знаю, что здесь как в отеле. Я редко бываю дома.

– Неужели спасение дам в беде занимает все ваше время? – не удержалась от сарказма.

– Только тех дам, которые умудряются связаться с опасными мужчинами, – парировал он, и у меня не нашлось достойного ответа.

Туше, господин Ратников. Интересно, что он думает о моем браке? Наверняка считает, что я сама виновата – связалась с подонком, а теперь расплачиваюсь. Мужчины всегда так думают. У них всегда баба-дура.

Прошла вглубь квартиры, заглянула в спальню. Огромная кровать, застеленная темно-синим бельем, прикроватная тумбочка, встроенный шкаф.

Кровать для высокого мужчины. Или для мужчины с высокими запросами в постели. Интересно, сколько блондинок здесь побывало? Наверняка его секретарша мечтала оказаться здесь с расстегнутыми пуговицами и накрашенными губами и прикованной к изголовью.

Мысль о секретарше Леонида неожиданно вызвала укол раздражения. Эта девица с грудью пятого размера и юбкой размера XXXS явно положила глаз на своего босса. Как будто такой человек, как Ратников, клюнет на стандартный набор: блондинка-грудь-ноги.

А ты сама разве не блондинка, Мира? Хотя у тебя, конечно, все скромнее. Не такая сногсшибательная, как выразился бы господин Ратников.

Вернулась в гостиную, где Леонид разговаривал по телефону короткими четкими фразами, больше похожими на военные приказы. Не дожидаясь окончания разговора, я начала распаковывать сумку с вещами.

– Артем отвезет вас в бутик через час, – сказал Леонид, закончив разговор. – После работы привезет обратно. На всякий случай никому не сообщайте адрес этой квартиры.

– Даже под пытками, – кивнула я. – Понимаю. Шпионские игры.

– Это не игры, Мирослава Андреевна, – его взгляд стал жестче. – Ваш бывший муж связан с очень опасными людьми. И судя по тем сообщениям, они что-то замышляют.

Я вздохнула. Он был прав, конечно. Но признать серьезность ситуации означало признать, что я снова в ловушке, снова жертва чужих планов и амбиций.

– Я понимаю. И… спасибо. За помощь.

Он кивнул, словно благодарность была излишней:

– В шкафу в спальне есть сейф. Код 3572. Храните там ценности и документы.

Он дал мне код от своего сейфа? Это что-то новенькое. Или там нет ничего важного?

– Я буду на связи, – добавил он, направляясь к выходу. – Артем скоро приедет. Не открывайте никому, кроме него.

Когда за Леонидом закрылась дверь, я выдохнула и опустилась на диван. Его присутствие всегда странно действовало на меня, как будто воздух заряжался электричеством. А теперь я буду жить в его квартире, спать в его постели.

Только без него, Мира. Не забывай эту маленькую деталь. И не фантазируй сильно.

Позволила себе еще раз осмотреть пространство, теперь уже без хозяина. Удивительно, но в квартире не было ни одной женской вещи, ни намека на то, что здесь когда-либо бывали женщины. Ни забытой шпильки, ни флакона духов в ванной, ни той особой атмосферы, которая остается после регулярных визитов любовниц.

А я надеялась найти доказательства его бурной личной жизни? Трусики под кроватью? Зачем?

В спальне я не удержалась и открыла шкаф. Костюмы, рубашки, все дорогое, но сдержанное. Преимущественно темные тона. Ни одной яркой детали. Как будто хозяин решил слиться с тенями.

Подошла к окну и посмотрела на город внизу. Люди спешили по своим делам, не подозревая, что где-то рядом бывший муж известного дизайнера плетет интриги и готовит месть.

Через час, как и обещал Леонид, появился Артем. Он был таким же немногословным, как и его босс, но без той внутренней силы, которая заставляла прислушиваться к каждому слову Ратникова.

В машине по дороге в бутик я решила разговорить этого молчаливого телохранителя.

– Вы давно работаете на Леонида Викторовича? – начала с невинного вопроса.

– Да, – коротко ответил Артем, не отвлекаясь от дороги.

Болтливый, как надгробная плита. Все они в «Щите» такие?

– И как вам там? Хороший босс?

– Лучший, – Артем бросил на меня короткий взгляд в зеркало заднего вида. – Справедливый.

– А правда, что он провел год в тибетском монастыре? – решила зайти с другой стороны.

Это явно застало его врасплох.

– Что? Нет, конечно.

– А где тогда? – я не сдавалась. – Его не было в Москве целый год, верно?

– Мирослава Андреевна, – Артем вздохнул, – может, вам лучше спросить у него самого?

Ага, конечно. Спросить у Ратникова что-то личное – все равно что попросить шкаф поделиться чувствами.

– Я просто пытаюсь понять, с кем имею дело. Вы знаете, что на мою жизнь покушались, и я вынуждена довериться человеку, о котором ничего не знаю.

– Вы знаете самое главное, – неожиданно серьезно ответил Артем. – Он никогда не подведет. Никогда не предаст. И если он взялся вас защищать, то защитит любой ценой.

Верность преданного пса. Интересно, что сделал Ратников, чтобы заслужить такую преданность?

– А что случилось с его женой? – решила пойти ва-банк.

Артем мгновенно напрягся, его руки крепче сжали руль.

– Это… личное. Мирослава Андреевна, я не могу обсуждать личную жизнь босса.

Бинго! Нервная реакция. Значит, с женой связано что-то серьезное. Может, она умерла? Или бросила его? Или…

– Простите, – я решила отступить. – Я не хотела ставить вас в неловкое положение.

До самого бутика мы ехали молча. Я размышляла о Леониде Ратникове, мужчине с тайным прошлым. Мужчине, в чьей квартире не было следов присутствия женщин, хотя в его приемной сидела пышногрудая блондинка с глазами голодной кошки. Мужчине, который предпочитал держать всех на расстоянии, но впустил меня в свой дом.

Не обольщайся, Мира. Он просто делает свою работу. Защищает клиентку. А что касается отсутствия женских вещей, так это может, он просто очень тщательно убирает за своими «гостями». Как настоящий джентльмен. Или серийный убийца.

Мысль была настолько абсурдной, что я улыбнулась. Леонид Ратников не был похож на серийного убийцу. Скорее на человека, который может убить, если потребуется, но никогда из прихоти или удовольствия.

И почему меня так волнует его прошлое?

Я не могла ответить на этот вопрос. Или, точнее, боялась ответа. Потому что где-то в глубине души уже знала, что холодный и отстраненный Леонид Ратников проник мне под кожу. И это было куда опаснее любых угроз Виталия.

Впереди был целый день работы в бутике – эскизы, встречи с клиентами, проверка новых поставок. Но мысли то и дело возвращались к серым глазам и уверенным рукам человека, в чьей постели я буду спать этой ночью.

Хватит! Я не влюбленная девочка-подросток. Я взрослая женщина, пережившая ад брака с Виталием. И не смею повторять те же ошибки.

Но голос разума становился все тише, заглушаемый странным волнением, которое я испытывала при мысли о возвращении в квартиру Ратникова. В его пространство. В его мир.