Читать онлайн Существо трех миров

Дорога вела извилистыми тропками сквозь старые развалины, обугленные местами и поросшие мхом у земли. Эту тропу знало лишь ОНО, другие боялись ходить сквозь зараженное безлесье, что кипело страшными гадами и непонятными существами, а ядовитые испарения лишали человека памяти.

Хотя…

Только здесь и было место этому созданию, что не мужчина и не женщина,а больше походило на худющего подростка с корявыми угловатыми конечностями, обернутыми в старое истлевшее барахло, или на старика, что уже давно прожил свою жизнь и теперь лишь тратит попусту кислород на свое существование.

Как смог выжить в этих краях кто-то живой было не понятно. Последняя катастрофа разразилась тысячу лет назад, но до сих пор эхо страшного пожара еще звучало в каждом кусочке стонущей земли. Беда свершилась не из-за войн, которых так боялись, не из-за эпидемий, что стирали миллионы людей. Нет! Человеческий эгоизм, невозможность отступить назад, полное отсутствие сострадания заставили людей разбиться на три лагеря, уничтожив все вокруг, чтобы даже желания не возникло вернуть назад для совместного существования. Теперь ненависть и пренебрежение разделяли эти города, а между ними вырыли ров с километрами выжженной ядерной жижей земли, которая сейчас несла на себе худое полудохлое существо. Оно волочило за спиной рухлядь-тележку со старым скарбом и бутыль с водой, что была теперь на вес золота.

Нечто аккуратно наступало на тонюсенькую дорожку, стараясь обойти все зловонные лужи, а главное – не потревожить местных жителей. На дороге возились странные многоножки с огромными выпученными глазами, которые вальяжно разлеглись в мутной раскалённой жиже, наслаждаясь лучами красного солнца. Существо боялось гладить или трогать созданий пустоши, ведь их ядовитое дыхание могло навредить слабой душонке дохлого недочеловека. Однако он присел низко к земле, чтобы наблюдать за веселыми играми маленьких насекомых.

– Даже букашки имеют норы, знают, где их дом и надеются на завтрашний день, а мое существование заранее обречено на гибель. Родился в пустоши. Никому не нужен – я одинок. Не признают меня ни мужчины, ни женщины, даже мой пол определить не возможно. Я слишком искорежен этой жизнью. Монахи же воротят от меня свои достопочтенные носы, ведь из грязи нельзя пойти в князи неба. Так и скитается существо от города к городу, надеясь, что выживет еще денек и не проглотит его монстр пустоши, что притаился где-то внутри леса и не перестает выть одинокими ночами на луну, в ожидании новой жертвы.

Дорога все еще была видна, хотя темное солнце уже закрывало свои уставшие очи, склоняясь к горизонту.

EN

Проверка орфографии текста

Найдено 8 возможных ошибок

Так и бродило бы до изнеможения это существо если бы не увидело огромный короб, напоминающий ящик или старый сундук. Похлопав его ладонью, осмотрев со всех сторон, наш герой пришел к выводу, что эта штуковина пригодна для ночевки. С трудом распахнув огромную крышку, он взгромоздился в теплое нутро, предварительно проверив его содержимое на вредоносные испарения:

– Пойдет. Будет и у меня теперь прибежище во время переходов из города в город.– пробурчал он, тихонечко напевая странную мелодию, что он услышал в городе Неба.

Это святое место отличалось исключительным порядком и величественной тишиной. Здесь жили лишь монахи, что посвятили свои жизни служению Богу. Поговаривали, что именно из-за них еще существуют люди последние три города, будто бы они вымолили еще одно тысячелетие для умирающего человечества. Нашего героя они встречали с презрительным равнодушием. Им некогда было уделять внимание неполноценной букашке, которой нет места на земле и небе, а она да нет заползала в их домик Святой веры. Монахи вечно стояли, низко опустив головы и перебирая костяные четки, в надежде увидеть свое божество или дождаться от него чуда. Однажды уже весь мир стал свидетелем великого и ужасного пришествия конца света, полное уничтожение которого предотвратила сияющая звезда. А место, на которое падало ее сияние и стало городом святой веры и оплотом умирающего человечества, почти полностью сожранного огромным чудищем. Оно появилось вместе со звездой, выползло из своей подземной норы, чтобы полакомиться ослабевшим человечеством. Ослабевшим духовно и физически, а значит – стало кормом для смерти и рассадником трупов.

Кровь тогда лилась реками, заливая своей ядовитой плазмой все пространство. Выжили немногие, среди них, из самой огромной кучи мертвяков выполз и наш недочеловек, или то, что от него осталось. Ожеги покрывали его тело, конечности почти обуглились и теперь страшными обрубками мотались у костлявого туловища. Как давно это было, почти вечность назад или вчера.

Существо влезло в сундук, долго капалось в своих лохмотьях, наконец, достало маленький узелочек с остатками сухариков и принялось сосать этот мешочек, бережно зажав его к кулаке.

– Славься…– продолжало оно петь молитвенную песню, когда что-то теплое и мокрое выползло из вороха тряпок и уставилось своими черными горящими угольками на поющего, нагло разглядывая еду, стекающую из открытого рта удивленного путешественника.

Так и бродило бы до изнеможения это существо если бы не увидело огромный короб, напоминающий ящик или старый сундук. Похлопав его ладонью, осмотрев со всех сторон, наш герой пришел к выводу, что эта штуковина пригодна для ночевки. С трудом распахнув огромную крышку, он взгромоздился в теплое нутро, предварительно проверив его содержимое на вредоносные испарения:

– Пойдет. Будет и у меня теперь прибежище во время переходов из города в город.– пробурчал он, тихонечко напевая странную мелодию, которую он услышал в городе Неба.

Это святое место отличалось исключительным порядком и величественной тишиной. Здесь жили лишь монахи, что посвятили свои жизни служению Богу. Поговаривали, что именно из-за них существуют последние три года люди, будто бы они вымолили еще одно тысячелетие для умирающего человечества. Нашего героя они встречали с презрительным равнодушием. Им некогда было уделять внимание неполноценной букашке, которой нет места на земле или небе, а она все заползала в их домик Святой веры.

Там Монахи вечно стояли, низко опустив головы и перебрав все костяные четки, в надежде увидеть свое божество или дождаться от него нового чуда.

Однажды уже весь мир стал свидетелем великого и ужасного пришествия конца света, полное уничтожение которого предотвратила сияющая звезда. А место, на которое падало ее сияние и стало городом святой веры и оплотом умирающего человечества, почти полностью сожранного огромным чудищем. Оно появилось вместе со звездой, выползло из своей подземной норы, чтобы полакомиться ослабевшим человечеством. Ослабевшим духовно и физически, а значит – стало кормом для смерти и рассадником трупов.

Кровь тогда лилась реками, заливая своей ядовитой плазмой все пространство. Выжили немногие, среди них, из самой огромной кучи мертвяков выполз и наш недочеловек, или то, что от него осталось. Ожеги покрывали его тело, конечности почти обуглились и теперь страшными обрубками мотались у костлявого туловища. Как давно это было, почти вечность назад или вчера.

Существо влезло в сундук, долго капалось в своих лохмотьях, наконец, достало маленький узелочек с остатками сухариков и принялось сосать этот мешочек, бережно зажав его к кулаке.

– Славься…– продолжало оно петь молитвенную песню, когда что-то теплое и мокрое выползло из вороха тряпок и уставилось своими черными горящими угольками на поющего, нагло разглядывая еду, стекающую из открытого рта удивленного путешественника.

Сердце в его груди замерло, давно чудище не выходило на эту тропу, но, видимо, придется попрощаться с жизнью и навсегда забыться мертвым сном, ведь справиться с ним человек не мог.

Славься, славься…– голос хоть и дребезжал от страха, но все еще лился из испуганного рта путешественника, прославляя Всевышнего.

Черные глазищи обжигали своим взглядом, словно маленькие угольки, они скользили туда и сюда, внимательно разглядывая нашего поющего героя.

Так продолжалось несколько часов, пока ужасный вой не донесся из пасти чудища:

– Ау, ау.

Это был маленький чумазый детеныш мужеского пола, совершенно голый и голодный. Теперь он кричал от голода и одиночества, разрывая вечерний холод этого места. Его громкий голос так и норовил подозвать сюда непрошенных гостей, которые с удовольствием поужинают глупыми путешественниками. Пришлось срочно заткнуть голодную пасть, отдав ему последний сухарик, чтобы орущий младенец, наконец, замолчал насасывая мешочек с хлебными крошками, а глоток воды совершенно успокоил мальчишку, который теперь с удовольствием рассматривал нашего недочеловека. Он залез под старые лохмотья одежды нашего странника, прижимаясь к угловатому телу в надежде согреться этой ночью.

Так они и заснули в старом сундуке, засыпанные ненужным хламом и дрожащие от холода ядовитых болот.

Утро тихонечко протискивало свои лучики в щели старой развалины, заставляя пробудиться, ибо новый день не желал ждать и не любил отдыхающих в пустоши, следующая ночь может стать последней, если не успеть дойти до города Игрек.

Мальчонка тоже проснулся, с жадностью доел остатки хлеба. Воду удалось спасти от прожорливого подкидыша. Попрощавшись, наш герой уже собирался уйти, когда малыш заговорил:

– Кика, возьми меня с собой.

Существо дрогнуло, перед глазами пронеслось далекое прошлое, когда еще чьи-то теплые руки ласкали и кормили, а земля была похожа на убежище людей.

Слезы быстро нашли выход и потекли двумя небольшими ручьями, разрезая холмики щек. Эти соленые струйки на мгновение повисали на подбородке и с тихим хлюпаньем разбивались о землю, приникнув к которой лежало наше нечто, вспоминая свою никчемную жизнь.

Что ж пусть этот малыш станет тяжкой ношей, но бросить его здесь, как ненужный мусор, могут лишь люди, которые избавились от нашего путешественника в далеком детстве, заставив его скитаться столько долгих лет одного.

Теперь их будет двое, пусть на мгновение, но получится маленькая семья. Такой выбор сделало наше существо, превратившись в мать, отца и старшего брата одновременно.

– Раньше ты не был братом? – прочитав его мысли и, быстро выбираясь из ящика, проговорил малыш.

– Да, я уже и не помню, кем был, – ответил, вытирая остатки слез Кика. На его щеках все еще было мокро, поэтому маленький братец нашел тряпочку почище и тщательно вытер лицо нашего путешественника.

– А меня зовут Марк, я умею читать прошлое людей.

– Тсссс, – Кика, прижал к его губам палец.

– Никому не рассказывая об этом, иначе ты – не жилец. Странных и не от мира сего не любят. После катастрофы все изменилось.

Кика еще раз оглядел мальчика, на вид ему было три или тринадцать, а говорил как взрослый.

– Как ты сюда попал?

Этот вопрос мог показаться странным тысячу лет назад, но не теперь. Три мира разделились по гендерной принадлежности: Мир мужчин – Y, мир женщин – Х и сообщество небесных монахов – О.

Каждый город жил своей жизнью, ненавидя другие до физической тошноты, не переваривая даже упоминания о них или о прошлых временах, когда жизнь текла иначе. Каждый мир приспособился выживать без другого, а дети из пробирок теперь стали нормой, с единственной разницей в том, что если генетики ошибались и рождался монстр другого пола – его мгновенно выкидывали в пустошь на съедение монстру. Больше о них никто не слышал. Кика иногда находил кости этих детишек, но приближаться к ним боялся, словно они были заразным знаком вины и ненависти их родителей.

– Я почти ничего не помню, лишь песня твоя позволила мне очнуться. Кажется я годами был без сознания, – проговорил малыш.

– Марк, ты помнишь свое имя, умеешь говорить, поэтому ты слишком не походишь на жителей мира Y, в котором тебе место. Вместе мы отправимся туда, ведь еды и воды у нас не осталось, но будь чуть глупее, чтобы тебя не приняли за странное полоумное дитя пустоши и хотя бы накормили. Или нас ждет голодная смерть.

– Я пойду с тобой, Кика, ведь ты разбудил меня, накормил и утешил. Давай путешествовать вместе.

Так в этом мертвом мире вдруг появилась парочка странных одиночек, которые были не похожи на других, или притворялись, но и им был дан шанс на жизнь и смерть.

Дорога маленькими шажочками вела в далекую страну. Тысячи милей растянулись между ядовитых болот, защищая от непрошенных гостей и странных мыслей. Кика часто размышлял о своей странной доли вечного путешественника. Он думал, что все люди по-своему одиноки, ведь они такие разные. Это толкает их на странные поступки: плохие и хорошие. Иногда они собираются в кучи, чтобы их одиночество становилось громче или забыться в толпе мнимых единомышленников. Кика тихонечко подслушивал такие разговоры в старых корчмах, которые отличались от его мыслей. Хотя, может быть, они врали другим и себе. Так проходила жизнь целых поколений, ведь теперь время не значило ничего-были уничтожены все часы, как символ прошлых лет. Люди жили, пока хотели, и умирали, когда вздумается. Хоронить трупы тоже никто не спешил, ведь это были чужие незнакомцы, никому не нужные и забытые. Так, преодолев дорогу, наши друзья входили в город Y.