Читать онлайн Господин Пудеспан

                  Неожиданный звонок

В небольшом русском городе, неподалеку от Москвы, жила дружная семья Ивановых. А может быть, Петровых. Или даже Сидоровых. Папа, Мама и их любимая Дочка.

      Папу звали Николай Иванович.

      Маму Людмила Игоревна.

      А дочку Наташа, Натулька, Наталочка, Натусик, Натюльчик, и просто Тюлечка. Хотя в свидетельстве о рождении с первых дней своей жизни Наташа гордо именовалась Натальей Николаевной.

      Наташе было семь лет. Осенью она должна была пойти в первый класс. А сейчас занималась с маминой подругой преподавательницей фортепьяно из музыкальной школы. Она очень хотела стать пианисткой. А ещё рисовала красками, играла в электронные игры, и обожала лепить с Мамой в праздничные дни фирменные семейные пельмени и вареники.

       Наташа создавала их как произведения искусства. Каждый её вареник и пельмень отличался друг от друга, был всегда узнаваем и особенно вкусен. Во всяком случае, так признавался Папа, которому чаще всех доставались Наташины изделия.

      И ещё у Наташи была Мечта.

      Она очень хотела иметь СОБАКУ.

      У всех её друзей и подружек жили зверушки или птички.

      У Лены ангорский кот Гришка.

      У Алёшки пятнистый дог Твистер.

      У Даши вообще целый зоопарк. И кошка Бася, и попугайчики, и черепаха, и золотые рыбки в большом стеклянном аквариуме с настоящими ракушками и водорослями.

      А у Наташи не было даже хомячка. И как она ни просила купить её какого-то зверёнка, родители не соглашались.

      -Животные не игрушки, а живые существа,– выговаривал Папа.– За ними необходимо тщательно ухаживать. Кормить, поить, выгуливать, мыть. А кто этим будет заниматься? Мне, например, некогда.

      -Я буду! Я!– прижимая руки к груди, обещала Наташа.– Я всё буду делать! Только купите! Пожалуйста!

      -Ну, вот ещё,– вступала в разговор Мама. – В комнате у тебя всегда беспорядок. Куклы валяются, где попало, книжки разбросаны, нужный видеодиск никогда не найдёшь. А появись у нас зверёк, так ты вообще про всё забудешь. Кроме того, и животные, и птицы, извините меня, гадят! И мы вынуждены будем этим дышать. А это негигиенично и вредно для здоровья.

У кого-то может возникнуть аллергия. И это будет ужасно!

      Мама Наташи была детским врачом. И знала всё обо всех болезнях. О детских и о взрослых. И, конечно же, оберегала от них семью.

      А Папа Наташи был писателем. Он написал много книг, и теперь работал над новым романом, с утра по несколько часов сидя за письменным столом.. А когда Папа творил, ему никто не смел мешать. Тем более какие -то крылатые или четвероногие.

      -Так вот,– ненадолго отрываясь от работы, говорил Папа.– Избегали мы до сих пор лишних обуз. И давайте в дальнейшем обходиться без них.

      Папино слово было законом. Поэтому ему никто не возражал. Мама, наоборот, его всегда поддерживала. И Наташе от этого становилось еще грустнее.

      Но однажды под вечер в их квартире раздался очередной телефонный звонок. И приятный женский голос попросил к телефону Папу.

      -Тебя!– выразительно сказала Мама.– Не иначе, как твоя очередная поклонница.

      Мама не ошиблась.

      У Папы действительно было много почитательниц, обожавших его многочисленные произведения. Ведь Папа создавал не только романы, но и повести, и рассказы, и поэмы, и стихи, некоторые из которых стали песнями. Эти песни исполняли популярные артисты, выступая с ними на радио и на телевидении. Поэтому Папина фамилия была очень известна, и ему писали письма читатели и слушатели. А некоторые, узнавая номер телефона, иногда даже звонили, как и эта неизвестная женщина.

      Папа возмущённо взглянул на Маму.

      -Сколько раз я просил не отрывать меня от работы!

Неужели нельзя было сказать, что меня нет дома?

      -Но ты же ведь тут,– возразила Мама.– Как же я могла сказать неправду?

      -Не могла,– выразительно посмотрев на Наташу, согласился Папа и взял переданную ему телефонную трубку.– Алло! Здравствуйте. Я вас слушаю…

      На том конце провода кто-то звонко защебетал, видимо, говоря Папе что-то приятное. Потому что Папа перестал хмуриться и неожиданно заулыбался.

      -Нет, нет,– торопливо заговорил он.– Спасибо вам огромное, но это невозможно. Подарите его кому-то другому. Тем более, что он ещё такой крохотный. Поэтому благодарю вас и – до свиданья!

      -И кто же этот к р о х о т н ы й?– вроде бы безразлично поинтересовалась Мама, хотя в глазах её читался неподдельный интерес.

      -Да, понимаешь,– засмеялся Папа.– Какая-то неведомая моя читательница решила подарить мне маленького щенка!

      -Щенка?– удивлённо вскинула брови Мама.

      -Ще-е-енка-а?!– восторженно закричала Наташа.– Папочка! Мамочка! Я от счастья умру!

      -Не умирай, пожалуйста,– попросил её Папа.– Ты же слышала, что я отказался.

      -Но почему? По-чем-му-у?

      -А как же иначе? Зачем нам щенок? С ним будет столько мороки!

      Папа, видимо, забыл, что когда-то сам был маленьким и так же, как Наташа, мечтал о собственном псе. Правда, он грезил о немецкой овчарке, вроде той, что была у соседа дяди Бори, служившего со своей Лайдой в милиции.

      -Так что не расстраивайся,– улыбнулся Папа.– Ты даже не представляешь, от чего я вас избавил.

      -Да- а,– обиженно всхлипнула Наташа.– Вам он, может, и не нужен. А мне… мне… Я всё время одна! У меня ни братика, ни сестрички! И никто меня не любит… даже вы!

      Она зарыдала.

      -Ну, что ты, что ты,– заволновалась Мама, осыпая поцелуями личико дочери.– Мы тебя обожаем! Ты для нас свет в окне! Наше солнышко! Котёночек! Рыбка золотая!

      -Конечно!– вскрикнула Наташа.– Поэтому вам не нужны ни котята, ни рыбки! Поэтому что их всех заменяю вам я! А кто станет котенком и рыбкой для меня?

      Слёзы катились по её щекам. И Маме не удавалось её успокоить.

      -В конце-то концов,– неуверенно заговорила Мама.– В конце-то концов, если дитя так страдает, то ведь можно попробовать. Пусть щенка принесут. А если он не понравится, так мы его вернём. Поэтому, Коля, звони своей поклоннице. И передай ей, что мы согласны.

      -Но,– растерянно пожал плечами Папа.– Я не знаю её телефона. А также ни фамилии, ни имени, ни отчества. Она мне не представилась. Лишь сказала, что её собачка родила. И она хочет подарить самого красивого щеночка своему любимому писателю.

А я… я отказался…

      Наташа, притихшая при Маминых словах, услышав Папино признание, зарыдала ещё горше. Надежда, вспыхнувшая в её душе, угасла так же неожиданно, как и появилась.

      Мама укоризненно посмотрела на Папу, и Папа почувствовал себя виноватым. Хотя винить его было не за что. Ведь не только он, но и Мама отказывалась заводить в доме четвероногую живность.

      Однако сейчас был особый случай. Никого не следовало покупать. Ни за кем никуда не надо было ехать, выбирать из множества пород, мастей и видов. Щенка просто дарили. Желали подарить. Самого красивого из всех недавно родившихся. И от такого подарка грешно было отказываться.

      Но Папа отказался. И теперь переживал.

      «Ах, зачем я упомянул об этом невинном создании?– корил себя он.– Придумал бы что-то, не рассказывая о нём. А теперь вот… попробуй успокоить ребёнка…»

      -Кхм, кхм!– наконец внушительно прокашлялся Папа.– Если честно говорить, то не всё у нас потеряно. Женщина просила меня подумать. И обещала вновь позвонить, когда щенки подрастут. Потому что сейчас они ещё слепенькие и от мамки отрывать их нельзя. Так что подождём. Если она не передумает, то обязательно вскоре даст о себе знать.

      -Ты уверен?– взволнованно спросила Мама, сама уже исстрадавшаяся из-за страданий дочери.– Она действительно обещала? Ты не выдумываешь?

      -Не выдумываю,– твёрдо ответил Папа.– Но теперь успокойтесь и перестаньте хныкать! А не то я проявлю свой железный характер и окончательно откажусь, когда мне позвонят!..

                         Желанные гости

      Целых две недели Наташа провела в ожидании звонка от «щенячьей тёти».

      Был июнь. Были каникулы. Всё друзья и подружки с утра до вечера играли во дворе. А Наташа находила любой предлог, только бы не уходить из дома.

      То она затевала уборку у себя в комнате. То жаловалась на внезапное недомогание, терпеливо выдерживая под мышкой градусник и показывая Маме розовый нежный язычок. То заявляла, что позабыла нотную грамоту и ей просто необходимо скорее её вспомнить.

      Конечно, она отлично помнила все эти до, ре, ми, фа, соль, ля и си. И играла на пианино не только гаммы, но и этюды, доступные начинающим музыкантам. Однако эти наивные придумки, эти маленькие хитрости позволяли ей ни на минуту не расставаться с Папой, когда он оказывался дома.

      Так прошли очередной понедельник, вторник, среда.                   Пролетели четверг, пятница и суббота.

      Наташа извелась за эти дни. И, кажется, немного похудела. Много раз она пыталась представить себе существо, которое могло стать её лучшим другом. И оно мерещилось ей, то вислоухим бульдожкой, то мохнатым рыжим терьером, то добродушным милым увальнем, похожим на знаменитого Бетховена из одноименного фильма. А ещё серебристым карликовым пуделем, гладкошерстным тёмным бассетом и поджарой афганской борзой.

      Все эти породы собак были представлены в одной из её книжек, с которой она почти не расставалась. В книге было много полезных советов. Например, как и чем кормить животных, чему учить их с первого дня дрессировок, какими шампунями мыть и какие покупать ошейники. Всё это Наташа знала назубок и ежедневно делилась знаниями с Папой и Мамой.

      И вот наступило воскресенье.

      Дружная семья сидела за завтраком, когда мелодично зазвенел телефон. Наташа первой схватила трубку и, услышав женский голос, приглашающий Николая Ивановича, взвизгнула от радости и перестала дышать.

      Она была уверена, что звонок этот – ТОТ.

      Хотя звонить могли совсем другие тёти. Может, Папина редакторша. Может, корреспондентка. А не то и администратор Музыкального театра, приглашающая родителей на очередную премьеру. Да мало ли кто ещё? У Папы было много знакомых тёть.

      И всё же на сей раз тревожила именно долгожданная, восхитительная, добрая Незнакомка, кажущаяся Наташе прекрасной волшебницей, вроде той, что помогала в сказке бедной Золушке.

      Волшебница поинтересовалась, согласен ли Папа принять от неё в подарок щенка?

      -Да, да!– ответил Папа.– Я решился. Я согласен. И буду вам очень признателен. Однако как мы с вами встретимся?– тут же спросил он.– Ах, вы сами приедете? Так это просто замечательно! Тогда мы вас ждём. Записывайте адрес… Черёмуховый бульвар, дом двадцать четыре, квартира сорок восемь… И когда же вас ждать? Буквально через час?.. Хорошо, мы будем готовы…

      Папа очень медленно положил трубку на рычаг. И заговорщицки повернулся к замершим в ожидании жене и дочери.

      -Ну, я же говорил, что она позвонит!– торжествующе пробасил он.– Через час к нам пожалует со своим младшим сыном. Щенки начали ходить и даже пытаются лакать из блюдечка.

      -Ой, как прекрасно!– захлопала в ладоши Наташа, представив малышей, которые, переваливаясь на слабых лапках,

тычутся смешными мордочками в блюдца с молоком.– Как это хорошо!

      -Хорошо, да не очень,– тут же возразил Папа.– Крохам всего три недели и они могут запросто захлебнуться. Поэтому предлагаю приготовить соску. Надеюсь, что у нас нечто подобное найдётся? Малышу, оторванному от материнской груди, соска как-то облегчит внезапное сиротство.

      «Ой, а ведь он и вправду становится сироткой,– жалостливо подумала Наташа.– Как я об этом не подумала? Ведь если даже меня оторвать от родителей, я же не смогу жить без них! А ведь я почти взрослая, по сравнению с ним. Поэтому и должна заменить ему маму. Маленький, миленький, хорошенький, не грусти. Твоя мама всегда будет с тобой!»– мысленно обратилась она к щенку, уже бесконечно любя и обожая его.

      Между тем Папа продолжал суетиться и беспокоиться.

      -Молоко у нас есть?– неожиданно спросил он, бросившись к холодильнику.

      И Мама засмеялась, глядя на него.

      А Папа вдруг вспомнил, каким был когда-то, в возрасте Наташи. И детские воспоминания его порадовали. Он вспомнил, как однажды подобрал на улице собачку с перебитой лапкой, как устроил во дворе конуру, как тайком от матери таскал из борща и из супа лакомые мозговые и сахарные косточки для своей любимицы. И сейчас он подумал о «гнёздышке» для щенка. И придумал, из чего его сделать.

      На лоджии, среди разного домашнего хлама имелся пластмассовый посылочный ящик. Вполне пригодный для того, чтобы стать уютным домиком. Если его застелить чем-то мягким и поставить на бочок, то щенок сможет входить, выходить и жить в нём до тех пор, пока эта «халабудка» не станет ему тесной.

      Приняв столь важное решение, Папа тут же отыскал и принёс ящик в гостиную.

      -Я устрою из него отличный коттедж!– гордо заявил он.

      Затем ушёл в ванную и вымыл ящик горячей водой. Он едва успел вытереть его сухой тряпкой, как в прихожей прерывисто запищал домофон.

      Мама сняла трубку и спросила:

      -Кто там?

      -Это мы,– ответил уже знакомый женский голос.– Мы вам звонили насчёт щенка.

      -Да, да, да, мы вас ждём. И я открываю,– сказала Мама.

      Через минуту лифт подъехал, остановился, и из него вышла молодая белокурая женщина в ярком цветастом платье. А с ней мальчик лет десяти в чёрных джинсах и майке, с нарисованной на ней смеющейся обезьянкой. В руках мальчик держал плетёную корзиночку, в которой кто-то шевелился и попискивал.

      И женщина, и мальчик затоптались на месте, отыскивая номер нужной квартиры. Но Мама широко распахнула дверь и, выйдя навстречу, радушно пригласила:

      -Здравствуйте! Проходите! Ведь вы же к нам?

                  Господин пудеспан

      -Вы же к нам?– повторила Мама.

      -Вероятно, к вам,– улыбнулась женщина.– Если это квартира сорок восемь и здесь живёт писатель Николай Иванович…

      -Здесь, здесь он живёт,– выступив из-за спины Мамы, провозгласил Папа, пропуская гостей в прихожую.– Давайте знакомиться. Николай Иванович – я собственной персоной. Людмила Игоревна – моя жена. А это наша дочка Наташа,– представил он Наташу, выглядывающую из-под его руки.

      -А я – Галина Николаевна. И это мой сын Костя,– смущённо

сказала женщина.– Вы уж извините, что мы к вам напросились. Но дети захотели именно вам подарить щенка. Они зачитываются вашими рассказами о русских путешественниках.

      -Что ж, мне очень приятно,– растроганно сказал Папа.– Но я, право, не заслужил такого внимания. У нас в городе столько известных людей. А вы выбрали меня. И мне как-то неловко…

      Папа, вероятно, ещё долго рассуждал бы о людях, достойнее его. Но Мама незаметно дёрнула его за рукав. И пригласила новых знакомых в гостиную.

      -Ой, подождите,– внезапно остановилась Галина Николаевна.– Сначала мы вам покажем, преподнесём… познакомим… А вы посмотрите, понравится ли… и захотите ли его взять.

      -Захотим, захотим!– воскликнула Наташа, уже успев разглядеть маленькую смешную мордочку, выглядывающую из корзинки.

      -Глас ребёнка – глас Божий!– проникновенно сказал Папа. И кивнул мальчику:– Ну, дружок, представляй!

      Костя осторожно поставил корзинку на пол и достал из неё совершенно чёрного, крохотного и кругленького щенка. Размером чуть больше Наташиной зимней варежки. Бережно погладив, он опустил его на ковровую дорожку. И малыш тут же заскулил и стал тыкаться мордочкой в его руки, ноги и прутья корзинки.

      -Бо-оже!– всплеснула руками Наташа.– Какая прелесть! Он, наверное, ищет свою маму!

      -Он самый красивый из всех своих братьев и сестёр,– сказала Галина Николаевна, явно обрадованная восторгом девочки.

      -И ещё у него звёздочка на груди,– добавил Костя.– Видите?– указал он на белое пятнышко на грудке щенка.

      -Видим, видим,– заговорила Мама, неожиданно умилившаяся видом столь беззащитного и нежного создания.

      И подумала про себя:

      « Почему я столько лет противилась появлению животных в доме? Понять не могу. А сейчас даже рада. По всей видимости я подсознательно ждала именно е г о ?»

      -А какой он породы?– поинтересовалась она.– И что у него с хвостиком? Почему он такой короткий?

      -Ну-у…– Галина Николаевна почему-то засмущалась.– Ветеринар посоветовал для будущей красоты хвостик сразу купировать. То есть обрезать. Что сам и сделал. А порода его… как бы поточнее выразиться… особая. Несомненно, он самых чистых кровей. Только… только…

      -От разнопородных отца и матери,– со вздохом пришёл на помощь матери Костя.– Отец – медалированный спаниель Каро. А мама – королевская пуделишка Долли.

      -Даже так?– изумлённо воскликнула Мама.

      -Да,– сокрушённо потупилась Галина Николаевна.– Мы все оплошали, недоглядели. Вот и получился такой… п у д е с п а н!

Пудель – спаниель,– расшифровала она новое, придуманное ею слово.– Но, уверяю вас, это будет роскошный пёс! Ветеринар, принимавший роды, был от него в совершенном восторге!

      -А мы не сомневаемся,– сказал Папа, наклонившись и погладив щенка по волнистой мягкой шерстке.– Прямо барашек…

почти каракулевый. И ушки большие, висят, как лопушки. А порода нам ни к чему. Причём тут порода? Да будь он и самой обыкновенной дворняжкой, я и то с благодарностью принял бы его. А тут как- никак принц, королевских кровей! И подарен от души, от доброго сердца.

      Папа выпрямился, не отрывая глаз от ткнувшегося влажным носиком в его домашнюю туфлю малыша. И спросил Наташу:

      -Ну, будешь с ним дружить?

      -Оооооооо!– только и смогла выстонать Наташа.

      И присев на корточки рядом с Костей, трепещущими пальчиками осторожно коснулась щенка.

       Пёсик сразу же направился к ней и лизнул её руку остреньким горячим язычком.

      -Папа! Мама!– закричала девочка.– Он меня лизнул! Словно поцеловал!

      -Значит, он тебя признал,– засмеялась Галина Николаевна.– Теперь ты его хозяйка и можешь взять его на руки.

      -Мо-о-ожно?

      -Конечно. Он же теперь твой!

      Что ощутила Наташа в минуты, когда в её руках оказался пушистый, почти невесомый комочек, трудно передать словами. Она прижала его к груди и принялась баюкать, словно живую куколку.

      И малыш засопел, закряхтел, закопошился, устраиваясь удобнее, и иссиня-чёрные его глазёнки неожиданно стали сонно закрываться.

      -А теперь за стол!– скомандовала Мама.– Попьём чаю с конфетами и тортом. А тебя это разве не касается?– обратилась она к дочери.

      -Нет, нет!– отказалась Наташа.– Я не могу расстаться с малюткой! Так что, мамочка, извини, я уж лучше потом…

      -Ну что ж, – не стала настаивать Мама, хорошо понимая, что творится в душе дочери. Она придвинула к гостям большие фарфоровые чашки и, заметив, как удручённо взглянул на чайник Костя, спросила:– А ты, может, хочешь соку? Или даже фанты?

      -И того, и другого,– озорно подсказала Наташа.– Я, например, чай терпеть не могу.

      -И того, и другого,– ответил Костя.

      И встретившись взглядом с лукавыми глазами девочки, неожиданно покраснел.

      Все с удовольствием принялись за угощение.

      А Наташа, усевшись в кресло у серванта, продолжала баюкать щенка, поглаживая пальчиком его холку и спинку.

      -Ну а теперь пришло наше время делать сюрпризы,– весело сказал Папа, когда чаепитие окончилось.– Есть такой обычай: за животных нужно или платить, или одаривать дарителей. Так вот…У меня как раз вышел из печати новый роман, и я хочу один из первых авторских экземпляров преподнести вам, Галина Николаевна.

      -Ой, я об этом даже мечтать не могла,– радостно зарделась Галина Николаевна.– Спасибо, спасибо…

      -А тебе, Костик, особый презент. Небольшой набор редких иностранных монет. Согласен?

      -Ещё бы!– выдохнул Костя.– Я и марки собираю, и открытки, и монеты. У нас одних юбилейных советских рублей уже больше десятка, и всякие другие есть.

      -Ну, вот и отлично. Тогда идёмте ко мне в кабинет!..

      Спустя полчаса, когда гости и хозяева вернулись в гостиную, они застали такую картину. Наташа с растерянным видом сидела на полу. Щенок возбуждённо елозил возле неё. А на светлом ковре, покрывающем паркет, темнело небольшое, но заметное влажное пятно.

      -Он описался!– опустила голову Наташа.– И так неожиданно, что я ничего не успела сделать.

      -Ну и что?– сказал Папа, покосившись на Галину Николаевну, лицо которой сделалось совершенно несчастным.– Это в порядке вещей. Закон природы! И никуда от этого не денешься.

      Галина Николаевна облегчённо вздохнула. Вероятно, она подумала, что проступок щенка рассердит хозяев, и они немедленно от него откажутся. Она посмотрела на Людмилу Игоревну, но та держалась стойко и раздражения не выказывала.

      -Ничего,– сказала и она.– Щенок не виноват. А со временем приучится ходить, куда надо. Так что не переживайте. Меня это совершенно не волнует.

      -А меня тем более,– воодушевился Папа.– Потому что это создание мне весьма по душе. И я приготовил для него нечто вроде домика.

      С этими словами Папа достал из-за кресла посылочный ящик и показал его гостям.

      -Положим в него мягонькое одеяльце. И пусть зверь там нежится, кувыркается и спит!

      -И тогда туда же вот эту подстилочку!– воскликнула Галина Николаевна, вынув из своей волшебной корзинки тоненькую, аккуратно прошитую попонку.– Мы немного постригли нашу Дольку и набили мешочек её шерстью. Так что подстилочка теперь пахнет м а м о й, и щенок, чувствуя запах, будет меньше страдать от разлуки с ней.

      -Замечательно!– обрадовался Папа.

      И положив подстилочку на пол, поднёс щенка. Малыш уткнулся в неё влажным гуттаперчевым носиком, поцарапал лапками и беспечно развалился на ней.

      -Ну что же, нам пора,– поднялась со стула Галина Николаевна.– Запишите, пожалуйста, наш телефон. Вдруг понадобится срочная консультация. Но вообще-то он имеется в каждом телефонном справочнике. И ещё… если позволите, то мы когда-то опять навестим вас. Интересно будет узнать, что получится из этого гибрида.

      -Да, конечно. Без проблем,– сказала Мама.– Приходите, когда вам будет угодно. Мы же теперь с вами вроде как родственники. И поскорее объясните, как его кормить? Он уже ест из блюдечка? Или пока необходима соска? Мы на всякий случай её приготовили. И бутылочку маленькую.

      -Пробуйте так и так,– сказала Галина Николаевна.– Он пытается лакать, но пока неумело. Поэтому и соска подойдёт. А теперь наш вопрос. Как вы его назовёте? Мы придумывали имя, но ни одно нас не устроило.

      -А это мы поручим Наташе,– решила Мама.– Как ты желаешь назвать своего дружка?

      -Ну-у… я не знаю,– задумалась Наташа.– Он такой маленький, малюсенький, максютенький, ма…

      -Стоп, стоп, стоп!– возбуждённо прервал её Папа.– Как ты сказала? Максютенький? Так в этом же слове зашифровано имя! Максютенька! Макс! Максимка! Максимилиан! Вполне царское имя! А сокращённо – Максик! Ну, Наталочка? Слово за тобой!

      -А что? Мне нравится,– засмеялась Наташа.– Пусть он будет Максиком. Ему это идёт.

      -Ну, на том и остановимся,– подытожила Мама.– Макс так Макс. И непретенциозно, и броско. Кстати, у нас в школе за мной ухаживал очень красивый мальчик из параллельного класса. Его тоже звали Макс. Но это я так, к слову,– добавила она, лукаво покосившись на Папу.– Потому что тот Макс мне совершенно не нравился. А нравился, как ни странно, будущий Наташин папа, пришедший к нам после университета преподавать литературу.

      -Да уж!– торжествующе уперев руки в бока, воскликнул Папа.– Усмешка фортуны! Бывший учитель женится на своей бывшей ученице. Как вам это нравится? Прелестный сюжет?

      -И ничего здесь нет странного. Значит, так вам было суждено,– сразу посерьёзнев, сказала Галина Николаевна.– Ничто в жизни не делается само по себе. Всё, как мне думается, предопределено заранее.

      Она помолчала, словно бы призывая всех проникнуться правотой её слов, и вновь начала прощаться.

      -До свидания! До будущей встречи. Пусть этот щенок принесёт вам радость!..

                   На пороге известности

      -Итак,– сказал Папа, когда гости ушли.– Поздравляю вас. В доме появился новый жилец.

      Папа взял щенка на руки и поднёс к окну, рассматривая со всех сторон.

      -Да, хорош и пригож, ничего не скажешь. Что же, здравствуй, племя младое, незнакомое!– с чувством процитировал он строку великого поэта. И передал малыша Людмиле Игоревне.– Познакомься с Мамой. Она у нас главная.

      Мама села в кресло и уложила щенка себе на колени вверх пузиком. Пузичко было светлое, тёплое, пушистое. И Мама с удовольствием поглаживала его.

      Щенку эта ласка тоже понравилась. Он довольно заурчал и потянулся мордочкой к Маминой руке. А когда рука оказалась у него под подбородком, неожиданно схватил Мамин палец и стал его сосать. Вероятно, он представил себе свою Маму, приняв этот ласковый пальчик за материнский сосок. Крохотные острые зубки его почти не чувствовались. И Мама тихо смеялась и млела от умиления, проникаясь к зверёнку всё большей симпатией.

      -Ему, видно, пора есть,– наконец сказала она, растроганно глядя на мужа и дочь.– Ну что, Наташенька, ты довольна? Сбылась твоя мечта!

      -Ещё бы,– счастливо выдохнула Наташа. – Спасибо вам! Но и вы, как я вижу, тоже рады.

      Она сказала это таким серьёзным тоном, и слова её прозвучали так по-взрослому, что Папа и Мама расхохотались.

      -Да я сама всю жизнь, как и Папа, мечтала иметь животное,– призналась Мама.– А противилась, потому что знала, сколько будет с ним хлопот. Вы ещё не раз в этом убедитесь. А теперь за работу!

      Мама тут же пошла на кухню, кипятить молоко.

      Папа принялся обустраивать собачий домик.

      А Наташа, взяв щенка, отправилась в детскую, знакомить его со своими игрушками.

      -Обратите внимание, это – Макс,– громко сказала она, обращаясь к куклам, заводному роботу и мягким зверюшкам, которых перед этим рассадила на диване.

      Услышав, что щенка вот-вот привезут, она тут же решила устроить ему представление. И теперь, поочередно поднося малыша к своим давним любимцам, важно представляла их.

      -Это кукла Мариночка. Это Жанночка. Это пупсик Васятка.

Это робот Сэм. Это зайчик Степашка. Это рыжий кот Мальволио. А это пес Карабас. Видишь, какой большой и лохматый? Понюхай, понюхай его, он ведь тоже собака. Ну, узнаёшь? Узнаёшь?

      Максюшка послушно обнюхивал каждую куклу, не выказывая ни восторга, ни заинтересованности. Точно так же обнюхал он и игрушечного пса, не обнаружив в нём никаких родственных признаков.

      Да это и понятно. Карабас мог пахнуть чем угодно. Манной кашей, которой когда-то пыталась накормить его Наташа. Туалетным мылом, которым после этого отстирывала его Мама. Акварельными красками. Ими Наташа подкрашивала ему усы.

Даже самой Наташей. Но никак не собакой. Потому что с настоящими собаками он до сих пор не общался.

      Все игрушки сидели неподвижно и чинно, глядя на хозяйку и её нового дружка. Они не могли ни говорить, ни думать. Но если бы умели, то непременно встревожились при появлении необычного живого существа.

      И были бы правы. Потому что пройдёт немного времени и шкодливый щенок доберётся до них. В том числе и до Карабаса. Он изрядно потреплет кому-то платье, кому-то ухо, кому-то лапки. А котёнку Мальволио вообще отгрызёт хвост. Потому что как всякая порядочная собака, он терпеть не мог возле себя котов. В том числе и игрушечных.

      Однако всё это произойдёт немного позже. А пока,

познакомившись с обитателями детской, малыш задёргался в руках Наташи и неожиданно для неё… облегчился.

      Тонкая струйка, журча, пролилась на диван, и Наташа едва не выронила проказника.

      -Ах, ты, бесстыдник ,– зашептала она, оглядываясь на дверь и опасаясь, что сейчас войдёт Мама и отчитает её.– Ты почему не предупреждаешь? Почему не просишься?

      Она повернула юного хулигана мордочкой к себе и заглянула в его глазки, надеясь обнаружить в них хоть каплю смущения. Однако эти глазёнки были ясны и безмятежны, как у всякого малого невинного дитяти.

      -И что мне с тобой делать?– продолжала выговаривать Наташа.– Я хотела показать тебе ещё и книжки. Посмотри, как их много. И все интересные! Я даже хотела что-то почитать. Но теперь ты наказан. И пойдём-ка отсюда, пока куклы на меня из-за тебя не обиделись. Потому что я и так давно уже ими не занимаюсь, а тут ещё и ты…

      Между тем Папа застелил посылочный ящик махровым полотенцем, а сверху положил подстилочку с шерстью мамы Долли. А Мама приготовила молоко, налив его в маленькую бутылочку с соской. Затем она позвала Папу с Наташей на кухню и, взяв щенка на руки, принялась его кормить.

      Максимилиан поначалу отвернул мордочку от бутылки. Но когда Мама насильно раскрыла ему рот и влила туда несколько капель сладковатого молочка, он почувствовал вкус и вцепился в соску, чавкая и урча от удовольствия.

      Бутылочка пустела прямо на глазах. А животик Максюшки

наливался, круглился, и вскоре стал похож на маленький тугой барабан.

      Насытившись, пёсик попросился на пол. И Папа бережно усадил его в новое жилище. Запах мамы Долли был такой родной и знакомый, а подстилочка тёплая, словно материнский бочок. Так чего же не хватало для полного счастья? Разве только присутствия братцев и сестричек?

      Видимо, вспомнив о них, Максик повертел головой, но, не обнаружив никого, протяжно зевнул, распахнув зубастенькую пасть с совершенно чёрным нёбом, растянулся на подстилочке, и тут же уснул.

      А Наташа, выскочив на лоджию, закричала подружкам, игравшим во дворе:

      -Лена, Даша, Таня, Ирма! У меня появился настоящий щенок! Он породы пудеспан! И зовут его Максик!

      -Что такое – пудеспан?– закричали девочки.– Покажи его скорее! Выноси во двор!

      -Нет!– покачала головой Наташа.– Он совсем ещё крохотный. И сейчас у него мёртвый час. А вот когда подрастёт, я вас с ним познакомлю!

      -Прежде, чем выносить животное во двор и с кем-то знакомить, ему надо сделать необходимые прививки,– сказал Папа, когда Наташа вернулась в комнату.– Поэтому я сегодня же позвоню в ветлечебницу и узнаю, когда его следует приносить. А пока можешь позвонить бабе Жене и поделиться с ней нашей новостью.

      Баба Женя, а точнее, мама Мамы Евгения Акимовна, всегда и во всём поддерживала Наташу. И сама не раз уговаривала её родителей подарить ребёнку четвероногого дружка.

       Но сейчас она жила далеко-далеко. В другом городе, и даже в другой стране, которая раньше называлась Молдавией, а затем стала Молдовой. А поскольку ездить из страны в страну в последние годы стало затруднительно, то с бабушкой семья Наташи общалась в основном по телефону.

      Набрав молдавский номер, Мама справилась о здоровье бабушки и передала трубку Наташе. И Наташа, поздоровавшись, торопясь и глотая окончания слов, рассказала бабушке о своём приобретении.

      -Он такой… он та-акой… я даже не знаю, как тебе обрисовать! В общем, маленький, пушистый, кругленький, как мохнатый пончик! И мне кажется, что красивее его нет никого на свете! Приезжай скорее, мы очень по тебе соскучились! И всё лето будет гулять с тобой и Максиком!

      Конечно, бабушка обрадовалась не меньше Наташи, пообещав обязательно приехать в гости.

      И Наташа, возвратив трубку Маме, вновь склонилась над конуркой, в которой, не подозревая о своей уже и заграничной известности, мирно спал, нежно посапывая, Его Королевское Высочество пудеспан Максимилиан Первый.

                  Первая прививка

      И вот наступил день, когда Максюшку решили отвезти на прививку. До этого Папа несколько раз созванивался с ветеринаром и своими друзьями, у которых имелись собаки. И каждый из друзей подолгу рассказывал о своём ненаглядном, возбуждённо расхваливая его. Судя по рассказам, все псы были настолько умны и дрессированы, что свободно могли выступать в цирке или служить на границе для поимки шпионов.

      А о Максике пока рассказывать было нечего. Кроме разве того, что он весьма чистоплотный и свободолюбивый.

      Оградив его конурку в прихожей досками, Папа соорудил нечто вроде загончика, чтобы щенок безнадзорно не шастал по квартире.

      Однако пудеспану это не понравилось.

      И он прилагал немало усилий, чтобы преодолеть противные заграждения. Иногда ему это удавалось. С трудом вскарабкиваясь на своеобразный заборчик, он переваливался через него и шлёпался на пол. При этом раздавался звук, будто плашмя упала наполовину наполненная водой резиновая грелка.

      Поскулив и потерев лапкой ушибленный нос или бочок, Макс направлялся, куда глаза глядят. И хозяева, наблюдая, как увлечённо и настойчиво это существо открывает для себя неизведанное, прямо-таки таяли от умиления.

      -Господи! Как он мне напоминает тебя,– всплескивая руками, говорила Мама Наташе.– Ты была такой же непоседой. И кричала до посинения, пытаясь высвободиться из пелёнок.

      -Кричала, это мягко сказано,– добавлял Папа.– Ты не пищала, ты орала так, что твои вопли были слышны за километр от дома. И люди, слышавшие этот протест, вероятно, думали, что младенца пытают.

      -Но зато, когда ты добивалась своего, и тебя распелёнывали, то сразу успокаивалась. И принималась победоносно гулить и гордо дрыгать ножонками.

– Ну да, вы всё это выдумываете,– смеялась Наташа, счастливо узнавая о своих младенческих проделках. Она слышала об этом уже тысячу раз, и готова была слушать ещё и ещё.– Выдумываете, выдумываете! И совсем мы с Максиком в этом не схожи!

      Пудеспашкой теперь в основном занималась она.

       Мама с утра уходила в свою детскую поликлинику.

      Папа садился за компьютер.

      И Наташа кормила и обихаживала малыша, представляя себя мамой, а его несмышленым маменькиным сыночком.

      Однако определение н е с м ы ш л ё н ы ш щенку не подходило. Наоборот, этот малый развивался не по дням, а по часам. И всегда был себе на уме.

      Во-первых, он добился того, что загончик разобрали. Во-вторых, усвоил точное время кормёжки. И если хозяева нарушали режим, тут же беззастенчиво принимался скандалить. Он садился возле плошки и требовательно тявкал, напоминая, что пришло время его обеда или ужина.

      Да и едоком он оказался отменным. Соска была отвергнута буквально с первого дня. А чайное блюдце, используемое поначалу, уже в конце недели заменили плошкой.

      -Нет, вы только посмотрите, как он ест!– восторгалась Мама, подкладывая юному обжоре непременной добавки.– Как будто в первый и в последний раз. Ну, не жадничай, миленький, не торопись. Никто у тебя ничего не отнимет.

      Однако увещевания на парнишку не действовали. И он продолжал глотать, трястись и пыхтеть так, словно действительно до этого никогда не ел.

      А попробовал бы кто-то в этот важный момент протянуть хотя бы руку к его посудинке. Щенок тут же ощетинивался, взъерошивая шерстку. И скаля острые зубки, принимался рычать, как заправский зверюган, защищающий свою добычу. Но когда плошка пустела, и пузичко было набито, малыш снова становился

доверчивым и добрым, милостиво позволяя Маме вытереть себе мордочку и лапки, которыми то и дело ненароком забирался в еду.

      И вот наступил День его Первой Прививки.

      С утра Папа вывел из гаража свою «тойоту». А Мама приготовила два одноразовых шприца и стерильные иголки для уколов.

      -В ветлечебнице много больных животных и мы можем подхватить любую инфекцию. Поэтому пусть нас прививают нашим инструментом. И ветеринару удобнее, и нам спокойнее.

      Долгое время Макса держали в квартире, не выводя на улицу. Однако он уже имел представление о том, что творится за стенами дома. По нескольку раз в день Наташа, возвращаясь с коротких прогулок, выносила его на лоджию, и с её рук щенок озирал окрестности.