Читать онлайн Сомбра

Пролог

Холодная ночь. На сухой, песчанной земле в перемешку с глиной, вокруг которой на многие версты не было ни единого намёка на любую другую жизнь, стоял бандитский лагерь. Бандитский он был лишь условно, обитателям этого лагеря было привычно называть себя отрядом. Несколько палаток, один вместительный шатёр из белой ткани, крупное кострище, вокруг которого расположилось несколько лиц. Очень холодная, пускай и безветренная ночь, не оставляла шанса выжить без хоть какого-то источника огня. В ста шагах от лагеря на холодных камнях, одинаковых по размеру, сидело две тени.

Так-что с малых лет я понимал, что хорошей жизни мне не увидеть, сказала одна из теней. Её собеседник понимающе кивнул, после чего подбодрил: Здесь, в лагере, почти нет тех, кто при бывшей жизни надеялся на что-то хорошее, Фрэнк.

Фрэнк вспоминал события восьмилетней давности, когда отец в пьяном порыве разнёс семейную ферму в щепки, вечно крича, какая мать Фрэнка потаскуха. Он перебрался жить к старшему брату в город, название которого за все прошедшие года так ни разу правильно и не выговорил. Спокойная жизнь навсегда закончилась, когда брата Фрэнка начали избивать дубинками, после чего связали руки верёвкой и отвели в здание с толстыми решётками на окнах. Фрэнк разбойничал пару лет, до тех пор, пока не набрёл на Отряд Сомбры. Они подобрали мальчика совсем исхудавшим, юноша 18ти лет имел лишь немного больший вес, чем у крупной немецкой овчарки. С того дня Фрэнк был в отряде всего месяц, так и не обжившись. Он просто скитался вместе с остальными, да следовал туда, куда ему велели. Только сейчас до юного Фрэнка кому-то стало дело.

Собеседник Фрэнка, Одрин, спрыгнул с холодного камня, похлопал Фрэнка по плечу и удалился к костру. Фрэнк остался сидеть в темноте, на холодном камне. В лагере стояло затишье: почти все палатки были занавешены, из главного белого шатра выглядывал яркий свет, несколько человек там что-то активно обсуждали. У костра сидели теперь уже четверо, считая Одрина. Рядом с Одрином расположился такой же молодой как Фрэнк парень, сильно измотанный дорогой. Напротив Одрина, закинув ноги на поваленное дерево, лежал худощавый на вид, но очень высокий парень. Он был достаточно старше в лице, чем все остальные новобранцы, а по словам Одрина, он был одним из первых, вступивших в отряд. Его звали "Охмяу". Да, это была кличка, но многие в этом лагере обладали собственными кличками. Называться именами было не принято, хотя никем не запрещалось. Последним у костра сидел некто, кто был повёрнут к Фрэнку спиной, так-что о нём нельзя было сказать хоть что-нибудь.

Фрэнк медленно сполз с уже ледяного камня, и дрожа от холода пошагал по направлению к костру. Это был большой, каменный кострище. Хотя надобности в ограждении костра камнями не было, кто-то всё таки не поленился натаскать их. Охмяу, как оказалось, задремал. Его ноги были согнуты в колени, а руки подбиты под голову, поэтому складывалось впечатление, что он не спит, а мечтает, и сейчас же вскочит с выкриком "Идея!". Фрэнк безмолвно потупил у костра пару минут, а затем отправился прогулкой по лагерю. Многочисленные палатки в тени не представляли большого интереса, поэтому ноги Фрэнка привели его к белому шатру. Он аккуратно заглянул в одну из многочисленных дыр, образовавшихся вследствие некачественной ткани. Вокруг импровизированного стола из нескольких камней и большой доски возилось несколько человек, а точнее – четверо. Единственный из них, что сидел за низким столом в позе лотоса, был бледный, как мертвец. У него было очень вытянутое, худое лицо. Между остановками Фрэнк видел его в полный рост пару раз – человека длиной почти с полтора дверных прохода не каждый день встретишь. Он сидел закрыв глаза, словно вообще не обращая внимания на идущую вокруг дискуссию. В дальнем углу стоял здоровенный мужик со значительной растительностью на лице. В лагере его звали "Моряком", хотя оправданий этой кличке никто и никогда не слышал. Он официально отдавал приказы всем остальным, но никогда не говорил про свою роль в отряде. Близко к щели, из которой выглядывал Фрэнк, маячил ещё один мужичок, но уже поменьше. Он активно жестикулировал, пальцами показывая либо перестрелку, либо идущую чуму. Последнего, в другом углу, было почти не видно: это тоже был парень, всё же старше Фрэнка, но без особых отличительных особенностей.

Старясь не нажить себе неприятностей, Фрэнк вслушивался в разговор этих людей лишь с полминуты. Основой для разговора, как можно было предположить, стал каньон, маячивший на горизонте столовыми горами. Он тихо отошёл от большой палатки и направился обратно к огню. На месте осталось лишь двое – Охмяу и тот, кого Фрэнк не смог описать из-за неудобного ракурса. Он лежал на голой земле свернувшись калачом, подложив под голову сидельную сумку с лошади. Фрэнк аккуратно уселся по середине в пространстве между ними, молясь не разбудить.

Стоило напряжению уйти с мышц, как со стороны лежащего на дереве тела послышался голос: Чего ты там смотрел?

Фрэнк чуть не подскочил с места от такой внезапонсти, в момент забыв, где он вообще что-то смотрел. Охмяу убрал руки из-под головы, протёр глаза и лениво зевнул. Чего смотрел там, говорю, всё ещё с зевотой в голосе прозвучал Охмяу.

Да так, ничего, сдерживаясь ответил Фрэнк. Спать совсем не охота, вот и решил посмотреть, чем люди занимаются. Охмяу опять зевнул, медленно перевернулся на левый бок, в сторону Фрэнка, после чего зевнул в третий раз.

Ночью не спится тем, кто неприятностей хочет, сказал Он. Фрэнк принял это за упрёк, хотя голос напротив него был до того безраличен, что казалось, уйди ты отсюда, и ничего не изменится. Я по ночам сплю обычно, здесь не спится просто, оправдался Фрэнк.

Отчего-ж тебе не спится здесь, а? Лениво подобрал Охмяу.

Да как-то трудно, когда вокруг вообще ничего, тревожно становится.

Охмяу зевнул в четвёртый раз. Ну и чего ты услышал там, у палатки? Фрэнк перевёл глаза на белый шатёр, а затем обратно на спрашивающего. Говорили про каньон, вон тот наверное, что на горизонте, больше ничего не подслушал. Охмяу будто бы собирался перевернуться, чтобы оценить каньон взглядом, но сонливость перебила эту идею. В каньон, значит, повторил Охмяу.

Да, в каньон, подтверждающе кивнул Фрэнк. Охмяу зевнул в юбилейный, пятый раз. Ну туда, так куда, куда туда… Охмяу принял своё изначальное положение лёжа на спине и, повторяя слова "туда" и "куда" опять провалился в сон.

Глава I

Фрэнк валялся в своей узкой, одноместной палатке. Он не помнил, когда уснул, но был до того вялым, что казалось, будто Он не проспал и пары часов. Яркое светило уже выглянуло из-за горизонта, обдавая лёгким теплом. Теперь земля вокруг была видна куда более чётче – очень грубый, высохший слой глины, весь в трещинах, занимал большую часть местности. Гигантские столовые горы казались меньше, чем ночью, по крайней мере Фрэнку так показалось, ибо солнце мешало нормально смотреть в ту сторону. Лагерь был более населённым чем до сна, но всё ещё нельзя было представить, что здесь наберётся людей на целую банду.

Фрэнк вылез из-под навеса своей палатки и оглядел белый шатёр: Он стоял тихо, уже без света, с раскрытыми занавесами. Он не видел ни одного лица из тех, что встретились ему ночью, кроме… Охмяу… Тот рылся в рюкзаке у своей палатки. Фрэнку ни за что бы не пришло в голову, что этот человек может так активно перебирать руками. Было интересно, что хотел найти Охмяу у себя в вещах в такое ранее время, но вспоминая короткий опрос из прошлой ночи Фрэнк попятился в другую сторону, сам того не замечая. Спина ныла десятым плачем, сон на грубой земле оказался старшной пыткой. Идя мимо многочисленных, идентичных его палаток, Фрэнк обратил внимание на два далёких камня, на одном из которых Он морозил свои ноги этой ночью. На том камне, что ранее занимал Фрэнк, спиной к лагерю уселся Моряк. Расположившись на другом камне, закинув ногу на ногу сидела бледная, скелетообразная фигура. Собеседник Моряка наоборот, сидел стороной в лагерь. Потупив с полминуты, пытаясь зарисовать эту фигуру у себя в памяти, Фрэнк поймал на себе её взгляд. Ранее активно открывавший рот человек вмиг перестал разговаривать. Стоило Фрэнку захотеть разорвать неловкий зрительный контакт, как тощий гигант поднял левую руку и стал махать ею, подзывая к себе. Нехотя, Фрэнк пошёл.

На подходе к камням в сторону идущего повернулся Моряк и оценочно взглянул, пробегая от ног до головы несколько раз. Тощая фигура, издавая вполне здоровый, уставший голос, начала говорить.

Как тебя зовут, малыш? Фрэнк, сэр. Что Фрэнк понял с первых дней пребывания в банде, если тебя спрашивают о чём-то, всегда добавляй "сэр" в конце. Другие сослуживцы навряд-ли будут тобой интересоваться, а недосказать уважение к главным лицам было страшным делом.

Мы его у Бронзового города забрали, утвердительно дополнил Моряк.

У Бронзового, а? Риторически переспросила фигура напротив. Да, сэр, подтвердил Фрэнк.

Меня зовут Папсис, будем знакомы, Фрэнк. Раскрыв тайну имени, которой Фрэнк страдал всю ночь, Папсис вытянул в его сторону правую руку, немного сгибая, чтобы её было легче пожать. Углы губ Фрэнка приподнялись, и Он с энергией потряс вытянутую ему руку.

Ты тот, кто мне нужен, Фрэнк, продолжил Папсис. Там, рядом с Бронзовым городком, как тебе наверное хорошо известно, в паре километров стоит Пуэрто-Дорадо. Моего хорошего, давнего друга, которого я знаю дольше, чем всех остальных в округе, запечатали в Дорадос за толстые решётки. И моя непрерывная связь с этим человек это только полбеды, мой юный друг.

Папсис прижал локти к ногам и сложил руки в чашку, поставив на них свой подбородок. Его имя – Компадре. Этот, как говорится, маленький, да удаленький. Мой талисман на удачу, я без него совсем пропаду, с тоской сказал Папсис. Тут неподалёку, если верить картам, должно быть убежище шахтёров, закрытое, естественно. Мне бы кого-нибудь надёжного, кто сможет пойти со мной в эту пещерку, да подстраховать. Я там хочу позаимствовать никому более не нужный динамит, чтобы освободить старого товарища. Пойдёшь?

Фрэнк понимал, что выбор был иллюзорный, поэтому не думал отвечать.

Отлично! Я сразу приметил, что парень ты толковый, энергично проговорил Папсис. Он спрыгнул с камня и, потирая копчик тыльной стороной ладони, удалился к шатру. Фрэнк перевёл взгляд на Моряка, Он уже успел отвернуться обратно и продолжал смотреть в бесконечно плоскую даль. Могу идти, сэр? Спросил его Фрэнк. Моряк одобрительно кивнул, но ничего не произнёс. Фрэнк ушёл обратно в лагерь, где у потухшего костра уже начали собираться люди. Через несколько часов Папсис подошёл к его палатке, где Он мечтательно, в полудрёме, прохлаждался.

Идём! С вспыхнувшим энтузиазмом сказал Папсис. Фрэнк постарался подняться как можно быстрее, не заставляя ждать руководителя. Папсис повёл, видя за спиной Фрэнка.

У него была кобура с пистолетом Маузера. Позолоченный, с мраморной рукояткой, он блистел на солнце. В остальном Папсис шёл соврешнно без вещей, о чём попросил и Фрэнка.

Они выдвинулись из лагеря без лошадей, идя прямо к горам на горизотне. Фрэнк, очень сонный и чахнущий на жаре, спотыкался несколько раз, и каждый раз был на волоске от разодранных в кровь конечностей. Через двадцать минут активной ходьбы, когда от лагеря за спиной остался только белый квадратик шатра, а горы словно и на дюйм не приблизились, они дошли до деревянных балок в земле, между которыми создавался проход вглубь, поначалу три на три метра, а затем уже. Неудобных тоннелей там не было, спустившись до конца, они предстали перед большим подземным помещением, где даже Папсису было вполне комфортно по высоте.

Красотища, правда? Спросил Папсис. Ты представляешь себе? Десятки шахтёров по нескольку раз на неделе спускались сюда, выкапывая по всего по метру-два. Никогда не понимал людей из отряда, что всегда ворчат про свою судьбу. Я тоже грущу по своему прошлому, но зачем постоянно жить им? Когда я понял такую простую, сидящую у носа вещь, дышать проще стало! Мы наслаждаемся видами, посещаем леса, скалы, водные источники, города и пещеры, как сейчас, например. Мы путешествуем, разговариваем, веселимся, чего ещё нужно для счастья человеку, которого больше никто не ждёт?

Ведя свой монолог, Папсис активно двигал руками, указывая на красочные стены пещеры.

Подумай сам: Мы, люди, очень хрупкие гады. Сейчас я тыкну, скажем, вот эту подпорку, вся пещера обвалится, да и не найдут нас с тобой никогда больше. Ну так вот если ты вечно по прошлому беспокоишься, то когда жить? А жить надо, надо, братец. Если ты умрёшь, так ещё и несчастным, то спрашивается, зачем это всё было? Зачем ты старался, выживал, адаптировался? Зачем твои родители в своё время делали так же? А деды, прадеды? Всё сводится к одному человеку – к тебе.

Два силуэта медленно продвигались в высокой, но немного узковатой пещере, обставленной толстыми балками. Свет тут кончался совсем – с поверхности он почти не доходил. Папсис засунул в левый карман своих синих джинс руку, после чего достал оттуда продолговатый короб. Он вынул оттуда длинную спичку с короткой головокой и со словами "Смотри, как может" чиркнул об короб. Спичка загорелась ярким, оранжевым пламенем. Свет от такой маленькой спички широко распространялся на несколько метров вперёд и назад. Они миновали узкий тоннель, аккуратно переступая через большие груды камней и вышли к деревянной заставе. Это был проход, обставленный кучей досок, намертво прибитых давно ржавыми гвоздями.

Видишь, снизу щель есть? Папсис указал рукой вниз. Вот туда тебе и нужно, дальше будем по ходу разбираться. Я свечу, а ты пролезай дальше. Фрэнк, пыхтя, сел на корточки, после чего сложился ползком. Отверстие под досками было очень узким, лишь чуть выше головы, и почти по ширине Фрэнка. Он аккуратно, нащупывая твёрдую поверхность, пролез и встал в полный рост. Он стоял на крутом склоне, его спину подпирали доски, за которыми горел свет от спички Папсиса.