Читать онлайн Дикая вишня

Глава 1

В «Трактате о добродетелях», составленном древними мудрецами для правильного воспитания детей в благородных семьях, понятие «любовь мужчины и женщины» отнесено к порокам наряду с ленью, жадностью, непослушанием, неуважением к старшим и множеством других неприемлемых качеств. Мудрецы объясняют, что любовь естественна в отношении матери и отца, братьев и сестёр, детей и внуков. Это родственное чувство, оно не возбраняется. Правитель царства смертных ― отец всего народа людей. Его не только можно, но и нужно любить. Подданные Шаэна ― это огромная семья. Все люди ― братья и сёстры. Можно любить своё царство и всех, кто в нём живёт. Можно любить только себя ― это тоже нормально, пусть и не совсем правильно. Но в отношениях между мужчиной и женщиной любовь имеет особые свойства. Она порождает неоправданные собственнические чувства, ревность и становится причиной ссор. Часто делает людей зависимыми друг от друга, мешает принятию верных решений, заставляет поступаться чем-то более важным и пагубно влияет на многие стороны жизни. Но хуже всего то, что из-за такой любви люди способны предать семью, близких, друзей и даже своего короля. Тех, кто способен полюбить, а потом отказаться от любви во благо чего-то более ценного, важного и значимого, единицы. И этот отказ причиняет им нестерпимую боль, вызывая сомнения в правильности принятого решения. Хорошего в любви мужчины и женщины нет ничего. Плохого ― хоть отбавляй.

– Аюн, ты разумная и добродетельная девушка. Я надеюсь, что ты хорошо запомнишь тему этого урока и не станешь причиной разочарования для своей семьи, ― вкрадчиво произнёс наставник Мо, положив “Трактат” на стол перед своей воспитанницей. ― Мне стало известно, что сын князя Эржена оказывает тебе недвусмысленные знаки внимания, а ты по наивности принимаешь их, потому что боишься огорчить этого молодого человека отказом. Такое поведение не делает тебе чести. Эржены ― очень влиятельная и богатая семья, поэтому их единственный наследник сильно избалован. Помимо законной супруги у него есть и наложницы, но этот повеса полагает, что любая девушка, заслуживающая его внимания, непременно должна принадлежать ему. Он тоже изучал «Трактат о добродетелях» и избрал путь любви лишь к самому себе. Если поддашься его обаянию и порочным чувствам, то просто станешь очередной игрушкой в руках самовлюблённого мужчины и погубишь себя. Ты знаешь, какие надежды возлагают на тебя твои родители и Его Величество. И прекрасно осознаёшь, как много сейчас зависит от правильности твоих поступков. Так ведь?

– Да, господин Мо, ― потупив взор, ответила девушка.

Конечно, она знала, какие надежды на неё возлагают. Два месяца назад дракон-император Эдриан Дайлу принял целый ряд новых законов, направленных на борьбу с нечистью в царстве смертных. Раньше, ещё до того, как боги Занебесья сделали этого дракона верховным правителем над всеми пятью царствами, истреблением злых духов в Шаэне занимался четвёртый сын владыки Вэя ― принц Дамиан. Он и его отряд боевых магов и оборотней патрулировали предгорье и уничтожали всё демоническое, что встречали на своём пути. Оказывается, это было неправильно. Бог-дракон, дружный с народом демонов с незапамятных времён, полагает, что не все демонические создания плохие. Как, например, змеи ― есть ядовитые, а есть и безвредные, но зубы при этом имеются у всех. И для того, чтобы восстановить справедливость по отношению к незаслуженно истребляемым созданиям, Его Императорское Величество принял решение основать в Шаэне ещё одну магическую школу ― исключительно для смертных охотников, которым демоны будут доходчиво объяснять, каких злых духов можно убивать безжалостно, а какие достойны быть всего лишь пленёнными и переправленными в Эсмар. Но демоны и люди никогда не были дружны. Их сложно сплотить всего лишь высшей волей императора, поэтому в качестве дополнительной меры появился ещё и указ о брачном союзе между правящими династиями народов смертных и демонов. У владыки Шаэна осталось всего двое детей, достигших брачного возраста и пока ещё не связанных узами брака ― это невыносимая зазнайка принцесса Сильвия, которая однажды уже встречалась с демонами, хотя ничего об этом не помнит, и тот самый принц Дамиан, которому гоняться по горам за злыми духами гораздо интереснее, чем тащить на своих плечах груз ответственности, прилагающийся к титулу. У владыки демонов Лероя Нитаэна тоже в наличии имеется два подходящих отпрыска для заключения навязанного императором союза. О принцессе Бьяри в Шаэне никто ничего не знает, а о её старшем брате Шэнли известно, что прежде он был женат на императорской дочке Нае Дайлу. Слухи о причинах их развода ходят разные, но в большинстве своём склоняются к одному ― принц Шэнли бросил свою жену-драконицу, что впоследствии стало причиной её гибели. Конечно же, Сильвия Вэй не хочет себе в мужья такого ненадёжного мужчину. Да и сам владыка Вэй не горит желанием заполучить бессовестного демона в зятья, поэтому брачный союз Бьяри Нитаэн и Дамиана Вэя более вероятен. И всё же брат и сестра Нитаэны прибудут из своего демонического Эсмара в Шаэн вдвоём ― ознакомиться с предложенными вариантами, сделать окончательный выбор и заключить помолвку. Поскольку принцесса Сильвия категорически отказывается участвовать в этом безумии, вместо неё Шэнли Нитаэну будет представлена барышня Аюн Ли Мин ― племянница владыки царства смертных Саймона Вэя. Конечно же, родители и дядя ждут от неё благоразумия, послушания и покорности судьбе. Они боятся разозлить демонов сплетнями, порочащими репутацию благородной невесты.

– Аюн, ты понимаешь, что должна понести наказание за своё поведение? ― задал наставник Мо следующий вопрос.

Она ещё до начала этой утомительной лекции поняла, что её за что-то накажут. Оправдания никого не интересуют, как и отсутствие вины. Аюн не сделала ничего дурного. Всего лишь приняла в подарок изящный веер, который доставил в поместье семьи Ли Мин личный слуга лорда Эржена. Это ведь ничего не значит. На прошлой неделе в поместье был праздник по случаю дня рождения матушки. Эржены тоже были приглашены, а их сын заметил, что Аюн заинтересовала роспись на веере его супруги. Они даже поговорили о мастерстве художника в присутствии сотни гостей и родственников, и никто не счёл этот разговор недопустимым или неприличным. Законная жена господина стояла рядом и слышала его обещание прислать Аюн в подарок другой веер, расписанный тем же художником. Если это было плохо и неправильно, почему сразу никто не сказал? Почему родители не предупредили, что от подарка нужно будет отказаться, чтобы не запятнать свою репутацию? И кто вообще решил, что эта незначительная малость имеет какое-то отношение к любви?

Увы, произносить эти вопросы вслух или отрицать свою вину было бесполезно. Наставник Мо ― придворный евнух. Если он знает о веере, значит, кто-то уже донёс об этом подарке Его Величеству, а владыка распорядился наказать глупую племянницу. Успокаивало только одно ― наказание не будет слишком суровым, ведь синяки на теле невесты или сильная слабость после длительной голодовки вероятного жениха точно не обрадуют. Да и возражения ― это демонстрация отсутствия смирения, что тоже относится к порокам. Пережить кару за несуществующий проступок придётся в любом случае.

– Я смиренно приму любое наказание, ― ответила Аюн, стараясь говорить так, чтобы голос звучал не слишком уныло.

– Ты будешь заперта в своей комнате на весь месяц, оставшийся до прибытия демонов на смотрины.

– Да, господин Мо.

– Всё это время ты будешь старательно переписывать «Трактат о добродетелях» от корки до корки каждый день.

– Да, господин Мо.

– Ты не будешь принимать гостей и общаться с кем-либо, кроме матери.

– Даже с братьями и отцом? ― уточнила девушка.

– Даже с ними.

– Хорошо, господин Мо.

– И последнее. Поскольку твой опрометчивый поступок заслуживает более сурового наказания, чем всё перечисленное, вместе с тобой накажут и твою личную служанку. Она получит тридцать ударов палками и будет изгнана из поместья без выплаты жалованья за этот месяц.

Аюн едва удержалась от возмущения, но она прекрасно понимала, что спор с придворным евнухом может закончиться для Джии ещё хуже. Вот она ― цена любви. Даже дружеской. Из-за отсутствия возможности как следует наказать виновного вынуждены страдать те, кто ему дорог. Аюн готова была переписывать «Трактат» не только днём, но и по ночам тоже, лишь бы Джии не пришлось переживать уготованную ей участь. Она даже разделила бы со служанкой жестокое наказание палками, но никто ведь не позволит. Джии всего пятнадцать лет. Она не выдержит тридцать ударов. А если и выживет, то может на всю жизнь остаться калекой, а она ведь даже не прикасалась к тому злосчастному вееру. В чём тут справедливость и добродетель?

– Я поняла, господин Мо.

– Хорошо. Я рад, что ты способна проявлять благоразумие. Жаль, что родители не научили тебя предусмотрительности и осторожности, но теперь исправлять это упущение уже поздно. Могу лишь надеяться, впредь ты будешь задумываться о последствиях своих поступков, ― с важным видом подытожил евнух.

Будь он рядовым придворным, Аюн с превеликой радостью уже давно выставила бы этого неприятного человека за дверь и даже попросила бы родителей добиться, чтобы его наказали за дерзость, но господин Мо ― доверенный человек короля. Его устами говорит сам владыка, поэтому нужно терпеть и смиренно принимать всё, что сказано. Он ушёл, а его воспитанница почувствовала острое, почти нестерпимое желание помыться, словно её только что облили с ног до головы грязью, смешанной с навозом. И ещё она испытывала сильную душевную боль из-за несправедливого наказания, назначенного Джии. Но испытания на этом не закончились. Спустя всего несколько минут после ухода евнуха в комнату принцессы пришла служанка её матери и настежь распахнула створки окна, в саду за которым дюжие работники конюшни уже поставили широкую лавку и привязали к ней несчастную Джию. Более ужасного наказания для Аюн придумать было нельзя. Она отвернулась, чтобы не смотреть на издевательство над хрупкой девочкой, но была вынуждена слушать крики своей юной служанки до тех пор, пока бедняжка от боли не лишилась чувств.

Глава 2

― Шэнли, ты можешь придать своему лицу менее мрачное выражение? Это ведь всего лишь формальность. Всё уже решено. Мы же не пугать смертных в Шаэн отправляемся, а свататься.

Бьяри растянула пальцами губы брата в подобие улыбки, но его взгляд всё равно остался обречённым. Шэнли выглядел так с тех пор, как дракон-император Эдриан Дайлу посетил Эсмар, чтобы во время личного визита поставить друзей в известность о своём решении. Дракону известно, что демоны выбирают для себя супругов сердцем, но он всё равно настоял на дипломатическом браке. С одной стороны, это правильно ― мир между народами нужно укреплять всеми доступными способами, но если посмотреть на ситуацию под другим углом, то станет заметна величайшая несправедливость. С тех пор, как много тысяч лет назад закончилась последняя война, демоны и духи во взаимоотношениях с людьми всегда оставались в проигрыше. У народа духов долгое время не было своего правителя. Смертные убивали их без стыда и жалости, чтобы использовать врождённую магию для создания эликсиров долголетия и прочих магических снадобий. Превращали в рабов, выращивали в питомниках, истязали, не считали разумными и равными. Бессмертные небожители показательно возвели вокруг Заповедных Земель магический барьер, продемонстрировав таким образом свою заботу о беззащитных духовных созданиях, но эта мера была не более чем условностью. Народ духов всё равно продолжал страдать даже тогда, когда Заповедные Земли стали царством под властью белого шестикрылого феникса Динтина Хуо. А демоны… Обладающие немалой магической силой демоны не жили, а выживали, предпочитая худой мир доброй войне. Они не отвечали на обиды, поскольку людская жизнь очень хрупка ― один демон в гневе может уничтожить и покалечить не меньше сотни крепких смертных воинов. Этот народ просто избегал конфликтов, отказываясь подтверждать действиями заблуждение о том, что все демоны злобны и безжалостны по своей природе. Почему же дракон-император не захотел позаботиться об укреплении отношений между людьми и духами, но навязывает брачный союз правящей династии демонов? Ему ведь известно, что в Эсмаре нет гаремов и не практикуются вынужденные браки. Подобное случилось лишь однажды ― когда дочь этого самого дракона узрела в Шэнли свою истинную любовь. Ну и чем это закончилось? Оба на протяжении нескольких десятков лет были несчастными, а развод по инициативе Шэнли обернулся для Наи гибелью. Почему Эдриан Дайлу снова толкает своих друзей в эту бездну? Неужели его высочайшего указа недостаточно для того, чтобы обеспечить безопасность демонов на землях смертных, когда будет открыта школа для охотников на нечисть? Какой, в таком случае, из него император? Или он в самом деле не понимает, что в навязанных браках нет ничего хорошего?

– Братик, ну не хмурься, ― попросила Бьяри, сморщив личико в забавной гримасе. ― Если заявишься во дворец шаэнского правителя таким, нас точно обвинят в ненависти к народу людей. Тебя же не заставляют снова жениться, правильно? Считай это просто увеселительной прогулкой.

– Я не хочу, чтобы ты выходила замуж за Дамиана Вэя против своей воли, ― хмуро произнёс Шэнли.

– Почему против воли? ― удивилась его сестра. ― Я же согласилась.

– Ты видела этого человека всего один раз и издалека. Заурядная внешность, короткий век смертного, больная страсть к охоте на духов… Бьяри, в нём нет ничего хорошего. Как ты собираешься жить с ним? Ещё и в Шаэне среди таких же смертных, которые ненавидят нас, хотя сами не понимают, за что именно.

– Дамиан Вэй благороден, добр и сострадателен, ― возразила принцесса демонов. ― Мне плевать, как он выглядит. И любить его тоже необязательно. Просто кто-то из нас с тобой должен сделать выбор, а Сильвия Вэй точно не может войти в нашу семью. Я первой задушу её, если она ещё хоть раз, пусть и случайно, окажется в Эсмаре. Взгляни на ситуацию с другой стороны. Эдриан Дайлу хочет, чтобы демоны помогли смертным в борьбе с нечистью. Чем поможет твой брак с принцессой Сильвией? Ты хорош в поэзии и живописи, но никогда не интересовался демонологией как наукой. А Её Высочество интересуют только власть, богатство и почести. Если вы поженитесь, ты снова окажешься под пятой сумасбродки, от которой будут одни только проблемы, но ни капли пользы ни для нас, ни для дракона-императора. А наш союз с Дамианом Вэем будто заранее был обозначен небесами. Я разбираюсь в природе демонических созданий лучше, чем даже наш отец. Принц Дамиан посвятил свою жизнь охоте на злых духов. Я буду обучать его воинов и со временем точно смогу завоевать их уважение. Между нами нет ни препятствий, ни противоречий, понимаешь?

– А как же любовь? ― упрямо проворчал Шэнли. ― Как же наши традиции? Почему мы снова должны поступаться своими принципами в угоду чужим интересам? Я уже испытал на собственной шкуре, насколько невыносима жизнь рядом с тем, кто не вызывает никакого отклика в сердце. Хочешь повторить мой опыт? Поверь, ничего ценного в нём нет.

– Я хочу всего лишь выполнить указ императора Дайлу и рассматриваю это с точки зрения банальной сделки, пусть и долгосрочной. Я бессмертна, а принцу Дамиану уже перевалило за тридцать. Сколько ещё он протянет с таким образом жизни и без капли врождённой магии? Полвека? Невелика потеря. Зато этого времени будет достаточно, чтобы школа боевых магов обрела собственных мудрых наставников, а отношения между людьми и демонами изменились в лучшую сторону. Это не жертва с моей стороны, брат. Это моя обязанность перед нашим народом.

– И для того, чтобы выполнить эту обязанность, ты готова даже делить постель с тем, кого едва знаешь?

Бьяри насмешливо фыркнула и решила сменить тему, поскольку Шэнли снова свёл всё к постельным отношениям между супругами. Ему бесполезно доказывать, что брак не всегда строится на чувствах и потребностях. Братику просто в прошлом крупно не повезло стать объектом истинной драконьей любви, которая, увы, не была взаимной. К тому же его бывшая супруга Ная Дайлу оказалась в некоторой степени безумной. Она никогда не спрашивала у Шэнли, чего он хочет. Буквально в раба его превратила, а он и слова против сказать не мог, потому что она ― дочь бога-дракона Эдриана Дайлу. Непонятно, как ему вообще хватило решимости развестись с ней. А теперь он не только винил себя в том, что драконица свела счёты с жизнью из-за разбитого сердца, но ещё и был склонен видеть беспросветное будущее за каждым навязанным браком. Себя ему уже не жаль. Если Бьяри откажется от союза с Дамианом Вэем, Шэнли смиренно женится на принцессе Сильвии, вот только от этого брака никому не будет ни проку, ни счастья. Пусть ворчит и хмурится, лишь бы не вздумал озвучивать свои умозаключения в присутствии Вэев ― тогда смертные сами откажутся от помощи, которая им действительно необходима.

Царство смертных страдает от злобной нечисти по собственной вине. С тех пор, как несколько столетий назад демоны покинули Огненные Пустоши и перебрались на земли Эсмара, любезно предоставленные бессмертными небожителями, владыка Лерой Нитаэн регулярно забирал всё новых и новых демонических созданий из Шаэна. Они плодятся не по вине демонов. Люди сами в этом виноваты. Слабые и обречённые на короткий век, смертные постоянно гонятся за бессмертием и ищут лёгкие пути для того, чтобы стать могущественнее. Они убивают магических зверей и используют их врождённую духовную силу для создания эликсиров и снадобий, а это приводит к посмертным проблемам. Души тех, кто принимал магические снадобья при жизни, не находят покоя в царстве мёртвых. Они остаются среди живых и перерождаются в нечисть ― не всегда злобную, но для людей опасную. И так продолжается из века в век. Один из первых указов дракона-императора Эдриана Дайлу, принявшего свои титул и обязанности всего год назад, запрещает смертным издеваться над духовными созданиями. К сожалению, этой меры недостаточно, ведь смертных много, за всеми не уследишь, да и перерождаются души не сразу. Со временем нечисти в Шаэне будет становиться всё меньше, а пока боевым магам нужно научить отличать злобное от безвредного, поскольку в погоне за вторым они слишком часто упускают первое. Не все демонические духи злые. Не нужно истреблять их поголовно, ведь на это тратятся время и силы. Зная истинного врага, можно сделать борьбу с ним более эффективной. Для этого и нужна новая школа. Поэтому демоны и должны научить смертных отличать истинное зло от кажущегося. А дипломатический брак правящих династий необходим для того, чтобы наставники из царства демонов чувствовали себя в Шаэне защищёнными и не стали жертвами собственных учеников.

То, что бог-дракон Эдриан Дайлу дружен с демонами и особенно с семьёй владыки уже очень давно, не является поводом для споров или игнорирования его нынешних указов. Он император всего мира, благословлённый богами Занебесья. Теперь его друзьям нужно трезво оценивать ситуацию и понимать, когда можно общаться на равных, а когда следует склониться перед высшей волей великого правителя. Он не желал этого бремени, но принял его, чтобы навести в Пятицарствии порядок. Эту жертву нужно уважать. И старается он не для себя, хотя Шэнли склонен полагать, что за новым указом о брачном союзе стоит банальная месть семье Нитаэн из-за гибели драконицы Наи. Это сложная тема, которую невозможно обсуждать спокойно, поэтому Бьяри в последнее время и старалась всячески развлечь брата ― опасалась, что он не сдержится во время визита в Шаэн и наговорит смертным лишнего, чем разгневает могущественного друга отца.

«Только бы не сорвался, если принцесса Сильвия или её родственники выкажут неуважение», ― думала она, готовясь к путешествию.

«Только бы не поссорился с принцем Дамианом, отстаивая мои интересы», ― молила глухих богов, когда до визита в царство смертных оставалось всего несколько дней.

«Ох, лучше бы он вообще отказался меня сопровождать и остался дома», ― вздыхала в назначенный день, тревожась из-за хмуро сдвинутых бровей брата.

Родители не меньше сотни раз объяснили сыну, что его роль в предстоящем спектакле весьма скромная и не требует каких-либо действий или решений, но он всё равно ворчал, хмурился и обижался ― теперь уже за сестру, которая видела в грядущих событиях лишь увлекательное приключение, но никак не катастрофу. В итоге из-за этого первоначальное решение о том, что Бьяри и Шэнли отправятся в Шаэн вдвоём в сопровождении только личных стражей, было отменено. Компанию детям составила их мать. Лерой Нитаэн тоже намеревался присоединиться к процессии, но он уж очень скор на расправу, если чувствует или видит несправедливость. Для того, чтобы избежать случайной ссоры между демонами и людьми, были предприняты все возможные меры. В назначенный день и час госпожа Аола, Шэнли и Бьяри покинули Эсмар, взяв с собой скромную стражу, состоявшую из всего четырёх воинов ― этого достаточно, чтобы не только защитить себя в случае опасности, но и сравнять шаэнский дворец с землёй до самого последнего строения. С бессмертными демонами династии Нитаэн шутки плохи ― жалкие смертные должны это понимать. Да и в присутствии матери Шэнли будет вести себя достойно, поэтому Бьяри немного успокоилась. Всё-таки в этот день будет заключена её помолвка со смертным принцем. Это важное событие в жизни любой девушки. Нельзя, чтобы семья будущего мужа видела волнение невесты, иначе это могут счесть слабостью, что в будущем доставит немало хлопот.

Глава 3

Весь последний месяц наставник Мо наведывался в комнату своей воспитанницы каждый день. Он проверял, насколько старательно она переписывает текст «Трактата о добродетелях», бранил её за ошибки, кляксы или неровный почерк, а потом давал какие-нибудь новые знания, полагая, что в будущем они Аюн непременно пригодятся. Исключением не стал и последний день перед смотринами. Девушка волновалась, поэтому мало что запомнила из долгой и утомительной лекции, но успокаивала себя мыслью о том, что проверять, хорошо ли она усвоила тему этого урока, уже никто не станет.

Да и не было в услышанном ничего важного. Взаимоотношения народов за пределами царства смертных ни для кого не являются секретом. Демоны живут сами по себе и раздражают других самим фактом своего существования. Духи Заповедных Земель тоже самодостаточны. Морскому народу и вовсе никогда не было дела до того, что происходит за пределами океанских вод. С людьми тесно общаются только бессмертные, потому что рядом со столицей Шаэна находится основанная ими магическая академия. Смертных в свои владения небожители не приглашают, но сами появляются на землях людей довольно часто. Аюн даже как-то раз в детстве осмелилась незаметно потрогать одеяние такого гостя, за что была удостоена убийственно-ледяного взгляда. Бессмертные недолюбливают людей ― это в Шаэне знают все. Что же до драконов, то всё, что о них известно ― это то, что они единственные наследники древних божественных сил. Они не повелевают всей магией этого мира, но в могуществе с ними не сравнится даже всё разом небесное воинство. Не то чтобы они кичатся этим и ни с кем не дружат ― их просто боятся. Теперь, правда, появилась ещё одна полубогиня человеческого происхождения, но она замужем за сыном дракона-императора, так что все божественные силы так или иначе получаются сосредоточенными в руках одной драконьей семьи.

О том, с какой целью придворный евнух потратил время на пересказ того, что в Шаэне известно каждому младенцу, Аюн узнала уже не от самого наставника Мо, а от своей матери ― немного позже, когда слуги подготовили ароматную ванну для купания будущей невесты принца-демона. Аюн уже разделась, опустилась в горячую воду и прикрыла глаза, заставляя себя думать о чём угодно, но не о событиях грядущего вечера. Увы, избежать ещё одного напоминания о предстоящем ей не удалось.

– Дочка, послушай меня внимательно и хорошенько запомни всё, что услышишь, ― начала госпожа Нияна, смачивая длинные волосы дочери душистой водой. ― Если сегодня будет принято решение в пользу твоего брака с Шэнли Нитаэном, ты должна будешь выполнить очень важную и ответственную задачу. Евнух Мо уже объяснил тебе, что народы пяти царств очень разные, но демонов ненавидят все. Семь лет назад принцессе Сильвии не удалось добраться до их логова и выполнить поручение своей матери, а в этот раз она отказывается взвалить на себя ту же самую ношу, поэтому надежда теперь только на тебя.

– Мама, я не хочу выходить замуж за демона, ― робко произнесла Аюн, не решаясь оторвать взгляд от собственных рук, крепко сцепленных под водой в замок. ― Не хочу участвовать в ваших планах и нести ответственность за ваши замыслы.

Госпожа Нияна медленно потянула волосы дочери вниз, заставляя её поднять голову и посмотреть прямо в глаза.

– А жить ты хочешь, глупое дитя? У всего в этом мире есть цена, Аюн. Не забывай о том, перед кем ты в долгу за то, что до сих пор продолжаешь дышать. Рано или поздно день расплаты должен был наступить. Теперь, когда он настал, выбор, конечно, за тобой, но мне не хочется думать, что я вырастила неблагодарную дочь. Если не выполнишь поручение клана, все мои старания будут потрачены впустую.

Ну конечно. Следовало догадаться, что клан Чистых Духом непременно воспользуется таким редким шансом реализовать свои грандиозные планы. Вместо того, чтобы объединить силы с Дамианом Вэем и уничтожать врага, бесчинствующего на землях Шаэна, Чистые Духом лелеют куда более значимые амбиции. Они хотят истребить народ демонов полностью, начиная с правящей династии Нитаэн. Вербуют доверчивую знать, расширяют связи с бессмертными, проворачивают незаконные дела. Их стремления благородны, ведь обладатели демонической магии ― истинное зло этого мира. Но сейчас, когда появился дракон-император, требующий дружбы и согласия между народами, разве не будет откровенным безумием так нагло нарушать его указы? Это же безрассудно. Сколь благородными и тщательно продуманными ни были бы планы Чистых Духом, никто не позволит реализовать их полностью, потому что у демонов теперь есть покровитель с божественной силой. Очевидно же, что клан следовало распустить, а чаяния ― забыть. Продолжение такой деятельности под носом бога-дракона Эдриана Дайлу ― это прямой путь к собственной гибели.

«Неужели мама не понимает этого? Что бы ни поручил мне глава клана, для меня это в любом случае закончится смертью. Если не выполню поручение, мою жизнь оборвёт клан. Если выполню ― казнит император Дайлу. Этот брак открывает для меня врата царства мёртвых, а мама ещё и подталкивает вперёд, будто ослепла», ― подумала Аюн, а вслух произнесла:

– Лучше бы ты не спасала меня тогда.

– Неблагодарная девчонка! ― гневно фыркнула госпожа Нияна и оттолкнула от себя мокрую голову дочери.

Аюн перекинула волосы на грудь, чтобы мать не вцепилась в них снова, и обречённо вздохнула. Отказ выполнять поручение обернётся наказанием не только для отступницы, но и для всех членов её семьи тоже. Пострадают и мать, и отец, и младшие братья. Выбора всё равно нет, так что спорить и отстаивать свою правоту бесполезно.

– Я всё сделаю, мама, ― смиренно пообещала девушка.

– Хорошо, ― сменила сестра владыки Вэя гнев на милость. ― В таком случае пока от тебя требуется только держать рот на замке, очаровывать жениха своей скромностью и ждать дополнительных распоряжений. После свадьбы вы всё равно какое-то время будете жить в Шаэне, так что сможем часто видеться. Я скажу, когда придёт время действовать.

– Ты говоришь так, словно полностью уверена, что выбор будет сделан в пользу моего союза с принцем Шэнли, ― заметила Аюн.

– Это уже не твоя забота, ― ответила госпожа Нияна. ― Мне нужно было лишь убедиться в том, что ты хорошо осознаёшь свой долг перед кланом и семьёй. Заканчивай купание, вода уже остыла. Демоны скоро явятся, не следует заставлять их ждать.

После ухода матери девушка опустилась под воду с головой, размышляя о том, не следует ли ей положить этому конец прямо сейчас. Просто открыть рот, сделать вдох и не позволять инстинкту самосохранения взять верх над решением разума. Вернуть долг клану Чистых Духом сейчас, пока никто не видит и не мешает. Но нет. Стоило двери закрыться за старшей госпожой, как в комнату вернулись заботливые служанки и принялись суетиться вокруг будущей невесты. Вытащили из воды, насухо вытерли тело и волосы, облачили в праздничное одеяние, украсили причёску дюжиной тяжёлых золотых заколок… Уныло разглядывая в зеркале своё отражение, Аюн пришла к выводу, что её готовят не к смотринам, а сразу к свадьбе. Вот только платье было не ярко-алым, что соответствовало бы свадебным традициям смертных, а бледно-сиреневым с фиолетовыми вставками. Самый дорогой тончайший шёлк, самые лучшие украшения… Мать расстаралась, пытаясь подчеркнуть природную красоту своей единственной дочери, но кому это нужно? Демону, который уже бросил одну жену-красавицу после нескольких десятков лет совместной жизни? Для него этот новый союз ― лишь формальность, навязанная драконом-императором. Временная обуза. Он бессмертен, а Аюн уже обречена. Сколько времени пройдёт, прежде чем это чудовище овдовеет? Год? Или даже меньше? Сдох бы сам ― многим сделал бы этим большое одолжение. Но он не может сдохнуть, увы.

* * *

Портальная платформа царства смертных изначально была размещена за пределами дворцовых стен и тщательно охранялась дюжиной боевых магов ― весьма предусмотрительно, если учитывать, сколько зла этот хрупкий народ причинил царству духов и сколько врагов нажил за сотни тысяч лет своего существования. Пройдя через зев портала вслед за матерью, Шэнли по достоинству оценил выстроенную здесь магическую защиту. Без жетона-пропуска не пройдёшь ― это раз. Решишь использовать магию ― окажешься в ловушке защитных печатей. Это два. А если через портал вздумает пролезть без приглашения кто-нибудь могущественный, все портальные врата просто погаснут, полностью отрезав незваному гостю путь. Без помощи бессмертных небожителей организовать нечто подобное сложно, но смертные никогда и не скрывали, что пользуются услугами более сильных собратьев.

– Ты же говорила, что пользовалась собственным порталом, когда семь лет назад забирала отсюда ту нелепую дань сотней смертных девиц, ― вспомнил Шэнли, обращаясь к сестре.

– Я получила на это специальное разрешение владыки Вэя, ― ответила Бьяри. ― Представляешь, сколько шуму было бы, если бы я повела эту толпу несчастных красавиц от посольской резиденции сюда через всю столицу?

– Логично, ― согласился демон и окинул жадным взором заснеженные окрестности.

В Эсмаре никогда не бывает снега, потому что царство демонов, как и Облачное, расположено высоко за границей облаков. На драконьем острове Яй, где Шэнли прожил со своей первой супругой больше полувека, зимой идут дожди. В последний раз сыну Лероя Нитаэна доводилось видеть снег несколько сотен лет назад ― в те времена, когда народ демонов ещё жил в Огненных Пустошах, что находятся в сердце гор Срединного хребта далеко к востоку от столицы Шаэна. Теперь эти горы называются просто восточными, а исцелённая богом-драконом Эдрианом Дайлу земля Пустошей заросла густым диким лесом. Но прежде там не было зелени вовсе. Разлом под горой Девяти Ветров сочился энергией разрушения и отравлял вокруг себя всё живое. Бессмертные небожители в качестве наказания ссылали в Пустоши отступников и просто неугодных подданных, которые в силу своего бессмертия не могли умереть и под действием ядовитых испарений превращались в демонов. Так и появился этот презираемый всеми народ, а возглавил его Лерой Нитаэн ― брат-близнец первого владыки Облачного Царства Даэ Нитаэна. Он тоже был сослан в гиблые земли за серьёзный проступок, но теперь никто уже не помнит, за какой именно. Заботился о других изгнанниках, помогал им не сойти с ума и даже умудрился создать собственное войско, часто досаждавшее небожителям. Здесь же изгнанный брат небесного императора нашёл свою любовь и создал семью. Шэнли, Бьяри и другие его дети родились в Огненных Пустошах и выросли там, поэтому помнят и самые ужасные для народа демонов времена, и самые лучшие. Но тогда в Пустошах тоже не было снега ― даже в самые холодные зимы и суровые вьюги он таял, не долетая до раскалённой, сочащейся ядом земли. Настоящая зима царила лишь высоко в горах, куда демоны поднимались, чтобы поохотиться на диких зверей или птиц. Шэнли ходил на охоту со старшими братьями. Он мог подолгу просто стоять на одном месте, жадно вдыхая чистый воздух и щурясь от ослепительной белизны вокруг. Ему нравились зимы. Нравился снег. Нравился даже пробирающий до костей холод, потому что внизу ничего этого не было. После того, как дракон Дайлу очистил Пустоши от яда, всё изменилось, но демоны довольно скоро перебрались в Эсмар. Они не скучали по прежней жизни, но Шэнли скучал по зимам.

– Так много снега… ― с ностальгической улыбкой произнёс он, остановившись и подставив раскрытую ладонь под мелкие снежинки, сыплющиеся из тяжёлых зимних облаков.

Маги, охранявшие портальную платформу, напряглись и на всякий случай приготовились к бою. Бьяри перехватила руку брата в запястье и потянула за собой.

– Идём. Мы здесь не для того, чтобы любоваться красотами природы царства смертных, ― сердито проворчала она, взглядом ища поддержку у матери.

Госпожа Аола тоже не считала возможным задерживаться, поэтому одарила сына укоризненным взглядом. Ему осталось только смириться. Мать и сестра правы ― у визита демонов в Шаэн есть определённая цель. Когда между двумя народами воцарится надёжный мир, можно будет позволять себе и беспечность, и бесцельные путешествия, а пока нужно сосредоточиться на главном и не отвлекаться на пустяки. Гостей уже ждут во дворце. Опаздывать на собственные смотрины невежливо.

Встретить демонов у платформы из дворца прибыла целая делегация, возглавляемая новым первым министром Его Величества владыки Саймона Вэя. Прежнего, который встречал здесь Бьяри несколько лет назад, уже давно казнили за измену, но и этот тоже не вызывал доверия ― слишком уж масляным был его взгляд, а приветственная речь буквально сочилась фальшью. Дерек Ли Мин. Законный супруг одной из многочисленных сестёр владыки Вэя. Раньше этот ничем не примечательный человек занимал какую-то скромную должность в канцелярии при дворе, но после бунта, устроенного низложенной ныне королевой, довольно быстро возвысился. Теперь он ― правая рука правителя. «Хитрый сверчок», ― сразу же дал Шэнли новому знакомому мысленную характеристику и благополучно пропустил все слова этого никчёмного смертного мимо ушей. Да и нечего там было слушать ― пустая трата времени. Зато все те долгие минуты, пока министр рассыпался в любезностях, можно было в своё удовольствие любоваться зимним пейзажем. Если бы ещё это восхитительное зрелище не портили угрюмые лица стражей платформы, было бы совсем замечательно.

Когда господин Ли Мин наконец-то исчерпал запас заранее подготовленных по столь торжественному случаю слов, перед гостями развернулся новый портал, ведущий прямо в королевский дворец, но не непосредственно в зал для аудиенций, а в один из внутренних дворов ― чтобы гости могли привести себя в порядок перед предстоящим банкетом и осмотреться в покоях, предоставленных им на всё время пребывания в Шаэне. И сразу же образовалась первая проблема. Господин министр осторожно намекнул, что демонов-стражей придётся оставить в казармах при портальной платформе. Они сами по себе оружие, поэтому их присутствие внутри дворцовых стен недопустимо.

– А если бы владыка Вэй стал нашим гостем в Эсмаре, ему достало бы храбрости присутствовать на приёме без охраны? ― сухо, но вежливо осведомилась госпожа Аола.

Шэнли эта неприятная ситуация только позабавила. Три верховных бессмертных демона и без сопровождения являют собой далеко не слабую угрозу для хрупких смертных, но наглым людишкам всё равно не терпится унизить гостей хотя бы таким смехотворным способом. Сами-то пришли встречать горстку демонов маленькой армией, состоящей преимущественно из боевых магов, замаскированных под обычных воинов. Трясутся от страха, а зубы скалить всё одно пытаются.

Под насмешливым, но тяжёлым взглядом супруги Лероя Нитаэна Дерек Ли Мин разве что не скукожился, но госпожа Аола прекрасно понимала, что инициатива исходит не от этого тщедушного человечка. Министр лишь выполняет приказ своего владыки и следует установленным правилам. Предвзятое отношение людей к демонам неискоренимо, с этим ничего не поделаешь.

– Тебя тогда тоже заставили оставить стражу здесь? ― шёпотом спросил Шэнли у сестры.

– Нет, но пока я была во дворце, они ждали меня в посольской резиденции, ― так же тихо ответила Бьяри.

Напряжённое молчание затянулось, потому что госпожа Аола всё-таки решила выдержать паузу, чтобы показать, что демоны оскорблены таким приёмом. В итоге четыре стража остались у порталов, а взмокший от волнения министр обзавёлся новой причиной для ночных кошмаров. Он даже слащаво улыбаться перестал ― так сильно перенервничал. Маленькая победа в этот раз осталась за смертными, но Шэнли начал подозревать, что всё самое интересное ещё впереди. И он не ошибся.

Глава 4

За двадцать два года своей жизни Аюн посещала королевский дворец не больше дюжины раз. Её мать рано вышла замуж и сразу же переехала в поместье мужа, поэтому их дети родились уже за пределами дворцовых стен. Назначение кузена Хьюи наследным принцем и его свадьба были, пожалуй, самыми значимыми событиями, которые запомнились юной племяннице владыки, а все остальные визиты никак не касались главного дворца и были связаны с банальным посещением родственников по разным малозначительным поводам. Аюн так редко видела своих двоюродных братьев и сестёр, что помнила только их имена, а при встрече не смогла бы определить, кто есть кто. В лицо знала только принцев Хьюи и Фабиена, поскольку они старшие сыновья владыки, и скандальную принцессу Сильвию, которую, наверное, ни с кем не спутал бы весь Шаэн. К счастью, в этот раз на банкете, устроенном по поводу предстоящей помолвки, будут присутствовать не все члены королевской династии, поэтому риск опозориться для Аюн был минимальным.

– Смотри в пол, держи рот закрытым, не пей вино и не забудь поприветствовать дядю поклоном, ― наставляла госпожа Нияна свою дочь, ведя её под руку к залу для аудиенций.

– Да, мама. Не волнуйся, ― ответила Аюн, с трудом сдержав неприличный усталый вздох.

В этот момент она мечтала о том, чтобы банкет, который ещё не успел начаться, побыстрее закончился. И ещё о том, чтобы решение было принято в пользу брака Дамиана и принцессы Бьяри. Тогда скромной барышне Аюн Ли Мин не нужно будет мириться с необходимостью стать женой демона и влезать в чужие интриги. Если её помолвка с принцем Шэнли не состоится, клан Чистых Духом потеряет интерес к бесполезной дочери первого министра. В будущем они всё равно воспользуются этим ресурсом, но пока оставят её семью в покое.

Госпожа Нияна выбрала для банкета скромное одеяние бледно-кремового цвета, чтобы не затмить дочь своей ослепительной красотой. Рядом с Аюн она смотрелась покровительственно, но не броско. Если сравнивать, например, с цветами, то мать была похожа на благородную розу, а её дочь в облаке ткани ярких оттенков напоминала свежий, только что распустившийся цветок магнолии. Вот только волосы… Из-за них постоянно возникают неудобные вопросы, а тёмно-рыжий с насыщенным красным отливом цвет, увы, нельзя исправить ничем. В династии Вэй даже в боковых ветвях дети всегда рождаются черноволосыми и лишёнными даже зачатков духовной силы ― чистота наследной крови блюдётся неукоснительно. Аюн при рождении тоже не была исключением из правил. Её внешность изменилась не сама по себе, а из-за магии, которую жрецы клана Чистых Духом применили для спасения жизни обречённого ребёнка. Даже владыка Саймон не знает всей правды, но он имеет хотя бы отдалённое представление о причинах, а у демонов точно возникнут сомнения на этот счёт. Им же только дай волю позлорадствовать ― за любой пустяк зацепятся, лишь бы оскорбить смертных и показать своё превосходство.

– Госпожа Ли Мин с дочерью! ― громогласно объявил евнух, распахнув перед дамами двери зала для аудиенций.

Аюн окинула зал быстрым взглядом и снова уставилась на подол своего платья, демонстрируя смирение и покорность судьбе. В зале пока присутствовали только смертные. Владыка Вэй с хмурым видом восседал на своём почётном месте ― стол для него был накрыт на возвышении, как и положено по статусу. «Дядя сильно состарился с нашей последней встречи», ― сделала Аюн вывод из того, что успела увидеть. Место по левую руку от правителя заняла его нынешняя любимица ― наложница Джули. Молодая, красивая, яркая… Рядом с владыкой эта женщина выглядела напоминанием о его преклонных годах и слабом здоровье, но кто упрекнёт короля в желании продемонстрировать гостям самое ценное сокровище королевского гарема? Мать говорила Аюн, что наложница Джули ― сущее бедствие, из-за которого во дворце никому нет покоя. Наверное, старикам нужно окружать себя такими бойкими девицами, чтобы хотя бы на время забыть о неумолимом приближении собственной кончины. И ещё в зале был отец Аюн ― первый министр царства смертных и доверенное лицо Его Величества господин Дерек Ли Мин собственной персоной. Остановившись перед возвышением на положенном расстоянии, Аюн почтительно поклонилась владыке и его супруге, после чего поприветствовала отца.

– А ты выросла, девочка, ― счёл нужным заметить Саймон Вэй и поинтересовался: ― Сколько тебе сейчас лет?

– Двадцать два года, Ваше Величество, ― скромно и вежливо ответила Аюн.

– Уже двадцать два… Следовало выдать тебя замуж раньше, ― задумчиво произнёс владыка и обратил свой взор на министра. ― Дерек, это твоё упущение. Молодость смертных девушек недолговечна. Нельзя прятать их за материнской юбкой до старости.

– Виноват, Ваше Величество, ― сконфуженно пробормотал господин Ли Мин.

Нелепая сцена. Возраст и положение Аюн были известны владыке ещё три месяца назад, когда встал вопрос о замене принцессы Сильвии другой подходящей невестой. Он же всё знает. Зачем делает вид, что это не так?

– Присаживайтесь, ― широким жестом пригласила наложница Джули членов семьи Ли Мин за столики, расположенные справа от широкого прохода. ― Гости скоро придут. Не следует стоять у них на пути.

Эту двусмысленную фразу каждый понял по-своему, но предложение освободить место перед правителем было принято без возражений.

– Дамиан задерживается? ― спросила госпожа Нияна, занимая своё место.

– Его не будет, ― сразу же ответил владыка Вэй.

– Не будет? Но…

Услышав столь неожиданную новость, Аюн сразу же заподозрила неладное, но начавшийся разговор не получил продолжения, потому что придворный евнух объявил о прибытии гостей. «Смотреть в пол, демонстрировать скромность», ― сразу же вспомнила девушка наставления матери и уставилась на пустую тарелку, которую только что поставила перед ней на столик одна из служанок. Она слышала только шуршание ткани, но не шаги упомянутых гостей. Владычица царства демонов Аола Нитаэн, Его Высочество принц Шэнли, Её Высочество принцесса Бьяри… Демоны во дворце правителя Шаэна! Немыслимо! Когда в поле зрения Аюн попал край чьего-то светло-зелёного плаща, она даже удивилась ― почему не чёрное? Демоны одеваются в чёрное и черны душой. Откуда вдруг взялся такой приятный зелёный оттенок? Может, евнух ошибся?

Любопытство заставило её осторожно поднять взгляд и посмотреть на гостей, которые уже прошли мимо и остановились на уровне первого столика. Со спины демоны показались Аюн ничем не отличающимися от обычных людей ― руки, ноги, прямые спины… Волосы у них действительно чёрные, но с такими рождаются и Вэи тоже. Принц Шэнли ― это, должно быть, тот, что ростом на голову выше своих спутниц и одет во всё тёмно-синее. Справа от него, судя по роскошной короне, венчающей высокую причёску, стоит госпожа Аола. На ней плащ насыщенного сливового оттенка с белой меховой оторочкой по краю капюшона. А обладательница красивого светло-зелёного плаща с пушистым воротом из лисьего меха ― это принцесса Бьяри. Обменявшись с владыкой Вэем приветственными фразами, гости тоже расположились за своими столиками, поэтому Аюн снова опустила взгляд, чтобы не быть с позором пойманной на откровенном любопытстве. В зале воцарилось неловкое молчание, из чего можно было сделать вывод о неосведомлённости демонов о намерениях смертных. Аюн буквально кожей ощущала на себе их недружелюбные взгляды, отчего на душе стало ещё паршивее. Но она-то в чём виновата? Пусть спрашивают со старших.

– Насколько я понимаю, мы зря потратили время на этот визит, ― наконец-то подала голос госпожа Аола. ― Ни принцессы Сильвии, ни принца Дамиана здесь нет. Владыка Вэй, вам не хватило трёх месяцев на то, чтобы подготовиться к встрече, или вы в принципе не заинтересованы в союзе наших народов?

От ледяных ноток в её голосе у Аюн свело скулы, а голова сама собой опустилась ещё ниже.

– Я не посмел бы противиться указу императора Дайлу, ― ответил Саймон Вэй с теми же интонациями, что гарантированно предвещало ссору, а не заключение помолвки. ― Дамиан не смог приехать, поскольку тяжело ранен. Я получил известие об этом только сегодня утром и не счёл нужным ставить вас в известность, поскольку мой сын не отказывается от брака с принцессой Бьяри. Ему просто нужно время, чтобы оправиться от ран. Это в том случае, если он вообще выживет. Что же до моей дочери, то только вам известно, что ей пришлось пережить в Эсмаре. Она лишена памяти об этом, но приходит в ужас при одном только упоминании о демонах. Я знаю, что в этом есть и моя доля вины, поэтому не предъявляю вам претензий. Других незамужних дочерей у меня, к сожалению, нет.

– Тогда зачем вы предоставили сына или дочь на выбор? Можно было ограничиться предложением только одной кандидатуры.

– Дамиан однажды уже отказался от помолвки и надолго поссорился с семьёй, поэтому я не был в нём уверен и надеялся переубедить Сильвию. Этот союз нужен не демонам, а нам, госпожа Аола. Вы недосягаемы в своём Эсмаре и не испытываете тех проблем, с которыми приходится в меру своих скромных сил бороться смертным. Я прекрасно осознаю, что сложившиеся обстоятельства говорят не в нашу пользу, но есть вещи, которые от меня не зависят. Если настаиваете, прикажу доставить сюда и изувеченного злыми духами сына, и трясущуюся от страха дочь.

– Не нужно, ― разочарованно произнесла владычица демонов. ― Полагаю, эту скромную девушку с необычной для Вэев внешностью вы намереваетесь предложить Шэнли в качестве замены принцессы Сильвии?

«Им это не нужно. Дамиан же не отказался. Ему нужно просто поправится, и тогда я буду спасена», ― мысленно причитала Аюн, понимая, что именно сейчас решается её судьба.

– О, это моя дочь Аюн, ― подал голос Дерек Ли Мин. ― Она приходится племянницей Его Величеству по матери, поэтому тоже является дочерью династии Вэй.

– Разве не все Вэи темноволосы? ― звонким голоском осведомилась принцесса Бьяри.

– Аюн родилась со сложной болезнью сердца, ― ответила ей госпожа Нияна. ― Лучшие придворные лекари утверждали, что она не проживёт и года, поэтому мы обратились за помощью к магам. Они решили проблему со здоровьем моей дочери, но магия оставила отпечаток на её внешности. Это отражено в лекарских книгах и летописях династии Вэй. Если не верите, можете ознакомиться с архивами.

– Да, я хочу ознакомиться с этими записями, ― уверенно произнесла старшая демоница. ― Ситуация с нечистью в Шаэне уже настолько вышла из-под контроля, что пострадал даже четвёртый принц, хотя его защищают обученные бессмертными наставниками боевые маги. Это ещё раз подтверждает срочность в решении вопроса об открытии школы для охотников, но без союза наших династий вы не можете гарантировать безопасность демонов на территории царства смертных. Раз уж принц Дамиан так серьёзно ранен, что может и не выжить, придётся сделать иной выбор.

– Мама! ― возмущённо зашипела принцесса Бьяри.

– Помолчи! ― шикнула на неё мать. ― Я готова согласиться на договорной брак моего сына и барышни Ли Мин, если эта девушка действительно является членом династии Вэй. Формальный союз сроком на пять лет, не более. Этого времени будет вполне достаточно, чтобы смертные выучили демонический бестиарий наизусть и поняли, на уничтожение каких духов можно не тратить время вовсе. Не хочу, чтобы Эдриан Дайлу обвинял нас в пустых капризах. Детали обсудим немедленно. Мы и так потратили слишком много времени на бессмысленные приготовления к этой встрече. Если будем тянуть с решением и дальше, лучше от этого никому не станет.

Аюн сникла окончательно. Наложница Джули подала служанкам знак принести вино и закуски, чтобы гости скрасили ожидание, пока евнухи принесут записи из архивов, но никто из присутствующих к еде так и не притронулся. Зато Саймон Вэй и Аола Нитаэн успели обсудить многое. Новая школа боевых магов будет размещена в одном из пустующих поместий на территории владений четвёртого принца в провинции Синэ ― принц Дамиан уже распорядился об этом на правах командира существующего отряда охотников на нечисть. Это место расположено довольно близко к восточным горам, площадь для практики обширная, злые духи тоже заглядывают туда частенько, так что лучшего варианта и не придумаешь. Если Его Высочество пойдёт на поправку, то позже присоединится к обучению и поможет всем, что от него зависит. А если он всё-таки умрёт, то наследников у него всё равно нет. После свадьбы молодожёны временно поселятся там же, где будет школа, но в личном поместье принца. Заодно присмотрят за тем, чтобы ему была оказана вся необходимая для выздоровления помощь. Свадьбу откладывать нельзя. До тех пор, пока не будет проведена брачная церемония, ни один демон не явится в Шаэн в качестве наставника для охотников. Формальный брачный союз не предполагает близких отношений между супругами, поэтому после расторжения брака барышня Ли Мин вернётся к родителям такой же непорочной, какой и была ― это в том случае, если дети сами не пожелают иного.

– Вы правда полагаете, что кто-то из смертных мужчин захочет жениться на девушке, состоявшей в браке с демоном, и будет обращаться с ней достойно? ― не выдержала Аюн.

Вопрос был адресован госпоже Аоле, но привёл в ужас обоих родителей невесты, вызвал возмущение у владыки Вэя и его наложницы и заинтересовал младших демонов. Поскольку девушка всё-таки решилась прервать созерцание столешницы и взглянуть в лица могущественных гостей царства смертных, ей представилась возможность убедиться в том, что демоны далеко не уродливы. Госпожа Аола живёт уже много тысяч лет, но выглядит не намного старше своей дочери. Гладкая светлая кожа, изящный изгиб бровей, выразительные глаза, благородные линии губ, носа и подбородка ― жену самого старого демона этого мира можно назвать редкой красавицей. Даже любимица Саймона Вэя наложница Джули выглядит на её фоне бледной посредственностью. Принцесса Бьяри ― почти точная копия своей матери, только моложе. Сколько ей лет? Двадцать? Двадцать пять? Несведущий человек и не догадается, что эта прекрасная юность длится уже не один десяток веков. А принц Шэнли… О-о-о, это нечто! Живи он в Шаэне, под окнами его дома восхищённые незамужние барышни собирались бы толпой ещё до рассвета, чтобы с утра пораньше получить вместо благословения скучающий взгляд этого великолепного самца. А замужние сравнивали бы с ним своих смертных мужей и горестно вздыхали. Если все демоны выглядят так, то почему сотня девиц, подаренных несколько лет назад их владыке, вернулась назад? Принцесса Сильвия точно не упустила бы из рук такое сокровище.

Аюн смотрела на него восхищённо, а он на неё ― как на редкую диковинку. Непонимание, снисходительность, сочувствие, удивление ― в этом взгляде можно было прочесть что угодно, но не было той искры тепла, которая вызывает симпатию. Красивое, но всё же чудовище.

– Аюн! ― запоздало донёсся полный негодования голос матери до разума девушки, которой полагалось молчать, смотреть в пол и всячески демонстрировать скромность.

– Не ругайте её, ― мягко произнесла госпожа Аола. ― Традиции народов людей и демонов настолько отличаются, что понятия о достойном и недопустимом, конечно же, разные. Для нас, например, странно слышать, что жениха интересует прошлое невесты. Демоны свободны в заключении и расторжении браков. В разрыве исчерпавшего себя союза и создании нового мы не видим ничего предосудительного. Это моя ошибка. Я предложила временный брак, не подумав о его последствиях для барышни Ли Мин. Исходила лишь из того, что через пять лет она достигнет всего лишь возраста двадцати семи. Для создания новой семьи и рождения детей по меркам смертных это ещё не поздно. Простите меня за эту оплошность. С принцем Дамианом подобных проблем не возникло бы, но Аюн всё-таки девушка, а отношение смертных к демонам всегда было предвзятым. Конечно, это условие нужно пересмотреть.

– Если этому браку всё равно быть, то срок не имеет значения, ― подал голос «великолепный самец», продолжая беззастенчиво разглядывать свою наречённую. ― Я настаиваю лишь на формальности союза. Банальная сделка и ничего сверх этого. Делить ложе мы не будем. Можете внести это в договор как условие с моей стороны.

Лицо Аюн побледнело от стыда и ужаса одновременно. Ей не следовало привлекать к себе всеобщее внимание. И тем более не следовало дерзить гостям. Они демоны. Сейчас этот красавец, сидящий напротив, выглядит спокойным, а после свадьбы гарантированно вытряхнет из жены душу за то, что заставила его мать оправдываться и извиняться. Какие там поручения клана Чистых Духом? Выжить бы. У этого принца демонов взгляд ленивого хищника и магия. Свернёт ненароком супруге шею ― кто с него спросит? Хотя… Ему не выгодно издеваться над женой. Брачный союз заключается в подтверждение мира и дружбы двух народов. Возможно, он и отомстит ей позже, когда все вопросы с новой школой боевых магов будут решены, а до тех пор пальцем не тронет. И задание клана придётся Аюн весьма кстати ― хотя бы ради того, чтобы спасти собственную шкуру.

До конца смотрин девушка сидела молча и только изредка отвечала на адресованные ей вопросы. Да, нет, не имеет значения… Какая разница, что она думает по тому или иному поводу? Всё ведь уже решено. Свадьба завтра? Ну и пусть. Чем быстрее, тем лучше. Не будет пышного праздника? Ну и ладно. Всё равно он был бы похожим на похороны. Брачной ночи не будет? Идеально! Она и не вынесла бы такого унижения. Что хотела бы получить в качестве свадебного подарка? А с каких пор об этом вообще спрашивают у невесты? В царстве смертных всё решают родители. У демонов другие традиции?..

– Хочу, чтобы мне вернули мою служанку Джию! ― выпалила Аюн и умоляюще уставилась на будущую свекровь.

– А что с твоей служанкой? ― поинтересовалась госпожа Аола.

Мать под столом каким-то чудом дотянулась до ноги дочери и даже умудрилась больно ущипнуть, сияя при этом любезной улыбкой.

– Девушка провинилась. Её наказали и выгнали из поместья, ― медовым голосом сообщила госпожа Нияна.

– Верните её, ― тоном, не терпящим возражений, приказал принц Шэнли.

– Но это было месяц назад. Мы понятия не имеем, где теперь её искать, ― вставил своё слово министр Ли Мин, но под убийственным взглядом будущего зятя сник и промямлил себе под нос: ― Хорошо. Мы найдём эту девушку.

Аюн понимала, что этой просьбой накликала на себя новую беду, но не смогла отказаться от возможности позаботиться о незаслуженно наказанной девочке. Мать теперь весь вечер будет читать нотации, да. Отец тоже не промолчит, но это ведь всего на один вечер. Потом будут ночь, утро, полдень и скромная брачная церемония. На большее у Аюн фантазии уже не хватило, потому что вместо свадебного платья и праздника ей настойчиво представлялись погребальные одеяния и траур. Спасти Джию от нищеты и голодной смерти? Самой бы выкарабкаться. Но ради верного друга можно и потерпеть, ведь если есть благородная цель, то не страшны никакие враги и преграды.

Глава 5

Демоны не остались в отведённых им покоях, а предпочли вернуться в Эсмар, чтобы подготовиться к завтрашней свадебной церемонии. Бьяри была огорчена результатами смотрин настолько, что сразу же закрылась в своей комнате и весь вечер в отчаянии кусала губы, придумывая способ исправить ситуацию. Шэнли, напротив, оставался спокойным ― он уже прошёл через один обречённый брак, так что вытерпит и второй. Опыт есть. К тому же его женой станет не принцесса Сильвия, а довольно интересная барышня Ли Мин, что уже гораздо лучше.

– Она похожа на загнанного в угол зверька. Тявкает от безысходности, но прекрасно осознаёт свою участь. С ней не возникнет проблем, ― поделился сын своими выводами с родителями.

– Я бы не была в этом так уверена, ― возразила госпожа Аола. ― Всё это очень странно и подозрительно. Состояние принца Дамиана легко проверить, в этом Вэи не стали бы нас обманывать, но семейка Ли Мин… Министр и его жена фальшивы насквозь, а их дочь и правда похожа на забитую дикарку. В летописях династии сказано, что девочка родилась безнадёжной, но её спасли бессмертные маги. Такое вмешательство не могло оставить след только на внешности. Врождённые болезни сердца не исцеляются полностью, нужна постоянная поддержка, но аура Аюн Ли Мин чище слезы.

– В прошлом году богиня жизни в честь свадьбы Эни и Луна Дайлу исцелила всех хворых в мире, ― напомнил демонице супруг.

– Да, но отпечаток магии должен был остаться, а его нет, ― прозвучало очередное возражение.

– Если сомневаешься, зачем согласилась на свадьбу так поспешно? ― непонимающе уточнил Лерой Нитаэн.

– А что я должна была делать? Растянуть этот кошмар ещё на несколько месяцев? Ты сам говорил, что Эдриану не понравилась отсрочка, которую мы дали смертным. Он требует, чтобы школа для охотников была открыта как можно быстрее. Мы можем снова забрать всех расплодившихся в Шаэне демонических созданий сюда и сами решить, кому жить, а от кого лучше сразу избавиться, но нечисть уже расползлась там повсюду. Она не только в восточных горах и предгорье. Столица тоже страдает. Даже в западных и южных провинциях были случаи нападения на людей. Принца Дамиана, кстати, ранили именно на юге. Если верить докладу его личного стража, это был демон алчности, засевший в игорном доме одного из портовых городов. Такое впечатление, что злые духи появляются теперь уже там, где им вольготнее, а не только в забытых богами и людьми Огненных Пустошах.

– Он был ранен на юге, но теперь находится в своём поместье на северо-востоке Шаэна, а известие о несчастье Саймон Вэй получил только сегодня… ― задумчиво произнёс владыка демонов. ― Ты права. Это подозрительно. Отряд Дамиана состоит из оборотней и полукровок, обученных боевой, но не портальной магии. Без помощи портальщиков или бессмертных его не могли доставить в Синэ так быстро.

– Владыка Вэй сказал, что с переправкой помог бессмертный наставник академии, ― пояснил Шэнли. ― Шаэн с трёх сторон окружён горами, так что у людей выход к морю теперь есть только на юге. Стихийные маги, которые обучаются управлению погодой, учатся там усмирять штормы.

– Интересно, почему этот бессмертный не помог с уничтожением демона, ― проворчал старший Нитаэн. ― Эдриан же чётко определил обязанности бессмертных и демонов в этом отношении.

– Наставники отвечают в первую очередь за безопасность своих учеников, ― ответил сын отцу. ― Я полностью согласен с тем, что ситуация в целом не располагает к доверию и беспечности, поэтому нужно просто быть более осмотрительными. Свадьба состоится завтра во дворце, а на следующее утро мы с женой отправимся в поместье четвёртого принца в Синэ. Во дворец нашим воинам нельзя, поэтому они сопроводят нас отсюда только до портальной площадки, а потом сразу же отбудут в провинцию. Я отправлю с ними Гаута, он там всё разведает до нашего прибытия. Так вероятность нарваться на какую-нибудь ловушку останется только во дворце, но нас будет четверо, так что справимся.

– Боюсь, как бы нас не осталось всего трое, ― задумчиво произнесла госпожа Аола. ― У Бьяри врождённая страсть к страдальцам, она наверняка захочет вместо присутствия на свадьбе отправиться в поместье принца Дамиана. Или прицепится к Энии Дайлу с просьбой использовать божественную силу жизни для исцеления раненого жениха, чтобы избавить тебя от необходимости жениться на дочери подозрительной семьи. Ты же знаешь сестру. Не успокоится ведь, пока не перевернёт всё с ног на голову.

– Но это ведь только к лучшему, ― улыбнулся Шэнли. ― Если смертные замышляют какую-то подлость, то будут руководствоваться только информацией, которой располагают сами, или той, какую им могут предоставить бессмертные. Эсмар под барьером, как и северные острова, поэтому небожители ничего не узнают, если мы обратимся за помощью для принца Дамиана к драконам. Наши действия не обязаны соответствовать чьим-то планам, а Эни и Луну не нужно разрешение, чтобы посетить Шаэн. У дружбы с драконами много преимуществ, почему бы и не воспользоваться этим полезным ресурсом? Они не откажут. К тому же Лун отзывался о Дамиане Вэе с большим уважением.

– Предлагаешь попросить Эни, чтобы она вылечила смертного принца до церемонии, а на свадьбе заменить жениха и невесту другими? ― хмуро уточнила демоница-мать.

– А почему бы и нет? ― беззаботно пожал плечами Шэнли. ― Принц дал согласие на брак. Бьяри тоже с несвойственным ей рвением отстаивает право их союза на существование. Ясно же, что этот вариант более перспективен во всех отношениях. В этом случае мне не нужно будет снова связывать себя бесполезными семейными узами, а репутация барышни Ли Мин останется незапятнанной. Так мы не только получим то, на что рассчитывали, но и разрушим все коварные планы смертных, если они есть.

– Интересная мысль, но люди тоже не дураки, ― подал голос Лерой Нитаэн. ― О нашей дружбе с драконьей династией Дайлу известно всему миру. Природа божественной силы Энии тоже ни для кого не является секретом. Даже ребёнок догадается, что мы обратимся к драконам с просьбой о помощи покалеченному жениху.

– Ты не прав, ― возразил Шэнли. ― Мама не предложила сегодня Вэям такой вариант, хотя он лежал на поверхности. Она сразу же приняла замену невесты для меня и детально обсудила все условия моего брака. Бьяри и Дамиан были демонстративно списаны со счетов, но никто не возразил. Да, люди не дураки, но если Саймон Вэй не осмеливается сам попросить у драконов за своего сына, то он мог бы попросить об этом нас. Просьбы не было. Значит, пара моей сестры и четвёртого принца смертным не на руку. Зато у них явно есть планы на Аюн Ли Мин. Разве не так?

– В этом есть смысл, ― ответила госпожа Аола. ― Я допустила оплошность и поторопилась с решением, но возражать действительно никто не стал. Напротив, их это даже обрадовало. Всех, кроме владыки Вэя. Кажется, этому старику уже глубоко безразлично, кто из членов его семьи будет принесён в жертву новым законам дракона-императора. Саймон Вэй сильно одряхлел за эти годы. Пережитое несколько лет назад не пошло ему на пользу.

Речь шла о неудачном бунте королевы царства смертных, которая в сговоре с придворным колдуном решила посадить на трон своего старшего сына ― второго принца Фабиена. Саймон Вэй был женат дважды, а его гарем даже теперь насчитывает порядка сотни наложниц, поэтому с наследниками у владыки проблем никогда не было. Его старший сын Хьюи рождён первой королевой, которая через два года после родов утонула в реке во время прогулки на лодке. Второй, третий, пятый и шестой принцы ― дети уже второй законной жены. Четвёртый принц Дамиан ― результат случайной связи владыки со смазливой служанкой, вошедшей в гарем только из-за беременности и без официальной церемонии. Фактически он внебрачный сын. И есть ещё не меньше дюжины принцесс. Назначение старшего принца наследником трона не обрадовало его мачеху, но она ничего не предпринимала до тех пор, пока у пасынка не появился собственный первенец. Ребёнок родился с духовной силой, что для династии Вэев противоестественно и неприемлемо. Это не вина отца или матери, всему имелись причины, выходящие далеко за пределы царства смертных, но королева решила воспользоваться переполохом и едва не свела владыку и принца Хьюи в могилу. От её козней тогда пострадали все дети династии, находившиеся во дворце, чтобы ситуация не вызывала ненужных подозрений, а самая младшая из принцесс даже умерла, но Её Величество назвала эту потерю необходимой жертвой. Ужасно жестокая женщина. Если бы дракон Лун Дайлу не был в тот момент озабочен желанием вернуть подаренную ему владыкой демонов сотню смертных девиц в Шаэн, замысел королевы вполне мог увенчаться успехом. Лун помог четвёртому принцу Дамиану, которому под благовидными предлогами отказывали во встрече с отцом и братьями, проникнуть во дворец и восстановить там справедливость. В ответ на эту любезность принц помог дракону решить проблему с возвращением смертных девушек домой. Владыка Саймон остался на троне, но его здоровье стремительно ухудшалось не столько по объективным причинам, сколько из-за сожалений и душевных терзаний. Королева была низвергнута им и отправлена в изгнание. Он искренне любил эту женщину, поэтому предательство его и подкосило. Принца Фабиена не наказали лишь потому, что он ничего не знал о замыслах матери. А колдуна, пленённого и обезвреженного драконом Луном Дайлу, приговорили к казни, но мерзавец исчез из тюремной камеры. Теперь за его голову назначена баснословная награда, но поиски беглеца продолжаются по сей день. Помимо этого была проведена тотальная чистка в рядах министров, в результате чего население царства смертных сократилось на несколько тысяч человек ― виновных в заговоре казнили за измену вместе с семьями и даже слугами. Для Шаэна это было тяжёлое время, а для владыки Вэя в особенности. Конечно, ему безразлично, кто из детей или племянников заключит брачный союз с демонами ― лишь бы обошлось без конфликтов. Но министру Ли Мину точно на это не наплевать, иначе с чего бы он так отчаянно желал пожертвовать ради всеобщего блага будущим своей единственной дочери?

– Я не стану втягивать в это Луна без разрешения его отца, ― решил Лерой Нитаэн. ― В конце концов, именно Эдриан навязал нам эту беду, поэтому он должен быть в курсе происходящего. Поговорю с ним сам, а потом решим, что делать дальше.

В итоге весь вечер и добрая половина ночи были потрачены на визиты к драконам и согласование дальнейших действий. Эдриан Дайлу не разделял подозрения друга в том, что смертные что-то замышляют, но от этого хрупкого и на вид беспомощного народа можно ожидать чего угодно. Особенно если учитывать, что за ними стоят ещё и бессмертные небожители. Сначала владыка демонов посетил драконий остров Яй, а после его возвращения Бьяри и Шэнли навестили Луна и Эни на северных островах. Заодно полюбовались на их сынишку ― недавно родившегося дракона-полубога Шидзе. Бьяри умилилась чуть ли не до слёз, а Шэнли заметно погрустнел, вспомнив о своём первом бесплодном браке. Если бы у них с Наей были собственные дети, всё могло бы сложиться совсем иначе.

План действий в результате всех этих путешествий и переговоров сложился довольно простой, поскольку с помощью дракона-императора удалось получить ещё и сведения о состоянии здоровья Дамиана Вэя. Принц не просто ранен ― он искалечен и вдобавок отравлен ядом демонической природы. Эни сказала, что даже с её навыками на устранение всех серьёзных проблем придётся потратить не меньше нескольких дней, но после этого Его Высочество всё равно не вскочит на ноги сразу. Этот смертный уже стоит перед вратами царства мёртвых. Путь назад для него будет долгим. По этой причине Шэнли всё-таки придётся жениться на барышне Ли Мин, чтобы не затягивать вопрос с открытием школы для охотников. До выздоровления принца молодожёны поживут в его поместье, а потом, когда Дамиан поправится и сможет жениться на Бьяри, переберутся в Эсмар. Раз уж репутация смертной барышни всё равно будет безвозвратно испорчена браком с демоном, то нет никакой разницы, где эта девушка скоротает свой недолгий век.

Шэнли рассчитывал совсем не на такой итог, но ему пришлось смириться. Два брачных союза в правящих династиях демонов и смертных ― лучше, чем ни одного или один бесполезный. Да и если дракон с полубогиней проявят внимание к поместью смертного принца, у злоумышленников точно поубавится желания строить демонам козни. Вроде бы всё складывается не так уж и плохо. Не так, как хотелось бы, конечно. Бьяри сейчас увлечена самой идеей быть полезной хоть в чём-то, но надолго ли её хватит? И что будет, если она влюбится в этого Дамиана Вэя? Он же смертный. Сестрёнка даже чужие печали переживает, как свои. Что станет с её чувствительным сердцем, когда наступит время собственных утрат?

Глава 6

Аюн заслужила наказание, поэтому готовилась провести ночь на коленях в зале предков, но вместо этого ей пришлось пережить кое-что похуже. Мать говорила, что поначалу нужно будет просто стать послушной женой принцу-демону, а в итоге выяснилось, что у главы клана Чистых Духом на этот счёт иное мнение. Он явился в поместье Ли Мин уже за полночь ― разбудил хозяев и потребовал, чтобы к нему привели их неразумную дочь.

– Аюн, у нас мало времени, поэтому придётся действовать быстро. Съешь это. Сейчас, ― властным тоном приказал глава и протянул девушке на раскрытой ладони небольшую пилюлю красивого тёмно-красного цвета. «Как капелька крови», ― подумала Аюн и робко посмотрела в тёмные, подёрнутые сизой поволокой глаза своего мучителя.

Его лицо всегда оставалось скрытым под чёрной маской, но морщинки в уголках губ и глаз выдавали солидный возраст. Да и на руках кожа была дряблой, усыпанной заметными старческими пятнами. Он был таким столько, сколько Аюн помнила этого человека. Вечный старик. Словно бессмертный, который достиг предела своих возможностей уже на пороге смерти и застрял в этом пограничном состоянии навсегда.

– Что это? ― спросила девушка, не решаясь взять снадобье с руки ночного гостя.

Губы старика недовольно сжались в тонкую линию, а тяжёлый взгляд полыхнул гневом. Он не сказал ни слова, зато это сделала госпожа Нияна, напомнив дочери, что её учили не задавать глупых и неуместных вопросов покровителю. Пилюля оказалась безвкусной и провалилась в желудок беспрепятственно, но сразу после этого у Аюн появилось неприятное ощущение, словно внутри поселилось что-то живое и беспокойное.

– Это всё. Больше от тебя ничего не требуется. Дальше природа сделает всё сама, ― с жуткой улыбкой сообщил глава Чистых Духом.

– Что сделает? ― нахмурилась девушка, инстинктивно прижав руку к животу.

– Тебе не нужно это знать, ― ответил ей старик и жестом приказал уйти.

Аюн чувствовала себя так, будто только что её заставили проглотить змею, которая теперь шевелилась где-то под сердцем, вызывая непривычное раздражение и тревогу. Весь этот день и эта ночная встреча… Демоны ведь даже не знали о том, что вместо принцессы Сильвии им будет представлена другая невеста, хотя такое решение было принято уже давно. Понятно, что клан Чистых Духом настроен против народа демонов и собирается с помощью этой свадьбы устроить какую-то подлость, но ведь они поступают несправедливо по отношению к тем, кто им верен. Если нужно убить принца Шэнли, могли бы сказать об этом прямо, а не использовать своих должников вслепую. Что это за пилюля? Что за магия? Демоны с их духовной силой и магическими возможностями ещё до брачной церемонии поймут, что с невестой что-то не так. Кто тогда пострадает? Или клану нужен просто скандал, чтобы расстроить помолвку? Но тогда это уже получается ход не против Эсмара, а против воли дракона-императора. Они хотят подставить владыку Вэя через семью Ли Мин? Что вообще у них на уме? Зачем это всё?

Тошнота подкатила к горлу горьким комом. Внутренности скрутились в тугой, болезненный узел ещё до того, как Аюн дошла через двор до своих покоев. Сопровождавшая её служанка матери даже не подумала прийти на помощь, когда молодая госпожа осела на свежевыпавший и ещё не убранный с дорожек снег. Не спросила, позвать ли лекаря. Не сделала вообще ничего. Из глаз Аюн потекли слёзы боли и обиды, но никому до этого не было дела. Почему так? Куда в одночасье пропали и материнская любовь, и отцовская забота? Почему родители вдруг стали такими чужими и жестокими? И когда это всё закончится?

До покоев Аюн ползла на четвереньках, давясь слезами и отчаянно борясь с усиливающейся дурнотой. Служанка так и не помогла, хотя позади отчётливо слышался хруст снега под её башмаками. Сознание оставило молодую госпожу Ли Мин на ступенях широкого крыльца, а вместе с беспамятством пришло видение ― тягучее, изнуряющее, жуткое. Холодная земля, сплетение корней, неестественное движение ветвей, шёпот ветра в розовом облаке ароматных соцветий… и стон ― долгий, протяжный, многоголосый. Он звучал отовсюду и вызывал странное, какое-то противоестественное наслаждение, словно утолял давно начавшуюся жажду.

«Барышня! Барышня Аюн, проснитесь! Уже утро! Вам нужно готовиться к церемонии!»

Голос служанки звучал сначала тихо и где-то очень далеко, но с каждым словом становился всё отчётливее, перекрывая все остальные звуки. Стон в голове постепенно стих. Видение отступило. Реальность вернулась, но воспоминания о только что закончившемся кошмаре отпечатались в сознании подобно настоящим. Аюн стало страшно, но времени на сомнения и расспросы никто ей оставлять не собирался. Служанка буквально вытащила свою госпожу из постели и сунула в бадью для купания, уже наполненную горячей водой. Бесцеремонность прислуги была возмутительной, но Аюн оказалось слишком растерянной и встревоженной, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Какая разница? Это её последний день в родительском поместье. А возможно, что и в жизни тоже.

«Природа сделает всё сама…» ― вспомнились слова старика-главы, когда во время купания девушка вдруг обнаружила на своих руках бледный рисунок, тянущийся от плеч до запястий. Он был едва заметным и медленно менялся, не вызывая никаких ощущений ― длинные ветки, усыпанные цветами, которые распускались и увядали, теряя свои лепестки.

– Что это такое? ― в ужасе прошептала Аюн, вытянув перед собой обе руки и округлив глаза.

– О чём вы? ― непонимающе спросила служанка и принялась тереть жёсткой щёткой кожу на руках госпожи, сочтя её жест за просьбу тщательно вымыть именно эти части тела.

Кожа под суровой щетиной щётки мгновенно покраснела, а рисунок исчез, будто его не было вовсе. «Померещилось?» ― подумала девушка и несколько раз моргнула, чтобы избавиться от наваждения. После купания она разглядывала свои руки всё то время, пока служанка возилась с мокрыми волосами, но цветочный узор больше так и не появился. Потом была утомительная процедура облачения в многослойный свадебный наряд, который непонятно когда успели сшить для будущей невесты. Много времени ушло на украшение волос заколками и традиционной тяжёлой короной феникса, от веса которой сразу же разболелись голова и шея. Не добавил радости и громоздкий меховой плащ, который прилагался к наряду в качестве зимнего дополнения. После нужно было посетить зал предков и попросить у мёртвых благословения на брак. В этот момент к суете вокруг Аюн присоединились родители, но они лишь поучали дочь и давали бесчисленные наставления, не желая слушать вопросы. Свадебный паланкин рассчитан только на невесту, поэтому Аюн снова оказалась наедине со своими мыслями и догадками, а мать с отцом сели в две крытых повозки позади.

День выдался ясный и морозный ― для свадьбы в самый раз. Процессия, сопровождаемая шумной толпой горожан, проследовала по главной городской улице, но стоило повозкам пройти под аркой дворцовых ворот, как шум сразу же стих. Церемония не будет пышной. Со стороны невесты помимо её родителей и владыки Вэя приглашены только наследный принц с женой ― они живут недалеко от дворца, поэтому смогут присутствовать на столь поспешно организованном мероприятии. Демоны тоже не возьмут с собой большую свиту ― это было оговорено ещё вчера. Скромный обряд, поклоны, благословения, напутствия, праздничный обед на дюжину персон ― всё очень просто. Но чем ближе слуги подносили свадебный паланкин к внутренним воротам главного дворца, тем хуже Аюн себя чувствовала. Ей было страшно показаться на глаза жениху и членам его семьи. Мысль о том, какой скандал разразится, когда демоны учуют в невесте магию, вызывала панику. Когда процессия остановилась, девушка от ужаса едва не лишилась чувств, но оставаться в паланкине не имело смысла ― лучше уж выйти самой, чем быть с позором выведенной матерью и под руки доставленной дворцовыми служанками к алтарю.

Высоко в небе сияло холодное зимнее солнце. По обе стороны вдоль расчищенной слугами дорожки искрился пушистый снег. Вдоль всего пути, который предстояло пройти невесте, застыли молчаливые стражи ― смертные, конечно же. Воинов демонического народа сюда никто бы не впустил, потому что люди боятся их. И правильно делают. Аюн тоже боялась, но неуверенно шла вперёд навстречу тем, кто уже ждал её на самом верху высокой лестницы. Так было задумано архитекторами ― поставить главный дворец на возвышении, чтобы на всех, кто поднимается по ступеням, владыка мог взирать свысока. Он и сейчас стоял выше других, держа под руку свою любимицу Джули, но в этот раз правителю царства смертных пришлось делить своё величие с родителями жениха.

«Лерой Нитаэн даже издалека выглядит гораздо внушительнее дяди Саймона, хотя и одет попроще», ― подумала Аюн и сделала глубокий вдох, чтобы справиться с вновь начинающейся дурнотой. Теперь она уже не разбирала, по какой причине чувствует себя плохо ― от страха или из-за того неприятного ощущения в животе, которое до сих пор не прошло окончательно после приёма красной пилюли. Чем выше поднималась, тем труднее было сделать следующий шаг. Жених стоял несколькими ступенями ниже правителей ― хорошо это или плохо, ещё только предстояло выяснить, но Аюн уже мысленно радовалась тому, что ей осталось сделать всего несколько шагов. Пусть всё закончится, не начавшись. Пусть демоны просто убьют её и положат конец этой свадебной пытке.

На последней ступеньке она споткнулась о край своего тяжёлого плаща, но принц Шэнли вовремя подал руку и не позволил упасть.

– Вы так сильно боитесь демонов, что готовы лишиться чувств ещё до церемонии? ― еле слышно произнёс он, продолжая держаться прямо и уверенно.

– Я, кажется, заболела. Простите, ― вяло пробормотала Аюн в ответ.

Всё остальное прошло для неё будто в кровавом тумане. Евнух Мо торжественно вёл церемонию, заставляя жениха и невесту выполнять положенные традициями царства смертных действия. Родители произносили напутственные речи. Обряд завершился с небольшой заминкой, поскольку на праздник без предупреждения решил явиться сам дракон-император Эдриан Дайлу, но появление огромного чёрного чудовища Аюн не впечатлило нисколько ― она видела всё это сквозь красную пелену, застилавшую глаза, а звуки едва различала за тем самым многоголосым стоном, который слышала во сне. Она едва смогла поклониться важному и неожиданному гостю, а его поздравления и вовсе пропустила мимо ушей. После церемонии жених остался на пиру, а невесту, согласно традициям, служанки проводили в заранее подготовленную супружескую спальню в главном дворце. Удивительно, но оставшись наедине с угрюмой дворцовой служанкой, Аюн почувствовала себя гораздо лучше. Шум в ушах и красная пелена перед глазами исчезли, а вернувшаяся реальность заставила осознать, что всё самое страшное уже случилось. Свадьба состоялась. Принц-демон не придёт разделить со своей женой брачное ложе, потому что этот брак носит символический характер. Никто не заметил беспокойную магию, терзающую невесту изнутри. Никто ни с кем не поссорился. Главный дракон этого мира даже, кажется, остался всем доволен.

– Госпожа, к вам вызвали придворного лекаря, ― сообщила служанка и предложила: ― Позвольте помочь вам снять украшения? Они явно очень тяжёлые.

– Да, конечно, ― вяло ответила Аюн, пытаясь понять, что её тревожит, если всё уже позади.

Лекарь пришёл довольно скоро и после тщательного осмотра констатировал, что молодая госпожа простужена. У неё небольшой жар, застой энергии в жизненных каналах и вполне объяснимая для невесты слабость из-за сильного волнения. Всё поправимо, нужно пить травяные отвары и беречь себя. После его ухода Аюн попросила служанку помочь избавиться ещё и от многослойного свадебного платья, которое уже начало казаться неподъёмной ношей. Средних лет женщина, которую приставили прислуживать невесте этой ночью, нисколько не удивилась желанию молодой госпожи ― должно быть, она заранее была поставлена в известность о том, что эту ночь жених проведёт в других покоях. Это он должен был снять корону феникса с головы своей жены. Ему полагалось распустить её волосы, развязать ленты на поясе и снимать каждый слой одеяния один за другим, пока не останется только нижняя тонкая сорочка, едва прикрывающая самое сокровенное. Но, к счастью, эта часть обряда не будет проведена никогда. Забравшись под тёплое одеяло, Аюн дождалась, пока ей принесут назначенный лекарем отвар, а потом просто крепко заснула, поскольку ждать больше было нечего.

* * *

Если брачная церемония прошла более-менее торжественно, то последующий банкет из-за присутствия на нём дракона-императора превратился в отвратительную демонстрацию лжи, подобострастия и невежества. Родители невесты улыбались гостям настолько натянуто, что казалось ― ещё чуть-чуть, и кожа на их холёных лицах начнёт лопаться от перенапряжения. Госпожа Нияна говорила много и не по делу. Её супруг молча пил вино, оставляя без внимания закуски. Владыка Вэй хмуро наблюдал за своими подданными и бросал смущённые взгляды на Эдриана Дайлу, но дракон не обращал на чету Ли Мин никакого внимания. Он явился на этот праздник не для того, чтобы развеять или подтвердить подозрения демонов относительно коварных умыслов смертных. Единственной причиной его визита был Дамиан Вэй. На четвёртого принца возлагались большие надежды в том, что касалось школы для охотников. Предполагалось, что он возглавит это заведение, но теперь его тяжёлые травмы временно исключали такую возможность. Дракон-император открыто сообщил присутствующим, что полубогиня Эния приложит максимум усилий для исцеления Дамиана, а до его выздоровления руководить школой будет личный страж принца ― волк-оборотень Хэйе. Боевые маги отряда охотников не будут доверять демонам, но пойдут за одним из своих. О том, что второй брачный союз демонов и смертных тоже не за горами, дракон умолчал ― по просьбе владыки демонов, которому категорически не понравилась семья Ли Мин.

Придворный лекарь, осмотревший невесту, доложил, что девушка лишь слегка простужена и переволновалась ― опасаться за её здоровье не нужно. Этот доклад стал началом для новой дискуссии, в результате которой супруги Ли Мин выяснили, что их дочь и её муж-демон не отправятся в Эсмар, а будут жить в Шаэне, символизируя свои союзом дружбу и взаимное доверие двух народов. Кажется, госпожу Нияну эта новость очень сильно огорчила, а господин Дерек к этому моменту был уже настолько пьян, что пропустил мимо ушей почти весь разговор.

– Я хочу проведать свою жену, ― сообщил Шэнли присутствующим, сочтя, что заинтересованных в поддержании порядка на банкете достаточно и без него.

Тесть с тёщей не соизволили напомнить ему, что этот брак ― всего лишь формальность. Традиции смертных в таких случаях предполагают раздельное проживание супругов, а посещение спальни жены может расцениваться как нарушение договорённостей. У Эдриана Дайлу такое упущение родителей невесты вызвало лишь слегка удивлённую улыбку, владыка Саймон устал и не отреагировал на неловкость ситуации вовсе, а супруги Нитаэн посоветовали сыну взять с собой сестру, чтобы исключить недопонимание.

– Конечно, ― согласилась Бьяри и покинула зал для аудиенций вместе с братом, а за порогом сообщила ему: ― Более странной свадьбы я ещё не видела. Жаль, что тебе пришлось в этом участвовать.

– Я не сожалею, ― ответил ей Шэнли и умолк, не желая обсуждать личное в присутствии любопытных слуг.

К этому моменту он уже знал, что придётся огорчить супругу неприятной новостью ― её служанка Джия мертва. Информация была получена не от родителей Аюн, утверждающих, что прилагают к поискам юной служанки все возможные усилия, а через соглядатаев владыки демонов, коих водится в достатке и в Шаэне, и в других царствах. Месяц назад девочку действительно сурово наказали и с позором изгнали из поместья, но её жизнь оборвалась не из-за последствий жестокой порки. Такой приказ отдал придворный евнух Мо, назначивший наказание. Барышня Аюн об этом, конечно же, ничего не знала, как и её родители, и даже сам владыка царства смертных Саймон Вэй. Отец попросил Шэнли не поднимать эту тему на празднике и пообещал, что приставит к евнуху своих доносчиков. Человек, который принимает подобные решения за спиной своего владыки, точно не прост. Нельзя спугнуть его сейчас. Бедняжка Джия была единственным существом, преданным своей хозяйке всей душой. От неё явно избавились не просто так. Это больше похоже на устранение вероятной помехи. И дракону-императору тоже не нужно знать о том, что демоны начали своё расследование. У него своих забот хватает, чтобы отвлекаться ещё и на такие мелочи. Спасибо за то, что он счёл нужным поддержать друзей своим присутствием на этой нелепой свадьбе. Обременять его подозрениями, пока ещё не получившими подтверждения в своей обоснованности, просто неприлично.

Сопроводить демона и его сестру к брачным покоям было поручено одной из служанок, но за ними до самой комнаты следовали ещё и четыре хмурых воина ― смехотворная попытка смертных показать своё недоверие и способность защитить себя в случае нападения. Когда Шэнли и Бьяри остановились перед закрытой дверью, служанка юркнула в покои и сразу же вернулась назад, чтобы сообщить, что невеста уже спит.

– Разве я пришёл справиться о том, чем она занята? ― сухо уточнил Шэнли и сделал шаг вперёд, намереваясь войти в комнату.

– Господин, не нужно её беспокоить. Барышня выпила целебный отвар. Если разбудите её сейчас…

Ледяной взгляд демона заставил трясущуюся от страха девушку умолкнуть, а вооружённых до зубов воинов ― схватиться за оружие. Бьяри успокаивающим жестом тронула брата за руку, а служанке приказала скучающим тоном:

– Пошла вон.

За закрытой дверью послышался стон ― долгий и протяжный, будто предсмертный. Иного приглашения Шэнли не потребовалось. Он молча оттолкнул живое препятствие в сторону и решительно вошёл в комнату. Аюн действительно спала, но корчилась во сне, прижав руки к животу, словно испытывала невыносимые муки.

– Это смертные называют небольшой простудой? ― прорычал демон и подошёл к постели жены.

Увы, его магических и лекарских навыков тоже хватило лишь для того, чтобы обнаружить у девушки небольшую лихорадку. Она и правда была просто простужена, хотя выглядела так, будто вот-вот исторгнет из себя все внутренности. Снова вызывать лекаря было бессмысленно ― он ничем не поможет. А вот полубогиня жизни вполне может помочь. Эни видит живых существ насквозь и даже способна менять их природную суть. И она здесь, в Шаэне ― прямо сейчас возится с принцем Дамианом в его отдалённых владениях, как и было оговорено.

– Я забираю жену в поместье четвёртого принца. Бьяри, объясни ситуацию владыкам и драконам, ― распорядился Шэнли, взял взмокшую от боли двушку с постели, развернул портал прямо посреди комнаты и скрылся в его чёрно-синем провале.

– Конечно, братик, ― озадаченно пробормотала принцесса демонов пустому помещению. ― Я всё им объясню.

За её спиной ощетинились обнажёнными мечами четыре насмерть перепуганных воина. Дворцовые служанки продолжали стоять с разинутыми ртами, не понимая, что им делать дальше. А Бьяри тяжело вздохнула, поскольку не имела ни малейшего представления о том, что именно она должна объяснить. Шэнли воспользовался порталом без разрешения. Бессмертные маги глушат во дворце всё лишнее магическое, но ему всё равно удалось это сделать. Ситуация, несомненно, требовала немедленного решения, но подумать о последствиях тоже не мешало бы. Теперь владыка Вэй будет ныть и жаловаться дракону-императору на то, что демоны уже начали бесчинствовать в царстве смертных. Без скандала не обойдётся точно. А всё из-за какой-то смертной девчонки, хрупкий организм которой, вероятнее всего, просто не принял назначенный лекарем отвар. Ей надо промыть желудок, только и всего. Но теперь это обернулось катастрофой, сплетни и домыслы из-за которой не утихнут ещё очень долго.

Глава 7

Оборотни в отряде боевых магов Дамиана Вэя обучены как следует ― это Шэнли понял сразу же, как только оказался по другую сторону собственного портала. С десяток мощных заклинаний одновременно буквально пригвоздили его к полу тёмного помещения и опрокинули на колени. О своей хрупкой ноше в тот момент демон заботился больше, чем о себе, поэтому, падая, перевернулся так, чтобы не придавить измученную непонятным недугом жену. В итоге он ушиб бедро, локоть и подвернул правую лодыжку, а девушка даже не коснулась пола и, что странно, не проснулась.

– Остановитесь! ― прорычал чей-то громкий голос, и магическое давление сразу же ослабло, а над распростёртым на полу демоном нависла широкоплечая фигура говорившего.

– Полагаю, ты и есть Хэйе, ― сдавленно произнёс Шэнли, глядя оборотню прямо в его тёмные глаза.

– А ты, судя по свадебному наряду, принц демонов Шэнли Нитаэн, ― хмуро ответил волк. ― Мы ждали вас завтра. Прости. У нас защита всегда на первом месте.

Он протянул Шэнли руку, чтобы помочь подняться, и только тогда заметил под плащом демона ещё и гостью. Точнее, её длинные красно-рыжие волосы. Нахмурился, принюхался, вопросительно посмотрел на демона и потянулся к волосам девушки, но получил хлёсткий удар по запястью и сделал шаг назад.

– Это моя жена, ― сообщил ему Шэнли и сел, продолжая бережно прижимать Аюн к груди. ― Я не побеспокоил бы вас раньше времени, если бы в этом не было необходимости. Мне нужна полубогиня Эния Дайлу. Она ещё здесь?

Ответом ему были внезапно осветившее всю комнату бледно-голубоватое сияние и удивлённый взгляд сына дракона-императора Луна Дайлу.

– Шэнли? Разве ты сейчас не должен быть на свадебном пиру? Мы же договорились…

– Пусть оборотни выйдут, ― хмуро попросил демон, не дав дракону закончить фразу.

Лун кивнул волку, а тот рукой подал другим охотникам на злых духов знак покинуть помещение. У оборотней нет способности свободно перемещаться из одной точки пространства в другую, поэтому они просто вышли через дверь ― бесшумно, как призраки. Шэнли насчитал пятерых, включая Хэйе. Получалось, что они только что применяли двойные боевые заклинания, что для смертных магов считается чуть ли не верхом мастерства. Но демону было не до оценки их способностей ― Аюн на его руках снова согнулась пополам и громко застонала.

– Боги, ты что, примчался сюда прямо с брачного ложа? ― ужаснулся Лун, когда Шэнли откинул в сторону край плаща и явил его взору своё приобретение, одетое лишь в тончайшую шёлковую сорочку.

– Не смешно, ― огрызнулся демон, продолжая сидеть на полу. ― С этой девушкой происходит что-то непонятное. Она страдает, как при сильном отравлении, но в ней нет яда.

– Позволишь осмотреть? ― спросил Лун, подойдя ближе.

– А зачем, по-твоему, я её сюда притащил? ― проворчал Шэнли в ответ.

Дракон присел перед ним на корточки. Долго прислушивался к пульсу Аюн, потом заглянул ей под веки, потрогал лоб, но тоже смог обнаружить только простуду. С его божественной силой определить отравление даже самым скрытым ядом было бы делом пустячным, но эта девушка точно не была отравлена. Каналы, по которым в ауре и теле циркулирует жизненная сила смертных, немного сдавлены, из-за чего происходит застой энергии, но это точно не причина для настолько плачевного состояния. Барышня спит, но не может проснуться. Она страдает во сне или от того, что ей снится. Или же именно эти страдания вызывают такой крепкий, беспробудный сон?

– Эни ещё не закончила с исцелением принца. Придётся подождать. Я не знаю, что с твоей женой. Это выше моего понимания, ― в конце концов признался дракон и предложил: ― Давай пока отнесём её в ту комнату, которую приготовили для вас двоих на первое время. Там тепло. И попрошу экономку найти что-нибудь ещё из одежды.

Шэнли осталось только согласиться. По пути в упомянутую спальню Лун сообщил ему, что лечение принца Дамиана займёт чуть больше времени, чем предполагалось. Демонический яд уже проник в его сердце и кости. Процесс идёт слишком быстро, а Эни раньше не сталкивалась с подобными случаями. В ответ на это откровение демон предложил свою помощь ― он в данном отношении старше и опытнее новоиспечённой полубогини. Кому ещё понимать природу демонических отравлений и знать способы борьбы с ними, если не демонам?

– Бьяри предлагала помочь с этим, а вы отказались, ― напомнил он Луну.

– Но вы же не хотели, чтобы смертные знали о том, что второй брак тоже состоится, поэтому присутствие здесь твоей сестры выглядело бы подозрительно, ― парировал дракон, впуская друга в просторную комнату, согретую большой жаровней.

Шэнли до сих пор не мог поверить в то, что Лун не испытывает к нему неприязни. Лун и Ная ― близнецы. Решение демона о разводе с драконицей не было поспешным, а старшие драконы Дайлу уже давно говорили зятю, что отнесутся к его выбору с пониманием, но в итоге Ная не вынесла разлуки и погибла. Разве такое можно простить? Истинная драконья любовь особенная. Она не приемлет расставаний. Шэнли знал об этом, но всё равно ушёл, устав за десятки лет совместной жизни от жестоких выходок и невыносимого характера своей жены. Он никогда не любил её. Не хотел жениться. Быть единственным избранником драконьего сердца, но ничего не чувствовать в ответ ― это очень сложно. Согласился на этот брак и терпел нежеланные отношения лишь потому, что драконы Дайлу ― добрые друзья не только правящей династии демонов, но всего демонического народа. Даже сейчас они остаются друзьями и ни в чём не винят своего бывшего зятя, но Шэнли всё равно чувствует себя виноватым перед ними. Они потеряли дочь. Лун потерял сестру. Драконы ведут себя так, словно смирились с этой утратой, но от правды не спрячешься. Шэнли часто размышлял о том, как сложилась бы жизнь, если бы тогда, больше полувека назад, он отказался от брачного союза. Тогда он не был бы связан с Наей обязательствами, но она всё равно страдала бы от неразделённых чувств. Зная её характер, нетрудно догадаться, во что это могло вылиться. И так плохо, и эдак нехорошо. Какой бы выбор он ни сделал, всё равно стал бы причиной проблем. Просил он об этом богов и судьбу? Конечно, нет. А теперь остались только сожаления, чувство вины и непонимание того, оправданны эти душевные терзания или нет.

– Подожди, ― отстранил его Лун, когда Аюн была осторожно уложена на постель и укрыта тёплыми одеялами.

Шэнли сделал шаг в сторону и вопросительно приподнял бровь. Дракон поднял на ладони одну из длинных прядей красно-рыжих волос девушки, наклонился и долго принюхивался, а потом спросил:

– Ты знаешь, чем её лечили?

– Обычный укрепляющий отвар и что-то от жара, ― пожал демон плечами в ответ.

– Этот запах…

Лун нахмурился и глубоко задумался, будто пытался что-то вспомнить. Шэнли тоже понюхал волосы жены, но не уловил ничего, кроме приятного цветочного аромата с лёгкой горчинкой. Аюн в очередной раз застонала и свернулась калачиком.

– Это аромат Интао, ― наконец-то вспомнил дракон.

– Интао? Бессмертная дикая вишня? ― удивился демон.

– Да. О целебных свойствах этого дерева известно давно. Считается, что его листьями можно исцелить любые не смертельные хвори, кора помогает при более сложных недугах, а отвар из цветков способен даровать молодость даже дряхлым старикам. Цветёт, правда, оно один раз в тысячу лет.

– Но деревья Интао не растут в Шаэне, ― заметил Шэнли. ― Они вообще очень редкие. На вашем драконьем острове есть одно и не больше дюжины экземпляров в царстве духов.

– Есть ещё два. Одно вырастили бессмертные в Облачном Царстве, а второе растёт у меня в саду на северных островах, ― сообщил Лун. ― Но это запах не листвы, не коры и даже не цветков. Так пахнет сок на свежем срезе. Сама древесина. Я осенью пересаживал свою вишню из кадки в сад и случайно сломал одну из веток, поэтому и запомнил аромат.

– Эта девушка родилась обречённой, но её вылечили бессмертные, ― вспомнил демон.

– Нет, ― возразил дракон. ― Запах свежий. Я увлекаюсь бессмертными растениями уже давно и много о них читал. О древе Интао в том числе. После лечения аромат действительно какое-то время сохраняется в коже и волосах, но он не держится дольше нескольких дней. И пахнуть должно именно тем, что применялось. Каждая часть растения имеет свои свойства и свой аромат. Древесина в лечебных целях не используется, это я точно знаю. Но она и не вредит телу.

Лун пустился в долгое изложение своих знаний о бессмертном древе Интао, а Шэнли внимательно его слушал и с каждой новой услышанной фразой мрачнел всё сильнее. В царстве смертных практически невозможно раздобыть части этого растения ни в свежем, ни в сушёном виде. В очень давние времена, когда нынешние владения демонов ещё не были подняты небожителями за границу облаков и принадлежали людям, многие магические травы и растительные ингредиенты для снадобий доставлялись из Заповедных Земель духов незаконными способами и стоили очень дорого. За горсть сушёных листьев контрабандисты получали суммы, соразмерные стоимости небольшого столичного поместья. Свежая листва или сухие цветки обходились покупателям ещё дороже. Но больше всего ценились парные косточки, которых после плодоношения можно получить с одного дерева не больше дюжины. Есть даже легенда о правителе давно забытого королевства Хауюн, который за одну такую косточку отдал духам треть своих владений. Легенда гласит, что если молодожёны посадят такую косточку в день своей свадьбы, то выросшее из неё дерево о двух стволах на одном корне создаст между супругами нерушимую связь и будет поддерживать жизненные силы одного за счёт здоровья другого. Правитель Хауюна тогда женился на дочери одной из династий бессмертных. Посаженное ими древо сохраняло ему жизнь на протяжении нескольких столетий, но потом магия этого мира изменилась, и король умер.

– Это всего лишь легенда, но доля правды в ней есть, ― рассказывал дракон. ― На самом деле никакое дерево сажать не нужно. Из парной косточки особым образом готовится отвар, который действительно способен связать не духовную, а жизненную силу двух живых существ. Например, если подобное снадобье примут два смертных, один из которых потом отправится на битву, а второй останется в безопасности, то запас жизненной силы воина условно удвоится. Суть в равновесии. Раны и болезни одного исцеляются за счёт второго. Слабеют в итоге оба, но шанс выжить увеличивается.

– А что нужно для того, чтобы приготовить такое снадобье? ― уточнил Шэнли, глядя в этот момент не на собеседника, а на свою полумёртвую жену.

– Парная косточка бессмертного древа Интао, чистая ключевая вода и по капле крови от тех, кого нужно связать, ― ответил Лун и тоже нахмурился. ― А что?

– Да так, просто спросил, ― солгал демон. ― И как понять, что жизненные силы связаны?

– А никак. Это не магическая связь, а природная.

– То есть если один смертный связан с другим, то от неизлечимой болезни одного зачахнут в итоге оба?

– Ну да. Хворый будет тянуть жизненную силу здорового, пока источник не иссякнет. Кстати, это может объяснить странное состояние твоей жены. Если бессмертные вылечили её подобным образом, а теперь тот, с кем она связана, умирает…

– Нет, ― отрезал Шэнли. ― Это невозможно.

– Почему? ― удивился Лун. ― На острове Яй дикая вишня цвела и дала плоды всего двести лет назад, а в Заповедных Землях последнее цветение одного из таких деревьев наблюдалось недавно. Между царствами смертных и духов до прошлого года существовали магические барьеры, но торговля продолжалась через порталы. У бессмертных тоже мог иметься доступ к таким ресурсам.

– Жизненная сила этой девушки связана с моей, ― ответил демон и счёл нужным присесть в одно из кресел, поскольку сам был сражён наповал осознанием этого факта.

– Она связана с тобой? ― недоверчиво переспросил дракон. ― С чего ты взял?

Шэнли вздохнул, помолчал немного и объяснил:

– Аюн Ли Мин провела в монашеской обители при южном храме первые пять лет своей жизни. Монахи пытались вылечить её, но лишь давали отсрочку. Как раз в то время владыка Вэй обратился к моему отцу с очередной просьбой забрать из Шаэна злых духов, расплодившихся в восточных горах.

– Двадцать два года назад… ― задумчиво произнёс Лун.

– Девятнадцать лет, ― уточнил Шэнли. ― Это случилось уже после того, как Ная убила твою подругу Шу, а ты с горя отправился в добровольное уединение к нам в Эсмар. Как раз в том году Дамиан Вэй возглавил отряд охотников на нечисть, но немного позже. Тогда нам нужно было не только переправить всё демоническое, что развелось в горах, в Эсмар через портал-ловушку, но и наведаться в отдалённые уголки Шаэна, потому что нечисть добралась и туда тоже. Обычно отец делал всё сам, но ситуация требовала помощи моей и братьев. Я отправился в южные провинции. Монахи жаловались, что в окрестностях храма шастает демон-кот. Они потеряли четверых послушников и жреца, когда пытались справиться с этой бедой сами, а я поймал зверя без особых усилий, потому что он весьма удачно для меня как раз в тот день решил поохотиться на смертных вблизи их обители. В благодарность монахи подарили мне нелепое благословение. Тогда я впервые и увидел эту девочку, но её волосы были ещё тёмными. Монахи и жрецы хоть и не проявляли страха или презрения к демону, но всё же держались от меня на почтительном расстоянии, а она подошла прямо к моим ногам, споткнулась и упала. Маленькая, слабенькая… Я думал, что она заплачет из-за падения, как делают все дети, но малышка подняла на меня глаза, улыбнулась и вытянула вверх руку, в которой был зажат цветок. Стебель сломался, синий бутон печально свисал вниз, но этот подарок показался мне куда более ценным, чем все слова благодарности, которые я услышал от взрослых. Монахи звали её не Аюн, а просто Ая. Один из старших жрецов храма всё-таки рискнул подойти ко мне поближе, чтобы забрать ребёнка, а я спросил его, почему девочка выглядит так болезненно. Он ответил, что она больна. Бессмертные исчерпали все возможности, но не дают этому ребёнку никаких шансов. А девчушка будто прилипла ко мне. Даже за ногу обняла. Так жалко её было…

– И ты спросил, могут ли помочь демоны, если не в силах справиться бессмертные? ― высказал догадку дракон, внимательно слушавший каждое слово этого неожиданного откровения.

– Нет, ― возразил Шэнли. ― Я торопился уйти и обо что-то сильно оцарапал руку, когда отцеплял эту мелкую пиявку от своих ног.

– Тогда с чего ты взял, что вы связаны? ― не понял Лун. ― Кровь нужно добавить в отвар. Отвар нужно выпить. Если ты сразу после этого ушёл и больше туда не возвращался…

– А ты уверен в том, что отвар обязательно нужно выпить? Жрец так вдохновенно суетился, что я и слова сказать не успел, как на моей ране оказалась влажная повязка. И от неё пахло травами.

– Ерунда, ― отмахнулся дракон от его подозрений. ― Ты просто связал воедино обстоятельства, не имеющие друг к другу никакого отношения. Я тоже страдал подобной глупостью, когда по незнанию считал себя виноватым в смерти Шу. Возможно, ты действительно тогда повстречал именно эту девушку, но сейчас ты жив и здоров, а ей худо. Если бы между вами существовала связь жизненных сил, подобное не происходило бы. И я уже сказал, что запах древа Интао свежий. Он точно не продержался бы девятнадцать лет.

Шэнли умолк и надолго задумался, продолжая наблюдать за женой, которая наконец-то притихла, но теперь выглядела скорее мёртвой, чем живой, хотя плотность и целостность её ауры не оставляла сомнений в том, что с девушкой всё в почти полном порядке. Он размышлял о связи жизненных сил ― удивительном природном явлении, которое нельзя обнаружить с помощью магии. Но если оно природное и касается живых существ, значит, Эни сможет это заметить? И ещё Шэнли думал о той маленькой девочке, которая много лет назад подарила ему сломанный цветок. Он тогда почти сразу же забыл о ней. Не вспомнил даже тогда, когда доносчики отца сообщили, что Аюн Ли Мин первые годы своей жизни провела в монашеской обители. И теперь ему тоже казалось, что та девочка и его жена никак не могут быть связаны друг с другом. Жрецы и монахи при южном храме в царстве смертных ― это совершенствующиеся маги, отказавшиеся от всего мирского. Они стремятся обрести бессмертие честным путём и посвятили себя добрым делам, поэтому возятся с безнадёжными больными и калеками до последнего их вздоха. Или своего. Вполне вероятно, что малютка Ая давным-давно умерла, а думать, что это не так, Шэнли заставляет лишь доброе воспоминание о ней. Может, Лун прав? В непонятных ситуациях смятенный разум начинает подсовывать любые более-менее логичные разгадки. Больной ребёнок, капелька крови бессмертного демона, уникальная сила редкого дерева… Если так рассуждать, то можно додуматься и до наличия заговора там, где его нет. Например, предположить, что демон-кот появился в окрестностях храма не случайно, а был приманен монахами, чтобы получить от бессмертного демона каплю крови для умирающего ребёнка. Храм часто посещают бессмертные. Если способ был известен, почему же никто из них не захотел помочь девочке? Всё-таки в словах Луна есть смысл ― чем старательнее ищешь причину на пустом месте, тем выше вероятность самому её придумать.

Пока он размышлял, Эни закончила первый целительный сеанс для Дамиана Вэя и поспешила на помощь новой пациентке, хотя и устала. Полубогиня вошла в комнату без стука и предупреждения. Демона поприветствовала лишь коротким кивком, а мужа и вовсе не удостоила даже взгляда ― сразу же подошла к кровати и положила ладонь на лоб спящей Аюн. Должно быть, ей сообщили о нежданных гостях поместья оборотни ― иного объяснения не было.

– Шэнли, выйди! ― вдруг прозвучал строгий приказ.

– Выйти? ― озадаченно переспросил демон. ― Но…

– Я позже всё объясню. Лун, а ты останься. Здесь без твоей помощи мне не обойтись.

Глава 8

Он ворвался в женские покои без разрешения, забрал оттуда жену практически раздетой да ещё и использовал магию там, где это не дозволяется даже бессмертным небожителям ― если бы у Бьяри имелось логичное объяснение поступкам брата, она, несомненно, оправдывала бы его изо всех своих сестринских сил, но в сложившихся обстоятельствах смогла лишь пересказать то, что видела собственными глазами. Конечно, родители пришли в ужас. Естественно, дракон-император разгневался. Демоны были немедленно выдворены в Эсмар с наказом не совать носы в Шаэн до тех пор, пока ситуация не прояснится. Смертные остались во дворце владыки Вэя. Сам Эдриан Дайлу отправился на северо-восток царства смертных за объяснениями, но не с помощью магии перемещения, а на собственных драконьих крыльях ― ему нужно было немного остыть, чтобы сгоряча не поддаться искушению как следует наказать Шэнли Нитаэна без утомительного выслушивания его версии происходящего. В поместье Дамиана Вэя старший бог-дракон прибыл аккурат в тот момент, когда Эния уже открыла рот, чтобы выложить демону всю неприглядную правду.

– Отец! Ты как раз вовремя! ― обрадовался его появлению чем-то донельзя встревоженный Лун.

– Если ты намерен защищать этого мерзавца, можешь даже не начинать, ― прорычал Эдриан Дайлу в ответ.

– Господин Эдриан, успокойтесь, пожалуйста, ― вежливо попросила Эни и добавила: ― Ситуация и правда очень неприятная. Кажется, демоны были правы в своих подозрениях. Смертные снова замышляют что-то ужасное.

Старший дракон успокоился, но не полностью, а лишь настолько, чтобы выслушать невестку предельно внимательно. Он уважал её не за божественную силу, а за редкое чувство справедливости. Эни не стала бы защищать того, кто действительно виноват. И не посмела бы обвинять невиновных.

– Говори, ― разрешил недовольно, стараясь не смотреть на зачинщика беспорядка, который, похоже, тоже был бы не против получить хоть какие-то объяснения.

– У вас такая же духовная сила, как и у Луна, поэтому вы ничего не увидите. Придётся поверить мне на слово, ― начала полубогиня и тяжело вздохнула. ― Дело в том, что в тело барышни Аюн подселили древесного духа, вскормленного кровью и духовной силой демона.

– Я заметил бы одержимость, ― возразил Шэнли.

– Заткнись, ― посоветовал ему дракон-император.

– Это не одержимость, а что-то вроде изменения сути, но не на магическом или божественном, а на природном уровне, поэтому трансформации болезненны, но для посторонних глаз незаметны, ― пояснила Эни. ― Если подробнее, то кто-то долгое время питал парное семя древа Интао кровью и магией демонов, не позволяя ему прорасти. Кровь отвечает за способность жить и развиваться без корней и почвы, а духовная сила служит пищей. Так из семени любого растения можно получить духа, который вместо воды и солнечного света будет охотно поглощать то, чем его вскармливали. Девушка проглотила эту гадость недавно, но семя сразу же проросло, потому что её тело уже знакомо со свойствами бессмертного древа Интао. Для голодного духа это идеальное вместилище. Аюн останется в своём уме, но её тело, независимо от воли, желаний и разума, будет поглощать жизненную и духовную силу тех, с кем связано природными узами. Такова особенность парных косточек дикой вишни Интао. Её можно использовать как во благо, так, увы, и во вред.

– Зачем ей духовная сила? Она же простая смертная. У неё даже зачатков ядра нет, ― не понял Лун.

– У неё нет, а у духа будет, ― ответила ему жена. ― Понимаешь, не все духи способны обрести собственную физическую форму. Некоторые становятся паразитами в чужой плоти, но растительных обнаружить практически невозможно, потому что у них нет магии как таковой. Лун, это очень сложно объяснить. Я могу потратить часы на утомительную лекцию, после которой у вас останется только головная боль, но не понимание.

– Но если дух будет поглощать демоническую силу, разве это не станет очевидным, когда энергия накопится? ― хмуро уточнил Эдриан Дайлу.

– Станет, но загвоздка в том, что проблему нельзя устранить немедленно, ― сообщила Эни, досадливо морщась. ― Я понимаю ход ваших мыслей, господин Эдриан. Оборвать жизнь этой девушки несложно, но её смерть даст результат, обратный желаемому. Сейчас Аюн имеет пять жизненных связей, две из которых ведут к Шэнли. Одна из этих связей старая и для него безвредная, а вторая, принадлежащая уже не ей, а духу, совершенно свежая, как и три других. Могу предположить, что на свадебном пиру все демоны что-то ели и пили, поэтому и оказались в ловушке. Бьяри, господин Лерой, госпожа Аола… Если убить Аюн, дух древа Интао не погибнет, а по одной из этих связей выберет новое вместилище. Так будет только хуже, потому что у демонов есть своё духовное ядро и бессмертие. В случае полного перерождения, думаю, безопаснее будет получить голодного древесного духа со смертной основой, чем бессмертное чудовище, пожирающее себе подобных. Пока дух находится в девушке, его ещё можно ограничить, о чём я сейчас Луна и попросила, но если он окажется в теле демона… Даже предположения о последствиях делать не хочется.

– То есть ты хочешь сказать, что кто-то вознамерился обезглавить династию Нитаэн? ― сделал дракон-император вывод из её слов. ― Если бы не твои знания, мы бы просто приняли решение прикончить эту несчастную, когда она проявит свою изуродованную суть.

– Да и с моими знаниями и возможностями мало что можно сделать, ― призналась полубогиня. ― Если верить архивам, которые Лун раздобыл в Облачном Царстве для своих исследований, древо Интао было одним из немногих растений, полностью сохранивших свои изначальные свойства после того, как изменилась магия всего этого мира. Я получила божественную силу жизни всего несколько лет назад, поэтому не располагаю большим опытом и обширными знаниями, а боги Занебесья, как вам и без моих напоминаний известно, приходят сюда только по своим собственным делам и не откликаются на просьбы. На то, чтобы детально во всём разобраться и найти способ предотвратить беду, мне нужно время. Ещё есть Дамиан Вэй, которого надо вылечить, а у меня грудной ребёнок. Я понимаю, что дело важное и срочное, а за Баем может пока присмотреть и бабушка, но тогда выбирайте что-то одно. Либо я занимаюсь смертным принцем, либо ищу способ обезвредить ту жуть, которую засунули в его кузину. На два важных дела разом меня просто не хватит.

Эдриан Дайлу ненадолго задумался, посмотрел тяжёлым взглядом на демона, вина которого только что сошла на нет, и спросил:

– Что мы в итоге имеем на текущий момент?

– На лечение Дамиана мне нужно не меньше десяти дней, но из-за печати Луна древесный дух убьёт бесполезное вместилище раньше, чтобы перебраться в более сытное, ― ответила Эни. ― Если я помогу принцу только с тем, что вам не под силу, а закончит лечение божественными силами кто-то из драконов, то мне хватит и четырёх дней, но в целом длительность процесса значительно возрастёт. Грубо говоря, в этом случае Его Высочество очнётся не через десять дней, а через двадцать или того больше.

– Его жизнь, кажется, волнует только владыку Вэя и Бьяри, ― недовольно проворчал дракон-император. ― Хорошо, так и поступим. Сделай для Дамиана всё основное, а закончим мы сами. Потом сразу же займись этой девчонкой.

– Нет, господин Дайлу, ― прозвучало в ответ. ― Потом я вернусь домой на северные острова и проведу хотя бы один день со своим ребёнком. Это вы приняли на себя ответственность за весь мир, а не мы с Луном. Я согласилась спасти принца Дамиана только потому, что об этом попросила Бьяри. Не нужно принимать дружескую услугу за обязанность. Сейчас проблемы у демонов, потом они появятся у духов или ещё кого-нибудь, но меня это никак не касается. Я вошла в вашу семью в качестве невестки, а не служанки. Не пытайтесь мной помыкать.

– Эни, успокойся. Никто тобой не помыкает, ― примирительным тоном произнёс Лун и обнял жену за плечи.

«Вот это характер! Дерзит избраннику богов и не стесняется!» ― мысленно восхитился Шэнли. Из слов Энии он уже понял, что его первоначальная догадка оказалась верной ― жрецы южного храма всё-таки связали его жизнь с той маленькой девочкой, а теперь судьба подсунула её же ещё и в новом качестве. Или это была не судьба? Кажется, в той обители жил прорицатель. Смертные в какой-то из своих праздников ходили к нему за предсказаниями. Мог ли он предсказать брачный союз людей и демонов? Мог увидеть в будущем безнадёжной девочки всё то, что происходит сейчас?

– Шэнли! ― прозвучало так громко, что, кажется, проснулись даже жители селения за пределами поместья.

– Что? ― вскинул демон взгляд на старшего Дайлу.

– Ты тоже потребуешь, чтобы тобой не помыкали, или всё-таки проявишь понимание? ― свирепо прорычал дракон.

Кажется, маленькая лисичка Эния всё-таки его разозлила, но Шэнли слишком хорошо знал своего бывшего тестя, чтобы теперь дрожать в страхе и падать ниц.

– Если от меня не требуется принести себя в жертву во имя всеобщего блага немедленно, то я согласен на что угодно, ― ответил он.

– Отлично! Хоть один ребёнок относится к проблеме серьёзно, ― проворчал господин Дайлу и озвучил перечень обязанностей демона на ближайшие несколько дней.

Паразиту, подсаженному барышне Аюн, нужно питаться даже под драконьей печатью, иначе он начнёт уничтожать её собственную жизненную силу, что может закончится плачевно для всех. Дух уже сейчас чувствует присутствие демонов, поэтому девушка и корчится в муках ― голодное чудовище внутри неё активно развивается, чтобы открыть нужные каналы и получить доступ к пище. По этой причине в ближайшие дни Шэнли надлежит постоянно находиться рядом с супругой и кормить собой её монстра. Пока древесный дух получает желаемое из ближайшего источника, к другим он не потянется. Бьяри, естественно, доступ в поместье категорически запрещён, но об этом Эдриан Дайлу позаботится сам. Аюн не должна знать правду, а то сгоряча решит положить конец своим мучениям и всё испортит. Проще говоря, новоиспечённому семьянину полагается окружить свою супругу вниманием и заботой даже в том случае, если ей от его постоянного присутствия захочется выть. Пусть воет ― лишь бы не во вред себе. Старшим Нитаэнам и Бьяри тоже ничего знать не нужно, иначе они в ярости сравняют царство смертных с землёй. Дракон сообщит им, что Шэнли с перепугу просто не разглядел банальное женское недомогание, но пока от визитов в Шаэн им лучше воздержаться, поскольку смертным нужно время, чтобы успокоиться после этого нелепого переполоха. Семья Вэй получит ту же информацию. Расследование дракон-император полностью берёт на себя, но если получится осторожно вытянуть из барышни Аюн хоть какую-то полезную информацию, будет весьма благодарен бывшему зятю за эту помощь.

– Они же знают, что Эни здесь, и осознают масштабы её возможностей, ― счёл нужным заметить демон.

– Думаю, они и раньше знали, что так будет, но если решились действовать, значит, уверены в успехе, ― заметил Лун. ― Помнишь того демона, которого я вытащил из подземелья колдуна Хиггира Нама во дворце? Он провёл там десять лет. А колдун потом чудесным образом исчез из дворцовой тюрьмы, хотя я надёжно запечатал его духовное ядро. Можно предположить, что духа Интао вскармливали именно в той алхимической лаборатории. Все пути ведут во дворец, и сейчас проблема пришла оттуда же. Тот, кто годами планировал подобное, должен был учесть все варианты развития событий. Не уверен, что он смертный. А если бессмертный, то ему достанет опыта предусмотреть и вмешательство полубогини тоже.

– Не лезьте в это, я сам разберусь. Просто сосредоточьтесь на своих задачах, ― сердито прорычал дракон-император и счёл, что задерживаться в поместье четвёртого смертного принца больше нет смысла.

Когда он исчез, Лун поднял руку, чтобы снять с помещения непроницаемый для посторонних ушей барьер, но Шэнли помешал это сделать и спросил у Эни:

– Почему нельзя просто уничтожить эту мерзость?

– Не у всех проблем есть простое решение, ― сочувственно ответила ему полубогиня. ― Даже боги не всесильны, а я далека от их могущества. Люди во все времена выворачивали магию так, что последствия аукаются по сей день. Просто смирись и дай мне время. Думаешь, я не хочу помочь? Этот дух нельзя держать под печатью вечно. Он будет расти и довольно скоро станет ненасытным. Тогда пострадаешь не только ты, но и Бьяри, и ваши родители. Вы бессмертные, вами можно питаться очень долго, но любой ресурс исчерпаем. Сначала иссякнет духовная сила, потом начнут разрушаться магические каналы и ядро. Это в итоге даже бессмертных приведёт к смерти, а зло избавится от связей и вырвется на свободу, чтобы пировать в своё удовольствие в царстве демонов. Оно будет существовать до тех пор, пока в этом мире остаётся хоть капля демонической магии. Отец Луна сказал, что кто-то намерен избавиться от Нитаэнов, но замыслы вашего врага не ограничиваются только правящей семьёй. Это надежда на полное истребление демонов и нечисти. Я даже не могу с уверенностью сказать, что заговор направлен только на вас. Возможно, кто-то просто решил очистить наш мир от того, что считает неправильным.

– Просто тебе не везёт на жён, дружище, ― хлопнул его Лун рукой по плечу.

– Это точно, ― согласился Шэнли. ― Если выживу после второго брака, на третий не соглашусь уже ни на каких условиях.

В соседней комнате громко всхлипнула во сне его жена. За другой дверью переступил с ноги на ногу воин-оборотень. За окном занимался рассвет нового зимнего дня, а на душе было слишком тошно, чтобы строить планы на счастливое будущее. Всего несколько дней… Пережить это, дождаться выздоровления Дамиана Вэя и его свадьбы с Бьяри, а потом найти необитаемый остров где-нибудь в северном море и отправиться туда в уединение до конца своих дней. Некоторые живые существа появляются на свет уже обречёнными на несчастья. Особенно демоны. Избежать такой судьбы можно лишь одним способом ― спрятаться от всего мира и от самого себя.

Глава 9

Утро началось для Аюн с целого ряда неожиданных открытий. Во-первых, она обнаружила, что находится не в брачных покоях королевского дворца, а в довольно скромной спальне, которая обстановкой и размерами больше походила на комнату постоялого двора, чем на жилое помещение хозяйского жилища. Во-вторых, в комнате не было служанки, зато присутствовал мужчина ― высокий, привлекательный, но уж больно грозный на вид. Её муж. «Что он здесь делает? И где я вообще?» ― подумала девушка и села, ощутив небольшое головокружение, вызванное этим простым движением. Накануне она совсем ничего не ела. Ни крошки.

– Проснулась? ― не слишком приветливо, но без угрозы поинтересовался демон.