Читать онлайн Имперский вор. Том 2

Пролог

Когда огненный смерч Матвея вытолкнул нас с химерингом в разлом, радужная плёнка не продержалась и тридцати секунд. Оставалось радоваться, что я не рванул обратно сразу же, потому что первым делом бросился проверять бездыханного кошака.

Который, кстати, просто малость охренел и впал в ступор от вернувшейся к нему силы. Тёмного эфира тут – завались. Токсин от зависти повесился бы на шнурке от корсета своей кузины.

В общем, если бы не моя задержка, никакие перерождения не спасли бы главу инквизиции Никраса Борха от располовинивания в двух мирах одновременно. Можно выжить даже в пасти дракона. Но точно нельзя, застряв в стремительно закрывающемся разрыве между мирами.

То, что я сначала принял за горы, оказалось нескончаемым лесом. Точнее, скелетом леса. Чёрные гигантские деревья. Причём ветви на них растут очень странно, будто их присобачил к стволам какой-то свихнувшийся чертёжник. Чёткие углы, ни единой кривой линии. И мелкие квадратные листья, тоже чёрные. Любой друид повесился бы в таком лесу. Зато и любого монстра увидишь издалека. Но это же и минус: спрятаться от местной «живности» тут сложно.

Ну, это она для химеринга живность. Кошак тут сразу принялся ловить каких-то некрупных тварей и… нет, не есть. Он выпивает их источники. Зато и кормить его своей тьмой мне тоже не пришлось.

В мире разлома все твари заточены на то, чтобы убивать. Словно известные мне божки вышли из-под контроля инквизиции и отыскали где-то целый мир, над которым и поглумились вдоволь, выпуская в него все свои извращённые фантазии. Даже твари размером в ладонь выглядят как уменьшенные копии демонического пантеона божественного Карха.

И вряд ли они съедобны для человека. К тому же после смерти быстро иссыхают и рассыпаются прахом. Последним исчезает выпитый источник – он похож на вязкий ком с ошмётками тёмного эфира. Не уверен даже, можно ли назвать местных монстров живыми. Они выглядят так, словно их создал тот же эфир, в котором они растворяются после смерти.

Есть и другие. Например, двухметровое подобие двухголового кабана. Нас с химерингом он не заметил, хотя мы едва не столкнулись. Думаю, по той причине, что был серьёзно занят: поедал поверженного противника.

Этот мир пропитан эфиром. Не таким, как в империи. Уверен, он будет ядовит не только для парней из моей группы, но и для таких одарённых, как Матвей. Но этот эфир безопасен для меня, потому что для тьмы внутри он что-то вроде батарейки. Не был бы уверен, что оставил божков-предателей в другой Вселенной, сказал бы, что от этого мира просто разит магией Карха. И тьма внутри меня чувствует это. Так что в магическом плане мне повезло: здесь я гораздо сильнее, чем в империи.

А вот от голода сдохнуть тут вполне реально. Шашлычок на природе мне тут не светит в принципе. Как и подножный корм – не уверен, что корни или листья этих деревьев можно есть, а других растений тут нет. Разве что какие-то мутно-синие круглые наросты на стволах. С человеческую голову величиной. Но тоже лучше воздержаться.

Правда, в этих наростах есть вода. Один из них химеринг продрал когтями и полчаса жадно лакал, всем видом показывая, что вода не ядовита. На вкус она оказалась… ну, водой. Правда, с мерзким металлическим привкусом.

В общем, не хотел бы я здесь застрять. Поганый мирок. А день уже потерял. Приспосабливался, изучал… Восстанавливался. Всё же Матвей не зря зовётся мастером-защитником рода Каменских. И вжарил он по моим рёбрам своим огненным шаром прилично. Хотя метил, конечно, не в меня – в химеринга. Которого я закрыл собой, отчего здесь и оказался…

Осматриваю шершавый ствол. Чтобы обхватить его, понадобилась бы вся моя команда из учебки. Пятеро парней. И то не факт. К тому же эти гиганты так сцепились ветками в нескольких десятках метров над головой, что нельзя определить ни высоту выбранного дерева, ни то, есть ли там чьи-нибудь гнёзда. А залезть нужно – чтобы осмотреться сверху.

Кот разомлел после недавнего «завтрака». Лежит, положив зубастую голову на передние лапы и обвившись хвостом. Жало на кончике воткнуто в землю. Заякорился, короче.

Подойдя к химерингу, мягко толкаю ленивую после еды тварь:

– Давай, поднимай свою пушистую жо…

Чувство опасности заставляет меня замолчать. Пока не сильное, пока я не чувствую направленный на меня чужой взгляд, но…

Перевожу глаза на химеринга – он теперь мой радар. Кошак открыл все четыре синих глаза и дёргает ушами. Значит, тяжёлые шаги где-то на периферии моей паучьей сторожевой сети мне не послышались.

Правда, самой сети неизвестная тварь ещё не коснулась. Привычного блевотного ощущения от пересечения моей «сигнализации» я не ощутил.

– Кто? – мысленно спрашиваю у кота.

Перед глазами мелькает сразу несколько посланных им в ответ мыслеобразов, каждая тварь опаснее другой. Когти, зубы, яд…

Пожалуй, конкуренцию местной фауне может составить разве что многоглавожопая гидра Шанкры, но то особый случай.

Какое-то время мы с химерингом напряжённо ждём. Нет. Пронесло. Периметр моей сети остаётся ненарушенным. Не почуяв нас, тварь отправляется по своим делам.

Возвращаюсь к тому, на чём нас прервали: тычу носком берца мягкое чешуйчато-пушистое пузо.

– Вставай, спящая красавица. Пора лезть на это большое красивое дерево!

От удивлённого кота прилетает мыслеобраз: болтающийся на ветке человечек.

– Ну уж нет, пушистый. Ползти наверх будешь ты. Давай мухой.

Химеринг молчит, но на чёрной брыластой и зубастой морде читается искреннее возмущение.

– Что за бунт? Давно пора осмотреться. Долезешь до вершины и попробуешь показать мне то, что увидишь. Понял?

Кот потягивается, а потом чёрной тенью скользит к дереву и начинает взбираться вверх. На стволе остаются борозды. Провожу по ним пальцами: глубина – сантиметра два, не меньше. Хороший у меня кот. Правильный.

Поднимаю голову и вижу, что кошара преодолел уже четверть пути и тоже смотрит на меня.

– Хоз-зяин?

– Не торгуй зубами, ползи давай, – говорю вполголоса. – И не называй меня хозяином!

Симбиоз с химерингом ощущается как связь эмоций. Приказы зверю можно отдавать и молча, поэтому я сам не знаю, зачем треплюсь вслух. По привычке, наверное.

Опускаюсь на нападавшую за годы кучу сухих квадратных листьев. Откидываюсь на ствол и уже на автомате проверяю свою паучью сеть.

Пару раз уже привычно выстреливаю удавкой. Сила здешнего эфира изменила и её. Теперь я могу сделать её толще и удерживать больше часа. Дольше… пока не проверял.

Когда-то я рисовал Токсину спираль развития дара. Но у него есть только свет. У меня же сплелись и иллюзии Никиты Каменского, и божественная тьма Карха, и дар к разрыву пространства, который я своровал у урода из бункера. И я уже знаю, что вливание тьмы в любую магическую технику может её усилить.

Но чем больше свободы я даю живой тьме – тем выше шанс потерять себя. Такой вот парадокс.

Поднимаю голову, чтобы рассмотреть кошака. Судя по тому, что жирная рептилоидная задница ещё не свалилась мне на голову, всё у него там в порядке.

В этот момент в голове появляется картинка: гордый распушившийся кот на самой вершине кроны. Ветка проминается под пятидесятикилограммовой тушей и грозит сломаться.

Царь горы, ага.

А потом мне открывается новая грань нашего симбиоза. Краткая дезориентация – и я начинаю видеть глазами химеринга. Прекрасно. Много лучше, чем обмениваться мыслеобразами. Надо подумать, как использовать эту способность в бою.

Кот вертит головой. Вместе с ним внимательно вглядываюсь в перспективу.

Лес заканчивается километрах в двух на север. И начинается…

…город, пожалуй. По крайней мере эти развалины, простирающиеся до самого горизонта, точно искусственного происхождения. И когда-то они были жильём. Вопрос только, кто там жил. Точно не люди. Не эльфы, не гоблины… Какие-то иные существа, предпочитающие не горизонтальные, а наклонные поверхности. Хрен знает, как у них были устроены органы, отвечающие за равновесие… А так тут, наверное, даже красиво было. Опять же для свихнувшихся любителей чёткой геометрии. Так что местные деревья, которыми этот разрушенный город уже изрядно зарос, вполне вписываются в местную архитектуру.

Но город, в каком бы состоянии он ни был, есть город. В развалинах можно спрятаться – например вон в тех останках каменной «призмы». Переночевать. Возможно, найти что-то полезное. Химеринг утверждает, что разумных существ там нет. Только твари.

Может, оно и к лучшему.

И мы идём в город.

Глава 1

Несколько часов назад мой химеринг умудрился попасться стае паукообразных монстров. Всё что я уловил, – слабый ментальный отклик. Потом исчез и он.

«За двумя монстрами погонишься – от обоих схлопочешь», – любил говорить Текис, мой приятель и по совместительству главный алхимик ордена инквизиторов. И потому всегда действовал последовательно: сначала ловил одну тварь и отрубал ноги-клешни-жвалы-голову (именно в этом порядке) и только потом уже принимался за вторую.

Но именно двух монстров я сейчас и собирался нарезать ломтиками. Естественно, обоих одновременно. Во-первых, они виноваты в том, что я потерял МОЕГО химеринга, а во-вторых… Во-вторых, они нагло торчат у меня на пути.

Больше всего они походят на чёрно-рыжих пауков, но про таких Зверевич нам точно не рассказывал. За три ночи, что я провёл в разломе, это уже пятый или шестой вид монстров, о которых в лагере не рассказывали. Значит, не все твари прутся из разлома в Российскую империю. Какие-то остаются «дома».

Вопрос: почему? Придётся выяснить самому. Знание противника лишним не бывает. А вокруг меня сейчас этого «знания» бродит – за каждым углом разрушенного города, от которого я не обошёл и десятой части.

Снова смотрю на пауков. Условно невысокие – с кавказского алабая в холке. Полутораметровые лапы заканчиваются когтями в ладонь длиной. Добавьте сюда жвалы, способные перекусить мне ногу, и картина будет полной.

– Пш-ш-ш-ш…

А нет… не полной. Один из пауков встаёт на задние лапы и, агрессивно шипя, машет передними в сторону «соседа». Сейчас мне видно то, чего раньше видно не было: из задницы выстреливает сегментарный хвост с жалом на конце. Похоже, он даже длиннее лап. Приходится вносить корректировки в план будущего боя.

Ещё сюрпризы будут?

Сидя за куском обрушенной каменной стены, наблюдаю, как пауки расставляют сеть-паутину. Точнее – две сети в разных концах площадки, растянувшейся от остатков дома-призмы до дома-параллелепипеда, когда-то стоявшего на одном из своих углов. Площадка в форме восьмиуголной звезды, залита чем-то вроде синего асфальта. При этом то один, то другой паук угрожающе шипит в сторону «соседа». Мол, шёл бы ты отсюда, хрен восьмилапый, не видишь, кормушка занята.

Перевес сил, конечно, на их стороне. Зато за моими плечами – почти четыреста лет успешного отпинывания всяких созданных божками тварей. И мозги.

Однако чего думать? Прыгать надо!

И-и-и-и….

…понеслась!

Вылетаю прямо в центр площадки. Ближайшие «дома» я обходил последние три часа, и монстров в них нет. (Поправочка: теперь нет.) Так что можно приводить план в действие.

– А кто это тут у нас такой красивый? – бросаю пауку, который оказывается справа от меня.

Тварь от неожиданности то ли хрюкает, то ли скрежещет жвалами, разворачивается в мою сторону.

Нарочно цепляю берцем одну из сторожевых нитей. Посильнее, чтобы у её хозяина все восемь пяток завибрировали от моей наглости.

Как выяснилось ещё в первый день в разломе, нити пауков я вижу прекрасно, хотя они нематериальны – свиты из тёмного эфира. Паутина монстров очень похожа на мою собственную магию с паучьей «сигнализацией». И я не уверен, что это случайность.

Вижу я не только нити, но и энергетические «узлы» на них. В этих местах эфир будто щетинится зазубренными шипами. И вот сюда-то попасться как раз нельзя. Застрянешь как муха.

– Чего застыл? Давай сюда! – делаю приглашающий жест. Заодно сигнализирую второму пауку: – Жрать подано!

Долго ждать не приходится: не успевает хозяин паутины радостно доскакать до меня, его уже нагоняет второй паук. Они сталкиваются. Укус жвалами в вихляющую чёрную задницу – и первый паук разворачивается к нападающему. Начинается весёлая делёжка будущего корма. Меня то есть. Твари явно уверены, что я-то от них никуда не денусь.

В первый день здесь я едва не попал на такую же раскинутую сеть. Вовремя заметил и отскочил. В отличие от меня, какой-то здешний монстр в виде здоровенного жука влетел в паутину всеми крыльями. Вот тогда-то и я наблюдал за битвой пауков из-за жрачки. Что и навело меня на мысль воспользоваться их жадностью. Натравить друг на друга.

Правда, у тех хвостов не было. Видимо, сейчас мне попался более продвинутый вариант.

Забыв про меня, твари сцепляются в огромный клубок. Щёлкают жвалы, выстреливают сегментарные хвосты, тычась в землю и, если повезёт, – в противника.

Захотелось заиметь артефакт остаточной жизни. Не редкость в моём прошлом мире. Но в здесь о таких, похоже, не слышали. На деле – направляешь на тварь окуляр, и артефакт высвечивает шкалу примерной оставшейся у неё «жизненной силы». Удобно и всегда знаешь, кому добавить горяченьких, чтобы побыстрее сдохли.

А чего я, собственно, стою? Есть такой прекрасный повод размяться! И помочь одному из пауков справедливо защитить свою еду!

Перепрыгивая через энергетические узлы на паутине, несусь к монстрам. Недалеко от шипящего и щёлкающего клубка уже валяется откушенная лапа. Остановившись метрах в пяти, взглядом выискиваю пока ещё целую тварь. Найдя, втыкаю в её незащищённый пухлый зад своё новое изобретение: костяные боло.

По факту боло – это просто грузики на верёвке. Но у них нет возможности с силой выстреливать из руки охотника и втыкаться острыми навершиями в противника. А у меня два шипастых шара нанизаны на удавку из тьмы. С конструкцией я возился недолго: в моём мире такие штуки были в ходу у гоблинов. Ну там… горного козла стреножить… гоблиниху бесхозную затырить…

В коллекции оружия тоже имелась парочка таких.

Здесь же главным было добыть материал нужной крепости. Но в мире разломов (надо бы дать ему наконец название) чьи-нибудь останки валяются на каждом шагу. Так что проблем не возникло – нашёл удачные конечности с шарообразными коленными суставами. А на суставах – острые костяные наросты.

Самое сложное – контролировать удавку. Важно всё: расстояние, на которое выстреливает боло; удержание тьмы внутри оружия; количество тьмы, чтобы не истончилась раньше времени или не вернулась пружиной ко мне же. Но если в империи я не мог поддерживать удавку больше минуты, то здесь всё гораздо проще.

Мир разломов пронизан тёмным эфиром. Здесь полно магии. Останься в моём источнике светлый эфир – уверен, я бы тут не выжил. Никто из империи не выжил бы. Тёмный эфир моментально сожрёт одарённого изнутри.

Но в моём источнике – только тьма. А у неё с тёмным эфиром свои отношения. Не зря химеринг почуял во мне что-то родное. Даже я вижу сходство между божественной тьмой моего источника и тёмным эфиром этого мира.

Кошак! Как ты там без меня? Подожди, я скоро буду!

Мысль о том, что я не слышал его вот уже несколько часов, напрягает. Кот или в отключке, или…

Перестаю растягивать сражение. Надо поторопиться. Уже планомерно кручусь вокруг сцепившихся пауков, то и дело посылая заострённые головки боло в кого-то из них. И не забывая при этом уклоняться от ответных выпадов.

В общем, несу в этот мир справедливость. А вот нечего зариться на чужую еду! Она ж и подставить может… И накостылять.