Читать онлайн Моя судьба – тебя сгубить

Глава 1

Два водянисто-голубых глаза смотрели на меня с яростью, обещая все кары мира и персональное утопление на дне морском в придачу. Качественное и со знанием дела. Потому что вот это пылающее ненавистью чудовище, от которого я пятилась по каменистому берегу, – водоплавающее. Что, впрочем, не мешает ему с легкостью догонять свою жертву на суше.

Плезиозавр. Теперь я знала, как называется этот вид динозавров. Огромная рептилия с ластами вместо ног и хищной головой на длинной шее. На суше я однозначно быстрее, но истина в том, что бежать мне некуда. Всей суши крохотный кусочек камня, громко именуемый островом. Ну какой же из него остров? Так, торчащий из воды валун…

– Убью! – предупреждали страшные в своей враждебности глаза.

Ласты шлепали по камню. Серебристо-голубая с переливами туша надвигалась с неумолимостью неуправляемого локомотива. Оскаленная морда ощерилась двумя рядами острых, заточенных под разделку морских гадов зубов в жуткой и многообещающей усмешке.

Что он собрался со мной сделать? Утопить? Разорвать на части? Съесть? Боюсь, даже если огласят весь список вариантов, мне не понравится ни один из них.

На очередном шаге назад нога неожиданно соскользнула, и я едва удержала равновесие, взмахнув руками. Каких камней нет в море? Правильный ответ – сухих. Я наступила на мокрый и оттого склизкий, а это плохо. Потому что это означало, что остров закончился, и за спиной лишь океан. Огромный, как сама планета, и равнодушный к чужим страданиям.

Паника подкатила к горлу, тугим комком сдавливая дыхание. Я обернулась, на миг взглянула на воду, и эта безбрежность, синяя бесконечность затопила мое сознание…

– Девушка! Девушка! Придите в себя! Да очнитесь же!

Обеспокоенный голос словно пробивался сквозь плотную вату в ушах и начинающую рассеиваться в голове муть. Видение с динозавром растворилось кошмарным сном, оставляя колотящееся в ужасе сердце и почему-то непонятное чувство вины.

Я все-таки потеряла сознание? Последнее, что помню – накатывающие волны панической атаки и голубовато-прозрачную воду бассейна с отчетливо просматривающимися квадратиками плитки на дне. Вот на дно смотреть точно не стоило. И вообще на воду. А если подключить здравый смысл и мозги, нельзя было даже приходить в этот бассейн.

– Очнулась! – послышался выдох облегчения, а взгляд сфокусировался на склонившемся надо мной светловолосом парне. Тренер и спасатель городского бассейна "Водник", имени которого я так и не удосужилась узнать. – Девушка, вы как себя чувствуете?

И тут он осекся, разглядев несостоявшуюся утопленницу как следует.

Узнавание оказалось взаимным.

– Опять ты? – охнул парень. – Это ты, да? Та самая, которая в том году так же пыталась зайти в воду и так же бухнулась в обморок?

Ну да, в прошлом году была я. И в позапрошлом. И каждый год с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать, и на каждый мой приступ больше не требовалось вызывать родителей. Просто он работает в бассейне всего года два и не в курсе предыдущих эпизодов.

Да-да, я упорная. Или упоротая. Неистребимая оптимистка, свято верящая, что однажды наступит тот счастливый день, когда наконец-то сумею одолеть самый жуткий и отравляющий страх своей жизни.

– Ты хоть предупредила бы, что опять лезешь в воду, чтобы я подстраховал. Или морально подготовился… – возмутился спасатель.

– И что бы это изменило? – пробормотала я, внутренне сгорая от стыда. Может, и правда, надо было предупредить? Но я была уверена, что справлюсь. На этот раз. Психолог обещала!

К тому же, я специально выбрала момент, когда спасатель находился максимально близко к лесенке и спускающейся по ней в воду девушке в зеленом купальнике. Так, на всякий случай. И ведь оказалась права! Даже захлебнуться не успела.

– Ты понимаешь, что могла удариться головой? – продолжал выговаривать мне парень. Крепко же он испугался. – О лесенку или бортик!

Я представила. Брр… А ведь и правда. Мне крупно повезло, что паническая атака и последующий обморок захватывают меня уже при вхождении в воду. Обычно это происходит, когда я погружаюсь примерно по пояс. Иногда успеваю зайти по грудь.

– Я думала, на этот раз обойдется, – призналась я.

– Думала она… – передразнил тренер. – И сочувственно добавил. – Фобия?

Я кивнула. И торопливо пояснила, чтобы он совсем не посчитал меня идиоткой с полностью атрофированным инстинктом самосохранения.

– Я даже к психологу ходила! Она и посоветовала проверить на деле, насколько получилось проработать мои страхи.

– Смени психолога, – фыркнул парень, поднимаясь на ноги и подавая мне руку. – И бассейн – на будущее.

***

Моему страху лет девятнадцать. Всего на пять меньше, чем мне самой. Вот и получается, что воду я боюсь почти всю свою сознательную жизнь. Досадная неприятность для жительницы города, раскинувшегося по двум берегам одной из крупнейших рек страны. Некрупное, но вполне купательное озеро в нашем районе я обходила по большому кругу. Спасателей там не водилось от слова "совсем". Аквапарк тоже был под запретом. Не хотелось устраивать переполох, пугать ни в чем не повинных посетителей и напрягать персонал.

Бассейн оставался последней надеждой хоть как-то изменить отношение моего травмированного мозга к большой воде.

Как же хорошо, что в городе он не единственный.

Идея со сменой уже психолога была, может быть, и логичной, но весьма несвоевременной. На днях я потеряла работу и больше не могла позволить себе не только психологов получше и поэффективнее, но и психологов вообще. Придется пожить со своей фобией еще какое-то время.

Интересно, почему во время обмороков мне продолжает являться тот серебристый плезиозавр? Детали видения каждый раз отличаются, искажаются по мере отдаления по времени от того давнего несчастного случая, но в целом сюжет не меняется. Маленький остров посреди океана и злой доисторический динозавр, пытающийся меня сожрать.

Полчаса спустя, когда я медленно брела по улице в сторону дома, позвонила Таня, моя текущая подруга. Текущая, потому что обычно подруги рядом со мной не задерживаются. Те, которые именовались таковыми по праву высиживания общих горшков в детсаде, давно исчезли из моей жизни и памяти. Школьные годы с завидной регулярность подбрасывали то один, то другой варианты, но с такой же легкостью спустя год или два перекидывали казавшихся закадычными подружек другим нуждающимся в их внимании. В студенчестве я уже сама ни с кем не сближалась, прекрасно понимая, чем всё закончится. Так к чему тратить время и душевные силы на людей, которые вскоре потеряют ко мне интерес?

Порой мне казалось, что я для всех какая-то… лишняя, что ли?

С Таней мы случайно подружились около года назад на одной из моих прежних работ. Неугомонная и деятельная девушка немногим старше меня не потерялась даже после того, как я уволилась. С ней было легко и весело, однако неумолимый опыт подсказывал, что сюжет нашего общения близится к своему привычному финалу. Но пока она оставалась рядом и для временной подруги знала обо мне, наверно, чуть больше, чем мне бы того хотелось.

– Ну как, Еська? Получилось? – с нетерпением спросила Танька, едва я приняла звонок.

– Если ты о том, как я напугала спасателя и едва не утопилась, то да, получилось всё просто на высшем уровне, – с иронией отвечала я.

– Ну вот, – разочарованно выдохнула подруга. – А я надеялась… Жаль, что не получилось пойти с тобой. Поддержка бы не помешала.

– Ты работаешь, – отмахнулась я. – Всё норм. А я специально выбрала это время, чтобы в бассейне было как можно меньше народа.

– Слушай, это же "Водник"? Я там была. У них та-а-акой классный симпатяга-спасатель, – мечтательно произнесла в трубку Таня. – Это его ты напугала?

– Его, – покаялась я с тяжелым вздохом, вновь мысленно переживая те несколько минут позора.

– Только не говори, что не познакомилась! Это же был просто шикарный повод! Я уже представляю, как мужественный мускулистый парень кидается в воду, чтобы спасти тонущую прекрасную деву. А дева – не будь дурой – благодарит героя за спасение и дарит ему…

– Тогда я дура, – усмехнулась я в ответ, не давая фантазиям подруги уйти в любимом ею эротическом направлении. – Единственное, на что меня хватило – это трусливо и поспешно сбежать из этого бассейна куда подальше.

Таня многозначительно и красноречиво посопела в трубку.

– С тобой всё ясно, – подвела она итог. – Помрешь старой девой.

– Кстати, он меня узнал, – хихикнула я. – Прикинь, как я впечатлила бедного парня своими обмороками, что он вспомнил меня даже через год.

– Ты безнадежна, Еся. Слу-у-ушай… А давай я тебя кое с кем познакомлю? Есть у меня на примете один замечательный мужчинка…

– У тебя настолько замечательная работа, что ты от скуки решила поиграть в сваху? – развеселилась я.

Свести меня с очередными "милыми", "симпатичными", "замечательными"парнями пытались все, кому не лень. С какого-то момента я даже перестала сопротивляться и позволяла добровольным свахам развлекаться как им вздумается.

Вот только бессмысленное это занятие.

– Я серьезно! – кинулась защищать свою инициативу Таня. – Он классный! И вы с ним друг другу очень подходите!

– Он тоже слегка чокнутый на всю голову с аквафобией в анамнезе? – невинно уточнила я.

– Тьфу на тебя, – психанула подруга. – Я тут стараюсь, для нее, между прочим. И ничего ты не чокнутая. Подумаешь, в речку войти не можешь. И нафиг она нужна? Я была на днях на пляже, там мусор кругом и бухие весь берег заняли. Так что ничего ты не теряешь.

– А это уже мне решать, – с улыбкой ответила я. – Ладно, пока, я почти до дома дошла.

К тому же, пришла мне в голову одна слегка чокнутая мысль. И ее следовало обдумать.

"У тебя два варианта проверить, насколько мы проработали с тобой твой страх", – сказала мне на последнем во всех смыслах сеансе психолог. – "Сходить в бассейн, пока он не закрылся на лето. Или на то место, с которым связана твоя психотравма".

Бассейн, конечно, был поближе и безопаснее. Но даже он не сработал. Фобия, как оказалось, и не подумала поддаваться лечению. Но что, если я и в самом деле вернусь туда, откуда всё началось?

И посмотрю своему кошмару в глаза?

Глава 2

Это случилось жарким июльским днем, в который единственными бедами должны были стать обгоревшая на солнце кожа или солнечный удар от перегрева.

Но произошло кое-что пострашнее.

Я едва не утонула.

Сама я тот день не запомнила. То ли была слишком мала, то ли из-за пережитого стресса загнала травмирующее событие глубоко в подсознание. Настолько глубоко, что психолог так и не сумела вытащить подробности наружу, как ни старалась.

Но кое-что я знала со слов родителей.

К гибели маленького ребенка едва не привела обычная семейная поездка на отдых к небольшому озеру. В тот год мы еще жили в другом городе, расположенном по соседству с теперешним. Чистое прозрачное озерцо на его южной окраине с уютными крохотными пляжами пользовалось у жителей огромной популярностью. Вот и наша семья наведывалась туда в те редкие моменты, когда выходные обоих родителей и теплая солнечная погода совпадали.

Так было и в тот раз.

Как ребенок оказался в воде один, без присмотра, для меня до сих пор загадка. Мама рассказывала, что они с папой услышали мои крики и наперегонки сразу же бросились в воду. К счастью, от берега я оказалась недалеко, на приемлемой глубине для взрослого. Но не для пятилетней малышки. Родители вытащили меня из воды, плачущую и что-то бормочущую про динозавра. Тогда странным фантазиям напуганного ребенка никакого значения не придали. Жива, и слава Богу. А потом детская психика легко справилась со стрессом, постепенно всё забылось, будто ничего и не было.

Пока при следующей поездке к озеру я внезапно не закатила истерику, отказываясь даже близко подойти к воде.

С тех пор панический страх перед водой стал частью моей жизни. А жуткий разъяренный динозавр – частью снов.

Уже позже, в школе, когда мы проходили всякие доисторические и ископаемые времена, я случайно обнаружила точно такую же рептилию на картинке в учебнике и узнала, что водоплавающая древняя тварь с длинной шеей и ластами вместо ног называется плезиозавром.

Так мой страх обзавелся именем. А я – недоумением, откуда в голове пятилетнего ребенка возник образ вполне себе реальной, но никогда не встречающейся в современной жизни рептилии. Мама, впрочем, убеждала меня, что связью "динозавр – большая страшная вода"мой мозг обзавелся из-за имевшейся у меня в то время детской игрушки, маленького динозаврика с лапками-ластами. Но я точно уверена – игрушечного динозавра мне подарили позже и именно с целью побороть фобию, принявшую такую вот неожиданную форму. «Смотри, совсем не страшная зверюшка, да?»

Психолог уверяла, что морской динозавр – визуализация моего страха перед открытым водным пространством. И предлагала весь дом обклеить всевозможными изображениями древней рептилии, дабы "привыкнуть и подружиться". Одно время и пару съемных квартир назад я так и делала. Но жилье менялось так часто, что мне быстро надоело каждый раз обвешивать по новой, а потом собирать по всем помещениям картинки и мягкие игрушки, которые, к слову, нисколечко не помогали. Напротив, каждый раз, наталкиваясь взглядом на обтекаемые тела плезиозавров, я вздрагивала и напрягалась. Вместо "привыкни и подружись"добавлялось плюс сто очков к стрессу и расшатанности нервов.

Поможет ли, в таком случае, поездка к источнику моих страхов? Или станет только хуже?

Если задуматься, я давно хочу куда-нибудь съездить. Хоть куда, лишь бы просто сменить обстановку. Очередная работа, нелюбимая и скучная, канула в прошлое, поставив мне кучу свободного времени и немного подкопленных финансов. Надолго этих денег, конечно, не хватит, но ведь всегда можно трудоустроиться опять, верно? Сколько раз я уже так делала…

С съемной квартирой тоже можно с легкостью проститься. Я их меняю чуть ли не чаще, чем работу. Что ж поделать, ненавижу надолго оставаться на одном и том же месте. Постоянство и однообразие угнетает, портит настроение. Тяготит. А порой накатывает что-то такое, неподвластное мне, стихийное, безотчетное, подступает к горлу, туманит голову, заставляя бросать всё на свете и искать новое, рваться к переменам, пытаться повернуть свою жизнь на сто восемьдесят градусов.

Вот как сейчас. Чувствую, уже подступает это щемящее чувство, когда хочется рвануть, не задумываясь, не глядя, куда именно. Просто броситься в океан неопределенности и неизведанного.

И я откинула последние сомнения.

В принятом решении само сложное – это сообщить о нем родителям.

– Есения, что случилось? – сухо спросила мама, взяв трубку.

Неизменный мамин вопрос при любом моем звонке. Почему-то она уверена, что позвонить просто так ее дочь не может. Только если произойдет что-то нехорошее, неправильное. Возможно, потому что нет между нами той самой пресловутой связи матери и дочери, как не было никогда особой любви.

– Мам, помнишь, я чуть не утонула в пять лет?

– Нашла, что вспоминать, – в голосе мамы появилось недовольство. – Лучше расскажи, почему ты опять уволилась? Снова началось?

Подробностями своей трудовой деятельности я с мамой не делюсь с тех пор, как меня отправили во взрослую жизнь, а попросту говоря, выгнали из дома в свободное плавание. Но всякий раз, стоило мне уволиться, она каким-то образом об этом узнавала, резко вспоминала о своем родительском долге в части воспитания и топила в озере нравоучений.

– Ма-а-ам! Ну, с чего ты взяла… – попыталась я откреститься от очередных нотаций. Наивная…

– Есения! Это уже не смешно! Ты уже взрослая и должна быть благоразумной. Но твой несерьезный подход к жизни и работе меня убивает! Вот дочка Нины Васильевны в твоем возрасте уже построила карьеру, в банке работает, стабильная зарплата и отличные перспективы стать начальником! Вот что у меня за "перекати-поле"родилось? В кого ты такая?

Я вздохнула.

Этот вопрос стабильно задавался примерно половину моей жизни. С того времени, когда неожиданно для всех я сорвалась путешествовать по стране. Автостопом. Без гроша в кармане, без паспорта и вещей. В ту пору мне едва исполнилось тринадцать лет.

Позже, когда меня нашли и вернули домой, я не смогла внятно объяснить, почему так поступила. Дома было всё в порядке. Никаких нерешаемых проблем, обид или "мама, папа, вы меня не понимаете!"Я была на редкость "легким"подростком, добрым, неконфликтным и без особых гормональных бурь.

Просто в тот день на меня впервые накатила жажда путешествий. Новые неизведанные края манили со страшной силой. Оставаться дома и ходить в школу, как все нормальные дети, стало невыносимым.

Однажды тем, в кого я такая, заинтересовался и отец. Только совсем по другому поводу. Его напрягал не ветреный, по выражению мамы, характер дочери, а цвет глаз. Зеленый, такого редкого оттенка, который не встречался в родне по обе стороны генеалогического древа, что позволило отцу заподозрить маму в нечестной игре. Помню в своем детстве разборки и постоянные ссоры, гневные мамины возражения и слёзы. И отца не смущало даже мое несомненное сходство с ним. А ведь чертами лица, формой рук и ног с поправкой на женственность я точно была обязана ему. Волосы же, длинные густые, светло-русые, достались уже от мамы.

Удивляли всех только глаза.

Пока кто-то из пожилых родственников не вспомнил, что когда-то давно, в едва ли не доисторические времена, он встречал то ли дальнюю тетку, то ли многоюродную сестру с точно таким же оттенком глаз. И пусть она не являлась моим прямым предком и, кажется, вообще не оставила детей, но этого хватило, чтобы отец успокоился и перестал донимать маму глупыми обвинениями.

– А ведь Оксанка-то была, как ваша Еся, такой же характер непоседливый, – посмеялся тогда спасший наше семейство от развала родственник. – Тоже не могла усидеть на месте. Всё ей куда-то надо было. Порой пропадала на месяцы, не слуху, ни духу от нее. Пока не пропала совсем. А ведь молодая еще была, жить бы ей да жить. Где ж теперь ее могилка, кто знает…

Мама про непоседливую родственницу запомнила и при любом удобном случае в назидание ветреной мне ставила ее печальную судьбу в пример.

– Когда ты за ум возьмешься, Еся? Сколько можно менять работы и жилье? Вот чего тебе неймется? Что за шило в попе? Подруг и тех нет постоянных! А парни? Вот дочка Ольги Ивановны уже замужем! Хорошего парня, между прочим, отхватила. С квартирой, машиной и доходной работой! А ты хоть с кем-нибудь встречалась? Нет! Всё принца какого-то ждешь! Пока клювом прощелкаешь, всех нормальных парней разберут! Эх, – вздохнула мама горестно, что было верным признаком конца нотаций. – Вот что мне за дочь непутевая досталась?

Всё, мама высказалась, успокоилась, теперь можно и поговорить.

– Мам, работу я найду, отличную. Не волнуйся. Попозже. Мне сейчас надо кое-куда съездить. Там и поищу.

– Куда съездить? – пасмурным голосом произнесла мама. – Куда тебя опять понесло?

– В мой родной город.

Повисло молчание. Мама обдумывала информацию.

– Зачем?

– Я… хочу посмотреть на то озеро.

Задавать тот же вопрос повторно мама не стала. Но он явственно повис между нами.

– Мам… Я вот что хотела узнать. Можешь подробнее рассказать, что тогда случилось? Я же вообще ничего не помню.

– Зачем? – всё же не удержалась, спросила она. – Это давно в прошлом, к чему тебе вспоминать?

Про психолога она не знала, и посвящать в эту страничку своей биографии родителей я не спешила. Не хотела их волновать или выслушивать очередные нравоучения. О моих страхах мама давно не спрашивала, и по умолчанию считалось, будто они исчезли.

– Ностальгия, – нашлась я, понимая, что объяснение так себе. – Я просто хочу посмотреть на родные места, где мы побывали в моем детстве. Заодно и к озеру съездить. Но хотелось бы знать, что там со мной произошло.

Мама задумалась.

– Да я сама уже не особо помню. Столько лет прошло. Мы загорали на берегу. Ты вроде была с нами. Ты же всегда такая послушная была, хороший ребенок. Тебе ясно сказали, никуда от нас не отходить. Чего тебя понесло в воду, понятия не имею. Вот и результат – чуть не утонула. Хорошо хоть кричала, мы с отцом услышали и вытащили. Там в воде почти никого не было, такие же детки на мелководье, никто из взрослых бы не успел. Ты почему-то на глубине была, как оказалась там, вообще не понятно. Даже нам с отцом по шею было, а плавать ты никогда не умела.

Вот как? И правда, загадка.

– Может, я на матрасе туда уплыла?

– Какой матрас? Не было у нас матраса. И круга спасательного тоже. И чужие рядом не плавали.

– А динозавр?

– Ты про него еще не забыла? – изумилась мама. – Хотя ты долго про него болтала. На том озере даже рыба почти не водилась, какие уж динозавры. Что-то придумала себе от страха, потом кошмарами мучилась. Он еще снится тебе?

– Нет, – соврала я и поспешно свернула разговор.

Что ж, мама предупреждена, пора приниматься за сборы.

Поездка мне предстояла в практически незнакомый город, хоть я там и родилась. Мы переехали из него, когда мне исполнилось лет шесть. Поэтому ни город, ни само озеро я не помнила. Можно было, конечно, съездить туда и раньше, все-таки родина, и находится не далеко. Но… Засевший в глубине души страх делал этот город единственным во всем мире, куда я ни за что и ни при каких обстоятельствах не хотела бы попасть.

И вот, кажется, пришло время, когда придется.

Глава 3

Автобус бодро подкатил к остановочному павильону и с готовностью раскрыл двери прямо в знойное утро. Кроме меня, желающих выйти у озера не оказалось, как и вообще пассажиров, следующих до конечного пункта маршрута номер триста двадцать пять. Странно, я думала, в такой жаркий день на каменистый пляж к прохладной водице рванет как минимум половина города, а вторая подтянется ближе к вечеру, когда закончится основное пекло.

Поправив на плечах лямки увесистого дорожного рюкзака, я огляделась. Вторая странность заключалась в том, что нигде, ни на подъезде к озеру, ни сейчас, когда до него должно было оставаться метров сто, не было видно и проблеска воды.

И ни души вокруг.

Автобус и тот развернулся, обдав меня напоследок выхлопами газов, и в считанные секунды скрылся в направлении города.

Я открыла на смартфоне карту города и нашла значок, обозначающий на ней меня. Всё правильно. Вот остановка, вот озеро, вот я. Если навигация не врет, основной пляж начинается почти сразу за остановкой. Но в реальности перед мной до самого горизонта лунным пейзажем расстилался голый пустырь без единого деревца или травинки.

Наверное, всё же стоило заехать к тете Наташе, маминой старой знакомой? Вдруг бы она предупредила, что с этим озером что-то не так?

Перед самой поездкой мама вспомнила, что у нее в этом городе когда-то были подруги, созвонилась с одной из них и попросила приютить на пару дней свою дочь. Не знаю, насколько обрадовало Наталью известие о внезапных и скорых гостях, но отказывать маме по старой дружбе она не стала и согласилась не только предоставить временный кров, но и помочь всем, чем только сможет. Хотя я бы предпочла снять недорогой номер в каком-нибудь отеле, а не напрягать постороннего человека. Но мама была непреклонна.

– Будешь под присмотром, – поставила она точку в нашем коротком споре.

Зачем присмотр взрослой самостоятельной девице, я даже спрашивать не стала… Мамы такие мамы, даже если особых теплых чувств к тебе не питают.

Поэтому у меня был и номер телефона, и адрес, и договоренность, но когда на вокзале я вышла из электрички, то внезапно решила ехать не домой к маминой знакомой, а сразу к главной цели моего паломничества в родные края.

И теперь растерянно озиралась по сторонам.

Где она, моя цель? Где озеро???

Телефон, который по-прежнему находился в моей руке, заиграл веселую мелодию. Таня. Я приняла вызов и нажала виртуальную кнопку динамика, выводя звонок на громкую связь. А затем опять раскрыла на экране карту местности.

– Как добралась? – судя по звяканью ложечки, Таня пила чай. Я глянула на часы вверху экрана. Точно, время обеда, и подруга не утерпела, решила воспользоваться перерывом на работе и узнать, на каком этапе своего путешествия я нахожусь.

– Я у озера. Точнее, карта утверждает именно это. Только никакого озера тут нет.

– В смысле? – не поняла подруга. – Какая-то ошибка? Знаешь, навигатор меня тоже однажды не туда привел. Может, и тебя…

– Да нет же! – возразила я. – Я ведь на автобусе приехала. И название на остановке нужное. И тут явно есть пляж. Нет только воды.

Повисла пауза. Даже позвякивание ложечки прекратилось.

– Подожди, – сказала Таня. – Я ищу в Интернете. Как называется твой город? А, вспомнила. Так, так… Озеро, все дела…

Во время разговора я медленно шла вперед, туда, где, по заверениям карты, должны плескаться прибрежные волны. Значок моего местонахождения на экране смартфона пересек границу зеленого и голубого, а мое сердце забилось в учащенном ритме, будто я и в самом деле ступила в прохладные, подернутые от легкого ветерка рябью прозрачные воды местного водоема.

– Хм, – опять послышался из динамика голос подруги. – Надо было сразу так сделать. Тогда не пришлось бы туда ехать. Бесполезная поездочка вышла у тебя, Еська. Ты не сможешь проверить свои страхи в водах этого озера, потому что никакой воды в нем нет.

– Нет? – машинально переспросила я, продолжая идти.

– Оно пересохло. Где-то месяц назад. Короче, причины еще выясняют, а пока винят то глобальное потепление, то карстовые разломы. В общем, никто толком ничего не знает. А! Вот еще информация. Говорят, такое уже было несколько десятилетий назад, потом вода благополучно вернулась. Так что это привычное дело для твоего озера – периодически исчезать с лица Земли.

Словно выступая иллюстрацией к ее словам, то, что, по-видимому, и вправду уже не было берегом, пологим склоном уходило вниз, к центру гигантской пустой чаши с земляными стенками.

Я действительно шла по дну озера? Бешеный стук сердца и сбивающееся затрудненное дыхание – предвестники панической атаки – подтверждали эту мысль. А ведь сейчас мне могло бы быть где-то по шею… Если не глубже.

– А на картах исправлять не стали, – задумчиво сказала Таня. – Или не успели.

Я остановилась. Сейчас мир сузился до одной единственной мысли-осознания: я стою посреди озера и на немалой для не умеющей плавать девушки глубине. И не важно, что озеро это давно лишилось своего содержимого, мой травмированный мозг воспринимал его как полноценное, настоящее. Полным воды.

Спокойно, Еся. Ты же видишь, здесь даже трещины в земле появились, настолько дно сухое. Вода не появится внезапно, такое невозможно. А если вдруг озеро и начнет вдруг наполняться именно сейчас, когда ты отошла от безопасного берега на значительное расстояние, это будет происходить постепенно, и ты успеешь убежать.

Почему-то эта разумная и логичная мысль не успокаивала. Напротив, горло перехватила знакомая судорога подбирающейся панической атаки. Зря я сюда пришла одна. Ой, зря… И ведь никого вокруг, никто не поможет, если я рухну сейчас на землю без сознания, привычно улетая на каменный остров посреди океана во власть разъяренного плезиозавра. Потом, конечно, я очнусь, но мало ли что случится за время моего обморока.

Надо уходить сейчас, пока еще сохраняются остатки самообладания и способность двигаться.

Не мешкая, я развернулась в сторону остановки, и в этот момент вдруг что-то изменилось. Голова закружилась, зрение на мгновение затуманилось, меня качнуло. Перед глазами будто наложились две картинки, и сразу же одна, та, что была первой, растворилась, уступая место другой, новой, неузнаваемой. Моргнула, но это не помогло. Теперь я видела четко, хотя не понимала, как увиденному верить.

Я по-прежнему стояла на дне водоема, но это был совсем другой водоем. Земляная поверхность обернулась сплошным камнем, словно озеро решило обзавестись ложем понадежнее. Рельеф тоже изменился, оброс неровностями и глыбами. Береговая полоса внезапно отдалилась и выросла закрывающей половину неба грядой. От автобусной остановки даже следов не осталось, как и от тянувшегося вдоль берега шоссе.

Словно этого для убийства моей психики было мало, в нос шибанул резкий рыбный запах. Голова закружилась повторно, на этот раз от неприятного морского амбре, которое я ненавижу с детства. Можно было гадать, откуда в пересохшем пресном озере появились такие специфические ароматы, но тут мой взгляд наткнулся на одинокую ракушку, спокойно лежащую прямо у моих ног. А потом на еще одну. И еще. Какой-то валун зеленым кровеносным сосудом обвила подвядшая водоросль. А чуть в стороне в небольшой лужице нежилась морская звезда.

– Таня… – не понимая, что происходит, позвала я притихшую подругу. – Кажется, я перегрелась на солнце. И у меня солнечный удар. И глюки…

Но она почему-то не ответила.

– Таня! – в панике закричала я, потому что хоть один привычный голос мне сейчас был необходим как глоток воздуха. Иначе я решу, что схожу с ума.

Тишина в динамике заставила меня взглянуть на экран.

И сразу же стало понятно, почему подруга молчит. Кто-то из нас дал отбой. Дрожащими пальцами я отправила Тане вызов. Но ничего не вышло.

"Мобильная сеть недоступна", – равнодушно выдал мобильник.

В смысле? Только что связь была, и отличная. И вдруг пропала? Магнитные бури? Сотовая вышка накрылась? Потыкав в экран телефона еще несколько раз, я убедилась в бессмысленности попыток дозвониться до Тани. И вообще хоть до кого-нибудь.

Нарастающий где-то позади гул добился моего внимания только тогда, когда сделался оглушительным, а в прикрытую рюкзаком спину ударил влажный ветер, растрепав собранные в высокий хвост волосы.

Обернувшись, я обомлела. За несколько минут моего бесславного сражения с мобильником линия горизонта нового пейзажа опять успела поменяться.

Сейчас ее перекрывала высокая, светло-синяя, ревущая стена воды, всей чудовищной массой несущейся в мою сторону.

Глава 4

Я в полном ступоре смотрела на это невероятное цунами. Какой-то частью сознания понимала, что надо бежать, и как можно скорее, иначе эта гигантская волна просто-напросто меня убьет, но тело оцепенело в ужасе, не в состоянии пошевелить хоть чем-нибудь. А горло перехватил спазм. Я начинала задыхаться.

Это было ошеломляющее в своей чудовищности зрелище. Или страшное в своей красоте. Волна высотой в несколько этажей занимала уже всё поле моего зрения, стремительно заполняя дно моря. Ветер, рожденный движением такого количества воды, ледяными пальцами рвал волосы, бил в лицо и грудь, холодил обнаженные руки и ноги, забираясь под края джинсовых шортиков и хлопчатобумажной футболки.

– Беги! – металась в голове отчаянная и такая бесполезная мысль.

Но двинуться с места было выше моих сил.

Какая ирония… Выжить в пятилетнем возрасте, чтобы всё-таки утонуть девятнадцать лет спустя. Именно поэтому меня всю жизнь преследовал панический страх воды? В беспомощном предчувствии неотвратимости судьбы, которая не забыла своего намерения и вот так внезапно вернулась довершить начатое?

А я даже зажмуриться не могла.

Стена воды придвинулась почти вплотную, и одновременно голову затопило туманом наваливающегося обморока. Спасительного, милосердного обморока.

Последнее, что я ощутила – холодные брызги воды и чью-то хватку на моих плечах.

А потом меня поглотила тьма.

***

Злой динозавр на этот раз не пришел. Впервые за многие годы беспамятство было просто беспамятством, без кошмаров, каменных островов и пытающейся меня проглотить рептилии. Мозг погрузился в безмятежный отдых, словно был уверен – он находится не в смертельной опасности, а в защищенном от всех невзгод месте.

А может, именно так и умирают? Когда больше нечего бояться и нет никаких проблем, потому что самое страшное уже случилось?

Я медленно подняла веки. Сияющая до рези в глазах синева едва не заставила опять зажмуриться. Ну, точно, умерла… А потом заметила чуть в стороне огненный блин солнца и чуть не рассмеялась. Да это же небо! Обычное небо! Я лежу на спине, смотрю вверх, потому и вижу только небосвод над собой. Если присмотреться, можно разглядеть размазанное перышко полупрозрачного облачка рядом с солнцем.

А вот само светило почему-то вызывало легкую тревогу своим видом. Возможно, из-за непривычных, каких-то нереальных размеров. Палящий диск будто разбух раза в четыре и приобрел насыщенный рыжий оттенок, какой возможен лишь на закате, когда вместе с солнцем окрашивается половина горизонта.

Вот только сейчас оно было почти в зените и то ли еще подбиралось к полуденному пику, то ли благополучно его преодолело. Скорее, последнее, если вспомнить, что мы созванивались с Таней в обед. Сколько времени с тех пор прошло? Долго ли я провалялась в обмороке?

И что за гул ввинчивается в мои уши с момента пробуждения?

В ужасе представив, что на самом деле я отключилась всего на секунду, и сверху вот-вот обрушатся сотни, а то и миллионы тонн воды, я вскочила на ноги. Голова от резкой смены положения тела закружилась, а затем у нее для этого нашлись причины поинтереснее.

Я стояла метрах в двух от края скалистого обрыва. А внизу в бессильной ярости бросалось пенистыми волнами на почти отвесную стену, будто в тщетных попытках дотянуться до меня, море. И сразу же отступало, обнажая тоненькую полоску камней у подножия обрыва. Чтобы через считанные мгновения упрямо удариться о скалу опять.

Море. Не озеро. Самое настоящее море. Откуда оно у окраин моего родного города? А скала? До сих пор наша местность была равниной, и как посреди нее могла вырасти самая настоящая гора?

Море сверкало, отражая жаркие лучи раздутого светила. Во всяком случае, погода особо не поменялась. Тот же зной, разбавленный теперь влажным дыханием моря.

Но этот неистребимый запах рыбы…

И вода… столько воды…

Я попятилась, понимая, что еще немного, и меня опять захлестнет шквал панической атаки. Горло всё еще сжимали тиски предыдущего приступа.

– Очнулась? – внезапно послышалось за спиной.

Я обернулась на голос. И обомлела.

В нескольких шагах от меня стоял незнакомый парень.

Кажется, я не до конца пришла в себя. Ничем другим не получалось объяснить странный облик этого человека. Первое, что бросилось в глаза – длинные, почти как у меня, волосы цвета… пожалуй, голубого с серебристым оттенком. Или стального с лазурным переливом. Удивительный, завораживающий цвет. Который никак не может встречаться в природе у людей. Крашеный панк? Или представитель столь модных сейчас на Западе меньшинств? Жаль, если так. Сам парень симпатичный. Не слащавой красотой и без излишней брутальности. Простое мужское лицо, слегка обветренное, загорелое. И зачем такому красить и отращивать до попы волосы? А ведь долго ему пришлось это делать, с самого детства, пожалуй.

Одет он был тоже своеобразно. Нет, ничего сверхъестественного или вычурного. Серые свободные штаны и серая же, закрывающая бедра рубаха с треугольным вырезом на груди и длинными рукавами. Из какой-то грубой холщевой ткани. Но часто ли вам приходилось видеть в современном мире подобный наряд? Он ассоциируется скорее с каким-нибудь средневековым крестьянином, а не горожанином или туристом из двадцать первого века.

Впрочем, парню это облачение, как ни странно, шло. А с его странного цвета волосами так и вовсе смотрелось органично. Как и с босыми ногами.

Если представить, что он какой-нибудь ролевик или заблудившийся неподалеку от съемочной площадки актер, то всё не так уж плохо. Зря я всё-таки не съездила сначала к маминой подруге, она могла бы просветить меня насчет местных мероприятий. Вдруг и в самом деле неподалеку снимают кино.

– Немая? – приподнял брови парень, не дождавшись ответа.

Я продолжала смотреть на него в оцепенении.

– Или блаженная? – нахмурился он от очередной догадки. – Только не говорите мне, что я наткнулся на слабоумную! – ужаснулся парень, изобразив универсальный жест "рука-лицо".

Глава 5

Такого я стерпеть уже не могла!

От негодования даже горло, наконец, разблокировалось, и я в сердцах выдала:

– Сам ты слабоумный! А я тут, между прочим, в шоке! Я такого натерпелась!..

И осеклась. Нормальному, психически здоровому и вообще случайно встреченному мужику вряд ли объяснишь все прелести аквафобии и панических атак.

А он, гад, подался вперед, всем видом показывая, мол, говори, я слушаю. Чего ты там натерпелась?

Вот что ему надо? Чего прицепился?

– Слушай, а тебе что за дело? Ты куда-то шел? Ну, так и иди дальше, – вкрадчиво, притворно-ласковым голосом предложила я этому крашеному панку.

После пережитого ужаса нервы были на пределе, по телу еще носились потоки адреналина, разгоняя сердце до бешеного темпа, а тут какой-то непонятный тип диагнозы ставить придумал. Вот и получил закономерный ответ. Извини, парень, я на взводе.

Легкая блуждающая улыбка на его губах погасла. Мужик помрачнел и скрестил руки на груди.

– Мне, конечно, всякие люди попадались, – задумчиво произнес он, разглядывая мой потрепанный и вместе с тем воинственный вид. – С разной степенью благодарности. Были и такие, кто пытался в ответ на спасение меня убить. Поэтому не удивлен. Хотя неприятно, да. Просто хотел убедиться, не нужна ли дальнейшая помощь. Вижу, не нужна. В таком случае, я тебя оставлю.

Парень развернулся и зашагал прочь от обрыва, в сторону, где невдалеке вздымалась горная гряда, покрытая сосняком. Его голые ступни бодро шлепали по низкорослой, зеленой, с красивым синеватым отливом, траве, словно их не кололи многочисленные, запутавшиеся в ней мелкие острые камешки.

А я осмысливала его слова.

В смысле, в ответ на спасение?

Я вдруг осознала, что сама по себе, да еще в бессознательном состоянии, переместиться со дна моря на высокий скалистый берег вряд ли бы смогла. Некстати вспомнились чужие руки на моих плечах, их крепкая хватка за миг до того, как меня должна была накрыть смертельная волна. Так это был он? Нахальный мужик с крашеными космами спас мне жизнь?

А я ему нагрубила…

Ой, ду-у-ура! Вроде не в лесу воспитывалась и до сих пор считала себя вежливой и доброжелательной особой. Не иначе как пережитый шок голову повредил. А человек, между прочим, не просто вытащил из-под удара стихии какую-то левую девчонку. Он и сам рисковал жизнью! А вместо спасибо его, фактически, послали…

Как стыдно-то!

С криками: "Постойте! Извините!!"я догнала уходящего парня. Обогнала его и замерла перед ним, вынуждая остановиться.

– Простите меня! Я просто еще не отошла от шока! Вот и несу всякую чушь! Так это вы меня спасли? – выпалила на одном дыхании, справедливо опасаясь, что меня сейчас тоже пошлют, и лесом, благо, он тут совсем рядом.

Я впервые оказалась от парня так близко и слегка оторопела от странного ощущения. Вроде ничего особенного в нем не было, кроме необычных волос. Худощавый, но не тощий, а, скорее, стройный, ладный. Но от него несло такой мощной энергетикой, что захотелось отбежать подальше. Или, напротив, прижаться к этому типу покрепче и впитывать, впитывать это чудесное солнечное тепло и невероятную нечеловеческую мощь…

Я мотнула головой, отгоняя наваждение, и оно меня отпустило, стало легче, парень теперь казался просто парнем, без всяких сверхъестественных впечатлений.

Холодные глаза, которые теперь были настолько близко, что я смогла разглядеть их цвет, внезапно оказались такого же оттенка, что и волосы, только немного светлее. Этот неформал выбирал краску для волос под собственные радужки? Занятный персонаж.

Слушая меня, парень склонил голову на бок и слегка, еле заметно, раздвинул уголки губ в скептической усмешке. И он явно не верил в мою искренность, но был готов забыть обидные слова.

– В следующий раз, когда опять попадешь в опасную ситуацию, не стой столбом, – спокойно посоветовал он. – Иначе мои слова о твоем слабоумии будут казаться правдой. И, скорее всего, посмертно. Ты хоть понимаешь, что прилив расшиб бы твое тело о скалы?

Странно он как-то говорит о вернувшемся озере. Прилив?

– Не уверена, что успела бы добежать до берега, – растерянно отозвалась я. – И там, внизу, такой прибой, что меня всё равно бы размазало по стенке. Слушай, парень, еще раз извини. И огромное тебе спасибо за спасение. Если бы не ты…

Я покосилась на бушующую стихию.

– Я бы сейчас тут не стояла, не разговаривала. Ты сам-то как? Не пострадал? Сложно пришлось?

– Не сложнее, чем обычно, – равнодушно отозвался он, не желая, видимо, вдаваться в подробности.

Вспомнив его фразу про "всяких людей", я сочувственно уточнила:

– И часто приходится спасать?

– Бывает, – неопределенно пожал он плечами. – На сегодня ты четвертая.

– Ты что, какой-то местный Супермен? – опешила я и заподозрила, что меня внаглую обманывают, набивая себе цену. Так этот длинноволосый крашеный хиппи еще и выпендрежник? Впрочем, возможно, всё банальнее и объясняется профессией моего нового знакомого. Вероятно, он спасатель здешнего водоема.

– Местный… кто? – оторопел и парень. – Это ты сейчас обозвала меня?

Он принял мое искреннее восхищение за насмешку?

– Да ты что! – я испугалась, что парень сейчас опять обидится и уйдет. А мы только-только помирились. – Я на самом деле считаю, что работа спасателем – это круто! Я даже знакома с одним таким, и недавно он тоже вытащил меня из воды…

Тут я прикусила язык, сообразив, что сболтнула лишнего. Еще не хватало, чтобы мой голубоволосый спаситель и в самом деле решил, будто имеет дело с клинической идиоткой, при своих обмороках упорно лезущей в воду. И поспешно перевела тему:

– Не понимаю, откуда тут взялось столько воды? Я, конечно, не помню, как выглядит озеро, но видела пересохшее дно от него! Оно намного меньше, чем количество вернувшейся воды! Или это какое-то затопление? Где-то прорвало плотину?

– Жаль тебя разочаровывать, – произнес голубоволосый неспешно, а ехидный взгляд холодных глаз уверял, что ничуть ему не жаль. – Но это не твое озеро. Не спорю, оно существует. Где-то там. А вот это, – он махнул рукой в сторону шумного прибоя. – Это не озеро. И даже не море. Это океан. Который находится вовсе не в твоем мире. Видишь ли, ты провалилась через один из разрывов в пространстве Вселенной и сейчас стоишь на земле совершенно чужой тебе реальности.

Глава 6

– Это же… кошмар! – воскликнула я, осознавая всю глубину ситуации, в которую угодила.

Словам парня я поверила сразу. Видела же, что тут всё иначе: и солнце другое, и трава неправильного оттенка. И, конечно же, океан.

Видела, просто не хотела принять.

– Да, – согласился этот хиппи не без ехидства. – Кошмар. Я до последнего надеялся, что ты из моего мира. Но нет.

Я нахмурилась, бросила на него раздраженный взгляд.

– Послушай, – произнесла с напором. – Если ты тут такой мегакрутой спасатель, может, подскажешь, как мне вернуться обратно? Я домой хочу.

На что парень с притворно виноватым видом развел руками.

– Извини, не получится. Видишь ли, я обычно выкидываю таких, как ты, незадачливых гостей из других миров, обратно в те разрывы, откуда бедолаги вывалились. Но вот в твоем случае разрыв затянулся гораздо раньше, чем я смог бы это сделать. Почти сразу же.

Как затянулся?

Я с тревогой обернулась за океан, на дне которого впервые увидела себя в чужой реальности. Он ведь был там, мой разрыв? И теперь его… нет?!

Да быть такого не может!

– Слушай, парень, – с угрозой в голосе заговорила я. – Должен быть выход. Обязательно должен быть. – И уточнила. – Этот разрыв… он из-за прилива пропал, да? А когда будет отлив – снова появится?

Спасатель повернул голову к океану и немного склонил ее к плечу, словно к чему-то прислушивался. После чего равнодушно пожал плечами.

– Не появится. Если затянулся сам, то всё. Только если опять разорвать. Но это будет уже совсем другой разрыв. И куда ты через него попадешь –узнаешь лишь на другой стороне. Но одно точно – не домой.

Кажется, я уже попала. И по полной…

Съездила на родину, поборолась с фобиями, называется.

– И что мне теперь делать…

Собственно, это был риторический вопрос, который вырвался у меня против воли, но мне ответили:

– Понятия не имею. Мне, знаешь ли, всё равно. Я бы предпочел выкинуть тебя из моего мира, как всех остальных, но раз некуда, то оставайся, живи. Только дальше уж как-нибудь сама. Тут неподалеку деревня, – парень показал рукой в сторону горной гряды с сосняком. – Иди прямо, не промахнешься. С людьми тоже договаривайся сама. А у меня и без тебя дел полно. На другой стороне планеты опять пространство рвется, как бы к нам очередного идиота не занесло.

И пока я в остолбенении осмысливала циничную тираду спасателя, он вдруг… исчез.

Я моргнула. Протерла глаза. Снова моргнула.

Местный супермен умеет телепортироваться?

Теперь понятно, как он вытащил меня из-под волны.

Жаль только, среди сверхспособностей местного ловца гостей из иных миров явно отсутствуют милосердие и человеколюбие. Он серьезно бросил меня одну, в совершенно незнакомой местности, под чужим солнцем, не объяснив ни что это за мир, в который я угодила, ни местных порядков и реалий?

Спасибо, хоть примерное направление к людям указал.

– Тогда зачем ты вообще меня спасал? – заорала я в сердцах. – Если тебе всё равно, что со мной будет дальше?

Шум прибоя был мне ответом.

Что ж.

Я деловито, с новыми мыслями, огляделась вокруг. Другой мир, говорите? Нет проблем. Другой так другой. Где наша не пропадала.

С удивлением я ощутила наполняющий душу восторг и щекочущее чувство волнительного предвкушения. Есения, ты же хотела куда-нибудь рвануть? Бросить однообразную, привязанную к одному месту жизнь, нырнуть в водоворот неизведанного, увидеть другие города и страны? Тебе выпал шанс посмотреть на кое-что куда более невероятное и удивительное.

На иную реальность.

Знакомая неукротимая жажда странствий вскружила мне голову, рассеяла тревогу и злость на обстоятельства, отрезавшие меня от дома.

Сердце отбивало в груди нетерпеливый ритм, звало в дорогу, к неизведанным местам и горизонтам. Надо мной сияло огромное солнце, названия которого я еще не знала, под ногами дуновением прибрежного ветра шевелилась непривычного оттенка трава, а за спиной ревел инопланетный океан.

Я видела перед собой дорогу, которой непременно хотела пройти. И не важно, куда она приведет. Главное – идти.

И я пошла.

Легкой походкой свободного от якорей и обязательств человека, я зашагала к поросшим сосновым лесом горам, где, по словам спасателя, непременно встречу людей.

Глава 7

Метров через сто или двести я спохватилась и бегом вернулась к тому месту, где очнулась. Рюкзак! В котором столько всего нужного и полезного для путешественника! И пусть я не планировала сегодня отправляться в дальние странствия, как и в целом перемещатьсяв параллельный мир, свою дорожную поклажу собирала на совесть.

Вот как чувствовала.

Или уже тогда меня позвала Дорога?

И ведь чуть не забыла про него.

Рюкзак нашелся сразу же, лежал себе неподалеку, удачно выделяясь темно-зеленым пятном в траве совсем другого оттенка.

Еще раз поблагодарила местного супермена, только уже мысленно. За то, что не бросил мое увесистое имущество на волю обрушивающейся волны, а вместе с девушкой на берег прихватил и рюкзак. Хотя с его талантами мгновенно перемещаться из одной точки пространства в другую это не было таким уж подвигом.

Теперь можно и в путь.

Я закинула рюкзак на спину и двинулась к горам.

Рыжее солнце, несмотря на свои специфические размеры, жарило не больше обычного земного летнего. По ощущениям было хороших градусов тридцать, сдобренных душноватой влажностью. Но чем дальше я отходила от океана, тем легче и спокойнее дышалось.

Эйфория наполняла мою душу. Примерно как тогда, одиннадцать лет назад, когда я, позабыв обо всем на свете, сбежала из дома навстречу приключениям. Эх, давненько не испытывала ничего подобного! Случалось, конечно, и после того случая, но не столь ярко, и вовремя подавлялось воспоминаниями о тяжелой родительской взбучке.

На этот раз мысли о маме и папе промелькнули в голове вскользь – и пропали. О них я подумаю как-нибудь позже, вечерком перед сном или когда притупится, схлынет это наваждение, это удивительное чувство правильности происходящего. И я ужаснусь тому странному выверту судьбы, из-за которого оказалась отрезанной о родных и своего дома.

А сейчас я была счастлива. Теплый ветерок редкими порывами обдувал с тела пот, солнце припекало сверху голову. Рюкзак ощутимо оттягивал плечи.

Спасатель не соврал насчет деревни – минут через пятнадцать я ее увидела. Да замерла ненадолго, любуясь удивительной пасторальной картинкой: зеленые с синим отливом поля до самой горной гряды, перекрывающей горизонт, будто развалившийся горбатый дракон, а среди них несколько десятков милых старинных бревенчатых домиков с соломенными крышами, разбросанных без какой-либо системы и с полным отсутствием улиц. Из каждой крыши в небо торчал указующий перст печной трубы, что до боли роднило местную архитектуру с нашими русскими избами. К каждому дому прилагались крохотные огородики, а вдалеке бродило стадо бурых и белых коров.

Обрадовавшись, что все-таки встречу людей, которые познакомят меня с этим миром, я прибавила шаг.

Чем ближе подходила к деревне, тем очевиднее становилось, что привычной современностью тут и не пахнет. На Земле даже в самом захудалом селе окна всё-таки стеклянные, а не затянуты непрозрачной пленкой явно животного происхождения. И никакого намека на высоковольтные линии электропередач. Водяных колонок тоже не было, лишь простенький сруб колодца где-то в центремежду домами.

И ни единой души вокруг.

Добравшись до ближайшего дома, я уже раздумывала, не с него ли мне начать выстукивать местных жителей, как старенькая скрипучая дверь вдруг отворилась, и на пороге появилась немолодая женщина в длинном, до щиколоток, светло-сером платье из какой-то грубой ткани. Совершенно седая коса была скручена на затылке тугой баранкой. Блекло-голубые глаза в паутине морщинок смотрели спокойно и без особого удивления.

– А я гляжу в окно – голая девка идёт, – покачала головой, поцокала языком сочувственно женщина, разглядывая меня. – Кто ж тебя без одежи-то со двора выгнал? Проходи, горемычная, не тушуйся. Чай, не брошу в беде.

Голая? Я слегка растерялась и от такого определения, и от нежданного гостеприимства незнакомой селянки. Согласна, джинсовые шортики мне и самой казались чересчур короткими, но нравились и были очень уж удобные. А футболка самая обычная, свободная, не обтягивает и даже прикрывает верх шортиков. Что не так?

Длинноволосого супермена мой "голый"вид, кажется, совсем не смущал. Хотя откуда мне знать, попаданцев какой степени раздетости, как и благодарности, приходилось ему спасать.

Оставив кроссовки за порогом, я вошла за женщиной в избу.

– А где все? – удивлялась я. – Вы одна в деревне живете?

– Так все отдыхают, – отозвалась женщина как о чем-то само собой разумеющемся. – Кто ж в такой зной работать-то будет?

В избе было ощутимо прохладнее, чем под открытым небом, и темнее. Непонятный материал, затягивающийнеровно вырубленный в стене оконный проем, практически не пропускал ни солнечного света, ни летнюю обеденную жару. Перегретая, вспотевшая, в первые минуты я даже начала мёрзнуть, но хозяйка уже суетилась, заглядывая в сундук у стены,и вынула такое же платье, в каком ходила сама, только с синей вышивкой по подолу и свободными рукавами.

– Накось, примерь, – предложила женщина, протягивая одеяние.

Спорить я не стала. Когда не знаешь ни местных обычаев, ни законов, самое правильное – слушаться местных.

Хозяйка вроде женщина добрая, отзывчивая, понимающая. Повезло, что первым делом наткнулась на нее. А то кто знает, как отнесутся к «раздетой» девке остальные жители деревни. Нравы тут были явно не на уровне двадцать первого века моего мира.

– Меня не выгнали из дома, – призналась я доброй хозяйке, натягивая платье. Стало теплее. – Хотя результат тот же… Спасибо вам за помощь.

Хозяйка усмехнулась. Прищурилась, разглядывая меня в обновке.

– Да уж вижу теперь, что не отсюдова. И говор иной, и видок. Сызнова где-то оболочка порвалась?

– Оболочка? – не сразу поняла я, а потом сообразила, что она так про разрыв в ткани реальности говорит. – Да, всё правильно. Я провалилась в дыру между мирами.

– А ты одна провалилась? – с подозрительностью уточнила хозяйка. – Никаких чудищ, ничего темного?

– Да вроде одна…

– Надо бы стражу сообщить, – сама себе пробормотала под нос хозяйка. –Пусть дыру заделает, его работа.

– Да она вроде как сама затянулась, – заверила я. – Иначе я бы домой вернулась, а не мешала сейчас вам отдыхать. Чего служивых людей зря гонять.

Платье было мне немного великовато, зато не совсем уж в пол и движения не сковывало. А вот длинные рукава не мешало закатать, потому что при опущенных руках кисти скрывались полностью.

Хозяйка тем временем понятливо кивнула.

– Добро, что затянулась. У нас у океана всегда быстро затягивается. В горах – там, да. Только страж спасает. А то как полезут через дыру всякие гадости, и тогда всем будет худо.

– И часто лезут? – поежилась я, представляя толпу ревущих хтонических чудовищ.

– Да не так уж, – отмахнулась хозяйка. – Тебя звать-то как?

– Есения. Можно просто Еся.

– Имя какое-то чудное. Да оно и понятно – ты же из-за оболочки. А я Дигна. Голодная, поди? Успела в своем мире пообедать или на пустой желудок к нам занесло?

Я прислушалась к себе. Последний перекус пирожком с зеленым луком и вареными яйцами был еще в автобусе где-то между двумя городами. В рюкзаке, кажется, завалялись второй да надкусанная шоколадка. И початая бутылочка с водой.

И всё. Запоздало спохватилась, что с таким запасом провианта в дальний путь не собираются, да только подобные мелочи не остановили меня ни в тринадцатилетнем возрасте, ни сейчас.

– Не отказалась бы. Но я не знаю, чем отплатить вам за гостеприимство. Боюсь, деньги моего мира тут нев ходу.

А банковская карточка тем более бесполезна, мысленно добавила я.

– Еще чего удумала, за гостеприимство платить, – замахала руками Дигна. –Я тебе помогу, ты еще кому-нибудь – так добро по кругу ко мне и вернется.

Кивнула в сторону стола у окна. А сама завозилась у открытого зева печи.

Печь, кстати, действительно напоминала старую русскую беленую. Но располагалась как-то странно, будто наполовину выступала из стены, остальной своей частью скрываясь за стеной в другой комнате. Но лежанка находилась именно в этом помещении, за простой занавеской я разглядела уголок стеганого одеяла.

Присела на скамейку за столом и поморщилась. Откуда-то несло рыбьим духом. Ненавижу этот запах, а здесь он еще и какой-то застарелый, душный.

– Дигна, можете рассказать мне об этом мире? Я теперь тут застряла, а ничего о нем не знаю. Боюсь, у вас тут всё по-другому, не так, как я привыкла. Вот даже одежда моя… вас смутила, а у меня дома так многие ходят.

– Голышом? – опешила хозяйка, обернувшись от печи. И добавила. – Да что ты мне выкаешь? Чай одна я, не двоюсь. А мир наш… Хороший мир. Тепло у нас, но бывают зимы, снежные, ветреные. Жить можно. Что еще? Луга, поля, леса. Большой мир. Океан вот. Говорят, полмира занимает. За ним еще какие-то земли есть, да я про них не знаю ничего. Люди вот… Да люди везде разные. Но больше хороших. Хотя и лихих хватает.

Да уж, исчерпывающая информация.

– А название у мира есть? – продолжала спрашивать я, пока хозяйка выставляла на стол передо мной тарелку с кашей и стакан какого-то травяного чая. – Ну, вот мой называют Земля. А этот?

Дышать я старалась через раз, не понимая, отчего именно здесь, у окна, так пахнет рыбой.

Дигна присела напротив меня, подперла рукой голову. Я зачерпнула кашу ложкой, понимая, что аппетит потеряла еще в тот момент, когда впервые вдохнула воздух у затянутого непрозрачной мембраной окна.

– Ардалион, – сказала хозяйка. – И если уж о названиях речь зашла, то наши земли принадлежат империи Вардгес, а правит нами император Торел. И империя наша так велика, что, слыхала, огненный лик над ней не заходит.

Огненный лик, вероятно, местное огромное солнце. А империя эта по размеру совсем как моя родная страна, о которой говорят примерно так же.

– Добро, что речь в вашем мире за оболочкой совсем как у нас, – сказала Дигна размышляя. – Проще будет прижиться. На той стороне деревни есть пустующая изба. Там тебя и поселим. Подправим, что развалилось. И с огородом по первости поможем, чай, не нелюди. Кто чем богат, тем и скинемся. А там, глядишь, и жениха подберем.

Я чуть кашей не подавилась. Поселим? Жениха подберем?

– Только выбора-то особого нет, – расстроилась сердобольная Дигна. – А ты девка видная, молодая, не за всякого пойдешь.

– Я вообще не пойду! – закашлялась я. – Извини, Дигна. Почему ты решила, что я в деревне останусь?

– А куда тебе еще деваться, без родни, без кола и двора? – искренне удивилась хозяйка дома. – Сама ж сказала – дыра в твой мир затянулась.

– Я хочу ваш мир посмотреть, попутешествовать.

– Одна? – охнула Дигна.

– Ну да, – кивнула я.

Что-то еще в предыдущих ее словах меня зацепило. Но вот что?

– ЧуднАя ты, – покачала головой Дигна. – И мир твой чудной. Не боишься?

Если честно, немного боялась. Но зов дорог… он не отпускал меня ни на секунду. Даже сейчас, пока ела и разговаривала с доброй хозяйкой дома и первой адекватной обитательницей этого нового для меня мира, я знала, что уйду. И уйду скоро. Не задержусь дольше необходимого. Что-то зудело внутри меня. И толкало двигаться дальше.

– Добро, – произнесла Дигна. – Но в том виде, что ты пришла ко мне, нельзя. Платье это дарю. И еще чего-нибудь подберем, не волнуйся.

– Что ты, Дигна! – начала отнекиваться я. – Мне так неудобно. И так обременила…

Но меня уже не слушали. Дигна развила бурную деятельность, будто мамочка, собирающая чадо в турпоход. Согласилась, что платье – не самая удобная вещь для пешего пути, зарылась в одежный сундук и вынырнула уже со штанами и рубахой из той же некрашеной грубой ткани, что и платья.

– У нас такое только мужики носят, – смущенно улыбаясь, пояснила она. – Вот, от мужа осталось. Зачем храню, сама не знаю. Да вот же, пригодилось. Примерь.

Супруг Дигны, по-видимому, был не самым крупным экземпляром мужской особи. Мешковатые, свободные на поясе штаны, они, тем не менее, вполне могли служить заменой привычных земных брюк. Если, конечно, подвернуть штанины и подвязать пояс на животе.

Рубаха же оказалась великовата в плечах и доходила до середины бедра. Если последнее только радовало, прикрывая некрасиво сидящие на бедрах штаны, то верх Дигна обещала подогнать по фигуре.

Спасибо, хоть кроссовки мои она не критиковала, согласившись, что обувь вполне приличная по меркам Ардалиона и в пути удобнее местного аналога лаптей из древесной коры.

До самого вечера мы разговаривали обо всем, что мне могло пригодиться в странствиях по Ардалиону. Дигна сидела на единственной лавочке у окна и перешивала рубаху. А потом, увлекшись, и штаны. Я устроилась напротив нее на полу, подложив под попу сложенное в несколько раз одеяло. И слушала.

Глава 8

Деревня называлась Затишье. Такой она и была: сонной, тихой, с неспешным крестьянским бытом. Два десятка домов, и лишь в нескольких обитали семьями. В остальных люди жили поодиночке, как Дигна, у которой муж года два назад утонул во время рыбной ловли.

Рыбаками здесь были все мужчины поголовно. Неудивительно, учитывая близость океана. Водная стихия обеспечивала деревню всем необходимым: пищей и материалами для хозяйства. Даже необычная белая игла в руках Дигны оказалась костью одного из обитателей глубин. И я, наконец, поняла, откуда этот противный запах у окна. Как выяснилось, вместо неизвестного им стекла жители Затишья использовали очищенную от чешуи кожу какой-то крупной рыбы. Сами селяне то ли притерпелись к душному аромату, то ли и вовсе его не замечали, а вот мой излишне чувствительный ко всему морскому нос обеспечил своей хозяйке немало незабываемых минут.

И Дигна еще предлагала остаться здесь жить? Ни за что! Даже если бы вдруг и возникло у меня такое желание, то теперь эта идея утратила свою привлекательность окончательно.

В Ардалионе, кроме огромной империи Вардгес, существовало еще множество стран помельче.

– Когда-то были войны, – рассказывала Дигна. – Давно это было. Но император раз и навсегда всем показал, кто на этой планете сильнее. Так что теперь остальные страны меж собой даже не грызутся. Опасаются, что вмешается Вардгес – и тогда всё. Останется только Вардгес. Только в куда больших размерах.

Что ж, с местной политикой всё более-менее понятно. В этом отношении безопасный мирок.

– Какие уж у них там обычаи, я не ведаю, – продолжала рассказывать Дигна. – А вот речь… У нас она одна на всю империю, но коли вдруг занесет тебя в другие страны, там говорят иначе, имей в виду.

Речь! Я поняла, наконец, что в недавних словах Дигны зацепило мое внимание. С самого начала у меня не возникло никаких проблем в понимании местного населения. А ведь языковой барьер серьезно мешает даже при поездке за границу! А тут, на минуточку, совершенно иной мир! По факту – чужая планета, если не Вселенная.

Может, переход через разрыв в оболочке миров наделил меня знанием местного языка? Но нет. Дигна ошибочно порадовалась, что он одинаков в обеих реальностях, значит, не всем попаданцам так везло. И сейчас, когда задумалась об этом, я осознала, что думаю по-прежнему по-русски, а вот говорю… говорю совсем на другом языке.

– Ты, девонька, коли всё одно, куда путь держать, иди в столицу, в Сатдар, – советовала хозяйка. – Далёко она от нас, почитай, половину империи пересечь надобно. Зато поглядишь, как у нас красиво.

В столицу, так в столицу. Я вынула из рюкзака записную книжку и коротко застенографировала всё, что рассказывала мне Дигна. А заодно зарисовала примерный маршрут до Сатдара. С грустью вспомнила утонувший в океане смартфон. Наверно, выпал из руки, когда я в ступоре смотрела на приближающуюся стену приливной волны. Хотя толку от него в чужом мире явно было бы маловато.

– И, прошу тебя, девонька, береги себя. В обиду не давай. Эх, неразумное ты дело задумала, одной странствовать… Девушка, всё же. Даже защитить себя не сможешь. А вдруг лихие люди? А вдруг оболочка поблизости порвется? И полезут оттуда гады темные да кровожадные…

Я поёжилась. Обе перспектива не внушали оптимизма. Но… передумать не заставили.

– Дигна, а почему у вас так? Отчего оболочка рвется?

– Да кто ж ее знает? Такого раньше не было. Почитай, лет двадцать, как началось. Что-то стряслось с нашим миром, а что – никому не ведомо. Император, слыхала, войско увеличил, и если какая мерзость прорвется к нам да по землям нашим расползется, отправляет ловить.

Время до вечера быстро пролетело. Обновки сели по фигуре как влитые и неожиданно мне понравились. Получились изящные обтягивающие брючки и рубаха-туника до коленс пояском из обрезков лишней ткани. Эдакий компромисс между правилами приличия в местном обществе и удобством.

– Дигна! – восхитилась я. – Спасибо!

Хозяйка зарумянилась от удовольствия.

А потом мы в четыре руки приготовили нехитрый ужин.

Мне очень уж хотелось отблагодарить добрую рукодельницу, но она лишь отмахивалась и повторила, что поступки возвращаются по кругу: сегодня поможешь ты, а завтра – тебе.

К ночи совсем стемнело. Избу освещали лучины, и всё равно света не хватало.

Я вышла во двор подышать и обомлела. На небе, среди незнакомых созвездий, сияли три полумесяца! Маленький красный, белый – в несколько раз крупнее – и привычного лунного размера средний золотистый.

Вот сейчас я окончательно осознала, что мир этот – не какой-нибудь дальний забытый уголок моей родной Земли. Сглотнула, вдохнула полной грудью чистый свежий прохладный воздух. И улыбнулась. А ведь никогда прежде не ощущала себя настолько счастливой! Словно, потеряв дорогу домой, отбросив сомнения, условности, якоря и привязанности, я обрела нечто более важное.

Себя.

Немного жаль было родителей. Они, наверно, уже все больницы и морги обзвонили, когда поняли, что ни до какой маминой подруги их дочь так и не добралась. Только Танюха знает, где я была, когда созванивалась с ней в последний раз и так внезапно оборвалась связь. Вот только не поможет это ничем в поисках пропавшей Есении. Потому что ни в том городе, ни на Земле в целом ее больше нет.

Вздохнув, я вернулась в дом. А там меня ждал сюрприз. Оказывается, под одной крышей с жилыми помещениями располагалась и маленькая банька. Крохотные предбанник и помывочная отделялись от комнаты коридором, через который мы и попадали в избу. В помывочной имелась своя печка с баком для воды, скамейка, деревянная лохань и самодельное мыло для мытья волос и всего тела. Дигна не стала полноценно топить баньку, просто довела температуру воды в баке до комфортной, да мне и этого хватило, чтобы ополоснуться и освежиться как следует.

Полотенце я использовала свое, а потом переоделась в пижаму. Предполагалось, что в родном городе несколько дней буду житьу чужой по сути женщины, потому привезла с собой не любимый комплект шортики-топик, а пижаму поскромнее: длинные свободные штанишки и рубашку с рукавами.

Вторая комната за стеной, которая делила печь пополам, оказалась маленькой спаленкой. Вместо кровати там стояла широкая скамья с матрацем, набитым душистыми травами, и легким одеялом. Это спальное место Дигна отвела своей гостье, а сама ушла спать на печь.

Засыпала я с мыслями о дороге. Хорошо, что сейчас лето, вяло шевельнулись мысли. А если бы угодила в Ардалион в разгар зимы? По заснеженными дорогам и трескучему морозу не очень-то попутешествуешь. Допустим, теплую одежду я добуду. Найду подработку, куплю утепленные штаны и шубу. Если возникнут проблемы с ночевкой, то в рюкзаке есть спички и зажигалка, буду жечь костры и греться. Вот только насколько их хватит? Зажигалка, конечно, новая, а коробок со спичками всего один. Нет, плохая идея пересекать чужую, неизвестно какими сюрпризами богатую страну в сезон холодов. Пожалуй, стоит подумать над тем, как вернуться домой до наступления этого неудобного времени года… Ведь должен же быть способ?

С этими мыслями я провалилась в сон.

Снился мне сумбур из услышанной за день информации и собственных размышлений. Бесконечные сугробы, ледяные горы, завывающая метель чередовались с жуткими монстрами, какими нафантазировались мне темные пришельцы из других реальностей. Нудный тягучий кошмар, где я убегала по колено снегу и никак не могла отделаться от этих тварей, черными тенями скользящих по ослепительно белой равнине.

– Костер! – почему-то решила я. – Мне нужен костер!

А потом замерзшими пальцами рылась в рюкзаке в поисках зажигалки. Но никак не находила.

И тут я его увидела. Костер вспыхнул посреди заснеженного поля. Где-то далеко между мной и размытой линией горизонта. Я бросилась к нему, как к последней надежде выбраться из этого вязкого кошмара…

И проснулась.

За ночь в комнатке похолодало. Даже очень. Жесткая скамья под спиной сделалась какой-то ледяной, будто я лежала на голом камне, и не в доме, а на улице в лютый мороз. Странно, неужели ночью рядом с океаном температура воздуха опускается настолько низко? Тогда почему Дигна не дала мне одеяло потеплее?

Я потянулась за имеющимся, чтобы укутаться в него как следует, и вдруг замерла.

Потому что услышала странное потрескивание.

И ощутила запах дыма. Такой сильный, что в горле запершило, а я закашлялась. Мы горим? Пожар!

– Дигна! – закричала я, пытаясь вскочить со скамьи.

Вот только никакой скамьи не было. Как и спальной комнатки. Впрочем, как и самого дома Дигны.

Вместо них была пещера, горящий в ее центре костер и девушка со спутанными волосами в одежде из шкуры, в немом изумлении уставившаяся прямо на меня.

Глава 9

Я ещё сплю. Точно сплю. Это же тот самый костер, к которому я бежала в своем кошмаре, разве что фон вокруг него стал иным. Бескрайняя ледяная пустыня сменилась на холодную каменную пещеру.

А черные твари? Они тоже здесь?

Беспокойно оглядевшись, поняла, что в пещере нас только двое. Я и та самая девчонка, словно сошедшая со страниц учебника по истории. Конкретно тех страниц, где древние люди охотятся на мамонтов, размахивают дубинками и щеголяют в модных мохнатых юбочках от доисторических кутюрье.

Впрочем, девочка одной юбочкой не ограничилась, на ней было полноценное, пусть и топорно, неумело сшитое платье из мягкой выделанной шкуры, и какое-то подобие то ли сапожек, то ли унтиков из шкуры погрубее. Что вполне оправдано при царящем в пещере зимнем холоде, лишь слегка разбавляемом теплом от дымного потрескивающего костра.

Длинные, беспорядочно спадающие по меховому платью до самого пояса волосы незнакомки, казалось, никогда не видели расчески и шампуня.

Девочка выглядела колоритно. Даже весьма.

Словно меня занесло в прошлое во времена первобытно-общинного строя или на псевдоисторическую тусовку любителей ну очень уж далекой старины.

Странный же сон мне решил присниться в чужом мире…

И слишком уж реалистичный.

Потому что, в отличие от предыдущего сумбурного эпизода с погоней, этот отличался излишней проработкой деталей.

Во-первых, я ощущала холод. Не тот условный «я, типо, мерзну», диктуемый сценарием расфантазировавшегося мозга. Нет, мерзла я по-настоящему. Задубела так, что зуб на зуб не попадал. Сон не озаботился такими мелочами, как теплая куртка или, на худой конец, одежка в стиле обитательницы пещеры. Я была в том же, в чем заснула – в незабудковой пижаме. С босыми ногами на ледяных камнях.

Во-вторых, слишком уж реалистично, насколько позволял увидеть неверный дергающийся свет костра, выглядело всё вокруг. Даже постоянный гость моих снов – разъяренный динозавр – и каменный остров посреди океана возникали в моих видениях не настолько отчетливыми, словно выплывали из тумана неверных воспоминаний. В пещере же каждая тень, каждая трещинка была на своем месте. Размеры ее позволяли спокойно жить целому племени таких, как стоявшая у костра первобытная девчонка. Аркообразный зев входа занавешивала толстая коричневая шкура, над которой оставалось небольшое отверстие. Дым от костра поднимался к потолку и вытягивался через эту импровизированную форточку, спасая нас от опасности угореть до смерти.

У дальней стены пещеры я разглядела сваленные вместе шкуры. Много шкур. У другой – камни и непонятные мне примитивные инструменты. И даже что-то похожее на посуду имелось. Пещера выглядела обжитой.

Девочка молчала. И наблюдала за мной с настороженным видом, словно взъерошенный диковатый волчонок, внезапно оказавшийся перед непонятным зверем. Совершенно непонимающий, то ли бежать со всех ног куда подальше, то ли броситься на неизведанного врага первым.

На вид ей было лет пятнадцать. Худенькая и, если отмыть и одеть в привычную моему глазу одежду, даже симпатичная. Лицо и руки испачканы чем-то серо-черным. Один взгляд на костер и остатки пепла вокруг него прояснил, чем именно. Ну, здравствуй, доисторическая Золушка.

– Привет! – сказала я самым спокойным голосом, на который сейчас была способна. Не хотелось пугать девочку еще больше. Она и так застыла столбом и не сводила с меня напряженного взгляда.

Но едва я начала двигаться, как первобытная Золушка в то же мгновение встала так, чтобы подрагивающий огонь оказался за ее спиной. Будто заслонила его, защищая от неведомого врага.

От меня?!

Да я всего лишь погреться хотела!

– Можно, я подойду? – попросила я умоляюще. – Замерзла как цуцик! Еще немного, и совсем превращусь в сосульку…

– Ты кто такая? – возмутилась девчонка, наконец, отмерев.

Огонь за ее спиной притягивал меня магнитом, но Золушка не собиралась к нему подпускать. Жалко ей, что ли?

– Я Есе-се-сения, – представилась я, пытаясь унять дрожь и надеясь, что вежливость напомнит девушке о законах гостеприимства, и она перестанет заслонять дорогу к теплу.

Хотя о чем я, какое гостеприимство у пещерных людей?

– Ты дух? – требовательно спросила Золушка. – Или человек?

– Вот п-п-прямо сейчас я и сама н-н-не знаю, – честно призналась я, обнимая себя за плечи. Но теплее от этого не становилось. – Это же сон… А на к-к-кого похожа?

– На человека, – отозвалась девушка с растерянностью. – Только странного.

Значит, как минимум, не прозрачная. Мало ли, кем я могу оказаться в этом нелепом сне.

Кажется, я опять непонятно где. И опять понимаю местных жителей. Потому что стоявшая передо мной девушка говорила вовсе не по-русски. И даже не на языке империи Вардгес.

В голове незрелая первобытная речь облекались в понятные для меня слова и понятия. Но если сосредоточиться, можно различить не только то, что я слышала в переводе моего мозга, но и то, что девчонка произносила на самом деле.

Возможно, каким-то неведомым образом меня занесло в одну из множества других стран Ардалиона. Хотела попутешествовать? Получи, распишись. Потому что я начинала сомневаться, что вот прямо сейчас всё вокруг меня – это сон.

Ни фига это не сон. Ни капельки. И замерзаю я совсем по-настоящему.

Поэтому отбросила вежливость и церемонии и пошла прямо к костру. Обогнула опешившую от такой наглости девчонку и с наслаждением протянула к огню руки. Блаженство! Тепло растекалось по венам, замерзшее тело начало отогреваться.

В какой-то момент мне показалось, что Золушка сейчас бросится на меня… Но она лишь хмурилась, с подозрительностью наблюдая за моими действиями.

– Ты не причинишь Огню вред? – спросила она то, что, по-видимому, беспокоило ее сильнее всего.

Она так и произнесла слово «Огню», с благоговением, будто имя божества.

– Нет, – удивленно ответила я. – А должна?

– Ты не из нашего племени, – резонно заметила Золушка. – Появилась непонятно как. Откуда я знаю, что у тебя на уме?

– Если я что-то сделаю Огню, то сама замерзну.

С этим девушка согласилась и, наконец, успокоилась.

– Я Айра, младшая дочь Матери Племени, жена Огня, – произнесла она. – И прошу, обращайся с Огнем почтительно.

Айра опустилась на кусок шкуры, лежащей у костра, поджала под себя ноги.

– Жена Огня? – изумленно повторила я.

Понятие «горячий муж» приобретало слегка иной смысл.

– Да, – подтвердила Айра, глядя на меня поверх костра. В ее карих глазах отразилось дрожащее оранжевое пламя. – Жена Огня.

И в голосе ее было столько гордости, столько священной радости, что я сразу поняла: почетный это статус, выйти замуж за костер.

Впрочем, чего я хотела от первобытных людей? Для них огонь был даже не просто живым существом, а чем-то сродни богу. Нечто пугающее, могущественное, но без чего Племя не может существовать. Если я правильно помнила из школьной программы, сами древние люди разжигать его не умели, а добывали во время лесных пожаров, от дерева, загоревшегося после удара молнии. А потом заботливо хранили, не позволяя угасать. Ведь сберечь гораздо проще, чем искать новый источник жизненно необходимого пламени.

Но причем здесь замужество?

– Айра, почему тебя выдали за Огонь замуж? – озвучила я вопрос.

Айра поняла его немного по-своему.

– Как почему? – искренне удивилась Айра. – Потому что я – младшая. Старшие дочери Матери племени – жены мужчин. Они детей рожают. Они живут жизнью Племени. Только младших дочерей делают женами Огня. Они не могу быть женами мужчин. И быть с мужчиной не могут. Мать Племени уже стара, у нее не будет других дочерей, я последняя. И потому с детства была предназначена Огню.

– И… в чем же заключается ваша с ним… семейная жизнь? – осторожно уточнила я в легком шоке от открывающихся подробностей и брачных перспектив отпрысков местного сообщества.

– Я кормлю его, – как нечто собой разумеющееся сказала Айра. – Храню. Поддерживаю в нем жизнь. Я всегда рядом с ним, слежу, чтобы мой муж не погиб.

– И потому сидишь в холодной пещере совсем одна? – догадалась я. – А где остальные? Где твое Племя?

– Мужчины на охоте. Женщины и дети гуляют.

Она махнула рукой в сторону закрытого шкурой выхода из пещеры.

Вот уж точно Золушка. Пока мать и сестры гуляют, пусть не балу, а просто на свежем воздухе, бедная девочка привязана к одному месту и даже из пещеры выйти не имеет права. И ведь искренне считает, что это ей выпала лучшая доля, ей повезло больше остальных…

А сердце мое уже заколотилось от восторженного предвкушения. Первобытное племя! Настоящее! И я его могу увидеть! Не просто на картинках в учебниках по истории или в кино, а собственными глазами!

Чувствую себя туристкой на необычной экскурсии.

Я уже полностью уверилась, что никакой это не сон. И пусть собиралась отправиться в дорогу утром, позавтракав и одевшись, но судьба или что-то еще распорядились иначе и забросили меня в какой-то из отдаленных уголков Ардалиона, чтобы познакомить с одним из его народов, так напоминающих доисторических людей моего родного мира. Или… А вдруг чудесным образом я вернулась на саму Землю? Да, чуток промахнулась с эпохой, с кем не бывает. Такие мелочи по сравнению с тем, чтобы застрять вообще в чужой Вселенной! Это было куда важнее новых впечатлений и внезапного путешествия.

Надо убедиться! Ведь в Ардалионе совсем другое солнце! И если я увижу свое, привычное…

Ноги сами понесли меня к выходу из пещеры. Холод тут же обнял меня за плечи, но остановить не смог. Не сейчас.

Сдвинув край занавешивающей проход шкуры в сторону, я замерла.

А вот и та самая бескрайняя ледяная пустыня…

Почти один в один из моего сна.

Пещера, а с нею и я смотрели на мир с небольшого возвышения. Видимо, жилище племени было частью какой-то одинокой горы. Или начала горного хребта, которого я из пещеры видеть не могла. Вид открывался лишь на заснеженную голую равнину, ограниченную непривычно далекой линией горизонта.

Надежда, будто меня вернули домой, испарилась.

Потому что этот мир точно был не мой. И даже оказался не Ардалионом.

В выцветшем до бледной голубизны небе незнакомой планеты висело два солнца. Белое и желтое, так похожее на привычное светило Земли. Они находились настолько близко друг к другу, что сомнений не оставалось: у Ледяного мира была двойная звездная система.

Глава 10

Третий мир…

Плезиозавр меня утопи… Третий мир! Будто второго мне было мало, как я умудрилась провалиться в еще один! Что за хтонь со мной творится? Я, конечно, мечтала о странствиях, но неужели Вселенная решила исполнить мое желание настолько причудливым образом?

Вот реально, бойтесь своих хотелок. Как бы не пожалеть.

И ладно бы в чужой аналог ледникового периода меня забросило в шубе и с моим укомплектованным по-походному рюкзаком, но чтобы сразу из теплой постельки да в тоненькой пижаме – это жестоко!

Белая равнина слепила глаза. Два солнца даже на пару не справлялись с обогревом Ледяной планеты. Порыв студеного ветра обжег кожу, заставил слезиться глаза и мгновенно окоченеть всё тело. Я даже не сразу разглядела людей у подножия нашей горы и множество следов в снегу. Для этого пришлось опустить взгляд и протереть глаза покрасневшими от мороза кулаками.

Мерзла я одна, жители пещеры чувствовали себя вполне комфортно посреди своей беспросветной зимы. Словно истинные сибиряки из известной поговорки, одноплеменники Айры утеплились на славу, щеголяя меховыми одеждами разных оттенков бурого и желтого, но одинаково мохнатыми и отлично согревающими даже на вид. Издалека вся эта доисторическая компания походила на стайку неуклюжих упитанных медвежат и присматривающих за ними топтыгиных повзрослее. Махнувшихся местами с полярными белыми собратьями, которые смотрелись бы в этой ледяной пустыне гораздо органичнее.

Но все же это были люди, и вели они себя узнаваемым, совершенно привычным, неизменным для любой эпохи образом: малыши со смехом и веселым возгласами закидывали друг друга снежками или лепили произвольные фигуры из податливой снежной массы, а отдыхающие мамаши расселись по крупным валунам с угадываемой целью посплетничать и обсудить отсутствующих мужиков. Или о чем еще могут переговариваться пещерные женщины, собравшись вместе и почти не обращая внимания на выгуливаемых чад? Я будто с балкона на свой двор смотрю, в самом деле!

И тут меня дернули назад, в пещеру, и сразу же на плечи обрушилась тяжелая шкура. Мои окоченевшие пальцы машинально вцепились в спасительное подобие согревающего пледа, и я запахнулась посильнее.

– Замерзнешь же, – спокойно пояснила Айра, отходя обратно к костру. – И не открывай пещеру. Выстудишь. И Огонь увидят те, кому нельзя.

Спорить я не стала, как и заново отодвигать мохнатую «штору». Насмотрелась на «улицу», достаточно. И теперь, когда занавешивающая вход шкура вернулась на место, а ледяной ветер остался снаружи, стало гораздо теплее.

Я тоже вернулась к костру.

– Спасибо, – поблагодарила Айру за плед.

Айра передернула плечами и подбросила «мужу» на съедение сухую ветку.

– Людей и так мало. Меньше, чем других. Если умрешь от холода, станет еще меньше.

То есть дело не в сострадании или жалости, а в банальном прагматизме. Чем больше людей, тем больше шансов на выживаемость всего племени. Поэтому заботиться следует о каждом из них.

– А тебя не смущает, что я чужой человек и появилась непонятно откуда? – с недоумением поинтересовалась я у Айры, которой, кажется, вообще было всё равно, что у ее костра греется совершенно фантастическим образом оказавшаяся в пещере незнакомка.

Она взглянула на меня с удивлением.

– Я же сказала, людей и так мало. Любой человек ценен. Не важно, как ты появилась. Ты не из Других, и ладно. Захочешь остаться в Племени, оставайся. Хотя это не мне решать. Моя задача – кормить и оберегать мужа. А делами Племени занимается Мать Племени. Только она может запретить тебе остаться с нами.

– Так у вас вождь – женщина, – понятливо и удовлетворенно кивнула я. –Матриархат, значит.

Надо же, я попала в мир, где матриархат реально существует. Приятно, что хоть где-то женщины взяли власть в свои руки.

– Конечно, женщина, – с недоумением отозвалась Айра. – А в твоем Племени разве не так?

– У нас призрачное равноправие, – усмехнулась я. – А на деле рулят мужики.

– Я тебя не совсем поняла, – сказала Айра. – Но мужчина не может быть главным в Племени. Мужчины часто гибнут на охоте. А женщина всегда остается.

Какая-то логика в этом определенно была. При реалиях первобытно-общинного строя вождя Племени, будь он мужчиной, пришлось бы часто менять.

А вот предложение Айры стать частью Племени напомнило мне, что недостаточно просто обогреться и разобраться, куда меня занесло на этот раз. В Ардалионе я тоже оказалась не по своей воле, но там хотя бы сложился определенный план, как поступать дальше. В Ледяном же мире идея отправляться в странствие по планете казалась не просто неудачной, а даже самоубийственной. Но и оставаться жить среди древних людей… Бррр! Так себе перспектива.

Разве что дождаться с ними лета и только тогда отправиться в дорогу. Предпочтительнее, конечно, было бы вернуться в Ардалион, но я даже как сюда, в очередной мир, провалилась, не понимаю, что уже говорить про путь обратно.

– Айра, а долго еще будет длиться зима? Когда наступит…

И тут я запнулась, обнаружив, что в языке пещерных жителей, на котором я теперь бегло говорила, нет слова, обозначающего летнее время года.

Дурное предчувствие заворочалось в животе.

– У вас всегда снег? Всегда так, как сейчас там, за пределами пещеры? Или когда-нибудь наступит тепло? – переформулировала я вопрос, видя непонимание в глазах девушки.

– Не всегда, – ответила Айра. И когда надежда расцвела в моей душе робким цветком, пояснила. – Бывают еще бураны. Когда нельзя выходить и не видно дальше своего носа. А снег был всегда. И никогда не исчезнет. Разве может быть иначе?

От отчаяния захотелось взвыть. Все-таки ледниковый период, а не обычная временная зима! Угораздило же попасть именно в такой мир! И что мне теперь делать? Вот попала так попала!

Неудивительно, что интуитивно я назвала этот мир Ледяным. Таким он и оказался – реальность вечной стужи. Скованная мерзлотой планета.

– А бывает еще холоднее, когда приходят Другие, – задумчиво продолжала девочка, глядя на подрагивающее пламя. – И становится настолько морозно, что не согревают даже шкуры и Огонь. Потому что Другие забирают всё тепло до капельки.

Про загадочных Других Айра упоминала уж не в первый раз, но только сейчас я осознала, что за этим названием скрывается нечто большее, чем какое-то иное племя или местные дикие животные. Слишком уж менялись голос и интонации девушки, когда она произносила слово «Другие». Появлялось напряжение, выдававшее страх и особый трепет перед неведомыми существами.

– И гасят Огонь, – закончила свою мысль Айра. – Поэтому я и просила не открывать пещеру. Они видят пламя на расстоянии, на которое человеку идти столько дней, сколько пальцев на руках. А Они придут за небольшую часть дня.

Я поежилась, словно невидимая лапа мороза пробралась под толстую шкуру и острыми коготками мягко провела вдоль позвоночника, хотя давно уже согрелась. И недоверчиво уточнила:

– И что, специально приходят и гасят? Им делать больше нечего?

– Конечно. Они же ненавидят тепло. И убивают его везде, где только находят.

Айра вдруг насторожилась, вскинула голову, прислушиваясь к чему-то.

– Холодно, – пробормотала она. – Стало холоднее…

Я тоже это ощутила. Стало не просто холоднее. Защипало нос и глаза, а шкура остыла настолько, что начала покрываться коркой изморози.

И тут снаружи донеслись крики. Детские испуганные вопли и полные ужаса голоса женщин.

Там, на равнине, происходило что-то страшное.

Мой первый порыв броситься к выходу и посмотреть, что происходит на «улице», остановила Айра.

– С ума сошла? Увидят, что в пещере кто-то есть – и нам конец!

Сама она замерла у костра, держа в руке длинную толстую ветку. Будто собралась от кого-то отбиваться.

Кроме криков пещерных жителей, снаружи не доносилось больше ни звука. Да и те стихали, будто удалялись. Люди разбегаются? Что вообще происходит?

– Они уводят Других от пещеры, – пояснила Айра стратегию одноплеменников. Она прислушивалась к происходящему на равнине и понимала больше моего. – Защищают Огонь. Дети еще родятся, а если умрет Огонь – погибнет всё Племя.

– Что? – ужаснулась я. – Дети… еще родятся? Они там, что, сейчас умирают?

– Кому-то придется, – с огорчением и фаталистической обреченностью кивнула Айра. – Не все могут убежать. Другие забирают не только тепло. Но и жизнь.

Тут я не выдержала. Наплевав на предупреждение Айры, бросилась к выходу. И осторожно, под прикрытием толстой шкуры, выглянула наружу.

От мирной картины отдыхающих женщин и играющих детей не осталось и следа. Среди недолепленных снежных баб и нескольких безжизненных детских тел по истоптанному человеческими ногами снегу двигались странные существа. Которые не были ни людьми, ни зверями. Сгустки самой тьмы, высокие худощавые дымчатые фигуры, отдаленно напоминающие человеческие, они не шагали, а будто парили над поверхностью снежного покрова.

Тени из моего сна! Монстры, преследовавшие меня по такой же ослепительно белой безжизненной равнине. Как такое возможно? Откуда они взялись тут, в реальности?!

Взрослые разбежались в разные стороны, и кому-то даже удалось удалиться на значительное расстояние. Но не всем. Непросто бросаться наутек по глубокому рыхлому снегу, то и дело проваливаясь по колено или по пояс. А вот у Других с этим проблем не возникало. Словно настоящие тени или призраки, они скользили, не оставляя за собой следов, и в считанные секунды настигали очередную жертву.

На моих глазах тонкая когтистая лапа коснулась несчастной женщины – и та тут же рухнулав снег лицом. И больше не шевелилась. А тварь уже выбрала себе новую цель.

Забирают жизнь, так сказала Айра. Убивают одним прикосновением…

Я шарахнулась назад и натолкнулась спиной на Айру. Чуть не заорала от неожиданности, но вовремя зажала рот руками. Не хватало еще, чтобы те твари на равнине нас услышали.

Девочка тоже была напугана. Бледная, с застывшим взглядом, она замерла рядом со мной, судорожно сжимая в ладони ту самую толстую длинную ветку, которую схватила при первых же криках соплеменников. Только теперь на конце этого импровизированного факела пылало пламя.

– Что там? – дрожащим голосом спросила она. – Что ты видела?

– Смерть, – прошептала я в ответ.

Шкуру, закрывающую выход из пещеры, внезапно сорвало и унесло куда-то вдаль. Не порыв ветра. Что-то сверхъестественное. Жуткое. В проем заглянуло ясное равнодушное небо.

А затем его заслонила человекообразная клубящаяся тьма.

Глава 11

Больше всего Другой походил на персонифицированную Смерть из земных представлений: в ег