Читать онлайн Сказ о том, как Алёна-Яга попутала берега

Не зря удивительный цветок с романтическим названием Иван-да-Марья называют колдовским. Я умудрилась отравиться его семенами. Как? Лучше не спрашивайте. Вспомнить стыдно. И в итоге оказалась в теле девицы, которая до моего переселения умудрилась отказаться от свадьбы с Кощеем и получить распределение на должность Бабы-Яги. А я это все теперь должна расхлебывать. Только Бабе-Яге тоже хочется и личную жизнь наладить, и любовь всей жизни найти!

Глава 1

Можно сказать, что все началось в тот момент, когда я любовно поцеловала золотую табличку с надписью: «Киверина Елена Игоревна, ландшафтный дизайнер» и повесила ее на гвоздик, вбитый в темную дверь моего нового кабинета. Но это было бы ложью. Ничто не предвещало беды. И ровно восемь лет, восемь месяцев и восемь дней я проработала по специальности. Пока ко мне не пришла очень богатая клиентка со странным запросом.

Или история началась с того момента, когда я подралась со старухой? Это была совершенно чужая бабка с костлявыми пальцами, крючковатым носом и большой бородавкой на щеке. Седое каре совершенно ее на украшало, а лишь еще больше придавало схожести с Бабой-Ягой.

Подрались мы с ней не где-нибудь, а в магазине «Дары природы» из-за пакетика семян марьянника дубравного, известного еще под названием «Иван-да-Марья». Этот необычный цветок славился тем, что почти не приживался в неволе. Одной из причин являлось то, что растение относилось к семейству заразиховых. Следовательно, являлось паразитом и плохо развивалось без «хозяина». Плюс оно было жутко ядовитым, но очень широко применялось в народной медицине от всего, начиная от геморроя и заканчивая гипертонией. И я перешарила весь интернет в поисках именно семян, так как пересаживать его было бы бесполезно.

Причиной моей внезапной агрессии стало то, что та самая богатая клиентка захотела необычный цветок с желто-фиолетовыми цветами на тенистую часть своего участка. Репутацию я нарабатывала восемь лет и очень ею дорожила. Да и деньги любила. А кто их сейчас не любит? И вдруг кто-то тянет узловатые пальце к пакетику с заветным товаром!

Я вырвала пакетик из рук старухи и прижала его к груди:

– Я его первая взяла! – и я точно знала, что в обозримом пространстве семян больше нет. А мне они очень были нужны.

Но старуха будто меня и не слышала. Она вытаращила глаза, выставила вперед руки с ладонями, напоминающими птичьи лапы, и пошла на меня с жутким воем:

– Отдай! Это мое!

– Да с чего ваше-то? – возмутилась в ответ. В мозгу даже мысли не возникло, что возраст нужно уважать. Я боролась за свой бизнес и гонорар. И не придумала ничего лучше, чем отбиться от крючковатых пальцев сумочкой. – Я первая их нашла!

Эти слова я повторяла, словно мантру, и работала сумкой как заправский ковбой, ловящий быка на лассо. Старуха же была похожа на бойца Латиго-и-Дага1 и ловко перехватила ремешок сумки. Рука у меня была одна. Ведь во второй я зажимала драгоценный пакетик с семенами. Приложив усилия, дернула сумку на себя и с ужасом увидела, как ремешок-предатель оторвался от основания. Сумка с громким хлопком рухнула на пол, рассыпая все содержимое.

Ключи, очки, кошелек, телефон, зонтик, блеск для губ, бумажные платочки, бутылочка с водой… Перечислять содержимое дамского ридикюля можно бесконечно. Мы всегда вызываем удивление мужской половины человечества тем, что умудряемся впихнуть невпихуемое.

Старуха в сердцах, поняв, что добыча ускользает из рук, начала ловко пинать мои вещи по полу отдела «Семена и рассада», превратившись на этот раз в футболиста. Она явно пыталась отвлечь этими нехитрыми действиями мое внимание и забрать пакет с семенами. Но зачем они ей нужны? У меня клиентка, у меня гонорар. А что может быть у древней бабули? Хотя, судя по ее ловкости и напористости, древней она отнюдь не была.

И я не придумала ничего лучшего, как засунуть пакет в рот, чтобы освободить обе руки. Совершенно забыв в тот момент об их особой ядовитости. Вы скажете: «Фу, дура, это же не гигиенично!». Но про гигиену в тот миг думалось меньше всего. И лишь чуть позже поняла, что бумага порвалась, размокнув от слюны и несколько семечек попали на мою слизистую…

На факультете ландшафтного дизайна мы занимались растениями очень плотно. И изучали не только их декоративные качества, но и вред, который они могут нанести. И я запоздало вспомнила про то, что семена содержат глюкозид ринантин, придающий синеватую окраску хлебу, раздражающе действующий на кишечник и вызывающий паралитическое состояние мозга.

До моего угасающего сознания донесся рев старухи:

– Не-е-е-е-т! – и я провалилась в темноту.

***

Очнулась спустя какое-то время в полной тишине. Интересно, я уже умерла или еще жива? Попыталась пошевелить сначала пальцами на руках. Когда у меня это удачно получилось, согнула ногу в колене. Прислушалась к ощущениям. Ничего не болело. Все же умерла? Открыла глаза, но ничего не увидела. Кругом была темнота.

И вот тут я потихоньку начала паниковать. Меня похоронили заживо? Другим эту абсолютную темноту объяснить я просто не могла. Сердце тревожно забилось в груди, тут же перестало хватать воздуха, словно он неумолимо заканчивался. Меня точно мог бы сразить инфаркт, и я бы скончалась во второй раз. Однако этому помешал скрип двери и узкая полоска света, появившаяся, когда дверь чуть приоткрылась. В щелку показался длинный и острый носик, а затем по ушам резанул громкий вопль:

– Маменька, Лёнка-бестолочь очнулась!

Тут же раздался быстрый топот, доносившийся сначала откуда-то снизу, а затем неотвратимо приблизившийся к дверям комнаты, где я сейчас находилась. Не гроб, и на том спасибо! Створки распахнулись, и на слабо освещенном пороге нарисовались две фигуры: дородной дамы в необъятной юбке и платке, повязанном на манер небезызвестной Солохи кончиками вверх, а рядом стыдливо топталась на месте тощая девица неопределенного возраста. Свет падал им со спины, поэтому хорошенько их разглядеть в этот раз у меня не получилось.

– Что, бестолочь, разлеглась? – прогундела дама. – Вставай! Скоро жених пожалует. А то выставлю тебя прямо в том, в чем спишь.

Я бегло оглядела себя. Точно помню, что сегодня утром выходила из дома в модном приталенном пиджаке цвета сливок, укороченных брюках и модных в этом сезоне мужских сандалиях. Однако сейчас на мне было надето нечто бесформенное с оборками по рукавам и воротником под горлышко. Судя по прямому покрою и белому фону, покрытому мелкими голубыми цветочками, я реально была в ночной рубахе. Только как я в ней оказалась? И за кого я там замуж выхожу?

Последний вопрос я задала вслух. Дама посмотрела на меня как на полоумную, вздохнула и добавила:

– Сейчас горничную пришлю. Она тебе одеться поможет! – и с этими словами вместе с дочкой удалилась, хлопнув дверь. А я вновь оказалась в кромешной темноте, и уже снова начала паниковать, так как ничего не видела, как двери снова отворились и на пороге нарисовалась худенькая женщина неопределенного возраста. Она с ходу поинтересовалась:

– А чего же вы, сударыня, в темноте-то сидите? Или не выспались еще? – и с этими словами трижды хлопнула в ладоши, и по стенам тотчас зажглись светильники. Окон в комнате не оказалось.

Женщина тем временем распахнула тяжелый, обитый железом сундук и достала оттуда длинный темно-зеленый сарафан, встряхнула его, распространяя облако пыли и проворчала:

– Все ваши платья зависелись, сударыня. Пора их начинать выгуливать.

Я стояла, замерев, не зная, что и ответить. Горничная этим воспользовалась, ловко стянув ночнушку с меня и вытащив из сундука еще и белую рубашку с вышивкой, панталоны и нижнюю юбку, ловко мной командуя, надела все это великолепие на меня.

– Присаживайтесь, сударыня, я вам волосы приберу!

Я с сомнением на нее покосилась. Совсем недавно я сделала модную стрижку «пикси», которая мне безумно нравилась, придавая перчинки и дерзости. Но что может с короткими волосами сделать женщина, если судить по внешнему виду, из XIX века? Однако решила не спорить, а покорно села в предложенное кресло.

А когда она что-то там сняла у меня на затылке, и я оказалась закутанной в покрывало густых золотых волос, мне окончательно поплохело. Это я или не я? В зеркало бы посмотреть. Повертев головой, обнаружила, что ничего подобного на стенах не висело.

Для надежности больно ущипнула себя за ногу. И поняла, что это не сон. Боль была реальной. Получается, что всё остальное тоже. А горничная тем временем заплела все волосы в тугую косу толщиной с руку, уложила на голове в виде короны и сообщила:

– Барышня, вы готовы. Можете идти к матушке!

Эта дородная дама приходится мне матушкой? Только этого не хватало. Но пороть горячку я не собиралась. А лишь согласно кивнула и покорно попросила, поняв из реплик горничной, что я совсем недавно приехала из академии и неожиданно потеряла сознание. Решила этим воспользоваться:

– Милая, моя проблема в том, что я, кажется, потеряла память!

– Ничего удивительного. Вы же в своей академии довели себя до того, что вас прямо видно, а в профиль нет! Прямо как досточка!

Она так и сказала «досточка».

Я испуганно потрогала себя за бок. Нормальная женщина! Я и до этого такой была. А горничная продолжила:

– Спрашивайте быстрее, чего не помните! А то матушка сейчас придет за вами. Уж больно долго мы собираемся.

– Проблема в том, что я не помню ничего! – вздохнула я. – Давай для начала скажи, как зовут моих родственников и… меня.

Перед последним словом я запнулась, понимая, что введу добрую женщину в ступор.

– Эко вас, горемычную приложило, – вздохнула она. Запоминайте: вы Алёна Кивера. Матушка ваша не матушка, а мачеха. Ее зовут Мирослава Олеговна Неверова. А сестрицу вашу сводную Марина Петровна Неверова.

Больше она ничего сказать мне не успела, как раздался громкий вопль из коридора:

– Лёнка, ты что там долго так собираешься? Скоро все женихи разбегутся.

Пришлось поторопиться. Я подхватила юбки и поспешила прямо по коридору. Хотя потерять неведомых мне женихов совершенно не боялась. Я успела дожить до сорока лет и замуж не торопилась, считая, что нет на земле достойных меня мужчин.

По ходу движения на стенах загорались светильник. Все же я, видно, где-то в современном мире, здесь уже существуют датчики движения. Это меня немного успокоило. Я не сошла с ума и не провалилась в неизвестность. Только длилось это ровно до тех пор, пока не распахнулись двери в «залу», как на старинный манер обозвала центральную комнату дома горничная. Это была настоящая комната, выдержанная в стиле эклектика, или, скорее, в смеси кантри и барокко. Я все же была дизайнером и в стилях помещений разбиралась тоже. Хотя не так хорошо, как в ландшафтах.

Особенно странно смотрелись диваны с гнутыми золочеными ножками, затянутые в малиновый бархат и небольшие деревенские окна с короткими шторками из веселого ситчика в малиновый горошек. Некто, кто обставлял комнату, видимо, решил, что создаст подобным приемом цветовую гармонию.

Глава 2

У одного из таких окошек стояло глубокое синее кресло с гербом на спинке. Вот оно точно ни с чем не сочеталось. А восседал в нем крохотный, метр с кепкой мужчина очень странного вида. Он был одет во все черное. Издали ткань казалась бархатом или замшей. Я не смогла разглядеть. Наверное, дорогая. Иначе меня бы замуж не спихивали. Лицо у мужчины был вытянуто, но не в низ, как обычно, а вперед. Словно перед вами не человеческое лицо, а крысиная мордочка. Схожесть довершали два желтых глаза-бусинки. На груди его камзола красовался точно такой же герб, как и на кресле. А голову и плечи покрывал нежный черный пушок. Причем не только тело, но и одежду. Воротник был украшен двумя вставками в виде кожистых крыльев, торчащих по бокам. Натуральный монстр, только очень маленьких размеров.

Это мой жених? С ума сойти. Даже странно, как я сдержалась и не завизжала. Нет, за него я замуж точно не пойду. Интересно, как они меня заставлять собрались? Гость был настолько малого роста и тщедушного телосложения, что точно дышал бы мне в пупок. За что меня боги так покарать решили? Неужели за ту зловредную бабулю? Скорее всего я просто лежу в коме в больнице после отравления ринантином. А все остальное побочные эффекты галлюциногенного фактора.

– Вот, господин хороший, разрешите представить-с, – начала мачеха с некоторым пиететом, – это наша старшенькая Алёна Кивера. Она в жены господину и предназначена.

Она еще что-то там говорила, но я ее не слушала, так как увидела зеркало. А в зеркале отражалась я и не я одновременно. У каждой из нас есть образ мечты. Кто-то хочет ноги от ушей, кто-то тонкую талию и высокую грудь, а кто-то мечтает о голубых глазах. Отражение было моей мечтой.

На меня через стекло смотрела молодая девушка. Мой реальный возраст достиг сорока лет. И я бы много отдала, чтобы вернуть двадцать. Избежать тех ошибок, которые совершила тогда. Например, не делала зарядку по утрам. И то, что казалось легким двадцать лет назад, сейчас уже вызывало дискомфорт.

Фигура у нее была именно той, о какой я втайне вздыхала. Талия казалась сантиметров шестьдесят, не больше. Грудь выглядела уверенной троечкой. Ноги разглядеть не удалось из-за длинной юбки, но судя по общей картине, они были длинными. Исходя из силуэта, перекос таза от длительного сидения нога на ногу и гиперлордоз ее не мучили. А богатую косу я уже разглядела ранее. И только мои темно-карие глаза остались моими. И это убедило в том, что в зеркале все же я. И как только я приняла это в качестве постулата, тут же в голову хлынули воспоминания.

На первый взгляд они были не моими, а той самой Алёны Киверы. Однако по ощущениям принадлежали мне. И это всё окончательно утвердило в мысли, что я, кажется, попала и попала основательно. В параллельный мир. Паниковать не стала. Все ж возраст давал о себе знать, да и новая внешность приводила в восторг. Ух, дайте мне только развернуться! И мужики будут укладываться штабелями при моем приближении. Хорошо хоть, душа осталась прежней. А, следовательно, личность не потеряна.

И что же я узнала?

Батюшка мой, Игорь Кивера, почил пять лет назад. Как оказалось, он завещал мне приличную сумму денег, которую я могла потратить или в качестве приданого, или пустить на обучение в академии магии. И я решила, что любовь любовью, а образование еще никому не мешало. Тем более зазнобы в моем сердце не жило.

А вот диплом академии еще никому не мешал. Образование позволило бы и себя содержать на достойном уровне, и на приданое отложить в случае чего. И я поступила на факультет ведовства. Так как с детства тяготела к флоре и фауне.

Училась на отлично. И все пророчили мне место при дворе Ее Величества Василисы Прекрасной. Только в последний миг все пошло не по накатанной колее, а резко перевернуло жизнь Алёны на сто восемьдесят градусов. Во дворец поехала зубрилка Акулина Никитина, отличавшаяся неряшливостью и непривлекательной внешностью. А мне объявили, что должна вернуться в свой родной приграничный городок под названием Красные Ягодки. Моя предшественница очень сильно расстроилась, так как во дворец уезжал красавец и любимец всех девушек академии Микула Сулянович. А она в душе лелеяла надежду, что при отсутствии конкуренции (наивная, будто во дворцах больше женского пола не водится!) сможет его очаровать.

Последним воспоминанием девушки оказался поход в теплицу на заднем дворе дома, где мачеха выращивала различные лечебные травки. И марьянник в том числе. На этом все обрывалось. И что-то мне подсказывало, что или кто-то ей помог освободить тело для моей души, или она сама так решила. Короткий ликбез на этом завершился. А я вернулась мыслями в зал к моему недожениху.

Про него воспоминания тоже появились, но очень скудные. Красной нитью проходил тот факт, что он очень не понравился моей предшественнице. Что, впрочем, не удивительно. Кому придется по нраву этот черненький колобок на ножках, да еще и с крылышками? И она буквально удрала в академию.

Я вынырнула из воспоминаний как раз в тот миг, когда мачеха, широко улыбаясь, склонилась к уродцу и буквально слащаво пела:

– Наша Алёнушка просто умница! Вам не найти-с лучшей жены. Посмотрите-с, какая она красавица, рукодельница и хозяюшка!

Тут я непроизвольно хрюкнула, потому что если красавицей я все же стала, то готовить так и не научилась. Да и мои хозяйственные навыки были под большим вопросом. Я привыкла питаться бутербродами или пользоваться услугами доставки. Благо в нашем городе точек общепита, продающих еду на выезд, было достаточно. Так стоит ли утруждать себя в том, к чему нет талантов? А с уборкой… Какая может быть уборка, если ты живешь одна, пользуешься роботом-пылесосом, стиральной машиной-автоматом и посудомойкой?

А жених внимательно посмотрел на меня, поморщился и неожиданно выдал:

– Привлекательные женщины отвлекают!

Ах, ты, колобок! Это я тебе еще и не нравлюсь? Но он на мои гримасы никак не среагировал, а лишь уточнил:

– А почему вы только сейчас решили отдать ее замуж, если брачное предложение поступило пять лет назад?

– Дак она решила образованной стать, чтобы мужу сильнее понравиться! – тут же залебезила мачеха. Однако гость проигнорировал ее и уточнил уже у меня:

– И как с академией? Закончила?

– Закончила, – буркнула я в ответ, не понимая, как правильно себя вести, чтобы он передумал на мне жениться.

– Конечно, конечно, – закивала Мирослава Олеговна и зачем-то полезла в объемный комод, стоявший неподалеку. Пыхтя и сопя, выдвинула большой ящик, нырнула в него чуть ли не целиком и вытащила свиток, скрепленный сургучной печатью. Что удивительно, печать так и не была сломана. И подала его гостю.

Он с серьезным выражением лица сломал сургуч, развернул желтоватый лист и начал читать вслух:

«Кивера Алёна Игоревна закончила 20 травеня 4567 года Академию ведовства и быта с отличными оценками и посему была распределена на полностью самостоятельную работу без наставников в город Красные Ягодки на должность Бабы-Яги.

Куда ей надлежит явиться 25 серпеня и приступить к своим должностным обязанностям сроком на пять лет».

А я уже посмотрела на гостя немного иным взглядом. А может, лучше замуж, чем в Бабы-Яги? Я даже не представляла, что там буду делать. Интересно, какое сегодня число? Воевала за семена вообще-то в апреле, собираясь высаживать их на рассаду. Славянские наименования месяцев помнила плохо, но если следовать логике, то травень – это май или июнь. А серпень – это уж август или сентябрь? Когда там рожь серпом жать начинали? Неужели в наших мирах время течет не параллельно?

А черный мужичок неожиданно повеселел, потер ладошки и широко улыбнулся:

– Ну уж нет! Баба-Яга нам точно не нужна. Позвольте откланяться!

– Но как же-с? Почему откланяться? – всплеснула руками мачеха.

– Жизнь пошла такая, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Если только матом объективно сформулировать. Пять лет ждать, пока невеста отработает? Нет уж, извольте. Найдем другую! – и в этот же миг он упал на пол, чем меня изрядно напугал. Я уже начала вспоминать приемы первой медицинской помощи потерявшим сознание. Однако, как выяснилось, никто сознание не терял. Просто он, соприкоснувшись с полом, превратился в огромную летучую мышь и выпорхнул в открытое окно.

– Эх, бестолочь ты, Лёнка, бестолочь! – мачеха грустно вздохнула и обессиленно развела руки в стороны. А затем грузно опустилась в кресло. Но не в то, в котором сидел человек-летучая мышь. Прошу не путать с Бэтменом! Им друг до друга как от Москвы до Хабаровска. А в другое, стоящее у стены. А этот черненький прохиндей не только сам улетел, но и креслице с собой прихватил! Экономный мужчина. А Мирослава Олеговна продолжила:

– Ты думаешь, я тебе зла желаю? Замуж силой отдаю? Это ты зря. Не хочешь – не ходи, можешь отправляться в свою избушку Бабы-Яги! А жениха родовитого и богатого ты профукала. А ведь он именно к тебе сватался. Правда пять лет назад. Но можно было бы всю в свою пользу повернуть. А ты заладила: «Закончила я академию, закончила!». Молчала бы. И этот крылатый смолчал бы. Куда ему деваться было бы?

– А меня искать бы не стали, что я на работу не явилась? – с сомнением протянула я. – Распределение – дело серьезное.

Мне тут же вспомнились страдания Алёнушки, которая так мечтала о королевском дворце, а попала в Красные Ягодки. И теперь неизвестно, где бродит ее душа. А я вот тут, кажется, кашу заварила и сейчас расхлебываю.

И словно откликаясь на мои потуги, в голову хлынула очередная порция ее воспоминаний. И если все правда, то злодейкой была именно она, а не бедная Мирослава Олеговна, которую Алена Кивера доводила всеми способными ей способами.

– Главное, он на тебе бы женился! – мачеха даже с кресла встала и погрозила кому-то неизвестному кулаком. – А потом, кто бы с Кощеем связываться стал?

– Кощеем? – удивленно протянула я. Хотя, кто еще годится в мужья Бабе–Яге?

Мачеха лишь усмехнулась. А я поняла, что ее мысли сейчас совпали с моими. Падчерица неоднократно устраивала разборки, почему ее наряды выглядят хуже, чем у сводной сестры. И даже пару раз портила Маринины платья, разрезав их на узкие ленты. А про домашнюю работу она и думать не хотела, считая, что ей все должны. Я, конечно, не фанатка хозяйственной деятельности, но я же была молодой и помогала по дому в силу своих возможностей и умений.

В общем, моя предшественница портила жизнь окружающим как могла. А мне вдруг стала нестерпимо стыдно, словно все эти выкрутасы устраивала я. Хотя людям этого не объяснишь. И я решила попросить прощения у бедной Мирославы. Тем более папенька, умерев, большого наследства не оставил. Только мне на академию. А Марина осталась ни с чем. И это резко уменьшало ее шансы на замужество. Бедная женщина поднимала нас с родной дочерью как могла. А я лишь ей в этом мешала.

Подойдя к ней, я опустилась на корточки, вглядываясь в уставшее лицо.

– Лёнка, ты чего? – женщина как можно сильнее вжалась в спинку кресла, явно боясь очередной выходки и пытаясь от меня дистанцироваться.

– Да ничего! – я махнула рукой. – Просто хотела у вас, матушка, прощения попросить за все, что сделала не так!

Я не знала, как сформулировать коротко все Алёнины прегрешения. А Мирослава Олеговна вдруг как-то обмякла, а затем схватилась за фартук и прикрыла им лицо, оставляя для обзора лишь подрагивающие плечи. Она смеется? Но по всхлипывающим звукам я поняла, что мачеха плачет.

Теперь я окончательно растерялась. И очень аккуратно уточнила:

– Матушка, вы чего сырость разводите?

Она же убрала руки от лица, вытерла фартуком слезы и как-то печально рассмеялась:

– Эх, Лёнка, Лёнка, я пятнадцать лет ждала, когда ты меня матушкой назовешь. Неужели дождалась?

Мы в тот день еще долго просидели вдвоем, вспоминая и разговаривая. Мачеха оказалась в общем-то неплохой женщиной. И обещала мне помочь, чем сможет, при обустройстве на новом месте.

А за обедом нас встретил удивленный взгляд сводной сестры:

– Вы – и мирно беседующие? – она была тощей, длинной и очень нескладной. Но в нашем мире из Марины вышла бы просто шикарная манекенщица. Благо лицо у нее было правильным и пропорциональным. – Лёнка опять жениху отказала?

– Нет, это он на мне жениться передумал, – я покачала головой.

– Да ладно! – удивилась он. – На тебе – и передумал?

– Ему не понравился тот факт, что я пять лет должна отработать Бабой-Ягой.

– Это хоть кому не понравится! – согласилась сестрица. И тут же без перехода добавила:

– Обедать давайте! А то у меня живот от голода свело. А женихи опять мне не светят.

– Это почему? – уточнила я осторожно, уже строя планы в голове, как можно ее преобразить. Только ответ сестрица меня ошеломил:

– Ты же у нас старшая. И пока замуж не выйдешь, я не могу женихов искать. Или ты за свою учебу все на свете забыла?

– А если я вообще замуж не выйду? – осторожно уточнила в ответ. Не хотелось бы стать еще и причиной проблем Марины.

– Тогда ты должна поклясться в этом на священном камне, приложив к нему письменную клятву. Или уже и это забыла? – она зло сузила глаза. И, судя по ее настрою, мы могли бы даже подраться. Хотя я ни разу в жизни ни на кого руку не поднимала и считала женские драки полной глупостью. Но наши головы остудила матушка:

– Девочки, успокойтесь, пожалуйста! Не будем так далеко вперед забегать. Время покажет!

И мы обе замолчали. Оставшаяся половина дня прошла спокойно. Я собиралась завтра утром проведать свое новое место работы, не собираясь дожидаться этого 25 серпеня. Пора и в этом мире начинать жить самостоятельно.

Глава 3

Тепло попрощавшись с мачехой, я подхватила плетеный туесок с провизией на первое время и сменой одежды и потопала к указанной дороге. Резиденция Бабы-Яги находилась не очень далеко. Примерно в часе ходьбы от Красных Ягодок. Как оказалось, я с собой из академии привезла заговоренный клубочек, который должен был меня туда привести.

Место это было непростое. И абы кто в отсутствие хозяйки туда попасть не мог. А клубочек был и проводником, и пропуском в этот удивительный мир. К клубочку прилагалась инструкция по использованию. Нужно было его положить на «бугорок из дорожной пыли» и произнести ключевую фразу. Я посмотрела на дорогу. С пылью проблем быть не должно. Дождь последний раз лил давно. Как сказала мачеха, это моя первейшая обязанность его вызвать. Спорить с ней я не стала. Все же мы жили до этого в разных реалиях.

Сейчас гораздо сильнее меня волновал мой проводник. Хорошо сказать «прочитайте заклинание». Прочитать я его, конечно, смогу. Только активируется ли оно от моих стараний? Я же никогда не верила в магию, и никогда ею не пользовалась. Кстати, здесь говорили не магия, а волшебство.

В итоге сжала клубок в ладони, перекрестилась трижды (никогда набожностью не отличалась, но здесь во что только не поверишь), сказала: «С Богом!», попинала пыль, собирая ее в горку для надежности и на верхушку пылевого холмика положила клубок. Пока ничего не происходило. Хотела достать бумагу с инструкцией, чтобы читать по ней заклинание. Но вдруг текст всплыл в моей голове сам собой. И я нараспев его заголосила:

Клубочек, клубочек,

Круглый бочечек!

Подарю тебе жемчуга.

Укажи, где живет Баба-Яга!

Где брать жемчуг, я в тот момент даже подумать не успела, как клубок слетел с пылевого холмика и быстро покатился по дороге. Я только и успела подхватить свой туесок и рвануть за ним следом.

Пока шли по дороге, всё было нормально. Я лишь слега запыхалась. Все же кардио-нагрузки никогда не были моей сильной стороной. А вот когда он свернул по неприметной тропинке в лес, стало совсем тяжело.

Эта желтая скотина, иного слова не подберу, ловко петляла между кустами, корнями и валежником. Обходить овраги он и не думал. А я, боявшаяся заблудиться в незнакомом лесу, старалась от него не отставать, неуклюже перепрыгивая, перескакивая, перелезая. И в тот момент, когда мне показалось, что силы на исходе, он вдруг взял и растаял. А я увидела перед собой полянку. На дальней стороне от меня стояла самая настоящая полуразвалившаяся избушка.

И в этот момент я поняла, что проблемы не закончились. Они все впереди. Обратной дороги мне точно не найти. По сторонам я не смотрела, пока совершала этот марафон по пересеченной местности. Клубок исчез. А избушка стояла ко мне задом.

Как я это поняла? А что бы вы решили, видя перед собой глухую стену без окон и дверей? Напрягла свои извилины вспомнила, что говорили герои сказок в подобных случаях, и торжественно произнесла:

Избушка, избушка!

Встань к лесу задом,

А ко мне передом.

И в этот миг что-то заскрипело, заворчало. Избушка вся задрожала. А я замерла в предвкушении. Кому рассказать, не поверят! Но ничего не произошло. Через пару секунд все стихло. Пришлось идти в разведку.

С трех сторон ее окружали густые заросли крапивы в человеческий рост. Идти через этот жгучий лес мне бы точно не хотелось. Следовательно, я должна прорубить себе тропу! Только хорошо это говорить, но у меня не было с собой даже захудалой лопаты. Кто же знал, что брать с собой нужно было не наряды, а мотыгу или топор?

В итоге я натянула рукава кофты так, чтобы они закрывали мне ладони и пальцы. И этими импровизированными перчатками начала воевать с зарослями крапивы.

До этого воевать со жгучей мне доводилось лишь на родительской даче. Она там около забора росла по колено. И я с ней справлялась с помощью обычных перчаток. Здесь же местами она казалась выше меня и противником была достойным. Туесок с едой я поставила на пенек, чтобы он мне не мешал, да и живность всякая не налезла. А сама отправилась в бой.

Кофта у меня оказалась достаточно толстой, чтобы не пропускать ядовитые волоски. Но остальные-то части тела были не настолько защищенными. И настырные листочки умудрялись укусить меня то за щеку, то за коленку, поднырнув под юбку. И я еще ругала про себя местные наряды? Это я делала точно зря. Нижняя юбка и верхнее платье все же сдерживали натиск. А мой тонкий льняной костюм, в котором я позавчера отправилась на работу, точно бы не спас.

Воевала я полчаса, не меньше, а, может быть, и больше. Как-то потеряла счет времени. Но, судя по высокому солнцу над горизонтом, до обеда все же успела управиться и, наконец-то, добралась до полуразвалившегося крыльца.

Когда наступила на первую ступеньку, то чуть не свалилась в оставшиеся заросли. От моего веса крыльцо начало отваливаться от домика. Благо я быстро сообразила и успела отпрыгнуть в сторону. Во вторую попытку сделал шаг пошире и наступила, минуя лестницу, сразу на само крыльцо. В этот раз оно устояло, и я очутилась носом перед огромным и ржавым амбарным замком. Ключа у меня не было. В итоге не придумала ничего иного, как пошариться в памяти моей предшественницы. Должна же она знать, где хранится ключ? Только не говорите, что в доме у мачехи. Я этого точно не переживу. Однако ничего не всплыло. В академии инструкцию, кажется, забыли выдать.

На другой стороне домика красовались два окна. Но подойти к ним я не могла все из-за той же крапивы. Воевать с ней у меня просто больше не было сил. И тогда я решила пообедать. На сытый желудок мир не кажется таким враждебным. Да и проблемы точно решаются легче. Подошла к туеску, спугнув стайку разношерстных пташек. Они впорхнули и загомонили разнокалиберным хором. Я же забрала свой обед и побрела обратно к крылечку, решив, что уж лучше есть хоть и на пыльных, но досках. Надрала по пути пять листьев лопуха. Странно даже, что он в крапиве выжил! Из двух листьев соорудила себе подобие накидки на стул. А из оставшихся трех – скатерку. И начала выкладывать припасы.

Неожиданно со мной рядом плюхнулся на доски просто огромный красноголовый дятел. Он склонил голову набок, оценивающе посмотрел на меня черным глазом-бусинкой. И неожиданно в моей голове пробился чужой басок:

– А можно мне кусочек сыра?

Я растерянно огляделась по сторонам. Никого из людей рядом не увидела. А голос снова повторил:

– Немножко, а? Неужели жалко?

Кроме дятла других кандидатов на диалог не было. Я задумалась на пару секунд, а затем отломила небольшой кусочек и положила его рядом с птицей. И дятел тут же слопал сыр. Сыто рыгнул и пустился в объяснения:

– Мы, дятлы, сыр, конечно не едим. Не наш рацион. Но меня прежняя хозяйка дома на него подсадила. И с тех пор я стал настоящим сырным наркоманом, – с этими словами птах тяжело вздохнул. Мои руки непроизвольно потянулись, чтобы отломить еще. Но он предостерегающе замахал не меня крыльями:

– Нет, не нужно больше! Я с него пьянею. А завтра голова болеть будет! А ты чего на крыльце сидишь? В дом не заходишь?

Я вздохнула и начала птицу объяснять свою проблему:

– Я еле до дома добралась. А вот ключи с собой не прихватила. Даже не знаю, где они лежат. И как теперь открыть замок, не представляю.

– Раз сюда добралась, значит, хозяйка! – дятел начал разгуливать взад-вперед по краю крыльца. Мне даже показалось, что он крылья заложил за спину, словно учитель перед классом. – Тогда позволь мне открыть замок!

– У тебя есть ключ? – искренне удивилась я. Тому, что разговариваю с птицей, удивляться уже перестала.

– Ключа нет, – он отрицательно пару раз дернул головой. – Но у меня есть мой крепкий клюв и цепкие лапы. Так позволишь?

Иного выхода не было. И я, естественно, разрешила. Дятел тут же вспрыгнул на бревенчатую стенку рядом с замком и пару раз от души тюкнул по ней в том месте, где крепилась дужка для засова. Пара точных ударов, и трухлявое дерево посыпалось, освобождая толстые и длинные гвозди, которыми засов крепился. Дятел перескочил. Еще пара ударов. А я только успела удивиться, как у него от таких ударов голова не болит. Замок покосился, а затем глухо ударился о крыльцо вместе с железяками, на которых он висел.

– Принимай, хозяюшка, работу! – весело сообщил дятел. А я стала соображать, чем бы его отблагодарить за неоценимую помощь. Предложила еще кусочек сыра. Но он лишь снова замахал крыльями и запричитал:

– Не искушай хозяюшка! Лучше ты мне должна будешь.

– Должна так должна! – согласилась я. А птиц смешно поклонился и упорхнул по своим делам. Путь в домик был открыт.

Я пнула железяку, мешавшую войти в дом, и тут же ойкнула. Она оказалась достаточно тяжелой и «обидела» мою бедную ногу. Однако путь освободился. И я с некоторым страхом и замиранием сердца потянула дубовую створку на себя. Как ландшафтный дизайнер я отлично разбиралась в видах древесины.

Дверь скрипнула и впустила меня в полутемные душные сени. Я поднялась по скрипучим лестницам и огляделась. Похоже, стекла в сенных оконцах не мыли все те пять лет, что домик пустовал. Хотя, чему удивляться? Кто будет ухаживать за жилищем, если хозяйка отсутствует? Через них почти ничего не было видно. Да и крапива умудрялась закрывать обзор, поднимаясь выше окон.

Зато на узком подоконнике в одну доску лежало несколько жирных трупиков мух. Или они лишь казались жирными, а по делу от них осталась лишь одна оболочка? Этот вопрос меня волновал с точки зрения угощения дятлу.

Пол хранил на себе следы коричневой краски. А вдоль стены стояли лавки, покрашенные ему в тон. На лавках стояла пара перевернутых оцинкованных ведер. И я с великим удивлением увидела клеймо, выбитое на металле: «Краснооктябрьский завод металлоизделий». В прежней жизни мне доводилось бывать в этом поселке. Что осталось в памяти, так это крыши частных домов, покрытых оцинковкой. Интересно, откуда этот привет из родного мира?

Ответа, естественно, получать было неоткуда. Я продолжила осмотр своей новоявленной резиденции.

По стенам висела какая-то пыльная, затянутая паутиной деревенская утварь. Я в ней разбиралась плохо, поэтому оставила на потом. Только отметила, что воздух плотно пропитан пылью, и пыль забивает мне нос.

Низкая дверь в основное помещение была обита черным дерматином. Этот материал мы тоже изучали. Искусственная кожа, изготовленная из хлопчатобумажного полотна и нитроцеллюлозы, использовалась в прошлом веке для обивки мебели. Была дешевой, но недолговечной. Еще один привет. Но и с ним будем разбираться позже. За окном солнце уже начало клониться к закату, и мне нужно было думать о ночлеге.

Но прежде, чем дернуть за ручку, подозрительно напоминавшую чей-то рог, я вдруг подумала о том, а кто хоронил прежнюю Бабу-Ягу? Или она до сих пор там лежит и ждет меня?

От этих мыслей стало очень неуютно. Однако делать нечего. Я вдохнула побольше воздуха, задержала дыхание и дернула дверь. Зашла и с облегчением выдохнула. Никакая мертвая бабка дом не караулила.

Избушка оказалась маленькой. Перегородок в ней не было. Лишь большая русская печь занимала третью часть дома. И она же делила дом на несколько комнатушек.

Перед печной стеной с дверцей для дров было что-то наподобие прихожей. И точно такие же рога, что и на двери, служили вешалками. Со стороны, где была плита, подтопка и зев русской печи, была оборудована крохотная кухонька, состоящая из пузатого буфета и кухонного стола. Стеклянные дверцы буфета были тоже все в пыли. Поэтому наличие посуды я определить на первый взгляд не смогла.

С третьей стороны печи крепилась лесенка, которая вела на широкую и ровную полку из кирпичей. Я знала, что в деревнях раньше здесь спали. Печь хорошо прогревалась. И спать было тепло даже в студеную зиму. Но сейчас кирпичи были ледяными. И, несмотря на лето, на них можно было закоченеть. Или требовалась истопить печь, чего я не делала никогда в жизни.

Четвертая сторона помощницы была когда-то беленой и ровной. И напротив нее располагалась импровизированная зала избушки, как говорили в доме Алёны. В зале около окна стоял стол, между окнами – шкаф. У второго окна красовался огромный кованый сундук. Около печи широкая лавка. Всё. На том мое хозяйство заканчивалось. И сейчас предстояло решить, с чего начать обустройство.

Глава 4

Второй взгляд привел к выводу, что все в доме тоже было покрыто пылью. И если я хотела спать в относительном комфорте, то для начала нужно эту пыль хотя бы стереть. Ведра я видела в сенях. А где взять воду, тряпку и швабру? Растерянно оглянулась по сторонам и спросила сама себя:

– Где, Алёна, тряпку для уборки брать будем? – затем рассмеялась и добавила: – А еще лучше робота-пылесоса?

И тут сундук вдруг странно звякнул, привлекая мое внимание. После говорящего дятла я уже ничему не удивлялась. И решила, что раз звенит, то на это есть причина. Подошла и решительно подняла крышку. Благо замка в металлической накладке не висело.

И с удивлением обнаружила отличную половую тряпку с этикеткой из Фикс-Прайса. У меня дома такая же осталась. И… пылесос Ксяоми. Сама я пользовалась Редмондом. А подобный был у моей подруги Надьки Ершовой. Она жаловалась на него, что проработал очень мало и сломался. Гарантия еще не закончилась, да отремонтировать его почему-то так и не смогли. Работал или нет мой китайский труженик, я не знала. Ведь в избушке электричества не было и в помине. А я испугалась, что вдруг у меня только три желания. И одно из них я так бездарно потратила. Сложила пылесос обратно в сундук и сказала вслух:

– Спасибо, не нужен! – сундук снова звякнул. Я хотела проверить, но открыть крышку уже не смогла. Что ж, какая бы глупая я не была, микрофибровая тряпка у меня появилось. Ведро, надеюсь, тоже. Осталось найти воду и заняться уборкой. И я снова сплоховала, высказав пожелание вслух. Звякнуло. И в сундучном чреве появилось розовое пластиковое ведро с горячей водой и швабра. Что ж, если и дальше и так будет, то быт Бабы-Яги не так уж и плох. Даже на улицу выходить не пришлось. Причем вода пахла знакомым Мистером Пропером с цитрусовыми нотками.

Окна я решила оставить на потом. С тусклыми стеклами ночевать можно. Для начала протерла пыль с горизонтальных поверхностей мебели и подоконников. Убрала паутину из углов. Не хотелось бы, чтобы пауки на нос падали. В итоге сильно устала. Никогда не думала, что это нехитрое действо может отнимать столько сил.

Плюхнулась на лавку и решила немного отдохнуть. Вода в ведре была очень грязная. Стоит или нет размазывать ею пыль на полу? А вдруг другой воды больше не найду? Поэтому тяжело вздохнула, прополоскала тряпку как могла. И просто подмела ею пол. Решив, что чистую горячую воду попробую заказать завтра. Не знаю, стало ли чище. По крайней мере дышать стало легче. А если учесть, что перед уборкой я сумела открыть форточку в окошке, то и затхлостью пахло уже не так сильно.

Подхватила ведро, вышла на крыльцо и выплеснула воду в крапиву.

К моему удивлению, жгучая трава, где ее коснулась вода, тут же исчезла. Являя моему взору кусочек хорошо ухоженного газона. Я была готова дать руку на отсечение, что стригли его совсем недавно!

Но на улицу уже спустились сумерки, и разглядывать чудо ближе я всё же не рискнула. Снова зашла в дом и попросила у сундука матрас, подушку и одеяло. Раздался знакомый звонок и требуемое предстало передо мной, так как крышка отлетела в сторону.

Я испугалась, не сломала ли сундук. Но оказалось, что нет. Как только я достала постельные принадлежности, она тут же закрылась обратно.

Чуть дотащила тяжелый матрас до лавки у печи. Он словно был изготовлен по ее меркам. Положила подушку в изголовье и одеяло.

Но грязный пол не давал мне спокойно лечь спать. Я снова попросила горячей воды. Однако, когда открыла сундук, испытала разочарование: он был пустым. Приглядевшись, увидела на дне белую бумажку. Достала, развернула и поняла, что это была записка. Она требовала поставить ведро для мытья полов обратно в сундук. Что ж, вполне справедливое требование!

А ровно через минуту получила порцию свежей воды и еще одну записку, где сообщалось, что в день мне положено пять желаний. Просить я могу что угодно, не превышающее размеры сундука.

Сбегала в сени за вторым ведром. Всю воду пачкать грязной тряпкой не стала. А немного отлила воды в посудину из сеней и промыла в ней тряпку. И уже чистой протерла пол повторно. Грязи, судя по воде, почти не убавилось. Но моя совесть успокоилась.

А раз пять желаний, то попросила еще и постельное белье. В итоге получила бязевый комплект с веселыми божьими коровками. Я когда-то в детстве мечтала о подобном. Похоже, что сундук мог считывать наши потайные желания. Ведь и Надька купила пылесос вперед меня. И я ей очень завидовала. Как оказалось, зря. А вот свечей и огниво мне не выдали. Оказывается, когда я отправляла пылесос обратно, сундук мое действие посчитал за желание.

На улице уже совсем стемнело. Я вынесла грязную воду на улицу, увеличив ею площадь газона. Ведра перевернула кверху дном на крылечке. Тряпку повесила на перила и вернулась в дом, не забыв запереть сени.

Магия магией, однако я все равно знатно устала. Застелила постель. Скинула платье. И лишь коснулась головой удивительно мягкой подушки, как тут же провалилась в сон.

Утром проснулась от крика петуха. Протерла глаза и удивленно села на кровати, не понимая, где я, и почему кричит петух. В отпуск я точно пока не собиралась. И лишь, окончательно проснувшись, вспомнила, где я и зачем. Но курятника у меня точно не было. Неужели это избушка кукарекает? Однако вчера разворачиваться ко мне передом она отказалась. Только, если верить сказкам, была должна.

Я поняла, что утренние потребности дают о себе знать. Пришлось вылезать из-под теплого одеяла. На сундуке лежала чья-то теплая шаль. Я ее точно не заказывала. Но сейчас она мне очень пригодилась, так как утро было зябким.

Облачилась в галоши у дверей (вчера их тоже не было), закуталась в шаль и вышла на крыльцо.

Солнце только-только показалось из-за леса. Вся трава была покрыта обильной росой. И мне показалось, что когда я вышла на улицу, то роса покрыла и меня. Озадаченно пощупала свое странное одеяние и с облегчением выдохнула. Мокрыми на мне были только галоши.

Аккуратно, чтобы не намочить подол нижней рубахи, прошлепала в сторону крапивы. И от души удобрила газон, который появился вчера. Благо крапива создавала хороший такой заслон от посторонних глаз.

И тут снова запел петушок. Стало понятно, что звуки издает не мое жилище. Голосок был тонким, звонким и вряд ли мог принадлежать избе. Да и доносился он не от избушки, а со стороны леса. Если рассуждать логически, куры в лесу не живут. Они – птицы домашние. Получается, что в восточной стороне от моего домика кто-то живет? Возможно, целая деревня. Это я определила по тому, откуда вставало солнце. От города до меня идти достаточно далеко. Но ведь услуги прежней Яги пользовались спросом? Следовательно, было кому спрашивать. И я решила в обед прогуляться в ту сторону.

А пока пошлепала обратно. Галоши оставляли на крыльце грязные мокрые следы. Поэтому в дом в них я заходить не стала. Оставила при входе в сени.

Не успела зайти обратно, как раздался стук в окно. На окне с той стороны сидел дятел. И, склонив голову на бок, с интересом смотрел на меня своим черным глазом.

– Доброе утро! – поздоровалась я, распахивая створку и впуская в дом свежий утренний воздух. – Чего тебе?

– А можно мне маленький кусочек сыра? – его слова звучали только в моей голове. Вслух он ничего не произносил, а лишь кивнул в ответ.

Помощникам отказывать не стоит. Я достала остаток от вчерашних запасов и протянула его птице. А когда он с благодарностью смешно поклонился и упорхнул, поняла, что оставила себя без завтрака. Я даже не знала, где можно взять воды, кроме как в сундуке. Но тратить на воду одно из пяти желаний, наверное, было бы глупо. Слишком много мне было нужно для обустройства быта. Но иного выхода не было. И я попросила моего помощника выдать мне еду на завтрак.

Сундук оказался умнее меня. Он выдал целую кастрюльку ароматной каши, буханку хлеба, головку сыра и кусочек масла. А также пузатый закопченный чайник с заваренными в нем травами. Что ж, и на том спасибо. От голода не помрем. Так же в сундуке стояло новое ведро с горячей водой.

Я сначала не поняла, зачем мне оно. И лишь потом сообразила, что посуды-то у меня не было. Вернее, она была в буфете. Но все казалось таким грязным, что есть из нее было невозможно. Не хотелось тратить желание, но я решила, что это долговременное вложение. И попросила бутылочку средства для мытья посуды, упаковку губок и металлических мочалок.

Для начала отмыла тазик. Затем приготовила себе тарелку, ложку, ножик и чашку для чая. Оставшейся мыльной водой еще раз протерла столешницу и пол на кухне. Когда вода в дефиците, начинаешь тратить ее очень экономно.

В итоге примерно через полчаса села есть. А после завтрака еще раз помыла посуду, очистив остальной сервиз и полки буфета. А остатки каши, сыр, хлеб и масло прибрала на полочку туда же. По крайней мере, будет чем пообедать. Выдохнула, присела на импровизированное ложе и поняла, что нужно составлять дальнейший план действий. Жить полностью на иждивении сундука было просто неинтересно. Да и не в этом я видела свое жизненное предназначение.

Бумагу и карандаш нашла в ящике буфета. Даже не нашла, а откуда-то об этом узнала. Положила их перед собой и задумалась

Итак, что мы имеем? Петуха. Предположительно деревенского или как минимум хозяйского. Где петух, там и яйца. Куриных мужчин без кур обычно не держат. Даже я, городская девочка, это знаю. Следовательно, нужно прогуляться в ту сторону. Мысль записала пунктом один.

Во-вторых, нужны продукты. Поэтому пишем их список и заказываем сундуку. Так будет продуктивнее. И на чем варить? Думаю, следует заказать керосинку с запасом керосина. У моей бабули в деревне такая штукенция была. Газа здесь нет, электричества тоже. Печку летом топить? Вряд ли в домике будет комфортно. Да и не умею я. Если только инструкцию заказать. Это уже, в-третьих.

И, в-четвертых, нужно закончить уборку. И хотя я ее не любила и особыми талантами не блистала, как я клиентов в этой грязи принимать буду? Не зря же меня распределили именно в эту дыру, да еще и на сказочную должность. Следовательно, в услугах нуждались.

Однако Баба-Яга – в первую очередь колдунья. А у меня магии отродясь не бывало. И вот как понять, то, что я слышу дятла и разговариваю с сундуком – это она или нет?

Значит на сегодня план такой: часок занимаюсь магией. Вернее, роюсь в памяти моей предшественницы. А ближе к обеду прогуляюсь в сторону петушиного крика. Будет светло, комаров еще не будет, да и роса подсохнет.

Обед у меня уже есть. А все остальное подождет до вечера. Все равно уборку за день мне не сделать. Будем двигаться потихоньку. Торопиться некуда, пять лет впереди. Честное слово, даже интересно стало.

А ведь я могу украсить свою территорию в соответствии со своей земной профессией. Может, тогда клиенты и на ландшафтный дизайн появятся?

Итак, перспективный план есть. Приступаем к реализации. Я решила повторить то, что пару раз уже получалось. Прикрыла глаза и попыталась выудить из памяти магию. К сожалению, ничего не вышло. Так, подойдем с другой стороны. Когда Алёна Кивера начинала делиться со мной воспоминаниями и знаниями?

Случалось это в тот момент, когда меня интересовал конкретный факт. И если она знала, например, про учебу и Микулу, то информация всплывала в моем мозгу. Если не знала, как про ключ, то ничего не появлялось. О чем спросить?

И я решила начать с элементарного, совсем не с магии. Просто уточнила, как растопить печь. И воспоминания тут ж пришли. Оказалось, что жар идет от подтопка. А вот русская печка большого жара сразу не дает. И если не закрывать вьюшку (еще бы знать, что это такое!), то особо помещение не нагреет. Кроме обогрева, в ней можно замечательно готовить! Сейчас даже специальные кастрюльки продают с эффектом русской печи. Это уж мои мысли вклинились. Решено, иду искать деревню, а затем буду печь топить.

– Мне бы клубочек! – мысленно попросила я у предшественницы. Если не получится, придется у сундука просить.

Но в мозгу тут же возникла схема заклинания. Причем за основу можно взять не только нитки, но и шарик из любого материала.

Мирослава в мой багаж катушку ниток положила. Но тратить их на одноразовый клубок не хотелось. Они еще могут пригодиться, и не раз. Поэтому я вышла на улицу, надрала травы и свернула их в шарик. Затем обмотала нитками, чтобы не распускался и начала читать заклинание:

Творю волшебный я клубок,

Чтобы в дороге мне помог.

Святые все мои со мной,

Проведут до места и домой.

Первый раз ничего не получилось. Мне стало очень смешно. И я больше хохотала, чем читала заклинание. На второй тоже. На третий я уже разозлилась, собралась с мыслями и стала читать серьезно.

И чудо свершилось. У клубочка вдруг прорезались две смешные куриные ножки. И он у меня чуть не сбежал. Я к такому была не готова. Поэтому с призывом:

– Цыпа, цыпа! – кинулась его ловить по дому. Однако хитрый недоцыпленок был очень быстрым и ловким. Я махнула на него рукой и решила, что сотворю еще одного. Но во второй раз стану умнее и сразу буду его придерживать. И как только я присела на лавку, этот мелкий поганец тоже перестал бегать и смешно так чирикнул, словно призвал меня еще поиграть. Играть я больше не хотела. Поэтому уточнила:

– Может, ты поесть хочешь?

И тут же получила в ответ звонкое «чив». Отломила маленький кусочек от хлеба и раскрошила его на полу. Мне стало очень интересно, как он собрался есть в отсутствие клюва? Однако клубочек стал быстро кататься по крошкам, лишь лапки смешно бултыхались в воздухе. И через минуту от крошек не осталось и следа. А он явно увеличился в размерах и сел передо мной, подогнув ножки. А я седьмым чувством поняла, что цыпа готов отправляться в путь.

Глава 5

– Веди меня туда, где утром пел петух! – приказала я своему клубочку-цыпленку. По-иному просто сформулировать не могла. Я даже не представляла, что там: целая деревня или чей-то одинокий хутор. И вот ничему меня жизнь не научила! Я чуть успевала за первым моим проводником. Второй на ножках оказался еще быстрее. Смешно подпрыгнул и резво засеменил по чуть приметной тропинке. То, что это была когда-то тропка, я поняла по тому, что кустарники росли лишь по бокам. А само пространство покрывала трава примерно мне по щиколотки высотой.

Никакого заклинания не потребовалось! И то было хорошо. Я подняла юбку и побежала за ним следом. Петляли мы вместе с тропинкой недолго. Минут десять, как показались крыши домов. Клубочек тут же затормозил и стал смешно подпрыгивать передо мной. А я, глупая, сразу и не сообразила, что артефакт на ручки просился. Наконец недоразумения все разрешились. Я его поняла, подняла, положила в карман и поспешила в сторону деревни.

Первым, кого я встретила, оказался старик, гревшийся на солнышке на завалинке. О, я даже это слово вспомнила! Одет он был в полосатые штаны, серую, подпоясанную бечевкой рубаху. А на голове красовалась смешная одноухая ушанка. Он курил трубку. А завидев меня, отложил ее в сторону, крякнул и внимательно посмотрел на меня:

– А ты чья это будешь? Каким ветром в нашу деревню занесло?

– Здравствуйте, дедушка. А не подскажете, у кого в вашей деревне есть петух? – ничего умнее я не придумала.

– Петух? – искренне удивился старик. – Дак они в каждом доме есть, кто куриц держит.

– И у вас есть?

– Не-е-е, мне этих вертихвосток держать уже не под силу. А зачем тебе, милая, петух потребовался?

– Яичек купить хочу, – честно призналась я.

– И денежки у тебя есть? – недоверчиво прищурился дед.

Когда я надела на себя утром шаль, то увидела красивую желтую монетку на сундуке. На монетке красовался горделивый профиль женщины. Я решила, что это и есть Василиса Прекрасная. А сейчас достала деньгу из кармана и продемонстрировала ее новому знакомому.

– Дай-ка, гляну! – потребовал он. Я испуганно сжала руку в кулак. А вдруг заберет себе? Он хоть и старик, но все же мужчина. И мне с ним точно не справиться.

Он весело засмеялся:

– Не боись, девка, не украду я твою деньгу! А коли все же страх есть, просто покажи мне ее из своих рук.

Я в ответ крепко сжала монетку за край двумя пальцами и протянул ее в сторону деда. Он ткнулся в нее почти носом, что-то фыркнул, поднялся, почесал голову, смешно сдвинув шапку на бок, и, наконец выдал:

– Милая, мы даже если всей деревней скинемся, тебе сдачи не наберем! Ты откуда ее взяла?

Не говорить же, что мне денежку сундук спонсировал. Поэтому лишь дернула плечиком и выдала первую удобоваримую версию:

– Наследство это, дедушка, мое!

– Наследство? – старик недоверчиво присвистнул. – А чья же ты тогда будешь?

– Алена я, Кивера. Сюда прислана по распределению на должность Бабы Яги.

– Кивера, говоришь? На должность Бабы Яги? – ухмыльнулся он в жидкий ус. – Так с этого бы и начинала. Мы тебе яйца и так соберем, без денег. Ты только пообещай, что дождь вызовешь. Иначе вся деревня без провианта на зиму останется. И тебя, благодетельница наша, кормить нечем будет.

– Вы понимаете, что я только из академии. Практики у меня почти нет, – попробовала отвертеться от сомнительного задания я. Но заметив, как нахмурился старик, торопливо пообещала:

– Я обязательно попробую! – и развернувшись, побежала в лесок, решив, что моего цыпу достану только там, подальше от посторонних глаз. Уже в спину услышала растерянный оклик:

– А яйца-то как же?

– Вот как дождик вызову, так и за яйцами приду! – у меня оставалась надежда, что умереть с голоду сундук не даст. А пока попробую творить заклинания. По крайней мере, если ничего не выйдет, так сильно стыдно не будет.

А на тропке оказалось, что цыпа мне не нужен. Я прекрасно вижу тропу. Трава на ней ниже, что ли, стала? Я побежала домой, в надежде найти что-то, что поможет творить чудеса.

Творить заклинания дождя, чего греха таить, я пробовала лет в десять. Мы где-то с девчонками прочитали, что нужно поймать божью коровку, подбросить ее в небо и сказать:

Божья коровка!

Слетай на Небеса,

Растряси телеса,

Полей нас из колеса.

Из какого колеса, мы, естественно, не знали. Да и помог или нет ритуал, я уже не помню. Но вот в моем случае он вряд ли спасет. Нужно что-то более серьезное.

Вернувшись домой, я первым делом пошла к сундуку. Присела рядом с ним, погладила обитую железом крышку и попросила:

– Сундучок, ты мне дал много чего хорошего. Однако людям нужен дождь. А я не знаю, как его вызвать. Помочь сможешь?

Сундук, вместо того, чтобы как обычно звякнуть и выдать мне требуемое, вдруг странно ухнул, словно пытался рассмеяться. А когда я откинула его крышку, поняла, чем вызван смех. На дне лежала аккуратно перевязанная стопочка тетрадей. Я их достала, развязала и принялась листать, зависнув на титульном листе первой их них.

«Тетрадь для записи заклинаний по погодоведению адептки 5-го курса Академии ведовства и быта Алёны Киверы», – именно так и не иначе. И сразу стало понятно, почему сундук надо мной потешался. Я использовала свое желание на доставку собственных конспектов. По крайней мере, он так думал.

А я не имела ни малейшего представления, где они были до этого. Где-то прибраны в доме матушки или преднамеренно забыты в академии? Вполне возможно и такое на фоне расстройства от крушения всех планов и мечтаний.

Что самое интересное, почерк у нас с Алёной был одинаковым. И если мне бы показали кусочек текста, я бы стала утверждать, что он написан моей рукой. Хотя я не писала уже очень давно. Последний раз это было лет пять назад, когда я еще не настроила автоплатежи и оплачивала свет по квитанции в банке. А все остальное делалось с помощью верного ноутбука и принтера.

А раз почерки идентичны, значит, я ее истинная наследница или заместительница? От этого знания мне стало немного легче. Не просто так я сюда попала. И не по дурости съела семена марьянника. Скорее всего, это понадобилось мирозданию. Может оно нашу Бабу Ягу решило не допускать до места настоящей Бабы Яги? Уж больно страшной была та старуха.

Я устроилась поудобнее на своей лавке у печки и начала быстро просматривать записи. Наконец нашла нужный ритуал. По нему надлежало выйти на улицу, взять в руки две палки. Одну из них наставить в небо, другую в землю и, идя по кругу, читать специальный заговор:

Даждь Бог дожжю

В толстые вожжи!

Поливай весь день

На наш ячмень,

На бабью рожь,

На мужичий овёс,

На девичью гречу,

На маличье просо!

Дождик, дождик, пуще,

Дай хлеба гуще!

Скажу честно, после короновируса с моей памятью начались проблемы, хотя я не могла отнести себя к древней старухе. Только стихи после болезни стали запоминаться с трудом. Да и остальная информация тоже. Особенно было обидно после того, что в школе и в вузе я все схватывала на лету. И я уже приготовилась искать лист бумаги и карандаш, чтобы записать текст, как с удивлением поняла, что прекрасно его помню.

Видимо, его помнило это тело. Иного объяснения я не нашла. Вышла на улицу, нашла две сломанные ветки и повторила все, что было написано в тетрадке. После чтения заговора надлежало верхней палкой сбить нижнюю, а затем отбросить ее как можно дальше. Что я и проделала.

Небо до этого было абсолютно чистым. Как вдруг знатно громыхнуло, набежала низкая темная тучка, и из нее стало поливать землю. Я уже и обрадоваться успела, и почти собралась бежать в деревню за заслуженными яйцами. Да только вовремя поняла, что землю мочит лишь на том расстоянии, не которое я палку бросила. То есть просто поливает мой огород, и всё.

Пришлось снова садиться за тетрадь. Теперь я читала внимательнее, да и искала что-то более серьезное. А самое главное, ко мне пришла уверенность, что всё получится! Полила же я свой огород? Как минимум и деревню полью, где курочки яички несут.

Лило долго. Дождь хлестал в окна так, что я увидела сквозь стекла улицу, словно он смог отмыть пятилетнюю грязь. А может, так и было. А еще у меня сложилось впечатление, что дом шевелится и при этом издает звуки, очень похожие на охи мужика, который парится в бане. Но в комнате ничего подобного не ощущалось. Я просто видела, как меняется пейзаж за окном. Решила, что пойду на улицу, когда закончится дождь.

А он все лил и лил. Я даже испугалась, а не нужно ли заклинание, останавливающее этот водопад с неба. Но он, на мое счастье, закончился, и я рискнула выглянуть наружу.

Трава и деревья сразу как-то посвежели и позеленели. Дом вдруг стал выглядеть не таким старым и развалившимся. Бревна блестели новыми желтыми боками, крыша оказалась крытой красной черепицей. А окна просто сверкали на солнышке.

– Ах, домик, какой же ты у меня красивый! – и я погладила жилище по стене. И тут же получила волну тепла от него. Мой дом живой? Хотя, чему я удивляюсь? Не зря же у Бабы Яги всегда был верный помощник на курьих ножках. А мой просто тепло мне посылает. А вот ножек не имеет.

Я к тому времени нашла заклинание, которое действует на большей площади, чем мой огород. Проверять его я не стала. Все же не хотелось бы жить в болоте. Поэтому на следующий день отправилась в деревню.

Своего цыпу я взяла с собой. Однако убедилась, что теперь я вижу тропинку без помощника. Поэтому он ехал у меня в кармане скорее всего в качестве компаньона, чтобы не так скучно и страшно было идти по лесной тропинке. Хотя кого бояться Бабе Яге? Это мной пугали маленьких деток, которые засыпать не хотели.

Вот уже и крыши домов показались. И стал слышен гомон деревни. Кудахтали куры, где-то в стороне мычали коровы. Их голоса перемежались с блеяньем овец. Всех, наверное, пасли на близлежащем лугу. Это я знала, побывав когда-то у бабули в деревне. А на пыльной дороге возилась малышня, стараясь перекричать друг друга.

И от этой пасторальной картинки мне вдруг стало так тепло и хорошо на душе, что я впервые обрадовалась, что волей мироздания оказалась в этом мире с чудесным именем Роса.

Да только наслаждение длилось не больше пяти секунд. Откуда-то из кустов вдруг вынырнули три здоровенных парня и преградили мне дорогу. Самый высокий и мощный блондин стукнул по земле какой-то длинной палкой с острым наконечником и громким голосом спросил:

– Ты кто такая? Куда путь держишь?

Я лишь ойкнула и чуть не уселась на пятую точку прямо в пыль. А затем тоненьким голоском проблеяла:

– Меня зовут Алёна Кивера. Я иду в деревню дождь вызывать!

И тут рыжий товарищ вытаращил глаза, охнул и, засмеявшись невпопад, спросил:

– Лёнка, ты что ли?

Он точно знал мою предшественницу. А я его не знала! И память моя молчала. Поэтому испуганно вздрогнула и негромко уточнила:

– А вы кто такие будете? Что-то я вас не припомню!

Тут в диалог включился брюнет, хохотнув, похлопал друзей по плечам и выдал:

– Еще бы она нас узнала! Мы же, когда последний раз виделись, были сопливыми пацанами. А теперь посмотри: богатыри!

Что говорить, внешне они действительно были примечательными молодцами. Одеты в блестящие на солнце кольчуги. На головах остроконечные шлемы, а в руках оружие. То, что я приняла за палку, при повторном осмотре оказалось копьем. У рыжего был за поясом небольшой меч. А у брюнета за спиной висел лук со стрелами. И он же продолжил наш диалог:

– Меня зовут Григорий, тот, что золотоволосый – Иван. А это наш Емеля, – с последними словами он указал рукой на рыжего.

И тут моя память вспомнила друзей, издевавшихся над Аленой в школе. А также всплыли и их прозвища: Иван-дурак, Емеля-лодырь да Гришка-брехун.

Глава 6

Нужно заметить, что прозвища, которые дает подрастающее поколение, бывают очень даже меткими. На моей памяти была наша классная, которую мы все дружно звали Жаба Ванна. Светлана Ивановна была милейшей и добрейшей женщиной. Только одутловатым лицом и широким ртом действительно походила на жабу. А дети часто бывают неоправданно злыми. Или одногруппник Димка по прозвищу Пельмень. Я, пока его не увидела, все удивлялась, за что парня могли так обозвать. Но при первой встрече мне в глаза сразу бросились его крохотные ушки, завернутые такими вот пельмешками.

Получается, что Дурак, Брехун да Лодырь – это не просто прозвища, а самые настоящие характеристики стоявших передо мной молодцев. Только это было много лет назад.

Сейчас парни изменились и выглядели настоящими красавцами. А еще военная форма! Она всегда украшает мужчин. И если судить по их действиям, то они находились на боевом посту. Только вчера их здесь не было. О чем я тут же уточнила:

– А почему вы вчера меня не остановили? Я совершенно беспрепятственно вошла в деревню.

– Ты же ведьма, – нахмурился Гришка. – Наверное, под пологом прокралась!

На этот выпад я ничего не ответила. Отличие было в том, что вчера цыпа бежал впереди меня, а сегодня сидел в кармане. А так как он был магическим созданием, то я не могу ручаться, что знаю все его сюрпризы.

– А какая красавица стала! – присвистнул Емеля. – Слушай, а выходи за меня замуж?

Я и ответить ничего не успела, как троица чуть не разодралась.

– А с чего это за тебя? – возмутился Григорий. – Я бы от такой жены тоже не отказался.

– Эй, а вы про меня не забыли? – Иван грозно стукнул своим копьем. Они уже про меня совершенно забыли и сверкали друг на друга глазами. Одним словом – женихи.

– Ребята, стоп! – повелела я.

И что удивительное, они тут же замерли. То ли меня послушались. То ли я на них заклинание какое-то наложила. Тем не менее драка на пустом месте не возникла.

– Нечего ругаться! Мы с вами сколько лет не виделись? – реакции от них не последовало. Я решила, что все же заклинание. – Много. Вы красавцами стали, а я – Бабой-Ягой. А должность накладывает большой отпечаток на характер. Поэтому давайте не будем торопиться. Познакомимся поближе заново и решим, кому я больше подхожу, а кто мне. Договорились?

Только молодцы стояли в застывших позах. Черт, точно я их заколдовала. И самое страшное, не знаю, как вернуть все обратно. И что они со мной сделают, когда расколдуются? Но не оставлять же их вот так стоять на лесной тропинке?

– Что молчите? Кивните, что ли! – я даже топнула ногой от усердия. И как ни странно, молодцы тут же ожили и дружно закивали.

– Я самый сильный! – тут же вставил свои пять копеек Иван-Дурак.

– Я самый работящий! – заверил меня Емеля-Лодырь.

– А я самый красивый и умный! – Гришка-Брехун лихо подкрутил черный ус.

Я же не сдержалась и широко улыбнулась. Как ни крути, а замуж мне в этом мире все же следовало бы выйти. Бабой Ягой я отработаю пять лет. А дальше что? Оставаться старой девой и становится уже настоящей Каргой? А эти трое молодцев внешне точно были лучше того самого мышастого с крылышками. Возможно, не такие богатые, как он. Да и магии в них было поменьше. Но не в ней же счастье заключается?

В итоге женихи проводили меня до самого богатого дома в деревне. Там жил староста. Он встретил гостью широкой улыбкой:

– Знаем, знаем! Дед Степан уже доложил о вашем приезде. Да и ждем давненько. Вы как, дождик-то вызвать сумеете? – уточнил он, напряженно на меня поглядывая. Неужели был кто-то, кто обманул надежды жителей?

– Я собственный огород уже полила, – ответила не без гордости я. – Сейчас готова пробовать на вашей деревне. Если большое заклинание не получится, то будем поливать с помощью малого.

Староста хмыкнул что-то нечленораздельное и под кровать задвинул ногой корзину, скорее всего, наполненную яйцами. А я уточнила:

– Могу начинать?

– Давай! Давно ждем, – кивнул он. А парни дружно пообещали помочь, если что. За что получили недовольный окрик деревенского начальника:

– Да помолчите вы! Баба-Яга вас сама попросит, если что.

И я приступила к волшебству. Совсем некстати всплыли предостережения преподавателей академии. Они постоянно твердили на погодоведении, что, если каждый начнет делать погоду, что будет с климатом? Только меня все люди здесь ждали именно с дождем. И если я его не призову, то обреку целую деревню или даже целый регион на засуху и голод. И их ждущие взгляды придавали мне уверенности в том, что я должна сделать.

Начертила на земле пентаграмму. Слава богу, не пришлось заглядывать в конспект, который я предусмотрительно взяла с собой. Запись опять самостоятельно всплыла в моем сознании. Расставила на вершинах пентаграммы по свече, целую пачку которых мне выдал заботливый сундук.

Я, правда, попросила у мальчиков огонечку, вспоминая как это элегантно делала героиня Васильевой в кинофильме «Самая обаятельная и привлекательная». Но мои кавалеры интеллигентностью не обладали. А ломанулись сразу все к одной из восковых бедняжек. В итоге стукнулись лбами и свалились на землю.

Староста, видя столь плачевную картину, обошел их по кругу, приговаривая невпопад:

– Прогнозы всегда сбываются, только место и даты иногда не совпадают, – и начал поджигать свечки, чиркая какими-то странными камешками. И через пять минут или даже меньше пентаграмма была готова к использованию.

Я встала в центр и стала шептать про себя заклинание, а сама при этом подняла руки ладонями вверх и начала вертеться по часовой стрелке. В конспекте направление описано не было. Но я решила, что по правилу Буравчика должна притянуть воду на землю.

Я крутилась все быстрее, приговаривая непонятную абракадабру:

– Эль виге, римне волде!

И когда голова совсем закружилась, а меня начало знатно подташнивать, решила, что вертеться нужно все же наоборот. Что-то я неправильно просчитала. И в это время мне на нос упала крупная дождевая капля.

Оказалось, что вокруг меня собралась уже вся деревня. Но они молчали, ожидая итога. И когда вода робко начала падать на землю, вдруг заголосили и захлопали в ладоши. А я испугалась, что спугнут дождик. Однако он не испугался, а начал лить все сильнее и сильнее. А я обессиленно рухнула на землю.

– Чего, женихи, встали истуканами? – прикрикнул староста на богатырей. – Бабу-Ягу сейчас насквозь промочит. Не дай Бог, заболеет. Несите быстрее в дом!

А я, увидев их выражения лиц, поняла, что меня сейчас просто разберут по запчастям. Каждому молодцу по руке или ноге. Самому шустрому достанется голова. Поэтому встала и из последних сил рванула к дому. А можно, я за них замуж не пойду?

Жена старосты напоила меня какой-то желтенькой водичкой с пенкой. И мне вдруг стало хорошо-хорошо. Я запоздало сообразила, что это самый натуральный яблочный сидр. Только здесь он назывался «буза». И по вмиг поднявшемуся настроению и отпустившей тошноте, я поняла, что он не такой уж безобидный. Мне вдруг захотелось сыграть на гармошке и спеть. Гармошку, если что, я видела лишь по телевизору. А парни вдруг стали намного симпатичнее, чем были десять минут назад.

Мне жители уже успели натаскать несколько корзин со снедью. Народ бегал под дождем, радуясь его появлению. И как бы я не хотела этого, троица вызвалась меня проводить. Иначе корзинки до дома мне было бы просто не донести.

Сидр сыграл свою коварную роль. И я гордо вышагивала в сторону хутора, с интересом поглядывая на сопровождающих. Мне, наверное, стоило немного поднапрячься и выбрать из них самого достойного.

Самым красивым из троицы был, пожалуй, Иван. Широк в плечах, высок ростом. Да и золотистые кудри, лежащие на плечах, а также голубые глаза, которые он прищуривал на ярком солнышке, делали из него красавчика. К недостаткам можно отнести разве что небольшой животик, который уже начал проявляться. Но как говорил мой земной знакомый: «Хорошего мужика должно быть много». Только тут же появлялся второй вопрос:

– А я его прокормлю?

Ваня громко крякнул, звонко пукнул и подхватил две самые большие корзины. Остальные промолчали, словно это было само собой разумеющееся. И ум. Блестящим умом он точно не отличался. Не зря же ему дали прозвище – Дурак.

Емеля был по росту вторым. Он не был перекачанным бодибилдером. Скорее такой мужчина приятной наружности и средней полноты. Его рыжие кудри были острижены по современной моде на нашей матушке Земле. Виски и затылок выбрит, а макушку украшают задорные рыжие кудряшки. Это я увидела, когда он снял свой боевой шлем, чтобы почесать затылок. А из-под густых бровей, чуть более темных, чем волосы, смотрели насмешливые зеленые глаза. Они буквально завораживали. Но только до той поры, пока я не вспомнила, что его прозвали Лодырем. Хотя, возможно, магия может всё уже давно исправить, и его волшебная щука исполняет все желания? И будет исполнять мои? Как бы про щуку аккуратно уточнить?

Гришка был самым мелким. Однако это по сравнению с друзьями. Меня он был выше минимум на полголовы. Чернявые волосы он собирал в низкий хвост. А темно–карие глаза хитро смотрели на мир из-под густых ресниц. Такой цыган-дамский угодник. Не зря его прозвали Брехуном. Наврет с три короба и поминай как звали. Думаю, в нашем мире его прозвали бы альфонсом. Да жизнь покажет.

Каждый из трех был в меру красив, но имел свои недостатки. Хотя ни один из земных мужиков, встреченным мною за жизнь, не был идеальным на сто процентов. Пожалуй, нужно присмотреться повнимательнее и решить, к чьим недостаткам я окажусь наиболее терпимой.

За этими размышлениями я не заметила, как мы дошли до дома. Что показалось мне странным, все трое молча шли сзади. Ни один из них не пытался подойти ко мне сбоку и завязать разговор. А я и не настаивала. Заклинание высосало из меня все силы. Поэтому говорить совсем не хотелось.

Наконец показалась избушка.

– Хозяюшка, ты нас за забор пустишь? – первым отмер Гришка. Что в общем-то было ожидаемым. – Тяжело сумки в дом таскать тебе будет.

– Пущу, а чего не пустить-то? – я удивленно дернула плечиком, пока еще не понимая подвоха.

Только они остались стоять у края расчищенной мной поляны и дальше идти не спешили.

– Чего стали? Проходите! – возмутилась я.

Парни тут же заулыбались и двинулись дальше. Словно их кто-то до этого не пускал.

– Только не пугайтесь! Я же только прибыла, обустроиться еще не успела, – сообщила я моим провожатым. Не зря же говорят, что извиниться за беспорядок гораздо проще, чем убраться перед приходом гостей.

Они по очереди поднялись на крыльцо и вошли в дом. Поставили корзины около печи и стали с любопытством оглядываться.

– Вот уж не думал, не гадал, что когда-нибудь окажусь в гостях у самой Бабы-Яги! – простодушно присвистнул Емеля. Он действительно был самым бесхитростным из компании.

– А ты не подумал, что хозяйка нас по тайной тропе провела? – красиво выгнул бровь Иван. А может, он не такой уж и дурак? Но, жрет все же много.

А Гришка подошел ко мне поближе и шепнул, чтобы двое других не слышали:

– Алёна, подумай, а не зря ли ты нам всем доступ в свои владения открыла? Мне ты реально нравишься. И я готов на тебе жениться. А за друзей ручаться не могу.

Я ему ничего не ответила. Слишком была уставшей, да и всё нужно проанализировать и сделать выводы. Я их еще раз поблагодарила и выпроводила вон, сославшись на то, что хочу спать. Богатыри спорить не стали и молча покинули мою избушку.

Глава 7

Зато как только голова коснулась подушки, непрошенные мысли тут же стайкой пустились в пляс в моем мозгу.

Это что же получается? Прийти ко мне в гости могут только те, кого я сама приглашаю? С одной стороны, всё это просто замечательно. Особенно, когда одна в лесу живешь. Но не многим ли я этот самый допуск открыла? Хотя это всего лишь три богатыря. И во всех сказках, несмотря на недостатки, они главные герои и не могут быть плохими априори.

Да и мужская сила мне иногда крайне необходима. Я вчера заметила, что с одной из сторон крыша на избушке прохудилась. Благо, я сама дождик небольшой вызвала. А если пойдет настоящий ливень? Да я просто потону вместе со своим сундуком. И лодку у него не попросишь. Габаритами она не пройдет.

Утром, умывшись и одевшись, первым делом попросила у моего помощника «всё для ремонта крыши», очень сильно понадеявшись, что управлюсь за один раз. А может, мне сундук это все за одно желание зачтет?

Хотя чего жадничать. Еды у меня было теперь полно. Жители деревеньки постарались. Я неделю могла ничего не кашеварить. Просто нужно всё разобрать и в первую очередь съесть то, что быстро испортится.

Но крыша главнее! Я высказала свое пожелание сундуку. И когда звякнул колокольчик, под его крышкой оказались гвозди, какие-то болты, шурупы и плотницкие инструменты. Сверху лежала записка:

«Постараюсь в пять раз уложиться».

Эх, не зачтет! Да еще к моему великому разочарованию, когда в последний раз в сундуке оказались тяжелые черные рулоны с рубероидом, там еще было одно письмо, которое гласило, что доски по габаритам не проходят. Нужно мне их самой будет закупить в деревне. Правда, сверху лежал кошель с деньгами. Подозреваю, что денег было ровно на количество нужных досок. Излишней щедростью и расточительностью сундук не отличался.

Первым прилетел дятел. Я его угостила сыром уже по привычке. Он не отказался.

– Вчера в деревне богатыри подрались! – сообщил он мне последние новости. – Говорят, что невесту не поделили.

А вот это мне совсем не понравилось. Еще драк из-за меня не устраивали! Ведь это совсем не значит, что я выйду замуж за самого сильно или драчливого. Я их оценивала совсем по другим критериям.

– Сюда бы мне их! – потрясла в воздухе кулаком. – Мальчишки бестолковые. Драться удумали.

Честное слово, я это сказала без задней мысли. Просто высказала свое возмущение и пошла завтракать. А когда допивала чудесный кофе с молоком, в двери постучали. Я нахмурилась, соображая, кого принесло в такую рань. Точно никого не звала и приглашения не раздавала. Но раз стучат, нужно открывать. Как я поняла, являюсь единственным магом и целителем на всю округу. Хотя в медицине сама точно не бум-бум. Только как ко мне будут клиенты приходить? Тропа же закрыта?

За дверями топтались мои молодцы. Только почему-то, как бы мягче сказать, неодетые. Ваня был в одних штанах на босу ногу. Емеля, наоборот, в рубахе, но без штанов. Надеюсь, у него трусы под низом имеются? Гришка щеголял сереньким полотенчиком, обмотанным вокруг бедер. Зато он единственный из трех был в шлепанцах. И все трое были взъерошенными и хмурыми:

– Хозяйка, звала? – уточнил первым Иван.

– Не звала, – нахмурилась я. – Я просто вас отругать хотела. Вы чего там беспорядки учинить решили?

– Дак мы это, – Емеля смущенно поковырял крыльцо голым пальцем ноги, – все тебя любим. Вот и решили определить, кому ты больше подойдешь.

– А меня спросить не пытались?

По вытянувшимся лицам парней я поняла, что про мое мнение они даже не подумали.

– Мы все достойные! – хмуро отозвался Гришка.

– Может, и достойные, – я сложила руки на груди, показывая свою независимость. – Да только я не простая девка из деревни. Я – Баба-Яга. И только я буду решать, кто мне в мужья годится.

– Какая ты, – Иван почесал затылок, – свободолюбивая.

– Уж какая есть. Чтобы больше никаких драк! – приказала я женихам.

– А как ты решишь, который из нас тебе больше подходит? – уточнил Емеля.

Как-то они складно разговаривали по очереди. Осталось дождаться, чего Григорий скажет. И он не заставил долго ждать:

– Как поймешь, кто из нас тебя сильнее всего любит?

– Так вы утверждаете, что вы все меня любите? – беседа начала меня веселить. – Мы с вами ровно пять минут беседу вели. И когда вы только влюбиться успели?

– Как пять минут? – сломав стереотип, они ответили хором.

– Мы же в школе вместе учились, – дальше пошло все по порядку. Первым высказался Иван.

– Вместе на каникулах гуляли! – поддержал Емеля.

– У бабки Авдотьи яблоки вместе воровали! – подвел итог Гришка.

Я уже начала хохотать в голос, представив, как каждому на голову падает по яблоку. Только от этого они великих открытий не делали. А решали, что любят вредную Алёнку Киверу.

– Так, слушай мое решение! – отсмеявшись под их обиженными взглядами, велела я. А они вытянулись по струнке. Только Гришке пришлось придержать полотенчико руками. Иначе оно так и рисковало соскользнуть. А у Емели из-под рубахи показались бордовые семейники. Ваня же успел застегнуть штаны на все пуговки. И теперь был в самом выигрышном положении. – Будете ходить со мной на свидания.

– А кто с тобой рядом пойдет? – уточнил блондин.

– А никто! – я подбоченилась, поняв, что эти недоумки собрались ходить на свидания все вместе. – Каждый по очереди пойдет. А я там и посмотрю, из кого лучший муж получится!

– Как по очереди? – они точно не ожидали такого подвоха.

– А в супружескую кровать тоже все вместе ляжете?

Вот про это они точно не подумали. Поэтому застыли и молча открывали и закрывали рты, не зная, что и сказать.

– Сегодня после обеда жду Григория, – велела я. – Завтра Емелю, а послезавтра Ивана.

Если этими молодцами не руководить, то они опять драку устроят.

– А почему так? – возмутился Иван, поняв, что будет последним.

– По алфавиту! – дала короткое объяснение я.

– А это что за штука такая? – рыжик вытаращил глаза. А я мысленно хлопнула себя по лбу. Нет такого слова в исконном русском языке. Поэтому поправилась:

– По азбуке! Аз, буки, веди знаете?

– Знаем! Грамоте обучены, – закивали женихи головами. А я посмотрела на них и поняла, что ни за одного из этой троицы замуж не хочу. Но как им об этом сказать? Они мою избушку с расстройства по бревнышкам не разнесут? Хотя, пока лучших вариантов не видно. Жизнь покажет. Мне вот еще крышу нужно покрыть. Посмотрим, что они за работники.

– Идите уж! – махнула на них рукой. И они послушно побреди в сторону деревни. И тут я опомнилась:

– Парни! – позвала их. Они тут же обернулись, каждый с надеждой во взгляде. – А вы чего в таком виде ко мне пришли?

Отвечать была очередь Григория. Его я выделила как самого умного. Вот он почти толково и объяснил:

– Ты же сама нас призвала. А мы зову сопротивляться не можем. Мы же тебя любим.

***

Мужчины как-то горько и дружно вздохнули и пошли прочь. Причем полотенчико Гришки все-таки съехало. Приделывать его обратно он не стал, а просто перекинул через плечо, сверкая накачанной задницей. А я бы многое отдала, чтобы очутиться не здесь, а перед ними. Но вслух ничего не сказала.

В какой-то миг я сообразила, что мои слова, высказанные в полный голос, имеют магическую силу. Особенно она касалась этой троицы. И рисковать я не стала.

А то:

– Здрасьте, мои хорошие! Это я – Алена Кивера. Вот решила перегнать и вас и оценить достоинство одного из вас. А то вы наши груди видите воочию, а нас всегда ждет сюрприз.

Просто проводила их взглядом до той поры, пока они не скрылись за поворотом. В конце концов, я женщина, воспитанная и выросшая в конце двадцатого века. Еще и двадцать первый прихватила. И в вопросах секса у нас было всё намного проще и лучше. Проверить при желании могу каждого из троицы. А не понравится, как хотят. Мне муж-тиран не нужен.

Рассуждала я, конечно, красиво и гладко. Но при этом даже не представляла уровень сексуальных познаний Алёны на практике. Возможно, она еще девушка. И как это определить, я не имела ни малейшего представления. Хотя Бабки-Ёжки относятся к подвиду «ведьма разумная», как известно, для инициации им обязательно нужен сексуальный контакт. Только в подсознании мой предшественницы ничего подобного я не обнаружила.

Мечтать, конечно, не вредно. Вредно не мечтать. Только за это время в избушке никто не приберется. Да и крыша сама себя не починит. Благо, обед варить не нужно.

Поэтому я собралась и пошла в деревню искать, где смогу купить доски. А так как даже не представляла, с какой стороны начать, первым делом решила обратиться к деду Степану. Он все так же сидел на завалинке в своей неизменной ушанке и с трубкой в зубах. Только сегодня был грустнее обычного.

– Добрый день! – поздоровалась я. – Чего-то вы сегодня, дедушка, грустный.

– И тебе не хворать, Алёнушка! – он лениво растянул губы в улыбке. – По нашим деревенским соскучилась?

– Да нет, – ответила улыбкой на его улыбку. – Просто мне нужно доски купить. На избушке крыша прохудилась. Дождик как пойдет, так и зальет меня. Не знаете, кому у вас тут доски заказать можно?

– Допустим, доски у меня есть, – он залихватски подкрутил ус и подмигнул. – Но вот ремонтировать я уже не возьмусь. Старый стал.

– Вы старый? – я состроила удивленное лицо. Решила немного подмаслить свою просьбу. Глядишь, дешевле отдаст. – Вы еще о-го-го!

–Не-е-е, – протянул дед. – Помнится, я, когда в дружине у царицы нашей служил, нам зелье в еду подливали, чтобы мы на девок лишнего не заглядывались.

– И что? – не поняла я.

– Как что? – хитро прищурился он. – Оно вот только сейчас действовать начало!

А я так и застыла с открытым ртом, не зная, как реагировать на подобные шуточки. Поэтому решила перевести разговор:

– А кого посоветуете нанять для ремонта?

– Можно, конечно, бригаду Алеши Кирпича попробовать уговорить. Но у них столько работы, что, боюсь, с твоей крышей они до зимы не справятся. Ты бы, девица, лучше к богатырям обратилась. Они все равно без работы сидят. Наши земли давно уже ни от кого охранять не требуется. Вот иногда парни и озоруют лишнего, – дед с этими словами перекатил трубку из левого угла в правый и выпустил плотную струю дыма, поправил свою шапку и выжидательно посмотрел на меня.

И кто же в тот момент знал, что мои три богатыря деда подговорили посоветовать их? Не устраивали их свидания один на один. Втроем они чувствовали себя намного спокойнее.

Глава 8

Только я не знала на тот момент всех нюансов их странной дружбы. И поэтому, придя домой, стала думать, в чем идти на свидание и как себя вести.

Терять полдня просто так я точно не собиралась. Поэтому для начала поставила себе задачу: до каждого ежедневного свидания делать обязательно что-то по благоустройству места обитания.

В самом доме я уже полы отмыла и все перестирала. Вот крыльцо, хоть и было мытым, чистотой не отличалось все равно. Казалось серым и неопрятным. Словно мокрые следы от моих калош въелись намертво.

Вчера, когда я перебирала вещи в сенях, нашла огромный нож с очень толстым лезвием и деревянной ручкой. Вряд ли им что-то можно было резать. Слишком большим и тупым он казался. И вдруг в моем мозгу что-то щелкнуло. Подобный нож я видела у бабушки в деревне. Он назывался «косарь». Только им ничего не косили, а чистили некрашеные половицы.

Что интересно, воспоминаний о нем было так много, что я уже запуталась, что сохранилось с Земли, а что было местным, из Росы. Но тем не менее имела полное представление, что и как теперь делать.

Воду я уже ловко приучилась греть на печи. Вначале что-то варила, но больше грела. Кулинарного мастерства у меня вряд ли за это время сильно добавилось. А потом ставила полный двухведерный чугунок. И у меня всегда была теплая водица под рукой.

Сначала нужно было хорошо размочить доски. Я прошлась по ним мокрой тряпкой. Минут пять дала размокнуть. А затем согнала лишнюю воду, оставив доски полусухими. И начала чистить пол косарем.