Читать онлайн Тени прошлого

Глава 1: «Осколки воспоминаний»

Холод пронзил её до костей, словно тысячи игл впивались в кожу. Алиса открыла глаза, но мир вокруг был размыт – серое небо, голые ветви, тянущиеся к земле под тяжестью первого снега. Она лежала на спине, в промокшей от талого льда траве, и не могла пошевелиться. Дыхание сбивалось, превращаясь в белые клубы пара. Где она? Кто она?

Пальцы дрожали, цепляясь за мокрую землю, когда она попыталась подняться. Тело будто налилось свинцом. В ушах звенело, а в висках пульсировала боль, как после долгого сна. Первое, что она заметила, – тёмно-синее пальто, слишком лёгкое для такой погоды. Карманы… Надо проверить карманы. Может, там есть ответы.

Левый карман – пуст. Правый… Что-то маленькое, металлическое. Ключ. Старый, с потёртыми гранями и номером «217» на боку. Алиса сжала его в ладони, будто он мог вернуть хоть каплю тепла. Затем – смятая газетная вырезка. Она развернула её, стирая пальцами снежную крупу с букв.

«Суд над инженером Светловым: трагедия или преступление?»

Фотография мужчины с усталыми глазами. Подпись: «Григорий Светлов, погибший при загадочных обстоятельствах пять лет назад».

– Папа… – прошептала она машинально, хотя в памяти не вспыхнуло ни единого образа. Только пустота.

Ветер рванул газету из рук, унося в сторону замерзшего озера. Алиса потянулась за ней, но резкая боль в виске заставила согнуться. Когда она выпрямилась, перед ней стоял он.

Высокий, в чёрном пальто, с лицом, застывшим в полумаске презрения. Его глаза – холодные, как лёд озера, – сузились.

– Лора Светлова, – произнёс он, и имя прозвучало как обвинение. – Ты решила вернуться, чтобы закончить начатое?

Она отступила, спотыкаясь о корни. Голос незнакомца будто раскалывал её голову.

– Я… не знаю. Я не помню…

Он шагнул ближе. Снег хрустел под сапогами.

– Не помнишь? – Его смех был резким, как удар хлыста. – Удобно. Пять лет назад ты обвинила моего отца в коррупции, разрушила его карьеру, а теперь притворяешься невинной овечкой?

Алиса прижала ладони к вискам. Внутри всё сжималось, будто её мозг отказывался принимать эти слова.

– Кто вы? – выдохнула она.

– Марк Вольнов. Сын человека, которого ты оклеветала. – Он схватил её за рукав, и шов на плече треснул. – Где документы? Отец говорил, ты украла их перед тем, как исчезнуть.

Она вырвалась, чувствуя, как под ногами подрагивает земля.

– Я не крала ничего! Я даже не знаю, кто я!

Марк замер. Его взгляд упал на её руку – на браслет с полустёртым именем «Лора», затем на шрам, змеящийся от запястья до локтя.

– Что с тобой случилось? – спросил он тише, и в его голосе впервые дрогнула уверенность.

Снегопад усиливался. Алиса обняла себя, пытаясь сохранить тепло.

– Я проснулась здесь час назад. Всё, что у меня есть, – этот ключ и газета. – Она протянула ему ключ, но он не взял.

– Врешь. Ты всегда врала. – Однако он отвернулся, сжимая перчатки в кулак. – Ладно. Умрёшь от холода – мне ответов не получить. Идём.

– Куда?

– К домику. В двух километрах отсюда.

Он двинулся вперёд, не оглядываясь. Алиса последовала, чувствуя, как ноги подкашиваются. Лес вокруг будто сжимался, ветви цеплялись за её волосы, как пальцы призраков.

– Почему вы мне верите? – спросила она, едва успевая за его широкими шагами.

– Я не верю. – Он бросил через плечо. – Но если ты и вправду ничего не помнишь… значит, кто-то стёр тебе память. И мне нужно узнать, кто.

Они прошли мимо чёрного остова здания – полуразрушенной лаборатории с выбитыми окнами. Алиса остановилась, сердце бешено застучало.

– Я… я была здесь раньше.

Марк обернулся. Его лицо озарила вспышка ненависти.

– Да. Именно здесь всё началось.

Он повернулся и зашагал дальше, оставив её одну с внезапно нахлынувшим страхом. Где-то в глубине сознания зазвучал голос: «Беги!» Но куда?

Ключ в её кармане жёг кожу. А газета… та самая газета, теперь примёрзшая ко льду озера, медленно погружалась в темноту.

Снег закрутился в вихре, цепляясь за ресницы Алисы. Она стояла перед лабораторией, словно перед порталом в другую реальность. Стены, покрытые граффити и ржавчиной, напоминали шрамы. Где-то внутри скрипнула дверь, сорванная с петель ветром.

– Не задерживайся, – бросил Марк, уже уходя вглубь леса. Его голос звучал резко, но в нем проскользнула неуверенность.

Алиса догнала его, стараясь не смотреть на здание. Каждый шаг отзывался болью в висках. Она прикоснулась к шраму на руке – неровному, будто след от молнии. Почему он так смотрел на него?

– Вы знаете, откуда это? – спросила она, дыша прерывисто.

Марк замедлил шаг. Его взгляд снова скользнул по её руке, задержался на секунду дольше, чем нужно.

– Пять лет назад, – начал он, сжав челюсть, – после пожара в лаборатории, тебя искали. Говорили, что ты могла обгореть… – Он оборвал фразу, резко свернув на заснеженную тропу.

Алиса остановилась, ощутив, как холод проникает под кожу. Пожар. Огонь. Ей вдруг показалось, что она чувствует запах гари.

– Вы думаете, это из-за того пожара? – Она подняла руку, будто шрам мог дать ответ.

Марк не обернулся.

– Не знаю. И не хочу знать.

Его тон вернул её в реальность. Она шла за ним, стиснув зубы, пока ветер рвал волосы. Лес сгущался, ели сплетались кронами, превращая день в сумерки. Снег уже не таял, а ложился плотным ковром, скрывая следы.

Через полчаса они вышли к поляне. На краю, под чёрными соснами, стоял охотничий домик – бревенчатый, с покосившимися ставнями. Марк толкнул дверь плечом, и та с скрипом поддалась.

– Здесь, – сказал он, пропуская её внутрь.

Запах сырости и старого дерева ударил в нос. Алиса осмотрела комнату: железная печь, стол, заваленный бумагами, и диван с провалившимися пружинами. На стене – оленьи рога, запорошенные пылью.

– Вы здесь часто бываете? – спросила она, пытаясь разжечь дрожащими руками спичку.

– Отец привозил меня сюда до того, как ты всё испортила, – ответил Марк, сбрасывая пальто. – Теперь это единственное место, где он меня не ищет.

Она чиркнула спичкой, и пламя осветило его лицо. На мгновение она увидела в его глазах что-то кроме злости – усталость? Сожаление?

– Почему вы мне помогаете? – прошептала она.

– Я не помогаю. Я ищу правду, – он отвернулся, растапливая печь. – Если ты не врешь, то кто-то другой играет в грязные игры. И я доберусь до этого человека.

Алиса села на диван, обхватив колени. Холод отступал, но внутри всё сжималось. Она потянулась к столу, где лежала папка с надписью «Вольнов Индастриз». Внутри – фотографии, отчёты…

– Не трогай! – Марк вырвал папку. Его пальцы впились в бумагу, оставляя заломы.

– Вы боитесь, что я что-то увижу? – Алиса встала, чувствуя, как гнев поднимается из глубины. – Может, ваш отец всё же виновен?

Он шагнул к ней, лицо в сантиметрах от её.

– Ты не имеешь права судить его. Ты даже не помнишь, кто ты!

Она не отступила. Глаза Марка были как зеркало – в них она видела лишь собственное отражение, разбитое на тысячи осколков.

– Тогда помогите мне вспомнить! – крикнула она, и голос сорвался.

Марк замер. Где-то снаружи завыл ветер, ударив в ставни. Он отступил, провёл рукой по лицу.

– Ладно. – Он кивнул на диван. – Спи. Завтра вернёмся в город. Проверим твой ключ.

Она хотела возразить, но ноги подкосились. Адреналин угасал, оставляя только пустоту. Марк набросил на неё своё пальто – тяжёлое, пахнущее дымом и древесиной.

– А вы? – спросила она, лёжа.

– Я посторожу. – Он сел у печи, спиной к ней.

Алиса закрыла глаза. Во тьме зазвучали голоса – обрывки из ниоткуда. «Лора, ты должна остановить их…» Мужской голос, знакомый и чужой. Пламя, крики, чьи-то руки, толкающие её…

Она вскочила, обливаясь холодным потом.

– Я не могу дышать, – прошептала она, неосознанно хватая воздух.

Марк повернулся. В свете печи его черты смягчились.

– Что с тобой?

– Я… видела огонь. И слышала голос. Мой отец? – Она вжалась в угол дивана.

Он молчал, потом встал и подошёл ближе.

– Ложись, – приказал он, но уже без прежней резкости.

– Не оставляйте, – вырвалось у неё прежде, чем она успела подумать.

Марк сел на пол рядом, прислонившись к дивану.

– Спи. Я никуда не уйду.

Она закрыла глаза, чувствуя, как его тепло смешивается с запахом дыма. Где-то за стенами выла метель, но здесь, в этой мгновенной тишине, страх отступил.

Перед рассветом её разбудил стук. Не в дверь – в собственные виски. Сердце билось так, будто хотело вырваться. Алиса села, оглядываясь. Марк спал, склонив голову набок, его дыхание ровное.

Она поднялась, на цыпочках подошла к столу. Папка с документами лежала под слоем пыли. Рука дрожала, когда она открыла её.

«Отчёт о инциденте №217. Вольнов Индастриз. Причина возгорания: саботаж».

Страницы пестрели чёрными пятнами – будто кто-то пытался сжечь их. Алиса листала дальше, пока не наткнулась на фото. Лаборатория до пожара. Люди в защитных костюмах. И она – в центре, с поднятой рукой, что-то объясняя.

– Что ты делаешь? – раздался голос за спиной.

Она обернулась. Марк стоял в дверном проёме, его лицо скрывала тень.

– Я… Я должна знать, – прошептала она, прижимая отчёт к груди.

Он шагнул вперёд, выхватил папку.

– Ты всё испортишь, как тогда!

– А что я тогда испортила?! – взорвалась она. – Скажите мне!

Марк отшвырнул папку в угол. Его руки сжали её плечи, прижали к стене.

– Ты разрушила всё! Мою семью. Мою жизнь. – Его дыхание жгло кожу. – А теперь даже не помнишь, как.

Она не отводила взгляд.

– Тогда помогите мне вспомнить. Накажите меня. Ненавидьте. Но не оставляйте в этой тьме.

Его пальцы разжались. Он отступил, будто обжёгшись.

– Завтра, – сказал он, – завтра мы найдём твой сейф.

С первыми лучами солнца они вышли из домика. Снег слепил глаза, превращая лес в белое полотно. Алиса шла за Марком, думая о фото в отчёте. Она улыбалась там. Как будто верила, что всё под контролем.

«Кем я была?» – вопрос кружился в голове.

Марк вдруг остановился, указав на проталину в снегу.

– Смотри.

Под ногами лежал обгоревший брелок с логотипом лаборатории – стилизованной буквой «V». Алиса подняла его. Металл был холодным, но в груди вспыхнуло тепло – воспоминание? Или надежда?

– Это твоё? – спросил Марк, не глядя на неё.

– Не знаю, – ответила она, пряча брелок в карман.

Они двинулись дальше. А вдалеке, за спиной, чьи-то глаза следили за ними из-за деревьев.

Лес за окнами погрузился в синеватую мглу, а в домике трепетал лишь тусклый свет керосиновой лампы. Марк вышел проверить ловушки, оставив Алису одну. Снегопад стих, но холод пробирался сквозь щели в стенах, заставляя её кутаться в его пальто. Запах сосновой смолы смешивался с дымом от печи, которая уже едва тлела.

Алиса бродила по комнате, останавливаясь у каждого угла, как будто пространство могло вернуть ей потерянные годы. Вдруг её взгляд упал на старый сундук под окном, прикрытый потёртым пледом. Она присела на корточки, откинула крышку. Внутри – пыльные альбомы, коробки с плёнками, книги с позолотой.

Первая же фотография выпала из альбома, словно ждала её. Алиса подняла её дрожащими пальцами.

Студенческая вечеринка. Гирлянды, шампанское, смеющиеся лица. Она, в платье с алыми розами, обнимает Марка. Он улыбается – по-другому, мягче, светлее. Его рука на её талии, её голова склонена к его плечу.

Алиса прижала фото к груди. Сердце колотилось, будто пыталось вырваться из клетки рёбер. Они были близки. Ближе, чем враги.

Шаги на крыльце заставили её спрятать снимок в карман. Марк вошёл, принеся с собой морозный воздух. В руках он сжимал бутылку виски – полупустую, с пожелтевшей этикеткой.

– Нашёл в сарае, – пробурчал он, откручивая пробку. – Отец прятал тут запасы.

Он сделал глоток, сморщился. Алиса наблюдала, как его пальцы нервно барабанят по стеклу.

– Марк… – начала она, но он резко обернулся.

– Не надо. Не пытайся говорить со мной, как тогда.

Он опустился на диван, бутылка зазвенела о край стола. Алиса медленно достала фотографию, положила перед ним.

– Мы знали друг друга. Не только как враги.

Марк замер. Его взгляд утонул в снимке, лицо исказилось – будто кто-то ударил его в солнечное сплетение.

– Ты… ты специально это нашла? – голос стал низким, опасным.

– Нет. Я просто…

Он вскочил, опрокинув стул. Бутылка разбилась о пол, брызги виски блеснули в свете лампы.

– Ты разрушила всё! – крикнул он, и в его глазах заплясали огненные блики. – Мы могли бы… – Он резко оборвал себя, схватив её за плечи. – Но ты выбрала правду. Свою правду!

Алиса попыталась вырваться, но его хватка была железной.

– Я не помню! – её голос сорвался на шёпот. – Что я сделала?

– Ты пришла ко мне тогда! – Его дыхание пахло алкоголем и горечью. – Говорила, что любишь. А наутро подала заявление в полицию против отца.

Слёзы жгли глаза. Она видела, как его ярость смешивается с болью, как каждая фраза ранит его больше, чем её.

– Может, была причина? – прошептала она. – Может, я пыталась спасти тебя?

– Спасти? – Он засмеялся, и звук был ледяным. – Ты сожгла мою жизнь дотла.

Он оттолкнул её, она упала на колени рядом с осколками бутылки. Ледяной ветер ворвался в домик, задувая лампу. Темнота сгустилась, и в ней Марк был лишь силуэтом у двери.

– Завтра утром уходи, – сказал он. – Ищи свои ответы одна.

Но Алиса уже не слышала. Её сознание провалилось в воронку.

Пьяный смех. Танцующие тени. Марк целует её в шею, шепчет: «Я никогда не отпущу тебя». Она смеётся, но внутри – камень. Завтра она отправит документы в прокуратуру. Завтра он возненавидит её.

– Нет… – Алиса вжалась в пол, пытаясь удержаться в реальности. – Это не я…

Марк замер. Даже в темноте она видела, как его плечи дёрнулись.

– Что с тобой? – голос сорвался на хрип.

– Я… вспомнила. Как ты целовал меня. Как я… предала тебя. – Она подняла лицо, мокрое от слёз. – Но почему? Почему я так поступила?

Он молчал. Где-то за окном заскрипели ветви, будто лес затаил дыхание. Потом он зажёг спичку, осветив её лицо.

– Потому что ты верила, что это правильно, – прошептал он. – И я ненавижу тебя за это.

Но в его глазах не было ненависти. Только усталость, как у зверя, загнанного в угол.

Он вышел, хлопнув дверью. Алиса осталась сидеть среди осколков, сжимая в руке фото. На улице завыл ветер, а где-то вдали, за мёрзлым озером, взошла луна – холодная, отчуждённая.

Через час Марк вернулся. Он не извинился, не заговорил. Просто бросил ей одеяло и сел у печи, разжигая огонь.

– Завтра пойдём к озеру, – сказал он вдруг, не оборачиваясь. – Там был причал. Может, он что-то тебе напомнит.

Алиса кивнула, уткнувшись лицом в подушку. Запах дыма щекотал ноздри, а в ушах всё ещё звучал его голос: «Я ненавижу тебя за это».

Перед рассветом её разбудил шорох. Марк стоял у окна, рассматривая ту самую фотографию. Луна серебрила его профиль, делая его похожим на призрака.

– Мы были счастливы, – прошептал он, больше себе, чем ей. – Пока ты не решила стать героиней.

Алиса не ответила. Она знала – завтра озеро даст ответы. Или унесёт их в ту самую тьму, из которой нет возврата.

Утро встретило их молчанием. Снег перестал падать, но небо оставалось свинцовым, словно затянутым пеплом. Алиса шла за Марком по узкой тропе к озеру, её ботинки проваливались в наст, оставляя следы, похожие на раны. Воздух был таким холодным, что каждое дыхание обжигало легкие.

Озеро лежало перед ними, как зеркало забытого мира. Лёд, покрытый трещинами, блестел под редкими лучами солнца. Трещины, похожие на молнии, рассекающие стекло. Под тонким слоем снега – пузырьки воздуха, застывшие в момент, когда вода превратилась в лёд. На дальнем берегу чернел обгоревший причал – почерневшие доски торчали из воды, словно кости гигантского зверя.

– Здесь был склад, – сказал Марк, не глядя на неё. – Отец хранил в нём образцы химикатов. Пока ты не устроила пожар.

Алиса не ответила. Её взгляд притягивала щель во льду у берега – тёмная, зияющая, будто вход в подводную бездну. Она сделала шаг к причалу, и под ногой хрустнула ветка. Звук эхом отозвался в памяти.

Яркая вспышка. Грохот. Она бежит по причалу, держа в руках папку с документами. За спиной – крики: «Лора, остановись!» Огонь лижет её пятки, дым застилает глаза. Чьи-то руки хватают её за плечо…

– Нет! – Алиса вскрикнула, схватившись за голову. Ноги подкосились, и она рухнула на колени. Лёд затрещал под ней, но она не чувствовала опасности – только огонь в висках, жгучий и беспощадный.

– Эй! – Марк бросился к ней, но она отползла, задыхаясь.

– Я… я была здесь! – её голос звучал хрипло. – Они гнались за мной… Папка… Я должна была её спасти…

Марк замер. Его лицо побледнело, но он протянул руку:

– Вставай. Лёд не выдержит.

Она попыталась подняться, но память снова накрыла волной.

Взрыв. Причал вздымается, как бумага. Её отбрасывает в воду. Ледяная вода заполняет лёгкие. Кто-то кричит её имя…

– Не надо! – Алиса замахнулась, словно отгоняя призраков, и потеряла равновесие. Лёд с треском раскололся, и она провалилась в чёрную воду.

Холод ударил, как ножом. Темнота сжала её, выжав воздух из груди. Она барахталась, цепляясь за скользкие края пролома, но пальцы немели. Где-то сверху раздался глухой крик – Марк бросился на лёд, ползя к ней на животе.

– Дай руку! – он протянул её, но течение тянуло Алису вниз.

Она попыталась схватиться, но одежда стала тяжёлой, как камень. В глазах потемнело. «Так я умру? Не узнав правды?»

– Лора! – рёв Марка пронзил воду.

Имя. Её имя. Оно стало якорем. Алиса из последних сил рванулась вверх, ухватилась за его рукав. Марк дёрнул, лёд заскрипел, но вытянул её. Они скатились на берег, дрожа и кашляя.

– Ты… сумасшедшая… – Марк, сам мокрый до нитки, срывающимся голосом ругал её, но руки его сжимали её плечи так, будто он боялся, что она рассыплется.

Алиса не слушала. Она смотрела на причал. Капли воды стекали с её волос, замерзая на щеках.

– Там… в воде… – прошептала она. – Я что-то уронила тогда. Папку. Документы.

Марк резко поднял голову:

– Ты уверена?

Она кивнула. Он встал, стряхнул лёд с куртки и направился к берегу.

– Марк, подожди! Лёд…

– Он выдержит, – бросил он через плечо. – Или ты хочешь, чтобы я оставил это здесь?

Алиса, всё ещё дрожа, поплелась за ним. Они ползли по краю пролома, где лёд был толще. Марк достал из кармана складной нож, начал пробивать дыру рядом с обломками причала.

– Помоги, – приказал он, и она, стиснув зубы, стала вытаскивать куски льда.

Вода в проруби была чёрной, маслянистой. Марк опустил руку, нащупывая дно.

– Есть! – он дёрнул, и на поверхность вырвалась полуразложившаяся папка в пластиковом пакете.

Алиса схватила её. Плёнка треснула, но часть документов уцелела. Среди мутных строк проступали знакомые слова: «Вольнов Индастриз… сокрытие данных… утечка токсинов…».

– Это… моя подпись, – она провела пальцем по расплывчатым чернилам. – Я составляла этот отчёт.

Марк молчал. Он сидел на корточках, глядя на озеро, где ветер гнал по воде редкие льдинки.

– Отец говорил, что ты подделала доказательства, – произнёс он наконец. – Что это месть за смерть твоего отца.

Алиса сжала документы. Бумага хрустела, как кости.

– А если нет? Если он лгал?

Он повернулся к ней. В его глазах бушевала война – между верой в отца и тем, что он только что вытащил из воды.