Читать онлайн Суперновый

Пролог

Биг Босс был почти легендарной личностью – из тех, чьи фамилии на слуху. Все, кто хвастались личным знакомством с выдающимся человеком, так и называли его – «Биг Босс», или «Большой Босс». Между собой, разумеется. Никто не помнил, когда и как появилось банальное прозвище, со временем сократившееся до ББ. Сам он при знакомстве представлялся по имени.

В начале своей головокружительной карьеры ББ сочинял музыку, однако без сожаления бросил неприбыльное занятие ради воплощения в жизнь различных масштабных «культурных проектов». Проекты принесли своему инициатору широкую известность, немалые дивиденды, а также создали репутацию человека жесткого и отнюдь непростого – вопреки простоте обращения с окружающими.

И все же у незаурядной личности оставалась мечта: ББ хотелось сделать юным согражданам необычный подарок – новое телевидение. Ни больше ни меньше. Для чего? Чтобы молодое поколение росло в новой атмосфере – атмосфере свободы. Ну и заодно поддержать нечужую ББ музыкальную индустрию. А ему ли, ветерану «культурных проектов», не знать, какая это могучая сила – телевидение? Такой ответ на вопрос, закономерно возникавший у друзей и недругов, давал сам инициатор проекта. Злые языки тем не менее утверждали, что его новое начинание – всего лишь перспективное вложение средств.

Как бы то ни было, подобный человек не мог оставить свою большую мечту – или бизнес-идею? – нереализованной. И в начале нового тысячелетия взорам зрителей предстал телекоктейль под необычным названием Суперновый: смесь самой свежей музыки, самой передовой моды, самых актуальных развлечений, самого экстремального спорта и самого неприкрытого стеба над всем и вся.

Говоря откровенно, концепция такого телевидения не то чтобы являлась абсолютно новой и не то чтобы целиком принадлежала ББ, но именно он реализовал ее наилучшим образом, обойдя всех конкурентов. Держалось предприятие под названием Суперновый на своем создателе. ББ умел многое. Он водил дружбу с очень важными персонами и был вхож в высокие кабинеты. У него имелись прочнейшие связи в шоу-бизнесе, а также некоторые контакты в криминальной среде. Он мог на паях со старым боевым другом-промоутером привезти в столицу звезду мирового масштаба. Он был способен устроить появление в телеэфире любой отечественной знаменитости, включая тех, кому это уже не требовалось для собственной раскрутки. К нему попадали новейшие клипы. Что особенно важно, прислать свой клип мог кто угодно, даже никому не известный начинающий музыкант. Короче говоря, ББ умел многое из того, чего не умеют обычные люди, – в том числе, смотреть на некоторые вещи сквозь пальцы. Рассказывали, что однажды некий посредственный рокер, вернее (ББ требовал точности в определении музыкальных стилей), некий представитель отечественного «рокапопса», по причине похмелья, когда все кругом немило, публично обозвал Суперновый «отстоем» и кое-чем еще из своего обычного лексикона. История, как говорится, попала в газеты, и ее герою тут же начали поступать многочисленные соболезнования в связи с неминуемым окончанием музыкальной карьеры. Однако доброжелатели ошиблись. ББ попросту не заметил выходки отважного музыканта, и тот еще долго сотрясал стены клубов и домов культуры мощным вокалом, пока не угодил в наркологическую клинику – лечиться от алкоголизма.

Между тем, Суперновый обходился своему создателю недешево. Пришлось обращаться к инвесторам. На одном из крупных экономических форумов – то ли в Санкт-Петербурге, то ли в Давосе – ББ подвернулись иностранцы, занимавшиеся инвестициями в перспективные предприятия из области массмедиа. И после многодневных переговоров, проходивших по большей части в московском клубе, принадлежавшем опять же ББ, Суперновый сочли именно таким – перспективным – предприятием.

В те счастливые времена основатель канала перемещался по Москве на байке (во всяком случае, в теплое время года), носил футболки и джинсы, а свободное время проводил в компании моделей, на которых растрачивал свою легендарную харизму и немалые деньги, или, как выражались в его кругах, «бабло» (это словечко еще не стало общеупотребимым). Харизма, а также некоторое количество денег доставались и тем, кто на ББ работал. Согласно утверждениям авторитетных журналистов, под свой новый проект создатель телеканала набрал «целую команду талантливых молодых профессионалов». Не все тогда оправдывали последнюю часть почетного титула, но талантливыми и молодыми они звались заслуженно. С другими делать новое телевидение было бессмысленно.

Но, как известно, все на свете меняется. Шло время. ББ сменил футболки на костюмы, сшитые по индивидуальной мерке в Милане (хотя по-прежнему презирал галстуки), мотоциклы – на лимузины класса люкс, обзавелся роскошной виллой в Италии и пентхаусом в Майами, а также юной супругой по имени Рената, чемпионкой страны по синхронному плаванию: жены-модели уже вышли из моды. Чемпионка мечтала о лаврах поп-дивы – вероятно, ее искушало наличие у супруга собственного телеканала. А еще через какое-то время пошли разговоры о том, что ББ слегка пресытился своим дорогостоящим детищем – не юной супругой, а как раз-таки Суперновым. Первоначальный азарт прошел, совместное хозяйствование с зарубежными инвесторами оказалось делом непростым. Подозревал ли основатель канала об этом с самого начала? Наверняка. Так или иначе, теперь он иногда поговаривал о том, что не мешало бы обсудить с «компаньонами» – так ББ называл совладельцев – актуальную стоимость его доли. На всякий случай, для порядка. В эти слухи не верили, а рассуждения ББ не принимали всерьез. Ну не мог он быть равнодушным к судьбе того, во что когда-то вложил деньги, время, силы и – как бы странно ни звучало в отношении такого человека, как он, – часть своей души.

Глава 1

Прикрыть за собой тяжелые двери из дуба, бросить взгляд на металлическую табличку с одним-единственным словом, пройти сквозь приемную, где стучит по клавишам нарядная секретарша… Длинный – сегодня особенно – коридор с рядами темно-синих дверей. Синий ковер на полу, яркие стены. До чего все знакомо. Путь, пройденный тысячу раз. Сегодня будет тысяча первый. Последний… Этим утром хозяин просторного кабинета пригласил ее сам, впервые за много месяцев. Едва уловимый акцент стал заметнее. Стандартные фразы, пустые слова: «Я благодарен. Но обстоятельства вынуждают… Финансы… Экономия средств…» На столе – знакомая папка. Возможно, хозяин кабинета ждал от Тани ответных слов, но она промолчала. Выбор сделан обоими. Не сегодня – давно. И Таня не стала ничего отвечать. Кивнув теперь уже бывшему начальнику, направилась к выходу. В последний раз прикрыла за собой двойные двери из дуба. Прошла сквозь приемную, сквозь коридор. Дверь ее кабинета – четвертая справа в ряду узких темно-синих дверей. До чего все знакомо. Стол, кресло, стеллаж с зеркальным стеклом. Аккуратная стопка бумаг. Ни одной лишней вещи. Ни одной фотографии на рабочем столе. Ее фотографии с Александровым М. В памяти телефона Марк Александров значился так, хоть она никогда не звала его по фамилии. По справедливости, к нему полагалось обращаться «любимый», но Таня не обращалась. Не держала на виду фотографий. Однако в списке телефонных номеров, отсортированных по алфавиту, хотела видеть его в начале, поэтому – Александров М.

Одиннадцать цифр улетели в пространство. Через пару минут он стоял на пороге. Было в Марке что-то такое… Между ним и жизнью обычно царило согласие. Вот и сейчас: он улыбался – и все остальное на мгновенье показалось неважным. Но ему надо знать. Все равно он узнает. Пусть узнает сейчас…

– Тань, пожелаешь удачи? Мне пора!

– Да… Удачи… Послушай.

Она старалась собрать слова в предложения.

– Танька, я буду скучать. До самого вечера!

– Послушай. Ты никогда не расспрашивал. И я не рассказывала… Почти ничего. Но сейчас…

Она уперлась взглядом в окно.

– Марк, я ухожу. Прости, я должна была! Мне придется отсюда уйти… Но это не все.

Таня заговорила тише.

– Послушай, так было… С другими. С теми, кто связан, как мы – ты и я… Здесь так уже было. И, наверное, будет с нами. С тобой. Даже с тобой. Через несколько дней… Скорее, недель. Может быть, месяцев… Тебе не дадут здесь остаться. Тебе придется уйти. Вслед за мной.

Она подняла на него глаза. И сразу же опустила снова. Таким она не видела его никогда. Да Марк Александров и не был таким. Конечно, она все это знала. Что здесь не просто его работа. Вообще не работа. Полжизни. Одной половиной платить за другую? Какой половиной он готов заплатить?

– Ты слышал? Ты меня слышишь?

– Да… Нет, я… Подожди…

В его голосе впервые с момента знакомства звучала растерянность.

– Послушай, я не забыла. Ты говорил! Столько раз… Что мечтаешь остаться тут навсегда. Но ведь все изменилось. Тут теперь все по-другому. Почему ты молчишь?.. Скажи мне хоть что-нибудь. Значит, даже теперь?

Все давно шло не так. Все вокруг было плохо – но только не он. А теперь он молчит. Молча смотрит сквозь стену. Значит, это все же случится. Таня сделала вдох. Стиснула подлокотники кресла.

– У тебя будет выбор. Марк, ты можешь остаться. Здесь. Не со мной… Ты останешься здесь… Тут ты нужен. Сейчас ему нужен именно ты. А остальное, что было… что у нас с тобой было… Прости за ошибки, за ненужные сложности. За напрасные обещания. Я прошу – уходи. Все когда-то кончается… Улыбнись на прощание? Марк, иди. Я прошу – уходи.

Она сказала то, что хотела. Так, как хотела – безучастно, как зачитывается приговор. Не обвинительный – приговор оправдательный. А потом наблюдала за приведением в исполнение. За тем, как растерянность на его лице сменяется каким-то другим выражением. Как он встает, задевая стопку бумаг на столе. Делает шаг. Переступает через порог, запнувшись у двери.

Темно-синяя дверь так и осталась распахнутой: закрыть ее недоставало сил. Их хватило только на то, чтобы сдерживать слезы. Не пытаться вернуть его – извинениями, обещаниями, просьбами. Не лишать его права на выбор… И следить, как он устремляется в дальний конец коридора, к кабинету за двойными дверями, возле которых – табличка с выбитым на металле названием. Одним-единственным словом. СУПЕРНОВЫЙ.

Глава 2

Если бы кто-нибудь – гадалка или гороскоп – напророчил Татьяне Алексеевой, где ей в один прекрасный летний день предначертано оказаться, она бы от души посмеялась. Где-где? На Суперновом?.. К слову, в гороскопы Таня не верила, к гадалкам не обращалась. Нет, слышать о телеканале под громким названием Суперновый она слышала – а кто не слышал? Но работать? Там?! Суперновый Таня даже не включала. Во времена ее юности подобных телевизионных каналов не существовало – откуда же взяться привычке такое смотреть? Да и вообще, с самого рождения – за год до московской Олимпиады – Татьяна Алексеева вращалась в совершенно иных кругах. Занималась фигурным катанием, училась играть на скрипке, ходила в школу «с углубленным изучением английского языка». В старших классах по настоянию родителей посещала полезные курсы – кулинарные и интерьерного дизайна. После окончания школы сразу же поступила в известный столичный вуз на факультет международных экономических отношений. Диплом экономиста вчерашнюю школьницу не прельщал, однако, сдавая вступительные экзамены, она об этом почти не думала. Таня по детской привычке подчинялась родителям, мечтавшим видеть дочь, по меньшей мере, заместителем министра финансов. Поступление прошло гладко: не столько благодаря способностям и знаниям абитуриентки, сколько из-за того, что дед ее, занимавший весьма ответственный пост, лично дважды звонил в ректорат. «Иначе на экзаменах девочку «завалят»!» – убеждала Танина мама своего несговорчивого отца. «Опять случай так называемого блата», – отвечал ей дед, обожавший Булгакова[1]. Таню, как и ее любимого деда, чрезвычайно смущал этот «случай», и она дала себе слово, что подобное не повторится. Как и то, что ее жизнью распорядились другие, пусть даже родители. Через год дед скоропостижно умер, а родители неожиданно развелись. Таня, так и не разобравшись в причинах развода, осталась с мамой. Отец сменил место работы и переехал в Санкт-Петербург.

В те времена Татьяна Алексеева все еще оставалась скромной и даже застенчивой девочкой, однако сочетание светлых кос и синих глаз неизменно привлекало к ней внимание студентов и преподавателей помоложе. Не ответив взаимностью перспективному аспиранту с кафедры мировой экономики, на втором году обучения Таня все же не устояла: угодила замуж за ровесника с факультета международного права. Кое-что в способном супруге мешало ей с начала совместной жизни: к примеру, досаждала его привычка зачитывать вслух собственные статьи на темы правового характера. Обилие юридических терминов вызывало головокружение. Однако Таня добросовестно слушала: предпочитала доказывать чувства не словом, а делом. Кроме того, ей льстил новый статус: придавал взрослости в собственных глазах. Но фамилию мужа Татьяна Алексеева не взяла.

Той же осенью она отрезала свои косы и нашла работу. Не совсем по специальности. В России пооткрывали представительства международных рекламных агентств, а реклама, взметавшая продажи одним-единственным чудо-слоганом (подобные случаи освещались в зарубежной литературе), казалась занятием интересным. К тому же работа давала независимость – моральную и материальную. Почти наобум разослав свою короткую биографию (искусством составлять CV[2] тогда владели немногие), Таня принялась ждать и… Ура, ее взяли! Рекламщиков в то время еще не готовили, и незаконченного высшего экономического образования в комбинации со «свободным владением» английским хватило для зачисления в штат рекламной сети на полставки – какие были времена! Однако сочинять чудо-слоганы новой сотруднице не доверили – в реальности они и вовсе оказались явлением редким. Тане поручили нечто более прозаическое: планирование и размещение рекламных кампаний в средствах массовой информации. Разумеется, Таня почти ничего не умела – и не только она. Обучение проводилось на ходу: по учебным пособиям, присланным из штаб-квартиры агентства, по книгам, изданным в Лондоне и Нью-Йорке, в процессе brainstormings[3] под руководством CEO[4], немолодого американца. Русский язык главе агентства никак не давался, зато рекламное дело американец знал от «а» до «я» – вернее сказать, от «a» до «z». И вдобавок был лично знаком с Джорджем Гэллапом[5], а также Дэвидом Огилви[6]. Таня внимательно слушала и быстро училась, попутно совершенствуя свой английский. А вскоре после того, как ее «линейный руководитель» перебежал к конкурентам, получила от шефа предложение возглавить отдел, куда меньше двух лет назад пришла рядовым сотрудником. Быстрый взлет, но, если подумать, объяснимый: Таня стремилась брать ответственность на себя, а это качество считалось чрезвычайно ценным. Еще через несколько месяцев, пообщавшись с коллегами из прочих офисов, новоиспеченная начальница решила, что вверенный ей отдел нуждается в реорганизации. Чужой опыт и собственный здравый смысл не подвели: обновленная структура работала эффективнее. Клиенты агентства остались довольны. Организаторские способности оценили. Танина «компенсация» (на обычном языке зарплата) выросла за пару лет почти в шесть раз – невиданный случай. Зато семейная жизнь катилась по наклонной. Работа и учеба отнимали почти все время, помехи брали верх, в итоге чувства ушли, и Таня вместе с ними. Осталась лишь уверенность в том, что любовь, о которой столько написано, спето и снято, существует исключительно в художественных произведениях. А то, что имеет место в реальности, не стоит сопутствующих сложностей… Нет, семья, конечно, нужна. Но ее созданием можно заняться и позже. Без пресловутой любви.

Защитив на отлично работу по теме «Система бюджетирования рекламной деятельности предприятия», Таня одновременно получила диплом о высшем образовании и свидетельство о разводе (к счастью, паспорт менять не пришлось) – а также возможность работать наконец в полную силу. И, разумеется, немедленно этим воспользовалась. Чьих только рекламных кампаний не пришлось ей проводить в следующие несколько лет! От «отечественных производителей», запрещавших называть их «клиентами» («Мы тут не в парикмахерской и не в борделе!») до казначейства США, пожелавшего ознакомить россиян с изменениями в дизайне американской валюты. Шоколад, холодильники, мыло, жевательная резинка, шампуни, стиральные порошки, автомобили, кофе, бритвы, презервативы, кроссовки, машинное масло, прокладки, авиакомпании, газированная вода, шины, зубная паста, сигареты, памперсы, пиво, джинсы, корм для животных, косметика – ко всему этому Тане довелось приложить руку. Конкурирующие агентства охотились за успешным рекламным менеджером, как футбольные клубы – за звездным форвардом. Подрастала зарплата, приближаясь к намеченной Таней цифре. Рос рынок, множились рекламные ролики в телевизионном эфире – похожие, как репродукции одной и той же скучноватой картины. Фрукты в струе молока, орехи в струе шоколада. Энергичные котики, милые детки. Отмыть одним движением ванну, встряхнуть блестящими волосами, отпить, откусить… «Впечатляй, наслаждайся», «дразни, наслаждайся», «пробуй и наслаждайся». М-м-м.

Вероятно, так бы и шло – долго, целую жизнь. Все так бы и шло – если бы одним майским утром с Таней не связалось очередное кадровое агентство. И она бы не познакомилась с гражданином Великобритании по имени Николай Николс. Сначала с ней долго беседовал вальяжный молодой рекрутер. Как водится, скрытничая и напуская туману, он пространно поведал о том, что занят поиском кандидатов «со значительным опытом работы в рекламной индустрии».

– Куда, для кого? – без особого энтузиазма поинтересовалась Таня.

– В одно любопытное место. На одну любопытную позицию. Такое развитие карьеры может показаться вам любопытным, – отозвался довольный собой рекрутер.

После подобного вступления Тане стало-таки любопытно – и уж чего, чего, а опыта работы в рекламном бизнесе ей было не занимать. Тогда-то она и узнала о том, что «любопытное место» – не что иное, как небезызвестный телеканал под странноватым названием Суперновый. А также впервые услышала о Николае Николсе, британце с русскими корнями, уже второй год занимавшем там должность заместителя генерального директора. И в данный момент рассматривающем кандидатов на вакансию «директор по развитию, зоны ответственности – реклама, продажи». Внимательно выслушав рекрутера, Таня проявила сдержанный встречный интерес.

Пообещав «профоллоапить»[7], сотрудник кадрового агентства тепло распрощался. И через несколько дней соискательница уже безнадежно опаздывала (да, неловко, но в рекламном бизнесе твое время принадлежит клиентам!) на встречу с потенциальным работодателем. Влетев в небольшой ресторан, где должны были состояться смотрины, Таня поймала на себе пристальный взгляд мужчины лет тридцати пяти. Среднего роста, заурядной наружности. Но держится прямо. Серый костюм, голубая сорочка… Незнакомец сочувственно улыбнулся запыхавшейся Тане и мгновенно словно помолодел на несколько лет. Это и был Николай Николс.

Собеседование проходило по большей части на русском. Начали, как полагается, с биографии претендентки, подробно обсудили Танины профессиональный опыт и skills[8]. Затем вероятный начальник кратко рассказал о себе: «Русский выучил дома, совершенствовал в Оксфорде. Сказались русские корни. Отсюда и редкое имя…» И наконец замаячила тема, ради которой состоялось знакомство. По словам Николая Николса, на Суперновом регулярно возникали проблемы с важнейшей стороной деятельности всякого коммерческого предприятия – доходностью. «Дело в том, что канал был основан… – и заместитель генерального директора упомянул фамилию, известную Тане по деловым новостям и светской хронике. – Безусловно, человеком незаурядным… Кстати, он требует называть его просто по имени. Так вот, основатель канала смотрит на вещи… э-э… по-своему. Инвесторы… э-э… слегка озабочены. Им ближе… э-э… иные подходы. More civilized[9]. Ты понимаешь?» Таня все понимала: собеседник изъяснялся на ее родном языке бегло и практически без акцента. Но дело было не только в его владении русским. Другого подхода, помимо «цивилизованного», соискательница не знала и знать не хотела, пусть даже в ущерб собственному финансовому благополучию или карьере, – и в этом они с Николаем Николсом оказались похожи. Поэтому Таня не удивилась, получив через пару дней конверт с логотипом Супернового – стилизованной буквой «S» – снаружи и подробным job offer[10] внутри. К позиции «директор по развитию» прилагался достойный «компенсационный пакет»: оклад плюс бонусы за достижение разнообразных KPI[11], медицинская страховка, компенсация за использование мобильной связи. Все именно так, как и обещал Николай. Для порядка выслушав советы кое-кого из знакомых – в разбросе от «Да ты с ума сошла!» до «Везет же!», – Таня подумала-подумала и решила рискнуть. Вот так и случилось, что накануне своего тридцатилетия Татьяна Алексеева нежданно-негаданно очутилась на телеканале под названием Суперновый.

Глава 3

Подрулив на своем белоснежном автомобиле к мрачноватому грязно-белому кирпичному зданию, не похожему на привычные бизнес-центры из стекла и бетона, она на всякий случай сверила адрес. Никакой ошибки: те самые дом и улица, предусмотрительно внесенные в память мобильного телефона. Припарковав машину недалеко от подъезда, Таня направилась к входу. У крыльца томилась кучка подростков лет пятнадцати-шестнадцати, по большей части девчонок. Прогуливают школьные занятия в ожидании звезд эфира? Либо учатся во вторую смену. Ловя на себе завистливые взгляды, Таня вошла в грязноватый подъезд. Предъявила документы немолодому охраннику, экипированному, кажется, помповым ружьем. Дребезжащий лифт медленно поднял ее на третий этаж. И вот он – знаменитый телеканал под названием Суперновый. За стойкой ресепшн, украшенной стилизованной буквой «S», расположилась девушка в белой футболке с телефонной трубкой в руке. Не прерывая разговора, секретарша достала из ящика ключ, небрежно махнула рукой куда-то вправо. Взяв протянутый ключ, Таня молча проследовала в указанном направлении. За поворотом обнаружился длинный коридор с рядами узких дверей-близнецов, выкрашенных в темно-серый цвет. Возле одной из них – табличка, привинченная в спешке, судя по брошенной тут же дрели. «Директор по развитию». Помедлив, Таня отперла свой новый кабинет. Что ж, выглядит мило: письменный стол, пара удобных кресел, деревянный стеллаж с зеркальным стеклом, компьютер, телефонный аппарат, телевизор в углу. Транслирует, разумеется, Суперновый. В ящиках письменного стола – степлер, ластик, сломанный карандаш, огрызок чьей-то помады, пара скрепок и список внутренних номеров телефона. Заметив в списке знакомое “Н. Николс”, Таня потянулась к телефонному аппарату. Достала из сумки пачку влажных салфеток. Аккуратно протерев трубку, набрала короткий внутренний номер и сразу же получила приглашение «заглянуть».

Темно-серая дверь, помеченная табличкой «Заместитель генерального директора», отыскалась в длинном коридоре не сразу. Постучавшись, Таня вошла. Про себя слегка удивилась тому, что заместитель главы Супернового обходится без секретарши. И тесноватый кабинет обставлен непритязательно: стол, несколько полок, три жестких на вид стула и неизбежный телевизор, подвешенный под потолком. Скромность, достойная уважения.

Знакомство с телеканалом начальник посоветовал начать с короткой экскурсии. Как оказалось, Суперновый занимал лишь часть мрачноватого кирпичного здания – четыре этажа из шести. На верхних – шестом и пятом – располагались студии и технические службы, на четвертом – «творческом» этаже, как назвал его Николай, – находился программный отдел. Третий считался «административным»: руководство канала, юристы, бухгалтерия, отделы продаж и рекламы. Второй этаж делили посторонние фирмы, первый в настоящий момент пустовал. Николай предложил для начала подняться этажом выше. «My dear[12], там интересно, – расплылся в улыбке начальник, снова как будто бы сбросив лет пять. – Creative people[13]! Они необычные… Кстати, зови меня Ником».

На четвертом этаже и правда нашлось на что посмотреть. Тане еще не доводилось видеть такое количество дредов и афрокосичек, фиолетовых и розовых прядей, пирсинга и татуировок, линялых футболок и драных джинсов одновременно. Разумеется, решившись сменить место работы, она почти месяц добросовестно смотрела Суперновый и еще тогда заключила, что делают подобное телевидение люди неординарные. Но не настолько же? Окончательно ее сразил программный директор канала, представленный Николаем напоследок. Творческий состав Супернового возглавлял долговязый субъект лет тридцати пяти в черных потертых джинсах и выцветшей синей футболке, с темными волосами до плеч, небрежно собранными в хвост. При знакомстве он отрекомендовался Валерием Ильичом Алексеенко, но окружающие, в том числе Николай, звали его просто Алексом – что программного директора отнюдь не смущало. Зато поначалу слегка обескуражило директора по развитию. Заместитель Алекса, назвавшийся Олегом Шмидтом, не уступал своему начальнику по части внешнего вида: Олег красовался в мешковатых штанах камуфляжной расцветки и темно-зеленой футболке, в левом ухе – колечко-серьга. Прежде Тане не встречались топ-менеджеры, выглядящие подобным образом, – даже в креативных подразделениях рекламных агентств. Короче говоря, после посещения «творческого» этажа Татьяна Алексеева, наряженная в светлый брючный костюм и бежевые туфли-лодочки, ощутила себя белой вороной. Кажется, кроме нее, делового стиля тут придерживался только ее непосредственный руководитель. Придется срочно купить себе что-то новое. Суперновое… Непременно побольше разных футболок. И, наверное, кеды – пару синих и пару нарядных. А те странноватого кроя брюки, привезенные когда-то из Лондона? Наконец и они пригодятся. И черные ассиметричные тряпки из Амстердама будут здесь к месту. А лиловый топ из миланского бутика, висевший среди белья, но оказавшийся вечерним нарядом? Если носить его с темно-синими джинсами… Покачав головой, Таня поправила лацканы своего строгого пиджака. Похоже, вслед за сменой места работы ее ожидало масштабное обновление гардероба. А с другой стороны, заманчивая – и даже волнующая! – перспектива.

Административный этаж сюрпризов не обещал – их там и не оказалось. Поблагодарив Николая – Ника! – за полезную и занимательную экскурсию, Таня вернулась в свой кабинет. Пора знакомиться с новыми подчиненными. По опыту она знала, какие вопросы следует задавать им в первую очередь, и к началу еженедельного совещания у главы Супернового – о чем оповестил телефонный звонок из приемной – уже представляла, как именно обстоят дела. Проблема явно была не в людях. Скорее, в том, что управленцы многозначительно именуют «бизнес-процессами». Безусловно, время для окончательных выводов еще не пришло, но на душе стало легче: увольнений пока не предвиделось. Чего, чего, а подобных вмешательств в чужие судьбы Татьяна Алексеева никогда не любила.

Глава 4

На табличке возле двойных дверей, ведущих из приемной в кабинет генерального директора, значилось одно-единственное слово: СУПЕРНОВЫЙ. При виде этой лаконичной таблички Таня недоуменно пожала плечом. Создатель телеканала считает лишним указывать собственную фамилию и должность? Впрочем, они и так всем известны – даже не будучи выбитыми на металле. Одернув пиджак, Таня приоткрыла тяжелые двери из натурального дуба. Большая часть стульев, расставленных вокруг длинного стола для совещаний, оказалась уже занята. Танин взгляд упал на восседавшего во главе мужчину. До сих пор выдающийся человек являлся ей лишь на телеэкране либо на фотографиях в деловой и глянцевой прессе – как только что выяснилось, не очень удачных. В жизни ББ – Николай шепнул, что между собой основателя канала зовут именно так («Maybe[14], его инициалы? Владлен Венедиктович?»), – оказался моложе. И обладал индивидуальностью, которую камера странным образом размывала. Резкие черты лица, поредевшая шевелюра – светлая настолько, что не разобрать, пробилась ли в ней седина. Очки в золотой оправе, легкий пиджак… На вошедшую Таню хозяин кабинета не обратил никакого внимания. Поймав ободряющий кивок Николая, она отыскала глазами свободный стул. Уселась, с интересом оглядываясь вокруг. Кабинет генерального директора Супернового размерами походил на поле для мини-футбола. Массивная мебель из дуба, в углу антикварный глобус – очертания стран заметно отличаются от привычных. Стены сплошь в фотографиях: ББ и звезды политики, ББ и звезды шоу-бизнеса, ББ и звезды спорта. Пара огромных телевизионных панелей – как одна, транслируют Суперновый. Через несколько минут совещание началось.

Шло оно так же, как проводятся все мероприятия подобного рода. Каждый из сидевших за длинным столом по очереди отчитывался о положении дел на вверенном направлении, отвечал на вопросы и получал – в зависимости от результатов работы и собственного красноречия – гневный выговор либо сдержанное одобрение руководства. Очередность выступлений определялась просто – по часовой стрелке. Отбубнил свое пока еще не знакомый Тане сосед справа. Удивленная повисшей тишиной, она подняла голову и внезапно наткнулась на взгляд ББ. Назвать этот взор ледяным было бы тривиальным – к тому же неточным. Скорее, его глаза наводили на мысль о граните, если только гранит может быть темно-синим. Глава Супернового ожидает доклада? С момента появления на телеканале директора по развитию прошла всего пара часов! Таня решила об этом напомнить, но ее опередил непосредственный руководитель.

– My friends[15], – торжественно начал Николай. – Позвольте представить: Татьяна. Та самая, которой…

– Да что ты? «Ужель та самая Татьяна, которой он наедине…»[16] А, Николенька?

Глава канала не дал своему заместителю договорить. Вокруг послышался приглушенный смех.

– Это Пушкин, классик наш, – язвительно продолжил ББ. – «Солнце русской поэзии»[17]. Слыхал, Николенька, про Александра Сергеевича в своем колледже или где ты там учился? Кстати, на днях его день рождения. Валера, ты бы подсветил хоть как-то в эфире. А, программный директор? Я к тебе обращаюсь. Марка, что ли, в Питер отправил – спешл[18] какой – никакой отснять. А то все плашками отделываетесь… Ладно, поглядим.

ББ снова с усмешкой посмотрел на своего заместителя.

– Подождем, Николенька, что разовьет тут твой директор по развитию.

– Не сомневаюсь, что многое, – непринужденно улыбнулся в ответ Николай.

– Поглядим. Да, чуть не забыл. Надо бы представиться, как положено в культурном обществе.

Глава Супернового слегка привстал.

– Владлен.

– Очень приятно. Татьяна Алексеева.

Назвавшись, Таня снова уткнулась в блокнот. Похожие сцены она наблюдала не раз с тех пор, как у «отечественного производителя» завелись бюджеты, позволяющие нанять профессиональное рекламное агентство. И давно уяснила, что безразличие – единственно правильная реакция на бесцеремонность, составляющую почти неотъемлемую часть отечественного бизнес-стиля. Между тем, совещание шло своим чередом. Следующим отчитался технический директор канала Макс Жданов, парень лет тридцати с аккуратной бородкой. Наконец, очередь дошла до Алекса. Программный директор начал было распространяться о грядущих премьерах осеннего телевизионного сезона, но в его вдохновенный монолог неожиданно вмешался Николай.

– Прекрасно! По моему скромному мнению, идеи блестящие. Браво! Однако бюджет канала утверждается в Лондоне. Полагаю, расчеты готовы?

Алекс, похоже, не знал, что ответить. За программного директора вновь ответствовал ББ. В Лондоне пускай переживают за собственные бюджеты, а что касается расчетов-подсчетов, обходились без них прежде, обойдемся как-нибудь и теперь, сработаем «на глазок». К этому свелся смысл очередной реплики главы Супернового. Таня подавила ироническую усмешку: еще одно показательное выступление с вариациями на тему «кто в доме хозяин». По каким-то причинам без этого не мог обойтись почти ни один уважающий себя «олигарх», после чего предоставлял профессионалам возможность делать их работу. Или же увольнял – в зависимости от своего настроения.

Вернувшись к себе, Таня наконец занялась делом. Николай успел прислать ей несколько полезных документов: результаты исследований зрительской аудитории, подробные описания программ, эфирную сетку и тому подобное. Как Таня уже уяснила, эфир Супернового строился на продолжительных музыкальных блоках, чередующихся с относительно короткими – дабы не испытывать терпение непоседливой аудитории – программами на различные темы: от моды до компьютерных игр. Разумеется, в сетке стояли и информационные выпуски под названием «Суперновости», и хит-парады. Были там и мультфильмы для аудитории 16+, а также молодежные сериалы. Ну и, конечно, прямой эфир: утренняя «Зарядка» по будням плюс ежедневный «Актив». Тщательно проштудировав сетку, Таня перешла было к рейтингам и прочим показателям телесмотрения, но помешал телефонный звонок. Звонил программный директор. Поставив собеседницу в тупик предложением «по-быстрому смотаться вечерком на ивент[19]», Алекс, по всей видимости, осознал, что его инициатива нуждается в пояснении. И, сделав над собой заметное усилие, добавил, что имеет в виду «мегакрутой движ, то есть мероприятие, которое Суперновый устраивает для своих зрителей, название «ивент» дал Коля Николс, вход бесплатный, как-то так». Ближайшее мероприятие запланировали как раз на сегодняшний вечер – недалеко, в одном из подмосковных городков.

– Сгоняй, Танюха! Не, понятное дело, первый рабочий день и все такое, но тебе полезно: фишку просечь и вообще. Да и ребятки твои там задействованы. А до кучи полюбуешься, как работает на площадке наш лучший ведущий.

– Спасибо за приглашение, – заинтересованно отозвалась Таня. – А кто у вас считается лучшим?

– Тут я с нашими зрителями совпадаю. Марк, без вопросов. Рейтинги подтверждают. Походу, Танюха, не «у вас», а у нас.

– Вот как… Марк. Сценическое имя?

Таня понимающе кивнула трубке.

– Алекс, а какое же настоящее?

– А такое же. Марк Васильевич Александров. Ну да, согласен – имечко еще то, редкое. Бабуля нарекла в честь любимого киноактера. Танюха, давай собирайся, ща адрес по мылу пришлю. А на месте тебя встретят, куда надо проводят. На сцене мой друган Марк отжигает нереально. Даже круче, чем в кадре. Артист разговорного жанра! Реально вышак. Девки писаются от восторга.

Таня брезгливо поморщилась. За оставшееся до конца рабочего дня время она старалась припомнить, не попадался ли ей в процессе просмотра телеканала некто по имени Марк. Кого это Алекс так горячо рекламировал? Имя казалось знакомым. И ББ его упомянул… Так это тот самый? Да. Именно так он себя называл… В памяти всплыла картинка на телеэкране. Значит, Марк Васильевич Александров. Таня тоже обратила на него внимание, хоть и не запомнила имени. Отметила, поскольку он выделялся на фоне других. Никакого ломания или деланного веселья. Никакого пирсинга или татуировок – во всяком случае, в зоне видимости. Нет, прочие ведущие были неплохи, но этому парню они все-таки уступали. Вообще, согласно Таниным наблюдениям, «лица» канала – а постоянных она насчитала порядка десяти – старались апеллировать к разным группам телевизионной аудитории. Как положено, Таня провела сегментацию и выделила следующие основные типы – амплуа:

1. «Ребята с нашего двора». Внешний вид и манеры типичны для юношей/девушек восемнадцати-двадцати лет;

2. «Эксперты». Всегда в курсе новостей и тенденций мировой индустрии музыки/моды/кино;

3. «Секс-бомбы». Пол женский. Тяготеют к экзотическим псевдонимам, злоупотребляют силиконом и прочими филлерами;

4. «Девичья мечта».

Марк Александров как раз и относился к четвертому типу, плохо репрезентированному на отечественных каналах, – не иначе, отрицательная селекция, проводимая телевизионными начальниками. И, судя по всему, для соответствия типу номер четыре Марку не приходилось прилагать особенных усилий. Его обаяние было естественным, а в сочетании с высоким ростом, небрежно расчесанной шевелюрой и лучезарной улыбкой – то мечтательной, то насмешливой – представляло собой серьезную угрозу душевному равновесию телезрительниц. Значит, вот кого считают лучшим. Что ж, приятно иной раз сойтись во мнениях с молодежью. Показав язык своему отражению в зеркальном стекле, Таня поправила локоны и покинула кабинет.

Глава 5

Начало «ивента» было назначено на восемь. С трудом пробившись сквозь неизбежные вечерние пробки, Таня уверенно взяла курс на север. Без четверти восемь свернула со скоростного шоссе на тряскую второстепенную дорогу. Немного покружила по зеленому городку, и вот он – окруженный серыми пятиэтажками новенький кинотеатр, местная достопримечательность. У главного входа, игнорируя увещевания охраны, толпились те, кому, по всей видимости, не достались бесплатные флаеры-приглашения. Кое-как пристроив машину в соседнем дворе, Таня направилась к служебному входу. У дверей ждала молчаливая девочка лет восемнадцати в оранжевой бандане, украшенной логотипом Супернового. Проводив Таню внутрь, девочка мгновенно исчезла. Вдалеке промелькнул поглощенный заботами Олег Шмидт. За кулисами суетились техники под руководством Макса Жданова, лично подключавшего какие-то толстые разноцветные провода. Подлетевший к Тане зеленоглазый блондин по имени Мирослав – один из ее новых подчиненных, числившийся в отделе рекламы, – заботливо показал дорогу в зрительный зал. Едва Таня заняла место в первом ряду – как раз между Олегом и Мирославом, – лампы погасли. Несколько минут слышались только жидкие аплодисменты и громкий свист. Внезапно сцену залил яркий свет, а через мгновение из-за кулис показался ведущий. Сидевшие сзади девчонки тут же отчаянно завизжали и захлопали. Таня вгляделась. Да, это он. Тот самый Марк Александров. В черных джинсах и светло-серой футболке. Аплодисменты становились громче. Ведущий вскинул руку, призывая всех к тишине, выдержал паузу. Гул в зале постепенно стихал. И – началось. Дальнейшее пронеслось перед Таней, как чемпионский болид по трассе «Формулы-1» – громко, быстро и победоносно. Звезды на сцене сменяли одна другую. Выступали, правда, под фонограмму. «На ивентах так проще, – пояснил в короткой паузе Олег Шмидт. – И нам, и артистам. Нам дешевле, чем живой звук выставлять. А артистам… Если по чесноку – в смысле, по-честному, – петь живьем не то чтоб куча желающих. Ну и умеющих. Хотя есть и реально голосистые экземпляры». Таня понимающе кивала, не сводя глаз со сцены. Ничего удивительного – с подмосток шла мощная энергетическая волна, никого не оставлявшая равнодушным. Над шутками Марка Александрова смеялся весь зал, зрительницы смотрели на ведущего с обожанием, время от времени предпринимая попытки прорваться к сцене. Короче говоря, он полностью отвечал характеристике, данной непосредственным начальником, то есть программный директором. «Сейчас будет перерыв, а после – сеты программ, – прокричал Тане в самое ухо Олег и, уловив ее недоуменный взгляд, пояснил: – Ну имитация эфира. Презентация. Квинтэссенция каждой программы. В общем, поймешь». Таня вновь кивнула, а ведущий объявил антракт.

За следующие полтора часа на сцене перебывали почти все «лица» Супернового, представлявшие свои программы. Под конец из-за кулис снова появился Марк, на этот раз в сопровождении напарницы, высокой рыжеволосой девицы лет двадцати двух, с проколотой бровью и татуировкой на левом плече. «Узнала, Татьяна? «Зарядка», утренний интерактив, – басил рядом Шмидт, пристально следивший за происходящим на сцене. – ББ лично запускал года четыре назад. А рейтинги до сих пор чумовые! Прикинь, сколько лет ребятки – Марк с Ингой – в пять утра поднимаются. Ну по будням. И ведь не опоздали ни разу, Марк Александров вообще не терпит опаздывать. Мы походу вторую пару ведущих тестим – Сашку Заварзина с Настюхой Павловой, – но новенькие не айс. Пока что. Стараются, но не особо вывозят. Понятно, где таких-то возьмешь?» Пожав плечом, Олег махнул рукой в сторону сцены. Таня в очередной раз утвердительно качнула головой. Бесспорно, Марк и Инга были замечательными напарниками. Они подыгрывали друг другу без малейшей искусственности или фальши, импровизировали и сыпали шутками. Под конец «Зарядки» Инга объявила «Маскарад». Идея этого конкурса, как помнилось Тане, была простой: телезрителям следовало присылать на Суперновый свои фотографии в маскарадных костюмах – чем необычнее и забавнее, тем выше шансы на победу. «Докручивая» демонстрацию снимков в эфире комментариями, ведущие «Зарядки» превращали ее в настоящее шоу. Однако сегодняшнее задание оказалось сложнее: участникам полагалось явиться в маскарадных костюмах прямо в зал. Пока самые смелые пробирались к сцене под недобрыми взглядами охранников, Олег Шмидт продолжал просвещать: «Марк Александров у нас реально звезда. Половину прямого эфира вывозит! Прикинь, «Зарядка» по будням, субботний выпуск «Актива» – звонки-заявки и все такое. Плюс чарт раз в неделю, ну хит-парад. Чарт, ясно, в записи. И спешлы всякие – типа проги по особым случаям. То есть, программы. Ты глянь, какой драйв! Поет Марк походу классно. И танцует – хоть шаффл, хоть вальс. А по-английски чешет почти как Коля Николс. Коля даже кликуху ему придумал – «Мистер Рейтинг». Вот только фигово, что нашей звезде уже под тридцатник, хоть так-то не скажешь. Двадцать семь, если точно. Еще пара годков, и надоест ему в кадре стебаться, а замены-то нет. Марка еще лично ББ приглядел. А Ингу Алекс притащил из КВНа. Вот так и срослось».

Ведущие, между тем, успели выбрать обладателей лучших маскарадных костюмов и приступили к награждению финалистов. Вручив победителю мобильный телефон (и не забыв упомянуть производителя-спонсора – что отдельно отметила Таня), Инга принялась раздавать остальным футболки и банданы с логотипом Супернового. Марк же прогуливался с микрофоном вдоль края сцены в поисках новых жертв. «Кто тут в маскарадном костюме – выходите, не бойтесь! У нас еще много классных призов. Вот вы – почему не на сцене? Вы же в костюме! Как это «не маскарадный»? Извините, значит, мне показалось. А вы – вы сегодня в костюме?.. Ну а вы?» Таня вдруг осознала, что последний вопрос обращен именно к ней. Ведущий смотрел на нее, улыбаясь. Глаза у него оказались светло-серые. Улыбнувшись в ответ, она отрицательно помотала головой. Хотя, наверное, полагалось согласно кивнуть – ведь Таня была в костюме. Но думала в тот момент о другом. О том, что мечтатели, верящие в несусветную чушь под названием «любовь с первого взгляда», вероятно, не так уж и заблуждаются.

Глава 6

Через полчаса все закончилось. Зрительный зал опустел, техники во главе с Максом Ждановым грузили аппаратуру в ожидавший у служебного входа автобус. Отдел рекламы под предводительством Мирослава собирал в фойе флаги и вымпелы. Поздравив новых коллег с безусловным успехом, Таня распрощалась: пользы здесь от нее все равно не было.

Она осторожно катила по мокрому после короткого летнего ливня шоссе и изумлялась себе. Что это было? Что ей померещилось? Что за выдумки? Какая любовь? Да еще с первого взгляда. Все это было очень давно: прекрасные принцы, обыкновенные чудеса. Переболеть всей этой романтикой следует вовремя, как детской болезнью, иначе неминуемы осложнения. Иначе может быть плохо – как было с мамой, подхватившей когда-то «ветрянку» от собственной малолетней дочери. Температура за сорок, тошнота, разводы зеленки и йода – вот так это было. Так, что явившийся по вызову терапевт поинтересовался с порога: «Посещала больная страны Азии-Африки?» И, получив утвердительный ответ («Вернулась из командировки в Дели»), принялся названивать в инфекционную больницу. К счастью, в тот самый момент – проведать поправлявшуюся Таню – заглянул педиатр… И что же теперь? Она ведь переболела! Легко отделалась. Рассталась с иллюзиями. Да и зачем ей некто по имени Марк? Чем он хорош? Ну броская внешность, бесспорное обаяние. И даже, как видно, талант. И что из того? Звезда с длинным списком побед. Ироничный красавчик. Артист разговорного жанра. «Татьяна, милая Татьяна! С тобой теперь я слезы лью, Ты в руки модного тирана уж отдала судьбу свою…»[20] Нет, только не это!.. А что там о звезде Супернового поведал Шмидт? «Сколько лет ребятки в пять утра поднимаются…» Означает ли эта фраза Олега, что «ребятки» столько же лет вместе спят? А если Марк Александров и вовсе женат? И не раз. Может, даже есть дети. Ну а если… Если все-таки что-то возможно? Когда он рассылает эти улыбки, трудно не предаваться мечтам. Если что-то возможно, чем все закончится? Что скажут о ней тогда? Что ей нечем заняться – кроме служебных романов. К тому же с телеведущим. Да еще младше себя. И что мозгов у директора по развитию не больше, чем у старшеклассниц и первокурсниц, караулящих звезду эфира возле крыльца.

Аккуратно припарковав машину на стоянке у дома, Таня пошла к своему подъезду. В результате развода и раздела имущества «по обоюдному согласию» – вариант, устроивший супруга-юриста, – ей досталась квартирка на двадцатом этаже в одном из «спальных» районов. И следующие несколько лет Таня лелеяла мечту о новом просторном жилище, расположенном не выше третьего этажа: высоту она недолюбливала. К слову, не любила самолеты, однако часто летала – в командировки (ничего не поделаешь) или в отпуск (не переплывать же океан). И наконец мечта осуществилась: была куплена, отремонтирована и обставлена. Три комнаты, две ванных, одна гардеробная, второй этаж нового семиэтажного дома. Далековато от центра, зато – по сезону – соловьиное пение и нетронутый снег. И круглый год никаких проблем с парковкой. Так что теперь, отпирая входную дверь оттенка «выбеленный дуб», хозяйка квартиры всякий раз удовлетворенно вздыхала. Всякий раз – но только не сегодня. Этим вечером в памяти то и дело всплывали картины произошедшего за день – ее первый день на канале под названием Суперновый. Одна из картин особенно не давала покоя. Как же отправить ее в запасник? А лучше бы сразу на свалку. В конце концов, устав от бесполезных усилий, Таня легла в двуспальную кровать, которую ни с кем не собиралась делить, и заснула.

Глава 7

В длинных коридорах Супернового Марк Александров попался ей только однажды – прошагал мимо, кивнув в знак приветствия. Таня молча кивнула в ответ. А лучше бы не встречался вовсе, учитывая принятое ею решение, – делать вид, что никакого Марка нет и не было. И не будет. К сожалению, в телевизионном эфире он возникал регулярно. Но и из этого положения нашелся нехитрый выход: при появлении на экране звезды Супернового немедленно выключать телевизор. Чрезвычайно удобно: одно нажатие кнопки на пульте – источник беспокойства исчез. Вскоре Таня перестала делать и это. Забыла. Почти все забылось. Мысли и время занимала работа. На Суперновый директор по развитию являлась к девяти утра, домой возвращалась к десяти вечера. В субботу целый день работала дома. Остальные дела, включая обязательный визит к парикмахеру – итальянцу Пьерлуиджи – только он мог справиться с Таниными непослушными локонами, – передвинулись на воскресенье.

Разбиралась Таня со всеми проблемами одновременно. Имелся чрезвычайно успешный бренд под названием Суперновый, созданный, кажется, по наитию. Понимания, что делать с ним дальше, не было и в помине. Выражаясь на профессиональном языке, отсутствовала стратегия развития. Ничего удивительного, учитывая то, что нынешние сотрудники отдела рекламы в прошлом занимались организацией различных концертов под патронажем ББ. Нет, стараться они старались, а уж по части фантазии затмевали любого из Таниных бывших коллег-рекламщиков. Но процесс предстояло выстроить так, чтобы старания каждого работали на общую цель. И усилить команду профессиональным маркетологом, с соответствующим образованием и аналитическим даром.

Отдел продаж тоже не терял времени даром, однако рекламных бюджетов, положенных Суперновому согласно его аудиторным показателям – рейтингу и доле просмотра, – все же не собирал. Не говоря уж о том, чтобы отхватить дополнительный кусок от рекламного пирога. Разумеется, соревноваться с большими каналами Суперновому было непросто, однако у него имелось неоспоримое преимущество – перспективная молодая аудитория. Шутка ли – новое телевидение. Суперновое! Следовало напоминать об этом важном факте почаще. Да и в целом, правильно выстроить отношения с рекламодателями. Из опыта Тане было хорошо известно, что именно происходит «по другую сторону». Агентства, где концентрировались рекламные бюджеты, в силу загруженности – иногда просто лени – не желали тратить драгоценное время на поиски информации о телеканалах. Рейтинги и прочие показатели агентства закупали у исследовательских компаний, но дополнительные сведения, при прочих равных, могли повысить шансы канала на получение рекламных бюджетов. Какие именно сведения? Четкие и логичные расценки на размещение рекламы, эфирные сетки, детальные описания программ, планы выпуска новых шоу и так далее. Предстояло добиться того, чтобы подробная информация о Суперновом была у рекламщиков под рукой всегда. Кроме того, следовало пересмотреть распределение клиентов внутри отдела: пока одни продавцы, или «сейлзы», жаловались в курилке на невыполнение личного плана продаж, другие не имели возможности отлучиться на пару минут в туалет. Но перетасовывать рекламодателей надлежало аккуратно, с учетом сформировавшихся отношений и приложенных продавцами усилий. Далее, полагалось назначить ответственных за «специальные проекты» – для тех клиентов, кто ждал от канала большего, чем заурядный показ рекламных роликов в блоках. Суперновый мог органично интегрировать в свой эфир разнообразную спонсорскую рекламу, а значит, получать дополнительные доходы. Наконец, Тане нужно было лично встретиться с теми рекламодателями, к которым ее подчиненные так и не сумели найти подход. А еще ежедневно отслеживать, чтобы суммы, зафиксированные в рекламных договорах, выплачивались клиентами если не вовремя, то хотя бы в разумные сроки. Таким образом, между директором по развитию и ростом доходов канала стояло множество различных «надо», «следует», «надлежит» и «предстоит».

Настроившись на длительное обсуждение, Таня распечатала план действий и отправилась к Николаю. Однако начальник, лишь мельком взглянув на листы с bullet points[21], поднял вверх большой палец и тут же огорошил вопросом:

– My dear, тебе нравится Лондон?

Таня, застигнутая сменой темы врасплох, сдержанно покивала.

– Мне тоже. Хоть я вырос в Манчестере – Old Trafford[22], футбол… – заулыбался начальник. – Мы спускали на билеты все карманные деньги! «Glory, glory, Man United!»[23]

Таня снова кивнула – на этот раз понимающе.

– Как точнее перевести на русский «my dear»? Пожалуй, мне нравится слово «голубушка»… Голубушка, но именно Лондон – мой город. И через месяц…

Николай выдержал эффектную паузу.

– Мы едем туда! Совет Директоров проводит в Лондоне свое заседание. Ты будешь там выступать. Татьяна, готовь развернутый speech[24]: обзоры, прогнозы. Я во всем помогу – мне нетрудно. Как два пальца об асфальт. О, прости! Влияние Алекса.

Начальник сконфуженно покачал головой.

– И еще одно поручение. Наш офис-менеджер… Погоди, есть специальное слово.

– Вероятно, завхоз?

– Exactly[25]. Татьяна, он плохо меня понимает! Хоть русский я знаю лучше него – во всяком случае, литературный… My dear, здесь нужен ремонт: стены, пол. Займись им. Как менеджер… Забыл и это русское слово.

– Возможно, прораб?

– Именно так!.. И последняя просьба. Мы ищем директора по финансам: с предыдущим пришлось недавно расстаться. Ты кого-нибудь знаешь? Честного профи?

Таня кивнула и в третий раз.

Возвращаясь к себе по длинному коридору – который и правда нуждался в ремонте, – она задавалась вопросом, как выкроить время на выполнение новых поручений. Найти подход к офис-менеджеру. Обратиться к дизайнеру. А что, если… Сделать яркие стены? Темно-синие двери вместо нынешних темно-серых. На пол – синий ковер?.. Прихватив сигарету, Таня отправилась обдумывать планы в курилку. Но там наткнулась на программного директора, громогласно делившегося подробностями недавнего чрезвычайного происшествия. «Вот я не понял! – возмущался Алекс, размахивая дымящейся сигаретой. – Захожу вчера в студию, а там – мат – перемат. Че за дела, спрашиваю? Где продюсер «Актива»? Павлюченков, блин, где? Ну подруливает Дэн Павлюченков и выдает: «Эвелине ща вести «Актив» в первый раз, мы и выдернули этого перца (прозвучала фамилия молодого, но раскрученного поп-певца) ей в помощь. Чтоб спел-потрындел – он это может. Типа спешл гест[26]. А он – прикинь? – с утра накидался. Сидит вон в редакторской. Короче, Хьюстон, у нас проблемы: Линка не тянет одна». Нормально? Зашибись. Час до прямого эфира! Ну как быть, че делать? Набираю Марку – не, а кто еще так вот вывезет с ходу? А помните, парни, как он в эфире простебал одного из братишек (на этот раз последовала фамилия братьев – певцов, известных балладами собственного сочинения)?»

Программный директор снова взмахнул сигаретой. Слушатели одобрительно загалдели, стараясь увернуться от пепла. Сделав пару затяжек, Алекс продолжил: «Короче, шла, как обычно, «Зарядка». Марк с Ингой в прямом эфире работают. И тут звездень эта приглашенная – ну один из братишек – выдает им: «Слышь, ребята, мне б выйти по малой нужде, где там у вас сортир?» Простой, блин, как две копейки. Инга в осадке, зато Марк не тормозит. Сует этому отморозку пустую бутылку – в кадре газировка стояла от спонсора – и заявляет: «В прямом эфире только сюда – чтоб не было пауз. Ты вон за диван отойди. А наполнишь – фанатам подаришь». Короче, чувак от такого фигеет и влет забывает про сортирную тему… Ну после, ясное дело, ББ вкатил всем по выговору: Александрову, Шмидту и мне. И Инге до кучи. Типа за безобразия в эфире. Но, парни, по-любасу оно того стоило! В общем, набираю вчера Марку. И такая пруха – он как раз из Останкино едет, с озвучки. «Друган, бросай все на фиг, – ору, – и сюда срочняком!» Ну невдолбенная просто везуха. Вот, а крендель тот, который с утра пораньше датый, еще и на нас затаил – на меня и на Дэна. Фиг ли в эфир его не пустили? ББ настучать собрался. А я ему: «Ты че – не все вальты в колоде?»

Таня проглотила смешок: ей уже доводилось слышать от Алекса это забавное выражение, означавшее, по-видимому, что тот, о ком идет речь, – безнадежный дурак. Завершив наконец свое обличительное выступление, программный директор направился к выходу из курилки. Но, завидев Таню, притормозил:

– Здорово! Слыхала про наши траблы[27]?

– Да, сочувствую, – поддакнула Таня.

Она подозревала, что, если имеешь дело с артистами, подобные случаи неизбежны.

– Алекс, но ведь все обошлось?

– Ага, пронесло. Марку спасибо, выручил мой друган. А то прям попадос.

Таня недовольно поджала губы. Опять этот Марк.

– Хотя Коля нам такой залет по-любому припомнит. Ясен пень, чуть прямой эфир не сорвали, – поморщившись, добавил программный директор.

– Николай Николс? – удивленно уточнила Таня. – Николай все поймет.

– Ага. Станет Коля… Эх, зря я! С языка сорвалось.

Алекс задумчиво почесал в затылке.

– Ну раз уж начал… Танюха, завтра ты тут? Двенадцатого ж праздничный день. Я-то с парнями на месте – съемки, прямые эфиры. Забегай ко мне завтра, потреплемся. Про дела и вообще, про жизнь. Я это занятие люблю – потрындеть.

– Из тебя мог бы выйти отличный телеведущий! – сощурившись, предположила Таня.

– Походу мог бы – если б рожей своей зрителей не распугивал. Так что лучше мне трепать языком за кадром. Танюха, подгребай часиков в семь-полвосьмого, а? Поболтаем, кофейком угощу. Тем более, завтра пятница – конец, как говорится, трудовой недели.

Алекс дружески подмигнул. Таня неуверенно кивнула в ответ. Программный директор ей нравился. Он мог быть шумным, грубоватым, не очень организованным, но, как она пока еще смутно догадывалась, занимал свое место. Они подходили друг другу, Алекс и Суперновый. Возможно, причина заключалась в том, что программный директор когда-то играл на гитаре и лет десять колесил по стране с музыкальной группой – а может, опыт тут совсем ни при чем, и все объяснялось интуицией… Как бы то ни было, Алекс почти безошибочно знал, что следует ставить в эфир для получения рейтинга – то есть, некоторого количества телезрителей, – знал лучше, чем Шмидт, профессиональный телевизионщик, чем все остальные. И не только ради рейтинга, но и с тем, чтобы для этих самых зрителей Суперновый стал ориентиром, символом всего самого смелого, свободного и передового. Раз и навсегда, ни больше, ни меньше. О том, что телеканал воспринимают именно так, свидетельствовали результаты социологических исследований, об этом писали в сети и в глянце, об этом болтали девчонки и мальчишки внизу у подъезда. Вот поэтому в пятницу в семь тридцать вечера Таня встала с кресла и направилась на четвертый этаж – выслушивать Алекса. Прочими делами можно заняться в ближайшие выходные.

Глава 8

Кабинет программного директора располагался посередине длинного коридора четвертого этажа. Постучавшись, но так и не услышав ответа, Таня решительно открыла дверь. Хозяин кабинета сидел за письменным столом, одновременно разговаривая по телефону, дымя сигаретой и тыча пальцами в компьютерную клавиатуру. На столе громоздились кипы бумаг, груды каких-то дисков и флешек. Кивнув в знак приветствия, Алекс указал дымящейся сигаретой на потрепанное кожаное кресло напротив. Устроившись, Таня отпила кофе, принесенный уже знакомой ей девочкой с оранжевой банданой на голове. Сделав пару глотков, отставила кружку в сторону. В кофе – вероятно, согласно вкусам хозяина кабинета, – положили не меньше пяти ложек сахара. Наконец программный директор бросил телефонную трубку и уменьшил громкость работающего телевизора.

– Сорри, Танюха! Продюсеры достают клипаками своими. Сам-то я, как говорится, старый рокер, олдскульный. Десять с лишним лет рок играл. Клевое было время! Ты кофе-то пей, и я с тобой за компанию бахну. Пока не остыло.

Схватив со стола кружку, оставленную все той же молчаливой девочкой, Алекс откинулся на спинку кресла.

– Короче, лабал я чет как-то с девятого класса школы и был доволен и счастлив. Но не вышло из меня Мика Джаггера[28], фактура не та. Шучу – если б в фактуре затык! И Бутусова[29] с Кинчевым[30] тоже не вышло, а раз так… Лучше бросать это дело по причине дефицита таланта. Вот как я рассудил. Только хаер с тех пор и остался.

Для наглядности проведя рукой по шевелюре, собранной в хвост, программный директор продолжил:

– Тружусь теперь на Суперновом, который есть предприятие коммерческое. Коммерсантом походу заделался. Хотя будь моя воля да выдавай «Роллинги»[31] по новому клипаку раз в неделю, только их бы и ставил в ротацию! Не стремайся, Танюха, снова шучу. Я ж в теме: канал эфирный, никакой тебе платной подписки. Рейтинги! Нет рейтингов – нет рекламы, нет рекламы – нет бабок. И как тогда делать эфир? Такая коммерция. Без нее в наше время никак… Не то говорю – че там «в наше»? Александр Сергеич еще когда разложил: «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать…»[32] Я-то в стишках не особо секу, это ББ цитатами сыплет. И все же мы – Суперновый. Не рейтингом единым живы!

– А чем же?

Таня с интересом ждала продолжения.

– Ну если в двух словах… К примеру, живы мы правильной музыкой. Да разве от некоторых деятелей дождешься? – процедил программный директор. – Тащат сюда все подряд: либо попса галимая, либо то, че у них роком зовется – по сути та же попсятина. Не, я против приличной поп-музыки и вообще мейнстрима ничего не имею. Пиплу нужен разный музон, разных стилей и направлений. Лишь бы талантливый. Или хотя б качественный.

Алекс щелчком выбил очередную сигарету из пачки.

– К нам, ясен пень, кто только не ломится. Альтернативщики всякие-разные тоже клипаки свои присылают. Вот вроде бы наши люди! Но и там свои тараканы: тексты – заумь, без пол-литры не разберешься. А на гитаре играют хреново, и учиться влом. Короче, гараж. Не, есть, понятно, ребятки достойные! До фига примеров, на самом-то деле.

Чиркнув спичкой, программный директор задымил сигаретой.

– В Питере вот банда год назад собралась. В Екате, во Владике молодежь интересная. Девка из Нижнего на днях прислала клипец – реально вышак, хоть песня попсовая. Но в общем и целом ситуе… ситуация с легкой музыкой, да и с тяжелой тоже – не айс. Слыхала расхожую фразу – пипл хавает?

– Кто же не слышал? – поморщившись, подтвердила Таня.

– Походу фразочка верная. Да блин, если закармливать тухляком, кто хошь вкус нормальной жратвы забудет! Пардон за мой френч… У клипов Земфиры[33] рейтинг иной раз ниже, чем у какой-нибудь Тряпкиной!

Алекс сокрушенно покачал головой.

– Но ты не думай, Танюха, – ныть мы не любим. Наш пипл – нам и вкусы менять. Вот и меняем понемногу. И ведь есть они у правильной музыки, рейтинги, все-таки есть! Значит, есть народ понимающий. А станет его еще больше. Хотя имеется тут у нас подозрение, что он-то в ваши замеры-опросы особо не попадает. Социологи хотя б догоняют, кого им опрашивать? Вот, а насчет трешака…

Алекс покосился на телефон.

– Мало им, муд… пустозвонам, подгонять нам всякую-разную шнягу. Так еще и звонят вдогонку, выносят мозг. Либо стучат на меня ББ. Ну пытаются. Пришлось вот чуток соврать, будто поставили в ротацию то, чему на помойке самое место. Иначе не скоро отвяжутся.

Тане уже было известно, что «ротация» – это различная периодичность, с которой присланные на Суперновый музыкальные клипы появляются в телевизионном эфире. Клипы – отечественные и иностранные – раз в неделю отбирал «худсовет». Определял состав худсовета лично глава канала. Помимо Алекса, Шмидта и музыкального редактора по имени Вениамин Брагин, туда входили еще человек семь-восемь из различных подразделений. Например, личный помощник ББ по имени Петр. И технический директор Супернового Макс Жданов. И Мирослав из отдела рекламы. И так далее. К слову, на заседания худсовета приглашались все желающие, пусть и без права голоса. Тане очень хотелось воспользоваться приглашением, но пока не хватало времени.

– И где же этот клип в действительности? – с улыбкой поинтересовалась она.

– Да на помойке и валяется. Шучу, Танюха, – лежит где-то там. Очереди ждет на помойку.

Программный директор указал на заваленный журналами подоконник.

– И продюсер поверил? А, Алекс?

– А я ж ему объяснил. Клипак свой он не видит в эфире? Так это просто непруха. Дело случая. Не попадается продюсеру его ценный клип.

– Так ведь нельзя!

С ним всегда было так – весело. Начинать серьезный разговор не хотелось, но Таня не любила отступать.

– Что ж, признавайся, для чего пригласил. Не только на кофе?

– Для чего? Типа понять друг друга на берегу, вместе же трудимся, – пояснил Алекс. – Как-то так. Ну и на кофе заодно. Только ты его чет не пьешь. Как тебе на Суперновом, Танюха?

– Интересно. Мне нравится.

Таня задумалась лишь на секунду.

– Че есть, то есть. Суперновый – особое место, – удовлетворенно заметил программный директор. – При случае расскажу тебе, как все тут начиналось. Как мы делали Суперновый. У нас типа легенда ходит. Вот только в последнее время… Ничего такого не засекла?

– Что именно? – удивилась Таня.

– Запары всякие-разные. Типа того.

– Запары? То есть, много работы?

– Ну этого тут всегда выше крыши!

Алекс присвистнул.

– Но трудились все в кайф. Как говорится, вставляло. Понятное дело, иногда случалась и лажа: народ у нас, как везде, разный. Но фигни такой не было никогда.

– Какой фигни? – снова не поняла Таня.

– Да я про эти терки между Колей Николсом и ББ. Не догоняешь? Если по чесноку, я и сам не особо втыкаюсь, че кому надо.

Программный директор задумчиво погремел спичечным коробком.

– Коля топит за дело, реально. И вообще типа свой чувак. Поначалу, когда только пришел на канал, по пиву все звал. Но я ж теперь малопьющий. Ну я так ему и ответил: «Сорри, свою цистерну я уже выпил». А дальше… Понеслось это вот самое. По трубам которое. Коля взял моду прикапываться – по делу и без, в последнее время особенно. А ББ его… Сама на совещанке той слышала. Короче, темнят чет оба – и ББ, и его заместитель. А меня напрягает, что их заморочки нам не на пользу. Ну, в смысле, каналу. Не так чтоб уж прям, но все-таки.

– Алекс… – слегка опешила Таня.

Она озадаченно рассматривала собеседника. Программный директор казался непривычно серьезным.

– Алекс, в чем-то ты прав: разногласия есть. Вероятно, существенные. Их нельзя не заметить. Но так и должно быть! Ведь они слишком разные – Николай и ББ. Мы все очень разные. И тем не менее…

Таня помедлила.

– Че «тем не менее»?

– У нас общая цель. А ББ не мешало бы обращаться с заместителем полюбезнее.

– Не мешало бы. Стопудово, – согласился программный директор. – Но такой уж он чел, Владлен наш Венедиктович. Ладно, не фиг раньше времени загоняться. Может, само рассосется. Будешь?

Алекс подтолкнул красно-белую пачку.

– Куришь много?

Таня помотала головой. Но предложенную сигарету приняла с благодарностью. Программный директор галантно поднес горящую спичку.

– А я вот конкретно подсел, дымлю как три паровоза. Со школы, с седьмого класса. А завязать не выходит, работа нервная. Снова шучу! Работа у меня – высший класс. Сам себе позавидуешь – программный на Суперновом! Кайф. Ништяк.

Алекс довольно ухмыльнулся.

– Танюха, а расскажи. Ведь ты в рекламе трудилась? Как там у вас устроено? Я про ролики про рекламные. Не, как снимают, я в теме. А вот как сочиняют? К примеру, такое…

Программный директор в раздумье повертел сигарету в пальцах. Таня облегченно выдохнула: он снова стал таким, как обычно.

– Ну вот тетеньки с йогуртом, который с бактериями. То пляшут, то ржут… Да не бактерии, тетеньки! Прям доставляют. А с чего у них там угар? К чему веселуха? К тому, что запоры… Сорри, не могу без форшлагов. Не, это ж каким сникерснутым быть надо, чтоб такое накреативить! А?

– Как тебе объяснить? – заколебалась Таня. – Видишь ли, проводят исследования.

– Эти ваши замеры-опросы?

– Да. Фокус-группы, опросы. И по их результатам… Нет, не так. Дело в том, что… Алекс, реклама должна быть понятной.

– Это как? Типа зрители – дураки?

– Нет. Но в целом…

– Танюха, ты давай не темни!

Программного директора неожиданно прервал громкий стук в дверь. Похоже, пришелец не имел привычки ждать разрешения: дверь распахнулась раньше, чем хозяин кабинета успел хоть что-нибудь ответить. Таня стремительно обернулась. Сердце заколотилось быстрее: на пороге стоял Марк. В синих джинсах и голубой рубашке с закатанными рукавами.

– Салют! Не знал, что у вас совещание.

– Алекс, продолжим в следующий раз. Прости, мне пора, – извинилась Таня, вставая с кресла. – И спасибо за кофе.

Даже такое стихийное бедствие, как Марк Александров с этой его виноватой улыбкой, не могло заставить Татьяну Алексееву выдать свои чувства.

– Да на здоровье! В следующий раз сахара в кофе бухнем поменьше, – пообещал программный директор. – Как-то я не с ходу воткнулся. А вообще, если че, ты обращайся. Ну типа вопросы, просьбы всякие-разные. Как говорится, чем можем, поможем.

– В самом деле… Пожалуй, мне нужна помощь, – созналась Таня. – Мне необходим ликбез: актуальная музыка, различные стили. Надо знать свой продукт.

– Да легко!

Алекс заметно обрадовался.

– Пришлю к тебе на неделе Веника Брагина, редактора нашего музыкального – да ты его уже видела. Все в деталях разложит и тебе, и ребяткам твоим. Ему не в лом. А то у вас один Мирослав всегда в теме. Походу не только насчет музла. Скоро почувствуешь.

– Еще раз спасибо, – благодарно кивнула Таня.

– Еще раз на здоровье. Вынос мозга я гарантирую, Веник может. Так что жди в понедельник-вторник. Ладно, чао-какао! Стой, а вы с Марком знакомы? Че – нет? Реально? Так не пойдет.

Алекс встал с кресла.

– Ща я вас друг другу представлю – официально типа. Итак, спешалли фор ю[34] – то есть, спецом для вас… А че я перевожу, инглиш вы оба знаете получше меня.

Программный директор откашлялся.

– Встречайте – Марк Александров, мой лучший друг и по совместительству (Марк, а ну заткнул уши) – мега-турбо-звезда телеканала под названием Суперновый!

Последнюю фразу Алекс произнес так, как будто объявлял со сцены.

– Фанатки кличут суперведущего Маркусиком, но так обращаться к нему не советую. Не терпит, – усмехнулся программный директор. – Эх, Маркуша… Чего помалкиваешь? Ладно, знакомимся далее. Татьяна Алексеева, директор по развитию телеканала под названием Суперновый, остальное – налицо. В смысле, и лицо, и фигура. Сорри, Танюха, без обид… Походу фамилии у нас у троих созвучные. Только что догнал. Мы с Танюхой вообще как родные – Алексеева-Алексеенко. Прикольно. Ну и Алексеева-Александров тоже… С такими фамилиями вам жениться удобно: не заметишь, как сменишь. А, ребятки?

Скрыв смущение за любезной улыбкой, Таня сделала шаг к двери.

– Танюха, до скорого!

Программный директор дружески помахал ей рукой. Марк Александров молча кивнул.

Вернувшись к себе, она с досадой схватила сумку. Зачем, ну зачем его понесло сегодняшним вечером к Алексу? Она намеревалась потрудиться еще целый час. Может быть, два. Или три. Но после этой непредвиденной встречи рабочее настроение улетучилось напрочь. Похоже, все предпринятые усилия оказались напрасными. Ничего не забылось. Выключив свет, Таня вышла из кабинета. Через несколько минут она уже спускалась с крыльца. В этот поздний час на парковке стояли всего три машины: потрепанный внедорожник Алекса, белоснежный Танин седан и чей-то новый темно-синий спортивный хетчбэк. Наверное, Марка. Наверное, он еще там. Окно на четвертом этаже до сих пор светится. К подъезду неожиданно подскочили две девчонки лет по пятнадцать: «Ой, а вы с Супернового? А Марк еще там? Не скажете, скоро он выйдет?» Залившись краской, Таня обескураженно пожала плечами. Знали бы эти школьницы, о чем мечтает взрослая тетенька. О ком? О том же, о ком и они.

Сев в водительское кресло, Таня нетерпеливо пошарила в бардачке: где-то там валялись полузабытые сигареты. Разумеется, болтая с Алексом о курении, она не покривила душой. Курила Таня немного: в основном на работе, изредка – по пути с работы домой. Нащупав почти полную пачку, она приоткрыла переднюю дверь. Вдохнула запахи летнего московского вечера – свежей листвы, остывающего асфальта, выхлопных газов. В такие минуты свобода ощущалась еще отчетливее. Можно делать что вздумается, ехать куда угодно. Ни в ком не нуждаясь. Ни в каких телеведущих с усмешечками. От подъезда внезапно донесся шум. Таня машинально оглянулась. Предмет ее мечтаний неспешно спускался по ступенькам, улыбаясь поджидавшим девчонкам. Что-то сказал им, расписался на листках, которые они протянули. Девочки унеслись осчастливленные, обмениваясь на бегу впечатлениями… Да он всем подряд рассылает эти свои улыбки. Артист, и только! Затушив недокуренную сигарету, Таня потянулась к двери. Рука замерла в воздухе. У машины стоял Марк.

– Привет!

Таня уже привыкла к тому, что при виде Марка Александрова сердце начинает биться быстрее.

– Привет. Правда, мы недавно здоровались. Тогда ты сказал «салют».

– А ты запомнила?

Она поняла, что совершила ошибку.

– Это хорошо. Потому что я тоже запомнил. «Итак, она звалась Татьяной…»[35]

– Я часто слышу эту цитату, – холодно обронила Таня.

– А я иногда бываю банальным, – тут же откликнулся Марк. – Можно звать тебя Таней?

– Пожалуйста. Есть еще просьбы?

Она ждала, что будет дальше. Взгляд его захлестывал как десятибалльная волна.

– Есть.

Марк сунул руки в карманы джинсов.

– Поедешь со мной? Учти – девушки обычно отвечают мне «да».

– С тобой?

Таня отвечала небрежно, однако в душе испытывала замешательство. Ехать с ним? Сейчас? Но куда? Что именно он предлагает? Кто знает, к чему привыкли «суперведущие». Возможно, для них такое в порядке вещей – переспать в день знакомства. А затем «до свиданья»? Вернее сказать, «прощай». Тане случалось – очень редко, и все же случалось – допускать подобный поворот событий. Никаких обязательств, никаких сожалений. Но не сейчас. Сейчас все иначе. Для нее. А как для него? Что же делать? Отказать ему трудно, почти невозможно. И все-таки…

– Сегодня в одном клубе закрытая вечеринка. Тань, ожидается кое-что интересное. Как раз успеем к началу.

– В клуб? Банальное предложение. Впрочем…

Таня мысленно выдохнула.

– Марк, почему бы и нет?

Клубы она недолюбливала. Зато принятие судьбоносных решений откладывалось.

Глава 9

Бросив машины в тихом переулке, остаток пути они прошли пешком. В клубе, как водится, было шумно и многолюдно. За этот гламурный шум Таня и недолюбливала модные заведения. К слову, впервые с понятием «гламур» ей довелось столкнуться при совершенно иных обстоятельствах: во время переговоров на тему оптимизации рекламного бюджета. «You are glamourous, Tania»[36], – внезапно прервал ее выступление клиент-англичанин. И Таня недоуменно затихла – потому что не поняла. Словарный запас выпускницы факультета международных экономических отношений не включал слова «glamourous» (зато из курса военного перевода Тане стало известно, как сказать на английском «механизм крепления пушки в походном положении»). Пришлось, любезно улыбнувшись рекламодателю, тайком заглянуть в англо-русский словарь. Но и по сей день Таня не сомневалась, что с гламуром общего у нее мало.

Зато Марка Александрова в этой шумной разодетой толпе, кажется, знали все. Звезду Супернового то и дело приветствовали – поцелуями – девицы модельной наружности либо встречали рукопожатием явно преуспевающие приятели. Кое-кто казался Тане смутно знакомым по светской хронике в журналах, которые она от скуки листала у Пьерлуиджи. Таня ловила на себе заинтересованные взгляды, но ни на кого не обращала внимания. Она видела только Марка и мечтала об одном – чтобы вечер никогда не заканчивался. Однако всему, как известно, приходит конец, и ближе к полуночи Тане пришлось дернуть своего спутника за рукав: кругом до сих пор было относительно шумно.

– Мне пора.

– Жаль. Ну пойдем.

Они спустились по крутой узкой лестнице, словно нарочно придуманной для усложнения жизни не вполне трезвым гостям. К счастью, эта пара к их числу не относилась. В зеркале мелькнуло отражение: высокий темно-русый Марк в синих джинсах и голубой рубашке, рядом светловолосая Таня в черных брюках, лиловом топе и фиолетовых босоножках на десятисантиметровых каблуках. Дресс-код Супернового – как и сленг – она усвоила без труда. Сленгом не пользовалась, а дресс-код оказался ей к лицу. Мини-юбки, макси-платья, рубашки оверсайз, босоножки на шпильках, кеды, джинсы, футболки всех цветов и фасонов нравились Тане гораздо больше еще недавно привычных костюмов и туфель.

Взявшись за руки, они вышли в теплую летнюю ночь.

– Танька… А давай я еще куда-нибудь тебя прокачу? В Москве очень много занятных мест. И интересных людей.

– И все – твои знакомые? – откликнулась Таня.

– Почти.

Марк усмехнулся. Его улыбка могла рассеять ночную тьму, но Таня все еще медлила. Конечно, этот вечер был сказочным, однако чем закончится сказка? Ее наряд едва ли станет обносками, машина не превратится в тыкву… Но кем обернется прекрасный принц? Смущало и другое обстоятельство: Марк Александров, похоже, собирался нарушить правило, соблюдать которое следует в любой ситуации. На этот счет у Тани имелись твердые принципы, совпадавшие с лозунгом на щитах с социальной рекламой: «Выпил – за руль не садись». В клубе она помалкивала, не желая с ходу прослыть занудой, но, оказавшись на улице, почувствовала привычную ответственность.

– Марк, а давай лучше я тебя отвезу?

– Куда это?

– К тебе домой. А твоя скоростная машинка подождет тебя здесь. До завтрашнего утра, – уточнила Таня.

– Почему это ты меня отвезешь, а не я – тебя? – поинтересовался ее спутник, приподняв бровь.

– Потому что это ты изображал Джеймса Бонда, а не я, – терпеливо растолковала Таня.

– Бонд. Джеймс Бонд.

Марк в раздумье потер переносицу.

– Вспомнил – водка – мартини. Всего-то пара бокалов! Ты меня еще плохо знаешь. Мне это…

– А кодекс административных правонарушений – очень даже неплохо, – с улыбкой перебила Таня.

– Я понял. Я все понял, Татьяна.

Марк рывком притянул ее к себе.

– Единственный шанс побыть рядом с вами – признать, что за руль мне нельзя. Что ж, придется сыграть.

– Ты же артист. Изобрази.

– Или правда напиться для попадания в образ? Я готов и на это. И вообще, я, похоже…

Короткая пауза.

– Татьяна, поверьте. Ради вас я пойду на все.

Она догадалась, что последует за этим обещанием. И застыла на месте: подобных сцен она не любила. Даже в женских романах старалась их пропускать – хоть поцелуям и отводили треть книжки! Да еще подавали как нечто весьма романтичное. Таня же, говоря откровенно, считала долгие поцелуи пустой тратой времени. И романтики в этом занятии не видела. Разумеется, девчонкой она целовалась – да и позже не уклонялась. Так проще, чем пытаться что-нибудь растолковать. А сейчас – в двадцать девять лет – ей внезапно открылась истина. Таня не могла объяснить, в чем именно состоит разница, но точно знала, что с Марком Александровым можно целоваться хоть до утра. С ним это было так… романтично. Однако реальность, как часто водится, вторглась в самый неподходящий момент – на этот раз в образе большого черного внедорожника с гостями столицы, приветствовавшими чужой поцелуй оглушительными гудками и нелепыми выкриками. Таня резко отшатнулась. Марк, пожав плечом, снова привлек ее к себе.

– Прости, не сумел удержаться. Но ты напросилась сама. Помнишь пословицу: что у трезвого на уме, то у пьяного…

– Помню.

Таня распахнула дверь своей машины.

– Я все помню. Поехали.

Аккуратно встроившись в поредевший к ночи автомобильный поток, она по привычке включила радио. Из динамиков загремел «Аэросмит»[37]. Как успел проинформировать музыкальный редактор Вениамин Брагин, рок-баллады вроде той, что заполнила салон, полагалось относить к неофициальному жанру «сопли в глазури» либо «сопли в шоколаде». И хоть с этим определением трудно было не согласиться, Тане такой жанр почему-то нравился. Она прибавила громкость.

– Тань…

Марк коснулся ее руки.

– Замечаешь? Что-то творится вокруг… Необычное. Даже странное.

– Возможно, песня на тебя воздействует? «Crazy»[38], – выдвинула предположение Таня.

– Вряд ли. Вообще-то я не поклонник «Аэросмита». Это Алекс у нас большой любитель.

– Ну конечно! Rock forever[39].

Она кивнула, не отрывая взгляд от дороги. Голос солиста ввинчивался в уши как сверло электродрели.

– Ты права. Хотя кое-кто из его старых дружков называет «Аэросмит» попсой. Но я не об этом. Ведь ты понимаешь, о чем?

– Может быть, – кратко ответила Таня.

– А к чему все идет? Понимаешь? Что «может быть» дальше?

Машина дернулась.

– Может быть, понимаю и это. Марк, все может быть.

– Все? Тогда тормози. Поговорим.

Таня отвела взгляд от дороги. О чем говорить? Сопротивление бесполезно. Все и так очевидно. За исключением того, что ждет ее завтра. Возможно, придется жалеть. Очень сильно жалеть. И тем не менее… Будь что будет. Он этого стоит.

– Тормоза отказали. Марк, шучу.

Она снова смотрела прямо перед собой.

– Видишь ли, Танька, в каждой шутке есть доля этого самого…

– Чего же, по мнению профессионального шутника?

– Истины, чего же еще? Между прочим, говорят, что банальности – тоже всего лишь отражение правды. А куда мы вообще-то едем? Ты знаешь, где я живу?

– Не знаю, суперзвезда. Я пока еще не дежурила в твоем подъезде. Не рисовала сердечек на стенах – Таня плюс Марк.

– Там никто не дежурит. У нас бдительные консьержки. Чуть что – вызывают милицию.

– Я учту. Вообще-то мы едем ко мне.

– К тебе?! Снова шутишь?

– Ах, сколько вопросов! Однообразно для суперпуперведушего.

– Похоже, теряю оригинальность, – посетовал Марк. – Зато с тобой не соскучишься.

– В самом деле? А я считала себя предсказуемой, – созналась Таня.

Она продолжала сосредоточенно смотреть на дорогу.

– Ты разная. Этим и нравишься. Или не только этим? Я что-то запутался.

Марк сокрушенно покачал головой.

– Тогда сделай паузу, суперзвезда! Ты не в эфире, чтобы безостановочно молоть чепуху, – хмыкнула Таня.

– Да за такой эфир меня бы в два счета выставили с канала!

– Вот видишь, а я терплю.

– Я понял! Этим ты мне и нравишься… А может, не только этим?

– Ой, все. Все, Марк, мы приехали.

На этот раз Таня припарковала автомобиль кое-как.

Глава 10

Она мерзла и мерзла на прохладном утреннем ветерке, подставив лицо теплому летнему солнцу. Напрасно надеясь на возвращение привычного порядка в мыслях и чувствах: сейчас он казался недостижимым. Как маячащая в туманной дали верхушка Останкинской башни. После приключившегося пожара туда долго не было доступа. А кое-что восстанавливали несколько лет… Вздохнув, Таня тихо прикрыла за собой балконную дверь. Прошла на залитую утренним солнцем кухню, включила кофеварку-эспрессо. Через минуту аппарат начал с гудением выплевывать в кофейную чашку ароматную жидкость. Выключив кофеварку, Таня повернулась к столу. И застыла с чашкой в руках.

Она так и не нашла подходящих слов, поэтому просто спросила:

– Кофе будешь?

– Буду. Привет! – улыбнулся ей Марк.

– Доброе утро, – коротко отозвалась Таня.

Отвернувшись, она снова занялась кофеваркой.

– Тань, а почему так официально?

Марк взял у нее чашку.

– А как бы тебе хотелось?

– Мне? Может быть, так.

Он на секунду задумался.

– Ты смотрела в детстве аргентинские сериалы? А бразильские? Я смотрел, вместе с бабушкой. Она их очень любила. Сериалы и наши старые фильмы… Пусть будет как в сериалах. Вот так, например. Милый, доброе утро! Напрасно ты встал: я принесу тебе утренний кофе в постель! Знаешь, сладкий, ночь с тобой мне не позабыть никогда!

Марк, конечно, был артистом. И с ним было очень легко.

– Не уверена в своих актерских способностях. Но я постараюсь.

Таня сделала глоток кофе.

– Милый, доброе утро! Напрасно ты встал: утренний кофе я привыкла пить в одиночестве. Знаешь, сладкий, не мешало бы тебе причесаться…

– Понял. А меня убеждали, что так мне идет.

Попытавшись разглядеть свое отражение в оконном стекле, Марк направился в сторону ванной.

– Тань, банальная просьба – одолжи мне расческу.

– Банальная? Ты часто просишь об этом девушек? Неважно, не отвечай. Забудь.

Махнув рукой, Таня включила плиту.

– Милый, расческа в ванной, в зеркальном шкафу. К слову, там же зубные щетки – всех цветов, в упаковке. Выбирай на свой вкус.

– Да? А для кого они? Часто бывают гости? – полюбопытствовал Марк, вернувшись с полпути.

– Нечасто. Иди-иди. А уж остаться до утра не позволено никому. Просто я очень практичная. И запасливая.

– Как Золушка в старом черно – белом кино? Помнишь, она всегда брала с собой иголки и нитки.

– Ну иголок я с собой не ношу. Но чистоту, как она, наводить умею. А еще покупаю все про запас. Кстати, чистые полотенца – стопкой на тумбочке в ванной.

Через десять минут он вернулся. На волосах его блестела вода.

– Марк, еще кофе? Может быть, молока?

– Нет, без молока. А можно мне сахара? Класс… Скажи – ты такая всегда?

– Какая?

Таня снова повернулась к столу.

– Очень решительная. И в то же время держишь дистанцию. Не демонстрируешь чувства. Ты все-таки разная.

Марк с интересом смотрел ей в лицо.

– Решительная? Я что-то решила вчера за тебя? – прищурилась Таня.

– Ну об этом не беспокойся. Я все решил первым.

Он усмехнулся.

– Только раздумывал, как же сказать. С чего бы начать…

– Не верю! Ведь суперведущим никогда не отказывают, – с ответной улыбкой напомнила Таня.

– Не отказывают. Ну как правило. Но с тобой я пока ни в чем не уверен. Так что насчет чувств?

– Как тебе объяснить?

Таня повертела в руках кофейную ложечку.

– Как-нибудь. Желательно побыстрее: с тобой я становлюсь подозрительным.

– Это просто привычка. Держать дистанцию… Так мне было удобно. Марк, вот и все.

Она положила ложку на место.

– «Вот и все». Тань, говорят, что привычка – вторая натура. А у тебя есть подруги?

– Скорее, приятельницы.

– Значит, есть, с кем посплетничать?

– Есть. Марк, но сплетен я не люблю.

– Совпадение. Я тоже.

– Знаешь, я была замужем. Больше трех лет, – неожиданно поделилась Таня.

– Вы развелись? Почему?

– Так сразу и не ответить.

Она наконец выключила плиту.

– Иногда со мной сложно. Я про совместную жизнь. Похоже, я не очень к ней приспособлена.

– Ну это мы еще посмотрим. Кстати, я тоже собирался жениться, еще в театральном. Но, кажется, не был готов. И потом, два артиста в семье… Иногда это сложно, даже если один из них – я. Танька, а после развода? Что-то было?

– Что бы ни было, сейчас я одна.

– Нет. Сейчас ты со мной.

Марк обнял ее за плечи.

– Сейчас я с тобой. Милый, налить еще кофе? Я запомнила – две ложки сахара.

– У меня предложение: когда надоест быть начальницей, вари мне кофе на съемках. У тебя отлично выходит!

– Спасибо за предложение, мне нужно подумать. Садись, все готово.

За завтраком, глядя на вчерашнего незнакомца, Таня в самом деле раздумывала о его недавних словах. О том, что и так не давало покоя, нарушая порядок в мыслях и чувствах. О ночи, которую ей не забыть. Подозревал ли Марк, насколько близко к истине он шутил? Ей ничего не удастся забыть – вечер, ночь, утро. Он ей нужен. Ей нужен Марк Александров! Как же быть с этой истиной? Что делать с этой зависимостью? Тряхнув головой, Таня снова потянулась за чашкой.

– Танька, по-моему, кофеина на сегодня достаточно.

– Но я же… Марк, подожди… Ну а этого тебе недостаточно? Марк, милый…

Отобранную чашку он осторожно поставил на стол.

Глава 11

В полдень он вызвал такси и уехал работать – вести субботний эфир. Таня тоже работала, стараясь не отвлекаться на телевизионный экран. И в то же время задаваясь вопросом, что принесет им вечер. К семи Марк вернулся, усадил Таню в темно-синий автомобиль и повез в сторону центра. Они гоняли по оживленным шоссе и проспектам, гуляли, бросив машину, по зеленым бульварам, смеялись за ужином на летней веранде кафе. На прощание оставалось пойти в кино на последний сеанс, но Таня не успела высказать это оригинальное предложение вслух. Ее опередил Марк:

– Знаешь, я тут рядом живу. Минутах в десяти, если пешком. На машине – больше четверти часа: кругом одни «кирпичи». По молодости мечтал переехать в центр, вот и… Правда, квартира у меня однокомнатная, но знакомый дизайнер всю ее перестроил и переделал. Получилось занятно. С элементами «техно-стиля» – кажется, так она выражалась. К слову, это был единственный раз, когда я с толком потратил деньги.

– Она? – переспросила Таня.

– Да. Дизайнерша… Поехали? Узнаешь мой адрес. Вдруг пригодится – дежурить в подъезде. Ответишь мне «да»?

Марк послал ей одну из своих неотразимых улыбок. Однако Таня по-прежнему медлила. Значит, вот так… Так обстоят дела. Он тоже не в силах расстаться. Не только она. А что случилось с дизайнершей? С элементами техно-стиля. Возможно, там побывали и горничные? С элементами евроуборки. И поварихи? С элементами кухни фьюжн. Пополнять ли этот длинный список гостей?