Читать онлайн Во мгле веков

От автора

Некий читатель, возможно, задумается: о каком периоде каменного века рассказывается в этом приключенческом романе?

Наверное, трудно ответить на этот вопрос, ведь жизнь первых людей на Земле уходит в глубину давно минувших тысячелетий.

В археологии «каменный век» многие специалисты называют «каменные века», потому как эволюция происходила весьма длительно. Если изначально применяли термин просто «каменный век», то чуть позже разделили на эпохи и даже раздробили на детальные периоды. Человечество не везде развивалось одинаково, в разных местах планеты имелись свои особенности.

Эпохи и периоды не заканчивались резкими изменениями, а переходили одна в другую с сохранением предыдущей культуры.

Автор не ставил пред собою цель опровергнуть чью-либо точку зрения в области археологии и навязать свою, ни в коем случае. Во-первых, для этого нужно в совершенстве владеть знаниями в этой области, а во-вторых, даже учёные имеют разногласия в некоторых вопросах.

Поэтому в книге автор отобразил своё личное ви́дение на доисторические времена в виде легенды, опираясь на широко известные подтверждающие факты и предполагаемые нюансы из жизни первобытного человека.

Роман изложен с художественным вымыслом, но приближен к тому, как жили древние люди, их быт, занятия, взаимосвязь с окружающей природой, животным миром и себе подобными.

И всё же «Во мгле веков» можно отнести к завершению верхнего палеолита, а больше – мезолита. Это период когда люди жили племенами, умели изготовлять изделия из камня для ручного труда, наконечники для копий, дротиков, ножи и рубила, добывать огонь с помощью трута и высекать его из кремня, мастерить луки и стрелы, приручали диких животных. Многие племена покидали пещеры и устраивали жилища из костей мамонтов, растений и звериных шкур, образовывались родовые общины.

Насколько роман оказался привлекательным, это судить читателям. Но, думается, приключенческое произведение позволит книголюбу с интересом окунуться в мир наших доисторических предков, прожить вместе с ними с первой до последней страницы, размышлять и сопереживать героям захватывающего повествования.

А теперь, дорогой читатель, вперёд в увлекательное путешествие и желаю насладиться занимательным времяпрепровождением!

Глава 1

Без крова

Немногочисленное племя аунов, изнурённое двухдневным бегством, нашло пристанище далеко от Большой реки. Они перевалили очередной горный хребет, и их взору предстали бескрайние незнакомые доселе лесные пространства, местами прерывавшиеся скальными уступами и обрывами. Люди, измученные битвой за свою стоянку и потерявшие нескольких соплеменников и измождённые от столь длительного перехода, приходили в себя. Мау – вождя племени аунов, угнетала не только потеря нескольких воинов и женщин, убитых оружием врагов, но сердце больше щемило о дочери – Неги. Девушку люди из не ведомого им племени захватили и оставили у себя, пленили и ещё одну – Лаю, из семьи охотника Кауры.

Два дня и две лунных ночи, в которых лишь были короткие передышки, люди скрывались от возможной погони, дабы сохранить свою жизнь и потомство. Дети, те, что твёрдо стояли на ногах, бежали наравне со взрослыми, грудных же женщины несли кто на спине, в плетёнке, кто на руках, обернув куском из выделанной кожи. Мужчины успели захватить с собой часть оружия, остаться без чего всё равно что погибнуть, если ещё на пути встретят каких неприятелей или стаю крупных хищников. Ужас гнал всех от места трагедии.

А ведь там, в долине Большой реки, с её притоками и прилегающими пологими склонами и равнинами, племя аунов не знало нужды – здесь в достатке водилось зверя, а обжитая пещера была надёжным кровом; полно камня-галечника различной формы для изготовления оружия и предметов труда. Его кололи, получали острые и колющие формы, которые шли на рубила, ножи, наконечники для копий и дротиков, изготовляли скребла для выделки кожи животных.

У тропы к водопою в глубокой ямине, устроенной племенем, бывало, убивали мамонтов. Иной раз гнали оленей и иную крупную земную тварь, а они в испуге неслись, и часть их попадали в коварную ловушку – обрыв, на дне которого погибали. В такие удачные дни промыслов мяса получали много, храня его в холодной глубине пещеры. О! Это приводило всех в ликование, когда ублажались избытком еды. Поверхности кусков мяса обжаривали над огнём, познав, что в таком виде оно подолгу не портится. При запасе пищи отпадала надобность снова отправляться на охоту. И тогда наступало время заниматься изготовлением из камня, костей и рогов оружия и изделий для обихода, мастерить одежду. Ведь всё со временем приходило в негодность, затуплялось, раскалывалось, изнашивалось. Жизнь текла размеренно, хотя бывали случаи, когда вызывали беспокойство клыкастые хищники, они рычали на закате дня и в ночи, выжидая появления одинокого маленького человека – ребёнка, чтобы напасть, схватить лёгкую добычу, но огонь вселял в них страх, и потому они не решались приближаться.

Что же произошло, откуда пришла беда, заставившая аунов покинуть свой кров?

Стойбище спало крепким сном. Вблизи пещеры горел костёр, в нём от жара трещала сухая лесина. Огонь бросал языки пламени, освещая вход подземелья и прилегающую тропу, терявшуюся в зарослях. Такой очаг неустанно жил всю ночь, и не особо требовалось его поддерживать – утром горячие угли всегда готовы были принять сухие ветки и воспламенить их. Да и огню не позволяли угаснуть – поочерёдно женщины следили за его жарким дыханием.

Огонь доставался аунам с неба в период гроз, когда стрелы молний, сопровождаемые кратковременным светом и страшным громом, вонзались в землю и воспламеняли деревья. Оставалось запалить от горящей лесины сухую ветку и поднести к приготовленному валежнику. А меж грозами следовало беречь огонь, ведь он создавал уют, позволял жарить добытое мясо, обжигать наконечники дротиков и копий, корневища деревьев для палиц-дубинок.

При надобности получали огонь и другим способом, доставшимся от предков, и был он трудоёмким, длительным – с помощью трения палки о палку. Познание такого свойства произошло случайно, при желании разделить надвое тонкий кусок лесины, перетереть её. Тёрли палкой, упорно и длительно, но лесина не поддалась, однако приметили, как она нагрелась и задымила. Аунов и осенило: при таком трении и когда появится дымок, поднести пучок сухой травы и подуть, отчего трава воспламенится. После некоторых неудачных попыток всё же получилось извлечь желанное возгорание, а дальше совершенствовали свою догадку. Но к такому приёму нынешние ауны прибегали в редких случаях, поскольку очаг у пещеры постоянно поддерживался и радовал их своим обжигающим пламенем. Однако трут всегда оберегался и содержался в надлежащем состоянии.

Чуть позже Мау обнаружил и иной способ получения огня путём того же трения. Пытаясь сделать отверстие в древке палкой, он долго вращал её меж ладоней вокруг оси, и в углублении древесины возник дымок. Он подложил мелкие сухие листья и подул. И о чудо! Листья загорелись, и можно дать пищу огню, подсунув сухую траву, а затем тонкие кусочки от сухих веток. В трут вместо листьев клали и сухой мох. Такое новшество обрадовало аунов, и они ещё более торжествовали, восхищаясь мудростью вождя.

Днём людей радовал раскалённый до ослепительного цвета диск – солнце, оно показывалось утром, совершало огромную дугу по небосводу, а потом скрывалось за горизонтом, и на землю опускалась тьма. Грозы и ливни заставляли укрываться, прятаться от ужасных сверканий и громовых раскатов, с опаской поглядывая на взбесившееся действо природы.

Племя понимало: таинственные силы с небес порой гневались, но их злоба была недолгой, и всё проходило, исчезало за горизонтом, а яркое светило снова освещало землю и их стан, согревало своим теплом.

И вот средь той гармонии существования племя было разбужено внезапным нападением злобных таинственных врагов. Свирепость напавших не знала границ, чужеземцы ударами дубинок старались нанести смертоносные удары, под которые попадали в основном мужчины аунов, копьями добивали жертвы, не щадили и женщин с детьми. Несмотря на отважное и отчаянное сопротивление, ауны, всё же занятые врасплох, несли потери. Слишком велик был напор недругов. Враг был злобный и беспощадный. А потому, чтоб сохранить племя, вождь аунов бросил клич покинуть поле боя, оставив обжитый вертеп за годы обитания у Большой реки.

Глава враждебного племени гневно кричал вслед людям, обратившимся в бегство:

– Не вздумайте возвращаться, иначе мы разорвём ваших молодых женщин! Они теперь наши, как и эта завоёванная нами пещера!

Теперь всё племя скорбело о погибших, оплакивало горькую утрату, и думали о двух девушках, оказавшихся в стане беспощадных и злобных врагов. Угнетало скитание и отсутствие надёжного крова, придававшего уверенность и защиту от хищников, возможность в покое переносить время похолоданий и дождей, потому как пугала неизвестность, где и какое они теперь найдут пристанище.

Сумраки опустились на землю, и вокруг воцарилась тишина. В эту пору у хищников настал час охоты – дождаться темени, выследить притаившуюся или зазевавшуюся добычу в зарослях кустарников и высоких трав. Хитрые, с неприметным и неслышным движением, эти коварные охотники почти всегда удачливы, а посему от изобилия разного рода живности они не страдают от голода.

Женщины отдельной кучкой устроились поодаль от мужчин. Они, не обращая внимания на усталость, занимались с детьми, те, кто лишился потомства во время нападения, сидели смиренно, подавленно, с болью в душе иной раз бросали завистливые взгляды на матерей, кормящих своих отпрысков.

Вождь знаком указал мужчинам приблизиться к нему, следовало держать совет.

– Мы потеряли нескольких воинов, – начал Мау. – Погибло четверо детей и пять женщин, двух враги захватили и оставили у себя… – Мау нахмурился, зло сверкнул глазами, но все поняли охватившие его гневные чувства, а он, выдержав паузу, продолжал: – Мы лишились крова, у нас забрали богатые места охоты. Мы ушли далеко, и не думаю, что преследователи пойдут по нашему пути, они добились своего – заняли обжитый стан и богатые зверем пространства. Как взойдёт солнце, двинемся далее в поисках какого-либо водоёма, надо устраивать новые жилища, познавать местные тропы животных, восполнить себя оружием. В предстоящую ночь следует быть в непрерывном дозоре, не дать себя захватить врасплох, если снова появятся враги. – Мау замолчал, оглядел мужчин, прислушивавшихся к каждому его жесту и звуку речи, а через минуту спросил:

– Кто скажет своё слово?

Немедля подал голос Вао – сын Мау:

– Отец, я хочу вернуться в наш стан и освободить сестру и Лаю!

Мау вскинул брови:

– Это смелая и хорошая затея, но один ты не справишься, врагов много и они хорошо вооружены, ты погибнешь от рук пришельцев, прежде чем сделаешь прыжок к схватке.

– В помощь Вао выступлю и я, там моя дочь! – воскликнул Каур.

– Я тоже пойду с Вао и Кауром! – горячо вызвался воин Ари, и в его глазах загорелась жажда борьбы за спасение девушек.

Вождь и Вао знали: Ари нравилась Неги, этого нельзя было не замечать на протяжении последнего времени, он уже несколько дней хотел просить Мау отдать ему в жёны свою дочь. Неги же средь всех мужчин давно приметила Ари и отвечала нежностью во взглядах, он ей приглянулся своей решительностью и силой, выделялся среди молодых воинов и добрым характером. Но на Неги засматривались и другие молодые воины, однако выказать открыто свои чувства не решались, всё же осознавали: симпатии девушки были обращены к Ари, а противостояния внутри племени между мужчинами из-за женщины вождь не потерпит. В лучшем случае устроит состязание меж желающих взять в жёны Неги, а в победе такого соперника, как Ари, они не сомневались, и тогда над ними станут насмехаться, будут смотреть не как на воинов, а как на неокрепших юношей.

Такова ситуация была и между Вао и Лаей. Вао у всех на виду демонстрировал своё откровение в добром намерении к девушке. Каур глянул на Вао, с почтением воспринял смелое решение молодого воина к спасению его дочери. Каур размышлял: «Если Вао возьмёт в жёны Лаю, то союз с сыном вождя весьма будет кстати, он станет близким для меня человеком и которому можно довериться во всём, я обрету ещё большее уважение среди воинов».

Мау слушал мужчин и думал, а когда все, кто хотел, высказались, произнёс:

– Вао, Ари и Каур, вы отважные воины, и я рад, что ваши сердца не дрогнули перед опасностью, с которой предстоит столкнуться. Но послать вас в столь опасный поход не могу. – Все три воина напряглись от слов вождя и готовы были возразить, но Мау подал знак не сбивать его речь и продолжал, повысив голос: – Знаю ваш порыв и чем он вызван. Вами движет любовь к молодым женщинам, но в данном случае это плохие помощники в столь рисковом деле, ваши чувства затмят осторожность, а она как раз и есть главное оружие в освобождении девушек. Вы будете слепы, как только что появившиеся на свет щенята пещерной гиены, вами будет двигать спешка в достижении цели.

– И всё же кто, как не мы? – возразил Каур.

– Пойдут другие воины, – отрезал Мау и тут же обратился к остальным мужчинам: – Кто из воинов готов выступить на освобождение девушек? Кто найдёт в себе силы и умение обхитрить врагов и вернуть женщин в наше племя?

Оживление прокатилось по сходке, несколько воинов подняли свои копья, демонстрируя готовность выступить хоть сейчас.

Мау оценивающе оглядел добровольцев. В каждом из них он был уверен в искреннем желании осуществить задуманное. Копья подняли полтора десятка аунов, но вождь средь них выбрал троих: Гема, Сана и Рау. Они не раз показали себя в схватке со зверем, отважно бились в недавней стычке с врагом, были выносливы, терпеливы и осмотрительны.

Возглас одобрения прокатился по сходке. Доверительно восприняли решение Мау и трое воинов, так остро устремившихся первыми к геройскому порыву. «Что ж, наверное, вождь прав, да пусть будет так», – согласились Вао, Ари и Каур. Хотя понимали, как же тяжко жить в томительном ожидании и в неведении, находясь в стане.

Мау словно прочёл мысли воинов и объявил:

– Как солнце даст о себе знать, Вао, Ари и Каур пойдут с племенем в поисках нового места обитания, и нужно скрыть следы наших ног. Как найдём временное пристанище, они пойдут далее в поисках более благоприятных мест, пригодных для охоты и безопасного поселения племени. – Затем Мау обратился к Гему, Сану и Рау: – Вы же с появлением светила начнёте путь к Большой реке, а достигнув занятой врагами пещеры, похитите девушек, на обратном пути найдёте нас там. – Он рукой показал на север.

Никто не знал, что творилось в душе Мау, но могли догадываться. В нём боролось смятение пред выбором как поступить, правильно ли оправдана дилемма, оставив сына для иной потребности? Как вождь он обязан был послать его первым на столь опасное дело, но не сделал этого. Мау тревожился, что дочь находится в плену и неизвестно, жива она или нет, а если жива, удастся ли её вызволить, а сын может погибнуть, и тогда он останется без потомства, а значит, рухнут планы возложения обязанности вождя на сына при достижении своей старости. Он останется один, ведь два года назад погибла жена – она сорвалась со скалы и в муках покинула этот свет. Посему он и изложил свои основания, сославшись на чувства юношей к девушкам, могущие затмить им глаза, и отвёл их благородное стремление, мотивируя вескими аргументами. Назвал других воинов, мысли которых не обременены желанием взять в жёны ни одну из девушек, оказавшихся в беде, а были хладнокровные и расчётливые, призвал их к осторожности. Сына же вместе с двумя воинами он отправит в поход и надеялся, что они найдут новые пригодные для существования места и тогда он сам обретёт ещё более важный и основательный авторитет в племени, который позволит не зарождать в умах кого-либо сомнения в его мудрости и проницательности. Это решение в глазах сородичей, безусловно, оправдывало Мау, и он успокоился.

Глава 2

У большой реки

На стоянке у Большой реки, против воли покинутой аунами, царило возбуждённое веселье. Третий день горел костёр, на нём непрерывно жарилось мясо, что было извлечено из глубин пещеры людьми неизвестного аунам племени. То были люди многочисленного рода паулов. Они пришли с юга в поисках нового места обитания. Вождь племени Юхай отделил от племени три группы и указал, кто будет вожаком в каждой из них, чтобы под их началом покинуть обустроенный быт в поисках иноземных территорий для охоты и своего дальнейшего бытия. Это было вызвано ростом численности племени, что вынуждало вести постоянную и длительную охоту, чтобы прокормить всех мужчин и женщин с детьми, росла потребность в еде, которая со временем может иссякнуть по причине постепенного истребления животных, или часть из них могут мигрировать в неизвестном направлении. Юхай рассудил: для группы людей с меньшей численностью, оставленной под своё влияние, будет легче и с гарантией вести удачную охоту, а значит, появится возможность существовать на обжитом месте ещё продолжительное время.

Одна группа, избрав опытного воина Яуру, снарядившись оружием, отправилась в дальний путь, лежавший южнее стоянки племени. Вторая, руководимая охотником средних лет Уксом, взяла направление на запад. Третья, которую возглавил Маур, двинулась на север. Все три группы состояли из одних мужчин, с численностью достаточной, чтобы противостоять даже стае злобных хищников и сильным врагам, если таковые встретятся на их пути. Они оставили женщин и детей, чтобы, найдя новое пристанище, вернуться и увести их с собой, и каждая группа уже будет существовать как самостоятельное племя.

Маур со своими воинами и оказался через многодневный переход в долине Большой реки, где и обнаружили племя аунов. Это было для них неожиданностью. Нет, Маур со своими воинами не сразу напали на аунов. Он решил изучить в отдалении обнаруженную стоянку, не раскрывая себя. Что это за люди, каково их число и быт, каким образом поступить, чтобы стремительно захватить их владения.

Почти две ночи и один день паулы наблюдали за аунами. Их удивляло, что они не покидают свой лагерь, и Маур сделал вывод: у них достаточно еды и поэтому мужчины не выходят на охоту. Но и возник вопрос: где ж и как они хранят мясо, если его у них вдоволь? Об этом говорил доносившийся от костра запах. Наверняка имеют солидный запас и выкорчеванных кореньев и собранных трав.

Две ночи и день, прячась за ветками папоротника и пышными кустарниками, паулы наблюдали, как мужчины, женщины и дети чужого племени суетились у костра, потребляли пищу, ходили группами и поодиночке к реке за водой, а к ночи исчезали в чреве пещеры. Снаружи лишь оставались две-три женщины, поддерживавшие огонь стойбища. Число мужчин-аунов невелико, взять юношей, но они наверняка не особо владеют оружием, женщины и дети не в счёт.

Маур держал совет с воинами, и на второй день созрел план: напасть глубокой ночью, застать племя врасплох, в этом он видел успех предприятия. На всех, кто будут выскакивать из пещеры, обрушить дубины и копья, таким образом увеличится шанс убить или ранить большее число чужаков, а оставшихся в живых обратить в бегство и стать хозяевами славно оборудованной стоянки. Ещё до подхода к Большой реке паулы обратили внимание на обилие животного мира, средь которого встретили стадо мамонтов и бизонов, не раз пересекали им путь всевозможные виды оленей и косули. По опыту знали: значит, здесь обитают и разные хищники. Последнее настораживало, но не отпугивало и призывало разбить лагерь в этих местах, а перевалив скальную гряду и увидев Большую реку, они утвердились в своём выборе ещё более.

Под прикрытием глубокой ночи паулы приблизились к пещере аунов. У костра находились две женщины. Одна подтащила сухое корневище небольшого дерева, вторая сунула несколько веток в жар пышущих углей. Они недолго тлели и взялись пламенем, вспухнув, осветили некое вокруг пространство.

Женщина глянула вдаль, перевела взор в прилегающий к пещере кустарник и вдруг заметила две пары сверкнувших в темноте глаз. «Два хищника! – подсказал ей разум. – Редкие ночи не обходятся без вашего нежеланного присутствия», – подумала хранительница очага.

Но всё же как-то необычно вели себя эти две пары глаз. А тут показались и ещё несколько пар, а далее ещё. «Стая! Надо будить мужчин!» – Она рукой показала своей напарнице в сторону угрозы и скрылась в пещере, где тут же издала возглас тревоги:

– Стая хищников у пещеры!

Все всполошились. Мужчины спешно подняли головы, поднялись, прихватив дубинки и дротики, направились к выходу. И тут услышали предсмертный крик оставшейся снаружи женщины и злобные воинственные вопли неизвестных людей. Они, словно ураган, налетели и размахивали оружием, принялись наносить удары по телам поочерёдно появлявшихся аунов. Те увёртывались и отбивали наседавшую силу. Кто-то издавал стон и замертво падал, если дубина обрушивалась на голову. С отчаянием отбивались от непрошеных пришельцев ауны, отважно защищали женщин и детей. Но пред внезапностью нападения врагов и их сильным напором ауны не выдержали. И Мау бросил клич отступить, ибо понимал: дальнейшее отражение нападения может погубить всё племя.

В ночной кровавой битве всё же несколько соплеменников аунов остались лежать на земле бездыханными. Женщины с криками и воплями пробивались меж двух враждебных сторон. Но не всем из них посчастливилось вырваться из этой смертельной схватки. Двух девушек, помогавших женщинам, чужаки схватили и заволокли в пещеру.

Ауны покинули стан, бежали, а вслед им слышались громкие угрозы и победные возгласы паулов.

Всё у пещеры стихло. Только луна освещала место побоища, да слышны были горестные всхлипы двух девушек. Они оказались во власти мерзких врагов, злобных, голых по торс, одетыми в звериные шкуры, с оголёнными мускулистыми икрами ног, сплошь покрытыми волосяным покровом, обликом схожими с гориллами, с чужим неприятным запахом.

Маур оставил в дозоре нескольких воинов, остальным указал отойти ко сну. «Теперь стоянка захвачена, требуется лишь не допустить изгнанных людей к отвоёванному лагерю. Да они и вряд ли возвратятся, получив ощутимый удар и понеся потери. Но опасения остаются – кто знает, могут и вернуться, чтобы вызволить из неволи своих женщин и перехватить стан», – размышлял вожак паулов.

Маур торжествовал: он отправит часть воинов назад, они приведут женщин и детей, и он станет вождём в этом благодатном крае. С нетерпением он теперь жаждал встречи с женой и сыном, чтобы они восхищались им, да и возгордится Юхай, когда узнает о подвиге соплеменников, об удачном их переселении.

Заря проснулась, и стан у Большой реки огласился радостными возгласами. Из глубины пещеры паулы вновь извлекли мясной трофей и теперь жарили его на огне. Готовые куски рвали на более мелкие и поедали. На третий день лишь девушки притронулись к небольшому куску мяса, брошенному им врагами. Не спали две ночи, размышляя над своей участью, голод заставил пересилить ненависть к лиходеям. При дневном свете паулы разглядывали чужачек, мужчин удивило, они были красивее девушек их племени. В первый день Неги и Лая видели, как захватчики волоком перетащили трупы убитых аунов и бросили в реку. Вода приняла тела, и они, погрузившись, понеслись вниз по течению, где их ожидали хищные и ненасытные плавающие твари.

Несколько воинов приблизились к девушкам и хотели потрогать их волосы, плечи, но те яростно огрызнулись, словно затравленные волчицы, и паулы отпрянули, скривив лица.

Маур не стал оттягивать время. Изучив прилегающие к реке окрестности, он на четвёртый день отправил треть паулов в племя Юхая. Оставил самых сильных и опытных воинов в лагере и сам возглавил охрану стана. Следовало только ждать возвращения сородичей и наладить жизнь у Большой реки. Победа над чужим племенем приподняла его в глазах соплеменников, его заслуга налицо, и он теперь не только вожак, а полноправный вождь своего племени. И посему никому не дозволено думать и воспринимать иначе сложившееся положение, к тому же и Юхай пред началом пути уже одобрил выбор на Мауре. Он всем вожакам групп при всех громогласно объявил: «Каждый из вас будет вождём племени, как обустроите своих людей на новых местах. Такова моя воля!»

Гем, Сан и Рау соблюдая осторожность, на третий день достигли родной стоянки. Переход был нелёгким – без огня, питались сырым мясом и растительностью. Не хотели выдать себя дымом от костра. Благо на пути не попадались крупные хищники, с которыми пришлось бы биться, тратя силы, и как бы не получить раны в схватке с ними. Это никак не входило в планы, ведь цель была одна – достичь покинутого стана, выждать удобный момент и похитить девушек у жестоких недругов.

Трое аунов, затаив дыхание задолго до подхода к стоянке, изучали, чем занимаются враги, какими тропами ходят, ведут ли охоту, сколько человек сторожат жилище и поддерживают огонь, выводят ли на свет девушек, позволяют ли им отходить от пещеры.

В первый день наблюдений при опустившихся сумерках они не видели соплеменниц, и вкралось опасение: живы ли они? Но последующие наблюдения показали, что они невредимы. Издали ауны приметили их подавленность, но, судя по поведению врагов, те не тревожили девушек и не угнетали. Чем это было вызвано, трое воинов объяснить не могли, но догадывались: если воины аунов вздумают вернуться и напасть, то враги пригрозят убить девушек.

Не знали Гем, Сан и Рау, каков доселе разгорелся спор меж четырьмя паулами. Молодые, крепкие, соперничая между собой, вели разговор о судьбе пленниц в нетерпении получить их в жёны. Им нравились чужеземки, от них исходил особый запах, не схожий с девушками родного племени, они были красивы, а шелковистые тёмные волосы привлекательно лежали на их изящном теле. Препирательство перешло в схватку. Они взялись за дубины и готовы были наносить удары друг другу, дабы сокрушить соперника. Неизвестно, чем бы закончился поединок, если бы не встрял Маур. Он окриком призвал прекратить распри и оставить в покое оружие и слушать его.

– Вам туман застелил глаза. У вас помутнел разум. Вы ослепли при виде пленниц. Вы забыли, что в нашем племени достаточное число девушек, и каждый среди вас может выбрать любую, – говорил Маур. – И замечу больше: вы не задумываетесь, что в поединке кто-то из вас может закрыть глаза и больше не увидит свет. Мёртвые воины – это не воины, а бездыханные тела, а нас ждут настоящие битвы за выживание, за сохранение рода, продолжателем которого являемся мы, так наставлял Юхай.

– Но мы вправе забрать пленниц себе, это же мы не дали им убежать со своим племенем, и теперь эти женщины в нашей власти. Ты же видишь, какой у них занятный облик, об этом не в силах думать иначе, – возразили все четверо и продолжали: – Они привлекательны и занятны внешностью, а спор меж нами позволь разрешить нам самим.

Маур задумался, следовало изложить иначе верное суждение. Он понимал, да эти пленницы красивы, он и сам был бы не прочь какую из них взять себе в жёны. Они несли в себе некую притягательность. Но у него есть женщина и от неё сын, это будущий воин, и нехорошо переиначивать дальнейшую жизнь. Тот же Юхай первый возмутится в измене Маура по отношению к своей избраннице, являвшейся дочерью вождя, если он позволит себе совершить недостойный племени поступок. Юхай отомстит ему за свою дочь. А этих потерявших рассудок надо бы урезонить и остудить их пыл. Он дал знать юношам подойти к нему, а как предстали, повелительно промолвил:

– Решать ваши распри надлежит мне как вождю состоявшегося племени. – На последних словах Маур сделал особое ударение, а юноши напряглись и пристально смотрели на вождя, а он продолжал: – Если слух о вашем противоборстве заполучить женщину враждебного племени дойдёт до ушей Юхая, он будет в гневе и велит изгнать вас из нашего рода, вы никогда не сможете вернуться назад.

– Но ведь Юхай теперь далеко… – возразил один из молодых воинов.

– Вас покинули здравые мысли. – Маур поднял обе руки вверх и опустил. – Звери – и те умеют разговаривать, и они рыщут всюду, а ветер способен унести ваши слова до Юхая. Как отнесутся девушки и женщины нашего племени в вашем выборе на чужачках? Они вырвут на них волосы, поломают им руки и ноги, пленницы не смогут передвигаться и помогать племени, а вас станут все презирать, мы же лишимся заложниц, которые пока живы, обеспечат нашу неприкосновенность от изгнанных нами людей.

Четверо паулов потупились – выбор невелик: либо чужеземки, либо изгнание из племени. А жизнь на диких и полных на каждом шагу опасностями бескрайних просторах и в одиночестве, да ещё если останешься на длительное время без огня – это неминуемая жуткая гибель.

Юноши отошли от Маура, сконфуженные, смирившись с волей вождя, а паулы кто с удивлением, кто с укором поглядывали на них.

Глава 3

 По звериным тропам

Прошли один день и две ночи, как Вао, Ари и Каур покинули племя, нашедшее приют на возвышенной равнине вблизи небольшого быстротечного водопада. Здесь племя будет ждать возвращение своих воинов. Имеются подходящие камни и скальные выходы, от которых можно отбить куски и пластины, пригодные для изготовления колющих и режущих предметов, видны немногочисленные звериные тропы. Своеобразное местечко имело горизонтальные ниши из плотных пород, пригодные для укрытия от дождей, и позволяло вести наблюдение на большое расстояние. При расставании Мау наставлял: «Вы храбрые и смелые воины. Я уверен, вы отыщите богатые зверем места и новые пещеры. Мы будем ждать вас и просить небо помогать вам в пути. Пока мы без очага, но дождёмся сверкающих стрел, и они дадут нам огонь, либо получим огонь сами. Пусть уверенность придаёт вам силы, а удача сопровождает в дороге…»

Солнце бросило первые лучи на гряду скал и известковые камни, по мере начала своего движения оно осветило заросшие пёстрым лишайником склоны, а ниже, в долине и по всей низменности, густую растительность из широколистного папоротника и многолетних трав. Вдали просматривался смешанный лес – хвойные и лиственные деревья. В том направлении и решили ауны продолжить свой путь.

Каур был за старшего, но не возвышал себя над молодыми воинами, всегда держал с ними совет, прежде чем предпринять что-либо. Он даже был готов передать первенство Вао.

Миновав полосу из смешанного леса и далее обогнув скалистое взгорье, ауны через несколько дней достигли благоухающей от многообразной растительности местности. Она росла сплошняком, переплетаясь меж собой, удивляла её разновидность, молодые побеги подпирали старые, а сочные травы плотно застилали поверхность земли. Не иначе такое могло быть лишь от изобилия влаги. И трое воинов, вступив в эту среду, обнаружили причину благоухания. Это были мари, но без особого для человека подвоха, позволявшие идти, не проваливаясь, ноги не вязли в покрытую зелёным ковром топь. Казалось, это почва просто перенасытилась от дождей и несла всему живому благодатное питание.

Дальше мари закончились, и предстала равнина из трав и различных кустарников, местами виднелись одиноко растущие лиственные деревья, больше похожие на полярные ивы.

Но что это, где-то впереди, за последней полосой леса, послышался слабо нарастающий шорох и вроде как кто-то ломает ветви кустарников. Ауны насторожились, остановились, прислушались. Вкралось опасение, что вышли на стоянку неизвестного племени. Кто они, каким числом воинов, насколько злобные? Надо бы обойти, но любопытство пересилило, и Каур, Вао и Ари скрытно продвинулись вперёд.

Каково же у них вызвало удивление, когда увидели большое стадо мамонтов. Гигантские взрослые самцы и самки и их подрастающее потомство смиренно паслись, обгладывая кустарники и поедая траву. Пропитания здесь хватало, его было через край, почему и облюбовали они здесь себе пастбище. Кормов в избытке, хватило бы на несколько подобных стад, но, как видно, хозяева здесь одни – эти величавые и тяжеловесные длинношерстные мастодонты. Шерсть свисала густыми космами, а подкожный жир добавлял спасение от холодов, им не страшны ветра. Ауны восхищались мамонтами, видя в них могущество пред всем животным миром, что окружает их, им нет соперников. Какие б ни были крупные хищные звери, они не осмелятся напасть, ибо тут же будут повержены ударом длинных мощных бивней, шлепком массивного толстокожего хобота или растоптаны тяжеловесной ступнёй.

И только хитростью их можно одолеть, как это делали порой ауны – загоняли в заранее приготовленную ловушку – ямину, а тут уж, нанося удары копьями, дротиками и камнями добивали жертву. Да, трудно, опасно и иной раз кто-либо из охотников получал увечье. Однако больше старались выслеживать пожилых мамонтов, такие были приметны средь стада. Они отставали, выглядели уставшими, вялыми, это от того, что с годами у них напрочь стёрлись зубы и, по сути, остаток жизни доживали впроголодь или вовсе без пищи. Они были истощены и слабы, и овладеть ими доставляло меньше хлопот, нежели нападать на здоровую особь.

Подумав об этом, Каур, Вао и Ари возгордились собой, что хотя и силой они в одиночку куда слабее этих гигантов, однако на стороне аунов хитрость и многочисленность воинов всё же побеждала любого мамонта.

Сейчас нет приготовленной ловушки и нет того числа аунов, которым под силу справиться с таким животным-горой. Их всего трое и нет ямины, да и ни к чему – этакое количество мяса не съесть и не унести с собой, а пред ними лежит путь, и неизвестно, насколько он будет продолжительным.

Каур, Вао и Ари вышли на открытое место и с почтительного расстояния любовались животными. Те, заметив людей, повернули в их сторону головы, вожак не тронулся с места, но, задрав вверх массивный хобот, издал грозный гортанный рёв. Вожак выделялся – воистину исполин, с более крупными витыми бивнями и длинной шерстью. Стадо долго разглядывало непрошеных гостей, а не найдя в двуногих существах опасности, проявили к ним безразличие и продолжали поглощать траву и молодые побеги кустарников.

– Если какого мамонта загнать в топь, он накрепко завязнет и с ним легко будет справиться меньшим числом воинов, – заметил Вао, вспомнив, с каким трудом ауны рыли западню у звериной тропы в долине Большой реки.

Такая же догадка пришла в голову и Кауру:

– Да, так охота облегчается. Равнины богаты зверем, мы пересекли пред болотом небольшое русло речки, и, надо приметить, места нетронуты ни одним из племён, мы не увидели следов человека, если лучших территорий не отыщем, то мы вернёмся и приведём сюда племя, – сказал Каур. – Однако путь продолжим, предчувствую, нас ждут впереди куда привлекательнее охотничьи угодья, и мы непременно отыщем более обильный достаток зверя и пещеры.

Вао и Ари в знак согласия кивнули, продолжая созерцать мамонтов, за это время так и не удосужившиеся оказать своё внимание аунам.

Вао вспомнилась пещера на Большой реке. Внутри неё, на гладкой скальной стене, он острым камнем вырубил два звериных контура – мамонта и оленя. Ауны смотрели и восхищались рисунками. Линии очертаний получились не очень ровные, но они ясно демонстрировали, какие именно животные изображены на скале. Теперь же эти изображения разглядывают куланы, как же досадно – сокрушался в душе Вао. Но ничего, на найденной и обжитой стоянке он на одной из скал изобразит другого мамонта и даже высечет нескольких охотников, а ауны так же будут восхищаться новыми силуэтами зверя и человека.

Каур, Вао и Ари покинули стадо громоздких животных. По мере дальнейшего продвижения они пересекли несколько холмов, затем глубокую впадину и к заходу солнца оказались на новой равнине, покрытой разнообразной растительностью.

Но не деревья и кустарники с травами привлекли их взгляды. Вдали прямо в их сторону мчались с десяток косуль. Их преследовала стая волков. Расстояние меж убегающими и преследователями сокращалось. Косули петляли, таким образом старались ослабить или остановить бег злобной стаи, но тщетно, волки бежали не один за другим, а фронтом, чтобы не дать возможность косулям оторваться от погони.

И вот волки настигли животных, и острые зубы хищников повергли на землю трёх косуль, остальным удалось продолжить бег, и вскоре они промчались мимо аунов, не заметив их. Пойманные затихли, и их туши рвали на части серые койоты.

Но что это? К месту их трапезы, словно ждал этого момента, направился саблезубый тигр. Сразу ауны его не заметили, да и не могли обнаружить, этот крупный и опасный хищник скрывался в густой высокой траве за приземистой скальной плитой. Либо отдыхал, либо ждал сумерек, чтобы выйти на охоту, а тут фортуна преподнесла ему пищу.

Волки опешили от непрошеного гостя, прервав трапезу, хотя голод нещадно донимал их. В мощи появившегося крупного и сильного злодея они не сомневались, даже стаей им с ним не совладать. Любой, кто первый кинется, тут же будет повержен острым клыком или когтистой лапой. Шакалы злобно рычали, выказывая своё недовольство, пытаясь защитить трофей. Но тигр вроде как и не обращал внимания, а медленно приближался и скалил пасть, издал рык. Обладатели добычи вздрогнули, попятились, продолжая огрызаться, однако очередной рык тигра заставил их отступить. Но не ушли далеко, а расположившись поодаль, стали терпеливо ждать, когда же этот узурпатор насытится и им достанется всё остальное, ведь не может тигр поглотить три туши.

Тигр насытился, огляделся, схватил нетронутую тушу косули и поволок её в сторону увала. Вероятно, в запас или накормить потомство. Волки осмотрелись по сторонам и тут же бросились к месту, которое вынужденно покинули полчаса назад.

Каур, Вао и Ари лишний раз убедились: мир полон неожиданностей и опасностей и обойти их стороной вряд ли получится им в пути. Чтобы себя почувствовать сильнее, они сжали в руках своё оружие, готовые сразиться с теми, кто посягнёт на их жизнь. Нет, они не поступят пугливо, как волки, если на них нападёт тигр или медведь, они будут отважно сражаться и победят их!

– Впереди ночь, и мы поступим подобно тигру, – промолвил Каур.

– Мы отберём у волков добычу? – спросил Вао.

– Да. Мы проголодались и нам нужна пища, – ответил Каур и первым шагнул в сторону волчьего пиршества.

Трое ауров приблизились, и волки снова насторожились: что это за звери, они странного вида, уж не собираются ли разделить не принадлежащее им съестное? Их конечности удлинены чем-то необычным, что весьма настораживает – каждый аур в одной руке сжимал дубину, в другой руке копьё. С угрожающим кличем разом бросились на стаю, но те и не собирались отступать, оскалились и были готовы броситься на очередных посягателей. Но двое волков, получив удары булав по головам, взвыли и свалились замертво, третий получил укол копья и, взвизгнув, бросился прочь вместе с остальными. Пыл защиты трофея был подавлен. Подняв растерзанную тушу косули, ауны покинули волков, оставив им брошенные остатки.

Небо потускнело, тучи медленно плыли в вышине, слабый ветерок доносил прохладу, знать, вблизи есть водоём и ауны в предвкушении до наступления сумерек развести огонь, насытиться и утолить жажду направились против ветра. Вскоре достигли озера, по одну сторону оно заросло кустарником, по другую – открытый песчаный берег. В нескольких шагах в скальном прижиме заметили неглубокий грот, и это обрадовало путников – надёжный ночлег!

Аунам не составило труда найти возле предстоящего временного пристанища сухие ветки деревьев и куски древесины, которые были изрядно поедены, источены мелкой ползучей тварью. В первую очередь взялись изготовить трут, а когда был готов, то за дело взялся Ари. Он тёр кусок палки о желобок в древесине, работал с нажимом и усердно, следовало плотным обратно-поступательным движением тереть, чтобы воспламенить клочок сухой травы. Вао же сначала помогал Кауру обустраивать грот и разделывать мясо, а потом сменил Ари и продолжил извлекать огонь. Через час появился слабый дымок, он усилился, родился махонький обжигающий уголёк, а приложенная к нему трава взялась небольшим жарким пламенем, его поднесли к приготовленному очагу, и ауны удовлетворённо восторжествовали. Теперь они зажарят мясо, насытятся, а подложенная в костёр лесина долго будет гореть и отпугивать любого хищника.

Глава 4

Среди опасностей

Ночь для Каура, Вао и Ари прошла спокойно, их ничто не потревожило, лишь слышны были горение костра и однажды раздавшийся крик какой-то ночной птицы. Но сон всё же был неглубоким, чутким – нельзя терять бдительность, а быть настороже. В это время суток вокруг процветала драма – разного вида хищники, выследив зазевавшуюся добычу, стремились заполучить её. Слабые и неловкие погибали, сильные и стремительные выживали, они, насытив свою утробу, на время забывали голод и блаженствовали, упиваясь видом и запахом природы, сейчас их скрывали заросли трав и кустарников, а днём в открытых местах они грели свои лоснящиеся бока и щурились от яркого солнца.

Ауны доели вчерашнее мясо и готовы были отправиться в дальнейший путь. Хотя пройденный путь уже преподнёс хорошие плоды – они обнаружили заманчивый край, способный прокормить не одно племя.

Вдали им открылось русло, наполненное спокойным водным течением. Оно напомнило им Большую реку, где они потерпели поражение, оставив врагам свою стоянку. Величаво выглядели прижимы из базальтовых столбов и плит, они разделялись рекой, словно их промыло, и меж ними образовался широкий канал. Базальт имел завораживающий вид – насыщенный необыкновенной палитрой красок, а падающие тени придавали ему загадочные чёткие очертания.

Вао воскликнул:

– Большая река! Она как та, что отняли у нас чужие люди!

– Мы спустимся в долину и осмотрим окрестности, – с оживлением отозвался Каур.

Спуск оказался недолгим, и к середине дня путники уже стояли на берегу обнаруженной реки. Как раз к тому месту, где впадала в Большую реку Малая река, являвшаяся притоком. Здесь сливались воды двух рек, и долина была весьма обширной и живописной, её края уходили к возвышенности, за которыми вдали виднелись горы, а пред возвышенностью взору предстало ещё одно стадо мамонтов, оно паслось на сочных травах и объедало свежую поросль кустарников.

Ходу аунов не мешала растительность, если от вершины была она редкой, но пышной, то в самой же долине уже гуще, но легко проходимой, и средь деревьев и кустарников они зачастую натыкались на звериные тропы, слышалось шуршание в зарослях – это выдавали своё присутствие местные обитатели. Дубинки и копья держали наготове – неизвестно, с кем может состояться встреча. И всё же несколько зверей удалось увидеть, спугнуть, это были синтетоцерасы, потревожили и пару крупных птиц. Лесная книга показала им и одну из троп мамонтов.

– Какое многообразие живности! – возбуждённо воскликнул Каур.

– Это не тронутая человеком местность! – живо вторил ему Ари.

Вао же стоял и размышлял, а потом произнёс:

– Почему Большая река с её маленькими реками, где было наше племя, и эта новая Большая река текут в одну сторону, к восходу солнца?.. Должно быть, они где-то стекаются.

Такое предположение удивило Каура и Ари, они задумались. Наконец, Каур прервал молчание и согласился:

– Да, текут к солнцу, и где оно всходит, они сливаются, там, вероятно, очень Большая вода и другой, неведомый, мир.

– Хотелось бы посмотреть на Большую воду и где рождается небесное светило, – проронил Вао.

– Нам ничто не мешает, – ответил Каур, сам остро ощутивший в этом потребность. – Нас ждёт племя, оно надеется на нас, и мы, найдя уже богатые пространства, вернёмся и обрадуем аунов. А сейчас надо добыть пищу, и тогда не мешкая отправимся вниз по реке, чтобы узнать, на самом ли деле Большая река превращается в Большую воду? До темноты мы сможем пройти большое расстояние.

После слов Каура у всех троих в глазах застыла грусть – вспомнили: Каур – свою дочь, Вао – сестру и Лаю, Ари – Неги. Живы ли они, удалось ли Гему, Сану и Рау вызволить их из плена и вернуться в стойбище? Надо бы ускорить завершение похода, как же не терпится увидеться с ними…

Отправившись на поиски добычи, ауны шли тихо, не издавая звуков, пройдя несколько шагов, снова останавливались и напрягали слух. Так они покрыли примерно триста шагов и вышли к невысокому базальтовому утёсу и насторожились – послышалось таинственное пыхтение неизвестного зверя и негромкое урчание. Кто бы это мог быть?

Продвинувшись ближе, ауны через листву увидели пещеру, а из её входа раздавалось урчание и чавканье. Сомнений не было – в пещере зверь. Но какой? Динохиус, гиена или медведь? Кто бы то ни был, этот зверь занят пожиранием добычи. С последним встреча нежелательна, это крупный и сильный противник, достигающий в длину почти две сажени. На скальном приступке перед пещерой видны обветренные от времени старые обглоданные кости. В любом случае ауны решили выяснить, кто здесь хозяин, кто за скрывающимся чревом пещеры зверь, да и голод толкал на встречу с ним, в крови заиграл воинственный пыл, нетерпение к предстоящей схватке.

Проявив готовность к битве, Каур, Вао и Ари сжали покрепче в руках оружие и подошли вплотную, и тут же воздух огласил грозный полулай, больше похожий жуткий полу-хохот-полурык.

«Гиена!» – разом мелькнуло в головах аунов.

Да, это была пещерная гиена – хозяйка логова. Она показалась не сразу. Ещё раз недовольно проревела, а уж потом, вроде как нехотя, вышла наружу. Довольно крупная самка – чуть меньше метра высотой в холке и массой явно около ста килограммов. Свирепый хищник, приспособленный к быстрому бегу, с зубами, способными ухватить за шею оленя, кабана и даже зубра и поразить их. Следом вылезли двое её детёнышей, но та своим рычанием вернула их назад.

Каур, Вао и Ари понимали, что наличие потомства ещё более осложняет борьбу с гиеной, она будет защищать не только себя, но и драться за щенят. Хищница оценивающе разглядывала людей, ранее ей не приходилось встречаться с подобными особями, которые к тому же выглядели угрожающе, и чутьё ей подсказывало – это серьёзные соперники. Неизвестность её привела в некое кратковременное замешательство, после чего зверь озлобился, показал свои острые клыки и взревел. Тут же кинулся на Каура, но аун ждал её прыжка и подставил копьё. Получив отпор, гиена с яростью принялась нарезать короткие круги вокруг воинов, делала резкие выпады, пытаясь вцепиться в горло, но безуспешно – каждый раз её встречали острые копья. От ярости гиена вдруг сделала неожиданный прыжок на Вао. Тот отпрянул, но гиена успела когтями зацепить руку ауна, а Вао изловчился и нанёс ей удар дубиной по хребту, хищница взвыла от перелома позвонков и закрутилась по земле. Второй удар Каура, нанесённый дубиной по голове зверя, завершил исход поединка. Хозяйка пещеры дернулась в предсмертных судорогах и затихла.

Рука Вао кровоточила, он сорвал широкий лист папоротника, приложил к ране и примотал его с помощью тонкого длинного побега растения, похожего на стебли лианы.

– Мы одолели зверя! Он наш! У нас теперь достаточно еды! – ликовали ауны.

Но радость сменилась тревогой – из зарослей показалась вторая гиена, это был самец. Он, видимо, был не так далеко от логова и примчался на шум, исходивший от самки и людей.

Крупный хищник, по размерам более самки, предстал в грозном виде, но не кинулся. При виде поверженной гиены и трёх ожесточившихся аунов в нём боролись сомнения: напасть молниеносно сразу или выждать удобный момент?

Дабы облегчить ситуацию, погасить нервозность хищника, Каур решил вытащить щенят из пещеры, чтобы они примкнули к своему родичу. Он дал понять Вао и Ари о своём замысле и тут же его исполнил – вынес наружу щенят, держа за холки, а затем, опустив их на землю, отпрянул назад, готовый вместе с Вао и Ари дать отпор гиене. А самец напрягся и взревел, но опять-таки не бросился, наверняка понял силу, с которой предстоит ему столкнуться, запах смерти своей половины остепенил главу обедневшего семейства. Щенята кинулись к отцу, по-собачьи скулили и жались к нему. Самец же, поочерёдно лизнув детёнышей, вновь обратил взгляд на врагов, прорычал с истошным визгом, недовольно и нехотя развернулся и пошёл прочь. Пред зарослями оглянулся, ещё раз подал злобный голос и вместе с потомством исчез из поля зрения аунов.

– Мы сильнее самой крупной гиены! Мы заставили самца отступить! – кричали в один голос Каур, Вао и Ари, и их громогласность эхом отозвалась по широкой долине.

Разделав гиену и отделив от неё лучшие мясные части, путники приготовили на огне еду. Переход с раннего утра и схватка с хищником отняли немало сил, и их следовало восстановить. Ели спешно, коли хотелось покрыть как можно большее расстояние до захода солнца, подгоняло и нетерпение: что же там, где сливается Большая река, там ли просыпается небесный огненный шар?

Наконец трое путников, оставив пещеру, спустились к реке. Она спокойным течением несла свои воды, часто набегавшие невысокой волной, поднимаемой слабым ветром на берега, как бы ласкала песок и прибрежную гальку. Ауны, глядя на реку, предполагали, что она рождена небесами от густых тёмных туч, которые они видели каждый раз при извержении из них огненных стрел – молний, при проливном падении воды на землю. Если шли дожди длительно, они донимали, как бы из-за них замирала на время жизнь – снижала промысел в добыче пищи, сковывала свободное передвижение, замедляла активность. Но и не сидели сложа руки, а приводили в порядок оружие, мастерили древки для копий и дротиков, колючие и режущие изделия из костей диких зверей и камня. У женщин же не ослабевала занятость – у них своя каждодневная работа независимо от погоды – следили за огнём, поддерживали его, готовили пищу, собирали съедобные коренья, травы и плоды различных растений, приглядывали за детьми, шили из выделанных шкур одежду. Никто из племени не знает, кого и когда осенило изготовить примитивные иглы для скрепления кусков кожи из тонких костей и прочной древесины. Возможно, поводом послужили сухожилия животных, которыми скрепляли какие-то мелочи и пытливый ум надоумил найти им достойное применение. Однако и старый способ женщины-ауны не отодвигали в сторону, когда требовалось смыкать кожаный пояс, заменявший ремень, или соединить куски кожи. Они рубилом или ножом пробивали ряд отверстий и пропускали чрез них узкие полоски кожи. Вдетые в дырки ремни либо завязывались, либо вшивались по размеру поясницы, чтобы не сползали портки с бёдер. На туловище одежду изготовлять было проще, это своего рода нательная накидка, её надевали через голову. Достаточно было сделать для этого в середине шкуры небольшую окружность, чтобы через неё пролезла голова, а свисавшие полы опоясать полоской из кожи. Изготовляли из кожи и примитивную обувь, она в большинстве своём использовалась в холодные периоды для защиты ступней ног, многие ауны носили такую обувку и в период дальних переходов или охоты. И тут, чтобы изготовить обувь, в ход шла игла. Она стала неотъемлемой и незаменимой потребностью в хозяйстве племени. Умельцы делали нужной длины и толщины заготовки, обрабатывали их, затачивали трением о камень, проковыривали ушки – и игла для шитья готова.

Каур, Вао и Ари при виде серовато-чёрных базальтовых проявлений на ландшафте местности находили в них возможность использовать столь крепкий материал для изготовления более острых рубил, наконечников, ножей и скребней. Все трое убедились в этом, когда откололи кусок базальта, а раздробив камнем его ещё мельче, острым концом ударили по дереву, и он впился с лёгкостью, оставив глубокий след.

– Этот камень твёрже и острее тех, что мы находили раньше. Этот камень придаст нам силу и ловкость в схватке с врагами и хищниками! – воскликнул Каур, и его возглас поддержали Вао и Ари:

– Его здесь великое множество! Мы приведём сюда племя, и ауны будут непобедимы!

Солнце скатывалось к горизонту, когда путники подошли к месту, где река делала поворот, а очередной прибрежный скальный прижим заставил аунов подняться, чтобы обойти преграду. Вдали перед их взором раскрылась невообразимая картина, от которой захватило дух. Это были бескрайние воды, не имевшие земной ограниченности, это огромная река, не имеющая второго берега.

– Большая вода! Мы дошли до начала света! – воскликнул Каур.

– Так вот куда сходятся все реки, вот их пристанище! – восторгался Вао, радуясь высказанному ранее предположению, нашедшему своё подтверждение.

– Большая вода, она огромная и спокойная, как поверхность озера, – удивился Ари. – Но где ж её край?.. Где её берега?..

На этот вопрос ауны так и не найдут ответа, хотя и достигнут моря. Однако до этого было далеко и не только из-за расстояния. Им пришлось потратить время, столкнувшись с неожиданностями, которые преподнесла им судьба…

Глава 5

В стане врагов

А между тем у пещеры на Большой реке у захватчиков стана аунов кое-что изменилось.

Маур отправил часть воинов в покинутое племя паулов, их там ждали вождь Юхай и сородичи. Они приведут к Большой реке женщин и детей, и жизнь обретёт свой обыденный смысл. На исходе было и трофейное мясо, что хранилось в глубине пещеры, и настала пора выйти на охоту и добывать пищу.

Гема, Сана и Рау произошедшее радовало – число врагов сократилось, многие занялись промыслом, в связи с чем вынужденно покидали стан. Единицы оставались у пещеры, да и те иной раз отдалялись на некоторое время от пещеры – доходили до реки, либо набрать в кожаную торбу воды, либо изловчиться и острым дротиком проткнуть стоящую вблизи берега рыбину. Однако последнее им редко удавалось, не хватало сноровки в меткости, а если попадали в рептилию, она срывалась и уходила в глубину, доставив досаду горе-рыбаку. Из отдалённых обрывков речи чужаков ауны уловили их род племени – они называли себя паулами и пришли с юга.

Племя аунов тоже пользовалось кожаными торбами для ношения воды из реки до пещеры. Женщины сгибали большой кусок выделанной кожи с четырёх краёв, плотно обшивали в своеобразный конверт, а в верхней части вырезали отверстия, служившие ручками. Рыбу же ловили не так, как пришедшие к ним варвары. К концу древка копья они привязывали зазубренные небольшие гарпуны, выполненные из кости или дерева. Такое изделие с обратными зубьями не позволяло сорваться рыбине, она трепыхалась, билась, но оставалась в руках ауна. Речной улов тоже либо жарили на огне, либо томили в кипящей воде с камнями. Но к этому продукту природы ауны с некоторых пор стали относиться с особой осторожностью, и причиной тому были несколько трагичных случаев – в муках умерло несколько взрослых и детей, подавившихся рыбными костями. Рыбу ели, но кости сразу же отделяли от тушки. Вначале же думали: это гнев реки и рыба священна, оттого и губит человека, а стало быть, её нельзя ловить и тем более есть. Однако прошло время, и мнимое поверье покинуло аунов.

Но сейчас Гема, Сана и Рау интересовало иное – как дать знать девушкам, что они рядом, послать им надежду на спасение. Их затравленный вид сжимал сердца воинов, они ответственны пред вождём и племенем, отправившими их в покинутый стан.

Скрываясь в прибрежных зарослях, ауны держали непростой совет.

– Мы много раз видели плывущие по реке деревья. Если связать несколько деревьев, получится плот и на нём можно сплавиться вниз по течению, – вслух размышлял Гем, ни к чему не относя внезапно возникшее озарение.

– Занятно, но сейчас не до этой выдумки, – промолвил Рау.

Молчали, и вдруг Сан оживился:

– Когда похитим девушек, мы сможем использовать такой плот и уйти от преследования врагов по реке, и вода скроет наши следы!

Снова некое молчание, каждый осмысливал предложение, насколько оно применимо. Это горькая правда: земля не скроет следы беглецов, и если враги проявят усердие в погоне, то настигнут аунов, и они могут достигнуть племени и уничтожить его или обратить в рабство. Вода же – другое дело: её поверхность течёт веками, и она безмолвна.

– Плот свяжем ночью, когда паулы спят, – предложил Рау.

– Мы подберём и подтащим несколько подходящих деревьев к берегу, они лежат, вынесенные водой, на отмели ниже по течению от стана, некоторые из них без веток, а лишь торчат короткие сучья, – поддержал его Гем. – А пока запасёмся прутьями для надёжной обвязки стволов.

Ауны покинули засаду перед закатом, убедившись, что все паулы у пещеры и готовят еду. От костра доносился запах жареного мяса, и тройка воинов сглотнула слюну. Пятый день они не употребляли горячей пищи.

Окольным путём они достигли речной отмели, о которой обмолвился Гем. Действительно, на косу река вынесла больше дюжины деревьев. Они были подмыты водой в верховье, и их занесло сюда. Вода хорошо обработала стволы – они лежали без листвы, торчали кое-какие лишь ответвления, а солнце высушило их.

Три человека в сумерках до полуночи связывали лесины, предварительно обломав сучья, чтобы они плотнее прилегли друг к дружке. Подобрали шесть стволов из числа наиболее подходящих одинаковой величины. Значительная часть готового плота находилась в воде, и стоит лишь приложить усилия – и его можно спустить в реку. О, если бы сейчас увидел Мау и племя сооружённое ими средство передвижения, то все пришли бы в изумление. Как же так, почему ранее никому из аунов не пришло в голову устройство плота? Гем, Сан и Рау, вернувшись к сородичам, обязательно построят подобный плот, нет, не такой, а гораздо лучше, и ими будут восторгаться! И это произойдёт, обязательно произойдёт, размышляли Гем, Сан и Рау тогда, когда Вао, Ари и Каур отыщут новую Большую реку или Большое озеро и с такого плота все будут добывать рыбу не только с берега, но и на середине водоёма, там, где она водится в недоступных местах, самую крупную.

Гему, Сану и Рау вспомнилась недавняя размеренная жизнь племени, когда каждый знал своё дело, в сознании всплыл запах еды. Использовали выдолбленные из куска ствола дерева лоханки, в них наливали воду, клали мясо, затем бросали раскалённые от огня камни, вода вскипала, исходил пар, как прекращался нагрев содержимого, от того что камни остыли, их вытаскивали и снова в огонь. Так повторяли несколько раз, и мясо приобретало нежный вкус, его легче было откусывать и жевать. Не каждый отдавал своё предпочтение только жареной еде или варёной, какую женщины приготовят, ту и потребляли. Варёное мясо требовало времени и усердия, жареное же готовить куда проще. Но были охочие съесть и сырое – печёнку и сердце, пили тёплую кровь только что убитого животного. Большинство воинов считало, что сырая печень и сердце приносит удачу, а кровь делает сильнее и выносливее.

Вторую половину ночи ауны провели в глухой чаще и настороже из опасения возможного появления какого-либо хищника. Полусон-полудремота – так прошло несколько часов, а перед рассветом, насытившись пойманной в реке рыбой и съедобными кореньями, снова держали совет. Долго прикидывали, вроде находили выход, но в порядке обсуждения возникали сомнения, и они отбрасывали предложение и переключались на иные.

– Два дня у паулов была неудачная охота, и сегодня они большим числом опять отправятся на поиск добычи. Мы воспользуемся этим и нападём на горстку врагов и сразим их дубинами и копьями, – размышляя, говорил Гем.

– Так ли это будет? У пещеры останется тоже немалое их число, и нам трудно будет с ними сразиться, – заметил Рау.

– Вчера те, кто остался у пещеры, покидали её на время, и нам хватит сил справиться с ними. Мы убьём этих паулов! – настаивал на своём Гем.

– Рау сказал правду, так поступать рисково, – подал голос Сан. – Сан думает поступить иначе: да мы нападём на горстку паулов, а после разделимся, кто-то один уведёт девушек к реке и вместе с ними спустит плот и покинут берег, двое же отвлекут паулов и уведут их за собой, а потом примкнут, догнав плот берегом реки. Враги в любом случае, когда вернутся, поймут о произошедшей схватке и немедля кинутся на поиск девушек и тех, кто освободил их.

– Сан, твой план хорош, но смогут ли двое, плутая преследователей, спастись? Это не так просто, – задался вопросом Рау.

– Смогут! – твёрдо ответил Сан. – Нам знакомы в этих местах каждая складка местности, мы используем хитрость и введём в заблуждение врага. Я готов поступить так. – Сан посмотрел на спутников и спросил: – Кто из вас последует со мной?

– Я готов пойти с тобой, – не колеблясь, предложил себя Гем. – Но ты не раскрыл своей хитрости, и насколько она будут оправдана.

– Как только девушки окажутся в нашей власти, и Рау уведёт их к реке, мы дадим себя обнаружить паулам и кинемся не в сторону запада, куда ушло наше племя, а на юго-восток. В той стороне, за сопкой, средь скал обитает пещерный медведь, и мы промчимся мимо его логова, оставив его в ярости, которую он обрушит на паулов. Им не справиться с ним, на то нужно много воинов, кто-то будет растерзан, остальные отступят и им станет не до нас.

– А если медведя не окажется в логове? – засомневался Рау.

Сан показал ладонь, растопырив пальцы:

– Столько раз я бывал в этой местности и каждый раз видел этого могучего зверя, но не показывался ему на глаза, он лишь чувствовал моё присутствие, это было заметно, как он водил носом и громко вбирал воздух ноздрями. Меня восхищали его могущество и сила. Я как-то рассказал об этом вождю, он мне ответил: охотники аунов не пойдут к его логову, мы не станем охотиться в его местах, ауны могут потерять несколько воинов, и у нас есть пещера и Большая река.

Рау и Гем слышали об этом и помнят наказ вождя и интереса никогда не проявляли, поскольку Мау наложил табу – не появляться в той стороне, дабы не раздражать зверя. Все знали, пещера, в которой уже несколько лет обитает племя аунов, в прошлом была отвоёвана у пещерного медведя. Тогда погибло несколько воинов. Ауны изгнали медведя и он, как оказалось, нашёл другую пещеру, выдворив из неё семейство гиены. Этот косолапый верзила затаил злобу на людей, он помнит облик своих врагов и их боевые выкрики и боль от ран, которые они наносили ему своим оружием. Тем не менее он не решался напасть на аунов – в его сознании отложился тот кровавый бой, и это отбивало у него охотку на соперничество, а больше вынашивал желание растерзать обидчиков при случае, если они окажутся в его владениях с меньшим числом воинов.

Сан продолжал:

– Если даже мы не застанем медведя, то в скале на одном из уступов имеется скрытная глубокая ниша, её невозможно заметить, её знает только тот, кто бывал там. Мы отсидимся в этом укрытии, и как только паулы потеряют наш след, мы возьмём путь к Большой реке, стороной минуя покинутый стан.

Наступило молчание. Вроде всё складывается должным образом, а как произойдёт на самом деле, никто не решался обсуждать, уж больно всё выглядело убедительным. Предложение Сана приняли, оно толковое и смелое, хотя и непредсказуемое.

Гем, Сан и Рау подкрались к стану, скрываясь за зарослями, приглядывались, чем заняты недруги. Особой средь них суеты не наблюдалось, они о чём-то говорили, что-то решали, и наконец большинство паулов, взяв в руки дубины и копья, покинули лагерь.

Так и произошло: почти все паулы вышли на охоту, у пещеры осталось четверо, и это значительно облегчало задачу. На каждого ауна по одному паулу и ещё один. Можно внезапно и разом напасть, они не успеют даже схватить оружие. Гем, Сан и Рау воспрянули духом – вот та возможность расквитаться с врагами и увести девушек!

Бесшумно и скрытно, словно крадущиеся тигры перед прыжком на жертву, трое аунов приблизились к пещере. Но что это – паулы, злобно прокричав в зев пещеры, взяли в руки дротики и кожаную торбу под воду и направились к реке. Стало понятно – их крик был угрозой и обращён к пленницам в запрете покидать пещеру, а сами решили поймать рыбу и набрать воды. Сложилось как нельзя лучше – без схватки можно вызволить из беды соплеменниц.

И только паулы спустились к берегу, ауны бесшумной опрометью достигли цели. Сан первым вскочил в пещеру, Гем и Рау остались снаружи и зорко следили за врагами. Каково же было удивление в глазах девушек! Их очи, полные горя, наполнили радость, восхищение и восторг.

Сан подал знак Неги и Лае: не мешкая покинуть пещеру! Не понимая, как здесь внезапно появились трое аунов, они тут же, словно птицы, выпорхнули наружу, осознавая конец своего заточения. Всё бы ничего, но под спешным движением Рау запнулся об округлый камень, и тот сдвинулся с кромки приступка и с шумом полетел вниз. Ауны прильнули к земле, притаились, чтобы стать незамеченными. Но звук был услышан паулами. Они обернулись и заподозрили что-то неладное. Листва деревьев произраставших меж пещерой и берегом реки, не позволяла разглядеть происходящее. Оставив на берегу торбу, паулы кинулись к пещере, сообразив, что девушки обратились в бегство и с ними люди, и следовало настичь их.

Что ж, задуманный план должен получить своё продолжение, и Сан кивком головы указал Рау взять девушек и скрытно с ними исчезнуть. Рау не заставил ждать, и тройка аунов покинула стан.

Сан с Гемом ударами дубин по костру подняли горячий пепел, он взвился над очагом, словно облако, несущее в себе огненные искры. Победоносно подав громкий возглас, они, не дожидаясь паулов, покинули пещеру и скрылись, углубившись в густую чащу спасительного леса.

Когда паулы появились у пещеры и обнаружили отсутствие пленниц и их освободителей, лица наполнились ярой злобой, оскалились. Схватив дубины и копья, они ринулись по следам похитителей, требовалось во что бы то ни стало настичь их с женщинами, иначе Маур в гневе лишит их крова, а может и убить. Да и если Маур не лишит крова и не убьёт, то презрение племени ляжет на их плечи, воины, женщины и дети будут смотреть на них с брезгливостью, их постигнет самая унизительная участь.

Страх пред возмездием вождя и позором гнал четырёх паулов по следам Сана и Гема, спешно определяя направление движения беглецов. Им некогда было разглядывать и изучать число приметных следов – торопило время и острое желание мщения.

Глава 6

Племена хауков и куланов

За полтора, а то и за два дня пути Каур, Вао и Ари могут достигнуть Большой воды. С вершины горы она казалась близкой, на деле же нужно покрыть значительное расстояние, при этом следовало осмотрительно продвигаться по не изведанной ими местности. Ауны с осторожностью шли, прислушиваясь к звукам, осознавая опасность.

Солнце достигло середины небосвода, когда путники вышли на холмистую равнину, она простиралась на огромное пространство, заполненное обильной растительностью из высоких трав, пышных кустарников и ветвистых широколистных деревьев и множеством звериных троп. Но, удивительно, по ходу движения средь этих приземистых холмов они обнаружили глубокую скальную расщелину. Но и нельзя её было назвать расщелиной, скорее это ущелье, узкое по ширине и в то же время с пугающей глубиной. Даже разбежавшись и в прыжке преодолеть невозможно, и поэтому Каур, Вао и Ари обошли стороной опасное, жутковатое препятствие.

Продвинувшись до полосы обильных папоротников, ауны услышали странные звуки – рычание зверя и голоса людей. И это сразу насторожило. Как же так, они проделали такой большой путь, не встретили ни одного племени, ни одного человеческого следа и считали пройденные пространства принадлежащими теперь только аунам, когда Каур, Вао и Ари приведут сюда племя.

Подкравшись, они увидели четырёх людей, они отбивались от озлобившегося динохиуса. Что заставило зверя напасть на людей, над этим ауны не гадали, а вот необычность вида охотников их удивила. Невысокие ростом, на голову меньше аунов, коренастые, в руках держали копья, больше похожие на длинные дротики и необычные согнутые в дугу отрезки не особо толстых веток. Концы дуг соединены то ли жилой, то ли тонким побегом дерева. Двое натянули дуги, от которых тут же вылетел маленький дротик. Аунов озадачило: похоже, это оружие, но что и как приводит в движение дротик?

Схватка продолжалась, динохиус, получив укол дротиком, выпущенным из дуги, ещё более озлобился и кинулся на человека. Прыгнув на него, тут же вцепился клыками в живот и разорвал плоть. Тот истошно закричал и упал наземь, истекая кровью. Динохиус же отскочил и был готов напасть на другую жертву. Однако опешившие от дерзости зверя трое охотников отступили и только злобно вопили и размахивали оружием. Так продолжалось несколько минут, а потом зверь оскалился, издал рёв и направился в чащу. Повезло, этот ужасный кабан нервозно рыкнул и удалился в противоположную от аунов сторону, а не то пришлось бы Кауру, Вао и Ари обнаружить себя.

Ауны продолжали находиться в засаде, нужно увидеть, что будет дальше, что за люди, где их племя или они сами по себе? Трое подошли к бездыханному телу, с минуту стояли, о чём-то говорили, затем сломали подходящий ствол дерева, оборвали ветки и положили его на тело убитого. Обвязав ветками руки убитого с древком, двое подняли труп и, взвалив ношу себе на плечи, пошли прочь. Третий шёл впереди, иной раз оглядывался и что-то полушёпотом говорил.

Каур, Вао и Ари скрытно последовали за ними.

Так они продвигались около часа и впереди заметили дым костра, значит, там стан этих людей. Незнакомцы дошли до невеликих конусообразных сооружений из веток, покрытых кусками коры, сняли с плеч ношу и бросили у огня. Тот, что шёл впереди носильщиков, издал крик, и из странных, как оказалось, жилищ начали выползать люди такого же на вид телосложения, подобных, что первыми встретились аунам. Жилищ было несколько, их обитатели толпой собрались у тела убитого, шумно загалдели, а дальше началось невообразимое. Каур, Вао и Ари опешили, их взяла оторопь от увиденного.

И было отчего. Несколько человек принялись, словно зверя, разделывать тело соплеменника – каменными топорами рубили на куски, подтаскивали их к костру и приступили к жарке, внутренности же сложили на земле, подложив под них кору дерева. «Наверное таким образом они выполняют обряд прощания с соплеменником и отправляют его в иной мир…» – подумалось аунам. Но нет, дальнейшее наблюдение повергло их в шок. Всем племенем обжаренную человеческую плоть стали пожирать, и их совершенно не смущало, что поедают себе подобного.

– Людоеды!.. – с брезгливостью и гневом воскликнул Вао. – Они поедают умерших родичей! Племя дикарей!

Каур и Ари молчали, их словно заворожили в безмолвной неподвижности. Они, как и Вао, возмущались в душе: как можно поедать человека?! Не могли выразить чувств, а лишь с отвращением разглядывали людей мерзкого племени.

Наконец Каур промолвил:

– Если ауны поселятся у Малой речки, что впадает в Большую реку, то это чудовищное племя окажется не так уж и далеко, соседство с людоедами в дальнейшем может обернуться бедой. Здесь их охотничьи угодья и могут проложить свои тропы в верховье Большой реки к нашей новой стоянке?

– Но ведь до дня сегодняшнего мы не заметили их следов, не напрасны ли тревоги? Мы просто не обнаружив себя, повернём назад, мы не оставим им ни сломанной ветви, ни примятой листвы, указывающих, что здесь были ауны, – заметил Ари.

– Тревога Каура ненапрасна, – подал голос Вао. – Число дикарей невелико, но мы не знаем, все ли воины были у огня. Мы должны знать о них больше, иначе для каждого ауна они будут в мыслях, словно в ноге острая заноза от сучка.

Все трое замолчали и размышляли. Наконец, паузу первым прервал Вао:

– Людоеды невысокие люди и они слабее аунов, мы видели – они не одолели кабана. Воины племени аунов перебьют всё племя людоедов! Мы не оставим ни одного живого из них, будь их хоть три стада!

– Вао, в твоей речи я слышу непобедимость аунов, в твоей груди бьётся сердце будущего вождя! – воскликнул Каур. – Ауны своими копьями пронзят дикарей, как стаю волков! Но прежде мы пойдём до Большой воды и узнаем, есть ли там их сородичи.

Ари кивнул в знак согласия со спутниками и встал во весь рост, готовый отправиться в путь.

Вао, Ари и Каур обогнули стойбище людоедов и взяли направление к Большой воде. Теперь они горели желанием не только увидеть бескрайние воды и где просыпается солнце, но и важно выяснить, имеются ли стоянки только что обнаруженного племени.

Сейчас их души были наполнены смешанными чувствами. Одно трепетное – от радости скорого созерцания доселе неведомого чуда, второе – досада от присутствия в этом благодатном крае омерзительных кровожадных людей.

Через день пути Большая река вдруг расширилась, и преобразились её границы. Берега перешли в сплошное побережье, вытянувшееся по разные стороны – на север и на юг, и их кромки омывались волнами водного простора. Вдали побережье теряло свои очертания. А супротив, глядя на восток, Большая вода играла волнами сплошь до самого горизонта, где она сходилась с небом – это было бескрайнее тёмно-синее море.

Однако любование всем этим пришлось оставить на потом. Неожиданно до слуха путников чрез прибрежные заросли донеслись голоса людей. Осмотревшись, бесшумно и скрытно, словно тигры, продвинулись ближе. Так и есть – какое-то племя. Их жилища выглядели куда добротнее. Они устроены двойным полукругом и их насчитывалось столько, сколько пальцев на руках у двух воинов. Мужчины и женщины были схожи с обликом аунов.

В центре стоянки меж двумя большими плоскими камнями горел костёр. Рядом мужчины разделывали тушу оленя. Об этом легко было догадаться – вблизи лежала отделённая голова с рогами. Несколько женщин каменными ножами разрезали мясо на куски, насаживали их на заточенные с одной стороны палки и размещали над огнём. Один конец палки опирался на одном камне, второй – на другом. В принципе, аунов это не удивило, точно так же жарили мясо и у них в племени. Оставленные в запас куски незнакомцы складывали в плетёные корзины и пересыпали каким-то порошком, внешне схожим с мелким песком, но этот песок виделся белым. Один из мужчин поднял наполненную корзину и направился от очага в противоположную сторону побережья Большой воды. Он шёл в направлении аунов. Вао, Каур и Ари насторожились и поспешили отступить в глубь чащи. Обнаружить себя – значит встревожить всё племя, и уж тут придётся применить свои дубины и копья. А каков будет исход борьбы, предсказать несложно – вряд ли аунам удастся одолеть целое племя.

Незнакомец проследовал мимо в направлении невысокого утёса. Ауны продвинулись за ним. Вскоре тот оказался у подножия скалы и исчез в зияющей чёрной дыре, предварительно убрав сплетённое из тонких стволов деревьев заграждение. Проход узкий и высотой немногим менее роста взрослого человека, но позволивший незнакомцу без особого труда протиснуться.

Выждав момент, Каур, Вао и Ари кинулись ко входу в скале и проникли внутрь. Здесь всё предстало иначе – солидная по размерам полость, способная вместить целое племя, оно было без сырости, но прохлада сразу охватила аунов.

Незнакомец от неожиданного появления чужих людей отпрянул, бросив корзину. Она упала на бок, и часть мяса вывалилась. Он хотел было издать крик о помощи, и не потому, что испугался, а был без оружия. Но Вао вышел вперёд и подал знак молчания и у своих ног положил дубину и копьё. Человек немного успокоился, коль чужак сложил своё снаряжение, это хороший шаг – невраждебный.

– Кто вы?.. – спросил он.

Каур и Ари последовали примеру Вао – тоже сложили оружие. Это ещё более благотворно повлияло на настроение незнакомца.

– Кто вы? – снова повторил он вопрос.

– Мы воины племени аунов. Наш путь привёл к Большой воде. Теперь ты скажи: какого племени ты? – спросил Вао.

– Меня зовут Гай, я из племени куланов. Наши предки пришли сюда с севера, и наше племя обжило эти места. Наши воины не позволят вам захватить наши земли…

Вао перебил Гая:

– Мы пришли не за тем, о чём говорит твой гнев. Если тебя беспокоит только это, то отведи нас к вождю, мы будем говорить с ним, а не ломать копья друг о друга.

Гай смотрел на пришельцев, осмысливал, как поступить. Наконец, он присел, сложил мясо в корзину и унёс её в глубину грота.

Ауны про себя отметили: оставил на хранение, как и они это делали в пещере у Большой реки, только с разницей, что куланы его не обдали жаром огня.

Гай сопроводил нежданных гостей до жилья куланов, и мужчины и женщины, и дети увидели троих незнакомцев, насторожились. Но Гай поднял руки вверх, и люди успокоились и теперь с нескрываемым любопытством рассматривали чужеземцев. Гай показал, где присесть аунам для ожидания, а сам отправился известить вождя.

Тот не заставил себя ждать, появился в сопровождении двух воинов. Он пристально взглянул на путников и громко произнёс:

– Я Алон – вождь племени куланов!

В его словах слышались нотки раздражительности и в то же время уверенности в себе.

– Гай сказал мне, что вы из племени аунов. Я не знаю такого племени, я знаю достойные племена куланов и агу, что остались там, далеко, где начинается земля. – Алон махнул рукой на север. – Зачем вы пришли к нам? Почему покинули своё племя?

Каур глянул на Вао и кивком дал понять – бери слово, коль положил начало переговорам с одним из куланов – Гаем. И Вао пояснил:

– Наше племя подверглось нападению злобных паулов, и мы покинули пещеру на другой Большой реке. Ауны спасались бегством, чтобы сохранить племя. Вождь нашего племени – мой отец, его зовут Мау, он послал своих воинов найти новую местность, где нет врагов, но есть много зверя…

– Сын вождя? – глядя в глаза Вао, удивился Алон.

– Да, я сын Мау! – торжественно ответил Вао и продолжал: – Мы много дней и лунных ночей шли в поисках благодатных мест и нашли. Это на Большой реке, что приносит свои воды к побережью Большой воды. Это там. – Вао показал рукой на запад. – В нескольких днях и ночах пути от племени куланов.

Алон встрепенулся:

– Ты показал на запад по Большой реке, на том пути лежит стойбище племени хауков. Это злобное племя, они пожирают не только зверей, но и подобных себе, будь то свои или чужие, ушедшие в иной мир. Как же вы минули племя хауков? – удивился Алон.

– Мы видели племя людоедов и оказались свидетелями, как люди хауков пожирали сородича. Наши сердца наполнялись гневов, наша кровь закипала в жилах, но нас их глаза не видели, – ответил Вао.

– Близость хауков тревожит куланов. Наши тропы порой пересекаются, и возникают схватки. За последний холодный и жаркий период они съели трёх наших женщин, собиравших плоды в долине реки. Хауки грозятся напасть на племя куланов, – Алон вздохнул, но тут же твёрдо заявил: – Куланы не позволят убить себя, это земля куланов!

Вао уловил доверие со стороны вождя, видел в нём открытого и волевого человека, проявившего к нему уважение, не ставившего себя пред ним свысока. При этом Вао не охватило себялюбие, нет, его у него не было, как и не было тщеславия. Его распирала гордость за себя, за Каура и Ари, за своё племя.

– Мы вернёмся к своему племени и приведём в верховье Большой реки аунов. Ауны обживут изведанные нами равнины, ауны не позволят хаукам ходить по их тропам. – Вао повысил голос: – Если хауки приблизятся к стойбищу аунов, их настигнет смерть, мы заставим племя дикарей признать силу аунов! – Алон вскинул удивлённый взгляд на Вао и уважительно и в то же время с тоской заметил:

– Куланы держали совет изгнать хауков, и Алон говорил с враждебным вождём Тауром, но попытка ни к чему не привела. Он злобный, как волк, и коварный, словно гиена. В схватке же мы одолеем хауков, но и потеряем часть воинов, только это и сдерживает наше оружие против людоедов.

– Если куланы примут союз аунов, то мы уничтожим людоедов. И тогда вся Большая река до Большой воды будет на долгие времена принадлежать только куланам и аунам.

– Твои слова, Вао, хорошо слышат мои уши, и я принимаю такой союз, – не колеблясь ответил Алон, в его глазах засветилась радость и надежда, но, проявив сдержанность, он лишь участливо склонил голову пред аунами.

Вао озарила одна мысль, как уничтожить племя хауков. Да, именно уничтожить, а не изгнать. Избавиться от них без потерь аунов и куланов. Каким образом осуществить задуманное, он пока посчитал ненужным раскрывать, следует осмыслить и посоветоваться с Кауром и Ари наедине.

Глава 7

У логова пещерного медведя

Сан хорошо помнил место, где обитал пещерный медведь, оно было приметно воллемиями. Эти деревья всегда привлекали внимание аунов своим видом, напоминающим ель, но отличались меньшей высотой и удлинёнными широколистными иголками на ветках. Ближе к скальной гряде растительность реже и смешанная, но она пышная и позволяла любому хищнику затаиться в ней незамеченным. Не плутая, верной дорогой Сан вёл за собой Гема.

Ауны переживали, только бы зверь в данный момент находился у своего логова. Они чувствовали: преследователи отстают, но след в след идут по пятам.

Далее впереди предстояло подняться на небольшой холм и спуститься с него, а там у его подножья группа скальных проявлений, к которым и бежали ауны. Копья и дубины порой цепляли ветки деревьев и под силой удара ломались или сгибались, ноги же подминали траву, всё это оставляло приметы. И вот наконец они – желанные скалы!

От бега сердца аунов учащённо бились в груди, а мысли работали напряжённо. Это можно сравнить с бегом за быстроногой добычей, но сейчас добычей, а вернее, приманкой, являлись они, а охотники те, кто лишил их родной стоянки.

Сан указал копьём в сторону невысокого выступа скалы – там обитает пещерный медведь. Но здесь ли тот, кто им так сейчас нужен? Расстояние до пещеры одолели в две сотни прыжков – и вот он, зияющий вход в логово! Одновременно на вершине холма появились силуэты паулов. Они остановились и оглядывали представшую пред ними местность. Конечно, заметили и удалявшихся аунов и удивились, почему с ними нет женщин? Но тут же сообразили – женщины где-то впереди, в сопровождении соплеменника, а эти двое замыкают их путь. Ведь они успели заметить у пещеры Большой реки – воинов было трое. С ещё большим рвением паулы кинулись вперёд. Спустившись с холма, из-за кустарников и деревьев они потеряли из виду беглецов, но знали, те уже рядом и, преодолев заросли, вот-вот будут настигнуты.

Сан и Гем, затаив дыхание, подкрались ко входу в пещеру. Они слышали биение своих сердец, но и до ушей аунов из глубины пещеры донеслись звуки, которые привели их в восторг. Какая ж удача! Хозяин логова был внутри и сопел, это означало одно – он закончил трапезничать и устраивался прилечь. Подтверждением чему служили свежие следы крови пред входом в пещеру, значит, сегодня у него была удачная охота.

Сан и Гем тихо отступили и, минуя огромный валун, в несколько прыжков достигли скального выступа, напоминавшего утёс. Он словно пронзил землю изнутри и величаво возвысился над ней, демонстрируя свои каменистые мускулы, средь которых множество приступков и расщелин разной величины.

– Туда, – кивнул Сан, указав, к какому приступку надо взбираться и где их ждёт надёжное убежище.

Здесь даже близость медведя не даст ему знать, что рядом есть люди, помощником чему будет ветерок, относящий их запахи на почтительной от поверхности земли высоте. Да и унюхал бы, так ему непосильно одолеть отвесный неприступный утёс.

Сан и Гем взобрались до приступка и проникли в щель скалы один за другим. Она низкая и узкая, скорее это был лаз, и они преодолели его с трудом, внутри же полость достаточно вместительная. О, если бы знал пещерный медведь, что здесь промелькнули ауны, он не дал бы уйти им – разорвал бы их в одно мгновение.

Паулы появились и на почти открытом участке местности не обнаружили беглецов. Это озадачило: не может быть?! Как же могли они ускорить бег и скрыться? Но тут заметили зияющую чёрной пустотой горловину пещеры. Да! Они там! – осенило паулов, и не мешкая они уверенно бросились с воодушевлёнными воплями к цели.

С боевыми выкриками они влетели в нутро пещеры, готовые нанести своим оружием сокрушительные удары по черепам осмелившихся выкрасть женщин. Но что за неожиданность: вместо сопротивления беглецов они оказались пред горой-чудовищем. Громовой рёв потряс пещеру, и в тот же миг двое паулов замертво упали, растерзанные мощными когтями. Двое же остальных опешили и выскочили наружу, готовые бежать от страшного зверя. Но они тут же замерли, не в силах сдвинуться с места – зверь в ярости бросился вслед за ними и преградил им путь.

Вряд ли такого гиганта они встречали ранее. Встав на дыбы, пещерный медведь предстал ростом гораздо выше двух паулов, да и впечатляющей массой. Огромная мохнатая голова, с пастью крупных и острых клыков. От одного вида и его рыка уже можно лишиться чувств, и паулы в страхе ждали своей участи, предполагая, что этот громила задрал и тех, кого они только что настойчиво преследовали.

Сан и Гем не видели происходящего, но догадывались, слыша оголтелый рык пещерного медведя и уже не воинственные, а страдальческие крики паулов, а вскоре и те затихли в предсмертной агонии.

Можно было представить их разодранные тела. Зверь же победоносно прорычал, знать, озвучил отмщение за когда-то обидевших его двуногих существ, лишивших пещерного логова и нанёсших ему раны.

В укрытии Сан и Гем просидели недолго. Медведь подтащил тела двух паулов ближе к пещере, прорычал несколько раз и, успокоившись, затих.

Сан выглянул из расщелины, и его встретила тишина. Повезло – зверь улёгся внутри пещеры, а не снаружи, и можно покинуть укрытие.

Соблюдая крайнюю осторожность, они выбрались на приступок, словно змеи, бесшумно сползли со скалы и удалились прочь.

Теперь требовалось достичь Большой реки и отыскать Рау с девушками. Насколько далеко они сплавились от стоянки, это им было пока не известно.

Голодные Сан и Гем шли на северо-восток. Смеркалось. Приближалось время охоты хищников. Размышляли: самим бы не стать чьей-либо добычей.

В зарослях послышался шорох. Насторожились: кто бы это мог быть? Не паулы ли вернулись с охоты и пошли в поиск? Однако предположение отбросили – в пещере никого не осталось, ни оставшихся сторожить, ни пленниц, а лишь следы могли указать направление их исчезновения. Да и следы приведут к пещерному медведю, и тот встретит их так же, как до этого расправился с четырьмя паулами. Поймут: всех разорвал этот лохматый гигант.

Сан и Гем, приблизившись к шороху, сквозь просветы заметили лося, он поедал молодые побеги деревьев. Это был крупный самец, в хребте выше взрослого человека, с крупной, возвышающейся над горбом головой, увенчанной массивными рогами. Таким оружием он мог сразить волка, гиену, если удачно подцепит хищника. Лось замер, повёл ушами, прислушивался, ноздрями втянул воздух и, почувствовав подозрительный запах, встрепенулся и направился в чащу.

Сан и Гем проводили взглядом копытного гиганта, вздохнули – где ж осилить его двоим охотникам, да и зверь не предоставит им возможность приблизиться, его бег стремительный, и он в считанные секунды уже будет для них недосягаем. А если лось-мегалоцерос и примет бой, то кто знает, кого он первым из аунов подденет на широкие рога или нанесёт смертельный удар крепким копытом.

Сумерки сгущались, и следовало кроме еды больше думать о безопасном ночлеге. Благо на пути встретилось крупное, основанием в несколько обхватов, дерево с дуплом, могущим вместить довольно крупного зверя. Это обрадовало путников, даже позволило на время забыть о голоде. Впрочем, едой они решили заняться на рассвете, когда обрели приют в этом необычном укрытии.