Читать онлайн Мальчик и гоблин

Table of Contents

– Посвящение

– Часть первая

– Глава 1 – Мальчик и девочка

– Глава 2 – Мальчик и колдун

– Глава 3 – Мальчик и тайна

– Глава 4 – Мальчик и подземелье

– Глава 5 – Мальчик и Долг

– Часть вторая

– Глава 6 – Мальчик и зеркало

– Глава 7 – Мальчик и Город

– Глава 8 – Мальчик и враг

– Глава 9 – Мальчик и папа

– Глава 10 – Мальчик и пленник

– Глава 11 – Мальчик и Старшие

– Глава 12 – Мальчик и Номос

– Глава 13 – Мальчик и Фея

– Глава 14 – Мальчик и гоблин

Посвящение

Посвящается моим детям.

Глава 1 – Мальчик и девочка

– Я так больше не могу, – сказала мама. – Нам надо пожить отдельно, Лёша.

Папа тяжело вздохнул и опустился на диван, уставившись перед собой.

– О Гошке подумала? – тихо спросил он. – Пацану скоро десять, а мы ему на день рождения – развод?

– Это не развод, – вздохнув, ответила мама, – это…

– Вот именно, – перебил папа. – Ты сама не знаешь чего хочешь.

Он мрачно прошёлся по комнате, остановившись у окна.

– Я понимаю, что служба отнимает много времени. Но мы не должны и не можем разрушать семью! Понимаешь?

– Служба отнимает всё твоё время, – тихо ответила мама. – Наше время. Мы тебя почти не видим!

– Нельзя думать лишь о себе, Люда! – обернулся к ней папа. – Если каждый будет…

– Только не начинай про страну, – поморщилась мама. – Союза больше нет, зато есть сын, которому нужен отец. Твои командировки… ты рискуешь жизнью в мирное время. Зачем?

– Затем, чтобы ты могла спокойно спать и ходить по улицам, – нахмурился папа. – И Гошка – мог, и другие пацаны и девчата! Какое мирное время, Люда, ты давно телевизор не включала? Знаешь, сколько кругом…

Он недоговорил. Махнув рукой и заиграв желваками, папа уставился в угол. Мама замерла у стола, задумчиво и грустно скрестив на груди руки. Она казалась маленькой, потерянной и беззащитной. Увидев это, папа встал и положил руку ей на плечо, но мама отстранилась, сделав шаг назад.

– Мы просто возьмём паузу, – твёрдо произнесла она. – Сейчас лето, возьмём отпуск подлиннее и разъедемся. Мне дадут точно, ты тоже заслужил. Надо подумать, как жить дальше. А Гоша ничего не узнает и не поймёт. Отправим его к бабушке в деревню, он только рад будет.

Но Гоша узнал и понял, потому что подслушивал и подсматривал сквозь неплотно прикрытую дверь комнаты. Развод, как у Кольки в семье. И у Наташки. Её родители тоже вот так разъехались, а больше не съехались. Никогда. Теперь Наташка видит папу раз в неделю, а у колькиного отца в новой семье родилась дочь. Колька ещё говорил, что терпеть её не может. И что навещает его папа всё реже.

Ошеломлённый свалившимися на голову вестями, Гоша присел на край кровати. В салоне стало тихо. Немного погодя мама ушла в душ, а папа включил электрический чайник. Подслушивать было нечего, и мальчик прилёг, накрывшись с головой одеялом.

Развод. Гадкое, словно осиное жало, слово. И звучит под стать: «раз-з-звод». Словно осиный рой влетел в комнату и свил гнездо под потолком. Что делать? Как помирить родителей? Говорить, что всё слышал, нельзя. Не такой он дурак, чтобы говорить! Скажет – они ещё больше занервничают и наделают глупостей. А папа всегда учил, что в трудной ситуации нужно успокоиться и действовать хладнокровно.

Хладнокровно… попробуй тут хладнокровно, когда душу терзает липкая тревога. Что будет с ним? С родителями? Неужели папа тоже заведёт новую семью и забудет про Гошу?

Мысли пропали, уступив место тёмному тревожному чувству. Спустя пару минут мальчик, поворочавшись, уснул.

***

– Подъём, Гошка! – разбудил утром папа. – Хорош бока отлёживать, восемь почти. Поднимайся – и марш зубы чистить, пока спичка не догорела, – он улыбался и вёл себя, как обычно, но Гоша заметил, что в папиных глазах притаилась, как говорила мама, «грустинка».

Мама тоже вела себя обычно, подав, правда, на завтрак любимые Гошей гренки. Она делала их редко, называя почему-то мудрёным словом «калорийные». А сегодня – пожарила, что было неспроста.

Гоша молчал как партизан, делая вид, что всё в порядке. И родители делали, правда, не очень успешно. За столом повисла пауза.

– Гошка, мы хотим отправить тебя на лето к бабе Соне, – переглянувшись с мамой, нарушил затянувшееся молчание папа. – Накупаешься, загоришь, к школе сил наберёшься. Да и пацаны тамошние по тебе, поди, соскучились. Что скажешь?

А что говорить? У бабы Сони здорово, последний раз Гоша был у неё давно. Только вот…

– А разве она не болеет? – уточнил мальчик. Пару лет назад бабушка захворала и даже приезжала к ним в Москву, чтобы ходить по врачам. Спустя пару недель ей всё надоело, и бабушка уехала, как она выразилась, «на малую родину».

– Уже нет, – серьёзно ответил папа, – вылечилась. Говорит, народной медициной. Поедешь туда и всё разузнаешь, потом доложишь по форме. Мы с ней уже пообщались, она ждёт не дождётся любимого внучка. Ну так что, по рукам, рядовой Георгий?

Папа называл его «рядовым Георгием» когда был в хорошем настроении. Но сегодня он в нём не был, и Гоша это чувствовал.

– По рукам, – серьёзно кивнул мальчик. Мысль о поездке в деревню немного приободрила. Накануне, когда подслушивал, он не придал этому значения, не до того было. А сейчас, узнав, что бабушка выздоровела, Гошка обрадовался.

– А вы? – спросил он с невинным видом у родителей. – В Москве останетесь?

– Я – да, – невесело улыбнулся папа. – Дела у меня, брат, образовались, срочные. А мама в отпуск поедет, развеяться немножко. Устала она с двумя оболтусами нянчиться.

Мама молчала, уставившись в чашку с недопитым кофе.

– Ма-ам, – позвал её Гоша. Вскинувшись, она посмотрела на сына.

– Да, Гошенька?

– Мам, а ты… – Гоша замялся, поняв, что сейчас брякнет лишнего. – Ты отдыхай, мам. Набирайся сил. Я себя хорошо буду вести, обещаю. И бабушке помогать.

***

– Следующая станция – «Силикатная», – произнёс из динамиков голос электронной тёти.

Загудев, вагоны тронулись с места. В вагоне было не продохнуть несмотря на дующий из открытых форточек ветерок. Мама обмахивалась купленной на вокзале газетой, словно веером. Гоша молча и мрачно потел.

Через вагон один за другим проходили торговцы, музыканты и попрошайки.

– Пирожки, горячие пирожки!..

– Уважаемые пассажиры, спешу предложить вашему вниманию…

– А белый лебедь на пруду-у-у…

Какой-то мужчина в потёртой кожаной куртке плюхнулся на освободившееся напротив место. Внимательно оглядев маму, он приступил к решительным действиям:

– Девушка, а что это вы такая красивая и одна? Может быть, познакомимся?

Гоша съёжился. Ему не нравился этот тучный, краснолицый дядька с большими мозолистыми ладонями. Не нравился идущий от него запах пива и беляшей, а ещё очень не нравилось, как он смотрит на маму. Будь с ними папа, мужику бы не поздоровилось.

«А что, если мама согласится? – пронзила сознание неприятная мысль. – Они же с папой теперь не вместе. Вдруг она сейчас…»

– Мужчина, я замужем и с ребёнком, – смерив краснолицего взглядом, ледяным тоном ответила мама. У Гоши отлегло от сердца, но мужик не унимался:

– Ну и что, что замужем? – притворно весёлым голосом спросил он, прищурившись. – Муж не стенка, подвинется. А детей я люблю. Хочешь, мальчик, конфетку? – обратился он к Гоше.

– Не хочу, – буркнул Гоша.

– Пожалуйста, оставьте нас в покое! – повысила голос мама.

– Да ладно тебе, чё ты ломаешься? – злобно прошипел, наклонившись к маме, мужик. Гоша окаменел, ему было очень страшно.

– Слышь, уважаемый, – донеслось откуда-то сверху. – Оставь в покое женщину, сказали же тебе.

Гоша обернулся. Над дядькой нависал крепкий светловолосый парень в тренировочном костюме, недобро глядящий на прилипчивого ухажёра. Криво улыбнувшись, мужик поднял руки:

– Понял. Я – что? Я ничего. О, а вот и остановка моя.

Злобно зыркнув на Гошу, краснолицый вышел в тамбур.

– Спасибо вам, – кивнула мама. – Он бы не отстал.

– Да чего там, – махнул, присаживаясь на освободившееся место, парень. – Не люблю таких… потёртых. Ну, – подмигнул он Гоше, – может, познакомимся? Ты не бойся, я к маме приставать не буду.

– Меня Гоша зовут, – пожал протянутую руку мальчик.

– Людмила, – улыбнувшись и поправив причёску, представилась мама.

– Очень приятно, – серьёзно кивнул парень. – А я – дядя Олег. Куда едете, Людмила? Если не секрет, конечно.

– Мы до Телепино, – ответил вместо мамы Гоша.

– Телепино? – присвистнул парень. – Так и я туда же! У вас там никого знакомого нет? – обратился он к маме. – Я в отпуск в кои-то веки выбрался, на работе друзья сказали, у вас там озеро шикарное. Ещё говорили, дом снять проще простого. А я вот теперь думаю – вдруг не пустят? – он широко улыбнулся, сверкнув ровными белыми зубами.

– Вы не волнуйтесь, – быстро ответила мама, – без крова над головой не останетесь. У меня там свекровь, она всех в деревне знает. Если что, могу попросить её сдать вам комнату.

– Благодарю, – серьёзно ответил попутчик, – не хотелось бы стеснять.

– Вовсе вы не стесняете, – улыбнулась мама. – Я оставлю Гошу у бабушки, а сама уеду. Живите на здоровье.

– Ну, тогда ладно, – рассмеялся дядя Олег. – Но ко мне друзья приехать могут, порыбачить и даже переночевать. Вы не думайте, мы люди приличные. Без музыки и гулянок. Ну, почти, – подмигнул он мальчику.

– Договорились, – засмеялась в ответ мама. И Гоша подозрительно посмотрел на неё.

***

– «Телепино». Следующая станция… – недослушав электронную тётю, Гоша выскочил за мамой на одиноко стоящую в поле платформу. Вечерело, в небе проступили первые звёзды. В лицо подул тёплый, приятный ветерок, наполненный запахами цветущих трав.

– Вы что, сама его нести собрались? – удивлённо спросил дядя Олег, вынося на перрон мамин чемодан. – Как представитель малого бизнеса не могу допустить.

– Не стоит, он не тяжёлый, – принялась отнекиваться мама. – Мы его на колёсиках…

– На колёсиках? Ну-ну, – хмыкнул дядя Олег, скептически оглядывая битый асфальт дорожки. – Отлетят ваши колёсики, тут нести надо.

Взяв чемодан, он легко поднял его за боковую ручку. Гоша с удивлением понял, что дядя Олег очень сильный. Почти как папа.

– Спасибо вам, – прижала руки к груди мама. – Обычно муж помогает, но в этот раз ему пришлось остаться в Москве.

– А кем муж работает, если не секрет? – заинтересовался дядя Олег.

– Он не работает, служит. Он офицер.

– Офице-ер, – уважительно присвистнул дядя Олег. – Больше вопросов не имею. Кому охота нарушать режим секретности? – подмигнул он Гоше.

Идти надо было далеко. Обычно по разбитой, ведущей от станции грунтовке пылили грузовики, которые могли подбросить до деревни, но в этот раз дорога как на грех была пуста. Тяжёлый рюкзачок натирал плечи, но Гоша терпел, беря пример с непринуждённо беседующего с мамой дяди Олега.

– Виды у вас какие, – не переставал радоваться тот. – А воздух, м-м-м. Чудо, а не воздух! Дурак я был, что друзей не слушал. Давно надо было приехать.

Сняв спортивную куртку, дядя Олег обмотал её вокруг пояса и остался в чистой, белоснежной футболке. Он вообще был аккуратный и выглаженный, словно военный на параде.

Пройдя пару километров, они поднялись на небольшой холм, откуда открывался вид на деревню и прилегающее озеро. На тихой глади застыли несколько лодочек, окошки домов приветливо мерцали в вечерних сумерках. Где-то протяжно мычала корова.

– Ничего себе озерцо, – остановившись, чтобы передохнуть, удивлённо произнёс дядя Олег. – Да в нём атомную подлодку спрятать можно!

– Я все места для рыбалки знаю, – важно заметил Гоша. – Могу показать, если хотите.

– Тю, Гошка, – спохватился дядя Олег. – Ты устал поди, брат. Садись на плечи.

– Что вы, – протестующе замахала руками мама, – не стоит! Он вполне может дойти сам. Гоша, не вздумай!..

– Давай, давай, – не обращая внимания на маму, настаивал дядя Олег. Опустившись на корточки, он помог Гоше вскарабкаться себе на закорки, после чего, крякнув, распрямился.

Дядя Олег был крепким и жилистым. Сидя на нём, мальчик чувствовал себя великаном. Ему вдруг тоже захотелось стать большим и сильным. Чтобы ничего не бояться, чтобы всегда быть уверенным в себе. А ещё – чтобы помирить родителей!

***

– Го-ошенька! – поприветствовала их бабушка Соня. Опираясь на палочку, она бочком спустилась с крыльца и захромала через участок.

– Внучок мой ненаглядный! – прижала она мальчика к груди. Только сейчас Гоша понял, как соскучился за эти несколько лет. Прильнув к ней, мальчик услышал, как бьётся бабушкино сердце. И лекарствами от неё больше не пахло.

– Вы уж простите, что не встретила, – начала оправдываться баба Соня.

– Что вы, Софья Матвеевна! – перебила её мама. – Какое «встретила»! Вам бы отдыхать, а мы свалились как снег на голову. Уверены, что справитесь?

– Слышать ничего не хочу, – махнула рукой бабушка. – Ты не смотри, что я с этим, – приподняла она палочку. – Выздоравливаю, точно тебе говорю. Низкий поклон Валерию Кузьмичу, что на ноги поставил, – кивнула баба Соня на стоящую далеко на отшибе избу.

Гоша поёжился. Валерия Кузьмича в деревне небезосновательно считали колдуном и побаивались. Угрюмый заросший бородой дед жил на отшибе и почти ни с кем не общался. Как-то раз Гоша услышал, что старик знается с «нечистой силой». Что такое «нечистая сила» Гоша не знал, но полагал, что это какие-то грязные, вонючие создания.

– Кстати, Софья Матвеевна, – вспомнила вдруг мама. – Это Олег, наш попутчик. Приехал в отпуск, ищет комнату на съём. Может быть…

– Не надо, – смущённо запротестовал дядя Олег. – У вас и так хлопот прибавится, а тут ещё я. Найду что-нибудь, не переживайте.

– А чего ж искать, коли уже нашёл? – улыбнулась Софья Матвеевна. – Есть у меня комната, и даже баня. Мы гостям всегда рады. По хозяйству поможешь? Дров наколоть, в магазин сходить, если потребуется?

– Обижаете, – обаятельно улыбнулся дядя Олег. – Я вообще рукастый. Могу, к примеру, забор подремонтировать, – кивнул он на покосившиеся жерди.

– Это хорошо, что рукастый, – серьёзно оглядела его бабушка. – Тогда, мил человек, живи хоть всё лето. Ну, проходите, – махнула она гостям. – Чего на пороге-то стоять?

***

Гоша проснулся рано утром от кукареканья петуха. Лучик солнца приятно грел кончик носа и подбородок, в открытое окно поддувало тёплым, летним ветерком. Сладко потянувшись, мальчик вскочил с постели и выглянул на улицу. На протянутой к забору верёвке трепыхалось выстиранное бельё. Вверху, в ослепительно голубом небе плыли клочковатые, мохнатые облака.

– Здорово, сосед! – поприветствовал стоящий неподалёку с прыгалкой в руках дядя Олег. – Ишь, как задрых на свежем воздухе. Мама твоя уже час, как уехала, поэтому дуй, давай умываться и завтракать, а не то зарядку делать заставлю, – он шутливо ткнул в Гошу сложенной прыгалкой, и мальчик только сейчас заметил, что дядя Олег был весь покрыт бисеринками пота.

– А вы спортом занимаетесь? – спросил Гоша. Вопрос был откровенно дурацким, но ему очень хотелось посмотреть, как дядя Олег тренируется. Поняв с полуслова, тот подмигнул мальчику и отбросил прыгалку.

– Конечно, спортом, – серьёзно ответил он. – Но не только. Мужчина, брат, должен и за себя постоять уметь.

Сосредоточенно нахмурившись, дядя Олег запрыгал на месте, приняв боксёрскую стойку. Сделав пару выпадов, быстро и плавно ушёл в сторону и нанёс воображаемому врагу несколько ударов, закончив связку хлёстким апперкотом. Открыв рот, Гоша восхищённо наблюдал за происходящим.

– А… вы меня так научите? – робко спросил он. Засмеявшись, дядя Олег подошёл к окну и взъерошил мальчику вихры.

– Кое-чему научу, но не всё сразу. Тут долго тренироваться надо и, главное, упорно. А ещё некоторые приёмы могут быть опасны. Смертельно.

Гоша разочарованно вздохнул. Дядя Олег был не только похож на папу, но и отвечал примерно так же.

– Где вы так драться научились? – поинтересовался он.

– В секции, потом ещё в армии. Я в десанте служил, – серьёзно ответил дядя Олег. – Ух, как там гоняли! И вставать надо рано, и ложиться вовремя. Дисциплина, брат, знаешь, что такое?

Мальчик кивнул. Про дисциплину от папы приходилось слышать немало, особенно когда Гоша ленился убираться в комнате и чистить зубы.

– Внучек, ты уже встал? – послышался из-за двери голос бабушки.

– Иду, бабуль! – нетерпеливо крикнул Гоша. Повернувшись к дяде Олегу, он хотел было что-то спросить, но сосед жестом остановил его:

– Всё, иди, нехорошо ждать заставлять. Как позавтракаешь – милости прошу колоть дрова. Точнее, колоть буду я, а ты мне компанию составишь. Лады?

– Лады, – с чувством собственного достоинства ответил Гоша и пожал протянутую руку.

***

После завтрака он тут же помчался во двор, к поленнице, где уже вовсю трудился дядя Олег. Сосед колол дрова весело и с азартом, так, будто занимался самой интересной на свете работой.

– В жизни что важно? – приговаривал он. – В жизни важно уметь себя увлечь. Многие сейчас в смартфонах и гаджетах сидят, а потом, когда их выключают, уже ничего не хотят. Это, брат, для мозгов – как наркотик, они быстро привыкают и требуют ещё. А чтобы такого не произошло, надо их, мозги, тренировать. Даже если скучно, даже если просто дрова колоть, – разогнувшись, дядя Олег отёр пот и продолжил, – то и в этом нужно что-то интересное найти. Как игру придумать, понимаешь? Я вот, например, стараюсь колоть как можно аккуратнее, чтобы полешки поровнее выходили. Вроде ерунда, а тут и техника требуется и внимательность.

Хэкнув, он энергично расколол очередной чурбан. Поленья у него и правда выходили что надо.

Остановившись, чтобы перевести дух, дядя Олег стянул с себя майку. На плече у него Гоша заметил небольшую татуировку – парашют и летучую мышь, а под ними – странную аббревиатуру.

– О… Бе… Эс… – шевеля губами, сосредоточенно принялся читать мальчик. Заметив это, дядя Олег усмехнулся.

– ОБСН, – закончил он. – Отдельная гвардейская бригада специального назначения. Да, были времена… но тебе рановато об этом, – он ласково потрепал Гошу по голове и кивнул в сторону забора:

– Мне кажется, к нам пожаловали гости.

Спохватившись, что совсем забыл про деревенских друзей, Гоша смущённо обернулся. К своему удивлению, ни Женьки, ни Серёжки он не увидел. У забора, опустив подбородок на сложенные поверх жердей руки, стояла, задумчиво их разглядывая, незнакомая девочка. Её голова была плотно обмотана красивым платочком, на глазах угнездились очки с непривычно толстыми линзами.

– Здравствуйте, милая дама, – нарушил затянувшееся молчание сосед. – Я так понимаю, – быстро глянул он на Гошу, – вы незнакомы. Меня зовут дядя Олег, это Георгий. А вас как звать—величать?

– Юля, – тихо и серьёзно ответила девочка.

– Красивое имя! – подмигнул Гоше дядя Олег. – Чем обязаны визиту прекрасной незнакомки?

– Ничем, – пожала плечами девочка. – Я недавно приехала и скучаю. А девчонки со мной не играют, потому что… – она осеклась и на секунду отвернулась.

Что-то в её голосе больно резануло по сердцу. Забыв про дядю Олега, Гоша подошёл к забору и открыл калитку.

– Заходи.

Поправив платочек, девочка зашла. Осмотревшись по сторонам, повернулась к Гоше:

– Ты тоже из Москвы?

Мальчик кивнул, не сводя с Юли взгляда. Какой-то она была не такой, слишком, по-взрослому вдумчивой и спокойной. Несмотря на это, Гоша сразу понял, что Юля – свой человек. С которым, как говорил папа, «можно в разведку».

– Блины будешь? – предложил он. – Бабушка сегодня испекла. Кстати, если хотите… – смущённо повернулся Гоша к дяде Олегу, но тот отрицательно покачал головой:

– Спасибо, брат, но от блинов откажусь. Возраст уже, надо быть в форме, – двумя пальцами он ущипнул себя за тоненькую складку жира на животе и шутливо оттянул её, демонстрируя детям.

***

– Наелись? Или добавочки принести? – спросила бабушка, когда Гоша обессиленно откинулся на спинку стула, чувствуя, что вот-вот лопнет.

– Спасибо, – вежливо и серьёзно ответила Юля. – Мне кажется, мы наелись.

– Ну смотрите, – засуетилась бабушка, собирая в стопку тарелки. – Очень приятно было познакомиться, Юленька. Ты заходи к нам, заглядывай. Мы тебе всегда рады.

Её голос отчего-то прозвучал сочувственно. Удивлённо глянув на бабушку, Гоша заметил, что и смотрит она на Юлю как-то грустно. Девочка тоже это заметила и опустила глаза, словно ей было неприятно. Спохватившись и отведя взгляд, бабушка собрала посуду и ушла на кухню.

– Погуляем? – тихо спросила Юля.

– Конечно, – загорелся Гоша. – Идём!

Выйдя за калитку, они бодро двинулись по направлению к озеру.

– А твои родители… – начала было Юля, но её перебил раздавшийся за спиной громкий голос:

– Гошка, стой!

Обернувшись, Гоша увидел догоняющих Женьку и Серёжку. Подбежав, они подозрительно посмотрели на девочку.

– Привет, а это кто? – мотнул головой Серёжка.

– Это Юля, – улыбнулся друзьям Гоша. – Из Москвы. Новенькая, хочет подружиться.

– А чего не с девчонками? – протянул Женька. – Пусть с девчонками играет.

– Они не хотят с ней играть, – вступился за Юлю мальчик.

– Тю, а почему? – заинтересовался Женька.

– Не твоё дело! – нахмурился Гоша. – Не хотят – и всё.

Женька набычился, сподлобья глядя на друга. Назревала ссора.

– Не надо ругаться, – спокойно сказала, встав между ними, Юля. – Я лучше пойду.

– Подожди, – внезапно остановил её Серёжка. – Это из-за волос? – кивнул он на платочек.

– Да, – удивилась девочка, – а ты откуда знаешь?

– У тёти такое было, – объяснил Серёжка.

– Что было? – недоумённо переспросил Гоша.

– Рак, – буднично ответил Серёжка. – Когда лечиться начала, волосы выпали, тоже в платочке ходила. А потом…

Он недоговорил, но всем и так всё стало ясно. Гоша стоял, как громом поражённый. Так вот почему бабушка ТАК смотрела на Юлю… А он, лапоть, даже не понял!

– Небольшая опухоль в районе зрительного нерва. Я прошла курс лечения, самочувствие улучшилось, врачи сказали, что прогноз положительный, – отстранённо повторяя чужие взрослые слова, объяснила Юля. – Осенью снова химиотерапия. А пока в деревню отправили, набираться сил. Раньше мы за границу ездили, теперь мне летать нельзя.

Гоша лихорадочно соображал, что ответить девочке. Пожалеть? Нужна ей эта жалость! Кому приятно, когда на тебя смотрят, как на умирающего? И понятно теперь, почему она так спокойна. Успокоишься, когда тебе жить, может, осталось считаные месяцы!

А он ещё себя жалел. Думал, весь мир рухнул, думал, хуже быть не может. Оказалось – может, да ещё как! И если Гошу после подслушанного вечером терзал страх за своё будущее, то какого было Юле – узнать? Он-то, по крайней мере, ничем не рискует, с мамой или папой – но будет жить. А Юля, возможно, нет! И вот это «возможно» показалось вдруг страшнее, чем «нет». Потому что, когда «нет» – то хотя бы всё ясно. А вот если не ясно, то, получается, есть надежда. Которую в любой момент могут отобрать дяди и тёти в белых, пахнущих болезнями и бедой, халатах.

В душе поднялась злость. На себя, на друзей, и на весь мир, так подло обошедшийся с хорошей и смелой девчонкой. Не бывать этому, не бывать – и точка. И жалеть Гоша её не будет, и на тот свет спроваживать – тоже. Сам не будет и никому не даст!

– Ты с нами теперь, – твёрдо сказал он Юле и посмотрел на друзей. – А кто не согласен – может валить на все четыре.

Секунду помолчав, Женька с Серёжкой кивнули. А Юля впервые с момента их знакомства улыбнулась.

***

Девочка быстро влилась в мальчишескую компанию. В догонялки играть ей было тяжеловато, но вот в прятках Юле равных не было. Она оказалась настоящим мастером маскировки, умудряясь бесследно растворяться даже в деревне, где Серёжка и Женька знали каждый куст. А уж когда игра переносилась в цеха стоящего неподалёку, заброшенного ещё царских времён завода, то найти Юлю становилось задачей почти невыполнимой.

Ещё Юлька была абсолютно бесстрашной. От жутких историй, которыми пацаны так любят пугать друг друга на сон грядущий, она лишь хохотала. И тут же рассказывала другую, с додуманными жуткими деталями, от которых Серёжка бледнел, а впечатлительный Женька затыкал уши и просил перестать.

Дни бежали размеренно и весело, унося прочь воспоминания о плохом. Разговор родителей вспоминался всё реже, начиная казаться дурным сном. Да и некогда было думать с таким плотным, как у Гоши, графиком. Утром – дуракаваляние, футбол с Юлей на воротах или купание в озере. Вечером – прятки или лазанье по заводу. Несколько раз, невзирая на неудовольствие бабушек и дедушек, они уходили вечером в лес и даже разводили костёр. Серёжка и Женька к ним не присоединялись – то ли лень была тащиться, то ли Юля слишком пугала своими страшилками. А может, просто хотели поторчать дома в телефонах, что на ходу сделать затруднительно. Гошин телефон был обычным, «кнопочным», на таком особо не поиграешь, а у Юли родители вообще отобрали все гаджеты, опасаясь за севшее зрение.

В тот вечер они вновь условились идти в поход. В назначенный час Гоша с рюкзачком ждал подругу у калитки. Девочка, против обыкновения, сильно опоздала.

– Ты чего? – удивлённо спросил Гоша, увидев, что та как-то странно на него смотрит.

– Гошка, – подойдя поближе, сдавленным голосом произнесла Юля. – Там такое… такое… Я думала – показалось, а оно не показалось!

От этих слов Гоше стало не по себе. Юлю трудно испугать, это он знал точно, да и на мнительность девочка не жаловалась. А уж ТАКОЙ он её не видел вообще никогда! Сделав, как учил папа, глубокий вдох, он как можно увереннее посмотрел на подругу:

– Что «такое»? Яснее говори!

Замотав головой, та махнула в сторону озера:

– Пойдём. Сам увидишь!

Спустившись закоулками к берегу, Юля потащила его в прибрежные заросли. В наступающих сумерках Гоша пару раз ойкнул, больно напоровшись на острые ветки каких-то кустов. Не обращая на него ни малейшего внимания, Юля сосредоточенно продолжала ползти вперёд.

– Долго ещё? – недовольно проворчал Гоша, но девочка, обернувшись, приложила к губам палец.

Продравшись через прибрежные заросли и до смерти напугав парочку прыснувших в стороны мышей, они выползли к возвышавшемуся над берегом небольшому обрыву. Неподалёку журчал впадающий в озеро ручей, в водной глади осторожно проглянула луна.

Посмотрев на Гошу, Юля выразительно приложила к уху ладошку и ткнула пальцем вниз. Прислушавшись, Гоша понял, что снизу доносится тихое мерное тарахтение. Осторожно перегнувшись через край, он выглянул, думая увидеть забытую кем-то игрушку. Но, к своему удивлению разглядел описывающего возле берега ровные восьмёрки… бобра!

– Он как будто неживой, – горячо и щекотно зашептала на ухо Юля. – Я когда к тебе шла, решила вдоль озера прогуляться. Потом в небе что-то пролетело, низко, аж ветер подул. Я испугалась, спряталась. К берегу подползла, а там – ничего. Потом слышу – стучит что-то и бобёр этот плавает. Пригляделась – а это он стучит и на одном месте вертится.

Присмотревшись, Гоша не поверил глазам. Бобёр не только тарахтел! От коричневой, влажной шкурки поднимался едва заметный столбик не то дыма, не то пара. Живые существа не дымят и не тарахтят, это Гоша знал точно. И значит – Юля права.

– Что будем… – начала было Юля, но тут случилось неожиданное. Всматриваясь, Гоша подполз к самому краю. Не выдержав веса, кусок земли подломился, и Гоша полетел в воду как раз в тот момент, когда внизу заканчивал очередной разворот дымящий бобёр.

Раздался оглушительный «бултых», что-то зашипело. Треснувшись животом о дно, Гоша почувствовал, как в бок впивается жёсткое и горячее. Пошарив под собой, он выдернул из воды зажатую в руке добычу – застывшего в неестественно изломанной позе зверька. Тонко звякнув, левый глаз бобра отлетел далеко в сторону. Из пустой глазницы выскочила, весело запрыгав, тугая пружинка.

– Что это? – ахнула подбежавшая Юля.

– Не знаю, – потерянно ответил Гоша. Он всё ещё силился собраться с мыслями после странной, не поддающейся никакой логике находки.

– Надо его спрятать, – решительно сказала Юля, – а дома разобраться. Убери его в рюкзак и выходи, ты же весь мокрый!

Выбравшись на берег, Гоша спрятал парового бобра в рюкзак и грустно осмотрел вымокшую до нитки одежду.

– Домой надо, – мрачно подытожил он. – Поздно, бабушка заругает.

Как и всякая уважающая себя бабушка, Софья Матвеевна панически боялась, что внучок простудится и заболеет. И хотя ночи в Телепино стояли тёплые, это никак не спасало его от потенциальной головомойки.

Они не успели пройти и нескольких шагов, как на плечо Гоши опустилась морщинистая, сильная рука.

– Вы что тут делаете, шалопаи? – произнёс кто-то. Гоша замер от страха, поняв, что голос принадлежит Валерию Кузьмичу. Тому самому деду—колдуну, которого побаивалась вся деревня.

– Ничего, г-гуляем, – робко выдавил из себя мальчик. Юля испуганно молчала, зачем-то схватив его за руку.

– Гуляете? – недоверчиво переспросил старик. – Почему так поздно? Ты что, купался? – прищурился он на Гошу. – А ну, говори, что вы тут забыли?

– Остынь, отец, – раздался вдруг голос дяди Олега. Спустившись с ведущей вдоль берега тропинки, он, набычившись и воинственно перехватив удочку, подошёл и загородил собой детей.

– Чего к пацану привязался? – тихим, угрожающим голосом осведомился дядя Олег. Гоша торжествовал – сейчас вредный дед получит, или хотя бы порядком струхнёт.

Но дед оказался не робкого десятка. Смерив дядю Олега недобрым взглядом, он молча повернулся и пошёл в сторону деревни. И хотя старик отступил, Гоша ясно понимал, что точка в странной истории ещё не поставлена.

– Что, детвора, испугались? – усмехнулся дядя Олег. – Придётся проводить вас домой, а то как бы этот старикан не подстерёг вас в деревне. Эх, плакала моя ночная рыбалка! А тебя, – кивнул он Гоше, – надо прикрыть от гнева Софьи Матвеевны. Ничего, по дороге что-нибудь сообразим. Айда за мной, пацаны и девчата!

Уходя, они не заметили, как высоко над ночным озером зажглась призрачная звёздочка. Спустя минуту неподалёку засветилась другая, затем ещё одна, образуя равностороннюю фигуру. Немного помедлив, бесплотный треугольник тихо рванулся к поверхности воды. В центре «созвездия» угрожающе заалело багровое пятнышко, выпустившее затем тонкий красновато—оранжевый луч, похожий на лазер или сильно сфокусированный прожектор.

Обшарив поверхность озера, луч «мазнул» по берегам, на секунду замерев на месте падения в воду Гоши. Подсветив обломанный песчаный край, «лазер» немного расфокусировался, захватив несколько метров вокруг, после чего отключился.

Багровое пятно погасло, огоньки на вершинах зловещего треугольника побледнели и растворились. Послышалось едва различимое гудение. Кроны деревьев зашелестели от порыва ветра, после чего на озере воцарилась прерываемая лишь стрекотом сверчков тишина.

Глава 2 – Мальчик и колдун

– Гошенька! – ахнула ждущая на крыльце бабушка, увидев возвращающегося мокрого до нитки внука.

– Софья Матвеевна, сдаёмся, не велите казнить, – шутливо поднял руки дядя Олег. – Тут такое дело… В общем, это я виноват. Заприметил товарища по пути домой и захотел, понимаете, рыбалке поучить. Дал удочку, показал, как забрасывать. Георгий размахнулся, да следом и улетел. И дно ещё как на грех скользким оказалось! Но вы не переживайте, он относительно чистый. А если что из одежды порвал – обязуюсь возместить.

Охая и причитая, бабушка потащила Гошу в ванную.

– Куда мокрый кидаешь? – прикрикнула она, увидев, как тот забросил рюкзак себе в комнату.

– Не волнуйся, бабуль, он почти сухой, – соврал в ответ Гоша. Он ужасно не любил обманывать, но нельзя же позволить, чтобы бабушка нашла механического бобра с пустой глазницей!

– Куда вас только на ночь понесло, – беззлобно приговаривала бабушка, помогая раздеться. – Вот накажу тебя, сорванца, будешь знать! А Олегу вообще запрещу тебя на озеро таскать, а то ишь!

Гоша терпеливо молчал. Наказания он не боялся, бабушка прощала внуку мелкие шалости. Было немного неприятно за соседа, но мальчику почему-то казалось, что и там обойдётся небольшим ворчанием. Квартирант дядя Олег – золотой, за проведённую в Телепино неделю он умудрился переделать по дому кучу всего. Бабушка не могла на него нарадоваться, и вряд ли небольшое происшествие всерьёз испортит её отношение к жильцу.

Кое-как вытершись, Гоша в одних трусиках помчался в комнату. Он едва успел спрятать бобра под кровать, как в дверь постучались. Отдав бабушке грязный хлюпающий рюкзак, Гоша прыгнул в постель и выключил свет.

– Гошка! – раздался шёпот. Приоткрыв глаз, мальчик увидел дядю Олега, стоящего возле распахнутого окна.

– Всё нормально? – озабоченно спросил сосед. – Не заругали?

– Всё хорошо, – улыбнулся Гоша. – Не переживайте.

– Рад слышать, – серьёзно кивнул дядя Олег. – Слушай, а ты что под кровать-то прятал? Только не думай, я не подсматривал. Случайно заметил.

Сердце нехорошо ёкнуло. Похоже, снова придётся врать.

– Камешек нашёл красивый, – немного покраснев, ответил мальчик. – Боялся, что бабушка отберёт.

– Понял, – улыбнулся дядя Олег, – всё понял. Не хочешь – не говори. Ну, спокойной ночи!

Приветственно махнув на прощание, дядя Олег исчез. Немного выждав, Гоша тихонько соскочил с кровати и вытащил из-под неё находку.

Брезгливо морщась, мальчик осторожно ощупал зверька. Бобёр был мокрым и скользким, как и положено настоящему бобру. Если бы не выскочивший глаз и проступающие из-под мягкой шкурки жёсткие рёбра, то в жизни не догадаешься.

«Кто же его построил? – пронеслось в голове у Гоши. – И для чего?»

Ничего не придумав, он перевернул зверька на спину и аккуратно промял брюшко. В тишине что-то отчётливо щёлкнуло. Хвост бобра угрожающе задёргался.

От неожиданности Гоша, зажмурившись, отпрянул. Выждав пару секунд, он осторожно приоткрыл глаз и ахнул. От лежащего на полу зверька осталась лишь спина, всё остальное раскрылось десятками повисших на тоненьких пружинках пластинок. Присмотревшись, Гоша понял, что пластинки, подобно пазлу, точно подходят друг к другу, бесшовно собираясь в переднюю часть таинственного робота.

Он тихонько потрогал один из лепестков. Металл мягко пружинил, создавая иллюзию живой ткани. Шкурка оставалась мокрой и немного склизкой, хотя уже должна была подсохнуть.

Рассмотрев начинку механического грызуна, Гоша в который раз обомлел. Внутренний корпус «бобра» был усеян крохотными шестерёнками и пружинками. Присмотревшись, мальчик заметил в районе хвоста небольшую металлическую сферу, из которой выглядывал миниатюрный, прикреплённый к зубчатым колёсикам поршень.

Помня о валившем из бобра дымке, Гоша осторожно потрогал сферу. Капсула оказалась холодной. Решившись, мальчик на цыпочках, чтобы не топать, подкрался к столу и взял валявшуюся там отвёртку, которой он любил развинчивать всякую рухлядь. Вернувшись к разобранному бобру, Гоша аккуратно поддел отвёрткой тонкий, идущий по периметру сферы шовчик. Тихонько звякнув, капсула распахнулась, катапультировав на пол беленький, похожий на кусочек рафинада кубик. Осторожно подняв его, Гоша внимательно осмотрел «рафинад». Кубик был твёрдый, гладкий и чувствительно врезался в пальцы остренькими гранями.

Озадаченно положив его на пол, Гоша присмотрелся к сфере. Половина объёма была занята блестящим цилиндриком, к которому от «шкурки» вела тоненькая трубочка, заканчивающаяся в нижней части причудливого механического робота. Из другого конца цилиндрика выходила такая же, ведущая куда-то к спинке бобра. Как раз туда, откуда и валил белый пар.

«Паровая машина!» – понял Гоша. Он читал про них в книжках и даже просил папу купить такую, не зная ещё, что подобные механизмы больше нигде не используются.

«А тут, значит, используется, – подумалось ему. – Но кем? И главное – где у неё источник энергии?»

Гоша любил это мудрёное словосочетание: «Источник энергии». Вычитав его в какой-то из папиных книжек, он одно время вставлял его везде, где только можно. Впрочем, сейчас вопрос был уместен. И получалось, что источником энергии у бобра служил тот самый странный кубик.

Гоша недоверчиво посмотрел на таинственную вещицу. На уголь непохоже, дрова тоже исключаются. Бензин? В твёрдом виде? Тогда, может, спиртовые брикеты? Но от них узнаваемо пахнет, а у кубика запаха нет. И главное – ни бензина, ни ацетона на бобра не хватит, они быстро прогорят. А кубик, получается, горит медленно?

Гоша задумался, отчаянно поглядывая на дверь. Рискнуть, или?.. Если что-то пойдёт не так, то ему влетит уже по-настоящему.

Решившись, он тихонько приоткрыл дверь и прислушался. Баба Соня спала, сладко посапывая. Телевизор молчал, а значит, риска, что бабушка внезапно проснётся от громкой рекламы, не было никакого.

Проскользнув в дверь, Гоша на цыпочках прокрался в кухню. Он ступал бесшумно, стараясь, чтобы не скрипели половицы. На ум пришли бойцы спецназа, в которых он с пацанами любил иногда играть. Мысль была настолько пронзительной, что мальчик весь подобрался и напружинился, будто и вправду готовился штурмовать объект противника.

Осторожно придвинув табуретку, он достал с полки шкафа металлическую миску для салата и щипцы. Тихонько выдвинув ящик, выудил зажигалку. Подумав, прихватил ещё крышку от большой кастрюли и стоящий на столе старомодный графин с водой.

Вернув табуретку на место и двигаясь, словно заправский «коммандо», Гоша вернулся в спальню и плотно прикрыл дверь. Бросив взгляд на окно, юркнул к темнеющему проёму и осмотрелся. Снаружи было темно и тихо. Дядя Олег, разумеется, давно ушёл к себе.

Вернувшись к разобранному бобру, Гоша осторожно положил кубик в миску, держа его, зачем-то, щипцами. Рассеянно щёлкнув зажигалкой, подскочил к столу и схватил, комкая, старый тетрадный листок.

«Спички детям не игрушки», – вспомнилось некстати. Это точно, что не игрушки. А бобёр – разве игрушка?

Тихонько выдохнув, он поджёг бумагу и бросил в салатницу горящий комок. Схватив похолодевшими пальцами крышку, поднёс к миске, готовясь, если что, накрыть рвущееся к деревянному потолку пламя.

Из салатницы дохнуло жаром, но пламя к потолку не рванулось. «Рафинад» горел ровным белым огнём, выделяя ощутимое количество тепла. Боязливо подцепив загадочный кубик щипцами, Гоша поднял его повыше, чтобы рассмотреть. Ни копоти, ни запаха, зато брови слегка обожгло, будто поднёс лицо к печке.

С минуту заворожённо посмотрев на язычок пламени, Гоша осторожно полил миску водой из графина. С тихим шипением огонь погас, не оставив дыма. От горения «рафинад» ничуть не обуглился, всё так же напоминая кусочек сахара. Осторожно потрогав его пальцем, Гоша убедился, что «сахар» почти не нагрелся.

Аккуратно вернув посуду на кухню, Гоша прокрался в комнату и крепко задумался. Получалась полная чертовщина, а именно: что в Телепинском озере он случайно поймал механического бобра на паровой тяге. Приводимого к тому же в движение загадочной, как сказала бы мама, «субстанцией».

Папа всегда говорил, что в сложной ситуации надо перестать дёргаться и действовать планомерно. И хотя с подобным он наверняка не сталкивался, совет пришёлся весьма кстати. Впрочем, планомерно – это хорошо. Понять бы ещё, что делать?

Гоша задумался, пытаясь припомнить что-нибудь дельное. Спустя мгновение его осенило. Как-то после совместной уборки папа посоветовал снова пройтись по комнате взглядом, чтобы заметить лежащие не на месте игрушки. Он объяснял это особым устройством человеческого зрения, неспособного «схватить» все детали сразу. Ещё папа советовал при осмотре мысленно разбивать комнату на участки, и не «перепрыгивать» на следующий, пока тщательно не осмотрен предыдущий.

Решив применить уборочный опыт в новых условиях, Гоша ещё раз внимательно осмотрел бобра. В районе головы он заметил маленькую катушку с плотно намотанной плёнкой, как в старом—престаром папином фотоаппарате. Размотав плёнку, Гоша прищурился, пытаясь разглядеть изображение. Ничего не увидев, смотал катушку и аккуратно воткнул её на место.

В центре механизма обнаружился небольшой барабан, состоящий из множества плотно подогнанных друг к другу зубчатых колёсиков. Потыкав в них отвёрткой, Гоша с силой надавил на одну из шестерёнок. С тихим щелчком колёсико перескочило в новое положение. Правая лапка бобра при этом конвульсивно дёрнулась.

Больше ничего интересного в бобре не оказалось, если, конечно, не считать самого бобра. Но тут, как говорит папа, «чем дальше в лес, тем толще партизаны». Осматривай «тушку», не осматривай – вопросов от этого только больше.

Так ничего и не придумав, Гоша спрятал находку за лежащим под кроватью чемоданом и прыгнул в постель.

***

Спал он плохо, всю ночь его мучили кошмары. Бобёр выползал из-за чемодана и с кошмарным жужжанием карабкался по ножке кровати, пытаясь зачем-то откусить Гоше нос. В окно хмуро заглядывал Валерий Кузьмич, уступая затем место улыбающемуся дяде Олегу. Смеясь, сосед трепал Гошу по голове, после чего, раскрывшись лепестками, принимался устрашающе щёлкать огромными шестерёнками.

Не выдержав ужасного зрелища, мальчик проснулся. Было светло, в отдалении бодро кукарекал петух. Секунду Гоша лежал спокойно, затем в памяти всплыло вчерашнее приключение.

Что делать? К кому идти? Может, дядя Олег сможет помочь?

Гоша нахмурился и принялся задумчиво теребить губу. Сосед, конечно, поможет, только кто их знает, этих взрослых? Понаедет полиция с журналистами, бобра отберут, и так Гоша ничего и не узнает. Папе бы он выложил всё, но папа далеко и занят. Позвонить? Но тут разговор непростой, тут показать требуется. Можно сфотографировать, но камера в телефоне откровенно слабая. Взять смартфон у Женьки или Серёжки? Тогда придётся им всё объяснить, а Женька пугливый и может растрепать родителям. Понять его можно, Гоше самому не по себе, но идти на поклон к взрослым пока рановато. От всей истории пахло большим и волнующим приключением, это мальчик понимал отчётливо. И отдавать бобра заботливым дядям и тётям Гоша абсолютно не желал.

Так что теперь, действовать самому? Но один ведь в поле не воин. Зато про две головы, которые лучше – это каждый ребёнок знает. Юлька, вот кто ему нужен! Надёжная, бесстрашная – как раз то, что требуется. Уж если она разболтает, то вообще неясно, кому тогда доверять. Да и не разболтает она, точно не разболтает!

Вскочив с кровати, Гоша с каким-то остервенением кинулся умываться. Набив рот оладьями и наскоро запив их обжигающим нутро чаем, он чмокнул в щёку удивлённую бабушку и выскочил за калитку. Юлин дом был неблизко, и он едва сдерживался, чтобы не побежать. Но бежать нельзя, это ежу понятно. Бобёр ведь не из воздуха соткался, и значит, кому-то принадлежит. Человек этот «кто-то», без сомнения, серьёзный, и робота в озеро запустил не для игр. Если Гоша будет носиться по деревне с вытаращенными глазами, то неизбежно привлечёт к себе внимание неведомого инженера. А дальше – слежка, обыск и выуженный из-под кровати распотрошённый бобёр, точь-в-точь как пишут в любимых детективах.

Выдохнув, он перешёл на спокойный шаг и не спеша подошёл к калитке Юлиного дома. Во дворе было пусто, что выглядело странно. Валентина Павловна, Юлина бабушка, обычно возилась на огороде, а дедушка вечно что-то мастерил в покосившемся сарае.

– Ю-уль! Юля, выходи! – прокричал Гоша. В окне промелькнул тёмный силуэт, дверь приоткрылась, и из неё высунулась бледная Валентина Павловна.

– Здравствуй, Гоша, – тихо и встревоженно поздоровалась она с мальчиком. – Юленька сегодня не выйдет. Ты иди домой, завтра, может, с ней увидишься.

– А что случилось? – спросил, холодея от нехорошего предчувствия, Гоша. Валентина Павловна подошла к забору и тихо, скороговоркой произнесла:

– Юленьке хуже. Лежит с утра, не встаёт. Может быть, в Москву придётся вернуться. Ты не кричи, пожалуйста, под окнами, ей отдыхать нужно. Мы Валерия Кузьмича позвали, он ей помочь пытается.

– Чем мог – помог, – донёсся с крыльца слабый голос Валерия Кузьмича. Выйдя из дома, он шаркающей походкой подошёл к Валентине Павловне и пристально посмотрел на Гошу.

– Как Юленька? – вскинулась бабушка.

– Лучше, – тяжело кивнул колдун. – Это не обострение, слабенькая она просто. В Москву пока не надо – залечат. Если что, я приду.

– Поняла, – засуетилась Валентина Павловна. – Иди Гоша, иди, я Юленьке скажу, что ты заходил.

Мальчик расстроился, поняв, что в ближайшие дни Юлю может не увидеть. Он собрался было уходить, но внезапно подмога пришла с совершенно неожиданной стороны.

– Вы не гоните мальчонку-то, – ласково сказал вдруг Валерий Кузьмич. – Юле одной сейчас невесело, нахлебалась она больниц. Пусть поговорят, даже могут на улицу выйти. Но ты смотри, – сурово помахал он перед Гошиным носом узловатым пальцем, – чтобы никаких пока игр!

Попрощавшись, Валерий Кузьмич не спеша побрёл домой. Он был какой-то измождённый, словно не девочку лечил, а весь день таскал мешки. Что это, интересно, с ним?

– Ладно, Гоша, – с сомнением произнесла Валентина Павловна. – К Юле я тебя пущу, но чтобы как Валерий Кузьмич сказал – не бегать и не прыгать. Будете баловаться – отправлю домой без разговоров. Тебе всё понятно?

Гоша радостно кивнул. Дурак он, что ли, в игры с больным человеком играть? Он вообще будет тише воды, ниже травы. Лишь бы пустили!

***

Девочка молча и внимательно выслушала сбивчивый рассказ друга. Они сидели на сколоченной Юлиным дедушкой скамеечке в уютном закутке между забором и сараем. Юля сразу повела туда Гошу, поняв, что разговор намечается серьёзный.

– Ты уверен? – сосредоточенно спросила она, когда Гоша закончил живописать свои приключения. – Может, всё-таки игрушка? Не детская, а для взрослых. Как бензиновые машинки или самолёты на радиоуправлении, у меня дядя этим увлекается. У него чего только нет, он даже конструкторы покупает.

– Да какая игрушка, – раздосадованно отмёл сомнения Гоша. – Говорю тебе, на вид – как живой. А внутри – ни батареек, ни микросхем, одни шестерёнки и кубик этот горящий. Кто такие игрушки делать станет, даже если для взрослых? Они, представляешь, сколько стоят? И потом, если это чья-то игрушка, то где хозяева? Вышли бы сразу и отобрали. А там – ни души, сама же помнишь.

Юля молчала, тихо ковыряя сухим прутиком землю. Гоша расстроенно вздохнул. Что он, собственно, хотел от девчонки?

– А если это не игрушка? – спросила вдруг та изменившимся голосом, странно глянув на друга.

– А что тогда? – тихо уточнил мальчик, чувствуя, как внутри нехорошо сжимается.

– Например, разведчик. Беспилотный. Дрон.

– Скажешь тоже, – отмахнулся Гоша. – Дроны – они в небе, а тут какой-то бобёр.

– И вовсе не только в небе, – серьёзно возразила Юля. – Мой дядя, тот, что самолётами и машинками увлекается, для военных такие штуки делает. Он про них рассказывал и даже на экскурсию к себе водил. Так вот, они, между прочим, разные бывают – и летающие, и плавающие, и даже четвероногие, как собачки. Дядя мне ролик показывал про американскую компанию, там такие выпускают.

– Кто же в беспилотники, – вспомнил Гоша мудрёное слово, – шестерёнки пихать будет? Там всё на электронике. Техника сейчас – знаешь какая? Компьютер на компьютере!

– Нет, ты подожди, – тихо, но твёрдо остановила его Юля. – Сам же говорил, что у него в голове катушка. А зачем нужна плёнка, если не фотографировать?

– Да что фотографировать-то? – удивился Гоша. – Он же на месте кругами плавал.

– Он так плавал, потому что сломался, – настаивала девочка. – А так мы не знаем, куда и откуда он направлялся. Может, тут у военных база?

– Скажешь тоже! – оторопело посмотрел на неё Гоша. – Деревня тут и озеро, а больше ничего. Нет здесь никаких баз, спроси кого хочешь.

– Базы разные бывают, – упрямо мотнула головой Юля. – В том числе и секретные. А что это за секретная база, про которую все знают? Может, тут подземный… – она задумалась, вспоминая слово, – комплекс находится. А бобёр за ним – шпионил! Мне дядя рассказывал, что военные сейчас так делают. Людей не посылают, а посылают такие машинки, которые всё фотографируют и изучают, чтобы знать потом, где и что. Это, кстати, и шестерёнки объясняет.

Гоша уставился на Юлю широко раскрытыми глазами. Он уже ничего не понимал.

– Сам подумай, – продолжала девочка. – Всё секретное хорошо охраняют. Мне дядя рассказывал, что против беспилотников тоже используют всякую технику. Она их сигналы засекает и глушит, не даёт ими управлять. Ещё дядя говорил, что электронику можно специальными приборами заметить, ну, как радаром. А бобра…

– …нельзя засечь, потому что он механический! – обалдело закончил фразу Гоша.

– Совершенно верно, – важно кивнула Юля. – И выходит…

– …что кто-то за кем-то следит с помощью таких машинок, – снова перебил Гоша. – Которые, кстати, только внутри допотопные. А снаружи – прекрасно сделаны, от живых не отличишь. И наверняка жутко дорогие!

– Нам сейчас осторожно надо, – заметила Юля. – Ты его кому-нибудь показывал? Или, может, рассказывал?

– Никому и ничего, – покачал головой Гоша. – Даже Женьке с Серёжкой.

Юля молча, как-то по-особенному глянула на друга и быстро отвела глаза. Спустя мгновение, она продолжила:

– Надо понять, как теперь дальше. Сам что думаешь?

Этим вопросом она застала друга врасплох. А правда, что теперь? Показать бобра взрослым – отберут. Самим искать таинственных злодеев? Непонятно как, да и страшновато. Если рядом и вправду стоит секретная база, то кто может за ней следить? Наверное, иностранцы, про которых иногда показывают в новостях. Гоша представил зловещих, говорящих с акцентом шпионов в плащах и чёрных очках, и ему стало не по себе.

– А что, если найти эту базу и отдать бобра? – быстро спросил он. – Расскажем, где нашли, покажем. Они всё узнают и будут осторожнее. А нам, может, благодарность объявят.

Он на секунду замечтался, представляя, как это будет. Их вызовут в Кремль, где важный дядя или тётя поблагодарит Гошу и Юлю в большом, полном журналистов зале. Потом ещё дадут медали, а затем устроят банкет с газировкой и огромным тортом. Вот было бы здорово!

– С ума сошёл, – вернула с небес на землю Юля. – Мы даже не знаем, где их искать. Хотя… – она снова задумалась, – а может так быть, что у них в деревне кто-то есть?

– Зачем? – искренне удивился Гоша.

– Затем, чтобы подозрительных людей отслеживать, – объяснила Юля. – Они ведь если что, в Телепино приедут, например, как туристы. Тут их сразу и заметят.

– Но кто это может быть? – недоумевал Гоша.

– А что, если Валерий Кузьмич? – тихо, словно боясь, что услышат, спросила Юля.

– С чего это вдруг?

– А с того. Вспомни, кто нас возле озера поймал? И допрашивал, будто мы шпионы. Если бы не дядя Олег…

А и верно! Что этот старикан вообще там делал? Гулял? Рыбачил? Вот дядя Олег рыбачил, а Валерия Кузьмича неясно, каким ветром туда занесло.

– Он, вообще-то, тебе помог, на ноги поставил, – заметил Гоша. – Нехорошо получается.

– Нехорошо, – кивнула Юля. – Только знаешь, какой он страшный? Когда пришёл, бабушку и дедушку из комнаты выгнал, а сам рядом сел и ладонь мне на голову положил. Она сначала тёплая была, затем горячей стала, аж больно. И дышал так шумно, – девочка засопела носом, изображая, – а потом мне показалось, будто воздух дрожит, как от костра. Мне кажется, я даже сознание потеряла. И вообще, мы же ничего плохого не делаем. Если он про эту базу знает, отдадим ему бобра, и всё.

Гоша загрустил. Не будет, похоже, Кремля и банкетов. Но зато и таинственных шпионов не будет! Что он, правда, сам их по телепинскому лесу ловить должен? Его дело маленькое: сообщить о находке куда следует. А остальным пусть взрослые занимаются.

– Только мы ведь не знаем, что это именно Валерий Кузьмич, – погрустнел Гоша. – Что же ему, просто так бобра отдавать?

– Просто так – нет, – серьёзно ответила девочка. – Сначала проверим. Будем за ним следить, пока не убедимся. Если он озеро охраняет, то, может, и с этими, что с базы, там встречается. Как только их увидим – сразу всё отдадим. Я думаю, стоит рискнуть. А если что – мы же дети, какой с нас спрос? – Юля хитро улыбнулась.

Гоша задумался. Так себе, конечно, план, но другого всё равно нет. Похоже, приключение отменялось. Впрочем, может, и к лучшему.

– Ладно, Юль, ты отдыхай, – хлопнул он себя по коленкам вставая. – Завтра выйдешь?

– Если не будет ухудшения, – снова ответила Юля чужими, взрослыми словами. – Я постараюсь. Правда.

***

Погружённый в мысли, Гоша рассеянно брёл домой, пиная лежащие на дороге камешки. Бобёр, шпионы, военная база… События последних дней сплелись в огромный клубок, решительно не желавший распутываться. Хорошо, всё же, что есть Юлька, голова у неё варит что надо. Но если ей станет хуже и она уедет в Москву, то Гоша останется один. И тогда, хочешь не хочешь, придётся обращаться к помощи папы и дяди Олега.

По дороге мальчик встретил Женьку и Серёжку, позвавших играть на старый завод. Решив немножко развеяться, Гоша согласился. Какой, в самом деле, толк сидеть дома и «вариться» в мрачных думах? Наоборот, надо думать конструктивно. Юля завтра выйдет, ну, или послезавтра. Вместе они проследят за дедом—колдуном и, если надо, отдадут ему бобра. А дальше можно снова играть и купаться в озере с друзьями. До конца лета ведь ещё ох, как далеко!

Домой он вернулся уже под вечер, чумазый, повеселевший и изрядно проголодавшийся. Съев двойную порцию блинов с мясом, Гоша крепко обнял бабушку и отправился в ванную. С наслаждением вымывшись и почистив зубы, он вдруг понял, как жутко устал.

Добредя до комнаты и переодевшись в пижаму, Гоша решил ещё раз взглянуть на бобра. Запустив руку под кровать, он пошарил в дальнем, пыльном углу. Нахмурившись, лёг на пол и отодвинул чемодан в сторону.

В одно мгновение сонливость и усталость сняло, как рукой. Бобра не было.

Бобёр исчез!

Глава 3 – Мальчик и тайна

Взяв себя в руки, Гоша ещё раз внимательно пошарил под кроватью. Решив, что ошибся, вытащил пыльный чемодан и открыл его, проверяя, не положил ли бобра туда. В ноздри ударила слежавшаяся пыль. Не удержавшись, мальчик пару раз яростно чихнул.

Задвинув чемодан обратно, он уселся на кровать и принялся отчаянно думать. Кто взял бобра? Бабушка? Но почему она ничего не сказала? Нет, баба Соня молчать бы не стала. Получается, что кто-то чужой пробрался в комнату и незаметно умыкнул находку. Так, что никто даже не заметил!

Гоша вспомнил о шпионах и ему стало не по себе. Он рванулся было закрыть настежь распахнутое окно, но вовремя остановился. Паника уступила место незнакомому холодному чувству, в голове прояснилось. Что он, в самом деле, мечется? А если тот, кто взял бобра, сейчас за ним наблюдает? А в комнате, между прочим, свет горит, и снаружи всё видно как на ладони!

В любимых Гошиных детективах попавшие в трудную ситуацию герои старались вести себя обычно, чтобы не вызвать подозрений. Он и сам ведь об этом вспомнил, когда сдержался и не побежал к Юлиному дому, опасаясь, что разыскивающие бобра злодеи возьмут его на заметку. Вспомнил да забыл!

Медленно поднявшись, Гоша расстроенно оглянулся и не спеша подошёл к заваленному всякой всячиной столу. Порывшись в груде бумажек, игрушек, и мелких деталей, картинно хлопнул себя по лбу и, выдвинув ящик, достал старенькие электронные часы. Сосредоточенно потрогав кнопки, кинул часы обратно и скучающе посмотрел в окно. Зевнув, выключил свет и лёг в кровать, отвернувшись к стене.

Вот теперь порядок. Если кто и наблюдает, то ничего особенного не увидит. Поискал он, дескать, бобра, не нашёл, решил, что его забрала бабушка и, немного расстроившись, переключился на другую игрушку. Не знает он ничего и не ведает, а на странности внимания не обратил или не придал значения. К счастью, бобра он закрыл, придав тому первозданный вид. И даже завернул в пакет.

Спал Гоша, как и в прошлый раз, плохо. Попробуй усни, когда у тебя в комнате побывал невесть кто! Спустя пару часов он, наконец, погрузился в лишённый сновидений сон. Точнее, почти лишённый, ведь один сон всё-таки приснился. Мечась по кровати, мальчик наблюдал за тихонько вползающим в комнату незнакомцем в чёрном призрачном комбинезоне. Плавно подойдя к кровати, безликая фигура протянула руку прямо к его плечу. Что-то кольнуло, потом зачесалось и Гоша, проснувшись, словно ошпаренный слетел на пол.

В комнате было тихо, пусто и темно. Плечо зудело, но, включив свет, Гоша не обнаружил ничего, кроме небольшой припухлости. Комаров этим летом было мало, спасибо расплодившимся стрекозам, но выжившие кусались отчаянно. Почесавшись и поискав на стене засевшее гадкое насекомое, мальчик снова улёгся спать. Больше в ту ночь ему не снилось ничего.

***

Утром он встал разбитым и в ужасном настроении. Делать ничего не хотелось, а тут ещё на небо набежали серые тяжёлые облака. Мелкими каплями барабанил дождь, на подоконнике разлилась небольшая лужица.

Несколько минут Гоша мрачно лежал, рассматривая трещины в потолке. Как теперь быть? Что делать? А если те, кто украл бобра, скоро придут и за ним? В детективах таких, как он, называли «опасными свидетелями», и ничего хорошего подобным персонажам не светило.

«А Юлька? – пронзила мозг тревожная мысль. – Её, получается, тоже?..»

В душе поднялась злость. Девчонку он в обиду не даст и выход обязательно найдёт. Для начала надо выяснить, кто украл парового бобра. Ну не призрак же похититель в самом деле, да и бабушка весь день дома была. Понять сначала это, а уж потом…

– Георгий! – тихо позвал выросший в оконном проёме дядя Олег. Отвлёкшись от размышлений, Гоша торопливо подошёл к заговорщицки оглянувшемуся по сторонам соседу.

– Слушай, тут такое дело, – нерешительно начал тот. – Во-первых – это ничего, что я к тебе в окно, как к себе домой?..

Гоша нетерпеливо помахал головой. Какие, мол, разговоры между своими людьми?

– Я насчёт твоей находки, – кивнул дядя Олег в сторону кровати. – Да не красней так, что ты там прятал – меня не касается. Я ведь тебе тоже не все тайны рассказываю, – улыбнулся он мальчику. – Ты, как мне думается, что-то важное потерял, потому что вчера ночью по комнате словно укушенный метался. Я с рыбалки шёл, а тебя в окне издалека видать. Хотел подойти, спросить, а потом думаю – не моё это, в общем, дело.

Гоша грустно отвёл глаза. Получается, ночная конспирация была напрасной, если даже проходящий мимо сосед так быстро всё понял.

– В общем, – продолжал тот, – если ты что потерял, то знай, что это Валерий Кузьмич. Он вчера к бабушке приходил, лекарство ей принёс. Я в огороде забор ремонтировал и краем глаза его заметил. Мне этот дед давно не нравится. Суётся везде, на всех рычит, к тебе с Юлей тогда пристал. И вчера, когда пришёл, как-то нехорошо в твоё окно зыркнул. Затаился я, значит, за поленницей, смотрю в оба, а тут он к тебе в комнату и зашёл. Я хотел ему крикнуть, а потом думаю – вдруг его Софья Матвеевна попросила? Он ещё себя так по-хозяйски вёл, осмотре-елся, ящики пооткрывал, кровать отодвинул. Достал какой-то свёрток, кровать на место вернул и ушёл. Даже половичок ногой расправил, чтобы следов не оставлять. Ты прости, что его не остановил. А ещё так выходит, будто я за тобой слежу, что ли. Но я не специально, честно. Просто от соседей что-то скрыть трудно, а мы же с тобой они и есть.

Он улыбнулся, потрепал Гошу за вихры и протянул в знак примирения руку, которую мальчик тут же пожал. За что, правда, дядя Олег извиняется? За то, что помог и за комнатой присмотрел?

– Какой-то ты помятый, Георгий, – сочувственно оглядел мальчика сосед. – У тебя всё хорошо? Может, помощь нужна? Ты говори, не стесняйся.

Секунду Гоша боролся с искушением выложить всё, что случилось с момента приезда к бабушке. Победив себя, он отрицательно мотнул головой и улыбнулся. Не надо впутывать взрослых, сами с Юлькой разберутся, тем более что главный подозреваемый уже определён. А если что-то пойдёт не так, попросить о помощи они всегда успеют.

Задержав на Гоше внимательный взгляд, дядя Олег улыбнулся и кивнул.

– На нет и суда нет. Я бы на твоём месте бабушку спросил, по какому праву этот товарищ у вас дома шастает. А если опять приставать будет, я ему…

Приняв боксёрскую стойку, он провёл серию ударов, метя в воображаемого деда. Снова улыбнувшись и помахав на прощание, дядя Олег ушёл к себе.

***

– Бабуль, а Валерий Кузьмич приходил? – невинно спросил за завтраком Гоша.

– Приходил, как не приходить, – закивала бабушка. – Лекарство вот принёс, – встав из-за стола, Софья Матвеевна подошла к буфету и достала наполненную прозрачной жидкостью скляночку.

– Что за лекарство? – заинтересовался Гоша.

– Не знаю, внучок, – задумчиво ответила баба Соня. – Но точно не химия. На вкус как вода и не пахнет. Я выпила ложечку, меня-то и сморило. Так спала хорошо – не передать. Перед Валерием Кузьмичом, правда, неудобно, я ведь его обедом накормить собиралась.

Заснула, значит. Как раз когда колдун рылся в комнате! А что, если он специально чем-то бабушку опоил? Что, если…

– Можно посмотреть? – борясь с подступающим волнением, спросил мальчик.

– Смотри, там и смотреть-то нечего, – пожала плечами бабушка, собирая со стола тарелки. – Только пить не вздумай! – грозно предупредила она, уходя на кухню.

Взяв загадочный пузырёк, Гоша вытащил пробку и принюхался. Запаха никакого, да и на вид бесцветная жидкость неотличима от воды. Может, и правда вода? Может, Валерий Кузьмич – обычный шарлатан, как часто называла экстрасенсов мама? Хотя какой же он шарлатан, если с Юлькой такое устроил?

В кухне звякнула посуда, громко зашипела побежавшая из крана вода. Бабушка мыла тарелки, весело напевая под нос старую мелодию. Последний раз Гоша видел её такой несколько лет назад. Похоже, Валерий Кузьмич действительно помог бабе Соне. Но что это за лекарство такое волшебное? Настой на травах, что иногда покупала в аптеке мама? Но те непрозрачные и резко пахнут, а здесь ничего такого не наблюдается.

Подняв нагревшуюся от тепла ладоней склянку, Гоша прищурился. Спустя мгновение ему показалось, что по флакончику пробежал солнечный зайчик. Удивлённо мигнув, мальчик присмотрелся повнимательнее. Словно в ответ пузырёк засветился и тихонько зажужжал, словно поставленный на режим вибрации телефон. По ладоням пробежало живительное тепло, свечение усилилось. Пузырёк уже не светился – сиял, словно маленькая звёздочка. И гудел так, будто в руках завёлся дизельный моторчик.

– И чего ты в него вцепился? – с улыбкой спросила вернувшаяся бабушка. Вздрогнув, Гоша отвёл взгляд от флакона, краем глаза заметив, что свечение тут же померкло. Он глянул на бабушку, ожидая, что та удивится произошедшей с пузырьком метаморфозе, но Софья Матвеевна не повела и глазом. Складывалось впечатление, что случившееся осталось для неё невидимым.

– Шёл бы, погулял, – проворчала баба Соня, отбирая у внука флакончик. – Юлю бы заодно проведал. Я вчера Валентину Павловну встретила, говорит, приступ был у девочки. Хорошо, Валерий Кузьмич подсобил, а то увезли бы в Москву.

Гоша промолчал. Про старика говорить не хотелось, про Юлю тем более. Накинув по бабушкиному настоянию ветровку, мальчик вышел на улицу, задумчиво почёсывая всё ещё зудящее плечо.

***

– А ещё он, представляешь, светился! – размахивая руками, рассказывал Гоша. – Я его в руки взял, хотел рассмотреть, а он вдруг загудел, как паровоз. Потом бабушка зашла, я думал, увидит и испугается, а она даже не заметила! Что это за лекарство такое?

– Не слышала я про такие лекарства, – покачала головой Юля, – и не видела.

Сердце кольнула жалость. Юлька, поди, на подобные пузырьки до тошноты насмотрелась. И всё же он был рад, что ей лучше и можно вот так, сидя на пустом берегу, делиться с ней сокровенным. Гоша подумал, что привязался к Юле так, как ещё ни к кому не привязывался. От внезапного осознания на душе стало тепло и слегка волнительно.

– У тебя же мама врач, – вспомнила Юля. – Может, она что-то рассказывала?

Гоша покачал головой. Не рассказывала и не упоминала. Да и к чему лекарству гудеть и светиться? Больному ведь от этого не лучше.

– Ничего не понимаю, – задумчиво произнесла девочка, бросая в озеро подвернувшийся под руку камешек. С тихим «бульком» голыш ушёл в чистую воду, по спокойной глади пошли гулять круги.

– Я думаю дяде Олегу рассказать, – решился Гоша. – Сначала не хотел, а теперь, мне кажется, – слишком много странного творится.

– Не надо ему рассказывать, – серьёзно посмотрела Юля. – Ты его совсем не знаешь.

– Я не знаю?! – задохнулся от возмущения Гоша. – Он маму в электричке защитил, бабушке помогает, вора выследил. Да если бы не он, мы бы так и гадали, кто бобра украл!

– Всё равно – не надо, – отрезала Юля. – Тем более что ничего не изменилось. Теперь мы знаем, что правильно Валерия Кузьмича подозревали. Значит, и следить за ним будем, как и собирались.

– Подожди, – нахмурился Гоша. – Если он украл бобра, то уже вернул хозяевам. Зачем тогда следить?

– А лекарство? – прищурилась Юля. – Откуда оно?

– Ну как, – заупрямился Гоша. – Валерий Кузьмич его, наверное, дома делает. Сама же рассказывала: когда этот дед тебя лечил, аж воздух дрожал. Мало ли, что он ещё умеет.

– То, что Валерий Кузьмич экстрасенс – это понятно, – принялась растолковывать Юля. – Таких много, в одной передаче они даже соревнуются. Но вот чтобы экстрасенсы лекарства делали – это редкость. И потом, почему он Софью Матвеевну сразу не вылечил? Чего ждал?

Гоша задумался. Действительно, почему старик помог бабушке лишь спустя несколько лет? Он что, курсы повышения квалификации закончил?

– Ты хочешь сказать, что это лекарство…

– Не его. – спокойно кивнула Юля. – Что он его где-то берёт. Вполне возможно, на той самой базе.

– Глупо как-то, – заметил Гоша. – Не складывается.

– Это почему ещё? – надула губы девочка.

– Ты не обижайся, сама подумай, – зачастил озарённый смутной догадкой мальчик. – Зачем секретным военным помогать моей бабушке? Их же это не касается, а тут ещё вопросы пойдут. И потом, кто им Валерий Кузьмич? Да никто, считай, сторож. Получается, приходит он к ним и говорит: «Дайте-ка мне засекреченное лекарство, соседке хочу помочь». А они ему р-раз – и выдали? Да они с ним и разговаривать не станут, точно тебе говорю. Не военные это, а кто-то ещё.

– Кто? – тихо спросила Юля. Гоша понял, что ей не по себе. Да и самому, честно говоря, становилось страшновато.

– Пришельцы, – решился он наконец.

– С чего ты взял? – еле слышно уточнила девочка. Было видно, что ей отчаянно не хочется верить.

– Сама подумай, – воровато оглянувшись, придвинулся к подруге мальчик. – Помнишь ту ночь, когда мы бобра нашли? Ты ещё рассказывала, что у тебя над головой будто невидимое что-то пронеслось. А что, если это они? Тогда очень логично получается. Валерий Кузьмич вступил с ними в контакт, экстрасенсы ведь часто рассказывают, как с инопланетянами общаются. А они ему и помогли. Может, за так, а может, он что-то для них сделал.

– Что… сделал? – растерянно переспросила Юля.

– Я не знаю, например, образцы добыл. Воды, почвы, или там… корову.

– Ну ты фантазёр! – рассмеялась Юля. – Зачем же им корова?

– Для изучения. Они, говорят, в Америке коров похищают целыми стадами, чтобы…

– Хватит, Гошка, не пугай меня, – замахала руками девочка.

– Я не пугаю, – обиделся Гоша. – Просто думаю, что если они бабушке помогли, то, может… и тебе помогут?

– Не надо так шутить, – грустно отвернулась Юлька. – Даже если это пришельцы, станут они мне помогать.

– Станут, – ткнул кулаком в песок Гоша. – А не станут – так я их заставлю! Из-под земли вытащу. Ну, или с орбиты!

Девочка удивлённо посмотрела на друга, словно видела его впервые. Он и сам не мог понять, откуда в нём эта суровая решимость. Но точно знал одно – Юле он поможет. Чего бы это ни стоило!

– Короче, план такой, – решительно продолжил мальчик. – Колдуна я беру на себя, а ты пока отдыхаешь. Как что узнаю – сразу сообщу.

– Ещё чего! – вскинулась Юля. – Не собираюсь я дома сидеть, пока ты за ним следишь. Во-первых, так нечестно. Во-вторых, одного он быстро заметит. В-третьих, меня это, между прочим, напрямую касается. А в-четвёртых, если с тобой что-то… В общем, даже не думай!

Гоша понял, что спорить бесполезно. Да и права Юлька, целиком и полностью. Общее это дело, не его одного. И заставлять её сидеть дома и переживать, пока он будет невесть где пропадать – неправильно.

– И потом, – продолжила Юля, – как ты собираешься за ним следить? В деревне ещё ладно, а если он к озеру пойдёт? Ты что, на велике за ним поедешь? Там тебя за километр видно.

– И что ты предлагаешь? – озадаченно спросил Гоша.

– Предлагаю не брать нахрапом, – подняла пальчик Юля. – Тут система нужна.

***

– Это что? – презрительно покосился Гоша на игрушечную рацию. Розовую и покрытую отвратительными для любого пацана стразиками.

– Связь, – с нажимом ответила Юля. – Других нет, извини. Дедушка на день рождения подарил, у них, между прочим, дальность больше километра. А на цвет не смотри, самой тошно. Я выкинуть хотела, да дедушка расстроится.

Гоша брезгливо взял протянутый приборчик. Переборов отвращение, щёлкнул кнопкой:

– Приём.

«Приём», – хрустнуло из динамика Юлькиной рации. Качество звука было хорошим, даром что «мейд ин Чайна».

– Батарейки я свежие вставила, – озабоченно сообщила девочка. – Теперь давай план набросаем.

Гоша подобрался. Похоже, не один он любил детективы. Сейчас они распределят роли и будут, сменяя друг друга и переодеваясь, неотступно следовать за колдуном, пока тот не выведет на замаскированный корабль инопланетян.

– Наблюдать будем сверху, – ошарашила девочка.

– С дерева, что ли? – изумился Гоша.

– Возле озера есть старая церковь, – принялась как неразумному объяснять Юля. – Я туда разок лазила, с неё всё видно. Будем там посменно дежурить. Скучно, конечно. Кто его знает, сколько времени просидим, пока Валерий Кузьмич куда-нибудь пойдёт. Зато точно нас не заметит.

– Не, я не согласен, – уныло протянул Гоша. – А если он месяц дома проторчит?

– Не знаю, – развела руками Юля. – А как тогда?

– Не надо нигде сидеть, – щёлкнул пальцами мальчик. – Зачем, если мы приблизительно знаем время контакта? У бабушки лекарства хватает на неделю, потом он ей новый флакон приносит. Значит, примерно тогда с друзьями своими и встречается.

– И что ты предлагаешь? – скептически хмыкнула Юля. – Заявиться туда следом и поздороваться? А если они тебя тоже… как корову? Я же говорила, нахрапом действовать опасно. Надо аккуратно и не торопясь. Лучше лишнюю неделю потерять, это во-первых. А во-вторых, важно понять, что мы ищем.

– В смысле? – удивился Гоша. – Пришельцев ищем.

– Ты, по-моему, кино пересмотрел. – улыбнулась Юля. – Ну, допустим, это инопланетяне. Как они выглядят? Как передают ему лекарство?

А действительно – как? Приходит старик на поляну, в небе вспыхивают огни, а в руки красиво спускается наполненный гудящим составом пузырёк? Ерунда какая-то. Так действительно только в фильмах бывает.

– В общем, ты прав – подытожила Юля. – Куковать там днями напролёт не стоит. Будем следить за ним после того, как у бабушки закончится лекарство. Новое он, скорее всего, получает ночью, днём его могут обнаружить. Ты как, сможешь ночь не спать?

Гоша кивнул.

– Я с тобой пойду, – продолжала Юля. – Если что заметим…

– Не надо, – махнул головой Гоша. – Тебе отдыхать надо, вот и отдыхай. Рацию рядом с кроватью положи, а я, если что увижу, сразу сообщу.

Подумав, Юля кивнула.

– Обещаешь, без меня ничего делать? – строго уточнила она.

– Честное слово, – заверил Гоша. – Даже не пикну.

– Хорошо, – вздохнула Юля. – На ночь крепкого чаю выпей, чтобы спать не тянуло. Хотя я тебе лучше в термосе заварю. И бутерброды сделаю, чтобы не проголодался. Вдруг тебе до утра придётся лежать? Да, и надень что-нибудь старенькое. Если запачкаешь и порвёшь, не так обидно. И взрослым не так заметно.

– Не переживай, – коротко кивнул Гоша. – Исполню в лучшем виде.

***

– Ну что, готов? – критически осмотрев друга, спросила девочка. – Вырядился-то как…

– Сама же говорила – надеть старое, – насупился Гоша, оглядывая заштопанную футболку с выцветшим изображением летающей тарелки и старенькие протёртые джинсы, извлечённые из недр бабушкиного сарая.

– Говорила, – пытаясь спрятать улыбку, кивнула Юля. На её щеках проступили весёлые, задорные ямочки. – Ладно, давай к делу. Вот термос, вот бутерброды. Чай заварила зелёный, покрепче. И без сахара, от него в сон тянет. Рацию положу у кровати, сама надену наушники, чтобы бабушку с дедушкой не будить. Ты нашёл, что я просила?

Гоша молча извлёк из рюкзака старый, подаренный папой бинокль. В городе смотреть в него некуда, а вот в деревне виды что надо. И никаких тебе многоэтажек, нервные жители которых почему-то убеждены, что соседский мальчик обязательно за ними подглядывает.

– Дай-ка, – протянула руку Юля. Придирчиво осмотрев бинокль, она сосредоточенно кивнула и подняла взгляд. – Всё, я пошла, дальше работаем по плану. Ничего не забыл?

– Не забыл, не бойся, – отмахнулся Гоша. План был скрупулёзен и утверждён на совместном военном совете. Бабушке было сказано, что они с Юлей уходят в лесной поход и вернутся по обыкновению поздно. В эти дни Софья Матвеевна ложилась спать пораньше – от принесённого колдуном лекарства её клонило в сон. Скрепя сердце, она согласилась отпустить внука, вручив тяжёлый ключ от входной двери, болтавшийся сейчас у Гоши на шее. Разумеется, потребовав дать честное слово, что он вернётся вовремя.

– Тогда всё, – кивнула Юля и вдруг, не сдержавшись, схватила ладонь друга холодными пальчиками.

– Будь осторожен, понял? – очень серьёзно сказала она. – И смотри у меня, Гошка. Только попробуй не разбудить!

Шмыгнув в ночь, Юля оставила мальчика одного. Вздохнув, тот окинул взглядом видневшуюся неподалёку церковь и, подхватив термос и пакет с бутербродами, направился к зияющему проёму входа.

Внутри было темно, хоть выколи глаз. Споткнувшись о твёрдое, Гоша чертыхнулся и достал из кармана фонарик. Пятно света выхватило из темноты обшарпанные стены с видневшимися из-под остатков древних росписей кирпичами и закиданный строительным мусором пол.

«А вдруг тут кто-то есть? – подумал Гоша. – К примеру, сбежавшие преступники или бездомные?»

Воображение живо нарисовало залёгших в ночи небритых суровых бандитов, скрывающихся от полиции. Поборов приступ паники, Гоша мысленно отчитал себя за трусость. Какие в Телепино бандиты? Тут не Москва, все про всех знают. Если в церкви кто-то поселится, об этом мигом станет известно всей деревне.

Поведя фонариком по сторонам, он нашёл, что искал – деревянные, невесть кем и когда брошенные строительные леса с грубо сработанной приставной лестницей. Часть перекладин отсутствовала, оставшиеся внешним видом тоже не вызывали доверия. Церковь давно пытались реставрировать, несколько раз даже начинались работы, которые затем по разным причинам сворачивали.

Осторожно потрогав рассохшуюся балку, Гоша посветил фонариком вверх. Высоко над головой луч упёрся в тёмные доски, выглядевшие не сильно лучше ступенек. Выбирать, впрочем, не приходилось.

Гоша поёжился. Лезть на верхотуру по старой, грозящей обрушиться лестнице страшновато, но отступать некуда. К тому же Юлька лазила туда совсем недавно и уверяла, что это «ни чуточки не страшно». Сжав зубы, Гоша ступил на угрожающе скрипнувшую перекладину. Потом на ещё одну. И ещё. Папа всегда говорил, что если дело кажется большим и сложным, нужно мысленно разбить его на маленькие, выполнимые кусочки. И он снова оказался прав!

Купольный свод приблизился, страх понемногу отступил. Главное сейчас – не смотреть вниз, но делать этого Гоша не собирался. Набравшись смелости, он осторожно вскарабкался наверх и боязливо ступил на деревянный настил. Старые доски затрещали, но выдержали. Первый этап остался позади.

Достав из рюкзака термос, бутерброды, рацию и бинокль, Гоша, словно заправский разведчик, аккуратно разложил всё на полу. Подсветив циферблат часов, отметил время. Взяв бинокль и наведя резкость, быстро осмотрел виднеющуюся неподалёку деревню, ища свой дом.

Свет у бабушки не горел, телевизор был выключен. Пока всё шло по плану.

Немного подкрутив колёсико резкости, Гоша навёл бинокль на дом колдуна. Судя по освещённым окнам и мелькавшему в них силуэту, Валерий Кузьмич не спал и был чем-то занят.

«Собирается», – догадался Гоша. Хорошо, если так. Торчать на верхотуре всю ночь, рискуя получить нагоняй от бабушки, ему вовсе не улыбалось.

Окна дома погасли. Спустя минуту Валерий Кузьмич вышел на крыльцо и, сунув руки в карманы потёртого пиджака, не торопясь побрёл к калитке.

«Вот и началось, – напряжённо подумал мальчик. – Сейчас он пойдёт к озеру, а там…» Что будет «там» Гоша не знал. Но твёрдо был уверен, что – будет.

Воровато оглянувшись, колдун пересёк улицу и нырнул в тёмный, змеящийся между заборами проулок. Присмотревшись, Гоша заметил, что пиджак Валерия Кузьмича сильно оттопырен справа.

Пройдя по дорожке, старик спустился к озеру и вышел на освещённый полной луной берег. Гоша напрягся, ожидая увидеть прибытие корабля или распахнувшийся вход на секретный объект, но ничего подобного не произошло. С минуту Валерий Кузьмич внимательно рассматривал небо, а затем, развернувшись, побрёл по направлению к дому.

Гоша почувствовал прилив разочарования. И ради этого они с Юлькой всё затеяли? Но что колдун делал на озере, зачем он вообще туда ходил?

Не зная, что думать, Гоша решил удостовериться, что старик вернётся домой. Но тот, судя по всему, домой не собирался. Вместо этого, свернув на идущую по околице Телепино тропинку, Валерий Кузьмич двинулся… прямёхонько к церкви!

Гоша похолодел. Бежать? А что, если старик пройдёт мимо?

«Не дёргайся, – резко осадил себя мальчик. – Что он, убьёт тебя, что ли? Скажешь, что играл в разведчика, и дело с концом. Да и не сюда он идёт, нечего ему тут делать».

Но Валерий Кузьмич шёл именно к церкви. Приблизившись, он исчез из поля зрения. Спустя мгновение снизу послышались шаги.

Гоша залёг возле края настила, искренне надеясь, что колдун пришёл в церковь не любоваться окрестными видами и наверх лезть не собирается.

Равнодушно пройдя мимо лестницы, Валерий Кузьмич пересёк храм и исчез в боковой, ведущей к алтарю комнатушке. Через пару секунд там что-то сверкнуло и наступила тишина.

Затаив дыхание, Гоша с полчаса отчаянно вслушивался. Набравшись решимости, он спустился по лестнице и осторожно заглянул внутрь помещения, боясь, что оттуда выскочит притаившийся в темноте колдун.

«Ризница», – вспомнил мальчик услышанное по телевизору слово. Кажется, именно так в церквях называются кладовые.

В ризнице было пусто, если не считать всё того же валявшегося на полу мусора. Боковой, ведущий к алтарю проход был завален обломками кирпичей и щебёнкой. Пошарив фонариком по стенам, Гоша убедился, что прятаться Валерию Кузьмичу при всём желании негде.

Решившись, он достал из рюкзачка рацию и нажал на кнопку передачи.

– Юля, приём, – тихо, почти шепча, произнёс он в микрофон. Девочка молчала.

– Ю-уль, – уныло повторил Гоша. Похоже, она заснула, а кричать, рискуя привлечь внимание невесть куда пропавшего колдуна, не хотелось. Спустя мгновение Гоша догадался нажать на кнопку вызова, подающую адресату пронзительный звуковой сигнал.

– Я тут, – отозвалась сонным голосом подруга. – Что случилось?

– Приходи, – просипел Гоша. – Колдун пропал.

– Иду, – быстро ответила Юля. – Я скоро.

***

Спустя некоторое количество томительных минут снаружи тренькнул велосипедный звонок.

– Гошка, – заглянув церковь, негромко позвала девочка. – Гошка, ты тут?

– Тут, – громким шёпотом ответил Гоша, освещая путь. – Осторожно, здесь чего только не накидано.

Кивнув, Юля поднесла руку к голове. Вниз ударил яркий луч налобного фонаря.

– Рассказывай, – сонно позёвывая, присела она рядом. – Куда это он пропал?

– Выключи, слепит, – сощурившись, попросил мальчик и быстро пересказал Юле всё случившееся.

– Может, он домой ушёл? – задумчиво уточнила девочка. – А ты просто не увидел.

– Ну да, домой, – съязвил Гоша. – Прогуляться решил на ночь, сначала на озеро, затем сюда. И потом, когда Валерий Кузьмич зашёл, я его видел и слышал прекрасно, а затем – как отрезало. Он что, стелс режим включил?

– Может, и включил… – задумалась Юля. – Сам же говорил, что он с пришельцами общается. Вдруг они ему прибор такой подарили?

– Что же он этим прибором по пути сюда не воспользовался? – ехидно уточнил Гоша. – Странная невидимость, тебе не кажется?

– Кажется, – вздохнув, согласилась Юля. – Но какие ещё объяснения? Не прячется же он, в самом деле.

– Если бы прятался, давно бы меня сцапал, – заметил мальчик. – Да и нет его тут. Вот, смотри.

Приложив ладони ко рту, он громко крикнул. Втянув голову в плечи, Юля испуганно оглянулась, но на шум никто не вышел.

– Вот, я же говорил, – победоносно улыбнулся Гоша. – Пусто.

– А ты точно всё обыскал?

– Если не веришь, сама посмотри – обиделся Гоша. Рассеянно кивнув, Юля включила фонарик и крадучись зашла в комнатушку.

– Тут, наверное, келья была, – произнесла она оглядываясь.

– Скажешь тоже, – прыснул Гоша. – Кельи только в монастырях, а это… здесь, наверное, инвентарь хранили.

– Утварь, – поправила Юля, внимательно обшаривая лучом стены, пол и даже потолок. Если не считать маленького зарешеченного окна и заваленного бокового выхода, в помещении не было ничего подозрительного.

– Вспоминай, – повернувшись к другу, тихо и серьёзно сказала она.

– Что вспоминать? – удивился Гоша.

– Всё, что случилось в момент исчезновения, – нетерпеливо объяснила девочка. – Что ты видел?

– Я же сказал, – задумался Гоша. – Он зашёл в церковь, потом в комнатку, и пропал. Всё.

– Невозможно, – помотала головой Юля. – Получается, он растворился в воздухе. А так не бывает.

– Я уже вообще не знаю, как бывает, – разозлился Гоша. – Можно подумать, механические бобры сплошь и рядом встречаются! Не понимаю я, что тут случилось и куда он делся. И вообще, домой пора.

– Ты не кричи, – урезонила Юля. – А всё-таки подумай. Домой мы успеем, но тогда выходит, что всё было зря. А это, между прочим, обидно.

– Была одна странность, – подумав, произнёс Гоша. – Вспышка. Когда он исчез, мне показалось, будто сверкнуло. Как… – он замер, поражённый внезапной догадкой.

– Пошли! – потянул он за руку Юлю.

– Куда?

– Пойдём—пойдём.

Зайдя в ризницу, Гоша встал посередине.

– Подойди, – шепнул он. Недоумевая, девочка приблизилась и замерла, удивлённо глядя на друга.

Вспомнив волшебный пузырёк, Гоша внимательно всмотрелся в темноту, словно пытаясь проникнуть в её суть. Откликнувшись, пустота тихонько загудела. Воздух вокруг слабо замерцал.

– Ты что делаешь? – испуганно прошептала Юля.

– Тихо, – шикнул мальчик, продолжая таращиться в пространство. Вытянув руки, он попробовал прикоснуться к свечению, в котором обозначилась чёткая, похожая на проход трещина.

– Перестань, – шепнула Юля, – мне стра…

Комната вспыхнула и растворилась, пол ушёл из-под ног, и дети с криком провалились в пустоту, упав на мягкое и липкое. Застонав и раскрыв глаза, Гоша с удивлением обнаружил, что лежит на чём-то, напоминающем шляпку исполинского гриба.

– Вы что тут делаете, сорванцы?! – раздался громкий голос Валерия Кузьмича. Резко обернувшись, дети ошеломлённо раскрыли рты. На входе в большую, полную грибов пещеру, в окружении остроухих зелёных созданий стоял, уперев руки в бока, колдун.

– Как вы тут оказались, я вас спрашиваю?! – грозно повторил Валерий Кузьмич.

– Гошка, – прошептала Юля, не в силах отвести взгляд от странных спутников колдуна. – Гошка, это же гоблины!

Глава 4 – Мальчик и подземелье

Сырую тишину прорезал воинственный вопль. Кубарем скатившись с огромной шляпки, Гоша сорвал с шеи медный ключ и, зажав его в руке подобно маленькому кинжалу, принялся рубить тёплый, насыщенный влагой воздух.

– Не подходи! Не подходи!

Его захлестнул страх. Непонятные существа действительно смахивали на гоблинов – зелёная блестящая кожа, пасти с острыми зубами… Картину дополняли венчавшие плоские головы треугольные, торчащие в стороны уши, уродливые руки с неестественно длинными пальцами, и короткие кривые ноги с вывернутыми чуть в стороны коленками.

– Только троньте! – яростно орал Гоша пытавшемуся что-то сказать старику. – Только попробуйте!

Страх прошёл, уступив место дикой, первобытной ярости, подобной которой он ещё не испытывал. Тело наполнила бурлящая злая сила, готовая, казалось, испепелить всё подобно ядерному взрыву. Сейчас Гоша не боялся ни колдуна, ни гоблинов, ни, как сказал бы папа: «Чёрта лысого». Он даже смерти не боялся, собираясь, если потребуется, принять бой со всеми чудовищами на свете.

Глубоко в душе он удивлялся и радовался невероятному, освобождающему от сомнений и тревог бесстрашию. Теперь – или пан, или пропал. И пусть они с Юлькой пропали, но зато и тайн больше не будет. Вон они, тайны – сгрудились вокруг злого старика, зыркая на непрошенных гостей огромными и отчего-то очень умными глазами.

Успокаивающе выставив руки, Валерий Кузьмич шагнул к мальчику. Существа застыли, пристально наблюдая за происходящим. Несмотря на ужас ситуации, Гоша почему-то заметил, как чутко подёргивались их зелёные уши.

– … – сказал Валерий Кузьмич. Не желая слушать, Гоша нечленораздельно проорал и попятился, выставив перед собой ключ. Левой рукой он пытался нащупать Юлю, чтобы заслонить и защитить её от колдуна и прислуживающих ему демонических созданий. И хотя он понимал, что Юле вряд ли поможет, но, тем не менее, готов был драться до конца.

Чья-то рука коснулась плеча. Не желая отвлекаться, Гоша раздражённо сбросил ладонь и, нащупав девочку, подтолкнул её назад, по направлению к грибному «лесу». Внезапно уперевшись, та принялась тормошить защитника.

– Чего? – раздражённо повернулся Гоша, не выпуская из поля зрения колдуна.

– Остынь!

– Сдурела?! Они сожрут нас сейчас!

Вместо ответа Юля, вздохнув, залепила ему пощёчину. Левую щёку чувствительно обожгло. Отшатнувшись, Гоша зарычал и, уже ничего не соображая, кинулся на колдуна. Наперерез с неожиданной резвостью выскочило одно из созданий, подняв над головой лапу с растопыренными тонкими пальцами. Время замедлилось, превратившись в тягучий, застывающий на глазах кисель. Мальчик рванулся, пытаясь вывернуться из вязкой, спеленавшей по рукам и ногам массы. Силы покинули его, конечности превратились в тонкие спутанные макаронины. Дёрнувшись, словно попавшая в сеть рыбка, он сдался и закрыл глаза. В ту же секунду накатила тьма.

***

Что-то приятное и влажное осторожно касалось лба. Тяжело простонав, Гоша приоткрыл глаз. Внезапно, как это бывает после пробуждения, он вспомнил всё и резко сел.

– Тихо, тихо, – улыбнулся в усы Валерий Кузьмич. – Как самочувствие, боец? Я уж, грешным делом, думал, ты нас всех там поубиваешь.

– Юля… где она? – прохрипел мальчик.

– Всё хорошо с ней, не волнуйся, – успокоил Валерий Кузьмич. – За дверью ждёт и, кстати, – очень переживает. Говорит, никогда тебя таким не видела. Оно и правда – разве можно так себя доводить?

– Можно, – буркнул Гоша, с вызовом уставившись на старика. Ему-то, может, и смешно, а вот Гоше не до смеха.

Мальчик огляделся. Он лежал в уютной комнате с неровными каменными стенами. Похоже, комнатка вырублена прямо в скале.

Возле кровати лежал пёстрый коврик, в углу стоял деревянный стол, заваленный самыми обыкновенными бумажками. Над ним висело несколько полок, плотно забитых книгами. Рядом было пробито круглое окно с закрытыми ставнями, напротив виднелась такая же круглая дверь из массивных, плотно подогнанных друг к другу досок. Всё в этой комнатке было уменьшенным, словно сделанным для ребёнка или подростка. Потолок, однако, высоты был приличной, так что даже колдуну не приходилось нагибаться.

– Где я? – закончив осматриваться, спросил Гоша. Сил сопротивляться не было, впрочем, как и желания.

– У друзей, – подумав, ответил колдун. – Это главное. Здесь ты увидишь много такого, что трудно понять и принять. Что-то может показаться странным, что-то страшным, но никто, запомни, никто не причинит вам вреда. Ты меня понимаешь?

Не сводя со старика настороженного взгляда, Гоша медленно кивнул.

– Вот и славно, – кивнул в ответ тот и, повернувшись, крикнул: «Заходите!»

Дверь осторожно приоткрылась, пропуская внутрь двух гоблинов. Ошарашенный Гоша вжался спиной в твёрдую шершавую стенку.

***

Увидев созданий, он побледнел и натянул до подбородка одеяло. Заметив испуг, существа застыли и переглянулись с колдуном. Тот кивнул, словно разрешая проделать что-то заранее условленное. Один из гоблинов открыл пасть и, по смешному искривив язык, произнёс по-русски:

– Не бойся, мальчик.

От этого с натугой произнесённого «мальчика» стало легко и немного забавно. Каким-то шестым чувством Гоша понял, что ему нечего опасаться зелёных созданий.

Он с любопытством оглядел вошедших, подметив ряд упущенных раньше деталей. Во-первых – одежда. Существа носили короткие, кожаные на вид штаны, усеянные россыпью карманов, такой же фактуры и цвета куртки, чем-то напоминавшие лётные, и невысокие то ли ботинки, то ли полусапоги. В дополнение к этому у одного из них на лбу красовались здоровенные очки—консервы.

Обращало на себя внимание и содержимое карманов, топорщившихся от диковинных инструментов, запчастей и мотков металлического троса. Приглядевшись, Гоша заметил нечто похожее на арифмометр и штангенциркуль в одном флаконе, парочку линеек, ватерпас и даже рулетку. В нагрудном кармашке одного из гостей Гоша усмотрел заляпанные чёрным блокнот и ручку. Гоблины вообще с ног до головы были чем-то перепачканы, из-за чего парочка походила на дикую помесь слесаря из ЖЭКа с безумным учёным.

В-третьих, мальчик вдруг понял, что создания разного возраста. Уши «авиатора» покрывала редкая седая щетина, в то время как у второго ушки были гладкие, да и сам он ростом был поменьше.

Гоблин помладше (это именно он сказал Гоше не бояться) сделал шаг навстречу и важно ткнул себя пальцем в грудь:

– Я – Хнуп. Это, – кивнул он на «седого», – дедушка Грых. Не бойся, мы… – Хнуп запнулся, вспоминая, – не кусаемся, – закончил он заученную фразу и гордо посмотрел на Валерия Кузьмича, ожидая похвалы.

От несуразности ситуации стало ужасно смешно. С огромным трудом подавив улыбку, мальчик сдержанно кивнул и коротко представился:

– Гоша.

– Приветствую тебя, Гоша, – приятным баритоном произнёс Грых. – Как ты себя чувствуешь?

– Я? – от простого вопроса Гоша слегка растерялся. Из-за увиденного он совершенно забыл о себе. – Вроде нормально, ничего не болит. Нет, точно нормально. Правда.

– Очень хорошо, – покивал Грых. – У тебя, наверное, много вопросов. Мы ответим на что можем, но сначала хочу спросить тебя, как ты здесь очутился. Это важно.

Он говорил неторопливо и рассудительно, словно индейский вождь. Пританцовывающий рядом Хнуп, казалось, от нетерпения скоро провертит в полу дырку.

– Можно? – просунулась в открытую дверь Юля. Увидев друга, она радостно улыбнулась и, не дожидаясь разрешения, вошла.

– Гошка, ты их не бойся, – присела она на кровать. – Они добрые и не страшные. Больше нашего испугались, когда ты с ключом кинулся.

– Ты зачем меня ударила? – хмуро уточнил Гоша. – Я, между прочим, тебя защищал.

– Знаю, – вздохнула Юля. – Кроме этого ничего в голову не пришло. Мы с Валерием Кузьмичом кричали, но ты не слышал. Натуральный берсерк, это воины такие у викингов. Они сначала в бой рвались, а после победы засыпали, прямо как ты. И бесстрашные совсем.

Гоша насупился. Ему не понравилось это «мы с Валерием Кузьмичом». Быстро же они сошлись!

В повисшей тишине осторожно кашлянул дедушка Грых. Вспомнив о заданном вопросе, Гоша повернулся к гоблину.

– Я не знаю, как мы к вам провалились. Мне…, – он запнулся, – будто нашептало что-то. Сначала с пузырьком, потом в церкви.

– Что ты при этом чувствовал? – подавшись вперёд, тихо уточнил Валерий Кузьмич.

– Ну… не знаю, – Гоша окончательно смутился и запутался. – Там, в пузырьке, будто тайна была. Я вдруг понял, что если внимательно всмотреться, можно увидеть. Ну и всмотрелся, а он вдруг засветился и загудел. Потом бабушка вошла, я думал, она ругаться будет, а она – ничего.

– Крух, – причудливо щёлкнул языком Грых, переглянувшись с Валерием Кузьмичом. И добавил ещё одно гортанное, незнакомое слово: «уцк».

– Что? – не понял Гоша.

– Не обращай внимания, – отмахнулся Валерий Кузьмич. – Ты говоришь, что-то увидел? А в церкви тоже – увидел?

– В церкви сначала нет, – покачал головой мальчик вспоминая. – Я долго не мог понять, куда вы исчезли. Потом вспомнил, что сверкнуло точь-в-точь как от пузырька. Решил всмотреться, вдруг что получится? И получилось… Будто проход в воздухе повис или трещина. И светится весь, мерцает. А ещё греет приятно. Я за края зацепился, потянул, раздвинул и… всё.

– Ты тоже это видела? – повернулся к Юле старик. Та отрицательно покачала головой.

– Ладно, – решительно произнёс, вставая, колдун. – Если ты пришёл в себя, можете отправляться на экскурсию, иначе от любопытства ведь умрёте. Только уговор – наверху об этом никому. Ни слова, ни словечка, иначе плохо придётся всем. Уяснили, щеглы?

«Щеглы» заворожённо кивнули. Поняв, что формальности соблюдены, сорвавшийся с места Хнуп потянул их за дверь.

– Подождите, – обернулся к старику Гоша, – а как же бабушка? Она проснётся, а нас нет.

– Не волнуйся, – хитро усмехнулся Валерий Кузьмич. – Ничего Софья Матвеевна не узнает. Слово колдуна.

***

Прикрыв дверь, Хнуп повёл детей по извилистому, вырубленному в скале коридору. Открыв рот, Гоша разглядывал разноцветные двери, ответвления, лестницы и глубокие, обдувающие лицо потоком тёплого воздуха колодцы.

– Мы, наверное, очень глубоко, – шепнула на ухо Юля.

– Это почему ещё? – тихо уточнил мальчик.

– Под Телепино откуда скалы? А тут смотри, кругом камень. Значит, мы неплохо провалились.

Провалились… Понять бы ещё, КАК. Может быть, потайной ход? Какой-нибудь скрытый лифт или распахивающийся створками пол? Ничего подобного Гоша не помнил, зато хорошо помнил свечение и таинственную призрачную трещину.

– Здесь у нас школа, – объявил Хнуп, кивая на широкую дверь. – Здесь я учусь.

Осторожно заглянув, дети увидели длинные, усыпанные всякой всячиной верстаки, подле которых суетились собратья Хнупа. В центре мастерской стояло нечто отдалённо напоминающее шахтёрскую вагонетку, пол вокруг был усыпан деталями. Воздух гудел от непрекращающегося гомона, а от мельтешения вооружённых разнокалиберными инструментами гоблинов рябило в глазах.

Сверху, гремя ржавыми звеньями, слетела толстенная цепь с приделанным на конце мощным крюком. Висящий на нём гоблин соскочил на пол и принялся споро прилаживать его к петле на «вагонетке». Посыпались искры, собравшиеся вокруг коллеги радостно заухали. В дальнем углу сверкнуло и бахнуло.

– Это вы так учитесь? – недоверчиво переспросила Юля, оглядывая происходящее. – Такое чувство, что просто хулиганите.

– Учимся, – прижав к голове уши, кивнул Хнуп. – Сначала здесь, очень потом становимся мас-терами. Как дедушка.

– А учителя у вас есть? Почему никто не следит за порядком? – настаивала Юля. – Вы технику безопасности соблюдаете вообще?

– Тех-хнику… – запнулся Хнуп, запутавшись в сложном слове. – А что это?

– Это чтобы никто не пострадал, – пришёл на выручку Гоша. – Не поранился, понимаешь? У вас тут опасно, искры. А если кому-то в глаз попадёт?

– Не попадёт, – удивлённо воззрился на него Хнуп. – Зачем?

– У вас что, не было несчастных случаев? – недоверчиво переспросил Гоша. – Так не бывает. Особенно если беспорядок.

– Порядок есть, – обиделся гоблин. – Всё в порядке.

– Что-то не верится, – скептически хмыкнула Юля, но Гоша незаметно дёрнул её за руку. Присмотревшись к происходящему, он начал понимать Хнупа. В кажущемся хаосе мастерской проступили очертания чёткой, хоть и непонятной ему системы. И пусть в ней не было места прямым линиям и строгой дисциплине, она, тем не менее, работала что надо.

Прыгающие, бабахающие и радостно верещащие то там, то здесь гоблины действовали словно единое целое, прекрасно обходясь без начальников, командиров и старших по цеху. В этой слаженности было что-то завораживающее, словно Гоша наблюдал за огромным муравейником, где каждый знал своё место и задачу. «Наверху» он не видел ничего подобного. Даже когда класс водили показывать тренировку районной пожарной команды.

Инструменты и запчасти перекидывались из лап в лапы быстро и точно, и также быстро и точно пускались в ход. Искры и «бабахи» не причиняли ученикам ни малейшего вреда. По невероятному наитию все работающие вокруг опасных мест молниеносно смещались в укрытие или отскакивали в сторону, тут же возвращаясь на исходную после того, как угроза миновала. Они походили даже не на муравьёв, а на ловко скачущих по веткам мартышек. Умудрявшихся при этом заниматься сложной и непонятной Гоше работой.

– Пойдём, – нетерпеливо потянул за руку Хнуп. Свернув в боковой проход, они поднялись по узкой извилистой лесенке и вышли на широкую открытую площадку. В лицо ударил на удивление свежий ветерок, а внизу… Гоша и Юля ахнули, увидев простирающийся в гигантской пещере город с кривоватыми, но симпатичными домами, башенками и даже парочкой фонтанов. Центральная улица кишела спешащими по делам гоблинами и пузатыми, навьюченными тюками созданиями. Тяжело пыхтя, по проложенной среди домов железной дороге чадил паровоз. Высоко над головой, прямо под сводами, кружила парочка подозрительно смахивающих на вертолёты летающих машин.

– Наш город, – подняв глаза, гордо сообщил Хнуп. – Тут мы живём.

– С ума сойти, – прошептала Юля, оглядывая фантасмагорический пейзаж. – Гошка, прямо не верится. Как в сказку попали!

Гоша не ответил. Да и что было отвечать? Увиденное и впрямь походило на сказку вроде «Семи подземных королей». Это что же, где-то под Телепино раскинулся подземный город неизвестных науке созданий?

Мальчик скосил глаза на Хнупа. Не удержавшись, положил ему руку на плечо, пытаясь удостовериться, что это не галлюцинация. Почувствовав прикосновение, Хнуп недоумённо повернулся и… улыбнулся, сверкнув острыми зубками. Маленький, по грудь Гоше, он был невероятно, щемяще реален. И плечо у него настоящее – тёплое и крепкое. Такое же, как у Женьки или Серёжки.

«И вовсе они не уродливые, – подумал мальчик. – Просто другие». А он-то себе напридумывал! Правильно говорят: «У страха глаза велики». Хотя, по правде, было отчего испугаться.

– Вы же голодные, – спохватился Хнуп. – Есть?

– Есть, – кивнул Гоша. От пережитого в животе и правда предательски заурчало.

***

Спустившись по широкой винтовой лестнице, они вышли на запруженную гоблинами улицу. В нос ударило пряным, на возвышавшейся поодаль башне забило подобие часов с четырьмя стрелками и поделённым на разноцветные сектора циферблатом.

– Гоша! – окликнул зазевавшегося мальчика Хнуп. Он своеобразно тянул гласные, так что вместо «Гоши» у него выходило «Го-о-ша». То же самое он проделывал и с малознакомыми словами, что придавало его речи особенный, ни с чем не сравнимый оттенок.

Опомнившись, Гоша кинулся догонять, испытав уже на себе необъяснимую слаженность гоблинов. Улица была забита практически под завязку, но вокруг него образовался небольшой пузырик пустого пространства. Завидев торопившегося мальчика, прохожие неуловимо смещались в сторону, тут же смыкаясь в плотную толпу за спиной. Никто не толкался, не шарахался и не глазел на невесть как попавших сюда детей. Никто вообще не выказывал ни малейшего удивления.

– Есть, – кивнул Хнуп, указав на ведущую в подвал ближайшего дома лесенку. Спустившись, дети обнаружили нечто, удивительно напоминающее столовую общепита. Взору предстали длинные приземистые столы со скамьями, занятыми аппетитно жующими гоблинами.

Пройдя на раздачу, Гоша и Юля получили по тарелке, наполненной чем-то густым и зеленоватым.

– Подожди, – остановился мальчик, увидев, что Хнуп уже идёт искать место. – А платить разве не надо?

– Пла-тить? – удивился Хнуп. – Не знаю. Не надо. Тут не платят. – Сообразив, о чём речь, он уверенно закрутил плоской чешуйчатой головой. – Идём!

Найдя свободное место, они расселись. Гошу вновь поразило, насколько сидящие рядом не интересуются их персонами. Пара любопытных взглядов, несколько вежливых, немного комично смотрящихся кивков – и всё.

Принюхавшись к лежащей на тарелке массе, мальчик осторожно попробовал её на вкус, благо столовые приборы не сильно отличались от человеческих. Зеленоватое «пюре» оказалось недурным и очень сытным.

– Вкусно, – удивлённо констатировала отхлебнувшая с кончика ложки Юля. – А что это?

– Ка-а-ша, – проглотив ложку «каши», Хнуп зажмурился и прижал к голове уши. – Грибная. Из грибов, – пояснил он недоумённо вытаращившимся детям.

– Погоди, погоди, – перебил Гоша. – А разве из грибов варят кашу?

– Всё варят, – степенно кивнул гоблин. Кашу, хлеб. Мясо.

– Что значит – мясо? – вмешалась Юля. – Как можно варить мясо из грибов?

– Можно, – не сдавался Хнуп. – Всё можно. Даже тарелки.

«Что за бред?» – подумал Гоша. Не желая обижать гоблина расспросами, он быстро и внимательно оглядел посуду. Обычные тарелки, немного, правда, различающиеся по цвету и форме. Складывалось впечатление, что их делали вручную.

– Погоди, – вспомнил он. – Когда мы сюда провалились, упали как раз на грибы. Это те самые?..

– Они, – подтвердил Хнуп. – Есть ещё, много разных. Я покажу.

– Хнуп, а как ты выучил русский? – перевела тему Юля. – Или у вас все на нём говорят?

– Сначала дедушка, потом мне помог, – слегка нескладно ответил гоблин. – Я маленький, уцк пока не умею. Дедушка умеет. Другие не говорят, если надо – выучат. Русский несложный.

– И как долго вы учились? – уточнил задетый «несложным русским» Гоша. – Год, два?

– Два, – кивнул Хнуп. – Дня.

– Как это? – поперхнулся мальчик. – Ты, наверное, что-то путаешь. Нельзя выучить русский за два дня. Невозможно!

– Воз-можно, – от волнения Хнуп стал ещё больше тянуть слова. – Вчера знал, – принялся он загибать пальцы, – поза-вчера тоже. А до не знал, дедушка знал. Он целый день учил. Почти.

– А… как вы это делаете? – от волнения Гоша начал слегка заикаться. Он представил, как возвращается после каникул в школу и отвечает нелюбимой им Инессе Петровне на превосходном английском.

– Крух, – беззаботно повторил Хнуп загадочное слово. Увидев, что его не понимают, достал из-за шиворота болтающийся на цепочке кристаллик и продемонстрировал его гостям. – Я плохо умею, маленький. Дедушка знает.

***

Доев кашу, Хнуп поднял тарелку и внезапно… откусил от неё.

– Вкушно, – с набитым ртом сообщил он. – Офень!

Взяв тарелку, мальчик осторожно попробовал её на зуб. Твёрдая, но съедобная, на вкус подозрительно напоминающая…

– Хлеб, – подняв палец, гордо воскликнул Хнуп. – Вспомнил!

– Вы что, и хлеб выращиваете? – прожевав посуду, уставилась на него Юля.

– Вы-ращиваем, – подтвердил Хнуп. – Из грибов. Уже.

– Тоже два дня как? – хмыкнул Гоша, но гоблин не понял сарказма. Вместо этого он принялся загибать пальцы, сосредоточенно шевеля губами.

– Три месяца, – гордо сообщил он, закончив подсчёты. – Валерий Кузичь научил.

– Кузьмич, – машинально поправил Гоша, переваривая услышанное. – А вы что, всё из грибов делаете?

– Не всё, – покачал головой Хнуп, – но много. Еду, одежду. Молоко-о, – мечтательно прищурившись, он причмокнул губами, будто представляя невероятный деликатес. Не выдержав, Юля прыснула.

– Ты что, так любишь молоко-о? – беззлобно передразнила она. Покраснев, Гоша наступил ей на ногу, но девочка уже взяла себя в руки. Гоблин, впрочем, не обиделся.

– Молоко очень вкусное, – оскалился он в широкой улыбке. – Мы раньше не знали. Теперь знаем.

– Дай я угадаю, – вздохнул уже ничему не удивляющийся Гоша. – Валерий Кузьмич показал?

– Не показал, принёс. Бан-ку, – уточнил Хнуп. – Мы грибы научили, теперь они нам делают. Молоко-о…

– В следующий раз захвачу тебе парного, – улыбнулась Юля. – У бабушки с дедушкой корова.

– Слушай, Хнуп, – перебил Гоша, у которого голова пухла от вопросов, – а как вы так научились? Ну, с грибами, например? Ведь это же, получается, генная инженерия – молоко из них добывать! Я передачу недавно смотрел, про то, как растения выводят с разными полезными свойствами. Берут гены и пересаживают от одного к другому. У нас учёные тоже ого-го, но такое… Тут целые институты работать должны, наука, наверное, на высоте.

– Наука? Нет науки, – пожал плечами маленький гоблин. – Зачем? Есть гриб—ники, они сделали.

– Как это – нет науки? – начал горячиться Гоша. – Что значит – сделали? Если нет науки, откуда биотехнологии? – вспомнил он мудрёное слово из телевизора.

– Био-те… – Хнуп сбился и растерянно посмотрел на Гошу. – Не знаю. Науки нет. Раньше была, – просветлел он. – Дедушка рассказывал. Теперь не нужна. Теперь уцк.

– А что такое уцк? – вклинилась в разговор Юля. – То, что ты на шее носишь, да?

– Нет, – помахал головой Хнуп. – Это, – снова достал он висящий на цепочке кристаллик, – р’рих. Уцк – другое. Совсем. Для уцк нужен крух, для крух нужен р’рих. Я не знаю пока, маленький. Дедушка знает. Дедушка – мас-тер.

– Можно посмотреть? – попросил Гоша. Кивнув, Хнуп снял с шеи цепочку и передал мальчику.

Осторожно приняв кристаллик, Гоша внимательно его осмотрел. На первый взгляд ничего особенного, похоже на обычную стекляшку. Повинуясь знакомому наитию, он прищурился, пристально всматриваясь в р’рих. Вдруг получится?

…Кристалл взорвался тёплой яркой вспышкой, озарив пространство вокруг. Мысли обрели потрясающую чёткость, мир сжался и стал до боли прост и понятен. Ощущая невероятный прилив сил и сосредоточенности, Гоша обернулся к Юле, чтобы поделиться радостью и внезапно увидел, что та словно застыла. Растерянно оглянувшись, Гоша понял, что остановилось и замолкло вообще всё. Осторожно положив р’рих на столешницу, он зажмурился и медленно разжал пальцы.

В уши ударил прежний гомон, Юля и Хнуп ожили и задвигались. Тихонько выдохнув, мальчик пододвинул кристалл гоблину:

– Держи. Спасибо.

Кивнув, Хнуп шустрым движением надел цепочку. Гоше показалось, что гоблин на мгновение задержал на нём внимательный взгляд.

***

– Хотите паровоз? – спросил Хнуп, закончив доедать ложку.

– Паровоз? Зачем? – улыбнулась Юля, начавшая уже привыкать к странной манере общения.

– Паровоз, – озадаченно повторил Хнуп, морща лоб. – Поедем смотреть. Грибы.

– Не зна-аю, – протянула Юля. Судя по всему, грибы её не прельщали.

– Мы поедем, – перебил Гоша. – Это, наверное, жуть, как интересно!

Гоша лукавил, грибы его не интересовали. Гораздо важнее хоть немного приподнять завесу тайны над странным, сказочным миром. Нутром он чуял, что не стоит спрашивать «в лоб» о случившемся в столовой. Что действовать надо, как говаривал папа, «посмекалистее».

Выйдя на улицу, они свернули вбок и спустились по одной из многочисленных лесенок, направляясь к бурлящему гоблинами вокзалу. Пройдя сквозь привычно неосязаемую толпу, вышли на перрон.

– Чи’ит-ор, – бросив взгляд на циферблат больших, висящих под потолком разноцветных часов, сообщил детям Хнуп. – Синий—два. Успели. Сейчас поезд.

– А место будет? – усомнился, оглядев забитый гоблинами перрон, Гоша.

– Будет, – подвигав ушами, растерялся Хнуп. – Всегда бывает. Иначе зачем идти?

Спустя минуту к перрону подошёл поезд, управляемый весёлым, с такими же, как у Грыха, очками, гоблином—машинистом. Дав короткий свисток, состав замер. Из открытых вагонов высыпала быстро рассеявшаяся толпа, спустя мгновение в двери повалили новые пассажиры. Присмотревшись, Гоша заметил немало женщин и девушек, носящих на руках и шеях красивые бусики. От мужчин они отличались формой и размером ушей, а точнее – ушек.

Зайдя в вагон, Хнуп уверенно провёл их к свободному, расположенному у окна сиденью. Осмотревшись, Гоша понял, что на места никто не претендует, словно их оставили специально для нежданных гостей.

Уступив Юле, он сел между ней и Хнупом. Через мгновение, дав гудок, поезд тронулся.

– На чём он едет? – невинно поинтересовался Гоша. – На угле?

– Не на угле, – покачал головой Хнуп. – Уголь грязный, трудно дышать. Мы делаем х’так. Из грибов.

– Х’так? – озадаченно переспросил мальчик. – Что это такое?

– Это… – гоблин замолчал, а затем, просияв, извлёк из кармана курточки белый, уже знакомый по бобру, кубик.

– Х’так, – повторил Хнуп, демонстрируя загадочный «рафинад». – Хорошо горит, греет. И чистый, не пачкает.

– Можно его взять? С собой? – взмолился Гоша. Ему ужасно хотелось оставить кубик на память.

– Бери, – радостно кивнул Хнуп. – Конечно.

Ускорившись, паровоз въехал в город. И хотя машинист пару раз дудел свистком, делал он это, скорее, по традиции. Снующие через железную дорогу ловко расходились перед идущим на полном ходу составом, даже не глядя в его сторону. Точно так же, как до этого расступались перед Гошей.

– Хнуп, а почему паровоз? – спросил мальчик. – Ничего лучше не изобрели?

– Зачем? – пожал плечами Хнуп. – Если работает – хорошо. Паровоз работает. А ещё, – глаза гоблина загорелись весёлой сумасшедшинкой, – там пар. Кипит, бабахает!

– А бобёр тоже бабахает? – не удержавшись, уточнил Гоша. – Вы зачем его сделали? Да ещё на шестерёнках?

– Бобёр не бабахает, – обиженно вскинулся Хнуп. – Один раз сломался. Дедушка сделал, – с гордостью закончил он.

– Для чего? – Мальчик начал терять терпение. – И почему он механический? У вас что, электроники нет? Микросхем? Хотя бы простого электричества?

– Дедушка сделал, чтобы смотреть. Снаружи, – спокойно ответил гоблин. – У вас интересно. Мы смотрим, учимся. Везде, куда приходим. Электричество есть, но дедушка смог без него. Проще. Микро—схем нет, электро—о-ники тоже. Плохо, не нужно. Бобёр работает.

– Ты сказал – «приходите»? – вмешалась Юля. – Откуда?

– Оттуда, – кивнул в окно Хнуп. Синхронно повернувшись, дети увидели большую площадь с идущей от овального каменного портала дорогой. Рядом возвышалась изображающая пожилого, согбенного гоблина статуя. Удивительным образом скульптор смог передать его взгляд – молодой, полный сил и энергии.

– Откуда «оттуда»? – удивлённо переспросил Гоша, рассматривая проплывающий мимо портал. – Там же нет ничего.

– Сейчас нет, – согласился Хнуп. – Раньше – было. Путь. Мы по нему пришли.

– Ничего не понимаю, – развела руками девочка. – Так вы не отсюда?

– Отсюда – не отсюда, всё равно, – беззаботно сообщил Хнуп. – Раньше были там, теперь здесь. Дедушка пришёл, я пришёл. Мама с папой не успели, – он внезапно погрустнел. – Путь… сломался. Теперь нет. Чинят, не получается.

– А что случилось? – сочувственно поинтересовался Гоша. – Почему сломалась?

– Не знаю, – развёл лапками Хнуп. – Дедушка говорит – специально. Другие. Там. – Он ткнул вверх длинным пальцем.

– Скажешь тоже, – не поверил Гоша. – С чего кому-то ломать ваш путь? Да и как?

– Не знаю, – грустно повторил Хнуп. – Дедушка говорит, другим надо.

– Погоди, а в церкви тоже Путь? – начал соображать Гоша.

– Похоже. Маленький. Тут – большой. Маленький легко делать. Большой нет.

Гоблин расстроенно опустил ушки и замолчал. Было видно, что он скучал по родителям.

– Хнуп, а чей это памятник? – поспешила перевести тему Юля. – Наверное, кто-то известный?

– Известный, – согласился гоблин. – Это Гташ. Правитель… нет, направитель… э-э-э, учитель. – Он, наконец, подобрал нужное слово. – Гташ был очень раньше. Помог.

– Чем именно? – заинтересовалась девочка. – Что-то изобрёл?

– Изобрёл, – кивнул Хнуп. – Уцк. Я не знаю, дедушка знает.

…И тут Гоша окончательно уверился, что гоблин чего-то недоговаривает.

– Смотри, – дёрнула за рукав Юля. – Там стройка!

Они проезжали возле пустыря, где кипело строительство чего-то многоэтажного. В клубах каменной пыли мелькали ушастые фигурки, повсюду носилась ревущая и плюющаяся горячим паром техника. Здание росло на глазах – за время, что поезд проходил мимо, гоблины умудрились закончить этаж и принялись возводить следующий.

Огромный кран быстро и грациозно опустил каменный блок, тут же разворачиваясь за следующим. Увидев это, парочка гоблинов со сверхзвуковой прытью переместилась к монолиту и принялась что-то шустро в нём выдалбливать. Раздался дробный стук, в воздух взметнулась крошка. Кран тем временем уже опускал рядом следующую обтёсанную глыбу, ничуть не боясь задеть кого-то из строителей.

– Как в Перу, – прошептала Юля. – Там такие же камни в древних крепостях. Хнуп, а как у них получается так быстро работать?

Гоблины и впрямь носились, словно в ускоренной перемотке. Те двое, что взялись за блок, выдолбили в нём идеально ровный оконный проём и перескочили на новый участок. Прежде чем гоблин ответил, кто-то уже вставил в окно стекло и раму. Работающие по соседству ударными темпами возводили из крупных кирпичей стены. Где-то на чудовищных скоростях взвизгнула пила.

– Это уцк, – многозначительно растолковал Хнуп. – Они уцк делают. Мас—стера.

– Уцк – так уцк, – махнул Гоша, отчаявшись что-то понять. – А грибы скоро?

– Скоро, – спохватился Хнуп. – Сейчас. Выходим.

***

Шипя и выпуская облака дыма, паровоз не спеша остановился у скрытого внутри небольшой каверны перрона. Гоша обратил внимание, как плавно и точно остановился вагон – будто составом управляла современная автоматика. Выйдя на перрон, он словно невзначай зыркнул в кабину машиниста, думая увидеть пульт или хотя бы парочку индикаторов. Но ни пульта, ни индикаторов внутри не оказалось. Похоже, весёлый гоблин управлял поездом исключительно с помощью рычагов и вентилей.

«И, конечно же, – уцка», – мрачно подумал Гоша, поняв, что эту головоломку разгадает ещё нескоро. Он, конечно, любил загадки, но город подбрасывал их в таких количествах, что голова начинала трещать. Ничего не придумав, он поспешил за Хнупом, который вместе с Юлей успел уйти немного вперёд.

– Слушай, Юль, – спросил он, перестав стесняться зеленоухого товарища, – а как ты поняла, что гоблины добрые? Даже пощёчину мне влепила, чтобы успокоился.

– Трудно сказать, – пожала плечами девочка улыбнувшись. – Я когда их увидела, почему-то совсем не испугалась. Будто голос подсказал – «не бойся». А потом вдруг поняла, что они напуганы больше нашего, особенно когда ты ключом на них замахал. Правда, вы испугались, Хнуп?

– Правда, – кивнул Хнуп. – Меня там не было, дедушка был. Он Гошу затормозил… заморозИл… не знаю. Потом дедушка переживал. Боялся, что плохо будет. Сразу пришёл, когда Валерий Кузьмич разрешил. И я пришёл.

– Я когда Валерия Кузьмича увидела, вообще успокоилась – продолжила Юля. – Не съедят же нас у него на глазах, в самом деле!

– Есть? Зачем? – искренне удивился Хнуп. – Мы людей не едим, мы грибы едим. И всё, что из грибов. А людей есть нельзя. И невкусно, наверное – подумав, зловеще уточнил он.

Они снова шли извилистыми коридорами. Двери, проходы, лестницы, ответвления. Таблички со странными, напоминающими кардиограмму надписями. Шум, гомон, приятные запахи готовой еды. Мимо пробегали стайки играющих в подобие салочек гоблинят. Несколько раз пришлось посторониться, пропуская навьюченных тюками «верблюдов», как прозвал этих созданий Гоша, в сопровождении важных погонщиков. Что-то в облике пузанов было не так, но мальчик не успел понять, что.

– Нам сюда, – приглашающе кивнул Хнуп на широкую, огороженную невысокими бортиками площадку. Дождавшись, когда все зайдут, он потянул за торчащий из пола рычаг. Заурчав, конструкция медленно тронулась вниз.

– Лифт, – удивлённо произнесла Юлька.

Гоша промолчал. Чего удивляться обычному лифту после всего увиденного? Он не успел похвалить себя за невозмутимость, как тут же забыл обо всём, узрев открывающийся внизу пейзаж.

В огромной, размерами не уступающей городу пещере раскинулось бескрайнее, освещённое мягко мерцающим потолком поле. Тысячи грибов разных цветов и калибров ровными полосами усеивали аккуратно разбитое на квадраты пространство. По пересекающим гигантскую теплицу тропинкам сновали гоблины, среди огромных шляпок тут и там виднелись лёгкие подвесные мостики, где также кипела бурная деятельность. Несколько навьюченных пузанов и погонщиков терпеливо поджидали лифт внизу, новые всё прибывали.

Скрипнув, платформа остановилась. Торопливо выйдя, чтобы не задерживать спешащих наверх, Гоша с Юлей устремились вслед за Хнупом. Здесь было заметно жарче, чем в городе, шляпки грибов жирно лоснились от насыщающей воздух влаги. Подмышки взмокли, дышать стало труднее, но Гоша, помня, что мужчина, не подавал виду.

Рядом послышались неприятные чавкающие звуки. Сгрудившиеся подле огромного гриба гоблины сноровисто извлекали что-то из раскрывшегося в толстой мясистой ножке отверстия. Удивительный процесс сильно напоминал роды.

Смачно всхлипнув, гриб изверг увесистый белоснежный кубик х’така, который тут же укатили на заранее приготовленной тележке в сторону переминавшегося с ноги на ногу «верблюда». Деловито проконтролировав погрузку, погонщик кивнул и, положив лапку на морду пузана, что-то прошептал. Заурчав и вздрогнув, создание неторопливо зашагало в сторону лифта.

– Погодите, – озарило Гошу. – У него же нет рта!

– Совершенно верно, – невозмутимо подтвердил вынырнувший из зарослей гоблин. – Рот грумму не требуется, он ведь не животное. Обычный гриб.

– Что?! – воскликнули дети. – Что значит – обычный гриб?!

– Не совсем, конечно, обычный, – поправился гоблин. – Но гриб. Это, если можно так выразиться, гибрид растительного и животного миров, хотя всё, безусловно, несколько сложнее. Над созданием груммов, кстати, работала моя пра-пра-пра-прабабушка. Ах да, – спохватился он, – я же не представился. Меня зовут Брух, я, если по вашему, учёный. Селекционер или, скорее, биолог. А вы, наверное, Гоша и Юля.

Ошарашенные «гибридом растительного и животного» дети молча кивнули.

– Очень приятно, – интеллигентно поклонился гоблин. – Грых дал знать, что вместе с внуком пришлёт гостей на небольшую экскурсию. Итак, что вы хотите знать?

***

В течение следующего получаса Брух терпеливо отвечал на шквал вопросов. По-русски он говорил почти идеально – так, что если закрыть глаза, то и не поймёшь, кто перед тобой. Воспользовавшись этим, дети вцепились в него как бульдоги. Первым пунктом повестки были, само собой, груммы.

– Мы можем использовать зверей для грязной работы, но не хотим, – втолковывал гоблин—биолог. – Они рождены жить на воле, одомашнивать их – значит подвергать ненужным мучениям. А ещё их трудно… брать с собой. Они не привыкли к Пути, он их пугает. Наши предки силой загоняли в пещеры животных, тогда это было жестокой необходимостью. Впрочем, мы тоже не отличались гуманизмом. Бедные звери очень страдали. – Брух горестно вздохнул. – Поэтому мы и создали груммов. По сути научив грибы ходить и выполнять простейшие команды. Сознания у них нет, боли они не чувствуют, следовательно, их допустимо использовать в любых условиях, особенно там, где трудно изыскать другие транспортные средства. Можно, конечно, проложить сюда железную дорогу, но мы, простите за пафос, пытаемся быть поближе к природе и не брать лишнего.

– Ваши предки были жестокими? – уцепился за сказанное Гоша.

– А ваши разве не были? – вопросом на вопрос ответил Брух. – Жестокость, к сожалению – часть истории, от этого никуда не деться. Легко судить задним числом, когда все ответы известны. Наши предки не знали того, что знаем мы, и действовали в своих исторических обстоятельствах.

– А всё-таки, откуда и куда вы путешествуете? – уточнила Юля. – Хнуп тоже говорил о Пути, ещё о Гташе и много раз – об уцке. Кто вы? Как попали сюда?

– Мы… – задумавшись, Брух сделал долгую паузу. – Понимаете, это просто и в то же время – сложно. Понять Путь, уцк и Гташа вам будет крайне нелегко. Прошу, не обижайтесь, – умоляюще прижал он к груди лапки. – Вам лучше обратиться к уважаемому Валерию Кузьмичу.

– Никто не обижается, – успокоил Гоша. – Мы понимаем. А про себя расскажете? Например, что тут делаете, чем занимаетесь? Хнуп говорил, вы из грибов даже молоко добывать научились.

– Можно и так сказать, – вежливо улыбнулся гоблин. – Но лучше, как говорится, один раз увидеть. Пойдёмте, я покажу.

Пройдя по тропинке несколько сот метров, они свернули к плантации коричневатых приземистых грибов чуть пониже Гошиного роста. В воздухе разлился отчётливый запах парного молока. Хнуп, облизываясь, повёл носом.

Перебросившись парой фраз с коллегами, Брух подвёл гостей к одному из грибов и гордо похлопал его по шляпке:

– Этот шампиньон—переросток способен заменить целую корову. Хнуп, соизволь принести стаканы.

Задумавшись над «соизволь», Хнуп кивнул и кинулся в стоящий неподалёку сарайчик. Вынеся оттуда несколько съедобных сосудов, он шустро подал их детям и встал рядом, вожделенно замерев.

– Итак, – с видом фокусника продолжил Брух, – позвольте вас немного угостить.

Подставив «стакан» под основание шляпки, он осторожно подёргал гриб за пластинку. Спустя секунду из шляпки закапало, а затем полилось самое настоящее…

– Молоко-о, – утробно простонал Хнуп, пристально следя за каждой каплей. Воспитание, однако, не позволило ему встрять поперёк гостей, поэтому первый стакан достался Юле.

– Настоящее, парное, – сообщила она, немного отпив. – Попробуй!

Недоверчиво взяв стакан, Гоша отхлебнул. Молоко было вкусным и тёплым, словно только что надоенным.

– И правда, – удивился он. – Чудеса! Держи, Хнуп, – спохватился мальчик, передавая гоблину сосуд. – Угощайся. Я потом в деревне попью.

Не веря счастью, Хнуп бережно, будто великую драгоценность, принял эстафету. Утробно, словно котёнок, урча, он осторожно осушил и прожевал стакан.

– Спасибо, – признательно посмотрел он на Гошу. – Мне много нельзя, дедушка ругает. А я люблю, очень. Ты дедушке не говори, ладно?

– Не буду, – подмигнул Гоша.

– Ой, а что он делает? – воскликнула Юля.

Забыв о гостях, Брух с отсутствующим видом ковырялся в недрах гриба. Непостижимым образом его лапы вросли в плоть ножки, оставив ту совершенно неповреждённой. Спустя пару мгновений он, что-то нащупав, с усилием выдернул чёрный пульсирующий комок, брезгливо отшвырнув его в сторону.

– Брух, всё в порядке? – нерешительно спросила Юля. Повернувшись, гоблин пришёл было в себя, но затем его взгляд снова застыл. Быстрым движением он подскочил к девочке, осторожно, но решительно схватив её за руку.

– Э, ты чего? – вскинулся Гоша, но гоблин быстрым жестом остановил его. Бережно поднеся Юлину кисть к лицу, он принялся нежно поглаживать её второй лапкой и что-то нашёптывать.

– Ты болеешь, – глухим, полным сострадания голосом произнёс он. – Бедная. А я тут голову морочу.

Спустя мгновение Юлька вдруг заплакала, утирая слёзы свободной ладошкой. Осторожно подцепив на палец слезинку Брух, закрыв глаза, замер. Его мордочка искривилась, зубки стиснулись, словно от непереносимой боли.

Не зная, что сказать, Гоша растерянно перевёл взгляд на Хнупа, но тот лишь молча наблюдал за происходящим.

– Юль, что с тобой? – кинулся он к девочке, увидев, что Брух отпустил руку и пришёл в себя.

– Всё нормально, – улыбнулась, шмыгая носом, Юля. – Сама не знаю, чего это я… Он такой нежный, сочувствует. Мне полегче стало.

– Легче, говоришь? – раздался знакомый суровый голос. Раздвигая плечами грибы, к ним решительно шагал Валерий Кузьмич. Следом, едва поспевая, семенил Грых. Подойдя к детям, колдун внимательно осмотрел Юлю. Его брови сдвинулись, глаза засверкали.

– Что ж ты творишь, уважаемый? – гневно обратился он к гоблину. – Разве так можно?

***

На Бруха было больно смотреть. Интеллигентный биолог посерел, сжался в комок и попытался закрыть мордочку ушами. Всем своим видом он показывал, что совершил что-то плохое и ужасно раскаивается.

– Я… я ничего, – лепетал он. – Я не хотел…

– Хотел, не хотел, – отмахнулся, как от мухи Валерий Кузьмич, осторожно беря Юлю за подбородок.

– Ты как, дочка? – ласково спросил он, рассматривая влажные дорожки на щеках девочки. – Не больно?

– Всё хорошо, – посерьёзнела Юлька. – И вовсе не больно, с чего вы взяли?

– Да есть тут у нас… умельцы—торопыги. – Колдун погрозил несчастному Бруху кулаком. – Я тебе говорил детей не трогать? Говорил? Сильно он тебе голову заморочил-то? – снова повернулся он к девочке.

– Не обижайте Бруха, – насупилась Юлька. – Он хороший.

Отведя руку, она решительно шагнула к биологу, приобняв его за плечо.

– Ничего он не морочил, – продолжила она, исподлобья глядя на колдуна. – Рассказывал, экскурсию проводил, интересно между прочим. И вообще, зачем вы так грубо себя ведёте?

Валерий Кузьмич смешался и замолчал. Подумав, он устало взъерошил седые волосы и, ссутулившись, выдохнул. Гоша с удивлением понял, что старик крайне взволнован.

– Простите, – тихо сказал тот, посмотрев на детей. – И ты, Брух, дружище. Понимаешь ведь, чего я взбеленился. Знаешь за собой эту слабость.

– Я понимаю, – воспрянул духом Брух, осторожно выглянув из-за ушей. – Я иногда… Но я бы ни за что… – разволновался он, всплеснув лапками. – Я всего лишь думал…

– Ладно, дело прошлое, – перебил Валерий Кузьмич, поворачиваясь к детям. – Ну что, щеглы, на первый раз, думаю, хватит. Пойдём потихоньку?

– А мы сможем вернуться? – с комком в горле уточнил Гоша. Ему страшно хотелось снова побывать в весёлом городе.

– Не знаю, – с напускной серьёзностью ответил Валерий Кузьмич, глянув на Грыха. – Как думаешь, можно им заскочить к вам на огонёк?

– Думаю, да, – так же серьёзно ответил Грых и тут же, не выдержав, расплылся в широкой улыбке. – Конечно, можно. Мы всегда вам рады, Гоша и Юля. Мы вообще всем рады. Единственное, о чём просим – не рассказывать о нас наверху. Пока.

– Почему «пока»? – уточнил мальчик, пытаясь унять нехороший, пробежавший по спине холодок.

– Их ищут, – ответил Валерий Кузьмич. – Не знаю кто, но возможности у них серьёзные. Для вашего же блага больше рассказать не могу. И они, – кивнул старик на гоблинов, – тоже.

«Теперь понятно, чего они темнят, – сообразил Гоша. – Кажется, тайна начинает проясняться. Или, наоборот – запутываться».

– В общем, так, щеглы. – Колдун присел на корточки, обводя детей внимательным взглядом. – Сюда входить только со мной. Бабушек, дедушек и прочих родителей я беру на себя. Увижу, что самовольничаете – голову оторву. Если что – обращайтесь, только чур на людях не фамильярничать, а то начнутся вопросы. Вы меня бояться должны, я же всё-таки колдун. Вот и ведите себя так, чтобы никто не заподозрил. Усвоили?

Выйдя на тропинку, они подошли к одной из боковых пещер, плотно засаженной грибами. Место показалось Гоше знакомым.

– Тут у них, собственно, выход, – улыбнулся Валерий Кузьмич. – Когда Грых проход пробивал, грибов ещё не было, это они потом расширились. Зато падать не больно, шляпки у них почище батута. Что, вспомнил, как ключом размахивал? – подмигнул он Гоше.

Вспомнив «берсерка» и «заморозку», тот мрачно кивнул.

– Ну ничего, ничего, – потрепал по голове старик. – Я когда их впервые увидел тоже, знаешь ли, не обрадовался. Это потом уже привык. Ну, давайте закругляться. Пора и честь знать.

– Пока, Хнуп, – неуклюже махнул Гоша, не зная, как у гоблинов положено прощаться. Хнуп, однако, не смутился. Кивнув, он вдруг крепко обнял мальчика, прижавшись к нему всем телом. Гоша почувствовал странный неритмичный перестук чужого сердца. Мелкие чешуйки непривычно щекотали кожу.

– Да ладно, ты чего, – смущённо отстранился мальчик. – Как в последний раз, ей-богу…

– Мне показалось, тебе надо, – в привычной неуклюжей манере ответил Хнуп. – Тебе одноного… однобоко… оди-ноко, – подобрал он, наконец, слово и прежде чем Гоша успел возразить, протянул слегка замасленную бумажку, испещрённую похожими на кардиограмму каракулями.

– Что это? – удивился мальчик.

– Подарок. Стихи. Мои. – ответил Хнуп и потупился. – С дедушкой написали. Я сочинил, дедушка помог.

Аккуратно развернув похожий на пергамент лист, Гоша попытался вчитаться в написанное.

– Даже не думай, – усмехнулся Валерий Кузьмич. – Там чёрт ногу сло…

Бумажка засветилась, письмена вспорхнули в воздух и повисли причудливой голограммой. Гоша не знал языка гоблинов, но он понял. И, поняв, с восторгом принялся декламировать, наблюдая, как ряды «каракулей» накладываются друг на друга, формируя несколько смысловых слоёв. Стихи ему понравились, они были о дружбе, понимании и таком, что трудно перевести, наверное, на любой язык. Сердце сладко защемило, в душе словно повеяло весной.

– Нам пора, – нахмурившись, положил руку на плечо старик. – И пожалуйста там, – он ткнул пальцем в потолок, – никому это не показывай.

Попрощавшись, дети шагнули в «щель», тут же оказавшись в заваленной строительным хламом ризнице. Увидев, что вокруг всё так же темно, Гоша недоверчиво глянул на часы. С момента ухода в подземный город «наверху» прошло не больше пяти минут.

***

На следующий день они почти не разговаривали о случившемся, приходя в себя после невероятных ночных приключений. Допоздна пробесившись на свежем воздухе, Гоша вернулся домой грязным, уставшим и счастливым. Во дворе тихонько бренчала гитара, вокруг небольшого костра, раскачиваясь под музыку бардовской песни, сидели несколько парней и девушек.

– Какие люди! – Отложив гитару, дядя Олег приветливо помахал, приглашая подойти.

– Дамы и господа, это Георгий, мой товарищ – серьёзно представил он засмущавшегося мальчика. – Прошу любить и жаловать. А кто его обидит, тот, как говорится, и трёх дней не проживёт.

«Дамы и господа» не менее серьёзно кивнули.

– Пётр, – протянул руку один из парней. – Ну или дядя Петя.

– Степан, – важно представился второй.

– Света, – очаровательно улыбнулась девушка. – А это – Тамара. – Она кивнула на строгую и сдержанную темноволосую подругу. Помедлив, та крепко пожала Гошину руку.

– Это, Георгий, мои бывшие однокурсники, – объяснил дядя Олег. – Приехали погостить, порыбачить, в общем, отдохнуть от большого города. Мы друг за друга – горой, ну и за тебя, само собой. Поэтому, если что – обращайся. Мы в обиду не дадим!

Пожевав у костра печёной картошки, Гоша вежливо попрощался и побрёл спать. Помывшись и упав в постель, он застонал от удовольствия – настолько, оказывается, он устал.

Провалившись в сон, мальчик не услышал, как тихонько скрипнул подоконник. Спустя мгновение призрачная тень метнулась к кровати, и чья-то сильная рука зажала рот, впечатав в подушку так, что жалобно заскрипели пружины.

Глава 5 – Мальчик и Долг

Мгновенно проснувшись, Гоша замычал, отчаянно выворачиваясь. Ничего не вышло: чужая рука держала крепко. Отказываясь сдаваться, мальчик попытался лягнуть захватчика, но тот ловко перехватил коленку и придавил её локтем, лишая возможности двигаться.

– Тише ты! – прошипела тень голосом дяди Олега. Не в силах понять происходящее, Гоша испуганно замолчал.

– Я сейчас уберу руку, а ты, пожалуйста, не ори, – сказала тень и продолжила: – Кивни, если слышишь.

Секунду подумав, Гоша дёрнул головой. Выбирать не приходилось.

Помедлив, сосед убрал руку. Освободившись, Гоша судорожно вздохнул и сел, не сводя глаз с ночного визитёра.

– Все вопросы – потом, – предупредил тот. – Сначала нужно поговорить.

– Давайте, – робко ответил Гоша, не зная, что думать.

– В трусах не комильфо, – улыбнулся дядя Олег. – Неудобно, что люди скажут? Так что одевайся и выходи. И не через дверь!

Лихо перемахнув через подоконник, он исчез. Поняв, что времени в обрез, Гоша ринулся одеваться. Его не смущала абсурдность ситуации. Во-первых, события последних дней изрядно поменяли представления о норме, а во-вторых, на него снова повеяло дыханием тайны.

Кое-как натянув джинсы, он осторожно перелез через подоконник. Ждущий за калиткой дядя Олег нетерпеливо помахал рукой. Чуть поодаль кучковались приехавшие из Москвы институтские друзья.

Рысью перелетев огород, Гоша выскочил на улицу. Бросив взгляд на новых знакомых, он поразился произошедшей с теми перемене. Улыбки и веселье испарились. Пётр, Тамара, Степан и Светлана были собраны и серьёзны, будто находились не на отдыхе, а на опасном задании.

– Тамара, – бросил дядя Олег не оборачиваясь. Коротко кивнув, девушка вынула телефон и пробежалась наманикюренными пальцами по экрану. Воздух вокруг сгустился и слегка завибрировал, накрыв компанию подобием призрачного купола.

– Вот теперь порядок, – кивнул сосед. – Спасибо, что пришёл. Решать придётся быстро, времени немного. Для начала хочу извиниться за вторжение и за то, что напугал. Как ты сам, думаю, понимаешь, у меня были для этого основания. Ведь понимаешь?

Гоша кивнул. Без веской причины в чужие комнаты не лезут.

– Ещё один момент, – серьёзно отчеканил дядя Олег. – Я не тот, за кого себя выдаю. И они, – кивнул он на «друзей» – тоже. Водить тебя за нос нечестно. Мы детей не обманываем.

– Так о чём вы хотели поговорить? – решился мальчик, в котором любопытство окончательно пересилило страх.

– Понимаешь, в чём дело, – протянул дядя Олег. – Беседовать прямо здесь нет смысла, иначе всё, что я скажу, покажется несусветной ересью. Тебе придётся поверить мне на слово и кое-куда пройти. Тут недалеко, у озера. Если беспокоишься насчёт бабушки – она крепко спит и до утра не проснётся. За себя также можешь не опасаться. Даю слово.

– Я вам верю, – жалобно произнёс Гоша. – Только очень устал и спать хочу. Может, в другой раз?

– Прости, брат, но нет, – твёрдо ответил дядя Олег, делая жест кому-то из сопровождающих. Гоша почувствовал лёгкий укол в шею. Дёрнувшись, он обернулся, увидев что-то прячущую в карман Светлану.

– Не бойся, это стимулятор, – успокоила она. – Усталость как рукой снимет.

В голове и правда прояснилось, сонливость исчезла как не бывало.

– Если от меня что-то нужно, то я готов, – решительно произнёс Гоша. Дяде Олегу он доверял целиком и полностью.

– Молодец, парень, – одобрительно кивнул тот. – Всегда знал, что ты мужик, а не манная каша.

…И от этой неожиданной похвалы мальчику стало ужасно приятно.

***

Выйдя на улицу, они двинулись по направлению к озеру. В одном из домов горели окна и шумела музыка – хозяева праздновали свадьбу сына. Дверь избы отворилась, и на крыльцо вышел дядя Митя, бабушкин сосед.

– Здрасьте! – машинально поприветствовал его Гоша, но сосед не ответил. Вставив в рот папиросу, дядя Митя затянулся и выпустил вверх облачко сизого дыма. Он вёл себя так, словно рядом никого не было.

– Что, не замечает? – усмехнулся дядя Олег. – И Рекс, обрати внимание, молчит.

Действительно, почему молчит невзлюбивший и вечно облаивающий Гошу пёс? Вон же он, беззаботно дремлет в будке. Глянул на дядю Митю, привстал, завилял хвостом. Оно и понятно, с соседом у них мир, тот Рекса даже подкармливает. А Гоша, получается, стал призраком?

– Они что же, меня…

– Не видят и не слышат, – подтвердил дядя Олег. – Мы сейчас, брат, полностью замаскированы. Да не переживай, ты не умер. Активный камуфляж и никакой мистики. Все, кто находятся за пределами круга, – ткнул он в вибрирующий воздушный «купол», – видят вместо нас пустое пространство. Только, пожалуйста, не выходи за границы сферы. Выскочишь из ниоткуда перед шальной бабушкой – и всё, инфаркт обеспечен.

Гоша улыбнулся, с облегчением отметив, что дядя Олег вновь принялся шутить. Разговор, правда, не клеился, поэтому он, вспомнив ещё один папин совет, решил пока помолчать.

Спустившись к озеру, они свернули на идущую вдоль берега тропинку, углубившись затем в густые прибрежные заросли.

– Чёрт бы вас… – ругался, продираясь сквозь дебри, дядя Олег, недобро поглядывая на «друзей». – Куда ведёте, сусанины недоделанные?!

– Боялись лишних глаз, – начал оправдываться Пётр. – На пляже опасно оставлять.

– Да кто её тронет, там охранных систем как в банке!

Продравшись сквозь жёсткие кусты, они вышли на небольшой, окружённый зарослями пятачок. На воде в ярком лунном свете покачивалась влажными бортами надувная лодка.

– Садись, – сделал приглашающий жест сосед. Дождавшись, когда мальчик устроится на носу, он быстро сел рядом. Следом разместились остальные. Гоша заметил, что лодка почему-то не просела под весом пассажиров. И даже не закачалась.

– Ну что, готов? – спросил дядя Олег так, будто в космос отправлял.

– А вёсла? – робко уточнил Гоша, ведь мотора на лодке не наблюдалось.

– Всё нормально, не волнуйся, – подал голос Степан. – И главное – не пугайся.

Покачнувшись, лодка тихонько зашелестела по водной глади. Сама и без посторонней помощи! За кормой вспенилась потревоженная вода, в лицо дунуло сырой прохладой. Гоша поёжился, больше от волнения, чем от холода. Странное поведение дяди Олега, сфера невидимости, плывущая «без руля и ветрил» лодка… Отступать, правда, поздно, но отступать Гоша и не собирался, твёрдо намереваясь сдержать обещание.

Лодку ощутимо тряхнуло, послышался тихий, отчётливый «хлюп». Глянув вниз, Гоша понял, что лодка уже не плывёт, а летит, почти касаясь воды. Гладкие борта опали и стекли, обнажив хищный, заострённый корпус, сильно смахивающий на американские стелс—бомбардировщики. Гоша побледнел и вжался в сиденье, бросив отчаянный взгляд на соседа. То, что он увидел, заставило испугаться ещё больше. Подобно лодке, одежда взрослых шла волнами, на глазах превращаясь во что-то тёмное.

– Тихо, Георгий, всё хорошо, – подмигнул покрытый рябью дядя Олег, видя, что мальчик того и гляди сиганёт в воду. – Тебе же сказали – не бойся. Видишь, всё уже кончилось.

Жутковатая трансформация завершилась. Теперь на дяде Олеге красовался чёрный дымчатый камуфляж с необычным шевроном в виде трёх парящих над стилизованной Землёй звёзд в обрамлении надписи «Vigilo confido». Удивительная форма выпадала из поля зрения, норовя слиться с фоном. Силясь разглядеть её, Гоша прищурился. От напряжения у него быстро закружилась голова.

Долетев до середины озера, «стелс—лодка» плавно остановилась, повиснув в метре над водой. Их никто не встречал. Вокруг было безлюдно и тихо.

– Авторизация: «Даркстар-6-3», – произнёс в никуда дядя Олег. В пустоте над головой вспыхнули три призрачных, разнесённых друг от друга на десятки метров прожектора. Посередине невидимого треугольника заалело багровое пятно, выпустившее похожий на лазер луч, быстро мазнувший по лицам прибывших.

– Это что, космический корабль? – пролепетал Гоша.

– Он самый, – любуясь произведённым эффектом, ответил дядя Олег. – Третье поколение, только со стапелей. Красавец!

Поражённый Гоша замолчал. По сравнению с ЭТИМ меркли даже гоблины!

Спустя мгновение в воздухе распахнулся квадратный проём. Легонько вздрогнув, «лодка» принялась вертикально подниматься. Через несколько секунд Гоша очутился в просторном, возникшем из ниоткуда ангаре, заставленном «стелс-платформами». С тихим шелестом створки сомкнулись. Потолок замерцал ярким, но не режущим глаза светом.

– Вот мы и дома. – Дядя Олег посерьёзнел. – Вылезай, Георгий. Нас ждут великие дела.

***

Перемахнув через бортик, он помог Гоше выбраться и споро взлетел по небольшой лесенке на прямоугольную, возвышающуюся над ангаром площадку.

– Пошли—пошли, успеешь ещё поглазеть, – усмехнулся он, видя, как Гоша разинув рот осматривает содержимое ангара. Обернувшись, мальчик послушно прошёл через бесшумно раздвинувшуюся дверь.

По металлическому коридору они направились к лифту, разминувшись с бегущими навстречу людьми в чёрной боевой экипировке.

– Всё в порядке, – подмигнул дядя Олег. – Рутинное боевое патрулирование.

– Патрулирование чего? – глядя вслед смахивающим на роботов солдатам, уточнил мальчик.

– Много будешь знать – скоро состаришься, – хохотнул, заходя в лифт, сосед, и тут же бросил куда-то вверх: – Мостик.

Двери сомкнулись, с лёгким шипением кабина устремилась вверх. Не успел Гоша моргнуть, как створки вновь распахнулись, открывая взору просторное помещение, заполненное людьми в чёрной форме. Часть сгрудилась возле мерцающей в центре зала голограммы, изображающей покрытую разноцветными значками Землю. Остальные разместились за расставленными рядами металлическими пультами с сенсорными панелями и висящими над ними голограммами поменьше.

– Свободны, – обратился к «институтским друзьям» дядя Олег. Кивнув, те споро разошлись по местам, сразу же забыв о Гошином существовании.

– Echelon Niner, this is Darkstar Six-Three taking off from the following coordinates… – на идеальном английском произнесла в микрофон Тамара. Ответа Гоша не услышал и вообще ничего не понял. Единственное, что успел разобрать – «dark star», что по-английски означало «тёмная звезда». Дядя Олег тоже зачем-то сказал «dark star» перед тем, как включился луч. Всё это было так сложно, что голова, как и в городе гоблинов, начинала трещать от распирающих вопросов.

– Хватит глазеть, идём, – подтолкнул к дальней двери дядя Олег. – На все вопросы отвечу. Я ж не зверь.

Проследовав за ним, Гоша очутился в уютно обставленном кабинете. Пол устилал ковролин, в углу, возле забитого книгами шкафа, тикали самые настоящие ходики. Указав на удобное кресло, дядя Олег сел за широкий деревянный стол.

«Наверное, это всё-таки каюта, – подумал Гоша, осторожно присаживаясь. – Мостик бывает только на кораблях».

– Ну что, пухнет от вопросов головушка? – улыбнулся сосед, по-свойски пригнувшись. – Я тебя, брат, отлично понимаю. Сам когда-то был на твоём месте. Закончил, помнится, Рязанское гвардейское, получил лейтенанта. Я ведь десантник, татуировочку мою ты видел. Отслужил как все, повоевал немного. Вышел на гражданку и веришь – натурально закис. Ни работать, ни учиться не мог, а чего хотел – ещё не понимал. А хотелось мне, Георгий, тайны, так же как и тебе. Позвонил я, помнится, парочке друзей, узнать про лекарство от скуки для бывалых вояк. И в тот же вечер – звонок с незнакомого номера. Пятнадцать лет как один день пронеслись. И вот был я зелёным лейтёхой, а стал капитаном, да не по званию, а настоящим. А теперь, прежде чем ответить на вопросы, я тебе кое-что покажу. Сам ведь знаешь – лучше один раз увидеть…

Он прикоснулся к столешнице. Тёмное, твёрдое дерево пошло волнами, превращаясь в разноцветную сенсорную панель точно так же, как до этого сбросила обличие лодки летающая платформа. Задержав с видом фокусника руку, дядя Олег подмигнул гостю и повёл вбок ладонью.

Испуганно ойкнув, Гоша поджал ноги и вцепился в подлокотники. Пол исчез, вместо него раскинулось тёмное, усеянное огоньками звёзд космическое пространство. Далеко внизу виднелся голубоватый мячик размером не больше теннисного. Присмотревшись, мальчик с ужасом понял, что это Земля.

***

– Ладно, побаловались и хватит. – Дядя Олег убрал руку с пульта, и под ногами вновь материализовался пол. – Водички тебе? Может, чайку?

Бледный ошеломлённый Гоша отрицательно покачал головой.

– М-да, перестарался я с театральными эффектами. Ты, брат, успокойся, соберись с мыслями, – в голосе дядя Олега звучала неподдельная озабоченность. – А то помрёшь с перепуга, а я за тебя отвечай. Не помрёшь? Точно? Тогда позволь я начну.

Он снова пробежался по панели, и в воздухе замерцала голограмма чёрного треугольного аппарата с огоньками по вершинам. Заворожённый мальчик подался вперёд.

– Итак, Георгий, перед тобой – проект «Анадырь», он же «Радий», позже переименованный в «Аврору», – дядя Олег обошёл стол и, присев на столешницу, принялся водить указательным пальцем по объёмному изображению. – Знаешь такие?

Не в силах оторваться от голограммы, Гоша медленно кивнул. Ещё бы не знать, если по телевизору все уши прожужжали про эти штуковины. Наблюдают их везде, от Бразилии до Камчатки, а в девяностых парочка треугольников наделала шуму, появившись не где-нибудь, а над Брюсселем с расположенной в нём штаб-квартирой НАТО! Одно время Гоша серьёзно интересовался загадочными аппаратами и даже спрашивал папу, не завалялись ли у него секретные документы по теме. Отец, впрочем, обсуждать это отказался, заверив, что «углы» являются не чем иным, как плодом коллективного помешательства. Интересно, что бы он сказал сейчас.

– Разработан в семидесятых, испытания прошёл на спецполигоне «Сахалин-9», – продолжал тем временем дядя Олег. – В Википедии можешь не искать, там совсем про другой «Сахалин», а этот ни в интернете, ни в секретных документах не значится. Данные аппараты по лётным характеристикам превосходят всё, что создано человечеством. Скорости развивают запредельные, перегрузку в них не чувствуешь, поскольку работают они, как принято говорить, «на иных физических принципах». Долететь на такой птичке можно хоть до Плутона, причём за считаные часы. На дне морском данная машина тоже чувствует себя отлично, ей ни вода, ни вакуум, ни воздух не помеха. Да что я тебе говорю, ты же сам видел, как мы за несколько секунд ушли на геосинхронную орбиту.

– Дядя Олег, а вы что, инопланетянин? – спросил единственное, что пришло на ум, несчастный Гоша.

Секунду подумав, сосед замахал руками и согнулся от смеха. Придя в себя, он попытался придать лицу серьёзное выражение, но, не сдержавшись, пару раз хрюкнул.

– Ну ты даёшь, – вытер он из уголков глаз слёзы. – Свой я, свой, что называется, в доску. Хотя тебя отлично понимаю. Действительно, откуда взялись такие аппараты, если не от пришельцев? Если земная наука, само собой, ничего подобного родить не могла? И тут мы подходим к главному: а кто я, собственно, такой? Приехал под чужой личиной, напросился, понимаешь, на постой. Очаровывал всячески, друга изображал, а потом р-раз – забрал невесть куда невесть на чём, да и форма эта, – постучал он себя пальцем по шеврону, – доверия не вызывает. Но перед тем как раскрыть свою тайну, позволь для начала раскрыть твою. Согласись, нечестно, если я как на ладони, а ты кое-что скрываешь. Я имею в виду твоих зелёных ушастых друзей.

Гоша похолодел. Он что, знает про гоблинов? Но как? Но откуда?

– Не волнуйся, тебя никто не выдал, – словно прочитав мысли, пояснил дядя Олег. – И твоей вины тут тоже нет. Рукав левый задери, будь добр. Помнишь, как комарик укусил?

Ничего не понимая, мальчик послушно задрал футболку. Достав из кармана напоминающий зеркальце квадрат, дядя Олег поднёс его к плечу.

– Сейчас неприятно будет, – предупредил он.

Плечо покраснело и начало зудеть. Боязливо скосив глаза, Гоша беспомощно наблюдал, как из-под кожи выцедилась небольшая ртутная капелька, тут же, словно живая, перетёкшая на поверхность «зеркальца» и слившаяся с ним в единое целое.

Заговорщицки подмигнув, дядя Олег вернулся за стол и пробежался пальцами по сенсорам.

– Гошка, – чётко, как на студийной записи, произнёс голосом Юли невидимый динамик. – Гошка, это же гоблины!

***

Мальчика словно током ударило. От ярости в ушах тяжело и шумно забухало.

– Вы… вы что? Подслушивали?! Да как… Да кто вам право дал?!

Злые слова срывались с языка словно молнии, готовые, казалось, прошить дядю Олега насквозь. Но тот, несмотря ни на что, остался невозмутим. Лишь немного посуровел и перестал улыбаться.

– А ты как думал? – негромко спросил он, когда обессиленный мальчик, дрожа от злости, упал в кресло.

– Что? – переспросил Гоша, пытаясь перевести дух и успокоиться.

– Я говорю, как ты думал? – спокойно повторил дядя Олег, твёрдо глядя в глаза. – Что получится сохранить всё в тайне? От бабушки, от родителей, от людей? Почему ты решил, что можешь утаивать от человечества ТАКОЕ? Кто тебе, сопляку, дал право?

«Сопляк» прозвучало обидно. Прозвучало – как пощёчина! Оцепеневший Гоша вжался в кресло, исподлобья уставившись на ставшего чужим и жутковатым дядю Олега. До него стала доходить серьёзность ситуации. С этих в чёрной форме станется и в открытый космос выкинуть несмотря на возраст и прочие смягчающие, но никого, похоже, не волнующие обстоятельства. А как же мама? И папа? Неужели это конец?

– Ты, Георгий, волчонком не смотри, – сказал дядя Олег и, внезапно подойдя, ласково потрепал за вихры. – Думаешь, я тебя предал? Тайну выведал, шпионил? Только я ведь не развлечения ради. Причины у меня есть, и серьёзные.

– Какие могут быть причины, чтобы… вот так? – тихо, почти неслышно, спросил мальчик.

– Гошка, Гошка, – покачал головой дядя Олег. – Пацан ты наивный, чёрт… Как тебя угораздило в такое влипнуть? Скажи лучше, ты в пришельцев веришь? Хотя зачем я спрашиваю, если ты даже меня заподозрил. Конечно, веришь, и правильно делаешь! Есть они, эти пришельцы, и их весьма немало. К большому сожалению – немало!

– Почему – к сожалению? – В слегка оттаявшем Гоше проснулось любопытство. Заметив это, дядя Олег усмехнулся краешком рта.

– Про Оумуамуа слыхал? – задал он встречный вопрос. – Про астероид, что к нам с далёких звёзд пожаловал? Много шума было, говорили, что он траекторию меняет, а значит, может быть искусственного происхождения.

Гоша кивнул. И в интернете, и по телевизору о летящем по причудливой орбите скитальце спорили до хрипоты. Только при чём здесь это?

– Ну, коли слышал, то пересказывать не буду. – Вернувшись за стол, дядя Олег вновь прикоснулся к пульту. – А теперь, как говорится, внимание на экран.

Мигнув, голограмма потемнела и покрылась огоньками звёзд. Вверху тускло зажёгся мячик Солнца, Земля не просматривалась вообще. До слуха донеслись искажённые статикой радиопереговоры:

– Комета, я Страж. 42-й и 44-й – отметки пропали. Доложите обстановку.

– 37-й – Стражу, борт 42 и 44 сбиты. Подловили командира, твари. Командование эскадрильей принял, приступаю к абордажу. Прошу обеспечить прикрытие.

– Принял, 37-й. Страж – Стреле, прикройте Комету. Как поняли?

– Вас понял, Страж. Звенья 2 и 6 перенаправлены. Больше не могу, у нас тут жарко.

…Гоша почти не слушал. Его внимание было приковано к исполинской, висящей в космическом пространстве махине с мерцающим, переливающимся всеми цветами радуги «носом».

Камера приблизилась, мимо пронеслось несколько идущих строем треугольников. На поверхности напоминающей металлический огурец громадины что-то сверкнуло, и один из треугольников, завертевшись юлой, взорвался. Оставшиеся, мгновенно перестроившись, сердито засверкали вспышками. К поверхности «огурца» рванулись серебристые рыбки торпед. Космос озарили немые взрывы, в пустоту взметнулись осколки.

– Это был мой друг, – поставив запись на паузу, хрипло произнёс дядя Олег. – Серёжка. Мы с ним огонь и воду… Эти твари выжгли протонами почти треть эскадрильи. Тогда мы не знали, что пучковое оружие может достигать таких мощностей. Но ничего, наши тоже в грязь лицом не ударили.

– Так это… – прошептал, холодея, мальчик.

– Тот самый астероид, – мрачно подтвердил дядя Олег. – С весёленьким названьицем.

– Подождите, но он же до сих пор летит, – пролепетал Гоша. – И вроде от Земли отдаляется.

– Конечно, отдаляется, – хмыкнул дядя Олег. – То, что от него осталось. А как не удаляться, если маневрировать нечем? Пусть летит, голубок. В назидание остальным.

– Каким остальным? – Гоша уже ничего не понимал.

– А вот этим, – дядя Олег поколдовал над пультом, и запись возобновилась.

Разинув рот, мальчик смотрел на покрытое «снегом» помех голографическое изображение огромного, причудливо извивающегося коридора с множеством ветвлений. В этот раз переговоры отчасти велись по-английски.

– Берег, говорит Монгол, движемся в секторе 12. У нас трёхсотый.

– Bereg, this is Raptor, contact in sector 5. Rerouting drones from…

В отдалении полыхнуло и взорвалось, в эфире выругались по-китайски.

– Странник – Берегу, – зашипело в динамике. – Обнаружен противник в секторе 7. Требуется поддержка.

– Приняла, – раздался сосредоточенный женский голос. – Держитесь, направляю резервы.

– Есть держаться.

– Берег, это Монгол, – повторил невидимый оператор. – У нас трёхсотый, требуется…

Из-за поворота выскочила нечто, напоминающее огромную, закованную в тёмный металл пиявку. Голограмму озарила серия вспышек, истерзанное попаданиями существо отшвырнуло к стене. Конвульсивно подёргавшись, робо-пиявка свернулась калачиком и замерла. До слуха донёсся тоскливый, леденящий душу вой. В невесомости поплыли зелёные вязкие капли.

Подбежав поближе, «Монгол» сфокусировал камеру на противнике.

– Что это? – выдохнул Гоша, осматривая покрытого суставчатой бронёй червяка.

– Это – «ленты», – охотно пояснил дядя Олег. – По нашей классификации. Знаем о них немного, язык у них зубодробительный, а информации после нашего удара на борту почти не осталось – мы выжгли практически всю электронику. Уверены в одном: эти милашки на всех парах рвались к Земле. Почему? А потому, что своей планеты у них больше нет. Что у них стряслось – мы не знаем, но факт в том, что стокилометровый кораблик содержал больше десяти миллионов одних личинок. Судя по анатомии, «ленты» – хищники, и прожорливые. При этом весьма развиты технологически и плодятся быстрее кроликов. Дорвись они до Земли, от человечества остались бы рожки да ножки несмотря на все арсеналы. А чем они помогут, если эти червячки с ходу внедрятся километров на пять в глубину, чтобы оттуда приступить к весьма агрессивной колонизации? Но самое страшное – это то, что подобные «ковчеги» появляются у наших дверей каждые несколько десятилетий. И если бы не мы, то… Да сам понимаешь – что!

Дядя Олег остановился, чтобы перевести дух. В наступившей тишине стало слышно, как тихонько отсчитывают время часы.

***

– Но подождите, – собравшись с мыслями, упёрся Гоша. – Оумуамуа маленький совсем, метров двести в длину. Как эти пришельцы смогли замаскировать под него такую громадину?

– Молодец, варит котелок, – похвалил сосед. – На нос внимание обратил?

Вспомнив «радужный» нос корабля, Гоша кивнул.

– Эти твари подстраховались, – объяснил дядя Олег. – Они знали, что если корабль засекут, то могут попытаться уничтожить на дальних подступах. Например, спешно переоборудованными баллистическими ракетами. А им во что бы то ни стало требовалось прорваться к поверхности, чтобы с ходу, прямо с орбиты, внедриться глубоко под землю, надолго обезопасившись от удара возмездия. Теперь, как говорят фокусники, «следите за руками». Они разворачиваются к Земле узкой носовой частью и начинают менять альбедо, то есть отражающие характеристики поверхности, отчего подслеповатые телескопы увидят лишь тусклое, мерцающее пятнышко. Астрономы сделают вывод, что к нам пожаловал небольшой, вращающийся вокруг своей оси астероид. Червячки же, воспользовавшись моментом, чтобы собрать с близкого расстояния побольше информации и понять, что Земля к полноценному отпору не готова, на максимальном ускорении рванули бы к планете. Дальше додумай сам. По расчётам аналитиков, конец цивилизации наступал года через два. Если, конечно, не учитывать нас. И «ленты» – не учли! А как нас учтёшь, коли о нас ни фильмы, ни радиопередачи не снимают? Земля – она ведь фонит радиоизлучением на миллионы километров, и не исключено, что червяки ещё на подлёте смотрели «Спокойной ночи, малыши» годов эдак восьмидесятых. Смотрели, чтобы оценить военно—технический потенциал, и ничего такого не увидели, кроме репортажей о победах коммунизма, или, скажем, войне в Афганистане. Мы, Георгий, не зря прячемся, и такие, как «ленты» бывают весьма удивлены, когда из ниоткуда на них обрушивается готовый драться до последней капли противник.

– А кто вы такие? – задал напрашивающийся вопрос Гоша. Серьёзно кивнув, сосед вновь присел на краешек столешницы, скрестив на груди руки.

– Мы называемся «Полигон», – начал он. – Странное обозначение, согласен, а ещё на «Пентагон» смахивает. Но к Пентагону мы отношения не имеем, а обозначение такое к нам перешло от военных, ещё советских полигонов, где испытывались первые образцы техники. Про «Сахалин-9» я говорил, но были и другие, к примеру, «Армавир-600». Оттуда же начались первые боевые вылеты. Организация у нас, кстати, международная, и в каждой стране именуется по-своему, ведь официального названия у нас нет. Операции совместные, тот же «червивый» корабль кто только не штурмовал – и мы, и американцы, и китайцы, даже парочка немцев затесалась. Наша задача: оборона человечества от желающих прописаться на чужой жилплощади квартирантов, для чего у нас имеются опережающие технологии. Получили мы их… из разных источников, сейчас это не важно. А важно то, что мне, то есть нам, необходима твоя помощь.

От потока ошеломительных откровений голова пошла кругом. С трудом сосредоточившись, Гоша нашёл в себе силы задать главный вопрос.

– Почему нельзя договориться? – упрямо спросил он. – Зачем воевать? У этих… существ беда стряслась, неужели нельзя пустить их к себе? Сотрудничать, технологиями обмениваться? Пусть вон Марс забирают или Луну. Они же бесхозные.

– Ну ты, конечно, дипломат, – криво усмехнулся дядя Олег. – А ты их спрашивал, согласны ли они взять что поплоше? Пойми, такие, как «ленты» в пространстве летят не столетиями даже, а тысячи лет. Они не имеют права на ошибку, и обязаны найти себе новый дом, пусть даже ценой захвата чужого. А мы свой – обязаны отстоять, раз за разом сходясь с подобными созданиями не на жизнь, а на смерть. Такая вот, Георгий, загогулина! И потом, пустишь ты их в Солнечную, дашь обосноваться, а дальше? Поговорку про двух медведей в одной берлоге знаешь? Мы, конечно, и сами не подарок, но это наш дом. Наш – и точка! Понимаешь?