Войти

Дебютная постановка. Том 1

Мертвый кролик, живой кролик

К себе нежно. Книга о том, как ценить и беречь себя

Родная кровь

Форсайт

Яма

Армада Вторжения

Атомные привычки. Как приобрести хорошие привычки и избавиться от плохих

Дебютная постановка. Том 2

Совершенные

Перестаньте угождать людям. Будьте ассертивным, перестаньте заботиться о том, что думают о вас другие, и избавьтесь от чувства вины

Травница, или Как выжить среди магов. Том 2

baza-knig
Стихи и поэзия
Марина Царь Волкова
Заплетала Волхова из грёз венок. Стихотворения. 2013
Читать онлайн бесплатно

Читать онлайн Заплетала Волхова из грёз венок. Стихотворения. 2013

Автор: Марина Царь Волкова
Жанр: Стихи и поэзия

Размер шрифта: 15

Скачать книгу Заплетала Волхова из грёз венок. Стихотворения. 2013

Иллюстратор Эдуард Волков

ISBN 978-5-0065-9577-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Новогоднее

Снова в сердце мечту берегу,
А иной мне дороги здесь нет.
Золотые следы на снегу
Оставляет спешащий рассвет.

В этом мире так много чудес!
В небе зорьки румянится вязь,
И качается сказочный лес,
Новогодним снежком серебрясь.

В каждом доме гудит нынче пир,
В каждой речке искрится вода.
Я люблю тебя, солнечный мир,
Будь же светел и весел всегда!

Дождь среди зимы

Ночь беззвёздная, безликая,
Фонари по лужам бликами
Расплескались. Стужу кликаю,
Тают льдинки под дождём,
И гудят ветра мятежные:
Где ты, царство моё снежное,
Где ты, зимушка безбрежная,
Мы тебя так сильно ждём!

На душе тепло, но горестно:
Грустен старт открытой повести,
Дождик, как тебе не совестно?
Не твоя сейчас пора!
Стукну посохом Морозовым:
Над двором моим берёзовым
Разгорайся, зорька, розовым
Светом с самого утра!

Выйду в лес, а там – не верится! —
По тропе позёмка стелется,
И весёлая метелица
Пляшет «барыню» со мной.
И вернусь я безпечальная:
Там цела краса хрустальная,
И река лежит, зеркальная.
Славься, зимний мир лесной!

Как румян зимний день

Как румян зимний день!
Знать, на снег ворожили не зря.
Полуночную тень
Разметала по небу Заря.

И ожил древний лес
В белоснежном уборе своём,
И по краю небес
Загорелся огнём окоём.

В голубом хрустале
Тает отблеск последней звезды.
Мы вдвоём на земле.
Мы Рассвету отдали бразды.

А подол у Зари
Из морозной, блестящей парчи.
Слышишь, Мир говорит!
Ты послушай его, помолчи.

Смотрит Небо с добром —
Смотрят прадеды, деды, отцы.
Мир звучит серебром,
Будто где-то звенят бубенцы.

Слышишь, кончилась тьма,
Мы очнулись от долгого сна.
Скоро минет зима,
И вернётся, вернётся Весна!

Кама-с-утра

Кама с утра серебрится, как горный хрусталь,

А подо льдом всё бушуют вселенские страсти.

Северной Пармы улыбка – звенящая сталь —

Сталь серых глаз с затаённой надеждой на счастье.

Я не плету к тебе тропок. А ласковость строк

Нынче из нас никого не старается ранить.

В росах блестящих горит золочёный листок —

Коло на пальце баюкает древнюю память.

Снежный медведь держит в лапах своих осетра,

Только во сне всё грустит о потерянных пчёлах.

Рыба – к приплоду. Хорошая будет пора.

Дайте вам Боги дней чистых и ночек весёлых.

Благословляю твой род и назначенный путь,

Не было в жизни ни разу неверного шага.

Самая главная, самая верная суть:

Всё и всегда в этом мире вершится во благо.

Синие ирисы – нежность суровых очей.

Просинец в небе – заветной мечты постоянство.

Звёздочкой маленькой с бархата зимних ночей,

Снова смотрю на тебя сквозь века и пространства.

Кама-с-утра от зари багрянее, чем кровь,

В волнах Невы расплескалась рассветная нега.

Только будь счастлив, ты слышишь? И не прекословь.

P.S. Вот допишу, и, как водится, в прорубь с разбега.

***

Как хорошо! Быстрых стрелок замедлился бег.

Снежны деревья и сонные улицы белы.

Тихо смотрю, как за окнами падает снег,

Как, превращаясь в цветы, распускаются стрелы

Синих бутонов. Теплеет задумчивый взор,

Словно от ласки воздушных моих поцелуев.

Жарко дышу на хрустальный морозный узор,

И по стеклу убегают прозрачные струи.

Мне на ладошку сегодня упала звезда,

Хрупкая искорка – снежно-небесное чудо.

Я про былое не вспомню уже никогда.

И никогда, никогда, никогда не забуду.

Святки

Были речи Зимы напевны,
В старых избах зажглись окошки.
У Руси – зоревой царевны —
Часты звёздочки на ладошке
Засверкали, играя в прятки
По подолу морозной ночи:
Всё исполним – ведь нынче Святки!
Так загадывай всё, что хочешь.

Я тебе загадаю силы,
Чтобы к счастью вели дороги,
А себе загадаю, милый,
Радость встреч на родном пороге.
А ещё загадаю снежность
И окно в ледяных узорах.
А ещё загадаю нежность
Твоего огневого взора.

Я для всех загадаю Солнце
И детишек побольше в зыбках.
Чтобы все на Руси оконца
Освещала его улыбка.
В звёздно-ласковом серебре я
Загадаю любви без меры,
Чтобы стали мы все добрее
На пороге рассветной эры.

По подолу морозной ночи
Часты звёзды играли в прятки.
Ты загадывай всё, что хочешь,
Всё исполнят, ведь нынче – Святки.

К Водокресу

Искра Сварожья

Искра Сварожья звездой серебристой
В прорубь скользнула, смеясь.
Снова рисует по снежности чистой
Вьюга волшебную вязь.

В сказочный мир открывает ворота
Зимний завьюженный лес.
Святки закончились. Солнцеворота
Пир завершил Водокрес.

Я у костра ворожу на погоду,
Празднуют братья-князья.
Доброго года, счастливого года
Мы вам желаем, друзья!

Прыгай на дно за упавшей звездою,
Счастье шальное лови!
Дух закаляя огнём и водою,
В силе и здраве живи!

В проруби льдинки горят перламутром,
Велес стоит за спиной.
Я поднимаю за ясное утро
Кубок воды ледяной.

Узерва. Водокрес

Шумя седыми елями,
Бушует снежный лес.
Велесова Карелия
Встречает Водокрес.

Все скалы над Узервою
В серебряных снегах.
Она сегодня первая —
Ей тесно в берегах.

Царевна расчудесная —
Хрусталь и бирюза!
Вечерница небесная
Глядит в её глаза.

К утру всё переменится:
Вздымая толщи льда,
И вздыбится, и вспенится
Озёрная вода.

А Зорька улыбается,
И светел окоём.
Узерва умывается
Свароговым огнём.

Как много несказанной красоты

Как много несказанной красоты
В метелистой, морозно-звонкой сини!
К восходу тянет зимняя богиня
Ладони, словно белые цветы.

Не веет синеокий Весновей,
Лишь Сиверко с упорством пуще дует,
Но зорька над озёрами колдует,
И щёки с каждым мигом розовей.

Ещё не жарок Солнца ясный взор,
Не сходят льды с озёр, снега не тают,
Но с берегов оживших долетает
Негромкий их душевный разговор.

Она не помнит горечи и зла
И шепчет: «Без тебя невыносимо!
Мы осень пережили, мой любимый,
А значит, доживём и до тепла».

В проруби

Реки поют, полноводные,
Льдинки касаются ног.
Кажется, очи – холодные,
Глянешь – на сердце ожёг.

Я раздеваюсь украдкою,
Будешь ли впредь укорять?
Нынче ведь мне слаще сладкого
В прорубь нагою нырять.

Праздники зимне-прекрасные
Наш украшают уют.
Звёзды ли падают ясные?
Зори ли в небе встают?

Ветер ли зимний над кручею
Нынче нам радует слух?
Прыгну я в прорубь кипучую —
Пламенем вздыбится дух.

Нежные снежные голуби
Сядут тебе на плечо.
Спросишь: студёно ли в проруби?
Жарко, мой друг! Горячо!

Как звёзды

Как звёзды, нынче падают с небес
Снежинки этой ночи колокольной,
И стражем над Землёй моею вольной
Качается высокий снежный лес.

Тиха мороза вкрадчивая речь,
Блестят на стёклах зимние узоры.
От звёздного сверкающего взора
Светло и снежно. Жаром пышет печь.

Держу в руке любимую ладонь,
Метелица свои поёт нам песни,
А мы вдвоём. Что может быть чудесней,
Чем ночью любоваться на огонь,

А утром на заснеженном крыльце
Встречать зарю и радоваться свету,
Улыбке – как безмолвному привету
На милом разрумяненном лице.

В моих лесах

В моих лесах по пояс снег,
И к зимнему чертогу
Густых метелей быстрый бег
Заносит путь-дорогу.

Но свято верю я в звезду,
Что счастье мне пророчит,
И вновь в свой вечный путь иду
Под сенью звёздной ночи.

Родные искорки свечей
Остались за спиною,
Следили сотнями очей
Созвездия за мною.

Мне было страшно и темно,
Но не сбавлял я ходу,
Чтобы добраться всё равно
К заветному восходу.

А утро видно за версту —
Горит зарёй приветной.
Благословляю красоту
Руси моей рассветной!

Песня

Ночь парит на крылышках метельных,
Снегом засыпая мир вокруг.
Нет прекрасней песен колыбельных,
Чем поёт далёкий добрый друг.

На морозе слово белым паром
Уплывает плавно за плечо,
Сердце, словно печка, пышет жаром.
Оттого-то сердцу горячо.

Подпевает песне дивной вьюга,
На окне бутоны снежных роз.
Нам зима – счастливая подруга,
Любят люди русские мороз!

Ладога. Водокрес

По заснеженным курганам
Алой птицей первый луч
Проскользнул. Светлеет рано,
Яр выходит из-за туч,
И качается приветно
В снежных шубах древний лес,
Звон летит в огне рассветном.
Стужа. Утро. Водокрес.

Прорубь пышет зимним жаром —
Искра Сварожья жарка!
А над Волховом пожаром
Занялися облака,
Здесь на севере окошко
В ясном небе, солнце в нём,
А на юге звёздной крошкой
Весь усыпан окоём.

Ай да праздник! Что за утро!
Даль полей белым бела.
Розоватым перламутром
Блещут леса купола,
Льнёт к огню замёрзший голубь,
Снег серебряный пошёл.
Мы с тобой сигаем в прорубь…
До чего же хорошо!

Над Невой разгорался закат

Над Невой разгорался закат,
А над Городом пели метели,
От роскошной наряженной ели
Лился хвойный густой аромат.

Дивный снег – чудеса в решете —
Серебром разукрасил ресницы,
И смеялись румяные лица
Несказанной его красоте.

Мы гуляли до первой звезды.
Льдинки в проруби звякали тонко,
А за нами стелилась позёмка,
На бегу заметая следы.

И в костре догоревшего дня
Был не страшен рождественский холод.
Я люблю тебя, милый мой Город!
Ты для нас не жалеешь огня!

Зимней ночью

Где-то над домами в синих тучах
Прячутся полуночные звёзды.
Ветер, невесомый и летучий,
Гладит бирюзовые борозды.

Словно пелерина из шифона,
Нежный снег укрыл мосты крутые.
В небо собираются грифоны,
Крылья расправляя золотые.

Я люблю метели белой ласку,
Вот она – танцует, чаровница!
Зимний сон всегда похож на сказку,
Ту, что никогда не повторится.

Льётся свет с высокой колокольни,
Освещая каждую щербинку
В вымерзшем граните. Я запомню
Этой ночи каждую снежинку.

Снежное кружево

Замело нашу землю, завьюжило,
(Вьюги сильные были на днях).
Оплело Город снежное кружево —
Хрупкий иней лежит на ветвях.

Тихий вечер плывёт над куртинами,
Все дорожки пусты и чисты,
Над блестящими синими льдинами
Круто выгнули спины мосты.

Не хотите ли, Ваше Высочество,
Погулять по застывшим волнам?
Там средь благостного одиночества
Ангел Северный встретится нам,

Что, незримо паря над колоннами,
Спящий город крылами накрыл.
И летят над проспектами сонными
Белым пухом из ангельских крыл

Кружевные снежинки искристые,
В тёплом свете неслышно паря,
И как пчёлки, кружат, золотистые,
Над медовым цветком фонаря.

Озёрная царевна

Судьбой исчерчена ладонь —
Счастливая, узорная.
На голове мой огонь,
В газах вода озёрная.

Решу сама, куда уплыть,
Не грустно и не больно мне.
Легко в стихии водной жить —
Я водная, я вольная!

Не подходи в ночи, как тать,
Не жди меня под кручею,
Тебе меня не разгадать —
В объятиях замучаю.

Не веришь? Я ведь не шучу,
Почто не чтишь обычаи?
Заворожу, защекочу,
Да и на дно с добычею.

Отражение

Иду к реке. Встаёт восход,
Смиряя бурных волн движенье.
Там за зеркальной гладью вод
Живёт иное отраженье.

К ладони приложу ладонь,
В воде так близко наши лица!
У девы косы, как огонь,
Мои – как спелая пшеница.

Здесь, на границе бытия
Вода как лёд, а сердцу жарко.
Кто ты, скажи? Душа моя
Или озёрная русалка?

Но, право, кем бы ни была,
Та, что глядит из хляби зыбкой,
Всё также синь пруда светла,
И весела её улыбка.

Заонежье

Край озёрный, Заонежье,
Заповедные леса!
Кружевного белоснежья
Величавая краса!

Ты не мешкай, мой хороший,
Странник милый мой, лети!
За серебряной порошей
Мчи по санному пути

Мимо сосен, мимо елей
Вслед за северной звездой.
Конь летит быстрей метелей,
Конь трепещет под уздой,

Вьюги бег и груды снега
Не смиряют быстрый ход…
В чистом зеркале Онего
Отразился небосвод.

Будет вечер. Дивный вечер —
Зимней сказки красота.
И случится наша встреча,
И исполнится мечта.

Забытый дом

Стонала вьюга за окном,
Как будто в схватках роженица.
А наш с тобой забытый дом
Хранили ангелы и птицы.

Нас не пугал ни вьюжный вой,
Ни сильный снег, ни страх напрасный.
Мы точно знали: за спиной
Есть кто-то сильный и прекрасный.

И вдруг, сверкая и светя,
На снег легли такие строки:
«Вовеки знай, моё дитя,
Что мы с тобой не одиноки».

Розы на окне

Смотри, какая благодать —
Сегодня снег волшебно-белый.
По снежным улицам гулять
С тобой вдвоём я так хотела.

Но испугал тебя мороз,
Ты не пришёл без разрешенья,
Зато тринадцать белых роз
Прислал мне в виде утешенья.

Как будто в сладком зимнем сне —
Дышу на них… Снежинки тают,
И эти розы на окне.
Лишь о тебе напоминают.

Девушка по имени Мечта

Он во сне спросил: «Ты точно та?
Девушка по имени Мечта?
Милый, лишь в глаза мне посмотри,
Видишь эти искорки зари?

Слышишь ли ты сердца робкий стук,
Веришь ли объятьям нежных рук?
Я полна и неги, и тепла,
Знаешь ли, как долго я ждала?

Я сегодня в комнате одна,
Отзвуки ловлю чуднОго сна.
Но не верь – я нынче не грущу.
Никуда тебя не отпущу!

ключ от сердца

Я счастливых глаз не прячу,
В них смеётся хитрый бес:
Нагадали мне удачу
Нынче звёздочки с небес.

В дивный вечер новогодний
Не боюсь я ничего
И дарю тебе сегодня
Ключ от сердца моего!

Когда ты обнимаешь меня

Заалела заката безбрежность…
Мне не нужно иного огня,
Чем бескрайняя жаркая нежность,
Когда ты обнимаешь меня.

Зашептались медвяные травы,
В серебристую росность маня.
Мне не нужно ни денег, ни славы,
Когда ты обнимаешь меня.

Поутру колокольчик проснулся,
Разбудил нас, тихонько звеня.
Ты, как солнышко, мне улыбнулся.
Обними ещё крепче меня!

Снегирь

Смотрю в окно – что там, багряное,
Среди заснеженных ветвей?
Неужто яблоко румяное
В разгар морозных зимних дней

Висит на ветке и румянится,
Как будто жаркая заря?
И кто до яблока дотянется?
Да это ж грудка снегиря!

Где вьюга кружево развесила,
Красой серебряной маня,
Сидит, пушистый, глазом весело
Мигает, глядя на меня.

Стоит рябина в белом инее,
Под ней снегов бескрайних ширь…
Как алый шар, на небо синее
Взмывает маленький снегирь.

Рябины

За окном в глубинах сада,
В поволоке снегопада
Рдеют ягоды рябин.
Мне сказать так много надо,
Приходи, моя отрада,
Нынче я совсем один.

В поздний час окно открою:
Снег кружится надо мною,
Заметая всё кругом.
Я мороза ждал, ты – зноя.
Значит, встретимся весною,
Ты же помнишь, где мой дом.

Сонны снежные долины,
Слышна песня окарины —
Стонет вьюга вдалеке.
Но горят во тьме рябины,
Словно жаркие рубины
На прекраснейшей руке.

Мороз

Кружится вьюги карусель,
Кругом белым-бело,
Метёт насмешница метель
Снежинки на стекло.

И если страшно за окном,
Возьми мою ладонь.
Затопим печь, украсим дом
И в нём зажжём огонь.

Пугает холодом очей
Нас батюшка Мороз,
Но нам ли с дюжиной свечей
Его бежать угроз?

Пускай заходит невзначай —
Из уст струится пар.
У нас готов вкуснейший чай
И полон самовар.

Дед бросит вьюжную суму
И скажет: «Повезло!»
Ведь хорошо, когда в дому
Уютно и тепло.

Загляни в моё оконце

Дома – дивный запах хлеба. Песню я пою.
Синим оком смотрит Небо в горницу мою.

Над соседними домами вьётся белый пар.
Не забыть бы за мечтами мне про самовар.

Всё сижу, гляжу в окошко на родимый двор.
А со стёкол лижет кошка ледяной узор.

Под окном гудит пороша, вся белым-бела.
Покажись мне, мой хороший! Разве зря ждала?

Загляни в моё оконце, выйди из-за туч
Я тебя, младенец-Солнце, поцелую в луч!

Бог в глазах ребёнка

Вперёд по кружеву дорог,
Сжимая посох тонкий,
Иди на свет! Ты знаешь, Бог
Живёт в глазах ребёнка.

Дорога долгая легка,
Иди же без сомнений.
Лежит в твоей руке рука
Грядущих поколений.

И дождь прошёл, и ветер стих,
Щебечут птицы звонко.
Ты обязательно в своих
Продолжишься потомках.

Пленники моря

Суровые гордые лица,
Могучие синие крылья…
Скажи, сколько будет мне снится
Мечта, разлучённая с былью?

Не ищут ни зрелищ, ни хлеба
Над морем угасшие зори.
А мы с тобой – данники неба,
А мы с тобой – пленники моря.

Ты, волнам и ветру подруга,
Какой ещё ищешь свободы?
И мы прорастаем друг друга,
И мы погружаемся в воду…

Не верь, что слова мои грубы,
Я к ветру и морю ревную.
К губам снова тянутся губы,
Морского ища поцелуя…

Бывает сладко нам сгорать

Бывает сладко нам сгорать,
Ловя восторженные взгляды.
Но верь мне, друг, адептов рать
Нам не заменит тех, кто рядом.

Да, можно свой костёр спалить,
Но он – лишь вспышка во Вселенной.
Не лучше ль ласково светить
Для тех, кому свеча – нетленна.

Кому и сердце, и рука,
С кем просто, и легко, и вольно,
Кому живого огонька
Твоей души уже довольно.

И малый светоч гонит мрак
И целый мир обогревает
Для тех, кто любит просто так
И без условий принимает.

Подснежник

Самоцветными огнями
Входят в мир цветные сны.
За серебряными днями
Поступь слышится Весны.

Под сугробами валежник,
На ветвях сверкает лёд.
Глубоко в земле подснежник
В малом семечке живёт.

Ждёт поры своей – до срока
Не пробить ему брони,
А до Масленой далёко,
Холодны, студёны дни.

Снег ложится на дорогу,
Шепчет вьюга надо мной:
Подожди ещё немного,
И увидитесь весной,

Только солнце улыбнётся
И тепла настанет срок,
Семя малое проснётся,
И распустится цветок.

На Узерве

Как Божий храм, мой храм лесной
В сиянии метели.
О чём-то шепчутся со мной
Заснеженные ели.

А голубой озёрный лёд
На солнышке искрится,
Лишь слышно – в проруби поёт
Студёная водица.

Над речкой в снежных кружевах
Красуются берёзки,
Бело, светло на островах —
Гуляет там Морозко,

И всё кружит по берегам
Метель, как веретёнце,
А я молюсь лесным Богам
И славлю, славлю Солнце!

Толкающая рука

И средь сечи, погибающей,
Не боялась ничего.
Лишь одной руки – толкающей —
Не врага, но своего.

Кровь спеклась, а слёзы капали.
Отчего страшусь своих?
Оттого, что мало на поле
Этом места для двоих.

Жили б все законом верности :
Любишь Родину – не трусь,
Только в ближнем больше ревности —
Он к тебе ревнует Русь.

Одиноки, не едины мы —
Тяжек рок и грустен путь.
Не желает брат родимому
Брату руку протянуть.

Даже на колени павшего —
Злая гордость! – не прощу.
И единожды предавшего
Больше в сердце не пущу.

Умчались дни

Умчались дни, моя утихла грусть,
Я вновь гляжу на мир, как будто внове.
Я правды, самой горькой, не страшусь,
Но у тебя же кривда в каждом слове!

И тянется обиды давней нить,
И яростью душа моя вскипает —
Я, верно, не могу тебя простить.
Любви к тебе и веры не хватает.

Да нам ли спорить, чей дороже дар,
Кто силу духа силой слова мерил?
Неправым был предательский удар
От ближнего, которому так верил.

Улыбка

Бледнеет мгла, и отступает смерть,
И лёгок путь домой по грани зыбкой.
И стоит жить, любить, дышать и петь —
Ради одной единственной улыбки.

И наплевать на сотни острых стрел,
Что прямо в сердце целят ежечасно.
Коль ты хоть раз кого-то обогрел,
То этот миг был прожит не напрасно.

«Просить прощения не трудно…»

Просить прощения не трудно,
Хоть в тишине, а хоть прилюдно —
Вздохнуть, сказать и отпустить.
Сложней действительно ПРОСТИТЬ.

«Мы ищем сложности во всём…»

Мы ищем сложности во всём,
Стучимся в запертые двери…
Себя забыв, другим не веря,
Обиды прошлые несём.

А мир прекрасен в простоте!
Есть в каждой вещи образ ясный.
И ты, смущённый и безгласный,
Его внимаешь красоте.

Землю-мать воспой

А если мается душа,
Меня послушай, друг!
Из дома выйди, не спеша,
Взгляни на мир вокруг,
Вдохни всей грудью, ощути
Дыхание ветров,
И отправляйся по пути
На яркий свет костров.
А как дойдёшь, грустя, скорбя,
Поймёшь, что всё не зря:
Их зажигала для тебя
Небесная заря,
И горним светом вспыхнет Правь,
Сияя над тобой —
Лишь Солнце красное прославь
И Землю-мать воспой.

Серебро

Я выбираю серебро,
Хоть каждый раз прельщают златом.
Я и без золота богата,
Пока скрипит в ночи перо.
Пока слова несут добро.

Всё в нас

Остановись и посмотри:
Да, были горькими потери,
Но всё при нас, я в это верю,
Все наши знания внутри:

Все пораженья, все победы,
Измены, ненависть, любовь
Хранит доселе наша кровь —
В ней наши прадеды и деды.

Ты скажешь мне: «Печаль, печаль!
Меж мной и дедом расстоянья,
Года! И как открыть мне знанья?»
И я отвечу: «Жизнь – спираль».

Ни расстоянья, ни века
Не разлучат нас, уплывая,
Покуда память родовая
Хранится в нитях ДНК.

Там где двое – будет целый мир

Мягкий снег ложится на дорогу,
Заметает вьюга санный путь.
Приходите, деды, на подмогу
Да скажите нам чего-нибудь.

Оскудело сердце добротою,
Приугас огонь у нас в дому.
Ни руки сегодня, ни постою
Не хотим давать мы никому.

Открывались, грели, доверяли —
За других на смерть вели бои.
Слишком долго нивы разоряли
То чужие ветры, то свои.

Ведь уже пришли рассвета сроки,
А народ и нынче, как во мгле.
Отчего мы нынче одиноки?
Как чужие, бродим по Земле.

В тёмной чаще вьюга волком воет,
Лихоманки празднуют свой пир.
Отвечают деды: вас же двое,
Там где двое – будет целый мир.

Панцирь

Это давно случилось, когда линял —
Панцирь один на панцирь другой менял,
Да закрутился – мало ль текущих дел?
Панцирь-то вырос, только не затвердел.

Голое мясо, тонкая сетка вен,
Ждал перемен – отведай же перемен.
Вырос, раскрылся, вылинял в полный рост,
И не поможет больше ни яд, ни хвост.

Каждое слово нынче острей меча,
Боль так сильна! Ну как не рубить с плеча?
Не защищаться, голое пряча «Я»,
И не бежать от жалящего копья?..

Этим-то, в толстых панцирях, нипочём,
С мощной броней да с мордами кирпичом
Гордо шагают, душу закрыв от всех.
Я – рядом с ними? Полно, курям на смех!

Страшно с другими – если хоть чуть коснусь,
Кровь потечёт, порежусь о сталь, порвусь.
Им не понять, но я их и не виню,
Как это – голым мясом, да о броню?

Ох, не прорваться через щемящий страх —
Каждая сеча новый приносит крах.
Издалека-далёка на мир гляжу,
К прочим – не лезу, близко не подхожу —

Песни пою с утра золотой заре.
Только ведь не сокрыться в своей норе,
Выйдешь однажды – слишком поманит свет,
Кровь потёчёт, остынешь – тебя и нет.

Царица-водица

Царица-водица, меня остуди,
И мороки злые от глаз отведи!
Я нынче был гневен, несдержан и груб
Смой чёрную копоть с дымящихся губ,
С волос – серый пепел, с рук – алую кровь,
И в сердце больное верни мне любовь.

Горючие слёзы уснуть не дают,
Но звонкие льдинки в колодце поют,
И даже в зените морозного дня
Вода-чаровница ласкает меня.

Их в детстве били одинаково

Их в детстве били одинаково —
Они, держась из крайних сил,
Сжимали зубы и не плакали,
И каждый для себя решил:

Один сказал: «Однажды стану
Я злым и сильным, как они,
Тогда прекрасные настанут,
Мои заслуженные дни!
Страшитесь, звери, дети, бабы,
Размажу в кровь, развею в дым!
Быть плохо маленьким и слабым,
Быть сладко сильным и большим»!

Второй решил: «Неправду вижу
В мученьях слабых и детей,
Нет, никогда я не обижу
Того, кто меньше и слабей.
Обиду, страх и боль я знаю,
И ясно сердцу – не уму,
Что никогда не пожелаю
Я впредь такого никому!»

Такие разные ребята,
В обоих – боль от детских ран.
Два храбрых юноши, два брата.
Один герой. Другой – тиран.

И если всё же род – твоя судьба,
То бойся, мой народ, детей раба.

Высоко

Ты забрался так высоко,
Что теперь уже не спуститься:
Либо падать, либо терпеть
И корнями в небо врастать.
Где-то рядом Солнце встаёт,
Пролетают белые птицы,
А тебя никто не учил
И учить не думал – летать…

Вот и стой у всех на виду,
Не умея сделать и шага,
Сам себе достал этот пост —
У Судьбы стоять на часах.
Не кричи теперь, лишь пиши —
вВсё что хочешь, стерпит бумага,
А кричать не стоит, мой друг,
Не пророчь обвалы в горах.

Когда-то был ты мне как друг

Когда-то был ты мне как друг.
И веря в дружбу, как основу,
Я точно знала – если вдруг
Беда – спасёт живое слово.

Но где-то что-то порвалось,
Ты что-то упустил из виду,
И началось. И понеслось —
Пошла обида на обиду.

Был столь неправым твой укор!
Как и сказать о том – не знаю.
Но я тебя с тех самых пор
Не слышу и не понимаю.

О, так не бьёт врага рука,
Не причиняет столько боли.
Бывает правда, хоть горька,
Да не обидна – правда коли.

Но только ложь в твоих словах.
И вновь обида стену строит,
И душит душу лютый страх,
И шепчет: «доверять не стоит»!

Всё мыслю: время пронеслось,
До дна испита эта чаша.
Но не прошло. Не улеглось.
И не сойтись дорогам нашим.

Счастливые обиды забывают

А сильным так положено – прощать.
А слабым – мстить, умело и жестоко.
Я не сильна, но всё же обещать
Тебе могу – не трону зуб и око.

Зато от счастья, как от света тень,
Бежит беда, и гнев сильнейший тает…
Пошли мне радость в этот мрачный день —
Счастливые – обиды забывают.

Узелки

Я хочу развязать узелки,
чтобы нитка судьбы,
Словно речка, свободно
Струилась у Доли меж пальцев.
Я устала от детской обиды,
от взрослой борьбы,
От погонь и внимания
разных досужих скитальцев.

О печальной царевне вещают:
«Не дева – тиран!
Да к тому же драчунья
и первая в мире гордячка!»
Я устала от стрел, от мечей,
от сочащихся ран,
Что вгоняют не в ярость —
В постылую смертную спячку.

Как мне справиться с вами,
зевак оголтелая рать?
Отступать уже поздно,
а в бой выходить ещё рано.
Я хочу убежать —
но меня не учили бежать.
Оттого и стою до сих пор
на ветру истуканом.

А рассвет впереди,
долгожданный рассвет впереди!
И не время нам меряться силой
в словах и заклятьях.
Если хочешь идти —
просто рядом со мною иди.
Но не надо меня тормозить —
Ни в боях, ни в объятьях.

Отпусти меня

И зачем нам этот спор, ответь?
Не на жизнь воюем, а на смерть.
Всё хочу уйти скорее прочь,
Да опять себя не превозмочь.

Возвращаюсь к сказанным словам,
И опять душа трещит по швам,
Ибо что написано пером,
Ни огнём не выжечь, ни костром.

Нам был славить предков и Богов,
Нам бы вместе – песней на врагов,
Только всё не так у нас с тобой —
Меж собой ведём незримый бой.

Что мы делим? Память? Песню? Русь?
Ох, боюсь я, братец, ох, страшусь,
Что однажды гнева не сдержу —
Словом крепким на смерть поражу,

За обиду горечью воздам.
Не ходи ты по моим следам!
Не пророчь мне беды на пути,
Отпусти меня ты, отпусти!

Как бы всё забыть мне, всё простить,
Оборвать запутанную нить,
Что прядёт обид веретено,
Чтобы сразу стало всё равно?

Точка

Последний раз протягивая руку,
Чтоб кончилась ненужная борьба,
Я в сердце всё же знала, что разлуку
Готовит нам премудрая судьба.

На каждый слог – удар, на возглас каждый!..
О, я была глупа не по годам!
Но ты моей руки не принял дважды,
И третий раз её я не подам.

За то, что странной чести удостоил —
Воспел зачем-то мнимые грехи,
Я жгу мосты, что ты когда-то строил,
И горькие, дурацкие стихи.

Что было, что болело – позабыто.
Я снова деликатна и мила,
И радуюсь, что зеркало разбито,
Кривые не нужны мне зеркала.

Последнюю заканчиваю строчку
Я вежливым прощанием с тобой.
Прощаю. Ухожу. И ставлю точку.
И больше там не будет запятой.

Зачем писать?

Зачем о больном писать?
Глупее вопроса нет.
Чтоб видеть за тьмою свет.
Затем, чтоб опять дышать.

Чтоб разом переболеть
Обидой, враждой, бедой.
Иначе – не быть собой.
Иначе – тоска и смерть.

Не гордость и не пиар,
А кровь на конце пера.
Когда мне не встать с утра —
Я так выпускаю пар.

Мне плохо, коль я нема —
Стихом выжигаю гнусь,
Иначе совсем взорвусь.
Иначе сойду с ума.

А сплетни – лишь тлен и прах,
И мне наплевать на тех,
Кто самый смертельный грех
Увидел в моих словах.

Ручей

Лишь время покатится вспять,
Рассеются морок и дым,
Болото уже не узнать —
Сверкает катком голубым.

И видишь – снег первый прошёл,
Ну можно ли дуться всерьёз?!
Всё было б совсем хорошо,
Да только ручей не замёрз.

Ах, если б не мчался за мной,
Ах, если б чуток помолчал,
И можно бы было весной
Вернуться к началу начал.

Давно в унисон не поём,
Я рядом всё больше молчу,
А он всё журчит о своём,
Всё плещет и гасит свечу.

…А роща стоит в серебре,
Что витязей храбрая рать,
И ей хорошо на заре
Румяное солнце встречать…

Казалось…

Казалось мне, что воли не хватало,
Терпения и вовсе не дал Бог.
Что храбрости досталось слишком мало.
Хотелось, чтобы кто-нибудь помог.

Казалось, не смогу – умру от боли
И прошлого вовек не отпущу,
Что все вокруг меня лишают воли,
И что за это всех их – не прощу!

Я думала, что больше не осталось
Во мне любви, неволя душит вновь…
А оказалось, это лишь казалось, —
Они во мне – и Воля, и Любовь.

Блокадная девчонка

Летели снаряды. Горели мосты,
В глазах чередою – костры да кресты,
Был жарче пожара крещенский мороз.
Девчонка молчала, оглохнув от слёз,
И звоном стояла в ушах тишина,
Как будто порвалась тугая струна,
Звенела, звучала – и вот не звучит,
И эхо пропало. И эхо молчит!

На Ладоге стылой гремели бои
Бежали враги, и кричали свои:
«Прорвали блокаду! Спасён Ленинград»!
А детство уже не вернётся назад.

Просинец

Небо брызжет синевою,
Снег сербярный пошёл.
Милый, милый! Мне с тобою
Так волшебно хорошо!

Выйдем к речке! Над мостами
Будем Просинец встречать!
Положи скорей устами
На уста мои печать!

Пусть морозит нас до донца
Злая Вьюга – будем петь!
Разожжём костёр, чтоб Солнцу
Было радостней гореть!

Вечер. Просинь всё темнее,
Искры звёзд пронзили тьму.
Я собой тебя согрею,
Только крепче обниму.

А потом из дивной сини
К нам придут чудные сны:
Мы увидим лик Богини —
Новорожденной Весны.

Я иду и не чувствую холода

Я иду и не чувствую холода,
Купол неба так нежен и ал!
Акварельности милого Города
Отражает замёрзший канал.

Каждый дворик отдельной загадкою
Предстаёт. Далеко до весны,
И летят вслед за мною украдкою
Петербургские зимние сны.

Белой змейкой позёмушка стелется
По Фонтанке, быстра и чиста;
Хрупким инеем красит метелица
Кружевные перилла моста.

Первый след на снегу, как знамение, —
Ни один до меня не прошёл.
Улыбаюсь своим сновидениям —
До чего мне с тобой хорошо!

Громница

Земли, окружённой туманом, чуть дрогнули веки.

Громница грядёт к нам, зима перешла середину.

Текут из кувшина у Даны молочные реки,

Бледнеют и тают снегов голубые седины.

В заснеженной чаще горит мой костёр, не сгорая.

Весна озорная глядит из безоблачной сини,

Течёт, словно жизни река, без конца и без края

Цепочка огней к алтарю светоносной Богини.

Летит Перуница, исполнена праведным гневом,

Ей вслед смотрит Мара с улыбкой печальной и строгой,

А Дана смеётся, паря над плечом твоим левым,

И звёзды на небо молочной ложатся дорогой.

Отведай пути! Посмотри, как кружатся снежинки

И тают, родимые, плавятся в звёздности млечной.

От пены кудрявой из старенькой глиняной крынки

Устам горячо, как весною от ласки сердечной.

ключи и дороги

Круто замешано тесто,
Память – как древний гранит.
Ладога, лебедь-невеста,
Первую тайну хранит.

Ключ под Ярилиной кручей
Звонко и ладно поёт:
Русь ещё будет могучей,
Вспомнит величье своё!

Словно огонь, эти речи!
Слово живое неси —
Тёплые яркие свечи
Ты зажигай по Руси!

Руки в расплавленном воске,
Тысячи греют свечей!
Плещут в старинном Изборске
Целых двенадцать ключей!

Третья струится дорога,
Пробил назначенный час.
Сверху любовно и строго
Деды взирают на нас.

Горние взрезал угодья
Солнца сияющий луч…
Где же ты, путь в Беловодье,
Третий, ненайденный ключ?

Золотом блещут палаты.
Здравствуй, проснувшийся рус!
Тайну откроют три брата —
Рюрик, Трувор, Синеус.

Отзвук далёкого звона
Через пространства летит.
Есть на Руяне Аркона,
Встал из земли Световит…

Снова в рассветном пожаре
Купол небес засиял.
Помни, что светлый князь Ярий
В Китеж с тобою нас звал.

Значит, судили нам Боги,
Мой ясноокий Боян,
Новые торить дороги
Ради наследства славян.

Беловодье

Струится с неба ясная лазурь —
Напиться б этой ласковостью синей!
А крепости, как пряники, – глазурь
На них оставил хрупкий белый иней.

Мне ради нашей сказочной зимы
Не жалко переменчивого лета,
В ней нету боли, холода и тьмы,
В ней только дни серебряного цвета

И ночи в звёздных искрах, и снега,
И долгие, далёкие дороги,
Горячий чай и запах пирога,
И снежный путь в заветные чертоги,

Где средний брат уже который год,
Печально обходя свои угодья,
Всё ждёт, когда разгадка приведёт
С тобою нас к иному Беловодью.

А месяц нам сияет впереди,
И Солнца луч коснулся виднокрая.
Я Рода знак повешу на груди —
Пускай ведёт нас память родовая!

Впереди

Впереди нелёгкий, очень счастливый путь.

Будь спокойна, Веста, в прошлое не гляди.

Лишь махни рукой всем тем, кого не вернуть,

Отпусти на волю да смело вперёд иди.

Не гадай, кто рядом – бог или человек,

Чистый сердцем в силе равен почти богам.

Впереди разливы быстрых весенних рек,

Впереди Ярилы-солнца слепящий храм.

Города и письма тлеют в густой золе

А ты не плачь над ними, брось на помин пятак

И иди вперёд босой по родной Земле

Да смотри на Солнце – скоро увидишь знак.

Двое

Рисуя снежные узоры на стекле,
В окно украдкою заглядывал мороз.
Мы были страшно одиноки на земле —
До исступленья, до отчаянья, до слёз.

И было холодно. И было, как всегда,
Но вдруг камин гораздо ярче стал гореть,
И потеплело в стылой комнате, когда
Один из нас решил другого обогреть.

Бери! На счастье, друг, тебе моя рука!
За то, что любишь без условий ты меня,
Что на двоих дорога тяжкая – легка,
И в лютый холод нам достаточно огня.

Моё

Лес в золоте и серебре —
В меду и молоке.
Как сладко утром на заре
Стоять рука в руке

И после всех земных боёв
Смыв горечи печать,
Обнять тебя, сказать: «Моё»,
И снова замолчать.

Вспомни, кто ты

Расплескалось золото заката
Над густыми снежными лесами.
Это всё я видела когда-то,
Это всё однажды было с нами.

Впереди сверкает льдами море.
Мчит за нами дикая погоня,
Но заставы леса на запоре,
И никто нас нынче не догонит.

Ворожили белые метели,
Приходили ветры на подмогу,
Наклонялись сказочные ели,
Заметая кронами дорогу.

Пусть нас гонит странная охота,
Не робей, мой друг! В канун сраженья
Вспомни, кто ты! Просто вспомни, кто ты!
И исчезнут мигом наважденья.

В твоём окне не гаснет свет

В твоём окне не гаснет свет
До самого утра.
Пускай пройдёт сто тысяч лет,
Всё будет как вчера.

И если я взгляну в окно
Украдкой, на чуть-чуть,
Поймёшь: опять не суждено
Вам вовремя уснуть.

Ведь каждой ночью голос мой
Тебе, мой друг, поёт.
И даже старый домовой
Меня там узнаёт.

И нынче он не осерчал
И не задёрнул штор,
Покуда в комнате звучал
Наш тихий разговор.

Но лишь заря в багряный цвет
Одела синь небес,
Погас огонь, настал рассвет,
И голос мой исчез.

Зеленоглазой твоей звезды

Зеленоглазой твоей звезды
В небе доселе видны следы.
Этот-то зыбкий, далёкий след
Дом твой и душу хранит от бед.

Форточку памяти не закрыть.
Ветер подует, и будешь стыть,
Будешь, как прежде, смотреть в окно,
Всё позабыто давным-давно:

Скорые строчки, записки, сны…
Но через вьюгу – глаза Весны:
Полно, забыто ль? Нет, так живи —
Нет срока давности у любви.

Чародей

Ну и за что же ты меня так, мой чародей?

Мало ль ударов, мало ль атак мне от людей?

Мало ли гадят возле огня, в душу плюют?

Так и герои нынче меня не признают.

Да, обманула нынче звезда, скрылась во мгле.

И не на Север мчат поезда, не по земле.

Я так спокойна, голос притих – дьявольский дар,

Видимо, страшный – прямо под дых – этот удар.

Нет, мне не больно, боль улеглась, я не кричу.

Знаешь, довольно, жизнь удалась, Я не хочу.

Больше с тобою, мой грозовой, песен и встреч,

Ну тебя к чёрту! В чашу с водой, грузом – да с плеч.

Молитва

Храни меня от тьмы и зла,
От боли, страха и сомнений.
Пускай остынут, как зола,
Угли обид и сожалений.

Среди нелёгких чёрных дней
Благослови небесным взглядом.
Зажги огонь в душе моей,
Чтоб греть смогла я тех, кто рядом.

В пургу, в ненастье, в стужу, в ночь
Пускай не гаснет свет сердечный.
Дай сил смятенье превозмочь
И снова Путь увидеть Млечный!

Судьбы не зная наперёд,
Свой дороги не оставлю.
Тебе молюсь, владыка Род,
И всех Богов и Предков славлю.

Imbolc

Нынче снег как туман,
В кашу жидкую плавится лёд.
Не тревожь старых ран:
Поболит-поболит и пройдёт.

И вздохнёшь глубоко,
И поднимешь светящийся взор,
Отхлебнув молоко
Молодых бледно-розовых зорь.

Вот теперь не засни,
Наблюдая начало начал.
Зажигают огни
Те, кто нынче Богиню встречал,

Кто ей нёс на алтарь,
Исполняя древнейший завет,
Слова вещего ярь,
Духа чистого солнечный свет.

Отдыхает Земля,
Но под пологом зимнего сна
В молоке февраля
Затаилась колдунья Весна.

В дороге за сказками

Веришь мне, путница? Значит, не спрашивай,
Даже коль тронулась в путь за ответами.
Синее небо давно разукрашено
Чистыми, яркими звёзд самоцветами.

Лес колыбелью качается снежною,
Свадьбы справляют днесь волки Велесовы.
Будет нам песня тропой обережною,
Будет идтись нам привольно да весело.

Вьюги по следу всё гонятся, бесятся.
Не поддавайся, испугом влекомая,
Там у огня у двенадцати месяцев
Ждёт тебя сказка ещё незнакомая,

Дуют нам в спину ветра-перебежники,
Но не кончается тропка чудесная
Там, где зимой расцветают подснежники,
Там, где Громница гремит поднебесная.

Не сомневайся – в дороге за сказками
Встретим однажды вещунью приветную:
Глянет Весна изумрудными глазками,
Солнышко встанет зарёю рассветною.

Будет Весна!..

На улыбку твою отвечая

Ночью зимней, когда к потаённому храму Богини

Все подруги мои приносили заветный огонь,

Разметав облака, из небесной открывшейся сини,

Тебя вынес навстречу ко мне то ли волк, то ли конь.

Улыбаюсь тепло, на улыбку твою отвечая,

Огоньки громовые, мерцая, горят в темноте.

Приходи, милый друг, к нам на рюмку имбирного чая,

Мы так редко с тобой по душам говорим в суете.

Приходи, несмотря на метель, на снега и морозы —

У любви нет пределов, условий и прочих границ.

Я тебе покажу под окном три счастливых берёзы —

Будем вместе кормить на заре пролетающих птиц.

Если нет тебя долго, унынием горестным маюсь,

А напишешь, – как зорька, сгораю в пунцовом огне.

Потому что в ответ я тебе, как всегда, улыбаюсь,

Потому что и ты, как всегда, улыбаешься мне.

ВедьМа

Бушевала метель над лесами,
Грома отзвуки слышались днём.
Ведьма с пламенными волосами
До утра ворожила с огнём.

Приходили ветра на подмогу,
Речки буйные дыбились льдом.
А она выпрядала дорогу
Всем, однажды покинувшим дом,

Распрямляла упрямые нити,
Меж собою сплетала пути,
Чтоб смогли в круговерти событий
Те, кто любит, друг друга найти.

Улыбка

Улыбка – как радуга после дождя,
Как истины вышней объятья.
И если теперь улыбнусь, уходя,
Не сбудется злое проклятье.

Застыли густые леса в тишине,
Молчат красногрудые птицы.
Ах, если б ты знал, что поведала мне
Зарёю сегодня Громница!

Она возвестила, что скоро Весна,
Которой нам так не хватает!
Очнутся деревья от зимнего сна,
Снега голубые растают…

Довольно, мой друг, разрушительных слов,
Гармония хрупка и зыбка.
Пусть правит сегодня богиня Любовь,
Пусть светит, как Солнце, улыбка!

Ночь без сна

И опять ночь без сна у окна монитора,
Вишня тихо стучит тонкой веткой в стекло.
Знаю, будет весна, неотступно и скоро,
И ручей зазвучит, и вернётся тепло.

Ничего не проси! Мне б дожить до рассвета,
И поверь, милый князь, этим вещим словам:
Верю, быть на Руси долгожданному лету,
Знаю – петь, не боясь, песни вольные нам!

Спит под снегом трава, и сугробы не тают,
Череда зимних дней оплетает мой кров.
Сею в вечность слова – пусть добром прорастают!
Ничего нет сильней зарифмованных слов.

Не нарушайте тишину

Пустыми, лишними словами,

Пусть только песня вас ведёт,

К заре указывая путь.

Не рвите тоненькую нить,

Что протянулась между вами,

Ведь что порвалось – не связать,

что потерялось – не вернуть.

Когда в обиде – мы слабы,

Когда в любви – тогда мы в силе,

И всё понять, и всё простить

Легко, а нам и невдомёк.

Но каждый хочет, чтоб его

Хотя б немножечко любили,

Чтоб никогда не угасал

В окне заветный огонёк.

Не причиняйте людям боль

Пинком ненужного совета,

Любите близких без причин,

И тут же всё на лад пойдёт.

Ведь Солнце светит просто так,

И никогда не жалко света

Ему для ласковой Земли.

Оно советов не даёт.

Волхова и Узерва

За леса густые зорька села,
Месяц скрылся в облачной глуши.
Снег кружится ласковый и белый.
Тихо на озёрах, ни души,

Только льдинки звякают напевно,
Пасмурно – не видывать ни зги.
Слушает озёрная царевна
Чьи-то невесомые шаги.

Думает, смутясь: «Наверно, птицы,
Путников в такую пору нет»…
«Это я к тебе спешу, сестрица!
Мне сегодня нужен твой совет!

Как мне быть скажи, когда, как стрелы,
Ранят чьи-то острые слова?» —
Не смогла сдержать и не сумела
Гнева огневого Волхова.

Отвечала ей сестра Узерва:
«По зиме тебя и не ждала.
Знать, донельзя прохудились нервы,
Раз ко мне за помощью пришла.

Не внемли чужому пустословью,
Слушай лишь мой сестринский совет:
Даже прилетающим за кровью,
Отдавай слова, любовь и свет.

Выжигай тоску, да пуще, пуще!
Тропками заветными ходи,
Только в этот омут проклятущий
Больше, умоляю, не гляди!

Пусть бурлит без устали, смелеет,
Отпусти без гнева, не скорбя.
Помни, он однажды обмелеет,
Просто задохнётся без тебя».

Месяц вплыл на небо былой птицей,
Отразился в замерших волнах.
Мы сидели с ласковой сестрицей
На больших замёрзших валунах.

Небо всё светлело и светлело,
Бросил Яр рассветное копьё.
Нежная Узерва что-то пела,
Я в раздумьях слушала её.

Озеро во льду нас отражало,
Розовый румянился рассвет,
Я, встречая Солнце, понимала:
Нет в душе обиды. Боли нет.

В мои заглядывает сны

В мои заглядывает сны
Весенний Бог – он яр и светел,
Видать, в душе моей заметил
Приметы верные весны.

Весь мир был холоден и груб,
И в зимней спячке белоснежен,
А Бог бы радостен и нежен,
Когда моих касался губ.

Про всё забыла я: про бой,
Про суету и поиск хлеба,
Когда языческое Небо
Ласкало Землю под собой.

Шептал мой спутник: «Помолчи,
Забудь назначенные сроки:
Смотри: разбуженные соки
Пронзают жаркие лучи!»

Смотри, как нежится Земля
Под поцелуями Светила,
Какая пламенность и сила
Течёт рекою на поля!

И ты кончай скорее речь,
Сражаться дольше невозможно.
Пора, пора уж мужнин меч
Отправить в сладостные ножны!

Земля прекраснее всего,
Когда в неё пролито семя.
Придёт весна, и через время
Родится Слово от него.

Открой окно, полей цветы,
Взгляни в глаза небесной сини,
Для каждой женщины-Богини
Довольно в мире красоты.

Совсем Весна

За окошком совсем весна,
Ярко слепит в глаза лазурь,
Пробуждайся от злого сна,
Отряхайся от снежных бурь!

Будет снова метель, и пусть
Стонут вьюги в который раз,
Но уйдут и тоска, и грусть,
Лишь бы этот огонь не гас!

Лишь бы после, забыв мороз,
В колыбели метельных снов,
Проросло от сердечных слёз
Семя новых рассветных слов.

Велесовы (Волчьи) Святки

Поутихли вьюги, уж не бесятся,
Зимний ветер морок вымел прочь.
На рожке серебряного месяца
Снова песню нам играет ночь.

Волчьих святок дни текут волшебные
От Громниц до Велесова дня.
Ах вы, песни! Зимние, душевные!
Не жалей-ка, милый друг, огня!

Во бору у нас светло и радостно,
Пышет пламя – кругом голова!
Рукавицы дымом пахнут сладостным —
Хороши сосновые дрова!

Нынче Велес-бог проходит чащами,
Обходя владения свои.
Так твори обряд по-настоящему,
Спящий лес волшбою напои!

До Земли снега уже растаяли —
Ох, сильна Огня сварожья ярь!
Мы давно зарю с тобою чаяли —
Отразился в братине янтарь,

Вещий Бог склонил свой лик над зыбкою,
Пробуждая солнечный рассвет,
Засветились тихою улыбкою
Небеса, послав Земле привет.

Пусть горит высоким алым пламенем
Наш огонь среди лесного сна.
Минет зимь. Взойдёт с зелёным знаменем
На порог красавица Весна.

Велес-Зимобор

Всё теплело и теплело
Девять дней подряд.
Только нынче побелело —
Грянул снегопад.

Мерно шёл по новоснежью
Через сонный бор,
В шубу кутаясь медвежью,
Велес-Зимобор.

Засветился златокудрый
Солнца луч во тьме!
Велес славный, многомудрый,
Рог сшиби зиме!

Скоро Масленица, скоро
К нам Весна придёт.
Ведь недаром Зимобором
Люд тебя зовёт.

Скроют в оттепель туманы
Прелесть зимних снов.
Мы на проводы Мораны
Напечём блинов.

Солнце-блин лежит в ладонях
Ласковых небес.
Уносите Зиму, кони,
Далеко за лес!

А пока, рассвет встречая
Перед новым днём,
Дружно Солнце привечаем,
Велеса зовём.

Окоёма порубежье
Озарил пожар.
Мерно шёл по новоснежью
Велес Сивый Яр.

Разрумянилось небо над рощей

Разрумянилось небо над рощей,
Тонет запад в небесных огнях.
Нужно жить и счастливей, и проще,
Не грустя о потерянных днях.

Сей добро. И пока сердце бьётся,
Стой за Русь и за Правду горой.
Всё к тебе непременно вернётся,
Словно птицы весенней порой.

С каждым днём взор Природы светлеет,
Просыпаясь от зимнего сна.
И на сердце твоём потеплеет,
И на Родине будет весна.

Тому, с кем сладко и тепло

Тому, с кем сладко и тепло,
Писать я не спешу.
Лишь на замёрзшее стекло
Украдкою дышу.

Но не замедлить стрелок бег,
И ускользает ночь.
А я в окно гляжу на снег,
И грусть не превозмочь.

Казалась бы, пойти в кровать
Да лечь к тебе под бок,
Но не могу я нынче спать —
Не позволяет рок.

Опять другим пишу, не сплю,
Воюю чёрт-те с кем…
А то, как я ТЕБЯ люблю, —
Сложнейшая из тем!

Ключ

В моей ладони ключ,
Крыла – не видно плеч.
В твоей ладони луч,
И луч острей, чем меч.

В моей душе зима.
Как снег, бела ладонь,
Но убегает тьма —
В твоей руке огонь.

И нам теперь идти
В дорогу за ключом
И пролагать пути
Сияющим лучом.

Зимнее, прощальное

Смеркается. Над озёрами
Недолго сверкать заре.
Рисует мороз узорами
По чёрной, как смоль, коре.

И мнится сквозь сны метельные —
Звенит колокольно лёд!
Какие же колыбельные
Вода подо льдом поёт!

А звёзды такие синие,
Так близко – дышать невмочь!
В серебряном снежном инее
На Землю спустилась ночь.

Захочешь весны, взбунтуешься,
Пойдёшь против хладной тьмы,
А всё-таки залюбуешься
Хрустальной красой зимы.

Недолго осталось нежиться,
Растает её наряд.
Тепло огоньком забрезжится,
Как встретишь весенний взгляд.

Даждьбог улыбнётся благостно,
А руки – как сто мечей.
И жалко зимы, и радостно
От первых его лучей.

Росток

Пустынны сонные поля,
Весне, теплу ещё не время.
Моя замёрзшая Земля
В своих ладонях держит семя.

Пока метелица прядёт
Свои затейные узоры,
Она надеется и ждёт
Ярилы солнечного взора

И шепчет: «Где ты, Весновей?
Вернитесь, солнечные кони»!
Проснись, Трисветлый, и согрей
Её озябшие ладони!

Уйдёт Зима, и минет срок
Пустых, холодных дней разлуки,
И к Солнцу маленький росток
Листы протянет, словно руки.

Всё больше хочется молчать

Красы не видя на бегу,
Снуют, спешат куда-то люди.
А я всё думаю о чуде
И каждый вечер стерегу,

Как разгорается в полнеба
Янтарноокая заря;
Как два румяных снегиря
Клюют с ладони крошки хлеба;

Как в тёмной проруби поют
О чём-то тоненькие льдинки,
И в самой маленькой снежинке
Я вижу радости приют.

Костёр отбрасывает блики:
Из каждой искорки огня
Глядят с усмешкой на меня
Богов моих родные лики.

Они везде! Они – во всём!
Они со мной неразделимы!
Но гаснет день неумолимо,
Прощально тлеет окоём,

Садится солнце над дубравой.
Ложится на уста печать:
Всё больше хочется молчать
Пред сказкой этой величавой.

Иванова ночь

А. М. Ремизову

В тихих заводях лебеди пели,
Мылся вечер в прозрачной реке,
И на тонкой хрустальной свирели
Кто-то тихо играл вдалеке.

Отправляясь в ночную прогулку,
Поспешал милый спутник за мной.
Человеческим голосом гулко
На озёрах бубнил водяной.

Вышли дружно на берег русалки,
Украшая венками кусты;
Загляделись на месяц фиалки,
Порасправили юбки-листы.

Ночь, увенчана звёздной короной,
Синей шалью нарыла весь свет.
Тёмный лес наклонил свои кроны,
В дальней чаще укрыв огнецвет.

Мы из леса ушли за ветрами
От изрока случайного прочь,
И светила нам в очи кострами
Колдовская купальская ночь.

Спутник мой, даже к лесу ревнуя,
Уводил меня тайной тропой.
Я его обнимала, целуя,
И шептала на ушко: «Постой!

Не страшись, ничего не случится,
Я тебя увенчаю венком!
Видишь, звёздочка в небе лучится
Голубым-голубым васильком?

Посмотри, просыпаются птицы,
Утро пляшет, как мальчик босой.
Окропила Заря-чаровница
Мяту с клевером чистой росой.

Пышет пламя в безоблачной сини,
Прогоняя последнюю тень.
Здравствуй, Солнца блистательный сыне,
Здравствуй, белый, сияющий день!

Ставить точку только с радостью

Словно крылья неведомой птицы,
С головой накрывают меня
Невесомые эти страницы…
Замерзаю теперь у огня.

Замерзаю и ёжусь от страха,
Словно чувствуя близкий конец.
Велика, не по росту рубаха,
Не по весу чугунный венец.

И весне эту жуткую стужу
Не повыжечь, не перебороть.
Кто посеял неведомый ужас
Перед словом, облёкшимся в плоть?

Пред самой же написанным словом,
Только вышедшим из-под пера?..
Снова прячусь, шепчу: «не готова!»
А мне громом вещают: «ПОРА».

«Ставить точку только с радостью …»

Ставить точку только с радостью —
То ли глупость, то ли рок.
Слов невысказанных сладостью
Растворяя горечь строк,

Я одна бреду по Городу.
Никому и невдомёк,
Что назло ветрам и холоду
Оставляю огонёк

На окне. К нему, мой ласковый,
Побежишь сквозь мрак аллей
За потерянными сказками,
За улыбкою моей.

Здесь молчаньем злато моется,
И слова – лишь серебро.
А Жар-птица, хоть и скроется,
Да останется перо.

«Хоть верьте, а хоть не верьте…»

Хоть верьте, а хоть не верьте,
Читая стихи мои.
Но первое – не о смерти.
Второе – не о любви.

На Стрибога Зимнего

Стрибожьих коней не догнать – нет проворнее бега,

Лишь месяц лукавый за ними крадётся лисой.

Пушистость сосновых иголок под тяжестью снега

Чарует мне душу своей величавой красой.

Звенит на рассвете весёлая песня капели,

А раньше здесь вьюги гуляли, гудела пурга.

Приди, Весновей, заиграй на воздушной свирели,

Зажги на заклички в лесах голубые снега!

До Масленой – месяц. К Весне ясноокой дорогу

Марена сокрыла, все тропы опять замело.

Мы славим сегодня сурового деда Стрибога

И внука его, что приносит на Север тепло.

Витязю

Жизнь, словно холст, ослепительно-белый,
Путь твой – как алая нить.
Что, кроме песни, мой нежный, мой смелый,
Нынче могу подарить?

Молнии вижу в пылающем взоре,
Глянешь – и нежит, и жжёт.
Каждая нота – как крестик в узоре,
Что от беды бережёт.

Будут надёжны и преданны други,
И благородны враги.
Каждое слово – колечко в кольчуге,
В сердце его береги.

Внемлет весь космос словам берегини,
Есть ли надёжнее щит?
Песня моя над тобой в ясной сини
Птицей Победы парит.

Колокольчик

Я колокольчик средь полей.
Звеню, меня почти не слышат,
Лишь ветер в лоно нежно дышит
Прохладой утренней своей.

Набат.. Он был бы мой кумир,
Как гром… Но я не из отважных —
Мне далеко до звонниц важных,
Мне слишком дорог этот мир.

Рассвет росою на поля
Ложится, дом мой освещая,
И я шепчу: Живи, родная!
Будь славна, Русская Земля!

В мире всё божественно и просто

В мире всё божественно и просто,
Только жить со сказкой интересней.
Радужные крылья Алконоста,
Сирина полуночные песни,

Мары серп и стрелы Перуницы,
И клубок, что путь укажет к дому,
Медной ржи тончайшие ресницы —
Это всё мне близко и знакомо.

Бог грозы о битве возвещает,
Ветер гладит облачные струны,
Нашу Землю словом освещает
Пламенное сердце Гамаюна.

До чего же сладкая награда
Летом в звонком ливне искупаться;
Ждать, когда потянет пояс Лада,
И рукой поймать его пытаться!

Хорошо зимой за Колядою
С ряжеными бегать за домами,
Ворожить над вещею водою,
И весны приход встречать блинами.

Мне отрадно жить здесь год из года
С домовым в приятнейшем соседстве,
Слушать сказы северной природы,
Всей душою веря в них, как в детстве.

Весенние, солнечные, для детей

Пробудился старый ельник —
В небе солнце, свет и синь!
Слышишь, как поёт капельник,
Тонко-тонко: динь-динь-динь!

Кап-кап-кап! – и горя мало,
Снег растаял под сосной.
Минул хлад, весна настала,
Как же радостно весной!

«Через вязь ветвей узорных…»

Через вязь ветвей узорных
Льётся Солнца тёплый свет.
Улыбнись ему задорно —
Он лучом пошлёт привет.

Ведь для нас, славян, с пелёнок
Нет роднее ничего,
Ты сама его ребёнок —
Лучик маленький его.

«На кустах набухли почки…»

На кустах набухли почки,
Поступь слышится Весны.
Целый день пекли мы с дочкой
Настоящие блины!

Блин к блину, всё краше, лучше,
Печь замучилась рука,
И под вечер вышла куча —
Ну почти до потолка.

Удивлённо к нам в оконце
Смотрит Месяц-господин:
«Что за свет? Откуда солнце»?
Это светит русский блин!

Мартовские мимолётные зарисовки

За суетой искусственных забот
Тускнеет солнца яркое свеченье.
От горьких слов опять кривится рот —
Я забываю о предназначенье

Нести любовь, петь радость бытия,
В лучах тепла и нежности купаться.
Но я люблю. Я всё ещё твоя,
И для тебя собой должна остаться.

«На рябину прилетели снегири…»

На рябину прилетели снегири.
Не кори меня за грубость, не кори!
И когда мои глаза сверкают зло,
Ты пойми – мне нынче просто тяжело.

Я страдаю, я ругаюсь и грублю,
Но в душе я жизнь по-прежнему люблю.
За окошком догорает взор зари.
Не кори меня за слабость, не кори!

«Солнечный снег – золотистые пчёлки…»

Солнечный снег – золотистые пчёлки,
Как оберег от несчастья и тьмы.
Лёд раскрошился, сверкают осколки
Нас покидающей девы Зимы.

Ты не серчай, не гневись, Ледяная,
К зеленоглазой Весне не ревнуй!
Солнечных пчёлок весёлая стая,
Словно последний Зимы поцелуй.

«Счастье переменчиво и зыбко…»

Счастье переменчиво и зыбко…
Только лишь твои услышу песни,
И вернётся тёплая улыбка,
И весна в душе моей воскреснет.

Клевера листочек на запястье —
Четырёх-заветно-лепестковый!
Вот тебе рука моя на счастье!
Принимай, я к нежности готова.

Погляжу лукаво и отрадно —
Даром ли тебя я полюбила!
Пусть всё будет радостно и ладно,
Чтобы на добро хватало силы.

Сейды

Ветер касается сейдов, и сейды поют.

Слышишь ли вечности голос, Карьялы избранник?

С небом повенчанный, звёздный и радужный странник,

Знал ли ты раньше, что здесь обретёшь свой приют?

День златолатый встаёт над зерцалом озёр,

Копья свои расправляет над лесом еловым.

Голос камней отзывается нотой и словом.

В волнах реки узнаю твой внимательный взор.

Ну а под вечер горящие кудри костра

Треплют ветра и на север уносятся быстро.

Жгут ли тебя эти красные, жаркие искры,

Кто говорит тебе: «пой, милый странник, пора»?

Камень могучий, да ты ли – основа основ?

Что мой костёр для тебя? – Лишь неяркая свечка.

Шепчет, лаская гранит, говорливая речка —

Но не понять в тишине этих пламенных слов.

Что ж, о, хранитель, мне мил твой суровый уют.

Редкие звёзды горят в вышине надо мною,

Ночь укрывает нас млечной своей пеленою.

Ветер касается сейдов, и сейды поют.

Снегурочка

Белоснежная кожа, под ней – ни кровинки тепла.

И не давит к земле жаркой страсти гнетущее бремя.

И о чём ей грустить? Все печали – простая зола.

До Ярилина дня у Снегурочки есть ещё время.

Красной нитью весна рушники уходящей зимы

Украшает, нежнейших цветов вышивая узоры.

Всё короче студёные ночи, ушло время тьмы.

Тает снег под горячею лаской небесного взора.

А настигнет любовь – загорится румянцем лицо,

Вспыхнут очи, улыбка сверкнёт так светло и беспечно.

И она побежит – полетит к Мизгирю на крыльцо,

Чтобы вместе – в костёр. И не жалко растаять навечно.

Зажигаю огонь на снегу

Зажигаю огонь на снегу,
В самом сердце земли белогрудой,
А потом для тебя берегу
Это хрупкое, жаркое чудо.

Пробуждаясь от долго сна,
Жаждет семя и света, и силы.
Я сама горяча, как весна
Под пылающим взором Ярилы.

Будет солнечным праздничный день —
Закипают подземные соки.
Приходи под высокую сень
Снежных сосен и елей высоких!

Мне огня ярко-красная медь
Серебра здесь дороже и злата.
Я до вечера буду сидеть
У костра, дожидаясь заката.

Будет страстно гореть окоём
Под зари огневым поцелуем.
Приходи! Потому что вдвоём
Мы быстрее весну наколдуем!

Берёзкина сказка

Минул март, отступили морозы,
Над рекой, трепеща на краю,
Заневестилась дева Берёза,
Зашептала мне сказку свою:
Ты послушай, послушай, сестрица,
Невесёлые песни мои! —
Шелестела в ночи древеница,
Говорила о первой любви:
В небе звёздочка, словно гвоздика,
Распустилась. Как ночка долга!
«А у месяца нынче, гляди-ка,
Золотые, как солнце, рога!» —
Гладил руки мне ласковый ветер.
Вдалеке угасали огни,
И казалось, на всём белом свете
Мы в тот вечер с ним были одни.
«Чтобы я, да ласкать стал другую?
Чтобы я, да тебе изменил?!» —
Расплетая мне косу тугую,
Милый спутник смеясь, говорил.
И любила его, и ласкала,
А наутро осталась одна,
Но с тех пор так ничьей и не стала —
И доселе лишь ветру верна.
Если есть ещё правда на свете,
На просторы родимых полей
Прилетит снова ласковый ветер
К белоликой берёзке своей.

Масленица

В марте снова ожоги на пальцах —
Масло брызжет со сковороды,
А Весна на берёзовых пяльцах
Вышивает Ярилы следы.

Тает снег, под лучами белея,
Да и ночи не так уж длинны,
Хорошо – и светлей, и теплее,
Когда в доме пекутся блины!

И Зиме, (тут уж хочешь – не хочешь),
Нас покинуть настала пора —
Погуляет до праздничной ночи,
До священного диво-костра,

Воспарит над большим хороводом,
Превратится в лазоревый дым,
И по чести её всем народом
Мы помянем блином золотым.

Всем спеку – никого не забуду,
Чтобы каждый был весел и рад.
Круглый блин – рукотворное чудо,
Бога русского младшенький брат.

Я напеку тебе блинов

Весенний вечер за окном —
Лазурный, огненно-прекрасный!
Уходит Солнце в горний дом,
Его сменяет Месяц ясный.

Крепчает мартовский мороз —
Ночь сладким сном смежает вежды,
И украшает россыпь звёзд
Её роскошные одежды.

Покуда мир во власти снов,
И снег сверкает перламутром,
Я напеку тебе блинов,
Что встретить солнечное утро.

Весеннее Равноденствие

Прощай, Зима, прощай! Гори огнём —
В моих строках дрова уже пылают,
И снег последний за окошком тает,
И каждый нынче грезит о своём.

До праздника – минуты, не часы.
Расправлены запутанные нити,
На миг остановясь в своём зените,
Опять качнутся времени весы.

Сиянием пропитан мир лесной,
Земля улыбкой солнечной согрета,
И мы сегодня под руку с Весной
Идём навстречу радостному лету.

Полёт

О, дай мне крылья, милая Земля!
Зачем полёт доселе только снится?!
Хочу увидеть горы и поля
С той высоты, где молнии и птицы;

Откуда вниз по яркому лучу,
Приходят к нам все Боги и младенцы.
Оттуда мир увидеть я хочу —
Леса, снегов бескрайних полотенце,

Весенний полдень, первые цветы,
Лесной ручей, что плещет и синеет,
И милый взор, что с этой высоты
Горит сильней и только жарче греет.

Когда взлечу – весь мир к моим ногам
Падёт – умрёт и заново воскреснет.
Я подарю свой голос берегам,
Отдам реке все ласковые песни!

Оставлю здесь свой беспокойный дар,
Себя раздам и рока не нарушу.
Пускай другие жарких слов нектар
Отныне плещут в жаждущие души.

Не жалко жизни целой за полёт
Ветрам навстречу над простором моря!..
А где-то тихо звонница поёт,
И догорают северные зори…

Меру

Где ты, где ты, гора легендарная Меру?

О, восстань наконец из-под северных льдов!

Дай познать в грозный час русам правду и меру,

Вспомнить радость побед, сбросить тяжесть оков.

Мы как будто напились отравленной браги,

Кто услышал глас крови – и тот не встаёт.

Над полями досель веют русские стяги,

Над Землёй до сих пор наше Солнце встаёт,

Но не видим его, ищем правду далече —

На чужих берегах, средь далёких полей,

И никак не понять нам, что с предками встреча —

Это вещая встреча с душою своей.

Древо Рода доныне растёт на Буяне.

Нам – росточкам, расцветшим под солнышком вновь,

Не смекнуть: мы навек нераздельны с корнями,

В нас течёт наших предков горячая кровь.

Нас – родных – не разделят ни власти, ни вера,

Ни обиды, ни сечи, ни ложный кумир.

Ибо Русь нам от века – и правда, и мера,

Коей мы от рождения меряем мир.

Веста

По небесным холстам рисовала Богиня
Золотистой, как мёд, акварельною краской,
Размывая сапфиры полуденной сини
Тонкой кистью ресниц, лебединою лаской.

Распускались закаты волшебным букетом,
Зажигались огни тёмной праздничной ночи.
А глаза у Богини наполнились светом,
И она мне взглянула в раскрытые очи.

«Отчего мне так больно на небо смотреть?..»

Отчего мне так больно на небо смотреть?
Отчего так волшебно и так горячо,
И душа так томится, что кажется, Смерть
Поглядела мне через плечо?..

А Богиня в ответ: не спеши серебром
Бренных слов описать злато вешнего дня,
Это просто ларец за четвёртым ребром
Приоткрылся при свете огня.

Ибо взор мой – не гаснущий вечно очаг,
Что зимой греет дом, что весной топит лёд,
Ну а сердце? Оно тебе друг, а не враг:
Поболит,
Поболит,
И пройдёт.

Балтика

Балтики ветер – дыхание Севера,
Славного града Петрова дыхание.!
То – дуновение дамского веера,
Бабочки яркой крыла колыхание,

То, (и тогда бойся, град наводнения!),
Ветры задуют и волны взбеснуются,
Тут же поднимется волнотворение,
Выльются невские воды на улицы.

В ярости бурь бесконечно-мятежное,
Стылое, острое, зябкое, тяжкое,
Славься, великое море безбрежное,
Гиперборейское море Варяжское!

Бывает, боли не избыть

Бывает, боли не избыть,
И сердце полнится страданьем.
Тогда не петь – волчицей выть
Над хрупким этим Мирозданьем.

Идёт ли прошлое в зачёт?
Сомнений рать невыносима.
Пока гадаешь: «Нечет? Чёт?»,
Бесславно жизнь проходит мимо.

Исполнишь детскую мечту,
Но вновь ложится груз на плечи:
Чем мне заполнить пустоту?
Любой триумф недолговечен,

И тщетны громкие слова,
И лживы вечности скрижали…
– Жива ль душа моя? Жива?
Хотя б кому-нибудь нужна ли? —

Судьбу пытала я. – Изволь, —
Она ответила, зевая:
Пока пронзает сердце боль,
Твоя душа, мой друг, живая.

Незажившее крыло

Серебристым снежным инеем
Вновь укрыла Мара даль.
Прилетела птица синяя,
А в глазах её – печаль…

Где вы, песни позабытые,
От которых всем светло?..
Подняла она подбитое,
Незажившее крыло,

Поклоняясь в четыре стороны,
Позабыв про боль и грусть,
Вновь запела: «Клюйте, вороны,
Я вас больше не боюсь»!

Ешьте, звери! Уж не больно мне,
Коль зажгу, так всем гореть!
Разве птицу – песню вольную —
Испугает нынче смерть?

Эх, под Солнцем – верю чУдному! —
Петь отрадно и сгорать.
И прощать уже не трудно мне
И не страшно умирать.

Не от высокомерия – от боли

Не от высокомерия – от боли
Молчу, не приближаясь на полслова.
Мне дружба стала тягостней неволи,
Приятельство – предательства основой.

Что толку здесь здороваться, прощаться
И мучиться от тысячи сомнений?
Я склонна молчаливо восхищаться,
Вдыхая аромат чужих творений…

Не верят люди! Как же – мне подобны
Они в своей обиде громогласной.
Но делают всегда – себе удобно,
Лишь я в оковах этики – несчастна.

Не от высокомерия – от страха
Забросила я громкие страницы.
Венец златой мучительней, чем плаха,
Журавль клюёт больнее, чем синица.

Колокольчики Севера

Колокольчики Севера – звонкий хрусталь —
Так на солнце сверкает подтаявший лёд.
Посмотри на восход – проясняется даль,
Скоро минет зима, скоро солнце взойдёт.

Я спою тебе песню о нашей любви,
Ей, однажды услышав, поверит любой:
Я ладонями сердце согрею – Живи!
Не сбивайся с пути – я лечу за тобой.

Даже если былое идёт по пятам,
Не страшись! Лишь махни на прощанье рукой,
Мы с тобой обязательно встретимся там,
Где на нашей Земле будут лад и покой,

Там под солнцем весны зеленеют леса,
Боги вышние рядом – лишь слушай и славь;
Там былинной Руси вековая краса
Сохранившись в словах, возвращается в явь.

Колокольчики Севера тонко поют,
По небесным полям ходит дева Заря
Коль угаснуть они нам с тобой не дают,
Значит, мы и родились, и жили не зря.

Лишь верой в Правду

Мы как во мгле, за веком век
Бредём и думаем: «Доколе?»
Не может русский человек
Прожить без Правды и без Воли.

Времён безмудрых череда
Согнула нас, лишила силы.
Но эти чувства навсегда
Душа на донце сохранила.

Заветы предков позабыв
И крови голоса не слыша,
Лишь верой в Правду русич жив,
Лишь обещаньем Воли дышит.

«Друг» лукавый не приходит на подмогу…»

«Друг» лукавый не приходит на подмогу,
Из засады смотрит, но не понимает —
Разоряют нашу русскую берлогу,
А медведь всё просыпаться не желает.

Пьём да пляшем. Непутёвые, нагие —
Неподвластны мировым мы закулисам.
Оттого и не понять им – мы другие,
Нам закон (помимо Божьего) не писан.

Крепко спим, но если что – долой рубаху,
С голой грудью – от восторга и от боли! —
Коль дерёмся – без оглядки и без страха,
А как дышим – то не воздухом, а волей.

И живём всё больше Словом, а не хлебом,
Счастье в песне, а не в золоте находим,
Потому что мы растём под Русским Небом,
Потому что по Земле по Русской ходим.

«Когда ты видишь: я с мечом…»

Когда ты видишь: я с мечом,
И дым столбом вокруг,
Ты всё ж не думай ни о чём,
Мой милый, добрый друг!

Во мне кипит Перуна кровь,
Как хмель, пьянит война.
Но всё пройдёт, я буду вновь
Покорна и нежна.

Не страшно мне с таким, как ты,
Быть слабой, но, пьяня,
Влекут забытые мечты
К ристалищу меня.

Однажды всех попросит Русь
Принять за Правду бой.
И в этот миг, мой друг, клянусь!
Я встану за тобой.

Словно пред долгою дорогой

Мой мир, весь искристый и снежный,
Похожий на праздничный бал,
Твой голос, то грозный, то нежный,
От стужи всегда согревал.

И было тепло. Этой песни
Не знаю нужней и мудрей!
Вернись! Загорись и воскресни,
И снова меня обогрей!

Во веки веков не напиться
Мне вдоволь молчальной воды!
Метель, серебристая птица,
Твои заметает следы…

«Миг единения столько краток…»

Миг единения столько краток
И столь восторженно высок!
Но вновь гнетёт сухой остаток:
Ты в этой жизни одинок.

Один. И никуда не деться
От расставаний и измен.
Друзья приходят обогреться,
Но не дают огня взамен;

Тебе протягивая руку,
Другой отталкивают вновь.
Но ты, не верящий в разлуку,
Хранишь в душе своей любовь.

И всё же по своей дороге
Тебе без спутников идти
Навстречу дню, где только Боги
Хранят небесные пути.

«Словно перед долгою дорогой…»

Словно перед долгою дорогой,
Шагом в ночь, где не видать ни зги,
Всё, о чем сказать хотелось много —
Говорю. И отдаю долги.

Тут стихи, а здесь пусть будут песни,
А вот это – вырвать, бросить, сжечь!
(Даже если Фениксом воскреснет
Рукопись, прошедшая сквозь печь).

Жгу дотла и плачу неумело,
Рвусь на волю из постылых уз,
Слишком долго муку я терпела,
Слишком тяжек сердцу этот груз.

Из себя вытягивая жилы,
Пела я. И где тут благодать?
Я бы Правду Вам наворожила.
Да не знаю, где её искать.

Даже если сгину я навек

Солнечных касается ланит
Ветер у меня над головой,
Лес сутра приветно шелестит
Юною весеннею листвой.

Продолжить чтение