Читать онлайн Борщ, любовь и пистолет. Ироничный роман

© Валентина Карпушина, 2025

ISBN 978-5-0065-9698-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

БОРЩ, ЛЮБОВЬ И ПИСТОЛЕТ

ИРОНИЧНЫЙ РОМАН

Глава 1

Я очень торопилась. Я боялась опоздать. Я неслась через лес на всех парусах, спотыкаясь о кочки и корни деревьев, рискуя ненароком потерять по дороге колёсики от чёрно-оранжевого чемодана, который я волочила за собой. Преодолевая неглубокий овраг, я своим неожиданным появлением до крайней степени шокировала рыжую белку, мирно пасущуюся неподалёку в густых земляничных зарослях. Завидев, резво бегущую по тропинке дамочку неопределённого возраста с развевающимися по ветру длинными чёрными волосами, она в ужасе кинулась к ближайшей сосне, чтобы спрятаться в её ветвях. Да с испугу не рассчитала прыжок и, истошно заверещав, пушистым комочком свалилась мне под ноги и запуталась в полах моих белых новомодных джинсов. Не обращая внимания на обезумевшую от ужаса белку, дрыгнув ступнёй, я сбросила, перепуганное до смерти животное, с ноги. Перешагнув через него, ни на секунду, не сбавляя стремительного темпа, я устремилась в сторону опушки. Мне некогда было останавливаться из-за неловкого зверька. Я во что бы то ни стало должна была успеть на автобус, который следовал до Москвы из курортного местечка, где сегодня закончился мой десятидневный отпуск.

Конечно, я бы могла сесть на пригородную электричку, ежечасно отправляющуюся с местного железнодорожного вокзала. Но такой вариант я сочла не очень удобным, из-за того, что испытала бы в пути массу неприятных моментов. Мне нужно было бы на маршрутке добираться до вокзала. На вокзале в пригородных кассах томиться в очереди за билетом. А потом скакать по ступенькам вверх по крутой лестнице, волоча за собой довольно-таки тяжёлый чемодан. Затем, надрывая пупок, спускать его вниз, чтобы попасть на перрон. А на перроне ещё около получаса ждать тот поезд, который доставит меня в Москву.

Только представив подобные мытарства, я решила не мучиться понапрасну и выбрать более удобный способ передвижения на комфортабельном «Икарусе», который от остановки санатория, где я отдыхала, отправлялся до одной из станций столичного метро.

Вот поэтому я так и торопилась. Но прыти во мне было хоть отбавляй, несмотря на мой, прямо скажем, солидный возраст (мне недавно исполнилось пятьдесят лет). Я запросто, абсолютно не запыхавшись, могла пробежать лёгкой трусцой любую дистанцию. Мне только нужно было правильно рассчитать время, чтобы уложиться в него, преодолевая спринтерское расстояние до выбранной цели.

«Самое главное, – думала я, обгоняя бежевые „Жигули“, лениво ковыляющие по колдобистой дороге, – успеть на автобус, и дело будет в шляпе. Ведь в Москве возле метро меня обещал встретить сын, для того чтобы помочь мне тащить чемодан по крутым ступенькам переходов подземки. Так что я не очень-то надорвусь, когда доберусь до места, если мой план сейчас успешно воплотится в жизнь».

Между делом я мельком глянула на водителя «Жигулей», проезжавших мимо.

«Эх, – досадливо подумала я, мысленно оценивая седовласого мужчину, выруливающего в сторону перекрёстка, – мог бы и подвезти случайную попутчицу за приемлемую мзду, не развалился бы».

Но водитель, равнодушно скользнув по моему лицу яркими карими глазами, свернул с просёлочной дороги в сторону основного шоссе, не обратив на меня никакого внимания. Мгновенно потеряв к нему всякий интерес, не сбавляя взятый темп, я ринулась к своей ставшей уже весьма близкой цели. Загребая туфлями на модной платформе песок с поверхности отвратительной дороги, я понеслась в сторону остановки. Достигнув её, я влетела под навес маленького, отделанного матовым стеклом павильончика и, украдкой вытирая тыльной стороной ладони испарину со лба, плюхнулась на полосатую скамейку, гостеприимно притулившуюся возле стены. Поставив рядом с собой чемодан, я посмотрела на антикварные золотые часики, доставшиеся мне в наследство от бабушки, почившей полтора десятка лет тому назад по причине глубокой старости, и с облегчением вздохнула, поняв, что прибыла на остановку за целых полчаса до прихода автобуса.

«Лучше раньше, чем позже», – весьма довольная собой, мысленно похвалила я себя за прыткость и приготовилась смиренно ждать прибытия рейсового «Икаруса».

Между делом я решила оглядеться. Но не успела я обозреть окружающий пейзаж, как передо мной, словно шут из табакерки, возник незнакомый мужчина.

– Вы в Москву едете? – спросил он хрипловатым баритоном.

Вопросительно воззрившись на него, я узнала в нём седовласого водителя «Жигулей».

– Да, – ответила я, с любопытством рассматривая его сквозь стёкла солнцезащитных очков.

– Поехали со мной, – вдруг с места в карьер предложил он.

Вместо ответа я рассмеялась. Не знаю почему, но в этот момент на меня вдруг напало безудержное веселье. Абсолютно не к месту мне отчего-то вспомнилась домоправительница фрекен Бок из детской повести про Карлсона. Я вдруг представила себя в её роли и в виде шутки ответила незнакомцу, кокетничая на манер одиозного персонажа, подражая голосу непревзойдённой Фаины Раневской:

– Нет! Я не поеду. Я Вас боюсь.

Затем, согласно сюжету, я стыдливо потупила взор и, словно неискушённая скромница, уставилась в землю.

– Боитесь?! – изумлённо вытаращив карие глаза, воскликнул мужчина, не поняв моей шутки. – Почему? Разве я похож на маньяка?

А я, продолжая исполнять роль фрекен Бок, настолько вошла в образ, что продолжила паясничать, одновременно от души забавляясь реакцией незнакомца.

– И не уговаривайте меня! – подняв на него смеющиеся глаза, ответила я. – Ведь я хорошо знаю, что Вы будете со мной делать, когда мы останемся наедине.

Честно говоря, в этот момент я подумала, что незнакомец поймёт наконец, что я просто придуриваюсь, и ответит мне тоже шуткой на тот балаган, который я сейчас так лихо разыграла перед ним. Но, как оказалось, с чувством юмора у него дела обстояли не слишком хорошо. А может, он просто не знал сюжета известной повести.

– Нет, вы посмотрите на неё! – воскликнул он, возмущённо хлопнув себя ладонями по бокам. – Нашла насильника!

Я снова посмотрела на мужчину. С трудом совладав с новым приступом безудержного веселья, уже более серьёзным тоном я поинтересовалась:

– А сколько Ваша услуга будет стоить?

– Нисколько, – ответил он.

– А! – нравоучительным тоном сказала я, назидательно подняв вверх указательный палец, и снова принялась паясничать, – Бесплатный сыр, да будет Вам известно, бывает лишь в мышеловке.

– Так Вы едете или нет? – снова не понял незнакомец, потянувшись между делом к моему чемодану, собираясь отнести его в машину.

Увидев его намерение, я мёртвой хваткой вцепилась в ручку своего баула, показав подобным жестом, что не собираюсь следовать за незнакомцем.

– Нет, – серьёзно ответила я, прекратив устраивать театральное представление, – я с незнакомыми мужчинами в автомобилях не езжу.

– Ну так давайте познакомимся, – миролюбиво предложил он. – Меня зовут Леонтий.

«Леонтий? – мысленно удивилась я. – Надо же! Какое редкое имя!

А вслух отрезала:

– Нет, знакомиться я с Вами не буду.

А потом снова, давясь смехом, кокетливо добавила, потупив глаза, начав опять изображать из себя престарелую девственницу из повести Астрид Линдгрен:

– Я Вас боюсь.

Не найдя больше подходящих аргументов, чтобы убедить меня поехать с ним, мужчина раздосадовано всплеснул руками и лёгкой походкой направился в сторону «Жигулей».

Глядя ему в спину, я вдруг почувствовала лёгкий укол сожаления и подумала: «Может, зря я так себя повела и всё же нужно было согласиться поехать с ним? Ведь он и впрямь на маньяка не похож. Вон как он прилично выглядит. Извращенцы такими не бывают».

Я почувствовала искреннее раскаивание, что отказалась составить компанию незнакомцу, когда он отворил дверцу «Жигулей», и огорчённо вздохнула: «Да и если бы он таковым оказался, вряд ли он справился бы со мной. Ведь силой меня Бог не обделил. Да и не тянет этот мужчина на человека, занимающегося бодибилдингом на досуге. В крайнем случае сделала бы ему хук слева, если бы он стал проявлять в мой адрес известного рода поползновения, – он бы и вырубился слегка. А пока бы приходил в себя, я бы от него далеко убежала».

И это было правдой. Несмотря на свои пятьдесят лет, выглядела я классно. Во всяком случае, больше сорока мне до сих пор никто не давал. А зачастую мне давали и меньше. Наверное, так происходило оттого, что я обладала крепкой, стройной фигурой. Ведь в свободное от работы время я занималась плаванием и аэробикой. Так что справиться со мной смог бы не всякий мужчина.

«Да и кому я нужна в свой полтинник? Разве только и правда какому-нибудь сексуально озабоченному придурку», – расстроенно подумала я.

Словно почувствовав, что я смотрю на него, незнакомец повернул в мою сторону голову. Перехватив мой красноречивый взгляд, он мгновенно оценил ситуацию и повелительным голосом крикнул:

– В последний раз спрашиваю: ты едешь или нет?!

«Ох! Будь, что будет!» – азартно подумала я, мысленно махнув рукой на моральные стереотипы, запрещающие приличным дамам преклонного возраста с первым встречным-поперечным представителем сильной половины человечества отправляться в дальний путь.

– Еду! – рявкнула я мощным контральто.

Мужчина тотчас чуть ли не бегом бросился ко мне. Оказавшись возле меня, он подхватил мой чемодан, а потом понёс его к автомобилю.

«Ничего, – с ледяным спокойствием подумала я, шествуя за ним, – сейчас сяду в машину, позвоню сыну и скажу ему, что еду домой на попутке. А потом попрошу, чтобы он встретил меня возле метро через полтора часа».

Между тем мой новый знакомый засунул чемодан в багажник и пригласил меня сесть в салон автомобиля. Я повиновалась ему, устроившись на переднем сиденье. И мы тронулись в путь.

Глава 2

Леонтий оказался очень весёлым человеком. Всю дорогу он развлекал меня забавными историями. Я от души хохотала над их сюжетом. Между делом, рассматривая его, я отметила про себя, что внешне он очень интересный мужчина. Несмотря на то что он был сед и не юн, выглядел он весьма подтянутым человеком. В нём угадывалась военная выправка и какой-то особенный лоск. Леонтий и сам очень скоро подтвердил мои предположения на этот счёт, признавшись в том, что в молодости служил в армии офицером.

– Ведь я суворовец, – с гордостью поведал мне он, когда мы выехали на Минское шоссе, – а суворовец – это не только звание. Это – образ жизни.

Я только одобрительно кивнула головой в ответ.

– Знаешь, какой у нас лозунг? – между тем спросил он меня.

– Какой? – вопросом на вопрос ответила я.

– «Жизнь – Родине, честь – никому», – процитировал Леонтий.

– Хороший лозунг, – улыбнулась я, а затем добавила. – Главное, чтобы он соответствовал действительным порывам того человека, под которым он выступает.

– Обижаешь, – запальчиво ответил Леонтий. – Суворовцы никогда слов на ветер не бросают, особенно когда дело касается красивых дам. На то они и суворовцы. И если им, к примеру, понравилась какая-нибудь женщина, то они пойдут напролом, чтобы завоевать её сердце.

Оторвавшись от дороги, он многозначительно глянул на меня, ожидая с моей стороны ответной реакции на его слова. Но я промолчала.

«Какое мне дело, – рассеянно подумала я, – до тех принципов, по которым ты живёшь. Я не собираюсь с тобой общаться дальше. Вот довезёшь меня до Москвы, и aдьёс-покедова! Больше мы никогда не увидимся».

Но когда мы прибыли в столицу, Леонтий не захотел отпускать меня в неизвестность. Написав на клочке бумаги свои координаты, он потребовал у меня взамен мой номер телефона. Я не стала кривляться, словно глупая школьница, и написала на другом клочке бумаги номер своего мобильника.

«В крайнем случае поменяю симку, если он будет очень назойлив», – подумала я, вручая листок Леонтию.

После этого он помог мне донести мой чемодан до входа в метро, где мы и расстались, и где у пересечения линий в центре зала станции в ожидании меня томился мой взрослый сын.

А через час, когда я оказалась дома, я благополучно забыла о Леонтии, занявшись повседневными заботами.

Глава 3

На следующий день я решила прошвырнуться по магазинам.

«Есть повод надеть новый сарафан», – подумала я, глядя как за окном сверкает яркое июльское солнце.

Предвкушая ни с чем не сравнимое удовольствие от этой маленькой женской радости, я включила утюг и приготовилась погладить необыкновенной красоты летний наряд, от бретелек до пят украшенный невесомым кружевом.

Но мои намерения прервал неожиданный телефонный звонок. Схватив мобильник, я подумала, что это звонит моя закадычная подружка, которой не терпится услышать о моих курортных приключениях, которых у меня на сегодняшний день было, хоть отбавляй. Ведь, что греха таить, мне было что рассказать ей. Я пользовалась таким огромным успехом у представителей противоположного пола там, где отдыхала, что к концу отпуска мне пришлось прятаться от, не в меру назойливых, кавалеров за надёжными дверями своего одноместного номера. Потому что никто из них так и не смог понять, что мне, кроме как «потанцевать» вечером в местном клубе, ничего не нужно.

Правда, это оказалась не моя подруга.

Недоумённо глядя на незнакомый номер, я нажала на кнопку, с изображённой на ней телефонной трубкой, и услышала хрипловатый баритон.

– Добрый день, Валерия, – поприветствовал меня незнакомый мужчина.

– Добрый, – растерянно пробормотала я.

«Кто это?» – оторопело подумала я, не в силах даже близко предположить, с кем я разговариваю в данную минуту по телефону.

И у меня была веская причина, по которой я сейчас так сильно удивилась. Дело в том, что уже много лет подряд я жила совершенно одна, в смысле без мужчины, после того, как умер мой муж. Конечно, поклонники у меня имелись, но они все были не в счёт, потому что я никого после смерти супруга не подпускала к себе на близкое расстояние. Наверное, потому, что лучшего мужчину так и не смогла встретить. Все были такими же, как мой покойный муж. Имелась на то и ещё одна причина: безвременная кончина супруга явилась для меня глубокой эмоциональной травмой, после которой я инстинктивно опасалась крепко привязываться к тому или иному представителю противоположного пола, периодически возникающему на горизонте моей личной жизни. Видимо, на уровне подсознания я боялась того, что в мою судьбу снова вернётся весь тот ужас, который я с таким трудом пережила, похоронив мужа. Ведь при жизни он крепко пил и так же крепко бил меня. От непомерного пьянства он и умер. И теперь, когда я осталась одна, я не желала наступать снова на те же грабли. Поэтому и не раздавала направо и налево номер своего телефона.

– Ты не узнала меня? – тем временем спросил незнакомец.

– Нет, – продолжая недоумевать, ответила я.

– Это Леонтий, – наконец представился он.

– Кто?! – поразилась я.

Леонтий рассмеялся.

– Позвольте мне, сударыня, отругать Вас за то, что Вы мне так и не позвонили. Да ко всему прочему даже меня не узнали.

– Да какое право Вы имеете ругать меня? – возмутилась я, когда до меня наконец дошло, с кем я разговариваю, – не позвонила, значит, не хотела.

– О! Какой сногсшибательный темперамент! – восхитился Леонтий.

Но я решила не продолжать разговор, мысленно досадуя на то, что легкомысленно дала свой номер этому малознакомому мужчине, и собралась отключиться.

Поняв это, Леонтий взмолился:

– Валерия, не бросайте трубку! А просто позвольте сегодня вечером пригласить Вас на ужин в ресторан.

– Зачем? – смягчилась я.

– Мне поговорить с Вами очень хочется, чтобы поближе Вас узнать. Ведь мне так интересно, чем Вы живёте, какие у вас увлечения, о чём вы мечтаете.

Честно признаться, я не ожидала подобного предложения. Поэтому заколебалась, обдумывая, принимать мне его или нет. Мне нужно было понять, чем мне моё согласие грозит в будущем.

– Так я не понял – вы согласны? – вывел меня из раздумий голос Леонтия.

«А что, – встрепенувшись, подумала я, – почему бы мне с ним и не посетить одно из заведений Москвы, где можно вкусно поесть? Во всяком случае, он, в отличие от остальных моих кавалеров, ведёт себя прилично: не навязывается в гости, не тащит в койку, не требует сиюминутной близости».

– Да, я согласна, – ответила я после двухсекундного молчания.

– Тогда в двадцать ноль-ноль возле входа в метро «Таганская» я Вас буду ждать, – мгновенно определил место встречи Леонтий.

– Идёт! – ответила я и, нажав на отбой, приступила к сборам на свидание.

Глава 4

– Куда это ты собираешься? – спросил меня сын, войдя в комнату, где я, устроившись за туалетным столиком, прихорашивалась, нанося на лицо лёгкий макияж.

– На свидание, – кокетливо ответила я.

– Не может быть! – воскликнул он, усаживаясь за компьютер. – Мне просто не верится, мама!

– А ты поверь! – засмеялась я.

Сын обернулся и серьёзно посмотрел на меня.

– С большой охотой! А то я уже потерял надежду на то, что твоё странное одиночество когда-нибудь закончится! – нажав на кнопку включения, сказал он.

– Ну, мне и одной неплохо, – пожала плечами я.

– Что значит – неплохо?! – возмутился сын.

– Это значит, что пока я одна, то вольна делать всё, что пожелаю, – улыбнулась я, а потом, рассмеявшись, процитировала фразу из любимого кинофильма: – «Хочу – халву ем, хочу – пряники».

В ответ сын укоризненно покачал головой.

– Тебе бы только шутить, – проворчал он, – вместо того, чтобы вплотную заняться устройством личной жизни.

– Для меня это не самоцель! – усмехнулась я, нанося косметической кисточкой тени на веки.

– Но это неправильно! – возразил сын.

– Почему? – удивилась я.

– Потому что нельзя такой красивой женщине, как ты, вести почти монашеский образ жизни! – воскликнул он.

– Не поняла, – опешила я, оторвавшись от своего занятия, – по-твоему выходит, если женщина красивая, то она должна быть распутная?

– Вовсе нет, – сказал сын, набрав нужную информацию в поисковике, – просто, по моему личному мнению, красота, подобная твоей, должна быть востребована.

– Что ты имеешь в виду? – озадаченно спросила я.

– Я имею в виду, что ты просто обязана в ближайшее время выйти замуж за приличного человека, который захотел бы позаботиться о тебе и окружить вниманием, – назидательно ответил сын, а затем горячо добавил, – А для этого тебе необходимо стать чуть-чуть уступчивей относительно твоих ухажёров.

– Возможно, ты прав, – потупилась я. – Но только где найти этого приличного человека? Не верю я, что на свете существует такой мужчина, который денно и нощно только и думает: «В каком таком тридесятом царстве мне отыскать такую вот перезрелую дамочку, как Валерия, и позаботиться о ней?»

Припомнив свой горький жизненный опыт, я воспроизвела по памяти образ вечно кривого, словно турецкая сабля, от постоянного пьянства супруга, то и дело упрекающего меня в том, что я живу за его счёт и проедаю его деньги, и мне стало нехорошо от этих воспоминаний.

– Знаешь, мне иногда уже кажется, что таких бескорыстных субъектов и в природе-то нет, – задумчиво сказала я. – Судя по тем урокам, которые мне преподнесла жизнь, я пришла к малоутешительному выводу: будь ты хоть неземной красавицей и имей семь пядей во лбу, шансов обрести личное счастье для этого мало. Нужно, чтобы от тебя была, хоть какая-то выгода. Поэтому, прежде чем безоглядно понестись к венцу, я сначала хотела бы осмотреться, чтобы не нарваться на какой-нибудь гнилой вариант.

– Выгода?! Ну, ты уж это слишком махнула, мать! – поразился сын, бойко стуча пальцами по клавиатуре компьютера, а потом воскликнул: – Ты совершенно не права! Не все мужчины строят отношения из-за корысти, как ты утверждаешь!

– Ну, не знаю, – с сомнением в голосе отозвалась я, снова приступив к макияжу. – Честно говоря, многие из твоих собратьев зачастую женятся лишь по двум причинам. Одна из них – это банальный залёт, что мне уже не угрожает по определению. А вторая – желание иметь дармовую домашнюю прислугу.

В этот момент я закончила с макияжем. Затем я встала и направилась в сторону шкафа с намерением выбрать подходящий случаю наряд для предстоящей вылазки в свет.

– Поэтому, – продолжила я, открыв дверцу, – я не горю желанием выйти замуж. Мне и так хорошо. А вступить в брак я смогу лишь тогда, когда встречу человека, с которым мне будет лучше, чем одной.

– Ну, если ты не стремишься замуж, то чего же тебе хочется, мама? – удивился сын, глянув в мою сторону через плечо.

– Да ничего особенного! – воскликнула я, придирчиво перебирая многочисленные наряды, висящие в шкафу на плечиках. – Я имею желание на склоне лет пожить наконец в своё удовольствие. Заняться чем-нибудь более интересным, чем неблагодарные труды на поприще домашнего быта. Например, пустить свою энергию не в сторону плиты и половой тряпки, а в русло творчества. Попробовать развить свои литературные дарования, которыми, как ты знаешь, я в определённой степени обладаю, а потом начать издаваться. Поэтому, для того чтобы была такая возможность, меня, наверное, больше устраивал бы вариант постоянных встреч с одним и тем же партнёром, чем поспешный поход в ЗАГС.

– Странно, – сказал сын, продолжая стучать по клавишам, – мне казалось всегда, что желание выйти замуж для любой женщины, независимо от возраста, является самым естественным из её желаний. А ты рассуждаешь так нестандартно. Почему?

– Да потому, что я не вижу в браке с кем бы то ни было ничего хорошего, – отрезала я, – мне слишком дорогой ценой досталась моя нынешняя свобода. Поэтому меня не прельщает убогий быт с очередным мужланом, который то и дело будет требовать от меня наваристых щей да свиных котлет и неотступно контролировать все мои действия. А потом бить меня с пьяных глаз, если я в чём-то ему не смогу угодить.

– А что плохого в щах и котлетах? – не понял сын. – Ведь ты умеешь их отменно готовить. Да, к слову сказать, и ещё много чего. Поэтому я не совсем въезжаю, что тебя не устраивает в том, что твой избранник будет просить у тебя приготовить ему качественный обед? Конечно, пьянство и избиение женщины – это низко. Но почему ты заранее настраиваешь себя на такой мало приглядный расклад вещей?

– Да я не настраиваю, – отмахнулась я от сына, выбрав наконец наряд для похода на свидание. – Просто я не хочу игры в одни ворота на семейном поле. Я хочу, чтобы меня любили. А уж что касается котлет, то я их приготовлю столько, сколько нужно, если буду знать, что тот мужчина, ради которого я стараюсь, станет уважать меня как личность, будет интересоваться тем, что близко моей душе, ценить мои человеческие качества, поддерживать мои духовные устремления. А не воспринимать меня в качестве бесплатной прачки и кухарки в обмен на сомнительный по качеству секс со своей стороны.

– Да, возможно, ты и права в своих рассуждениях, – ответил сын. – Я согласен, что отношения без любви и духовного единства унылы и бездарны и ведут к умственной деградации. Так что желаю тебе любви, мама! Ведь ты, как никто другой, по-настоящему достойна её. Уж кому-кому, а мне лучше всех известно, насколько ты развитый и одарённый человек. Тебе необходима духовная пища. И я думаю, что ты в ней нуждаешься даже больше, чем в материальной. Одни твои стихи, чего только стоят!

– Спасибо за понимание, – ответила я, польщёно улыбнувшись, а затем спохватилась, решив, что сын мог неправильно истолковать мои высказывания: – Только ты не думай – я не против замужества. Просто я считаю, что браки должны заключаться по любви.

– Согласен, – кивнул головой сын.

– Но только любовь – это весьма редкое явление на земле, – продолжила я свою мысль. – На неё способны единицы. Так что, скорее всего, у меня нет шансов встретить её.

– Тогда зачем же ты согласилась на свидание? – удивился сын.

– Просто мне хочется почувствовать себя женщиной, привлекательной и желанной, – задумчиво сказала я, включив утюг, для того чтобы отгладить свой наряд. – Ведь я давно забыла, что это такое, потому что, кроме банального мимолётного секса, мне в последние годы никто ничего не предлагал. А Леонтий, мне кажется, сможет дать мне почувствовать то, что я могу по-настоящему понравиться мужчине.

Затем, мгновенье помолчав, я добавила:

– Ведь мне это так необходимо! Я давно мечтаю о партнёре, с которым мне будет уютно и комфортно находиться рядом. Я давно хочу встречать праздники не одна. А ещё мне хочется отправиться в какое-нибудь романтическое путешествие вдвоём с приятным мужчиной. Разве это плохо?

– Это хорошо, мама, – одобрительно улыбнувшись, ответил сын. – Я надеюсь, что на этот раз тебе повезёт.

Глава 5

Леонтий ждал меня возле входа в метро «Таганская» с огромным букетом роз в руках. Выглядел он импозантно. На нём была надета светло-бежевая рубашка с короткими рукавами и в тон ей брюки цвета горького шоколада. По достоинству оценив его прикид, я мысленно сделала вывод: «Леонтий хорошо знает цену своей внешности. Отправляясь на свидание, он надел одежду оттенков, выдержанных в тёплых коричневых тонах, которые выгодно подчеркивают его яркие, цвета чёрного кофе, глаза и серебристые волосы».

Увидев меня, Леонтий приосанился. А затем походкой бравого офицера в прошлом двинулся мне навстречу. Поравнявшись со мной, он торжественно вручил букет, не преминув сказать при этом:

– Вы шикарно выглядите, Валерия.

В ответ на его слова я улыбнулась. Ведь я тоже, собираясь на встречу с ним, от души расстаралась. На мне было надето платье в стиле милитари цвета хаки, фасон которого мне невероятно шёл.

Приняв из рук Леонтия цветы, я восхищённо воскликнула:

– Ой! Какие удивительные розы!

Они и впрямь были бесподобными. Их лепестки имели тёмно-бордовый цвет и были испещрены ярко-жёлтыми прожилками, а стебельки не имели традиционных шипов. И это было очень необычно.

– Я предлагаю пойти в ресторанчик, расположенный прямо за театром, – с нескрываемым удовольствием выслушав мои восторги, сказал Леонтий. – Там неплохая кухня и вежливая обслуга. Кроме того, там есть возможность поужинать на открытом воздухе и насладиться тёплой вечерней погодой.

Мне понравилось это предложение. А ещё я по достоинству оценила его изысканную манеру говорить и обходительность.

«Как же приятно быть рядом с галантным, хорошо воспитанным кавалером», – подумала я.

А вслух сказала:

– Я ничего не имею против этого.

Затем я взяла Леонтия под руку, которую он мне учтиво предложил, и мы направились через дорогу в сторону уютной таверны, расположенной на стыке двух улиц на задворках легендарного Театра на Таганке.

Войдя на территорию ресторана, мы устроились под навесом за столиком на двоих, на обитом красным дерматином, стилизованном под ретро, диванчике. Вслед за этим Леонтий сделал щедрый заказ. А после того как учтивый официант отправился его исполнять, он спросил, непринуждённо скрестив руки на атлетичной груди:

– Ну что ж, Валерия, я слушаю Вас. Расскажите мне о себе. Кем вы работаете? Чем интересуетесь? Я хочу знать о Вас абсолютно всё.

В этот момент официант принёс вазу и заботливо опустил в неё розы. Затем он удалился. Но мгновение спустя, он вернулся и поставил на стол по аппетитному «Цезарю». Потом он учтиво наполнил наши бокалы изысканным тёмно-красным вином, после чего, не спеша, опять удалился.

«Слава Богу!» – мысленно перекрестилась я, недовольно глянув ему вслед.

А потом подумала: «Вот за что я не люблю рестораны, так это за то, что, когда ты приходишь в подобное заведение, возле тебя начинает крутиться некий субъект, который не даёт своим присутствием свободно общаться с тем, с кем ты пришла поужинать».

– Так что? – снова спросил Леонтий, продолжив начатый разговор. – Я надеюсь, что Вы, Валерия, не работаете в секретных службах и поэтому будете откровенны со мной.

В ответ на его шутку я рассмеялась.

– Нет, – простодушно сказала я, – мне нечего от Вас скрывать. Я обычная медсестра. Так что никакого секрета тут нет.

– О! Медсестра! – неестественно радостно воскликнул Леонтий. – Как же это замечательно!

Его реакция заставила меня удивиться. Я не очень поняла, что уж такое замечательное он нашёл для себя в моей профессии. Недоуменно пожав плечами, я приступила к салату.

– Как я понял, – продолжил свой опрос Леонтий, придвинув к себе тарелку, – Вы, Валерия, не замужем. Иначе бы Вы не приняли приглашения сегодня отужинать со мной.

– Вы очень проницательны, – согласно кивнув головой, ответила я, оторвавшись от «Цезаря», – я действительно на данный момент времени в браке не состою.

– Почему? Вы разведены?

– Нет, – без особого энтузиазма отозвалась я, – процедура развода мне неизвестна.

– Тогда я не совсем понимаю, в чём дело! Как так может быть? – вздёрнул седые брови Леонтий. – Может, простите за некорректность, вы вообще в браке не состояли?

– Да нет, – стушевалась я, – состояла. Ни много ни мало, а целых девятнадцать лет.

– Тогда куда же делся Ваш муж после такого солидного срока совместной семейной жизни? – продолжил недоумевать Леонтий.

Оценивающе окинув меня взглядом, вдруг ставшим колючим, он попытался развить мысль, не дав мне объяснить ему суть дела, – Признайтесь, Валерия, с вами он хлебнул горя. Вы просто бросили своего несчастного супруга, когда он как мужчина пришёл в негодность, и думать о нём забыли, пустившись навстречу новым приключениям. Ведь Вы – настоящая роковая красавица.

Он сделал паузу, чтобы отпить вина из бокала.

– Я – вдова, – воспользовавшись минутным молчанием Леонтия, резко бросила я.

– Ох! Простите! – виновато воскликнул он, ставя бокал на стол.

– Да ничего, – ответила я, а затем добавила, – Не стоит извиняться.

– Ну как же, – смятённо сказал Леонтий. – Ведь я, сам не желая того, затронул сейчас глубокую рану в Вашей душе, причинив Вам ненароком сердечную боль.

Я подняла на него глаза.

– Это не совсем так, – тихо ответила я, – боль давно прошла. Ведь я овдовела десять лет тому назад. Так что извиняться не за что.

– Всё равно, – горячо возразил Леонтий, – простите меня за то, что я сейчас нечаянно напомнил вам, Валерия, о Вашей беде. Ведь, что бы Вы мне ни говорили, я очень хорошо понимаю, как это страшно – терять близких людей, особенно тех, к кому вы испытывали чувства.

Я промолчала, не считая нужным рассказывать ему о том, насколько мрачной и тяжёлой была моя семейная жизнь.

– А чем вы увлекаетесь? – перевёл Леонтий разговор в другое русло, поняв наконец, что он мне доставляет весьма неприятные эмоциональные ощущения.

– Я пишу стихи на досуге, – ответила я, обрадовавшись смене тяжёлой для меня темы.

– Стихи? – нахмурив брови, недоверчиво спросил Леонтий.

Его лицо исказила гримаса лёгкого презрения.

– Какие же такие стихи может написать обычная медсестра? – вдруг фыркнул он.

Его замечание слегка озадачило меня и показалось обидным.

– Хорошие стихи, – скромно ответила я, пригубив глоток вина.

– И они изданы? – недоверчиво уточнил Леонтий.

– Ну, пока что широкой публике они неизвестны, – засмеялась я, а затем пояснила: – Я издала за свой счёт лишь несколько экземпляров поэтических сборников, чтобы раздарить друзьям.

– Я так и знал, что ты мне лапшу на уши вешаешь, – утратив вдруг всю свою галантность, внезапно перейдя на ты, высокомерно сказал Леонтий.

– В каком смысле? – растерялась я.

– В обыкновенном, – отрезал он. – Я сразу понял, что твои стихи не могут никем приличным быть изданы, потому что хорошими не являются по определению.

– Ну, отчего же? – с достоинством ответила я. – Вы же их не читали. Поэтому не можете так голословно судить об их качестве.

– А мне и судить незачем, – окрысился он. – Что хорошего ты можешь написать, не имея литературного образования?

– Ну, кроме образования, для написания стихов человек должен обладать ещё одной несущественной мелочью, которая не в меньшей, а может, даже в большей степени позволяет ему сочинять хорошие поэтические произведения, – заметила я.

– Это какой же? – недоверчиво спросил Леонтий, отхлёбывая изрядную порцию вина.

– Талант, – улыбнувшись, просто ответила я, – а ещё наследственность.

– Наследственность? – не понял он.

– Да, – улыбнулась я, а потом пояснила: – Ведь генетика – это мощная наука, и против неё ничего не попишешь.

– Что ты этим хочешь сказать? – снова не понял Леонтий.

– Моя бабушка была писательницей, – пояснила я.

– А откуда ты это знаешь? – спросил Леонтий.

– У меня есть её книги, – гордо ответила я, – с её автографами.

– Ну, не знаю, – недоверчиво прищурился Леонтий, – надо ещё доказать, кем по-настоящему приходится тебе эта писательница.

После такого вывода я на минуту замолчала.

«В конце концов, – раздражённо подумала я, ковыряясь вилкой в салате, – чего он от меня хочет? Чем его не устраивают мои стихи и моя наследственность?»

У меня вдруг стало так скучно на душе, что я полностью потеряла интерес к дальнейшей беседе. Я почувствовала, что так удачно начавшийся романтический вечер безнадёжно испорчен сначала разговорами о моём покойном супруге, а потом презрительным выпадом Леонтия в адрес моих дарований.

«Конечно, я не считаю себя Ахматовой и стихи пишу для собственного удовольствия, по порыву души, так сказать», – обиженно подумала я, глядя на утопающую в расплавленных лучах заходящего солнца крону дерева, растущего неподалёку от веранды ресторана, где мы расположились за столиком. Потом я перевела взгляд на букет роз, который Леонтий подарил мне.

«Что за вопиющая невежливость – делать такие скоропалительные выводы, какие он только что сделал! – мысленно возмутилась я, разглядывая пёстрые лепестки необычных цветов. – Мог бы хотя бы поинтересоваться, о чём мои стихи, а уж потом судить об их качестве».

Я украдкой вздохнула и решила больше не развивать эту тему.

«Наверное, не следовало вообще заговаривать с посторонним человеком о сокровенном, – огорчённо подумала я, – но мне так хотелось понравиться ему, нащупать общность интересов. Удивить, в конце концов!»

Между тем, пока я отрешённо созерцала уличный пейзаж за пределами ресторана и букет роз, официант принёс запечённую в сметане осетрину. Тем самым он дал мне возможность продлить недовольное молчание, так как у меня появился для этого хороший повод: занять рот вкусной едой. Кроме того, так кстати возникшая пауза дала шанс понять моему спутнику его неуместную бестактность.

– Валерия, – сказал он, сменив тему, и снова перейдя на Вы. – А Вы хотели бы снова вступить в брак?

– Не знаю, – уклончиво ответила я.

А сама сердито подумала: «Может, я и не против замужества, только откровенничать по этому поводу я с тобой не намерена».

– А кто знает? – стал настаивать Леонтий.

«Ну что он пристал? – мысленно возмутилась я. – Что ему надо от меня?»

– Вот вдруг на вашем пути появится настоящий джентльмен, вы смогли бы ответить ему взаимностью? – между тем продолжил Леонтий, пристально уставившись на меня.

– Я не думала об этом, – пожала плечами я, мысленно прикидывая, как поделикатнее отвертеться от его назойливых вопросов.

– Я понимаю, что вы так и не встретили в своей жизни ни одного поистине стоящего мужчины, который смог бы сделать вашу судьбу счастливой. Иначе бы давно вышли замуж. Так? – спросил он.

– Ну почему же? Хороших мужчин я встречала, – возразила я. – Просто замужество, на мой взгляд – это очень серьёзная вещь. Поэтому я считаю, что такое решение нельзя принимать необдуманно. Ведь ошибка в таком деле подобна ошибке сапёра. Неверный шаг – и ты подорван на мине житейского быта.

Услышав это сравнение, Леонтий рассмеялся, откинувшись на спинку дивана. А потом вдруг задал неожиданный вопрос, снова перейдя на ты:

– А котлеты ты умеешь делать?

«Котлеты? – мысленно удивилась я. – При чём здесь котлеты?»

– Многоуважаемый Леонтий, я умею делать котлеты, – вслух ответила я. – В моём возрасте было бы странно, если бы я не могла готовить.

– Большие? – внезапно оживился он.

– Большие, – усмехнулась я.

– А борщ украинский тоже можешь варить? – поинтересовался Леонтий.

– Ну, не знаю, украинский или нет, но суп из свёклы я тоже умею готовить, равно как и гигантские котлеты, – слегка озадаченно ответила я.

А сама подумала: «Я что, прохожу тест по поварскому делу, что ли?»

Между тем Леонтий спросил, опять перейдя на вы:

– Валерия, а сколько Вам лет?

– Пятьдесят, – простодушно ответила я.

– Пятьдесят? – искренне поразился он. – Вот это да! А я думал – лет сорок, не больше.

– Многие так думают, – без ложной скромности сказала я, покончив с осетриной.

– Что ж, – резюмировал он, снова начав «тыкать», – ты очень хорошо сохранилась. И это очень радует меня.

А потом задал странный вопрос:

– А со здоровьем у тебя как обстоят дела?

– Не жалуюсь, – сдержанно ответила я, отодвинув пустую тарелку.

А сама в свою очередь спросила:

– А Вам сколько лет?

Услышав мой вполне естественный вопрос, Леонтий стушевался и смущённо сказал:

– Это неважно.

– Почему? – засмеялась я. – Это что? Тайна?

– Да! Небольшой секрет, – уклончиво ответил он.

– Ну Вы же не женщина, – продолжая хихикать, сказала я, – Вам незачем скрывать свой возраст.

А сама подумала: «Странный он какой-то. Разводит тут тайны мадридского двора. А я не люблю этого».

Мне тотчас захотелось закруглить свидание с Леонтием, и я стала мысленно искать подходящий предлог, который дал бы мне повод распрощаться с ним и поехать домой.

«Ах! – подумала я. – Какие же мужчины все одинаковые! Для них главным достоинством в женщине является не утончённость её души, а способность готовить котлеты и борщ. Как же это примитивно!»

Между тем официант принёс счёт. Оплатив его, Леонтий отправился меня провожать.

– Я тебе ещё позвоню, – сказал он, прощаясь со мной возле метро.

Затем он сел в «Жигули», припаркованные неподалёку, и был таков.

Глава 6

– Ну, как прошло твоё свидание? – спросил сын, когда я вернулась домой.

– А! – неопределённо махнула я рукой, переступая порог квартиры. – Ничего интересного! Прошла тест на умение готовить борщ. И всё.

– Борщ? – не понял сын, удивлённо взметнув вверх брови.

– Ага, – ответила я, скидывая в прихожей туфли, а потом добавила, – Неудачный выстрел в сторону личного счастья.

– Жаль, – огорчился сын.

– Да не о чем тут жалеть! – успокоила его я, а потом хмыкнула, пояснив, – Новый кавалер оказался ужасно скучным и примитивным. Простым, как угол дома.

– Всё равно жаль, – разочарованно вздохнул сын, – я так надеялся на позитивные перемены в твоей судьбе, мама!

– Не огорчайся, – ласково сказала я, потрепав его по плечу, – может, тот образ жизни, каким я живу, и является истинным счастьем? Поэтому незачем мне искать от добра добра.

А к вечеру я окончательно забыла о встрече с Леонтием, как о каком-то мимолётном недоразумении. Правда, совсем ненадолго. Спустя неделю он снова мне позвонил.

За окном царил душный вечер. На Москву в это лето нагрянула небывалая жара. Чтобы хоть как-то справиться с ней, я отправилась в ванную принять прохладный душ. Стоя под струями живительной влаги, я услышала внезапную трель телефонного звонка. Наскоро вытерев тело банным полотенцем и накинув кружевную ночную сорочку, я стремглав бросилась в комнату. Сняв трубку, я услышала хрипловатый голос Леонтия.

– Добрый вечер, – поприветствовал он меня, а затем, заметно нервничая, спросил, – Куда Вы пропали, Валерия? Почему в течение недели так ни разу и не позвонили? А я так ждал от Вас известий!

Честно говоря, я не предполагала, что Леонтий мне позвонит, решив, что он по моему красноречивому молчанию давно понял, что я не хочу с ним больше общаться. Но вместо того, чтобы категорично сказать ему о том, чтобы он навсегда забыл мой номер телефона, я сконфуженно промямлила:

– Извините.

– Не стоит, – с явным облегчением в голосе ответил он, а потом более уверенным тоном сказал, – Я боялся расценить Ваше молчание как нежелание встречаться со мной. Но, судя по извинениям, я ошибся.

Я не нашлась сразу, что сказать. А Леонтий с места в карьер предложил:

– Давайте встретимся, Лера.

А потом, проявив недюжинную настойчивость, стал уговаривать:

– Пожалуйста, не отказывайте мне. Я очень хочу снова увидеться с Вами. Дайте мне шанс, прошу Вас!

– Не знаю, – неуверенно отозвалась я, собираясь с мыслями, чтобы дать вежливый от ворот поворот назойливому ухажёру. – На улице сейчас так жарко, что только одна мысль о том, что нужно надевать цивильную одежду и куда-то идти, вызывает во мне перегрев.

– А я Вас поведу туда, где не жарко, – пообещал Леонтий.

– И где же находится такое роскошное место? – насмешливо поинтересовалась я.

– Рядом с моим домом есть уютное кафе, называется «Шахерезада». Вот в этом самом кафе круглосуточно работают кондиционеры, – сообщил Леонтий, – там прохладно даже в такую жару. Да и по названию оно очень подходит для нашей с Вами встречи.

– Это как? – не поняла я.

– Оно имеет неповторимый восточный оттенок в своём названии, – загадочно ответил он, – а Вы, на мой взгляд, Лера, внешне очень похожи на вышеупомянутую царицу. Так что, прошу Вас, соглашайтесь. Клянусь Вам, Вы ни о чём не пожалеете.

Голос Леонтия стал в этот миг таким жалобным, что мне стало его жалко, и я вопреки тому, что не очень хотела идти на свидание, дала на него согласие.

«А что? – подумала я. – Может, сын прав. Хватит строить из себя неприступную крепость. Возможно, всё не так и плохо, как мне показалось на первый взгляд. Может, нужно присмотреться, а уж потом и делать соответствующие выводы?»

На следующий день, около восьми часов вечера, я отправилась с Леонтием в ресторан.

Глава 7

Путь до того места, где Леонтий назначил мне свидание, оказался неблизким. Сидя в вагоне поезда, мчащегося в кромешной тьме по подземному туннелю, я не задохнулась от густой духоты, которая присутствовала теперь повсюду, только оттого, что вагон был оснащён кондиционером.

«Ох! Куда меня несёт? – мысленно сокрушалась я. – Конечно, мой новый знакомый очень хорош собой, но не настолько, чтобы бежать к нему на встречу в такую погоду, сломя голову, словно впервые влюблённая школьница».

Но делать было нечего – возвращаться с полпути домой было глупо.

«Странно всё же! – подумала я, слушая, как хорошо поставленный голос диктора объявил очередную остановку. – У Леонтия есть какой-никакой автомобиль. Поэтому он, как услужливый кавалер, мог бы подъехать к моему дому и с комфортом довезти меня в свой хвалёный ресторан, чтобы я сейчас не тряслась в вагоне метро».

Правда, потом я вспомнила, как он сказал мне:

– Лера, для того, чтобы быстрее добраться до меня, возьмите такси или бомбиста, я потом при встрече оплачу вам все расходы.

Но я отказалась от его услуг из чувства гордости. Я не хотела быть ему обязанной в финансовом плане. Да и, честно признаться, я боялась садиться в автомобиль к незнакомому мужчине, будь он таксистом или кем-нибудь другим. И вот теперь я маялась в метро, добираясь до места предстоящей встречи.

«Ничего, – успокаивала я себя, – в ресторане переведу дух под обещанным кондиционером. Мне не привыкать к трудностям во имя благих целей».

Затем мои мысли потекли в другом направлении.

«Да, – улыбнувшись, подумала я, – на какие только подвиги не пойдёшь, изголодавшись по романтике, и в предвкушении роскошного ужина в прохладном помещении! Надеюсь, Леонтий не разочарует меня снова своей бестактностью? Ведь если бы не его некорректность, которую он допустил в прошлый раз относительно меня, я, наверное, сейчас пребывала бы в совершенно другом настроении. Ведь, что уж там греха таить, мне он очень понравился. Хотя бы чисто внешне. А уж если быть полностью откровенной, как объект внимания он – мой материальчик. Меня всегда тянуло к таким импозантным мужчинам с классической внешностью. Я даже готова сегодня с ним замутить ночное рандеву, если, конечно, он опять не примется с солдафонской прямолинейностью демонстрировать неслыханную беспардонность».

Эти мысли подняли моё настроение до нужной высоты, и я, предвкушая любовное приключение, настроилась на позитивный лад.

Между тем поезд подъехал к нужной станции. Выскочив из вагона, я на минутку присела на лавочку, притулившуюся у мраморной стенки, для того чтобы поправить слегка исказившийся от несусветной жары макияж и немного «встряхнуть пёрышками». Вытащив из сумочки маленькое складное зеркальце, украшенное сверкающими стразами, я критично осмотрела лицо, а потом привела себя в надлежащий вид. Расправив складки на лёгкой белой юбке и красивые воланы на такой же белой блузке, я легко встала со скамейки и направилась к выходу из метро, звякнув золотыми браслетами на руке.

Глава 8

Я опоздала на пятнадцать минут. Это выяснилось тогда, когда Леонтий выразил мне неудовольствие по этому поводу.

– Вы непростительно задержались, мадам, – недовольно буркнул он, когда я, лучезарно улыбаясь, приблизилась к нему, – и заставили меня Вас ждать.

«Ну вот! Опять он за своё! – раздосадовано подумала я, мгновенно погасив на лице радостную улыбку. – Мог бы и попридержать язык за зубами и не высказываться вслух по причине моего опоздания. В конце концов, я – женщина, мне иногда даже полагается немного задержаться, а особенно на свидание. Тем более, я так долго ехала сюда и с непривычки не смогла правильно рассчитать время».

Мне захотелось тотчас развернуться на сто восемьдесят градусов и отправиться восвояси.

«Почему я должна выслушивать его постоянные замечания? – промчалась в моей голове сердитая мысль. – Я сама себе хозяйка столько лет и без посторонней помощи знаю, что мне делать. Я вообще могла бы сегодня и не прийти сюда. Да и потом, пятнадцать минут – вполне допустимое время для опоздания. Даже королям позволено задерживаться именно на такой интервал времени».

Между тем Леонтий открыл дверцу «Жигулей» и, вытащив из салона букет алых роз, вручил мне его со словами:

– Это Вам, прекрасная дама.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарила я, принимая из его рук цветы.

А сама подумала: «Однако с фантазией у него туговато. Опять он презентовал мне розы».

А Леонтий, словно прочитав мои мысли, вдруг сказал:

– Розы так похожи на вас, Валерия. Они такие же прекрасные и душистые, как и Вы.

А затем добавил, тихо рассмеявшись:

– Только у Вас нет таких колючих шипов, как у них.

В ответ на его шутку я рассмеялась. Моя досада испарилась без следа. Да и по своей природе я не умела долго злиться. Я была непоколебимо уверена в том, что свою жизнь не нужно тратить на отрицательные эмоции в силу того, что она слишком коротка.

– Я больше люблю белые хризантемы, – сказала я.

– Правда? – удивился Леонтий, а потом пообещал: – Ну что ж, учту на будущее.

Затем он пригласил меня сесть в автомобиль. Я с удовольствием приняла его приглашение и, впорхнув в салон «Жигулей», удобно устроилась там на переднем сидении.

– Да, – неожиданно сказал Леонтий, сев за руль и нажав на газ, – придётся мне теперь покупать иномарку, чтобы возить Вас, Лера, туда, куда вы захотите.

– Зачем? – искренне изумилась я.

– Затем, что эта железяка, – ответил Леонтий, похлопав ладонью по передней панели «Жигулей», – не совсем подходит для такой роскошной дамы, как Вы. Для Вас нужен автомобиль более солидный.

– Да? – удивилась я.

– Конечно, – кивнул головой он, – неужели вы сами этого не понимаете?

– А мне всё равно, – равнодушно отозвалась я, а затем пояснила, – На мой взгляд, главное в машине не её престижность, а то, что она исправно бегает и в состоянии доставить своего ездока туда, куда ему нужно. А иномарка это или более простая модель автомобиля – для меня лично не имеет никакого значения.

– Какая ты странная, однако! – удивлённо воскликнул Леонтий, внезапно перейдя на ты. – Насколько я знаю, большинство женщин были бы в восторге от БМВ или «Ауди», например. А ты не стесняешься моих простых «Жигулей».

– А что мне их стесняться? – в свою очередь изумилась я. – Едут и едут. Главное, чтобы до цели довезли.

– Ах вот какая ты! – задорно рассмеялся Леонтий.

– Какая? – поинтересовалась я.

– Неизбалованная! – с неприкрытым восхищением в голосе отозвался Леонтий.

А я только пожала плечами.

«Просто я равнодушна к автомобилям, вот и вся моя неизбалованность», – подумала я.

– Ты знаешь, а у меня была иномарка, – тем временем продолжил Леонтий, – просто я её продал за ненадобностью, когда наш градоначальник в честь праздника Российской армии подарил мне лично эти «Жигули» за мои заслуги перед Отечеством. Так что машина, в которой мы с тобой едем сейчас, – это подарок твоему покорному слуге лично от мэра Москвы.

«Интересно девки пляшут, – усмехнулась я, – а ты не так прост, каким кажешься на первый взгляд. Мэры тебе авто вручают за неведомые мне подвиги. Кто же ты?»

Но вслух я ничего не сказала, подумав: «Да какая мне разница, кем ты на самом деле являешься! Ведь для меня главное в человеке не его заслуги и регалии, а его душевные качества, которых я, кстати, пока не вижу».

Тем временем мы подъехали к небольшому ресторанчику, над входом в который красовалась уродливая вывеска, зачем-то украшенная электрической новогодней гирляндой, выполненная кривыми, на восточный манер, буквами: «Шахерезада». Леонтий припарковался. А затем, выскочив из «Жигулей», чуть ли не вприпрыжку бросился к дверце, которую я уже открыла, намереваясь выйти из машины.

– Постой! – воскликнул он, окончательно перейдя на ты.

Услышав его окрик, я недоуменно замерла, выставив ногу в изящной босоножке из позолоченной кожи на асфальт.

– Так не пойдёт! Убери ногу! – вдруг приказал мне он.

От неожиданности я повиновалась и послушно вернула свою конечность внутрь автомобиля. Убедившись, что не прищемит мне её, Леонтий лихо захлопнул дверь, а затем снова открыл её и галантным жестом, протянув мне руку, помог выбраться из машины наружу. Оказавшись на улице, я сперва почувствовала себя слегка ошарашенной. А потом мне стало смешно. Я поняла, что Леонтий таким образом решил разыграть передо мной сверхвоспитанного кавалера, обременённого изысканными манерами.

– Привыкай к тому, что отныне рядом с тобой находится настоящий мужчина, – с важным видом изрёк он, – который будет тебе опорой в жизни. Поэтому никогда не торопись проявлять ненужную поспешность, какую ты позволила себе в данный момент, когда самостоятельно собралась выйти из машины без моей помощи.

От его реплики я развеселилась ещё больше и засмеялась.

– Прекрати хихикать! – беззлобно прикрикнул на меня Леонтий. – Ничего смешного в том, что я сказал тебе сейчас, нет.

Затем он приосанился и торжественно заявил:

– Я принял решение, Лера, сделать тебя счастливой.

Потом он потупился и смущённо добавил:

– За все свои грехи, совершённые мною относительно других женщин, я в качестве искупления хочу подарить тебе столько счастья, сколько тебе и в самом красивом сне никогда не снилось.

Услышав его слова, я тотчас прекратила смеяться. Меня они почему-то очень испугали.

– Не нужно говорить такие вещи, – ответила я, – мы ещё с Вами слишком мало знакомы, чтобы затрагивать подобные темы.

– Почему ты отказываешься от счастья?! – изумился Леонтий. – Неужели до тебя до сих пор не дошло, что тебе страшно повезло со мной? Я не пьянь, не рвань какая-то, не жалкий приспособленец! Я – то, что тебе на самом деле нужно!

– Я ещё этого не осознала, – ответила я.

А потом ещё больше испугалась, поняв, что слова Леонтия глубоко затронули самые сокровенные струны моей души. Ведь я всегда мечтала о личном счастье. О том, как прекрасно ощущать себя со своим избранником в безопасности, и не только потому, что он поставит на место любого, кто посмеет обидеть, а просто потому, что он станет родным человеком, который, что бы в жизни ни случилось, всегда скажет: «Я с тобой. Не грусти».

От этой мысли мне захотелось расплакаться. Ведь я хорошо понимала всегда: то, о чём я мечтаю, практически невыполнимо. И у меня были основания так думать. Ведь я прожила уже солидное количество лет, а так ничего подобного, о чём в глубине души грезит каждая женщина, и не встретила на своём пути. Поэтому мне трудно было поверить в то, что стал обещать мне Леонтий. Я постаралась взять себя в руки, мысленно приказав себе: «Не расслабляйся, Валерия! Не нужно поддаваться на обещания этого человека. А потом, мерило счастья у каждого своё. Возможно, наши представления с Леонтием о нём не совпадут, и я зря сейчас понадеюсь на то, что исполнение моей мечты именно с ним сможет в будущем осуществиться. А лишние разочарования мне ни к чему».

Между тем мы подошли ко входу в ресторан. Оказавшись возле двери, я протянула руку, чтобы открыть её. Но Леонтий не дал мне этого сделать. Он бесцеремонно оторвал мои пальцы от причудливой ручки, выполненной в форме головы льва, и сам открыл дверь.

– Вот теперь входи, – строго сказал он, а потом недовольно добавил: – Что ты всё спешишь?

Я озадаченно уставилась на Леонтия, но ничего не ответила ему. Он выглядел так комично со своей неуместной «галантностью», что у меня создалось впечатление, что он так ведёт себя, потому что не умеет по-настоящему ухаживать за женщинами.

– Ой! – вместо ответа воскликнула я, вдруг вспомнив, что он бросил свой «жигуль» на стоянке незапертым. – Нужно немедленно вернуться обратно к машине.

– Зачем? – недоуменно спросил Леонтий.

– Вы забыли закрыть автомобиль на ключ, – пояснила я, – а время уже позднее, его могут угнать.

– Не беспокойся, – хмыкнул он, – никто его не угонит. Кому нужна такая консервная банка?

– Ну как знаете, – не стала спорить я и вошла в ресторан.

Глава 9

Как ни странно, но я не почувствовала обещанной прохлады внутри заведения, в котором очутилась. Слегка озадаченная этим фактом, я проследовала за Леонтием на второй этаж, минуя между делом голубоглазую потную блондинку, уныло исполняющую посредине полупустого обеденного зала танец живота.

«Да, весьма экзотическое место, – иронично хмыкнула я, усаживаясь напротив Леонтия за свободный столик, – белокурая Шахерезада – это что-то!»

Тем временем к нам подошёл официант. Он вручил мне и Леонтию обтянутые искусственной кожей папки меню малинового цвета, украшенные затейливым золотым восточным орнаментом. А пока мы выбирали блюда на ужин, он, не задавая лишних вопросов, поставил напротив нашего столика вентилятор на высокой ножке и включил его в розетку. Вентилятор тотчас бесшумно завращался вокруг оси, обдувая мой влажный от изнуряющей жары лоб сухим горячим воздухом. В эту минуту я поняла, что кондиционерами в этом экзотическом общепитовском заведении даже и не пахнет. Я украдкой вздохнула, мысленно попрощавшись с надеждой на приятный романтический вечер в обещанной прохладе, и принялась изучать меню. Но я так и не смогла ничего выбрать из списка блюд, обозначенных там. С одной стороны, от жары я полностью потеряла аппетит, а с другой стороны, мне очень мешал официант, зачем-то пристально изучающий моё лицо.