Читать онлайн Маленькие неудачи и большие радости

Небо в моём городе всё время закрыто непроглядными тучами. Так было не всегда – это я знаю благодаря рассказам мамы. По её словам, до того, как папа ушёл от нас, на небе не было ни облачка, но вскоре после их развода начала формироваться густая дымка, через которую едва проходит свет. С тех пор эта пелена могла иногда становиться прозрачнее, но никогда не исчезала окончательно. Сама я ни разу не видела чистого неба, но часто слышала о нём. После каникул мои одноклассники, бывавшие в других городах, любят болтать о том, что там всё иначе и небо в тех местах обычно светло-голубое, а тучи с дождями не более, чем гости и потому люди могут подолгу фланировать по улицам, не нося с собой зонта, а о дождевике в тех краях и вовсе слышали единицы. Мне нравится слушать их истории, хоть большинство из них я и считаю выдумкой, ведь если там так хорошо, зачем же тогда возвращаться назад? Если бы мне выпал шанс побывать там, то я бы ни за что не вернулась обратно. И всё-таки, если эти рассказы – неправда, то почему я продолжаю видеть сны о том, как мы с мамой прогуливаемся по улицам безоблачного города, в то время как яркий солнечный свет отражается от стекол огромных небоскрёбов?.. Заворожённая этими сказками, я много раз пыталась уговорить маму съездить куда-нибудь далеко-далеко. Сперва она улыбалась и отвечала: «В будущем». Затем улыбка пропала, а голос стал твёрже: «Когда-нибудь». В конце концов она начала плакать и кричать, говоря, что нам это не по карману.

Чем старше я становлюсь, тем чаще слышу её рыдания. Порой она плачет настолько громко, что даже её параллельная игра на пианино не способна этого заглушить. Мама часто ругается на инструмент, бьет его и говорит, что лучше бы она занималась чем-то другим, чем-то что обеспечило бы нам достойную жизнь, а пианино должно было оставаться простым хобби, за которое тебя обязательно похвалят друзья и родственники, напрочь забыв о твоём увлечении в течение часа. Но нет же, ей нужно было сделать это своей профессией, потратить на этот чёрный ящик всю свою жизнь, не добившись ничего большего, чем дешевые выступления в столь же дешевых кабаках, где никто и не обращает внимания на музыку. Она просто должна присутствовать, как картина на стене вашего дома. Никто не обратит на неё внимания, она максимум появится на периферии вашего зрения, но стоит ей не оказаться на своём месте и уже будет что-то не то, не уютно, не по себе. Так же и мама с её музыкой – не более чем картина, украшающая и создающая подобие уюта в местах, куда отбросы общества приходят послушать утешающие комплименты друг от друга, и иногда подраться. Ей отчаянно хочется другого, хочется вырваться из роли цветка в сортире, но корни уже пущены, а мама слишком стара, чтобы учиться чему-то новому, и потому ей остаётся лишь наблюдать за тем, как её молодые конкуренты, с самого начала музыкальной карьеры удостоенные внимания спонсоров, уже добились большего, чем она в свои сорок пять. Истерика подытоживается заключением о том, что если бы она была помоложе и ещё могла кого-то привлечь, то проглотила бы те немногие остатки гордости, что у неё есть и пошла продавать себя. Затем она изнеможденно стонет и падает лицом на клавиши. Хныкая, она ласково поглаживает музыкальный инструмент. После такого мне становится бесконечно жаль маму и я, виня себя в том, что именно мои слова наталкивают её на такие мысли, ухожу проплакаться в свою комнату. На протяжение следующей недели я не говорю о своих нуждах. Время от времени мама сама спрашивает хочу ли я чего-нибудь, но я остаюсь непреклонна и отвечаю, что у меня есть всё, о чем я могу мечтать (хоть и это, конечно же, неправда).