Читать онлайн Начать сначала. Я восьмиклассник

От автора.

К вниманию читателей фантастика в жанре «попаданцы». Герой произведения, пенсионер и писатель-фантаст, получает возможность вернуться в годы своей юности. Он принимает решение выбрать другой путь своей жизни. В книге будут присутствовать некоторые отличия от реальной истории. Просьба к читателям, не забывать, что к их вниманию представлен вымысел автора. Герой не обладает какими-либо сверхспособностями или волшебным даром. В арсенале героя только память о том, что произошло в другой, его первой, жизни. Можно ли такие знания использовать? Конечно да. Любой бы поступил не месте героя именно так. Имена и фамилии реальных персонажей изменены, либо оставлены для художественного смысла, а также для правдоподобности фантастического повествования. Желаю приятного чтения всем любителям фантастических вымыслов.

Предисловие.

Апрель 2025 год. Екатеринбург. Судьба пенсионера.

До майских праздников оставалось совсем немного. Хотя Первомай в последние десятилетия проходит обыденно, не чувствуется праздника. Нет, движения по демонстрациям имеются. В этом особенно стараются коммунисты, то есть коммунистическая партия России. Может у них ностальгия по былому прошлому, не знаю. Но никто из моих знакомых демонстрации ныне не посещает, даже ради любопытства. Вот праздник победы совсем другое дело. А в этом году будет что-то особенное. Как-никак восьмидесятилетие победы над фашизмом будут справлять, но что там придумают власти неизвестно, поживём увидим. До праздника ещё почти месяц, может чуть меньше. В этот день я встал с дивана, проснулся в обычное для себя время, и сразу на тренажёр. Требуется с утра разогнать кровь, хоть она у меня немолодая, но и нестарая. Как минимум так считаю я, а что думают молодые по вопросам возраста мне неинтересно. На всех десятилетиях возраста разные мнения. Юноши и девушки до двадцати лет, считают тех, кому за тридцать стариками. Достигая возраста за тридцать, меняют мнение. И так далее. Видимо так устроен мир, ну или сущность человеческая. Приготовил себе завтрак. Пока принимал пищу, успел посмотреть новости, что там творится на войне с Украиной. Вроде наши окончательно вытолкнули укронацистов из Курской области. Не за горами то время, когда полностью освободят Донбасс. Я собирался сегодня съездить за город, одна хорошая знакомая попросила перевезти вещи в сад, готовится к очередному сезону садовода. А мне не сложно, почему бы не отвлечься. Человек я почти одинокий, с бывшей женой разошлись пару десятков лет назад. В чём причина? Чтобы не копаться в «грязном белье» семейных отношений, скажу, что не сошлись характерами. Такое бывает в жизни, к этому стоит относится философски. Дети выросли, живут своей жизнью. Вот я и увлёкся на литературном попроще написанием книг. В основном пишу в жанре фантастики. За десять лет написал восемь десятков книг. В год удаётся создать в среднем восемь-десять книг. Всё зависит от скорости фантазии. Порой пишешь быстро, через месяц публикуешь книгу. Вот так и живём. В принципе я своей жизнью доволен, занимаюсь тем, что мне очень нравится, да ещё и доход с этого получаю. В современном мире не требуется идти и кланяться издательству, чтобы твою книгу напечатали. Бумажные варианты книг совсем не в чести. Мир гаджетов и электронных дивайсов позволяют читателям читать электронные версии. А ещё твою книгу могут озвучить, превратив в аудиоверсию. Такие тоже пользуются спросом. На самом деле очень удобно, включил воспроизведение книги на смартфоне, вставил наушники в уши и наслаждайся. Но я отвлёкся от цели своей поездки. Итак, вышел во двор, завёл свой «паркетник». Так принято называть городские внедорожники. Лично у меня «Toyota RAV4» 2007 года выпуска. Неплохой автомобиль, достаточно надёжный, я ни разу не пожалел, что тогда купил его. Да и цены были демократичными, не в пример ценам третьего десятилетия. Смотрю порой и поражаюсь поднебесной величине цен на автомобили. Оно понятно, что в связи с войной санкции Запада и всё такое прочее. Заехал к знакомой. Ну как к знакомой, скорее к хорошей приятельнице. Знаком с нею лет тридцать, может чуть больше. Хорошо знал её мужа, мы с ним служили вместе на срочной, которого она похоронила пятнадцать лет назад. Ольга Мохова, так величают по-простому мою приятельницу, она моя ровесница. Только день рождения у неё в августе, а у меня в январе. Живём мы в одном районе, который все местные аборигены называют «Уралмаш». Подруга проживает в пятиэтажке, такие дома построены во времена Советского застоя.

– Привет, помощник, а я, как видишь уже приготовилась, – встретила меня такими словами Ольга Петровна у своего подъезда.

Вот же беспокойная душа, все вещи уже на улицу перетаскала.

– А чего вещи на улицу вынесла, не могла подождать моего приезда? – спросил я.

– А чего мне ещё делать пенсионерке? Встаю рано, собралась потихоньку. Тебя звонками беспокоить не стала, мы же вчера обо всём договорились. Вот и вынесла всё, что мне нужно отвезти в сад, – отмахнулась Ольга.

Я комментировать её слова не стал, открыл багажник, погрузили вещи и уселись в мою машину. У семьи Ольги тоже имелся автомобиль, которым управлял муж, но она его продала после смерти мужа, так как сама никогда машину не водила, да и не стремилась. Хотя я помню, пробовал её убедить сдать на водительское удостоверение и самой управлять автомобилем. Детей у Ольги нет. Был сын, но погиб во вторую Чеченскую войну. Именно после гибели сына муж Ольги, Антон резко сдал по здоровью, а вскоре умер.

– Миша, по пути бы в магазин заехать, кое-что из продуктов прикупить. По мелочи я в местном магазине закупаюсь, а сейчас, коли машина меня везёт, прикуплю кое-что. Надеюсь, я тебя несильно напрягаю, – извиняющимся тоном произнесла Ольга.

– Никаких проблем, на выезде из города есть большой маркет, там и закупимся, – ответил я.

Загрузили её нехитрые пожитки, выехали со двора, через пару кварталов на улицу, которая и выведет нас на трассу. В большом маркете долго не задержались, Ольга купила всё необходимое из продуктов, и мы потянулись на выезд из города. Нам надо выскочить на Серовский тракт, потом сорок километров по трассе до поворота на озеро Таватуй.

– Как твои успехи на литературном попроще, что сейчас пишешь? – спросила Ольга, когда мы уже двигались по трассе.

– Заканчиваю очередную фантастику, немного волшебства, чуть-чуть моих фантазий и получите очередную книгу для развлекательного чтения, – засмеялся я.

– Взял бы свой ноутбук, да ко мне в сад. Озеро рядом, лес. Хочешь рыбу лови, а хочешь в лес за грибами и ягодами ходи. Да и писать будет лучше на свежем воздухе, работой я тебя не обременю, – в очередной раз предложила Ольга.

Работать на участке Ольги есть кому. Сторож, что живёт в самом саду, часто берёт подработку, кому вскопать грядки, а кому газоны подстричь. Сад «Энергетик» состоит из коллектива некогда работающих людей в Городских сетях. У Ольги муж работал энергетиком, зарабатывал неплохо, так что успели кое-что отложить и накопить. Сейчас Ольга получает неплохую прибавку к пенсии от вкладов и акций. Предложение неплохое, может и воспользуюсь, но не сейчас. Либо в конце мая, когда станет тепло и сухо, либо в июне. Городскую жару лучше пережить на природе. Про рыбалку Мохова не зря упомянула, после мужа осталась лодка с мотором и снасти для рыбалки, продавать за копейки она не хочет.

– Через месяц, когда у вас в саду земля подсохнет, приму твоё предложение. Интернет-то у вас здесь есть?

– Связь у нас устойчивая, а интернет через телефон подключишь. Приезжай, в конце мая у меня уже свежая зелень поспеет, угощу тебя витаминами, – засмеялась подруга.

От поворота с трассы, к озеру Таватуй, до сада ещё километров десять. Я предложил Ольге остановиться у закусочной и подкрепиться, чтобы не хлопотать по приезду в садовое товарищество. Что мы и сделали. На сытый желудок добрались до СТ¹ «Энергетик». Ольга открыла ворота, через минуту остановились возле её дома. Надо сказать, что Антон Романович, умерший муж Ольги, дом строил с душой и фантазией. Получился вполне приличный садовый дом, который скорее походил на дачу, а не на огород с сараем. Разгрузились, я помог подруге перетаскать вещи в дом.

– Даже чаю не останешься попить? – спросила Ольга, явно приглашая меня на чаепитие.

– Нет, пожалуй, поеду. Надо бы вернуться пока светло, сегодня успею может главу дописать к своему очередному «шедевру», – шутливо ответил я.

Посмеялись я и поехал в обратную дорогу. На неделе дачников мало, «пробок» не предвидится.

Апрель 2025 год. Свердловская область. Странный попутчик.

До трассы добрался быстро, только свернул сразу увидел на обочине священника. Не скажу, что я постоянно кого-то подвожу, но иногда случается. Вот и в этот раз я решил остановиться. Приоткрыл левое боковое окно.

– Подвезти, батюшка? – спросил я.

– Если по пути, то не откажусь. Мне в город надо, на улицу Блюхера, там новый приход открыли, – приятным голосом ответил священник.

Я заехал на обочину, где стояли четыре больших коробки. Как оказалось в коробках лежали иконы. Загрузили в мой багажник. Священник сел на переднее пассажирское сидение.

– Отец Михаил, – представился священник, басовитым, но приятным голосом.

– И я Михаил, будем знакомы, – улыбаясь представился я.

– До города доедем, а там я такси вызову, так что не обременю тебя особо, Михаил, – пояснил священник.

– Мне не сложно довезти, да и недалеко улица Блюхера от района, где я живу, так что доставлю до места, – решительно пообещал я.

– Спаси и сохрани тебя Отец Создатель. Благодарствую от всей души, да исполнятся все твои праведные желания, – ответил отец Михаил и перекрестил меня, а затем и себя.

– Давно, батюшка, на дороге стоишь? – решил спросить я, чтобы завязать разговор.

– Не скажу, что давно. Еду из Невьянска, вот иконы везу для нового прихода. Нашёлся добрый человек, подвёз до поворота на Таватуй, дай бог ему здоровья, – отец Михаил взмахнул крёстным знамением куда-то в сторону Таватуя.

Некоторое время ехали молча, я размышлял над очередной главой своей книги. Священник тоже думал о чём-то своём. Но километров через десять, священник всё же поинтересовался, чем я занимаюсь в жизни.

– Пенсионер, но пишу книги. Можно сказать, что занимаюсь литературой, – ответил я.

– Позволено мне будет поинтересоваться, какие книги пишешь?

– В основном фантастические романы, что-то вроде сказок для взрослых, – ответил я, не вдаваясь в подробности.

– Порой человеку необходимо почитать сказки, коли в них есть мораль, справедливость и доброта. Наверное, про «попаданцев» пишешь, или про космос и прочие инопланетные миры?

– Про попаданцев тоже пишу, сейчас это жанр, который пользуется у читателей спросом.

– Надеюсь не пишешь про то, как вернуть СССР? – улыбаясь в бороду спросил отец Михаил.

– Нет такой книги у меня нет. Считаю, что вернуть СССР нереально, даже в фантастическом романе. Причины развала, в бывшем Великой страны, многогранны. Порой думаю, что руководство страны свернуло не в ту сторону, заелись, от народа оторвались. Плюс Запад хорошо посодействовал. Вот и случилось неизбежное. Эпоха перемен, только покоя у нас нет от западных доброжелателей, – ответил я, немного ударившись в рассуждения.

– Войну русский народ выиграет, в этом сомнений нет. А Создатель воздаст всем по заслугам и по делам их. Испытания нашему народы посланы не зря, а для того, чтобы разум обновить, вернуть к справедливости и правде. Можно сказать, что гнойник вскроется в это время. Скажи мне, писатель, думал когда-нибудь, как бы ты прожил свою жизнь, если вернуть тебя к некоторой точке бифуркации²? – спросил Отец Михаил.

Я даже посмотрел на отца Михаила, не ожидал услышать от священника такого слова, как «бифуркация», хотя всегда был уверен, что священники очень грамотные люди, их знания распространяются на большую область знаний. В этот момент меня поразил взгляд священника, он будто видел меня насквозь, словно знает такое, о чём я даже помыслить не могу.

– Не знаю, скорей всего бы занялся творчеством. Свою первую сказку я написал ещё в школе, но она так и не попала в народные массы. Хотя близкие мне люди говорили, что фантазировал я в детстве много, мог часами рассказывать вымышленные истории. Может и было моё призвание именно в авторстве рассказов. Так что я скорей всего точно стал бы писателем, ведь мне это действительно нравится, – немного подумав, ответил я.

На заднем плане моего сознания промелькнуло, что достаточно легко священник выводит меня на откровенность, хотя по своей сути я человек закрытый. Предпочитаю слушать других, а не рассказывать о себе.

– Ничего плохого в том, что откровенничаешь со священником нет. На то мы божьи служители и можем выслушивать людей в их откровениях, при этом сохраняем тайну исповеди, – отец Михаил даже улыбнулся после своих слов.

Я вздрогнул от ощущения, будто священник прочитал мои мысли. Мне этот служитель церкви нравился, он не читал морали, но говорил о грехах, легко и просто общался со мной. Некоторое время мы вновь молчали, размышляя каждый о своём.

– Стало быть выбрал бы другой путь? Ты, получив жизненный опыт хорошо понимаешь, в чём бы ты смог раскрыться максимально. Что же, такое вполне возможно нафантазировать, а может даже испытать. Пути господни неисповедимы, только Создатель знает наш путь, а от нас ждёт отношение к обстоятельствам. Земной выбор человека именно в отношении к чему-либо. Пусть хранит тебя господь, направляя на благие дела. И ещё, помни всегда, что добрые дела не остаются незамеченными, не отказывай в помощи людям, если можешь это сделать, – нарушил молчание мой пассажир.

Не знаю почему, но после последних слов священника, по моей спине быстро пробежала дрожь. Словно я узнал что-то тайное, будто секрет какой мне доверили. Больше мы не разговаривали. Я довёз отца Михаила до нужного места, выгрузили коробки с иконами. Перед расставанием он меня перекрестил, пожелав доброго и правильного пути. Я вернулся домой, по пути заскочил в магазин полуфабрикатов и купил себе ужин, чтобы не заниматься готовкой еды. Поработал над книгой после ужина и лёг спать. В этот момент я даже не подозревал, что мой жизненный путь как-то изменится.

Глава 1.

Август 1974 года. Свердловск. Осознание изменений в жизни.

Проснулся я от того, что утреннее Солнце светит мне в глаза. Попробовал посмотреть откуда такой природный факт, но вновь зажмурился, повернувшись на правый бок. Откуда так ярко светит Солнце? Сроду в моей квартире такого не бывало. Восход Солнца загораживали многоэтажки, которые росли в нашем районе, как грибы после дождя. Эта мысль показалась мне странной. Или странно то, что меня ослепляют, но приятно греют Солнечные лучи? Лёжа на боку, теперь лучи небесного светила не ослепляли, я посмотрел на противоположную стену. Первое что увидел, заправленная кровать напротив и ковёр на стене, на котором изображены лесные звери, медведица с медвежатами. Удивительно, точно такой же коврик висел на стене у кровати моей старшей сестры Екатерины. «Всё страньше и страньше». Такие слова промелькнули в моей голове из произведения «Алиса в стране чудес». Хотя существуют споры по поводу этой фразы, некоторые переводчики перевели фразу героини в книге писателя Льюиса Кэролла, как «всё чудесатее и чудесатее». Что сестра Катька куда-то умотала с утра? Стоп! Я тут же резко подскочил с дивана. Какая сестра? Екатерина живёт отдельно, а у меня своя квартира. Что за чертовщина? Автоматически я посмотрел на свои руки. А ручки-то совсем не мои, это скорей всего руки подростка, а не взрослого пенсионера. Я обвёл взглядом комнату. У окна стоит письменный стол. Слева этажерка, на которой уместился небольшой чёрно-белый телевизор, ниже полки с книгами. Справа от стола шкаф-пенал для вещей. Помню мы часто ссорились с сестрой, кто будет держать свои вещи в пенале. Окно на три рамы, боковые открываются, сейчас они, кстати, открыты. С улицы доносятся звуки людских голосов, где-то вдалеке шумит трамвай. После кровати сестры стоит большой трёхстворчатый шкаф. Здесь складируются вещи всей нашей семьи. У противоположной от окна стены стоит комод, далее стоит пианино. Моя сестра училась в музыкальной школе по классу фортепьяно, играет она, кстати, вполне на уровне. Даже классическую музыку может сбацать. Я осмотрел диван, на котором сейчас сидел. Помню этот старенький диван, который отец ремонтировал в то время, когда я учился в шестом или в седьмом классе. Я тряхнул головой, чтобы прогнать видения из моего прошлого. Не помогло. Комната и обстановка в комнате никуда не делись. Рука потянулась почесать затылок. Я в очередной раз удивился. На моей голове волосы? Я начал лысеть примерно в возрасте шестидесяти лет, чтобы не сверкать лысиной, а по бокам волосами, стал брить голову. Что здесь происходит? Я метнулся к шкафу, на дверцах которого закреплено зеркало. Перед этим зеркалом часто крутилась сестра, примеряя свои наряды. Встав напротив зеркала, я с любопытством рассматривал подростка примерно пятнадцати лет. На голове молодёжная стрижка, отец не разрешал мне носить длинные волосы. Спорить с ним не имело никакого практического смысла.

– Пункт первый – твой батя всегда прав. Пункт второй, если твой батя не прав, то смотри пункт первый, – обычно произносил мой отец во время наших разногласий, при этом его выражение лица принимало вид философа из Древней Греции.

Я шагнул ближе к зеркалу. На лице ещё не появился юношеский пушок, точнее он есть, но его почти не видно. Волосы тёмно-русые. Фигура спортивная. На животе просматривается пресс, на плечах видны мускулы. Я напряг руку, чтобы убедиться в наличии мускул. Внешний вид неплох. С той стороны зеркала на меня смотрел удивлённый, но вполне симпатичный пацан. Такие юноши нравятся девчонкам, так утверждала моя сестра. Черт! Что здесь происходит? Что со мной? Точнее с моей головой? Я попал во времена своего юности? Но как? Как такое могло случится? Без сомнений я нахожусь в комнате, где мы долгое время жили со старшей сестрой Катериной. Вообще-то жили мы в двухэтажном бараке, на втором этаже. Сначала в одной комнате, но потом мать через торговые связи «выбила» вторую соседнюю комнату. Отец между комнатами прорубил дверь. Результат – две комнаты в коммунальном бараке. Родители обитали в соседней комнате, у которой кстати имелся балкон. Отец прорубил в стене дверной проём, чтобы можно было ходить из комнаты в комнату, не выходя в общий коридор. На минутку я представил, что я, как пенсионер подвинулся рассудком, лежу в психдиспансере и мне всё чудится. Я ущипнул себя за руку. Ай! В грёзах не должен испытывать боль. Остаётся одно, я каким-то образом перенёсся в тело юноши. Дверь в комнату открылась, заглянула молодая женщина. Русоволосая, с яркими голубыми глазами. А ведь это моя мать, я точно помню её такой. И себя по фотографиям помню, просто чуть подзабыл, так как давно не листал альбомы с фотографиями.

– Миша, ты уже встал? Иди умывайся, я приготовила завтрак, – сообщила женщина, а точнее моя мать и скрылась за дверью.

Я сел на диван и минуту взял для паузы. Итак, что мы имеем в сухом остатке. Меня перенесли, ну или вернули, на пятьдесят лет назад. Следует понять, какой сейчас год. Кто перенёс меня, пока непонятно. Есть мысль, что священник попался мне на пути не просто так. А священник ли это был вообще? Я тряхнул головой, чтобы не углубляться в предположения. Позже над этим подумаю. Огляделся, увидел треники на стуле, одел их и побежал в умывальник. Туалет и умывальник в бараке общий, ещё имеется общая кухня, где стоит печь. Иногда хозяйки пекут по выходным какую-нибудь выпечку. Помню, когда мы были малыми, нас постоянно угощали соседки чем-то вкусным. Пройдя по коридору и заскочив в умывальник, ещё раз убедился, что я нахожусь в том самом бараке, в котором прожил почти всё детство и юность. Даже на срочную службу забирали отсюда. В бараке имеется горячая и холодная вода. Кстати, даже отопление есть. Паровое отопление провели примерно в начале 70-х годов, тогда и появилась на радость жителям горячая вода. Смеситель самодельный. От каждого крана идёт соединение через резиновый шланг к тройнику, в результате можно разбавлять холодную воду горячей. Ничего удивительного, например на соседней улице Стахановской стоят каркасные трёхэтажки, там горячая вода так и не появилась, пока их в начале 80-х годов не снесли. Я сделал себе тёплой воды, почистил зубы зубным порошком с привкусом мяты. Умылся по пояс. Всю свою прошлую, точнее первую жизнь я не любил умываться холодной водой по утрам, хотя отец на таком настаивал постоянно. Умываясь, я окончательно уверился, что вернулся в возраст своей юности. Нисколько не переживаю, наоборот даже радуюсь. Согласитесь, что попасть из возраста пенсионера в возраст юноши вполне удачный поворот судьбы. Теперь я попаданец, про которых сам когда-то в будущем напишу немало книг. Или написал? А будущее теперь стало прошлым? Чёрт! Запутаться можно в определениях, где будущее, а где прошлое. Протёр торс и лицо полотенцем, направился обратно в свои комнаты. Навстречу мне попались Ленка и Танька Юдановы. Они близнецы, сходство было бы идеальным, если бы у Татьяны не было маленькой родинки на левой скуле, в отличии от Лены. А ещё Танька была немного худощавой. Помню, когда девчонки начали подрастать, у Ленки титьки росли куда быстрее, чем у Таньки. Но сейчас им всего по двенадцать лет, хотя у Лены уже просматриваются бугорки под платьем.

– Мишка, привет. Сыграешь завтра вечером в волейбол за нашу команду, а то Ленка Першина ещё не приехала из отпуска, – обратились ко мне близняшки, но все соседи упорно называли их «двойняшками».

Ленка Першина ещё одна соседка с нашего этажа, она ровесница моей сестры Кати. У Лены Першиной есть младший брат Вовка, на два года младше меня, даже учится в нашей школе, а вот Ленка учится в школе № 77. Першины с матерью каждый год ездили на юг, к своим родственникам. Правда со временем я забыл, где живут родственники Першиных.

– А сегодня какое число? – спросил я.

– Ты чего, головой об косяк двери ударился? – удивилась Ленка из двойняшек.

– Сегодня с утра было 24-е августа. Повесь, Мишка на стену календарь, чтобы не забывать, будешь дату с утра знать, – засмеялась Танька.

Таня была всегда позитивная и весёлая, а Лена вечно изображала из себя королеву. Но надо отдать должное, обе близняшки были красавицами, как, собственно, и их мать.

– Если буду дома, то сыграю. Но вы мне будете должны, помните об этом, – усмехнувшись ответил я.

– Чего? Да ты гордиться должен, что за девчонок играешь…, – хором возмутились двойняшки.

Дослушивать их я не стал, а вошёл в нашу комнату. Или комнаты? В бараке многие завидовали, что у нас две комнаты. Но мою мать такой факт не тревожил. А батя вообще непробиваемый. На самом деле у нас во дворе имелась волейбольная площадка, которую устроили сами жители бараков. Сетку для игры в волейбол связали мой отец и наш сосед дядя Володя Сухов. Вкопали столбы, получилась площадка для волейбола. Здесь играют в волейбол не только дети, но и взрослые. Даже порой проводят турниры между домами-бараками. Во дворе вообще много что сделано для детворы, стоит теннисный стол под навесом, есть турники и прочие тренажёры, сделанные собственными руками родителей и жилищной конторы. Мой отец вкопал толстый столб, назвал его макивара¹, долбит в этот столб кулаками почти каждый день, правда руки всегда заматывает эластичными бинтами.

Отдельно стоит сказать о моём отце. Егоров Виктор Павлович, закончил инженерный техникум. Служить по срочному призыву попал в 7-ю дшд(г)², так что мой батя десантник. На вопрос «где служил», отец всегда отвечал коротко в «семёрке». Служить ему довелось с 1954 года по 1957 год. Даже поучаствовал в боевых действиях. В 1956 году Советский Союз подавил восстание в Венгрии. Моего отца тогда наградили медалью «За отвагу», а его командир роты капитан Харламов Николай Иванович стал героем Советского Союза. Сколько себя помню отец дружил с Харламовым, хоть и жил капитан в Ленинграде. Позже отца вновь наградили, только в этот раз дали орден «Красной Звезды». Во время прыжков с парашютами, у одного молодого бойца не раскрылся парашют. Отец как-то умудрился ухватить падающего бойца за купол парашюта, таким образом они приземлились на парашюте отца. В трезвом виде отец всегда спокоен, как танк. Но если принял на грудь лишний градус алкоголя, то выноси всех святых. Батя буянил и мог дубасить всех подряд, кто под руку попадёт. Начиналось с того, что кто-то неудачно пошутит. Успокоить отца могла только мать. Увидев свою супругу, батя всегда прекращал буйствовать и покорно шёл домой. Не знаю, знал ли мой отец о боевых искусствах что-нибудь, но обучали их грамотно, драться отец умел. Махал не только руками, но и ногами. При его росте в 180 сантиметров, да широких плечах, батя быстро превращался в «машину убийств». На районе его хорошо знали, кто-то побаивался, а кто-то уважал. Даже из криминальной среды хулиганы с отцом не связывались. Отец не любил говорить о том, за что его наградили медалью «За отвагу». В такие моменты его взгляд становился пустым и задумчивым. Отец всегда поддерживал спортивную форму. Утренняя пробежка независимо от времени года, потом тягал гантели по десять килограмм каждая. Имелась ещё двухпудовая гиря. Меня, как оруженосца, привлекали к таким утренним пробежкам. После зарядки всегда обливание холодной водой. Может из-за этого я не люблю умываться в холодной воде. Но надо отдать должное стараниям отца, закалка моего организма проходила качественно. Не помню, чтобы я когда-то зимой болел от простуды. Во времена службы моего отца у десантников не было голубых беретов. Позже друг и бывший командир отца Харламов присылал малиновый берет, а когда поменяли на голубые, то выслал голубой головной убор десантника. Малиновый берет сразу приватизировала сестра Катька, таскала его по девчачьи. Как я только не старался отжать берет у сестры, у меня ничего не получалось. А когда подрос, то успокоился и перестал претендовать на отцовский малиновый берет. На день ВДВ отец одевал берет и тельняшку и шёл к вечному огню праздновать, встречаясь с однополчанами и прочими дембелями десантниками. Кроме боевых наград, у отца имелись трудовые ордена. Вернувшись на дембель, отец и мать сразу поженились и поехали поднимать Целину в Казахстан. Отец работал бригадиром, а мать имея за плечами торговый техникум, устроилась в местный магазин села, продавцом. Через год, за трудовые подвиги отца наградили орденом «Знак почёта». Мама к этому времени родила Катьку. Не знаю, как всё произошло, родители подробностей никогда не рассказывали. Но мама посчитала, что работать продавцом после техникума – это моветон. Собрала Катерину и укатила в Свердловск. Здесь жила моя тётка, старшая сестра моей матери. Шишова Мария Николаевна работала в торговом отделе городского исполкома, хоть маленькая, но шишка. Она устроила мать в торговлю и похлопотала в получении комнаты в бараке на улице Победы. Отец приехал к матери через полгода. Поступил в техникум, получил образование инженера, но остался работать слесарем по ремонту термических печей. Отец башковитый, постоянно писал рационализаторские предложения. Видимо значительные, потому что его в 1967 году наградили орденом «Трудовое Красное Знамя». Сколько помню себя, отец всегда зарабатывал хорошо. Мой отец вообще был мастером, что называется «золотые руки». Даже не знаю, что привести в пример, чего бы такого он не смог сделать. Отца я всегда любил и уважал.

Я вошёл в комнату родителей и сразу сел за обеденный стол. На столе увидел газету, похоже вчерашняя. В газете прочитал дату, 23 августа 1974 года. Теперь мне точно понятно в каком я времени. Прислушался к себе, точнее к своим ощущениям. Никаких переживаний, наоборот присутствует радость, ведь я снова молодой. Пока мама накрывала завтрак, я осмотрелся. Комната чуть больше той, в которой проживаем мы с сестрой. Окно, балконная дверь. Справа от стола кровать родителей. Кровать отгорожена трёхстворчатым шкафом. Таким образом оградили кухонный уголок. Здесь стоит кухонный стол, этажерка, которую смастерил отец. На этажерке газовая плитка, газовый баллон на пять литров стоит внизу. В середине этажерке примостилась электрическая духовка. Рядом пенал для кастрюль и у самого входа стоит холодильник. Есть ещё в комнате комод. У родителей свой телевизор, а ещё есть радиола, которую используют, когда справляют праздники, ну или сестра может включать, во время репетиций своих танцев, если надо прослушать виниловую пластинку. Да, моя сестра Катя увлекается танцами, мечтает поступить на театральный факультет, ну или ещё куда, чтобы продолжить карьеру танцовщицы. Мама положила в тарелку гречневую кашу и котлету, налила мне молока, сделала три бутерброда, два с сыром и масло, один с колбасой. Я, недолго думая заработал ложкой. Молодость она такая, постоянно чувствуешь некое состояние голода.

– Поешь, потом унеси отцу обед, а то он там так и будет работать голодный, если к вечеру мужики не принесут пива и солёной рыбы, – поставила передо мной задачу мама.

– А где сейчас батя, куда нести? – автоматически спросил я.

– В гараж, конечно. Забыл, что ли, что твой папенька прикупил раздолбанный «Москвич»? Теперь будет там отираться постоянно, ладно хоть ночевать домой приходит, – беззлобно отмахнулась мама.

Я тут же вспомнил, что в начале лета 1974 года, отец через какого-то бывшего сослуживца выкупил в автобазе связи «убитый» «Москвич-408» 1968 года выпуска, который собирал и ремонтировал почти год. Но надо отдать должное, что отец добился результата, а «москвич» ещё долго служил нашей семье.

– Мам, как думаешь, отец долго будет ремонтировать «москвич»? – спросил я, чтобы поддержать разговор, не забывая уплетать за обе щеки гречку с котлетой.

– Да кто его знает? Отдал пятьсот рублей, а сколько ещё потратит, одному богу известно. Нет бы пойти в заводоуправление и потребовать, чтобы ему помогли с покупкой машины. Я знаю точно, что на завод «Уралмаша» поступают даже «жигули», а с «москвичами» куда проще. Но куда там, чтобы Виктор Палыч пошёл кланяться и просить, такого от вашего отца сроду не дождешься. Если бы я не доставала вещи через базу, он бы вообще ходил в стиранном рабочем комбинезоне, – проворчала мать.

Капитальный гараж у нас имелся, даже с паровым отоплением. Находился гараж в секциях таких же строений рядом с кинотеатром «Темп» и общественной баней. Ходить туда не так уж и близко, но в 70-е годы пройти три-четыре квартала не расстояние. В этом времени народ ещё не избалован комфортом. Гараж купили несколько лет назад, какой-то знакомый отца уезжал из города, вот и предложил приобрести недвижимость моим родителям. Но скорей всего повлияло то, что мать многим доставала дефицитные товары через свою торговую базу. Я прикинул, что в гараже меня отец сразу припашет что-то делать, но отказаться нести обед не получится. С мамой порой лучше не спорить, даже отец не всегда ей возражал. Поев, я пошёл в свою комнату одеваться. Одел кеды, старые брюки и рубашку с коротким рукавом. Пока одевался размышлял, чем я буду заниматься, чтобы изменить свою судьбу. Первое, как не крути, но в прошлом и будущем я был писателем-фантастом. Не скажу, что писатель крутой, но книги мои покупали, что позволяло мне жить, не оглядываясь на размер пенсии. Сейчас время, когда советские люди считаются самой читающей нацией. А книг приличных для чтения нет, правильней сказать, что книг мало в продаже. Полки магазинов завалены трудами Вождя Революции Владимира Ленина. Так и есть, подарком на день рождения может стать хорошая книга из художественной литературы. А фантастика вообще востребована среди населения. В прошлой жизни я, после восьмого класса, заканчивал техникум, потом служба на флоте и покатилось. Короче никто в моей молодости не разглядел мой талант фантазёра, с которым я вполне и реально мог стать писателем. Решено, мы пойдём другим путём. Спасать СССР я точно не собираюсь, ибо считаю, что это утопия. Но кое-что всё же сделаю, но об этом позже, когда всё досконально обдумаю и освоюсь в этом времени. У меня в голове есть преимущество перед другими советскими гражданами, я знаю, что произойдёт в будущем. Как я понял, никаких магических способностей нет, впрочем, сверхспособностей в физическом плане, тоже не обнаружил. Остаются знания и опыт писателя и человека, прожившего жизнь до пенсии.

Мать собрала обед отцу и протянула мне рубль, когда я вышел из своей комнаты уже одетый.

– Миша, по пути купи отцу квасу. На углу Орджоникидзевской и Сорокалетия всегда стоит бочка с квасом, продавец продаёт в мешки, возьми ему литра три-четыре. Наверняка ведь застрянет в гараже до вечера, по улицам не болтайся, сначала унеси отцу еду, – распорядилась мама.

– Да когда я болтался по улицам, что за несправедливые обвинения? – хотел возмутиться я, но мама отмахнулась рукой.

– Всё не дискутируй, оратор доморощенный, произнесла мама и пошла на кухню, чтобы помыть посуду.

Я улыбнулся. Как же я рад снова увидеть родителей молодыми. Маме всего тридцать четыре года, а отцу нет сорока, осенью исполнится тридцать восемь лет. В душе у меня разливалось тёплое чувство радости и любви к своим близким. Минут через двадцать, может через полчасика, вновь увижу молодого батю. Эх, хорошо-то как. Интересно, заметят они во мне какие-либо изменения? Как бы не забеспокоились. Ведь манера общения у меня сейчас совсем другая, не та, что была раньше. Да и взгляды на жизненные ситуации будут другими, исходя из опыта прошедшей первой жизни.

Август 1974 год. Свердловск. Воспоминания прошлого вновь реальны.

Выйдя из дома, я несколько секунд размышлял, поехать на троллейбусе или пройти пешком по прямой? Решил, что прогуляюсь, заодно вспомню, как выглядит район в эти 70-е годы. Я мысленно наметил маршрут своего движения. Пройду по Стахановской до площади, а там по улице Культуры и через дворы сразу к гаражам. Но тут вовремя вспомнил, что мне ещё квасу разливного купить надо. По Стахановской дошёл до улицы Калинина и свернул направо. По этому пути выйду на перекрёсток, где должны продавать квас из бочки. «Пять углов», так называют местные аборигены перекрёсток, образованный пересечением трёх улиц. Здесь имелся большой пивбар, где можно посидеть, выпить пару кружечек пива и закусить коркой хлеба с селёдочкой, а то и взять сушёной воблы, которую бармен продаёт из-под полы. Это пивбар местные любители пива так и называют «Бар на пяти углах». Жёлтая бочка с квасом действительно имелась. Румяная тётка бойко торговала ядрёным напитком. Очередь совсем небольшая. Я занял очередь и через пяток минут купил три литра кваса в целлофановые мешки. Потратил тридцать шесть копеек. Зачем мне мама дала рубль, когда хватило бы полтинника? Память подсказала, что таким образом я получал дополнительные карманные деньги. Постоял поглазел на пятиэтажки и бараки. Решил пройти сквозь рынок. Да-да, сейчас здесь рынок, где торгуют овощами и фруктами приезжие из братских республик. Имеется небольшой павильон, в котором торгуют мясом, а зимой сюда перебираются продавцы овощей с фруктами. Давно забытые пейзажи торгующего рынка. Народ ходит, что-то выбирает, а продавцы призывно зазывают покупателей. Армяне, азербайджанцы, узбеки, таджики. Кого только не увидишь среди продавцов. Армяне в основном торгуют цветами. А ведь мне нужен будет букет цветов к первому сентября. Прошёлся вдоль цветочных лотков, чтобы прицениться. Цены поражают, все цветы по цене до рубля, я уже и забыл, что такие ценники когда-то ставили в цветочных рядах. Несколько бабулек продают гладиолусы.

– Мальчик, купи гладиолусы, в школу понесёшь, – обратилась ко мне одна из бабулек.

Я улыбнулся и отрицательно покачал головой, до первого сентября ещё неделя, к тому же первое число попадает на воскресенье, так что мы пойдём в школу только второго сентября. Непривычно, когда тебя называют мальчиком. Хотя даже в этом возрасте, я ростом совсем немаленький, 178 сантиметров, почти догнал отца, а маму уже перерос. Плюс занятие спортом дают развитие телу. Но лицо всё равно мальчишеское. Я решил срезать путь по дворам. Вышел с рынка на улицу Кировоградская. Эту улицу скорее можно назвать аллеей. Одностороннее движение в каждую сторону, а по середине дубовая аллея. По вечерам здесь гуляют парочки парней и девушек, особенно в районе парка отдыха и танцплощадки, который незамысловато аборигены называют «Огород». В противоположной стороне улица Кировоградская упирается в лесопарк, кажется он уже имеет название «Парк Победы», хотя утверждать не стану, забыл со временем.

Дворы 70-х и начала 80-х считались зоной влияния местной детворы, не только мелких хулиганов, но и вообще всех пацанов, живущих в данных окрестностях. Дворы имели свои названия. Например, двор «девятка» – назван из-за девятиэтажного дома, который построили среди пятиэтажек, плюс номер дома тоже «9». Соответственно, если ты живёшь в этом дворе, то ты свой. А если забрёл случайно, то можно огрести неприятности. «Немецкий» двор назван по причине того, что трёхэтажные дома строили пленные немцы. «Треугольник» получил названия из-за расположения домов в форме треугольника. Но мне придётся пройти двор, который имеет название «дворянское гнездо» или просто «дворянские». Дома выстроены по кругу, для въезда вовнутрь имеются арки и ли разрывы между зданиями. Квартиры здесь шикарные, большой метраж, высокие потолки. Этот комплекс домов тоже строили пленные немцы сразу после войны. Но селили сюда начальство. В основном из заводоуправления «Уралмаш». Во времена Советского Союза завод «УЗТМ» имел не только Всесоюзное значение, но мировое в том числе. Огромный завод-гигант, занимающий площадь в шесть квадратных километров. Позже в дома «дворянского гнезда» селились городские власти от Исполкома или Горкома, а ближе к 70-ым годам, когда появились более престижные места для проживания власть имущих, сюда стали селить семьи из простого народа. Соответственно к этому двору относили стоящие дома поблизости. Честно говоря, будь я разумом в соответствии с возрастом, я бы скорей всего обошёл это место по улицам. Пусть дольше, но безопасней. И совсем не потому, что боялся, но проблемы лишний раз лучше избегать. С таким отцом, как у меня невозможно вырасти трусом. Помню, совсем малым я боялся темноты. Отец брал фонарик и осветив тёмное место, давал возможность убедиться, что боятся здесь нечего. По правилам отца, я не должен лить слёзы или трусливо убегать от кого-нибудь.

– Всегда смотри своему страху в глаза, храбрость – это именно преодоление страха, – не раз повторял мне отец.

В десятилетнем возрасте мой отец решил отдать меня в секцию бокса. Пацан должен уметь за себя постоять. Но этому воспротивилась мама.

– Хочешь, чтобы ему отбили голову? У Мишки голова светлая, пусть науками занимается, например могу записать его в музыкальную школу, – решительно заявляла мать.

– Ага, а от хулиганов он будет отмахиваться скрипкой, ну или что там ещё есть в этой музыкалке. Ты, Галка, его под юбку спрячь, может вырастет каким-нибудь женоподобным экземпляром, – беззлобно возражал отец.

– Понадобиться, спрячу. Тебя не спрошу. Сказала, что в бокс не пойдёт, значит не пойдёт, таково моё решение, – в такие моменты переубедить мать невозможно, легче бурю остановить.

Но отец тоже отступать и сдаваться не хотел.

– Тогда пойдёт в борьбу, самбо или дзюдо. Там твоему любимчику голову не отобьют, спорить не будем, я принял решение, – поставил отец точку в споре, в такие моменты мать уступала, понимая, что если отец захочет, то всё рвано сделает по-своему.

Но продолжу. Сам-то я жил во дворах, которые называли «деревяшками», чуть позже «шиповником» из-за расположенной большой поляны с кустами шиповника и деревьями, создавалось впечатление, что находишься в лесу. Но со своим разумом взрослого человека и пенсионера, я решил срезать свой путь. А ещё мне хотелось посмотреть, как выглядит фонтан в «дворянском» дворе. Да-да здесь такой имелся, более того, летом фонтан работал. На фонтан я посмотрел, поблизости гуляют мамочки со своими малышами. Но на выходе из двора меня остановили.

– А ну стоять! Эй, пацан, кто такой, из какого двора? Ходи сюда, разговор есть, – услышал я окрик, явно в мою сторону.

Классический подход местной гопоты. Остановить пришельца, выяснить, что он чужой. При этом желательно сразу подавить морально. Приказали подойти, ты должен подойти. Но есть момент. Если ты сразу подходишь, то всем законам жанра подчиняешься приказу. А дальше дело техники, чтобы вытрясти мелочь из карманов или просто отвесить пендаля под зад, ради развлечения. Я остановился и посмотрел в ту сторону, откуда меня окликнули. Кусты акации растут по кругу, в центре небольшой пятачок, где стоят две скамейки и теннисный стол. Трое местных аборигенов, видимо сидели на скамейках и покуривали, заодно скучали. А тут такая радость в виде моей личности. Раз меня не знают, значит я из другого двора, есть повод для претензии. Несколько секунд я рассматривал этих пацанов. Лет по пятнадцать или чуть больше, а может мой возраст. Один из троих явный лидер, а может просто пытается таковым стать. Он меня и окликнул. Я точно знаю, что прогибаться в данном случае – только навредить себе.

– Вам надо, подойдите сами. Поговорим и выясним, что за вопросы возникли, – ответил я, в уме прикидывая, как избежать драки, а в случае начала таковой, кого бить первым.

Помимо того, что я активно занимался дзюдо в этом возрасте, в прошлой жизни я служил в срочную службу в морской пехоте, там тоже меня кое-чему научили. Плюс воспитание моего отца, который ещё в моей юности поставил мне правильный удар с элементами бокса.

– Оп-па. А что у нас здесь за рысь объявилась, борзый что ли? – удивился немного полноватый приятель лидера.

Однако лидер не мог позволить, что раскрутку диалога вёл по сути его починенный.

– Захлопни хлебало, Батон, сейчас я говорю, – тут же вернул своё главенство лидер.

– Да ладно, Граф, я же только для того, чтобы его «подогреть», – почти извиняющимся тоном произнёс пацан примерно моего возраста, только слегка пухлый.

Всё понятно, раз фигурируют клички, значит пацаны увлечены блатной романтикой. Судьба таких незавидна. Кто-то одумается, но большинство попадут под уголовную статью, а далее «турпоездка» с ознакомлением лагерей исправления наказаний. Есть ещё момент, разговор необязательно доводить до драки, достаточно иметь приятеля из этого двора, к которому ты всегда можешь прийти в гости, таких тоже не трогают. То есть весь наезд на тебя можно закончить правильными словами и фразами. Я постарался быстро прокрутить в голове воспоминания. Кого же я знаю из этого двора? Вроде никого. Хотя нет. Есть один пацан. Сергей Бородин. Мы вместе тренировались в самбо, потом я перешёл в дзюдо. А Серёга продолжил борьбу самбо, в последствии выступал на соревнованиях, на уровне Союза. Кажется, областные соревнования выигрывал не раз. Тем временем пацаны подошли ко мне. Делали они это как бы нехотя, засунув руки в карманы, двигались расхлябанной походкой, время от времени поплёвывая через зубы. Одеты местные хулиганы по современной моде. Брюки-клёш, у рубашек засучены рукава, ремни солдатские. Казалось бы, зачем носить солдатский ремень, если можно пользоваться обыкновенным брючным? Смысл в этом есть. Солдатский ремень легко превращается в оружие. Пара взмахов руками, ремень заматывается на одну руку, пряжка начинает играть роль биты. Получить таким по голове и лицу очень неприятно, а порой травмоопасно. Пока пацаны ко мне подходили, моя память подсказывала правила, по которым живут подростки, как действуют в таких ситуациях. Я положил на газон сумку с кастрюльками, в которых мать собрала обед отцу. Рядом положил мешки с квасом. Теперь руки свободны, но я не сунул их в карманы, а скрестил на животе. Из такого положения очень удобно поднять руку, чтобы блокировать удар. Следующий момент. С аборигенами двора лучше всего разговаривать на их языке. Ни в коем случае не оправдываться. В том числе не проявлять доброты. Такая категория хулиганов доброту всегда воспринимают за слабость.

– Я тебя спросил кто ты такой и почему ходишь в наш двор. Знаешь, что у нас проход платный? – вновь заговорил Граф, остановившись, не доходя до меня пару метров.

Пухлый, тот, что Батон, зашёл сразу от меня справа. Третий пацан, которого пока не назвали, встал чуть левее от меня. Для себя я отметил, что первым буду ломать Графа. Сделать это будет несложно, быстрый подскок, «двоечка»³ в печень и голову. А дальше война план покажет.

– Для начала назовись. Кто ты, под кем ходишь? Кто «смотрящий»⁴? Ты кто по жизни, чтобы вопросы правильным пацанам задавать? Я, Михей, живу во дворах «деревяшки», – сразу начал я сыпать вопросами.

В наших дворах меня называли «Миха» или «Михей». Двор я назвал тоже неспроста. В бараках жили в основном семьи рабочих. А ещё примерно в каждой третьей семье были отсидевшие жулики. В общем жиганов разных мастей хватало, на районе об этом знали многие. Пацаны похоже слегка опешили от града моих вопросов. Всё верно, ситуация развивается в разрез с их планом. Жертва не оправдывается и не бежит впереди собственного визга.

– Я, Граф, живу в этом дворе, а ты здесь чужой, – немного озадаченно произнёс Граф.

– Граф? Кто тебя крестил? Или ты сам погоняло придумал, кто тебе поручил плату за проход брать? Ты в общак⁵ отстёгиваешь? – продолжал напирать я.

От моего напора и вопросов пацаны выглядели всё больше растерянными. Наверняка Граф сам себе придумал прозвище, а его окружение не возражало.

– Кого у нас знаешь? Я, Мышь, тоже живу здесь, – вступил разговор третий, более шустрый пацан.

– Серёгу Бородина знаю, он меня тоже хорошо знает, – более спокойно ответил я.

Пацаны переглянулись между собой. Судя по их взглядам, Бородина они знали, наверняка даже учатся в одной школе.

– Могу сбегать позвать Бороду, я его недавно видел, он из магазина с хлебом шёл, – сообщил пухлый Батон.

Граф сморщился, по всей видимости ему совсем не хотелось звать Бородина. А может у них какие-нибудь напряги между собой, в смысле у Бородина и Графа.

– Да ладно, итак, верю. Михей, подкинешь мелочи на пивасик, у нас совсем немного не хватает, – вдруг поменял решение Граф, перейдя на просительные нотки.

Пиво в это время стоило вроде бы тридцать пять копеек за литр. Хороший ход, но я делиться деньгами не собирался.

– А я что, похож на кассу взаимопомощи? К тому же пить – здоровью вредить, занимайтесь спортом, пацаны, и будет вам счастье, – ответил я и нагнулся, чтобы поднять отцовский обед и квас в мешках.

Местные хулиганистые аборигены останавливать меня не стали. Я, не прощаясь развернулся и пошёл туда, куда двигался до этого, а именно в гараж к отцу.

От «дворянских» дворов я пересёк бульвар Культуры, перейдя на сторону Дома Культуры УЗТМ. В это время по бульвару есть движение машин. Тянется бульвар от площади УЗТМ и до улицы Фестивальная. На участке от фестивальной до Донбасской идёт строительство, точнее шло. Здесь заложен новый ДК УЗТМ, позже так и назовут «Новый Дворец Культуры». Однако по каким-то причинам строительство остановлено. Возобновят его только в 1979 году, тогда же начнут реконструкцию бульвара, превратив его в пешеходную улицу. Я прошёл мимо большого автопредприятия. Наконец-то начались серии гаражей. Наш гараж ближе к общественной бане. Вот я его уже вижу. Ворота открыты, видна передняя часть «москвича». Меня сразу охватило волнение. Я же увижу живого отца. Батя умрёт в 2011-ом году, мать переживёт его на десять лет. Я подошёл к гаражу, отец вытащил двигатель, сейчас он занимался разборкой мотора. У меня в горле появился ком от волнения, но отец меня заметил.

– О, малой, наверняка мать обед с тобой отправила. Жрать хочу, как не в себя, да ещё жара эта жажду нагоняет. Послал тут одного чудака на букву «М» за квасом, а он болван пива купил. Я пока пивко в яму спустил, до вечера остынет, а вечерком зашлифую стерлядку. Сослуживец прислал копчёную, позаботился о старшем сержанте Егорове, – весело сообщил отец.

«Ямой» он называет погреб, который выкопан прямо в гараже. Я подошёл к отцу, обнял его прижавшись к сильной груди. Мне хотелось заплакать, слова застревали в горле. Разум мой в возрасте пенсионера, а пока молодое тело не уровняло эмоции юноши и зрелого человека. В возрасте мы становимся сентиментальными.

– Э, ты чего, малой? Что-то случилось? А ну говори, какая беда к нам нагрянула, – серьёзным тоном спросил отец, отодвинув меня от себя на вытянутые руки и заглядывая мне в глаза.

Отец всегда называл меня «малой», глядя на него так же стала звать сестра Катька, хотя разница в возрасте у нас всего два года. Только мама всегда называла по имени. Я кое-как справился с волнением.

– Ничего не случилось, просто по тебе соскучился, давно не видел, – ответил я, отворачивая лицо от отца.

– Ну понятно, всё лето баклуши бил в деревне у деда с бабкой. Разбаловали они тебя там, небось дрыхнуть позволяли до обеда. Хотел тебя утром разбудить, да твоя мать набросилась на меня, как тигрица. Пришлось в гараж сбежать, пока она сковородкой не вооружилась. Ну ничего, с завтрашнего дня начинаем пробежки. Малой, узнавал, когда у тебя тренировки начнутся в секции? – отец уже переключился на эмоциональном уровне.

– Нет, не ходил пока, наверняка не раньше, чем начнутся уроки в школе, – ответил я.

– Приведу тебя в форму, потом посмотрю не забыл ли ты, чему я тебя учил. Ты гляжу квас принёс, молодец. Разлей по литровым банкам, две в яму спусти, одну попить оставь, – начал распоряжаться отец.

Я сделал, как велел отец, он в это время вновь занялся двигателем. Я же осмотрел «москвича».

– Ты, пап, не машину купил, гнилое ведро с болтами, – высказал я своё мнение.

– Много ты понимаешь, тоже мне эксперт нашёлся. Я договорился на заводе, кое-что из железа поменяем, через пескоструй⁶ прогоню, потом покрашу, хромированные детали в порядок приведём, будет блестеть, как у кота яйца, – уверенно заявил отец.

– Ты только не крась его в танковую краску. А что с обшивкой салона, есть варианты? – спросил я.

– Я поговорил с начальником заводской автобазы, у них есть такие модели и запчасти есть. Потолок он мне новый достанет, а боковины обошьём кожей, заодно и сиденья обошьём. В заводоуправлении я разрешение получил, на днях увезу кузов на завод. Двигатель сам сделаю, мне просто интересно разобраться, – пояснил отец.

– Надо с мамой поговорить, чтобы она достала импортной автомобильной краски.

– Во-во, поговори, а то она чего-то сердится на меня, что я деньги потратил на старую машину. Говорит, что могла бы новую достать. А на хрена мне тратить большие деньги, когда мне эта обойдётся тысячи в полторы, не больше, – подвёл итог отец.

– Тебе помощь нужна, может что-то поручишь мне сделать? – спросил я.

– Подбери ключи, откручивай сиденья, мне перетяжку не на заводе будут делать. Один знакомый занимается в гараже Свердловской киностудии, он же и рулевое колесо обтянет кожей, – дал мне поручение отец.

До вечера мы занимались семейной «телегой», ошибочно названной «москвич». Хотя, зная упорство и сообразительность отца, уверен, что из дряхлого «москвича» отец сделает конфетку. Я, естественно, проголодался, организм молодой переработка пищи проходит быстро. Отец дал денег, и я сбегал в столовую автопредприятия, набрал там выпечки, газировки и свиных котлет, увеличив обед матери в два раза. В шесть часов вечера отец объявил конец субботника и мы, закрыв гараж, вместе пошли домой. Батя пиво забрал с собой. Ему мужики предлагали посидеть, поговорить, но он отказался. Заявив, что с ним малой, хотя я почти догнал отца по росту, осталось сантиметров пять-шесть. А вечером я познакомился с сестрой, точнее вспомнил, какой красоткой она была в свои шестнадцать лет. Во время ужина я сидел и улыбался, наслаждаясь тем, что вновь обрёл семью.

– Мам, а вы малого проверяли у психиатра. Сидит весь вечер улыбается, как даун. Может дед его в деревне нечаянно лопатой по голове ударил, когда лопату от земли отряхивал? Будет у меня брат дурачок. Зря вы его Иваном не назвали. А то бы всё по классике получилось, сказочный Иван-дурак, – видимо сестре надоело смотреть на то, как я улыбаюсь.

– Будешь говорить глупости, получишь по губам. Просто Мишенька соскучился за лето по нам, вот и радуется, – посмотрела мать на сестру своим «фирменным» взглядом, после которого все прения в семье прекращались, ну и сестра не рискнула продолжить стёб надо мной.

После ужина отец пошёл смотреть телевизор, он никогда не пропускал программу «Время». Сестра осталась помогать маме мыть посуду и убирать со стола, ели мы всегда в родительской комнате, здесь стоял круглый стол. А вот посуду мыть придётся нести на общую кухню, в комнатах, к сожалению, удобства такого не было. Я же отправился в свою комнату, достал чистую тетрадь. Решил составить что-то подобие плана моих действий в дальнейшем. Итак, я могу вполне спокойно повторить все свои книги. Досконально я их не помню, но это не страшно, что-то нафантазирую. Начну, пожалуй, с космических произведений. Была у меня в будущем-прошлом одна космическая трилогия, которая неплохо пользовалась спросом у любителей фантастики. В этом времени космическая фантастика в чести, так что должно получиться протолкнуть книгу в издательство. В этом, 1974-ом году, главное не забывать об идеологии коммунистов, ничего порочащего не написать, а то быстро приобрету неприятности от властей. Задумавшись, я уставился в окно. Из нашего окна видна улица Победы, по которой проходит трамвайная линия. До сих пор здесь ходят трамваи с деревянными вагонами. Гремят жутко, грохот такого трамвая слышно за две-три остановки. Особенно это заметно рано утром или вечером, когда в городе наступает ночная тишина. На противоположной стороне, через дорогу стоят пятиэтажные дома, с благоустроенными квартирами. Но есть свободная площадка, там скоро будут строить новый дом, будет он на четырнадцать этажей. Вот на эту площадку под стройку я и смотрел, в том числе представил башенный кран. Да-да тот самый строительный. Час, наверное, размышлял, а в голове возникла хорошая мысль, подкинуть идею строительства из 21-го века. В будущем, 21-ом веке, такими подъёмными кранами уже не станут пользоваться. А я подумал, почему бы моему отцу не написать рационализаторское предложение по новым видам подъёмных кранов и самих домов. Вырвал из тетради двойной лист и начал рисовать эскиз нового крана. Мне понятно, что я такое новшество никуда не продвину, а вот отец вполне может. Тем более, что на заводе УЗТМ есть несколько строительных управлений. Жилых домов завод строит много, так что вполне могут прислушаться к отцу. Накидав схему нового подъёмного крана, отправился к отцу. Батя от меня не отмахнулся, а внимательно выслушал. Потом задал несколько наводящих вопросов.

– А в этом есть смысл, получается, что кран имеет механизм, вставляется секция и таким образом поднимается на нужную высоту. Хорошо. А как же с устойчивостью, чтобы кран не завалился? Надо предложить заводским строителям, расчёты сделают, глядишь и примут нужное рационализаторское предложение, – заявил отец, убирая бумаги с рисунками в карман своего пиджака.

– Для устойчивости, башенный кран крепится к зданию, через определённую этажность. Не нужны рельсы, по которым сейчас башенный кран двигается, минус механизм подъёма стрелы. Стрела горизонтальная нужной длины, чтобы доставала до любого края строящейся высотки. Мне кажется, должна быть польза и экономия, специалистам думать надо, – добавил я.

– Я же говорю, что тебе в инженерное училище или институт после школы идти надо, голова у тебя правильно работает. А это что такое, что за схемы? – спросил отец, рассматривая очередной мой рисунок.

– Схема строительства самой коробки дома. Используют арматуру и бетон. Проёмы секций закладывают блоками или кирпичом, – ответил я.

– А это что за плитки, что-то не разберу твои каракули? – вновь спросил отец.

– Утеплитель, который крепится на фасад дома, потом штукатурится или закрывается каким-то другим способом, пусть об этом в НИИ⁷ думают, – ответил я на вопрос отца.

На заводе УЗТМ такой НИИ точно есть, наверняка работают неглупые люди. Шагающие экскаваторы, самые крупные в мире, делают, а значит и с такой мелочью справятся.

– Да уж, над этим крепко думать надо. И как тебе такое в голову пришло, малой?

– Не знаю, как-то пришло, – пожал я плечами, вставая и направляясь в свою комнату.

Я вернулся в комнату. Сестра лежала на кровати и читала какую-то книгу про вечную любовь и прочие женские радости. Я постелил на диван простынь и лёг. Первый мой день знакомства с реалиями 74-го года закончился. Незаметно для себя я уснул.

Глава 2.

Август 1974 год. Свердловск. Семейные радости.

В воскресенье отец разбудил меня в семь утра. Ура! Я по-прежнему в молодом здоровом теле четырнадцатилетнего юноши. Мне не чудится, я не нахожусь в бреду или в старческом маразме, в 21-ом веке. Итак, каким-то образом меня вернули назад, чтобы начать жить и строить свою судьбу сначала. Всё чаще в моей голове вспоминается тот священник, которого я подобрал на трассе. Если это всё устроил он, то мне определённо непонятно, как он это сделал. Или он не священник? Тогда кто? Дальше мучить себя вопросами у меня не получилось. Бежим с отцом «пятёрочку», то есть дистанция забега в пять километров. Потом разминка на дворовой площадке. Отжимаюсь с хлопком рук, то есть оттолкнулся от земли, успевай сразу хлопнуть ладошами, на руки приземлился. Непросто, но моё тело справляется. Видимо отец не первый год меня так гоняет, а я уже и подзабыл эти утренние зарядки. После отжиманий турник. Здесь подтянуться требуется не меньше двадцати раз, потом подъём переворотом и прочие прелести зарядки на турнике. Завершающее упражнение – долбить кулаками, обмотанными эластичным бинтом в столб, который отец вкопал несколько лет назад. Утренняя зарядка заканчивается, идём умываться холодной водой. Б-р-р. Ненавижу умываться с утра водой близкой по температуре к снегу. А зимой меня наверняка ждёт такая прелесть, как обтирание тела снегом. Исключения могут быть только в сильные морозы. Так и есть, память подсказывает, что такое было в моей юности. Мама нам уже приготовила завтрак.

– Дал бы Мише в выходной поспать, чего в самую рань его поднимаешь? – всё же ворчит мама на отца.

– В здоровом теле – здоровый дух, таков закон природы, – выдаёт отец какую-то свою мудрость, не обращая внимание на беззлобное ворчание мамы.

После завтрака отец собирается в гараж, мама ему положила сразу котлеты и макароны, а квасу он по пути сам купит. Обычно бочке с квасом привозят на точку рано утром.

– Ты как, малой, сегодня со мной или дома? – спрашивает отец.

– Девчонки просили в волейбол за их команду сыграть, надо выручить, – ответил я.

– Точно, сегодня же соревнование продолжается, вернусь из гаража пораньше, – заявил мой родитель и пошёл заниматься своим приобретением металлолома в виде «москвича».

Я зашёл в нашу с сестрой комнату. Екатерина ещё спит. Я, стараясь её не будить, в ящике стола нашёл чистую общую тетрадь. Начну, пожалуй, ваять свой шедевр о приключениях в космосе.

Мою сюжет книги заключался в том, что молодой человек, увлечённый альпинизмом, пошёл один в горы. Провалился в ущелье, где обнаружил портал в другую Галактику. Совершенно случайно герой активировал портал и перескочил в неизвестный для него мир. Жители этой Галактики опережали землян в развитии на две тысячи лет. В общем повествование о том, как герой устраивает свою жизнь, ассимилируется под новые условия существования. Рассчитана книга по объёму, как трилогия. Даже рабочее название придумал «Прыжок в космос», хотя в прошлой жизни книга называлась по-другому. Писать пришлось вручную, что для моего сознания очень непривычно, ведь я привык стучать по клавиатуре компьютера. Однако моё молодое тело не избаловано дивайсами будущего в свои четырнадцать лет, потому дело как-то пошло. Прошло часа два, прежде чем проснулась сестра. Катерина потянулась в кровати, встала и прямо в трусиках и майке прошла к окну и открыла вторую половину рамы. Я хотел было сказать, что у неё ни стыда не совести нет, ходит передо мной почти нагишом. Но память мне подсказала, что Катя не особо меня стеснялась, могла и бюстгалтер переодеть в моём присутствии. Мы же росли в одной комнате, а пока родители не решили вопрос со второй комнатой, вообще спали на одном диване.

– Привет, малой. Вижу, папка тебя с утра сгонял на зарядку, раз лениво не дрыхнешь, – Катя произнесла фразы в обвинительном тоне, будто не она спала почти до обеда, а я.

– Хоть бы халат одела, ходишь тут своим задом сверкаешь, – решил в отместку сделать замечание я, но сестра совсем не смутилась.

– Стыдно, кому видно. Не смотри, если тебя это смущает. И вообще, попка у меня очень даже красивая, не зря я танцами столько лет занимаюсь, – парировала сестра, взяла какую-то книгу и вновь завалилась на кровать, поверх одеяла.

– Ага. Танцуй Россия и плачь Европа, а у меня самая, самая красивая попа…, – пропел я из контекста песни из будущего, при чём сделал это автоматически, не осознавая, что произношу.

Я вздохнул, размял пальцы, взял ручку и продолжил писать свой опус. К сестре я сидел боком, потому увидел, что она села на кровати и вопросительно смотрела на меня. Я никак не реагировал на её движения, стараясь погрузиться в мир своих фантазий. Сестра посопела с минуту, а потом не выдержала.

– Опять свою глупую сказку пишешь, твоя старая в чемодане под кроватью лежит. Хотя мы с подружками почитали, ржака самая настоящая, насмеялись вдоволь, – произнесла Катя.

Я ничего не ответил сестре, но мысленно вспомнил. Да, я действительно в пятом классе писал детскую сказку, цель была написать что-то смешное, потому собирал героев из разных народных былин. Но так и не рискнул, кому-то показать своё первое написанное произведение, просто убрал в свой чемодан. У меня и у сестры были старые чемоданы, где мы хранили разные свои мелочи. Я искоса посмотрел на сестру, она надула губы из-за того, что я не обращаю на неё внимания. Видимо решила сменить тактику.

– Мишенька, а чего это ты сейчас пропел? Это какая-то песня, может стихотворение? – тон сестры был наполнен «мёдом».

Вот откуда у женщин с юного возраста рождается хитрость и коварство? Может это в них заложено при рождении? Сколь лет не пытайся понять женщину, всё равно останешься в неведении. Сестра даже вспомнила моё имя.

– Вроде песня, слышал в поезде, когда из деревни возвращался, – нахально соврал я.

Ну не говорить же сестре, что я знаю много чего из будущего. Да она с меня потом с живого не слезет. Или притащит подруг, и они начнут меня пытать, потом естественно об этом узнает весь район. Ибо секреты девочки хранить неспособны априори. Но сестра не собиралась сдаваться просто так.

– Мишель, я тебя так люблю. Ну просто больше всех люблю. Ты же записал текст стихов, ну тех, что слышал в поезде? – выражение лица и взгляда сестры стало таким, что позавидовала бы любая хитрая лиса.

– Конечно записал, – ответил я, чтобы позлить сестру.

Сестра подскочила, как ошпаренная кипятком, даже взвизгнула, бросилась к пианино и подняла крышку клавиш.

– Напой пожалуйста, а я потом для тебя всё что хочешь сделаю, – тут же заканючила сестра.

Понимая, что допустил ошибку, теперь мне от Катьки не отвязаться, я решил напеть ей куплет, выстукивая ритм по столу.

Мы девчонки из простых

Без серёжек золотых

Вот таких, золотых

Но красивые пардон

Посмотри со всех сторон

Посмотри, со всех сторон…

Танцуй Россия и плачь Европа

А у меня самая, самая, самая красивая опа

Танцуй Россия и плачь Европа

А у меня самая, самая, самая красивая опа.

Я, собственно, никогда не сомневался в музыкальных талантах сестры. Она действительно играла хорошо. Думаю, если бы пошла учится в консерваторию, то могла бы стать серьёзным музыкантом. Катя почти моментально подобрала ритм музыки, более того она с первого раза запомнила первый куплет и припев. Катерина ещё раз проиграла мотив.

– Ну что, малой, похоже на тот ритм, что ты слышал в поезде? – спросила сестра, и я утвердительно кивнул головой, так как отрицать очевидное глупо.

– Молодец, возьми с полки пирожок, а лучше у мамы. Она как раз сегодня на кухне пироги печёт, с картошкой, капустой, луком и яйцом, – похвалил я сестру.

Сестра ещё раз проиграла ритм новой песни, потом ещё раз. Задумалась, что-то гоняя в своей голове.

– Чего-то не хватает, вроде ударника. Миш, а следующие куплеты подскажешь? На выпускном вечере забабахать эту песню, да танцы с девочками отрепетировать – будет бомба, – тут же начала мечтать Катя.

– Остальные подскажу, когда придумаю, что с тебя получить. А сейчас не мешай мне, я сочиняю величайшее произведение, – хотел я отмахнуться от сестры.

Катя начала попытки меня уговорить, но я был твёрд, как кремень. Хотя её нытьё мешало мне сосредоточиться.

– И вообще, песня новая. Ты как дура её исполнишь, кто-то запишет и оформит авторство, будет получать за это плату. Отстань, не мешай мне.

– Ага, я сразу поняла, что ты врун. Это ты сочинил песню и пытаешься врать, что слышал в поезде. Ведь ты у нас известный фантазёр, об этом все знают, – решила обличить меня во вранье Екатерина, но пока непонятно с какой целью.

Я отложил ручку, отмахнулся рукой и отправился на кухню к маме за пирожками. Вот подумал про них и сразу захотелось выпечки из маминых рук. Взяв пирожков и налив себе стакан молока вернулся в нашу комнату. Сестра сидела задумчивая.

– Малой, как думаешь, куда мне поступить после десятого? – совершенно серьёзно спросила Екатерина.

В прошлой-будущей жизни Катя училась на хореографа. Но ещё в институте выскочила замуж, родила. В последствии работала в детском саду музыкальным работником. В-принципе вполне нормальная жизненная карьера. Но у сестры отличный музыкальный слух. Мама говорила, что Екатерину здорово хвалили в музыкальной школе. Может попробовать направить сестру совсем по-другому пути?

– Тебе, Катя, надо поступать в консерваторию или в театральное училище. У нас такое есть. Кажется, находится на улице Мамина-Сибиряка, если ничего не путаю.

В Свердловске действительно имелось театральное училище, но его закроют вроде в 1983 году. На месте училища построят театр юного зрителя. Зато на базе консерватории откроют театральный факультет, вроде в 1984 году.

– В консерваторию? Да я с ума сойду от классической музыки. Целых пять лет страдала в музыкальной школе. Что, теперь ещё мучится в консерватории? – возмутилась сестра.

– Дура ты, Катька. Свой талант закопаешь. Хочешь предскажу твою дальнейшую судьбу?

– Зато ты у нас умный пророк. Ну предскажи, предсказатель доморощенный.

– Ты хочешь пойти на хореографа в пединститут. Поступишь. Не закончив учёбу, выскочишь замуж, родишь ребёнка. Всю оставшуюся жизнь будешь работать в детском саду музыкальным работником, учить дошколят танцам и песням. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, именно так и произойдёт.

– А чего плохого в том, чтобы учить детей музыке? – возмутилась Екатерина.

– Ничего плохого в этом нет. Вот только ты зароешь свой талант, а могла бы блистать на сцене. Совсем другая жизнь. Те же музыканты классической музыки ездят в зарубежные поездки. Надо развиваться, а не закапывать свой талант в землю. К тому же вторую часть песни не получишь, а то тебя выгонят из комсомола за такие песенки на выпускном, – я переставил стул и сел к сестре спиной.

– Ведёшь себя, как козёл, – вспыхнула сестра, оставив последнее слово за собой, одела халат и пошла на кухню к маме.

Я же сосредоточился на книге, постепенно поймал мысль и продолжил писать.

Август 1974 год. Советы от матери. Свердловск. Эпизоды.

Екатерина, рассерженная на брата, пришла на кухню. Здесь мать пекла пироги, на большом столе на противнях лежали слепленные, но ещё не испечённые пирожки. Пока Катя шла на кухню, сердито думала о словах брата. И ещё это глупое его предсказание. Вечно выдумывает всякую ерунду. Екатерина хотела стать танцовщицей, а не выходить замуж за кого-то там в молодом возрасте. Педагог по музыке действительно её хвалила, но стать исполнителем классической музыки не очень хотелось.

– Ты чего такая взъерошенная, с Мишей поцапались? – спросила Галина Николаевна

– Да ну его, вместе с его фантазиями. Мам, тебе помочь?

– Помоги, сейчас достану противень с готовыми пирожками, смажь их сливочным маслом. А я следующий противень в духовку поставлю, – улыбаясь согласилась старшая Егорова.

Галина Николаевна достала испечённые пирожки, новые поставила в духовку, Катя взялась промазывать готовые пирожки сливочным маслом.

– О чём спор-то был у вас с братом? – продолжила расспрашивать дочь Галина Николаевна.

– Наш умник, советует мне поступать в консерваторию. Говорит, что меня с моим талантом ждёт будущее хорошего музыканта. Ну или идти в театральное училище, делать будущую карьеру на сцене. Я что, карьерист? – сердито пробурчала Екатерина.

– Миша у нас, конечно, фантазёр. Помнишь он сказку написал в пятом классе? Мы с отцом тайком её прочитали, хохотали до слёз. Но он говорит тебе совершенно правильные вещи, по поводу будущей учёбы.

– Сказка и вправду смешная, мы тоже с девчонками хохотали. Но какой-то он странный стал после приезда из деревни.

– Ты тоже заметила? Мне вчера поздно вечером, перед сном тоже самое отец сказал. И я заметила, будто он повзрослел резко, – задумчиво произнесла Галина Николаевна.

– Может у него просто возраст, в четырнадцать хочется стать взрослым, сама такой была.

– Ага, смотри-ка повзрослела. Ты всего его на два года старше. А если серьёзно, Катя, давай я договорюсь с твоим бывшим педагогом по музыке Софьей Яковлевной. Она в течении года с тобой позанимается, подготовит тебя к поступлению в консерваторию.

– Может мне готовиться в том числе в театральный?

– Почему бы нет. Но в консерваторию обязательно. На неделе схожу в Ошерович Софье Яковлевне и обо всём договорюсь, надеюсь она не откажет, – решительно произнесла Галина Николаевна.

Екатерина вдруг улыбнулась. Она решила, что вытащит из брата Мишки продолжение новой песни за обещание готовиться к поступлению в консерваторию. Готовые пирожки поручено Екатерине переносить домой. Прибираясь на общественной кухне, Галина Николаевна размышляла о сыне. Ранее взросление Михаила её беспокоило и в то же время радовало. Не станет заниматься глупостями, поднажмёт на учёбу, может и на медаль сможет выйти, что объективно поспособствует поступлению в институт.

Август 1974 год. Свердловск. Знакомство с дворовыми жителями.

Пока сестра Екатерина помогала маме с готовкой выпечки на кухне, я успел написать предисловие к своей будущей книге. Писал, пока, не особо обращая внимания на ошибки, потом, когда буду корректировать текст всё поправлю. Тем более я немного подзабыл правила русского языка. В будущем, писать проще, потому что за тебя большинство работы выполняет компьютер, помечая слова и фразы подчёркиванием. Очень удобно видеть, где пропущена запятая, а где слово написано с ошибкой. Сейчас же надо будет более серьёзно отнестись к корректировке текста. Возможно даже некоторые слова заменить. Подходило время к обеду, я решил выйти во двор прогуляться, вроде как аппетит нагуливаю. Выйдя из барака, направился сразу к волейбольной площадке. Там обнаружил группу девочек. Прибирают саму площадку от мусора, готовят к соревнованию. Близняшек Юдановых уже видел вчера, свёл, так сказать, знакомство. Кроме близнецов ещё три девочки. Сёстры Мингазовы, Лариса и Полина, разница в возрасте у них полтора года. Старшая Лариса, её помню хорошо. Полину тоже вспомнил, когда увидел. Третья девочка, ну или девушка, мне не знакома, а может просто не помню. По боковым периметрам волейбольной площадки стоят в два ряда скамейки, тоже наши жители постарались из близстоящих домов. На одной из скамеек сидит пацан, примерно моего возраста. По всей видимости скучает, развлекается тем, что наблюдает за стараниями девчонок. Ну что же, пора знакомиться с дворовыми приятелями. Услышав мои шаги, пацан обернулся, я сразу его вспомнил, Костя Лугаев. Он старше меня на год, учится в нашей школе. Точнее учился, в этом году поступил учиться в «шарагу». Так называют аборигены техучилище, где обучают рабочим профессиям. Сварщики, слесари-сборщики и сантехники. В этом времени рабочие руки востребованы, так что в училище всегда полный набор. При выборе молодёжи рабочих профессий, большую роль играет заработная плата. К примеру, квалифицированный сварщик, на сдельной оплате труда, получает от пятисот рублей в месяц и выше. Для того же сравнения, можно взять инженера-технолога, у которого оклад от ста шестидесяти рублей до ста восьмидесяти рублей, плюс премиальные. Всё равно получается в половину меньше, чем у рабочего. По этой причине, многие выпускники техникумов идут работать простым рабочим. В 70-е годы рабочая профессия не только востребована, но и почётна.

– Привет, Миха, – поздоровался со мной Костя.

– Здорово, Костян. Как сам? – поздоровался я, хлопнув Костика по протянутой руке.

– Скукота. Сегодня Хохол с сеструхой из лагеря приехал. Я видел, как час назад они шли домой, мать их встречала. Должен выйти скоро, заодно новостями поделится, – сообщил Костя.

Прозвище «Хохол» получил Юрка Карпенко. У него есть сестра, младше его на шесть лет. Как я понял, вернулись они из пионерского лагеря, ездили на третью смену. Что интересно, отец Юрки тоже имеет прозвище «Хохол». Порой добавляют к прозвищам, чтобы было понятно о ком речь, «старший» или «младший». Отец Юрки Карпенко, дядя Толя, дальнобойщик, водит седельный тягач МаЗ-504 с полуприцепом, зарабатывает очень хорошо, даже побольше чем мой отец. Когда мы учились в младших классах, часто просились посидеть в его машине, когда он заезжал на обед или возвращался из рейса.

– Во сколько игра будет? – спросил я у Кости.

– Часа через два, наверное. Видишь наши суетятся, а из соседнего барака девки ещё не приходили. Может Хохол теннисную сетку вынесет, можно будет шарик погонять, – лениво предположил Костян.

Сетка для игры в настольный теннис имелась у Юры Карпенко. Родители ему купили заводского изготовления. После игры Юрка всегда забирал сетку домой. Вот и в лагерь поехал, тоже сетку никому не оставил. При отсутствии сетки, мы заменяли её доской, даже подобрали нужной ширины. Но игра с доской совсем другое дело. Шарик отскакивает от доски, а это плохо влияет на игру. Даже не знаю почему я в прошлой своей юности не запросил у родителей сетку для игры в настольный теннис. Наверняка бы не отказали.

– Меня двойняшки просили поиграть за их команду, говорили вчера, что некомплект, а сейчас, вижу, пятерых, – сообщил я Косте о просьбе девчонок.

– Першина Ленка не приехала пока. Зато напросилась Полина Мингазова, играет она так себе, но Лариска девчонок уговорила, – прояснил мне Костик то, что замена игроку нашлась.

Мы продолжали лениво наблюдать за тем, как наши дворовые девчонки прибирают площадку. Не заметили, как к нам подошли две девицы. Галка Громова и Маринка Шилова. Девушкам по восемнадцать лет, вместе учатся в УПИ¹, сейчас перешли на второй курс. Девушки яркие, стройные и одеваются по современной моде. Обе в мини-юбках. Костик скосил глаза на стройные ножки девушек. Да, собственно, и мои глаза смотрели туда же. Галка живёт в нашем бараке с матерью, отец у неё умер три года назад. Её подруга Марина живёт напротив, через улицу, в красной пятиэтажке, что стоит рядом со стройкой. У Марины старший брат Андрей, отслужил в армии, сейчас занимается фарцовкой². Соответственно подкидывает модные вещи сестре и её подруге.

– Привет, пацаны. Игра скоро, долго ждать? – спросила Галка, продолжая облизывать эскимо, что явно вызывало у нас с Костиком сексуальные фантазии.

Подруга Галины занималась таким же облизыванием мороженого. Специально они это делают что ли? Наверняка знают, что мы пацанам нравятся, вот и дразнят. Костик смущённо молчит, а я-то разумом совсем не юноша. Рассматриваю ножки девушек откровенно, тем более сижу ниже, чем они стоят.

– Как только подойдут соперники, так сразу и начнут, – ответил я.

– Мишка, у тебя глаза на землю не выпадут, – засмеялась Марина, намекая, что я рассматриваю их ноги.

Знает чертовка, что нравится парням, потому часто манипулирует противоположным полом. В той, прошлой жизни, я знал Марину и даже её брата Андрея. Не раз у него покупал дефицитные шмотки по цене чуть ниже, чем продают на «чёрном рынке». Такой рынок у нас называют «Тучей», находится рынок за городом, на станции электричек Шувакиш.

– Я если что, глаза ладошками придержу, – ответил я, чем вызвал весёлый смех девушек.

– Красавчик, тебя похоже не смутить, – вроде как одобрила Марина.

За счёт спорта я в свои четырнадцать не выглядел худым подростком, развитая мускулатура чуток поднимала мой возраст. Без сомнения мы не вызываем интерес у девушек, сейчас разница в четыре года значительна.

– На том и держимся. Чтобы нравится девчонкам, надо юмор понимать и применять, – ответил я, навалившись на спинку скамейки и разглядывая верхнюю часть у девушек.

Чем вызвал очередной смех девушек, они даже внимательно меня рассматривать стали.

– Ох и наплачутся девчонки из-за тебя, когда ты подрастёшь, – сделала вывод Галя.

– Как знать, может я их счастливыми сделаю, смогу показать небо в алмазах, – вновь ответил я.

Что происходит? Да я же явно флиртую с этими красотками. Может так тело юнца в свои четырнадцать лет на меня влияет? Девушки теперь смотрели на меня оценивающе. Не знаю, что у них там голове происходит, по выражениям лиц не понять.

– Шутник, – констатировала Галка.

– Галь, пойдём ко мне. Андрей с утра на «Тучу» уехал, но оставил кое-что из новой партии шмоток, можно померять, – предложила Марина подруге.

Галина согласилась и девушки пошли на выход из нашего двора. Костик некоторое время смотрел им вслед.

– Хороши сучки, я бы не отказался с любой из них поваляться на диване, – произнёс мечтательно Костян.

– Кто же тебе мешает, подкати, очаруй и в кроватку, – усмехнулся я.

– Попробуй к Маринке подкати, её братан мне сразу ноги назад коленками вывернет.

– А ты к Галке подкати, она красотка ничуть не хуже Марины, – предложил я приятелю.

– Смеёшься? Она в нашу сторону смотрит только потому, что мы в одном бараке живём. У неё наверняка в ухажёрах парни из института, – явно сожалея, ответил Костя.

Спорить не о чем. Одевается Костя бедненько. Он может и в училище пошёл из-за того, чтобы стипендию получать, тем самым увеличит бюджет семьи. Мать у него зарабатывает немного, работает кладовщиком на заводе, а отца нет. Не потянуть Косте девчонок финансово. Подобных Марине и Галке по кафе водить надо, подарки дарить, иначе они в твою сторону даже не посмотрят.

– Может сходить за Хохлом? Чего-то он не торопиться на улицу, может мать не пускает? Слушай, Миха, а давай поспорим, что Лариска будет играть в короткой юбке, а трусы у неё будут в горошек, – неожиданно предложил Костян.

Ну что за глупый спор? Похоже непросто мне будет с моим мышлением взрослого человека общаться со сверстниками.

– Мне вообще без разницы в какой горошек у неё трусы. Лучше сходи к Хохлу, сетку возьми, успеем с тобой шарик на теннисном столе погонять, – предложил я.

Мы оба встали и пошли к бараку. Костя и Юра живут на первом этаже. Костик заглянул к Юрику, тот дал сетку и пообещал, что скоро выйдет. Я заскочил домой и взял свою ракетку для тенниса, ну и два теннисных шарика прихватил. Мы отправились к теннисному столу, чтобы погонять шарик. Через десять минут вышел Юра. Игра началась на вылет. Проигравший сидит на перерыве, пока играют другие. Время шло, подтянулись ещё пацаны к теннисному столу. Трое мелких, Андрей Липов и Сашка Степанов, им по девять лет, они из нашего барака. С ними Марат Газырин из соседнего барака, тоже ровесник своих дружков. Мелкие пока не просятся поиграть, ждут, когда мы устанем. Мы играем по три партии, ну или по две, если выигрываешь две подряд. Минут через десять подтянулись братья Лобановы, Пашка и Андрей, они из нашего барака. Пашка старший брат, ему почти семнадцать лет, учится в техучилище на площади. А Андрей моложе меня на год, учится в нашей школе. Братья Лобановы очень похожи на цыган, но симпатичные, девчонки на таких засматриваются. Живут с матерью в комнате на первом этаже. Отец у них вор-рецидивист, в очередной раз сидит в каком-то лагере, в нашей области. Выйдет через год или два, начнёт своих сыновей приучать к криминальным делам. Жаль, конечно, могли вырасти хорошие парни, особенно старший Павел. По своей натуре добрый, за малышню и девчонок с нашего двора всегда заступается. Я в прошлой жизни считал, что именно отец братьев Лобановых виноват в том, что они пошли по кривой дорожке. Вместе с Лобановыми пришли братья Крысовы, Валера и Сергей. Сергей старший брат, учится вместе Павлом Лобановым, более спокойный, нежели его младший братишка. Валерий задира, всё время кого-то достаёт, а главное любит подраться. Он не тренируется в какой-либо секции, но видимо от природы шустрый и быстрый. В прошлой жизни я с ним столкнулся, когда учился в техникуме.

– На вылет играете? – спросил Павел Лобанов у нас, Костя сразу подтвердил, что так и есть.

Павел занял очередь за Костиком и сел на лавку. Сергей Крысов, его младший брат и младший Лобанов закурили. Старший Крысов сел рядом со старшим Лобановым. Мы в это время играли партию с Юркой. Младший Крысов начал обходить стол по кругу. Карпенко отбил подачу, я кинулся влево к теннисному шарику и сразу столкнулся с Валерой. Он резко оттолкнул меня, я, потеряв равновесие, завалился на землю. Спокойно встал и посмотрел на Крысова младшего, он в ответ нагло ухмылялся, показывая, что сделал это специально. Всем своим видом Крысов младший вызывающе ставил передо мной вопрос, что я буду делать.

– Тебе нечем заняться? Чего елозишь возле стола, играть мешаешь, – сказал я, не повышая голоса.

– Тебя забыл спросить. Твоя очередь открывать пасть, когда разрешат, – с наглым выражением лица заявил Валера.

– У тебя, итак, башка отбитая, хочешь, чтобы я тебе ещё разок башню встряхнул? – спросил я.

Нет, я не любитель драться. Но в данном случае на меня наехал Крыс, такое погоняло у Валеры. Следовало отвечать адекватно, иначе жизни не будет в этих дворах. Такой урок я усвоил с самого сопливого детства.

– Думаешь, если боксёр, то можешь лаять, как шавка и угрожать? – начал заводить себя Валера.

Боксёром я не был, занимался борьбой, об этом знали все, в том числе Валерик. Он намеренно искривлял правду. Драться Крыс умел. Думаю, что он бы не уступил своему старшему брату. Пацаны говорили, что Крыс не может без драк, делает это почти ежедневно. Не сказать, что он задирался только на слабых. Скорей всего искал причину драки ради того, чтобы просто драться. В моей голове пролетела мысль, что лучший бой – это тот, который не состоялся. Но в данном случае на чашу весов вставал мой дворовый авторитет. До сегодняшнего дня я с Крысом точно не конфликтовал, да и приходили они в наш двор не так часто.

– Валера, завязывай, чего опять бесишься? – попытался урезонить своего младшего брата Сергей.

– Тут одна сучка, думает, что подкачался в секции своей грёбаной борьбы и может раскрывать рот на реальных пацанов, – отмахнулся Валера от брата, продолжая сверлить меня взглядом.

Крыс не оставил мне выбора. Если уклонюсь от драки, то в следующий раз будет только хуже. На поляне, окружённой акациями, зависла напряжённая тишина. Валера был старше меня на год, но не сильней точно.

– Пошли к сараям, поучу тебя вежливости. Ты, как бешеная собака, кусаешь всех подряд. К тому же распускаешь свой поганый язык, придётся тебе его засунуть в зад, – спокойно произнёс я и пошёл в сторону сараев.

Сараи в центре барачного квартала были поставлены вместе с бараками, ещё до Отечественной войны. Когда-то бараки отапливались печами, вот жители и хранили там дрова. Когда провели паровое отопление в бараки, сараи никто не убирал. Теперь там хранили немного дров для топки общественной кухни, ну или какое-нибудь барахло, которое не особо востребовано в повседневной жизни. Я просочился сквозь кусты акации, не оглядывался. Знал, что все пацаны сейчас идут за мной. Дошли до сараев, по пути я подобрал небольшую щепку, которую собирался бросить в лицо Крысу. Мне надо было, чтобы он начал первый, а такой мой ход точно выведет его из себя. Дойдя до сараев, я остановился и развернулся, посмотрел в сторону бараков, оттуда не должны нас увидеть случайные свидетели. Драка обычно в это время между пацанами, начинается со словесной перепалки, потом толчки, а после этого удары. Я не планировал тратить слова и тем более толкаться. Валера приблизился ко мне, между нами, дистанция в метр, он что хотел сказать. Но я опередил его.

– Валерик, ты мразота, – произнёс я и бросил щепку.

Щепка ему не нанесёт вреда, только разозлит, а гнев плохой советчик в драке. Точно так и получилось. Крыс уклонился, щепка пролетела мимо лица Валеры, он выругался матом и кинулся на меня, нанося прямой удар в лицо. Проблема многих драчунов в том, что они бьют кулаками в основном в голову, хотя есть много мест на теле человека, надо сказать очень болезненных мест. Правой я поставил блок и отвёл удар Валеры, от чего он слегка развернулся. В это мгновение я нанёс удар ему в печень. Удар получился резким и быстрым. Спасибо отцу, удары руками он мне поставил. Валерик согнулся от боли, ему перехватило дыхание. Кто хоть раз получал по печени, знает, насколько это неприятно и грустно. В морской пехоте, в другой жизни, меня научили бить локтями. О тайском боксе здесь ещё никто и ничего не знает. Я со всей дури ударил локтем по диагонали, целясь в район челюсти и уха. Валера подставил свой левый бок головы. Бац! Удар получился на славу, конкретный нокаут. Глаза моего противника разбежались в стороны. Он начал заваливаться на бок, но вывернулся и уселся на задницу. Я не сомневался, что сейчас в его голове летают звёздочки или, кружится калейдоскоп. Я посмотрел на брата Валеры. Сергей не собирался вмешиваться, да и не дал бы ему этого сделать Пашка Лобанов. Как-никак я с этого двора, а Крысовы пришлые. Я сплюнул на землю, адреналин бурлил в моей крови. Склонившись к Крысу, я задрал его голову, посмотрел в глаза. Ага, вроде приходит в себя.

– Слушай меня внимательно, собака сутулая. В следующий раз я тебе что-нибудь сломаю, а может отобью голову так, что ты всю жизнь будешь пускать слюни. Ты меня расстроил, теперь всякий раз, когда увижу, что ты, бешеная мразь, кидаешься на людей, я буду тебя укладывать на землю. Не буди во мне зверя, Валера, – произнёс я ему прямо в лицо и оттолкнул, от чего он завалился на бок.

Я ещё раз сплюнул, посмотрел на пацанов и направился обратно в наш двор. Уже в спину я услышал, как кто-то из малышей сказал мне в спину.

– Если Михей станет такой, как его батя, он весь район начнёт гонять.

Кто именно сказал из восьмилеток я не понял, да и не старался понять, дошёл до площадки, где должна состояться игра. Команда противников уже пришла, я никого не помнил из этих девчонок. Сюда на площадку уже подтянулись взрослые. На одной из скамеек я увидел мать и сестру. Прошёл к ним и сел рядом. Мама взъерошила мне волосы, похоже ни она, ни Катя не заметили моего возбуждённого состояния. А я хотел поболеть за наших барачных девчонок. Игра началась, будет три счёта. Тот, кто победит дважды и будет победителем. Потом этой команде девчонок играть с командой пацанов. А вечером будет соревнование между нашими взрослыми жителями.

Игра была яростной. В команде наших немного не дотягивала Полина Мингазова, потому наши первую игру проиграли. Потом поставили Полину на подбор, собрались и последующие две игры выиграли. На радость Костику Лугаеву, девочки играли в коротких юбках. Так что страдалец Константин не раз имел возможность подсмотреть в какой горошек трусики у Ларисы. Девчонки из команды противников уходили со слезами, а наши прыгали и визжали от радости победы. Взрослые радовались ничуть не меньше. Не сомневаюсь, что на заводе, в понедельник, обязательно будут судачить об этой игре. Судили игру двое взрослых. С нашей стороны роль судьи исполнил дядя Толя Карпенко. От противников тоже был мужчина, но я его не знаю. Я сидел смотрел на эти ликования и думал, насколько же дружно живут люди в этом времени. И куда всё это делось в 21-ом веке? Растеряли во времена перемен, когда развалили Советский Союз. Вечером играли взрослые. Я порадовался, что в команде нашего дома прыгали за волейбольным мячом мои родители. Честное слово, болел за них с энтузиазмом, свистел и кричал «судью на мыло» в спорных моментах. Наши победили, и мы с необыкновенно высоким настроением расходились по домам. Вечером я гулять не пошёл, хоть пацаны меня звали. Вновь сел за книгу. Ужинали поздно, почти в девять вечера. Во время ужина мама заинтересовалась, что такое я пишу весь день.

– Миша, расскажешь, что такое ты там пишешь? – спросила мама.

– У малого в очередной раз заскок фантазий, ну или просто заскок, – прокомментировала Катя.

– Начал книгу, напишу фантастику о приключениях в космосе, – не стал скрывать я.

– Серьёзно? Думаешь тебя напечатают в издательстве? Хотя всё равно ты молодец, сынок, я в тебя верю, – поддержала меня мама.

Отец ничего не сказал, но посмотрел на меня очень внимательно. Катька хихикала.

– Если у малого получится, надо всех отправлять к бабушке с дедушкой, а главное понять, чем они его кормили, раз он так поумнеет, – язвила сестра.

– Не обращай на них внимания, Миша, развивай свой талант, – заступилась за меня мама от сестры.

Сестра не злая, но язвить и подкалывать меня у неё уже вошло в привычку, но я не обижаюсь.

Над книгой сидел до позднего вечера, сестра давно уснула, я же продолжал писать. У меня ещё неделя выходных, так что успею выспаться. Ага, размечтался наивный чукотский мальчик. Батя разбудил меня рано утром, и мы побежали на пробежку. С моим отцом не поспоришь, если за что-то взялся всегда доводит до конца.

– Не дуйся, ты расслабился у деда с бабкой в деревне. А я приведу тебя к режиму, потом сам будешь подпрыгивать и делать пробежку и зарядку. Армейскую дисциплину познаешь, а там ничего не делается зря, – в очередной раз пояснил мне отец свои действия.

Я и не спорю. Дело-то действительно полезное. Утренняя зарядка хорошо подпитывает организм энергией. Потом весь день чувствуешь себя бодрым. После завтрака отец ушёл на работу, а мама через полчаса после него. Я сел за книгу. Екатерина проснулась ближе к девяти утра. Быстро умылась, чем-то перекусила и побежала в «Старый ДК», там у них какое-то собрание в кружке танцев. Я вновь погрузился в свои фантазии, перенося приключения своего главного героя на тетрадные листы. Досконально свою книгу не помню, но не расстраиваюсь. Пишу то, что помню, по пути добавляя эпизоды. Позже надо будет дойти до библиотеки, там смогу подобрать нужный мне материал. Печально, но к моему сожалению здесь «Википедии» нет, как, собственно, нет и самих компьютеров. Моё внимание отвлёк стук в дверь. При чём стучали именно в нашу с сестрой комнату. Я встал, потянулся и разминая пальцы пошёл к двери. Открыв дверь, удивился, передо мной стоял Степанов Сашка.

– Чего тебе, Сашок, дверью ошибся? – улыбнулся я.

– Миха, у тебя же есть цветные фломастеры? Дай попользоваться, мне трафареты надо обрисовать, – спросил Саня и состроил просящую мордочку.

Фломастеры у меня действительно имелись. Я переписывался с немецким школьником из ГДР, который живет в городе Карл-Маркс-Штадт. Иностранный язык мы начали учить с четвёртого класса, мне он почему-то давался легко. А в пятом классе учительница иностранного языка дала всем желающим адреса немецких школьников. Вот мне немец и выслал в очередной раз фломастеры. Я в ответ высылал различные советские значки, даже наш пионерский галстук посылал. В ответ получил галстук пионеров Восточной Германии, и он был синего цвета.

– Проходи, – пригласил я Сашку.

Открыв письменный стол, я достал пачку фломастеров и подал восьмилетнему пацану из нашего дома. Однако Саня замялся, не спеша уходить.

– Что-то ещё? – спросил я его, так как пацан молчал.

– Сказать тебе кое-что хочу. Вчера, когда ты набил морду Крысу, а потом ушёл. В общем Крыс очухался и говорит, что тебя зарежет или порежет твою сестру. Всем пацанам сказал, кто сболтнёт тому будет этот самый… капец в общем. Я решил рассказать тебе. Ты же, Миха, свой, а Крыс чужой, – сообщил мне Саня.

– Спасибо, что сказал. Кто предупреждён, тот вооружён, – ответил я, внешне не проявляя беспокойства, проводил пацана, закрыв за ним дверь.

Скорей всего угрозы Крыса непростая бравада, а вполне серьёзная угроза. В прошлой нашей жизни, Крыс получил первую судимость с отсрочкой приговора именно за то, что порезал какого-то пацана. А потом через год зарезал девчонку насмерть, которая отказала ему в танце, на дискотеке в «Огороде». Похоже конченный тип. На свободе Крыс реально представляет для людей угрозу. Ну ладно меня собрался резать, а сестра при каких делах? Сроду такого не было, чтобы пацаны в разборках вмешивали родственников. Оставлять без внимания такие угрозы нельзя. Но что мне делать с этим бешенным неадекватным кадром? Хоть иди и встречай Катерину. У Крыса с отбитой головой хватит дури подкараулить сестру и ткнуть ей в бок какой-нибудь острый предмет. Я не знал во сколько закончится сборище у Кати в танцевальном коллективе, потому решил взять с собой шариковую ручку и тетрадь. Если придётся её ждать, найду место и продолжу писать книгу. Одел спортивные штаны, майку десантника и кеды, на всякий случай прихватил лёгкую ветровку, через две минуты я шагал в сторону площади УЗТМ. У отца в запасе имелись не только майки десантника, но и тельняшки. Сослуживцы кто остался служить в армии, время от времени высылали отцу посылки, в которых имелись такие сокровища, как тельняшка. Некоторые из тельняшек отцу малы в размерах, потому доставались мне. Помню пацаны во дворе здорово завидовали мне по этому поводу. Я шёл к «Старому ДК», а из головы не выходило беспокойство за сестру.

Глава 3.

Интерлюдия. Свердловск. Замыслы о мести.

Валерий Крысов, в среде хулиганов имеющий прозвище «Крыс», по своей натуре был мстительным и коварным подростком. На свою кличку он ничуть не обижался, наоборот считал крыс самыми умными животными, а ещё хитрыми и коварными. Его смелость вступать в драки скорее граничила на уровне безумия. С самого сопливого возраста Валера никогда и никому ничего не прощал. Исключение составлял только его старший брат Сергей. Братья, Сергей и Валера росли в неблагополучной семье. Мать и отец пьяницы. Но если мать хотя бы работала уборщицей в одном из заведений города, то отец работать не желал. За мелкие кражи он время от времени отправлялся на зону. Так как сроки заключения были небольшими, то достаточно быстро возвращался домой. Кроме это отец братьев Крысовых был домашним тираном. Он избивал не только жену, но и сыновей. А во времена благодушного настроения, обычно такое бывало, когда отец братьев не сильно пьяный, он поучал сыновей.

– От работы кони дохнут. А умные люди без работы могут пристроиться. Выйди вечером на улицу, припугни кого-нибудь и отбери у него деньги. Самый лучший способ, встречать рабочих завода в день получки. Многие заходят в кафе «Шахматное», там употребляют водочку, а домой идут, кое-как передвигая ногами. Дай по башке такому, очисти карманы, а наутро обворованный мужик даже не вспомнит, куда подевалась его получка. А Главное, он не вспомнит, кто его по голове огрел, но быть аккуратным необходимо, чтобы не убить, – отец братьев всегда лучился довольствием после таких слов, будто рассказал сыновьям вселенскую истину.

Братьям Крысовым идея понравилась. До этого они отбирали мелочь у школьников младших классов в школах района. Но это слёзы по сравнению с тем, что можно добыть у какого-нибудь пьяницы с завода. Старший брат Сергей убивать никого не хотел, тогда Валера сделал дубинку и обтянул её резиной. Хороший удар и очередной пьяница в нокауте. Полминуты на то, чтобы обыскать карманы, а потом вовремя скрыться в тёмном переулке. Так у братьев Крысовых появились деньги. Закончилась полуголодная жизнь, появились более-менее новые вещи. Младший брат Валерий не посещал спортивных секций, но это не значило, что он совсем ничем не занимался. Он всегда внимательно слушал тех, кто умел драться, а потом отрабатывал удары на мешке с песком, который повесил в сарае. Дрался Валерий много и часто. С количеством драк стало приходить мастерство. В свои пятнадцать лет Крыс мог противостоять гораздо старшим хулиганам, чем он сам. Кроме этого, Крыс учился владеть ножом. У одного из приятелей, в среде хулиганов, отец, вор-рецидивист по кличке «Шип», прекрасно владел ножом. Вот его-то и уговорил Валерий учить владению острым предметом. Расплачивался Крыс за обучение водкой, самая ходовая валюта на районе. За год Валера научился достаточно ловко владеть ножом. Своего отца Крыс считал первейшим врагом, люто ненавидел, но понимал, что справиться с отцом им с братом никак не получится. Более того, год назад отец братьев стал отбирать деньги, которые Сергей и Валерий добывали преступным путём. Валера решил избавиться от отца. У одного из знакомых он украл барбитураты, растворил их в воде. У матери он стащил триста грамм спирта. Валера смешал спирт и растворённые препараты в воде. То, что получилось он слил в бутылку и припрятал. В очередной раз, когда отец пьянствовал и заставлял братьев добыть водки, Валера подсунул ему приготовленное пойло. Отец выпил всё без остатка, заснул и больше не проснулся. Похоронили отца чуть больше полугода назад. О том, что сделал, Валера не рассказывал даже брату. Никакого разбирательства не было. Отца похоронили. А Крыс сделал вывод, если хорошо подготовиться, то можно уклониться от ответственности.

Ссору, что произошла в одном из дворов «деревяшек», Валера не планировал. Всё вышло спонтанно. Крыс толкнул Михея просто так, чтобы показать своё превосходство. Валера знал этого пацана, но не был с ним близко знаком. Зато много знал об отце Михея. Вот уж с кем связываться Крыс бы точно не стал, оторвёт голову и не поморщится. Выходка Валеры привела к тому, что Михей решил подраться с ним. Более того, Михей достаточно быстро вырубил Крыса, чего последний никак не ожидал. Челюсть болит до сих пор. Сгоряча Валера пообещал зарезать Михея, ну или порезать его сестру. Неожиданно за сестру Михея заступился Пашка Лобанов.

– Валера, сестру Михи не вздумай трогать, иначе я тебя на пику посажу. Ваши дела с Михеем остаются вашими делами, а родственников не вмешивай, – вполне серьёзно предупредил Павел.

– Ты чего, Цыган, влюбился в девку со своего двора? – съехидничал Валера.

– Я сказал, ты услышал, – резко ответил Павел.

Ссориться с Лобановым Валера не хотел, потому сразу возражать не стал. Крыс решил, что обязательно сделает то, что задумал. Но сделает так, чтобы никто не узнал.

Август 1974 год. Свердловск. Егорова Екатерина. Эпизоды.

В понедельник 26 августа должно было состояться собрание в кружке танцев. Появился новый хореограф танцевального кружка Тобина Мария Ивановна. Екатерина Егорова с утра пошла на это собрание, где танцевальный коллектив познакомится с новым хореографом. В это утро собрались все участники коллектива. Екатерина ходила в танцевальный кружок уже три года. Бывший руководитель кружка «звёзд с неба не хватала», просто учили детей бальным, спортивным и русским танцам, без особого какого-то направления. Заняты дети, не болтаются по улицам, уже хорошо. В танцевальный кружок ходили не только девочки, но и мальчики. Хотя последних постоянно не хватало. Не особо мальчишки стремились заниматься танцами. Например, Катерина танцевала в паре с подругой, Ольгой Кавериной, которая жила на улице Победа, а училась в школе № 100. Когда все собрались в назначенное время появился директор ДК УЗТМ, Маргарита Львовна Романова. Собрались в зале для театральных и танцевальных кружков.

– Дети, ваш руководитель кружка уволилась. Но на нашу удачу к нам в город приехала Мария Ивановна Тобина. Она из Москвы, профессиональный хореограф. Подойдёт примерно через полчаса, так что не шумим и ждём. Как только Тобина появится, я сразу спущусь к вам, и мы познакомим вас с вашим будущим руководителем, – сделала объявление Маргарита Львовна и оставила коллектив дожидаться нового хореографа.

Прошло не полчаса, а почти час, когда вновь появился директор ДК, сопровождала директора молодая стройная женщина, с походкой танцовщицы. Директор представила коллективу нового руководителя и удалилась. Как только директор ДК вышла, в зал вошёл брат Кати, что явно удивило Егорову. Екатерина зашипела на брата.

– Малой, ты чего здесь забыл? – громким шёпотом спросила Катя у брата.

– Посмотреть пришёл, чем полезным здесь занимаются, – ответил брат Кати и сел возле окна на длинную скамейку.

Спорить с ним Екатерина не стала, так как в это время заговорила новый руководитель кружка.

– Итак, дети, меня вам представила директор Дома Культуры. Но я ещё раз представлюсь. Я, Тобина Мария Ивановна, хореограф. Получила образование в Москве, позже танцевала в коллективах города Москвы. К вам приехала с мужем, он получил назначение в штаб Уральского Военного округа, здесь служить будет долго, ну а я буду вести кружок танцев. Но ваш кружок назывался так раньше. Я хочу организовать на основе вашего кружка танцевальный коллектив современного танца. Названия пока не придумала, но нужные документы, планы и предложения уже подала руководству Дома Культуры, – начала говорить новый хореограф.

В этот момент брат Кати поднял руку, как в школе, показывая, что хочет что-то сказать. Катя чуть было не застонала от досады. Какого чёрта брат припёрся сюда? Сроду не ходил в ДК, так как увлечён спортивной борьбой дзюдо. Тобина увидела, что Миша Егоров тянет руку.

– Вы что-то хотели сказать или спросить, молодой человек? – вежливо поинтересовалась новый руководитель кружка танцев.

Михаил положил свою тетрадь и ручку на скамейку рядом с собой и встал, улыбнулся.

– Мария Ивановна, я хотел подсказать вам идею, – начал говорить брат Кати.

– Интересно. Представьтесь и озвучьте свою идею, юноша, – тоже улыбнулась Тобина.

– Я, Егоров Михаил, очень рад нашему знакомству. Хотел предложить вам название кружка танцев. Назовите ваш кружок не кружком, а коллективом «танца модерн». А ещё лучше, если вы назовётесь «эстрадным балетом современного танца» или опять же «танца модерн». Это даст вам широкий спектр для фантазий. Таких коллективов по стране немного, возможно, что нет вообще. А быть первыми всегда хорошо, хоть и трудно. Да, название должно отражать или быть связано с советской эстрадой, – Михаил вновь улыбнулся и сел.

Екатерине хотелось встать, подойти к брату и отвесить подзатыльник. Какого чёрта он влез? Но брат сидел в нескольких метрах от Кати и даже не смотрел в сторону сестры. Мария Тобина задумалась на минуту, потом улыбнулась.

– А ведь Михаил прав. Шикарная идея назвать не кружок танцев, а эстрадный балет. В этом однозначно что-то есть, я обязательно поговорю с директором Дома Культуры. Михаил, может вы и название придумаете? – спросила Тобина обращаясь к брату Кати.

– Могу предложить несколько вариантов. Например, «Импульс», «Эксперимент», «Звёзды Вселенной» или просто «Тодес». Вы будете продвигать что-то новое, а значит заявить о себе следует громко, – пожав плечами ответил Михаил.

– Тодес – это вроде фигура в парном фигурном катании, если не ошибаюсь, – задумчиво произнесла Тобина.

– Верно. А ещё в переводе с немецкого «Todesspirale» – спираль смерти, но звучит неплохо. Тем более большинство знают значение этого слова, как элемент в фигурном катании, – ответил Михаил.

Екатерина не разозлилась на брата за то, что он вылез со своими советами. Наоборот, её охватила какая-то гордость за то, что брат знает так много в свои четырнадцать лет.