Читать онлайн Упокоение во времени

Великая отечественная война, 1944 год, Восточная Украина, в лесах вблизи деревни Осиновки Советские разведчики возвращались из глубокого тыла фашистских войск. После длительного и изнурительного марш-броска командир – старший лейтенант Кравченко подал команду на привал. Разведчики возвращались из немецкого тыла с языком – офицером гитлеровских войск.

– Смеркается, командир, успеем ли до темна вернуться? (Обратился красноармеец Васильев к командиру)

– Успеем, успеем. Тут рукой подать. Я знаю где тут срезать можно.

– Командир, ты же с этих краев? Может домой к тебе заскочим? (С улыбкой обратился красноармеец Зорин)

– С этих Зорин, с этих краев. Километров пятнадцать до Осиновки родимой. Только вот там пока еще немец хозяйничает. Как выбьет наш полк его оттуда, так обязательно в гости и зайдем. А пока, заканчивай привал, пора. (Командир поднялся с земли, огляделся по сторонам и оправился)

– Что-то командир не в духе. (Обратился в полголоса Зорин к Петренко)

– Балда ты Зорин. Ты представь, дом командира в каких-то пятнадцати километрах, а там немчура, никак сходить нельзя. А он до сих пор не знает, что с его родными. Он же как в сорок первом с войсками отступал, так и не был дома, даже весточки не получал за это время от родных. Не знает даже живы ли.

– Я же не знал.

– Так думать надо, лысая башка. (Петренко легонько стукнул Зорина ладонью по затылку)

– Понял я, понял.

– Командир, язык то наш, совсем плох, боюсь не дойдет с нами. Совсем уж из сил выбился. (Красноармеец Петренко Указал на лежащего без сил на земле, пленного фрица)

– Совсем худо или притворяется? (Командир подошел осмотреть пленного)

– Да, совсем немчура хилая пошла. Чем ближе к Берлину, тем мельче Ганс. (Съязвил красноармеец Нестеренко, все, кроме командира, рассмеялись)

– Прекращай балаган. Поднимайте его, выдвигаемся. (Скомандовал командир)

– Тихо, слышали? (Настороженно сказал Зорин, прислушиваясь и оглядываясь по сторонам)

– Что слышали? (Уточнил у Зорина командир)

– Мины!

Заорал, что есть мочи, Зорин. Все как один попадали на землю, какого-либо подходящего укрытия поблизости не было. Не успели разведчики залечь, как с неба посыпались немецкие мины. Командир успел лишь крикнуть:

– Берегите фрица!

Рядом с бойцами одна за другой стали разрываться мины. Все быстро заволокло густым дымом, над головами разведчиков то и дело с противным свистом пролетали смертельные осколки. От разрывов, земля с мелкими камнями взмывала вверх и осыпала солдат. Всем казалось, что это не закончится никогда.

2023 год, Восточная Украина, в двадцати километрах от деревни Осиновка, командный пункт 2 батальона 986 мотострелкового полка Вооруженных Сил Российской Федерации, Специальная военная операция. Командир батальона находился на посту управления беспилотной авиацией и наблюдал за действиями оператора беспилотного летательного аппарата.

– Ну, что там было видно? (Нервно сжимая в руке не подкуренную сигарету спросил командир у оператора)

– Товарищ подполковник, на северной оконечности, на данный момент никем не занятой, лесополосы «Стрела», было замечено движение.

– Это я уже понял. Что за движение? (Оборвал оператора командир батальона)

– Темнело уже, разглядеть не реально было, качество картинки плохое.

– И кто решил минометами обработать? (Сурово спросил командир батальона)

– Так, товарищ подполковник, это, как его, командир третьей роты команду дал! (С волнением в голосе отвечал оператор)

– Понятно. Значит так, передай ротному, чтобы сейчас же направил туда группу, пусть посмотрят, что там было. А сам он, немедленно ко мне на КП, я жду его у себя. (Командир батальона покинул пост и направился к себе)

– Есть. (Четко ответил оператор)

Ротный прибыл к комбату, тот его встретил с явно выраженным недовольством на лице и в голосе.

– Карпухин, тебе все неймется?

– Не совсем понял, товарищ подполковник? (Карпухин – командир третьей роты искренне не понимал, чем недоволен комбат)

– Что тебе не понятно, Карпухин? Мне твоя самодеятельность порядком надоела. (Дальше комбат перешел на нецензурную брань, выговаривая все, что он думает о деятельности ротного, его уровне подготовки и о нем самом)

Карпухин опустил голову, прикусил нижнюю губу и с задумчивым видом погрузился в режим ожидания, окончания красноречивого и повествовательного монолога комбата.

– Карпухин, Крапухин, ты вообще слышишь, что я тебе говорю?

– Так точно товарищ подполковник! (Звонко и бодро выкрикнул ротный)

– Да, ничего ты не слышишь. Кому я это все говорю?! Тебе про лимит боеприпасов, что именно не понятно? К минам это тоже относится.

– Все понятно.

– А я смотрю, что тебе ничего не понятно. Тебе кто разрешил огонь открывать? Необходимость в этом какая была? А если завтра накат, ты чем отбиваться будешь? Может тебя к штурмовикам отправить, в первый батальон? Командиром взвода или лучше командиром отделения? Ты же смотрю стрелять любишь, вот там и настреляешься? А, Карпухин?

– На Ваше усмотрение товарищ подполковник.

– Ты мне на вопрос ответь. Какая была необходимость открывать минометный огонь по лесополке?

– Я же говорю товарищ подполковник, с птички было замечено движение. Группа лиц, с оружием, в какой-то непонятной форме, видно плохо было, уже смеркалось. Если это ДРГ, то накрыли их, ну как минимум откинули.

– А если наши? Не думал?

– Да нет, точно не наши. Нашим неоткуда там взяться. Уверен ДРГшники укроповские.

– Группу отправил?

– Так точно. Группа выдвинулась.

– Значит так, считай это последним китайским предупреждением и, молись, чтобы там нашли хоть какое-то подтверждение того, что это ДРГ было. Если никаких подтверждений не будет, пойдешь завтра в штурмовики, ты мне надоел. Все понял?

– Так точно товарищ подполковник. Разрешите идти?

– Свободен пока. Как группа вернется, сразу ко мне с докладом.

– Есть. (Карпухин поспешил удалиться в расположение роты)

Через два с небольшим часа Карпухин снова появился у комбата с озадаченным видом.

– Ну, что там Карпухин? Вернулись твои?

– Так точно, вернулись.

– И что, были там ДРГшники?

– Я не знаю, как сказать?

– Ты прекрати мне вопросом на вопрос отвечать. Нашли что-то или нет?

– Нашли, но, повторюсь, не знаю, как это сказать.

– Что значит ты не знаешь, как сказать? Ты нормальный вообще? Как есть, так и говори. Был там кто или нет?

– Были, эвакуировали одиннадцать человек с легкими ранениями, все были без сознания.

– Что? А что ты сразу не сказал? Где они?

– Это не все товарищ подполковник.

– Что еще?

– Разместили мы их у медиков, в блиндаже для эвакуации, там как раз сейчас никого. Но главное не это.

– А что главное?

– Одежда и экипировка.

– Натовская?

– Если бы так, тогда было бы все понятно, а тут.

– Ну, что, что тут? Не тяни.

– Десять человек были одеты в советскую форму времен Великой отечественной войны, из вооружения ППС и ТТ.

– ППС? Это который советский, пистолет – пулемет Судаева что ли?

– Так точно, он самый.

– Натовские друзья перестали обеспечивать хохлов что ли?! Что за бред?

– Это не все товарищ подполковник.

– Что еще?

– Один из них одет в немецкую форму тех же лет, был связан и оружия при себе не имел.

– Что за чушь? Карпухин, ты что там, опять со своим замполитом храброй воды на грудь принял? Ты что несешь? Какие ППСы? Какая советская и фашистская формы? Ты нормальный? А ну, дыхни?

– Да не пил я товарищ подполковник, не пил. Все так и есть, можете сами посмотреть.

– Хорошо, пойдем посмотрим. Документы у них были при себе?

– Документы были только у фрица, ну, у того, который одет в немецкую форму. И у одного, видимо командира, были карты местности.

– Что в документах написано?

– Там все по-немецки написано, я не понимаю.

– Кто ни будь на немецком шпрехает у нас?

– У меня в роте точно нет таких.

– Так, ладно, пойдем, посмотрим на твоих сказочных персонажей. И скажи там замполиту чтобы нашел кто у нас в батальоне по-немецки читать может.

– Есть.

Комбат с ротным направились к медицинскому блиндажу, где находились пленные. У блиндажа их встретили два бойца, назначенные Карпухиным в боевое охранение пленных.

– Товарищ подполковник… (Начал было боец увидев приближающегося комбата, но тот его прервал)

– Пришел кто-нибудь в себя?

– Никак нет. Тихо. Периодически заглядываем, проверяем. Пока в сознание никто не приходил из них.

Комбат зашел в блиндаж, в котором на деревянном полу слева и справа у стен были уложены матрацы, а на них лежали люди, одетые в советскую форму, сапоги со всех были сняты. Справа у стены лежало пять человек, слева шесть, на одном из которых была одета немецкая форма времен Великой отечественной войны.

Карпухин зашел следом за комбатом.

– Вот, видите товарищ подполковник, все как я и говорил. У некоторых имелись незначительные ранения, медик их осмотрел, кому было нужно обработал ранения и сделал перевязки.

– Бред какой-то. Где их оружие и что там еще при них было?

– Оружие и вещмешки у меня в опорнике. Пойдемте покажу.

– Так, никуда мы не пойдем. Значит, смотри, все что было при них, отправить ко мне на КП. Пока никому ничего не рассказывать. Как только начнут приходить в себя, ко мне их по одному на допрос. Понял?

– Так точно, сделаем.

– Выполняй. Я на КП, и это, глаза с них не спускать. Понятно?

– Так точно.

Первым пришел в сознание командир – старший лейтенант Кравченко. Он открыл глаза, голова сильно болела, в ушах стоял невыносимый звон, он закрыл уши ладонями, сильно сдавил голову и зажмурился. Стало немного легче, он осмотрелся по сторонам, справа от него лежал Зорин.

– Зорин, Зорин (Прошептал командир)

Зорин не откликался, но было видно, что он дышит. Тогда он повернул голову влево, там лежал Нестеренко. Командир протянул к нему руку и потряс за плечо.

– Нестеренко, Нестеренко, Нестер? (Чуть еле слышно произносил командир)

Голова у Кравченко раскалывалась, звон в ушах приутих, сил в теле не было. Он попытался привстать, но у него ничего не получилось, закружилась голова. Обессиливший он уставился в потолок.

– Где мы интересно? У своих или у немцев? (Размышлял вслух Кравченко)

Пролежав еще минут пять, Кравченко попытался встать вновь, на этот раз у него получилось привстать, облокотившись на правый локоть. В таком положении обзор открылся гораздо больше. Он оглядел весь блиндаж, никто из его товарищей в себя еще не приходил.