Читать онлайн Рыба моей мечты!

1. Свой среди чужих

– Открой чакры или умри! – серьёзно сказала Оракул.

После чего изображение в луже зарябило, как будто помехи на телевизоре и, вытянувшись в одну светящуюся линию, исчезло.

– Эй, какие чакры, какое умри! Воровка! – закричал я и топнул по луже ногой. Но за секунду до этого лужа превратилась в лёгкий дымок, и его тут же унесло ветром. Моя нога приземлилась на голый бетон.

Сказать, что я был расстроен, это ничего не сказать! Я был в бешенстве! Я считал, что меня обманули, не дав нормального ответа, но забрав подчистую всю ману, накануне ночи, когда на убежище, с большой долей вероятности, произойдёт нападение.

Я задал не тот вопрос, получил не тот ответ, и теперь уже ничего нельзя было изменить. Нужно было как можно быстрее вернуться в убежище и постараться восстановить как можно больше маны до ночи. А времени оставалось совсем в обрез!

Очень часто бывает так, что одна ошибка тянет за собой другую. Из-за крайне неудачной встречи с Оракулом я совершенно потерял концентрацию и внимательность. Сознание сузилось и видело только одну цель – быстрее добраться до убежища.

Быстро сбежав по ступенькам и досадуя на самого себя, я побежал по улицам в том направлении, где должно было быть убежище, по моему представлению. Пробежав прилично, но так его и не встретив, я понял, что ошибся и двигаюсь не туда. Впереди маячила какая-то эстакада, а от убежища её видно не было.

Я сменил направление и побежал снова, не дав себе толком возможности подумать. Тем временем паника захлёстывала меня всё сильнее. Постепенно начинались сумерки, маны не было, я заблудился, и спросить дорогу было не у кого.

Пробежав ещё некоторое расстояние, я снова понял, что бегу не туда, и снова сменил направление. И только через полчаса я, наконец, остановился, чтобы подумать. Это надо было сделать с самого начала, но слишком уж сильно меня захлестнули эмоции.

А всё из-за этого проклятого Оракула. Точнее, проклятой! Ух, попадись она мне ещё!

Чтобы я тогда сделал, я не знал, потому что повлиять на Оракула ни физически, ни магически было невозможно. Максимум топнуть по луже, но сегодня у меня не получилось даже это.

Сумерки уже заметно сгустились. Остановившись, я несколько раз глубоко вдохнул, медленно выдыхая воздух тонкой струйкой. Потом закрыл глаза и досчитал до десяти. Потом открыл и огляделся, стараясь сохранять спокойствие. А это было нелегко! Всё моё такое расхлистанное состояние, которое было для меня, вообще-то, не свойственно, было вызвано досадой на Оракула и обидной утратой маны в самый неподходящий момент.

Я чувствовал себя обманутым. А я очень не любил быть обманутым. Лучше просто проиграть кому-то в честной схватке, чем понимать, что тебя глупо и по-детски развели! И почему про Оракулов идёт такая слава, что они всегда дают правильные ответы? Может быть, это просто мне так не повезло?

Эти мысли никак не вытравливались из моей головы, хотя я и старался рассуждать трезво. Прокрутив в голове все места, где я был, попытавшись восстановить все направления, которых я придерживался, я пришёл к выводу, что оббежал убежище по большому кругу.

Этот вывод тоже мог быть неверным, но это было хоть что-то. Исходя из этого, я выбрал наиболее вероятное направление, чтобы прийти если не к убежищу, то хотя бы в тот район, а там я уже сориентируюсь.

Темнело уже стремительно! И куда только делась вся вторая половина дня? Вроде бы только что с хранителем пошли исследовать нижние уровни, а тут уже ночь наступает.

Мой поток сознания остановил шум с соседней улицы. Было такое ощущение, что там очень людно. По звукам как будто толпа народа шла куда-то. На нападение или подготовку к нему это было не похоже, скорее, на демонстрацию или митинг.

Обойдя закрывающий мне обзор дом, я аккуратно выглянул из-за угла. Это действительно было похоже на митинг… точнее, толпа народа целенаправленно двигалась куда-то, как будто бы с целью восстановить где-то справедливость. Ну, это мне сначала так показалось.

Дело в том, что в толпе были далеко не только мужчины. Было много женщин и даже детей. Этот поток людей был очень похож на обычных горожан… да, постапокалиптического мира, но всё равно это была не банда, а просто жители близлежащих районов.

Поэтому я смело вышел из-за своего укрытия и присоединился к толпе, с целью выяснить, что именно происходит и куда они идут. Но спрашивать об этом в лоб не хотелось, и я решил узнать это из чужих разговоров и по косвенным признакам.

Услышанные мной фразы типа: «Они совсем обнаглели, сколько это может продолжаться!», «Нужно забрать у них то, что принадлежит нам по праву!», «Почему они пользуются этим, а мы нет? Почему для нас такие ограничения?», навели на мысль, что доведённые до отчаяния горожане идут разбираться с бандами преступников… только вот непонятно было на кой ляд тащить с собой детей! То, что женщины идут, я могу понять. В современном магическом мире ещё неизвестно кто сильнее, и ни пол, ни масса тела ключевой роли не играют. Но дети!

Может быть, я всё не так понял, и дело было совершенно в другом?

Ко мне подошёл какой-то мужик. Он, как и все остальные, был очень возбуждён, и мне поначалу показалось, что он пьяный. Но дело было не в этом, хотя его состояние было очень похоже на опьянение.

– Ну хамство же! – сказал он.

– Конечно! – стараясь попасть ему в тон, ответил я.

– Что они себе позволяют! – не унимался мужик.

– Совсем обнаглели! – поддакивал ему я.

– И хранитель этот! Сопля соплёй! И кто доверил ему руководить убежищем? – спросил мужик.

– Может само убежище? – не удержался и сказал я. Мой прокол был вызван внезапным осознанием того, что они идут к убежищу и идут не просто так, а с претензией.

А если ещё они в этом состоянии массового куража попробуют туда вломиться, начнут штурм, то прольётся много невинной крови.

– Чего? – возмущённо заорал мужик, – ты, вообще, на чьей стороне?

– Я на своей! – ему в тон, заорал я.

– Вот то-то же! – проорал мужик, резко развернулся и ушёл.

Да, я проявил не лучшие актёрские качества и сразу прокололся в таком простом разговоре. Но может быть, дело было как раз в этом, разговор был даже не простым, а примитивным. И мужик явно не в себе. Но что это за дурман? Какой-то наркотик? Магия? Или, может быть, вообще гипноз? Непонятно! Но зато теперь ясно, что вся эта толпа идёт в убежище, и остановить её простыми уговорами не получится. Нужно какое-то нестандартное действие, а я совсем без маны!

Я прислушался к себе, пытаясь понять, насколько восстановился запас. Но запас и не думал восстанавливаться. Физические нагрузки, стресс, выброс гормонов, это то, что препятствует восстановлению баланса маны. А я именно весь этот букет испытывал всё последнее время, после встречи с Оракулом.

Я вдруг увидел, что мужик, с которым я разговаривал, возвращается ко мне с тремя товарищами. И вид у них был очень решительный! Я понял, что нужно сваливать, но сзади меня поджимала толпа, и я никак не мог сквозь них просочиться.

И чего этот придурок ко мне привязался? Из-за того, что я сказал про хранителя? Так это же вроде все и так знают!

– Вот он! – заорал мужик, тыкая в меня пальцем.

Сейчас бы мне очень пригодилась способность к левитации, но я ей, к сожалению, не владел.

– Ну ща мы его! – радостно сказал один из его товарищей.

– Он странный, он не с нами! – орал мужик, с которым я разговаривал.

И как он меня так быстро вычислил? По тому, что я не под кайфом? Или это всё дополнительный эффект от того дурмана, во власти которого они находятся?

Как же мне нужна мана! И как же я теперь ненавижу Оракулов!

Хотя решение-то было моё! И если предположить, что Оракул дал мне чёткий и понятный ответ на мой вопрос, как бы мне это помогло именно сейчас? Да никак! Это знание грело бы мне душу, но не спасло бы от нескольких агрессивно настроенных мужиков.

Найдя щёлку в толпе, я шмыгнул между несколькими семьями, идущими очень плотно, и, стараясь идти на полусогнутых, чтобы не сверкать своей белобрысой шевелюрой, стал стремительно удаляться от преследователей.

Что-то я сегодня весь день от кого-то убегаю! А когда ты постоянно бежишь, рано или поздно ты либо споткнёшься, либо тебя нагонят. Нужно менять тактику и брать инициативу в свои руки.

Идея хорошая, только вот как её осуществить?

Мне вроде бы удалось затеряться в толпе протестующих, и я вдруг взглянул на всё это другими глазами. Меня вдруг, как осенило! Было несколько очень странных вещей, на которые я сначала не обратил внимания.

Во-первых, люди шли с факелами. Я не увидел ни одного светоча, хотя их использование было бы логично. Ими умели пользоваться далеко не все, но всё же многие. К тому же ведь и факелы тоже нужно где-то достать! А судя по всему, они у всех одинаковые, что очень странно!

Во-вторых, многие из идущих в толпе были вооружены, но только примитивным холодным оружием. Например, рядом со мной шёл сейчас мужик с копьём. При ближайшем рассмотрении, оказалось, что копьё это сделано из лопаты. Из обычной штыковой лопаты, просто её штык был так обрезан и заточен, что от него осталось только одно узкое острие, шириной сантиметров пять. Кто-то шёл с мачете, кто-то с кухонным ножом, кто-то с красным топором, раньше занимавшем место на каком-то пожарном щитке. У тех, у кого совсем ничего не было, в руках были камни, куски арматуры или просто палки. Толпа была вооружена. Примитивно, но всё же!

Ну и, в-третьих, все эти люди были под каким-то дурманом. Хотя именно это я понял почти с самого начала.

Сейчас мне всё происходящее напоминало средневековое шествие. Как будто где-то обнаружилась ведьма, и люди со всей округи собрались и шли её убивать. Сам я, конечно, такого никогда не видел, это был образ из фильмов. Но происходящее очень точно на него ложилось. Как будто кто-то тоже видел такие фильмы и теперь разыгрывал сцену оттуда. В толпе не хватало только людей с вилами… а нет, такие тоже нашлись. Всего парочка, но они были. Интересно, где они нашли вилы в Москве?

И если всё это постановка, то где интересно тогда режиссёр? Или он сам на эти мероприятия не ходит и узнаёт всё потом, от доверенных людей? Может быть, режиссёр, как странно это ни прозвучит, сидит под водой в Москве-реке?

Идущее факельное шествие, встретилось с другим таким же, пришедшим по соседней улице. Два потока слились в один, под радостные крики участников этого странного мероприятия. Поняв, что их стало ещё больше, они стали ещё агрессивнее и злее ругать убежище.

Чтобы не повторилась история как с тем мужиком, я старался полностью слиться с толпой и копировать поведение людей в ней находящихся. Изображал, что я тоже на кураже, что тоже возбуждён предстоящими событиями, что разделяю общий настрой. И физически я старался вести себя точно так же, как окружающие. Постепенно эта волна всеобщей истерии даже слегка захлестнула меня, и я почувствовал себя частью этой толпы. Мне даже самому начало казаться, что я разделяю их настрой.

Но, в отличие от них, я всё это контролировал и мог прекратить делать в любой момент.

Внезапно мне на глаза попался один человек, который выглядел, наверное, так же как я сначала. Он был не вовлечён во всеобщую истерию, а спокойно ходил среди толпы, внимательно поглядывая по сторонам.

Так, если посмотреть, ничего в нём примечательного не было… ну, может быть длинные волосы, которые в свете факелов имели как будто зеленоватый отлив. Но это могло просто казаться. Лет примерно сорока на вид. В простых штанах и заправленной в них светлой рубашке. В старых очках, с толстой пластиковой оправой. Вообще, ничего примечательного. Очки, те, кому они были нужны, носили такие, которые смогли достать. Тут не до эстетики. Волосы длинные тоже встречались у людей часто, парикмахерских-то нет!

И я бы вообще не обратил на него никакого внимания, если бы не его контрастное, по отношению к остальным, поведение. Но, что странно, на него никто не обращал внимания. К нему не лезли с вопросами, как ко мне, не навязывались с разговорами. Он как будто бы всё равно сходил за своего, даже не притворяясь таковым.

Оглядывая толпу, он скользнул взглядом в мою сторону и перевёл его дальше, как вдруг резко вернулся и уставился мне в глаза.

Я был в «образе», поэтому мой взгляд соскользнул в сторону, как будто я на него и не смотрел. Я продолжал идти, слегка покачиваясь, и краем глаза видел, что он стоит и продолжает меня разглядывать.

Через некоторое время, видимо, моя игра его убедила, и он отвернулся, продолжая следить за толпой. Они никого не искал, он смотрел, как идёт процесс. Не падает ли накал страстей, поддерживается ли нужный градус куража. Как надсмотрщик за обдолбанным стадом горожан.

У меня вдруг вспыхнула в голове очень ясная мысль. Он среагировал на меня, потому что понял, что я на него смотрю. А остальные его не трогают, потому что не видят! Человек понял, что я его вижу, и именно это привлекло его внимание. Хорошо, что я интуитивно догадался отвести взгляд, и не стал играть в гляделки. Тогда бы он сразу увидел, что я чужой. А так мне всё же удалось его заставить поверить в то, будто ему просто показалось, что я на него смотрю.

Интересно, это главный? Или просто ответственное лицо за организацию толпы? Или один из ответственных за организацию толпы?

Скорее всего, последний вариант. Не верилось, что самый главный, тот, кто это затеял, просто так бродит здесь среди людей. Стратег должен сидеть в штабе и давать указания своим генералам. А судя по масштабу происходящего, это была настоящая война!

Только вот зачем? Зачем ему было всё это? Далось ему это убежище? Что ему нужно от него? Или ему что-то нужно от людей, которые в нём живут? Или от какого-то конкретного человека?

Во мне зрела уверенность, что я организатора обязательно найду и спрошу, зачем он всё это затеял? Зачем он втравил в это массу ни в чём не повинных людей? Что у него за такой болезненный интерес к этому убежищу?

Убежища во всём этом рухнувшем мире, самое безобидное, что можно придумать. Там нет никакой выгоды и корысти. И, скорее всего, это происходит потому, что управляют этим не люди, а какие-то неведомые силы. Это островки безопасности в этом жутком мире, поворачивающимся к нам всё более и более жестокими и мрачными сторонами.

Люди, пытающиеся жить обычной жизнью, этого могут не видеть. Но я частенько лезу в самое пекло и уже насмотрелся всякого. Чего стоят только последние дни! Такой плотности событий и опасностей у меня не было никогда!

И что в итоге? Хорошо ещё, что Марта куда-то запропастилась, и её минует вся эта ситуация. Алису жалко. Она сейчас в убежище основная ударная сила. Но что она сделает против этой толпы? В принципе, если без сюрпризов, то она может перебить всех этих людей. Но тогда погибнут также женщины и дети, находящиеся здесь. А это слишком даже для беспринципной Алисы.

Наверняка детей сюда привели именно для этого. Чтобы использовать как живой щит. Какой нормальный человек будет убивать детей? А тем более это немыслимо для защитников убежища!

Только одна надежда на то, что убежище защитит само себя. Для этого не нужно принимать бой, а все должны спуститься вниз и ждать, чем кончится дело. Не думаю, что всю эту толпу снабдили амулетами для прохода внутрь. Пожалуй, это единственный шанс. Но этот выход из ситуации настолько очевиден, что организатор нападения не мог его не предусмотреть. Наверняка это многоходовка, и у него есть и другие козыри в рукаве.

Я, правда, тоже козырь, только уже убежища, раз уж нахожусь среди, пусть и невольных, но врагов.

А ведь в убежище мы пришли, чтобы отлежаться и отдохнуть от всего этого! И что получилось? Я иду в зомбированной вооружённой толпе, собирающейся штурмовать убежище. Маны у меня ноль, оружия никакого, плана нет, что делать непонятно! Отличная ситуация, завершающая отличный день!

Эх, мне бы хоть немного маны!

2. Ночное шоу

Я начал узнавать места, несмотря на непривычное факельное освещение. До убежища было совсем недалеко. Вырваться вперёд толпы нечего было и думать, это сразу бы привлекло ко мне внимание. Оставалось следовать в общем фарватере, надеясь, что в убежище люди готовы к обороне. Хотя о какой обороне здесь может идти речь?

Толпа вываливала на пространство перед убежищем и выстраивалась там широким полукругом. К тем, кто уже был, присоединились ещё два потока с соседних улиц. Народу собралось очень много! Если что-то пойдёт не так, будет настоящая мясорубка. Будет такая бойня, которую потом никто себе простить не сможет. По-хорошему нужно было уходить из убежища, и будь что будет. Прорываться через подземный тоннель, даже если там и будет засада. Но с врагами всё одно лучше драться, чем с одурманенными людьми.

А судя по той шайке, которую я встретил в развалинах, горожане далеко не главная ударная сила. Они так, массовка, пушечное мясо, которое должно сломить сопротивление. Кроме них есть люди, которые придут убивать жителей убежища уже специально, потому что их наняли или убедили.

И я не сомневался, что есть и совсем другие бойцы, ближний круг Водяного. Те, кто в бой пойдут последними… если бой, конечно, будет, и именно они соберут все сливки.

Единственной зацепкой к происходящему, в этой толпе был мужик с длинными волосами. Поэтому, совершенно естественно, что я решил за ним проследить. Делать это нужно было аккуратно, стараясь не попасться ему на глаза, ведь второй раз, обратив внимание на меня, он наверняка поймёт, что я придуриваюсь.

Я старался держаться от него на таком расстоянии, чтобы видеть, что он делает, но самому оставаться незамеченным среди остальной массы людей.

Ещё мне нужно было наблюдать за входом в убежище. Через мельтешащие передо мной спины и головы видно было плохо, но кое-что я разглядел.

Построить баррикады перед входом они успели, и это было хорошо. Да, проблему не решало, но всё равно идея была здравая. Толпа не сможет просто так, всей массой сразу вломиться в двери. Бетонная, ощетинившаяся арматурой баррикада шла перед входом полукругом, с разрывом посередине. Но за этим разрывом виднелась другая баррикада. То есть, прямого прострела не было.

Высота сооружения была метра два с половиной. Может, чуть меньше. Это тоже было неплохо. Честно говоря, я не думал, что они успеют столько нагородить!

Все, кто шёл к убежищу, похоже, были уже здесь, и возникла некая пауза. Для них основная цель была достигнута, они пришли. А вот бросаться на штурм, даже в изменённом состоянии сознания, это уже совсем другая история. Тут нужен какой-то триггер. Какая-то провокация, которая вызовет возмущение толпы и заставит её обезуметь.

В проходе баррикады показалась фигура. Я узнал хранителя. Он вышел вперёд и сделал несколько шагов навстречу толпе. Постоял немного, ожидая, пока толпа перестанет галдеть, но, так и не дождавшись, поднял вверх левую руку. Постепенно гул голосов смолк.

– Я рад видеть здесь всех вас! – стараясь говорить как можно громче, произнёс хранитель, – многие мне знакомы! Вы часто были гостями в нашем убежище. Но сейчас я вижу на ваших лицах недовольство и даже злость! Кто-нибудь может мне рассказать, чем это вызвано? Убежище, или я лично чем-то рассердили вас, вызвав справедливое возмущение? Если это так, хотелось бы узнать, что именно случилось, и только тогда мы сможем всё уладить!

Как там Алиса говорила про Нину? Что у неё стальные яйца? У этого парнишки, несмотря на возраст, со сталью в нужном месте тоже было всё в порядке. Я испытывал даже не восхищение, а скорее гордость за него!

– Вы совсем обнаглели! – выкрикнул голос, и я вдруг понял, что этот крикун был как раз длинноволосым мужиком, за которым я присматривал. Всё понятно, он будет провоцировать толпу и подталкивать к действиям. Кстати, возможно, что он здесь не один!

После его выкрика в толпе стали хаотично возникать подобные, то тут, то там, постепенно набирая силу.

Хранитель опять поднял руку.

– А конкретно вы можете объяснить, в чём это выражается? – спросил он.

– Вы должны сдохнуть! – проорал длинноволосый.

– Да, сдохните! Вы должны сдохнуть! – начали раздаваться с разных сторон голоса, уже более энергично.

Толпа пока не была готова к активным действиям, но если он всё время будет подкидывать дровишек, то рано или поздно, они достаточно заведутся, чтобы пойти на штурм. Но дети! Блин, тут же столько детей!

Я начал смотреть себе под ноги, ища булыжник. С этим было туго, слишком много было народу вокруг, ничего не разглядеть. Тогда я стал смотреть, у кого что есть в руках.

– Если вам что-то нужно, но вы это не получили, то можете это забрать, – сказал хранитель, – если вам кажется, что мы поступаем нечестно, то мы готовы уйти и отдать убежище в ваше распоряжение. Такой вариант вас устроит?

– Нет! – проорал длинноволосый, – вы слишком далеко зашли!

– Нет, вы много себе позволяете! Вы должны сдохнуть! – вновь стали раздаваться голоса с разных сторон.

Как раз рядом со мной, стоял мужик с кирпичом в руке. Он был очень увлечён, тоже выкрикивал угрозы, и вообще очень переживал за происходящее. Я резко вырвал у него кирпич из руки, спрятал за спину и сделал шаг назад и в сторону.

Мужик резко обернулся, но не понял, кто именно лишил его оружия возмездия. Все стояли, смотрели озабоченными лицами в сторону убежища и активно сопереживали происходящему.

– Камень! – хриплым голосом сказал мужик, скользя взглядом по лицам, – где мой камень?

Но никто, в том числе и я, на него никак не отреагировали, и, повертев ещё некоторое время головой по сторонам, он был вынужден забыть про свой кирпич и вновь повернуться к убежищу.

А я, не теряя времени, но в то же время осторожно, начал пробираться к провокатору, который за это время подбросил ещё пару агрессивных реплик. Было похоже, что он занимается привычным делом. Он хорошо чувствовал настроение толпы, не спешил и раскачивал её постепенно, чтобы у них складывалось впечатление, будто бы это хранитель выводит их из себя своими тупыми разговорами.

Я оказался на расстоянии удара, как раз в тот момент, когда длинноволосый снова открыл рот, собираясь что-то выкрикнуть. Кирпич приземлился ему прямо на затылок, оборвав провокацию на вдохе. Он рухнул как подкошенный.

– Нормально работает оружие пролетариата! – под нос себе сказал я, тут же слившись с толпой, чтобы не привлекать внимания.

На падение тела никто не среагировал. Как будто он для них, в самом деле, был невидимкой. Ну, может быть, не в прямом смысле этого слова. Скорее всего, они его видели, но не замечали. Полностью игнорировали его присутствие. А теперь не заметили и его отсутствие.

Хранитель всё это время продолжал свой диалог с толпой, сохраняя просто ангельское терпение. Я бы на его месте не выдержал и уже давно покрыл бы всех по матери.

– Но мне хотелось бы точнее узнать, что именно вызвало ваше недовольство? – в очередной раз спросил хранитель.

Я сделал это не думая. У меня так бывает, когда подсознание выкидывает наверх идею, и я, не успев её осмыслить на уровне сознания, начинаю реализовывать. Так было и в этот раз. Я просто взял и громко крикнул:

– Да, всё в порядке!

Возникла секундная пауза, и в другом месте толпы кто-то повторил:

– Всё в порядке!

– Нормально всё! – поддержал его кто-то.

И подобные, но не очень уверенные крики стали раздаваться с разных сторон.

– Ты молодец! – крикнул я, когда предыдущая волна начала стихать.

– Да, так держать! Мы в тебя верим! – начали раздаваться крики с разных сторон.

Когда и эта волна стала сходить на нет, я крикнул:

– Мы по домам!

– Нам пора! Расходимся, здесь делать больше нечего! – начали раздаваться голоса.

Однако и эта волна стала затухать, а уходить никто так и не думал. Видимо, выкрики работали только для выкриков. Чтобы подтолкнуть толпу к конкретным действиям, нужно было использовать какой-то другой приём.

Длинноволосый у меня под ногами вдруг зашевелился, застонал и перевернулся набок. Я поднял ногу и каблуком ещё раз ударил его по голове, заставив снова затихнуть. Это было жёстко с моей стороны, но мне его было совершенно не жаль. Я не кровожадный вроде бы, но этого урода я бы на куски порезал с удовольствием, если только вспомнить, в чём он участвовал и чего хотел добиться.

Неожиданно для всех, на крыше одного из близлежащих зданий, вспыхнул яркий красный свет, вслед за этим что-то взорвалось, осыпав окрестности алыми искрами, и над всей площадью прогрохотал зловещий мужской голос, идущий как будто из самого ада!

– Дети! Как много детей! Я сожру их сейчас всех до единого! – и голос разразился диким хохотом.

– Эта музыка мне знакома, – улыбнулся я, глядя наверх.

Толпа немного всколыхнулась, потом замерла, а потом начала еле-еле, робко и осторожно стала сдавать назад. И судя по всему, пытались покинуть площадь далеко не все, а только женщины с детьми. Инстинкт таки сработал.

– Стоять! – заорал голос сверху, и снова взорвался алый шар, рассыпавшись огромным снопом искр, после чего вниз, в толпу, полетели алые молнии.

Это выглядело очень страшно! Но если посмотреть холодным рассудком, чего толпа как раз сделать не могла, становилось понятно, что молнии эти никому вреда не причиняют, а рассыпаются на искры, не достигнув людских голов.

И вот когда началось это молниеметание, толпа, наконец, дрогнула и побежала прочь. Чтобы меня не смели и не затоптали, мне пришлось даже некоторое время бежать вместе со всеми. Но аккуратно лавируя, я сумел добраться до последнего ряда, и, в конце концов, смог остановиться, глядя вслед улепётывающим горожанам.

Убедившись, что погромщики покидают площадь и возвращаться не собираются, я развернулся и подошёл к длинноволосому, лежащему на земле без сознания.

Подойдя к бесчувственному телу, я наклонился, взял его за волосы, намотал их себе на кулак и, держа за них, потащил тело к убежищу. Он не пришёл в сознание, но, видимо, всё равно испытывал боль от происходящего, потому что начал стонать и делать какие-то движения руками, как будто хотел освободиться. Но движения эти были вялыми и неуверенными.

Огненное свечение на крыше постепенно стало затухать, но ещё до того, как исчезло полностью, оно взлетело вверх, и, описав дугу, стало снижаться прямиком к входу в убежище.

Хранитель стоял там же, где и был с самого начала. Он никуда не уходил всё это время, наблюдая за происходящим.

Оказавшись недалеко от хранителя, я остановился, отпустил волосы мужика, и его голова с глухим стуком приземлилась на землю.

– Обязательно было прямо так? – поморщившись, спросил хранитель.

– Поверь, это меньшее, что я мог для него сделать! – сказал я.

– Как вам моё шоу? – приземляясь, спросила Алиса.

– Зачёт! – сказал я, – это было отлично! Особенно была удачная идея про «сожрать детей».

– Да? – удивился хранитель, – а мне показалось, что это перебор!

– Нет, – сказал я, – толпа была под чем-то. Их то ли напоили, то ли накормили какой-то дрянью, а, может быть, и просто заколдовали. Они были совершенно зомбированны! А фраза про детей пробудила-таки материнский инстинкт в женщинах, и даже будучи в трансе, они всё равно дали первый импульс движения с площади. А потом уже остальная толпа двинулась следом. Так что, это был идеальный вариант. По-другому могло и не сработать.

– Я узнал твой голос, – сказал хранитель, – узнал и очень удивился. Ты ведь очень неожиданно исчез, и мы всё ломали голову, что же случилось?

– Об этом мы ещё поговорим, и очень серьёзно! – сказал я.

– Шоу было очень затратным, – сказал Алиса, – я вообще почти пустая! Летела вниз на пердячем пару! Алик, врежь мне, что ли, чтобы хоть немного подзаправиться! Очень надо.

Я не стал спорить, тем более ей было действительно очень нужно. Я просто влепил ей пощёчину.

Когда я замахивался, на лице у Алисы было лёгкое предвкушение. Когда я её ударил, она на секунду замерла, потом вдруг предвкушение сменилось недоумением, и она, ни с того ни с сего, влепила мне пощёчину в ответ!

– Эй, что за дела! – возмутился я, – ты зачем меня ударила?

– Маны нет! – возмущённо сказала Алиса, – ты врезал мне просто так!

– Как нет маны? – удивился я, – да и при чём тут это? Даже если что-то не сработало, меня-то зачем бить? Я от этого удовольствие не получаю, в отличие от тебя!

– Я тоже не получаю, я так заряжаюсь! А если нет маны, то это просто пощёчина! А раз так, то нужно дать ответку! – стояла на своём Алиса.

– Ты хоть понимаешь, что ты сейчас сделала? – моё возмущение только росло, – ты сейчас выработала у меня рефлекс! Теперь, даже если нужно будет срочно тебя зарядить, я этого делать не буду! Потому что, если опять почему-то не сработает, ты опять дашь мне свою ответку! А мне это зачем? Я и так делал это через силу, а если за это можно ещё и получить, да не абы от кого, а от фурии, то разумнее всего будет вообще этого никогда не делать!

– Ну, прости, – сдалась Алиса, – но ведь раньше такого никогда не было! Да ладно я, когда мы дрались с другими фуриями, то и они заряжались от тебя! Что случилось-то?

– Не знаю, – сказал я, – но есть у меня одна теория! Я не думал, что это как-то связано, потому что когда я тебя заряжаю, то свою ману не трачу. А сейчас я это сделал, не имея маны… и не получилось. Странно, но возможно это именно так работает.

– То есть, как это, не имея маны? – вытаращила на меня глаза Алиса, – совсем, что ли?

– Совсем! – честно сознался я.

– Погоди… из всего, что я знаю… – Алиса вытаращила глаза ещё больше, хотя казалось, что больше уже некуда, – ты что, встретил Оракула?

Я ничего не ответил, но именно это и стало для Алисы самым лучшим ответом.

– Алик, ты совсем дурак? Ты что, слил всю свою ману Оракулу, когда мы находимся в такой сложной ситуации? С ними вообще связываться нельзя! – возмущению Алисы не было предела.

– Я, вообще-то, сам решаю, что и когда мне делать, – жёстко сказал я, – а то, что зарядка не сработала, так в этом есть определённый плюс!

– Какой ещё плюс? – всплеснула руками Алиса.

– Тот, что мы теперь знаем, что в определённых условиях я не могу тебя зарядить. И выяснили мы это не во время боя, а после. Так что, можно сказать, что всё сложилось даже удачно!

– Ну, конечно! Удачнее некуда! – раздражённо сказала Алиса и плюнула на землю, – я всю ману истратила, что мне теперь делать? Знаешь, как долго она будет восстанавливаться? Я же не шаман!

– Когда ты её тратила, то меня тут не было… точнее, ты не знала, что я вернулся и для всех я был условно «без вести пропавшим». Так что если бы я неожиданно не возник из толпы, то ты и была бы без маны, – сказал я.

– Но сейчас-то ты здесь! – сказала Алиса и посмотрела на меня, как будто уже победила в этом споре.

– Ладно, разговор бессмысленный, – сказал я, – мы имеем, что имеем. Мне просто нужно восстановить запас маны.

– Интересно, это была последняя попытка? – задумчиво сказал хранитель, которого больше волновали не наши препирательства, а будущее убежища.

– Вряд ли, – сказал я, – я натолкнулся возле Южного порта на банду, и они собирались вроде бы куда-то этой ночью выдвинуться, только ждали сигнала. Если уж они взялись за убежище, то не думаю, что просто так сдадутся. И в запасе у них наверняка есть и другие варианты.

– Давно уже можно было понять, что убежище им не по зубам, – сказала Алиса.

– Это вы им не по зубам, – сказал хранитель, – без вас мы бы уже давно пали.

– Ну или так! – сказала Алиса, польщённая такой оценкой её вклада.

– А с этим что? – спросил хранитель, указывая на длинноволосого мужика.

– С этим надо поговорить, а что же ещё? – сказал я, – информация лишней не бывает. Может быть, узнаем что-то новенькое.

– Здесь будем допрашивать? – спросил хранитель, – внутрь его убежище может и не пустить!

Я присел на корточки перед бесчувственным телом и расстегнул верхние пуговицы у него на рубашке.

– Амулет! – сказал хранитель, увидев те же самые дурацкие пластиковые бусы, какие были на оборотнях, – нужно его снять!

– Нет, – сказал я, – снимать пока не нужно! Мы занесём его внутрь и там, если он окажется неразговорчивым, аккуратно снимем.

– А ты хорош! – расплывшись в улыбке, сказала Алиса.

3. Чужой среди своих

Вниз длинноволосого тащили тоже без особых церемоний. Но всё же так, чтобы окончательно его не угробить, а то, как потом допрашивать?

Пленника на всякий случай связали как следует, и руки, и ноги. В рот вставили кляп и зафиксировали его, обмотав верёвку вокруг головы. Это чтобы уменьшить его возможности к колдовству, если он, вдруг придя в себя, вздумает ими воспользоваться. Это, конечно, были очень условные ограничения. Мы ведь не знали его уровень волшебства. Но хоть что-то.

– Значит, говоришь, кто-то запер люк? – задумчиво сказал хранитель, когда я поведал ему, что именно со мной приключилось, – это странно! Я поставил там человека, и он до сих пор должен находиться на посту.

– Поставил возле люка? – спросил я.

– Нет, возле прохода на нижний уровень, – сказал хранитель.

– Пойдём-ка, посмотрим, что там сейчас происходит? – сказал я, – не нравится мне всё это! Похоже, что у вас тут завёлся крот.

– Кто завёлся? – не понял хранитель.

– Шпион! Лазутчик! Предатель! – сказал я, – названия можно разные подобрать, но сути это не меняет. Скорее всего, в убежище орудует вражеский агент.

– В это невозможно поверить! – сказал хранитель, – как такое вообще, может быть? Да и убежище не должно такого допускать!

– Ты забываешь про защитные амулеты! – сказал я.

– Да? Возможно! – хранитель задумался, – но ведь такой необычный предмет обязательно бы попался на глаза кому-нибудь и запомнился!

– Мы не знаем, как их нужно носить. Может быть, на шее удобнее, но вовсе не обязательно. Может быть, достаточно положить в карман. И проверить мы это тоже никак не можем. Чтобы это узнать, нужно разозлить убежище и рискнуть своей жизнью, экспериментируя с амулетом, – сказал я.

– Можно на нём поэкспериментировать? – сказала Алиса, указав подбородком на пленника.

– А это мысль! – оживился я, – но только после допроса, а то угробим его ненароком! И если мы пойдём вниз, нужно будет выставить усиленную охрану здесь. И распорядиться, чтобы нас звали тут же, при малейшем подозрении на неприятности.

– Думаешь, что будет ещё одна попытка? – спросил хранитель.

– Думаю, будет, и не одна, если следующая окажется неудачной, как остальные. Честно говоря, я немного удивлён, что всё закончилось именно так. У нас получилось развернуть толпу, но я был уверен, что есть ещё и второй эшелон атаки. Та банда, которую я видел в порту, явно сегодня должна была пойти на дело, – сказал я, – и очень сомневаюсь, что это просто совпадение, и они там оказались случайно. Но почему они не попытались дожать, когда толпа развернулась? Непонятно.

– Потому что их напугало моё грандиозное шоу! – сказала Алиса.

– Возможно, – сказал я, – но всё равно получается, что они размазывают свои ресурсы на разные атаки, когда было бы эффективнее накопить силы и ударить сразу «со всех стволов». Как-то всё это нелогично.

– А если они каждый раз думают, что этого хватит и у них и так всё получится? – предположил хранитель, – с нападением на купца я случай не беру, он немного отличается от остальных. Там ведь не было прямой атаки на убежище.

– Если подумать, то такой вариант возможен, – сказал я, – например, с оборотнями, они надеялись что этот план верный, и что всё удастся обтяпать малыми силами. Когда не получилось, они использовали вариант с «народным бунтом», надеясь, что такой массе народа мы ничего не сможем противопоставить. Когда не сложилось и с этим, будут придумывать что-то ещё.

– Звучит логично! – сказал хранитель.

– Но знаешь, что меня смущает? Пусть они думали, что это уже верный вариант. Но если у них всё же есть запасной план в загашнике, а судя по банде в порту, он есть, нужно было его запускать сразу после провала «народного бунта», не давая нам опомниться. А они, получается, дают нам собраться с силами, прийти в себя и подготовиться к очередному нападению! – сказал я.

– Да, но их мысли мы прочитать не можем, поэтому остаётся только догадываться о том, как именно они думают, – сказала Алиса.

– Итак, какие выводы? – задумчиво сказал я, – они не начали вторую волну атаки сразу, значит, этой ночью они вряд ли её предпримут. Это предположение, и нужно всё равно быть начеку! Надо постараться выяснить кто крот, хотя я пока даже не представляю, как это сделать!

– А почему вы думаете, что этот ваш крот только один? – задала Алиса резонный вопрос.

– Интересная мысль, – сказал я, – ты это верно подметила. И даже если нам повезёт, и мы найдём одного, расслабляться не стоит.

– Так какой план? – спросила Алиса.

– Сейчас мы с хранителем идём вниз, посмотрим что там и как. В тоннель не полезем. Хорошо бы придумать способ, как этот люк запереть так, чтобы открыть его можно было только определённому кругу лиц. В идеале замок на него как-то приделать, – сказал я.

– А может, завалить вообще к чёртовой матери? – спросила Алиса.

– Да? И лишить себя единственного возможного пути к отступлению? – сказал я.

– Но ведь если они про него знают, то будут нас там ждать! – сказала Алиса.

– Придётся драться! Но им в любом случае нужно будет работать на два фронта, так что, скорее всего, если они там засаду и оставят, силы у них будут ограниченные. Главный удар, всё же, думаю, придётся на убежище с главного входа, – сказал я.

– С вами понятно, а остальные? – спросила Алиса, имея в виду, прежде всего, себя. Она настолько включилась в ситуацию, что уже плотно работала в команде, хотя всегда была жуткой индивидуалисткой. После плена у Тритона её характер сильно изменился в лучшую сторону. Не всем это заметно, для многих она по-прежнему ведёт себя как стерва, но я её хорошо знал, и старая Алиса сильно отличалась от новой Алисы.

– Тебя бы я попросил подежурить наверху, пока мы будем на нижних уровнях. И лучше не одной, чтобы было кого послать вниз объявить тревогу, если что-то пойдёт не так, – сказал я.

– Хорошо, – сказала Алиса, – но это же не на всю ночь?

– Нет, только самое начало. Нам с тобой нужно будет как следует отдохнуть, чтобы восстановить запас маны. От того, сколько её у нас, очень сильно зависит обороноспособность убежища… без ложной скромности, – сказал я.

– Какая скромность! – обрадовалась Алиса, – я повернула реку людей вспять! Я отбила нападение, не пролив ни одной капли крови… хотя немного расчленёнки не помешало бы! Но ты своим появлением сбил настрой!

– Ну, извини! – усмехнулся я, – а здесь нужно оставить кого-нибудь присматривать за этим хиппи, чтобы он, придя в себя, чего не учудил.

– Посажу сюда самого сильного! – сказал хранитель.

– Ничего, что я здесь так раскомандовался? – спохватился я, – это же твоё убежище, а тут люди, которые ещё и суток здесь не пробыли, начинают всем распоряжаться!

– Всё в порядке, – улыбнулся хранитель, – я же здесь и внимательно всё слушаю. Если бы что-то было не так, я бы обязательно сказал. Я ведь понимаю, что мне всего десять! А тут, получается, война! Понятно, что для правильных решений нужны определённые знания и опыт, которых у меня просто нет. Убежище меня направляет, но оно не может прямо мне говорить, что делать и как поступить. Это скорее влияние, а не подсказки.

– И как же оно на тебя влияет? – скептически сказала Алиса.

– Вот сейчас, я чувствую, что оно хочет, чтобы я доверился вам! – сказал хранитель.

– Спасибо за честь! – шутливо поклонилась Алиса, – но мы бы без неё с радостью обошлись!

– Судьба так сложилась! – философски заметил хранитель, – не думаю, что вы здесь оказались случайно. Как будто кто-то вас направил сюда своей мудрой рукой, чтобы вы помогли нам выстоять в трудный момент! И вы явились именно тогда, когда было необходимо, не раньше, но и не позже!

– Я не верю в судьбу! – сказала Алиса, – просто совпадение. Или наше особенное везение, находить неприятности даже в месте, которое должно оберегать от всех неприятностей. Это же анекдот просто! Ладно, я наверх. Когда вернётесь, свистните, спать пойду. Притомилась я что-то за последнее время… да и маны мало! – и она с упрёком посмотрела на меня, потом резко развернулась и потопала на свой пост у главного входа, – это ж надо было додуматься, с Оракулом связаться! – донеслось до нас уже из коридора.

– Она хорошая, – сказал вдруг хранитель, – старается зачем-то казаться плохой, но у неё это не очень получается.

– Я знаю! – спорить тут было не о чем.

Сделав всё, что было нужно, мы отправились вниз. Спустились на уровень для персонала, где был бассейн, оттуда на технический этаж, откуда люк вёл на уровень коммуникаций, тот, где все выходы были завалены. И уже оттуда был ещё один люк, который вёл на уровень, где был выход к Москве-Реке. Но мы остановились на техническом уровне перед спуском на первый, заблокированный уровень коммуникаций.

– Странно! – сказал хранитель, – пост должен был находиться здесь!

– А когда я не пришёл, вы не захотели проверить, что случилось? – спросил я.

– Не успели, – сказал хранитель, – там всё быстро завертелось. Ведь события начались не с того момента, как толпа пришла к убежищу. Мне сообщили о том, что люди собираются большими группами, значительно раньше!

– Ладно! – сказал я, – а кто здесь стоял?

– Один из охранников, – сказал хранитель, – крепкий мужик!

– Предположим! – сказал я, – ну что, полезли вниз, посмотрим, что там происходит.

– Погоди! – сказал хранитель, присаживаясь на корточки.

Я тут же присел рядом и посмотрел туда же, куда и он. Потом осторожно пальцем смахнул свеженасыпанную землю.

– Кровь? – спросил хранитель.

– Похоже на то! – сказал я, – нам надо срочно найти крота!

– Что делаем? Возвращаемся? – спросил хранитель.

– Нет, давай проверим нижний люк, надо срочно придумать, как его можно было бы запереть! – сказал я, – и я думаю, что труп тоже на следующем уровне. Быстренько пробежимся, глянем так это или нет. Но тщательно искать не будем, на это нет времени.

Нижний люк, через который я не смог вернуться, был заперт. Если его и хотели использовать для проникновения в убежище, то, видимо, не сейчас.

Труп мы нашли почти сразу. Его оттащили недалеко за угол.

– Точно женщина, – сказал я, – помимо того, что внизу женские следы, она не смогла далеко оттащить труп, потому что он тяжёлый.

– Но как она смогла его убить? – удивился хранитель.

– Смотри, она ему воткнула что-то очень острое прямо в сердце, – сказал я, – для этого сил нужно не очень много, главное точность и, чтобы жертва тебя подпустила близко. Скорее всего, бедолага не ожидал нападения. Скажу даже больше, он ожидал чего-то совершенно другого от неё!

– Что будем делать? – спросил хранитель, – мне теперь страшно выставлять здесь охрану… да и людей у нас раз, два и обчёлся.

– Нужно допросить пленника, может быть, он прольёт свет на происходящее. Скорее всего, допрашивать придётся с пристрастием. Так что, тебе лучше при этом не присутствовать, – сказал я.

– Не то чтобы я хотел, но буду, – сказал хранитель, – это всё моя ответственность, даже если делаться будет чужими руками. Так что, я просто не имею права устраняться.

– Как знаешь! – сказал я, – моё дело предупредить. Но, может быть, он быстро расколется!

– Сейчас сразу к нему пойдём? – спросил хранитель.

– Почти. Проверим, как дела у Алисы, всё ли там тихо, и пойдём допрашивать, – сказал я.

Когда мы вышли на улицу, то Алису не увидели. Некоторое время озирались по сторонам, пытаясь понять, где она. И когда в груди уже начала подниматься лёгкая паника, мне сверху по голове прилетел маленький камушек.

Алиса снова забралась наверх и оттуда наблюдала за окрестностями. Для человека, владеющего левитацией там, конечно, была очень выигрышная позиция. И спуститься он может почти мгновенно, что она и сделала.

Я на камень не обиделся, он был совсем маленький, только чтобы привлечь внимание. Да и целиться она могла не в голову, а попала туда случайно.

– Ну как тут? – спросил я.

– Всё тихо, – сказала Алиса, – и очень хочется спать. Можно уже уходить?

– Подожди, – сказал я, и по моему тону она поняла, что далеко не всё в порядке.

– Что случилось? – спросила Алиса.

– Кто-то убил охранника на нижнем уровне, который сторожил проход к люку, – сказал я, – крот продолжает действовать среди нас.

– И что ты думаешь делать? – спросила Алиса.

– Сначала допросить пленника, – сказал я, – а там будет видно! Побудешь ещё здесь? Спать сейчас нельзя, есть шанс не дожить до утра. Нужно разобраться, что именно происходит и кто в этом виноват.

– Ладно, – разочарованно махнула рукой Алиса, – только постарайтесь там побыстрее!

И она взмыла в воздух, отправившись на свой наблюдательный пункт.

– Что-то тревожно мне, какие-то нехорошие предчувствия бродят, – сказал я.

– Пойдём, займёмся делом, – сказал хранитель, и мы пошли внутрь, допрашивать пленника.

Как только мы открыли дверь в комнату, где этот пленник содержался, так у меня сразу всё внутри опустилось. Его там не было, на полу валялись разрезанные верёвки и кляп, а рядом тело охранника, головой в луже крови.

Хранитель сразу бросился к нему, и едва прикоснувшись, облегчённо повернулся ко мне:

– Он жив!

– Наверх они уйти не могли, значит, пошли вниз и недавно! Скорее всего, пока мы проведывали Алису! Чёрт! Нужно было сразу сюда идти! – с досадой сказал я, – я вниз, к люку, вдруг догоню!

– Я с тобой! – крикнул хранитель мне вслед, потому что я уже бежал.

Я слышал сзади, как он дежурному парню на ресепшене успел сказать, чтобы тот позвал кого-то, и они оказали помощь охраннику в комнате.

Я чуть не свернул себе шею, так спешил, и когда добежал до люка, тот был закрыт. Я быстро огляделся, вдруг они ещё здесь и просто затаились? Я не сомневался, что их двое, это пленник и крот.

Прибежал хранитель, который немного отстал, из-за того, что отдавал распоряжения.

– Ну что? – спросил он.

Я присел к люку.

– Ушёл! – сказал я.

– Почему ты так думаешь? – спросил хранитель.

– Когда мы сюда спускались перед этим, буквально пятнадцать минут назад, я, перед тем как уйти, положил два крохотных камушка на края задвижки. Сейчас их нет. Люк кто-то открывал, и они упали, – сказал я.

– Ты уверен? – спросил хранитель, – ничего другого не могло случиться?

– Что другое? – удивился я, – это же было вот только что! Нет, камушки исчезли, потому что их кто-то стряхнул. Да и без камушков понятно, куда делся пленник. Если через главный выход он не проходил, то только сюда мог податься. Ну, или до сих пор прячется где-то в убежище. И такое могло бы быть, если бы не камушки. Пленник сбежал, и с этим ничего не поделаешь!

– Будем преследовать? – спросил хранитель.

– Ни в коем случае, – категорично сказал я, – это слишком опасно! Вдруг крот предупредил сообщников, и его там ждали? Мы рискуем нарваться на засаду, а вход в убежище при этом будет открыт! И если с нами что-то случится, то он открытым так и останется. Не думаю, что сюда скоро кто-то спустится. Что может произойти за это время? Да что угодно! Так что, с потерей пленника придётся смириться и надо срочно думать, как запереть этот люк! Эх, как же плохо без маны-то! Проклятый Оракул! – вздохнул я с досадой, вспомнив про Оракула, так меня обманувшего.

– А что, Оракул сказал что-то совсем бесполезное? – спросил хранитель.

– Абсолютно! – сказал я, – максимально бесполезное!

– Я про Оракулов кое-что слышал, – скала хранитель, – дело в том, что они, отвечая на вопрос, говорят тебе то, что тебе нужно знать, а не то, что ты хочешь услышать.

– А какая разница? Я же задал вопрос! – не понял я, к чему он клонит.

– Дело в том, что ответ часто лежит за пределами представлений того, кто спрашивает. Но ответ правильный, просто его понять нужно! А люди часто не могут осмыслить то, что им сказали, и ругают Оракулов. Если оракул скажет что-то, чтобы просто оправдать твои ожидания, ты будешь доволен, но по большому счёту ответ будет неверный, – сказал хранитель.

– Тебе точно десять лет? Или это убежище говорить со мной твоими устами? А если это так, то, может быть, убежище просто скажет нам кто крот, и одной проблемой будет меньше? – сказал я.

– Нет, к сожалению, это так не работает. Убежище это же не человек! Это место с определённой энергией. Оно не может сказать кто крот.

– Ладно, тогда пойдём, будем искать крота сами, – сказал я, – иначе нам конец!

4. Крот

– И как это сделать? – спросил хранитель, – как найти этого крота?

– Есть у меня одна идейка, как всех проверить, расскажу по пути. Но главное, нам нужно сначала отдельно досмотреть двоих охранников, чтобы они пошли дежурить наверх и освободили Алису, она нам скоро понадобится. А уж потом проверим всех остальных, – сказал я.

Охранники, когда их привели в комнату, были очень насторожены. Их разбудили, когда они сладко спали после тяжёлого дня. Мужики конкретно упахались, но откладывать поиск крота мы не могли.

Я не думал, что кто-то из них замешан, но всё равно был напряжён, ведь маны у меня так и не было. Если они взбрыкнут, то противопоставить им будет практически нечего.

– В общем так, мужики, – начал я излагать деликатную тему, – в убежище есть предатель, это мы точно знаем.

– Да ладно! – скептически сказал всё тот же здоровый бородач, который мне запомнился с визита оборотней.

Они были настроены очень недоброжелательно, потому что все инициативы, которые исходили от меня, ложились на их плечи. Например, сегодня они весь день таскали камни, чтобы возвести баррикады перед входом. Вспомнив про это, я решил отметить их заслуги, но не успел.

– Григория убили, – сказал хранитель, чтобы снять разом весь скепсис.

– Как? – чуть не поперхнулся бородач, и удивление его было искренним, как и расстройство. Похоже, что Григорий был его другом.

– Зарезали на нижнем уровне, пока он был на посту и охранял проход, – сказал хранитель.

– Как так-то? – не унимался здоровяк, он всё никак не мог в это поверить.

– Но вас сюда позвали не для того, чтобы это сообщить, – сказал хранитель.

– Ребята, отличная работа перед входом, – всё же решив похвалить их, сказал я, – баррикады получились отменные, и если бы нам не удалось развернуть толпу, они бы сыграли свою роль уже сегодня. Но, к сожалению, им ещё предстоит поработать, – мужики смотрели сурово, но всё равно было видно, что им приятно, – мы вас сюда привели вот зачем… я сам изложу план, или ты? – спросил я у хранителя.

– Давай ты, раз уж начал, – сказал хранитель.

– Нам нужно срочно найти предателя, или крота, как мы его называем, – сказал я, – есть все основания полагать, что убежище не стало бы терпеть такого человека на своей территории и покарало бы его. Но есть одно но!

– Амулеты? – кивнул второй охранник.

– Именно! – сказал я, – так что прошу отнестись с пониманием, но нужно будет пройти проверку. Её пройдут все, но вы первые, чтобы можно было сменить Алису на посту возле входа в убежище. Она понадобится здесь. Так что мужики, раздевайтесь!

– Чего? – вытаращился на меня бородатый.

– Ты же слышал, – сказал хранитель, решив вмешаться в разговор, чтобы всё возмущение не выливалось только на меня, – нужно раздеться, чтобы проверить вас на наличие амулетов.

– И на то, как отнесётся к тебе убежище, когда на тебе ничего не останется. Ведь амулет может быть и спрятан, а не только висеть на шее, – сказал я.

– Нет, ну вы чего, серьёзно, что ли? – всё возмущался бородатый.

– Тебе есть что скрывать? Почему ты не хочешь пройти через эту простую процедуру? – неожиданно став жёстким, спросил хранитель. И несмотря на юный возраст, в голосе вновь почувствовалась сила.

– Да нет, просто это унизительно как-то… как будто мы не заслужили доверия! – пробурчал бородатый и стал медленно расстёгивать пуговицы на рубашке.

– Все, кто здесь живёт, заслуживают доверия, – сказал хранитель, – однако один из нас является предателем, и это не подозрения, а факт! Подозрения не втыкают острый предмет своим товарищам в сердце!

– Вы напрасно думаете, что к вам какие-то особые претензии, – сказал я, – через это пройдут все. Вам же сказали, что вы первые, чтобы заменить Алису. Это, наоборот, признак доверия, а не недоверия. Мы хотели вас проверить раньше остальных, чтобы вы могли охранять убежище, пока мы будем искать крота.

– А, ну если в таком смысле, – сказал бородатый, и его пальцы зашевелились быстрее, справляясь с пуговицами.

Надо сказать, что не только они чувствовали себя неуютно. Мне вот тоже эта работёнка совсем не нравилась. Нет никакой радости смотреть на голых мужиков и тщательно перетряхивать всю их одежду. Хранитель, хотя и участвовал во всём наравне со мной, тоже никакого энтузиазма не испытывал.

Все были рады, когда эта процедура закончилась и, тут же схватив возвращённые вещи, мужики начали торопливо одеваться, периодически засовывая руку или ногу не туда, куда нужно, ворча, ругаясь и начиная сначала.

– Да не суетитесь вы так! – сказал я, чтобы немного их успокоить, – это была дежурная процедура.

– А тебя-то самого проверили? – спросил бородатый, искоса поглядывая на меня.

– Справедливое замечание, – сказал я и начал стягивать с себя куртку.

– Не надо! – остановил меня хранитель, – вы просто не знаете всю цепочку произошедших событий. Я уверен, что Алик здесь ни при чём. И это именно он выяснил про амулеты. Мы будем просто терять время!

– Подожди! – сказал я хранителю, – неважно кто и в чём уверен! Все, так все! Давай не будем делать исключений, чтобы не сомневаться. В том числе и тебя проверим. И дело не в личных заслугах и статусе. Просто пройдём через это все, так будет лучше.

– И вашу спящую тоже проверим? – усмехнулся второй охранник.

– Не смешно, – сказал я жёстко, – но если ничего не найдём, то дело дойдёт и до неё. Но проверять её будешь не ты, даже не мечтай!

– Да нет, я же пошутил просто, – смутился охранник.

– Девушка в беде! И если бы не она, ты бы был уже мёртв. Про это ты не знаешь, потому что тебе не рассказывали, но при нападении оборотней именно она меня предупредила! – сказал я.

– Так она же вроде всё время была без сознания! – удивился охранник.

– Да, и тем не менее это сделала она! – поддержал меня хранитель.

Во время этого короткого разговора мы с хранителем успели раздеться. Я вытащил из кармана свои бусы и положил их на стол.

– У меня, кстати, есть амулет, но этот тот образец, с которого делали зарисовку, – сказал я.

– А чего ты его с собой таскаешь? – прищурился бородатый.

– Чтобы кто-нибудь другой им не воспользовался, – сказал я, – но сейчас он не на мне, и видишь, ничего не происходит!

Я поднял руки и медленно повернулся на триста шестьдесят градусов. Охранники прощупали нашу одежду, и не найдя ничего интересного, вернули обратно.

Мы быстро оделись, и я сказал:

– Так, нужно торопиться, пока крот ещё кого-нибудь не убил. Из столовой сколько выходов?

– Один, – почти хором сказали хранитель и два охранника.

– И даже через кухню нет запасного? – удивился я.

– Нет! – уверенно сказал хранитель.

– Отлично! Нужно срочно собрать всех в столовой. Если вход один, его и контролировать легко. Мужики, обойдёте народ, скажете, что срочный общий сбор в столовой, всем нужно обязательно явиться, хранителю нужно сделать объявление, – сказал я.

Когда я его упомянул, хранитель удивлённо на меня взглянула, но тут же кивнул, соглашаясь.

– Собраться должны все! – сказал хранитель, – все кроме вас!

– И нашей спящей подруги, её пока не будем таскать. Оставим эту формальность напоследок, – сказал я.

– А когда всех соберёте, смените Алису на посту, – сказал хранитель.

Народ, собранный в столовой, был очень встревожен. В последнее время и так события развивались в очень негативном ключе, и ночная побудка вряд ли сулила что-то хорошее. Большинство были сонными, их подняли с постели, они тёрли глаза и зевали.

Женщин было, кстати, раза в два больше, чем мужчин. То есть обитатели убежища делились в пропорции два к одному. Интересно, почему так? Потому что работы в убежище больше по хозяйству? Но это, конечно, в обычное время. Сейчас мужики бы очень пригодились.

Кроме двоих охранников, ушедших на улицу, все остальные были здесь… ну почти.

Алиса вошла стремительно и быстро найдя взглядом Валентину Александровну, бодро сказала:

– Валь, я возьму яблочко?

– Конечно, родная, бери на здоровье! – искренне улыбнулась ей та.

Повариха, получив ранение, больше остальных осознавала реальность нависшей над убежищем угрозы, и очень хорошо понимала, благодаря кому пока что получается выстоять. Многие как будто не воспринимали происходящее всерьёз. Им казалось, что со временем всё рассосётся само собой. Ну, бузит там кто-то вокруг убежища, надоест им, перестанут, и всё будет как прежде.

Только вот это была не буза, а спланированная агрессия. И цель у агрессоров тоже была. Они явно хотели захватить убежище. Мы не понимали зачем, что они хотят здесь найти или сделать. Но все события свидетельствовали о том, что им это жизненно необходимо и они это сделают во что бы то ни стало, не считаясь с расходами.

А помощи ждать неоткуда, приходится надеяться только на себя.

Для убежища, конечно, большое везение, что мы пришли именно тогда, когда пришли. А для нас? Вопрос сложный! Казалось бы, мы влезли в большие чужие проблемы, однако, если подумать, в процессе всего происходящего я узнавал много нового и получал бесценный опыт.

Конечно, чтобы потом была возможность его применить где-то, хорошо бы не сдохнуть в процессе этого получения.

После прихода Алисы уже точно все были в сборе. Пока все собирались, мы раздвинули столы и стулья в стороны, освободив большое пространство в середине.

Поняв, что сейчас начнётся, все замолчали и внимательно стали смотреть на хранителя.

– Друзья, – сказал тот, выдержав небольшую паузу, – мы собрали вас среди ночи, чтобы, во-первых, сообщить неприятную новость, а во-вторых, выяснить, кто в этой новости виноват.

В толпе послышалось тревожное шевеление. Люди заёрзали. Оно и понятно, даже если ты ничего плохого не сделал, когда говорят, что будут искать виноватого, невольно начинаешь напрягаться и думать, вдруг возникнет ошибка и обвинят тебя? Мозг начинает подкидывать всякие негативные варианты развития событий, даже если к этому нет предпосылок.

– Григория убили, – сказал хранитель, и шум стал значительно сильнее, – и сделал это один из нас, – добил их хранитель своим заявлением. После этого гул голосов стал совсем громким, люди возмущённо переговаривались и обменивались мнениями о произошедшем.

Хранитель благоразумно дал им некоторое время переварить эту новую информацию.

А я стоял чуть в стороне и внимательно разглядывал лица, пытаясь понять, кто ведёт себя неестественно. Кто знал о произошедшем, и теперь только играет возмущение и гнев?

Мы предварительно договорились с хранителем о порядке действий. Поскольку основной подозреваемой была женщина, то сначала мы хотели проверить мужиков. Потому что потом, если крот… или «кротовка» вскроется, то до мужчин дело может и не дойти, а хотелось проверить всех, потому что нет никаких гарантий, что шпион только один.

Когда шум стих, хранитель продолжил:

– Поскольку убежище не допустило бы присутствие на своей территории убийцы, как мы уже могли убедиться на проникших сюда оборотнях, то, следовательно, этот негодяй носит с собой защитный амулет, который не позволяет убежищу с ним расправиться.

– И как будем его искать? – спросил кто-то из местных.

– Очень просто, всем нужно будет раздеться и дать обыскать свои вещи, – сказал хранитель.

– Это нарушение наших прав! – неожиданно тонким голосом сказала одна из молоденьких девочек.

– Когда всё закончится, подашь на нас жалобу, – не удержавшись, ответил я ей.

– Кому? – серьёзно спросила девушка.

– Тому, кто наделил тебя правами, которые мы нарушили, кому же ещё, – сказал я.

Девушка поняла, что я над ней издеваюсь, и замолчала.

– Но это же как-то не по-людски… – сказала Валентина Александровна, – может быть, хоть по одному проверять будете? А то людям неловко и стыдно, раздеваться друг перед другом.

– За это не волнуйся, – сказал хранитель, – мы разделим вас на две волны. Сначала проверим всех мужчин, а женщины в это время встану у дальней стены и отвернутся. А потом поменяетесь местами, и будем проверять женщин. Проверять мужчин будем мы, а женщин Алиса. Мы тоже отвернёмся. Если кто-то захочет ей помочь, то их она проверит первыми, и дальше вы будете работать вместе. Это очень бы ускорило процесс, но дело это добровольное, разумеется.

– А вас тоже будут проверять? – выкрикнула всё та же боевая девчонка, которая хотела бороться за права. Так и хотелось подумать на неё, что это именно она крот, раз пытается возражать. Но я себя останавливал, понимая, что всё не так просто. Крот не должен лезть на рожон, а постараться слиться по-тихому.

– Нас уже проверили, – сказал я, – здесь не хватает ещё двоих охранников, они сейчас дежурят на входе. Мы с ними проверили друг друга, так что можете быть спокойны.

– Ну, надо, так надо! – сказал плешивый пожилой мужичок и спустил штаны.

– Стоп! – резко сказал я, – мы же сказали, как это всё будет происходить! Женщины отходят к стене и отворачиваются, только потом вы раздеваетесь!

– А мне скрывать нечего! – уперев руки в бока, сказал мужичок.

– Если тебе нечего скрывать, это вовсе не значит, что мы хотим на это смотреть, – осуждающей сказала Валентина Александровна, и, слегка склонив голову, скользнула по мужичку взглядом, – хотя да, ты прав, скрывать тебе действительно особо нечего!

Мужичок вспыхнул и через секунду стал красный как помидор, а вот слов чтобы возразить у него не нашлось.

– Ты сам подставился, – развёл я руки в стороны, – видимо, не всё продумал, прежде чем спускать штаны!

– Удивить всех хотел! – сказала от стены Валентина Александровна, – да, в общем-то, у него получилось, – она хохотнула, – удивил!

Мужик уже казалось что дымится от стыда и возмущения, однако выдержки у него хватило, чтобы не броситься подбирать штаны, тем самым опустив себя в глазах женщин ещё больше. Нет, он дождался, пока все отвернутся, и продолжил раздеваться.

– А можно стул взять, чтобы одежду положить? – спросил молодой парень.

– Конечно, – кивнул я.

А я всё поглядывал на женщин, которые выстроились к нам спиной. Мне казалось, что крот должен проявиться рано или поздно. Не может же она вот так просто ждать, пока её обнаружат? А может быть, я ошибся? А вдруг у неё нет никакого амулета? А вдруг всё вообще не так, и мы упускаем что-то важное?

– А где ребёнок? – вдруг воскликнул я, не успев даже обдумать пришедшую в голову мысль.

– Мила с ним вызвалась посидеть! – испуганно обернулась Валентина Александровна, но тут же снова отвернулась, увидев ряд мужских задниц.

– Совсем охренели? Сказано же было, всем сюда прийти! Где она! – заорал я.

– На жилом уровне, налево в самом конце комната, – сказал хранитель, – там должна быть.

– Лиса, следи за ними, никого не выпускай, ни под каким предлогом! – проорал я уже из коридора, спеша вниз.

За мной раздались шаги, и я понял, что это хранитель. Больше было некому, Алиса бы не выпустила.

Промчавшись пулей до жилого уровня, я передумал искать её здесь. Если это действительно она, и если это её способ сбежать, то ждать она не будет. Нужно было быстрее бежать к люку. Я пронёсся через технический этаж, спрыгнул через люк на первый уровень коммуникация, чуть не переломав себе ноги, и вскоре был возле люка, который доставил нам уже столько хлопот.

Люк был открыт, железный засов валялся рядом.

Я хотел с досадой выругаться, и даже уже набрал в лёгкие воздух, как услышал снизу шорох, как будто кто-то споткнулся. Она была рядом и только недавно спустилась! Недолго думая, я прыгнул в люк, повис на руках, держась за край, и соскочил вниз.

Впереди мерцал маленький огонёк светоча.

– Догоню, суку! – сквозь зубы процедил я, бросаясь в погоню, изо всех доступных мне сил.

Эх, жаль маны по-прежнему почти нет!

5.