Читать онлайн Ребёнок Палача

ПРОЛОГ.

– Глава компании «ГазМетИндастриз» уже в переговорной, – проговорил мой двоюродный брат Артём Воронов. Он сидел напротив меня, сложив ногу на ногу. Деловито и внимательно изучал каждый пункт договора, который я собирался заключить с Константином Решетовым. Это уникальная возможность подобраться как можно ближе к моему давнему конкуренту. Захватить, поглотить и уничтожить – это моя цель, и которой я намеревался придерживаться до самого конца.

– Прекрасно, – твердо ответил я, захлопнув очередную папку с документами и отложив в сторону. Весь внимание на брата. – Есть сомнения? – поинтересовался я.

Артём цыкнул, затем пристально посмотрел мне в глаза.

– Ты всё ещё надеешься отомстить ему?

– Это так очевидно? – вскинув бровь, ответил вопросом на вопрос. Артём кивнул. Я лишь пожал плечами. – Я не хочу, чтобы Решетов о чем-либо заподозрил. Наша договорённость должна пройти на высшем уровне, брат. Это всё, чего я хочу на данном этапе.

Воронов согласно кивнул, вновь окунувшись в изучение пунктов. Я видел, как брат хмурил брови: очевидно, все же некоторые формулировки ему не нравились от слова совсем.

– Слишком уж он завысил процент, Сергей, – с подозрением высказался Артём.

– Думаешь, есть подвох?

– Не знаю. Но…

Артёма прервали несколько коротких стуков в дверь моего кабинета.

– Войдите, – строго и резко рявкнул я. Вошла мой личный секретарь – Тамара Георгиевна. Милая женщина и крайне ответственная, далеко за пятьдесят, тем и лучше, что глазки не строила и не совала нос в ненужные дела.

– Сергей Иванович, извините, что беспокою, – виновато улыбнувшись, Тамара Георгиевна, выпрямилась струной, – гости интересуются, как скоро вы готовы будете с ними встретиться.

Отъехав на стуле от своего рабочего стола, я встал. Артём даже глазом не моргнул. Мой брат своенравный и крайне замкнутый молодой человек. Таких только в спецотряд отправлять, да выдавать крайне сложные задания для исполнения. Но, как говорилось в известной пословице, в тихом омуте черти водятся – вот это как раз про Воронова. И тем брат был мне полезен.

– Буду через пять минут. Тамара Георгиевна, предложите нашим гостям чай-кофе, – мне не пришлось объясняться дважды, потому что мой секретарь знала, если я просил задержать в приемной гостей, значит, не просто так: я выжидал и намеренно нервировал их, чтобы при встрече выявить слабые стороны своего конкурента. Моя компания, моя территория – мои правила.

– Играешь с гнём, Сергей, – произнес Артём. Я повернулся к брату полубоком и встретился с его черным взглядом. Ну явно чёрт из преисподней, хотя кто тут каратель, так это я – Палач Сергей. И – да, это моя фамилия, сохранившаяся с очень давних времён.

– Думаешь, Решетов опасен для меня?

– Нет, – немедля твёрдо ответил Воронов, затем он встал, держа в правой руке договор. – Будь осторожен в своих желаниях. Вот, о чем я. Однажды ты уже обжёгся, и цену заплатил крайне высокую. Теперь второго шанса у тебя попросту нет, – брат не меньше меня переживал за мое прошлое. Мы были двоюродными – наши мамы родные, кровные сёстры. Тем и была сильная наша братская связь.

– Уверен, всё пройдёт по высшему разряду, – заверил я Артёма, и оба мы направились на встречу с Решетовым.

ГЛАВА 1. София

Несколько недель назад мой отец заключил сделку с неким Сергеем Палачом, и теперь он весь в процессе слияний компаний в общем деле. Я ни разу не видела его компаньона, но по слухам и, судя по информации, что есть в интернете о нем, мужчина крайне несговорчивый и опасный. Но папа как-то все же вышел к нему на контакт. Плюс ко всему на днях состоится благотворительный ужин в доме этого самого Палача.

– София? – донёсся оклик моего имени. Это папа. Все-таки вернулся пораньше. Я закончила писать статью, и, захлопнув крышку ноутбука, вышла из домашнего кабинета отца. Периодически я его эксплуатировала в своих интересах, когда приезжала на выходные.

– Пап, я здесь, – отозвалась я, и мы пересеклись в широком коридоре. Папа меня обнял и поцеловал в висок.

– Рад, что приехала, доченька, – он осмотрел меня на предмет изменений, если таковые вдруг появились, а потом широко улыбнулся.

– Ну как я откажу тебе. Теперь моя забота сопровождать тебя на всякого рода ужины и официальные встречи, – с грустью сказала я. Папа поддел мое лицо за подбородок и побудил взглянуть в глаза, на которые уже навернулись слезы.

Мама… ее не стало чуть больше полгода назад. Несчастный случай: машину занесло на снежной дороге, и она вылетела с трасы в обрыв. Никто не остался живым, ни мама, ни ее двое сопровождающих охранников. Мы с папой очень тяжело переживали общее горе. Это невосполнимая потеря. Мои родители любили друг другу, и их союзу многие завидовали. Папа сразу отверг мои подозрения, что кто-то умышленно сотворил подобное. Это случайность, которая оказалась роковой ошибкой водителя – не справился со сложной дорогой, а среагировать на резкий поворот на трассе не успел.

– Время лечит раны, София, – он шумно сглотнул. Сильный мужчина, с сединой на висках, был душевно надломлен. – Ты с каждым днем все больше и больше становишься похожа на свою мать. – Отец погладил тыльной стороной ладони мою щеку, и я льнула к его ласке. – Я все еще не привык, что ты стала достаточно взрослой и так скоро покинула наш дом.

– Папа, – улыбнулась я, – мне уже круглая дата намечается.

– Знаю. Оттого мне еще больше грустно, что время не стоит на месте. Возможно, совсем скоро ты замуж соберешься…, – папа снова завел старую песню, и я, вырвавшись из его крепкой хватки, отошла на пару шагов.

– Ты же знаешь, что я пока не созрела для более серьезных отношений.

Папа согласно кивнул. Я с подозрением посмотрела на него, сложив пазлы в единую картину. Прищурилась, застигнув его врасплох.

– Так, ты поэтому меня берешь на все эти званные ужины?! – ахнула я.

Папа стушевался и поспешил ретироваться под предлогом важного звонка. Ну теперь-то мне все ясно. Мой родитель решил поиграть в сводника, уж больно ему хотелось пристроить единственную дочь, да не просто за какого-нибудь простачка, а желательно поймать крупную рыбку – точнее акулу. Эх, папа…

Встряхнув головой, я направилась наверх в свою комнату. Все же у меня из головы не выходил найденный снимок в интернете того Сергея. О нем мало что написано, но достаточно ёмко: был женат, а теперь холост. Развелся ли? Или для него брак – это очередной билет на высшую ступень?

***

– Как я выгляжу? – спросила я у отца, покрутившись вокруг своей оси перед ним. Волосы каскадом рассыпались позади, щекоча плечи, шею и спину.

– Восторг! – воскликнул он. – София, сегодня все мужские взгляды будут прикованы только к тебе.

– Тогда я должна переодеться, – пошутила я. – Пап, мы не на смотрины идем, забыл? – пожурила своего старика, получив в ответ укоризненный взгляд.

Надев серебристое платье в пол с глубоким вырезом на спине, я чувствовала себя наполовину обнаженной. Но вечер был неформально-официальным, вот и понимай как хочешь: то ли все серьезно, то ли программа вольная. Занятия балетом в юности сослужили мне добрую службу: я держала осанку, научилась ходить плавно, легко и тихо, даже на высоких шпильках. Я была невысокого роста, с тонкой фигурой, но не крайне худой. Слава богу, мама не позволяла мне морить себя голодом, напротив, мое увлечение балетом она называла лишь временным – правда, долгие десять лет я потратила на свое «увлечение». Возможно, если бы не травма колена, танцевала б до сих пор.

– Так, – отец оборвал мои мысли, вернув в реальность, – мы уже опаздываем, дочь. Скорее, иди сюда, я помогу тебе надеть накидку.

Я подошла к нему, и папа галантно выполнил свою задачу джентльмена. Затем подал свой левый локоть, и я, улыбаясь, подхватила его. На самом деле, я не любила подобного рода торжества, но ради папы была готова потерпеть. Сопровождением занималась мама; она привыкла быть всегда рядом с ним, и он знал, что главный человек в его жизни всегда по левую руку.

Выйдя во двор, где нас ждал водитель, я обратила внимание на еще две машины. Обе были спереди и сзади. Нахмурившись, перевела взгляд на отца, безмолвно задав вопрос, к чему столько охраны с собой. Папа лишь пожал плечами и помог мне сесть на заднее сидение в джип. Ну ладно, надо, так надо.

Машины зарычали, а затем тронулись с мест, увозя нас к дому, где жил Палач. Я ощущала некоторое волнение от предстоящей встречи. Не знаю почему, но мне было некомфортно. Я не хотела, чтобы он смотрел на меня или вдруг подумал, что я молоденькая сопровождающая своего богатенького ухажера. Вдруг незнакомое окружение воспримут не так, как есть на самом деле, и мне не хотелось подрывать авторитет отца. Я даже успела пожалеть, что согласилась на вылазку. Бросив все свои дела, я прилетела из Нью-Йорка в Москву ради папы.

В клатче зазвенел мой мобильник, и, вынув его, я широко улыбнулась, это был Макс – мой коллега и верный друг. Папа краем глаза заметил высветившееся на экране забавное фото моего друга и поморщился. Я сделала вид, что ничего не видела, и тут же ответила на звонок.

– Макс, ты так поздно звонишь, всё хорошо?

– Соф, три дня прошло. От тебя ни слуху ни духу. Решил проверить, ты там еще жива? – пошутил молодой человек. Максу тридцать с небольшим. Высокий, статный, из благородной семьи лордов, давно мигрировавших в США из Британии. Он работал вместе со мной в издательском доме. Мы как-то сразу нашли общую волну, и вот уже около трех лет были не разлей вода – просто друзья. Я сразу обозначила границу, и Макс не предпринимал попыток изменить их. У него есть невеста, и Тесса вполне адекватно относится ко мне.

– Жива, – ответила я, покосившись на отца, тот закатил глаза. – Но, кажется, меня тут на смотрины вывозят, – не удержалась я, а Макс в открытую рассмеялся, что мне пришлось мобильник убрать от уха. Папа фыркнул, пробубнив, что ничего подобного он не промышлял в помине.

– Ладно, – Макс успокоился, но все еще смех его периодически сотрясал, – шеф тут тебе привет послал. Ждет готовые статьи и рецензии. Лютует, что ты так внезапно ноги сделала.

– Я так понимаю, ты за меня не вступился?

– Обижаешь, крошка, – тон голоса Макса изменился на пару тонов, до низкого, от которого у любой другой девушки мурашки по коже прошлись бы. Но только не у меня. – Кстати, а чем ты разодета? Я требую фотоотчёт, София.

– Ничего удивительно. Твоя Тесса гораздо красивее, чем я, вот и любуйся своей невестой, друг, – поддела его, напомнив, что пора бы привыкнуть к границам дозволенного. Макс насупился. – Ладно, Макс, мне пора закругляться. А-то тут мой папа смотрит на меня с подозрением, еще решит, что надо бы провести рейд, кто такой Макс Прайн. Ты ж знаешь, какой он у меня влиятельный.

Папа закатил глаза, а водитель и охранник, не удержавшись, рассмеялись.

– Спасибо, дочь, – процедил папа, хлопнув мне по коленке. – Ох, наконец-то, – с облегчением выдохнул он, и я посмотрела в окно со своей стороны.

Я потеряла дар речи. Это не просто загородный особняк какого-то там бизнесмена, это дворец, огражденный двухметровым кованым забором, с бродячей охраной по периметру. На главных воротах, к которым мы подъехали, был выкован лев, а в его пасти пойманная добыча. Очень странный выбор хозяина. Неужели сразу вещает, кто он есть на самом деле?

– София, ты не отключила телефон и твой Макс все еще на линии, – напомнил отец, кивнув на мобильник в моей руке. Ой.

– Макс, ты все еще тут?

– Конечно, София. Ты же знаешь, я никогда первым не отключаюсь. Особенно, когда разговариваю с тобой, – Макс был серьезен.

– Мне уже пора, Макс, – тихо прошептала я, отвернувшись обратно к окну от пристального внимания папы.

– Соф, это всегда будет так? – я слышала в его голосе некую обреченность. Я знала, что мой друг испытывал ко мне больше, чем просто симпатию, но большего я дать не могла. И его вопрос звучал уже не в первый раз. И всякий раз он был неудобным, потому что ответить нечем.

– Да, – коротко ответила я, – всегда, Макс. Если мы хотим сохранить то, что есть у нас сейчас.

– Хорошо, – согласился он. И впервые Макс первым отключился. На душу будто камень повесили, но ради папы я должна была улыбаться незнакомым лицам.

Положив свой мобильник в клатч, я, широко улыбаясь, посмотрела в глаза отцу.

– Я готова!

– А глаза говорят об обратном. У тебя с этим молодым человеком есть отношения? – папа не церемонился, но, когда я отрицательно замотала головой, он не стал дальше углубляться.

Да и некогда было, потому что с его стороны открыли дверцу, а затем с моей. Некто подал свою широкую ладонь с целью помочь мне выбраться, я вложила свою кисть, и была охвачена парализующим током, стоило мне поднять глаза на мужчину – Палач. Я узнала его. Но знал ли он меня?

– Добрый вечер, – его глубокий бас пронзил мой слух, в буквальном смысле лишил дыхания. Задумчивый серый взгляд сканировал мое лицо, но, задержавшись лишь на секунду на моих губах, снова пристально вцепился в мои глаза. Мужчина высокий и мужественный, широкоплечий, и, обними он меня, я бы утонула в нем, как в самом глубоком океане. Вечерний майский воздух вдруг показался зябким, и я задрожала. Палач вздернул правую бровь, но промолчал.

Ласкающая твердая ладонь сжала мою руку и легонько потянула на себя, чтобы я вышла из автомобиля. Палач ухмыльнулся, так и не получив от меня ответа, но не спешил отпустить. Мы пристально смотрели друг другу в глаза, как будто ничего другого вокруг не существовало. А потом я вмиг оттаяла, нахмурившись, резко вырвала ладонь из его капкана. Неведомые мне ощущения пугали меня, но нутром я чувствовала, что этот мужчина крайне опасен, и лучше если я буду держаться от него подальше.

ГЛАВА 2. Палач

– Думаешь, она его спутница? – спросил Артём у меня, спустя полчаса, как начался наш банкет, и я встретил Решетова с молодой девушкой.

Держа в руках стакан с виски, я повернулся полубоком к брату и покачал отрицательно головой. Музыка лилась мелодичной волной по моему огромному залу, кишащего приглашенными лицами разной величины.

– Смотря в каком смысле тебя волнует этот вопрос, – ответил я, лукаво дернув бровью. Артём хмыкнул, затем поднес к губам свой стакан с янтарной жидкостью и отпил, слегка хмурясь.

Этот вечер для меня многообещающий, ведь первая сделка спустя несколько месяцев упорной работы с компанией Решетова состоялась. Я получил то, что хотел, но… глядя на ту девушку, которая нежно касалась локтя старика, мне захотелось еще больше. Да, я жаден до одури и голоден, когда желал чего-то большего. В этот никто мне не равен. Я все еще помнил неведомый мне ток, пронесшийся по руке, когда я помог той девушке выйти из машины. Ее глаза… они излучали тепло, тайну и… я еще не мог идентифицировать, что было третьим. Но ощущение пронзило мое тело насквозь. От такого я бы бежал без оглядки, потому что однажды нечто подобное испытывал. Решение пришло незамедлительно – выкинуть из головы любой намек на эти чуждые мне чувства. Я давно один. Достаточно давно, чтобы кого-то впускать в свою жизнь.

И все же я смотрел на высокую девушку в серебристом платье до самого пола. Открытая спина, теперь не прикрытая накидкой, еще пуще манила меня подойти к партнеру, но с целью узнать, кто она – спутница Решетова.

– Ты сейчас ее глазами разденешь, – наклонившись чуть ко мне, Артем тихо процедил сквозь зубы.

Я снова вернулся в реальность. А эта девушка будто почувствовала, что я смотрел прямо на нее – обернулась и нахмурилась. Черт, если и существовали красавицы без искусственного макияжа, то явно именно она обладала истинной красотой. Ее локоны усыпали её хрупкие плечи, а встретившись взглядом со мной, девушка смутилась и поспешила отвернуться.

– Мне надо знать кто она, – сказал, как отрезал.

– Уверен? – загадочно переспросил Артём, и, зная этот тон, я ждал, когда брат снова выбьет мне почву из-под ног. Удивительная черта Воронова – это знать всё и обо всём, даже если минуту назад он представления не имел от слова совсем.

– Хватит юлить, – взбесился я. Рядом стоящие гости на мой повышенный тон обернулись и с недоумением на лицах, уставились на нас Артёмом, словно сейчас начнется шоу клоунов. – Прошу прощения, – оскалившись, сказал я и дал понять, что не их ума дела уши развешивать. Словно прочитав мои мысли, несколько мужчин в сопровождении своих дам отошли от нас на приличное расстояние. Теперь никто мне не помешает выбить из Воронова информацию о спутнице моего партнера. Артём-засранец, рассмеялся, пряча свое превосходство за ехидной ухмылкой.

– Это его дочь, Палач.

– Дочь? – переспросил я, внимательно в упор посмотрев в глаза брату. Черный взгляд Воронова блеснул, заряжаясь коварством.

– Да, – твердо сказал он. – Прилетела из Нью-Йорка пару недель назад. И вроде уже собирается на следующей снова вернуться. Там у нее работа, друзья, жизнь, короче, бьет ключом, ну и… молодой человек – некий Макс Прайн.

– Черт возьми, – выругался я, удивляясь, – когда ты всё это успел узнать?! Ты был рядом со мной.

Артём хмыкнул, вздернув густой черной бровью. Выпил остатки виски из стакана и отдал его официанту. Иметь такого брата не только награда и удача, но и риски. Однажды мы уже разбегались по обе стороны, и это кончилось плохо. Если бы я тогда поверил ему, всё сложилось бы иначе.

– Это моя работа, Сергей, – серьезно отрапортовал Воронов. – Я тебе не только брат; моя задача – контролировать всякую деятельность в компании.

– Знаю, – я похлопал его по плечу, – я рад, что ты согласился тогда вернуться ко мне.

– У меня не было выбора, – виновато бросил Артём. Я кивнул. – Будь осторожен, Сергей. Эта девушка не такая безобидная на первый взгляд.

– Не рассказывай. Пусть это станет для меня сюрпризом, – одернул его. – Как ее зовут?

– София.

– Хм, – заинтриговался я, снова искоса посмотрев на девушку, сияющей серебром посреди моей гостиной комнаты.

Решетова окружили наши партнеры и конкуренты. Каждый яростно убеждал старика в чем-то, но наш договор не будет прерван никем, ведь на кону огромный капитал. София смиренно ждала, когда отец закончит разговор, но я заметил, что ей было не интересно среди безликих стариканов и ее сверстниц, роли которых вовсе не из кровных уз.

Оставив Артёма, я направился к этой толпе, и так незаметно вклинился в нее, встав рядом с Софией, что, когда я заговорил, она вздрогнула.

– Думаю, вы не правы, Анатолий, – твердо проговорил я, намереваясь оспорить его суждения насчет акций какой-то частной компании, недавно вышедшей на рынок и создав немало хлопот по вытеснению конкурентов. Мужчина насупился, но перечить не осмелился. Я продолжил, только теперь посматривал на Софию. Мне хотелось знать ее, а ее отчужденность лишь подогревала интерес к ней. – Считаю, через несколько месяцем компания исчерпает свой ресурс. Это сейчас они заявили о себе, но мои источники утверждают, что нам эта шавка никакого вреда не причинит.

– Но, Сергей, – возразил Решетов, – как быть сейчас. Эта мелочь подорвет наш авторитет.

– Нет, – сказал, как отрезал, и Константин мгновенно замолчал.

Каким я тоном сказал, даже представить не мог, но взгляд Софии вдруг стал совсем другим. Она меня оценивала. Нет, не внешность. Девушка сама себя одернула, когда я посмотрел на нее в упор. Она выпрямилась струной, глядя перед собой, заторопилась.

– Пап, мне надо отойти, – прошептала она, склонившись к Решетову, и я услышал ее тихий шепот. Голос любящего человека, который явно заботился о своем родителе. Константин кивнул, продолжив занятную беседу с Анатолием. Девушки, практически каждая, вздохнули от скуки, но у них нет такой привилегии, как у Софии.

– Я вас провожу. Позвольте, – встрял я, когда она собралась уйти. София была обескуражена моим вниманием. Легкий румянец покрыл ее щеки, а вот глаза были совершенно непроницаемыми. О чем она думала? – Я настаиваю, – надавил я так, как делал это практически каждый день.

– Да-да, Соф, не отказывайся, – вклинился Константин, дезориентируя свою дочь в принятии решения – явно, как красиво отшить меня. Я мысленно поблагодарил старика за смекалку.

– Мне нужно в уборную, – спокойно заявила София.

– Что угодно, фея, – ухмыльнулся я. Что ж, теперь игра набирала свои обороты.

***

София в буквальном смысле бежала от меня. Она не оглядывалась, но я знал, что девушка каким-то образом ощущала мое присутствие рядом с собой. Серебристое платье покачивалось в такт ее спешных шагов, переливаясь блеском от падающих на него лучей света. Вьющиеся локоны прикрывали спину, к которой я бы хотел прикоснуться и почувствовать нежность кожи Софии, но… я мигом одернул себя. Она была для меня странным наваждением. Хмурясь, я пытался дать оценку происходящего, и все равно осекался на моменте, что был потрясён красотой дочери моего партнёра. Решетов прятал её, или же я не замечал девушку ранее?

Проходя мимо толпы моих гостей, пару раз приходилось останавливаться и пожимать руки коллегам по цеху. София не останавливалась, а я следил за ней, а затем нагонял. Мы будто играли в молчанку, не спешили переходить к разговору. Изучали друг друга безмолвием. Ведь поведение человека могло сказать гораздо больше, чем пустые слова. Каждая эмоция отражалась на лице Софии, каждый шаг кричал, что она меня боялась и никак не ожидала моей компании. Я был польщен подобной реакции, и оттого мне хотелось знать о девушке еще больше.

– Сергей Иванович, – прочистив горло мягким «кх-м», София притормозила у лестницы, ведущей на второй этаж моей виллы, и я тоже остановился. Когда она назвала меня по имени и отчеству, я тут же ощетинился. Из ее уст это звучало, как приговор, что я для нее слишком стар.

– Просто Сергей. Для тебя, – добавил я, спрятав руки в карманы брюк. София опешила, мгновенно покраснев.

– Прошу прощения, но я не настолько вас знаю, чтобы обращаться так лично, – съязвила София, расправив хрупкие плечики.

– И всё-таки, я настаиваю, – не унимался я.

– Хорошо, – сдалась она, за секунду обдумав о чем-то. Хмурясь, девушка полубоком обернулась к лестнице, ища подсказки, где находилась уборная, где она могла бы на время скрыться от меня.

– София, – я обратился к ней, и дочь Решетова удивленно посмотрела на меня. Карие глаза буквально впились в мои, будто проникли в душу и увидели там абсолютную бездну. Пустоту, которой не суждено быть наполненной. – Поднимитесь наверх, первая дверь слева дальше по коридору.

– Спасибо, – смущенно выдала она.

Развернувшись на высоких шпильках, София отправилась на второй этаж. Странно, что я отправил ее в сторону своей спальни – хозяйские апартаменты, ведь уборные комнаты были и здесь – на первом этаже.

– Я смотрю, ты прям нацелен на дочь своего партнёра, – из неоткуда появился Воронов со своей лукавой ухмылкой. Брат, довольный собой, держал в руке смартфон и что-то быстро печатал.

– Нет. Тебе показалось, – оборвал я, обернувшись лицом к нему. Артём закивал, будто поверил мне на слово. – У меня только один вопрос: почему о дочери своего партнёра я не знал раньше?

Воронов оторвался от смартфона и тоже нахмурился.

– Знаешь, по большому счету я сам о ней узнал только сегодня, когда пробивал спутниц наших конкурентов, – серьезно отрапортовал брат. Я удивился, зачем ему пробивать каждую даму на моем вечере, тем более спутниц конкурентов. От них толку ни больше, ни меньше. И тут меня как током прошибло. Артём искал Варю – свою сбежавшую невесту. Хоть он и отрицал, что всё шло к свадьбе, но меня не проведешь.

– Перестань, – сказал я, снова одернул брата, на что тот посмотрел на меня в упор с недоумением. – Перестань её искать. Оставь, Артём.

– Ты о чем?

– Не надо сейчас делать из меня идиота, Воронов. Я вижу и прекрасно понимаю вот эти эмоции на лице, которые прямо сейчас отразились на твоем лице, – объяснил я. Артём попятился назад, совсем поникнув. Глаза заблестели некоторой яростью, вперемешку со злостью.

– Это не то, Серёг. Твои эмоции и чувства не сравнимы с моими. Я зол и чертовски дезориентирован ее побегом. Я хочу знать…, – голос брата надорвался, и она замолк, – просто хочу убедиться, что ее спонтанное решение было не опрометчивым.

– Варя – девушка не предсказуемая, Воронов. Тем более, что ее отец – Седой, тебя особенно не жаловал. Она сделала то, что сделала любая другая любящая женщина – сбежала от всего. Отец ее до сих пор ищет. Не ты один.

Воронов ничего не ответил, а снова погрузился в свой смартфон, вновь отдаляясь от меня. Тема о Варе была слишком горячей для брата; он не переболел ею. Я посмотрел на свои часы, отмечая, что София слегка задерживалась. Мы тут с Вороновым минут пятнадцать разговаривали, а она так и не появилась. Оставив брата, я направился на второй этаж. В длинном коридоре Софии не было, дверь в уборную не заперта. А вот… слегка приоткрытая створка в мою личную библиотеку и по совместительству мой кабинет – приоткрыта. Я был в замешательстве, потому что от дочери Решетова можно было ждать всё, что угодно. Вдруг сам мой партнер намеренно ее послал разведать о моих посторонних делах.

Подойдя к своему кабинету, я не стал шуметь и влетать, излучая ярость за вторжение. Я решил, что сначала было бы здорово увидеть, чем София заинтересовалась, что позабыла о вечере и званном ужине. С минуту на минуту официанты начнут приглашать гостей к столу. Еще немного приоткрыв двери, я затаил дыхание: София держала в руке фоторамку с моими родными. Она внимательно разглядывала фотографию и поглаживала по стеклу лица, смотревшие на нее. Бросив резко взгляд на рабочий стол, отметил, что все стоит на своих местах. Я до мозга педантичный, и потому всегда знал, где и что лежало на столе при моем уходе из кабинета. Да, это патология, но она сформировалась благодаря тому, что в моей жизни не всегда были богатства и роскошь, а главное власть и жажда преумножать ее всеми возможными способами.

– Вижу, ты совсем не уборную искала, – тон моего голоса резонировал с тишиной. София так испугалась, что ненароком выронила фоторамку и та приземлилась на пол. Треск разбитого стекла эхом отразился по комнате, а мое сердце снова раскололось на части. Я сжал кулаки и стиснул зубы. Дочь Решетова попятилась назад, широко распахнув глаза.

– Прошу прощения, – едва шевеля губами, произнесла София. Затем склонилась к полу и начала голыми руками собирать осколки, осторожно вынимая из-под них фотографию. Я мигом оказался рядом и тоже склонился. Перехватив ее кисти, побудил остановиться и взглянуть мне в глаза. – Сергей Иванович, я…, – девушка побледнела, и я почувствовал, как она задрожала в моей крепкой хватке.

– Брось стёкла, – приказал я, выхватив из ее руки то, что было мне дорого. Встал, а София не спешила и продолжала собирать осколки. – Перестань. Я пришлю служанку.

– Я так виновата, – пролепетала она. – Ай! – воскликнула и тут же вскочила на ноги. Я нахмурился и подошел вплотную к ней. София прижала сжавшую в кулак руку к груди, а по внешней стороне локтя дорожкой пошла кровь и заляпался каплями ее серебристое платье. Шипя от боли, она начала бурчать себе под нос и ругаться саму себя, что ее любопытство никогда не доведет ее до добра. Именно так и есть. Спрятав фото в карман пиджака, я свирепо и гортанно выдохнул.

– Идём. Надо остановить кровь, – безапелляционно заявил я, обнимая ее за плечи. Повел ее в свою личную ванную комнату, где была аптечка на все случаи жизни.

– Нет-нет, – заупрямилась София, отстраняясь от меня, но я ее не отпускал. – Всё нормально. Я все равно собиралась уже домой.

– Перестань, – раздраженно оборвал ее. – Ты вся в крови, посмотри на себя.

София вновь покрылась румянцем.

– Зачем так пугать-то? – вырвалось у нее. А когда девушка поняла, что произнесла это вслух, обреченно вздохнула.

– Незачем было сворачивать не в ту сторону, – съязвил я, протолкнув девушку в ванную. – Садись на стул. Сейчас обработаем рану.

Она послушно прошла к стулу и села. расслабила руку и разжала кисть. Рана небольшая, но глубокая, оттого столько крови. София попыталась стереть с локтя остатки, но лишь размазала их по руке. Наблюдая за ней искоса, я едва сдерживал ухмылку. Порез от стекла, как правило, заживал долго и болел дико – я знал об этом не понаслышке. Вынув из тумбочки аптечку, достал все необходимое и подошел к Софии.

– Протяни ладошку.

Выполнила. Я ливанул перекисью, и та зашипела белой пеной.

– Ох, чёрт! – выругалась София, прикусывая кулак своей здоровой руки. – Мамочки…

– Терпи, – рявкнул на нее, смотря на то, как ее рука тряслась от агонии нескончаемой боли. – Сейчас сотру остатки, затем еще раз налью перекись.

– Может, одного раза достаточно? – взмолилась она, но я покачал головой.

– Будь бы ты кем-то другой, я бы и спиртом прижег… в наказание, – уточнил я, когда София внимательно разглядывала мое лицо. А потом, снова опустив взгляд на свою раненую ладошку, зашипела.

– Я поняла, что вы меня решили проучить.

– Да? – удивился я.

– Еще как. Обычно в таких случаях просто промывают водой, а не… ну в общем, вы поняли, – уныло пролепетала София.

– Почему не остановила меня, если знала? – недоумевал я.

– Как будто вам возможно перечить. Я видела, как вы общались со всеми гостями. Невозможно не заметить, как вы влияете на присутствующих. А дамы… даже замужние женщины едва держали свои слюни при себе, ведь по правую руку были их мужья.

Я молча слушал ее выводы, сделанные за несколько минут после прибытия на вечер. А София не так-то проста: всё замечала. А в женщинах подобное поведение всегда крайне опасно. Игнорируя ее выводы, я снова перевел тему:

– Тебе надо переодеться.

– Не стоит беспокоиться, – отмахнулась она, когда я закончил бинтовать ее кисть. Прикасаться к ее бархатистой коже оказалось пыткой. Ток, пронзающий мое тело насквозь, усиливался при каждом прикосновении. – Если вы не возражаете, я бы осталась в вашей комнате на пару минут одна и привела бы себя в порядок.

– Как хочешь, – процедил я, отходя от Софии на несколько шагов. Девушка нахмурилась. – Я буду ждать тебя в своем кабинете. И, пожалуйста, без приключений.

София покрылась румянцем, но кивнула. Она встала со стула и, оценив мою работу на своей кисти, удивленно приподняла брови. Девушка хотела что-то сказать, но я уже удалился и закрыл за собой дверь. Выдохнул, ощущая, как по венам хлестанул адреналин.

***

– Ты сам не свой, – заметил Артём, когда я спустился со второго этажа и пулей промчался мимо гостей. Воронов меня нагнал и был слегка взволнован. – Серёг? – схватил меня под локоть и дернул на себя, побудив меня притормозить. На нас смотрели. Снова. Чёрт. Я будто язык проглотил, как сильно меня взбесило то, что София оказалась в моем кабинете, и я же самолично оставил ее там. Не глядя на брата, ответил:

– Узнай, кто она такая. Реально дочь Решетова, или подставная пешка. Ты держал периметр под контролем? – жестко проговорил я, задав в конце вопрос. Воронов кивнул, а на его лице заходили ходуном желваки. Ясное дело, что не только я был под напряжением.

– Ты успокойся, иначе лишнее внимание к себе привлечешь, – сквозь зубы процедил Артём. – У тебя уже паранойя, Серёг. София действительно является дочерью Решетова. Я дважды проверил за вечер, и на крайний случай отправил данные к себе в контору. Ребята подтвердили. Никакого подвоха, всё чисто. Тем более, что она через пару недель снова уедет к себе в Нью-Йорк.

Изнутри меня колотило. Я понимал, что цеплялся за прошлое, но как мне его отпустить, если раны всё еще свежи.

– Хорошо, – безэмоционально ответил я, затем посмотрел на часы. Пора звать гостей к ужину. И как по заказу, шеф-повар, которого я нанял, вышел и под аплодисменты ликующего зала, пригласил к столу. Я задержал Артёма, легонько стукнув тыльной стороной ладони по груди. Он нахмурился, уставившись на меня в упор. – Артём, на кону не только наша компания, но и сама цель, ради которой всё это затевается. Не забывай, кем я был в прошлом. Оно никогда не будет в прошлом – оно всегда по правую руку со мной.

– Если ты снова уйдешь с пути, обратной дороги не будет.

– Знаю.

Мимо нас как раз проходил Решетов; он явно обеспокоен, а, увидев меня, с облегчением вздохнул, но тут же нахмурился.

– Сергей, я думал София с тобой, – голос старика выдавал его волнение за дочь. Он оглянулся, но так и не нашел среди толпы её.

– Она в уборной на втором этаже, – спокойно ответил, краем глаза заметив легкое движение по лестнице.

София практически бежала, перескакивая через две ступеньки. Спешила. На таких шпильках недолго слететь вниз головой вперед. Я ринулся на перехват, чего от себя не ожидал. Уже у подножия София практически налетела на меня, и я обнял ее, притянув к своей груди. Девушка учащенно задышала, а когда подняла на меня свои карие широко распахнутые глаза, снова покраснела.

– Фея, осторожней, – гортанно прорычал, ощущая ее дрожь, – за твоей спиной я не видел крыльев.

– Сергей Иванович…, – София ахнула, когда я сузил свой взгляд, безмолвно напоминая, что меня так называть не стоило. Сглотнув, она сцепила губы в тонкую полосу, явно недовольная тем, что ей приходилось покоряться мне. – Сергей, отпустите меня.

Я не стал препятствовать ее желанию и сразу выпустил из крепкой хватки. Артём едва скрывал ухмылку; стоило мне на него посмотреть, мгновенно ретировался в другую комнату, где уже вовсю начался ужин.

– София, что с твоей рукой? А с платьем? – ужаснулся Решетов, когда подошел к своей дочери. Я тактично отошел, сделав вид, будто не слышал их разговора.

– Пап, все нормально. Я поранилась.

– Это безобразие! Палач, – теперь Решетов решил перевести тему в мою сторону, – как так вышло? Я думал, ей с вами надёжней.

Я не успел ответить, как фея переняла тон на себя:

– Пап, я сама виновата. Не удержала в руке туалетное зеркальце, – солгала она, и я ухмыльнулся. Я пристально смотрел на Софию, а она бросала украдкой свой взгляд на меня и буквально молила поддержать ее маленькую ложь. Решетов поверил ей, а когда я кивнул в знак подтверждения, то его сомнения вроде сошли на нет.

– Что ж, – вздохнул старик, – наверное, нам надо удалиться. Я не могу позволить тебе находиться в таком виде. Ты, наверное, хочешь переодеться дома? – поинтересовался он.

– Пап, всё нормально. Правда. Как будто ты не знаешь, что тряпки меня волнуют меньше всего. А это, – она неловко вскинула забинтованную кисть, – производственная травма. Ничего страшного. Идём.

– Да, дорогая. Удивительно, что у меня такая дочь, – хохотнул Решетов, собравшись сопроводить дочь к ужину, но тут встрял уже я.

– Константин, вы не против, если София уделит мне пару минут своего внимания. – Решетов вопросительно вздернул правую бровь. Он не понимал, с какой стати я намеревался уединиться с его дочерью. – Обещаю, я доставлю ее в целостности и сохранности, – я лукавил, но бдительность своего партнера-конкурента усыпил.

– Если София не против, то…, – он взглянул на свою дочь, ожидая от нее согласия.

– Да, конечно, – кивнула она, явно почувствовав неладное.

Решетов оставил нас. Теперь только я и София. И никого вокруг нас.

– Сергей, я еще раз хочу попросить прощения за вторжение, – первой начала девушка. – Фоторамку я вам восстановлю.

Я сунул руки в карманы брюк.

– Не стоит.

Она вопросительно уставилась на меня. Ей непонятно, для чего я возжелал аудиенции.

– И всё-таки, – не унималась София.

– Хорошо. Есть только один способ возместить мне ущерб, – я намеренно сделал паузу, выжидая реакцию от Софии. Она терпеливо ждала моих условий. – Давай встретимся на будущей неделе и поужинаем вместе.

– Ох, – облегченно выдохнула она.

– Это еще не всё, – съязвил я, а София заметно напряглась. – Я хочу поцеловать вас.

– Что?

Не дожидаясь ее разрешения, я сократил между нами расстояние в один шаг и схватил девушку за талию. Крепко сжал обе своих кисти на ее бедрах и притянул к себе. София была ошарашена. Она учащенно дышала, бледнея у меня на глазах. Затем я провел по ее левому предплечью правой рукой, ощущая под кожей её мурашки. Достигая ее затылка и вцепившись в копну шелковистых кудрей, приблизился лицом к лицу, разделив одно дыхание на двоих. Наши губы практически соприкасались, а потом я поддался чуть вперед и впился с поцелуем, о котором грезил практически весь вечер, как только увидел ее. Мягкость ее губ меня опьянила, а вкус, словно опиум, погрузил в отчаяние… черт возьми, я сам себе усложнил жизнь, ведь теперь мне будет мало одного поцелуя.

ГЛАВА 3. София

Я была практически парализована поступком Палача, решившего меня поцеловать. Его дыхание обжигало мое лицо, а поцелуй все углублялся, увлекая меня в водоворот странных чувств. Но каким-то чудом мой разум все еще балансировал на краю реальности и давал сигналы, что этот мужчина опасен для меня.

Бежать! Стоп! Только побег!

Когда Сергей обвил своей мощной рукой мою талию и прижал к себе, первым инстинктивным действом стало отталкивание. Я уперлась о его каменную грудь обеими ладошками и сколько было сил сопротивлялась.

– Прекратите! – зло прорычала, замахнувшись на мужчину.

Удар пощечины эхом разнёсся по огромному залу. На долю секунды показалось, будто картины на стенах задрожали, отождествляя внутреннюю ярость их хозяина. Палач отпустил меня, отступая, провел по своим губам тыльной стороной ладони. Ухмыльнулся. Резко вскинул свой взгляд на меня, обездвиживая странным блеском в глазах. Я видела в них бесконечную бездну, засасывающую в темноту и порок. Я чувствовала, как кровь в моих венах стыла, и тем не менее, выпрямилась и с гордо поднятой головой выдала:

– Можете своё предложение об ужине засунуть себе…, – я воздержалась от подробностей. Палач сурово смотрел мне в глаза. Ни единой эмоции на его лице, как будто минутой ранее между нами ничего не происходило. Высокий, гордый и до неприличия высокомерный – вот каким бы я его охарактеризовала. Таких людей я старалась избегать, а вот мой отец с такими предпочитал вести бизнес. Но, как говорилось, это уже его заморочки.

– Что ж, – безэмоционально выдавил Палач, – по крайней мере, вы остались довольны моим подаренным поцелуем вам.

Я, обалдевши, смотрела на него. Нахал, не иначе! А он, казалось, насмехался надо мной.

– Будьте не так уверены в себе, Сергей Иванович, – съязвила я. Палач заметно напрягся, гортанно прорычав на мое высказывание. – И к тому же, – заумно вздернув бровью, я прошла мимо мужчины, и, остановившись на секунду, добавила: – я вас пожалела. Не более. – И рванула в соседнюю комнату, оставив Палача с озадаченным выражением лица.

***

Прошло несколько дней с того самого ужина, а из мыслей все еще не выходил странный выпад незнакомого мужчины. Отчасти, я была виновата, что без спросу вошла в его кабинет. Что мной движело в тот момент, точно сказать невозможно. Мне просто стало любопытно. А приоткрытая дверь и вовсе склонила к преступлению. Первым, что бросилось мне в глаза – это идеальная чистота и порядок. Паталогическая педантичность хозяина этой комнаты настораживала и с порога предупреждала, что этот человек опасен. Он мог ослепить собой, обездвижить и заполучить всё, что только его душе угодно. Вторым, что я заметила своим взором – это были фотографии. Их было очень много и для них отведена целая полочка. Я подошла ближе, любопытствуя, кто же был в окружении такого мужчины, как Палач. Молодая девушка с мальчишкой лет пяти позировали фотографу и радостно улыбались. Фотография определенно любительская, а фоторамка, в которую она была помещена с правой стороны в уголке настолько протёрлась… Именно этот снимок был дорог Сергею. Тем чаще он брал в руки рамку, тем оставался след и стиралась краска. А дальше… всё пошло не так, как хотелось бы. Меня поймали на месте преступления. Виновата – да. После случившегося остались смутные сомнения продлевать свой двухнедельный отпуск, а вот уверенность, что надо возвращаться обратно в Нью-Йорк, лишь укоренились в голове.

– Я не понимаю? – взволнованно переспросил отец, когда я поставила его перед фактом своего отъезда через пару дней. – София, что произошло, дочка?

Мой отец хмурился, недоумевая, с какой стати я бежала из родного дома.

– Ничего не происходило. Мне просто надо вернуться. Работы много, пап.

От фыркнул.

– Ты могла бы жить со мной, София. Зачем работать? – возмутился папа. – Если так необходимо, я в своей компании дам тебе место. Будешь руководить пиар-проектами. Все равно искать менеджера с подходящими критериями, – буднично изъяснился он. Я отрицательно замотала головой.

– Нет, пап, – ответила и подошла ближе к своему родителю, – мама не хотела, чтобы я даже частично принимала участие в твоем бизнесе. Она хотела для меня совсем другого – чего-то приземленного, понимаешь? – воодушевлённо рассказывала я, папа разулыбался при одном лишь упоминании о маме.

– И тем не менее она подвергла тебя самой травмоопасной затеей – балет. Суровое испытание для хрупких тел, моя дорогая. Если бы ты знала, как я сопротивлялся ее идее сделать из тебя великую балерину, – папа рассмеялся, но смех получился надломленный.

– Возможно, я сама бы не выбрала этот вид искусства, пап, но и совершенством я все равно бы не стала, – покачав головой, я вздохнула.

– Ты моё совершенное совершенство, дочь, – папа притянул меня в крепкие родительские объятия. – Может еще передумаешь и останешься на неделю хотя бы?

Я закивала.

– Хорошо. Перенесу билет на следующую пятницу, пап.

Мой старик засиял, ослепляя улыбкой и блеском в глазах. Затем мы поговорили обо всем и ни о чем конкретно. Лишних вопросов от него о своей ране я более не слышала, а если и затевалась тема в этом русле, то я уклончиво объяснялась о случайности. Обедая, я вдруг вспомнила, что, надо мне позвонить Максу. Друг небось с ума сошел, что мы не созванивались. А с другой стороны, Максу пора прекращать надеяться, что я отвечу ему взаимностью. Мы – друзья. У него есть Тесса, а у меня… работа.

– Пап, я сегодня планирую прокатиться по городу, – сказала я. Он отложил утреннюю свежую газету в сторону на угол стола. Весь внимание. – Пропаду на пол дня, а вечером мы могли бы поужинать вместе. Я с удовольствием накормлю тебя собственноручным шедевром.

Папа улыбнулся.

– София, мне этого, правда, не хватает. Я уже забыл, что такое семейные посиделки, – загрустил он.

– Давай не будем о плохом и печальном, – я сжала его ладошку, и он поддержал меня кивком, а потом резко нахмурился.

– Совсем вылетело из головы. Палач звонил утром, – при одном упоминании имени Сергея, мои внутренности сжимались в тугой узел, а щеки вспыхнули огнем. Папа заметил мою реакцию и хмыкнул. – Мне показалось, что в тот вечер вы были любезны друг с другом, – заявил он, а я поперхнулась слюной.

– Ага. Пусть лучше тебе показалось, пап.

– Он чем-то обидел тебя? – насторожился он, уже готовый ринуться в бой за свою дочь. – Только скажи, – воинственно заявил.

– Нет-нет, – я мысленно поспешила оправдать поступок Палача. Вот не хватало мне только проблем перед отъездом. Папа расслабленно выдохнул.

– У меня сейчас бизнес с ним строится на одной волне и общем проекте. Не хочу, чтобы планы пошли наперекос. Этот человек слишком влиятелен в наших кругах. Просто всплыл из неоткуда и заявил о своих позициях. Ослабить его не удалось, я решил действовать иначе – стать ему партнером. Как говорят в народе, Соф, держи друзей близко, а врагов своих еще ближе.

Я внимательно слушала его, понимая его риски и страх потерять всё. Мама, я, бизнес – это всё, чем отец всегда дышал. Я заверила его, что всё в порядке и нет никаких оснований к домыслам.

– Так вот, Сергей пригласил нас с тобой на ужин. Говорит, что уже делал тебе предложение, но ответа так и не дождался, – закончил папа. Я была сбита с толку, как ловко провернул свой план Палач. Значит, решил брать штурмом.

– Езжай один. Без меня, – игриво ответила я, надев маску безразличия. – Я хотела повидаться с подругой. Варей. Помнишь её?

Папа снова свел густые брови на переносице.

– Это не дочь Седого Игоря? – переспросил он.

– Именно она.

– Я думал, они всей семьей уехали заграницу.

– Так и есть, но Варя вернулась и живет у своей бабушки в глубинке. Редко выходит на связь, – пояснила я. Папа удивился.

– Она скрывается от кого-то? – с подозрением спросил он. Я пожала плечами.

– Ничего на этот счет не могу сказать, – я встала из-за стола, – я ушла, пап. Если что – на телефоне.

– А ужин? Палач решительно просил о встрече с тобой, – настаивал он. На выходе из зала я бросила:

– Придумай отмазку, пап. Мне совсем не интересны ваши бизнес-речи, ты же знаешь.

Папа подмигнул и снова погрузился в чтение газеты с новостями…

***

Я встретилась с подругой Варварой в торговом центре, как и договаривались ранее. Она была безумно рада видеть меня, и я тоже. Столько времени прошло, и не подними она руку, я бы ее не признала. Варя стала совсем другой – взрослой что ли. Свои длинные локоны она сменила на стрижку боб-каре. Перекрасилась в блондинку, и теперь сшибала всех мужчин на повал своими чернящими глазами, контрастирующих с алебастровой кожей лица и волос.

– Господи, София! Скажи, что это не сон, – рассмеялась Варя, обняв меня крепко. Я тоже ответила взаимностью. Девушка отпрянула и на вытянутую руку осмотрела меня с пят до головы. – Решетова, ну ты совсем не изменилась. Хрупкая до неприличия. Я думала, ты балетную карьеру закончила, – нахмурилась она, подумав, что я продолжала изнурять себя десятичасовыми тренировками. Я отрицательно замотала голой и широко улыбнулась.

– Нет, Варвара, я больше не занимаюсь им. Травма, – объяснилась я.

Мы с подругой направились в кафетерий на первом этаже торгового центра. Расположились за дальним столиком, и было очень странно наблюдать за поведением подруги; она часто осматривалась кругом, будто боялась быть кем-то узнанной. Я хотела ей задать вопрос, но она меня опередила.

– Я так давно не выезжала в люди, – извиняюще произнесла она, – живу за городом с бабулей. Помогаю ей. Она у меня держится молодцом, но что-то последний год ее знатно подкосило, – в тоне голоса Вари слышны нотки волнения за свою родительницу.

– А работа? – поинтересовалась я. Нам как-раз принесли только что сваренный кофе и вазочку со сдобным. Аж слюнки потекли, стоило только взглянуть на булочки. Варя пожала плечами.

– А что работа, Софий, я занимаюсь собственным сайтом и продвигаю услуги контента в социальных сетях. Доход небольшой, но на жизнь сполна хватает, – она взяла в руки кружку с дымящимся кофе и отхлебнула, смачно протянув сладкое «м-м-м» и закрыв глаза. – Все же города мне не хватает иногда, – призналась она.

– Варь, ты от кого-то прячешься? – в лоб задала вопрос, обратив внимание, как ее руки задрожали. Она спешно поставила кружку на стол и спрятала свои ладошки под стол. Выпрямилась струной, а глаза заблестели опасностью.

– Нет. Что ты, – подруга начала оправдываться. – Хотя…, – она хмыкнула, – только прошу – никому.

– Я тебя никогда не сдавала, – обижено произнесла я. Мы подругами были всегда, хоть и время порой раскидывало в разные стороны.

– Знаю, Софий, – кивнула она, смягчив слова улыбкой, – у меня были отношения. Помнишь, я тебе год назад звонила и рассказывала, что мой отец против того мужчины.

– Ах, да. Я помню. Разве такое забудешь! – воскликнула я, всплеснув руками. – Но, если честно, я не поняла, насколько у вас все было серьезно, а потом ты пропала. Я решила, что любовь тебя засосала, и не стала донимать.

– Все гораздо сложнее, – печально вздохнула она, вновь положив руки на край стола. Она уставилась на них, как будто там были написаны все ответы на ее вопросы. – Я до сих пор его люблю и забыть не могу, но… Софий, он ушел. Отец поставил ультиматум.

– Откуда ты это знаешь? Вдруг, всё было иначе? – я порой была чрезмерной оптимисткой.

– Нет. Папа сказал, что он сам ушел. Якобы ему оказалось проще отступить, – ее подбородок задрожал, а стоило посмотреть мне в глаза, Варя не сдержалась и тихо заплакала, спрятавшись в ладошках.

– Тише, дорогая, – успокаивала я ее, хотя от моих слов разве могло стать лучше. Навряд ли.

– Я сбежала, – приглушенно раздался ее хрипловатый голосок, – к бабуле. Она с родителями не общается вот уже лет двадцать. Я совсем маленькой была, когда отец женился во второй раз. Бабуля не признала новую женщину. И сказала своему единственному сыну даже на пороге калитки в ее двор не появляться.

– Мне так жаль, – выдохнула я. – Что я могу для тебя сделать, Варь?

– Да нет, ничего. Все нормально. Я просто немного сорвалась, когда увидела тебя. Понимаешь, как будто в прошлое провалилась, – посмеялась она, а глаза-то все еще на мокром месте. – Ладно, хватит обо мне. Что у тебя-то теперь? Сколько мы не виделись, Софий?

– Года два-два с половиной, – ответила я. – Я в Нью-Йорке обустроилась, после… ну…

– Да, я слышала о вашей трагедии. Как жаль, что в тот момент я не смогла тебя поддержать. У самой кавардак в жизни творился.

– Брось, я всё понимаю. Если честно в тот момент я о друзьях и близких родственниках мало думала, – спокойно проговорила я. – Всё случилось так внезапно, Варь. Мой отец до сих пор не пришел в себя. Он продолжает ждать маму, хоть и говорит, что привык. Время его пока что не лечит.

– А тебя?

– Я часто о ней думаю. Мама была моим личным идеалом, но суровым и крайне требовательным. Незадолго до того, как я получила травму и покончила с балетом, она умоляла меня быть осторожной и беречь свои ноги. А я что… девчонка, которой захотелось на свидание с мальчишкой, и не просто в кино, а на каток! Я еле стояла на коньках, но так сильно разогналась. Не смогла затормозить и упала на лед коленками. На правой ноге был слышен звонкий хруст. Потом операция, потом реабилитация. И всё. А через полгода ее не стало, – с грустью закончила я.

– М-да уж… я думала, что у меня одной черная полоса, – вздохнула Варя.

– Не правда, – отмахнулась я. – Варь, мы живем, и мы не вправе унывать, хотя бы ради наших родных. Я так рада, что мы сегодня встретились. На следующей неделе я возвращаюсь домой и снова к будничной рутине. Было бы здорово, если бы мы с тобой чаще созванивались.

– Прости, Соф, мне правда совестно, что выпала из жизни, но…, – телефон Вари зазвонил. Смартфон лежал экраном вверх, и потому я заметила вспыхнувшую яркую картинку где-то полугодовалого малыша у нее на руках. Я округлила глаза, которые мигом перевела на покрасневшую вмиг Варю. Подруга стремительно схватила мобильник и сбросила вызов. – Мне, кажется, уже пора возвращаться, София.

– Да-да, – растерявшись, ответила я. Варя оставила пару купюр за кофе, проигнорировав мое «нет-нет». Как обычно, подруга показывала свой настойчивый характер.

– На связи? – спросила она и обняла меня.

– Конечно, – я крепко в нее вцепилась. – Надеюсь, позже ты мне обо всем подробно расскажешь, что с тобой случилось за столь короткий промежуток времени, – прошептала ей на ухо, а Варя закивала и отстранилась от меня.

– Не сейчас, Соф, пока я не готова, – печально улыбнулась она, и, развернувшись, удалилась из кафетерия.

Я провожала ее взглядом вдоль витрины. С обратной стороны она меня не видела, а вот я ее – да. Варя уже с кем-то говорила по телефону и очень мило улыбалась. Даже смеялась. Она была счастлива и в то же время сломлена. Я догадывалась, что тот малыш имел прямое отношение к Варе, но лучше, если подруга потом сама обо всем расскажет. У меня не было привычки судить людей.

Немного посидев в гордом одиночестве за столиком и поработав удаленно за нетбуком, который взяла с собой, я расплатилась и засобиралась на выход. Но мой телефон в самый что ни наесть момент зазвонил. Пришлось плюхнуться обратно и вынуть его из своей сумки. Номер незнакомый. И, естественно, я принимать звонок не собиралась. После сброса я со спокойной душой вышла из кафетерия. Под вечер было прохладно. Хоть и май на дворе, но я ощущала даже крохотное изменение температуры воздуха. Телефон снова настойчиво затрезвонил, заставив меня притормозить и вытащить его. Опять этот спам. Я сбросила вызов и нажала «заблокировать».

– Я думал, что вы мне все же ответите, – раздался из-за спины глубокий, низкий тон голоса Палача.

Я выпрямилась струной, обалдев от его внезапного появления. Задышала учащенно, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Сосчитав до трех, потому что до десяти не было времени отсчитывать, приказала себе стать камнем. Развернулась к нему передом.

– Вы меня преследуете? – с вопросом обрушилась на Сергея, который разглядывал меня с ног до головы. Наш взгляд схлестнулся: его серые глаза, которые я почему-то приняла за темные, против моих карих. В свете уходящего дня Палач выглядел совсем по-другому. Никакого костюма, но все же издалека бы не подумала, что он самый простой мужчина среди тысячи таких. Что-то было в нем такое… загадочное. Притягательное…

– Ну, помнится, ты меня послала, – съязвил он. – Вот брожу. Наткнулся на тебя… случайно, – с издевкой проговорил Сергей, явно дав мне понять, что ни о какой случайности даже речи не шло. Потому что на обочине, буквально в метрах десяти от нас, стояли два джипа. В одной машине сидела его охрана, а во второй машине с пассажирской стороны – его брат, Артём Воронов, кажется. Только понять не могу, как он меня узнал?

– И правда, – вторя его тону, ответила я. – За сим откланиваюсь. Я спешу домой.

– Я еду в ту же сторону. Идем, – заявил он, хватая меня под локоть.

– Эй! – не ожидала я, воскликнув и попятившись назад. – Я с вами никуда не поеду. Смеётесь что ли?!

– А по мне видно, что я смеюсь? – сузив свой взгляд, Палач в упор пригвоздил меня своим серым взглядом. – Не надо сопротивляться. Я только подвезу тебя до дома. Не переживай, не съем.

– А я и не переживаю, но и с тобой – Сергей, я никуда не пойду. Пусти, иначе буду орать, как резаная, – пригрозила я.

Палач удивленно посмотрел на меня и едва сдержал усмешку.

– Я серьезно, – голос предательски дрогнул. Я вся дрожала, а в том месте, где была крепкая кисть Сергея на моем локте, вовсе било током.

– Да и я не шутил, София, – слишком тихо ответил он, подойдя ко мне ближе. Я затаила дыхание, чтобы снова не отравить свое сознание его ароматом духов, смешанных с его собственным запахом мужского тела. – Ты отказала мне поужинать со мной, я запомнил, – прорычал он, нависая надо мной. Как странно, что только сейчас я заметила, что дышала ему в его грудную клетку. Палач был высоким. Очень. И мощным. По сравнению со мной – тонкой и низкорослой.

– Именно так все и было, – подтвердила я, не отставая от него.

Палач поглядел куда-то вдаль над моей головой и вздохнул, а потом снова его устрашающий взгляд, сковавший мои мышцы по всему телу. В одну секунду он скрутил меня и перекинул себе через плечо.

– Сергей! – взвизгнула я, хватаясь за свою сумку, которая соскользнула с плеча. Там же мой компьютер, моя работа – проекты. И было не до того, чтобы выбиваться из сильный рук этого варвара. – Пусти меня, изверг!

– Замолчи, София. Я просто довезу тебя до дома.

Ага, но что-то мне подсказывало чутье, что ничем хорошим эта встреча не закончится.

***

Палач все-таки обещание сдержал: довёз до дома. Ага. А вот выйти из машины не позволил. Он вместе со мной остался на заднем сидении и пристально сверлил своим взглядом. Нахал и грубиян, у которого ума хватило меня в плен взять, а иначе и не подумать.

– Мой отец будет не доволен твоим поступком, – процедила сквозь зубы. Оглянулась на Палача, у которого с губ не сходила властная ухмылка.

– Ты думаешь, что он может влиять на меня? – Сергей надменно задал вопрос.

– А что – нет? – нагло съязвила я, высокомерно задрав свой нос.

– София, – мое имя было пропитано неким ядом с уст Палача. Мужчина придвинулся ко мне, заставив меня мигом замолчать. Я напряглась, задышав учащённо. Глухие удары сердца отдавались в ушах. – Кто на кого тут влияет, то только я, – прорычал практически мне на ухо, обжигая его своим дыханием. Я смотрела пристально перед собой, боясь пошевелиться, или вовсе случайно соприкоснуться с Палачом.

– Что тебе от меня надо? – с придыханием спросила я. Перед глазами мутнело, но я все же цеплялась за реальность и не позволяла рассудку терять трезвость. Я, как предчувствовала, что Палач не так-то прост, и он имел какие-то планы на бизнес моего отца.

– Надо, – вновь прорычал Сергей, намеренно касаясь тыльной стороной своей руки моей щеки. Я одёрнулась. – Не бойся. Пока я тебя не трону.

– Очень обнадёживающее звучит, – грубость так и летела из моих уст. И не потому, что я была грубиянкой – нет, это моя защитная реакция, и ничего с собой я поделать не могла. Палач нахмурился, я заметила, глянув на него искоса.

– София, знаешь, в моем мире таких, как ты долго не держали живыми…

Я оборвала Сергея, повернув голову к нему.

– Так, что же вас сдерживает сейчас? – я шумно сглотнула ком страха, но лица своего не теряла и не поддавалась на провокации. Он пытался меня сломить, чтобы я пала духом. Палач вновь прикоснулся к моей щеке и ухватился за выбившийся локон. Потянул за него, наблюдая за его эластичностью. Затем его взгляд серых, безликих глаз опалил мое лицо. Я вновь ощетинилась, почувствовав странное наваждение – такими глазами он смотрел на меня в тот вечер, когда поймал с поличным в его кабинете.

– Сейчас? – хмыкнул Палач, – ты украла то, что тебе не принадлежало, София.

– Я?! – опешив, воскликнула я. – Я ничего у вас не крала, Сергей. Вы явно сошли с ума, – фыркнув, я вырвала свою прядь волос из его рук и демонстративно отодвинулась. Мне надо было как-то сбежать и позвать отца на помощь. Его партнер был не в себе.

– Замолчи, – Сергей в ярости схватил меня под локоть и дернул на себя. Против него я была тростинкой, и он мог меня одной рукой подмять под себя. – Разберемся.

– Ты мне не веришь, – констатировала я.

– Есть повод, – оборвал Палач. – Артём, – он обратился к своему брату.

– Да, – тот обернулся к нам, точно так же, как и Сергей, опалил меня своим взглядом. – С кем ты встречалась? – нахмурился он, обрушив на меня свой вопрос.

Сергей разозлился.

– Какая разница, Артём. Оставь. Сейчас дела куда важнее, – его тон резонировал по всему джипу. Воронов сцепил губы в тонкую, побледневшую полосу, и нехотя кивнул. Он тоже в чем-то меня подозревал.

– Сейчас я пойду к твоему отцу, а ты будешь сидеть в машине с моим братом, – сказал Палач безликим тоном. По всему моему телу пронесся холодок. Я уставилась на него, безмолвно прося ответить, в чем была моя вина. Почему я? – Только посмей дёрнуться, – предупредил он, бросив на меня уничижающий взгляд холодных глаз. – Артём церемониться с тобой не будет.

Воронов кивнул, подтверждая слова своего брата и вынул пистолет с глушителем. Было реально не до шуток.

– Я ничего не крала, – еще раз сказала я. – Сергей, в чем ты меня обвиняешь? Что за варварские отношения? Я хочу знать. Где полиция, почему я не там, если ты утверждаешь, что я воровка?

Палач, как и его брат, переглянулись.

– Оставайся здесь. Я пошел к ее отцу, – сказал Сергей, словно меня рядом с ним не существовало, как и моих вопросов.

– Я с тобой! – закричала я, схватившись за дверную руку. Дернула замок на себя, но дверь оказалась заблокированной. Теперь кошмар оборачивался реальностью. Я медленно обернулась к Палачу, почувствовав себя потерянной и опустошенной. – Открой эту чёртову дверь, – дрожащими губами проговорила, но получила в ответ полную тишину. Палач открыл дверь со своей стороны и быстро вышел из машины. Я ринулась вслед за ним, но холодный глушитель Воронова внушительно прижался к моему плечу.

– Сядь на место, – приказал Артём. Я не спешила выполнять. – Дважды повторять не стану, София.

Я села.

Я смотрела, как Палач удалялся к родительскому дому, где меня ждал отец, а ведь я обещала приготовить для него сегодня ужин.

– В чем моя вина? – тихо спросила я, а Воронов продолжал молчать. – Я не понимаю… что вообще происходит.

– Не прикидывайся овечкой. Только ты была в кабинете Палача в тот вечер. Он нашел тебя там, поэтому нет смысла говорить, что ты не при делах. Наверняка, папочка послал, так вот – зря он это сделал. Палач не прощает предательства. Молись, чтобы над тобой сжалился, потому что над твоим отцом он этого делать не будет.

С каждым словом Артёма я недоумевала еще больше. Кроме фотографии Палача, фоторамку которой я нечаянно разбила, я больше ни к чему не прикасалась. Какой-то бред они несут. В моей сумке зазвонил телефон, испугав меня трелью мелодии. Воронов напрягся.

– Кто? – спросил он, указав дулом пистолета на сумку. – Достаёшь аккуратно и показываешь экраном. И без лишних действия, София.

Тут уж я послушно выполнила его наказ; открыла замок сумки и вынула мобильник. Сама первой взглянула – это был мой отец. Руки задрожали. Но все же я показала, кто мне звонил.

– Ответь и без глупостей. Сама вопросов не задавай.

Я нехотя кивнула, и провела по экрану, затем приложила к уху.

– Да, пап.

– София, где ты? – его тон голоса встревоженный.

– Всё хорошо, – ответила я, глотая вязкую слюну.

– Ко мне сейчас приехал Сергей и заявляет, что ты решила улететь в Нью-Йорк, – отец был дезориентирован. Как и я, если честно. Я нахмурилась, не зная, что на это сказать. Судя по всему, папа не заметил моей дрожи в голосе, продолжил: – ты же сказала, что до следующей недели останешься.

– Пап, – голос предательски дрогнул, а Воронов предупредительно взмахнул пистолетом. Я зажмурила глаза, понимая, что всё решили за меня. Палач там и он ждал моего ответа. Он мной играл, как и моим папой, который был вне правил странной игры Сергея. – Да, у меня срочно появились дела. Я созванивалась с Максом, он передал мне, что начальник сетует. Проекты горят. В общем, мне надо вернуться домой, пап. Я буду на связи.

– София, ты обиделась на что-то? – недоумевал отец.

– Нет-нет, что ты!

– Тогда я ничего не понимаю. Сергей приехал к нам на ужин, мы ждем только тебя. Где ты?

– Пап, – голос снова предательски сорвался, – как только прилечу, я наберу тебе ладно?

– Девочка моя, – отец уже не знал, за что еще зацепиться в разговоре, – если ты из-за мамы и как я стараюсь продолжать жить…

– Ох, нет. Нет, пап, даже не думай так. Я, напротив, рада, что ты стал приходить в себя, – я схватилась за переносицу свободной рукой, отчаянно сопротивляясь своим слезам, которые заполонили мои глаза. Если я сейчас сорвусь, папа поймет, а там с ним Сергей, и он ждет правильной реакции.

– Хорошо, детка. Будь на связи. Не пропадай. Я люблю тебя, – сказал отец, а голос совсем потерял нотки радости, с которыми он меня встречал несколько дней назад. Я его предала.

– И я тебя, – вторила я, только теперь в пустоту и частым гудкам, потому что первой отключила связь. Воронов оценивающе прошелся по мне, и как-то иначе стал вести себя.

Через полчаса молчаливого сидения и разных мыслей, которые мне не давали покоя, появился Палач. Сел в машину и велел вести нас к нему домой на виллу. Он не смотрел на меня, но явно был удовлетворен своим планом. Шло так, как он задумал. Сволочь.

ГЛАВА 4. Палач

София со мной не разговаривала. Смотрела в одну точку перед собой до тех пор, пока мы не доехали до моего особняка.

– Некоторое время ты поживёшь у меня, – сказал я, а София, оторопев, едва могла связать несколько слов в предложение.

– Что? – недоумевала она, округлив свои тёплые, карие глаза. Я пристально смотрел на нее, не проронив ни капли эмоций. – С ума сошел?! – возмутилась девушка, крепче вцепившись в дверную ручку машины. Она начала ее дергать за замок, желая освободиться от меня. Сбежать.

– Дважды повторять не стану. Думаю, ты достаточно взрослая и все понимаешь. Тебе исключительно повезло, что я тебя не прихлопнул… хотя… желание было крайне высоким. За такое, София, в моем мире не прощают, – зло процедил каждое слово, а девушка, бледнея у меня на глазах, отдалялась. В буквальном смысле отодвигалась дальше. Между нами считанные сантиметры, и наклонись я к ней, непременно завладел бы ее личным пространством. Но пока что я занимал нейтральную позицию. Я должен был получить то, что было украдено, а уже потом решать, что с ней – Софией, делать.

– Я не понимаю, что тебе от меня нужно, – съязвила София. – С какой стати ты управляешь моей жизнью? Что тебе надо от меня?! – закричала она, срывая свой тонкий голос. Подбородок девушки задрожал, но она стоически выдержала мой суровый и пристальный взгляд серых глаз.

– Достаточно, – безучастно заявил я, игнорируя все ее вопросы. – Выходим.

Водитель кивком дал понять, что приказ услышан и прямо сейчас все придет в действие. Воронов вышел из джипа и стремительно направился в гостевую часть моего дома. Там у меня был мини-штаб вместе с лучшими охранниками, а Артём – как правая рука, обязательно проводил инструктаж на случай непреднамеренных мероприятий. За нами закрылись железные кованные ворота, и я вышел, а София так и оставалась сидеть в машине. Даже не шелохнулась.

Я обошел джип и открыл дверь с ее стороны. Мы снова схлестнулись взглядами: мой – твердый, и жгучий Софии.

– Выходи, – приказал я, подавая руку.

– Нет, – твердо произнесла девушка, отрицательно качая головой для усиления своего ответа. – Я с тобой никуда не пойду. Сергей, ты должен мне объяснить, в чем дело? В чем ты меня обвиняешь и средь бела дня крадешь? Это неправильно. Всему должно быть объяснение, – рассудительно проговорила София, поглядывая на меня украдкой.

– Объясню, – коротко бросил я, а она тяжело вздохнула. Плечи Софии дрогнули, как и руки, которые впились в сумочку. – Давай зайдем ко мне в дом.

– Нет никаких гарантий, что оттуда я выйду в том виде, что сейчас? – осторожно спросила она, подняв на меня обеспокоенный взгляд.

Я покачал головой.

– Всё может быть, – и ответил неопределенно.

Я сам еще не решил, как поступлю с Софией. Девушка будоражила мою душу, но простить кражу я не мог. За такое, я правду ей сказал, в моем мире быстро отправляли на свет без суда и следствия. Таков закон нашей дурацкой системы в бизнесе. Хочешь быть в верхах – умей ставить себя выше каждого. А в случае с семейством Решетовых – тем более. Я просто должен помнить, что ее отец слишком многое сделал для моей семьи не в самом лучшем контексте, и тогда будет легче. Наверное.

София сдалась и без моей помощи выбралась из машины. Она огляделась кругом.

– Я все еще не понимаю…, – промолвила она, а я встал позади нее и положил обе своих руки ей на плечи. Девушка вздрогнула и поспешила отойти от меня, но я не позволил. Крепко впился пальцами причиняя небольшую боль нажатием. – Ай, – выдохнула она, поняв, что пути от меня нет никакого.

Я слегка склонился и практически коснулся носом ее затылка. Вдохнул глубоко, вбирая в легкие ее аромат волос… он был слишком опьяняющим. От такого можно было обалдеть и превратиться в зависимого наркомана. София замерла в моих практически объятиях. Снова задрожала, хоть и было на улице достаточно тепло.

– Не надо было переходить мне дорогу, София, – закрыв глаза, я прорычал ей в затылок, зная, что она всё слышит.

– Я… Сергей, я ничего не сделала такого, за что теперь отвечаю, – отчетливо произнесла София, отклонив голову чуть вперед и лишив меня своего аромата. Я будто трезвел. Сам отпустил девушку и пошел вперед.

– Иди за мной, – рявкнул на нее. София засеменила следом за мной, как вдруг из-за заднего двора выбежали несколько моих псов ротвейлеров. И залаяли при виде незнакомого человека, кинувшись на Софию. Девушка закричала, закрывая руками своего лицо.

– А-а-а!!!

Я засвистел, и трое псов остановились у ее ног. Смиренно сели, не спуская глаз со своего охраняемого объекта.

– Изверг, – дрожащими губами проговорила она, опуская руки и глядя на меня с презрением. Испуг все еще был на ее лице.

– Не бойся четвероногих. Они хорошо обучены командам. Главное, во время их подавать, – насмешливо сказал я.

София словно вросла ногами в асфальт дорожки. Я вернулся к ней и снова обнял за плечи. В этот раз она уже не сопротивлялась и позволила мне проводить ее до самого порога в мой дом. Собаки, казалось, сами обалдели, что я не позволил им как следует запугать нашу гостью.

Тут появился Воронов, и довольно присвистнул нам двоим.

– Бледная, как смерть, – засмеялся Артём, – что, успел напугать троицей?

– Успел, – процедила София. – Я хочу домой. Хватит концерта. Это розыгрыш?! Папа испытывает меня и вас втянул? – казалось, София начала перебирать все возможные варианты, из-за чего я ее похитил. При чем даже сил не приложил.

– О доме можешь забыть, – яростно выпалил я, и толкнул Софию вперед.

Она споткнулась, но устояла на ногах. Пренебрежительно зыркнула на меня, схватив первую попавшую в руку вещь – ваза с искусственными цветами. Между прочим, ваза – антикварная, дорогая. Глянув на произведение искусства мимолетным взглядом. София оценила ее стоимость, но все равно на мои угрозы не среагировала, и… запульнула ею в меня. треск древнего фарфора раздался по холлу и резонировал в моих ушах. Как новая рана в сердце, только теперь нанесенная девушкой, к которой я как-то странно относился. Я испытывал к ней влечение и его же притуплял, чтобы не соблазниться ее плотью. Чтобы не сделать ее только моей.

– Какого рожна?! – яростно воскликнул Артём, схватив Софию за руку. – Ты хоть представляешь, что ты наделала. Но и тут София отличилась: она с размаху влепила пощечину Артёму и вдобавок плюнула в лицо.

Если бы я не знал своего брата, то сказал прямо сейчас, что он превратился в чёрта с таким бездонным взглядом – буквально убийственным, способным насквозь пронзить сердце карающей стрелой. Софию стало жаль, и я сам встал поперек них, закрыв ее собой.

– Я ее первым прихлопну, – прорычал брат.

– Угомонись, – я похлопал его по плечу и многообещающе подмигнул. – Иди, умойся. И, наверное, приложи к щеке лёд.

Воронов гортанно прорычал, но все же ушел, оставив меня с Софией наедине.

– Что ж, – я обернулся к девушке. – Надеюсь, ты понимаешь, что второго раза уже не будет.

– Я целилась в тебя.

– Знаю, – с ухмылкой сказал я.

– В чем ты меня обвиняешь? – не унималась София, требуя от меня ответов.

– Узнаешь, но не сейчас, – я взял ее за руку и потянул на второй этаж.

В свой кабинет, где я ее застал, когда она рассматривала фото моей семьи. Скулы свело, стоило припомнить, что девушка причастна к краже, и оттого к ней снисхождения я не должен был проявлять. Артём будет задавать вопросы, от которых прямого ответа у меня нет.

– Сергей, – София дернула рукой, в надежде вырваться из моей крепкой хватки. – Пожалуйста, хватит прессовать меня. Что за идиотская шутка? Я ничего не крала у тебя! Это все из-за разбитой фоторамки что ли?! Да куплю я тебе новую, о господи!

Я засмеялся, но продолжал тянуть за собой Софию. Как только мы поднялись на второй этаж, я открыл дверь в свой кабинет и первой пропустил войти девушку. Она настороженно взглянула на меня, и, словно получив мое одобрение, вошла. Я запер на замок за собой дверь. И это действо не укрылось от ее карих глаз. Она в упор посмотрела на меня, удивленно приподняв правую бровь.

– Боишься, что сбегу? – иронично спросила София.

– Возможно, – увильнул я. – Что ж, – я прочистил горло, – рассказывай. Зачем ты была в тот вечер здесь и не лги мне.

София закатила глаза и своевольно прошла к креслу. Плюхнулась на него и скрестила руки на груди.

– Я ходила в туалет, в который, собственно, ты меня практически сопроводил. А потом, когда я вышла, то заметила приоткрытую дверь сюда. Стало любопытно. За что каюсь, да. Зашла. А через пять минут ты напугал меня своим внезапным появлением. Всё, – протараторила она, будто успела заучить эту фразу. Словно знала, что я ее поймаю и заставлю признаться в содеянном.

Я вздохнул и еще раз пристально просканировал крайне честное выражение лица девушки. Ложь я мог определить на ура, но в случае с Софией, мной управляли эмоции. Либо девушка лихо управилась со мной. Вдруг она вовсе не дочь Решетова, а… кто тогда?

– Хорошо, – согласился я, затем прошел за свой рабочий стол и сел. София наблюдала за мной, а потом искоса глянула на полку, где уже стояла фотография в новой рамке. Нахмурилась и с сожалением выдохнула. Судя по всему, она реально переживала за порчу. Хм… это что-то новое. Порывшись в первой верхнем ящике, я достал договор. Его мне подготовил Воронов.

– Вот, – я кинул стопку бумаг на край своего стола, а София его словила.

– Что это? – с нескрываемым интересом спросила она, а потом снова разволновалась, когда прочла первые строки моего «предложения». С каждым словом София становилась бледнее, а губы задрожали. Ее нахмуренные брови поползли вверх, и девушка с широко раскрытыми от ужаса глазами посмотрела на меня: – Что?! – ахнула она и вскочила на ноги, а я встал и подошел к ней.

– У тебя срок – ровно один год, – чётко произнес свои условия, затем устрашающее поглядел на нее и начал наступать. София едва дышала и отступала, обойдя кресло, пока не соприкоснулась спиной со стеной. Замерла и не мигала глазами. Мне казалось, что я слышал ее сердцебиение, и этот звук совсем лишал рассудка.

– Один год – для чего? – с недоумением переспросила она.

– Мне нужен ребенок. Наследник.

Мое лицо не выдавало ни единой эмоции, но я продолжал сканировать каждый участок ее дрожащего тела. Я решил отойти от Софии, чтобы она могла перевести дух и прийти в себя, но ее рано расслабленные плечи меня взбесили и потому я схватил ее и прижал к себе, прорычав: – И родишь его мне ты, София.

***

– С ума сошёл?! – закричала София, ударив меня по плечу с размаху. Её трясло. А глаза выражали дикий ужас. Но я был непоколебим, и, впившись в её хрупкие плечи, смотрел пристально. – Нет. Нет! – София замотала головой.

– Иначе нет другого выхода, – прорычал я, встряхнув девушку.

– Да что ты прицепился-то ко мне?! Что я тебе сделала такого? Я не крала у тебя ничего. Не крала! – София себя не контролировала, как и свои слёзы, которые застилали пеленой ее глаза.

– У тебя нет выбора. Завтра мы едем в центр планирования семьи, – будничным тоном заявил я, отпустив Софию. Девушка ахнула, понимая весь ужас реальности, который обрушился на нее. Она вытерла с щек мокрые дорожки и отошла от меня на приличное расстояние. Дверь я запер, поэтому путей отступления у нее не было. Ей оставалось лишь смириться с участью стать матерью моего ребенка.

– Я никуда не поеду. Лучше зови своего брата-акробата, я готова выстоять под дулом пистолета, чем нежели ехать в центр, – голос Софии все еще дрожал, но нотки стекла все же проявились. Стойкая, однако, дочь Решетова.

– Не переживай, – ухмыльнулся я, – у Артёма еще будет шанс. Тем более, что ты, как оказалось, с его бывшей девушкой знакома.

София нахмурилась, как будто я дезориентировал её.

– О чем ты? – осторожно переспросила она.

– Та, с кем ты сегодня встречалась в торговом центре, не Варвара ли? Я ее узнал, а вот Артём – нет, – спокойно говорил я, а София напряглась.

Словно у нее пазлы собирались воедино, и с каждой секундой лицо девушки бледнело. Её реакция меня смутила. Но я решил опустить эту тему, так как наша с ней была на первом плане. Мне необходимо донести до девушки, что в противном случае она лишится отца, наследства и… своей жизни, если не согласится на мои условия. Однажды ее отец сделал не верный шаг – поплатился и не понял, теперь на кону еще больше, чем он мог бы себе представить. Я терпеть не мог нечестные игры, где мои же правила подвергались сомнению.

– И все-таки, почему я? – шумно сглотнув, София с подозрением уставилась на меня.

Хотел бы я, чтобы все было иначе: например, я бы пригласил ее на ужин, мы бы потанцевали, а потом провели бы самую шикарную ночь в моей комнате или её – неважно, и после были бы рады продолжить наши встречи, но… Увы, у меня не было времени на весь каламбур романтики. Да и не был я способен на нее – ни сейчас, ни тогда, ни вообще. Вернувшись к своему рабочему столу, я поднял папку с договором. Пролистал до нужной мне страницы и снова протянул Софии. – Читай.

– Не буду. Смеёшься? Думаешь, я подпишусь под этот бред? Да какая девушка в своем уме на это согласится? – возмутилась она, скрестив руки на груди.

– Та, которая может потерять своего отца, – яростно заявил я, и София снова стрельнула в меня яростным взглядом.

– Ты же его партнер, – девушка хваталась за любую мысль, способную объяснить ей мои действия, – что ты ему сказал обо мне?

– То, что он должен знать: ты уехала обратно в Нью-Йорк.

– Но он меня может увидеть, Сергей!

– Не увидит, не переживай. Я все организовал. Как только тебе проведут ЭКО, я увезу тебя к себе в загородный дом – в Швейцарию. А пока ты будешь здесь – со мной, и выходить из моего дома тебе нельзя. И это не шутка, София.

– Ты явно псих! – снова закричала София. – Нет! Делай со мной что угодно, но я не дам согласие на этот бред. Да я тебя даже не знаю, так с чего ты взял, что я соглашусь на бредовые процедуры.

Я вздохнул, дав понять Софии, что устал спорить с ней, ведь я все равно сделаю то, что задумал. Плюс ко всему я хотел выяснить причастность девушки к краже. Я ей не верил, потому что поймал с поличным. И оттого мой план принял иной оборот – я Софию выкрал.

– Свой мобильник положи мне на стол, – приказал я, говоря твердо. Она замотала головой и вцепилась в свою сумку.

– Ни за что!

– У тебя несколько секунд, София, иначе…

– Что «иначе»? Твое «иначе» ты уже показал – ты выкрал меня!!! Сволочь! – зашипела она, и это стало последней каплей моего терпения.

Я настолько быстро преодолел разделяющее нас расстояние, что София не сразу опомнилась. Я схватил ее за плечи и напором приблизил к стене, побудив ее подчиниться мне. наши лица были в опасной близости, как тем вечером, когда я ее поцеловал. Я все еще помнил вкус ее клубничных губ, покрытых тонким блеском. И снова жажда воспалила мое сознание, а дыхания слились в одно целое. Я едва контролировал свою силу, чтобы не причинить ей боли, но… соприкасаясь лбами, я зажмурил глаза, ощущая вибрацию тела девушки. Она дрожала, впившись тонкими пальцами в мои кисти рук.

– София, – ее имя отозвалось в моем мозгу хриплым эхом, я снова открыл глаза и пристально смотрел на нее: – смирись и согласись на сделку.

– Ты – монстр, – тихо ответила она, глядя на меня своими испуганными карими глазами.

– Я не скрывал своей сущности, – сказал, как отрезал. – Все, что мне нужно: ребенок. Потом ты будешь свободна. И никто не пострадает.

– Нет, – София не сдавалась. Я отпустил ее и отошел.

– Я покажу тебе твою временную спальню. Идём, – сухо сказал я, направившись к двери. Телефон София не отдала, но это пока что. Девушка выиграла сражение, но, определенно, проиграет войну.

Моя спальня находилась вдаль по коридору на этом же этаже. При входе в нее, София огляделась по сторонам и заподозрила неладное. Румянец, на несколько минут окрасивший ее щеки, снова сошел, уступив бледности на коже лица. Выдержанный стиль убежденного холостяка, я не любил загруженность в интерьере. Только кровать, две тумбы по обе стороны и висевшая над ней картина Айвазовского «Летучий голландец» – тонущий корабль посреди волнующегося моря, широкое в пол окно, занавешенное тяжелыми шторами: и больше ничего.

– Здесь ты будешь спать, – тихо, но твердо сказал я, повернувшись лицом к Софии.

– Это твоя комната, – проговорила девушка, переведя на меня свои карие глаза.

– Моя.

– Нет, – снова категорично заявила она, скрестив руки на груди. Я понял, что данный жест – это своего рода ее бунт. Меня позабавило ее поведение, но я постарался не выдать своего настроения.

– Что ж, – вздохнул я, – тогда буду вынужден уложить тебя на коврик возле кровати. Будешь моей личной игрушкой на ночь.

София гордо взметнула головой.

– Я должна понять, что стоит за твоим бредовым планом: то ли ты решил затащить меня в постель, но не знал, как оригинально подойти к событию, то ли…, – она развела руками, когда я едва ли подавил смешок, – это реальное искажение моего восприятия. Я тебя не понимаю. Ты обвиняешь меня в краже, и тут же заявляешь, что я должна тебе ребенка родить. Мне кажется, тебе надо обратиться к психиатру.

Я улыбнулся, когда девушка закончила свой монолог и вынесла приговор. Ох, если бы она знала, сколько раз я был на мозгопромывании после трагедии своей семьи. Но это мое личное, и София об этом никогда не узнает. Неспеша я двинулся на Софию, а она попятилась назад. Но там стена… запертая дверь… и ее предположение об оригинальности затащить в кровать. Может, и вправду так, а не усложнять всякими центрами? Хм…

София будто слышала мой внутренний голос, и ужаснулась.

– Не смей…

– Но ты этого хочешь, – сказал я. – Не обманывайся, София. Я вижу, как твоя сонная артерия играет волной от возбуждения… я вижу, как вздымается твоя грудная клетка, как учащенно дышишь ты, стоит мне приблизиться к тебе…

– Да потому что я боюсь тебя! – София вытянула руку ладошкой передо мной, ограничив между нами барьером расстояние. Я перехватил ее ладонь и прижал к своей груди.

– Правильно, что боишься меня. Во мне нет ничего хорошо, но… тем и слаще запретный плод, София, – прошептал я, уверовав в свои же слова. – Ведь девушкам нравятся монстры… их раны, которые каждая норовится залечить.

– Я не собираюсь становиться твоей пилюлей к исцелению, – София жестко вернула меня на землю, – отойди от меня. Я буду кричать.

– Кричи, – так просто сказал я, все еще держа ее ладонь на своей груди. София смутилась. – Ну?

– Это явно бредовый сон, – отчаянно хохотнула она.

– Нет, – я покачал головой и дернул за руку Софию на себя.

Обняв ее, я не дал ей возможности сопротивляться, и снова поцеловал. Впился в ее губы, будто вампир. И требовал он нее большего подчинения. София под натиском расслабилась в моих руках и открылась. Поцелуй стал глубже и более страстным – жадным, требовательным и нужным лично мне. Я не хотел ее отпускать, но рядом стоящая кровать намекала на продолжение, а это не входило в мои планы. Всё будет иначе. Едва разорвав наше слияние, я мысленно приказал себе держаться от Софии подальше и больше не поддаваться провокациям и вожделению. София тоже не понимала, почему она так легко отдалась мне… я видел в ней бушующий конфликт мыслей. Прикоснувшись к своим губам, девушка ахнула.

– Можешь принять ванную, – прочистив глотку, сказал я. – Ужин тебе принесут.

– Зачем ты это делаешь? – её вопрос стал катализатором. Я молча двинулся на выход. – Ответь! – с обидой закричала София, стоило мне уже выйти из комнаты.

– Потому что тогда мне никто не дал права выбора, – безжизненным тоном ответил я, пристально посмотрев в глаза Софии. – Я вернусь поздно.

Захлопнув дверь, я тяжело выдохнул, затем посмотрел на то, что было в моей руке – телефон Софии. От страсти, затмившей нас двоих, я все же воспользовался моментом и забрал ее вещь. Так-то лучше, но вдруг мобильник затрезвонил и на экране высветилось очень знакомое мне лицо: Макс? Я сжал телефон до характерного скрежета, подавляя в себе нарастающую злость. И София еще будет мне говорить, что она ничего не крала?! Лгунья!

***

Артём ждал меня в моем кабинете. Разъярённый, как чёрт. Если честно, я и сам не ожидал, что София настолько бойкая. И тем не менее, мне следовало её держать подальше от своего брата. Это он только кажется тихим, но внутри… тот еще дьявол. С характерным хлопком дверью я вошел и дал понять Воронову, что весь внимание за инцидент.

– Только не начинай, – Артём фыркнул и снова погрузился в свои бумаги.

– Я вообще молчал, – упрекнул его, затем прошел мимо и занял свое место.

– Ну-ну, – пробурчал брат, – ты уверен, что с ней была Варя? – Воронов приковал ко мне свои черные глаза. Словно считывал, не солгу ли я ему, когда отвечу, что да – я не обознался. Я кивнул. Молча. – Нет. Я не верю, что Варя все еще тут. Она уехала.

– И тем не менее, ты ее выглядывал весь вечер. Думаешь, я не заметил? – пожав плечом, я протянул руку и безмолвно потребовал договор. Воронов отдал мне кипу бумаг и расселся, всё еще пребывая в состоянии сомнения.

– Я надеялся, – позже добавил он, когда я закончил читать условия нового контракта.

Я поднял на него спокойный взгляд, прекрасно понимая, что Воронов, как и я когда-то, до последнего отрицал очевидного. Теперь мой брат оказался в моей собственной шкуре, и я не мог ему сказать, что будет все хорошо. Потому что «всё хорошо» бывало лишь в мыльных операх и любовных романах для женщин.

– Я не стану тебя отговаривать, но и прошу: прекрати ворошить прошлое. Варя ушла. Ты ушел. Вы разошлись в разные стороны, – сказал я, как отрезал. Воронов от гнева фыркнул, сжимая свои кулаки, что аж проступили костяшки пальцев.

– Серёг, я не могу отделаться от мысли, что её я больше не увижу, – Артём вскочил на ноги и начал ходить туда-сюда по кабинету. Волосы встрёпаны, лацканы пиджака расстёгнуты, а руки он упёр в бока. – Понимаешь? Не могу.

– Успокойся. У нас всё идёт по плану.

– Это пока что, – заметил Воронов, дернув правой бровью. Я снова промолчал. – София может не согласиться на твои условия, и заставить мы тоже не имеем права.

– Кто сказал, что не имеем? – удивился я, а Воронов застыл напротив меня. Наши взгляды схлестнулись. Напряжение в моем кабинете все еще витало даже после встречи с Софией. Ее духи витали фантомом здесь, они травили мой разум, и я становился еще больше зависим от нее. Я хотел девчонку несмотря на то, что она была замешана в краже. И еще ее назойливый друг Макс Прайн. Его я узнал бы даже в ночи. Черт. Я заметил, как мои руки начали трястись.

– Палач, ты же сам говорил, что никакого криминала. Мы отошли от этих дел, Серёг, – настойчиво уточнял Артём, а я молчал.

Я о многом молчал, когда мне хотелось бы рассказать о многом. Это качество я заполучил относительно недавно, но оно стало определяющим для меня. Воронов привык ко мне такому, но не окружение. Для них я стал своего рода угрозой. Молчаливой и непременно исполняющей обещания.