«…Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?…» (МФ 6:23)
Страшная засуха в этом году. Весь урожай и погорел. В соседней деревне не лучше. Ох, и за что прогневался небосвод? Всё попалило проклятое солнце, всё, что давеча взошло на родимой матушке – земле. Уж, как и не растила, как и не хранила она посевы, всё не впрок. Чем теперь прокормится люд? Да и скотине жрать – поди да взыщи. Сельский староста Лукьян стоял, положив руки на бока. Его пристальный взгляд был полон решимости броситься в атаку, а морщинистое и обветренное лицо, казалось не оставляло никакой надежды к пощаде.
– Говори, ведьма – проговорил он уверенным басом сидящей напротив него женщине в оборванном сером платье – Опять с бесами мутишь, род наш погубить хочешь, а?! Мне говорили, что ты принимаешь нечистого уже давно. Отвечай, так ли это…
– Уж тебе ли не знать, Лукьян? Да и какая – то разница, кто ложится спать в доме у меня?
– Да такая, Анна, мать, твою ведьминскую…Через дела твои паскудные, гнев Божий ты навлекла не только на нашу деревню. Чертей под юбкой привечаешь, а мы расплачиваемся. Погибель на нас навлекаешь.
– За себя говори, Лукьян, за себя. С чего это вдруг за мои злодеяния Всемилостивый наказывает якобы невиновных?