Читать онлайн Осве, житель воздуха

Глава 1. Шепот Ветра и Дрожь Камня

Ветер был языком Аэтэльгарда. Он шептал в арках древних башен, пел в снастях воздушных мостов, кричал в ущельях между парящими островами. Для Осве ветер был еще и колыбельной, первым учителем и самым верным другом. Она родилась под его вечное дыхание, и всё её существо было настроено на его ритмы.

Сейчас Осве сидела на краю Смотровой Площадки, свесив ноги в бездну. Далеко внизу клубилось бесконечное море облаков, подсвеченное лучами заходящего светила. Облака были полом их мира, мягким, переменчивым, но надежно скрывающим то, что лежало под ним – Низовье. Запретный мир.

Осве глубоко вдохнула. Воздух здесь, на высоте, был чистым, прохладным и нес знакомые запахи: озона после недавней грозы, сладковатый аромат небесных лиан, цеплявшихся за камни Аэтэльгарда, и едва уловимый металлический привкус – дыхание древних механизмов или магии, что удерживала их дом в небе.

Ей было семнадцать циклов. По меркам Аэтэльгарда – почти взрослая. Она уже умела управлять собственным глайдером – легкой конструкцией из резного дерева и натянутой мембраны, – ловить восходящие потоки и скользить между островами, чувствуя себя частью ветра. Большинство ее сверстников находили в этом высшее наслаждение и смысл жизни. Летать. Парить. Быть свободными в бескрайнем небе.

Осве тоже любила летать. Но в последнее время ее все чаще тянуло сюда, на край, где небо встречалось с пустотой, а мысли уносились не вверх, к солнцу и звездам, а вниз, в туманную неизвестность. Что там, под облаками? Неужели только смерть и забвение, как учили старейшины? Легенды Низовья были страшными: там нет ветра, только тяжелый, спертый воздух; там твердая, безжалостная земля, о которую разбивались предки, изгнанные или упавшие; там живут странные, приземистые существа, не знающие неба.

Она поежилась, хотя ветер был теплым. Мысли о Низовье всегда вызывали в ней смесь страха и жгучего любопытства. Почему оно запретно? Если Аэтэльгар так совершенен, почему нужно так бояться того, что внизу?

Внезапно камень под ее ладонью едва заметно дрогнул. Это была не та привычная легкая вибрация, что всегда жила в сердце Аэтэльгарда, скорее… судорога. Короткая, резкая, тревожная. Осве замерла, прислушиваясь. Ветер на мгновение стих, и в наступившей тишине послышался далекий скрежет – будто гигантские каменные зубы терлись друг о друга.

Это повторялось все чаще в последние луны. Мелкие толчки, необъяснимые мерцания света в кристаллах, питающих город, странные завихрения ветра там, где его быть не должно. Старейшины хмурились, проводили долгие часы в Зале Совета, но жителям говорили лишь об «усталости древних камней» и необходимости быть осторожнее.

Осве не верила им. Она видела страх в их глазах, когда они думали, что никто не смотрит. Она слышала обрывки их шепота: «…энергия иссякает…», «…якоря слабеют…», «…Низовье…».

Сзади послышались легкие шаги. Осве обернулась. К ней приближался Лиам, ее друг детства. Его светлые волосы трепал ветер, а в серых глазах, обычно полных беззаботного веселья, сейчас плескалась тревога. Он тоже почувствовал дрожь.

– Снова? – спросил он, останавливаясь рядом. Он не подошел к самому краю, как Осве. Лиам был истинным дитя Аэтэльгарда – он любил небо, но инстинктивно боялся пустоты под ногами.

– Да, – кивнула Осве. – И сильнее, чем раньше. Похоже на скрежет… из Глубинных Пещер.

Глубинные Пещеры – сеть туннелей и залов в самом сердце Аэтэльгарда, где, по легендам, находился источник силы города. Туда был строжайше запрещен вход всем, кроме посвященных Хранителей.

– Старейшины опять скажут, что это просто оседает пыль веков, – вздохнул Лиам. Он подобрал плоский камешек и запустил его в облака. Камешек сверкнул на солнце и исчез в белой пелене. – Скоро ежегодный Праздник Ветров. Все готовятся, шьют новые ленты для глайдеров, репетируют танцы потоков… А мне не по себе. Будто мы пляшем на краю пропасти.

– Может, так и есть, – тихо сказала Осве. Она снова посмотрела вниз. Туман клубился, менял очертания, словно живое существо. Иногда ей казалось, что она видит в нем тени, формы, намеки на другой мир. – Лиам, ты когда-нибудь задумывался… серьезно задумывался, что там, внизу?

Лиам дернул плечом. – Зачем? Там нет ничего для нас. Только опасность. Так всегда говорили. Наши предки поднялись оттуда, чтобы обрести свободу и свет. Возвращаться – безумие.

– Но почему они поднялись? Что заставило их оставить целый мир ради… этого? – Осве обвела рукой парящие скалы, ажурные мосты, башни, устремленные в небо. – Да, это красиво. Это наш дом. Но он… конечен. Он держится на чем-то, что сейчас ломается. А там, внизу, – она указала в туман, – там целый мир. Может, там есть ответы? Может, там есть то, что спасет Аэтэльгар?

Лиам посмотрел на нее с беспокойством. – Осве, это опасные мысли. Ты же знаешь правила. Низовье – табу. Даже говорить о нем не следует. Старейшины…

– Старейшины боятся! – перебила она, вскакивая на ноги. Ветер подхватил ее темные волосы, разметал их по плечам. В ее голосе зазвенела страсть. – Они боятся правды! Боятся признать, что их мудрости и силы больше не хватает! Аэтэльгар дрожит, Лиам! Наш мир рушится у нас под ногами, а мы должны делать вид, что все в порядке, и готовиться к празднику?

– А что ты предлагаешь? – Лиам тоже поднялся. Он был выше Осве, но сейчас казался меньше, подавленный ее внезапным порывом. – Броситься вниз? В неизвестность?

– Я не знаю! – призналась Осве, и ее плечи поникли. – Но я не могу просто сидеть и ждать, пока все рухнет. Я должна что-то сделать. Узнать.

В этот момент еще один толчок, сильнее прежнего, сотряс Смотровую Площадку. На этот раз скрежет был громче, ближе. Со стороны Глубинных Пещер послышался глухой гул, словно что-то массивное сдвинулось с места. В небе над центром Аэтэльгарда на мгновение погасли несколько световых кристаллов, погрузив часть города в тревожные сумерки. Раздались испуганные крики.

Осве и Лиам переглянулись. Страх в глазах друга отражал ее собственный. Но под страхом в душе Осве разгоралось другое чувство – жгучая, неумолимая решимость.

Она должна узнать правду. Даже если для этого придется нарушить все запреты. Даже если придется заглянуть в глаза Низовью.

Она посмотрела на вход в Глубинные Пещеры, темный и запретный провал в скале неподалеку. Туда ей путь заказан. Но где-то должен быть другой путь к сердцу Аэтэльгарда, к его тайне. И она его найдет.

Глава 2. Шепот в Архивах

Страх и решимость боролись в душе Осве, пока она и Лиам молча шли от Смотровой Площадки. Испуганные голоса стихли, сменившись встревоженным гулом обсуждений. Кое-где снова зажглись погасшие кристаллы, но их свет казался тусклым, неуверенным. Аэтэльгар, их вечный, незыблемый дом, только что вздрогнул так сильно, что сомнений не осталось – что-то было глубоко не так.

– Ты ведь не пойдешь к Глубинным Пещерам? – наконец нарушил молчание Лиам, его голос был тихим, почти умоляющим. – Осве, Хранители… они не шутят.

– Нет, – покачала головой Осве. – Идти туда сейчас – безумие. Это первое место, которое они станут охранять еще сильнее. Но я не могу просто сидеть сложа руки.

– Тогда что? Пойдешь к Совету? Потребуешь ответов? Они тебя высмеют или накажут за паникерство.

– Я пойду туда, где ответы могут храниться веками, – сказала Осве, останавливаясь у поворота, ведущего к центральной части города. – В Большой Архив.

Лиам удивленно поднял брови. Архив Аэтэльгарда был огромен, местом почтенным, но редко посещаемым кем-то, кроме ученых и писцов. Там хранились хроники города, технические трактаты, философские размышления и мириады записей о ветрах, облаках и звездах. Это было не запретное место, как Пещеры, но и не самое очевидное для поиска причин угасания магии города.

– В Архив? Зачем? Думаешь, там записано, как починить Аэтэльгар? Если бы это было так просто…

– Я не думаю, что там есть инструкция по ремонту, – возразила Осве. – Но там – история. Наша история. То, что было до Великого Подъема. То, что случилось во время него. Легенды о Низовье, которые не рассказывают детям у костра. Может быть, где-то в пыльных свитках или на потускневших кристаллических пластинах есть намек, зацепка… что-то, что Старейшины скрывают или сами забыли.

Лиам колебался. Идея казалась менее опасной, чем штурм Пещер, но все равно выходила за рамки привычного. – Я… я не знаю, Осве. Копаться в древних записях…

– Ты не обязан идти со мной, – мягко сказала Осве, видя его сомнения. – Просто… не говори никому, куда я пошла.

– Я пойду, – решительно сказал Лиам после паузы. – Но не внутрь. Буду ждать снаружи, у входа. Скажу, что изучаю схемы новых воздушных потоков для Праздника. Если кто-то спросит… я тебя прикрою.

Благодарность затопила Осве. Она знала, чего стоило Лиаму это решение. Он боялся неприятностей, но дружба оказалась сильнее.

– Спасибо, Лиам.

Большой Архив располагался в одном из самых древних и массивных парящих утесов, почти целиком выдолбленном изнутри. Вход был монументальной аркой, украшенной символами ветра и неба. Внутри царил полумрак, нарушаемый лишь светом нескольких парящих сфер и узкими лучами, пробивающимися сквозь щели высоко под сводчатым потолком. Воздух был сухим, пахнущим старой бумагой, пылью и чем-то еще – неуловимым ароматом застывшего времени.

Бесчисленные полки, вырезанные прямо в скальной породе, уходили вверх, теряясь во тьме. Они были заставлены свитками разной величины, стопками тонких металлических листов, прозрачными кристаллическими табличками, мерцающими слабым внутренним светом, и даже странными сферическими объектами, испещренными непонятными символами. Для перемещения между уровнями архивисты использовали небольшие подъемные платформы, приводимые в движение направленными потоками воздуха.

За единственным массивным столом у входа дремал древний старик с бородой, достающей до пояса, – Главный Архивист Элиан. Он был так же стар, как многие свитки вокруг него, и считался скорее частью интерьера, чем действующим лицом. Осве тихо прошла мимо, стараясь не нарушить его покой.

Она направилась в секцию «Истоки и Основание». Здесь было темнее и пыльнее всего. Осве зажгла небольшой ручной свето-кристалл и принялась водить его лучом по корешкам свитков и гравировкам на контейнерах с пластинами. «Хроники Первых Ветров», «Трактат о Небесной Архитектуре», «Законы Совета Основателей»… Все это было знакомо, официально, выверено.

Она искала что-то другое. Что-то выбивающееся из общего ряда. Упоминания о мире до Аэтэльгарда.

Часы текли незаметно. Руки Осве покрылись пылью, глаза устали от чтения выцветших символов при тусклом свете. Она находила лишь обрывки, туманные аллегории. Говорилось о «Великом Исходе из Тьмы», о «Даре Небес», о «Разрыве с Грязью». Низовье всегда представало метафорой чего-то низменного, опасного, оставленного позади во имя света и свободы. Никаких конкретных описаний, никаких карт, никаких реальных причин бегства. Словно кто-то методично вычистил историю, оставив лишь пропаганду.

Но потом она наткнулась на секцию, обозначенную просто как «Астрономические Наблюдения Раннего Периода». Это казалось не тем, что нужно, но Осве от усталости решила просмотреть и эти записи. Большинство из них действительно были картами звездного неба, расчетами движения светил, наблюдениями за облаками.

И вдруг – одна пластина привлекла ее внимание. Она была сделана из темного, почти черного кристалла, и символы на ней светились не привычным голубым или белым, а слабым, пульсирующим багровым светом. Это была карта. Но не звездного неба. Линии на ней образовывали сложный узор, спиралью уходящий… вниз? В центре спирали был символ, который Осве никогда раньше не видела: круг, пересеченный тремя волнистыми линиями. Под картой шла единственная строка на древнем, почти забытом диалекте. Осве с трудом разбирала символы:

«Корень Мира… Под Пеленой… Исток и Устье…»

«Корень Мира»? Что это могло значить? И этот странный символ… Он показался ей смутно знакомым, но она не могла вспомнить, где его видела. Пластина была холодной на ощупь, и от нее исходила едва заметная вибрация, похожая на ту дрожь, что сотрясала Аэтэльгар.

Осве осторожно спрятала пластину под тунику. Это была первая реальная зацепка. Что-то, что не вписывалось в официальную картину мира. Что-то, связанное с Низовьем и, возможно, с источником силы Аэтэльгарда.

Она поспешила к выходу. Элиан все так же дремал за столом. Лиам нервно мерил шагами площадку перед аркой, делая вид, что изучает направление ветра. Увидев Осве, он бросился к ней.

– Ну что? Нашла что-нибудь? Или просто надышалась пылью веков?

– Нашла, – шепотом ответила Осве, касаясь спрятанной пластины. – Кажется, нашла. Не знаю точно, что это, но… это что-то важное. И странное.

Она мельком показала ему светящийся символ на темном кристалле. Лиам непонимающе нахмурился.

– Никогда такого не видел. Похоже на какой-то древний оберег.

– Может быть, – задумчиво сказала Осве. – Но я чувствую… это не просто рисунок. Это ключ. Только вот к какой двери?

Она снова посмотрела на далекий вход в Глубинные Пещеры, а потом вниз, на море облаков. Где-то там, или там, скрывался ответ. И эта холодная пластина под ее туникой была первым шагом к нему.

Глава 3. Трещины Расширяются

Дни, предшествующие Празднику Ветров, всегда были наполнены особой суетой. Обычно – радостной. Мастера украшали площади лентами, переливающимися на солнце, дети запускали маленьких тренировочных змеев, а пилоты глайдеров оттачивали фигуры воздушного танца – кульминации праздника.

Но в этом цикле все было иначе. Суета осталась, но радость уступила место плохо скрываемой тревоге. Смех звучал реже, разговоры велись тише. Дрожь земли, или вернее, дрожь небесных островов, стала почти привычной. Легкие толчки случались теперь по нескольку раз в день. Ночью город мерцал нестабильно – световые кристаллы то разгорались ярче обычного, то почти гасли. На старых мостах и древних стенах появились тонкие трещины, которые рабочие поспешно, но неумело замазывали светящейся смолой.

Начались перебои с подачей «небесной воды» – чистейшей влаги, конденсируемой из облаков с помощью магии и энергии города. Старейшины объясняли это «временными техническими трудностями» и ввели нормирование. Люди начали роптать. Праздник Ветров казался теперь неуместным, почти кощунственным.

Осве чувствовала это напряжение острее других. Найденная в Архиве пластина не давала ей покоя. Она часами разглядывала багровые символы, пытаясь понять их значение. «Корень Мира… Под Пеленой… Исток и Устье…» Слова эхом отзывались в ее сознании, но не складывались в понятную картину. А странный символ – круг с тремя волнистыми линиями – будил смутные воспоминания.

Она пыталась найти его изображение в других местах. Осматривала старые башни, заброшенные святилища на малых островах, давно не используемые причалы для воздушных кораблей предков. Все безрезультатно. Символ словно стерли из истории Аэтэльгарда.

Лиам старался помочь, как мог. Он отвлекал патрульных Хранителей, когда Осве забиралась в особенно ветхие или полузапретные уголки города, доставал для нее старые карты ветров и звезд, надеясь, что они наведут ее на мысль. Но и он все больше поддавался общему унынию.

– Может, Старейшины правы? – спросил он однажды вечером, когда они сидели на краю небольшой, редко посещаемой платформы, наблюдая за тревожным мерцанием огней внизу. – Может, нам просто нужно перетерпеть? Собраться с духом, верить в Аэтэльгар? Твои поиски… они только навлекают на тебя подозрения. Вчера я слышал, как двое Хранителей говорили о «распространителях слухов» и «нездоровом любопытстве». Они явно имели в виду тебя.

– А что они предлагают? Молиться ветру? – горько усмехнулась Осве. – Ветер нас не спасет, если камни под ногами рассыплются! Лиам, эта пластина… она не просто так оказалась в архиве. Кто-то хотел, чтобы ее нашли. Кто-то знал, что этот день придет.

Она снова достала темный кристалл. В вечерних сумерках багровые линии пульсировали отчетливее.

– Мне нужно поговорить с кем-то, кто помнит больше, чем записано в официальных хрониках, – решила Осве. – С кем-то старым. Очень старым.

В Аэтэльгарде ходили слухи о Каэлене. Когда-то он был одним из самых искусных Мастеров Ветра, инженером, отвечавшим за настройку стабилизирующих механизмов города. Но много циклов назад он поссорился с Советом – говорили, что он предлагал какие-то радикальные, даже еретические идеи по поводу источника энергии Аэтэльгарда, упоминал Низовье… Его отстранили от дел, и он удалился на один из самых маленьких и отдаленных островков-осколков, где и жил с тех пор отшельником. Его считали либо сумасшедшим, либо просто выжившим из ума стариком.

– Каэлен? – Лиам посмотрел на Осве с испугом. – Ты серьезно? Он же… он же не в себе! Говорят, он разговаривает с ветром и строит машины из мусора!

– Может, он знает то, чего не знают другие, – упрямо сказала Осве. – Он работал с сердцем Аэтэльгарда. Он мог видеть то, что скрыто от нас. И если он говорил о Низовье… возможно, он знает, что означает этот символ.

Добраться до островка Каэлена было непросто. Он висел на отшибе, в зоне нестабильных воздушных потоков, и немногие рисковали летать туда на глайдерах. Но Осве была отличным пилотом. На следующий день, под предлогом тренировки к Празднику, она взяла свой глайдер и направилась к окраинам Аэтэльгарда. Лиам остался, пообещав создать ей алиби, если кто-то будет ее искать.

Полет был трудным. Ветер рвал крыло глайдера, воздушные ямы заставляли сердце уходить в пятки. Островок Каэлена выглядел именно так, как его описывали: крошечный кусок скалы, едва поросший блеклой травой, с прилепившейся к нему хижиной, собранной из обломков старых конструкций, кусков металла и натянутых мембран. Вокруг хижины на шестах висели и мелодично позвякивали десятки ветряных колокольчиков, сделанных из самых разных материалов – от полированных ракушек небесных моллюсков до странных, полых металлических трубок, которых Осве никогда раньше не видела.

Она осторожно приземлилась на небольшую ровную площадку перед хижиной. Дверь открылась прежде, чем она успела постучать. На пороге стоял Каэлен. Он был худым, высохшим стариком с копной седых, спутанных волос и невероятно живыми, пронзительными глазами. Он был одет в залатанный комбинезон, перепачканный смазкой и чем-то еще.

– Еще одна заблудшая пташка? – проскрипел он, разглядывая Осве с нескрываемым любопытством. – Или прилетела поглазеть на сумасшедшего старика? Говори, зачем потревожила мой ветер?

Осве немного растерялась от такого приема, но быстро взяла себя в руки.

– Мастер Каэлен, меня зовут Осве. Я пришла не из праздного любопытства. Мне нужна ваша помощь. Ваш совет.

– Мой совет? – хмыкнул старик. – Мои советы никому не были нужны последние пятьдесят циклов. Почему что-то должно было измениться? Город все так же слеп и глух? Все так же пляшет на краю?

– Хуже, мастер. Он уже падает, – серьезно сказала Осве. – Дрожь становится сильнее. Свет гаснет. Люди боятся. А Старейшины молчат или говорят ложь.

Каэлен внимательно посмотрел на нее, его взгляд стал жестче. – И ты решила, что старый безумец знает больше, чем мудрый Совет? Смелая девочка. Или глупая. Что тебе нужно?

Осве достала пластину из Архива. – Я нашла это. Древняя карта, указывающая вниз. И этот символ… Вы когда-нибудь видели его?

Она протянула пластину старику. Каэлен взял ее, и его пальцы едва заметно дрогнули. Он поднес кристалл ближе к глазам, долго всматривался в пульсирующие багровые линии. Ветер трепал его седые волосы, заставляя колокольчики вокруг хижины издавать сложную, переливчатую мелодию.

– Где ты это нашла? – наконец спросил он, его голос стал тише, серьезнее.

– В Большом Архиве. В секции ранних астрономических наблюдений.

Каэлен кивнул, словно ожидал этого. – Они всегда были небрежны с тем, что считали поэзией или заблуждениями предков… Да, я видел этот символ. Давно. В самых глубоких уровнях управления… там, где старые стабилизаторы соединяются с… Ядром.

– С Ядром? – переспросила Осве. – С Сердцем Города?

– Называй как хочешь, – отмахнулся старик. – Суть одна. Это – источник. То, что держит нас в небе. То, что сейчас умирает. А этот символ, – он снова коснулся круга с тремя волнистыми линиями, – это ключ. Знак принадлежности. Знак… связи.

– Связи с чем? С Низовьем?

Каэлен посмотрел ей прямо в глаза. В его взгляде была вековая усталость и знание, которое было слишком тяжело нести одному.

– Со всем сразу, дитя. С тем, что внизу. С тем, что внутри Аэтэльгарда. С тем, что мы потеряли, когда решили, что небо – единственное, что имеет значение. Это символ… Равновесия.

В этот самый момент Аэтэльгар содрогнулся снова. На этот раз толчок был долгим, протяжным. Со стороны основного массива города донесся грохот и испуганные крики, отчетливо слышные даже здесь, на окраине. Осве и Каэлен посмотрели туда. Над одним из жилых районов заклубился столб пыли.

– Похоже, Равновесие окончательно нарушено, – тихо сказал Каэлен. – И времени у нас осталось гораздо меньше, чем я думал.

Он посмотрел на Осве, потом на пластину в своей руке. – Ты хочешь спасти Аэтэльгар, девочка? Боюсь, путь к спасению лежит не вверх, а вниз. И этот ключ… он может открыть дверь. Но пройти через нее будет страшно. Очень страшно.

Глава 4. Сердце Города и Зов Бездны

Грохот стих, сменившись далекими криками и тревожным гулом сирен – сигналом бедствия, который не звучал в Аэтэльгарде уже много поколений. Столб пыли над жилым районом медленно рассеивался, обнажая страшную картину: часть одного из подвесных садов и примыкающая к нему жилая башня обрушились, оставив рваную рану на теле парящего острова.

Осве смотрела на это с застывшим ужасом. Это была уже не просто дрожь или мерцание света. Это была смерть. Разрушение. Начало конца, если ничего не предпринять.

– Они упали? – прошептала она, повернувшись к Каэлену. В ее голосе дрожали слезы. – Люди… там были люди…

Каэлен отвернулся от страшного зрелища, его лицо стало еще более морщинистым и скорбным. – Возможно, нет. Обломки падают не сразу. У них могло быть время укрыться или перебраться на соседние платформы. Но это… это только начало, дитя. Трещины расширяются. Ядро слабеет с каждым циклом.

– Ядро… Пластина… Равновесие… – Осве сжимала кулаки, пытаясь унять дрожь. – Мастер Каэлен, вы должны рассказать мне все! Что такое Ядро на самом деле? Как оно связано с Низовьем? И что делает эта пластина?

Старик вздохнул, провел рукой по седым волосам. – Все сразу не расскажешь. И многое сам не знаю – лишь догадки, обрывки древних текстов, запретные инженерные схемы… Садись. Похоже, пришло время нарушить молчание.

Он указал на грубо сколоченную скамью у стены хижины. Осве села, не сводя глаз с его лица. Каэлен присел рядом, вертя в руках темную пластину.

– Ядро – это не просто механизм или кристалл, как думают многие, – начал он тихо, и ветер, словно прислушиваясь, стих, лишь колокольчики продолжали тихонько звенеть. – Это… точка сопряжения. Фокус. Древние, те, кто поднял Аэтэльгар, нашли способ черпать энергию… снизу. Из самого сердца мира под нами. Не из воздуха, не из солнца, как мы привыкли думать. Небо – лишь среда, позволившая нам оторваться от земли. Но сила идет оттуда. – Он кивнул вниз, в туманную бездну.

Осве слушала, затаив дыхание. Это противоречило всему, чему ее учили.

– Но… почему тогда Низовье – запретно? Почему нас учили бояться его?

– Потому что любая великая сила требует равновесия, – продолжал Каэлен. – И плату. Предки, поднявшие город, заключили некий… договор. Или нашли способ поддерживать баланс между миром Вверху и миром Внизу. Они создали Ядро как проводник и стабилизатор. Но со временем знание об этом стало опасным. Власть имущие не хотели зависеть от «грязи» Низовья. Они хотели верить, что Аэтэльгар самодостаточен, что его сила – в небесах. Историю переписали. Инженеров вроде меня, кто задавал слишком много вопросов о первоисточнике энергии, отстранили. Связь с Низовьем стали считать ересью, слабостью, угрозой. Ее намеренно ослабляли, игнорировали… пока она не начала рваться сама.

– И теперь… Аэтэльгар умирает, потому что мы отрезали себя от своих корней? – прошептала Осве.

– Именно так, – подтвердил Каэлен. – Мы – цветок, срезавший свой стебель и вообразивший, что сможет вечно пить росу с листьев. Но без корня жизнь уходит. А эта пластина… – он снова посмотрел на багровые символы. – Это не просто карта. Это ключ-резонатор. Он настроен на определенные энергетические линии, идущие от Ядра вниз, сквозь Пелену Облаков, к… к тому самому «Корню Мира», о котором там написано.

– Так… она может показать путь? Открыть проход?

– Возможно. Символ Равновесия – это и есть активатор. Но он сработает не везде. Только там, где связь между Ядром и Низовьем еще не до конца прервана. Где энергия все еще… пульсирует. – Каэлен нахмурился. – Судя по моим старым записям и недавним наблюдениям… есть одно такое место. Глубоко внизу. В самых древних, заброшенных секциях Глубинных Пещер. Там, где основатели впервые коснулись силы, поднявшей город.

Глубинные Пещеры. Осве похолодела. Туда ей путь заказан.

– Но туда не попасть! Хранители…

– Хранители сейчас заняты паникой и устранением последствий обрушения, – перебил Каэлен. – Их внимание рассеяно. И потом… есть обходные пути. Старые вентиляционные шахты, заброшенные технические туннели… Я когда-то их изучал. Рискованно, но возможно.

Он встал и вошел в хижину, оставив Осве наедине с ее мыслями и тихо звенящими колокольчиками. Она смотрела на свои руки. Они все еще дрожали, но уже не от страха, а от смеси ужаса перед предстоящим и странного, пьянящего чувства… правильности. Все вставало на свои места. Страх Старейшин, дрожь города, ее собственная необъяснимая тяга к Низовью… Все это было связано.

Каэлен вернулся, неся небольшой кожаный мешочек и старый, потертый инструмент, похожий на гибрид компаса и камертона.

– Держи, – протянул он мешочек Осве. – Здесь немного концентрированных пищевых брикетов, очищающий кристалл для воды и моток легкой, но прочной веревки из небесного шелка. Немного, но лучше, чем ничего. А это, – он показал на инструмент, – мой старый гармонический детектор. Он не такой мощный, как те, что у Хранителей, но он может уловить остаточную пульсацию энергии Ядра. Если поднесешь к нему пластину в нужном месте… он должен указать направление.

Осве взяла дары старика. Инструмент был теплым, словно живым.

– Спасибо, Мастер Каэлен. Но… почему вы помогаете мне? Вы рискуете.

Старик усмехнулся безрадостно. – А какой у меня выбор, дитя? Сидеть здесь и слушать, как мой мир рассыпается в пыль? Я слишком стар, чтобы самому лезть в эти туннели. Но я могу дать шанс тому, у кого хватит смелости. К тому же… – он посмотрел на дымящиеся руины вдалеке. – Я тоже когда-то жил там. У меня были друзья, семья… Прежде чем Совет решил, что мои идеи опасны. Может быть, если бы тогда меня послушали…

Он не договорил. Осве поняла без слов. Это был его шанс исправить ошибки прошлого, хотя бы чужими руками.

– Я должна спешить, – сказала Осве, поднимаясь. – Лиам ждет меня. Он, наверное, сходит с ума от беспокойства.

– Лиам? Светловолосый мальчишка, что вечно летал за тобой хвостом? Хороший парень, но слишком… небесный. Смотри, не втяни его в это слишком глубоко. Путь вниз – он для тех, кто готов потерять небо.

Осве кивнула, хотя слова Каэлена отозвались в ней тревогой за друга. Она закрепила мешочек и детектор на поясе, спрятала пластину обратно под тунику.

– Как мне найти вход в старые туннели?

Каэлен дал ей точные указания – заброшенный технический люк на одном из нижних уровней Промышленного Острова, скрытый за каскадом застывшей лавы от древнего извержения небесного вулкана.

– Иди, дитя воздуха, – сказал он на прощание, и в его голосе смешались надежда и печаль. – И пусть ветры будут к тебе милостивы. И те, что дуют здесь, и те… что ждут тебя под Пеленой.

Осве кивнула, забралась в свой глайдер и, поймав восходящий поток, взмыла в небо, оставляя позади одинокий островок с мудрым безумцем и его поющими колокольчиками. Она летела обратно к сердцу Аэтэльгарда – города, который она любила и который теперь должна была покинуть, чтобы попытаться его спасти. Пути назад не было. Зов Бездны был сильнее страха.

Глава 5. Тени и Шепот в Городе Страха

Возвращение в центральную часть Аэтэльгарда было похоже на возвращение в раненый, испуганный организм. Паника после обрушения башни немного улеглась, сменившись мрачной суетой. Повсюду были видны патрули Хранителей – их стало заметно больше, и лица их были суровы и напряжены. Жители собирались группами, тихо переговариваясь, глядя то на небо, то на зияющую дыру на месте рухнувшей башни, то на дрожащие под ногами камни. Атмосфера Праздника Ветров испарилась без следа. Город боялся.

Осве осторожно посадила глайдер на одной из менее оживленных площадок и тут же увидела бегущего ей навстречу Лиама. Его лицо было бледным, глаза испуганными.

– Осве! Слава ветрам, ты вернулась! Я думал… когда все рухнуло… я боялся, ты была там! Где ты была так долго?

– Я была у Каэлена, – тихо ответила Осве, оглядываясь по сторонам. – Лиам, нам нужно уйти отсюда. Поговорить там, где нас не услышат.

Они быстро пошли по узким переулкам, стараясь держаться в тени и избегать людных мест. Осве чувствовала на себе подозрительные взгляды. Возможно, ей это только казалось из-за нервного напряжения, но паранойя витала в воздухе так же ощутимо, как и пыль от разрушений.

Укрывшись в нише за старой, неработающей ветряной турбиной, Осве рассказала Лиаму все: о словах Каэлена, о Ядре, питающемся от Низовья, о Равновесии, о ключе-резонаторе и о своем решении спуститься через Глубинные Пещеры.

Лиам слушал молча, и по мере ее рассказа его лицо становилось все бледнее. Когда она закончила, он долго не мог вымолвить ни слова, просто смотрел на нее широко раскрытыми глазами.

– Осве… ты… ты понимаешь, что говоришь? – наконец прошептал он. – Низовье… Глубинные Пещеры… Каэлен – сумасшедший! Это все звучит как… как безумная сказка! Нельзя этому верить!

– А чему верить, Лиам? – горячо возразила Осве. – Тому, что город рушится сам по себе? Тому, что Старейшины все исправят своими молитвами? Я видела глаза Каэлена. Он не безумен. Он знает. И эта пластина… – она коснулась груди, где лежал артефакт. – Я чувствую ее. Она живая. Она зовет.

– Но спускаться вниз! Одной! Это же самоубийство! Что ты там найдешь? Грязь, мрак, чудовищ? А если ты упадешь? Если заблудишься?

– А если я останусь здесь, мы все упадем! – воскликнула Осве. – Лиам, я не могу просто ждать! Я должна попробовать. Каэлен дал мне инструмент, он поможет найти путь. Это наш единственный шанс!

Лиам схватил ее за руки. Его ладони были холодными. – Пожалуйста, Осве, не делай этого! Давай пойдем к Совету вместе! Расскажем им все! Может, теперь, после обрушения, они выслушают?

– Они не выслушают, – твердо сказала Осве, высвобождая руки. – Они скорее запрут меня как паникершу или еретичку, чтобы скрыть правду. Они боятся Низовья больше, чем гибели Аэтэльгарда. Я должна идти одна.

– Нет! – голос Лиама дрогнул. – Я… я не пущу тебя одну! Если ты твердо решила… если ты действительно веришь, что это единственный путь… тогда я пойду с тобой.

Осве посмотрела на него с удивлением и тревогой. – Лиам, нет! Это слишком опасно. Ты сам сказал…

– Сказал! Но оставить тебя одну еще опаснее! – в его глазах блеснула отчаянная решимость. – Я, может, и боюсь высоты… то есть, глубины… но я не трус! И я не оставлю друга в беде. Вместе у нас будет больше шансов. Я могу нести вещи, следить за дорогой позади… Хоть что-то!

Осве колебалась. Идти вдвоем было бы действительно менее страшно. Но подвергать Лиама такой опасности…

– Ты уверен? – тихо спросила она. – Обратного пути может не быть.

– Уверен, – твердо ответил Лиам, хотя в его глазах все еще плескался страх. – Куда идти?

Осве рассказала ему про заброшенный люк на Промышленном Острове. Добраться туда незамеченными было первой задачей. Город патрулировался, а Промышленный Остров, с его работающими механизмами и энергетическими узлами, наверняка охранялся особенно тщательно после недавних событий.

Им пришлось пробираться окольными путями, используя заброшенные переходы, старые грузовые лифты, прячась в тенях от патрулей Хранителей. Сердце Осве колотилось от напряжения. Каждый шорох, каждый далекий крик заставлял их замирать.

Наконец, они добрались до нижних уровней Промышленного Острова. Здесь было темно, пахло машинным маслом и озоном. Воздух вибрировал от гула работающих где-то рядом механизмов. Место, описанное Каэленом, нашлось быстро – широкий, покрытый ржавчиной люк в полу, частично скрытый натеками застывшей темной породы, действительно похожей на лаву.

С трудом, объединив усилия, они смогли сдвинуть тяжелую крышку люка. Из открывшегося провала пахнуло затхлостью, сыростью и чем-то еще – странным, металлическим привкусом древней энергии. Вниз уходила ржавая лестница, теряющаяся во тьме.

– Вот он… путь в Глубинные Пещеры, – прошептала Осве, заглядывая в темноту.

Она достала детектор Каэлена и пластину. Поднеся пластину к инструменту, она увидела, как стрелка детектора ожила, слабо качнулась и указала вниз, в темноту люка. Багровые линии на пластине вспыхнули чуть ярче.

– Он работает, – выдохнула Осве. – Каэлен был прав. Путь там.

Они переглянулись. Страх смешивался с решимостью.

– Готов? – спросила Осве.

Лиам глубоко вздохнул, крепче сжал ремень небольшой сумки с припасами, которую успел собрать. – Никогда не был готов меньше. Но идем. Пока нас не заметили.

Осве первой шагнула на скользкие ступени ржавой лестницы. Лиам последовал за ней. Они задвинули тяжелый люк над головой, погрузившись в полную темноту, нарушаемую лишь слабым светом ручного кристалла Осве и пульсирующим багровым светом пластины-ключа, указывающей путь в неизведанные глубины умирающего Аэтэльгарда.

Их путешествие вниз началось.

Глава 6. Сквозь Вены Древнего Камня

Тяжелый люк захлопнулся над головой со скрежетом, отрезая их от привычного мира Аэтэльгарда. Мгновение абсолютной темноты и тишины, а затем – только слабый свет ручного кристалла Осве, выхватывающий из мрака скользкие, ржавые ступени уходящей вниз лестницы, и пульсирующее багровое сияние пластины-ключа у нее на поясе. Воздух был спертым, тяжелым, пахнущим вековой пылью, сыростью и едва уловимым металлическим привкусом, который здесь, в замкнутом пространстве, ощущался гораздо острее, чем наверху.

– Никогда не думал, что буду скучать по сквознякам, – прошептал Лиам позади Осве, его голос гулко отдавался от стен узкой шахты.

Осве не ответила, сосредоточенно спускаясь. Лестница дрожала под их весом, некоторые ступени опасно прогибались. Кристалл освещал лишь небольшой круг перед ними, остальное тонуло в непроглядной тьме. Снизу доносился тихий, монотонный звук – капающая вода.

Спуск казался бесконечным. Наконец, лестница закончилась небольшой площадкой перед узким туннелем, уходящим вглубь острова. Здесь уже не было ржавого металла – стены были из грубо отесанного камня, влажного на ощупь. Пол был неровным, покрытым слоем скользкой грязи и мелкими обломками породы.

Осве снова поднесла пластину к детектору. Стрелка качнулась и уверенно указала вглубь туннеля. Багровый свет ключа осветил древние, полустертые символы на стене у входа – они были не похожи на письменность современного Аэтэльгарда, более угловатые и сложные.

– Похоже, мы на верном пути, – сказала Осве, стараясь, чтобы ее голос звучал увереннее, чем она себя чувствовала. – Идем. И смотри под ноги.

Они двинулись вперед. Туннель петлял, разветвлялся, иногда расширяясь в небольшие пещеры, заваленные обломками непонятных механизмов, покрытых слоем каменной пыли, иногда сужаясь так, что приходилось идти боком. Тишина давила на уши, нарушаемая лишь их собственными шагами, дыханием и неумолчной капелью где-то впереди. Свет кристалла выхватывал из мрака странные тени, играл на мокрых стенах, создавая иллюзию движения там, где его не было.

– Ты что-нибудь чувствуешь? – спросил Лиам шепотом через некоторое время. – Ну, ты же дитя воздуха… ветры и все такое. Здесь есть какие-то потоки?

Осве покачала головой. – Ничего. Воздух стоит неподвижно. Это… странно. Непривычно. Будто мир замер. Единственное, что я чувствую – это легкая вибрация камня под ногами. Она идет откуда-то из глубины. И… холод. Не такой, как на высоте, другой. Пронизывающий.

Они шли уже несколько часов, сверяясь с детектором на каждом перекрестке. Инструмент Каэлена работал безотказно, уверенно указывая путь сквозь лабиринт. Иногда им встречались препятствия: завалы, которые приходилось разбирать или обходить по шатким карнизам над темными провалами; затопленные участки туннеля, где вода доходила до пояса, ледяная и мутная; старые, проржавевшие двери, которые Лиаму с трудом удавалось открыть, используя прихваченный с собой небольшой рычаг.

В одном из таких тупиков, за ржавой дверью, они наткнулись на следы чьего-то давнего пребывания. Это была небольшая комната, видимо, служившая когда-то постом наблюдения или техническим узлом. В центре стоял стол с рассыпанными по нему инструментами, не похожими на те, что использовали в Аэтэльгарде сейчас. На стене висела потрескавшаяся карта, изображавшая сложную сеть туннелей – гораздо более обширную, чем они могли себе представить. А в углу… в углу лежал скелет в истлевшей одежде, похожей на форму Хранителя древнего образца. Рядом валялся разбитый свето-кристалл и пустой кожаный мешочек.

Лиам отшатнулся, приглушенно вскрикнув. Осве замерла, сердце бешено колотилось. Они были не первыми, кто пытался проникнуть сюда. И этот человек не выбрался.

– Он… он заблудился? Или… что с ним случилось? – прошептал Лиам, не сводя глаз с жуткой находки.

Осве осторожно подошла ближе, стараясь не потревожить прах. Никаких следов борьбы или насилия не было видно. Возможно, у него кончились припасы, или погас свет, и он просто не смог найти выход в этой темноте.

– Не знаю, – тихо ответила Осве. – Но это напоминание. Мы должны быть осторожны. Очень осторожны.

Они поспешно покинули комнату, тяжелое молчание повисло между ними. Образ скелета в темноте преследовал их. Мысль о том, что они могут разделить его судьбу, стала пугающе реальной.

Туннели начали меняться. Стены стали более гладкими, словно оплавленными. В воздухе появился новый запах – озона, как после грозы, но сильнее, и еще какой-то сладковатый, тревожный аромат. Вибрация под ногами усилилась, превратившись в постоянный низкий гул. Детектор Каэлена теперь не просто указывал направление – его стрелка мелко дрожала, а пластина-ключ пульсировала ярче, ее багровый свет отбрасывал на стены живые, пляшущие тени.

– Мы приближаемся, – сказала Осве. – Я чувствую… энергию. Она странная. Мощная, но… нестабильная.

Вскоре они вышли в огромную пещеру. Такую огромную, что свет их кристалла терялся во тьме, не достигая ни потолка, ни противоположных стен. Пол пещеры был испещрен глубокими трещинами, из которых поднимался легкий светящийся пар. А в центре… в центре возвышалось нечто невероятное.

Это была гигантская конструкция из переплетенных металлических колец, кристаллических стержней и светящихся трубок, уходящая и вверх, во тьму, и вниз, в зияющий провал в полу пещеры. Многие части конструкции были сломаны, покрыты трещинами, из которых вырывались снопы искр или сочился тот самый светящийся пар. Внутри колец медленно вращались сферы чистой энергии – некоторые ярко сияли голубым светом, другие тускло мерцали, а третьи были темными, мертвыми. Вся конструкция гудела, вибрировала, издавала низкий, стонущий звук. Это и было Ядро. Или то, что от него осталось.

– Невероятно… – прошептал Лиам, потрясенный зрелищем. – Оно… живое?

– Умирающее, – поправила Осве. Она чувствовала боль этого места, агонию древней машины или магии, из последних сил цепляющейся за жизнь.

Она снова посмотрела на детектор и пластину. Стрелка теперь указывала не на саму конструкцию Ядра, а вниз, в провал под ней. И багровый свет ключа пульсировал почти нестерпимо ярко.

– Путь… он там, – сказала Осве, указывая на пропасть. – Пластина ведет нас к «Корню Мира». К источнику.

Они осторожно подошли к краю провала. Заглянуть вниз было страшно. Там клубилась тьма, лишь изредка пронзаемая вспышками энергии от поврежденного Ядра. Но где-то там, в глубине, был ответ. Спасение или гибель.

– Как… как мы туда спустимся? – голос Лиама дрожал. – Здесь нет лестницы.

Осве посветила кристаллом вдоль края провала. И увидела – едва заметные в камне ступени, вырезанные спиралью и уходящие вниз, во тьму. Это была не лестница, скорее узкая, опасная тропа.

– Предки оставили путь, – сказала она. – Очень опасный путь.

Она посмотрела на Лиама. Его лицо было решительным, но глаза выдавали страх.

– Я понимаю, если ты захочешь остаться здесь, – сказала она мягко. – Дальше будет еще опаснее.

Лиам покачал головой. – Я сказал, что пойду с тобой. Значит, пойду. Только… давай будем очень осторожны.

Осве кивнула. Она размотала веревку из небесного шелка, принесенную от Каэлена. Один конец она крепко обвязала вокруг выступающей части поврежденного Ядра, другой – вокруг своей талии.

– На всякий случай, – пояснила она. – Ступени могут быть скользкими или обрушиться.

Она сделала глубокий вдох, крепче сжала в руке свето-кристалл и шагнула на первую ступеньку, ведущую в бездну под умирающим сердцем Аэтэльгарда. Лиам, помедлив секунду, последовал за ней, держась за веревку как за единственную связь с реальностью.

Спуск в неизвестность продолжался.

Глава 7. Под Пеленой

Спуск по спиральной тропе был медленным и мучительным. Ступени, вырезанные в самой скале, были узкими, неровными, и часто покрыты скользкой влагой, сочившейся из трещин. Тьма под ними казалась абсолютной, живой, готовой поглотить в любую секунду. Единственными ориентирами были слабеющий свет кристалла в руке Осве, пульсация пластины-ключа и дрожащая стрелка детектора, упорно указывающая вниз. Веревка, связывающая их с умирающим Ядром наверху, была тонкой нитью надежды, но с каждым шагом вниз она натягивалась все слабее, напоминая, как далеко они уже ушли.

Воздух становился плотнее, теплее. Ушел знакомый холод камня, сменившись душной, влажной теплотой, поднимающейся снизу. Исчез запах озона и металла, вместо него появился другой – тяжелый, землистый, с примесью чего-то незнакомого, похожего на прелую листву и грибы. Это был запах, которого Осве никогда не знала в пронизанном ветрами Аэтэльгарде. Запах Низовья?

Низкий гул Ядра остался позади, сменившись почти полной тишиной, если не считать их собственного дыхания и далекого, едва слышного шума, похожего на шелест или вздохи огромного спящего существа. Иногда сквозь этот шелест пробивались странные звуки – то ли щелчки, то ли отдаленное эхо капель, но не таких размеренных, как наверху, а хаотичных, будто падающих на разные поверхности.

– Ты это слышишь? – прошептал Лиам, его голос был напряженным. Он шел следом за Осве, его рука крепко сжимала веревку.

– Слышу, – так же тихо ответила Осве. – Не знаю, что это. Похоже на… жизнь?

Мысль была странной и пугающей. Жизнь в такой глубине, под основанием их мира?

Чем ниже они спускались, тем заметнее становились изменения. Стены шахты перестали быть голым камнем. На них появились наросты – бледные, фосфоресцирующие грибы, испускающие слабое, призрачное зеленоватое свечение; толстые, похожие на корни лианы, слепо тянущиеся из трещин вниз; мох, мягкий и влажный на ощупь. Это была не та растительность, что цеплялась за скалы Аэтэльгарда, питаясь светом и воздухом. Эта флора принадлежала другому миру, миру тьмы и сырости.

Внезапно пластина-ключ на поясе Осве вспыхнула особенно ярко, залив узкую тропу багровым светом. Детектор в ее руке забился, стрелка закрутилась на месте.

– Что такое? – встревожился Лиам.

– Не знаю… энергия… она изменилась, – Осве остановилась, пытаясь понять показания прибора. – Она стала… плотнее. И идет отовсюду сразу.

Она посветила кристаллом вниз. В нескольких метрах под ними тропа обрывалась. Но тьма там была уже не абсолютной. Она словно подсвечивалась изнутри слабым, рассеянным белесым сиянием. И воздух там… он мерцал, колебался, как раскаленный над огнем.

– Пелена… – прошептала Осве, вспомнив слова Каэлена. – «Под Пеленой…» Кажется, мы дошли.

Они осторожно спустились к самому краю тропы. Перед ними была не пропасть, а нечто вроде завесы из колеблющегося света и тумана, скрывающего то, что за ней. Воздух здесь был тяжелым, давящим, дышать стало труднее. Странный шелест и щелчки теперь доносились отчетливее, казалось, они шли прямо из-за этой мерцающей завесы.

– Это… барьер? – Лиам с опаской протянул руку к колеблющемуся свету, но тут же отдернул ее. – Он теплый. И… покалывает.

– Это граница, – сказала Осве, чувствуя смесь страха и благоговения. – Граница между Аэтэльгардом и… тем, что под ним. Пластина ведет нас сквозь нее.

Она сделала глубокий вдох, пытаясь наполнить легкие тяжелым, незнакомым воздухом. Проверила узел веревки на поясе. Конец, уходящий вверх, к Ядру, был уже почти не натянут – они спустились очень глубоко.

– Отвязаться? – спросил Лиам, заметив ее взгляд. – Обратно по ней мы все равно уже не поднимемся.

Осве кивнула. Цепляться за умирающий мир наверху больше не имело смысла. Дрожащими от волнения и усталости пальцами они отвязали веревку из небесного шелка, символ их связи с Аэтэльгардом. Теперь они были одни, на пороге неизвестности.

– Я первая, – сказала Осве, крепче сжимая свето-кристалл и детектор. Она поднесла пластину-ключ к мерцающей завесе. Багровый свет артефакта смешался с белесым сиянием Пелены, создавая вихрь красок. Завеса в том месте, куда указывала пластина, заколебалась сильнее, стала прозрачнее, открывая…

Не ясную картину, а скорее калейдоскоп ощущений. Вспышка света, не похожего на свет их солнца. Порыв влажного, пахнущего дождем и землей ветра – настоящего, живого ветра, идущего снизу! – который едва не сбил ее с ног. И звук… оглушительный хор звуков: шелест тысяч листьев, стрекот незнакомых насекомых, крики странных птиц, шум воды…

Осве зажмурилась на мгновение от этого потока, сделала шаг вперед, чувствуя, как Пелена обволакивает ее, теплая и покалывающая, а затем…

Она стояла на чем-то мягком и упругом. Не на камне. Воздух был свежим, влажным, наполненным тысячами запахов. Над головой не было непроглядной тьмы шахты. Вместо нее было… небо? Нет, не небо Аэтэльгарда, бесконечное и синее. Что-то другое. Низкое, серое, затянутое облаками, но сквозь них пробивался рассеянный, молочный свет.

Она открыла глаза.

Они стояли на краю гигантского утеса, такого же, как те, из которых состоял Аэтэльгар, но он не парил в пустоте. Он был частью… чего-то огромного. Вокруг, насколько хватало глаз, простирался мир, которого Осве не могла себе даже вообразить.

Бесконечное зеленое море. Лес. Гигантские деревья с необъятными кронами, перевитые лианами, уходили вдаль, теряясь в туманной дымке. Между ними виднелись проблески воды – реки или озера. Воздух был наполнен звуками жизни – пением птиц, жужжанием насекомых, далеким ревом каких-то зверей. А над всем этим, высоко-высоко, почти невидимое за плотной пеленой облаков, должно быть, находилось то место, откуда они пришли – их умирающий Аэтэльгар.

– Лиам… – прошептала Осве, поворачиваясь к другу.

Лиам стоял рядом, его лицо выражало смесь шока, изумления и страха. Он смотрел на раскинувшийся перед ними мир широко раскрытыми глазами, не в силах произнести ни слова. Он инстинктивно сделал шаг назад, ближе к стене утеса, откуда они только что вышли.

– Оно… настоящее, – наконец выдавил он. – Низовье… Оно живое.

Осве сделала шаг вперед, к краю утеса. Мягкая зеленая поросль, похожая на мох, пружинила под ногами. Она наклонилась и коснулась ее рукой. Влажная, прохладная, пахнущая землей. Она подняла глаза на гигантские деревья внизу, на серое, но светлое небо над ними. Ветер, настоящий ветер Низовья, трепал ее волосы.

Она была здесь. В запретном мире. И он был не темным, грязным и мертвым, как учили легенды. Он был другим. Незнакомым. Возможно, опасным. Но он был невероятно, ошеломляюще живым.

Пластина-ключ на ее поясе все еще слабо пульсировала багровым светом, но детектор Каэлена молчал. Его задача была выполнена – он провел их сквозь Пелену. Теперь им предстояло найти «Корень Мира» в этом бескрайнем, неизвестном мире.

Но прежде чем они успели обдумать свой следующий шаг, из-за ближайших гигантских деревьев внизу донесся звук – треск ломаемых веток и низкое, угрожающее рычание, от которого кровь застыла в жилах. Что-то большое двигалось там, в зеленом сумраке. И оно их заметило.

Глава 8. Первые Тени Низовья

Рычание повторилось, ближе и громче. Оно было низким, гортанным, с вибрирующими нотками, которые, казалось, заставляли дрожать сам воздух. Треск веток усилился, превратившись в шум ломающегося подлеска. Что бы там ни было, оно было большим, сильным и двигалось прямо к подножию утеса, на котором они стояли.

– Назад! Быстро! – голос Осве был напряженным шепотом. Она схватила Лиама за руку и потащила его от края, обратно к скале, из которой они вышли.

Лиам спотыкался, его глаза испуганно метались между утесом и лесом внизу. – Оно нас чует? Видит?

– Не знаю! Просто прячься!

Они прижались к холодному, влажному камню утеса, пытаясь слиться с тенями. Выход из туннеля, через который они попали сюда, зиял рядом темным провалом – путь назад был отрезан, но сама ниша давала хоть какое-то укрытие.

Из-за густых крон гигантских деревьев показалось оно.

Существо было огромным, раза в три выше человека, и передвигалось на четырех мощных, когтистых лапах. Его тело покрывала не чешуя и не шерсть, а скорее хитиновый панцирь тускло-зеленого, почти болотного цвета, местами поросший мхом и какими-то паразитическими грибами. Голова была непропорционально маленькой, с множеством фасеточных глаз, тускло поблескивающих в рассеянном свете, и огромными, щелкающими мандибулами. Оно медленно поворачивало голову из стороны в сторону, словно принюхиваясь или прислушиваясь, издавая при этом тихое стрекотание. Длинный сегментированный хвост нервно подергивался.

Осве затаила дыхание, чувствуя, как колотится сердце. Это существо не было похоже ни на одно животное из легенд Аэтэльгарда. Оно было порождением этого сумрачного, влажного мира.

Монстр подошел к самому подножию утеса и поднял голову, его фасеточные глаза уставились прямо на то место, где они недавно стояли. Оно издало низкое, вопросительное клокотание.

– Оно знает, что мы здесь, – прошептал Лиам, его голос дрожал так сильно, что Осве боялась, тварь его услышит.

– Тихо! – прошипела Осве. – Не двигайся.

Существо сделало несколько шагов вдоль подножия утеса, царапая камень своими когтями. Оно явно ощущало их присутствие – возможно, уловило запах, незнакомый для этого мира, или остаточную энергию от их перехода через Пелену. Оно остановилось прямо под ними, снова подняло голову. Осве видела, как шевелятся его мандибулы, как подрагивают короткие усики-антенны на его голове.

Казалось, прошла вечность. Каждый удар сердца отдавался в ушах Осве гулким набатом. Она смотрела на чудовище, чувствуя первобытный ужас, но одновременно – и странное, извращенное любопытство. Это была реальность Низовья. Опасная, чужая, но реальность.

Внезапно существо резко дернуло головой в сторону, к лесу. Оттуда донесся пронзительный крик какой-то птицы или другого зверя. Тварь у подножия утеса издала короткий рык, словно отвечая на зов или реагируя на более интересную добычу. Помедлив еще мгновение, она развернулась и тяжелой, но удивительно быстрой трусцой устремилась обратно в чащу, вскоре скрывшись за стеной гигантских деревьев. Треск веток и рычание постепенно удалились и стихли.

Осве и Лиам еще долго стояли не шевелясь, прижавшись к скале и прислушиваясь к звукам леса. Наконец, Осве медленно выдохнула, чувствуя, как напряжение немного отпускает ее мышцы.

– Ушло, – прошептала она.

Лиам медленно сполз по стене, садясь на влажный мох. Его лицо было белым как полотно. – Что… что это было?

– Не знаю, – Осве подошла к краю утеса, осторожно выглядывая. Лес внизу казался спокойным, но теперь она знала, какие тени могут скрываться в его глубине. – Но Каэлен был прав. Здесь опасно. Очень опасно.

Она посмотрела на Лиама. Он сидел, обхватив колени руками, и смотрел в пустоту. – Мы не выживем здесь, Осве, – сказал он глухо. – Это не наш мир. Мы здесь чужие. Добыча.

– Мы не знаем этого наверняка, – возразила Осве, хотя и ее уверенность пошатнулась после встречи с монстром. Она опустилась на корточки рядом с ним. – Да, здесь опасно. Но мы пришли сюда не на прогулку. Мы ищем «Корень Мира». То, что может спасти Аэтэльгар. Мы не можем сдаться при первой же трудности.

– При первой?! – Лиам вскинул на нее глаза, в которых стоял ужас. – Это чудовище могло разорвать нас на куски! А что будет дальше? Что еще скрывается в этих лесах? А если мы заблудимся? У нас почти нет еды, вода… как мы ее найдем? Этот кристалл Каэлена не вечен!

Он был прав. Осве достала мешочек, переданный стариком. Несколько твердых пищевых брикетов – сколько они протянут на них? Неделю? Две? Очищающий кристалл для воды был маленьким – он мог очистить лишь ограниченное количество влаги. А компас-детектор теперь молчал, его задача была выполнена.

Она снова достала пластину-ключ. Багровый свет все еще пульсировал, но теперь слабее, словно артефакт тоже потратил часть своей энергии на проход сквозь Пелену. Она повертела его в руках, вглядываясь в символ Равновесия.

– Пластина… она привела нас сюда, – задумчиво сказала Осве. – Может быть, она укажет и дальнейший путь? «Корень Мира»… где-то он должен быть.

Она встала и медленно прошлась по краю утеса, держа пластину перед собой. Она поворачивала ее то так, то этак, пытаясь уловить хоть какой-то отклик, изменение в пульсации света.

Внезапно, когда она повернулась лицом в определенном направлении – на юго-восток, если судить по едва заметному положению скрытого облаками светила, – багровое сияние пластины чуть-чуть усилилось. Едва заметно, но Осве, привыкшая улавливать малейшие изменения ветра, почувствовала это.

– Лиам, смотри! – позвала она.

Лиам неохотно поднялся и подошел к ней. Осве показала ему.

– Видишь? Когда я поворачиваю ее сюда… она светится ярче.

Лиам прищурился. – Вроде бы… да. Совсем немного. И что это значит?

– Это значит, что нам нужно идти туда, – Осве указала вдаль, на бескрайнее зеленое море леса, теряющееся в туманной дымке. – Где-то там, в том направлении, находится то, что мы ищем. Или, по крайней мере, следующий ключ.

Лиам посмотрел в указанном направлении, потом на свои руки, потом снова на лес. В его глазах читалась борьба между страхом и долгом, отчаянием и слабой надеждой.

– Идти… туда? – прошептал он. – Прямо в этот лес? С этими… тварями?

– У нас есть другой выбор? – тихо спросила Осве. – Сидеть здесь и ждать, пока нас найдет еще одно чудовище? Или пока у нас кончится еда? Путь лежит вперед, Лиам. Как бы страшно ни было.

Она посмотрела вниз с утеса. Спуститься прямо здесь было невозможно – слишком высоко и отвесно. Но правее, метрах в ста, склон казался более пологим, и вниз свисали толстые, похожие на канаты лианы, цепляясь за выступы скалы.

– Думаю, мы сможем спуститься там, – сказала она, указывая. – Это будет похоже на спуск по снастям воздушных мостов. Только… зеленее.

Идея спускаться по незнакомым лианам в кишащий опасностями лес не вызвала у Лиама энтузиазма, но он видел решимость в глазах Осве. И понимал, что она права – оставаться на утесе было бессмысленно и не менее опасно.

– Ладно, – вздохнул он, поднимая свою небольшую сумку. – Веди. Только… давай очень осторожно. И если услышим что-то похожее на то рычание… бежим без оглядки.

Осве кивнула. Она в последний раз оглянулась на темный провал в скале, через который они пришли из другого мира. Пути назад не было. Впереди лежало Низовье – враждебное, неизведанное, но полное тайн и, возможно, спасения.

Она крепче сжала пластину-ключ и решительно направилась к тому месту, где лианы предлагали опасный спуск в зеленый сумрак под ними. Первый шаг в настоящем Низовье был сделан.

Глава 9. Зеленые Стены и Каменные Свидетели

Спуск по лианам оказался труднее, чем представлялось Осве. Это были не гладкие, предсказуемые снасти воздушных мостов Аэтэльгарда. Лианы Низовья были живыми – толстыми, узловатыми, покрытыми цепким мхом и мелкими колючками, которые царапали ладони сквозь тонкую ткань перчаток. Некоторые были сухими и ломкими, другие – скользкими от сочившейся из них мутной жидкости. Приходилось тщательно проверять каждую опору, прежде чем перенести на нее вес.

Осве двигалась первой, ее врожденное чувство равновесия и опыт лазания по скалам Аэтэльгарда очень пригодились. Она старалась выбирать самые толстые и крепкие на вид лианы, проверяя их натяжение, прежде чем дать сигнал Лиаму следовать за ней. Лиам спускался медленно, неуверенно, его лицо было напряженным, капельки пота смешивались с грязью на лбу, несмотря на прохладу леса внизу. Он крепко цеплялся за лианы, стараясь не смотреть вниз, в зеленую бездну под ногами.

Воздух становился гуще, насыщеннее запахами сырой земли, прелой листвы и незнакомых цветов. Звуки леса обступали их со всех сторон – многоголосый хор птичьих криков, стрекот и жужжание мириадов невидимых насекомых, шелест листвы от неясного движения внизу. Несколько раз мимо них пролетали крупные, ярко окрашенные насекомые, похожие на гигантских стрекоз, издавая громкий гудящий звук. Один раз из трещины в скале прямо перед лицом Лиама высунулась маленькая, похожая на ящерицу головка с большими черными глазами, внимательно посмотрела на него и тут же скрылась обратно. Лиам едва не сорвался от неожиданности.

– Спокойно, – тихо сказала Осве, заметив его испуг. – Оно маленькое. Кажется.

Спуск занял больше времени, чем они ожидали. Солнце, скрытое плотными облаками, начало клониться к закату – свет, пробивающийся сквозь кроны, стал более тусклым, приобрел серовато-лиловый оттенок. Наконец, под ногами показалась земля – неровная, покрытая толстым слоем мха, опавших листьев и переплетением толстых корней.

Осве спрыгнула на мягкую почву последней, ноги слегка подогнулись от усталости и напряжения. Она огляделась. Они стояли у подножия утеса, который теперь казался неприступной серой стеной, уходящей вверх и теряющейся в зеленом мареве. Вокруг них был лес – но не такой, какой она могла себе представить. Деревья были исполинскими, их стволы – толщиной в несколько обхватов, кора – морщинистая, покрытая светящимися грибами и обвитая толстыми лианами, уходящими вверх, к далекой кроне, скрывающей небо. Подлесок был густым, состоящим из гигантских папоротников с резными листьями выше человеческого роста, кустарников с мясистыми, темно-зелеными листьями и странных, похожих на клубки лиан образований. Свет едва пробивался сквозь этот плотный зеленый полог, создавая атмосферу вечных сумерек. Воздух был влажным и теплым, дышалось легко, но непривычно.

Лиам опустился на корень ближайшего дерева, тяжело дыша. – Земля, – пробормотал он, проводя рукой по мху. – Твердая земля под ногами. Никогда не думал, что буду этому так рад. И так страшно мне на ней еще не было.

Осве понимала его чувства. Ощущение тверди под ногами было странным, почти забытым инстинктом. Но одновременно с этим пришло и чувство уязвимости. В небе Аэтэльгарда они были хозяевами, здесь, на земле, они были крошечными и беззащитными перед лицом огромного, чужого мира.

– Нужно двигаться, – сказала Осве, проверяя пластину-ключ. Багровое свечение все так же едва заметно усиливалось при повороте на юго-восток. – Скоро совсем стемнеет. Нужно найти воду и, может быть, какое-то укрытие на ночь.

– Укрытие? Здесь? – Лиам обвел взглядом густые заросли. – Разве что забраться на дерево. Хотя кто знает, что живет на этих деревьях.

Осве достала свой свето-кристалл. Его свет казался тусклым и нереальным в этом зеленом сумраке. – Пойдем. Осторожно.

Они двинулись в указанном пластиной направлении, продираясь сквозь заросли папоротников и цепляющиеся лианы. Шли медленно, прислушиваясь к каждому шороху, стараясь ступать как можно тише. Лес жил своей жизнью – мимо пронеслась стайка мелких, похожих на белок зверьков с перепонками между лап, бесшумно планируя с дерева на дерево; огромный, размером с кулак Осве, жук с переливающимся панцирем медленно прополз по стволу дерева; где-то совсем рядом раздался мелодичный, переливчатый свист.

Вскоре они услышали шум воды – не капель, как в пещерах, а журчание ручья. Следуя на звук, они вышли на небольшую поляну, через которую протекал неширокий ручей с удивительно чистой на вид водой. Берега ручья поросли ярко-синими, светящимися в полумраке цветами.

– Вода! – обрадовался Лиам. Он бросился к ручью, но Осве остановила его.

– Подожди! Мы не знаем, можно ли ее пить.

Она достала кристалл очищения, подаренный Каэленом. Набрав немного воды в сложенные ладони, она опустила в нее кристалл. Он слабо засветился голубым, но никаких явных изменений в воде не произошло – она не помутнела, не зашипела.

– Кажется, чистая, – сказала Осве с облегчением. – Но на всякий случай будем использовать кристалл.

Они утолили жажду. Вода была холодной и имела слабый привкус минералов. Затем они наполнили небольшую флягу, которая была у Лиама. Осве обмыла лицо и руки, смывая грязь и пот после спуска. Это немного освежило и придало сил.

Пока Лиам пил, Осве осматривала поляну. Ее взгляд зацепился за что-то необычное на противоположном берегу ручья – не просто деревья или кусты, а правильные, почти геометрические формы, едва различимые сквозь завесу лиан и мха.

– Лиам, смотри! – позвала она, указывая.

Перебравшись через ручей по скользким камням, они подошли ближе. Это были руины. Несколько больших каменных блоков, явно обработанных когда-то человеком или другим разумным существом, лежали полускрытые землей и корнями. Рядом возвышалась часть стены, сложенная из таких же блоков, густо поросшая мхом и обвитая лианами. На одном из камней Осве заметила резьбу – полустертые временем и стихией символы. Она очистила камень от мха.

Символы были ей незнакомы, но один из них… один из них заставил ее сердце замереть. Это был круг, пересеченный тремя волнистыми линиями. Символ Равновесия. Тот же самый, что и на пластине-ключе.