Читать онлайн Слои бессмертия

Глава 1: Год тишины

Горы молчали. Их вершины, укутанные в снега, казались неприступными стражами, охраняющими тайну, спрятанную в недрах скал. Здесь, на высоте, где воздух обжигал лёгкие, а звёзды ночью падали так низко, что хотелось поймать их ладонью, правительство построило «Лавину» – базу для специального отряда, способного вскрыть Даркнет наизнанку.

Пётр щёлкнул выключателем в тренировочном зале. Свет голограмм замигал, выхватывая из полумрака снаряды с нейроинтерфейсами, квантовые терминалы и клетки с симуляторами виртуальных ловушек. На стене висела карта глубинных слоёв сети – сплетение линий, напоминающее старую паутину, где в узлах мерцали красные метки: зоны активности Спирали.

– Опять не спишь?

Он обернулся. Алиса стояла в дверях, завернувшись в потертый плед с логотипом бара «Аналог». Её волосы, снова фиолетовые, как в первые дни их войны, отливали металлом под светом голограмм. Спираль на запястье, некогда бледная, теперь была словно выжжена – тёмный рубец, напоминающий шрам.

– Проверял новые импланты, – Пётр кивнул на стол, где лежали чипы в форме лезвий. – Лира… то есть её копия… обновила протоколы. Говорит, теперь они выдержат прямой контакт с квантовым шумом.

– Говорит? – Алиса приблизилась, и её дыхание смешалось с запахом перегретого металла. – Ты всё ещё общаешься с её голограммой?

Он промолчал. Цифровая тень Лиры, загруженная в закрытый сервер базы, стала их тайным оружием – и тихой болью. Она шутила, как раньше, собирала глушилки на голографических чертежах, но её смех иногда зависал, как повреждённый файл.

– Мы не можем ей доверять на 100%, – Алиса коснулась его руки. Спирали на их запястьях синхронно дрогнули. – Это не она. Что если ей кто-то манипулирует? Это код, который имитирует её память.

– А мы кто? – Пётр усмехнулся, указывая на метки. – Просто код в мясе?

За окном завыл ветер, гоняя по ущелью колючий снег. База, вырубленная в скале, напоминала древний монастырь – здесь царил культ тишины и стальных нервов. Внизу, в ангарах, спали солдаты: двадцать человек, отобранных за устойчивость к нейровоздействию. Их тренировали погружаться в Даркнет через боль, как ныряльщиков в океан без света.

Алиса подошла к окну. Горы, окрашенные рассветом в розовое, казались нереальными – словно голограмма, набросанная небрежной рукой.

– Помнишь, как мы мечтали уйти куда-то, где нет чипов и трупов? – Она прижала ладонь к стеклу, оставляя отпечаток. – А теперь строим новую тюрьму.

– Тюрьма с видом на вечность, – Пётр встал рядом, ощущая холод, просачивающийся сквозь бронированное стекло. – Но даже здесь, среди скал, мы не спасёмся от того, что выплёскивается из глубин. Ты видела последние сводки? Нелегальные чипы Elysium всё ещё в ходу. Люди ныряют в Даркнет через чёрные порталы, тащат оттуда мусор… и не только.

Алиса провела пальцем по шраму-спирали, заставляя его вспыхнуть синим. Где-то внизу, в глубинных чатах, уже шептались о «тенях» – аватарах, которые возвращались из погружения с пустыми глазами и переписанной ДНК.

– Они называют это «сёрфингом бездны», – сказала она. – Загружают сознание в украденные аватары, чтобы рыскать по запретным слоям. И возвращаются не одни. Вчера в пятом секторе нашли бродягу с чипом, который… – она замолчала, вспоминая видео его лица. Оно расползалось, как плохой рендер.

– …который стал ретранслятором, – Пётр закончил за неё. – Я читал отчёт. Его мозг прожгли коды-паразиты. Но это не Спираль. Это что-то новое. Или очень старое.

Утром голограмма Лиры, её цифровой двойник учила отряд работать с нейрошоками – виртуальными аналогами прежнего оружия. Вместо «Нейростаза» теперь были «Скальпель» – программы, рвущие связь аватара с ядром сознания. А вместо «Криогенной иглы» – «Ледяные скрипты», замораживающие данные в квантовых узлах, превращая вражеские алгоритмы в хрупкие статуи из нулей и единиц.

– Раньше мы стреляли в тела, – Пётр коснулся голограммы нового интерфейса. – Теперь будем взламывать души.

Алиса вздрогнула, вспоминая, как неделю назад их тестовый аватар столкнулся в Даркнете с «ныряльщиком». Тот не атаковал. Он смотрел – пустыми глазницами, в которых пульсировали чужие спирали. А потом рассыпался в прах, оставив в системе заражённый пакет данных. Лира тогда потратила три часа, чтобы очистить ядро от вируса, похожего на сперматозоид из шифров.

– Возвращаясь к ночному разговору, – она обернулась к Петру. – Да, это тюрьма. Но мы хотя бы знаем, где решётка. Но те, кто нелегально ныряют в Даркнет, даже не понимают, что стали дверью.

Внизу, в тренировочном зале, солдат крикнул, провалив попытку установить «Дефрагментатор» – оружие, разрывающее аватары на клочки кода. Голограмма Лиры засмеялась и запустила симуляцию заново.

– Готовь «Скальпель», – Алиса тронула свой нейрошлем, проверяя контакты. Пальцы скользнули по вискам, где кожа горела от перегрузок – Если там есть что-то, что вылезает через их чипы…

– …значит, мы отрежем опухоль до того, как она съест мозги, – Пётр активировал свой интерфейс. Над запястьем, где раньше пылала спираль, теперь висел голографический «Код-кластер» – виртуальная ловушка для паразитов.

За окном завыл ветер, но казалось это был уже не просто ветер. Где-то в его рёве звучал смех – тот самый, что они слышали в последнем заражённом пакете.

Их тишину взорвал сигнал тревоги. На терминале за спиной вспыхнуло сообщение: «Обнаружен квантовый канал. Координаты: 67.342° с.ш., 89.005° в.д. Глубина: Уровень Химера».

– Химера? – Алиса выпрямилась. – Это глубже, чем мы когда-либо погружались.

Пётр вызвал голограмму Лиры. Её образ, составленный из синих пикселей, материализовался над столом.

– Привет, любовники, – цифровой голос звучал слишком жизненно. – Судя по частотам, это не просто канал. Это… эхо. Сознание, застрявшее между слоями.

– Спираль? – спросил Пётр.

– Хуже. – Голограмма дрогнула. – Это сигнал как от NeuroCore. Тот самый, что мы взорвали. Но он адаптировался. Эволюционировал.

Алиса схватила куртку, уже закапываясь в карманы в поисках «Ледяных скриптов».

– Собирай отряд. Погружение через час.

– Подожди, – Пётр схватил её за локоть. – Химера – запретный уровень. Даже Спираль боялась туда лезть. Там нет правил. Нет…

– …логики? – Она высвободилась, улыбнувшись как тогда, перед прыжком в Черную дыру. – Мы и есть логика.

Когда она вышла, Пётр остался наедине с голограммой.

– Ты что-то скрываешь, – сказал он цифровой Лире.

– Умник, – её голос рассыпался на помехи. – В Химере нет смерти. Там… перерождение. Скажи Алисе, что если она увидит своё отражение…

Изображение погасло. На столе остался лишь чип с координатами, обёрнутый в чёрный шёлк.

«Если увидишь отражение – не смотри в глаза», – гласила виртуальная записка.

Внизу, в ангаре, солдаты проверяли нейрошлемы. Алиса прошла мимо них, к стенду с чипами и макетами виртуального оружия. Её спираль вновь горела, как раскалённая проволока. Горы за окном, такие безмятежные, теперь казались зубьями гигантской ловушки.

Война не закончилась. Она просто научилась прятаться в тенях между мирами и ползать по проводам.

Глава 2: Следы на скалах

Перед погружением в Химеру Алису накрыло волной воспоминаний. Она замерла, чувствуя, как виртуальный нейрошлем сжимает виски холодом, а затылок пронзает игла интерфейса. Но вместо квантового шума в ушах зазвучал ветер – настоящий, резкий, с запахом хвои и металла.

Год назад они стояли у подножия перевала, глядя на расщелину в скале, заваленную обломками дронов и ржавыми кабелями. Алиса сжимала в руке чип с голограммой Лиры – единственным, что осталось от их друга.

– Романтика! – голос цифровой Лиры фыркнул из проектора. – Предлагаю назвать это место «Логово Отчаяния». Или «Могильник Надежд».

– «База «Лавина», – поправил Пётр, разворачивая голограмму скальных слоёв. – Толщина гранита – 1800 метров. Ни один спутник не просканирует.

Первые недели они спали в бронированном фургоне, грелись у автономного реактора, пока рабочие рыли тоннели. Алиса вспомнила, как Петр пробивал стену отбойным молотком, в особо секретные помещения, а она ловила каждую его дрожь – ее рука на его плече, ее дыхание в затылок. «Левее, там пустота», – шептала она, и молоток проваливался в темноту нового зала.

Однажды ночью шторм сорвал внешний купол. Они вдвоем держали тент, пока голограмма Лиры светилась в темноте, выдавая инструкции:

– Крепление С-12! Нет, не так! Вы что, в детстве конструкторы не собирали?

Утром нашли инструкции с файлом – чертежами «Дефрагментатора».

– Это не оружие, – сказала голограмма Лиры, когда Пётр вставил чип в терминал. – Это лопата. Будете копать ей могилы для вирусов.

Вспомнилось как полгода назад, Алиса впервые активировала «Ледяные скрипты» – и тут же застряла в Даркнете, как муха в янтаре. Ее аватар окоченел, покрываясь инеем изнутри наружу. Голограмма Лиры, зависшая над терминалом, закатила несуществующие глаза:

– Ну и что ты делаешь? Заморозила себя вместо вируса! Это же не молоток, а скальпель!

– Хочешь помочь – объясни нормально, – Алиса скрипяще повернула голову в симуляторе. – Как избавиться от этого льда?

– Не замораживай код, а замедляй его! – голограмма Лиры тыкала в голограмму Алисы. – Ты же не холодильник. Ты… замедленная съёмка. Пауза, а не стоп-кадр!

Петр, стоя рядом, сжимал в руке чип со «Скальпелем». Он только что разорвал три вражеских программы, но при этом тошнило от обратной связи.

Он встряхнулся и снова его аватар, обёрнутый спиралями из чёрного кода, набросился на вирус, напоминающий спрута. «Скальпель» сработал мгновенно – щупальца алгоритма рванулись к нему, но запутались в паутине разрывных программ.

– Рви связи! – кричала цифровая Лира. – Не дай ему передать данные в ядро!

Петр сжал кулак в реальности – и в виртуале оружие вонзилось на всю глубину. Вирус рассыпался на битые пиксели, а его аватар упал на колени, дрожа от перегрузки.

– У тебя талант к насилию, – голограмма Лиры появилась рядом. – Но хватит рвать всё подряд. Представь, что ты… гм… садовник. Вырываешь сорняки, а не ломаешь лопатой теплицу.

Алиса тем временем, наконец, освоила «Ледяные скрипты». В теле своего аватара она скользила по Даркнету, оставляя за собой шлейф замедленного времени. Вирусы замирали, как вязнущие в патоке, а она методично добивала их импульсами.

– Смотри! – она заморозила гигантского червя-шифровальщика. – Теперь его можно разобрать на части. Без спешки.

– Идеально! – голограмма Лиры хлопала в ладоши. – Ледяной хирург в деле. Только не увлекайся – а то сама превратишься в сосульку.

Когда они вышли из симуляции, Петр вытер кровь из носа.

– Твой «Скальпель» слишком грубый, – Алиса протянула ему салфетку. – Дай мне следующий раз обездвижить цель, а потом режь.

– А ты слишком медленная, – он ухмыльнулся. – Но если хочешь поиграть в ледяную королеву – пожалуйста.

Голограмма Лиры погасла, оставив на экране сообщение:

«P.S. Не забудьте переименовать оружие. Предлагаю: «Мясорубка» и «Холодильник». Шутка. Или нет».

Яркой вспышкой пронесся в воспоминаниях вечер, когда тени от голограмм дрожали на стенах серверной, пока Алиса и Пётр допиливали оружие для точечного удаления заражённых участков кода. В углу мерцала проекция Лиры, её цифровой двойник скрещивал руки на груди, наблюдая за их работой.

– Если продолжите так ковыряться, вместо вируса удалите ядро аватара, – голос Лиры звучал ровно, без привычной насмешливой нотки. – Точность, Алиса. Вы же не в мясной лавке.

Алиса сжала джойстик управления, выводя курсор на заражённый сегмент. На экране виртуальный аватар дрожал, его код расползался чёрными нитями.

– Легко говорить, когда ты не чувствуешь обратной связи, – она стиснула зубы. – Каждый раз, когда я режу, он… кричит.

Она резко дёрнула джойстик. Курсор дрогнул, вырезав заражённый блок. Аватар взвыл – цифровой вопль ударил по нейросети, заставив лампы на базе мигнуть.

– Чёрт! – она отшвырнула джойстик. – Он всё равно распался!

Голограмма Лиры приблизилась к терминалу, её пиксельные глаза сузились.

– Погрешность 0,4%. Вы удалили на 3 миллисекунды раньше, чем нужно. Недостаток терпения, не более.

– Терпения? – Алиса вскочила. – Настоящая Лира никогда бы не сказала так! Она бы… она бы шутила, ругалась, но не читала инструкции как робот!

Тишина повисла в воздухе. Проекция Лиры замерла, циклясь на повторении:

– Рекомендую провести повторную калибровку… Рекомендую провести…

Пётр встал, закрыв терминал.

– Довольно. Сегодня хватит. – Он потянулся к флешке в кармане – той самой, с архивом голосовых записей Лиры. – Давай послушаем её. Настоящую.

Они сели у обогревателя, втиснувшись в узкий проход между серверами. Пётр вставил флешку, и тишину заполнил хрипловатый смех:

– …и тогда я сказала этому болвану: «Если твой код сломает мой дефрагментатор, я переформатирую твою личность в калькулятор! – запись Лиры ожила, наполняя комнату теплом, которого не хватало голограмме. – А он такой…

Алиса закрыла глаза, представляя, как Лира размахивает паяльником, её зелёные волосы выбиваются из-под капюшона. Теперь лишь голос остался – дерзкий, живой, неуправляемый.

– Она никогда не следовала протоколам, – прошептал Пётр. – Взламывала системы ради драйва. А теперь её копия учит нас осторожности.

Голограмма Лиры, зависшая над терминалом, внезапно активировалась:

– Обнаружена аномалия. В ваших нейросетях повышен уровень кортизола. Рекомендую прекратить сеанс и…

– Выключись, – оборвал её Пётр. – Сегодня мы слушаем другую тебя.

Проекция погасла, оставив их в дрожащем свете обогревателя. Запись Лиры продолжала рассказывать анекдот про двух хакеров и нейросеть, а за окном выл ветер, напоминая, что даже в цифровом аду есть место тоске по тем, кто стал кодом.

Глава 3: Падение в Химеру

Сигнал тревоги вырвал Алису из воспоминаний. База «Лавина» гудела, как перегруженный сервер. В ангаре с капсулами мерцали голубые огни, выхватывая из полумрака двадцать капсул из чёрного углепластика. Отряд «Нейросталь» – элита виртуальных бойцов – готовился к прыжку. Их чипы на висках поблёскивали, как капли ртути, а нейроинтерфейсы оставляли на коже лишь бледные полосы – следы бесчисленных погружений. Капсулы стояли рядами, словно цифровые саркофаги, их крышки испещрены голограммами: синие – стабильно, жёлтые – на грани срыва, красные для ошибок.

Алиса прижала ладонь к холодному стеклу капсулы, чувствуя, как гель внутри пульсирует в такт её дыханию. На экране замигал таймер: 00:02:17.

– Синхронизация через две минуты, – голос цифровой Лиры прорезал тишину. – Нейросталь-04, ваш пульс зашкаливает. Твои показатели прыгают, как пьяный хакер.

Пётр, уже занявший место в соседней капсуле, усмехнулся.

– Показатели прыгают, потому что Марков опять забыл протоколы, – он кивнул на капсулу с жёлтым индикатором. – В прошлый раз он едва не взорвал мою нейросеть, пытаясь «оптимизировать» связь.

– Очевидно, придется его менять, – Алиса встроилась в ложе, чувствуя, как иглы впиваются в затылок. Холодный гель обволок тело, а экран перед глазами замигал:

>> Добро пожаловать, Нейросталь-01.

>> Загрузка «Ледяных скриптов»… OK.

>> Связь с оператором: Лира-0.

– Погружение начинаю, – голограмма Лиры возникла в общем нейрочате. – Цель – квантовый канал в слое Химеры. Нейросталь-04, держитесь позади. Нейросталь-01, контролируйте периметр.

Таймер достиг нуля.

>> Начало погружения.

Сознание Алисы вырвалось в вихрь. Реальность растворилась, уступив место цифровой пустоте – бескрайнему океану из чёрных и бирюзовых нитей, сплетённых в хаотичные узлы. Её аватар материализовался в броне из голубых кристаллов, браслеты «Ледяных скриптов» пульсировали холодом.

Вокруг, как звёзды в ночи, зажглись аватары отряда. Пётр возник в облике силуэта со  «Скальпелем» – клинком из сжатого света, режущим пространство. Марков, как всегда, выделялся убогостью: его аватар, словно собранный из пиратских модулей, дёргался, будто заражённый тремором.

– Нейросталь-01, готов, – Алиса ощутила ледяную мощь скриптов, готовых замедлить время.

– Нейросталь-02, в сети, – Пётр проверил оружие. – Марков, если снова полезешь вперёд, отрежу тебе виртуальные ноги.

Из тьмы выползла аномалия – клубок спиралей с глазами из битых пикселей. Ее тело состояло из тысяч глаз, каждый – окно в чужой кошмар.

– Лёд! – Алиса щёлкнула пальцами. Браслеты взорвались синим светом, и пространство вокруг твари замедлилось. Глаза аномалии застыли, слезы из пикселей замерли в воздухе.

– Режь! – крикнула она.

Пётр шагнул вперёд, «Скальпель» рассек аномалию по спирали. Чёрные нити кода расползлись, обнажив ядро – пульсирующий шар с гравировкой в виде спирали.

– Чистый выстрел, – он повернулся к Алисе. – Теперь…

– Смотрите! – Марков рванул к ядру, его аватар дёргался в конвульсиях. – Тут… тут кто-то есть!

Он схватил ядро. В тот же миг гравировка на поверхности шара вспыхнула алым, а из трещин, поползших по его всей поверхности, вырвались щупальца чёрного кода.

– Отпусти! – Алиса бросила скрипты, но было поздно. Марков закричал – его аватар начал расползаться. Глаза превратились в дыры, из которых хлестали потоки данных. – Пётр, отсеки заражение!

Пётр взмахнул «Скальпелем», но щупальца уже впились в виртуальную плоть Маркова. Его крик исказился, превратившись в механический вой:

– «ОНА ЗДЕСЬ! ЛИРА… ОНА ВСЮДУ!»

Аномалия взорвалась. Волна чёрного кода ударила по отряду, выталкивая их в реальность.

>> Аварийное отключение.

>> Причина: коррупция сознания (Нейросталь-04).

Алиса очнулась в капсуле, срывая нейрошлем. Гель кипел, выплёскиваясь наружу, а в ушах звенел цифровой визг Маркова.

– Его нейросеть разорвана, – Пётр, бледный, смотрел на терминал. – Сознание распалось на фрагменты. Как мозаика… которую сожгли.

Голограмма Лиры возникла над ними, её голос звучал как синтезатор:

– Рекомендую полный карантин. Заражение достигло 97%. Начинаю процедуру стирания.

На экране профиль Маркова начал рассыпаться. Сначала исчезли его чипы – бирюзовые метки погасли. Потом стёрлись воспоминания: голограмма его аватара, смех в нейрочате, даже голос. Остался лишь ID: Нейросталь-04 [УДАЛЁН].

– Ты слышала, что он кричал? – Алиса встала, её руки дрожали. – Он видел тебя. Настоящую тебя!

Цифровая Лира мигнула, анализируя данные.

– Марков контактировал с квантовым эхом. Химера имитирует утраченные паттерны. Рекомендую усилить фильтры.

Пётр молча смотрел на терминал, где секунду назад аватар Маркова еще был активен. Его тело извлекли из капсулы через час после стирания. Механические щупальца автономного дрона аккуратно, без эмоций, выдвинули ложе наружу. Его физическая оболочка казалась нетронутой – ни ожогов, ни кровоподтёков. Только нейроинтерфейсы на висках дымились, как перегоревшие предохранители.

– Кортикальный распад, – голограмма Лиры проецировала диагноз над телом. – Мозговая активность нулевая. Рекомендую утилизацию по протоколу 11-B.

Алиса наблюдала, как дрон завернул тело в серебристый биопакет – материал, растворяющийся в крематории без остатка. Марков теперь был просто «биологическим мусором», помеченным штрих-кодом: NV-04/Сознание: ERASED.

– Он оставил что-то? – спросила она, зная ответ. – Записи? Голосовые сообщения?

Пётр молча встряхнул головой. Его пальцы сжали чип Маркова, изъятый из терминала. На экране светилось лишь предупреждение: Данные не подлежат восстановлению.

– Протокол 11-B не предусматривает архивов, – ответила цифровая Лира. – Память стёрта для предотвращения заражения. Он сохранился лишь на общих архивах базы.

Когда дрон унёс тело, Алиса подошла к окну. Горы за стеклом были безучастны, как всегда. Ветер сдувал снег с антенн, стирая следы.

– Они даже не хоронят, – прошептала она. – Просто… удаляют.

Пётр положил чип в дробилку. Искры брызнули на пол, оставив чёрные точки на металле.

– Мы все станем мусором в конце. Разница лишь в том, кто сотрет нас первым – Химера или сама жизнь.

Голограмма Лиры, уже переключившаяся на подготовку новых капсул, добавила последнюю запись в журнал:

>> Нейросталь-04: ликвидирован. Рекомендовано пополнение состава.

Но пополнять было некем. Бойцы знали – их имена тоже однажды заменят на метку [УДАЛЁН]. И ветер унесёт пепел, как будто их никогда не было.

– Химера не имитирует, – прошептал Петр. – Она использует наши слабости. Как мы использовали её.

За стеклом ангара выл ветер, а голограмма Лиры уже запускала новый цикл диагностики. Алиса сжала браслеты «Ледяных скриптов», чувствуя, как холод проникает в кости.

– Мы вернёмся, – сказала она, глядя на пустую капсулу Маркова, – и Химера заплатит за каждого.

«Нейросталь» не прощала потерь. Они записывали их в память – и исправляли, как ошибки.

Глава 4: Спирали близости

База «Лавина» замерла в предгрозовой тишине. После гибели Маркова стены ангара, испещренные голограммами, казались выше, а свет – холоднее. Отряд «Нейросталь» тренировался в симуляторе, их аватары метались по цифровому полигону, рассекая вирусы-мишени. Но даже там, в искусственной реальности, воздух был пропитан горечью потери.

Алиса сидела в затемнённой операторской, её лицо подсвечивалось мерцанием голограмм. На экране перед ней метались аватары отряда, разрезая цифровые пустоты полигона. Её пальцы нервно выстукивали ритм на столе – тот самый, что когда-то отбивала Лира, настраивая глушители. Теперь это был лишь рефлекс, попытка заглушить гул тишины.

– Нейросталь-05, ты отстаёшь на 0,3 секунды. Ускорься или будешь следующим в списке на замену, – голос Петра в нейрочате звучал как лезвие. Он стоял у центрального терминала, его спина напряжена, а пальцы впивались в край панели так, что костяшки побелели.