12 апреля 2167 года
(промышленная зона Сектор-2)
Голубое небо
Странное время и странное место. Не так я представлял себе эту встречу, да и представлял ли вообще. Эмоции, захлестнувшие меня, не были похожи ни на что, что я испытывал за последние десять лет. Мне казалось, что вся моя жизнь сжалась до момента последней с ней встречи, остальное не имело для меня значения. Все мысли испарились, а глаза мои не в состоянии оторваться пристально смотрели на бледное, иссушенное временем лицо.
В десяти метрах от меня в тусклом помещении, где источником света служили лишь подвесные, барные лампы и огни проносящихся мимо машин, то и дело заглядывающие в замасленные окна заведения, стояла бледное тело поникшей женщины, обернутое в подобие откровенного вечернего платья, повисшего черными струями на выступающей ключице. Сухие, изломанные волосы, собранные в тугую черную косу и кое-где выбившиеся пряди волос, налипшие на влажное от пота и проспиртованного дыхания клиентов лицо – единственное что еще роднило ее с живым человеком, и не позволяло спутать с остатками населения «Оскверненной столицы». Посиневшие тощие пальцы перебирали в руках треснувший стеклянный бокал, в попытке вытереть его насухо перед тем как очередному несчастному вздумается оставить свои последние гроши в этом заведении и окончательно залиться местным дерьмом.
Но внезапно ее глаза скользнули на меня, среди безумной толпы последних представителей «Проклятой страны» живой труп смотрел на меня. Неожиданно для самого себя я почувствовал волнующее желание приблизиться к ней. Я отвел взгляд в сторону, в попытке сделать вид, что не заметил ее, но мои ног сделав несколько неуверенных шагов, сами понесли меня к ней. Медленно расталкивая грязные тела работяг и шахтеров, я приблизился к пожелтевшей от кухонного жира барной стойке.
Отставив стакан, она едва слышным среди подвального безумия голосом обратилась ко мне:
– Вы будете пить?
Я замешкался. Видимо не такой вопрос я хотел услышать спустя столько лет.
Она пристально посмотрела на меня и спросила снова:
– Что вы будете пить?
В этот раз я понял ее вопрос.
– Нет.