Читать онлайн Подари мне шанс

Глава 1

Ирина лежала в одиночной палате на панцирной кровати, улучшенной ортопедическим матрасом, и смотрела на недавно побеленный потолок. Она скользила взглядом по проявившейся паутине трещин и думала, что ремонт делали халтурщики, а ещё, что очень не хочет умирать. Ей всего тридцать. Впереди целая жизнь, долгая и счастливая, как говорила мама. Она умерла два года назад, остановилось сердце, никто не виноват… Иногда беда наносит удар и отступает, реже она закручивается в смерч и затягивает, превращая жизнь в круговерть дней, забот и боли. Из-за сильной тоски по маме, постоянных авралов на работе и каждодневной бытовой рутины Ирина не заметила, как развилась болезнь. Рак третьей степени. Операция, химиотерапия, экспериментальное лечение. Она здесь уже третий месяц. Девяносто долгих изнуряющих дней, тянущихся от надежды до полного опустошения. Из красивой, уверенной в себе женщины со стройной фигурой она превратилась в тень. Яркие васильковые глаза потухли, копна длинных каштановых волос сильно поредела, а гладкая светлая кожа превратилась в пергамент. Болезнь изуродовала внешность, лишила любимой работы, разлучила с семьёй. Пока Ирина из последних сил боролась за шанс остаться рядом с любимыми, они учились жить без неё.

– Мамочка! – радостно пропищала пятилетняя Оленька, её маленькая копия, вбегая в палату. В руках внушительная стопка рисунков. – Смотри, что я тебе принесла.

Ирина цепким взглядом окинула дочку, проверяя всё ли в порядке, и облегчённо вздохнула. Оленька не похудела, на щеках здоровый румянец, аккуратно одета и причёсана. Раньше у мужа получались лишь растрёпанные косички и кривые хвостики, а не красивые банты, да и с выбором одежды он долго не мудрствовал – нет пятен и ладно. Научился или Ксюша помогла? Последняя мысль кольнула её сердце: «Нет, они не могут за моей спиной. Михаил меня любит, а с Ксюхой мы лучшие подруги со школьных лет».

– Привет, родная! Иди я тебя поцелую. – Ирина протянула навстречу ребёнку исхудавшие руки, а в груди защемило от нежности.

Оленька радостно бросилась обниматься, не переставая тараторить. Она торопливо делилась своими детскими делами и заботами. Ирина слушала, улыбалась и ещё крепче прижимала свою егозу.

– Потише и помедленнее, козявка. Мама не понимает ни слова, – смеясь, сказал Михаил, заходя в палату.

«Любимый!» – радостно встрепенулось её сердце на встречу со статным брюнетом, самым родным мужчиной. «Выглядит уставшим, – отметила Ирина, глядя на мужа. Его мягкие черты лица преобразили недельная щетина и круги под глазами. – Бедный мой, как же тебе тяжело!».

– Как ты? – еле слышно спросил Михаил, присаживаясь рядом.

– Нормально, – бодрым голосом отрапортовала Ирина.

В этот момент так и было. Визиты родных людей придавали ей силы. Ради них она из последних сил цеплялась за жизнь. Ирина не давала себе поблажек и старалась сохранять видимость здоровья. Перед приёмными часами она плелась в туалет, мыла голову под краном, надевала парадный халат и улыбалась. До судороги, растягивая рот, пытаясь не выдать страх и отчаяние.

– Я скучаю, – нежно прошептал ей на ушко Михаил.

– Я тоже! Очень-очень! – Ирина обвила руками шею мужа, прижалась, из всех сил стараясь не заплакать. Слёзы никому и никогда не помогали.

Они болтали без умолку, не затрагивая важные темы. Оленька рассказывала о новых друзьях и игрушках, Михаил о домашних делах и общих знакомых.

– Прости, дорогая, но мне пора. В офис надо заскочить и Олю закинуть к бабушке. На выходные в командировку отправляют, так что приду только в понедельник, – извиняющимся тоном проинформировал Михаил, поднимаясь с её кровати. – С твоим врачом парой вопросов перекинусь и поеду.

– Не стоит, – пролепетала Ирина.

Эдуард Афанасьевич говорил с ней утром. Не глядя в глаза, он резюмировал, что экспериментальное лечение, из-за которого Ирине пришлось продать любимую дачу, не помогло, и больше нет необходимости держать её в больнице. «Я не могу им сказать, не сейчас», – с отчаянием подумала она и неожиданно для самой себя соврала:

– Всё отлично. Лечение закончено, наступила ремиссия.

– А что такое ремиссия? – заинтересованно переспросила дочка.

– Это значит, что я скоро буду дома.

– Ура!!! – радостно завопила Оленька.

– Правда? – переспросил Михаил.

– Разве такими вещами шутят, – отозвалась Ирина, пряча взгляд от стыда: «Что я творю? Ведь всё равно придётся сказать… Или нет?».

– Когда тебя забирать?

– Думаю, в понедельник. Проведут дополнительные анализы и вечером отпустят к вам. – Её ложь разрасталась как снежный ком.

– Это просто замечательно! – слишком жизнерадостно воскликнул Михаил.

Ирина кивнула и растянула рот в улыбке. С языка срывается то, что она давно хотела сказать:

– Я тебя очень сильно люблю. Спасибо тебе за всё!

– Перестань, я ничего особенного не делал, – отозвался Михаил, опуская взгляд. – Ты моя жена, и я должен о тебе заботиться.

– Не правда, ты сам знаешь, как многие бросают друг друга в беде. Мне очень с тобой повезло.

– Хватит, мне дифирамбы петь, – грубовато оборвал её Михаил, а потом, словно опомнившись, мягко закончил: – Прости, ты же знаешь, как я не люблю, когда меня хвалят, чувствую себя не в своей тарелке.

– Ага, – поддакнула Ирина и подумала: «Срывается на пустяках. Неудивительно, столько на него всего навалилось: работа, быт, забота обо мне, о дочке… Бедный мой, любимый Мишка, как же я вас всех подвела!».

На её глаза навернулись слёзы, она сжала руки, так, что ногти впились в ладони. «Не смей реветь!» – приказала Ирина самой себе.

– Ириша, точно всё хорошо? – спросил Михаил и пристально посмотрел на жену.

– Да. Иди уже!

– Ну, ладно, – неуверенно протянул он. – Мне, правда, пора.

– Пока, мамулечка! – Оленька быстро чмокнула её в щёку, спрыгнула с постели и исчезла за дверью.

Улыбка сошла с лица Ирины, по лицу заструились слёзы: «Как я им скажу, что надежды больше нет? Я не могу их обречь, смотреть, как я умираю!». Она поднялась с кровати и подошла к окну. Обычно она не смотрела, как муж и дочка уходят, слишком больно и тоскливо.

Оленька выскочила из дверей больницы и полетела навстречу полноватой женщине в бежевом плаще. С такого расстояния Ирина не могла разглядеть лица, лишь вьющие тёмные волосы и яркую красную сумку. «Ксюша? А что она здесь делает? Почему не поднялась? – удивилась Ирина, наблюдая за ними. Вскоре к Оле и Ксюше присоединился Михаил. Дочка скакала впереди, а они шли позади и о чём-то говорили. – Зачем он взял за руку Ксюшу? А вдруг они… Нет! Боже, если меня не станет, им будет только лучше». От осознания данного факта её душа взорвалась от боли.

***

Тёмные кляксы облаков затянули небо и запятнали лазурную воду. Ветер нарастал, радуясь свободе и просыпающейся силе. Ирина стояла на высокой скале и смотрела на море. Красивое, сильное, непредсказуемое. Синее на границе с горизонтом и грязно-коричневое у берегов. Нежное в штиль и грозное в бурю. Её сердце стучало быстрее от любви к водному гиганту.

– Вот мы и встретились в последний раз, – с ласковой грустью прошептала Ирина, отдавая свои слова на волю ветру.

Утренняя лёгкая дрожь на водной глади к вечеру переросла в необузданный шторм. Волны одна за другой с рёвом бросались на сушу и разбивались об острые прибрежные камни на миллиарды сверкающих капель.

«Неотвратимо, – всколыхнулись мысли в её голове, принося затаившуюся боль. – Я безумно хочу жить, но у меня нет шансов… Как вы там мои любимые? Михаил должен вернуться из командировки, а Оленька гостит у бабушки. Завтра они всё узнают. Правильно ли я поступила?».

После ухода дочки и мужа из больницы, Ирина много думала и всё больше склонялась к тому, что необходимо уехать. Она не могла позволить близким людям видеть, как она умирает, страдать от невозможности помочь. Врач поддержал выписку и за небольшое вознаграждение всё быстро оформил. Уже в субботу утром она вышла из больницы, заехала домой за минимальным набором вещей, купила авиабилеты и забронировала номер в гостинице на несколько ночей. Выбор места, лично для неё, был очевиден. Она всегда любила море. На всё это ей хватило оставшихся на карте сбережений от продажи родительской дачи, семейный депозит остался нетронутым. «Им деньги нужнее, а мне… На еду на несколько дней хватит, а там…», – Ирина даже в мыслях боялась оформить в слова крамольные планы. Выходя из дома, она положила на журнальный столик в гостиной прощальное письмо, в котором просила Мишу и Оленьку беречь себя и помнить о её любви.

Общая аура счастья и беззаботности царившая в небольшом курортном городе на берегу Чёрного моря тяготила израненную душу, но Ирина не могла отказать себе в удовольствии провести последние дни, наслаждаясь ярким солнцем и водными процедурами.

Именно шум музыки и общего веселья заставил её двигаться вперёд, навстречу опускающемуся вечернему сумраку. Ирина сама не поняла, как нашла это место, словно что-то внутри неё тянулось к мрачной скале, нависающей над морем. Ветер становился сильнее и проникновенно завывал, вторя бушующей водной стихии и крикам обеспокоенных чаек.

Ирина прислушивалась к окружающим звукам и собственным ощущениям. Сейчас, как никогда, она далека от людей, её душа искала покоя, понимания и сострадания. Человек по своей сути эгоистичная скотина, только близкие способны к самопожертвованию, и то не все.

«Оленька – обожаемый мой цветочек, Михаил, надеюсь, вы простите меня. Вам будет тяжело, но не вините себя. Я сделала выбор. Не держите в душе чувство вины и обиды, они сжигают и без того короткий отпущенный срок… Когда я осознала, что вы научились жить без меня, что Ксюша пытается занять моё место, то чуть с ума ни сошла от боли… Но потом смогла отринуть эгоизм и принять ваше предательство. Я видела, как пропадают неухоженные русые косички дочки, как она стремится поскорее выбежать из палаты и забыть… Про меня. Чуткое сердце знало, что родной Мишка утешился в объятиях другой, но сознание успешно сохраняло иллюзию… Ксюха – лучшая подруга, которая с детства рядом, бок о бок мы прошли школу, делились самым сокровенным и помогали в трудные минуты. Стоит ли винить её, что за столько лет совместной дружбы она разглядела в моём муже прекрасного человека? Одной ногой в могиле, глупо тратиться на мелочные обиды. Живите долго и счастливо», – подумала Ирина, подходя ещё ближе к краю пропасти.

Внизу в разгаре бушевала вечная битва двух непохожих и таких близких стихий. Она влекла и завораживала. Каждая новая волна с завидным упорством наступала с боем на неприступный берег, чтобы погибнуть, а затем вновь возродиться.

«Вот бы и мне так… Раз, и вновь здорова! Стоп! Хватит фантазировать, сказок не бывает. В реальности даже фениксы сгорают без остатка», – горько резюмировала Ирина и полной грудью вдохнула воздух, наполненный вечерней прохладой.

Непередаваемое счастье дышать, ходить, видеть, слышать, просто быть на этом свете. Жаль, что она поняла это слишком поздно, теперь уже ничего не изменить! Нет возможности повернуть время вспять, чаще говорить близким людям, как они дороги, не грустить по пустякам, любить жизнь такой, какая она есть пламенно и беззаветно. В её сердце осталось лишь одно желание – умереть без мук, уйти в мир иной спокойно, остаться в памяти родных не сломленной болезнью.

Волны поднимались всё выше и выше, готовые поддержать и забрать человеческую боль. «Пора, нет смысла тянуть! Один шаг, и я на долю секунды превращусь в птицу, – подумала Ирина. – Всегда мечтала летать».

– А знаете, как местные жители называют эту скалу? – неожиданно раздался приятный мужской голос.

Ирина испуганно вздрогнула и отшатнулась от края. Вниз сорвались несколько маленьких камней. Её глаза проследили их путь, а в голове прошелестело: «Вот так и ты полетишь… Неумело и быстро».

– Они называют её скалой самоубийц, – тихо продолжил он. – Не догадываетесь почему?

Ирина повернулась и посмотрела на незнакомца, нарушившего планы и сокровенность момента. Лунный свет, прорывающийся сквозь облака, позволил разглядеть высокий силуэт стройного мужчины лет сорока с резкими чертами лица. В его позе сквозила напряжённость. От ощущения пронизывающего взгляда и окружающей обстановки женщине стало не по себе.

– Не бойтесь, я не причиню вреда, – сказал незнакомец, приближаясь.

Удивительно, но она безоговорочно поверила и успокоилась. «Его кожа белая как снег, словно он специально прячется от солнца, – отметила Ирина. – Но его это нисколько не портит, наоборот, придаёт изюминку. Красивый, аристократичный и такой живой… Перестань! По мне тоже не видно, что я почти труп… Что ему надо?».

Незнакомец пронзил её понимающим взглядом и тихо, заботливо произнёс:

– Ничего, всё образуется. Пойдёмте ко мне, выпьем чаю, поговорим.

Ирина обескуражено заморгала и принялась вежливо отказываться:

– Что вы…

Мужчина протестующе поднял руку:

– Вас как зовут?

– Ирина.

– А меня… – Он сделал паузу, словно вспоминая своё имя или подбирая подходящее. – Артём. Будем знакомы… Давайте перейдём сразу на «ты»… Знаешь, я сюда как на работу хожу, так сказать, вольнонаёмный психолог, – хохотнул мужчина.

«Странный, – подумала Ирина, но знакомство прерывать не спешила, наоборот, спросила, копируя его тон:

– Так часто прыгают?

Завораживающий зов моря пропал, как, в прочем, и желание подобным образом поставить жирную точку. «Мимолетное помешательство… Да я бы и не смогла. Один раз уже задумывалась о счётах с жизнью. Даже вены пыталась резать, – вспомнила Ирина и грустно улыбнулась. – Смогла только напиться, сделать маленький разрез и грохнуться в обморок от вида крови и нервного истощения. Неразделённая первая любовь. Глупо. Теперь я знаю цену жизни, и это уж точно не разбитое сердце».

– Нет, – ответил Артём. – Куда чаще люди приходят сюда искать ответы, стоя на перепутье судьбы. Они запутались. Им нужен тот, кто способен выслушать и рассудить.

– И вы, то есть, ты решил взять на себя эту роль?

– Можно сказать, что здесь я лечусь от скуки и искупаю вину.

«Интересный мужчина и одет так строго… Весь в чёрном, брюки, рубашка. Не дальновидно, если учитывать здешний жаркий климат, но ему чрезвычайно идёт, – подумала Ирина, отвлекаясь от мыслей о своей незавидной судьбе. – Я мечтала на пенсии поселиться на окраине курортного городка на берегу моря. Чистый воздух, буйство зелени, расслабляющая тишина, особенно когда отдыхающие разъедутся, собственный дом с огородом. Единение с собой и окружающей природой. Вечерами бы обязательно ходила на берег моря и смотрела за горизонт, где вода сливается с небом, где время теряет быстротечность… Эх, всегда знала, что во мне умирает поэтесса. Как благозвучно мыслю… Только не суждено мне дожить до пенсии… Хотя мой собеседник на старца тоже не катит. От силы лет сорок пять. Что он здесь делает? Отдыхает? Гостит у родственников? Нет, иначе бы не маялся ерундой с заблудшими душами, а развлекался на полную катушку. Местный? Тогда почему такой бледный. Скорее всего, живёт здесь набегами, работает удалённо. Приезжает, когда становится совсем невмоготу от бешенного ритма мегаполиса. Возможно, не последнюю роль сыграло здоровье или свирепствующий кризис. Интересно, о какой вине он говорит? Может, сильно обидел кого-то или бросил в тяжёлой ситуации? Или, вообще, убил кого-то или довёл до самоубийства? Тьфу! Опять страсти в голову лезут».

– Ирина, пойдём отсюда.

– Я не из тех, кто ходит домой к первому встречному, – холодно отрезала она.

– Может, стоит начать? – вкрадчиво поинтересовался Артём.

Его приятная хрипотца вызвала у Ирины давно забытое чувство влечения: «Что это со мной? Напоследок гормоны шалят? Странно, такой явной реакции на противоположный пол у меня даже в подростковом возрасте не наблюдалось».

– Я обещаю, что не сделаю ничего, что ты не захочешь.

«Звучит как-то двусмысленно… Хотя чего я боюсь? Стою одной ногой в могиле и беспокоюсь о моральном облике. Глупо! Может, меня останавливает верность мужу? Ещё более глупо, ведь он уже нашёл мне замену… Надо быть откровенной с самой собой, я не желаю возвращаться в гостиницу и оставаться наедине с мыслями и надвигающимся будущим», – подумала Ирина и слишком бодро отозвалась:

– Впрочем, почему бы и не сходить в гости, раз приглашают.

Артём усмехнулся и, развернувшись, направился по узкой тропинке, ведущей к старому кладбищу.

«Милое местечко… Вдруг он маньяк? Какая разница? Наоборот, он возьмёт грех на душу, а я отправлюсь в рай. Правда, я давно не верю во всё это. Бабушка старательно прививала мне знания о Боге, рассказывала о добре и зле, настояла на крещении. Серебряный крестик вскоре переселился с моей шеи в шкатулку, вместе с верой в справедливость. Потеряв отца, бабушку и дедушку из-за пьяного урода на грузовике, я отказалась от просьб к Всевышнему. Поэтому, при любом раскладе для заблудшей овцы место на облаках не найдётся» – подумала Ирина и внезапно перед глазами потемнело.

– Осторожно, – сказал Артём, поддерживая оступившуюся женщину.

«Какие у него холодные руки, – автоматически отметила Ирина. – Видимо, как и я, мается с сосудами. Меня муж часто в шутку называет лягушкой. – Она тряхнула головой, словно собака после купания, избавлялась от ненужных мыслей. – Зачем себя травить? Пустое дело. Живым – чувства, отдых, планы, а мёртвым – белые тапочки и могила с надгробьем. Несправедливо, но реально. Вот, как раз через несколько месяцев или максимум полгода я перееду в подобное место». Она огляделась, вбирая в себя атмосферу мрачного пейзажа. Покосившиеся оградки, облупившаяся краска, кресты в потёках ржавой крови, железные памятники, изредка чередующиеся с мраморными монументами, буйство зелени и почти осязаемая, леденящая скорбь людей по близким, от которой, кажется, даже воздух горчит.

«Если бы кинулась со скалы, то родным не пришлось тратиться на похороны, смотреть, как моё тело погружают в гроб и закидывают землёй, а потом реветь, сотрясаясь в конвульсиях… Они могут представить, что я пропала без вести или что меня украли инопланетяне, вылечили и оставили в качестве питомца. Ерунда! Утопленницы не пропадают бесследно, они всплывают, и их выносит на берег. Кому-то напоследок отдых испорчу… В любом случае, это лучше, чем каждый оставшийся день проходить через принудительное прощание с близкими, – подумала Ирина, доверчиво следуя за Артёмом. – Взять напоследок и замутить интрижку. Чем я хуже героинь романов? Со мной случится неземная любовь, мы будем встречать и провожать солнце, купаться в море, научусь рисовать. Нет, напишу роман, а лучше – поэму. Люди прочитают и скажут: какой талантливый человек ушёл от нас». – Она усмехнулась и спросила:

– Мы долго будем идти по столь неуютному ландшафту?

– Не очень, – ответил Артём, не обернувшись.

Только сейчас Ирина ощутила осторожный шёпот страха. Темнота смыкалась, могилы стояли памятниками смерти и, казалось, наблюдали за ней невидимыми глазами. Ветер неистово трепал одежду и волосы, норовя схватить и утащить за собой.

«Странно, что я ещё не потеряла инстинкт самосохранения», – подумала Ирина, вглядываясь вперёд и пытаясь найти очертания домов.

– Не бойся, мы уже почти пришли, – внезапно сказал Артём.

«Проницательный. Хотя кому комфортно ночью на кладбище? – Ирина передёрнула плечами. – В детстве я обожала читать ужастики, по типу, чёрная простыня, зелёная рука. Дух захватывало от пирожков с человеческим мясом, привидений, вурдалаков и старух, заманивающих в ловушку… А что если? Перестань! Пошла с ним, так продолжай топать ножками, стоило думать раньше. В любом случае от тебя догонит и прибьёт, поэтому не зачем разводить понапрасну панику».

Кладбище осталось позади. Тропинка вела их дальше, поднимаясь, петляя и обходя природные препятствия в виде камней, редких сосен, дубов и почти оборвалась, наткнувшись на стену зарослей вишни вперемешку с шиповником.

– Мы тут пройдём? – выразила неуверенность Ирина.

– Не волнуйся, я прекрасно знаю дорогу… Не первый год здесь живу.

– А там можжевельник или тис ягодный? – полюбопытствовала она, ткнув пальцем влево, сгущающаяся темнота мешала ей разглядеть встречающие деревья и кустарники.

– Не интересовался.

– Зря. Между прочим, можжевельник хорошо обеззараживает воздух, а тис ягодный ядовит. По незнанию, можно съесть ягодку или сделать из веточек шампур для шашлыка и отправиться на тот свет. А ещё из его древесины делают дорогую мебель…

– Красное дерево, – закончил за неё Артём.

– Ну вот, а я хотела блеснуть знаниями… Я экономист по образованию, но занимаюсь флористикой и ландшафтным дизайном. У меня своя фирма, – похвасталась Ирина, забыв о самом главном. Нет уже той жизни. Кончилась. С того самого дня как медики озвучили приговор. Она прерывисто вздохнула, вновь принимая опустошающую мучительную истину. Вести светскую беседу ей расхотелось, но просто развернуться и уйти не получится. Следовательно, стоит взять себя в руки. – А ты чем занимаешься?

– Я? – задумчиво переспросил Артём. – Наверное, художник.

– Наверное? – улыбнулась Ирина.

Его ответ позабавил, и она вновь потеряла оковы, связывающие её со словами врачей. Ей было интересно узнать Артёма поближе. Она словно погружалась в другой незнакомый мир, где люди живут в райском климате и в своё удовольствие, плевав на законы современного бытия – деньги, карьеру, выгодные партии, инвестиции.

– У меня много интересов. Я люблю читать, иногда и сам сочиняю, по настроению способен весь день потратить на поиск кулинарного шедевра, но чаще рисую недурственные пейзажи, – ответил он, на секунду повернув лицо.

Лунный свет скользнул по Артёму, заставив Ирину вздрогнуть. Тёмные глаза мужчины стали золотыми, а зрачки… вытянулись в струну, словно у кошки или змеи. «Боже!» – Она резко зажмурилась и тут же шагнула в острые объятия шиповника.

– Ой! – пискнула Ирина от неожиданности и лёгкой боли: «Теперь с оцарапанной мордой ходить буду… Красавица!».

– Дай, посмотрю, – сказал Артём враз охрипшим голосом.

Ирина вздрогнула и попятилась. Блеск его странных глаз и жадное дыхание поднимали внутри первобытный, почти животный страх. Она хотела побежать, но ноги отказались слушаться, из горла не вырвалось ни звука, хотя всё внутри вопило от ужаса. «Кошмар! Боже, спаси и сохрани», – мысленно повторяла Ирина, словно заклинание.

Его холодные руки нежно дотронулись до её разгорячённой кожи.

– Не бойся, – прошептал Артём ей в самое ухо и слизнул капли крови. – Ты такая сладкая. – Затем резко отпрянул и еле слышно пробормотал: – Чем-то похожа на неё. Неужели, я дождался второго шанса.

«Маньяк, – заунывно пропел её внутренний голос. – Погибну в мучениях, разрезанная на мелкие кусочки. От злого рока не убежишь – мне суждено умереть, корчась от боли».

– Ты дрожишь, – удивился Артём. – Почему?

Она еле разлепила губы и спросила:

– Вы меня убьёте?

– Давно я не общался с людьми, – горько хмыкнул Артём и, отвернувшись, продолжил идти по тропе. – Кстати, мы перешли на «ты».

Ирина должна была убежать, спастись, но зачем-то последовала за ним, словно невидимые нити тянули к мужчине, заставляя не отставать ни на шаг.

– Прости, – тихо сказала Ирина, глядя в его спину.

– За что?

– Не знаю.

Жалость к себе подступала всё ближе, затапливая её сознание, хотелось расплакаться, рассказать о наболевшем.

– Я скоро умру, – выпалила Ирина. – Мне остался месяц.

Артём резко повернулся, она не успела среагировать и налетела на него. «В первый раз встречаю такие необычные глаза. Сначала тёмно-карие, похожие на кусочки мягкого шоколада, в лунном свете золотые с вытянутыми зрачками… Опять я ерунду собираю. Мне это показалось. Сейчас же всё в порядке. Только его глаза, словно впитали тьму, обрели силу заглядывать в самую душу… Брр! В этом мужчине сочетается умопомрачительная притягательность с отталкивающей загадочностью. Он не похож ни на кого из тех, кого я знала… Что он скажет на моё признание?», – подумала Ирина и заметно напряглась.

– Ты этого не хочешь, – задумчиво пробормотал Артём.

Ирина удивлённо вскинула глаза и воскликнула:

– Конечно! Неужели кто-то желает смерти?

«Никто по доброй воле не стремиться окунуться в небытие. Хотя помню, прабабушка постоянно стонала, что устала и хочет отправиться на небеса к своим близким. Её можно понять, остались позади восемьдесят пять лет, счастливое и не очень прошлое, а впереди постоянные болезни и каждодневное сидение на постели. Когда нет здоровья, жизнь теряет краски, но всё равно неимоверно ценна», – подумала Ирина.

– Всякое бывает. – Артём снисходительно улыбнулся и опять пошёл вперёд. – Некоторые устают жить.

«Хоть бы пожалел, – обиженно подумала Ирина. – Я ему призналась, а он… Что я жду? Вопросов? Пустых слов сочувствия? Скажи спасибо, что он не стал вежливо прощаться. Обычно живых мертвецов не любят, от них шарахаются, а дети говорят, что смертью пахнет… Знала ли я, что данная чаша возникнет передо мной и придётся сделать горький глоток? Нет, каждый считает, что с ним ничего плохого не случится, а впереди обязательно счастливое будущее… Я была любима родителями, но их больше нет, меня баловал муж, появилась чудесная дочурка, но в один миг, холодные слова врача оборвали надежду и кинули в пропасть. Я боролась, стиснув зубы, и верила в победу, но ничего не вышло. Передо мной пугающей чернотой развернулась пустота, из которой нет иного выхода».

– Вот и пришли.

Его слова выдернули Ирину из потока мрачных мыслей и заставили заметить большой двухэтажный коттедж из красного кирпича, расположившийся в опасной близости от обрыва. Внизу шумело море. Забора, как впрочем, и участка, не было. Плотным кольцом дом окружила зелёная стена деревьев, скрывая от посторонних глаз.

«Кажется, это плодовые деревья. Только сейчас толком не разглядеть, какие именно. Я бы посадила яблоню, сливу, гранат и, конечно, инжир. Наверное, весной здесь просто дух захватывает от ароматов… А какой потрясающий вид должен открываться из окон, – резюмировала Ирина. – Только я бы не смогла здесь жить, да ещё и постоянно. Слишком уединённо. Мало ли кто может сюда забрести».

– Добро пожаловать в мою обитель, – сказал Артём, гостеприимно распахивая массивную сейф-дверь.

«Настоящая крепость», – отметила Ирина. Она не успела перешагнуть порог, как под ноги бросилась огромная пушистая чёрная кошка. Её раскосые зелёные глаза с оценивающим прищуром смотрели на гостью, а хвост недовольно распушился и ходил из стороны в сторону.

– Эсмеральда, – познакомил Артём.

Кошка мяукнула, потёрлась о ноги хозяина, оглушительно мурча, затем бросила презрительный взгляд на гостью и устремилась на улицу. Против воли губы Ирины растянулись в улыбку: «Надо же так кошку назвать. Неужели в честь героини романа Виктора Гюго? Не перестаю удивляться новому знакомому. Он безусловно многогранная личность, безумно харизматичная и притягательная. Вроде не делает ничего, а меня так и тянет, на манер его пушистой любимицы напроситься на ласку».

– Это мейн-кун? – поинтересовалась Ирина, вспомнив название модной породы больших кошек.

– Нет, – ответил Артём, почему-то усмехнувшись. – Проходи. Чай или лучше вино?

«На юге предпочтительнее пить вино. Полезнее. Тьфу! Я словно издеваюсь над собой. К чему подобные мысли? Да я сейчас могу тоннами гамбургеры есть и «колой» запивать. Со своим здоровьем я носилась как с писаной торбой, баловала его правильным питанием, витаминами, регулярно делала зарядку и не брезговала спортзалом. А в результате оказалось, что главное не это, а судьба… Хватит! Я опять раскисаю. Оставшееся время не следует омрачать подобными рассуждениями», – решила Ирина и ответила:

– Если можно, то бокал красного.

Он кивнул и ушёл, оставив её с интересом осматривать убранство гостиной. «Скорее уж тронного зала. Комната огромная, метров сорок не меньше. Прямо как в поместье графа очутилась. Мебель из красного дерева, журнальный столик с малахитовой столешницей, кожаный диван с креслами, шикарный ковёр, огромный жк-телевизор. Всё так и кричит о достатке владельца. Жаль, освещение от люстры-канделябра слишком тусклое, толком ничего не видно, – вздохнула Ирина, бросая любопытные взгляды на картины на стенах и внушающие книжные шкафы. Она подошла к камину и дотронулась до камня. – Мечта! Придти с мороза, зажечь огонь, постелить рядом плед и смотреть, как пламя лижет дрова и танцует, стремясь вверх».

Артём вернулся с двумя бокалами, штопором и бутылкой вина.

– У тебя здесь здорово. Необычно и уютно.

– Спасибо. – Мужчина улыбнулся, сел в кресло рядом с журнальным столиком и, открыв пробку, разлил рубиновую жидкость по бокалам. – Присаживайся.

Ирина решила устроиться напротив гостеприимного хозяина и села на мягкий диван, отделанный чёрной кожей.

– За знакомство, – предложил он тост.

– За знакомство, – повторила Ирина и пригубила напиток.

Холодное, кисло-терпкое вино приятно освежало и навевало на романтический лад. Приглушённый свет дополнял располагающую атмосферу.

– Ты живешь один?

– Да, уже давно.

– Странно.

– Почему?

– Ты красив, обеспечен, умён, – ответила Ирина, покрывшись лёгким румянцем.

– У меня много недостатков и дурных привычек, – хмыкнул Артём.

Ирина почти физически ощущала скользящий по её телу оценивающий взгляд, сердце норовило выпрыгнуть из груди. «Словно кровь закипает. Боже! Почему я так на него реагирую?» – в очередной раз удивилась она и, опустив глаза на толстый шерстяной ковёр, сказала:

– У каждого есть недостатки, но любящий человек даже в них видит достоинства или безобидные причуды.

– Ты считаешь, что дамы, бегающие за богатством, способны любить?

Ирина задумалась лишь на секунду и ответила:

– Да, но не всех.

– Я не такой доступный, как ты себе представила и не нуждаюсь в бабочках, летящих на яркий огонь.

Она покраснела, запутавшись в попытках понять нового знакомого. Он ей нравился – это факт. Вопрос в другом, чем она привлекла его? «Сейчас моя фигура – наглядная демонстрация анатомии человека, а цвет лица сравним с мыслями, серыми и угнетающими… Раньше я смело относила себя к красивым женщинам. Среднего роста, стройная, с хорошей фигурой и миловидным лицом. Притягательный контраст светлой кожи и больших синих глаз. Одноклассницы часто подтрунивали, что я похожа на ожившую куклу. Меня это расстраивало, хотелось, чтобы парни видели во мне что-то большее. В студенчестве поклонников также хватало, но я предпочла скромного и умного Михаила. Казалось, мы половинки целого».

– А ты?

– Что я? – Ирина оторвалась от воспоминаний и удивлённо посмотрела на Артёма.

– Замужем, влюблена, свободна?

– Всё сразу, – отозвалась Ирина и, повинуясь внутреннему порыву, поделилась краткой историей своей жизни.

Артём слушал, не перебивая, изредка делая маленькие глотки из бокала. Время остановилось. Тишина и чуткое внимание мужчины принесли в её душу долгожданный покой.

– Ты слишком добрая… Твой муж и подруга заслуживают наказания. Я бы не позволил им наслаждаться счастьем.

Ирина грустно вздохнула и ответила:

– Я не добрая. Просто думаю о дочке, как ей будет тяжело без мамы. Оленька привязана к Ксюше… Конечно, мне больно и злость берёт от того, что они не потрудились дождаться, когда меня не станет. Неужели я не заслужила этого? Хотя, неважно. На смертном одре нет ничего – ни чувств, ни страстей, ни планов.

– Правда? – хрипло уточнил он. – Я докажу обратное.

Она не поняла, как Артём так быстро оказался рядом с ней на диване. Она заворожено смотрела в его глаза цвета горького шоколада, мысли пропали, осталось лишь непреодолимое желание почувствовать себя живой в его объятиях. Он погладил её по щеке, ласково, еле ощутимо провёл пальцами по шее. Ирина облизнула губы и поддалась навстречу.

– Ну как? До сих пор считаешь, что ничего не чувствуешь?

Ирина ошарашено моргнула: «Что это значит? Он играет со мной? Дурацкая шутка? Конечно. Как я могла подумать, что нравлюсь ему? Скорее всего, Артём таким странным способом решил отвлечь меня от самоубийства».

– Не знаю, – ответила Ирина, а голос прозвучал слишком холодно и резко, выдавая обуревавшие её чувства.

– Прости, если обидел… Я не хочу торопить события. В прелюдии, куда больше притягательного, чем в кульминации.

– Как кошка с мышкой, – брякнула Ирина.

Артём пронзил её взглядом, но ничего не сказал. «Язык без костей. Сначала скажу, потом думаю. Кошка – хищник, в ней заложено охотиться, а последняя игра с жертвой наступает лишь тогда, когда она сыта или показывает котятам необходимые знания. В отношениях же между мужчиной и женщиной нет места данным инстинктам. Никто не караулит, не подкрадывается и не стремиться убить в любовной игре… Хотя с таким как Артём ничего нельзя сказать заранее», – подумала Ирина, непроизвольно дотронувшись до оцарапанной кустом щеки. Страха не было, скорее неловкость и желание оказаться в одиночестве.

– Как я успел заметить, ты не боишься высоты.

Ирина уже почти перестала удивляться оригинальности его логической цепочки, поэтому просто кивнула.

– Пойдём на улицу.

В небе царила полная луна. Желтоватый свет заставлял фосфорировать успокоившееся море. Дневной зной сменился освежающей прохладой. Ветер стих, лишь перешёптывание листьев указывало на его присутствие.

Ирина сделала глубокой вдох и улыбнулась, глядя в бархат неба, усыпанного яркими звёздами: «Красиво и так хорошо… Если бы я решилась на тот шаг, то ничего этого уже не увидела. Больше мной малодушные мысли не завладеют. Кто знает, может напоследок жизнь меня ещё не раз приятно удивит».

– Сегодня полнолуние, – сказал Артём, подходя сзади и обнимая женщину. – В такие ночи даже здесь случаются настоящие чудеса.

Она замерла, боясь неосторожным движением нарушить волшебство момента и разорвать тонкую связь, образовавшуюся между ними. Ирина перестала гадать, что свело их вместе, зачем он возиться с ней, зная о неизлечимой болезни. У них нет будущего… Что если это для него плюс, а не минус?

– Артём, а почему ты один?

– Кажется, мы уже говорили на эту тему, – в его голосе проскользнуло недовольство.

– Да, но… Извини, ты прав. Это действительно не моё дело, – пробормотала Ирина: «Что привязалась к человеку? Он не обязан передо мной душу изливать в первый день знакомства… Странно, но складывается ощущение, что я давно его знаю… И встретились две родственные души перед линией смерти. Патетично и красиво».

– Знаешь, такие как я способны любить только один раз. Многие не встречают избранную никогда. Мне, можно сказать, повезло.

«Однолюб, – вынесла вердикт Ирина, – это, несомненно, прекрасно, когда чувство взаимно. Если нет – сплошная мука, как для него, так и для той, которая рядом.

– Почему вы расстались?

– Она погибла, – резко ответил Артём.

– Прости, – виновато пробормотала Ирина. – Я знаю, какого терять любимых… Как её звали?

– Агата.

– Красивое имя. Необычное… Знаешь, агат мой любимый камень. Я готова все их скупить, а потом сидеть и любоваться.

– А ещё держать в руках камень и чувствовать тепло, – продолжил Артём.

– У тебя тоже так? – удивилась Ирина.

Он развернул её к себе. Лунный свет лился на его лицо, преображая и изменяя. Глаза вновь стали похожи на «змеиные», а кожа сделалась молочно-белой почти прозрачной, как у яблока зимнего сорта. Ирина смотрела на Артёма не в силах пошевелиться. Реальность меркла, она уже не понимала, где правда, а где фантазия. Самое страшное, что было всё равно, целый мир для неё сконцентрировался в глазах цвета золота.

– Ты когда-нибудь купалась ночью? – спросил он, отворачиваясь.

– Нет, – промямлила Ирина, приходя в себя: «Голова чумная, словно в дурман окунулась. Он действует на меня как наркотик. Мерещатся всякие небылицы. Вдруг он мне что-то в вино подмешал? Вполне возможно. Есть таблетки, от которых весело, легко и появляются забавные галлюцинации. Правда, они опасны для здоровья, но в моём положении на это чихать. Видимо, Артём решил подарить мне незабываемые приключения. Сама бы ни за что не решилась на подобные эксперименты».

– Стоит исправить оплошность. Пошли!

– Куда? – тупо переспросила Ирина.

Смысл происходящего упрямо ускользал от её разума.

– Купаться.

– Нет! Я не могу. Тут крутой берег и…

– Не беспокойся, чуть подальше тропа. – Артём потянул её за руку.

– Я не могу, – продолжала упираться Ирина.

– Почему?

– У меня нет купальника. – Она зарделась как спелый помидор, но темнота скрыла смущение. По крайней мере, Ирина надеялась на это.

– Долой комплексы, – усмехнулся он, ведя её за руку по крутому спуску. – Знаю, у тебя душа-авантюристки.

Ирина не стала спорить, хотя была уверена в обратном. Вся её жизнь прошла под лозунгами – правильность, порядочность, рассудительность. Она почти не позволяла себе необдуманных выходок даже в подростковом возрасте. Родители гордились умной и послушной дочкой, а она успокаивала себя их счастьем… «Он ведь попал в точку. Иногда мне безудержно хотелось сбросить отутюженные брюки с белой блузкой и, как истинной разбойнице, залихвацки свистнув, залезть на дерево. – Ирина улыбнулась воспоминаниям и свободе, расправляющей крылья после долгого сна. – Я существовала словно гусеница в коконе, запрещая себе превращаться в бабочку. Притворялась, точнее, играла чужую роль».

– Раздевайся и в море. Не стесняйся, мы одни.

Крохотный пляж с большой галькой скрывали от любопытных взглядов нависшие скалы, даже в лунную ночь при всём желании невозможно разглядеть пикантные подробности купания.

«Я показывала себя лишь мужу, моему Михаилу, а теперь… Нет, это неправильно. Я знаю его всего несколько часов», – подумала Ирина.

– Прости, но я не могу… Мне, правда, пора.

Артём подошёл к ней и, крепко обняв, прошептал:

– Всё, что было до нашей встречи ерунда, которая не стоит и капли переживаний.

Ирина изумилась: «Да? Моя жизнь, чувства, дочка – мелочь? Что он возомнил? Кто он для меня? Никто. Случайный собеседник. Скоро нахлынет боль, и я останусь один на один с воспоминаниями. Прошлое – ценность, которую нельзя отобрать… А он предлагает её добровольно предать, поступить так, как претит душе».

– Это наша встреча – пустышка и глупость, – презрительно бросила Ирина и попыталась вырваться из кольца его рук.

– Зачем же ты тогда пошла со мной? – прошипел он со злобой.

– Я… – испуганно начала Ирина, но Артём не дал ей закончить:

– Решила развлечься?

– Нет… То есть я хотела отвлечься от проблем, но не пускаться во все тяжкие.

– А я тебе что-то предлагал? – ехидно спросил он, и, чуть отойдя, стал снимать одежду.

Ирина почувствовала себя униженной: «Он прав. Я веду себя как истеричка. Меня силком сюда не тащили… Он снимает брюки. Что делать? Если сейчас уйду, то признаю сказанное им… А я не собиралась его использовать, вообще, считаю недостойным играть чужими чувствами. Тогда выход один… Но раздеваться не буду», – решила она и, скинув лишь босоножки, кинулась в море прямо в сарафане.

Вода благосклонно приняла Ирину, охлаждая кожу, мысли и даря наслаждение. Одежда прилипла к её телу, но почти не стесняла движений. «Хорошо, как… И страшно. Кажется, что находишься в бесконечном космосе. Звёзды и луна отражаются в водной глади, и ты теряешь восприятие реальности… Кстати, а где Артём? – успела подумать она и тут же почувствовала, как что-то тянет её вниз.

– У-у, – испуганно выдохнула Ирина и изо всех заколотила руками и ногами.

Инстинкт самосохранения и жажда жизни у неё развиты слишком сильно. И как она собиралась убить себя?

– Артём, помоги! – заголосила она, вновь ощутив, как что-то или кто-то настойчиво затягивает в глубину.

«Где же он? Почему не слышит? Успокойся, прекрасный рыцарь не спешит, поэтому надо взять себя в руки, расслабиться и подчиниться. Паника лишь уменьшает шансы», – подумала Ирина, пытаясь справиться со страхом. Один раз она уже попадала в подобную неприятную ситуацию – купалась в реке, и нога запуталась в брошенную рыболовную сеть. Благодаря тому, что перестала биться, Ирина дождалась помощи и не утонула.

– Кто-нибудь, помогите! – Её крик отразился от скал и растворился в море.

Усилием воли она прекратила попытки справиться с силой, тянущей вниз, и, глубоко вдохнув, подчинилась ей. Ирина плавно погружалась, не переставая лихорадочно искать причину. «Днём солнечные лучи доходят до самого дна, освещая каждый камешек, создавая иллюзию безопасности. В темноте же море показывает истинное лицо – равнодушной к людским желаниям, сильной и опасной стихии. Бескрайней и пугающей. Ничего не видно… Вдруг на меня напала акула и уплыла? – вновь зашептал её страх. – Ага, кархардон. Это при том, что в Чёрном море водятся только катраны, способные в худшем случае откусить палец. Хотя даже при не слишком большой ране шок способен убить, но я абсолютно не испытываю боли. Следовательно, нападение кровожадных тварей отметается. Что же тогда? Попробую ещё раз освободиться». – Ирина собрала силы и начала, что есть мочи пинать обступившую мглу, потом резко дёрнулась вверх… и без помех всплыла.

– Мамочки, – пробормотала она, переводя дыхание: «Что это было? Подводное течение? Или… Артём решил пошутить? Неудачный выбор, потому что я его точно зашибла».

Ирина приготовилась нырять и спасать кавалера, с изощрённым чувством юмора, как показалась его голова. Артём смешно отфыркался и улыбнулся.

– Ты совсем сдурел?! У меня чуть инфаркт не случился, – накинулась она на него.

– Прости. Я просто решил подурачиться. – Его голос выражал крайнюю степень раскаяния.

«Правда? Уходи от него! Кругом ложь! Он действовал слишком хладнокровно», – шипел её внутренний голос.

– Ты меня напугал, – пожаловалась Ирина.

– Как мне исправить вину?

– Пока не знаю, но обязательно придумаю, – строго ответила Ирина, но затем одарила его улыбкой и призналась: – Я очень переживала, что могла тебя утопить. Ты так долго был под водой.

– Если бы в этом мире существовала возможность отправить меня на тот свет, ты бы справилась на отлично, – усмехнулся Артём.

Ирина не успела понять, что ей не понравилось в его словах, как получила предложение плыть наперегонки. Как тут можно отказаться? Они резвились в воде до синевы губ и смеялись не переставая. «Я и забыла, как здорово веселиться! Он чудо! Мой ангел-хранитель», – подумала она, а вслух сказала:

– Пригласите даму на чашечку кофе.

– Непременно, – отозвался Артём.

– Отлично. Ты тогда выходи, а я ещё поплаваю.

Выходить вместе Ирине мешала природная стеснительность и издержки воспитания. Он в одних трусах, неприлично порядочной женщине смотреть на это.

– Русалка, выходи.

«С удовольствием, только ты отвернись, пожалуйста, – мысленно попросила Ирина, беспокоясь, что сарафан слишком откровенно прилип к телу. – Даже накинуть нечего… Хотя, темно, ничего толком не разглядеть».

Артём, словно почувствовав немую просьбу, отвернулся и поднял голову к небу. Он стоял не шелохнувшись, а когда Ирина вышла на берег, мгновенно оказался рядом и прижал к себе.

– Ты очень красивая, – обжёг он жарким шёпотом.

Ирина вздрогнула и попыталась отстраниться:

– Когда-то была… А теперь остались рожки да ножки.

– По-моему слишком самокритично, да и выражение странное.

– В самый раз. Муж заботливо наставил мне рога, а от всего прошлого великолепия остались лишь стройные ноги.

Он рассмеялся и сказал:

– Ты прелесть.

Ирина не стала спорить, ей очень хотелось верить в то, что она ещё способна нравиться.

– Проходи, чувствуй себя, как дома, – сказала Артем, галантно распахивая входную дверь коттеджа.

– Спасибо… Можно у тебя переодеться?

– О-о, прости. Отвык я от человеческих потребностей. Иди в ванную. Она прямо по коридору. Залазь под горячий душ, а я принесу полотенце и халат.

Ирина не заставила себя упрашивать, от холода у неё с трудом ворочался язык, да и дрожь в теле не добавляла комфорта. Нужную дверь она нашла без труда и вновь подивилась причудам хозяина. Помещение в десять квадратов, лишённое окон, устилал чёрный мрамор, в середине, как алый цветок, расположилась огромная ванная на резных золотистых ногах. На потолке висела массивная люстра с канделябрами. Куда меньше впечатления производила миниатюрная раковина, цвета свёклы, стоящая при входе, зеркальный шкаф в самом углу и ветвистая железная вешалка.

«Оригинал, – хмыкнула Ирина. – При таком смелом дизайне мало кто почувствует себя уютно. – Увидев деревянную ширму, она пришла в восторг и сразу же огородила место купания. – Вот теперь отлично».

Ирина не слышала, как Артём заходил, но закончив обогревательные процедуры, увидела на вешалке темно-зелёный махровый халат, большое полотенце и белые тапочки.

– Артём, ты где? – позвала Ирина, выходя из ванной.

– В гостиной.

Он успел переодеться в домашний тёмно-синий халат и сейчас, вольготно устроившись в кресле, потягивал вино из пивной кружки.

«Видимо решил напиться», – хмыкнула Ирина, глядя на его тару.

– Тебе налить?

– Не откажусь, только я предпочту пить из бокала, – пошутила она, и присела на диван.

– Конечно, – отозвался Артём, улыбнувшись.

«Прямо бездонная бутылка, – удивлённо отметила Ирина. – Когда уходили купаться, оставалось ровно столько же, что и сейчас. Тогда откуда он налил свою кружку? Сходил в погреб и выбрал выпивку получше? Ну и пусть. Не захотел делиться и ладно. Придираться к пустякам не моё амплуа».

Они сидели, смаковали напитки и молчали, думая о своём. Ирина от души наслаждалась выпавшим сказочным вечером, полным сюрпризов и впечатлений, а Артём что-то решал, сосредоточенно хмуря лоб.

– Почему ты меня пригласил?

– Неужели тебя волнует лишь это? – спросил он с насмешкой.

– Я хочу понять…

– Нравишься ли мне?

Ирина потупилась и ответила:

– Ты умеешь читать мысли.

– К сожалению, данная способность не входит в перечень моих достоинств. Просто я очень хорошо знаю людей, в частности женщин.

Укол ревности ощутимо ударил в сердце, но Ирина сдержала колкость, рвущуюся с языка, и подумала: «Что я здесь делаю? Надо уходить… Известно, что должно произойти. Хочу ли я этого?».

– Когда я увидел тебя, стоящей на краю скалы, то почувствовал потребность быть рядом. Сложно объяснить.

– Но ты говорил, что многим помогаешь.

– Не то чтобы… Просто случалось несколько раз… Но с тобой особенный случай, словно дежавю.

Ирина передёрнула плечами. Это совсем не то, что она хотела услышать.

– Я рад, что мы встретились. Ты искренняя и забавная. Мне давно не было так легко общаться с людьми.

«Забавная, – повторила Ирина с горечью. – Скорее, жалкая. Больная, растоптанная обстоятельствами, потерявшая веру в себя… В одном он прав, в этот вечер мне тоже было хорошо».

– Я хочу сказать, что ты особенная. – Артём встал и подошёл к ней.

Ирина заворожено смотрела на то, как он садится рядом, его губы тянутся к её. Поцелуй полон страсти и обещания. «Давно я не испытывала подобного. Семейная близость превратилась в обыденность, а беглые, торопливые поцелуи – данью… Какой странный солоноватый, металлический привкус… Неужели вино даёт такое послевкусие? Что оно мне напоминает? Знакомое и…».

Через минуту стремление решать ребусы пропало, как впрочем, и одежда, осталось лишь желание. Его руки сменили холодность на теплоту, движения обрели нежность, губы – упоительность, а взгляд стал глубоким, притягательным и манящим. Ирина растворялась в нём, в своих ощущениях. Кто бы мог подумать, что физическая близость может быть такой… божественной. Его движения стали более сильными и резкими, они догоняли скачущее в бешеном ритме сердце. Её тело наполнилось истомой, а в голове взорвались миллиарды ослепительных звёзд, словно рождалась новая вселенная… Сердце Ирины наполнилось эйфорией, ей хотелось признаться, что раньше ни с кем такого не случалось.

– Отныне мы едины, – еле слышно прошептал Артём. – Наш путь скрывается от Света Тьмою. Принимаешь ли ты мой дар?

Ирина кивнула и потёрлась о его щёку. Она понятия не имела, о чём говорит мужчина, но после восхитительного секса, готова была согласить на многое.

– Скажи вслух: «Я принимаю твой дар».

«Может, он так своеобразно намекает на ребёнка?» – подумала Ирина и повторила то, что он просил. От неё не убудет, если она уступит его странности, а мужчине приятно.

– Спасибо. Ты не пожалеешь.

Губы Артёма нежно заскользили вниз по шее, Ирина улыбнулась, готовая попросить временную передышку. И тут её накрыла острая боль, словно кинжал полоснул по шее. Женщина вздрогнула и начала вырываться, но тяжесть мужского тела, надёжно вдавливала в диван, лишала возможности освободиться и прервать пытку. Она силилась закричать и не могла, головокружительная слабость отобрала волю. Её глаза уставились на деревянный потолок, освещённый тусклым светом, а сознание медленно затухало, прощаясь с бренным миром.

Всё закончилось так же внезапно, как началось. Артём резко отстранился от неё и исчез из комнаты. Ирина лежала, не находя силы даже для простейших действий, мысли вяло текли, не останавливаясь и не принося результата: «Что произошло? Сначала так хорошо, а потом… Его лицо было в крови. Или мне показалось? Надо встать! – Руки нехотя повиновались и скользнули по шее. – Кровь, – отстраненно констатировала она, глядя на свои пальцы. – Вот почему я почувствовала боль… Чем он меня поранил? Ножом? Бритвой? Бежать! Неважно куда, главное подальше отсюда… Или смириться? Надоело бороться, хочется закрыть глаза и уснуть. Навсегда».

Артём вернулся и присел рядом.

– Прости. Я не планировал этого… Точнее, не так быстро и когда буду уверен, что всё пройдёт как надо.

– Чего? – с трудом прохрипела Ирина. Язык плохо слушался, а горло пересохло.

– Всего, – хмыкнул Артём. – Поверь, я всегда сдерживался, а тут… Чёрт, опять словно наваждение! – Он поднялся и стал расхаживать по комнате. – Мне показалось, ты на неё похожа. Только вот она сразу приняла меня таким, какой я есть… Она была особенной. Хотя допускаю, всё дело в том, где она росла и кто её воспитывал.

«Агата, – подумала Ирина. – Его ответ ничего не объясняет, наоборот. Если он увидел во мне любимую девушку, то зачем пытался убить?».

– Кто ты? – прошептала она, впуская в себя мысли, которые гнала прочь: «У него глаза действительно меняются от света… Ещё тот странный привкус. Кровь! Он спокойно пил её, словно вино. Ужас! Он маньяк! Что он сделал со мной?».

– Тебе так важно знать? – устало и чуть разочарованно уточнил Артём.

– Да.

Он окинул её взглядом и озвучил туманную, ничего не значащую фразу:

– Иногда ответ совершенно не важен, он придёт сам. Нужно лишь терпение.

Ирина прикрыла глаза, собирая силы: «Странно, но мне не становится хуже. Видимо, кровь остановилась. Но как? Рана пустяковая? Тогда почему я словно высушенная рыба или фрукт, из которого высосали все соки?».

– Что ты сделал со мной?

– Надеюсь, я принёс избавление.

«Избавление? У меня с данным словом лишь одна ассоциация – смерть. Значит, он перерезал вену, поэтому я не чувствую боли, слабость – симптом, что скоро душа улетит в лучший мир… Не страшно. Пугает лишь одно, он – убийца, безнаказанно гуляющий на свободе».

– Агату тоже ты прикончил? – испуганно просипела Ирина.

– Что за бред, – фыркнул Артём, вставая с дивана. – Я её любил. Она… Неважно. Главное, что Агата умерла до того, как я успел её обратить.

– Что?

– Возможно, поэтому я и поторопился с тобой, – задумчиво продолжил Артём. – Но столько не учтённых факторов: обычные гены, болезнь, отсутствие магии. Прошлые эксперименты…

– Поторопился обратить, – ошарашено прошептала Ирина, не слушая его рассуждения. – В кого?

– В вампира.

Она впала в ступор от его спокойного и несуразного ответа: «Я ослышалась?! Точно. В противном случае, по нему плачет психбольница. Слышала я о таких повёрнутых на культе вампиризма последователей великого графа Дракулы. Они искренне верят в то, что творят, и считают данный путь правильным и коротким для обретения вечной жизни. Не представляла, что встречусь с таким… Хотя это объясняет многие странности в его внешности и поведении… Но порезать меня ради крови. Я что, корова, коза? У них разве кровь менее вкусная?».

Горлу стало заметно легче, поэтому Ирина смогла выдать целую речь:

– Ты прекрасно смотришься в своём амплуа. Бледная кожа, глаза, меняющие цвет и форму зрачков… Это ведь специальные линзы, да? Только зря ты это затеял, глупо и противно.

– Почему? – с интересом переспросил Артём, нисколько не оскорбившись.

– Моя кровь твоему господину не понравится, я же тебе говорила, у меня третья стадия рака.

– Мой желудок способен это переварить, – хмыкнул Артём. – Только вот мне не импонируют твои слова. Какой, к дьяволу, господин?

– Тот, который вбил тебе в голову идею о бессмертии. Наверное, он заставляет вас убивать и расчленять жертву, а сам продаёт органы на чёрном рынке… Много в вашем клане подобных легковерных? Подумай головой, это полный бред. Если бы вампиры существовали, то их, как подопытных мышей, давно изучали учёные.

– Первый раз слышу подобную трактовку. Мне даже немного обидно.

– Плевать, – прошипела Ирина. – Добивай, хватит мучить.

– Тебе больно?

– Нет. Я просто устала ждать и хочу спать.

– Если станет хуже, сразу зови меня. Иногда инициация не проходит и… человек умирает или…

– Замечательно, – едко отозвалась Ирина, перебивая мужчину. – Про данный исход мне и так понятно. Если сейчас не намерен прикончить, то иди отсюда, не мешай спокойно сдохнуть от потери крови.

– Ты ничего не понимаешь. – Артём одарил её тоскливым взглядом, выключил свет и вышел из гостиной.

Ирина безвольно лежала и смотрела в потолок, окружающая тьма соединялась с беспроглядной темнотой дней, наполненных отчаянием и предательством самых дорогих сердцу людей: «Месяц, отпущенный врачом, – это одновременно так много и слишком мало, у них впереди череда из дней и лет, а у меня – боль. Скоро сознание начнет молить об избавлении… Надеюсь, этот псих убьёт меня быстрее, иначе я буду сильно жалеть, что не взяла морфий… Хотя, Артём достоин жалости. Здоровый мужчина променял реальную жизнь на выдуманную игру, гонку за право стать вампиром. Почему он поверил мошенникам? Его разум надломился из-за гибели любимой? Вечно я сочиняю красивые романтичные сказки. Возможно, он родился маньяком и ему нравится воображать себя чёрным плащом с клыками».

Глава 2

Артемидий стоял на белой террасе семейного замка, висящего над пропастью, и смотрел вдаль на горные вершины. Красное светило заходило за горизонт, уступая место фиолетовому собрату. Багровые облака становились тёмно-синими, а нежный ветерок крепчал. Время двух светил. Он всегда его любил. Но в этот раз даже местные красоты не поднимали настроение. Его одолела меланхолия. Кузен Эдвард, гостивший у них, предлагал поехать к Фитвардам на открытие Охоты, но что он там не видел? Бал посредственный, все знакомые порядком поднадоели, а гонять испуганных крестьян по поляне и убивать на время – скучно и противно. Может, присоединиться к Максимильяну в его исследованиях на Проклятом острове? Заманчиво, но отец высказался категорично: «Поедешь – отлучу от Рода!». Последнее время, он стал слишком подозрительным и осторожным, и с удвоенным рвением следил за двумя сыновьями. «Не участвуйте в сомнительных развлечениях, не охотьтесь свыше лимита, не суйтесь на чужие земли, особенно к оборотням, и ни в коем случае не лезьте во всё запрещённое!», – твердил отец, чем вызывал у Артемидия зубной скрежет. Он что маленький? Или не может за себя постоять? Или настолько глуп, что попадётся и подставит семью под удар? Совет Древних Рас совсем с ума сошёл, объявил почти все исследования Грани вне закона, запретил изучение старых строений и артефактов. Любые создания, пришедшие из других миров, подлежали немедленному уничтожению. Само собой, что даже неактивные Переходы следовало обходить стороной, не делиться информацией о них и ни в коем случае не пытаться воспользоваться. В противном случае, казнь всех причастных без разбирательств.

В это смутное время он завидовал менее знатному другу Максимильяну, сыну преподавателя математики в Академии Естествознания, и сочувствовал старшему брату. Джозиасу, как наследнику, приходилось совсем не сладко. Отец приставил к нему Тень, и за любое своевольное поведение, порочащее Род, наказывал. Ещё родитель часто «баловал» старшего сына Нектаром Разума. Артемидий тоже не раз вкусил настой редкого растения, дающего как впечатляющие возможности по усвоению знаний, так и временную атрофию всех чувств. Пренеприятные ощущения.

В небе раздался знакомый клёкот и шум могучих крыльев. Артемидий улыбнулся. Его верный друг вернулся и приглашал разделить небо. Силуэт парящего грифона закрыл фиолетовое солнце, а зов стал более резким и нетерпеливым. «Да, видимо и на этих брачных играх, Грому никто не понравился, раз настроение паршивое», – усмехнулся Артемидий и обратился к внутренней тьме, вызывая крылья. Такое расточительство магического резерва он мог себе позволить недалеко от Источника силы Рода, и пока не видит отец. Он перешагнул ограждение и кинулся в пропасть. Опьяняющий восторг свободного падения заставлял холодную кровь быстрее бежать по венам, а в сердце разжигать счастье. Только когда показались острые пики камней, он расправил крылья, сотканные из клубящегося чёрного тумана, и взмыл вверх. Гром уже ждал его. Когда они поравнялись, грифон довольно закричал и резко взял правее.

– Ну, показывай, что тебя так заинтересовало, – сказал Артемидий и последовал за крылатым другом.

Каменные исполины с шапками из белоснежного снега. Внизу еле слышен шум быстрой чёрной реки, берущей начало из глубоких недр. По некоторым легендам даже из священного подземного источника. Скоро во всей красе предстанет зелёная долина с россыпью человеческих поселений и синим озером, где вода всегда чиста и спокойна как зеркало. Здесь простирается власть их Рода Крылатых теней, а после Семи скал начнутся земли оборотней. Туда лететь не стоило по многим причинам. Во-первых, сила Источника Рода ослабнет, а магического резерва не хватит долго питать крылья. Во-вторых, велика вероятность попасть на глаза дозорным клана рысей. Стать причиной нового витка противостояния Артемидий точно не желал. Грифонов политические нюансы взаимоотношений волновали мало, поэтому Гром спокойно летел в направлении острых пиков скал. «Может, они там кормушку сделали?» – подумал он. Многие стремились заполучить расположение умных, сильных и верных существ, способных стать твоими глазами и крыльями.

Гром издал пронзительный крик, многократно усиленный эхом, и камнем ринулся вниз. «Выпендрёжник, – усмехнулся Артемидий, ни секунды не сомневаясь, что зрелищный манёвр лишний. Охотиться грифон явно не собирался, да после столь шумного извещения любая жертва успеет смыться. Впрочем, кто он такой, чтобы портить другу веселье?

Они летели на предельной скорости, почти касаясь крыльями, виртуозно огибая препятствия. Скалы сдвигались, добавляя остроты, а растущие на этой высоте кустарники, так и норовили вцепиться в одежду. Артемидий получал удовольствие от полёта и азарта, бурлящего в крови.

Неожиданно Гром стал замедляться, а когда появилось небольшое плато, выдал мягкий клёкот, похожий на хриплое, но крайне громкое мяуканье мартовского кота, и приземлился. Артемидий с интересом последовал за ним и подумал: «Он всё же нашёл пару и решил нас познакомить. Волнительно. Грифоны однолюбы, и если я не понравлюсь его даме сердца, дружбе конец». Артемидий окинул цепким взглядом пространство. Конечно, они не пересекли владения оборотней, но находились в приграничье, где осторожность лишней не бывает. От плато вверх уходила крутая и узкая тропинка, а за большим кустом колючего кустарника виднелся провал пещеры, но вход казался слишком маленьким для самки грифона. Пока Артемидий гадал, Гром вновь подал голос.

– Иду, мой милый, – раздался звонкий девичий голос откуда-то сверху.

Артемидий от удивления даже потряс головой. Грифоны не драконы и девушек не воруют. Или Гром большой оригинал?

Шорох камней на тропинке, лёгкие шаги и вскоре в поле зрения появилась стройная девушка в простом синем ситцевом платье, белом платке и с корзинкой в руках. Артемидий втянул воздух, анализируя запахи: «Человек без примеси крови других рас. Совсем молодая, не старше двадцати лет. Целый букет ароматов разных растений. Ученица травницы? Откуда она? Ближайшая деревня довольно далеко. Гром знал, что встретит девушку здесь. Значит, она живёт в горах. Игрушка оборотней? Возможно. Или изгнанница из поселения. Люди любят наказывать себе подобных».

– Привет, мой хороший. Извини, что задержалась. Зато я принесла твоё любимое блюдо, перепёлка в томатах, – прощебетала девушка, выходя на плато. Заметив незнакомого красивого мужчину рядом с грифоном, она смущённо пролепетала: – Здравствуйте.

Артемидий усмехнулся. Он знал, что даже без вампирских чар производит впечатление на противоположный пол. Ему нравилось купаться в лучах любви и обожания женщин. Недолгие, но бурные отношения с представительницами высших рас заставляли его сердце биться быстрее, но не затрагивали душу. Люди же его интересовали лишь как объект охоты. Хотя даже в этом качестве они умудрялись всё портить.

– Меня зовут Агата, – представилась девушка и улыбнулась, отчего её васильковые глаза стали ярче. – Рада знакомству с другом такого замечательного грифона.

Она без страха приблизилась к Грому, вытащила из корзины свёрток, положила у его лап и развернула. Аппетитный запах мгновенно защекотал ноздри. Вампиры знали толк в еде. Глупые люди придумывали небылицы о том, что они питаются только кровью, причём человеческой, боятся чеснока и плохо видят в лучах красного солнца. На самом деле, вампиры способны бодрствовать несколько суток и одинаково хорошо себя чувствовать при обоих светилах.

Грифон быстро справился с угощением, благодарно заклекотал и склонил голову к девушке.

– На здоровье, – рассмеялась Агата, и нежно провела рукой по перьям на его голове.

– Вы отлично ладите, – сказал Артемидий с долей ехидства. Его неприятно удивил факт, что Гром оказал расположение человечке. – Давно знакомы?

– Нет. И вам не стоит злиться, – неожиданно сказала девушка. – Это всё из-за моей особенности.

– Вкусно готовить? – хмыкнул Артемидий.

– Не только, – отозвалась Агата и улыбнулась. – Я с детства легко нахожу общий язык с животными, и они тянутся ко мне.

«Неужели, ведьма? – задумался Артемидий. – Лет сто не рождались люди, одарённые магией. Да и в древние времена они считались большой редкостью. Умение владеть стихиями, видеть энергетические потоки и творить заклинания прерогатива высших рас… Возможно, девчонка – полукровка во втором или третьем поколении, поэтому нет отпечатка в запахе и ауре. Может, всё проще. Людям, особенно женского пола, нравится верить в свою особенность».

– Агата, а где и с кем ты живёшь?

Девушка интересовала его всё больше и больше. Симпатичная, вкусно пахнет, да ещё и с секретом. Какой вампир откажется развеять скуку с новой диковинной игрушкой?

– Здесь неподалёку, – она неохотно махнула рукой куда-то влево. – С бабушкой. Она у меня травница.

«Значит, я оказался прав. Она изучает растения, и их выгнали из деревни. Скорее всего, бабка ошиблась и кого-нибудь отравила», – сделал выводы Артемидий и поинтересовался:

– И ты тоже постигаешь её науку?

Агата кивнула и пояснила:

– Мне нравится узнавать новое и быть среди живых существ.

– Неужели, тебе не страшно жить в глуши, да ещё и не далеко от земель оборотней? Или они тоже к тебе ластятся? – В его голосе непроизвольно прозвучало пренебрежение.

– Вы не знаете меня, а позволяете судить, – тихо, но холодно отозвалась Агата. – Клан рысей уважает бабушку.

– Уважает? – удивлённо переспросил Артемидий и подумал: «Где это видано, что бы высшие расы симпатизировали и считались с представителями низших? Бред, да и только… Но девчонка явно верит в эту сказочку. Интересно, что за договор у бабушки с оборотнями? Определённо, Гром сделал мне большой подарок, познакомив с занятной человечкой».

– Они не такие заносчивые снобы как вампиры. Они способны оценить заслуги отдельных людей и признать их равными, – разгорячено выпалила Агата и испуганно ойкнула, заметив, как полыхнули красным глаза мужчины.

– Забываешься, смертная, – прошипел Артемидий и молниеносно оказался за её спиной.

Он чуть сжал её шею, с удовольствием ощущая, как пульсирует вена. Агата замерла, но не пыталась вырваться или кричать. Последнее он особенно не любил и мог невзначай убить, прервав противный визг. Гром обеспокоенно заклекотал и захлопал крыльями, но не посмел вмешаться.

– Люди всего лишь корм и игрушки. Вы примитивные и ленивые. За что вас уважать? Ради тёплого и безопасного места вы способны предать семью, да и самих себя. Вы будете пресмыкаться, лишь бы сохранить подобие благополучия. Вы не стремитесь к знаниям, не преодолеваете страхи, не создаёте что-то стоящее.

– Прости, – еле слышно выдохнула Агата. – Я не сразу поняла, что ты вампир. Хотя стоило догадаться.

Артемидий отступил от девушки и предупредил:

– В следующий раз следи за словами.

– Обязательно. – Она потёрла шею.

Чудно, но ему показалось, что в её ответе скрыт протест.

– Мне пора, бабушка уже заждалась.

Агата подошла к грифону. Гром тут же наклонил голову, выпрашивая ласку. Артемидий фыркнул. Девушка не обратила на это внимание, обняла грифона и на грани слышимости прошептала:

– Пожалуйста, больше не приводи его.

Артемидий застыл от возмущения: «Эта человечишка не знает, что у вампиров шикарный слух? Или она специально сказала, чтобы меня оскорбить? Её определённо стоит учить почтению».

Агата подхватила свою корзину и скрылась за кустами, не зная, какие мысли бродят в голове вампира. Она была слишком молода, чтобы понять, как страшно задеть за живое отпрыска древней расы, погрязшей в скуке и собственном величии.

Весь следующий день Артемидий возвращался мыслями к странной девушке, но вырваться на прогулку не удалось. Отец поручил подумать над одним нововведением в социальной сфере. Он справился ровно к моменту перехода двух солнц, за несколько часов до отъезда главы Рода и наследника на Совет Древних Рас. Далось ему это не просто, такую кучу литературы переработать, но отец в благодарность лишь сухо кинул: «Спасибо».

Отдохнув после многочасового сидения за книгами, Артемидий решил развеяться и прилетел на показанное Громом плато. Грифона он после того приключения не видел. То ли тот улетел по своим делам, то ли обиделся.

«Где же ты прячешься, Агата? Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать», – усмехнулся Артемидий и направился вверх по тропинке, в который раз удивляясь девушке. Склон был довольно крутым и каменистым. Человеку здесь оступиться и сломать шею, раз плюнуть. «Она либо с детства привыкла скакать по горам как горная коза. Либо бесстрашная дура, – подумал Артемидий. – Не стоит отметать вариант, что это ловушка. Всё необычное всегда цепляет и вампиров, и оборотней, да и грифонов, как оказывается тоже». Тропа извивалась, огибая булыжники, иногда проходила по самому краю пропасти. Одно неосторожное движение и без крыльев или магии – ты труп. Сначала дорога вела его вверх, потом минут двадцать без уклона и в направлении долины, потом медленный спуск. Тропа то расширялась, то сужалась, одно лишь оставалось неизменным – красивые горные пейзажи. Однако в данный момент они мало интересовали вампира, затянувшаяся прогулка изрядно утомила. Периодически Артемидий останавливался и обострял все органы чувств, прощупывая окружающее пространство, но ничего подозрительного не находил.

– Яркие цветы растут лишь на воле, где щедрое солнце дарит лучи…

Незнакомая песня, почти на уровне слышимости, лилась словно из ниоткуда. Артемидий предвкушающе улыбнулся, узнав голос Агаты: «Попалась, птичка. Поиграем?». Не желая тратить время, он воспользовался магией и переместился на звук. Он оказался на большой поляне, окружённой каменными глыбами, уходящими в небо. Мягко колебались стебли разнообразных трав. На противоположной стороне стояла деревянная изба, какие-то хозяйственные постройки, пара плодовых деревьев и чернели грядки. Чуть поодаль расположилась причудливая роща. Каждое дерево искривилось, изогнулось или накренилось к земле, но при этом обладало яркой пышной листвой. Всё это Артемидий окинул беглым взглядом и сосредоточился на Агате, замершей в паре шагов. Она была в той же одежде, что в прошлую встречу. В её васильковых глазах застыло изумление и страх.

– Здравствуй.

– Добрый день, – сказала она чуть дрожащим голосом. – Как вы нашли это место?

– По твоему чудному пению. Кажется, мы вчера перешли на «ты», – усмехнулся Артемидий, а внутренне весь подобрался.

Ему не понравилось странная нервозность девушки. Вчера Агата спокойно миловалась с грифоном, который легко разорвёт десяток сильных мужиков, да и присутствие вампира её не сильно испугало. Что изменилось? Место. Артемидий обругал себя и принялся более пристально изучать поляну.

– Вот Раршах его задери, – выдохнул вампир, почувствовав магию Перехода.

И тут же в его голове щёлкнула информация из старого фолианта: «Часто около Арки искривляются стволы деревьев, чем сильнее пробивается магия, тем сильнее это проявляется. Иногда рядом разрастаются красные цветы разных видов. По преданию, это кровь Хранительниц, отдавших жизнь во имя защиты Арки».

– Бабушка меня убьёт, – несчастно вторила ему Агата, нервно срывая косынку с головы. – Ты должен уйти, как можно быстрее и забыть сюда дорогу.

Артемидий схватил девушку за плечи, резко тряхнул и спросил:

– Что происходит?

Она болезненно поморщилась, но не спешила отвечать. Тогда Артемидий нажал на свой родовой перстень, усиливающий ментальный дар, посмотрел в глаза Агате и повторил вопрос:

– Это ловушка для меня?

Тело девушки словно одеревенело, яркие глаза помутнели, а с губ сорвалась правда:

– Нет.

– На оборотней?

– Нет.

– Тогда на кого?

– Ни на кого. Это священное место.

– Ты ведьма?

– Наверное.

– Ты иномирянка? – задал он следующий вопрос.

Первый раз за долгое время Артемидий чувствовал растерянность и не знал, как поступить.

– Нет.

– Твои родители – люди?

– Не знаю. Меня воспитывала бабушка.

– Она из этого мира?

– Нет.

Артемидий почувствовал, как иглы страха впиваются в сердце. Ситуация складывалась паршивая. Прямо на их землях действует Переход, а сын главы Рода заинтересовался той, в которой течёт иномирная кровь. Он обязан исправить ситуацию. Только вот почему единственно верное решение вызывает в нём отторжение? Ведь убить человека легко… Но Агата необыкновенная девушка, она мыслит и чувствует шире. Ещё обострённые чувства Артемидия уловили странное, притягательное тепло, исходящее от ауры Агаты. Казалось кощунством, его погасить.

– Почему я всё тебе рассказала? Это ваш хвалёный гипноз?! – возмущённо воскликнула Агата, пытаясь вырваться из крепких объятий вампира.

«Быстро очухалась. Значит, у неё низкая восприимчивость к ментальному воздействию. Интересно», – подумал Артемидий, игнорируя её вопрос. Глупо подтверждать очевидное.

– Отпусти меня… пожалуйста, – спокойно попросила Агата. – Я отвечу на твои вопросы.

– Хорошо. – Он отступил на шаг от девушки и поинтересовался: – Ты в курсе, что Совет Древних Рас объявил все Переходы или Арки Грани вне закона?

Агата кивнула, погружённая в свои мысли.

– Их использование карается смертью, – продолжил Артемидий, следя за малейшими изменениями в мимике девушки.

– Ты не должен был ничего узнать! Ты вообще не должен был сюда попасть! – Агата стала расхаживать туда-сюда. – Катастрофа!

– Согласен. Кстати, ты упоминала, что оборотни благодарны твоей бабушке… За что конкретно?

– Не знаю.

– А если подумать?

– Не знаю, правда.

– Это связано с Аркой Грани?

Агата помотала головой и пробормотала:

– Раз мы оба попали в затруднительную ситуацию, то поделись идеей, что делать.

– Избавиться от свидетелей, мне стоит убить тебя, – усмехнулся Артемидий и ради шутки добавил: – А тебе выгодно упокоить меня.

Девушка воодушевлённо посмотрела на мужчину и затараторила:

– Умертвить высшую нежить слишком сложно, но можно заставить его забыть. Главное всё это успеть сделать, до возвращения бабушки… До сих пор не понимаю, как ты мог услышать меня и обмануть защиту.

– Защиту? – переспросил Артемидий и прокрутил воспоминания: «Я действовал чисто на инстинктах и желании увидеть девушку… Вот Ктулху!».

Он только сейчас заметил, что его магический резерв пуст, а в накопителе остались крохи. Доступа к Источнику не было. «Переместиться не смогу, – резюмировал Артемидий. – Не страшно, из этого каменного мешка, как минимум, один выход. Агата же приходила на плато. Более печально, если отец заметит странный расход сил и просканирует мою память на родовом Кристалле Правды».

– Пойдём в дом, я посмотрю бабушкин фолиант. Кажется, там имелся один интересный состав, – с энтузиазмов проговорила Агата и направилась к избе.

– Ты вообще игнорируешь субординацию или так только со мной? – поинтересовался Артемидий.

С одной стороны, его привлекала непосредственность девушки, а с другой – возмущала. Не наблюдалось ни малейшего уважения и благоговения человека перед высшим существом. Пусть Агата особенная, но в её жилах течёт кровь людей.

– Уважаемый, вампир, не соблаговолите ли, пройти за мерзкой смертной, чтобы помочь ей решить общую проблему, – сказала Агата смиренным тоном, хотя в её глазах плескалось лукавство, и сделала книксен. – Ну, как?

– Ужасно, – рыкнул Артемидий. – Мало тебя бабка ремнём била.

– Она меня, вообще, не била.

– То и видно.

– А тебя часто наказывали?

– Меня воспитывали.

Её вопрос всколыхнул противную муть в душе. Отец всегда был холоден и строг, а мать вернулась в свой Род, едва отойдя от родов. Договорной брак – частое явление среди высших вампиров. Время медленно, но неумолимо иссушала их чувства, и, разменяв пятую сотню лет, мало кто оставался способен на пылкую страсть.

– Понятно, – пробормотала Агата с жалостью.

Артемидий с трудом справился с заклокотавшей яростью: «Как она смеется меня жалеть?! Раршах! Что со мной? Я словно человек, не способный совладать с эмоциями? Всему виной место или она?».

В сенях всюду сушились травы, пучки висели на стенах, на потолке и лежали на длинной лавке.

– Я впускаю дитя ночи по доброй воле, – неожиданно пробормотала Агата и погладила дверь.

Ярко вспыхнули красным до этого невидимые руны. Артемидий первый раз видел подобные символы, да и вообще защиту от «тёмных сил».

– Ты же говорила, что это место невозможно найти? – подозрительно уточнил он, осознав нестыковку в информации.

– Да, но бабушка просто помешана на безопасности… Как оказалось не зря. Она строго-настрого запрещала мне петь и думать о ком-то, – призналась Агата и смущённо покраснела.

«Она звала, а я очень хотел найти, – подумал Артемидий. – Вот защитная магия и дала сбой. Агата ведь будущая хранительница. Интересно, пусть данное место невидимо для этого мира, но неужели никто не приходит через Переход?». Последнюю мысль он озвучил вслух.

– Приходят, но очень редко. Особенно в последнее время. Маленькой я даже жар-птицу видела, – похвасталась Агата.

– А что это?

– Неважно. Проходи в дом.

В избе царил образцовый порядок и пахло травами. Большая печь, громоздкий стол с лавками, полки с разными банками и кувшинами, в каждом углу по массивному сундуку. На окнах занавески с вышивкой, на полу разноцветные половики с диковинными узорами и зверями. «От всего словно веет теплом, – подумал Артемидий. – Необычно и так притягательно». Один раз он был в деревенской доме, но там противно пахло неухоженным телом, кислой капустой, а от пыли чесалось в носу.

Из большой комнаты был проход в маленькую, отделённую лёгкой полупрозрачной тканью. Артемидий заглянул и туда. Две кровати, тумбочка, на полке, прибитой в углу, стояла коллекция разных минералов.

– Увлекаешься камнями?

– Да, – отозвалась Агата, продолжая рыться в утробе громоздкого сундука.

Вскоре она вытащила упитанный фолиант в кожаной обложке. Артемидий с любопытством подошёл поближе.

– Отойди, пожалуйста. Он зачарованный и может тебя учуять.

– Что?

– Ничего. Он захлопнется, и бабушке потом доложит.

Артемидий фыркнул, не особо поверив, но просьбу выполнил.

– Кстати, как скоро вернётся твоя родственница и где она?

– Она путешествует по Грани, должна сегодня вернуться.

«Вот Сартан! Девчонка буднично говорит о самом настоящем чуде. Ходить по другим мирам и самое главное возвращаться туда, откуда пришёл», – подумал Артемидий и спросил:

– А ты так можешь?

– Не знаю. Бабушка не разрешает пользоваться Переходом, – с сожалением ответила Агата.

«Может, у неё и нет дара такой силы, – решил Артемидий. – Надеюсь, в травах она хорошо разбирается, и вместо изменения памяти, не отправит к дальним предкам. Стоп, а зачем мне стирать воспоминания? Не хочу. Достаточно восполнить резерв, и у отца не будет причины проверять меня на Родовом Кристалле. Обычно он только в крайних случаях к нему прибегает. Возможно, ресурс артефакта не безграничен».

– Существует состав, быстро восполняющий резерв?

Девушка кивнула и вопросительно посмотрела на Артемидия.

– Послушай, я никому не скажу об Арке. Это не в моих интересах. Мне надо лишь не вызвать подозрения отца, и твоя тайна останется в безопасности.

Агата окинула его пристальным взглядом и после нескольких секунд задумчиво ответила:

– С зельем памяти надежнее.

– Безусловно. Только если я не захочу, как ты меня заставишь? – усмехнулся Артемидий.

– Не покажу отсюда выход.

– Что? – Артемидий задохнулся от изумления. – Я что слепой и сам не найду.

– Нет, – спокойно отозвалась Агата. – Он скрыт специальным заклинанием и кровью хранительниц.

Ему захотелось свернуть ей шею.

– Я могу принудить тебя.

– Мог, – поправила она. – Сейчас на мне защитное кольцо.

Агата подняла руку и продемонстрировала аккуратную серебряную змейку с изумрудными глазами, опоясывающую её безымянный палец.

«Она не такая наивная как кажется», – отметил Артемидий, и данный факт скорее вызвал уважением, чем недовольство. Он с интересом смотрел, как девушка листает фолиант и бурчит себе под нос. – Да, такая игрушка не однодневка, она будет удивлять постоянно. Только вот Агата явна не станет довольствоваться малой ролью… Хотя, это как приручать». Артемидий довольно ухмыльнулся, представляю будущую игру.

– Нашла! – радостно воскликнула Агата. – Сейчас пойду один важный ингредиент проверю. Ты только тут ничего не трогай! – И выскочила из дома.

Артемидий чуть не расхохотался от её серьёзного тона и наказа: «Ну, надо же сказать такую наглость, да ещё обращаться, как с дитём неразумным».

Вернулась Агата быстро и понурая.

– Ладно, придётся следовать твоему предложению. – И опять взялась за бабкину книгу заклинаний.

У Артемидия сложилось впечатление, что девушка не раз варила зелье, восполняющее магический резерв. Возможно, её родственница им злоупотребляла. На всех магических существ подобные составы действовали одинаково – эйфория, чувство всесильности. В общем, голову сносит капитально. «Да, проблемка, – подумал он. – В подобном неадеквате появляться перед очами отца не стоит».

– Слушай, не знаю, как подействует твоё варево, но не разрешай мне сразу использовать магию. Отвлеки чем-нибудь.

– Хорошо, – согласилась Агата, положив фолиант на стол и доставая ступку с пестиком и глиняную миску. – Кстати, не помню, говорила или нет. Сразу перенестись в свой дом ты не сможешь, даже с полным резервом. Место особенное. А как выйдем…

– Ты должна меня отвлечь, – перебил Артемидий.

Агата кивнула. Она сноровисто развела огонь в печи, принесла разные травы и порошки. Девушка действовала сосредоточенно и умело: нарезать травы, потолочь их в ступке, добавить щепотку серого порошка, тщательно перемешать, налить воды из кувшина, поставить на печь.

– Через минут тридцать будет готово, – известила Агата.

– И как ты поймёшь?

– Цвет поменяется на фиолетовый.

– Удобно. Шанса ошибиться нет.

– Он есть всегда, – тихо отозвалась Агата, и её голос сквозил тоской.

– Ты ходишь в деревню?

Девушка отвлеклась от грустных мыслей и ответила:

– Редко и только с бабушкой. Да, мне там и не понравилось. Многие смотрели на нас с неприязнью.

– Они вас боятся. Знаешь, люди за глаза вампиров презирают и ненавидят, бахвалятся, что уничтожат тёмное отродье, а при встрече рассыпаются в поклонах и дрожат от страха.

– Понимаю, почему боятся вас, вампиры пьют кровь и способны убить ради развлечения. Но нас за что? – удивилась Агата. – Мы приносим лекарства от разных хворей и меняемся на продукты. Им это выгодно.

– Глупенькая, – усмехнулся Артемидий. – Вы отличаетесь от них и этого достаточно, чтобы ненавидеть и мечтать уничтожить.

– Как всё сложно. С животными намного приятнее.

– Не поспоришь.

Артемидий видел, что девушка хочет ему что-то сказать, но не решается.

– Что ты хочешь спросить?

Агата вздрогнула, потом несмело улыбнулась и сказала:

– Ты станешь злиться.

Он вопросительно поднял одну бровь.

– Ладно, ты прав, что тянуть кота за хвост… Артемидий ты должен поклясться на крови, что ничего не расскажешь об этом месте.

– Ты совсем спятила, человечка! – разъярено прошипел вампир, и его рука сомкнулась на девичьей шее.

Её жизнь висела на волоске. Артемидий чудом справился с кровавой пеленой бешенства, затмившего разум, и отпустил девушку. Агата повалилась, как скошенная, и закашлялась. Из её глаз лились слёзы. Первый раз он почувствовал стыд перед человеком.

– Я не хотела обидеть, – еле слышно просипела Агата.

Артемидий мотнул головой. Необычное для него чувство усилилось и теперь противно горчило во рту.

– Клятва невозможна. Это слишком… сакральное для вампиров. Но тебе не стоит переживать. Я сохраню тайну, даю слово!

Больше они не говорили. Агата поднялась и стала опять что-то варить. Видимо, намереваясь убрать последствия его несдержанности. Артемидий отошёл к печи и следил за зельем Силы. Серая жидкость противно хлюпала в глиняной чашке и приторно воняла чем-то сладковато-кислым.

«Агата больше никогда не станет доверять тебе как раньше, – усмехнулся его внутренний голос. – Ты перестал быть красивым мужчиной и превратился в чудовище. Сомневаюсь, что тебе удастся завоевать её сердце, показав истинное лицо». Артемидий поморщился. Он хотел бы сказать, что ему наплевать…

Цвет зелья неожиданно перетёк в фиолетовый, а запах стал еле уловимым и даже приятным.

– Кажется, готово, – сказал Артемидий и посмотрел на суетившуюся около стола девушку.

Агата оторвалась от приготовления нового состава, сняла прихваткой глиняную посуду с зельем силы, разбавила холодной водой и подала ему.

Артемидий держал в руках плошку. Врождённая подозрительность вопила не следовать совету человека. Тем более, покалеченного и затаившего обиду. Вдруг, девушка решила отомстить? Двуличность в людской природе.

– Знаешь, у меня очень быстрая регенерация и сопротивляемость ядам. В случае чего, успею тебя прикончить. Точно не хочешь ничего сказать? – уточнил Артемидий, пристально наблюдая за девушкой.

Агата тряхнула головой и повторила жест – пей. Он не стал спорить и залпом проглотил тёплый напиток. Лёгкая горечь и мятное послевкусие. Чуть заледенел кончик языка, по телу прошла дрожь, а в следующую секунду в венах запылал огонь, а в голову ударила эйфория.

– Не обманула, ведьма, – мурлыкнул Артемидий и подхватил Агату на руки.

Он кружил её по комнате и улыбался. Девушка хмурилась и постукивала кулачками по плечам, требуя опустить. Глупая человечка, совсем не ценит своего счастья. Артемидий поставил её и выскочил на улицу. Сила бурлила в нём и требовала выхода. С наслаждением он бежал по поляне на предельной скорости. Всё внутри вибрировало от жажды жизни. Сильный состав у зелья. Всех бы вампиров от депрессии вылечил.

«Вперёд, вверх, давай полетаем», – нашёптывала сила. Артемидий уже готовился вызвать крылья…

– Остановись! – крикнула Агата, появляясь на пороге избы.

– Почему? – полюбопытствовал он, мгновенно оказываясь рядом и отмечая, что её восстанавливающий состав оказался не хуже предыдущего. Шея девушки выглядела как прежде, да и голос вернулся.

– Защита сработает и опять выпьет резерв, а нам надо торопиться, – сказала Агата и, взяв его за руку, потянула.

– А может, я хочу познакомиться с твоей бабушкой? – Артемидию хотелось дурачиться.

– Не стоит. Она вампиров не любит.

– А нас никто не любит и что обращать на это внимание? Или она собачек больше уважает?

– Оборотни проще и честнее.

Артемидию вновь захотелось придушить несносную девчонку, но вместо этого он впился в её рот жёстким поцелуем. Он подчинял, заявлял свои права. Агата не сопротивлялась и даже несмело ответила. Её робость вызвала у вампира странный прилив нежности, и его поцелуй изменился, стал обещающим, манящим. «Она моё чудо, мой свет», – забилось в его сердце. Это настолько ошеломило Артемидия, что он отскочил от девушки. Агата удивлённо смотрела на него затуманенными страстью глазами, а ему хотелось сбежать. Если бы она была вампиром, то всё понятно. А так? Человечка не может являться избранной для вампира. Это какое-то изощрённое издевательство. Эйфория неумолимо развеивалась.

– Выводи. Мне давно пора быть в замке, – соврал Артемидий.

Агата поспешно кивнула, отвернулась от вампира и пошла к каменной стене. Он понимал, что обидел её. Его это расстраивало, а не должно! «Она человек. Забавное, интересное существо, но, в целом, никчёмное, – твердил он себе. – Мне надо просто держаться от неё подальше и наваждение схлынет».

Артемидий действительно не видел прохода в скале. Агата певуче прочитала заклинание на незнакомом языке и уколола палец об острый выступ. Тропинка в каменной толще появилась словно из ниоткуда, но ему было всё равно. Запах её крови затмил весь мир. Необыкновенный, странный, притягательный. Артемидий не смог справиться с желанием и, быстро перехватив руку девушки, слизал каплю крови. Вампир чуть не заурчал от удовольствия. Ему хотелось впиться в пульсирующую вену на шее Агаты, и пить, пить этот волшебный нектар.

– Артемидий, что с тобой?! Твои глаза… Отпусти меня.

Страх в голосе Агаты отрезвил его, и кровавое безумие отступило.

– Уходи… пожалуйста.

– Хорошо. Если захочешь меня видеть, приходи на плато и позови, – тихо сказал Артемидий.

Он понимал, что стоит искоренить неправильные чувства к девушке, вырезать с корнем, но почему-то надеялся на следующую встречу.

– Пока, – сказала Агата ему вслед.

Каждый шаг разделял их не только расстоянием, но и волшебством. Артемидий ощущал, как за спиной зарастает проход. Вскоре каменная стена вновь надёжно скрыла их друг от друга.

Глава 3

Ирина стояла на вершине огромной скалы и смотрела вниз на зовущую чёрную пустоту. Один маленький шаг разделял от вечного слияния, но как тяжело отбросить инстинкт самосохранения. По спине пробежали сладкие мурашки предчувствия, и она обернулась. Рядом с ней воплотился из тьмы Артём. «Ты кто?», – спросила она, чем вызвала хищную улыбку на лице мужчины и лаконичный ответ: «Вампир». Он приближался, обнажив белые длинные клыки, а она отступала… Ноги соскользнули, и она полетела, успев только подумать: «Вот и всё», но тело наперекор законам физики вдруг стало невесомым и воспарило вверх… Теперь в её голове бился совсем другой вопрос: «Кто я?».

– Боже, – выдохнула Ирина, резко отгоняя сон и поднимаясь с дивана.

Голова закружилась, и ей пришлось снова лечь. Она была абсолютно дезориентирована, не понимала, где она и что тут делает. События прошедших суток медленно проявлялись в памяти, заставляя всё больше мрачнеть.

В комнате продолжала стоять ночь, но из-под тяжелых штор пробивались лучи солнца. Ни слабости, ни боли она не чувствовала, хотя должна. Ирина ощупала пострадавшую шею, но вместо раны лишь две крохотные коросты: «А ведь было столько крови… Или мне привиделось? Вдруг, он и вправду вампир? По легендам он должен сейчас спать. Ерунда! Вот возьму и проверю. Брось! Надо убираться отсюда, а не играть в исследователя. Хватит с меня приключений и психа с замашками маньяка, верящего в потусторонние штучки. – Ирина прислушалась. – Тихо. Значит, или спит или ушёл куда-то. Надо отыскать одежду и по-тихому смыться».

– Вот, зараза! – раздосадовано прошипела Ирина, дёргая закрытую входную дверь.

«Урод! Гад! – обзывала она чересчур гостеприимного хозяина. – Я тут осторожно одевалась, надеялась вырваться, а он спокойно дрыхнет, предварительно заперев мне пути отступления. Зачем? Что ему нужно? Нет, я так легко не сдамся. Проверю окна, обшарю весь дом, но выберусь!».

Ирина раздёрнула в гостиной тяжёлые портьеры, пуская в комнату солнечный свет, и с тоской обнаружила кованые резные решётки. Обследование окон в кухне, объединённой со столовой, и небольшой комнате дали те же неутешительные выводы. Хотя последнее помещение вызвало у неё интерес. Длинный кожаный диван, по обе стороны от которого одинаковые торшеры с бархатными синими абажурами, во всю противоположную стену стеллажи, заставленные книгами, коробками, банками с чем-то непонятным и разными фигурками животных и людей, вырезанными из дерева и камня. «Как интересно! Обожаю такое рассматривать… но не в данном случае. Сейчас мне стоит сконцентрироваться на побеге. С другой стороны, Артём производит впечатление расчётливого и умного мужика, если он не хотел, чтобы я выбралась, то у меня и не получится. Может, не стоит с ним ссориться и без спросу бродить по дому? – подумала Ирина. – Или всё же пойти на второй этаж и осмотреться? Хотя, что мне это даст? Первый этаж и то стоит достаточно высоко из-за цокольного помещения, а второй и подавно. Оттуда прыгать – себе дороже. Переломаю ноги и буду покорно лежать на его лужайке».

Женское любопытство – крайне сильное и губительное чувство. Неудивительно, что так часто именно оно побеждает в битвах с разумом и приводит к печальным последствиям. В общем, Ирина, крадучись, пробиралась вверх по лестнице. Несколько раз массивные деревянные ступени издавали страдальческие вздохи, она замирала, но гневного окрика хозяина так и не услышала. Лестница вывела её в длинный коридор, по обе стороны закрытые двери, напротив большое окно из цветных стёкол, пропускающих солнечные лучи в причудливой трансформации. Странный дом, под стать хозяину.

Тяжело хлопнула входная дверь. Ирина вздрогнула и заметалась в поисках укрытия. Как назло, ни одна из дверей не желала открываться. «Попалась! Молодчина. Теперь придётся объяснять, что делала наверху», – поморщилась она и направилась обратно к лестнице.

– Здравствуйте, – удивлённо поздоровалась Ирина, рассматривая девушку лет девятнадцати, стоящую в холле с массивными бумажными пакетами.

Незнакомка была красивой: стройная фигура, шикарные, чёрные, как смоль, волосы опускались тяжёлыми волнами до самой талии, красивое, аристократичное лицо с яркими зелёными чуть раскосыми глазами.

Девушка не посчитала нужным поздороваться, лишь нехотя кивнула и, с лёгкостью прихватив принесённые пакеты, прошла на кухню.

«Ладно, мы не гордые, не хотите разговаривать – не надо. Главное, чтобы дверь не закрыла. – Ирина приблизилась к заветному выходу и подёргала ручку. – Закрыто. Придётся всё-таки налаживать контакт. Интересно, кто она для Артёма? Просто помогает по хозяйству или что-то большее? Одно можно утверждать точно, она не рада меня видеть, значит, должна помочь выбраться. Хотя действовать надо осторожно».

– Знаете, у меня что-то не получается выйти, – пролепетала Ирина, заглядывая в кухню. – Наверное, замок заел.

Девушка хмыкнула и, не повернувшись к ней, ответила:

– Нет, просто вы ему ещё не наскучили.

«Оригинально, – ошарашено резюмировала Ирина. – Интересно, что надо сделать, чтобы наскучить Артёму и не отправит ли меня это прямиком на тот свет».

Девушка продолжала выгружать на стол принесённые продукты: рыба, мясо, сыр, какие-то консервы и пластиковые пакеты с красной жидкостью.

– Что это? – прошептала Ирина враз осипшим голосом, хотя уже знала ответ.

– Донорская кровь третьей группы – его любимое блюдо.

«Мамочки! Да, что здесь творится? Может, я попала на сумасшедшее реалити-шоу?» – подумала Ирина, борясь с желанием заорать от ужаса.

– Вам плохо? – язвительно поинтересовалась нахалка. – Побледнели… Хотя и до этого выглядели неважно.

«Конечно, соперничать с молодостью бесполезно. Нежная кожа, фигура без признаков увядания и целлюлита и глаза, восторженно распахнутые на этот мир. В восемнадцать лет я была именно такой… Странно, но мне не хочется вернуться в прошлое. Устала», – подумала Ирина, но сама не зная почему, поддержала перекидывание колкостями:

– Плохо спала… Вы домработница Артёма?

Девка аж зашипела от возмущения:

– Я его подруга.

– Да? А мне он о вас не говорил.

– Ничего удивительного, за вечер мало, что успеешь.

Осведомлённость девушки говорила о многом. «Они близки, а я лишь временная игрушка. Наверное, у них свободные отношения… Противно… О чём я думаю?! На столе кровь! Человеческая. А я ревную и выпендриваюсь. Идиотка!» – обозвала себя Ирина, вновь останавливая взгляд на столе.

– Вы правы. Я ему никто. Пожалуйста, откройте дверь, и я уйду.

– К сожалению, не могу. – Девушка огорчённо вздохнула. – Он меня побьёт.

– Артём и на такое способен? – Ужас в душе Ирины крепчал: «Он казался настоящим мужчиной, пусть чуточку грубым и самовлюбленным, но не моральным уродом, способным утверждаться, размахивая руками… Я его совсем не знаю. Вечер пролетел, словно в сладостном дурмане».

– Не стоит проецировать дурацкие людские нормы на наши отношения, – холодно отчеканила девушка, наблюдая за лицом Ирины.

– Простите, – непроизвольно вырвалось у неё, а потом поднялась злость: «За что я извиняюсь? Они развлекаются за мой счёт, а я боюсь оскорбить их чувства».

Девушка махнула рукой и вернулась к домашним делам. Теперь Ирина узнала, зачем в доме несколько холодильников. Мясо и рыба отправились в один, а пакеты с кровью в другой. «Скоро и я на еду пойду», – отстранённо подумала Ирина, но страха не испытала, наверное, выдохлась. Человек – занятная скотинка, ко всему привыкает.

– Он вас укусил, – тихо сказала девушка, пристально глядя на Ирину, – и оставил в живых. Значит, вы не просто дичь… Обидно… А ритуальная фразу была?

– Фраза? – ошарашено переспросила Ирина.

– Ну да! Типа, согласна ли ты на вечную жизнь? Не знаю я точно, это же ритуал вампиров, а не мой.

– Не помню.

– Плохо для вас, а для меня ещё не всё потеряно. Кстати, на будущее, здесь инициация редко проходит удачно, обычно укушенные умирают в первые несколько часов… Жаль, что вы, вообще остались на ночь. Мы… точнее я, его люблю, но он…

– Любит Агату.

– Да. – Девушка кинула на Ирину заинтересованный взгляд. – Уже давно Артём хранит верность… Глупо! Надоело мне быть второй… Теперь ещё вы! – Она зло сощурила глаза. – Взять и свернуть вам шею. Нет человека – нет проблемы.

– Вы что? – изумилась Ирина, осторожно отступая и украдкой подыскивая для обороны тяжёлые предметы.

– А что? – усмехнулась девушка, надвигаясь на неё. – За один вечер он навряд ли успел, так сильно привязаться.

Ирина пятилась, не отрывая испуганного взгляда от девушки. Ориентировалась она в незнакомом помещении плохо, поэтому налетела на напольную вазу. Раздался звон бьющегося фарфора. Они обе мгновенно застыли, с сожалением глядя на разбившуюся красоту.

– Его любимая, – с печалью констатировала девушка. – Заигралась я. Да, хватит меня бояться. Без его разрешения я вас не трону, такова иерархия.

Ирина только хотела спросить, что за иерархия, как внизу раздался глухой удар.

– Что это?

– Вот дьявол! Мы умудрились разбудить Артёма, – вздохнула девушка. – До заката ещё не скоро. Плохо… Хотя, ты же хотела всё выяснить и выбраться отсюда. Отправляйся к нему и поговори.

– А где он? – спросила Ирина, чувствуя поднимающееся волнение: «В голове каша. Странно, но я хочу его видеть! Этого ненормального, который твердит, что вампир, пьёт кровь и пытается извести меня. Видимо, болезнь повредила и мой мозг, раз я влюбилась в маньяка. Прямо как в лучших традициях Стефании Майер. Ох, не стоило мне её читать, может, как раз из-за её романтических бредней меня и потянуло к нечисти?».

– В подвале. Иди уже! Хватит стоять как соляной столб! – прикрикнула девушка.

Ирина автоматически подчинилась. Она всегда реагировала подобным образом на приказ и повышение голоса. Покорность… Но потом она чаще всего поступала по-своему. Дойдя до лестницы, Ирина поняла, что не знает, где вход на цокольный этаж. За спиной раздалось пренебрежительное фырканье девушки и её ехидное замечание:

– Ты же вроде тут всё обшарила, а подвал не нашла.

Ирина покраснела от стыда и, в который раз расстроилась, что не в состоянии дать отпор наглой девице. Та в свою очередь продолжила:

– Зайди за лестницу и дёрни светильник.

Скрытая в стене дверь скрипнула и нехотя отворилась. Ирину опахнуло прохладным, влажным воздухом. Возникло ощущение, что из недр дома на женщину смотрит тёмная бездна. Идти вниз абсолютно расхотелось, но показывать трусость перед ухмыляющейся подругой Артёма, Ирине не хотелось ещё больше. Прерывистый вздох, и шаг навстречу мраку. Лишь первые пять ступенек не сумела поглотить темнота, всё остальное скрывалось от её испуганного взгляда.

– Артём, – еле слышно позвала Ирина, медленно продолжая спуск, держась за стену. Лестница казалась ей бесконечной.

Тишина и осторожный шорох.

«Ох, как же страшно! С детства боюсь темноты и недолюбливаю замкнутые пространства, насекомых, пауков, рептилий, крыс… Если допустить перспективу превращения в вампира, то из меня ещё та королева ночи получится. – Ирина нервно хихикнула. В сверхъестественную возможность обретения вечности верилось с трудом. – Хорошо, что ступеньки капитальные, бетонные, для большего антуража не хватает только деревянных гнилых досок, белой шали из паутины и заунывного стона какого-нибудь несчастного… Почему в голове не укладываются обрывки скудной информации и событий? Невозможно допустить, что меня укусил настоящий «Дракула» и сейчас я его застану спящим в гробу. Интересно, всё, что пишут в романах правда? Про свет? Про жажду крови? При любом раскладе, настоящий ли вампир Артём или просто верит в это, у меня нет выбора. Я должна туда спуститься и поговорить. А вдруг ловушка? Заманили в дом, напали, незнакомая девушка отправила меня в подвал… Чего я боюсь? Смерти?». Её губы растянулись в горькой усмешке, в то время как ноги вступили на бетонный пол цокольного этажа. Шестнадцать ступеней отделяли Ирину от света, оставшегося наверху. Здесь же всё давило непроглядным мраком и пугающей тишиной. Она подобралась, призывая органы чувств работать в усиленном режиме. «Мне не стоит ничего опасаться. Самое ужасное уже произошло… Чёрт, где же выключатель?» – Ирина пошарила рукой по стене, но ничего похожего не нашла. Зато задела какой-то предмет, который с громким звяканьем упал.

– Да что же это такое, – раздался недовольный голос Артёма. – Эсмеральда, почему так шумно? Ты до сих пор не усвоила, что меня лучше не будить. С этого дня тебе запрещено заходить на нижний уровень!

Ирина замерла от сквозившей в его голосе угрозы и осознала – наглая девка её подставила. По-хорошему стоило быстрее выбираться отсюда, пока Артём не решил провести воспитательные меры. Она не успела ничего предпринять, как почувствовала, что мужчина у неё за спиной.

– Ирина, – нежно прошептал Артём на ухо. – Я рад, что ты жива.

Её сердце колотилось как у пойманной в силки птицы, а в душе бушевала буря из противоречивых чувств. Эйфория от его присутствия, любопытство и страх. Этот загадочный мужчина не вкладывался в привычные каноны от того пугал и завораживал.

– Жива? – переспросила Ирина. – Ты ждал другого?

Артём вздохнул и ответил:

– Я уже говорил вчера – инициация не всегда проходит удачно. Если честно, вообще, крайне редко. Важна искренность и сила желания вампира, время и место проведения, а также сама…

– Подопытная, – подсказала Ирина.

– Нет, – резко отозвался Артём. – Ты для меня не эксперимент, не добыча… Ты моя надежда, а твоё неверие и узкость мышления угнетают. Я боюсь, что они поглотят положительный результат.

– Может, лучше тебе просто приказать своей девушке открыть дверь и отпустить меня, – прошептала Ирина.

– Вот в этом и дело! Ты совершенно не веришь.

Его печальный тон и собственная дезориентация начали злить Ирину.

– Включи свет! Я чувствую себя как рыба в пасти чудовища.

– Хорошее сравнение. Правильное, – хмыкнул Артём. – Прости, но желание женщины не всегда закон. Когда я не выспался, то меня раздражает даже искусственный свет.

– А солнечный убьёт?

– Покалечит и ослабит, – недовольно ответил Артём. – Здешнее дневное светило неприятно жгучее.

– Многим южное солнце не подходит, особенно белокожим. Тебе стоило жить на севере, где-нибудь в Сибири.

– От тебя противно веет скептицизмом, словно я общаюсь не с женщиной.

«Не вижу связи, – буркнула про себя Ирина. – Глупо в современном обществе летать в облаках, придумывать прекрасные и не очень миры. Фантазировать могут себе позволить писатели и богачи, а обычные люди должны работать и виртуозно обращаться с накопленными средствами, чтобы не вылететь в трубу со всеми кризисами, кредитами и ипотеками. Я реалистка, но не лишена чувств».

– Мне кажется…

– У тебя есть вопросы, на которые я обязательно отвечу, но не сейчас, а после захода солнца.

– Артём, я не могу спокойно сидеть взаперти. Мы не в средневековье. Или ты себя возомнил джигитом?

– Почему?

– Ну, те любили похищать понравившихся девушек и заточать в кельях, пока те не станут более сговорчивыми.

– Что за бред?

– Учти, в гостинице, где я сняла номер, забеспокоятся и поднимут шум.

– Ирина, – произнёс Артём ледяным тоном, – я устал выслушивать всякую ерунду. Иди наверх. Не заставляй меня повторять дважды.

– Но, – начала она, хотя сердце от страха отчаянно стремилось переместиться куда-нибудь подальше.

– До вечера. Закрой за собой дверь… И не пытайся убежать, поверь, это не в твоих интересах.

Ирина ждала продолжения, но его не состоялось. Артём бесшумно удалился вглубь подвала. Она не рискнула его больше беспокоить и поднялась наверх.

– Ну, как? Отказал? – поинтересовалась девушка, когда Ирина закрыла дверь подвала.

Её вопрос звучал скорее утвердительно, чем вопросительно, глаза пристально изучали лицо женщины, а на губах играла фальшивая улыбка. Ирина неохотно кивнула и прошла в гостиную, не желая вступать в словесные баталии, лучше она выберет интересную книгу, сядет на мягкий диван и погрузится в придуманную жизнь.

При дневном свете гостиная выглядела также впечатляюще, как и при искусственном, но уже не так таинственно. «Столько картин, – подумала Ирина, прогуливаясь по комнате. – Интересно, это его? Красивые пейзажи. Море как живое… А сколько книг! Жаль, что сейчас всё не прочитать, – вздохнула она, осматривая содержимое книжных шкафов. – Шикарная библиотека. Только неухожено. Столько пыли. Может, прибраться? Ещё чего! За ним уже одна бегает, не хватало табуном носиться, наперегонки исполняя прихоти».

– Здесь много всего редкого.

Ирина вздрогнула от неожиданности и резко развернулась.

– Кстати, меня Эсмеральда зовут, – продолжила девушка, проходя в комнату и вольготно усаживаясь на диван, поджав под себя ноги.

– Как кошку? – нечаянно вырвалось у Ирины. – Ой, я не то хотела сказать. Прости.

Девушка расхохоталась:

– Обожаю людей, которые сначала говорят, а потом думают.

– Ирина, – представилась она в ответ, решив оставить без внимания последнюю фразу и не гадать, комплимент это или нет.

Она не понимала Эсмеральду, слишком странная и непохожая на других.

– Наверное, у тебя много вопросов к Артёму?

– Очень.

– Понимаю. Сложно, когда весь мир становится с ног на голову, – неожиданно участливо отозвалась Эсмеральда. – Хочешь есть?

– Нет, – слишком поспешно ответила Ирина, вспомнив пакеты с кровью.

– Зря. Ты худая. Рыбу я сделать не успею, но мы могли бы пойти в кафе.

Ирина даже перестала дышать от свалившейся удачи: «Неужели Эсмеральда забыла о моём затруднительном положении? Сомневаюсь. Скорее это продуманный план. Видимо, желание избавиться от соперницы пересилило страх наказания. Мне это на руку».

– Знаешь, я, пожалуй, приму твоё предложение, – сказала Ирина нарочито равнодушным тоном. – Есть действительно хочется.

Эсмеральда одарила её широкой улыбку и сказала:

– Отлично, тогда я сейчас сбегаю за сумочкой и пойдём.

«Всё-таки какие придурки дали ей такое имя? Никогда не понимала подобной оригинальности. Родители блеснут эрудицией, а ребёнок страдает», – подумала Ирина, немного напряжённо ожидая девушку, вдруг передумает. Эсмеральда открыла замки и распахнула массивную дверь. Её взору открылась залитая солнцем поляна, буйство зелени и морская гладь, сверкающая бликами. Ирина приготовилась сделать шаг, но внезапно застыла охваченная неожиданной мыслью: «А что если всё это не фарс?». В её голове промелькнули красочные слайды из популярных фильмов – вампиры всех мастей, дымящиеся и орущие от боли под солнечными лучами.

– Ну, – поторопила Эсмеральда, недовольно переминаясь около уже открытой двери.

– Я не уверена, что… – Ирина старалась подобрать нужные слова, чтобы объяснить страхи и не примкнуть к компании умалишённых.

– Что?

– Артём просил дождаться, – наконец промямлила Ирина, ухватившись за правдоподобную причину.

Девушка сморщилась, словно проглотила целый лимон, но ответила, источая любезность:

– Не беспокойся. Мы быстренько поедим и вернёмся. Ты же обещаешь не убегать от меня?

Ирина энергично закивала.

– Ну вот. Артём даже не узнает о нашей прогулке. Посмотри, какая чудесная погода, грех в четырёх стенах торчать.

Ирина была с ней солидарна. Каждый день надо проводить с максимальной отдачей, как будто он последний. «Однако превратиться в пепел из-за своего неверия – глупо. – Ирина задумчиво нахмурилась, но потом собрала волю в кулак и вытянула руку навстречу свету. Ничего не произошло. – Дура, ещё сомневалась. Всё это бабушкины сказки и запугивания. Артём просто псих… Хоть и очень притягательный».

– Ещё рано, – рассмеялась Эсмеральда, наблюдая за Ириной. – Пошли уже, а то не успеем вернуться и нагоняй получим.

«Кто-то и не собирается возвращаться, – мысленно отозвалась Ирина. – С меня острых ощущений достаточно. Сейчас уйдём отсюда, поедим, потом я затеряюсь в толпе, вернусь в гостиницу и обязательно позвоню домой. Нехорошо заставлять родных переживать. Конечно, я оставила записку, но всё же это не то… Ох, как я скучаю по Оленьке! По Михаилу тоже, но обида и ревность заглушают тоску».

– О чём задумалась? – поинтересовалась Эсмеральда, вышагивая по уже знакомой тропинке.

– О своей семье.

– Понимаю. Тяжело бросать близких. Наверное, обыскались тебя.

– Я их не бросала, – удивлённо ответила Ирина с ноткой обиды.

– То есть ты хочешь сказать, что твоё увлечение Артёмом – временная курортная блажь? Ты не планируешь вечной любви и тому подобной романтики? – переспросила Эсмеральда с недоверием и плохо скрываемым презрением.

– Нет.

– И он тебе даже не нравится?

– Почему же. Он интересный, умный, сексуальный и… странный. Просто я не вижу у нашей встречи будущего.

– Зато он видит, – хмуро процедила Эсмеральда.

– С чего ты взяла?

Девушка предпочла прибавить шагу и не отвечать. Солнце давно перевалило полуденный рубеж, но всё ещё нещадно припекало. Хотелось спрятаться в тень, лечь на землю и предаться полному бездействию, но Ирина не могла себе этого позволить: «Во-первых, надо уйти отсюда, а во-вторых выяснить поподробнее о том, что здесь происходит. Возможно, стоит заявить в полицию».

– Ладно, не хочешь отвечать – не надо. Лучше поясни, что ты имела в виду там на крыльце. Что «ещё рано»?

Эсмеральда резко обернулась, прищуренные зелёные глаза выражали ненависть и зависть.

– Раз ты не сдохла от его укуса, то скоро станешь вампиршей… Артём не мог взять и обратить первую встречную, значит ты особенная. Он сделал выбор. Но мне от него не легче.

– Прошу, скажи, что это шутка.

– Рада бы, да не могу, – еле слышно отозвалась Эсмеральда, и в её голосе звучала тоска.

Ирина замотала головой, пытаясь отогнать подбирающееся несчастье. Она отказывалась верить.

– Прислушайся к себе. Ты почувствуешь изменения.

«Бред! Но… Нигде не болит, появился аппетит, пропала слабость. Если честно, подобного подъема сил и кипучей жажды деятельности я давно не помню», – отметила Ирина со смесью восхищения и страха.

– Это надолго?

Девушка усмехнулась, уловив в её голосе восторг:

– Это первая стадия. Потом наступит вторая. Для этого мира ты станешь бессмертной. Только не спеши радоваться. Обратная сторона медали тоже существует, и она значительно непригляднее. Особенно для таких щепетильных неженок.

«Пусть. Главное я снова здорова и смогу жить! Невероятно. Кто мог вообразить, что мы встретимся? Вампир и умирающая. Одна встреча, и привычный мир перевернулся… Мужу точно не стоит рассказывать правду. Особенно о том, кто мой спаситель и, что у нас произошло. – От воспоминаний её тело наполнилось сладострастной истомой, как наркотик, опьяняя и дурманя. – Оказывается, в любовных романах пишут правду… Но счастливый конец будет совсем другим. Я благодарна Артёму, но моё место рядом с родными, даже если придётся простить предательство и заново строить отношения. – Ирина грустно улыбнулась. – Ради Оленьки я смогу».

– Для меня это всё равно подарок, – еле слышно отозвалась Ирина.

– Посмотрим, что ты потом скажешь.

Оставшуюся дорогу до центра города они проделали молча. Ирина обрадовалась передышке в потоке новостей. Ей было необходимо рассортировать по полочкам события, мысли, подвести итоги и решить, что делать дальше.

– Нам сюда. – Эсмеральда неожиданно остановилась и показала в сторону маленького каменного дома на два окошка, почти скрывающегося за деревянным забором, выкрашенным в кокетливый оранжевый цвет.

– Ты же сказала, что мы идём в кафе? – выразила недоумение Ирина.

– Да, только надо сначала сделать одно дело… Одна моя знакомая уехала и попросила приглядеть за домом. Пойдём.

«Она явно нервничает, только вот из-за чего? – подумала Ирина, в нерешительности глядя на Эсмеральду. – Взять сейчас и убежать. Представляю картину – взрослая тётка улепётывает, сверкая пятками, от девушки, приглашающей зайти в гости».

– Как-то неудобно. Давай я подожду тебя на скамейке в аллее.

– Нет, – резко ответила Эсмеральда, толкнув калитку.

Ирина не успела и слово произнести, как очутилась по ту сторону забора.

– Ты чего? – возмутилась она, оглядывая место, куда её бесцеремонно запихали.

Маленький бетонированный двор, крыльцо, дверь с навесным замком и деревянный, чуть покосившийся сарай.

– Ничего, – усмехнулась Эсмеральда. – Просто решаю проблему.

«Зачем я с ней пошла?! Самоубийца. Не удалось прыгнуть, так я стала доверять психам… или точнее вампирам», – подумала Ирина и спросила:

– Ты тоже…

– Что? О-о, нет, – веселилась Эсмеральда. – Спасибо за комплимент, но я принадлежу другой братии.

Скрипнула дверь сарая и на свет вышла огромная собака с густой бурой шерстью и угрожающе оскалилась.

«Мамочки! – мысленно взвизгнула Ирина, пытаясь удержать на месте ноги, спешащие исчезнуть отсюда. – Бежать нельзя, спровоцирую собаку, тогда точно догонит и сожрёт. Вон какие лапища и зубища. Спокойствие, только спокойствие. Они чуют страх… Не ожидала я от Эсмеральды. За свою любовь она борется запрещёнными и подлыми приёмами. На мой взгляд, глупо. Насильно мил не будешь».

– Привет, подружка. Я тебе тут ужин привела. Ты же любишь грызть косточки, – промурлыкала девушка, подходя к собаке.

Нелестные отзывы о своей комплекции Ирину волновали мало, а вот, как избежать незавидной участи.

– Ты же не собираешься среди бела дня отдать меня на растерзание этому монстру? – спросила Ирина, имитируя спокойствие и уверенность. – Недальновидно. Мои вопли услышат, вызовут полицию… Да и Артём не обрадуется.

Последний аргумент достиг цели. Эсмеральда фыркнула, но задумалась.

– Я не собираюсь тебе мешать, – продолжила Ирина, закрепляя полученный успех. – Отпусти меня и всё. Я постараюсь как можно быстрее улететь в свой город и больше никогда не вернусь.

– Ты ничего не понимаешь, – простонала девушка и неожиданно заплакала.

Мохнатое чудовище перестало угрожающе рычать и заскулило, прижимаясь к ногам Эсмеральды. Ирина ошарашено переводила взгляд с собаки на девушку, не зная как себя вести.

– Я не могу тебя отпустить. Ты услышишь его зов и вернёшься… И убить не могу, – слышалось сквозь её горькие всхлипывания. – Почему я такая невезучая? Влюбилась, как ослица, теперь мотаю сопли на кулак.

В душе Ирины шевельнулась женская солидарность. Она сама находилась в похожей ситуации и не знала: любит ли её Миша или в его сердце уже поселилась Ксюша?

– Эсмеральда, а как тебя зовут друзья?

Девушка удивлённо посмотрела на неё и прошептала:

– Эсме.

– Красиво и значительно проще выговаривать, – улыбнулась Ирина. – Ты совсем ещё молодая, вся жизнь впереди, а ты страдаешь. Насильно мил не будешь, но это не значит, что ты останешься одна. Просто стоит оглядеться и найти того, кто сделает счастливой. Я не хочу пичкать нравоучениями…

– Вот и не стоит, – перебила её Эсме. – Я не так молода, как кажусь. Иногда встретить достойного не удаётся всю жизнь, мне, можно сказать, повезло.

– Понимаю, первая любовь приносит самые яркие чувства.

– Ничего ты не понимаешь, – огрызнулась девушка. – Артём не моя первая любовь, зато настоящая. Он самый лучший. Пусть пока он видит во мне только подругу или младшую сестру, но всё изменится.

– Эсме, может, просто это не твой человек.

– Мой! – упрямо заявила девушка. – Просто он ещё не понял, что мы созданы друг для друга.

– Как знаешь, – сдалась Ирина.

– Я чувствую твоё желание помочь. Ты хорошая. Не бойся, Кари не тронет.

Собака согласно гавкнула и вильнула хвостом.

– И что теперь? – спросила Ирина.

– Будешь жить с Кари.

– Думаю, она добровольно своё место не уступит.

Девушка заливисто расхохоталась и сказала:

– Ты смешная.

– Чувство юмора помогает свыкнуться с жизненной несправедливостью.

– Давай пить чай и говорить по душам, – предложила Эсме. – Я давно не общалась с людьми… Кари, не обижайся, я тебя люблю, но иногда так хочется поговорить вслух.

Ирина даже бровью не повела, услышав последнее предложение: «Становлюсь мудрым психиатром. Кажется, Артём тоже говорил что-то подобное».

Собака, почувствовав, что в её обществе больше не нуждаются, сладко зевнула и скрылась в темноте сарая. Эсме достала ключ из кадки с пальмой, открыла дверь и приглашающе махнула рукой. Ирина колебалась. Зачем ей оставаться? Разум уговаривал плюнуть на условности и бежать без оглядки. Сердце протестующе ныло, ему хотелось узнать историю девушки и особенно Артёма. «Печальные симптомы, – призналась себе Ирина. – Мне только любви и не хватало. С другой стороны, чувства не спрашивают, когда приходят. Надо отпустить ситуацию и пустить всё на самотёк. Что плохого в том, что я пообщаюсь с Эсме? Она чудаковатая, но милая девушка. Просто любовь играет с ней злую шутку, она впадает из крайности в крайность. Ей стоит выговориться… Надеюсь, что мою дочку минует чаша неразделённых страстей».

– Хватит топтаться у двери. Заходи, – поторопила Эсме. – Обещаю, ничего плохого тебе не сделаю.

Её слова стали последней каплей, склонившей чашу весов в принятии решения. Ирина перешагнула порог и последовала за девушкой. В доме стоял затхлый воздух. Крохотная кухня, где уместилась электрическая плита, стол с двумя стульями, мойка, тумбочка и два навесных шкафчика. Узкий коридор с двумя закрытыми дверями вливался в гостиную со старой мебелью и покосившейся рогатой люстрой с тремя плафонами.

– Кто здесь живёт? – поинтересовалась Ирина.

– Никто. Я временами захожу Кари покормить, да побыть одной. Этот дом достался мне в наследство от очень хорошего человека, – отозвалась Эсмеральда. – Садись за стол, угощу фирменным чаем с мятой и валерьянкой.

– Это точно вкусно? – шутливо спросила Ирина.

Девушка улыбнулась и принялась хозяйничать: достала чашки, заварник, несколько пакетов с сушеными травами и поставила на плиту металлический чайник со свистком.

– Эсме, извини за нескромный вопрос, а ты живёшь у Артёма?

– У меня есть там своя комната, – уклончиво ответила девушка, потом вздохнула и ответила честно: – Артём не очень любит, когда я остаюсь. Ему нравится одиночество… Вообще, у меня своя однокомнатная квартира в центре города.

– Здорово. Свой угол заметно облегчает жизнь. Нам с Михаилом повезло, мы не мотались по съемным квартирам. Его родители сразу отдали однокомнатную квартиру, доставшуюся от бабушки, а мы потом взяли трёшку в ипотеку. А твои родители здесь живут?

– Нет, – резко ответила Эсме. – Я сирота.

– Прости.

– Ничего. Зато я выросла неизнеженной глупой кошкой.

«Опять камень в мой огород или она просто не подумала, прежде чем сказать?», – мысленно усмехнулась Ирина. Обижаться на девушку она не собиралась. Нецелесообразно желать от людей чувств и поведения, которого хочется тебе, а не им.

– Давно знакома с Артёмом?

– Достаточно. Кстати, его настоящее имя Артемидий.

«Нет, уж лучше я буду его называть как раньше… Интересно, а когда я стану вампиршей, мне тоже придётся придумать имя позаковыристей. Например, Ириниэль», – нафантазировала Ирина и улыбнулась.

– Ты говорила, что хочешь вернуться к семье.

– Да, – ответила Ирина: «Бегство на юг – ошибка, я не в праве была отбирать у родных людей последние минуты общения со мной… А если я действительно обрела бессмертие, то… Мы опять будем вместе».

– А кто тебя там ждёт?

«Хороший вопрос, – подумала Ирина. – Оленька точно обрадуется, а Михаил – не знаю. Ксюха будет раздавлена моим возвращением и особенно выздоровлением… Как давно они вместе? Возможно, она уже переехала к нам». Волна злости окатила её мысли, хотелось рвать и метать.

– По твоему лицу видно, что всё сложно, – усмехнулась Эсме.

– Очень. Я приехала сюда умирать, врач сказал, что мне осталось максимум полгода. В родном городе у меня осталась дочка и муж.

– И сейчас ты решила вернуться, – начала вслух размышлять Эсмеральда. – Что не бросаешь дочь – правильно. Матерей-кукушек ненавижу. Но муж? Не понимаю. Он ведь во много раз хуже Артемидия.

– Эсме! Ты его не знаешь, – возмутилась Ирина.

– Он обыкновенный человек, – фыркнула девушка. – Значит, по определению ничего хорошего в нём нет. Меня не раз предавали люди и боли принесли не мало.

Засвистел чайник. Эсме насыпала в заварник разных трав, добавила чёрного чая и залила кипятком.

– Скоро попробуешь мой фирменный напиток.

Ирина вежливо улыбнулась. Разговаривать с девушкой было не просто, словно ступаешь по минному полю. Её всплески эмоций и бестактные вопросы выбивали из душевного равновесия. Хотелось спрятаться и унять ноющую тоску.

– Эсме, поверь, я тебе не соперница. Не знаю, что взбрело в голову Артёму, но сомневаюсь, что за столь короткий срок он успел воспылать ко мне чувствами. Я вернусь домой, а у вас с ним всё станет, как было.

– Нет, как прежде уже не будет. – Девушка тряхнула головой. – Я докажу, что достойна быть рядом с ним.