Читать онлайн Загадка Ледяного пламени

Глава I

В Скотленд-Ярде

Маверик Нэком, суперинтендант Скотленд-Ярда, сидел за столом, заваленным грудой газет. Он хватал ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, а его лоснящееся жиром лицо сморщилось и покраснело от волнения. Наконец, немного отдышавшись и придя в себя, он повернулся к человеку напротив и прикусил губу.

– Черт побери, Клик! – повторил он, кажется, уже в тридцать третий раз. – Совершенно не представляю, что с этим делать! Я в тупике. Этим утром Хаммонд сообщил, что в Хендоне ограбили очередной банк. Уже третий на этой неделе, и, как обычно, все золото пропало. При этом нет никаких следов. Вор или воры все сработали так чисто, что глазу не за что зацепиться! Явно загадка не для средних умов! Я весь Скотленд-Ярд поставил на уши, и все безрезультатно! А вы-то, старина, что об этом думаете?

– Да уж, история… Ловить таких ловкачей – как воду в решете носить, – иронично улыбнувшись, ответил инспектор Гамильтон Клик. – Напрасно вы мне жалуетесь: я даже, признаться, испытываю некоторое тайное восхищение перед человеком, который задумал и провернул подобную аферу. Преступники, должно быть, смеются, глядя на наши беспомощные попытки нащупать ниточку, за которую можно потянуть, чтобы все это распутать. Однако меня это дело не касается. Я ограблениями не занимался и заниматься не стану. Нет в них размаха. Но вам стоит приободриться, друг мой, ведь у меня есть в запасе некое сообщение, которое, возможно, прольет свет на это дело. Добрая весть, которая так кстати пришла из Военного министерства. Вы же за этим меня посылали.

Суперинтендант Нэком нетерпеливо вытер лоб. Да уж, хорошие новости – это именно то, чего ему так не хватало в последнее время.

– Выкладывайте, старина! Может, информация, поступившая от военных, поможет найти разумное объяснение всей этой мистике и небывальщине.

– Надеюсь, что поможет. Знали бы вы, каких трудов мне стоило пробраться через хитросплетения их бюрократического лабиринта и найти нужного человека, – продолжил Клик. – Оказалось, что большое количество золота внезапно появилось в Бельгии сразу у нескольких крупных компаний, связанных с производством электрооборудования. Но, как ни странно, все эти бельгийские фирмы не занимаются ни экспортом, ни импортом. Секретная служба телеграфировала о начале расследования, и я, как говорится, получил информацию из первых рук. Уверен, между двумя этими фактами существует определенная связь. Человек, который руководил грабежами, не глуп, и он точно не собирался использовать ворованное золото в Англии. А теперь поведайте мне детали последнего ограбления. Расследовать его я не стану, но, возможно, найду какую-то зацепку, которая поможет понять, как золото вывозят из страны. Итак, я весь обратился в слух, как говорил петух кукушке.

Тяжело вздохнув, суперинтендант Нэком приступил к рассказу. Внешне он больше походил не на полицейского, а на респектабельного буржуа. Он был мягким и обходительным человеком, невысоким, довольно полным и неповоротливым, и все же обладал практичным умом и обаянием, которое присуще многим тучным людям.

Гамильтон Клик являл собой полную противоположность сослуживцу. Широкоплечий, импозантный, с прекрасными манерами, инспектор мог бы стать украшением любой компании. Он привык держать осанку, а тонкие и изящные черты лица придавали его облику нечто орлиное. Возраст Клика невозможно было определить на глаз. Сегодня он мог выглядеть на тридцать пять или сорок лет, а на следующий день, хорошенько выспавшись, мог смотреться на девятнадцать. Эта особенность позволяла ему при необходимости менять обличье буквально до неузнаваемости – дар природы, который помог ему арестовать многих известных преступников.

Клик сидел подле своего приятеля, поигрывая тростью с серебряным набалдашником, во всех его манерах так и сквозил вежливый, но довольно-таки отстраненный интерес к происходящему. Но Нэком отлично знал, что подобная манера поведения Гамильтона Клика как раз является признаком его высочайшей концентрации. Без дальнейших церемоний суперинтендант принялся описывать все известные на данный момент подробности ограбления.

– Мудрено все это, Клик, – пробормотал он, постукивая ручкой по промокашке, пока на нее не вылетела гроздь чернильных капель. – Это уже девятое подобное ограбление за последние две недели. Первое произошло в крошечном отделении банка в Перли недели две назад. Пропала пара сотен соверенов[1] или около того… Второй случай в Пэкхэме – в предместье. Третий в Харроу, четвертый где-то возле Форест-Хилл, а пятый в Кройдоне. Остальные кражи имели место в юго-восточной части Лондона. А потом обчистили банки в Анерли и Саттоне. Последнее ограбление произошло в Хендоне вчера вечером – в субботу, шестнадцатого. И никто, ни одна живая душа не заметила ничего подозрительного. Нашелся всего один свидетель, который видел автомобиль с работающим мотором, стоявший возле банка вечером, в половине десятого. Он не придал этому никакого значения, так как решил, что это вернулся один из клерков, забывший что-то в офисе.

– Но ведь обычно кто-то из сотрудников живет прямо над банком, этажом выше, – неожиданно вставил Клик.

– Швейцар с женой живут в доме неподалеку. Пожилая пара, всю жизнь отдавшая банку. Оба они заслуживают полного доверия, так уверил меня мистер Баркер, который отвечает там за безопасность. Но они с уверенностью утверждают, что прошлой ночью ничего не слышали.

– И все же банк ограбили и золото исчезло, – хладнокровно констатировал Клик. – И каким же образом грабители проникли внутрь?

– Очевидно, открыли дверь отмычкой, а потом с помощью нитроглицерина подорвали сейф. Все было проделано чисто и аккуратно. Исчезли только мешки с золотыми монетами, примерно на семьсот пятьдесят фунтов. И никаких улик, которые могли бы подсказать, кто эти грабители и откуда они явились!

– Гм-м-м… А отпечатки пальцев?

Суперинтендант Нэком только головой покачал.

– Ни одного. Воры использовали резиновые перчатки. Подобные перчатки, когда они новые, источают сильный и довольно противный запах. Так вот этот, с позволения сказать, аромат до сих пор стоит во всех помещениях банка.

– Загадочное дело, – с легкой улыбкой подытожил Клик. – Итак, на данный момент у вас нет никакой толковой версии, мой бедный Нэком! Дорожка расследования оказалась слишком тернистой на этот раз? Безусловно, вы можете рассчитывать на мой совет, и я готов помочь, чем только смогу. Это само собой разумеется. И все же у меня не выходит из головы мысль о том, что сведения из Военного министерства относительно английских золотых соверенов, всплывших в Бельгии, имеют какое-то отношение к этим грабежам. Пока что я не могу никак ни объяснить, ни доказать это, но чувствую, что эти факты каким-то образом связаны. Только непонятно как… Ого! – удивился он, когда раздался звонок в дверь. – Если вы ожидаете посетителей, то я вас покину. Хочу взглянуть на документы, касающиеся бельгийского золота. А вы не теряйте надежды… Улики рано или поздно появятся. Успех порождает беспечность. Преступники начинают думать, что Скотленд-Ярд плохо справляется со своей работой, перестают осторожничать и оставляют следы на самом видном месте. Мы распутаем этот клубок, тут и думать нечего.

– Вашими бы устами, старина! – мрачно пробормотал мистер Нэком и крикнул: – Входите!

Дверь открылась, чтобы пропустить констебля Петри, который всегда держался так прямо, будто кол проглотил.

– К вам посетитель, – бодрым голосом объявил констебль. – Его зовут Мерритон, сэр Найджел Мерритон. По крайней мере, он так представился. Выглядит как настоящий джентльмен. Он хотел видеть инспектора Клика, сэр, но я сказал, что того сейчас нет на месте. Так мне пригласить его?

– Конечно, Петри, только не говори ему, кто я такой, – рассмеялся Клик. Согласно порядкам, заведенным в Скотленд-Ярде, первейшей задачей всех его сотрудников было сохранять в тайне личность инспектора. – Я останусь, если вы не возражаете, мистер Нэком. По-моему, я кое-что слышал об этом Мерритоне. Говорят, что это весьма порядочный молодой человек. Когда-то он был близким другом мисс Лорн. И, кажется, недавно получил наследство. Его дядя исчез то ли пять, то ли шесть лет назад. Примерно с неделю это событие обсуждали во всех газетах. Но никто так и не смог обнаружить никаких следов старика. Так что, когда прошло положенное время, молодой Мерритон вступил в законные права. Думаю, что теперь он обитает в Мерритон-Тауэрс. Жуткое местечко, прямо-таки предназначенное для привидений… Вы не говорите ему, кто я такой, старина. Я посижу и послушаю. Если не возражаете, устроюсь вон там, у окна, и сделаю вид, что читаю новости.

– Пожалуйста, – кивнул Нэком, натягивая форменный китель, который он имел обыкновение снимать, едва оказавшись в своем кабинете. Констебль Петри, получив распоряжение относительно прибывшего гостя, исчез.

Пока Найджел Мерритон поднимался по лестнице, Клик прибег к значительным изменениям в своем облике, умудрившись за несколько секунд превратиться из симпатичного аристократа в сутулого горожанина весьма неопрятного вида.

– Готово! – объявил он наконец, и тогда Нэком коснулся звонка на столе. Тут же дверь открылась, и Петри пропустил в кабинет Найджела Мерритона. Молодой человек был темнее тучи.

Вот так началась эта история, оказавшаяся весьма странной и запутанной. Однако в тот момент во внешнем облике сэра Найджела – франтоватого, но весьма обыкновенного господина – ничто не наводило на мысль о том, что гость Скотленд-Ярда оказался в центре настоящей драмы.

Совершенно очевидно, что молодой Мерритон был встревожен, но люди, которые искали встречи с суперинтендантом, обычно так и выглядели – ведь речь, как правило, шла о преступлении.

Нэком вежливо поклонился молодому человеку, который так хотел видеть «мистера Гамильтона Клика». Еще бы, ведь об этом инспекторе Скотленд-Ярда ходили самые удивительные истории! Самым непринужденным тоном суперинтендант объявил, что, к сожалению, мистер Клик сейчас отсутствует, так как занят важными государственными делами, и поинтересовался, чем он может помочь визитеру. Потом махнул рукой в сторону инспектора, добавил, что это его помощник мистер Хэдленд, от которого у него нет секретов.

Повествование Найджела Мерритона оказалось довольно длинным, поскольку молодой человек был слишком взволнован, чтобы четко и последовательно поведать о произошедшем. Сама же история, а особенно некоторые ее детали и в самом деле показались и суперинтенданту Нэкому, и его помощнику столь необычными, что те немедленно согласились взяться за расследование. Это положило начало тому удивительному делу, которое в дальнейшем получило название «загадки Ледяного пламени».

Многое из того, что поведал блюстителям закона Найджел, касалось его семьи и было хорошо известно инспектору Клику, чья осведомленность относительно светских сплетен давно вошла в поговорку. Но читателю, надо полагать, эти события неизвестны. Поэтому нам предстоит вернуться на несколько месяцев назад, в то время, когда Найджел Мерритон только что возвратился в Англию после двенадцати лет, проведенных на службе в Индии. Первые дни он провел в Лондоне, восстановил старые знакомства, заново посетил милые сердцу места и нашел их по большей части чудесно изменившимися… Затем он отправился в Мерритон-Тауэрс, решив поселиться там, где некогда самым загадочным образом пропал его дядя. Объяснение этому странному исчезновению еще предстояло отыскать.

Возвращение домой прошло не слишком гладко. Никакими серьезными неприятностями для Найджела эти события сами по себе не обернулись, однако заставили насторожиться. Собака, охранявшая гостиницу, в которой, находясь в Лондоне, проживал Найджел, укусила его. Поезд, в котором тот отправился в графство, где располагалось его родовое поместье, потерпел крушение, однако сам Мерритон остался невредим, и все знакомые наперебой спешили поздравить его с этим чудесным спасением. К тому же во время суматохи, вызванной аварией, он познакомился с той, кого решительно счел самой красивой девушкой в мире. Позже он с удивлением узнал, что она живет по соседству с Мерритон-Тауэрс. Это обстоятельство помогло молодому сэру Найджелу пройти через выпавшее ему испытание, связанное с переездом в родовое гнездо – мрачный дом, населенный призраками его предков.

Глава II

Ледяное пламя

Окрестности Мерритон-Тауэрс считались одним из самых уединенных и пустынных уголков Англии, и туристы разве что случайно могли оказаться в районе местных болот, простиравшихся на десятки миль кругом. Найджел Мерритон видел этот особняк последний раз лет тринадцать назад и теперь находил, что память сильно приукрасила это место, наградив неким романтическим ореолом, которого в реальности не было и в помине. Дымка воображения смягчила резкие контуры здания, приукрасила его темные коридоры. В реальности они оказались куда более мрачными и суровыми, чем в воспоминаниях…

Без сомнения, особняк был по-своему красивым, но выглядел серым и унылым, наподобие старой тюрьмы. Вокруг дома протянулся ров, ворота закрывала старинная решетка, что сильно возбуждало воображение Найджела в детстве, но сейчас эти детали казались странными, придающими окружающему пейзажу нечто зловещее. Обстановка в самом доме тоже навевала тоскливые мысли. Стулья, казалось, за столетия вросли в пол, беспорядочно теснясь в комнатах и коридорах. Чудовищные занавеси красной парчи приобрели с годами фиолетовый оттенок. Они висели у всех окон и дверей, не пропуская в дом свет и свежий воздух. Ковры были толстыми и темными, рисунки их поблекли, став почти неразличимыми, словно растворившись в унылом мраке столетий.

Настоящий дом с привидениями… Атмосфера пропиталась смесью затхлых запахов, которые сразу указывали на почтенный возраст здания, которому, по самым скромным оценкам, было лет триста пятьдесят – четыреста. Узкие, подобные бойницам окна, несомненно, были хороши для той эпохи, но совершенно не соотносились с современными взглядами на гигиену и здоровье… Именно из-за них комнаты оказались темными и заплесневелыми. Когда Найджел впервые вошел в дом через парадную дверь, которую торжественно открыл для него дворецкий, служивший еще его дяде, он почувствовал себя так, словно заходит в склеп. Дверь за ним закрылась, дневной свет померк, и довольно храброго по большому счету мужчину невольно пробрала дрожь.

В первую ночь Мерритон едва ли сомкнул глаза. Его кровать оказалась гигантской, над ней возвышался огромный балдахин с четырьмя гербами. Кисти балдахина и цветом, и видом напоминали перезревшие сливы, и, оказавшись внутри, человек ощущал себя сломанной игрушкой внутри чудовищной пустой шкатулки Викторианской эпохи. Кровать скрипела, стоило только повернуться на мягком пуховом матрасе. В итоге сэр Найджел, привыкший в Индии к простой и удобной походной мебели, встал с постели, захватил одеяло и устроился на диване у окна.

– Как можно жить в таком месте, – пробормотал он себе под нос в очередной раз. – Неудивительно, что мой бедный дядя исчез! То же самое случилось бы с любым уважающим себя христианином. Придется многое поменять в Мерритон-Тауэрс, иначе в самом деле кошмары замучают. Да на этой кровати не то что спать – даже лежать страшновато. Если я все же решу остаться, ни за что на нее больше не лягу, это уж точно.

Он устроился на жестком диване, набитом конским волосом, и выключил светильник. Комната немедленно заполнилась серыми и лавандовыми тенями, словно, кроме болот, протянувшихся на половину мира, не осталось больше ничего, словно он остался один на всем белом свете. Мерритон хорошо знал одиночество безлунных индийских ночей в глубине диких джунглей, когда воздух словно застыл и самый тихий звук способен оглушить, – то мистическое одиночество, которое ощущает белый человек, оказавшись далеко от родного дома, на чужбине, до которой еще не дотянулась длань европейской цивилизации. Но все эти воспоминания не шли ни в какое сравнение с ночью, проведенной в старом особняке. Сэру Найджелу вдруг пришло в голову, что человек, живущий в таком месте, вполне способен на самоубийство. Сэр Джозеф Мерритон исчез пять лет назад… что совсем неудивительно!

Найджел Мерритон долго лежал, уставившись в окно, курил сигарету за сигаретой, с ужасом взирая на открывающийся пейзаж. Какое будущее ждет его в этом доме? А ведь ему еще нет и тридцати! Никакого признака жилья до самого горизонта. Только топи с чахлыми рощами на вершинах редких холмов и зарослями кустов. И так до самого Витерсби-Холла. Там находится дом Антуанетты Брелье – девушки, с которой он познакомился после крушения поезда и которая стала теперь предметом его постоянных мечтаний. Его мысли снова и снова возвращались к ней, он попытался представить ее хозяйкой этого дома. Боже! Нет! Поселить изящную, прекрасную маленькую бабочку в таком месте – все равно что заключить солнечный луч в свинцовую коробку!..

Взгляд Мерритона остановился на нескольких деревьях, которые выделялись в полутьме на фоне занимавшегося рассвета. А потом заметил вдали крошечный огонек. Один, затем два, три огонька – словно некая невидимая рука сорвала с неба звезды и усыпала ими болота. От неожиданности Мерритон вскочил на ноги, и с губ сорвался удивленный возглас. Что тут, черт побери, происходит? И, словно в насмешку, в темноте вспыхнул новый огонек, чтобы присоединиться к остальным – танцующим посреди мрачных топей.

Что же это может быть? Какое-то неземное сияние, неведомое современной науке, или чей-то эксперимент с химическими веществами?

Танцующие огни вспыхивали то тут, то там. Найджел с огромными усилиями, поскольку задвижки были старыми и ржавыми, распахнул окно. В одной шелковой пижаме, с сигаретой, превратившейся уже в столбик серого пепла, он наклонился вперед, перегнулся через подоконник, в изумлении продолжая наблюдать за мерцанием огоньков.

В мгновение все остатки сна растаяли. Мерритон почувствовал себя полностью проснувшимся. Будь он проклят, если немедленно не узнает, что тут творится! Сэр Мерритон знал со слов Боркинса – так звали почтенного дворецкого, – с которым они долго беседовали вчера вечером, что эта часть болот необитаема. А звездами эти огни быть не могли, так как плясали очень низко, почти над самой травой, подобно крошечным фонарикам, которые раскачивают невидимые руки. Да еще и этот мрачный дом, эта комната, где царствуют тени, протянув к чужаку длинные призрачные руки… Мерритон почувствовал, как от страха на спине его выступили капли холодного пота. Дьявольски жуткое ощущение! Найджел считал себя достаточно храбрым человеком, однако этот огонь на просторах болот не могло разжечь ни одно человеческое существо. «Надо пойти и узнать, что там на самом деле происходит, прямо сейчас!»

Он захлопнул окно, так что звон стекла разнесся по всему старому пустому дому, и начал торопливо одеваться. Пока Мерритон сражался с мягкими твидовыми брюками, в дверь спальни тихо постучали. От всей этой чертовщины нервы у молодого человека были так напряжены, что от негромкого звука он вздрогнул, словно от выстрела.

– Кто там, черт побери?.. Вы? – воскликнул Найджел голосом более резким, чем подобает джентльмену, так как все еще чувствовал дрожь в коленях. Дверь распахнулась, и на пороге появился Боркинс. Дворецкий был бледен, в его глазах читались удивление и испуг.

– Сэр Найджел… Сэр, я услышал ужасный шум… Словно кто-то из пистолета выстрелил! И, без сомнения, звук исходил из вашей спальни… Что случилось, сэр?

– Ничего, осел вы эдакий! – рявкнул Найджел Мерритон, но, когда дворецкий развернулся, чтобы уйти, молодой господин остановил старика: – Входите… Хотя нет, лучше убирайтесь на все четыре стороны… Ради бога, давайте или сюда, или туда! Тут невероятный сквозняк. Шум, который вы слышали, – это лишь я захлопнул окно. Оно, видимо, не открывалось столетие или два! Не могу уснуть в этой ужасной комнате… Даже глаза не могу закрыть… В общем, когда я вылез из этого викторианского гроба, – тут он кивнул в сторону огромной кровати, – и лег на диван у окна, первое, что я увидел, были огни… огни, мерцающие у горизонта подобно пожару, или что-то вроде того! Я смотрел на них минут двадцать, а потом меня разобрало любопытство. Теперь вот собираюсь пойти и выяснить, что это такое.

Боркинс издал испуганное восклицание и затрясся всем телом. Найджел заметил про себя, что, похоже, не только у него самого, но и у слуги, давно обитающего в Мерритон-Тауэрс, нервы на пределе.

– Прошу вас, сэр… не стоит ходить на болота ночью! – пробормотал Боркинс дрожащим голосом. – Те огни, сэр… Знали бы вы историю своего рода!.. Если вы хоть чуть-чуть цените свою жизнь, никогда не выходите на болота при лунном свете. Если отправитесь туда сейчас, то утром вас найдут мертвым!

– Да что же это такое? – Мерритон повернулся и посмотрел в водянисто-голубые глаза дворецкого. – Что, черт побери, вы подразумеваете, Боркинс? Что это за огни? Скажите мне… Почему я не должен выходить и смотреть, что там происходит? Кто и что меня остановит?

– Я, ваша светлость… Право слово, вам стоит прислушиваться ко мне! – горячо взмолился Боркинс. – Это старая история, сэр Найджел… Местные крестьяне называют эти огоньки Ледяным пламенем. Но это не настоящий огонь, потому что на самом деле там, на болотах, сыро и гореть нечему. Местность, где он появляется, необитаема, и ни один человек из нашей деревни не станет рисковать, отправившись туда после наступления темноты.

– Но почему?

– Потому что никто никогда оттуда не возвращался, сэр, – ответил Боркинс. – И это вовсе не бабушкины сказки. Случаев таких наберется не одна дюжина. Вот всего шесть месяцев назад один из парней – рабочий с фабрики – выпил лишнего и заявил, что пойдет посмотрит, что там происходит, но так назад и не вернулся. И в ту же самую ночь пламя разгорелось с новой силой.

– Все это небылицы, Боркинс! – отрезал Найджел Мерритон, хотя почувствовал, как по телу поползли мурашки.

– То, что я говорю, – истинно, как Евангелие, сэр Найджел! – печально объявил Боркинс. – Именно так все и происходит. Любой, кто не может сдержать любопытство, – обречен. От него не остается даже тела, чтобы по-христиански предать земле! Человек исчезает с лица земли, словно его никогда и на свете не было. Один Бог знает, кто обитает на этих болотах, что такое эти огни, но я скажу: верная смерть отправиться туда в темноте. Утром Ледяное пламя потухнет, и тогда ничего грозить уже не будет.

– Пресвятая Богородица! Что за удивительные вещи вы мне рассказываете! – Несмотря на то что Найджел Мерритон с иронией относился ко всему сверхъестественному, он, внимая рассказу Боркинса в этот мистический час между ночной тьмой и рассветом, не мог остаться равнодушным. Так идти ему на болота или нет? Найджел не верил в деревенские байки, но все же… Погибнуть, когда только что познакомился с прелестной девушкой, которая, как выяснилось, живет всего в нескольких милях? Лишиться возможности узнать ее поближе?

– От этих сказочек у меня аж мурашки по спине, – объявил Найджел дрогнувшим голосом. – Может, и правда стоит подождать до утра… в конце концов, раньше я никогда не охотился на призраков, Боркинс. Стоит, пожалуй, немного поберечь свои нервы, служба в Индии их ничуть не укрепила… Возвращайтесь в постель и не волнуйтесь по поводу ночных прогулок по болотам. Клянусь, что не стану рисковать. Сегодня, во всяком случае.

Боркинс вздохнул с облегчением, но при этом как-то странно взглянул на хозяина.

– Благодарю Бога за ваше решение, сэр! – торжественно произнес он. – Теперь я и в самом деле смогу уснуть спокойно. Я всегда думал, что ваш бедный дядя, сэр Джозеф Мерритон, исчез именно на болотах… Хотя, конечно, точно этого никто не знает…

– И все-таки, что собой представляют эти огни? – Мерритон посмотрел на дворецкого нахмурившись, словно пытаясь пробудиться от какого-то ужасного сна. – Вы считаете, мой дядя пропал из-за них? И давно ли они стали появляться? Я жил здесь ребенком, но не помню ничего похожего.

– Они были тут всегда, сэр, но лишь в последние четыре года стали появляться чаще и гореть так ярко, – ответил Боркинс. – Думаю, да… четыре года назад они впервые привлекли всеобщее внимание.

Мерритон усмехнулся с некоторым облегчением, правда смех его звучал несколько вымученно.

– Тогда не стоит волноваться. Мой дядя пропал больше пяти лет назад, поэтому, скорее всего, эти огни не имеют к его исчезновению никакого отношения.

Морщинистые, похожие на старый пергамент щеки Боркинса пошли нездоровыми красными пятнами. Он открыл было рот, словно хотел что-то добавить, а потом решил благоразумно промолчать. Найджел Мерритон смерил его недоверчивым взглядом.

– Конечно, утверждать, что пропажа вашего дяди связана с Ледяным пламенем, – глупость с моей стороны. Как вы правильно заметили, сэр Найджел, это и в самом деле невозможно, – дворецкий замешкался и принялся, кланяясь, пятиться к двери. – Я пойду лягу, да и вы тоже отдыхайте. Мне очень жаль, что я вас побеспокоил. Но, сэр, я боялся, что, если не вмешаюсь, случится нечто непоправимое.

– Все в порядке. Доброй ночи, – коротко бросил Найджел Мерритон и повернул ключ в замке, после того как дверь за дворецким закрылась. Мгновение он стоял, глядя на все еще мерцающие огни за окном, которые становились все более тусклыми по мере того, как светлело небо. Почему дворецкий перепутал даты? Зачем он приплел деревенские сплетни, рассуждая о возможной причине исчезновения прежнего хозяина поместья? Дядя пропал пять лет назад… и это всем известно. Да, дорогой Боркинс, хотел бы я знать, что скрывают ваши тусклые водянистые глаза…

Глава III

Свет и тень

На следующее утро, глядя в зеркало во время бритья, Найджел Мерритон невесело усмехнулся собственному отражению. После бессонной ночи его вид оставлял желать лучшего.

– Отвратительное местечко! – ворчал он, намыливая подбородок. – В глаза словно жженой пробки насыпали, и… Черт побери, почему так руки дрожат! Хорошенькое дело – как ребенок испугался какой-то деревенской сказки. Боркинс – дурак, а я – просто идиот. Проклятье! Надо привести себя в порядок. Хотя, надеюсь, никто не надумает меня сегодня навестить.

Однако надежды Мерритона не оправдались. Где-то ближе к полудню, когда он решил было отправиться на прогулку, чтобы осмотреть окрестности, раздался звонок в дверь. Хотя до этого сэр Найджел и сказал Боркинсу, что он «не принимает», увидев сквозь дверное стекло нежно-воздушное платье, молодой человек переменил решение.

Сэр Найджел Мерритон был несказанно рад видеть одного из гостей, но оказался неприятно удивлен появлением другого и незаметно поморщился, когда дворецкий объявил:

– Мисс Брелье и мистер Брелье, сэр.

Его новая знакомая по трижды благословенному крушению треклятого поезда! Леди с изящным акцентом и восхитительными глазами, в которых можно утонуть, как в бездонном омуте…

Лицо Найджела Мерритона вспыхнуло от волнения. В несколько шагов он пересек гостиную и в следующую секунду уже держал Антуанетту за руку. Он смотрел в ее зелено-серые глаза, которые очаровали его с первого взгляда, когда на какой-то короткий, ужасный, но все же волшебный миг она оказалась у него в объятиях, а вокруг дымились обломки железнодорожного вагона…

– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался сэр Найджел, произнося эти слова с невероятной нежностью. Его взгляд скользнул к тонкой полоске пластыря, видневшейся на скуле хрупкой девушки. Только тогда он отпустил ее руку и повернулся к мужчине, стоявшему в паре шагов позади нее, и встретился с ним взглядом. У гостя оказались удивительно синие глаза – подобных сэр Найджел раньше не видел.

– Мистер Брелье, очень мило с вашей стороны заглянуть ко мне вот так по-соседски. Не желаете присесть?

– Да, – весело кивнула Антуанетта. – Это мой дядя. Я рассказала ему о нашем маленьком приключении.

Мужчина был высоким и крепко сложенным, черные с проседью волосы были аккуратно уложены, хотя его прическу можно было счесть несколько старомодной. Костюм гостя был великолепен и свидетельствовал о том, что его хозяин человек зажиточный. Мерритон отметил все это и в глубине души порадовался: все в их облике говорило о том, что дядя и его племянница были людьми благородными. А что касается Антуанетты… Найджел не мог отвести от нее глаз. Девушка показалась ему еще прекраснее, чем при первой встрече. И одета она была с особым изяществом, присущим только дамам высшего света, которыми не может не восторгаться настоящий джентльмен. Ничего более восхитительного молодой Найджел Мерритон никогда не видел даже в самых смелых мечтах.

– Хорошо, что вы меня навестили! – преувеличенно бодро продолжал он, переминаясь с ноги на ногу. – Признаться, я не так давно сюда переехал и мне все еще немного не по себе от этих перемен. К тому же никогда за всю свою жизнь я не видел такого странного места, как этот дом!

– В самом деле? – рассмеялся мистер Брелье глубоким грудным смехом. – Я так, наоборот, люблю уединение. Когда бо́льшую часть жизни путешествуешь по миру, ездишь туда-сюда, то волей-неволей начинаешь ценить наши мирные болота – местечко, подобное которому почти невозможно отыскать в этой безумно дорогой и тем не менее восхитительной Англии. Но, собственно, я пришел не для того, чтобы воспевать наш тихий уголок. Я должен поблагодарить вас, сэр, за доброту и заботу, которую вы проявили по отношению к моей племяннице.

Его английский был превосходен, однако в нем присутствовал едва различимый иностранный акцент, который Мерритон нашел весьма забавным. Такой же звучал и в речи Антуанетты, и молодому человеку он пришелся по душе.

– Не стоит благодарности. Любой на моем месте поступил бы точно так же. А вы что думаете о Мерритон-Тауэрс, мисс Брелье? – спросил он, чуть наклонившись к ней и всем своим видом давая понять, что не прочь сменить тему разговора.

Девушка только пожала плечами.

– Интересный вопрос… – протянула Антуанетта после долгой паузы. – Мне сложно на него ответить, так как я здесь всего минут пять, не больше. Но, по-моему, тут очаровательно! Архитектура, обстановка, сама атмосфера. Настоящий дом с привидениями…

– Брр! Если бы вы оказались здесь вчера вечером, то у вас, наверное, было бы совершенно иное мнение! – Найджел Мерритон притворно вздрогнул и усмехнулся. – «Настоящий дом с привидениями» – лучше не скажешь! И если в этом месте нет ни одного настоящего призрака, то я готов съесть свою шляпу! Видели бы вы мою спальню! Я сплю в кровати с балдахином, украшенным четырьмя гербами, огромной, как загородная усадьба. А вся остальная мебель скрипит, причем так громко, что этот звук можно перепутать с выстрелом из пистолета. Здесь я чувствую себя так, словно моя прапрапрабабушка сидит в платяном шкафу и следит за мной с добросовестностью чопорной старой леди и, как только я пытаюсь выкинуть что-то неподобающее, стреляет в потолок, дабы я вовремя одумался. В этом доме и в самом деле есть что-то такое… мистическое.

Девушка сочувственно кивнула, и вскоре их беседа свернула на куда более приятные темы, что было весьма по душе Найджелу Мерритону.

Он старался, как мог, развлечь собеседников, и больше никто не вспоминал про крушение поезда, которое помогло знакомству молодых людей. А потом хозяин предложил гостям выпить чаю, и разговор неожиданно зашел о событиях минувшего вечера.

– Между прочим, когда я вчера никак не мог заснуть и лежал с открытыми глазами, то заметил множество странных огоньков, которые словно танцевали на болоте, – заметил он. – Казалось, что там, на пространстве, которое разделяет наши поместья, кто-то разжег костры. Боркинс, мой дворецкий, рассказал мне какую-то дикую местную историю. Он совершенно серьезно утверждает, что эти огни имеют сверхъестественное происхождение. Должен признаться, я едва не поверил в эти сказки. Однако, если долго прожить вдали от цивилизации, например в Индии, начинаешь поневоле верить во всякую чертовщину – ведь там порой сталкиваешься с явлениями, которым невозможно найти никакого рационального объяснения. Забавное ощущение… А вы что думаете по поводу этих огней? Вы их наверняка видели. Боркинс утверждает, что в деревне все знают о них.

Ложка Антуанетты звякнула о блюдце, а ее лицо внезапно побледнело. Мистер Брелье отвел взгляд. В гостиной повисла напряженная тишина.

– Что ж… Я скажу, что знаю, – наконец произнес мистер Брелье, прокашлявшись. В его голосе явно слышались тревожные нотки – похоже, ему было не по себе от этого разговора. – Природа этих огней совершенно необъяснима. Я видел их много раз. Они появляются ночью, и историй о них рассказывают великое множество. И все эти истории довольно неприятные. Никто про эти огни толком ничего не знает, а тем глупостям, которые говорят местные жители, можно и вовсе не верить. Однако на всякий случай по ночам я держусь подальше от болот. Надеюсь, что и вы будете вести себя точно так же, сэр Найджел. Как вы верно заметили, в мире существует множество вещей, которые невозможно рационально объяснить. Однако в одном местные болтуны правы: гулять по болотам ночью опасно.

Найджел Мерритон с удивлением отметил, что пальцы его гостя едва заметно дрожат.

– Боркинс утверждает, что тела исчезнувших людей никогда не находят, – небрежно заметил Найджел.

Мистер Брелье только пожал плечами.

– Ну а вы как сами полагаете, куда они могли подеваться? Не в преисподнюю же их черти унесли… Но должен честно сказать, за то время, что я прожил в Витерсби-Холле, а это около трех с половиной лет, произошло несколько таинственных исчезновений. А все потому, что кое-кто из местных жителей пытался выяснить, что происходит на болотах. Я же ни о чем подобном не помышляю. Надеюсь, и вы считаете точно так же?

Он с тревогой посмотрел на молодого человека. Между его бровями пролегла глубокая складка.

Найджел Мерритон едва удержался от усмешки, так забавно все это звучало. Антуанетта, которая за все это время не произнесла ни звука, протестующее вскрикнула и наигранно зажала ладонями уши.

– Прошу вас, пожалуйста, больше ни слова об этих жутких болотах, – попросила она. – Все эти тайны меня пугают. Знаю, дядя будет смеяться, но я так боюсь этих огней, что ни говорить, ни слушать о них не хочу. И если вы намерены продолжать в том же духе, я вынуждена буду уйти. В самом деле! Давайте побеседуем о чем-то другом! И я надеюсь, сэр Найджел, у вас хватит благоразумия не пытаться выяснить, какова природа этого явления. Я бы очень расстроилась, если бы вы вопреки здравому смыслу отправились туда… и с вами что-то случилось!

Выслушав ее проникновенную речь, Найджел Мерритон вначале почувствовал некоторое удовольствие – Антуанетта заботилась о его безопасности, ей не все равно, что с ним происходит. А потом он ощутил легкий холодок, потому что не исключено, что за всей этой историей действительно скрывается что-то зловещее. Одно дело крестьяне, но ведь и многие образованные и рационально мыслящие жители здешних мест пасовали перед таинственными огнями, которые загорались на болотах по ночам. В полдень, при дневном свете, все эти мистические истории про таинственные исчезновения казались смешными, но стоит сгуститься сумеркам… Найджел Мерритон попытался выкинуть все это из головы, но не смог. Побледневшее лицо Антуанетты все еще стояло перед его внутренним взором. Неожиданное звяканье ложки в ее чашке прозвучало как звон похоронного колокола, а предостережения Брелье лишь подлили масла в огонь…

Однако этим разговор о таинственных событиях на болотах и завершился. Вскоре гости поднялись и направились к выходу.

– Не забудьте, мисс Брелье, вы обещали мне прогулку в этот четверг, – с улыбкой напомнил Найджел Мерритон на прощание.

Она кивнула и легко пожала его руку.

– И вы не забудьте, сэр, о том… о том, что вы мне пообещали, – она понизила голос почти до шепота. – Вы не станете пытаться выяснить, что это за огни. Я спать не смогу, если буду знать, что вы отправились в это гиблое место.

Гости вежливо откланялись и ушли.

Некоторое время Мерритон, нахмурившись и сурово сжав губы, стоял в тишине холла. Сначала Боркинс, потом Брелье, теперь Антуанетта! Все они просили его не подвергать себя опасности и не пытаться искать ответы на вопросы. Но он никак не мог выкинуть из головы всю эту историю. Что это за Ледяное пламя? Какую тайну оно скрывает? Что тут вообще происходит?

Глава IV

Злой гений

Несмотря на зловещее начало, пребывание в Мерритон-Тауэрс стало для сэра Найджела Мерритона довольно счастливым временем. А всему причиной – его знакомство с Антуанеттой, прекрасной девушкой, которая вела такой скромный и уединенный образ жизни.

Один день сплетался с другим, каждый из них был словно наполнен теплым солнечным светом. Найджел стал частым гостем в Витерсби-Холле. Под тем или иным благовидным предлогом он то и дело навещал соседей: проводил час-другой в компании Антуанетты, играл в бильярд с мистером Брелье или наслаждался сигарой, сидя с ними обоими в саду. Они больше никогда не заговаривали об огнях на болотах. Да и сам Найджел Мерритон решил не испытывать судьбу понапрасну. Он честно соблюдал обещание, данное Антуанетте, хотя ночью часто видел яркие сполохи из окна своей спальни и задавался вопросами: что это? сколько правды в страшных историях Боркинса? имеют ли эти огни какое-то отношение к исчезновению его дяди?

За это время по непонятной причине между Найджелом и старым дворецким выросла стена недоверия. Мерритон искренне сожалел об этом и все же не делал ничего, чтобы разрушить ее. В глубине души он боялся подступиться к старику, опасаясь обидеть его, – ведь тот прослужил в этом доме долгие годы. Боркинс же, в свою очередь, флегматично выполнял все распоряжения хозяина, однако его лицо всегда оставалось подобно маске.

Но если Боркинс всем своим видом напоминал каменного истукана, то Найджел Мерритон был переполнен энергией и эмоциями, особенно когда приезжала госпожа Брелье. Если же она не удостаивала его своим визитом, то он сам подобно тени повсюду следовал за мистером Брелье и его племянницей.

Однажды в разговоре с ними Найджел с неудовольствием заметил:

– Старый Боркинс скорее слуга этого дома, чем мой, а я чувствую себя не хозяином, а гостем.

Услышав традиционные английские сетования на поведение прислуги, мистер Брелье с пониманием закивал головой, а потом совершенно неожиданно улыбнулся. За эти дни новые соседи стали почти друзьями и отлично понимали друг друга…

Шло время, недели превращались в месяцы, и вскоре Найджел Мерритон осознал, что больше не хочет ждать и намерен открыть свое сердце Антуанетте. Он даже поделился своими тайными надеждами с мистером Брелье, который сперва по-дружески посмеялся над молодым человеком, а потом от всего сердца пожелал ему удачи. Вскоре Найджел Мерритон сообщил мистеру Брелье хорошие новости: Антуанетта приняла его предложение и они намерены объявить всем о своей помолвке.

– Итак, все решено? – с улыбкой обратился мистер Брелье к своей племяннице. – Что ж, я очень рад за вас. Вы долго тянули с этим, дитя мое, но в итоге, на мой взгляд, сделали отличный выбор, и мне не остается ничего другого, как пожелать вам счастья, поскольку я чувствую, что ваше будущее находится в надежных руках. А сейчас, дорогой сэр Найджел и милая моя Антуанетта, спешу сообщить вам, что в гостиной вас ожидает старый знакомый – Дакр Уинни. Только, боюсь, он будет не слишком доволен, услышав эту новость.

При звуке этого имени по спине Найджела Мерритона пробежал холодок. Дакр Уинни! Здесь? Быть этого не может! И все же вряд ли существуют два разных человека с таким именем.

Заклятый друг… Дакр Уинни повсюду следовал за Найджелом. Он всегда оказывался там, где его меньше всего ждали, и обычно ему доставались все лавры, которые по справедливости должны были принадлежать самому Мерритону. Так что в их отношениях сквозила зависть и соперничество. Однажды, когда им было лет по семнадцать или восемнадцать, причиной их спора стала одна молодая особа. Она встречалась с Мерритоном, пока не появился Дакр и мастерски не отбил ее у приятеля. С Дакром трудно соперничать, он обладал невероятной харизмой, а его обаяние действовало на окружающих как магнит.

Молодому, прямодушному и немного наивному Найджелу, к тому же обладавшему болезненным воображением, показалось, будто невидимая рука судьбы схватила его за горло. Дакр Уинни снова стоял у него на пути, угрожая отравить своим присутствием один из самых счастливых моментов его жизни. Как это ни ужасно, но, видимо, Мерритону придется изображать доброго старого друга… Ах, если б было возможно избежать этой встречи!

– Вы знакомы с Дакром Уинни? – единственное, что в тот момент смог выдавить из себя Найджел. В его голосе слышались едва ли не ревнивые нотки.

Антуанетта Брелье зарделась, взглянула на дядю, словно ища поддержки, а потом пробормотала:

– Да… Знакома. Но я понятия не имела, что вы тоже знаете его, Найджел. Он никогда не говорил о вас. Я… Он… Видите ли, он тоже делал мне предложение. И… Боюсь, что его огорчит и раздосадует известие о нашей помолвке. Но я… я все равно должна увидеться с ним. Я сама сообщу ему…

– Конечно. Бедняга, мне очень его жаль. Да, я хорошо знаком с ним, Антуанетта. Хотя не могу сказать, что мы такие уж близкие друзья.

Тогда еще никто не мог предположить, какое будущее уготовит им всем этот неожиданный визит…

Тем не менее приличия требовали, чтобы Антуанетта, ее дядя и Найджел как можно скорее спустились встретить гостя. Когда они вошли, он стоял спиной к ним, рассматривая фотографию Антуанетты на каминной полке. Услышав шаги, он повернулся, и на лице его заиграла улыбка. Выглядел Дакр Уинни как всегда – красивый, атлетически сложенный, словно бронзовая статуя. Однако при виде Найджела Мерритона позади хозяев взгляд гостя потух.

– Привет, – бросил он ему. – Вы, Найджел, как вижу, вернулись на родину. Всегда появляетесь, словно фальшивая монета…

Мерритон тоже поздоровался с приятелем, но почувствовал, как ледяная иголка кольнула его в сердце, когда он увидел, как Антуанетта улыбнулась бронзовому великану.

– Ждали меня? – спросила она несколько натянуто. – А я ездила на прогулку… с Найджелом.

– Ах да, он ведь живет где-то рядом, – протянул Уинни, усмехнувшись. – Ведь так, дорогой Найджел?

– Именно так, – ответил Мерритон. – С Индией я распрощался, Дакр, и теперь навсегда вернулся домой.

Уинни вздрогнул, услышав такое заявление, и, прищурившись, внимательно посмотрел на друга. Он был на голову выше Найджела, которого никак не назовешь низкорослым, шире в плечах и в груди. Рядом с ним Мерритон всегда чувствовал себя неуютно.

– Так вы теперь собираетесь обосноваться в Англии? – продолжал Уинни расспросы с неподдельным интересом. Антуанетта бросила быстрый косой взгляд в сторону возлюбленного. Сэр Найджел улыбнулся ей, словно желая поддержать.

– Да, – подтвердил он, вызывающе. – Видите ли, Уинни, получилось так, что я поселился неподалеку. И я… Я надеюсь вскоре жениться… Жениться на Антуанетте Брелье. Она оказала мне честь и согласилась стать моей супругой. Можете меня поздравить.

Со стороны могло показаться, что Найджел со всего размаха врезал Дакру в живот. В один миг гость Брелье побледнел, и лицо его теперь стало больше напоминать белую маску смерти.

– Я… Я, конечно, от всего сердца вас поздравляю, – произнес он хриплым голосом. – Вам, Найджел, как всегда, невероятно повезло. Вы даже не подозреваете насколько.

Он вытащил носовой платок и долго, обстоятельно сморкался в него, а потом полез в карман и достал сигарету.

– Антуанетта, я могу здесь курить? Благодарю. Меня так вымотала долгая дорога сюда… Так вы и в самом деле собираетесь замуж?

Найджелу показалось, что Антуанетта на миг побледнела. А может, всему виной была игра теней. Девушка улыбнулась и, протянув руку, коснулась руки Мерритона. Она почувствовала, как напряжен был в этот момент ее жених, хотя и старался не показать виду.

– Да, – наконец заговорила она. – Мы и в самом деле собираемся пожениться, дорогой Дакр. И должна вам сказать: я очень счастлива. Знаю… вам это может не понравиться. А вот дядя мой, наоборот, доволен моим выбором и очень рад за меня.

Уинни смерил девушку оценивающим взглядом, словно видел ее впервые в жизни, а потом, криво усмехнувшись, перевел взгляд на приятеля.

– Ладно, Найджел. Похоже, вы теперь отыгрались за крошку Росси Деверилл. Неужели забыли ее? Вы же так были убиты горем, когда она бросила вас ради меня! Теперь карты легли по-другому. Что ж, желаю вам счастья. Не стану мозолить вам глаза. У меня дел по горло, к тому же я скоро уезжаю в Каир, так что всю следующую неделю буду заниматься сборами и оформлением документов. Жаль, что все так вышло… Я ведь приехал увидеть вас, Антуанетта, а оказалось, что опоздал.

– Уезжаете в Каир, мистер Уинни? – выступил вперед дядюшка Брелье. Голос его прозвучал совершенно неожиданно для всех собравшихся. – И надолго?

– Все зависит от того, как пойдут дела. Может, придется провести там неделю, а может, и больше года.

– Жаль, если вы чересчур задержитесь в Египте. Мы будем по вам скучать.

– Ну что вы! Мой друг прекрасно сможет заменить меня, – заверил Уинни, мрачно улыбнувшись, хотя взгляд его говорил о совершенно противоположном. – К тому же надеюсь, что по поводу столь счастливого события вы дадите обед, устроите своего рода вечеринку для мужчин. Вот жаль только, что я на ней присутствовать не смогу… Дела, сами понимаете.

Он протянул руку, и Найджел Мерритон пожал ее со всей сердечностью и дружелюбием, которых раньше никогда не чувствовал в отношении Дакра Уинни. Однако же в конце концов он победил своего давнишнего соперника! Ведь тот сделал предложение Антуанетте раньше, но она отказала. Сердце Найджела Мерритона переполнилось жалостью к своему вечному конкуренту.

– Послушайте, Уинни, – начал он. – Я бы хотел, чтобы вы заглянули ко мне, прежде чем уедете. Мы бы и в самом деле устроили небольшую вечеринку для старых приятелей. Собрать гостей несложно, тем более у меня не так много знакомых в Англии. Давайте договоримся на вторник. И хочу предупредить: отказа я не приму.

Уинни внимательно взглянул на Мерритона, а потом крепко, по-дружески пожал ему руку. Выглядело все так, словно он и в самом деле принял извинение старого приятеля и по достоинству оценил его поступок.

– Благодарю вас, мой старый друг. Вами, без сомнения, движут самые добрые намерения. Да и остальных наших старых знакомых я увидел бы с большим удовольствием. Скажу вам совершенно откровенно: на вторник у меня не запланировано никаких неотложных дел. Так что я приеду. Ну а теперь – до скорого…

– До свиданья, – попрощался Найджел Мерритон, радуясь, что их отношения не переросли в открытую вражду. И все же какой-то внутренний голос говорил ему, что Уинни нельзя безоговорочно доверять.

– До свиданья, Антуанетта… Уж не знаю, когда теперь мы снова свидимся. Тем не менее я желаю вам счастья, которого вы и в самом деле заслуживаете.

– Спасибо…

Мгновение Уинни смотрел ей в глаза, затем резко отвел взгляд и, не добавив ни слова, повернулся к дверям. Брелье пожал гостю руку, и тот вышел из комнаты. Какая-то зловещая напряженность, окутывавшая всех во время этого разговора, внезапно спала, и Мерритон с Брелье вздохнули свободнее.

Вдалеке раздался приглушенный звук закрываемой выходной двери.

Глава V

Призрак на банкете

Мерритон в вечернем костюме – настоящий красавец – стоял у дверей курительной комнаты вместе с Тони Вестом – коренастым толстячком, на котором одежда сидела кое-как, а воротник и вовсе казался на пару размеров больше необходимого. Несколько раз Мерритон пытался уговорить Тони сходить к приличному портному, но тот так и не внял просьбам приятеля.

Они прислушивались, не раздастся ли стук колес приближающегося экипажа, который везет очередного гостя. Был вторник, и вот-вот должен был начаться обед – вечеринка для холостяков. Однако больше всего Найджел Мерритон хотел встретиться с Дакром Уинни, который на днях уезжал в Каир. А сам Мерритон должен был вот-вот стать «бенедиктом»[2].

Вышло так, что старые и верные друзья Найджела Мерритона Лестер Старк и Тони Вест появились первыми. Дакр Уинни ожидался семичасовым поездом. Кроме них были приглашены Дикки Фордайс и Реджинальд Лефрой – офицеры и однополчане Мерритона, вместе с которыми он служил в Индии, да пожилой доктор Джонсон Бартоломью, которого Найджел Мерритон очень уважал.

В передней раздался звонок. Прибыл еще кто-то из гостей, и Боркинс, с напыщенным и тем не менее изящным видом, поспешил открыть двери. Сэр Найджел Мерритон увидел широкоплечую фигуру Дакра Уинни в черном плаще и шляпе. Гость вошел в прихожую, снимая перчатки. Найджел Мерритон шагнул навстречу своему вечному сопернику, протягивая руку, а Тони Вест уже начал свою обычную болтовню:

– Приветствую вас, старина! Выглядите, словно рыба, выброшенная из воды… Гм-м-м! Мерритон, дорогой, будьте столь любезны не тыкать в меня локтем. Он у вас острый, как штык.

Найджел Мерритон поднял бровь и нахмурился. «Не тыкать локтем…» А как иначе дать понять этому увальню, что не стоит развивать эту тему, тем более сейчас, когда сердечная рана Дакра так свежа?

Но Тони и сам неожиданно понял, что сказал что-то не то, и отступил. И тут, словно для того, чтобы замять неловкую паузу, из гостиной донеслись звуки джаза, будто приглашая пройти вглубь дома.

Рука Найджела Мерритона легла гостю на плечо, он хотел было что-то сказать, но передумал. Дакр Уинни с видом нахмурившегося Геркулеса вошел в гостиную, затянутую клубами сигарного дыма.

– Добрый вечер! – кивнул он, увидев Лестера Старка. Тот никогда не любил Дакра Уинни, и они оба знали это. – Вы тоже здесь! Чувствую, вечеринка и в самом деле будет веселой. Но должен поклясться, господа, скоро вы все будете страшно мне завидовать. Там, куда я отправляюсь, на Красном море, полно симпатичных женщин… – и, неожиданно повернувшись, он внимательно посмотрел на Найджела Мерритона, – …и не нужно беспокоиться ни о чем. Белые огни Каира над темной водой… что может быть прекраснее? Чудесная картина.

– Есть одно но, – усмехнулся Тони Вест. – Когда пропитаешься Каиром, вернешься домой совсем иным. Даже розы для тебя станут пахнуть по-другому. Единственный запах в мире, который ты сможешь ощущать, – запах Каира…

– Есть некоторые вещи, которые оскорбляют сильнее, чем неприятные ароматы! – надменно ответил Дакр Уинни, бросив мрачный взгляд в сторону Найджела. По его голосу чувствовалось, что в этот вечер он уже изрядно выпил. – Думаю, и после Каира я смогу наслаждаться прелестями этого мира. Разве не так, Найджел? – он усмехнулся, но смешок его прозвучал безрадостно и неприятно.

Мерритон, бросив косой взгляд на остальных гостей, понял, что и они заметили странности в поведении Уинни. А в того словно дьявол вселился. Видимо, все происходящее забавляло его, но при этом ничто в мире не могло развеселить.

И тут неожиданно всякая жалость к Дакру исчезла из сердца Найджела. Очевидно, что его давний соперник просто пьян и теперь, казалось, испытывает отвращение к самому себе. В этот миг Мерритон пожалел о том, что дал слабину и пригласил на вечеринку своего недруга, а все только для того, чтобы покрасоваться, продемонстрировав всему миру свое дружелюбие. А Дакр Уинни, похоже, собирался стать на этом банкете своеобразным «скелетом из шкафа», продемонстрировав всем, что хозяин дома обошелся с ним несправедливо.

– Ну, встряхнитесь, старина! – подступил к гостю неуемный Тони Вест. – У вас лицо такое, словно только что проглотили лимон. Не стоит хандрить! Ну не повезло… Что ж… Удача повернется к вам в следующий раз.

В этот момент в дверях появился новый гость.

– Добрый день, доктор Джонсон, – приветствовал его Тони. – Рад приветствовать вас в нашей компании. Вот и сам король банкета – безмятежный и очаровательный… чрезвычайно очаровательный. А это – Дакр Уинни, вечный скиталец, вынужденный променять отчизну на тлетворные миазмы Египта, куда ему предстоит отправиться.

Он наигранно поклонился удивленному доктору, который недоуменно уставился на Уинни. У доктора была неопрятная, длинная, всклокоченная борода, а его сорочка всегда выглядела помятой и несвежей. Трудно было вообразить этого человека в роли врача, и тем не менее он считался одним из лучших докторов Лондона.

– Рад снова слышать вас, мой милый болтливый попугай, – с иронией ответил доктор Тони Весту. – Видимо, я должен в ответ поинтересоваться, как ваши дела? Однако больше меня интересует другое: кто затеял эту вечеринку? Вы или наш многоуважаемый сэр Найджел Мерритон? А то мне непонятно… Вы приветствуете гостей, словно хозяин.

– Хорошо, ухожу на корму этого крейсера, – парировал Тони, широко улыбнувшись. – Передаю всю полноту власти в руки Найджела. Пусть он сам рулит, приветствуя гостей должным образом.

Тони был одним из тех, кто знал об истинной причине вечеринки – о том, что Найджел Мерритон женится на Антуанетте Брелье, и жаждал поделиться новостями с каждым встречным…

Наверное, поэтому, чтобы утихомирить его, Найджел Мерритон вновь пихнул толстяка локтем, когда тот попытался отступить, спрятавшись за него. Тони Вест качнулся, чуть ли не повалившись на Дакра Уинни, и наигранно застонал.

– Что, черт возьми… – начал было Дакр раздраженным голосом, но Тони лишь усмехнулся.

– Ну, мы же все знаем нашего Найджела. Это все его подковерные игры, – усмехнулся он.

– Да успокойтесь же вы, наконец! – не выдержал Лестер Старк, хлопнув ладонью по столу.

В это время вновь тренькнул дверной звонок, и Боркинс вернулся в гостиную в сопровождении двух молодых людей: Фордайса и Лефроя – тощих, узкоплечих, щеголеватых, в которых без труда можно было признать военных.

Таким образом, все приглашенные прибыли. Дворецкий Боркинс удалился, минут через пятнадцать ударил гонг, и все переместились в гостиную. Доктор Джонсон Бартоломью шел, опираясь на пухлую руку Тони Веста, Фордайс и Лефрой держались вместе: бритыми головами, манерой поведения и одеждой они так напоминали друг друга, что могли сойти за близнецов. Найджел Мерритон и Лестер Старк шли друг за другом, обмениваясь шутками, а перед ними вышагивал Дакр Уинни – одинокий и мрачный.

За столом он занял место по правую руку от хозяина дома, остальные же расселись кто куда, отпуская всевозможные шутливые замечания. Оглядев стол, Найджел решил, что все не так уж плохо и, может, вечеринка и удастся.

Шампанское лилось рекой, и постепенно настроение у всех улучшилось. Гости сначала выпили за предстоящее путешествие Дакра Уинни, отпуская всевозможные шутки относительно Египта и жизни в колониях, а потом, узнав о причине того, почему они здесь собрались, не на шутку взялись за Найджела Мерритона. Только Дакр Уинни по-прежнему оставался мрачным и хмурым.

– Между прочим, хочу спросить, дорогой Найджел, – неожиданно начал он, – нет ли в этих местах призраков или, быть может, с этими землями связана какая-нибудь зловещая легенда? Расскажите, если знаете. Хорошая закуска, вино и мистические истории – самое приятное времяпрепровождение… Мы с удовольствием послушаем.

– Дайте мне допить этот бокал, и я расскажу вам одну историю, – многозначительно начал Найджел. – Могу вас заверить, что она воистину удивительна!

– Начинайте! – наперебой отозвались гости. – Мы ждем, сэр Найджел…

Отказываться было уже поздно, к тому же Мерритон тоже изрядно выпил. Да и вообще, безоговорочно откликаться на любые просьбы друзей было, пожалуй, одним из его немногочисленных недостатков.

– Для начала я попрошу вас подойти к окнам и выглянуть наружу, – объявил он, стараясь, чтобы голос его звучал как можно загадочнее.

Подавая пример остальным, сэр Найджел шагнул к окну и резким движением раздвинул шторы. Часы вот-вот должны были пробить десять, но на болотах уже танцевали огни. В темноте они напоминали россыпи алмазов, странно мерцающих в таинственном лунном свете.

Все гости, кроме одного, подошли к окнам. Лишь Дакр Уинни остался стоять в стороне, словно гигантский разъяренный бык, готовый броситься на свою жертву. Раздались удивленные восклицания.

– Чертовски милое зрелище! – отметил Фордайс, растягивая слова, словно произнесение этой фразы доставляло ему некое эстетическое удовольствие. – Что это? Какой-то новый аттракцион? Не знал, что вы, сэр Найджел, балуетесь такими вещами.

– Ничем таким я не балуюсь, – возразил Найджел Мерритон и только потом понял, как глупо прозвучали его слова. – Это вам не какие-нибудь ярмарочные «чудеса» или розыгрыши. Настоящая загадка – в том-то и суть дела! Какая сила создает эти огни, откуда они берутся? В тех местах никто не живет, более того, местные жители обходят их стороной. Ходят слухи, что тот, кто рискнет отправиться на болота ночью, сгинет там без следа…

– Ну это уж вы слишком, Найджел! – с притворным равнодушием выдохнул Тони Вест.

– Именно так говорят местные крестьяне, – с серьезным видом возразил ему Найджел Мерритон. – То же самое утверждал мой дворецкий, когда я спросил его про Ледяное пламя – так здесь называют эти огни. Это, мол, какое-то сверхъестественное явление, и любой, кто приблизится к ним, просто исчезнет. Даже тела его не найдут! А на следующую ночь к этим огням добавятся новые – это будет гореть душа того, кто накануне пропал на болотах.

– А есть ли тому доказательства? – поинтересовался доктор Джонсон Бартоломью, неспешно поглаживая свою бороду. Судя по выражению лица, он совершенно не верил во всю эту историю.

Сэр Найджел резко повернулся, пытаясь рассмотреть его лицо в полумраке гостиной.

– Да, насколько мне известно, – наконец ответил он. – Недавно один местный парень – Уилл Майерс, – выпив, поспорил с собутыльниками, что ночью отправится на болота. И пошел…

– И что? Он вернулся? – с очевидным беспокойством в голосе поинтересовался Тони Вест.

– Нет. Не вернулся. На следующий день приятели отправились на поиски, но тщетно. А на следующую ночь, как говорят, появилось еще одно созвездие огоньков, которое присоединилось к остальным… По-моему, вы, Лестер, любите именно такие истории.

На мгновение в комнате воцарилась тишина. Потом Лестер Старк встряхнулся, словно пришел в себя.

– Да, в самом деле странная история, – заметил он. – Включите поярче свет. Нужно рассеять этот мрак, а то мы тут окончательно закиснем… И что вы, Найджел, собираетесь со всем этим делать?

Внезапно из тени выступил великан – Дакр Уинни шагнул к окну. Красные искорки сверкали у него в глазах, а его полные губы чуть подрагивали. Затянувшись сигаретой, он оглядел всех присутствующих.

– Ну и ну! Чепуха, которую могут болтать только безумные старухи, – громогласно объявил он. – И как только образованные люди могут верить в подобный вздор! У Найджела голова всегда была забита всякой ерундой, но вы-то, господа! Такое впечатление, что я попал в компанию впечатлительных барышень, а не разумных мужчин!

Найджелу Мерритону понадобилась вся его выдержка, чтобы промолчать. Он с трудом заставил себя не взорваться, мысленно напомнив себе, что этот человек гость в его доме. Было совершенно очевидно, что Дакр Уинни нарывается на скандал. Однако прежде, чем Найджел как-то отреагировал, доктор Джонсон Бартоломью повернулся к Дакру Уинни и проговорил:

– Неужели вы думаете, что если приглашены в гости, то в этом доме вам позволено говорить что угодно?

Он произнес эти слова тихим голосом, но все присутствующие разом встрепенулись, словно только сейчас осознали смысл фразы, произнесенной Уинни.

Сам гигант в ответ напыжился, словно пытаясь сделаться еще больше. Его толстая шея побагровела.

– Я всегда говорю и делаю только то, что хочу! Вы мужчины – или предполагается, что мужчины… Так чего же вы тогда трясетесь, словно трусливые бабы! Боитесь выйти и посмотреть, что это на самом деле за огни? Хорошо! А вот я не боюсь! Предлагаю пари: пятьдесят фунтов на то, что я благополучно вернусь и рассею все эти страшилки, слепленные из детских фантазий… Потому как это наверняка светлячки или просто шутки местных жителей. Итак, я ставлю пятьдесят фунтов. Что скажете?

С презрением он обвел взглядом всех собравшихся, при этом его губы чуть разошлись в глумливой улыбке, обнажив ряд белоснежных зубов. В этот миг он напоминал огромного хищника, готового броситься на жертву.

– Ну что, кто примет мой вызов? Вы, Найджел Мерритон? Пятьдесят фунтов… если я не вернусь к двенадцати или не смогу рассказать, что происходит на болотах.

Лицо Мерритона побагровело даже больше, чем у его оппонента. Непроизвольно он шагнул вперед, но тут же почувствовал, как пальцы доктора стальной хваткой впились в рукав, остановив его. Чуть остыв, Найджел ощутил беспокойство за судьбу своего гостя, который собирался сделать то, от чего сам Мерритон едва удержался, впервые увидев огни несколько месяцев назад. К тому же никак нельзя допустить, чтобы в его доме держали пари, цена которого – жизнь человека!

– Вы будете последним дураком, Уинни, если отправитесь туда, – сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал совершенно спокойно. – Я прошу вас, не делайте этого. Может, все это и в самом деле глупости, но давайте не станем проверять истинность этих рассказов на своей шкуре. Не надо никакого пари и никакой ночной прогулки по болотам. Кто зажигает эти огни? Куда исчезают люди? Не знаю. И предпочел бы, чтобы вы не лезли в это дело. Я не хочу заключать пари, ставя на кон жизнь своего товарища. Лучше налейте себе выпить и выкиньте из головы эту безумную затею.

Дакр Уинни встретил эти слова громким, наигранным смехом. Шагнув к Найджелу, он положил руки ему на плечи, а потом чуть пригнулся, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

– Ты, маленький малодушный подлец, – неожиданно перейдя на «ты», проревел он басом, который эхом прокатился по комнате. – Возьми себя в руки и постарайся снова стать мужчиной. Принимай ставку или повышай… Неважно, какой бы высокой она ни оказалась. Однако ты готов спрятаться под юбку… Ну хорошо, вот пятьдесят фунтов на тот случай, если я не вернусь к полуночи. Итак?

Найджел Мерритон, пытаясь сдержаться, до крови прикусил губу.

– Хорошо, ступайте, если так хотите… и будьте вы прокляты! – в отчаянье воскликнул он. – Но только помните: если с вами что-то случится, то виной тому будет лишь ваше неуемное тщеславие. Я, как мог, старался отговорить вас. Если бы вы не были так пьяны, то наверняка одумались бы и не стали совершать столь опрометчивый поступок. Вот пятьдесят фунтов, и когда придете, можете забрать их. Раз я пригласил вас в гости, то я и должен оплачивать ваши дурацкие выходки… Это удовлетворит вас?

– Хорошо, – Дакр Уинни выпрямился и, качнувшись, шагнул к двери. Только тогда все поняли, насколько он пьян на самом деле. Он прибыл в дом Мерритона, уже хорошо набравшись, и именно из-за этого был таким злым, но теперь, приняв еще изрядную долю алкоголя, совсем сорвался с тормозов.

Однако доктор Джонсон Бартоломью все же попытался вмешаться.

– Прекратите все это! – приказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Он не может никуда идти. Разве никто из вас не собирается его остановить?

– Попытаться-то можно… – с недоверием протянул Лестер Старк, который уже сталкивался с Дакром Уинни, находившимся в невменяемом состоянии. Гигант тем временем с трудом натянул на себя черный плащ, отчего стал выглядеть еще более зловеще. Глаза его налились кровью. Он демонстративно прошествовал мимо собравшихся к выходу.

Мерритон сделал последнюю отчаянную попытку повлиять на происходящее.

– Не валяйте дурака, Уинни, – с тревогой сказал он. – Игра не стоит свеч. Вам совершенно незачем идти на болота, рискуя своей жизнью.

Дакр Уинни обернулся. Лицо его напоминало багровую маску, глаза злобно сверкали. Эта картина навсегда запечатлелась в памяти сэра Найджела. В этот миг на него нахлынули нехорошие предчувствия. Он понял, что вот-вот случится нечто ужасное, но он не в силах это предотвратить.

– Ни за что! Вперед, в гости к черту! – воскликнул Дакр Уинни и, шагнув за дверь, растворился во тьме.

Глава VI

Выстрел в темноте

Тишину нарушил бой часов на церкви в Солтфлите, за Мерритон-Тауэрс. Все собравшиеся замерли, словно эти двенадцать ударов были голосом самой смерти. Найджел Мерритон вскочил и обхватил голову руками. После дурацкой выходки Дакра Уинни у всех гостей разом испортилось настроение, но Найджел давно уже не чувствовал той ярости, которая охватила его в первый момент.

– Дакр Уинни упомянул про двенадцать часов, не так ли? – произнес он, скользнув взглядом по застывшим лицам своих гостей. – Вот пробило полночь. Подождем еще полчаса, а потом предлагаю разойтись по приготовленным вам комнатам. Боюсь, Уинни приготовил для нас какую-то неприятную шутку. Это в его стиле. До чего же ужасный характер у этого человека! Сегодня он уже нахамил мистеру Брелье, хотя тот провинился только тем, что некстати задал вопрос… Возможно, Уинни давно уже дома, смеется до колик, представляя, как мы тут сидим в ожидании его возвращения и переживаем.

Доктор Джонсон Бартоломью упрямо покачал седой головой.

– Думаю, вы неправы, Найджел. Дакр Уинни – человек слова, и неважно, пьян он или трезв. И, без сомнения, вернулся бы, если бы с ним ничего не случилось.

– И это мы слышим от нашего ни во что не верующего доктора-скептика! – Тони Вест воздел руки к потолку в наигранном ужасе. – Найджел совершенно прав. Уинни с самого начала затеял какой-то злой розыгрыш. Выходит, вы, доктор, поверили в эту таинственную историю? И что же теперь? Что вы собираетесь делать дальше?

– Подождем тридцать минут, не больше, а потом – спать, – повторил Мерритон, стараясь держать себя в руках. – Для Уинни я тоже приготовил спальню, но он, видимо, решил переночевать в другом месте. Скорее всего, он сейчас в поместье Брелье. Я даже готов на это поспорить. А пока не сыграть ли нам партию в карты, господа?

Дворецкий принес колоду, и началась игра. Но разговор не клеился, все напряженно вслушивались в ожидании звонка из передней и то и дело краем глаза косились на окно, за которым на болотах все еще сверкали загадочные огни. Прошло полчаса, но Уинни так и не появился.

Мерритон попросил Боркинса налить всем виски, после чего встал и обратился к дворецкому:

– Послушайте, Боркинс… Сэр Уинни решил испытать судьбу и попытаться узнать тайну Ледяного пламени. Так что он вернется или попозже, ночью, или ближе к утру, а мы тем временем отправимся по своим комнатам. Вам же следует подождать возвращения нашего друга. Я лично буду спать крепко, как убитый, и даже если Уинни будет ломиться в дом, могу не услышать.

Дворецкий, узнав о том, что один из гостей отправился на болота, аж посерел, капли пота выступили у него на лбу.

– Что вы сказали, сэр? Мистер Уинни ушел… туда? – пробормотал он дрожащим голосом. – О мой бог! Но это… это… самоубийство. Оттуда еще никто никогда не возвращался, клянусь!

Найджел Мерритон натянуто рассмеялся.

– Оставьте вашу клятву при себе, Боркинс, – бросил он дворецкому. – Спальни для гостей, я полагаю, готовы? Доктор Джонсон Бартоломью займет комнату рядом со мной, а мистер Вест – комнату напротив… Доброй ночи, Боркинс.

Дворецкий поклонился и направился к выходу. Лицо его по-прежнему оставалось серым, а дрожал он так, словно его вот-вот хватит удар.

– Нервы у вашего Боркинса натянуты буквально как провода, – спокойно заметил доктор Бартоломью, набивая трубку. – Давно я не видел, чтобы человек был так напуган. Он определенно что-то знает… О том, что на самом деле происходит на болотах. И, без сомнения, ужасно боится этого.

Мерритон рассмеялся в ответ, но в его смехе слышалось не веселье, а, скорее, нервные, беспокойные нотки.

Тони Вест, чувствуя, что необходимо как-то разрядить обстановку, поднялся.

– Вам, старина, лучше всего сейчас отправиться в постель, – сказал он, положив руку на плечо Найджела. – Что толку сидеть тут и переживать? Я и сам словно взведенная пружина. Поверьте мне, Найджел: Уинни вернется и непременно позаботится о том, чтобы мы услышали его. Может, разобьет камнем стекло, а может, примется колотить по двери молотком так, что мертвые из гробов повылазят. Он любит всякие неожиданные эффекты. Так что, наверное, нам и в самом деле лучше пожелать друг другу спокойной ночи и лечь спать.

Все согласились с этими доводами и разбрелись по приготовленным спальням. Доктор Бартоломью пошел вместе с сэром Найджелом, освещая дорогу потрескивающей свечой. В коридоре они остановились у окна, выходившего в сторону болот. Огни Ледяного пламени завораживающе сверкали и переливались. Полюбовавшись на их игру несколько минут, доктор печально усмехнулся.

– Неважно, что ваш друг собирается нам завтра рассказать о своих ночных похождениях, я не поверю в его историю. Хотя мне кажется, он не вернется.

Найджел Мерритон вздрогнул, но быстро взял себя в руки.

– И все же интересно, какова природа этих огней? Я не настолько глуп, чтобы поверить в какие-то мистические бредни. Уверен, что Уинни просто разыграл нас и сейчас сидит у Брелье, весело посмеиваясь. Он надеется, что мы все это время будем метаться по гостиной, не находя себе места в ожидании его возвращения. Не дождется! Кстати, доктор, вы интересуетесь оружием? А я, представьте себе, без него себя не мыслю. Хотите покажу вам своего постоянного спутника? Он прошел со мной много кампаний, – с этими словами Найджел Мерритон, зайдя в свою спальню, вынул из ящика тумбочки револьвер и протянул его гостю.

Доктор взглядом знатока осмотрел револьвер, удовлетворенно кивнул, а затем слегка приподнял бровь.

– Вижу, он у вас заряжен.

Мерритон усмехнулся.

– Да. Это старая привычка. Заряженный револьвер в джунглях вещь совершенно нелишняя. Ведь любой из туземцев может броситься на вас в любой момент. А в целом миленькая игрушка, не правда ли?

– Да. На вид в полном порядке.

– Этот револьвер дважды спасал мне жизнь. Так что я в некотором роде в долгу перед ним… – Он с улыбкой забрал револьвер у доктора и положил его на тумбочку. – Однако нам пора отправиться в мир Морфея. Если честно, я очень устал. Мне остается только пожелать вам спокойной ночи. Но если вы вдруг услышите, как вернулся Уинни…

– Непременно вас разбужу, – заверил его доктор, широко улыбнувшись. – Спокойной ночи.

Однако, когда доктор вышел, Найджел, вместо того чтобы заняться вечерним туалетом, вновь шагнул к окну. Огоньки на болотах продолжали танцевать, словно там шла какая-то веселая пирушка. Пальцы Найджела непроизвольно сжались в кулак, а потом он усмехнулся, словно в голову ему пришла какая-то забавная мысль. Отправиться на поиски старинного соперника? Дакр Уинни всегда так или иначе влезал в его дела, так почему бы сейчас ему самому не выступить в этой роли?

Тем временем часть огоньков слева вдруг полыхнула ярче. А может, всему виной разыгравшееся воображение? Пока Найджел наблюдал за странными огнями, душой его стали завладевать странные страхи. Он пересек комнату и взял с тумбочки револьвер.

– Будь все проклято! Пусть все считают меня идиотом! – крикнул он во тьму, ни к кому конкретно не обращаясь, а потом метнулся к окну и настежь распахнул створки. Дрожа то ли от волнения, то ли избытка шампанского, выпитого за этот вечер, он вытянул руку. – Посмотрим, как вам понравится вот это!

Его палец нажал на спусковой крючок, и револьвер полыхнул пламенем. От грохота выстрела разум Найджела Мерритона разом прояснился. Он встряхнулся, словно выходя из транса. Резким хлопком он закрыл окно и начал раздеваться, но тут из-за двери послышался голос доктора:

– Сэр Найджел, с вами все в порядке? Мне кажется, я слышал выстрел.

– Да. Это я стрелял. Не выдержал и выпалил в эти мерзкие огоньки, – смущенно ответил Мерритон. – Только, ради бога, не говорите об этом остальным. А то все решат, что я спятил. Хотя, думаю, так оно и есть… Однако моя пуля никому не могла принести вреда.

– Да выбросьте вы из головы эти огни! – посоветовал доктор. В его голосе слышались беспокойные нотки. – В вашем поступке нет ничего ненормального. Я тоже иногда стреляю по птицам из окна своей спальни… Однако настоятельно прошу вас лечь в постель и постараться уснуть… Хотя нет, прежде откройте дверь и отдайте мне револьвер. В случае чего вы будете знать, где его искать.

– Вы правы!

Найджел открыл дверь и протянул оружие доктору. Тот удовлетворенно кивнул молодому человеку.

– Доброй ночи.

Мерритон снова закрыл дверь, и комната погрузилась в зловещую тишину. Минут десять поворочавшись, он уснул мертвым сном… Он не знал, что доктор, еще там, в гостиной, когда Тони Вест призывал всех разойтись и хранить спокойствие, накапал ему в виски успокоительного. Может, именно поэтому сон Найджела в ту ночь был так крепок.

Позже этот выстрел, сделанный по глупости, стал причиной серьезных неприятностей. Тем более что, рассказывая историю начальнику детектива Клика, Найджел Мерритон пропустил этот момент. А результат выстрела оказался более чем странным.

Глава VII

Наблюдатель из тени

Мерритон крепко спал, чего нельзя было сказать об остальных гостях. Через некоторое время они снова собрались в курительной комнате, а чуть позже к ним присоединился и доктор Бартоломью – сквозь дверь тот услышал храп Найджела и понял, что снотворное наконец-то подействовало. Настроение в затянутой табачным дымом комнате царило обеспокоенное – ни смешков, ни улыбок.

– Итак, доктор, каков ваш план? – начал Тони Вест. – Могу поклясться, меня сильно тревожит отсутствие Дакра Уинни. Это… В общем, неприятная ситуация. К тому же сильно сомневаюсь, что он стал бы играть в детские игры, отправившись в поместье Брелье. Во всем этом есть нечто зловещее. Как вы думаете?

Несколько секунд доктор молчал.

– Отправимся на болота и выясним, – спокойно объявил он. – Надо раз и навсегда разрешить все эти загадки. Лично мне Дакр Уинни никогда не нравился. Этот человек часто ведет себя не как джентльмен, но все же, по моему мнению, на такие жестокие розыгрыши не способен. Я уверен, что, если бы с ним было все в порядке, к настоящему времени он бы уже вернулся. Выходит, с ним что-то случилось. Однако, прежде чем начинать поиски, нужно дождаться рассвета. Сэру Найджелу об этом знать не стоит, к тому же он еще будет спать… Более того: если мы найдем мистера Уинни в добром здравии, не следует допускать того, чтобы они вновь встретились с Найджелом. Как вы считаете, Вест? А вы, Старк?

Те, к кому обращался доктор, кивнули.

– Да, – заговорил Тони. – Думаю, что так и нужно сделать. Тем более что сэр Найджел никогда не был в хороших отношениях с этим Уинни. Хотя этот человек имеет на него сильное влияние. К тому же Уинни страшно ненавидит сэра Найджела! Вы заметили, как он на того смотрел? Как будто из-за этой девушки он готов убить сэра Найджела.

– Вы правы, – голос доктора был серьезным и печальным. – Уинни странный человек – и очень мстительный… Давайте подождем рассвета.

Гости достали трубки и сигареты. Больше часа они сидели, вяло обсуждая различные сорта табака, и их разговор то и дело прерывали долгие томительные паузы. Минуты тянулись бесконечно долго.

– Что ж, – вздохнул доктор. – Уже три часа, а Дакр Уинни так и не появился. Похоже, господа, нам пора собираться.

Казалось, все только и ждали этих слов. Стараясь не шуметь, они вышли в холл, надели шляпы и пальто, а затем Тони Вест отомкнул засов и толкнул входную дверь. Ее петли заскрипели, но ни один звук из недр дома не ответил им…

Прежде чем направиться в сторону болот, доктор включил ручной фонарик, и его луч нарисовал на гравийной дорожке пятно света. Один за другим все спустились с крыльца, и Вест закрыл за собой двери.

– Превосходно! – пробормотал доктор Бартоломью, когда они без всяких происшествий добрались до ворот. – Ни одна живая душа не знает, что мы затеяли. Это очень хорошо… За воротами повернем направо по тропинке. Нам нужно обойти дом и выйти к болоту. Именно оттуда мы и начнем поиски.

Он говорил скорее не для своих спутников – те и так следовали за ним, а для того, чтобы окончательно убедить себя в том, что они поступают правильно. Ведь сложилось так, что именно он возглавил эту экспедицию.

Если бы в тот момент, когда они выходили за ворота, доктор оглянулся, то, вполне возможно, решимости у него бы поубавилось: в одном из освещенных окон был виден силуэт человека…

– Боже мой! – бормотал Боркинс, стоя у окна и глядя на исчезающих за воротами, словно призраки, гостей. – Они пошли туда… – И, дрожа всем телом, дворецкий вернулся в кровать.

Но доктор так и не оглянулся, так что вся группа продолжала шагать по тропинке в полной тишине. Оказавшись на краю болота, они остановились. Три факела и свет фонарика рассеяли тьму на несколько шагов вокруг. Доктор присел на корточки, разглядывая влажную землю.

– Теперь, господа, прошу вас внимательно осмотреться, – объявил он. – Дакр Уинни должен был пройти где-то здесь и наверняка оставил следы… Вон посмотрите: один, а чуть дальше другой!

Они двинулись по следам вглубь болот. По отпечаткам было ясно видно, что совсем недавно тут кто-то проходил. Они шли зигзагами, словно этот человек не слишком твердо стоял на ногах. И Уинни действительно был сильно пьян, покидая дом.

– Следы ведут только в одну сторону! – воскликнул Тони. – Однако если и дальше они будут такими же четкими, мы с легкостью найдем пропавшего.

Тем временем модные ботинки гостей Мерритона насквозь промокли, а костюмы забрызгались грязью. Однако мужчины продолжали молча идти все дальше и дальше, не останавливаясь и вглядываясь в следы под ногами. Небо постепенно стало светлеть. Огни на болотах поблекли, а вокруг начал сгущаться туман – холодный, словно прикосновения самой смерти.

– Гм-м-м. Жуткое местечко, – заявил Старк с гримасой, подняв голову и уставившись вглубь болот, куда вели следы. – Боюсь, что завтра мы свалимся с пневмонией, хотя нашей вины тут нет. Сколько нам еще идти, а, доктор?

– Не знаю. Возможно, вы и правы… – мрачно протянул Джонсон Бартоломью. – Я начинаю склоняться к тому, что наше решение отправиться сюда – большая глупость.

Мужчины, шатаясь, шли друг за другом, мокрые, грязные и замерзшие. Доктор держался чуть впереди. Следом за ним шел Тони Вест, а остальные растянулись цепочкой. Впереди, мерцая, горели огоньки, постепенно угасая, словно рассвет, подобно налетевшему ветру, гасил их один за другим.

– Боже мой! – неожиданно воскликнул доктор и остановился.

Остальные бросились вперед и сгрудились вокруг.

– Что это, черт побери? – спросил Тони Вест и, опустившись на колени, широко раскрытыми глазами уставился на прямоугольное пятно на земле.

– Обугленная трава. И следы кончаются именно здесь! – с волнением в голосе проговорил доктор. – Тут был огонь или пожар… Но куда же мог подеваться Уинни? Вокруг влажная земля, и его следы были бы хорошо видны. Что тут, черт побери, произошло?

На этот вопрос не было ответа. Все стояли, опустив головы и потупив взгляд. Так и есть – следы и в самом деле заканчивались здесь, на пятне обожженной травы размером с обеденный стол. Выходит, что Дакр Уинни исчез именно здесь. Это было необъяснимо, невероятно! Не было никаких следов, уводивших прочь от этого пятна, – ни зверя, ни человека. Ничто не нарушало ровную гладь болот.

Тони Вест выпрямился.

– Я никогда не верил деревенским россказням, но выходит, что во всем этом и в самом деле есть доля истины! – с трудом произнес он, а потом перевел взгляд на бледные лица своих товарищей. – Все это дьявольски странно… Разве я не прав, доктор?

– Это… Это… – протянул доктор, взволнованно поглаживая бороду. – Действительно дьявольски странно… Я не знаю, что и думать. Если бы подобное случилось на Востоке, я бы взглянул на это с другого угла зрения. Но здесь, в Англии, никто не поверит подобному рассказу, что бы там сэр Найджел ни говорил. Но ведь Дакр Уинни исчез! И нет никаких следов! Хотя лучше еще немного поискать… так сказать, удостовериться.

Разойдясь в разные стороны от зловещего пятна, они продолжили поиски. Никаких следов больше обнаружить не удалось. Стало ясно, что им не осталось ничего другого, как вернуться в Мерритон-Тауэрс и рассказать сэру Найджелу о случившемся.

– Старина Дакр Уинни исчез, в этом сомневаться не приходится, – объявил Тони Вест, возвращаясь к выжженному пятну. Он оглядел своих спутников – бледных, усталых, перемазанных грязью. – Не знаю, как это объяснить. Очевидно, Ледяное пламя сожгло его тем или иным способом.

– И все же я не верю в подобные вещи, как бы вы ни старались меня в них убедить! – заявил доктор, с сомнением покачав головой, когда они двинулись в обратный путь. – Ладно, раз нам самим не удалось найти Уинни, значит, нужно обратиться к властям. Утром мы должны отправиться в ближайшее отделение полиции.

– Да, деревенский констебль должен быть в курсе всей этой истории, хотя и вряд ли чем-то сможет нам помочь, – ответил Тони Вест, горько усмехнувшись. – А вот, наконец, и усадьба, и, если мне не изменяет зрение, вон у того окна стоит Боркинс. Похоже, он высматривает нас.

Тони Вест заспешил вперед, делая широкие шаги, но Боркинс показался на пороге еще до того, как Вест достиг дверей. Глаза дворецкого были выпучены, рот перекошен.

– А где мистер Уинни? Вы нашли его? – спросил он хриплым голосом.

– Нет, Боркинс. А где ваш хозяин?

– Сэр Найджел? Он спит. Если мистер Уинни и в самом деле исчез, хозяина наверняка удар хватит. Это ужасно!

Тони Вест оттолкнул его и бросился в курительную комнату. Теплый воздух, все еще пропитанный запахом табачного дыма, приятно щекотал ноздри. Подойдя к столику, Тони налил себе полный бокал виски и залпом выпил его. Только после этого он почувствовал себя лучше. Остальные, зайдя в дом, последовали его примеру.

– Пожалуй, пора рассказать обо всем сэру Найджелу Мерритону, – произнес Тони, ни к кому конкретно не обращаясь.

Глава VIII

Жертва

Дакр Уинни исчез, не оставив никаких следов, – лишь пятно обугленной травы посреди необитаемых болот отмечало это место. Как рассказать сэру Найджелу о неудаче их экспедиции? Посоветовавшись с другими, доктор решил это сделать сам.

Тони Вест проводил доктора до спальни Мерритона, а потом доктор Бартоломью неожиданно вспомнил, что хозяин дома на ночь заперся. Им не оставалось ничего другого, как громко постучать в дверь, но результата это не принесло.

– Спит мертвым сном, действие снотворного еще не кончилось, – заметил доктор, покачав головой. – У вас, Вест, есть перочинный нож?

Тони кивнул. Он вытащил перочинный нож из кармана, и доктор стал колдовать над изношенным замком с ловкостью опытного грабителя. Ситуация была забавная, но ни тот ни другой даже не улыбнулись. Наоборот, было что-то мрачное и в скривившемся лице доктора, и в поджатых губах Тони Веста. Поблизости произошла трагедия, и теперь оба чувствовали себя неуютно в холодной, липкой атмосфере старой усадьбы.

Наконец доктору удалось справиться с замком. Войдя в комнату и подойдя к спящему, доктор потряс его за плечо.

– Найджел! – громко позвал он. – Проснитесь!

Но тот не двигался. Доктор снова потряс его за плечо и крикнул громче.

– Найджел! Да проснитесь же! Неприятные вести!

Спящий неожиданно дернулся и взмахнул рукой.

– Отпустите меня, Уинни, черт вас подери! – воскликнул он, открыв глаза, еще подернутые поволокой сна. – Еще раз тронете меня, я вас убью! А, это вы, доктор Бартоломью! Я так крепко спал… Что случилось? Скажите мне, ради бога! Вы смотрите на меня так, словно увидели призрака.

Найджел Мерритон попытался сесть. Глядя на его нервные, неуверенные движения, доктор Бартоломью вздохнул.

– Мне жаль, Найджел, но не могу сообщить вам ничего утешительного, – с горечью начал он. – Даже призраки были бы лучше, чем ничего. Мы повсюду искали Дакра Уинни…

– То есть?

– Дакр Уинни не возвращался, и это нас очень беспокоило. После того как вы заснули, мы решили сами отправиться на болота. Но мы так и не нашли его, сэр Найджел! Он исчез… Исчез совсем.

– Но это невозможно!

Мерритон чувствовал странную симпатию к бесстрашному доктору. Похоже, он единственный из всех гостей понимал, насколько сильно волновался Найджел за своего вечного соперника. Он один понимал, что сейчас происходит в его душе.

– Боюсь, что именно так, – спокойно продолжал доктор, видя, как побледнел Мерритон. – Мы прошли по его следам. Так как накануне шел дождь, они были отлично видны. Мы шли по ним, пока следы неожиданно не оборвались на пятне обожженной травы. Мы обшарили все вокруг, но так ничего и не нашли. Похоже, Дакр Уинни стал еще одной жертвой этого странного пламени.

– Боже мой!

Губы Найджела Мерритона задрожали, и он выпустил руку доктора.

– Однако должен сказать, что с точки зрения науки подобное невозможно в принципе! – неожиданно добавил доктор.

– Просто немыслимо!

– Тем не менее, раз человек исчез, – продолжал доктор, – мы должны связаться с полицией. Именно это мы и собираемся теперь сделать. Еще надо удостовериться, что Уинни нет у Брелье. Однако я не верю в то, что он затаился где-то у соседей. Он исчез, и я в этом совершенно уверен!

– Конечно, – произнес сэр Найджел Мерритон, механически начиная одеваться. – Один из вас должен сейчас же отправиться в полицию, хотя не знаю, что они тут смогут сделать… Начальник полиции, похоже, привык объяснять все это мистическими явлениями. Однако в этот раз, боюсь, такое объяснение не будет принято… Я… Я уверен, что собственными глазами видел, как вспыхнули новые языки пламени!

Последние слова он произнес так, что доктор Бартоломью вздрогнул.

– Вы и в самом деле видели вспышку пламени? Хотя да… конечно. Не думайте об этом… А нам и в самом деле нужно обратиться в полицию.

Но, увы, полиция в данной ситуации могла разве что посочувствовать. Констебль Хаггерс был человеком, чья приверженность суевериям перевешивала чувство долга. Он неохотно пообещал, что сделает все возможное, но только когда полностью рассветет. Хотя по нему было явно видно, что он считает любые действия бессмысленными – ведь невозможно найти человека, которого забрали сверхъестественные силы.

– Раньше такое тоже бывало, но так никого и не нашли, – заявил он.

Из поместья Брелье сообщили, что Дакр Уинни в Витерсби-Холле не появлялся. Сам мистер Брелье подошел к телефону и был весьма удивлен этими расспросами – ведь он знал, что Дакр Уинни собирался всю ночь провести в Мерритон-Тауэрс.

– Однако, – продолжал Брелье, – если вы утверждаете, что он ушел вскоре после десяти… Нет, даже представить не могу, куда он мог направиться.

– Он пошел на болота, чтобы посмотреть, что это за огни! – с трудом признался Найджел Мерритон и услышал на том конце провода удивленное восклицание.

– Что?! Не может быть! Он отправился в одиночку ночью на поиски Ледяного пламени? Кто ему это позволил? Сэр Найджел, ну вы же знаете истории, связанные с этими огнями!

– Конечно. И мы все как могли старались его остановить, мистер Брелье, – устало ответил Мерритон. – Но он не послушался. Вы же знаете Дакра Уинни! Он упрямый как осел! И тем не менее, когда он не вернулся, мои гости отправились на его поиски. Но нашли только пятно выжженной земли – и больше ничего. Следы Уинни обрывались прямо посреди болот… Значит, вы уверены, что он не завернул к вам в поместье? Благодарю… Мне ужасно жаль, что я вас побеспокоил, но сами понимаете мое волнение… Я буду держать вас в курсе новостей.

С обескураженным видом Найджел Мерритон повесил трубку.

– Дакра Уинни там нет и не было, – объявил он своим гостям, собравшимся вокруг. – Так что нам остается только набраться терпения и подождать. Может, констебль Хаггерс что-то узнает. А нам, я считаю, не стоит ничего предпринимать, пока солнце не поднимется повыше. Это наиболее разумная тактика в сложившейся ситуации.

В последующие дни местная полиция так и не смогла ничего выяснить. Такие исчезновения случались и прежде, и никого из пропавших так и не нашли. Постепенно первоначальный интерес к этому делу начал угасать. Дакр Уинни не имел не только близких друзей, но и близких родственников, поэтому вскоре о трагическом случае стали забывать.

Но это совершено не устраивало Найджела Мерритона. И то, что у них с Уинни были непростые отношения, хотя в обществе они и считались друзьями, только подстегивало его. Тем более что Дакр исчез в окрестностях его поместья. Так что Мерритон не утратил интереса к этому делу. Он провел много вечеров с доктором Джонсоном Бартоломью, обсуждая это исчезновение, пробуя найти хоть какую-то зацепку, которая помогла бы докопаться до истины. Однако все это так ни к чему и не привело. Тем более что на болоте днем они осмотрели каждую кочку и каждый куст.

Теперь беззаботное счастье, о котором еще так недавно мечтал Найджел, оказалось омрачено. Он и думать не мог о браке, пока тайна исчезновения Дакра Уинни оставалась неразрешенной. А это казалось маловероятным.

Тони Вест даже заметил, что его друг выглядит болезненно.

– Думаю, вам стоит пожить в Лондоне. Пообщаетесь с друзьями… – только и смог посоветовать он.

Но Мерритон его совету не внял.

Антуанетта оказалась единственным человеком, который разделял его душевные переживания. Она тоже считала, что устраивать свадьбу в подобный момент будет неправильно, и поэтому, когда Найджел рассказал ей о своих переживаниях, согласилась подождать.

– Я обязательно отгадаю эту загадку, Антуанетта, – не раз говорил Найджел Мерритон своей невесте в эти дни. – Пусть даже Дакр Уинни и не был моим настоящим другом, но он был моим гостем, и я обязан найти причину его исчезновения.

Ах, если бы он только знал, что им обоим сулит будущее, может, он и не стал бы с таким упорством искать ответы на интересующие его вопросы? Но кто может теперь это сказать? Эти огни манили его, как манит любая тайна…

Каждый вечер, как стемнеет, Найджел садился к окну и вглядывался в таинственные огни на болоте. Он наблюдал за ними часами, а иногда даже начинал с ними разговаривать…

Что с ним происходило? Он сходил с ума? Или так проявлялась изощренная месть Дакра Уинни за то, что Найджел Мерритон забрал сердце его возлюбленной? Даже умерев – если он, конечно, умер, – Уинни сделал так, чтобы дух его не оставлял в покое старого приятеля.

Глава IX

Вторая жертва

Перемены в Мерритон-Тауэрс были определенно к лучшему, по крайней мере с точки зрения строителей. Белая краска обновленных фасадов отчасти изменила к лучшему мрачный облик здания, все окна теперь стали хорошо открываться, и металлические части фурнитуры блестели.

Боркинс недоверчиво следил за всеми проводимыми усовершенствованиями. Он принадлежал к той части людей, которые считают, что все должно оставаться совершенно таким, как прежде, а любое новшество несет в себе зло. По его мнению, с этими изменениями пропала часть очарования дома. Когда же, согласно распоряжению Найджела, в доме появились другие слуги, дворецкий был крайне недоволен. При нем в доме никогда не держали женщин-служанок – он относился к представительницам противоположного пола с невероятным высокомерием.

Но если появившиеся девицы всего лишь раздражали Боркинса, то его терпение достигло предела, когда Мерритон, которому для этого пришлось съездить в город, вернулся с невысоким полным человеком, который говорил с акцентом кокни[3]. И Мерритон представил этого человека как денщика.

– Что это может означать? – удивился Боркинс.

Однако Джеймс Коллинз – так звали денщика Найджела Мерритона – оказался, как вскоре выяснилось, тем небольшим камушком, о который запнулось колесо размеренной жизни, свернув к неотвратимо надвигающейся трагедии.

Целую неделю Найджел Мерритон безвылазно сидел дома, занимаясь мелкими делами. А в это время Коллинз и Боркинс постоянно конкурировали за внимание хозяина. И Коллинз неизменно одерживал верх. Он был идеальным «слугой джентльмена». Другие обитатели дома тоже быстро полюбили кокни, и только Боркинс начинал хмуриться от одного вида этого простого, вечно раскрасневшегося лица и рыжих бровей.

Кульминационный момент наступил как-то вечером, когда в усадьбу вовремя не доставили газеты. Коллинз поинтересовался, где почта и почему никто до сих пор не сбегал за ней на станцию, а потом с пренебрежением отнесся к тому, что дворецкий сослался на свои болячки.

– Хофел бы я знафь, почему факая задержка с вечерними газефами? – поинтересовался он, даже не пытаясь скрыть отвратительный акцент кокни. – Почему бы кое-кому не подсуефифься и не выяснифь эфоф вопрос?

– Если газеты запаздывают, – парировал Боркинс, – то это именно вам следует отправиться на станцию и поговорить с тем, кто отвечает за доставку корреспонденции.

– Очень хорошо, – ответил Коллинз с усмешкой. – Могу и сам, если это выше досфоинсфа вашего высочесфва. Но я в этих краях человек новый. Какой дорогой бысфрее всего добрафься до сфанции?

На лице Боркинса вдруг промелькнуло коварное выражение.

– Уверен, вы не настолько храбры, чтобы отправиться короткой дорогой. Она идет прямиком через болота, – объяснил дворецкий. – Только в такое время там царствует Ледяное пламя. И хотя эта дорога на целых две мили короче, я не думаю, что вам стоит туда идти, мистер Коллинз. Ступайте спокойно по длинной, а я предупрежу сэра Найджела, что почта сегодня будет попозже.

– Офлично! По эфой-фо дороге я и пойду, чфобы не феряфь времени. А никакого пламени я не боюсь. Без сомнения, эфо какие-нибудь бродяги жгуф косфры. А Джеймсу Коллинзу они не сфрашны.

Боркинс долго стоял у окна и смотрел вслед Коллинзу, пока его фигура не исчезла во тьме. Губы дворецкого шевелились, словно он читал молитву.

– Нет, будь я проклят, если пошевелю хоть пальцем, – неожиданно сказал он вслух. – Я ведь его предупреждал, а он не послушал. Так что теперь Ледяное пламя сделает остальное.

Через час сын начальника станции – Джекобса – пришел с газетами и сказал, что никакой денщик на станции не появлялся. В одиннадцать часов Боркинс отправился спать, так и не сказав Мерритону о том, что произошло.

Утром дворецкий появился в спальне сэра Найджела.

– А где мой денщик Коллинз? – раздраженно спросил тот, поскольку недолюбливал Боркинса.

– Нигде не могу найти его, сэр, – смело ответил дворецкий. – Не видел его со вчерашнего вечера.

– Со вчерашнего вечера? – Мерритон так и застыл сидя на кровати. – Что, черт побери, вы имеете в виду?

– Коллинз отправился вчера вечером на станцию, чтобы принести газеты, – стал терпеливо объяснять Боркинс. – И насколько мне известно, так и не вернулся. Я уж не знаю, какой дорогой он пошел.

Мерритон беспокойно нахмурился. Ему очень нравился Коллинз, и он не хотел, чтобы что-то случилось с его денщиком.

– Вы хотите сказать, что он мог отправиться напрямую, через болота? – резко спросил он.

– Я предупреждал его, – заюлил Боркинс. – Но он сказал, что не боится никакого Ледяного пламени и, скорее всего, пойдет коротким путем.

– Тогда почему, черт побери, вы не сказали мне об этом вчера вечером? – сердито воскликнул Мерритон, вскочив с кровати. – Вы же отлично знаете, при каких обстоятельствах исчез Дакр Уинни, и тем не менее позволили моему денщику отправиться той же дорогой и тем самым обрекли его на смерть. Если с Джеймсом Коллинзом и в самом деле что-то случилось, я сверну вам шею, Боркинс! Понимаете вы это?

Боркинс побледнел, как лист бумаги, и отступил на пару шагов.

– Сэр Найджел Мерритон, сэр… я…

– Когда Коллинз ушел?

– Незадолго до того пробило восемь, сэр! – голос Боркинса дрожал. – И поверьте мне, сэр, я всеми силами старался убедить его, пытался объяснить, что это опасно. Я просил его не делать ничего такого, о чем потом придется жалеть, но Коллинз, этот твердолобый баран, извините за выражение, уж очень спешил доставить вам почту. Клянусь, сэр, я ничего поделать не мог. Когда я лег спать, он еще не вернулся. А утром я заглянул в его спальню – его постель так и осталась нетронутой.

Мерритон неожиданно крутанулся на пятках и внимательно посмотрел на дворецкого.

– Мне нравится Коллинз, – резко объявил Найджел Мерритон. – И он находится у меня на службе. Поэтому я бы не хотел, чтобы с ним что-нибудь случилось. А теперь ступайте и поинтересуйтесь, не появлялся ли он на станции. Потом отправляйтесь в деревню и проверьте все трактиры. Если вы не найдете никакого следа этого человека… – тут Найджел Мерритон замолчал и какое-то время стоял, крепко сжав губы, – я сам отправлюсь в полицию. Найду самого лучшего детектива, например знаменитого Клика, и пусть он распутывает этот клубок. У меня больше нет сил все это терпеть!

Он махнул Боркинсу и стал одеваться, хотя сердце его ныло. Что, если и Коллинза постигла судьба Дакра Уинни? Во всем этом было что-то чудовищное. Люди вот так, без следов, не исчезают! Конечно, должен найтись кто-то, кто смог бы разрешить эту загадку!

– Если Коллинз не появится до полудня, я отправлюсь в Лондон на двенадцатичасовом поезде, – продолжал сэр Найджел, обращаясь к самому себе. – Отправлюсь прямо в Скотленд-Ярд. Но я найду его… Черт побери, я найду Джеймса Коллинза!

Но рыжего кокни так и не нашли. Джеймс Коллинз бесследно исчез. Точно так же, как Дакр Уинни, Уилл Майерс и многие другие. Еще одни человек пополнил список исчезнувших. Его унесло Ледяное пламя… И это в Англии, в начале двадцатого века!

Найджел Мерритон упаковал саквояж, попрощался со всеми и уехал. Антуанетте он сказал, что собирается провести день в столице, но не предупредил о своих настоящих планах. Он сел на двенадцатичасовой поезд в Лондон, а с вокзала на такси отправился прямиком в Скотленд-Ярд.

Глава X

…и дама

Вот такая цепочка невероятных событий привела в тот день Найджела Мерритона в кабинет суперинтенданта Маверика Нэкома, когда там сидел Гамильтон Клик, которого представили гостю как мистера Хэдленда.

Когда Мерритон закончил свой рассказ, Клик взволнованно вскочил со своего места у окна.

– Какой вздор! – И, встретившись взглядом с удивленным его словами Мерритоном, добавил: – Свет, конечно, испускают какие-нибудь флюоресцирующие растения… Вот только куда деваются тела жертв? Надо открыть хотя бы часть правды, и тогда все остальное станет на свои места. Да, я возьмусь распутать этот случай, сэр Найджел. Настоящее мое имя – Гамильтон Клик. Так что можете считать, что я в вашем распоряжении. А теперь у меня есть еще несколько вопросов и уточнений…

После этой беседы Найджелу Мерритону стало много легче… С момента исчезновения Дакра Уинни у него на сердце лежал камень. Гамильтон Клик сделал все, что мог, чтобы расположить к себе Найджела, и тот решил, что нашел в инспекторе полиции не только детектива, но и друга. Хотя Найджел был удивлен тем, что тот сначала назвался чужим именем, но он много слышал о необычных методах мистера Клика, и в целом детектив показался ему очень толковым человеком.

Клик обладал удивительной интуицией и, слушая ответы на свои вопросы, обращал внимание не только на слова, но и на мимику и жесты своего собеседника. На основе всего этого детектив делал собственные выводы. Клик сразу понял суть «дружбы» Мерритона и Дакра Уинни. Он узнал от Найджела много личных подробностей, которые тот наверняка не собирался рассказывать в Скотленд-Ярде.

Но именно так Клик всегда и действовал. Он знал, как выуживать правду, и хранил много чужих тайн. Так что можно считать, что между Найджелом Мерритоном и Гамильтоном Кликом зародились отношения, которые в дальнейшем смогли перерасти в настоящую дружбу. Клик и Нэком обещали, что не позднее чем через пару дней сами заглянут в Фетчворт и изучат все на месте. Договорились, что будут изображать друзей Найджела: не стоит сообщать всем и вся, что они из полиции. Так, по мнению инспектора, им удастся узнать много больше.

Найджел Мерритон умолчал только об одном эпизоде, случившемся после той злополучной вечеринки, – о своем дурацком выстреле из револьвера. Только доктор Бартоломью, который, насколько знал Мерритон, был очень сдержан на язык, был в курсе этой выходки. Найджел Мерритон стыдился своего поступка – расскажи он об этом, и стало бы очевидно, что в тот день он перепил. А ему не хотелось афишировать подобное. К делу это не имело никакого отношения… Но вот если об этом узнает Антуанетта… В общем, он свалял дурака и не хотел об этом распространяться.

Покинув наконец Скотленд-Ярд, Найджел Мерритон вышел на улицу, окунувшись в лучи осеннего солнца, запрокинул голову к небу и мысленно поблагодарил Всевышнего за то, что в конце концов приехал в Лондон и передал дело в надежные руки. Теперь ему ничего не оставалось, как побыстрее вернуться в Мерритон-Тауэрс и вечером посетить Антуанетту. День без встречи с возлюбленной он считал потерянным.

Заглянув в кондитерскую на Риджент-стрит и в маленькую ювелирную лавку на Пикадилли, Найджел Мерритон сел в поезд на вокзале Ватерлоо с огромными пакетами. Настроение у него было превосходное. Через три часа он вышел в Фетчворте и нанял единственный экипаж, который в это время находился на станции, поскольку позабыл – а может, просто не хотел – информировать дворецкого о своем скором возвращении. Однако поехал он не домой, как собирался первоначально, а прямо в Витерсби-Холл.

Проезжая через ворота поместья, он заметил Антуанетту у большого окна. Увидев Найджела, она поспешила ему навстречу и по-детски обрадовалась подаркам.

Пока они шли от дорожки для экипажей к дому, Мерритон задал ей несколько вопросов относительно ее дяди. После первого же вопроса Найджел заметил, как лицо девушки помрачнело.

– Дядя уехал уже несколько дней назад, – ответила Антуанетта. – Сказал, что отправляется в деловую поездку… Я чувствую себя так одиноко в этом большом доме… И боюсь этого Ледяного пламени на болотах. Ночью не могу уснуть. Знаю, что веду себя как ребенок, но ничего не могу с собой поделать. Мне так страшно!

Антуанетта сильно разволновалась и, как это бывало в такие моменты, ее акцент стал более заметен. Найджел нежно погладил ее по волосам, словно она и в самом деле была большим ребенком, и постарался утешить.

– Бедная крошка! Как жаль, что я не могу остаться и охранять вас в течение всей ночи! Сейчас мы отнесем в дом подарки, а потом мне нужно будет вернуться в Мерритон-Тауэрс, чтобы подготовиться к встрече – через день-два ко мне должны будут заехать друзья. Я встретил их сегодня в Лондоне.

– А что же вы делали в городе?

Мерритон покраснел и вынужден был словно невзначай отвернуться, чтобы Антуанетта ничего не заметила. Ему повезло, потому что девушка в этот момент тоже была занята – поправляла воротник своей блузки. Он не хотел врать невесте, но в то же время дал слово инспектору Клику.

– Так вышло… – неуверенно начал Найджел, но тут же нашелся: – Так вышло, что я хотел заглянуть к своему портному, а после этого зашел в магазин и купил там шоколад, который вы так любите… Ну а потом совершенно случайно столкнулся со старыми приятелями. Они прекрасные люди… по крайней мере, один из них. К тому же у нас есть общие друзья… например, Алиса Лорн. Вот и пришлось пригласить их в гости. Это ненадолго. Они просто хотят поездить по стране, убедиться, что где-то в мире существует мирная, спокойная жизнь… Ладно, раз мистера Брелье нет дома, то мне не стоит оставаться тут дольше необходимого. Как я хотел бы, чтобы мы с вами, Антуанетта, были женаты. Тогда мне не пришлось бы покидать вас так скоро, да и вам не было бы так страшно. Только радость, счастье и море удовольствий. Но скоро, я надеюсь, мы воплотим в жизнь эти мечты!

Девушка неожиданно подняла голову и встретилась взглядом с Найджелом. И от этого взгляда ему стало неловко, а на сердце заскребли кошки.

– Что случилось, дорогая? – взволнованным голосом спросил он.

– Я опять вспомнила Дакра Уинни. Последнее время его ужасная судьба не выходит у меня из головы, – немного смутившись, ответила Антуанетта. – Знаете, Найджел, я даже думать не могу о браке, пока не выяснятся все детали его трагического исчезновения… Быть может, полицейские все же найдут его тело… Я чувствую, что каким-то образом ответственна за случившееся. Иногда мне даже кажется, что его призрак стоит между нами, мешая нашему счастью… Скажите мне, что я просто глупышка. Ну пожалуйста.

– Никакая вы не глупышка, – ответил Найджел, стараясь говорить так, чтобы слова его звучали легко и непринужденно. Но в глубине сердца он отлично понимал Антуанетту. Дакр Уинни и тайна его исчезновения стояли между ними.

Внезапно Мерритон задал себе вопрос: когда тайна исчезновения его соперника будет раскрыта, исчезнет или нет это щемящее душу неприятное ощущение? А потом мысленно усмехнулся, поняв, что сам возводит перед собой неодолимые препятствия. И Антуанетта в этом только помогает ему. Хватит! Скоро здесь появится Гамильтон Клик и раскроет все тайны, ответит на все вопросы. Как хотелось рассказать об этом Антуанетте и таким образом успокоить ее, но он дал слово инспектору, а слово джентльмена для сэра Найджела было священно.

Так что он на прощание поцеловал ручку девушки и вернулся в Мерритон-Тауэрс, чтобы приготовиться к приезду полицейских.

Облака снова затянули небо, солнце спряталось. Нахмурившись, Найджел Мерритон распахнул дверь и переступил порог собственного дома.

Глава XI

Загадка Ледяного пламени

Фетчворт расположен в графстве Линкольншир, на побережье протянувшегося полукругом залива Солтфлит, здесь в приятном безделье дремлют в крошечном порту рыбацкие шхуны.

Сюда и приехали суперинтендант Маверик Нэком и детектив-инспектор Гамильтон Клик, прикинувшись двумя денди, которые, пересытившись лондонскими развлечениями, явились взглянуть на сельскую местность. Кроме внешности, они изменили свои имена, став Грегом Лэйком и Джорджем Хэдлендом соответственно.

Перед поездкой Гамильтон Клик прочитал всю возможную литературу о Фетчворте и теперь знал об этих местах все, вплоть до расписания движения парома через Солтфлит. Все, кроме тайны Ледяного пламени. Хотя и с этим он собирался быстренько разобраться.

Также он тщательно изучил окрестности Витерсби-Холла. По крайней мере, все, что было написано в путеводителях и справочниках для туристов, инспектор Клик буквально выучил наизусть.

Дворецкий Боркинс, как обычно, стоял у окна курительной комнаты – он очень любил это место, потому что отсюда мог видеть все подходы к Мерритон-Тауэрс, а его разглядеть было довольно трудно. Поэтому дворецкий первым заметил появление гостей и тут же нахмурился. Боркинс был достаточно проницательным человеком, а эти люди ничуть не походили на тех, кого обычно приглашал к себе в гости сэр Найджел.

Дворецкий открыл дверь и с натянутой улыбкой объявил, что «сэр Найджел их ожидает».

Войдя в особняк Мерритонов, инспектор Клик сразу взялся за дело. В первую очередь он осмотрел большой холл, сделав вывод, что дом старинный, но недавно отремонтирован. Он внимательно, но стараясь не привлекать особого внимания, изучил запоры каждого окна и двери, мимо которых они проходили, однако свое мнение держал при себе. Вскоре они вошли в гостиную, где и произошла бо́льшая часть событий, описанных сэром Найджелом. Через приоткрытую дверь курительной комнаты можно было рассмотреть вешалку, с которой Дакр Уинни сорвал плащ и шляпу, прежде чем навсегда уйти. Тогда Уинни был пьян и взбешен, если, конечно, Найджел Мерритон, рассказывая полицейским свою историю, ничего не упустил или не преувеличил. А инспектор Клик полагал, что и такое возможно. Кроме того, именно здесь и была рассказана гостям легенда о Ледяном пламени. Разумеется, никаких следов от той вечеринки ни в курительной, ни в гостиной не осталось. Да и обратись Найджел Мерритон в полицию раньше, Гамильтон Клик оказался бы занят – как можно бросить дело, связанное с Военным министерством? Может, он даже и в этот раз отказался бы, но Найджел был хорошим другом Алисы Лорн, а этой девушке, равно как и ее друзьям, Клик всегда был готов прийти на помощь.

Со скучающим видом Гамильтон Клик поприветствовал Найджела – он сделал это специально, чтобы сбить с толку внимательно наблюдавшего за ними Боркинса. Нэком старался в точности подражать своему спутнику, и инспектор наградил его одобрительным взглядом.

– Мое почтение, – объявил Гамильтон Клик, протянув руку Найджелу Мерритону, при этом глубже вворачивая монокль в левый глаз. – Ужасно рад видеть вас, приятель! Дьявольски долгая поездка, не правда ли? А местечко у вас здесь расчудесное. Просто очаровательное, должен сказать. А озеро у вас тут имеется?

В первый момент Найджел Мерритон задохнулся от возмущения. От кого от кого, а от Гамильтона Клика он не ожидал такого запанибратского, вульгарного поведения. А затем он вспомнил, кто перед ним и почему он так себя ведет, а потому постарался ответить инспектору Клику соответственно.

– Да, конечно, – промямлил он, все еще пытаясь сообразить, чего именно от него хочет изменившийся до неузнаваемости инспектор Гамильтон Клик. – Наверно, вы очень устали. К тому же этот холодный туман… мистер Хэдленд.

Инспектор Клик поднял бровь, услышав свое новое имя, а затем удовлетворенно кивнул. Он не хотел раскрывать свою личность даже в личной беседе, ведь слуга, который находился в комнате, судя по всему, имел хороший слух. И пока непонятно было, на чьей он стороне.

– Да, туман… – пробормотал детектив. – И довольно прохладно. Боюсь, в этом году зима наступит рано… А это был ваш человек? – он мотнул головой в сторону закрывшейся двери.

Найджел Мерритон кивнул.

– Да, – подтвердил он. – Это дворецкий Боркинс. На вид он, по-моему, заслуживает доверия, но я не особо ему доверяю, хотя не могу сказать почему. Мистер… мистер Хэдленд… извините, это имя все время выскакивает у меня из головы. Так вот, мистер Хэдленд, этот Боркинс – личность довольно скользкая. Вы согласны?

– Подождем делать выводы, прежде чем я хорошенько к нему не присмотрюсь, – сдержанно ответил Гамильтон Клик. – Множество самых честных людей может показаться скользкими типами – и наоборот. Имейте это в виду, сэр Найджел. Первое впечатление ничего не значит. Ну а вы что по этому поводу думаете, мистер Лэйк? – прибавил он с усмешкой, поворачиваясь к суперинтенданту Нэкому, который осторожно присел на край стула и, подсунув указательный палец под воротник, постарался растянуть его хоть немного, так как тот был несколько у́же, чем тот, к которому привык суперинтендант. – Не берите в голову. Как сказал поэт: «Весь мир – театр. В нем женщины, мужчины – все актеры»[4]. А теперь вы всего лишь один из них. И помните, что с галерки за вами постоянно следят. А теперь, сэр Найджел, я должен спросить вас: почему вы не доверяете этому человеку? Разве этот Боркинс пренебрегает своими обязанностями?

Найджел Мерритон со смехом вынужден был сознаться, что ничего подобного не припомнит. После этого лед был сломлен окончательно, как и рассчитывал Клик.

Они перешли в курительную комнату. Огромный камин ярко пылал. Гости и хозяин расселились в мягких креслах. Они обсуждали различные темы, не касаясь ни исчезновений, ни Ледяного пламени. Когда они непосредственно возьмутся за расследование, не знал даже сам Гамильтон Клик. Неожиданно он уставился на камин, словно заметив в огне что-то важное, а потом брови его поползли вверх.

– Между прочим, – бесцеремонно перебил он беседу между Найджелом и суперинтендантом Нэкомом, – совсем забыл вам сказать. На следующем поезде должен приехать мой помощник и привезти кое-какие приспособления. Мой помощник – очень полезный человек. Сможете ли вы, сэр Найджел, его где-нибудь разместить? Виноват, что не сказал об этом раньше – совсем вылетело из головы. Если нет, то мой спутник может остановиться в сельской гостинице.

Мерритон колебался лишь мгновение, а потом решительно кивнул.

– Конечно, он остановится здесь, мистер Хэдленд. Я и слышать не хочу ни о каких гостиницах. Буду рад принять в Мерритон-Тауэрс любого, кто сможет оказать вам помощь в нашем деле. Хотя о его прибытии мне нужно предупредить Боркинса.

– И ваш дворецкий, уж поверьте мне, не сможет ничего скрыть от этого маленького дьявола! – улыбнулся Клик. – Доллопс уже в пути… Кстати, обратите внимание, что сегодня как-то быстро стемнело, сэр Найджел. Что вы говорили про огни на болоте? Я хотел бы взглянуть на них, если это возможно.

Мерритон повернул голову к окну и отметил, что за окном и в самом деле сгустились сумерки. Пора было включать электрические лампы и газовые рожки. Он встал, но во всех его движениях сквозила неуверенность. Вероятно, Найджел ожидал, что теперь кто-то из полицейских возьмет руководство на себя и начнет действовать самостоятельно.

– Сейчас только начинает темнеть. Еще слишком рано, – быстро проговорил Мерритон. – Но вот-вот они должны появиться.

Инспектор Клик медленно встал и подошел к окну. И вот в сгущающейся тьме один за другим стали вспыхивать огоньки. Они загорались тут и там на болоте, над самой травой. Клик уставился на них и долгое время смотрел, не сводя с них взгляда. Мистер Нэком тоже встал, подошел и остановился позади инспектора.

– Бог да благословит мою душу! – пробормотал он и покосился на Клика. Сэр Найджел тоже посмотрел на инспектора, ожидая прочитать на его лице то же удивление, какое охватило его самого, когда он впервые увидел эти огни.

Детектив же спокойно стоял у окна, засунув руки в карманы брюк, напевая какую-то мелодию. Словно в этот момент он не был свидетелем удивительного явления, которое, как верила вся округа, было порождением сил зла. Со стороны могло показаться, что он отлично знает ответ на эту загадку.

Неожиданно Клик повернулся и внимательно по очереди посмотрел в лицо каждому из собеседников. Наконец, решив, что уже достаточно выдержал паузу, заговорил:

– Боже мой! Вы хотите сказать, что никто не мог решить этой простейшей задачки, списывая все на сверхъестественное? – И, ткнув пальцем в сторону россыпи огней, громко расхохотался, запрокинув голову. – Вы что, позабыли все, чему учили вас в школе? Меня поражает то, что никому другому раньше не пришло это в голову. Итак, вы хотите знать, откуда взялись эти огни?

– Конечно! Довольно водить нас вокруг да около!

– Хорошо, скажу, но только для того, чтобы в эту ночь вы крепко спали, больше не ломая себе голову. Все это говорит лишь о нашей невежественности – и только. Никакой мистики тут, конечно, нет. Что же касается вас, мистер Нэком, или точнее Грег Лэйк, как я должен вас теперь называть, мне стыдно, что вы сразу же не поняли, в чем тут суть дела. Тем более если учесть ваш опыт!

– Но что же это такое, мистер Клик?! – в голосе Найджела Мерритона звучало отчаянье. Казалось, что нервы его напряжены до предела.

Клик положил руку на плечо молодого человека.

– Посмотрите внимательно. Неужели за все эти дни вам не удалось сложить воедино все кусочки головоломки?.. Огни, говорите? Почему-то мне казалось, что любой человек достаточно знает о природных явлениях, чтобы ответить на этот вопрос. Но, кажется, я был неправ. Этот огонь не что иное, как болотный газ, сэр Найджел! Газ, порожденный разлагающимися растениями. Подобное порой происходит на болотах. Вот так! А местные жители болтают, что это послание из иного мира.

– Так это всего лишь болотный газ…

– Именно так! Запомните это, – подтвердил Гамильтон Клик с улыбкой.

– Но что это за газ, мистер Хэдленд? – в голосе Найджела Мерритона все еще звучало напряжение.

Клик вернулся в свое кресло.

– Да и вы, мой дорогой друг, садитесь, – мягко предложил он. – Если начать вдаваться в научные подробности, то это может занять много времени. Однако лучше, чтобы вы все знали, раз уж пропустили этот урок в школе. Итак, болота испускают газ – метан. Не знаю, насколько вам это интересно, но вы же просили разобраться, в чем тут дело… – тут он снова широко улыбнулся, и Мерритону ничего не оставалось, как только кивнуть.

Суперинтендант Нэком, казалось, заскучал. После того как он понял, что с огнями не связано никакого преступления, это дело перестало его интересовать. Однако, когда Гамильтон Клик замолчал, тоже махнул рукой:

– Продолжайте, старина.

– Метан, – повторил Клик. – Это бесцветный газ, совершенно лишенный запаха… Он горит голубым пламенем с золотистым оттенком. Обычно обильные выделения метана обнаруживаются неподалеку от нефтеносных районов, например в Америке или на Кавказе. Особенно часто подобное явление можно наблюдать в Баку. Одно такое месторождение метана горело несколько лет, и эти огни считались священными. Вот так вот, сэр Найджел.

– Боже мой! Значит, тут в самом деле нет никакого злого умысла и ничего сверхъестественного! – воскликнул Найджел Мерритон. – Но тогда выходит, что никто не виноват в исчезновения Уинни и Коллинза?

Инспектор Клик задумчиво покачал головой.

– Тут я не совсем согласен… Итак, начнем все сначала, – неторопливо заговорил детектив. – Так называемые огни и в самом деле могли загораться сами по себе. Хотя понятие «сами по себе» и содержит некий элемент таинственности, сэр Найджел. Но вот имеют ли они какое-то отношение к исчезновению людей? Это совсем другой вопрос. Болотные газы считаются весьма пожароопасными. И, видимо, обугленные пятна на болоте есть результат взрыва этого газа… Вы говорите, следы этого Дакра Уинни там внезапно обрываются… Гм-м-м…

Неожиданно детектив замолчал и снова повернулся к окну. На мгновение он застыл, вглядываясь во тьму, и, судя по тому, что лицо его словно окаменело, напряженно о чем-то думал.

Мистер Нэком и Найджел Мерритон с удивлением наблюдали за инспектором. Только сейчас Найджел начал сознавать, насколько умен и образован инспектор Клик.

– И вы думаете, что этот газ смог послужить причиной смерти Дакра Уинни и Коллинза? – спросил Найджел Мерритон, нарушив затянувшуюся тишину. – Боже! Думаете, они сгорели заживо?

Инспектор Клик не ответил. Было видно, что инспектор весь захвачен какой-то важной мыслью.

– Если все так и было, то где же тела? – поинтересовался инспектор, конкретно ни к кому не обращаясь. – Подойдите-ка сюда, господа, вас это может заинтересовать! Посмотрите вон туда: видите яркие вспышки? Естественные выделения метана так не горят. Тут определенно чувствуется рука человека! Есть болота и газ… но есть и что-то еще. Почему время от времени в определенных местах огни на болоте становятся ярче? Вот первое, что мы должны выяснить.

Глава XII

«Как вор в ночи…»

Прибытие Доллопса вызвало разговоры среди слуг особняка. Недавно нанятые девицы обратили на него внимание из-за его молодости и манер. К тому же друзей сэра Найджела они представляли себе несколько иначе. Только Боркинс подчеркнуто игнорировал нового гостя.

Доллопс из-за необычного цвета волос и акцента кокни, который Клик пытался вывести, но без всякого успеха, выглядел еще более удивительно, чем Джеймс Коллинз. От его скрипучего голоса по коже бежали мурашки, и окружающие чувствовали некий дискомфорт. Со стороны даже могло показаться, что неким волшебным образом в Мерритон-Тауэрс вернулся Джеймс Коллинз, перевоплотившись в этого вульгарного мальчишку. Вот только речь его была более медлительной, словно он специально растягивал слова.

Доллопс был профессионалом и сразу принялся за работу.

– Фуф всегда ужинают фак поздно, мистер Боркинс? – с сомнением поинтересовался он, когда вместе со слугами сел за стол. Он с удовольствием съел хлеб с маслом и рыбной пастой – аппетит у него был в полном порядке, а вот манер явно недоставало.

Боркинс фыркнул.

– Вы еще не родились, а я уже поддерживал порядок в этом доме, – едко объявил он.

– А не врете, Мафусаил[5] вы наш? – Доллопс хихикнул, увидев, как вытянулось лицо дворецкого. – Хорошо бы и мне прожифь столько же. Должно быфь, вы вели праведный образ жизни, и… если не возражаефе, я хотел бы задафь вам один вопрос. По дороге сюда я разговорился с одним деревенским парнем и спросил его, чфо это за огоньки, которые у вас называюф Ледяным пламенем. Он как-фо странно на меня посмофрел и быстро сбежал восвояси. Можете рассказафь мне об эфом? Люблю всякие файны.

Все, кто собрался на кухне за столом для слуг, уставились на Боркинса, и тот, словно осознав всю важность своего положения, надулся, как петух, так что его жилетка с медными пуговицами выгнулась колесом.

– Если бы вы были хоть немного умнее, молодой человек, вы бы быстренько уехали отсюда и не стали бы совать свой нос в чужие дела! – напыщенно объявил он. – Да, существует история, причем довольно загадочная. Если вы сегодня вечером, когда окончательно стемнеет, а господа разойдутся, подниметесь в курительную комнату, то сами увидите Ледяное пламя и больше не станете задавать мне о нем глупые вопросы… Так вот, один из служивших в этом доме раньше – кстати, тоже из Лондона – исчез, отправившись прогуляться ночью по болотам, хотя я предупреждал, что не стоит этого делать. Тело его так и не нашли, и больше никто его никогда не видел.

– Продолжайфе! – голос Доллопса, казалось, звенел от переполнявшего его недоверия, хотя в нем звучали нотки испуга и неподдельного интереса, которые, без сомнения, польстили дворецкому.

– И продолжу, поскольку знаю еще немало, – мрачно ответил Боркинс. – А до того друг сэра Найджела – здоровенный парень, звали его Дакр Уинни – слишком много выпил и стал насмехаться над этими, как он заявил, слухами. А потом поздно вечером отправился самостоятельно исследовать болота и больше не вернулся… До сих пор найти не могут.

– В самом деле! Удивифельно! Неужели прогулки на свежем воздухе в ночное время фак плохо влияюф на здоровье? – осведомился Доллопс с дрожью в голосе, которую так мастерски изображал. – Спасибо за предупреждение. Вы и в самом деле очень мудрый человек.

Боркинс, услышав похвалу, надулся еще больше.

– Не стану утверждать, что все кокни такие же, как тот Коллинз, – великодушно заметил дворецкий. – Люди разные. Поэтому если вас интересует все, что связано с Ледяным пламенем, то вы можете подождать, пока я не освобожусь, и мы прогуляемся до «Свиньи и свистка»: там есть один парень, и вам стоило бы с ним перекинуться словцом-другим. Конечно, и я могу кое-что рассказать, но лучше, если это сделает он.

Самодовольное лицо Доллопса расплылось в восхищенной улыбке.

Потом он, помогая инспектору Клику распаковать вещи и переодеться к обеду, рассказал о предложении дворецкого Боркинса наведаться в «Свинью и свисток», чтобы побеседовать «с одним парнем».

– Хорошая мысль. Тебе стоит заручиться дружбой с местными, – сказал ему Клик, довольно улыбаясь. – У меня есть одна идея, так что после трактира приходи прямо сюда. Надеюсь, мои предположения правильные. И внимательно присмотрись к этому Боркинсу. Следуй за ним повсюду, куда бы он ни направился, но на всякий случай посматривай и за остальными слугами. Относительно дворецкого у меня есть серьезные подозрения. Похоже, он знает много больше остальных, но ведет себя осторожно. Очень хорошо, что он пока не догадывается, кто я на самом деле.

Когда все отправились спать, детектив устроился перед окном, выходящим на болота. Он смотрел на огни, танцующие на болотах, и раздумывал над тайной, ради раскрытия которой и прибыл сюда. Часы на церкви пробили час ночи, но Клик продолжал сидеть у окна, словно растворившись в тишине и покое сельской местности. Поскольку полностью расслабиться было совершенно невозможно в Лондоне, где его постоянно беспокоили сотни разных дел. Разглядывая пустынные болота, где нет ни единой живой души, детектив чувствовал полное умиротворение и мысленно похвалил себя за то, что согласился взяться за этот случай.

Часы на церкви пробили половину третьего, но он так и не пошевелился… А потом совершенно неожиданно вскочил и бесшумно пересек комнату, подойдя к кровати – чудовищной черной громаде с тяжелым балдахином – пережитком георгианского стиля, который, собственно, и породил этот дом.

Он двигался словно огромный кот – без единого звука, мягко и уверенно. Клик отогнул покрывало и подложил под него подушки таким образом, что со стороны двери могло показаться, что на кровати спит человек, завернувшись в одеяло. Потом, словно пантера, он скользнул под кровать…

И тут в коридоре раздался едва различимый звук шагов. Дверь распахнулась, и кто-то вошел в спальню. Детектив чувствовал присутствие незнакомого человека. Если бы это был, к примеру, Доллопс, тот подал бы условный сигнал. А если это… Детектив лежал неподвижно, едва дыша. Шаги послышались у самой кровати. Гамильтон Клик заметил черные тени ног, которые пересекли дорожку лунного света на полу. Кто же это? Внезапно что-то сильно ударило по кровати. Клик осторожно выглянул из своего убежища и увидел… Узкие глаза на бледном лице, челюсть тяжелая, как у бульдога, верхнюю губу закрывают пышные усы. В лунном свете сверкнуло что-то острое, зажатое в руке незнакомца. Это был нож.

Через секунду странная фигура исчезла – убийца вышел из комнаты, бесшумно прикрыв за собой дверь.

Гм-м-м… Выходит, что загадку Ледяного пламени нужно решить как можно скорее. Кто-то пытался убить его – инспектора полиции Гамильтона Клика – прямо здесь, в особняке сквайра Найджела Мерритона. Детектив вылез из-под кровати, разминая затекшие мышцы, не спеша зажег свечу. Потом внимательно осмотрел свою постель. В одеяле, а также в спрятанной под ним подушке и даже в матрасе, на котором она лежала, зиял глубокий разрез. Боже! Сделать такое мог только очень сильный человек. Мгновение детектив стоял, задумавшись, поглаживая подбородок. Изначально он подозревал Боркинса, но лицо, которое он увидел в лунном свете, ничуть не походило на лицо дворецкого. Кто же это мог быть?

Глава XIII

Ужасное открытие

До самого рассвета Клик просидел в задумчивости, теребя подбородок. Нет, определенно нельзя рассказывать о случившемся никому, кроме Доллопса и суперинтенданта Нэкома. Сообщи он о покушении, это вызвало бы только ненужные волнения, – а именно этого инспектор Клик хотел избежать.

Когда стало светать, Клик понял, что опасность миновала, встал, смочил лицо холодной водой, прогнав сонливость, и попробовал уничтожить все следы ночного происшествия.

Матрас можно перевернуть – тот достаточно легок, и, скорее всего, порез не заметят. Покрывало тоже можно постелить по-другому, так чтобы поврежденная часть оказалась в ногах кровати. В этом случае получалось, что покрывало постелено кое-как, но инспектор решил не обращать внимания на такие мелочи. У обитателей дома не должно возникнуть никаких подозрений до тех пор, как инспектор не выведет убийцу на чистую воду… Были еще две продырявленные подушки. Их инспектор убрал в мешок, а потом затолкал под кровать. Взглянув на результаты своей работы, он только пожал плечами, понадеявшись, что какое-то время порезов в одеяле и простынях не заметят. Ну а в случае чего придется придумывать правдоподобное оправдание и попросить заменить испорченные вещи.

Утренний чай подали в восемь – его принесла изящная горничная в чепце и накрахмаленном белом переднике. Инспектор Клик кивнул ей, и она, оставив поднос, покинула комнату. Когда она вышла, инспектор вылил чай на покрывало и подождал, дав ему впитаться. Потом встал, кривя губы в улыбке.

Вскоре ударил гонг, возвещая, что в столовой подали завтрак. Инспектор Клик спустился и с аппетитом поел. Однако еще до конца завтрака в столовой появился Боркинс. Его взгляд небрежно скользнул по собравшимся за столом, задержался на инспекторе… и тут дворецкий неожиданно выронил блюдо, которое нес. Клику стало понятно, что дворецкий совершенно не ожидал увидеть за столом человека, который должен был умереть прошлой ночью. Однако через несколько мгновений Боркинс взял себя в руки, и его лицо вновь превратилось в непроницаемую маску. Значит, дворецкий замешан в ночном покушении? Этот вопрос больше всего интересовал Клика в данный момент.

По окончании завтрака Нэком и Найджел ушли в курительную комнату, чтобы определиться с делами на день. Клик последовал было за ними, но, заметив, что дворецкий остался в столовой один, задержался в дверях.

– Спокойная ночь выдалась, да, Боркинс? – со смешком поинтересовался он. – Давно я так крепко не спал. Жизнь вдали от города просто замечательна… – он снова усмехнулся, внимательно наблюдая за Боркинсом, который собирал столовые приборы и относил их в корзину, стоявшую на буфете.

Однако дворецкий оставался совершенно невозмутимым.

– Полностью согласен с вами, мистер Хэдленд. Рад, что вам удалось хорошо выспаться.

– Да уж, несмотря на странную кровать… – ответил инспектор, сделав ударение на последнее слово, а потом отвернулся, словно собираясь уходить. – Если увидите моего человека, то непременно пришлите его ко мне. Мне нужно распорядиться, чтобы он забрал у портного мой костюм.

– Хорошо, сэр.

После этого инспектор Клик присоединился к хозяину особняка и своему начальнику – суперинтенданту Нэкому, в глубине души отдав должное той бесстрастности, с которой разговаривал с ним дворецкий. Если Боркинс и в самом деле что-то знал, то был весьма искусным актером. С другой стороны, вполне возможно, что он вовсе ни при чем, так как нет причин, которые побудили бы его пойти на подобное преступление. А что касается подслушивания, то этим грешили многие слуги, и пока Боркинса можно было бы обвинить разве что в излишнем любопытстве. И вполне возможно, он не имел никакого отношения к событиям предыдущей ночи. Но почему же он тогда так удивился, увидев инспектора за завтраком? На это у инспектора Клика не было ответа…

Суперинтендант Нэком лишь кивнул инспектору, когда тот вошел в курительную комнату.

– Я как раз собирался пойти прогуляться по болотам, осмотреться при свете дня, – объявил он. – Петри и Хаммонд прибыли вчера вечером и остановились в деревенской гостинице. Я договорился встретиться с ними в десять. Мы поищем какие-нибудь следы наших пропавших. Вы пойдете с нами?

Инспектор Клик кивнул, а потом его лицо расплылось в странной, загадочной улыбке.

– Конечно, дорогой мистер Лэйк, с удовольствием. А у сэра Найджела наверняка найдутся другие, более неотложные дела. До десяти осталось мало времени, так что нам лучше поторопиться. Но… – Тут в дверях появился Доллопс. – Надеюсь, вы и сэр Найджел простите меня, так как, прежде чем отправиться на прогулку, я должен перекинуться парой слов с этим человеком. – Потом он подошел к своему помощнику и заговорил тише: – Мистер Лэйк и я собираемся прогуляться на болота. Петри и Хаммонд будут там часов в десять. Я хотел бы, чтобы ты присоединился к ним и предупредил, что мы с суперинтендантом чуть задержимся…

– Да, сэр…

– И еще, Доллопс… – Клик нагнулся к его уху. – Смотри в оба. Вчера я чудом избежал смерти. Кто-то попытался убить меня прямо в кровати, только вместо меня пробил ножом подушку.

– Черт возьми!

– Ш-ш-ш! Пока не стоит волноваться. Я все еще живой, как видишь. Так что держи глаза и уши открытыми и, если увидишь каких-нибудь странных людей, бродящих по округе, сразу сообщи мне.

Обычно бледное, веснушчатое лицо Доллопса стало еще бледнее, и он ухватился за руку Гамильтона Клика, словно не хотел отпускать своего начальника.

– Но, сэр, – в отчаянии прошептал он, – вы же не собираетесь бродить тут в одиночку? Если произойдет что-нибудь, мы не успеем… не успеем прийти на помощь!

Инспектор Клик усмехнулся.

– Не волнуйся. Я задержусь ненадолго, а потом вместе с вами отправляюсь на прогулку, а там посмотрим… К тому же со мной будет суперинтендант…

Они еще пошептались с минуту, а потом инспектор вышел из курительной, направляясь в ту часть дома, где жили слуги. Именно туда несколько минут назад ушел Боркинс. Услышав голос дворецкого, сыщик остановился. Тот беседовал с каким-то человеком во внутреннем саду поместья. Удостоверившись, что дворецкий не собирается покидать поместье, Клик с облегчением вздохнул.

Теперь Клик был готов присоединиться к беседующим в гостиной.

– А теперь, – бодро начал он, входя, – если вы, мистер Лэйк, готовы, отправимся в путь. И позвольте вас заверить, мистер Найджел, к обеду у нас уже будут новости, только вот непонятно, хорошие или плохие… А вы пока подумайте, есть ли у вас среди прислуги человек с тяжелой квадратной челюстью, узкими глазами и пышными усами? По-моему, я довольно точно описал его? Мне было бы очень интересно познакомиться с этим человеком.

Мерритон мгновение внимательно смотрел на инспектора.

– Сказать по правде, мистер Хэдленд, ни один из моих слуг не подходит под это описание, – проговорил он после долгой паузы. – Единственный, у кого есть усы, – Диммок, но он вне подозрения, потому что бывший военный, а Боркинс всегда чисто выбрит. Старый Додди, садовник, носит длинную седую бороду. А почему вы спрашиваете?

Инспектор Клик только покачал головой.

– Да так, пустяки. Просто поинтересовался. А теперь, мистер Лэйк, я бы на вашем месте поторопился, наши друзья уже, наверное, заждались нас. До свиданья, сэр Найджел, и удачи вам. Ланч будет подан в час пятнадцать, ведь так?

Он похлопал по плечу Нэкома, снял с вешалки свою кепку и направился к выходу, словно у него и в самом деле были неотложные дела. Его коллеге ничего не оставалось, как последовать за ним.

Какое-то время инспектор и суперинтендант шли молча, попыхивая сигаретами, а потом инспектор Клик неожиданно заговорил:

– Вам, мистер Нэком, стоит обратить внимание на собственную безопасность, – он посмотрел прямо в глаза суперинтенданту.

– Что вы имеете в виду, мистер Клик?

– Что я имею в виду? Кто-то догадался о настоящей цели нашего появления в этих краях. У меня есть серьезные подозрения, что тут замешан Боркинс, подслушавший мой разговор с Доллопсом вчера вечером. А этой ночью кто-то попытался убить меня. Но я оказался для него слишком хитрым противником.

– Мой дорогой Клик!

– Мистер Лэйк, прошу вас, не столь громко! – воскликнул инспектор. – Повсюду есть уши, и вы, как полицейский, должны это отлично знать. Обращайтесь ко мне только по вымышленному имени. Кроме того, я сам могу позаботиться о себе. Вчера я уложил в постель вместо себя подушку, и незваный гость нанес по ней удар здоровенным клинком. Пробил ее насквозь до самого матраса!

– Боже мой!

– Однако, как видите, со мной все в порядке. Еще раз повторяю: я могу позаботиться о себе, но вам стоит тоже поостеречься. В доме никто не знает о покушении, и я не хочу, чтобы узнали. Так или иначе… А, вот и вы! Доброе утро, Петри. Доброе утро, Хаммонд. Как я вижу, вы хорошо подготовились к прогулке по болоту.

Два переодетых констебля с вилами в руках напоминали вовсе не полицейских, а, скорее, крестьян, отправившихся на сенокос. Кроме того, у Петри на плече был моток веревки. Доллопс тоже был с ними. Теперь все пятеро не спеша отправились в сторону болота.

Утро выдалось холодным, а низкое, серое небо, казалось, вот-вот разразится дождем. Над болотом полз серый туман, а высокая трава, по которой им приходилось идти, была мокрой от росы. Они шли молча, пока не отдалились на четверть мили от поместья. Тут Клик неожиданно остановился.

– Лучше нам тут разделиться, – сказал он, махнув рукой в сторону горизонта. – Доллопс, ты с Петри направо, ты, Хаммонд, посмотри, что слева, а мы с мистером Нэкомом пойдем прямо. Любой, кто наткнется на что-то необычное, тут же должен подать сигнал.

Они разделились и побрели по болоту, оставляя глубокие следы в сырой земле, а пожухлая трава хрустела у них под ногами, словно пересохшее сено. Опустив головы, внимательно вглядываясь в землю, они полностью сконцентрировались на своих поисках. Несколько раз инспектор Клик останавливался, тыкал в землю палкой, а потом неожиданно повернулся к суперинтенданту Нэкому.

– Отличные ребята – все трое! – с улыбкой заметил он. – А что вы сами думаете о том, как нам действовать дальше?

– Я считаю, надо сначала найти то обугленное пятно, про которое упоминал Мерритон.

– Согласен. Прежде всего, нам следует взглянуть именно на него.

Они двинулись дальше, время от времени палками раздвигая траву или проверяя плотность почвы под ногами. Но вот инспектор Клик указал куда-то вперед.

– Смотрите! Вон там то самое пятно с обгоревшей травой.

Они прошли еще с десяток шагов, остановились и присели на корточки.

– Взгляните-ка вот сюда! – оживленно заметил Клик. – Тут уже пробивается новая зеленая трава. Но вот интересно… – он выпрямился, глубоко вздохнул, а потом повернулся к суперинтенданту Нэкому. – Почему за такой срок пятно не пропало? Ведь с того момента, как исчез Дакр Уинни, прошло достаточно много времени, чтобы трава успела вырасти и скрыть все следы.

– Возможно, это какой-то знак или что-то в этом роде? – высказал предположение суперинтендант Нэком.

– Возможно. Но тогда за всем этим сверхъестественным антуражем скрывается человеческий замысел, – заметил инспектор Клик. – Возможно, это место и в самом деле что-то скрывает. Нечто находящееся под землей или…

Из тумана внезапно послышался свист.

– Доллопс и Петри что-то нашли! – воскликнул суперинтендант Нэком голосом, хриплым от волнения.

– Похоже на то. Хорошо, пусть эта полянка подождет. Пойдемте посмотрим, что там у наших ребят.

Инспектор и суперинтендант поспешили в ту сторону, откуда донесся сигнал, и вскоре заметили Доллопса и Петри, которые разглядывали нечто лежащее на земле. В этот же момент из тумана вынырнул Хаммонд и присоединился к ним. Подойдя ближе, Клик потрясенно замер, увидев на земле полуобгоревший труп.

– Боже мой! Как вы нашли его?

– По запаху! – пробормотал Петри. – Мы стали раздвигать траву, и вот…

Инспектор Клик взглянул на уже полуразложившееся тело крупного мужчины в вечернем костюме. На виске у него темнела запекшаяся кровь.

– Соответствует описанию Дакра Уинни, – заметил инспектор. – Второй пропавший был невысоким и рыжим. И одежда хорошо сохранилась… Должно быть, при жизни он был симпатичным парнем. А теперь нам надо как можно скорее отнести эту находку в Мерритон-Тауэрс. У тебя, Петри, клеенка с собой?

– Конечно, сэр, – и констебль достал из-под куртки рулон.

Совместными усилиями они завернули мертвое тело в клеенку, чтобы скрыть ужасные следы разложения. Распрямившись, суперинтендант Нэком вытер лоб платком.

– У вас, Клик, есть с собой корица? – пробормотал он, пытаясь не дышать. – Ужасная вонь, не правда ли? А насколько тщательно было спрятано тело, Петри? Странно, что другие не нашли его, хотя и старались.

– Нет, сэр… не так уж хорошо его и спрятали, – важно заявил Петри. Он был горд своей находкой и явно рассчитывал на повышение по службе.

– Мне все-таки кажется, что Дакра Уинни перенесли сюда уже после того, как он погиб, – заметил Клик. – Ну что ж, попробуем отыскать и бедного Коллинза. Тем более что он исчез не так давно.

Они двинулись дальше в том же направлении, куда первоначально шли Петри и Доллопс, и через десяток шагов в траве обнаружили тело рыжего мужчины в черной одежде. И на виске тоже была рана.

– Боже! – пробормотал инспектор Клик, затаив дыхание. – Их тут словно кто-то специально разложил. Бедный парень… Однако сэр Найджел Мерритон утверждал, что всю округу прочесали несколько раз. И у нас нет никаких оснований не верить ему, тем более что он был не один… А лежат тела неподалеку друг от друга. Вы заметили, что у обоих на виске входное отверстие от пули? Причем револьвер был небольшого калибра.

Вооружившись лупой, инспектор наклонился и внимательно исследовал рану.

– Так, мистер Нэком, – задумчиво произнес он. – Похоже, единственное, что мы сейчас можем сделать, это перенести тела в Мерритон-Тауэрс. После этого констебли организуют их доставку в деревенский морг. Есть еще пара вопросов, которые я хотел бы задать сэру Найджелу Мерритону, но перед этим мне нужно кое-что выяснить. Похоже, это дело может оказаться довольно непростым… Петри, принесите вилы, попробуем соорудить нечто вроде носилок. Кусок клеенки достаточно большой, чтобы завернуть их обоих. А теперь поспешим. Боже! Ну и дела!

Подобрав трупы, группа гуськом двинулась назад через высокую траву. Если бы они знали, какой еще подарок готовит им это утро!

Глава XIV

Новый поворот колеса судьбы

Найджел Мерритон стоял у окна кабинета, уставившись вдаль, и попыхивал сигарой. Казалось, он погружен в глубокие раздумья. На кресле перед камином сидел доктор Бартоломью, поглаживая бороду. Он, как обычно, был в мешковатом твидовом костюме.

– Не нравится мне все это, сэр Найджел. Очень не нравится! – неожиданно объявил он, словно подводя итог долгой беседе. – Эти детективы больше напоминают мне бесов из ада. Стоит одному из них очутиться у вас дома, потом их, словно докторов… включая и вашего покорного слугу… очень сложно выгнать. Это часть их профессии, мой мальчик. Пожалуй, я предпочел бы мучиться из-за нераскрытой тайны, если бы мне предложили выбор. Да и заплатить им придется немало…

Найджел Мерритон резко обернулся. Лицо его было подобно грозовому небу.

– Меня это ничуть не волнует, – сердито отрезал он. – Я готов отдать все до последнего пенни, лишь бы найти ответ на эту загадку. Она висит надо мной подобно дамоклову мечу. К тому же я уже говорил вам, доктор Бартоломью, что, пока тайна исчезновения Дакра Уинни не раскрыта, я не могу жениться. Да и Антуанетта чувствует то же самое. А ведь у нас уже все готово для свадьбы! Мы собрали все необходимые бумаги, завершили все дела, кроме этого… А когда исчез Коллинз, чаша моего терпения переполнилась… Кроме того, эти детективы люди весьма приличные…

Доктор Бартоломью только пожал плечами, словно хотел сказать: «Каждый выбирает свой путь, мой мальчик». Однако вместо этого он произнес:

– И как их на самом деле зовут?

– Тот, что помоложе, – инспектор Гамильтон Клик. Тут он под именем то ли Джорджа, то ли Джона Хэдленда, не помню точно. Второй – Грег Лэйк – суперинтендант Скотленд-Ярда Маверик Нэком.

– Гм-м… Известные имена, сэр Найджел. Судя по тому, что о них говорят, это очень толковые люди. Но это все равно не заставит меня доверять полицейским. Знаете, мой мальчик, сколько Скотленд-Ярд за время своего существования наделал ошибок! Да если бы не этот инспектор Клик, правительство под нажимом общественности давно разогнало бы это учреждение. Однако он полицейский… Жаль, что вы не смогли договориться с ним в обход Скотленд-Ярда.

Найджел Мерритон уже пожалел о том, что, поддавшись сиюминутному порыву, рассказал, кто такой на самом деле Джордж Хэдленд, своему старинному другу, хоть тот в прежние дни был для Найджела как отец, и даже больше. Спору нет – с момента исчезновения Дакра Уинни доктор всегда поддерживал молодого Мерритона… И все же Найджелу было стыдно, что он не сдержал слово. Ведь ни одна живая душа не должна была знать… От расстройства он решил просто выбросить все эти мысли из головы и уставился в окно, пытаясь думать о чем-то другом.

Однако его не покидало ощущение надвигающейся беды, словно вот-вот должно случиться что-то неприятное и непоправимое. И ожидание этого становилось совершенно невыносимым. Инспектор Клик вышел на след, и теперь что-то непременно должно случиться – вокруг него все время что-то происходило. Это был удивительный человек, который мог сконцентрироваться на проблеме и блестяще ее решить. Но в том, что беда придет, Найджел Мерритон был почему-то уверен – это было лишь вопросом времени.

Он все еще стоял у окна, когда группа мужчин, возглавляемая Кликом и Нэкомом, достигла ворот. Следом за инспектором и суперинтендантом три человека несли какой-то большой темный сверток. В одном из этих людей Мерритон узнал помощника Клика – Доллопса. И тогда Найджел понял, что черные вести, которых он ждал, наконец появились.

– Боже мой! Они нашли тело! – воскликнул Найджел хриплым голосом и бросился навстречу мрачной процессии, с таким грохотом распахнув двери кабинета, что, казалось, все здание вздрогнуло от крыши до подвала. Боркинс тоже выскочил из кухни со скоростью, совершенно не подобающей его возрасту и достоинству. По дороге Найджел Мерритон отдал ему краткое распоряжение:

– Откройте пустующую восточную гостиную и подготовьте диван. Мои друзья гуляли по болотам и, видимо, нашли что-то… Сейчас они будут здесь. Что вы стоите как истукан?

– Боже мой, сэр Найджел! – пробормотал Боркинс, дрожащим голосом. – Быть может, лучше попросить госпожу Муммери подготовить Синюю спальню. Туда проще принести воду…

– Нет, – бросил Мерритон через плечо, спеша к дверям. – Вы что, не видите? Они нашли чье-то тело…

На мгновение Боркинс замер. Его тонкие губы побелели, а лицо вытянулось. Доктор Бартоломью последовал за Найджелом Мерритоном, и на какое-то время дворецкий остался на лестнице в одиночестве. Заметив это, Боркинс скривился и в сердцах потряс кулаком вслед Найджелу.

– Жаль, что это не тебя принесли с болота, выскочка! – прошипел он сквозь крепко сжатые зубы, а потом развернулся и отправился выполнять распоряжение хозяина.

У входа Мерритон едва не столкнулся с Кликом. Детектив обратил внимание, что лицо молодого человека белое как мел, а в глазах стоит ужас.

– Кого вы нашли? – набросился он на Клика. – Обоих? Говорите, мистер Хэдленд! Говорите! Боже мой! Как это странно! Могу поклясться, что никаких тел на болоте не было, когда мы искали пропавших. Мы же обшарили там каждый уголок. Не понимаю, как такое могло выйти… Совершенно не понимаю!

– Быть может, такое развитие событий нам только на руку, – ответил инспектор Клик, внимательно посмотрев на хозяина поместья. Детектив очень хотел выяснить одну вещь. Причем чем быстрее, тем лучше. – Вы же отлично знаете, что два и два, каким бы способом ни пытались вы их соединить, всегда даст четыре. Только дураки могут сделать это неправильно… Если бы у вас было так же много практики в расследовании уголовных дел, как у меня, вы бы не были так удивлены… Кстати, а это кто? – он кивнул головой в сторону доктора, который остановился поодаль.

– Это мой старый друг, доктор Джонсон Бартоломью. У него большая практика в городе, но он человек эксцентричный… Да вы и сами можете это увидеть.

Инспектор Клик внимательно оценивающе посмотрел на доктора в мятом твидовом костюме.

– Да, пожалуй. И часто он проводит у вас свой досуг? Мне казалось, что человек, имеющий обширную практику, обычно не имеет свободного времени.

Найджел Мерритон вспыхнул. Резко повернувшись, он встретил внимательный взгляд Клика.

– Я знаю, что вы находитесь здесь, чтобы расследовать преступления, но это не повод подозревать моих друзей, – резко отрезал он, сверкнув глазами. – У доктора Бартоломью есть партнер, который подменяет его, когда тот отсутствует. Потом, когда доктор уйдет в отставку, этот человек должен будет занять его место. Сам же доктор иногда принимает пациентов, но не по необходимости, а, скорее, «из любви к искусству». Доктор Бартоломью один из лучших людей, которых я знаю…

Получив такой отпор, инспектор Клик мысленно улыбнулся. Молодой и горячий! И все же Клику понравилось то, как Найджел бросился на защиту своего друга. В сложившихся обстоятельствах лишь немногие повели бы себя так же.

– Извините, я никого не хотел обидеть, но тем не менее обязан был спросить, – спокойно сказал инспектор полиции. – Быть полицейским – неприятная обязанность, вы же знаете. Нужно постоянно держать ухо востро. Но если посчитаете, что я захожу слишком далеко, – только намекните, и я замолчу.

– Ерунда, – отмахнулся Мерритон, устыдившись своей неожиданной вспышки, а потом решил сменить тему разговора. – А вы обнаружили обоих пропавших, мистер… Хэдленд? Вероятно, они в ужасном состоянии?

– В ужасном, – подтвердил инспектор. – Ведь так, мистер Лэйк?

– Боже благослови всех нас… Да! – с дрожью в голосе согласился суперинтендант. – А теперь, если не возражаете… – обратился он к своим помощникам, которые тащили страшную ношу. – Заходите… Сюда… Аккуратно… Куда нам, сэр Мерритон? В восточную гостиную? Ага, вижу, Боркинс все подготовил. Диван достаточно широкий. Хорошо. Тела-то у нас два.

– Два? – с ужасом воскликнул Боркинс. Его глаза широко раскрылись от неподдельного ужаса. Заметив это, суперинтендант Нэком согласно кивнул.

– Мы нашли двоих, Боркинс. И второй, если я не ошибаюсь, в точности подходит под описание Джеймса Коллинза… Так, мистер Хэдленд?

Клик посмотрел на своего шефа, но промолчал. Видимо, решил, что и так сказано уже слишком много. Не мог случайный гость Найджела знать такие подробности.

– По крайней мере, так описывал своего пропавшего денщика сэр Найджел, когда мы говорили с ним пару дней назад, – добавил он, чтобы хоть как-то сгладить ситуацию. – Но сейчас мы всё окончательно выясним. Я предупреждаю вас, сэр Найджел, зрелище будет не из приятных, но вам придется взглянуть, да и полиция, когда прибудет, потребует провести опознание. Вы еще не звонили в полицию? Лучше поспешить. В участке наверняка должен находиться дежурный.

Найджел Мерритон кивнул. Он был так ошеломлен физическим подтверждением смерти двух своих знакомых, что буквально окаменел.

– Да… да… – наконец выдавил он, махнув рукой Боркинсу. – Сообщите констеблю Робертсу. Пусть приезжает и захватит с собой парочку полицейских. Эти парни и так хорошо поработали, пусть теперь отдохнут, – кивнул он в сторону Петри и Хаммонда. – А Доллопс… Он ведь ваш человек. Пусть проводит остальных вниз и проследит, чтобы им налили виски. Думаю, это будет не лишним…

Клик поднял руку, прервав поток распоряжений Найджела.

– Не стоит, – уверенным голосом объявил он. – Не стоит их поить. Они еще понадобятся для дачи свидетельских показаний, когда прибудет констебль. А сейчас… – он шагнул к уложенным на диван телам и осторожно приподнял клеенку. Мерритон неожиданно побледнел, а доктор, который было более привычен к подобным зрелищем, стараясь поддержать Найджела, осторожно сжал локоть молодого человека.

– Мой бог! – в отчаянии воскликнул Найджел. – Как они погибли?

Клик коснулся темного пятна на виске Дакра Уинни.

– Стреляли в голову, пуля вошла в мозг, – спокойно объяснил он. – Скорее всего, стреляли из револьвера небольшого калибра. Так что никакое Ледяное пламя тут ни при чем.

Инспектор Клик совершенно не был готов к тому, что последовало за его заявлением. Найджел Мерритон неожиданно обхватил голову руками, словно защищаясь, потом шагнул вперед, глядя на того, кто некогда был его другом и врагом одновременно.

Из горла Найджела вырвался сдавленный стон.

– Ему прострелили голову! – воскликнул он как раз в тот самый момент, когда в комнату вошел Боркинс. Услышав голос хозяина, дворецкий замер. – Нет, это невозможно!.. Я не мог попасть в него с такого расстояния! Это невозможно! Ведь так, Хэдленд? Такого ведь не может быть!

Глава XV

Обвинение

Инспектор Клик резко повернулся к Мерритону.

– Так это вы стреляли, сэр Найджел? Раньше вы ничего об этом не говорили, но, судя по всему, именно ваш выстрел может быть причиной смерти. Пожалуйста, объяснитесь!

Но Найджел Мерритон был не в состоянии что-либо произнести. Он рыдал, склонив голову и прижав руки к груди. Доктор Бартоломью шагнул вперед, обнял молодого человека, пытаясь привести его в себя.

– Не валяйте дурака, мой мальчик, не валяйте дурака! – повторил он несколько раз, потом вытащил какую-то склянку из кармана пиджака, капнул в бокал с водой несколько капель и влил жидкость в рот хозяину поместья. – Не глупите, Найджел. Это не может быть ваша вина – вы стреляли в воздух. Просто опрометчивый поступок человека, у которого сдали нервы, к тому же выпившего слишком много шампанского… Как бы то ни было, в тот вечер вы не могли отвечать за свои действия.

Потом доктор повернулся к инспектору Клику, и его глаза буквально полыхнули огнем.

– Если вы хотите услышать эту часть истории, то, так и быть, просвещу вас, – резким голосом объявил он. – Я могу и сам все рассказать, поскольку присутствовал при этом…

– Вы?

– Да, я. Мистер… Хэдленд, не так ли? Так вот, оставьте пока сэра Найджела в покое. Он сейчас немного не в себе. Да, тогда он сделал глупость. Вышло так, что сэр Найджел в ту ночь, когда исчез Дакр Уинни, и в самом деле стрелял… Он выпил слишком много шампанского, переволновался, поругавшись с человеком, который по жизни был его злым гением, а потом подошел к окну и выстрелил наугад.

– Выходит, сэр Найджел вовсе не был другом этому Дакру Уинни? – спросил Клик так, что его вопрос прозвучал скорее как утверждение.

Доктор взглянул на инспектора так, словно хотел разорвать на куски.

– Нет! – со злостью объявил он. – И вас бы это ничуть не удивило, знай вы этого Уинни. Грубый, заносчивый невежа – вот кем он был при жизни! И признаюсь, я стал свидетелем неприятной сцены, как покойный высмеивал и оскорблял сэра Найджела – прекрасного человека, которого я знаю с детства. Уинни буквально довел его до белого каления и злорадствовал по этому поводу!

Инспектор Клик глубоко вздохнул, а потом кивнул, словно хотел подтвердить, что внимательно слушает.

– Очень интересно, доктор, ваш рассказ многое проясняет, – проговорил он, поглаживая подбородок и потупив взор. – Однако нам нужно расставить все точки над «i». Вы же должны понимать, что в первую очередь нам следует выслушать сэра Найджела Мерритона, каким бы расстроенным он ни был. Не хочу ничего решать заранее, но те факты, которые вы сейчас привели, очень серьезны… Сэр Найджел, прошу вас, расскажите нам всю историю до того, как придут констебли. В конце концов, так может оказаться много лучше для вас…

Лицо Мерритона скривилось от душевной муки. Он попытался взять себя в руки, медленно выпрямился, подошел к столу и оперся о него рукой, словно в поисках поддержки.

– В общем, мне нечего добавить, – печально заговорил он. – Вы уже все слышали. Доктор Бартоломью совершенно прав, мистер Хэдленд. Я стрелял из окна в ночь исчезновения Дакра Уинни, стрелял из окна своей спальни. Похоже, шальная пуля нашла свою цель… Уинни ушел на болота. Мы долго ждали его, а потом решили разойтись по комнатам и лечь спать. Среди моих гостей были Тони Вест и доктор Бартоломью… Именно доктор проводил меня до дверей моей комнаты – его спальня была рядом. В той части дома стены не такие уж толстые… Я же всегда на ночь кладу рядом с собой револьвер – эта привычка осталась у меня от жизни в Индии… Эта модель стреляет довольно тихо, тем не менее доктор услышал звук выстрела…

– Револьвер маленького калибра? – неожиданно спросил инспектор Клик.

Найджел Мерритон кивнул.

– Боркинс, – обратился он к дворецкому, который стоял в дверном проеме, скрестив руки на груди. – Принесите мистеру Хэдленду мой револьвер. Он лежит в левом ящике письменного стола. Вот ключ, – и он бросил связку на пол к ногам дворецкого.

– Слушаюсь, сэр Найджел, – объявил Боркинс, поднял ключи и вышел из комнаты, оставив дверь открытой так, словно не хотел пропустить ни слова, сказанного в комнате.

Но только когда шаги его стихли, Найджел Мерритон продолжал:

– Я не суеверный человек, мистер Хэдленд. Я не верил в рассказы о Ледяном пламени. Меня заинтересовало лишь то, что при исчезновении человека вспыхивают новые огни. Шампанское, дурацкое пари Дакра Уинни, эти истории… Я ушел в свою комнату, пожелав доктору спокойной ночи. Но уснуть мне не удалось, я сел к окну и стал смотреть на огни. Неожиданно они полыхнули с новой силой, и тогда я решил… что Дакр Уинни…

Инспектор Клик улыбнулся, чуть наклонил голову, продолжая поглаживать подбородок.

– Занимательная история, сэр Найджел, – заметил он. – Однако продолжайте. Что случилось дальше?

– Ну, я выстрелил в эти огни. Разозлился и наобум выстрелил через открытое окно. И еще выкрикнул что-то вроде: «Я заставлю вас потухнуть. Вы – порожденье дьявола!..» Точно не помню. Но когда прозвучал выстрел, мой разум прояснился. Я почувствовал, что буду выглядеть по-дурацки в глазах моих гостей, если они узнают про ночную пальбу. А тут как раз в мою дверь постучал доктор Бартоломью.

Доктор кивнул, словно подтверждая слова молодого человека, а потом шагнул вперед, словно собирался что-то сказать, но инспектор остановил его движением руки.

– А дальше… дальше, сэр Найджел?

Найджел Мерритон посмотрел на инспектора и прочистил горло, собираясь продолжать.

– Доктор сказал, что ему показалось, будто он услышал выстрел. Спросил меня, кто стрелял, и я признался, что стрелял в огни. Это удивило его, точно так же, как удивило бы любого нормального человека. В том числе и вас, мистер Хэдленд. Можете считать, что я спятил, в конце концов! Я показал револьвер доктору, тот сказал, что заберет его, на тот случай если мне вдруг ни с того ни с сего захочется еще пострелять. А потом я лег спать и, как это ни удивительно, уснул… Вот, собственно, и все.

– Гм-м… Должен сказать, занимательная история, – объявил инспектор Клик, когда Найджел закончил. – Я, безусловно, поверю в нее… Только как убедить в ней присяжных? – он с сомнением покачал головой. – Они просто посмеются над всем этим. Люди в двадцатом веке не верят в суеверия, сэр Найджел. И уж тем более не позволяют суевериям управлять своими поступками. То, что вы рассказали, могут расценить как небылицу.

Лицо Найджела Мерритона пошло красными пятнами. Его глаза горели, как у безумца.

– Выходит, и вы мне не верите? – нетерпеливо потребовал он ответа.

Инспектор Клик поднял руку, призывая всех к молчанию.

– Я ничего подобного не говорил, – объявил он. – Я всего лишь сказал, что вам не поверят присяжные. И в этом я убежден. У вас была причина убить Дакра Уинни. То, что вы стреляли, и того хуже… Все улики говорят против вас, сэр Найджел… Вы можете подтвердить, что все было именно так, как рассказал сэр Мерритон, доктор Бартоломью?

– Полностью подтверждаю как лицо незаинтересованное, – объявил доктор, оценив то, что мистер Хэдленд рассуждает совершенно беспристрастно.

– Хорошо. Но вот если бы у вас, сэр Найджел, был бы еще один свидетель, который видел или слышал, как вы стреляли… Нет, в ваших словах, доктор Бартоломью, я не сомневаюсь, но… это помогло бы ответить на некоторые вопросы. Нет, никого нет? А может, кто-то слышал выстрел, но ничего не сказал?

В это время в комнату вошел Боркинс. В руке у него был небольшой револьвер. Пройдя через комнату, он вручил оружие инспектору Клику.

– Вот то, о чем шла речь, сэр, – объявил он спокойным голосом, а потом бросил косой взгляд на сэра Мерритона. – Я слышал, о чем тут говорили, и могу тоже дать показания. У меня есть что добавить к сказанному. Этот человек… – тут, повернувшись, он ткнул пальцем в сторону Найджела Мерритона – мгновение он смотрел на него, кривясь от ненависти. – Этот человек и есть настоящий убийца мистера Уинни.

Глава XVI

Пойман!

– Будь ты проклят, проклятый лгун! – Найджел Мерритон метнулся вперед.

Инспектор Клик с огромным трудом сумел помешать ему схватить дворецкого за горло.

– Полегче, полегче, мой друг, – пробормотал детектив, держа Мерритона за руки. – Вам нисколько не поможет нападение на возможного свидетеля. Мы должны выслушать все, что скажет этот человек, точно так же, как выслушали вас… А потом решим, говорит он правду или нет. А вам, доктор, я признаюсь, что являюсь полицейским и нахожусь здесь исключительно для того, чтобы расследовать это ужасное происшествие. Так что я должен знать все факты. Думаю, мой коллега мистер Лэйк придерживается точно такого же мнения.

Клик внимательно посмотрел на Боркинса, пытаясь поймать его взгляд, но старик выглядел совершенно невозмутимым, словно вспышка ярости сэра Найджела ничуть не удивила его.

– А теперь, пожалуйста, рассказывайте… Прежде всего, хочу спросить, где расположена ваша комната?

– В другом конце дома, сэр, – ответил Боркинс, словно речь идет о каком-то пустяке. – Но я в тот вечер спустился в гардеробную и слышал ссору, которая произошла между сэром Найджелом и бедным мистером Уинни. Слышал, как мистер Уинни вышел, хлопнув дверью. Я был само внимание, если так можно выразиться.

– То есть подслушивали? – уточнил инспектор Клик, и в ответ Боркинс наградил его испепеляющим взглядом из-под темных бровей. При этом рот дворецкого сжался, превратившись в тонкую полоску. – И что же потом?

– Я зашел в ванную комнату, потом в холл, внимательно прислушиваясь, поскольку мне показалось, что может произойти что-то нехорошее. Дело в том, что незадолго до этих событий сэр Найджел сделал предложение возлюбленной Уинни и…

– Заткнись, мерзкое животное! – с ненавистью выплюнул Мерритон. – Ты не смеешь даже упоминать ее имени, или я убью тебя, пусть потом меня даже повесят.

Боркинс послал инспектору Клику многозначительный взгляд, словно желая сказать: «Видите, каким безумцем может быть этот самый сэр Найджел».

– Говорите как можно короче, и не надо никого провоцировать, – обрезал детектив и снова внимательно посмотрел на Боркинса.

– Потом я увидел сэра Найджела, доктора и мистера Веста – они вместе шли по коридору. Они пожелали друг другу доброй ночи, доктор зашел в свою комнату, а мистер Вест вернулся в курительную. Сэр Найджел повернул ключ в замке, и после этого наступила тишина. Я же еще какое-то время ходил по дому, проверяя, все ли в порядке. Когда же направился в свою комнату, раздался выстрел, и я помчался назад. Через закрытую дверь я услышал обрывок фразы, произнесенной сэром Найджелом: «Посмотрим, как вам понравится вот это!» Я спустился в помещение для слуг – оно как раз под курительной комнатой, где все еще сидели и остальные гости. Оказавшись там, я выглянул из окна и в свете луны увидел мистера Уинни, который лежал на дорожке из гравия, как раз под окном спальни сэра Найджела. Он был еще жив. Потом дернулся несколько раз и затих. А в окне спальни я увидел сэра Найджела с пистолетом в руке. Надо сказать, что я впечатлительный человек и сильно испугался. Бросился в свою комнату, запер дверь, повторяя только одно: «Мистер Уинни убит, мистер Уинни убит…» Вот и все, что я должен рассказать вам, сэр.

– Ты – жалкий лгун! – в ярости выкрикнул Найджел Мерритон. Лицо его все еще было перекошено от гнева, и жилка на виске пульсировала. – Часть этого рассказа правда, но… Как я мог так быстро спрятать тело, чтобы никто не заметил моего отсутствия, никто из тех, кто сидел в курительной комнате? Они бы услышали, как я вхожу и ухожу. Тем более что окна комнаты как раз выходят на двор. Так что, мистер К… Хэдленд, – он поправился как раз вовремя, заметив взгляд Клика, а когда продолжал, голос его звучал так, словно каждое слово давалось с трудом, и каждый звук был исполнен ярости. – Я не силач, согласны? И никогда не смог бы поднять Уинни, и уж тем более мертвого, когда, как известно, тело становится еще тяжелее. Я утверждаю: рассказ Боркинса – ложь и клевета… И как только все уладится, я поквитаюсь с этим негодяем. Кроме того, вы должны помнить, что именно я пригласил вас сюда, чтобы разобраться во всей этой истории. Пригласил как друга и рассказал все, что знал, а теперь вы собираетесь обвинить меня в этом убийстве? Не обращайтесь со мной как с подозреваемым, детектив. Я еще не в суде.

– Я пока никого не обвиняю, сэр Найджел, – терпеливо заметил Клик. – Теперь, если позволите, я хочу проанализировать показания вашего дворецкого. В них есть пробелы, которые необходимо заполнить, и тонкие места, на которых в любом случае заострят внимание и судья, и присяжные. Он утверждает, что был свидетелем смерти Дакра Уинни. Ну что ж, в крайнем случае это будет его слово против вашего. Я имею в виду информацию относительно того, кто стрелял: вы или кто-то другой. И еще хотелось бы, чтобы вы не забывали: я не просто гость, а представитель закона, который оказался у вас дома.

Мерритон не ответил, крепче сжав зубы, стараясь держать себя в руках.

– Теперь, – продолжал инспектор Клик, повернувшись к дворецкому, – готовы ли вы повторить все, что сказали, под присягой, и понимаете ли, что лжесвидетельство считается преступлением и наказуемо?

– Да, сэр, – Боркинс проговорил это так тихо, что его слова едва можно было разобрать.

– Очень хорошо, тогда могу я поинтересоваться, почему вы сразу не сообщили об этом полиции?

– Я чувствовал определенную зависимость от сэра Найджела, – медленно проговорил он. – Человек, которого я видел в окне с пистолетом в руке, был сэр Найджел. Но я не мог в тот момент утверждать наверняка, что именно он является преступником. К тому же я не хотел, чтобы старый дом и род Мерритонов были опозорены.

– Так что вы подождали, пока обстоятельства сложатся не в пользу вашего господина, а потом решили выдвинуть обвинения? – подытожил Клик.

Боркинс кивнул. Ему не нравился этот допрос, он явно нервничал, голос дрожал, но даже в таком состоянии он понимал, что не стоит отрицать очевидного.

– Да, сэр.

– Гм-м… Даже если мы забудем об этом, вы должны привести вескую причину, согласно которой я должен буду верить вам, а не сэру Найджелу, тем более что ваша история звучит маловероятно. Я склонен скорее поверить вашему хозяину.

Боркинс неожиданно дернул головой, в его глазах появился страх, а перекошенное лицо неожиданно посерело.

– Я… я… Что вы можете знать обо мне, кроме того, что я всю свою жизнь прослужил этой семье? – подняв голову, он вызывающе посмотрел на инспектора Клика. – Я всего лишь бедный честный старик, который много лет провел в этом доме…

– И надеетесь провести тут еще немало лет, смею заметить? – насмешливо поинтересовался инспектор Клик. – Поверьте, я знаю о вас много больше, чем вы подозреваете. Но пока все это к нашему делу не относится. Мы поговорим об этом позже. Теперь у нас есть револьвер, и… доктор, вы не могли бы помочь нам? Мы, как служители закона, хотели бы использовать ваши профессиональные навыки, чтобы попытаться выпутать из этого дела вашего друга. Я хочу, чтобы вы исследовали рану Дакра Уинни, а лучше всего будет, если бы вы смогли извлечь пулю. Тогда мы сможем сравнить ее с теми, что в барабане револьвера.

– Я не смогу вам помочь, мистер Хэдленд, – твердо возразил доктор Бартоломью. – Я не стану делать ничего, что может помочь вам заманить этого мальчика в зал суда и повесить на него эти убийства, сломав его жизнь…

– Тогда я требую, чтобы вы помогли мне, именем закона, – инспектор Клик кивнул Петри и Хаммонду, которые вместе с Доллопсом стояли в стороне. Они разом встрепенулись. – Если доктор Бартоломью не станет мне помогать, то вы арестуете его за оскорбление представителей полиции.

– Но я ничего оскорбительного не говорил и не делал, мистер Хэдленд. Это произвол!

– Да, произвол, – подтвердил инспектор Клик. – Я с вами согласен. Но мне совершенно необходима ваша помощь. Кроме того, – он неожиданно замер, внимательно глядя в лицо доктора Бартоломью. – Кто знает? Может, эта пуля докажет невиновность сэра Найджела? Кто знает, может, в моей руке вовсе не то оружие, из которого были убиты эти люди? И тогда вы, доктор, будете виноваты в том, что мне придется арестовать вашего друга и держать его в тюрьме, пока будет длиться экспертиза. По крайней мере, дайте ему шанс!

Какое-то время доктор Бартоломью сверлил взглядом инспектора. Он так и не мог понять, как ему относиться к Гамильтону Клику: с ненавистью или с уважением. Тем не менее ему ничего не оставалось, как подчиниться…

– У меня нет с собой никаких инструментов, – наконец объявил он, стараясь оттянуть время.

– Все, что необходимо, есть у меня наверху. При случае я люблю заняться хирургией и всегда вожу инструменты с собой. Через минуту их принесут… Так вы мне поможете?

Доктор встал между двумя полицейскими, которые готовы были арестовать его в любой момент. Лицо его застыло, подобно маске.

– Это настоящий произвол, но я вам помогу, – объявил он.

Доллопс исчез. Тем временем Клик начал очищать место, готовясь к операции. Сэра Найджела Мерритона он отослал в курительную комнату, точно так же как Петри, Хаммонда и Боркинса, хотя, видимо, было бы лучше отослать дворецкого в другое место, например в комнату для слуг. Стоило держать его подальше от сэра Найджела.

Инспектор Клик, суперинтендант Нэком и доктор остались одни. Кроме них, в комнате были разве что трупы. Неожиданно снаружи раздался голос констебля Робертса, который отдавал какие-то распоряжения. Однако детективы из Лондона и доктор Бартоломью взялись за работу, не обращая внимания на то, что происходит за пределами комнаты.

Тем временем Найджел Мерритон молча сидел между Хаммондом и Петри в курительной комнате. Он глубоко задумался, пытаясь припомнить все детали того, что случилось в ту ночь, когда пропал Дакр Уинни. Он чувствовал себя усталым и опустошенным. Какую же глупость он сделал, пригласив в свой дом этих людей! Теперь его наверняка обвинят в убийстве. А Антуанетта! Его дорогая Антуанетта! Если против него выдвинут обвинения и он попадет в тюрьму, что случится с нею? Такой поворот событий наверняка разобьет ей сердце. И он больше никогда ее не увидит! Слезы навернулись ему на глаза! Боже!.. Антуанетта никогда не станет его женой! Сколько еще понадобится времени для вскрытия? А может, пули все-таки окажутся различными? Небольшой револьвер сэра Найджела был достаточно редким. Такое оружие изготавливала лишь одна французская фирма. Вряд ли у кого-то другого могла оказаться такая же модель. Да, это был шанс, но шанс очень сомнительный.