Читать онлайн Догоняя мечту. Сборник стихов и песен
- Автор: Аркадий Эйзлер
- Жанр: Русская поэзия, Стихи и поэзия
Размер шрифта: 15
© Эйзлер А.К., 2024
© ООО «Издательство Родина», 2024
Города
Москва
«Летний вечер над Москвой…»
Музыка: А. Эйзлер
- Летний вечер над Москвой
- Шелестит листвой.
- Пусть проходит стороной гроза,
- Чтобы ты была со мной,
- С засыпающей рекой,
- Я хочу увидеть в ней твои глаза.
- Ну, а если каплет дождь –
- К нам незваный гость,
- Неба синь закрыли тени туч,
- Ты мечту сумей сберечь,
- Сохранить до новых встреч,
- Пусть в глазах твоих засветит солнца луч.
- Я хочу с тобою быть,
- По Москве бродить,
- По бульварам, скверам, площадям,
- Подарить любви слова,
- Чтоб услышала листва,
- Как пришла сегодня радость
- К нам в сердца.
Город из песен и книг
Слова: А. Эйзлер и А. Мстиславский
Музыка: А. Эйзлер
- Город из песен и книг
- С детства родной и знакомый
- Вдруг, развернувшись, возник
- Из-под крыла самолёта.
- И мне непросто дышать,
- Лужи двора вспоминая,
- Как улыбалась мне мать,
- В школу меня собирая.
- Москва моя, Москва!
- А, может, не моя?
- Не слышен крик детей
- Из подворотни дома.
- Здесь пионеров нет
- И сбор металлолома
- Остался для меня
- Последней из затей.
- Дом мой ушёл в небытьё
- С детством и юностью вместе,
- Марьиной Рощи житьё
- Хлопочет в музеях о месте.
- Долго ищу, не найти
- Поздний огонь в твоих окнах,
- Да и за ними не ты
- Крутишь на палец свой локон.
- Москва моя, Москва!
- А, может, не моя?
- Не слышен крик детей
- Из подворотни дома.
- Здесь пионеров нет
- И сбор металлолома
- Остался для меня
- Последней из затей.
- Жаль, что нельзя избежать
- Грусть и печали прощаний,
- Нас не придёт навещать
- Радость ушедших желаний.
- Сколько угодно смотри
- Сны и далёкие страны;
- Только в Москву снегири
- Так возвращаются рано.
«Людской поток, преодолев затор…»
Музыка: А.Эйзлер
- Людской поток, преодолев затор,
- Садовое кольцо пересекает.
- И солнце светит, словно яркий светофор,
- Звучит звонок спешащего трамвая.
- Как много лиц, как много глаз,
- Я встречи жду с тобой сейчас.
- Тебя я жду.
- Твой тёплый взгляд мне хочется найти
- И, вырвав из толпы, в нём раствориться.
- Пусть ветер странствий нам сопутствует в пути,
- И чтобы в жизни не пришлось нам сбиться.
- Моя рука в твоей руке,
- Нам нет преград, мы налегке.
- Тебя я жду
Вена
«Прохладный вечер опускается…»
- Прохладный вечер опускается,
- Хоть объявляй курортной зоной,
- Поток людей всё уплотняется,
- Уже идут сплошной колонной.
- На Кертнерштрассе и на Грабене
- Солисты, трио и дуэты…
- Что занесло вас, накрахмаленных,
- В столицу вечной оперетты?
- Из Мерзляковки и из Гнесинки…
- И не в Рязань, чтоб где-то рядом!
- Твоим, Россия, соплеменникам
- С Европой уживаться надо.
- Не подаянье в шапки просится,
- Не чаевые в звон гитары,
- А гонорары (так уж водится!)
- Летят в скрипичные футляры.
Венеция
«Венецианская волна без нот играет…»
- Венецианская волна без нот играет,
- Вивальди музыка о прошлом вспоминает,
- Барокко в музыке, барокко в отношеньях:
- Сеньора, prego[1], я прошу у Вас прощенья!
- Таких глубоких глаз не трогают морщины,
- В них утопаешь, как в мелодиях Пуччини,
- Романс лица и рук, взволнованность, сомненья –
- Всё просится на холст и в краски вдохновенья.
- Нас разделила вдруг моста крутая арка,
- Быть может, встретимся на площади Сан-Марко?
- Я Вам кричу вослед, как будто Провиденью,
- Но лишь толпа гудит в ответ без сожаленья.
- По узким улочкам каналов и музеев,
- Полузатопленных дворцов, как ротозеев,
- Прикрытых шторками витрин комичных масок,
- Венецианского стекла – созвездья красок,
- Бегу от пристани до пристани гондольной,
- И жизнь запуталась, как в сетке мяч футбольный.
- Вот Вздохов мост, за ним тюрьма – решёток ветви –
- Свободу здесь последний раз вдыхали жертвы.
- Оркестров множество на площади огромной,
- Одни смолкают, им другие вторят томно,
- Аккорды музыки мелодий бесконечных
- Звучат вне времени, застыли в нотах вечных.
- И от Бетховена до Гершвина и Листа,
- От полонеза до модерных ритмов твиста,
- В импровизациях блестящих виртуозов
- Сан-Марко музыкой живёт, в нём дышат розы.
- Они у всех в руках – мелодии приветы,
- И Коломбине Арлекин поёт куплеты,
- Ну а плутовка не торопится с ответом,
- И фонари уже горят пурпурным светом,
- И ночь с прохладою внезапно наступает,
- И шанс найти мне Вас в толпе ослабевает.
- Я Вас прошу скорей забыть про прелесть сказки
- И показать мне хоть на миг лицо без маски.
Лондон
Пушкин в Лондоне
- Но Лондон звал твоё внимание. Твой взор
- С волнением обегал тот каменный забор,
- И ты уже входил в другое государство,
- Желая получить английское гражданство.
- О, этот сладкий миг! Ты долго ждал его,
- Не видя Англии, не зная ничего,
- Ты так её любил с дождями в непогоду,
- Привязываясь к ней всё больше год от года.
- Футбол английский и английский чай,
- Да и о Байроне ты слышал невзначай.
- Но зрелого тебя Шекспир пленил –
- Ты плакал в крик, а чёрный всё душил,
- Ломая позвонки наивной Дездемоны,
- Поправ супружества извечные законы.
- Ты торопился побывать в Гайд-Парке,
- Чтоб с Марксом дёрнуть по неполной чарке,
- И Энгельса, поймавши за нательный крест,
- Заставить вновь писать проклятый «Манифест».
- Шотландских юбок не носил с дизайном «каро»,
- А в родословной имена Абрам и Сара
- Со смолью эфиопскою кудрéй
- Вели на мысль: «Да ты и впрямь еврей».
- Но Бенкендорф копал петровские архивы,
- И докопавшись до древнейшей Хивы,
- Не смог найти надёжный компромат,
- О чём ушёл доклад немедля в Скотленд-Ярд.
- Кто кофе пил, а кто цедил цикорий,
- И электрон, лишившись траекторий,
- Достигнул пятой скромной запятой.
- Все долго ждали немцев на постой.
- Туманы низко над Европой плыли,
- И крематории людьми топили.
- И в общей суматохе бурных лет
- Не брали псы поэта лёгкий след.
- Отравлен воздух пеплом жжённой плоти,
- И кровь, и страх в мозги опять колотят.
- Под подозреньем каждый скрип и дом,
- Не дремлет больше ушлый управдом,
- Не спят лифтёры, дворники, консьержки,
- В пайках урезаны талоны на орешки.
- И только семечки проклятые грызут
- И в донесеньях нáверх нагло врут.
- А Пушкин жив по-прежнему в томах и строчках,
- И вовсе не намерен ставить точки.
- Хоть пуля всю брюшину порвала,
- Жизнь не закончилась – она к себе звала.
- И вместе с ней он жил, и ею он дышал,
- Он мучился, любил, скитался и страдал.
- И, наконец, по матери родня, большой приятель,
- Кентерберийского собора настоятель
- Помог ему и визу схлопотал:
- Так через двести лет он в Англию попал.
Стадион «Уэмбли»
- Упёрся самолёт колёсами в бетон,
- И вот он – Лондон. Здесь опять дождливо.
- Через кишку-туннель выходишь на перрон,
- Шагаешь без зонта привычно торопливо.
- Что Лондон без зонта? Как замок без ворот
- Открыт ветрам, дождям – погода не для гребли.
- И если солнце в тучах вдруг окно пробьёт,
- То только, чтоб попасть на стадион «Уэмбли».
- Сегодня здесь игра, сегодня здесь футбол,
- Под мощный рёв трибун уже дрожит фундамент.
- Так бурно отзывается на гол
- Холодный чопорный британский темперамент.
- Накал страстей и этот шум трибун
- Рождают музыку и чудеса движенья.
- Семи не хватит нот, чтоб звуки нежных струн
- Сумели повторить такое исполненье.
- Какие увертюры здесь звучат всегда!
- Какие «pa de deux» солисты исполняют!
- Адажио с мячом в полёте без труда
- С искусством цирковым в азарте совмещают.
- На поле свой Нуриев, Павлова своя,
- От чёрного Пеле до светлого Стрельцова:
- То румбу, то трепак, как дружная семья,
- Ногами наций отбивают образцово.
- Для англичан футбол – по-своему балет.
- С сигарой длинной не проскочишь в Ковент-Гарден.
- Пусть пиво и бекон упрятаны в пакет –
- Ты будешь всё равно там слишком «авангарден».
- А здесь, в «Уэмбли», зал в сто тысяч мест,
- Репертуар не мал, всегда одни премьеры,
- И сцена меж трибун попала под арест
- Поклонников страстей непримиримой веры.
- Наполнен стадион, все с нетерпеньем ждут.
- Выходит рефери (не втиснешь в смокинг летом).
- Он дирижёр в трусах, за ним рысцой бегут
- Солисты и состав всего кордебалета.
- В руках у рефери из кожи реквизит –
- Как любят все его, но норовят ударить –
- Простой и круглый мяч летит или лежит,
- Готовый сам страдать, чтобы других забавить.
- Публичный мазохизм: стараются в лицо
- Мячу ногой заехать в бутсах, не в пуантах,
- И в то же время, как любимой письмецо,
- Собой укрыть спешат с отвагой дуэлянтов.
- А рефери – не поп-расстрига, не монах,
- Что со свистком неведомых чертей гоняет;
- Его короткий свист, как дирижёрский взмах,
- И всё на поле и трибунах замирает.
- Таким остался в памяти моей
- Тот «Уэмбли» стадион в разгар футбольной драмы.
- И я, как в юности, в компании друзей
- На Нижней Масловке, а, значит, на «Динамо».
Нью-Йорк
«Нью-Йорк… Какая утра нежность…»
- Нью-Йорк… Какая утра нежность,
- Бульваров, авеню безбрежность,
- Фонтанов звонкая капель
- И соловья спросонья трель.
- Здесь по деревьям белки скачут,
- Утята на прудах судачат,
- И с океана свежий бриз
- Росу роняет на карниз.
- Причудливость любых фантазий,
- Религий – рой многообразий.
- Нью-Джерси это иль Бродвей –
- Ты здесь не негр и не еврей,
- Ты не мулат, не мексиканец –
- Ты просто здесь американец.
- Не выделяется никто:
- В чалме, кроссовках иль манто.
- Здесь всё громадно, всё – размах,
- Бескрайность побеждает страх
- И притупляет боль и чувства
- Непревзойденностью искусства –
- Искусства жить, творить, блистать,
- Искусства под знамёна встать
- Капитализма и прогресса,
- Предпринимательского стресса.
- Лифты снуют по небоскрёбам,
- Портье склоняются к особам,
- Скрываясь в зеркалах дверей
- Под глянцем собственных ливрей.
- Звучит признательность в приветах,
- А чаевые – не конфеты,
- И не желание урвать,
- Ведь с них нельзя налоги брать.
- Но старый теоретик Маркс
- Мечтал об обществе для масс
- И поголовно общем счастье,
- Ну, скажем, с самого зачатья.
- Он думал, знал и предрекал,
- Когда с кухаркой сладко спал,
- Не по законам раввината,
- О роли пролетариата.
- Известно, что труд стоит денег,
- Не важно, центов иль копеек,
- А Маркс, возможно, смел шутить,
- Желая деньги отменить
- И всё свалить на богатеев,
- Экспроприаторов – злодеев.
- Рождён ты, скажем, от доярки –
- Тебе готово место в банке.
- Гуляй, мочись, мочи других,
- Но не подумай, что Маркс – псих.
- Зятья и дочки уверяли:
- За ним не знали аномалий.
- Но если ты хозяин лавки,
- Всю жизнь протопал у прилавка,
- Сыры кромсая с колбасой,
- Обильно смоченных слезой –
- Слезой трудов, обид, лишений,
- Клиентов грубых поношений,
- И для семьи на склоне лет
- Сливной обстроил туалет
- (Сугубо личный и с биде),
- Не предвкушая о беде,
- Согласно Маркса толкований –
- Не дремлет ушлый пролетарий.
- Мечты слезами не унять,
- Тебя придётся уплотнять,
- И унитаз твой персональный
- Вдруг превратился в коммунальный,
- В биде засолят огурцы –
- «Трудмассам» не нужны дворцы.
- А зеркал бронзовые рамы
- Заменят «Манифест» с «Программой».
- С кем жить: с врачом, иль белошвейкой? –
- Решает только партячейка.
- Откуда рой таких идей,
- Где почерпнул их чародей:
- То ль в древних пантеонах Рима,
- Иль у стены Иерусалима,
- Внимал ли виршам Ватикана,
- Или премудростям Корана?
- В читальнях Бонна и Берлина
- При свете лампы с керосином
- Ночь напролёт под шум дождя
- Склонялась голова вождя
- Всемирного пролетариата
- С лицом простого адвоката
- К работам энциклопедистов,
- Историков, экономистов.
- И с терпеливостью Христовой
- Он перекраивал основы
- Мировоззрения людей.
- Отшельник мудрый иль злодей…
- В материю, лишаясь страха,
- Поверил он; от Фейербаха
- Событий ход ввести в закон
- Был мудрый Гегель привлечён.
- А дети Маркса – все девчонки,
- И не хватает на пелёнки,
- Друг Энгельс часто выручал
- И кредиторов ублажал.
- Плывут над континентом стоны –
- Свои внедряет Маркс законы,
- И от предчувствия баталий
- Вставные зубы скрежетали.
- «Отжил капитализм свой век!
- На баррикады, человек!» –
- Тряс бородою в пене бредней
- О стадии его последней.
- Писал с усердьем «Капитал»,
- Прудона раскритиковал,
- Ценил парижских коммунаров
- Для разжигания пожаров.
- А где-то там, в России дальней,
- Другой и тоже гениальный
- Продолжил путь борьбы, свободы
- И, не смотря на все невзгоды,
- Аресты, ссылки и гоненья,
- Поставлен не был на колени.
- В петле он брата потерял
- И отомстить всем возмечтал.
- И в этой мести лютой, страстной,
- Сплотил авантюристов в касту…
- Купе вагона, броневик…
- А в остальном солдатский штык,
- Добив законы и культуру,
- Заложит камни диктатуры,
- И пролетарский произвол
- Забьёт России в душу кол.
- Пойдут этапы до Сибири,
- И даже в собственной квартире,
- Забыв про качку, броневик,
- Теряющий свой стыд, старик,
- Листы расстрелянных сверяя,
- От злых болезней иссыхая,
- Толкал Инессу на аборт,
- Надежде не давал развод.
- Россию зная понаслышке,
- Он экономику по книжке
- Стратега Маркса изучал,
- Статистику подтасовал,
- Лукаво над пером сопел –
- И получил то, что хотел:
- Вместо убогих деклараций –
- Взрыв авантюрных ситуаций.
- «Засучим рукава! За дело!»
- Семь десятилетий пролетело:
- Себя объели до костей,
- Стыдимся собственных детей,
- Пред заграницей шапку ломим
- И ничего не производим.
- Казна пуста, огромный долг –
- Отдали души под залог.
- За годы долгие страданий
- Никто не ищет оправданий,
- Никто прощения не просил –
- Быть может, не осталось сил:
- Приходится не спать, сквозь дрёму
- Ждать понятых, и управдома,
- И типов в кожаных пальто.
- На суд из них явился кто?
- Пусты скамейки подсудимых,
- И стёрлись образы любимых,
- Забитых, загнанных в стада,
- И не вернуть их никогда.
- А извиненья и награды?
- Им больше ничего не надо!
- Им ничего, а нам – так мало,
- И я смотрю на мир устало.
- И лифт взлетает в небоскрёб,
- Как гвоздь железный входит в гроб
- Похоронить воспоминанья,
- Сомненья, муки и страданья,
- И тень свою в остатках света
- Увидеть в зеркале паркета.
- И как я рад, что где-то рядом
- Необозримою громадой
- Передо мною за окном
- Нью-Йорк прощается со сном:
- Машины чистят мостовые,
- На перекрёстках постовые
- Вмиг зажигают светофор,
- Путь открывая на простор.
- Бомжи шевелятся в коробках,
- Утята входят в воду робко,
- Фонтанов свежая капель
- По веткам прыгает, как шмель.
- И, несмотря на вой пророков,
- Не сбылся ни один из сроков:
- Капитализм ещё сильней
- В «последней стадии» своей.
- И этой «стадией последней»
- Довольны бомж, ночлег в соседний
- Подъезд проворно поменяв,
- Портье, галантно мзду приняв,
- Врач, ухмыляясь гонорару,
- Швея, костюм прогладив паром.
- А бакалейщик, как везде,
- Жене своей купил биде.
Времена года
Продолжить чтение