Читать онлайн Верные слову

Дизайнер обложки Ирина Попова

© Алексей Золотарев, 2025

© Ирина Попова, дизайн обложки, 2025

ISBN 978-5-0065-8211-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Эта повесть не о героях, совершающих подвиги, но о тех, кто навечно обречен делать выбор между верой и соблазнами, предназначением и желанием. Сопротивляться судьбе или следовать ее зову – вот их главный вопрос. Но не так-то и просто понять, что эта злодейка уготовила каждому.

Может быть, в настоящем вы уже не встретите таких. Может быть, они уже ушли в вечность истории, оставшись лишь яркими бликами, к которым раз за разом мы обращаем свой взор, пытаясь найти для себя ответы на то, в чем сами мы бессильны. Но это совершенно не значит, что пора перестать посвящать им новые строки.

Возможно, стиль этой повести вам покажется старомодным или слишком сказочным, равно как и мой подход. Но разве не из мифов веками люди черпали для себя идеи и знания? Разве стоит презрительно бросить усмешку и проворчать: «Фентезятина», забыв обо всем, что скрыто под простоватой оболочкой?

Надеюсь, что нет.

«Мы – это то, во что мы верим, что защищаем. Даже если защищать это невозможно». Из постановки Алексея Бородина «Нюрнберг»

Он смотрел, как брызги огня плещутся по долине, которую когда-то называл домом. Он видел, как самое великолепное творение за всю историю человечества разрывается в ночной мгле на сотню изуродованных пламенем глыб, срывающихся вниз разрушительным дождем и погребающих под собою благодатную почву, что больше никогда не покроется зеленью. Он лицезрел, как мрачный дым от разгулявшейся стихии поднимался до вершин гор Верных, застилая потускневший лунный диск.

Так погибал храм его веры. Так погибала Черная Цитадель.

И где-то там, среди тысяч обломков и груд пепла, оставалось бездыханное тело его учителя. Акулеэва. Убитого иноверцами.

– Аирах, нам надо уже выдвигаться. Неверные еще могут нас нагнать, – с опаской поглядывая на горизонт, усеянный огнями, хриплым голосом проговорил Ифрират.

Аирах не ответил, только жестом повелел подождать. Его глаза всматривались в пустоту широкого поля, разделявшего их и обрушающееся наследие его учителя, в гибели которого Аирах винил себя.

Ведь именно он предложил вступить на путь войны.

– Видит Всесущий бог, это до добра не доведет, – недовольно надув щеки, пробурчал себе под нос Ифрират и, вцепившись рукой в седую козью бородку, разочарованно вздохнул.

Лишь немногим позже он различил в темной дали силуэты нескольких всадников, тонкой кромкой подсвеченных полночной луной. Те двигались прямо к ним.

Ифрират взволнованно схватился клинок, но это было бессмысленно: едва ли тощий старик мог дать отпор хотя бы одному настоящему воину, не то, что сразу нескольким. Аирах же не сделал и этого, и даже не пошевелился. Лицо его оставалось таким, будто ничего не происходит и никакая опасность ему не грозит.

– Может, все же… – попробовал в последний раз уговорить его Ифрират, кивнув в сторону стоящих в паре шагов лошадей, на что Аирах лениво отмахнулся, будто говоря: «Не сейчас».

Еще раз раздраженно буркнув, старик беспомощно уставился на подъезжающих всадников, коих уже было видно больше дюжины. Мало-помалу его беспокойство исчезало: у приближающихся были остроконечные шлема и круглые щиты, привычные для асмалитов, но уж точно не для иноверцев. К тому же спокойствие Аираха вселяло некую уверенность. «Если он сегодня собирался отправляться на Пик Высоких духов вслед за Акулеэвом, то остался бы в Черной цитадели», – уверял себя Ифрират.

Когда всадники уже подскакали, все сразу встало на свои места: вел их молодой и статный Эльхаор. Его смуглое лицо наискось, задевая правый глаз, перекрывал окровавленный лоскут ткани – похоже, что победитель ванов, третий воин автхаата заслужил себе еще один шрам, коих у него скопилось не меньше, чем у самого бойкого волка. На шлеме его красовалась вмятина, а на правой руке отсутствовали два пальца, на их месте сочилась кровь. Его спутники выглядели ничуть не лучше – в кольчугах виднелись дыры, повязки набухали от крови, от тел исходил зловонный запах битвы и смерти.

– Ты ослушался повеления Акулеэва? – без всякого приветствия обратился к вождю всадников Аирах.

– Ты, я смотрю, тоже? – угрюмо ухмыльнувшись, откликнулся Эльхаор.

– Я почувствовал, что должен сделать так.

– Мы вот тоже не захотели оказаться в кандалах у этих клятых теосцев. Уж лучше бы сразу на Пик Высоких духов! – Эльхаор сморщился от ярости и презрения. – И сколько с тобой людей? И что еще важнее, сколько из них могут сражаться?

– Всего двести пятьдесят, из которых примерно сотня – мужчины, – ответил Аирах.

– Двенадцатилетние юнцы и закостенелые старики – это не воины, – покосившись на Ифрирата, безрадостно проговорил вождь всадников. – У меня хоть всего шестнадцать бойцов, но каждый из них знает, что такое настоящая битва.

– Разве это знание нам помогло? – вновь поглядев на пылающее вдалеке пожарище, спросил Аирах.

– Ты же сам знаешь. Это ты предложил вступить на этот путь, и ты был прав тогда, как никогда в жизни! Иначе мы бы погибли! – привстав на стременах, рявкнул Эльхаор, но тут же сбавил пыл. – Но сейчас это не так важно, знает Всесущий бог. Похоже, что мы с вами – последние ученики Акулеэва.

Аирах уныло кивнул.

– Значит, что мы должны сохранить его учение, – продолжил Эльхаор. – Но где и как?

– Мы пойдем за Великие степные врата, – после недолгого молчания твердо ответил Аирах, сложив руки на груди. – Это единственный путь.

Это была правда: с запада и севера были лишь княжества ванов, уставших от грабежей и не на шутку разозленных, с юга теперь простирались владения теосцев, убийц Акулеэва, с юго-востока – Великий автхаат, объявивших посланное словоносцу Девятое Писание ложным. Оставалось лишь идти на восток – в земли диких автхаатов, в земли суровые и опасные, но в меньшей степени, чем остальные. По крайней мере, для горстки скитальцев.

Что-то прикинув у себя в голове, Эльхаор оглянулся, чтобы еще раз увидеть вдали разоренную Черную цитадель, поправил повязку, ставшую еще более красной, и с неохотой согласился.

– Что же, во имя Всесущего бога, веди нас, Аирах, ученик Акулеэва! – объявил вождь всадников.

«А достоин ли я после всего случившегося носить это звание?» – перед тем, как сесть на коня, заботливо подогнанного Ифриратом, задумался Аирах, но скрыл это под маской безразличия. Времени на поиск ответа не было: запрыгнув на скакуна, Аирах привел отряд к небольшой лощине в нескольких сотнях шагов от места их встречи. Здесь и укрывались две с половиной сотни человек, пошедших за ним.

– Отправляемся на восток, – подъехав поближе, прикрикнул Ифрират, а Аирах вновь оглянулся, чтобы увидеть, как неугасимое пламя продолжает шествовать по долине Черной цитадели.

Неугасимое пламя, первую искру которого зажег он сам.

Аирах стоял на коленях и до боли сжимал сомкнутые ладони. Волосы липли к черепу, пот скатывался с них и падал на рубаху. Уста шептали заученные слова, веки смыкались от волнения, а сердце отбивало бешеный ритм. Все лишь ради одного – услышать послание…

Но язык уже заплетался, проговаривая последние слова, а надежда угасала. Опять никакого ответа. Устало запрокинув голову, Аирах отрывисто выдохнул, разжал руки и с нежеланием открыл глаза. Вновь все было тщетно.

Завеса походного шатра откинулась и пропустила утренний свет. Вслед за ним, согнувшись, протиснулся Эльхаор. Его голова все еще была перемотана белой повязкой, но уже новой и заметно более чистой. Да и сам он выглядел заметно лучше – в его движениях не чувствовалась усталость, как последние несколько дней, многие раны под темно-зеленым кафтаном уже не напоминали о себе. У бедра качались сабельные ножны, разбавляя звук его шагов тихими перестуками.

– Снова пытался призвать его, и снова не получилось? – увидав ученика словоносца, сочувствующе произнес Эльхаор, усаживаясь на ковер.

– Да, – хмуро ответил Аирах, смахивая пот со лба.

Призвать Высокого духа, посланника самого Всесущего бога, было искусством, на которое были способны лишь самые благочестивые и истинно преданные Ему словоносцы. До недавней поры Аирах считал, что очень скоро сможет овладеть им, как овладел когда-то Акулеэв. Но сейчас он не был столь уверен: он ослушался повеления своего учителя сдаться иноверцам, он первым озвучил мысль, что на время нужно отречься от законов Девятого Писания, чтобы выжить. Разве совершив это, он не предался греху? Разве он еще достоин того, чтобы праведники вновь спускались на землю по его зову?

– Не будь столь жесток к себе, – терзания Аираха не скрылись от чуткого ока Эльхаора. – Ты делал и делаешь все правильно. То, что они не приходят к тебе, совсем не значит, что ты в чем-то повинен. Может быть, просто не столь мудр, как наш славный Акулеэв. Но мудрость ведь приходит с годами…

– А может быть, просто я был не прав, как ты сейчас? Акулеэв ведь говорил нам в каждой проповеди, что лишь миром можно построить мир, что война лишь плодит злобу и гнев, разрушающие все живое. И я знал это, но все равно предложил отречься…

Аираха прервал звон обнажаемого клинка, что молниеносно вырвался из ножен и остановился у его шеи. Сам Эльхаор столь же быстро оказался за спиной у Аираха так, что тот не успел даже вздрогнуть.

– А сейчас твой мир как тебе поможет? – прошептал на ухо соратнику Эльхаор. – Что ты сможешь предложить мне за то, чтобы я не вспорол тебе глотку, раз у тебя нет точно такого же клинка?

Аирах нервно сглотнул, но ничего не сказал. Так и не услышав ответа, Эльхаор медленно опустил саблю и вернул ее в ножны.

– Точно такой же клинок грозил всему автхаату Акулеэва, – возвращаясь к себе на место, сурово произнес Эльхаор. – Если бы мы не начали устраивать набеги, то мы бы не выжили: либо голод, либо враги не оставили бы нам ни шанса. Что и случилось, как только мы перестали отправляться на запад. Враг был еще силен и имел достаточно мечей, рвущихся изрубить каждого из нас. Он был силен настолько, что смог уничтожить почти все из сотворенного Акулеэвом.

«А не была ли это кара Всесущего бога за наши преступления?» – хотел задать вопрос Аирах, но проглотил его. Второй раз чувствовать смертоносный холод клинка у своего кадыка он не хотел. К тому же, лишние споры были не к месту.

Это понимал и Эльхаор. Откинувшись на спину, он нахмурил брови и поспешил узнать то, зачем и пришел в шатер Аираха.

– Мы всего в трех днях пути от Великих степных врат. Запасов у нас хватит еще на две с половиной недели, пока не придется умерщвлять всю скотину. Куда направимся дальше?

Аирах заглянул в сверкающий коричнево-желтый глаз воина, пытаясь угадать, что хочет Эльхаор услышать в ответ. «Возможно, он, как Ифрират, думает, что мы пойдем в Аттинию через все Бескрайние степи. Или же у него есть собственные предложения?»

Так или иначе, Аирах не мог залезть в голову воина, а потому сухо произнес:

– Мы продолжим путь вдоль Темных гор, на север. Надеюсь, по воле Всесущего бога, мы найдем там убежище.

– Хм… – Эльхаор явно не ожидал такого, а потому задумчиво почесал еще не обросший бородой подбородок. – Но ведь тогда кочевники диких автхаатов наверняка окажутся у нас на пути.

– Я знаю.

– И как тот, кто родился и рос среди них, я скажу тебе: они просто так нас не пропустят.

Аирах не мог не согласиться с ним. Среди всех народов, которые он знал, асмалиты диких автхаатов всегда значились самым жестоким и злонравным. Совсем немногие из них приняли учение Акулеэва, и Эльхаор здесь был скорее исключением из правила.

– Всесущий бог подскажет нам верный путь, – нащупав рукой подвешенную на шею бронзовую девятиконечную звезду, Аирах мельком посмотрел на верх шатра, где через тонкую прорезь проступал солнечный свет.

– Значит, надежда лишь на это, – немного разочарованно пробормотал Эльхаор, вставая с ковра. – Буду молиться Всесущему богу, чтобы ты оказался прав, мой друг.

Аирах кивнул.

«И я тоже».

Правда, уверенности в том, что это случится, у него совершенно не было. Всесущий бог помогает тем, кто чист перед ним и как праведник готов в нужный час отправиться на Пик Высоких духов. А Аирах… Аирах поверил, что этот миг еще не настал.

Узнав самое главное, Эльхаор поправил кафтан, сидевший ровно по фигуре, и собрался уходить, но в последний момент неожиданно развернулся.

– Я все еще так и не поблагодарил тебя: спасибо, что увел с собой Офию. Я не надеялся еще раз ее встретить. А сейчас… все же, Всесущий бог бывает милостив к нам.

Только сейчас Аирах вспомнил, что в день, когда на Черную цитадель напали иноверцы, Офия и Эльхаор должны были произнести клятвы, и осветить их союз должен был сам Акулеэв. Но этого не произошло.

– Она, как и все остальные, сама последовала за мной.

– Это все равно лучше, чем если бы она осталась в Черной цитадели, – ухмыльнулся Эльхаор и, откинув лоскут войлочной ткани, покинул шатер, оставив Аираха наедине со своими мыслями.

«У них хотя бы есть шанс, что все получится. Возможно, именно я и буду тем, кто благословит их…»

Вялой рукой Аирах подтащил походную суму – единственное, что было в шатре кроме ковра и одеяла – и выудил из нее хрупкое ожерелье. Серебряный цветок, обвитый золотыми нитями, в руке показался ему непомерно тяжелым, но не от собственного веса.

«А у нас его никогда не будет. Ибо ты осталась в Черной цитадели».

– Если попытаемся проскользнуть, они точно нас догонят, – рукой прикрывая глаза от солнца, Ифрират мучительно вглядывался в пятно черных точек на горизонте. Сомнений в том, что это мог оказаться кто-то кроме людей, у него не возникало.

И в самом деле – кому бы еще потребовалось сторожить единственный проход между хребтами Темных гор и гор Верных?

– Мы могли бы отвлечь их малым отрядом, – приложившись к бурдюку с водой, предложил Эльхаор. Правда, он сам мало верил в успешность такой затеи.

Чтоб на огромной девственно чистой и гладкой как озеро равнине можно было простецкими ходами одурачить опытных дозорных – нет, такое может случиться только по личной воле Всесущего бога.

– Тут всего два фарсаха1 между кряжами. Даже если ты со своими умельцами отведешь их к самому югу, а мы протиснемся прямо у Темных гор, то они в два счета пересекут все это расстояние, – болезненно прохрипев, недовольно оскалился Ифрират. Ему эта идея тоже не пришлась по душе.

Судя по тихим покашливаниям и перешептываниям, такого же мнения придерживались и всадники Эльхаора.

– Значит, нам не остается ничего иного, – безрадостно вздохнул Аирах, имевший право последнего слова. – Эльхаор, ты и еще четверо всадников вместе со мной поедите на встречу. Ифрират, жди со всеми остальными здесь. Мы пошлем гонца, когда можно будет выдвигаться.

Вождь всадников согласно кивнул, а старик подозрительно прихмурился.

– А что, если я не дождусь гонца? – с его угрюмого лица считывался совсем другой вопрос: «А не убьют ли вас?»

Аирах не мог за это поручиться, но как-то ответить был должен.

– У них хотя бы виднеется знамя, так что, наверняка, это асмалиты какого-то малого автхаата. Так что не стоит даже думать о таком.

Ифрирата мало удовлетворил такой ответ. Он сплюнул в траву, что-то вполголоса пробурчал, однако не осмелился перечить.

– Да поможет вам Всесущий бог, – пожелал старик, слезая с лошади.

К этому времени Эльхаор уже отобрал четверых и придвинулся к Аираху.

– Вперед? – поправляя ножны, абсолютно бесстрастно спросил воин.

– Да. Только не забудь убрать звезду за ворот. Не думаю, что они привечают еретиков, – найдя взглядом широкую девятиконечную звезду, свисающую с шеи соратника, поспешил добавить Аирах.

Красная восьмиконечная звезда, окруженная золотистым ободом на темно-синем поле. Сколько бы Аирах не вглядывался, он не смог признать, какого именно автхаата это стяг. Но этому было легко найти оправдание: малых автхаатов не так уж и мало, да и к тому же, нередко одни исчезают, а на их месте появляются новые.

Когда последователи Акулеэва оказались всего в двухстах шагах от стяга, дюжина всадников отделилась от сторожившего проход отряда и двинулась им навстречу. Они почти ничем не отличались от Аираха и его спутников – разве что их тела не украшали пропахшие потом повязки, а их доспехи – зерцала и кольчуги – сверкали чистотой новехонькой стали.

Они в один миг окружили отряд Аираха, на что Эльхаор, не сдержавшись, ощерил зубы и прошипел несколько ругательств. Но он понимал, что сопротивление этому не принесло бы пользы: даже если он, третий воин автхаата, сможет в одиночку разобраться с тремя, а то и с четырьмя противниками, то все равно враг будет в большинстве и в лучшей позиции. Так что ему оставалось лишь смириться с действительностью.

Тем временем к последователям Акулеэва приблизился один из стражей прохода. Чуть более светлое лицо в сочетании с отполированными пластинами доспеха и свисающей с шеи восьмиконечной звездой, отлитой из чистого золота, не оставляли и шанса сомнениям – это был предводитель отряда. Его узкие скулы были напряжены, лоб покрылся складками, возле глаз выступили редкие морщины – одним словом, весь его вид свидетельствовал о том, что он не собирается идти на какие-то поблажки к беженцам.

– Назовитесь, вы, посмевшие ступить на землю автхаата Мерхабилов! – его голос прозвучал столь же напористо и враждебно.

– Мир вам, и да поможет вам Всесущий бог! – Аирах же не стал изменять себе и говорил с абсолютным спокойствием. – Мы – лишь простые асмалиты, чей автхаат пал под дланью неверных и кто ищет себе новое пристанище за Великими степными вратами. Я же – Аирах. Тот, кто ведет их.

Предводитель стражи недоверчиво зыркнул сначала на Аираха, одетого в простые белые одеяния, а затем на Эльхаора, увешанного доспехами.

– Что-то не похож ты на того, кому по силам возглавить хоть кого-то. Или же ты словоносец? – то и дело поглядывая на Эльхаора, который несравненно в большей степени походил на настоящего вождя, с легким недоумением проговорил он.

– Только ученик словоносца.

– И где же твой учитель? – с язвительной ухмылкой спросил глава стражи.

– Погиб вместе с автхаатом, – бесстрастно ответил Аирах. Внутри же его холодил озноб – каждое воспоминание о сгорающей Черной цитадели било в сердце, словно наточенный меч.

– Хоть и печальная, но достойная участь. Особенно если знать, как много автхаатов гибнут на западе… – с некоторой долей сочувствия, пробившейся сквозь каменную стену подозрительности, покачал головой страж прохода. – Но сейчас это не столь важно. Куда вы держите путь? Не хотите ли преклонить колени перед славным Аватом Мерхабилом?

– Мы собираемся идти на север, вдоль Темных гор. Там мы найдем себе приют.

– Значится так… – сквозь зубы прошептал страж. – А почему вы решили, что сможете добраться туда? – в голосе почувствовалась горькая желчь.

Краем глаза Аирах заметил, как Эльхаор кладет ладонь на рукоять клинка и подгоняет лошадь вперед.

«Не сейчас!»

Аирах резким взмахом остановил соратника, а сам, благожелательно улыбнувшись, ответил предводителю стражи.

– Мы – благоверные асмалиты, преданные Всесущему богу, как и вы. Мы одной веры, а она говорит всем в Шестом Писании: «Коль гость пришел, верующий в единого Всесущего бога, то пусти его к себе в дом и принимай благодушно», – чтобы точно убедить его, пусть это и было рискованно, Аирах немного приподнял собственную звезду, обнажив пару верхних лучей.

«Главное, чтобы не показался девятый».

– Хм… Это верно, – страж не заметил подвоха и, задумавшись, сложил руки на груди. – Но воля автмааха Авата Мерхабила указывает платить подати всем, кто пересекает его владения.

– Это законное право славного автмааха, – не стал спорить Аирах. – И оно справедливо, когда купец или иной богатей желает пройти по его владениям. Но что может предложить нищий автмааху? – Только свою собственную жизнь. Ибо если забрать у него еду – он погибнет от голода, забрать одежды – он погибнет от жары или холода, забрать последнюю дубину или нож – и он умрет в пасти зверя. Разве обрекать на смерть – не противное Всесущему богу дело?

– Ты складно говоришь, Аирах, – уже с заметно меньшей враждебностью произнес глава стражи, а потом поглядел за спину асмалитам Акулеэва, где виднелся вдали весь караван во главе с Ифриратом. – Вы и в правду достойны называться нищими: скотины у вас едва ли на месяц хватит, а чего-то иного навряд ли в ваших повозках можно найти, – с этим Аирах не мог не согласиться. – Но раз ты знаешь про радушие хозяина, ты должен знать и про то, чем должен ответить гость. У тебя и у твоих людей найдется подходящий дар?

«Дар, сравнимый с тем, что предложил тебе хозяин. Трудно будет найти что-то, ценою равное двум с половиной сотням спасенных жизней».

– Я найду, – кивнул Аирах. На уме вертелась лишь одна подходящая вещь.

Предводителя дозорных этот ответ вполне удовлетворил. На миг он перестал хмуриться, а на устах пролетела приятная улыбка. Однако всадник быстро вспомнил, кто он такой, а потому вновь насупил брови и уставился на Аираха властным взглядом.

– Вам повезло, что сейчас над Великими степными вратами властвует славный Ават Мерхабил, милосердный ко всем праведным асмалитам, и что встретили вы Верисара Алдара, чтущего Восемь Писаний. Если вы сложите все оружие в одну телегу и дадите клятву, что не посмеете нарушать покой ни одного асмалита автхаата Мерхабилов, то я пропущу вас и, более того, сопровожу до северной границы. Но предупрежу вас сразу – живущие по ту сторону асмалиты диких автхаатов не столь ревностно следуют учению Всесущего бога, пусть и несут на клинках его имя.

Аирах почувствовал боком, как при словах об оружии в него врезался едва сдерживающий гнев взгляд Эльхаора. И он мог его понять: проститься с клинком для воина было сродни бесчестью. Но иного выбора не было – на кону стояла жизнь последних асмалитов Акулеэва.

– Благодарю тебя, Верисар Алдар, – стараясь не обращать внимания на сверлящий взор Эльхаора, медленно произнес Аирах. – Мы с радостью сложим оружие, ибо нет ему смысла обнажаться на благословенных полях автхаата Мерхабилов.

Верисар ухмыльнулся и с явным удовольствием кивнул в ответ. Он пока не замечал, как покрытое шрамами лицо Эльхаора постепенно наливалось краской.

– Тогда мы поспешим к нашим спутникам, надо передать им добрую весть, – не желая, чтобы это случилось, немного в спешке сказал Аирах, разворачивая коня и уводя за собой третьего воина автхаата.

Только отъехали они на полсотни шагов, как Эльхаор, чья кожа уже стала похожа на ярко-красный песчаник, по-звериному оскалился и сквозь зубы прорычал:

– Сдать оружие и отдаться на волю тех, кто не принял учение Акулеэва?! Ты действительно уверен, что это нас спасет, а не приведет в могилу?!

– У нас нет лучшего пути, чем этот.

– Уж лучше бы мы собрали всех, кто может держать оружие, и отправили этот отряд в Пасть урхимов! – Эльхаор схватился за ножны так сильно, что казалось, они сейчас сомнутся.

– И тогда весь автхаат ополчил бы на нас свои клинки. Даже с помощью Всесущего бога мы бы не смогли справиться с ними. Мы бы точно погибли, а сейчас у нас есть хотя бы шанс избежать участи нашего учителя. Так что лучше скачи вперед и предупреди всех, чтобы спрятали свои звезды. Люди Верисара не должны их увидеть, – решив, что это будет лучшим способом снять наросшее напряжение, попросил Аирах.

– Разумеется, – буркнул Эльхаор и всадил шпоры в круп скакуна.

Пройдя в центр их маленького лагеря, Эльхаор в нерешительности остановился напротив собственного шатра. Он снова ощутил покалывания в груди и легкую дрожь по всему телу.

«Почему это каждый раз происходит?» – спрашивал он себя.

Да, внутри его ждала Офия, его возлюбленная. Да, традиции велят, чтобы, только обменявшись клятвами, женщина и мужчина жили вместе. Да, они этого еще не сделали.

Но ведь он третий воин автхаата, всеобщий защитник и герой! А она осталась без каких-либо родичей! Это должна быть милость с его стороны, что он приютил ее, освободив еще одно место в общем шатре!

Но до сих пор он боялся поймать недовольные взгляды при входе в свое жилище. Он знал, что никто из оставшихся последователей Акулеэва не скажет о нем ни единого плохого слова, но все равно опасался. Видимо, таков остаток его воспитания – в диких автхаатах нравы в разы суровее, особенно если они как-то связаны с женщинами.

Участившимся стуком сердца и проходящим по спине холодом этот остаток о себе напоминал. Но каждый раз Эльхаор усилием воли его заглушал. Отрывал окаменевшие ноги от земли и откидывал вверх завесу шатра, проскальзывая внутрь.

Сегодня теплый воздух жилища встретил его ароматом душистых трав, легким запахом жареной конины и жженой древесины. На ковре возле маленького аккуратного костерка сидела Офия, одной рукой придерживая котелок, а второй усиленно пытаясь найти среди нескольких свежесобранных пучков необходимый.

Только когда она нашла нужный ей цветок и бросила его в пузырящееся варево, Офия обратила внимание на вошедшего Эльхаора и тут же ласково улыбнулась, обнажив два ряда кристально белых зубов. Как и насыщенно-зеленого цвета глаза они сильно выделялись на гладком молочно-бежевом лице.

– Ты уже вернулся? – с немного наигранным удивлением прошелестел ее тоненький голосок.

– На этот раз все совсем чисто, – скидывая халат и ремень, отозвался Эльхаор. – Хвала Всесущему богу, этот Верисар любезно повел нас по самому безлюдному пути.

– Тебе он все еще не нравится? – уловив легкое раздражение при упоминании их сопровождающего, спросила Офия.

– Да, – Эльхаор знал, что ей он может доверять и говорить то, что другим бы и в жизни он не сказал. – Пусть Аирах и пришелся ему по душе, он все еще из тех, кто отринул учение Акулеэва. Как и вся его свита.

– Но ведь сейчас это не так важно, – проговорила Офия, вытянув гибкую спину и вернувшись к готовке. – Они же просто ведут нас по земле их автхаата.

– Только до тех пор, пока кто-либо из них не найдет девятиконечную звезду на чьей-то шее. Одна радость: пока они держатся особняком и особо не лезут к нашему каравану, навряд ли это произойдет. Но если это случится… – Эльхаор инстинктивно левой рукой прикоснулся к бедру, и, не найдя там ножен, раздраженно фыркнул.

– Всесущий бог не допустит этого, – неожиданно твердым для девушки голосом произнесла Офия. А потом добавила, но уже тише и скромнее: – Прошу, не бойся за оружие. То, что сейчас его у нас нет – всего лишь залог их доверия.

Как и было указано Верисаром Алдаром, все свое оружие последователи Акулеэва сложили в одну телегу, которая во время переходов двигалась в конце колонны, возле отряда Мерхабилов, а на постое ставилась вне круга шатров.

– Все же, немного оружия у нас есть, – ухмыльнувшись, воин потянулся к правому сапогу, из которого достал длинный кинжал, лезвием в одну ладонь. – Но, боюсь, этого будет мало, если их доверие внезапно пропадет, – покрутив клинок в руке, Эльхаор вернул его обратно.

– Значит, нам не стоит к этому стремиться.

Офия сняла с костерка котелок, а потом и вовсе затушила его. Вооружившись длинной и толстой иглой, она воткнула ее в источающий пар кусочек мяса, прилипший ко дну, и протянула его Эльхаору.

– Прошу, попробуй.

Воин с охотой наклонился и ухватился зубами за кусок, сразу же почувствовав, как сладковатая конина с приятным кислым привкусом заполняет его рот. Тщательно все прожевав, Эльхаор сглотнул, и лицо его расплылось в наслаждённой улыбке. Очень редкой для него.

– Местные травы немного отличаются от тех, что у гор Верных. Тот же теплоцвет немного светлее и чуть сильнее пахнет. Наверное, и по вкусу чуть иные, – заметив довольство ее избранника, Офия проткнула еще один шматок мяса и аккуратно надкусила его. – Да, этот чуть более терпкий.

Только сейчас Эльхаор подумал, какой роскошью они пока еще могут питаться. Он знал, что запасов осталось не так много, а путь предстоял неблизкий. Они уже третий день двигались по землям автхаата, а впереди еще лежала дорога по его родным просторам – Бескрайней степи диких автхаатов. Маловероятно, что они найдут себе приют сразу же за границей владений Мерхабилов. Дальше придется только тяжелее.

Но он поспешил отбросить эти мысли и хоть сколько-то расслабиться, вкушая вкусное мясо. Пока есть некоторое время. Пока он вместе с Офией.

Он придвинулся поближе к ней, нанизывающей на иглу еще один кусок, и запустил руку в ее черные расчесанные волосы. Да, он знал, что на такое имеет право только муж, но сейчас он не хотел отказывать себе ни в чем. Особенно в том, чтобы быть ближе к возлюбленной.

Она ему не воспротивилась. Даже наоборот, слегка запрокинула голову и левой рукой погладила его по бедру. Ее запах, нежный и чарующий, проник в его ноздри, заставив все тело содрогнуться от удовольствия.

Эльхаор взглянул на нее так, будто она уже его законная жена. Притом не выданная за выкуп, как принято в его родном автхаате, а настоящая, любящая. Воин припомнил о том, что говорил про это Акулеэв – он был единственным словоносцем, настаивавшим на том, что сначала истинная любовь должна связать две души, а потом уже узы клятвы. «Только в согласии сердец может произрасти новая настоящая жизнь».

– Когда мы все же сможем навсегда остаться вместе? – будто прочитав мысли Эльхаора, мечтательно произнесла Офия, отставляя котелок с едой и откидываясь немного назад.

– А разве ты собираешься уходить? Я-то никогда…

– Ты знаешь, о чем я говорю, – Офия дернулась, посмотрела на воина и чарующе улыбнулась.

«Перед такой улыбкой сложно устоять», – только и заключил Эльхаор, не в силах отвести глаза. – «Придется отвечать».

– Когда мы найдем себе новый дом и обезопасим его от всех угроз.

– Ты так и считаешь, что против нас выступят все дикие автхааты и не отступят, пока от нас ничего не останется? – в ее словах прозвучала нотка иронии.

– Нет, но многие захотят помешать нам, – со всей серьезностью проронил Эльхаор, продолжая поглаживать смолянисто-черные пряди Офии. – Я не склонен надеяться на то, что мои сородичи хоть как-то изменились за последние семь лет. Со времен праотцов их главным делом было отнимать все, что только можно отнять, прикрываясь фразами из Писаний о священном очищении мира. И мы как раз те, у кого с виду очень легко отнять даже самые малые и бесполезные пожитки.

– Но ведь Всесущий бог защитит нас, идущих по его пути.

– Если бы все было так просто, то Акулеэв бы не погиб! – с ненавистью к этим словам буркнул Эльхаор. – Как бы не желал этого Аирах, но нам придется обнажать клинки и омывать их кровью, чтобы добыть желанный дом.

– А если Верисар будет настолько добр, что его отряд сопроводит нас и по Бескрайней степи? – Офия заерзала и переменила позу, прислонившись головой к плечу Эльхаора.

– Даже его отряд нас не спасет, особенно, если мы так и не получим наше оружие, – на миг он до боли сжал скулы, но тут же поспешил выдохнуть и расслабиться.

– А как тогда быть?

– Мы должны и сможем все сделать сами. И когда все закончится, я и ты принесем клятвы, – Эльхаор нежно, насколько позволяла рука, привыкшая больше к оружию, нежели чем к ласке, дотронулся до остренького подбородка своей избранницы и бережно повернул ее голову к себе. – Поверь мне!

Офия слегка удивленно захлопала ресницами, а потом изящно обняла шею Эльхаора, наклонилась к его уху и прошептала:

– Только прошу тебя, прислушивайся к Аираху и не рискуй! Я не хочу, чтобы мы только на Пике Высоких духов смогли навечно скрепить наши жизни.

Он открыл глаза, бессмысленным взором уставился на стену шатра и всем туловищем рухнул вниз. Боли он не почувствовал, только веки снова слиплись, а разум затмила пелена.

Аирах не знал, сколько времени так провалялся. Придя в себя, он попробовал оторвать тело от пола. Но только он поставил руки, они наполнились невыносимой болью. Каких-либо сил у него не оставалось, а потому он попросту забыл про попытки встать.

Ведь это было не важно. Совсем не так важно, как его очередной провал.

Глаза заслезились, тонкие ручейки стали стекать в бок к левому виску, а затем маленькими каплями отрывались от мертвенно бледной кожи и падали на ковер, смачивая его.

«Что бы случилось, если сейчас меня увидел бы Эльхаор или кто иной? Меня, безвольно лежащего, плачущего и бесполезного. Наверное, я бы уже перестал быть их предводителем».

На мгновение Аирах захотел, чтобы так и произошло. Он бы стал обычным скитальцем, от которого никто бы ничего не требовал, на которого никто бы не возлагал ожиданий, в которого никто бы не верил. Он мог бы пойти куда угодно, не считаясь с чьими-то желаниями. Но он знал, что этого не случится – собственное чувство долга не позволило бы ему бросить однажды доверившихся его словам.

Сделав несколько глубоких вдохов и прогнав слезы, Аирах рывком перевернулся на спину и увидел над собой шерстяной купол шатра, слегка подсвечиваемый с другой стороны солнцем. Еще одним неимоверным усилием он поднял туловище и оперся об опорную балку. Тут же он прочувствовал всю ломоту в суставах, все ноющие кости и измученные мышцы – несколько часов молитвы без единого движения давали о себе знать.

Жаль, что они оказались бесплодными. Точнее, не дали того, чего так желал Аирах.

Наклонив голову, ученик Акулеэва обнаружил перед собой асмалитскую девятиконечную звезду и серебряный ирис, обвитый золотыми нитями. Примечательно, что он ни в какую не помнил, когда снял звезду с шеи и достал цветок. Наверное, еще до того, как начал читать молитву, взял их в руки, а после они выпали из расслабившихся ладоней. К счастью, Аирах повалился не на них.

Дрожащими руками он подобрал сначала символ веры и нырнул головой под его веревку, а уже после схватился за серебряный ирис. Предательские слезы чуть снова не выступили – очень скоро он должен был проститься с этим цветком.

Его караван уже подходил к северной границе автхаата Мерхабилов, а потому скоро Аираху следовало отплатить Верисару, любезно протянувшему руку помощи. Ученик Акулеэва знал, что ни у кого из тех, кто за ним пошел, не найдется ничего подходящего для дара. Во время спешных сборов они забирали с собой лишь самое необходимое для долгого путешествия, а драгоценности к такому не относились. Никто и не подозревал, что хоть один асмалит, не признавший Акулеэва, захочет иметь с ними дело.

Только для Аираха одна вещь была гораздо важнее и еды, и питья. Вещь, которую он собирался хранить долгие годы. Вплоть до того, как он окажется на Пике Высоких духов и там воссоединится с той, чьими руками эта вещь создавалась.

– Почему же ты покинула меня? – глядя на цветок, прошептал Аирах.

Он знал ответ, он понимал его, но не мог принять. Она считала, что надо остаться в Черной цитадели и встретить смерть там, а он – что необходимо бежать, тем самым ослушаться приказа, но сохранить само учение. И никто из них не хотел изменять свой выбор.

Аирах мог бы силой увести ее с собой, но тогда бы он нарушил закон Всесущего бога. Уговоры же ничего не давали, и потому их пути разминулись. Лишь одна вещь продолжала напоминать Аираху о его любви и сладостном прошлом. Но и с ней он скоро расстанется.

«Иное решение – только насилие, клинки и кровь. Эльхаор бы порадовался этому, но я не могу допустить такого. Только не сейчас…»

Тяжело вздохнув, Аирах ухватился за опорный шест и, подтянувшись, оказался на ногах. Подхватив ремень и походную сумку, он покинул шатер, корчась от боли при каждом движении.

Верисар ухмылялся, вольготно покачиваясь в седле. Подле него Аирах казался маленьким и немного скованным, будто боялся сказать что-то неправильное. За холодной маской безразличия, казалось, он прятал свой страх.

Страх прошлого, что до сих пор будоражил в памяти картины горящей Черной цитадели. Страх настоящего, готового в любой момент поднести клинок к шее ученика Акулеэва. Страх будущего, кроющегося в диких и безжалостных землях к северу.

Только Верисар, к счастью, не обращал на это никакого внимания. Когда он вскользь поглядывал на едущего справа Аираха, то скорее примечал виднеющиеся за ним Темные горы, хребет которых сопровождал их в течение всего пути. Следуя петляющей по приземистым холмам и длинным полям дороге, они то приближались к нему, то отдалялись, а сейчас караван отделяли от черно-синей громады три или четыре фарсаха.

– А ты всегда жил по ту сторону Великих степных врат? – очередной раз бросив взгляд на окутанные туманом вершины, невзначай спросил Верисар.

«Ну, лгать здесь будет бессмысленно, к тому же, противно Всесущему богу», – решил про себя Аирах и бросил:

– Нет, полжизни я провел в Великом автхаате. Только потом переступил Великие степные врата.

– И смог стать предводителем? Это немного удивляет, – усмехнувшись, всадник Мерхабилов покачал головой взад вперед. Его можно было понять: Аирах был не столь стар, чтобы его выбрали как мудрейшего, а в ином случае редко кому из чужаков давали возможность возглавить даже небольшой отряд.

– Тяжелые времена требуют, чтобы каждый был готов повести за собой людей, – продолжая смотреть вперед, ответил Аирах.

– Не буду спорить, – Верисар, видимо, вспомнил, что привело сопровождаемый им караван в земли на востоке от Великих степных врат, и сочувствующе помрачнел. – Хорошо, что хоть кто-то нашелся.

– Всесущий бог всегда находит того, кто поможет его сынам. – «Только действительно ли это я, кто достоин такой почести?»

Согласно закивав, Верисар подхватил стукающуюся о его покрытую кольчугой грудь восьмиконечную звезду и приложился к ней губами. Аирах не стал повторять вслед за ним: показать сейчас, что он и его люди – еретики, было бы очень не к месту.

– А почему вы все держите звезды за воротом? – тут же поинтересовался всадник Мерхабилов.

Аираха словно бросили в пламенеющий костер, а потом облили ледяной водой. Он захотел впиться стременами в лошадиные бока и галопом умчаться прочь, но остановил себя, ни выдал свои чувства, лишь медленно и хладнокровно произнес:

– Таков обычай нашего автхаата, – с каждым слогом сердце билось все чаще, а под конец чуть ли не выпрыгивало из груди. «Только бы он поверил мне!» – взмолился Аирах, чувствуя, как ноги пробирает дрожь, а руки перестают его слушаться.

– Хм, занятный обычай, – благодушно улыбнулся Верисар, не заметив подвоха. – Наверное, ваши словоносцы его подсказали?

«Не совсем. Один ученик словоносца, да прибудет с ним Всесущий бог!»

Но здесь Аирах решил оставить правду при себе, а потому просто кивнул.

«Не сейчас…»

– Главное, чтобы это не противоречило Писаниям, а то так недалеко и до лжеучений, – усмехнувшись, добавил Верисар и легонько потянулся.

Внезапно возникший ком в горле едва не погубил Аираха.

– Да. – С невероятным усилием вытянул из себя ученик Акулеэва и уткнулся взглядом в огибающую дорогу высокую траву. Краем глаза он заметил, как Верисар снова удовлетворенно усмехнулся и сам о чем-то задумался, скребя стриженую черную бороду и слегка покачивая головой вправо-влево.

Так, в молчании, слушая только ритмичный стук копыт и завывания прохладного ветра, они проехали еще немного времени, пока Верисар не похлопал Аираха по плечу.

– А вот и граница, – воин Мерхабилов указал рукой на появившуюся на абсолютно пустом горизонте приземистую башню, окруженную несколькими шатрами. – Дальше земли диких автхаатов, – сдвинув брови, устрашающе хмуро добавил он.

– Мне надо предупредить моих людей, – быстро бросив взгляд в указанную Верисаром сторону, Аирах, виновато откланиваясь, улыбнулся ему, положил вторую руку на поводья и рысцой отправился к каравану.

Не успел он подъехать, как с обоих концов к нему уже подступили Ифрират и Эльхаор. Последний подозрительно посматривал в сторону их сопровождающих в конце колонны, явно ожидая чего-то нехорошего. Старик же имел озадаченный вид, однако старался не выдавать никаких чувств.

– Мы почти у границы. Та башня – край владений Мерхабилов, – повторив недавнее движение Верисара, Аирах показал на одинокий человеческий островок посреди пустынной степи.

– Что делать дальше? – почесав за ухом, где у него еще оставались последние длинные пряди, спросил Ифрират.

– Вы спокойно ведите караван, а я рассчитаюсь с Верисаром.

– Может быть, лучше я? – чуя опасность, приглушенным голосом предложил старик.

«Боится, что могут убить».

– Нет, – отрезал Аирах. – Так мы потеряем их доверие и нарушим закон Всесущего бога. Я обещал отдать ему дар, я и должен это сделать.

Эльхаор настороженно поглядел по сторонам, убедился, что никто их не слышит, наклонился вперед и мрачно прошептал:

– А если все же…

– Не думай об этом, – Аирах опалил его пристальным взором. – И прошу тебя, не берись за оружие! – слова прозвучали скорее как приказание, нежели чем просьба.

Эльхаор угрожающе прорычал, однако согласился.

Аирах мимолетно пересекся взглядом с Ифриратом, и тот, сразу догадавшись, тоже кивнул, сжав выступающие из кожи скулы.

– И да поможет нам Всесущий бог! – напоследок пожелал ученик словоносца, трогаясь в сторону Верисара.

Башня оказалась неказистой: песчаниковые блоки пообсыпались, на украшавшем вершину стяге выцвела краска. Несколько шатров, окружавших ее, выглядели заметно лучше – похоже, их сменяли вместе с отрядами дозорных раз в несколько недель.

Когда вереница повозок и всадников поравнялась с башней, дюжина конных и пеших воинов преградили ей дорогу, но угрожать оружием не стали. Кроме того, с лиц некоторых дозорных считывалось недоумение: с юга они могли ожидать разве что боевой отряд, отправляющийся усмирять кочевников диких автхаатов. Но несколько сотен скитальцев, многие из которых женщины, дети и старики, точно не походили на отважных воинов. Тогда в чем же смысл им идти на север? Искать себе смерти?

Аирах и Верисар следовали на небольшом отдалении от колонны, но именно к ним подскакал предводитель стражей границ, видимо, безошибочно различив в них вождей. Более того, он узнал Верисара и сразу же заявил, что с радостью пропустит караван и исполнит любое приказание.

– Хорошо, отправляйся к своим людям и жди моего сигнала. Тогда и открывай путь, – властно повелел Верисар, а сам, увлекая за собой Аираха, взобрался на маленький холмик, откуда открывался вид на безлюдные травяные степи, расплывавшиеся во все стороны.

– Здесь заканчиваются владения Авата Мерхабила. Дальше лишь Бескрайняя степь и дикие автхааты, – суровым взором всматриваясь в горизонт, объявил Верисар. – Вы все еще желаете уйти в те варварские края?

Аирах не заметил ничего, что отличало бы земли к северу и к югу от башни: все те же безжизненные равнины, те же высокие травы, тот же неприятный восточный ветер и то же пока еще холодное солнце. Если бы он не знал, что впереди его ожидают воинства свирепых и безжалостных дикарей, что исказили закон Всесущего бога до неузнаваемости, он бы и не предположил, что там, на севере, таится опасность.

– Мне кажется, таково желание Всесущего бога.

– И ты в этом уверен? – усмехнулся Верисар. – Разве для вас не будет лучше, если вы останетесь здесь? Если вы примите власть Авата Мерхабила, то он защитит вас, даст вам кров и пищу.

«Если бы он или иной автмаах принял Девятое Писание, то мы бы с радостью согласились подчиниться ему. Жаль, что все правители отвергли слово Акулеэва. Может быть, если бы все сложилось не так, мой учитель был еще жив».

– Наш путь лежит на север, – с обреченным взглядом ответил Аирах.

Верисар разочарованно вздохнул. Похоже, воин искренне не хотел, чтобы люди сами обрекали себя на смерть. Но он не знал и не должен был знать, что оставаясь, они бы так же оказались в ловушке. Рано или поздно, их бы раскрыли и предали священному суду те, кто посчитал Акулеэва еретиком.

– Тогда я как длань Авата Мерхабила исполнил все, что должен праведный хозяин гостю. Теперь его черед соблюсти обычай, – глаза Верисара жадно сверкнули. Воин Мерхабилов сложил руки в ожидании чего-то действительно стоящего.

Аирах медленно наклонился набок и протиснул ладонь в седельную суму. Пальцы быстро нашли металлический цветок, но ученик словоносца не сразу достал его. Замерев, как приговоренный к казни на плахе, он сомкнул глаза и выдохнул.

Тут же все вопросы о том, стоит ли кусок серебра и золота четверти тысячи жизней, вылетели из головы. Аирах увидел перед собой ее. Ту, что осталась в Черной цитадели. В одной руке она держала свой подарок, а второй стискивала ладонь избранника, с которым больше никогда не увидится в этом мире.

«Могу ли я проститься с последним, что осталось от нее, от Черной цитадели, от моего прошлого? – Да. В ином случае мы погибнем. Иногда, чтобы спасти будущее, нужно пожертвовать прошлым».

– Я приду к тебе, на Пик Высоких духов, как только наступит мой час, – почти беззвучно прошептал Аирах.

Он открыл глаза, плавным движением вытащил серебряный ирис и, опустив взгляд, передал его Верисару.

– Хм… Прекраснейшая работа, – воин Мерхабилов с должной аккуратностью принял дар и с почтенным восхищением стал тщательно его рассматривать. – Хотел бы я знать мастера, кто способен сделать такое…

– Мастерицу, – против воли Аираха случайно вырвалось из его уст.

Верисар на мгновение оцепенел, подняв брови, затем, не веря, снова покрутил обвитый нитями серебристый цветок. Лишь спустя несколько ударов сердца он издал неловкий смешок и загадочно поглядел на Аираха.

– Похоже, в тебе и твоем автхаате кроется еще немало тайн. Но, пожалуй, я не буду гнаться за тем, чтобы их раскрыть. – Верисар по-дружески улыбнулся, но тут же сосредоточился, опустил уголки рта и строго произнес: – Можете взять все свое оружие и отправляться на север. И да поможет вам Всесущий бог!

– И всему автхаату Мерхабилов! – благодарно кивнув, ответил Аирах.

Верисар поднял правую руку и жестом приказал стражам границы пропустить караван, а Аирах, попрощавшись с ним, направился к колонне, сдерживая радостное возбуждение.

У него получилось. Ему не понадобились клинки, чтобы просечь путь к новому дому. Ни одной жизнью ему не пришлось пожертвовать ради этого, только своим прошлым. Но это та цена, которую он готов заплатить за будущее истинной асмалитской веры.

Если ему и его спутникам и понадобится оружие, то не сейчас…

Безоблачное ночное небо, сверкающие на нем огоньки далеких звезд, шелест травы на поистине огромной равнине, края которой уходили далеко за горизонт… и гнетущее чувство опасности. Эльхаор знал это чувство с самых пеленок. Только оно и позволяет выжить здесь, в землях, где нет иного закона, кроме права сильного.

Он уже по третьему разу объезжал круг из телег, требовательно досматривая, чтобы ни в одном месте нельзя было протиснуться, не спустившись с коня. В том числе и для этого он приказал занять холм, если так можно называть едва ли поднимающуюся над гладким полем возвышенность. Внутри довольно маленького круга повозок теснились шатры, но далеко не всем суждено было в них спать. Те, кто мог орудовать клинком, луком или копьем, довольствовались тюками соломы, насыпанными в телеги. Кроме того, никто не обещал им, что этой ночью их сон не потревожат вражеские стрелы и шум сотен копыт. Впрочем, это относилось и ко всем последующим ночам.

Убедившись, на всех ли местах есть дозорные и заготовлена ли для них смена, Эльхаор спустился с коня и провел его в лагерь через последний проем в наскоро собранной «крепости». Оставив скакуна в загоне, занимавшем чуть ли не добрую половину от всего лагеря, воин забрался на одну из телег, где уже сидел Аирах, опершись об борт и задумчиво всматриваясь вдаль.

Рядом с учеником словоносца аккуратно лежали отменной стали сабля и круглый щит, но он всем своим видом давал понять, что не желает даже притрагиваться к оружию. Однако это ничуть не смутило Эльхаора: он знал, что Аирах совсем немногим уступает ему в искусстве боя, так что, если понадобится, прикроет спину.