Читать онлайн Сумеречный гость

Опасные удовольствия

Роман

Художник Я.А. Галеева

© Кунавина О.В., 2025

© «Центрполиграф», 2025

© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2025

Глава 1

Несмотря на то что десять минут назад диспетчер объявила о начале посадки, автобуса у перрона не было. Варя поставила тяжёлую сумку на край скамейки и огляделась. Пассажиров на первый утренний рейс собралось довольно много. И неудивительно: суббота. В основном это были люди среднего возраста. Многие, судя по матерчатым сумкам на колёсиках, рассаде в картонных коробках с самодельными ручками, а также новеньким тяпкам и вёдрам, ехали на дачи. Неожиданно сзади послышался женский голос, показавшийся знакомым. Варя невольно оглянулась: высокая блондинка в солнцезащитных очках и светлом брючном костюме изо льна разговаривала по телефону, отдавая кому-то распоряжения по поводу машины, которую нужно было отправить в ремонтную мастерскую. Блондинка повысила голос и сердито откинула назад лежавшую у неё на плече толстую, но не очень длинную косу.

Наконец подъехал автобус, подошла контролёр и начала проверять билеты у выстроившихся в очередь пассажиров. Войдя в салон, Варя не стала пробираться к задней площадке (всё равно ехать недалеко), а устроилась на одном из первых мест и от нечего делать принялась смотреть в окно на то, как пассажиры заполняют соседний автобус.

– Девушка, рядом с вами свободно?

Варя повернула голову и увидела блондинку.

– Да, – ответила она. – Не занято.

Блондинка села и сняла очки. И тут Варя её узнала: это была одноклассница её старшей сестры. И блондинка тоже узнала Варю.

– Ты ведь Позднякова? – сказала она. – Сестра Веры?

Варя кивнула.

– Прости, не помню, как тебя зовут.

– Варя. Варвара.

– А я Нонна.

– Да, – сказала Варя, – я вас помню. В школе вы были Тепловой.

– Я до сих пор Теплова, – невозмутимо произнесла блондинка. – Только не надо мне выкать. Не такая уж я и старая по сравнению с тобой. Всего-то шесть лет разницы. – Она задумчиво наморщила лоб, а потом воскликнула: – Постой! У вас же ещё одна сестра была!

– Лера. Она на два года меня моложе.

– Значит, Вера, Варвара и Валерия. А почему не Вера, Надежда, Любовь? – засмеялась блондинка.

Варя улыбнулась в ответ:

– Потому что нашу маму и её сестру зовут Любовь и Надежда.

– Вот оно что. А как Вера? Сто лет её не видела. Мне говорили, она в Ярославле живёт.

– Нет, она уехала оттуда, но у неё всё хорошо, – сказала Варя, хотя ничего хорошего в жизни сестры не было. Полгода назад расставшись с мужем, неизлечимым игроком, тайком от неё продавшим квартиру и проигравшим полученные деньги, Вера с детьми вернулась в родной город. – Воспитывает трёх сыновей.

Теплова охнула:

– Ничего себе! Три сына! Здорово! Ну а ты чем занимаешься?

«Перевожу сонеты малоизвестных французских поэтов», – мысленно ответила Варя.

– Ничем особенным. Работаю в языковой школе. Обучаю пенсионеров французскому языку.

– Почему пенсионеров? – удивилась Теплова.

– Потому что остальные возрастные группы предпочитают учить более востребованные на данный момент английский и китайский.

– Понятно. Ну а спутником жизни ты обзавелась?

Варя покачала головой.

– Я тоже, – сказала Теплова и замолчала.

Посчитав, что разговор закончен, Варя снова принялась смотреть в окно. Автобус уже ехал по городским улицам, которые, как обычно в субботу и воскресенье, были почти пусты. Лишь редкие прохожие прогуливали своих домашних питомцев, медленно идя по тротуарам вдоль фасадов домов.

– А я недавно дачу купила, – неожиданно произнесла Теплова. – В Кисловке. На Данилкиной горе.

Варя знала, что на Данилкиной горе в Кисловке была только одна дача, принадлежавшая поэту и прозаику Леониду Ерёмину. Ерёмин стал знаменитым в середине семидесятых и даже получил Государственную премию за сборник поэм, что позволило ему построить в Кисловке, откуда он был родом, домик в два этажа. Каждое лето Ерёмин с женой приезжал из Москвы в Кисловку за вдохновением. Когда в девяностых годах читатели перестали интересоваться поэзией, а занялись вопросами выживания, Ерёмин вернулся на малую родину. Один. Без жены. Жена ещё недавно знаменитого и успешного поэта, посчитав, что России пришёл конец и будущего у неё нет, перебралась вместе с сыном на другой материк. А Ерёмин устроился в деревенскую школу учителем русского языка и литературы. Произведений своих он больше не печатал, но писать не перестал. Год назад Ерёмин умер, а его сын, давно уже ставший гражданином другой страны, с дачей отца решил расстаться.

– Не знаю, зачем она мне? Всё равно времени свободного почти нет, я ведь на телевидении редактором работаю, – растерянно улыбнулась Теплова. – Наверное, это так на меня моя программа подействовала: я не первый год снимаю цикл передач о зданиях с историей, вот мне и захотелось самой стать владелицей какой-нибудь хотя бы крошечной усадебки.

Варя невольно посмотрела на её косу.

– Сама знаю, что смешная из меня дачница, – перехватив её взгляд, засмеялась Варина соседка. – У моих родителей никогда дачи не было, да и у дедушки с бабушкой тоже. Я всегда на чужие ездила. Сначала к подругам по воскресеньям на летних каникулах, потом к однокурсницам. Правда, мне нравились эти поездки. Малина, клубника, свежий воздух… Но моя дача в красивом месте расположена. Смотришь вниз, а там река течёт. Представляешь?

Варя улыбнулась:

– Представляю, и даже очень хорошо. У меня тётя в Кисловке живёт. Анна Ильинична. Вообще-то она бабушкина младшая сестра, но мы все зовём её тётей. Я как раз к ней еду. Она ногу сломала. По хозяйству надо помочь: полы помыть, постирать, грядки полить.

Теплова обрадовалась:

– Так ты приходи ко мне, как тётке поможешь. Я сегодня небольшой приём для друзей устраиваю по случаю покупки дачи. С клининговой компанией ещё неделю назад договорилась насчёт уборки. Сотрудники должны к девяти часам подъехать. Я потому на дачу так рано и отправилась. Вообще-то я всегда на машине, но вчера в моё авто на стоянке одна ненормальная тётка въехала, так что я теперь без колёс. Можно было и на электричке поехать, но я электричку терпеть не могу.

Варя освободилась к двум часам. Дел у Анны Ильиничны действительно за эту неделю скопилось немало, хоть она, несмотря на травмированную ногу, кое-что умудрилась сделать сама.

Придя на бывшую дачу поэта, Варя застала Нонну на веранде. Та, сидя за столом, покрытым старой потрескавшейся клеёнкой, отрешённо смотрела на кусок сыра в пищевой плёнке, банку шпротов и пачку чая. Судя по пыльным, немытым окнам террасы, никто из клининговой компании так и не явился.

– Они адрес неправильно записали, – вздохнула Нонна. – И поехали не в Кисловку, а в Кислово. А это почти сто километров в другую сторону. Пообещали завтра приехать, но ведь гости-то у меня сегодня будут. К тому же мне их даже угостить нечем. Оказывается, служба доставки по деревням не ездит, а в местном магазине ничего нет. Даже овощей и фруктов. Тоже мне деревня: ни огурцов, ни помидоров.

Варя улыбнулась:

– Так ведь лето только начинается. Огурцы и помидоры ещё не выросли.

– Мне от этого не легче, – угрюмо произнесла Нонна. – В общем, мой званый вечер накрылся медным тазом.

– Ну, эта беда поправима. В котором часу ты гостей ждёшь?

– Они подъедут к шести. – Нонна покачала головой. – Не знаю, что теперь делать. Стыдно-то как.

– Да у нас в запасе куча времени! Успеем! – бодро произнесла Варя.

– Смеёшься? – горько усмехнулась Нонна.

– Вовсе нет. Ну, раз ты теперь у нас сельская жительница, то будешь угощать своих друзей деревенской едой. Я сейчас к тётушке за припасами схожу, а ты пока уборку начинай делать.

Варя вернулась к Анне Ильиничне, нарвала в огороде зелени, достала из погреба картошку, солёные огурцы и помидоры, а ещё прихватила с собой два десятка яиц и банку клубничного варенья.

Когда Варя толкнула калитку и вошла во двор, то увидела, что Нонна тщетно дёргает рычаг колонки с водой, чтобы налить в ведро воды.

– Оказывается, кран в кухне не работает, – устало произнесла Нонна. – Хотела здесь воды набрать, да никак с этим устройством справиться не могу.

– Ты готовить умеешь? – спросила Варя.

– Я великолепно сервирую столы, – ответила Нонна и приняла позу официантки с подносом.

– Замечательно! – сказала Варя и, вручив ей сумки с едой, с силой нажала на рычаг: вода шумной струёй хлынула в ведро. – Тогда разворачивай скатерть-самобранку, а я быстренько наведу порядок в твоём замке.

«Замок», как шутливо назвала Варя бывшую дачу поэта, был небольшим. По рассказам тётки, приходившей иногда к Ерёмину прибраться, Варя знала, что верхний этаж состоял из одной просторной комнаты, служившей поэту библиотекой и кабинетом, а внизу находились кухня и спальня с ванной комнатой.

С ведром воды и тряпками, нарванными из старой простыни, найденной на террасе, Варя поднялась на второй этаж и ахнула: с потолка свисала красивая люстра из хрусталя и синего стекла.

– Какая волшебная люстра! – восторженно произнесла Варя, любуясь тёмно-синими чашечками цветов, в которые были вкручены лампочки-свечки. – Сказочная!

– В кухне точно такая висит, только зелёная, – сказала Нонна, поднявшаяся вслед за Варей. – Мне они тоже очень понравились. Наверное, из-за них я эту дачу и купила. Не знаю, почему наследник такую красоту отсюда не увёз.

– А книги куда подевались? – спросила Варя, обратив внимание на пустые стеллажи, занимавшие две стены. Только на одной из полок стопками лежали старые номера журналов «Новый мир», «Юность» и «Дружба народов», выпущенных до девяностого года.

– Школа забрала. Ерёмин свою библиотеку ещё при жизни школе завещал, – ответила Нонна.

– А почему журналы не взяли?

Нонна пожала плечами:

– Не знаю. Они и машинку пишущую не взяли. – Она показала на письменный стол, находившийся возле трехстворчатого окна. На поверхности стола одиноко стояла портативная пишущая машинка «Любава». – И картину тоже оставили.

Нонна подошла к противоположной стене. Между двух старых кресел висела прямоугольная картина: по пустой мокрой улице, застроенной двухэтажными особнячками, шла женщина в нарядном платье, в туфлях на высоких каблуках и держала над головой зонт. Женщина была нарисована со спины. В нижнем правом углу полотна едва виднелись две буквы «Г.К» Видимо, инициалы художника.

– Не люблю пейзажи с дождём, – призналась Нонна. – Они навевают на меня тоску. – И она сняла картину. – Повешу её где-нибудь внизу, чтобы в глаза не бросалась.

Варя принялась мыть окно. Затем подмела пол и протёрла его влажной тряпкой. Уборку она заканчивала в кухне, предварительно вымыв веранду, где теперь Нонна ставила на стол, вместо клеёнки покрытый чистой скатертью, приготовленные закуски.

– Как же замечательно всё получилось! – радостно произнесла она, войдя в кухню, и прислонилась к дверному косяку. – Мы с тобой всё успели: и чистоту навели, и сносный ужин приготовили. Хорошо, что в автобусе рядом с тобой никто не сел. Я ведь почти последняя в салон вошла.

– Ну вот, а ты переживала, – сказала Варя, придвигая стремянку к люстре. – Недаром в народе говорится: «Глаза боятся, а руки делают».

Она поднялась на верхнюю ступеньку и обнаружила, что забыла на столе тряпку.

– Подай мне, пожалуйста, тряпку, – попросила она, разглядывая люстру, покрытую паутиной.

– А какую из них? – растерянно ответил мужской голос. – Тут две лежат.

Варя вздрогнула и обернулась: на пороге кухни вместо Нонны стоял незнакомый молодой мужчина, одетый в джинсы и футболку поло.

– Я думала, что разговариваю с Нонной, – смутилась Варя.

– Она на веранде. Звонит по телефону. Так вам какую тряпку подать? – улыбнулся незнакомец.

– Ту, что на краю стола лежит.

– Ну вот, договорилась насчёт шашлыка! Феликс, спасибо, что подсказал позвонить Виталику, – весело произнесла, снова появившись в кухне, Нонна. – Варюша, знакомься, это Феликс. Он архитектор, причём потомственный архитектор. У него и отец, и дед были архитекторами.

– Приятно с вами познакомиться, – произнёс мужчина, подавая Варе тряпку.

– Мне тоже, – забирая тряпку и глядя на Нонниного гостя сверху, сказала Варя.

– Ну, Варюша, заканчивай, – подала голос Нонна. – Всё, пора отдыхать. Ты и так сегодня немало потрудилась: сначала у тётки, потом у меня.

Она взяла мужчину под руку:

– Пойдём, ты должен оценить мои владения с профессиональной точки зрения.

Когда Варя, покончив с кухней, вышла на крыльцо, она увидела во дворе Нонну, архитектора, а также незнакомую женщину средних лет, оживлённо о чём-то разговаривавших. Неожиданно послышались громкие автомобильные гудки, и Варя увидела, что к даче едут одна за другой несколько машин.

Сбежав со ступенек, Варя подошла к Нонне и осторожно тронула её за локоть.

– Я дойду до тётушки, переоденусь, – тихо произнесла Варя, когда Нонна обернулась.

– Только обязательно возвращайся! – сказала Нонна, а затем бросила взгляд на архитектора. – Милый мой друг, не мог бы ты составить компанию этой симпатичной девушке?

Варя смутилась.

– Нет, нет, – покачала она головой. – Обойдёмся без сопровождения. Обещаю, что не заставлю себя ждать.

Архитектор шутливо развёл руками:

– Извини, Нонна, но в моих услугах не нуждаются.

– Что ж, пусть будет по-твоему, но имей в виду: если ты не вернёшься, я сама за тобой приду, – шутливо пригрозила Варе Теплова и отправилась встречать новых гостей, уже выходивших из машин.

Войдя во двор, Варя увидела на крыльце Анну Ильиничну, сидевшую с вытянутой ногой, которая у неё была в гипсе, на табурете. Рядом, у стены, стояли костыли. На каждой ступеньке крылечка лежало по кошке. Две из них: чёрная, с белой грудкой и такими же белыми лапками, по кличке Лушка, и бело-рыже-серая, Муська, были тёткиными и приходились друг другу матерью и дочкой, двух других Варя видела впервые.

– Вот, полюбуйся, к моим красавицам женихи на свидание пришли, – кивнула на представителей кошачьего семейства Анна Ильинична. – Дымчатый – это Плетнёвых, а в полоску – Исаевых. Полосатый второй год к Лушке бегает, а дымчатый только этой весной ходить начал к Муське. Каждый день покоя не даёт. С утра приходит и под окнами мяукает.

– Постоянство – редкое для наших дней качество, – заметила Варя.

– А я тебе баньку протопила, – сказала Анна Ильинична.

Варя с укоризной посмотрела на тётку.

– Ну не могу я без дела сидеть! – жалобно произнесла Анна Ильинична. – Я тебе и халат, и полотенце чистое в предбаннике положила.

С удовольствием смыв с себя накопленную за день грязь, Варя вошла в дом и принялась переодеваться.

– Ты куда? – удивилась тётка. Она сидела на диване и, изредка поглядывая на работавший телевизор, вязала. – Я думала, ты с ночёвкой приехала.

– Так и есть, – сказала Варя, – с ночёвкой. Просто меня на званый ужин пригласили.

– Вот оно что… – протянула Анна Ильинична. – Званый ужин. Никогда в нашей деревне никто званых ужинов не устраивал.

– А Ерёмины? – улыбнулась Варя. – Когда ещё жена вместе с ним в Кисловку на лето приезжала?

Анна Ильинична покачала головой:

– Она ни с кем в деревне близко не общалась: только здравствуйте и до свидания. При ней они к себе в гости не звали, да и сами не ходили. Им этих гостей в Москве, как она говорила, в течение года хватало. Они сюда отдохнуть от людей ездили. Очень царственная дама была, по дому никогда ничего не делала. В Москве у неё домработница была, да и не одна, а здесь к ним Домна Григорьевна готовить и стирать приходила.

– А чем тогда жена поэта занималась? – спросила Варя.

– Книжки разные читала, журналы. Загорать любила.

– Может, она варенье варила?

Анна Ильинична отложила вязанье в сторону.

– Какое варенье! Она на диете была. Одними овощами и творогом питалась. Правда, помню, одно лето к ним художник из города зачастил. Портрет её писал. Они этот портрет в Москву осенью увезли. А вот когда Платоныч здесь окончательно осел, художник к нему каждый год на месяц стал приезжать. Только уже не портреты рисовал, а речку, луг, лес, палисадники наши, на покос со мной любил ходить. Он по молодости худой был, необихоженный, а потом со временем так изменился, что и не узнать его стало: пополнел, подобрел, машиной обзавёлся.

«Видимо, это его картина висела в кабинете», – подумала Варя.

– Помню, лет пятнадцать назад девушка с ним приезжала. Молодая, красивая, только высокомерная очень. Так на меня посмотрела, когда я прибирать пришла, словно я не человек, а пустое место. Пока я полы мыла, она в гамаке лежала, клубнику ела, а он сидел напротив и рисовал её. Я потом как-то пошутила: «Что-то вашей музы не видать», а он аж в лице переменился. Мрачным сделался. Видно, девица эта ему от ворот поворот дала. Ну а потом он ездить к Платонычу перестал. Давненько я его не видела. Наверное, умер, а может, в другой город уехал или в другую страну.

– А жена Ерёмина так и живёт в Америке?

– Да что ты! – перекрестилась Анна Ильинична. – Она ведь как только в другую страну уехала, так вскоре и заболела. И врачи их американские не помогли.

Гости Нонны сидели за столом на веранде, и только двое мужчин хлопотали во дворе, разжигая уголь в переносном мангале.

– Может быть, Варя нас рассудит? – смеясь, произнесла Нонна, когда Варя переступила порог веранды. – Варя – сестра моей одноклассницы.

– Скажите, Варя, вы замужем? – спросил кто-то из гостей.

Варя растерялась.

– Значит, нет, – констатировал тот же голос.

Архитектор, сидевший рядом с Нонной, усадил Варю на свой стул и налил ей в чистый бокал красное вино, а сам устроился сзади на подоконнике.

– Вот, Варюша, – сказала Нонна и показала на молодого человека, сидевшего на диване. Молодой человек был в клетчатой рубашке и джинсах. Рядом с ним сидела девушка, одетая точно так же. Черты их лиц были так похожи, что Варя приняла молодого человека и девушку за брата и сестру. – Это мой племянник Роман. В прошлом году изобрёл программу, которая подбирает женихам невест. Да, да, не удивляйся! Пора прекращать жить по старинке. Долой брачные агентства! Свахи, вы давно устарели, в ваших услугах больше нет нужды! – громко и театрально продекламировала Нонна. – Теперь благодаря компьютерной программе, созданной Романом, можно всего лишь за пару минут найти себе спутника на всю жизнь. Надо только ввести необходимые данные: рост, цвет волос или глаз, а также сведения об образовании и увлечениях.

– А сам изобретатель испробовал эту программу на себе? – На пороге террасы появился один из тех мужчин, что во дворе занимались мангалом.

– Конечно, – небрежно кивнул племянник Нонны. – И это сэкономило мне большое количество времени, которое я лучше потрачу на науку, чем на ненужные встречи с неподходящим мне человеком.

Пока он говорил, сидевшая рядом с ним девушка с восторгом смотрела на него, держа его за руку, словно придавая ему уверенности в том, что он произносил.

– Ну да. К тому же и по карману не слишком бьёт! – хмыкнул мужчина. – Не надо тратиться на цветы, рестораны и подарки. Какой ты, однако, Рома, рациональный человек!

Нонна рассмеялась:

– Виталий, мне кажется, ты немного утрируешь. Мой племянник, как и все молодые люди, ходил на свидания и дарил цветы, но только лишь одной Ксении, после того как программа выбрала её.

– Сначала мы целый месяц переписывались, прежде чем я согласилась встретиться с ним, – кокетливо произнесла девушка.

– А сколько, Рома, было претенденток на твою руку и сердце? – поинтересовался Виталий.

– Пять тысяч, – небрежно ответил племянник Нонны.

Девушка обвела всех гордым взглядом.

– Варя, а ты не хочешь выйти замуж, доверив свой выбор электронной свахе? – спросила Нонна.

– И тем самым лишить себя права на ошибку? – ответила вопросом на вопрос Варя. – Но ведь некоторые произведения искусства успели появиться до того, как люди, создавшие их, осознали, что не подходят друг другу. Между прочим, важные научные открытия порой совершаются именно благодаря ошибке или непреднамеренности. Например, смесь каучука и серы случайно упала на раскалённую печь, в результате чего человечество получило резину, а ведь ученые потратили немало сил и времени, чтобы изобрести её. – Варя покачала головой. – Нет, наверное, я пока не готова к тому, чтобы выбор за меня делал искусственный интеллект.

Тут она вдруг вспомнила про Веру и подумала, что, наверное, в случае сестры было бы лучше, если бы мужа ей подобрала изобретённая Романом программа. Но что, если в программе случится сбой?

Женщина, сидевшая напротив Вари, неожиданно громко вздохнула.

– Женечка, что с тобой? – обратилась к ней Нонна.

– А нельзя ли придумать такую программу, с помощью которой можно будет заманивать постояльцев?

– Женя – владелица отеля «Адажио», – шепнула Варе Нонна.

Варя не раз проходила мимо этого отеля, находившегося в красивом старинном особняке в исторической части города.

– Ты же ведь недавно отличный ремонт сделала! – удивился Виталий.

– Сделала, – кивнула женщина, – у меня в каждом номере свой интерьер, а ещё я повара хорошего к себе переманила. И всё равно наполняемость неважная, даже в сезон.

– Ну-ка, племянничек, что скажешь? – улыбнулась Нонна.

– Гостиничный бизнес не моя сфера интересов, – пренебрежительно ответил молодой гений.

– Ну-ка, друзья, давайте дружно пораскинем мозгами и поможем нашей Евгении привлечь туристов, – весело сказала Нонна. – Идём по часовой стрелке.

Гости Нонны принялись задорно и весело фонтанировать идеями, предлагая владелице отеля то пригласить какую-нибудь известную личность, писателя или музыканта, и предоставить номер для бесплатного проживания на определённый срок, дабы прослыть отелем, где предпочитают останавливаться интеллектуалы, то провести тематический бал-маскарад, какие устраивались при царском дворе или в эпоху Серебряного века.

– Пустите слух, что в вашем отеле водится привидение, – сказала Варя, когда очередь дошла до неё. – Например, дама в белом, вроде той, что когда-то появлялась в Аничковом дворце. У вас же старинное здание, к тому же в нём до революции тоже располагалась гостиница. Так вот, ваша дама перестала показываться постояльцам после семнадцатого года, а теперь, когда была проведена реконструкция, её снова стали замечать в коридорах и на лестницах.

– Весьма остроумное предложение, – произнёс архитектор.

– И не затратное, – одобрил Роман.

– Привидение? – растерянно спросила хозяйка «Адажио».

– Людей всегда привлекает таинственное и загадочное, только пусть ваше привидение будет безвредным и романтичным, – сказала Варя. Она ненадолго задумалась, а затем произнесла: – Допустим, некая дама должна была выйти замуж. Человек, с которым она собиралась обвенчаться, жил в другом городе. Незадолго до свадьбы он написал ей о том, что приезжает и остановится в гостинице. Когда наступил назначенный срок, она, не получив от него никакого известия, сама пришла в гостиницу и спросила о своём женихе, однако портье сказал ей, что постояльца с такой фамилией в номерах нет. Дама в течение многих лет приходила каждый день в гостиницу, иногда подолгу сидела в вестибюле, а после того, как она умерла, её призрак стал появляться в разных частях здания.

– Дама, которая ищет своего жениха, – улыбнулась Нонна. – Очень вежливая. Прежде чем войдёт в номер, обязательно постучится.

– Мы сегодня шашлык будем готовить или нет? – На террасе появился второй мужчина, возившийся во дворе с мангалом. – Где шампуры?

– В кухне, – ответил кто-то из гостей.

Все начали подниматься из-за стола и потянулись во двор. Варя тоже встала и вышла на улицу. Гости разбились на группки и весело переговаривались между собой, наблюдая за тем, как идёт приготовление шашлыка. Архитектор вышел следом за Варей.

– Интересно, а почему не приехал жених? – произнёс он.

Варя обернулась и пожала плечами.

– Он мог простудиться и скончаться от воспаления лёгких. Или просто подавился косточкой, а слуги рядом не оказалось, чтобы помочь ему.

– Довольно банальная причина для такой романтической истории, – улыбнулся архитектор.

– Феликс, можно вас на минутку? – раздался с крыльца голос молодого гения. – Мне нужно проконсультироваться с вами.

«Видимо, он с наибольшей выгодой для себя использует каждую минуту времени, даже когда находится на отдыхе», – подумала о племяннике Нонны Варя. Она ещё немного постояла во дворе и направилась к калитке, однако её неожиданно окликнула Нонна и попросила помочь унести на второй этаж две вазы, подаренные кем-то из гостей. Вазы оказались большие, из тонкого фарфора, с красивым рисунком. Взяв по вазе, Варя и Нонна миновали архитектора и Романа, энергично и напористо объяснявшего что-то своему собеседнику, и, войдя в дом, поднялись по лестнице.

– Устрою здесь комнату отдыха, – сказала Нонна и, поставив на пол вазу, включила люстру. – Избавлюсь от стеллажей. Куплю домотканые дорожки, кресло-качалку, и никакого телевизора. Буду слушать музыку. Пластинки. У одного моего знакомого огромная коллекция пластинок. Надо будет поискать патефон. Нет! Лучше я куплю телескоп, чтобы изучать звёздное небо. Я всегда мечтала научиться различать созвездия. Ты будешь приходить ко мне в гости пить чай из самовара. У твоей тётки есть самовар, который топится еловыми шишками?

Варя отрицательно покачала головой.

– Только электрический чайник.

– Какая жалость! – засмеялась Нонна. – Впрочем, самовар можно поискать на блошином рынке. Ну что, пойдём вниз?

– Можно я здесь ещё немного посижу?

– Конечно, – кивнула Нонна. – Сиди, сколько хочешь.

Оставшись одна, Варя подошла к письменному столу и посмотрела в окно. Да, поэт построил дачу в очень живописном и красивом месте. Другой берег реки был не такой пологий и высокий, как этот, на котором стоял дом. Зато на другой стороне раскинулся широкий луг, окаймлённый лесом. Солнце начинало медленно садиться за верхушки деревьев, расцвечивая небо яркими акварельными красками. Варе показалось, что она действительно находится в сказочном замке. Она открыла верхний ящик стола. В нём лежали листы белой бумаги. Варя взяла верхний лист и вставила его в машинку.

«О, краски закатные! О, лучи невозвратные!» – быстро и легко простучала по клавишам Варя. Неожиданно она услышала шаги на лестнице, а затем увидела поднимающегося архитектора. Он держал в руках два чистых бокала и бутылку вина.

– Не помешаю?

– Нет, – ответила Варя.

Архитектор подошел к столу и поставил бокалы.

– Бальмонт? – спросил он, бросив взгляд на напечатанную строчку.

– Он самый, – ответила Варя и, вынув из машинки лист, спрятала его в верхнем ящике.

– Как вам этот дом? – спросил архитектор. – Мне показалось во время разговора внизу, что вам нравятся дома с историей.

– У каждого дома есть своя история, разве не так? – ответила Варя. – В этом доме хорошая атмосфера, потому что здесь жил хороший человек.

– Почему вы так решили? – улыбнулся архитектор.

– Потому что в трудное для страны время он не побежал, сверкая пятками, спасаться на другой континент, а отправился в противоположную сторону – туда, откуда всё начал. Наверное, он посчитал, что найдёт здесь для себя, а может быть, и для других спасение. И эта дача обрела совсем другой смысл, другое предназначение. Она стала не просто домом, где можно поесть или переночевать, а точкой опоры, когда всё вокруг рушилось и исчезало. Не знаю, как вам, а мне приятно здесь находиться. И вообще я люблю деревянные дома. Люблю покрытые лаком двери, свежевыкрашенные половицы, пусть даже они и скрипят порой нещадно. И возле печки мне нравится сидеть зимой и греться об её тёплый бок.

– Я тоже люблю работать с деревом, – кивнул архитектор. – Дерево намного душевнее камня. Но вам не кажется, что истории бывают разные, независимо от того, из какого материала выстроен дом. Что бы вы сказали человеку, собравшемуся купить дом, где до него уже жили?

Варя внимательно посмотрела на своего собеседника.

– Дом должен обязательно подходить его душевному складу, – сказала она, – внутреннему настроению. Они должны ладить друг с другом, иначе этот человек будет несчастен, даже если у его нового жилища богатая и интересная история.

Она обвела комнату взглядом.

– Как-то непривычно видеть вокруг себя пустые полки. С книгами любая комната всегда смотрится намного уютнее.

– А что насчёт электронных?

– Электронные книги не люблю, – призналась Варя. – Мне больше по душе бумажные.

Архитектор налил в бокал вина и подал ей:

– Тогда за книгу! За старую добрую бумажную книгу!

– За неё! – кивнула Варя и коснулась своим бокалом бокала своего собеседника. Раздался лёгкий звон.

Вдруг внизу послышались голоса, и вскоре на лестнице показались Роман с Ксенией. Пара крепко держалась за руки.

– Простите! – кокетливо воскликнула девушка. – Мы думали, здесь никого нет.

– Вы нам не помешали, – улыбнулся архитектор. – Хотите вина? Между прочим, весьма достойное вино: четыре сорта винограда и восьмилетняя выдержка. – Он показал на бутылку.

– Нет, нет, мы не пьём спиртного, – опять закокетничала девушка.

– В кухне есть клубничное варенье, – сказала Варя.

– Обожаю клубничное варенье, – ёрничая, произнёс племянник Нонны.

Парочка направилась назад к лестнице.

– Занятный молодой человек, – отметил архитектор.

«Только очень боится сделать ошибку, – подумала Варя. – Интересно, откуда в нём этот страх?»

– Между прочим, он своей девушке предложение сделал в автобусе и на видео записал, а потом выложил в Интернет.

– Зачем? – удивилась Варя.

– Зачем записал или зачем выложил в Интернет?

– И то и другое.

Архитектор пожал плечами.

– Может быть, не уверен в своей памяти, – предположил он.

«Или в девушке», – подумала Варя.

Внизу раздался грохот, затем послышался крик Ксении. Архитектор и Варя поспешили вниз.

– Как званый вечер? – поинтересовалась Анна Ильинична. – Что делали? О чём говорили?

– Пили вино восьмилетней выдержки и говорили о свахах, – ответила Варя.

Анна Ильинична бросила на племянницу недоверчивый взгляд.

– Честное слово, – сказала Варя, – ни капельки не лгу. Свахи скоро будут не нужны.

– Тоже мне удивила, – усмехнулась Анна Ильинична. – В деревне и так уже давно молодёжи мало, так что и сватать скоро будет некого. Ну, если только в городе, да ведь у вас там теперь всё по-иностранному. Даже нечисть и то не наша. – Она внимательно посмотрела на племянницу: – Что-то ты какая-то не такая.

– Правда? – удивилась Варя и подошла к зеркалу, висевшему в простенке между окнами.

Глядя на себя, она снова вспомнила, как они с архитектором бросились вниз, услышав голос Ксении, звавшей на помощь. Оказалось, молодые люди, обнаружив под лестницей картину с женщиной, идущей под дождём, решили повесить полотно на стену. Но сделали это весьма неудачно, так как Роман непрочно установил стремянку и упал с неё вместе с картиной. Когда ему помогли подняться, выяснилось, что он не может ступить на ногу. Архитектор повёз Романа и Ксению в город, в ближайший травматологический пункт. «Жаль, что наше общение так внезапно закончилось», – вздохнула она.

– Что с тобой? – удивлённо произнесла Анна Ильинична.

– Со мной? Ничего, – ответила Варя и отошла от зеркала.

Глава 2

Спустя две недели Варю вызвала к себе в кабинет директор языковой школы Завадская.

– Варвара Владимировна, не возьмёте ли вы себе новую ученицу? – спросила она, предложив Варе сесть.

Варя удивлённо посмотрела на Завадскую: французским индивидуально с учениками занимались только два педагога, работавшие в школе уже много лет. Индивидуальное занятие стоило в два раза дороже, чем занятие в группе, да и сама работа с отдельным учеником не так утомительна.

– Это особенная ученица, – сказала Завадская. – Дочь бизнесмена Зотова. Ей двенадцать лет. Она учится в частной школе, но родители недовольны её уровнем знания французского языка и поэтому обратились в нашу школу. Заниматься с ней вам придётся два раза в неделю: по вторникам и пятницам. Начало занятий – десять…

– Дина Васильевна, а почему вы не предложили поработать с ней другим учителям? – перебила Завадскую Варя.

– Я им предложила, но они в силу своего возраста уже не всегда хорошо переносят поездки за город. Дело в том, что семья живёт в поместье. Вы будете доезжать на автобусе до поворота на Молоканово, а там вас будет ждать машина Зотовых и отвозить в поместье. Назад, к обратному рейсу, вас тоже будет доставлять шофёр.

– Зотовым нужен педагог только на летние каникулы?

– Пока мы обговорили с ними этот период времени.

Варя нерешительно посмотрела на Завадскую.

– Боитесь, что моё предложение с подвохом? – улыбнулась Завадская и покачала головой: – Родители заверили меня, что с их дочерью проблем не будет. Да, семья, конечно, очень богатая, но ребёнок воспитывается по строгим правилам.

– Что ж, посмотрим, – ответила Варя, вставая из-за стола.

– Замечательно, – обрадовалась Завадская, – завтра вторник, они будут вас ждать.

Поместье, в которое на следующий день направилась Варя, когда-то принадлежало князьям Бряцаловым. Оно было выкуплено бизнесменом Зотовым почти в полуразрушенном состоянии и тщательно отреставрировано.

Варя сошла на повороте и увидела, что её уже ждёт большой внедорожник. Когда машина проехала через подъездные ворота, Варя поразилась великолепию поместья, занимавшего не один гектар. Кроме главного дома и нескольких флигелей, в него также входили парк, теннисный корт, бассейн и конюшня. В поместье была даже церковь. Усадебный дом представлял собой двухэтажный классический особняк с шестью белыми колоннами, украшавшими парадный вход. В огромном вестибюле, куда Варю привела горничная и где она дожидалась прихода хозяйки поместья, поражали своей красотой лестница из розового мрамора, гранитный пол и люстра, напоминавшая хрустальный дождик.

Марианна Зотова, мать её новой ученицы, предстала перед Варей в длинном белом облегающем платье с вышивкой по подолу, своим фасоном напоминавшем одежду, которую носили женщины в европейском Средневековье. Платиновые волосы Марианны были распущены до пояса, а голову украшал широкий золотой обруч.

Сопровождала хозяйку другая горничная, не та, что встретила Варю у входа, но одетая в такое же форменное платье коричневого цвета, совершенно не подходившее её фигуре. Варя подумала, что уродливая одежда прислуги пошита не без умысла, с целью выгодно оттенить наряд хозяйки поместья.

– Я посмотрела ваше портфолио, которое прислала Дина Васильевна. Не скрою, эти документы мне показались не слишком убедительными. Мы бы предпочли, конечно, чтобы преподаватель был носителем языка, но вынуждены согласиться на вашу кандидатуру, потому что вы два раза были во Франции по программе обмена. И всё же через месяц я устрою экзамен и проверю, чему вы за это время научите мою дочь.

– Вы знаете французский язык? – удивилась Варя.

– Нет. Я приглашу профессора, который его знает. А сейчас вас проводят в комнату Изольды.

Кивнув повелительно, Зотова покинула вестибюль, а Варя стала подниматься по лестнице вслед за горничной, разглядывая изящную лепнину на стенах. Комната её новой ученицы потрясала своими размерами, как и весь дом. В ней было шесть окон и кровать с пологом. Дочь бизнесмена оказалась худенькой девочкой с болезненным выражением лица. Все дни недели у неё были расписаны. К ней приезжали учителя музыки и рисования, а также тренеры по теннису и верховой езде. Лишь воскресенья были отданы встречам с подругами, дочерями таких же, как Зотов, бизнесменов.

– Но мой папа в нашем городе богаче всех, – сразу же уточнила Изольда. – А мама всё время учится на разных курсах. У неё уже столько сертификатов и дипломов! Она их почти каждый месяц получает.

Такому трудолюбию можно было только позавидовать. Но способности мам не всегда в той же мере передаются детям.

Варина новая ученица очень быстро утомлялась, её внимание было трудно удержать больше десяти минут. Варя сразу поняла, что девочке не хватает общения. Ей, несомненно, хотелось, чтобы её выслушали, а в доме, кроме прислуги, с которой Изольде было запрещено вступать в какие-либо беседы, разговаривать было не с кем, ведь Марианна была очень занята.

– Мама берёт уроки вокала, к ней приезжают учителя из консерватории, – сообщила Изольда, когда во время занятия снизу до них донеслись звуки пения. – Папа подарил ей белый рояль. Он стоит в Музыкальной гостиной. Мама готовится к сольному концерту и разучивает разные романсы и арии.

Прозанимавшись с Изольдой ровно час, Варя направилась к лестнице, которая вела вниз, и неожиданно увидела стоявших у её подножия Марианну и двух мужчин: один из них, невысокого роста, холёный, лет шестидесяти, был ей незнаком, а во втором она узнала архитектора, с которым познакомилась на даче Нонны.

– Это наша новая преподавательница французского языка, – произнесла Марианна, когда Варя спустилась, а затем обратилась к ней: – Шофёр уже ждёт вас.

Варя вышла через парадный вход и увидела у крыльца машину. Шофёр привёз её к остановке, где никого не было, и оставил дожидаться автобуса. Однако прежде автобуса к остановке подъехала машина. Стекло опустилось, и Варя увидела сидящего за рулём архитектора. Он наклонился и открыл ей дверцу:

– Садитесь. Поедем в город вместе.

Варя, устраиваясь на переднем сиденье, обратила внимание на то, что на заднем лежали свёрнутые в рулоны чертежи.

– Не ожидал увидеть вас у Зотовых, – улыбнувшись, произнёс архитектор.

– Я тоже, – сказала Варя.

– Это один из моих клиентов, – пояснил архитектор. – Уже несколько лет я работаю над восстановлением поместья.

– У вас замечательно получается.

– Вам понравилась моя работа?

– Очень. Один вестибюль в господском доме – настоящее произведение искусства.

– Таким дом был при Бряцаловых. Всё восстановлено по чертежам и рисункам, которые мне удалось найти в архиве. Особенно пришлось потрудиться над танцевальным залом и ротондой. Но осталось совсем немного – надо заново выстроить домашний театр и садовый павильон, и моя работа здесь будет закончена.

Варя вспомнила слова Изольды о том, что Марианна берёт уроки вокального мастерства, и улыбнулась. «Должно быть, в домашнем театре Марианна Зотова будет устраивать сольные концерты для почитателей своего таланта, а ещё они с мужем смогут приглашать какую-нибудь театральную труппу со спектаклем, – подумала она. – Это, конечно, дорогое удовольствие, но, судя по размаху, эти люди способны оплатить любую прихоть».

– А где живёт прислуга?

– Во флигеле, – ответил архитектор. – Хозяйка предпочла, чтобы обслуживающий персонал жил отдельно.

– Да, это право хозяина делить дом с тем, с кем он хочет.

– Как вы считаете, этот дом подходит их владельцам? – с лукавой улыбкой спросил архитектор.

– Я уважаю любое человеческое жилище, – ответила Варя. – Вот только не понимаю, почему люди стремятся прожить чужую историю вместо своей.

Архитектор приподнял правую бровь:

– Однако!

– В поместье есть церковь, – нерешительно произнесла Варя и смолкла.

– Вы хотите знать, новодел ли это? Нет, это домовая церковь Бряцаловых, там же находится и их усыпальница. Между прочим, за эти годы из всех усадебных построек церковь меньше всего подверглась разрушению, и поэтому её восстановление зашлю не так уж и много времени.

Варя бросила на своего собеседника изумлённый взгляд:

– Зотовы тоже будут использовать княжескую усыпальницу для своего упокоения?

Архитектор ответил довольно сухо:

– Мы не касались этого вопроса.

Они въехали в город, и архитектор неожиданно предложил выпить по чашечке кофе. Варя отрицательно покачала головой:

– Я бы с удовольствием выпила с вами кофе, но, к сожалению, не могу. У сестры назначено собеседование, и мне необходимо присмотреть за её детьми.

– А больше за ними присмотреть некому? Например, бабушке.

– Бабушка сидит с другими внуками.

Во дворе Вариного дома архитектор вышел из машины и, открыв дверцу, протянул Варе руку.

– Ловлю вас на слове, – сказал он, когда она вышла из машины, – что вы с удовольствием выпьете со мной кофе. Мне очень хочется с вами пообщаться.

Она улыбнулась ему в ответ:

– Мне тоже.

– Какая у Зотовых красивая машина, и шофёр очень симпатичный, – сказала Вера, когда Варя переступила порог квартиры. На руках у сестры всхлипывал младший сын Петенька, на чьём лбу виднелась свежая ссадина.

– Что случилось? – спросила Варя.

– Ничего особенного. Споткнулся о свою же машину.

Из большой комнаты донеслись крики среднего сына Артёма и старшего Арсения.

– Это не твоя футболка, а моя! – втолковывал брату Арсений.

– Нет, моя! Моя! – настаивал на своём Артём. – С роботом – моя футболка!

– Это не Зотовых машина. Это меня их архитектор подвёз, – объяснила Варя.

Она вымыла руки и подошла к сестре с Петенькой.

– Ну, иди ко мне, мой раненый боец.

Малыш молча потянулся к Варе.

– Симпатичный архитектор, – сказала Вера.

– Одевайся, а то на собеседование опоздаешь.

– Слушай, а Зотовым, случайно, не нужен гид? – спросила Вера, направляясь в ванную комнату. – Судя по их поместью – мне сегодня Сенька показал фотографии в Интернете, – там можно запросто водить экскурсии. Это же не дом, а настоящий дворец! Сорок комнат! Люстры, камины, белый рояль… Там даже мебельный гарнитур из груши есть, как в Юсуповском дворце. Куплен за бешеные деньги на аукционе во Франции.

– Они нуждаются не в гиде, а в прислуге. В частности, как мне сказала их дочь, им срочно нужна квалифицированная прачка, которая умеет читать ярлычки на нижнем белье хозяйки, отделанном кристаллами Сваровски. Если ты согласна на эту работу, то, пожалуйста, попытай счастья.

Вера бросила взгляд на своё отражение в зеркале.

– Мне бы со своим бельём справиться, – вздохнув, угрюмо произнесла она и принялась наносить макияж.

Глава 3

Войдя в пятницу в комнату Изольды, Варя увидела за письменным столом Марианну.

– Вы мне позволите взглянуть на ваш конспект занятия? – улыбнувшись, произнесла Зотова.

Варя молча достала из сумки тетрадь, в которой всегда расписывала ход занятия, и пластиковый пакет с приготовленным к уроку дидактическим материалом, и положила их перед Марианной.

– Замечательно, – сказала Зотова. – Извините, но я вынуждена это сделать: дело в том, что в прошлом году преподавательница английского языка совсем не готовилась к занятиям и часто ограничивалась просмотром фильмов с субтитрами, причём на русском языке. И вот ещё что: не отвечайте во время занятия на телефонные звонки. Мы платим вам за работу с нашим ребёнком, а не за болтовню по телефону.

Она встала из-за стола и царственной походкой выплыла из комнаты.

– А к нам сегодня после обеда клип снимать придут, – сообщила Изольда. – Мама будет сидеть за органом в Музыкальной гостиной.

– Я думала, она на рояле играет, – не сдержала удивления Варя.

– У нас ещё и орган есть. Он не такой большой, как в церкви, но старинный. Мама будет только делать вид, что играет на нём. Ей сегодня для клипа должны привезти два красивых платья, а ещё у неё на голове будет украшение, которое ей в прошлом году подарил папа. Это не корона, она как-то по-другому называется. – Девочка сморщила лобик, изо всех сил пытаясь вспомнить название.

– Диадема? – произнесла Варя, чтобы прервать её мучения.

Изольда замотала головой.

– Тиара?

Девочка обрадованно воскликнула:

– Да-да! Тиара! Она называется «Русская красавица». Такое украшение носила когда-то жена царя. Мама очень хотела такую, и папа заказал её у ювелира. Папа обещал мне подарить бриллиантовую корону, когда мне исполнится шестнадцать лет и я поеду на бал в Москву.

– Очень рада за тебя, – сказала Варя, – но давай приступим к нашему занятию. Сегодня мы прочитаем и переведём очень необычное и красивое стихотворение. Оно рассказывает о зимнем Париже.

– А я была в Париже зимой. Мы каждый год встречаем Новый год в Париже и всегда останавливаемся в отеле на Елисейских Полях. Он пятизвёздочный. В нём есть бассейн, фитнес-центр, ювелирный магазин…

– Замечательно, – перебила Изольду Варя, но девочку было трудно остановить. Она успокоилась только тогда, когда показала все наряды, купленные ей родителями в последнюю поездку в Париж.

Спустившись после занятия вниз, Варя не нашла возле крыльца машину. В растерянности она вошла в вестибюль, и тут из правого крыла вышла Марианна.

– Шофёр ещё не вернулся из города, – сказала Зотова. – Его угораздило попасть в пробку. Вы можете пока прогуляться вокруг дома или по парку. Мы вам компенсируем эту вынужденную задержку: вас отвезут не до остановки, а в город – туда, куда вам нужно.

Делать было нечего. Автобусная остановка находилась от поместья не близко, к тому же солнце уже серьёзно припекало, поэтому идти по жаре Варе не хотелось. Она решила воспользоваться разрешением Марианны и пройтись по парку. Парк у Зотовых оказался английским, пейзажным. Идя по извилистым дорожкам, посыпанным гравием, и с интересом рассматривая затейливо устроенные ландшафтные уголки, Варя дошла до небольшого фонтана и полюбовалась его скульптурной композицией, состоявшей из фигур трёх речных нимф, которые, изящно выгнув спины и повернув головы, держались за руки. Неожиданно справа послышались голоса и глухие удары. Варя решила, что там ведутся какие-то работы, и направилась в противоположную сторону. Увидев скамейку, обрамлённую цветущими кустами, она присела на неё и вынула из сумки телефон, чтобы проверить пришедшие сообщения.

– Как прошло собеседование у сестры? – произнёс мужской голос.

Варя подняла голову и увидела архитектора.

– Оно прошло неудачно, – ответила Варя.

– Сочувствую. Я тоже был когда-то в числе соискателей. И тоже получал отказы. Ваше занятие уже закончилось или ещё не начиналось?

– Закончилось. Жду, когда шофёр выберется из пробки.

– К сожалению, я не смогу сегодня доставить вас в город, – сказал архитектор. – Привезли строительный материал для павильона.

Мне нужно проконтролировать разгрузку. А вы лучше пройдите вон по той дорожке. – Архитектор указал рукой, куда Варе следовало пойти.

– А что там? – спросила заинтригованная Варя.

– Секретная беседка, – понизив голос, произнёс архитектор. – Из неё открывается чудесный вид на реку.

Варя встала и направилась в указанную сторону.

Через некоторое время она действительно разглядела среди кустарников мраморную беседку-ротонду, обсаженную со всех сторон высокими кустами роз. Её колонны тоже оплетали розы, только вьющиеся, с маленькими красными и белыми цветками. Она подошла ближе и вдруг услышала женские голоса. В беседке уже находились люди. «Наверное, прислуга», – разочарованно подумала Варя. Она уже хотела повернуться и пойти назад, но тут до неё долетел ароматный запах сваренного кофе и испечённых булочек. Варя невольно сделала ещё несколько шагов и остановилась. Она не знала, что ей делать: то ли напроситься на чашку кофе, то ли уйти.

– Представляете, эта особа собирается устроить салон, – насмешливо произнёс высокий женский голос.

– И по каким же дням она намерена принимать? – спросил второй женский голос, в котором тоже прозвучала насмешка.

– А ещё интереснее – кого. Наверное, таких же вульгарных личностей, как она сама и её муж, – заметила третья собеседница.

«Понятно, – подумала Варя. – Народ злословит по поводу богачей». Она окончательно приняла решение уйти, но тут весьма пожилой женский голос с презрением выпалил:

– Эти нувориши везде одинаковы. Они всё время изо всех сил стараются доказать, что они с нами на равных, поэтому все их потуги выглядят нелепо и смешно.

– О да! Они постоянно путают высокомерие с достоинством, – поддержал пожилую участницу беседы первый голос. – Неужели эти люди не могут понять, что настоящий аристократ – это не груды золота и денег, а многовековое воспитание? Нельзя, наняв учителя, научиться этикету, в нём просто живут!

Послышался звон чайной посуды. Варя поднялась на носки, чтобы разглядеть находившихся в беседке, но листья и цветы не давали ей этого сделать. Ей удалось только увидеть высокие причёски, украшенные жемчугом и брошами для волос, а также старинными гребнями.

«Наверное, это статисты, приехавшие сниматься для клипа Марианны», – подумала Варя.

– Она совсем не тратит на благотворительность! – возмущённо произнесла одна из собеседниц. – А это моветон!

Варе захотелось немного защитить Зотовых.

– Зато у них нет крепостных, – негромко произнесла она.

Однако её замечание было услышано.

– Какая невоспитанность – подслушивать чужие разговоры! – гневно воскликнули женщины, сидевшие в беседке.

Варя покраснела, а затем, осторожно раздвигая кусты, направилась к беседке. Она вошла в беседку и ахнула – здесь никого не было. Она вообще не носила следы чьего-либо пребывания в ней. Только на красивом мраморном столике с розовыми прожилками стояла большая чайная кружка, на дне которой лежал зелёный листик.

Обескураженная Варя вышла из беседки и тщательно осмотрела всё поблизости, в надежде отыскать какое-нибудь строение, куда могли удалиться женщины, пившие кофе в беседке, однако ничего не нашла. «Что же это тогда было? – задумалась она. – Слуховая и зрительная галлюцинация? Первый признак сумасшествия? Неужели люди именно так начинают терять рассудок?»

В сильнейшем смятении она направилась по одной из тропинок, которая неожиданно вывела её прямо к берегу реки. Варя спустилась по небольшой каменной лестнице вниз и, зачерпнув ладонью немного воды, брызнула в лицо. «Может быть, это всё от жары? – подумала она и постаралась себя успокоить. – Видят же люди в пустыне мираж, а я его не увидела, а, скорее, услышала». Она снова поднялась по лестнице и в растерянности остановилась, не зная, по какой дорожке ей идти, чтобы выйти из парка. «Наверное, меня давно ищет Марианна», – подумала она. Но Марианна её не искала. Варю искал архитектор. Они встретились возле одного из искусственных маленьких прудов.

– Вот вы где, – с облегчением произнёс архитектор.

– Меня заждались? – обеспокоенно спросила Варя.

– Нет, шофёр по-прежнему стоит в пробке. Я сглупил, направив вас в беседку, ведь вы не знаете зотовского парка и не сразу сможете найти из него выход.

– Да, я поняла, этот парк не имеет границ, – улыбнулась Варя.

– Границы, у него, конечно, есть, но он действительно занимает довольно обширную площадь. Я уже закончил свою работу здесь и должен встретиться с другим клиентом, так что могу подвезти вас.

– Замечательно! – обрадовалась Варя. Ей хотелось как можно скорее покинуть поместье.

Однако им пришлось это сделать не сразу. Когда они вышли из парка и обошли дом с левой стороны, наткнулись на Марианну.

– Феликс Александрович, уделите, пожалуйста, мне несколько минут, – сказала Зотова.

Архитектор с удивлением посмотрел на неё.

– Требуется ваш совет. Мне предложили приобрести картину для моей галереи.

– Кто её автор? – спросил архитектор.

– Кристина Робертсон, – ответила Зотова. – Я прочитала о ней в Интернете несколько статей и знаю, что она работала при дворе.

– Замечательная художница, – сказал архитектор.

– Однако Николай I был ею недоволен и приказал вернуть портреты, не заплатив ей ни копейки.

– Тем не менее её работы сейчас находятся в Эрмитаже, и я совсем не согласен с мнением графа Михаила Дмитриевича Бутурлина, написавшего в своих «Записках», что Робертсон забыли. Нет, эту художницу помнят. Её «Дети с попугаем» чудесны, а «Портрет княгини Зинаиды Ивановны Юсуповой» я считаю одной из её лучших работ. Так что на вашем месте я бы даже не стал сомневаться. Тем более женская живопись у меня вызывает уважение. А у вас, Варвара Владимировна? – неожиданно обратился он к Варе.

– Я большая поклонница Натальи Гончаровой, – ответила Варя.

– Впервые слышу, чтобы жена Пушкина писала картины, – с презрением произнесла Зотова.

Варя и архитектор изумлённо переглянулись.

– Варвара Владимировна имеет в виду Наталью Сергеевну Гончарову, супругу художника Михаила Ларионова, работавшую в двадцатом веке, – деликатно произнёс архитектор. – Впрочем, она доводилась родственницей Наталье Николаевне Пушкиной.

– Так, значит, покупать? – не отреагировав на эту реплику, спросила Зотова.

– Поговорите с мужем, – улыбнулся архитектор.

Уже сидя в машине, Варя и архитектор рассмеялись.

– «Впервые слышу, чтобы жена Пушкина писала картины», – подражая интонации Марианны Зотовой, произнесла Варя. – Впрочем, знание девичьей фамилии Натальи Николаевны – это уже похвально, некоторым и такие тонкости невдомёк.

– Вам правда нравится Гончарова? – спросил архитектор.

Варя кивнула:

– Да. И Елена Дмитриевна Поленова. Мы с племянниками любим рассматривать её иллюстрации к русским сказкам. А Робертсон мне очень жаль. Такой талантливой художнице позволили умереть в бедности. Впрочем, это, наверное, закономерность для человеческого общества.

– Как мы поедем: так или с ветерком? – спросил архитектор.

– С ветерком? – удивилась Варя.

Архитектор нажал на какую-то кнопку на приборной панели, и крыша машины поползла назад.

– С ветерком! – весело произнесла Варя. – Давно мечтала проехать в открытой машине, как герои одного замечательного фильма.

– И как же он называется, этот замечательный фильм? – поинтересовался её спутник, заводя двигатель.

– «Раба любви». Есть такой красивый и поэтичный фильм о звезде немого кино. Очень занимательная она личность. – Варя чувствовала себя рядом с архитектором легко, и настолько ей был приятен этот человек, что хотелось рассказать ему о фильме, который ей очень нравился. – Моя самая любимая сцена – это когда главный герой сидит в машине и смотрит, как Ольга Вознесенская принимает цветы от поклонников, а они потом уносят её на руках. В этом фильме всё время хочется смотреть на лица, даже на те, что на фотографиях. Камера в одном из эпизодов долго показывает крупным планом обложку журнала с фотографией партнёра Вознесенской по кино. Самое интересное: о нём всё время говорят, но он так и не появляется. Звучит только его фамилия.

– Ну, если не считать нескольких чёрнобелых кадров в самом начале фильма, когда мы всё же можем лицезреть Максакова, – произнёс архитектор.

– Вы тоже видели этот фильм? – обрадовалась Варя.

– Видел. Вам, наверное, это покажется смешным, но моя фамилия Максаков.

Варя улыбнулась:

– Действительно, забавно.

У архитектора зазвонил телефон. Он ответил, произнеся несколько фраз, а затем, попрощавшись со своим собеседником, спросил:

– Вы очень торопитесь?

– Нет, – покачала головой Варя. – У меня занятия теперь только вечером.

– А у меня образовался час свободного времени. Клиент попросил встретиться позже. Давайте посидим в кафе. Не забудьте, вы обещали выпить со мной кофе.

– Я помню, – засмеялась Варя.

Максаков привёз её в кафе, которое располагалось на первом этаже небольшого ничем не примечательного снаружи трёхэтажного особняка из серого камня. Однако внутреннее убранство кафе значительно контрастировало с внешним обликом здания.

– Нравится вам здесь? – наблюдая за тем, как Варя с интересом разглядывает обстановку, спросил архитектор, когда они устроились за одним из столиков в очень удобных белых креслах, у которых имелись даже подушечки для поясницы.

– Очень, особенно люстры и светильники. Признаюсь, у меня слабость к осветительным приборам.

– Я так и думал, что вам здесь понравится. Шесть лет назад по просьбе хозяина кафе я отреставрировал это помещение. Это был мой первый самостоятельный проект. Между прочим, до революции здесь находилась кондитерская, пользовавшаяся необыкновенной популярностью у дам всех возрастов. Сейчас это кафе тоже стало одним из модных и часто посещаемых мест. Обычно днём здесь свободно, а вот вечером все столики заняты. К тому же в кафе подают те же самые десерты, что и до революции. Нынешний владелец наряду с ассортиментом и чиппендейловской обстановкой собирается вернуть этому заведению ещё и старое название – «У Луи Мейнара». Прежнего дореволюционного хозяина звали Луи Мейнар.

– Жаль, что не Франсуа, – улыбнулась Варя.

Архитектор бросил на неё удивлённый взгляд:

– Простите. Не понял.

– Был такой французский поэт, сочинявший сонеты. Франсуа Мейнар, – пояснила Варя.

– Никогда не слышал о таком поэте, – признался Максаков.

– И неудивительно, ведь он жил очень давно – в шестнадцатом веке. – Варя немного помолчала, а затем улыбнулась и сказала: – Значит, вы не только строите, но и реставрируете.

– Да, я начинал с проектирования и строительства, а затем увлёкся реставрацией. Мне показалось более интересным возвращать постройкам первоначальный облик. Правда, приходится много времени тратить на розыск архивных документов, планов и чертежей, а если они утрачены, то иногда воссоздавать только по фотографиям или сохранившимся в воспоминаниях описаниям. Например, реставрируя усадьбу Бряцаловых, я долго искал сведения о том, каким был паркет в Синей гостиной, а он, как рассказала мне одна из последних представителей этого рода, которую мне удалось найти, был наборным, то есть состоял из разных ценных пород дерева.

– Да, у вас сложная и кропотливая работа, – с уважением произнесла Варя.

В это время раздался звук дверного колокольчика, и в зал вошла одетая в брючный костюм ярко-лилового цвета и белоснежную блузку с жабо женщина. На её лице, покрытом толстым слоем тонального крема, были чётко прорисованы чёрные брови и подведены чёрным карандашом тёмно-карие глаза, отчего они казались угольно-чёрными. Длинные тёмные волосы женщины были уложены крупными локонами. Она посмотрела на Варю и Максакова тяжёлым взглядом, от которого Варе стало не по себе, затем кивнула в ответ на приветствие архитектора и, пройдя мимо них, села за угловой столик возле окна. Когда к ней подошла официантка, незнакомка заказала стакан воды.

– Ну и взгляд у этой женщины, прошептала Варя. – Просто отталкивающий.

– Это Харита, – улыбнувшись, произнёс архитектор. – Бывший школьный психолог, а теперь медиум.

– Она тоже ваша клиентка?

Максаков покачал головой:

– Кто-то из приятелей познакомил меня с ней на каком-то приёме. Чтобы избавиться от неприятного впечатления, произведённого на вас Харитой, предлагаю заказать кофе и миндальные пирожные.

– Согласна, – кивнула Варя.

Пока её спутник делал заказ, Варя с интересом разглядывала красивые шкафы-витрины, за стеклянными дверцами которых стояла изящная чайная посуда. Она едва сдержала свой восторг, когда официантка поставила перед ней пирожное в виде сказочной башни.

– Настоящее архитектурное сооружение, – сказала Варя.

Едва она принялась за пирожное, как снова послышался звук дверного колокольчика, и в кафе появилась новая посетительница – женщина лет сорока с короткой стрижкой и нервным выражением лица. Она подошла к столику, за которым сидела Харита, и села напротив. Послышался приглушённый разговор. Потом медиум достала из своей сумки крупное, продолговатое, с заострённым концом яйцо – у тётушки Анны Ильиничны несколько куриц тоже несли такие яйца – и принялась катать его по своему лицу, вращая от удовольствия глазами. Это было настолько неожиданное зрелище, что Варя даже перестала есть. «Интересно, яйцо сырое или варёное? – подумала она. – Наверное, всё-таки сварено. Сырое ведь может разбиться, да и к тому же варёное катать по лицу намного гигиеничнее».

– О чём вы задумались? – спросил Максаков и обернулся.

– Не знала, что спиритические сеансы можно устраивать среди бела дня в общественном месте. Я почему-то думала, что их проводят в каком-нибудь укромном уголке, да ещё и в определённом кругу людей, а не на глазах посторонних, – тихим голосом произнесла Варя.

– Может быть, у Хариты дома ремонт, – улыбнулся архитектор, – или женщина, с которой она встречается, не может пригласить её к себе по определённым обстоятельствам.

Неожиданно у архитектора зазвонил телефон. Когда он ответил, Варя услышала возбуждённый женский голос, говоривший весьма торопливо и безостановочно. Максакову пришлось для начала успокоить звонившую, а потом попросить её не спеша ему всё объяснить, но телефонной собеседнице сделать это оказалось затруднительно.

– Инна Алексеевна, я сейчас подъеду, – сказал архитектор и выключил телефон. – Это соседка, – объяснил он Варе. – Пожилая женщина. Что-то случилось с её мужем. Простите меня, но я должен вас покинуть. В качестве компенсации закажите себе что-нибудь ещё, а я заплачу.

– Не беспокойтесь, – возразила Варя. Ей было очень жаль, что Максаков уходит, что их общение так быстро закончилось. – Мне и миндального пирожного хватит, а вы лучше поезжайте, ведь людям требуется ваша помощь. Спасибо за то, что привезли меня в такое чудесное место.

Максаков довольно серьёзным тоном произнёс в ответ:

– Я вам обещаю, мы обязательно посидим здесь. И не раз.

Когда архитектор ушёл, Варя снова невольно обратила внимание на Хариту. Она уже перестала катать яйцо по лицу, а принялась что-то с жаром, энергично объяснять своей визави. Женщина сидела и безостановочно кивала в ответ на слова Хариты. Затем медиум взяла свою собеседницу за руку и принялась катать яйцо сначала по её ладони, затем по тыльной стороне руки. Длилось это действие не менее десяти минут, причём Харита закрыла глаза и что-то нашёптывала в такт своим движениям. Закончив процедуру с яйцом, она положила его на пустую тарелку, встала и, подойдя сзади к женщине, несколько раз провела рукой по её голове. Женщина задёргалась и едва не упала со стула, но Харита вовремя удержала её, а затем села на своё место и подозвала официантку. Расплатившись за воду, медиум покинула кафе. Как только Харита ушла, женщина, с которой она встречалась, почистила яйцо и медленно, не спеша съела его, затем выпила из стакана медиума всю воду и тоже покинула кафе.

Изумлённая разыгравшейся на её глазах сценой, Варя допила остывший кофе и только тогда увидела, что в кафе находится ещё одна посетительница. Причём одета она старомодно и весьма странно для лета, хоть и красиво: на ней было глухое платье из чёрного сатина, отделанного кружевом, шифоном и вышивкой, и шляпка с чёрной вуалью, отчего лицо её разглядеть было невозможно. Незнакомка держала в правой руке чайную чашку. Поставив её на блюдце, она поднялась и, проходя мимо Вари, тихо произнесла:

– Вам ничего не привиделось. Они непременно явятся и покажутся. В свое время.

Варе стало не по себе. Она растерянно посмотрела вслед незнакомке в чёрном, за которой тянулся аромат тёплых сладковатых духов. Но когда Варя вышла из кафе, то облегчённо вздохнула: на противоположной стороне улицы рабочие из телевизионной бригады расставляли аппаратуру, недалеко от них две женщины, одетые в светлые летние платья начала двадцатого века, с изящными зонтиками от солнца в руках, внимательно слушали Нонну, что-то им объяснявшую. «Теперь понятно. Должно быть, эта женщина из съёмочной группы», – подумала Варя о даме в чёрном наряде. Она хотела окликнуть Нонну, но передумала и медленно направилась в сторону остановки.

Глава 4

Марианна сдержала своё слово: в конце месяца на Варином занятии с Изольдой присутствовал университетский профессор – холёный импозантный мужчина лет шестидесяти пяти, с крупными перстнями на безымянных пальцах. В течение занятия он иногда хмурил брови или неодобрительно покачивал головой, реагируя на Варины реплики, однако, к её удивлению, очень благожелательно оценил её работу. Выходя из комнаты вместе с профессором, Зотова попросила Варю задержаться.

– Я только отведу Бориса Никифоровича в кабинет мужа и вернусь, – сказала она. – Мне нужно с вами поговорить по одному очень важному делу.

Ожидая возвращения Марианны, Варя встала у окна, выходящего в парк, чтобы полюбоваться розами. Внезапно по стеклу забарабанил дождь. Изольда подошла к Варе и тоже принялась смотреть в окно, а затем неожиданно вздохнула.

– Какое скучное лето в этом году, – грустно произнесла она. – В прошлом году мы целый месяц плавали на яхте по Средиземному морю. Наша яхта называлась «Изольда». Она была названа в честь меня. Жаль, папа её продал. Яхта была такая красивая! А маме она казалась маленькой. Она говорила, что не может пригласить в плавание с нами всех тех, кого ей хочется. А новую яхту папа ещё не купил. И наверное, не скоро купит. Он сказал, что ему нужны деньги для нового предприятия. Зато я готовлюсь к конкурсу красоты, – с гордостью сказала она. – Хореограф ставит мне сольный танец.

– Давай что-нибудь почитаем, – предложила Варя. – У меня с собой журнал со стихами Пушкина на французском языке. Он написал их, когда учился в лицее. Мне очень нравятся «Стансы».

– Ой, а мы с мамой вчера смотрели Пушкинский бал, который прошёл в Москве! – воскликнула Изольда. – Там было очень много известных людей, точнее, их детей. Мне очень понравилось платье на ведущей! А у хозяйки бала было невероятно красивое украшение на шее! Мама решила заказать такое же, только лучше. Хотите, я вам покажу запись?

– О нет! Спасибо! – сказала Варя, но Изольда, не слушая её, бросилась к туалетному столику, на котором лежал планшет.

Хорошо, что в этот момент вернулась Марианна.

– Ступай в танцевальный класс. Приехал педагог по хореографии, – сказала она Изольде, а затем, когда дочь вышла, обратилась к Варе с неожиданным предложением: занять должность гувернантки. – У Изольды несколько лет была гувернантка, и мы были ею очень довольны. Педагог с большим стажем, много лет проработала в театральном училище, прежде чем пришла к нам. Именно она указала мне на то, что учительница английского языка манкирует своими обязанностями. – При слове «манкирует» Варя невольно вздрогнула. – К сожалению, наша бывшая гувернантка серьёзно заболела и была вынуждена покинуть нас. Эмма Андреевна не только контролировала весь учебный процесс Изольды, но и обучала её основам этикета, правилам ведения домашнего хозяйства, а также навыкам рукоделия: моя дочь, например, освоила некоторые виды вышивания.

«Марианна придерживается основ дворянского воспитания? – с изумлением подумала Варя. – Не иначе она планирует выдать дочь за какую-нибудь особу из королевской семьи или принадлежащую высшей аристократии. Впрочем, управлять таким поместьем – это целое искусство, и к этому надо, наверное, готовиться с детства».

– Мы, конечно, не требуем от вас подобного. Вряд ли вы умеете вышивать гладью или шёлком, – снисходительно произнесла Зотова. – Вам придётся каждый день составлять расписание моей дочери, созваниваться с педагогами и директором школы, следить за выполнением домашних заданий, совершать с Изольдой ежедневные прогулки, сопровождать её на дополнительные занятия или в модельную школу, где она занимается, а также устраивать и организовывать для неё праздники. Ваши услуги будут хорошо оплачиваться. Очень хорошо оплачиваться, – подчеркнула Зотова. – У вас будет один выходной день в неделю, а еще вы будете свободны в те дни, когда мы будем уезжать за границу, но жить вам придётся в поместье, ведь я доверю вам своего ребёнка. Комната, в которой вас поместят, расположена напротив комнаты Изольды. В отличие от слуг, которые пользуются общим санузлом, у вас будет отдельная ванная комната. Завтракать, обедать и ужинать вы можете с нами, но только не в те дни, когда у нас гости или приёмы. – Марианна Зотова ненадолго задумалась, а затем произнесла:

– Кажется, я ничего не забыла и сообщила вам все условия.

Пока она говорила, в Вариной голове промелькнули не только одна за другой три сестры Бронте, но и все описанные в литературе гувернантки. Её ужаснула будущая судьба.

– К сожалению, я не могу принять ваше предложение, – произнесла Варя.

– Как? Почему? – В голосе и на лице Марианны Зотовой отразились искреннее удивление и непонимание.

«Наверное, она полагала, что я, как в старых романах, брошусь к её ногам и со слезами стану осыпать её руки поцелуями за все предложенные мне благодеяния», – подумала Варя.

– Я привыкла жить дома, а не в чужой комнате.

– Мы сделали в комнате ремонт, после того как Эмма Андреевна уехала от нас, – пожала плечами Марианна. – Там новая кровать и новое постельное бельё. Вы можете передвинуть мебель по своему усмотрению. Или, если вам понадобится что-то из обстановки, вы можете заказать необходимое. Мы оплатим ваш заказ и не станем вычитать эту сумму из вашей заработной платы.

Варя решительно покачала головой.

– Ну хорошо. У вас будет один выходной в месяц, когда вы сможете ночевать не здесь, а где захотите, – с неудовольствием, отразившимся на лице и в голосе, произнесла Марианна.

– Увы, но даже эта уступка не изменит моего решения, – твёрдо произнесла Варя.

– Это ваш окончательный ответ?

– Да.

– В таком случае мы вынуждены отказаться от ваших услуг.

– Воля ваша, – сказала Варя.

– Шофёр не сможет доставить вас сейчас до остановки, – надменно произнесла Зотова. – Он должен отвезти мою портниху и её помощниц, так что в машине не будет свободного места. Вам придётся самой добираться до остановки.

«Какая мелкая месть, – насмешливо подумала Варя, бросив взгляд на залитое дождевыми струями окно. Непогоды она не боялась, так как в сумке у неё всегда лежал полиэтиленовый плащ-дождевик. – Неужели те, кто раньше жил в этой усадьбе, были такими же мстительными людьми?» Она ничего не ответила Зотовой и вышла из комнаты.

Завадская с неодобрением отнеслась к решению, принятому Варей.

– Многие мечтают о том, чтобы попасть в дом к таким сверхбогатым людям, как Зотовы, – укоризненно произнесла она. – Вы лишили себя уникального шанса, я говорю не только о материальной стороне.

Варя хотела ей возразить, но Дина Васильевна сделала знак рукой, означавший ничего не говорить, и Варя промолчала, а Завадская продолжила:

– В отличие от вас я не вижу ничего унизительного и недостойного в должности гувернантки. Вам же предлагали не только заработную плату, но и полный пансион. Да, жить под чужой крышей никто не любит. Но вы бы жили не в простом, обычном доме, а во дворце. Конечно, о личной жизни пришлось бы позабыть, но ведь игра стоит свеч. У вас имелась бы всего одна ученица, за которую платили бы столько, сколько не получает рядовой учитель в школе при удвоенной нагрузке! Нет, я бы ещё поняла ваш отказ, если бы у вас кто-нибудь был на иждивении: больная мама или ребёнок…

– Наверное, мы с вами по-разному понимаем, что такое достоинство, – наконец произнесла Варя.

– Да бросьте, – махнула рукой Завадская. – Мы всю жизнь кому-то прислуживаем, перед кем-то унижаемся. – Она устало вздохнула. – Идите, Варвара Владимировна. Идите, готовьтесь к занятиям. Потом вы пожалеете о своём решении и вспомните меня. Жаль, конечно, что мы потеряли таких богатых клиентов. Их положительные отзывы могли бы привлечь к нам других учеников и упрочить репутацию школы.

Едва Варя вошла в свой кабинет, как к ней заглянула Рита Семёнова, преподававшая китайский язык.

– Я слышала, ты щёлкнула по носу саму госпожу Зотову, – засмеявшись, произнесла она. – Надеюсь, они предлагали тебе платье синего цвета с золотом, собственный выезд и ложу в театре, как это было принято при дворе?

– Нет. Во-первых, синих платьев у них не носят. У прислуги форма коричневого цвета. Во-вторых, меня и так забирали с остановки и доставляли туда же, так что собственный выезд был исключён изначально. А что касается театра, то он скоро будет построен прямо в поместье. Меня пытались соблазнить личной ванной комнатой, ведь остальной прислуге приходится довольствоваться общим санузлом.

– Какой, однако, скачок сделала современная цивилизация в области комфорта! Помнится, во времена Екатерины II об этом можно было только мечтать. И всё-таки жаль, что им не нужна гувернантка со знанием китайского или японского. Французский – это же прошлый век.

– Позапрошлый, – улыбнулась Варя.

– И всё же ей не помешало бы не только оглядываться назад, но и посматривать вперёд.

– Её целеустремлённости можно только позавидовать.

– Ну, ещё бы, – хмыкнула Рита. – Сначала она усиленно делала фасад, потом принялась приводить в порядок внутреннее содержание. Не знаю, правда, насколько её хватит. Доказывать мужу, что ты интеллектуально превосходишь своё окружение, лишь бы удержать его возле себя, – какое же это, должно быть, страшное напряжение! Боюсь только, что, невзирая на все ухищрения, для неё всё равно это закончится печально.

– Что ты имеешь в виду? – удивилась Варя.

– Большому бизнесу всегда нужен наследник.

– У них же есть дочь.

– Я сказала: наследник, а не наследница. Зотов очень тщеславный человек. В первом браке у него было три дочери, но он оставил их в надежде на то, что Марианна родит ему мальчика. Увы, природа смеётся и над богатыми. Марианна оказалась способна произвести на свет только Изольду.

– А сколько лет Зотову?

– Шестьдесят восемь, – ответила Рита. – А что? Думаешь, много? Э, нет, – покачала она головой. – Василий Андреевич Жуковский впервые вступил в брак почти в шестьдесят годков. Невесте, между прочим, было всего лишь двадцать.

– Ну да, – задумчиво произнесла Варя, – сорок лет разницы. По нашим меркам – пустяк, незначительный промежуток.

Вечером после ужина, когда Варя мыла посуду, в кухню зашла Вера.

– Уложила? – спросила Варя.

– Кое-как, – устало ответила Вера. – Петенька сегодня очень возбуждённый из-за новых кроссовок – хотел прямо в них спать лечь. Еле уговорила снять. Ой, забыла тебе рассказать, – засмеялась она, – я сегодня была свидетельницей поразительной сцены. Когда купили мальчикам обувь, зашли с ребятами в новый магазин, где продают текстиль. В магазине есть отдел ручной работы. В этом отделе, как в музее, чего только не предлагают: и наволочки с вышивкой, и скатерти, и простыни, и даже носовые платки с монограммами. Можно принести свой рисунок – они вышьют. Ткани изумительные, и все натуральные: хлопок, шёлк, лён… При мне несколько коробок забрала, как мне сказали продавцы, экономка Зотовых.

– Да, – вздохнула Варя, – не придётся мне спать на таких простынях, хотя ещё утром была такая возможность. Эх, узнать бы мне раньше, что они предпочитают постельное бельё ручной работы, – с деланой досадой произнесла она.

Вера озадаченно уставилась на сестру.

– Зотовы отказались от моих услуг, – сказала Варя. – Я не согласилась трудоустроиться к ним на очень заманчивую и доходную должность.

Она замолчала. Молчала и Вера.

– Ты не спрашиваешь, на какую должность? – удивленно подняла брови Варя. – На должность гувернантки.

– На должность гувернантки? – растерянно произнесла старшая сестра.

– Ну да. Помнишь, как Бланш Ингрэм рассказывала в гостиной мистера Рочестера о том, как они с сестрой издевались над своими гувернантками?

– Я думала, гувернантки и экономки остались в прошлом, в литературе, – улыбнулась Вера.

– Как оказалось, всё имеет привычку возвращаться на круги своя. Если бы ты жила в огромном поместье, тебе точно понадобились бы дворецкий, экономка, а ещё камердинер для мужа и две дюжины слуг.

– Ну да, – хмыкнула Вера. – Старший лакей, младший, а ещё первая, вторая и третья горничные.

Она немного помолчала, а потом сказала:

– В холодильнике ещё с Нового года осталась бутылка вина. Давай выпьем по бокалу.

– В честь чего? – удивилась Варя.

– Не чего, а кого. В честь тебя.

Вера подошла к холодильнику и достала бутылку, затем вынула два бокала из шкафа. Открыв бутылку, она разлила вино по бокалам. Сёстры сели за стол, и Вера снова повторила:

– За тебя! Обойдёмся и без вышивки с монограммой.

Допив вино, она сполоснула свой бокал и поставила его в шкаф, а затем неожиданно рассмеялась.

– Что с тобой? – бросила удивлённый взгляд на сестру Варя.

– Вспомнила твоё эссе, которое ты написала в университете, тебе потом ещё премию за него дали. Про поместье из повести Генри Джеймса. Ты в нём сравнивала двух гувернанток: гувернантку Бронте и гувернантку Джеймса. Им обеим являются разные личности, только Джейн Эйр – сумасшедшая жена Рочестера, которую она принимает за привидение, а гувернантке Джеймса – парочка призраков. В противовес некоторым литературоведам ты утверждала, что она не девушка с приветом, а на самом деле видит привидения.

– Они могли явиться только ей, потому что из всех обитателей поместья лишь она была дочерью священника.

– И только поэтому? – удивилась Вера.

– Девушка была воспитана в твердой вере.

– Она тебе не нравилась, ты считала, что ей нельзя доверять воспитание детей. По твоему мнению, она была профнепригодна.

– Я и до сих пор так считаю, – сказала Варя. – Мисс Эйр оказалась умнее, чем самонадеянная гувернантка Джеймса: та, чтобы завоевать мужчину, решила одержать безоговорочную победу в борьбе за чужие души и тем самым проиграла, а Джейн Эйр поспешила спасти свою душу, сбежав из поместья, и в результате получила главный приз – богатого и харизматичного мужа.

Вера улыбнулась:

– Признайся, ты побоялась взять ответственность за чужую душу?

Варя задумчиво посмотрела на сестру:

– Может быть, ты права. Я со своей-то порой не могу разобраться.

Присев за стол, Вера облокотилась на левую руку и принялась правой медленно крутить за тонкую ножку вазочку с яблочным вареньем, любуясь прозрачными дольками.

– У Зотовых – старинное поместье, – неожиданно произнесла она. – Интересно, водятся ли в нём привидения?

Варя, вспомнив Секретную беседку и незнакомку в кафе, нахмурилась и потёрла кончиками пальцев переносицу.

– Тебе плохо? – обеспокоенно спросила Вера.

– Нет, со мной всё в порядке. Просто у меня был неприятный разговор с Завадской. Она считает, что я поступила глупо.

– Ну, сама бы тогда предложила себя в качестве гувернантки.

– Она не знает французского языка, а Зотовы придерживаются дореволюционного образования. Они вообще свою жизнь выстраивают по тем канонам. Отсюда и бельё с ручной вышивкой, и тиара Александры Фёдоровны «Русская красавица», и салон, который Марианна собирается устроить.

– Какой салон? – удивилась Вера.

– Наверное, такой, какой был у Зинаиды Волконской или мадам Рекамье, – пожала плечами Варя.

– Но у мадам Рекамье бывали известные политики, философы и интеллектуалы. Чтобы стать второй Рекамье, надо быть очень хорошо образованной и разбираться в таких сложных областях, как политика и дипломатия.

– Видимо, для этого Марианна и учится безостановочно на разных курсах.

– Хотелось бы мне хоть разок побывать в этом салоне.

– Увы, в салоне Марианны Зотовой ты побывать не сможешь, – развела руками Варя, – но у тебя есть возможность встретиться с другими интересными людьми. Мне сегодня Нонна Теплова звонила. Она собирается ближайшие выходные провести на даче. Приглашает нас с тобой в субботу к себе в гости на вечерний чай из самовара. Сказала, что будут только женщины. Что-то вроде девичника. Она просила только домашнее варенье с собой прихватить. Может быть, съездим?

– А мою команду куда денем? Мама только в следующий вторник приедет.

– Мальчишки за день набегаются на свежем воздухе и очень быстро заснут. Мы попросим приглядеть за ними тётушку.

Глава 5

Как и говорила Варя, мальчиков, вдоволь набегавшихся по просторному двору Анны Ильиничны, довольно быстро сморил сон, однако Вера идти с сестрой к бывшей однокласснице отказалась.

– Нонка ведь на меня с расспросами накинется: где ты да как. А что я ей расскажу? Что муж у меня неизлечимый игрок и лишил троих детей квартиры, которую мне подарили на свадьбу родители? Что я полгода не могу устроиться на работу и сижу у тебя с мамой на шее вместе со своими отпрысками? А врать я не умею, да и не хочу. Так что лучше иди одна, – сказала она и, сколько бы Варя ни уговаривала её, решения своего не переменила.

За прошедшее время дача Нонны значительно преобразилась. Во-первых, во дворе и вокруг участка вся трава была аккуратно подстрижена. Во-вторых, на окнах красовались новые занавески, а внутри был произведён ремонт: все деревянные панели и ступени, пришедшие в негодность, заменили новыми. Нонна также избавилась и от обстановки предыдущего хозяина: в доме, на веранде и на крыльце стояла новая мебель из ротанга.

– Я оставила только люстры и стеллажи на втором этаже. Феликс отсоветовал мне избавляться от них. Он сказал, что полки сделаны из хорошего дуба. Конечно, такого количества книг, как у Ерёмина, у меня никогда не будет, но я расположила на них красивые вазы, – весело сообщила Нонна.

Они поднялись по лестнице, и Варя увидела, что на полках стоят стеклянные, керамические, фарфоровые вазы разных форм, цветов и размеров. Она заметила, что Нонна не избавилась и от старых журналов: они по-прежнему лежали на полках.

– По-моему, получилось неплохо, – сказала Нонна.

Варя одобрительно кивнула.

– А почему Вера не пришла? – поинтересовалась Нонна.

– Старшие мальчишки так объелись черёмухи, что у них животы разболелись, – солгала Варя и, подойдя к окну, выглянула на улицу. Внизу под окнами какая-то женщина читала книжку, лёжа в шезлонге возле кустов жимолости. – Это твоя гостья? – спросила Варя и показала на женщину.

– Да, Зина, моя коллега. Это она мне с дачей удружила. Я ведь просто пошутила, сказав однажды, что мечтаю иметь собственную дачу, а она восприняла мои слова всерьёз. Так что пришлось купить этот домик, но я теперь об этом нисколько не жалею. Сейчас это единственное место, где я могу выспаться.

– У тебя проблемы? – обеспокоенно спросила Варя.

– Не на работе. С соседом по площадке. С головой у него давно не в порядке, а в последнее время – просто беда. Видимо, болезнь прогрессирует. Взял за привычку колотить битой по моей двери в любое время дня и ночи. Я из-за его выходок совсем спать перестала. А в моей профессии сон – важное дело. Этого дурака давно пора сдать кое-куда, но, к сожалению, некому. А сам он себя умалишённым не считает.

– Сочувствую тебе, – сказала Варя.

– Видимо, придётся сменить квартиру. – Нонна посмотрела на наручные часики. – Ну что ж, пора самовар ставить, а то ко мне вот-вот ещё парочка гостей подъедет.

– Неужели ты купила самовар, который топится на еловых шишках? – улыбнулась Варя.

– Да, – с гордостью ответила Нонна. – В соседней деревне, между прочим, продавался. Надеюсь, ты не забыла мою просьбу про варенье?

– Не забыла. Принесла из вишни, из малины и ещё… одно очень вкусное.

– Ты так загадочно произнесла последнюю фразу.

– Просто хочу удивить тебя и твоих гостей, – засмеялась Варя. – Между прочим, из жимолости получается очень вкусный джем. Могу дать рецепт. Ведь у тебя во дворе два больших куста.

– А я думала, жимолость растёт просто для красоты, – удивлённо произнесла Нонна. – А приготовление джема не слишком много времени занимает? – с опаской спросила она.

Варя рассмеялась.

– В этом году приготовить джем уже не получится. Ягода или осыпалась, или её птицы склевали. Что же касается времени, то пять минут кипятишь ягоду, затем растираешь её при помощи блендера, добавляешь сахар и варишь ещё десять минут.

– И всё? – не поверила Нонна.

– И всё, – сказала Варя. – Джем готов. Остаётся разлить его по банкам и закрыть крышками.

– Надо же, а мне всегда казалось, что варить варенье – это такое утомительное занятие! Что ж, куплю для дачи блендер.

– Можно обойтись и без него, воспользовавшись шумовкой для плова. У тебя она в кухне на стойке висит.

– Да? – удивилась Нонна. – Если честно, я до сих пор не знаю предназначения всех кухонных приборов. Просто покупаю их, даже не задумываясь.

На чай к Нонне приехала и Евгения, владелица отеля «Адажио».

– Я должна вас отблагодарить, – сказала она, обратившись к Варе, с которой сидела рядом за столом.

Варя растерянно посмотрела на неё.

– Ваша идея о привидении сработала: число клиентов постепенно растёт.

Евгения вынула из сумки небольшой прямоугольный конверт и подала его Варе.

– Это именное приглашение на обед в нашем ресторане. Впишите любое число и приходите к нам. Вас угостят всеми теми блюдами, которые вы выберете в меню. Вы можете взять с собой кого-нибудь, чтобы не обедать в одиночестве.

– Замечательно! – воскликнула Нонна. – Варя, обязательно воспользуйся этим приглашением.

«Позову Веру, – решила Варя. – Надо поднять ей настроение. Она совсем пала духом из-за всех этих неудачных собеседований».

– Нонна, а когда у тебя отпуск? – поинтересовалась кто-то из гостий. – Уже середина июля, ты на даче отдохнуть толком не успеешь. Зимой всё равно не такой замечательный отдых, как летом.

– Как только сделаем с Зинаидой передачу о поместье Зотовых, так сразу в отпуск пойду, – ответила Нонна.

– О поместье Зотовых? – удивилась Варя.

– Да, они заказали у нашего руководства программу о себе. Хотят похвастаться своим поместьем.

– Ну, Марианна уже не знает, как преподнести себя и подчеркнуть свою необыкновенность, – усмехнулась хозяйка «Адажио» Евгения. – Строит из себя дворянку голубых кровей, а на самом деле обычная провинциальная девочка, которую воспитывала мама-фармацевт.

– Вы знаете, это какой-то новый тип аристократа, – задумчиво сказала Нонна. – Позавчера мы с Зиной побывали в этом самом поместье. Когда Марианна показывала нам свои личные комнаты, я подошла к книжным стеллажам, чтобы посмотреть, что она читает. В большинстве своём это воспоминания княгинь, баронесс, фрейлин и прочих придворных дам. Я взяла с полки одну из книг, раскрыла её и увидела, что некоторые абзацы на странице подчёркнуты. В них описывался распорядок дня.

– Она собирается планировать свой день по образцу, которого придерживались в девятнадцатом веке? – поразилась Евгения.

– Не знаю, – ответила Нонна. – Затем Марианна повела нас в зимний сад и картинную галерею. Так вот, в галерее висят одни подлинники. Весьма богатая коллекция портретной живописи. Правда, все эти аристократы, что изображены на полотнах, не имеют ни к ней, ни к её мужу никакого отношения. Тем не менее я была впечатлена – почти шестьдесят шедевров! После осмотра поместья нам с Зиной предложили пообедать. Великолепно сервированный стол был накрыт в столовой, однако Марианне не понравилось, что серебро плохо вычищено, и она устроила прислуживавшей нам девушке жуткий разнос! Признаюсь, мне сразу же расхотелось есть из тарелок севрского фарфора.

– Одна из горничных потом шепнула мне, что на прошлой неделе Марианна заставила кого-то из прислуги пять раз перемывать посуду, – сказала Зина.

– А я слышала, Марианна спиритические сеансы устраивает, – несмешливо произнесла сидевшая справа от Вари брюнетка, которая приехала на дачу вместе с Евгенией. – Говорят, на прошлой неделе, в пятницу, в полночь, в садовой беседке вызывали дух какой-то Анны. Марианна для этого пригласила Хариту.

– А почему в беседке, а не в доме? – удивился кто-то за столом.

– Дело в том, что и сама беседка, и стол, который в ней находится, очень хорошо сохранились за эти сто лет, в отличие от самого дома. В нём-то ничего не осталось из мебели прежних хозяев, а для того, чтобы вызвать дух бывших владельцев, необходима какая-нибудь вещь, которая принадлежала им. Это так Марианне сказала Харита.

– Ну и что, явился им чей-нибудь дух? – насмешливо спросила Нонна.

Варя напряглась, вспомнив беседку и странным образом куда-то исчезнувших из неё женщин, чей разговор она слышала.

– Нет, – покачала головой брюнетка и подцепила ложечкой ягодку из вазочки с вишневым вареньем, – только во время сеанса поднялся страшный ветер и погасил все свечи.

Она взяла ложечкой варенье из розетки, стоявшей рядом с её чайной чашкой, и поднесла ко рту.

– Ой, какое вкусное! – воскликнула брюнетка, попробовав варенье. – Из чего оно? Из дыни?

– Нет, из кабачка, – ответила Варя.

– Как из кабачка? Неужели из простого кабачка?

– Из самого обыкновенного, – подтвердила Варя.

– Девчонки, оно такое лёгкое и ароматное!

Гостьи Нонны дружно пожелали отведать необычное лакомство, и вскоре послышались одобрительные возгласы:

– Действительно, очень вкусно!