Читать онлайн Измена. Твой тонкий просчёт

Первая глава

Руслан

На льняных простынях Ксюша смотрится шикарно. Ок, признаю, они стоили тех денег, которые она с меня стрясла. Лежит, змеёй выгибается, выпячивая свою крепкую троечку – результат работы золотых рук Арамяна. Полляма, и вот они, идеальные сисечки. Губы в нужных местах подкачены, реснички, ноготки, волосы – знаю отлично, во сколько красота обходится. Кто-то скажет, что ненатуральная, а мне норм. Натуральная дома ждёт, умница и красавица. А в любовницы таких, как Ксюша, надо брать: тюнингованных, на всё готовых, чтобы за бабки не только в рот заглядывали, но и чаще этот рот открывали и на колени становились. От Ксюши большего не надо.

– Зай, там Полина говорила про новую коллекцию, хочу пару комплектов заказать, дашь денежку?

Ксюшу, как сладкую конфетку, люблю упаковывать красиво: самому же потом раздевать. Бабок не жалко, главное, чтобы не грубила и берега не путала. Пока держится в рамках, меня всё устраивает. Машинально потираю большим пальцем безымянный. Кольцо лежит в кармане пиджака. Тая сегодня какой-то сюрприз подготовила, надо не забыть цветы по дороге купить, а пока…

– Иди сюда, зай. Поблагодарю за колечко.

Ксюша вытягивает руку и любуется простеньким колечком с сапфиром под цвет её синих глаз. Вместе с чёрными волосами и белой кожей контраст потрясающий. Когда встретил на деловом ужине, где официанткой работала, почувствовал – пропал. Полгода квартиру снимаю и пока ни о чём не пожалел. Когда от неё уезжаю, не всегда понимаю, кто кого трахал. Ладно, восемь лет разницы – нормальная тема. Её двадцать семь на мои тридцать пять идеально ложатся.

На часах семь, до дома полтора часа, иногда жалею, что повёлся на Тайкины уговоры и взял дом, надо было квартиру брать, но она прицепилась: детям нужен свежий воздух. А в счастливой семье нужна ещё и собака, в квартире ей будет тесно. Нет, дом люблю, два этажа в закрытом посёлке, соседи приличные, но ехать из Москвы… Ежедневный ад. Сегодня водителя отпустил раньше, теперь тащусь усталый в пробке. Если бы не Таин сюрприз, остался бы у Ксюши на ночь.

Жена ждёт у входа в дом. Разбросанные по газону фонари в виде камней только начинают разгораться. Тая кутается в мягкий плед, ждёт, пока припаркуюсь и выйду.

– Ты чего такая довольная? – спрашиваю после поцелуя. Она невысокая, хрупкая, но внешность обманчива: характер ого-го, какой взрывной. Мы с универа вместе, чуть ли не с первого курса. Кажется, человека ближе уже не найти.

– Дома скажу. У нас сегодня вечер грузинской кухни.

Тая – кулинарный блогер с сотнями тысяч подписчиков. Увлеклась три года назад, теперь зовут свою передачу вести, а она всё отнекивается. Зря, я только за. От мыслей нехороших отвлечёт.

Навстречу несётся Рэм, золотистый ретривер, машет хвостом, тычется в брюки. И смотрит всегда укоризненно, как знает, откуда приехал. Мы же никому не скажем, правда? Хороший пёс.

В гостиной накрыт стол. Пока переодеваюсь, Тая заканчивает последние приготовления: зажигает свечи, открывает вино. Снимает плед, под которым длинное бордовое платье. Она накладывает ароматную курицу, золотистую молодую картошку. На столе много зелени, овощи, лаваш – как в Тбилиси перенёсся, два года назад туда в отпуск ездили, понравилось.

– Как дела на работе? – сложив изящные пальцы домиком, Тая смотрит поверх, глаза смеются.

– Как всегда. Заславский пытался палки в колёса ставить, хер там.

Дома стараюсь на материться, Тая не любит. Хотя работа располагает иногда на великом и могучем послать, когда по стройкам езжу и с прорабами разговариваю.

– Департамент подписал разрешение?

– Завтра подпишет, ждут отмашку сверху.

Нам удалось выцарапать выгодное пятно в историческом центре, там метр не просто золотой – урановый! Люблю такие вечера с Таей, когда обсуждаем как прошёл день, и чувствуешь искреннюю заинтересованность в ответ. Мне тоже интересно, чем занималась, но, когда спрашиваю, взгляд вдруг становится загадочным и торжественным.

– Я сегодня в клинике была, – говорит она тихо. – У Елены Викторовны.

Это её гинеколог, уже несколько лет ведёт, помогает забеременеть. Не получается у нас пока. Как в на первом году брака был выкидыш, так и всё. Не получается.

– Что случилось? Почему без меня поехала? – тревога всплывает и вертит внутренности.

– Шесть недель, Русь, – произносит ещё тише. Глаза сияют и слепят.

– Чё? – вырывается невольно. Чувствую себя идиотом. Шесть недель чего?.. Врач, недели, это значит?.. Подрываюсь так резко, что стул падает на пол. К ней, в охапку, над полом поднять. Тая счастливо смеётся, обнимает за шею, всхлипывает:

– Получилось, Русь! Получилось точно, я чувствую!

Друг для друга решили, что это ЭКО станет последним, хватит. Никаких нервов, даже самых железных, не хватит смотреть на её страдания и разрушенные надежды.

– Ты теперь моя ваза хрустальная, – шепчу в губы. Нежно целую. Это самый счастливый вечер, давно таких не было. Ночью, обнимая Таю, улыбаюсь, представляю следующие несколько месяцев. Как у неё живот расти будет, как почувствуем первые толчки… Неужели скоро стану папой?! Не верится. Захватывающе звучит, как что-то на нереальном и счастливом.

***

Таисия

До сих пор боюсь в это поверить. Впервые плод не просто прижился, но и крепко уцепился. Елена Викторовна убеждает, что всё развивается хорошо, беременность обычная, не считая того, что она – пятая по счёту. Не могу перестать гладить живот, как будто от этого малыш начнёт быстрее расти. А реакция Руслана… До сих пор улыбаюсь, вспоминая, как загорелись его глаза. Из него выйдет прекрасный отец, а из меня, наверное, немного истеричная мама, которая постоянно будет бояться за каждый шаг и чих. Вместе мы с правимся.

Руслан уже уехал в офис, у него сегодня важные переговоры. Подушка примята, но давно остыла, зато всё ещё пахнет им. Я люблю его так, что дышать больно, и он отвечает тем же. Да, бывает, ругаемся, бывает, не разговариваем несколько часов, а может, даже дней. Но никогда он не унижал ни словом, ни делом, и я отвечаю тем же. Мы вместе прошли через сложный период неудачных попыток родить и стали только ближе.

Телефон звонит стандартным звонком. Тянусь к нему, хмурюсь, сердце тревожно подскакивает: Слава, зам мужа. С ледяными руками, холодея принимаю вызов и выдыхаю, слыша родной голос.

– Тай, всё в порядке, я просто дома телефон забыл. На нём все файлы для презентации, не успел в облако закинуть. Перекинь, ок?

– Ты меня до инфаркта доведёшь, – ворчу, выбираясь из постели. – Где телефон?

– Наверное, у двери на комоде. Или на кухне.

– Ладно, собака-забывака, сейчас всё перекину. В какой папке искать?

Руслан быстро объясняет, благодарит и сбрасывает вызов. Надо же, правда очень торопился и волновался, раз забыл телефон. Такое с ним редко случается. Улыбаясь, спускаюсь вниз, на кухню. Вот он, лежит и хромом камер подмигивает. Паролей у нас нет. Зачем? Если надо, и от ста паролей не спрячешься, а когда люди доверяют друг другу, не полезут в гаджетах ковыряться.

Легко нахожу нужную папку, загружаю в облако, улыбаюсь, когда вижу себя на внутренней заставке. Он у меня тоже на заставке стоит. Точнее, лежит на подушке и улыбается. Цветопередача у телефона шикарная, передаёт все оттенки голубого в его глазах. С улыбкой собираюсь положить телефон обратно на стол, когда всплывает сообщение из мессенджера. Никогда его переписку не читала и сейчас не стала бы, только… Там фотография трёх тестов на беременность. Кто-то из друзей решил поздравить? Но когда он успел рассказать? Следующее сообщение приходит сразу. Куча восторженных смайликов и: Поздравляю! Ты скоро станешь папочкой!

Вторая глава

Таисия

Пол под ногами идёт трещинами. Это точно какая-то глупая шутка. Может, Руслан так решил приколоться, его любовь к розыгрышам отлично знаю. Только он в курсе, что сейчас я держу в руках его телефон. Конечно, это сам Руслан. Вчера узнал про малыша и теперь вовсю угорает. Шутник. Конечно он, только… Палец сам скользит по экрану. Чат. У него есть чат с этой девушкой. Открываю фото. Красивая, не спорю, только он всегда над такими смеялся. Называл их куклами, и что, сам на такую повёлся?

Чат явно чистят, последние сообщения от вчерашнего дня, и только. Она напоминает, что он обещал дать денег на какие-то комплекты, а потом пишет, что при встрече оближет с головы до ног. Мерзко. Тошнота подкатывает к горлу, рот моментально наполняется кислотой. Едва успеваю добежать до раковины и выплеснуть туда выпитую утром воду. Оближет. Представляю, как эта в нужных местах надутая девушка по моему мужу ползает слизняком. Новый спазм – сплошная желчь. Склонившись над раковиной, тяжело дышу и пытаюсь прийти в себя. Собраться, хотя на куски разваливаюсь. Где найти скотч, чтобы склеить трещины, которыми покрылась душа?

Что делать теперь? Что нам теперь делать? Ладонь ложится на живот, изнутри поднимается животный вой. Ноги слабеют, оседаю на пол, прислоняюсь к кухонному шкафу и начинаю ныть на одной ноте. Так больно, мамочки, почему так больно?! Живот сжимают острые спазмы. Только не это, пожалуйста, малыш! Мы справимся, вдвоём выстоим, только не бросай меня сейчас!

Слёзы текут безостановочно. Падаю на пол, сжимаюсь в комок, крепко стискиваю ноги, словно это поможет. Слишком знакомо всё, столько раз уже проходила. Когда всё заканчивается, равнодушно поднимаюсь, смотрю на кровавую лужу на полу. Надо привести себя в порядок, а потом ехать в больницу на чистку. Все чувства враз умерли, внутри пустота, которую ничем никогда не заполнишь. Утром я была счастливой женой и будущей мамой, а сейчас… Ничто, оболочка.

***

Руслан

– Нахуй нам этот гемор сдался! – Славян расхаживает по кабинету, размахивая руками. Я сижу за столом, ноги на нём, рядом с открытым ноутом. Только что прислали смету на будущее строительство, и всё бы ничего, да только кое-кто хочет половину суммы себе на карман за разрешение на строительство. С одной стороны, ничего нового, обычная практика. С другой – не слишком ли этот кое-кто охуел? Этот вопрос мы со Славяном пытаемся решить последние два часа. Пиздец как без телефона неудобно. Надо пару десятков звонков сделать, у Славяна не все нужные номера есть. Курьера за ним послать, что ли? Светлая мысль приходит в голову, вот только Тая не берёт трубку. Уже пятый раз звонил, всё без толку. Наверное, стримит сейчас или записывает блог. Всё сегодня через жопу, с самого утра. Опускаю ноги на пол, вздыхаю.

– Ладно, завтра всё порешаем, вечером я не буду Трубицыну звонить, он после семи делами не занимается.

– И всё это время эта сука будет думать, что мы нагнулись! – продолжает бушевать Славян. Тру переносицу, хмыкаю:

– Выдыхай, бобёр. Зато потом мы его загнём и по самые яйца задвинем. Что там у нас ещё? Может, пойдём перекусим?

За что ценю Славяна: быстро заводится и моментально остывает. Дружим почти всю жизнь, с первого класса. И бизнес когда-то с нуля вместе поднимали. И за Таей, помню, вдвоём ухлёстывать пытались, только мне повезло больше. Я пока про ребёнка не сказал, но обязательно попрошу крёстным стать. Наш с Таей ребёнок. Неужели получилось? До сих пор не верится. Пусть будет на неё похожа. Да, хочу девочку, нежную, как Тая. Маленькую принцессу. У нас участок большой, даже пони можно будет завести…

– Ты чего лыбишься, – спрашивает Славян и хмурится. Рассказать или нет? Потом, когда на УЗИ с Таей съездим.

– Потом расскажу, – подмигиваю. Настроение взлетает, хочется петь. До конца рабочего дня время пролетает, по дороге покупаю букет ярких хризантем, Таины любимые. И её любимый десерт в частной кондитерской. Окна в доме не горят. Странно, Тая куда-то уехала? Её машины тоже нет, значит, правда в городе. На кухне записка, рядом – мой телефон. Кладу цветы и десерт на стол, беру маленький розовый стикер. Тая такими пользуется, чтобы оставлять милые признания. То на вытяжку повесит, то в зеркале в ванной. С улыбкой читаю: включи свой телефон.

Улыбка становится шире: три теста на беременность. А потом застывает. Когда вижу, чьё это сообщение. Судорожно листаю дальше чат – наша переписка с Ксюшей, короткая, но предельно понятная. Не спишешь на чужую шутку, вина на лицо. Набираю Таю, в ответ тишина. Набираю ещё и ещё. Надо объясниться. В ноги упасть, прощение вымолить! Ведь это просто блажь, девчонка на несколько раз, а она у меня единственная! Паника стучится в горле, сердце попирает кадык.

Блядь. Блядь-блядь-блядь! По классике спалился! Доходит не сразу: беременна. Откуда, если мы всегда в резинках трахались? Уж что-что, а на контрацепции я никогда не экономил и бездумно к ней не относился. Не хватало ещё домой болячку приволочь, так только ублюдки конченые делают. Тогда откуда эти тесты? Набираю, а самого от злости потряхивает: договаривались же, что я всегда первый пишу, когда могу и удобно!

– Какого хуя?! – рычу в трубку вместо «привет».

– Ру-усь? – тянет Ксюша. Явно не ожидала.

– Откуда тесты? Это правда? У врача была?

– Да! Сегодня сходила, шестая неделя, представляешь! На УЗИ крохотная точечка, но такая прикольная! Завтра собираюсь в магазин для беременяшек, ты мне денежку кинешь? И ещё коляску присмотрела, она всего триста тысяч на распродаже…

Она трещит и трещит, пока не обрываю резко:

– Никаких колясок не будет. Как и этого ребёнка. Деньги на аборт в хорошей клинике дам, даже свожу сам.

– Что? – ахает, осекаясь. Да ты на себя посмотри, кукла силиконовая, какие тебе дети?! Тем более моих рожать не будешь.

– Я разве не ясно выразился? Завтра записываешься на аборт. Квартиру оплачу на полгода вперёд, но на этом у нас всё.

– Значит, я тебе только как дырка была нужна?! – звенит обидой голос. Надо же, догадалась. Хотя о Тае не знает, может и правда надеялась, что женюсь? – Не думай, что можешь так просто моим телом распоряжаться! И жизнью нашего ребёнка тоже! Я не буду делать аборт, а ты как хочешь поступай!

Сука! Ну чего рогом упирается? Бля, да почему всё это сейчас и со мной происходит?.. Просыпался счастливым мужем и будущим отцом, к вечеру гора головняка от любовницы и тишина от жены.

– Ладно. Выдохни, завтра поговорим, – говорю и сбрасываю звонок. Сейчас в приоритете Тая. Надо с ней поговорить, потому что терять по глупости не хочу. У меня и Ксюша-то завелась просто потому что по статусу вроде как положено любовниц иметь и выгуливать периодически. Так бы трахом одноразовым ограничилось. Тая слишком дорога, она не просто жена: она и близкий друг, и родственная душа. Где сейчас может быть?

Скорее всего к родителям поехала, но вот расскажет ли им обо всём? Если да, то мне на пороге лучше не появляться – тесть с дробовиком наперевес встретит. А вдруг решила не рубить с плеча, вдруг тоже хочет нам шанс дать? Надо ехать к одной из ведьм: Соне или Кире. Но там сейчас по-любому бабий бунт, безжалостный и беспощадный. Не поймёшь что лучше: получить дробь в задницу или позволить выцарапать глаза и вырвать волосы. Тай, просто возьми трубку, прошу. Берёт! Не сразу понимаю, что вместо гудков тишина.

– Тай, – зову ласково. – Тай, ты где?

– Тебя это не должно волновать. – Не узнаю её голос. Сухой, как будто жизнь выкачали.

– Тай, нам надо поговорить.

– Не надо. Заявление я уже подала, за вещами потом приеду.

– Какое заявление?! Тай, давай встретимся.

– На развод. Это всё, Руслан. Встретимся в суде.

Третья глава

Таисия

Почему нельзя отключить чувства? Я бы хотела не думать о предательстве мужа, не представлять его с другой, но перед глазами фотография той девушки и их переписка. Ей вообще, как, нормально с чужим мужем кувыркаться? Хотя от таких особой морали и нравственности можно не ждать, там в голове только скрученные купюры, вместо мозгов. И всё равно надо с ней встретиться.

После больницы и чистки долго сидела в парке, смотрела на играющих детей и понимала, что эту страницу теперь закрываю навсегда. Хватит мечтать, строить планы, копить на будущее. Теперь буду жить сегодняшним днём, не заглядывая дальше. Приму предложение о собственной передаче – до последнего сомневалась, ведь думала, что в декрет совсем скоро уйду… Денег достаточно, дом себе заберу, потому что там кухня отлично подходит для съёмок. Со временем забуду, станет легче. И сердце перестанет так сильно болеть. То, что пока оно буквально физически в груди ощущается, то, что чувствую каждый толчок крови – нормально. Я живая, так и должно быть.

Никого сейчас видеть не хочу. Ни подруг, которые бросятся убивать любовницу, ни родителей, который примутся проклинать Руслана. Пусть пока это будет только моя проблема и моё горе. Он точно утешится в склизких объятиях этой пиявки. А мне после такого никаких мужчин не нужно, обойдусь. Снимаю номер в гостинице, пока на три дня: перевести дыхание и смириться. Через сайт подаю на развод. Спасибо, что детей нет, мороки было бы больше. Спасибо, да.

Представляю нашего малыша и того, от другой. И что, Руслан бы стал на две семьи жить? Мутит. Открываю бутылку вина, которую принесли в номер вместе с ужином. Пью нечасто, но сейчас забыться – необходимость. Руслан непрерывно звонит, выключаю звук, чтобы не слышать, но всё равно нервы сдают – отвечаю. Говорю про развод, а у самой ком поперёк горла. Слёзы сами собой катятся, за них не стыдно.

У нас же всё по-настоящему было. Познакомились в десятом классе, когда оставшихся учеников из девяти классов в два собрали. Нет, раньше видела, конечно, но особо не приглядывалась. Книжным червем была, больше в учёбе, чем по мальчикам, хотя мама всё время смеялась и говорила, что надо учиться совмещать приятное с полезным. А в шестнадцать как перемкнуло – заметила Руслана. Начало сентября, в открытые окна залетает прохладный ветер с запахом астр, шевелит его светлые волосы. Рядом – Славка, потом узнала, что закадычный друг и отличный парень. Тогда показался просто придурком с тупыми шутками.

Руслан не ухаживал, а пёр напролом. Откинув волосы небрежным движением пальцев, улыбнулся, и я поняла, что пропала. Голубые глаза, длинные ресницы, очаровательные ямочки на щеках… Отчего-то даже мысли не было: что он во мне нашёл. Нас просто друг к другу кинуло, и всё. Первый год гуляли, держались за ручку и целомудренно целовались. В одиннадцатом, жутко смущаясь, перешли к «взрослым» играм, которые переросли в первую для обоих ночь, в первый секс. Руслан стеснялся, но очень старался, я краснела, но постепенно расслабилась. Всё вышло идеально, так тоже бывает.

И потом мы уже не могли друг от друга оторваться, зажимались в каждом свободном углу под смех Славки, что у нас проснулись гены кроликов. Потом поступили, каждый в свой универ, сняли квартиру, строили планы. Любили друг друга до умопомрачения. Свадьба, бизнес Руслана, моя работа, отпуска, попытки зачать, неудачи, поддержка – мы были настоящей командой! Ключевое слово здесь «были».

Как давно команда распалась? А Славка, выходит, тоже знал про эту пиявку? Сколько вокруг меня лжи и предательства? Руслан спал с другой женщиной, а потом приходил ко мне. Как мерзко, грязно и унизительно. Целовал теми же губами, трогал теми же руками, и секс… Накрываю глаза ладонью, сажусь прямо на пол, прислоняюсь к кровати и делаю глоток красного вина прямо из горла. Такой запачканной никогда себя не чувствовала. Как в чужих помоях изваляли.

Беру телефон – больше Руслан не звонил. Что сейчас чувствует, когда правда всплыла? Это он ещё про малыша не знает. Касаюсь живота. Пусто там. Никогда больше ничего не прорастёт. И эту маленькую жизнь ты, ублюдок, у нас украл!

Злоба душит, чувствую, что могу убить: задушить, разорвать зубами, покромсать на куски. Уничтожить вместе со своей любовью, как он уничтожил всё хорошее в моей жизни. От апатии к злости и обратно, как на американских горках шатает. Психика ни к чёрту, расшатывается на глазах. Я как в вакууме, подвешена в пространстве, где звуки и цвета искажаются и выдают мозгу неправильную картинку.

Телефон пиявки сохранила. Довести бы её до выкидыша, пусть почувствует, каково это! Ничего, молодая, ещё нарожает! Скриплю зубами, прикрываю глаза: до чего докатилась? Дети-то тут при чём? Тем более, дети Руслана… Слёзы снова текут, на этот раз горькие, от обиды. Это мой малыш должен был жить, наш! Это наша семья, наш маленький уютный мир, а не что-то уродливое за его стенами.

Здравствуйте. Меня зовут Таисия, я…

Написать, что жена? Какая любовница на такую встречу согласится?

Меня зовут Таисия, я – знакомая Руслана. Он рассказал о вашей новости. Вы можете завтра со мной встретиться?

Глупо. Глупо звучит, но как есть.

Зачем?

Пиявка ответила сразу. С телефоном в руке сидела, что ли?

Это не телефонный разговор. Буду ждать завтра в двенадцать, приходить или нет – ваше дело.

Написала адрес и выключила телефон. Всё равно никто звонить не будет, а девица пусть сама решает. Так или иначе мы встретимся.

Вино теплом расходится по телу, только проще не становится. Наоборот, горчит на губах, кружит голову. До сих пор не укладывается, что это на самом деле со мной происходит. Что я сижу на полу гостиничного номера с бутылкой, а не гуляю по саду с Русланом после ужина. Что мы не обсуждаем его проект и мои планы. Не думаем, как сказать родителям, что они наконец станут бабушками и дедушками…

Всхлипнув, откидываю голову на кровать, ударяюсь затылком о матрас. Переживу, конечно. Сколько уже пережила, и столько же впереди. Только раньше Руслан всегда рядом был, без его крепкой спины, уверенных слов, что мы со всем справимся, тяжело. Когда всю жизнь была как за каменной стеной, а оказалось, что она – глиняная.

Кто-то стучит. Для обслуживания номеров поздно, я ничего не заказывала. Отставив бутылку, поднимаюсь, по дороге к двери смотрю в зеркало: глаза опухли, лицо покрыто красными пятнами, волосы растрепались. Но я и не на подиум выходить собралась. Открываю дверь, сердце падает в желудок, в очередной раз за этот день. Руслан смотрит с таким отчаянием, как будто его жизнь зависит от того, впущу или нет.

– Откуда ты здесь? – спрашиваю одеревеневшими губами. Предатель. Чужой. Никогда тебя, оказывается, до конца не знала. За что ты со мной так поступил?

***

Руслан

Развод. Она серьёзно? Думает, вот так просто возьму и отпущу? Из-за глупой ошибки позволю разрушить нашу семью? Как она себе это представляет: уйдёт беременная в никуда? А я?

Сам не заметил, как начинаю расхаживать по холлу, сжимая телефон в руке. Рэм притих, лежит под столом на кухне и смотрит с осуждением. Знаю, что по всем фронтам всё просрал, но ведь не все разводятся после измены. Тая простит, а я больше никогда, ни за что! Завтра Ксюшу к врачу свожу, а там что хочет пусть то и делает. Если ребёнок мой, в будущем алименты с меня. На этом всё. Спонсировать всю её жизнь не собираюсь.

Надо с Таей поговорить, сегодня, сейчас. Включаю телефон, смотрю на её геолокацию. Мы давно телефоны друг к другу привязали, я за Таиным здоровьем слежу, она – сколько за день прошёл. Удобно. Не у подруг и не у родных, гостиница в пригороде. Срываюсь туда, подрагивая от нетерпения. У стойки регистрации недолго окучиваю усталую администраторшу, объясняя, что здесь моя жена, что она сняла номер, а я приехал позже. Удаётся уговорить исключительно благодаря обаянию.

От волнения сердце колотится, как после тренировки. Стучу, сознавая: понятия не имею, что говорить. Она так потеряно выглядит, смотрит с такой тоской, что я даже не слышу, что она говорит. Делаю шаг и крепко обнимаю.

Четвёртая глава

Таисия

Он обнимает, и я не могу дышать: так привычно, уютно. Обволакивает знакомым чувством защищённости. Позволяю себе миг, схожий с росчерком падающей звезды в ночном небе. Прикрываю глаза, вдыхаю запах его туалетной воды, смешанный с теплом тела, и буквально чувствую, как с мясом отрываю – упираюсь в грудь и решительно отодвигаю.

– Как ты меня нашёл?

Руслан криво улыбается, достаёт телефон из кармана. Не могу смотреть на него. На вещь, которая разрушила наш брак. Может, лучше было бы мне не знать. Не факт, что она сохранит этого ребёнка, не факт, что они бы не расстались теперь, когда я забеременела… Сознание вне моего желания выстраивает оправдания и пытается залатать дыры на душе. Жаль, это невозможно.

– Уходи.

– Позволь объяснить.

– Дай догадаюсь: это не то, что я думаю?

Виноватое выражение на его лице всегда меня умиляло. Когда сильный, уверенный в себе, жесткий на работе мужчина превращается в щенка с огромными голубыми глазами. Сейчас это выражение раздражает. Это не разбитый капот, не забытая памятная дата или просьба отпустить на рыбалку. Твою мать, он спал с другой женщиной! Регулярно спал! Могла бы я простить одноразовую измену? Не настолько наивна, чтобы не думать, будто никогда такого не было. Не пойман – не вор, я всегда придерживалась этой политики. А ещё: меньше знаешь – крепче спишь. Есть в народных поговорках своя, особенная мудрость.

– Пожалуйста, – говорит тихо. Оглядывается по сторонам, добавляет: – Не будем же мы выяснять отношения в коридоре.

Нехотя соглашаюсь. Закрываю дверь, провожаю взглядом широкую спину. На нём тёмно-синий пиджак Баленсиага – мой подарок на прошлый день рождения, и джинсы с рубашкой. Не успел переодеться после работы. И номер моментально наполняется его запахом, приходится дышать через раз. Слишком много родного, того, что надо резать на живую, потому что перитонит неизбежен.

– Я понимаю, как это выглядит, – начинает, быстро сканируя номер. Замечает бутылку на полу, хмурится. Поворачивается с вопросом в глазах. Пожимаю плечами, поднимаю бутылку и делаю большой глоток. От виноградной терпкости сжимается горло, поэтому голос звучит сипло:

– Продолжай.

– Мы спали, да. – Морщусь – это как раз очевидно, учитывая тесты и… как там? «Я тебя оближу». Судорога проходит по телу. – Но это просто секс. Бля-я, – закатывает глаза, ерошит волосы на затылке. Всегда так делает, когда начинает нервничать. Ещё и на мат срывается тоже на нервах. – Я мудак, Тай, знаю. Сам себя отмудохать готов. Но это… это ничего, пустышка! Завтра же отвезу к врачу, и на этом всё.

– К врачу? – Он говорит так буднично, словно жизнь ребёнка ничего не значит. Умом понимаю причину, но сердцем – нет.

– Мы предохранялись. Не факт, что это вообще мой ребёнок. В любом случае, мне он не нужен. У нас ведь свой будет, долгожданный, любимый.

Сердце покрывается коркой от каждого нового слова. Как у него всё просто: был человек и нет человека. Отлично зная, как сильно он переживал после каждой нашей неудачи, я впервые думаю: а переживал ли?

– Ты наших детей тоже не хотел, да? – говорю, а губы не слушаются.

– Что за бред! Конечно хотел! И хочу! – шаг, и Руслан уже стоит близко, берёт мои холодные руки в свои – горячие. Сжимает. – Ну, что ты, Тай. Только ты для меня важна, ты и наш малыш. Это будет девочка, я чувствую! Твоя крохотная копия! Давай попробуем пережить этот кризис, родная. Хотя бы ради неё.

Его глаза бегают по лицу, вижу – не врёт. Может, мы бы смогли это пережить. Может, я бы простила, если бы не два факта, которые уже не откатить обратно: у него ребёнок будет, а у меня – нет.

– Я правда подала на развод. – Каждое слово через силу, царапают глотку до кровавых полос. – И ребёнка у нас нет. Утром я его потеряла.

Руслан отшатывается. Бледнеет, прерывисто вздыхает и падает на колени. Утыкается в мой живот, обнимает, постоянно повторяя:

– Прости. Прости-прости-прости.

Если бы не держал, я бы тоже упала, потому что ноги больше не держат. Силы кончились, стать бы крохотной точкой, атомом и просто раствориться в воздухе, как не было. Я бы, наверное, в окно вышла, да родителей жалко. Они точно не заслужили такого горя.

– Я не хочу тебя видеть, – продолжаю, глядя в стену перед собой. Там висит какая-то абстракция, стильные цвета, отлично вписывается в интерьер. И вообще номер приятный. Эти мысли скользят по поверхности сознания, я даже не прилагаю усилий.

– Мы справимся. – Руслан поднимает мокрые глаза. – Мы справимся, Тай.

– Как? – вдруг становится весело. Истеричное веселье поднимается изнутри. – Слушай, а может, заберём ребёнка у твоей любовницы? А что, пусть выносит, а мы воспитаем! Отлично! Какая разница, всё равно думали из детдома брать, а тут хотя бы твои гены. Причём, полученные естественным путём, безо всяких пробирок.

– Ты же шутишь сейчас, да? – тянет он, садясь на пятки и опуская руки вдоль тела.

– Ну, почему! Познакомимся с девушкой, поясним, что к чему. Сколько там суррогатным платят? Десяти миллионов хватит?

Истерика уже не поддаётся контролю. Хохочу, сгибаясь пополам, но, когда Руслан поднимается и тянется, чтобы успокоить, вскидываю руки.

– Нет! Не трогай меня! Вообще больше никогда не трогай! Пока я… пока мы… ты с этой… Не могу!

Смех становится лающим, ещё немного, и сорвусь в слёзы. Знакомая история, несколько раз такие срывы уже были. Стараюсь дышать, загоняя истерику глубже. Всё ещё хочется хихикать, но уже не выгляжу сумасшедшей.

– Уходи. О дате развода придёт письмо на почту, чаще проверяй ящик.

– Ты не права. – Руслан качает головой. – Я всё исправлю. Не позволю просто взять и оборвать. Это не про нас, Тай.

– А что про нас? Жили они долго и счастливо, пока муж без чувств, через силу, наверное, другую трахал? Сколько их у тебя было? И на всех, бедолага, залезал со слезами на глазах, так?

Он краснеет – попала в яблочко. Значит, не одна была. Горько и противно.

– Уходи, – повторяю и сама ухожу в ванную. Там долго стою под душем, вымывая из головы все мысли, но они уходить не хотят. Мира вокруг не существует, где брать смысл для дальнейшего существования?..

Когда выхожу, номер уже пуст. Спасибо, что не стал испытывать психику на прочность, потому что сейчас больше всего хотелось лечь, положить голову на его колени и уснуть под мягкие движения пальцев в моих волосах.

Ненавижу тебя, Руслан. За то, что приручил, заставил поверить в сказку и сам показал, что сказок не существует.

Утром проще не становится. Чувствую, это со мной надолго: когда просто не хочешь открывать глаза. Я не дома, на пахнущих лавандой простынях, а в гостинице, и во рту неприятный привкус. Зря вчера пила. Привожу себя в порядок тщательно: крем, основа, лёгкий дневной макияж, на который времени уходит в десять раз больше, чем на броский вечерний. Брючный костюм бежевого цвета, белые мюли на небольшом каблуке, волосы лежат каштановой волной на плече. Я не знаю, сколько лет этой девочке, но явно меньше моих тридцати пяти.

Ресторан для встречи выбрала поближе к воде: май в этом году очень жаркий, бьёт все рекорды. Под полотняными навесами, рядом с напольным кондиционером комфортно. Ветер лениво шевелит клетчатые скатерти – стилизация под Италию. Девушку замечаю первой: успела запомнить. Поднимаю руку, подзывая, будто официанта.

С меня ростом, фигура – песочные часы, силикон качественный. На ней широкое платье по колено, на ногах босоножки на шпильках. Пухлые губки так и говорят: мы готовы сосать. Передёргивает внутри. Естественно, представила её на коленях перед Русланом. Сука.

– Что вы хотите? – спрашивает она вместо приветствия. Невоспитанная, но большего и не ждала.

– Здравствуй, – говорю спокойно и делаю глоток кофе. Аккуратно ставлю чашку на блюдце, поправляю. – Ты знаешь, кто я?

– Откуда? Это вы мне написали. – Девица закидывает ногу на ногу, осматривается по сторонам. – Руся прислал вас, чтобы уговорить на аборт? Сразу скажу, что делать его не буду! Это мой ребёнок, и Руся, как отец, обязан участвовать в его жизни и воспитании!

– Как ты себе это представляешь? – помешиваю ложечкой давно растворившийся сахар, специально стучу по фарфору. – Хочешь, чтобы на тебе женился?

– По-хорошему – да, должен жениться. Я не какая-то там честная давалка! Ни с кем, кроме него! И почему нет, раз мы полгода вместе?!

Пощёчина и та была бы ощутимей. Семь месяцев назад был последний выкидыш. Мы тогда ненадолго отдалились. Каждый пережил потерю по-своему…

– А если жена будет против? – спрашиваю, натянуто улыбаясь. Рука чешется схватить за загривок и макнуть в только что принесённый зелёный чай с имбирём.

– Какая жена? – Она хлопает длинными ресницами. – Руся не женат.

– Его жена. – Протягиваю руку. – Таисия, приятно познакомиться.

Пятая глава

Таисия

– К-какая жена?

Пиявка хлопает пушистыми ресничками, на глазах превращаясь в растерянную девушку. Вся холёность и самоуверенность стекают под ноги лакированных босоножек. В синих глазах начинают ярко блестеть слёзы. На короткий миг мне даже становится её жалко. Не укладывается в голове, какой на самом деле Руслан мудак! Обеих обманывал, перед каждой был замечательным. Тяжело вздыхаю:

– Как тебя зовут?

– Ксюша. – Рот, тщательно накрашенный тинтом, кривится. Протягиваю салфетку, она забирает и быстро прикладывает к уголкам глаз. Всхлипывает. – Он сказал вчера, что я должна сделать аб-борт. Если бы я знала, что женат, никогда бы… Я бы никогда.

Снова вздыхаю. Я сюда пришла не жилеткой на полставки подрабатывать. А зачем вообще пришла, чего ждала от этой встречи? Посмотреть в глаза разлучнице? Бред же, ну. Руслан не телок, которого можно отвязать от чужой калитки и увести. Сам решил стать спонсором юного дарования. Вижу: денег в тюнинг немало вложено, из семейного, между прочим, бюджета. Жалость моментально испаряется. Смотрю на вздрагивающие плечики и думаю, сколько времени она с Русланом проводила, сколько раз с ним спала. Не могу не думать, ведь он у меня первый и единственный, и всё время думала, надеялась по крайней мере, что и я для него одна. А он на стороне опыта набирался. Значит, всё новое, что в нашей постели появлялось, Руслан от других приносил?.. Дура. Какая же дура! Я, значит, на форумах сидела, смущалась, смотрела обучающие видео, смешно сказать – на бананах тренировалась и на курсы стрип пластики тайком ходила. Всё для него, всё ради разнообразия, чтобы не скучно в постели было.

Ещё немного, и сама начну плакать рядом с Ксюшей. Только её горечь с моей не сравнить. У неё богатый любовник женат оказался, а у меня… Так ты мозги включи, дурочка малолетняя! Неужели думаешь, что такие, как Руслан, одинокими ходят?

Спрашиваю вслух, в ответ через всхлипы получаю:

– Он сказал, что… что разведён.

Так, значит. Отлично, будет ему развод. И семья новая сразу будет, на блюдечке. Тут тебе и кукла силиконовая, и ребёнок. Комок перегораживает горло, больно дышать. Осторожно сглатываю, смотрю на неё. Что я тут делаю? Подзываю официанта, прошу счёт.

– Ты куда? – распахивает глаза Ксюша. Не припомню, чтобы на ты переходили.

– Я увидела всё, что хотела. – Достаю карточку, постукиваю уголком пластика по столу. Нервы сдают, да.

– А что хотела? – вдруг срывается она на визг. Морщусь. – Думаешь, я аборт сделаю и оставлю вас в покое?! Хер ты угадала! Он тебя бросит и мой будет! Только мой!

Подходит официант, встаю, прикладываю карточку и бросаю холодно:

– Да забирай на здоровье. Мне не жалко.

Ухожу и по пути ловлю одобрительные взгляды женщин за соседними столиками. Все мы справимся, сёстры. Не мудаками едиными полна эта жизнь.

***

Руслан

Глаза режет, постоянно тру их – не помогает. Сука. Сука, тошно. Хоть в петлю лезь. Блядь! Кулак впечатывается в стену отеля, костяшки сразу в кровь, но боли нет. Она вся внутри, сгустилась комком, печёт. Таины глаза так и стоят передо мной. Только глаза, ничего больше. Полные боли. Родные, до каждой крапинки. Новый удар наконец посылает сигнал нервным клеткам. Боль в сбитых руках приводит в чувство. Встряхиваю с кистей кровь, тупо смотрю на разлетевшиеся капли. Поднимаю глаза: какое из окон – её номер? Я рядом должен быть, но потерял на это право. Ради чего и кого? Ради куклы, которую сам силиконом накачал?

Волосы лезут в глаза, убираю их, впиваюсь прямо у корней. Ксюша. Что, сука, будешь говорить, что это просто прихоть, но нихуя так не было. Нравилось её в круг избранных выводить, хвастаться. Нравилось, что моя – лучше других, круче, красивее. Как будто Тая некрасивая. Когда про её красоту забыл, как должное стал воспринимать, что такая женщина рядом?

В носу щиплет, перед глазами плывёт. Шатает, пока иду к машине, а внутри начинает колотить. Вцепляюсь в руль, стискиваю зубы. Дорогущая керамика не треснет даже, а хотелось бы, чтоб в труху. Дочка наша. Маленькая Таина копия. Боль сгибает пополам, вжимаюсь лбом в руль и пытаюсь дышать. Изнутри поднимается волна, выпрямляюсь резко и кричу, чтобы от неё избавиться. Чтобы хоть немного легче стало. Хуй там. Это со мной теперь навсегда.

Телефон звонит. Славян. Как чувствует, братское сердце. Жму на панель, голос разносится по салону.

– Не отвлекаю? Тайке привет. Слушай, я чё хотел спросить: мы завтра с Заславским как? Всё в силе?

Заславский. Мысли ворочаются вяло, мозги скрипят шестерёнками. Завтра утром надо созвониться и порешать вопрос об откатах. Совсем из головы вылетело.

– Я… – приходится прокашляться – горло сушит. – Всё порешаем, сказал же.

Слова через силу даются, буквально продираться через боль приходится. Каждое движение кадыка жжёт изнутри.

– Что не так? – Славян всегда чувствует, когда хуёво. Всем бы таких друзей. Заслуживаю я таких? Чего я вообще заслуживаю?

– Ты один?

Он давно один, но уточнить не помешает. Славян – птица вольная, в связях порой не сильно разборчивая. Не по шлюхам, нет, но постоянно с душой нараспашку, и вечно потом удивляется, когда в эту душу плюют.

– Один, – отвечает настороженно. Понятное дело – я посреди ночи почти к нему приехать хочу. Понятливый. Говорит, что ждёт, и я срываюсь с места. Москва ночью загружена меньше, доезжаю за сорок минут. По дороге заезжаю в Азбуку, беру вино. Хотелось бы вискаря, но завтра важный день. Блядь. Они все важные. Что важнее, чем семья и Тая? Бизнес важнее, да, Рус?

У дома Славяна не сразу выхожу. Сижу и думаю, что ему сказать. Это конец, не замнёшь, не спрячешь. Вспоминаю все его упрёки, когда Ксюшу завёл.

– Тебе что, Таи мало?

– Тебе деньги девать некуда, бро? Раздай нуждающимся.

– Самому не тошно после неё к Тае ехать?

Славян, как сверчок-совесть, грыз и грыз, но никогда не перегибал палку. Уважал мой выбор, пусть и показывал, что недоволен. А я, ублюдка кусок, не понимал, что это правильно. Все его слова правильные. Ладно, хули яйца мять. Надо выслушать справедливые претензии. И вот они, почти с порога:

– Пиздец. – Славян смотрит на меня со смесью сочувствия и «Я же говорил». Молчит, и на том спасибо. – Значит… бля-я…

Он запускает руки в густые тёмные волосы, подходит к панорамному окну. Смотрит на меня через плечо:

– И что теперь?

– Теперь? Повезу Ксюшу на аборт и в ноги к Тае.

Слабо верю, что простит. Принципиальная она. Но хочется верить, что со временем смягчится. Буду ждать.

– Завтра у нас встреча с Заславским, – напоминает Славян. Рвано выдыхает. – Ты уверен, что справишься?

Конечно справлюсь. Задвину личное на второй план, разгребу дерьмо в работе. Только его разгрести проще, чем те руины, в которые превратилась личная жизнь.

Утро начинается с лёгкой головной боли: всё-таки бутылка вина на ночь – не лучшее решение проблем. Ночевал у Славяна, а хотелось бы дома. И чтобы Тая под боком. Как она? Рука так и тянется набрать, только нельзя сейчас. Ей время надо, чтобы остыла. Надо сперва с Ксюшей решить, но сначала дела. И психолога найти. Как-то же решают такие семейные проблемы. Походим с Таей на курсы, всё решится. Всё обязательно наладится.

Шестая глава

Таисия

Всегда хотела большую машину. Как мужчины, которым не дают покоя комплексы, я хотела корабль, на котором не страшно. Руслан выбирал мой корвет долго и нудно. Сто раз пожалела, что попросила помочь, но в плане безопасности и целой кучи непонятных мне приблуд он перелопатил весь интернет. Потом были долгие разговоры с менеджерами: мы чуть ли не все автосалоны объехали. В итоге я стала владелицей японского кроссовера, тёмно-синего, с легким перламутровым отливом. Мой мальчик никогда не сбоил и сейчас не собирался, поэтому, когда выехала на кольцо и получила возмущённый сигнал от какого-то водятла на акценте, только посмотрела сверху вниз. Ясно-понятно, на его лице одно: насосала. Объяснять, что сама заработала, а муж просто помог купить, бессмысленно. Меланхолично трогаюсь с места, радуясь, что точно не слышно мата, летящего вслед.

После встречи с Ксюшей ясно ничего не стало. Наоборот, я окончательно запуталась. Где мой Руслан и эта девица? Что у них вообще общего? Мой муж, интеллектуал, умница, с которым можно было поговорить на любые темы, и эта девчуля из запрещённой сети, которая наверняка постит не только утренний кофе, но и каждый свой чих. Уж в чём-чём, а в публикациях я разбираюсь. Как знаю и то, что меня тоже многие считают той самой инстасамкой, у которой в голове две извилины. В начале, когда только развивала блог, эти комментарии ранили. Руслан много раз успокаивал, говорил, что это зависть и только. Я давно нарастила носорожью кожу, плевать на негатив: собаки лают, караван идёт.

Собаки. Ксюша не пиявка, она – болонка. Безмозглая, красивая, и тявкает громко. И такую мой муж предпочёл мне. Сотня вопросов к нему: почему, зачем, за что? Но дело даже не в детях, не в том, что приелась, а… Просто: если я больше тебя не устраивала, почему не сказал прямо? Зачем были эти лицемерные попытки завести ребёнка? Какая тебе нужна была семья?

Я бы не просто бросила в лицо сотню вопросов, я бы это красивое лицо расцарапала: у меня тоже ногти есть, не только у болонки. Представляю, как разбиваю его идеальную скулу, и чуть ли не микро оргазм испытываю. Злость превращает в новое существо, такого за собой раньше не замечала. Вообще я человек очень мирный, вывести из себя практически невозможно. Руслана это больше не касается. Сжимаю сильнее руль, вклиниваюсь между двух зазевавшихся седанов, прибавляю скорость.

Спал с ней. Ещё и без презервативов. С ней. Кто ещё знал?! Набираю Славика, включаю громкую связь. Не берёт. Знает уже, боится? Холодно усмехаюсь: крысы уже бегут с корабля? А ведь я его другом считала…

Слава и Руслан, как день и ночь, всегда разными были, но при этом дополняли друг друга. Руслан – худощавый блондин с голубыми глазами, а Слава – широкоплечий черноглазый брюнет. Руслан – человек праздник, которому надо много внимания и обожания. Слава предпочитает отсидеться в углу с загадочным выражением лица, будто Мефистофель. И в то же время Руслан – лёд, расчёт и тактика со стратегией. А Слава – пламя, которое сходу рванёт, спалит напалмом, а потом будет разгребать последствия.

Конечно, он всё про Ксюшу знал. Я не дура, понимаю. И не дура, чтобы злиться, ведь сама не знаю, как бы на его месте поступила. Но посмотреть в глаза и спросить должна. Не для того, чтобы дружбу на прочность проверить, а чтобы… Что? Наверное, нож в сердце провернуть.

Как я любила Руслана, наверное, никому никогда не объяснишь. До сих пор люблю, но два дня всего прошло, а от любви уже половина осталась, как пол сырной головки, которую крысы съели. Две: Руслан и Ксюша. Телефон звонит, скашиваю глаза: менеджер. После первой тысячи подписчиков наняла, иначе никак.

– Таюш, привет, солнце! – Анфиса сразу начинает говорить быстро, как будто кто-то подгоняет, хотя, зная её, она может при этом спокойно пить кофе на своей кухне. – Ты говорила, что подумаешь, прости, что давлю. Солнц, ну, правда, давай уж соглашайся, а? Боишься Руса оставить? Я тя умоляю, он прекрасно поживёт, отдохнёте друг от друга. Да и на выходные сможет к тебе приезжать, если время будет!

Да. Вздыхаю. Анфиса неделю назад рассказала о заманчивом предложении спонсора моего канала: производителя итальянской посуды, оливкового масла и специй – снять ряд передач в Италии. Концепт простой: я езжу по городам и в каждом небольшом – именно небольшом, ведь смысл в раскрутке живописных уголков – снимаю блог с местными жителями и местным фирменным блюдом. Заманчивая работа мечты, которую я ставила на стоп из-за беременности. Что теперь останавливает?!

– Фис, – обрываю поток. – Я согласна. Только у меня условие небольшое. Надо по времени определиться.

Тишина. Потом визг, и только после:

– Ты серьёзно?! Таюша! Мы проведём полгода в Италии, прикинь?! Море, виноградники, горячие итальянцы… Ладно, ты замужем, но я точно найду себе жеребца! Сегодня же свяжусь с Антонио, он будет в восторге!

– Фис, полагаюсь на тебя, – отвечаю, быстро прощаюсь, зная: она землю копытом будет рыть и весь день на телефоне висеть. Люблю, но сейчас не до неё. А вот Италия… Да. Так и сделаю. Отвлекусь, забудусь. Забуду. Почти двадцать лет жизни. И не могу сказать, что на помойку, не могу заставить себя обесценить наш брак, нашу любовь. Ведь счастлива как никто была, думала, живу у Христа за пазухой. У родителей единственная и любимая дочь, у мужа – первая и единственная девочка, девушка, женщина… Сколько раз он мне эту песню пел? И каждый раз я в слёзы.

Кто-то на гелике пытается подрезать, невозмутимо еду по своей полосе. Правила учи, мудила. Открывается пассажирское окно. Ну, так и есть: лицо, не обременённое интеллектом, орёт что-то про мартышек с гранатой. В этот момент телефон снова звонит. Слава.

– Прости. На совещании был. Давай выпьем кофе?

Слава всегда так – сходу в прорубь, без предисловий. Если бы лежал на плахе, сам просил бы рубить голову скорее, в этом весь он.

– Давай. Только не у вашего офиса. Давай на Остроженке.

Там находится небольшое кафе, уютное и не привлекательное для туристов – дороговато. Зато с парковкой всегда норм. Приезжаю первая, в туалете долго смотрю в зеркало, просто опустив руки в холодную воду. Ощущение, что похудела килограмм на десять, хотя и так едва до пятидесяти двух дотягивала. Выдыхаю.

Слава приходит, когда успеваю съесть салат. С удовольствием заказала бы что-то солиднее, но банально кусок в горло не лезет. Окинув взглядом, Слава грустно вздыхает и как будто сдувается. Садится, делает заказ, достаёт сигареты. Знает: тут курить нельзя, но нервно постукивает длинным загорелым пальцем по ребру пачки. Смотрит в окно.

– Ненавидишь меня? – говорит тихо, не глядя в глаза.

– Нет, – отвечаю так же тихо. За что? Молчал, хорошо. А я бы поверила? Не возненавидела бы его за такие новости, даже если это бы оказалось правдой?

– Правда? – Слава смотрит со смущающей болью. Как будто его предали, не меня. Или словно ему за меня больно. – Прости, – криво улыбается и наконец прекращает терзать сигареты.

– Давно? – только и смогла спросить. Затаила дыхание.

– Насколько я знаю, несколько месяцев. – Зато честно. Болонка то же самое сказала. Слава виновато жмёт плечами. – Я её лично не знал. Видел один раз только.

– И что он про неё… – голос ломается. Сжимаю губы: не опущусь до выяснения подробностей. Нет. Нет, это слишком пошло.

– Он тебя любит. – Слава произносит это так, словно каждое слово через силу. Но вижу – верит в то, что говорит.

– А я его больше нет.

Седьмая глава

Руслан

Сумасшедший день. Переговоры, угрозы, жесткие фразы и мягкие лицемерные улыбки. Всё как я люблю. К обеду напрочь вздрюченный, с желанием то ли убивать, то ли закатить приём для всех сотрудников фирмы, а их под тысячу только в головном офисе. Заславский отступил, старый лис. Сделал вид, что с трудом согласился на моё предложение, только по-любому с самого начала оно ему подходило. Цену, сука, набивал. Унижаться заставил. Вижу же, как наслаждался моим унижением. Уничтожить бы щелчком пальца, да жаль, не отрастил я пока такие крепкие пальцы. Да и зубы ещё наточить надо. Времени три, я уже как лимон выжат.

Поделиться с Таей, заглянуть к Ксюше – ещё недавно так и было бы. С любовницей отметил бы бутылочкой Кристал, с женой пошли бы в новый ресторан, и все довольны. Сука, надо же было так запалиться по всем фронтам! Кому расскажешь, рассмеются. Самому смешно. И страшно. Вдруг Тая не шутит, вдруг реально на развод подала? Набираю Ксюшу.

– Записалась к врачу? – вместо «привет».

– Нет.

– Почему? – пытаюсь не сорваться. Мне этот ребёнок нахуй не сдался. Не хватало ещё, чтобы потом СМИ откопали и начали полоскать и меня, и фирму, и Таю. Особенно – Таю.

– Нам надо поговорить. – Ксюша непривычно тихая, настораживает. Приезжаю, открывает в одном длинном синем халате. Бледная, немного растрёпанная, но как всегда накрашенная. Не удивлюсь, если и волосы долго укладывала, чтобы так выглядело, как будто она их на себе рвать хотела.

– Почему ты не сказал, что женат? – спрашивает с порога. Скрещивает руки под грудью.

– А то ты не знала, – хмыкаю и подпираю плечом стену. Что ж все на меня сегодня бросаются?

Мы познакомились, когда без кольца был, это правда. Мы тогда кольца ювелиру отдали на чистку. Ксюша о семейном положении не спрашивала поначалу, а когда спросила, брякнул, что в разводе, не думая. Было в этом что-то: чувствовать себя свободным, хотя Тая мою свободу никогда не ограничивала.

Когда это всё началось? Кажется, после второй неудачной беременности, лет пять или семь назад. Мы оба устали, оба были на взводе и впервые Тая подняла вопрос о том, что надо пожить отдельно. К своим родным уехала, попросила месяц не беспокоить, только на созвоне. Я переживал. Ходил по пустому дому, чувствуя себя то мудаком, который бросил жену самой переживать потерю, то обиженным на то, что меня бросили.

Вытащил из дома тогда один из бизнес-партнёров. Потянул в клуб отметить удачную сделку. Не спорю, я тогда налакался. И хорошенькая блондинка, которая наяривала член через штаны и жарко дышала на ухо, стала тем самым лекарством от тоски. Помню, каким утром подонком себя чувствовал. Как намывался, боясь, что Тая унюхает чужой запах. Как боролся с чувством вины. А потом… Блондинка никуда не ушла, лежала в постели. И отсосала так, как Тая никогда в жизни не делала. Дошло – вторая женщина, с которой перепал. Ведь только Тая была, и мне хватало. Оказалось, там, за дверью, целый новый мир.

Изменял нечасто, специально никого не искал, но если подворачивались, не отказывался. Со временем нормой стало, как трахать других на стороне, так и обсуждать этот трах. Жён не обсудишь, жёны – святое. А девочки, которые в нашем кругу бабочками с члена на член порхают… Было что-то в том, чтобы рассказать, какая она, или попробовать самому.

Ксюша такой не казалась, может, поэтому привлекла. Но захотелось под этот самый круг подстроить, чтобы вписалась. Не думал надолго затягивать, но оно само закрутилось, дальше и дальше. Нравилась её непосредственность, и то, что деньги просит прямо, не пытается строить невинность. И гулять её нравилось, как и раздевать потом.

После всех выкидышей и мучительных, часто реально мучительных попыток сделать ребёнка, у нас с Таей в постели всё погасло. Секс раз в неделю, а то и позже, обоих устраивал. Она перестала соблазнять, я – приставать. Достаточно лечь вместе под одно одеяло, обняться и поцеловать в плечо, желая спокойной ночи. О каком желании может идти речь, когда ты дрочишь в сотый раз в пробирку, вместо того чтобы жену любить?

Ксюша не знать про Таю не могла. Я своё имя не скрывал, в интернете найти инфу всегда можно. Неполную, конечно, за этим мои люди следят, но элементарное родился-вырос-женился точно есть. Так с хуя на пустом месте драму разводить? Если только… Стоп.

– Почему ты сейчас об этом заговорила?

– Сам не догадываешься? – кривит губы, смотрит с вызовом. – Она ко мне приходила! Жена твоя. Хочет, чтобы я аборт сделала, да? Хрен вам, вот! – показывает фигу. Реально, настоящую фигу. Я сто лет не видел, чтобы кто-то так пальцы скручивал. – Это мой ребёнок, я его для себя рожу!

– Вот как? – это даже смешно. – Сама? Домой в Рязань вернёшься? Давай, удачи. Держать не собираюсь.

– Она тебя тоже не примет. Останешься один: ни жены, ни нас с малышом.

Прижимает руки к плоскому животу. Вызов в синих глазах будоражит. Ксюша верит в то, что говорит. И что Тая не простит – тоже верит.

– Хотя такой как ты один долго не останется. – Ксюшины глаза начинают наполняться слезами. – Я для тебя вообще никем была всё это время?

Морщусь. Ненавижу женские слёзы. Она вдруг срывается с места, убегает в спальню и возвращается с листком бумаги. Смотрю, ничего не понимая:

– Вот! Вот, смотри, это он, наш малыш! Ты его убить хочешь? Ты не понимаешь, что это твоё?!

Она трясёт бумагой с непонятной фотографией какой-то закорючины. Сколько раз я уже подобное видел? Сердце привычно ноет. И что, собственноручно отвезу к врачу, чтобы уничтожить жизнь, за которую мы с Таей столько лет сражались? Сглатываю. Не могу так. Не с Ксюшей, а с этим малышом. В последнее время ведь думал, что надо остановиться, перестать Таю мучить. Смирился, что детей не будет. А тут… Даже если через резину получилось, значит, так тому и быть.

С шумом выдыхаю через нос. Смотрю на Ксюшу, она – на меня, так и светится от надежды.

– Что она тебе говорила?

– Ничего. – Слёзы моментально пересыхают. – Сказала забирать, если хочу. А ты? Ты хочешь?

Я разводиться не хочу и не собираюсь, остальное… Будем решать проблемы по мере поступления. Уточнить у адвокатов свои шансы на затягивание развода, чтобы было время Таю уговорить. Про Ксюшу она уже знает, тут всё, только контейнер. Никакого секса. Может, Таю куда-нибудь на курорт вывезти, отвлечь? Беременность Ксюши уже свершившийся факт, и Тая явно против её аборта… Мозг работает хладнокровно, заставляя убирать эмоции в сторону и думать не о живых людях – о ситуации, в которой оказались.

– Вы же разведётесь теперь, да? – Ксюша тянет за рукав пиджака, в глаза заглядывает. – Ру-усь, зачем она тебе, ты же меня любишь.

Смотрю на Ксюшу, думаю: а ты мне зачем?.. Хотя в целом неплоха, мозгов немного, так это только в плюс. Это мне в ней нравилось. Бля, и что с Таей делать? Гордая она, не станет другую терпеть. Другая на её месте может и смирилась бы. Знаю таких жён, которые ради сохранения брака закрывают глаза на любовниц. Нет, это не о Тае.

– Русь, – напоминает о себе Ксюша.

– Становись на учёт, – говорю, вздыхая. Она с визгом повисает на шее, радостно щебечет:

– Мы теперь настоящей семьёй будем! Мамочка, папочка и малыш! Я уже столько всего присмотрела! Тебе понравится. Интересно, кто будет: мальчик или девочка?

Отрываю её от себя, смотрю на эту радостную панику. Рядом с Ксюшей крах брака ощущается не так остро. Он словно сдвигается в сторону. Тут всегда было проще. Даже зная про Таю, Ксюша не катает истерики. А вот жена… Только голову песок не спрячешь, надо снова встретиться лицом к лицу. Где она сейчас? Смотрю в телефон. Хмыкаю – отвязала свой телефон, нет больше доступа к информации. Звоню – трубку не берёт. Не успеваю убрать телефон в карман – Славян.

– Я с Таей виделся, – говорит друг глухо. Когда успел?

– В обед встречались.

– Как она?

– Сам как думаешь? – Славян вздыхает. – Мудак ты всё-таки, Рус. Хуй в трусах не удержал, так хоть сперматозоидов бы на замок запирал получше.

– Что она хотела? – спрашиваю небрежно, хотя больно. Больно за Таю, дико стыдно перед ней и перед её семьёй. Ладонь потеет. Смотрю вполглаза, как Ксюша хозяйничает на кухне. Вот у кого жизнь не перевернулась с ног на голову.

– Ничего. В глаза посмотреть хотела. Ты сегодня ко мне приедешь?

– Нет. Домой поеду. – Вижу, как моментально напрягается спина Ксюши. Добавляю тихо: – Надеюсь, она будет там.

– Реально думаешь, что захочет говорить?

– Не знаю.

Завершив разговор, смотрю на экран, где всплывает сообщение от секретаря: встреча с мировым судьёй через день. Какой судья? Вроде не было никаких дел и судов в ближайшее время. Или… Это от Таи. Решила через секретаря связаться, лично не стала ни писать, ни звонить.

– Ты не останешься? – спрашивает Ксюша. – Я ужин уже начинала готовить.

– Тебе теперь за двоих есть, так что не пропадёт, – тупо шучу и обуваюсь.

– Русь, а завтра приедешь?

– Не знаю.

– Ты к ней сейчас, что ли?

– Тебя это не должно волновать.

– Мне сейчас вообще нельзя волноваться. – Она сжимает живот руками.

– Вот и не волнуйся.

Спускаюсь к машине, думая, что Тая уже поволновалась. Каждый шаг вниз кладёт на плечи новый кирпич вины и стыда. И впервые в голове вспыхивает мысль: А зачем я ей теперь нужен?..

Восьмая глава

Таисия

Несколько дней пролетают незаметно: нужно согласовать множество деталей со спонсором, который, кажется, уже не верил, что соглашусь. Получить визу, подписать кучу бумажек, засесть за корректировку плана поездки с поправкой на местность и погоду. Спасибо работе, иначе я бы сошла с ума. Родным и друзьям пока ничего не сказала – времени нет. Вечерами падаю без сил, в голове гудят сотни вопросов, ответов, обрывков разговоров. Чувствую себя как идущий вперёд человек, который пристёгнут к скале тросом. Каждый шаг этот трос натягивает, и надо искать силы, чтобы его разорвать. Тогда начнётся новое.