Читать онлайн После развода. Жизнь продолжается

Глава 1

Рита

– М-м-м, какой вкусный торт! – Я блаженно закатила глаза, а Леська довольно хмыкнула и, подхватив вилкой остатки кусочка, положила в рот.

– А я говорила, что тебе понравится! Муссовый, с маракуйей – это божественно!

Я улыбнулась в ответ, и тут, словно вихрь, мимо пронеслась дочь.

– Мама, мама, смотри, я фея! – Мила размахивала волшебной палочкой, а за её спиной развевались блестящие крылышки. Всё из набора, который подарила ей Леська.

– Эй, фея, будешь торт? – спросила подруга, но дочь закачала головой.

– Не хочу. Я хочу мяска.

– Мяска? – Леся удивленно посмотрела на меня, и я тихонько засмеялась.

– Хочешь блинчиков с мяском? – спросила, заранее зная ответ.

– Хочу! – воодушевилась дочка.

– Хорошо, подожди минут десять, поиграй, я тебя позову. Хорошо?

– Хорошо! – с готовностью кивнула дочь и опять маленьким метеорчиком ускакала в спальню.

Проводив её взглядом, Леся посмотрела на меня.

– Твой не звонил?

– Нет ещё, – ответила я, отведя взгляд, и поднялась из-за стола. – Занят, наверное.

– Не поздравить своего ребенка с днем рождения, потому что занят… – Она многозначительно помолчала, а потом продолжила: – Это чем нужно быть так занятым, Рит?

– Да ладно тебе. – Прихрамывая, я подошла к холодильнику и, опираясь о спинку Леськиного стула, достала тарелку с любимыми Миланкиными блинчиками.

– Давай помогу, – подскочила подруга.

– Да я сама, – сказала и чуть не рухнула.

Дурацкая нога! Леся меня подхватила и забрала тарелку.

– Сядь, – усадила на свой стул, а сама отправила блины в микроволновку. – Я, конечно, всё понимаю, но так мужики не поступают, Рита. Ты же ему напоминала?

– Сто раз.

– Ну вот. А он, видите ли, забыл! – Она развела руками, прислонив пятую точку к столешнице.

Под осуждающим взглядом подруги я виновато улыбнулась. Что я могла сказать? Она была права. Вчера я специально позвонила Руслану, напомнила про день рождения Миланы. Он еще и наорал на меня, что и сам помнит и не надо ему напоминать о таких вещах. А сегодня… Мила с утра то и дело спрашивала, не звонил ли папа, а наш папа вообще телефон выключил.

– Всякое может быть. Может, телефон разрядился, – подытожила я свои мысли.

– Не оправдывай его! – зло воскликнула Леська. – Зарядки сейчас чуть ли не из каждой уличной лавки торчат.

Микроволновка запищала. Она порывисто открыла дверцу, проверила блины и снова её включила.

Нога заныла, и я принялась растирать её. Это не укрылось от подруги.

– Болит? – участливо спросила она.

– Ноет иногда. – Я изо всех сил старалась придать своему голосу непринужденность, но Леся видела меня как облупленную. – Ладно, давай лучше поговорим о тебе, сто лет не виделись. Спасибо, что приехала, Лесь.

– Давно надо было, – улыбнулась подруга. – Только ты же знаешь, что я твоего муженька на дух не переношу. А тут, – она усмехнулась, – всё сошлось.

– Да… – Я вздохнула и посмотрела на телефон, лежащий на столе.

Под неустанное воркование Леськи я с любовью смотрела на уплетающую за обе щеки блинчики Миланку. Она была похожа на отца. Черные волнистые волосы, большие карие глаза. Только губки бантиком мои. Когда-то Руслан в них влюбился. Говорил, не мог отвести от меня взгляд. А теперь практически не смотрит на меня. Но этого я Олесе, конечно же, не скажу.

– Наелась? – сунув Миланке бумажную салфетку, улыбнулась я.

– Ага. – Дочь сползла со стула, вытерла пальцы и рот. – Мам, а завтра мы поедем в аквапарк?

– Ну я же обещала.

– Ура! – Мила порывисто обняла меня и убежала в комнату.

– В аквапарк? – недоверчиво повторила Олеся.

– Милана давно хотела, я не смогла ей отказать. Она подругу пригласила. И мама у неё неплохая. Вроде.

– А как ты… с ногой.

– Как-нибудь, – вздохнула я и пожала плечами для пущего эффекта. – Моя проблема – не повод лишать дочь праздника.

А сама не представляла, как завтра надену купальник. После аварии, в которую мы с Русланом попали пять лет назад, моя нога мало того что стала короче на несколько сантиметров, так ещё и исполосовавшие шрамы её выглядели, мягко сказать, не очень привлекательно. Но я это как-нибудь переживу. Главное, чтобы дочь была счастлива.

С этими мыслями я снова потянулась к телефону. Всё, что происходит в нашей семье, – наше личное. Не хотелось показывать Леське, что в последнее время у нас с Русланом всё стало как-то… прохладно. Но не поздравить дочь с днём рождения – это слишком даже для него.

Снова набрала мужа, и в этот раз услышала длинные гудки.

– Похоже, зарядил, – в ответ на вопросительный взгляд сказала я подруге.

Слушала гудок за гудком, надеясь услышать наконец любимый голос, по которому успела соскучиться, но…

– Оборвалось… – Я качнула головой, растерянно смотря в экран телефона.

Леська выхватила у меня телефон и вслух прочла:

– «Вызов отклонён»

А потом выдала уверенное:

– Ритка, мне кажется, он не занят, он…

Но договорить я ей не дала. Сердце заколотилось часто-часто, к горлу подкатила тошнота. Я решительно забрала телефон и открыла мессенджер. Но написать ничего не успела. Одна за одной стали приходить фотографии. Руслан и красивая длинноволосая брюнетка на пляже. Руслан и брюнетка в ресторане, Руслан и брюнетка… Руслан и брюнетка… брюнетка…

И в самом конце подпись:

«Смотри, какие мы красивые. Поздравь дочь от меня. Не звони мне, я сегодня занят».

Рита

Словно одержимая, я всё пересматривала и пересматривала фотографии. Чертову брюнетку я изучила вдоль и поперёк, каждую её чёрточку, каждую чёртову родинку на лице! Розовое платье… кофейное… купальник, не оставляющий места фантазии… Большие тёмные глаза, бронзовая кожа, высокая грудь. В ней не было ни одного изъяна – как я ни искала, найти не смогла.

Да сколько можно!

Бросила телефон на тумбочку и посмотрела на спящую дочь. Наигравшись, она сладко уснула, перед сном лишь спросив, когда вернётся папа. Что ответить, я не знала. Сказала, что скоро, что папа очень занят. Занят… Я гладила её по тёмным шелковистым волосикам и напевала песенку, которую когда-то мне самой пела моя мама, а из груди отчаянно рвались рыдания, и сдерживать их становилось всё труднее.

Я не стала показывать фотографии Леське, попросила уйти. Конечно, подруга поняла, что что-то случилось, но, спасибо ей, допытываться не стала. Сказала лишь звонить в любое время, если захочется.

А мне хотелось лишь одного: чтобы присланные фотографии оказались фальшивкой! Дурацкой шуткой! Розыгрышем… Чтобы жизнь наша не поменялась, чтобы я не видела эти фотографии и не знала о любовнице своего мужа. Я бы могла уверять себя, что он работает, что у него командировки. Оправдывала бы его холодность, бесконечные задержки на работе и неделями отсутствующий в нашей жизни секс. Я бы нашла чёртовы оправдания. Раньше. Но как я могла найти их теперь? Разве что память себе стереть… Я бы стёрла. Если бы могла. Но я не могла. И жгучая боль в груди от этого становилась только сильнее.

В коридоре раздался шум. Я бросила взгляд на часы. Половина двенадцатого! Сын совсем обалдел! Потихоньку, чтобы не разбудить дочку, я вышла из комнаты с намерением высказать Роме всё, что думаю по поводу его гулянок. Двадцать лет не делают его взрослым, он…

– Сюрприз!

Я дар речи потеряла. Муж стоял в пальто, с букетом алых роз и двумя пакетами, широко улыбался и выглядел так, будто ничего не произошло. Словно не он днём прислал мне фотки, как нежится со своей… брюнеткой!

Грудь обожгла ярость. Я шагнула к нему, но остановилась на полпути.

– Что-то не так?

– Что ты тут делаешь? – холодно поинтересовалась я, сложив руки на груди.

Отгораживаясь. Прячась.

– В смысле? – Поставив пакеты на пол, Руслан протянул мне цветы, но я и не подумала взять их.

– В прямом, Руслан! Сначала ты не поздравляешь дочь с днем рождения, потом не отвечаешь на мои звонки и сообщения, а потом… – Я поджала губы, не договорив.

– Слушай, Рит, хватит ворчать, а? – Рус разделся и, подойдя, попытался меня обнять, но я повела плечами, скидывая его руки. – Да что случилось? – посмотрел на меня пытливо.

– Ты ещё спрашиваешь?! – Я не знала, как реагировать.

Муж явно хотел сделать вид, что ничего не произошло. Но это означает, что фото отправил не он. Ну конечно, не он! Это же чисто женское, ядовитое.

Проскользнувшую было предательскую мысль оставить всё как есть я уничтожила на корню. Я не смогу так жить, точно зная, что у него другая.

– Я знаю, что у тебя есть любовница, – выдавила, в момент захлебнувшись слезами, ручьями покатившимися по щекам.

– Какая ещё любовница, Рит? – Он выглядел удивленным.

– Такая! – Я отошла от него. – Я знаю, что ни в какую командировку ты не ездил! Твоя дама фотографии мне прислала, поздравила с днем рождения Миланы от твоего имени. Заботливая она у тебя, внимательная, – сарказм разбавился слезами. – Как ты мог, Рус? Господи, как ты мог… – Закрыв лицо руками, я в голос заплакала, не в силах совладать с эмоциями.

Я хотела держаться, быть достойной, не унижаться, но… Это было сильнее меня. Он же моим первым мужчиной стал, единственным.

– Ты всё разрушил. Зачем? Чего тебе не хватало? У нас семья, дочь маленькая… Да мы с тобой две трети жизни вместе, Руслан, – сказала едва слышно, снова посмотрев на него.

Руслан тут же переменился в лице. Выматерился и достал телефон.

– Она их удалила, – сказала я прежде, чем он открыл нашу переписку. Вытерла слезы.

– Ясно, – процедил он. – Раз ты всё узнала, что же. Да, у меня другая, Рита.

Я качнула головой. Смотрела на мужа и не узнавала.

Только что он улыбался, держа цветы, и был тем самым Русланом, за которого я когда-то вышла замуж. И вдруг такие перемены. Взгляд его был ледяным, наполненным какой-то совершенно не свойственной ему ожесточённостью.

Мы всегда понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. А теперь передо мной стоял совсем чужой мужчина. Вмиг между нами выросла ледяная стена. Нет, не выросла – он выстроил её, оставив меня по ту сторону. Отсёк, как нечто ненужное, бесполезное.

– Я устал и больше не хочу.

– Чего ты не хочешь?

Весь вечер нывшая нога вдруг начала болеть сильнее, и я, придерживаясь за стену, опустилась на пуфик. Всё это походило на плохой сон. Так и казалось, что я вот-вот очнусь, и жизнь будет такой, как и всегда. Не самой простой, но моей. И Руслан будет моим.

Он молчал, глядя на меня. Я проследила за его взглядом. Понятно. Всё прозрачно и предельно просто, проще некуда. И, хуже всего, я не могу ничего изменить.

– Жить с женой-инвалидом не хочешь? – Слезы вдруг высохли. Будто внутри меня стало пусто.

Он ничего не ответил, взял букет и положил мне на колени. Присел передо мной и заглянул в глаза.

– Прости. Лана не должна была присылать тебе эти фотографии. Я хотел сам тебе всё рассказать. Ты для меня очень близкий человек, я тебя люблю, но… уже иначе.

– Иначе – это как? Как, Руслан? Я же твоя жена! У нас маленькая дочь, я люблю тебя, а ты… как ты меня любишь?!

– Как близкого родственника, – не задумываясь, ответил он. – Как сестру. Мы с тобой так долго вместе, что я просто перестал воспринимать тебя как женщину. И дело не в твоей хромоте, дело во мне. Прости.

Он встал и, больше ни слова не говоря, ушёл в комнату. Я так и сидела, прислонившись спиной к стене. Жестокие слова словно пригвоздили меня к месту, лишая возможности шевелиться.

Я смотрела в потрескавшийся от времен и местами пожелтевший потолок нашей съемной коммуналки, слушая, как в нашей спальне хлопают створки шкафа, и думая о том, что это может разбудить дочь. Ещё я думала о стоявшей в холодильнике лазанье, которую приготовила специально для Руслана, надеясь, что он всё-таки успеет приехать ко дню рождения Милы. Думала о вещах мужа, которые ещё не постирала, и он не сможет их сегодня забрать. А там любимый свитер.

Мозг отрицал происходящее. Это не со мной. Это не с нами.

***

Не знаю, сколько времени прошло, но, когда Руслан снова появился в коридоре, он уже был с большой сумкой, полностью набитой вещами. Пройдя мимо меня к двери, он поставил сумку на тумбу и принялся одеваться. Пальто, шарф… Я едва не сказала ему, чтобы он не забыл перчатки.

– Остальные вещи на неделе заберу.

Я не ответила. Он всё-таки соизволил посмотреть на меня.

– Всё хорошо?

– Забота… – Я не удержалась от горькой усмешки и всё-таки отлипла от стены. Но встать не решилась. Боялась, что не выдержу и брошусь к его ногам, умоляя не уходить, не оставлять нас, не рушить семью и нашу жизнь.

Но суровая правда была таковой, что рушил он только мою жизнь. Мою и наших детей.

– Хватит, Ритка, – в голосе его просквозило раздражение. – Мы взрослые люди. Давай разойдёмся спокойно, без ненависти и всех этих речей.

– Господи, Руслан, ну какие речи? Я разве тебя держу? Не держу. Уходишь – уходи. – Я выпрямила спину и сжала коленку, разболевшуюся до такой степени, что боль отдавалась в икру. – Только, сделай милость, не возвращайся.

– Не вернусь. – Руслан закинул сумку на плечо. – Желаю тебе счастья, Рит. Жизнь продолжается.

Он отпер замок и вышел за дверь.

С тихим щелчком замка из моей груди вырвался судорожный выдох. Я попыталась встать, одновременно вспоминая, куда дела трость. Кажется, она в спальне.

Кое-как встала, но не удержалась. Попыталась схватиться за стену, неуклюже махнула рукой с глупой мыслью, что Руслан этого, слава богу, не видит. Всё как в замедленной съёмке: стены, потолок…

Я рухнула на пол и взвыла.

Пустота заполнила меня до отказа, сердце захлестнуло горечью и ощущением никчёмности.

Распластавшись на полу, я в отчаянии скребла ногтями по старому паркету и уже не пыталась казаться сильной. Внутренности скручивало от боли. К физической я привыкла, вытерпела бы, но эта была невыносимой. Как мне дальше жить? Что делать? Чем кормить детей?! Что я скажу Миле и Роме? Я же…

– Мамочка, тебе плохо? – раздался совсем рядом испуганный голос Миланы.

Она опустилась рядом и погладила меня по волосам.

Её нежность вызвала новые слёзы.

– Я… нет. Все хорошо, доченька. – Я заставила себя сесть. Если бы только я могла рассказать ей, если бы она могла понять!

Обняла своего ребенка. Окунулась в неё, как в спасительное озеро, избавляющее от боли и разочарований.

– Я думала, папа приехал, – проговорила она, обнимая меня за шею. – Приснилось, наверное, – горько вздохнула.

– Приснилось, малыш. Папа… Папы ещё нет. – Я сглотнула ком в горле.

– Эх… – Она тяжко вздохнула. – Мамочка, я тебя люблю. И не хочу, чтобы ты болела. Не болей, пожалуйста.

Я улыбнулась сквозь слезы, усердно заталкивая внутрь рыдания.

– Не буду.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Я вдохнула. Казалось, даже дышать больно – лёгкие разрывало. Каждый новый вдох – вдох без него.

Замок входной двери снова щелкнул. Но на этот раз в коридор вошел Рома.

– Вы чего тут сидите? – озадаченно уставился на нас сын.

У меня хватило сил только неопределённо мотнуть головой. Сын, нахмурившись, стянул с себя пуховик и посмотрел на пакеты, так и оставленные Русланом.

– Это что?

– Подарки, – все же ответила я. – Папа прислал.

– А где сам папа? – Не тронув пакеты, Ромка подошел к нам и присел на корточки. – Ма-ам…

– Мне приснилось, что папа приходил, – вместо меня ответила Милана. – Он собирал вещи в большую сумку, с которой ты на тренировки ходишь, и ещё…

– Ты где был? – перебила я дочку. – На улице ночь, я…

– Мама, не переводи тему. – В голосе сына я слышала его отца.

Как же он похож на Руслана, как же… Одной рукой продолжая придерживать дочь, второй я коснулась прохладной щеки сына. Совсем взрослый… И такой же красивый, как Рус.

– Мам! – И упрямства ему было не занимать.

Я вобрала в лёгкие побольше воздуха и…

Ненавидела плакать. Но слёзы потекли сами, потому что сказать вслух то, что было бессмысленно скрывать, оказалось равносильно выстрелу себе же в сердце.

– Папа ушёл от нас, сынок. У него теперь новая семья.

Глава 2

Рита

Что прошла неделя, я поняла только когда активистка родительского комитета в детском саду напомнила мне, что я так и не сдала деньги к Новому году, хотя обещала сделать это ещё в понедельник. Время потеряло значимость, день и ночь слились. Порой я не понимала, какое сейчас время суток: ночью ходила из угла в угол и засыпала под утро дурным, тревожным сном. Хорошо, что Рома помог с Миланой. Какие-то куски дня казались растянутыми, какие-то – сжатыми до предела. Я слабо воспринимала реальность. Вроде делала всё как всегда, но чисто по инерции, не отдавая себе отчёта. Если бы не дети, не знаю, как бы я держалась.

– Когда папа приедет? – спросила Милана.

Вчера она тоже это спрашивала. И позавчера. Только я всё ещё не знала, как сказать ей, что папа не приедет, что он нас бросил и ушёл к другой тёте. Красивой. С длинными ровными ногами. Она бы точно отвела свою малышку в аквапарк, а не провалялась вместо этого пластом в постели. И муж бы её не бросил, как старую выцветшую тряпку.

– Папа… Он долго теперь не приедет, – присев на диван, ответила я. – Он теперь не будет жить с нами.

– Почему?

– Потому что у папы… – Боль отдалась в бедре и икре. Каждый раз, стоило мне заговорить о Русе, появлялась эта проклятая боль! Как будто моё тело сопротивлялось. – Просто папа устал, – сказала я.

Дочь смотрела с непониманием. Я тоже до конца не понимала, не принимала, не желала принимать.

– Дай мне, пожалуйста, аптечку, – попросила я, показав на тумбочку, а сама потянулась за зазвонившим телефоном. На дисплее высвечивался номер хозяйки квартиры.

– Добрый день, Лариса, – ответила я, стараясь придать голосу непринуждённость. Ни к чему ей знать о моих проблемах.

– Добрый. – Тон был прохладный, и меня это насторожило.

– Что-то случилось?

– Вот, мам. – Дочь положила аптечку рядом с моим бедром.

– Спасибо, – шепнула я.

– Маргарита, вы взрослый человек и должны понимать, что моё терпение не безгранично. Я пошла вам на уступку, но это уже хамство. Больше я ждать не могу.

– Простите… Я не очень понимаю.

– Что вы не понимаете? Вы два месяца не платите за квартиру! – Холод стал откровенным, ещё и возмущение появилось. – Если вы не в состоянии снимать жильё, это ваши проблемы. Я жду оплату в течение двух дней. Если её не будет, пожалуйста, освободите комнаты.

Виски заныли. Что значит «жду оплату в течение двух дней»?! Либо я совсем из ума выжила, либо…

– Подождите, Руслан же перевёл вам деньги.

– Ничего он мне не перевёл. Рита, я понимаю ваши сложности, понимаю, что вам нужны физиотерапевтические процедуры, чтобы поддерживать здоровье. Ваш муж мне всё объяснил, и только поэтому я разрешила отложить оплату. Но мне тоже нужны деньги.

– То есть Руслан вам ничего не переводил? – Сердце упало.

– Нет. Никто мне ничего не переводил.

Пообещав хозяйке, что оплата будет сегодня или в крайнем случае завтра, я отключила вызов. В полной растерянности я смотрела на увлёкшуюся детскими пятнашками дочь. Физиотерапевтические процедуры?! Какие ещё процедуры?! В последний раз я делала их больше трёх лет назад! Набрала Руслана, но тот на первые два вызова не ответил, а третий сбросил. На моё сообщение он тоже не ответил, и как добиться от него объяснений, я не знала. Друзьям его позвонить? Да у меня и номеров их нет. Хотя…

– Алло, Кость! – Услышав голос давнего друга Руса, я обрадовалась. – Ты давно с Русланом разговаривал?

– Да так… – Он казался каким-то… виноватым. – Рит…

Я поняла, что он всё знает. Не про квартиру – про брюнетку. Лану. Светлану? Руслану? Или её так зовут – Лана?

– Скажи Русу, что мне хозяйка звонила. И привет передавай. И ему, и его… Лане.

Слёзы подступили, и я положила трубку прежде, чем начать рыдать.

Да когда они кончатся, эти дурацкие слёзы?!

Дочь подошла и открыла аптечку.

– Мамочка, на, – протянула мне таблетки. – Я тебе помогу, ты не плачь. Хочешь, я игрушки уберу?

Я мотнула головой и, забрав блистер, отложила в сторону. Одной рукой прижала дочь к себе. Мой главный анальгетик. Откуда мне такие деньги взять?! Два месяца… Это шестьдесят тысяч, а скоро следующая оплата. И в сад нужно, и… квартплату ещё заплатить. Куда он деньги дел?! Перед глазами замелькали фотографии: Руслан и брюнетка в ресторане, Руслан и брюнетка на пляже… На пляже…

Телефон звякнул. Увидев, что сообщение пришло от Руса, я схватила телефон. Да не мог он так с нами поступить! Всему есть объяснение.

«У меня были трудности», – написал он в ответ на все мои вопросы.

Я позвонила, но муж снова проигнорировал звонок. Зато пришло ещё одно сообщение:

«Пожалуйста, не названивай моим друзьям».

***

Вечером я всё рассказала Роме. Сперва не хотела, но сын сам догадался, что что-то не так.

– Это всё, что у меня есть, – сказал он, отложив телефон, а мой просигналил. Это было уведомление о входящем переводе.

– Ромка…

Я смотрела на сына, и на миг мне показалось, что передо мной не Рома, а его отец двадцать пять лет назад. Тот мужчина, которого я полюбила, который готов был меня оберегать. Смотрела в родные глаза, а горло сдавливало.

– Я хотел тебе попозже сказать. – Сын разрушил мираж и вернул меня в день сегодняшний. – Я уезжаю.

– Что? – просипела я. – Куда ты уезжаешь?

– На Север. Мы с парнями на вахту поедем. Можно хорошо бабки поднять. Пару недель назад Макс вернулся – он на полгода ездил. Нормально получил.

– Но… Ром… Как так?! Нет, Ром…

Я знала этот взгляд. Сын всё решил, переубеждать его смысла нет. Неделю назад меня бросил муж, а теперь сын уезжает.

У меня началась паника. Я поднялась, подошла к плите, схватила сковородку и, вскрикнув, отдёрнула обожжённую руку. Прижала к груди с ощущением, что мир всё ещё продолжает рушиться, и конца этому нет.

Глава 3

Рита

– Вы издеваетесь?

Я смотрела на сотрудницу службы занятости, не веря, что она это серьёзно.

– Я дипломированный специалист, а вы мне предлагаете маляром работать? Да даже если бы не диплом, как вы это представляете?

– Я предложила вам несколько вариантов. Маргарита, вы же не думаете, что у нас есть вакансии на любой цвет и вкус? Здесь предлагают работу. Ра-бо-ту, – повторила она по слогам, как будто я тупая. – Чтобы человеку было на что жить. Если вы хотите работать в престижной компании, вам лучше разослать резюме, а не вставать к нам на очередь.

– Но…

Я перечитала список предложенного. Маляр, фасовщица и дворник. Можно ни в чём себе не отказывать.

– Может, у вас всё-таки есть что-то ещё? – спросила я, засунув гордость подальше. – Я же заполняла анкету. Там был пункт насчёт желаемого места. Он же не просто так там указан.

– Через неделю приходите. Может, что-нибудь и появится. Вы не одна у нас, – бросила она и щёлкнула мышкой, дав мне понять, что разговор окончен.

Я постояла ещё секунд десять и пошла к выходу. Резюме я разослала и даже побывала на двух собеседованиях, но мне так и не перезвонили. Вечером меня ждало ещё одно, а вот сама я уже ничего не ждала.

***

– Мы перезвоним вам, – сказала девушка, проводившая собеседование, которое не продлилось и трёх минут.

– Спасибо.

Я встала и взяла трость. Что никто мне не перезвонит, было ясно, как божий день. Третье собеседование за три дня – и опять этот отстранённо-виноватый взгляд. Проблемная одинокая женщина с маленьким ребёнком, грозящая своей хромотой навредить имиджу компании. Все тут… красивые.

Опираясь на трость, я пошла к выходу. Позавчера банк прислал напоминание об оплате по кредиту. Его мы с Русом взяли на открытие массажного кабинета после того, как муж прошёл курсы обучения на массажиста. На них мы тоже взяли кредит. На меня. Потому что кредитная история Руслана была испорчена.

После рождения Миланки я не проработала ни дня. Шесть лет просидела дома. Занималась дочерью, бытом и совсем не думала, что придётся бегать как ужаленной в попытке найти работу.

***

– Мам, а что мне на Новый год Дедушка Мороз подарит? – спросила Мила, когда мы шли из сада.

– Не знаю. А что бы ты хотела?

– Платье принцессы, – с ходу ответила Мила. – То, из магазина.

– Из магазина?

Мыслями я была очень далеко. Если в ближайшие дни я не найду работу, проблем станет ещё больше. Долг перед хозяйкой я кое-как покрыла: сдала в ломбард почти все украшения, что у меня были. Остались только два кольца: обручальное и мамин подарок на моё совершеннолетие, который она мне сделала всего за несколько недель до смерти. Но дальше-то как?!

– Из магазина, – подтвердила дочь. – Там, где рыбки.

Я изо всех сил напрягла память. Рыбки! Точно, мы в торговый центр ходили, и там на стене у выхода были нарисованы рыбки. И платье мы видели – нежно-розовое, красивое. Вот только стоило оно – как крыло от самолёта.

– А ещё я домик хочу для кукол. И…

– Мил, Дедушка Мороз разорится.

– Не разорится. Он на прошлый Новый год Маше кучу всего подарил. Даже крутой планшет! А мне только кроссовочки. Я хорошо себя вела, мам. Маша в садике дралась, а я – хорошая девочка.

Дочь смотрела доверчиво, будто искала у меня подтверждения, что весь год была хорошей девочкой.

Она-то хорошей была, а вот я, наверное, нет, раз муж предпочёл мне любовницу. Что я не так сделала? Ведь не мог он только из-за ноги меня бросить. Или мог? Приелась я ему так?

– Мам… – Дочь потянула меня за рукав пуховика. – Мы сегодня писали письмо Деду Морозу. Оно дойдёт?

– Дойдёт, – пообещала я, но вспомнила ценник платья.

На Милин день рождения обещание я не сдержала и сейчас вряд ли сдержу. Письмо-то, может, и дойдёт, только волшебница из меня весьма посредственная.

Чтобы хоть как-то порадовать Миланку, я купила на ужин готовые блинчики с мясом в кулинарии у дома, но она надкусила один и отодвинула тарелку.

– Что, невкусно? – удивилась я.

Она помотала головой.

– Солёные.

Я попробовала и отставила тарелку подальше от Милы. Хотела как лучше, называется. Пришлось кормить ребёнка супом. Благо в еде Мила, в отличие от её отца, особенно привередлива не была.

– Тебя взяли на работу?

– Пока нет. Но обязательно возьмут.

– А если не возьмут, мы будем жить на улице?

– Кто тебе такую глупость сказал?

– Я слышала, как ты говорила по телефону. – Дочь тяжело вздохнула. – Я не хочу жить на улице, мам. Давай к папе поедем?

– Я обязательно устроюсь на работу, – пообещала я. – Завтра же устроюсь. И письмо твоё Дедушка Мороз получит, и… Не знаю, как насчёт платья, а домик… Посмотрим. Что ты ещё написала в письме?

– Ролики. И новую палочку для тебя. Он мне подарит, а я тебе подарю.

– Солнышко ты моё.

Встав, я обняла сидящую на стуле дочь и поцеловала в волосы. Да, трость давно надо было поменять, но всё было не до того. А сейчас и подавно не до того будет.

Укладывая дочь спать, я уже знала, что буду делать. У моей малышки обязательно будет Новый год.

В конце-то концов, у неё есть отец! Он ушёл, а не умер. Несколько минут смотрела на уснувшую Милану – копию своего отца. Он всегда подчёркивал, что дети на него похожи, гордился.

Взяла телефон и, выйдя на кухню, прикрыла дверь.

– Алло!

Сердце сильно застучало в груди. Рус взял буквально на втором гудке.

– Какая же ты навязчивая, – ответил мне далеко не Рус. Голос у неё был приятный, мягкий, хоть сейчас и звенел злобой. – Отстань от мужика. По-хорошему отстань. Ты из него и так все соки высосала.

– Я с тобой не буду это обсуждать. Дай трубку Руслану. Мне нужно поговорить с ним о дочери.

– Решила им с помощью ребёнка манипулировать?

– Я не собираюсь им манипулировать. У него обязанности есть.

– Если ты будешь давить на Руслана с помощью ребёнка, мы сделаем проще. Заберём у тебя дочь.

– Что?! – Я поперхнулась воздухом. Сердце застучало ещё чаще.

– Что слышала. Ты всё равно не можешь ребёнка растить. У Миланы есть нормальный отец, зачем ей мать-хромоножка?

– Да пошла ты! Сука!

Я бросила телефон на стол и прижала ладонь к губам, а голос любовницы Руслана так и звучал в ушах. Дышать было нечем. Я открыла окно, но это не помогло. Стены будто сдвигались, наваливались на меня, грозя похоронить под собой.

Не помня себя, я бросилась в коридор и надела сапоги. Схватила пуховик и трость.

Как спускалась в лифте, не помнила, как прошла до двери подъезда – тоже. Оказалась на улице и несколько раз глубоко вдохнула. Сдавливающие грудь рыдания вырвались, и я взвыла, стоя под мокрым снегом. Моя дочь хочет кукольный домик и ролики. Ролики…

Сколько времени? Кажется, Детский мир работает до десяти. Я пошла вперёд по превратившемуся в кашу снегу. Спотыкалась, едва не падала. Трость увязала, глаза застилали слёзы, но моя малышка хотела ролики и домик. И…

Автомобильный гудок резанул по ушам. Я повернула голову и ослепла от ударившего по глазам света фар. Отшатнулась, но было слишком поздно. Адская боль в ноге, грязь и голос Ланы в ушах – «зачем ей мать-хромоножка».

Глава 4

Рита

– Спокойно, не шевелитесь.

Я приподнялась, опираясь на руку. Холодная мерзкая жижа пропитала рукав, я была в ней с ног до головы. Бедро болело жутко, я плохо понимала, где боль начинается и где заканчивается.

– Предлагаете мне лежать в грязи?

Мужчина помог мне встать. На нём было тёмное пальто – только это я и смогла различить. Ещё хмурый взгляд из-под бровей и ненавязчивый запах дорогого одеколона.

– Вас не учили смотреть по сторонам, когда переходите дорогу? – с укором спросил он, однако злости в его голосе не было.

– М-м… – Боль пронзила от бедра до самой лодыжки.

Я осмотрелась, ища трость.

Она отлетела в сторону и лежала метрах в трёх. Незнакомец перехватил мой взгляд и, оставив меня у машины, сходил за тростью. Вернулся и, открыв дверцу, показал мне на сиденье.

– Садитесь. Нужно проверить, что с вами.

Он усадил меня раньше, чем я успела возразить. В мыслях билось, что Мила дома одна. Что, если она проснётся и испугается? Надо позвонить соседям, предупредить, попросить, чтобы присмотрели за моей девочкой. Или Олеське. Но у Олеськи ключей нет. И…

Дверь спереди захлопнулась, машина тронулась с места. Я посмотрела на мужчину за рулём и внезапно поняла, что он примерно одного со мной возраста, да ещё и привлекательный. В машине пахло натуральной кожей, салон был светло-бежевый, свежий и чистый, как будто машина только что покинула автосалон.

– Как вас зовут? – спросил он строго.

– Рита, – ответила я глухо.

Плечо тоже болело, но не так сильно, как нога. Ещё ныло в висках, но это, наверное, от стресса. Я перехватила взгляд мужчины в зеркале и смущённо отвела глаза. Пуховик пропитался смешанной с реагентами грязью, с рукава текло, штаны тоже были в грязи. Я дотронулась до волос – тоже мокрые.

– Я вам всё тут испачкаю.

– Ничего страшного.

– Простите.

– Говорю же, ничего страшного.

– Я не о том. За невнимательность простите. Я торопилась, и…

– Вы выскочили, как чёрт из табакерки.

– Да… – ответила я тихо.

Вспомнила, что было за несколько минут до этого. Я хотела купить Миле домик для кукол, хотела дойти до «Детского мира» в торговом центре через дорогу. А до этого я позвонила Руслану, и…

Я глубоко вдохнула, боясь, что меня накроет истерика.

– Потерпите несколько минут. Здесь недалеко.

– Я в порядке. Просто ударилась.

Судя по скептицизму, которым он меня одарил, такое объяснение его не устроило. Мы притормозили на светофоре и поехали дальше. Я никогда не ездила в таких машинах, даже представить себе не могла, сколько она стоит. Ясно было, что её хозяин до безобразия богат. Сколько ему? Сорок два? Сорок три? Вряд ли больше.

Неосознанно посмотрела на его руку на руле. Кольца нет. Не женат? Или просто не носит? Рус кольцо снял, как только стал заниматься массажем. Говорил, что оно мешает. Теперь понятно, чему оно мешало.

Заметила натёкшую с куртки на светлую кожу сиденья грязь и попыталась стереть.

– Оставьте, Рита.

У него глаза на затылке, что ли?

Я старалась не шевелиться, чтобы не привлекать лишнее внимание и не испачкать машину ещё сильнее. Мужчина ведь и правда ни в чём не виноват.

– Что с вашей ногой? – спросил он.

– Да говорю, просто ударилась. Ничего страшного, я уверена. Зря вы…

– Я не об этом. Почему вы ходите с тростью?

– А, это… – Неловкость стала ещё сильнее. – Мы с мужем несколько лет назад попали в аварию. У меня была серьёзная травма, теперь вот так…

– А муж?

– Всё хорошо, слава богу. Только… он уже не муж, – сказала, сама не понимая зачем, и отвернулась, боясь увидеть в тёмных глазах незнакомца сочувствие.

Машина свернула с дороги. Место было незнакомое. Выглянув в окно, я заметила подсвеченное двухэтажное здание с вывеской частной клиники.

– Зачем вы меня сюда привезли? Это же не травмпункт.

– А зачем вам в травмпункт?

Он вышел на улицу и открыл дверь с моей стороны. Взял с сиденья мою трость и подал руку мне. Чувство было, что он гипнотизирует меня. Противиться я не смогла. Вышла из машины, опираясь на его ладонь. Только наступила на больную ногу, стон вырвался сам собой. Мужчина нахмурился, недовольно поджал губы.

– У меня дочка дома. – Голос звучал и жалобно, и жалко. – Мне нужно вернуться.

– Сколько дочке?

– Шесть.

Ничего на это не сказав, он повёл меня к дверям. Стоило нам подойти, они разъехались в стороны, и мы оказались в сухом тёплом холле.

– У меня нет денег на клинику, – попыталась я возразить снова.

– Прекратите, – оборвал он меня уже с раздражением.

Администратор вышла из-за стойки нам на встречу. Заигравшая было на её губах улыбка исчезла, только она увидела меня. Сюда я вписывалась так же, как и в салон машины – никак. Администратор вытянулась по струнке. Мне на секунду показалось, что меня попросят выйти отсюда, но нет.

– Что случилось, Евгений Михайлович? – спросила она.

– Небольшие неприятности, ничего страшного. Смотровая свободна? И где Юра? Мне нужно, чтобы он сделал рентген.

– Сейчас я ему скажу.

Она поспешила обратно и схватилась за телефон.

– Вы врач? – догадалась я. – Вы здесь работаете?

Он высокомерно посмотрел на меня.

– Да. Я хирург.

Я прошла за ним в кабинет. Только когда он снял пальто и убрал в шкаф, поняла, что тоже должна раздеться. Пуховик подсох, но был по-прежнему грязный, и я не знала, куда приткнуть его. Держала в руках, пока Евгений не забрал его у меня.

– Как давно была авария? – спросил он.

– Пять лет назад.

– И почему вы сразу не занялись ногой?

Я в очередной раз смутилась.

– Тогда не было возможности. Дочка была совсем маленькая, оставить было не с кем.

– А муж? – спросил он довольно резко.

– Муж работал. Он не мог заниматься ребёнком.

Он казался задумчивым. Я всё ждала, когда начнётся осмотр – хотелось побыстрее закончить с этим. Надо было ещё как-то вернуться обратно, а у меня даже телефона с собой нет – я же кинула его после разговора с любовницей мужа. Любовницей мужа, которая пригрозила, что они заберут у меня дочь. Подумала об этом, и от слабости на глазах навернулись слёзы.

После стука в кабинет вошла медсестра с коляской.

– Юрий Антонович ждёт, – сообщила она.

– Помогите пациентке сесть. – Он не просто это сказал – приказал.

Мне стало казаться, что что-то не так. Шикарный кабинет, шикарная машина…

– Возьмите, – сказал Евгений, подойдя. Меж его пальцев была зажата визитная карточка. – Ваш случай сложный, но не уникальный. Нужно смотреть, но сегодня мне некогда. Я готов взяться за вашу ногу, Маргарита. Позвоните мне на днях.

Не успела я ничего ответить, он сделал медсестре жест, и она вывезла меня в холл. Я посмотрела на карточку: Строганов Евгений Михайлович, номер телефона и всё – ни должности, ни намёка на то, кто он.

– Не беспокойтесь, – с улыбкой сказала медсестра. – Евгений Михайлович дал насчёт вас распоряжения. Вначале сделаем рентген, потом вас осмотрит Елизавета Викторовна, и, если всё будет в порядке, поедете домой.

– Да… – Я ещё раз посмотрела на карточку. – Но у меня с собой даже телефона нет. Я…

– Об этом тоже не беспокойтесь. Евгений Михайлович сказал, чтобы вам вызвали такси. Сейчас главное, чтобы с вами всё было в порядке.

Глава 5

Рита

– Хорошо у тебя. – Я смотрела на возящуюся с псом подруги дочь.

Только я сказала, что замёрзли ноги, Олеська включила тёплый пол, только обмолвилась о кофе – засыпала зёрна в кофемашину. Всё, чтобы жить, не то что у меня.

– Обычно, Рит. Это тебя твой Руслан приучил к спартанским условиям. Он делал вид, что всё в порядке, а ты привыкла.

– Осуждаешь меня, – подытожила.

Подруга замахала на меня рукой и, взяв со стола визитку, cела за ноутбук. Я опять посмотрела на дочь. Она кинула псу мячик, и тот бросился за ним, пару раз задорно тявкнув. Принёс и с нетерпением стал ждать, когда она кинет снова. Руслан вот животных не особо любил, так бы я тоже кого-нибудь завела. Дочь раньше часто просила, потом смирилась, что нельзя.

– Ничего себе! – Олеся чуть ли не присвистнула.

– Что?

Подруга придвинула стул ближе к моему и повернула ноут, чтобы я видела монитор.

– Ты смотрела, кто он?

– Нет. Как-то не до того было. Вчера я ещё на одно собеседование сходила, а…

Я замолчала. Леся пару раз кликнула мышкой.

– Он? – спросила, показав фотографию.

– Да вроде…

– Строганов Евгений Михайлович, – прочитала она вслух. – Ведущий хирург собственной клиники, лауреат премии…

Она читала, а я всё смотрела на фотографию. Здесь волосы у него были короче, зато взгляд не отличался ничем: твёрдый и надменный.

– Ты будешь огромной дурой, если откажешься, – решительно заявила Олеся.

Перманентно ноющая со дня ухода Руса нога заныла сильнее от не отпускающих меня уже который день внутренних противоречий. Я инстинктивно потёрла её и вздрогнула: о ножку стула ударился мячик, а следом подлетел Мика – Олеськин мопс.

– Мам, давай тоже заведём собаку? – протянула Мила.

– Ты же знаешь, что мы не можем.

– Но почему? Папа же теперь живёт с другой тётей. Это потому, что ты болеешь? Я сама буду гулять, тебе не надо.

– Мил… – вздохнула я, покачав головой, и поймала на себе выразительный взгляд подруги.

Ну что тут было сказать? Снова уставилась на фотографию на мониторе.

Прошло три дня, а я так ему и не позвонила. С какой стати он захотел взяться за мою ногу? Зачем ему это?

Расстроенная дочь отошла к собачьему лежаку, а я тяжело вздохнула.

– У нас съёмное жильё, – сказала я. – И куда Мила будет ходить? Ей шесть. А я…

– Рит, – одёрнула меня Олеська.

Конечно, разговор был не о собаке.

– С кем я Милу оставлю? Не Руса же просить. А квартира? Олесь, мне нужно срочно работу найти, ну какая нога? Да я при всём желании не могу себе такого позволить. Ну живу же я с ней пять лет? И дальше проживу. А это, – махнула на монитор, – сказка какая-то. Так не бывает.

– Сходи к нему. Просто сходи и поговори.

– К Евгению?

– А он уже Евгений? – хитро улыбнулась подруга.

– Олесь… – Я состроила гримасу.

Подруга закрыла ноутбук.

– Просто сходи к нему. Насильно тебя на операционный стол никто не положит. Ты ничего не теряешь.

– Ну да… – Я потёрла колено.

Олеся уловила это.

– Тебе твой хоть какие-нибудь деньги присылает? – спросила она с плохо скрываемой злостью.

– Да какие деньги? Я же тебе рассказала, как хотела на праздники попросить. Не буду я ему больше ни звонить, ни писать. Что, если они и правда Милу заберут? Хоть у меня и нет инвалидности, органы опеки на такое способны…

– Ты что несёшь? – перебила она. – Ты – хорошая мама. Позвони ему и поставь перед фактом: либо он присылает тебе деньги на ребёнка каждый месяц, либо ты подаёшь на развод, и он тебе платит алименты. Рит, серьёзно.

При слове «развод» я вздрогнула. Я знала Руслана с тринадцати лет, он стал моим всем, и развод? Разве со своим сердцем можно развестись? Только что из груди вырвать. Но от этого умирают.

Подруга смотрела с осуждением.

Я отвела взгляд. Она-то замужем никогда не была, ей легко говорить. И детей у неё нет – собака только, да и то она над ней трясётся. А я каждый день в глаза Миле смотрю – и Руслана вижу. Мы с ним столько всего пережили…

– Не хочу я так, – сказала откровенно.

– А как хочешь? Чтобы тебя из квартиры выгнали?

– Ну зачем ты, Олесь?

– Прости. – Подруга взяла меня за руку. – Думай о дочери, Рит. Если о себе не можешь, о ней думай, – кивнула она на Милку. – Не только у тебя ответственность перед ней, но и у него. Если он сам об этом не знает, значит, нужно напомнить.

Конечно, она была права. Я пообещала, что соберусь с мыслями, с силами, с духом и позвоню Русу. Не только ей пообещала, но и себе. В конце-то концов, почему его Лана имеет право мне угрожать, а я – нет? Вот-вот Новый год наступит, а я так и не купила дочери подарок. Что мне, ещё один кредит брать?! Я бы, может, и взяла, только кто мне даст? А кредиты отдавать нужно… к сожалению.

– У меня, кстати, есть одна идея насчёт работы, – с воодушевлением сказала Олеся. – Помнишь, ты в институте классные тортики пекла? Я тут заказала… крохотный такой, без сахара. – Подруга хлопнула себя по пышному бедру. – За три тысячи, – в её голосе послышалась многозначительность. – Понимаешь, куда я клоню? Может, тебе попробовать? Ты реально классно готовишь десерты. Обещаю, что буду твоим первым клиентом.

– Да ну тебя, Лесь! – Я улыбнулась. – У тебя безумные идеи какие-то.

– У меня отличные идеи. – Она взяла мой телефон и сунула мне. – Звони, – потребовала Олеся.

– Кому?

– Своему Евгению Михайловичу. Серьёзно. Рит, – голос её изменился, – съезди к нему и узнай, что к чему.

– Я потом…

– Сейчас, – потребовала она.

Мы смотрели друг на друга, должно быть, не меньше минуты.

Я сдалась. Леська всегда была бойкая, не то что я. Взяла карточку и набрала номер. Сердце неожиданно застучало, как будто я не гудки слушала, а прямо сейчас на операцию собиралась. Гудки тянулись, и я, поняв, что Евгений не возьмёт, испытала огромное облегчение.

– Не отвечает, – шепнула я. – Евгений Михайлович… – прижала телефон сильнее, услышав в трубке голос. – Я… Это Рита. Которую вы чуть не сбили, помните?

– Здравствуйте, Рита. Вы что-нибудь решили?

Олеська замахала руками, показала мне кулак и пальцем на телефон.

– Я…

Сердце едва из груди не выскакивало. Коленка заныла раз в десять сильнее, боль отдалась в бедро и икру. Что я делаю? Зачем? Я ведь всё равно не смогу позволить себе проваляться в клинике несколько месяцев.

Но Олеська не сводила с меня взгляда, а Мила сидела возле уставшего пса и гладила его по шёрстке с таким наслаждением, что сдавливало грудь.

Я крепко зажмурилась.

– Вы будете завтра в клинике, Евгений Михайлович? – на одном дыхании выпалила я. – Я бы хотела приехать, поговорить.

– С одиннадцати до часа, – отрезал он. – Потом у меня операции. Я буду занят.

– Да. Да, да, хорошо. Я… Я приеду до часа.

Я положила трубку и посмотрела на Олесю. Подруга улыбалась.

– Это нужно отметить, – сказала она и пошла к кофемашине. А я заметила уведомление, которое, должно быть, пришло во время звонка.

«Как дела»? – написал Руслан.

Как дела… Сидела и смотрела на сообщение, а пальцы огнём жгло. Но что ответить, я не знала. Подруга вернулась, и я поспешно смахнула сообщение. Потом. Это только наше – моё и Руслана, не надо Олеське знать. Ни к чему.

Глава 6

Рита

Ещё и одиннадцати не было, а я уже припёрлась в клинику. Сказано же было русским языком: с одиннадцати до часа, а у таких, как Строганов, обычно всё чётко. И не всегда потому, что день до минуты расписан, а из принципа.

– Здравствуйте, – неуверенно поздоровалась я с администратором. – Мне к Евгению Михайловичу.

– На консультацию? – спросила она, смерив меня оценивающим взглядом.

Администратор была другая, но такая же точёная, с идеальными чертами лица.

– Да.

– Заполните анкету. – Она положила на стойку листок. – Оплатить консультацию можно в кассе. Прямо до конца и…

– Нет, Вы не так поняли. Евгений Михайлович меня ждёт. Он в курсе всего и…

Она посмотрела ещё более оценивающе. И я замолчала. Господи, ну что я тут делаю?! Пуховик я, конечно, отстирала, волосы тоже в порядок привела, но всё так же была здесь инородным телом. Как если бы на сумочку от «Шанель» поставили брезентовую заплатку.

– Евгений Михайлович не предупреждал меня.

Она подняла взгляд и посмотрела мне за спину. Даже не видя, я поняла, кто стоит позади.

– Всё в порядке, Алина, – сказал Евгений, подойдя. – Я ждал Маргариту.

Он посмотрел на меня. Если администратор меня оценивала, он прямо-таки сканировал взглядом, при этом ни на чём не задерживаясь и не проявляя особенного интереса. Только было ощущение, что он видит меня насквозь, вплоть до давно сросшейся кости моей злополучной ноги.

– Где мой кабинет, думаю, вы помните. Жду вас. – Он посмотрел на часы. – Вы более чем пунктуальны.

Хорошо это или плохо, я не поняла. Судя по тону, на комплимент его слова не походили.

К администратору подошёл мужчина в явно дорогом пальто, и она потеряла ко мне интерес. Я осмотрелась по сторонам, не зная, нужно ли оставить где-то пуховик или можно пройти в нём. Гардеробной не было, но, когда я уже решила, что раздеваться не нужно, заметила ряд крючков для одежды. Ну конечно, какая гардеробная? Сюда точно не ходят те, кому нужна чужая «шкурка». Моя – так и подавно.

***

Постучав, я приоткрыла дверь.

– Можно? – заглянула в кабинет.

Строганов сидел за столом. Странно было видеть его в белом халате, но, надо признать, ему шло.

Щёлкнув пару раз мышкой, он оторвался от монитора.

– Проходите.

Я почему-то оробела, но зашла и закрыла за собой дверь.

– Что вы решили? – спросил он, не успела я присесть напротив. – На новогодние праздники у меня будет свободное место.

– Я… Понимаете, у меня дочь.

– И что? Не у вас одной есть дочь.

– Да, конечно. Но мне не с кем её оставить.

– Для того, чтобы решить эту проблему, у вас порядка трёх недель.

Он снова защёлкал мышкой.

– Жду вас тридцатого декабря в девять. – Ещё один щелчок. – Да. Мне это будет удобно. Как раз пара недель относительного затишья.

– Подождите, Евгений Михайлович. Я…

Он перевёл взгляд на меня. В тёмных глазах так и читалось: «что ещё?» Стоять было тяжело, и я присела на диванчик, хоть он мне этого и не предлагал.

– Вы же не видели ни результаты обследований, ни историю болезни. Как вы можете сразу взяться за меня?

– Я видел вас. И ваш рентген тоже видел. Остальное я буду смотреть по мере того, как мне это потребуется.

– Я не могу взять и с ходу начать заниматься ногой. Сейчас у меня нет никакой возможности. Я ищу работу, и дочь…

– Вы не о том думаете, Рита.

– О чём я думаю? У меня маленькая дочь, родителей нет, братьев-сестёр – тоже. Я же не оставлю её одну. И содержать нас некому, кроме меня.

Он поднялся. В прошлый раз я не особо-то рассматривала его, зато сейчас поняла, насколько он высокий. И как, вопрос, с такими крупными ладонями он может проводить наисложнейшие операции?!

– В вашем случае нужно думать о здоровье. Если вы считаете, что положение не будет усугубляться, зря. Какой размер вы носите?

– А это тут при чём?

– Какой?

– Сорок – сорок два.

Он кивнул.

– А лет вам сколько, Маргарита?

Вчера медсестра записала мои данные, так что сколько мне лет, он должен был прекрасно знать. Моё возмущение нарастало, а Строганов был спокоен, как удав. И смотрел сверху вниз с львиным высокомерием.

– Я что, на кастинг пришла?!

– Не на кастинг. Вам сорок. Климакс не за горами, и, вероятнее всего, ваш сорок второй размер превратится в сорок шестой. С вашим ростом это дополнительные восемь килограммов нагрузки. Вы занимаетесь спортом?

Я вспыхнула, возмущение зашкалило. Не хватало мне только о климаксе с ним разговаривать! Я даже уйти хотела, но от нервов резко заболело колено, а белый халат слегка привёл в чувство.

– Хорошо рассуждать, когда не нужно платить за съёмное жильё и кормить ребёнка. Да, я всё понимаю, но, если я не заплачу за квартиру, мы с дочерью на улице окажемся! Мне долги нужно выплачивать! У меня кредитов на два миллиона!

На глазах выступили слёзы.

Упоминание о кредитах вызвало воспоминания о Русе, с которым мы их брали. А дальше – как снежный ком. Вчера я ему так и не ответила, а он больше не написал. Может, это вообще не он, а Лана его?! Его телефон, похоже, у неё в руках так и живёт. А руки там цепкие.

– У меня дочь на следующий год в первый класс идёт! Вы хоть понимаете, сколько сейчас стоит ребёнка в школу собрать?! Не понимаете! По вам видно, что ничего вы не понимаете! – Пересиливая боль, я встала и оперлась о трость. Оттого, что он возвышался надо мной, я казалась себе совсем никчёмной, и мне это совсем не нравилось.

– Почему вы вообще решили мне помочь?! Зачем вам это?! Не такой уж у меня уникальный случай, чтобы такому хирургу, как вы, это было интересно.

– Считайте, хочу подлатать дыры в карме. В последнее время модно заниматься благотворительностью.

Его слова снова резанули. Я вскинула голову и, как могла, выпрямила спину. Правильно говорят, что у знаменитых врачей частенько характер не из лучших. Вот и я на такого нарвалась. С другой стороны, зачем ему ещё со мной возиться? Точно не из-за внезапно нагрянувшей неземной любви.

– Меня уже несколько раз упрекнули, что я в этом не участвую, – продолжил он. – А тут вы буквально мне под колёса рухнули. Прямо-таки знак.

– Я сейчас не могу, – как мантру повторила я. – У меня…

– Дочь, кредиты, – оборвал он. – Я услышал. Только если перестанете ходить, лучше вашей дочери не станет. – Он посмотрел на висящий на стене календарь. – Моя визитка у вас есть. Сегодня восьмое… Даю вам неделю, чтобы принять решение.

– Евгений, я…

– У меня больше нет на вас времени, Маргарита.

– Вы же сказали, что свободны до часа, – напомнила я.

– Свободен. Но я не люблю тратить время попусту. Вы хотя бы понимаете, сколько стоит лечение в моей клинике?

Я понимала, хотя бы примерно. И поэтому промолчала.

– Я предложил вам куш в лотерею и должен ещё уговаривать вас?

Он открыл дверь, ясно дав понять, что мне пора. Я в последний раз посмотрела на него и вышла, стараясь двигаться как можно легче и грациознее. Дверь тут же закрылась у меня за спиной, а ещё через секунду зазвонил телефон. Руслан.

Смотрела на дисплей и не знала, что делать. Глаза жгло слезами, в груди было мерзко. Перезвоню ему. Из дома, потому что расплакаться тут – хуже некуда. А заплачу я или нет, услышав голос мужа, я сама не знала.

Глава 7

Рита

– Давай-давай-давай, – поторопила я замешкавшуюся дочь. – Нам нужно сделать самый крутой торт на свете.

– Я тоже хочу самый крутой торт на свете! – заявила дочь, подав мне сливки для взбивания.

– А я думала, ты хочешь дом для кукол, – улыбнулась я. – Я тут договорилась с Дедом Морозом. Он сказал, что, если ты будешь мне помогать и мы станем хорошо продавать наши торты, он подарит тебе дом. Говорит: «Милана уже большая девочка. Это малыши, которые на горшок ходят, всё получают просто так, а Милана может маме помогать».

– Дедушка Мороз сказал, что я большая?

– Угу, – кивнула я и открыла упаковку.

Заказ на пятикилограммовый торт поступил позавчера поздно вечером. Вчера я тщательно выбирала продукты, стараясь, чтобы соотношение цена-качество было в пользу последнего.

Продолжая искать работу, я воспользовалась советом Олеськи, тем более в преддверии праздников десерты ручной работы пользовались спросом, и за полторы недели я смогла хоть что-то заработать. На оплату расходов в саду хватило, платёж за квартиру я тоже внесла. Правда, после этого денег не осталось совсем. Но этот торт должен был нас спасти.

– У дяди день рождения? – спросила Мила, наблюдая за мной.

– Да. И его жена заказала ему подарок.

– А почему такой большой?

– Ну вот так. Принеси мне, пожалуйста, миксер, Мил.

Дочь выполнила просьбу с ещё большим рвением, чем раньше.

Главное, чтобы торт пришёлся заказчице по душе. Тогда можно будет попросить её оставить отзыв с фотографиями, не говоря уже о деньгах. Как же вовремя!

Я переживала, что подведёт старенькая духовка, но нет. Коржи получились отличные, фигурки из шоколада тоже как надо. Вечером я должна была лично доставить подарок адресату, чтобы курьер не дай бог не свёл все старания на нет. Получу деньги и куплю своему ребёнку дом для кукол. В детстве я тоже о нём мечтала, но моя мечта так и не сбылась.

***

Денег с трудом хватило на такси. Пришлось сгрести всё на одну карточку, но машину я вызвала и теперь сидела на заднем сиденье, придерживая торт.

– Здесь? – спросил водитель, притормозив у подъезда шикарного дома.

Конечно, торт за такие деньги абы кто себе не позволит.

Я сверилась с адресом и, поблагодарив таксиста, вышла на улицу. Нести огромный торт, хромая и опираясь на трость, было той ещё задачей. Я представляла счастливую улыбку Милы, её восторг, и это придавало сил.

Не успела позвонить в домофон, дверь подъезда открылась. Представительного вида мужчина пропустил меня. Я хотела предупредить заказчицу, что поднимаюсь, но перед мужчиной было неловко. Ладно, я и так написала, что еду и через сколько примерно буду.

– Так… Вот оно. – Снова сверившись с адресом, я подошла к нужной квартире и нажала на звонок.

Не открывали долго, и я нажала снова. Наконец замок щёлкнул.

– Добрый…

Я замолчала. Стоящий в дверях Строганов смотрел на меня недовольно, явно не ожидая этой встречи. Я тоже её не ожидала.

– Простите, мне Лена нужна.

Он стал ещё мрачнее. Я попыталась заглянуть ему за спину, но всё, что увидела – кусок шикарного коридора шикарной, должно быть, квартиры.

– Какая ещё, к черту, Лена? Её здесь нет и больше не будет.

– Но… Вот, – показала оттягивающий руку торт.

Точно! Я ведь сама надпись делала «Женюсик, будь сладким». Ещё подумала, что как-то это… пошло. Но хозяин – барин. В данном случае – заказчик.

Он опустил взгляд, поморщился и снова поднял на меня. Ни намёка на радость. У меня заныло в районе солнечного сплетения.

– Лены здесь нет, – отрезал Строганов. – День рождения у меня в августе, и подобную дрянь я не ем.

– Но…

Он хотел закрыть дверь, но я успела сунуть в зазор трость.

– У меня заказ. – Повторила адрес. – Елена Степнова. Она для вас этот торт заказала.

– Она заказала, с ней и разбирайтесь. Я ничего не заказывал. Всё, Маргарита, разговор у нас с вами закончен.

Он подопнул мою трость и закрыл квартиру. Дверь только что по носу меня не ударила.

Похоже, этого нарцисса здорово задело, что я его предложение не приняла. Через неделю написала сообщение, извинилась и повторила, что для меня в нынешних условиях согласиться на операцию нереально. Он прочитал, но не ответил, как и Руслан, когда я перезвонила ему после возвращения из клиники. А потом Мила осела на неделю дома с соплями.

Но с тортом-то мне что делать?!

Перехватив его, я кое-как вытащила телефон и позвонила Елене. Телефон оказался выключен. Ещё с минуту я простояла под дверью, не зная, что делать.

Но делать было нечего. Совершенно убитая, я спустилась и, выйдя на улицу, добрела до пустой детской площадки. Смахнула с первой попавшейся лавки снег и опустилась на неё. Невидящим взглядом уставилась на перевязанную бантом коробку. Какая же я дура! Так обрадовалась этому заказу, что даже предоплату не взяла! Ещё у этой Лены связь постоянно плохая была…

На улице было сыро и холодно, ветер пронизывал насквозь. Как я домой поеду?! У меня даже на такси денег нет! На карте четыре рубля, а дома Миланка. Она так старалась, помогала мне делать крем, упаковывать торт. И как я ей скажу, что он не нужен?!

Глаза стали мокрыми. Да что я за человек-то такой?! Почему меня вечно разводят, как идиотку?! Ещё раз позвонила Елене – всё то же. Слёзы душили всё сильнее, пока не вырвались наружу и не перешли в глухие рыдания. Я столько денег на продукты угробила! А Новый год уже послезавтра…

Телефон зазвонил. В надежде, что объявилась Елена, я схватила его. Но на экране была фотография Милы.

– Да, – ответила я сдавленно.

– Мамочка, ты отвезла тортик?

– Я… Д-да, отвезла.

– Дяде понравился?

У меня дрогнула нижняя губа. Врать я никогда не умела.

– Понравился. Очень вкусный, он сказал.

– А Дед Мороз что сказал?

Моя маленькая наивная девочка… В её возрасте многие дети в Деда Мороза уже не верят, а она вся в меня.

– Он сказал, что ты молодец. Что ты очень старалась и… Мил, я… Мне надо идти. Целую тебя, моя хорошая.